автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: "Житие Евфросина Псковского": история текстов, проблема авторства, идейно-содержательная специфика

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Житие Евфросина Псковского": история текстов, проблема авторства, идейно-содержательная специфика"

На правах рукописи

ПЕРВУШИН Михаил Викторович

«ЖИТИЕ ЕВФРОСИНА ПСКОВСКОГО»: ИСТОРИЯ ТЕКСТОВ, ПРОБЛЕМА АВТОРСТВА, ИДЕЙНО-СОДЕРЖАТЕЛЬНАЯ СПЕЦИФИКА

Специальность 10.01 01 —русская литератора

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва

□ОЗ

2008

003170446

Работа выполнена в Отделе древнеславянских литератур Института мировой литературы имени А М Горького РАН

Научный руководитель

доктор филологических наук В М Кириллин

Официальные оппоненты

доктор филологических наук В П Гребенюк

доктор филологических наук, проф А А Пауткин

Ведущая организация. Московский педагогический государственный университет

заседании Диссертационного Совета Д 002 209 02 по филологическим наукам в Институте мировой литературы им А М Горького РАН по адресу 121069, г Москва, ул Поварская, д 25-а

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИМЛИ им А М Горького РАН

Автореферат разослан «/? » _2008 г

Ученый секретарь

Защита состоится

Диссертационного Совета, кандидат филологических наук

О В Быстрова

Общая характеристика работы

Личность Евфросина Псковского, героя изучаемого литературного памятника, первого псковского пустынножителя, основателя первого общежительного монастыря, составителя древнейшего общежительного иноческого устава, была неоднозначно оценена потомками В середине XVII столетия сугубая практика пения «аллилуйи» (церковного славословия), которой придерживался Евфросин, была осуждена, что явилось одной из причин возникновения церковного раскола в Русской Церкви, существующего до сих пор Это определило сложный характер литературной истории «Жития Евфросина», а также пристальный интерес к нему и со стороны старообрядческих книжников, и со стороны полемистов господствующего вероисповедания Однако сложность бытования памятника определяли лишь его вторая (Васильевская) и последующие редакции Первоначальная редакция «Жития», которая и является основным предметом данного диссертационного исследования, находилась в забвении Она была обнаружена и стала доступна для научного изучения лишь с конца 60-х годов XIX столетия Несмотря на то, что с этого момента прошло уже около 150 лет, целый ряд вопросов, связанных с изучением памятника, остается не только не проясненным, но даже и не поставленным

Актуальность настоящей работы определена совершенной неизученностью литературного значения «Жития Евфросина Псковского» и его роли в дальнейшем развитии как агиографического жанра, так и всей древнерусской литературы К его литературоведческому изучению обращалось крайне мало ученых Из дореволюционных исследований лишь два заслуживают пристального внимания это труды В О Ключевского1 и Н И Серебрянского2 Отдельные замечания о памятнике встречаются в работах Е Е Голубинского3, В Н Малинина4, И Ф Нильского5, которые рассматривали «Житие» лишь в контексте пересекающихся с ним исследований, как дополнительный источник Из современных ученых только одна В И Охотникова6 посвятила часть своей монографии пристальному текстологическому исследованию этого памятника древнерусской литературы Однако этот памятник письменности является нетипичным для житийной литературы, и потому исследование его поэтики позволит лучше понять

1 Ключевский В О Древнерусские жития святых как исторический источник М, 1988 (репринт 1871) С 250-257

2 Серебрянский Я И Очерки по истории монастырской жизни в Псковской земле'/ Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете (далее — ЧОИДР) М , 1908 С 78-162,240-310

3 Голубинский Е Е К нашей полемике со старообрядцами//ЧОИДР, 1905 Кн 214 С 196—218, Он же История Русской Церкви М, 1997-1998 4т(репринт М, 1901-1911)

4 Малинин В Н Старец Елеазарова монастыря Фипофей и его послания Киев, 1901

5 Нильский И Ф К истории споров об аллилуйи // Христианские чтения, 1884 Май-июнь С 690-729

6 Охотникова В И Псковская агиография ХГУ-ХУН вв Исследования и тексты СПб , 2007 Т 2 С 5-327

формирование законов агиографического жанра, их функциональность и вариативность

Цель настоящей работы состоит в выявлении авторской художественной концепции действительности, определении ее характера и нахождении ей правильного объяснения, то есть оценке значения «Жития» как произведения литературного

Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд задач, посвященных выявлению и раскрытию литературных особенностей «Жития», характеристике повествовательного материала с точки зрения его литературной природы 1) жанровой специфики, 2) стилистики, 3) художественной семантики, а также 4) герменевтическому осмыслению памятника в культурно-историческом аспекте, так как понимание того, как организован текст, в чем состоит его природа как произведения словесного искусства, во многом зависит от исторического контекста и культурного ареала эпохи, к которому он принадлежит

Научная новизна диссертации обусловлена решением выше поставленных задач, а также применяемыми к «Житию» методами научного исследования

Основным объектом исследования является Первоначальная редакция «Жития Евфросина Псковского», сохранившаяся только в одном списке из фондов РГБ, собрания Ундольского, № 306 Кроме того, к работе было привлечено более 100 рукописей Х1У-Х1Х веков из собраний ГИМ, РГАДА, РГИА, РГБ и РНБ, а также древнерусских памятников, изданных современными исследователями

В диссертации использованы различные методы научного исследования комплексный филологический подход к источникам, соединенный с историко-культурным аспектом, метод палеографического анализа рукописей, метод текстологического исследования древнерусских памятников, разработанный школой Д С Лихачева, анализ структуры художественного текста, метод семантико-герменевтического анализа текста, активно разрабатываемый сегодня работниками Отдела древнеславянских литератур Института мировой литературы им А М Горького РАН В целом методология исследования определена задачами и целью, поставленными в работе

Практическая значимость исследования заключается в том, что его материалы и выводы могут быть использованы на филологических факультетах вузов в академических курсах по древнерусской литературе, по истории культуры Древней Руси, в спецкурсах и спецсеминарах, а также специальных работах, посвященных исследованию древнерусской книжности вообще, и агиографии в частности Определенный интерес работа может представлять для специалистов смежных областей знания историков, философов, лингвистов

Апробация работы Основные положения исследования отражены в статьях, опубликованных на страницах научной периодики, а также легли в основу нескольких докладов на заседаниях Общества исследователей Древней

Руси (2007, 2008 годы), на конференциях «Древнерусская литература как литература» в Литературном институте им А М Горького (2006,2007 I оды), на Филаретовских чтения, организованных «Московской ассоциацией молодых историков и филологов» при Московском педагогическом государственном университете (2006, 2007 годы) и на Сергиевских чтениях в Московском государственном университете им М В Ломоносова (2003 год) По геме диссертации опубликовано 8 научных работ (см список в конце автореферата), еще две статьи находятся в печати

Структура диссертационной работы Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения

Основное содержание работы

Во введении обосновываются актуальность и новизна темы исследования, определяются цели, задачи, объект и методология диссертационной работы, содержится обзор исследовательской литературы, посвященный как общим вопросам изучения агиографических памятников, так и вопросу диссертационного исследования Определяются основные для работы понятия и ее структура

Первая глава посвящена вопросам литературной истории «Жития Евфросина Псковского» в древнерусской книжной традиции времени, обстоятельствам создания и авторства Первоначальной редакции, степени распространенности «Жития» в различных списках и редакциях, их археографическому обзору, структурно-репрезентативным особенностям и текстологическим аспектам изучения редакций, а также установлению взаимоотношений между ними

Первый параграф этой главы посвящен Первоначальной редакции «Жития Евфросина Псковского» Прежде чем непосредственно приступить к исследованию памятника древнерусской литературы, в пункте 1.1 разбирается вопрос об истории открытия Первоначальной редакции изучаемого памятника, в котором ставится под сомнение общее убеждение ученых, что первооткрывателем рукописи был В О Ключевский Открытая в 1860-х годах рукопись Первоначальной редакции «Жития» сохранилась только в единственном списке (РГБ, собр У идольского, № 306, первая половина XVI века) В XIX веке она была скопирована по заказу известного собирателя древностей А И Хлудова (ГИМ, собр. Хлудова, № 207) Как собрание В М Ундольского, так и собрание А И Хлудова были описаны (первое самим коллекционером, второе А Н Поповым) Оба автора «Описаний», как и В О Ключевский, отметили, что обнаруженная ими редакция могла быть именно тем писанием, которое использовал псковский агиограф пресвитер Василий для написания своей редакции «Жития» Вероятнее всего первооткрывателем Первоначальной редакции был сам владелец собрания —

В М Ундольский, составивший описание коллекции на семь лет ранее публикации В О Ключевским его исследования7 Но тот факт, что В О Ключевский первым ввел в научный оборот Первоначальную редакцию, бесспорен

В пункте 1.2 представлено палеографическое исследование изучаемой рукописи Первоначальной редакции «Жития» Основные выводы из этого исследования свидетельствуют, что, во-первых, в создании изучаемой рукописи существовал перерыв, который мог составлять временной промежуток от нескольких месяцев до несколько лет, на что указывают, помимо смены характера почерка, смена бумаги Во-вторых, можно с уверенностью сказать, что над рукописью трудился профессиональный писец, владевший приемами каллиграфии (использование вязи, оформление текста тонкими киноварными инициалами) и получивший навыки профессионального писца, характерные для псковской каллиграфической школы XVI века На основании имеющихся данных можно заключить, что рукопись создавалась и окончательно была завершена в Псковской земле (или выходцем из Псковской земли) в середине 30-х годов XVI века Таким выводом уточняется датировка палеографического анализа, проведенного Т М Бойновой8, согласно которому исследуемый памятник датировался концом 10-х годов XVI века, а также, делается вывод о том, что исследуемая рукопись лишь список с того протографа, который был написан до 1510 года9

Изучая время, цель и обстоятельства создания Первоначальной редакции «Жития», в пункте 1.3 рассматриваются причины появления памятника, которые были вызваны возобновлением споров об аллилуйе Споры конца XV века разгорелись вновь после смерти двух главных оппонентов — Евфросина, сугубившего аллилуйю, и распопа Иова, трегубившего ее Согласно Первоначальной редакции «Жития», Евфросин преставился «лехко и дивно» (71 об10) в 1481 году Его противник Иов вскоре после этого «тоже мало нечто время мимогрядеши в неисцеленъ недуг впаде и начат болети нечеловеческы» (72) Все тело его превратилось в один струп, «чрьвьми въскипетися, и от съвращениа же мутнаго гноя течениа, и тимениа, и съгнитиа никому же мощи приближитися, идеже лежаше, ко одру его, понеже бо нестрьпимо злосмрадие» (83-83об) Так, «пребысть же убо Иевъ Столпъ два лета въ злолютои горести мучениа недуга того и тако потом нелепо умре» (84)

Ученики Евфросина задались целью обратить внимание всего псковского общества на правоту их учителя и ошибочность воззрений Иова, болезненная смерть которого, по их убеждению, была прямым тому доказательством. И это им удалось Если судить по тому, как за одно лишь десятилетие (после смерти основателя) Евфросинов монастырь из всеми забытой пустыни, в прямом

7 Имеется в виду труд В О Ключевского «Древнерусские жития святых » (Указ изд)

8 Бойнова Т М Система норм словоизменения в книжно-лиггературном языке XVI века Дисс канд филол н М, 1978 С 16-19

9 Согласно выводам В О Ключевского, а за ним и других названных исследователей

10 РГБ, ф 310 (собр Ундольского), № 306, л 71 об (далее ссылки на рукопись указаны прямо в тексте в скобках даны номера листов)

смысле этого слова, превратился в духовный и культурный центр Псковской земли Так стремительно повлиять на рост престижа монастыря, основанного «еретиком и врагом Божиим» (43 об), могла в том числе и литературная апологетика в защиту честного имени основателя обители Одним из памятников этой апологетики явилась Первоначальная редакция «Жития Евфросина» И если уже к началу 90-х годов монастырь становится культурным центром Псковской земли, и споры об аллилуйе утихают, то изучаемое «Житие» должно было быть написано ранее этого времени Таким образом, появление Первоначальной редакции «Жития» можно отнести к середине 80-х годов XV столетия, сразу после смерти Иова, то есть тогда же, когда споры об аллилуйе достигли своего пика

Ответственность за «великъ расколъ въ Божии Церкве» (10) автор Первоначальной редакции возлагает на обе спорящие стороны «да сугубь вонмете обоих вину, троащих купно же и двоящим пресвятую алилугиа» (12) И здесь можно увидеть авторскую цель — реабилитировать преподобного Евфросина перед псковичами Обвинив тех и других в разжигании споров, автор обращает их взор к личности Евфросина Говоря о «многоболезненом, обаче духовном житии, купно же и боготрудном подвизании» (12) преподобного, он указывает на его жизнь как на критерий, по которому можно и нужно было определить, как правильно славословить Бога, а не творить «тяшкую бурю» (10) Доказательством верности взглядов Евфросина служит и его «дивен конець» (85), противопоставленный «непотребному концу» (84об) распопа Иова, троящего аллилуйю В то же время видно желание автора Первоначальной редакции отвести от Евфросина любые упреки в ереси Рассуждения о смысле аллилуйи самого автора довольно размыты, неуверенны то он цитирует Евфросина с его пониманием сугубости как прославления догмата о воплощении Христа и Его богочеловечества, то он рассказывает о своих сонных видениях Богородицы и того же Евфросина, но уже с другим объяснением сугубости как прославления воскресения Христова и триединого Бога, а также Второго пришествия Задачей автора было не разъяснить богословский смысл аллилуйи, а доказать псковскому обществу праведность (нееретичность) Евфросина

Пункт 1.4 посвящен атрибуции Первоначальной редакции «Жития Евфросина» Опираясь на предположения предыдущих исследователей и сам текст памятника, делается вывод об авторе, который, безусловно, был человеком образованным, близким к кружку архиепископа Геннадия Новгородского Он пользовался в своем творчестве всеми современными ему достижениями русской книжности Это подтверждает не только цитирование «Иудифь», в то время мало кому знакомой книги Ветхого Завета, но и авторский лексикон Автор был монахом-новгородцем, пришедшим в Псковскую землю в середине 80-х годов XV века Причины его появления точно не определены либо это конфликт с Геннадием, либо участие в свите новгородского архиерейского наместника Филиппа Петрова, а, быть может, и он сам Опытный книжник был востребован братией Евфросиновой обители особенно в то время

когда появилась возможность реабилитировать их учителя. Значимость первого биографа возрастала и в том, что он был не пскович, а значит, мог выступи гь в роли «независимого эксперта», оценив со стороны как сам спор об аллилуйе, так и его участников В Евфросиновом монастыре было много образованных монахов, начиная с игумена Памфила, которому, как очевидцу жизни Евфросина, составить житие своего учителя было бы легче, чем для кого бы то ни было Однако именно потому, что автор был лицом независимым, столь образованная братия просила его написать «слово» в защиту честного имени старца

В пункте 1.5 перечисляются основные эпизоды Первоначальной редакции «Жития Евфросина»

Второй параграф первой главы диссертации посвящен второй редакции «Жития Евфросина Псковского» Эта редакция называется Васильевской, так как была написана известным псковским агиографом пресвитером Василием, в иночестве Варлаамом

В пункте 2.1 рассматривается археография Васильевской редакции, которая известна на сегодняшний день в 48 списках Самым близким к авторскому тексту Василия является Синодальный список — ГИМ, Синодальное собр, № 634 Все списки Васильевской редакции можно подразделить, согласно градации В И Охотниковой", на два вида — Первоначальный и Основной Их отличие обусловлено отсутствием в Первоначальном виде даты ухода Евфросина из Снетогорского монастыря и поселения его в пустыне на реке Толве (6933 [1425] г), где впоследствии возник монастырь Второе отличие двух видов Васильевской редакции состоит в месте указания авторства в тексте жития В рукописях Первоначального вида место и форма указания авторства еще не закреплены, а в списках Основного вида имя автора одинаково по форме и упоминается в одном и том же месте текста (в «Предисловии» после слов «Молите за мя и мою худость, яко понудисте, смиренаго и недостойнаго, и невежду клирика Василия, ум имуща страстен и нечист», и в «Заключении» после окончания рассказа о 19-м чуде «И мене, многогрешнаго и лениваго, смиренаго раба Божия Василиа, помяни»)

Пункт 2.2 сравнивает две редакции «Жития Евфросина Псковского» — Первоначальную и Васильевскую Подробное сравнение редакций показывает, что текст, которым пользовался Василий, отличался от списка Первоначальной редакции «Жития» из собрания В М У идольского (№ 306) и вполне мог быть даже оригиналом памятника

В редакции Василия «Житие» приобретает традиционные для агиографического жанра формы Безусловно, Василий использовал текст Первоначальной редакции не механически Он вносил поправки, изменения в лексику и стилистику памятника, дополняя свой источник новыми сюжетами и, главное, меняя их последовательность, то есть трансформируя общую композицию памятника, что, по мнению В И Охотниковой, явилось основным

" Охотникова В И Псковская агиография Указ изд T 2 С 129-152

направлением редактирования Василием труда «некоего списателя»12 Большинство новых вставок в своей редакции Василий заимствовал из «Житий» Димитрия Прилуцкого, Дионисия Глушицкого и Варлаама Хутынского Эти отрывки, относящиеся к названным святым, переписаны без стилистических и смысловых изменений в них, хотя и претендуют на фактическое описание эпизодов из биографии Евфросина Псковский агиограф стремился изложить жизнь святого подвижника, а потому Василию важна была, в первую очередь, форма произведения (его жанр) и лишь во вторую — его содержание Такие исторические реалии, как события в их хронологической последовательности или действительно бывшие с Евфросином биографические факты, занимают в труде Василия одно из последних мест

В пункте 2.3 перечисляются основные эпизоды Васильевской редакции «Жития Евфросина Псковского»

В третьем параграфе разбираются краткие редакции исследуемого памятника древнерусской литературы Тексты «Жития Евфросина» в рукописных Прологах или сборниках проложного характера отличаются неоднородностью содержания В них встречается как краткое изложение главных, с точки зрения составителя, моментов в жизни святого с различным числом эпизодов, расположенных, однако, в строгой последовательности Васильевской редакции (что необходимо подчеркнуть особо), так и изложение ее отдельных глав В то же время текст «Жития», входящий в печатный Пролог, стабилен по своей структуре и выделяется среди других житий сборника неполнотой своего содержания

Пункты 3.1-3.9 посвящены тем кратким (проложным) редакциям «Жития Евфросина Псковского», которые выделяются творческим подходом их авторов к своему источнику РГБ, собр Овчинникова, № 300, РГБ, собр Большакова, № 422, РГБ, собр Румянцева, № 397, РГИА, ф 834, собр Синода, оп 2, № 1296, РГБ ф 310, собр Ундольского, № 235, ГИМ, собр Уварова, № 355, ГАТО, ф 1409, оп 1, № 1246 (по труду В И Охотниковой13), РГАДА, ф 187, собр РГАЛИ, оп 1, № 114, ГИМ, Синод собр, № 805, РГБ, ф 98, собр Егорова, № 593 и печатный Пролог (1643, 1677,1696 и др)

Все перечисленные жития Евфросина, несмотря на различия в содержании, композиции и лексике (учитывая творческий подход их авторов), восходят к редакции псковского агиографа Василия-Варлаама и повторяют его хронологические ошибки Эта же (вторая) редакция встречается в научной и полемической литературах за первую половину XIX века Сохранилось большое количество выписок из редакции пресвитера Василия в старообрядческих сборниках

Вторая глава диссертации («Первоначальная редакция "Жития Евфросина Псковского" как памятник древнерусской литературы»)

посвящена изучению таких литературных особенностей Первоначальной

12 Там же С 27

13 Там же С 289-290

редакции, как сюжетно-композиционная и стилистическая структуры, поэтика и семантика памятника, его идейно-художественная и жанровая специфика

В первом параграфе второй главы разбираются возможные источники Первоначальной редакции «Жития» Никто из изучавших Первоначальную редакцию не говорит о каких-либо прямых или косвенных заимствованиях из литературных памятников предшествовавшего периода «Биограф ничего не мог найти у своих литературных предшественников, — пишет Н И Серебрянский, — а содержание и внешняя форма его рассказов показывают, что он вообще не испытал чьего-нибудь литературного влияния, как это случалось с большинством списателей житий»14 Однако необходимо сказать, во-первых, об использовании автором переписки Евфросина с архиепископом Евфимием Новгородским, а также послания первого к Троицкому собору15 Во-вторых, возможно, существовала и запись посмертных чудес Евфросина Два из них, которые произошли с диаконом Закхеем, описаны в «Житии» В-третьих, автор, используя экспрессивно-эмоциональный стиль «плетения словес», попадает под влияние таких мастеров этой литературной манеры, как Епифаний Премудрый Таким образом, при отсутствии в Первоначальной редакции прямых заимствований из других литературных произведений предшествующего времени, наблюдается наличие косвенных, то есть литературного влияния стилистические заимствования, подражание манере повествования и т п

Безусловно использование в Первоначальной редакции и устных источников Их наличие подтверждает сам автор «Жития»: «Не побрегох бо дострочно испытуя сказателя, и сего ради здеся паче исполних исправлениа мере и поставих в ряду бываемое сице» (67об)

Второй параграф рассматривает поэтику изучаемого памятника В пункте 2.1 разбирается сюжетно-композиционная структура «Жития» Такой анализ не был предметом специальною исследования у тех, кто обращался к Первоначальной редакции «Жития Евфросина Псковского» Еще пресвитер Василий заметил, что название Первоначальной редакции лишь отчасти соответствует ее содержанию и композиции «Написана быша некако и смутно, ово зде, ово инде, и ина многа части глаголана бяху»16 И действительно, на первый взгляд видны как отсутствие художественного единства памятника, что говорит о его эпизодической композиции, так и свобода расположения этих эпизодов, что указывает на некоторую бессюжетность произведения Нет в нем и последовательно изложенной биографии Евфросина, как того требует агиографический жанр Однако при более внимательном изучении Первоначальная редакция имеет все те части

" Серебрянский Н И Очерки Указ год С 299-300 Ср там же С 95

15 Заметим, что ни один из исследователей жития не сомневался в подлинности обоих посланий — как Евфросина, так и Евфимия Например, вот что пишет об этих посланиях В О Ключевский «Оба письма так просты и естественны, что не располагают исследователя сомневаться в их подлинности» См Ключевский В О Православие в России Сб статей М, 2000 С 393

"ГИМ,Синодальноесобр,№634 Л ЗО-ЗОоб

агиографического канона, которые выделил В О Ключевский17 1) пространное предисловие, 2) особо подобранный ряд биографических черт, подтверждающий святость подвижника, 3) похвальное слово святому и 4) чудеса Особенностью же построения изучаемого памятника явилось создание его по двум линиям, двум параллельным концепциям Целью первой было утверждение «сугубой аллилуйи» Согласно ей построены пространное предисловие и похвальное слово Целью второй — реабилитация главного героя произведения преподобного Евфросина (доказательство его праведности, а не еретичности, как считали псковичи) Согласно этой авторской концепции построена вторая часть «Жития» особо подобранный ряд биографических черт, подтверждающий святость подвижника Эти две концепции повествования несут основную смысловую и художественную нагрузку, являясь существенными элементами единой идейно-художественной системы произведения Их совокупность создает особую «концепцию действительности», выраженную в сюжете и раскрытую в определенных художественных образах, не свойственных классическому агиографическому произведению Эти две линии органично соединяются в разделе, посвященном чудесам Евфросина

В пункте 2.2 рассматриваются стилистическая структура и семантические особенности Первоначальной редакции «Жития» Авторская манера повествования своеобразна «Житию Евфросина Псковского» свойственны сложные стилистические обороты, наполненные метафорическими сочетаниями с положительной или отрицательной экспрессией Например «своеа скорби разоря помысла своего печалный облак» (46), «противу оплъчениа Иевля на възражение хулных стрел, сыплемых тмами клевет от устну его» (59об), «в злолютой горести мучениа недута того» (84) и тд Автор «Жития» имеет пристрастие к сложным синтаксическим оборотам, образным сравнениям, цепочкам из субстантивных определений, сгущающих метафорический смысл фраз за счет наслаивания одного определения на другое Автор широко применяет стилистическую бинарность и симметрию, которые свойственны стилю «плетения словес»

На протяжении всего «Жития» автор, делая ударения на определенных словах или выражениях, усиливает их либо синтаксическим повтором, либо синонимом Часто встречается звуковая игра, проявляющаяся тавтологическими сцеплениями «некою меру мерят немеримое», «рвънуа рвьноваше огненым ревнованиемь» и т п Игра созвучиями происходит не только лексикологически Она может быть и морфологической Созвучия отдельных частей слова создают необычное их смысловое истолкование Стилистически это новое понимание слова выражается в сопоставлении его с такой лексемой, которая имеет общие с ним звуковые части «препрен о пресвятемь алилугии» (23), «любодейство деяти» (15) и т п Порой он иронически приравнивает слова одно к другому, как бы взаимно оттеняя их значение «клеветы клеврета твоего» (57об) При этом семантическая характеристика каждого из них оказывается опрокинутой,

" Ключевский В О Собр соч в9т Т 7 М, 1989 С 71-72

вывернутой18 Подобная игра созвучий создает каламбурно-морфологическое переосмысление слова, которое непривычно переразлагается на образующие его морфемы В «Житии Евфросина» таких морфологических каламбуров встречается множество Игра созвучий в исследуемом памятнике создается порой перекрещиванием нескольких повторяющихся однокоренных слов или слогов приставок, окончаний, создавая тем самым сложное «плетение»

В авторском тексте встречаются и такие синтаксические построения, которые основаны на числовых принципах и служат конструктивной основой архитектоники отдельных эпизодов изучаемого памятника Их реализация происходит двояко в виде нумерологем (чисел-слов един, трижды и т п ), и в виде нумероформ, т е чисел-конструкций (трехчленных, пяаичленных, пятнадцатичленных и т п) Особая выразительность наблюдается при комбинировании нумерологем и нумероформ, как, например «тривелелепное имя твое / (1) равночисленое и равнославное, / (2) и единоравное и единораслено, / (3) единородное и равнопрославльное / Отцю Господнее Слово Иисусе Христе» (л 1) Основное ударение автор делает на числах «один» — призывая «люд церковный» к единству в пении аллилуйя, «два» — указывая на правильность сугубой аллилуйи, и «три» — прославляя Троицу Причем особенностью синтаксических построений, основанных на числовых принципах, в авторском стиле изучаемого «Жития» является, во-первых, использование нумероформ основанных на числе «два» Эта особенность несет не только этикетную идейно-смысловую нагрузку, в которой значение фразы выражено более условно и слабо, хотя и отмечает обычно некую значимость (примером такого этикетного построения может служить стилистическая бинарное! ь, свойственная стилю «плетения словес») В исследуемом памятнике использование нумероформ, основанных на числе «два», обладает отчетливой символической семантикой, функционально как содержательно, так и стилистически При этом нужно отметить, что, несмотря на наличие у числа «два» сакрально-мистической семантики, символико-ассоциативно связанной с учением о богочеловеческой природе Христа, Первоначальная редакция «Жития Евфросина Псковского» является чуть ли не единственным в древнерусской книжности памятником с такой именно особенностью использования «двойки» Кроме того, любопытно использование в исследуемом памятнике нумероформ и нумерологем, основанных на числах «три» и «четыре» Наряду с обычным употреблением этих чисел с положительной энигматической символикой, имеет место и их употребление с отрицательным значением — как указание на неправильность пения трегубой аллилуйи и как обличение тех, кто следует этой традиции

В некоторых частях произведения числа, выраженные в нумероформах, обладают отчетливой символической семантикой, которая, кроме сакрального свойства чисел, передает внутренний, сокровенный смысл описываемых событий, явлений, вещей Так, бинарность получает двойную смысловую

18 Согласно терминологии В В Виноградова Подробнее см у Первушин М В О стиле «Жития Евфросина Псковского» // Русская речь 2007 № 5 С 74-78

нагрузку особенно там, где речь идет о двоении аллилуйи Автор не только словом и образом, но и стилистической семантикой пытается подчеркнуть важность церковной традиции, на которой стоял Евфросин Концепцию двоения аллилуйи автор стремился выразить и через форму, подчиняя общей идее как стилистический, так и композиционный планы изложения В структуре предложения встречаются такие «матричные» построения, которые напоминают строение сугубой аллилуйи Одинарные или двойные синонимические конструкции, идущие друг за другом («аллилуйя, аллилуия»), завершаются единым смысловым итогом («слава тебе Боже») «и одарова мя святою иконою и чюдною зело, на бчагословение и спасение животу моему», и вывод — «ея же имамы и до ныне у мене в монастыре нашемь» (Збоб) Такими «матричными» построениями буквально испещрен текст Первоначальной редакции

Неслучайность таких «аллилуйных» конструкций подтверждают наблюдения за текстом в тех отрывках, когда автор начинает говорить о противниках сугубой аллилуйи, сторонниках трегубой В них наблюдается специальное, даже можно сказать «насильственное» нарушение бинарности, в отличие от общего стилистического построения текста, что позволяет говорить об определенной авторской задумке Причем нарушение бинарности также происходит через ярко выраженные числовые структуры, и могут быть как трехчленными, так и четырехчленными построениями «народ же убо яко едиными усты въпиаху <к Иову, стороннику трегубой аллилуйи> приложи и приложи и исполни Божество» (42), «Исвъ вопиа и глаголя и проповедуя всему градскому народу» (42об) и т д

Подобное «матричное» построение есть норма стиля «плетения словес»19 и в данном случае конструктивно воплощает в себе ту числовую структуру, которая выступает в качестве символически семантизированного художественного элемента повествования и выполняет функцию довольно сильного и яркого средства изобразительности

Любопытно и завидное методическое постоянство автора в использовании им приема мистико-символической интерпретации числовых образов и соотнесенных с ними речевых конструкций Например, во всем тексте Первоначальной редакции «Жития» с лексемой «аллилуйя» используются только 12 определений в форме прилагательного «святая», «пресвятая», «пречистыа», «божественна», «божиа», «неразлучныа», «бессмертныа», «животворящая», «присноживотныа», «страшныа», «неиследимыа» и «чюдныа» Причем их употребление в каждом конкретном случае варьируется несколько определений могут быть использованы вместе, а могут и по отдельности, некоторые из них применяются чаще, другие — реже, но общее количество остается неизменным — двенадцать А сама эта лексема («аллилуйя»), учитывая авторские призывы на протяжении всего произведения к единству (1) прославления Святой Троицы (3) посредством пения двойной (2) аллилуйи, используется им ровно 132 раза (что кратно 12)

" Спивак Д Л Матричные построения в стиле «плетения словес» // Труды Отдела древнерусской литературы (далее —ТО ДРЛ) СПб, 1996 Т 49 С 105-106

Таким образом, рассмотренные в «Житии» числовые формы используются и как формально-конструктивный принцип изложения, и как основной лексико-семантический компонент текста Убеждая читателя в правильности сугубой аллилуйи, автор попытался выразить свои знания об этом предмете не только схоластически, но и эстетически, следуя в этом известной на Руси традиции «символического богословия»20 В целом же характеристика языковых и стилистических особенностей изучаемого памятника говорит об опытности автора и умелом владении им стилем «плетения словес»

В пункте 2.3 разбираются иексико-фразеологические особенности Первоначальной редакции Стиль автора характеризуется в то же время большой степенью свободы При наличии в «Житии Евфросина» сложного комплекса риторических приемов и преобладании языковых средств, отмеченных как высокий стиль, автор позволяет иногда выражаться «спроста», что непривычно видеть в произведениях агиографического жанра Автор подрывает фундаментальный структурно-языковой принцип агиографии — принцип строгого соответствия языка жанру произведения Он использует устно-разговорную речь, которая удачно вплетается в церковно-книжную риторическую традицию, вступая с ней в тесное взаимодействие и образуя новый для конца XV — начала XVI века стилистический синтез Особо подчеркнем, что этим свойством обладают памятники XVII века, в частности, «Житие протопопа Аввакума», которое считают первым таким произведением Однако яркое своеобразие Аввакумовского «Жития» вторично по отношению к изучаемому памятнику

Своеобразие «Жития Евфросина» заключается в том же устранении резкой семантической границы между группами слов торжественно-книжных и просторечно-разговорных, как и у Аввакума, в их лексическом и фразеологическом взаимодействии и контаминации, только возможно менее ярко и выразительно, чем у Аввакума, можно даже сказать — робко, несмело Вот несколько примеров говоря о пророке Илие, автор не без доли иронии поясняет «понеже бо хотяше пророк уморити вселенную любовнаго ради ему рвениа по Бозе» (78об), говоря о почитании иудеями Бога Отца, автор называет его «нагим Божеством» (79), имея в виду его почитание без Сына и Святого Духа, то есть нагого (в смелом авторском понимании), сравнивая различные христианские традиции в богослужении, автор, осуждая другие конфессии, пишет «и сего ради не якоже обычаи их обычаи христьяном есть истинным комкати божественая служба» (80об), или яркая фраза о латинянах и их традиции служения на опресноках, «служба их мрьтва паче опреснока ради, понеже не въскысло есть, не въскресло, паче мнят, плотью Слово Божие, Господь нашь Иисус Христос» (80об); Евфросин, не соглашаясь с доводами трегубивших, обличает их богословие «но паче свинъски божественая мудроствуета» (39об), обличая Иова, Евфросин дает не очень ласковое добавление к его прозвищу «столп»- «несть сеи столггь, содръжащеи

20 Иванов М С К проблеме богословского наследия Древней Руси (XI- начало ХШ в) // Богословские труды М, 1989 Сб № 29 С 20-26

благочестие, но, сто<лп>ъ есть от ныне уже смрада и гноа студнаго съдръжит много гнусъ любодейства злосмрадиа тму паче света възлюби и к мотыле прилежа уже не наречеться к сему столпъ прость, но столпъ мотылены прозову» (39), сам автор уже от себя добавляет, рассуждая о споре между Евфросином и Иовом «ниже многаго ради ла<я>ниа их усумнелъ бы ся» (75), «на истинну Христа неправедно блядословят безаконныа» (79-79об) Много в тексте памятника иронии по отношению к трегубившим Особенно в прямой речи Евфросина «о семь же убо слышите, врачеве мои, сего бо ради глаголю вамь, да навыкнете от предреченныа моеа повести» (ЗЗоб), «принесосте в разумъ мои, но паче телячье вещание» (38об)

С другой стороны, в «Житии Евфросина» авторский стиль включает в себя не только просторечные выражения («стрябигися», «счицаше», «глъчюще» и др вышеназванные), но и яркие образы бытовой детализации и конкретизации, которые фиксируют непосредственное и живое впечатление, чувство, жест «абие въздрогнув и въскочив» (111 об), «огнем и курением дыма заимахуся двери» (111об), «сонныа ради тольстоты» (111)

Таким образом, стиль «Жития Евфросина» представляет сложную систему чередующихся словесных форм устно-разговорной речи и традиционно строгих канонов агиографического жанра Здесь ясно прослеживается синтаксическое своеобразие типов предложений, обусловленных, с одной стороны, соответствием их той примитивно-народной форме его сказа, которая покоится на быстрой передаче движений, а с другой — стремлением к более сложным синтаксическим построениям Составляющие этого процесса взаимопроникновения церковно-книжной фразеологии с приемами бытового разговора не равнозначны — книжно-письменная риторика все же преобладает над устно-поэтической речью Однако отдадим должное автору «Жития Евфросина», стоящему у истоков подобного синтеза, который не побоялся, возможно, первым соединить столь несоединимые в понятиях того времени вещи

В пункте 2.4 сравниваются лексико-стилистические особенности Первоначальной редакции и «Отписки» дьяка Филиппа и делается вывод о возможной близости последней к «Житию» Однако утверждать это наверняка, при условии крайне малого объема «Отписки», нельзя

В пункте 2.5 анализируется идейно-художественное своеобразие и жанровая специфика изучаемого памятника «Житие Евфросина» имеет и ряд особенностей в использовании тех многочисленных стандартных мотивов агиографического жанра, которые называют топикой21 В нем отсутствует должная литературная этикетность, то есть те жизненные ситуации, которые соответствуют представлению о святой жизни (рождение святого от благочестивых родителей, равнодушие к детским играм, чтение божественных книг, отказ от брака, уход от мира, монашество, основание обители,

21 Руди Т Р Топика русских житий (вопросы типологии) // Русская агиография Исследования, публикации, полемика СПб, 2005 С 59-101 Согласно этому исследованию, топика базируется на двух основных принципах 1) литературный этикет и 2) ориентация на образцы (гтпишю)

предсказание даты собственной кончины, благочестивая смерть и т п ) Причем отсутствуют они даже в том случае, когда вполне могли иметь и имели место в реальной жизни Евфросина Это объясняется тем, что такая стандартная мотивировка предопределяет святость уже в самом начале чтения жития, а Евфросин не был таким «стандартным» для псковичей святым В течение 20 лет он был для них изгоем, еретиком, отвергающим письменные уставы псковских соборов, а перед первым биографом стояла задача убедить читателя в святости Евфросина И в то же время первый биограф поддерживает связь с традицией и характером житийной литературы Он строит композицию своего произведения по стандартной агиографической схеме, широко применяет второй принцип агиографической топики — imitation Этим автор ставит читателя в благоприятные условия для обращения внутрь себя самого, делая в определенном смысле его не только читателем, но и сотворцом автору Ведь агиографический жанр в системе литератур средневековой Руси не предполагал получения только информации из самого текста, а обладал максимальной информативно-активной способностью воздействия на читателя22 Отсутствие же привычных мотивов литературной этикетности автор заменяет «повседневным», «обыденным» психологической эмоциональностью, острым драматизмом, изображением человеческих чувств и взаимоотношений, внутренних переживаний героя Эти новые для агиографии элементы соединяют поэзию высокого богословия и житейскую прозу Несомненно, что автор стремился рассказать о жизни и борьбе своих героев в форме художественного сюжетного повествования В этих новых чертах (своеобразном новаторстве) при одновременной внутренней установке на традицию и заключается существенное своеобразие изучаемого памятника

Таким образом, в творческом сознании автора объединялись задачи полемические, агитационные и художественные Он обращался к чувствам читателей-современников, а не только к их логике, несомненно, ориентировался на изображение событий художественными средствами, убеждал в своих идеях художественными образами Исключая в полемических и агитационных целях литературную этикетность, автор объединяет житийную схему с художественной структурой «устного» рассказа, своеобразного жанра «народной беллетристики», который не только не нарушил агиографическую традицию, а, наоборот, только обогатил ее каноны, дал толчок для дальнейшего развития этого жанра

Третья глава диссертации посвящена изучению исторического контекста возникновения «Жития Евфросина Псковского» В ней рассматривается историческая ситуация, в которой создавалось «Житие», определяются те влияния, которым мог быть подвергнут автор данного произведения Ведь каждый литературный памятник «носит на себе отпечаток того времени, когда он создавался, и отметить его верно есть обязанность исследователя»23 В первом

22 Растягаев А В Проблема художественного канона древнерусской агиографии // Вестник Самарского государственного университета. Литературоведение 2006 № 5/1 (45) С 86-92

23 Шевырев С П История русской словесности М, 1859 С XX

параграфе этой главы рассматриваются события псковской церковной истории XV столетия В пункт 1.1 выделены вопросы, связанные с взаимоотношениями псковичей с Новгородскими архиереями в конце ХГУ-ХУ веках Эти взаимоотношения характеризуются острой борьбой за церковную независимость Пскова от Новгорода. В пункт 1.2 освящается личность архиепископа Новгородского Геннадия (1884-1504) и его деятельность, как архиерея, при котором было написано «Житие Евфросина» Рассматривается вопрос и о возможном благословении Геннадия на написание этого памятника

Параграф второй выделяет вопросы, связанные с псковскими спорами об аллилуйе XV столетия Пункт 2.1 посвящен спорам начала XV века при митрополите Фотии, в котором раскрываются причины, послужившие началу затяжного конфликта В пункте 2.2 рассматривается путешествие Евфросина в Константинополь, в котором определяется дата его «хождения» с точностью до полугода и опровергается как ложная хронология Васильевской редакции, так и другие необоснованные вставки в текст самого Василия В пункте 2.3 анализируется взгляд Евфросина на сугубую аллилуйю, что помогает скорректировать его отношение к этому церковному славословию согласно не только «Житию», но «Духовному завещанию» и «Уставу» подвижника Пункт 2.4 посвящен спорам середины XV столетия и началу литературной полемики об аллилуйе, в котором определяются время и причины их возникновения, а также характеризуются основные участники этих споров Пункт 2.5 раскрывает спор об аллилуйе конца XV века В пункте 2.6 анализируется взгляд автора Первоначальной редакции «Жития Евфросина» на сугубую аллилуйю, который отличался от взгляда самого Евфросина

Четвертая глава представленной работы рассматривает «Житие Евфросина Псковского» в древнерусской письменности и культуре XVI-XVII веков, в том числе идейно-литературные вкусы эпохи, влияние Первоначальной редакции «Жития» на последующие произведения древнерусской литературы, время канонизации и дальнейшее церковное почитание Евфросина, а также степень его распространенности в XVII веке, разрешение спора об аллилуйе на Большом московском соборе и причины вычеркивания Евфросина из общероссийских святых Первый параграф посвящен XVI столетию В пункте 1.1 анализируются особенности развития агиографического жанра в конце XV — начале XVI века В это время создаются жития, которые могут быть охарактеризованы как «легендарные жития» В их основе «лежат близкие к устному народному творчеству легенды и предания В этих житиях мы видим нарушения не только формальных принципов построения жития, но и противоречия житийным канонам в изображении героя и в языке произведения»24 Удивительная закономерность всех этих произведений заключается во времени их возникновения — большинство из них было написано во второй половине — конце XV столетия «Житие Евфросина Псковского» также можно с уверенностью отнести к этой группе произведений,

24 Дмитриев Л А Сюжетное повествование в житийных памятниках XIII-XV вв // Истоки русской беллетристики Л, 1970 С 210-211

а названная закономерность увеличивает вероятность предположения о его возникновении в конце XV столетия

В письменности XVI века жития занимают очень важное место, однако стремление устранить все живые и непривычные ситуации в житиях, подогнать их под прежний сюжетный канон, унифицировать характерно для официозных агиографов этого времени, создателей макарьевских «Великих Миней Четьих» Такую позицию создателей «Великих Миней» можно объяснить не их эстетическим идеалом, а идеологическими явлениями более широкого характера25 В этом контексте в пункте 1.2 рассматривается и отношение к сугубой аллилуйе в начале XVI века В этот период многие в Пскове и Новгороде пересмотрели свое отношение к сугубой аллилуйе На этом сказалось, кроме авторитета самого Евфросина, высказывания таких богословов, как Максим Грек, и отношения к ней таких борцов с ересями, как архиепископ Геннадий

В пункте 1.3 разобран вопрос о прославлении Евфросина Псковского и написании пресвитером Василием второй редакции его «Жития» Сопоставление двух этих редакций (Васильевской и Первоначальной) показывает, что в житийных произведениях казалось такому ригористу агиографического жанра, как Василий, не соответствующим житийным трафаретам Многое из того, что охарактеризовано выше как сюжетные элементы «Жития», перерабатывалось и обесцвечивалось им Вся первоначальная эмоциональность, напряженность эпизодов исчезает под пером Василия Пересказ становится сух, зато он более точно отвечал тем задачам жития святого, которые ставились перед агиографами XVI века26 Псковский писатель дал вторую жизнь Первоначальной редакции, превратив ее в обычный тип древнерусского жития, несколько изменив порядок следования событий и дополнив их Его редакция «Жития» вошла в состав «Великих Четьих Миней» митрополита Макария под 15 мая В этом же пункте ставится под сомнение общепризнанный ранее факт канонизации Евфросина собором 1549 года На основании изучения и анализа текста «Стоглава» делается вывод о всероссийском прославлении Евфросина Псковского на Стоглавом соборе 1551 года Это, в свою очередь, подтверждает выводы современного исследователя А Е Мусина27, который утверждает, что святые, прославленные при митрополите Макарии, вносились в российский месяцеслов не сразу (на соборах 1547 и 1549 годов), а постепенно, по мере написания им службы и жития

Второй параграф посвящен личности Евфросина Псковского и бытованию его «Жития» в XVII веке Пункт 2.1 говорит о почитании Евфросина в начале XVII столетия Подавляющее большинство рукописей и старопечатных книг первой половины XVII века (около 50), исследованных в

25 Подробнее см Лурье Я С Судьба беллетристики в XVI в // Истоки русской беллетристики Л, 1970 С 387-449

2С См подробнее в статье Охотнжова В И Принципы литературной переработки источника при создании Василием-Варлаамоч Жития Евфросина Псковского // ТОДРЛ СПб, 2004 Т 55 С 264-280

27 Мусин А Е Соборы митрополита Макария 1547-1549 гг и проблема авторитета в культуре XVI в // Древнерусское искусство Русское искусство позднего средневековья XVI век СПб, 2003 С 146-165

диссертации, имеют память преподобного Евфросина под 15 мая, и лишь в четырех из них она отсутствует, и то, скорее, из-за краткости этих памятников, чем по иным причинам Таким образом, к середине XVII столетия Евфросин стал действительно общепочитаемым святым О распространенности почитания Евфросина говорят также и сочинения Сергия Шелонина, соловецкого инока XVII века

В пункте 2.2 говорится об изменении отношения к личности Евфросина и его «Житию» в середине XVII века В это время встал вопрос о недостатках, касающихся обрядов, и необходимости их исправления согласно традициям греческой Церкви В числе видимых отличий было и двоение аллилуйи При замене одной практики на другую возник вопрос об источнике, на который опирались отцы Стоглавого собора, утверждая двоение Собственно письменный, литературный источник был в то время один — это «Житие Евфросина», написанное пресвитером Василием Однако понять вопрос об источнике можно было иначе, имея в виду под ним личность самого преподобного Евфросина На Большом московском соборе 1666-1667 годов был осужден только труд пресвитера Василия Дальнейшая история вопроса показала, что осуждение с памятника литературы перешло и на саму личность Евфросина Он был вычеркнут из святцев церковного устава 1682 года и, таким образом, лишен общецерковного почитания Начиная с XVIII века и вплоть до открытия Первоначальной редакции «Жития», критика официальной Церкви обрушивалась на труд Василия, в том числе и за хронологические неточности, допущенные им в текст своей редакции

В заключении подводятся итоги исследования и определяется перспектива дальнейшего изучения этого памятника древнерусской литературы

1 На сегодняшний день можно говорить об отсутствии новых списков Первоначальной редакции, что свидетельствует о ее крайней редкости Все последующие редакции «Жития», несмотря на различия в содержании и лексике (учитывая творческий подход их авторов), восходят к редакции псковского агиографа Василия-Варлаама

2 Согласно палеографическому анализу можно заключить, что рукопись Первоначальной редакции «Жития» создавалась и окончательно была завершена в Псковской земле (или выходцем из Псковской земли) в середине 30-х годов XVI века Само же написание Первоначальной редакции «Жития» можно отнести к середине — второй половине 80-х годов XV столетия, времени третьей волны споров об аллилуйе, с целью восстановить поруганную память о Евфросине среди псковичей и доказать правильность его практики пения аллилуйи

3 Изучение таких литературных особенностей Первоначальной редакции «Жития Евфросина», как сюжетно-композиционная и стилистическая структуры, а так же семантика памятника позволяет сделать вывод о нетрадиционности авторского подхода в отношении выбранного жанра и определенного новаторства к способу изложения материала. Автор подрывает фундаментальный структурно-языковой принцип агиографии — принцип

строгого соответствия языка жанру произведения Он использует устно-разговорную речь, которая удачно вплетается в церковно-книжную риторическую традицию, вступая с ней в тесное взаимодействие и образуя новый для конца XV — начала XVI века стилистический синтез В основном этим стилистическим своеобразием обладают памятники XVII века В частности, «Житие протопопа Аввакума» исследователи считают первым произведением, представляющим такую сложную систему чередующихся словесных форм устно-разговорной речи и традиционно строгих канонов агиографического жанра Однако данное исследование опровергает этот довод, говоря, что у истоков подобного синтеза стоял автор «Жития Евфросина», который не побоялся, возможно, первым соединить столь несоединимые в понятиях того времени вещи

4 Такая же картина наблюдается в «Житии» и на уровне композиции Несмотря на то, что автор строил свое произведение по закону агиографического жанра, в нем наблюдается отсутствие многих привычных мотивов литературной этикетности, свойственных любому житию И это даже несмотря на то, что с героем произведения порой действительно случались ситуации, подобные многим общим местам агиографического жанра Автор заменяет все этикетные топосы житейской прозой, соединяя тем самым эти новые для агиографии элементы с поэзией высокого богословия Он избрал другой путь повествования, объединив агиографическую схему со структурой устного рассказа, которые не только не нарушили традицию, а, наоборот, заметно обогатили ее каноны Этот памятник можно считать первой контаминационной формой, где соединились элементы биографии, жития, бытовой повести и богословских сочинений Такая необычность этого житийного памятника заставляет повторить предложение профессора А С Архангельского включить Первоначальную редакцию «Жития» в учебный курс «Истории древнерусской литературы»28

5 Параллельно решению поставленных задач диссертационного исследования на основании использования комплексного филологического подхода к источникам, соединенного с историко-культурным аспектом, делается не менее важный вывод о возможно более раннем появлении переводов с латинской Вульгаты недостающих библейских книг славянской Библии для «Геннадиевского кодекса» 1499 года Это заключение подтверждается наличием цитат в исследуемом «Житии», а также и более

29 30

раннем памятнике литературы , и некоторыми исследованиями , хотя косвенно

6 Наблюдения над числовой семантикой «Жития» не только открывают особенности авторского стиля, но и подтверждают выводы предшествовавших

28 Архангельский А С Заметки на программу по истории русской литературы и теории словесности // Журнал Министерства народного просвещения, 1906 №5 С 10

29 Стефанит и Ихнилат Средневековая книга басен по русским рукописям XV-XVD вв Л, 1969 С 13

30 Foster Р М The Church Slavomc Traslation of Maccabees in the Gennadij Bible (1499) Ph D dissertation Columbia University, 1995, Ромадановская В А Геннадиевская библия 1499 года в рукописной традиции XV-XVH вв (латинские источники) Дисс канд фил о i н СПб , 1999

исследователей о том, что «всплеск древнерусской литературной нумерологии наблюдался в XIV-XV веках и, вероятно, связан с возрождением в литературном творчестве данной эпохи экспрессивно-эмоционального стиля»31 Рассмотренное произведение являет собой образец последовательного использования числовых символов в их семантической связи с сюжетным построением «Жития» и его внутренним (сокровенным) смыслом Именно такое использование числового иносказания как средства изобразительности требует смысловой расшифровки и идейно-эстегической оценки в изучении художественной специфики древнерусской литературы Тексты с явлениями такого типа «встречаются в литературе реже и в принципе, если размышлять о присущей им числовой структуре, труднее поддаются аутентичному пониманию и трактовке Тем, однако, выше их ценность как памятников художественного творчества, запечатлевших мысль изощренную и отточенную, многосложную и изобретательною, возвышенную и сокровенную, ту, которая постигается "духовныма очима"»32

Перспекгива дальнейшего изучения темы представляется в двух направлениях — текстологическом и герменевтическом Согласно первому направлению необходимо обратиться к истории создания и подготовки Пролога к печати, а также и к самим текстам многих русских житий в составе Пролога, которые до сих пор еще не изучены, как не изучены и даже не описаны многие рукописные Прологи ХУ1-ХУП веков Возможно, их изучение даст новый материал для исследования более полной картины литературной истории «Жития Евфросина Псковского» Также, чтобы окончательно опровергнуть или приписать авторству Филиппа Первоначальную редакцию «Жития Евфросина Псковского», необходимо произвести более глубокий и детальный сравнительный лингво-текстологический анализ его послания к архиепископу Геннадию Новгородскому

Согласно второму направлению необходимо обратиться более подробно к творческой индивидуальности автора, к мыслям и чувствам древнерусского книжника, к авторским повествовательным средствам и формам, его эстетической специфике Такой психологический (точнее, семантический) подход поможет раскрыть художественное ядро или художественную сторону его творчества, нетрадиционный образный смысл слов и выражений А это, в свою очередь, позволит установить авторскую картину мира, отношение авюра к его структуре, то есть даст возможность определить тип, категорию литературного творчества, как самую крупную часть истории литератур, синтезирующую в себе идеологию, поэтику, текстологию, стилистику и т п

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

1 Преподобный Евфросин Псковский в контексте русской церковной истории // Церковно-исторический вестник. М, 2004 № 11 С 95-112 (1,2 п л)

31 Киришин В М Символика чисет в литературе Древней Руси (Х1-ХУ1 века) СПб, 2000 С 283-284

32 Там же С 146

2 Агиология преподобного Евфросина Псковского К 525-летию со дня представления // Угрешский вестник Дзержинский, 2006 № 1 С 49-56 (0,8 п л )

3 Житие Евфросина Псковского один из аспектов изучения памятника // Православная культура в России прошлое и настоящее по материалам Вторых Свято-Филаретовских чтений М , 2007 С 107-112 (0,3 п л )

4 О стиле «Жития Евфросина Псковского» // Русская речь. М., 2007. № 5 (сентябрь-октябрь). С. 74-78 (0,6 п.л.).

5 Евфросин Псковский // Большая российская энциклопедия М, 2007 Т 9 С 573 (0,1 п л )

6 Евфросин Псковский // Православная энциклопедия М , 2008 Т 17 С 476-477 (0,26 п л)

7 Преподобный Евфросин Псковский // www pravoslavie ru (0,9 п л )

8 Литературная полемика об аллилуйе XV столетия // www bogoslov ra (0,75 п л)

Первушин Михаил Викторович

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 12.05.2008 г Формат 60x90,1/16 Объем 1,25 п л Тираж 100 экз Заказ №599

Отпечатано в ООО "Фирма Блок" 107140, г Москва, ул. Краснопрудная, вл 13 т (8-499)264-30-73 www blokOl centre narod ru Изготовление брошюр, авторефератов, печать и переплет диссертаций

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Первушин, Михаил Викторович

Введение.

Глава I: Литературная история «Жития Евфросина Псковского» в древнерусской книжной традиции.

§ 1. Первоначальная редакция «Жития Евфросина Псковского».

§ 2. Васильевская редакция «Жития Евфросина Псковского».

§ 3. Краткие редакции «Жития Евфросина Псковского».

Глава II: Первоначальная редакция «Жития Евфросина Псковского» как памятник древнерусской литературы.

§ 1. Источники Первоначальной редакции.

§ 2. Поэтика Первоначальной редакции «Жития Евфросина Псковского».

Глава III: Исторический контекст возникновения «Жития Евфросина Псковского».

§ 1. Псковская Церковь в XV веке.

§ 2. Псковские споры об аллилуйе XV столетия.

Глава IV: «Житие Евфросина Псковского» в древнерусской письменности и культуре XVI-XVII веков.

§ 1. Особенности бытования Первоначальной редакции «Жития Евфросина

Псковского» в XVI столетии.

§ 2. «Житие Евфросина Псковского» в XVII столетии.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Первушин, Михаил Викторович

Житие и жизнь и подвизи преподобнаго отца нашего Ефросина трудолюбца пустынножителя»1 — так озаглавлена Первоначальная редакция «Жития Евфросина Псковского», — памятника древнерусской письменности конца XV века, изучению которого посвящено данное исследование.

Преподобный Евфросин родился около 1386 года под Псковом в «веси Виделепьскиа, разстояние имущи от града 30 поприщь»2. Точной даты рождения Евфросина не указано ни в Первоначальной, ни в последующих редакциях «Жития». Указано лишь количество прожитых им лет — 95, и год его смерти — 1481-й. В крещении он был назван Елеазаром. Приняв постриг в псковском Снетогорском монастыре, Евфросин через короткое время покидает его, открывая новый для Пскова вид подвижничества — пустынножительство. До него вся монашеская жизнь Псковской земли сосредотачивалась в городах или пригородах. Ту роль, которую сыграл преподобный Евфросин в истории монашества псковского, сравнима по значимости с трудами Сергия Радонежского для монашества московского3.

Евфросин стал первым псковским пустынножителем. Он же первым основал и общежительное монашество, явившись составителем древнейшего общежительного иноческого «Устава». Новая форма монастырской жизни получила широкое распространение в Псковской земле, причем совершенно независимо от влияния идей пустынного монашеского жития, бытовавших в то время в северо-восточной Руси. Имела она влияние также и за пределами Псковской земли4. Большинство канонизированных псковских преподобных

1 РГБ, ф. 310 (собрание Ундольского), № 306. Л. 1. В дальнейшем цитируемые листы Первоначальной редакции будут указываться в скобках после цитаты без указания фонда и номера рукописи.

2 ГИМ, Синодальное собрание, № 634. Л. 34.

3 Подробнее см.: Первушин А/. В. Преподобный Евфросин Псковский в контексте русской церковной истории // Церковно-исторический вестник. М., 2004. № U.C. 95-112.

4 См.: Житие преподобного Нила Столобенского //Димитрий Ростовский, святитель. Жития святых. Кн. 2: Декабрь-февраль. Тутаев, 2001 (репринт: Киев, 1690). Л. 57 об. отцов, живших начиная с XV столетия, так или иначе связаны с именем Ев-фросина, являясь либо его «спостниками», либо учениками, либо учениками учеников.

Евфросин Псковский был не только подвижником, но и писателем5, который, кроме «Устава», написал еще несколько посланий и «Духовное завещание»6. Однако известность Евфросину принесло (кроме заслуг на духовном и литературном поприщах) деятельное участие в богословских спорах об аллилуйе, разгоревшихся в Пскове в XV столетии. Уже на соборе 1551 года авторитетом Евфросина и его «Жития» была повсеместно утверждена сугубая практика пения этого церковного славословия. Однако через сто лет на Большом московском соборе 1666-1667 годов двойное возглашение аллилуйи было заменено тройным, а «Житие Евфросина», впрочем, как и сама его личность, подверглись резкой критике и осуждению. Это определило сложный характер литературной истории «Жития Евфросина», а также пристальный интерес к нему и со стороны старообрядческих книжников, и со стороны полемистов господствующего вероисповедания. Однако сложность этого бытования обеспечивали лишь вторая (Васильевская) и последующие редакции памятника, Первоначальная же редакция находилась в забвении. Она была обнаружена и стала доступна для научного изучения лишь с конца 60-х годов XIX столетия. Несмотря на то, что с этого момента прошло уже около 150 лет, целый ряд проблем, связанных с изучением памятника, остается не только не проясненным, но даже и не поставленным.

Цель настоящей работы определена неизученностью литературного значения «Жития Евфросина Псковского» и его роли в дальнейшем развитии

5 Древнерусских писателей и писцов с именем Евфросин встречается девять (См.: Будовниц И. У. Словарь русской, украинской, белорусской письменности и литературы до XVIII века. М., 1962. С. 68-69. В «Словаре» перечислены десять писателей с этим именем, однако один из них упоминается дважды: инок Георгиевского монастыря, писец Слов Григория Богослова, 1392 г.).

6 Послания Евфросина дошли до нас в составе его «Жития» (Унд. 306), а текст «Духовного завещания» был издан в: Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией императорской Академии наук. СПб., 1836. Т. 1. № 108. С. 83; а также в: Псковские епархиальные ведомости,^» 17, 1906. С. 406-409. как агиографического жанра, так и всей древнерусской литературы. Безусловно, роль и значение древнерусской агиографии существенно шире только практических задач, указанных отдельными исследователями7. Так, «повествования некоторых агиографических памятников не могли не придавать им характер не только чтений для "душевной пользы", не только исторических справок о чтимом святом, но и чтений, увлекающих читателя развитием перипетий, своими коллизиями, отражением в рассказе человеческих страстей о и переживаний» . В тоже время вопрос о границе между художественным и нехудожественным, редко встающий перед исследователями новой литературы, весьма важен и сложен, когда речь идет о средневековой письменности. С одной стороны, значительная часть памятников древнерусской книжности обладает несомненными признаками литературности. С другой — эта литературность не осознается в качестве самостоятельного феномена. Она «подчинена иным, внеэстетическим функциям: религиозно-экзегетической, дидактической.»9 У исследователей древнерусских литературных памятников вообще, и агиографических в частности, «угол зрения на литературу древнюю должен быть иным, чем применяемый к новой литературе»10, что, в свою очередь, ставит перед ними задачу выявить авторскую художественную «концепцию действительности»11, ее характер и найти ей правильное объяснение, то есть оценить значение жития как произведения литературного. Стоит она и перед настоящим исследованием.

Для реализации поставленной цели необходимо решить ряд важных вопросов, обуславливающих новизну настоящего исследования. Эти вопросы

7 См., например: Будовниц И. У. Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян в XIV-XVI веках. М., 1966; Хорошев А. С. Политическая история русской канонизации (XI-XVI вв.). М., 1986 и др.

8 Дмитриев Л. А. Проблемы изучения севернорусских житий // Пути изучения древнерусской литературы и письменности. Л., 1970. С. 66-67.

9 Ранчин А. М. К герменевтике древнерусской словесности // Ранчии А. М. Вертоград Златословнын: Древнерусская книжность в интерпретациях, разборах и комментариях. М, 2007. С. 12.

10 Седельников А. Д. Несколько проблем по изучению древнерусской литературы // Slavia. Casopis pro slovanskou filologii. Rocnik VIII. Sesit4. Praha, 1930. S. 731.

11 Добин E. Жизненный материал и художественный сюжет. Л., 1958. С. 147. связаны не столько с историей бытования этого памятника древнерусской литературы, сколько с его поэтикой, стилистикой и художественной семантикой и посвящены выявлению и раскрытию тех литературных особенностей «Жития», которые характеризуют ее семантическую наполненность согласно названным филологическим категориям. «Житие Евфросина Псковского» является нетипичным памятником житийной литературы. Его исследование позволит лучше понять законы агиографического жанра, их функциональность и вариативность.

Еще одной задачей изучения «Жития Евфросина» является характеристика повествовательного материала с точки зрения его литературной природы — его метода отражения исторической действительности. Так, например, ранние, зачаточные формы тех процессов, которые определили словесную культуру кануна Петровских преобразований, а в дальнейшем и всей литературы XVIII столетия, «следует искать в XV веке, так как век XVII был свое

1 п образным отрицанием XVI столетия» . Ведь расцвет беллетристики в Петровскую эпоху был связан не с прямым возрождением старых традиций, а «с воссозданием на более высоком уровне тех общественных и культурных предпосылок, той атмосферы относительной свободы, которые ощутимы в

1 -у годы правления Ивана III (до разгрома еретиков)» . Именно поэтому изучение каждого отдельно взятого памятника агиографии, в том числе «Жития Евфросина Псковского», необходимо и актуально, потому что служит воссозданию общей картины развития древнерусской литературы, а также решению вопросов о становлении и развитии русской литературы вообще14. С точки же зрения осмысления природы культуры, основа которой лежит в духовности, в религии, в вере, «изучение русской святости в ее истории и ее

12 Панченко А. М. Сюжетное повествование и новые явления в русской литературе XVII в. Раздел I // Истоки русской беллетристики. Л., 1970. С. 450.

13 Там же. С. 450-451.

14 См.: Дмитриев Л. А. Житийные повести русского Севера как памятники литературы XIII-XVII вв. Л., 1973. С. 3. религиозной феноменологии является сейчас одной из насущных задач. национального возрождения. В русской святости мы найдем ключ, объясняющий многое в явлениях современной, секуляризованной русской культуры»15, в том числе и литературы.

Настоящая работа построена на основании изучения рукописных литературных памятников Х1У-Х1Х веков с привлечением результатов произведенных ранее исследований. База источников диссертации включает более 100 рукописей Х1У-Х1Х веков из собраний ГИМ, РГАДА, РГИА, РГБ и РНБ, а также древнерусских памятников, изданных современными исследователями. Все источники можно разделить на общие (такие, к примеру, как Псковские летописи) и частные (жития, святцы, иноческий устав, духовное завещание, акты и грамоты), которые в свою очередь подразделяются на основные и второстепенные. В работе предпринимаются попытки комплексного использования сохранившихся до наших дней источников.

Использованную в диссертации литературу также можно разделить на группы: общую и частную. В первую группу включены труды, посвященные общим вопросам церковной и общественной истории Псковской земли, русской Церкви, древнерусской литературы, а также исследования, касающиеся общих аспектов жанра агиографии и структуры литературных произведений в их системной и исторической закономерности. Во второй группе размещаются труды по частным вопросам исследования истории и структуры отдельных литературных памятников, в частности исследования «Жития Евфросина Псковского», а также словари и различная справочная литература. Сделаем несколько замечаний по использованной в диссертации литературе.

Критическое исследование и осмысление агиографического наследия в нашей стране берут свое начало в середине XIX века, примерно тогда же началось и изучение «Жития Евфросина Псковского». Отметим, что это осмыс

15 Федотов Г. П. Святые Древней Руси. М., 1990. С. 27. ление житийных памятников литературы в русской историко-филологической науке XIX столетия начинается как попытка ученых обнаружить новые, нетрадиционные источники и литературные формы16. К числу первых исследователей житий можно отнести академика А. А. Куника, фи

17 лолога Ф. И. Буслаева, историка П. М. Строева . Среди церковных писателей можно отметить работы А. Н. Муравьева «Жития святых Российской Церк

1 8 ви» и архиепископа Черниговского Филарета (Гумилевского) «Русские святые, чтимые всею Церковью или местно»19. Обе работы представляют собой справочные издания, цель которых — нравоучительная миссия, однако второй автор более критичен к житийной литературе.

Чуть раньше началась разработка истории псковской церкви и духовенства в рамках сбора и обобщения фактического материала по общерусской церковной истории. Епископ Амвросий (Орнатский), автор обширного труда по истории российской иерархии20, собрал в одно целое весь известный и доступный ему материал по истории епархий, церквей и монастырей. Этот труд представляет сегодня небольшой научный интерес. Еще в начале XX века он уже считался устаревшим, так как содержал много неточностей и

01 ошибок. Однако современное издание седьмого тома" , включающего в себя уставы российских монастыреначальников, исправленное и дополненное по различным критическим изданиям, имеет определенную научную ценность.

16 Ср.: Плигузов А. И., Янин В. Л. Послесловие к книге В. О. Ключевского «Древнерусские жития святых как исторический источник». М., 1988. С. 2.

17 Ученые записки Императорского Академии наук по L и III отделениям. СПб., 1854. Т. 2; Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. СПб., 1861. Т. 1; 31-е присуждение учрежденных П. Н. Демидовым наград. СПб., 1862.

18 Муравьев А. Н. Жития святых Российской Церкви, также Иверских и Славянских. СПб., 1855-1858; 2-е изд.: 1859-1868; последнее изд.: СПб., 2005.

19 Филарет (Гумилевский), архиеп. Русские святые, чтимые всей Церковью или местно: Опыт описания жизни их. Чернигов, 1861-1864; 3-е изд.: СПб., 1881; последнее изд.: М., 2000.

20 Амвросий (Орнатский), иером. История российской иерархии. М., 1807-1815. 1-6 тт.

21 Амвросий (Орнатский), еп. История Российской иерархии. Т. 7: Уставы российских монастыреначальников // Древнерусские иноческие уставы. М., 2001.

О «Житии Евфросина» упоминали в своих работах митрополит Евге

ЛЛ I ний (Болховитинов) и уже упомянутый архиепископ Филарет (Гумилев-ский) . Их замечания относятся скорее не к литературному произведению, а к личности самого Евфросина как духовного писателя. Отдельные замечания о «Житии» содержались в описании рукописных собраний. В 1864 году «Житие Евфросина» в редакции псковского агиографа пресвитера Василия было издано в «Памятниках старинной русской литературы»24. Во вступлении к «Житию Евфросина» Василий ссылается как на свой основной источник на некое жизнеописание святого, созданное неизвестным автором до него, но до конца 60-х годов XIX века «Житие Евфросина» было известно только в редакции Василия.

В последующие годы в продолжение работы, начатой епископом Амвросием, появилось немало трудов по русской церковной истории, в которых так или иначе затрагивались вопросы Псковской земли. Чаще всего псковский фактический материал в этих работах излагался иллюстративно при разборе вопросов общей истории. Среди этих трудов особое место занимают

95 26 исследования митрополита Макария (Булгакова)" и Е. Е. Голубинского . В этих обширных трудах по истории Русской Церкви нашлось место для нескольких тем из псковской церковной истории, по которым каждый из этих авторов старался высказать свое мнение. Среди этих тем особо следует упомянуть одну, имевшую непосредственное отношение к данному исследованию, — спор об аллилуйе и, с ней в контексте, освещение личности преподобного Евфрсина и его «Жития». Однако мнение митрополита Макария по обозначенной теме несамостоятельно. Его выводы и соображения восприня

22 Евгений (Болховитинов), митр. Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина Греко-Российской Церкви. СПб., 1818. Ч. 1. С. 173-183. Переиздан: М., 1995.

23 Филарет (Гу.ттевский), архиеп. Обзор русской духовной литературы. Харьков, 1859. С. 151.

24 Повесть о Евфросине Псковском // Памятники старинной русской литературы гр. Г. Кушелева-Безбородко. СПб., 1862. Вып. 4: Повести религиозного содержания, древние поучения и послания. С. 67119.

25 Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. М., 1996. 1-7 кн.

26 Голубинский Е. Е. История Русской Церкви. М., 1901-1911. В 2 т. (переиздан: М., 1997-1998; 2002). ты из исследования В. О. Ключевского, о котором мы скажем ниже. Все научные труды по истории Русской Церкви, которые по частным ее вопросам хоть как-то затрагивают тему диссертации, изданные до открытия и введения в научный оборот Первоначальной редакции «Жития Евфросина Псковского», не являются определяющими, так как исследования в них ведутся с учетом лишь Васильевской редакции, отличающейся от первой некоторыми существенными хронологическими изменениями.

В 1871 году вышел труд В. О. Ключевского «Древнерусские жития

27 святых как исторический источник» . Исследуя жития XII—XVII веков, В. О. Ключевский показал развитие русской агиографии. Он продемонстрировал методы научной историко-филологической критики житийных текстов, которые позволили установить верное соотношение между действительными событиями и позднейшими «наносными» преданиями, а также раскрыть литературные достоинства и недостатки многих житийных памятников. Ученый вводит в научный оборот и Первоначальную редакцию «Жития Евфросина Псковского», делая основные выводы об авторе, времени написания, отношении с Васильевской редакцией и т.п., на которые потом будут опираться все исследователи этого памятника литературы.

Труд В. О. Ключевского дал своеобразный толчок дальнейшим исследованиям агиографии. Н. П. Барсуков начинает составлять по возможности исчерпывающий справочник источников русской агиографии. Его труд выходит в свет в 1882 году и включает около 700 имен подвижников (для сравнения, у Ключевского их 166), а в 1891 году появляется аналогичный труд архимандрита Леонида . Н. П. Барсуков в своем исследовании указал 15 списков «Жития Евфросина Псковского» разных редакций .

27 Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1988 (репринт: 1871).

28 Барсуков Н. П. Источники русской агиографии. СПб., 1882 (серия «Памятники древней письменности». Вып. 81).

29 Леонид, архгш. Святая Русь. СПб., 1891.

30 Барсуков Н. П. Источники русской агиографии. Стлб. 184.

В 80-90-х годах XIX столетия предпринимались попытки определить нравственное содержание русских агиографических памятников литературы как руководства для пастырской проповеди31 и как истоки социально

32 этических идеалов монашеской аскезы . Кроме того, проводились исторические исследования житий, возникших в конкретных местностях33.

К началу XX века в распоряжении науки находился довольно представительный корпус житийных текстов. Издания монастырских актов, летописей, справочников о монастырях34 и критических работ по проблемам канотг низации создали новую историографическую ситуацию, которая способствовала дальнейшему изучению агиографических источников. Работы

Л/Г

Е. Е. Голубинского и В. П. Васильева весьма схожи между собой . «История канонизации святых в Русской Церкви» остается фундаментальным справочником по истории канонизации и сегодня. В этой работе представлены не только списки канонизированных святых, но, главное, предложена периодизация проводившихся канонизаций.

В 1902 году в Варшаве выходит историко-литературный труд А. П. Кадлубовского «Очерки по истории древнерусской литературы житий святых», содержащий подробный разбор некоторых житий русских святых. Основная часть этого труда посвящена русским житиям XV—XVI веков и современным им направлениям русской религиозной мысли37. Однако выводы, сделанные автором из этого исследования, были довольно узкими и односто

31 См.: Яхонтов А. Жития святых как образовательно-воспитательное средство. Симбирск, 1898.

32 См.: Архангельский А. С. Нил Сорский и Вассиан Патрикеев. Их литературные труды и идеи в древней Руси. СПб., 1882. Ч. 1; Отчет профессорского стипендиата Георгия Левицкого о занятиях в 1889-90 году // Журналы Совета С.-Петербургской духовной академии за 1889—90 учебный год. СПб., 1895. С. 287—345; Смирнов С. И. Как служили миру подвижники древней Руси? Сергиев Посад, 1903.

33 См.: Яхонтов И. Жития северорусских подвижников Поморского края как исторический источник. Казань, 1881.

34 См.: Зверинскнй В. В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи. СПб., 1890-1897. T. I—III.

5 См.: Васильев В. П. История канонизации русских святых. М., 1893; Голубгшекнй Е. Е. История канонизации святых в Русской Церкви. М., 1903 (2-е изд.); переиздан: М., 1998.

36 Работа В. П. Васильева хотя и вышла раньше, однако была вдохновлена идеями, принципами и методами построения работы Е. Е. Голубинского.

37 Кадлубовскнй А. П. Очерки по истории древнерусской литературы житий святых. Варшава, 1902. ронними. Исходя из «общеизвестного», по мнению автора, факта борьбы между двумя течениями русского монашества — «иосифлянами» и «нестяжателями», — А. П. Кадлубовский рассматривал все жития XVI века с точки зрения их принадлежности тому или иному течению. В житиях северных святых (белозерских, вологодских и др.) он находил идеи «полной нестяжательности (при скитской или общежительной организации монастыря, все равно)», «смирения, кротости, снисхождения и любви». В житиях центрального района — иосифлянские черты суровой и формальной религиозности. Классификация эта представляется чрезвычайно натянутой. Борьба между нестяжателями и иосифлянами была лишь одним, вовсе не главным, моментом идеологической борьбы в период образования Русского централизованного государства. Предметом ее был не вопрос о «нестяжании» вообще (так, сам Иосиф Волоцкий был сторонником полного отсутствия личной собственности у монахов общежительных монастырей), а проблема землевладения монастырей. Сколько-нибудь определенных признаков нестяжательства в таком смысле — отрицания монастырского землевладения монастырей -— в разобранных А. П. Кадлубовским житиях нет. Уделив основное внимание проблеме нестяжательства и иосифлянства в житиях, А. П. Кадлубовский почти не затронул вопрос о литературном характере и значении этих памятников, хотя вопрос этот уже ставился в более ранних работах .

В исследовании А. Н. Веселовского проводится связь переводных житий с греческим романом. Ученый назвал «христианским романом» некоторые типы византийских житий и апокрифов: «Вопросы личной жизни и ее отношений к верховному водительству поставлены были и христианством: всякий раз, когда в каком-нибудь произведении христианского характера эти мотивы совпадают содержательно с мотивами греческого романа и выража

33 См.: Некрасов II. С. Зарождение национальной литературы в Северной Руси. Одесса, 1870; Ключевский В. О. Древнерусские жития. М., 1871. ются в его формах, — позволено говорить о романических приемах»39. П. Безобразов развил идею А. Н. Веселовского на материале мартириев — «мучений», назвав их «житиями-романами» и применив термины «беллетристические подробности», «мотивы» и даже «беллетристическая тема» к некоторым сторонам этого типа агиографии40.

В начале XX столетия появляются работы В. Яблонского (1908), Х.М. Лопарева (1911), В. Мансикки (1913), Н. И. Серебрянского (1915), В. П. Адриановой-Перетц (1917) и других исследователей, написанные в историко-филологическом ключе. В этих работах используется текстологический анализ и привлечение разнообразных источников для критики житийных материалов41.

Исследований, непосредственно относящихся к теме диссертации, кроме работы В. О. Ключевского, крайне мало. Труды И. Ф. Нильского и Е. Е. Голубинского раскрывают тему в свете старообрядческого раскола42. Оба ученых сопоставляют Первоначальную редакцию «Жития Евфросина» с другим памятником древнерусской литературы — «Посланием к ктитору Афанасию»43, схожим по однородности темы и по некоторым выражением с Первоначальной редакцией. Е. Е. Голбинский настаивает на подложности «Жития» преподобного, утверждая, что оно сфабриковано сторонниками сугубой аллилуйи (это мнение поддерживает и П. С. Смирнов44). Иной направленности труд В. Н. Малинина, который исследует литературную историю

39 Веселовский А. Н. Из истории романа и повести. СПб., 1886. Вып. I. С. 29-31.

40 Безобразов П. Византийские сказания. Юрьев, 1917. Ч. I: Рассказы о мучениках.

41 См.: Яблонский В. Пахомий Серб и его агиографические писания. СПб., 1908; JlonapeeX. М. Византийские жития святых VIII—IX веков // Византийский временник. СПб., 1911. Т. XVII; Он же. Греческие жития святых VIII н IX вв. Опыт научной классификации памятников агиографии с образом их с точки зрения исторической и историко-литературной. Пг., 1914. Ч. I. Современные жития; Мансикка В. Житие Александра Невского. М., 1913; Серебрянский Н. И. Древнерусские княжеские жития. СПб, 1915; Адрианова-Перетц В. П. Житие Алексея человека Божия в древнерусской литературе и народной словесности. Пг., 1917.

42 Нгаьскгш II. Ф. К истории споров об аллилуйи // Христианские чтения, 1884. Май-июнь. С. 690-729; Голубин-скнйЕ. Е. К нашей полемике со старообрядцами//ЧОИДР, 1905. Кн.214.С. 196-218.

43 Послание к Афанасию, ктитору великия лавры святаго Николы, о трегубой аллилуна // Православный собеседник. Казань, 1866. Ч. 2. С. 137-166.

44 Смирнов П. С. История русского раскола старообрядства. СПб., 1895. памятника в контексте более полного освящения жизни и трудов старца Елеазарова монастыря Филофея45. В «Житии Евфросина» ученый уделил основное внимание датировкам тех или иных событий как в жизни основателя обители, так и в истории самого монастыря.

Наиболее полное исследование текста Первоначальной редакции «Жития Евфросина» проводит Н. И. Серебрянский в своих «Очерках по истории псковского монашества»46. Им также была издана Первоначальная редакция «Жития» с предисловием, в котором он затронул некоторые проблемы изучения этого древнерусского памятника литературы. В «Очерках» ученый исследовал литературную историю «Жития Евфросина» на большом рукописном материале, рассмотрев в связи с вопросами биографии и творчества преподобного историю монастыря и религиозных споров об аллилуйе как в XV-XVI веках, так и в более позднее время. В приложениях к монографии Н. И. Серебрянский издал «Устав» Евфросина, а также «Похвалу преподобному Евфросину» из редакции Василия и часть текста «Жития Евфросина» с критическими замечаниями переписчика по рукописи из собрания Священного Синода под № 1230. Пожалуй, это единственный труд по теме исследования, который отличается скрупулезностью подбора материала и критическим подходом к источникам. Однако и в нем встречаются не только неточности, но и противоречия, которые будут рассмотрены непосредственно в тексте диссертации. Некоторые выводы Н. И. Серебрянского также нуждаются в корректировке с учетом современных научных достижений. Сочинениями этих авторов ограничивается перечень научных работ по поставленной теме. Высказывания других ученых по данному вопросу, к примеру, И. С. Некрасова47, не представляют собой ничего нового — они лишь повторяют выводы уже названных исследователей. После Н. И. Серебрянского ру

45 Малинии В. Н. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. Киев, 1901.

46 Серебрянский Н. И. Очерки по истории монастырской жизни в Псковской земле // ЧОИДР, 1908. С. 78162,240-310.

47 Некрасов И. С. Зарождение национальной литературы. Одесса, 1870. кописная традиция «Жития Евфросина Псковского», как и литературная история текста, не были предметом специального исследования вплоть до настоящего времени.

После революции 1917 года работы по изучению житийной литературы до в России прерываются, если не считать труда А. А. Савича , вышедшего в 1929 году. Зато исследования житийной литературы продолжаются на Западе, в среде эмигрантских ученых. Среди наиболее значимых можно отметить работы Г. П. Федотова «Святой Филипп, Митрополит Московский» (1928), «Святые Древней Руси» (1931), «Трагедия древнерусской святости» (1931)49, где автор делает попытку выявления социально-культурных идеалов, утверждающихся в житиях древнерусских святых.

В 1958 и в 1966 годах выходят работы В. И. Корецкого и И. У. Будов-ница, в которых авторы обращаются к житиям с целью выявить в них классовую борьбу крестьян с монастырями, а шире — с целью воссоздать по текстам житий картины монастырской колонизации50.

С 50-х годов XX столетия возобновляются литературные исследования житий благодаря таким ученым, как Л. А. Дмитриев, М. Н. Тихомиров, Д. С. Лихачев, В. А. Грихин51 и др. Жанровые особенности житий анализируются Л. А. Ольшевской, Н. Н. Башатовой, А. О. Амелькиным, Д. С. Лихачевым, Г. М. Прохоровым, Н. С. Демковой, Е. В. Крушельниц

48 См.: Савич А. А. Главнейшие моменты монастырской колонизации русского севера в XIV-XVII вв. // Сб. Общества исторических, философских и социальных наук при Пермском ун-те. Пермь, 1929. Вып. III. С. 47116.

49 Федотов Г. П. Святой Филипп, Митрополит Московский. Париж, 1928; Он же. Святые Древней Руси. Париж, 1931; Он же. Трагедия древнерусской святости // Путь, 1931. № 27. (Все указанные произведения переизданы неоднократно в наше время, см., например: Святые Древней Руси. М., 1990 и др.).

50 См.: Корег/кгт В. И. Борьба крестьян с монастырями в России XVI — начала XVIII в. // Вопросы истории религии и атеизма. М., 1958. Т. VI. С. 169-215; Будовниц И. У. Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян в X1V-XVI веках (по «житиям святых»), М., 1966.

51 См.: Повести о житии Михаила Клопского /Подгот. Л. А. Дмитриев. М.; Л., 1958; Тихомиров М. Н. Забытые и неизвестные произведения русской письменности // Археографический ежегодник за 1960 год. М., 1962. С. 234-243; Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. М.; Л., 1958; Грихин В. А. Проблемы стиля древнерусской агиографии X1V-XV вв. М., 1974. кой52. В двух последних исследованиях авторы сопоставляют жанры жития и автобиографии.

Изучению стилистических особенностей житий посвящены работы Л. А. Дмитриева . Так, его книга «Житийные повести русского Севера как памятники литературы ХШ-ХУН вв.», в которой на широком материале были исследованы агиографические сочинения древнего Новгорода, продолжила традицию изучения древнерусских житий, созданных в одном из книжных и культурных центров русского средневековья, доказала целесообразность комплексного изучения агиографических текстов, относящихся к определенному региону. В своей монографии Л. А. Дмитриев убедительно доказывает, что особенности политической, хозяйственной и культурной жизни региона обуславливают появление нескольких типов севернорусских житийных повестей. Из многочисленной агиографической литературы, созданной в Новгороде и на русском Севере, Л. А. Дмитриев выделил легендарно-биографические сказания (жития-легенды), тяготеющие к устному преданию, и народные жития, где героем становится простой человек со сложной судьбой, а не государственный или церковный деятель и не подвижник веры. И легендарно-биографические жития, и народные жития, тесно соприкасаясь с устным народным творчеством, разрушали каноны житийного жанра, требующие от повествования абстрагированности. В житиях новгородской агиографической традиции наблюдается проникновение легендарно-сказочных мотивов и обыденно-бытовых историй, усиливается роль сюжета, не обязательным становится следование риторическим правилам, начинают преобла

52 См.: Ольшевская Л. А. Своеобразие жанра житий в Кисво-Печерском патерике // Литература Древней Руси. М, 1981; Башатова Н. Н. Структура «Жития Феодосия Печерского». М., 1984; Амелькин А. О. Агиографические сказания как исторический источник (Воронеж) // Россия в 1Х-ХХ веках. Проблемы истории, историографии и источниковедения. М., 1999; Лихачев Д. С. Зарождение и развитие жанров древнерусской литературы //Исследования по древнерусской литературе. Л., 1986; Прохоров Г. М. Святые в истории Русл // ТОДРЛ. Вып. 54. СПб., 2003. С. 78-98; Демкова Н. С. Житие протопопа Аввакума. Творческая история произведения. Л., 1974; Крушелъницкая Е. В. Автобиография и житие в древнерусской литературе. СПб., 1996.

53 Дмитриев Л. А. Жанр севернорусских житий // ТОДРЛ. Л., 1972. Т. 27; Он же. Житийные повести русского Севера как памятники литературы ХШ-ХУП вв. Эволюция жанра легендарно-биографических сказаний. Л., 1973. дать «неукрашенные» формы повествования54. Исследование Л. А. Дмитриева убедительно доказало, что новгородская агиография имеет свои особенности, свои литературные традиции. Выводы историко-литературного характера Л. А. Дмитриева базируются на исчерпывающем источниковедческом и текстологическом изучении житийных текстов, и этот методологический принцип был для Л. А. Дмитриева непреложным. Необходимость тщательного текстологического исследования житий он неоднократно подчеркивает и во вступлении, и в заключении своей монографии, этот методологический принцип определяет и структуру его книги.

В работах последнего времени все больше проявляется тенденция исследования агиографических произведений по циклам, в основе выделения которых лежит именно территориальный принцип, то есть изучаются агиографические памятники Суздаля55, Мурома56, Устюга57, Ярославля58, Твери59. Некоторые исследователи при изучении житийных произведений рассматривают их в единстве со сказаниями об иконах и крестах и на основе всех известных исследователю списков60. Объединенные по территориальному принципу и изученные вместе, они начинают осознаваться как некое художественное единство. И даже если исследуется один памятник агиографического жанра, его история рассматривается в русле некоей местной традиции.

54 Подробнее о методах исследования и основных выводах ученого см.: Демкова Н. С. Русская житийная литература в исследованиях Льва Александровича Дмитриева // Лев Александрович Дмитриев. Библиография. Творческий путь. Воспоминания. Дневники. СПб., 1995.

55 Колобанов В. А. Житийная литература древнего Суздаля // Литература Древней Руси. М., 1975. Вып. 1. С. 40-60; Он же. Суздальская агиография: традиционность и эволюция II Памятники истории и культуры. Ярославль, 1983. Вып. 2. С. 49-54.

56 Руди Т. Р. Муромский цикл повестей в рукописной традиции ХУН-ХУШ вв. II Книжные центры Древней Руси: XVII век. Разные аспекты исследования. СПб., 1994. С. 207-214.

57 Власов А. Н. О памятниках Устюжской литературной традиции ХУ1-ХУИ вв. // Книжные центры Древней Руси Х1-ХУ11 вв. Л., 1991. С. 313-343.

58 Туралов А. А. Малоизвестные памятники ярославской литературы XIV- начала XVIII в. // Археографический ежегодник за 1974 год. М., 1975. С. 168-174.

59 Конявская Е. Л. Житие Софьи Ярославны Тверской в сборниках РГБ // Румянцевские чтения - 2004. М., 2004. С. 124-128.

60 См., например: Клосс Б. М. Очерки по истории русской агиографии XIV-XVI веков: Агиография Москвы, Твери, Ярославля, Суздаля. Сказания о чудотворных иконах // Класс Б. М. Избранные труды. М., 2001. Т. 2.

Изучение истории жанра на основе памятников одного историко-культурного ареала помогает открыть как общее для всей древнерусской литературы, так и особенное в их художественной структуре.

Работа А. С. Хорошева «Политическая история русской канонизации (Х1-ХУ1 вв.)»61 представляет собой первый в советской историографии опыт исследования канонизации святых. В работе сделана попытка доказать, что канонизация святых в Русской Церкви Х1-ХУ1 веков обуславливалась исключительно политическими интересами Церкви и господствующего класса феодалов. Среди последних работ по истории канонизаций святых можно отметить статьи И. В. Семенинко-Басина, А. И. Шмаиной-Великановой62 и др.

Интерес к изучению агиографического наследия Древней Руси небывало вырос в последние годы. Это можно судить по сборнику научных трудов, посвященных наиболее сложным и спорным вопросам методики изучения русской агиографии63.

Среди современных исследователей обращавшихся к «Житию Евфро-сина Псковского», можно отметить Т. М. Бойнову. Она защитила диссертацию по лингвистике, посвященную изучению системы форм словоизменения языка и выяснение языковой ориентации первоначальной редакции64. Т. В. Круглова в своем историческом исследовании по средневековому периоду Церкви в Пскове65, затрагивая вскользь поставленную тему, делает совершенно противоречащие всем предыдущим исследованиям этого вопроса выводы, причем, совершенно не обосновывая их. Другие современные авто

61 См.: Хорошев А. С. Политическая история русской канонизации (Х1-ХУ1 вв.). М., 1986.

62 Семенинко-Басин И. В. Свидетельство российских новомучеников // Страницы, Т. 5, Вып. 1. М., 2000. С. 66-76; Он же. Возобновление канонизацни святых в Русской Церкви после антирелигиозных гонений //Церковь в истории России, сборник 5. М., 2003. С. 324-342; Он же. Проблемы канонизации и почитания святых в деяниях Московского поместного собора Православной Российской Церкви 1917—1918 годов //Религии мира: История и современность. М., 2004. С. 376—404; Шмаина-Великанова А. И. О новых мучениках //Страницы. Т. 3. Вып. 4. М., 2000. С. 504-509.

63 Русская агиография: Исследования. Публикации. Полемика / Отв. ред. С. А. Семячко. СПб., 2005.

64 Бойнова Т. М. Система норм словоизменения в книжно-литературном языке XVI века. Дисс. канд. филол. н. М., 1978.

65 Круглова Т. В. Церковь и духовенство средневекового Пскова // Махаон, 2001. №13-15. Ч. 1-3. (1и1р://Ь!я1о1^.шасЬа(ш.ги/а11/питЬег13/рсп/а]то/кгиц1оуарпп1/1пёех.Ь1гп1). ры не останавливаются так подробно на поставленной теме, а если и затрагивают ее, то пользуются вышеназванными исследованиями.

Только один труд выделяется своей значимостью и широтой привлеченных к исследованию «Жития Евфросина» материалов — это многолетние исследования псковской ученой В. И. Охотниковой, посвященные в основном текстологии и археографии изучаемого памятника66. Однако с некоторыми выводами автора согласиться довольно сложно. Разберем особо спорные выводы ученой, чтобы не вносить громоздкую полемику непосредственно в текст диссертации.

Во-первых, В. И. Охотникова, проанализировав текст Первоначальной редакции «Жития Евфросина», приходит к заключению, что «существовало два произведения, написанных одним и тем же автором, которые он сам различает как Житие и Повесть. Одно из них — Житие — не сохранилось, его состав и содержание можно восстановить в самых общих чертах»67. Аргументируя свой вывод, современная исследовательница указывает на то, что сам автор Первоначальной редакции не воспринимал свое сочинение как житие. На протяжении всего текста он неоднократно называет его то «повестью», то «беседой», то «словом», то «сказанием», а то и «житием», хотя и реже68. Однако древнерусский автор вряд ли отдавал себе отчет в разграничении смыслового значения слова «житие» (или «повесть») для описания жанровой специфики своего труда. Это легко можно увидеть на примере других памятников древнерусской литературы, предшествовавших Первоначальной редакции. Так, Епифаний Премудрый в «Житии Сергия Радонежского» именует свой труд не только «житием» в смысле «жизнеописания» («то

66 В 2007 г. все работы этой ученой, касающиеся «Жития Евфросина Псковского» были собраны в монографию: Охотникова В. II. Псковская агиография XIV-XVII вв.: Исследования и тексты. СПб., 2007. Т. 2. С. 5327.

67 Охотникова В. И. Псковская агиография. Т. 2. С. 18.

63 Не будем приводить контекстные цитаты из Первоначальной редакции, чтобы не загружать текст, тем более что они приведены у В. И. Охотниковой, см.: Охотникова В. И. Псковская агиография. Т. 2. С. 13— 14. лико лет минуло, а житие его не писано. аз, окаанный и вседръзый, дръзнух на сие», «еже в житии его» и др. ), но наравне с ним и даже чаще — «повестью» («како убо таковую, и толикую, и неудобь исповедимую повемь повесть», «начинающу ми начинание и ко ей же устремихся сказаниа повести», «боюся усумняся прикоснутися повести», «повесть чинити», «положити начало повести», «к предлежащей повести» и др.70), а также — «беседой»

71 довлеет беседа», «подлежащая беседа», «имемся по беседу» и др. ), «ска

77 занием» («таковому сказанию» ), «словом» («начнем же уже основу слова»73), «писанием» («возвестити писаниемь»74). Даже названия некоторых житий, не говоря уже об авторском определении жанра непосредственно в тексте, мало соответствуют (согласно В. И. Охотниковой) тому жанру, в котором они написаны: «Слово о житии и учении святаго отца нашего Стефана, qc бывшаго в Перми епископа» , «Слово об Антонии черноризце, бывшем в

7 £\

Руси основателе Печерского монастыря» , «Повесть о Петре, царевиче ор

77 78 дынском» , «Повесть о житии Александра Невского» и др. К сожалению, в большинстве случаев средневековый автор не стремился к строгому определению жанра собственного произведения79, поэтому попытаться определить по авторским ремаркам в тексте, в каком жанре он видел свое произведение, если нет на то прямых его указаний, задача крайне сложная.

В Первоначальной редакции «Жития Евфросина» встречаются авторские комментарии о том, как автор работал над своим произведением. Эти

69 Житие Сергия Радонежского // ПЛДР. XIV- середина XV века. М., 1981. С. 256 и др.

70 Там же. С. 260, 262,264, 274 и др.

71 Там же. С. 260,264 и др.

72 Там же. С. 260.

73 Там же. С. 264.

74 Там же. С. 262.

75 Слово о житии и учении святаго отца нашего Стефана, бывшаго в Перми епископа // БЛДР. СПб., 2000. Т. 12: XVI век. С. 144-231.

76 Слово об Антонии черноризце, бывшем в Руси основателе Печерского монастыря // БЛДР. СПб., 2000. Т. 12: XVI век. С. 234-235.

77 Повесть о Петре, царевиче ордынском // БЛДР. СПб., 2000. Т. 12: XVI век. С. 70-85.

78 Бегунов Ю. К. К вопросу об изучении Жития Александра Невского // ТОДРЛ, 1961. Т. 17. С. 348-357.

79 См. подробное исследование на эту тему: Коиявская Е. Л. Авторское самосознание древнерусского книжника (XI- середина XV в.). М., 2000. авторские замечания еще раз убеждают В. И. Охотникову в правоте ее вывода о том, что автор Первоначальной редакции сначала написал неизвестное нам Житие, а затем уже исследуемый памятник. Приведем их: «сие же чюдо и преднаписах въ житьи святаго и поставих и в ряду чюдес, понеже бо тамо паче нечто мало не исправих, не побрегох бо дострочно испытуя сказателя, и сего ради здеся паче исполних исправлениа мере и поставих в ряду бываемое сице» (67об), «сице же убо слышасте начало и конець святаго, якоже преднаписах о нем в житии его» (71 об), «Елма прьвое в начале, егда наченшу ми писати яже по ряду житье преподобнаго, како родися от благочестиву роди-телу и како въспитанъ бысть в добре наказании и како възрасте в чистоте и целомудрии в съвершена мужа от пеленъ своих въ страсе Божии, сице же егда приидох словом к повести оной, како ходи бе в юности своей премудрый Елиозарь къ царюграду.» (86-86об) и др. Н. И. Серебрянский эти авторские замечания относил к черновым заметкам, говоря о подготовительном этапе работы над исследуемым памятником. Доводы ученого хоть и имеют предположительный характер, но вполне обоснованны и взвешенны80. В отличие от Н. И. Серебрянского выводы В. И. Охотниковой не столь убедительны. Не комментируя рассуждений Н. И. Серебрянского, о чем она сооб

О 1 щает особо , В. И. Охотникова утверждает, что «из поля зрения ученого выпала фраза, пожалуй, более всего убеждающая в том, что до первоначальной редакции> этим же автором было написано Житие Евфросина: "сице же убо слышасте начало и конець святаго, якоже преднаписах о нем в житии о о его"» . Однако это замечание древнего списателя можно понять и не так, как хочет того исследовательница. Для адекватного истолкования текста необхо

80 Серебрянский Н. И. Очерки. С. 118.

81 Причем, В. И. Охотникова дважды отказывалась давать комментарии на рассуждения видного ученого — сначала в 2003 г. (Охотникова В. И. Житие Евфросина Псковского и Повесть об аллилуйе, два произведения неизвестного автора конца XV — начала XVI в. // ТОДРЛ. 2003. № 53. С. 496-497), а затем и в 2007 году ((Охотникова В. И. Псковская агиография. Т. 2. С. 17), что несколько странно для такой «уверенности» (там же, с. 18) в своих выводах, которой обладает современная исследовательница.

82 Охотникова В. //. Псковская агиография. Т. 2. С. 17-18. димо соблюдение ряда герменевтических правил. Одним из таких правил интерпретации древнерусских памятников является «разграничение генезиса и функции», то есть тот или иной мотив, образ, эпизод, сюжет должен определяться не по своему происхождению, а по функции в тексте . Функция разбираемого высказывания приобретает иной смысл, если учитывать его положение в общей композиции произведения. Так, автор Первоначальной редакции завершает этой фразой рассказ о кончине Евфросина, тем самым подводя черту под повествованием о жизни святого. Далее в тексте памятника следует похвала святому и умаление себя автором. Это вполне соответствует требованиям агиографического жанра, согласно которому далее должно идти описание чудес. И действительно, автор приступает к раскрытию своих сонных видений, в которых вновь (как бы вынужденно) возвращается к описанию жизни преподобного в обители. Хотя он еще и не относит видения к чудесам, последующие редакторы (начиная с Василия) уже включают их в счет чудес. В таком повороте сюжета можно увидеть определенную авторскую задумку. Этот авторский композиционный замысел в сочетании с процитированной (итоговой) фразой после кончины преподобного скорее убеждает читателя в истинности видений первому списателю, уже написавшему о святом, как ему казалось, все, и вдруг узнавшему о святом еще дополнительные биографические факты.

Следующий аргумент В. И. Охотниковой о двух произведениях неизвестного автора разбивается о композиционную структуру Первоначальной редакции. Так, исследовательница утверждает, хоть и с оговоркой о трудности доказать, следующее: в неизвестном «Житии» автор «работал над эпизодами. в их хронологической последовательности»84. Логически это вполне обоснованно — как же еще мог работать автор над жизнеописанием человека, если не в хронологической последовательности. Авторские заметки о ра

83 Ратин А. А/. К герменевтике древнерусской словесности. С. 16.

84 Охотникова В. И. Псковская агиография. Т. 2. С. 17. боте над своим произведением даже позволяют исследовательнице выстроить эту хронологию. Однако, если считать, что эти заметки относятся не к черновикам произведения, как предполагал Н. И. Серебрянский, а к написанному ранее Житию, как предполагает В. И. Охотникова, то в последовательность жизни Евфросина вкрадывается недопустимая ошибка, противоречащая как автору Первоначальной редакции, так и самому Евфросину. Согласно предположению В. И. Охотниковой, чудо о Кононе, входящее в состав Первоначальной редакции, было описано и в неизвестном «Житии» того же автора. В Первоначальной редакции оно было исправлено и дополнено, о чем свидетельствует авторский текст: «Сие же чюдо и преднаписах въ житьи свя-таго и поставих и в ряду чюдес, понеже бо тамо паче нечто мало не исправих, не побрегох бо дострочно испытуя сказателя, и сего ради здеся паче испол-них исправлениа мере и поставих в ряду бываемое сице» (67об). Согласно дальнейшему повествованию, с одной стороны, и предположению современной исследовательницы, с другой, автор прерывает работу над неизвестным Житием на эпизоде путешествия Евфросина в Царьград: «Елма прьвое в начале, егда наченшу ми писати яже по ряду житье преподобнаго, како родися от благочестиву родителу и како въспитанъ бысть в добре наказании и како възрасте в чистоте и целомудрии в съвершена мужа от пеленъ своих въ стра-се Божии, сице же егда приидох словом к повести оной, како ходи бе в юности своей премудрый Елиозарь къ Царюграду на въспросъ патриарху пресвя-таго ради и божественаго алилугиа, и тоижь паче двоити повеле ему, мне же малоумну сушу и зело паче скуду разумомь и недоумениемь о вещи обиату; како напишю и слово изнесу от божественои тайне неиследимое смотрение Вседръжителя и како досягу немеримую глубину пресвятыа алилугиа умными помыслы, понеже неведущу ми нимало искуса о вещи. Сего ради начах скорбети и печалити и святаго призывати на помощь мою, да милость Бога вразумити мя о вещи неведениа моего и уцеломудрити на виновная. И бех егда в глубине уныниа и великое недоумение постиже мя, и умное ми парение души моеа не действует, и слово мое не вяжется, и беседы тръжество житье святаго многоценный поставь не тчет ми ся, и духовное злато не точится и не плететь ми ся, но яко въ многая паче размыслениа рассеами ся действо умное божественаго ради алилугиа, но паче и сицевая мыслити начах: тъ аще не избращу о тайне искомаго, тъ уже паче сего ради житие святаго не имать мною съврьшитися» (86-87об). Если сопоставить чудо о Кононе с вышеприведенным отрывком, то получится вполне логичная картина, о которой и пишет В. И. Охотникова: «Рассказ о хождении в Царьград в <неизвестном> Житии стоял после описания чудес, то есть хождение в Царьград относилось

Q с к монастырскому периоду жизни, а не к юности Евфросина» . Но в приведенном отрывке о посетивших автора сомнениях подчеркивается: «како ходи бе в юности своей премудрый Елиозарь къ царюграду» (86об). Автор использует здесь даже мирское имя преподобного, чтобы подчеркнуть время хождения — до принятия иноческого пострига, а в рассказе самого Евфросина о путешествии в Константинополь ясно указано даже время, когда он там был: «еще бо ми унну зело и не мниху сущу, и помышляа, молящися, глаголахъ въ сердци своемь: Господи Иисусе Христе, настави умь мои в разумь истины, да увемь известно, кая уста приатно благословъляют имя Твое свершеное еди-носущнаго въ Троице без пороха въ Божестве и въ человечестве, кая ли суть уста приатнее, двоащаа ли пресвятая алилугиа, или троащая, кое угодно есть пред Тобою, Господи Боже мои Иисусе Христе, Слово Сыне Единосущны и Безсмертны Отцю и Духови. И сетовах о семь болезнено пред Богом и много вопрошах от церьковныа чади стареиших мене о велицеи той вещи, и никто же възможе тайны cea протолковати ми на полезне ко благочестию; сами бо тогда волняхуся о божественомь том любомудрии и великъ раскол влагающи посреди Христовы Церкви, овемь бо двоящи, а овем троящим пресвятая алилугиа. И видех нестроение церковное и великое разногласие посреди чади священныа и сего ради не могох стрьпети възмущению неприазнену, сиа же

85 Там же. видех и слышах, но паче зело убояхся от самогласиа вещи сиа, и не вемы аз, кое есть годе Богу и лучшее ми есть ко благочестию изберу: двою ли глаголю или трою пресвятая алилугиа; о семь же не домыслих и не видех что сътво-рити. Но паче ведех, яко от Костянтина града просветилася есть святемь крещением виликая Руская Земля наша, оттуду же и вера въ Христа и законъ церковны, тако же и уставъ изложися православному пению въ всю подсолнечную и в конци вселенныа христьаньствующим непорочно в новей благодати законе Христове. И таже сицы веды, умыслих лучшее и наипаче устре-михся ко царствующему граду, въсхотех бо видети и слышати моима очима и ушима чина церковнаго, да известное и увемы испытающи и истинну от патриарха от пресвятеи Божии алилугии, таже и вижу купно поющаго клироса Вселеньскыа Церкви, да разумею, коим образом въспевают славу Божию, животворящее Слово Христа, троити ли или двоить вселеньская церкви пресвятую алилугию, да увемы уставьны обычаи Божиа алилугиа, да извещу со-бе паче моих слухом и видениемь, и семи на искусъ буди и на велику ползу, и темь уверюся, оттуду же и образ возму про священыа вещи пресвятыа алилугии; егда двоить вселеньская церкви, то уже паче и аз удвою, да ли егда троит, то и аз утрою. И Божею благодатью и его вемы неизреченными судба-ми бых в Костяньтинове граде в добрую пору, задлъго до взятиа богохрани-маго царяграда от поганого бусурменина турьскаго. Бых же во царство бла-гочестиваго царя Кальанина и при освященной пастве патриарха Иосифа, тому бо тогда престолъ дръжащу Вселеньскыа Церкви Софиа Божиа Премудрости» (34об-36). Также описывая свое бедственное положение и прося новгородского архиепископа Евфимия заступиться за него, Евфросин в послании к нему ясно указывает на время, когда он начал двоить аллилуйю и почему: «мне же обычаи есть от юности двоити божественая алилугиа, а не троити сице, яко же они творят <. .> Но аз не от своего обычая проумел есть двоити божественая алилугиа, но паче от вселеньскыа церькви взях сиа и навыкох ю тако глаголати. Того бо ради бых въ Цареграде, но еще бых в добрую пору, еще не убо обладай тогда богохранимыи Костянтиновъ град от поганых без-серменъ; но бых в самый благодатьны цвет и въ время всекрасныа тишины нерушимыа веры въ Христа и мироблагоюханного тогда благочестиа изоби-ловах душю мою. Таже приахъ от патриарха, купно же и от всего клироса вселеньскыа церкви, божественаго того гобьзованиа непороченъ плод дважды глаголати пресвятая алилугиа» (49-49об).

Автор Первоначальной редакции не мог противоречить сам себе, написав сначала неизвестное Житие с одной хронологией событий, а затем Первоначальную редакцию, но уже с другой, как утверждает В. И. Охотникова. Если и существовало какое-либо произведение того же автора, о котором мы можем догадываться, то только черновые записи, часть из которых (если не все) послужили основой Первоначальной редакции.

Еще одно противоречие можно увидеть в выводе В. И. Охотниковой о наличии неизвестного Жития. Так, первый списатель, описывая жизнь преподобного в неизвестном нам Житии, довел свое повествование до путешествия в Царьград (согласно тексту Первоначальной редакции: «тъ уже паче сего ради житие святаго не имать мною съврьшитися» (87об), полную цитату см. выше). И в тоже время в тексте встречается авторская фраза: «сице же убо слышасте начало и конець святаго, якоже преднаписах о нем в житии его» (71 об), то есть неизвестное Житие было написано автором вплоть до смерти преподобного. Как состыковать эти два противоречащих момента, В. И. Охотникова, к сожалению, не объясняет. Скорее наоборот, она еще более запутывает читателя, когда вдруг сообщает без каких-либо предварительных комментариев следующее: «Мы полагаем, что до <Первоначальной редакции> могли быть созданы две (sic!) редакции Жития Евфросина»86. Автором одной из них исследовательница считает самого игумена Памфила, другой, — видимо, автора Первоначальной редакции, который неизвестно

86 Там же. С. 23. дописал ли или нет Житие преподобного, но «отдельные части Жития Ев

Й7 фросина были им написаны» , — с уверенностью заключает исследовательница. Трудно принять во внимание это высказывание и дать какие-либо комментарии к нему в силу его крайней гипотетичности.

Разбирая вторую Васильевскую редакцию «Жития Евфросина», современная исследовательница ставит вопрос об источнике (а точнее, источниках) Васильевской редакции в контексте своего поиска неизвестного «Жития Евфросина». В частности, она считает, что слова Василия, написанные им в предисловии про использованный источник («некако и смутно, ово зде и ово инде, и на многа части глаголана бяху чудодействиа святаго»88), «удивительол но точно характеризуют особенности композиции» Первоначальной редакции, «однако только характеристики композиции недостаточно для утверждения, что источником Василия была именно Повесть об аллилуйе (то есть Первоначальная редакция. — М. 77.), а не другое произведение, близкое по содержанию и тексту»90. Но скорее именно указание Василия на разброс биографических сведений «ово зде ово инде» является главным доказательством отсутствия другого источника, так как если бы он существовал, то незачем было бы использовать столь некачественную Первоначальную редакцию, жалуясь на недобросовестного автора будущему читателю.

Во введении к изучению литературной истории «Жития Евфросина Псковского», подводя итог историографическому обзору, В. И. Охотникова пишет: «Позволю напомнить основные выводы о литературной истории текста Жития Евфросина, которые содержатся в работах В. О. Ключевского, В. Малинина, Н. И. Серебрянского, на работы именно этих ученых опираются все исследователи, обращающиеся к тексту Жития Евфросина»91. Но через

87 Там же. С. 24.

88 ГИМ, Синод, собр., № 634. Л. 30-30 об.

89 Охотникова В. И. Псковская агиография. Т. 2. С. 24.

90 Там же.

91 Там же. С. 8. абзац от этой фразы В. И. Охотникова сообщает следующее: «Биографические сведения о Евфросине, разбросанные в тексте Первоначальной редак

92 ции. Василий разместил в хронологическом порядке» . Ни у одного из перечисленных ей ученых не содержится такого вывода. Это утверждение В. И. Охотниковой — ее личный вывод, который, к сожалению, не доказан ею, но проводится с завидной настойчивостью93. Почему? Потому что на нем зиждется постулат доказательства существования общего протографа Первоначальной, Васильевской и нескольких других редакций «Жития». Стараясь найти этот невиданный протограф, который, по мнению ученой, отразился на Васильевской редакции, В. И. Охотникова проводит сравнительные анализы эпизодов Первоначальной редакции и редакции Василия, пытается найти те отличия, которые могли бы доказать существование неизвестного «Жития», повлиявшего на редакцию псковского агиографа. Однако выводом к этим действиям исследовательницы служит фраза о том, что однозначного ответа на вопрос о восхождении текста Василия к неизвестному нам «Житию» —

94 нет .

Следующим немаловажным аргументом в приведенных В. И. Охотниковой доказательствах существования неизвестного «Жития» первого списателя является упоминание Василием о посаднике Афанасии95. Василием он упоминается в новой по отношению к Первоначальной редакции главе «О умножении брашен» (Син. 634, л. 67об-70об). Это исторически точное наименование посадника убеждает В. И. Охотникову в том, что «описание истории о умножении брашен принадлежит не Василию, не он составил этот рассказ»96. «Василий был не склонен разыскивать редкие известия о героях своих произведений, — пи

92 Там же. С. 9.

93 Ср.: там же, с. 26: «.Василий, выстраивая разбросанные вне хронологии рассказы из жизни Евфросина в биографию.»; с. 27: «.биографические сведения расположить в хронологической последовательности.»; с. 111: «.выстраивает в биографической последовательности.» и т.д.

94 Там же. С. 31.

95 Вполне реальное лицо — Афанасий Юрьевич. Упоминается в Псковских летописях за 1448-1449 и 1472 гг., см.: ПСРЛ. М.; Л., 1941. Т. 5. Вып. 1: П1Л. С. 49; ПСРЛ. М., 1955. Т. 5. Вып. 2: П2Л. С. 48, 138, 186.

96 Охотникова В. И. Псковская агиография. Т. 2. С. 33. шет исследовательница, — он не склонен к кропотливой работе. Значит эти сведения содержались в одном из источников, к которым обращался Василий»97. В Первоначальной редакции этот эпизод вообще отсутствует, у Василия же, кроме имени посадника, в этом рассказе нет другого фактического материала, он этикетен. Остается выяснить, где (или у кого) Василий мог узнать об одном из благодетелей Евфросинова монастыря, жившем на сто лет раньше написания Васильевской редакции? Если бы обитель Евфросина была обычным древнерусским монастырем, то выяснить имя посадника без «кропотливой работы исследователя» было бы практически невозможно. Однако с середины XV столетия и до последнего его десятилетия Евфросинова обитель была игнорируема большинством псковского общества. Синодик монастыря был практически пуст в это время существования обители. Каждый, кто хоть как-то проявлял любовь к монастырю, был на счету у братии, а уж тем более, если это был псковский посадник. Таким образом, имя Афанасия «лежало на поверхности», его не надо было искать, роясь в летописях и хрониках. Оно вполне могло быть занесено в монастырский синодик на первых его страницах в качестве ктитора «святыя обители сия» (пожалуй, единственного в это время: 1448-1472 годы).

Другие доказательства В. И. Охотниковой о вероятном использовании Василием неизвестного нам «Жития» первого списателя не представляют серьезных аргументов и носят скорее характер размышлений и предположений.

Для доказательства своей точки зрения современная исследовательница привлекает таюке и несколько кратких (проложных) «Житий Евфросина». Имеющиеся возражения на эти догадки ученой помещены непосредственно в тексте диссертации по причине их малого объема.

Таким образом, завершая историографический обзор, можно сделать вывод о том, что крайне узкий круг ученых занимался изучением «Жития Евфросина Псковского». Однако среди обращавшихся к литературоведче

97 Там же. скому исследованию этого памятника древнерусской письменности еще меньше тех, чьи труды заслуживают пристального внимания (В. О. Ключевский, Н. И. Серебрянский, В. И. Охотникова). Вопросы же герменевтического исследования Первоначальной редакции «Жития», его художественной семантики и жанровой специфики были не только не разрешены в предыдущих исследованиях, но даже и не подняты. Заполнить эту лакуну и призвано данное диссертационное исследование.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Житие Евфросина Псковского": история текстов, проблема авторства, идейно-содержательная специфика"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данной работе были проведены исследования литературного памятника конца XV века — Первоначальной редакции «Жития Евфросина Псковского». Они касались вопросов истории текста, литературной структуры памятника в ее системной и исторической закономерности, а также более широкого спектра проблем герменевтики, художественной семантики и жанровой специфики. Названные исследования были обусловлены отсутствием подобных разысканий в предшествующих работах, посвященных этому памятнику древнерусской литературы.

На сегодняшний день можно говорить об отсутствии новых списков Первоначальной редакции, что свидетельствует о ее крайней редкости. Все последующие редакции «Жития», несмотря на различия в содержании и лексике (учитывая творческий подход их авторов), восходят к редакции псковского агиографа Василия-Варлаама. По своей композиционной структуре они подобны Васильевской редакции и повторяют ее хронологические ошибки, а следовательно, вторичны ей. Таким образом, Первоначальная редакция является протографом всех последующих редакций.

Согласно палеографическому анализу можно заключить, что рукопись Первоначальной редакции «Жития» создавалась и окончательно была завершена в Псковской земле (или выходцем из Псковской земли) в середине 30-х годов XVI века. Этим выводом уточняется датировка предыдущего палеографического анализа, по которому исследуемый памятник датировался концом 10-х — 20-ми годами XVI века1. Однако само появление Первоначальной редакции «Жития» можно отнести к середине — второй половине 80-х годов XV столетия, времени третьей волны споров об аллилуйе. Цель автора памятника была восстановить поруганную память о преподобном Евфросине

1 Бойнова Т. М. Система норм словоизменения в книжно-литературном языке. С. 16-19. среди псковичей и доказать правильность его практики пения аллилуйи. Изучение же таких литературных особенностей Первоначальной редакции «Жития Евфросина», как сюжетно-композиционная и стилистическая структуры, а также ее семантика, позволяет сделать вывод о нетрадиционности авторского подхода в отношении выбранного жанра и определенного новаторства к способу изложения материала.

Безусловно, что вопрос о границе между художественным и нехудожественным, редко встающий перед исследователями новой литературы, весьма важен и сложен, когда речь идет о средневековой письменности. Ведь те литературные явления, которые получили свое полное развитие в русской художественной прозе нового времени, зарождались в самых разнообразных памятниках письменности XI—XVII веков. И ни один из них в целом не может быть отнесен к произведениям художественных жанров. В то же время количество художественных средств не предопределяет качества конкретного произведения. История мировой культуры знает шедевры, созданные на ранних стадиях развития словесности. Но существование подобных шедевров не противоречит самому факту эволюции художественных средств. Исследование ранних этапов такой эволюции помогает решению живых творческих задач литературы. Свободное повествование, получившее значительное распространение на Руси в XVII веке, не было неожиданным и случайным явлением в русской литературе. Оно опиралось на достаточно глубокие традиции. Первые оригинальные произведения древнерусской литературы, использовавшие такое повествование, появились уже в XV веке, а не в XVII, как обычно принято считать. И данное исследование только подтверждает это.

Развитие «беллетристичности» (то есть художественной прозы) есть прежде всего развитие повествовательного искусства, причем повествования сюжетного, посвященного динамической теме и излагаемого также динамично — как процесс, развертывающийся перед читателем. Многие житийные и летописные рассказы XV века свидетельствуют о желании их авторов по-новому рассказать о жизни святых и о важных исторических событиях. Появляются остросюжетные жития, основанные на устном народном творчестве, персонажи которых сложны, своеобразны и не похожи на традиционных житийных героев. Однако здесь возникала коллизия, связанная не столько со своеобразием древнерусской эстетики, сколько с особым характером памятников, о которых идет речь. Памятники эти в своем большинстве в первую очередь предназначались для «деловых» — религиозных или светских — целей. Художественная убедительность была для них важным, но не основным и не вполне обязательным свойством. Независимо от того, было ли данное житие интересно читателю или нет, оно оставалось житием, необходимым элементом культа святого и подчинялось в первую очередь определенным обрядовым, ритуальным принципам.

На фоне такой картины развития художественной прозы XV столетия «Житие Евфросина Псковского» стоит особняком. Автор «Жития» сумел изложить материал так, что сделал изображение воздействующим на сознание и на эмоции читателя, способствующим усвоению им авторской оценки, авторского взгляда. Умение автором использовать «сильные детали» для «подсказывания» читателю своих взглядов поражает. Это уже не просто талантливые и выразительные зарисовки, как в «Житии Михаила Клопского» или в «Записке Иннокентия о последних днях Пафнутия Боровского», а развернутое повествование с сознательным и продуманным распределением исходного материала2 и четкими жанровыми границами. Авторская манера повество

2 В употреблении слов «сюжет» и «фабула» (которые здесь умышленно опускаются) в русском научном языке нет полного единства: термины эти постоянно смешиваются между собой и применяются различными авторами в разных, иногда прямо противоположных, значениях. См. об этом: Кожинов В. В. Сюжет, фабула, композиция // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. М., 1964. С. 423-425; Захаров В. Н. О сюжете и фабуле литературного произведения // Принципы анализа литературного произведения. М., 1984. С. 135 и далее; Ветловская В. Е. Вопросы теории сюжета // Русская литература и культура Нового времени. СПб., 1994. С. 200; Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М.,1996. С.180-182; Егоров Б. Ф„ Зарецкий В. А., Гушанская Е. А/. и др. Сюжет и фабула // Вопросы сюжетосложения. Рига, 1978. Вып. 5. С. 19 и далее. вания своеобразна. С одной стороны автор широко применяет экспрессивно-эмоциональный стиль «плетения словес», в котором весьма успешно использует синтаксические построения, основанные на числовых принципах и служащие конструктивной основой архитектоники отдельных эпизодов изучаемого памятника. Более того, Первоначальная редакция «Жития» является чуть ли не единственным памятником, в котором синтаксические построения нумероформ, основанных на числе «два», не только несут этикетную идейно-смысловую нагрузку, но и обладают сакрально-мистической символикой. В то же время нумероформы и нумерологемы, основанные на числах «три» и «четыре», несмотря на их всегда положительную энигматическую символику, употребляются в Первоначальной редакции часто в отрицательном значении. Эти наблюдения над числовой семантикой «Жития» не только открывают особенности авторского стиля, но и подтверждают выводы предшествовавших исследователей о том, что «всплеск древнерусской литературной нумерологии наблюдался в Х1У-ХУ веках и, вероятно, связан с возрождением в литературном творчестве данной эпохи экспрессивно-эмоционального стиля»3.

С другой стороны, автор подрывает фундаментальный структурно-языковой принцип агиографии — принцип строгого соответствия языка жанру произведения. Он использует устно-разговорную речь, которая удачно вплетается в церковно-книжную риторическую традицию, вступая с ней в тесное взаимодействие и образуя новый для конца XV — начала XVI века стилистический синтез. В основном этим стилистическим своеобразием обладают памятники XVII века. В частности, «Житие протопопа Аввакума» исследователи считают первым произведением, представляющим такую сложную систему чередующихся словесных форм устно-разговорной речи и традиционно строгих канонов агиографического жанра. Однако данное исследование опровергает этот довод, говоря, что у истоков подобного синтеза стоял

3 Кириллин В. Л/. Символика чисел в литературе Древней Руси. С. 283-284. автор «Жития Евфросина», который не побоялся, возможно, первым соединить столь несоединимые в понятиях того времени вещи.

Такая же картина наблюдается в «Житии» и на уровне композиции. Несмотря на то, что автор строил свое произведение по закону агиографического жанра, в нем наблюдается отсутствие многих привычных мотивов литературной этикетности, свойственных любому житию. И это, несмотря на то, что с героем произведения порой действительно случались ситуации, подобные многим общим местам агиографического жанра. Автор заменяет все этикетные топосы житейской прозой, соединяя тем самым эти новые для агиографии элементы с поэзией высокого богословия. Он избрал другой путь повествования, объединив агиографическую схему со структурой устного рассказа, которые не только не нарушили традицию, а наоборот, заметно обогатили ее каноны. Этот памятник можно считать первой контаминацион-ной формой, где соединились элементы биографии, жития, бытовой повести и богословских сочинений. Такая необычность этого житийного памятника заставляет повторить предложение профессора А. С. Архангельского включить Первоначальную редакцию «Жития» в учебный курс «Истории древнерусской литературы»4.

В целом же как для истории духовной культуры русского народа, так и для истории русской литературы агиография представляет чрезвычайный интерес. Изучение житийной литературы как памятников духовной жизни русского народа необходимо и для понимания Средних веков, «исследователи которых всегда жаловались на бедность источникового фонда»5. Это, в свою очередь, ставит важную историко-филологическую проблему изучения житий в их соотношении с реальностью. Однако ограничение исторического анализа памятников, указывает исследователю путь к изучению средневекового религиозного сознания, и только в совокупности эти два пути дают нам

4 Архангельский А. С. Заметки на программу по истории русской литературы. С. 10.

5 Плигузов А. И., Янин В. Л. Послесловие к книге В. О. Ключевского. С. 1. полноценное представление о русском религиозном менталитете. А учитывая положение о религиозной природе древнерусской книжности и ее связи со Священным Писанием, такой подход, анализирующий глубинные структуры в древнерусских сочинениях и раскрывающий их «неявную» символику, является для современной отечественной медиевистики плодотворным и насущным6.

Исходя из этого положения (к сожалению, пока еще недостаточно учитываемого), можно прочертить развитие темы данного исследования в герменевтической перспективе. Искусство истолкования памятников всегда было востребованным в гуманитарной науке, а в настоящее время герменевтические потребности даже обострились. В современном обществе происходит пересмотр сути множества исторических фактов, растет взаимный интерес специалистов из разных гуманитарных областей к работе друг друга, особенно в подходах к источникам. «Герменевтику сейчас нельзя отсечь от смежных научных отраслей — от текстологии, источниковедения, поэтики, стилистики, а также от художественной семантики, культурологи, исторической психологии, психологии литературы и искусства»7.

Житие Евфросина Псковского» — произведение исключительное по своим художественным достоинствам, но его художественное единство достигается не тем, что оно следует, как это было обычным в средневековье, определенной традиции, а путем таких нарушений этой традиции, такого отказа от следования какой-либо устоявшейся системе жанров, которые определяются творческой неординарностью автора. Это позволило проявиться в изученном произведении таким сюжетным особенностям, которые не укладывались бы в строгие каноны традиционных жанров. Уже одно это и определило важную роль рассмотренного памятника древнерусской литературы для развития сюжетного повествования Древней Руси.

6 Ср.: Топоров В. Н. Об этой книге // Ранчин А. М. Вертоград златословный. М., 2007. С. 5.

7 Герменевтика древнерусской литературы. М., 1989. Сб. 1. С. 3.

Факт возникновения оригинальных текстов или форм в литературном памятнике можно объяснить целями, мыслями и чувствами древнерусского автора. Однако «из специалистов по древнерусской литературе мало кто доходил до личностно-психологических объяснений.Психологический (точнее, семантический) подход помогает раскрыть художественное ядро или художественную сторону древнерусских литературных памятников, нетрадиционный образный смысл слов и выражений»8. А это в свою очередь послужит созданию типологии литературного творчества. Исходя из этого, дальнейшая перспектива развития темы диссертации видится в более глубоком герменевтическом анализе памятника, авторских повествовательных средств и форм, его эстетической специфики, что позволит установить авторскую картину мира, отношение автора к его структуре, то есть даст возможность определить тип, категорию литературного творчества как самую крупную часть истории литератур, синтезирующую в себе идеологию, поэтику, текстологию, стилистику и т.п.

8 Демин А. С. Принципы составления фундаментальной истории древнерусской литературы II Демин А. С. О древнерусской литературном творчестве: Опыт типологии с XI по середину XVIII вв. от Иллариона до Ломоносова. М., 2003. С. 559-560.

Список научной литературыПервушин, Михаил Викторович, диссертация по теме "Русская литература"

1. ГИМ, Синод, собр., № 89 (к. 1530-х гг.).

2. ГИМ, Синод, собр., № 180 (1550-е гг.).

3. ГИМ, Синод, собр., № 241 (20-е гг. XVII в.).

4. ГИМ, Синод, собр., № 314 (XVII в.).

5. ГИМ, Синод, собр., № 634 (сер. XVI в.).

6. ГИМ, Синод, собр., № 805 (1646-1654 гг.).

7. ГИМ, Синод, собр., № 915 (1499 г.).

8. ГИМ, собр. Уварова, № 355 (XVII в.)

9. ГИМ, собр. Уварова, № 696 (к. XVI в.).

10. ГИМ, собр. Хлудова, № 207 (XIX в.).

11. РГАДА, ф. 1209, столбцы по Пскову, 23326.

12. РГАДА, ф. 1209. Кн. 830 (XVIII в.).

13. РГАДА, ф. 187, собр. РГАЛИ, оп. 1, № 114 (сер. XVI в.)

14. РГБ, ф. 7 (Амфилохий, № 666), № 26 (XVI в.).

15. РГБ, ф. 7 (Амфилохий, № 667), № 27 (1571 г.).

16. РГБ, ф. 37 (собр. Большакова), № 241 (1600 г.).

17. РГБ, ф. 37, № 340 (XVII в.).

18. РГБ, ф. 37, № 422 (конволют XVI-XVII вв.)

19. РГБ, ф. 37, № 735 (1760-1761 гг.).

20. РГБ, ф. 37, № 816 (1789-1790 гг.).

21. РГБ, ф. 98 (собр. Егорова), № 4 (XVI в.).

26. РГБ, ф. 98, № 74 (XVI в.). 27.' РГБ, ф. 98, № Ю2 (XVII в.).

29. РГБ, ф. 98, № 250 (2-я пол. XVII в.).

30. РГБ, ф. 98, № 593 (1570-е гг.).

31. РГБ,ф. 98, №1869 1878. (ХГХ в.).

32. РГБ, ф. 113 (Иосифо-Волоколамское собр.), № 632 (к. XVI в.)

34. РГБ, ф. 173/1 (собр. МДА), № 142 (к. XIV — н. XV в.).

35. РГБ, ф. 173/1, № 205 (сер. XVI в.).

36. РГБ, ф. 173Л, № 491 (к. XV в.).

37. РГБ, ф. 173/1, № 640 (XVI в.).

38. РГБ, ф. 178 (Музейное собр.), № 1499 (2-я пол. XVIII в.).

39. РГБ, ф. 199 (собр. Никиф.), № 676 (XVIII в.).

40. РГБ, ф. 209 (собр. Овчинникова), № 300 (сер. XVII в.)

41. РГБ, ф. 212, № 59 (XVIII в.).

43. РГБ, ф. 228 (собр. Пискарева), № 12 (XVI в.).

45. РГБ, ф. 228, № 446 (XVI в.).

46. РГБ, ф. 256 (собр. Румянцева), № 154 (к. XVI — н. XVII в.).

48. РГБ, ф. 256, № 397 (XVI в.).

49. РГБ, ф. 256, № 425 (сер. XVI в.)

50. РГБ, ф. 299 (собр. Тихонравова), № 60 (XVII в.).

51. РГБ, ф. 299, № 68 (XVII в.).

52. РГБ, ф. 299, № 457 (2-я треть XVII в., ошибочно 1617 г.).

53. РГБ, ф. 299, № 546 (к. XVI — н. XVII в.).

54. РГБ, ф. 304 (собр. ТСЛ), № 200 (20-30-е гг. XVII в.).

55. РГБ, ф. 304, № 364 (сер. XVI в.).

56. РГБ, ф. 304, № 365 (XVI в.).

57. РГБ, ф. 304, № 366 (н. XVII в.).

58. РГБ, ф. 304, № 367 (XVII в.).

59. РГБ, ф. 304, № 650 (XVI в.).

60. РГБ, Ф. 304, № 676 (1630 г.).

61. РГБ, ф. 310 (собр. Ундольского), № 121 (XVII в.).

62. РГБ, ф. 310, № 122 (XVII в.).

63. РГБ, ф. 310, № 124 (XVIII в.).

64. РГБ, ф. 310, № 125 (XIX в.).

66. РГБ, ф. 310, № 234 (XVII в.).

67. РГБ, ф. 310, № 235 (XVII в.)

68. РГБ, ф. 310, № 235 (XVII в.).

69. РГБ, ф. 310, № 236 (1-я пол. XVII в.).

70. РГБ, ф. 310, №237 (1621 г.).

73. РГБ, ф. 310, № 321 (XVII в.).

74. РГБ, ф. 310, № 435 (XVII в.).

75. РГБ, ф. 310, №438 (1672 г.).

76. РГБ, ф. 310, № 439 (XVII в.).

77. РГБ,ф. 310, №446 (к. XVII в.).

78. РГБ, ф. 310, № 455 (XVIII в.).

80. РГБ, ф. 310, № 519 (XVIII в.).

81. РГБ, ф. 310, № 610 (XVII в.).

82. РГБ,ф. 310, № 624 (н. XVII в.).

83. РГБ, ф. 344 (собр. Шибанова), № 168 (XVI в.).

84. РГБ, ф. 344, № 198 (XVIII в.).

85. РГБ, ф. 732 (бывш. ф. 218 О. Р..), № 35 (к. XVI в.).

86. РГБ, ф. 732, № 36 (н. XVIII в).

87. РГБ, ф. 732, № 216 (2-я пол. XVII в.).

89. РГБ, ф. 732, № 607 (1-я пол. XIX в.).

90. РГБ, ф. 732, № 767 (XIX в.).

91. РГБ, ф. 732, № 1173 (к. XVIII в.).

92. РГИА, ф. 834 (собр. Синода), оп. 2, № 1296 (XVII в.)

93. РГИА, ф. 834, оп. 2, № 1319 (1640-е гг.).

94. РНБ, Погод. №84 (1560-е гг.).

95. РНБ, Соловецкое собр., № 834/944 (XVI в.).

96. РНБ, Соловецкое собр., № 514/631 (533) (1569 г.).

97. РНБ, Софийское собр., № 1364 (XVI в.).

98. РНБ, Софийское собр., № 1389 (XVI в.).

99. РНБ, Софийское собр., № 1424 (1560-е гг.).

100. РНБ, Софийское собр., № 1405 (XVII в.). Старопечатные книги:

101. Пролог (март-май). М., 1643.

102. Пролог (III—VIII). М., 1660.

103. Пролог (март-август). М., 1662.

104. Пролог (март-август). М., 1677.

105. Пролог (2-е полугодие). М., 1685.

106. Пролог (2-е полугодие). М., 1689.

107. Пролог (2-е полугодие). М., 1696.

108. Святцы. Венеция, 1571. ПО. Святцы. Киев, 1629.

112. Святцы. Антониев-Сийский монастырь, 1672.

114. Святцы. Супрасль, 1786.

115. Святцы. Супрасль, 1796.

116. Минея служебная (май). М., 1626.

117. Минея служебная (май). М., 1646.

118. Минея служебная (май). М., 1691. Печатные источники:

119. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб., 1841. Т. 1.

120. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией императорской Академии наук. СПб., 1836. Т. 1.

121. Амвросий (Орнатский), еп. История Российской иерархии. Т. 7: Уставы российских мона- стыреначальников // Древнерусские иноческие уставы. М., 2001.

122. Библия в Синодальном переводе. М., 2003.

123. Деяния Московских Соборов 1666 и 1667 годов. М., 1893.

124. Духовное завещание преподобного Евфросина Псковского // Псковские епархиальные ведомости, 1906. № 17.

125. Кчченко Е. Б. Стоглав: исследование и текст. М., 2000.

126. Житие Иоанна Новгородского // ВМЧ, сентябрь, дни 1-13. СПб., 1848.

127. Житие Михаила Черниговского // Серебрянский Н. И. Древнерусские княжеские жития (обзор редакций и тексты). М., 1915. Приложение.

128. Житие Петра, царевича Ордынского // Русские повести XV-XVI веков / Подг. текста М. О. Скрипиля. М.; Л., 1958.

129. Житие преп. Серапиона, псковского чудотворца. Псков, 1906.

130. Житие преподобного Нила Столобенского // Димитрий Ростовский, святитель. Жития святых. Кн. 2: Декабрь-февраль. Тутаев, 2001 (репринт: Киев, 1690).

131. Житие преподобного отца нашего Серапиона, иже на реце Толве, псковского чудотворца // Странник, 1874. Т. II. Ч. 1. 159-171.

132. Житие святителя Евфимия Новгородского // Памятники старинной русской литературы гр. Г. Кушелева-Безбородко. Вып. 4: Повести религиозного содержания, древние поучения и послания. СПб., 1862.

133. Житие Стефана, епископа Пермского // Святитель Стефан Пермский. К 600-летшо со дня преставления. СПб., 1995.

134. Житие Сергия Радонежского // ПЛДР. XTV- середина XV века. М., 1981.

135. Житие Юлиании Лазаревской (Повесть об Ульянии Осорьиной) / Исслед. и подг. текстов Т. Р. Руда. СПб., 1996.

136. Записка Иннокентия о последних днях Пафнутия Боровского // ПЛДР. 2-я пол. XV в. М., 1982.

137. Иоанн Лествичник. Лествица. Изд. Св. Троицкой Сергиевой лавры, 1898.

138. Материалы для истории раскола за первое время его существования. М., 1875-1876. Т. 1 и 2.

139. Окозрительный устав архиепископа Новгородского Геннадия. М., 2000.

140. Повести о житии Михаила Клопского / Подг. текста и статья Л. А. Дмитриева. М.; Л., 1958.

141. Повесть о Евфросине Псковском // Памятники старинной русской литературы гр. Г. Куше- лева-Безбородко. СПб., 1862. Вып. 4: Повести религиозного содержания, древние поучения и послания.

142. Повесть о Петре, царевиче ордынском // БЛДР. СПб., 2000. Т. 12: XVI век.

143. Послание архиепископа Геннадия собору русских епископов // Казакова Н. А., Лурье Я. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV- нач. XVI вв. М.; Л., 1955.

144. Послание к Афанасию, ктитору великия лавры святаго Николы о трегубой аллилуиа // Православный собеседник. Казань, 1866. Ч. 2.

145. ПСРЛ. М., 1955. Т. 5. Вып. 2.

146. ПСРЛ. М.; Л., 1941. Т. 5. Вып. 1.

147. Русская историческая библиотека. СПб., 1880. Т. 6. Памятники древнего канонического права.

148. Сергий (Шелонин), инок. Канон всем русским святым // Альфа и омега. М., 2002. № 2 (32).

149. Сергий (Шелонин), инок. Похвальное слово русским преподобным // Альфа и омега. М., 2001. №2 (28).

150. Сильвестра Медведева Созерцание краткое лет 7190, 91 и 92, в нихже что содеяся во гражданстве // ЧОИДР. М., 1894. Кн. 4.

151. Слово о житии и учении святаго отца нашего Стефана, бывшаго в Перми епископа // БЛДР. СПб., 2000. Т. 12: XVI век.

152. Слово об Антонии черноризце, бывшем в Руси основателе Печерского монастыря // БЛДР. СПб., 2000. Т. 12: XVI век.

153. Стефанит и Ихнилат. Средневековая книга басен по русским рукописям XV-XVII вв. Л., 1969. Исследования: 1. 31-е присуждение учрежденных П. Н. Демидовым наград. СПб., 1862.

154. Абрамович Д. И. Описание рукописей Санкт-Петербургской духовной академии. Софийская библиотека. СПб., 1910. Ч. 3.

155. Адрианова-Перетц В. П. Житие Алексея человека Божия в древнерусской литературе и народной словесности. Пг., 1917.

156. Адрианова-Перетц В. П. Житие Евфросина // История русской литературы. М.; Л., 1945. Т. И. Ч. 1.

157. Адрианова-Перетц В. П. О реалистических тенденциях в древнерусской литературе (XI—XV вв.) // ТОДРЛ. М.; Л., 1960. Т. 16.

158. Алексеев А. А. Место Острожской Библии в истории славянского текста Священного Писания // Острожская Библия. Сборник статей. М., 1990. Амвросий (Орнатский), иером. История российской иерархии. М., 1807—1815. 1— 6 тт.

159. Амелькин А. О. Агиографические сказания как исторический источник (Воронеж) // Россия в ГХ-ХХ веках. Проблемы истории, историографии и источниковедения. М., 1999.

160. Архангельский А. Заметки на программу по истории русской литературы и теории словесности // Журнал Министерства народного просвещения, 1906. № 5.

161. Архангельский А. Нил Сорский и Вассиан Патрикеев. Их литературные труды и идеи в древней Руси. СПб., 1882. Ч. 1.

162. Барсуков Н. П. Источники русской агиографии. СПб., 1882 (серия «Памятники древней письменности». Вып. 81).

163. Башатова Я Н. Структура «Жития Феодосия Печерского». М., 1984.

164. Бегунов Ю. К. К вопросу об изучении Жития Александра Невского // ТОДРЛ. 1961. Т. 17. 348-357.

165. Безобразов П. Византийские сказания. Юрьев, 1917.

166. Бнкман Док., Келлоу Дэю. «Не искажая слова Божия...» Принципы перевода и семантического анализа Библии. СПб., 1994.

167. Бойнова Т. М. Система норм словоизменения в книжно-литературном языке XVI века. Дисс. канд. филол. н. М., 1978.

168. Болотов В. В. Лекции по истории древней Церкви. Т. 4. М., 1994 (репринт: СПб., 1917).

169. Бугапов В. И. Московские восстания конца XVII века. М., 1969.

170. Бугуславский А. Литературная традиция в северо-восточной русской агиографии // Статьи по славянской филологии и русской словесности. Л., 1928.

171. Будовниц И. У. Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян в XIV—XVI веках (по «житиям святых»). М., 1966.

172. Будовниц И. У. Словарь русской, украинской, белорусской письменности и литературы до XVIII века. М., 1962.

173. Буланин Д. М. Античные традиции в древнерусской литературе XI-XVI вв. Munchen, 1991 Slavistische Beitrage. Bg. 278..

174. Булгаков В. Настольная книга для священно-церковно-служителей. М., 1993 (репринт: 1913).

175. Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. СПб., 1861. Т. 1.

176. Васильев В. П. История канонизации русских святых. М., 1893.

177. Васильев И. И. Археологический указатель г. Пскова и его окрестностей // Записки императорского русского ахеологического общества. СПб., 1898. Т. X. Вып. 1 и 2.

178. Венедикт (Ходченков), пером. Восточные отцы подвижники и русское монашество (XI — середина XVI в.). Загорск, 1989. Машинопись.

179. Веретенников П., свящ. Святитель Геннадий, архиепископ Новгородский // ЖМП. М., 1981. №6.

180. Веселовский А. Н. Из истории романа и повести. СПб., 1886. Вып. I.

181. Ветловская В. Е. Вопросы теории сюжета // Русская литература и культура Нового времени. СПб., 1994.

182. Вздорное Г. И. Роль славянских монастырских мастерских письма Константинополя и Афона в развитии книгописания и художественного оформления русских рукописей на рубеже XIV-XV веков // ТОДРЛ. Т. 23. Л., 1968.

183. Виноградов В. В. К изучению стиля протопопа Аввакума, принципов его словоупотребления // ТОДРЛ. М.; Л., 1958. Т. 14.

184. Власов А. Н, О памятниках Устюжской литературной традиции XVI-XVII вв. // Книжные центры Древней Руси XI-XVII вв. Л., 1991.

185. Воронин Ф. Святитель Макарий, митрополит Московский и всея Руси, и его литературная деятельность // БТ. М., 1996. № 32.

186. Гсишнская Е. А. Историческая фонетика русских диалектов в лингвогеографиче- ском аспекте. М., 2002.

187. Гаспаров М. Л. Гендиадис // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2003.

188. Георгий (Гертыишиков), архгш. Критерий канонизации местночтимых святых в Русской Православной Церкви // Альфа и омега. М., 1999. № 3 (21).

189. Голубинский Е. Е. История канонизации святых в Русской Церкви. М., 1903 (2-е изд.; переиздан: М., 1998).

190. Голубинский Е. Е. История Русской Церкви. М., 1997-1998. 2 т (репринт: М., 1901— 1911).

191. Голубинский Е. Е. К нашей полемике со старообрядцами // ЧОИДР, 1905. Кн. 214.

192. Горский А. В., Невоструев К. И. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки. М., 1855. Ч. 1.

193. Горский К, свящ. Патриарх Всероссийский Иоаким в борьбе с расколом // Странник, 1864. Март.

194. Грандицкий М. Геннадий, архиепископ Новгородский. Церковно-историческая монография // Православное обозрение. М., 1878. Ч. III; 1880. Ч. II.

195. Грихин В. А. Проблемы стиля древнерусской агиографии XIV-XV вв. М., 1974.

196. Демкова Н. Житие протопопа Аввакума. Творческая история произведения. Л., 1974.

197. Демкова Н. Русская житийная литература в исследованиях Льва Александровича Дмитриева // Лев Александрович Дмитриев. Библиография. Творческий путь. Воспоминания. Дневники. СПб.. 1995.

198. Дерэюавипа О. А. Древняя Русь в русской литературе XIX в. (Сюжеты и образы древнерусской литературы в творчестве писателей XIX в.). Пролог: Избранные тексты. М., 1990.

199. Дмитриев Л. А. Жанр севернорусских житий // ТОДРЛ. Л., 1972. Т. 27.

200. Дмитриев Л. А. Житийные повести русского Севера как памятники литературы XIII-XVII вв. Эволюция жанра легендарно-биографических сказаний. Л., 1973.

201. Дмитриев Л. А. Проблемы изучения севернорусских житий // Пути изучения древнерусской литературы и письменности. Л., 1970.

202. Дмитриев Л. А. Сюжетное повествование в житийных памятниках XIII-XV вв. // Истоки русской беллетристики. Л., 1970.

203. Дмитриева Р. П. Василий // СККДР. Л., 1989. Вып. 2. Ч. 1.

204. Добин Е. Жизненный материал и художественный сюжет. Л., 1958.

205. Дьяченко Г., свящ. Полный церковно-славянский словарь. М., 2001 (репринт: 1900).

206. Евгений (Болховитинов), митр. Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина Греко-Российской Церкви. СПб., 1818. Ч. 1 (переиздан: М., 1995).

207. Евсеев И. Е. Геннадиевская Библия 1499 г. М., 1914 // Отт. из 2-го т. Трудов XV археологического съезда в Новгороде.

208. Егоров Б. Ф., Зарецкий В. А., Гуишнская Е. М. и др. Сюжет и фабула // Вопросы сюжетосложения. Рига, 1978. Вып. 5.

209. Жуковская Л. П. О редакциях, издании 1800 года и датировке списка «Слова о полку Игореве» // «Слова о полку Игореве» и его время. М., 1985.

210. Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. М., 1995.

211. Захаров В. Н. О сюжете и фабуле литературного произведения // Принципы анализа литературного произведения. М., 1984.

212. Зверинский В. В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи. СПб., 1890-1897. Т. 1-Ш.

213. Зимин А. А. Ермолай-Еразм и «Повесть о Петре и Февронии» // ТОДРЛ. М.; Л., 1958. Т. 14.

214. Иванов М. К вопросу о богословии символа // ЖМП. М., 1984. № 4.

215. Иванов М. К проблеме богословского наследия Древней Руси (XI- начало XIII в.)//БТ. М., 1989. Сб. №29.

216. Иванова М. В. Древнерусские жития конца XIV-XV вв. как источник русского литературного языка. М., 1998.

217. Иконников В. Опыт русской историографии. Киев, 1892. Т. 1. Кн. 2.

218. Иосиф, пером. Опись рукописей, перенесенных из библиотеки Иосифова монастыря в библиотеку Московской духовной семинарии. М., 1882.

219. Кадлубовский А. П. Очерки по истории древнерусской литературы житий святых. Варшава, 1902.

220. Калиганов И. И. Заметки о русской проложной редакции жития Георгия Нового (время создания, авторство, археографический обзор списков, издание древнейшего из них) // Старобългаристика. Palaeobulgarica. Sofia, 1979. № 1.

221. Канонизация святых. Поместный собор Русской Православной Церкви, посвященный юбилею 1000-летия крещения Руси. Троице-Сергиева лавра, 6-9 июня 1988.

222. Карамзин Н. М. Избранные произведения. М., 1966.

223. Карамзин К М. История государства Российского. М., 1999. Т. VI.

224. Карамзин Н. М. История государства Российского. СПб., 1817. Т. 8.

225. Карташев А. В. Очерки по истории Русской Церкви. М, 1992 (репринт: Париж, 1959). Т. 1и2.

226. Кириллин В. М. Епифаний Премудрый как агиограф преподобного Сергия Радонежского: проблема авторства // Герменевтика древнерусской литературы. М., 1994. Сб. 7. 4.2.

227. Кириллин В. М. Епифаний Премудрый: умозрение в числах о Сергие Радонежском // Герменевтика древнерусской литературы. М., 1994. Сб. 6.4. 1.

228. Кириллин В. М. Западный мир в восприятии Симеона Суздальского и его современников — участников Ферраро-Флорентийского собора // Древнерусская литература: тема Запада в XIII-XV вв. и повествовательное творчество. М., 2002.

229. Кириллин В. М. Символика чисел в литературе Древней Руси (XI-XVI века). СПб., 2000.

230. Кириллин В. М. Сказание о Тихвинской иконе Богоматери «Одигидрия». М., 2007.

231. Клибанов А. И. Реформационные движения в России в XIV — первой половине XVI века. М., 1960.

232. Ююсс Б. М. Очерки по истории русской агиографии X1V-XVI веков: Агиография Москвы, Твери, Ярославля, Суздаля. Сказания о чудотворных иконах // Клосс Б. М. Избранные труды. М., 2001. Т. 2.

233. Юиочевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1988 (репринт: 1871).

234. Ключевский В. О. Очерки и речи. Б. м. и г.

235. Юиочевский В. О. Православие в России. Сб. трудов. М., 2000.

236. Юиочевский В. О. Псковские споры // Православное обозрение, 1872. № 9; № 10; №12.

237. Ключевский В. О. Собр. соч. в 9 т. М., 1989. Т. 7.

238. Ключевский В. О. Собр. соч. М., 1959. Т. 7.

239. Кожинов В. В. Сюжет, фабула, композиция // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. М., 1964.

240. Колесов В. В. Древнерусский литературный язык. Л., 1989.

241. Колесов В. В. Древнерусский святой // ТОДРЛ. СПб., 1993. № 48.

242. Колобанов В. А. Житийная литература древнего Суздаля // Литература Древней Руси. М., 1975. Вып. 1.

243. Колобанов В. А. Суздальская агиография: традиционность и эволюция // Памятники истории и культуры. Ярославль, 1983. Вып. 2.

244. Колядич Т. М. Воспоминания писателей: проблемы поэтики жанра. М., 1998.

245. Комарова А. И. Теория и практика изучения языка для специальных целей: Дис. д- ра филол. наук. М., 1995.

246. Коновалова О. Ф. Традиционная метафора в «Житии Стефана Пермского» // ТОДРЛ. Л., 1977. Т. 32.

247. Конявская Е. Л. Авторское самосознание древнерусского книжника (XI— середина XV в.). М., 2000.

248. Конявская Е. Л. Житие Софьи Ярославны Тверской в сборниках РГБ // Румянцев- ские чтения - 2004. М, 2004.

249. Копреева Т. Н. Западные источники в работе новгородских книжников кон. XV- нач. XVI вв. // Федоровские чтения: 1979. М., 1982.

250. Корецкий В. И. Борьба крестьян с монастырями в России XVI — начала XVIII в. // Вопросы истории религии и атеизма. М., 1958. Т. VI.

251. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Кн.

252. Господство дома св. Владимира. X-XVI столетия. СПб., 1912.

253. Круглова Т. В. Церковь и духовенство средневекового Пскова // Махаон, 2001. №13-15. Ч. 1-3. (http://history.machaon.ru/all/number_l3/pervajmo/kruglova_print/index.html).

254. КрумингА. А. Редакции славянского печатного Пролога (предварительные заметки) // Славяноведение. М., 1998. № 2.

255. Крушелъницкая Е. В. Автобиография и житие в древнерусской литературе. СПб., 1996.

256. Кусков В. В. Литература высоких нравственных идеалов // Древнерусские предания (XI-XVI вв.). М., 1982.

257. Лебедев Н. Макарий, митрополит Всероссийский (1482-1563). М., 1877.

258. Леонид, архим. Святая Русь. СПб., 1891.

259. Леонид, архим. Сведение о славянских рукописях поступивших из книгохранилища Св. Троицкой Сергиевой Лавры в библиотеку Троицкой духовной семинарии в 1747 году. М., 1887. Вып. 2.

260. Леонид, архим. Систематическое описание славяно-российских рукописей собрания графа А. Уварова. М., 1893. Ч. 1. ПО. Лихачев Д. Зарождение и развитие жанров древнерусской литературы // Исследования по древнерусской литературе. Л., 1986.

261. Лихачев Д. Историческая поэтика русской литературы. Смех как мировоззрение. СПб., 1997.

262. Лихачев Д. Человек в литературе Древней Руси. М.; Л., 1958.

263. Лихачев Н. П. Бумага и древнейшие бумажные мельницы в Московском государстве. СПб, 1891.

264. Лихачев Н. П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. СПб, 1899. Ч. 1-3.

265. Лопарев X. М. Византийские жития святых VIII-ГХ веков // Византийский временник. СПб., 1911. Т. XVII.

266. Лопарев X. М. Греческие жития святых VIII и IX вв. Опыт научной классификации памятников агиографии с образом их с точки зрения исторической и историко-литературной. Пг., 1914. Ч. I.

267. Лурье Я. Геннадий // СККДР. Л., 1988. Вып. 2. Ч. 1.

268. Лурье Я. К вопросу о «латинстве» Геннадиевского литературного кружка // Исследования и материалы по древнерусской литературе. М., 1961.

269. Лурье Я. Судьба беллетристики в XVI в. // Истоки русской беллетристики. Л., 1970.

270. Лурье Я. Траханиот Дмитрий Мануилович // СККДР. Вып. 2. Ч. 2. Л., 1989.

271. Любавский М. К. Лекции по древней русской истории до конца XIV века. СПб., 2002.

272. Макарий (Булгаков), митр. История русского раскола, известного под именем старообрядства. СПб., 18 8 9.

273. Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. М., 1996. 1—7 кн.

274. Макарий (Веретенников), архим. Канонизация святых в Русской Церкви при митрополите Макарий // Вышенский паломник. Рязань, 1998. № 1.

275. Максим Грек, преп. Сочинения. Посад, 1910. Ч. 1.

276. Максим Грек, святогорец // Прибавления к Творениям святых отцов в русском переводе. СПб, 1859. Ч. 18.

277. Малинин В. Н. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. Киев, 1901.

278. Малышев В. И. Усть-Цилемские рукописные сборники XVI-XX вв. Сыктывкар, 1960.

279. Мансикка В. Житие Александра Невского. М., 1913.

280. Манухина Т. Святая благоверная княжна Анна Кашинская. Париж, 1954.

281. Морозкина Е. Н. Псковская земля. М , 1986.

282. Муравьев А. Н. Жития святых Российской Церкви, также Иверских и Славянских. СПб, 1855-1858 (2-е изд.: 1859-1868; последнее изд.: СПб, 2005).

283. Мусин А. Е. «Новые чудотворцы» и проблема авторитета в культуре XVI в. // Русское искусство позднего средневековья: XVI век. Тезисы докладов международной конференции. Москва, 12-14 января 2000 г. СПб, 2000.

284. Мусин А. Е. Соборы митрополита Макария 1547-1549 гг. и проблема авторитета в культуре XVI в. // Древнерусское искусство. Русское искусство позднего средневековья: XVI век. СПб, 2003.

285. Некрасов И. Зарождение национальной литературы в Северной Руси. Одесса, 1870.

286. Никитин В. А. Житие и труды святителя Евфимия, архиепископа Новгородского // БТ.М, 1983. №24.

287. Нильский И. Ф.К истории споров об аллилуйи // Христианские чтения, 1884. Май- июнь.

288. О чудотворной Цареградской иконе Божией Матери, находящейся в Спасо- Елиазаровском монастыре Псковской епархии / Сост. архим. Платон. Псков, 1896.

289. Ольшевская Л. А. Своеобразие жанра житий в Киево-Печерском патерике // Литература Древней Руси. М, 1981.

290. Остроумов И. Н. История Флорентийского собора. М, 1847.

291. От редколлегии // Герменевтика древнерусской литературы. М , 1989. Сб. 1.

292. Отчет профессорского стипендиата Георгия Левицкого о занятиях в 1889-90 году // Журналы Совета -Петербургской духовной академии за 1889-90 учебный год. СПб, 1895.

293. Охотникова В. И. Вступительная статья к «Повести о псковском взятии» // БЛДР. СПб., 2000. Т. 9: Конец XIV - первая половина XVI века.

294. Охотникова В. И. Житие Евфросина Псковского и Повесть об аллилуйе, два произведения неизвестного автора конца XV — начала XVI в. // ТОДРЛ, 2003. № 53.

295. Охотникова В. И. Краткая редакция жития Евфросина (из сборника РГБ, собр. Большакова, № 422) // Древности Пскова: Археология, история, архитектура. К юбилею Инги Константиновны Лабутиной. Псков, 1999.

296. Охотникова В. И. Краткая редакция жития Евфросина Псковского по рукописи из собрания Овчинникова (РГБ) // ТОДРЛ. СПб., 2001. Т. 52. 601.

297. Охотникова В. И. Памфил // СККДР. Вып. 2. Ч. 2. Л., 1989.

298. Охотникова В. PL Повесть о Довмонте (Исследование и тексты). Л., 1985.

299. Охотникова В. И. Принципы литературной переработки источника при создании Василием-Варлаамом Жития Евфросина Псковского // ТОДРЛ. СПб., 2004. Т. 55.

300. Охотникова В. И. Псковская агиография XIV-XVII вв.: Исследования и тексты. СПб., 2007. Т. 2.

301. Памятники древнерусской духовной письменности: Послание о трегубой аллилуйе // Православный собеседник. Казань, 1861. Январь.

302. Панченко А. М. Сюжетное повествование и новые явления в русской литературе XVII в. Раздел I // Истоки русской беллетристики. Л., 1970.

303. Панченко О. В. «Канон всем русским святым» соловецкого писателя XVII века // Альфа и омега. М., 2002. № 2 (32).

304. Первушин М. В. О стиле «Жития Евфросина Псковского» // Русская речь. 2007. № 5 .

305. Первушин М. В. Преподобный Евфросин Псковский в контексте русской церковной истории // Церковно-исторический вестник, 2004. № 1 1 .

306. Петросян Ю. А. Русские на берегах Босфора. СПб., 1998.

307. Плигузов А. П., Янин В. Л. Послесловие к книге В. О. Ключевского «Древнерусские жития святых как исторический источник». М., 1988.

308. Плюханова М. Библейские хронографы // Библия в духовной жизни, истории и культуре России и православного славянского мира. К 500-летию Геннадиевской Библии. Сборник материалов международной конференции. Москва, 21-26 сентября 1999 г. М., 2001.

309. Полознев Д. Ф. Московские патриархи Иоасаф II, Питирим, Иоаким и Адриан // Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. М., 1996. Кн. 7.

310. Попов А. Н. Описание рукописей и каталог книг церковной печати библиотеки А. И. Хлудова. М., 1872.

311. Протасьева Т. Н. Описание рукописей Синодального собрания. М., 1970. Ч. 1.

312. Прохоров Г. М. Святые в истории Руси // ТОДРЛ. Вып. 54. СПб., 2003.

313. Ранчин А. М. К герменевтике древперусской словесности // Ранчин А. М. Вертоград Златословный: Древнерусская книжность в интерпретациях, разборах и комментариях. М, 2007.

314. Растягаев А. В. Проблема художественного канона древнерусской агиографии // Вестник Самарского государственного университета. Литературоведение. 2006. № 5/1 (45).

315. Робинсон А. Н. Жизнеописания Аввакума и Епифания. М., 1963.

316. Родникова И. Образ Богоматери Чирской: к вопросу о почитании и сложении иконографического типа// Псков в российской и европейской истории. М., 2003.

317. Ромадановская В. А. Геннадиевская библия 1499 года в рукописной традиции XV- XVII вв. (латинские источники). Дисс. канд. филол. н. СПб., 1999.

318. Руди Т. Р. Муромский цикл повестей в рукописной традиции XVII-XVIII вв. // Книжные центры Древней Руси: XVII век. Разные аспекты исследования. СПб., 1994.

319. Руди Т. Р. Топика русских житий (вопросы типологии) // Русская агиография. Исследования, публикации, полемика. СПб., 2005.

320. Руднев Н. А. Рассуждения о ересях и расколах, бывших в Русской Церкви со времени Владимира Великого до Ивана Грозного. М., 1838.

321. Русская агиография: Исследования. Публикации. Полемика / Отв. ред. А. Се- мячко. СПб., 2005.

322. Савич А. А. Главнейшие моменты монастырской колонизации русского Севера в XIV-XVII вв. // Сб. Общества исторических, философских и социальных наук при Пермском ун-те. Пермь, 1929. Вып. III.

323. Седельников А. Д. Несколько проблем по изучению древнерусской литературы // Slavia. Casopis pro slovanskou filologii. Rocnik VIII. Sesit 4. Praha, 1930.

324. Семенинко-Басин И. В. Возобновление канонизации святых в Русской Церкви после антирелигиозных гонений // Церковь в истории России. М., 2003. Сб. 5.

325. Семенинко-Басии И. В. Проблемы канонизации и почитания святых в деяниях Московского поместного собора Православной Российской Церкви 1917-1918 годов // Религии мира: История и современность. М., 2004.

326. Семенинко-Басин И. В. Свидетельство российских новомучеников // Страницы. М., 2000. Т. 5. Вып. 1.

327. Семячко А. Житие Дионисия Глушицкого // Святые подвижники и обители Русского Севера: Усть-Шехонский Троицкий, Спасо-Каменный, Дионисьев Глушиц-кий и Александров Куштский монастыри и их обитатели. СПб., 2005.

328. Серебряпский Н. И. Предисловие. // Житие преподобного Евфросина Псковского. ПДПИ. Т. 173. СПб., 1909.

329. Серебряпский Н. И. Древнерусские княжеские жития. СПб, 1915.

330. Синицыпа К В. К истории русского раскола последней трети XVII века (Соловецкое и Московское восстания) // Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. М., 1996. Кн. 7.

331. Скрипиль М. О. Повесть о Петре и Февронии (тексты) // ТОДРЛ. Т. VII. М.; Л., 1949.

332. Смирнов П. История русского раскола старообрядства. СПб., 1895.

333. Смирнов Древнерусский духовник. М., 1913.

334. Смирнов И. Как служили миру подвижники древней Руси? Сергиев Посад, 1903.

335. Соболевский А. Переводная литература Московской Руси XIV-XVII веков. СПб., 1903.

336. Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел. М., 1828. Т. 4.

337. Собрание рукописных книг МДА (фундаментальное). М., 1975-1985.

338. Соловьев М. История России с древнейших времен. М., 1989. Т. 7. Кн. 4.

339. Спивак Д. Л. Матричные построения в стиле «плетения словес» // ТОДРЛ. СПб., 1996. Т. 49.

340. Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. М., 2003 (репринт: СПб., 1893). Т. 1.

341. Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. М., 2003 (репринт: СПб., 1903). Т. 3.

342. Словарь русского языка XI-XVII вв. М., 1977. Вып. 4. М., 1979. Вып. 6. М , 1981. Вып. 8. М., 1986. Вып. 11. М., 1987. Вып. 12. М., 1999. Вып. 24.

343. Старославянский словарь (по рукописям X-XI веков). М., 1999.

344. Строев П. М. Описание старопечатных книг славянских, находящихся в библиотеке И. Н. Царского. М., 1836.

345. Талъберг К Д. Святая Русь. СПб., 1992.

346. Творогов Л. А. Новое доказательство псковского происхождения непосредственного оригинала Мусин-Пушкинского списка текста «Слова о полку Игореве». Псков, 1949.

347. Творогов Л. Источники по истории Псковской земли // Печерская правда. Печеры, 5 февраля 1946. № 24 (172).

348. Творогов Л. К литературной деятельности пресвитера Спасо-Мирожского монастыря Иосифа, предполагаемого заказчика псковской копии текста «Слова о полку Игореве» XIII века. Псков, 1946.

349. Тихомиров М. Н. Забытые и неизвестные произведения русской письменности // Археографический ежегодник за 1960 год. М., 1962.

350. Тихомиров М. Н. Средневековая Россия на международных путях (XIV-XV вв.). М, 1966.

351. Тихомиров П. К, прот. Кафедра Новгородских святителей со времени введения христианства в Новгороде до покорения его Московской державе. Новгород, 1891. Т. 1.

352. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М.,1996.

353. Топоров В. К Об этой книге // Ранчин А. М. Вертоград златословный. М., 2007.

354. Тромонин К. Я. Изъяснения знаков, видимых в писчей бумаге. М., 1844.

355. Тырыгина В. А. К интегративной концепции жанра // Вестник Самарского государственного университета. Сер.: Языкознание. 2005. №4 (38).

356. Украинская Т. Н. Житие Димитрия Прилуцкого — памятник вологодской агиографии // Древлехранилище Пушкинского Дома: Материалы и исследования. Л., 1990

357. Ундолъский В. М. Славяно-русские рукописи В. М. Ундольского, описанные самим составителем и бывшим владельцем собрания с № 1 по 579-й. С приложением очерка собрания рукописей В. М. Ундольского в полном составе. М., 1870.

358. Ученые записки Императорского Академии наук по I и III отделениям. СПб., 1854. Т. 2.

359. Федотов Г. П. Святой Филипп, Митрополит Московский. Париж, 1928.

360. Федотов Г. П. Святые Древней Руси. Париж, 1931 (переиздание: М., 1990).

361. Федотов Г. П. Трагедия древнерусской святости // Путь, 1931. № 27.

362. Федотова М. А. Житие Никиты Столпника Переяславского (рукописная традиция Жития) // Русская агиография: исследования, публикации, полемика. СПб., 2005.

363. Филарет (Гумшевский), архиеп. История Русской Церкви. Период III (1410-1588). М., 1888.

364. Филарет (Гумилевский), архиеп. Обзор русской духовной литературы. Харьков, 1859.

365. Филарет (Гумилевский), архиеп. Русские святые, чтимые всей Церковью или мест- но: Опыт описания жизни их. Чернигов, 1861-1864 (3-е изд.: СПб., 1881; последнее изд.: М., 2000).

366. Французова Е. Б. Материалы для реконструкции книжных собраний двух центров письменности Псковской земли XVI века // Археографический ежегодник за 2003 г. М., 2004.

367. Хорошев А. Политическая история русской канонизации (XI-XVI вв.). М., 1986.

368. Черепнин Л. В. Русская палеография. М., 1956.

369. Шевырев П. История русской словесности. М., 1859.

370. Шмаипа-Великанова А. И. О новых мучениках // Страницы. М , 2000. Т. 3. Вып. 4.

371. Щепкин В. Н. Русская палеография. М., 1999.

372. Экземплярский А. В. Великие и удельные князья северной Руси в татарский период с 1238 года по 1505 год. М., 1998.

373. Яблонский В. Пахомий Серб и его агиографические писания. СПб., 1908.

374. Язык русской агиографии XVI века: Опыт автоматического анализа / Под ред. А. Герда.Л., 1990.

375. Яхонтов А. Жития святых как образовательно-воспитательное средство. Симбирск, 1898.

376. Яхонтов И. Жития северорусских подвижников Поморского края как исторический источник. Казань, 1881.

377. Bortnes J. Visions of glory: Studies in early Russian hagiography. Oslo, 1988.

378. Briquet C. M. Les filigranes. Jeneve, 1907 (переиздано в Амстердаме в 1968 г.).

379. Crystal D., Davy D. Investigating English Style. London, 1969.

380. Curtius E. R. Europaische Literatur und lateinisches Mittelalter. Bern; Munchen, 1984.

381. Foster P. M. The Church Slavonic Traslation of Maccabees in the Gennadij Bible (1499). Ph. D. dissertation. Columbia University, 1995.

382. Lauceviceus E. Popierius Lietovoje XV-XVIIIa. Vilnius, 1967.

383. IlekB. Zivot protopopa Avvakuma. Praha, 1967.

384. Piccard G. Die Wasserzeichenkarteifindbuch. XVII. Hand und Handschuh. Stuttgart, 1997.

385. Эрпсткегткг! ка! CH9LKT) 'ЕукгжХоттоабеСа. 'AQfjvai, 1966. T. 9.