автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.05
диссертация на тему: Жанровая специфика Австрийской драмы 1918-1938-х годов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Жанровая специфика Австрийской драмы 1918-1938-х годов"

МОСКОВСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА, ОРДЕНА ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ПВДАРСТЕЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени М.В.ЛОЖНОСОВА

ЖАНРОВАЯ СПЕЦШКА АВСТРИЙСКОЙ ДРАМЫ 1918-1938-х ГОДОВ

Специальность 10.01.05 - Литература стран Западной Европы, Анзриш и Австралии

Автореферат диссертации на соискание'ученой степени доктора ф".!лолог".гчес1шх наук

Филологический факультет

На правах рукописи

НАУМЕНКО Анатолий Максимович

УДК 830 /436/-2/091/

[осква 198Э

Работа выполнена на кафедре истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ иц. М.В.Ломоносова.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор А.В.Русакова;

член-корреспондент АН УССР, доктор филологических наук, гг фессор Д.В.Затонский;

доктор филологических наук, профессор В.Д.Седельник.

Ведущая организация - Удмуртский государственный университет.

Защита диссертации состоится "_"_1990г. в_ч;

на заседании специализированного совета Д-053.05.13 при Московском государственном университете им. М.В.Ломоносова. Адрес: 119899, Москва, Ленинские горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакошться в библиотеке филологаче-ского факультета.

Автореферат разослан 11_" 1990г.

Ученый сегфетарь спе^ализированного совета л

доцент С-^/С^-у Сергеев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Выбор темы. История австрийской литературы вообще и австрийской драматуртаи з особенности практически всегда находилась в тени у дореволюционного русского, а такие советского литературоведения. Исследованию подвергались лзшь отдельные произведения крупнейших национальных писателей, реге - все их творчество /Ф.Грильпарцер, И.Н.Нестрой, Н.Ленау, З.Липзшер, Г.Гофмансталь, А.Шницлер, P.M. йгльке, Ф.Кафка и др./. Но при этом австрийская литература обычно рассматривалась как составная часть более общего письменного решена - немецкоязычной беллетристики, которая, как правило, ассоциировалась е культурным наследи ей Германии.

Лишь в последние 15-20 лет интерес к австрийской литературе как национально спецлЗическону феномену стал активно проявляться у советских литературоведов* и их коллег из ГДР^, но чаще всего сн роализовивался з сфера зализа лирик:! и прозы Австрии. Ее .~е драматургия продолжала сстазаться в тени, а если и становилась

■3

объектен внимания, то лггпь у авторов рецензий, литературоведческих справочников^ и т.п., а не монографических работ и лишь в ее художественных проявлениях после,дних лет, а не сущностных периодов ее становления.

1.Архипов D.H. Существует ли австрийская литература? // Вопросы литературы,- 1968.- "12.- С. 203-208; Затонский Д.В. Страница австрийской литература // Иностр. лпт-ра.-1972.-MI.-С.205-209; Горелик Л.В. Л,Рот - борзц против гляятаризна и фазлзма.-Воронеж : ВГШ,1974.-59 о.; Русакова A.B. Австрийская литература: к проблеме изучения //История и созрег.;енность в заруб.лпт-рзх.-Л.:ЛГУ, I979.-C.I46-I5I; Затенений Д.В. ¿Австрийская литература в ХХст,-М.: Худод.лит-ра,1985.-444 с. и др.

2. Geschichte der deutschen Literatur /H.Kaufnann.- Berlin: Volk und T7iöS33, 1973-1974.- Bd.XX-X.— 6oo, 775 S.

Тем не менее за это время был накоплен пусть недостаточный, чо згачительный художественный и критический материал по австрий-зкои драматурга! , который требовал к себе системного подхода, исто-рико-функционального анализа и не только синхронного, но и диахрон-ного рассмотрения /помимо, разумеется, привлечения огромного в количественном отношении нового материала/. Тем самым на первое место с неизбежностью вццвинулось исследование узловых периодов и проблем в истории австрийской литература.

Факты свидетельствуют о том, что наиболее полно такие узловые проблемы оказались воплощенными в жанровой специфике австрийской драматургии 1918-38гг., потому что именно в эти годы национальное своеобразие австрийской беллетристики пережило свой тягчайший в социальном и ярчайший в художественном смысле этап становления, пройдя его эстетически убедительнее всего в жанровых рамках драматургического рода литература, породив целый ряд значительных имен и жанровых явлений.

Актуальность проблемы. Бурное развитие немецкоязычных литератур в ХХв. и особенно после второй мировой войны /Австрия, ГДР, немецкоязычная Швейцария, ФРГ/ поставило перед литературоведами советскими и зарубежными вопрос о национально-эстетической неоднородности г)тих литератур, об их относительной художественной автономии , их национальной специфике. С наибольшим правом это относимо к австрийской литературе, насчитывающей несколько столетий исторического развития, отличавшегося от исторического развития ли-

3. См. сборник "Соврем, худож. лит-ра за рубежом.-М. :'BFEUI,1959-89".

4. См., например:"Зарубежные драматурги ХХв.-М.Искусство,1990".

5. Сешша Т.Н. Жанровые и индивидуальные черты языково-стилистиче-ских приемов комического у Нестроя: Автореф. дне. канд.филолог, наук.-ШУ, 1969.-26 е.; Азадовский K.M. Грильпарцер - национальный драматург Австрии: Автореф.дис.канд.филол.наук.-ЛГУ,1971.-22 е.; Цутинцева Т.А. Австрийский театр // История зап.-европ. театра.-М.:Искусство,1974.-Т.б.-С.297-334; Архипов Ю.И. Австр.

драматургия 1930-40гг.:Автореф.дис.канд.филол.наук.-МГУ,1979.-20 е.; Слободан Г.С. Венская народ.комедия Х1Хв.-Ы.:Иск-во,1985-223с.

-2'

тературы Германии /взаимодействие многах культур, а не одной герган-ской; разноязьтчность общественных меньшинств, а не одна немецкая община; католлцизч тепано-итальлнского склада, а не протестантизм; народный театр п :■:•<> мощными барочными мировоззренческими и эстетическими норном, а не только одна литературная, "светская" пьеса; шогое др./.

* Проблема национальной специфики литературы /становление отечественной словесности/ сегодня вз.та, как никогда, что обусловлено выходоц на арену самостоятельной политической жизни многих народов и стран Азии, Африки и Латинской Америки. В этом смысле проблема данной диссертанта актуальна и в типологическом плане, ибо ставит собственно художественные завоевания австрийской драматургии в зависимость от особенностей национального мировоззрения, культуры, идеологии, историко-политического развития.

Цель и задачи исследования. Основной целью диссертационной работы была систематизация огромного материала /более 1000 пьез 174 авторов/ по ганроЕЫМ и по подаанровым признакам, несущим в себе национальное своеобразие. На первый план выдвинулся анализ эволюции жаярового содержания и жанровой формы ведущих ганров в австрийской драматургии, среди которых .автором установлена аксиологическая иерархия по признаку убывания степени национальной самобытности и значимости: народная пьеса, религиозная, "конверзационсштюк", социально-политическая, историческая. Пр» этом для полноты и объективности выводов изучению подвергнута максимально доступное диссертанту количество произведений, хотя детально выводы иллюстрируются на материале немногих, но наиболее.репрезентативных пьес.

Во второй комплекс задач вошло исследование истоков ведущих жанров в австрийской драматургии 1918-38гг.; как правило, диссертант опирается на творчество национальных драматургов рубе-а XIX-ХХвв., но иногда он вынузвден искать поддержи в XIXв. и более

-3-

ранних периодах литературного процесса в стране. Поэтому ка~дая глава диссертации имеет соответствующее историко-литературные и ' теоретико-литературные разделы.

Третью группу задач составили проблемы наследования традиций межвоенного двадцатилетия драматургах»! Австрш после второй мяро-вой войны. Зто было необходимо, чтобы убедительнее провести через всю диссертацию шсль о национально-причинной обусловленности драматургической позтики в Австрии на всех этапах литературного процесса в стране. Поэтому не только каздая глава, но и каждый из крупных разделов, описывгетций тот или иной санровый подвид, имеет соответствующие' парах=ра$ы об австрийской драматургии после 1945г.

Научная новизна работы, Исследуемый в диссертации материал нов для советского литературоведения как в количественном отношении /очень незначительная часть имен драматургов и названий их пьес рассматривалась советскими учеными/, так и в качественное: системность анализа, принципы систематизации, методологические к методические установки. Обоб^аа^сс работ об австрийской драматургии в Советском Союзе практически нет, тем более о периоде 191838гг. Однако диссертант опирался на основополагающе сугдекия об

с <7

австрийской литературе в целом /Д.В.Затонского , С.В.Розовского 5 Г.С.Слободкина8, Ю.И.Архппова^ к др./, благодаря которые стал возможен собственно литературоведческий остов дассергацгяг; исследование не общего в литературах Австрии и Гермгшш /что делалось у

6. Д.З.Затонскнй. еранц Кафка и проблемы модернизма.-М.: Еыспая зп;ола, IS72.- 135 е.; см. такие сн.1.

7. über dac Phünoaen der öcterreichiscben liationalliteratur // Ge-aciiichtllche Darstellung von HatioiialliterBiuren.-??ien:Ad*?a, 1933,-

З.'^юбодкин Г.С.- см. сн.5. -.3-13.

г. Ю.Л.Архипов. Предисловия к сборникам пьес <1.Брукнера /!•'.:Искусство, 1973/, Ф.Т.Чокора /там se, 1978/, Э.Хорвата /там se.JSSO/, ¡.лохвельдера /там ге, 1983/. См. такзе сн.1 и 5.

-а-

нас довольно часто*0/» а наЦИ°нально-неповтор:п«>го /что более или менее удачно намечено з 'ряде последних тематических сборников** и учебников для вузов*^/.

Погашая, что австрийская литература /как и духовная пнзнь страна з целом/ всегда имела яивые связи со своим северным соседом одного с ней языка, которые оказывали подчас серьезное воздействие на ее драматургия 1918-38гг. /полиграфтеск&ч база, театральная Л1знь, прозаики начала ХХв., идея "пангерманизма" и др./, диссертант пел тем не менее на сознательное выдвижение на первый план своего исследования сугубо австрийский материал именно потому, что тот-то как роз и оказывался всегда в тени в советских работах соответствующей тематики. Из двусоставной формулы Л.Кардоша о спецн-

тя

фике австрийской литература /"немецкое и австрийское"/ диссертант предпочитал второй компонент ради научной новизны анализа.

Если исследуемый з диссертации материал практически нов для советского литературоведения абсолютно, а для зарубежного - относительно /творчество 1яог:к австрийских драматургов исследовано за рубежом, хотя в системе чем в диссертации, координат/,

то аналитически:! подход ~л нему ноз и длл советского, и для зарубежного литературоведения.

Известно, что австрийские драматурги 1918-38гг. реализовали з своем тзорчесгвз иацяоязл&нуэ потребность в худслествегасм отра-г.е:2П1 элсхалья&с социалько-пстсргпеспих катаклизмов. Творчески опираясь па достижения своих непосродстзешпк предшественников рубежа Ш-ХХзз., а подчас добираясь и до неиспользованных теми потоя-

10. История немецкой литературы з 5-ти темах / Я.Я.Еслгсоз :г "?•-!,!.: Наука, 1963-1976.- Т.Г/-У.- 614,655 с.

11. ВзашгадоЛстзне мзтодоз, г.ш!роз и литератур / А.3.Вольский.-Ижэвск: УдГУ,1981.-182 е.; Нагискальнзя специфика произведет.! зарубез.лат-тп Х1Х-ХХзз./ В.К. '¿зйгкзр.-Иваново 19?2.-.20-1 с.

12. Зарубе,'шая дет-ра ХХз./В.Н.Еогословск1Л.-:Д. :Внс.пз., ГС84 п др.

13. Л.Кардоп..:,-'лрозая лит-ра // Мнсс-тр.лнт-ра.-1973.-V.-С.202.

-5-

щй драматургической поэтики отечественных пасторов сценического диалога в Х1Хв., ош! наполнили социальной и поэтической жизнью хиревшие национальные Еанры. Отмеченное "наполнение жизнью" и составляет предмет исследования данной диссертации: истою:, тенденции, эволюция. Тем самым австрийская драматургия меквоенного двадцатилетия подается здесь не как результат, а как процесс художественного освоения авторами магистральных социальных закономерностей эпохи, как развитие жанровых форм под воздействием изменений в жанровом содержании, вызванных в свою очередь новизной социального бытия.

Таким образом, основное отличие /научная новизна/ данной диссертации от существующих исследований и суждений по австрийской драматургии состоит в том, что диссертантом впервые в истории литературоведения предпринята попытка систематизации ведущих жанров в австрийской драматургии на гаком обширном тематическом и хронологическом материале при опоре на собственно австрийские факторы их эволюции.

Практическая ценность диссертации. Наблюдения и обобщения, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы для построения марксистской когщепции истории литературы Австрии, при чтении общих курсов по истории зарубежных литератур, по теории литературы, а также в спецкурсах по драматургии мзжвоенного двадцатилетия ХХв. Материал диссертации может быть использован при написании студентам! курсовых и дипломных работ по австрийской драматургии.

Положения и выводы диссертации могут также оказать помощь пе-реводоведам /издателям и переводчикам/ при выработке критериев для отбора пьес советскому читателю и зрителю.

Апробация работы. Диссертация является итогом 23-летнеЯ работы автора над актуальными проблемами австрийской драматургии. В течение Кб0-73гг. диссертант разрабатывал, а на протяжении 1974-89гг.

-6-

читал в университетах ГСЮР и Украины спецкурсы по австрийской и немецкоязычной драматурпт ХГХ-ХХвв. Основные положения этих спецкурсов, изложенные э ряде методических разработок для студентов-филологов, составили пснцептуальный Фзгндамент диссертации, компонентами которого стали таклсе выступления диссертанта с докладами /31/ на разного уровня конференциях /от зональной до международной/ if 12. публикации.

СОДЕКАИШ РАБОШ

Диссертация состоит из введения, 5 глав, заключения, сносок и библиографии. Содерзгние изложено на 315 страницах, сноски включают з себя 1643 отсылки и примечания, библиография состоит из 651 наименования. Три ксютлекса задач, названиях выше, потребовали для своего решения огромного фактического материала: пьесы, критика, программные суждения самих драматургов и т.п. Пространственные рамки диссертации не смогли вместить весь собранный и изученный материал и потому львиную часть его пришлось отдать справочно-ссклоч-ному материалу, оставив в основном тексте диссертации этот материал лишь з назывной функции. Поэтому для удобства пользования сносками они даны сквозной нумерацией от первой до последней страш-цы диссертации. По гой -о причине в "Библиографии" пришлось отказаться от перечня художественных текстов, насчитывающих 501 единицу.

Зо "БЗЕДЕКК" обоснованы предает исследования, методология его анализа, принципы отбора драматургов и их пьес, поставлены задачи и цель исследования, дана панорама советской и зарубепаюй критики об австрийской драматургии 1918-38гг. с особым выделением собственно австрийских работ.

При зтсм показано, что австрийские драматурги рубеза Х1Х-ХХзв. /Л.Анценгрубер, Г.Бар, Г.Гофманстаяь, 5.3альтен, Р.Кралик, А.йшц-

-7-

лер, 5.Краневиттер, К.Шенхерр и др./, творчество которых было "питательной средой" для австрийской пьесы Х918-38гг., поставили почти непреодолимый барьер жанровому многообразию предшествующего периода, ибо практически, по объективному воздействию на своих последователей, весь жанровый диапазон "высоких" жанров придворного венского Бургтеатра А5.Хальма, Ф.Грильпарцера, Э.Бауэрнфельда и др./, "низких", полуфольклорных жанров австрийского народного театра /Ф. Раймунда, И.Н.Кестроя и др./ и философской "драмы для чтения" /3. Липинера, который в свою очередь опирался на аналогичный жанр у его предшественников: венгра И,.Задача и немца П.В.Гете/ свели и эстетически /на уровне поэтики/, и содержательно /на уровне проблематики'/ к некой универсальной и потоку усредненной ео всех смыслах жанровой разновидности весьма популярного национального жанра пьесы-дискуссии - к наихудшей разновидности австрийской "разговорной", легкой, салонной пьесы, этой "мещанской" драмы на венский лад.

Требовалась сущностная ломка усредненных драматургических канонов. И если "достаточные" условия для нее уже были созданы самим национальным литературным к театральным процессом /что проявило себя б робких попытках новаторства б конце XIX - начале XX вв. у Г.Бара, А.Пнпцлера, Г.Гофмансталя, З.КрзяеЕиттера и др./, то не хзатадо условий "необходимых": косого социального содержания /а значит и новой публики, нового духовного "спроса"/, которое принесли с собой первая мировая война, а затем и революции в России, Австро-Венгрии, Германии.

Австрийские драматурги 1318-35гг. и реализовали эту национальную потребность в реформе жанров отечественной пьесы.

новаторский характер австрийской драматургии 1518-38гг. обеспечил ей приоритетное место в немецкоязычной драматургии по целому рлду направлений. Если "Последние дни человечества" ri.Kpa.yca предвосхищали документальный театр 50-б0гг., то пьесы А.Праха, -З.Герц-

-8-

мановски^Орландо, Э.Канетти и др. - театр абсурда, а произведения А.ЕЗницлера, Ф.Верфеля, К.Крауса, Ф.Т.Чокора и др.- эпическую драматургию Б.Брехта.

В 1918-38гг. в драматургических жанрах работали многие австрийские писатели рубежа веков: Г.Бар, 0.Кокотка, Ф.Краневиттер, А. Шницлер, А.Вильдганс и др. И хотя они создали в меявоенное двадцатилетие много пьес, новое слово сказали не они. Из писателей рубежа веков в исторшо австрийской драматургии послевоенного времени вошли немногие: Г.Гофмансталь, К.Краус, Ст.Цвейг, К.ПГёнхерр и др. В целом же драматургию Австрии 1918-38гг. писали представители нового поколения, мировоззрение которого было обусловлено первой мировой войной и революционными событиями после нее: Р.Биллингер, А.Броннен, .Ф.Брукнер, Ф.Верфель, А.Драх, Ю.Зойфер, Х.Кальтпекзр, А.Лернет-Холе:иа, М.Меллъ, Х.Хлумберг, Э.Хорват, Ф.ТЛокор и др.

Во "Ззедешш" сделан акцент на том, что многие исследователи з ССС?^ и за рубежом^-0 анализировали историю немецкоязычных литератур как историю единого художественного целого, тогда как история драматург;ш Австрии ISI8-38rr./ii шире: не только этого перш-да и не только одной драматургии/ не повторяла историю драматургии Германии тех же лет /и шире: историю соответствующих литературных родоз соответствующих лет/, хотя, разумеется, некоторые общие закономерности тут могут и должны быть отмечены. Однако очевидны прежде всего национальные отличия творчества крупнейших драматургов этих стран. PIcTOKii творчества австрийских мастеров сцен:гческо-го диалога ХХв. такие исследователи искали и находили в прсизведе-

14. См. сн.Ю.

15, Das deutsche Drena / R.P.Arnold.-München, 1925.-BrQ S.; Dcutcche Literatur in. HC.Jahrhundert / H.Priedeaaan u.a.- neideiberg:»in-, ter, 1956.-442 S.; Das deutsche Drama / B.von Wiese,-Düsseldorf: Bagel, 1969.-976 S.¡ Deutsche Exilliteratur seit 1933 /

lek u.a.- ilünchen: Hanser, 1976.-216 S.; Deutsche Komödie / ti.' Hinck.- DüsseldorfsBagel, 1982.-412 S.

ниях корифеев литературы Германии предшествующее эпох и десятилетий /Дессинга, Гете, Шиллера, ¡Охейста, Геббеля, Еюхнера, Лассаля, Гауптмана и др./, предавая забвению собственно национальные корни: венский народны!! театр /Страницкий, Раймунд, Нестрой, Анценгрубер и др./, венскую "литературную"пьесу /Грильпарцер, Хальм, Бзуэрнфельд и др./, венскую оперетту, а такке фольклор и художественную письменность австрийских земель, богатых на эстетические традиции /Тироль, Зальцбург и др./.

При анализе западных литературоведческих работ упор во "Введении" сделан на представителях социологического направления. Показано обилие приверженцев этого направления: добротные ученики австрийской культурологической критики рубеха ХХХ-ХХвз./Р.Нойманн и др./, адепты более древней ветви - культурно-исторической школы /Л.Сик, Р.Урбах, Б.Хиллебранд и др./, ' сторонники историко-генети-ческого метода /У.<&оллеборн, Й.Штрелка, В.Хинк и др./, прямые на-сле, ,:с:ки марксистской эстетики или тяготеющие к ней /Д.Лукач, Б. £раи, Х.Хупперт, 3.Шварц и др./. Отмечено, что среда представителей иных направлений и пкол очень много аклектикоз: элементы социологического и имманентного методов у Х.Шверте, псторико-генетиче-ского и биографического у О.Ч.Фонтаны, социологического и структуралистского у П.Хениша, культурно-исторического и феноменологического у К.Хезельхауза и др. Подробно говорится о том, что.национальная специфика драматургии Австрии активно подвергается анализу после второй мировой войны, начиная с 50гг., но, как правило, в рамках общей истории литературного процесса в стране. Но уже в бОгг. выходят в свет не только альманахи-антологии, а и справочники и критические исследования по драматургии и театру ее земель /Н.Хёльцяь, Л.Шмидт и др./. В последующие десятилетия публикуется много работ о драматургии к театре Вены /К.Вахе, Р.Урбах, ®.Адамов-ски и др./. Параллельно все эти годы издаются труды об истории ав-

-10-

стрийской драматургии в целен /Х.Громеса о взаимосвязи австрийской народной пьесы и венской оперетты, Х.Боберски о зальцбург-ском театре бенедиктинцев ХУП-ХУШзв., Г.Цехлайстера о венских театрах середины ХШз, к др./ или о творчестве отдельных отечественных драматургов -яох /Г.Броие о Я.Зонненфельсе/, коллективные монографии /под ре;;, Г.Вундберга, 1931, об искусстве Вены ру-йегта Х1Х~ХХвв, и др./ и г-зкаенческие сборники /под ред. Г.Зайса, 1971, о соотнозекш австрийской литературы Венк и провинций; Х.Еар-тча, 1979, об особенности•• чзстрнйской литератур3 в ХК и Жвв; ?и Хольцнера, 1981, о паноране литератур в Австрии ХГХ-ХХвз. и др./, а тагсге соаядкые публикация справочного характера Л'.Гибипа, Н.Лан-гера, А.Езгдта, Н.лнтрих, Р.Хегера, К.Ш.Штока, X. 5.Прокопа, В.Еор-тенилагера и др./.

Ко систематизирующих трудов о пакрозой специфике австрийской драматургии иелзоенного двадцатилетия ХХа. всё хе не было. Однако во всех вкгеназвалвше работах ставился и зачастую резался вазный для стой специфики вопрос о национальных традициях австрийской литературы. Тогда лз в бывик зе.'мях-колониях Габсбургов, ставок в 1918г. независим;-л государства:.:! или огозедсих к таковы»!, появились труду аналогичного содержания: в ГТольпе, Венгра? и др. Иногда это были совместные издания двух стран, но всегда -попытки определить национальный феномен австрийской литература и кире - австрийского самосознания. Той не цел:! служили и международные синлозиу-

материалы которых затем публиковались в виде те!.ттичесмх сбор-киков: Зйзенштадт /1977/, Познань /1977/, Века /1932/, Кренс'зонс-тер /1983/, Инсбрук /1984/ и др.

Очень !3!ого для изучения истории национальной драматургии сделали издатели и авторы австрийских художественных и криических серий:"Созремешше австрийские драматурга11,"Сборники пьес","Австрийская серия","Новые имена из Австрии","Профили и грани" ,".''атср>-

-II-

алы по истории театра" и др. Разумеется, среди литературоведческих публикаций этих серий есть целые труды и отдельные суждения по теме данной диссертации, хотя и не совсем о жанровой специфике австрийской пьесы 1918-38гг., а вообще о национальной драматургии этого периода /Р.Шой о жанре политической пьесы, 1977/ или о творчестве его лучших представителей /й.Риттер о национальной значимости Гофмансталя, 1967/ и др. В целом же тема эта остается не изученной, потому что австрийская драматургия 1918-38гг. еще не осознана как творчески новая эпоха в истории национальной литературы.

При отсутствии серьезных обощающих трудов по австрийской драматургии ыелгаоенного двадцатилетия западным литературоведением сделано очень много по разным основополагающим и вторичнозначишм аспектам иных тем.: австрийские истоки этой драматургии, оте-

чественная специфика национального художественного мировосприятия, связь пьесы с политическими событиями 19Ю-40гг., зпизация драмы, поэтика отдельных жанров или драматургов, проблемы языка, монтажа, авторской позиции в драматургии, влияние театра на литературную основу спектакля и т.п.

В ГЛАВЕ I /"Эзалвдия ¿хнра народной пьесы"/ анализиру-

ется не только положение и эволюция многовекового, традиционного для Австрии жанра народной пьесы, но и его огромное влияние на другие национальные жанры. Показано, что австрийский народный театр уходит своими эстетическим! и мировоззренческими корнали в глубь Беков, но что иногда эти корни переставали питать плод и яанр народной пьесы начинал хиреть. Так случилось в 1860-70гг., после смерти венского корифея этого жанра И.Н.Нестроя, так повторилось и на рубеже ХХв. В сущности весь период от смерти Нестроя до краха импеши Габсбургов был всего лишь этапом эксперимента в области народной пьесы, который хотя громко и заявил о себе в творчестве Л.Анценгрубера, ¿.Краяевиттера, а также отчасти у Г.Еара,

-12-

А.Шкицлера, К.Шёнхерра и др., но успехом не завершился. И не мог завершиться. Потому что для живительного продолжения традиций австрийского народного театра требовалось не просто наследовать /как это делали названные драматурга/ его язычески-барочное мировоззрение, еще сохранившееся в народном театре провинций, но уте убитое венским народным театром Нестроя, видевшем в жизни и в комедийной форме ее отражения не диалектику противоречий, не амбивалентность смеха, а однонаправленную сатиру, переходящую подчас в мизантропию.

Требовалось вновь, как некогда 'З.Раймунд и сам ранний Нестрой, как Ф.Грильпарцер в своей комедии "Горе лкецу", увидеть в народном образе жизни не только плотски-греховное, "демоническое" начало, ко и духовно-возвышенное, "божественное", а сам народ представить как начало вечно-жизненное.

Но без осознания социальной /историко-преобразущей/ роли народа представление о нем как о носителе вечной, жизненности легко превращалось у некоторых драматургов в расхожее библейское клипе о "гласе народа - гласе божьем" и художественно реализовывало себя в пьесах такой аллегорической насыщенности, что отнести их однозначно к жанру народной пьесы или религиозной не представляется возможным /Крзневиттер, Шёкхерр, Хандель-м1цетти, Люкс, йннеркоф-лер, Мелль, Щрайфогль, Рендль, Еиллингер, Хорват и др./. Надо било, чтобы зто осознание стало не чисто головным, не теоретизировала еа на пустом месте, а следствием художественного анализа социальных закономерностей самой австрийской жизни, в которой народ явил бы указанную жизненность сам, как "вечный движитель" исторического бытия. После революции 1848г., превратившей И.Н.Нестроя с "венского Аристофана", народ в империи Габсбургов смог вновь заявить о себе лишь в 1910гг., следствием чего и явился расцвет народной пьесы з последующе два десятилетия. Однако этот расцвет обусловили не одни политические закономерности, а и их художествен-

-13-

ное претворение с помощью лучших эстетических традиций австрийского народного театра, воплощенных в творчестве не только корифеев отечественной драматургии ХПв./Раймунда, Нестроя, Грильпарцера/, но и выдающихся мастеров сценического диалога рубеаа ХЕС-ХХвв./Ан-ценгрубера, Краневиттера/, которым в главе отведено по отдельному параграфу. При этом показано, что эти традиции с разной степенью освоения отражались в народных пьесах многих австрийских драматургов рубежа ХХХ-ХХвв. и периода 1918-38гг. /Ф.фон Заар,"Елагодеяние"-1885; А.Шшщлер,"Шлиртп-1894; Г.Бар,"Францль"-1900; Ст.Цвейг,"Домик у норяп—19X1; Ш.Верфель,"Ивайгер"-1922; Р.Кралик,"Друг наполовину"-]^?; Ф.Шрайфогль,"Человек"-1929; А.Лернет-Холениа,"Эндорская ведьмап-1943; Ф.Хохвельдер,"Беглец"-1945 и др./. Иногда это лроис-дило весьма успешно /А.Шницяер, Г.Бар, К.Шёнхерр, Ст.Двейг, Р.Еил-лингер, Э.Хорват, Ю.Зойфер и др./, но чаще всего как умелое или посредственное продоляательство-элигонство /у?.фон Заар, Ада:,туе, К.Карлвайс, Р.Кралик, Р.Грайнц, Ф.Яахгиат, П.Розеггер, Й.О.Лэшель, Х.Щубарт, Ф.Кайзер, Э.Хандель-Маццетти, А.Лангер, О.Ф.Берг и др./. Но даде у наиболее талантливых австрийских драматургов "первого эшелона" новаторство зачастую реализовывалось в основном в сфере художественной форш, за счет растворения поэтики жанра народной пьесы в драматургических принципах иных жанров.

Возвратить канру народной пьесы егч общенациональную значимость за счет реализации его собственных новаторских потенций - вот перспектива истинного новаторства в этой области, увиденная многими, но художественно убедительно воплощенная небольшим количеством австрийских драматургов 1918-38гг. Но да-зе это творческое "меньшинство" не было единым в своем реформаторском кредо. Тут явно прослеживаются три мировоззренческих и эстетических направления: апологетическое, социально-критическое, политическое. Представители первого стремились видеть в народе и в традиционной поэтике народной

-14-

пьесы прежде всего исконные, крестьянские, здоровые силы нации в отличие от "наносного" и болезненного пустоцвета городов, предпочитая среди всех жанровых подвидов народной пьесы драму. Вторые видели и воплощали - преимущественно в социально-критической комедии - позитивные и негативные закономерности народного быта, хотя и воспринимали его в целом как извечное общенациональное и даже общечеловеческое бытие. Творцы третьего направления осмеивали в сатирических пьесах омещанивание австрийского народа как материальную и идейную основу фашизма. Наиболее убедительно три названных направления смоделировали в своем творчестве соответственно Ечллзгн-гер, Хорват и Зойфер, которым отведено в главе по разделу.

В них показано, как от Шллингера к Зойферу шло объективное разрушение жанра народной пьесы, обусловленное взаимодействием в ней рашювидовых жанровых форл и жанровых содержаний. В связи с этим диссертант вынужден был осветить вопрос о жанровой сути народной пьесы. Он исходил при этом из того, что под ней можно понимать нений набор жестких требований к сюжету, идее, художественной речи и"драматургическим приемам /т.е. то, что в немецкоязычной критике принято называть "венским народным театром" и что может быть оценено как идеологическая установка автора писать о народе и для народа, чтобы быть им легко понятым, и ..что в сущности есть не что иное, как пироко трактуемая жанровая форма народной пьесы/. Но под жан^ровой сутью народной пьесы можно понимать преломление эпохальной проблематики /т.е. жанровое содержание социально-политической пьесы/ через призму узко трактуемой жанровой формы народной пьесы /т.е. реально-бытовой сюжет из жизни простого лэтда/. 3 первом случае под народную пьесу легко подводятся жанры родственные /религиозная пьеса/ йот далекие от нее /"конверзационситюк", историческая пьеса и др./; во втором случае народная пьеса рассматривается как пьеса з духе венского народного театра и социально-истори-

-15-

ческих закономерностей ХХв. В диссертации избран второй путь, более продуктивный для австрийской драматургии 191&-38гг.

Отказываясь в целом от признания жанровой доминантой народной пьесы упрощенность содержания и формы, диссертант тем не менее показал в главе, что истинно австрийской народной пьесе неизбежно сопутствуют два комЛонента художественной простоты: немногословие /сжатость шсли, афористичность слога/ и подтекст / язык жестов и пауз, "выговаривающий" больше, чем словесные реплики/. Более того, парадокс этого жанра он усматривает в том, что чем ближе драматург был к истинной народности, тем меньше жанрового своеобразия собственно народной пьесы оставалось в ней: потерт упрощенности в выборе 'тем и трактовке проблем, а главное - нежелание драматурга социальную основу своего критического отношения к действ;; -тельности соотнести с мировоззрением народа и утвердить последнее как "истину в последней инстанции" мстили за себя потерей народного, упрощенного адресата /читателя и зрителя/ и выталкивали пьесу из области народного жанра в'жанр социально острой трагикомедии /чаще всего - философской притчи/. В этом стеле, всякий раз, когда в 1918-38гг. жанр народной пьесы использовался авторами для бичевания народа, а не для защиты его мировоззрения, когда сатира драматургов, работавших в этом жанре, обращалась против народа как целокупности, а не против его отдельных пороков, неизбежно жанр народной пьесы терял свое лицо.

Указанная "потеря" жанра и прослежена в соответствующих частях главы: от показа полноценного присутствия народной пьесы в раймун-довски-анценгруберовской апологетической драме Еплдингера и его окружения через анализ разрушения жанрового содержания народной пьезы в нестроезски-краусовской социально-критической комедии Хорвата ■л его школы до описания "останков" народной пьесы в политической сатире Зойфера.

При этом при анализе творчества Р.Егшпгнгера /1890-1965/ в главе предпринята попытка дифференцировать оценки произведений представителей литературного движения "крови и почвы", у которого идея народничества часто в 20-30гг. служила фашистским доктринам. Нет сомнения, что эстетическая установка /изобразить крестьянина носителем многовекового народного духа, связующи звеном в цепи разных эпох/ была общей для всех писателей "крови и почвы", будь то прздстах'лтелл Гермашт /например, в лирике Г.Брптткнга, прозе П.Дэрфлера, драматургии З.Гризе/ или Австрии /соответственно: Э.Г. Колбенхойер, К.И.Ваггердь, Р.Виллингер/. Но на з-ой основе объявить политические взгляды пронацястсяи настроенных, например, ненца Гри-зе п австрийца Колбеяхойера тождественными политическим воззрениям умеренных консерваторов, к примеру, немца Дёрфлера и австрийца Еил-лингера было бы ошибочным, ибо то, что некоторые исследователи относят ко всему дв:£жеи:п "проза и почвы" /расизм, ретроградаость философии, прптпгш фшрорства и т.п./, было свойством лишь одного из его ответвлены! - профашистского, тогда как второе, названное в данной диссертации апологетичес:-::.;, наследовало /иногда эпигонски до грзфо^ЕНстЕа, ::ал у •:-.:"! П.Езренс-Тотеноль или у австрийца Р.Хольбаума, но чаще творчески, как австрийцы Вгллтигер, Баг-гсряь, Р.Х.Еарч и др./ яувгю традчщп "областнической литератур-" и - прзэдо зсего з Дзстрг'Л - многовековое тзорчеогке щпнциш народного театра. Ведь и са*:а "областгпгчзскал литература" аонца XIX -начала ХХзв., на социальных и эстетических яорнях которой проросло дешхенае "крови и печвы4, была тоже язяешгеа неоднородном. В ео оскозе л елало не одно реакционное стремление еэ творцов оезя-пть мещанский упяэд жизни, а п желание противопоставить болезненно: у и извращенному биологизму натурализма вечно здорозоз и морально чистое начало в народе, а разврат человека знзести из само;"; сути капиталист, ое урбпкизяпненпости, из згбаезт-я патри.гр-

-17-

хального деревенского быта.

При сравнешш произведений представителей пронацистского течения в литературе "крови и почва" с творчеством представителей апологетического течения диссертант пришел к выводу, что австрийские участники первого /Хольбауы, Колбенхойер и др./ сотносили свой образ крестьянина с фашистскими доктринами "общенародного государства", "арийской расы", "фюрерства" и т.п. и тем самым отстаивали биологическую и историческую законность национал-социализма , тогда как их соотечественники-апологеты /Еиллингер, Заггерль, Барч и др./ свой образ крестьянина наззашшм доктринам противопоставляли, обращались к нему как к своей последней надезде та здоровые, не заражешше фашистской идеологией силы народа.

Драматурпгческое новаторство В:ллингера, выделявшегося и среди своих старших собратьев по жанровому цеху /Р.Хольцера, Р.Кралика, Р.Грайнца и др./, и среда своих сверстников /Х.Надерера, Й.А.Лзм-ыеля, ¿.Когля и др./, и среди тех, кто пришел в народную пьесу после него /О.Андергасена, Х.Хольцманна, Х.Шуберта и др./, показано в главе на примере его лучшей пьесы "Великан та?"/1537/: подтекст, монтаж, психологическая пауза, комментирующая ремарка и др. При отол сделан вывод, что его постака объективно открывала шяюзы саморазрушения жанровой формы народной пьесы.

Лри анализе творчества Э.Хорвата /1901-1933/ речь в глазе идет прежде всего о тем, что сюжет у него, в отяппе от сюжет осложе:с:я в традиционно;! народной пьесе /и даже б отличие от Анцснгрубсра, Коаневиттера, Еыигакгера/, не конструируется, но выстраивается сознательно автором как общечеловеческая притча, а возникает как би стихийно, из конкретны::, "заземленных" эпизодов конкретной, "заземленной" судьбы "маленького человека". Исключегыя из этого правила /иногда зкачитслыше/ у Хорвата есть /"Незнакомка из Сены", 1933; "К небесам", 1934; "Страшный суд", 1935 к др./, но они, заложенные

-16-

уже в первой пьесе Хорвата "Убийство в переулке Мавров"/1924/ в полумистическон зкстатизме некоторых эпизодов и персонажей, потону и должны быть названы' исключением, что определяют всего лиеь нереализованную) возможность ;шого, второго творческого пути Хорвата, внезапно прерванного случайной гибелью драматурга. В этом смысле шогократные суждения критиков о том, что Хорват в год своей смерти стоял на творческом перепутье, могут быть справедливыми. Но господствующие тенденции в художественной практике Хорвата позволяют заявить, чтс сн ~ области сижетссложеш'.я настойчиво возвращал народной пьесе дораймундовсхкй, хафнеровский, почти бидермайсрский принцип заземленности, бытовизма и чтс если элементы раймуадовского двое?с?рия или псздненестреевской притчи и ярсгопгает в его пьесы, то лигь как вторичный компонент псэтики, без которого австрийский нарожай театр существовать никогда не мог. Однако возвращение к бы-товизгу необходимо было Хорвату не для повторения бндерпйерского сентиментализма в духе мещанских 'гнимотрагедийк-к коллизий. В аспекте содержания сно Сто необходимо ему, чтобы влить в отор-загпфэ от действительности народ;гл: пьесу р-зал^нуз, не эпохально сна'-пнгпз тематику и псоблемат:пгу /изобралсяие социального положения ыедкебуржугг-дс: слоев, неосознанно зависящих ст политически: закономерностей грсызни; политизация нзродао* пьесы и есть глазное жангевое новатерзтзо Хорвата/. В аспекте сора возвращение г: бытовизму /точнее: к традинисга-ПхЫ для венского народного театра характерам, сюжетам, конфликтам/ было необходимо Хорвату для того, чтобы показать несоответствие видимости и сути в области жанра народной пьесы.

У::азашше две магистрали в драматургической поэтике Хорвата /эпохальность идеи и пародирование традиционных канонов жанра/ не всегда сливались з тем лет ином произведении з художественно яркое единство, пли зачастую параллельно, воплощаясь то в политически

-19-

актуальную комедию ЛСладек", 1927-29; "Итальянская ночь",' 1930; "Туда и сюда", 1934 и др./, то в социально-бытовую драму /"Казимир и Каролина", 1931; "Пробить стену головой", 1935 и др./. И лишь в некоторых пьесах названные магистрали давали творчески удачный синтез /"Сказки Венского леса", 1931; "Фигаро разводится", 1936; "Помпеи", 1937 и'др./. Являясь вершинами драматургии Хорвата, эти пьесы несут в себе все основные достоинства и недостатки его поэтики.

К последшш можно отнести усложнение драматургических принципов /приеш демаскирования мещанства, показ девальвация: языка в его коммуникативной и мпропозн&вателшой функции и др./, которое размывало жанр народной пьесы и выносило его в зону, пограничную с другими жанрами, так что некоторые из пьес Хорвата /"Сдадек", "Итальянская ночь", "¿игаро разводится", "Бал рабоз" и др./ вряд ли могут быть отнесены к народной пьесе, ибо в них не только отсутствует жанровая доминанта /мировоззрение народа/, но тематика, а тем более проблематика во многом обусловлены жанровым содержанием политической трагедии. Их поэтика настолько усложнена комментирующими приемами, что может быть воспринята /а значит и их содержание/ лишь эстетически основательно подготовленным читателем-зрителем. С классическими "фолысспиакамн" Кестроя, Анценгрубера, Краневиттера и других австрийских корифеев этого жанра названные пьесы Хорвата связывает только традиционная фигура "человека из народа", но и она - одна видимость, потому что философская начитанность, политическая осведомленность, бытовая изощренность Сладека, картина, Фигаро и других персонажей выходит далеко за пределы житейских принципов традиционных "типов" австригского народного театра делает эти художественною фигуры разным:! ипостасями некоего надсовдально-го характера, а не выходцам;! из народной среды. Но поэтика обновления канон?-! народной пьесы, злая сатира на народ при барочном

оправдания его как марионетки"з руках судьбы, философское отношение к языку и др. - всё это оказало огромное влияние на дальнейшее развитие народного жанра в Австрии, в которой и сегодня в духе Хорвата творят В.Егуэр, А.Зллингср, Т.Крншке, Т.Плух, В.Снайдер, В. Зябиц и др. Однако изо всей поэтики народной пьесы у Хорвата они взяли в качестве основы главное: "фолыссштюк" должен быть пьесой о народе, для народа и с позиций народа. Эта жанровая доминанта не всегда была свойственна пьесам Хорвата, что позволило ему, обновив этот жанр, подвести его к грани саморазрушения, а в некоторых случаях и перейти ее.

Окончательно перешагнул эту грань и значительно отошел от нее /в направлении к другим жанрам/ Ю.Зойфер /1912-1939/. При анализе его творчества, родственного во многом драматургическим принципам его современниксз-соотечественникоз А.Польгара, Э.Фриделя, К.каркаса, П.Презеса, Х.Вайгзля и др., показано, что он, по:,сам влияния венского народного театра, испытал еще и воздействие беспощадной сатиры Гоголя. ЗойЬер не ограничился леть культурологическим осмеянием буржуазного 1яра, а вышел в средине ЗОгг. на рубежи соцпадь-но-исторнчесппх оценок в марксистском духе /"Эди Лехнер заглядывает з рай", "Астерия", "Гибель мира" и др./. Движение к этим рубежам осуществлялось им за счет усложнения художественной форгхы и идейного содержания пьес, хотя и с шаге мировоззренчески позиций, чем у Хорвата. Он по считал, что народ морально развращен, как и осталыгые слои нации, хотя и меньшз их. Наоборот, з любой пьесе Бойлера присутствует своего рода положительный герой, выраж-пщип 2-зву драматурга з здосо~:е силы шщни. Но по сути своей сто? персонаж не сеть народа! характзр; сн у Зой;ера - аллегория нравст-гс:лгого здоровья нации и потому зеегда лишен психологической и исторической детерякирогагглооти, а зачастую и социальной. Именно сто стго.'хлетэ автооа гезоппь от имени всего прогрессивного чело-

-21-

вечества лишает"народнуга" драматургию Зойфера собственно жанровой доминанты: говорить о народе, для народа, с позиций народа. Вот почему многие пьесы его не могут быть отнесены к этому канру /более того: они способствовали его разрушению в Австрии второй поло-в:-ш 30гг./ несмотря ни на светлуй фантастику Раймунда в них, ни на мрачный политический сарказм Нестроя, ни на традиционную атрибутику венского народного театра.

Завершает главу I раздел о жанре народной пьесы в Австрии после 1945г., в котором сказано, что этот ианр, добиваясь значительных успехов в творчестве Ф.Миттерера, Х.Р.Унгера, В.Енайдера и др., переживает сегодня такую хе болезненную реформу, какую он испытал в меявоенное двадцатилетие. Выживет он или ему надо еще долго Дозревать" покажет время. Но ясно одно: он не может ке сохранить ба-рочно-амбивалентного взгляда на жизнь и эффектно-зрелищного, игрового, дезиллюзионистского изображения этой жизни, свойственных ему на всем протякешш его исторш в Австрпг.

В ГЛАВЕ П /Обмирщение религиозного нанрй/ показано, что австрийская религиозная пьеса имеет давнюю и значительную историю. Одна из двух мощных ветвей этого драматургического канра, растущая из далекого средневековья /одна из первых литературно зафиксированных австрийских мистерий "Страсти Христовы по-штерцингски" исполнялась горожанами задолго до ее записи в 1453г. /, есть собственно литургическая, церковная драматургия, разыгрываемая и ныне в церквах и на прицерковных площадях многих австрийских городов в дни соответствующих религиозных празднеств. Эта ветвь анализу в диссертации не подвергается из-за специфических проблем, выходящих за рамки художественной ценности объекта анализа: трактовка спорных в религиозном отношении мест Библии, оценка христианских канонов, церковные затреты на изображение тех пли иных ситуаций и т.п. Второе ответвление австрийской религиозной пьесы - это ее "мирской"

вариант, предназначенный для представления в профессиональном театре и являющийся по своей социальной и эстетической сути разновидностью мифолого-философского жанра. До ХХв. оно практически художественной ценности не представляла, будучи приторможено и затенено социально-бытовой комедией и политико-философской трагедией, хотя в некоторых пьесах РаЙмунда, Грильпарцера, Нестроя, Дипинера и др. реццдивы этого жанра ощутимы. Оживление наступило на рубеже XIX-XX3B., когда в творчестве :могах австрийских драматургов, иногда очень "светских" писателей, хотя и не без католических доп.: в мировоззрении, с -али появляться пьесы религиозного склада: "Действо о рождестве" Р.Кралика /1893/, "Тирольский Иуда" К.Еёнхерра /1697/, на земле" О.Хандель-Маццетти /1699/, "Имярек" Г.Гэт-иансгаля /1905, фрагмент/ и др. Однако взлет этого жанра лрпге.тся на период 1918-SSrr.

В глазе прослежены оскоеяко пр:попш этого взлета. Дерзая - объективная необхсднмсоть /выступавшая в сознают каждого драматурга воякий раз газ его субъективное желанле/ творить, отходя от узковенской направленное:1:! народней пьес::, для. нового зрителя. То; „ самого лрэдставнт-эдя социальных газоз, которого само время гато на азснсцену политической борьбы и который будет злооледег:::;! назван массовым, но без снобистского оттсыха в сначгшп.' опнтета "массовый"/т.е. "лишенный эстетического са"/, свойственного это-:тг е~;тету ííhhs. Когда Горманста~ь писал свею статьи о необходимости возрождения религиозных действ /"Представление для массового зрителя", 1911/ или когда Еер-Хормачн говорит о пьеса:-: того же свойства, оба они имели в виду не эстетическое, а социальное значение нового читателя и зрителя как "человека массы". ЗгороЛ причиной было религиозно-эстетическое побуждение азстр::Лс:с:х драмтгур-гов верить своему народу мистериачькке жанры, имевпе очень глу-боюте исторические, гаровоззренческне и художественные корни и про-

-23-

чную национальную традиции в барочном народном театре, начиная еще с орденской средневековой драматургии /иезуитов, бенедиктинцев и др./. Эти две глазные причины возрождения религиозной пьесы в австр5йской драматургии начала ХХв., отличавшиеся сущяостно от причин появления этого жанра в Германии того же периода /закат материализма в философии/, были полярны в своей социальной обусловленности. В основе первой лежал угаданный драматургами "социальный заказ" эпохи как общечеловеческая потребность переустройства игра, которое могли осуществить лиль народные массы /и это новое социальное содержание с неизбежность*) входило в старую жанровуз форму м;I-стерии, мнрщшя, моралите, взрывало се и готовило почву для перехода автора - а значит и существенно;; части австрийской драхатурпп-х -в русло философской притчи, того мифологического жанра, которой мощно расцвел в Австрии после 1545г.X Основу второй причины составил "социальный заказ" прямо лрэхизололомЯого стела: идеологическая установка др&кяургов показать окзпехкаиув "осоЗость" австрийского народа от революционно кгетровдгзх масс Еврело, его :::рово2зренчсскуз верность католицизму, его стлхоПлуо п глубокую гору в незыблемость извечного миропорядка А: его способствовало, художественному вояяощаиз "габсбургского :г:фс" г отечественной дрикитургж: п литературе: изображении австро-венгерской кек идеальной или по краГяей мере оптимальной модсс: человеческого общежития, отсутствовзклсй якоб:; в государстгошЕк устройстггх других народов, которое, кол, с крахом стой ;:енар;":п потерял:: всо-куз недежду достичь указанной социальной угол::;:/; такое социально консервативное содержание совладало с содержательностью ганровой фор.и религиозной пьесы, способствуя расцвету последней в Австрии 1913-3£гг.

Эти две пр;гчлны, противоборствуя и Бзапмопоглощатеь в творчестве того или иного драматурга, составляли то диалектическое един-

-24-

етво, которое в литературном процессе ХХв. выступало объективно как эстетическое средство для расширения художественно-выразительных возможностей тогдашней драматургии, чтобы помочь ей успешно отражать актуальные философские и политические проблеет эпохи. Именно поэтому религиозная пьеса в Австрии /да и в других странах, где активное обращение к мистериальной драме отмечено у символистов и иных писателей начала ХХв./ выполняла зачастую ту же художественную функцию, что и мнфологоческий жанр, что и философская лритча, и редко замыкалась в сфере сугубо клерикальных устремлений.

Оживление г.сгстерттальннх поджанров в Австрии ХХв. оценено в главе как социальная, а затем и сугубо эстетическая реакция драматургов на культурно-идеологаческую ситуацию в стране рубежа XIX-ХХвз. Ведь Вгна, это государство в государстве, долгие годы и десятилетия претендовавшая на наиболее адекватное выражение "общеавстрийского духа", подошла к ХХст. с драматургией, лишенной практически не только общеавстрллского, но и любого более или менее значимого духа. 2е почти заполонила легкозеснач, развлекательная пьеса: оперетта в музыкальном театре и "салонная" комедия в драматическом. И хотя тот з: другой жанр в предверии ХХв. иногда свидетельствовали о педкзкшых талантах /И.Птраус-сш, К.1&ллёккер, К.Цел-лер в оперетте, З.Баузрнфельд, А.Пнлцлер, Г.Гормоксталь з камернс-псггхологлческоп комедии и драме/, и хотя народн&ч пьеса з лице Л. Анценгрубера достигала общеевропейского и даже мирового прнзна;г.:я, всё же з цело:; годя 1690-1900 оказались для венской и национально:*; дракатургки своего рода "мертвин сезоном". Потс.гу что со сперты? Грнльларцера /1072/ замерла политическая и философская трагедия, с Нестрое:! /1862/ и Анцснгруберои /1633/ сошла со сцепн полнекроз-вая народна" пьеса, Еаузрнфельд /1090/ унес с собой не бог весть какие успехи з лгаро социально-бытовой комедии. Пусгоцгегся взошли сцсничсссге прскззс-сния, б?:»г::?эгхгл:е по:-:озно?. узость*-1:

-25-

сюжета /лзгзнь столичных образованных кругов/, системы персонажей /венские типы/, идейного замысла /любование легковесным, венским стилем яизни/, художественной речи /венский диалект/ и т.п. Против этой социальной узости и эстетической серости начали выступать немецкоязычные драматурги провинций габсбургской империи. Создаются предпосылки для*националистически настроенных объединений /например, ".Молодой Тироль", 1890-1910гг., вокруг инсбрукского поэта А. Пкхлера со своими яурналами и даже театром "Эксль-Еюнэ" в Вене/. Тем самым возникла возможность вливания новых творческих сил в ослабевшую отечественную драматурги».

Эти новые силы принесли с собой социальную тематику и проблематику своих земель, эстетику язычески-барочного народного театра, еще сохранившегося там; сохранившегося именно в силу своей язычно-сти, проявлявшейся в двойственности мировоззрения и смеха: драматурги рассматривали народ одновременно и как плотское, греховное начато /отрицательное с точки зрения христианства/, и как духовное, вечно-жизненное /поло:штельное с точи: зрения язычества/. Эта двойственность, обусловившая взлет народной и религиозной пьес в Австрии Хлв., отсутствовала в отечественной драматургии рубежа веков, ставшей после Нестроя и др. корифеев слишком "венской", слишком "светской", слишком аристократичсски-бурскуазной и уке ничего не видевшей, кроме собственного псевдоблеска; и хотя она ощущала свой закат, но, не пившая его причин, всё больше сосредоточивалась на нюансировке этой мишуры как на последнем средстве спасения в атмосфере надвигавшейся мрачной социальной грозы, воспршммавшей-ся и прокламировавшейся как национальный "веселый апокалипсис". Язычески-барочное двойственное отношение к кизни, издавна присущее австрийской литургической пьесе в ее народном варианте, стало привлекать к себе крупнейших национальных драматургов: вначале выходцев из провинций, где народное барокко было достаточно мощным в

-26-

театре этих земель и в идеологии их общин /например: тирольца Ф. Краневиттера, штирийца Н.Мелля, богемца Р.Кралика, триестинца В. Либляйна и др./, а затем и столичных писателей /венцев Г.Гофманс-таля и Р.Еер-Хофмаша, полувенца К.Крауса, пражанина Ф.Верфеля и др./. В итоге религиозная пьеса превратилась в анализируемый период в довольно значительное /количественно и качественно/ социальное и художественное явление, имевшее /через театр, в том числе и церковный/ выход к широко^ зрителю.

В целом взлет религиозной пьесы в Австрии межзоекного двадцатилетия, показано в главе, был вызван достаточно цепкой живучестью барочных воззрений не только у национальных драматургов, но и у отечественного читателя-зрителя, подогретой тяготами первой мировой войны, последовавшим затем развалом габсбургской монархии и возникшей угрозой географического и политического уничтожения /"аншлюса"/ даже крохотного немецкоязычного остатка этой имперта. На живучесть этих воззрений в австрийском народе, на стремление многих австрийских писателей /даже подчас далеких от религиозной пьесы/ трактогать добро и зло в сугубо катол!гческом плане указывает тот факт, что в самом начале 1920гг. в стране ее драматурги основывают фестивали религиозных представлений-действ /Г.Гофмэнсталь в Зальцбурге, Х.Надерер в Вене и др./, что проблема религии и церкви, их места и роли з судьбе индивида и человечества постоянно .находилась в зоне /а порой и в центре/ внимания крупнейшее отечественных драматургов-реалистов:"Священник из Кирхфельда"Л.Анценгру-бера /1870/, "Иеремия" Ст.Цвейга /1917/, "Ибо немного ему остается времени" 5.Брукнера /1942/, "Знал: свыше" 'З.'.'лттерера /Т9С5/ и др. Вот почему в жанре религиозной пьесы в Австрии 1918-38гг. работали десятки драматургов: от посвятивших это:,г/ жанру почти всё свое творчество /А.Днтценпмидт, П.А.Люкс, Х.Нюхтерн, Г.Террамаре, 0,Хачдель--.Ьпдетти, Р.Хенц и др./ до тех, кто отдал ему свею лите-

-27-

ратурную дань хотя бы один раз /Г.Бар, М.Ерод, ^.Брукнер, К.Краус, Ф.Хохзельдер, Ст.Цзейг и др./; от начавши свою писательскую биографию задолго до краха Австро-Венгрии /Р.Бер-Хофманн, А.Впльдганс, Р.Кралик, К.Шнхерр и др./ и молодых драматургов, проявивших себя лнль в межвоенное двадцатилетие /А.Драх, А.Лернет-Холениа, Э.Хорват, е.Ерайрогль и др./, до едва-едва вступивших в этот период на драматургическую арену /О.Андергассен, У.Бехер, Г.Рендль и др./; от весьма влиятельных /помимо выше названных, также: К.Еекси, Р. Еиллингер, Ш. Верке ль, Г.Гофмансталь, Х.Кальтнекер, М.Мелль, 5.Т. Чокор и др./ до малозначительных /А.Иннеркофлер, К.Леветцов, Х.На-дерер, Х.Х.Ортнер и др./. Весьма значит, однако, не количественные, а качественные характеристики религозного жанра, ибо его поэтика /политическая и этическая актуальность проблематики, апеллирование к интеллекту читателя-зрителя при одновременном акцентировании зрелищного, игровою начала и др./ оказывала существенное влияние на иные жанры национальной драматургии.

3 главе проанализированы три главных направления, по которым .д -

ао возрожение и обновление религиозной пьесы в Австрии 1918-38гг. : моралите, миракли и мистерии с традиционными аллегорхческимл персонажа: с:, но исполненная глубокого и актуального философского с:ж:с-ла; те :-/? ггоджанры, но на бытовом, "реальном" и одновременно политически остром сюжете, построенном на аллгозиях, реминисценциях из Библии и даже на присзс перекличках с ней; з:стор:ко-релип:озная пьеса как переработка библейского материала на основе политически и философов: злободневной проблематики. При этом показано, что эти направления, если иметь в виду их ведущих представителей, не столько сосуществовал:! во времени, сколько творчески продолжали одно д;;\ггое: осовременивание жанрового содереаяия религиозной пьесы, маисовой фор.',двух этих компонентов сразу. На творчество Г.Гор-мтнсталл /1с74-1922/, Х.Х-лпя /1632-1971/ и г.Б^сля /I890-Ï945/,

которое рассмотрено з соответствующих разделах главы, детально про-слезено разрушение глнровой форы религиозной пьесы яаггровым содер-глнием философско-политической или социально-политической трагедии несмотря на все настойчивые попытки отих драматургов обновить религиозный ганр только за счет религиозного содержания. Наиболее тщательному анализу подвергнуты ca:.cie художественно яркие и ганрово представительные пьесы. Обстоятельное сопоставление '^истерии Гсф-мансталя "Великий зсслснскиЛ театр по-затьцбургскп"/1922/ с пьеса-:zí, родственным:! ей сгззетпо /"Великий вселенский театр" Кальдеро-на, 1519/ или типологически /"íaycT" Гете/, а талг-е с Ветхим и Новым заветом, точно таг* re, как и í «parear l'ejutsi "Действо о последователях Хрпста"/1927/ с евангельскими описания?^ :rz:zm Христа, а религасзш-гггфслопгческой ?рагед:я» £эр$еля "Путь к земле обетован-нсй!'/1?35/ с пятихагпзгем "снсея необходпга било диссертанту не столько для погнет:: литературоведческого спализа, сколько ДЛЯ аргу-ментзции сснсгнсг-з г::::?-" ггзв-з: никто из австрлЯгкгк драматургов не смог гзс:сг,т:. :'.cz:z~r¿r. худс.-'.сствстп-гу» ~шнь з религиозный лляр*; ибо 5го псгоричеспа. память всегда одораигала хоть и пиррову, по победу над нед-илг-п"! салютом тех, кто брался за рз'-орму гачра, пр-.г.гугдзл уходить з н:~:е аалр::.

Водь обргс-екие австрийских драматургов :: религиозной пьезе протекало не без влнятпгя идеолог;::: хлетлгкалнзма, т.::а~ъ с::р"л:::сй :; паналу ítXs. з радо европейских стран /и особенно в Австр:п:, где церковные круги всегда был:! силы-п:, а в Í920?. пришли к государственной власти и сд.нциалыгэ з лицо Хрнстиглско-ссцпалшсй партии/. И оса:! субъективно Го'мсисталь, Холль, Взр;ель и п-гсгие их собратья по дсаматурпэтезксму цеху, обновляя религлегнгй ~анр, стремились чгщз всего к сбогащекпэ худс-ественной палитры /актуальность содержания, новаторство формы/, то объективно' подобные произведения не могли не способствовать усилению клерикализма в стране, ибо прино-

-29-

сили ему в дар /а зачастую и в жертву/ недюжинный талант их создателей.

Однако вся полнота правды о религиозном жанре в Австрии межвоенного двадцатилетия состоит в том, что он в творениях наиболее крупных драматургов явил свою новаторскую суть, типологически родственную новаторству в нерелигиозных жанрах. В области форгш -ото создание эпической, самокошентирущейся драмы, в сфере содержания - признание магистральных политических закономерностей эпохи неизбежным и основным предметом эстетического познания. Ведь луч-гае религиозные пьесы этого периода объективно /а подчас и субъективно: по замыслу автора/ свидетельствовал:! о том, что религиозные доплаты есть всего лишь мнимоистинные аксиомы, постоянно разрушаемые социальной практикой и потому для своего дальнейшего существо-вата постоянно требующие социального насилия над еретичнки бунтом индивида или массы. Более того: стремление авторов в соответствии с содержательны;.::! и формальные законами жанра или изшать из произведения социальную детерминированность персонажей и обстоятельств и заменить ее воздействием "божественных сил", пли поставить ее в зависимость от последних вело к творческим неудача:.:. Однако они, как ото шг парадоксально звучит, становились у сссг: значительных •■раматургов мировоззренческим и эстетическим достимк-шем, ибо показывали бесплодность попыток осваивать проблем нагой эпохи устаревшей маисовой формой, утверждали примат политического :: исторического жанра в 1913-38гг. подготавливая: почву для мощного взлета не только историко-мифологической пьесы, но и фллозофско-полн-тической, а также гротесковой в творчестве нового поколения отече-ствешшх драматургов, пришедшк в литературу после 1915г.

3 ГЛА32 И /"От салонных бесед к политическим дискуссиям"/ речь идет о том, что для австрийской драматургии 1918-ЗЗгг. характерен, на:лду о наеодвой и религиозной пьесой, расцвет особого жанра, пмев-

-30-

шего давние национальные корни /хотя и не без французских примесей/ и устоявшийся терши "Колуегга'ЫопББ^ОсЬ",трудно переводимый на русский язык, но родственный по сути заключенного в нем понятия термину "пьеса-дискуссия". По своей тематике и проблематике австрийская "конверзационсштюк" межвоенного двадцатилетия была ближе к тому типу светской, развлекательной, легкой комедии, которая заявила о себе в средине Х1Хв. у француза О.З.Скриба, австрийцев Э.Бауэрнфельда, З.Хальма и др., а на рубеже веков и в самом начале XX в.-у англичанина О.Уайльда, венгра <5.Мольнара и др. | Произведения названных драматургов уже представляли собой смягчен-| ный вариант социально-политической пьесы Бомарше, Шеридана, Мольера и других корифеев европейской сатирической комедии характеров \ и положений, австрийская же "конверзационсштюк" предпочитала в известном принципе "развлекать поучая" ставить еще больший акцент на начальном компоненте, выдвигая на первое место юмор и остроумный диалог. И это относится в равной степени не только к комедиям исследуемого в диссертации периода, но и к их предшественницам рубежа веков и к некоторый более старжин произведениям Х1Хв. В сущности своей австрийская "конверзацлонсатюк" реализовывала аристотелевскую характеристику смешного:"Смешное - это некоторая олиб-ка и безобразие, никому не причиняющее страдания и ни для кого не пагубное" .

Однако такая характеристика справедлива липь при отнопении к австрийской "конверзационсштюк" как к явлению "в целом", "в массе своей" "гомогенному". Но в творчестве лучлих его представителей 1918-38гг. существовала нная тенденция: использовать традиционную сатонную тематику как неизбежный атрибут фор:^ы для реализации далеко не салонных /в худпс-м значении этого слова/ идей. Уже

16. Аристотель. Об искусстве поэзии.- М., 1957.- С. 53.

-31-

в 1922г. Гофмансталь, один из крупнейших творцов этого жанра писал о драматургических принципах другого ведущего представителя отечественной "конверзационсштюк" Шницлера как о поэтике всего жанра, направленной на поиск драматического конфликта из собственно драматургического материала - из диалога; именно в этом он видел общечеловеческую, непреходящую значимость жанра, его эстетические и социальные глубины. Весомость слова, которую выдвигали на первое место творцы австрийской 'конверзационсштюк" и которая позволила диссертанту именовать этот жанр "пьесой-дискуссией", была следствием общей идеологически кризисной ситуации в австро-венгерском монархическом государстве, заявившей о себе не только в художественной литературе уже в конце XIX- начале ХХвв., но и в тогдашних публицистических произведениях представителей культурологической критики /Р.Касснер, К.Краус, А.Польгар, Э.§ридель и др./ и завершившейся в 20гг. в трудах представителей "логического позитивизма" Я.Виттгенштейна; критики, опиравшейся в свою очередь на фундаментальные суждения австрийца З.Лпшшера /"Освобожденный Прометей", 1871/ и венгра И.Надача /"Трагедия человека", 1851/ о гибели европейской культуры.

Именно потому, что австрийская "конверзационсштюк" была художественной формой культурологической крикни и -особенно на рубеже Х1Х-ХХвз, и в начале нашего столетия - успешно выполняла функцию социально-политической драмы, не будучи ею по своей жа:грозой форме, диссертант рассматривает этот жагр в лучших его образцах как национальный вариант общеевропейской пьесы-дискуссии, понимая относительность тергхка, так как австрийская "кснверзационс-стак" была одновременно и "драмой идей", и "комедией интриги", и "комедией характеров", и еще многим, о чем в глазе говорится по ходу анализа. йра этом показано, что чисто "развлекательной пьесой", "бульза; ной комедией" /ко только в расхожем значении этого

слова, но и в этимологическом, "географическом", т.е. пьесой на спжеты из .жизни столичных проспектов/ австрийская "конверзационс-птюк|Г з творчестве ведущих ее творцов не была. М не только з межвоенное двадцатилетие. В главе показано, как много для поэтики отечественной пьесы-дискуссии сделал:! представители венского литературного объединения "Молодая Вена"/1890-1910гг./: П.Альтен-б£рг, Р.Ауэрхаймер, Г.Бар, Р.Вер-Хофманн, Г.Гофнансталь, А.илгц-лер, Ф.Эальтен и др. При этом отмечено, что их драматургические принципы были развитием прежде всего поэтики одного ;:з крулней-пях австрлЯсюс-: драматургов Шз. Э.Еауэгафедьда, который с полным правом рассмотрен в глазе как "отец" австрийской пьесы-дискуссии.

<'&еяио "беззлобная" критику у него, а затем - частично - и у^кадовенцез" порождает целее течение в австрийской пьесе-длскус-сии 1918-38гг./?.Рлттнер, Р.Хольцер, Х.Затус, З.Елей, Х.Засмзн, С.Камарз, 0.£урт, К.М.Грпмме, и.Кёг.ть, 'З.Щрайфогль, <5.Херцманов-скл-Срландо и др./, ярче всего зоплещекное в драматурга А.Лернст-Холешш /1697-1975/, которая проанализирована в соответствующее разделе главы. Ко в 'драматургических лр::яц;1П2Х Бауэрнфельдз била заложена и вторая возможность развития гзнра пьесы-дискуссии, ст-.части намеченная з произведениях "младовенцез", но расцветжая з 1918-38гг.: горький смех сквозь невидимые .тару слезы. Возможность эта получила в исследуемый период наиболее яркое воплощение з творчестве Г.Гофмансталя /1874-1928/ и Брукнера /1С91-К58/, которое проанализировано в соответствующих разделах главы. При этом показано, что если Яернет-Холениа избрач в качестве основного направления в реформе жанра актуализацию смеха /сращение жанровой формы "конверзационептпк" и жанрового содержания ссцнатьно-бытоЕой драмы относительно злободневной тематики и проблематики/, то Гофмансталь и Брукнер -'политизацию смеха /синтез жанровой фог-

-33-

мы "конверзационсатгок" и жанрового содержания острой философско-политической пли сатирико-политической комедии/.

Наиболее примечательны среди новаторских пьес-дискуссий Гоф-мансталя две:"Тяжелый характер"/1919/ и "Неподкупный"/1922/, свидетельствуйте о значительной реформе драматургом жанра отечественной "конверзацмонситюк". В области содержания - с учетом "светских комедий до этих пьес /например, "¡Савалер с розой"/ и философ-ско-политическгх трагедий после /"Тюрьма"/ - он двигался от салонной тематик;! и проблематики к эпохально значимому идейному содер-ман:со /а туг: от снобистского неприятия революции к ее историческому и философскому осмыслению/; в области фораг - от карочито-го эстетства и аристократизма в художественных приемах /особенно выделяется прециозная усложненность языка/ к демократизации поэтик.; в духе лучигх образцов к национальной "конвеезацнонезтюк", и венского народного театра. Усложненность подтекста и противоречивость автор,скоп позиции не позволили Гофманстала довести реформу австрийской пьесы-дискуссии до логического завершения. Чтобы до-ст.{чь его, драматургу требовалось выйти за рамки традпдаонной композиции и те;:й?;пп: "светски:-:" комедий: не частная жизнь представителей выезого света, не психологические пегцдёт;:,: семерых или лябокщх дра^, а политическая подоплека этой жизни. '1 он созерггл этот саг, но не в жанре пьесы-дискуссии, а в философской притче :; политической трагедии /"Тюрьма", I и П варианты, 1924-26/,

В рамках жанра пьесы-дискусил этот паг /политизация проблема-тп::н/ удалось совершить другая: К.Краусу, Р.Музпля, Л.Корпфельду, 1.1'нг-тел», г .Лорану, Г.Ероху, Э.Канетти, Ф.Т.Чокору, Ф.Хохвель-лепу ;: др. Ло лучае всех в менвоенное двадцатилетие он удается Ь.?укнссу, творчество которого в целом принадлежит другш жанрам /иетоп;<ческо..Г'.', политическому, мифологическому/. Но след, оставленный Бэукнером з истории австрийской пьесы-дискуссии, настоль-

-34-

ко глубок, что заслужил в главе особого разговора. Новаторской пьесой в этом жанре у него следует считать Теро;гческую коиедш^/ГСЗЗ/ а еще две - лишь с оговорками:"Наполеон 1"/1936/, явно в духе "светских" комедий Дернет-Холенин, но с приматом всё же полит:гческой, а не любовно-бытозой проблематики, и социально-психологическую драму "Болезнь молодажи'71924/. При этом "Геро;гаеская комедия" оценена в главо как верпша жанра пьесы-дискуссии: ни до нее, ни после уже не найти такого сверкающего иронией единства речи, образов и сценичности, философской масштабности и политической соотнесенности с современной драматургу общеевропейской жизнью. всё это -при господстве жанровой дом;манты: говорить легко о сложных вещах. "Герог1ческал комедия" рассмотрена как вершина жанра, потому что была подведена Брукнером вплотную к той черте, за которой начиналось творческое пространство нового жанра - политической комед:г;-г, иной жанровой формы.

йешопк! раньзе, но перешагнув эту черту, совершили аналогичный саг Э.Канетти в своей сатирической ксмедил-гротескв "Свадьба", Г.Брох в "йысосаггном из патьца" и "Искуплении',' а в начале 1920гг., вслед за Го^мансталем, -?..'{узиль в сатирических хонсщяях ":,'ечтате-лл" л "¿ицояц". Теперь от самого Брукнера и его последователей можно было ожлдать тиражирования поэтики "Геро.гческол комедии" /и, значит, эпигонского тупика/ пли же качественного зпмене'этя ганрозо-го содержа-глд /усиления его - и, следовательно, зкхода в лянр полл-тлческой комедии или драга, как это имеет место з последующих пьесах Брукнера; уменьзел-лл его - и, следовательно, возврата отечественной пьесы-дискуссии к''гезлоблвол'^грлтике, тлпа леряет-Холешм, или же к булъгарно-раззлекательлой комедии, как ото л возобладаю после Брукнера/.

Ьакат австрийской пьесы-дискуссии после второй ¡-грозой вогны прослежен в главе на творчестве А.Лернет-Холешг.г, З.Хпзеля, З.л'лн-

-35-

нек, Х.К.Хольта, Б.^еролли, Л.Йнгрша, Ф.Кальбекка, К.Кёвези и до.

В ГЛАВЕ 1У /"Политизация пьесы о современности"/ показано, что полнт.гзация пьесы-дискуссии усиливала и без того ярко представлен- ' ный в австрийской драматургии ыежвоенного двадцатилетия жанр остросоциальной пьесы. И хотя пьеса-дискуссия вырастала зачастую, как было отмечено в главе 3, до социально-политического жанра, не она определяла развитие последнего, а вековые традиции,идущие от Гриль-парцера, Хальыа, Липинера, ь!адача и др., а также от крупнейших австрийских драматургов рубежа Х1Х-ХХвз. и начала ХХв. Правда, в творчестве последних действительность зачастую представала как сказание о конце шра. Гофмансталь, Шницлер, Бар и др., а впоследствии и Кокошка, Ст.цвейг и др., видели комедия этого конца, ибо исходили из барочных представлений об извечном трагизме бытия. «1х уход в изображение внутреннего мира как единственной вселенной, которой человек еще может управлять в отличие от уже не подвластного ему Miipa внешнего, вел к утонченности психологизма в их пьесах, к господству эроса, к камерности и блеску формы. Но главное: всё это велс к часичному признанию зависимости мира внутреннего в конечно;.! итоге от мира внешнего, бытия индивидуального от бытия общественного. 3 этом смысле указанные австрийские драматурги частично упреждали, а частично развивали психоаналитические идеи мыслителей-соотечественников 3.Фрейда л O.Baifcuatrepa, оказазшях столь мощное влияние па мировое искусство ХХв., но бывших в своя очередь "следствен" общзкультурной ситуации в австро-венгерском государстве рубежа веков, -которая била впервые художествешю осмыслена национальными драматургами соответствующего периода, искавшими исток трагизиа в психологии аадикада /и лишь отчасти - в случайностях внешнего i,upa, провоцирующих эту психология, но не управляя^?»: сю/: "улупец и смсрть'71833/ Го;манстах1, "Анатоль"/1633/ Оницлера, пГ.:о-залаш"/1&Э7/ Еара, "Терсит'71905/ Ст.^воига, "Ишвзив женщлн'71307/

-36-

Кокошки и др.

Но первая мировая война и последовавшие в ее результате революции повлекли за собой глубинные изменения в политическом и эстетическом восприятии мира. К.Краус одним из первых увидел трагедию в этой "комедии конца мира", ибо исходил из явно просветительской идеи, что згазнь при всей ее драматичности должна иметь "хороший" финал, хотя и движется стараниями людей к плохое /трагедия "Последние дни человечества", 191-г>-18/. Именно новизна, "постреволюционность" взгляда на внешний лир /управляющий миром внутренним/ как исток трагизма индивидуального бытия в бытии социальном, вызвала к жизни австрийские социально-политические и философские трагедии и драмы межзоенного двадцатилетия, пока авторы не поняли, что их "вселенная", идущая к закату, есть всего лишь часть общечеловеческого бытия и потому должна быть подвергнута осмеянию с точки зрения целого /в трагикомедиях и комедиях Крауса, Верфеля, Хорвата, Брукнера и др./; появляются даяе драмы /"оптимистические трагедии"/ о неизбежной победе этого целого /"Оккупированная область" Чскора, "Кбо немного о г/ остается времени" Брукнера и др./.

К жанру социально-бытовой и политической пьесы обращались в 1918-ЗЗгг. ¡яогне австрийские драматурги, в целом посвятившие себя другим жанрам: Ф.Краневиттер, Р.Кралик, К.Шёкхерр, Г.Террама; е, 0. Хорват, Ю.Зойфер и др. Возник даяе внушительный ряд добротных эпигонов: 5.К.®ранхи, £.К.Пшцкей, К.Х.£йлиг, К.Леветцов, В.Либляйн, Э.Ниггерер, Х.Р.Накк, З.Рииершид, Х.Зиттманн, О.Цофф и др. К эпигонам тесно примыкали авторы камепно-пс;схолог:1ческих драм на материал современности: Э.Вайс, М.Внд и др.; сюда зхе можно отнести поздние пьесы Г.Бара, ¿.Зальтена и др. Случались и серьезные, но по разным причинам не реализовавшиеся заявки на возможные успехи в жанре социально-бытовой и политической пьесы: О.Штёсль, Х.Хлум-берг и др. Но основный руслон социально-политической пьесы было

-37-

творчество немногих австрийских драматургов: глубоких мыслителей, смелых новаторов, великолепных стилистов - К.Крауса /"Последние дай человечества", 1918; "Нелреодолише", 1928 и др./, Ф.Т.Чокора /"Оккупированная область", 1930; "Третье ноября 1918 года",. 1936 л др./, ¿.Верфеля /"йтокляйнен", 1917; "Якобовский и полковник", 1942 и др./, Г.Гофмансталя /"Тюрьма", варианты I и П, 1924-26/, Ф. Брукнера /"Расы", 1933; "Ибо немного ему остается времени", 1942 л др./ и др. Л даже тогда, когда некоторые из названных и не названных реформаторов драмы обращались /обычно в раннем творчестве/ к традиционному жанру камерно-психологической,пьесы, то брали от него лишь жанооЁую форму, насыщая ее жанровым содержанием социально-бытовой или политической драмы:"Красная улица'71918/ Чокора, "Гость из Элизиума"/1912/ и "Пвайгер"/1922/ Верфеля, "Эксцессы" /1922/ и "Луть к восточному полюсу"/192^/ А.Брошена, "Болезнь мо-лодатл"/192п/ и "Лреступники"/1928/ Брукнера и др.

Конечно, в межвоенное двадцатилетие на становление острой социально-критической пьесы оказывали значительное влияние драматурга рубежа XIX-XXbb. и первого десятилетия ХХст., а талже пьесы-притчи первых австрийских экспрессионистов: Г.Тракля, О.Кокошки, Ф.Верфеля, О.М.Фонтаны и др. Но главным ускорителем этого процесса явились социальные потрясения 1914-1918гг. и вызванные ими политические движения 1918-38гг. Главными направлениями жанрового новаторства при этом были: эпизация драмы, новизна трагического конфликта, драма гротеска и абсурда. В главе показано, что задача, встаЕжа! перед австрийскими драматургами после краха австро-венгерской монархии /отразить бурную социальную действительность в драматургических формах, достойных этой действительности и понят-:-апс публике, воспитанной на традиционной драматургической технике/, Оыла сложной л, как правило, разрешимой лишь при хронологической дистанции но отношению к изображаемым социально-историческим потря-

-38-

сениям. Вот почему первые пьесы о революционных событиях в Австро-Венгрии появились в стране не в 1920гг. и тем более не в конце 1910гг, а лишь в 1930гг. Однако отражение духа социального переворота в Австрии 1918г. имело место в произведениях национальных авторов практически сразу после Ноябрьской революции.

Я самым значительным среда них /не только в драматургии, но и в литературе страны/ была чудовищно огромная трагедия Карла Крау-са /1874-1936/ "Последние дни человечества"/1915-18/, новаторская по форме, эпохальная по содержанию. Талант сатирика и мастера слова, публициста и драматурга, проявившийся в ней, бил настолько впечатляющ, что Сорбонна трижды /1926, 1927, 1928/ обращалась в Нобелевский комитет с предложением присудить Краусу премию по литературе, но не получила ответа. Незадолго до создан;м пьесы Краус сфомулировал принципально ватную для его эстетики мысль об общественной жизни как источнике готовых сатирических форм, которые художнику достаточно отбирать в зависимости от замысла будущего произведения /статья "Апокалипсис", 1908 и Др./. Но под влиянием первой мировой войны драматург переходит .от понятийного, публицистического пр:1нципа освоения действительности к образному, эстетическому, моделью .чего и стала его трагедия "Последние дни человечества", где нравственно-политические оценки доминируют в начале, а художественные приемы, нарастая к финалу основной части, господствуют в эпилоге. В главе показано, что документальность етг.е-та этой трагедии, состоящего из более 200 сцен и несколько сот эпизодических персонажей, проходящих по произведению не как неповторимые лица, а как повторяющиеся характеры, не просто делата художественный текст чудовищно огромным /около 800 стр./, а превращала его в расползавшуюся массу, для скрепления которой автор вынунцен был вводить целый ряд приемов, цементирующих и коммектяруящ-к действие: стержневые /сквозные/ персонам, разъясняющая ремарка, >:ок-

-39-

тая, использование средств других видов искусств и т.п.. Тем самым в пьесу Крауса вопел эпический элемент, который вступил в противоречие со ст:шгей драматургического рода. Элизация драг,и и была основным жанровым /и родовым/ новаторством Крауса, опиравшимся на поэтику венского народного театра.

Краус не был новатором в строгом смысле этого слова, создавая оригинальную структуру "Последних дней человечества". И до него, и рядом с ним /независимо от него/ диалогическую форму часто использовали как наиболее удачное средство для художественного воплощения признаков не столько драматургического рода, сколько творческого матода:"5ауст" Гете, "Кузн;ща празднословья" Хольца, "Назад к Мафусаилу" Шоу, "Пророк Иеремия" Цвейга, "Отсрочка казни" Набля, "Томас Вендт" Зейхтвангера, "Атласный башмачок" Клоделя и др. И все же новаторство Крауса в "Последних днях человечества" несомненно. Л прежде всего - в раскрытии незамеченных до него возможностей взалмообогащения жанров, родов литературы и видов искусств. Ведь его пьеса, представляющая собой фчлософско-публицистическузо драму-хронику /или эпическое произведение в диалогической форме, если оставаться в пределах литературоведения, хотя никакое однозначнее определение к ней не подходит/ в своей основе синтетична,' так как не только переплавляет признаки „оциально-политической трагедии, сатирической комедии нравов и бытовой драмы, а также особенности лирики, эпоса и драматургии в новое художественное единство, но и успешно использует приемы и формы других видов искусств: кино, фотографии, музыки и др. Влияние поэтики "Последних дней человечества" на австрийскую и немецкоязычную драматургию /и не только на немецкоязычную, да и не только драматургию/, поэтики, отшлифованной и качественно усиленной комедиями Крауса 1920гг., несомненно и обширно:Б.Брехт,'¿.Брукнер, Э.Вальдбруш, А.Драх, ¿.Т.Чокор, 3. Хорват,Р.Хохгут, З.Канетти и др.; лирик» и прозаики Я.Вайнхебер,

-40-

К.Чапек, Й.Рот, Б.Фиртель, Р.5укс, О.Вазиль, Х.Квальтингер, Ф.Тор-берг К.Штиллер и др.

Вторым дост тленней австрийских драматургов в области социально-политической пьесы была новизна трагического конфликта. 3 главе на творчестве Крауса, Душинского, Гофмансталя, ьрайфогля, Хорвата, Чокора, Брукнера, Кокошкн и др. показано, что в межвоенное двадцатилетие на главенствующее место в жанре социально-полит;гческой пьесы выдвигается в качестве первопричины трагического конфликта противоборство двух начат: издреклз национального /вечного/ и конкретно-исторического /преходящего/, отодвигая на задний план традиционные факторы: господство рока /в "Красной улице" Чокора, 19^8/, вразду полов /в "Орфее и Звридике" Кокошки, 19т9/, некоммуникабедь-ность людей /в "ЕПвайгере" Верфеля, 1922/, политические закономерности бытия /в "Итальянской ночи" Хорвата, 1930/'и др. Противоборство зто было предложено еще Грильпарцером в "Медее"/1£Ш/, но активную художественную реализацию получило лнпь з межвоенное двадцатилетие: "Кепреодожазге" Крауса /1928/, "Третье ноября 1918 года" ЧокоЬа /1935/, "ЯкобозскиЙ и полкоеник" Верфеля /1942/ и др. Ярче всего оно воплощалось в тех пьесах, з которых обретало художественную идею о староавстрийской, дореволюционной, монархической государственности как идеальной модели человеческого общежития. Б главе показано, что у драматургов речь пла не о социальной восхвалении распавшейся империи Габсбургов, хотя такозое, в соответствии с национал-социалистической доктриной "одного рейха - одного фюрера", питало творчество их соотечественников профажистского толка /Э.Г.Колбенхойера, К.Х.^тробля, Р.Хсльбаума, Г.Брэма, М.Елузиха и др./; для них важно было воплотить в мифе о габсбургской государственности гуманистическую идею об обществе социальной справедливости, противостоящем фашизму, национализму-, классовому фанатизму.

Ломка традиционных жанровых форм в области социально-политичо-

-41-

ской пьесы л наполнение их новым, эпохальным содержанием вызвали в Австрии межвоенного двадцатилетия расцвет особой жанровой разновидности - фантастической притчи с целым рядом подвидов, не затухших и после второй мировой войны: пьеса-миф /Ф.Браун, О.Кокошка, О.Цофф, О.Штёсль, Г.Гофмансталь, Ф.Верфель, О,М.Фонтана, Р.Кралик, К.Леветцов, А.Лерйет-Холениа, Ф.К.Гннцкей, Р.Еиядингер, Э.Хорват, Х.Впттмачн, М.Мелль, Ю.Зойфер, £.Т.Чокор и др./, пьеса-парабола /К.Краус, Ф.Верфель, Р.Музиль, Х.Хлумберг, Э.Хорват, М.Мелль, Ф.К. ^ранхи, Ю.Зойфер, А.Лернет-Холениа и др./, философская пьеса /Г. Гофмансталь, О.Кокошка, Ф.Веррель, К.Краус, З.Канетти, Ф.Т.Чокор, и др./, абсурдистская пьеса. Причудливая смесь фантастического и реального в'сюжете, рассудочного и иррационального в проблематике, покоящаяся на мировоззренческом синтезе объективно трагических и субъективно комических /гротескных/ факторов, активно дала о себе знать в австрийском искусстве в 1910-30гг./живопись А.Кубпна и 0. Кокошки, их же литературное творчество, проза 5.Кафки и К.Х.Штроб-ля, пьесы А.Драха и др./. Косвенно порождена была она, несомненно, многими причинами, в том числе и инонационального характера, но непосредственно усиливалась, бесспорно, за счет собственно австрийских: барочно-народаого театра Раймунда и Нестроя и мистико-фанта-стпческой прозы Г.Мейринка. В главе особо подчеркнут национальный аспект. Показано, что в широком, литературном сшсле жанр фантастической притчи в австрийской драматургии 1918-38гг. может быть выведен из многих внеавстрнйских источников :"'1'ауста" Гете, философски повестей Вольтера, европейского барочного средневекового театра и т.д. Но в узком, жанровом сшсле его корнями надо считать фантастическую сказку Раймунда. Однако грубовато-народная простота райиундозской. фантастики должна была облагородиться в творческом тигле Философских драм Грильпарцера и отшлифоваться до гротескных Л..ИТЧ позднего Нестроя, чтобы, пройдя через символистскую жраду

-42-

"младозенцев", расцвести в 1918-38гг. названными подвида?«, не увядшими и после 1945г.': О.Андергассен, Р.Байр, К.Бенеш, ХЛренд-лесбергер, Х.Леберт, Х.Бергер и др. Наибольший интерес представляла пьеса абсурда как один из истоков будущего направления в европейской театре 1950-60гг. Ста рассмотрена в главе на п'пмерах творчества А.Драха, О.Кокошки, Ф.Херцмачовски-Орландо, Э.Канетти и др.

3 главе показано, что стремление к жанровому новаторству в области социально-политической пьесы било вызвано чувством необходимости занять активную гражданскую позицшо к исторически событиям эпохи. При этом отмечено, что философичность и эстетическая значимость произведения оттесняет у австрийских драматургов /в сравнении с пьесами прогрессивных драматургов Геринги/ актуальные политические выводы, будучи обусловленной многовековым свойством национального мировосприятия: балансировать на то« неулов®го тонком стыке этяко-философских категорий насилия и милосердия, который австрийские писатели и мыслители называли пангуманизмом и который вел к особому, Мпредсказующему''духу идейного содержания пьесы: "П!тох-ляйнея"/1917/ Верфеля, "Тюрьма"/1924/ Гофмансталя, "Непреодолшлзе" /1928/ Крауса, "Расы"/1933/ Брукнера, "Астория"/1935/ Зойфера, "II" /1939/ Драха и др. Зту традицию "предсказания" будут наследовать австрийские драматурги после второй мировой войны, будь то изображение нацизма /"Бокерер" У.Бехера, 1946; "Господин Карл" Х.Кзаль-Т1шгера, 1962; "Сборщик малины" щ.Хохвельдера, 1965/ или художественное осмысление новейших' политических событий /"Родина моя" ?. Ауэра, 1985; "Зечерняя заря" Г.Еарюлли, 1985 и др/.

3 ГЛАВЕ У /"Блеск и нищета исторического жанра"/ показа-

но, что причин активного обращения немецкоязычных писателей в 1930-е годы к исторической тематике много, но что обычно главные; называют две: стремление писателей-эмигрантов заполнить истор-тческ;"Гг сю-

-43-

кетами тот тематический вакуум, который возник у них из-за потери родины и незнания реального хода событий в ней; желание писателей противопоставить объективную трактовку истории ее фальсификации национал-социалистами. Эти причины выдвигали, как правило, критики и литературоведы, pese - сами писатели. При этом забывалось, что исторический жанр вообщем-то никогда не прерывался в драматургии Германии и тем более Австрии, просто он до межвоенного двадцатилетия никогда не занимал главенствующего положения в иерархии жанров /исключая эпоху от классицизма до романтизма/, а воспринимался в случае успеха у публики как талантливое достижение другого жанра /народной пьесы, религиозной, "салонной" и т.д./, облаченное з маскарадный костюм историзированного художественного вымысла. Обилие в Австрии 1918-38гг. пьес на исторические сюжеты /однако далеко не впечатляющее при сопоставлении его со всем количеством пьес этого периода в стране/ говорит всего лишь о возрастшьтл старой тенденции, но не о появлении новой.

Непосредственными образцами для отечественных драматургов межвоенного двадцатилетия, работавших в историческом жанре, были пьесы австрийских драматургов рубежа ХГХ-ХХвв. и начала ХХв.: А.Пихле-ра, Г'.Го^маясталя, Р.Кралина, А.Шницлера, Г.Бара, ш.Кранёвиттера, Р.Еер-Хоф-мана, Р.Ауэрхаймера, Я.Вентера, Ф.Адаыуса, Ф.Вляйя, Ст. фвейга и др. Но и эти драматурги, как.и их многие младшие соотечественники 1918-38гг., опиралась на достижения в этом жанре у кори-реез австрийской драматургии ХГХв.: Грияьпарцера, Хальма, Бауэрн-фзльда. 3 глазе показано, что именно вти трое породили три жанровые разновидности исторической пьесы в национальной драматургии, усиленные отчасти рубежом веков и расцветшие в межвоенный период. Гоильпарцер утвердил такой подход к историческому материалу, когда последний служит одновременно и истопн«кг< драматического конфликта, и питательной почвой эпохально глу^мой идеи. Исторические

-44-

персонажи А.Лнхлера, й.Краневнттера, з.ТЛокора, З.Верфеля, 2.Брукнера, Й.Луитпольда л др. наследует его традицто представлять индивидуальное бытие как следствие к одновременно жал активную составную часть социально-исторического прогресса. Хаты.' предложил зреллщпо-театратъкпй подход к исторического материалу, когда последний используется пак художественное одеяние для - зачастую - мшяюзиачителькой и мниысисторнчесяой идеи. Этому в целом ¡икгснсвагу взгляду на исторг:» /подчас эпигонскому не только .мировоззренчески, но и зстетэтески, хотя иногда здесь появлялись и очень значительные пьесы/ будут блнзп: ¡.когне драматургические произведения рубежа веков /Р.Хамерязпгга, 5,-рсн Заара, Р.Крзлика, Г.Горманстаия, А.Нницлсра, Г.Вара, О.Еллйя, Ст. Цвейга, Р.АузрхаЙ-жера, ^.Зентера и др./, а •газс-г.з исследуемого двадцатилетия: е.Брауна, Р.Бзр-Хсрмача, Л.Бреда, Х.Зассмачна, ^.Езрреля, Р.п^зер:-;г::ме-ра, Л.Впндера, Д.Зектера, Р.Крзлияа, А.Лернет-Хслежш» Х.Х.Сртне-ра, а.Црайфогля, Ст.Цвейга, К.л.Бспгга, ?.Дуг::нспого, О.Лтёсе..~ч, £.Герцмаксвскп-Орлекдо, П.Лзлля к др. Еауэр-йельд использовал нс-гоггэ.важ маску для актуально.: современной проблематики. ОзоЛ зс-т-этической установке оказались гзргы в первую треть ХХв. произведения й.Адануса, Ст.Цвейга, 5.Взрреля, 5.1{.1ран:си, Г.ГсЗцансталя, А.Еронппяа, Р.Цужгнского, А.Дрзха, Л.Корнт.ельда, М.'ллля, А.Лернет-Холешпг, З.Крженека, Л.Брукнера, 3.Хорвата, 1>.Т.Чо::ора, Р.Хеяца, 0.Накоплен, й'.Хохвельдера, .-г.Бехсн, Р.Блллингера и др.

Ццлеленне в главе трех эстетических подходов к пстор:гческо:-:у материалу потребовало от .диссертанта нескольких теоретически дополнении. Он исходил при этом из того, что писатель, о че.ч бн си не сообщал читателя, раздумывает всегда о своем времени. И прежде всего объективно: хотя бы потому» чт0 современное понимание социального бытия вносит э иную, относительно чукдую тако1,у пониманию далекую зпо.су, Зот почему исторический жанр не только актуален и

-45-

художественно удачен, но и собственно историчен лишь тогда, когда в нем совпали объективное понимание современных социальных закономерностей драматургом и его субъективное восприятие используемого исторического сюжета; когда широкий и глубокий анализ закономерностей собственно исторического материала перекликается с актуальными политическими "Тенденциями современности. И он антиисторичен, ыаскараден, условен, когда использованный исторический сюжет не стал объектом художественного анализа, не включает в себя эпохально значимой идеи, не перекликается со злобой дня /не перекликается своими глубинными содержательными пластами, а не обязательно сходствами-намеками, ледащими на поверхности/. 3 этом смысле многие пьесы австрийских драматургов 12К-38гг./хальмовской и бауэрниель-довской традиции/ были псевдоисторичны /но не обязательно художественно низки!/, так как использовали форму жанра, а не его содержание, и потому в данной диссертации к собственно историческому жанру не отнесены, а анализу подвергнуты в других главах. 3 этой же глазе речь преимущественно идет о пьесах сторонников грильпарце-ровской поэтики, потому что именно там исторический жанр нашел благодатную почву для своего творческого продолжения и новаторского расцвета прежде всего благодаря новому жанровому содержанию, в котором явно просле;=з!вается эволюция от безверия в социально-преоб-разую::[ую роль личности через возвеличивание массы до признания диалектической зависимости лидера и народа, что проанализировало соответственно на примере пьес З.БерЪеля, Г.Гофмансталя, ^.Т.Чокора, ¿■.Брукнера и др.

При этом показано, что традиции названных драматургов ослабе-зают в историческом жанре в Австрии после Г^45г., хотя и тогда пьесы на исторические сюжеты не теряют своего количественного господства в национальной драматургии. Лх продолжает писать представители старшего и сре^его поколений /Ф.ТЛокор, ^.Хохвельдер, Р.Еил-

-46-

лингер, А.Брошген, -¿.Брукнер, Браун, Р.Хенц, Ф.ШрайГюгль, А.Лер-нет-Холениа, Л.Мелль, А.шгаер-Кольбрие, К.Бекси, А.Драх и др./, появляются и новые имена: ^.Храстник, Г.Рендль, Х.Х.Ханль, дизель, Х.Р.Унгер и др. Но собственно исторический жанр уступает всё чаше место историзованной пьесе-притче и у вше названных драматургов, и у других в 1&60-70гг./К.¡Стингер, О.цемме, В.Бнаидер и др./. Или он выступает лишь как жанровая форма иного жанрового содержания: религиозной пьесы /"Иосиф и .'¿ария" Брауна, 1956/, народной пьесы /"Двенадцать ударов колокола" Х.Р.Унгера, 1985/, пьесы-дискуссии /"Бургтеатр" Э.Ылинек, 1985/ и др.

Б "ЗАК&ЛКРШ", подводя итог жанровому разнообразию австрийской драматургии 1918-Зсгг., обусловленному национальной спецификой собственно эстетических и исторических причин, диссертант показывает, что насильственное присоединение Австрии к фашистской Германии положило конец политической история Первой Австрийской респуб -

лики, а вместе с этим и австрийской духовности, значуицш выразителем которой была драматургия страны. Начатся тяжелый кризис в творчестве многих прогрессивных драматургов, эмигрировавших из страда или оставшихся в ней. Кризис касался не только идейного содержания пьес /часто пессимлстических:"Лдвига" З.Т.Чокора, Ь3~; "Л" А.;(раха, К39; "Комений" О.Коколки, 1939 и др./, но и их поэтики: расплывчатость жанровой Формы, алопгчнач неолнородность жанрового содержашш и т.п. Некое подобие выхода намечается з 1942-43гг., явно связанное с заметной агониэацией ^атагэыа /"Потому что немного е.му остается времени" З.Брукнера, 1942; "Якобовский и полковник" З.Берфеля, 194? и др./. И всё же истинный выход обнаружился лтль после во;иы, и он оказался для всех драматургов поколения Г-лО-^Огг, очень болезненны?,<., а .для г.яогюс еще и творчески смертельна.

дело з том, что, хотя формально нацизм возобладал в Австршг после ее "аншлюса" к Германии в 1938г., фактически /физически"; исход многих австрийских писателен за рубея уже после 1933г., издательская политика австрийского правительства, сокращение издательской базы в связи с приходом нацистов к власти в Германии, где печатались и ставились пьесы многих австрийских драматургов, и др./ его господство началось в первой половине 1930гг., так что он успел до своего политического краха в 1945г. вырастить целое поколение австрийцев, не знавших литературной истории ни своей родины, ни Германии, ни Европы, ни мира. Отсюда - и неудовлетворенность послевоенной австрийской публики творениями довоенных отечественных драматургов-эмигрантов /внешних и "внутренних"/, и неспособность этих драматургов сразу ответить на ее нозые эстетические запросы.

Требозачся новый драматургический язык, новое мировоззрение, новое поколение мастеров сценического диалога /новое зачастую и по возрасту, а не только по поэтике/: Хохвельдер, Кяингер, Ханль, Хизель, В-зкси и др. Начинался новый этап в истории австрийской драматургии - предмет особого научного исследования.

I! »

М

По теме лиссергацпк опубликованы .следуй з:о основные работ??:

I. Литература и критика: Обзор // Современна?: художественная литература за рубежом,- '!,: БГБ'Л, 19""4.- С. Яо-88.

й. Зозьысить до жемчужины творения // Театр,- I!.: Известия, 1С76,- !.'• I.- С. 120-121.

3, Пс-обле'Ш! дсаматуэгин К.Крауса в современной критике // ■■Ьилологпч&ские наук;:.- :.!.: Зысшаа школа, 1975,- Р I.- С.39-47.

-48-

4. Жанровое своеобразие пьесы К.Крауса "Последние дни человечества"// Взаимодействие методов, жанров, литератур.- Ижевск: Удмуртия, 1981.- С.74-95.

5. Новаторство З.Брукнера-драматурга // Там не.- С.3-16.

6. Вопросы национальной специфики произведений зарубежной литературы Х1Х-ХХвз.// Общественные науки в СССР.- М.:ИНИ0Н АН СССР, 1931,- П 2.- С.56-99.

7.Проблема личности з драматургии Брукнера // Филологические нарт!.- ÙI.:Высшая школа, IS8I.- Г? 6.- С.29-35.

8. Теория драмы от Гегеля до Маркса // Общественные науки в СССР.- М.;}Ш/ЮН АН СССР, 1984.- Р 5,- С.38-43.

9. Становление интеллектуальной драмы у Чокора // 1ноземна ф1лояог1я.- Львов, IS85.- П? 78,- С. 109-117 /на украинском яз./.

10. Венская народная комедия Х1Хв.// Общественные к„уки в СССР.- М.:1ШСН АН СССР, 1986.- Г? 3.- С. 131-135.

II..Драматургия Чокора до второй игровой зсйнп // 'Типологические нгуки.- Г.!.:2ысшая школа, 1966.- Я 3.- С.74-78.

12. 5гн?аз;п* и реальность.- .Ч.:Ш£ЮН АН СССР /депон.Ю.Г.35, 26803/.- 0,75 п.л.

13. Драматургия Австрии //.Современная зарубежная драматург гия,- ¿!.:ЗГШЯ, 1957,- Е I,- С.7-23.

14. Статьи о современных зарубежных литературонедах-герма-нистах // Современные зарубежные литературоведы.- 1. rlIHIICH АН СССР, 1937.- 3,8 п.л.

15. Пробле\" и решения сегодняшнего драмтеатра Австрии.-^.:!лйорл1ультура /депон.3.10.83, п. 1869/.- 6 п.л.

15. Австрийская дра-ггтургая ХХв.- Часть 1-4.- СтАерополь: гссуниверситс-т, 1931-1989.- 7 п.л.

17. Статьи об австрийских драматургах ХХв,// Современные зарубежные драматурги.- М. ¡Искусство, I9SO.- 2,8 п.л.