автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Языковая личность в условиях формирования норм русского литературного языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Языковая личность в условиях формирования норм русского литературного языка"

На правах рукописи

I /

ИВАНОВА Евгения Николаевна

ЯЗЫКОВАЯ ЛИЧНОСТЬ В УСЛОВИЯХ ФОРМИРОВАНИЯ НОРМ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА (ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XVIII ВЕКА)

На материале писем и распоряжений А. Н. Демидова

10 02 01 - «Русский язык»

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Екатеринбург

2008 ииа18445в

003164458

Работа выполнена на кафедре русского языка и общего языкознания в ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им А М Горького»

Научный руководитель доктор филологически наук, профессор

Рут Мария Эдуардовна

Официальные оппоненты доктор филологических наук, профессор

Полякова Елена Николаевна

кандидат филологических наук, доцент Саматова Елена Константиновна

Ведущая организация ГОУ ВПО «Челябинский государственный

педагогический университет»

Защита состоится «/¿?» февраля 2008 г в ч Со мин на заседании совета Д 212 286 03 по защите докторских и кандидатских диссертаций при ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им А М Горького» (620083, г Екатеринбург, К-83, пр Ленина, 51, комн 248)

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральского государственного университета им А М Горького

Автореферат разослан « {?-» января 2008 г

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологических наук,

профессор М А Литовская

Общая характеристика работы

В истории языкознания категория «языковая личность» формировалась постепенно Человек в языке мыслился отдельными, разрозненными представлениями о навыках говорения и слушания, основанных на психологии мышления, человек и его цели постулировались в качестве объекта лингвистического исследования (XIX - первая половина XX вв ) Во второй половине XX в и, особенно в последние его десятилетия, языковая личность признана полноправным объектом лингвистики и сформированы модели языковой личности и разнообразные подходы к ее изучению Феномен языковой личности широко изучается на современном этапе существования лингвистики, что связано с утвердившимся в языкознании принципом антропоцентризма

Многогранность в определении языковой личности, а также связь ее с другими понятиями (личность, индивид, индивидуальность, национальный характер, художественный образ, стиль) зачастую допускает исследование с разных точек зрения, что приводит к появлению различных аспектов в ее научном освещении, которые работах ученых могут выступать как комплексно, так и быть ведущими при изучении языковой личности

Различные методики анализа языковой личности представлены в работах Ю Н Караулова, В Д Лютиковой, Е В Иванцовой, Н А Бурмакиной, Н С Бондарчук, Р Д Кузнецовой, В П Нерознак, О Г Калинкиной, Т А Букиревой, Т С Есеновой, В М Зайнуллина, Т В Кочетковой, Е А Крапивец, И А Малышевой, А Б Панькина и ДР

В языкознании второй половины XX - начала XXI вв существуют принципы исследования языковой личности в одном или в сочетании нескольких аспектов и подходов Среди них актуальны структурный, текстовый, социологический, лингвокультурологический, коммуникативно-функциональный, прагмалингвистический, лексикографический и др

При историко-лингвистическом подходе интерес исследователей определяется тем, что историческая языковая личность всегда принадлежит определенной эпохе, погружена в нее, связана с особенностями развития того или иного временного периода, в том числе и в истории языка

В русле изучения исторической языковой личности лежит и настоящая диссертация, посвященная анализу Акинфия Никитича Демидова как языковой личности XVIII в

XVIII век — один из интереснейших периодов в истории русского ^ литературного языка К этому времени назрел слом предыдущей пись-

менной традиции (традиции древнерусской книжности, формировавшейся под влиянием византийской и древнеболгарской культур), начали разрушаться прежние языковые нормы, а новые не могли сформироваться в один миг Изучение процесса развития и нормализации русской письменной речи в XVIII в невозможно без детального анализа письменных источников этого периода

Актуальность нашей работы обусловлена несколькими моментами Во-первых, письма и распоряжения А Демидова еще не были предметом лингвистического анализа, хотя переписка Демидовых уже обращала на себя внимание исследователей1 Во-вторых, в свете усиления антропоцентризма в науке важно описание различных типов языковых личностей

Объект исследования - язык писем А Н Демидова Предмет — особенности языковой личности Акинфия Никитича Демидова(1678-1745)

Цель работы - охарактеризовать языковую личность в условиях становления норм русского литературного языка первой половины XVIII в

Задачи исследования 1) выявить графико-орфографические особенности текстов личности, 2) определить морфологические и синтаксические черты писем личности, 3) выявить лексико-семантические и стилистические особенности текстов личности, 4) на основании всех особенностей определить соответствующие предпочтения А Демидова как языковой личности, 5) обозначить уровень языковой компетенции личности, связанный с ощущением и пониманием формальной, грамматической и стилистической нормы

Материалом послужили рукописные тексты документов первой половины XVIII в , выявленные в Российском государственном архиве древних актов (г Москва) и Государственном архиве Свердловской области (г Екатеринбург) и предоставленные в наше распоряжение доктором исторических наук А С Черкасовой2 Это письма и распоряжения первой половины XVIII в, выполненные писцами от имени Акинфия Никитича Демидова, дополненные и заверенные им Самый ранний документ датируется 05 09 1703, самый последний - 24 02 1746 Выявлены письма за следующие годы 1703, 1720—1724, 1726—1728, 1730-1735, 1737-1744, 1746 (дата составления копии) Число писем за

1 См , например, Викторова (Гпухих) Н В Лингвотекстологический анализ переписки

заводчиков Демидовых с приказчиками уральских заводов конца XVIII - начала XIX вв (по материалам Государственного архива Челябинской области) Автореф дис канд филол наук Орел, 1994

2 Эпистолярные источники хранятся в архиве Демидовского института (г Екатеринбург)

каждый год неодинаково Среди документов отчетливо выделяются два типа I - донесения, прошения, челобитные в вышестоящие инстанции к вышестоящим адресатам, II - определения, инструкции нижестоящим адресатам Тексты А Демидова составляют 1510 архивных листов (с оборотом) того времени

В работе применяются следующие методы исследования описательный при рассмотрении единиц различных языковых уровней в текстах языковой личности, сравнительный при анализе лексического материала и особенностей словоупотребления в письмах А Демидова и его старшего сына П Демидова (вторая половина XVIII в), сопоставительный при анализе вариантов языковых единиц, статистический при учете графических, орфографических, грамматических вариантов слов и словоформ, а также при подсчете частотности слов в лексиконе личности, метод семантического анализа лексики источника

Научная новизна работы заключается в том, что впервые осуществлен целостный анализ языковой личности в условиях становления норм русского литературного языка Направление этого анализа задается со стороны языка, языковой нормы к личности Историко-лингвистическое исследование основывается на архивных материалах, большая часть которых до настоящего времени не была опубликована

Основные положения, выносимые па защиту

1 Языковая личность манифестируется на всех языковых уровнях, однако с различной степенью свободы минимальная степень свободы для проявления личностных качеств - графический уровень, максимальная - лексический На морфологическом уровне языковая личность также скована грамматической нормой, являющейся следствием закономерностей развития языка

2 А Демидов на графическом уровне вписывается в рамки собирательного образа языковой личности первой половины XVIII в Для него характерны выработка собственного почерка, слитное написание служебных частей речи, наличие графических дублетов и вариантов начертаний букв, непоследовательное использование заглавных букв

3 На грамматическом уровне отмечается использование А Демидовым грамматических архаизмов, вариантов аффиксов, характерных для различных стилей, синтаксических связей различных типов

4 На лексическом уровне А Демидов как языковая личность реализуется через использование многообразных лексических средств, демонстрирует определенные лексические предпочтения

5 А Демидов - прагматический тип языковой личности, что выражается в поиске им баланса между языковыми традициями и новациями, возникающими в языке в первой половине XVIII в

Теоретическая значимость работы состоит в том, что она расширяет представления современных лингвистов о языковой личности, особенностях ее проявления на различных языковых уровнях, а также о процессе формирования норм русского литературного языка

Практическая значимость Результаты и выводы работы могут быть использованы в вузовских курсах по истории русского литературного языка, палеографии, в спецкурсах и спецсеминарах по исторической лексикологии, историческому синтаксису, истории письма Материалы исследования могут быть привлечены в качестве дополнительных материалов к Словарю русского языка XVIII в и при составлении словаря личности А Демидова

АпробПция работы Диссертация обсуждалась на кафедре русского языка и общего языкознания Уральского государственного университета им А М Горького (2006, 2007 г) Основные положения диссертации и результаты исследования были изложены автором в докладах на Пятой Международной Демидовской Ассамблее (21-22 сентября 2001 г, Москва), региональной научной конференции «Демидовы и культура», посвященной 150-летию Демидовской заводской библиотеки (15 декабря 2004 г, Екатеринбург), научной конференции кафедры русского языка и общего языкознания (21-22 февраля 2005 г, УрГУ, Екатеринбург)

Структура работы Диссертация включает введение, три главы, заключение, список использованной литературы и словарей и четыре приложения Общий объем работы - 270 с, из них 104 с составляют основной текст

Основное содержание работы Во введении раскрываются научные достижения в изучении языковой личности, отмечаются подходы к исследованию и анализу различных типов языковых личностей, обосновывается актуальность выбранной темы, объекта и предмета исследования, определяются цели и задачи работы, раскрывается научная новизна диссертации, ее теоретическая и практическая значимость, формулируются положения, выносимые на защиту, описывается текстовый источник, методология и структура исследования

В первой главе «Графика и орфография писем А. Демидова как отражение языковой личности XVIII века» анализируется отношение автора к формальной норме на основе выявленных в текстах его графических и орфографических предпочтений

Именно в XVIII веке каждый грамотный человек чувствовал необходимость определиться в своем отношении к тем новациям в области

языка, которые принесла с собой эпоха Петра I Принять новый алфавит или следовать традиции - вот вопрос, который стоял перед языковой личностью первой половины столетия

При графическом и орфографическом анализе мы учитываем в первую очередь собственноручные записи самого заводовладельца (хотя число их чрезвычайно ограничено), но привлекаем и все зафиксированное писцами с голоса А Демидова Такой подход не является кон-трастивным (слишком мало материала для сравнения), но позволяет составить некий собирательный образ ведь писцы - также представители своего времени и носители данной языковой нормы, в том числе графической и орфографической

Далее в таблице указываются основные графические черты, характеризующие А Демидова и писцов

Графическая черта Отмеченные и у А Демидова и у писцов Только у Л Демидова Точькоу писцов

наличие графических дублетов / // и, ■Ь II е, (о II о, ЯНу — * // з, ОН ф,оу IIу

использование буквы э — — +

обозначение полугласного й (на месте совр буквы и) 1, и - (, надстрочные значки разных типов в виде дуги (б=ой), точки, паерка

непоследовательное написаниеъ в середине и конце слова +

непоследовательное использование ь для обозначения мягкости согласных +

наличие связных написаний + в ограниченных позициях значительное число

виды сокращений используется тигло — буквенные, слоговые

слитное написание служебных частей речи +

буквенное обозначение цифр — — +

непоследовательное использование заглавных букв + - -

использование пунктуационных знаки точка, запятая, двоеточие, скобки

наличие исправлений в тексте Слово берется в рамочку и/или зачеркивание

Некоторые из перечисленных черт скорописи Демидова и его писцов восходят к скорописной традиции XVII в Это использование титла для сокращения слов, наличие большого числа вариантов начертаний букв и соединений между буквами, а также знаки препинания «точка» и «запятая»

Материал писем дает возможность определить следующие графические предпочтения А Демидова как языковой личности

1) наличие графических дублетов / // и (с¿7/ / вели), й II е (ж£пеза / желЪза), со II о (завсодъ / заводь), Я II у (предлог Я / у),

2) отсутствие новой буквы - э (ефесный),

3) использование I и и вместо й (Акинфе1, той вм той),

4) сохранение традиции использования ъ на конце и в середине слов (вашъ, гулялъ; мочъна, плавшъны),

5) весьма непоследовательное использование ь для обозначения мягкости согласных (печьках, ерьмахарских, но денги, писмо и под),

6) использование сокращений (с помощью знака титло вшъ — ваш, снъ - сын, гсдря - государя),

7) слитное написание предлогов, союзов и частиц со словами (осемъ — о сем, иневелитъ - и не велит, даия — да и я пар),

8) отсутствие буквенного обозначения цифр,

9) непоследовательное использование заглавных букв (агапъ / Агап, Акиифа),

10) отсутствие знаков препинания,

11) отсутствие исправлений в тексте

А Демидов вписывается в рамки собирательного образа языковой личности первой половины XVIII в По сравнению с писцами у него количественно меньше особенностей, которые могли бы быть выявлены при условии увеличения его собственноручных текстов (Например, буквенное обозначение цифр или знаки препинания и даже буква э могла бы встретиться в других словах) А Демидов, как и писцы, обладает индивидуальным почерком, в его письменном оформлении обнаруживаются графические дублеты и варианты начертания букв, непо-

следователыше использование заглавных букв, слитное написание служебных частей речи со знаменательными, а также отмечается большое число графических вариантов

В области орфографии исследуются принципы (подходы) к написанию слов Большее внимание уделяется фонетическим написаниям, поскольку именно они характерны для «орфографического состояния русского языка XVIII в »3 Среди фонетических написаний гласных в текстах А Демидова отмечается аканье (адну, предлог ва) и еканье (по пети, натенуть, десеть) Написание i становится орфографическим, так как i утратила особое звуковое значение В области написаний согласных зафиксировано оглушение / озвончение (скаски, utpiuiKa / збор, збирать и др), упрощение групп согласных (чиски вм чистки, жески вм жестки и др ) В ряду современных орфограмм рассматривается правописание приставок на -з-/ -с- (возвращение, возпоследо-вать, воспретить и под), а также написание приставок на -з-/ -с- и корней, начинающихся с -и (возыметь / возыметь и под ), сочетание шипящих и йотированных / нейотированных гласных (-чю-!-чу, -щю-1 чцу,-чя-/-ча-, -Н(я-), шипящих и ц в сочетании с гласными -u-1-ы-(-oicu-1-жы-, -иш-/-шы-, -Ц11-/-ЦЫ-), а также отражение на письме буквосочетаний -чи- / -иш- (ясачный И ясашпый и под )

Можно утверждать, что А Демидов владел определенными орфографическими навыками имел самое общее представление о принципах написания слов (в результате какого бы то ни было, но обучения грамоте) и более частные представления о правилах написания конкретных слов и их форм Среди его написаний значительное число морфологических (приблизительно половина), фонетических (чуть менее трети), формируются и традиционные

В орфографии документов, направляемых в вышестоящие инстанции, отмечается большее число верных написаний слов с i и соответственно меньше гиперкорректных

А Демидов как языковая личность на уровне графики и орфографии обладает минимальной степенью проявления личностных качеств, находится в зависимости от формальной нормы, которая в XVIII в, особенно в первой его половине, в период своего формирования, предоставляла определенную свободу пишущему А Демидов стихийно придерживается морфологического принципа, обладает языковым чутьем, позволяющим видеть ему тождество морфем в однокоренных словах

3 Григорьева Т М Три века русской орфографии (XV1II-XX вв ) М , 2004 С 33-34

Во второй главе «Морфология и синтаксис писем А. Демидова как отражение языковой личности XVIII века» исследуется отношение автора к грамматической норме на основе выявленных грамматических особенностей и предпочтений

Грамматические особенности текстов, без сомнения, принадлежат А Демидову, поскольку трудно предположить, чтобы писец редактировал диктуемый текст, изменяя форму слов, их сочетания или порядок

Необходимо определить, в какой мере морфологическая система исследуемого памятника первой половины XVIII в , выполненного определенной языковой личностью, сохранила черты предыдущего этапа исторического развития русского языка Мы учитываем и новые формы, которые зафиксированы в текстах А Демидова Это тоже важный показатель формирования и существования грамматики языка в целом

Определенная диалектика состоит в том, что различные личности для создания своих индивидуальных текстов пользуются неким сложившимся инвариантом грамматики, поэтому находятся в зависимости от грамматической нормы Материал писем дает возможность определить морфологические предпочтения А Демидова как языковой личности

1) наличие морфологических церковнославянизмов (в окончаниях имен прилагательных и местоимений, изменяющихся по родам (ед ч -ый/-ий, -аго/-яго, ж р дат п —еи/-ии (ко святей, по божии), м р тв п -имъ (божиимъ), мн ч им и вин п - -ыя/-ия), род вин пад ед ч ж р -ея (тоя, нашея), формах личных местоимений (в род и вин п -мене, тебе, себе), суффиксе инфинитива -/ни, суффиксах степеней сравнения прилагательных и наречий (-ея, -яя), суффиксах причастий (-ащ-1-ящ-, -ущ-/-ющ-),

2) наличие морфологических архаизмов в написании сложных числительных, в образовании глагольных форм - инфинитива, личных временных, залоговых и видовых отношений, в использовании древних предлогов и союзов),

3) использование морфологических архаизмов для создания стилистически выделенных фрагментов текста или текстов,

4) варианты архаических и новых форм (прошедшего времени аориста, имперфекта и перфекта с опущенной связкой, будущего сложного II и будущего простого и сложного)

5) наличие архаических и новых вариантов окончаний (существительных ед ч -а!-я // -у/-ю, -ою!-ею и -ой/-ей, мн ч -ом/-ем и -ам/-ям, -ы1-и, -ьми и -ами1-ями, -ох/-ех и -ах/-ях, прилагательных ед ч -ый/ -ий и -ой!-ей, -аго/-яго и -ого/-его, мн ч -ыя/-ия и -ые!-ие, личных и

возвратного местонмений от мене/от меня, от тебе/от тебя, от себе/у себя, местоимений, изменяющихся по родам ж р тое/ту, -ея/-ей нашея/нашей), суффиксов (сравнит степень прил и наречий -яя/-ея и -ее, -ей, инфинитива -ти и -ть),

6) наличие новых форм (с суффиксами -ущ/-ющ, -ащ/-ящ — причастия, а с суффиксами -уч/-юч, -ач/-яч - прилагательные), настоящего времени)

Соотношение выявленных в письмах А Демидова вариантов окончаний можно представить в следующей таблице Рассмотрению и учету подвергаются окончания в тех падежах и / или числах, где отмечается, во-первых, взаимодействие окончаний различных исторических типов склонения в рамках одного современного и, во-вторых, варьирование форм в текстах А Демидова

Падеж Окончания в единственном числе по данным текстов Демидова Количество вариантов(в процентах к общему числу употреблений) Окончания во множественном числе по данным текстов Демидова Количество вариантов (в процентах к общему числу употреблений)

Родительный вм р -у/-ю -а/-я 55% 45% Варьирование близко современному -

Дательный Варьирование близко современному - -ам/-ям -ом/-ем 75% 25%

Творительный в ж р -ею/-ою, -ой/-ей 98% 1,5-2% -ами/-ями -ьми -ы/-и 55% 25% 20%

Предложный вм р -у/-Ю -е/-и 18% 82% -ах/-ях -ех 58% 42%

Таким образом, морфологическая система в текстах А Демидова сочетает архаические и новационные элементы, характерные для первой половины XVIII в и нашедшие отражение в грамматике М В Ломоносова

По данным текстов возможно обозначить синтаксические предпочтения А Демидова как языковой личности

1) синтаксические архаизмы (в предложных и беспредложных конструкциях на уровне словосочетания, повторение предлогов и союз а в начале предложения),

2) варианты архаических и новых функций (употребления деепричастных форм в функции сказуемого и обстоятельства, предложное управление (па + вин п и для + род п ), союзы дабы и чтобы, аще и ежели, если, яко и чтоб, сиречь и то есть),

3) использование союзной связи и бессоюзной, в рамках союзной - сочинительной, подчинительной,

4) построение предложений и конструкций различных типов на основе синтаксических связей и схем предложений в зависимости от авторской необходимости,

5) ввод чужой речи с помощью частицы де И'помянутой солдат Немировъ со'оной горы прислалъ к'намъ сего июля 1-г дня писмо в'кот-ором показалъ понеже'де 29 дня мпнувшаго'ж м[е]с[я]ца июня в'дерева и de JlenieKU вышеписанного доменного мастера Данилу Кокорина убилъ до'смерти Арамашевской слободы крестьянин Сергей Мироновъ незнамо за'что (02 06 1726),

6) большой объем высказывания-предложения (минимальное членение текста на абзацы),

7) односоставные (глагольные) предложения как примета разговорной речи,

8) ассоциативная связь между членами предложения (отрыв подлежащего от сказуемого мы 3dic чрез крестьянина нашего Тихона Холодова получили сего ноября 19 числа (25 11 1732), согласованного определения от определяемого слова с протчими тово села крестъяны (1723))

В синтаксисе писем А Демидова отмечаются архаические и новые черты, но при этом авторский синтаксис более новационен (по сравнению с морфологией), связан с живой разговорной традицией

В третьей главе «Лексикон н особенности словоупотребления в письмах А. Демидова как отражение языковой личности XVIII века» выявляются лексические предпочтения и стилистические особенности для анализа авторского отношения к лексической и стилистической норме

Лексика - такой уровень языка, где языковая личность проявляется наиболее ярко и ее творческие способности могут реализоваться в полном объеме благодаря специфике организации этого уровня - множественности сложных элементов, обладающих лексической семантикой и структурой Выбор разнообразных лексических средств, понятие об их сочетаемости, об условиях и ограничениях использования тех или иных слов, а также знание особенностей функционирования лексем в тексте свидетельствуют об определенном уровне компетенции языковой личности

Исследование лексикона выигрывает при сравнении его с другими Особенно важно, когда речь идет о современниках и людях одной социальной группы, так как становится возможным обнаружить и проследить общие закономерности в использовании языковых средств близкими родственниками В нашем распоряжении имеются письма старшего сына А Демидова - Прокофия Акинфиевича Демидова В отличие от писем А Демидова они составляют преимущественно частную переписку с сыновьями, дочерью, зятем Первый документ П Демидова датируется 1740 г, последний - 1786 г Объем его писем приблизительно в 4 раза меньше, чем текстов А Демидова

Лексикон писем А Демидова сравнивается с лексикой документов П Демидова по следующим аспектам исконная лексика и заимствованная, отношение к заимствованиям, общеупотребительные слова и лексика, ограниченная профессионально (термины и профессионализмы), ограниченная территориально (диалектизмы), общенародная лексика и просторечие

Лексиконы отца и сына Демидовых весьма разнообразны В отношении к иноязычной лексике оба автора демонстрируют здравый смысл и логику заимствования в их текстах обязательные, иногда А Демидов использует русские аналоги (аккуратный - порядоишый, аппетит -лакомство, похлебство, близир - вид, резолюция —решение и под ) Просторечные и разговорные элементы употребляются в текстах обоих авторов наряду с общенародными словами У А Демидова отсутствуют обсценные слова и выражения, которые есть в письмах П Демидова В текстах А Демидова широко представлена формирующаяся терминология металлургического производства, причем не только заимствования, но и лексемы, созданные средствами родного языка (за счет просторечных, диалектных и даже образных лексических единиц) А Демидов легко образует термины на основе общеупотребительных слов быки «опоры», бурундук «приспособление блок», лицо «передняя часть молота», щеки «боковые поверхности молота», плот-бище «места нагрузки плотов», свинки «опоры, фундамент» и под А Демидов более склонен к индивидуальным словообразованиям по имеющимся в русском языке моделям, а П Демидов самовыражается за счет стилистических приемов и языковой игры

Материал писем дает возможность определить особенности словоупотребления А Демидова как языковой личности, которые становятся наиболее очевидными при сравнении с текстами П Демидова

1) отношения к заимствованиям как к необходимым (у А Демидова, П Демидова) и одновременный поиск русских аналогов (у А Демидова),

2) значительная доля терминологической лексики, профессионализмов (у А Демидова),

3) просторечные и диалектные элементы как ресурс для развития специальной лексики (у А Демидова) и для характеристики (у А Демидова и П Демидова),

4) отсутствие обеденных слов (у А Демидова) при наличии их у П Демидова,

5) славянизмы как стилистическое средство (ярче представлено у П Демидова),

6) частотность определенных слов (у А Демидова),

7) индивидуальное словотворчество (у А Демидова и П Демидова),

8) семантические переосмысления слов или их значений при характеристике или оценке действий, поступков, отношении других людей (у А Демидова и П Демидова),

9) владение приемами олицетворения и сравнения при характеристике своих подчиненных (у А Демидова),

10) языковая игра (у А Демидова и П Демидова),

11) связь с фольклорной традицией (в использовании пословиц, поговорок, крылатых выражений и других жанров в текстах) (у А Демидова и П Демидова)

А Демидов в своих документах предстает как человек, способный выбрать языковые средства для реализации своей коммуникативной цели Его речь индивидуальна и эмоциональна, он может даже пошутить, он строг, дотошен, но справедлив4 Тексты, созданные А Демидовым, выглядят несколько мозаично в них соседствуют разнородные по происхождению, функции и т п элементы и множественные их варианты

Частотность слов дает представление о максимально и минимально употребительных лексемах в словарных предпочтениях языковой личности, а также возможность вычислить объем лексикона личности (около 6300 единиц) по письменным источникам Этот аспект рассматривается только на материале писем и распоряжений А Демидова

Вопрос о стилистической норме в письмах А Демидова достаточно сложен эта норма, очевидно, находится в стадии становления Отсюда и мозаичность его текстов В одних текстах (по большей части челобитных, т е документах к вышестоящему адресату) автор исполь-

4 Такой, новый по сравнению с советской историографией, поворот в концепции личности Акинфия Никитича Демидова изложен в Черкасова АС« Чтоб железо делать самым добрым мастерством» Из деловой переписки Акинфия Никитича Демидова // Демидовский временник Исторический альманах Кн I Екатеринбург, 1994 С 10-29

зует значительное число архаизмов всех видов (языковая норма в этих документах строже), в других (частных распоряжениях) - он менее связан официальностью общения и употребляет в них практически все доступные ему лексические и стилистические средства, кроме обсцен-ных слов В них обнаруживаются разговорно-просторечные и фольклорные элементы

Даже деловое письмо не мешает проявлению таких качеств языковой личности, как свободное использование лексико-семантических средств и конструкций, образность мышления Эти свойства «работают» на коммуникативные задачи - сообщить информацию о заводском производстве, проконтролировать деятельность всех приказчиков, мастеров и рабочих, дать детальные распоряжения по производственным делам Все языковые возможности используются преимущественно для разговора о деле и подчинены деловому общению в широком смысле

Таким образом, А Демидов как языковая личность свободно владеет лексическим и стилистическим богатством русского языка первой половины XVIII в Он остро чувствует одну из черт языковой ситуации рубежа XVII-XVIII вв - большое число заимствований из западноевропейских языков, осознает ограниченность письменного текста, о чем свидетельствует отсутствие арготизмов и жаргонизмов в его письмах и распоряжениях Частотный показатель говорит о производственной направленности его текстов, с одной стороны, и о знании правил составления определенных видов документов, например, челобитных — с другой Демидов способен выразить лексическими средствами различные чувства и эмоции (радость, удовлетворение, недовольство, огорчение)

А Демидов - творческая языковая личность, склонен к индивидуальному словообразованию При этом, как правило, он опирается на реальные языковые модели легкогулер («человек, который легко переходит с места на место»), николыцина / микольщина («пьянство, загул, похмелье»), нестрсшливец («бесстрашный человек»), зввниха («цепь»), зяблеватый («прихваченный морозом»), неблагодарник («неблагодарный человек») и под Называя платьем кору деревьев, он использует готовую форму (слово) и применяет его к нестандартной внеязыковой ситуации Иногда А Демидов создает лексемы, используемые как синонимы для выражения близких смыслов Например, шатун («праздношатающийся человек без документов») и беснаитортный («человек без паспорта или каких-либо документов»)

Исследуемая языковая личность обладает определенным языковым чутьем, автор достаточно разнообразен в выражении своих мыслей, хотя приказания по своей сути и не могут быть витиеватыми, они

должны быть понятны адресату Формульность документов в вышестоящие инстанции также требовала однотипности оформления По его письмам видно, что его приказания выполнялись далеко не сразу и ему приходилось повторять их В таких ситуациях он не может удержаться от иронии, а иногда и от сарказма «Я слыхал в 'ыстории у 'Кирилы Даниловича звалъ зять тещу к'себЪ в'гости к'празнику ко'Христову дни [март-апрель], а 'она к 'нему приехала к 'Петрову дни [июнь], а 'междо темъ все збиралас да'наряжалас, а'и[ы]нк приличествуешь к'тому и'ваше здоровье к'часовой колоколни наряжаетесь копать ямы после Семенова дни [сентябрь], а 'я вам о 'томъ нарядъ отдалъ прежде Христова дни » (07 05 1741)

Письма П. Демидова обнаруживают в авторе зрелую языковую личность, со вниманием, но в то же время с большой степенью свободы относящуюся к становящейся норме русского литературного языка Он владеет приемами индивидуализации своей письменной речи, обнаруживает способности к языковой игре, а также к психологическому анализу языковой системы и собственной позиции говорящего (пишущего) в ней, умеет передать чувства и оттенки своего настроения В то же время письма свидетельствуют о том, что уже кодифицированные орфографические и грамматические нормы русского литературного языка еще не стали обязательными для грамотных людей той поры

Учитывая все вышесказанное, попытаемся сравнить отца и сына в языковом плане А. Демидову главное иметь максимально точное знание о производственной ситуации и дать конкретные, подробные указания, касающиеся определенного аспекта деятельности, П. Демидову - высказаться и быть услышанным и оригинальным Отца и сына роднит творческий подход в выборе языковых средств воплощения своих различных установок в их текстах отражается богатство родного языка, оба автора употребляют заимствования, термины, диалектизмы, просторечия, церковнославянизмы, владеют различными стилями (деловым, разговорным, фольклорным А. Демидов, разговорным и фольклорным П. Демидов) Своего рода семейной традицией можно считать склонность к пословицам, поговоркам, ярким сравнениям и образам у обоих авторов Индивидуальность и яркость речи обнаруживаются в двух типах источников, только в разной степени, что, на наш взгляд, обусловлено несовпадением типов этих источников, а также личностными особенностями

В заключении обобщаются результаты исследования и намечаются перспективы в разработке заявленной темы Характеризуя А Н Демидова как языковую личность эпохи становления литературной языковой нормы, можно отметить следующие его черты

1 А Демидов как языковая личность склонен к сохранению языковой традиции, но по прагматической причине (быть понятым и услышанным) лояльно относится к языковым новациям Степень реакции его на норму различна на фонетическом уровне следование традиции письма максимально

2 На морфологическом уровне А Демидов употребляет архаичные (в том числе церковнославянские) формы наряду с новыми, на синтаксическом уровне А Демидов как языковая личность более нова-ционен, его синтаксис отражает особенности живой разговорной речи

3 На лексическом уровне А Демидов как языковая личность проявляется максимально, с максимальной степенью свободы в реализации своих творческих возможностей В авторских текстах широко распространена образная лексика, которая является новацией, а также индивидуальное словотворчество

4 Прагматизм выражается в поиске некоего баланса между языковыми традициями и новациями, неизбежно происходящими в языке в первой половине XVIII в А Демидов употребляет архаичные грамматические формы наряду с новыми и методично использует языковые модели в качестве базовых при создании новых слов В условиях формирования русского литературного языка А Демидов как языковая личность вынужден опираться на традицию (письма и грамматики) и одновременно руководствоваться собственным языковым чутьем, интуицией и лингвистическим опытом

Основные положения диссертации отражены в следующих работах

Статья, опубликованная в ведущем рецензируемом научном журнале:

1 Иванова Е Н Языковая личность XVIII в Акинфий и Прокофий Демидовы / Е Н Иванова // Известия Уральского государственного университета Серия 2 «Гуманитарные науки» - Вып 13 - 2007 № 49 -С 222-231

Другие публикации:

2 Иванова Е Н Распоряжения Акинфия Никитича Демидова как факт истории русского языка (на примере заимствований из западноевропейских языков) / Е Н Иванова // Альманах Международного Демидовского Фонда - Вып 2 - М Издательский центр «Классика», 2003 -С 17-20

3 Иванова Е Н Акинфий Никитич Демидов как языковая личность (семантико-стилистические особенности) / Е Н Иванова // LINGUIS-

TICA JUVENIS Язык и культура сб научных трудов молодых ученых — Вып 7 - Екатеринбург Изд-во Уральского гос пед университета, 2006 -С 103-108

4 Иванова Е H — С Формирование терминосистемы металлургического производства в первой половине XVIII в (на материале писем и распоряжений А H Демидова / Е H Иванова // Демидовы и культура

сб статей — Екатеринбург Демидовский институт, 2007 - С 54-58

5 Иванова Е H Антропонимы в письмах и распоряжениях А H Демидова / Е H Иванова // Ономастика и диалектная лексика -Екатеринбург Изд-во Урал ун-та, 2007 -С 146-152

Подписано в печать 28 12 2007 Формат 60X84 1/16 Бумага для множительных аппаратов Усл-печ л 1,1 Тираж 110 экз Отпечатано на ризографе в ООО «Таймер-КЦ» Екатеринбург, Сибирский тракт, 3-301

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Иванова, Евгения Николаевна

Введение

Глава 1. Графика и орфография писем А. Демидова как отражение языковой личности XVIII в. 13 t

Глава 2. Морфология и синтаксис писем А. Демидова

Как отражение языковой личности XVIII века

Глава 3. Лексикон и особенности словоупотребления в письмах А. Демидова как отражение языковой личности

XVIII века

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Иванова, Евгения Николаевна

Еще лингвистика XIX в. искала в языке отражение индивидуальности, связи с человеком, исследовала взаимоотношения человека и языка. Со временем эти поиски привели к выделению категории «языковая личность». Уже в концепции выдающегося филолога XIX в. В. фон Гумбольдта раскрывается связь человеческого мышления и языка, человек введен в круг объектов, изучаемых лингвистикой. Внутренняя форма языка Гумбольдта явилась первой в истории языкознания попыткой найти языковой показатель человека, и в основе его представления о типологическом сходстве языков лежит идеалистически понятая психическая природа человеческого языка [Гумбольдт, 2001: 46-47, 74-76, 8384].

В начале XX в. в фокусе внимания лингвистов оказался реально функционирующий живой язык, что привело к исследованию творческого характера и эстетической функции языка, а также психологических основ владения языком. Это знаменовало поворот языкознания к говорягцей личности, хотя уже и в XIX в. некоторые филологи обращали внимание на говорящего и пытались, изучать язык и человека в нем. Речь идет об изысканиях А. А. Потебни в области речевого акта: выявление позиций говорящего и слушающего, психологических основ и условий общения [Потебня, 1967: 300-313]. В первые десятилетия XX в. возникло не просто понимание того, что язык насквозь психологичен, но можно говорить, хотя и с долей условности, о смене научной парадигмы языкознания: «историческое в языке. отступило на второй план перед. психологизмом» [Караулов, 1987: 13].

В отечественном языкознании своего рода отправной точкой в формировании понятия «языковая личность» является работа В. В. Виноградова «О художественной прозе» (1930), в которой, использован термин языковая личность [Виноградов, 1980: 91]. Первое обоснование термин получил в лингводидактике и методике преподавания русского языка - прикладных дисциплинах. Однако в лингводидактических построениях исходными были данные о языке, препарированные в соответствии с представлениями о психологических особенностях личности, связанных с навыками говорения и слушания. Лингводидактика и методика преподавания языка всегда опирались на господствующий в данный период «образ языка» в лингвистике и соответственно строили модели обучения. Среди лингводидактов были крупные ученые, деятельность которых необходимо рассматривать и как деятельность лингвистов, что естественно: ученый, знающий определенную область научного знания, органичнее ощущает те механизмы, которые необходимо внедрять при обучении других этому знанию. В их числе можно прежде всего назвать Ф. И. Буслаева, впервые выдвинувшего понятие личности ученика в качестве объекта воздействия учителя в процессе преподавания родного языка [Буслаев, 2005], а также А. М. Пешковского и К. Д. Ушинского [см.: Пешковский, 1959; Ушинский, 2004], в трудах которых органично переплетаются представления о языке и личности как его носителе.

В истории языкознания категория «языковая личность» формировалась постепенно. Человек в языке мыслился отдельными, разрозненными представлениями о навыках говорения и слушания, основанных на психологии мышления; человек и его цели постулировались в качестве объекта лингвистического исследования (XIX — первая половина XX вв.). Во второй половине и, особенно в последние его десятилетия, языковая личность признана полноправным объектом лингвистики и сформированы модели языковой личности и разнообразные подходы к ее изучению: Феномен языковой личности широко изучается на современном. этапе существования лингвистики, что связано с утвердившимся в языкознании принципом антропоцентризма.

Появление центров по вопросам изучения языковой личности и публикация современных научных сборников, в заглавие которых вынесено понятие-«языковая личность», свидетельствует об укреплении позиций этого направления в лингвистике. Так, действующая в Волгограде научно-исследовательская лаборатория «Язык и личность» выпустила несколько сборников данной проблематики [Языковая личность: проблемы значения и смысла: 1994; Языковая личность: аспекты лингвистики и лингводидактики: 1999; Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики, 1999]. Усиление научного интереса к языковой личности отразилось в отчете Ю. Н. Караулова о деятельности научной школы «Языковая личность» [Караулов, 2004: 14-23].

Современные исследователи языковой личности опираются на концепцию Ю. Н. Караулова, который под языковой личностью понимает личность, выраженную в языке (текстах) и через язык, личность, реконструированную в основных своих чертах на базе языковых средств. Языковая личность не является таким же частно-аспектным коррелятом личности вообще, как, например, правовая (личность в области права) или экономическая (личность в экономике). Языковая личность — это углубление, развитие, насыщение дополнительным содержанием понятия личности вообще [Караулов, 1987: 38].

Категория «языковая личность» соотносится с такими понятиями и категориями, как личность, индивид, индивидуальность, национальный характер, художественный образ, стиль [см.: Караулов, 1987; Лютикова, 1999; Иванцова, 2002; Нерознак, Калинкина, 2003; Букирева, 2000; Есенова, 2005; Зайнуллин, 2004; Кочеткова, 1998; Малышева, 2005; Панькин, 2006. и др.]. Языковая личность не равна ни одному из указанных явлений, но вместе с тем оказывается специфически связанной с каждым из них.

Многогранность в определении языковой личности, а также связь ее с другими понятиями зачастую допускает исследование с разных точек зрения, что приводит к появлению различных аспектов в ее научном освещении, которые работах ученых могут выступать как комплексно, так и быть ведущими при анализе языковой личности.

В языкознании второй половины XX - начала XXI вв. существуют модели описания языковой личности, демонстрирующие самые общие принципы исследования ее в одном или в сочетании нескольких аспектов и подходов. Структурный, аспект в изучении языковой личности связан с наработками в лингво-дидактике и методике. Лингводидакты исходят из трехуровневой организации языковой личности, включающей вербально-семантический, или системно-структурный; лингвокогнитивный, или тезаурусный; мотивационный уровни [см.: Львов, 1999; Проблемы формирования языковой личности учителя-русиста, 1993]. Этот аспект представлен в ряде современных исследований уровневой модели (структуры) языковой личности, а также ее реализации на каждом из выделенных, уровней. [Караулов, 1987: 84, 101, 165; Мальцева, 2000; Милеева, 2005: 120-126; Бурмакина, 2007] и др.

Текстовый аспект является продуктивным в таких исследованиях, объектом которых становится языковая личность, представленная и выраженная в тексте [см., например, Богин, 1984], прежде всего в художественном [Нерознак, 2003: 228-231; Григорьев, 2004: 101-106; Зайцева, 2006: 80-90; Сун, 1998: 183192; и др.], а также в тексте лекции [Кочеткова, 1998] и др. Текстовый подход актуален при описании языковой личности писателей и поэтов. Так, в рамках данной методики исследовалась языковая личность А. С. Пушкина [Андреева, 1998: 165-170], В.Высоцкого [Евтюгина, 1995], С. Довлатова [Букирева, 2000], А. Фета [Копылова, 1986], В. Хлебникова [Григорьев, 1983], Г. Иванова [Пичка-лева, 2004: 67-78], В. Набокова [Галинская, 2004: 126-139], современного калмыцкого писателя А. М. Амур-Санана [Есенова, 2005: 355-361] и др. Специфическое исследование дневников писателей XIX в. с точки зрения отражения в них личностных черт авторов, преломленных сквозь языковую форму, заявлено О. Г. Егоровым [Егоров, 2002: 3-9].

Социологический аспект исследования языковой личности заключается в том, что современные лингвисты ищут пути представления конкретных языковых личностей различных эпох как социальных типов. Социологический подход использован при изучении языковой личности современного телеведущего [Канчер, 2002], носителя элитарной культуры [Кочеткова, 1999], школьника 5-7 классов [Мамаева 2007], старшеклассника [Аниськина, 2001], студента [Сапрыкина, 2003: 232-235], подростка [Гуц, 1995; Титоренко, 2002: 107-110], государственного служащего [Панова, 2004], современного русского интеллигента [Крысин, 1994: 262-282], политика В. В. Жириновского [Ушакова, 2002], городского жителя [Позднякова, 2005: 233-236] и др.

Лингвокультурологический аспект изучения языковой личности может выступать ведущим в описании [Тхорик, 2000], а также применяется при решении проблем, связанных с изучением национальной языковой личности и культурной и психологической обусловленности в реализации двуязычной языковой личности.

Методики, разработанные для характеристики национальной языковой личности, используются при описании русской (см.: [Курбатова, 2000; Шестак, 2003; Недосугова, 2003; Оленев 2006]), немецкой [Безукладова, 2003: 2.12-217], английской [Катермина, 2004: 72-75], башкирской [Зайнуллин, 2004: 42-64], японской [Недосугова, 2003] языковой личности.

Рассмотрение этнокультурной личности последовательно соотносится с проблемой взаимоотношения языка и культуры, средоточием взаимосвязи которых является понятие «этнокультура». Применительно к аспекту взаимодействия с языком и личностью формируется и выстраивается триада, включающая язык -этнос (этническую личность) - культуру [Панькин, 2006: 105-106].

Проблема двуязычной (билингвальной) языковой личности, как правило, связана с обучением другому языку (см.: [Игнатова, 2005: 169-180], [Шапкари-на, 2002: 144-148]), переводом текстов с одного языка на другой [Зубанова, 2004: 14-19]. Особенности двуязычия В. Набокова как писателя нашли отражение в исследовании И. Л. Галинской [2004: 126-139]. Среди лингвистов, исследующих языковую личность, актуальны вопросы межкультурной коммуникации, речевого поведения, языкового сознания: коммуникативные неудачи в лексиконе языковой личности [Черняк, 2005: 96-100], особенности языковой личности в условиях межкультурной коммуникации [Черничкина, 2004: 23-28].

Для исследователей специфики говорящей языковой личности актуален коммуникативно-функциональный аспект [Сухих, 1993: 85-91]. Так, диалектнал личность как особый тип языковой личности рассматривается в работах, посвященных описанию конкретных носителей диалекта [Тимофеев, 1971; Люти-кова, 1999; Иванцова, 2002; Крапивец, 2001: 166-173 и др.].

В концепции языковой личности есть ощутимый психологический субстрат, когда при анализе ученые исходят из личностных характеристик, выраженных в языке, отразившихся в языковой форме. Ход рассуждений в таких исследованиях осуществляется от личности к языковой личности.

Прагмалингвистический аспект изучения языковой личности касается проблемы ее речевого воздействия на других участников общения. Эта методика оказывается продуктивной, например, в связи с юридической практикой в Ростове-на-Дону при анализе языковой личности юриста [Пашкова, 2004: 266-269; Личность, речь и юридическая практика, 2004; Шкляр, 2005: 178-185]. Поведенческий аспект языковой личности предполагает учет специфики ее речевого поведения (постановка коммуникативных целей, средства достижения их, коммуникативные удачи и неудачи) [Васильева, 2004: 38-42; Зоткина, 2006; Джушхи-нова, Кугультинова, 2005: 45-49]. Близким поведенческому оказывается гендер-ный аспект в изучении языковой личности, в рамках которого объектом исследования становятся особенности проявления языковой личности в зависимости от принадлежности к тому или иному полу [Макеева, Гвоздева, 2003: 274-287].

Лексикографический аспект в изучении языковой личности выражается в появлении словарей конкретных языковых личностей [Тимофеев, 1971; Лютико-ва, 2000; Иванцова, 2005] или словаря небольшого коллектива языковых личностей, объединенных родственными связями [Королева, 2000]. В рамках лексикографического подхода следует отметить также составление словарей языка писателей (например, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, К. Паустовского, М. И. Цветаевой и др.) или словарей (словников) по отдельным произведениям (словарь басен И. А. Крылова; словарь драматургии М. Горького; частотный словарь романа Л. Н. Толстого «Война и мир» и др.).

Историко-лингвистический аспект в изучении языковой личности активно утверждается в последние десятилетия (конец ХХ-ХХ1 вв.). В рамках этого подхода выявляется особый тип языковой личности - историческая. Историческая языковая личность как специфический тип начинает исследоваться современными лингвистами. В настоящее время описаны и реконструированы языковые личности Фукидида [Армина, 1994], Ивана IV [Шилина, 2003]; князя А.М.Курбского [Калугин, 1999: 76-87], первого енисейского губернатора А. П. Степанова [Бурмакина, 2007], А. Линкольна [Шадаева, 2005: 298-307],

В.И.Даля [Качалкин, 2005: 128-132]. Исследуются и исторические социальные типы: языковой портрет писца по памятникам деловой письменности XVIII в. [Малышева, 2005: 11-20], образ русского ритора [Розенблат, 2005: 54-70], языковая личность ХУ1П-Х1Х веков [Бондарчук, Кузнецова, 1994: 25-34; 1995: 91— 118], языковая личность позднего Средневековья [Рупосова, 1999: 247-252] и др.

Интерес исследователей определяется тем, что историческая языковая личность всегда принадлежит определенной эпохе, погружена в нее, связана с особенностями развития того или иного временного периода, в том числе и в истории языка.

В'русле изучения исторической языковой личности лежит и настоящая диссертация, посвященная анализу Акинфня Никитича Демидова как языковой личности XVIII в.

XVIII век - один из интереснейших периодов в истории русского литературного языка. К этому времени назрел слом предыдущей письменной традиции (традиции древнерусской книжности, формировавшейся под влиянием византийской и древнеболгарской культур), начали разрушаться прежние языковые нормы, а новые не могли сформироваться в один миг. Изучение процесса развития и нормализации русской письменной речи в XVIII в. невозможно без детального анализа письменных источников этого периода.

В XVIII в. деловая письменность получила особенно бурное развитие и в центре (в крупных столичных городах), и на периферии (в провинции) России. Деловые документы в большом количестве сохранились в местных архивах (Курганской, Пермской. Свердловской, Челябинской, Тюменской и др. областях). Урал относится к зоне периферийного развития, однако, как уже не раз подчеркивалось учеными, именно в удаленных от центра территориях дольше сохраняются архаические языковые черты. (О значении провинциальных канцелярий см., например,' [Косов, 2004; Трофимова, 2002, Трофимова, 2007: 24-26; Сухина, 2006]).

Во второй половине XX в. на Урале сложилась челябинская лингвокраевед-ческая школа под руководством Л. А. Глинкиной, детально изучающая деловые документы уральских архивов как.памятники русского языка XVIII в. Эти ученые исследуют скорописные тексты XVIII в. разных жанров на различных языковых уровнях. [Сивкова, 1999, 2004; Голованова, 1995, 1996, 1997, 1999, 2004; Глухих, 1994, 2007; Биньковская, 2003, 2004; Косов, 2004; Сухина, 2006 и др.]. Изыскания в области изучения местных деловых документов XVIII в. ведутся также в Перми [Полякова, 1974, 2006], в Тюмени [Трофимова, 2001, 2002 а, 2002 Ь, 2007], в Улан-Удэ [Майоров, 2005, 2006].

Актуальность нашей работы обусловлена несколькими моментами. Во-первых, письма и распоряжения А. Демидова еще не были предметом лингвистического анализа, хотя переписка Демидовых уже обращала на себя внимание исследователей [см., например, Викторова, 1994]. Во-вторых, в свете усиления антропоцентризма в науке важно описание различных типов языковых личностей.

Объект исследования - язык писем А. Демидова.

Предмет - особенности языковой личности Акинфия Никитича Демидова (1678-1745).

Цель работы — охарактеризовать языковую личность в условиях становления норм русского литературного языка первой половины XVIII в.

Задачи исследования: 1) выявить графико-орфографические особенности текстов личности; 2) определить морфологические и синтаксические черты писем личности; 3) выявить лексико-семантические и стилистические особенности текстов личности; 4) на основании всех особенностей определить соответствующие предпочтения А. Демидова как языковой личности; 5) обозначить уровень языковой компетенции личности, связанный с ощущением и пониманием формальной, грамматической и стилистической нормы.

Материалом послужили рукописные тексты документов первой половины XVIII в., выявленные в Российском государственном архиве древних актов (г. Москва) и Государственном архиве Свердловской области (г. Екатеринбург) и предоставленные в наше распоряжение доктором исторических наук А. С. Черкасовой1. Это письма и распоряжения первой половины XVIII в., выполненные писцами от имени Акинфия Никитича Демидова, дополненные и заверенные им. Самый ранний документ датируется 05.09.1703, самый последний -24.02.1746. Выявлены письма за следующие годы: 1703, 1720-1724; 1726-1728; 1730-1735; 1737-1744; 1746 (дата составления-копии). Число писем за каждый год неодинаково. Среди документов отчетливо выделяются два типа: I - донесения, прошения, челобитные в вышестоящие инстанции к вышестоящим адресатам; II - определения, инструкции нижестоящим адресатам. Тексты А. Демидова составляют 1510 архивных листов (с оборотом) того времени.

В работе применяются следующие методы исследования: описательный при рассмотрении единиц различных языковых уровней в текстах языковой лич

1 Эпистолярные источник!! хранятся в архиве Демидовского института (г. Екатеринбург). ности; сравнительный при анализе лексического материала и особенностей словоупотребления в письмах А. Демидова и его старшего сына П. Демидова (вторая половина XVIII в.); сопоставительный при анализе, вариантов языковых единиц; статистический при учете графических, орфографических, грамматических вариантов слов и словоформ, а также при подсчете частотности слов в лексиконе личности; метод семантического анализа лексики источника.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые осуществлен целостный анализ языковой личности в условиях становления норм русского литературного языка. Направление этого анализа задается со стороны языка, языковой нормы к личности. Историко-лингвистическое исследование основывается на архивных материалах, большая часть из которых не была опубликована.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Языковая личность манифестируется на всех языковых уровнях, однако с различной степенью свободы: минимальная степень свободы для проявления личностных качеств - графический уровень, а максимальная - лексический. На морфологическом уровне языковая личность также скована грамматической нормой, являющейся следствием закономерностей развития языка.

2. А. Демидов на графическом уровне вписывается в рамки собирательного образа языковой личности первой половины XVIII в. Для него характерны выработка собственного почерка, слитное написание служебных частей речи, наличие графических дублетов и вариантов начертаний букв, непоследовательное использование заглавных букв.

3. На морфологическом уровне отмечается использование А. Демидовым грамматических архаизмов, вариантов аффиксов, характерных для различных стилей, синтаксических связей различных типов.

4. На лексическом уровне А. Демидов как языковая личность реализуется в использовании многообразия лексических средств, демонстрирует определенные лексические предпочтения.

5. А. Демидов - прагматический тип языковой личности, что выражается в поиске баланса между языковыми традициями и новациями, возникающими в языке в первой половине XVIII в.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что она расширяет представления современных лингвистов о языковой личности, особенностях ее проявления на различных языковых уровнях, а также о процессе формирования норм русского литературного языка.

Практическая значимость. Результаты и выводы работы могут быть использованы в вузовских курсах по истории русского литературного языка, палеографии, в спецкурсах и спецсеминарах по исторической лексикологии, историческому синтаксису, истории письма. Материалы исследования могут быть привлечены в качестве дополнительных материалов к Словарю русского языка XVIII в. и при составлении словаря личности А. Демидова.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на кафедре русского языка и общего языкознания Уральского государственного университета им. А. М. Горького (2006, 2007 г.). Основные положения диссертации и результаты исследования были изложены автором в докладах на Пятой Международной Демидовской Ассамблее (21-22 сентября 2001 г., Москва); региональной научной конференции «Демидовы и культура», посвященной, 150-летию Демидовской заводской библиотеки (15 декабря 2004 г., Екатеринбург); научной конференции кафедры русского языка и общего языкознания (21-22 февраля 2005 г., УрГУ, Екатеринбург). По теме исследования опубликовано 5 работ.

Структураработы. Диссертация включает введение, три главы, заключение, список использованной литературы, и словарей и пять приложений. Общий объем работы — 270 е., из них 104 с. составляют основной текст.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Языковая личность в условиях формирования норм русского литературного языка"

Выводы.

Таким образом, материал писем дает возможность определить особенности словоупотребления4 А. Демидова как языковой личности, которые становятся наиболее очевидными при сравнении с текстами П. Демидова:

1) отношения к заимствованиям как к необходимым (у А. Демидова, П. Демидова) и одновременный поиск русских аналогов (у А. Демидова);

2) значительная доля терминологической лексики, профессионализмов (у А. Демидова);

3) просторечные и диалектные элементы как ресурс для развития специальной лексики (у А. Демидова) и для характеристики (у А. Демидова и П. Демидова);

4) отсутствие обсценных слов (у А. Демидова) при наличии их у П. Демидова;

5) славянизмы как стилистическое средство (ярче представлено у П. Демидова);

6) частотность определенных слов (у А. Демидова);

7) индивидуальное словотворчество (у А. Демидова и П. Демидова);

8) семантические переосмысления слов или их значений при характеристике или оценке действий, поступков, отношении других людей (у А. Демидова и П. Демидова);

9) владение приемами олицетворения и сравнения при характеристике своих подчиненных (у А. Демидова);

10) языковая игра (у А. Демидова и П. Демидова);

4 Об особенностях функционирования антропонимов и их список в текстах А. Демидова см. в Приложении V. С. 264.

11) связь с фольклорной традицией (в использовании пословиц, поговорок, крылатых выражений и других жанров в текстах) (у А. Демидова и П. Демидова);

А. Демидов в своих документах предстает как человек, способный выбрать языковые средства для реализации своей коммуникативной цели. Его речь индивидуальна и эмоциональна, он может даже пошутить, он строг, дотошен, но справедлив5. Тексты, созданные А. Демидовым, выглядят несколько мозаично: в них соседствуют разнородные по происхождению, функции и т. п. элементы и множественные их варианты.

Вопрос о стилистической норме в письмах А. Демидова достаточно сложен: эта норма, очевидно, находится в стадии становления. Отсюда и мозаичность его текстов. В одних текстах (по большей части челобитных, т.е. документах к вышестоящему адресату) автор использует значительное число архаизмов всех видов (языковая норма в этих документах строже), в других (частных распоряжениях) - он менее связан официальностью общения и употребляет в них практически все доступные ему лексические и стилистические средства, кроме обсцен-ных слов. В них обнаруживаются разговорно-просторечные и фольклорные элементы.

Даже деловое письмо не мешает проявлению таких качеств" языковой личности, как свободное использование лексико-семантических средств и конструкций, образность мышления. Эти свойства «работают» на коммуникативные задачи - сообщить информацию о заводском производстве, проконтролировать деятельность всех приказчиков, мастеров и рабочих, дать детальные распоряжения по производственным делам. Все языковые возможности используются преимущественно для разговора о деле и подчинены деловому общению в широком смысле.

Таким образом, А. Демидов как языковая личность владеет лексическим и стилистическим богатством русского языка первой половины XVIII в., может употреблять те или иные слова и выражения. Он остро чувствует одну из черт языковой ситуации рубежа ХУП-ХЛПП вв. - большое число заимствований из западно-европейских языков. Осознает ограниченность письменного текста, о чем свидетельствует отсутствие арготизмов и жаргонизмов в его письмах и распоряжениях. Частотный показатель говорит о производственной направленности его текстов, с одной стороны, и о знании закономерностей составления опреде

5 Такой, новый по сравнению с советской историографией, поворот в концепции личности Акинфия Никитича Демидова изложен в: [Черкасова, 1994: 10-29]. ленных видов документов, например, челобитных - с другой. Демидов может выразить различные чувства и эмоции (радость, удовлетворение, недовольство, огорчение) лексическими средствами.

Иногда А. Демидов создает разные лексемы, используемые как синонимы для выражения близких смыслов. Например, шатун (праздношатающийся человек без документов) и беспаитортный (человек без паспорта или каких-либо документов).

При необходимости А. Демидов может процитировать нужные фрагменты или пословицы целиком, а также передать его содержание.

Исследуемая языковая личность обладает определенным языковым чутьем, автор достаточно разнообразен в выражении своих мыслей, хотя приказания по своей сути и не могут быть витиеватыми, они должны быть понятны адресату. Формульность документов в вышестоящие инстанции также требовала однотипности оформления. По его письмам видно, что его приказания выполнялись далеко не сразу и ему приходилось повторять их. В таких ситуациях он не может удержаться от иронии, а иногда и от сарказма.

Письма П. Демидова обнаруживают в авторе зрелую языковую личность, со вниманием, но в то же время с большой степенью свободы относящуюся к становящейся норме русского литературного языка. Он владеет приемами индивидуализации своей письменной речи, обнаруживает способности к языковой игре, а также к психологическому анализу языковой системы и собственной позиции говорящего (пишущего) в ней, умеет передать чувства и оттенки своего настроения. В то же время письма свидетельствуют о том, что уже кодифицированные орфографические и грамматические нормы русского литературного языка еще не стали обязательными для грамотных людей той поры.

Учитывая все вышесказанное, попытаемся сравнить отца и сына в языковом плане. А.Демидову главное иметь максимально точное знание о производственной ситуации и дать конкретные, подробные указания, касающиеся определенного аспекта деятельности, П. Демидову - высказаться и* быть услышанным и оригинальным. Отца и сына роднит творческий подход в выборе языковых средств воплощения своих различных установок: в их текстах отражается богатство родного языка, оба автора употребляют заимствования, термины, диалектизмы, просторечия, церковнославянизмы, владеют различными стилями (деловым, разговорным, фольклорным А.Демидов, разговорным и фольклорным П. Демидов). Своего рода семейной традицией можно считать склонность к пословицам, поговоркам, ярким сравнениям и образам у обоих авторов. Индивидуальность и яркость речи обнаруживаются в двух типах источников, только в разной степени, что, на наш взгляд, обусловлено несовпадением типов этих источников, а также личностными особенностями.

Заключение

Языковая личность в работах современных ученых чаще всего рассматривается в аспектах, связанных с внешней лингвистикой, затрагивающих лингво-когнитивный и прагматический уровни (концепт, отношение к прецедентным текстам, собственно личностные, поведенческие качества). Мы анализируем отношение языковой личности к системе языка, которая в XVIII в. проходит стадию становления, и наблюдаем отношение человека, вовлеченного в активную социальную деятельность, к графико-орфографической, грамматической и лексической норме в эту эпоху.

А. Демидов как языковая личность склонен к сохранению языковой традиции, но по прагматической причине (быть понятым и услышанным) лояльно относится к языковым новациям. Степень реакции его на норму различна: на фонетическом уровне следование традиции письма выше.

В области графики и орфографии языковая личность ограничена формальной нормой, и, следовательно, минимально выражает свою индивидуальность. Такие графические черты, как использование титла, наличие большого числа вариантов начертаний букв, а также «точка» и «запятая» - унаследованы от предшествующей скорописной традиции XVII в.

В своем отношении к реформе русской азбуки А. Демидов несколько избирателен. С одной стороны, он активно употребляет исключенную из алфавита букву Я и не использует (в отличие от собственных писцов) новую букву э, а ъ в конце и середине слов употребляет гораздо последовательнее, чем писцы. С другой стороны, он явно окончательно отказался от буквенных обозначений цифр.

В области орфографии показательным фактом стало то, что, будучи явно не очень грамотным человеком, А. Демидов все же интуитивно следует морфологическому принципу правописания, хотя и фонетических написаний в его текстах достаточно (немногим менее одной трети).

Реакция А. Демидова на грамматическую норму проявляется во взаимодействии, сплетении традиционных (архаизмы естественным образом входят в его речь) с новыми формами и их функциями.

На морфологическом уровне А. Демидов употребляет архаичные (в том числе церковнославянские) формы наряду с новыми; которые могут варьировать, например, варианты окончаний (существительных ед. ч. -ом!-ем и -ам!-ям, -ы!-и, -ьми и -ами!-ями, -ох/-ех и -ах/-ях, -ою!-ею и -ой/-ей; прилагательных ед. ч. -ый/-ий и -ой!-ей, -аго!-яго и -ого!-его\ мн. ч. -ыя/-ия и -ые/-ие; личных и возвратного местоимений: от мене/от меня, от тебе/от тебя, от себе/у себя\ местоимений, изменяющихся по родам: тое/ту, ея/ей, нашея/нашей; формообразующих суффиксов (сравнит, степень прил. и наречий: -яя/-ея и -ее, -ей; инфинитива: -ти и -ть).

На синтаксическом уровне А. Демидов как языковая личность наиболее но-вационен, его синтаксис отражает особенности живой разговорной речи. В текстах отмечается нарушение связи между членами предложения (отрыв подлежащего от сказуемого, согласованного определения от определяемого слова); ввод чужой речи с помощью частицы де.

В своих документах А. Демидов пользуется определенным набором конструкций, что во многом обусловлено складывающимися в начале XVIII в. формулярами документов.

Зачин распоряжений: Писмо твое о'получении посланных отсюду к'вам кос. сего марта 21 дня зЫсъ в'Невянских заводех получено. (22.03.1738).

Зачин донесений: Доносить дворянинъ Акинфей Демидовь а'о'чем тому сл £дуютъ пун кт ы (173 8).

Зачин челобитных: Бъеть челомь статский сов'Ьтникъ Акинфей Демидовь а'-в'чеммое прошение тому слЁдуютъ пункты (1738).

Концовка распоряжений: .и'о'получении сего зд £шную кантору отрепорто-вать (03.08.1741).

Концовка челобитных: И'о'сем моем нижайшем доношении учинить милостивую резолюцию. (28.01.1738). Или: И'дабыуказомъ повалено было (апр. 1741).

Концовка инструкции: В'протчем, усматривая к'лутчему, чинить теб'Ь какь надлежить доброму и'верному мужу, за'что воспримешь свыше от'б [о]га воздаяния и'от'нас бл[а]годарение. Насопротив'же того, ежели в'чемь явишся неисправен и'за'то при'честной своей старости имЁешь принять бесчестное порицание и'свыше б[о]жий гн'Ьвъ постигнеть (15.02.1738).

А. Демидов употребляет и синтаксические архаизмы: повторение предлогов, союз а в начале предложения, архаические союзы (аще, дабы, сиречь).

В реакции А. Демидова на лексическую норму заметно сочетание архаических и новых явлений. На лексическом уровне А. Демидов- как языковая- личность реализует свои возможности с наибольшей полнотой.

Образная лексика, широко распространенная у А. Демидова в текстах, является новацией на лексическом уровне. Автор легко образует термины на основе общеупотребительных слов: быки «опоры», бурундук «приспособление блок», лицо «передняя часть молота», щеки «боковые поверхности молота», плотбшце «места нагрузки плотов», свинки «опоры, фундамент» и под.

А. Демидов - творческая языковая личность, склонен к индивидуальному созданию слов. При этом, как правило, он опирается на языковые модели: легко-гулер («человек, который легко переходит с места на место»), николыцина / ми-колыцина («пьянство, загул, похмелье»), нестраитивец («бесстрашный человек»), звениха («цепь»), зяблеватый («прихваченный морозом»), неблагодарник («неблагодарный человек») и под. Называя платьем кору деревьев, он использует готовую форму (слово) и применяет его к нестандартной внеязыковой ситуации.

У А. Демидова отмечается использование пословиц (не сули нам жаравля в небе, а дай синищ в руки), поговорок (руду надобно давать равно как Ереме, так и Фоме) и крылатых выражений (сделать что-либо по конец рук «плохо и некачественно») в своих авторских текстах, а также сравнений (молоты круглы, как кошечья голова).

А. Демидов как языковая личность владеет лексическим и стилистическим богатством русского языка первой половины XVIII в. Он остро чувствует одну из черт языковой ситуации рубежа XVII - XVIII вв. - большое число заимствований из западно-европейских языков, при этом' в его текстах преобладают заимствования обязательные, иногда; используются русские аналоги (близир - вид, аккуратный - порядоишый). А. Демидов осознает ограничения, характерные для письменного текста, о чем свидетельствует отсутствие обсценной лексики в его письмах и распоряжениях. Показатель частотности тех или иных лексем говорит о производственной направленности его текстов, с одной стороны, и о знании закономерностей составления определенных видов документов, например, челобитных - с другой. В текстах А. Демидова широко бытует формирующаяся терминология металлургического производства, представленная не только заимствованиями, но и средствами родного языка (за счет просторечных, диалектных и даже образных лексических единиц). А. Демидов может выражать различные чувства и эмоции (например, радость, удовлетворение, недовольство, огорчение) лексическими и стилистическими средствами.

Элементы разговорной! речи существуют в текстах А. Демидова на всех языковых уровнях: фонетические написания, связь слов в конструкциях по ассоциативному принципу, отражающему развитие мысли, просторечные слова- и выражения.

Из всего вышесказанного следует, что А. Демидов - прагматическая языковая личность, для которой самое главное - всеми языковыми средствами донести до адресата информацию о том деле, в которое вовлечены он и его адресат.

Прагматизм выражается в поиске некоего баланса между языковыми традициями и новациями, неизбежно происходящими в языке в первой половине XVIII в. Он методично опирается на языковые модели или использует из в качестве базовых в создании новых слов.

В условиях формирования русского литературного языка А. Демидов как языковая личность вынужден опираться на традицию (письма и грамматики) и одновременно руководствоваться собственным языковым чутьем, интуицией и лингвистическим опытом.

Список научной литературыИванова, Евгения Николаевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Акопянц А. М. Языковая личность в современной парадигме межкультурной коммуникации / А. М. Акопянц // Вопросы романо-германской и русской филологии : сб. научных трудов. Пятигорск, 2005. - С. 27 - 33.

2. Алексеев А. А. К вопросу социальной дифференциации русского языка в XVIII веке. / А. А. Алексеев // Язык и общество. Отражение социальных процессов в лексике : межвузовский научный сборник. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1986. - С. 22-43.

3. Алпатов В М История лингвистических учений: Учебное пособие. / В. М. Алпатов М., 1999.

4. Амирова Т. А. История языкознания: Учебное пособие для вузов / Сост. Т. А. Амирова, Б. А. Ольховиков, Ю. В. Рождественский. М., 2003.

5. Андреева Л С. Языковая личность автора: (На материале «Путешествия в Арзрум» А. С. Пушкина) / JI. С. Андреева // Ученые записки Казан, гос. ун-та. Казань : Изд-во КГУ, 1998. Т. 136. - С. 165-170.

6. Анисъкина Н. В. Языковая личность современного старшеклассника / Н. В. Аниськина. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ярославль, 2001. -19 с.

7. Армина С. Т. Фукидид как языковая личность (лагика построения парных речей) / С. Т. Армина // Языковая личность и семантика : тез. докладов науч. конф. 28-30 сентября 1994 г. Волгоград: Перемена, 1994. - С. 11.

8. М.Беспамятнова Г. Н. Языковая личность современного телевизионного ведущего / Г. Н. Безпамятнова Автореф. дис. . .канд. филол. наук. - Воронеж, 1994.-19 с.

9. Бинъковская М. В. Предлоги в деловом языке второй половины XVIII века: структура, семантика, функционирование (По материалам Государственного архива Челябинской области) / М. В. Биньковская. Автореф. дис. канд. филол. наук. - Екатеринбург, 2003. -20 с.

10. Биржакова Е. Э., Воинова Л. А., Кутина Л. А. Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII века. Языковые контакты и заимствования / Е. Э. Биржакова, JI. А. Войнова, JT. А. Кутина. Л.: Наука, 1972. - 432 с.

11. Борхвальдт О. В. Историческое терминоведение русского языка / О. В. Борхвальдт. Красноярск: РИО КШУ, 2000. - 200 с.

12. Буслаев Ф. И. Исцеление языка. Опыт национального самосознания: работы разных лет / Ф. И. Буслаев. СПб.: Библиополис, 2005. - 520 с. (Серия «Религиозно-философская библиотека»).

13. Васильева О. М. Языковое поведение как базовая характеристика личности в процессе ее социализации / О. М. Васильева // Сборник научных трудов докторантов, аспирантов и соискателей. Казань: Изд-во Казан, гос. ун-та, 2004. - С. 38 - 42.

14. Виноградов В. В. О художественной прозе / В. В. Виноградов // Виноградов В. В. Избр. труды: о языке художественной прозы / отв. ред. Г. В. Степанов, А. П. Чудаков; АН СССР, Отделение литературы и языка. М.: Наука, 1980. - С. 56-175.

15. Выхрыстюк М. С. Деловые документы Тобольского мужского Знаменского монастыря второй половины XVIII века как лингвистический источник. / М. С. Выхрыстюк. Автореф. дис. . канд. филол. наук. - Екатеринбург, 1999. - 22 с.

16. Галинская И. Л. Двуязычный феномен Владимира Набокова / И. Л. Галинская // Человек: образ и сущность: Гуманитарные аспекты. Ежегодник. М., 2004. - С. 126-139.

17. Геннин В. Описание Уральских и Сибирских заводов. 1735. / В. Геннин. -М. : Изд-во АН СССР, 1937. 650 с.

18. Глухих Н. В. «Писать правдиво и со всякою ясностию и подробностию.» (Эпистолярные тексты из фондов южноуральских заводских контор) / Н. В. Глухих // Демидовы и культура : сборник статей. Екатеринбург : Демидовский институт, 2007. - С. 45-53.

19. Голованова Е. И. Вариативность термина как способ развития терминологии / Е. И. Голованова // Терминоведение : сб. научных трудов / Под ред. В. А. Татаринова. М. : Московский Лицей, 1997. - Вып. 1-3. - С. 36-38.

20. Голованова Е. И. Семантическое развитите слова как средство образования специальной лексики / Е. И. Голованова // Терминоведение : сб. научных трудов / Под ред. В. А. Татаринова. М. : Московский Лицей, 1996. -Вып. 1-3.-С. 69-70.

21. Голованова Е. И. Становление уральской горнозаводской терминологии в XVIII — начале XIX вв. / Е. И. Голованова. Автореф. дис. . канд. филол. наук. - Челябинск, 1995. - 22 с.

22. Голованова Е. И. Уральская горнозаводская терминология как культурный феномен / Е. И. Голованова // Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Тезисы докладов. Ч. IV. Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 1995. - С. 203-206.

23. Головщиков К. Д. Род дворян Демидовых / К. Д. Головщиков. Ярославль : Типография губернского правления, 1881. - С. 51, 96-132.

24. Горшкова К. В. Хабургаев Г. А. Историческая грамматика русского языка: Учеб. пособие / К. В. Горшкова, Г. А. Хабургаев М. : Высш. школа, 1981.-359 с.

25. Грамматика современного русского литературного языка. М.: Наука, 1970.-767 с.

26. Григорьев В. 77. Грамматика идиостиля: В. Хлебников / В. П. Григорьев. -М.: Наука, 1983.-224 с.

27. М.Григорьев Д. С. Фрагмент анализа языковой личности (на материале повести Н. В. Гоголя «Тарас Бульба») / Д. С. Григорьев // Этническая история и духовная культура украинцев Оренбуржья: состояние и перспективы развития. Оренбург, 2004. С. 101-106.

28. М.Григорьева Т. М. Три века русской орфографии (XVIII XX вв.) / Т. М. Григорьева. - М.: Элпис, 2004. - 456 с.

29. Гумбольдт В.фон Избранные труды по языкознанию / В. фон Гумбольдт. Пер. с нем. / Общ. ред. Г. В. Рамиашвили. М. : ОАО ИГ «Прогресс», 2001.

30. Гуц E.H. Ненормативная лексика городского подростка: В свете концепции языковой личности / Е. Н. Гуц. — Автореф. дис. . канд. филол. наук. Барнаул: Алт. гос. ун-т, 1995. - 20 с.

31. Даулетова В. А. Авто имидж языковой личности / В. А. Даулетова // Язык и межкультурная коммуникация: сб. статей. Майкоп, 2004. - № 2. - С. 41-45.

32. Деловой язык XVIII века по архивным данным городов Челябинска, Кургана, Тобольска: сб. статей / Гл. ред. JI. А. Глинкина. Челябинск : Изд-во ГОУ ВПО «ЧГПУ», 2004. - 284 с.

33. Дмитриева О. А. Лингвокультурный типаж: определение, подходы к изучению / О. А. Дмитриева // Вестник Волгоградской гос. архит.-строит. академии. Серия «Гуманитарные науки». - Волгоград, 2005. - Вып. 6. -С. 217-222.

34. Есенова Т. С. Портрет языковой личности калмыцкого писателя и государственного деятеля А. М. Амур-Санана / Т. С. Есенова // Калмыкия -субъект Российской Федерации : сб. статей. Элиста, 2005. - С. 355-361.

35. Живов В. М. Язык и культура России XVIII века / В:М.Живов. М. : Школа «Языки русской культуры», 1996. - 591 с.

36. Зайцева И. П. Языковая личность «нового русского» в художественном осмыслении современных драматургов / И. П. Зайцева // Слово в словаре и дискурсе : сб. статей. М., 2006. - С. 80 - 90.

37. Зоткина Е. А. Особенности личности при нарушении голоса / Е. А. Зоткина // Психологические исследования: сб. научных трудов. -Самара, 2006. Вып. 2. - С. 260-267.

38. Зубанова И. Профессия переводчика: штрихи к портрету / И. Зубанова // Мосты = Bridges. -М., 2004. -№ 1. С. 14-19.

39. Иванцова Е. В. Феномен диалектной языковой личности / Е. В. Иванцова. Томск : Изд-во Том. ун-та, 2002. - 312 с.

40. Игнатова И. Б. Текст как интегрированная единица обучения в процессе формирования и развития «вторичной» языковой личности / И. Б. Игнатова // Colloquium : сб. статей. Белгород, 2005. - С. 169-180.

41. Калугин В. В. Языковая личность и особенности стиля князя А. М. Курбского / В. В. Калугин // Русский язык за рубежом. М., 1999. -№ 1. - С. 76-87.

42. Катер М. А. Языковая личность телеведущего в рамках русского риторического этоса: (На материале игровых программ) / М. А. Канчер. Авто-реф. дис. . канд. филол. наук. - Екатеринбург, 2002. -21 с.

43. Колесов В. В. Взаимоотношение стиля и нормы в представлении XVIII века / В. В. Колесов// Русский язык конца XVIII начала XIX века (Вопросы изучения и описания) : сб. статей / Отв. ред. 3. М. Петрова. - СПб., 1999. -С.54-67.

44. Кормилицьгна М. А. Языковая личность В. В. Виноградова в его письмах к жене / М. А. Кормилицына // Вопросы стилистики: Язык и человек. Саратов : Изд-во Сарат. гос. ун-та, 1996. - Вып. 26. - С. 63-71.

45. Кочеткова Т. В. Языковая личность в лекционном тексте: (на- примере устной речи профессора Саратовского гос. медицинского института К. И. Бендера) / Т. В. Кочеткова. Саратов : Изд-во Сарат. гос. ун-та, 1998.-212 с.

46. Кочеткова Т. В. Языковая личность носителя элитарной культуры / Т. В. Кочеткова. Автореф. дис. . докт. филол. наук. - Саратов, 1999. -53 с.

47. Крапивец Е. А. Языковые средства создания экспрессии в речи диалектной личности / Е. А. Крапивец // Актуальные проблемы лингвистики: сб. научных трудов. Томск : ТГУ, 2001. - С. 166-173.

48. Крапивец Е. А. О семантических типах экспрессивных лексических единиц в языке диалектной личности / Е. А. Крапивец // Juvenilia: сб. студенческих и аспирантских работ. Томск : ТГУ, 2000. - Вып. 5. - С. 46-48.

49. Крысин Л. П. Современный русский интеллигент: штрихи к речевому портрету / JI. П. Крысин // Литературный язык и культурная традиция и сб. статей. М., 1994. - С. 262-282.

50. Куроедова М. А. К вопросу об актуальности определения понятия «языковая личность» / М. А. Куроедова // Вестник Амурского гос. ун-та. Серия «Гуманитарные науки». Благовещенск, 2001. - Вып. 12. - С. 96 - 97.

51. Лингвистическое краеведение на Южном Урале. Ч. 1. Материалы к истории языка деловой письменности XVIII века / Под общ. ред. Л. А. Глин-киной. - Челябинск : Изд-во Челябинского пед. университета, 2000. - 271 с.

52. Лингвистическое краеведение на Южном Урале / Под. общ. ред. Л. А. Глинкной. Ч. II. Челябинск : Изд-во Челябинского пед. университета, 2001.-242 е.;

53. Лингвистическое краеведение на Южном Урале / Под. общ. ред. Л. А. Глинкной. Ч. III. Очерки по языку деловой письменности XVIII века. Челябинск : Изд-во Челябинского пед. университета, 2001. - 266 с.

54. Львов М. Р. Словарь-справочник по методике преподавания русского языка: Пособие для студентов пед. вузов и колледжей / М. Р. Львов. М. : Академия : Высшая школа, 1999. - 272 с. (Статья «Языковая личность»).

55. Ъ9.Лютикова В. Д. Языковая личность и идиолект / В. Д. Лгатикова. Тюмень : Изд-во Тюмен. ун-та, 1999.

56. Макеева В. Н. История создания «Российской грамматики» М. В. Ломоно-сова/В.Н. Макеева. -М.; Л.: Наука, 1961.- 170 с.

57. Мальцева И. М. «Журнал путешествия 1697—1698 годов» и его издание в 1788 г. (Изменения в языке и стиле) / И.М.Мальцева // Литературный язык XVIII века. Проблемы стилистики : сб. статей. Л.: Наука, 1982. - С. 169-195.

58. Милеева М. Н. Формирование структуры языковой личности / М. Н. Милеева // Гуманитарные аспекты профессионального образования : сб. научных статей; Иваново, 2005: - С. 120 — 126.

59. Г. Милосердова Е. В- Языковая^ личность в свете прецедентных высказываний / Е. В. Милосердова // Феномен прецедентное™, ^ преемственности культур : сб: статей. Воронеж, 2004. - С. 140 - 148;

60. Недосугова А. Б: Лингвокультурологическое описание национальной личности в русском и японском языках / А. Б. Недосугова; Российский университет дружбы народов. Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 2003.- 18 с.

61. Немец Г. П. Социально-мировоззренческая задача создания портрета1 языковой личности / Г. П. Немец // Личность, в пространстве языка и культуры : сб: научных статей. Краснодар, 2005. - С. 42-45.

62. Нерознак В: П. Лингвокультурология: и лингвоперсонология1 / В. П. Нерознак // Вавилонская башня: Слово. Текст. Культура; 2 : 2002-2003;-М;, 2003;-С. 13-17.

63. Нерознак В. П., Калинкина О. Г. Ирреальная (сказочная) языковая личность как проблема лингвистической; персонологии. / В; П. Нерознак, О; Г. Калинкина. Сур1уг, 2003. - Вып. 15. - С. 228 - 231.

64. Челябинского университета. Серия 2 «Филология». - № 1. - Челябинск, 2000. - С. 198-207.

65. Новоселова H.A. Текстовой трафарет и его варианты в южноуральской деловой письменности XVIII века /Н. А. Новоселова // Вестник Челябинского университета. Серия 2 «Филология». - № 1. - Челябинск, 1994.-С. 118-122.

66. Новоселова Н. А. Формирование устойчивых конструкций делового языка XVIII века / Н. А. Новоселова // Язык и общество. Отражение социальных процессов в лексике : межвузовский сборник научных трудов. -Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1986. С. 51-57.

67. Оленев С. В. Динамическое моделирование русской языковой личности / С. В. Оленев; ГОУ ВПО «Кемеровский гос. университет». Авто-реф. дис. . канд. филол. наук. - Кемерово, 2006. - 23 с.

68. ИЗ. Павленко Н. И. История металлургии в России XVIII века: Заводы и заводовладельцы / Н. И. Павленко. М. : Изд-во АН СССР, 1962. - 75.

69. Палеографический альбом / Сост. В. А. Петрова. J1. : Изд-во Jle-нингр. ун-та, 1968. - С. 5 - 19.

70. Памятники забайкальской деловой письменности XVIII века /под ред. А. П. Майорова; Сост. А. П. Майоров, С. В. Русанова. Улан-Удэ : Изд-во Бурятского госуниверситета, 2005. - 260 с.

71. Панова М. Н. Языковая личность государственного служащего: опыт лингвометодического исследования- / М. Н. Панова. М. : Ун-т дружбы народов, 2004. - 322 с.

72. Панъкин А. Б. Формирование этнокультурной личности: Учебное пособие / А. Б. Панькин. М. : Изд-во Московского психолого-социальногоин-та; Воронеж : Изд-во НПО «МОДЭК», 2006. Гл. 2. Функции языка в системе воспитания личности. - С. 98-148.

73. Пашкова Е. Ю. Прагмалингвистический аспект дискурса личности Е. Ю. Пашкова // Личность, речь и юридическая практика : сб. научных трудов. Ростов н/Дону, 2004. - С. 266-269.

74. Першина Л. Р. Подходы к описанию языковой личности / Л. Р. Першина // Исследования по семантике. Теоретические и прикладные аспекты : межвуз. сборник научных трудов. Уфа, 1999. - С. 119-130.

75. Пешковский А. М. Объективная и нормативная точка зрения на язык / А. Mi Пешковский // Пешковский А. М. Избранные труды Подгот. к печати, вступит, статья и примеч. И. А. Василенко и И. Р. Палей. М. : Учпедгиз, 1959. - С. 50-62.

76. Пирогова Е. П. Библиотеки Демидовых: книги и судьбы /Е. П. Пирогова. Екатеринбург : Сократ, 2000. - Гл. 1. Акинфий и сыновья: первые библиотеки Демидовых. - С. 6-33.

77. Пичкалева А. В. Фрагменты речевого портрета Георгия Иванова: метаморфозы экзистенциалистского сознания / А. В. Пичкалева // Языковое сознание и текст : сб. научных трудов. Пермь, 2004. - С. 67-78.

78. Позднякова Е. Ю. Городская языковая личность: (К постановкеIпроблемы) / Е. Ю. Позднякова // Барнаул на рубеже веков : сб. статей. -Барнаул, 2005. С. 233-236.

79. Полякова В. Н. Экстралингвистические и интралингвистические факторы формирования русской > языковой личности / В. Н. Полякова. -Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ростов н/Д, 2002. - 22 с.

80. Полякова Е. Н. Региональная лексикология и ономастика / Е. Н. Полякова. -Пермь : Изд-во Пермского. Гос. ун-та, 2006. С. 187-189.

81. Полякова Е. Н. Лексика местных деловых памятников XVII начала XVIII в. и принципы ее изучения / Е. Н Полякова. - Пермь : Изд-во Пермского гос. ун-та, 1979.

82. Потебня A.A. Слово и его свойства. Речь, и понимание /А. А. Потебня // Потебня А. А. Теоретическая поэтика. М., 1967. - С. 300-313.

83. Проблемы формирования языковой личности учителя-русиста : Тезисы докладов и сообщений IV международной конференции, 12-14 мая 1993 г. / Науч. ред. и сост. Н. Ф. Алефиренко. Волгоград : Перемена, 1993.- 161 с.

84. Путешествие братьев Демидовых по Европе. Письма и подневные Журналы. 1750-1761 гг. / Подгот. текста и вступительная статья F. А. Победимовой М. : «Индрик», 2006. - 512 с.

85. Розенблат В. К. Понятие и специфика этнокультурного образа личности (образ русского ритора) / В. К. Розенблат // Современные вопросы общественно-речевой практики.: сб. статей. М., 2005. - С. 54-70.

86. Сапрыкина Е. Н. Проблема языковой личности студента в университете / Е. Н. Сапрыкина. Сургут, 2003. - Вып. 15. - С. 232-235.

87. Седов К. Ф. Типы языковых личностей и стратегии речевого поведения (о риторике бытового конфликта) / К. Ф. Седов // Вопросы стилистики: Язык и человек. Саратов : Изд-во Сарат. гос. ун-та, 1996. - Вып. 26.-С. 8-14.

88. Селигцев А. М. Происхождение русских фамилий; личных имен, прозвищ / А. М. Селищев // Селищев А. М. Избранные труды. М. : Наука, 1968.-С. 97.

89. Сивкова Е. А. Тексты «Троицкой таможни» конца XVIII середины XIX веков как лингвистический источник (палеографический, графический, орфографический аспекты) / Е. А. Сивкова. - Автореф. дис. . канд. филол. наук. - Екатеринбург, 1999. - 22 с.

90. Скоропись XVIII века. Учебное пособие / Под общей редакцией Л. А. Глинкиной. Челябинск : Изд-во Челяб. гос. пед. ун-та; 2003. - 106 с.

91. Сорокин Ю. С. О задачах изучения лексики русского языка XVIII в. (Вместо введения) / Ю. С. Сорокин // Процессы формирования лексики русского литературного языка (от Кантемира-до Карамзина): сб. научных трудов. М.; Л. : Наука, 1966. - С. 7-34.

92. Стеценко А. Н. Исторический синтаксис русского языка. Учеб. пособие для пед. ин-тов и филол. фак. ун-тов. М.: Высшая школа, 1977. 352 с.

93. Сун, Бинъбинъ. Проявление черт языковой личности в речи персонажей пьес А. Островского / Биньбинь Сунн // Голоса молодых ученых : сб. научных публикаций иностранных и российских аспирантов-филологов. М. : Диалог-МГУ, 1998.-Вып. 3. - С. 183-192.

94. Титоренко М. Ю. О фреймовом подходе к описанию языковой личности подростка / М. Ю. Титоренко // Вестник Московского гос. лингвистического университета. М., 2002. - Вып. 468. - С. 107-110.

95. Тгаонова А. Ф. Язык и языковая личность / А. Ф. Тихонова // Актуальные вопросы филологии. Теория и методика преподавания иностранных языков : сб. научных статей. Ростов н/Д, 2006. - Вып. 2. - С. 21-26.

96. Трофимова О. В. Жанрообразующие особенности русских документов XVIII века /О.В.Трофимова; Тюменский гос. ун-т. Дис. . докт. фил. наук. - Тюмень , 2002.

97. Трофимова О. В. Роль и место провинциальной деловой письменности в истории языка и государства / О. В. Трофимова // Демидовы и культура : сб: статей. Екатеринбург : Демидовский институт, 2007. - С. 24 — 44.

98. Тхорик В. И. Языковая личность: (Лингвокультурологический аспект) / В. И. Тхорик. Автореф. дис. . докг. филол. наук. - Краснодар, 2000. - 51 с.

99. Ушакова Е. В. Речь политика как фактор, влияющий на восприятие его образа: (На примере В. В. Жириновского) / Е. В. Ушакова // Психология восприятия власти : сб. статей. М., 2002. - С. 234 - 241.

100. Ушинский К. Д. Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии / К. Д. Ушинский. М. : ГРАНД : Фаир пресс, 2004. -573 с.

101. Хъелл Л., Зиглер Д. Теории личности. Основные положения, исследования и применение / Л. Хьелл, Д. Зиглер. 3-е изд. - СПб. : Питер, 2006. - 607 с. - (Серия «Мастера психологии»).

102. Чередниченко А. П. Выражение временных отношений в деловом языке XVIII века (к проблеме стабилизации синтаксической нормы) /

103. А. П. Чередниченко // Становление норм русского национального-языка : межвузовский сборник научных трудов. Челябинск : ЧГПИ, 1990. - С. 85-102.

104. Чередниченко А. 77. Синтаксис сложноподчиненного предложения в деловой письменности XVIII века / А. П. Чередниченко. Челябинск : Изд-во Челяб. гос. пед. ун-та, 2000. - 179 с.

105. Черепнин Л. В. Русская палеография / JI. В. Черепнин. М. : Наука, 1955. - Гл. 5. Палеография памятников письменности (конец XVII - XVIII в.). - С. 364-366, 370-372, 374-375.

106. Черкасова А. С. «.Чтоб железо делать самым добрым мастерством». Из деловой переписки Акинфия Никитича Демидова /А С. Черкасова // Демидовский временник: Исторический альманах. -Книга!. Екатеринбург : Демидовский институт, 1994. - С. 10-29.

107. Черкасова А. С. История одного конфликта. Из переписки В. Н. Татищева с Никитой и Акинфием Демидовыми / А. С. Черкасова // Демидов*ский временник: Исторический альманах. Книга I. - Екатеринбург : Демидовский институт, 1994. - С. 174 - 199.

108. Черничкина Е. К. Вторичная языковая личность в условиях межкультурной коммуникации / Е. К. Ченичкина // Известия Волгоград, гос.1.пед. ун-та. Серия «Филологические науки». Волгоград, 2004. - № 3. - С.23.28.