автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Языковые средства выражения категории интенсивности и их стилистическая роль в произведениях писателей XVIII века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Языковые средства выражения категории интенсивности и их стилистическая роль в произведениях писателей XVIII века"

р

На правах рукописи

Радченко Галина Ивановна ии>^и557 Ю

ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ КАТЕГОРИИ ИНТЕНСИВНОСТИ И ИХ СТИЛИСТИЧЕСКАЯ РОЛЬ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ПИСАТЕЛЕЙ XVIII ВЕКА

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Ростов-на-Дону-2007

003055710

Диссертация выполнена на кафедре русского языка и культуры речи Педагогического института ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет»

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор Гаврилова Галина Федоровна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Чеплыгина Инна Николаевна

кандидат филологических наук, доцент Шемелева Татьяна Владимировна

Ведущая организация: Московский государственный

гуманитарный университет им. М.А. Шолохова

Защита состоится 27 апреля 2007 года в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.208.17 при ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет» по адресу: 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33, ауд. 202.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Педагогического института ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет» по адресу: 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33, ауд. 208.

Автореферат разослан « 27 » марта 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Григорьева И.О.

Общая характеристика исследования

Реферируемая диссертация посвящена исследованию и описанию категории интенсивности, языковых средств ее выражения в произведениях писателей XVIII века, века сентиментализма, романтизма и начала формирования реалистического направления. Понятие «интенсивность» является далеко не новым термином в современной лингвистике. Оно довольно часто встречается в исследованиях, посвященных вопросам экспрессивной стилистики, эмоциональности текста, категории оценочности и оценочным характеристикам речи. Что касается термина «интенсивность», то он либо совсем отсутствует в словарях лингвистических терминов, заменяясь на более узкое понятие «интенсивность речи» (Д.Э. Розенталь, Словарь-справочник лингвистических терминов, 1985), либо рассматривается в области фонетики «как степень усиления или ослабления дыхания» (О.С. Ахманова, Словарь лингвистических терминов, 1996). Наиболее полным, по нашему мнению, является следующее определение категории интенсивности: «Категория интенсивности - это семантическая категория, в основе которой лежит понятие градации количества в широком смысле этого слова» (E.H. Сергеева, Степени интенсивности качества и их выражение в английском языке, 1967). При этом данная категория имеет субъективно-объективный характер, т.е. антропоцентрична.

Проблема языковых средств интенсификации получила отражение в работах E.H. Сергеевой, И.И. Туранского, JI.A. Беловольской, A.A. Ховалкиной, И.И. Убина, T.JI. Павленко, Г.Ф. Гавриловой, В.З. Панфиловой и др.

Актуальность темы диссертации заключается в том, что в современной лингвистике нет специальных работ, в которых исследовались бы функционально-семантические особенности средств выражения категории интенсивности в художественной речи писателей XVIII века (эпохи становления русского литературного языка) в компаративистском плане, в сопоставлении с современным русским языком.

Актуальность темы определяется и тем, что в современной лингвистике особое внимание уделяется различным экспрессивно-эмоциональным языковым средствам, к которым, несомненно, относятся средства выражения категории интенсивности.

Объект анализа - средства выражения категории интенсивности в языке произведений русских писателей-прозаиков XVIII века.

Материал исследования. Работа выполнена на основе языкового материала, извлеченного методом сплошной выборки из произведений Н.М. Карамзина, А.Н. Радищева, Д.И. Фонвизина. По мере необходимости привлекались примеры из произведений других писателей XVIII века. Языковой материал насчитывает свыше 2000 единиц. Интерес к определенным произведениям данных писателей, в частности жанра путешествий, связан с присутствием в них элементов эпистолярного жанра, столь модного в XVIII веке. Эпистолярность определила экспрессивность и эмоциональность текстов, в частности необхо-

димость и уместность присутствия в них средств выражения категории интенсивности.

Предметом настоящего исследования является проблема художественно-изобразительных и стилистических функций языковых средств выражения категории интенсивности в языке писателей XVIII века в сопоставлении с современным русским языком, а также динамика развития этих средств в направлении становления современного русского литературного языка.

Цель исследования - изучить средства выражения категории интенсивности, выявить их роль в создании образности языка произведений писателей XVIII века, а также показать их отличие от средств выражения интенсивности действий или признаков в современном русском языке.

Целью определены задачи диссертации:

1) выявить разноуровневые языковые средства выражения категории интенсивности в языке XVIII века, способствующие эмоциональности и экспрессивности художественной речи; определить их отличие от соответствующих средств современного литературного языка;

2) показать синонимику средств репрезентации категории интенсивности собственно русского и церковно-славянского происхождения;

3) выявить стилистические функции языковых средств выражения категории интенсивности в языке писателей XVIII века, исследовать их роль в создании определенной экспрессивно-эмоциональной атмосферы на основе сопоставления языка произведений А.Н. Радищева, Н.М. Карамзина, Д.И. Фонвизина.

4) изучить степень использования языковых средств интенсивности в эстетическом оформлении художественного текста, а также в создании образа автора в литературных произведениях XVIII века.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Литературный язык XVIII века, века формирования русского литературного языка, характеризовался тем, что он объединял разные параллельно существующие источники. Поэтому в нем использовались разноуровневые языковые средства интенсивности, в том числе церковно-славянского происхождения.

2. Синонимика лексем, вариантность грамматических форм сравнительной, превосходной степени и синтаксических конструкций обусловлена тем, что в художественных текстах XVIII века, века сентиментализма и романтизма, языковые средства категории интенсивности используются (по сравнению с современным русским языком) особенно часто и они более разнообразны, в силу присутствия среди них как элементов церковно-славянского, так и собственно русского происхождения, часто тождественных или синонимичных друг другу.

3. Стилистические функции употребления категории интенсивности отражают авторскую манеру повествования, свидетельствуют о темпераменте и ин-

дивидуальных языковых предпочтениях писателя, специфике литературных направлений, которых придерживались писатели, жанра избранных для анализа произведений, совмещающих языковые особенности жанра путешествий с эмоциональной образностью эпистолярного жанра. Наиболее близок к современному литературному языку идиостиль Д.И. Фонвизина, между тем как язык Н.М. Карамзина и А.Н. Радищева насыщен наряду с русскими, церковнославянскими элементами, что делает его особенно эмоционально возвышенным.

4. Компаративистский подход к анализу языковых средств интенсивности, употребляемых разными писателями, с одной стороны, и сопоставление средств интенсификации в языке XVIII века с соответствующими средствами современного русского языка, с другой стороны, показало зависимость характера этих средств от особенностей жанра и стиля произведения, индивидуальности писателя. Это особенно ярко проявилось в степени использования языковых средств интенсификации, восходящих к церковно-славянским источникам, а также в связи с этим в степени эмоциональности произведения.

Методологическая база исследования представлена единством общефилософских, общенаучных и частнонаучных принципов. Общенаучными принципами являются: диалектический и феноменологический. Опорный частнона-учный методологический принцип - обоснование специфики языковых средств выражения категории интенсивности, их единства и многообразия. Обосновываются системные отношения средств выражения категории интенсивности разноуровневыми единицами языка, показана диалектика их развития в XVIII веке. Они соотносятся в формальном, семантическом, функциональном, прагматическом планах. Обоснование реализации избранной методологии раскрывается, в первую очередь, современными отечественными лингвистами: Р.Д. Кузнецовой, E.H. Сергеевой, И.И. Туранским, JI.A. Беловольской, A.A. Хо-валкиной, И.И. Убиным, T.JI. Павленко, Г.Ф. Гавриловой, В.З. Панфиловой и др.

Основные методы. В соответствии с поставленными задачами в работе использовались следующие методы исследования:

- метод наблюдения и описания, позволяющий проанализировать форму и семантику, стилистическую, композиционную роль рассматриваемых единиц;

- приемы сравнительно-сопоставительного метода, дающие четкое представление о признаках сходства и различия исследуемых единиц, их функций в художественных текстах XVIII века и в современном русском языке;

- метод субституции (т.е. подстановки современных эквивалентных форм), дающий возможность более точно определить семантику исследуемых слов, динамику развития их значения и формы;

- семантико-контекстуальный метод, определяющий особенности синтагматики анализируемых единиц, возможности их языкового выражения в текстах XVIII века.

Научная новизна работы состоит в том, что категория интенсивности исследуется с точки зрения ее эмоционального воздействия на читателя, а также впервые устанавливается ее роль в языке художественных произведений XVIII века с учетом определенного литературного направления и жанра. В работе проводится анализ средств выражения данной категории в период, столь значительный для формирования русского литературного языка, устанавливается их роль в создании эмоциональной атмосферы произведений писателей XVIII века; впервые рассматриваются в компаративистском плане языковые средства выражения категории интенсивности в произведениях писателей разных направлений, но практически одного синкретичного жанра, а также представлено их сопоставление с соответствующими по семантике средствами выражения данной категории в современном русском языке.

Теоретическая значимость исследования определяется разработкой принципов описания в историческом ракурсе одного из важнейших средств экспрессивной стилистики - категории интенсивности, рассмотрением аспектов функционирования языковых средств данной категории в текстах художественной литературы XVIII века, их роли в идиостиле конкретного писателя, в воплощении авторской интенциональности, проявляющейся в выборе определенных разноуровневых языковых средств усиления. Принципы и методы исследования могут быть использованы при изучении языковых средств других функционально-семантических категорий в языке XVIII века.

Практическая ценность исследования заключается в возможности использования его материалов в вузе при подготовке курса лекций по стилистике и функциональной грамматике современного русского языка, истории русского литературного языка, при проведении практических занятий, а также в спецкурсах и на спецсеминарах по лингвистическому анализу языка художественного текста.

Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследования излагались в докладах и сообщениях на внутривузовских научно-практических конференциях, на научно-методических семинарах кафедры русского языка и культуры речи Ростовского государственного педагогического университета.

По теме диссертации опубликовано 5 работ, общим объемом 1,3 п.л. из них 5 статей, в том числе в изданиях списка ВАК РФ -1.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка.

Основное содержание исследования

Во введении обосновывается актуальность и научная новизна темы, формулируется цель и задачи работы, определяется объект, предмет, материал и методы исследования, раскрывается теоретическая и практическая значимость результатов, указываются основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Теоретические основы исследования. Особенности литературного языка XVIII века» посвящена теоретическому описанию особенностей литературного языка XVIII века. В ней раскрывается понятие категории интенсивности, анализируется связь категории интенсивности и экспрессивности в русском языке. Восемнадцатый век - эпоха формирования языковых -лексических, грамматических и фонетических - средств литературного языка, которые служат образности и выразительности художественной речи. Формирование Московского самодержавного государства на развалинах феодальной раздробленности создает почву и для возникновения единого, централизованного, общенационального языка. В это время появляются и становятся привычными такие виды письменности, для которых прежняя система двух основных стилей языка оказалась недостаточной.

Ведущими направлениями в художественной литературе оказались классицизм и сентиментализм, однако, с элементами романтизма и реализма.

В языковой доктрине русского классицизма, как отмечает Г.О. Винокур, важнее всего признание основного «славяно-российского» ядра в русской литературной речи. Помимо этого ядра, в практике художественной литературы, обнаруживаются то чисто «славянские», то чисто «российские» материалы (Г.О. Винокур, Русский язык, 1945).

Таким образом, в языке русской письменности XVIII века происходят сложные процессы, свидетельствующие о перестройке системы письменной речи под воздействием живительного тока разговорной речи, которая, в свою очередь, требовала совершенствования и литературной обработки. Эти сложные явления в жизни литературного языка удачно характеризовал Я.К. Грот: «В исходе XVIII столетия наш письменный язык делился как бы на две струи, из которых одна, действительно, более и более освобождалась от чуждых цер-ковно-славянских элементов, сближаясь с языком народным, а другая представляла испорченный ломоносовский язык высокого штиля, то есть язык, наружно построенный по началам гениального образца, но лишенный его жизнедеятельного духа» (Я.К. Грот, Филологические разыскания, 1976).

Все эти особенности литературного языка наглядно проявились в творчестве А.Н. Радищева, Н.М. Карамзина, Д.И. Фонвизина и других писателей XVIII века.

В языке их произведений отражается возникшая у русской литературы потребность в таком языке, который, с одной стороны, не был бы так тривиален и фамильярен, как язык повседневный, но, с другой, не очень сильно отличался бы от повседневного языка своей высотой и книжностью. Естественно, что в применении к прозе эта потребность стала находить свое выражение раньше, чем в применении к стихам, к поэзии.

Объектом настоящего исследования являются способы выражения интенсивности в наиболее значительных произведениях XVIII века. Данная категория, способы ее выражения являются продуктивным средством усиления экспрессивности в языке писателей XVIII века, хотя эти средства несколько отли-

чаются от соответствующих языковых средств современного русского языка, что обусловлено спецификой эпохи формирования литературного языка, его переходным характером.

Как известно, экспрессивность свойственна произносительной стороне речи; она касается области морфемики, функционирования различных частей речи (прилагательных, глаголов, наречий, частиц, существительных в роли ин-тенсификаторов); особенностей употребления экспрессивных синтаксических конструкций, лексического созначения слов, наслаивающегося на его основное значение в силу конкретных условий употребления.

Предметом исследования данной работы является интенсивность не только как понятие экспрессивной стилистики, но и как категория, имеющая разноуровневые средства выражения, часто в XVIII веке отличающиеся от современных.

Интенсивность (согласно словарным дефинициям) есть наличие той или иной напряженности. От вопросов типа: «Какова интенсивность процесса?» приходим к тому, что интенсивностью целесообразно именовать меру или степень иной силы, чем та, которая существует в сознании говорящего и соответствует, по его мнению, норме. Применительно к лингвистике - меру экспрессивности, ее степень, меру эмотивности, степень выраженности (сила сигнала, его количественные характеристики), если обратиться к исследованию В.Н. Те-лии, можно рассматривать как интенсивность (В.Н. Телия, Коннотативный аспект семантики номинативных единиц, 1986).

Когда речь идет об экспрессивности, неизбежно возникает вопрос о том, где, в каких случаях и какие именно языковые манифестации (высказывания, текстовые сегменты, их части, даже, скажем, отдельно взятые, потенциальные языковые единицы, такие, как слова или даже морфемы) являются более экспрессивными чем их инварианты - нейтральные (или, в иной терминологии, «ординарные») манифестации.

Отсюда следует, что категория интенсивности - это семантическая категория, в основе которой лежит понятие количества в широком смысле этого слова. Интенсивность есть количественная мера оценки качества, мера эксплика-тивности, показатель содержания коммуникации с позиции исследователя текста, мера экспрессивности, эмоциональности, оценочности, сигнализирующая о градуальности.

Сущность семантической категории экспрессивности, по определению E.H. Сергеевой, «заключается в выражении дополнительных смысловых оттенков, наслаивающихся на основные (лексические или грамматические) значения или в усилении этого значения».

E.H. Сергеева предлагает разграничивать «качественную и количественную экспрессию», так как экспрессивность - признак текста, его качественная характеристика. Экспрессивность всегда соотносится с нейтральной формой изложения, вне такого соотнесения экспрессия немыслима. Усиленная вырази-

тельность предполагает акт, процесс усиления или интенсификации. Интенсификация как показатель степени усиления есть количественная характеристика качеств экспрессивной стороны речи, количественное отражение того, насколько экспрессивное возвышается над предметно-логическим содержанием высказывания.

Признав, что экспрессивность раскрывает качественную сторону высказывания, является признаком речевого произведения, отражающим его сущность, целесообразно трактовать интенсивность как признак признака, как количественную характеристику экспрессивности.

Предназначение категории интенсивности - показать меру экспрессивности.

Надо заметить, что обе категории - и экспрессивность и интенсивность являются внутрилингвистическими категориями, обе выполняют функцию усиленного воздействия на адресата. Обе связаны с субъективным выбором адресантом экспрессивных средств и средств интенсификации высказывания; обеим категориям, как правило, сопутствуют показатели эмоциональности и оценоч-ности.

Таким образом, суть сходства и различия между экспрессивностью и интенсивностью можно сформулировать следующим образом:

1. Категории имеют в своем распоряжении одни и те же языковые средства, т.е. формальные аспекты этих категорий могут совпадать.

2. Содержательные аспекты экспрессивности и интенсивности отличаются друг от друга. Под содержательным аспектом экспрессивности понимаются коннотации, которые наслаиваются на основное значение языковой единицы и таким образом создают изобразительность и выразительность речи. Интенсивность как ономасиологическая категория называет объективную количественную определенность признака (меньше нормы - норма - больше нормы); как понятие экспрессивной стилистики - отражает субъективное восприятие степени выраженности признака (субординарное - ординарное - суперординарное), т.е. служит мерой экспрессивности. Содержание понятия экспрессивности охватывает более широкий арсенал языковых средств, чем категория интенсивности.

3. Функциональные аспекты экспрессивности и интенсивности совпадают. Обе категории в совокупности, в единстве создают прагматический эффект выразительности и изобразительности речи, выполняя функции не просто сообщения, но усиленного воздействия на адресата или адресанта, что особенно важно применительно к художественному стилю речи, в частности при использовании приема остранения, представления изображаемого факта как необычного, впервые увиденного автором речи.

Уже в XVIII веке писатели хорошо понимали, какую роль играют языковые средства интенсификации в плане воздействия на эмотивно-волевую сферу

читателя, вызывая в нем удивление необычностью, силой проявления описываемых явлений.

Способы выражения категории интенсивности как стилистические средства художественной речи исследовались мало. Применительно к языку конца XIX века они изучались в диссертациях О.Н. Фортуны и И.В. Кокиной.

Однако функционирование средств выражения данной категории в языке XVIII века и сама специфика этих средств по сравнению с литературным языком Х1Х-ХХ веков, по существу, совсем не рассматривались в лингвистике. Тем более не рассматривались их стилистические функции. Между тем проблема многоаспектного изучения данной функционально-семантической категории весьма актуальна, так как художественная литература XVIII века обнаруживает богатый арсенал использования языковых средств выражения данной категории, чему в значительной степени способствовало активное обращение писателей направления сентиментализма к внутреннему миру изображаемого ими человека.

Описание особенностей языка XVIII века, века формирования русского литературного языка, с присутствием в нем как форм церковно-славянского происхождения, так и светских языковых особенностей, а также форм разговорной речи, позволяет в какой-то мере осветить динамику развития русского литературного языка, показать то, что вошло в современный русский язык, и то, что осталось лишь в его истории.

Важным является и то, что «русский национальный язык в XVII и XVIII вв. формируется на основе синтеза всех жизнеспособных и исторически продуктивных элементов русской речевой культуры: живой народной речи, с ее областными диалектами, устного народнопоэтического творчества, стилей художественной литературы, государственно-делового языка в его разнообразных вариациях и церковнославянского языка с его разными функциональными разновидностями» (В.В. Виноградов, Образование русского национального литературного языка, 1956). Выявление таких продуктивных элементов в способах выражения интенсивности - одна из задач данной работы.

Во второй главе «Способы выражения категории интенсивности в языке писателей XVIII века» исследуются разноуровневые языковые средства выражения категории интенсивности в языке XVIII века.

Язык в своей коммуникативной функции служит человеку не только для выражения мысли, но и для выражения его субъективного отношения к высказываемому - чувств, воли, оценки и т. д., что и наблюдается в конкретных случаях реализации категории интенсивности в речи.

Разноуровневые средства выражения категории интенсивности, изучению которых посвящен целый ряд современных исследований (в их числе работы Е. Кржижковой, И.И. Туранского, Г.Ф. Гавриловой и др.), можно, на наш взгляд, представить следующим образом, расположив соответственно уровням языка.

1. Морфемный уровень.

Алломорфы. Интенсификаторы предполагают использование их в составе: а) форм степеней сравнения прилагательных и наречий;

б) прилагательных интенсифицирующего содержания приставочного характера.

Наличие в тексте компаратива, суперлатива и элатива сигнализирует дискретную градуальность, именно градуапьность, которая не всегда и не обязательно связана с интенсификацией всего высказывания.

2. Лексические средства выражения категории интенсивности.

На лексическом уровне процесс интенсификации носит принципиально иной характер. В этом случае процесс интенсификации есть внутренний процесс: Большой — огромный гигантский.

Вторая и третья лексемы в каждом ряду отличаются от исходной определенной степенью интенсивности. Лексема, передающая ту или иную степень интенсивности, как бы демонстрирует раздвоение значения на основное, доминантное и дополнительное, усилительное: большой + очень = огромный. Большой - немаркированный, неинтенсифицированный вариант (одинарный уровень), огромный - гигантский - маркированные варианты, представляют суперординарный уровень.

Каждый член подобной оппозиции несет в себе 2 семы: передающая основное значение; сема интенсивности, сигнализирующая неординарную отметку на шкале интенсивности.

Парадигматические отношения, представленные в языке в виде системы, реализуются в реальной речевой практике, раскрываются в линейной цепочке фразы.

3. Уровни словосочетания и предложения.

На уровне словосочетания можно выделить несколько объектов исследования в зависимости от частеречной принадлежности слов, их интенсифицирующего содержания и их структуры, организации.

Уровень предложения представлен несколькими типами в языке XVIII века:

а) сложноподчиненные сравнительные предложения;

б) сложноподчиненные предложения местоименно-соотноси-тельного типа;

в) экспрессивные сложные синтаксические конструкции, равные по значению простым.

Категория интенсивности отражает когнитивные особенности отраженных в сознании явлений, о существовании которых говорящий знает на основе непосредственного наблюдения, поэтому средства выражения интенсивности, как

правило, не используются в общеотрицательных предложениях. Нельзя сказать: «Он очень не испугался».

Все перечисленные языковые средства интенсификации обнаруживаем в языке XVIII века.

Слова Д.С. Лихачева о языке древнерусской литературы: «писатели в этот период стремятся к изображению всего величественного, пышного, значительного» (и этого невозможно достичь без средств категории интенсивности) - относятся и к языку XVIII века, в котором активно используются слова и формы интенсифицирующей семантики не только собственно русского, но и церковнославянского происхождения (Д.С. Лихачев, В чем суть различий между древней и новой русской литературой, 1965). Однако уже в Уставе Российской Академии наук сказано: «чтобы во всей Академии един образ был языку и правописанию» (Цит. по: И.К. Белодед, Контакты украинского языка с другими славянскими и унификация его литературной нормы, 1968). Тенденция эта проявляется и в художественной речи XVIII века, где использование церковнославянских элементов параллельно с собственно русскими, постепенно сменяется единообразием, унифицируется. Этот же процесс наблюдается и в частной сфере - в употреблении языковых средств интенсификации.

Взаимоисключение языковых средств выражения категории интенсивности как в языке XVIII века, так и в современном русском языке ставило и ставит перед говорящим проблемы выбора из ряда возможных одноуровневых и разноуровневых языковых средств одного (или нескольких), оптимально соответствующих иллокутивному замыслу.

С одной стороны, категория интенсивности отражает в своей семантике объективные свойства материального мира - способность к проявлению признаков и действий с большей или меньшей степенью интенсивности. С другой стороны, само восприятие проявления степени интенсивности индивидуально и субъективно. Вместе с тем даже для отражения одинаковой степени проявления факта в речи неизбежен выбор из ряда существующих в языке его обозначений. Соответственно, выбор средств языковой репрезентации категории интенсивности неизбежно предполагает выбор как на уровне когнитивного смысла, так и на уровне его материального выражения. Поскольку вариативность -фундаментальное свойство языковой системы, отражение асимметричного дуализма языкового знака, языковые средства интенсивности варьируются в пределах как одного, так и разных уровней.

Варьируемость же смысла может идти как по линии интенсивности / деин-тенсивности, так и по линии степени их проявления.

В XVIII веке выбор средств категории интенсивности осложняется совмещением в языке церковнославянских и собственно русских единиц, употреблением их как синонимичных, взаимозаменяемых. Таковы местоименные формы «сколь, столь» вместо «сколько, столько, настолько» и др.

При этом слова-интенсивы церковнославянского происхождения часто употребляются на фоне лексем и сочетаний вполне современных. Таково, например, слово «усугубляться» в предложении: «День ото дня беспокойствие мое усугубляется. На одном часе сто родится предприятий в голове, сто желаний в сердце, и все исчезает мгновенно» (А.Н. Радищев, «Дневник одной недели»), где оно выступает как интенсификатор на фоне контраста квантитативных деинтенсификатора «один» и интенсификатора «сто».

В XVIII веке, когда в сравнительных конструкциях на месте «нежели» появляется союз «чем», который возник из формы творительного падежа, получившего один из признаков союза - неизменяемость в результате выпадения из надежной парадигмы в одном из обстоятельственных значений. В первой половине XVIII века, его функционирование - явление редкое (на долю союза «нежели» приходится 81 % конструкций, на долю союза «чем» - всего 2 %). Но в XVIII веке идет активный процесс вытеснения союза «нежели» союзом «чем», и уже во второй половине XVIII века они составляют, по нашим наблюдениям, около

20 % по сравнению с союзом «нежели». В языке художественной литературы эти союзы часто сталкиваются и употребляются параллельно, иногда даже в одном предложении.

В этот период отмечается и сочетание «нежели чем», но оно не утвердилось в русском языке, так как семантика обоих союзов одинакова и такое сочетание было избыточным. Таким образом, XVIII век характеризуется постепенным вхождением союза «чем» в состав сравнительных дифференцирующих союзов в сфере моделей интенсификации. На месте современного союза «чем» продолжает активно функционировать союз «нежели», присоединяя и сравнительные придаточные предложения и сравнительные обороты: «Таким образом (конечно, понятным для всех читателей) старая Русь известна мне более, нежели многим из моих сограждан» (Н.М. Карамзин, «Наталия, боярская дочь»); «Нет, сударыня, мало я знаю разбирать женскую красоту и прелести; вы больше прекрасна, нежели я об вас думал, в чем извинить вы меня можете» (М. Д. Чулков, «Пригожая повариха»),

В последнем примере использование «нежели» вместо «чем» объясняется еще и стилистически - стремлением избежать повтора.

Не закрепился в современном русском языке и сравнительный сложный союз «подобно как» по той же причине избыточности, что и союз «нежели чем». В XVIII веке он соперничает с одиночными союзами «как» и «подобно», присоединяющими сравнительные обороты и придаточные сравнения - интен-сификаторы: «До сего времени, просыпаясь вместе с птицами, ты вместе с ними веселилась утром, и чистая радостная улыбка светилась в глазах твоих, подобно как солнце светится» (Н.М. Карамзин, «Бедная Лиза»). Ср.: «Она мила, как ангел» (Н.И. Новиков, «Живописец»); «Я как полумертвый лежал под деревом с закрытыми глазами» (Н.М. Карамзин, «Письма русского путешественника»). То есть «подобно как» уже в конце XIX века активно вытесняется современным союзом «как».

Развитие языка характеризуется не только полным, но и частичным вытеснением отдельных слов и словоформ, изменением их стилистической окраски. Так, интенсификация и деинтенсификация признаков и действий в XVIII веке активно сопровождается употреблением форм превосходной степени прилагательных и наречий с приставкой наи- и часто суффиксом -ейги-, -айш-, которые в XVIII веке нейтральны, а в современном русском языке рассматриваются как книжные образования: «По моему мнению, кружева и блонды составляют в голове наилучшее украшение» (Д.И. Фонвизин, «Бригадир»); «Наивеличайший строй зрится в рядах их» (Н. М. Карамзин, «Бедная Лиза»).

Ср.: «- Тебе нельзя остаться?» «Могу, - отвечал он, - но только с величайшим пятном для моей чести» (Н.М. Карамзин, «Бедная Лиза»); «Да воздвигнутся, - рек я первому зодчему, - великолепнейшие здания...» (А.Н. Радищев, «Путешествие из Петербурга в Москву»).

Как видно из примеров, превосходная степень прилагательных, как правило, в художественной речи XVIII века образуется от слов, которые и в положительной степени сравнения являются интенсивами: великий, великолепный. Но форма превосходной степени вносит в художественную речь элемент торжественности, возвышенности. Еще более усиливает этот эффект прибавление приставки наи-.

То же наблюдается и при употреблении приставки пре-: «... внутри нет ничего кроме превеликого стола и десяти или двенадцати толстых отрубьев» (очень великого) (Н.М. Карамзин, «Письма русского путешественника»), В таких случаях приставка заменяет соответствующий интенсифи-катор или служит заменой описательной избыточной превосходной степени: «Для чего самая нежнейшая, самая пламеннейшая из страстей родится всегда с горестью; ибо какой влюбленный не вздыхает, какой влюбленный не тоскует в первые дни страсти своей, думая, что его не любят взаимно?» (Н.М. Карамзин, «Наталия, боярская дочь»). Ср.: Самая нежнейшая = пренежнейшая. Здесь семантика формы превосходной степени усиливается словом «самый».

Вытеснение из употребления отдельных церковнославянских слов часто сопровождалось их заменой, связанной с усложнением смысловой нагрузки уже существующих собственно русских слов и актуализацией разных сторон их семантики в контексте. Таково союзное слово коликой, вытесненное словами сколький, какой с интенсифицирующим значением: «Не ведаете ли, любезные наши сограждане, коликая нам предстоит гибель, в коликой мы вращаемся опасности» (А.Н. Радищев, «Путешествие из Петербурга в Москву»),

В словаре В.И. Даля семантика слова коликий определяется следующим образом: сколь великий, сколь многий, коли кратный. Но вместе с тем слова коликий и колико в XVIII веке уже часто замещаются словами сколький, сколько: «Известно вам, сколько блаженные памяти благоверный царь Федор Алексеевич российское дворянство обидел, уничтожив местничество» (А.Н. Радищев, «Путешествие из Петербурга в Москву»).

Таким образом, использование церковно-славянских архаичных для современного русского языка языковых средств выражения интенсивности идет в XVIII веке как по линии особого формообразования превосходной степени

прилагательных, так и по линии лексико-грамматических средств (определенных архаичных союзов), а также по линии некоторых синтаксических моделей.

Третью главу «Стилистические функции средств выражения категории интенсивности в языке произведений писателей XVIII века» составляют материалы, обобщающие наблюдения над употреблением писателями XVIII века средств интенсификации языка для достижения своих авторских замыслов. Путем сопоставления языка произведений авторов (Н.М. Карамзина, А.Н. Радищева, Д.И. Фонвизина) выявляются сходство и различие языка их произведений в стилистическом употреблении языковых средств выражения категории интенсивности.

Так, в ходе анализа произведения Н.М. Карамзина «Письма русского путешественника» и произведения А.Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» обнаружилось следующее. Н.М. Карамзин уделяет большое внимание употреблению превосходной степени прилагательных, их бесприставочных форм, чем отличается от А.Н. Радищева, который предпочитает приставочные формы. Таким образом, обнаруживаются существенные различия в языке сопоставляемых произведений, хотя опубликованы они были почти одновременно - в начале 90-х годов XVIII века.

Между тем Н.М. Карамзин употребляет избыточные, с точки зрения современного русского языка, формы превосходной степени, что почти не свойственно А.Н. Радищеву.

Писатели часто используют разные формальные языковые средства образования семантики превосходной степени прилагательного. А.Н. Радищев для этого часто употребляет церковно-славянские (старославянские) приставки наи- пре- и др.: «Наитвердейшая душа во правилах своих позыбнется, приклонит ухо ласкательному сладкопоению, уснет» (А.Н. Радищев, «Путешествие из Петербурга в Москву»).

Н.М. Карамзин как средство усиления интенсификации использует аналитическое образование-сочетание превосходной степени прилагательных со словом самый: «За несколько недель украли картин десять из галереи и притом самых лучших» (Н.М. Карамзин, «Письма русского путешественника»); «В самых диких местах, в самых беднейших деревеньках находили мы хорошие трактиры, сытный стол и чистую комнату с камином» (Там же).

Н.М. Карамзин широко использует превосходную степень прилагательных в сочетаниях «один (одни) из + превосходная степень + №>. Например: «Это утро было одно из лучших в моей жизни!» (Там же).

В значении превосходной степени используется и сравнительная степень наречий и прилагательных для выражения категории интенсивности, обычно со словом «всех, всего» + Пр. п. (или Р.п.) существительного. Например: «Из городков, лежащих на берегу озера, лучше всех полюбился мне Морж» (Н.М. Карамзин, «Письма русского путешественника»).

Вместо оборота «сравнительная степень наречия + чем + N 5» часто используется оборот с архаичным союзом «нежели», равным по значению современному союзу «чем». Например: «Она чрезвычайно любит своего учителя и

ласкается к нему более, нежели к отцу и к матери» (Н.М. Карамзин, «Письма русского путешественника»).

Сравним у А.Н. Радищева: «Если я рачительнее был в воскормлении вашем, нежели бывают многие, то следовал чувствованию моего сердца» (А.Н. Радищев, «Путешествие из Петербурга в Москву»),

Анализ произведений позволяет сделать вывод, что, хотя произведение Н.М. Карамзина, в основном, того же жанра, что и произведение А.Н. Радищева, но «Письма русского путешественника» сориентированы на несколько иного читателя, более образованного, эрудированного. Это проявляется и в употреблении способов выражения категории интенсивности. Так, например, значительно чаще наряду с местоимением и наречием столь, сколь у Н.М. Карамзина используются в простом и сложном предложениях современные наречия и местоимения - интенсивы так, такой, например: «Взоры ее были так холодны, так холодны, как Северный полюс» (Н.М. Карамзин, «Письма русского путешественника).

При этом архаичные формы совершенно не используются в сложных сопоставительных конструкциях. Таким образом, в употреблении средств выражения категории интенсивности Н.М. Карамзин в своих «Письмах» более современен для нас, чем А.Н. Радищев, что, видимо, объясняется и целым рядом условий. Однако некоторые из морфолого-синтаксических средств и у Н.М. Карамзина для современного русского языка являются устаревшими. Таковы, в частности, формы совмещения аналитических и синтетических средств в образовании превосходной степени, что для современного русского языка избыточно. Употребление их чревато отрицательным эффектом напыщенности, чрезмерного пафоса, по крайней мере, так это воспринимается сейчас. Для Н.М. Карамзина же, стоявшего на позициях сентиментализма, эти формы вполне естественны.

Среди сложных предложений у Н.М. Карамзина наиболее распространены сложноподчиненные предложения фразеологизированного типа, где роль ин-тенсификаторов выполняют соотносительные слова так, такой более современные по сравнению с церковно-славянскими словами толико, толь, столь, широко употребляемыми А.Н. Радищевым. Например: «...Вдруг нас так тряхнуло, что она отлетела от меня в другой угол коляски» (Н.М. Карамзин, «Письма русского путешественника»); «Он встретил меня так ласково, что я забыл в нем великого автора...» (Там же); «Перед сим жертвенником Шреп-фер...громко начал молиться с таким жаром, таким рвением, что М. почувствовал трепет и благоволение в своем сердце» (Там же).

А.Н. Радищев же широко употребляет архаичные для нас церковнославянские слова толико, толь, столь, коликая: «Не ведаете ли, любезные наши сограждане, коликая нам предстоит гибель, в коликой мы вращаемся опасности» (А.Н. Радищев, «Путешествие из Петербурга в Москву»),

В отличие от А.Н. Радищева Н.М. Карамзин часто использует восклицательные предложения с интенсификаторами местоименного характера:

«Какая минута для живописца!» (Н.М. Карамзин, «Письма русского путешественника»); «С какою живостью изображена физическая боль в лице тер-

заемого старца; как сильно изображена в нем боль и горесть несчастного родителя!» (Там же).

Особенностью языка Н.М. Карамзина по сравнению с языком А.Н. Радищева является употребление синтаксических конструкций с отрицанием, образованных по модели: «не знаю + Р.п. + ср. степень», которые по семантике равны суперлятиву превосходной степени:

«Я не знаю народа умнее, пламеннее и ветреннее вашего» (Н.М. Карамзин, «Письма русского путешественника»),

В таких конструкциях подчеркивается необходимость интенсификации признака, ибо автору надо подчеркнуть исключительность народа. При этом сохраняется значение суперлятива. К форме сравнительной степени у Н.М. Карамзина часто добавляется усилительное значение «гораздо», что создает эффект, равный значению превосходной степени. У А.Н. Радищева таких оборотов нет. Это характерная особенность проявляется в «Письмах русского путешественника», что тоже выступает одной из отличительных черт стиля данного произведения Н.М. Карамзина:

«Барон утверждал, что привязанность мужчин бывает гораздо сильнее и надежнее, что женщины более плачут, а мы чаще умираем от любви» (Н.М. Карамзин, «Письма русского путешественника»).

Все это объясняется тем, что Н.М. Карамзин является приверженцем сентиментализма. А.Н. Радищев - публицист, приближающийся к реализму, отсюда обилие интенсивов. И А.Н. Радищев и Н.М. Карамзин, таким образом, считают, что синтетическая форма превосходной степени (с суффиксами -ейш-, -айш-) недостаточна для передачи интенсифицирования признака или действия. Но языковые средства усиления ее семантики используют разные: А.Н. Радищев — сочетание ее с приставками; Н.М. Карамзин - в основном сочетание ее со словом «самый» и придание ей аналитического характера.

А.Н. Радищев и Н.М. Карамзин в то же время одинаково предпочитают нежели вместо чем в сравнительно-сопоставительных предложениях, а также союзы наподобие как, подобно как и очень редко для интенсификации используют сложноподчиненные предложения других типов, кроме местоименно-соотносительных предложений с сочетанием «так, такой - что».

Анализ текста произведения Д.И. Фонвизина «Письма из Франции» показывает, что в отличие от текстов А.Н. Радищева и «Писем» Н.М. Карамзина «Письма» Д.И. Фонвизина, хотя они тоже написаны в жанре путешествий, почти совсем не содержат сверхинтенсифицирующих языковых средств - усилительных приставок наи-, пре- и др., осложняющих превосходную степень прилагательных, и в сочетании с ней слова самый (таких сочетаний нет в тексте его «Писем»). Превосходная степень прилагательного с приставкой, еще более усиливающей интенсивность, встретилась у Д.И. Фонвизина всего несколько раз и только со словом лучший. Так восхищаясь прекрасной природой и, особенно чудодейственным климатом г. Монпелье, так благотворно повлиявшим на состояние здоровья его жены, он пишет: «Сие прекрасное место заслуживает быть в таком климате, каков здешний, где гулянье во все времена года составляет наилучшую забаву» (Д.И. Фонвизин, «Письма из Франции»).

Во всех остальных случаях подобные приставки в тексте сочетаются с положительной степенью прилагательного, которое само по себе является лексическим интенсивом: «Место (Монпелье. - Г.Р.) высокое, чистое...и удивляющее взор славным aqueduc (водопровод), длины превеликой..». (Там же).

Д.И. Фонвизин в «Письмах из Франции» широко использует квантитативы в основном интенсифицирующего характера. Это и понятно, ибо писателю хотелось представить описываемое им как глобальное, имеющее типический характер для данной страны и данного народа. При этом Д.И. Фонвизин часто прибегает к антитезе, сопоставляя квантитативные интенсивы и деинтенсивы: «В первый день весь город заговорил о войне; на другой день ни о чем более не говорили, как о новой трагедии...» (Д.И. Фонвизин, «Письма из Франции»); «В прочих французских городах, которые все так однообразны, что кто был в одной улице, тот был в целом городе, а кто был в одном городе, тот все города видел» (Там же); «Во Франции множество маленьких деревень, но ни в одну нельзя выезжать, не зажав носа» (Там же).

Особенно часто автор использует квантитатив - интенсификатор всякий на месте современных любой, каждый: «Гульбища всякий день наполнены людьми»... (Д.И. Фонвизин, «Письма из Франции»); «Чтоб иметь все под руками и никуда не ходить, под всяким домом поделаны лавки» (Там же).

Излюбленным Д.И. Фонвизиным интенсификатором является слово весьма, которое в современном русском языке носит книжный характер. Данный интенсификатор широко используется как в качестве усилителя интенсива -квалитатива, так и интенсива - квантитатива. Например, сочетания с квантита-тивами: «....Но не могу же не отдать и той справедливости, что надобно отрешись вовсе от общего смысла и истины, если сказать, что нет здесь весьма много чрезвычайно хорошего и подражания достойного» (Д.И. Фонвизин, «Письма из Франции»),

Стремление как можно подробнее и объективнее описать страну, по которой он путешествует, ее нравы, государственное устройство, образ мысли и поведения населяющих ее людей привело к обилию сложноподчиненных конструкций, специализирующихся на выражении категории интенсивности (следует отметить, что в проанализированных произведениях А.Н. Радищева и Н.М. Карамзина они почти не встречаются).

Особенно часто использует Д.И. Фонвизин местоименно-соотносительные конструкции фразеологизированного типа. Предпочтение, оказываемое им предложениям с союзным сочетаниям «так, такой - что», понятно, так как объясняется их смысловой и функциональной емкостью. Интенсивность признака или действия выражается в них местоимениями так, такой, таков, в такой степени и усиливается содержанием придаточных с союзом что. В то же время придаточная часть передает определенные логические отношения, выражая следствие того, о чем сообщается в главной части, и является результатом проявления факта ниже или выше нормы: «Сила духовенства во Франции такова, что знатнейшие не боятся потерять ее никаким соблазном» (Д.И. Фонвизин, «Письма из Франции»).

Антитеза с целью образности, выразительности речи, создания контраста часто строится Д.И. Фонвизиным на основе сложносочиненного предложения с сопоставительными союзами «а» или «но», и за счет сопоставления интенсивов: «Декорации и танцы прекрасны, но певцы прескверны» (Д.И. Фонвизин, «Письма из Франции»); «...Француз всегда молод, а из молодости переваливается вдруг в дряхлую старость». (Там же).

Так, тот же контраст выражен в сравнительно-сопоставительном сложноподчиненном предложении: «Я нашел доброе гораздо в меньшей степени, нежели воображал, а худое в такой большой степени, которое и вообразить не мог» (Д.И. Фонвизин, «Письма из Франции»). «Худое» синоним современному «плохое», «доброе = хорошее».

При этом в последнем примере сопоставление идет как по линии сопоставления квантитативов - «меньшей степени - большей степени» (сопоставляется деинтенсив с интенсивом), так и по линии квалитативов - «доброе - худое» (сопоставляется интенсив с деинтенсивом). Таким образом, Д И. Фонвизин мастерски использует и квалитативы и квантитативы в стилистических целях усиления, градации, контраста, употребляя их как в простом, так и сложном предложениях.

Для представления о том, какова специфика средств интенсификации в художественных текстах XVIII века, дан анализ стилистических функций средств категории интенсивности в тексте произведения Н.М. Карамзина «Бедная Лиза». Он свидетельствует о том, что, когда Н.М. Карамзин описывает какие-то переживания персонажа, он широко использует разные средства интенсификации даже в пределах одной конструкции. Это придает всему высказыванию экспрессивный оттенок, максимально выражает чувства автора и его героев, композиционно выстраивая образы произведения.

Основной корпус текста «Бедной Лизы» представлен повествованием с элементами описания и рассуждения; эксплицитно (высокочастотным местоимением первого лица, превосходной степенью имени прилагательного, сравнительными конструкциями). Повествователь «Бедной Лизы» не исчезает в силу активного употребления лексики со значением восприятия.

Так, основой первого абзаца произведения является антитеза, которая выделена отрицательными и усилительными частицами, использованием степеней сравнения и повторами, т.е. максимальным использованием показателей интенсивности, а также введением субъекта-автора: «Никто не знает так хорошо; никто чаще моего не бывает, никто более моего не бродит» (Н.М. Карамзин, «Бедная Лиза»).

Далее Москва и ее пригороды представлены как традиционная буколическая антитеза, создаваемая лексическими средствами интенсификации; при этом усиление интенсификации происходит за счет сочетания интенсива с ин-тенсификатором: «Ужасная громада домов и церквей, алчная Москва, -лесочки, деревеньки» (Там же).

Интенсивы и интенсификаторы в характеристике Москвы и словообразовательные деинтенсивы «деревеньки, лесочки» - противопоставлены контрастно.

Явная или завуалированная оппозитивность - контрастность, заданная в экспозиции, развивается в нескольких направлениях на всем текстовом пространстве.

Именно образ Лизы представлен с максимальной шкалой оценок. Разнообразны интенсифицирующие характеристики Лизы («прекрасная, прекрасная душою и телом»), И в этом случае за счет повтора интенсивов создается фигура усиления.

Исходная близость героини к природе акцентируется многократным использованием лексики, называющей природные явления, употреблением в роли интенсивов сравнительных оборотов при характеристике Лизы: «Улыбалась, как майское утро после бурной ночи; чистая радостная душа светилась в глазах твоих, подобно как солнце светится в каплях росы небесной» (Н.М. Карамзин, «Бедная Лиза»),

Категория интенсивности используется при сопоставительной характеристике контраста эмоционального состояния Лизы при встрече и при расставании с Эрастом: «Ах, матушка! Какое прекрасное утро!» - говорит Лиза, очарованная Эрастом. (Там же). После расставания.... «свет показался ей унылым и печальным».

Высказывания Лизы, сопровождаются употреблением интенсивов в сложных предложениях местоименно-соотносительного типа фразеологизированной структуры: «-Тогда бывает мне так хорошо, так хорошо, что я себя забываю, забываю все, кроме - Эраста». (Там же).

Антитеза создается повтором, выделительной конструкцией, градацией «я - все - Эраст». Противопоставляется квантитатив - интенсив «все» и «Эраст».

Таким образом, в «Бедной Лизе» широко используется интенсификация действий, состояний и признаков в художественных целях - для создания усиления, градации, антитезы, выражения контраста. Широко представлены образные интенсифицирующие сравнения. То есть языковые средства интенсификации отличаются от соответствующих средств, используемых в «Письмах русского путешественника», большим количеством стилистических фигур и тропов, в основе которых лежат интенсифицирующие средства языка, а также созданием с помощью интенсифицирующих средств приема контраста, служащего художественной гармонизации текста.

Н.М. Карамзин широко использует здесь вышедшие из оборота слова-союзы наподобие как, подобно как, архаические отрицательные конструкции с целью интенсификации и др.

Проведенный нами анализ языка произведений писателей XVIII века показал, что способы выражения категории интенсивности в художественных текстах XVIII века, их употребление зависит во многом от принадлежности писателя к литературному направлению, от целей и задач произведения, его содержания.

Представители сентиментализма, апеллируя к чувствам читателя, широко используют интенсивы, выражающие крайне высокую степень интенсивности признака, действия, состояния за счет дополнительного усиления форм превосходной степени прилагательного или наречия осложнением усилительной при-

ставкой или словом «самый», чего почти не наблюдается у Д.И. Фонвизина, сторонника классического направления и рационалиста, стремящегося как можно объективнее и подробнее отразить свои впечатления от путешествия по Франции и тем не менее широко использующего категорию интенсивности. Но «Письма» Д.И. Фонвизина более насыщены не только эмоциональными оценками, но и рациональным смыслом, ибо они носят информативный характер полуофициального отчета уважаемому им высокопоставленному лицу об увиденном. Отсюда широкое употребление им интенсифицирующих сложных предложений, аналогичных по форме и значению современным сложным предложениям. Думается, что большая степень приближенности языка произведения Д.И. Фонвизина к современному русскому литературному языку свидетельствует о престижности собственно русского языка уже в XVIII веке, даже у отдающих дань использованию церковно-славянизмов писателей.

В Заключении систематизированы результаты исследования и обоснованы его перспективы. Реализация выдвинутых на защиту положений позволяет завершить работу следующим резюме.

1. Категория интенсивности, средства ее выражения в языке XVIII века служат не только текстообразованию, но и актуализации определенных компонентов высказывания. Исследование функциональных особенностей категории интенсивности позволяет сделать вывод, что употребление средств интенсификации всегда основано на эффекте неожиданности, чувстве удивления и акцентуации, что особенно характерно для языка писателей - сентименталистов.

2. Язык художественной литературы XVIII века - свидетельство удивительного богатства разноуровневых средств интенсификации как церковнославянского, так и собственно русского происхождения, их синонимики.

В языке XVIII века явно наблюдается тенденция к унификации языковых средств. Вытеснение одних языковых средств интенсификации другими происходило в основном в пределах одного уровня языка - лексического, словообразовательного или морфолого-синтаксического. При этом преимущество оставалось за элементами русского происхождения, которые и утвердились в языке XIX века.

3. Своеобразие языка в XVIII веке проявляется в обилии форм превосходной степени, в частом использовании сравнительной степени прилагательного в отрицательных конструкциях, в использовании сложных предложений, образованных по модели «так - что», но с варьируемыми, часто архаичными для современного русского языка указательными словами; а также создается за счет местоимений и местоименных наречий, вышедших из употребления в современном русском языке.

В языке XVIII века способы выражения категории интенсивности представляют собой не менее богатый арсенал, чем в современном русском языке, однако они отличаются от современного русского языка частотностью употребления, более широкой сферой синонимичности слов и форм разного происхождения.

4. Сопоставление языка разных писателей показало, что наиболее близок к современному русскому языку в средствах выражения интенсификации Д.И.

Фонвизин, сторонник классицизма. В наибольшей степени архаичен язык А.Н. Радищева, ибо его произведение характеризуется публицистичностью, стремлением максимально воздействовать на ум и чувства читателей и, следовательно, по мнению автора, требует возвышенных, торжественных языковых средств не только русского, но и церковно-славянского происхождения. Язык Н.М. Карамзина менее архаичен, но в его художественном тексте категория интенсивности оптимально обслуживает идею гармоничности, в частности создаваемую за счет контактного употребления контрастных средств интенсивности и деин-тенсивности.

Основные положения работы изложены в следующих публикациях:

1. Радченко, Г.И. Языковые средства экспрессии в произведениях А.Н. Радищева [Текст] / Г.И. Радченко // Материалы межвузовской научно-практической конференции вузов Южного региона - Ростов н/Д: РИНЯз, 2004. (0,3 п.л.)

2. Радченко, Г.И. Способы выражения интенсивности в языке писателей 18 века [Текст] / Г.И. Радченко // II Межвузовская конференция». // - Ростов н/Д: РГПУ, 2005. (0,2 п.л.)

3. Радченко, Г.И. Стилистические функции категории интенсивности в повести Н.М. Карамзина «Бедная Лиза» [Текст] / Г.И. Радченко // Культура русской речи. Материалы IV Международной конференции в рамках реализации федеральной и краевой программы «Русский язык». - Армавир: АГПУ, 2005. (0,2 п. л.)

4. Радченко, Г.И. Вариативность категории «интенсивность» в русском языке XVIII века [Текст] / Г.И. Радченко // журнал «Научная мысль Кавказа» (Приложение). - Ростов н/Д: СКНЦ, 2006. - №13. (0,3 п.л.)

5. Радченко, Г.И. Разноуровневые языковые средства интенсификации в произведении Н.М. Карамзина «Письма русского путешественника» [Текст] / Г.И. Радченко // журнал «Гуманитарные и социально-экономические науки» -Ростов н/Д- СКНЦ, 2006. №11.- (0,3 п.л.)

Печать цифровая Бумага офсетная. Гарнитура «Тайме» Формат 60x84/16 Объем 1,0 уч.-изд -л. Заказ № 68 Тираж 100 экз Отпечатано в КМЦ «КОПИЦЕНТР» 344006, г Ростов-на-Дону, ул Суворова, 19, тел 247-34-88

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Радченко, Галина Ивановна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ.

ОСОБЕННОСТИ ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА XVIII ВЕКА.

1.1. Особенности литературного языка XVIII века.

1.2. Содержание понятия категории интенсивности в научной литературе.

1.3. Категория интенсивности и ее связь с экспрессивностью.

Выводы.

Глава И. СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ КАТЕГОРИИ

ИНТЕНСИВНОСТИ В ЯЗЫКЕ ПИСАТЕЛЕЙ XVIII ВЕКА.

2.1. Словообразовательные способы выражения категории интенсивности.

2.2. Средства интенсификации лексического уровня языка.

2.3. Словосочетания и предложения в роли интенсифицирующих языковых средств.

Выводы.

Глава III. СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ СРЕДСТВ

ВЫРАЖЕНИЯ КАТЕГОРИИ ИНТЕНСИВНОСТИ В ЯЗЫКЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ПИСАТЕЛЕЙ XVIII ВЕКА (ЖАНР ПУТЕШЕСТВИЯ).

3.1. Разноуровневые средства выражения категории интенсивности и их стилистические функции в произведениях Н.М. Карамзина «Письма русского путешественника» и А.Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву».

3.2. Способы выражения категории интенсивности в произведении Д.И. Фонвизина «Письма из Франции» и их стилистические отличия от произведений А.Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» и Н.М. Карамзина «Письма русского путешественника».

3.3. Стилистические функции средств категории интенсивности в тексте «Бедной Лизы» Н.М. Карамзина.

Выводы.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Радченко, Галина Ивановна

Предметом исследования в данной работе является проблема художественно-изобразительных и стилистических функций языковых средств выражения категории интенсивности в языке писателей XVIII века в сопоставлении с современным русским языком, а также динамика развития этих средств в направлении становления современного русского литературного языка

Объект анализа — языковые средства выражения категории интенсивности в языке произведений русских писателей-прозаиков XVIII века.

В последнее время в лингвистике особое внимание уделяется различным экспрессивно-эмоциональным категориям, которые могут служить средством выражения отношения адресата речи к фактам реальной действительности. Понятие «интенсивность» является далеко не новым в современной лингвистике. Оно довольно часто встречается в исследованиях, посвященных вопросам экспрессивной стилистики, эмоциональности текста, категории оценочности и оценочным характеристикам речи. Что касается термина «интенсивность», то он либо совсем отсутствует в словарях лингвистических терминов, заменяясь на более узкое понятие «интенсивность речи» (Д.Э. Ро-зенталь, М.А. Теленкова, 1985), либо рассматривается в области фонетики как степень усиления или ослабления дыхания (О.С. Ахманова, 1996). Наиболее полным, по нашему мнению, является определение категории интенсивности, данное E.H. Сергеевой: «Категория интенсивности — это семантическая категория, в основе которой лежит понятие градации количества в широком смысле этого слова» (E.H. Сергеева, 1967, 69). При этом данная категория имеет субъективно- объективный характер, т.е. антропоцентрична.

На наш взгляд, важно не только дать четкое и полное определение данной категории, но также провести системное рассмотрение всех способов и средств ее выражения, обратив внимание на ее разнообразные семантические функции, а также на ее роль и место в идиостиле писателя определенной эпохи и определенного жанра.В частности, нас интересует такой синкретичный жанр, как путешествие. В текстах писателей XVIII века он совмещает языковые особенности дневниковой прозы и эпистолярного жанра.

Названная проблема получила отражение в работах Е.Н.Сергеевой, И.И. Туранского, JI.A. Беловольской, A.A. Ховалкиной, И.И. Убина, Т.Д. Павленко, A.B. Бодарко, Г.Ф. Гавриловой, В.З. Панфиловой и др.

Актуальность данной диссертации заключается в том, что в современной лингвистике нет специальных работ, в которых исследовались бы функционально-семантические особенности средств выражения категории интенсивности в художественной речи писателей XVIII века (эпохи становления русского литературного языка) в компаративистском плане, в сопоставлении с современным русским языком.

Актуальность темы определяется и тем, что в современной лингвистике особое внимание уделяется различным экспрессивно-эмоциональным языковым средствам, к которым, несомненно, относятся средства выражения категории интенсивности.

Научная новизна работы состоит в том, что категория интенсивности впервые исследуется с точки зрения ее эмоционального воздействия на читателя, а также впервые устанавливается ее роль в языке художественных произведений XVIII века с учетом определенного литературного направления и жанра. В работе проводится анализ средств выражения данной категории в период, столь значительный для формирования русского литературного языка, устанавливается их роль в создании эмоциональной атмосферы произведений писателей XVIII века; впервые рассматриваются в компаративистском плане языковые средства выражения категории интенсивности в произведениях писателей разных направлений, но практически одного синкретичного жанра, а также представлено их сопоставление с соответствующими по семантике средствами выражения данной категории в современном русском языке.

Цель исследования — изучить средства выражения категории интенсивности, выявить их роль в создании образности языка произведений писателей XVIII века, а также показать их отличие от средств выражения интенсивности действий или признаков в современном русском языке

Целью определены задачи диссертации:

1) выявить разноуровневые языковые средства выражения категории интенсивности в языке XVIII века, способствующие эмоциональности и экспрессивности художественной речи; определить их отличие от соответствующих средств современного литературного языка;

2) показать синонимику средств репрезентации категории интенсивности собственно русского и церковно-славянского происхождения;

3) выявить стилистические функции языковых средств выражения категории интенсивности в языке писателей XVIII века, исследовать их роль в создании определенной экспрессивно-эмоциональной атмосферы на основе сопоставления языка произведений А.Н. Радищева, Н.М. Карамзина, Д.И. Фонвизина;

4) изучить степень использования языковых средств интенсивности в эстетическом оформлении художественного текста, а также в создании образа автора в литературных произведениях XVIII века.

Материал исследования. Работа выполнена на основе языкового материала, извлеченного методом сплошной выборки из произведений Н.М. Карамзина, А.Н. Радищева, Д.И. Фонвизина. По мере необходимости привлекались примеры из произведений других писателей XVIII века. Языковой материал насчитывает свыше 2000 единиц. Интерес к определенным произведениям данных писателей, в частности жанра путешествий, связан с присутствием в них элементов эпистолярного жанра, столь модного в XVIII веке. Эпистолярность определила экспрессивность и эмоциональность текстов, в частности необходимость и уместность присутствия в них средств выражения категории интенсивности.

Предметом настоящего исследования является проблема художественно-изобразительных и стилистических функций языковых средств выражения категории интенсивности в языке писателей XVIII века в сопоставлении с современным русским языком, а также динамика развития этих средств в направлении становления современного русского литературного языка.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Литературный язык XVIII века, века формирования русского литературного языка, характеризовался тем, что он объединял разные параллельно существующие источники. Поэтому в нем использовались разноуровневые языковые средства интенсивности, в том числе церковно-славянского происхождения.

2. Синонимика лексем, вариантность грамматических форм сравнительной, превосходной степени и синтаксических конструкций обусловлена тем, что в художественных текстах XVIII века, века сентиментализма и романтизма, языковые средства категории интенсивности используются (по сравнению с современным русским языком) особенно часто и они более разнообразны, в силу присутствия среди них как элементов церковнославянского, так и собственно русского происхождения, часто тождественных или синонимичных друг другу.

3. Стилистические функции употребления категории интенсивности отражают авторскую манеру повествования, свидетельствуют о темпераменте и индивидуальных языковых предпочтениях писателя, специфике литературных направлений, которых придерживались писатели, жанра избранных для анализа произведений, совмещающих языковые особенности жанра путешествий с эмоциональной образностью эпистолярного жанра. Наиболее близок к современному литературному языку идиостиль Д.И. Фонвизина, между тем как язык Н.М. Карамзина и А.Н. Радищева насыщен наряду с русскими, церковно-славянскими элементами, что делает его особенно эмоционально возвышенным.

4. Компаративистский подход к анализу языковых средств интенсивности, употребляемых разными писателями, с одной стороны, и сопоставление средств интенсификации в языке XVIII века с соответствующими средствами современного русского языка, с другой стороны, показало зависимость характера этих средств от особенностей жанра и стиля произведения, индивидуальности писателя. Это особенно ярко проявилось в степени использования языковых средств интенсификации, восходящих к церковнославянским источникам, а также в связи с этим в степени эмоциональности произведения.

Методологическая база исследования представлена единством общефилософских, общенаучных и частнонаучных принципов. Общенаучными принципами являются: диалектический и феноменологический. Опорный ча-стнонаучный методологический принцип — обоснование специфики языковых средств выражения категории интенсивности, их единства и многообразия. Обосновываются системные отношения средств выражения категории интенсивности разноуровневыми единицами языка, показана диалектика их развития в XVIII веке. Они соотносятся в формальном, семантическом, функциональном, прагматическом планах. Обоснование реализации избранной методологии раскрывается, в первую очередь, современными отечественными лингвистами: Р.Д. Кузнецовой, E.H. Сергеевой, И.И. Туранским, JI.A. Беловольской, A.A. Ховалкиной, И.И. Убиным, T.JI. Павленко, Г.Ф. Гавриловой, В.З. Панфиловой и др.

Основные методы. В соответствии с поставленными задачами в работе использовались следующие методы исследования:

- метод наблюдения и описания, позволяющий проанализировать форму и семантику, стилистическую, композиционную роль рассматриваемых единиц;

- приемы сравнительно-сопоставительного метода, дающие четкое представление о признаках сходства и различия исследуемых единиц, их функций в художественных текстах XVIII века и в современном русском языке;

- метод субституции ( т.е. подстановки современных эквивалентных форм), дающий возможность более точно определить семантику исследуемых слов, динамику развития их значения и формы;

- семантико-контекстуальный метод, определяющий особенности синтагматики анализируемых единиц, возможности их языкового выражения в текстах XVIII века.

Практическая ценность исследования заключается в возможности использования его материалов в вузе при подготовке курса лекций по стилистике и функциональной грамматике современного русского языка, истории русского литературного языка, при проведении практических занятий, а также в спецкурсах и на спецсеминарах по лингвистическому анализу языка художественного текста.

Теоретическая значимость исследования определяется разработкой принципов описания в историческом ракурсе одного из важнейших средств экспрессивной стилистики — категории интенсивности, рассмотрением аспектов функционирования языковых средств данной категории в текстах художественной литературы XVIII века, их роли в идиостиле конкретного писателя, в воплощении авторской интенциональности, проявляющейся в выборе определенных разноуровневых языковых средств усиления. Принципы и методы исследования могут быть использованы при изучении языковых средств других функционально-семантических категорий в языке XVIII века.

Апробация работы: Результаты работы опубликованы в статьях: 1.Радченко, Г.И. Языковые средства экспрессии в произведениях А.Н. Радищева [Текст] / Г.И. Радченко // Материалы научно-практической конференции вузов Южного региона. Ростов н/Д: РИНЯз, 2004. — 0,3 п.л.

2. Радченко, Г.И. Способы выражения интенсивности в языке писателей 18 века [Текст] / Г.И. Радченко // II Научно-практическая конференция. // Ростов н/Д: РГГГУ, 2005г. — 0,2 п.л.

3. Радченко, Г.И. Стилистические функции категории интенсивности в повести Н.М. Карамзина «Бедная Лиза» [Текст] / Г.И. Радченко // Культура русской речи. Материалы IV Международной конференции в рамках реализации федеральной и краевой программы «Русский язык». Армавир: АГПУ, 2005. — 0,2 п.л.

4. Радченко, Г.И. Вариативность категории «интенсивность» в русском языке XVIII века [Текст] / Г.И. Радченко // «Научная мысль Кавказа» №13 (Приложение). Ростов н/Д: 2006. — 0,3 п.л.

5. Радченко, Г.И. Разноуровневые языковые средства интенсификации в произведении Н.М. Карамзина «Письма русского путешественника» [Текст] / Г.И. Радченко // «Гуманитарные и социально-экономические Науки» №11. Ростов н/Дону, 2006. — 0,3 п.л.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Языковые средства выражения категории интенсивности и их стилистическая роль в произведениях писателей XVIII века"

Выводы

Проведенный нами анализ языка произведений писателей XVIII века показал, что способы выражения категории интенсивности в художественных текстах XVIII века, их употребление зависит во многом от принадлежности писателя к литературному направлению, от целей и задач произведения, его содержания.

Представители сентиментализма, апеллируя к чувствам читателя, широко используют интенсивы, выражающие крайне высокую степень интенсивности признака, действия, состояния за счет дополнительного усиления форм превосходной степени прилагательного или наречия, осложнением усилительной приставки или словом самы., Эти приемы почти не наблюдаются у Д.И. Фонвизина, сторонника классического направления и рационалиста, стремящегося как можно объективнее и подробнее отразить свои впечатления от путешествия по Франции и тем не менее широко использующего категорию интенсивности. Но «Письма» Д.И. Фонвизина более насыщены не только эмоциями, но и рациональным смыслом, ибо они носят информативный характер полуофициального отчета уважаемому им лицу об увиденном. Отсюда широкое употребление интенсифицирующих сложных предложений, аналогичных по форме и значению современным сложным предложениям.

Думается, что большая степень приближенности языка произведения Д.И. Фонвизина к современному русскому литературному языку свидетельствует о престижности собственно русского языка уже в XVIII веке.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ функционально-семантических особенностей и языковых средств выражения категории интенсивности в XVIII веке позволил установить, что в указанный период они являются важнейшим средством создания экспрессии, за счет образования на их основе фигур контраста, что служит усилению эстетического воздействия.

Изучив категорию интенсивности, средства ее выражения в языке XVIII века, можно сделать вывод, что они служат не только текстообразованию, но и актуализации определенных компонентов высказывания.

Употребление средств интенсификации всегда основано на эффекте неожиданности, чувстве удивления и акцентуации, что особенно характерно для языка писателей-сентименталистов. Проявление интенсивности признака выше / ниже нормы является нарушением нормы привычного стандарта в сознании повествователя, «все нарушения нормы стандарта в конечном счете так или иначе связаны с феноменом неожиданности, с эффектом обманутого ожидания» (Н.В. Черемисина, 1985, 108).

Такие особенности данной категории делают ее одним из основных средств создания художественного приема — остранения. Неожиданные для читателя смысловые элементы текста и высказывания, связанные с интенсификацией, воспринимаются как сильные, акцентуированные позиции, соотнесенность которых в конкретном произведении помогает судить об авторском художественном самовыражении. Что касается литературного языка XVIII века, то данная категория эксплуатируется авторами постоянно. Часто в одном высказывании используются и интенсивы, и интенсификаторы, и де-интенсивы, что служит созданию экспрессии.

Изменение языковых средств интенсификации в XVIII веке идет по линии их интеграции, экономии, постепенного замещения сложных союзов с избыточной семантикой простыми, при дублировании церковно-славянских и собственно русских связующих средств, по линии вытеснения первых вторыми.

Язык художественной литературы XVIII века — свидетельство удивительного богатства разноуровневых средств интенсификации как церковнославянского, так и собственно русского происхождения. В языке XVIII века явно наблюдалась тенденция к унификации языковых средств (в частности? в сфере способов выражения функционально-семантической категории интенсивности). Вытеснение одних языковых средств другими происходило, в основном, в пределах одного уровня языка — лексического, словообразовательного или морфолого-синтаксического. При этом преимущество оставалось за словами русского происхождения, которые и утвердились в языке XIX века.

Кроме того, следует отметить, что XVIII век, сохраняя торжественность, возвышенность церковно-славянского и древнерусского языков, характеризуется частым использованием в художественных текстах интенсивов и интенсификаторов. В последнее время в научных исследованиях, связанных с изучением вопросов семантических связей в художественном тексте, а также посвященных композиционному строению художественного текста, большое внимание уделяется значению и роли различных экспрессивных категорий в создании общей эмоциональной картины произведения. Как известно, вслед за исследованием смысловой выводимости предложения из смысла предмета текста, в науку о тексте вошло понятие «семантического повтора» (Э.Ф. Ско-роходько, 1979, 75, 76). «Семантический повтор» определяется как повтор некоторого значения, «некоторой совокупности семантических признаков» (С.И. Гиндин, 1977, 350).

В языке XVIII века в качестве чисто семантического повтора выступают языковые средства категории интенсивности. Они могут быть формально разными, но выражают один смысл — неожиданное для повествователя (а следовательно, и для читателя) проявление целого ряда действий, признаков с постоянной интенсивностью выше или ниже существующей в сознании говорящего нормы. Таковы произведения, где автор или псевдоавтор попадает в экстремальные и совершенно новые для него условия, испытывает необычно сильные искренние чувства. А показать эти чувства, изобразить человека чувствующего — основная задача сентиментализма.

Своеобразие языка XVIII века проявляется в обилии форм превосходной степени, в частом использовании сравнительной степени прилагательного в отрицательных конструкциях. Отмечаются сложные предложения, образованные по модели так-что, но с варьируемыми, часто архаичными для современного русского языка указательными словами. Специфику языка в указанный период создают также местоимения и местоименные наречия, вышедшие из употребления в современном русском языке.

Таким образом, в языке XVIII века способы выражения категории интенсивности представляют собой не менее богатый арсенал средств, чем в современном русском языке, однако они отличаются от современного русского языка частотностью употребления, более широкой сферой синонимичности, ибо для выражения одного и того же или близкого значения в языке XVIII века, употребляются как собственно русские, так и церковнославянские слова и обороты.

Чрезвычайное разнообразие и употребительность средств выражения категории интенсивности в языке XVIII века объясняется следующими причинами:

1) стремлением авторов к эмоциональности, выразительности речи, связанным с установками сентиментализма;

2) богатой синонимикой средств, восходящих к книжной и обыденной разговорной русской речи, совмещением этих языковых средств, что типично для языка XVIII века, в частности, для форм, восходящих к церковнославянским вариантам.

Ориентация писателей на языковое выражение интенсивности неизбежно должна вызывать истинное удивление у читателя, что составляет одну из целей художественной литературы и рождается из вечной предрасположенности человека все видеть в свете сформировавшихся в его сознании норм.

При сопоставлении языка разных писателей удалось выяснить, что наиболее близок к современному русскому языку в средствах выражения интенсификации Д.И. Фонвизин, сторонник классицизма с элементами критического реализма (что проявилось и в его пьесах).

В наибольшей степени архаичен язык А.Н. Радищева, ибо его произведение характеризуется публицистичностью, максимальным воздействием на ум и чувства читателей и, следовательно, требует возвышенных, торжественных языковых средств не только русского, но и церковно-славянского происхождения. Язык Н.М. Карамзина менее архаичен, но в его художественном тексте категория интенсивности оптимально обслуживает идею гармоничности, создаваемую за счет употребления почти рядом контрастных средств интенсивности и деинтенсивности.

Таким образом, приверженность определенному литературному направлению, жанр произведения, его замысел — это то, что определяло характер использования средств интенсификации в языкеХУШ века, в частности, присутствием синонимичных рядов, в которые входили как русские, так и церковно-славянские слова, в настоящее время вышедшие из употребления, а также конструкции, воспринимаемые в настоящее время как архаичные.

Список научной литературыРадченко, Галина Ивановна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Алексеев, А.Я. Стилистическая информация языкового материала /

2. A.Я. Алексеев // Филол. науки. — 1982. — № 1. — С. 50-55.

3. Апресян, Ю.Д. Лексическая семантика русского языка (синонимические свойства языка) / Ю.Д. Апресян. — М., 1974.

4. Арнольд, И.В. Интерпретация художественного текста. Типы выдвижения и проблема экспрессивности / И.В. Арнольд // Экспрессивные средства английского языка. — Л., 1975. — С. 11-23.

5. Арутюнова, Н.Д. Аспекты семантического исследования / Н.Д. Арутюнова.— М., 1980.

6. Арутюнова, Н.Д. Диалогическая цитация / Н.Д. Арутюнова // Вопр. языкозн. — 1986. — № 1. — С. 44.

7. Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт / Н.Д. Арутюнова. — М., 1988.

8. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. — М.,1998.

9. Балли, Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Ш. Балли. — М., 1955.

10. Беловольская, Л.А. Категория недискретного количества и ее грамматический статус / Л.А. Беловольская. — Таганрог, 1999.

11. Беловольская, А.И. Отражение качественного и количественного признаков предметов, действий, состояний в обстоятельствах образа действия, меры и степени / А.И. Беловольская. — Таганрог, 1997.

12. Белошапкова, В.А. Современный русский литературный язык /

13. B.А. Белошапкова. — М., 1981.

14. Болотов, В.И. Эмоциональность текста в аспектах языковой и неязыковой вариативности: основы эмотивной стилистики текста / В.И. Болотов. — Ташкент, 1981.

15. Бондарко, A.B. Грамматическая категория и контекст / A.B. Бон-дарко. — JL, 1971.

16. Бондарко, A.B. К теории функциональной грамматики / A.B. Бондарко // Проблемы функциональной грамматики. — М., 1985. — С. 174-185.

17. Бондарко, A.B. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии / A.B. Бондарко. — JL, 1987.

18. Брунер, Дж. Психология познания. За пределами непосредственной информации / Дж. Брунер. — М., 1977.

19. Будагов, P.A. Введение в науку о языке / P.A. Будагов. — М., 1965.

20. Булыгина, Т.В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. — М., 1997.

21. Васильев, Л.М. Современная лингвистическая семантика / Л.М. Васильев. — М., 1990.

22. Васильев, Л.М. Сущность и структурные компоненты лексического значения / Л.М. Васильев // Вопросы фонетики, словообразования, лексики русского языка и методики преподавания. — Пермь, 1964. — С. 94-125.

23. Вежбицка, А. Дескрипция или цитация / А. Вежбицка // Новое в зарубежной лингвистике. — М., 1982. — Вып. 13. — С. 237-262.

24. Вежбицка, А. Русский язык / А. Вежбицка // Язык. Культура. Познание. — М., 1996.

25. Винарская, E.H. Выразительные средства текста (на материале русской поэзии) / E.H. Винарская. — М., 1989.

26. Виноградов, В.В. Образование русского национального литературного языка / В.В. Виноградов // Вопр. языкозн. — 1956. — № 1.-С. 29-54.

27. Виноградов, В.В. Русский язык / В.В. Виноградов. — М.; Л., 1947.

28. Виноградов, В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове / В.В.Виноградов. —М., 1972; —М., 1986.

29. Винокур, Г.О. Русский язык / Г.О. Винокур. — М., 1945.

30. Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки / Е.М. Вольф. — М., 1985.

31. Воробьева, Л.И. Средства выражения интенсивности признака, обозначенного именем прилагательным в современном французском языке: автореф. дис. . канд. филол. наук / Л.И. Воробьева. — Киев, 1958.

32. Гаврилова, Г.Ф. Категория интенсивности и способы ее выражения в сложноподчиненном предложении / Г.Ф. Гаврилова // Единицы языка в коммуникативном аспекте. — Ростов н/Д, 1993.

33. Гаврилова, Г.Ф. Переходные конструкции в системе сложного предложения / Г.Ф. Гаврилова. — Ростов н/Д, 1985.

34. Гаврилова, Г.Ф. Синтаксис предложения / Г.Ф. Гаврилова. — Ростов н/Д, 2005.

35. Гаврилова, Г.Ф. Усложненное сложное предложение в русском языке / Г.Ф. Гаврилова. — Ростов н/Д, 1979.

36. Гаврилова, Г.Ф. Художественный текст в аспекте функционально-семантических категорий негопозитивности и интенсивности / Г.Ф. Гаврилова // Современный русский язык: Коммуникативно-функциональный аспект.

37. Ростов н/Д, 2000. С. 147-154.

38. Галкина-Федорук, Е.М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке / Е.М. Галкина-Федорук II Сб. статей по языкознанию: Профессору МГУ В.В. Виноградову. — М., 1958. С. 102-124.

39. Галкина-Федорук, Е.М. Современный русский язык / Е.М. Галки-на-Федорук, K.M. Горшкова, Н.М. Шанский. —М., 1964.

40. Гальперин, И.Р. Информативность единиц языка / И.Р. Гальперин.1. М., 1974.

41. Гвоздев, А.Н. Современный русский литературный язык / А.Н. Гвоздев. — М., 1958.

42. Гегель, Г. Энциклопедия философских наук: В 3 т. / Г. Гегель. — М., 1975. Т. 1: Наука логики.

43. Гиндин, С.И. Советская лингвистика текста: 1848-1975 / С.И. Гиндин // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. — 1977. — Т. 36. — № 4. — С. 39-54.

44. Гинзбург, Л.Я. Литература в поисках реальности / Л.Я. Гинзбург. — Л., 1987.

45. Головин, Б.Н. Введение в языкознание / Б.Н. Головин. — М., 1977.

46. Грамматика русского языка / Ред. В.В. Виноградов, B.C. Истрина. — 2-е изд. —М., 1960.

47. Грамматика современного литературного языка. — М., 1970.

48. Гриднева, Т.В. Фразеологические средства выражения категории интенсивности: автореф. дис. . канд. филол. наук / Т.В. Гриднева. — Волгоград, 1997.

49. Грот, Я.К. Филологические разыскания / Я.К. Грот. — СПб., 1976.

50. Диброва, Е.И. Пространство текста в компаративистском членении / Е.И. Диброва // Структура и семантика художественного текста. — М., 1999.

51. Диброва, Е.И. Амбивалентность, как текстообразующая категория / Е.И. Диброва // Текст. Структура. Семантика. — М., 2004.

52. Добин, Е.П. Сюжет и действительность / Е.П. Добин. — Л., 1976.

53. Ерперсен, О. Философия грамматики / О. Ерперсен. — М., 1958.

54. Женнет, Ж. Фигуры / Ж. Женнет. — М., 1998.

55. Жинкин, Н.И. Речь как проводник информации / Н.И. Жинкин. — М, 1982.

56. Живов, В.М. Язык и культура в России XVIII века / В.М. Живов. — М., 1996.

57. Звегинцев, В.А. Теоретическая и прикладная лингвистика / В.А. Звегинцев. —М., 1986.

58. Золотова, Г.А. Коммуникативная грамматика русского языка / Г.А. Золотова. —М., 1998.

59. Золотова, Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка / Г.А. Золотова, —М., 1973.

60. Ивин, A.A. Основания логики оценок / A.A. Ивин. — М., 1970.

61. Кацнельсон, С.Д. Типология языка и речевое мышление / С.Д. Кацнельсон. — Л., 1972.

62. Кокина, И.А. Языковые средства выражения семантики интенсивности в произведениях А.П. Чехова о детях и для детей: диссерт. . канд. филолог. наук / И.А. Кокина. — Ростов н/Д, 2001.

63. Колосова, Т.А. Очерки по теории сложного предложения / Т.А. Колосова, М.И. Черемисина. — Новосибирск, 1989.

64. Кожина, М.Н. Стилистика русского языка / М.Н. Кожина. — М.,1977.

65. Краткая русская грамматика / Под ред. Н.Ю. Шведовой. — М.,1989.

66. Кржижкова, Е. Количественная детерминация прилагательных в русском языке (лексико-синтаксический анализ) / Е. Кржижкова // Синтаксис и норма / Отв. ред. Г.А. Золотова. — М., 1974.

67. Кривоносов, А.Т. Отрицание в предложении и отрицание в умозаключении / А.Т. Кривоносов // Вопр. языкозн. — 1986. — № 1. — С. 16-25.

68. Левин, В.Д. Литературный язык и художественное повествование / В.Д.Левин. —М., 1989.

69. Лекант, П.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке / П. А. Лекант. — М., 1974.

70. Леонтьев, A.A. Высказывания как предмет лингвистики и теории коммуникации / A.A. Леонтьев // Синтаксис текста. — М., 1979.

71. Лукьянова, H.A. Экспрессивная лексика разговорного употребления: проблемы семантики / H.A. Лукьянова. — Новосибирск, 1986.

72. Лыков, А.Т. Художественная речь как лингвистический феномен /

73. A.Т. Лыков // Природа, общество, человек. — 1996. — № 2-3. — С. 34-38.

74. Малащенко, В.П. Структура предложения в смысловом высказывании / В.П. Малащенко: Сб. науч. тр. — Ростов н/Д, 1998. — Вып. 1: Филология. — С. 25-30.

75. Мещанинов, И.И. Общее языкознание. Проблемы развития языка / И.И. Мещанинов. — Л., 1975.

76. Мещанинов, И.И. Соотношение логических и грамматических категорий / И.И. Мещанинов. — М., 1967.

77. Мигирин, В.Н. Язык как система категорий отображения /

78. B.Н. Мигирин. — Кишинев, 1973.

79. Николина, H.A. Приемы отстранения в художественном тексте / H.A. Николина // Русск. яз. в шк. — 1989. — № 5. — С. 15-19.

80. Новиков, В.М. Семантика русского языка / В.М. Новиков. — М.,1985.

81. Орлова, М.Н. О лингвистической сущности отрицания и типах отрицательных предложений в языке / М.Н. Орлова // Синтаксис и интонация. — Уфа, 1973. — Вып. 2. — С. 85-90.

82. Павленко, Т.Л. О функционально-семантической категории интенсивности в современном русском языке / Т.Л. Павленко // Функционально-семантические категории: Языковой и речевой аспекты. — Ростов н/Д, 1999. — С. 45-49.

83. Панфилов, В.З. Гносеологические аспекты философских проблем языкознания / В.З. Панфилов. — М., 1982.

84. Панфилов, В.З. Философские проблемы языкознания / В.З. Панфилов.—М., 1977.

85. Панюшева, М.С. Современный русский язык. Синтаксис / М.С. Панюшева. — М,, 1968.

86. Пашкова, Г.С. Сложноподчиненные предложения фразеологизиро-ванной структуры: автореф. дис. . канд. филол. наук / Г.С. Пашкова. — Краснодар, 1995.

87. Пешковский, A.M. Русский синтаксис в научном освещении / A.M. Пешковский. — М., 1966. — С. 50-56.

88. Полянский, А.Н. Категория интенсивности признака в русском языке: автореф. дис. . канд. филол. наук / А.Н. Полянский. — М., 1978.

89. Потебня, A.A. Мысль и язык / A.A. Потебня // Полн. собр. соч. — Одесса, 1992. —Т. 1. —С. 16-17.

90. Пумплянский, J1.B. Очерки по литературе первой половины XVIII в. / JI.B. Пумплянский. — М., 1935.

91. Реформатский, A.A. Введение в языкознание / A.A. Реформатский. — М., 1967.

92. Русская грамматика / Под ред. Н.Ю. Шведовой, В.А. Белошапко-вой. —М., 1980.

93. Русская грамматика: В 2 т. — М., 1980. — Т. 1.

94. Сепир, Э. Язык. Введение в изучение речи / Э. Сепир. — М.; JL,1934.

95. Сепир, Э. Градуирование / Э. Сепир // Новое в зарубежной лингвистике. — М., 1985. — Вып. 166. Лингвистическая прагматика.

96. Сергеева, E.H. Степени интенсивности качества и их выражение в английском языке: автореф. дис. . канд. филол. наук / E.H. Сергеева. — М., 1967.

97. Серль, Дж. Основные понятия исчисления речевых актов / Дж. Серль, Д. Вандервекен // Новое в зарубежной лингвистике. — М., 1986. — Вып. 18.Логический анализ естественного языка. — С. 67-81.

98. Серль, Дж. Метафора / Дж. Серль // Теория метафоры. — М., 1990.

99. Скороходько, Э.Ф. Семантические связи в лексике и текстах / Э.Ф. Скороходько // Вопр. информ. теории и практики. — 1979. — № 23. -С. 75-76.

100. Современный русский язык: В 3 ч. / Под ред. Е.И. Дибровой, И.И. Касаткина. — М., 1995.

101. Ю1.Спиркин, А.Г. Происхождение сознания / А.Г. Спиркин. — М.,1960.

102. Телия, В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц / В.Н. Телия. — М., 1986.

103. Тихонова, М.Ю. Лексико-фразеологическая система «много» в современном русском языке: автореф. дис. . канд. филол. наук / М.Ю. Тихонова. — Самарканд, 1971.

104. Томашевский, Б.В. Теория литературы / Б.В. Томашевский // Поэтика.—М.; Л., 1931.

105. Труб, В.М. О коммуникативных аспектах отрицания как негативной оценки истинности: автореф. дис. . д-ра филол. наук / В.М. Труб. — Л., 1991.

106. Туранский, И.И. Интенсивы и интенсификаторы в семантической структуре текста / И.И. Туранский // Единицы языка в функциональном аспекте: Межвуз. сб. науч. тр. — Тула, 1991. — С. 108-116.

107. Туранский, И.И. Семантическая категория интенсивности в английском языке / И.И. Туранский. — М., 1990.

108. Туранский, И.И. Средства интенсификации высказывания в английском языке / И.И. Туранский. — Куйбышев, 1988.

109. Тынянов, Ю.Н. Поэтика / Ю.Н. Тынянов // История литературы. Кино. —М., 1977.

110. Убин, И.И. Лексические средства выражения категории интенсивности в русском и английском языках: автореф. дис. . канд. филол. наук / И.И. Убин. —М., 1974.

111. Ш.Успенский, Б.А. Поэтика композиции / Б.А. Успенский. — М.,1970.

112. Фортуна, О.Н. Разноуровневые средства выражения интенсивности и негации и их стилистические функции в языке прозы А.П. Чехова (18901900-х гг.): диссерт. . канд. филолог, наук, / О.Н. Фортуна. — Ростов н/Д, 2001.

113. ПЗ.Финкель, A.M. Современный русский язык / A.M. Финкель, Н.М. Баженов. —Киев, 1954.

114. Хазагеров, Т.Г. Общая риторика / Т.Г. Хазагеров, JI.C. Ширина. — Ростов н/Д, 1995.

115. Ховалкина, A.A. Лексическое выражение величины признака в современном русском языке / A.A. Ховалкина. — Симферополь, 1995.

116. Хоменко, И.Б. Сложносочиненное предложение с повтором. Сложное предложение в диалогической речи / И.Б. Хоменко. — Тверь, 1990.

117. Худяков, И.Н. Об эмоционально-оценочной лексике / И.Н. Худяков // Филол. науки. — 1980. — № 2. — С. 79-82.

118. Чеплыгина, И.Н. Языковые средства экспрессивности в художественной прозе В. Набокова: диссерт. . док. филолог, наук / И.Н. Чеплыгина. — Ростов н/Д, 2002.

119. Черемисина, Н.В. Неожиданное в художественном тексте и подтекст / Н.В. Черемисина // Теоретические проблемы стилистики текста. — Казань, 1985.

120. Черемисина, М.И. Очерки по теории сложного предложения / М.И. Черемисина, Т.А. Колосова. — Новосибирск, 1987.

121. Чесноков, П.В. Основные единицы языка и мышления / П.В. Чес-ноков. — Ростов н/Д, 1966.

122. Чеснокова, Л.Д. Категория количества и способы ее выражения в современном русском языке / Л.Д. Чеснокова. — Таганрог, 1992.

123. Шаховский, В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка / В.И. Шаховский. — Воронеж, 1987.

124. Шляхтенко, С.Г. Категория качества и количества: автореф. дис. канд. филол. наук/С.Г. Шляхтенко. — Л., 1968.1. Словари и справочники

125. Александрова, З.Е. Словарь синонимов русского языка: Практ. справочник / З.Е. Александрова. — М., 1995.

126. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахмано-ва. —М., 1996.

127. Большая Советская энциклопедия. — М., 1973. — Т. 12.

128. Брусенская, Л.А. Учебный словарь лингвистических терминов / Л.А. Брусенская, Г.Ф. Гаврилова, Н.В. Малычева. — Ростов-н/Д, 2005.

129. Зализняк, А.Н. Грамматический словарь русского языка / А.Н. Зализняк. — М., 1977.

130. Квятковский, А. Поэтический словарь / А. Квятковский. — М., 1966.

131. Кондаков, Н.И. Логический словарь-справочник / Н.И. Кондаков. — М., 1975.

132. Лингвистический энциклопедический словарь. — М., 1990.

133. Марузо, Ж. Словарь лингвистических терминов / Ж. Марузо. — М.,1960.

134. Ю.Ожегов, С.И. Словарь русского языка / С.И. Ожегов. — М., 1985. П.Ожегов, С.И, Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. —М., 1996.

135. Розенталь, Д.Э. Словарь-справочник лингвистических терминов / Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова. — М., 1985.

136. Русский язык: Энциклопедия / Под ред. Ф.П. Филина. — М., 1979. М.Русский язык: Энциклопедия. — М., 1997.

137. Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. — М., 1988. —Т. 2.

138. Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. — М., 1988. —Т. 4.

139. Словарь синонимов русского языка / Гл. ред. А.П. Евгеньева. — Л.,1970.

140. Словарь современного русского языка: В 20 т. — М.; Л., 1956. — Т. 5.

141. Словарь современного русского литературного языка: В 20 т. — М., 1991. —Т. 1.

142. Убин, И.И. Словарь усилительных словосочетаний русского и английского языков / И.И. Убин. — М., 1987.

143. Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. — М., 1986.

144. Философский энциклопедический словарь. — М., 1983.

145. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молотко-ва. — М., 1978.