автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Языковые особенности вепсских обрядовых причитаний

Полный текст автореферата диссертации по теме "Языковые особенности вепсских обрядовых причитаний"

На правах рукописи

Жукова Ольга Юрьевна

Языковые особенности вепсских обрядовых причитаний

Специальность 10 02 22- Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (финно-угорские и самодийские языки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Петрозаводск 2009

003485586

Работа выполнена на кафедре карельского и вепсского языков факультета прибалтийско-финской филологии и культуры Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Петрозаводский государственный университет»

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, доцент Муллонен Мария Ивановна

Научный консультант: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук Зайцева Нина Григорьевна

доктор филологических наук Мызников Сергей Алексеевич, кандидат филологических наук Семенова Марианна Юрьевна

ГОУ ВПО «Карельская государственная педагогическая академия»

Защита состоится 16 декабря 2009 года в 46 часов на заседании диссертационного совета КМ 212 190 05 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук в Петрозаводском государственном университете по адресу 185640, г Петрозаводск, ул "Правды" д 1, ауд 314

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Петрозаводского государственного университета

Автореферат разослан ПОЛО»} 2009 года

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук /' Н М Гилоева

Общая характеристика работы

Реферируемое диссертационное исследование посвящено изучению языковых особенностей вепсских причитаний. Обрядовые плачи являются важными компонентами духовной культуры вепсского народа, впитав в себя характерную выразительность его языка

Актуальность работы определяется тем, что язык вепсских причитаний до сих пор не становился предметом научных исследований В работах фольклористов содержатся лишь некоторые замечания о жанровых особенностях причитаний и их поэтических средствах

Целью работы является определение специфики лексических языковых средств, используемых в создании текста вепсского причитания

Данная цель предполагает решение следующих задач1

1) представить обзор истории собирания и публикаций вепсских причитаний,

2) определить место и функцию плачей в обрядовом комплексе,

3) выделить специфические для данного жанра языковые факты,

4) описать традиционные устойчивые сочетания,

5) установить морфологические, семантические особенности лексических единиц,

6) выявить и описать основные художественно-стилистические средства поэтического языка вепсских причитаний

Объектом исследования были избраны тексты вепсских обрядовых причитаний Предметом исследования являются языковые особенности вепсских похоронных и свадебных плачей

Источники исследования. Исходным материалом послужили 120 вепсскоязычных текстов причитаний Большую часть материала составляют выполненные автором расшифровки неопубликованных текстов из фонограммархива Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН, из фонотеки Петрозаводской государственной консерватории им. А К. Глазунова, а также фольклорного архива Литературного института Эстонии В работе используются тексты плачей, опубликованные в сборниках фольклора и образцов вепсской речи, рассмотрены тексты из рукописных фондов фольклорного архива Литературного общества Финляндии Кроме того, привлечен материал, записанный автором в полевых условиях в Подпорожском районе Ленинградской области.

Теоретической и методологической основой работы послужили труды отечественных и зарубежных ученых по лингвофольклори-стике, лингвостилистике, этнографии, этномузыковедению и фольклористике

Методы исследования. В процессе работы применялись традиционные лингвистические методы описательный метод, при выявлении семантических параллелей активно использовался сравнительно-сопоставительный или типологический метод; при сравнительно-историческом методе привлекались данные близкородственных языков Метод тематической группировки позволил выделить доминанты фольклорной картины мира данного жанра

Научная новизна работы заключается в том, что впервые языковые особенности вепсских причитаний подверглись комплексному исследованию Существует крайне мало работ, посвященных особенностям языка вепсского фольклора Освещение лексики устного народного творчества на материале наиболее древнего, традиционного пласта вепсского фольклора - причитаний, является первой работой в этой области Специфика языка устнопоэтического произведения выявляется на фоне его жанровых особенностей

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется тем, что теоретические аспекты работы могут способствовать познанию структуры поэтической речи языка фольклора, языковой картины мира вепсского народа и представить интерес для исследований национальной культуры и этнографии Материалы и выводы исследования найдут практическое применение при составлении учебных пособий по лексике вепсского языка, поэтике и стилю речи. Они могут иметь непосредственный выход в изучение фольклора и культуры вепсов, будут использоваться при чтении спецкурсов по вепсскому устному народному творчеству Многие древние, но уже полузабытые языковые факты уже возрождаются и пополняют лексический тезаурус младописьменного вепсского языка

Теоретической базой исследования послужили труды таких фольклористов, как К В. Чистов, К Салве, В П. Кузнецова, М Иоалайд, лингвофольклористов: А П Евгеньевой, И А Оссовецкого, А Т Хро-ленко, Ю Г. Круглова, М А. Бобуновой, С Е Никитиной, Е Б Артс-менко, этнографов Т А Бернштам, И Ю. Винокуровой, музыковедов. В Лапина, И Б Семаковой, Е. Е Васильевой. Неоценимую помощь оказали работы исследователей прибалтийско-финской фольк-

лорной традиции JI. Хоико, А. Неиола-Каллио, А С. Степановой, У С Конкка, Э С Кнуру и др.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) причитания, как самостоятельный, развитый жанр устного народного творчества вепсов, обладают своеобразными языковыми особенностями, проливающими определенный свет на формирование языковой картины мира вепсов и сложение его поэтических образов,

2) специфика языка причета проявляется в функционировании основных традиционных устойчивых сочетаний устпопоэтического текста, атрибутивных словосочетаний и глагольных пар-биномов,

3) выявление и описание устойчивых сочетаний позволяет рассмотреть морфологические и семантические особенности лексических единиц в тексте причитания;

4) эпитет и аллитерация, как основные художественно-стилистические приемы устной поэзии, оказывают влияние на своеобразие языка плачей и способствуют реализации функции эмоционального воздействия

Апробация работы. Результаты исследования были представлены в виде докладов на международных конференциях и семинарах: 1) Межвузовская научная конференция «Бубриховские чтения Теоретические вопросы и проблемы преподавания прибалтийско-финских языков и культуры», Петрозаводск, 2003; 2) Межвузовская научная конференция «Бубриховские чтения: Проблемы исследования и преподавания прибалтийско-финской филологии», Петрозаводск, 2004, 3) Международная конференция «Олонецкие страницы жизни и творчества Николая Клюева и проблемы этнопоэтики», Петрозаводск, 2004; 4) Международная научная конференция, посвященная 75-летию Института языка, литературы и истории карельского научного центра РАН «Межкультурные взаимодействия в полиэтническом пространстве пограничного региона», Петрозаводск, 2005, 5) Международный семинар по проекту «Nordic-Baltik-Russian network of Finnic minority and regional laguages», Эскилстуна (Швеция), 2005, 6) Международная конференция, посвященная 60-летию КарНЦ РАН «Северная Европа в XXI веке- природа, культура, экономика», Петрозаводск, 2006, 7) Международная научно-практическая конференция «Историко-культурное наследие вепсов и роль музея в жизни местного сообщества», Петрозаводск, 2007; 8) Межвузовская научная конференция «Бубриховские чтения Проблемы функциониро-

вания и контактирования языков и культур прибалтийско-финских народов», Петрозаводск, 2007, 9) Международная научная конференция ««Калевала» в контексте региональной и мировой культуры», посвященная 160-летию полного издания «Калевалы», Петрозаводск, 2009.

Структура и объем работы. Диссертационная работа состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка, списка источников, списка принятых сокращений и приложений

Основное содержание работы Во введении обосновывается выбор темы и ее актуальность, формулируются цели и задачи исследования, определяется научная новизна и практическая значимость, дается описание методов, используемых в работе

Глава 1 «Причитания как объект лингвистического исследования» содержит четыре раздела и завершается краткими выводами В первом разделе «История собирания и публикаций вепсских причитаний» приводятся издания, в которых содержатся опубликованные тексты вепсских причитаний, представлен обзор истории собирания фольклора вепсского народа, в том числе и плачей, финскими (Э. Н Сетяля, Ю X Кала, А Совиярви, Р. Пелтола, А О Вяйса-нен, Ю А Перттола), эстонскими (К Салве, М Иоалайд, И Рюйтел) и отечественными (Н И Богданов, М И Зайцева, М И Муллонен, И Б Семакова и др ) исследователями Однако большая часть вепсских причитаний остается неопубликованной и хранится как в отечественных и зарубежных архивах, так и в частных коллекциях

Внутри жанра можно выделить три локальные традиции север-новепсскую, средневепсскую и южновепсскую, в основном совпадающие с диалектными группами Причем северновепсская традиция при-читывания имеет наибольшее расхождение в языковом, стилевом и тематическом аспекте с другими группами В ней практически не встречается аллитерация, нет той иносказательности и системы устойчивых сочетаний, характерной остальным традициям, поэтому она выглядит более обрусевшей В настоящем исследовании при проведении анализа языковой составляющей плача принимался во внимание материал по всем трем локальным традициям, хотя в большей степени упор был сделан на тексты причитаний средних и южных

вепсов, в традиции которых наиоольшим ооразом отразилась специфика фольклорной речи

Второй раздел «Исследование причитаний ирибалтийско-фин-ских народов» знакомит с историей исследования причетной традиции у близкородственных пародов. Развернутым описанием жанра стали исследования финского ученого Л. Хонко, касающиеся вопросов развития и бытования причитаний прибалтийско-финских народов, их характерных стилистических приемов 1 Причитаниям карелов, ижор, сету посвящены работы таких фольклористов, как А С Степанова, У С Конкка, А Ненола-Каллио, Э С Киуру, В Сарв

К вепсским причитаниям обращалась эстонский фольклорист Кристи Салве. Она отметила устойчивые словосочетания в вепсской причети, выделяя, в том числе основные метафорические замены терминов родства, предполагая, что их немногочисленность может говорить об архаичной ступени в истории развития этого поэтического явления

В третьем разделе «Причитание как жанр фольклора и его особенности» рассматриваются жанровые особенности причитаний, которые необходимо принимать во внимание, приступая к анализу языка устнопоэтического произведения Причитания преимущественно связанны со свадебным, погребально-поминальным и рекрутским обрядами Объектом нашего исследования являются свадебные и похоронные причитания вепсов Плачи, причитания представляют собой импровизацию, строящуюся, в том числе, с помощью традиционных мотивов, словесных формульных образований

Причитание определяется термином люгк (плач), причитывать, исполнять плач - \oikla или \oikta апе1 (апии) — «плакать» или «плакать голосом» В восточном говоре средневепсского диалекта встречается глагол ш^а1оИа, в значении «причитать на свадьбе» (глагол образован от слова ищ, oug — «плечо», что, вероятно, связано с манерой исполнения причитаний «за плечом» - обнимая за шею, за плечи, опустив голову на плечо) Говоря об этимологии глагола уогИа, ис-

' Ilonko L Itkuvirsirunous // Suomen knjallisuus I Helsinki, 1963 S 81-128, Honko L Itamerensuomalaisen ltkuvirsinmouden tutkimus // Kalevalaseuran vuosikiija Helsinki, 1974 №54 S 112-127

2 Салве К О функциях, поэтике и способах исполнения средневепсских свадебных причитаний // Музыка в свадебном обряде фипио-угров и соседних народов Таллин, 1986 С 253-271, Salve К Vepsalainen kansanrunous // Vepsü Маа, kansa, kiilttuun Helsinki Suomalaiscn Kiijallisuuden Seura, 2005 S 95-103

следователи предполагают его ономатопоэтический характер, одновременно сравнивая с вепс У01\>0(ас1а, фин. уоп'оИсш - «охать» и возможной параллелью с эстонским и^Шас!а, шкещасЬ со значением «петь плача, исполнять свадебную песню» 3

Свадебный и похоронный ритуалы принято рассматривать как «обряды перехода» (знЛутагпМ) , при помощи которых индивид переходит из одной социальной категории, статуса, состояния в другую Причитания же являются своеобразным языком общения с индивидом, находящимся в переходном, пороговом состоянии

В четвертом разделе «Исследование языка фольклора в свете современной лингвофольклористики» выделяются основные теоретические подходы, применяемые при изучении языка фольклора В лингвофольклористике язык фольклора рассматривается во взаимосвязи с духовной культурой народа с учетом художествснно-поэ-тической системы произведений

Специфика фольклорной речи заключается в том, что на ее организацию оказывают влияние определенные правила, диктуемые традицией В жанре причитаний функционирование традиции обеспечивается устойчивостью приемов причитывания - «общих мест» и правил их сочетания 5 Под «общими местами» подразумеваются сложившиеся, закрепленные представления Использование «общих мест» служит показателем мастерства исполнителя, знания им традиции Стабильные поэтические образования, свойственные языку фольклора, не раз становились предметом исследования фольклористов. У различных авторов встречаются разные термины этих устойчивых компонентов, постоянный эпитет, стилистическое клише, типические слова, стереотипная ситуация и др , которые несут разные смысловые наполнения Мы используем наиболее часто встречающийся и достаточно емкий термин «традиционная формула», а также «устойчивое сочетание» Традиционные формулы — это элементы, из которых строится текст Для традиционных тем, мотивов существует набор определенных формул

Одним из главных направлений современной отечественной лингвофольклористики является создание словарей языка фольклора, для

3 Салвс К 1986 Там же С 255

4 Honko L Surtymanitit // Sananjalka. Turku, 1977 №14 S 116-141

5 Чистов К В Причитания у славянских и финно-угорских народов // Симпозиум-79 по прибалтийско-финской филологии Петрозаводск, 1979 С 13-20

чего разрабатываются лексикографические подходы Основная информация о лексических единицах фольклорного текста заключается в вариантах, частотности, важнейших текстовых связях слова, поэтической функции и дополнительных комментариях с привлечением необходимых культурно-бытовых, этнографических данных В нашем исследовании применяется жанровый принцип описания языка фольклорного произведения. Единицей описания является, так называемое слово-концепт, имеющее наибольшую семантическую нагруженность либо неразложимое по смыслу словосочетание

Во второй главе «Вепсские причитания как компонент обрядового действия» фольклорный текст соотносится с этапами обрядового комплекса, исходя из положения, что содержание и мотивы причитаний определялись верованиями, на основе которых и сложился обряд В разделе «Свадебные причитания и их словесные образы в контексте обряда» представлено схематичное описание ритуального действия свадебного обряда с целью выявления места и роли плачей в обрядовом комплексе с указанием традиционных мотивов

Причитания начинали исполняться с момента просватанья и звучали до приезда свадебного поезда Традиционно плачи звучали-после рукобитья, в период до свадьбы при посещении могилы умершего родителя Комплекс плачей исполнялся вечером накануне свадьбы (посещение бани, расчесывание волос, обряд «красования», расставание с «белой волюшкой»), а также утром в день свадьбы

Лексема «svadib» активно употребляется в вепсском языке и является русским заимствованием (< рус «свадьба») Древнее слово «sai» со значением «свадьба» сохранилось в восточных говорах сред-невепсского диалекта, к примеру, kucta sajaha - «пригласить на свадьбу» Интересно, что из близкородственных языков слово sai в этом же значении встречается только в эстонском языке (ср saja).6

В вспсской свадебной традиции невесте полагалось плакать самой, и лишь в том случае, когда девушка не умела причитывать, нанималась плакальщица Ее называли voikai, voikei (ср -вепс ), voiká (юж -вепс) - «причитывающая», «плакальщица», «причитальщица», voikatai (сев -вепс ) - «заставляющая плакать» Перечисленные лек-

6 Suomen kielen etymologmen sanakiija, IV 1969, 934

семы образованы от глагола \'тк1а - «плакать», «причитать» и каузативного глагола \oikatada — «заставлять плакать» с помощью суффиксов -ах, -е1 У оятских вепсов зафиксировано также название уос!и -«вожея», «водия», «водящая» (< рус «водить», «водия» в том же значении) В основу названия легло одно из действий выполняемых данной персоной в обряде Уос1и могла и не быть плакальщицей, ее функция - находиться рядом с невестой, помогать ей в обрядовых действиях, например при посещении бани Термины тракте, uugas-¡ш, uugalolCll происхождением обязаны слову гащ — «плечо» Так называли свадебную причитальщицу «шимозерские» и «белозерские» вепсы (воет гов сред -вепс, диал.) (ер рус диал «подоплечница», «подоплешница» в том же значении)

Раздел «Похоронные причитания и их словесные образы в контексте обряда» представляет место причитаний в канве погребально-поминального обряда, выделяя традиционные мотивы Похоронные плачи исполнялись в течение всего времени нахождения покойного в доме, перед выносом из дома в день похорон, при приходе на кладбище для погребения, в любой день при посещении могилы до сорокового дня, а также накануне сорочин на кладбище покойного «приглашали» причитанием «на его последний праздничек», традиционно приплакивали в доме умершего вечером перед сорочинами и на сороковой день утром перед провожанием

Отметим, что похоронный обряд, являясь более консервативным, сохранил исполнение плачей и до сегодняшнего дня Похоронные и свадебные причитания обладают несомненной генетической связью, используют преимущественно общую систему традиционных языковых формул, и все же свадебные причитания имеют больше параллелей с севернорусской традицией, что объясняется взаимо-влияемым развитием свадебного обряда у русского и прибалтийско-финских народов в XV — XIX вв

Третья глава «Лингвофольклористический анализ ключевой лексики текстов причитаний» состоит из трех разделов, один из которых содержит семь подразделов

Для исследования был составлен сводный словник путем выборки всех лексем из всех текстов, и было осуществлено их распределение по тематическим группам Сравнительно-сопоставительный анализ лексем по принадлежности к частям речи показал, что в тексте причитания обнаруживается примерно одинаковое количество имен

существительных, имен прилагательных и глаголов Менее многочисленны местоимения и более редки наречия

В разделе «Атрибутивные словосочетания и их тематическая классификация» представлен анализ значимых, несущих специфические фольклорные смыслы словосочетаний Из всех связей существительного с другими словами, прежде всего, выделяется традиционное сочетание «прилагательное + существительное», т е. конструкции с эпитетом Случаи использования существительных без эпитетов в анализируемых нами текстах причитаний исключительно редки Можно утверждать, что степень обязательности эпитетов высока Довольно часто у существительного имеется один преобладающий эпитет и тогда семантические связи между прилагательным и существительным становятся настолько близкими, что сочетание переходит в категорию устойчивых Исходя из этого, по семантическим полям были сгруппированы не отдельные имена существительные, а конструкции с эпитетом, т е атрибутивные словосочетания

Атрибутивные словосочетания вепсских причитаний можно разделить по следующим основным лексико-семантическим полям

1) «термины родства и их метафорические замены»: kalhz кап-deihudem — «дорогая меня выносившая», libed hndiune — «милая пташечка», rodimi rodiíel' mamoihudem - «родимая родительница матушка», vesuu vtikoihudem - «веселый мой братец» и др ;

2) «человек, части тела»: kabed kadtid - «милая рученька», laskou anuí — «ласковый голос», sula suhut — «милый ротик», jalod jougeized - «быстрые ноженьки», veslad silmeized — «веселые глазоньки», suvad sudaimuded - «глубокие сердечушки» и др ;

3) едом, жилище»: korged kodine — «высокий домик», tazo láveme — «ровный пол», le ved lavalahkoine - «широкая половица», dubovijad pordhaized — «дубовые крылечки» и др ,

4) «природа»: vouged peiveine — «светлое (белое) солнышко», tihed tomut - «густая черемушка», viher vihmewe — «свежий (зеленый) дождик», must тесапе — «темный лесок», vihand mtuine — «зеленый лужок» и др;

5) «время»: coma peiveine — «красивый денек», casovijad casuized — «часовые часочки», sulad sutkeized — «милые суточки», posledm pordoine - «последние мгновения (моменты)» и др ,

6) «абстрактные понятия»: avarod armod— «(широкие) большие ласки», paksud pagineized - «частые разговорчики» holvad holuded -

«волнительные заботушки», kibedadkibud- «больные боли»,jal'gmeine kerdeine - «последний разочек», verez vestirte - «свежая весточка» и др Из всего объема атрибутивных пар были выбраны те, которые можно назвать традиционными устойчивыми сочетаниями Их описание было выполнено по следующей схеме 1 Заглавное слово, в качестве которого может выступать как отдельное слово, так и сочетание слов, 2 Варианты (фонетические, морфологические с указанием традиции), 3. Толкование (характеристика значения слова), 4 Иллюстрация (текстовый пример), 5. Атрибуты (указание постоянного эпитета и / или переменных определений), 6 Глаголы (основные сочетания с глаголами), 7 Словообразование, 8 Комментарий (семантическая интерпретация; дополнительная информация, которая может выходить за рамки собственно лингвистического исследования)

Анализу подверглись 32 атрибутивные пары kalltz kandjaihudem -«дорогая меня выносившая» (метафорическая замена термина 'мать'), kalliz kazvatajaizem - «дорогой меня вырастивший» (метафорическая замена термина 'отец'), vouged peiveihudem - «белое (светлое) мое солнышко» (метафорическое именование отца), libed hnduine - «милая птичка, пташечка» (метафорическая замена терминов родства семантической группы 'дети'), sokol sorzeme — «милая, хорошая уточка» (метафорическая замена терминов родства семантической группы 'дети'), madal makseme — «(доел, низкая) маленькая печеноч-ка» (метафорическая замена термина 'сын'), point polntkeizem -«(полная, главная) милая моя половиночка» (метафорическая замена терминов 'муж, жена'), vesel vencetzem — «веселый венец» (метафорическая замена терминов 'муж, жена'), suukuized htbusuded -«шелковые волосики» (именование волос девушки-невесты), kalhz kasetne - «дорогая косынька» (в свад коса девушки-невесты), laskoit kelut — «ласковый язычок» (в пох побуждают покойного к общению просьбой растопить, размягчить «язычок»), korged kodme - «высокий домик» (в свад родительский дом невесты, в пох. дом умершего), lam pezane - «теплое гнездышко» (метафорическое именование родительского дома невесты), coma cógeme — «красивый, хороший уголок» (в свад именование дома), izo ikneiite - «милое окошечко» (в родном доме), vougedpeiveine - «белое солнышко», kabed kagoihut - «красивая (красная) кукушечка» (птица, в образе которой возвращается душа умершего), volhad voduded — «полные (трудные,

быстротечные) годочки» (выражает различные по продолжительности отрезки времени, жизни), kabed kezeme - «красивое, красное лето» (символизирует хорошую жизнь, лучшее время года), vouged valídeme - «белая (светлая) волюшка» (символ девичьей жизни, основной объект оплакивания в свад), krasrn krasoteine - «красная красотуш-ка» (синоним «белой волюшки»), verhad vilud avarod armod - «чужие холодные (большие) ласки (любовь)» (символизирует замужнюю жизнь), kaks 'polized avarod armoized (armod) - «двусторонние (большие) ласки» (родительская любовь), avarod abidod - «большие обиды» (их наличием выражается горе оплакивающего), holvad holuded — «заботливые (волнительные) заботушки» (выражают тяготы жизни), paksud pagmeized — «частые разговорчики» (в пох приглашают умершего к общению, на «частые разговорчики»), las-kvad ¡oduized — «ласковые речи» (поэтический синоним к сочетанию «частые разговорчики»), veraz vilu randeine — «чужой холодный бережок» (именование места, куда навсегда уходит невеста в свад и умерший в пох ), korged коитете — «высокая могилушка», armaz arteline — «любимая артелюшка» (собирательное именование подруг невесты в свад и родственников в пох ), sulad susedeized - «милые соседушки» (собирательное именование чужих людей соседи, односельчане), gor'o-gor'ki (gor а) - «горе-горькая(-ое) (горе)» (собственное именование причитывающей женщины)

Для плачей, теснейшим образом связанных с семейно-обрядовым комплексом, одной из наиболее важных тематических групп является группа «термины родства и их метафорические замены» Терминология родства в вепсских причитаниях представлена как прямыми именованиями, так и их заменами Систему терминов родства и, так называемых, метафорических замен условно можно разделить по способу образования на девербальные и деномипальные, последние же делятся в свою очередь, на метафорические и фактические именования

Девербальные замены терминов родства образованы от глаголов с помощью суффикса -ai, -ei kalliz kandjaihudem (kandeihut) - «дорогая меня выносившая» (мать) (от kantta - «носить»), kalliz kazva-tejeizem (kazvatai) - «дорогой мой вырастивший» (отец) (от kazvata-da - «растить»)

Деномипальные метафорические: vouged peiveihudem - «мое белое солнышко» (отец), libed linduine — «милая пташечка» (дочь.

сын, невеста), sokol sorzeine - «милая уточка» (дочь, сын), lehed leh-tesut - «сочный листочек» (невеста, сестра)

Деноминальныс фактические (или прямые): sula cizoihudem -«моя любимая сестрица», vesuu viikoihudem — «мой веселый братец», laskou vävüizem - «ласковый мой зятюшка», sotei tatoihudem - «(кормилец) милый батюшка», rodimi roditel' mamoihudem - «родимая родительница матушка»

6 разделе «Деминутивные и притяжательные суффиксы имей существительных как морфологическая особенность лексики причитаний» показаны словообразовательные характеристики имен существительных В текстах причитаний необычайно широко употребляются слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами, придающими им дополнительную эмоциональную окраску. Используются оба вида деминутивных суффиксов вепсского языка -ut, -hut (hud) (kadud - «рученька», vedut - «водичка», suhut - «ротик», veneihut - «лодочка», mahut - «земелюшка», puhut - «деревце», jogut - «реченька», pahut —«головушка», ohut - «ноченька») и -ine (vestте -«весточка», sorzeine - «уточка», linduizem - «моя пташечка, птичка», тесете — «лесочек», vihmeine — «дождик», kanzeine — «семеюшка», silmeized - «глазки», jougeized - «ноженьки») Образование умень-шителыю-ласкательных слов в устно-поэтическом произведении проходит по общеязыковым словообразовательным моделям Суффиксы являются категорией субъективной оценки, привнося положительную семантику. Сгущение в тексте суффиксов субъективной оценки объясняется эмоциональной установкой жанра

В причитаниях можно обнаружить активное использование притяжательного суффикса 1-го лица ед числа-m: 1 В метафорических заменах терминов родства (kalliz) kandjaihude-m - «(дорогая) меня выносившая, носившая», (kalliz) kazvatajaize-m - «(дорогой) меня вырастивший, растивший», (Jibed) linduize-m - « (милая) моя пташечка», (sokol) sorzeize-m - «(милая) моя уточка», 2 В прямых терминах родства vukoihude-m - «мой братец», cizoihude-m - «моя сестрица», tatoihude-m - «мой отец», mamoihude-m - «моя матушка», vavuize-m - «мой зять», vonukeize-m - «мой внучек» Суффикс -т считается древним по происхождению и восходит к праформе -*mi 1-го лица ед числа, где позже произошло отпадение конечной -1 Суффикс -ш употребляется только с существительными и чаще в форме вокатива. Поскольку текст плачей строится на постоянных

обращениях, то, становясь традиционными формулами, именования лиц сохраняют свои деминутивные формы с древним притяжательным суффиксом

Раздел «Глагольные пары и их лингвофольклористический анализ» посвящен особенностям употребления глаголов в текстах плачей Тематически глаголы можно распределить по следующим группам

Глаголы действия: jatta - «оставить», pauta - «отпустить», otta — «взять», antta - «давать», sugd'a — «расчесывать», sobitada - «одевать», kengitada — «обувать» и др ,

Глаголы движения: manda — «идти, пойти», lahtta — «уходить, отправляться», hbuda - «вставать», le ta - «летать», seizutadas — «вставать», tulda — «приходить» и др ,

Глаголы говорения: pagista - «говорить», lodeita - «беседовать», lodeizoitta - «разбеседовать, (занимать беседой)», sañuda — «сказать», pakita - «просить», nevoda - «советовать» и др ,

Глаголы состояния: karegata - «рассердиться, разозлиться», kurt-tuda (kurktuda) - «обижаться, сердиться» и др

Характерной особенностью употребления глаголов в тексте плача является стремление к образованию глагольной пары - бинома ки-bahtan i hkahtan - «шевельнусь и двинусь», pastan i jatan - «отпущу и оставлю», eragoittas i vilugoittas - «разлучат и остудят», sugitaske i tazoitaske — «расчеши и разгладь», hrbotin i kadotm — «уронила и потеряла» и др Интересным представляется то, что в качестве синонима к вепсскому глаголу может выступать его русскоязычный вариант keimata i pravat't'a - «проводить», s an и i roskazi — «скажи и расскажи», vaheen i viberin — «выберу», vardjoiein i karavidm - «следила и караулила», suzutade i stanovide — «встань», nevo4ke i nakazi -«посоветуй», pakitsemoi i uprosimoi - «попрошусь», homeita i pri-met't'a - «заметить и приметить» Знание русского языка помогало создавать в причети такое стилистическое художественное средство как синонимические пары.

Часть глагольных пар превратилась в устойчивые сочетания с закрепленной семантикой Например, языковая формула keratas i kogo-1ач - «собраться», являясь традиционной для похорошшх плачей, иносказательно говорит о факте смерти (слова «умереть», «смерть» в причитаниях не употребляются) s ¡na kerazitoi i kogozitoi ajou aiga-

liiiiu homencuduu 7 - «ты собралась (уходить) в очень раннее утро». Глагольная пара pagistoitta г lodeizoitta - «разговорить и разбеседо-вать» употребляется в мотивах обращения к покойному, с просьбой пообщаться с ним при помощи плача uzeske mina pagistoitan i lo-deizoitan iciin setjad tatoihut8 — «погоди-ко я разговорю и разбеседую своего милого батюшку» В традиционных мотивах свадебных причитаний «белую волюшку» девушки-невесты «красуют». Сочетание krasuizoitla i likuizoitta - «покрасовать и повеселить» выражает действие, которое как бы выполняется с «волюшкой» oíkatei пипип vou-ged voudeine-se, krasuizoitkat i likuizoitkat, kuí mu krasuizoitlunei i li-kuizoithmei— «возьмите мою белую волюшку, покрасуйте и порадуйте, как мы красовали и веселили»

Наиболее типичные глагольные пары были рассмотрены с учетом их семантической нагрузки, морфологических особенностей и участия в образовании традиционных мотивов keratas i kogotas - «собраться», krasuidas i likuidas - «красоваться и веселиться», krasui-zoitta i likuizoitía - «покрасовать и повеселить», pagista i lodeita -«говорить и беседовать», pagistoitta i lodeizoitta - «разговорить и разбеседовать», hbutada i kazvatada — «поднимать и растить», ka-tegata i kurttuda — «рассердиться и обидеться», fat 't 'as i dogat't'as (zdogat't'as) — «спохватиться и догадаться», lebasíadas i lendoutas — «вспорхнуть и взлететь» (libuladas i lebasíadas - «подняться и прилететь (вспорхнуть)», leta i lendastada — «полететь и вспорхнуть»), sobitada i sadatada - «одеть и нарядить», satas i lat't'as - «одеваться и наряжаться (приготовиться)», sañuda i roskazida - «сказать и рассказать»

Насыщенность текста глаголами разного типа, объединенных, в том числе в пары-биномы, является характерной чертой языка вепсских обрядовых причитаний Эта особенность соотносится в целом с вепсской речью, которая отличается особой глагольностью

В четвертой главе «Художественно-стилистические средства вепсских причитаний» рассматриваются основные художественно-стилистические приемы, применяемые в текстах плачей аллитерация и эпитеты Анализируется их роль, образование и функционирование в поэтическом языке причети

7 Фонотека Петрозаводской государственной консерватории № 313/8005

8 Фонотека ИЯЛИ КАНЦ РАН № 1308/4(8)

9 Фонотека Петрозаводской государственной консерватории СО-Ю/11

В разделе «Эпитет» дается определение этого изобразительно-выразительного средства, выявляется его функция в языке плача. В вепсских причитаниях эпитеты почти всегда стоят перед определяемым словом, т е препозитивно, что представляет собой древнюю закономерность порядка слов, характерную для финно-угорских языков 10 В работе выявлены выразительные или эмоционально-оценочные эпитеты (нстропеические, однопланные), которые, в свою очередь, делятся на эмоционально-положительные и эмоционально-отрицательные эпитеты Кроме этого, выделяются и тропеические, т е двупланные эпитеты, к которым относится метафорический эпитет 11

Эпитеты с эмоционально-положительным значением:

kalhz - «дорогой», coma - «хороший, красивый», sida — «милый, дорогой», armaz — «любимый», laskoa (laskav, laskaveí) - «ласковый», maks - «милый, любимый», izo — «милый» и др

Эпитеты с эмоционально-отрицательным значением: vilu - «холодный», armotoi - «нелюбимый, оставшийся без любви», kibed — «больной, болезненный», рака - «злой», gor'kei — «горький, несчастный», onetoi — «несчастный, обездоленный», juged -«тяжелый» и др

Метафорических эпитетов в вепсских причитаниях меньше, чем эмоционально-оценочных suukuized Inbused — «шелковые волосы», viher vihmaine - «зеленый дождик» (свежий), kibed kirjaine -«горькое письмо, приносящее боль», vouged voudeme - «белая волюшка»

Чаще существительное характеризуется лишь одним определением, но их может быть два и три Эффект усиления за счет прибавления выразительных эпитетов наблюдается у прямых терминов родства Эта группа лексики не имеет устоявшихся сочетаний, а прямое именование требует эпитетов для эмоционального воздействия laskou artnaz cizoihut - «ласковая любимая сестрица», / 'ubovni laskou <¡etei cizoihut - «любовная ласковая милая сестрица», l'ubovm jasnt vesel vukoihut - «любовный ясный веселый братец»

Невозможно не заметить, что на выбор эпитета оказывает влияние аллитерация (paksudpagineized — «частые разговорчики», [askvad loduized - «ласковые речи», izo úneme — «милое окошечко») Порой, когда эпитет не созвучен с определяемым словом, к нему мо-

10 Хакулипеп Л Развитие и структура финского языка М,1955 С 172

" Краткая литературная энциклопедия Том 8 М , 1975 С 922

жет добавляться второй эпитет для соблюдения аллитерации между ними veraz vilu randeine - «чужой холодный бережок», pit 'к ¡nmed ohut - «долгая темная ночь»

Эпитеты, которые не содержат в семантике непосредственно оценки, все же несут оценочный компонент Художественное определение всегда несет эмоциональную нагрузку, что обуславливается спецификой жанра

В тексте причитаний обнаруживаются специфичные слова, семантику которых бывает трудно установить point — «милый?», volaz -«трудный7, полный?, быстротечный» (ср фин vuolas - «быстрый, стремительный» (о потоке воды)), melaz (melhuz)- «милый?», rahked — «трудный, тяжелый» (ср фин rehkia - «трудиться»), несущие семантическую нагрузку лишь в поэтическом языке плача и почти не употребляемые в разговорной речи Эпитеты, являясь обязательной характеристикой имен существительных, обладают эмоционально-оценочной функцией и поддерживают аллитерацию с характеризуемым словом Отдельные специфично-фольклорные слова вводятся в младописьменный вепсский язык и даются в современных словарях с расширением значения, izo - «милый», avar - «широкий»

В разделе «Аллитерация» представлено фонологическое выразительное средство, свойственное языку вепсских причитаний Аллитерируемые словосочетания легче запоминались и закреплялись в традиции, становясь традиционными формулами

С учетом интенсивности в текстах вепсских причитаний можно выделить сильную или двузвучную, слабую или однозвучную и сверхсильную аллитерацию. Сильная аллитерация заключается в созвучии двух и более слов, начинающихся с одних и тех же гласных или согласных, за которыми следуют одинаковые гласные звуки. kabed kagoihut — «красивая (красная) кукушечка», sulad susedei-zed — «милые соседи», avarod abideized -«широкие обиды» Слабая аллитерация - это созвучие двух и более слов, начинающихся с одинаковых согласных, за которыми следуют разные гласные kabed kezeine — «красное лето», /askvad [oduized — «ласковые речи», hrbo-tin i kadotin - «уронила и потеряла» Материал свидетельствует, что сильная аллитерация встречается в причитаниях намного чаще, нежели слабая. Сверхсильную аллитерацию образуют повторы целых слов ajou aigalaz, ajou norelaz — «очень рано, очень молодым», kesken kazvatomad, kesken libutomad - «недовыросшие, недоподнятые»

Наряду с абсолютным повтором сверхсильн^ю аллитерацию создают слова, образованные от одного корня Например casovyad casuized — «часовые часочки», holvad holuded - «волнительные за-ботушки», yes el yes el 'stv - «веселое веселье», paha pahuz' - «злое зло», hbedad hbud - «больные боли», [rudovijad trudoized - «трудовые трудочки», rata radotzen — «работать работушку», kiruhou ki-riihtiba — «спешкой спешили», rodovi ro_duine — «родовой род»

По протяженности аллитерации в тексте причитаний выделяются следующие группы

• Аллитерационное созвучие двух слов.

Чаще всего аллитерируются существительное с эпитетом- [ehed [ejitesudem - «мой свежий листочек», kalliz kaimduz — «дорогое провожание», sulad sutkeized — «милые суточки», а также глагольные пары wbitada г sadatada - «одевать и наряжать», uprosida i ито-hda - «упросить и умолить», kaictn 1 karavulin - «берегла и караулила»

• Аллитерационное созвучие трех слов.

Трехсоставные конструкции (глагол + сугцеетвителъпое с эпитетом-прилагательным) virkaskatas vihul vaihuzil — «будут обращаться холодными словами», puhoudaske pohjas poludespei - «подуй с северной сторонушки», kukkuskandob kabed kagoihudem — «начнет куковать моя красная кукушечка», yeretan veresen ve_itizen — «принесу свежую весточку», hbedou hruhou hruhtiba — «болезненной спешкой спешили», suladaske sula suhut — «растопи милый ротик»

• Аллитерационное созвучие более трех слов.

Распространение аллитерации больше чем на три слова в языке

вепсских причитаний явление редкое Можно привести следующие примеры единоначатия целой фразы En kirjutand kalhal karandasizel, a kirjutin icim kibedil kundluzil1 - «Не писала дорогим карандашом, a писала своими горькими слезами» Kerazitoi, kogozitoi vast kabedaha kezaizehe, karouzitoi libedaks linduizeks, kabedaks kagoihudeks 14 -«Собралась (уходить) перед красным летом, обернулась милой пташечкой, красной кукушечкой»

12 Семенова М Ю Фонологические средства выразительности марийских языческих молитв и текстов карело-финских рун Ханты-Мансийск, 2006 С 94

13 Фонотека ИЯЛИ КАНЦ РАН № 1305/1

14 Ьошп Я Мтип гаЬ\'Ьап ГоГк1ог РеИтеко! Репо^ка 2000 С 28

Наиболее характерной по продолжительности является минимальная длина аллитерационной цепочки в два слова, но можно встретить и три слова, значительно реже шесть-семь слов

По частиречной принадлежности аллитерируемых слов выявлены следующие группы.

1) прил. + сущ.: vesuu vukoihud — «веселый братец», korged кои-тете - «высокая могилушка», tedmatomad tehuded - «неизвестные дороженьки», kibedad kundluded- «горькие слезы»,

2) гл. + сущ. с прилаг.: alenzoiía avaroid abideizid- «убавить широких обид», pagiskam paksuid pagineizid — «будем разговаривать частые разговорчики»,

3) гл. + гл.: kerazitoi, kogozitoi - «собрался», vaheen i viberin - «выберу», kirbotin i kadotin — «уронила и потеряла», algat kurttugoi i ká-regakoi - «не обижайтесь и не сердитесь», lebastasoi i ¡endoudasoi -«передохнут и вспорхнут», vardjoicen i varastan - «караулю и ожидаю»;

4) прил. + прил.: veraz vilu randeme - «чужой холодный бережок», pit 'к pimed ohut — «долгая темная ночь», voz 'kalliz vesel prazm-keine — «дорогой в году веселый праздничек», norikeized i nojeleized— «молодые и слабые (телом)», aigahzen i aigatoman - «раннего и молодого»,

5) наречие + гл.: pahasti pagistas - «зло разговаривают», vilusti yirktas - «холодно молвят», Iambisti ¡ambistab - «тепло согреет»,

6) наречие + наречие: encciks i edeliziks - «по-старому да по-прежнему»

Начальная аллитерация, являясь красивейшим стилистическим приемом, придает плачу особую художественную выразительность, передавая чувства исполнителя, и оказывая огромное эмоциональное воздействие на окружающих

В Заключении подведены итоги и сформулированы основные выводы исследования

Основные положения диссертации отражены в следующих работах

1. Роль и основные мотивы причитаний в похоронном обряде вепсов // Бубриховские чтения. Проблемы исследования и преподавания прибалтийско-финской филологии Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2005 С 88-93

2 Система метафорических замен в вепсских причитаниях // Буб-риховские чтения. Проблемы исследования и преподавания прибалтийско-финской филологии Петрозаводск Изд-во ПетрГУ, 2005 С 93-98

3 Eraita vepsun ítkuvirsien entyispurteita // Tutkielmia vahemmis-tokielista Jaamerelta Lnvinrantaan IV Oulu, 2005 S 81-84

4 Образ дома в вепсских обрядовых плачах // Межкультурные взаимодействия в полиэтническом пространстве пограничного региона (материалы конференции) Петрозаводск, 2005 С 394-397

5 Русские заимствования в языке вепсских причитаний // XXI век на пути к Клюеву (материалы конференции) Петрозаводск, 2006 С 251-256

6 Эпитет в вепсских причитаниях // Современная наука о вепсах достижения и перспективы Петрозаводск, 2006 С 347-357

7 Об атрибутивных словосочетаниях вепсских причитаний // Северная Европа в XXI веке природа, культура, экономика (материалы конференции) Петрозаводск, 2006 С 248-250

8 История собирания вепсских причитаний // Историко-культурное наследие вепсов и роль музея в жизни местного сообщества Петрозаводск Изд-во КНЦ РАН, 2008. С 191-196

9. «Белая волюшка» - основной объект оплакивания в вепсских свадебных причитаниях // Бубриховские чтения Петрозаводск Изд-во ПетрГУ, 2008 С 202-209

10 Деминутивные суффиксы имен существительных в языке вепсских причитаний // Вестник Поморского университета №11, 2008 С 162-165

Подписано в печать 12 11 09 Формат 60x84 '/,6 Бумага газетная Печать ротационная Уч-изд л 1 Тираж 100 экз Изд №239

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования ПЕТРОЗАВОДСКИЙ ГОСУДАРСТВННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Отпечатано в типографии Издательства ПетрГУ 185910, г Петрозаводск, пр Ленина, 33

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Жукова, Ольга Юрьевна

Введение.

1. Причитания как объект лингвистического исследования. Теоретические предпосылки.

1.1. История собирания и публикаций вепсских причитаний.

1.2. Исследование причитаний прибалтийско-финских народов.

1.3. Причитание как жанр фольклора и его особенности.

1.4. Исследование языка фольклора в свете современной лингвофолыслористики.

2. Вепсские причитания как компонент обрядового действия.

2.1. Свадебные причитания и их словесные образы в контексте обряда.

2.2. Похоронные причитания и их словесные образы в контексте обряда.

3. Лингвофольклористический анализ ключевой лексики текстов причитаний.

3.1. Атрибутивные словосочетания и их тематическая классификация.

3.1.1. Лексико-тематическая группа «термины родства и их метафорические замены».

3.1.2. Лексико-тематическая группа «человек, части тела».

3.1.3. Лексико-тематическая группа «дом, жилище».713.1.4. Лексико-тематическая группа «природа».

3.1.5.Лексико-тематическая группа «время».

3.1.6. Лексико-тематическая группа «абстрактные понятия».

3.1.7. Ключевые слова и словосочетания не входящие в основные тематические группы.

3.2. Деминутивные и притяжательные суффиксы имен существительных как морфологическая особенность лексики причитаний.

3.3. Глагольные пары и их лингвофольклористический анализ.

4. Художественно-стилистические средства вепсских причитаний.

4.1. Эпитет.

4.2. Аллитерация.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Жукова, Ольга Юрьевна

Лингвистическое изучение произведений устного народного творчества имеет значение, как в познании народной духовной культуры, так и его языковых особенностей. Изучение языка фольклора, несомненно, важно и для формирования литературного языка, литературного слога. Необходимо отметить, что на сегодняшний день нет монографических исследований ни по фольклору вепсов, ни по языку фольклора, что, несомненно, с одной стороны, усложняет задачу нашего исследования, но, с другой стороны, нацеливает на ликвидацию белых пятен в изучении вепсского народа, и предопределяет выбор настоящей темы исследования.

Как известно, в поэтических особенностях народной поэзии отразилось и мировоззрение народа, и языковые факторы. «Язык фольклора — это накопитель семантических, психологических, стилистических, идеологических традиций этнической общности; которая" им пользуется и которая их создает в ходе истории» [Чистов 1986: 68].

Обязательным условием любого исследования является четкое определение объекта анализа. Объектом нашего исследования являются вепсские обрядовые причитания. Выбор причитаний в качестве объекта исследования обусловлен тем, что они считаются одним из наиболее древних жанров фольклора в целом, а «в вепсском фольклоре причитания едва ли не единственный песенно-повествовательный жанр» [Васильева 1990: 173], который, несомненно; достоин специального изучения, тем более, что музыковеды, например, называют плачи и причитания, древнейшими из всех жанров вепсского песенного фольклора, отмечая в их напевах преобладание нисходящего мелодического движения, которое присуще напевам древнейших песен многих народов. Это свойство характерно, например карело-финским рунам и русским северным былинам [Лапин 1977: 188-190]. Обрядовые плачи являются важными компонентами духовной культуры вепсского народа и они, несомненно, впитали в себя особенные черты и характер его языка.

В своих работах известный специалист в области фольклора К. В. Чистов рассматривал признаки, которые свидетельствовали бы об особенной развитости традиции причитывания. Многие из них применительны и к вепсскому материалу:

1. При жесткой обусловленности обрядом и генетической связью с похоронным ритуалом причитания развиваются в «самостоятельный» жанр и начинают функционировать в системе других обрядов «перехода» [Чистов 1979: 15]. Помимо похоронных плачей у вепсов были широко распространены свадебные, которые бытовали до середины XX века и стали выходить постепенно из активного использования вместе с традиционным свадебным обрядом. Записи рекрутских причитаний не многочисленны — плач при провожании сына на службу в царскую армию [NAKM 1951: 539-541], проводы сына на войну [Vaisanen 1916 №1]. Но даже эти редкие записи, а также свидетельства информантов говорят о том, что данная плачевая традиция существовала.

2. О развитости традиции говорит распространение представления о том, что каждая женщина должна уметь причитывать (на похоронах родственников, на собственной свадьбе) [Чистов 1979: 15]. Эти представления подтверждаются также и вепсским материалом. Обязательным считалось исполнение причитания на похоронах родителей, особенно полагалось плакать дочери на похоронах матери. На свадьбе невеста должна была причитывать сама.

3. Однако есть свидетельства и о формировании фигуры так называемой «деревенской^плакальщицы». В этом случае плачи от имени невесты исполняла наемная «плакальщица»: Edii enttsil vozil devotskan vedeliba, kiidam itse ej mahtand voikta, paukteliba ougastajan [NAKM 1951: 335] — «Раньше, в прежние годы девушку водили, которая сама не умела плакать, нанимали плакальщицу». Информации о наемной исполнительнице на «чужих» похоронах у вепсов не зафиксировано.

4. Развитие так называемых внеобрядовых причитаний, исполнение которых вызвано какими-то бедствиями или потрясениями (пожар, голод, болезнь и т. п.) [Чистов 1979: 16]. Из «причитаний по случаю», зафиксированных у вепсов, можно назвать «прощание с родным домом», «плач по родной стороне», связа-ные с вынужденным переселением из деревень в 50-годы XX века, плач девушки при провожании сестры, уезжающей в город [Vaisanen 1916 №72], плач матери о сыне, который ушел работать в колхоз [NVM 1935: 15-16].

Итак, очевидно, что, как и у других финно-угорских народов и соседствующего русского населения, у вепсов сложилась развитая традиция причитыва-ния, которая впитала в себя характерные и наиболее древние выразительные особенности вепсского языка.

Актуальность настоящего исследования определяется тем, что язык вепсских причитаний до сих пор не становился предметом исследования. В. работах фольклористов содержатся лишь некоторые замечания о жанровых особенностях причитаний и их поэтических средствах.

Предметом исследования является язык и стиль вепсских обрядовых причитаний. Исходным материалом послужили 120 вепсскоязычных текстов плачей, большая часть которых расшифрована автором представленного исследования.

Целью нашей работы является определение специфики лексических языковых средств, используемых в создании текста вепсских причитаний.

Данная цель предполагает решение следующих задач:

1) представить историю собирания и публикаций вепсских причитаний;

2) определить место и функцию плачей в обрядовом комплексе;

3) выделить специфические для данного жанра языковые факты;

4) описать традиционные устойчивые сочетания;

5) установить морфологические, семантические особенности лексических единиц;

6) выявить и описать основные художественно-стилевые средства поэтического языка вепсских причитаний.

Методы исследования. В процессе работы применялись традиционные лингвистические методы: описательный метод, целью которого является обнаружение и описание конкретного языкового факта; сравнителыю-сопоставителъный или типологический метод (активно использовался при выявлении семантических параллелей). При сравнительно-историческом лштоде привлекаются данные близкородственных языков, поскольку в них могли найти отражение общие черты родственных культур. Метод тематической группировки позволяет выделить доминанты фольклорной картины мира данного жанра. Особый метод лингвистического исследования — метод лингвокулъту-рологической интерпретации позволяет «посредством анализа лексических фиксаций проникнуть в систему смыслов, лежащих в основе семантики слов и отражающих культурную специфику менталитета этноса» [Кошарная 2002: 16].

Научная новизна работы заключается в том, что впервые языковые особенности вепсских причитаний подверглись комплексному исследованию. Существует крайне мало работ, посвященных особенностям языка вепсского фольклора. Освещение лексики устного народного творчества на материале наиболее древнего, традиционного пласта вепсского фольклора — причитаний, является первой работой в этой области. Специфика языка устнопоэтического произведения выявляется на фоне его жанровых особенностей.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется тем, что теоретические аспекты работы могут способствовать познанию структуры поэтической речи языка фольклора, национальной картины мира вепсского народа и представить интерес для исследования его языка, культуры и этнографии. Материалы и выводы исследования найдут практическое применение при составлении учебных пособий по лексике вепсского языка, поэтике и стилю речи. Они могут иметь непосредственный выход в изучение фольклора и культуры вепсов, будут использоваться при чтении спецкурсов по вепсскому устному народному творчеству. Многие древние, но уже полузабытые языковые факты уже возрождаются и пополняют лексический тезаурус младописьменного вепсского языка.

В своей работе мы опираемся на исследования отечественных фольклористов, анализировавших языковые явления русского фольклора, а также на исследования по устнопоэтической традиции близкородственных народов, исходя из представления, что «носители родственных языков могут не только создавать сходные поэтические системы, но и хранить их очень долго, включая и те, которые иной раз восходят к глубокой древности» [Чистов 1986: 69].

Теоретической базой исследования послужили труды: фольклористов -К. В. Чистова, К. Салве, В. П. Кузнецовой, М. Йоалайд; лингвофольклористов -И. А. Оссовецкого, А. Т. Хроленко, Ю. Г. Круглова, М. А. Бобуновой, Е. Б. Ар-теменко; этнографов - Т. А. Бернштам, И. Ю. Винокуровой; музыковедов - В. Лапина, И. Б. Семаковой. Неоценимую помощь оказали работы исследователей прибалтийско-финской фольклорной традиции: JL Хонко, А. Ненола-Каллио, А. С. Степановой, У. С. Конкка, Э. С. Киуру и др.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) Причитания как самостоятельный, развитый жанр устного народного творчества вепсов обладают своеобразными языковыми особенностями, проливающими определенный свет на формирование языковой картины мира вепсов.

2) Специфика языка причети проявляется в функционировании основных традиционных устойчивых сочетаний устнопоэтического текста: атрибутивных словосочетаний и глагольных пар-биномов.

3) Выявление и описание устойчивых сочетаний позволяет рассмотреть морфологические и семантические особенности лексических единиц в тексте причитания.

4) Эпитет и аллитерация как основные художественно-стилистические приемы устной поэзии оказывают влияние на своеобразие языка плачей и способствуют реализации ее функции эмоционального воздействия.

Структура работы:

Диссертационная работа состоит из введения, четырех основных глав, заключения, библиографического списка, списка принятых сокращений, списка источников и приложения. В первой главе, посвященной теоретическим предпосылкам исследования, дается описание истории собирания и публикации вепсских причитаний, исследования этого жанра у близкородственных народов; рассматриваются жанровые особенности причитаний, которые необходимо учитывать, приступая к анализу языка; представлены также теоретические основы лингвофолыслористики, науки, в русле которой выполнена наша работа. Во второй главе представлено схематичное описание ритуального действия свадебного и погребально-поминального обрядов с целью выявления места и роли плачей в обрядовом комплексе, с указанием традиционных мотивов. Третья глава посвящена анализу ключевых словесных формульных образований. В ней подверглись описанию атрибутивные словосочетания и глагольные биномы. В четвертой главе рассматриваются основные художественно-стилистические приемы, применяемые в текстах плачей: аллитерация и эпитеты. Анализируется их роль, образование и функционирование в поэтическом языке причети. В заключении приведены основные выводы и результаты исследования. В приложении представлены фотографии и отдельные примеры расшифрованных текстов причитаний.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Языковые особенности вепсских обрядовых причитаний"

Заключение

Причитание, которое считается одним из наиболее развитых жанров вепсского фольклора, до сих пор оставалось мало изученными. Более разработанной является мелодическая составляющая плачей. Кроме того, до сих пор нет значительных публикаций текстов обрядового фольклора. По этой причине большая часть использованного для данного исследования материала представляет собой осуществленные автором работы расшифровки неопубликованных причитаний, хранящихся в различных архивах. Наблюдения показали, что внутри жанра можно выделить три локальные традиции: северновепсскую, средневепсскую и южновепсскую. Причем северновепсская традиция причи-тывания имеет наибольшее расхождение в языковом, стилевом и тематическом аспекте с другими группами. В настоящем исследовании при проведении анализа языковой составляющей плача принимался во внимание материал по всем трем локальным традициям, хотя в большей степени упор был сделан на тексты причитаний средних и южных вепсов, в традиции которых наибольшим образом отразилась специфика фольклорной речи.

В прошлом, являясь неотъемлемой частью обрядов семейного цикла, причитания сопровождали основные этапы ритуалов. Так, в обряде свадьбы плачи начинали звучать после рукобитья, в период до свадьбы при посещении могилы умершего родителя. Комплекс плачей исполнялся вечером накануне свадьбы (посещение бани, расчесывание волос, обряд «красования», расставание с «белой волюшкой»), а также утром в день свадьбы. В канве погребально-поминального обряда плачи исполнялись в течение всего времени нахождения покойного в доме, перед выносом из дома в день похорон, при приходе на кладбище для погребения, в любой день при посещении могилы до сорокового дня, а также накануне сорочин на кладбище «приглашали» покойного причитанием «на его последний праздничек», приплакали в доме умершего вечером перед сорочинами и на сороковой день утром перед провожанием.

Отметим, что похоронный обряд, являясь более консервативным, сохранил исполнение плачей и до сегодняшнего дня. Похоронные и свадебные причитания обладают несомненной генетической связью, используют преимущественно общую систему традиционных языковых формул, и все же свадебные причитания имеют больше параллелей с севернорусской традицией, что объясняется взаимовлияемым развитием свадебного обряда у русского и прибалтийско-финских народов в XV - XIX вв.

Настоящее исследование обращено, прежде всего, к языку устнопоэтиче-ских произведений. В современной лингвистической науке исследования по языку фольклора проводятся в рамках новой дисциплины «лингвофольклори-стики». Объектом исследования становится фольклорный текст, а значение фольклорного слова анализируется с учетом контекста народной культуры. Исходя из этого, необходимо учитывать, функцию причитаний как особого языка общения с индивидом, находящимся в «переходном» или «пороговом» состоянии, а также осуществляющего связь с миром мертвых. Причитание представляет собой импровизацию, строящуюся, в том числе и с помощью традиционных формульных образований. Анализ лексического строя вепсских причитаний позволил обнаружить языковые особенности, характеризующие исследуемый жанр фольклора. Как показано в нашем исследовании, основным видом традиционных формул вепсских причитаний являются конструкции с эпитетом или атрибутивные словосочетания и глагольные пары (биномы). Используя тематическую группировку, мы выделили шесть, основных лексико-тематических групп атрибутивных- словосочетаний: «термины родства и их метафорические замены», «человек, части тела», «дом, жилище», «природа», «время», «абстрактные понятия». В тематических группах, в свою очередь, выделяются более значимые, устойчивые сочетания, которые мы рассмотрели подробнее. Их описание произведено по определенной схеме. Прежде всего, принималась во внимание семантика сочетания, подтверждаемая примерами из текстов причитаний. Выявлялись основные отношения с другими словами в тексте, указывались фонетические и морфологические особенности, также высказывались предположения о возможных, лежащих в основе формульных образований, мифологических представлениях, поскольку, как известно, фольклорные произведения являются ценнейшим источником для изучения древних верований народа.

Анализу подверглись 32 атрибутивные пары. Общими для текстов свадебных и похорнных плачей являются сочетания: kalliz kandjaihudem - «дорогая моя выносившая» (метафорическая замена термина 'мать'), kalliz kazvatajaizem дорогой (мой) вырастивший» (метафорическая замена термина 'отец'), vouged peiveihudem — «белое (светлое) мое солнышко» (метафорическое именование отца), libed linduine — «милая птичка, пташечка» (метафорическая замена терминов родства семантической группы 'дети'), sokol sorzeine - «милая, хорошая уточка» (метафорическая замена терминов родства семантической группы 'дети'), korged kodine — «высокий домик» (в свад.: родительский дом невесты, в пох.: дом умершего), coma cogaine — «красивый, хороший уголок» (именование родного дома), izo ikneine — «милое окошечко» (в родном доме), vougedpeiveine

- «белое солнышко», volhad voduded - «полные (трудные, быстротечные) годочки» (выражает различные по продолжительности отрезки времени, жизни), kabed kezeine — «красивое, красное лето» (символизирует хорошую жизнь, лучшее время года), verhad vilud avarod armod— «чужие холодные (большие) ласки (любовь)» (символизирует замужнюю жизнь), avarod abidod — «большие обиды» (их наличием выражается горе оплакивающего), veraz vilu randeine — «чужой холодный бережок» (именование места, куда навсегда уходит невеста в свад. и умерший в пох.), armaz arteline — «любимая артелюшка» (собирательное именование подруг невесты в свад. и родственников в пох.), sulad susedeized — «милые соседушки» (собирательное именование чужих людей: соседи, односельчане), gor'o-gor'ki (gor'a) — «горе-горькая(-ое) (горе)» (собственное именование причитывающей женщины). Следующие атрибутивные сочетания характерны лишь для свадебных плачей: suukuized hibusuded — «шелковые волосики» (именование волос девушки-невесты), kalliz kaseine - «дорогая косынька» (в свад.: коса девушки-невесты), lam pezane - «теплое гнездышко» (метафорическое именование родительского дома невесты), vouged voudeine — «белая (светлая) волюшка» (символ девичьей жизни, основной объект оплакивания в свад.), krasni krasoteine — «красная красотушка» (синоним «белой волюшки»), kaks 'polized avarod armoized (armod) — «двусторонние (большие) ласки» (родительская любовь). Сочетания, выделенные только в похоронных плачах: madal makseine — «(доел, низкая) маленькая печеночка» (метафорическая замена термина 'сын'), polni polnikeizem - «(полная, главная) милая моя половиночка» (метафорическая замена терминов 'муж, жена'), vesel venceizem — «веселый венец» (метафорическая замена терминов 'муж, жена'), laskou keltit — «ласковый язычок» (побуждают покойного к общению просьбой растопить, размягчить «язычок»), , kabed kagoihut — «красивая (красная) кукушечка» (птица, в образе которой возвращается-душа умершего), holvad, holuded — «заботливые (волнительные) заботушки» (выражают тяготы жизни), paksud pagineized — «частые разговорчики» (приглашают умершего к общению, на «частые разговорчики»), laskvad loduized - «ласковые речи» (поэтический синоним к сочетанию «частые разговорчики»), korged koumeine — «высокая могилушка».

Система метафорических замен терминов родства не получила- такого широкого развития, как в традиции некоторых других близкородственных народов, и эти замены нередко могут выступать в качестве поэтического повтора к прямым именованиям, но все же она существует и имеет свои особенности. Отглагольную основу имеют две замены: kandjaihudem — «(меня) выносившая» (< kantta - «носить»), kazvatajaizem - «(меня) вырастивший» (< kazvatada -«растить, вырастить»). Метафорические замены, имеющие отыменную основу: (libed) lindidne — «(милая) пташечка», (sokol) sorzeine — «(милая) уточка», (vouged) peiveihudem — «мое (белое) солнышко», (polni) polnikeizem - «(милая) моя половиночка», (vesiiu) venceine — «веселый венчик», (lehed) lehtesudem — «сочный мой листочек», (madal) makseine — «(маленькая) печеночка». Семантика и функционирование отмеченных метафорических замен является характерной чертой вепсской причетной традиции.

В вокативных конструкциях с терминами родства и их метафорическими заменами активно представлен древний притяжательный суффикс -ш, который в живой вепсской речи встречается редко. Язык плачей бережно сохранил эту особенность благодаря устоявшимся в них обращениям (linduizem — «моя пташечка», cizoihudem - «моя сестрица»).

Имена существительные в тексте причитаний выступают, как правило, в деминутивной форме. Широкое употребление уменьшительно-ласкательных суффиксов (-ut, -hut и -ine) является жанровой особенностью плачей, несущей эмоциональное воздействие, и направлено на ласкательную семантику. Насыщенность языка плачей деминутивными формами вызывает некоторые затруднения при переводе, где не всегда можно адекватно перевести слово на русский язык, не внося значение уменьшительности (напр.: laveine — «полик», abideized - «обидушки», suhut - «ротик», keliit - «язычок»).

В формульных образованиях могут просматриваться мифологические представления, такие как «волюшка-красотушка» - это душа девушки, которая находится в «переходном» состоянии, превращение души в птицу (linduizeks), в красную кукушечку (kabedaks kagoihudeks). Отголоски мифологических воззрений можно усмотреть в именовании отца «солнышком» (peiveihut-paivusko), детей - «птичками» (linduine), уточками (sorzeine).

В тексте причитаний обнаруживаются специфичные слова, не свойственные разговорной вепсской речи: polni — «милый?», volaz — «трудный?, вольный?, полный?, быстротечный», melaz (melhuz)— «милый?», rahked — «трудный, тяжелый» (ср. фин. rehkia - «трудиться»), avar - «широкий, обширный», несущие семантическую нагрузку лишь в поэтическом языке плача. Эпитеты, являясь обязательной характеристикой имен существительных, обладают эмоционально-оценочной функцией и поддерживают с характеризуемым словом аллитерацию. Отдельные специфично-фольклорные слова вводятся в младописьменный вепсский язык и даются в современных словарях с расширением значения: izo — «милый», avar — «широкий».

В тексте причитания наблюдается активное использование глагольной лексики. Глаголы также образуют традиционные устойчивые сочетания, выраженные синонимичными парами, которые несут закрепленную смысловую нагрузку: keratas i kogotas — «собраться» (уходить в другой мир), krasuizoitta i likuizoitta — «покрасовать и повеселить» («белую волюшку»), pagistoitta i lodeizoitta — «разговорить и разбеседовать» (умершего).

Для выражения оттенка одного понятия в глагольной паре в качестве синонима мог привлекаться русскоязычный эквивалент: samida i roskazida — «рассказать», vol it a i viberida — «выбрать», siizutadas i stanovidas — «вставать», что говорит о стремлении соблюдать традиционные стилистические приемы даже с помощью иноязычных вкраплений.

Среди глагольных форм языка причитаний встречаются несвойственные разговорному языку фольклорные образования, например возвратные формы тех глаголов, которые в обычной речи не возвратны: lebastadas i lendoutas -«вспорхнуть и взлететь», libutadas i lebastadas — «подняться и вспорхнуть».

Насыщенность текста глаголами разного типа, объединенных, в том числе в пары-биномы, является характерной чертой языка вепсских обрядовых причитаний. Эта особенность соотносится в целом с вепсской речью, которая отличается особой глагольностью.

На своеобразие фольклорной речи оказывают влияние и художественно-стилистические приемы. Для вепсского причитания свойственна высокая степень обязательности наличия эпитета при определяемом слове, иногда таких определений может быть и два, и три (напр.: с терминами родства: I'ubovni laskou setei cizoihut - «любимая (любовная) ласковая милая сестрица»). Для эпитета характерно препозитивное расположение. Он способствует реализации одной из функций причети - эмоционального воздействия посредствам оценочной семантики. Многие постоянные эпитеты имеют эмоционально-положительное {kalliz — дорогой, sula — милый, дорогой, kabed — красивый, хороший) или эмоционально-отрицательное значение (kibed — больной, болезненный, gar 'o-gor 'kii - горе-горький, несчастный), и даже те определения, которые не содержат прямой оценочной семантики, несут этот компонент (korged kodine высокий домик», jalod jougaized — «быстрые ноженьки»). Таким образом, основной функцией эпитета в вепсских причитаниях является выразительная функция, отражающая отношение причитывающего ко всему что происходит, и что его окружает. При подборе эпитета оказывает влияние как функциональная направленность причети, так и созвучие, наличие аллитерации между эпитетом и характеризуемым словом.

Аллитерация или начальное созвучие является одним из основных выразительных средств языка, вепсских причитаний. С учетом интенсивности более широко представлен тип сильной аллитерации (paksud pagineized - «частые разговорчики»), но также фиксируются примеры слабой {kabed kezeine — «красное лето») и сверхсильной аллитерации (vesel vesel'stv — «веселое веселье»). По продолжительности цепочки аллитерации в тексте причитания преобладает созвучие двух стоящих рядом слов, в котором» эпитет созвучен определяемому слову (tedmatomad tehuded — «неизвестные дороженьки»). Кроме того, для поддержания аллитерации встречаются варианты глагольных пар {kirbotin i kadotin уронила и потеряла»), сочетания-глагола и наречия {vilusti virktas — «холодно молвят»), пары наречий {encciks i edeliziks — «по-старому да по-прежнему») и пары прилагательных (norikeized i nojeleized — «молодые и слабые (телом)»). Аллитерационное созвучие распространяется^ и на три стоящих рядом слова (veretan veresen vestizen — «принесу (расскажу) свежую весточку»), более редкой является продолжительность цепочки аллитерации от четырех до семи слов в предложении (En kirjutand kalhal karandasizel, a kirjutin iciin kibedil kiindluzil — «не писала дорогим карандашом, а писала своими горькими слезами»).

В текстах вепсских плачей можно обнаружить черты общие для прибалтийско-финской плачевой традиции, например: отглагольные метафорические замены терминов родства, орнитоморфная символика в именованиях лиц, параллели в мотивах. Длительное и тесное контактирование с русским населением значительно сказалось на обрядовой традиции вепсов, отразившись и в языке обрядового фольклора. Явным русским влиянием является, к примеру, появление в плачах термина krasoteine — «красотушка». В качестве синонимов к вепс-скоязычным словам могут привлекаться их русскоязычные варианты (jal'gmeine posledni pordoine - «последние мгновения», jatid libedan linduizen i glupeizen i meletomeizen - оставила милую пташечку глупенькую). Несмотря на то, что вепсские причитания испытали воздействие северно-русской традиции, развивались они самостоятельно и не утратили присущей им специфики. Своеобразие языка обрядовых плачей обусловлено канонами жанра, а* также особенностями языка вепсов.

Вепсские причитания представляют собой интереснейший материал для дальнейших исследований, которые можно направить как на лексическую составляющую, так и на текстологический аспект и поэтику фольклорного произведения.

Основные положения диссертации отражены в следующих работах:

1. Роль и основные мотивы причитаний в похоронном обряде вепсов // Бубри-ховские чтения. Проблемы исследования и. преподавания прибалтийско-финской филологии. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2005. — С. 88-93

2. Система метафорических замен в вепсских причитаниях // Бубриховские чтения. Проблемы исследования и преподавания прибалтийско-финской филологии. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2005. — С. 93-98

3. Eraita vepsan itkuvirsien erityispiirteita // Tutkielmia vahemmistokielista Jaamerelta Liivinrantaan IV. Oulu, 2005. - S. 81-84

4. Образ дома в вепсских обрядовых плачах // Межкультурные взаимодействия в полиэтническом пространстве пограничного региона (материалы конференции). Петрозаводск, 2005. - С. 394-397

5. Русские заимствования в языке вепсских причитаний // XXI век на пути к Клюеву (материалы конференции). Петрозаводск 2006, С. 251-256

6. Эпитет в вепсских причитаниях // Современная наука о вепсах: достижения и перспективы. Петрозаводск, 2006. С. 347-357

7. Об атрибутивных словосочетаниях вепсских причитаний // Северная Европа в XXI веке: природа, культура, экономика (материалы конференции) Петрозаводск 2006, С. 248-250

8. История собирания вепсских причитаний // Историко-культурное наследие вепсов и роль музея в жизни местного сообщества. Петрозаводск: Изд-во КНЦ РАН, 2008, С. 191-196

9. «Белая волюшка» - основной объект оплакивания в вепсских свадебных причитаниях // Бубриховские чтения. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2008. — С. 202209

10. Деминутивные суффиксы имен существительных в языке вепсских причитаний // Вестник Поморского университета, №11, 2008, С. 162-165

Список научной литературыЖукова, Ольга Юрьевна, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. Адоньева С. Прагматика фольклора / С. Адоньева. — С-Петербург: Изд-во СПбГУ, 2004-310 с.

2. Азовская Л. П. О верованиях вепсов / JL П. Азовская // Этнография народов Восточной Европы. JI. 1977. - С. 140-152

3. Аникин В. П. Календарная и свадебная поэзия / В. П. Аникин. М: Изд-во Моск. ун-та, 1970 - 122 с.

4. Артеменко Е. Б. Фольклорная формульность и вариативность в аспекте текстообразования / Е. Б. Артеменко // Язык русского фольклора. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 1985 - С. 4-12

5. Артеменко Е. Б. К вопросу о фольклорной формуле и ее языковой репрезентации / Е. Б. Артеменко // Язык и поэтика фольклора. — Петрозаводск: Изд-во ПетрГу, 2001 С. 105-109

6. Базанов В. Поэзия русского севера / В. Базанов — Петрозаводск: «Карелия», 1981-288 с.

7. Байбурин А. К. Проблема пространства в русских и карельских причитаниях / А. К. Байбурин // Симпозиум-79 по прибалтийско-финской филологии. Петрозаводск, 1979. - С. 113-117

8. Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре / А. К. Байбурин -Санкт-Петербург: Наука, 1993. — 240 с.

9. Балашов Д. М. Русская свадьба. Свадебный обряд на Верхней и Средней Кокшеньге и на Уфтюге (Тарногский район Вологодской области) / Д. М. Балашов, Ю. И. Марченко, Н. И. Калмыкова — М.: Современник, 1985. -390 с.

10. Б-в И. Свадебные обычаи в Немжинском приходе Лодейнопольского уезда / И. Б-в // Олонецкие губернские ведомости. — 1897. №19, 23, 25

11. Бернштам Т. А. Обряд «расставания с красотой» (К семантике некоторых элементов культуры в восточнославянском свадебном обряде) / Т. А. Бернштам // Памятники культуры народов Европы и европейской части СССР-Л. 1982.-С. 47-58

12. Бобунова М. А. Фольклорная лексикография: становление, теоретические и практические результаты, перспективы / М. А. Бобунова Курск: Изд-во. Курс. гос. ун-та, 2004 - 239 с.

13. Васильева Е. Е. Вепсская мелострофа в междужанровых отношениях причетной традиции / Е. Е. Васильева // Симпозиум-79 по прибалтийско-финской филологии. — Петрозаводск, 1979. — С. 131-133

14. Васильева Е. Е. Вепсская причетная мелострофа в междужанровых и межэтнических отношениях / Е. Е. Васильева // Современное финноугроведение. Л. 1990. - С. 170-177

15. Веселовский А. Н. Историческая поэтика / А. Н. Веселовский Л., 1940

16. Винокурова И. Ю. Пернатое царство в мифологических представлениях вепсов / И. Ю. Винокурова // Фольклористика Карелии. Петрозаводск. 1998-С. 49-58

17. Виноградова Л. Н. Вербальные компоненты обрядового комплекса (влияние фольклорного текста на структуру, семантику и терминологию обряда) / Л. Н. Виноградова // Язык культуры: семантика и грамматика. М.: Изд-во Индрик, 2004 - С. 217-235

18. Винокурова И. Ю. Огонь в мифологии вепсов / И. Ю. Винокурова // Вепсы: история, культура и межэтнические контакты. — Петрозаводск: Изд-во ПетрГу, 1999-С. 148-167

19. Винокурова И. Ю. Животные в традиционном мировоззрении вепсов -Петрозаводск: Изд-во ПетрГу, 2006. 447 с.

20. Владыкин В. Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов / В. Е. Владыкин. — Ижевск: Удмуртия, 1994 — 383 с.

21. Гетьман С. В. «Плач» как культурная универсалия / С. В. Гетьман // Вестник ЦМО МГУ № 8. Филология. Культурология. Методика. Часть 1-2. -М.: Ред. Изд. Совет МОЦ МГ, 2008 С. 71-76

22. Гущина В. Вепсская свадьба. Штрихи / В. Гущина // Kodima. Петрозаводск, 1996. №3 С. 3

23. Евгеньева А. П. Очерки по языку русской устной поэзии в записях XVII-XX вв./ А. П. Евгеньева M-JI: Изд-во академии наук СССР, 1963- 348 с.

24. Еремина В. И. Ритуал и фольклор / В. И. Еремина.-JI.".Наука, 1991.- 206 с.

25. Жирмунский В. И. К вопросу об эпитете / В. И. Жирмунский // Теория литературы. Поэтика. Стилистика. — Л.: Наука, 1977. С. 355-361

26. Зайцева М. И. Суффиксальное глагольное словообразование в вепсском языке / М. И. Зайцева. Л.: Наука, 1978. - 176 с.

27. Зайцева М. И. Грамматика вепсского языка / М. И. Зайцева. Л.: Наука, 1981.-360 с.

28. Зайцева Н. Г. Именное словоизменение в вепсском языке / Н. Г. Зайцева. — Петрозаводск: Изд-во Карелия, 1981. -218 с.

29. Зайцева Н. Г. Вепсское и прибалтийско-финское в некоторых именованиях ягод (на материале ALFE) / Н. Г. Зайцева // Прибалтийско-финское языкознание: лингвогеографические исследования. — Петрозаводск: Изд-во КНЦ РАН, 2005. С. 85-96

30. Зайцева Н.Г., Муллонен М. И. Вепсско-русский, русско-вепсский учебный словарь / Н. Г. Зайцева, М. И. Муллонен. — Петрозаводск: Карелия, 1995.-191 с.

31. Земцовский И. И. Славяно-финно-угорский причетный мелос: теоретические аспекты проблемы / И. И. Земцовский // Из мира устных традиций (Заметки впрок) — Санкт-Петербург, 2006. — 240 с.

32. Имяреков М. Г. Лирика душевной печали: мордовская обрядовая поэзия, причитания / М. Г. Имяреков. Саранск: Изд-во Мордов. гос. ун-та, 1995 - 19с.

33. Йоалайд М. Похоронные причитания вепсов — способ общения с потусторонним миром / М. Йоалайд // Из истории Санкт-Петербургской губернии. Новое в гуманитарных исследованиях Санкт-Петербург, 1997. — С. 17-24

34. Калиев Ю. А. Мифологическое сознание мари: феноменология традиционного мировосприятия / Ю. А. Калиев. — Йошкар-Ола: Изд-во Марийского гос. ун-та, 2003 216 с.

35. КП 1976 Карельские причитания (Изд. Под. А. С. Степанова, Т. А. Коски). - Петрозаводск: Карелия, 1976. — 534 с.

36. Киуру Э. Отражение матрилинейного счета родства в ижорских причитаниях / Э. Киуру // Советская этнография № 4. М. 1975 - С. 103-109

37. Климас И. С. Ядро фольклорного лексикона / И. С. Климас. Курск: Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2000. - 94 с.

38. Колесницкая И. М. Коса и красота в свадебном фольклоре восточных славян / И. М. Колесницкая, Л. М. Телегина // Фольклор и этнография. Связи фольклора с древними представлениями и обрядами. — Л.: Наука, 1977. С. 112-122.

39. Колмогоров А. И. Чухарская свадьба (Черты обрядовой жизни у чухарей) / А. И. Колмогоров // Сборник в честь 70-летия Д. М. Анучина. М. 1913. -С. 371-393

40. Конкка У. С. Табу слов и закон иносказания в карельских плачах / У. С. Конкка // Проблемы фольклора. М., 1975. С. 170-178

41. Конкка У. С. Поэзия печали / У. С. Конкка. Петрозаводск: Изд-во Карельского Научного Центра РАН, 1992. - 295 с.

42. Косменко А. П. Функция и символика вепсского полотенца (по фольк-лорно-этнографическим данным) / А. П. Косменко // Фольклористика Карелии. Петрозаводск: Изд-во Карельского Научного Центра РАН, 1983. — С. 38-55

43. Кошарная С. А. Миф и язык: опыт лингвокультурологической реконструкции русской мифологической картины мира / С. А. Кошарная. Белгород, 2002 - 287 с.

44. Климас И. С. Своеобразие фольклорной лексикологии / И. С. Климас // Первый всероссийский конгресс фольклористов Т.З. — М.: Государственный республиканский центр руссского фольклора, 2006. — С. 140-143

45. КЛЭ 1971 Краткая литературная энциклопедия № 6 - М.: «Советская энциклопедия», 1971. - 1039 с.

46. Круглов Ю. Г. Эпитет в свадебных причитаниях / Ю. Г. Круглов // Фольклор как искусство слова: Эпитет в русском народном творчестве. — М.: Изд-во Московского ун-та, 1980. С. 36-47

47. Кузнецова В. П. О мифологическом контексте северно-русских свадебных причитаний / В. П. Кузнецова // Фольклористика Карелии. — Петрозаводск: Изд-во Карельского научного центра РАН, 1986. С. 80-97

48. Кузнецова В. П. Причитания в северно-русском свадебном обряде / В. П. Кузнецова. — Петрозаводск: Изд-во Карельского научного центра РАН, 1993.-179 с.

49. Кузнецова В. П. Вепсско-русскне параллели (на материале свадебной обрядности) / В. П. Кузнецова // Вепсы: история, культура и межэтнические контакты. Петрозаводск: Изд-во Петр. гос. ун-та, 1999. - С. 126-147

50. Кузнецова В. П. Причитальщица в северно-русской свадьбе / В. П. // Гуманитарные исследования в Карелии. — Петрозаводск: Изд-во Карельского научного центра РАН, 2000. С. 110-115

51. Кузнецова В. П. Свадебный обряд / В. П. Кузнецова // Прибалтийско-финские народы России. М.: Наука, 2003. - С. 412-419

52. Кукушкина Е. Ю., Никитина С. Е. Жанровые «портреты» фольклорного дома. На материале свадебных причитаний и духовных стихов / Е. Ю. Кукушкина, С. Е. Никитина // Живая старина. — 2000. — № 2. — С. 5-8

53. Курагина И: Б. О некоторых особенностях ритмического строя причитаний средних и северных вепсов / И. Б. Курагина // Финно-угорский музыкальный фольклор: проблемы синкретизма (тезисы докладов). — Таллин, 1982.-С. 32-33.

54. Лапин В. Русская песня у вепсов (К вопросу о генезисе народного музыкального мышления) / В. Лапин // Музыкальное наследие финно-угорских народов. Таллин, 1977.-С. 183-211.

55. Лаугастэ Э. Эстонская аллитерационная народная песня / Э. Лаугастэ. — Таллин: Ээсти раамат, 1984. 56 с.

56. Логинов К. К. Интерьер крестьянской избы в обрядности и верованиях заонежан / К. К. Логинов // Заонежский сборник. — Петрозаводск, 1992. -С. 98-117

57. Лонин Р. Записки краеведа / Р. Лонин. — Петрозаводск: изд.музейного агентства, 2000. — 76 с.

58. Макашина Т. С. Свадебный обряд / Т. С. Макашина // Русский Север. Этническая история и народная культура XII-XX века. — Москва: Наука, 2001.-С. 473-575

59. Малиновская 3. П. Из материалов по этнографии вепсов / 3. П. Малиновская // Западно-финский сборник: Труды КИПС. Вып. 16. JL, 1930. — С. 163-200

60. Мальцев Г. И. Традиционные формулы русской народной необрядовой лирики / Г. И. Мальцев. Л.: Наука, 1989. - 167 с.

61. Микушев А. К. Причитания / А. К. Микушев // История коми литературы. Т. 1. Фольклор. Сыктывкар. 1979. - С. 42-68

62. Невская Л. Г. Балто-славянское причитание (реконструкция семантической структуры) / Л. Г. Невская. — М.: Наука, 1993 — 239 с.

63. Никитина С. Е. Устная народная культура и языковое сознание / С. Е. Никитина. -М.: Наука, 1993. 188 с.

64. Никитина С. Е. К проблеме составления словарей языка фольклора / С. Е. Никитина // Первый всероссийский конгресс фольклористов (сборник докладов). Т. 2. М., 2006. С. 66-82

65. Оссовецкий И. А. О языке русского традиционного фольклора / И. А. Ос-совецкий // Вопросы языкознания. 1975. — № 5. — С. 66-77.

66. Пальмеос П. Суффикс -nik в прибалтийско-финских языках / П. Пальмеос // Советское финно-угроведение. 1982. — С. 1-7

67. Пино В. В. О характере и содержании сетуских причитаний / В. В. Пино // Проблемы изучения финно-угорского фольклора. — Саранск. 1972. С. 193202.

68. Потебня А. А. Символ и миф в народной культуре / А. А. Потебня. М-.: Лабиринт, 2007. 480 с.

69. Пропп В. Я. Жанровый состав русского фольклора / В. Я. Пропп // Русская литература. Л.: Наука, 1964. - № 4 - С. 58-76

70. Пээгель Ю. Поэтические синонимы к слову еша «мать» в старых эстонских народных песнях / Ю. Пээгель // Toid Eesti Filoloogia alalt. Tartu. 1970.-С. 184-200

71. Рюйтел И. К проблеме взаимосвязи музыкальной структуры вепсских и севернорусских причитаний / И. Рюйтел // Симпозиум-79 по прибалтийско-финской филологии. Петрозаводск, 1979. — С. 131-133

72. Рюйтел И., Реммель М. Опыт нотации и исследования вепсских причитаний / И. Рюйтел, М. Реммель // Финно-угорский фольклор и взаимосвязи с соседними культурами. Таллин, 1980. - С. 169-195

73. Салве К. О функциях, поэтике и способах исполнения средневепсских свадебных причитаний / К. Салве // Музыка в свадебном обряде финно-угров и соседних народов. — Таллин, 1986. — С. 253-271

74. СВЯ, 1972 Зайцева М. И., Муллонен М. И. Словарь вепсского языка / Зайцева М. И., Муллонен М. И. - Л.: Наука, 1972. - 746 с.

75. Семакова И. Б. К проблеме музыкального языка традиционной культуры вепсов / И. Б. Семакова // Фольклор и современная духовная культура финно-угров. Саранск, 1993. - С. 85-89

76. Семенова М. Ю. Фонологические средства выразительности марийских языческих молитв и текстов карело-финских рун / М. Ю. Семенова. — Ханты-Мансийск: Изд-во ЮГУ, 2006. 174 с.

77. С-ов П. «Оятские лапти» («Картина с натуры») / П. С-ов // Олонецкий сборник. Петрозаводск, 1894. Вып.З С. 397-404

78. С-ов П. Свадебные обычаи в Немжинском приходе (Лодейнопольского уезда) / П. С-ов // Олонецкие губернские ведомости. Петрозаводск, 1897 №19, 23, 25-С. 2-3

79. СРГКиСО, 1999 — Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей. — Выпуск 4, С-Пб.: Изд-во Санкт-Петербургского государственного университета, 1999. 686 с.

80. Степанова А. С. Метафорический мир карельских причитаний / А. С. Степанова. Л: Наука, 1985 - 224 с.

81. Степанова А. С. Метафорические замены в прибалтийско-финской плачевой традиции (к семантике терминов родства) / А. С. Степанова // Фольклористика Карелии. Петрозаводск: Изд-во Карельского Научного центра РАН, 1986. С. 66-80

82. Степанова А. С. Карельские плачи (специфика жанра) / А. С. Степанова Петрозаводск: Периодика, 2003 216 с.

83. Степанова А. С. Толковый словарь языка карельских причитаний / А. С. Степанова. Петрозаводск: Периодика, 2004. - 303 с.

84. Строгалыцикова 3. И. Погребальные обряды вепсов / 3. И. Строгалыци-кова // Этнокультурные процессы в Карелии. Петрозаводск: Изд-во Карельского Научного центра РАН, 1986. — С. 65-85

85. Строгалыцикова 3. И. Обрядовая жизнь / 3. И. Строгалыцикова // Вепсы.

86. Петрозаводск: Периодика, 2008. — С. 165-200

87. Сурхаско Ю. Ю. Карельская свадебная обрядность (конец XIX начало XX) / Ю. Ю. Сурхаско. - Л.: Наука, 1977. - 238 с.

88. Сурхаско Ю. Ю. Семейные обряды и верования карел / Ю. Ю. Сурхаско.- Л.: Наука, 1985. 172 с.

89. Табахьян П. В. Изобразительно-выразительные средства фольклора / П. В. Табахьян. — Днепропетровск: Изд-во ДГУ, 1983 88 с.

90. Тарланов 3. К. Язык русского фольклора как предмет лингвистического изучения / 3. К. Тарланов // Язык жанров русского фольклора. — Петрозаводск: Изд-во Петр. гос. ун-та, 1983. — С. 3-31.

91. Тернер В. Символ и ритуал / В. Тернер. М. 1983 - 42 с.

92. Тучина О. А. Пинежский свадебный обряд: мотивы и образная система / О. А. Тучина // Комплексное собирание, систематика, экспериментальная текстология. Архангельск: Изд-во Поморского гос. ун-та, 2002. — С. 126132

93. Ухов П. Д. Постоянные эпитеты в былинах как средство типизации образа / П. Д. Ухов // Основные проблёмы эпоса восточных славян. М., 1958.-С. 158-171

94. Филиппова В. В. Семейные обряды и поэзия коми / В. В. Филиппова // Фольклор народа коми. — Сыктывкар: Изд-во Сыктыв. гос. ун-та, 2007. — С. 49-78

95. Хакулинен JL Развитие и структура финского языка ч. 2 / JI. Хакулинен. — М. 1955.-292 с.

96. Хроленко А. Т. Что такое лингвофольклористика? / А. Т. Хроленко // Русская речь. М.: Наука, 1974. - С. 36-41

97. Хроленко А. Т. Поэтическая фразеология русской народной лирической песни / А. Т. Хроленко. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1981. — 163 с.

98. Хроленко А. Т. Смысловые связи слов в фольклорном тексте / А. Т. Хроленко // Язык жанров русского фольклора. Петрозаводск: Изд-во Петр, гос. ун-та, 1983. - С. 59-65

99. Хроленко А. Т. Семантика фольклорного слова / А. Т. Хроленко. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1992. - 139 с.

100. Хроленко А. Т. Современная отечественная лингвофольклористика: цели, проблемы и перспективы / А. Т. Хроленко // Русистика сегодня. Функционирование языка: лексика и грамматика. М., 1992. С. 153-166

101. Чистов К. В. Русская причеть / К. В. Чистов // Причитания. Л.: Советский писатель, 1960. — С. 4-46

102. Чистов К. В. Актуальные проблемы изучения традиционных обрядов русского Севера / К. В. Чистов // Фольклор и этнография. Обряды и обрядовый фольклор. Л., 1974. - С. 9-18.

103. Чистов К. В. Причитания у славянских и финно-угорских народов / К. В. Чистов // Симпозиум-79 по прибалтийско-финской филологии. Петрозаводск, 1979.-С. 13-20

104. Чистов К. В. Причитания у славянских и финно-угорских народов (некоторые итоги и проблемы) / К. В. Чистов // Обряды и обрядовый фольклор. М.: Наука, 1982. - С. 100-113

105. Чистов К. В. Народные традиции и фольклор / К. В. Чистов. Л.: Наука, 1986.-303 с.

106. Чистов К. В. К классификации обрядов жизненного цикла / К. В. Чистов // Язычество восточных славян. — Л., 1990.-С. 101-107

107. Чистов К. В. «Причитанья Северного края, собранные Е. В. Барсовым» в истории русской культуры / К. В. Чистов // Причитанья Северного края, собранные Е. В. Барсовым. Т.1 Похоронные причитания. — Санкт-Петербург: Наука, 1997. С. 400-500

108. Чистов К. В. Фольклор и этнография / К. В. Чистов // Введение в этнолингвистику. Сост. А. С. Герд — Санкт-Петербург: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2001. — С. 184-192

109. Gennep Arnold van The Rites of Passage / Arnold van Gennep. London, 1960

110. Haavio M. Suomalaisen muinaisrunouden maailma / M. Haavio // Helsinki, 1935

111. Hakulinen L. Suomen kielen rakenne ja kehitys. — Helsinki, 1979. 633 s.

112. Honko L. Itkuvirsirunous / L. Honko // Suomen kirjallisuus I. Helsinki, 1963. -S. 81-128

113. Honko L. Itamerensuomalaisen itkuvirsirunouden tutkimus / L. Honko // Kalevalaseuran vuosikirja. Helsinki, 1974. - №54. - S. 112-127

114. Honko L. Siirtymariitit / L.Honko // Sananjalka Turku, 1977. - № 14. - S. 116-141

115. Itkonen E. Kieli ja sen tutkimus / E. Itkonen. Helsinki: SKS, 1966

116. Karhu E. Isien sanoma: tutkielma kaijalaisesta ja inkerilaisesta kansankulttuurista / E. Karhu. Petroskoi: Verso, 2002. -316 s.

117. KKS Karjalan kielen sanakirja VI. - Helsinki: SUS, 2005. - 782 s.

118. Konkka U. Ikuinen ikava / U. Konkka Helsinki, 1985

119. Kuusi M. Kalevalaisen runon alkusointuisuudesta / M. Kuusi // Virittaja, 1953. -S. 198-207

120. Leino P. Strukturaalinen alkusointu suomessa (folklorepohjainen tilastoanalyysi) / P. Leino Helsinki: SKS., 1970. - 322 s.

121. Mansikka V. J. Itkujen Tuonela / V. J. Mansikka // Suomalais-ugrilaisen seuran toimituksia Helsinki, 1924. osa 52

122. Nenola A. Inkerin itkuvirret / A. Nenola. Helsinki: SKS, 2002. - 906 s.

123. Nenola-Kallio A. Itkuvirsien henkilonnimitysten typologiaa / A. Nenola-Kallio // Sananjalka 1972, № 14. - S. 177-189

124. Nirvi R. E. Synonyymitutkimuksia sukulaisnimiston alalta / R. E. Nirvi. -Helsinki: SKS, 1952. 208 s.

125. Parry M. Studies in the Epic Technique of oral Verse I: Homer and Homeric Style / M. Parry // Harvard Studies in Classical Philology, 1930. P. 73-147

126. Paulaharju S. Syntyma, lapsuus ja kuolema / S. Paulaharju // Kalevalaseuran julkaisuja 2 Porvoo: Werner Soderstrom osakeyhtio 1924. — 188 s.

127. Pino V., Sarv V. Setu surnuitkud / V. Pino, V. Sarv. Tallinn 1982

128. Porkka V. Inkerin itkuvirsista / V. Porkka // Valvoja, Helsinki 1883 S. 199208, 261-271

129. VRS Vepsan rahvhan sarnad - Petroskoi 1996. - 262 1.

130. Salve K. Kallite kasvatajate juurest voorale vilule rannale (Kesk-vepsa pulmaitkudest) / K.Salve // Tagasipoordumatus. Sonad ja haal. Tartu, 2000. -S. 241-264.

131. Salve K. Vepsalainen kansanrunous / K. Salve // Vepsa. Maa, kansa, kulttuuri. Helsinki: Suomalaisen Kirjallisuuden Seura, 2005. - S. 95-103

132. Sarv V. Setu itkukultuur / V. Sarv. Tartu-Tampere, 2000. - 295 lk.

133. SKES — Suomen kielen etymologinen sanakirja. Itkonen E., Joki A. J. 1969. IV.-S. 841-1256

134. S S A Suomen sanoj en alkupera. — Helsinki 1992

135. Starsova T. Kalevala-eepoksen kieli- ja tyylierikoisuuksista / T. Starsova Petroskoi, 1997-51 s.

136. Soderholm S. Sielulintumotiivit karjalaisissa kuolinitkuissa / S. Soderholm // Sananjalka. 1980. -№22 - S. 141-148

137. Tunkelo E. N. Vepsan kielen aannehistoria / E. N. Tunkelo. — Helsinki: SKS, 1946.-922 s.

138. Turunen A. Vepsalaisten kansanrunoudesta / A. Turunen // Virittaja. — 1943. — №2. S. 147-166

139. TSH 2000 Tagasipoordumatus. Sonad ja haal. - Tartu, 20001. Список источников

140. ОВР 1969 Зайцева М., Муллонен М. Образцы вепсской речи - JI.: Наука, 1969 -296 с.

141. ПМА полевые материалы автора:

142. Плач по матери (при выносе из дома). Макарова А. Ф. 1931 г.р. (урож. дер. Ладва), запись 2001 г.

143. Плач не кладбище накануне сорочин. Макарова А. Ф. 1931 г.р. (урож. дер. Ладва), запись 2001 г.

144. Похоронный плач по сестре. Яковлева М. В. 1930 г.р. (урож. дер. Озера), запись 2001 г.

145. Плач по племяннику (над гробом). Пудова А. В. 1909 г. р. (урож. дер. Ладва), запись 1999 г.

146. Плач невесты. Пудова А. В. 1909 г. р. (урож. дер. Ладва), запись 1999 г. № 6 Ответ матери. Пудова А. В. 1909 г. р. (урож. дер. Ладва), запись 1999 г. № 7 Плач невесты матери. Пудова А. В. 1909 г. р. (урож. дер. Ладва), запись 1999 г.

147. Повествование о погребальном обряде. Ершова Г. П. 1933 г. р. (урож. дер. Подовинники), запись 2001 г.

148. Причитание на могиле мужа до сорочин. Ершова Г. П. 1933 г. р. (урож. дер. Подовинники), запись 2001 г.

149. Повествование о свадебном обряде. Ершова Г. П. 1933 г. р. (урож. дер. Подовинники), запись 2001 г.

150. Плач по сыну (над гробом). Зарецкая А. И. 1935 г. р. (урож. дер. Мягозе-ро), запись 2002 г.

151. Плач по сыну (накануне сорочин). Зарецкая А. И. 1935 г. р. (урож. дер. Мягозеро), 2002 г.

152. Плач по отцу (над гробом). Богунова Л. Ф. 1930 г. р. (урож. дер. Сарозе-ро), запись 2002 г.

153. По отцу (в день похорон, перед выносом). Богунова J1. Ф. 1930 г. р. (урож. дер. Сарозеро), запись 2002 г.

154. О погребальном обряде. Изосимова Е. Н. 1922 г. р. (урож. дер. Ребов Конец), запись 2002 г.

155. Похоронный плач по сестре (перед выносом). Максимова Е. С. 1937 г. р., дер. Озера, запись 2003 г.

156. Плач невесты. Герасимова О. П. 1912 г. р., дер. Ладва, запись Азовская Л. П., Ершова С. И., Ершова О. Ю. 1990 г.

157. Фон. ИЯЛИ фонотека Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН: № 1067/5; 1067/1; 1064/4; 1067/2; 1305/3; 1305/8; 1308/4(8); 1305/1; 1305/4.

158. Фон. ЭЛМ — фонотека Эстонского Литературного музея: № 2973/1; 2972/2-3; 2972/8; 2972/9; 2972/10; 2984/17; 2984/18; 2984/25; 2979/14; 2979/15; 2983/20; 2983/16.

159. ЯИН 2002 Язык и народ (Тексты и комментарии) - Санкт-Петербург: Изд-во СПб ГУ, 2002 - 207 с.

160. NVM 1935 Kettunen L., Siro P. Naytteita vepsan murteista / L. Kettunen., P. Siro -Helsinki, 1935 - 193 s.

161. NAKM 1951 Setala E. N., Kala J. H. Naytteitta Aanis- ja Keskivepsan murteista / E. N. Setala J. H. Kala - Helsinki, 1951 - 621 s.

162. MRF 2000 Lonin R. Minun rahvhan fol'klor / R. Lonin - Petroskoi: Periodika, 2000- 109 c.

163. Perttola 1949 — Juho A. Perttola Piirteita aanis vepsalaisten avioliiton solmimistavoista, 1949 (рукопись)

164. SKS Suomalaisen Kirjallisuuden Seura, Kansanrunousarkisto № a296al8 VLKS - Vepsan lauluja kansan suusta (CD, Juminkeko, 2003) № 11, № 14 Vaisanen 1916 - Vaisanen О. I. Vepsalainen laulukokoelma. I kopia / О. I. Vaisanen -1916 (рукопись)