автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Вепсский глагол

Текст диссертации на тему "Вепсский глагол"

11 ■■ 06~ ГО / Ч У -Л

Российская академия наук

Карельский научный центр Институт языка, литературы и истории

Зайцева Нина Григорьевна

Вепсский глагол Сравнительно-сопоставительное исследование

10.02.22 - Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (финно-угорские и самодийские)

Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук

нш

^ Работа выполнена " при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 98-04-0б155а)

Петрозаводск - 2002 г.

Предисловие

Общая характеристика работы

Данная работа "Вепсский глагол. Сравнительно-сопоставительное исследование" была выполнена в Институте языка, литературы и истории при финансовой поддержке гранта Российского гуманитарного научного фонда (№ проекта 98-04-06155а). Работа включает в себя грамматику вепсского глагола, теоретический анализ его категорий и их показателей, проведенный в сравнительно-историческом и сопоставительном аспектах на широком прибалтийско-финском фоне с привлечением данных всех диалектов и говоров вепсского языка.

Актуальность темы. Вепсский язык исследователи прибалтийско-финских языков называют иногда "прибалтийско-финским санскритом", поскольку по многим позициям он сохранил достаточно древнее положение вещей. Поэтому исследование грамматики вепсского языка - одна из важнейших тем сравнительно-сопоставительного и сравнительно-исторического прибалтийско-финского языкознания в целом. Знание ее фактов дает возможность для более правомерных исторических и сравнительно-сопоставительных умозаключений, позволяет с большей долей вероятности говорить об истории развития отдельных категорий и их показателей в прибалтийско-финских языках. Знание грамматики глагола, как показало наше исследование, позволяет выйти в сферу формирования диалектов, где до сих пор не сказано ничего определенного и выход куда до сих пор имели лишь исследования в области вепсской ономастики. Объединение же исследований в данных областях прибалтийско-финского языкознания позволит приблизиться к ответам на вопросы о том, как формировались вепсские диалекты, в контактах с кем и под каким влиянием это происходило, что в них является результатом самостоятельного развития, а что следует признать наследием прибалтийско-финского языка-основы и что привнесенным вследствие контактов с близко родственными и неродственными народами. Это, в свою очередь, даст возможность постепенно приблизиться к решению проблем этногенеза вепсского народа, который до сего дня представляет собой определенную загадку.

Кроме того, необходимость в подробных сведениях по грамматике вепсского языка диктуется и практикой сегодняшнего дня вепсского народа, письменность которого была возрождена в 1989 году. Именно академические исследования дают почву для написания учебников и учебно-методических пособий для школ и вузов. Вепсский язык до сих пор не обладает полным академическим

исследованием грамматики, и особенно наиболее сложного ее раздела - грамматики глагола - в области всех диалектов. Имеющиеся работы либо посвящены отдельным вопросам грамматики вепсского языка, либо дают краткое представление об одном из диалектов. Создание же научно обоснованных учебников нуждается в знании всех грамматических закономерностей, которые позволят создавать более обоснованные, стройные и целостные правила, охватывающие всю систему языка. Грамматика же вепсского глагола, являющаяся одним из сложнейших разделов вепсского языкознания, до сего времени не обладает серьезными исследованиями, что в определенной степени тормозит процесс создания учебников для вепсской школы.

Таким образом, предметом настоящего исследования является грамматика вепсского глагола, система и функционирование его категорий, история развития их показателей и вариантов во всем многообразии диалектов и говоров, а также в его младописьменной языковой норме, которая также нуждается в оценке и осмыслении процессов, протекающих в ней. Цель данной работы - анализ тенденций развития грамматики глагола в диалектах вепсского языка в сравнительно-историческом и сопоставительном аспектах.

Отсюда вытекают конкретные задачи исследования, которые заключаются в следующем:

1) выявить систему имеющихся глагольных форм во всех диалектах и говорах вепсского языка;

2) провести теоретический, сравнительно-исторический анализ развития их показателей, привлекая для этого данные по сравнительно-историческому прибалтийско-финскому и - при необходимости -финно-угорскому языкознанию;

3) определить место и значимость каждого из вариантов показателей, функционирующих в диалектах и говорах вепсского языка, в общей истории развития показателей;

4) охарактеризовать развитие категорий глагола в сравнительно-сопоставительном аспекте, привлекая для этого анализа данные некоторых родственных и неродственных языков;

5) установить место и значимость грамматических показателей категорий глагола в младописьменном вепсском языке; дать оценку правомерности и обоснованности их выбора в качестве литературной нормы;

6) проследить направление основных тенденций развития

о _

глагольных категории вепсского глагола;

7) на основе полученных данных сделать попытку выйти в область

формирования вепсских диалектов, их становления.

/

Методы исследования. Решение поставленных в исследовании задач выполнялось с применением синхронного и сравнительно-исторического методов. В работе выявлен, по возможности, весь ряд диалектных вариантов каждого показателя в их синхронном состоянии, который сам по себе уже дает возможности для отдельных умозаключений сравнительно-исторического характера. Для более точного и целенаправленного сравнительно-исторического анализа развития категорий вепсского глагола привлечен и более широкий прибалтийско-финский фон, имеющийся в научной литературе, который позволил окунуться в более древнее положение вещей, что дало возможность, в свою очередь, оценить и значимость вепсского материала для сравнительно-исторического прибалтийско-финского языкознания. В исследовании использован также сравнительно-сопоставительный метод, посредством которого для решения отдельных конкретных вопросов происхождения того или иного показателя брались во внимание данные неродственных (чаще всего это русский) языков, что позволило при взгляде на весь диалектный материал решить вопрос или подойти к его решению при обсуждении корней какого-то явления или тенденции. Для большей наглядности, убедительности и достоверности использована отчасти возможность картографирования некоторых наиболее интересных явлений, а также построения в приложении полных парадигм спряжения наиболее типичных глаголов, материалы которых были собраны в полевых условиях путем опроса информантов в определенных опорных диалектных зонах,

Материал для исследования собран лично автором работы в течение многих лет (начиная с 1970 года) в полевых условиях в виде записей на магнитофонную ленту с его последующей, полной или частичной, расшифровкой (номера кассет Фонограммархива Института языка, литературы и истории 1502-1522, 2278-2292, 33843405 и др.) и записей в полевой блокнот; использованы рукописные картотеки сектора языкознания Института языка, литературы и истории, хранящиеся в секторе, а также все известные науке образцы вепсской речи и диалектные словари, опубликованные в России и за рубежом (Зайцева М.И., Муллонен М.И., 1969, 1972; Setälä E.N. ja Kala J.N., 1951; Kettunen L., 1924, 1929; Kettunen L. ja Siró P. 1935; Virtaranta P., 1967 и др.). При исследовании фактов истории развития отдельных показателей приводятся данные из работ ученых XIX века, которые являются единственными, по сути дела, наиболее древними зафиксированными памятниками письменной вепсской речи конца XVIII, начала XIX века (Lönnrot Е., 1853; Uifalvy Ch.E., 1875; Ahlgvist А., 1877; Szinnyei J., 1881; Basilier

Щ., 1890). Для сравнения использованы материалы по родственным и неродственным языкам, выбранные автором в качестве иллюстраций из опубликованной литературы с отсылками к соответствующим источникам.

Теоретической основой работы послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов, в которых рассматриваются общетеоретические проблемы прибалтийско-финских и - шире - финно-угорских языков по исследуемым вопросам, обсуждаются отдельные, имеющие значение для вепсской грамматики глагола, моменты теории грамматических категорий, истории сложения и сравнительно-исторического развития показателей лица-числа, времен, наклонений основного и возвратного спряжений глаголов.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней:

1) впервые подвергнут синхронному, сравнительно-историческому и сопоставительному анализу материал по всем диалектам и говорам вепсского языка;

2) на общем прибалтийско-финском сравнительно-историческом фоне выявлены пути сложения показателей категорий вепсского глагола, определено их место и значимость в сравнительно-историческом анализе развития показателей для родственных языков;

3) выявлены, освещены и теоретически обоснованы наиболее яркие особенности вепсской грамматики глагола, выделяющие ее среди родственных языков;

4) впервые в истории вепсского языкознания определено место, обоснованность и последовательность функционирования младописьменной языковой нормы;

5) на основе имеющегося материала сделана попытка выхода в сферу формирования вепсских диалектов. Теоретическое и практическое значение представленного к

защите исследования состоит в том, что в нем осуществлено осмысление путей формирования всей системы категорий вепсского глагола, определено соотношение диалектов между собой и с близко родственными языками, выявлена обоснованность и место младописьменных форм глагола в общей системе форм. Данная работа пополнила сведения по сложению грамматической системы глагольного словоизменения в области прибалтийско-финского языкознания, что позволит в дальнейшем более точно сформулировать некоторые положения по происхождению того или иного показателя, позволит приступить к подготовке академической и проведенного исследования имеют непосредственный выход в исторической грамматики вепсского языка. Результаты

проведенного исследования имеют непосредственный выход в практику, поскольку дают возможность создания научно обоснованных и выверенных учебников для школ, средних специальных учреждений и пособий для вузов, которые активно составляются в настоящее время, характеризующееся как новый этап возрождения вепсского языка, создания его письменной нормы и закладывания основ литературного вепсского языка.

Введение

1. Общие сведения о вепсах

Вепсы - малочисленный народ, проживающий на северо-западе Российской Федерации в Республике Карелия (Вепсская национальная волость, образована в 1994 г.), в Вологодской (Бабаевский и Вытегорский районы) и Ленинградской (Подпорожский, Лодейнопольский, Бокситогорский, Тихвинский районы) областях.

Впервые вепсы под именем весь [правда, генеалогическое родство вепсов с весью оспаривается (см. напр. Назаренко В.А., 1983, с. 17), хотя и иных, достаточно убедительных теорий пока не предложено] упоминаются в русских летописях. "Повесть временных лет" определяет взаимоотношение между русью и весью следующим образом: "А се суть инии языци, иже дань дают Руси: Чудь, Меря, Весь, Мурома" (1950, с. 13). Впоследствии сведения о веси исчезают, и было высказано предположение о том, что весь ассимилировалась среди русских и исчезла с исторической арены (Карамзин A.M., 1816). Однако академик Российской Академии наук A.M. Шегрен, путешествуя в начале XIX века по местам, заселенным финно-угорскими народами, вновь "открыл" весь в лице современных вепсов. Именно он первым попытался доказать, что вепсы и являются потомками древней летописной Веси. Языковеды стремились объяснить ряд фонетических звукопереходов, исторически происшедших при заимствовании этнонима из языка в язык [то есть, напр. вепся>вепсь>весь (возможно, весь процесс произошел наоборот, и этноним был заимствован языком вепсов из русского или иного языка): см. напр. Бубрих Д.В., 1947, с. 24-25; Богданов Н.И., 1951; 1958]. Поскольку названный звукопереход достаточно сложно объясним или вообще необъясним, то пытались найти иные варианты именования племени, например, *vessa, который можно было признать слабоступенным вариантом формы vepsa (см. напр. Setala Е., 1919, s. 943). Подобных аналогов звукоперехода ps>ss в вепсском языке не наблюдается, поэтому одновременно была предложена иная трактовка, в соответствии с которой вепсское звукосочетание ps было заменено на русской почве согласным s (Mikkola J.J., 1942, s. 33): для сравнения, например, русское оса и родственное ему литовское vapsa «оса, овод» (Фасмер М, 1987). Я. Калима, известный специалист в области прибалтийско-финско-русских контактов, это объяснение дополнил замечанием по поводу того, что в вепсском языке слово могло звучать как vepsi, а не vepsa, как, например, это имело место в словах типа sarg' «плотва» (ср. финск. sarki), kor'b «чаща» (ср. финск. korpi), где, правда, от былого -i- на почве вепсского языка

осталось только смягчение впереди стоящего согласного (Kalima J., 1915, s. 68-69).

Во всех диалектных группах вепсы в настоящее время называют себя vepsad, но в каждой из них бытует и собственное самоназвание: северные вепсы называют себя lüdikeled «говорящие по-людиковски» (название восходит к русскому «люди»); средние -vepsläized, хотя некоторые из них называют себя и lüdileized, liidinikad. Южные вепсы именуют себя vepsläzed ~ bepsläized ~ bepsal'zed (см. об этом также Joalaid М., 1998, lk. 54). Со своей стороны добавим, что в дополнение к уже названным этнонимам во время наших последних экспедиций в 1995-1998 годы у средних вепсов нами зафиксированы meiden rahvaz или icemoi rahvaz «наш, или свой, народ» и meiden kel'cced или meiden küucced (последний -это вариант вологодских вепсов, у которых звукосочетание el'>üu) «говорящие на нашем языке».

Единое название народности «вепсы» повсеместно в сознании носителей языка и в официальной статистике утвердилось лишь на рубеже 1920-1930-х годов в период национально-государственного и языкового строительства. Этимология этнонима «вепсы» до сих пор не выяснена, поскольку ни в вепсском, ни в одном из родственных прибалтийско-финских языков не найден апеллятив, надежная связь с которым была бы установлена. Тем не менее, существует несколько предположений, наиболее распространенное из которых связывает слово «вепсы» с названием родового знака (тамги), наносимого на предметы и товары прибалтийско-финских племен и имеющего форму плавника рыбы (см. Пименов В.В., 1965, с. 7; Пименов В.В., Строгалыцикова З.И., 1989, с. 6; SKES); но и оно, правда, в последнее время подвергается сомнению (см. напр. Grünthal R., 1997, s. 97-112). Все большее признание в свете топонимических и иных исследований получает точка зрения, в соответствии с которой этноним был заимствован из вымерших языков племен мери или муромы, которые размещались к востоку от веси. Поскольку этноним в основной массе представлен на востоке вепсского ареала, а если, кроме того, принять во внимание, что в письменных источниках весь устойчиво привязывалась к Белозерью и в списке по разным поводам перечисляемых племен и народов следовала между мерей и муромой, то есть основания для поиска восточных, не прибалтийско-финских, корней этнонима. Он, возможно, пришел в прибалтийско-финскую среду вместе с иным этнокультурным влиянием, которое исследователи склонны отмечать в разных срезах вепсской культуры (Муллонен И.И., 2001).

Материалы всесоюзных переписей населения отмечают убыль вепсского населения:

1926: 1937: 1939: 1959: 1970: 1979: 1989:

Всего: 32773 29842 31679 16374 8281 8094 12501

В России: 32773 29585 31449 16170 8057 7550 12142

В городах: 254 4749 4739 4463 4865 5884

В сельской

местности: 31519 26700 11431 3589 2685 6258

Как свидетельствует приведенная таблица (Зйх^аШЗйсоуа г., 1999,

б. 50), наиболее интенсивная (по сравнению с другими народами) убыль отмечается в 1959-1979 годах. Однако, по мнению социологов, не было никаких оснований для предположения, что у вепсов естественный рост населения ниже, чем, например, у их русских соседей. Резкое же сокращение численности вепсов свидетельствует об активно идущих процессах этнической ассимиляции, а также ошибках при переписи (Строгалыцикова З.И., 1989, с. 27). Таким образом, численность вепсского населения по переписи 1989 года составила 12501 человек; из них в Карелии проживало 5954 человека, в Ленинградской области - 4727 человек, в Вологодской области - 728 человек. Невысокая цифра численности народа и его быстрая ассимиляция послужили причиной включения языка вепсов в «Красную книгу языков народов России» (1994, с. 21-22).

Вепсский язык относится к северной группе прибалтийско-финской ветви финно-угорской языковой семьи, где наиболее близкими ему являются карельский, �