автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Житие Андрея Юродивого в славянском переводе XIV века: особенности языка и переводческой техники

Полный текст автореферата диссертации по теме "Житие Андрея Юродивого в славянском переводе XIV века: особенности языка и переводческой техники"

На правах рукописи ииу1Б872В

ТЮНЯЕВА ДАРЬЯ БОРИСОВНА

Житие Андрея Юродивого в славянском переводе XIV века: особенности языка и переводческой техники

Специальность 10 02 01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

О 5 ( -

Москва 2008

003168725

Работа выполнена на кафедре русского языка филологического факультета Московского государственного университета имени М.В Ломоносова

Научный руководитель кандидат филологических наук, доцент

Т.В. Пентковская

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания филологического факультета Московского государственного университета имени М В. Ломоносова А.Н. Качалкин

кандидат филологических наук, доцент кафедры теории и истории языка Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Р.Н. Кривко

Ведущая организация Институт русского языка

имени В В Виноградова РАН

Защита состоится « 4 » июня 2008 г на заседании диссертационного совета Д 501.001.19 при Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова по адресу 119991, ГСП-1, Москва, Ленинские горы, МГУ имени М В Ломоносова, 1-й учебный корпус, филологический факультет

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке 1-го учебного корпуса МГУ имени М В. Ломоносова

Автореферат разослан апреля 2008 г

Ученый секретарь диссертационного совета профессор

ЕВ Клобуков

Средневековые памятники славянской письменности всегда привлекали внимание исследователей не только с точки зрения отражения в них литературно-письменной традиции, но и как богатейший источник для изучения развития языка Необходимость изучения истории русского языка в его связи со всем «греко-славянским миром» всегда осознавалась лингвистами1. Такой подход открывает широкие перспективы для глубокого исследования определенного текста во всем многообразии его переводов, редакций и списков, а также для обнаружения его связей и соотношений с другими текстами.

Диссертация посвящена южнославянскому переводу Жития Андрея Юродивого (далее ЖАЮ), создание которого относится к XIV веку Этот второй полный славянский перевод ЖАЮ, не связанный по происхождению с древнерусским переводом XII века, ранее не подвергался специальному лингвистическому анализу.

Материалом для исследования послужили пять рукописей XIV - XVI веков из древлехранилищ Москвы и Санкт-Петербурга, содержащих текст южнославянского перевода ЖАЮ 1) РНБ, ф 728, Соф. 1286, сер. XVI в (далее Соф 1286), 2) РГБ, ф 270, собрание Севастьянова И 38, 1-я пол XV в (далее Сев 38), 3) РГБ, ф. 236, собрание А Н Попова 76, кон XIV в (далее П 76), 4) ГИМ, собрание А И Хлудова 238, XVI в (далее Хлуд 238), 5) ГИМ, собрание И Е Забелина 73 (172), кон. XV - нач XVI в. (далее Заб 73)

Для иллюстрации различий между двумя переводами, выполненными в разное время, в разных славянских областях, к исследованию привлечен древнерусский перевод ЖАЮ Древнерусский перевод рассматривается по списку РГАДА, ф. 381 (Библиотека Московской Синодальной типографии) №182 (далее Т182), кон XIV века, опубликованному в издании AM. Молдована «Житие Андрея Юродивого в славянской письменности»2

Параллельный греческий текст приводится по двум спискам 1) список, впервые опубликованный в 1688г К Яннингом и представляющий собой компиляцию из двух списков разных редакций - Vatic, gr 1574 XII sec. и Paris gr 1547 XIII sec (далее Ян) Список Vatic gr 1574 восходит к греческой редакции D, которая лежит в основе южнославянского перевода Жития, 2) список Баварской государственной библиотеки Mon gr 552 XIV в (далее Mongr) греческой редакции Е, к которой восходит ранний древнерусский перевод Список опубликован в издании А М Молдована.

Как известно, XIV век - это время появления большого количества новых переводов как богослужебных книг, так и четьей монашеской литературы, максимально ориентированных на греческие оригиналы. Переводы, созданные в русле новых традиций, существенно отличаются от древнейших переводов буквализмом, "грецизацией" и архаизацией языка Исследователями был

1 Виноградов В В (Избранные труды) История русского литературного языка M , 1978 С 216-217

2 Молдован A M Житае Андрея Юродивого в славянской письменности M, 2000

3 Эта версия греческого текста была переиздана в Patrologiae cursus completas, Senes graeca, ed JP Migne, Pans 1864 Reprint by Brepols, Turnhaut (Belgium), 1976

1

выявлен целый ряд диагностических признаков в области лексики, морфологии и синтаксиса, по которым новые переводы противопоставляются древним На лексическом уровне к числу таких признаков относят устранение синонимического варьирования, появление вторичных грецизмов, использование сложных слов в соответствии с греческими сложными словами, замену ряда вариантов, калькирование словообразовательной структуры слова; на морфологическом и синтаксическом уровнях - употребление настоящего исторического времени, постановку рлди в препозицию, использование

относительного местоимение ижг, кже, нике в функции греческого артикля

Отмеченные лексические, морфологические и синтаксические параметры новых переводов находят отражение в языке южнославянского перевода ЖАК) Целью настоящей работы является описание особенностей языка южнославянского перевода ЖАЮ и определение языковой нормы, реализующейся в данном тексте

В область поставленных задач входит: 1) выявление и описание характерных языковых особенностей южнославянского перевода ЖАЮ; 2) наблюдение над принципами и закономерностями переводческой техники, 3) сопоставление южнославянского перевода с древнерусским переводом XII века по ряду выделенных признаков, 4) обнаружение сходства южнославянского перевода ЖАЮ с другими переводными произведениями XIV - XV веков

Актуальность и научная новизна темы определяются тем, что впервые в научный оборот вводится текст южнославянского перевода ЖАЮ и рассматривается на основании пяти неизданных списков XIV -XVI веков

Практическая значимость работы заключается в возможности применения полученных данных при разработке лекций и практических курсов по истории русского литературного языка, при подготовке издания южнославянского перевода ЖАЮ

Апробация работы. По теме диссертации были сделаны доклады на конференции «Търновска книжовна школа» (октябрь 2004г, Велико Търново), II Международном конгрессе исследователей русского языка (март 2004г, Москва), IV, V, VI, VII Научной конференции «Ломоносовские чтения» и Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (2004г , 2005г., 2006г, 2007г, Севастополь) Диссертация обсуждалась на заседании кафедры русского языка филологического факультета МГУ имени М В. Ломоносова (октябрь 2007г)

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы.

Содержание работы Во введении обосновывается выбор темы, определяются цели и задачи диссертации, перечисляются списки южнославянского перевода ЖАЮ и издания греческого текста, используемые в работе

В первой главе «Наблюдение над некоторыми текстологическими особенностями южнославянского перевода Жития Андрея Юродивого»

рассматриваются разночтения на основании данных пяти списков южнославянского перевода ЖАЮ в сопоставлении с греческими списками В полном объеме были исследованы текстологические взаимоотношения между списками П 76, Соф 1286 и Сев 38. Данные двух других списков - сербского Хлуд 238 и русского 3аб.73 - приводятся для более надежного определения рукописной традиции южнославянского перевода ЖАЮ

На основании проведенного сопоставления списков можно сделать вывод

0 существовании, по крайней мере, двух текстологических ветвей' списки П 76 и Хлуд 238 восходят, видимо, к одной редакции и оказываются противопоставленными спискам другой редакции Соф 1286, Сев.38 и Заб 73.

Списки П76 и Хлуд 238 обнаруживают значительное сходство между собой Они лучше сохраняют исконные чтения и оказываются более последовательными при передаче греческого оригинала Например, греческие приставочные образования в двух списках передаются соответствующими славянскими приставочными образованиями Д'Вллмфе (Соф 1286, 74 л.) -

сьд'йлоклжфеи (П 76, 26в) - сьд'ЕллвАмфеи (Хлуд 238, 226 л.) - еЁстттраттсшся

(éícriTpctTTOvTcu) (Ян , стлб 793, Mon gr, стр 559); ^оте еси (Соф 1286, 51 об ) -

къщэтъаъ еси (П76, 22а) - кьс^отель еси (Хлуд238, 204 л) - èpouXeùôru

(¿¡ЗоиАешы) (Ян, стлб 745; Mon gr, стр 528) Яркой отличительной особенностью двух списков является наличие в них конструкций с субстантивированным инфинитивом, которые отсутствуют в списках Сев 38, Соф. 1286

1 П 76 - [дл]жъ ми ^ллтникж еже [|>&7д&ти ми] нифи рлди дшевнл ти спсеж'д (23 б),

Соф 1286 - ДЛЖЬ МИ £ЛЛТИЦ8 рй7&ТИ МИ НИфЖМЪ J>£M до^шевнлго ти епшшд (66 об),

Сев.38 - длжь ми ^ллтицоч| ¡>л7йти ми нифимь рлди дшевнл ти спешл (95 об ), Хлуд 238 - дьжь ми ^ллтицв еже |>У7лти ми ниф'шмь рл" дшекплго ти спешь (219 об);

Греч. - 1) бо? Sé (ioi 'ív трфтчаюу tov ôiaveîtiai rois тгёщтр Ьтгер фихчет)? аои acoTTipías (Ян, стлб 777), 2) óós noi ëv Tpipíaiov тоО Staveîuat toÎs tt€vt)cjiv (mèp фих1к% стон awtïipias (Mon gr., стр 549)

Между списком П 76 (=Хлуд 238) и Соф 1286 (=Сев 38) обнаруживается большое число лексических замен Определенные слова, представленные в списке П 76, могут быть отнесены к региональным вариантам, при этом некоторые из них находим и в списке Хлуд 238' weaahií. (ср. совр болг облекло

'одежда, платье'), по прилвчмо (ср болг диал пршука 'удобный момент,

случай', сербск прилика - 'возможность, случай'), шего^вдти (ср. совр болг

шегувам се 'шутить, насмехаться, подтрунивать')

Списки Сев 38 и Соф 1286 в текстологическом и лексическом отношениях близки друг к другу и восходят, скорее всего, к одной редакции Русский список Заб 73 существенно от них не отличается, следовательно, может быть отнесен к той же текстологической группе

Вторая глава «Лексическая характеристика южнославянского перевода Жития Андрея Юродивого» посвящена лексическому анализу текста В первом разделе второй главы дается общая характеристика лексического состава южнославянского перевода Жития По сравнению с первым древнерусским переводом, который изобилует восточнославянскими регионализмами, второй перевод содержит в основном лексику общецерковнославянскую4: керстл 'гроб'

(Т182, стр 395, 394) - ковчегъ (Соф 1286, 96 л), рлкл (Соф 1286, 95 об),

ггрькг (Т182, стр 227, 228) - горцъ (Соф 1286, 27 л-2 р); жьмьчучь (Т182,

стр 162, 278, 348, 367) - висерг (Соф 1286, 2 л , 48 л , 76 об , 84 л ); москоло^дити

'кривляться, насмешничать' (Т182, стр 178) - гш&шдти 'поносить,

насмехаться' (Соф 1286, 7 об.), син-би 'черный, темный' (Т182, стр. 291, 292) -

почернелой (Соф 1286, 53 л , 53 об ).

Некоторые слова второго перевода могут быть охарактеризованы как южнославянские регионализмы (дро^мг (Соф 1286, 48 об) - 'дорога, путь',

прлрта (Соф.1286, 44 л) - 'церковная паперть, церковный притвор', воловдр

(Соф 1286, 35 л) - 'волопас, погонщик волов', слмлръ (Соф 1286, 10 л) -

'вьючное седло')

Для южнославянского перевода характерна лексическая унификация. Синонимическое варьирование в нем распространено гораздо в меньшей степени, чем в древнерусском переводе, и обычно восходит к синонимическому варьированию в исходном греческом тексте Обнаруживается стремление южнославянского переводчика закрепить за конкретным греческим словом, передающим определенное значение, одну лексему в славянском и использовать ее на протяжении всего текста По характеру употребления синонимов южнославянский перевод ЖАК) соотносится с произведениями болгарских учителей Евфимия Тырновского, Григория Цамблака и других авторов В процессе реформирования языка богослужебных текстов, в частности при отборе лексического материала, Евфимий Тырновский обращается к двум древнейшим (староболгарским) книжным школам -Охридской и Преславской При этом в текстах, созданных Евфимием и его учениками, отражается стремление избежать лексической синонимии1 из пары дублетных слов, употреблявшихся в древних текстах, предпочитается одна лексема В тексте южнославянского перевода ЖАЮ находят отражение те же

4 На первом месте приводятся слова из древнерусского перевода

4

принципы Более того, часто определенные лексемы, предпочитаемые в южнославянском переводе ЖАЮ, совпадают с лексикой, используемой конкретными средневековыми книжниками Так, слово нлпрлсно 'неожиданно, внезапно, вдруг' характерно для языка произведений Евфимия Тырновского, ^итрость, осклабити сд - Григория Цамблака, рлди - и Е. Тырновского, и Г Цамблака Но необходимо отметить и наличие слов, неиспользуемых в их произведениях (скоргш) Следовательно, южнославянский перевод оказывается

вовлеченным в круг переводов, создание которых связано с деятельностью Евфимия Тырновского и его учеников

Второй раздел второй главы посвящен описанию характера употребления грецизмов В тексте южнославянского перевода встречаем как древние грецизмы, так и вторичные, которые не употреблялись в древнейших переводах, а появляются и получают широкое распространение в период возникновения новых переводов. Древними грецизмами являются, например, дсръ 'воздух', клмАидо 'кадило', к«|>лмида 'глиняная обожженная плита,

строительный материал, черепица', петлдь 'металлическая пластинка, имеющая

магическое значение', скипетр 'жезл, посох' и 'царство, владение', диа^сма

'проклятие', дкротомг 'твердый камень', катлпетл^мл 'завеса', лспта 'лепта,

мелкая монета', которые употребляются как в древнейших редакциях богослужебных книг, так и в древних небогослужебных переводах Древнерусский переводчик часто отказывается от древних грецизмов, известных старославянским и ранним церковнославянским памятникам, и использует славянские соответствия5, тторфира - порфТрА 'багряница, пурпур'

(Соф 1286, 18 об ) - БАГрдницА (Т182, стр. 209), тт^ра - пирА 'сумка' (Соф 1286, 55 об) - мъ^съ (Т182, стр 296), атабю^ - стадии 'стадий - мера длины' (Соф 1286, 102 об) - верстл (Т182, стр. 412), сгтснхеТои - ст^Та 'стихия природы' (Соф 1286, 82 об) - облаци, твАрь (Т182, стр. 363) и тд В южнославянском переводе ЖАЮ к числу новых грецизмов, не зафиксированных в ранних текстах, относятся, например, пси^лрь 'счет'

(фг)фарю^), пификг 'обезьяна' (ти9т1К0?), дикель 'кирка' (б^кеМа), диадиыа 'царский венец' (бшбт^ца), стемд 'лавровый венок' (сттецца), макглъ 'рынок' (цакеМоу), мкань 'таз, лохань', 'емкость для святой воды' (Хекаут)), ^ница 'пояс' (Сшуг|)> клтАдневнгш 'ежедневный' (кавгцаери/б?}, ^о^ркл 'жердь, виселица' (фоирка), ¡мггиа 'горсть' (оук1а?), катлрд^та 'круто спускающийся

5 На первом месте приводятся чтения южнославянского перевода

5

вниз' (катаррактт^), древнерусский книжник для передачи соответствующих греческих слов подбирает славянские эквиваленты.

Большое количество непереведенных греческих слов в тексте южнославянского перевода может свидетельствовать об их адаптации в той языковой среде, в которой создавался этот текст. Характер употребления грецизмов в тексте южнославянского перевода ЖАК) указывает на стремление переводчика соблюдать принцип точной передачи особенностей исходного текста на лексическом уровне, поэтому в большинстве случаев наблюдается четкое соответствие между греческой лексемой и славянским словом Однако, несмотря на последовательное соблюдение принципа лексического соответствия между греческим и славянским текстом, в южнославянском переводе ЖАК) нельзя не отметить некоторые отступления от этого правила Не всегда наличие и характер употребления синонимов зависит от греческого оригинала, что отражается, например, в использовании для перевода одного и того же греческого слова славянских лексем и калек с греческого Так, синонимическое варьирование в парах въ^дочрсг - леръ, ^оч-ницд. - noiera не

зависит от греческого текста, в котором соответствующее лексическое значение для каждой пары передается одним словом.

Древнерусский перевод характеризуется также определенным количеством грецизмов, но здесь особенность их употребления заключается в том, что они могут использоваться для перевода других греческих слов Это, в свою очередь, может свидетельствовать о хорошем владении древнерусским переводчиком греческим языком, о наличии этих слов в лексиконе древнерусского книжника или о распространенном характере этих слов в древнерусском литературном языке Например, распространенным грецизмом в тексте древнерусского перевода является кмжлик, клпилтл 'харчевня' (то

KaTrriAetov) и производное от него клпильиикъ 'харчевник, торговец' (о

каттцХо?) Однако только в трех случаях из четырнадцати данное словоупотребление отмечается на месте соответствующего греческого слова (Т182, стр. 185, 245, 319), в остальных случаях оно используется для перевода слов каЭаротготшу (от греч. кабарог 'чистый' и ттот(£ы 'давать пить, поить', тгото? 'попойка, пирушка') (Т182, стр 188, 189, 244, 245-2 раза, 255), фоисткарюи (Т182, стр 177, 178, 187, 190) и epYaaTiipiov 'лавка' (Т182, стр 190)

В древнерусском тексте ЖАК) пять раз встречается слово шболл. 'ход,

улица'6, 'крытая галерея, колоннада, портик'7 на месте греческого слова tö epßoXov, одно из значений которого - 'галереи, устраиваемые при зданиях'8, развившееся, вероятно, из первичного значения 'клин, клинообразная полоса'.

6 Срезневский И И Словарь древнерусского языка Т1 4 2 М,1989 С 827

7 Словарь русского языка Х1-ХУИ вв Вып 5 М, 1978 С 50

8 Поспишиль А О Греческо-русский словарь Киев, 1890 С 285

Истрин В М Хроника Иоанна Малалы в славянском переводе Вступительная статья и приложение Чернышевой М И М , 1994 С 433-434

В южнославянском переводе ЖАЮ грецизм смколг не употребляется, в параллельных контекстах используются слова торжифе, м-ьсто, сгворицк

Грецизмами, оставленными без перевода в древнерусском тексте ЖАЮ, являются также иподромик, ил«кгтр, с^иопт,, фермии, с&лосъ

Некоторым «древнерусским» грецизмам соответствуют славянские эквиваленты в южнославянском переводе- грецизму кфиопг (А10[оф) в

южнославянском тексте соответствует мо^инг 'эфиоп, чернокожий'; (вер[ла) в южнославянском тексте заменено bziaia 'трава, злак', 'снадобье, приготовленное из трав', 'растительная пища', салосг (craXös) - юродг.

Определенное количество греческих слов остается непереведенным в обоих текстах ЖАЮ, причем, с одной стороны, это слова редкие, малоупотребительные, с другой, это грецизмы распространенные, освоенные, имеющие устойчивую традицию употребления. Так, к малоупотребительным словам можно отнести грецизмы кидоиатъ (Соф 1286, 6 л) - идондтъ (Т182, стр 174) - KuSuiaov 'род сладкого кушанья, приготовляемого из плодов кидонии', KVTjM (Соф 1286, 27 л) - китро (Т182, стр 227) - кСтроу 'цитрусовое дерево'

В двух переводах не знает исключений употребление некоторых грецизмов, относящихся к книжной лексике и церковной терминологии Например, ambohz - äfißojvos 'амвон, возвышенная площадка в церкви перед

царскими вратами' (Соф 1286, 36 л, 71 л , 97 л , 97 об , 98 л , Т182, стр 249, 332, 397, 398, 399), мо^ро - цироу 'благовонное масло, мюро' (Соф. 1286, 3 л , 6

л , 16 об, 40 л , 109 л, 112 л , Т182, стр. 165, 174, 203, 259, 428, 448), москосъ -

цбстхо? 'молодая ветвь' (Соф 1286, 16 об, 29 л, Т182, стр 203, 232), виссоьга,

кслрсг - ßuaaos 'виссон, тончайшее полотно из льна' (Соф 1286, 18 л , 40 об,

Т182, стр 207, 260), - харто? 'лист папируса, бумаги' (Соф 1286, 46 об,

Т182, стр 276), ^то^лаи - хартоъХарю? (Соф 1286, 98 об., Т182, стр 400),

литоч^гига - XeiToup-yia (Соф 1286, 89 об., 92 об , 93 л , 95 об , 97 об , Т182, стр

380, 386, 388, 394, 398), идолъ - eiSoXos (Соф 1286, 88 л , 90 л.; Т182, стр 376,

380), геемнл - yeevva (Соф. 1286, 29 об , Т182, стр 233), дегеонъ - Xeyeuv (Соф

2186, 18 об., 79 л ,, Т182, стр 208, 354), скоршд - arKopnios (Соф. 1286, 64 л,

Т182, стр 316), аспида — doiTLS (Соф 1286, 63 л, Т182, стр 314)идругие

К названиям церковных предметов относится грецизм юмвфор,

(tVcxbopiov) 'наплечная часть архиерейского облачения', 'покрывало', который два раза встречается в южнославянском тексте (Соф. 1286, 44 л.-2р) в

соответствии с греческим ¿цофоршу Несколько раз лексема шцофоршу передается в южнославянском тексте другими способами. вр^но^ юдежоу

(Соф 1286, 51 л ), пллгь верднж (Соф 1286, 51 об ), юдтнУе (Соф.1286, 98 л.) В

двух греческих списках дважды в сочетании с (кк+юрту употребляется слово аараюу 'погребальная пелена, саван'1 ста^ауоу ка1 |лафорюу Однако буквально оно передается только в древнерусском переводе са^в&нг и ш&форъ (Т182, стр 286, 287) В южнославянском переводе использованы описательные выражения погрев&телное платно и врг^ноу «дежоу крлсноу (Соф.1286, 51 л.) и

одежоу и пллтг вер^н'ш (Соф.1286, 51 об.) При этом омофор. и слвлнг - это

грецизмы, хорошо освоенные церковнославянским языком, поэтому использование описательного способа перевода нельзя объяснить незнанием этих слов Данные примеры не являются исключением, можно отметить и другие случаи использования описательных выражений, например, южнославянский переводчик дважды использует словосочетание ид«же чисто

вино продьетьсд для перевода греческого кабаротготшу (Соф 1286, 11 об , 12 л),

один раз на месте греческого о 1тпт68рор.оз находим словосочетание конское

ристлнТе (Соф 1286, 67 л.) Такой описательный способ перевода избирается при

необходимости объяснить чтение оригинала без привнесения дополнительной информации9

Следовательно, употребление грецизмов в тексте южнославянского и древнерусского переводов ЖАЮ соотносится с общими установками писцов, их индивидуальными навыками и основными принципами перевода Так, в древнерусском переводе некоторые грецизмы передают не только соответствующий греческий эквивалент, но и другие греческие лексемы, что подтверждает предположение о хорошем знании древнерусским переводчиком греческого языка Вообще для древнерусского перевода, с одной стороны, характерно использование одного славянского слова для передачи нескольких греческих, с другой, можно отметить функционирование нескольких славянских слов в качестве синонимов в соответствии с одним греческим.

В южнославянском тексте ЖАЮ употребление большого количества грецизмов соотносится, прежде всего, со стремлением буквально следовать греческому оригиналу, при этом многие грецизмы не характерны для языка ранних памятников, а появляются и получают широкое распространение в период возникновения новых переводов Использование некоторых из них свидетельствует о создании этого перевода в славяно-греческой контактной зоне Синонимическое варьирование грецизмов и славянских эквивалентов чаще всего зависит от употребления синонимов в греческом списке, то есть наблюдается стремление к однозначному соответствию между греческим и славянским словом. Однако наблюдаются и обратные случаи перевода -

9 Максимович К А Законъ соудныи людьмь М,2004 С 41

8

использование описательного способа перевода некоторых давно освоенных грецизмов

В третьем разделе второй главы рассматриваются способы перевода греческих сложных слов В соответствии с основной установкой переводных произведений XIV века максимально следовать греческому оригиналу в этих произведениях появляется большое количество сложных слов, созданных по моделям греческих. В южнославянском переводе ЖАК) подавляющее большинство сложных слов являются точными структурными и смысловыми копиями греческих слов. При этом в древнерусском переводе в соответствующих контекстах может использоваться. 1) такое же сложное слово, как в южнославянском переводе (сгокиднъш (Соф 1286, 98 л ) - GeociSos

(Ян, стлб 848)- богобидь(ши (Т182, стр 399), гдиномчр|пши (Соф 1286, 111 л)

-¿(юошю? (Ян, стлб 885) - единош|шга1и (Т182, стр 446)), 2) другое сложное

слово (д&ропр^иыикъ (Соф 1286, 42 л) - быроХ^тттт)? (Ян, стлб 725) -

мь^доиыьць (Т182, стр 264)), 3) слово, имеющее в своем составе один корень

(мнюгомилостивг - тгоХиеХео? (Ян, стлб 744) - иилостивхш (Т182, стр 284),

мо\|желожникг (Соф 1286, 42 л., 62 л) - apaevoKoirns (Ян, стлб 725, 769) -

бл^дникъ (Т182, стр 264), 4) словосочетание (^льтокрилнъш (Соф 1286, 15 л )-

Хркстотгтеро? (Ян., стлб 665) - ^ллтш крилъ! (Т182, стр 199), медоточивый

(Соф 1286, 22 об., 72 об) - реХфрито? (Ян , стлб 681, 792) - медь клплюфь

(Т182, стр 219)

Некоторые сложные слова южнославянского перевода находим на месте греческих однокорневых слов мнмоити (Соф 1286, 49 об.)- ттро|За[уш (Ян , стлб

741) , влснослоЕие (Соф 1286, 62 об) - фХт^афод (Ян, стлб 769), всегш'бшши

(Соф. 1286, 24 л.) - 6\e0pos 'гибельный, пагубный' (Ян, стлб 685), ^в'Ьровидн'ыи (Соф 1286, 98 об ) - aypious (Ян., стлб 849)

Случаи перевода греческого словосочетания сложным славянским словом представляют собой редкое явление в южнославянском переводе ЖАК)-р^дъквврлдг (Соф 1286, 38 об ) - в греческих списках отмечаются разночтения1 apTi ¿nav&ovvTa той lovXov (арп enaveovaav rfj ovXfj тг|м yeveiaba KeKTiiixevos) (Ян., стлб 717, Mon gr., 509)- (ш^сиць (T182, стр 255), чиноньчмк

(Соф 1286, 47 об) - 0еТа атратеицлта (Ян , стлб 737) - воиыьство (Т182, стр 278)

Таким образом, южнославянский перевод ЖАЮ соотносится с теми типами текстов, которые в большинстве случаев при переводе греческих сложных слов сохраняют их структуру, стараясь передать компонент за компонентом Этот принцип объясняет появление большого количества новых сложных слов в переводах XIV века Формально независимые от греческих

моделей образования используются реже, при этом часть слов, формально не соответствующих греческим эквивалентам, находит отражение в памятниках Х1-Х11вв , т.е. эти слова не являются новообразованиями

В первом разделе третьей главы «Некоторые морфологические особенности южнославянского перевода ЖАЮ» рассмотрены контексты с формами настоящего исторического времени В южнославянском переводе ЖАЮ в трех контекстах встречается употребление форм настоящего исторического времени в соответствии с греческими формами praesens histoncum Исследователи выделяют два типа настоящего исторического времени настоящее историческое живого рассказа о прошлом и настоящее историческое в авторском литературном повествовании10 Настоящее историческое первого типа в южнославянском переводе ЖАЮ встречается в рассказе Андрея о том, как его водил ангел по небесам, и представлено двумя примерами с глаголом зрительного восприятия:

1) Соф 1286 - вижоу и се головеь великь çbAo сьвише ни^лет-ьвь ста na КАТАпетл^м-б (18 об ),

Хлуд 238 -м и ce голо^бь s-бдо великь сгвише ни^летевь ста na катапетл^ми (170 об),

Т182 - киаик?. и се гомбъ свыше прилетевъ велика сбде na ^лпон-б (208 стр );

Греч - 1) ôpû, Kai ÎSoù тгерштера ттаццеуевт)?, аишвеи кататттааа èni ты кататгбтастцап (Ян., стлб. 673), 2) оры, ка1 i8ov ттерштера ашвеи кататттааа ттаццеуебтц' еттеатт] тй кататтетаацать (Mon gr, стр 478),

2) Соф 1286 - вижоу и се поле nocjvê крАсно çfcAo (19 об );

Хлуд 238 - вижоу и се полк посртз крлсно s'èao (171 об ), Т182 - 7ръ^ъ и се НАср'бД'Ь поле (211 стр ),

Греч - 1) ßXettü) ка1 l8où TTeôiàç piaov (Ян, стлб 676), 2) рХетш ка1 'iSoù ттеош&а )iéaov (Mon gr , стр 480)

Подобные формы («вдруг вижу») являются достаточно распространенными и устойчивыми в разговорной речи и воспринимаются даже более обычно, чем «вдруг увидел»

Настоящее историческое повествовательное находим в следующем контексте

Соф 1286 - 7ДАufe БЛАженъш само и wnamo и,ко никого видтз во^девле na вгкотоу poyivfc свои (12 л ),

Хлуд 238 -влюдеше же привив! само и wnamo и iako никоголе видети кг'/д^кАеть на ВЪК0Т8 рО^ЦЪ свои (164 л ),

10 Бондарко А В Настоящее историческое глаголов несовершенного и совершенного видов в славянских языках Н А В Бондарко Теория морфологических категорий и аспектологические исследования М,2005 С 425-608

Т182 - ел>7ДА съш и он&ш. дл акоже не види никогоже къ^д-в psttu гор-к (стр 190),

Греч - 1)ВХбтте1 Sè ¿"Осло? ¿Se mxeïoe, teal wç Tiva oî>x eépatcev, ¿xreivei els йфо? Tag Х£Фа? airroû (Ян, стлб 660); 2) ßXeTTet ¿Se какеХсге ка1 ы? Tiva оъх ёшракег/ eKTeivei ei? йфод Tas ХеФа£ (Mon.gr, стр 469)

Как видно, во всех случаях появление настоящего исторического в славянском тексте продиктовано ориентацией на греческий оригинал, что соотносится с общей установкой буквальных переводов Однако употребление настоящего исторического времени в южнославянском переводе ЖАК) не является последовательным, так как иногда на месте греческих форм praesens histoneum в тексте южнославянского перевода находим глагол в форме прошедшего времени (ср в последнем примере наличие имперфекта ^рдше,

влюд«шё в соответствии с греческой формой praesens histoneum ßXenei).

Во втором разделе третьей главы проанализированы способы функционирования форм двойственного числа в контекстах с двумя именами Обращение к этому вопросу связано с актуальностью вопросов о функционировании форм дв.ч. в новых переводах и с проблемой описания грамматической нормы в употреблении форм дв.ч

Все контексты с дв ч рассмотрены на основании классификации, предложенной А Беличем и усовершенствованной О Ф Жолобовым"

1) Свободное двч - обозначает природные парносимметричные предметы (типа *oci, *roga),

a) Дистрибутивное употребление двч - двч парных обозначений, которые соотносятся с контекстуальным субъектом или объектом во мн.ч (типа *nodzë исеткотъ),

2) Связанное дв ч - сочетание числительных дгкл/евл с дуальными формами

существительных (типа *dbva brata, *obë sestrë),

b) Несвязанное употребление дв ч - разновидность связанного дв ч , при котором наблюдается пропуск числительного,

3) Прономинально-вербальное дв ч - местоимения 1 и 2 лица в сочетании с глагольными формами,

4) Дв ч в конструкциях с двумя именами,

c) Двойной дуалис - сочетания двух имен в дв ч ,

d) Эллиптическое дв ч представлено только двумя образованиями прлд-вдл и ОТ-БНИКА,

5) Конгруэнтное двч - указательные местоимения и другие части речи, синтаксически зависимые от дв ч субъектно-обьектной базы.

В ЖАК) представлены не все основные разновидности форм двойственного числа Отсутствуют контексты с несвязанным дв ч, двойным

11 Бели}) А О двсушш у словенским ^зицима Београд, 1932

Жолобов О Ф, Крысько В Б Историческая грамматика древнерусского языка Двойственное число М,2001

дуалисом и эллиптическим дв ч; регулярно встречается употребление свободного, дистрибутивного и связанного двойственного числа Но наиболее употребительными и разнообразными являются контексты с конгруэнтным и прономинально-вербальным типами дв.ч

Формы свободного двойственного числа являются наиболее устойчивыми и последовательными в своем употреблении. В двух переводах ЖАЮ отмечается всего несколько случаев их неправильного употребления Причем в основном использование множественного числа парных обозначений вместо двойственного наблюдается в южнославянском переводе-Соф 1286 - честнии же епифше скорыми ногами погн& вгсл'бдг стго (28 об),

Сев 38 - чтнгш же епиф&нк скорими ногдми погнл еьсл-едь стго (40 л ),

Т182 - кпи^ьы же вор'/лм*. ногам». погтвг прпвнлго. (стр 231),

Греч - 1) 'О 8ё стбцуод 'Етфауюд тауичхд ттоа! ката8ш£ад тоу "Остюу (Ян , стлб 696), 2)'0 о{)у аецл'бд 'Етпфспло^, тсояуоХ? тгосну катабко^аз1 тоу бспоу (Моп вг, стр 493)

В рамках дистрибутивной группы употребление и двойственного числа, и множественного является закономерным и нормативным Конкуренция форм множественного числа и дистрибутивного двойственного отмечается в старославянских памятниках и сохраняется в церковнославянских текстах12. Не являются исключением славянские переводы ЖАЮ в обоих переводах в данной группе отмечается употребление и двойственного, и множественного числа Однако в количественном отношении в южнославянском переводе преобладают плюральные формы парных названий по сравнению с дуальными. В древнерусском переводе, наоборот, употребление форм двойственного числа предметов, обозначающих парное множество, является нормой' Соф 1286 -сттфемь оувю имъ опрАтдними роук&ии повел-б имг свсти (32 л.),

Сев 38 - стокфимь оуво имь опр'бт&неми роук&ми повела имь свсти (44-44 об),

Т182 - птфш же имг. р\»щв свА^вгшемъ. покел-в же им?.. дл с-ьдоша около кго.

(стр. 239),

Греч - 1) [сгтацеуыу оиу аитшу хеРа1у еаф1ур.еуа1?( ттростёта^еу аитои? каОеоб^уси (Ян, стлб 704); 2)'1атацеуши ош аитшу хеРа1у еаф17Ц€Уси5, тгростета^е тоО кабестб-пуса (Mon.gr, стр 593)

Формы связанного двойственного числа в основном сохраняют правильное употребление и в южнославянском, и в древнерусском переводах Наименьшее число нарушений отмечается в формах существительных и прилагательных, согласуемых с числительным дгвл (для жри ср.р. - дье-й)

В рамках прономинально-вербального комплекса отдельно рассматриваются контексты с глаголами 1,2 лица и отдельно контексты с личными местоимениями, В южнославянском переводе в контекстах с двумя действующими лицами глаголы 1,2 лица употребляются в основном в форме

12 Жолобов О Ф, Крысько В Б Историческая грамматика древнерусского языка Двойственное число М, 2001 С 18,19,23

мн ч Для древнерусского перевода, наоборот, характерно систематическое использование глаголов в форме дв ч .

Соф 1286 - OVjTpOVj1 БЪ1КШ8 ПОИДО^ОМг В ЦрКОВЬ СТГО MNHKÀ фирСЛ И tükKO внидо^омь выоугрь мн-fc ыолдфисА 0N2. стонаие шепфл. (92 об );

Сев 38 - oyrpovj же втшо^ гюидох^ вь црковь етго мникл ■мрел и гдко вкнидоуо вьио\|трь мые млефисе онь стошие шьпфе (132 об.),

Т182 - ovj'tpov^ же глш'шю. поидо\ок-5 в божмицю стого j>Sf>'c&. дл «.коже вмидохов'Ь в т. црквъ дна. ылчг$ ça кллндти а?ъ. л лиг стол N4.4A мредьти. (стр 387),

Греч - 1) ripulas Sè yevo^évns, еттореибтщеУ év тш ттауаеттти) vaû той àyiou цартиро? 0йраои, ка1 ¿s е'ктпХбоиеу évôov, è|ioû Tipocreuxoiievris, Гсттато iiù>kî(ù)v (Ян, стлб 836), 2) Tlpcolaç 8è уею^ёщд еттореивтшеу kv ту ттауаетгта) vay той àyiou цеуаХоцартиро? вираои, Kai êyéveTO т|У1ка е'ктпХбацеу kv ту vaû ëvôov, èpoû TTpoc?euxo|iévT)s> штато ка! айтод HukîÇuv (Mon gr, стр 587).

Te же принципы в употребление двч прослеживаются на уровне местоимений 1 и 2 лица, в использовании которых славянские переводы еще более последовательно придерживаются своих определенных норм Так, в южнославянском переводе не находим ни одного примера личного местоимения в форме дв ч, в древнерусском переводе, наоборот, все личные местоимения употреблены в форме дв ч. Соф 1286 - со^ велика дие межо^ ищи (54 л ),

Сев 38 - со\|дь великь днь межо^ нщи (76 л ),

Т182 - великь тажл ¡есть днь сеи межю нш. (стр 292),

Греч - 1) ДСкг| цеуаХц aépepov рета^й тцшу (Ян , стлб 752); 2) Д(кт) реуаХт] aiipepov peTaÇù ûpûv ка1 тщйу (Mon gr, стр 532)

Регулярные отступления от этимологически правильного употребления двч отмечаются в южнославянском переводе и в случаях использования в анафорическом употреблении глаголов 3 л, причастий, неличных местоимений, дистантно расположенных существительных и прилагательных На основании проанализированных контекстов с конгруэнтной разновидностью дв ч, в которой широко представлены разные части речи, можно сделать следующие выводы.

1) В употреблении глаголов 3 л в южнославянском переводе наблюдается варьирование дуальных и плюральных форм с незначительным преобладанием последних В двух славянских переводах в дв ч. не употребляются имперфекты, вместе с тем достаточно распространенными являются формы дв.ч. аористов

2) В южнославянском переводе формы мн ч. причастий значительно шире распространены, чем формы дв ч Причем более последовательным в употреблении дуальных форм оказывается южнославянский список Сев 38 в нем два раза употребляются причастия в форме дв.ч, контекстуально соотносимые с формой мн.ч. в списке Соф 1286

3) В двух переводах преобладают формы мн.ч неличных местоимений. Однако если в южнославянском переводе это преобладание носит почти стопроцентный характер, то в древнерусском переводе можно наблюдать некоторую вариативность

4) Существительные в конгруэнтном употреблении в тексте ЖАЮ встречаются редко, поэтому в данном случае можно только констатировать наличие ошибок в употреблении субстантивных форм в южнославянском переводе.

5) В отношении прилагательных в южнославянском переводе можно наблюдать преобладание форм мн ч, за исключением конструкций со связанными формами дв ч, в которых при координации с числительным дъка

прилагательное согласуется с существительным и имеет форму дв ч

Последовательное использование форм множественного числа вместо двойственного в южнославянском тексте ЖАЮ восходит к архетипу перевода С одной стороны, преобладание плюральных форм может быть связано с общим процессом утраты категории дв.ч в славянских языках. С другой стороны, систематическое употребление множественного числа в контекстах с дуальной субъектно-объектяой базой позволяет соотнести южнославянский перевод ЖАЮ с другими текстами этого периода (например, с переводами Иерусалимского устава)13, в которых характер употребления плюральных форм поддерживается авторитетной традицией, опирающейся на греческие тексты, в которых двойственное число не употребляется Следовательно, употребление форм множественного числа вместо двойственного в церковнославянском языке южнославянского извода к XIV веку имеет нормативный характер

В четвертой главе «Синтаксические параметры южнославянского перевода Жития Андрея Юродивого» рассматриваются разнообразные способы калькирования структуры греческого предложения передача греческого артикля, перевод греческих конструкций с 8ш и восклицательных предложений

В первом разделе четвертой главы «Греческий артикль» проанализированы буквальные способы передачи греческого артикля

Яркой синтаксической особенностью южнославянского перевода ЖАЮ, отличающей его от древнейших переводов и объединяющей с новыми, является регулярное использование иже, еже, (лже в соответствии с греческим артиклем в

самых разнообразных функциях при переводе именных греческих конструкций, субстантивированных причастий, инфинитивов, выражений с предлогами, наречий и предложений

13 Пентковская Т В Иерусалимский Устав в рукописи из коллекции П Фекулы (Реки1а - VI) //Сборник в честь 60-летия В М Живова М,2006 С 147-174

Пентковская Т В Ранние южнославянские переводы Иерусалимского типикона особенности лексико-грамматической нормы // Многократните преводи в южнославянското средновековие София, 2006 С 411-413

Одним из самых ярких отличий греческой грамматической структуры от славянской является наличие в греческом определенного артикля - члена, который может стоять при имени существительном, а также при любой части речи, выступающей в роли существительного Например, член может употребляться с прилагательным, причастием, местоимением, наречием, числительным, выражением с предлогом, инфинитивом и даже целым предложением, приближая соответствующие части речи и предложения к существительному, т е «субстантивируя» их

Так как в системе старославянского языка определенного артикля не было, то славянские книжники, начиная с древнейших переводов, прибегали к использованию различных языковых средств для передачи греческого члена В качестве основного средства было выбрано относительное местоимение иже

((еже, (лже), которое так же, как и греческий артикль, характеризовалось

значением определенности Однако в древнейших переводах XI - XII вв. использование относительного местоимения в функции греческого артикля не было систематическим Учитывая особенности славянского языка, книжники могли оставлять греческий артикль без перевода или передавать значение определенности описательно, используя различные лексические средства и синтаксические конструкции Напротив, в новых переводах кон XIII - XIV вв славянское относительное местоимение иже (|«же, 1лже) прочно закрепилось в

качестве основного средства для передачи греческого артикля и стало использоваться в этой функции регулярно При этом наблюдается тенденция к употреблению унифицированной формы относительного местоимения, которая часто по всем грамматическим признакам (род, число, падеж) не соотносится ни с формой греческого артикля, ни с формой славянского слова Видимо, наличие в тексте неизменяемой формы иже, кже или (ьже являлось

маркированным признаком книжности и показателем формального соответствия греческому оригиналу, и любая из этих форм могла использоваться для того, чтобы выделить или подчеркнуть какой-либо член предложения или целое предложение14

Первый раздел четвертой главы состоит из 4-х частей

1 иже с именной группой,

2 иже с причастием,

3 кже с инфинитивом,

4 другие случаи употребления относительного местоимения.

1. В южнославянском переводе ЖАК) случаи регулярного соответствия относительного местоимения греческому артиклю находим в именных конструкциях, которые являются кальками с греческого оригинала

14 Kurz J Kapytolyzesyntaxeamorfologiestaroslovenskehojazyka Praha, 1972 С 165 Карамфилова Петя Динева Средства за изразяване на определеност в езика на писателите от Търновската книжовна школа Автореферат на дисертация за присъждане на образователната к научна степей «доктор». Велико Търново, 1999 С 13.

Абсолютное большинство таких конструкций состоят из имени существительного и зависимого от него определения В ЖАЮ в качестве согласованных определений в основном выступают причастия и отглагольные прилагательные Несогласованные определения выражаются именами существительными в косвенных падежах с предлогами, существительными и местоимениями в родительном падеже без предлога

Почти во всех примерах между главным словом и зависимым от него определением вставляются другие определения и зависимые слова, при этом расположение слов в южнославянском переводе обычно полностью соответствует порядку слов в греческом оригинале.

В южнославянском переводе наблюдается стремление к употреблению обобщенной формы относительного местоимения для передачи греческого артикля Чаще всего в этой функции используется относительное местоимение мужского рода иже При этом если главное слово, от которого оно зависит,

относится к мужскому роду и стоит в форме И.п., ед или мн.ч., то формально наблюдается полное согласование

Соф 1286 - кто" есть не в-бмь гьпериикг мои в дим^г о^стр^им* же и претд ми иже ын-в нег/нмм7.1И (24 об - 25 л.),

Сев 38 - кто же к не в-шь ;о\рьрникь мои вь о^стрлшме же и пр-бте ми иже

мни не^ы&км-ы (34 об ),

Греч - 1) тСд 8е ка! шгархе^ ойк ¿татароа, о 8(кад цо1 ештсраттоцегог екфо£йу (1€ ка! атта\о{|р.еУ05, о ёцо1 ауушршто? ка1 абеато^ (Ян, 688 стлб), 2) ро1 е1сптратт6р.еу0£, екфо(Выу ка1 aTTeiX.oup.eyos Ойто^ ефеатт^кеу о ер.ои аууцршто? ка1 абеатог (Моп £г, стр 488), Т182 - кто се есть, иже ил мл тажа творить и стр&шд ма и гро^д ми. тлко стоить.

егоже ктъ не ^нлю. не видилъ николиже. (стр. 223)

Несмотря на то, что греческие именные конструкции с определенным артиклем по своему характеру и употреблению являются очень разнообразными, наблюдается определенная закономерность при передаче данных конструкций в южнославянском переводе. Прежде всего, это проявляется в ориентации на греческий оригинал. Например, южнославянский перевод калькирует греческий порядок слов в именной конструкции, который отличается в выражениях, где определение выражено предложной конструкцией, и в выражениях с причастием или отглагольным прилагательным Кроме того, форма относительного местоимения в некоторых случаях зависит от формы артикля в греческом. Ярким примером является использование относительного местоимения »же в списке Сев 38 для передачи

греческого артикля тг|У. Такой грамматически правильный перевод представляет собой первичное чтение и отражает особенности пословного перевода1

Соф 1286 - посла" ^лрю [ажс в щн топлотоу втешителА а^а и спсе четкорокомечндд (23 об),

Сев 38 - посла же ^ароу юже вь ^дри tonaotovj1 оугьшителгд а^а и спсе четворокои'чнлл (33 л),

Греч - 1) аттесттаХеУ Sè то атгаиуастр.а, ка! тг|у kv ты а1таиуаацат1 бер^гр toû ттаракХлтои Пуеицато?, ка1 стеашкеу тг|у тетраттератоу (Ян, стлб 685), 2) аттесгте(.Хе Sè то атгаиуастца ка! тлу kv тф аттаиуаацат1 берццу тоО ПаракХ^тои Пуеи^атод ка1 сгестшкеу тг|у тетраттератоу (Mon gr, стр 486), Т182 - нъ посла си1дыие свое и csipioio теплоте кг сшлшзи оут-Ешителд д^д (стр 221)

В древнерусском переводе на месте греческих именных предложных конструкций с артиклем находим чаще всего именные конструкции без относительного местоимения Однако часто именные конструкции в древнерусском переводе передаются другими способами, поэтому во многих случаях нет точного контекстуального соответствия В редких случаях относительное местоимение в именных конструкциях в древнерусском списке присутствует, но функционирует оно как союзное слово В соответствии с греческими именными конструкциями с причастием или отглагольным прилагательным в древнерусском переводе обычно используются причастия или определительные придаточные предложения

2 В греческом языке причастие с артиклем является субстантивированным в том случае, если оно не имеет при себе определяемого имени15 В таком положении причастие приобретает значение того существительного, которое подразумевается, следовательно, и форма артикля при причастии зависит от подразумеваемого слова

Греческие конструкции с субстантивированным причастием разными способами передаются в славянских переводах ЖАЮ В южнославянском переводе основным средством является использование причастий с относительным местоимением на месте греческого артикля В этой функции выступают относительные местоимения иже, 1Аже, кже, которые утратили

словоизменительную парадигму и закрепились в обобщенной форме именительного падежа единственного числа При этом в тексте наблюдается дальнейшая унификация средств передачи греческого артикля, так как в качестве основной формы выбирается местоимение мужского рода иже Оно

закрепляется для передачи греческого артикля мужского и среднего рода всех чисел и падежей В славянском тексте оно оказывается согласованным с главным словом, если последнее относится к мужскому роду и стоит в форме именительного падежа единственного или множественного числа В остальных случаях между формой относительного местоимения иже и причастием

отсутствует согласование по числу и/или падежу

Соф 1286 - on же тлковлл слъ1шлв1 ие срл^ш-t иш w прАвеиого реченъ^ъ (51 л ),

15 Соболевский СИ Древнегреческий язык М, 2003 С 342 Попов АН Краткая грамматика греческого язьжа М, 2001 С 128,147

Сев.38 - on же тлкокл сл-ыш&вь не сьрА^м-Б ижг w прлведнлго реныгт (71 об),

Греч - 1) 'О 6ё таита акошаз, ov стирке ш пара той AiKaiou рг|9еута (Ян, стлб 745), 2) 'О Se таОта ckoixras ov auvfjice та тгара тои SiKaiou рпбеута (Mon.gr., стр 527),

Т182 - он же се слхнилвъ. не рл^мъ. что се глеть стъж. (стр 285)

Среди славянских причастных конструкций не отмечено расхождений по роду между относительным местоимением и причастием С одной стороны, это связано с тем, что во многих конструкциях причастие употреблено в форме множественного числа, следовательно, родовые различия нивелированы С другой стороны, в некоторых случаях отмечается использование местоимений (лже и кже, которые согласуются с формами причастий женского и среднего рода соответственно:

1) Соф.1286 - гли ми 1лже къ спмешм моемоу ваудо^флл (56 об ), Сев 38 - гли ш ш>е кь спсению мокмоу ео^цш (80 л ),

Греч - 1) Хёуе. бойХе той QeoO, та eis aomjpiav фихл? ¿риоСоУта (Ян, стлб 757), 2) Леуе, SoüXe той 0еоО, та eis atoTTiptav арцобэута

(Mongr,CTp 535),

Т182 - дл гли ми рлве вии. 1&же суть годил ил спеише дши, (стр 298).

2) Соф 1286 — и ще Блджениг! плвломь лплоыъ глемое (104 л ),

Сев.38 - и им влженыъ1мь плвломь лпломь глгемое (150 об.),

Греч. - 1) Kai |if|v ка1 то ъ'тго тои цакарСои ' АттоатоХои elpnuevov (Ян, стлб 865), 2) Kai то шо тоО цакарсои ПаиХои ефт^цеуру (Mon gr, стр 606), Т182-и еже бажн-ыи плвелъ ре. (стр 416).

В древнерусском переводе конструкциям с субстантивированным причастием чаще всего соответствуют одиночные причастия и придаточные предложения, вводимые относительными местоимениями иже, «же, |дже

3 Очевидным является то, что южнославянские книжники в период создания новых переводов прибегают к буквальному копированию греческих моделей построения субстантивированного инфинитива Эта закономерность отражается в южнославянском переводе ЖАК) для передачи любой формы греческого артикля среднего рода, соотносимого с инфинитивом, здесь используется относительное местоимение «же - местоимение среднего рода в

обобщенной форме И п., ед ч.

Для ранних переводов, ориентированных на кирилло-мефодиевские традиции, точное калькирование греческих инфинитивных конструкций с использованием относительного местоимения вместо греческого артикля в целом было не характерно, отмечаются редкие случаи употребления

конструкции кже + inf в соответствии с греческой той + inf.16 Переводчики

применяли разнообразные способы для передачи греческих конструкций с субстантивированным инфинитивом самыми распространенными являются придаточные предложения с соответствующими обстоятельственными значениями и простые инфинитивы Эти способы регулярно встречаются в древнерусском переводе ЖАЮ (примеры см ниже)

В греческом тексте Жития Андрея Юродивого для выражения значения цели часто используется инфинитивная конструкция с определенньм артиклем то + и^, которая в южнославянском переводе последовательно передается конструкцией юке +

/">-1 . ............ _ • г* •

Греч - 1) катбрбшаоу <nyr|v картер(а^ ¿tto|iovt\v kv 6Х(фе1 тт)у eùaTrXayxviav то ил Kpiveiv то [in XoiSopetu (Ян , 729 стлб ), 2) Катбрбыаоу aiyfjv, KapTepiay, f)no|iovf|v kv 9Х1фе1, тг|У ештгХаух^ау, то un Kpiveiv, то un XoiSopeiv (Mon gr, стр 518),

Т182-ву|'аи молчлливъ, т-ьрп-бливт, и терп-ь к печлли. ие ос^жьи иикогоже. (стр.270)

Регулярно в тексте Жития Андрея Юродивого встречается греческая инфинитивная конструкция той + inf, которая также используется для выражения значения цели На славянский эта конструкция может переводиться простым инфинитивом, супином, придаточным предложением цели с союзом дл (ал + praesens), конструкцией ал + сослагательное наклонение (дл въ| + л-

форма) Однако чтобы буквально передать особенности греческого инфинитива, перед славянским инфинитивом употребляется относительное местоимение кже в соответствии с греческим определенным артиклем Именно эта славянская конструкция последовательно используется в южнославянском переводе Жития При этом в древнейшем переводе сочетанию кже + inf могут

соответствовать различные средства выражения Наиболее распространенными среди них являются придаточные предложения цели с глаголом в индикативе (дл + praesens) и конструкции с конъюнктивом (дл. в-ы + л-форма)'

1) Соф 1286 - но имл длрг еже 7л дожл молити вл (84 л.);

Сев 38 - нь имлть длрь 1еже 7л дьжл млити вл (120 л ),

Греч - 1) хар^ Sè êxei етт1 тру uctov toû тгаракаХеХу тру Qeov (Ян., стлб 817); 2) харч^ Sè êxei иетцу тоО ттаракаХеХу тру Qeoy (Mon.gr, стр

575),

16 Фокков НФ К синтаксису греческого новозаветного языка и византийского М, 1887 С 75

Т182 - блгод'Ъть же им-шсть нл дожди, дл сд молить ву. (стр 367) 2) Соф. 1286 - проклАтъш дТлволъ вложикт. мноши м-ысль йствпноу цркви влрениТл рлди (26 л.), Сев.38 - проклети дТлволь вьложивь мношоу м"ысль йстоупноу ie итагги и^ цркве влреж'л рлди (36 об),

Греч - 1) о етпкатаратод Зацшу еиеокт)фе ты vm Xoyiajiois ärrocrracnas, ттрофасге!. Tfjs1 той ёфт^цатод emp.eXeias, тог) ¿Eukrai avrov ¿что т^? еккХтцпа? ттро Tfjs аттоХшеи? (Ян., стлб. 689), 2) о ётпкатаратод SaLjjLCüv ё^еак^фе ты naiöl ХоуюцоХг аттосттааСаг тгрофастес тт)? тоО ¿фецато? empeXeias, тог) eEefiaai тг|д eKKXrjaias ттро Tfjs штоХшеы? (Mon gr., стр 490),

Т182 - проклАтш д-Емомг вложи вг ютрокъ м-ысли йствпленил. вином влренига*

д^ла, дл в'ы его Сувелг w цркви преже йгшренил. (стр 226)

Греческая инфинитивная конструкция ei? то + inf + Асс, выражающая также значение цели, как правило, передается следующими славянскими средствами- придаточным предложением с союзом дл (дл + praesens),

отглагольным существительным и буквальной конструкцией въ кже + inf + Dat.

Южнославянский переводчик во всех случаях использует последнюю конструкцию, точно соответствующую греческой

Соф 1286 - есть" и ^ищникъ кг еже ворити подви^люфлъсд и влеки въ скверно^ Д8ША 4akw (25 л ),

Сев 38 - к же и уыфникь вь кже ворити пови^люфексе и вл-ьк-ы вь скврьыоу дше члкю (34 об ),

Греч - 1) ecmv 8ё Spa£r|s, eig то ттоХецеТу tous dy^viConevous тгрог öeöv, ка1 w9etv npös cweXyeias та? фих^г тш avQpwvw (Ян., стлб 688), 2)"Ест бё 6oa£i|S e'ig то ттоХецеТу toüs ayiovi^o^evous ка! cryeiv upös aaeXyeias та? ф^ха? töv аибршшу (Mon gr., стр. 488),

T182 - есть же дер^г вр&тисА с подви^мофимисА и водити влздг дшл и^г и мл полоти нечт'А! (223 стр.)

Греческий субстантивированный инфинитив с предлогом 8ia (8ia то + inf) используется для выражения значения причины. Такая конструкция на славянский язык может переводиться придаточным предложением причины с союзами фш, ^лнеже, понеже. Если греческий субстантивированный инфинитив имеет при себе дополнение в Асс, то он может переводиться отглагольным существительным с предлогом ^л Стремлением к точному соотношению с

греческим вызвано употребление конструкции кже (^лнеже) + inf в новых славянских переводах Именно эту конструкцию находим в южнославянском

переводе Жития Андрея Юродивого В древнерусском переводе чаще всего ей соответствует придаточное предложение с союзом ^днеже (^дне)

Соф 1286 -тогдд 7днеже не bîjth мо^жл повил но вси ^ота б-ыти погибели въстднет

женд скврънд и нечистд w понтд и цртво\^бТ в'А грлд-б семг (102 об ),

Сев 38 - тогл 7днгеже не Б'ыти мо^жл побил мь вьси хотеть бити порывали вьстдыеть

женд скврьынд и нечистд w понтд и црткочреть вь грддъ семь (148 об ),

Греч - 1) Тбте Sè Sid то pr| elvai avSpa étuar|[iov, àXXà arravras Trjs àTrtoXeias, avaCTTiiaerai yiivaiov aiaxpov MôvSioy ек тоО Постои, ка1 PaaiXeiiaei év тг| ttoXel таОтт) (Ян, стлб 864), 2) Aià Sè то un elvai ката Xpeiav тф кафф dvSpa èmcjTipov, dXXà ттаута? Trjs diTùjXeias ауаат^аетас yuvaioy aioxpôy, povôiov ек той Поутои kol paaiXeiiaei eu тт) TioXei таит^ (Mon gr, стр 604),

T 182 - дд 7дыеже Ne Бвдеть в то времл мзжд доврд. нг вси ввдоугь погывли. (стр 412)

Греческая инфинитивная конструкция ей тф + mf + Асс, использующаяся для передачи значения одновременности действий, на славянский язык могла переводиться придаточным предложением с союзами егдд, вгнегдд, (дко (реже), дательным самостоятельным, отглагольным

существительным, а также конструкцией вгнегдд + inf + Dat, которая в

основном характерна для новых буквальных переводов В южнославянском переводе Жития употреблена именно эта конструкция для передачи соответствующей греческой, а в древнерусском переводе ей соответствует дательный самостоятельный.

Соф 1286 - внегдд же в?,7крдтитисА шо^ ср'Ьте доврдго мношз епифдш'д (22 - 22 об),

Сев 38 - вьн!егдд же кь7крдтитисе kmovj1 ср-Ьте доврдго нжошо^ кпифдшд (31л),

Греч. - 1) ¿у Sè тер {лтоотре<Ье1У aÙTÔv peTpiotç ттаьууСо!.? xP^M-evos. auvavTçi ты каХХСстта veavia ёкесуу тф 'Етпфауш (Ян, стлб 681), 2) èv tû ow 1)тто?трбфе1у аитоу peTpioiç ттсаупо^ ХР^Ц^0? owavrâ т<5 каХХьстто yeaviçt ' Етифауцр (Mon gr, стр 484),

T182 - ръ^врдфлюфК) же са ем8 игрдше tasmaca оч^ср-ьте доврдго отрокл епи^>дни(д (стр 218)

Греческая конструкция с субстантивированным инфинитивом р.ета то + inf использовалась для выражения значения следования во времени Это же значение характерно для конструкции атго toîi + inf + Асс В одном примере синонимичным конструкциям, представленным в греческих списках в параллельных контекстах, соответствует чтение южнославянского перевода с сохранением значения следования, 'какой вид она (душа) имеет, когда (после того, как) вышла из тела'

Соф 1286 - каково" toia видтзше по внегдд и7г!ти ей w талесе (77л.),

Сев 38 — каково* ток вид-бже

w телесе (110 л);

Греч - 1) ттотаттг| Se rj таитт]? Beuipia àno тоу ё(еХвеи> аитлу атгб той сгшрато? (Ян, стлб 801); 2) потащ 8е т) таьтцд Qewpia; Kairoi nôg цоут] 9ешре1тса цвта то è£eX6eîy аитлу атто той стыратог (Mon gr, стр. 565); Т182 - но вопрлшмо что есть дшевное csipee. како есть видинье etA. како же видима

Таким образом, по сравнению с самыми разнообразными способами перевода греческого субстантивированного инфинитива в древнерусском переводе, в южнославянском используются в основном буквальные средства, точно калькирующие греческие инфинитивные конструкции

4 Славянское относительное местоимение способно замещать греческий определенный артикль и в других конструкциях и выражениях С помощью него может субстантивироваться не только слово, но и целое предложение при введении прямой речи или цитаты Ряд подобных примеров находим в тексте южнославянского перевода ЖАК) В древнерусском переводе прямая речь или цитата также иногда вводится с помощью относительного местоимения-Соф. 1286 - слтлша* Блженъш w gi;cwb% еже помило^и мл см-ъ^омь овгимшесд (5 л );

Сев 38 - слгша же влжешши w б-бсовь |ще помило^и ме см-ь^омь wsiiMAAiuece (4 л ),

Греч - 1)'Акошу ô parapios 'Ayôpéas tô 'EXerçaoy, GéXcoy, кйу pr| беХыу тф yeXoiu aweixeto (Ян., стлб 641), 2) 'Акошу 8è ô |хакарюд 'AySpéas то " 'EXériaoy (ie" OéXcoy шу jjlth GéXuy тф yeXom aweixeto (Mon. gr., стр 458), T182 - слыша же влжнгм андреи, геже въпик^ «помилуй naci». ^ота любо не ^ота

нана са см'шати. (стр 171)

В тексте южнославянского перевода ЖАК) встречается несколько однотипных конструкций (лже + предлог + местоимение, которые передают

соответствующие греческие выражения, построенные по модели артикль + предлог + местоимение Относительное местоимение в таких конструкциях выражает значение 'то, что', поэтому и древнерусский переводчик иногда прибегает к использованию именно этого средства для перевода греческого артикля в соответствующих конструкциях

г-* 1 , 1 Ж Ж

NZIH^b (50 л.),

Греч - 1) ш ттбаои? хритгтойд SoûXovs exei ô Qeôç, kcù oûSels ô awiwv iî yiycoCTKwy Tà кат' аитои? (Ян, стлб 712); 2) тгбаоид критттоид SovXovs exei ô Geoç Kai oùôels ô awmv tj угуысткшу та кат' aÙTofe (Mon gr, стр 506), Т182-колико в ТАин-te им-ыеть бъ стць. и никтоже не свисть кж£ о ми^ъ. (стр 249)

есть единА

w т-ёла (стр 349)

Во втором разделе четвертой главы «Употребление рлди» проанализированы контексты с употреблением рлди в препозиции, что

буквально соответствует греческому оригиналу и находит параллели в других южнославянских текстах данного периода, например, в Норовской псалтыри17 В большинстве случаев предлогу рлди соответствует предлог дъла в древнерусском тексте Соф 1286-рл* wn4 ве^лкожл (81 об),

Сев 38 - рлди wi№ ве^лкошл (116 об.),

Греч. - 1) Sià тт|У àmcrTÎav aÛTÛv (Ян, стлб 812), 2) Sià тг|у àmaTÎav avjûv

(Mon gr,CTp 571),

T182 - нев-Бри^ и^г д^ла (стр 360)

Конструкция ôià + Р п может передавать инструментально-причинное значение В этих случаях древнерусский переводчик использует соответственно форму творительного падежа, падежа орудия, средства Соф 1286 - поели ми сугъшителА рл" лплъ скои\?, (88 л ),

Сев 38 - поели ми оут-вшителга. рлди лпль свои (126 л ),

Греч - 1) ттецфоу ц.01 тоу ПаракХг|тоу slq tw аттоатбХцу аои (Ян, стлб 825); 2) тгецфоу p.oi тоу ПаракХт^тоу тоу Sià тйу аттосттоХюу gov (Mon gr, стр 581),

Т182-П0СЛИ ми О^Т-БШИТЕЛА лпльми своими (стр 376)

В третьем разделе четвертой главы «Genetivus exclamatioms» установлено, что в разное время по-разному оформляются конструкции с восклицательной частицей оле, что, в свою очередь, позволяет говорить о движении нормы от текстов XI в, для которых в основном характерно употребление модели оле + И п , оле + Зв ф , к текстам XIII - XIV вв , в которых

используется новая, буквально передающая греческий оригинал, модель олс + Р п , оле + Д п

1) Соф 1286 - WA6 влгости вж'|'л (94 об ), Сев 38 - WA6 влгости ют (136 л),

Греч -papal, т% тоО 8ео9 ¿уаВот^то? (Ян, стлб 840) В древнерусском списке Т182 восклицательная конструкция отсутствует, однако по спискам редакции В такая конструкция обнаруживается, и в ней восклицательная частица сочетается с именем в И п.- юле тлиыл вжьи^ъ чюдесъ

2) Соф 1286-WA6 чюдеси (109 об.),

17 Норовская псалтырь Среднеболгарская рукопись XIV в, изд подг Е В Чешко, И К Бунина, В А Дыбо, О А Чешко, Е Князевская Ч 1 София, 1989

Сев 38 - wac чюси (160 л ),

Греч - papal! (Ян , стлб 881, Mon gr, стр. 615).

В заключении работы повторяются основные выводы, сделанные на основе лингвистического анализа южнославянского перевода Жития Андрея Юродивого. Характер языковой нормы определяется ориентацией на греческий текст, что проявляется в последовательном калькировании греческого оригинала на уровне лексики, морфологии, синтаксиса.

На лексическом уровне было отмечено устранение синонимического варьирования, появление вторичных грецизмов, использование сложных слов в соответствии с греческими сложными словами, наличие лексем, характерных для новых переводов (например, перевод греческого слова (iovoyevris славянским одинородьн'ыи), калькирование словообразовательной структуры слова

В области морфологии яркой особенностью является употребление настоящего исторического времени, а также регулярное использование форм множественного числа вместо двойственного в контекстах с местоимениями и глаголами 1,2 лица и частями речи (неличные местоимения, глаголы в форме 3 л ), синтаксически зависимыми от дв ч главного слова

На уровне синтаксиса отмечается калькирование разнообразных греческих конструкций с артиклем с помощью относительного местоимения иже, кже, 1лже буквально передаются именные конструкции, конструкции с

субстантивированным инфинитивом, субстантивированные причастия и предложения На греческий синтаксис ориентировано употребление р&ди в

препозиции и использование восклицательной частицы оле в сочетании с

родительным и дательным падежом

По выделенным параметрам обнаруживается сходство южнославянского перевода ЖАЮ с другими переводными произведениями XIV века, в частности с первым болгарским переводом Иерусалимского устава, Норовской псалтырью, вторым славянским переводом Откровения Мефодия Патарского и с произведениями, создание которых соотносится с деятельностью Евфимия Тырновского и его учеников Это может свидетельствовать о создании южнославянского перевода Жития Андрея Юродивого в традициях школы Евфимия Тырновского

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях автора.

1) Особенности употребления грецизмов в южнославянском переводе Жития Андрея Юродивого. // Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. 2008, № 3. С.

2) Характер синонимического варьирования в тексте южнославянского перевода Жития Андрея Юродивого // Актуальные проблемы

современной русской филологии Сборник научных статей аспирантов филологического факультета МГУ им МВ. Ломоносова М, 2007 С 121-134

3) Некоторые синтаксические особенности в тексте южнославянского перевода Жития Андрея Юродивого // Търновска книжовна школа Т VIII Велико Търново, 2007 С 371-382

4) Славянские переводы Жития Андрея Юродивого эволюция книжной нормы // Русский язык исторические судьбы и современность II Международный конгресс исследователей русского языка. Труды и материалы М, 2004 С 32-33

5) Текстологические отношения между тремя списками южнославянского перевода Жития Андрея Юродивого. // Русский язык исторические судьбы и современность III Международный конгресс исследователей русского языка Труды и материалы М, 2007 С 92-93

6) Житие Андрея Юродивого как памятник византийской агиографии // Материалы Научной конференции «Ломоносовские чтения-2004» и Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2004» / Под ред В А Иванова, А В Кезина, В И Кузищина, НН Миленко Севастополь, 2004 С 195-197

7) Феномен юродства в русской житийной литературе // Материалы Научной конференции «Ломоносовские чтения-2005» и Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2005» / Под ред В А Иванова, А В Кезина, В И Кузищина, Н Н Миленко Севастополь, 2005 С 276-277

8) Особенности употребления форм свободного двойственного числа в Житии Андрея Юродивого // Материалы VI Научной конференции «Ломоносовские чтения-2006» и VI Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2006» / Под ред В А Трифонова, В А Иванова, В И. Кузищина, Н Н Миленко Севастополь, 2006 С 456-458

9) Сложные слова в южнославянском переводе Жития Андрея Юродивого. // Материалы Научной конференции «Ломоносовские чтения-2007» и Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2007» / Под ред В А.Трифонова, В А Иванова, В И Кузищина,НН Миленко Севастополь,2007 С 291-294

Отпечатано в ООО «Компания Спутник+» ПД № 1-00007 от 25 09 2000 г. Подписано в печать 25 04,08 Тираж 50 экз Усл. п л 1,56 Печать авторефератов (495) 730-47-74,778-45-

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Тюняева, Дарья Борисовна

Введение.

Глава I

Наблюдение над некоторыми текстологическими особенностями Южнославянского перевода Жития Андрея Юродивого.

Глава II

Лексическая характеристика южнославянского перевода

Жития Андрея Юродивого.

I. Общая характеристика лексического состава.

II. Особенности употребления грецизмов.

III. Перевод сложных слов.

Глава III

Некоторые особенности морфологической системы южнославянского перевода Жития Андрея Юродивого.

I. Настоящее историческое время.

II. Двойственное число.

Глава IV

Синтаксические параметры южнославянского перевода

Жития Андрея Юродивого.

I. Греческий артикль.

1.1. Иже с именной группой.

1.2. Иже с причастием.

1.3. К5же с инфинитивом.

1.4. Другие случаи употребления относительного местоимения.

И. Употребление рьди.

III. Genetivus exclamationis.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Тюняева, Дарья Борисовна

Средневековые памятники славянской письменности всегда привлекали внимание исследователей не только с точки зрения отражения в них литературно-письменной традиции, но и как богатейший источник для изучения развития языка. Необходимость изучения истории русского языка в его связи со всем «греко-славянским миром» всегда осознавалась лингвистами1. Такой подход открывает широкие перспективы для глубокого изучения определенного текста во всем многообразии его переводов, редакций и списков, а также для обнаружения его связей и соотношений с другими текстами. Следовательно, обращение к одному тексту, существующему в нескольких переводах и представленному большим количеством списков, является актуальным и отвечает требованиям современной лингвистики.

В течение последних нескольких лет регулярно издаются работы, посвященные изучению языковых особенностей одного из интереснейших памятников агиографической литературы - Жития? Андрея Юродивого (далее ЖАЮ), существующего в нескольких переводах. Обширный> материал древнерусского текста ЖАЮ дает огромные возможности для изучения истории русского языка на всех уровнях: орфографическом, лексическом, морфологическом, синтаксическом и даже стилистическом2.

В силу первичного интереса к древнерусскому переводу ЖАЮ, менее изученным оказался второй (южнославянский) перевод XIV века, который с точки зрения отражения литературно-письменной традиции также представляет собой важное явление в славянской культуре.

Житие Андрея Юродивого принадлежит к памятникам византийской агиографической' литературы, отличительной особенностью которых является интерес к эсхатологическим видениям. Наиболее вероятное время создания памятника - середина X века - относит этот текст к апокалиптической литературе, представленной рядом других произведений, в

1 Виноградов В.В. (Избранные труды) История русского литературного языка. М., 1978. С. 216-217.

2 См., например, работы: Молдован A.M. Рукописная традиция* "Жития Андрея Юродивого". // Wiener Slavistisches Jahrbuch. Bd. 39. Wien, 1993. S. 83-107; Молдован A.M. Из синтаксиса древнерусского перевода "Жития Андрея Юродивого". // Русистика. Славистика. Индоевропеистика. Сборник к 60-летию А.А. Зализняка. М., 1996. С. 256-275; Шевелева М.Н. "Житие Андрея Юродивого" как уникальный источник сведений по исторической фонетике русского языка. // Актуальные проблемы современной русистики: диахрония и синхрония. М., 1996. С. 20-65; Пентковская Т.В. Лексический критерий в изучении древнеславянских переводов: проблемы локализации и группировки. // Русский язык в научном освещении, М. 2003г. №1 (5).

В 2000г. вышла в свет книга A.M. Молдована «Житие АндреяЮродивого в славянской письменности», которая расширила представления о древнерусском переводе ЖАЮ, пролила свет на историю греческих списков и другие переводы, дала новый толчок к научному изучению этого текста. Несомненно, бесценным материалом являются древнерусский и греческий тексты, изданные A.M. Молдованом. которых отражается ожидание наступления конца света в «середине седьмого тысячелетия от Сотворения мира, т.е. в конце X в.»3. Так об этом сообщается в ЖАЮ: hew семь в'бкювь мирь сего л-ёть исчитьемь съвръшишА. по скончьни же ей тора* въ^вигне въ до^ стрмиенъ нь ^емли.

И СЪВер8ТСА kwcth ЧЛЧбСкУь KOtAJKW въ свою стлв8.И тогдь ПОТрО^витъ ьгтлъ стрь^омь и трепето И

BTicKpecNo^ мртвТи в мегыовенш окь и сыидеть со^д'ш и Ла^сть комоч^жо по Д'ёломь его (Соф. 1286,

78 об. - 79 л.).

Как известно, особой популярностью Житие Андрея Юродивого пользовалось на Руси, что было вызвано, прежде всего, содержанием самого текста, в котором «скифское происхождение Андрея представлено как славянское» 4. В X в. слово ctku9t|s могло означать славянина, что привело к изменению в русских списках текста скифского происхождения Андрея на «славянское»5: вгьмие же родомъ слов'Ьнин'л6. Кроме того, интерес к ЖАЮ усиливал эпизод о явлении Богоматери святому Андрею и Епифанию, на основании которого в 60-ые годы XII в. Андреем Боголюбским на Руси был установлен праздник Покрова Пресвятой Богородицы7.

Оживление интереса к тексту Жития Андрея Юродивого в южнославянских странах в XIV веке обусловлено несколько иными причинами и связано с культурным- развитием общества. XIV век - это время не только создания новой оригинальной литературы, но и появления большого числа новых переводных произведений, восходящих к византийской литературе предшествующей эпохи. «XIV век богат сборниками, заключающими в себе статьи разнообразного содержания. Здесь мы находим богословские трактаты догматического, отчасти полемического и аскетического характера, жития, рассказы патериков, пророчества, видения, поучения отцов Церкви, статьи космогонического характера, исторические, даже беллетристические произведения.У влечение такого рода литературой находится в связи с распространением мистицизма в Болгарии XIV века.Под влиянием мистицизма и тяжелых политических обстоятельств развилась в Болгарии этого времени демонология, вера в видения и пророчества»8. Внимание средневековых книжников привлекают произведения, в которых поднимаются вопросы, «касающиеся психологии,

3 Пентковская Т.В. Древнейший славянский перевод Жития Василия Нового и его греческий оригинал. // Византийский временник. М., 2004. Т.63. С.114.

4 Молдован A.M. Житие Андрея Юродивого в славянской письменности. М., 2000. С. 5.

5 Hansack Ernst. REVIEWS // Russian Linguistics, 26,2002. С. 127.

6 Молдован A.M. Житие Андрея Юродивого. С. 160:

1 Hansack Ernst. REVIEWS. С. 127.

8 Радченко К. Релипозное и литературное движеше в Болгарш въ эпоху передь турецкимъ завоевашемъ. Киев, 1898. С. 322, 325. естествоведения, вопросы эсхатологические, космогонические»9. В' этой связи становится понятным оживление интереса к Житию Андрея Юродивого и появление нового южнославянского перевода этого произведения. В обширном и разнообразном по составу тексте ЖАЮ, который изобилует не только видениями, снами, пророчествами и эсхатологическими предсказаниями, но содержит в себе сведения по различным вопросам мироустройства, дает объяснение природных явлений, толкование отдельных мест из

Священного Писания, поднимаются и затрагиваются вопросы, которые особенно интересовали средневековых книжников.

Южнославянский перевод Жития Андрея Юродивого был осуществлен в XIV веке, предположительно, в Сербии10. Это второй полный перевод ЖАЮ, по происхождению не связанный с древнерусским переводом11. Он восходит к редакции греческого текста, отличной от той, с которой был сделан древнерусский перевод. Список этой редакции редакция D) Vatic.gr. 1574, наряду со списком другой редакции Paris, gr. 1547, был положен в основу публикации, осуществленной К. Яннингом в 1688г. Древнерусский перевод ЖАЮ

1 ^ восходит к греческой редакции Е, представленной списком Mon. gr. 552. Несмотря на многочисленные совпадения между южнославянским переводом и греческим списком Vatic.gr. 1574, имеются между ними и некоторые расхождения, причем в некоторых случаях южнославянский перевод оказывается ближе к греческому списку Mon. gr. 552 редакции Е14. Значительные текстологические несовпадения между южнославянским переводом и греческим списком Vatic.gr. 1574 можно отметить в рассказе Андрея о последних днях существования- мира15. Во-первых, в южнославянском переводе находим отрывок, отсутствующий в греческом: ведет же цртво его Д'ётл три и мць шесть и сътвори вслкове^мсонТе выти *е ые въ! w нлчллл в'бкл ыи дл ведете.горе же o\pw тога* ^емли w гы'бвл всеАръжителА neh^penn"^ глрости ыл^оаафои по всей, вселеныеи (Соф. 1286, 105 - 105 об.). Во-вторых, в конце

Жития нарушена последовательность расположения некоторых частей по сравнению с греческим. И, наконец, в южнославянском переводе пропущены небольшие отрывки, имеющие место как в греческом тексте, так и в древнерусском переводе:

9 Радченко К. Релипозное и литературное движеше. С. 327.

10 Молдован A.M. Житие Андрея Юродивого. С. 129, 132.

11 Молдован A.M. Житие Андрея Юродивого. С. 129.

12 Молдован A.M. Житие Андрея Юродивого. С. 10.

13 Молдован A.M. Житие Андрея Юродивого. С. 13.

14 Молдован А.М. Житие Андрея Юродивого. С. 130 - 131.

15 В рассмотренных контекстах список Vatic.gr. 1574 совпадает со списком Mon. gr. 552 редакции Е и древнерусским переводом и противопоставляется трем спискам южнославянского перевода.

Южнославянский перевод

Греческий текст

Древнерусский перевод воздет же межо\|" нимх и ^мь рлть страшишь (Соф. 1286, 106 л.)

Тоте ёсттса цета^и айтои ка1 тоО Деаттотои Хрштои ттоХецод фо(Зерод, ёттау yvcocrq тгро TeXoug iiaviav Seivf)v ёуенл ка1 Trpog oupavov аутптра^бтаь асгтратттсоу ка1 Рроутиу ка1 ктиттои? тгошу, цате ти т)уц Tqg ftofjg тт|У utt' oiipavovSovficrcaка1 ттерп^убТстбаь фо^ерид (Ян., стлб. 869, 872) тогдь видеть рьть велик* межгс томь и влкь кгдь во n&4n6 рЛ^М^ТИ. foKO 0\|Ж6 концини гесть. к '—1 гн'бкъ вели против^ нбч^ исполнить, молнига громомь тр'бскмл. >&К0Ж6 глмь Tp'fcCKbNHtft ТОГО НБУ| ^В-ЬН^ТИ И оглмшыу1 выти стрмшо. (Т182, стр. 420) кто не о\|«боитса тогдь чь сллдкое и вльжени и не съелг^иатса тогдь ил гл

NMuero ic (Соф. 1286, 106 л.)

Kai Tig тоте ov бацРт^стетса ка1 ttt^6l, тёкуоу уХикитатоу; Макарюь тоте oiTiveg oi) CFKav6aXicr0TicFovTai ev тф Деаттот^ гцшу Хркттф тф аХт]01Уф 0еф гцшу. MaicdpLOL тоте oiTLveg оик aTToaxoLVLaowi

TOV yevvr|8evTa ёк Trig ayiag Парбёуои Mapiag. Макарюь OLTiveg Sia rpv ауатгг|У аитоО атго8ауо0ст1, ка1 eXeyfouai ката ттроошттоу той Вракоута ка1 тг)У аитог) аттоттХаут]СТ1У. Макарюь oaoi ката тоО бракото? аубриуб^сгоутаи ка1 yevvaicjog та Seiva аитоО eXey^owiv, o'l ф(joaт^^peg. ol iopatoL,olфСХтатоь шруарТтац at уХикеТа^ KapSiai, teal терттуа! ка! дл кто тогдь ие о\^боитса и о^жьсиетса. чл wow. влжии cvj"tb иже ие съблл^иаса тогдл о влц-fe NMlJCMb 1сл БЬ истиыьньго. блжни cvjTb иже са ые ууверг^ть тордл ррдивш&госа w стъиа бц& мри!Л. Блжеыи суть иже любови iero д-ЬЛА ОУ^Мр^ТЬ и ОБЛИЧ&ТЬ В ЛИЦ6 ДИТИ^ТА. B'bpvj' ИМ^ТЬ ОЦЮ И CNNj* И CTOMNj1 axvj1. и B'bpVj' HMVj'Tb. I&KO БЫТИ КСТЬ вътоирвии МрТВ'ЫМ'Ь и ЖИВОТУ^ Б^ЧИОМУ^ И рлсти вес К0НЧ&.

Т182, стр. 420-421)

HeXippuToi, Kcti бот els Патера ка! Ylov ка! ayiov ПуеОца, els тг]у ayiav ка! оцооистюу TpiaSa Tr|v

CtooiToiov, TTiCTTevCTGKJiv. (Ян., стлб. 872)

Все эти факты свидетельствуют о том, что в основу южнославянского перевода был положен другой список редакции D.

В настоящее время известны девять списков южнославянского перевода16:

1. РГБ, ф. 236, собр. А.Н. Попова 76 (М. 2575). Сборник. Отрывки из Диоптры Филиппа Пустынника и из Жития Андрея Юродивого. Восточноболгарский. Последняя четверть XIV в.;

2. Белград, МСПЦ 98. Доротей. Сербский. Конец XIV в.;

3. Бухарест, Библиотека А.Н. Нямецкого мон. № 56 (65). Сборник житий. Сербский. Начало XV в.;

4. РНБ, ф. 182, Гильф. 41. Сборник (Патерик Римский и жития святых). Сербский. 2-я четверть XV в.;

5. РГБ, ф. 270, Сев. И. 38. Житие Андрея Юродивого и Главы Исихия пресвитера. Сербский. 1-я половина XV в.;

6. Белград, Патриаршая библиотека № 170. Конец XV — начало XVI в.;

7. ГИМ. Заб. 73 (172). Житие Андрея Юродивого. Русский. Конец XV - начало XVI в.;

8. РНБ, ф. 728; Соф. 1286. Сборник агиографический и патристический. Западнорусский. Середина XVI в.;

9. ГИМ, Хлуд. 238. Сербский. XVI в.

Параллельный греческий текст приводится по двум спискам: 1) список, опубликованный К. Яннингом и, как уже было отмечено, представляющий собой компиляцию из двух списков разных редакций - Vatic, gr. 1574 XII sec. и Paris, gr. 1547 XIII sec.17 (далее Ян.); 2). список Баварской государственной библиотеки Mon. gr. 552 XIV в., опубликованный в издании A.M. Молдована (далее Mon. gr.).

Для иллюстрации различий между двумя переводами, выполненными в разное время, в разных славянских областях, приводится текст древнерусского перевода ЖАЮ. Древнерусский перевод рассматривается по списку РГАДА, ф. 381 (Библиотека Московской

16 Молдован A.M. Житие Андрея Юродивого. С. 133-134.

17 Эта версия греческого текста была переиздана в: Patrologiae cursus completus, Series graeca, ed. J.P. Migne, Paris 1864. Reprint by Brepols, Turnhaut (Belgium), 1976.

Синодальной типографии) №182, кон. XIV века, опубликованному в издании A.M. Молдована (далее Т182).

Как известно, XIV век - это время появления большого количества новых переводов как богослужебных книг, так и четьей монашеской литературы, максимально ориентированных на греческие оригиналы. Переводы, созданные в русле новых традиций, существенно отличаются от древнейших переводов буквализмом, "грецизацией" и архаизацией языка. Исследователями был выявлен целый ряд диагностических признаков в области лексики, морфологии и синтаксиса, по которым новые переводы противопоставляются древним. На лексическом уровне к числу таких признаков относят устранение синонимического варьирования, появление вторичных грецизмов, использование сложных слов в соответствии с греческими сложными словами, замену ряда вариантов, калькирование словообразовательной структуры слова; на морфологическом и синтаксическом уровнях — употребление настоящего исторического времени, использование форм множественного числа вместо двойственного, постановку рлди в препозицию, t* г f о использование относительного местоимение иже, еже, н^же в функции греческого артикля .

Отмеченные лексические, морфологические и синтаксические параметры новых переводов находят, отражение в языке южнославянского перевода ЖАК). Так, в тексте встречается употребление настоящего исторического времени, отмечается наличие лексем, характерных для новых переводов, например, перевод греческого слова |iovoyevfjg славянским единородыши (вариант, используемый в древних переводах, - едиыочдд'ыи). Отдельные

разделы глав диссертации посвящены анализу вторичных грецизмов, изучению характера

18 Норовская псалтырь. Среднеболгарская рукопись XIV в., изд. подг. Е.В. Чешко, И.К. Бунина, В.А. Дыбо, О.А.Чешко, Е. Князевская, ч.1., София, 1989.

Афанасьева Т.И. Литургия преждеосвященных даров.в славянской рукописной традиции XII - XV веков (лингвотекстологический анализ). Спб., 2000.

Чешко Е.В. Второе южнославянское влияние в редакции псалтырного текста на Руси (XIV - XV вв.) // Paleobulgarica. Старобългаристика. №4. 1981. София. С. 79-81.

Бондарко А.В. Настоящее историческое глаголов несовершенного и совершенного видов в славянских языках // А.В. Бондарко. Теория морфологических категорий и аспектологические исследования. М., 2005. С. 425-608. Горбунова Е.А. Функционирование настоящего исторического в восточнославянских памятниках XI-XIV веков // AION SLAVISTICA, 5. 1997-1998. С. 247-285.

Карамфилова Петя Динева. Средства за изразяване на определеност в езика на писателите от Търновската книжовна школа. Автореферат на дисертация за присъждане на образователната и научна степен «доктор», Велико Търново, 1999.

Иванова-Мирчева Д., Харалампиев И. История на българския език. Велико Търново, 1999. С. 200.

Чешко Е.В. Об афонской редакции славянского перевода Псалтыри в ее отношении к другим редакциям. //

Язык и письменность среднеболгарского периода. М., 1982. С. 60-93.

Русек Й. Промени в лексиката на българския език и отношението на патриарх Евтимий към тях. // Търновска книжовна школа. София, 1971. С. 190-193.

Мансветов И. Митрополит Киприан в его литургической деятельности. М., 1882. С. 74. употребления сложных слов, а также описанию диагностических синтаксических контекстов с относительным местоимением, предлогом рлди, восклицательной частицей оле.

В область поставленных задач входит выявление и описание характерных языковых особенностей южнославянского перевода ЖАЮ, наблюдение над принципами и закономерностями переводческой техники, сопоставление южнославянского перевода ЖАЮ с древнерусским переводом XII века по ряду выделенных признаков, а также обнаружение сходства южнославянского перевода ЖАЮ с другими переводными произведениями XIV — XV веков. Целью настоящей работы является описание особенностей языка южнославянского перевода ЖАЮ и определение языковой нормы этого памятника.

По сложившейся традиции, начальным этапом исследования языка памятника должен стать текстологический анализ его списков. Из-за недоступности всех списков южнославянского перевода Жития текстологическое исследование основывается на данных пяти списков: 1) РНБ, ф. 728, Соф. 1286, сер. XVI в. (далее Соф. 1286); 2) РГБ, ф. 270, собрание Севастьянова II. 38, 1-я пол. XV в. (далее Сев.38); 3) РГБ, ф. 236, ^собрание А.Н. Попова 76, кон. XIV в. (далее П.76); 4) ГИМ, собрание А.И. Хлудова 238, XVI в. (далее Хлуд.238); 5) ГИМ, собрание И.Е. Забелина 73 (172), конец XV - начало XVI в. (далее 3аб.73). В I главе рассматриваются разночтения пяти списков южнославянского перевода ЖАЮ в сопоставлении с греческими списками. Это дает возможность, во-первых, описать текстологические взаимоотношения между рассматриваемыми списками, во-вторых, 1 выявить аутентичные чтения, и это является основой для дальнейшего изучения языка данного памятника. II глава посвящена лексическому анализу текста, в ней рассматриваются особенности синонимического варьирования, употребление грецизмов и сложных слов. Предметом исследования III главы являются контексты с настоящим историческим временем и конструкции с двойственным числом, обращение к которым продиктовано проблемой описания грамматической нормы. В IV главе дается описание некоторых синтаксических явлений: употребление относительного местоимения в соответствии^ греческим артиклем, перевод восклицательных конструкций, позиция рлди. В совокупности лексические, грамматические и синтаксические данные южнославянского перевода ЖАЮ позволяют определить основные направления техники работы переводчика, получить представления г о языковой норме этого памятника, определить его место в ряду других текстов славянской книжности.

Актуальность и научная новизна темы заключаются в том, что впервые в научный оборот вводится текст южнославянского перевода ЖАЮ и рассматривается на основании пяти неизданных списков XIV — XVI веков.

В качестве основного метода исследования избирается филологический, заключающийся в лингвистическом анализе славянского текста в сопоставлении с греческим.

Практическая ценность работы заключается в возможности применения полученных данных при разработке лекций и практических курсов по истории русского литературного языка, при подготовке издания южнославянского перевода ЖАЮ.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Житие Андрея Юродивого в славянском переводе XIV века: особенности языка и переводческой техники"

Заключение

Второй славянский перевод Жития Андрея Юродивого XIV века восходит к одному из греческих списков редакции D, отличной от другой греческой редакции, с которой соотносится первый древнерусский перевод XII века. Однако версия этой редакции, изданная К. Яннингом, не является оригиналом для южнославянского перевода ЖАЮ. Об этом свидетельствуют некоторые текстологические расхождения между ними (например, пропуски или вставки, несоотносимые с греческим текстом, различия в оформлении инфинитивных конструкций), что подтверждает наличие другого греческого списка редакции D в качестве оригинала для южнославянского перевода.

В процессе текстологического сопоставления пяти списков южнославянского перевода ЖАЮ были выявлены определенные сходства, с одной стороны, между болгарским списком П.76 и сербским списком Хлуд.238, с другой, между русскими списками Соф.1286, 3аб.73 и сербским Сев.38. Это позволяет предположить существование, по крайней мере, двух текстологических ветвей южнославянского перевода ЖАЮ, к одной из которых восходят списки П.76, Хлуд.238, к другой - Соф.1286, Сев.38, 3аб.73. Списки П.76 и Хлуд.238 лучше сохраняют исконные чтения (южнославянскую региональную лексику) и оказываются более последовательными при передаче греческого оригинала (приставочные образования, конструкции с субстантивированным инфинитивом).

Лексика в южнославянском переводе ЖАЮ отличается консервативностью по сравнению с древнерусским переводом и большей зависимостью от греческого оригинала, что проявляется в калькировании греческих словообразовательных моделей, в наличии большого числа непереведенных греческих слов, в отсутствии синонимического варьирования, если только оно не поддерживается греческим текстом. Основное правило, которое соблюдает южнославянский переводчик, — это сохранение точного соответствия между греческим и славянским словом. Для перевода греческих сложных слов он подбирает сложные славянские, при этом стараясь сохранить формальное и смысловое соответствие греческому сложному образованию (беоттуештои? - вгодо^новвнн-ыи, беофород — вгоносн-ыи,

Оеоф^т]? — бголгсбивъш (вголюве^гши)). Употребление большого числа грецизмов, в том числе вторичных, не использовавшихся в ранних переводах, также соотносится со стремлением буквально следовать греческому оригиналу, а их наличие может свидетельствовать о создании южнославянского перевода ЖАЮ в славяно-греческой контактной зоне, где понимание этих слов не вызывало затруднений. Изредка для передачи определенных греческих лексем используется описательный способ перевода (кабаротготСиу — место идежв чисто вино продлетсА, aapavov ка! цафбрюу - погревлтелное платно и връ^нгл юдежл крлснл, одежл и плат?, вер^нТи). Состав лексики, представленной в южнославянском переводе ЖАЮ, обнаруживает сходство с лексикой, характеризующей язык произведений Евфимия Тырновского и его учеников (нлпрлсно, рлди, точно, оскллбити са и др.). Отмечается наличие и других лексем, характерных для новых переводов (например, в соответствии с греческим словом povoyevfjs используется славянское единородьнъш, что объединяет южнославянский перевод ЖАЮ с другими переводами XIV века и противопоставляет его древним переводам, в которых использовалось слово единочлд-ыи). Текст древнерусского перевода характеризуется богатой синонимией и отсутствием лексической унификации, что проявляется, с одной стороны, в функционировании нескольких славянских слов в качестве синонимов в соответствии с одним греческим, с другой, в использовании одного славянского слова для передачи нескольких греческих.

В области морфологии было отмечено наличие контекстов с формами настоящего исторического времени, которое появляется под влиянием форм praesens historicum в греческом. Но употребление настоящего исторического времени в южнославянском переводе ЖАЮ не является последовательным; во-первых, в тексте отмечено всего три примера, которые соответствуют двум типам настоящего исторического времени: настоящему историческому живого рассказа о прошлом (бры, рХёттсо - вижо\р и настоящему историческому в авторском литературном'повествовании (eKTeivei — во^девле); во-вторых, иногда на месте греческих форм praesens historicum в тексте южнославянского перевода находим глагол в форме прошедшего времени (р\ётт€1 — ^рАше, влюдеше).

В отличие от раннего древнерусского перевода ЖАЮ, нормативным для южнославянского перевода является - использование форм множественного числа разных частей речи в контекстах дуальной субъектно-объектной базой, что, скорее всего, продиктовано ориентацией на греческую традицию, где двойственное число давно вышло из употребления. Последовательное использование форм множественного числа вместо двойственного в южнославянском переводе ЖАЮ восходит к архетипу перевода и обнаруживает сходство данного текста с другими произведениями этого периода (например, с переводами Иерусалимского устава).

Значительное сходство южнославянского перевода ЖАЮ с греческим текстом обнаруживается на синтаксическом уровне. Систематическое калькирование греческого артикля, субстантивированного инфинитива, позиции рди и восклицательных конструкций - все это красноречиво свидетельствует о большом авторитете греческого оригинала и о стремлении, южнославянского книжника сохранить и передать особенности греческого синтаксиса средствами славянского языка! В южнославянском переводе ЖАЮ случаи регулярного соответствия относительного местоимения греческому артиклю находим в именных конструкциях^ которые являются кальками греческих именных конструкций. Абсолютное большинство таких конструкций состоят из имени существительного и зависимого от него . определения, согласованного и несогласованного. Греческие субстантивированные: причастия также передаются буквальными сочетаниями; относительных местоимений; иже, гдже, еже с причастиями. При этом в южнославянском переводе ЖАЮ наблюдается стремление к употреблению обобщенной формы относительного местоимения для передачи греческого артикля. Чаще всего в этой: функции используется относительное местоимение мужского рода иже. В некоторых случаях форма относительного местоимения может соотноситься с формой артикля в греческом (например,, юже в соответствии, с тг|у). Для-передачи греческих конструкций с субстантивированным инфинитивом в южнославянском переводе ЖАЮ используются буквальные инфинитивные: конструкции с относительным местоимением юже (кже: +: inf., въ кже + inf., т& кже + inf., къ гаже + inf. и др.). Буквализм; . ' . ■ ■ ■ ■ 1-, южнославянского перевода ЖАЮ проявляется;в постановке послелога рАДи- в препозицию и в использовании восклицательных конструкций оде + Р.п., оле + Д.п. в соответствии с греческим оригиналом. Для раннего древнерусского перевода характерна существенная адаптация церковнославянского языка к живому в области синтаксиса, что проявляется в.использований,самых разнообразных средств выражения:

Таким образом,' характер: языковой нормы южнославянского перевода ЖАЮ определяется ориентацией .на. греческий текст, что - проявляется в последовательном калькировании греческого оригинала на уровне лексики, морфологии, синтаксиса.

Данные, полученные в ходе исследования языка южнославянского перевода ЖАЮ, могут быть соотнесены с языковым материалом других текстов, которые были созданы приблизительно в то же время, в тех же условиях и: в которых обнаруживаются схожие лингвистические установки. Так, по выделенным параметрам южнославянский, перевод ЖАЮ может быть соотнесен с первым болгарским переводом Иерусалимского устава, Норовской псалтырью, вторым славянским переводом Откровения Мефодия Патарского и с произведениями XIV века, создание которых связано с деятельностью Евфимия Тырновского и его учеников.

Список научной литературыТюняева, Дарья Борисовна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Афанасьева Т.И. Литургия преждеосвященных даров в славянской рукописной традиции X1. - XV веков (лингвотекстологический анализ). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Спб., 2000.

2. Бели1) А. О двойни у словенским je3mjHMa. Београд, 1932.

3. Белякова Е.В. Славянская редакция Скитского устава. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2002. №4 (10). С. 28-36.

4. Бернштейн С.Б. Болгарско-русский словарь. М., 1986.

5. Бондарко А.В. Настоящее историческое глаголов несовершенного и совершенного видов в славянских языках. // А.В. Бондарко. Теория морфологических категорий и аспектологические исследования. М., 2005. С. 425-608.

6. Борковский В.И., Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. М., 1965.

7. Български етимологичен речник. Т. I VI. София, 1971-2002.

8. Вейсман А.Д. Греческо-русский словарь. М., 1991.

9. Великие Минеи Четии, сентябрь, дни 1-13. СПб., 1868.

10. Верещагин Е.М. Из истории возникновения первого литературного языка славян. Переводческая техника Кирилла и Мефодия. М., 1971.

11. П.Виноградов В.В. «(Избранные труды) История русского литературного языка». М., 1978.

12. Геров Н. Речник на български език. София, 1975. Ч. 1-5.

13. Горбунова Е.А. Функционирование настоящего исторического в восточнославянских памятниках XI-XIV веков. // AION SLAVISTICA, 5. 1997-1998. С. 247-285.

14. Горшкова К.В., Хабургаев Г.А. Историческая грамматика русского языка, М., 1981.

15. Грамматика русского языка. М., 1960. Т.1.

16. Даль В.И. Толковый словарь живаго великорусскаго языка. М., 1980.

17. Delikari A. Zur iibersetzung hesychastischer viten am beispiel der Vita des Gregorois Sinaites. // Преводи през XIV столетие на Балканите. С. 279-286.

18. Евангелие от Матфея в славянской традиции. Издание подготовили А.А. Алексеев, И.В. Азарова, Е.Л. Алексеева и др. Спб., 2005.

19. Дворецкий И.Х. Древнегреческо-русский словарь. М., 1958. Т. 1, 2.

20. Живов В.М. Язык и культура в России XVIII века. М., 1996.

21. Жолобов О.Ф., Крысько В.Б. Историческая грамматика древнерусского языка. Двойственное число. М., 2001.

22. Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. М., 2004. 2-е издание.

23. Зографское евангелие. Evangelium secundum Matthaeum.

24. Иванова-Мирчева Д., Харалампиев И. История на българския език. Велико Търново, 1999.

25. Иванович С., Петранович И. Русско-сербскохорватский словарь. М., 1976.

26. Истрин В. Откровение Мефодия Патарского и апокрифическое видение Даниила в византийской и славяно-русской литературах. Исследования и тексты. М., 1897.

27. Истрин В.М. Хроника Иоанна Малалы в славянском переводе. Вступительная статья и приложение Чернышевой М.И. М., 1994. С. 402-462.

28. Карский Е.Ф.Славянская кирилловская палеография. М., 1979.

29. Карамфилова Петя Динева. Средства за изразяване на определеност в езика на писателите от Търновската книжовна школа. Автореферат на дисертация за присъждане на образователната и научна степен «доктор», Велико Търново, 1999.

30. Карачорова И. Първият славянски превод на житието на Св. Йоан Златоуст от Симеон Метафраст Преводите през XIV столетие на Балканите, София, 2004.

31. Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. М., 2004.

32. Kurz J. Kapytoly ze syntaxe a morfologie staroslovenskeho jazyka. Praha, 1972.

33. Лебедева И.Н. Повесть о Варлааме и Иоасафе. СПб., 1985.

34. Максимович К. А. Текстологические и языковые критерии локализации древнеславянских переводов (в связи с новым изданием «Пандектов» Никона Черногорца). // Русский язык в научном освещении. М., 2001. Т.2. С. 191-223.

35. Максимович К.А. Законъ соудныи людьмъ. М., 2004.

36. Мансветов И. Митрополит Киприан в его литургической деятельности. М., 1882.

37. Мещерский Н.А. Значение древнеславянских переводов для восстановления их архетипов. // Исследования по славянскому литературоведению и фольклористике. М„ 1960. С. 61-86.

38. Минчева А. К синтаксической характеристике среднеболгарских евангельских списков (Рыльское Б евангелие). // Язык и письменность среднеболгарского периода. М., 1982. С. 194-202.

39. Минчева А. Традиционно-книжна норма и развойни тенденции в синтаксиса на среднобългарския литературен език през XIV век. Славянская филология, т. 1, XV, Езикознание. С. 243-254.

40. Мирославл>ево jeBaHrejbe. Критично издан>е. Никола Родий, Гордана .ГовановиИ. Београд, 1986.

41. Молдован A.M. Рукописная традиция "Жития Андрея Юродивого" // Wiener Slavistisches Jahrbuch. Bd. 39. Wien, 1993.

42. Молдован A.M. Житие Андрея Юродивого в славянской письменности. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 1994.

43. Молдован A.M. Житие Андрея Юродивого в славянской письменности. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 1994.

44. Молдован A.M. Из синтаксиса древнерусского перевода "Жития Андрея Юродивого". // Русистика. Славистика. Индоевропеистика. Сборник к 60-летию А.А. Зализняка. М., 1996.

45. Молдован A.M. Житие Андрея Юродивого в славянской письменности. М., 2000.

46. Мострова Т. Сложни думи в преводи от XIV век. // Преводите през XIV столетие на Балканите. София, 2004. С. 397-412.

47. Норовская псалтырь. Среднеболгарская рукопись XIV в., изд. подг. Е.В. Чешко, И.К. Бунина, В.А. Дыбо, О.А.Чешко, Е. Князевская. 4.1. София, 1989.

48. Панцерова JI. Синтаксис инфинитива в старославянских евангельских кодексах с точки зрения техники перевода. // Slavia 33, 1964. С.534-557.

49. Пентковская Т.В. Древнейший славянский перевод Жития Василия Нового и его греческий оригинал. // Византийский временник. М., 2004. Т.63.

50. Пентковская Т.В. Лексический критерий в изучении древнеславянских переводов: проблемы локализации и группировки. // Русский язык в научном освещении, М. 2003г. №1 (5). С. 124-139.

51. Пентковская Т.В. Грецизмы и их славянские эквиваленты в южнославянских и восточнославянских переводах XI-XIVbb. // Славянский мир между Римом и Константинополем. Славяне и их соседи. Вып. 11. М., 2004. С. 95-110.

52. Пентковская Т.В. Житие Василия Нового в Древней Руси: проблемы оригинала и перевода. //Вестник МГУ. Серия 9. Филология. №1. 2004. С. 75-96.

53. Пентковская Т.В. Грецизм острое?, и о-в-рост, в славянской книжной традиции. // Acta

54. Palaeoslavica. Vol. 2. Edited by M. Dimitrova, P. Petkov, I. Hristova. Heron Press. Sofia, 2005. P. 157-160.

55. Пентковская Т.В. Иерусалимский Устав в рукописи из коллекции П.Фекулы (Fekula -VI). // Сборник в честь 60-летия В.М. Живова. М., 2006. С. 147-174.

56. Пентковская Т.В. Ранние южнославянские переводы Иерусалимского типикона: особенности лексико-грамматической нормы. // Многократните преводи в южнославянското средновековие. София, 2006. С. 397-419.

57. Пентковский A.M. Типикон патриарха Алексея Студита в Византии и на Руси. М., 2001.

58. Пентковский A.M. Литургическая терминология в византийско-славянской контактной зоне. // Становление славянского мира и Византия в эпоху раннего средневековья. Москва, 2001. С. 87-90.

59. Пентковский А. Иерусалимский устав и его славянские переводы в XIV столетии. // Преводите през XIV столетие на Балканите. С. 163.

60. Пичхадзе А.А. К лингвотекстологическому изучению славяно-русского паримейника (на материале паримейных чтений книги «Исход»). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1988.

61. Пичхадзе А.А. Несколько редких древнеболгарских слов в древнейшем переводе «Повести о Варлааме и Иоасафе». // Folia Slavistica. Рале Михайловне Цейтлин. М., 2000.

62. Пичхадзе А.А. О происхождении славянского перевода Хроники Георгия Амартола. // Лингвистическое источниковедение и история русского языка. 2001. М., 2002.

63. Пичхадзе А.А. Литературно-языковые и переводческие традиции в словоупотреблении церковнославянских памятников и русских летописей XI-XIII вв. // Русский язык в научном освещении. №2(4). 2002. С. 147-170.

64. Пичхадзе А.А. Корпус древнерусских переводов XI-XII веков и изучение переводной книжности Древней Руси. // Национальный корпус русского языка 2003-2005. Результаты и перспективы. М., 2005. С. 251-262.

65. Пичхадзе А.А. К группировке древнейших переводов с греческого, содержащих восточнославянские элементы в лексике. // ТОДРЛ. Т.59 (в печати).

66. Попов. А.Н. Описание рукописей и каталогь книгь церковной печати. М., 1872.

67. Попов. А.Н. Краткая грамматика греческого языка. М., 2001.

68. Поспишиль А.О. Греческо-русский словарь. Киев, 1890.

69. Радченко К. Религюзное и литературное движете в Болгарш въ эпоху передъ турецкимъ завоевашемъ. Киев, 1898.

70. Ремнёва М.Л. Старославянский язык. М., 2004.

71. Русев П., Гълъбов Ив.,. Давидов А, Данчев Г. Похвално слово за Евтимий от Григорий Цамблак. София, 1971.

72. Русек Й. Из лексиката на среднобългарските триоди. // Известия на института за българские език. 1969. Кн. XVII. С. 144-179.

73. Русек Й. Промени в лексиката на българския език и отношението на патриарх Евтимий към тях. // Търновска книжовна школа. София, 1971. С. 190-193.

74. Русек Й. Из лексикалните особености на езика на евтимиевите ученици и последователи. // Търновска книжовна школа. 2. Ученици и последователи на Евтимий Търновски. София, 1980. С. 293-300.

75. Селимски J1. Бележки за езика на Словото на Цамблак за Евтимий. // Търновска книжовна школа. 2 Ученици и последователи на Евтимий Търновски. София 1980. С. 359-372.

76. Славова Т. Преславска редакция на кирило-методиевски старобългарски евангелски превод. // Кирило -методиевски студии. София, 1989. Кн. 6, №1. С.15-130.

77. Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 1 27. М., 1975-2006.

78. Словарь древнерусского языка XI-XIV вв. Т. I VII. М., 1988-2004.

79. Соболевский С.И. Древнегреческий язык. М., 2003.

80. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. Т. 1 3. М., 1958.

81. Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. Т. 1 — 3. М., 1989.

82. Старославянский словарь (по рукописям X-XI веков), под. ред. Цейтлин P.M. и др. 2-е изд. М., 1999.

83. Тасева JI. Книжные взаимоотношения между Святой горой в свете текстовой редакции Триодного синаксаря. // Преводи през XIV столетие на Балканите. С. 185202.

84. Толстой И.И. Сербскохорватко-русский словарь. М., 1982.

85. Успенский Б.А. История русского литературного языка. М., 2002.

86. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. I — IV. М., 1986-1987.

87. Фокков Н.Ф. К синтаксису греческого новозаветного языка и византийского. М., 1887.

88. Hansack Ernst, REVIEWS // Russian Linguistics, 26, 2002. С. 127-132.

89. Харалампиев И. За членните форми в езика на писателите от Евтимиевата Търновска книжовна школа. // Български език, 1992. Кн.4.

90. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. М.,1999. Т.1,2.

91. Чешко Е.В. История болгарского склонения. М., 1970.

92. Чешко Е.В. Второе южнославянское влияние в редакции псалтырного текста на Руси (XIV XV вв.). // Paleobulgarica. Старобългаристика. №4. 1981. София. С.79-81.

93. Чешко Е.В. Об афонской редакции славянского перевода Псалтыри в ее отношении к другим редакциям. // Язык и письменность среднеболгарского периода. М., 1982. С. 60-93.

94. Шантрен П. Историческая морфология греческого языка. М., 2001.

95. Шевелева М.Н. "Житие Андрея Юродивого" как уникальный источник сведений по исторической фонетике русского языка. // Актуальные проблемы современной русистики: диахрония и синхрония. М., 1996.

96. Шевелева М.Н. Первое научное издание «Жития Андрея Юродивого». // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. М., 2001. С. 282-291.

97. Щепкин В.Н. Русская палеография. М., 1999.