автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Жамбыл и его поэтические традиции

Полный текст автореферата диссертации по теме "Жамбыл и его поэтические традиции"

Г6 сд - 5 дпр тз

МИНИСТЕРСТВО НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ КЫРГЫЗСТАН

КЫРГЫЗСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ЖОЛДАСБЕКОВ МЫРЗАТАЙ

ЖАМБЫЛ И ЕГО ПОЭТИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ

1001.02 — Литература народов СССР (советский период)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Бишкек, 1993

Работа выполнена в Казахском государственном национальном университете имени Аль-Фараби.

Научный консультант — КАБДОЛОВ 3. К-, доктор филологических наук, академик Национальной Академии наук Республики Казахстан.

Официальные оппоненты:

АХМЕТОВ 3. А. — академик Национальной Академии наук Республики Казахстан, доктор филологических наук, профессор.

АСАНАЛИЕВ К. А. — доктор филологических паук.

КАСКАБАСОВ С. А. — доктор филологических наук.

Ведущая организация — институт литературы и искусства Академии наук Республики Кыргызстан.

Защита состоится .. марта 1993 г. в 11 часов па заседании Специализированного Совета Д. 059.01.01 по защите диссертаций па соискание ученой степени доктора наук при Кыргызском государственном университете (720024, Бишкек, ул. Белинского, 101).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кыргосуни-верентета.

Автореферат разослан и февраля 1993 г.

Ученый секретарь Специализированного Совета, кандидат филологических наук

УКУБАЕВА Д.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Изменения, происходившие в республике, оказывают огромное влияние на общественное сознание и политическую ситуацию и обуславливают новые подходы к оценке истории народа, его историко-культурного наследия, призывают к пересмотру ценностных ориентации и переосмыслению всего пройденного ¡Пути казахского народа за период до и особенно после Октябрьской революции, не забывая при этом объективной .преемственности в социальном и культурном развитии общества во все времена, какие бы зигзаги оно не испытывало.

Благодаря такому пониманию роли идеологии и новой концепции историко-культурного развития общества, к народу вернулись имена и произведения многих выдающихся деятелей культуры и представителей общественно-политического движения Казахстана, жившие на рубеже XIX и XX веков и подвергшиеся политическим репрессиям в годы тоталитарной системы. Особенно благотворной для бурного роста национального самосознания и коренной переоценки творчества поэтов и писателей прошлого столетия оказалась реабилитация художественного наследия Шэкэр1ма Кудайбердиева, Ахмета Байтурсынова, Магжана Жумабаева, Жусшбека Ай-мауытова и Млржакыпа Дулатова, которые в конце XIX и начале XX веков сыграли неоценимую роль в развитии есси культуры казахского ¡народа и активно способствовали формированию новой национальной письменности, интеллигенции и общественно-политической мысли Казахстана. Вслед за их реабилитацией новую оценку получила деятельность партии «Алаш», се лидеров и членов, газет и журналов, издававшихся этой партией- В результате появились публикации об Элихане Бекейханове, Смагуле Садуакасове, Халеле Дос-мухамедове, Жанше Досмухамедеве, Кешке Кеменгерове и других запрещенных деятелях, изданы их статьи, выступления и литературные произведения. Таким образом, происходит решительный отказ от идеологических догм и стереоти-

пов в оценке событий и фактов истории народа и ¡его культурного наследия. Конечно, процесс деидеологизации должен коснуться и .современной литературы и искусства, и это, безусловно, обязывает по-новому осмыслить литературно-художественную жизнь начала XX века и последующих лет, пересмотреть утвердившиеся мнения о творчестве отдельных писателей, заново проанализировать весь процесс становления литературы советского периода. В новой оценке нуждаются многие произведения, ранее отнесенные к классическим и считавшиеся обязательными к изучению в школах и вузах. Если.раньше они оценивались с позиции классовости, партийности и народности, то теперь критериями оценки художественных творений должны быть непреходящие общечеловеческие ценности- Каждый писатель, поэт, драматург должен оцениваться с позиции того, какую лепту он внес в художественную мысль, в культурное развитие общества. Именно такими обстоятельствами и вызвано настоящее диссертационное исследование.

Состояние научной разработанности проблемы. Жамбыл Жабаев — едва ли не самый популярный в мире поэт казахского народа, имя которого за последние десять лет его творческой жизни облетело весь земной шар. Его произведения переводились и издавались на многих языках, о нем писали видные писатели, поэты и ученые (Р. Роллан, М. Шолохов, М. Эуезов, П. Тычина, Н. Тихонов, К. Симонов, М- Тарковский, Ю- Соколов и др.), он вошел в учебники и хрестоматии, в различные энциклопедии, в исследования по гражданской истории и истории советской многонациональной литературы, его сочинения анализировались в истории литературы народов Средней Азии и Казахстана, в истории казахской литературы.

Жамбылу посвящали стихи и поэмы, о нем создавали рассказы, очерки и киносценарии, писались музыкальные произведения, на его стихи слагалась музыка, его личные песни (с музыкой) записывались и изучались, исполнялись на концертах. В печати публиковались статьи о жизни и деятельности, о его отдельных произведениях, а также об образе Жамбыла в творчестве советских писателей, в казахской поэзии и в искусстве.

Таким образом, еще при жизни великого акына были сформированы самостоятельные дисциплины — жамбылове-денне и жамбылиана. Но надо сказать, «что более или менее серьезное исследование творчества Жамбыла началось после его смерти и продолжалось до 1960-х годов и после некоторого перерыва возобновилось в середине 1970-х годов- Изучение творчества акына велось в разных формах и направле-

пнях. Наибольшая роль отводилась статьям на конкретные темы, которые печатались главным образом на страницах центральных п республиканских газет и журналов и носили преимущественно популярный характер.1 Первые научного характера работы появились в связи с диссертационными исследог.аниями о творчестве Жамбыла2, а также составлением очерков о жизни и' деятельности акына 3, изучением отдельных филологических проблем и аспектов поэтического искусства Жамбыла4. Они в большей степени имели пропагандистскую цель и поэтому не отличались глубиной анализа произведений акына и основательностью разработки затронутых ими теоретических вопросов- -Тем не менее в них были намечены осноеныс направления будущих исследований по творчеству Жамбыла Жабаева.

Если для ранних публикаций о Жамбыле были характерны некое любование экзотикой импровизации, внешним поведением и манерой пення акына, увлечение фактами и деталями его биографии, описанием процесса создания Жамбы-лом стихов и поэм на новую тематику, то в работах периода 50—60 годов наблюдается научная целенаправленность, стремление вникнуть в суть поэтического дарования великого акына, выявить закономерность его творческого долголетия, создать стройную научную концепцию импровизаторской поэзии в целом. Поэтому в этот период появляются отдельные удачные статьи об импровизаторском мастерстве Жамбыла, о его айтысах, о языке его произведений, о пейзаже в стихотворениях Жамбыла, о его поэмах и толгау исторического и

1 См. Джамбул Джабпсв. Библиографический указатель. — Алма-Ата, 1986.

2 Беисембнев К. Отражение идей советского патриотизма в творчестве Джамбула. — АКД, J952; БаЛтаняез А. Идсйно-художсстпениые особенности лирики Джамбула. — АКД, 1955; Джакипбеков М. Стилистическое употребление лексики и фразеологии в произведениях Джамбула — АКД, 195G.

3 Бегалии С., Тажибаез А., Ритман-Фетпсов М. Жамбыл. вмфбаяпы туралы очерк. — Алматы, 1946; Сол автерлар: Джамбул. Библиографический очерк. — Алма-Ата, 1946; Зелинский ,К. Джамбул. — Алма-Ата, 19-16; Ратман-Фетисов М.И. Джамбул — Алма-Ата, 1946.

4 Например, из числа таких работ можно указать: Ауэзов М. Джамбул н народные акыны. Литературный Казахстан, 1938, ЛЬ 6, с. 86—92; Псмаплоз Е. Жамбыл — казактын улы халык, акыны. — Коммунист, 1933, Л"» 5, 44-19 б; .Мустафин Г. Великан народной поэзип. — Большевик Казахстана, 1938, № 5, с. 52-57; Сауранбаев Н. А. Великий певец казахского народа. — Вестник АН КазССР, 1946, Kb 10, с. 180—190; Сильченко М. С., Смирнова Н. С. К вопросу о Джамбуле-нмировиза-торе — Вестник АН КазССР, 1946, ЛЬ 7—8, с. 51-58; Балакаев М. О языке Джамбула. — Вестник АН КазССР, 1947, ЛЬ 6, с. 52-56; Бск-хожин К. Жамбылдын революциям депшп шыгармалары. — Эдебиет жзке искусство, 1946 ЛЬ 6, 34-41 б; и другие.

философского содержанияпубликуются также исследования,2 в которых авторы пытаются полнее охарактеризовать творчество Жамбыла. Среди работ этого периода особо следует выделить монографию Е. Исмаилова «Акыны»3 и коллективный труд «Творчество Джамбула»,4 оказавшие большое влияние на развитие жамбыловедения ка одной из ветви казахского литературоведения. Результаты этих исследований явились базовой основой для раздела о Жамбыле, включенного в обобщающую трехтомную «Историю казахской литературы», вышедшую в свет в 1964 году.5

Изучение творчества Жамбыла Жабаева заметно активизировалось в 1970-х годах, когда началась подготовка к празднованию 125-летия со дня его рождения. Наряду со множеством популярных газетных заметок и юбилейных журнальных публикаций издавались серьезные научные статьи и исследования, в которых рассматривались различные аспекты жизни и творчества великана казахской народной поэзии, приводились новые биографические данные и сведения об истории отдельных его стихов и айтысов, излагались сведения о тех акынах, которые жили раньше Жамбыла и оказали на него творческое влияние, рассказывалось об акынах-современниках Жамбыла, сыгравших свою роль в его поэтическом становлении.6 После долгого перерыва появился кол-

1 Балаадев М. Жамбыл елендершщ тш. — Халык. мугал1м1, 1948, № 9, 23-27 6; Исмаилов Б. Жамбылдьщ реалшлчк дэстурлср1 жайында.— Эдебнет жэне искусство, 1954, Л!> 2, 85-96 6; Соныы. Каз1рп халык, поэзнясы. — Эдебнет жэне искусство, 1955, № 6, 104-112 6.; Гумаро-ва М. «Суранцш батыр»» в версии Джамбула. — Кн. Творчество Джамбула. — Алма-Ата, 1956, с. 30-51; Сильченко М. С. О типичности образов-персонажей в обличительных песнях Джамбула досоветского периода. — Там же, с. 15-23; Смирнова Н. С. О составе сказания про Утегена (О поэме Джамбула «Утегсн-батыр»). — Уч. записки Алма-Атинского пединститута, 1958 и другие.

2 Кенжебаев Б. Жамбыл Жабаев — казак халкыныц жыршысы. — Ал-маты, 1955, 32 6.; Суйшшалиен X. Жамбыл Жабаев — казак, халкыныц улы акыны,— Алматы, 1955, 42 б.; Жармагамбетов К,., Жамбыл Жа-баевтыц елпр! мен творчествосы. — Арматы, 1955. — 44 6.

3 Исмаилов Е. Акындар (Жамбыд жэне халык, акындк.ары-рыныц творчествосы туралы монография). — Алматы, 1950, 340 6.; Сошкг Акыны. (Монография о творчестве Джамбула и других народных акынов). — Алма-Ата, 1957. — 340 с.

* Творчество Джамбула (Статьи, заметки, материалы). — Труды Отдела народного творчества Института языка а литературы АН КазССР. — Вып, 2. — Алма-Ата, 1956 — 124 с.

5 К,азац эдебиетшщ тарихы. 3 томдык. Б1ршш1 том, екшнн ютап. — Алматы, 1964. — 388-424 6.

0 Нург.1агамбетова О., Трж1баев Э. Улы жыршы. — Алматы, 1972.— 67 6; Солардш: Великий певец.—1972.— 56 с.; Дуйсенов М. Жамбыл — жана заман жыршысы,— Казакстан коммунист 1972, №6, 56-59 6.; Етекба-св М. ушк,'л хаттар шерткен шеж1ре (Жамбылга жазылган хаттар туралы). — Жалын, 1972, №3. —94 6.; Жолдасбекоа М. Жуз жыл жыр-лаган журек. — Жалын, 1972, №2, 111-124 6.; Соныкг. Жамбыл жэне оныц акындык ортасы,—Жулдыз, 1976, № 6, 180-186 6.; № 7, 203-213 6. 4 и другие.

лективный труд, посвященный специально творчеству Жам-была, где были освещены различные аспекты изучения поэтического наследия великого мастера устной поэзии.1

И все же надо сказать, что, за исключением незначительного количества, подавлющее большинство этих работ были г. основном научно-популярные и страдали одним главным недостатком, а нменно вульгарно-классовым подходом к творчеству Жамбыла в целом и чрезмерной идеологизацией его произведений. В результате создавалось впечатление, будто Жамбыл только и пел о вождях революции и партии и оценивал все лишь с классовых позиции А это, в свою очередь привело к возникновению нигилистического отношения к наследию великого акына, которое особенно ярко проявилось после XX съезда коммунистической партии и наблюдается также и ныне, В этой связи следует отметить, что не один Жамбыл воспевал социалистическую жизнь, ее строителей партию и Сталина. Верно пишет литературовед Е- Добренко: «Как бы то ни было, в канонизацию Сталина, в превращение его в некий мистический образ человека — бога внесли огромный вклад именно профессиональные поэты».2 В их числе А1. Исаковский, П- Антакольский, В. Луговской, Янка Купала, А. Сурков, Н. Асеев, Е- Долматовский, Микола Бажан, Якуб Колас, С. Михалков, Н- Тихонов, М. Рыльскнй и многие другие. Немалую, как известно, услугу для утверждения культа личности Сталина и идеализации его модели социализма оказали прозаики, драматурги, кинорежиссеры, которые считали себя помощниками партии и свое назначение видели в том, чтобы быть ее рупором. Следовательно, при такой мощной идеологической обработке и жестко проводимой классово-партийной политике Жамбыл и другие народные акыны, ашуги и шаиры оказались в роли тех, кто выступал от имени народа и восхвалял все, что делалось в стране, ибо они искренне верили в лозунги и идеологические догмы большевиков. Но времена изменились, и возникла необходимость объективного рассмотрения творчества таких поэтов, писателей и акынов и нового осмысления их роли в литературно-художественном процессе XX века-

Цель и задачи исследования обусловлены вышеизложенными мотивами, и диссертационная работа имеет целью прежде всего создание подлинно научно-творческой биографии Жамбыла Жабаева, проследив весь путь творческого становления акына и очистив его от классового и партийного догматизма, приписанного наследию акына идеологами социа-

1 Жамбыл жэне казфП халык, поэзиясы. — Алмпты, 1975.

2 Добренко Е. Сделать бы жизнь с кого? (Образ вождя в советской литературе). — Вопросы литературы, 1990, № 9, с. 11.

диетического общества — историками, философами и литераторами, а также журналистской прессой. Отсюда вытекают и задачи исследования, которые сводятся к следующему: полная характеристика дооктябрьского периода жизни и творчества великого акына, показ преемственности поэтических традиций Семиречья и их связи с общеказахскими, а также с кыргызской акынской поэзией; изучение традиций Жамбыла в творчестве его учеников и семиреченской поэтической школе, новое прочтение и анализ сочинений акына с позиций общечеловеческих, гуманистических ценностей, исследование наследия Жамбыла в комплексе и в контексте его поэтическо-музыкальиой среды, всей культуры казахского парода.

Теоретико-методологическая и источниковедческая база диссертации. При разработке избранной проблемы мы исходили из общеметодологических принципов изучения духовного наследия прошлого в диалектическом плане и в контексте общечеловеческой культуры, опирались на работы по истории и теории эстетики, использовали результаты конкретных исследований по казахской литературе, в особенности по устной акынской поэзии, по необходимости привлекали также труды по истории и этнографии казахского народа, литературе народов Средней Азии, в частности — кыргызского, узбекского и каракалпакского этносов- Источниковедческой базой нашей диссертации явились сами произведения Жамбыла и те материалы, которые в свое время были собраны его секретарями, исследователями творчества акына и писателями, среди которых особо следует отметить заслугу С. Бегалнна 1 При написании диссертации нами использованы личные собрания и записи, сделанные во время специальных экспедиций, а также нарративные источники, хранящиеся в рукописных и редких фондах Казахстана и Кыргызстана.

Научная новизна исследования определяется тем, что творчество Жамбыла /Кабаева доселе не исследовалось в полном объеме, во взаимосвязи с поэзией ему предшествовавшей и последующей- В ней впервые специально и широко изучается дореволюционный период жизни и творчества великого акына, раскрывается роль наставников и современников Жамбыла в становлении его как мастера импровизации, прослеживается трансформация заложенной учителями, затем перенятой и развитой Жамбылом поэтической традиции в творчестве его учеников.

К новшествам диссертации можно отнести также подходы к анализу и оценке наследия акына, продиктованные совре-

' Бсгалин С. Жамбылдыц е.\пр кезепдерк творчсствосы. — Орталык,

гилыин ютапхана, колжазба № 644.

менпыми требованиями к литературе, искусству и.гуманитарной науке. Ее отличает также и то, что дней, наряду с новыми источниками и материалами, даются уточнения к истории отдельных сочинений, свежие данные по биографии акына и первые сведения о неизвестных науке акина-учителях и учениках его, о других поэтах, живших и творивших в одну с Жамбылом пору.

Теоретическая и практическая значимость диссертации. В работе на материале и примере региональной поэтической шкалы исследуются теоретические проблемы поэтпки и исто-, рии казахской- литературы в целом и выявляются особенности историко-литературного процесса Семиречья'на рубеже XIX и XX столетии. В ней раскрывается творческая лаборатория непревзойденного мастера импровизации и айтыса, показывается соотношение традиционного и индивидуального в его поэзии, рассматриваются вопросы взаимодействия фольклора и литературы.

,. Практическая значимость работы состоит в том, что ее основные положения и выводы, обнародованные в виде монографий: и статей,, используются в учебно-методической литературе для филологических факультетов вузов республики. Результаты и фактические материалы диссертации могут быть полезны при разработке и чтении курсов по истории литературы ХГХ и XX веков, спецкурса по жамбыловедению, а. также при написании новой академической истории казахской. литературы.

Апробация работы. Отдельные экспедиционные материалы и наблюдения по-теме исследования были доложены иа заседаниях кафедры казахской литературы КазГУ, на конференциях профессорско-преподавательского' состава этого университета и Талдыкорганского пединститута. Некоторые тезисы диссертации были апробированы при чтении лекций по казахской литературе на филологических факультетах вышеназванного университета и пединститута. Основные положения работы были' изложены' в докладах на ряде всесоюзных теоретических симпозиумов, на научно-практических конференциях, посвященных 125-летию со Дня рождения Жамбыла" Жабаева' и' ЮО-летию1 со дня> рождения Кенена Эз1рбаева.

Диссертация' обсуждена на кафедре казахской литературы КазГУ и па кафедре кыргызской литературы КырГУ.

По проблематике исследования опубликованы 3 книги и десятки' статей. Монографические работы получили положительный. отклик на, страницах периодической печати, а книга «Асыл арналар» (1986) переиздана в 1990 году, издана в Пекине (1989), находится в печати ее турецкий перевод.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех частей, охватывающих шесть глав, заключения и библиографии. В конце диссертации дано приложение.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы, характеризуется степень разработанности проблемы, определяются цель и задачи исследования,указывается методологическая и источниковедческая база диссертации, раскрываются ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, излагаются формы и степень апробации, даются сведения о структуре работы.

Первая часть диссертации «Истоки поэтического искусства Жамбыла» состоит из трех глав: «Биография Жамбыла», «Жамбыл и его наставники», «Жамбыл и ак,ыны — современники его».

В первой главе подробно излагается биография Жамбыла, составляется его родословная генеалогия, характеризуется историческая эпоха, в которой протекали детство и юность акына, описывается общее социальное и культурное положение Семиречья и Южного Казахстана в эту пору, дается характеристика семиреченской устно-поэтической традиции, в коей Жамбыл сформировался как акын-импровизатор.

Жамбыл Жабаев родился в конце февраля 1846 года у подножия одноименной горы в семье небогатого скотовода-кочевника Жабая (правильно — Жапа). Это было время, когда края, где кочевали роды племени Шапрашты, куда входил род Екеи, к которому принадлежала семья Жабая, находились под владычеством кокандского эмира Худияра и все больше привлекали внимание русского царя, который, уже завоевав большую часть казахских земель, протягивал свои щупальцы на Семиречье, Южный Казахстан и Среднюю Азию. Жизнь осложнялась еще и тем, что не утихала межродовая распря в самом племени Шапрашты. Все это, несомненно, накладывало отпечаток на образ жизни и поведение людей, которые постоянно должны были быть готовыми к столкновению, быстрым откочевкам и отражению нападений. Особенно сильно испытывал народ гнет со стороны кокандского правителя, бесконечно требовавшего налоги и разные поборы. Доведенные до отчаяния казахи Семиречья в середине XIX века выступили против кокандского бека Канатши и, при поддержке русских войск, возглавляемые Сураншы-батыром и Сарыбай-бием, они наголо разбили в урочище ¥зын-Агаш войска К,анатши, что послужило впоследствии

основанием для возникновения легенд и эпических сказаний о казахских предводителях.

Жамбыл рос в среде, где обычными были пение, игра на домбре, исполнение эпических спевов, состязание в поэтическом искусстве. Отец его был хорошим воином, ценил дружбу, а к врагам был беспощаден. Он не раз участвовал в качестве судьи в разбирательствах рядовых тяжб (по поводу земли, барымты и т. п.). Мать Жамбыла ¥лдан происходила ¡13 состоятельного рода, была остра на язык, обладала хорошим голосом, на тоях легко могла импровизировать и вступать в айтыс.

Вообще, Шапраштынцы, особенно екеевцы, отличались тем, что у них издавна ценились и имели распространение импровизаторское искусство и песнетворчество, воинские умения и народное врачевание. Не говоря уже о прямых предках Жамбыла, многие его сородичи старшего поколения и современники считались признанными мастерами поэтического состязания, неповторимыми исполнителями больших эпических сказаний, славились как острословы и ораторы, как знатоки старинных преданий и родословных историй. Такому необычайному увлечению песней и поэзией, несомненно, способствовала сложившаяся в Семиречье сказительско-поэтическая традиция, имеющая свою школу пестования акынов, какую можно увидеть па примере наставничества К,аба-на-жырау, Суишбая, Жамбыла и Кенена.

Казахская устно-поэтическая традиция предполагала четыре периода подготовки акына. В первый период юноша заучивает песни своих предшественников, а также отдельные эпические произведения. Второй период характеризуется первыми самостоятельными творческими шагами начинающе-гого акына. Заучивая крупные творения, стихи и айтысы предшестсоваших и современных ему акынов, он в то же время создаст и свои песни, стихи, набирается опыта и пробует свои силы в малых формах айтыса. Третий период—пора- становления акына. Он участвует в серьезных аптысах и импро: визирует на заданные темы. Только выдержав ответственнейшие' испытания через истинно поэтический марафон, он получает признание и почетное звание «акын». Лишь после этого акын вступает в период полной творческой зрелости и создает крупные художественные произведения на самые волнующие общество темы.1

Великий Жамбыл прошел все эти периоды. Уже в тринадцать лет он начал создавать свои оригинальные поэмы и сти-

1 Ауэзов М. Мысли разных лет. — Алма-Ата, 1961, с. 70-74; Исмаилов Е. Акыны. — АлмаАта, 1957, с. 91-97.

хи. Конечно, этому предшествовала учеба у известных в округе акынов, у матери и даже сверстников. Он вместе с ними заучивал народные песни, пел жарапазан, сочинял шуточные стихи. Именно в этот период, исполняя жарапазан, оп получил благословение у своего знаменитого земляка и наставника Суйшбая, который по-достоинству оценил талант юного певца, дал ему напутствие и посоветовал говорить только правду, петь лишь о правдивом и справедливом... Отныне Жамбыл становится Суйшбаю учеником л обучается его поэтическим приемам и мастерству, заучивает со слов учителя дастаны о батырах 0тегене, Саурыке, Сураншы, Жабае, его айтысы с Тезек-Тере и кыргызским акыном К,атаганом. Жамбыл перенимает и впитывает в себя гражданственность и правдивость своего наставника, его демократические и реалистические принципы изображения жизненных явлений и событий.

О своем становлении как поэт Жамбыл хорошо сказал в автобиографической поэме «Моя жизнь». В десять лет песней стал увлекаться, а .в пятнадцать — пел с домброй и не знал усталости, в восемнадцать лет я превзошел всех своих сверстников, когда мне исполнилось двадцать лет, поехал я счастье искать по земле», — говорит он.

Именно в этот период он выезжает в соседние и дальние аулы, посещает многочисленные той, праздники и поминки, на которых вступает в айтыс и одновременно сам обогащается, разучивая новые песни и кюи, пополняет свой репертуар и совершенствует мастерство. (К великому сожалению, многие айтысы и песни этих лет не дошли до нас). Из ранних айтысов Жамбыла сохранился в народе и памяти самого акына состязание с девушкой Сайкал.1 В этом айтысе молодой Жамбыл обнаруживает большую находчивость и наблюдательность. Он меткими словами дает точную характеристику поведению девушки и ее невестки, заступившейся за золовку, оказавшуюся неспособной ответить на первые же выпады юного акына. Говорят, после этого поражения она вообще перестала участвовать в айтысах.2

Первые серьезные успехи в айтысе, как об этом говорит сам Жамбыл, пришли к нему к двадцати годам, когда он одержал верх над известными в округе акынами (Жаныс, Омар, Айкумк, Белек).3 С этого периода он чувствует себя

> Айтыс полностью записан нами от Кенена Эз1рбаева в 1970 г. Отдельные его отрывки приводились в книгах Е. Исманлова («Акындык ом1р»), Н. Терекулова («Жуз жасаган бойтерек»»).

2 Сообщение К. Эзфбаева.

3 Из личных записей. См. также: Архив музея Жамбыла.

подлинным акыном и начинает разъезжать по всему Семиречью. Посещение аулов и родов Семиречья, общение с людьми, поэтические столкновения и наблюдения над реальной жизнью народа расширили его миропонимание, обогатили творчество акына новыми темами и повысили его мастерство. Особенно благотворными оказались для него айтысы с девушками, расширившими его кругозор, поднявшие его познавательный и эстетический уровень, принесшие ему первое чувство любви и страдания. Показателен в этом плане айтыс с девушкой Сарой, состоявшийся к концу лета 1875 года на знаменитом жанлау Каркара. Во время айтыса двое одаренных молодых людей находят общий язык и песней изливают свои чувства друг к другу. Но влюбленным не было суждено соединить свои судьбы, отец девушки выдал ее за уплатившего калым жениха, а она не вынесла страданий, причиненных ей нелюбимым мужем, и умерла в глубокой тоске по Жамбылу.1 Примечательно, что уже в ранних айтысах с девушками молодой акын затрагивает вопросы гуманизма и любви, воспевает красоту и чистое чувство, поет о несчастной судьбе девушек, поднимает вопрос об их равноправии (см. айтысы с Айкумк-, Бурым). Поэтому его айтысы с девушками полны лиризма и драматизма.

Первый брак Жамбыла, заключенный по воле отца с девушкой Мамыр, длится недолго, она умирает, оставив мужу троих сыновей: Кожаса, К,ожамберд1 и К,ожака. К сорока годам Жамбыл женится второй раз. Этот брак приносит ему семенное счастье. Вторая жена по имени Канымжан из рода 'Плеукабыл оказалась душевной и доброй, подарила четверых сыновей: Ллгадая, Шымбая, 1з-плеуа и Тезекбая. Именно благодаря се заботливости Жамбыл снова получил возможность заниматься песнетворчеством и разъезжать по дальним аулам.

Следует отметить, что талант Жамбыла был многогранным. Он великолепно исполнял и сочинял кюи — музыкальные инструментальные пьссы. Этому искусству тоже он обучался в детстве, в своей семье, а затем, повзрослев, стал играть на людях и получил прозвище «домбырашы бала» (домбрист), « к, о О ы 3 ш ы » (кобызист) и «куйпп» (музыкант). Особенно большую роль в освоении им музыкального искусства сыграли родственник по матери Канадан и известный на всем Семиречье музыкант-кунии Байсерке, который старше Жамбыла всего лишь па пять лет и был ие только виртуозным домбристом, по и великолепным наездником и борцом.2

1 Из материалов автора (1972).

2 Из материалов автора. Сообщенов 1970 г. Кененом Эз1рбаевым и Сау-раном Асылбековым.

По имеющимся сведениям, Жамбыл знал и мастерски исполнял около пятидесяти куйев, за один вечер мог сыграть до тридцати куйев. Не случайно, во время своих поездок в Кыргызстан он соревновался с кыргызскими комузчи по исполнению куйев, особенно с таким именитым мастером как Мура-талы Куренкейулы, который, кстати, научился у Жамбыла игре на домбре и великолепно исполнял на ней как казахскую, так и кыргызскую музыку.1 И Жамбыл в свою очередь учился у Мураталы и Токтогула кыргызским куйям и песням. По словам Кенена Эз1рбаева, он заучил от Тыныбека «Ма-нас», от Токтогула перенял куи «Бес кабан», «Шон кербез», «Ой, булбул», от Мураталы — куи «Камбархан», «Ботаныц

зары» и «К,ыл-К,ияк».2

В 1867—1875 годах Жамбыл путешествовал по всему Семиречью, югу Казахстана и Кыргызстану, встречался со многими известными акынами, которые во многом обогатили его как человека и акына. Это были Майлыкожа Султанкожаулы (1835—1898), К,улыншак Кемелулы (1840—1911), К,ылыш-бай Ержанулы (1851 — 1926), Сауытбек ¥саулы (1854—1925), Нуралы Нысанбайулы (1857—1930) и другие. Общаясь с ними, с некоторыми из них он вступал в айтыс, у других перенимал песни и эпические вещи, у третьих — различные повествования исторического и иного характера. Так, у Кулын_ шака он выучил эпос «Шора батыр», а с Базаром у него состоялся большой айтыс, на котором судьей был Майлыкожа, кого впоследствии Жамбыл называл одним из своих учителей. Вообще надо отметить, что Жамбыл во время своих поездок всегда старался перенять что-либо у тех, с кем из акынов, жыршы или купил доводилось ему встречаться. Об этом можно судить по его же стихам, где он говорит о своей встрече и творческой связи с именитыми мастерами поэзии и музыки. Некоторым из них он посвящал свои песни.

Чрезвычайно плодотворными во многих отношениях были встречи с кыргызскими акынами-ырчи, жомокчу и музыкан-тами-комузчи, со многими из которых Жамбыл находился в дружеских отношениях, подолгу гостил у них и не раз путешествовал вместе с ними по горным аилам Кыргызстана, находя в кыргызском народе уважение и теплый прием. Например, он часто посещал аилы Мураталы, Шабден-манапа, Токтогула, Калмырзы, Шайкы Сагымбая и Кара-ырчы. Тесные дружеские и творческие взаимоотношения Жамбыла и

1 Подробнее см.: Виноградов В. Мураталы Куренкеев, 1962; Алагушев Б. Кидьшдырдын кылдары. — Фрунзе, 1983; Жубанов А. Эн — куц сапа-ры. — Алматы, 1976.

- Дастап ата. Жамбыл Жабаев туралы сстел1ктер. — Алматы, 1989, 373-374 6; 401-403 6.

Мураталы, Жамбыла и Токтогула сыграли весьма благотвор-I ную роль во взаимообогащении не только их самих, но и всей культуры двух родственных народов. Надо сказать, что такие творческие связи и дружба между казахскими и кыргызскими акынами имели место и до Жамбыла и нашли продолжение после него.1

В жизни Жамбыла заметным этапом были события 1916 года, в которых он принимал активное участие, ибо в них он видел подъем народного духа и сам он, уставший от жизненных невзгод и потерявший надежду на улучшение жизни, г.оспрял духом, запел с новой силой и восстал вместе с народом против притеснений казахов со стороны колонизаторских властен, вербовавших казахов на прифронтовые работы. Он участвовал в формировании отрядов повстанцев, воодушевлял нх своими песнями, призывал не подчиняться «черному указу» царя.

В то же время он пережил сильное потрясение, видя с какой, жестокостью было подавлено восстание казахов Семиречья, как его земляки прятались в горах от карателей, как были казнены предводители восстания (Бекболат, Сатай, Байбосын). Но он не пал духом, воспел в своих песнях героизм этих батыров, увековечил их образы в народной памяти и истории.

Реальное применение сг.оему таланту, своей поэзии Жам-был нашел в годы Советской власти. Он искренне верил в идеи и лозунги большевиков, которые, придя к власти, сумели поднять энтузиазм широких масс, направить их силу и энергию на создание нового, социалистического в их понимании, общества. Видя конкретные результаты деятельности большевистской партии и советов, Жамбыл и другие акыны полностью поддержали политику и действия партии и советской власти. Будучи неграмотными, они легко поддались мощной идеологической обработке, которую целенаправленно осуществляли через средства массовой информации и различные формы агитации и пропаганды, а также другими способами

1 Конечно, взаимодействие культур казахского и кыргызского пародоз имело место и в ранний период нх истории, продолжалось и в средневековье, и в повое время. О литературной же взаимосвязи более подробно см.: М. Эуезоп. Мысли разных лет. — Алма-Ата, 1959; Маргулаи. Шокан ж;ше «Манас». — Алматы, 1971; Чукубаев А. А. Токтогул.— Фрунзе, 1958; Богданова М. Токтогул Сатылганов.— М., 1959; Мусп-нов А. О. Казахско-киргизские литературные связи.— Алма-Ата. 1975; Айтмамбстов Д. Культура киргизского народа в второй половине XIX и начале XX века.— Фрунзе, 1907; Джигитов С. Обретение новых традиции.— Фрунзе, 1984; "Ксбекова Б. Кыргыз, казак фольклордук бай-ланипш.— Фрунзе, 1982; Она же. Кыргыз, казак акындарыпаи чыгар-мачылык байланышы. — Фрунзе, 1985; Жолдасбеков М. Асыл арна-лар, — Алматы, 1986 и другие.

партия и ее солдаты — образованная интеллигенция, полуграмотные местные большевики — и вскоре стали глашатаями новой жизни, ничего не подозревая и не зная о сущности тотальной классовой борьбы и сплошной коллективизации, сами вступали в колхозы и проводили оседание кочевников.

Тем не менее следует отметить: несмотря на все идеологические издержки, творческое наследие Жамбыла и других акынов объективно является достоянием художественной мысли общества, ибо оно отражало в поэтической форме действительность своей эпохи, чем и ценно, почему мы должны его и изучать.

Далее в этой главе показывается жизнь Жамбыла в советское время: его участие в первой Декаде казахской литературы и искусства в Москве в 1936 году, поездка в Грузию, его общественная деятельность в качестве депутата Верховного Совета республики, создание им известных произведений о героях Великой Отечественной войны, о защитниках Ленинграда, его встречи и переписка с фронтовиками, деятелями литературы и искусства и т. д. За последние десять лет жизни Жамбыла не было ни одного крупного события, на которое он не откликнулся своей песней, и это говорит о том, что акын жил жизнью страны, И глубоко символично, что великий мастер импровизации ушел из жизни, встретив и отпраздновав вместе со страной и народом День Победы. Это было 22 июня 1945 года.

Вторая глава «Жамбыл и его учителя» посвящена раскрытию роли акынов-предшественников Жамбыла в его как творческом, так и гражданском становлении. В ней определяются характерные и важные для учеников поэтические принципы и традиции учителей, прослеживается процесс творческого развития импровизаторского искусства акынами разных поколений и школ, освещаются вопросы традиции и ее трансформации в поэзии Жамбыла.

Искусство слова считалось у казахов верхом искусства, и поэтому издревле каждый казах с детства стремился усвоить его и при удобном случае блеснуть своим умением красочно и остроумно, и самое главное —поэтично, излагать свои мысли или же моментально импровизировать и вступать в песенное состязание. «Казахи, — писал В. Радлов, — вообще прекрасно владеют речью, любят рассказывать, часто каламбурят. Их беседы всегда остроумны и полны подтруниваний друг над другом. Неудивительно поэтому, что у них возникла богатейшая народная поэзия».1 В создании такой богатейшей поэзии, в ее развитии громадная роль принадлежала акы-

1 Радлов В. В. Из Сибири. — М., 1989, с. 323.

нам, сказителям и другим мастерам устной поэзии, которые от деда к отцу, от отца к сыну передавали свои песни и сказания, учили своих последователей искусству пения и импровизации. Главная особенность творцов и носителей казахской поэзии — сннкретичность их творчества и репертуара. Но эта синкретичность не архаическая, о которой писал А. Веселов-ский,1 она является следствием того, что казахские жырау, жыршы и акыны были профессиональными поэтами-певцами, достигшими художественных высот устной, импровизационной поэзии. Они выступали и как индивидуальные поэты, и как сказители традиционных эпосов, и как мастера песенных состязаний, и как знатоки всевозможных исторических преданий и геиеалогичсских сказаний, порою и как блестящие музыканты. (Некоторые исследователи видят в их творчестве «театр одного актера», потому как они, исполняя эпос или импровизируя песню, показывали ссбя в разных ролях, как настоящие артисты).

Все эти свойства были присущи и Жамбылу. Как видно из воспоминаний секретарей акына и тех, кто хорошо знал его, Жамбыл умел не только великолепно сочинять стихи экспромтом, но и виртуозно играть на домбре, мастерски исполнять объемные эпические спевы, перепевать по памяти свои айтысы и партии других акынов, сказывать предания, генеалогии и сказки. Иначе говоря, он был и поэтом-эпиком, и мастером айтыса, и пещим сказителем-абызом, и воином-певцом, т. е. сочетал в себе несколько видов народного искусства и устной поэзии. Такая многогранность была обусловлена многими факторами. Прежде всего устнопоэтической и акынскон традицией, предполагавшей усвоение акыном всех форм и жанров устного народного творчества, знания прошлого и настоящего своего края, различных историй и шеж1ре о родах и племенах, о народных батырах и шешенах-биях. Во-вторых, тем, что поэтическая школа зиждалась на устной импровизации с непременным музыкальным сопровождением, и это требовало от акыиа не только поэтического но и музыкально-исполнительского мастерства. Третьим фактором выступало умение совмещать старое и новое, традиционное и индивидуальное, учитывать интересы аудитории. И, конечно, самым главным фактором является поэтический дар, без чего ни одна традиция, ни одна школа не может помочь человеку заслужить звание акына.

Сказанное свидетельствует о том, что духовным, вернее — творческим источником для Жамбыла были весь казахский фольклор, ораторские речи знаменитых шешенов-биев, поэ-

1 ВеселоЕскцй Л. II. Историческая поэтика. — Л., 1940, с. 317-320 и др.

зня акынов н жырау, живших до него, творчество его современников — крупных мастеров устной поэзии,' произведения великих классиков восточной литературы. Поэтому было бы-ошибочным назвать учителем Жамбыла одного лишь Сушн-бая. Сушнбан был наставником, передавшим лучшие традиции казахской поэзии своему ученику. Жамбыл аккумулировал в себе всю народную поэзию, творчество акынов и жырау, синтезировал народную и индивидуальную поэтическую традицию, поднял ее на качественно новую ступень, вдохнул в нее новую жизнь и сделал ее одной из составных- частей казахской литературы XX века, уверенной поступью Еошедшей в мировую художественную культуру.

В творческом становлении Жамбыла как акына и мастера айтыса большую роль сыграла семиреченская традиция, начало которой восходит к известному но всему Южному Казахстану и Жетысу Кабанжырау (1686—1776). О нем сведений очень мало.1 Как сообщили наши информаторы, он был вещим певцом, способным предугадывать грядущее, воином богатырем, защищавшим словом и мечом землю предков от калмыцких захватчиков вместе с батырами бтегеном, Рай-ымбеком и Карашсм — предводителями Старшего жуза. Рассказывают, что он мог месяцами петь эпосы и толгау. К сожалению, его наследие не дошло до нас, сохранились лишь отдельные его изречения и легенды о нем. Знаменитый Сушнбан был его учеником и благодаря своему таланту и старанию заслужил благослоЕння вещего Кабана. Сушнбан перенял у него эпический пафос, социальную и воинскую тематику. По словам Кенена Эз1рбасва, манера Сушнбая дергать за уши и махать руками во время пения и исполнения эпоса именно от Кабан-жырау.2 Кстати, такая привычка была н у самого Кенена, и он неотрицает того, что она восходит к Кабан-жырау.

Кабан-жырау, по словам информаторов, знал большое количество исторических преданий и шежфе, в том числе ро-■»шнтическое сказание о святом Карахане (Эулие ата) и сг. люоси к апша- бибк Сказывают, что к этом эпосе среди персонажей были Манас и Зецп-баба. Кабан-жырау являлся мастером поипско-походных песен, которые он исполнял великолепно, обладая мощным п красивым голосом. Все это го-

1 Имя 1\абап-жирау в истории литературы не известно. Впервые сведения о нем били записаны нами от талантливого уче:;н:<а Жамбыла, прекрасного певца Кенена Эзфбасва и других сказителей и опубликованы в книге «Асыл арн-.'.лар»», 1986, 1990.

2 Обычно, дергание за уши, махание руками, раскачизалнс тела сидя и т. п. — манера традиционная для сказителей и песцов. Можно упомянуть ыапасчп — кыргызов, олопхосуты — у якут, улнгершнны — у бурят.

ворит о том, что Кабап-жырау сочетал в себе черты дружинного певца, г.ещего шамана и профессионального акына, создающего произведения большого общественного звучания.

Одним из выдающихся представителей не только семире-ченской, по и всс-н казахской устной поэзии XIX века был Сушнбай Аропулы (1815—1898). Сушнбай был учеником Ка-бан-жыра^, в то же сремя продолжил поэтическую школу своего деда Кусепа, одного из первых создателей и исполнителей эпоса «Этеген-батыр», который затем был перепет Сушнбаем и Жамбылом.

Сушнбай сочетал всебе черты акына, жыршы и жырау, поэтому в его поэзии и творчестве в целом обнаруживаются народные эпосы, свои толгау на общественные темы, как у жырау, айтысы с казахскими и кыргызскими акынами, оригинальные песни бытового и обличительного характера.

Когда тринадцатилетний Жамбыл пришел к нему в ученики, он был в зените своей славы, и, увидев в подростке яркий талант, дал ему свое благословение, а затем выпествовал сто по всем правилам поэтического наставничества: брал с собой на все крупные мероприятия Жетысу, заставлял учить эпические творения народа и произведения известнейших жырау п акнноп, выпускал на айтысы со сверстниками, слушал собственные песни юного Жамбыла н давал ему советы, как и о чем надо петь. Помимо всего этого, он почти полностью передал Жамбылу свой репертуар, но, к сожалению, по все, что Жамбыл помнил и пел из этого богатого наследия, было записано. И псе же то, что зафиксировано, дает воз!-можность не только охарактеризовать творчество Суйшбая, но и проследить, как сохранилось и развилось Жамбылом все перенятое от своего учителя.

Сушнбай не просто перенимал от своих учителей эпосы и песни, он творчески откосился к ним и по-своему пел их, дополняя и развивая. Так, эпос об Этегене он заучил от Кабан-жырау, но, видя, что здесь не охвачены многие интересные события, расширил его, использовав для этого вариант своего деда Кусепа, рассказы и предания, бытовавшие среди народа, и создал цельное произведение. Как великолепный акын-з;шк проявил себя Супшбай при создании исторической песни о Сураншы. Первоначально, следуя обычаю, он сложил жоктау (плач) о смерти батыра, затем его превратил с большое эпическое произведение, причем, ввел туда в форме толгау поэтическое размышление о Сураншы-деятеле, любимце народа. Оба эти произведения заучил от пего Жамбыл, который перепел их заново, развив отдельные сюжетные линии и переосмыслив идейно-тематическое содержание.

Непревзойденный мастер айтыса Суйшбай отличался от других акынов тем, что он не был идеологом родо-племенного сознания, не занимался воспеванием своего рода. Ему была свойственна правдивость, поэтому его айтысы носили острый и обличительный характер, они имели социальное звучание. Особенно показательно в этом отношении его айтысы с Тезе-ком и кыргызским акыном Катаганом. Если в айтысе с Тезе-ком он затрагивает вопросы социально-нравственного порядка, то в айтысе с Катаганом он поднимается до гражданского понимания проблем общественной жизни. Это свое акынское кредо Суйшбай передал талантливому ученику и наказал ему всегда говорить правду и петь о народной жизни, быть вместе с народом и с его позиции оценивать явления и события в жизни, поседение и поступки правителей. И Жамбыл всю жизнь оставался верным заветам своего наставника.

Как было сказано выше, Жамбыл прошел поэтический университет у выдающихся акынов Семиречья и Южного Казахстана. Среди них особо следует назвать Майкета, Май-лыкожа, Кулмамбета, Бактыбая, Сарбаса и Куандыка. Каждый из них обогащал Жамбыла в зависимости от своего репертуара и манеры, стиля л направленности творчества.

В диссертации дается характеристика творчеству каждого из них, выявляются их общие и особенные черты, показывается их влияние на Жамбыла. В работе приведены новые данные о Кулмамбете, Бактыбае и Куандыке и эти материалы помогли ярче высветить их своеобразия и показать их роль в становлении Жамбыла, так и в культурной жизни Казахстана прошлого столетия. Здесь надо отметить, что названные акыны по своим творческим интересам, вернее — по поэтическим принципам и манерам были разные и естественно, это отразилось на характере их творческого влияния на Жамбыла. Например, акын Майлыкожа принадлежал к «интересной плеяде поэтов-книжников, освоивших книжно-восточную эпическую культуру и в духе назиры перепевавших огромное большинство тем и сюжетов арабской, иранской классической поэзии, ... и писавших исключительно на древние книжные сюжеты».1 Жамбыл, специально посетивший аул Майлыкожи, общается с акынами из его окружения (Ку-лыншак, Базар) и знакомится с их творчеством и репертуаром. Он научился у них петь «Тоты-нама», «Кероглы», «К,ыз-Ж1бек», заучил и включил в свой репертуар их собственные назидательные терме и апологи, написанные ими на восточный манер. Если в поэзии Жамбыла и встречаются арабско-пранские и индийские мотивы и сюжеты, то они, несомненно,

1 Ауэзов Л1. Мысли разных лет,—Алма-Ата, 1959, с. 470-471.

следствие воздействия на него Майлыкожи и Кулыншака, которых oír, кстати, считал «признанными своими патронами».

Противоположного поэту-книжнику Майлыкоже направления был акын Бактыбай, чье творчество высоко оценивал Жамбыл. По характеру творчества он близок самому Жам-былу: неграмотен и создавал свои произведения экспромтом. Бактыбай считал себя акыном по наитию, что характерно для профессиональных певцов и поэтов эпохи феодального общества. «Легенда о призвании певца-сказителя — писал В. Жирмунский, — входит в литературу как сюжет вместе с развитием индивидуального поэтического творчества и его эмансипацией от фольклорных традиций».1

Бактыбай являлся одной.из ярких фигур в семиреченской поэтической школе. Он, как и Кулмамбет, обладал блестящим импровизаторским талантом и подобно Суйшбаю отличался правдивостью и обличительной направленностью своей поэзии. Именно эти качества передал он Жамбылу, которому они были как раз но душе. Неслучайно, Жамбыл просил у пего благословения, .когда ему приходилось выступать перед ним. Вообще, следует подчеркнуть, что в творчестве Бактыбая бая сконцентрировались обличительные признаки поэтической школы Жстысу: социально-критическая направленность, состязательность, реалистичность и сочетание форм жыра и кара-елец. Все это обнаруживается у Жамбыла и его современников.

Третья глава «Жамбыл и акыны-современники его». В том, что Жамбыл стал великим акыном, громадную роль сыграли многовековой фольклор и литература предыдущих эпох, классическая восточная поэзия. На становление Жамбыла, как акына-импровизатора, мастера айтыса свое влияние несомненно оказала и та культурно-творческая среда, которую сформировали талантливые акыны, жившие и творившие в одно с ним время и представлявшие собою целую плеяду, активно влиявшую на духовную жизнь родов и племен, населявших Жстысу и прилегающие к нему земли.

Имена и оснозные произведения этих замечательных мастеров устной поэзии впервые выявлены и записаны нами и подвергнуты обзорному анализу как в диссертации, так и в книге «Асыл арналар». Это — Сауытбек Усаулы, Оракбай, Теребай Ескожаулы, К,ылышбай Ержанулы, Т1лем1с Есбол-улы, Ma\MÍM6añ и Элмепш Молдажанулы. Будучи представителями одной поэтической школы, каждый из них обладал

1 Жирмунский В. М. Сравнительное литературоведение. — Л., 1979, с. 406.

самобытно-поэтическим манером и своей тематической направленностью. Они, как и Жамбыл, выросли на богатейшем устно-поэтическом творчестве народа и ак,ынской традиции Семиречья, в которой главенствующим был жанр айтыса, что в свое время отмечалось Мухтаром Эуезовым. «До середины прошлого столетия, — писал он, — айтысы становились массовыми для всех областей Казахстана. Однако позднее, в конце XIX и в XX веке, во многих районах айтысы начинают утрачивать свою массовость. Состязательные песни в прежнем объеме, как массовый жанр, сохраняются в основном в бывшем Большом жузе, т. е. на территории нынешних Алма-Атинской, Джамбулской, Южно-Казахстанской, Кзыл-Ординской областей».1

Акыны — современники Жамбыла одновременно служили ему и учителями и учениками, ибо каждый талант совершенствуется в своем творческом окружении, в нем он получает признание, в нем он и творит у кого-то учась, быть может, даже не замечая сам этого, и когб-то обучая своему искусству. Ясно, культурно-поэтическое окружение Жамбыла не ограничивалось акынами, с которыми ему приходилось вступать в айтыс. Известными ораторами-шешенами, острословами, мастерами на песенные колкости слыли многие его сородичи, близкие родственники и одноаульцы, среди которых он рос и жил, и нет никакого сомнения, что они тоже оказали на него влияние в какой-то степени. О некоторых из них в работе даются необходимые сведения, способствующие раскрытию нашей темы.

В настоящей главе рассмотрено творчество семи акынов-современников Жамбыла, близких ему по духу и стилю, но разных по характеру и поэтическому мастерству. Среди них ярко выделяется Сауытбек ¥саулы (1868—1931), сочетавший в себе несколько видов искусства. Он был и акыном, и композитором, и куйци, и певцом, т. е. он сам сочинял слова н мелодии, и сам исполнял свою песню. Поэтому он был известен в народе как один из шести салов рода Аша (Ашаньщ алты салы).2 Сауытбек рос в бедной семье, где, кроме него, были еще пять братьев: Зэу1рбек, Кусебек, 1нккэрбек, Тэтел-бек, Сыбанбек которые тоже были талантливыми акынами и музыкантами. В народе до сих пор помнят айтысы двух братьев: Сауытбека и Сыбанбека. Тексты айтысов полностью записаны нами, и они отмечены печатью высокого поэтического мастерства, хотя по тону довольно резкие, а по со-

1 Ауэзов М. Мысли разных лет. — Алма-Ата, 1961, с. 355. «Сал» — поэт-пепец, музыкант. К шести салам Аша относились: Жи-

дебан, Жненбай, К,айрак,бай, Балкыбек, Сауытбек и Этибек.

держанию остро социальные. Именно первый айтыс с братом Сыбанбеком (1878—1932), можно сказать, утвердил в Сауыт-беке уверенность и принес ему славу акына, хотя он потерпел поражение. В этом айтысе звучали горькие слова обиды братьев друг па друга, и доводы Сыбанбека были более аргументированы, более убедительны и точны. И во втором их айтысе поднимались социально-нравственные проблемы, и в этот раз звучали слова, полные обиды, доходившие порою до оскорблений. Более опытный Сауытбек побеждает в айтысе. Айтысы двух братьев дают дополнительную информацию

0 жизни Сауытбека, о том, что их отец и дед тоже были акынами и искусными мастерами.

Многие материалы о Сауытбеке и его братьях дошли до нас благодаря его племяннику Смайылу К,алипанову, который передал нам тексты айтысов Сауытбека с поэтессой Майса, с акынами Мырзабасм, Балкыбеком, Эзбеком. От него же получили мы популярный дастан Сауытбека «Акбепе», стихи «Турару Рыскулову», «Садыр-бию», «Сокпантаю», «Сэкену Сейфуллину», «Оу, Бадам», «1916 год», «Сыновьям» и «Письмо в аул». Общий объем их — около тысячи строк. Нами проведен текстологический анализ ранее изданных и рукописных произведений Сауытбека.

Верхом творчества Сауытбека ¥саулы является дастан «Акбэпе», имеющий биографический характер. Это произведение широко известно в народе1. Оно повествует о несчастной любви Сауытбека к Акбепе. Она тоже любит его. Но бай по имени Bip6afi отдает за нее большой калыц мал и берет ее второй женой. Сауытбек с друзьями предпринимает попытку вернуть ее. Но тщетно.

Автор сетует на свою бедность и беспомощность, проклинает феодальные обычаи калыма и многоженства, правдиво показывает жестокость и несправедливость своей эпохи и людей, властвующих в ней.

Дастан напоминает историю любви Жамбыла и Сары. Вообще, надо сказать, что в судьбах Жамбыла и Сауытбека много общего, обусловленного их социальным положением в обществе, поэтому в их поэзии наличествуют сходные темы и мотивы. Их творческая близость объясняется еще и общей поэтической школой, для которой характерны остро социальная направленность и обличительность.

Жизнь Сауытбека ¥саулы окончилась трагически. Во вре-

1 О нем упоминает А. Затаевнч в сборнике «1000 песен казахского народа», выпущенном в 1925 году. Дастан записан несколько раз во время фольклорных экспедиций работников АН Республики Казахстан. Пссня «Акбепе»» звучит по радио и телевидению в исполнении популярных артистов и самодеятельных певцоз.

мя разгула беззакония в период сплошной коллективизации недруги сумели оклеветать и посадить его в тюрьму. И только благодаря тому, что ему удалось передать письмо С. Сейфул-лину, который решительно заступился за него, он освободился из заключения в 1931 году и, вернувшись в родной аул, в том же году умер.

Другой современник Жамбыла — акын Оракбай (1841—1917). Они часто встречались. Оракбай сопровождал Жамбыла, когда тот ездил в Эулие-Ату навестить уже строго Майлыкожа-акына. Судя по материалам, полученным нами от акына Саурана Асылбекова, который их выпросил в 1915 году у некоего Кенжсбека, а также, по другим сведениям, Оракбай в два года потерял мать, в четыре — отца. Его воспитали родственники отца. Всю свою жизнь он провел в бедности и умер в 1917 году.

Оракбай — акын чисто семиреческой поэтической школы. В его творчестве также сильны обличительность и социальная направленность, заступничество за неимущих и бесправных, критика баев и биев за их жадность, жестокость и несправедливость. Он высмеивает волостных, взяточников, смело развенчивает безнравственных людей, которые за калыц мал берут в жены совсем юных девушек, открыто выступает против власть предержавшнх. В 1913 году па праздновании 300-летия династии Романовых в Шуских краях Оракбай, подобно Жамбылу, поименно критикует баев и волостных, безжалостно угнетавших простой народ.

Он решительно переходит на сторону восставших, когда в 1916 году после известного царского указа казахи Жетысу поднялись на борьбу за национальное освобождение. Например, в стихотворении «Рыскулу» Оракбай призывает повстанцев к ативным действиям1.

Оракбай вступал и в айтысы, хотя в отличие от Жамбыла, был грамотным и стихи иногда создавал в письменной форме. К сожалению, сохранился лишь один его айтыс, с акыном Жи-енбаем. Айтыс ценен и в содержательном, и в художественном отношениях. Оракба и так же, как и Жамбыл, в своих партиях выступает от имени всего народа, а не своего рода, защищая честь всех людей, вскрывает злодеяния баев и волостных, которых расхваливал Жиенбай, В этом песенном состязании четко обнаруживается свободолюбивый и заступнический характер творчества акына Оракбая.

Среди акынов — современников Жамбыла были и образованные по-восточному, великолепно знавшие мусульманскую

1 Рысвдл — предводитель повстанцев Шускоп долины в 1916 году.

культуру и литературу поэты. Некоторые из них были мулами и находились на официальной службе, избирались биямн и старшинами. Но это не оказало отрицательного влияния на их творчество и гражданскую, вернее — художественную позицию. Такими были, в частности, К,ылышбай Ержанулы (1851—1926), Т1лем1с Есболулы и Мэул1мбай Саяцбайулы. Саякбайулы.

Кылышбай родился в нынешнем селе Фурмановка Мойын-кумского района Жамбылской области. Он получил образование в медресе Бухары, освоил классическую литературу Востока. Обучал детей в аульных мектебах и медресе. Встречался со многими известными на Шу и Каратау акынами и жыршы Нуралы, Шэд1, Сауытбеком, Кожантаем, взбеком, Жидебаем, Балкыбеком, Кел1мбетом и другими. С некоторыми из них состязался в песенной импровизации, хорошо знал исламские хикаяты и дястаны, хадисы и тафсиры. Неслучайно, о нем Жамбыл говорил в своей песне «бсиет» (Завещание) «К,ы-лышбайдан таралып, сез нуокасы берьчгсн, Дос-жаранга, кем-тарга кайырлы болсын делшген». (Кылышбай оставлял для сынов образец поучительных слов: «Чистым сердцем, приятель, дыши! В добром деле ты счастье найдешь». — Перевод П. Кузнецова).

К сожалению, его наследие не дошло до нас в полном объеме. Нам известны только следующие его произведения: «Песенное столкновение с девушкой Мырзаш», «К Этею», «Благословение молодухи», «Набор терме», «Песня-назидание», «Завещание-терме», «Старость», «Причитание по Шай-жану» и другие. Главная тема этих песен — нравственность, чистота помыслов и действий. В творчестве Кылышбая нашли удачное сочетание традиции устной казахской поэзии и восточной литературы.

Еще одной колоритной фигурой, творившей на стыке исконно казахской и классической восточной поэзии был Тктемю Есболулы. Он родился в 1860 году в ауле Акданран Шуского района Жамбылской области. С девяти лет отец отдал его учиться, и он получил основательное мусульманское образование. В 24 года его избрали старшиной родного аула Косдаулет, затем волостным. Судя по рассказам информаторов, Ткчемк отличался объективностью и справедливостью в решении тяжб и других вопросов, за что народ был благодарен ему.

Как и многие акыны, он тоже пережил любовную трагедию. Будучи старшиной, он влюбился в поэтес'су Канапшо, с которой вступил в айтыс. Отец девушки, видя, что дочь в своих партиях говорит о своей любви к Племку, спешно отправил ее к жениху, уже уплатившему за нее калыц мал. Т1лем1с поехал

за пей и похитил ее. Началась тяжба. Илехпс за свой поступок заплатал большой штраф. Эту историю акын воспел в песне.

В 1892 году аул Тшемка посещает. Сушнбай с Жамбылом. Во время встречи акыны создают новые песни, исполняют жыр и дастаны. Так, Т1лем1с первым из современников Жам-была, поет эпос об ©теген-батыре. Он впервые рассказал в песенной форме жизнь Отегена со времени его рождения1.

Тшемк был острым на язык, его стихи отличались проницательностью, и за это Жамбыл высоко ценил его:

Т1лем1с, Тыемю! Слова твои,

Как жало острое змеи,

Язык, притронувшись слегка,

Жжет крепким жаром уголька.

С тобой начать неравный спор — Избитым быть наверняка...

(Перевод А. Брагина).

В этой главе диссертации далее анализируется творчество Теребал Ескожаулы, Мэул1мбая Саякбайулы и Элмешна Молдажанулы, показывается их творческая связь с Жамбылом, рассматриваются вопросы взаимодействия казахской и кыргызской поэзии.

Следует отметить, говоря о творческих источниках и окружении Жамбыла, нельзя упускать из виду, что одним из них является кыргызская культура. Казахи и кыргызы, родственные в генетическом отношении, имели много общего в быту, укладе и культуре. Живущие по соседству они имели тесные взаимоотношения во всех сферах жизни, и это сказывалось на характере творческих взаимоотношений акынов и ырчи, жы-рау и манасчи.

Жамбыл и его современники, а позже ученики часто посещали кыргызские аилы на жаплау и в зимовье, дружили с выдающимися мастерами кыргызской народной культуры, вступали с шшн в песенные и музыкальные состязания. Общеизвестны, например, между Жамбылом и Токтогулом, Жамбылом и Мураталы были очень теплые личные и творческие отношения. Не зря Жамбыл говорил, что он не видел подобных Тьшыбеку манасчи, Токтогулу и Калмырзе ырчи, Мураталы купшькомузчн, что от Токтогула он заучил спевы «Бес кабан» «Шон кербез», «Ой, булбул», у Мураталы научился играть куи «К,амбар жан», «Ботаныц зары», «Кыл-кияк,»1.

1 Дастан Т1лем1са об втегспс хранится в Редком фонде Центральной научной библиотеки АН Республики Казахстан, папка № 833.

1 Дастаната.. Жамбыл Жабасв туралы естслштер. — Алматы, 1989, 373 б.; См. также статью С. Садырбаева «Жамбыл жэне Мураталы куйшЬ. — Та.м же, с. 398—406.

Не только один Жамбыл общался с кыргызскими акынами и ырчи. Многие его современники — акыны ездили в Кыргызстан, подолгу гостили там, участвовали в празднествах и песенных состязаниях. Так, например, среди народа бытует ай-тыс акына Мэул^мбая Саякбаева с кыргызской поэтессой Балаты. Позже ученики Жамбыла, например, Кенсн, Умбетэл1, Эбд!гали, продолжили добрую традицию творческого взаимодействия казахской и кыргызской литературы и культуры, обогатили ее путем личных контактов н дружбы, взаимного посещения культурно-творческих мероприятий, проводимых в двух странах.

Вторая часть диссертации «Поэтическая школа Жамбыла и творчество Кенена Эз1*рбаева» посвящена показу процесса развития жетысупской поэтической традиции в послежамбыл-скую пору, анализу сс состяпия и трансформации в творчестве учеников и последователей Жамбыла, раскрытию поэтической лаборатории Кенена Эз1рбаева — выдающегося ученика и продолжателя школы великана казахской народной поэзии.

Как было сказано выше, Жамбыл жил и сложился как великий акын в высокоэтичеекои среде, где особенно ценилось искусство слова, культивировалась поэзия, песня и красноречие. Эта традиция оказалась чрезвычайно жизнеспособной в период, когда начинали свою творческую жизнь будущие ученики Жамбыла: Умбетол!, Кенен, 0тсп, Саядьт, Калка, Куат, Эбд1гали, Эм1рзак, Есдоулет и другие. Они были не только продолжателями прежней традиции, но и представителями новой устной поэзии, новой поэтической школы, зачинателем которой являлся Жамбыл. Подобно тому, как Жамбыл учился у Суйшбап и Манкэта, долгое время путешествуя вместе с ними и с их благословения участвуя в поэтических состязаниях, Умбетэл1 и Кенен ездили вместе с Жамбылом, учились у него мастерству и перенимали его репертуар, его творческую манеру и отдельные черты его поэтической натуры. Так, Умбетэл! перенял у своего наставника игривость и остроумие, а Этеп и Саядьт — эпичность, сказительсгво и тягу к большим полотнам. Кенен унаследовал музыкальность, любовь к куйям и песням, исполнительство. (К сожалению, эти свойства самого Жамбыла, его новаторская индивидуальность в различных сферах народной культуры еще не изучена).

Традиции Жамбыла были продолжены не только его прямыми учениками. В дальнейшем развитии их большую роль сыграли такие известные акыны, как Шашубай, Нурпешс, Нартан, Орынбап, Омар, Доскей, Нуркан и другие. Их творчество и отношение к традиции Жамбыла были всесторонне исследованы в свое время крупным ученым Е. Ысмайыловым, поэтому в своей работе мы не ставили целью изучение их на-

следия и ограничились анализам творчества Кенена Эз1рбаева. При этом стремились показать творческую связь между учителем и прямым учеником, их поэтическую целостность и преемственность, их историческую последовательность.

Кенен — яркий представитель культуры салов и cepi, развивший и обогативший ее в XX веке новыми жанрами, темами и поэтикой. Он синтезировал в себе традиции . Сушнбая и Жамбыла — с одной стороны, Б1ржана и Ахана — с другой, и это придало его творчеству неповторимую самобытность. Ко всему этому Кенен был живой устно-поэтической энциклопедией сказаний и историй из жизни известных акынов и жыршы прошлого. Это говорит о том, что одним из творческих источников Кенена были устная литература и фольклор родного народа. Особенно благотворное воздействие оказывали на него песни, изречения и куи его земляков: Кебекбая, Ногайбая, Белт^ржа, Берд1бека, TmciMÍca, Доурена, Еркебая и Сарбаса.

Наряду с этим, Кенен Эз1рбаев щедро впитывал еще из одного богатого источника — своеобразной поэтической и музыкальной культуры кыргызского народа. Вообще, тесная связь с кыргызской литературой и музыкой — особенность жетысуйской поэтической традиции, и Кенен еще более углубил и укрепил их взаимодействие. Как вспоминает сам акын, первый раз как поэт-песенник он посетил Кыргызстан вместе с Жамбылом и группой казахских акынов в 1912 году, во время годовых поминок по Шабдану Жантаеву. Русский этнограф С. Е. Дмитриев, присутствоваший на этих поминках: писал: «По общему подсчету, сюда съехалось до 40 ООО человек народа, главным образом каракиргизов (кыргызов. — М. Ж.) Пишпекского и Пржевальского уездов. Затем были киргизы (казахи — М. Ж.) Верненского и других уездов Семиречен-ской области, из Аулпеатинского уезда Сыр-Дарьинской области и из Ферганы... Всюду слышалось пение, гомон толпы, ржание и топот тысяч лошадей, выкрики торговцев, съехавшихся сюда с хлебом, яблоками, арбузами и прочим — в надежде на хорошую выручку, в толпе шныряли дуаны, музыканты и т. д. и т. д.

Акынов было несколько человек из каракиргизов и из кир-гизказахов, но и последние пели не по-казацки, а также по-каракиргизски, наречие которых отличается от казацкого. Первы разоделись в двуцветные ситцевые халаты: красное с зеленым поверх их обыкновенной одежды. Пение каждого сопровождалось аккомпанементом на музыкальных инструментах... Все певцы пели сильным, высоким тенором»1.

1 Дмитриев С. Е, Байга у каракиргизов по случаю смерти Манапа Шабдана Джаптаева в Пншпекском уезде. — Известия Императорского Русского Географического Общества, 1912, т. X, VIII, вып, VI—X, с. 3,6.

Именно на этом асе Кенен получил благословение и признание у известнейших акынов Кыргызстана н Жетысу: Жамбыла, Токтогула, Калмырзы, 0м1рзака, Кенжекара, Ар-кабая и других. В своей долгой, богатой событиями жизни К. Эз1рбаев неоднократно бывал в Кыргызстане, подолгу жил, когда над ним нависала опасность на своей родине, общался и дружил со многими кыргызскими акынами, жомокчи и княк-чи (например, манасчи Сагнмбай, Токпе, Халык, Осмонкул и др.), путешествовал вместе сними по кыргызским аилам, вступал в айтысы и выступал с песнями на всевозможных тоях, тризнах и празднествах братского парода. Общение и дружба оказывали взаимное влияние на акынов, и они при надобности свободно могли петь жыр. и дастаны обоих народов и на обоих языках. И это обоюдно обогащало их.

В этой главе диссертации создана творческая биография Кенеиа Эз1рбаева, прослежено его становление как поэта-певца, показаны этапы его жизни (детство, юность и зрелость), освещены истории возникновения популярнейших в народе песен н дастанов Кенена, раскрыто его поэтическое мастерство, показано соотношение в его творчестве традиционного и новаторского, фольклорного и индивидуального.

Для поэзии К- Эз!рбаева характерно гармоничное сочетание фольклорных и литературных традиций. Например, обращение к животным и зверям — традиционный фольклорный прием. Кепен Эз1рбаев использовал его для самовыражения, для передачи своих чувств и переживаний. Уже в самой ранней песне «Бозторгай» («Жаворонок»), в подростковой песне «Кок шолак» («Сивый куцехвост»), затем в поздней песне «Базар—Назар» он обращается к жаворонку, к лошади и козе, чтобы передать свое душевное состояние, свою трагедию и ищет в их образах и судьбах сходство с собой и своей судьбой. Используя традицию, ои вносит свое видение, свое понимание. Если в казахском эпосе конь рисуется поэтизированно, то в песне Кенена Эз1рбаева куцехвостая сизая лошадь предстает в жестоко реальном образе, который лишен идеальных черт богатырского скакуна.

Далее в работе анализируются в последовательном порядке песни «Бозторгай», «Кок шолак», первый пнтыс Кенена с девушкой Шалнпой, его первый дастап «Кудалар» («Сваты»), многие произведения периода восстания в 1916 году (особенно дастаны «Кыргылбай» и «Эли-батыр»), а также песни и айтысы советского времени.

За долгую, почти вековую, жизнь Кенсн Э.'прбпсв создал семнадцать дастанов, около ста пятидесяти песен, участвовал в десяти айтысах, оставил несколько рукописных томов с народными сказаниями, притчами, преданиями, легендами и псс-

иями, Изучение всего этого богатого наследия и многолетнее непосредственное общение, а также наблюдение показывают, что Кенен Эзфбаев был не только выдающимся акыном и певцом, но и великолепным композитором и музыкантом, талантливым рассказчиком и собеседником. В нем счастливо сочетались одновременно и жырау, и жыршы, и акын, и зннп (певец), и шешен (оратор), шеж1ре1ш (знаток генеалогий), и куйнп (создатель куйев), и эцпменн (рассказчик). Он был настоящий многогранный талант, подлинный кладезь народной мудрости, заботливый деятель национальной культуры. В то. же время Кенен являлся самобытным творцом, истинным художником, обладавшим индивидуальным видением и пониманием явлений и событий жизни. Все это можно обнаружить при анализе поэтического мастерства акына.

Естественно, когда мы говорим о поэтической индивидуальности Кенена Эз1рбаева, не ставим китайскую стену между фольклором н литературой, между традиционным и личным. Они рассматриваются в органической связи и творческой обусловленности, поэтому прежде всего следует обратить внимание на то, каково отношение Кенена к фольклору, к традиционной поэтике. Выше было отмечено, что Кенен творчески использует традиционный фольклорный образ (жаворонок, лошадь, коза). То же наблюдается и в отношениях акына в фольклорным сюжетам, традиционным жанрам и художественно-изобразительным приемам. Например, он в духе традиции назнра использовал фольклорный сюжет и написал дастан «Жалгыз каз» («Одинокий гусь»), в котором народное изречение «Хорошая жена выведет в люди плохого мужа» обосновано убедительными ситуациями и нравственными поступками героев. На фольклорных сюжетах основаны дастаны «Сарбар-пыда», «Терт онорпаз», «Ер Теспк» и «Тоютай мен Мэшкер». И в них Кенен не следует слепо фольклорным стереотипам, особенно в обрисовке героев, в их характеристике. Он не ограничивается показом внешнего облика героев, их социального положения и поступков, как это свойственно сказке или эпосу. Акын стремится раскрыть внутренний мир своих героев, показать их душевное состяние. Эти приемы он щедро и умело использует в своих оригинальных эпических произведениях («Эли батыр», «Соловей и кукушка», «Кененбай и Красавица Кербез»),

Оказанное говорит о том, что Кенен Эз1рбаев не ограничился только усвоением фольклора, он освоил его и искал новые решения традиционных сюжетов, коллизий, образов и по-своему использовал поэтику. Особенно заметны искания акына в создании образов девушек и человека труда, в описании природы, в применении художественных тропов и фигур (срав-

пения, уподобления, эпитеты, метафоры). Вот почему его стихи и песни высокохудожественны, а многие из них — глубоко лиричны.

Поэтическая индивидуальность Кенена Эз1рбаева проявляется и в том, что он оригинально разрабатывает традиционные темы, по-своему интерпретирует описываемые им события и явления. Главными темами Эз!рбаевских песен и стихов являются жизнь и труд человека, его размышления о жизни, взаимоотношение человека с обществом и природой. И здесь он обнаруживает самобытность. (Например, песни о возрастах и различных периодах жизни человека: «Период возраста», «Четыре периода человека», «Эх, прошла молодость», «Восемьдесят», «Пройдет ведь жизнь», «Старость», «Раздумья в девяносто лет»), В них дается точная характеристика разному возрастному периоду жизни человека и его состоянию. Автор не просто описывает, как себя ведет человек в том или другом возрасте, он философски подходит к теме, размышляет, думает о смысле жизни, о том, какой след и память о себе должен оставить человек, и т. д.

Кенен богато использует старинные мудрые изречения, пословицы и поговорки, часто употребялет их перефразируя, нередко создает свои собственные афоризмы, которые легко заучиваются читателями и слушателями, поскольку они лаконичны, дидактичны и рифмованы. Подчас их трудно отличить от народных, но все же по сочности, по поэтичности и по стилю можно догадаться, что они авторские и принадлежат Кенену Эз1рбаеву. Например:

Тому не скучно кто душой широк,

А тот, кто скуп, отвеку одинок.

* * *

Конь гривою трясет от нетерпенья,

Поэт — от недостатка вдохновенья.

* * *

Бесхитростное чувство двух сердец

Осилит и лишенья, и свинец.

Все свои произведения Кенен создал в традиционных формах одиннадцатисложного и семи- восьмисложного стиха. И лишь в песнях, особенно в припевах он нарушал этот принцип. Он использовался также обычными для казахской поэзии рифмами: а-а-б-а, а-б-а-б. Только изредка, в песнях и терме он переходил на свободную рифму. В его поэзии преобладают традиционные жанры: дастан, шешендш, сез, айтыс, терме, песня, пословица и поговорка.

В диссертации все это рассматривает на основе анализа конкретных текстовых примеров.

Третья часть диссертационного исследования озаглавлена «Поэтическое искусство Жамбыла». Она состоит из двух глав: «Образ человека и эпохи в творчестве Жамбыла» и «Художе-ственно-изобразитетьные средства в произведениях Жамбы-ла».

Жамбыл — свидетель двух эпох, очевидец миог-их событий, происходивших в досоветское и советское время, поэтому в его творчестве почти постоянно присутствует сопоставление двух эпох, двух образов жизни, людей двух веков, потрясших мир катаклизмами социальных революций, жесточайших репрессий и мировых войн. Времена были лютые, и люди тоже жестокие, непримиримые, стояшпе насмерть за свои идеологические принципы и идейные убеждения.

Все это видел Жамбыл, и как все поэты, как все люди искусства, он по мог оставаться в стороне, ш переживал, мучился и выражал свое отношение к происходящим процессам и явлениям открыто, в меру своих сил и понимания. И потому вполне закономерно, что в творчестве Жамбыла нашли отражение почти все стороны жизни казахов XIX и XX столетий, что его темы, образы и идейные позиции созвучны творчеству многих своих современнпков-поэтов, реалистично изображавших жизнь казахского общества того времени. Особенно показательны в этом отношении критико-обличительные произведения Шортанбая, Дулата, Мурата, которые обостренно чувствовали бедственное положение казахского народа в условиях усиления колонизации края царской Россией. Примечательно, что в критико-обличптельных песнях Жамбыла имеется созвучие и с великим Абаем, особенно в развенчании недостойных поступков и действий волостных правителей, которые по долгу службы должны были одинаково заботиться о людях, в раскрытии их алчности, коварства и двуличия, в изображении быта и душевного состояния бедного люда, бесправного и обездоленного. Вот что пишет Абай о волостном правителе:

Болыс болдым, мшекн, Бар малымды шышпдап. Туйсде к,ом, атта жал Калмады елге тышндап. Суйтсе-дагы елЬвд Уста и алмадым мырымдап. Кушт1'лер1м сез айтса, Бас изеймш шыбындап. Элиздщ С93ш салрыртсып, Шала угамын кырындап...

(«Кулембайга»)

(Вот и стал я волостным, Истратив весь свой скот. На верблюде вьюка, па коне гривы Не осталось, угощая всех. I! все равно я свой народ 11е смог удержать крепко. Когда всесильные говорят, Я слушаю их, кивая головой, А речи слабых слушаю На ходу).

(Перевод подстрочный).

Жамбыл, обращаясь к волостному Шалтабаю, говорит:

Салкын келш тод-торыс, (Холодно и важничая

Сыртка сыздап карайсыц. Смотришь ты в сторонку.

Сенеп баска жок болыс, Кроме тебя волостного нет,

Деп езшд! санаисын. Считаешь ты.

Шарга тусер шагьщда Перед тем, как участвовать

Кара тер бои шабылдын. в выборах,

Ляган жок малын да, Ты весь в поту бегал людям,

Акжам болып шабылдын. И скот своп не жалел,

Елге сезщ жеткенше, Все израсходовал,

«ЖамагатЬ ...деп, жалыцдьщ. Изо всех сил старался,

Кол билшкс жеткен соц, «О, народ!» — ты молился.

Салгырттакка салындыц... Как взял в руки власть,

Стал важным и спесивым.

(«Шалтабайга») (Перевод подстрочный).

Такое созвучие между Абаем и Жамбылом обнаруживается и при их обращении к другим темам. Как было сказано выше, основными темами Жамбыла были эпоха и человек. Он в своем творчестве изображает две эпохи, и противопоставляя их, размышляет о эпохе, времени, высказывает мнение, что человек может быть хозяином своей эпохи. Например, Жамбыл говорит:

...Заман, заман дегенде, (Эпоха-то эпохою,

Замаига кожа адам рой! Человек ведь — хозяин эпохи!

Наразы болсац заманга, Если ты недоволен эпохой,

Бар кшош соган кон!.. Всю вину предъяви ему...

(«Сураншы батыр») (Перевод подстрочный).

Абай пишет об эпохе:

Эркп!д1 заман суйремек, (Каждого эпоха ведет,

Заманды кап жан бнлсмек, Слабак подстраивается под эпоху,

Заманга жаман куйлемек, Кто же в силах управлять эпохой.

Заман они племек. Л эпоха раздавит его.

(«Тоты кус туст1 кебелек») (Перевод подстрочный).

II Жамбыл, и Абай высказывают мысль о том, что человек должен не поддаваться пассивно течению времени, быть некоей простой «вещью», которой эпоха может распоряжаться как хочет.

Следует подчеркнуть: такие созвучия в творчестве писателей и поэтов говорят о том, что поэты и писатели жили жизнью и проблемами своего времени и не были безучастными к ним, что позволяло им правдиво отображать действительность и верно выражать думы и чаяния своих современников.

В творчестве Жамбыла сквозными, если можно так выразиться, являются темы человеческой жизни, социальной справедливости, защиты родины, единства народа, радости победы и плодотворного труда. Выходец из малоимущих слоев, Жамбыл больше всего создавал песни о самом обездоленном

человеке казахского общества — пастухе, жизнь которого он иопытал на себе, и хорошо знал, наблюдая ее во время своих странствии по аулам. Он правдиво пел об их тяжелом положении и постепенно в его творчестве крепла гражданственность, социальная заостренность. Так, главной темой с раннего. периода его творчества становится социальное неравенство и бесправие бедноты. Он рисует внешний облик бедняка.и через это передает его общее состояние.

Жаман кейлек жыртылып, (Изодрано плохое платье,

От басында итшш, У очага-огня наклонясь,

Эрi д1мкес, тамак, аш, Больна, еще голодна,

Dpi тутай жалацаш, II вся голенькая,

Аш буралып, кун суык ■— От голода бессильна, и холодна

Журт соцынап жоаднылык И нужда вослед людям

Кешке ¡лескен итше улып. Пдгт словно воющий щенок).

(Перевод подстрочный).

Жамбыл не останавливается на деталях бедняцкого быта, он объединяет их в целое и создаст целостную единую картину, превращая их в явление. Явление это — бедность, название ему — нужда. Бедность и нужда предстают в облике воющего, идущего вслед за кочевкой щенка. Так явление обретает конкретные черты живого поэтического образа. То, что «бедность и нужда воют, как собака», — вполне объяснимо с точки зрения казахской жизни. Бедность и плетущаяся за кочевкой собака объединены одним признаком. Зто— вытье: воющая голодность и воющая собака. За всем этим стоит сам бедняк. Как видим, акын частное превращает в общее, а конкретное — в типическое. Зто достигается путем метафоризацин бедности и нужды, превратившихся в поэзии в голодную воющую собаку, плетущуюся за кочевкой. По мнению автора, до такого состояния довела бедняка его эпоха, жестокая и страшная. Ее он характеризует как безжизненную природу и там самым создает параллелизм, благодаря чему природа служит как бы фоном бедности:

Аспан нурсыз, жер yiici3, (Небо без света, земля^без звука,

Кара бултка ай багты... Луна утонула в черной туче...

I\epiKci3 жаз, Кулансаз Безобразное лето, К,¥-тгансаз

Суы курып, сан капты. Высох без воды, остался овраг.

Судырамай кураш, Не шелестят тростинки,

Оаркырамай булагы, Не шумят речки,

Карт бурадай тунерш, " Славно обозленный старый верблюд,

TLici3, бейис Gip елн< — Немой, словно мертвец, —

Жым-жырт шегш тау жатты... Тихо лежит гора...

Толкымай 1ле Шу, Не плещут волны 1ле, Шу,

Кабагы 6ip ашылмай. Нахмурив брови надолго,

Ел кезппц жасындай Словно людские слезы,

Мелт-мелт етт жай акты Тихо текли они блестя.,.

(«Элемде Gip жулдыз бар»).

(«Элемде Gip жулдыз бар»). (Перевод подстрочный).

Здесь,природа гармонична с социальным положением и душевным состоянием бедняка, она так же безжалостна и страшна, как реальная действительность, так же убога, как быт пастуха. Наделенные человеческими свойствами реки 1ле и Шу олицетворяют горькие людские слезы и усиливают эмоциональное содержание песни. И в этом также можно увидеть мастерство Жамбыла, его умение художественно обобщить и осмыслить жизненные явления, поэтически изобразить их на высоком метафорическом уровне.

В дореволюционной поэзии Жамбыла, а также в его поздних произведениях о прошлом, эпоха и ее человек рисуются преимущественно в темных тонах, особенно жизнь простого люда. Иную картину можно наблюдать в творчестве Жамбыла периода советской власти. Правда, и в этот период он остался верен своим излюбленным темам: жизнь простого человека, облик эпохи, защита родины, история парода, этапы человеческой жизни (возрасты), природа и т.д. Но меняется подход к этим темам, и краска тоже становится другой. Установление советской власти в Казахстане коренным образом изменило жизнь, быт и обычаи казахов. Наступила новая эпоха, эпоха сплошной коллективизации, индустриализации и т.п. Идеологическая машина партийной и государственной власти работала во всю мощь, вбивая в головы людей утопические идеи и лозунги о социальном равенстве, о социалистических преобразованиях в казахском ауле, о счастливой жизни колхозников и рабочих, о светлом будущем всего человечества и т. п. и т. д. И это дало свои плоды: видя невиданный размах энтузиазма трудящихся масс и успехи, достигнутые кровыо и потом миллионов людей, писатели, поэты, журналисты, деятели культуры и искусства в один голос твердили о преимуществах социализма, о счастливой жизни, о справедливом обществе, которое строилось под руководством большевиков. Жамбыл был среди них и дннм из первых стал воспевать советский строп, коллективизацию, партию, се вождей и деятелей. В его поэзии нашли отражение измененная жизнь, новые взаимоотношения людей, новые формы хозяйствования, большевистские лозунги, партийные решения п т. п. Мощная идеологическая обработка способствовала возникновению и утверждению в людях веры в реальность того, о чем писали газеты и журналы, говорили партийные вожди и их соратники. Так, в литературе появились образы новых людей, новые темы п новое содержание.

Жамбыл тоже искренне верил в лозунги партии большевиков и с чистой совестью воспевал новую эпоху, новый строй, которые казались ему подлинным счастьем и благом

для народа. И в этом не следует винить великого акына. Он дорог^нам прежде всего как мастер устной поэзии, как поэтический летописец двух эпох, двух разных столетий. Его стихи и песни о, колхозе, о героях Великой Отечественной войны, о передовиках труда, о народных батырах прошлого, несмотря на все идеологические издержки, ценны своей поэтической яркостью, правдивостью и искренностью.

Нужно отметить, Жамбыл не оставался в рамках возве-величивания советского строя. Большой художник, он порою вырывался из жестких тисков идеологического прессинга и создавал великолепные дастаны о Сураншы, о Саурыке, об Отегене, полные эмоций и страстей произведения о героизме людей на войне и в тылу, высокохудожественные стихи о родном крае, его природе, глубокомысленные раздумья о смысле человеческой жизни, о времени и судьбе... Например, его песни о старости, о смерти Алгадая, о подвиге Телегена можно отнести к лучшим образцам философской лирики в казахской доэзии XX столетия. В них можно найти теплый лиризм, мягкую грусть и образную характеристику эпохи и се людей, оценку событий века и явлений жизни. Отдельные из этих песен,. особенно причитания по Алгадаю стихотворение о Телегене по своей эмоциональной силе, по поэтической яркости, по философской тональности и глубине грусти ничем не уступают классическим творениям типа реквиема-плача. В этих произведениях создан героический образ воина, образ, присутствующий во многих дастанах и айтысах Жамбыла. Здесь налицо связь, преемственность. Но этот образ воина значительно. отличается от прежних. Прежде всего это — рядовой боец, выходец из простого люда, а не общепризнанный глава рода и батыр, которого Жамбыл рисовал в своих дастанах как богатыря героического эпоса.

Таким образом, мы видим, что Жамбыл и во времена жесткого идеологического нажима умел создавать подлинно художественные вещи, которые неподвластны ни времени, ни различным веяниям. Он всегда оставался верен правдивому слову, поэтическому искусству и реальной жизни, поэтому в его произведениях всегда выступает образ человека и его эпохи.

Следующая, последняя глава диссертации посвящена рассмотрению художественно-изобразительных средств и языка поэзии Жамбыла Жабаева.

Поэтика устной литературы, в особенности поэзии акынов и жырау до сих пор остается в не поля зрения исследователе, которые в основном изучают социально-исторические аспекты этой проблемы. То же самое можно сказать и в отношении поэтики Жамбыла.

В литературоведении принято считать, что поэтика народ-пых акынов и жырау находится в русле фольклорной, поскольку акыны н жырау создавали и создают свои произведения устно н это предопределяет слабую художественную индивидуальность. Однако, этот постулат неприменим к устной поэзии, если она сосуществует и развивается параллельно с прнсьменной литературой, особенно если она представлена такой фигурой, как Жамбыл Жабаев. Феномен Жамбыла заключается, на наш взгляд, не только в том, что он жил в двух эпохах, но главным образом в том, что он вобрал в себя сущность двух культур: многовековой народной устно-поэтической и новой литературы. Он оспил их и умело применил в своем творчестве, благодаря чему в его поэзии можно найти классические художественные тропы, фигуры и стилистические блоки, присущие фольклору и устной литературе, а также сугубо нндивудиальные поэтические образы, сравнения, эпитеты и другие выразительные средства.

Закономерно возникает вопрос, в чем же новаторство Жамбыла. Оно заключается прежде всего в том, что Жамбыл направил импровизаторское искусство в повое русло, в импровизационную литературу вдохнул новую жизнь, ввел новое содержание. Феноменально также то, что он быстро освоил новые темы и образы.

Поэтическое мастерство Жамбыла проявляется во всех жанрах, в которых он творил: дастаие, аптысе, толгау, песне. Конечно, самой главной школой в совершенствовании мастерства для Жамбыла, как и для всех акынов, был айтыс. Именно в айтыгах, особенно и антысс с Кулмамбетом, который стал вехой в его становлении, а также в дастанах и толгау обнаруживаются блестящие поэтические строфы, сочные образы, новые словосочетания, оригинальные рифмы, свидетельствующие о том, что Жамбыл не только великолепно усвоил, но н обогатил и развил словесное искусство казахского парода.

Жамбыл мастерски владел формой семи- восьмисложного жыра, что позволяло ему варьировать по надобности рифму и использовать речитативный ритм жыра для передачи вложенного в произведения темпа, соответствующего течению времени и жизни XX столетня.

Анализ показывает, что Жамбыл в ллстанах пользуется всеми видами перекрестной и смешанной рифмы (шалые, ара-лас уйкас), а также свободной рифмой, которую мы назвали логической. Встречаются в дастанах и парные, и переходные рифмы.

В айтысах же, наряду с формой жыра, Жамбыл применяет также одиинадцатнеложник, позволяющий автору вкладывать в содержание своей поэтической партии большую семан-

тическую нагрузку, особенно когда он говорит о всенародных проблемах, и это придает словам Жамбыла приподнятый дух и особую интонацию.

В айтысах акына строфы нередко свободны в объеме и форме, они часто строятся на вопросах и обращениях к партнеру, требующих от последнего немедленного ответа. Рифмы в айтысах многообразны: свободная (термел^, сплошная (шубыртпалы), многосоюзная (полисиндетон), полная и неполная (названная нами толымды-толымсыз).

В диссертации приведены конкретные примеры из произведений Жамбыла, подтверждающие наши тезисы.

Жамбыл широко использовал в айтысах, да и в других жанрах тоже, народные и свои оригинальные крылатые выражения, острые фразеологические сочетания и обороты. Мы разделили их на две группы и назвали акыл соз (советы-изречения) и накыл сез (афоризмы). Акыл сез адресован конкретному человеку, поэтому и говорящий, и слушающий здесь очевидны. Вот один из лучших образцов акыл сез (советов-изречений), встречающихся в произведениях Жамбыла:

...Эрб'р ¡ске сабыр ет,

Акылменен жалганныц

Жандырарсыц шырагын.

Ашуыц келсе егер де, Арашалап сол колыц Он. колыцды устасын.

(«бтеген батыр»),

...В каждом деле проявляй хладнокровие.

[Тогда] своим умом мира тленного свечу [ты] зажгешь.

Когда злость управляет тобой,

[Пусть] левая рука твоя

Удержит правую.

(Перевод подстрочный).

Накыл соз не имеет конкретного адресата и носит общин характер. У Жамбыла иногда оба вида применяются параллельно. Например,

Аскактаган адамда тоба болмас,

Ел KopraFan адамда мола болмас.

Елден туып ер'болсац, елге кара,

LUipiK курай ауылга кора болмас.

■ В эгом четверостишии первые две строчки представляют собою накыл соз (афоризм), а третья строка преподнесена как акыл сез (совет-изречение), и в ней есть как говорящий, так и адресат. («Если ты рожден народом как герой, то за-

боться о нем»). Четвертая же строка оформлена как накыл евз (афоризм), в котором дается констатация общеизвестного («Из гнилого курая нельзя построить загон [для скота]».

В поэзпи Жамбыла Жабаева в обилии встречаются такие художественные приемы, как контраст, гипербола, гротеск, литота, риторические вопросы. Акыном щедро используются метафоры, эпитеты, сравнения, уподобления и обобщения. Его песни иногда строятся на метонимии, ассонансе и аллитерации.

В работе все эти художественно-изобразительные средства проанализированы на конкретных текстовых примерах, с учетом поэтического контекста и авторской индивидуальности.

Следует отметить: при изучении поэтики Жамбыла нами установлена художествснно-стилическая близость поэзии акынов и жырау к песням баксы (баксы сарыны) и монологам-самохарактеристикам эпических персонажей. Особенно четко это обнаруживается в айтысах акынов. Вот Жамбыл говорит Кулмамбету:

Ал, Кулмамбет, Кулмамбет, Сгинь, Кулмамбет, трескучий, сгинь,

Эти слова Жамбыла во многом напоминают обращение баксы (шамана) к злым духам, которых он изгоняет из больного. Между прочим, можно было бы вспомнить и обрядовую песню «бэдш», где люди, обращаясь к духу болезни, тоже велят ему уйти прочь и сгинут. Монолог Жамбыла построен (как и заклинание, как и эпос) на градации: противник изгоняется постепенно из более существенного в менее. При этом темп все время увеличивается, натиск усиливается и под ударами логически развивающейся уничтожающей мысли противник низводится в самое «низкое» и превращается в ничто. Этот стиль встречается и в героическом эпосе, когда богатырь перед вступлением в поединок с противником восхваляет себя и хулит преступника. Такой монолог-самохарактеристика популярна в айтысах акынов и казахском лиро-эпосе, где де-

Агып жаткан сумен кет! Сумен кетсец ел ¡шер, Суда!) шыккан бумен кет! Одда да ксс1рщ тпед1, Кызарып баткан кунмен кет! Куи де каптып шыгады, Оттан шыккан кулмен кет! Кулден ауру жугады, К.арацгы туман тудмен кет! Тун де каптып келед!, Аскаралы таумен кет! Тауды да халык мекендер, Кес!рщ жугар, Кулмамбет, Ку пэлскет, ормен кет!

Вместе с водой текучей сгинь! Впрочем, не с ней: ведь воду пыот... Лучше с попутной тучей сгинь! Впрочем, тучи влаги дают... С солнцем, чьи ласки жгучи, сгинь! Впрочем, к утру и солнца ждут... Лучше с пылью сыпучей сгинь! Нет, пылинки к нам пристают... Лучше со мглой ползучей сгинь! Нет, ее объятия степь обовьют... Лучше с высокой кручей сгинь! Впрочем, и там для нас приют... Хоть в аду, приставучий, сгинь!

(Перевод М. ТАРЛОВСКОГО).

сушки представляются богатырю или другому персонажу I (например, Акжушс). Но монолог-самохарактеристика, в отличие от монолога акына или батыра, принижающего своего противника, направлена на утверждение чувства прекрасного.

Таким образом, мы видим, что в поэзии Жамбыла присутствуют все компоненты поэтики в самом высоком смысле слова. В ней гармонично все сочетание нашли и переплелись поэтика фольклора, устной поэзии акынов и жырау и поэтика письменной литературы, поэтому есть полное основание говорить о наличии целостной высокохудожественной поэтики Жамбыла.

В заключении диссертации даны основные выводы исследования, намечены актуальные задачи развития жамбылове-денпя как самостоятельной ветви казахского литературоведения, изложены наиболее существенные проблемы изучения взнмосвязей устной н письменной литратуры казахского народа.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Монографии:

1. Асыл арналар. (Живой источник, 20 п/л.) _ Алматы, 1986; 1990,

2-е изд.

2. Асыл арналар. (Живой источник, 15 п/л) — Пекин, 1990.

3. Жуз жил жырлаган журек. (И пело сердце целый век, 22 п/л.) — Алматы, 1993.

4. Ток,сан толгау. (Думы, 13 п/л.) — Алматы, 1992 (в соавторстве).

Статьи:

1. Жуз жыл жырлаган журск. (И пело сердце целый вех). — Жальга, 1972, № 2.

2. ¥лы акынныц музещ. (Музеи великого акына). — Ецбек туы, 1972, 20 февраль.

3. Жыр алыбыныц жан ссрп-1. (Духовность великана народной поз-знн). — Ленинил'л жас, 1972, 5-6 мая.

4. Жамбыл жэне жалгасклн достур. (Жамбыл и развитие его тради-цнн). — Казак. одебиет1, 1973, 13 апрель.

5. Жамбыл жэне сныц лкыпдик, ортаси. (Жамбыл п его поэтическая среда). — Жулдыз, 1976, №№ 6, 7.

6. Ллатаудыц акнтлгы. (Певец из Ала-Тау). — Жулдыз, 1974, № 5.

7. 0нср'шицында. (На вершине искусства — предисловие к избранном произведениям К. Азербаева). — К. Азербаев. Избранные произведения, Алма-Ата, 1974.

8. Жыр алыбы. (Великан поэзии). — Социалистж Казакстан, 1976, 29 февраль.

9. Аты ацызга айналган. (Акын, ставший легендой). — Жулдыз, 1984, Лз 4.

10. Акыидык, орта. (Поэтическая среда). — В кн.: Воспоминания о Жам-бьмс. — Алматы, 1989, с. 362—371.

Учебные программы для вузов:

1. Методика преподавания казахской литературы (1962).

2. Казахский фольклор (1962).

3. Ранний период истории казахской литературы (1975).

V 39