автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Языческая оппозиция христианизации Римской Империи

Полный текст автореферата диссертации по теме "Языческая оппозиция христианизации Римской Империи"

У

На правах рукописи

ВЕДЕШКИН Михаил Александрович

ЯЗЫЧЕСКАЯ ОППОЗИЦИЯ ХРИСТИАНИЗАЦИИ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ (IV-VI вв.)

Специальность: 07.00.03 - всеобщая история (история древнего мира)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

5 ДВГ 2015

Москва- 2015

005571299

005571299

Работа выполнена в Федеральном государственном автономном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Московский педагогический государственный университет»

Научный руководитель

Официальные оппоненты

Ведущая организация

Винокуров Николай Игоревич

доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории древнего мира и средних веков ФГБОУ ВПО «Московский педагогический государственный университет»

Тюленев Владимир Михайлович

доктор исторических наук, профессор кафедры всеобщей истории и международных отношений ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет»

Агаркова Юлия Николаевна

кандидат исторических наук, старший методист МКУ «Научно-методический информационный центр» (г. Белгород)

ФГБОУ ВПО «Псковский государственный университет»

Защита состоится 01 октября 2015 г. в 16-00 часов на заседании Диссертационного совета Д 212.015.11 при ФГАОУ ВПО «Белгородский государственный национальный исследовательский университет» (НИУ «Бел-ГУ») по адресу: 308007, г. Белгород, ул. Студенческая, 14, зал заседаний Ученого совета, ауд. 260.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Национального исследовательского университета «БелГУ».

Текст автореферата размещен на официальном сайте ВАК РФ http://vak2.ed.gov.ru/ и на официальном сайте ФГАОУ ВПО «Белгородский государственный национальный исследовательский университет» http://www.bsu.edu.ru

Автореферат разослан 2015 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент ^ и.Т. Шатохин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования определяется тем, что Поздняя Античность (IV-VI вв.) - время масштабных перемен во всех сферах общественной жизни Римской империи, первый в истории Европы (классический) пример переходной исторической эпохи. Реформы рубежа III—IV вв. оформили режим домината — последней стадии развития античной государственности. Власть монарха стала фактически неограниченной. Были укреплена и унифицирована структура управления, реорганизована финансово-податная система, увеличена армия и бюрократический аппарат. Всесторонняя трансформация средиземноморского общества проявилась и в изменении официальной идеологии римского государства. В течение IV в. шел постепенный процесс христианизации империи. Однако, поддержка, оказанная государственной властью новой религии, не привела ни к единовременной смене религиозных симпатий населения, ни к гибели язычества. На протяжении всего позднеантичного периода различные языческие культы имели множество последователей, как среди широких народных масс, так и среди представителей верхушки римского общества.

Резкое изменение всех сфер общественной жизни, конкуренция старых и новых социальных институтов породили острые противоречия между различными слоями позднеантичного общества, в том числе и внутри правящего класса. Выражением этих противоречий стало возникновение и широкое распространение оппозиционных настроений1. В данный период общественные противоречия, зачастую, облекались в религиозную форму, социальные конфликты принимали вид межрелигиозных столкновений. В этих условиях критика поддерживаемой властью религии — христианства -становилась выражением оппозиционных настроений со стороны тех групп господствующего класса, чье социально-экономическое и политическое положение зависело от приходивших в упадок общественных институтов, в том числе и языческих культов. Данное исследование посвящено изучению оппозиционной деятельности позднеримской знати, проходившей под лозунгами сохранения язычества.

Актуальность исследования также обусловлена тем обстоятельством, что, в последнее время в ряде европейских и ближневосточных стран наблюдается рост социальных столкновений, принимающих форму межрелигиозных конфликтов, усиливаются оппозиционные настроения по отношению к правящим режимам, выражающиеся в критике поддерживаемых властью религиозных институтов. Эти процессы порождают общественный интерес к типологически схожим явлениям на предыдущих этапах исторического развития, вызванный необходимостью понять их сущность, объяснить причину их возникновения.

' Под оппозицией в данной работе понимаются выступления социальных групп и слоев внутри господствующего класса против политики правительства, не имеющие своей целью коренное изменение существующих социально-экономических отношений. См. Козлов A.C. Основные черты оппозиции правительству Феодосия I в восточной части Римской империи // АДСВ. 1975. С. 66.

Объектом исследования являются социально-экономические, политические и культурно-религиозные институты поздней Римской империи на фоне процесса христианизации.

Предметом исследования является реакция высших слоев населения Римской империи на трансформацию античных социально-политических институтов, а также различных институтов собственности, выражавшаяся в форме поддержки традиционных языческих культов.

Хронологические рамки исследования охватывают IV-VI вв. Нижняя граница обусловлена началом процесса государственной христианизации Римской империи, и как следствие, появлением возможности выражать настроения оппозиционные правительственной политике в форме протеста против христианства, как поддерживаемой властью религии. Верхняя граница определяется сохранением оппозиционных по отношению к христианству настроений среди части знати империи, а также их проявлений до конца VI в.

Территориальные границы исследования включают в себя всю Римскую империю, прежде всего, провинции, входившие в состав префектур Италии, являвшиеся регионами римского сенаторского землевладения, а также префектуры Иллирик и Востока, в состав которой входили территории с наиболее сильными полисными традициями. Преимущественное внимание было уделено крупным городским центрам: Риму, Александрии, Антиохии, Газе, Афинам, что объясняется спецификой материала источников.

Целью диссертационного исследования является исследование языческой оппозиции христианизации Римской империи как процесса политического противостояния имущих слоев позднеримского общества трансформации социально-политических и экономических институтов античности.

Реализация обозначенной цели обусловила постановку следующих задач:

- выявить социально-экономические предпосылки распространения оппозиционных настроений среди определенных групп позднеримской знати;

- установить хронологические рамки деятельности языческой оппозиции в различных слоях позднеримской знати;

- изучить влияние языческой оппозиции на религиозную политику Римской империи;

- определить формы и методы противостояния языческой оппозиции христианизации Римской империи;

- выявить специфику проявления языческой оппозиции на Западе и на Востоке империи.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют принцип системности, который предполагает рассмотрение фактов в совокупности и развитии; изучение структуры и функций предмета исследования, его многообразных связей, образующих определенную целостность; принцип историзма, то есть рассмотрение всех событий в

исторической обусловленности и взаимосвязи; принцип объективности, который предполагает, что источники и факты имеют объективное содержание и с помощью их анализа может быть восстановлена историческая картина прошлого. Комплексный анализ источников как непременное условие исторического познания дает возможность извлекать достоверную информацию и уточнять общую историю и эволюцию религиозной, социально-политической и экономической жизни Римской империи в IV - VI вв.

Основой методологической базы исследования являются труды зарубежных и отечественных историков неомарксистов (П. Андерсена, Дж. де Сент-Круа; М.Я. Сюзюмова). Первоочередное место в интерпретации рассматриваемых исторических фактов и явлений занимает понимание исторического процесса как отражения общественных противоречий, возникающих в ходе распределения продуктов материального производства. Вместе с тем, признавая вторичность политической и идеологической надстроек по отношению к производственным отношениям, автор, не склонен представлять любые изменения в данных сферах общественного бытия непосредственным выражением изменений базиса, а действия исторических личностей, как имеющие исключительно классово обусловленный характер.

Исследование опирается на такие методы как:

- диалектический метод, позволяющий рассматривать переход количественных характеристик изучаемых явлений в качественные, а также выявлять влияние общественных противоречий на ход исторического процесса;

- историко-генетический метод применялся для выявления роли и форм деятельности языческой оппозиции в процессе исторического развития позднеримского государства путем выявления причинно-следственных связей, определявших взаимозависимость экономического, политического и религиозного факторов;

- использование сравнительно-исторического метода дало возможность выявить отличительные признаки языческой оппозиции в разных слоях римского общества, охарактеризовать сущностные изменения политики императоров в отношении язычества и язычников в IV—VI вв.;

- для раскрытия исторического контекста рассматриваемого периода использовался прием исторического описания.

Научная новизна. Впервые в отечественной исторической науке:

1. систематически исследован процесс зарождения, становления и развития языческой оппозиции как политической стороны сопротивления процессу христианизации Римской империи;

2. определены особенности этого процесса на западе и на востоке империи;

3. изучено влияние деятельности языческой оппозиции на социально-экономическую и религиозную политику Римского государства;

4. деятельность языческой оппозиции показана в историческом контексте в связи с внутренней и внешней политикой Римского государства;

5. предложено новое объяснение причин резкого изменения государственной политики в отношении язычников при Юстиниане I;

6. представлен авторский перевод и введен в актуальный научный оборот десятый титул XVI книги Кодекса Феодосия.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Процесс наступления императорской власти на языческие культы являлся отражением государственной политики централизации.

2. Социальной базой языческой оппозиции были общественные группы, экономическое положение которых находилось в зависимости от традиционных институтов, в том числе, и от языческих культов.

3. В основе противостояния христианизации Римской империи со стороны части аристократии лежали, прежде всего, социально-экономические и политические противоречия внутри господствующего слоя.

4. Результатом борьбы на западе явилось слияние Церкви и сенаторской аристократии, при сохранении социально-политического господства последней.

5. Результатом борьбы в восточных провинциях стало уничтожение потерявшей свою социальную базу языческой оппозиции, укрепление государственности и централизации империи.

Источниковая база исследования весьма широка и включает в себя несколько разнохарактерных групп источников: нарративные источники, памятники позднеримского права, данные эпиграфики, нумизматики и папирологии.

Нарративные источники по данной теме разделены на языческие и христианские, согласно религиозным воззрениям их авторов. Тексты авторов-язычников можно классифицировать по следующим категориям: сочинения публицистического и эпистолярного жанров, труды представителей языческой историографии, литературные, прежде всего поэтические, произведения.

Наиболее важными из них являются произведения публицистического и эпистолярного жанров. В них раскрываются причины роста протестных настроений среди части позднеримской аристократии, выступавшей защитником традиционного образа жизни, неотъемлемым элементом которого являлись языческие культы. В речах и письмах Либания2 дается широкая картина социально-политической и религиозной жизни восточных провинций в IV в., что делает их важнейшим источником для характеристики деятельности языческой оппозиции в городах востока. Богатейший исторический материал, позволяющий охарактеризовать внутреннюю и внешнюю политику империи в 361-363 гг., противостояние язычников и христиан в восточных провинциях Римской империи представлен в

2 иЬатш. Орега. Уо11-ХИ. В.О. ТоеЬпег. 1903-1927.

сочинениях императора Юлиана Отступника3. Письма и реляции Квинта Аврелия Симмаха4 позволяют выявить и реконструировать систему политических, социально-экономических и религиозных взглядов сенаторской аристократии Рима, ярким представителем которой он являлся.

Важными источниками являются произведения историков-язычников IV—V вв. Их объединяет уважительное отношение к традиционным социальным институтам, критика усиливавшейся автократии императоров, произвола придворных и новой военно-чиновничьей знати, что, в том числе, выражалось в протесте против активного насаждения христианства. В труде Аммиана Марцеллина5 освещаются антиязыческие политические процессы, проводимые правительством Констанция II и Валента; мероприятия языческой аристократии в римском сенате по поддержанию языческих культов. Там же подробно описывается царствование Юлиана Отступника. В сочинениях Евнапия Сардского6 представлены сведения об общественной жизни крупнейших образовательных центров империи; деятельности представителей языческой интеллигенции по охранению античного религиозного наследия и, шире, о культурной и религиозной жизни образованных слоев восточных провинций IV в. Наиболее полно настроения языческой оппозиции выражены в труде комита Зосима «Новая история»7 -компиляции несохранившихся исторических трудов его предшественников. Несмотря на отсутствие оригинальности в трактовке римской истории вв., сочинение Зосима ценно, с одной стороны, как единственное, почти полностью сохранившееся, произведение языческой историографии позднеантичного периода, а с другой, как доказательство культурной активности языческой оппозиции в конце V — начале VI вв. Труд Дамаския «Жизнь Исидора»8 освещает культурную и религиозную деятельность представителей языческой интеллигенции в крупных городах Восточно-римской империи в конце V в.

В работе также использованы сочинения поэтов-язычников Паллада9 и Клавдиана10. Источником для характеристики религиозной жизни империи в период правления Констанция И, служит анонимный географический трактат «Полное описание Вселенной и народов»11.

Пласт христианской литературы, содержащей сведения о межрелигиозной борьбе IV—VI вв., исключительно велик. Проблему

3 Emperor Julian. Works. Vol. I—III / With an Eng. trans, by W.C. Wright. Cambridge; London: Loeb, 1913-1923.

4 Q. Aurclii Symmachi quae supersunt. Berlin: Weidmann, 1883.

5 Ammianus Marcellinus. History. Vol. I—III / With an Eng. trans, by J.C. Rolfe. Cambridge; London: Loeb, 19351940.

6 Eunapius. Lives of the Philosophers and Sophists // Philostratus and Eunapius. The Lives of the Sophists / With an Eng. trans, by W.C. Wright. London; Cambridge: Loeb, 1921. P. 343-565.

7 Зосии. Новая история / Пер., комм, и указатели H.H. Болгова. Белгород: БелГУ, 2010.

8 Damascius. The Philosophical History / With an Eng. trans, by P. Athanassiadi. Athens: Apamea Cultural Association, 1999.

9 The Greek Anthology. Vol. I-V / With an Eng. trans, by W. R. Paton. Cambridge; London: Loeb, 1916-1918.

10 Claudian. Works. Vol. I—II / With an Eng. trans, by M. Platnauer. London; Cambridge: Loeb, 1922.

11 Анонимный географический трактат "Полное описание вселенной и народов" / Пер., прим. и указ. С.В. Поляковой и И.В. Феленковской // ВВ. 8 (33). 1956. С. 277-305.

сохранения симпатий к язычеству в различных слоях позднеримского общества затрагивало большинство христианских писателей данного периода. Однако использование информации, представленной в их сочинениях, сопряжено с определенными трудностями. Труды христианских авторов создавались в период острой идейно-политической борьбы, с одной стороны, между христианами и язычниками, а с другой — между различными течениями в самом христианстве. Это определило полемический характер данных произведений, нетерпимость их авторов к инакомыслию. Главной целью церковных авторов было прославление христианства и государей, способствовавших распространению новой веры, что приводило к искажению в этих трудах характера и мотивов деятельности языческой оппозиции. Тексты христианских авторов можно классифицировать по следующим категориям: сочинения религиозно-публицистического жанра, труды историков Церкви и хронистов, агиографическая литература.

Произведения христианских авторов религиозно-публицистического жанра представлены проповедями, полемическими рассуждениями, богословскими трактатами, письмами церковных деятелей, участвовавших в межрелигиозном противостоянии IV—VI вв. Первостепенное значение для характеристики языческой оппозиции в римском сенате имеют труды Амвросия Медиоланского12. В его письмах и речах освещаются различные аспекты противостояния язычников и христиан и, в целом, духовная и политическая жизнь империи последней четверти IV в. В переписке Иеронима Стридонского13 содержится описание религиозной жизни сенаторской знати, деятельности ее представителей по защите традиционных римских культов, постепенного распространения христианства в данном сословии. В исследовании также использовалась информация, представленная в трудах Августина Гиппонского14, Григория Назианзина15 и Иоанна Златоуста16.

Значительный интерес представляют сочинения по истории Церкви V -VI вв., в которых содержатся описания межрелигиозных столкновений. Труды историков Церкви, по своей идейной направленности, можно разделить на две группы: сочинения представителей официальной ортодоксальной церковной историографии (Руфин Аквилейский17, Сократ Схоластик1 , Созомен19, Феодорит Кирский Евагрий Схоластик21) и последователей различных еретических учений (Филосторгий22, Иоанн

12 Ambrosius. Opera Omnia // PL. T. 14-17. Paris: J.P. Migne, 1845.

" Hieronymus Stridonensis. Opera Omnia // PL. T. 22-30. Paris: J.P. Migne, 1845-1846.

,4 Augustinus. Opera Omnia // PL. T. 32^17. Paris: J. P. Migne, 1845.

" Gregorius Nazianzenus. Opera Omnia // PG. T. 35-38. Paris: J.P. Migne, 1857-1862.

16 Joannes Chrysostomus. Opera Omnia H PG. T. 47-64. Paris: J.P. Migne, 1863.

" Rufinus. Opera Omnia // PL. T. 21. Paris: J.P. Migne, 1849.

18 Socrates Scholasticus. Historia ecclesiastica // PG. T. 67. Paris: J. P. Migne, 1859, Col. 30-842.

" Sozomenus. Historia ecclesiastica // PG. T. 67. Paris: J.P. Migne, 1859, Col. 843-1130.

20 Theodoretus. Opera Omnia // PG. T. 80-84. Paris: J. P. Migne, 1864.

21 Evagrius Scholasticus. Historia Ecclesiastica // PG. T. 86.2. Paris: J. P. Migne, 1865. Col. 2405-2906.

22 Philostorgius. Historia Ecclesiastica // PG. T. 65. Paris: J. P. Migne, 1864. Col. 459-638.

Эфесский23). В работе также использованы произведения церковных хронистов VI в.: Иоанна Малалы24, Иоанна Антиохийского25. Представленные в трудах данных авторов сведения о событиях вв., в основном, носят компилятивный характер, однако, в них содержится информация, почерпнутая из несохранившихся сочинений.

В отдельную группу источников следует выделить агиографические произведения в ^-Л^ вв. еще свободные от канонических условностей и, в определенной степени, отражающие историческую реальность26. Из этих произведений следует особо отметить жизнеописание Порфирия Газского, написанное Марком Дьяконом27, в котором подробно освещается противостояние церковной организации и муниципальной аристократии Газы. Ценными агиографическими трудами для характеристики деятельности языческой оппозиции в римском сенате являются «Житие Амвросия Медиоланского»28, «Житие Мелании Младшей»29.

Важнейшее место среди использованных в работе источников занимают памятники позднеримского права: Кодекс Феодосия30 и Кодекс Юстиниана31. Они были призваны служить основными сборниками правовых норм христианской империи, чем объясняется общая тенденциозность данных источников по отношению к язычникам и язычеству. В кодексы не вошли эдикты, не соответствовавшие официальной идеологии империи V—VI вв., ряд законов был подвергнут редакторской правке, переработан или сокращен, что не могло не отразиться на объективности их данных. Кроме того, невозможно с уверенностью говорить и о территориальной сфере правоприменения большинства конституций. Тем не менее, включенные в кодексы эдикты позволяют проследить эволюцию взаимоотношений государства с язычниками, охарактеризовать официальное отношение государственной власти к языческим культам в IV - начала VI вв., выявить факторы, способствовавшие складыванию языческой оппозиции.

В работе также были использованы данные позднеримской эпиграфики, нумизматики и папирологии. Позднеримские надписи содержат информацию, уточняющую формы деятельности языческой оппозиции,

23 The third part of the Ecclesiastical history of John, bishop of Ephesus i Eng. trans, by R.P. Smith. Oxford: Oxford University Press, 1860; Pseudo-Dionysius ofTel-Mahre. Chronicle. Part. Ill / Eng. trans, by W. Witakowsky. Liverpool: Liverpool University Press. 1996.

4 Joannes Malamas. Chronographus Byzantinus // PG. T. 97. Paris: J.P. Migne, 1863. Col. 7-790.

25 loannis Antiocheni Fragmenta Quae Supersunt Omnia / With an Eng. trans, by Sergei Mariev. Berlin: Walter de Gruyter, 2008.

26 Попова T.B. Античная биография и византийская агиография // Античность и Византия. М., 1975. С. 235.

27 Марк Дьякон. Житие и подвизание иже во святых отца нашего Порфирия Газского // Палестинский патерик. Вып. 5. СПб., 1895. Об аутентичности данного текста см.: Tromhïey F.R. Hellenic religion and Christianl-zation, с. 370-529. II, 2 vol. Boston; Leiden: Brill, 2001. P. 246-282.

21 Paulinus Mediolanensis. Vita S. Ambrosii II PL. T. 14. Paris: J.P. Migne, 1845. Col. 27-50.

29 Vita Sanctae Melania Iunioris // Analecta Bollandiana T. VIII. Paris; Bruxelles: Société Générale de Librarie Catholique; Société Belge de Librarie, 1889. P. 19 - 63; S. Melania Iunioris Acta Graeca // Analecta Bollandiana T. XXII. Paris; Bruxelles: Société Générale de Librarie Catholique; Société Belge de Librarie, 1903. P. 7-49.

30 Theodosiani libri XVI cum constitutionibus Sirmondianis et leges novellae ad Theodosianum pertinentes. Vol. I— II. Berlin; Weidmann, 1904-1905. Авторский перевод X титула XVI кн. на русский язык дан в Приложении.

31 Codex Iustiniani // Corpus Iuris Civilis. Vol. II. Berlin: Weidmann, 1892.

позволяют охарактеризовать религиозные воззрения последних защитников язычества. Данные нумизматики свидетельствуют о религиозной политике императоров и наглядно демонстрируют методы государственной пропаганды религии. Информация, содержащаяся в позднеримских папирусах, позволяет воспроизвести повседневную хозяйственную и политическую жизнь языческой элиты Египта, выявить особенности местной религиозной традиции.

Подводя итог обзору использованных в диссертационном исследовании источников, следует констатировать, что они достаточно многочисленны, разнообразны по своему характеру и репрезентативны для всестороннего раскрытия темы диссертационного исследования.

Степень изученности темы. Историография рассматриваемого в диссертации круга проблем подробно рассматривается в двух параграфах I главы исследования. Несмотря на достаточно обширный корпус исследований, специально в обозначенном нами аспекте данные проблемы никто не рассматривал.

Теоретическая и практическая значимость работы заключается в возможности дальнейшей научной разработки заявленных проблем, в использовании материалов и результатов диссертационной работы в исследованиях, связанных с социальной и политической историей поздней Римской империи, религии и Церкви, при разработке общих курсов, спецкурсов и спецсеминаров по истории древнего мира, истории религий, истории христианства, при написании учебных пособий.

Специальность диссертации соответствует шифру специальности 07.00.03 — всеобщая история (история древнего мира) согласно паспорту специальности, соответственно областям исследования 2. История Древнего мира (история Античности), 8. История цивилизации, стран, народов, регионов, 22. История религии и церкви.

Апробация результатов диссертационного исследования проводилась в виде докладов на международных и всероссийских научных конференциях в 2011—2015 гг.: «Семеновские чтения» (Москва, 2011, 2013), «Жебелёвские чтения» (Санкт-Петербург, 2013), «Классическая и византийская традиция» (Белгород, 2011-2014), «Сергеевские чтения (Москва, 2015)». Работа обсуждалась на кафедре древнего мира и средних веков МПГУ и на кафедре всеобщей истории и зарубежного регионоведения НИУ «БелГУ». По результатам исследования было опубликовано 9 статей, в том числе 3 в изданиях по списку ВАК РФ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих 16 параграфов, заключения, списка использованной литературы, 2 приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы, обозначаются объект и предмет исследования, приводятся хронологические и

территориально-географические рамки исследуемой проблемы, формулируются цель и задачи работы, анализируется методология и дается обзор методов, проводится источниковедческий анализ, обозначаются научная новизна работы, ее практическая значимость и апробация исследования, а также приводятся положения, выносимые на защиту.

Глава I «Историография» состоит из двух параграфов и посвящена истории изучения языческой оппозиции христианизации Римской империи.

1.1. Отечественная историография. В российской исторической науке первые попытки рассмотрения позднеримского язычества приходятся на вторую половину XIX - начало XX в. В дореволюционный период языческая оппозиция рассматривалась лишь опосредованно, в обобщающих трудах по истории древнего христианства и ранней Византийской империи. В целом, дореволюционные авторы (В.В. Болотов, Ф.И. Успенский, A.A. Васильев, Я.И. Алфионов, Н.Ф. Чернявский32) были склонны преувеличивать успехи распространения новой веры и преуменьшать или даже замалчивать длительное сохранение симпатий к язычеству среди позднеримской аристократии. Изучение межрелигиозной борьбы IV—VI в. проходило с идеалистических позиций: не были освещены социально-экономические аспекты межрелигиозного противостояния, не была выявлена социальная база языческой оппозиции; слабо освещалась деятельность языческой оппозиции в римском сенате.

В советский период, несмотря на отсутствие специальных исследований, посвященных языческой оппозиции, ряд важных аспектов данной проблематики был рассмотрен в трудах отечественных историков. В трудах H.H. Розенталя, Г.Л. Курбатова, М.Я. Сюзюмова33 были сделаны попытки определить социальную базу языческой оппозиции на территории восточных провинций. По мнению этих исследователей, основой языческой оппозиции явилось сословие куриалов, посредством поддержки язычества, выступавшее против умаления своего экономического и социально-политического значения. Идеология представителей языческой оппозиции была изучена в работах З.В. Удальцовой34. Ряд ценных замечаний о сущности

32 Болотов В.В. Лекции по истории древней церкви. 4 тт. СПб: Типография М. Меркушева, 1913; Успенский Ф.И. История Византийской империи. Т. I. M.: Астрель; ACT, 2005; Васшьев A.A. История Византийской империи: время до Крестовых походов (до 1081 г.). СПб.: Алетейя, 1998; Ачфионов Я.И. Император Юлиан и его отношение к христианству. II. М.: Типография Э. Лисснера и Ю. Романа, 1880; Чернявский Н.Ф. Император Феодосии Великий и его царствование в церковно-историческом отношении. Сергиев Посад: Типография Св. Тр. Сергиевой Лавры, 1913.

Розенталь H.H. Социально-политические воззрения языческой интеллигенции поздней Римской империи (Либаний и Аммиан Марцеллин) // Труды Одесского государственного университета. II. 1947. С. 89-116. Розенталь H.H. Социальные основы языческой реакции императора Юлиана // Известия Академии Наук СССР. Серия истории и философии. 5. 1945. С. 387-391; Курбатов Г.Л. Ранневизантийский город: Антио-хия в IV веке. Л.: ЛГУ, 1962; Удальцова 3. В., Курбатов Г.Л., Сюзюмов М.Я., Наследова P.A., Гранстрем Е.Э., Хвостова К.В., и др. История Византии / Под ред. С.Д. Сказкина, B.H. Лазаревой, H.B. Пигулевской, А.П. Каждана, Е. П. Липшиц, Е.Ч. Скржинской, и др. Т. I. М.: Наука, 1967.

34 Удальцова З.В. Мировоззрение Аммиана Марцеллина // ВВ. 53. 1968. С. 38-59; Удальцова З.В. Евнапий из Сард - идеолог угасающего язычества И АДСВ. 1973. С. 70-75; Удальцова З.В. Идейно-политическая борьба в ранней Византии (по данным историков VI-VII вв.). М.: Наука, 1974.

языческой оппозиции на востоке был сделан в цикле статей A.C. Козлова35. Безусловным достижением данных исследователей было выявление социально-экономической основы языческой оппозиции в восточных провинциях. Кроме того, в трудах советских ученых был выявлен тот факт, что непоследовательность христианских императоров в борьбе с язычеством была вызвана столкновением интересов разных групп знати. Вместе с тем, использование ограниченного корпуса источников привело к тому, что в этих трудах хронологические рамки существования языческой оппозиции были сужены. Кроме того, в советский период разработка данной проблематики проходила в рамках исследований по истории Византии, деятельность языческой оппозиции в римском сенате практически не изучалась.

Данная историографическая лакуна была отчасти заполнена в исследованиях постсоветского времени. Изучению языческой оппозиции в римском сенате были посвящены отдельные главы трудов В.И. Уколовой и М.М. Казакова, статьи П.П. Шкаренкова36. Несмотря на то, что в этих работах деятельность языческой оппозиции в римском сенате была относительно подробно рассмотрена, их общим недостатком является стремление ограничить рамки межрелигиозного конфликта духовной сферой, рассматривать религиозную борьбу в отрыве от социально-экономических противоречий.

В целом, в отечественной историографии проблема языческой оппозиции получила недостаточное освещение. Несмотря на несомненные заслуги отечественных исследователей в определении характера межрелигиозного конфликта в поздней античности, широкий круг вопросов, связанных с существованием и деятельностью оппозиционных группировок знати, противостоявших христианизации империи, как в восточных, так и в западных провинциях, рассматривался лишь попутно, в исследованиях по истории древнего христианства и Церкви, общих трудах по истории поздней Римской империи и ранней Византии, в контексте социально-политической и религиозной истории, но не являлся предметом специального исследования, затрагивавшего все многообразие социально-политической, экономической, культурной и религиозной жизни поздней Римской империи.

1.2. Зарубежная историография. В зарубежной литературе языческая оппозиция христианизации получила более широкое освещение. Впервые

35 Козлов A.C. Основные черты оппозиции правительству Феодосия I в восточной части Римской империи // АДСВ. 1975. С. 66-76; Козлов A.C. Борьба между политической оппозицией и правительством Византии в 395-399 гг. // АДСВ. 1976. С. 24—37; Козлов A.C. Основные черты политической оппозиции правительству Византии в 399-400 гг. // АДСВ. 1979. С. 23-31; Козлов A.C. Основные направления политической оппозиции правительству Византии в первой половине V в. // АДСВ. 1982. С. 5-28; Козлов A.C. Основные направления политической оппозиции правительству Византии в 50 - начале 70-х гг. V в. // АДСВ. 1983. С. 24-39; Козлов A.C. Основные направления политической оппозиции правительству Византии и её социальная база в середине 70-х гг. V в. // АДСВ. 1983. С. 24-37; Козлов A.C. Политическая оппозиция правительству Византии в 476-491 гг. V в. Основные направления и социальное содержание // АДСВ. 1988. С. 58-73.

36 Уколова В.И. Поздний Рим: пять портретов. М.: Наука, 1992; Казаков М.М. Христианизация Римской империи в IV веке: дисс. д.ист.н.: 07.00.03. М.: МГУ им. Ломоносова, 2003; Шкаренков П.П. Алтарь Победы. Риторический дискурс и религиозно-политическая борьба в поздней Римской империи 11 Дискурс. №. 12/13. 2005. С. 42.

концепция активного сопротивления язычников христианизации Римской империи появилась еще в XVIII в. в трудах историков-просветителей и их последователей37. Вместе с тем, недоступность историкам XVIII—XIX вв. ряда важнейших источников, неразработанность источниковедческих методов привели к тому, что в их сочинениях вся борьба язычества и христианства, по сути, сводилась к двум эпизодам: царствованию Юлиана Отступника и «спору» об Алтаре Победы.

Исследование языческой оппозиции в римском сенате активизировалось на фоне новых изданий основных позднеантичных источников в конце XIX - начале XX вв. Г. Буассье и Ф. Кюмон38 попытались представить позднеантичный межрелигиозный конфликт, прежде всего, как противостояние христианства и восточных мистических культов. Подобное понимание сути конфликта привело к возникновению в трудах Ш. Дилля и Д.Н. Робинсона39, и на окончательное формирование в статье Г. Блоха40 концепции «языческого возрождения», которое под воздействием восточных мистических культов якобы пережила римская сенаторская знать во 2-й половине IV в.

В середине XX в. в зарубежной историографии были предприняты первые попытки выявления социально-экономических предпосылок возникновения языческой оппозиции. Л. Малюнович и Дж. А. МакГичи41 предположили, что длительное сопротивление язычников в римском сенате было вызвано уроном, нанесенным экономическому положению сенаторской знати вследствие отмены привилегий и субсидий римским культам, и экспроприации храмовых земель. В 1963 г. А.Х.М. Джонс42 отметил, что религиозный переворот совпал с изменением социального состава имперской элиты. Эти замечания оказались обойдены вниманием научного сообщества. Большинство исследователей языческой оппозиции в римском сенате продолжали (и продолжают) рассматривать данное движение как борьбу идейно-политическую, и фактически не изучали социально-экономических предпосылок противостояния.

37 Le Beau С. Histoire du Bas-Empire en commençant à Constantin le Grand. Vol. V. Paris: Desaint et Saillant, 1757; Gibbon E. The History of the Decline and Fall of the Roman Empire. Vol. I—VI. London: W. Strahan and T. Cadell., 1776 - 1788; Beugnot A. Histoire de la destruction du paganisme en Occident. 2 vol. Paris: Firmin Didot frères, 1835 и др.

38 Boissier G. La fin du paganisme: étude sur les dernières luttes religieuses en occident au quatrième siècle. 2 vol. Paris: Hachette, 1891; Буассье Г. Падение язычества. Исследование последней религиозной борьбы на Западе в четвертом веке. M.: Типография Э. Лисснера и Ю. Романа, 1892; Кюмон Ф. Мистерии Митры. СПб.: Евразия, 2000; Кюмон Ф. Восточные религии в римском язычестве. СПб.: Евразия, 2002.

39 Dill S. Roman society in the last century of the Western Empire. London: Macmillan and Co., 1910; Robinson D.N. An Analysis of the Pagan Revival of the Late Fourth Century, with Especial Reference to Symmachus // Transactions and Proceedings ofthe American Philological Association. 46. 1915. P. 87-101.

40 Bloch H. A New Document ofthe Last Pagan Revival in the West, 393-394 A.D. // The Harvard Theological Review. 38. 1945. P. 199-244.

41 Malunowicz L. De ara Victoriae in Curia Romana quomodo certatum sit. Wilno: Towarzystwo przyjaciot nauk, 1937; McGeachy J.A. Quintus Aurelius Symmachus and the senatorial aristocracy of the West. Chicago: University of Chicago, 1942.

42 Jones А.И.М. The Social Background ofthe Struggle between Paganism and Christianity // The conflict between paganism and Christianity in the fourth century / Ed. by A. Momigliano. Oxford: Clarendon Press, 1963. P. 17-37.

Всплеск интереса к Поздней Античности произошел в 70-80-е гг. XX в. в связи с так называемым «методологическим переворотом». Сменилось господствовавшее с XVIII в. понимание позднеантичного периода, как времени «упадка и разрушения», представлением о III—VII вв., как о самостоятельной исторической эпохе, отличающейся и от классической античности, и от Средневековья, прежде всего, своей «духовностью»43. Следствием этого стало увеличение общего количества публикаций по теме позднеантичных религиозных отношений, критика устоявшихся в историографии взглядов и переосмысление ряда аспектов межрелигиозной борьбы. Так, Р. МакМаллен и М. Зальцман44 доказали, что восточные культы не господствовали в религиозной жизни римской сенаторской аристократии, а, следовательно, не было и инициированного этими культами «языческого возрождения». Дж. О'Доннелл и Ал. Кэмерон45 продемонстрировали, что конфликт сената и христианских императоров в конце IV в., ранее воспринимавшийся как «битва христианства и язычества», был, в большей степени, политической, а не религиозной конфронтацией. По сути, вновь остро встал вопрос о причинах длительного сопротивления сенаторской аристократии христианизации Рима.

Значительно меньшее внимание было уделено зарубежными учеными языческой оппозиции восточных провинций: к этой теме, ранее сводившейся к языческой реакции императора Юлиана, обратились лишь в первые десятилетия XX в., когда И. Геффкен и Дж. Б. Бьюри46 дали самую общую характеристику деятельности языческой оппозиции IV-V вв. Ее систематическое изучение началось в последние десятилетия XX в. Характерной чертой современных исследований является практически полное отсутствие обобщающих работ, рассматривающих процесс на всем его протяжении47. Большинство трудов посвящены отдельным эпизодам истории языческой оппозиции восточных провинций: правление Юлиана Отступника рассмотрено в трудах Г.В. Бауэрсока, П. Афанассиади48; деятельность языческой оппозиции в период царствования Валента изучалась Ф. Вибе и Н. Ленски49; положение язычников в V - начале VI вв. отражено в

" См. Brown P. The world оf late antiquity: AD 150-750. New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1971.

44 MacMullen R. Paganism in the Roman Empire. New Haven: Yale University Press, 1981 ;Sakman M.R. On Roman Time: The Codex-Calendar of 354 and the Rhythms of Urban Life in Late Antiquity. Berkeley; Los Angeles; Oxford: University of California Press, 1991. P. 17.

45 O'Donnell J.J. The Career of Virius Nicomachus Flavianus // Phoenix. 32. 1978. P. 129-143; O'Donnell J.J. The Demise of Paganism // Traditio. 35. 1979. P. 45-88; Cameron AI. The Last Pagans of Rome. Oxford; New York: Oxford University Press, 2011.

46 Ceffcken J. Der Ausgang des griechisch-römischen Heidentums. Heidelberg: C. Winter, 1920; Geffcken J. The last days of Greco-Roman paganism. Amsterdam; New York; Oxford: North Holland Pub. Co., 1978; Bury J. History of the Later Roman Empire, from the death of Theodosius I to the death of Justinian. 2 vol. New York: Dover publications, 1958.

47 Немногочисленные работы, в которых предпринималась попытка системного рассмотрения процесса (Chuvin P. Chronique des derniers païens. 2e édition revue et corrigée. Paris: Belles Lettres, 1990; Smith J.H. The Death of Classical Paganism. New York: Scribner, 1976.), не выдерживают серьезной научной критики.

48 Bowersock G. Julian the Apostate. Cambridge: Harvard University Press, 1978; Athanassiadi P. Julian: An Intellectual Biography. London; New York: Routledge, 1992.

49 IViebe F.J. Kaiser Valens und die Heidnische Opposition. Bonn: Habelt, 1995; Lenski N. Failure of empire: Valens and the Roman state in the fourth century A.D. Berkeley: University of California Press, 2002.

статьях Д. Дж. Константелоса и К.В Харла50. По мнению большинства исследователей, несмотря на издание антиязыческих законов, правительство фактически терпимо относилось к язычникам вплоть до начала VI в. Ухудшение их положения пришлось на период правления Юстиниана, при котором начались гонения на язычников. Впрочем, причины резкого изменения религиозной политики империи в этих трудах раскрыты не были.

На рубеже XX-XXI вв. усилилось направление, изучающее локальные проявления сохранения языческих культов: в трудах А. Франца, А. Малони и Е. Ваттса были изучены свидетельства о сохранении языческих культов на территории Греции51; Дж. Х.Ф. Дийкстра, М. Хархаран, Дж. Т. Вестерфилд52 исследовали взаимоотношения язычников и христиан в Египте. Наиболее значительной работой, посвященной восточноримским язычникам IV—VI вв., является труд Ф. Тромбли53. Автору удалось собрать воедино ранее разрозненные свидетельства, классифицировать и систематизировать огромный исторический материал. Однако, для данного труда, как и для большинства современных исследований, характерно выделение культурно-религиозного элемента деятельности языческой оппозиции и принижение, или даже игнорирование экономического и социально-политического аспекта борьбы язычества и христианства54.

Таким образом, общим недостатком работ и отечественных, и зарубежных ученых является дискретность, присущая подавляющему большинству трудов. Практически отсутствуют исследования, рассматривающие оппозицию христианизации Римской империи как синхронический процесс, зарождающийся в момент признания Церкви государственным институтом и завершающийся с окончательным превращением христианства в доминирующую идеологию правящего класса.

Глава II «Языческая оппозиция в римском сенате» состоит из 6 параграфов. В ней представлен анализ формирования, деятельности и упадка языческой оппозиции среди сенаторской аристократии Рима.

50 Constanlelos D.J. Paganism and the State in the Age of Justinian // The Catholic Historical Review. 50. 1964. P. 372-380; Hart K. W. Sacrifice and Pagan Belief in Fifth- and Sixth-Century Byzantium // Past & Present. 1990. P. 7-27.

51 Frantz A. From Paganism to Christianity in the Temples of Athens // Dumbarton Oaks Papers. 19. 1965. P. 185— 205; Frantz A. Pagan Philosophers in Christian Athens // Proceedings of the American Philosophical Society. 119. 1975. P. 29-38; Moloney A. Imperial christianization in Corinth 300-600 AD., 2010; Watts E. Justinian, Malalas, and the End of Athenian Philosophical Teaching in A.D. 529 // The Journal of Roman Studies. 94. 2004. P. 168182; Watts E. Where to Live the Philosophical Life in the Sixth Century?.. P. 285-315; Watts E. City and school in late antique Athens and Alexandria. Berkeley: University of California Press, 2006.

52 Dijkstra J. Religious encounters on the southern Egyptian frontier in Late Antiquity (AD 298-642). Proefschrift. Groningen: Rijksuniversiteit Groningen, 2005; Dijkstra J.H.F. A Cult of Isis at Philae after Justinian? Reconsidering «P. Cair. Masp.» I 67004 // Zeitschrift für Papyrologie und Epigraphik. 146. 2004. P. 137-154; Hanrahan M. Paganism and Christianity at Alexandria // University Review. 2. 1962. P. 38-66; Westerfeld J.T. Christian Perspectives on Pharaonic Religion: The Representation of Paganism in Coptic Literature // Journal of the American Research Center in Egypt. 40. 2003. P. 5-12.

53 Trombley F. R. Hellenic religion and Christianization, c. 370-529., 2 vol. Boston; Leiden: Brill, 2001.

54 Редким исключением является монография немецкого историка И. Хана, в которой автор убедительно продемонстрированно, что религиозные конфликты в восточных провинциях Римской империи, по сути, являлись выражением противостояния различных социальных групп позднеантичного общества (Hahn J. Gewalt und religiöser Konflikt. Studien zu den Auseinandersetzungen zwischen Christen, Heiden und Juden im Osten des Römischen Reiches (von Konstantin bis Theodosius II). Berlin: Akademie Verlag, 2004).

2.1. Сенаторская аристократия Рима в IV в. Несмотря на ослабление роли сената как политического института, авторитет этого собрания наиболее богатой и родовитой части римского общества оставался чрезвычайно высок. Основой политического могущества сенаторской знати были колоссальные земельные владения. В регионах сенаторского землевладения столичная знать господствовала не только в экономической, но и в социально-политической сфере. Способом сохранения статуса представителей сословия было занятие ряда должностей в столичной и провинциальной администрации или жреческих магистратур. Границы между ними были условны: по мнению представителей римской знати, политическая жизнь государства и традиционные культы были тесно связаны между собой. Любое участие представителей сенаторской аристократии в общественной жизни столицы сопровождалось языческими обрядами и церемониями, таким образом, отправление культа закрепляло социальный статус столичной знати. Занятие жреческих должностей, монополизированное узкой группой наиболее родовитой части столичной аристократии, обеспечивало ее представителям не только престиж, но и фискальные иммунитеты, контроль над земельным фондом жреческих коллегий и получаемыми с них доходами, а также над средствами, выделяемыми казной на проведение религиозных церемоний. В целом, социально-экономические и политические позиции сенаторской аристократии были связаны с официальными римскими культами. В поддержке, которую оказывала римская знать язычеству, проявлялось стремление сенаторского сословия охранить традиционные устои, что на практике означало консервацию его доминирующего положения в обществе.

2.2. Язычники в римском сенате и императорская власть в 303—380 гг. Конфликт императорской власти и сената, возникший задолго до утверждения христианства в качестве государственной религии, обострился в конце III — начале IV вв., в связи с усилением централизаторских тенденций: укреплением императорской власти, формированием новой военно-бюрократической знати и окончательном лишении института сената политического значения. При императоре Константине I (306-337 гг., в Италии с 312 г.) данное противостояние получило идеологическое оформление в виде противопоставления поддерживаемой императором религии — христианства, языческим культам Рима, являвшимся опорой сословного статуса столичной аристократии. Опасаясь оттолкнуть от себя сенаторскую аристократию, преемники Константина I - Констант (337-350 гг.) и Констанций II (337-361 гг., в Италии с 353 г.), Валентиниан I (364-375 гг.) не препятствовали отправлению традиционных языческих культов Рима, поддерживали преференции столичного жречества и сохраняли экономическую базу языческих коллегий. Основным противником сенаторской знати на данном этапе являлась новая христианизированная военно-чиновничья аристократия. Политическая власть новой знати базировалась преимущественно на служебных отношениях с императорской

властью. Необходимость укрепления своего положения путем приобретения имуществ толкала ее на конфликт с родовой сенаторской аристократией Рима, сконцентрировавшей в своих руках земельную собственность. В период правления Константа новая знать предприняла попытку экспроприировать владения языческих храмов, при Валентиниане I организовала масштабный политический процесс против столичной аристократии, прежде всего, сенаторов-язычников, имевший своей основной целью приобретение сенаторских земель. Внешнее выражение данный социально-имущественный конфликт получил в форме религиозного противостояния христианства, под лозунгами которого выступала военно-чиновничья знать, для которой приверженность новой вере являлась формой проявления лояльности по отношению к правящей династии, и язычества, под знаменами которого выступала сенаторская знать столицы. Действия новой знати против римской аристократии были пресечены императорской властью, стремившейся ограничить рост оппозиционных настроений среди сенаторского сословия.

2.3. Сенаторская аристократия и христианство в начале — середине

IV в.

В первой половине — середине IV в. ослабленная внутренними конфликтами Церковь не пыталась активно выступать против сенаторской знати и в своей борьбе против языческих культов Рима ограничивалась мирной проповедью новой религии. Несмотря на то, что многие представители сенаторского сословия (прежде всего, его женская часть) перешли в новую веру, большая часть столичной аристократии сохранила приверженность язычеству. Очевидно, это было связано с тем, что христианская Церковь, не достигшая пока ни внутреннего единства, ни идеологического господства, еще не обрела статуса государственного института и связанных с ним почета и имущественного положения, сравнимого с традиционными жреческими и светскими магистратурами. Вместе с тем, постепенное усиление влияния высшего клира и церковной организации на общественно-политическую и религиозную жизнь Рима вызывало недовольство сенаторской знати. Опасаясь, что укрепление Церкви может отрицательно сказаться на значении традиционных религиозных институтов, и следовательно, на статусе представителей сенаторской знати, начиная с 350-х гг. аристократы-язычники активно противились распространению христианства посредством пропаганды язычества, патронажной деятельности по отношению к объектам языческого культа, как в самом Риме, так и в провинциях.

2.4. Борьба языческой оппозиции в сенате за сохранение привилегий традиционных культов в 380—391 гг. После установления относительного единства Церкви на II Вселенском соборе и укрепления союза императорской власти и церковной организации, центральное правительство перешло в решительное наступление на языческие культы столицы. В 382 г. указом императора Грациана (375-383 гг.), находившегося под влиянием высшего

клира, владения жреческих коллегий были переданы в распоряжение фиска, жречество лишилось иммунитетов. Это вызвало резкий рост оппозиционных настроений среди сенаторской аристократии, лишившейся и контроля над храмовыми землями, и иммунитетов, связанных с отправлением жреческих должностей. Конкретным выражением недовольства стала отправка сенатом в период 382-391 гг. нескольких делегаций ко двору с требованиями восстановить привилегии традиционных культов. Шаткое положение императорской власти, вызванное затяжным политическим кризисом, связанным с узурпацией Магна Максима, вынуждало правительство Валентиниана II (375-392 гг. в Италии с 383 г.) и Феодосия I (379-395 гг., в Италии с 388 г.) искать союза с сенаторской знатью. Однако императоры опасались вступать в конфликт и с церковной организацией, постепенно превращавшейся из исключительно идеологической опоры государственной власти в самостоятельную политическую силу. Отсюда противоречивость имперской политики - с одной стороны, государственная власть не удовлетворяла прошения сената, с другой, окончательно не запрещала языческие культы, а в периоды обострения внутренней нестабильности (384, 389-391 гг.) и привлекала высокородных сенаторов-язычников к важнейшим государственным должностям.

2.5. Узурпация Евгения и языческая «реакция» в Риме в 392-394 гг. Проведение компромиссной политики продлилось до 391 г., когда император Феодосии, попавший в политическую зависимость от иерархов Церкви, был вынужден пойти на законодательное запрещение римского язычества. В издании антиязыческих эдиктов проявилось стремление Церкви окончательно закрепить идеологическую гегемонию никейского христианства. Действия правительства привели к резкой радикализации языческой оппозиции в римском сенате и поддержке столичной аристократией узурпации Евгения и Арбогаста. Политическая зависимость установившегося в 392-394 гг. режима Евгения от сенаторской знати вынудила узурпатора пойти навстречу требованиям столичной аристократии и провести ряд мероприятий, направленных на фактическое восстановление прав и привилегий языческих культов столицы, что позволило современникам охарактеризовать всю узурпацию Евгения как движение, инспирированное религиозными мотивами. Подобное восприятие узурпации было усилено официальной пропагандой, стремившейся представить режим узурпатора как антихристианский и, тем самым, оправдать развязывание гражданской войны. После поражения Евгения значительная часть столичной знати была вынуждена креститься, чтобы подтвердить свою лояльность императору Феодосию, что, в свою очередь, привело к ослаблению положения языческой оппозиции в римском сенате.

2.6. Язычники в римском сенате в конце IV - начале V в. Несмотря на поражение языческой партии в 394 г., влиятельное меньшинство среди столичной знати сохраняло приверженность традиционным культам и не прекращало попыток восстановить официальный статус древней религии. В

395—408 гг. языческая оппозиция играла видную роль в римском сенате, и правительство Стилихона, стремившееся к укреплению связи со столичной аристократией, было вынуждено считаться с религиозными симпатиями языческой «партии». После дворцового переворота, приведшего к казни Стилихона, новое правительство, опиравшееся на верхушку клира, предприняло очередное наступление на традиционные культы столицы, что спровоцировало новый всплеск недовольства языческой аристократии Рима. Антиязыческие акции правительства способствовали сближению сенаторской знати и вторгшихся в Италию готов. В 409 г. при поддержке варваров, столичная знать возвела на престол язычника Приска Атгала. Узурпатор покровительствовал язычеству и язычникам, и очевидно, готовил реставрацию традиционных римских культов. Неудачная узурпация Аттала была последней попыткой восстановить официальное положение язычества. После его поражения деятельность языческой оппозиции на западе свелась к идеологическому фрондерству, которое сошло на нет уже к середине V в. Основными причинами разложения языческой оппозиции на западе империи были очевидная невозможность восстановления экономической базы языческих культов и постепенное сближение интересов столичной аристократии и церковной организации: как Церковь, так и столичная знать стремились сохранить свои владения и социально-политический статус на фоне крушения западно-римской государственности. Фактически между ними сформировался союз. Представители столичной знати занимают высшие посты в церковной иерархии, тем самым, предоставляя во владение Церкви свои земельные владения, а церковная организация, в свою очередь, идеологически поддерживает господство сенаторской знати.

Глава III «Языческая оппозиция в городах восточных провинций» состоит из 8 параграфов. В ней представлен анализ формирования, деятельности и упадка языческой оппозиции среди куриальной знати восточных провинций.

3.1. Куриальная аристократия и полисные культы восточных провинций Римской империи к началу IV в. Восточные муниципии, в отличие от западных, над которыми довлело сенаторское землевладение, представляли собой, в известной мере, самостоятельные административно-хозяйственные единицы, из которых в основном и составлялись восточные провинции империи. В них господствовала местная земельная аристократия, организованная в городские советы - курии, контролировавшие общеполисный земельный фонд и выполнявшие административно-хозяйственные и фискальные функции. Языческие культы являлись одной из опор власти курий. Путем распределения продукции храмовых хозяйств, представители местной знати, занимавшие высшие должности в жреческих коллегиях городов, сдерживали рост социально-экономических противоречий между разными слоями населения муниципий, тем самым, сохраняли свое положение. Кроме того, отправление церемоний муниципальных культов поддерживало полисный патриотизм,

способствовало идеологическому обособлению и без того в значительной степени хозяйственно самодостаточной возглавляемой курией гражданской общины от остального римского мира. Таким образом, функционирование языческих культов позволяло куриальной знати доминировать в экономической и религиозно-идеологической сферах, что являлось фундаментом ее социально-политического господства.

3.2. Сословие куриалов и государственная власть в 324—361 гг. Формирование языческой оппозиции. Процесс централизации империи, начавшийся при Диоклетиане и продолженный Константином I, привел к возникновению коренных противоречий между государственной властью, проводившей политику унификации всех сфер жизни римского общества, и муниципальными элитами, стремившимися сохранить свою экономическую, идеологическую, а следовательно, и политическую автономию. При Константине I и Констанции II началось систематическое наступление на муниципии, что, в том числе, нашло отражение в борьбе против традиционных культов. Были экспроприированы земельные владения муниципий, в том числе, и храмовые земли; усилился прямой административно-чиновничий контроль над политической жизнью муниципий, в связи с чем политическая роль традиционных полисных институтов уменьшилась. Помимо непосредственного давления со стороны центральной власти, муниципальная аристократия была поставлена в условия противостояния с новой, в значительной степени христианизированной, военно-чиновничьей знатью. Усилились и противоречия между традиционными элитами и укрепившейся церковной организацией, которая стала конкурировать с куриями во внутриполисной политике. Антикуриальная политика правительства, борьба с военно-чиновничьей аристократией и церковной организацией, подорвавшие социально-экономическое и политическое положение муниципальной знати, вызвали рост оппозиционных настроений среди этой части восточноримского общества. Так как политика, способствовавшая ослаблению курий, проходила под лозунгами христианизации, ставшей инструментом идеологической централизации, то поддержка традиционных языческих культов явилась для оппозиции формой протеста против деятельности императорской власти, военно-чиновничьей аристократии, и Церкви. Эти настроения особенно ярко проявились в среде тесно связанной с восточноримской аристократией интеллигенции. Представители интеллектуальной элиты восточноримского общества защищали неразрывно связанную с язычеством греко-римскую культуру, а, следовательно, и породившие ее социально-экономические институты. Деятельность языческой оппозиции восточных провинций на данном этапе не была особенно активна - фактически она ограничивалась критикой государственного строя, а также противостоянием христианизации на местном уровне. Причиной этого была неорганизованность самой оппозиции,

отсутствие политического центра и ярких лидеров, а также репрессивная политика государственной власти.

3.3. Куриальная аристократия при императоре Юлиане. Период правления Юлиана Отступника (361-363 гг.) представлял собой политическую и идеологическую реакцию куриального сословия. Император, находившийся под влиянием языческой оппозиции, проводил благоприятную для куриалов социально-экономическую и религиозную политику. Возвратив городам земельные угодья, ослабив влияние чиновно-бюрократического аппарата, лишив Церковь привилегий, реформировав языческий культ и жречество, а также восстановив храмовое землевладение, Юлиан укрепил положение курий и полисной аристократии. При поддержке правительства языческая знать ряда городов перешла в наступление на церковную организацию. Во многих муниципиях курии спровоцировали кровопролитные антихристианские выступления. Примечательно, что наиболее жестокие погромы произошли в городах, являвшихся крупными языческими религиозными центрами, потерявшими в связи с антиязыческой политикой предыдущих правителей значительную часть своих доходов.

3.4. Языческая оппозиция восточных провинций в 363—378 гг. Политический кризис, последовавший за провалом персидского похода Юлиана, вынудил правительство императора Иовиана (363-364 гг.) проводить политику, способствовавшую примирению различных групп восточноримской знати, и их консолидации вокруг императорской власти. По сути, его правление являлось переходным этапом между ориентированным на куриальную знать Юлианом Отступником и императором Валентом (364—378 гг.), который отошел от политики социального компромисса и, опираясь на военно-чиновничью знать, начал новое наступление на муниципальную аристократию. Фактически, были проведены контрреформы, вновь сократившие экономическую и административную автономию полисов. Снижение социально-политического значения курий вызвало новый всплеск недовольства муниципальной аристократии и способствовало активизацию языческой оппозиции. По той причине, что император Валент, опасавшийся расширения оппозиционных настроений, фактически не ограничивал отправление традиционных культов, религиозный вопрос, в известной степени, потерял для оппозиции свою остроту. Это, однако, не сказалось ни на масштабах деятельности языческой «партии», выражавшей интересы куриального сословия, ни на ожесточенности ее борьбы с правительством. Уже в 365 г. оппозиция поддержала Прокопия - родича Юлиана Отступника, поднявшего восстание против императора. После подавления узурпации Прокопия правительство возобновило проведение политики, направленной на снижение значения курий, начались репрессии против куриальной знати. Политическое давление вынудило оппозицию отказаться от открытых форм борьбы и перейти к заговорщичеству. Наибольшие масштабы имел заговор нотария Феодора, который представлял собой очередную попытку языческой «партии» укрепить положение куриалов путем возведения на престол человека, разделявшего ее

социально-политические и религиозные взгляды. Раскрытие заговора привело к очередному витку репрессий против куриальной аристократии, прежде всего, против язычников. За организацией и проведением репрессий стояла, прежде всего, христианизированная военно-чиновичья знать, стремившаяся укрепить свое положение, обеспеченное чинами, но не имуществом, путем присвоения собственности, прежде всего, земельных владений куриалов.

3.5. Языческая оппозиция восточных провинций в конце IV в. Последовавший за гибелью Валента государственный кризис вынудил нового императора Феодосия (379-395 гг.) искать пути консолидации различных групп восточноримской элиты. Стремясь получить поддержку куриалов, император предпринял ряд мер, направленных на смягчение недовольства муниципальной аристократии. В том числе, продолжилось проведение веротерпимой политики по отношению к традиционным языческим культам. После окончания готской войны и стабилизации политической ситуации правительство Феодосия предприняло попытку использовать ресурсы языческих храмов для преодоления финансовых затруднений. Агрессивные действия чиновников против храмов воодушевили представителей христианского духовенства на организацию антиязыческой кампании. Характерной особенностью данного движения явилась кристаллизация в нем социально-экономических противоречий между основными классами восточноримского общества, оформление их в виде межрелигиозного конфликта. Действуя под лозунгами искоренения язычества, христианизированные низы общества, в основном представители автохтонного населения восточных провинций, составлявшие основу монашеского движения, вступили в открытое противостояние с эллинизированной куриальной знатью. Это, в свою очередь, вызвало ответные действия языческой оппозиции. Опасаясь роста недовольства, император уступил давлению со стороны оппозиции и не только прекратил проведение кампании против языческих храмов, но и сменил правительство, назначив ставленников куриальной знати на высшие государственные посты. В конце правления под давлением Церкви, христианского чиновничества и внешнеполитических обстоятельств Феодосий издал ряд антиязыческих эдиктов, которые, однако, не были подкреплены конкретными исполнительными механизмами. Формально запретив языческие культы, император оставлял вопрос о сохранении традиционных языческих культов на усмотрение жителей муниципий. Сам факт издания антиязыческих законов говорит том, что правительство все меньше считалось с религиозными чувствами язычников. Это свидетельствует об общем уменьшении количества последователей традиционных культов среди жителей империи, в том числе, и среди куриального сословия. Причины обращения представителей куриального сословия в христианство были различны: некоторые искренне принимали новую веру, другие стремились упрочить свои позиции при дворе, заполучить доходную должность. К концу IV в. во многих полисах последователи христианства составляли

значительную часть курий. Представители знати неизменно играли видную роль в жизни христианских общин, входили в ряды высшего клира. В V в. провинциальная аристократия фактически монополизировала процедуру избрания епископов. Церковная организация из конкурента родовой аристократии, угрожавшего ее влиянию на городской плебс и экономику полиса, превратилась в защитника ее интересов, что открывало широкие возможности по христианизации восточноримских элит.

3.6. Языческая оппозиция христианизации восточноримского города (на примере Газы Палестинской). В условиях увеличения количества христиан среди муниципальной аристократии языческие культы перестали быть для нее знаменем оппозиционных настроений. Куриальная оппозиция сохранялась, но ее связь с язычеством, как символом борьбы за свои интересы в общеимперском масштабе, ослабела. Однако, на местном уровне, в муниципиях, не затронутых процессами христианизации, языческая оппозиция продолжала действовать на протяжении всего V в. Примером локального противостояния муниципальной знати распространению христианства является деятельность куриальной аристократии Газы. В начале IV в. от территории Газы был отторгнут торговый центр Майюма, вследствие чего местная курия лишилась значительных доходов. Тот факт, что отделение прошло под предлогом христианских симпатий населения Майюмы, определил длительное неприятие газской аристократией христианства. На протяжении всего IV в. курия Газы упорно сопротивлялась христианизации города: организовывала христианские погромы, разгоняла монашеские общины. Лишь в конце IV - начале V в., благодаря деятельности епископа Порфирия, использовавшего в борьбе с местными язычниками связи при дворе и вооруженную силу, Церковь подавила сопротивление курии и утвердилась в Газе. Пример Газы показывает, как велика была роль личности епископа в христианизации конкретного полиса. Далеко не все лидеры христианских общин были готовы противостоять большинству населения и местной знати. Зачастую, церковные иерархи предпочитали менее радикальные и более медленные формы распространения христианства. Центральная власть, заинтересованная в поддержании мира и платежеспособности полисов, также не брала на себя инициативу в деле уничтожения местных культов. Сохранению традиционных полисных культов способствовала и коррумпированность провинциальной администрации и высшего клира. По этим причинам в V и даже VI вв. многие города Восточной Римской империи были слабо либо вовсе не затронуты процессами христианизации. Среди них Афины, Карры-Харран, Гелиополис-Баальбек, Филадельфия. Даже в христианизированных городах Александрии, Антиохии, значительная часть знати и интеллигенции оставалась верна языческим культам.

3.7. Языческая оппозиция Восточной Римской империи в V в. Приверженность язычеству части восточноримской аристократии способствовала сохранению влияния язычников в политической и

культурной сферах. На протяжении V - начала VI вв. выходцы из языческой знати Асклепиодот, Кир, Исокасий, Севериан, Пампрепий занимали высшие государственные посты, играли видную роль в политике. О сохранении политического значения языческой оппозиции говорит и тот факт, что на протяжении V в. под лозунгами восстановления язычества неоднократно проходили антиправительственные выступления. Наиболее масштабным из них было восстание Илла и Леонтия против императора Зенона Исавра (474— 491 гг.), активное участие в котором принимала языческая аристократия. Значительную роль в жизни восточноримского общества V в. играла языческая интеллигенция: язычники доминировали в образовании, философии, науке. Представители языческой интеллектуальной элиты активно противодействовали христианизации посредством написания апологетических сочинений и приобщения представителей образованного общества к язычеству. Вместе с тем, в V в. усилилось проходившее под лозунгами борьбы с язычеством противостояние низших слоев общества с куриальной знатью. Ее примерами явились организованные сирийскими монахами языческие погромы и разрушения храмов, борьба опиравшихся на низшие слои населения епископов Александрии с языческой интеллигенцией.

3.8. Язычники Восточной Римской империи в VI в. Положение куриальной аристократии резко ухудшилось в начале VI столетия, вследствие фискальной реформы императора Анастасия I (491-518 гг.). Муниципальные советы были отстранены от сбора податей с жителей гражданских общин, городские финансы были почти полностью выведены из ведения курий, которые оказались лишены одного из основных источников дохода и, по сути, превращены в придаток административного аппарата империи. Последовавший упадок городских советов и сословия куриалов продолжался в течение всего VI в. и закончился его полным разложением. Фактически языческая оппозиция лишилась социальной базы, что позволило правительству императора Юстиниана (527-565 гг.) перейти в решительное наступление на религиозных диссидентов. При Юстиниане и его ближайших преемниках в столице и провинциях было организовано несколько масштабных антиязыческих процессов и гонений, которые положили конец существованию языческой оппозиции в Восточной Римской империи. Путем насильственного крещения и физического истребления представителей правящего класса, сохранивших веру в древних богов, государственная власть добилась видимого искоренения язычества в высших слоях восточноримского общества.

Заключение представляет собой подведение итогов диссертационного исследования и основные выводы.

Традиционные языческие культы являлись инструментом консервации структуры античного общества и способствовали сохранению экономического и политического господства элит, опиравшихся на социально-политические институты классической древности - римский сенат

на западе, полисная организация на востоке. Проводившаяся с конца III в. государственная централизации Римской империи — создание мощного бюрократического аппарата, унификация социально-экономических структур, насаждение единой идеологии - способствовала умалению значения этих институтов и, соответственно, росту недовольства части римской знати, на них опиравшейся. После утверждения христианства в качестве официальной религии и инструмента государственной централизации римской державы это недовольство оформилось в виде религиозной оппозиции. В ней проявилась как непосредственно неприязнь к новой религии и церковной организации, угрожавших статусу языческих культов, являвшихся опорой традиционных элит, так и недовольство деятельностью центральной власти и новой военно-чиновничьей знати. Таким образом, деятельность языческой оппозиции и в римском сенате, и среди куриальной аристократии восточных провинций представляла собой процесс политической борьбы групп знати против стремившейся к централизации государства императорской власти и церковной организации. Каждый из участников противостояния опирался на определенную религиозную идеологию, превращавшуюся в концентрированное выражение их политико-экономических интересов. Результатом этого стало внешнее оформление политико-экономического конфликта в форму религиозного противостояния.

Основное содержание диссертации отражено в ряде публикаций.

Публикации в изданиях по списку ВАК РФ:

1. Ведешкин, М.А. Веттий Агорий Претекстат и языческая оппозиция в римском сенате / М.А. Ведешкин // Научные ведомости Белгородского государственного университета. № 13 (108). Вып. 19. 2011. С. 26-34 (0,7 п. л.).

2. Ведешкин, М.А. Языческая оппозиция христианизации восточнорим-ского города (на примере Газы Палестинской) / М.А. Ведешкин // Научные ведомости Белгородского государственного университета. №. 1 (144). Вып. 25. 2013. С. 11-18 (0,6 п. л.).

3. Ведешкин, М.А. Кодекс Феодосия «О язычниках, жертвоприношениях и храмах» / Пер. с латин. и комм. / М.А. Ведешкин // Научные ведомости Белгородского государственного университета. № 15 (128). Вып. 27. 2013. С. 38^17 (0,9 п. л.).

Прочие публикации:

4. Ведешкин М.А. Пампрепий и последняя битва восточноримского язычества / М.А. Ведешкин // Классическая и византийская традиция. 2011. Белгород, 2011. С. 94-99 (0,4 п. л.).

5. Ведешкин М.А. Идеология тетрархии и предпосылки Великого Гонения / М.А. Ведешкин // Классическая и византийская традиция. 2012. Белгород, 2012. С. 126-133 (0,8 п. л.).

6. Ведешкин М.А. Языческая аристократия Рима и христианство (312380 гг.) / М.А. Ведешкин // Классическая и византийская традиция. 2013. Белгород, 2013. С. 92-98 (0,5 п. л.).

7. Ведешкин М.А. Языческая интеллектуальная элита Восточно-Римской империи в V-VI вв. / М.А. Ведешкин // Интеллектуальные традиции в прошлом и настоящем. Вып. 2 / Под ред. М.С. Петровой. М.: Аквилон, 2014. С. 153-191 (2п. л.).

8. Ведешкин М.А. Язычники Восточной Римской империи в VI в. / М.А. Ведешкин // Классическая и византийская традиция. 2014. Белгород, 2014. С. 228-234 (0,4 п. л.).

9. Ведешкин М.А. К вопросу идентификации префекта «Carmen contra Paganos» / М.А. Ведешкин // Сборник тезисов XIX научной конференции «Сергеевские чтения» (2-4 февраля 2015 г.). 2015. М. С. 52 (0,05 п. л.).

Заказ № 55-Р/07/2015 Подписано в печать 22.07.15 Тираж 110 экз. Усл. пл. 1,2

ООО "Цифровичок", Москва, Большой Чудов пер., д.5 Й^Х тел. (495)649-83-30

(^ )) www.cfr.ru ; e-mail: zakpark@cfr.ru