Земледельческая мифология в картине мира

Гусев, Алексей Алексеевич

Полный текст автореферата диссертации по теме "Земледельческая мифология в картине мира"

На правах рукописи

ГУСЕВ Алексей Алексеевич

ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКАЯ МИФОЛОГИЯ В КАРТИНЕ МИРА Специальность 09.00.11 — социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации

на соискание ученой степени кандидата философских наук

Тверь - 2004

Диссертация выполнена на кафедре гуманитарных наук Тверской государственной сельскохозяйственной академии

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор

Александров В.Б.

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Защита состоится 3 декабря 2004 г. в 14.00.часов на заседании диссертационного совета по философским наукам (К 212.263.05) в Тверском государственном университете по адресу: 170000, Тверь, ул. Желябова, д. 33.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского государственного университета по адресу: 170000, Тверь, ул. Скорбященская, д. 44а.

Автореферат разослан 3 ноября 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

Ям К.Е.

кандидат философских наук, доцент Жук В.Н.

Ведущая организация Санкт-Петербургский университет

путей сообщения

кандидат

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В истории мировой культуры невозможно обнаружить такую эпоху, духовная жизнь которой в той или иной степени не определялась бы мифологическими представлениями. С ранних времен, присутствуя в картинах мира и умонастроениях, индивидуальном и общественном поведении людей, мифологическое начало оказывается устойчивым образованием, связывающим прошлое и настоящее самых разнообразных традиций и институтов человечества.

Актуальность темы исследования. Во-первых, в современной культуре ориентирующейся во многих своих срезах, на принципы научной рациональности, сохраняются (в духе теоремы Геделя) сферы деятельности содержание и логика мышления которых не исчерпывается парадигмами науки. В этих сферах значительная роль может принадлежать традиции, обычаю, мифологическому мировидению. Одной из таких областей культуры выступает сельское хозяйство и, в частности, земледелие. Несмотря на большие достижения аграрной науки, на широкое внедрение принципов рационального землепользования, земледелец, нередко говорит языком мифологии, ориентируется на закрепленный в национальных обычаях порядок и способ осуществления агротехнических действий. Нередко высокие результаты достигаются не столько следованием научным рекомендациям, но тщательностью, любовью к земле, верности многовековым традициям.

Это обстоятельство делает весьма значимым изучение земледельческой мифологии, осмысления её истоков, содержание, способов бытования в культуре.

Во-вторых, мифология, связанная с землей, её возделыванием, является базисной во многих культурах, в том числе и в культуре славянских народов. Поэтому изучение земледельческой мифологии, её образов и содержательных особенностей, имеет значение для понимания целостности культуры. На этом пути могут быть поняты многие механизмы ассимиляции или отторжения обыденным сознанием достижений науки, тех или иных религиозных верований и связанных с ними социальных практик.

В-третьих, земледельческая мифология у многих народов остается основой национального менталитета, поэтому сегодня, определяя перспективные направления в диалоге культур, целесообразно учитывать традиции, образ мышления партнера по диалогу, зафиксированные в

БИБЛИОТЕКА

!' ¿"•зтМ

Степень_научной_разработанности_проблемы.

Диссертационное исследование опиралось на огромный массив работ, посвященных теоретическому истолкованию мифа и мифологического сознания, соотношению мифологии и религии, мифологии и науки, мифологии и практической деятельности, разнообразных по уровню и характеру, обстоятельствам создания, мировоззренческим установкам их авторов. К настоящему времени уже сложился целый пласт литературы, обозревающей саму историю интерпретаций мифологии и религии. Однако специального исследования земледельческой мифологии, её роли и места в культуре не проводилось. Настоящая работа призвана восполнить этот пробел.

Начало осмысления мифа принято возводить к культуре античности, когда обозначаются различия между мифом, рациональным знанием, практической деятельностью и религиозной верой1. В Средние века, эпоху Возрождения и Новое время к античным приемам аллегоризма и эвгемеризма в трактовке мифов добавились теологические объяснения2. Но уже интеллектуальная атмосфера Просвещения стала менять ситуацию: появились теории т.н. естественной религии, началось изучение верований и культов неевропейских народов. Все это привело к новому взгляду на мифологическое наследие прошлого: оно стало рассматриваться как закономерное состояние определенных стадий культурного движения человечества. Итогом такого поворота стало появление в европейских исследованиях первой половины XIX в. ряда теорий мифа и религии, рассматривавших эти феномены под углом зрения популярных тогда философских и теологических

и 3

учений .

Началом своеобразного изучения мифологии в отечественной культурной традиции можно считать летописи, критические «Слова» и поучения по борьбе с язычеством, написанные древнерусскими авторами, имевшими целью искоренение исконных народных верований и писавшими о них в предвзятом и критическом плане. Научное осмысление вопроса начинается в XVIII в. с работ по изучению происхождения, истории

1 Донских О А, Кочергин А Н Античная философия Мифология в зеркале рефлексии М , 1993, Торшилов Д О Античная мифология миф и единство действия СПб , 1999

2 Гуревич А.Я Средневековый мир культура безмолвствующего большинства - М 1990, ЛеГофф Ж Цивилизация средневекового Запада М.1992

3 Гегель Г В Ф Философия религии в 2 т М, 1975-1977, Шеллинг Ф В И Введение в философию мифологии// Сочинения—в--2т Т2 М, 1989, Шлейермахер Ф Речи о религии Монологи М-К, 1994

и верований славян М.В. Ломоносова. Затем появляются «Краткий мифологический лексикон» и «Абевсга русских суеверий» М.Д. Чулкова. С начала XIX в. тема «мифология восточных славян» служит предметом широкого изучения этнографов, религиоведов, систематизировавших данные о славянской мифологии. В работах Г.А. Глинки, А.С. Кайсарова, М.И. Касторского, И.П. Сахарова, Н.И. Костомарова, А.А. Кфинфского, А.Н. Афанасьева, А.С. Фаминцина, Е.В. Аничкова, И.Я. Забелина, В.И. Даля и многих других авторов приводятся обширные историко-этнографические данные, на основе которых воссоздается — с привлечением этимологических, искусствоведческих знаний - картина мира славянской мифологии. Вопросами борьбы христианской церкви с язычеством занимались Н. Гальковский, из церковных историков Е. Голубинский. Историки Н. Карамзин, С.Соловьев уделяли большое внимание проблемам верований славян. Метод сравнения славянской мифологии с мифологией античной, скандинавской, персидской и др. широко применял А.Н. Афанасьев и представители школы сравнительной мифологии Ф.И. Буслаев, А.А. Потебня, О.Ф. Миллер, А.Н.Пыпин, А.Н. Веселовский.

Начавшееся во второй половине XIX в. формирование специализированных направлений научного исследования религий сопровождалось концептуализацией представлений о мифе, особенностях мифологического восприятия мира. В трудах основополагающих для европейского религиоведения авторов — Ф. Макса Мюллера, П. Шантепи де ла Соссе, Г. Фрика, К. Тиле и ряда других - можно найти суждения методологического характера, до сих пор не утратившие актуальности в изучении истории религий и феномена мифологического сознания4. Принципиальное теоретическое ' значение для обобщающих характеристик мифологии и анализа ее состояния в разные культурные эпохи имеет разработка этих вопросов в европейской мысли конца XIX — первой трети XX в.в. с учетом их критического осмысления в современной научной среде. В содержании диссертации использованы некоторые положения и выводы, сделанные при исследовании разных аспектов мифологии такими выдающимися мыслителями как Г. Спенсер, Э. Тайлор, Э. Лэнг, У. Робертсон Смит, Дж. Фрэзер, Р. Маретт, А. Ван Геннеп, Э. Дюркгейм, Л. Леви-

4. Классики мирового религиоведения: Антология. Т.1. (Сост.и общ. ред. А.Н. Красникова М., 1996, Шантепи де ла Соссе П. Наука о религиях // Иллюстрированная история религий: в 2 т. Т. 1. - Репринт, изд. М., 1992.

Брюль, Р. Огто, У. Джеймс, В. Вундт, О. Шпенглер, Э. Трёльч, М. Вебер, 3. Фрейд. Интересны для раскрытия затронутых в диссертационном исследовании вопросов и концептуальные работы Л. Бергсона, Н. Зёдерблома, М. Шелера, Э. Кассирера, Б. Малиновского, совершенствовавшие аналитические приемы объяснения истоков и содержания мифологического сознания. Не будет преувеличением сказать, что во второй половине XX в. существенное влияние на изучение мифологии оказали теоретические воззрения таких исследователей как К.-Г. Юнг, Э. Фромм, К. Ясперс, М. Элиаде, К. Леви-Стросс. К этому ряду надо присоединить и имена авторитетных в гуманитарной области ученых - Р. Барта, Р. Беллы, П. Бергера, Х.-Г. Гадамера, В. Тэрнера, К. Хюбнера, Дж. Фейблмана, А. Уайтхеда, Р. Бультмана и некоторых других.

Значительные усилия в осмыслении мифологической составляющей сознания были сделаны отечественными представителями научной и религиозно-философской традиций. В диссертации используются написанные в России и в эмиграции работы Н. Бердяева, С.Н. Булгакова, Л.П. Карсавина, В.Н. Лосского. Значительный вклад внесли такие авторы как, Л.Я. Стернберг, А.Ф. Анисимов, A.M. Золотарёв, С.А. Токарев, Д.М. Угринович. На общем фоне выделяются работы О.М. Фрейденберг и А.Ф. Лосева, но настоящее осмысление их идей произошло только во второй половине XX в. В 1960-х - начале 1990-х г.г. достоянием отечественной культуры становятся труды по вопросам мифа и мифологического сознания Я.Э.Голосовкера, А.В. Гулыги, И.М. Дьяконова, Ф.Х. Кессиди, Е.М.Мелетинского, М.И. Стеблина-Каменского, В.Н. Топорова и многих других авторов, продемонстрировавших фундаментальность подхода к рассматриваемой тематике.

Серьезный прорыв к углубленному современному истолкованию мифологического сознания был осуществлен благодаря развитию культурологического подхода в трудах С.С. Аверинцева, М.М. Бахтина, М.А.Барга, А.Я. Гуревича, B.C. Ерасова, М.С. Кагана, Д.С. Лихачева, Ю.М.Лотмана, Э.В. Соколова. В последней трети XX в. вышли в свет важные для анализа рассматриваемых в диссертации вопросов работы отечественных историков Б.А. Рыбакова, И.С. Свенцицкой, Е.М. Штаерман, Б.А. Успенского. В диссертации также использованы некоторые выводы из работ современных российских культурологов и востоковедов -

Н.С. Автономовой, А.К. Байбурина, М.С. Евзлина, М.М. Маковского, Б.В. Маркова и других. В настоящее время этой проблеме посвящены отдельные работы Ю.М. Медведева, В.В. Шуклина, Т.А. Волошиной и С.Н. Астапова.

На сегодняшний день многие частные вопросы мифологического мышления можно считать хорошо освещенными, несмотря на остающуюся дискуссионность или недостаточную разработанность некоторых важных положений. Восстановлена в целом на основании данных археологии, этнографии, фольклористики и филологии картина мира в отечественной земледельческой мифологии, сформулированы важные положения о мифологическом мировоззрении как о возможном базисе, истоке своеобразия русской религиозной, эстетической и философской мысли. Собран богатый этнографический материал о сохранении мифологических представлений в народной среде до 19 - начала 20 в.в.

Многообразные проявления мифологических элементов в повседневной жизни свидетельствуют о высокой степени укорененности феноменов земледельческой мифологии в современной культуре. В то же время эти проявления не отражаются в полной мере в доминирующих формах культуры -философии, психологии, социологии, религиоведении и т.д. Нет четкого определения сфер существования земледельческой мифологии и выполняемых ею социально-антропологических функций, причины «живучести» земледельческой мифологии в различных областях духовной жизни. В достаточной мере не определены потенциальные возможности земледельческой мифологии как ценности культуры. Основной проблемой, которую призвана решить данная диссертация, является, таким образом, фактическая неопределенность места и роли земледельческой мифологии в построении и развитии картины мира.

Объектом диссертационного исследования является миф как один из важнейших факторов, формирующий картину мира.

Предметом диссертационного исследования являются место и роль земледельческой мифологии в картине мира как существенного аспекта культуры.

Цель и задачи исследования: Целью диссертационного исследования является социально-философский анализ роли земледельческой мифологии в формировании и развитии картины мира. Достижение поставленной цели предполагает решение ряда задач:

проанализировать роль картины мира как существенного элемента культуры;

дать анализ мифологической картины мира;

показать специфичность земледельческой мифологии в

системе мифологических воззрений;

изучить влияние земледельческой мифологии на формирование представлений о структуре мира; установить связь между культом земли и социальным бытием человека.

Методологические основы исследования определялись особенностями темы и структурой работы. В диссертационном исследовании применялись сравнительный, проблемно-тематический, герменевтический и структурно-функциональный анализ, а так же принцип историзма.

Структура диссертации и её основное содержание. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы. Общий объем диссертации - 148 страниц.

Во «Введении» обосновывается актуальность темы исследования, рассматривается степень научной разработанности поставленной проблемы, определяются объект и предмет, цели и задачи, раскрывается методологическая основа диссертационного исследования, а также его научная новизна и положения, выносимые на защиту.

Глава I — «Миф в картине мира» посвящена анализу мифа как фактору формирования картины мира, и картины мира как элемента культуры.

В первом параграфе «Картина мира как элемент культуры» рассмотрены взгляды современных исследователей на картину мира, на её содержание, на трактовку данного понятия, на его связь со сходной философской категорией «мировоззрение». Выявлены основные функции картины мира по отношению к человеку и природе.

Во втором параграфе «Мифологическая картина мира» раскрыта роль мифа как фактора формирования картины мира, его роль в культуре. Определяются основные этапы в становлении и формировании мифологической картины мира. Исследуется проблема соотношения мифологической и религиозной, мифологической и научной картин мира. Выявляется возможный потенциал мифологии как фактора формирующего современную картину мира.

В третьем параграфе «Социально-культурные функции мифа»

выявлены основные социально-культурные функции мифа и механизм их реализации в обществе.

Глава II - «Земледельческая мифология как культурный феномен» посвящена обоснованию специфичности

земледельческой мифологии в системе мифологических воззрений, изучению влияния земледельческой мифологии на формирование представлений о структуре мира, установлению связи между земледельческой мифологией и представлениями о человеческом бытии.

В первом параграфе «Картина мира земледельческой мифологии» выявлены истоки формирования и характерные особенности земледельческой мифологии. Рассмотрена роль земледелия в культуре, условия успешности данного вида деятельности. Земледельческая деятельность понимается как одна из основ общественной организации и как форма культурного бытия, определяющего тип сознания.

Во втором параграфе «Земледельческая мифология о структуре мира» дан анализ важнейших содержательных пространственно-временных характеристик, являющихся главной частью представлений о структуре мира.

В третьем параграфе «Земледельческая мифология как источник представлений о человеческом бытии» объясняются особенности социального устройства земледельческих общин, представлений о жизни и смерти, межсемейной и внутрисемейной иерархии, некоторых особенностях трудовых процессов с точки зрения бытующих представлений связанных с культом земли, играющей важнейшую роль в экономике выживания аграрного общества.

В «Заключении» подведены итоги диссертационного исследования, сформулированы выводы социально-философского характера, дана обобщенная оценка проделанной работы.

II. НАУЧНАЯ НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ И ОБОСНОВАНИЕ ОСНОВНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ, ВЫНОСИМЫХ НА ЗАЩИТУ Научная новизна исследования заключается в следующих положениях:

1. Впервые в отечественной литературе осуществлено исследование земледельческой мифологии как особой формы практического знания, представленной в различных типах культуры и оказывающей влияние на содержание формирующейся в культуре

картины мира.

2. Уточнено содержание понятия "картина мира культуры", как имеющего принципиальное значение для культурологического исследования. Проведено различение понятий "картина мира культуры" и "мировоззрение".

3. Показана роль мифологии в картине мира культуры. Установлено, что миф является средством "переработки" совокупного культурного опыта в образы картины мира. В условиях, когда наука, религия и искусство получают достаточную степень развития, мифология наделяет их статусом самоочевидной реальности, соединяя их с повседневностью и поведенческими установками.

4. Развито понимание мифологии как формы аккумулирования трудового опыта. Демиургическое действие мифологического героя становится моделью человеческой деятельности и воплощается в ней при условии соблюдения ритуала, в котором последовательность действий четко закреплена и мифологически обоснована. Миф, с одной стороны, подключает человеческую деятельность к универсальному мировому процессу, задающему через ритуал логику, порядок действия, а с другой, делает практическое действие частью этого мирового процесса.

5. Исследованы пространственно-временные представления, формирующиеся в земледельческой мифологии. Эти представления оказывают принципиальное влияние на формирование картины мира культуры. В земледельческой мифологии пространство представляется оживотворенным, качественно разнородным, не имеющим относительной протяженности, оно не предшествует вещам, а, наоборот, конституируется ими, и поэтому всегда заполнено.

6. Установлено, что земледельческая мифология связана с выявлением в природной действительности наиболее насущных структурных признаков. Первичными бинарными отношениями выступает Жизнь и Смерть - два фундаментальных понятия, служащие определениями различных способов существования материи. Тот же комплекс представлений распространялся и на антропологический уровень. В частности, непосредственности мифологического восприятия мира русским крестьянином национальная культура обретала мировоззренческий фундамент, а вместе с ним получала основание и национальная аграрная традиция.

Основные положения, выносимые на защиту; 1. Основу

культуры составляет формирующаяся в ней картина мира, представляющая собой образ реальности, укорененный в системе деятельности и отношений, свойственных данной культуре. В содержании "картины мира" культуры можно выделить два уровня: первый относится по преимуществу к сфере бессознательного, формируется в виде адаптивных установок или констант, в нем заложены архетипы, которые зарекомендовали себя как продуктивные и прошли определенный исторический отбор. Второй слой создается в процессе рационализации содержания первого и включает в себя определенные ценностные ориентации. Этот слой может изменяться в зависимости от социального и индивидуального опыта, конкретного окружения и т.п. Картина мира имеет две базисные функции - интерпретативную (осуществлять видение мира) и вытекающую из нее регулятивную (служить ориентиром в мире, быть универсальным ориентиром человеческой жизнедеятельности).

Картина мира формирует тип отношений человека к миру — природе, другим людям, самому себе как члену этого мира, задает нормы и формулирует систему запретов на его поведение в мире, определяет его отношение к жизненному пространству.

Картина мира служит ориентиром человеческой деятельности, определяющим общее течение всех процессов в обществе, его социокультурную жизнь. Являясь базисным компонентом мировоззрения человека, она способствует тесной связи знания и поведения людей в обществе.

Картина мира эвристична и антиэвристична одновременно. С эвристической функцией картины мира связываются ее интерпретационная "оптическая" сила и широта, с антиэвристической - ее ограниченность, неспособность включать в свой "угол зрения" определенные явления мира. Человек просто не замечает того, что находится вне его представлений о мире. Картины мира могут различаться по степени своей содержательности, глубине проникновения в сущность мира, степени проработанности деталей. С каждой картиной мира связана определенная "логика мира", способ восприятия и определенные ею мыслительные привычки, поэтому картина мира каждого народа, каждой нации своеобразна и уникальна. 2. Особую роль в построении и структурировании картины мира которую не может взять на себя ни одна из других форм общественного сознания, играет мифология. Картина мира формируется на основе всего культурного опыта (социокультурная

обусловленность представлений, составляющих картину мира позволяет понять причины ее изменения). Посредством мифа происходит преобразование культурного опыта в образы картины мира - миф придает онтологический статус и конституирует структуру картины мира устанавливая системные отношения между ее элементами. Миф выступает социально-психологическим механизмом, который осуществляет синтез коллективных представлений и индивидуального восприятия, обеспечивая тем самым единство культуры. связывая общество единым семантическим полем.

В условиях, когда наука, религия, искусство получают достаточную степень развития, в картину мира могут входить мифологизированные наука, религия, искусство и философия, именно миф наделяет их статусом самоочевидной реальности, соединяя их с повседневностью и поведенческими установками. Предметно-практическая деятельность и повседневность (быт) посредством мифа приобретают осмысленность и становятся составляющими картины мира. В мифе сфокусировано прошлое, настоящее, будущее. структурированная устойчивость и вариативность, идеальное и реальное, объективное и субъективное.

Чертами мифа являются наличие конкретно-чувственных персонификаций и одушевленных существ, которые при всей своей фантастичности воспринимаются как действительно существующие. Человеческие чувства и мысли переносятся на предметный мир и природную среду, а общественно-родовые порядки на все мироздание. Основные свойства мифа как культурной формы: обобщение, идеализация, синкретизм-нераздельность существования в мифах, научных, моральных, эстетических и религиозных представлений.

Совпадение многих моментов, свойственных мифологическому и религиозному мировосприятию, привело к появлению многочисленных точек зрения по вопросу отношения мифа к религиозной картине мира - от полного отождествления до прямого противопоставления. Наиболее убедительной представляется точка зрения, согласно которой никакой специфически религиозной картины мира не существует, т.к. религия не нуждается в создании какого-либо представления о мироустройстве и может использовать любую сложившуюся независимо от нее картину мира - и мифологическую, и научную.

Сохранение религией мифологической картины мира, объясняется тем, что религия, выполняющая роль стабилизатора

культуры, законсервировала исторически-определенные

представления о мире, согласовав их со своими принципами. Такому согласованию могут быть подвергнуты и научные знания, о чем свидетельствует опыт современного неотомизма, «тейярдизма» и возникающих новых «научных» религий.

Особую роль в культуре играет научная картина мира, которая сложным образом связана с мифологической и религиозной. Отношение науки и мифа, обычно воспринимающееся как противопоставление, тем не менее гораздо сложнее, чем это кажется.

Мифология не предшествует науке в качестве примитивной гносеологии. Наука не рождается из мифа, т.к. это совершенно разные формы мировоззрения. Отвлеченная наука, «наука в чистом виде» не претендует на описание жизненного мира человека, это лишь система числовых и логических закономерностей. Миф же, наоборот, всегда насущен, жизненен, эмоционален и представлен как самая непосредственная, абсолютная реальность.

Наука в обыденном сознании всегда мифична. Как только выводы и умозаключения, предложенные научной теорией, начинают восприниматься как единственно верные, описывающими мир таким, каков он есть, когда они становятся убеждениями, формирующими мировоззрение, наука соединяется с мифом. Не имея сама по себе никакого отношения к мифологии, она делается мифичной в конкретной культурно-исторической ситуации. Разрушение мифа наукой, декларируемое учеными, представляет лишь борьбу одной мифологии с другой.

Осознание мифологической «примеси» в науке шло не только в «философии мифа», но и со стороны философии науки. Наука, еще в середине века стремящаяся отграничить себя даже от философии (метафизики) как идеологического нерационального образования, приходит в лице постпозитивистских теорий к пониманию того, о чем уже догадывались «мифологи», -мифический элемент присутствует в самой научной теории равно как в способе ее существования в качестве признанной обществом доктрины, описывающей мир.

В отличие от рациональных форм сознания, которые вычленяют реальные субъект - объектные связи в мире, миф синкретически воспринимает мир, и в условиях нехватки информации для объяснения мира, недостатка рефлексии для его реального освоения, он пытается удовлетворить эту потребность компенсаторно, в воображении, в субъект-субъектных отношениях с миром. Таким

образом, специфика мифа заключается в том, что он есть эмоционально-ценностное субъективное построение.

Мифологический синкретизм сознания разрушается при переходе к рефлективной (дискурсивной) деятельности разума, но в силу художественных способностей человека, ограниченности кругозора и общественной практики, стремления к опоре на иррациональные основания в познавательной деятельности, даже высокоразвитый интеллект конкретной личности не застрахован от традиционалистики принятых мифов.

Миф по своей сущности (превращенному способу отражения действительности) присущ обыденному слою сознания общества, на уровне которого можно верить любой чувственной форме истины. Он есть превращенная форма восприятия обыденным сознанием рационализированных форм сознания.

Таким образом, специфика мифа заключается в том, что миф выражает потребности и интересы человека как синкретичная, дорефлективная, субъективно-субъективная, иррациональная, чувственная и ложная форма сознания человека, Гносеологической сущностью мифа будет являться дорефлективное иррациональное отражение реальности в образно-символической и эмоционально-ценностной форме, являющееся важнейшим способом и средством удовлетворения человеческих потребностей в освоении мира.

3. Миф выступает формой аккумулирования трудового опыта. В мифологической культуре вся реальность, следовательно, и процессы труда объясняются мифически. Исторические и этнографические источники заставляют признать, что миф способен «консервировать наличный трудовой опыт». В современной агрокультуре сохраняются элементы земледельческой мифологии, в связи с тем, что она фиксирует опыт крестьянского труда, описывая через мифологическую модель мира способ наиболее продуктивного взаимодействия с ним.

_Космогонический акт является примером, образцом,

воспроизведение которого в реальном поведении выступает способом синхронизации сакрального и профанного времени. Действие мифологического героя становится моделью человеческой деятельности и воплощается в ней при условии соблюдения ритуала - последовательность действии в этом случае жестко закреплена и мифически обоснована. Этот момент представляется наиболее важным: миф подключает человеческую деятельность к универсальному мировому процессу - космические процессы задают через ритуал логику, порядок действия, и

наоборот, действие становится частью более общих явлений.

Мифологизация смысла деятельности касается не только непосредственно крестьянского труда, по самой своей природе связанного с «космологическими» циклами, но и любых других сторон жизни человека, принадлежащего к «традиционной» культуре. Таким образом, миф порождает сверхсмысл деятельности, определяет, помимо «наглядного

целерационального» результата, ее ценностный характер. Определение значимости конкретной человеческой деятельности через соотнесение ее с универсальной системой, элементом которой она представляется, выступая в качестве момента единого процесса, сохраняется до сих пор.

Обрядово-ритуальная сторона общественной жизни, ее упорядоченность, как правило, характеризуются общим понятием традиции. Применительно к современной жизни можно говорить о традиции хозяйственной (сельскохозяйственной, производственной и т.п.), культурной (литературной, музыкальной), бытовой (семейной, кулинарной, домостроительной) и т.д. Сплетение традиций образует замкнутую систему передачи социально значимого опыта, обеспечивающего полноценную жизнедеятельность целостного социального организма. Обрыв одного из каналов этой связи будет означать прорыв «сакральной целостности», нарушение коммуникации между отдельными ее частями, что поведет за собой неуклонное и последовательное разрушение всей системы общества.

Человеческую деятельность даже в абстракции невозможно свести к механическим манипуляциям с предметами или «операциональным автоматизмом», осознанность является неотъемлемой характеристикой предметно-практической деятельности. Совпадение в ней смысла и непосредственной, «чувственной данности» предмета является условием мифосознания, соединяющего «чувственно данное» и «понятийно осмысленное» в единстве практического акта. «До-рефлективный характер» свойственен предметно-практической деятельности, погруженной в повседневность и быт. Безусловно вся человеческая деятельность не сводится к «обыденному опыту», но невозможно предположить, чтобы он не включался в деятельность каждого конкретного человека.

Своим жизненным укладом малый крестьянский мир полностью вовлечен в ритмический круговорот Космоса. Ощущение полной зависимости от природы, укорененное в опыте

существования человека земледельческой цивилизации, диктует необходимость строгого подчинения природным ритмам. Весь свой социальный и культурный потенциал человеческий коллектив направляет на выработку оптимальных «ответов» на каждый «вызов» природы во имя выживания. Цикличность сезонных колебаний, повторяющихся из года в год, позволяет обществу отобрать со временем универсальные правила поведения в той или иной вариативной ситуации, которые закрепляются в социально-культурной и хозяйственной традиции коллектива и получают мифологическую подоплеку.

Традиционный опыт регулярно актуализируется периодическим воспроизведением типических ситуаций, сведенных в архетип. Он создает условия, при которых человек сам воспроизводит мифическое отношение к миру. В традиции человек находит ответы на те вопросы, которые стояли перед существующими поколениями и которые ему самому предстоит решить на протяжении всей своей жизни.

Благодаря переводу природного текста в текст культуры человек может более разумно обращаться с накопленным опытом, систематизируя его, планируя в соответствии со вновь открываемыми природными закономерностями. Эту модель в классическом виде воспроизводит человек земледельческих цивилизаций, всей своей жизнью участвующий в периодическом обновлении бытия. Переводя обновление природы в сознательный и духовный план, он обнаруживает в этом циклическом возвращении Мира к первоистокам глубокий смысл.

Принцип всеподобия, согласно которому человек осознает себя частью Вселенной, составляет основание антропокосмизма сознания человека земледельческой культуры. Чувство единства с Землей пробуждалось характером жизни человека и окончательно закрепляется в культуре с утверждением земледельческой традиции. Сам факт питания земными плодами и их целенаправленное культивирование означал постоянное воспроизводство этой связи.

_4._Обнаружение человеком вертикальной структуры Мира

означало его открытие, построение его первой модели. Сам человек ощущал себя той точкой, через которую проходила «космическая ось». Его отношение к окружающему миру раскрывалось через образное соотнесение природных объектов с этим вертикальным планом. Все предметы, события и поступки людей на Земле находили свои идеальные праобразы в Небесном и Подземном

Мирах, соизмерялись с организованностью, правильностью, разумностью Мира Неба или Хаотичностью, бесформенностью, неправильностью Мира Преисподней. Земное существование человека было отражением Небесного или Подземного планов.

Отношение к миру приобретало оценочный характер, в нем чувствовался напряженный поиск более совершенной методологии познания, что было невозможно без предварительной простейшей дуальной классификации, параллельно возникали более сложные троичные (тренарные) и четверичные (тернарные) оппозиции, реальность дифференцировалась, усложнялась. Сетка бинарных, тренарных и тернарных оппозиций и противопоставлений набрасывалась на всю реальность, мир упорядочивался, организовывался, осваивался. Но первичное дуальное

позиционирование, направленное на метафизически-оценочное противопоставление Небесного и Подземного, преобладало в культурной традиции, подчеркивая духовную природу культурного процесса.

- Выделение бинарных, а затем тренарных и т.д. оппозиций, характерных для мифологического сознания, открывает всю глубину переворота в человеческом развитии, связанного с рождением культуры. В качестве носителя первичных интеллектуальных операций, выражающих простейшие связи и элементарные противопоставления, миф описывает реальность в виде определенной системы знаков и таким образом осознает ее (ибо там, где присутствует знак как условность, существует и сознание, к нему обращенное).

На основе осмысления соотношений вертикального и горизонтального измерений мира рождаются первые космологические системы: понятийные конструкции и образные модели, вырастающие из опыта мифического освоения мира.

В вертикально выстроенной модели Вселенной Космос предстает как упорядоченный, иерархически расположенный ряд миров, соединенных властно-волевой связью. В развитых и абстрактных космологических системах и мифологиях эта связь между мирами представлена в виде бушующей космической энергии. Кругу воззрений такого рода присуще представление о сверхактивности потусторонних миров по сравнению с пассивностью Земли. К наиболее распространенным моделям такого типа относятся образы вселенской колонны или столпа.

5._Земледельческая мифология является источником

формирования характерной модели пространственно-временной

структуры._Пространственно-временные_представления.

формирующиеся в земледельческой мифологии, оказывают принципиальное влияние на формирование картины мира культуры. В земледельческой мифологии пространство представляется оживотворенным, качественно разнородным, не имеющим относительной протяженности, оно не предшествует вещам, а, наоборот, конституируется ими, и поэтому всегда заполнено.

В развитых мифологических построениях пространство обычно связано с оппозицией «хаос-космос», где первый выступает предшественником последнего, являясь неким нулевым пространством, «пустым протяжением», точкой отсчета, из которой разворачивается упорядоченный, пространственно организованный, «целостно-завершенный» мир. Соотношение хаоса и космоса носит не только временной характер взаимопорождения, а имеет и пространственные характеристики, возникает противопоставление организующее пространство - «центр и периферия». Мир мыслится как бы постепенно портящимся по мере удаления от центра.

Представления о концентрической структуре мироздания связаны со строгостью вертикальной геоцентрической картины мира. С космологическими представлениями о вертикальной структуре мира связано и восприятие земного пространства как дискретного, имеющего иерархическую структуру, т.е. делимого на участки, различающиеся по степени сакральности. В разомкнутости пространства, его делении на отдельные дискретные единицы, неравноценные по сакральной значимости, проявляется мыслительная операция, направленная на поиск некоторой системы координат, в которой каждый мир, каждая единица пространства обнаруживает свою центральную ось - начало всякой последующей организации. В свою очередь, обнаружение священного вызывает тяготение к нему, стремление к его святости, т.е. изначально нацелено на «Сотворение мира» из священного центра.

Из этого сакрального центра, словно по спирали, концентрическими кругами начинает разворачиваться социальное миротворчество. Сила священного ослабевает по мере удаления от ее источника - символического центра. Следствием этого является необходимость отграничить то пространство, где эта сила имеет свое несомненное влияние.

Выделение территорий, различающихся степенью сакральности, превращало всякое пространственное перемещение человека в мистическое путешествие по этажам мироздания. Взгляд на пространство с этих позиций превращается в постоянный поиск

среди общей массы нейтральных объектов реальности знаковых характеристик Священного. Их выявление в неосвоенном пространстве создает тот центр, от которого начинает разворачиваться миротворчество.

Все то, что было недоступно человеческому осмыслению и не было им освоено или цивилизовано, рассматривалось как не имеющее божественного прототипа. Замкнутость локализованной социальной общности как бы подчеркивала вертикальную открытость ее отграниченного пространства, где сообщение со сверхъестественным миром оказывалось возможным благодаря специальным ритуалам и обрядам.

Посредством ритуалов человек может символически связываться с высшими силами и освящать творимое на Земле Божественным авторитетом. В сакральном центре, связующим все три уровня Вселенной, освящается гармоническая связь человека с Миром, обосновывается полноценность коллектива как органической и самодостаточной целостности, полноценной частицы мирового целого.

Восприятие пространства в современной культуре сохраняет некоторые черты, свойственные мифологическим представлениям. Это проявляется, в первую очередь, в центрической организации пространства («Областной центр», «районный центр, «центральная усадьба»... и т.д.) и его структурированности при помощи объектов и топонимов, которые воспринимаются в качестве средства его преобразования, например, центр города - это чаще всего исторический центр, совпадающий с мифологической «точкой отсчета», из которой разворачивается упорядоченный, пространственно организованный, целостно-завершенный мир, топонимы, названия связанные с какими-то историческими событиями и просто названия каких-то мест, улиц - как бы организуют пространство, переводя его в разряд «жилого», «культурного» в отличие от «дурного», «неведомого», «неизвестного». В этом же смысле можно говорить и о современном восприятии государственных границ, функция которых — разделение на своих и чужих, разнокачественных топосов, что имеет мифологическую подоплеку.

Пространство, как и в мифологических представлениях, воспринимается неразрывно связанным с личной и национальной (государственной) историей и является ее наглядным овеществлением.

Важнейшая особенность мифологического времени -

противопоставление сакрального и эмпирического (профанного) времени. Как и пространство, время мифа негомогенно, оно не сводится к «однонаправленной длительности», одномерной и необратимой, равномерно текущей от прошлого к будущему. Сакральное время (собственно мифическое время) - период первопредметов, перводействий и первотворений, является отправной точкой для профанного времени, причиной для ныне существующих вещей и образцов как поведенческих, так и технологических, утвердившегося в мире порядка. Сакральное время первотворения, отнесенное к прошлому, тем не менее не является чем-то окончательно прошедшим. Оно возвращается при помощи соответствующих ритуалов, благодаря чему предотвращается полная деградация мира и поддерживается установленный в природе и в обществе порядок.

Линейное представление о времени, господствующее в современной культуре, сочетается с его циклическим структурированием, обусловленным биокосмическими ритмами и все еще сохраняющим мифологическую окраску.

Непосредственное восприятие ежегодно повторяющихся в природе сезонных изменений оказывает магическое действие на человека, формирует в его сознании образ кругового движения. Представление о вечно умирающей и воскресающей Вселенной, ежегодно обновляющей свои природные силы, находится у истоков всякого представления о цикличности времени. Сезонная ритмизация крестьянского труда, обусловленная ее включенностью в общий природный цикл, навязанная человеку самим природным ритмом, становится «структурирующей матрицей» всей социально-биологической жизни в аграрных обществах.

Рациональная условность современного календаря дополняется в ряде случаев наличием параллельного сакрального календаря (например, «пасхальной седмицы», относительно которой рассчитываются «блуждающие» христианские праздники), а также возросшим интересом к гороскопам, определяющим благоприятные и неблагоприятные числа месяца.

Еще более прозрачно мифологическое восприятие современного недельного цикла: «кто же хотя бы однажды не начинал новую жизнь с понедельника».

Всякая календарная веха, фиксируемая сознанием, сакральна, ибо отражает свыше данную реальность, и потому в каждой культуре календарь существует лишь в качестве Священного календаря, отражающего высшую законосообразность.

Восприятие пространства и времени - важнейших составляющих картины мира, обусловлено мифологическими представлениями и отличается от сформированного наукой представления о них. Пространство видится структурированным вещами, центрически организованным и негомогенным, а время -провиденциальным, направленным процессом, соединяющим в себе качественно разнородные отрезки.

6. Первые этапы в становлении сознания и культуры связаны с выявлением в природной действительности наиболее насущных с точки зрения человеческого существования ее (действительности) структурных признаков укорененных в земледелии. Первичным бинарным позицированием изначально оказались выделены и введены в текст культуры: Жизнь и Смерть — два фундаментальных понятия архаической онтологии, служащие определениями различных способов существования материи.

Человеческое существование есть не что иное, как существование между Жизнью и Смертью. Если Жизнь - это активность, движение, деятельность, то всякая инерция, усталость и бездеятельность, необходимые для восстановления жизненных сил, ассоциировались со смертью. Смена дня и ночи, лета и зимы в онтологической перспективе - это не что иное, как череда умираний и оживлений. Архаическая онтология и антропология сливаются в мировосприятии земледельца.

Реальная власть Земли в экономике выживания аграрного общества неизбежно оформлялась в религиозный культ земли. В непосредственности мифологического восприятия мира русским крестьянином национальная культура обретала мировоззренческий фундамент, а вместе с ним получала основание и национальная аграрная традиция. Многовековая история России, знавшая многочисленные попытки цивилизационных прорывов в городскую социальность, неизменно возвращала общество к земле, к земледельческому труду.

С культом земли непосредственно связан культ предков. Примечательно, что связь с миром предков осуществляется посредством труда (земледелия), сохраняющего ритуальный характер на протяжении всей истории земледельческой цивилизации. Если речь идет о силах земли, нужных для роста растений, то участие в этих силах принимают и предки, покоящиеся в земле, и вообще все покойники. Столь же значима и ответная помощь земли в продолжении человеческого рода и обеспечении продолжения жизни.

Начало малого крестьянского мира связано с образом дома — избы. В своем жилище человек обретает второе тело — тело культуры. Крестьянское жилище это не только источник и средоточие жизни, но и центр вселенской мироколицы. В весенне-летнее время это центр исхода, развертывания мира, откуда крестьянин выезжает на сельскохозяйственные работы и куда ежедневно возвращается; в зимнее время вся вселенная для крестьянина сворачивается до пределов избы. И в антропологической перспективе: детство - развертывание жизни из избы в мир, старость - свертывание мира в пределы избы.

В качестве первичной социальной ячейки крестьянского социума семья являлась органической микромоделью мира и реализовывала все его космические характеристики: органическую целостность, онтологическую завершенность и самодостаточность, способность к воспроизводству, циклическую упорядоченность, пространственную укорененность и т.п.

Единство мужского и женского начал является локальным воплощением единения противоположных стихий и космических начал на уровне семейного микромира. Во всех своих проявлениях семья выступает как общее космическое целое, единое социальное тело. Единение противоположных миров служит обозначением слияния времени и пространства, духовного и материального, природы и культуры и т.п. В постижении смысла семейного существования раскрывалось существо архаической онтологии.

Семья выступает носителем социального статуса и основным критерием социальной оценки отдельной личности. Семейно-родовые признаки являются доминирующими при формировании отношения к человеку.

Механизм трансляции общественно значимого опыта не ограничивался рамками крестьянской семьи, между семьями шел активный обмен и отбор наиболее ценного производственного и социально значимого опыта, выкристаллизированного в местной культурной традиции. Определенная его часть транслировалась помимо семьи по каналам общинной организации и преломлялась через призму интересов общины.

Сельская община формировала собственный комплекс представлений об общественности, общественной нравственности и организации, закрепляемых в локальной общинной традиции. При необходимости община была плова твердо отстаивать свои социально-нравственные устои и жертвовать интересами отдельных семей или их членов в случае их пренебрежения социально-

нравственными и другими ценностями, лежащими в основании общественной организации.

III. ИСТОРИКО-НАУЧНАЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ И АПРОБАЦИЯ ЕГО РЕЗУЛЬТАТОВ Научно-практическая значимость исследования. Научно-теоретическая значимость проведенного исследования состоит в дальнейшей разработке социально-философской концепции мифологического сознания, в расширении методологических оснований исследования историко-культурного процесса, а также в экспликации сохраняющегося в современной сельскохозяйственной культуре способа мышления, выходящего за пределы научной рациональности.

Практическое значение: материалы диссертации могут стать основой специального курса, найти применение в курсах философии и культурологи в сельскохозяйственных и иных высших учебных заведениях.

Апробация результатов исследования. Основные выводы диссертации были доложены на ежегодных межвузовских и международных научно-практических и научно-методических конференциях ТГСХА (2000 - 2004 гг.), на теоретических семинарах кафедры гуманитарных наук ТГСХА. Основные выводы диссертации нашли отражение в следующих публикациях:

1. Гусев А.А. Особенности славянской мифологии // Ценности и социокультурная реальность: сб. науч. тр. / Отв. ред. Александров В.Б. - Тверь, 2000г. Рукопись депонирована в ИНИОН РАН №55900 от 15.09.2000 г.-0,5 п.л.

2. Гусев А.А. Использование материалов по славянской мифологии в курсе философии // Методы активизации учебного процесса и практической подготовки студентов в современных условиях: материалы XVII - той научно методической конференции. - Тверь, 2000 г.-0,13 п.л.

3. Специфика славянской мифологии // Достижение устойчивого развития сельскохозяйственного производства Верхневолжья в XXI веке: материалы XXIII научно практической конференции. - Тверь: ТГСХА, 2000 г.-0,13 п.л.

4. Гусев А.А. Земледельческая обрядовая культура // Актуальные проблемы аграрной науки Верхневолжья: сб. науч. трудов. Тверь:

»2ise г

ТГСХА,2001г.-0,13пл.

5. Александров В.Б., Гусев А.А., Данилик О.В. Ценностн| 2005-4 ориентации современного крестьянства // Основные фактор развития АПК региона: сб. науч. трудов. — Тверь: ТГСХА, 2001 г. 2089 1 0,5/0,16 п. л.

6. Гусев А.А. Мифологическое мышление и современная агрокультура // Виды и формы культуры: сб. науч. трудов./ Отв. ред. Александров В.Б. - Тверь 2001 г. Рукопись депонирована в ИНИОН РАН №56737 от 24.09.01. - 0,5 п.л.

7. Гусев А. А. К вопросу о древнеславянском пантеоне // Проблемы и перспективы развития АПК региона: сб. науч. трудов. — Тверь: ТГСХА,2002г.-0,13 п.л.

8. Гусев А.А. Об изложении проблемы взаимовлияния культур в курсе философии // Повышение качества подготовки специалистов для АПК региона: сб. науч. трудов по материалам XVIII-й юбилейной научно-методической конференции, посвященной 30-летию академии. - Тверь: ТГСХА, 2002 г. - 0,13 пл.

9. Гусев А.А Языческая традиция в современной культуре // Проблемы социально-экономического развития села тверской области: сб. науч. трудов. - Тверь: ТГСХА, 2003 г. - 0,17 п.л.

10. О соотношении мифа и практической деятельности // Категории культуры: традиции и современность: сб. науч. трудов / Отв. ред. Александров В.Б. - Тверь 2003 г. Рукопись депонирована в ИНИОН РАН №58311 от 30.10.03 г. - 0,75 п.л.

11. Гусев А.А. К проблеме традиционных типов семьи в курсе "социология"// Совершенствование подготовки специалистов для АПК: сб. научно-методических трудов по материалам 19-й межвузовской научно-методической конференции. Тверь, 2004. — 0,17 п.л.

12. Гусев А.А. К вопросу о миропознании в мифологии// Достижения сельскохозяйственной науки - развитию АПК: сб. науч. трудов по материалам международной научно-практической конференции. Тверь, 2004. - 0,17 пл. '

Общий объем печатных работ - 3,07 печатных листа.

Тираж 100 экз. Заказ Типография ТГСХА, ул. Школьная, корп. 1

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Гусев, Алексей Алексеевич

Введение.

Глава 1 Миф в картине мира.

§ 1. Картина мира как элемент культуры.

§ 2. Мифологическая картина мира.

§ 3. Социально культурные функции мифа.

Глава 2 Земледельческая мифология как культурный феномен.

§ 1. Картина мира земледельческой мифологии.

§ 2. Земледельческая мифология о структуре мира.

§ 3. Земледельческая мифология как источник представлений о человеческом бытии.

Введение диссертации2004 год, автореферат по философии, Гусев, Алексей Алексеевич

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В истории мировой культуры невозможно обнаружить такую эпоху, духовная жизнь которой в той или иной степени не определялась бы мифологическими представлениями. С ранних времен, присутствуя в картинах мира и умонастроениях, индивидуальном и общественном поведении людей, мифологическое начало оказывается устойчивым образованием, связывающим прошлое и настоящее самых разнообразных традиций и институтов человечества.

Актуальность темы исследования. Во-первых, в современной культуре ориентирующейся во многих своих срезах, на принципы научной рациональности, сохраняются (в духе теоремы Геделя) сферы деятельности содержание и логика мышления которых не исчерпывается парадигмами науки. В этих сферах значительная роль может принадлежать традиции, обычаю, мифологическому мировидению. Одной из таких областей культуры выступает сельское хозяйство и, в частности, земледелие. Несмотря на большие достижения аграрной науки, на широкое внедрение принципов рационального землепользования, земледелец, нередко говорит языком мифологии, ориентируется на закрепленный в национальных обычаях порядок и способ осуществления агротехнических действий. Нередко высокие результаты достигаются не столько следованиям научным рекомендациям, но тщательностью, любовью к земле, следованиям многовековым традициям.

Это обстоятельство делает весьма значимым изучение земледельческой мифологии, осмысления её истоков, содержание, способов бытования в культуре.

Во-вторых, мифология, связанная с землей, её возделыванием, является базисной во многих культурах, в том числе и в культуре славянских народов. Поэтому изучение земледельческой мифологии, её образов и содержательных особенностей, имеет значение для понимания целостности культуры. Думается, что на этом пути могут быть поняты многие механизмы ассимиляции или отторжения обыденным сознанием достижений науки, тех или иных религиозных верований и связанных с ними социальных практик.

В-третьих, земледельческая мифология у многих народов остается основой национального менталитета, поэтому сегодня, определяя перспективные направления в диалоге культур, целесообразно учитывать традиции, образ мышления партнера по диалогу, зафиксированные в земледельческой мифологии.

Степень научной разработанности проблемы. Диссертационное исследование опиралось на огромный массив работ посвященных теоретическому истолкованию мифа и мифологического сознания, соотношению мифологии и религии, мифологии и науки, мифологии и практической деятельности, разнообразных по уровню и характеру, обстоятельствам создания, мировоззренческим установкам их авторов. К настоящему времени уже сложился целый пласт литературы, обозревающей саму историю интерпретаций мифологии и религии. Однако, специального исследования земледельческой мифологии, её роли и места в культуре не проводилось. Настоящая работа призвана восполнить этот пробел.

Начало осмысления мифа принято возводить к культуре античности, когда обозначаются различия между мифом, рациональным знанием, практической деятельностью и религиозной верой1. Однако говорить применительно к этим временам о разработке каких-то специальных концепций мифа не приходится: мифологический материал чаще был предметом критики, либо привлекался для иллюстрации философских, этических, эстетических рассуждений. В Средние века,

1. Донских О.А., Кочергин А.Н. Античная философия: Мифология в зеркале рефлексии. М., 1993; Торшилов Д.О. Античная мифология: миф и единство действия. СПб., 1999. эпоху Возрождения и Новое время к античным приемам аллегоризма и эвгемеризма в трактовке мифов добавились собственные теологические объяснения1. Но уже интеллектуальная атмосфера Просвещения стала менять ситуацию: появились теории т.н. естественной религии, началось изучение верований и культов неевропейских народов. Все это привело к новому взгляду на мифологическое наследие прошлого: оно стало рассматриваться как закономерное состояние определенных стадий культурного движения человечества. Итогом такого поворота стало появление в европейских исследованиях первой половины XIX в. ряда теорий мифа и религии, рассматривавших эти феномены под углом зрения популярных тогда философских и теологических учений .

Началом своеобразного изучения и описания мифологии в отечественной культурной традиции можно считать летописи, критические «Слова» и поучения по борьбе с язычеством, написанные древнерусскими авторами, имевшими целью искоренение исконных народных верований и писавшими о них в предвзятом и критическом плане. Собственно научное осмысление вопроса начинается в XVIII в. с работ по изучению происхождения, истории и верований славян М.В. Ломоносова. Затем появляются «Краткий мифологический лексикон» и «Абевега русских суеверий» М.Д. Чулкова. С начала XIX в. тема «мифология восточных славян» служит предметом широкого изучения этнографов, религиоведов, систематизировавших данные о славянской мифологии. В работах Г.А. Глинки, А.С. Кайсарова, М.И. Касторского, И.П. Сахарова, Н.И. Костомарова, А.А. Кфинфского, А.Н. Афанасьева, А.С. Фаминцина, Е.В. Аничкова, И.Я. Забелина, В.И. Даля и многих других авторов приводятся обширные историко-этнографические данные, на основе которых воссоздаются - с привлечением этимологических, искусствоведческих знаний - картина мира восточнославянской

1 Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства - М. 1990; ЛеГофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992

2 Гегель Г.В.Ф. Философия религии: в 2 т. - М., 1975 - 1977; Шеллинг Ф.В.И. Введение в философию мифологии // Сочинения: в 2 т. - М., 1989; Шлеймахер Ф. Речи о религии. Монологи. - М., 1994. мифологии. Вопросами борьбы христианской церкви с язычеством занимались Н. Гальковский, из церковных историков Е. Голубинский. Историки Н. Карамзин, С.Соловьев уделяли большое внимание проблемам верований славян. Метод сравнения славянской мифологии с мифологией античной, скандинавской, персидской и др. широко применял А.Н. Афанасьев и представители школы сравнительной мифологии Ф.И. Буслаев, А.А. Потебня, О.Ф. Миллер, А.Н.Пыпин, А.Н. Весел овский.

Начавшееся во второй половине XIX в. формирование специализированных направлений научного исследования религий, сопровождалось концептуализацией представлений о мифе, особенностях мифологического восприятия мира. В трудах основополагающих для европейского религиоведения авторов - Ф. Макса Мюллера, П. Шантепи де ла Соссе, Г. Фрика, К. Тиле и ряда других - можно найти суждения методологического характера, до сих пор не утратившие актуальности в изучении истории религий и феномена мифологического сознания1. Принципиальное теоретическое значение для обобщающих характеристик мифологии и анализа ее состояния в разные культурные эпохи имеет разработка этих вопросов в европейской мысли конца XIX -первой трети XX в.в. с учетом их критического осмысления в современной научной среде. В содержании диссертации использованы некоторые положения и выводы, сделанные при исследовании разных аспектов мифологии такими выдающимися мыслителями как Г. Спенсер, Э. Тайлор, Э. Лэнг, У. Робертсон Смит, Дж. Фрэзер, Р. Маретт, А. Ван Геннеп, Э. Дюркгейм, Л. Леви-Брюль, Р. Отто, У. Джеймс, В. Вундт, О. Шпенглер, Э. Трёльч, М. Вебер, 3. Фрейд. Интересны для раскрытия затронутых в диссертационном исследовании вопросов и концептуальные работы А. Бергсона, Н. Зёдерблома, М. Шелера, Э. Кассирера, Б.

1 Классики мирового религиоведения: Антология. Т.1. (Сост.и общ. ред. А.Н. Красникова М., 1996; Шантепи де ла Соссе П. Наука о религиях // Иллюстрированная история религий: в 2 т. Т. 1. - Репринт, изд. М., 1992.

Малиновского, совершенствовавшие аналитические приемы объяснения истоков и содержания мифологического сознания. Не будет преувеличением сказать, что во второй половине XX в. существенное влияние на изучение мифологии оказали теоретические воззрения таких исследователей как К.-Г. Юнг, Э. Фромм, К. Ясперс, М. Элиаде, К. Леви-Стросс. К этому ряду надо присоединить и имена авторитетных в гуманитарной области ученых - Р. Барта, Р. Беллы, П. Бергера, Х.-Г. Гадамера, В. Тэрнера, К. Хюбнера, Дж. Фейблмана, А. Уайтхеда, Р. Бультмана и некоторых других. Почерпнутый у них материал по философии, культурологии, истории, социологии и другим областям знания свидетельствует о богатстве и плодотворности новых исследовательских подходов к мифологической тематике.

Значительные усилия в осмыслении мифологической составляющей сознания были сделаны отечественными представителями научной и религиозно-философской традиций. В диссертации используются относящиеся к этой проблематике труды Н.М. Гальковского, B.C. Соловьева, написанные в России и в эмиграции работы Н. Бердяева, С.Н. Булгакова, Л.П. Карсавина, В.Н. Лосского. Значительный вклад в исследование мифологии внесли такие авторы как, например, Л.Я. Стернберг, А.Ф. Анисимов, A.M. Золотарёв, С.А. Токарев, Д.М. Угринович. На общем фоне выделяются работы О.М. Фрейденберг и А.Ф. Лосева, но настоящее осмысление их идей произошло только во второй половине XX в. В 1960-х - начале 1990-х г.г. достоянием отечественной культуры становятся труды по вопросам мифа и мифологического сознания Я.Э.Голосовкера, А.В. Гулыги, И.М. Дьяконова, Ф.Х. Кессиди, Е.М.Мелетинского, М.И. Стеблина-Каменского, В.Н. Топорова и многих других авторов, продемонстрировавших фундаментальность подхода к рассматриваемой тематике.

Серьезный прорыв к углубленному современному истолкованию мифологического сознания был осуществлен благодаря развитию культурологического подхода в трудах С.С. Аверинцева, М.М. Бахтина, М.А.Барга, А.Я. Гуревича, Б.С. Ерасова, М.С. Кагана, Д.С. Лихачева, Ю.М.Лотмана, Э.В. Соколова. В последней трети XX в. вышли в свет важные для анализа рассматриваемых в диссертации вопросов работы отечественных историков Б.А. Рыбакова, И.С. Свенцицкой, Е.М. Штаерман, Б.А. Успенского. В диссертации также использованы некоторые выводы из работ современных российских культурологов и востоковедов - Н.С. Автономовой, А.К. Байбурина, М.С. Евзлина, М.М. Маковского, Б.В. Маркова и других. В настоящее время этой проблеме посвящены отдельные работы Ю.М. Медведева, В.В. Шуклина, Т.А. Волошиной и С.Н. Астапова.

На сегодняшний день многие частные вопросы мифологического мышления можно считать хорошо освещенными, несмотря на остающуюся дискуссионность или недостаточную разработанность некоторых важных положений. Восстановлена в целом на основании данных археологии, этнографии, фольклористики и филологии картина мира в отечественной земледельческой мифологии, сформулированы важные положения о мифологическом мировоззрении как о возможном базисе, истоке своеобразия русской религиозной, эстетической и философской мысли. Собран богатый этнографический материал о сохранении мифологических представлений в народной среде до 19 -начала 20 в.в.

Многообразные проявления мифологических элементов в повседневной жизни свидетельствуют о высокой степени укорененности феноменов земледельческой мифологии в современной культуре. В то же время эти проявления не отражаются в полной мере в доминирующих формах культуры - философии, психологии, социологии, религиоведении и т.д. Нет четкого определения сфер существования земледельческой мифологии и выполняемых ею социально-антропологических функций, причины «живучести» земледельческой мифологии в различных областях духовной жизни. В достаточной мере не определены потенциальные 8 возможности земледельческой мифологии как ценности культуры. Основной проблемой, которую призвана решить данная диссертация, является, таким образом, фактическая неопределенность места и роли ^ земледельческой мифологии в построении и развитии картины мира.

Объектом диссертационного исследования является миф как один из важнейших факторов, формирующий картину мира.

Предметом диссертационного исследования являются место и роль земледельческой мифологии в картине мира как существенного аспекта культуры.

Цель и задачи исследования: Целью диссертационного исследования является социально-философский анализ роли ^ земледельческой мифологии в формировании и развитии картины мира.

Достижение поставленной цели предполагает решение ряда задач:

- проанализировать роль картины мира как существенного элемента культуры;

- дать анализ мифологической картины мира;

- показать специфичность земледельческой мифологии в системе мифологических воззрений;

- изучить влияние земледельческой мифологии на формирование представлении о структуре мира;

- установить связь между культом земли и социальным бытием человека.

Методологические основы исследования определялись особенностями темы и структурой работы. В диссертационном исследовании применялись сравнительный, проблемно-тематический, герменевтический и структурно-функциональный анализ, а так же принцип историзма.

Структура диссертации и её основное содержание. Работа состоит ^ из введения, двух глав, заключения и списка литературы. Общий объем диссертации - 148 страниц.

Во «Введении» обосновывается актуальность темы исследования, рассматривается степень научной разработанности поставленной проблемы, определяются объект и предмет, цели и задачи, раскрывается методологическая основа диссертационного исследования, а также его научная новизна и положения, выносимые на защиту.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Земледельческая мифология в картине мира"

Заключение.

Как показало проведенное исследование, основой культуры является формирующаяся в ней картина мира, представляющая собой образ реальности укорененный в системе деятельности и отношений, свойственных данной культуре.

Картина мира формирует тип отношений человека к миру - природе, другим людям, самому себе как члену этого мира, задает нормы и формулирует систему запретов на его поведение в мире, определяет его отношение к жизненному пространству.

Особую роль в построении и структурировании картины мира которую не может взять на себя ни одна из других форм общественного сознания, играет мифология. Посредством мифа происходит преобразование культурного опыта в образы картины мира; миф придает онтологический статус и конституирует структуру картины мира устанавливая системные отношения между ее элементами. Миф выступает социально-психологическим механизмом, который осуществляет синтез коллективных представлений и индивидуального восприятия, обеспечивая тем самым единство культуры, связывая общество единым семантическим полем.

В условиях когда наука, религия, искусство получают достаточную степень развития в картину мира могут входить мифологизированные наука, религия, искусство и философия, именно миф наделяет их статусом самоочевидной реальности, соединяя их с повседневностью и поведенческими установками. Предметно-практическая деятельность и повседневность (быт) посредством мифа приобретают осмысленность и становятся составляющими картины мира. В мифе сфокусировано прошлое, настоящее, будущее, структурированная устойчивость и вариативность, идеальное и реальное, объективное и субъективное.

Чертами мифа являются наличие конкретно-чувственных персонификаций и одушевленных существ, которые при всей своей фантастичности воспринимаются как действительно существующие.

Человеческие чувства и мысли переносятся на предметный мир и природную среду, а общественно-родовые порядки на все мироздание. Основные свойства мифа как культурной формы: обобщение, идеализация, синкретизм-нераздельность существования в мифах, научных, моральных, эстетических и религиозных представлений.

В отличие от рациональных форм сознания, которые вычленяют реальные субъект - объектные связи в мире, миф синкретически воспринимает мир, и в условиях нехватки информации для объяснения мира, недостатка рефлексии для его реального освоения, он пытается удовлетворить эту потребность компенсаторно, в воображении, в субъект-субъектных отношениях с миром. Таким образом, специфика мифа заключается в том, что он есть эмоционально-ценностное субъективное построение.

Мифологический синкретизм сознания разрушается при переходе к рефлективной (дискурсивной) деятельности разума, но в силу художественных способностей человека, ограниченности кругозора и общественной практики, стремления к опоре на иррациональные основания в познавательной деятельности, даже высокоразвитый интеллект конкретной личности не застрахован от традиционалистики принятых мифов.

Миф, по своей сущности (превращенному способу отражения действительности) присущ обыденному слою сознания общества, на уровне которого можно верить любой чувственной форме истины. Он есть превращенная форма восприятия обыденным сознанием рационализированных форм сознания.

Таким образом, специфика мифа заключается в том, что миф выражает потребности и интересы человека как синкретичная, дорефлективная, субъективно-субъективная, иррациональная, чувственная и ложная форма сознания человека. Гносеологической сущностью мифа будет являться дорефлективное иррациональное отражение реальности в образно-символической и эмоционально-ценностной форме, являющееся важнейшим способом и средством удовлетворения человеческих потребностей в освоении мира.

Миф выступает формой аккумулирования трудового опыта. В мифологической культуре вся реальность, следовательно, и процессы труда объясняются мифически, миф способен «консервировать наличный трудовой опыт». В современной агрокультуре сохраняются элементы земледельческой мифологии, в связи с тем, что она фиксирует опыт крестьянского труда, описывая через мифологическую модель мира способ наиболее продуктивного взаимодействия с ним.

Мифологизация смысла деятельности касается не только непосредственно крестьянского труда, по самой своей природе связанного с «космологическими» циклами, но и любых других сторон жизни человека, принадлежащего к «традиционной» культуре. Таким образом, миф порождает сверхсмысл деятельности, определяет, помимо «наглядного целерационального» результата, ее ценностный характер. Определение значимости конкретной человеческой деятельности через соотнесение ее с универсальной системой, элементом которой она представляется, выступая в качестве момента единого процесса, сохраняется до сих пор.

Обрядово-ритуальная сторона общественной жизни, ее упорядоченность, как правило, характеризуются общим понятием традиции. Сплетение традиций образует замкнутую систему передачи социально значимого опыта, обеспечивающего полноценную жизнедеятельность целостного социального организма. Обрыв одного из каналов этой связи будет означать прорыв «сакральной целостности», нарушение коммуникации между отдельными ее частями, что поведет за собой неуклонное и последовательное разрушение всей системы общества.

Своим жизненным укладом малый крестьянский мир полностью вовлечен в ритмический круговорот Космоса. Ощущение полной зависимости от природы, укорененное в опыте существования человека земледельческой цивилизации, диктует необходимость строгого подчинения природным ритмам. Весь свой социальный и культурный потенциал человеческий коллектив направляет на выработку оптимальных «ответов» на каждый «вызов» природы во имя выживания. Цикличность сезонных колебаний, повторяющихся из года в год, позволяет обществу отобрать со временем универсальные правила поведения в той или иной вариативной ситуации, которые закрепляются в социально-культурной и хозяйственной традиции коллектива и получают мифологическую подоплеку.

Традиционный опыт регулярно актуализируется периодическим воспроизведением типических ситуаций, сведенных в архетип. Он создает условия, при которых человек сам воспроизводит мифическое отношение к миру. В традиции человек находит ответы на те вопросы, которые стояли перед существующими поколениями и которые ему самому предстоит решить на протяжении всей своей жизни.

Обнаружение человеком вертикальной структуры Мира означало его открытие, построение его первой модели. Все предметы, события и поступки людей на Земле находили свои идеальные праобразы в Небесном и Подземном Мирах, соизмерялись с организованностью, правильностью, разумностью Мира Неба или Хаотичностью, бесформенностью, неправильностью Мира Преисподней. Земное существование человека было отражением Небесного или Подземного планов.

Отношение к миру приобретало оценочный характер, в нем чувствовался напряженный поиск более совершенной методологии познания, что было невозможно без предварительной простейшей дуальной классификации, параллельно возникали более сложные троичные (тренарные) и четверичные (тернарные) оппозиции, реальность дифференцировалась, усложнялась. Сетка бинарных, тренарных и тернарных оппозиций и противопоставлений набрасывалась на всю реальность, мир упорядочивался, организовывался, осваивался. Но первичное дуальное позиционирование, направленное на метафизически-оценочное противопоставление Небесного и Подземного, преобладало в культурной традиции, подчеркивая духовную природу культурного процесса.

Выделение бинарных, а затем тренарных и т.д. оппозиций, характерных для мифологического сознания, открывает всю глубину переворота в человеческом развитии, связанного с рождением культуры. В качестве носителя первичных интеллектуальных операций, выражающих простейшие связи и элементарные противопоставления, миф описывает реальность в виде определенной системы знаков и таким образом осознает ее (ибо там, где присутствует знак как условность, существует и сознание, к нему обращенное).

Земледельческая мифология является источником формирования характерной модели пространственно-временной структуры. Пространственно-временные представления формирующиеся в земледельческой мифологии, оказывают принципиальное влияние на формирование картины мира культуры. В земледельческой мифологии пространство представляется оживотворенным, качественно разнородным, не имеющим относительной протяженности, оно не предшествует вещам, а, наоборот, конституируется ими, и поэтому всегда заполнено.

В развитых мифологических построениях пространство обычно связано с оппозицией «хаос-космос», где первый выступает предшественником последнего, являясь неким нулевым пространством, «пустым протяжением», точкой отсчета, из которой разворачивается упорядоченный, пространственно организованный, «целостно-завершенный» мир. Соотношение хаоса и космоса носит не только временной характер взаимопорождения, а имеет и пространственные характеристики, возникает противопоставление организующее пространство - «центр и периферия». Мир мыслится как бы постепенно портящимся по мере удаления от центра.

Представления о концентрической структуре мироздания связаны со строгостью вертикальной геоцентрической картины мира. С космологическими представлениями о вертикальной структуре мира связано и восприятие земного пространства как дискретного, имеющего иерархическую структуру, т.е. делимого на участки, различающиеся по степени сакральности. В разомкнутости пространства, его делении на отдельные дискретные единицы, неравноценные по сакральной значимости, проявляется мыслительная операция, направленная на поиск некоторой системы координат, в которой каждый мир, каждая единица пространства обнаруживает свою центральную ось - начало всякой последующей организации. В свою очередь, обнаружение священного вызывает тяготение к нему, стремление к его святости, т.е. изначально нацелено на «Сотворение мира» из священного центра.

Восприятие пространства в современной культуре сохраняет некоторые черты, свойственные мифологическим представлениям. Это проявляется, в первую очередь, в центрической организации пространства («Областной центр», «районный центр, «центральная усадьба». и т.д.) и его структурированности при помощи объектов и топонимов, которые воспринимаются в качестве средства его преобразования, например, центр города - это чаще всего исторический центр, совпадающий с мифологической «точкой отсчета», из которой разворачивается упорядоченный, пространственно организованный, целостно-завершенный мир, топонимы, названия связанные с какими-то историческими событиями и просто названия каких-то мест, улиц - как бы организуют пространство, переводя его в разряд «жилого», «культурного» в отличие от «дурного», «неведомого», «неизвестного». В этом же смысле можно говорить и о современном восприятии государственных границ, функция которых -разделение на своих и чужих, разнокачественных топосов, что имеет мифологическую подоплеку.

Пространство, как и в мифологических представлениях, воспринимается неразрывно связанным с личной и национальной (государственной) историей и является ее наглядным овеществлением.

Важнейшая особенность мифологического времени -противопоставление сакрального и эмпирического (профанного) времени. Как и пространство, время мифа негомогенно, оно не сводится к «однонаправленной длительности», одномерной и необратимой, равномерно текущей от прошлого к будущему. Сакральное время (собственно мифическое время) - период первопредметов, перводействий и первотворений, является отправной точкой для профанного времени, причиной для ныне существующих вещей и образцов как поведенческих, так и технологических, утвердившегося в мире порядка. Сакральное время первотворения, отнесенное к прошлому, тем не менее не является чем-то окончательно прошедшим. Оно возвращается при помощи соответствующих ритуалов, благодаря чему предотвращается полная деградация мира и поддерживается установленный в природе и в обществе порядок.

Линейное представление о времени, господствующее в современной культуре, сочетается с его циклическим структурированием, обусловленным биокосмическими ритмами и все еще сохраняющим мифологическую окраску.

Непосредственное восприятие ежегодно повторяющихся в природе сезонных изменений оказывает магическое действие на человека, формирует в его сознании образ кругового движения. Представление о вечно умирающей и воскресающей Вселенной, ежегодно обновляющей свои природные силы, находится у истоков всякого представления о цикличности времени. Сезонная ритмизация крестьянского труда, обусловленная ее включенностью в общий природный цикл, навязанная человеку самим природным ритмом, становится «структурирующей матрицей» всей социально-биологической жизни в аграрных обществах.

Всякая календарная веха, фиксируемая сознанием, сакральна, ибо отражает свыше данную реальность, и потому в каждой культуре календарь существует лишь в качестве Священного календаря, отражающего высшую законосообразность.

Первые этапы в становлении сознания и культуры связаны с выявлением в природной действительности наиболее насущных с точки зрения человеческого существования ее (действительности) структурных признаков укорененных в земледелии. Первичным бинарным позицированием изначально оказались выделены и введены в текст культуры: Жизнь и Смерть - два фундаментальных понятия архаической онтологии, служащие определениями различных способов существования материи.

Человеческое существование есть не что иное, как существование между Жизнью и Смертью. Если Жизнь - это активность, движение, деятельность, то всякая инерция, усталость и бездеятельность, необходимые для восстановления жизненных сил, ассоциировались со смертью. Смена дня и ночи, лета и зимы в онтологической перспективе - это не что иное, как череда умираний и оживлений. Архаическая онтология и антропология сливаются в мировосприятии земледельца.

Реальная власть Земли в экономике выживания аграрного общества неизбежно оформлялась в религиозный культ земли. В непосредственности мифологического восприятия мира русским крестьянином национальная культура обретала мировоззренческий фундамент, а вместе с ним получала основание и национальная аграрная традиция. Многовековая история России, знавшая многочисленные попытки цивилизационных прорывов в городскую социальность, неизменно возвращала общество к земле, к земледельческому труду.

В качестве первичной социальной ячейки крестьянского социума семья являлась органической микромоделью мира и реализовывала все его космические характеристики: органическую целостность, онтологическую завершенность и самодостаточность, способность к воспроизводству, циклическую упорядоченность, пространственную укорененность и т.п.

Семья выступает носителем социального статуса и основным критерием социальной оценки отдельной личности. Семейно-родовые признаки являются доминирующими при формировании отношения к человеку.

Механизм трансляции общественно значимого опыта не ограничивался рамками крестьянской семьи, между семьями шел активный обмен и отбор наиболее ценного производственного и социально значимого опыта, выкристаллизированного в местной культурной традиции. Определенная его часть транслировалась помимо семьи по каналам общинной организации и преломлялась через призму интересов общины.

Сельская община формировала собственный комплекс представлений об общественности, общественной нравственности и организации, закрепляемых в локальной общинной традиции. При необходимости община была готова твердо отстаивать свои социально-нравственные устои и жертвовать интересами отдельных семей или их членов в случае их пренебрежения социально-нравственными и другими ценностями, лежащими в основании общественной организации.

Подводя итоги исследования, необходимо еще раз подчеркнуть культуросозидающий потенциал мифа, его огромное влияние на формирование картины мира культуры.

Нам представляется, что результаты проведенного исследования могут использоваться в качестве методологического основания при анализе конкретных культурно-исторических картин мира, что, в свою очередь, может дать дополнительный эмпирический материал, подталкивающий к развитию данной темы. Кроме того анализ конкретных картин мира требует ответа на вопрос о том, какие именно представления являются тем внутренним конституирующим началом, обеспечивающим единство данной культуры. Ответить на этот вопрос можно только полидисциплинарными усилиями, привлекая к проблеме социальную философию, культурологию, общественную психологию.

Список научной литературыГусев, Алексей Алексеевич, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Аглямова Г.Р. Духовные факторы развития социального потенциала села. дис. к. соц. н. Казань, 1999.

2. Аверинцев С.С.Поэтика античной литературы. М., 1977.

3. Алпеева Т.М. Социальный миф: сущность, структура. Минск, 1992.

4. Антисери Д., Реале Д. Западная философия от истоков до наших дней. -СПб.: ТОО ТК "Петрополис", 1997.

5. Арепьев И.С. Из истории русской культурной и творческой традиции. -Лондон, 1981.

6. Афанасьев А.Н. Древо жизни: Избр. ст. М., 1982.

7. Афанасьев А.Н. Народные русские легенды. М. Кн. изд-во "Современные проблемы", 1914.

8. Афанасьев А.Н. Народ художник. М., 1986.

9. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифологическими сказаниями других родственных народов. В ЗТ. -М., 2002.

10. Ю.Афанасьев А.Н. Происхождение мифа. М., 1996.

11. П.Багаудтинова Е.Л. Миф как символическая форма в культурологической концепции Эрнста Кассирера. дис. к. культ, н. -М., 2000.

12. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре: Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. СПб., 1973.

13. Барга М.А. Послесловие: возвращение Мартина Гера. М.: Прогресс, 1990.

14. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика.-М.: Прогресс, 1989.

15. Бахтин М.М. Собрание сочинений: в 5-ти томах. -М.: Русское слово, 1999.

16. Беликов Д.В. Взаимосвязь повседневного образа мыслей с философией как теоретическая проблема, дис. к.ф.н. Тамбов, 1998.

17. Бергер П.Л., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: трактат по социологии знания. М.: Моск. философский фонд: Медиум; AKADEMIA - центр, 1995.

18. Бергер П.Л. Приглашение в социологию: Гуманистическая перспектива. М.: Аспект пресс, 1996.

19. Бергсон А. Опыт о непосредственных данных сознания. М.: Московский клуб, 1992.

20. Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1990.

21. Бердяев Н.А. Судьба России. -М.: Изд-во МГУ, 1990.

22. Блаватская Е.П. Тайная доктрина Т1-3. М., 2002.

23. Богатырев П.Г. Эпос славянских народов. Хрестоматия под общ. ред. проф. П.Г. Богатырева. М., 1959.

24. Борко Т.И. Картина мира в культурах с шаманским мировоззрением: дис. к.ф.н. Тюмень, 1999.

25. Будвитис С.А. Особенности ценностных ориентаций специалистов с\ х как субъективного детермината их образа жизни, дис. к.ф.н. -Вильнюс, 1989.

26. Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М.: Республика, 1994.

27. Булкин А.И. Социально-философские аспекты ценностного ориентирования молодежи, дис. к.ф.н. Ставрополь, 1997.

28. Бультман Р. Новый Завет и мифологияя.//Вопр.фил. 1992 №11.

29. Бурмистров С.К. Радость познания. Тверь: НПГП «ГЕРС», 1993.

30. Буслаев Ф.И. О литературе. Исследования. Статьи./ сост. Э.Л.Афанасьев. М.: Худож. лит-ра, - 1990.

31. Буслаев Ф.И. Русский богатырский эпос: русский народный эпос. -Воронеж: центр, чернозем, кн. изд-во, 1987.

32. Бутана С.Л. Мифологическая парадигма в античной философии: дис. к.ф.н. Екатеринбург, 1998.

33. Вагурина Л. (сост.) Славянская мифология. -М., 1998.

34. Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994.

35. Велесова книга: пер. и коммент. А. Асова М., 1994.

36. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высшая школа, 1989.

37. Веселовский А.Н. Собрание сочинений: в 16-ти томах. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1938.

38. Вигасин А.А., Свенцицкая И.С. История древнего мира. М.: Просвещение, 1995.

39. Виноградова Л.Н. Зимняя календарная поэзия западных и восточных славян: Генезис и типология, колядования. М., 1982.

40. Воеводина Л.Н. Миф в контексте культуры, дис. к.ф.н. М., 1995.

41. Волошина Т.А. Астапов С.Н. языческая мифология славян. Ростов на Дону, 1996.

42. Вопросы литературы и народного творчества сб. ст. // отв. ред. д.ф.н. В.Я. Евсеев и к.ф.н. Э.Г. Карху. Петрозаводск, 1962.

43. Восточнославянский фольклор. М., 1993.

44. Вундт В. Введение в философию. М: Че Ро, 1998.

45. Вундт В. Проблемы психологии народов. СПб.: Питер, 2001.

46. Вырщиков Е.Г. Динамика знаковых систем и модель мира древних земледельцев, дис. к.ф.н. М., 2001.

47. Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного. М.,1991.

48. Гайдуков А.В. Идеология и практика славянского неоязычества, дис. к.ф.н. СПб. 2000.

49. Гачев Г. Национальные образы мира. -М.,1998.

50. Гегель Г.В.Ф. Философия религии: в 2 т. М., 1975-1977.

51. Геннис А. Вавилонская башня //Иностр.литер-ра., 1994. №10.

52. Гобарев В.М. Предыстория Руси. В 2ч.// под общ. ред. В.А. Золотарева. -М., 1994.

53. Голенищев-Кутузов И.Н. Гуманизм у восточных славян. М., 1963.

54. Голиченко Т.С. Мировоззрение древних славян и античная культура: сравнительно-типологический анализ, дис. к.ф.н. Киев, 1987.

55. Голосовкер Я.Э. Логика мифа. М., 1987.

56. Голубинский Е.Е. История русской церкви: в 16-ти томах. М.: Крутищ. патриаршее подворье: Общество любителей церков. Истории (репринт, изд. 1901г.), 1997.

57. Гончарова А.В. Золотые зерна: легенды, сказки, предания, мемуарные рассказы Тверского края. Тверь: Русская Провинция, 1999.

58. Громыко М.М. Семья и община в традиционной духовной культуре русских крестьян XVIII XIX в.в. // Русские: семейный и общественный быт. - М., 1989.

59. Грушко Е.А. Медведев Ю.М. Словарь славянской мифологии Нижн. Новгород; Русск. Купец, Братья славяне, 1995.

60. Гулыга А.В. Искусство в век науки. М.: Наука, 1978.

61. Гулыга А.В. Русская идея и её творцы. М.: Соратник, 1995.

62. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства М. 1990.

63. Гуревич А.Я. Жак Ле Гофф и «новая историческая наука» во Франции.// Ж. ЛеГофф Цивилизация средневекового запада. М.,1992.

64. Гуревич П.С. Философская антропология. М., Вестник, 1997.

65. Гуревич П.С. Социальная мифология. -М., 1983.

66. Даль В.И. Месяцеслов суеверия, приметы, причуды, стихи, пословицы русского народа. СПб., 1992.

67. Даль В.И. О повериях, суевериях и предрассудках русского народа. -СПб., 1996.

68. Демин В.И. Тайны русского народа: В поисках истоков Руси. М., 1997.

69. Джеймс У. Воля к вере/ общ. ред. П.С. Гуревича, М.: Республика, 1997.

70. Джеймс У. Многообразие религиозного опыта.- М.: Наука, 1993.

71. Добровольский В.Н. Смоленский этнографический сборник. 4.2 СПб. -М., 1894.

72. Домников С.Д. Мать земля и Царь - город. Россия как традиционное общество. - М.: Алетейа, 2002.

73. Донских О.А., Кочергин А.Н. Античная философия: Мифология в зеркале рефлексии. М., 1993.

74. Древнеиндийская философия /Пер. с санскр. В.В. Бродова. М., 1963.

75. Дьяконов И.М. Пути истории: от древнейшего человека до наших дней. М.: Вост. лит., 1994.

76. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М.:Канон, 1996.

77. Евзлин М. Космогония и ритуал предисл. В.Н. Топорова. М., 1993.

78. Евзлин М. Мифологические и космогонические источники мотива подсматривания в связи с мотивом запрета // Евзлин М. Космогония и ритуал. -М., 1993.

79. Егоркин В.Г. Социально-философское наследие античности в восточнославянской духовности средневековья, XI первая треть XVIII в.в.: дис. д.ф.н. - Бийск, 1995.

80. Егорова И.В. Мистика как социальный феномен, дис. к.ф.н. М., 1994.

81. Еремина В.И. Ритуал и фольклор. Л., 1991.

82. Ермолов А.С. Всенародная агрономия. -М., 1996.

83. Ермолов А.С. Народная сельскохозяйственная мудрость в пословицах, поговорках и приметах. СПб., 1905.

84. Жуковская Л.П. Текстология и язык древнейших славянских памятников АН СССР. М., 1976.

85. Журавлева Н.И. Миф как способ построения картины мира. дис. к.ф.н. -Екатеринбург, 1998.

86. Забелин И. История русской жизни с древнейших времен: в 2-х частях. -М., 1876- 1879.

87. Забелин И. Опыты изучения русских древностей и истории. Изд-во К.Солдатенкова, 1872 - 1873.

88. Забылин М. Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. М.: изд-е книгопродавца Н. Березина, 1880.

89. Заикина А.В. Жизненные перспективы сельской молодежи, дис. к.соц.н. Саратов, 1997.

90. Зеленин Д.К. Избранные труды. М., 1995.

91. Зеленин Д.К. Тотемы-деревья в сказаниях и обрядах европейских народов. М. - Л., 1937.

92. Зелинский Ф.Ф. Соперники христианства. М., 1996.

93. Ибрагимова В.Г. Современная политическая мифология дисс. кан. фил.наук. М., 1993.

94. Иванов В.В., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. Лексические и фразеологические вопросы реконструкции текстов. М., 1974.

95. Иванова Е.В. Мифологические архетипы диалектического мышления в свете антитезы добра и зла. дис. к.ф.н. /урал. гос. ун-т им. A.M. Горького. Екатеринбург, 1995.

96. Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие. М.: Издательская корпорация «Логос», 2000.

97. Каган М.С. Философия культуры. СПб.: Петрополис - 1996.

98. Каган М.С. Хилтухина Е.Г. Проблема запад восток в культурологи: Взаимодействие художественных культур. М.: Наука; Вост. лит., 1994.

99. Каган М.С. Холостова Т.В. Культура философия - искусство. - М.: Знание, 1988.

100. Калевала: карело-финск. эпос./ Записал Э.Лепров. М., 1977 [Б-ка всемирной литературы Т. 12]

101. Калмыкова А.А. Охотники и земледельцы: два пути мировосприятия. СПб., 2003.

102. Калмыкова А. Языческая модель мировосприятия. М., 2002.

103. Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 2002.

104. Кассирер Э. Избранное: опыт о человеке. М.: Гардарика, 1998.

105. Кассирер Э. Познание и действительность: понятие о субстанции и понятие о функции/ пер. Б.Столпнера (репринт, изд. 1912 г.) СПб.: Алетейя, 1996.

106. Криничная Н.А. На росстани: мифологема судьбы в фольклорно-этнографическом освещении // Этнографическое обозрение. 1997. -№3

107. Карлова О.А. Миф и мифологическое сознание: гносеологические и онтологические основания, дис. д.ф.н. Красноярск, 2001.

108. Киселева М.С. Знание в древнерусской книжности, дис. д.ф.н. М, 2000.

109. Классики мирового религиоведения: Антология. Т.1. (Сост. и общ. ред. А.Н. Красникова) М., 1996.

110. Кляус В.Л. Сюжетика заговорно-заклинательных текстов славян и коренных народов Сибири в сравнительном межславянском и славяносибирском освещении, дис. д.филолог.н. М., 2001.

111. Кляус В.Л. Указатель сюжетов и сюжетных ситуаций заговорных текстов восточных и южных славян/ Рос. А.Н. Ин-т мир. лит. им. A.M. Горького. М., 1997.

112. КозловаН. "Историческая антропология".-Л., 1974.

113. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. М.: Аспект Пресс, 1997.

114. Копалов В.И. Общественное сознание. Критический анализ фетишистских форм. Томск, 1985.

115. Корш М. Краткий словарь мифологии и древностей: Древние боги, герои, гос. люди, поэты, философы и пр. Калуга, 1999.

116. Котляровский А. О погребальных обычаях языческих славян. М., 1868.

117. Кравцов Н.И. Славянский фольклор. М., 1976.

118. Круглый год: русский земледельческий календарь. М., 1989.

119. Кузнецова B.C. Дуалистические легенды о сотворении мира в восточнославянской фольклорной традиции/ РАН ин-т мировой лит-ры им. A.M. Горького, сиб. отделение Ин-т филологии. Отв. ред. С.Ю. Неклюдов Новосибирск, 1998.

120. Курносов Ю.В. Эзотеризм как культурно-исторический феномен, дис. д.ф.н. -М., 1997.

121. Кун Н.А. Боги Древней Греции. М., 1992.

122. Кун Н.А. Легенды и мифы Древней Греции. М., 1992.

123. Ладова О.Н. Специфика интерпретации мистического опыта, дис. к.ф.н. Томск, 2001.

124. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М., 1991.

125. Леви-Стросс К. Мифологики. в 2 т. М., 2000.

126. Леви-Стросс К. Путь масок. М., 2000.

127. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992.

128. Липицкая Я. Мифология Древнего Египта. М., 1983.

129. Лобок A.M. Антропология мифа. М., 1997.

130. Лосев А.Ф. Античная мифология. М.: Мысль, 1993.

131. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. М.: Республика, 1991.

132. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М.: Мысль, 1993.

133. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Республика, 1991.

134. Лосский В.Н. По образу и подобию. М.: Изд-во Свято -Владимирского Братства, 1995.

135. Лосский И.О. Учение о перевоплощении: интуитивизм. М.: Прогресс, 1992.

136. Лотман Ю.М. Мозг имя - культура.//Избранные статьи. В 3 т., Т.1., -Таллинн, "Александра", 1992.

137. Лэнг Э. Легенды о короле Артуре. М.: Эгмонт Россия Лтд., 2000.

138. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. М., 1996.

139. Малиновский Б. Магия, наука и религия. М.: Рефл бук, 1998.

140. Малые формы фольклора: сб. ст. памяти Г.Л. Пермякова/ сост. Т.Н. Свешникова. -М., 1995.

141. Мамардашвили М. Необходимость себя. М., 1996.

142. Марков Б.В. Философская антропология. СПб: Лань, 1997.

143. Мертлик Рудольф М. Античные и сказания пер. с чеш. М., 1992.

144. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1976.

145. Миролюбов Ю.П. Русский языческий фольклор. М., 1995.

146. Межуев В.М. Культура как проблема философии. М., 1987.

147. Мишучков А.А. Специфика мифологического сознания.// Теоретический журнал CREDO., №24, 2000.

148. Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири: сб.. Новосибирск, 1987.

149. Мифологический словарь/ Гл. ред. Е.М. Мелетинский. М., 1991.

150. Мифологический словарь или краткое толкование о богах и прочих предметах древнего богословия, по азбучному порядку расположенное, извлеченный и составленный из лучших и новейших сочинений. -СПб., 1894.

151. Мифологический словарь / И.И. Лосева и др. Ростов на Дону, 1996.

152. Мифологический словарь/ М.Н. Ботвинник, М.А. Коган, М.Б. Рыбакова, Б.П. Селецкий. Минск, 1989.

153. Миф фольклор - литература: сб. ст./ АН СССР. [Редколлегия: В.Г. Базанов (отв. ред.) и др.], - JI., 1978.

154. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2Т. М., 1987.

155. Мифы древних славян, сост. А.И. Баженова, В.И. Вардугин. -Саратов, 1993.

156. Мудрагей Н.С. Рациональное и иррациональное М., 1985.

157. Муминджанов Х.Х. Философские проблемы зороастризма, дис. д.ф.н. Душанбе, 2001.

158. Наговицын А.Е. Мифология и религия этрусков. М., 2000.

159. Немировский А.И. Мифы древней Эллады. М., 1992.

160. Немировский А.И. Мифы и легенды Древнего Востока. М., 1994.

161. Никольский Н.М. Этюды по истории общинных и земледельческих культов. Минск, 1947.

162. Новичкова Т.А. Русский демонологический словарь. СПб., 1995

163. Нойман Эрих Происхождение и развитие сознания. М., 1998.

164. Оботурова Г.Н. Философия мифа. Вологда, 1998.

165. Осаденко Ю.С. Дмитриева JI.B. Введение в философию мифа. М., 1994.

166. Панченко A.M. О русской истории и культуре. СПб.: Азбука, 2000.

167. Парнов Е.И. Боги лотоса. М., 1990.

168. Померанцева Э.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. -М., 1975.

169. Пивоев В.М. Мифологическое сознание как способ освоении мира. Петразаводск. 1991.

170. Повесть временных лет. М. -JI., 1950.

171. Потебня А. А. Мысль и язык: собр. Трудов. М: Лабиринт, 1999.

172. Потебня А.А. Слово и миф. М.: Правда, 1989. - 622 с.

173. Предания и мифы средневековой Ирландии. Под ред. Костикова Т.К.-М„ 1991.

174. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., изд-во ленинградского ун-та, 1946.

175. Пропп В.Я. Русские аграрные праздники. Л. 1966.

176. Пропп В.Я. Фольклор и действительность: Избранные статьи. М., 1975.

177. Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. М.- Л., 1938.

178. Пыпин А.Н. История русской литературы. СПб: изд-во М.М.Стасюлевича, 1907.

179. Пятигорский A.M. Мифологические размышления: лекции по феноменологии мифа. М., 1996.

180. Рак И.В. Мифы Древнего Египта. СПб., 1993.

181. Рак И.В. Мифы древнего и средневекового Ирана. СПб., 1998.

182. Русские письменные и устные традиции и духовная культура. М., 1982.

183. Русский рукопашный бой сост. Туманов А.А., Еганов А.В., Неретика JI.A. и др.. М., 2000.

184. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. М., 2001.

185. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., 2002.

186. Рыб. Б.А. Святовид Род. М. 1968.

187. Рыбникова И.Ю. Бытийный статус праздника, дис. к.ф.н. Омск, 2001.

188. Сафьянова А.В. Внутренний строй русской сельской семьи Алтайского края во второй пол. XIX начале XX в. (внутрисемейные отношения, домашний уклад, досуг) // Русские: семейный и общественный быт. -М., 1987.

189. Свенцицкая И.С. Апокрифические сказания об Иисусе Христе, Святом семействе и свидетелях Христовых. М.: Когелет, 1999.

190. Семира и Веташ В. Астрология и мифология. Воронеж, 1994.

191. Серяков М.Л. Голубиная книга: священное сказание русского народа. -М., 2001.

192. Силаков Е.С. Место и роль язычества восточных славян в русской духовной культуре, дис. к.ф.н. -М., 2000.

193. Силичева О.В. Личность и миф: становление мифологической компоненты сознания современной личности, дис. к.ф.н. Волгоград, 2001.

194. Скурту Н.Н Искусство и картина мира. М.: 1990.

195. Славяне и Русь: проблемы и идеи: концепции, рожденные трехвековой полемикой /Сост. А.Г. Кузьмин. 3-е изд. М., 1999.

196. Славянская мифология: энциклопедический словарь. М., 1995.

197. Славянский и балканский фольклор, сб. ст. отв. ред. И.М. Шептунов. М., 1971.

198. Славянский фольклор сб. ст. отв. ред. Б.Н. Путилов, и В.Н. Соколова. -М., 1972.

199. Славянский фольклор: Текст/ Сост. Н.И. Кравцов, А.В. Кулагина. -М., 1987.

200. Смирнов М.Ю. Мифологическое сознание и религия: теоретико-методологическое исследование: дис. д.ф.н. СПб., 2002.

201. Снегирев И.М. Русские простонародные праздники. М., 1837.

202. Соколов Э.В. Культура и личность. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1972.

203. Соловей Будимирович// Древние Российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. СПб., 2000.

204. Соловьев B.C. Хроника четырех поколений: в 2-х томах. -М.'.Пресса, 1994.

205. Соловьев С.М. Сочинения: в 18-ти кн. М.: Голос, 1998.

206. Сотворение мира/ Текст К.-К. Рагаш: Пер. с ф. Г.Лихачевой. М., Париж: Диалог: Ашетт, 1995.

207. Спенсер Г. Опыты научные, политические и философские. Минск: Совр. литератор, 1998.

208. Спенсер Г. Синтетическая философия. Киев: Ника-Центр: Вист-С, 1997.

209. Спиркин А.Г. "Истина" //Философский энциклопедический словарь. М.: "Сов.энц.", 1989.

210. Стеблин-Каменский М.М. Миф. Л., 1976.

211. Тайлор Э.Б. Миф и обряд в первобытной культуре. Смоленск: Русич, 2000.

212. Тахо-Годи А.А. Греческая мифология. М., 1989.

213. Терапиано Ю. Маздаизм: современные последователи Зороастра. -М., 1993.

214. Токарев С.А. Ранние формы религии и их развитие. М., 1964.

215. Топоров А.А. Теория мифа в русской филологической науке XIX в. -М., 1997.

216. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М., 1995.

217. Торшилов Д.О. Античная мифология: миф и единство действия. СПб., 1999.

218. Традиции русского фольклора: сб. ст./ под ред. В.П. Аникина. -М., 1986.

219. Трельч Э. Историзм и его проблема: логическая проблема философии истории. -М.: Юрист, 1994.

220. Тульцева Л.А. Антропокосмические воззрения русских крестьян: день Спиридона-поворота // Этнографическое обозрение. 1997. - № 5.

221. Тэрнер В. символ и ритуал. М., 1983.

222. Шабалина О.И. Фольклорное сознание как способ духовно практического освоения действительности, дис. к.ф.н. Магнитогорск, 2000.

223. Шантепи де ла Соссе П. Наука о религиях // Иллюстрированная история религий: в 2 т. Т. 1. Репринт, изд. М., 1992.

224. Шеллинг Ф.В.И. Введение в философию мифологии// Сочинения: в 2 т. Т.2. М., 1989.

225. Шлейермахер Ф. Речи о религии. Монологи М., 1994.

226. Шпенглер О. Закат Европы. М., 1993.

227. Штаерман Е.М. История крестьянства в древнем Риме. М.: Наука, 1996.

228. Шуклин В.В. Мифы русского народа. М., 1995.

229. Щеглов В.П. Отраженные в небе мифы Земли. М., 1996.

230. Угринович Д.М. Искусство и религия: теоретический очерк. М.: Политиздат, 1982.

231. Угринович Д.М., Лармин О.В., Угледов А.К. Очерки методологии познания социальных явлений. М.: Мысль, 1970.

232. Угринович Д.М. Философские проблемы критики религии: о специфике религии и её месте в общественном сознании. М: Изд-во МГУ, 1965.

233. Успенский Б.А. Этюды о русской истории. СПб.: Азбука, 2002.

234. Фаминицин А.С. Божества древних славян. СПб.: Алетейя, 1995.

235. Фаминицин А.С. Скоморохи на Руси. СПб.: Алетейя, 1995.

236. Федоров М.В. Измененные состояния сознания: ценностно-смысловой подход, дис. к.ф.н. М., 1998.

237. Федотов Г.П. Мать-земля (К религиозной космологии русского народа) // Судьба и грехи России. Избранные статьи по философии русской истории и культуры. Т. II. СПб., 1992.

238. Фрейденберг О М. Миф и литература древности М., 1978.

239. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.: Республика, 1994.

240. Фромм Э., Хорни К. Психоанализ и культура. М.: Юрист, 1995.

241. Фроянов И.Я. Погружение в бездну. М., 2001.

242. Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь. М., 1986.

243. Фрэзер Д.Д. Фольклор в «Ветхом Завете». М., 1986.

244. Холодный Н.Г. Венциковский Л.Э., Смирнова Г.Е. Человек, космос, творчество: история и современность. Научно-аналитический обзор. -М., 1992.

245. Хюбнер К. Истина мифа. М., 1996.

246. Хук С.Г. Мифология ближнего Востока.: пре. с англ./послесл. В.А. Якобсона. АН СССР Ин-т востоковедения. М., 1991.

247. Чаадаев П.Я. Философические письма к даме. М.: Захаров, 2000.

248. Чернов В.Н. Философия и фольклор. Саратов, 1964.

249. Чернышев А.В. Современная советская мифология. М., 1992.

250. Эвола Ю. Языческий империализм. М., 1994.

251. Элиаде М. Аспекты мифа. М., 1995.

252. Элиаде М. Кулиано И. Винер Г.С. Словарь религий, обрядов и верований. -М., 1997.

253. Элиаде М. Миф о вечном возвращении. Архетипы и повторяемость. -СПб., 1998.

254. Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994.

255. Элиаде М. Сновидения. Мифы. Мистерии. М.,1996.

256. Энциклопедия мистицизма. СПб., 1997.

257. Юдин А.В. Русская народная духовная культура. М., 1999.

258. Юнг К.Г. Алхимия снов. Четыре архетипа. СПб., 1997.

259. Юнг К.Г. Душа и миф: Шесть архетипов. М.: Киев: Совершенство: PORT-ROYAL, 1997.

260. Юнг К.Г. Один современный миф. О вещах, наблюдаемых на небе. -М., 1993.

261. Юнг К.Г. О психологии восточных религий и философий. М., 1994.

262. Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. М., 1993.

263. Юрганов A.JI. Категории русской средневековой культуры. М.: МИРОС, 1998.

264. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Республика, 1991.

265. Bouterwek Friedrich Die Religion der Vernunft. Mtinchen: Saur 1996.

266. Gregor Paul Mythos, Philosophic und Rationalitat. Frankf.a.M.: Lang. cop. 1988.

267. Gumley F. Angels versus a God of Thunder// The Christian centuries. -London. 1989.

268. Jamme Christoph Gott an hat ein Gewand: Grenzen u. Perspektiven. philos. Mithos-Theorien der Gegenwart/ Frankfurt am Mein, 1991.

269. Rebstock Hans Otto Hegels Auffa ssung.des Mithos in seinen. Mtinchen -1971.

270. Schmale Wolfgang Scheitert Europa an seinen Mzthendefizit? Bochum -Winklep 1997.

271. Tarner V. The Ritual Process. Structure and Anti-Structure. -Hardmansworth, 1974.

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Земледельческая мифология в картине мира

Полный текст автореферата диссертации по теме "Земледельческая мифология в картине мира"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Гусев, Алексей Алексеевич

Введение диссертации2004 год, автореферат по философии, Гусев, Алексей Алексеевич

Заключение научной работыдиссертация на тему "Земледельческая мифология в картине мира"

Список научной литературыГусев, Алексей Алексеевич, диссертация по теме "Социальная философия"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11 диссертация на тему: Земледельческая мифология в картине мира

Полный текст автореферата диссертации по теме "Земледельческая мифология в картине мира"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Гусев, Алексей Алексеевич

Введение диссертации2004 год, автореферат по философии, Гусев, Алексей Алексеевич

Заключение научной работыдиссертация на тему "Земледельческая мифология в картине мира"

Список научной литературыГусев, Алексей Алексеевич, диссертация по теме "Социальная философия"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Земледельческая мифология в картине мира