автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: "Жизнеописания достойных монахов страны, что к востоку от моря" (XIII в.) как источник по ранней истории Кореи

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Жизнеописания достойных монахов страны, что к востоку от моря" (XIII в.) как источник по ранней истории Кореи"

Российская Академия наук Институт востоковедения Санкт-Петербургский филиал

На правей рукописи

БОЛТАЧ Юлия Владимировна

«ЖИЗНЕОПИСАНИЯ ДОСТОЙНЫХ МОНАХОВ СТРАНЫ, ЧТО К ВОСТОКУ ОТ МОРЯ» (XIII В ) КАК ИСТОЧНИК ПО РАННЕЙ ИСТОРИИ КОРЕИ

Специальность 07 00 09 - историография, источниковедение и методы исторического исследования

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степ

кандидата исторических наук 1 0030В6308

Санкт-Петербург 2007

003066308

Работа выполнена в секторе Дальнего Востока Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН

Научный руководитель

кандидат исторических наук МАРТЫНОВ Александр Степанович

Официальные оппоненты

доктор исторических наук ВОРОБЬЕВА-ДЕСЯТОВСКАЯ Маргарита Иосифовна (сектор Южной и Юго-Восточной Азии СПбФ ИВ РАН)

кандидат исторических наук СИМБИРЦЕВА Татьяна Михайловна (Московский государственный лингвистический университет)

Ведущая организация

Музей антропологии и этнографии им Петра Великого (Кунсткамера) РАН

Защита состоится 12 октября 2007 г в 14 часов на заседании Диссертационного совета Д 002 041.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Санкт-Петербургском филиале Института востоковедения РАН по адресу 191186, Санкт-Петербург, Дворцовая наб, д 18.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. «Жизнеописания достойных монахов [Страны], [что к] востоку [от] моря» (Хэдон косын чон, далее — ХКЧ), составленные в начале XIII в буддийским монахом Какхуном, представляют собой самый ранний сохранившийся до наших дней памятник средневековой корейской буддийской историографии Произведение Какхуна написано на литературном китайском языке (ханмун) и включает в себя авторское предисловие, а также восемнадцать биографий выдающихся корейских буддистов 1У-УИ вв

ХКЧ принадлежит к числу немногих источников, откуда можно почерпнуть сведения о раннем этапе истории буддизма в Корее Этот памятник проливает свет на многие вопросы, связанные с древнекорейскими религиозными представлениями, путями проникновения буддизма в Корею, способами адаптации этого учения к местной системе верований, а также изменениями, произошедшими под влиянием буддизма в духовной и материальной культуре раннесредневековых корейских государств Кроме того, в ХКЧ уделяется значительное внимание обширным межкультурным контактам корейских буддистов, совершавших паломничества в Китай и Индию И наконец, сочинение Какхуна дает нам наглядное представление о формировании отношений между буддийской общиной и государственной властью, которое происходило в Корее на фоне двух синхронных исторических процессов распространения буддизма в стране и становления системы управления, ориентированной на китайскую модель государственности Таким образом, ХКЧ может быть использован для изучения не только корейской буддийской традиции, но и истории Кореи вообще

Степень разработанности проблемы. Научное изучение ХКЧ началось в 1910-х гг , когда была найдена сохранившаяся часть этого произведения В последующие десятилетия сочинение Какхуна неоднократно издавалось на языке оригинала, а также переводилось на другие языки В числе корееязычных публикаций этого памятника следует упомянуть перевод ХКЧ, выполненный южнокорейским автором Ли Пенхуном (Сеул, 1975) Эта работа почти лишена комментария и не очень точно передает исходный текст, но зато снабжена весьма интересным введением, в котором приводится подборка цитат из сочинений средневековых авторов, упоминающих Какхуна в своих произведениях К переводу приложена фотокопия одного из списков ХКЧ

Изучением ХКЧ многие годы занимался также южнокорейский исследователь Чан Хвиок, перу которого принадлежит фундаментальное критическое издание этого памятника «Исследование "Жизнеописаний достойных монахов [Страны], [что к] востоку [от] моря"» (Сеул, 1991),

включающее в себя, кроме весьма точного корейского перевода, большую вводную статью, в которой скрупулезно перечисляются (но, к сожалению, практически не анализируются) различные факты, связанные с историей этого памятника и личностью его автора В состав приложений входят полные фотокопии двух рукописей и одного раннего издания ХКЧ, а также таблица расхождений между различными текстологическими вариантами этого сочинения Впоследствии перевод Чан Хвиока был переиздан в составе сборника «Жизнеописания достойных монахов [Страны], [что к] востоку [от] моря Жизнеописания наставников Восточного [государства] Разыскания [о школах] Сон [и] Ке великого Восточного [государства] Записки [о] монахах [и] монахинях Восточного государства» (Сеул, 1994) Кроме этого, имеются еще два корейских и один японский перевод ХКЧ Единственным известным нам переводом ХКЧ на западный язык является работа американского исследователя Питера Ли Lives of Eminent Korean Monks The Haedong Kosüng Chon Tr with an mtrod by P H Lee Cambridge, Mass, 1969, содержащая подробный текстологический и литературоведческий комментарий к произведению Какхуна Вместе с тем, предлагаемый этим автором английский перевод памятника представляет собой скорее его пересказ, а вводная статья содержит ряд спорных высказываний, касающихся надежности ХКЧ как исторического источника

К сожалению, произведение Какхуна до настоящего времени оставалось практически вне поля зрения отечественных корееведов Ни перевода ХКЧ на русский язык, ни специальных исследований, посвященных этому памятнику, до сего дня не существовало Краткое упоминание о ХКЧ содержится только в «Очерках истории корейской литературы до XIV в » М И Никитиной и А Ф Троцевич (М, 1969) Кроме того, общая характеристика ХКЧ приводится в «Истории корейской традиционной литературы» А Ф Троцевич (СПб, 2004), где дается справка об истории текста этого сочинения, рассматривается его структура, а также анализируются формальные и содержательные изменения, которые Какхун внес в сложившийся на Дальнем Востоке жанровый канон жизнеописания

В работе над переводом и комментарием ХКЧ нами широко использовались уже опубликованные на русском языке источники по ранней истории Кореи, в частности — официальная хроника «Исторические записи трех государств», переведенная в 1959-2002 г группой исследователей под руководством М Н Пака Нами также привлекались переводы отрывков из еще одного памятника средневековой корейской историографии — «Деяний, оставшихся [от] трех государств», выполненные преимущественно М И Никитиной и А Ф Троцевич Кроме того, в работе нашли свое место изданные еще в середине XIX в Иакинфом Бичуриным материалы китайских династийных историй, касающиеся сопредельных с Китаем государств Важным источником нашего исследования, наконец, послужил

частичный перевод одного из китайских прототипов ХКЧ — «Жизнеописаний достойных монахов», осуществленный М Е Ермаковым

При реконструкции исторического фона описываемых в ХКЧ событий нами использовались, кроме первоисточников, разнообразные вторичные исследования, в первую очередь — работа С В Волкова «Ранняя история буддизма в Корее» (М, 1985), в которой оцениваются по преимуществу социо-политико-экономические последствия, которые имело принятие буддизма для раннесредневековых корейских государств Определенные сведения по истории буддизма были также почерпнуты нами из монографий отечественных исследователей М В Воробьева, С О Курбанова, В М Тихонова и др Во всем остальном нам приходилось опираться на работы зарубежных специалистов южнокорейских будцологов Ким Ентхэ, Хан Киду, Ан Кехена, их западных коллег Р Басвелла, Л Ланкастера и других авторов Что касается философ ско-идеологических аспектов буддийского учения, то мы ориентировались здесь, главным образом, на труды санкт-петербургских буддологов Е А Торчинова (китайский буддизм), В И Рудого, Е П Островской, Т В Ермаковой (классическая буддийская философия) Кроме того, нами были использованы монографии Л Е Янгутова и А Н Игнатовича (учение доктринальных школ китайского и японского буддизма) Проблемы духовной культуры древней Кореи рассматривались нами преимущественно с опорой на работы М И Никитиной и А Ф Троцевич

Объект исследования письменные памятники дальневосточной историографии

Предмет исследования: ХКЧ, а также текстологически связанные с ним произведения

Цель исследования: всесторонний источниковедческий анализ ХКЧ, Данная цель конкретизирована в следующих задачах.

• ввести в научный оборот ХКЧ — памятник средневековой корейской буддийской историографии,

• выявить специфику дальневосточных текстовых источников и определить методику интерпретации ХКЧ с позиций современной философской герменевтики,

• проанализировать сюжеты ХКЧ в контексте событий ранней истории Кореи и установить основные факты биографии Какхуна — автора ХКЧ,

• охарактеризовать базовые текстологические варианты ХКЧ,

• изучить внутреннюю структуру ХКЧ, рассмотреть вопросы, связанные с реконструкцией утраченной части текста памятника,

• установить особенности манеры работы Какхуна с источниками и оценить степень соответствия первоисточникам текста ХКЧ в целом

Основная гипотеза исследования• ХКЧ является вполне надежным историческим источником, который сохранил до наших дней уникальные сведения по ранней истории Кореи, содержавшиеся в более древних (ныне утраченных) памятниках корейской историографии

Методология и методы исследования. В диссертации применялись общенаучные методы исторического исследования историко-культурный анализ, проблемно-тематический анализ, сравнительно-текстологический анализ

Источниковая основа диссертации охватывает три класса текстов (в оригиналах и переводах на корейский, английский и русский языки)

• Исследуемый памятник (ХКЧ)

• Прямые и косвенные источники ХКЧ («Исторические записи трех государств», «Лянские жизнеописания достойных монахов», «Танские жизнеописания достойных монахов», «Сунские жизнеописания достойных монахов», «Жизнеописания достойных монахов Великой Тан, искавших Закон [в] западных пределах»)

• Памятники дальневосточной историографии, включающие информацию, способствующую прояснению сюжетов ХКЧ («Деяния, оставшиеся [от] трех государств», «Исторические записки», «История Поздней Хань», «История северных [династий]», «История южных [династий]», «История Суй», «Записки [о] буддийских странах», «Повествование [о] путешествии [в] пять индийских царств», «Записи [о] деяниях древности»)

Общее количество источников, проанализированных в работе, составляет пятнадцать наименований

Новизна результатов исследования.

• введен в научный оборот полный русский перевод ХКЧ,

• на базе анализа общих проблем интерпретации текстовых исторических источников определена методологическая основа исследования текста ХКЧ,

• подробно рассмотрены сюжеты ХКЧ в связи с событиями ранней истории Кореи, реконструированы биографические данные Какхуна и уточнена датировка его произведения,

• описаны основные текстологические варианты ХКЧ и разработана методика трактовки расхождений между ними,

• выявлены базовые категории жизнеописаний, входящих в состав ХКЧ, а также критически рассмотрены гипотезы, касающиеся реконструкции содержания не сохранившейся до наших дней части памятника,

• на основании исследования особенностей работы Какхуна с

источниками оценена степень аутентичности содержащихся в тексте

ХКЧ цитат из ныне утраченных памятников

Научно-практическая значимость результатов исследования

Теоретические результаты исследования и его содержательные разделы могут быть использованы при разработке лекционных курсов по истории и источниковедению стран Азиатско-Тихоокеанского региона, по древней и средневековой истории Кореи, а также по истории и культуре корейского буддизма

Апробация результатов исследования Основные положения диссертации отражены в восьми публикациях Результаты исследования были представлены в сообщениях на годичных научных сессиях Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН (2002, 2004, 2005, 2006), а также на конференции «Актуальные проблемы корееведения» (СПб, 23-24 мая 2000 г), на конференции «Корейский язык, литература, культура Взгляд из Санкт-Петербурга» (СПб, 9-10 октября 2003 г), на международной научной конференции «Востоковедение и африканистика в университетах Санкт-Петербурга, России, Европы Актуальные проблемы и перспективы» (СПб , 4-6 апреля 2006 г) и на Вторых Доржиевских чтениях «Буддийская культура история, источниковедение, языкознание и искусство» (СПб , 9-11 ноября 2006 г)

Структура диссертации Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения, Приложений и списка литературы, включающего 162 названия

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность избранной темы, характеризуется степень ее изученности, определяются цель, задачи и методы исследования, а также дается краткое описание его источниковой базы

В первой главе, «Общая характеристика "Жизнеописаний достойных монахов Страны, что к востоку от моря"», рассматриваются вопросы, связанные с методикой интерпретации, обстоятельствами создания и внутренней структурой ХКЧ

Первый параграф, «Интерпретация текстовых источников как общая проблема историографии», посвящен описанию базовых особенностей дальневосточной исторической литературы

Параграф открывается общим обзором проблем анализа текстовых источников С точки зрения современной философской герменевтики, истолкование исторических текстов предполагает выделение в них

многоуровневой системы смыслов На практике это означает, что, во избежание ошибок и искажений, надлежит интерпретировать текст в рамках культурных кодов как страны и эпохи его создания, так и страны и эпохи развития описываемых в нем событий Здесь исследователь сталкивается с герменевтическим кругом, «целое» в котором представлено культурным контекстом эпохи, а «часть» — изучаемым памятником

Определяя основные особенности духовной культуры дальневосточного региона, можно отметить, что в Китае государственные структуры мыслились вписанными в космический порядок Будучи сакральной сама по себе, власть императора не нуждалась в дополнительном освящении со стороны религии и церкви, и поэтому древний Китай не знал не только церкви как самостоятельного общественного института, но и религии как независимого" от государственной идеологии феномена Поскольку государственная идеология традиционного Китая, являясь нерелигиозной по своему характеру, не имела возможности доказать легитимность своих основных положений ссылкой на соответствующее волеизъявление сверхъестественных сил, ей оставалось обосновывать свои постулаты путем апелляции к историческим прецедентам В этом заключается причина возникновения характерного для Китая «культа истории»

Каноны классической китайской историографии были в той или иной степени заимствованы другими народами Дальнего Востока, в том числе и корейцами Далеко не все корейские историки, однако, считали нужным скрупулезно следовать выработанным в Китае принципам отбора и подачи материала Стремление наполнить оригинальным содержанием заимствованные литературные формы особенно ясно прослеживается в произведениях буддийских авторов, которые были гораздо менее, чем их конфуцианские коллеги, стеснены официальными требованиями жанра Значительная часть зафиксированного в их сочинениях исторического материала носит явные следы обработки в фольклорно-мифологическом духе Мифологизированность корейской буддийской историографии, однако, совсем не означает ее неисторичности и непригодности для научного исследования Напротив, присутствующий в ее памятниках фольклорный элемент открывает современным исследователям широкие возможности для реконструкции исторических фактов

Говоря о сохранности памятников китайской и корейской историографии, следует отметить, что, несмотря на то, что носители дальневосточной культурной традиции относились к древней литературе с величайшим пиететом, им была практически чужда идея неприкосновенности текста Именно в силу каноничности памятника его можно и нужно было корректировать, восстанавливая текст в том виде, в каком он был создан почитаемыми мудрецами древности Эти реконструкции следует отличать от апокрифов в узком смысле этого слова,

то есть откровенно поздних сочинений, приписываемых известным авторам предшествующих эпох Хотя апокрифы были достаточно широко распространены в Китае и играли заметную роль в процессе адаптации буддийской идеологии к локальному культурному субстрату, в их число входили преимущественно произведения религиозно-философского характера, представляющие мало интереса как исторические источники

Отдельно анализируется языковая форма китайских текстов, которая в значительной мере обусловливает используемый дальневосточными авторами способ категоризации и структурирования действительности

В конце параграфа делается заключение о конкретных особенностях дальневосточной историографической традиции, которые следует учитывать при работе с текстовыми источниками

Во втором параграфе, «Исторический фон "Жизнеописаний достойных монахов Страны, что к востоку от моря"», дается краткий очерк истории буддизма в Корее с IV по ХШ в, а также реконструируется биография Какхуна — автора ХКЧ

В начале параграфа рассматривается вопрос о времени проникновения буддийского учения в раннесредневековые корейские государства Когуре, Пэкче и Силла Традиционная историография относит начало истории буддизма в Когуре к 372 г, а в Пэкче — к 384 г Свидетельства китайских источников (подтверждаемые данными ХКЧ) говорят, однако, о том, что буддийская община существовала в Когуре уже в середине IV в

Хронологический разрыв между временем реального знакомства населения с буддизмом и датой признания этого учения властями был особенно ощутим в государстве Силла, которое по причине своего сравнительно изолированного географического положения приобщилось к китайской культуре гораздо позже своих соседей Согласно «Историческим записям трех государств», буддизм был официально принят в Силла только при Попхын-ване (514—539) В источниках, однако, встречаются многочисленные упоминания о некоем монахе по имени Адо, который проповедовал силласцам задолго до указа Попхын-вана Возможно, в полулегендарной фигуре Адо слились воспоминания о множестве реальных буддийских проповедников, на свой страх и риск действовавших в Силла в вв

Внимание, оказанное буддийскому учению правителями Силла, было далеко не бескорыстным VI век был временем окончательного становления государства Силла и начала активной борьбы последнего за гегемонию на Корейском полуострове Силлаские государи надеялись, что новая вера поможет им в их начинаниях И буддисты, следуя заимствованному из Китая стереотипу отношений между сангхой и государством, вполне оправдывали надежды, возлагавшиеся на них властями, содействуя им по

мере сил в деле управления страной К середине VII в в Силла сформировалась концепция «буддизма, охраняющего государство», приверженцы которой считали, что конечной целью деятельности сангхи должно быть обеспечение внутренней стабильности в стране и успеха во внешнеполитических делах

Установление власти новой династии Коре ознаменовало дальнейшее упрочение позиций буддизма в Корее Основатель Коре, государь Тхэчжо (918-943), приписывал свои политические успехи особому покровительству со стороны будд Отношение Тхэчжо к буддийскому учению разделялось и его преемниками, сделавшими буддизм основной идеологической опорой своей власти Результатом этого было быстрое повышение социального статуса и усиление экономического могущества буддийской общины

Щедро расточаемые двором милости, однако, оказали корейской сангхе плохую услугу, привлекая в нее значительное количество людей, руководствующихся сугубо мирскими интересами Обусловленное этим падение нравов монашества вызвало резкую критику со стороны тех представителей сангхи, что сохранили верность высоким идеалам буддийского учения В эпоху Коре развернулась деятельность целой плеяды выдающихся реформаторов буддизма, среди которых можно упомянуть Кюне (923-973), Тэтж-кукса Ыйчхона (1055-1101) и Пуриль Почжо-кукса Чинуля (1158-1210) Современником последнего и был Какхун, автор ХКЧ

О личности Какхуна нам известно сравнительно немного К сожалению, его биография, даже если она когда-либо и существовала, не дошла до наших дней, и поэтому нам остается искусственно реконструировать его жизнеописание, полагаясь на весьма скудные упоминания, рассеянные по широкому кругу источников Основополагающие сведения о Какхуне содержатся в открывающем текст ХКЧ кратком сообщении, из которого явствует, что автор этого сочинения был ученым монахом, занимавшим высокий пост настоятеля столичного монастыря Ентхонса Кроме того, анализ краткого упоминания о Какхуне в сборнике повествовательных миниатюр-жэсоль «От скуки», принадлежащем кисти Ли Инно (1152-1220), показывает нам, что Какхун, скорее всего, был младше этого автора по возрасту, то есть родился после 1152 г Значительный интерес представляет также упомянутый в данном источнике псевдоним Какхуна, содержащий аллюзию на «Исторические записки» Сыма Цяня Эта аллюзия свидетельствует о том, что автор ХКЧ получил в свое время весьма основательное светское образование, продолжавшее определять его мировоззрение даже после пострижения в монахи Наконец, приводимое Ли Инно сравнение Какхуна с китайским поэтом Цзя Дао позволяет нам сделать некоторые предположения о тематике стихов Какхуна, которые, к сожалению, не дошли до наших дней, хотя, как нам известно из

«Дополнений [к] собранию "[От] скуки"» литератора Чхве Ча (1186-1260), сочинения Какхуна в свое время составляли целый сборник.

В авторском предисловии к ХКЧ указывается что оно было составлено в 1215 г Эту дату обычно относят к памятнику в целом, хотя, как следует из информации, содержащейся в произведении современника и друга Какхуна, литератора Ли Кюбо (1168-1241) «Последовательно рифмуя, [вторю стихотворению] наставника Мунсона "Оплакиваю 'главенствующего [в] собрании' [наставника] Кагвояя"», работа Какхуна над ХКЧ в действительности продолжалась до самой смерти автора Данное стихотворение датируется 1220 г, из чего можно заключить, что Какхун завершил свое сочинение в самом конце 1210-х гг или даже в 1220 г

Труд Какхуна составляет органическую часть обширного корпуса буддийской историографической литературы, сложившегося за тысячу лет на Дальнем Востоке Первым крупным ее произведением были «Лянские жизнеописания достойных монахов» (VI в), которые впоследствии послужили образцом для «Танских жизнеописаний достойных монахов» (VII в ) и «Сунских жизнеописаний достойных монахов» (X в) Влияние китайской литературной традиции определило как название, так и внутреннюю структуру ХКЧ Фактический материал Какхун черпал из целого ряда корейских и отчасти китайских источников, среди которых, помимо трех уже упоминавшихся «Жизнеописаний достойных монахов», можно назвать такое хорошо известное современным исследователям произведение, как «Исторические записи трех государств» (XII в), а также китайское сочинение «Жизнеописания достойных монахов Великой Тан, искавших Закон [в] западных пределах» (VIII в) Автор ХКЧ широко цитировал не только известные нам исторические труды, но и многие ныне утраченные источники, в числе которых можно назвать «Предания [о] необычном», «Стихотворную историю», «Записки старца», «Историю страны» и т д В ХКЧ нашли свое место и различные эпиграфические материалы, а также записанные самим Какхуном предания и легенды

Параграф завершается выводами, которые суммируют данные о месте буддизма в раннесредневековом корейском обществе, а также подытоживают реконструированные в ходе исследования факты, касающиеся биографии Какхуна и обстоятельств создания ХКЧ

Третий параграф, «Внутренняя организация текста "Жизнеописаний достойных монахов Страны, что к востоку от моря"», содержит описание дальнейшей судьбы ХКЧ, характеристику существующих ныне текстологических вариантов этого памятника, а также анализ его внутренней структуры

Параграф начинается с рассмотрения истории текста ХКЧ Произведение Какхуна было достаточно широко известно на протяжении по крайней мере

первых четырех столетий своего существования, но впоследствии было забыто и едва не утеряно Честь введения ХКЧ в современный научный оборот принадлежит настоятелю монастыря Хэинса по имени Ли Хвегван, обнаружившему в начале XX в ветхую рукопись, содержавшую два первых свитка сочинения Какхуна Копии с этого текста вскоре получили распространение среди специалистов В настоящее время, однако, «список Ли Хвегвана» считается утраченным Самой ранней, полной и авторитетной из сохранившихся до наших дней рукописных копий ХКЧ считается «список Асами» (библиотека университета Беркли, Калифорния) Другим доступным современным исследователям рукописным экземпляром ХКЧ является «список из хранилища Кючжангак» (библиотека Сеульского государственного университета) Этот экземпляр, однако, изобилует множеством описок Третий и последний из ныне существующих рукописных вариантов ХКЧ, «список из университета Коре», является простой копией со «списка из хранилища Кючжангак» Судьба всех прочих текстологических вариантов ХКЧ, находившихся в обращении в начале XX в, неизвестна

Первым современным изданием ХКЧ является публикация текста этого памятника в составе «Полного [собрания] буддийских сочинений Великой Японии» (1917) Основой для него послужила копия, снятая механическим путем со «списка Асами» Эта версия текста ХКЧ была затем воспроизведена еще раз в «Трипитаке, вновь отредактированной [в эру] Тайсе» (1927) Данное издание достаточно точно следует тексту «списка Асами», отличаясь от него лишь отдельными ошибками технического характера Первая публикация ХКЧ в Корее была предпринята историком Ли Нынхва (1869-1945), который включил отрывки этого произведения в свою «Полную историю корейского буддизма» (1917) Сравнение «издания Ли Нынхва» с другими рукописями и ранними публикациями ХКЧ показывает, что текст сочинения Какхуна подвергся в нем довольно заметной «редактуре» Через десять лет ХКЧ был опубликован известным корейским филологом и историком Чхве Намсоном (1890-1957) в журнале «Пульге» (1927, № 37) «Издание Чхве Намсона», судя по всему, прошло еще более тщательную сверку с первоисточниками и позднейшими сочинениями, сопровождавшуюся внесением в текст памятника соответствующих (иногда весьма значительных) «исправлений»

Между этими текстологическими вариантами ХКЧ существует большое количество расхождений Тем не менее, попытки некоторых современных исследователей восстановить «правильный» текст памятника, опираясь на данные формально-лингвистического анализа ХКЧ или сопоставления его с соответствующими фрагментами других сочинений, едва ли можно считать корректными, поскольку «правильность» подобного искусственно

сконструированного текста еще не гарантирует его тождества исходной (авторской) редакции текста памятника

Сохранившийся до наших дней текст ХКЧ состоит из двух свитков, относящихся к разделу «Проповедники [буддийского учения]» Памятник открывается авторским предисловием — «рассуждением», которое содержит краткие сведения из истории распространения буддизма от Индии до Кореи За этой вводной частью следует восемнадцать полных биографий, некоторые из которых включают в себя самостоятельные вставные жизнеописания Более половины биографий заканчивается славословиями По содержанию биографии ХКЧ можно разделить на четыре крупные группы «проповедники» (монахи, впервые принесшие учение Будды на землю Кореи), «государи» (правители, способствовавшие распространению буддизма в своих владениях), «студенты» (наставники, прошедшие курс обучения в Китае и вернувшиеся на родину с буддийскими текстами, реликвиями и изображениями) и «паломники» (монахи, отправившиеся в Индию для поклонения святыням буддизма) Входящие в состав этих категорий жизнеописания в целом бессюжетны и строятся по общему шаблону со стандартным набором (но варьирующимся числом) элементов, порядок которых, за очень редкими исключениями, стабилен

Кроме жизнеописаний четырех вышеперечисленных типов, первоначальная версия ХКЧ, возможно, содержала и другие тематические рубрики Предположение о неполной сохранности интересующего нас памятника подтверяедается весьма малым по сравнению с китайскими работами того же жанра объемом текста ХКЧ, а также тем фактом, что в биографии Побуна есть упоминание об отсутствующем в современной версии ХКЧ жизнеописании Чачжана И наконец, в сборнике «Предания [о] чудесной силе "[Сад]дхарма пундарика [сутры]"» (1331) содержится ссылка на пятый свиток ХКЧ, и поэтому можно определенно утверждать, что авторская версия сочинения Какхуна была больше нынешней минимум на три свитка

Тематика утраченных частей ХКЧ, к сожалению, очень плохо поддается реконструкции С уверенностью можно утверждать только то, что, в отличие от китайских «Жизнеописаний достойных монахов», ХКЧ не содержал рубрики, посвященной монахам-переводчикам, поскольку это прямо оговаривается в авторском предисловии

При ближайшем рассмотрении языка, которым написано произведение Какхуна, оказывается, что текст ХКЧ представляет собой сложную мозаику цитат из самых разнообразных литературных произведений Прежде всего, это, разумеется, исторические труды, откуда Какхун черпал фактические данные для своей работы Выдержки из этих сочинений перемежаются в тексте ХКЧ с различными бессюжетными отступлениями — авторскими рассуждениями, славословиями, «психологическими портретами» героев

Эти интермедии, однако, тоже не вполне принадлежат кисти Какхуна, поскольку они насыщены массой скрытых цитат из произведений китайской классической литературы Анализ круга источников, из которых были заимствованы фигурирующие в ХКЧ скрытые цитаты, в частности, дает нам возможность ответить на вопрос о подлинности существующего ныне текста этого памятника Поскольку ХКЧ не содержит ни одной аллюзии на сочинения, которые были написаны после XII в , мы можем почти наверняка утверждать, что находящийся ныне в научном обороте текст ХКЧ действительно был создан в начале XIII в

Связующим звеном между многочисленными цитатами в тексте ХКЧ служат более или менее пространные пассажи, которые, судя по всему, написаны самим Какхуном По ним можно сделать несколько замечаний о характерном для этого автора стиле письма Язык Какхуна отличается сложностью и изысканностью лексики, малым количеством служебных слов обилием образных сравнений и параллельных синтаксических конструкций, что роднит его со стилем классической дальневосточной поэзии и высокой ритмизованной прозы

В конце параграфа подытоживаются данные об истории текста и внутренней структуре ХКЧ, делаются выводы о методике интерпретации расхождений между существующими ныне текстологическими вариантами ХКЧ, а также о языке этого памятника

Во второй главе, «"Жизнеописания достойных монахов Страны, что к востоку от моря" как исторический источник», путем текстологического сопоставления ХКЧ с теми использовавшимися Какхуном сочинениями, что сохранились до наших дней, оценивается степень надежности этого памятника как источника по ранней истории Кореи

Первый параграф, «Биографии корейских паломников в "Жизнеописаниях достойных монахов Страны, что к востоку от моря" и "Жизнеописаниях достойных монахов Великой Тан, искавших Закон в западных пределах"», открывается постановкой проблемы достоверности ХКЧ как исторического источника Живший на рубеже XII и XIII вв Какхун физически не мог быть свидетелем событий, происходивших в IV-VII вв (а именно в эту эпоху развертывается действие его сочинения), и поэтому он вынужден был черпать необходимые для своей работы фактические сведения из целого ряда более ранних произведений буддийской и светской историографии Практически все использованные Какхуном труды средневековых корейских историков ныне утрачены, что делает проблему установления аутентичности сообщаемых Какхуном сведений особенно актуальной Для того, чтобы оценить степень достоверности (точнее — соответствия первоисточникам) текста ХКЧ в целом, а также определить

характер изменений, внесенных Какхуном в его сочинение по сравнению с исходными текстами, следует обратиться к текстологическому сопоставлению ХКЧ с теми его источниками, что сохранились до наших дней

Едва ли не самые обширные извлечения были сделаны Какхуном из «Жизнеописаний достойных монахов Великой Тан, искавших Закон [в] западных пределах» — произведения китайского буддийского паломника И-цзина (635-713), которое содержит более пятидесяти биографий дальневосточных монахов, совершивших путешествие в Индию во второй половине VII в Несколько жизнеописаний в сочинении И-цзина посвящены корейским паломникам Именно эти биографии и привлекли внимание Какхуна, включившего их в сильно переработанном виде во второй свиток ХКЧ

Почти все фигурирующие в произведении Какхуна жизнеописания паломников по объему гораздо больше своих китайских прототипов Увеличение объема биографий происходит за счет обширных интерполяций, типологически распадающихся на несколько категорий Чаще всего Какхун добавляет в свой текст похвалы характеру и талантам героев Кроме того, автор ХКЧ дополняет некоторые жизнеописания ХКЧ сведениями о пути героя из Кореи в Китай и о его деятельности в Китае И наконец, Какхун охотно расширяет лаконичные сообщения И-цзина, касающиеся путешествия героя из Китая в Индию и его подвигов в Индии Встает естественный вопрос откуда автор ХКЧ черпал сведения, которыми он дополнял текст И-цзина? Маловероятно, чтобы корейский автор привлекал для этого данные каких-нибудь вспомогательных письменных источников, потому что он сам непременно упомянул бы об этом, как он делал это в других жизнеописаниях Трудно также допустить, что в корейской устной традиции во времена Какхуна сохранялись какие-либо независимые от литературных источников предания о ходивших в Индию паломниках Вместе с тем, хотя эта интерполяции и не основаны на данных каких-либо внешних источников, они ни в коем случае не являются плодом досужего вымысла автора ХКЧ Какхун не выдумывает факты, а добросовестно реконструирует их на основе имеющихся у него данных, экстраполируя на жизнеописания корейских паломников информацию, почерпнутую из других фигурирующих в сочинении И-цзина биографий, а также прибегая к элементарным логическим умозаключениям

Кроме крупных вставок, Какхун вносит в исходный текст и такие модификации, которые не связаны с ощутимым увеличением или уменьшением его объема Так, легко заметить, что последовательность биографий в ХКЧ отличается от принятой в сочинении И-цзина Кроме того, написание некоторых имен собственных в произведении Какхуна не совпадает с китайским первоисточником. Маловероятно, чтобы эти никак не

оговоренные и не мотивированные изменения были сделаны самим корейским автором, который более чем осторожно относился к вопросам орфографии имен Вероятнее всего, причиной этих несовпадений является обычная невнимательность позднейших средневековых переписчиков Кроме того, в жизнеописании Хеопа Какхун допускает одну смысловую ошибку Вполне закономерно сочтя не укладывающийся по своему значению в общий контекст отрывка иероглиф «чистый» сокращением от какого-то имени собственного, Какхун ошибочно восстанавливает его, приняв данный знак за часть китайского названия «Вималакирти-нирдеша сутры», хотя в действительности он представляет собой второй компонент имени И-цзина

Сделанные Какхуном сокращения обычно имеют характер простой стилистической правки Иногда, однако, он удаляет из исходного текста весьма значительные по объему и содержанию отрывки Пытаясь найти объяснение молчанию, которым корейский автор обходит некоторые эпизоды из жизни своих героев, мы можем предположить, что при работе над ХКЧ Какхун полагался исключительно на свою память и не считал нужным сверяться по ходу дела с текстом источника В таком случае получит объяснение и расхождение последовательности биографий в сочинениях И-цзина и Какхуна

Отдельно от прочих жизнеописаний проанализирована биография монаха по имени Сюань-чжао/Хенчжо Специфика ее заключается в том, что, кроме имени главного героя, между «китайской» и «корейской» версиями этого жизнеописания нет решительно ничего общего Естественно напрашивающееся предположение, что в них повествуется о двух разных людях, опровергается тем, что персонаж с именем Сюань-чжао/Хенчжо упоминается в других биографиях обоих памятников в практически идентичных контекстах Также приходится отбросить гипотезу о том, что здесь мы сталкиваемся с осознанной подтасовкой фактов со стороны автора ХКЧ Остается заключить, что мы имеем здесь дело с непреднамеренной ошибкой корейского историка, который, пересказав жизнеописания первых четырех корейских паломников, обратил внимание на то, что рядом с именами двух из них постоянно упоминается имя некоего наставника Хенчжо, и весьма осторожно реконструировал его биографию, исходя из предположения, что этот паломник тоже был силласцем

В заключение формулируется вывод о том, что сделанные Какхуном вставки не искажают смысла исходного текста и не снижают ценности ХКЧ как исторического источника, поскольку они основаны на вполне логичных умозаключениях корейского автора и при необходимости могут быть легко вычленены из текста благодаря своей своеобразной стилистике Что касается сокращений, то можно высказать предположение, что в других биографиях этого памятника, действие которых происходит среди знакомых

автору ХКЧ дальневосточных реалий, тенденция к элиминации трудно запоминающихся эпизодов оригинала окажется намного слабее

Второй параграф, «Биография Тань-ши в "Жизнеописаниях достойных монахов Страны, что к востоку от моря" и "Лянских жизнеописаниях достойных монахов"», включает в себя сравнительный анализ жизнеописания монаха-проповедника Тань-ши в ХКЧ и «Лянских жизнеописаниях достойных монахов», составленных китайским монахом Хуэй-цзяо (VI в) В начале параграфа формулируется основная задача исследования выяснить, какую именно трансформацию претерпел в изложении корейского автора текст китайского источника, содержащего сюжетное повествование, построенное на чисто дальневосточном материале

«Китайская» и «корейская» версии жизнеописания Тань-ши текстологически очень близки между собой, что резко отличает их от параллельных биографий в ХКЧ и сочинении И-цзина, совпадения между которыми часто ограничиваются всего лишь несколькими иероглифами Как и в случае с «Жизнеописаниями достойных монахов Великой Тан, искавших Закон [в] западных пределах», Какхун заметным образом расширяет текст китайского первоисточника, вводя в него славословие, а также исторический экскурс, в котором он недвусмысленно полемизирует с Хуэй-цзяо, давая понять, что когуресцы, среди которых проповедовал Тань-ши, вовсе не были такими невежественными варварами, какими они, судя по всему, представлялись малознакомому с корейскими реалиями китайскому автору Остальные добавления Какхуна представляют собой небольшие по объему (как правило, не превышающие десяти иероглифов) вставки, составляющие весьма малую долю от общего объема текста Как правило, эти дополнения конкретизируют смысл соответствующих фрагментов первоисточника, усиливая выразительность текста и его эмоциональное воздействие на читателя

Содержание интерполяций, сделанных Какхуном, дает возможность косвенным образом определить круг источников, которыми располагал автор ХКЧ Так, например, один из эпизодов жизнеописания Тань-ши — предание о путешествии некоего Ван Ху в загробный мир — зафиксировано также в сборнике «Вести [из] потустороннего мира», принадлежащем кисти китайского буддиста-мирянина Ван Яня (ок 450-ок 500) Мы можем, однако, с уверенностью утверждать, что Какхун не был знаком с этим сочинением, поскольку мелкие подробности, опущенные Хуэй-цзяо в ходе редакторской обработки этой легенды, восстановлены в ХКЧ совершенно произвольно

Интересно проанализировать характер некоторых лексических замен, сделанных Какхуном при переработке текста оригинала Так, например, автор ХКЧ практически везде подставляет вместо имени Тань-ши слово

«наставник», что, возможно, свидетельствует о подчеркнуто уважительном отношении корейского историка к своему герою Кроме того, Какхун называет местом подвижничества Тань-ши «горы», в то время как в китайском оригинале речь идет о «горах [и] болотах» Общеизвестно, что традиционная корейская система мировоззрения строилась на основе четкого противопоставления профанного мира долин сакральному миру гор Как следствие, буддийская религиозная практика настолько прочно ассоциируется в сознании корейцев именно с горами, что представить себе монаха, который бы предавался аскезе в «болотах», Какхун просто не мог.

В помещенных в конце параграфа выводах отмечается, что в жизнеописании Тань-ши в полной мере проявляются все уже установленные на материале биографий паломников особенности работы Какхуна с источниками (тенденция к расширению исходного текста гипердетализированными вставками, сочетающаяся с достаточно корректной манерой реконструкции фактов) Специфика данной биографии заключается в том, что, как и предполагалось, жизнеописание Тань-ши (сюжетное повествование, основанное на хорошо знакомом Какхуну китайском материале) текстологически стоит гораздо ближе к своему первоисточнику, чем рассматривавшиеся в предыдущем параграфе биографии паломников Работая с текстом «Лянских жизнеописаний достойных монахов», Какхун не сделал ни одной заметной купюры, которая способна была бы существенно исказить смысл текста Следовательно, можно предположить, что, передавая данные корейских источников, Какхун тем более не мог допустить в своем сочинении каких-либо «ошибок воспроизведения»

В третьем параграфе, «Биографии Попкона и Побуна в "Жизнеописаниях достойных монахов Страны, что к востоку от моря" и основные анналы Попхын-вана и Чинхын-вана в "Исторических записях трех государств"», сопоставляются данные о Попхын-ване (монашеское имя — Попкон) и Чинхын-ване (монашеское имя — Побун), содержащиеся в ХКЧ и «Исторических записях трех государств» — официальной династийной истории Когуре, Пэкче и Силла, составленной в 1145 г группой ученых под руководством сановника-конфуцианца Ким Пусика (1075-1151)

Параграф начинается с рассмотрения вопроса о том, являются ли «Исторические записи трех государств» непосредственным источником этих жизнеописаний ХКЧ Сопоставление перечней цитируемых в соответствующих отрывках ХКЧ и «Исторических записей трех государств» произведений показывает их значительное сходство, а параллельные места обоих памятников чрезвычайно близки между собой в текстологическом плане Принимая во внимание эти соображения, мы можем сделать вывод, что Какхун, несомненно, работал практически с тем же кругом сочинений,

что и Ким Пусик Более того, у нас есть все основания полагать, что автор ХКЧ цитировал некоторые произведения не непосредственно по оригиналам, а по тексту «Исторических записей трех государств» (например, в повествовании о хваранах) Следовательно, задача, стоящая перед нами, может быть сформулирована так в каком ракурсе буддийский автор, опираясь на те же источники, что и его конфуцианский коллега (или даже прямо используя сочинение последнего) освещал исторические события?

Различие принятых Какхуном и Ким Пусиком принципов отбора данных вызвано, прежде всего, несовпадением жанров, в которых работали эти авторы В то время как «Исторические записи трех государств» являются официальной династийной историей, ХКЧ представляет собой собрание жизнеописаний Как следствие, информация в этих текстах структурирована по-разному Приводимые в произведении Ким Пусика сведения сгруппированы по строго хронологическому принципу — по эпохам и годам правления государей, в то время как жизнеописания в сочинении Какхуна конструируются из самостоятельных эпизодов, связанных между собой исключительно личностью центрального персонажа

Кроме требований жанра, различия между произведениями Какхуна и Ким Пусика продиктованы также несходством мировоззренческой позиции их авторов Ортодоксальный конфуцианец Ким Пусик более чем сдержанно относится ко всему, что выходит за рамки китайских представлений об «этикете», а буддист Какхун, напротив, глубоко интересуется родной историей и культурой

Расхождение позиций Какхуна и Ким Пусика было вызвано еще и контрастом между интеллектуальным климатом эпох, в которые жили и работали эти два историка Произведение Ким Пусика было завершено в 1145 г, в то время как Какхун составил свое сочинение в 1215-1220 гг, то есть как раз в те годы, когда образованные корейцы впервые начали по-настоящему задумываться над своим культурным наследием

Несходство подхода Какхуна и Ким Пусика к историческим событиям ярко выражается в использовавшихся этими авторами принципах отбора материала В то время как автор «Исторических записей трех государств» в подробностях описывает внешне- и внутриполитическую деятельность правителей, Какхун лишь вскользь касается их гражданской мироустроительной деятельности, совершенно опуская всю информацию, касающуюся войн и внешних сношений Помимо сравнительного безразличия к вопросам политики, автор ХКЧ не проявляет особого интереса и к пунктуально приводимым в труде Ким Пусика цифровым статистическим данным и датам

Сопоставляя взгляд Какхуна и Ким Пусика на освещаемые ими события, небезынтересно будет также рассмотреть позицию этих авторов относительно древней корейской религии Автор ХКЧ, несмотря на свою

подчеркнутую терпимость к местным добуддийским верованиям, не упоминает в своем произведении о жертвоприношении, совершенном Попхын-ваном в 516 г в святилище местных божеств Скорее всего, Какхун обходит молчанием данную церемонию потому, что она включала в себя какие-то элементы, которые могли бы быть негативно оценены его современниками, что шло вразрез с его основной задачей — прославлением своих героев Вместе с тем, Какхун охотно описывает совершавшиеся при дворе буддийские церемонии Так, он почти без сокращений воспроизводит упоминание о ритуале пхапъгватэхве, проведенном в 572 г, хотя за этим чисто буддийским с виду мероприятием вполне могли стоять местные религиозные представления

Кроме того, желая возвеличить корейский буддизм через похвалу его деятелям, Какхун не только сравнивает последних с известными персонажами китайской истории, но и ставит их выше китайцев — позиция, немыслимая для китаецентриста Ким Пусика

Все перечисленные выше сокращения и вставки имеют своим результатом изменение соотношения объема жизнеописаний если у Какхуна биография Полкона заметно больше жизнеописания Побуна, то у Ким Пусика ситуация обратная основные анналы Попхын-вана намного короче основных анналов Чинхын-вана Ситуацию не меняет даже то, что в основных анналах Попхын-вана имеется повествование о Мукхочжа-Адо, отсутствующее в биографии Попкона устранение этого фрагмента с лихвой компенсируется расширением вставного жизнеописания Пак Емчхока/Ичхадона

На сравнительном анализе обеих версий этой биографии следует остановиться отдельно, поскольку это может наглядно выявить различия в подходе Какхуна и Ким Пусика к излагаемым ими сведениям Значительная степень текстологической близости данных отрывков показывает, что оба историка, скорее всего, работали по близким, если не по тем же самым, источникам Вместе с тем, Ким Пусик заметно сокращает текст, делая его местами попросту неудобопонятным, в то время как Какхун приводит более полный вариант этого эпизода, позволяющий восстановить исходную логику событий Если из сочинения Ким Пусика неясно, с какой целью Ичхадон просил казни (идея мученичества как таковая вообще несвойственна буддизму), то в версии ХКЧ за самоотверженным поступком Пак Емчхока прослеживается четко сформулированный самим Емчхоком многоэтапный план, имевший целью продемонстрировать жителям Силла истинность буддийского учения

Различия жанров, в которых работали Какхун и Ким Пусик, выразились не только в рассмотренном выше изменении принципов структурирования информации и отбора данных, но еще и в разной манере трактовки спорных вопросов В то время как Ким Пусик, обнаружив в используемых им

источниках какие-либо разногласия, просто механически перечисляет все известные ему варианты описания событий, Какхун активно отстаивает свою точку зрения, прибегая к литературной полемике В тексте ХКЧ периодически встречаются явно принадлежащие кисти самого Какхуна короткие вставки, которые, на первый взгляд, никак не вписываются в логико-хронологическую структуру повествования Эти вставки и образуют систему аргументации, использовавшуюся буддийским автором Дойдя до сомнительного места в пересказываемом тексте, он оставляет на время главную линию повествования и приводит ряд логических доказательств в пользу своей (не высказываемой прямо) точки зрения, предоставляя читателю самому сделать соответствующие выводы Примером подобной трактовки спорной темы может послужить вопрос об уходе в монахи Попкона/Попхын-вана и Побуна/Чинхын-вана

Заключительная часть параграфа содержит вывод о том, что, хотя Какхун не приводит прямых ссылок на «Исторические записи трех государств», мы имеем все основания полагать, что произведение Ким Пусика использовалось Какхуном в работе над биографиями Попкона и Побуна, что дает нам право провести сравнение этих двух текстов Расхождения между произведениями Ким Пусика и Какхуна продиктованы, главным образом, несходством жанров этих сочинений и несовпадением мировоззренческих позиций и методик работы их авторов Высокая степень текстологической близости тех эпизодов ХКЧ и «Исторических записей трех государств», в которых обоих авторов не разделяют жанровые, идеологические и методологические барьеры, подтверждает наше предположение о том, что число технических ошибок Какхуна при работе с корейским материалом должно оказаться минимальным Таким образом, мы можем с определенностью утверждать, что ХКЧ представляет собой вполне достоверный исторический источник, адекватно воспроизводящий тексты ныне утраченных памятников, посвященных ранней истории Кореи

В Заключении подводится итог проведенному исследованию и суммируются выводы об историческом фоне сюжетов ХКЧ, личности автора этого произведения, обстоятельствах создания и последующей судьбе ХКЧ, его текстологических вариантах и методике трактовки расхождений между ними, внутренней структуре памятника, а также верности первоисточникам текста ХКЧ в целом

Диссертация завершается Приложениями, в которые включен полный комментированный перевод ХКЧ на русский язык, а также выборочные переводы источников, использованных Какхуном в работе над своим произведением

Основные положения диссертации отражены в восьми публикациях

в монографии

1 Какхун Жизнеописания достойных монахов Страны, что к востоку от моря (Хэдон косын чон) Исследование, перевод с ханмуна, комментарий и указатели Ю В Болтач СПб Издательство СПбГУ, 2007 184 с (11,5 печ л ),

в Перечне ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, выпускаемых в Российской Федерации, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций

2 Болтач Ю В Некоторые вопросы текстологии «Жизнеописаний достойных монахов Страны, что к востоку от моря» // Известия Российского государственного педагогического университета имени А И Герцена, № 16 (40) СПб, 2007, с 30-34,

в иных научных изданиях

3 Болтач Ю В Из истории корейского буддизма // Вестник Центра корейского языка и культуры Вып 2 СПб, 1997, с 244-256,

4 Болтач Ю В «Хэдон косын чжон» («Жизнеописания достойных монахов Страны, что к востоку от моря») — памятник средневековой корейской агиографии // Материалы конференции «Актуальные проблемы корееведения», посвященной 10-летию установления дипломатических отношений между Россией и Республикой Корея СПб, 2000, с 12-14,

5 Болтач Ю В Биографии монахов-паломников в «Жизнеописаниях достойных монахов Страны, что к востоку от моря» // Материалы конференции «Корейский язык, литература, культура Взгляд из Санкт-Петербурга» СПб, 2003, с 7-14,

6 Болтач Ю В Биографии корейских монахов-паломников в «Хэдон косын чон» и «Да Тан си юй цю фа rao сэн чжуань» // Письменные памятники Востока, 2006, № 1 (4), с 22-45,

7 Болтач Ю В К вопросу о датировке «Жизнеописаний достойных монахов страны, что к востоку от моря» // Международная научная конференция «Востоковедение и африканистика в университетах Санкт-Петербурга, России, Европы Актуальные проблемы и перспективы» Тезисы докладов СПб, 2006, с 179-180,

8 Болтач Ю В Биография монаха Тань-ши в «Хэдон косын чон» и «Лян rao сэн чжуань» // Письменные памятники Востока, 2007, № 1 (6), с 15-29

Подписано в печать 06 09 2007 г Формат 60x84/16 Бумага офсетная Печать офсетная Уел печ л 1,4 Тираж 100 экз Заказ №50

Типография Издательства СПбГУ 199061, г Санкт-Петербург, Средний пр ,41

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Болтач, Юлия Владимировна

СОКРАЩЕНИЯ.

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА «ЖИЗНЕОПИСАНИЙ ДОСТОЙНЫХ МОНАХОВ СТРАНЫ, ЧТО К ВОСТОКУ ОТ МОРЯ».

§ 1. ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ТЕКСТОВЫХ ИСТОЧНИКОВ КАК ОБЩАЯ ПРОБЛЕМА ИСТОРИОГРАФИИ

§ 2. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОН «ЖИЗНЕОПИСАНИЙ ДОСТОЙНЫХ МОНАХОВ СТРАНЫ, ЧТО К ВОСТОКУ ОТ МОРЯ».

§ 3. ВНУТРЕННЯЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ТЕКСТА «ЖИЗНЕОПИСАНИЙ ДОСТОЙНЫХ МОНАХОВ СТРАНЫ, ЧТО К ВОСТОКУ ОТ МОРЯ».

ГЛАВА 2. «ЖИЗНЕОПИСАНИЯ ДОСТОЙНЫХ МОНАХОВ СТРАНЫ, ЧТО К ВОСТОКУ ОТ МОРЯ» КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК.

§ I. БИОГРАФИИ КОРЕЙСКИХ ПАЛОМНИКОВ В «ЖИЗНЕОПИСАНИЯХ ДОСТОЙНЫХ МОНАХОВ СТРАНЫ, ЧТО К ВОСТОКУ ОТ МОРЯ» И «ЖИЗНЕОПИСАНИЯХ ДОСТОЙНЫХ МОНАХОВ ВЕЛИКОЙ ТАН, ИСКАВШИХ ЗАКОН В ЗАПАДНЫХ ПРЕДЕЛАХ».

§ 2. БИОГРАФИЯ ТАНЬ-ШИ В «ЖИЗНЕОПИСАНИЯХ ДОСТОЙНЫХ МОНАХОВ СТРАНЫ, ЧТО К ВОСТОКУ ОТ МОРЯ» И «ЛЯНСКИХ ЖИЗНЕОПИСАНИЯХ ДОСТОЙНЫХ МОНАХОВ».

§ 3. БИОГРАФИИ ПОПКОНА И ПОБУНА В «ЖИЗНЕОПИСАНИЯХ ДОСТОЙНЫХ МОНАХОВ СТРАНЫ, ЧТО К ВОСТОКУ ОТ МОРЯ» И ОСНОВНЫЕ АННАЛЫ ПОПХЫН-ВАНА И ЧИНХЫН-ВАНА В «ИСТОРИЧЕСКИХ ЗАПИСЯХ ТРЕХ ГОСУДАРСТВ».

Введение диссертации2007 год, автореферат по истории, Болтач, Юлия Владимировна

Биография Шунь-дао].154

Биография Манмёна].157

Биография Ыйёна].161

Биография Тань-ши*].170

Биография Малананды].179

Биография Адо].186

Биография Попкона*].198

Биография Побуна*].212

Свиток второй.219

Биография Кактока].220

Биография Чимёна].223

Биография Вонгвана].228

Биография Анхама].246

Биография Арьявармана*].255

Биография Хеопа*].257

Биография Херюна*].258

Биографии Хёнгака*, Хёнчжо*, «двух безымянных монахов»*].260

Биография Хёню*].262

Биография Хёндэ-пома*].265

ПРИЛОЖЕНИЕ 2. ВЫБОРОЧНЫЕ ПЕРЕВОДЫ ИСТОЧНИКОВ, ИСПОЛЬЗОВАННЫХ КАКХУНОМ В

РАБОТЕ НАД СВОИМ ПРОИЗВЕДЕНИЕМ.269

1. Биография Тань-ши в «Лянских жизнеописаниях достойных монахов».269

2. Основные анналы Попхын-вана в «Исторических записях трех государств».272

3. Основные анналы Чинхын-вана в «Исторических записях трех государств».277

4. Биография Ананьявармана в «Жизнеописаниях достойных монахов Великой Тан, искавших Закон в западных пределах».287

5. Биография Хеопа в «Жизнеописаниях достойных монахов Великой Тан, искавших Закон в западных пределах».288

6. Биография Херюна в «Жизнеописаниях достойных монахов Великой Тан, искавших Закон в западных пределах».289

7. Биография Хёнгака в «Жизнеописаниях достойных монахов Великой Тан, искавших Закон в западных пределах».290

8. Биография Сюань-чжао в «Жизнеописаниях достойных монахов Великой Тан, искавших Закон в западных пределах».290

9. Биография «двух безымянных монахов» в «Жизнеописаниях достойных монахов Великой Тан, искавших Закон в западных пределах».291

10. Биография Хёню в «Жизнеописаниях достойных монахов Великой Тан, искавших Закон в западных пределах».291

11. Биография Хёнтхэ в «Жизнеописаниях достойных монахов Великой Тан, искавших Закон в западных пределах».291

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.293

СОКРАЩЕНИЯ

Условные обозначения текстологических вариантов ХКЧ:

А — список Асами;

К — список из хранилища Кючжангак;

JI — издание Ли Нынхва;

Т — издание в «Трипитаке, вновь отредактированной в эру Тайсё»;

Ч — издание Чхве Намсона.

Аббревиатуры названий исторических источников:

ДТ ГСЧ — «Жизнеописания достойных монахов Великой Тан, искавших Закон [в] западных пределах» (Да Тан си юй цю фа гао сэн чжуань ^ет^Мй^М);

Лян ГСЧ — «Лянские жизнеописания достойных монахов» (Лян гао сэн чжуань ШШШШУ,

СС — «Исторические записи трех государств» (Самгук саги НЩ^Нй);

Сун ГСЧ — «Сунские жизнеописания достойных монахов» (Сун гао сэн чжуань

СЮ — «Деяния, оставшиеся [от] трех государств» (Самгук юса

Тан ГСЧ — «Танские жизнеописания достойных монахов» (Тан гао сэн чжуань ШШШШ);

ХКЧ — «Жизнеописания достойных монахов [Страны], [что к] востоку [от] моря» (Хэдон косын чон

ВВЕДЕНИЕ

Жизнеописания достойных монахов [Страны], [что к] востоку [от] моря»1 (Хэдон косым чон ШЖйШЛ!, далее — ХКЧ), составленные в начале XIII в. буддийским монахом Какхуном ШМ\\ (после 1152-1220?), представляют собой самый ранний сохранившийся до наших дней памятник средневековой корейской буддийской историографии. Произведение Какхуна написано на литературном китайском языке (ханмун Ш~$С2) и включает в себя авторское предисловие, а также восемнадцать биографий3 выдающихся корейских буддистов IV-VII вв.

1 В «Очерках истории корейской литературы до XIV в.» М. И. Никитиной и А. Ф. Троцевич название этого произведения переводится как «Жизнеописания выдающихся монахов Страны к Востоку от моря» [Никитина, Троцевич, 1969, с. 26-27], а в «Истории корейской традиционной литературы» А. Ф. Троцевич — как «Биографии выдающихся наставников Страны, что к востоку от моря» [Троцевич, 2004, с. 54-57]. Поскольку, однако, несколько лет назад на русском языке было издано аналогичное китайское сочинение, в названии которого словосочетание ШШЩ было передано выражением «жизнеописания достойных монахов» [Хуэй-цзяо, 1991-2005], мы сочли за благо избрать этот последний вариант перевода, как уже принятый в отечественной библиографии.

2 Здесь и далее по основному тексту исследования все китаеязычные термины приводятся сначала в русской графике (курсивом), а затем — в иероглифике. Первой дается транскрипция китайского звучания, а второй, через косую черту, — корейского. Если приводится только один вариант произношения, он является корейским. В случае, если транскрипция при иероглифике отражает звучание термина в каком-либо другом языке, это указывается особо.

3 Мы сознательно не пользуемся применительно к китайским и корейским биографиям монахов термином «жития», чтобы не навязывать читателю не вполне корректных ассоциаций с западноевропейской и русской агиографической традицией. Как было показано М. Е. Ермаковым на материале «Лянских жизнеописаний достойных монахов» ШМШЩ, между существовавшим на Западе жанром житийной литературы и китайскими биографиями монахов имеется целая серия принципиальных различий,

ХКЧ принадлежит к числу немногих источников, откуда можно почерпнуть сведения о раннем этапе истории буддизма в Корее. Этот памятник проливает свет на многие вопросы, связанные с древнекорейскими религиозными представлениями, путями проникновения буддизма в Корею, способами адаптации этого учения к местной системе верований, а также изменениями, произошедшими под влиянием буддизма в духовной и материальной культуре раннесредневековых корейских государств. Кроме того, в ХКЧ уделяется значительное внимание широким межкультурным контактам корейских буддистов, совершавших паломничества в Китай и Индию. И наконец, сочинение Какхуна дает нам наглядное представление о формировании отношений между буддийской общиной и государственной властью, которое происходило в Корее на фоне двух синхронных исторических процессов: распространения буддизма в стране и становления системы управления, ориентированной на китайскую модель государственности. Таким образом, ХКЧ может быть использован для изучения не только корейской буддийской традиции, но и истории Кореи вообще.

Научное изучение ХКЧ началось в 1910-х гг., когда была найдена сохранившаяся часть этого произведения. В последующие десятилетия сочинение Какхуна неоднократно издавалось на языке оригинала4, а также переводилось на другие языки. В числе корееязычных публикаций этого памятника следует упомянуть перевод ХКЧ, выполненный южнокорейским автором Ли Пёнхуном [Какхун, 1975]. Эта работа почти лишена комментария и не очень точно передает исходный текст, но зато снабжена кратким, но весьма интересным введением, в котором проявляющихся как в критериях отбора материала, так и в способах его изложения (см. [Хуэй-цзяо, 1991-2005. Т. 1, с. 59—64]). Близость методологических установок китайских и корейских авторов, которые ориентировались в своей работе на общедальневосточную историографическую норму, дает нам право распространить выводы М. Е. Ермакова и на корейские жизнеописания монахов.

4 Ранние публикации ХКЧ подробно рассматриваются в § 3 главы I. приводится подборка цитат из сочинений средневековых авторов, упоминающих Какхуна в своих сочинениях. К переводу приложена фотокопия одного из списков ХКЧ5.

Изучением ХКЧ многие годы занимался также южнокорейский исследователь Чан Хвиок ШШШ, перу которого принадлежит фундаментальное критическое издание этого памятника [Какхун, 1991], включающее в себя, кроме весьма точного корейского перевода, большую вводную статью, в которой скрупулезно перечисляются (но, к сожалению, практически не анализируются) различные факты, связанные с историей этого памятника и личностью его автора. В состав приложений входят полные фотокопии двух рукописей6 и одного раннего издания7 ХКЧ, а также таблица расхождений между различными текстологическими о вариантами этого сочинения . Впоследствии перевод Чан Хвиока был издан (в несколько переработанном виде) еще раз [Какхун, 1994].

Кроме этих изданий, существуют еще два корейских и один японский перевод ХКЧ9.

Единственным известным нам переводом ХКЧ на западный язык является работа американского исследователя Питера Ли [Kakhun, 1969], содержащая подробнейший текстологический и литературоведческий комментарий к тексту произведения Какхуна. Вместе с тем, предлагаемый этим автором английский перевод памятника представляет собой скорее

5 «Список из хранилища Кючжангак». Подробнее об этой и других рукописных копиях ХКЧ см. в § 3 главы I.

6 «Список из хранилища Кючжангак» и «список Асами».

7 «Издание Чхве Намсона».

8 Данные этой таблицы были использованы нами при подготовке перевода ХКЧ (Приложение 1). К сожалению, мы не имели возможности их перепроверить, поскольку один из рассматриваемых Чан Хвиоком вариантов текста ХКЧ (а именно — «издание Ли Нынхва») нам недоступен совершенно, а остальные доступны лишь в виде отокопий не очень высокого качества.

Библиография этих исследований представлена в работах Чан Хвиока: [Какхун, 1991, с. 19-20]; [Какхун, 1994, с. 16]. его пересказ, а вводная статья содержит ряд спорных высказываний, касающихся достоверности ХКЧ как исторического источника.

К сожалению, произведение Какхуна до настоящего времени оставалось практически вне поля зрения отечественных корееведов. Ни перевода ХКЧ на русский язык, ни специальных исследований, посвященных этому памятнику, до сего дня не существовало. Краткое упоминание о ХКЧ содержится только в «Очерках истории корейской литературы до XIV в.» М. И. Никитиной и А. Ф. Троцевич10, где сочинение Какхуна описывается с чисто литературоведческой точки зрения, хотя авторы и делают оговорку, что жизнеописания ХКЧ — это «строгая, историографическая биография, где о художественном аспекте, по-видимому, можно говорить лишь применительно к отдельным сюжетным эпизодам, только как о художественном частном, поглощаемым нехудожественным целым»11. Кроме того, общая характеристика ХКЧ приводится в «Истории корейской традиционной литературы» А. Ф. f 'У

Троцевич , где дается справка об истории текста этого сочинения, рассматривается его структура, а также анализируются формальные и содержательные изменения, которые Какхун внес в сложившийся на Дальнем Востоке жанровый канон жизнеописания. Оценивая авторскую позицию создателя ХКЧ, А. Ф. Троцевич отмечает, что «Какхун демонстрирует свою страну как землю, причастную миру Дхармы, т. е. образцовую землю. Он видит назначение своего труда в том, чтобы возвеличить государство и дать современникам и потомкам модель должного поведения»13.

Предпринятое нами впервые в отечественном корееведении специальное исследование ХКЧ оказалось бы невозможным без опоры на

10 См. [Никитина, Троцевич, 1969].

11 [Никитина, Троцевич, 1969, с. 27].

12 См. [Троцевич, 2004].

13 [Троцевич, 2004, с. 56]. труды других авторов — переводы памятников китайской и корейской историографии, а также исследования по истории и философии дальневосточного буддизма и по духовной культуре древней Кореи.

Что касается исторических источников14, то в работе над переводом и комментарием ХКЧ нами широко использовался русский перевод официальной истории Когурё, Пэкче и Силла — «Исторических записей трех государств», выполненный в 1959-2002 г. группой исследователей под руководством М. Н. Пака (ни на одном западном языке полного перевода этого произведения пока не существует). Нами также привлекались переводы отрывков из еще одного памятника средневековой корейской историографии — «Деяний, оставшихся [от] трех государств», выполненные преимущественно М. И. Никитиной и А. Ф. Троцевич. Кроме того, в работе нашли свое место опубликованные еще в середине XIX в. Иакинфом Бичуриным материалы китайских династийных историй, касающиеся сопредельных с Китаем государств. Важным источником нашего исследования, наконец, послужил частичный перевод одного из китайских прототипов ХКЧ — «Жизнеописаний достойных монахов», осуществленный М. Е. Ермаковым.

При реконструкции исторического фона описываемых в ХКЧ событий нами использовались, кроме первоисточников, разнообразные вторичные исследования. Единственной существующей на русском языке монографией, специально посвященной корейскому буддизму, является работа С. В. Волкова «Ранняя история буддизма в Корее»15, в которой оцениваются по преимуществу социо-политико-экономические последствия, которые имело принятие буддизма для раннесредневековых корейских государств. Определенные сведения по истории буддизма были

14 Иероглифические эквиваленты названий упоминаемых в данном абзаце памятников, равно как и все надлежащие библиографические справки, приводятся ниже, в систематическом описании источниковой основы диссертации (см. с. 11).

15 См. [Волков, 1985]. заимствованы нами также из монографий отечественных исследователей по общей истории Кореи16. Во всем остальном нам приходилось опираться на работы зарубежных специалистов: южнокорейских будцологов Ким Ёнтхэ, Хан Киду, Ан Кехёна, их западных коллег Р. Басвелла, Л. Ланкастера и других авторов.

Что до философско-идеологических аспектов буддийского учения, то мы ориентировались в своем исследовании, главным образом, на труды санкт-петербургских будцологов: Е. А. Торчинова (китайский буддизм), В. И. Рудого, Е. П. Островской, Т. В. Ермаковой (классическая буддийская философия). Кроме того, нами были использованы монографии Л. Е. Янгутова и А. Н. Игнатовича (учение доктринальных школ китайского и японского буддизма).

Проблемы духовной культуры древней Кореи рассматривались нами преимущественно с опорой на работы М. И. Никитиной и А. Ф. Троцевич. * *

В данном исследовании, посвященном всестороннему источниковедческому анализу ХКЧ, мы ставим себе следующие задачи:

• Ввести в научный оборот ХКЧ — памятник средневековой корейской буддийской историографии.

• Выявить специфику дальневосточных текстовых источников и определить методику интерпретации ХКЧ с позиций современной философской герменевтики.

• Проанализировать сюжеты ХКЧ в контексте событий ранней истории Кореи и установить основные факты биографии Какхуна — автора ХКЧ.

• Охарактеризовать основные текстологические варианты ХКЧ.

16 См. [История Кореи, 1974], [Воробьев, 1997], [Тихонов, 2003], [Курбанов, 2002].

• Изучить внутреннюю структуру ХКЧ, рассмотреть вопросы, связанные с реконструкцией утраченной части текста памятника.

• Установить особенности манеры работы Какхуна с источниками и оценить степень соответствия первоисточникам текста ХКЧ в целом.

Для достижения этих целей используются общенаучные методы исторического исследования: историко-культурный анализ, проблемно-тематический анализ, сравнительно-текстологический анализ. Частные вопросы, связанные с методологией исследования текстовых исторических источников, подробно рассматриваются в § 1 главы I.

Источниковая основа диссертации охватывает три класса текстов (в оригиналах и переводах на корейский, английский и русский языки):

• Исследуемый памятник — ХКЧ.

• Прямые и косвенные источники ХКЧ17:

Исторические записи трех государств» (Самгук CQZU —-иХрС) далее — СС)18;

Жизнеописания достойных монахов» {Гао сэн чжуанъ iwHs иначе — «Лянские жизнеописания достойных монахов» Лян гао сэн чжуанъ ШШн Ш, далее — Лян ГСЧ)19; «Продолженные жизнеописания достойных монахов» (Сюй гао сэн чжуанъ иначе — «Танские жизнеописания

17 Несколько лет назад корейскими исследователями был обнаружен и опубликован еще один цитируемый Какхуном памятник средневековой корейской историографии — «Записки [о] поколениях хваранов» ТЕЙШеВ, или «Анналы поколений хваранов»

VIII в.), долгое время считавшийся утраченным. Подлинность этого вновь найденного текста, однако, остается спорной, почему мы и не упоминаем его в числе основных источников по ранней истории Кореи и не используем это сочинение для текстологического сопоставления с ХКЧ. Публикацию текста, корейский перевод и исследование «Анналов поколений хваранов» см. [Ким Тэмун, 2005].

18 Полное издание текста, исследование и рус. пер. этого памятника см. [Ким Бусик, 1959-2002].

19 Полный китайский текст этого памятника см. [Хуэй-цзяо, 1960-1979]; подробное исследование и рус. пер. его первых восьми свитков см. [Хуэй-цзяо, 1991-2005]; перевод содержащейся в нем биографии монаха Тань-ши см. [Болтач, 2007]. достойных монахов» Тан гао сэн чжуань Itr^jfa {§, далее — Тан ГСЧ)20;

Сунские жизнеописания достойных монахов» (Сун гао сэн чжуань ШШШ, далее — Сун ГСЧ)21;

Жизнеописания достойных монахов Великой Тан, искавших Закон [в] западных пределах» (Да Тан си юй цю фа гао сэн чжуань Далее — ДТ ГСЧ)22.

• Памятники дальневосточной историографии, включающие информацию, способствующую прояснению сюжетов ХКЧ:

Деяния, оставшиеся [от] трех государств» (Самгук юса НЩд!*, далее — СЮ)24;

Исторические записки» ^Ifi25;

История Поздней Хань» ШЛ Ш26;

История северных [династий]»

История южных [династий]» ШЙ.28;

Полный китайский текст этого памятника см. [Дао-сюань, 1960-1979].

21 Полный китайский текст этого памятника см. [Цзань-нин, 1960-1979].

22 Полное издание этого произведения см. [И-цзин, 1960-1979]; [И-цзин, 1988]; перевод семи содержащихся в нем биографий корейских монахов-паломников см. [Болтач, 2006].

23 Возможны и другие варианты перевода названия данного памятника. Так, современный южнокорейский исследователь Чо Тонъиль ЙЖ^ полагает, что, учитывая полемический характер этого сочинения, более правильной была бы интерпретация «Дела, опущенные [в] "Исторических записях трех государств"». Эта точка зрения, в частности, поддерживается А. Ф. Троцевич. См. [Троцевич, 2003]; [Троцевич, 2004, с. 54-65].

4 Полное издание этого произведения см. [Ирён, 1943]; анализ его содержания см. [Никитина, Троцевич, 1969, с. 28-31]; [Троцевич, 2004, с. 57-65]; выборочный русский перевод его фрагментов см. [Концевич, 1980]; [Никитина, Троцевич, 1969]; [Классическая проза, 1975]; [Троцевич, 2004]; полный английский перевод см. [Ilyon, 1972].

25 Полный рус. пер. этого памятника см. [Сыма Цянь, 1972-2002].

26 Полное издание этого памятника см. [Фань Хуа, 1936]; рус. пер. релевантных фрагментов см. [Бичурин, 1950-1953].

Рус. пер. релевантных фрагментов этого памятника см. [Бичурин, 1950-1953].

28 Рус. пер. релевантных фрагментов этого памятника см. [Бичурин, 1950-1953].

История Суй» ШШ29;

Записки [о] буддийских странах» ШШШ30;

Повествование [о] путешествии [в] пять индийских царств»

S31;

Записи [о] деяниях древности» "й"^пй32.

Работа состоит из Введения, четырех глав, Заключения, Приложений и списка литературы.

Во Введении обосновывается актуальность избранной темы, характеризуется степень ее изученности, определяются цель и задачи исследования, а также дается краткое описание источниковой базы исследования.

В первой главе определяется методика исследования и дается всесторонняя характеристика ХКЧ: параграф 1 посвящен рассмотрению общих методологических принципов интерпретации текстовых исторических источников, параграф 2 включает в себя краткий очерк истории корейского буддизма до XIII в. (времени составления ХКЧ) и реконструкцию биографии Какхуна — автора этого памятника, а параграф 3 содержит описание судьбы этого текста после его создания, анализ внутренней структуры памятника и типологию представленных в нем биографий.

Во второй главе проведена верификация содержания ХКЧ путем сопоставления текста этого памятника с теми его источниками, что сохранились до наших дней: в параграфе 1 — с ДТ ГСЧ, в параграфе 2 — с Лян ГСЧ, а в параграфе 3 — с СС.

29 Рус. пер. релевантных фрагментов этого памятника см. [Бичурин, 1950-1953].

30 Изд. текста и англ. пер. этого памятника см. [Fa-Hien, 1965].

31 Факсимильное издание, расшифровку и англ. пер. текста этого памятника см. [Нуе Ch'o, 1985].

32 Полный рус. пер. данного памятника см. [Ермакова, Мещеряков, Пинус, 1994].

Работа завершается Заключением, в котором формулируются основные результаты исследования, и сопровождается Приложениями, в которые включен полный перевод ХКЧ на русский язык, а также выборочные переводы использованных Какхуном источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Жизнеописания достойных монахов страны, что к востоку от моря" (XIII в.) как источник по ранней истории Кореи"

выводы . Между прочим, эти легко идентифицируемые вставки могут послужить современным историкам прекрасным ориентиром для того, чтобы установить, какие именно проблемы истории считались дискуссионными в эпоху Какхуна.

Примером подобной трактовки спорной темы может послужить вопрос об уходе в монахи Попкона/Попхын-вана и Побуна/Чинхын-вана. Ким Пусик вообще не упоминает о пострижении Попхын-вана, который, по версии СС, скончался в 540 г., будучи действующим правителем. Какхун, напротив, включает в жизнеописание Попкона сообщение о том, что этот государь отрекся от престола и стал монахом непосредственно после завершения постройки монастыря Хыннюнса. Вместе с тем, в жизнеописании Побуна этот же автор приводит никак не согласованное с данной информацией сообщение о том, что строительство Хыннюнса окончилась только на седьмом году правления следующего государя. Встает вопрос: почему Какхун все-таки считал, что Попкон/Попхын-ван принял монашество? Что стоит за этим утверждением: осознанная подтасовка фактов, простая ошибка или же аргументированная точка зрения буддийского историка?

Очевидно, что автору ХКЧ было важно признать своего героя монахом. Помимо того, что это давало Какхуну формальную возможность посвятить Попхын-вану/Попкону отдельное жизнеописание, сам факт принятия пострига первым лицом в государстве не мог не способствовать повышению престижа буддизма (цель, ради которой и был создан ХКЧ). Несмотря на всю свою заинтересованность, однако, буддийский автор едва ли мог пойти на заведомый обман своей аудитории, поскольку, как

289 Иными словами, распространенное мнение о том, что формальная логика совершенно чужда китайскому и корейскому строю мышления, по всей видимости, ошибочно. Как мы убедились, приемы логической аргументации все же использовались дальневосточными учеными — по крайней мере, теми из них, кто хотя бы косвенно соприкасался с индобуддийской системой мировоззрения. показывает уже проделанный нами сравнительный анализ ХКЧ и его китайских источников, Какхун не допускал в своей работе каких-либо некорректных приемов.

Не менее сомнительным представляется и высказывавшееся в литературе 290 предположение о том, что здесь мы имеем дело с неосознанной ошибкой автора ХКЧ. У нас есть все основания полагать, что Какхун сам прекрасно понимал спорность своей позиции по этому вопросу, поскольку он счел нужным логически аргументировать ее. В частности, он приводит расшифровку названия монастыря Тэван

291 тт хыннюнса , в котором, по его сведениям, постригся Попкон, отмечая, что этот храм назван так «потому, [что он был] обителью великого государя». Кроме того, автор ХКЧ упоминает, что именно в этом монастыре совершались поминальные службы в память Пак Ёмчхока — человека, лично связанного с Попконом. Эти два пассажа, весьма слабо согласованные с сюжетной канвой повествования, и являются доводами Какхуна в пользу своей точки зрения. Кроме того, защищая свою гипотезу, он апеллирует к авторитету историографов прошлого, указывая, что «в "Истории страны" и "Преданиях [о] необычном" [сообщения о Попконе и Побуне] разделены [и] оформлены [в] две [особые] биографии».

Вместе с тем, автор ХКЧ был достаточно осторожен в своих выводах, честно делая оговорку о существовании данных, противоречащих его мнению. Он прямо цитирует надпись на стеле Адо, где говорится о ллл том, что «Попхын-ван, [когда] покинул [дом] , [получил] дхармовое имя293 Побун, [а по] второму имени [звался] Попкон». Добавим от себя, что

290 См., напр. [Какхун, 1994, с. 50, примеч. 114].

291 Название «Тэван-хыннюнса» ЕЕ Я Ira ^f в буквальном переводе означает: «Храм, [где] великий государь возвысил Колесо [Закона]». Краткий вариант названия этого храма — Хыннюнса (см. примеч. 84).

292 Выражение «покинуть дом» ШШ имеет, кроме буквального, еще и переносное значение — «стать монахом».

293 См. примеч. 852. предположение о том, что имена «Попкон» и «Побун» действительно могли принадлежать одному и тому же лицу, косвенным образом подтверждается тем обстоятельством, что приводимые Какхуном сведения об уходе в монахини государыни-супруги Попкона почти дословно совпадают с соответствующей информацией, сообщаемой Ким Пусиком о супруге Чинхын-вана.

Не менее интересно проанализировать и сообщения обоих авторов по поводу пострижения Побуна/Чинхын-вана в монахи. Чтобы стала ясна сущность проблемы, следует для начала пояснить, что традиция дальневосточного буддизма знает три основные степени «вышедших из дома»: послушник (хэнчжа — ученик, соблюдающий обычные мирские обеты, но живущий в монастыре, бреющий голову и носящий повседневную монашескую одежду, шраманера (сами — новоначальный монах, принявший десять заповедей и получивший право надевать церемониальное облачение-кашая (каса ШЖ), и бхикшу (пигу itfn) — монах полного посвящения, руководствующийся в своем поведении двумястами пятьюдесятью предписаниями Винаи294. Последние две категории «вышедших из дома» и составляют разряд монахов (сын fit) в собственном смысле слова295. Монахи могли носить различные почетные звания: например, буддийский священнослужитель, имеющий более десяти лет «профессионального стажа», отличающийся ученостью и добродетельным поведением, именовался упадхъяя (хвасан ^Dfp}). Существовали и другие монашеские титулы: «наставник Закона» {попса «первенствующий [в] собрании» (санчва «чрезвычайно благостный» (iтэдок и т. п.

294 Подробнее об этих степенях см. [Buswell, 1992 (2), с. 76-90].

295 В Китае и Корее термином «монах» обозначается «тот, кто, вступив во врата [Закона] Будды и облачившись в монашескую одежду-кашая, передает [традицию] буддийского учения» [Кильсан, 2001, с. 1471 б].

Говоря о лицах, принадлежащих к монашеской общине, и Ким Пусик, и тем более Какхун обычно четко указывают статус своих героев с позиций буддийской каноники. Применительно к Побуну/Чинхын-вану, однако, оба названных автора почему-то старательно избегают точных и однозначно интерпретируемых формулировок. Так, Ким Пусик описывает пострижение этого правителя в весьма расплывчатых выражениях:

Всем сердцем почитая Будду, на склоне лет [он] остриг волосы Облачившись [в] монашеское платье, [он взял] себе прозвание Побун, [и] с [этим] окончил свою жизнь».

Не более определенно высказывается по этому поводу и Какхун: «Всем сердцем почитая Будду, на склоне лет [он] остриг волосы [и] стал

9Q7 буддийским подвижником . Облачившись [в] уставную одежду, [он взял] себе прозвание Побун. [Государь] принял [и] соблюдал запреты [и] заповеди,

ЛЛО блюл] чистоту [в] трех [видах] деяний , и с [этим] скончался».

Заметим, что ни один из этих авторов не называет Побуна/Чинхын-вана монахом, не говоря уже о конкретизации его положения в монашеской общине. Если уклончивость Ким Пусика еще можно объяснить тем, что этот автор не стремится акцентировать буддийские симпатии Чинхын-вана, то сдержанность Какхуна (весьма заинтересованного в том, чтобы признать за этим государем статус

296 По обычаю, берущему начало в поступке исторического Будды, который срезал в знак отречения от мира свои длинные волосы, мужчины и женщины, готовясь к принятию монашеского звания, наголо бреют голову.

297 В тексте использован термин пудо — иероглифическая запись санскритского слова «Будда», употребляемая на Дальнем Востоке в значении «последователь учения Будды» (пульгёдо ШШШ) [Кильсан, 2001, с. 924 а].

298 «Три [вида] деяний» НЦ — деяния тела деяния речи ПЦ и деяния мысли ШШ [Кильсан, 2001, с. 1212 а-б]. монаха) рациональному объяснению не поддается. Встает вопрос: действительно ли Побун/Чинхын-ван принял монашеское посвящение по всем правилам буддийской каноники? Наши сомнения в том, что этот государь мог и не быть настоящим монахом, подкрепляет еще и повторяющаяся у обоих авторов оговорка о том, что Чинхын-ван «[взял] себе прозвание Побун»: известно, что, согласно буддийской традиции, постригаемый не выбирает монашеское имя сам, а получает его от своего учителя. Если принять предположение о том, что Побун/Чинхын-ван действительно не прошел формального посвящения, то мы не только найдем истолкование осторожности Какхуна, но еще и лишний раз убедимся в том, насколько честно этот историк обращался с фактами: не имея однозначных данных в подтверждение того, что Побун/Чинхын-ван был монахом, он, хотя и оформил сведения о Побуне в отдельное жизнеописание, не стал уточнять формулировки Ким Пусика и приписывать своему герою статус, которого, возможно, тот не имел.

Не * *

Завершая сравнительный анализ ХКЧ и СС, мы можем сделать следующие выводы:

1. Хотя Какхун не приводит прямых ссылок на СС, мы имеем все основания утверждать, что произведение Ким Пусика использовалось Какхуном в работе над биографиями Попкона и Побуна, что дает нам право провести текстологическое сравнение этих двух текстов.

2. Ким Пусик и Какхун, работая в различных жанрах, применяют в своих сочинениях неодинаковые способы структурирования информации: хронологический в основных анналах Попхын-вана и Чинхын-вана и тематико-ассоциативный в жизнеописаниях Попкона и Побуна.

3. Различие мировоззренческих позиций обоих историков выражается в несовпадении принятых ими принципов отбора данных: если Ким Пусик акцентирует политико-административные аспекты деятельности своих героев, то Какхун уделяет особое внимание эпизодам, связанным с буддизмом, примером чего может служить фигурирующая в ХКЧ интерпретация предания о подвиге Пак Ёмчхока.

4. В трактовке дискуссионных проблем корейской истории Ким Пусик ограничивается механическим перечислением существующих по каждой теме мнений, в то время как Какхун активно отстаивает свою точку зрения путем широкого использования логической аргументации, как это видно из его анализа вопроса о пострижении в монахи Попкона/Попхын-вана.

5. Высокая степень текстологической близости тех эпизодов ХКЧ и СС, в интерпретации которых обоих авторов не разделяют жанровые, мировоззренческие и методологические барьеры, подтверждает наше предположение о том, что число технических ошибок Какхуна при работе с корейским материалом должно оказаться минимальным. Таким образом, мы можем с определенностью утверждать, что ХКЧ представляет собой вполне надежный исторический источник, точно воспроизводящий тексты более древних (ныне утраченных) памятников, посвященных ранней истории буддизма в Корее.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги нашему исследованию, мы можем сделать следующие общие выводы:

1. Содержание памятников дальневосточной историографии может быть корректно интерпретировано только в рамках культурных парадигм времени и места описываемых в них событий, а также времени и места их создания. Именно в этом аспекте следует рассматривать сюжеты ХКЧ, отражающие, с одной стороны, взгляды древних корейцев на буддийское учение, и, с другой стороны, позицию корейской интеллектуальной элиты XII-XIII вв. относительно своей национальной культуры, тесно сблизившейся к тому времени с буддизмом.

2. Буддизм сразу после своего проникновения в Корею оказался в подчиненном по отношению к светской власти положении. Как показывают сюжеты ХКЧ, средневековые корейцы полагали, что главной функцией буддийского учения является магическая защита государства.

3. Автор ХКЧ Какхун, насколько можно судить по упоминаниям о нем в произведениях современников и по тексту его произведения, родился вскоре после 1152 г. и умер предположительно в 1220/21 г. Он готовился к гражданским экзаменам на чин, но был вынужден отказаться от светской карьеры. Высокий духовный сан и близость ко двору не мешали ему весьма негативно оценивать современные ему политические события и выражать это подчеркнутым вниманием к истории и культуре родной страны (подобная позиция была весьма типична для ученых той эпохи). ХКЧ был создан в последние годы жизни Какхуна: авторское предисловие датируется 1215 г., в то время как основной текст сочинения был завершен, по свидетельству друга Какхуна, литератора Ли Кюбо, только перед самой смертью автора.

4. Авторской рукописи ХКЧ (и даже копии этого текста, обнаруженной в начале XX в.) до нашего времени не сохранилось. В распоряжении современных исследователей находится только ряд списков и печатных изданий ХКЧ, выполненных в 1910-1930-х гг. Между этими версиями текста памятника насчитывается большое число расхождений. Реконструкция исходного облика текста ХКЧ, однако, едва ли возможна, поскольку грамматическая, стилистическая или содержательная «правильность» того или иного варианта текста еще не означает его соответствия авторскому замыслу.

5. Сохранившаяся до наших дней часть произведения Какхуна относится к разделу «Проповедники буддийского учения». В ней можно выделить четыре типологических разряда жизнеописаний: «проповедники», «государи», «студенты» и «паломники». Эти четыре класса биографий строятся по одному и тому же шаблону и отличаются друг от друга только числом элементов. Авторская версия ХКЧ (которая состояла минимум из пяти свитков), вероятно, содержала и другие тематические разделы. В отношении реконструкции их содержания можно сказать лишь, что ХКЧ не содержал биографий монахов-переводчиков.

6. Текст ХКЧ насыщен очень большим числом цитат. Помимо уже упоминавшихся выдержек из исторических источников, сочинение Какхуна содержит множество аллюзий на произведения классической китайской литературы, которые не добавляют к тексту никакой новой информации, но делают его язык изысканным и богатым. Среди цитируемых подобным образом сочинений нет ни одного памятника, созданного позднее XII в., что может служить важным аргументом в пользу подлинности существующего ныне текста ХКЧ.

7. Как показывает сопоставление ХКЧ с теми из его источников, что сохранились до наших дней, Какхун вполне корректно воспроизводит текст имевшихся в его распоряжении сочинений. Даже внося какие-либо дополнения в текст, он отнюдь не фальсифицирует факты, а весьма добросовестно реконструирует их на основе доступных ему данных. При этом вставки, принадлежащие кисти буддийского автора, легко опознаются благодаря своеобразию их стилистики и содержания. Что касается сокращений, то Какхун опускает в своем произведении, главным образом, трудные для запоминания пассажи, касающиеся малознакомых ему реалий. Естественно, что в тех разделах ХКЧ, которые посвящены древней истории Кореи (и основаны преимущественно на данных утраченных ныне корейских сочинений, особо интересных для современных историков), число подобных купюр оказывается минимальным. Итак, вмешательство Какхуна в исходный текст практически не снижает степень достоверности его работы и не умаляет значения ХКЧ как исторического источника.

Список научной литературыБолтач, Юлия Владимировна, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. Андросов, 1990. — Андросов В. П. Нагарджуна и его учение. М. 1990.

2. Андросов, 2000. — Андросов В. П. Буддизм Нагарджуны. Религиозно-философские трактаты. М., 2000.

3. Арон, 2000. — Арон Р. Введение в философию истории // Арон Р. Избранное: Введение в философию истории. М. СПб., 2000, с. 215-524.

4. Ашвагхоша, 1990. — Ашвагхоша. Жизнь Будды // Ашвагхоша. Жизнь Будды. Калидаса. Драмы. Пер. К. Бальмонта. М., 1990, с. 31-282.

5. Бичурин, 1950-1953. — Бичурин Н. Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Ред. текста, вступит, ст., коммент. А. Н. Бернштама и Н. В. Кюнера. Т. 1-3. М.-Л., 1950-1953.

6. Болтач, 2006. — Болтач Ю. В. Биографии корейских монахов-паломников в «Хэдон косын чон» и «Да Тан си юй цю фа гао сэн чжуань» // Письменные памятники Востока, № 4. СПб., 2006, с. 2245.

7. Болтач, 2007. — Болтач Ю. В. Биография монаха Тань-ши в «Хэдон косын чон» и «Лян гао сэн чжуань» // Письменные памятники Востока, № 6. СПб., 2007, с. 15-29.

8. Брянский, 1975. — Брянский М. Г. Трактат Васубандху «Критика теорий атмана» (исследование, критический текст, перевод, комментарий). Автореф. дисс. к. филол. н. М., 1975.

9. Буддизм в Японии, 1993. — Буддизм в Японии. М., 1993.

10. Буддийский взгляд на мир, 1994. — Буддийский взгляд на мир. СПб., 1994.

11. Ван Янь, 1993. — Ван Янь. Вести из потустороннего мира. Буддийские короткие рассказы V века. Пер., примеч. и послесл. М. Е. Ермакова. СПб., 1993.

12. Васильев К. В., 1988. — Васильев К. В. Ранняя история древнекитайских письменных памятников // Рукописная книга в культуре народов Востока. Кн. 2. М., 1988, с. 81-102.

13. Васильев Л. С., 1995. —Васильев Л. С. Древний Китай. Т. 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в, до н. э.). М., 1995.

14. Васубандху, 1988. — Васубандху. Абхидхармакоша. Глава четвертая. Карма. Близкий к тексту пер. с тибет. на рус. яз. Б. В. Семичова, предисл., введ., ред. пер., сверка и подгот. тибет. текста, примеч. и табл. М. Г. Брянского. Улан-Удэ, 1988.

15. Васубандху, 1990. — Васубандху. Абхидхармакоша (Энциклопедия Абхидхармы). Раздел первый. Анализ по классам элементов. Пер. с санскр., введ., коммент., ист.-филос. исслед. В. И. Рудого. М., 1990.

16. Васубандху, 1994. — Васубандху. Абхидхармакоша (Энциклопедия Абхидхармы). Раздел третий. Учение о мире. Пер. с санскр., введ., коммент. и ист.-филос. исслед. Е. П. Островской и В. И. Рудого. СПб., 1994.

17. Васубандху, 2000. — Васубандху. Учение о карме. Предисл., пер. с санскр. и коммент. Е. П. Островской и В. И. Рудого. СПб., 2000.

18. Васубандху, 2002. — Васубандху. Энциклопедия Абхидхармы. Раздел пятый. Учение об аффектах. Раздел шестой. Учение о пути благородной личности // Йога. Пер. с санскрита В. Рудого, Е. Островской. СПб., 2002, с. 249-573.

19. Виноградова, Николаева, 1979-1980. — Виноградова Н. А., Николаева Н. С. Искусство стран Дальнего Востока. М., 1979-Дрезден, 1980.

20. Волков, 1985. — Волков С. В. Ранняя история буддизма в Корее (сангха и государство). М., 1985.

21. Воробьев, 1997. — Воробьев М. В. Корея до второй трети VII века. Этнос, общество, культура и окружающий мир. СПб., 1997.

22. Ворожейкина, Фишман, 1963. — Восточная новелла. Сост. 3. Н. Ворожейкина, О. Л. Фишман. М., 1963.

23. Гадамер, 1991. — Гадамер Г.-Г. Язык и понимание // Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М., 1991.

24. Глухарева, 1982. —Глухарева О. Н. Искусство Кореи с древнейших времен до конца XIX века. М., 1982.

25. Дьяконова, 1989. — Светлый источник. Средневековая поэзия Китая, Кореи, Вьетнама. Сост. Е. Дьяконовой, послесл. и примеч. И. Смирнова. М., 1989.

26. Дюмулен, 1994. —Дюмулен Г. История Дзэн-буддизма. Индия и Китай. СПб., 1994.

27. Елисеев, 1968. — Елисеев Д. Д. Корейская средневековая литература пхэсоль (некоторые проблемы происхождения и жанра). М., 1968.

28. Еременко, Иванова, 1964. — Еременко Л. Е„ Иванова В. И. Корейская литература. Краткий очерк. М., 1964.

29. Ермакова, 1991. — Норито. Сэммё. Пер. со старояп., исслед. и коммент. Л. М. Ермаковой. М., 1991.

30. Ермакова, Мещеряков, Пинус, 1994. — Кодзики. Записи о деяниях древности. Свиток 1-й. Мифы. Пер. со старояп. и коммент. Е. М. Пинус. СПб., 1994. Свитки 2-й и3.й. Пер. со старояп., предисл. и коммент. JI. М. Ермаковой и А. Н. Мещерякова. СПб., 1994.

31. Жданова, 1998. —Жданова Л. В. Поэтическое творчество Чхве Чхивона. СПб., 1998.

32. Игнатович, 1988. — Игнатович А. Н. Буддизм в Японии. Очерк ранней истории. М., 1988.

33. Игнатович, 1998. — Сутра о Цветке Лотоса Чудесной Дхармы // Сутра о бесчисленных значениях. Сутра о Цветке Лотоса Чудесной Дхармы. Сутра о Деяниях и Дхарме Бодхисаттвы Всеобъемлющая Мудрость. Пер. с кит. и коммент. А. Н. Игнатовича. М., 1998.

34. История Кореи, 1974. — История Кореи. Т. 1-2. М., 1974.

35. Кабанов, 1988. — Кабанов А. М. Чаньский ритуал // Этика и ритуал в традиционном Китае. М., 1988, с. 236-255.

36. Касевич, 1996. — Касевич В. Б. Буддизм. Картина мира. Язык. СПб., 1996.

37. Классическая поэзия, 1977. — Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии. М., 1977.

38. Классическая проза, 1975. — Классическая проза Дальнего Востока. М., 1975.

39. Концевич, 1980. — Корейские предания и легенды из средневековых книг. Сост. и коммент. Л. Концевича, вступит, ст. Б. Рифтина. Научн. ред. перев. Л. Концевича и Б. Рифтина. М., 1980.

40. Кравцова, 1992. —Кравцова М. Е. «Жизнеописание Сына неба Му». Вопросы и проблемы//Петербургское востоковедение. Вып. 2. СПб, 1992, с. 354-384.

41. Крюков, Малявин, Софронов, 1979. — Крюков М. В., Малявин В. В., Софронов М. В. Китайский этнос на пороге средних веков. М., 1979.

42. Курбанов, 2002. — Курбанов С. О. Курс лекций по истории Кореи с древности до конца XX в. СПб., 2002.

43. Кычанов, Мельниченко, 2005. — Кычанов Е. И, Мельниченко Б. Н. История Тибета с древнейших времен до наших дней. М., 2005.

44. Лим Су, 1997. — Лим Су. Животный и растительный мир в корейских пословичных изречениях (Материалы к словарю символов) // Вестник Центра корейского языка и культуры. Вып. 2 (1997), с. 199-212.

45. Лисевич, 1979. — Лисевич И. С. Литературная мысль Китая на рубеже древности и средних веков. М., 1979.

46. Лисевич, 1994. — Бамбуковые страницы. Антология древнекитайской литературы. Сост., вступит, ст., ст. об авторах и коммент. И. С. Лисевича. М., 1994.

47. Малявин, 1985. — Малявин В. В. Чжуан-цзы. М., 1985.

48. Мартынов, 1982. —Мартынов А. С. Буддизм и общество в странах Центральной и Восточной Азии // Буддизм, государство и общество в странах Центральной и Восточной Азии в средние века. М., 1982, с. 5-15.

49. Мартынов, 1987. — Мартынов А. С. Государство и религии на Дальнем Востоке // Буддизм и государство на Дальнем Востоке. М., 1987, с. 3-46.

50. Мартынов, 1988. — Мартынов А. С. Государственное и этическое в императорском Китае // Этика и ритуал в традиционном Китае. М., 1988, с. 274-298.

51. Мартынов, 2001. — Мартынов А. С. Конфуцианство. «Лунь юй». Перевод А. С. Мартынова. Т. 1-2. СПб., 2001.

52. Минаев, 1869. — Пратимокша-сутра, буддийский служебник, изданный и переведенный И. Минаевым. СПб., 1869.

53. Мэн-цзы, 1998. — Попов Я. С. Китайский философ Мэн-цзы. Перевод с китайского, снабженный примечаниями. СПб., 1904 (репринтное издание: М., 1998).

54. Никитина М. И., 1982. — Никитина М. И. Древняя корейская поэзия в связи с ритуалом и мифом. М., 1982.

55. Никитина Т. Н., 1998. — Никитина Т. Н. Слово в древнекитайском языке (Полисемия и омонимия) // Ученые записки СПбГУ, № 431. Серия востоковедческих наук. Вып. 36. Востоковедение. Вып. 20. СПб., 1998, с. 98-107.

56. Никитина Т. Н., 2005. — Никитина Т. Н. Грамматика древнекитайских текстов. М., 2005.

57. Никитина, Троцевич, 1969. — Никитина М. И., Троцевич А, Ф. Очерки истории корейской литературы до XIV в. М., 1969.

58. Ошанин, 1983-1984. — Большой китайско-русский словарь. Т. 1 -4. М., 1983— 1984.

59. Позднеев, 1993. — Позднеев А. М. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии в связи с отношениями сего последнего к народу. СПб., 1887 (репринтное переиздание: Элиста, 1993).

60. Позднеева, 1994. — Мудрецы Китая. Ян Чжу, Лецзы, Чжуанцзы. Пер. Л. Д. Позднеевой, ред. В. В. Маматов. СПб., 1994.

61. Поповцев, Солонин, Торчинов, 1999. — Избранные сутры китайского буддизма. Пер. с кит. Д. В. Поповцева, К. Ю. Солонина, Е. А. Торчинова. СПб., 1999.

62. Рикёр, 1995. — Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 1995.

63. Рифтин, 1967. — Рифтин Б. JI. «Жизнеописание сына неба Му» как литературный памятник // Историко-филологические исследования. Сб. статей к семидесятипятилетию акад. Н. И. Конрада. М., 1967, с. 350-357.

64. Сазыкин, 1990. — История Чойджид-дагини. Факсимиле рукописи. Транслитерация текста, пер. с монгольского, исслед. и коммент. А. Г. Сазыкина. М., 1990.

65. Самозванцева, 1989. — Самозванцева Н. В. Формирование представлений об истории в буддийской традиции Индии // Буддизм: история и культура. М., 1989, с. 152-168.

66. Смолин, 1987. — Смолин Г. Я. Источниковедение древней истории Китая. JL, 1987.

67. Солонин, 2001. — Солонин К. Ю. Золотой лев Хуаянь // Восток: философия, религия, культура. Труды теоретического семинара. СПб., 2001, с. 98-144.

68. Титаренко, 1985. — Титаренко М. JI. Древнекитайский философ Мо Ди, его школа и учение. М., 1985.

69. Тихонов, 1998. — Тихонов В. М. История каяских протогосударств (вторая половина V в-562 г.). М., 1998.

70. Тихонов, 2003. — Тихонов В. М. История Кореи. С древнейших времен до 1876 года. Т. 1.М., 2003.

71. Торчинов, 1997. — Трактат о пробуждении веры в Махаяну. Махаяна шраддхотпада шастра. Да чэн ци синь лунь. Пер. с кит., предисл. и коммент. Е. А. Торчинова. СПб., 1997.

72. Торчинов, 1998. — Торчинов Е. А. Даосизм: опыт историко-религиозного описания. СПб., 1998.

73. Торчинов, 2000. — Торчинов Е. А. Введение в будцологию. Курс лекций. СПб., 2000.

74. Торчинов, 2002. — Торчинов Е. А. Философия буддизма Махаяны. СПб., 2002.

75. Троцевич, 1975. — Троцевич А. Ф. Корейская средневековая повесть. М., 1975.

76. Троцевич, 1982. — Троцевич А. Ф. Чань-буддизм и корейская художественная проза // Буддизм, государство и общество в странах Центральной и Восточной Азии в средние века. М., 1982, с. 16-27.

77. Троцевич, 1991. — История цветов. Корейская классическая проза. Сост. и предисл. А. Троцевич, комм. Д. Елисеева и JI. Меньшикова. JL, 1991.

78. Троцевич, 2003. — Троцевич А. Ф. Несколько слов о «Самгук юса» — историческом труде буддийского наставника Ирёна // Вестник Центра корейского языка и культуры. Вып. 5-6 (2003), с. 151-162.

79. Троцевич, 2004. — Троцевич А. Ф. История корейской традиционной литературы (до XX в.). Учебное пособие. СПб., 2004.

80. Тян, 2001. — Тян В. Д. Буддийские храмы средневековой Кореи. История, архитектура, философия. М., 2001.

81. У Чэн-энь, 1959. — У Чэн-энъ. Путешествие на Запад. М., 1959.

82. Хуэй-цзяо, 1991-2005. — Хуэй-цзяо. Жизнеописания достойных монахов (Гао сэн чжуань). Т. 1. Пер. с кит., исслед., коммент. и указатели М. Е. Ермакова. М., 1991. Т. 2. Пер. с кит., вступит, ст., коммент. и указатели М. Е. Ермакова. СПб., 2005.

83. Цыбульский, 1987. — Цыбульский В. В. Лунно-солнечный календарь стран Восточной Азии с переводом на даты европейского календаря (с 1 по 2019 г. н. э.). М., 1987.

84. Чугуевский, 1982. — Чугуевский JI. И. Мирские объединения шэ при буддийских монастырях в Дуньхуане // Буддизм, государство и общество в странах Центральной и Восточной Азии в средние века. М., 1982, с. 63-97.

85. Шефер, 1981. — Шефер Э. Золотые персики Самарканда. Книга о чужеземных диковинах в империи Тан. М., 1981.

86. Щербатской, 1988. —Щербатской Ф. И. Избранные труды по буддизму. Сост. и авт. биогр. очерка А. Н. Зелинский, Б. В. Семичов. Коммент. и ред. перев. В. Н. Топорова. М., 1988.

87. Щербатской, 1995. — Щербатской Ф. И. Теория познания и логика по учению позднейших буддистов. Санскр. параллели, ред. и примеч. А. В. Парибка. Т. 1-2. СПб., 1995.

88. Щуцкий, 1997. — Щуцкий Ю. К. Китайская классическая «Книга Перемен». Под ред. А. И. Кобзева. М., 1997.

89. Щуцкий, 2000. — Дальнее эхо. Антология китайской лирики (VII—IX вв.). В переводах Ю. К. Щуцкого. СПб., 2000.

90. Янгутов, 1982. — Янгутов JI. Е. Философское учение школы хуаянь. Новосибирск, 1982.

91. Янгутов, 1995. — Янгутов JI. Е. Единство, тождество и гармония в философии китайского буддизма. Новосибирск, 1995.

92. Яхонтов, 1965. —Яхонтов С. Е. Древнекитайский язык. М., 1965.

93. Акадзука, Абэ, 1980. — Кан-ва дзитэн ШШ&о Ш № М (Китайско-японский словарь. Сост. Акадзука Тадаси, Абэ Ёсио). Токио, 1980.

94. Дао-сюань, 1960-1979. — Дао-сюань. Сюй гао сэн чжуань [ШЙ]0 ШШШШ (Продолженные жизнеописания достойных монахов) // Тайсё синсю дайдзокё

95. Трипитака, вновь отредактированная в эру. Тайсё). Токио, 1960— 1979. Т. 50, № 2060, с. 425-707.

96. Дун Цзо-бинь, 1960. — Чжунго няньли цзунпу ФШ ШМо Ш^Ш ШШ (Хронологические таблицы по. истории Китая. Сост. Дун Цзо-бинь). Т. 1-2. Гонконг, 1960.

97. Ирён, 1943. — Синчжон Самгук юса. frfj — ШШЩ0 ШШШ Ш («Деяния, оставшиеся от. трех государств», вновь исправленный [текст]. Изд. Чхве Намсон). Кёнсон,1943.

98. И-цзин, 1960-1979. — И-цзин. Да Тан си юй цю фа гао сэн чжуань [ШШ]0

99. Жизнеописания достойных монахов Великой Тан, искавших Закон в. западных пределах) // Тайсё синсю дайдзокё ХШШШХШШ (Трипитака, вновь отредактированная [в эру] Тайсё). Токио, 1960-1979. Т. 51, № 2066, с. 1-12.

100. И-цзин, 1988. — Да Тан си юй цю фа гао сэн чжуань цзяо чжу.

101. ШШ &£Ёо ШШ Шо 5ЯП («Жизнеописания достойных монахов Великой Тан, искавших Закон в. западных пределах», сверенный [текст с] комментарием. Авт. И-цзин. Сверка [и] коммент. Ван Бан-вэя). Пекин, 1988.

102. Какхун, 1975. — Хэдон косын чон ШШ\ Шо Ш (Жизнеописания достойных монахов Страны., [что к] востоку [от] моря. Авт. Какхун. Перев. Ли Пёнхун). Сеул, 1975.

103. Какхун, 1987. — Ким Санхён. Асами Ринтаро кучжанбон «Хэдон косын чон»

104. ШШМШШ (Текст «Жизнеописаний достойных монахов Страны., [что к] востоку [от] моря» [из] собрания старинных [рукописей] Асами Ринтаро) // Силла мунхва ШШХ^ (Культура Силла), № 3-4. Сеул, 1987.

105. Какхун, 1991. — Хэдон косын чон ёнгу Ш%0 Щ (Исследование «Жизнеописаний достойных монахов Страны., [что к] востоку [от] моря». Авт. Чан Хвиок). Сеул, 1991.

106. Канси цзыдянь, 2003. — Канси цзыдянь ЩШ^А (Словарь иероглифов Канси). Шанхай, 2003.

107. Кильсан, 2001. — Пульгё тэсачжон ШШ'ХШ&о аШ- (Буддийская энциклопедия. Сост. Кильсан). Сеул, 2001.

108. Ш.Ким Ёнтхэ, 1997. — Хангук пульгё са Ф^-М-дй-*}-,, ^ (Историякорейского буддизма. Авт. Ким Ёнтхэ). Сеул, 1997.

109. Ким Минсу, 1997. — Ури маль овон сачжон -f г. ^ ШШШ&о Ш. ШШШ ' (Этимологический словарь родного языка. Сост. Ким Минсу. Ред. Чхве Хочхоль, Ким Мурим). Сеул, 1997.

110. Ким Тучжин, 1995. — Ыйсан, кы-ый сэнэ ва Хваом сасан ЦШк ^ sJ-^Hh -р-т"^ (Ыйсан, его жизнь и учение Хваом. Авт. Ким Тучжин). Сеул, 1995.

111. Ким Тэмун, 2005. — Тэёк Хваран сеги ^ Щ 7.0 о] Щ

112. Н#)0 % («Анналы поколений хваранов» с. параллельным переводом. Перев.и. коммент. Ли Чонук (в] соответствии [с] оригинальным текстом). Авт. Ким Тэмун). Сеул, 2005.

113. Ким Хёнчжун, 2001. — Сачхаль, кы сог-е киттын ыйми 'Ч-^ч И ^•«Я. ^-Е-S^l. -Q'&^t (Буддийский] храм, сокрытый в его [архитектуре] смысл. Авт. Ким Хёнчжун). Сеул, 2001.

114. Ли Кавон, Чан Самсик, 1981. — Ханча тэчжон Щ^ЛЛо $ШШ • Ш=-Ш ЩЩ (Большой словарь иероглифов. Сост. Ли Кавон, Чан Самсик). Сеул, 1981.

115. Ли Кюбо, 1984. — Тонгук Ли-сангук чип ШШ^ШШШ (Собрание сочинений. министра Ли [Кюбо из] Восточного государства). Т. 1-6. Кочжон кугёк чхонсо

116. Все произведения классической корейской. литературы [с] корейским переводом), 166-172. Сеул, 1984.

117. Ли Манён, 1983. — Вонхё-ый сасан. Хвачжэн сасан-ыль чунсим-ыро1Ш0 ШШ Ш (Учение Вонхё. С. акцентом [на] идеологиипримирения. Авт. Ли Манён). Сеул, 1983.

118. Ли Хончжик, 2001. — Чынбо сэ кукса сачжон ЩШ ЛИ ^Шй Ш± Ш (Дополненный новый словарь отечественной истории. Сост. д-р Ли Хончжик). Сеул, 2001.

119. Ли Чон, 1996. — Хангук пульгё сачхаль сачжон ШШШШ^Ш^о ШШ (Словарь буддийских храмов Кореи. Сост. Ли Чон). Сеул, 1996.

120. Морохаси, 1960. — Дай кан-ва дзитэн 'ЛШ^Ш^о ШШШЖ Щ (Большой китайско-японский словарь. Авт. Морохаси Тэцудзи). Т. 1-13. Токио, 1960.

121. Мотидзуки, 1960-1963. — Мотидзуки буккё дайдзитэн §1Я ШШ 'ЛШШ: (Большой буддийский словарь Мотидзуки). Т. 1-10. Токио, 1960-1963.

122. Мун Саннён, 1998. —Мун Саннён (Чонгак). Пульгё чеире-ый сорхэн чольчха ва панпоп. Санъён ыйре-рыль чунсим-ыро (1ЕШ)о ШШ Ш1т ШЖ^г

123. ШШШ: (Способ и порядок проведения различных буддийскихритуалов. С. акцентом [на] повседневных ритуалах). [Сеул], 1998. 124.0 Кванхёк, 1979. — ОКванхёк. Какукун-но дзякунэн-ницуитэ

124. Э и Т (О дате смерти Какхуна) // Индогаку буккёгаку кэнкю ЁРШЩШШЩШУъ (Индологические и. буддологические исследования), № 55. Токио, 1979.

125. Пак Кёнсик, 2001. —Пак Кёнсик. Тхаппха (Пагоды). Korean Art Book, 10. Сеул, 2001.

126. Сэ окпхён, 1963. — Сэ окпхён (Новый словарь иероглифов). Пхеньян, 1963.

127. Тхвегёндан Квон Санно, 1994. — Хангук чимён ёнхёк сачжон

128. ШШ ШАШ Ш± Щ (Словарь изменений корейских географических названий. Авт. д-р Тхвегёндан Квон Санно). Сеул, 1994.

129. Унхо Ёнха, 1998. — Пульгё сачжон ШШЙо ШШ ШЖ Щ (Буддийский словарь. Авт. Унхо Ёнха). Сеул, 1998.

130. Фань Хуа, 1936. — Фань Хуа. Хоу Хань шу [ШШ] о ШШШ (История Поздней Хань) // Сы бу бэй яо ВЖШ. Т. 54-55. Шанхай, 1936.

131. Хан Киду, 1973. — Хангук пульгё сасан ЩЩ \Ш IIS4 Ш (Идеология корейского буддизма. Авт. Хан Киду). Ири пров. Чолла-пукто., 1973.

132. Хангук инмён тэсачжон, 1972. — Хангук инмён тэсачжон ЩЩК^ХМ^ (Большой словарь имен корейских исторических. деятелей). Сеул, 1972.

133. Хван Ёнсон, 1996. — Вонхё-ый сэнэ ва сасан ЧИ (Жизнь и учение Вонхё. Авт. Хван Ёнсон). Сеул, 1996.

134. Хуэй-цзяо, 1960-1979. — Хуэй-цзяо. Гао сэн чжуань [ШМ]. МММ (Жизнеописания достойных монахов) // Тайсё синсю дайдзокё ХШШШХШШ (Трипитака, вновь отредактированная [в эру] Тайсё). Токио, 1960-1979. Т. 50, № 2059, с. 322-423.

135. Цзан Ли-хэ, 1931. — Чжунго гуцзинь димин дацыдянь ФЩ

136. ХШ&о ШШШ ^т Ш (Большой словарь древних и. современных географических названий Китая. Сост. Цзан Ли-хэ [и] др.). Шанхай, 1931.

137. Цзань-нин, 1960-1979. — Цзань-нин. Сун гао сэн чжуань ЯМШШ (Сунские жизнеописания достойных монахов) // Тайсё синсю дайдзокё ХТЕШШХШШ (Трипитака, вновь отредактированная [в эру] Тайсё). Токио, 1960-1979. Т. 50, № 2061, с. 709-900.

138. Цы юань, 1947. — Цы юань чжэн сюй бянь хэ дин бэнь ШШ 1ЕШШ сГеТ^ (Исток слов. Стереотипное однотомное издание). Шанхай, 1947.

139. Чжэнь Шоу, 1936. — Чжэнь Шоу. Сань го чжи [[^Sf] 0 (Описание трех государств) // Сы бу бэй яо ШпШИ. Т. 56. Шанхай, 1936.

140. An Kye-hy6n, 1996. — An Kye-hyon. The Historical Accounts of Buddhism // Buddhism in Koryo. A Royal Religion. Ed. by L. R. Lancaster, Kikun Suh and Chai-shin Yu. Korea Research Monograph 22. Berkeley, 1996, c. 67-102.

141. Buswell, 1989. — Buswell, Robert E., Jr. The Formation of Ch'an Ideology in China and Korea. The Vajrasamadhi-SOtra, a Buddhist Apocryphon. Princeton, 1989.

142. Buswell, 1992 (1). — Buswell R. E., Jr. Tracing Back the Radiance. Chinul's Korean Way of Zen. Honolulu, 1992.

143. Buswell, 1992 (2). — Buswell R. E., Jr. The Zen Monastic Experience. Buddhist Practice in Contemporary Korea. Princeton, 1992.

144. Buzo, 1993. — Kyunyo-jon: The Life, Times and Songs of a Tenth Century Korean Monk. An annot. tr. by A. Buzo and T. Prince. University of Sydney East Asia Series 6. Canberra, 1993.

145. Chae Taeg-su, 1994. — Chae Taeg-su. Son Philosophy // Buddhist Thought in Korea. Ed. by the Korean Buddhist Research Institute. Seoul, 1994, c. 21-67.

146. Chang Tung-sung, 1959. — Chang Tung-sung. A Chinese Philosopher's Theory of Knowledge // Our Language and Our World. N.Y., 1959.

147. Hye Ch'o, 1985. — The Hye Ch'o Diary. Memoir of the Piligrimage to the Five Regions of India. Tr., text and ed. by Yang, Han-sung, Jan, Yim-hua and Iida, Shotaro, Laurence W. Preston. Religions of Asia Series 2. Seoul, 1985.

148. Ilyon, 1972. — Ilyon. Samguk Yusa. Legends and History of the Three Kingdoms of Ancient Korea. Tr. by Tae-hung Ha, Grafton K. Mintz, Seoul, 1972.

149. Jeong Ok-ja, 2002. —Jeong Ok-ja. Gyujanggak: Heart of Joseon Dynasty Learning and Ideology // Koreana. Vol. 16, № 3 (Autumn 2002), c. 4-11.

150. Kakhun, 1969. — Lives of Eminent Korean Monks. The Haedong KosQng Chon. Tr. with an introd. by P. H. Lee. Harvard-Yenching Institute Studies XXV. Cambridge, Mass., 1969.

151. Kendall, 1985. — Kendall L. Shamans, Housewives, and Other Restless Spirits. Women in Korean Ritual Life. Honolulu, 1985.

152. Lancaster, 1996. — Lancaster L. The Buddhist Canon in the Koryo Period I I Buddhism in Koryo. A Royal Religion. Ed. by L. R. Lancaster, Kikun Suh and Chai-shin Yu. Korea Research Monograph 22. Berkeley, 1996, c. 173-192.

153. Martynov, Porshneva, 1989. — Martynov A. S., Porshneva Ye. V. "Teaching" and Religion in East Asia in the Middle Ages. — Oriental Studies in the USSR. Moscow, 1989, c. 144-165.

154. Мок Jeong-bae, 1994. — Мок Jeong-bae. Miriik Thought // Buddhist Thought in Korea. Ed. by the Korean Buddhist Research Institute. Seoul, 1994, c. 179-210.

155. Mu Soeng Sunim, 1987. — Mu Soeng Sunim. Thousand Peaks. Korean Zen — Tradition and Teachers. Berkeley, 1987.

156. Nine Mountains, 1978. — Nine Mountains. Dharma-lectures of the Korean Meditation Master Ku San. Song Kwang Sa Monastery, 1978.

157. Soothill, Hodous, 1998. — Soothill W. E„ and Hodous L. A Dictionary of Chinese Buddhist Terms. Taipei, 1998.

158. Stcherbatsky, 1930. — Stcherbatsky T. Dignaga's Theory of Perception. Tokyo, 1930.

159. Stcherbatsky, 1930-1932. — Stcherbatsky T. Buddhist Logic. Biblioteca Buddhica, 26. Vol. 1. Leningrad, 1932. Vol. 2. Leningrad, 1930.

160. Suh Yoon-kil, 1994. — Suh Yoon-kil. Esoteric Buddhism // Buddhist Thought in Korea. Ed. by the Korean Buddhist Research Institute. Seoul, 1994, c. 257-306.

161. Yi Chi-kuan, 1994. — Yi Chi-kuan. Hwa6m Philosophy // Buddhist Thought in Korea. Ed. by the Korean Buddhist Research Institute. Seoul, 1994, c. 69-117.