автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Ю. Н. Тынянов как писатель-литературовед

Текст диссертации на тему "Ю. Н. Тынянов как писатель-литературовед"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

им.М.В. ЛОМОНОСОВА

На правах рукописи

ПРОСКУРНЯ НАТАЛЬЯ ВИКТОРОВНА

ЮЖТЫНЯНОВ КАК ПИСАТЕЛЬ-ЛИТЕРАТУРОВЕД: ЖАНРОВО-СТИЛЁВОЙ ЭКСПЕРИМЕНТ В ИСТОРИКО-БИОГРАФИЧЕСКОМ РОМАНЕ

г.

4o.of.ofi

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Х.Г.Короглы

Москва — 1999

Введение

Литературная теория, история и практика

в творчестве Ю. Н. Тынянова.

Имя Юрия Николаевича Тынянова и гто сей день вызывает множество ассоциаций при одном его упоминании — одними он воспринимается преимущественно как теоретик литературы, другими — как писатель, создатель романов и рассказов;--ставших событиями в литературе. Не менее интересна его деятельность и как историка литературы, исследовавшего литературный процесс XVIII— XIX веков, и как критика, автора ста гей, посвященных литературному процессу 20 — 30-х гг нашего века. Он является также автором нескольких сценариев фильмов, снятых на ленинградской киностудии «Ленинградкино» и статей, посвященных вопросам киноискусства (в том числе, теоретической работы «Об основах кино»). Сравнительно мало известно о других аспектах его творческой деятельности: например, о его работе как редактора серии «Библиотека поэта», о переводах Гейне, а также о собственных стихотворных опытах и даже живописных эскизах. В книге о Ю.Н.Тынянове «Юрий Тынянов. Писатель и ученый. Воспоминания, размышления, встречи» (137) собраны впечатления многих людей, хорошо знавших его. И в каждом из этих кратких эссе о Тынянове упоминается еще один из многочисленных его талантов — талант человеческого общения, способность к пародии и самопародии, природный артистизм и склонность к творческим экспромтам.

Нам представляется необходимым подробнее раскрыть некоторые из вышеупомянутых аспектов его деятельности, имеющие непосредственное отношение к теме данной работы. Материал для этого раздела почерпнут из уже упоминавшейся книги о Юрии Тынянове (относящейся к серии биографий «Жизнь замечательных людей»), а также предисловия Вл. Новикова «Что такое литература» к сборнику работ Ю. Тынянова «Литературный факт» (174, с.7-22), работы В, Эрлиха «Русский формализм: история и теория» (135), материалов сборников Тыняновских чтений (199-205) и других работ,

Данная работа посвящена исследованию трех биографических романов, созданных Ю. Н. Тыняновым: «Кюхля», «Смерть Вазир-Мухтара» и «Пушкин». Но несмотря на то, что Ю. Н. Тынянов является признанным мастером исторического романа, которого называют основоположником этого жанра в России после 1917 года (например, Ю, Андреев — 5, с, 34), его нельзя назвать ни писателем, ни ученым с традиционной биографией.

Он начал свой путь в филологии с пушкинского семинария, который был основан в 1908 г. в Санкт-Петербургском университете. Руководил семинаром профессор русской литературы С.А.Венгеров, работавший в русле культурно-исторического литературоведения, «довольно безразличного к эстетике литературы, но ориентированного на полноту описания исторического контекста творчества писателя» (Новиков, с. 7), Наследием культурно-исторической школы стало для Тынянова сознание необходимости «максимального» знания, внимания к фактам, «мелочам», что впоследствии стало одним из основных принципов его работы.

0 первых годах своей научной деятельности, определении круга интересов, склонностей, о поиске своего пути в литературоведении Тынянов писал В. Шкловскому: «Если хочешь знать, я ведь начал в университете с Грибоедова. Но так как Пиксанов изучал Бехтеевский список, а не „Горе" и не Александра Сергеевича, то я, столкнувшись с Кюхлей, полюбил его и забыл о Грибоедове. <..,> Боком вошел в Пушкинский семинарий к Вен-герычу и занялся Пушкиным» (ЦГАЛИ, ф. 562, оп. 1, ед. хр. 723).

Профессор Венгеров был талантливым педагогом, умевшим и желавшим не только учить, но и самому учиться у своих учеников, поэтому на занятиях царила атмосфера взаимопонимания и духовной близости. Будущие теоретики нового направления в литературоведении — «формальной школы» — коллеги Ю. Тынянова Б. Эйхенбаум, Б. Томашевский начали свою научную деятельность именно в венгеровском семинарии1. Впоследствии Венгеров рассказал об этом в статье, опубликованной в «Пушкинисте» за 1916 г.: «Вот уже 2-3 года я замечаю в своем семинарии... что целый ряд способных юношей прямо страстно отдаются изучению стиля, ритма, рифмы, эпитетов, классификации мотивов, установлению аналогий приемов у разных поэтов и всяким иным наблюдениям над внешним воплощением поэзии» (106, с. 9).

Профессор Венгеров, по собственному признанию, поначалу с опаской отнесся к увлечению своих студентов вопросами поэтической формы, что явно уводило их в неизведанную и странную для академического литературоведения область. Но

1 Необходимо отметить особую позицию В. Жирмунского, который в 1919-1920-х. годах посещал собрания Опояза, но полностью не разделял его теоретических установок (свидетельство Л. Гинзбург — 137, с. 89)

позднее именно выпускники Пушкинского семинария положили начало новому направлению в литературоведении.

Деятельность талантливых студентов Санкт-Петербургского университета, искавших связей между литературной теорией и литературной практикой, сконцентрировалась в научном объединении, которое сами его участники назвали «Опоязом» — Обществом по изучению поэтического языка. Оно возникло в 1916-1917 гг. в Санкт-Петербурге и явилось коалицией двух самостоятельных групп: специалистов-языковедов школы Бодуэна де Куртенэ (Л. Якубинский и Е. Поливанов) и теоретиков литературы (В, Шкловский, Б, Эйхенбаум и С. Бернпггейн), Годом позже к ним присоединился Ю. Н. Тынянов, В своей автобиографии он так описывает это: «В 1918 г. встретил В. Шкловского и Б. Эйхенбаума и нашел друзей. Опояз, при свече в Доме искусств спорящий о строении стиха» (Биография, 137, с. 19),

Коллегами и близкими друзьями Тынянова на долгие годы стали В. Б. Шкловский и Б. М. Эйхенбаум. В данной работе мы не раз будем обращаться к их теоретическим, историко-литературным и критическим исследованиям, так как они оказали большое влияние на формирование взглядов Ю. Н. Тынянова. Не случайно в анкете 27 июня 1924 г. Тынянов написал: «Из современных критиков и исследователей по методу мне близки Виктор Шкловский, Борис Эйхенбаум» (ИРЛИ, ф. 172, ед. хр. 129).

Характерными чертами складывающегося направления в литературоведении были органичный сплав обширных научных познаний и связь с современным литературным процессом, полемическая дерзость новых теорий и глубина и серьезность

подхода к явлениям литературы. Опоязовцы считали себя революционерами в науке, не принимавшими стиля академического литературоведения. Не случайно Константин Федин вспоминает «боевое Общество изучения поэтического языка» (137, с, 187).

Их взгляды нашли отражение в сборниках статей, выпускавшихся Опоязом в 1916-1919 гг. Первая из этих коллективных публикаций, в которую вошли работы Поливанова, Кушнера, Шкловского и Якубинского, вышла в свет в 1916 г. под названием «Сборники по теории поэтического языка». Через год было выпущено второе, расширенное издание. В 1919 г. статьи из этих сборников были переизданы в книге «Поэтика». Это издание дает полное представление о научных взглядах ранних формалистов, в том числе об их отношении к традиционному литературоведению.

В работе В. Эрлиха «Русский формализм; история и теория» дан подробный и исчерпывающий анализ деятельности «формальной школы», «противопоставившей себя двум подходам русской литературоведческой науки начала нашего века — социальному и религиозно-филососфскому и сосредоточившей все свое внимание на литературном произведении как таковом» (135, с, 6), Прежде формальные достоинства литературного произведения не являлись предметом специального изучения, так как, по утвердившейся традиции, литературные произведения воспринимались не в целокупности внутреннего взаимодействия в пределах литературного ряда, а чаще всего как явления в области философии, социологии или идеологии. Вопросы формы интересовали исследователей литературного творчества лишь настолько, насколько форма могла влиять на убедительность идей, излагаемых в произведении. Формализм

стал оригинальным в истории литературоведения методом, так как его последователи сосредоточили свое внимание исключительно на систематическом исследовании вопросов художественной формы — ритма и просодии, стиля и композиции литературного произведения в пределах литературного ряда.

Подобный подход к исследованию литературных фактов, по высказыванию В. Шкловского в более позднее время, «был не целен, был условен» (140, с, 8), но важно отметить историческую необходимость появления нового метода исследования в российском литературоведении 20-х гг. XX века. Кризис «формализма» как метода исследования и фактическое прекращение деятельности «формальной школы» как научного общества, имевшие место после 1925 года, несомненно отразились на творчестве ведущих теоретиков «формальной школы», в число которых входил и Ю. Н. Тынянов, школы, которая в годы своего расцвета (в начале 20-х годов) стала событием в науке о литературе.

Появляющиеся в 20-е годы теоретические и историко-литературные исследования опоязовцев привлекают всеобщее внимание необычным подходом к изучению литературных явлений. В 1921 году в упомянутой выше серии «Сборники по теории поэтического языка» выходит первая работа Ю. Н. Тынянова «Достоевский и Гоголь (К теории пародии)» (189), написанная еще в 1919 году, Вл, Новиков (174, с. 8-9) пишет о ранних работах 1С). Тынянова, которые не были опубликованы по разным причинам, — докладах на семинарах; «Литературный источник „Смерти поэта"» (1913) и о пушкинском «Каменном госте» (1914). Текст первого из упомянутых докладов был опубликован в «Вопросах литературы» в 1964 году. О втором мы можем судить только по косвенным свидетельствам (в

частности, Ю. Оксмана — см. в ст. М. О.Чудаковой и Е. А. Тоддеса «Тынянов в воспоминаниях современника» — 203, с. 96-98).

Первая опубликованная работа Ю. Н. Тынянова о Достоевском и Гоголе и по сей день является предметом серьезного изучения литературоведов. Основой этого исследования стало открытие: анализируя «Село Степанчиково...» Достоевского, Тынянов приходит к выводу, что это произведение построено с элементами пародии на гоголевские «Выбранные места из переписки с друзьями». Выявляя стилевые различия между Достоевским и Гоголем, Тынянов описывает сложную позицию Достоевского, не столько учившегося у Гоголя, сколько боровшегося с ним.

В отзывах об этой работе отмечаются совершенно разные черты исследовательского метода Тынянова: В. Каверин пишет о том, что «в этой небольшой книге сказались характерные черты Тынянова как будущего писателя» (137, с. 26), а Б. Эйхенбаум отмечает, что «центром ее была общая проблема „традиции" и „преемственности" — одна из самых острых, злободневных тем» (137, с. 74). В статье «Творчество Ю. Тынянова он выскажется еще более определенно: «Интерес к пародии возник у Тынянова в связи с тогдашней борьбой литературных партий — в связи с походом футуризма против символизма» (167, с. 384). Таким образом, Б. Эйхенбаум связывает появление этой работы с отражением особенностей литературной ситуации 20-х годов XX века. Л. Гинзбург пишет, что в этой работе «научный метод Тынянова 20-х годов уже определился» (137, с. 100) и отмечает теоретический характер работы. В. Новиков пишет об исследовании как помогающем «постижению исторических закономерностей развития литературы» (137, с. И), и он же связывает основные положения работы с теоретическими построениями Тыняно-

ва: «Достоевский как художник слова сформировался в процессе отталкивания ог гоголевских стилевых принципов. Принцип отталкивания, по мысли Тынянова, лежит в основе литературного развития, является объективным законом» (Новиков, с, 12), Тыняновская теория пародии стала основой статьи М. Л. Гаспарова и В. М. Смирина «„Евгений Онегин" и „Домик в Коломне" — пародия и самопародия: у Пушкина» (200),

Таким образом, уже в оценке первой работы Тынянова мнения исследователей разошлись. Безусловно, необходимо учитывать и то, что некоторые из этих оценок сделаны после того, как вышли в свет литературные произведения Тынянова, о которых он в 1921 году еще не помышлял:. Этот фактор Б, М. Эйхенбаум: в упомянутой статье о Тынянове называет «пророчествами назад», позволяющими усмотреть черты будущего писателя в ранних работах Тынянова, посвященных сугубо научным проблемам.

Однако синтетичность творчества Тынянова подчеркивается всеми исследователями. Исчерпывающе это выразил Б. М. Эйхенбаум в статье «О творчестве Ю. Тынянова»: «Он не только писатель-беллетрист, но и историк литературы, не только историк литературы, но и теоретик — автор ряда замечательных работ о стихе, о жанрах, о проблемах литературной эволюции и пр. Эти области творчества не просто сосуществуют у него, а взаимно питают и поддерживают друг друга» (167, с, 381).

Продолжением деятельности Тынянова как историка литературы стала большая статья-монография «Архаисты и Пушкин» (19211924 гг.). Эта статья стала «центральным произведением» (Л. Гинзбург,! 37, с, 103) в деятельности Тынянова начала 20-х гг. Многие ее положения: были раскрыты сначала в цикле лекций, которые Тыня-

нов читал в Институте истории искусств. Определяя характер работы, Б. М. Эйхенбаум назовет ее «одной из самых академичных по темам и выводам» (167, с. 385) и в связи с этой работой повторит свою мысль: «В сущности говоря, у него трудно даже провести границу между историко-литературными и теоретическими работами: в большинстве случаев (особенно в работах первого периода) этой границы нет» (Там же). А Л. Гинзбург не без оснований скажет: «В „Архаистах и Пушкине" завязываются будущие романы Тынянова» (Гинзбург, 137, с. 103).

В этой работе Тынянов рискнул пойти против существующей традиции разделения литераторов 10-20-х годов XIX века на «классиков» и «романтиков». Тынянов пишет: «Сами литературные деятели двадцатых годов иногда тщетно гнались за неуловимыми понятиями классицизма и романтизма, и эти понятия оказывались разными в разных литературных пластах. Происходило это... вследствие того, что у нас „готовые" (на деле, конечно, тоже не готовые, а упрощенные) западные формулы прикладывались к сложным национальным явлениям и в них не умещались» (178, с, 146),

Поэтому вместо «классиков» и «романтиков» появляются «карамзинисты» (новаторы) и «архаисты», среди которых выделялись старшие архаисты (шишковская «Беседа») и младоархаисты — радикалы (Катенин, Грибоедов) и революционеры (Кюхельбекер), Б. М. Эйхенбаум отмечает и то, что «„архаистическая" линия оказывалась соотносительной новаторству и не противоречащей ему» (167, с. 389). Именно поэтому В. Шкловский предлагал другое название сборника, в котором была опубликована статья «Архаисты и Пушкин»: вместо «Архаисты и новаторы» — «Архаисты-новаторы» (137, с. 59).

Особое место в статье отведено проблеме творческой эволюции Пушкина, раскрыты его сложные взаимоотношения с «младоархаистом» Катениным. В. Эрлих, обращаясь к статье «Архаисты и Пушкин», отметил важнейший итог работы Тынянова: «Формалисты подчеркивали, что наследие Пушкина, как и его место в русской литературе, следует изучать в рамках исторического процесса (выделено автором — К П.),., Тынянов утверждал, что невозможно понять и оценить историческую роль Пушкина, не принимая в расчет течений и водоворотов литературной жизни той эпохи, а также деятельности его менее выдающихся современников» (135, с, 164).

Тынянов продолжил исследование сложных отношений Пушкина с его современниками и в других статьях. Ученый критически относится к традиционному подходу литературоведов к изучению творчества Пушкина, выраженному еще формулой Аполлона Григорьева: «Пушкин это наше все». В статье «Мнимый Пушкин» 1922г. (впервые опубликована в 1977 г.) он рассматривает несколько примеров «открытий» — реконструкций якобы пушкинских строк, и резко и ехидно высказывается по поводу непроверенных сведений или гипотез, не имеющих достаточных доказательств, но выдающихся за истинное знание (см. ст. «Мнимый Пушкин», 177, с, 78-93).

Надменность ученых коллег, занимающихся «высоким предметом» — изучением творчества Пушкина — Тынянов высмеивал еще в университете: «Пушкинисты были такие... — малые дела, смешки, большое высокомерие. Они изучали не Пушкина, а пушкиноведение» (Биография, 137, с. 10).

И в других статьях, посвященных Пушкину, Тынянов отходит от концепций традиционного пушкиноведения. В статье «Пушкин и

Тютчев» (|1923 г,) анализируются взаимоотношения Пушкина с «архаистом» (в концепции Тынянова) Тютчевым, их соперничество, история появления стихов Тютчева в «Современнике». Как пишет Л. Гинзбург, «статья эта очень теоретична и для Тынянов