автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Знаки авторства как средства вербальной манифестации смысловой сферы творческой языковой личности

Полный текст автореферата диссертации по теме "Знаки авторства как средства вербальной манифестации смысловой сферы творческой языковой личности"

На правах рукописи

ЧЕТВЕРИКОВА Ольга Владимировна

ЗНАКИ АВТОРСТВА КАК СРЕДСТВА ВЕРБАЛЬНОЙ МАНИФЕСТАЦИИ СМЫСЛОВОЙ СФЕРЫ ТВОРЧЕСКОЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ

10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени доктора филологических наук

005532606

О 5 СЕН 2013

Тверь 2013

005532606

Работа выполнена на кафедре английского языка ФГБОУ ВПО «Тверской государственный университет».

Научный консультант -

Залевская Александра Александровна - доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры английского языка ФГБОУ ВПО «Тверской государственный университет».

Официальные оппоненты:

Гольдберг Вера Борисовна - доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры английской филологии ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет им. Г. Р. Державина»;

Манаенко Геннадий Николаевич - доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры русского языка Северо-Кавказского федерального университета;

Хачмафова Зайнета Руслановна - доктор филологических наук, доцент, заведующая кафедрой немецкой филологии ФГБОУ ВПО «Адыгейский государственный университет».

Ведущая организация -

ФГБОУ ВПО «Омский государственный университет».

Защита состоится «» ноября 2013 г. в № час.^^ мин. на заседании диссертационного совета Д 212.263.03 в Тверском государственном университете по адресу: Россия, г. Тверь, ул. Желябова, 33, ауд. 206.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского государственного университета по адресу: Россия, г. Тверь, ул. Володарского, 44.

Отзывы можно направлять по адресу: Россия, 170100, г. Тверь, ул. Желябова, 33, ТвГУ, учёному секретарю диссовета Д 212.263.03.

Автореферат разослан « А/Ъ-УЯХЪ г.

Учёный секретарь

диссертационного совета Д 212.263.03 кандидат филологических наук, доц

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

На протяжении последних десятилетий в языкознании постепенно складывается тенденция к интеграции таких смежных дисциплин, как когнитивная лингвистика, лингвокультурология, психолингвистика, семиотика, антропология, литературоведение, поэтика, что обусловлено переходом от структурно-систематизирующей лингвистики к лингвистике функциональной, рассматривающей произведения речетворчества с позиций «человека в языке», т.е. «в свете теории речевой деятельности и речевой коммуникации» [Бабенко 2004: 4]. Имеется множество работ, посвященных исследованию особенностей языковой концептуализации мира (Гаспаров 1995, 1997; Кубрякова 1999; Белянин 2000; Карасик 2004; Попова 2000/2007; Слышкин 1999/2004; Стернин 2000/2007; Гольдберг 2000 и др.), изучению феномена языковой личности (Апресян 1995; Богин 1984, Караулов 1987; 2007; Кочеткова 1999; Ляпон 1995; Карасик 2004; Гольдин 2007; Сороченко 2009 и др.), творческой речевой индивидуальности, её идиостиля (Виноградов 1971; Тынянов 1993; Тарасова 2004; Бец 2007 и др.), концепта как знака языка и культуры (Воркачев 2001/2008, Красавский 2001, Пищальникова 1991/2003, Чернейко 2001; Степанов 2004; Голованева 2009 и др.), а также исследованию психолингвистических закономерностей понимания текста (Залевская 2001/2009, Кинцель 2000 и др.), авторского сознания (Гачев 1972; Корман 1972/1982; Бутакова 2001, Маслова 2011 и др.). Эти работы объединяет трактовка образа мира индивида как базы для формирования у него образно-эстетических представлений о человеке и окружающей действительности, ценностях, идеалах. В этой связи изучение языка творческой личности становится одной из актуальных проблем современного языкознания, поскольку текст сегодня трактуется как модель мира автора (Власенко 1995; Бутакова 2001; Щукина 2004 и др.), как средство объективации авторских личностных смыслов (Исаева 1996, Крюкова 2000, Лотман 2005; Павиленис 1983, Пищальникова 1991/2003, Кинцель 2000, Голякова 2007 и др.). В последние годы состоялась защита ряда докторских диссертаций (Фесенко 1999, Седых 1999; Щукина 2004; Тарасова 2004, Маслова 2011; Мещерякова 2011; Евтушенко 2011; Хачмафова 2011, Карманова 2011 и др.), посвященных исследованию способов текстового «проявления» автора, что служит подтверждением важности и объективной необходимости развития учения Ю.Н. Караулова о языковой личности в аспекте её творческого потенциала.

Несмотря на то, что проблемы анализа художественного текста давно уже находятся в сфере внимания филологов, целостное, лингвистически ориентированное представление о творческом процессе, учитывающее достижения в области когнитивной лингвистики, психолингвистики, лингвокультурологии, психологии личности, литературоведения, в науке окончательно не сформировано. Поскольку способность к художественному творчеству есть часть когнитивной деятельности человека, следует говорить о существовании особых когнитивных структур сознания художника слова, позволяющих ему создавать художественные образы. Уникальность идиостиля

свидетельствует о специфике композиционных и семиотических стратегий автора в ходе текстовой реализации когнитивного образа ситуации, объективирующих особенности авторского осмысления культурных констант и эксплицирующих концептуальное содержание поэтического текста, его смыслы.

Когнитивные структуры и средства вербальной манифестации авторского замысла существуют в упорядоченном взаимодействии, которое определяется как феномен поэтического образа мира говорящего и, следовательно, предполагает наличие знаков авторства творческой личности, объективирующих особенности не только авторского образа мира, но и его смысловой сферы, основой которой является система доминирующих мотивов и ценностей, мировоззрение и самосознание личности, обусловленные контекстом её жизни. Именно знаки авторства позволяют судить о специфике когнитивной деятельности индивида и способах её объективации в тексте.

Таким образом, исследование сущностных характеристик поэтического текста как модели отношения к миру, построение модели авторского художественного сознания и модели смысловой сферы творческой личности (общие смысловые ориентации, частные смысловые образования, актуальные смысловые образования), выявление и описание знаков авторства художника слова, уточнение методики анализа поэтического текста составляют актуальную научную проблему, решение которой базируется на методологическом аппарате когнитивной лингвистики и психологии личности.

Наличие некоторых постоянных характеристик образов сознания и специфика семиотического поведения автора делают возможными объективное выявление и моделирование этих характеристик и особенностей языкового поведения личности на основе целостного интегративного анализа совокупности текстов, интерпретирующих один и тот же принятый культурой смысл и отражающих особенности его преломления «под углом» личностно актуального, что позволяет выявить ведущие мотивы творчества автора, «предметный мир» и смысловые доминанты его произведений как модели отношения говорящего к миру, возникшей в результате его перцептивно-когнитивно-аффективной деятельности и обусловленной ценностными ориентациями творческой личности, её направленностью и задачами эстетически ориентированной коммуникации.

Целостный интегративный когнитивно-смысловой анализ даёт новое видение проблемы языковой манифестации авторского замысла, ориентирует на использование методов и приёмов разных наук, способствующих выявлению и описанию особенностей авторского видения мира, что позволяет моделировать авторское художественное сознание, смысловую сферу художника слова, описать когниотип творческой личности. Сказанное выше обусловливает актуальность реферируемой работы.

Данное исследование направлено на разработку когнитивной концепции авторских смыслов и способов их языковой объективации в поэтических картинах мира разных творческих сознаний, которые интерпретируют одни и те же культурные константы и являются современниками. Выбранные нами

авторы в некотором смысле являются олицетворением «аксиологической вертикали» нации на определённом этапе её социального и культурного развития. Необходимость такого исследования связана с отсутствием специальных работ, раскрывающих ментальные основы поэтического творчества данных авторов в аспекте сопоставления.

Объектом реферируемого исследования является поэтический текст как результат когнитивной деятельности автора, как цельная эмотивно-информативно-образная коммуникативная система, отражающая в эстетической речевой деятельности с помощью знаков языка авторскую точку зрения на мир и человека.

Предмет исследования - знаки авторства как средства экспликации системы актуальных смысловых образований творческой языковой личности, личностных смыслов автора как результатов его духовно-нравственных исканий, что обеспечивает возможность доступа к ценностно-информативной базе художника слова в исследовательских целях.

Цель работы — на основе интегративного когнитивно-смыслового анализа поэтических текстов разных авторов исследовать и сопоставить особенности интерпретации и языкового маркирования творческими личностями базовых смыслов культуры - ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ, ЛЮБОВЬ, ТВОРЧЕСТВО, что позволит выявить вербализованные в тексте как образе определённой когнитивной ситуации личностные авторские смыслы, т.е. определить то динамическое актуальное смысловое содержание, которое обусловливает структурное и денотативное наполнение той или иной когнитивной ситуации; установить и сопоставить знаки авторства творческих личностей — формально-содержательные и собственно языковые способы «проявления» в тексте авторского художественного сознания (далее — АХС), отражающие общее и специфическое в конструировании поэтической модели мира разными художниками слова.

Для достижения поставленной цели потребовалось решение следующих научно-исследовательских задач:

• обобщить и систематизировать факторы, обусловливающие формирование личности вообще и творческой личности, в частности;

• систематизировать представления о лексическом, психологическом значении слова, смысле как превращенной форме отношений личности «с жизнью»;

• выявить специфику текстовых ассоциативных связей слов-стимулов «жизнь», «смерть», «любовь», «творчество», формирующих представление об особенностях интерпретации художником слова базовых смыслов ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ, ЛЮБОВЬ, ТВОРЧЕСТВО, о его смысловой сфере, ядерных смысловых образованиях творческой личности и её образе мира, объективированном в поэтическом тексте знаками языка, о личностных смысловых доминантах;

• уточнить представление о поэтическом тексте как когнитивной модели, реализующей некий когнитивный образ ситуации, обусловливающий специфику знакового оперирования в речевом произведении;

• уточнить представление об особенностях поэтических моделей

мира;

• разработать типологию знаков авторства, объективирующих в текстах авторскую концепцию действительности;

• исследовать специфику формально-содержательных и собственно языковых средств объективации АХС в поэтических моделях мира разных авторов;

• уточнить представление о номинативных, предикативных и дейктических текстовых доминантах;

• выявить когнитивно-прагматический потенциал средств вербальной манифестации авторских личностных смыслов;

• на основе систематизации всех форм представления авторского сознания в тексте/текстах уточнить методику построения модели АХС и разработать алгоритм интегративного смыслового анализа поэтического текста;

• установить специфику соотношения когнитивных структур личности и языковых единиц, объективирующих авторский замысел;

• описать когниотипы художников слова как инвариантные ментально-языковые характеристики всего массива текстов данной творческой личности;

• на основе сопоставительного анализа знаков авторства разных творческих индивидуальностей выявить тип их АХС и степень общности/различия их когниотипов.

Основная гипотеза исследования: поэтическое творчество как эстетически значимая духовная деятельность есть особая смысловая реальность, основу которой составляют: а) специфика интерпретации действительности индивидом, «значащее переживание», сформировавшееся в результате «столкновений» личности с миром и обусловливающее формирование эстетической эмоции и эстетического образа; б) специфика устройства смысловой сферы как системы доминирующих мотивов и ценностных ориентации личности, мировоззрение и самосознание индивида; в) специфика устройства ассоциативно-вербальной сети художника слова. Авторское отношение к окружающему миру находит своё воплощение в системе личностно актуальных, константных способов и приёмов формально-содержательной и собственно языковой организации произведения - в «знаках авторства», анализ которых позволяет разработать модель авторского художественного сознания, описать и сравнить когниотипы разных творческих индивидуальностей.

Материалом исследования послужили поэтические тексты A.A. Ахматовой, И.А.Бунина, Н.С. Гумилева, М.И. Цветаевой, созданные в первой половине XX века (1467 текстов и фрагментов), в которых интерпретируются базовые смыслы ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ, ЛЮБОВЬ,

ТВОРЧЕСТВО. Выбор авторов обусловлен масштабностью личности поэтов, значимостью их творчества в национальной и мировой культуре и тем, что при всей оригинальности их стиля у художников слова наблюдается совпадение тем, ценностных ориентаций и доминирующих мотивов.

Методы исследования. В работе использована совокупность методов и приёмов, ориентированных на интегративный анализ поэтического текста и акцентирующих внимание на языке как достоянии индивида: метод лингвистического наблюдения и описания конкретных языковых фактов; метод когнитивного моделирования (базовый в работе), позволяющий представить результаты индивидуального осмысления автором речи содержания культурного концепта в виде полевой структуры; методики когнитивного анализа текста, оперирующие понятиями модели ситуации, концепта, фрейма, когниотипа, ибо информационная структура соотносится с системой разнообразных знаний (знаний о мире, о предшествующих ситуациях, о языке, религии), а также мнений, наблюдений, оценок, которые могут формироваться из разных источников и передаваться по различным «каналам» (Дейк Т. Ван). Содержание текста воспринимается как функционально нагруженное, что обеспечивает необходимость точного отбора и организации языковых средств реализации интенций автора речи; метод этимологической реконструкции, позволяющий установить внутреннею форму слова; метод ключевых слов; метод описания словарных дефиниций в сочетании с приёмами семемного и компонентного анализа; метод ассоциативного эксперимента, позволяющий получить непосредственно от носителей языка сведения о том, какие слова-реакции вызывают в их памяти предлагаемые слова-стимулы; метод концептуального анализа и общий филологический метод интерпретации текста, направленный на выявление авторских личностных смыслов и способов их вербальной манифестации; субъектно-системный анализ, выявляющий специфику отношений субъектов сознания и речи в поэтическом тексте; элементы статистического анализа; сопоставительный анализ поэтических текстов, позволяющий определить особенности авторского оперирования знаками языка и установить различие/сходство в концептуализации объективного мира; элементы фреймового анализа; структурно-семантический анализ; частичный фоносемантический, цветофоносемантический, ритмомелодический, графический и семантико-синтаксический анализ; метод описания творческой языковой личности на основе трёхуровневой модели языковой личности (Караулов 1987. При этом учитывались разработанные в психологии модели смысловой сферы личности (Братусь 1981; Басина 1986).

Теоретическая база исследования. Базовыми в работе являются исследования, выполненные в рамках когнитивного подхода (Найссер 1981; ван Дейк 1995; Баранов 1997; Караулов 2004; Кубрякова 1999/2004; Миллер 1999, Бутакова 2001; Слышкин 1999/2004; Тарасова 2004; Гольдин 2007, Мещерякова 2011 и др.). Использовались также научные работы, выполненные в русле когнитивной психологии и психологии интеллекта, смысловой сферы личности (Анохин 1980; Артемьева 1980; Братусь 1981/1999; Басина 1986; Вилюнас 1976; Василюк 1984; Голубева 1983; Жинкин 1982; 1998; Леонтьев 2003; Насиновская

1982; Рубинштейн 1997; Солсо 2002; Gehdlin 1962; 1981; Kelly 1970 и др.); психолингвистического (Белянин 1988/2000; Dascal 1981, Пищальникова 1992/1999; Кинцель 2000; Залевская 2001/2012; Holt 1976; Lakoff 1987, Fauconnier 1997 и др.), логико-философского (Павиленис 1983/1986; Мамардашвили 1990; Кохановский 2008; Дубровский 2008), лингвокультурологического направлений (Воркачев 2001/2009; Голованивская 1997; Карасик 2004; Степанов 2004; Чернейко 1995 и др.); литературоведения и искусствоведения (Бахтин 1975/2000; Буткевич 1983; Бройтман 1988; 1999; Гаспаров 1995; 1997; Гачев 1972; 2008; Корман 1972/1982; Левин 1998; Натев 1966 и др.). В работе нашли отражение результаты исследования концепта как знака языка и культуры, как средства и способа языковой концептуализации мира (Аскольдов 1997; Постовалова 1998; Пищальникова 2000/2003; Бутакова 2001; Болотнова 1996/2003, Леонтьев Д.А. 2003; Колесов 2004; Карасик 2004; Залевская 2005 и др.), научные труды, посвященные проблеме восприятия и понимания речи (Фреге 1977; Богин 1986/2003; Филлимор 1988; Ришар 1988; Сорокин 1988; Гадамер 1991; Новиков 2000; Лотман 2005; Залевская 2001/2013 и др.), теории знака (Лотман 1996; Мечковская 2004; Моррис 1983; Никитина 2006; Пирс 2000; Сусов 1978; Степанов 2007, Карманова 2011 и др.).

Методологической основой исследования послужили работы, выполненные в когнитивном и психолингвистическом аспекте: представления о значении слова как когнитивной сущности (В.А. Пищальникова, Л.О. Бутакова; А.И. Новиков; Ж.Н. Маслова, и др.) и его ассоциативных связях (И.Г. Овчинникова; Н.С. Болотнова; В.А. Долинский и др.); психолингвистическая концепция слова как достояния индивида и средства доступа к единой информационной базе человека (А.А. Залевская, Н.И. Курганова и др.); обоснование возможности исследования сознания творческой языковой личности через изучение содержания продуктов речемыслительной деятельности, средств вербальной манифестации авторского замысла (А.А. Леонтьев, В.А. Пищальникова, В.И. Карасик, Г.Н. Манаенко, Л.О. Бутакова, И.А. Тарасова и др.); подход к сознанию как высшему уровню отражения действительности, развитый в философии и психологии (М.К. Мамардашвили; Д.И. Дубровский; Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев; Д.А. Леонтьев; Смирнов С.Д.; Р. Харре и др.).

Научная новизна работы определяется интегрированием положений когнитивной лингвистики, психолингвистики и литературоведения, лингвистических дисциплин, психологии личности, лингвокультурологии, что позволило произвести целостный смысловой анализ поэтического текста как художественной модели мира автора, отражающей через знаки языка личностные авторские смыслы, специфику смысловой сферы художника слова, его ценностные ориентации. Впервые систематизированы факторы, обусловливающие формирование творческой языковой личности; впервые установлены и описаны знаки авторства художников слова — повторяющиеся из текста в текст формально-содержательные и собственно языковые средства маркирования личностных авторских смыслов, художественной оригинальности и образности как способов реализации

целостного и эстетически значимого отношения творческой языковой личности к действительности. Выявлен когнитивно-прагматический потенциал средств вербальной манифестации авторских смыслов; установлены номинации, функционирующие в качестве аксиологических и смысловых доминант творчества — идеологем. Впервые осуществлен интегративный когнитивно-смысловой анализ поэтических произведений авторов, которые не являлись ранее объектом сопоставления, что позволило определить то общее, что присуще их поэтическому языку, и уникальное, предопределённое когнитивно-аффективными установками творческой личности, её смысловой сферой, когнитивным образом ситуации, который имеется у автора речи как нерасчлененная, надъязыковая информация об определённом фрагменте действительности, обусловливающая специфику семантики, синтагматики и прагматики создаваемых текстов. Анализ фактов индивидуально-авторского ассоциирования позволил выявить особенности формирования текстового психологического значения слова, отражающего «живое» знание, художественного образа, эксплицирующего связь между предметом реального мира и экзистенциональным, внутренним миром автора, что позволило определить тип художественного мышления автора и, соответственно, тип авторского художественного сознания. Разработана методика построения модели авторского художественного сознания, осуществлено моделирование когниотипа творческой языковой личности, инобытием которой выступает вся совокупность созданных ею произведений.

Теоретическая значимость исследования определяется: введением в процесс смыслового анализа текста понятий и терминов «образ-замысел» (когнитивный уровень языковой личности), «образ-текст» (вербально-семантический и прагматический уровни личности, особенности смысловой сферы автора), «образ-восприятие» (средства выдвижения смыслов; внутритекстовое общение автора и читателя); выделением в составе эготивных коммуникативных моделей речевой модели «Я-транспозитивное» как формы прямого высказывания в поэтической речи; выявлением и описанием знаков авторства художников слова, типов авторского художественного сознания и степени общности/различия когниотипов разных творческих языковых личностей, принадлежащих к одному национально-культурному пространству и формирующих в процессе интерпретации одних и тех же культурных смыслов индивидуальные смысловые образования, проявляющие свою идеальную форму в объективной форме языка. Это вносит вклад в изучение проблемы взаимодействия языка и мышления, проблемы автора как носителя концепции произведения и позволяет выйти на зоны общности/различия в сознании представителей одной культуры. Результаты исследования способствуют усовершенствованию процедуры выявления и описания ментальных сущностей, определяющих специфику авторского видения мира, способы смыслового развёртывания слова в поэтическом тексте.

Практическая значимость исследования определяется разработкой

спецкурса и спецсеминара для студентов, опубликованием под грифом УМО учебного пособия «Авторские смыслы и средства их репрезентации в художественном тексте» (2005), составлением программы для творческой проблемной группы «Инновационные подходы к анализу художественного текста», разработкой тематики выпускных квалификационных работ, тем магистерских и диссертационных исследований. Разработанная модель АХС и уточнение приёмов целостного интегративного когнитивно-смыслового анализа поэтического текста могут быть полезны в процессе обучения профессиональному филологическому анализу текста и применимы для моделирования АХС, описания знаков авторства на материале текстов разных жанров в условиях как внутриязыковых, так и межъязыковых/межкультурных сопоставлений. Результаты исследования могут использоваться в вузовских курсах стилистики русского языка, при подготовке лекционных и практических курсов по русской литературе XX века, авторской семиотике, а также в качестве аналитической базы для историко-литературных исследований в области поэтического творчества.

Основные положения, выносимые на защиту.

1 .Архитектоника и семантика поэтического текста как объективированного в языке образа мира творческой личности детерминированы: особенностями устройства смысловой сферы автора речи; ядерными смысловыми образованиями, отражающими содержание внутренней жизни личности; мировоззрением и доминирующими мотивами, обусловливающими разработку автором определённых тем; чувствами, переживаниями, определяющими характер эстетической эмоции; ценностными ориентациями, лежащими в основе формирования художественных образов и авторских личностных смыслов.

2.Художественное познание мира и создание художественной, опосредованной языком и смысловой сферой личности реальности есть особый вид эстетической деятельности, в рамках которой у индивида формируется особый тип когнитивного, коммуникативного и языкового сознания -авторское художественное сознание (АХС). Его основу составляют: эгоцентрический способ восприятия; образно-ассоциативный способ отражения действительности, обусловленный спецификой эстетического переживания; аксиологичность; интенциональность; направленность на диалог с виртуальным читателем.

3.Построение модели АХС включает выделение: а) базовой структурной психической единицы — ядерного смыслового образования как элемента смысловой сферы личности, заключающего в себе субъективное, эмоционально-оценочное отношение индивида к предметам и явлениям действительности; б) элементарной единицы - личностного смысла, порождаемого предметной эстетической деятельностью художника слова и реализующего духовно-нравственные и ценностные установки личности; в) базовой структурной когнитивной единицы - когнитивной структуры как способа кодирования и хранения информации о мире и формы организации познавательного опыта творческой личности, интерпретирующей когнитивный

образ описываемой ситуации и обусловливающей логическое и семантическое развёртывание текста; г) элементарной когнитивной единицы — когнитивного признака как элемента когнитивной структуры, объективирующего в языке результаты художественно-интерпретационной мыследеятельности говорящего.

4.Художники слова характеризуются своеобразием творческой рефлексии над языком, девиантным речевым поведением, связанным с нарушением языковых стандартов, спецификой ассоциаций, коннотаций, образного воплощения замысла, особенностями лексического заполнения одного и того же семантического поля, что выявляет особенности миропонимания личности. Через образные номинации становятся понятными субъективно-модальные смыслы, объективированные различными, но в рамках контекста функционально однородными средствами языка, ибо все они направлены творческим сознанием на акцентуацию авторского замысла. Определённое сходство в языковом означивании актуального смыслового содержания говорит о сходстве мироотношения творческих личностей, общности их ценностных ориентации, некоторого сходства в художественном осмыслении реалий и культурных констант.

5. Структура поэтического текста коррелирует со структурами сознания и смысловой сферы творческой личности, проявляющимися через систему знаков авторства - формально-содержательных и собственно языковых (фонетических, графических, рифморитмических, лексико-грамматических, синтаксических), объективирующих коммуникативные намерения художника слова, его ориентированность на эстетическое воздействие, на побуждение читателя к сопереживанию и поиску смыслов. Знаки авторства позволяют выявить направление ассоциаций говорящего и выступают в качестве связующего звена между словесным, невербальным и довербальным содержанием (замыслом) в художественной системе автора. Информационно-смысловой потенциал знаков авторства измеряется их способностью маркировать большее число когнитивных признаков и когнитивных структур, участвовать в актуализации авторских смыслов и эмоций.

6. Уникальность выбора говорящим логико-семантических способов объективации смысловых образований и личностных смыслов проявляется в преимущественном использовании им одного или нескольких таких способов, в индивидуальном осмыслении конвенциональных языковых единиц в аспекте актуального, в системе их комбинирования и трансформации, что составляет специфику идиостиля автора. Сходство речевых систем и способов образной, структурной и вербальной актуализации АХС, смысловой сферы автора формирует когниотипичность произведений творческой личности.

7. Интегративный когнитивно-смысловой анализ всей совокупности текстов автора, направленный на выявление содержания смысловых образований личности, соотнесённых в её подсознании с определённой предметной областью и актуализированных разными средствами (знаками авторства), позволяет описать когниотип творческой личности как связующее звено между объективной действительностью, субъективным

образом этой действительности, закреплённым в сознании личности, и авторским художественным сознанием, «творящим» эстетически значимую реальность.

Достоверность полученных результатов обеспечивается анализом обширного корпуса теоретических источников (527 наименований), большим объёмом рассмотренных текстов (1467 поэтических текстов), количеством выделенных методом сплошной выборки языковых фактов (4519), результатами интерпретационного анализа, опирающегося на выявление ключевых слов и на материалы ассоциативного эксперимента, результатами интегративного когнитивно-смыслового анализа поэтического текста 325 респондентами.

Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры русского языка и методики его преподавания Армавирского государственного педагогического университета (с 2011 года — Армавирская государственная педагогическая академия), на заседаниях кафедры английского языка Тверского государственного университета, были представлены на конференциях разных уровней: на международных научных конференциях «Культура русской речи» (Армавир, 2003/2012), «Межкультурная коммуникация в современном славянском мире» (Тверь, 2005), «Научные традиции славистики и актуальные вопросы современного русского языка» (Самара, 2006), «Концепции преподавания и исследования иностранных языков, литератур и культур» (Армавир, 2007), «Роль русского языка в формировании российского менталитета» (Тверь, 2007), «Педагогика, лингвистика и информационные технологии» (Елец, 2007), «Континуальность и дискретность в языке и речи» (Краснодар, 2007/2009), «Поэтика художественного текста» (Борисоглебск, 2008), «Актуальные проблемы науки в контексте православных традиций» (Армавир, 2008), «Социокультурные трансформации в России: исторический опыт, проблемы, перспективы» (Армавир, 2008), «Родной язык: проблемы теории и практики преподавания» (Борисоглебск, 2009), «Синергетика образования: Пятые международные Кирилло-Мефодиевские чтения» (Москва-Ростов-на-Дону, 2009), «Знаменские чтения: Филология в пространстве культуры» (Тобольск, 2009, 2011), «Человек в истории, философии, языке и литературе» (Борисоглебск, 2012); «Новое слово в науке и практике: гипотезы и апробации результатов исследований (Новосибирск, 2013); «Современное социально-гуманитарное знание в России и за рубежом (Пермь, 2013); на всероссийских научно-практических конференциях «Актуальные проблемы филологии в вузе и школе» (Тверь, 1999/2007), «Современные технологии обучения» (Владикавказ, 2004), «Языковое образование в диалоге культур» (Санкт-Петербург, 2008), «Личность - Язык - Культура» (Саратов, 2009); на межрегиональных научно-методических конференциях: «Университетская наука — региону» (Ставрополь, 2006), «Язык как воплощение культуры: лингвистическая, переводческая и дидактическая рефлексия» (Ставрополь, 2006); «Язык и национальное сознание: проблемы сопоставительной лингвокультурологии» (Армавир, 2007; 2008), «Подготовка будущего

специалиста в вузе: освоение инновационных образовательных технологий» (Армавир, 2010), «Преемственность и перспективность в развитии отечественной методики русского языка Х1Х-ХХ1 вв.» (Армавир - Санкт-Петербург, 2011). Материалы исследования апробировались в практике вузовского преподавания теории языка, спецкурса по основам когнитивного анализа текста, в работе проблемной группы «Инновационные подходы к анализу художественного текста».

По теме диссертации опубликовано 87 работ, три монографии, учебное пособие. Общий объем - 92,4 п.л. Диссертация включает введение, четыре главы, заключение, библиографический список. Количество таблиц - 1, рисунков-43.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении формулируются цель и задачи работы, определяются основные методы исследования, обосновываются актуальность, новизна, теоретическая и практическая значимость полученных результатов, излагаются положения, выносимые на защиту.

В главе 1 «Образ мира как смысловая концепция творческой личности» даётся теоретический обзор-обобщение существующих научных интерпретаций и определений понятий «картина мира», «образ мира», «языковая картина мира», «языковая личность», «творческая языковая личность», «концепт», «концептосистема», «смысловая сфера», «смысловые образования», «смысл», «значение»; систематизируются и описываются факторы, определяющие формирование творческой речевой индивидуальности.

Картина мира - совокупность общественно выработанных знаний о реальной действительности, отражение реального мира в идеальных формах сознания. Картина мира всегда этнически ориентирована, наглядна, имеет системный характер и определяется наличием базовых смыслов культуры как условных ментальных единиц, отсылающих к высшим духовным ценностям и используемым в комплексном изучении языка, сознания и культуры нации [Воркачев 2001, 2005, 2007; Карасик 2004; Слышкин 2001; 2004; Степанов 2004 и др.]. Язык, предъявляющий картину мира, объясняет её содержание, семантически и грамматически связывая слова. Иными словами, в языке фиксируется специфическая для нации схема восприятия действительности — языковая картина мира (далее — ЯКМ), помогающая человеку в осуществлении им разного рода когнитивных процессов и участвующая в когнитивной деятельности, ибо в языке обозначается то, что является наиболее существенным для человека, что осмысливалось и интерпретировалось в актах познания им мира [Кубрякова 1999: 7]. Следовательно, концептуализация и категоризация внешнего и внутреннего мира, сортировка и классификация данных человеческих ощущений и знаний - важнейшие функции ЯКМ. Личностное отношение человека к миру (знания, ценностные ориентиры, нравственная позиция), сформированное в результате освоения им базовых

смыслов культуры и «столкновений» с реалиями действительности, обусловливает избирательность восприятия мира (угол зрения индивида), что ведёт к созданию целостного, чувственно яркого, индивидуально неповторимого образа мира (т.е. субъективного образа объективной реальности), который в процессе речемыслительной деятельности обретает ту или иную форму языкового выражения в зависимости от коммуникативных задач адресанта. На наш взгляд, образ мира через ценностную составляющую связан как с выработанными в культуре смыслами, так и со смысловой сферой личности, ибо особенности интерпретации общекультурных смыслов и реальной действительности в целом обусловлены их значимостью в жизни человека, т.е. системой ценностей, составляющих основу смысложизненных ориентаций человека (смысловые установки, конкретные мотивы, чувства). В свою очередь, смысловая сфера личности как результат когнитивно-аффективной деятельности есть система смысловых образований — психических образований, в специфической форме отражающих пристрастное, индивидуализированное отношение субъекта к миру. Смысловые образования (далее - СО) функционируют как динамические системы, проявляясь в соотнесениях той или иной ситуации к контексту всей жизни личности; имеют полевое строение: ядро (система доминирующих мотивов и ценностей, которые чаще всего константны и формируют духовно-нравственный стержень личности) и периферию (ситуативно обусловленные, актуальные смыслы) [Басина 1986]. В продуктах речемыслительной деятельности ядерные СО личности при интерпретации ею базовых смыслов культуры реализуют свои потенциальные значения в когнитивном образе ситуации, фреймах, когнитивных структурах и имеют типичные для данного индивида формы и способы вербальной манифестации. Таким образом, мировоззрение, специфика образа мира и смысловой сферы личности опосредованы индивидуально-субъектным освоением национальной культуры, где «объединяются в одном представлении (культурном концепте) слова, вещи, мифологемы и ритуалы» [Степанов 2004: 67], что обусловливает формирование ценностных ориентации личности, ядерных смысловых образований, «ответственных» за производство авторских смыслов.

В эстетической деятельности авторская концепция мира и человека отражает индивидуальные, воображаемые идеи, образы, формирующие художественную (т.е. опосредованную, вторичную) языковую модель мира, в которой материализуется существующая в сознании автора когнитивная картина мира. Язык систематизирует внеязыковую данность, выделяет в ней разные параметры объектов, осваивает соответствующие средства описания физического и духовного мира в фокусе актуального, что даёт возможность посредством анализа используемых автором языковых средств получить представление о его смысловой сфере, о способах и средствах языкового маркирования в художественной модели мира автора того или иного смысла, особенностях его ассоциативного и образного воплощения. При этом у разных творческих личностей будет наблюдаться динамика ядра и периферии смысловых образований, связанная со спецификой их образа мира.

14

Следовательно, интерпретация авторских текстовых смыслов и выявление особенностей авторского художественного сознания может основываться на описании системы вербальных презентаций ядерных смысловых образований художника слова (лексических, фонетических, рифморитмических, графических, грамматических), на композиционной и коммуникативной организации произведения, его интертекстуальных связях. При этом учитывается тот факт, что сознание личности рефлексивно.

В ходе исследования смыслового пространства художественного текста в реферируемой работе выявляются ядерные смысловые образования творческой личности и устанавливается специфика их формально-содержательной и собственно языковой объективации, что позволяет моделировать авторское художественное сознание, направленное на диалог с читателем и отражающее действительность посредством создания эстетических образов, описывать знаки авторства художника слова как систему, соотносящуюся с ментальным миром творческой языковой личности и формирующую её идиостиль. Смысл текста базируется на конвенциональных значениях слов, но проявляется через психологическое значение слова, представляющее собой ментальный феномен, связанный с процессом категоризации информации в сознании индивида, зависящей от типа восприятия действительности, способов её осмысления, актуального состояния говорящего. Психологическое значение слова соединяет в себе конвенциональное и индивидуальное и одновременно ориентировано на коммуникацию и на внутренний мир личности. В тексте системное значение слова расширяет свою внутреннюю структуру, размыкается в более широкий контекст благодаря особенностям индивидуального осмысления говорящим конвенционального значения и становится способным к продуцированию метасмыслов, основанных на индивидуальных ассоциативных связях и имеющих прямое отношение к реализации авторского замысла. При этом конвенциональное значение слова становится точкой пересечения авторских и читательских личностных смыслов. Смысл ситуативен, окказионален; являясь превращённой формой когнитивного образа ситуации, заданной автором речи, смысл всегда предполагает выход за рамки предложенной ситуации. В работе смысл художественного произведения рассматривается с учетом онтологического аспекта, феноменологического аспекта, деятельностного аспекта, задаваемого динамикой психологических процессов личностной регуляции жизнедеятельности [Леонтьев Д.А. 2003].

Художник слова выступает как субъект смысловой регуляции произведения, его сознание «во всей совокупности его функциональных структур (актов, состояний и модусов) вводится как система координат, в которой развёртывается речемыслительная деятельность языковой личности и формируется внутреннее содержание слова» [Карманова 2011: 13]. Это позволяет на основе анализа используемых автором языковых средств выявить и описать способы текстовой объективации смысловой концепции личности, отражающей точку зрения автора на мир и человека, ценностные ориентации адресанта, формы его «проявления» в тексте. Таким образом, структура и семантика текста коррелирует со структурами авторского сознания и

смысловой сферой языковой личности. Мотивы, интенции творческой личности формируют смысловую структуру текста, а уникальность системы отношений индивида с миром обусловливает уникальность системы авторских смысловых образований и актуальных личностных смыслов, которые производны от социальных и фактически представляют собой метафорическую переработку социальных семиотических систем [Harre 1982: 21]. В контексте работы смысл понимается как совокупность взаимодействующих и пересекающихся друг с другом в едином полевом пространстве текста когнитивных, эмотивных, информационно насыщенных образований, выявляемых в процессе эстетического восприятия через неоднократно акцентирующие эти структуры разноуровневые единицы языка, объективирующие отношение говорящего к реалиям действительности, обусловленное индивидуальным их освоением и осмыслением их значимости в жизнедеятельности личности.

Инвариантный смысл, регулярно выявляемый в различных произведениях автора и раскрывающий через систему ассоциативно и логически связанных актуальных смысловых образований личности специфику интерпретации ею тех или иных базовых смыслов, определяется нами как доминантный личностный смысл. Основное содержание процесса художественной коммуникации — решение задач на смысл и трансляция смыслов как ответов на жизненные вопросы. Принадлежность автора к национальной культуре накладывает определённую «рамку» на художественную систему творческой языковой личности.

В реферируемом исследовании под языковой личностью понимается человек, создающий «нетривиальные тексты, т.е. способный к моделированию языковых единиц (номинативных новаций), к осознанию структуры и закономерностей порождения смысла, а также к творческому, эстетическому использованию языковых единиц, их синтагматики и архитектоники текста с целью выражения индивидуально-авторского восприятия мира, моделирования всевозможных миров» [Караулов 2007: 36]. Как известно, кодирование информации и её расшифровка, понимание происходят при взаимодействии трёх уровней «коммуникативного пространства личности» — вербально-семантического, когнитивного и прагматического, комплексный анализ которых даёт представление об аспектах мировидения художника слова, способах вербальной манифестации когнитивных структур авторского художественного сознании в заданном в тексте образе когнитивной ситуации. Тезаурус автора, его предметный ряд «высвечивают» особенности видения личностью объективной реальности и отношение к ней. Выявление в процессе интерпретации текста ключевых слов и определение круга их текстовых ассоциатов позволяет определить смысловой потенциал слова, специфическую соотнесенность мысли и слова. Ассоциаты эксплицируют индивидуально-авторское понимание реалий действительности, работают на создание художественного образа как микросмысла, «вписываются» в создаваемый автором когнитивный образ ситуации — некую ментальную схему (что индивид думает об этой ситуации, как её «видит»), под которую подводятся

денотативные ситуации и которая объясняет процессы семантического варьирования языковой единицы. Ассоциаты «разворачивают» узуальное значение лексемы в русло актуальных для автора образов и смыслов, служат языковыми маркерами авторских рефлексий, функционируют в качестве «векторов мысли». Определение специфики когнитивного образа ситуации, предметного ряда текста/текстов, формирующих поэтический универсум рассматриваемых авторов, систематизация формально-содержательных и собственно языковых знаков авторства, раскрывающих особенности идиостиля автора и репрезентирующих авторские смыслы, позволяют описать когниотип творческой языковой личности, обусловливающий ментальную природу смыслового пространства текста, способы и средства его формирования, означивания и функционирования.

В работе автор рассматривается как творческая языковая личность (художник слова), характеризующаяся определённым типом вербального поведения в рамках эстетически направленной деятельности и представленная совокупностью речевых признаков — знаков авторства, позволяющих противопоставить её другой творческой личности. Мотивация (творческая позиция), интеллект (дивергентное мышление, способность к преобразованиям), эстетические параметры (формотворчество), направленность на опосредованный эмоциональный диалог с читателем, рефлексия над словом в совокупности дают своеобразную формулу креативности авторского сознания, его «художественности». Жизненные впечатления, способность к наглядно-образному мышлению, сила эмоционального переживания формируют побуждение к творчеству, в котором общечеловеческие универсальные закономерности отражаются в индивидуальном восприятии и закрепляются с помощью знаков языка, выполняющих и эстетическую функцию. В коммуникативном пространстве творческой личности можно выделить четвёртый, художественно-эстетический уровень, «отвечающий» за создание духовных ценностей как составляющих национальной культуры.

Формирование творческой языковой личности обусловлено следующими психологическими факторами: а) одарённостью, доминированием познавательной мотивации, что находит своё выражение в форме поисково-творческой активности; б) особенностями восприятия, связанными с процессом чувственного отражения («широта перцептивного поля»); в) интуицией, позволяющей в процессе художественного познания идти к непосредственному постижению истины без строго логического обоснования, порождая избирательность и нестандартность видения мира; г) оригинальностью преобразующего, наглядно-образного мышления и подходов к осуществлению поставленных целей, что обусловливает выбор коммуникативных стратегий; д) воображеним, преображающим образы восприятия путём их перекомбинирования, обеспечивающего создание художественного образа мира; е) нестандартностью видения ситуации, обусловленной устройством образа мира личности, её смысловой сферы, эмоциональной памятью, замыслом, что предопределяет выбор средств образного, формально-содержательного и собственно языкового воплощения

ситуации в тексте. Автор «узнаваем» по «знакам авторства», что делает его коммуникативным феноменом.

На базе когнитивно-смыслового анализа поэтических произведений в работе реконструируется модель авторского художественного сознания, основу которой составляет художественное познание как специфическая форма художественно-эстетического освоения автором действительности. Авторское художественное сознание представляет собой совокупность эстетически ориентированных, внутренне упорядоченных когнитивной, эмотивной, коммуникативной подсистем концептосистемы творческой языковой личности, объективированных в художественном тексте разноуровневыми знаками языка, находящимися в отношениях эстетически значимой функциональной эквивалентности. Структуры АХС репрезентируются через аналоговые структуры сознания лирических субъектов (см. рис. 1).

АВТОР

ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА

Художественное сознание как совокупность когнитивной, эмотивнои, коммуникативной, семиотической подсистем концептосистемы автора.

Художественное мышление. Художественная когниция.

Предметно-чувственное, эмоциональное, .эстетически ориентированное

образно-аксбциатйвного4

Сверхчувственное (интуитивное)

Система

мировидения и соответствующая ему индивидуальная система значении, характеризующая содержание интеллекта; эстетические идеалы, воплощенные в художественных образах.

~ Образ-замысел Т (мотивы,интенции)

Образ-произведение как формы и способы проявления в тексте автора (субъекты речи, информационно-смысловые доминанты, формально-содержательные и собственно языковые средства' маркирования умыслов - «знаки авторства»^

Основа для , реконструкции ( модели АХС

Рис. 1. Текст как основа для реконструкции структур АХС

В главе 2 «Художественный текст как форма реализации целостного отношения автора к действительности» систематизируются и описываются универсальные категории художественного текста, в рамках которого выявляется специфика «поэтического», поэтической модели мира, внутритекстовых «контактов» автора и читателя.

В лингвистике понятие текста получило широкое толкование: это и

способ отражения действительности, построенный с помощью элементов системы языка, и основная единица коммуникации, способ хранения и передачи информации, и форма существования культуры, и отражение психической жизни индивида и т.д. Всё это создаёт основы для множественных подходов к описанию и исследованию феномена «текст», для многочисленных определений данного понятия. В рамках рецензируемой работы под художественным текстом (далее — ХТ) понимается коммуникативно направленное вербальное произведение, обладающее структурно-смысловым единством, обусловленным авторскими интенциями, являющееся носителем эстетических идеалов, воплощённых в художественных образах, и представляющее собой специфическую модель отношения к миру, возникшую в результате когнитивной, духовно-нравственной и эстетической деятельности художника слова. «Способ изложения» — внутренняя форма художественного замысла, и когнитивно-смысловой анализ поэтических произведений рассматриваемых авторов позволяет согласиться с мнением, что литература XX века основывается на желании автора полнее выразить своё понимание мира и себя. Это увеличивает долю «личного присутствия» автора в тексте, что объективируется через размывание границ жанра (квази-жанры), намеренное отступление от принятых языковых норм, создание своего «микроузуса», обеспечивающего актуализацию смысловых доминант личности, отражающей свой взгляд на мир.

Структурно художественные модели мира организованы пересечением и взаимодействием психологической, эстетической, коммуникативной, тематической составляющих и понимаются как совокупность всех художественных образов (превращение материальной формы объективной реальности в идеальную форму содержания сознания) и мотивов (семантика мотива отражает мировоззрение лирического субъекта и фиксируется в структуре ХТ с помощью образа), присутствующих в тексте и означенных единицами языка, формирующими смысловое пространство произведения и обеспечивающими формирование собственной интерпретационной модели у читателя. Следовательно, все языковые единицы текста функционируют в качестве репрезентантов ментально-аффективных особенностей субъекта речи, т.е. адаптированы автором к потребностям коммуникации. Выявление ключевых слов ХТ - частотных лексических единиц, заключающих в себе «пучок значений» [Фоменко 2006: 40] и маркирующих в «свернутом» виде содержание определённых относительно законченных отрезков текста, соответствующих какой-либо теме, позволяет составить представление о его «смысловых узлах», на основе которых устанавливаются тематико-ситуативные и оценочно-прагматические связи [Мурзин, Штерн 1991]. Это отражает логику смыслового развёртывания произведения, а ассоциаты к ключевому слову актуализируют в нём определённые семантические и коннотативные компоненты значения, отражая ценностные ориентации творческой личности и сам механизм осложнения внутреннего содержания слова как носителя «живого» знания.

Так как любой значимый сегмент ХТ подчиняет свою структуру авторскому замыслу, считаем возможным говорить об образе-замысле ХТ. Коммуникативные схемы текста, специфика семиотического оперирования «работают» на объективацию авторского замысла, создавая образ-произведение, и одновременно способствуют побуждению читательской рефлексии и адекватной авторскому замыслу интерпретации произведения (образ-восприятие ХТ).

Основа поэтической модели мира — глобальная поэтическая форма текста, система, коррелирующая с когнитивным образом ситуации, со смысловым содержанием текста, обладающая экспрессией, предопределённой эмоциональным состоянием автора, и воплощённая в структуре поэтического текста (далее — ПТ), ориентированного на произнесение вслух, на эмоциональный диалог с читателем. В работе ПТ рассматривается как форма передачи духовного в его универсальной сложности, что представлено через жанр, речевую схему, заданную изначально, фонику, строку, в которой «разворачиваются» текстовые смыслы слова, «тесноту» поэтического ряда и т.д.

Ритм ПТ несёт в себе определенный эмоциональный заряд, он рефлексивен, связан с внутренними переживаниями, напряжением мысли говорящего, т.е. представляет собой форму мышления. Обладая этими свойствами, ритм является дальнейшим развитием значения (Э. Бенвенист). В ПТ возрастает роль синтагматики: в пределы единых синтагматических систем попадают любые единицы, приобретая общие функциональные свойства. Ритмические, метрические и мелодические приоритеты АХС обусловливают звуковую специфику модели и направлены на актуализацию когнитивных структур, акцентируя функциональное тождество разноуровневых единиц языка.

Слово в ПТ, попадая из системы языка в речевую систему, осмысливается автором в аспекте актуального личностного знания, получая ситуативно обусловленное приращение смысла, что позволяет ему выражать личностный авторский смысл, создавать художественный образ, пробуждать рефлексию.

Все слои организации поэтической модели в целом проявляют отношения общего - единичного — особенного. Текстовый коммуникативно-знаковый набор представляет понятие общего в силу повторяемости, воспроизводимости. Способ соотнесения языкового знака, структура, тип актуализации значения слова в речи всегда индивидуальны и отражают категорию особенного семиотической подсистемы. Знаки авторства составляет категорию единичного.

Понимание глубинных смыслов ПТ оказывается возможным благодаря принципу «смыслового резонанса» [Доценко 1998: 75; Артемьева 1999: 203]: читатель в процессе мыследеятельности осуществляет поиск сходства своих семантических структур с авторскими. В работе выделяются базовые характеристики читателя: принадлежность к определённой социокультурной общности; возраст; психотип; степень эстетической восприимчивости и уровень семиотической подготовки; способность к определённой внутренней работе сознания (сотворчество читателя); подчеркивается, что смыслы становятся доступны читателю через

взаимодействие их воплощённой формы существования с его эмоциональной и смысловой сферой. Обогащаясь смысловым опытом в процессе общения с искусством, человек формирует у себя новые формы отношения к действительности.

Поиски объективных оснований выявления авторского содержания ПТ приводят к обнаружению особенностей устройства АХС, обусловленных эгоцентричностью восприятия и интерпретации означенного в тексте с помощью языковых единиц способа индивидуально-авторского отношения к действительности и человеку. Построение модели АХС включает поэтапное моделирование ядерно-периферийной структуры когнитивно-смысловой системы творческой личности и аналогичных структур коммуникативных и смысловых систем текста, служащих формами выражения эстетической и духовно-нравственной позиции автора, специфики его отношений с миром.

В основе разработанной нами методики построения модели АХС лежит выделение базовой структурной психической единицы - ядерного смыслового образования как элемента смысловой сферы личности, заключающего в себе субъективное, эмоционально-оценочное отношение индивида к предметам и явлениям действительности, и элементарной единицы — личностного смысла, порождаемого предметной эстетической деятельностью художника слова и реализующего духовно-нравственные и ценностные установки личности, отражающие мироотношение и миропонимание автора; базовой структурной когнитивной единицы — когнитивной структуры как способа кодирования и хранения информации о мире и формы организации индивидуального познавательного опыта субъекта, интерпретирующей когнитивный образ описываемой ситуации и обусловливающей логическое и семантическое развёртывание текста; элементарной когнитивной единицы — когнитивного признака как элемента когнитивной структуры, объективирующего в языке результаты художественно-интерпретационной мыследеятельности говорящего, направленной на читателя с целью эмоционального воздействия на него. В основе построения модели АХС лежит также выявление доминантных авторских смыслов и средств их формально-содержательной и собственно языковой репрезентации; определение эмотивных доминант текста; описание коммуникативных моделей с учетом субъектных форм текстового «проявления» автора; выявление доминантных и периферийных когнитивных, коммуникативных, эмотивных и семиотических предпочтений автора, формирующих знаки авторства.

Методология построения модели АХС, зависящая от когнитивной сущности ПТ, способов субъективного отображения мира и «модельного» потенциала текста, обусловливает наличие в АХС когниотипических представлений «значимой формы» поэтических моделей мира (см. рис 2).

Рис. 2. Модель авторского художественного сознания

В главе 3 «Когнитивно-прагматический потенциал знаков языка в разных коммуникативных моделях поэтического текста» текст рассматривается как своеобразная знаковая ситуация; исследуются особенности когнитивно-семиотического содержания поэтических моделей, их коммуникативная организация, средства вербальной манифестации ядерных смысловых образований «жизнь», «смерть», «любовь», «творчество» в поэтических произведениях A.A. Ахматовой, И.А. Бунина, Н.С. Гумилева и М.И. Цветаевой.

ПТ рассматривается как реализация образа когнитивной ситуации, создаваемая дискурсивно-познавательной, эстетически значимой речевой деятельностью, где между элементами возникают имплицитные связи. Всё, что осмысливается автором речи, получает своё знаковое закрепление, т.е. знаки языка объективируют то, что говорящему каким-то образом известно и «рисуется» воображению. Следовательно, знаки языка в ПТ есть явление и гносеологическое, и художественно-эстетическое.

В речи знаки выполняют коммуникативно-прагматическую функцию, ибо поиск, интерпретирование и комбинирование знаков языка производится говорящим с опорой на личный когнитивный опыт, когда факты внешнего и внутреннего мира переводятся в мыслительные категории. Слово, таким образом, является когнитивной единицей, которая фиксирует и хранит знания. Функциональное предназначение одного знака выступает опорой для текстового функционирования другого знака.

22

С именем предмета у человека могут быть связаны определённые ассоциации. Автор в художественной речи «высвечивает» личностное, психологическое значение слова, участвующее в формировании образной системы текста. Поэтому, говоря о типологии знаков, мы исходим из способов когнитивной организации индивидуального сознания, содержащего разные когнитивные структуры (далее - КС) и когнитивные признаки (далее - КП), посредством которых говорящим интерпретируются культурные смыслы, формируются смысловые образования личности, получающие в тексте образное воплощение и проявляющиеся через доминантные личностные смыслы автора. В ПТ как художественной реальности, созданной воображением автора, разноуровневые языковые единицы формируют единую метафорическую структуру произведения, служащую экспликации замысла. Метафора понимается и как способ познания действительности, ментальный феномен, и как функционально-коммуникативное явление, реализующееся в тексте и служащее познавательным и эстетическим целям.

ПТ - результат «встречи внутреннего мира автора с реальным миром» (А.П. Чудаков), способ постижения мира посредством создания художественных образов, особый способ фиксации и трансляции индивидуального сознания, поэтому исследование специфики маркирования автором личностных смыслов увязывается в работе с проблемой определения, систематизации и описания знаков авторства творческой личности, а выявление авторских личностных смыслов — с проблемой понимания произведения как художественной модели мира (далее — ХММ), «поскольку именно язык моделирует универсум, являясь вторичной моделирующей системой» [Лотман 1970: 61]. Ч ерез художественное как мы узнаем, что поэт увидел в мире, ибо в пределах авторской картины мира ХММ обладает цельностью, гарантом которой выступает авторское сознание, представляющее собой воплощённое в идиостиле мировидение художника. Смысл художественного текста как части ХММ есть «целостный смысл, имеющий отношение к ценности — к истине, красоте и т.п. — и требующий ответного понимания, включающего в себя оценку» [Бахтин 1986: 322]. Ценностная составляющая, таким образом, является интегрирующим началом, связывающим воедино ядерные смыслы культуры, смысловую сферу личности, АХС, систему знаков авторства, объективирующих в ПТ ведущие мотивы и личностные смыслы художника слова, и интерпретирующего текст читателя.

Любая текстовая система как семиотическое единство обнаруживает знаковые приоритеты говорящего: наличие определённого набора языковых знаков, в котором есть свои «ядро» и «периферия», что позволяет выявить доминанты семиотических систем исследуемых нами авторов. Под семиотической системой ПТ мы понимаем организованную совокупность взаимодействующих друг с другом знаков всех языковых уровней, представляющих собой единую метафорическую структуру, проявляющих себя в эстетически направленной художественной деятельности и репрезентирующих через определённые когнитивные модели индивидуальные способы получения, переработки, хранения и передачи информации, мнений,

знаний, оценок, отражающих особенности познания мира автором, специфику образного осмысления и художественного преобразования этого мира.

В когнитивной парадигме семиотическая система авторской художественной модели мира представляет собой динамическую систему языковых знаков текста, являющихся маркерами когнитивных структур сознания автора в моделируемой им когнитивной ситуации и объективирующих понимание действительности и её оценку творческой личностью. При этом единицы языка отражают не объекты или отношения между ними, а то, как эти объекты и отношения познаны и концептуализированы говорящим. В таком случае в ПТ личностные убеждения и знания обусловливают текстовые причинно-следственные связи между фрагментами изображаемой действительности. Графически когнитивную модель ПТ представим следующим образом (см. рис. 3).

Рис.3. Поэтический текст как когнитивная модель

Текстовой когнитивной ситуации приписываются субъективно значимые признаки, возникшие в результате наложения на объективный мир авторских ценностных позиций, что обусловливает выбор и использование языковых единиц, обеспечивающих семантико-стилистическое обогащение композиционно-сюжетного строя текста, формирующих когнитивный словарь автора и служащих выдвижению личностных смыслов.

План выражения ПТ характеризуется следующими особенностями: а) максимальной степенью формализации ПТ; б) наличием содержательно, концептуально и стилистически обусловленного объёмно-прагматического членения (внешнее выделение текстовых фрагментов графическими средствами.

— О.Ч.); в) закрытой структурой, не способной к объёмным наращениям и характеризующейся единством графической формы, дискурсивной формы и собственно языковой формы, что способствует конденсации, сохранению и развитию смысловой структуры текста в целом; г) соотнесённостью плана выражения слова не столько с самим предметом действительности, сколько с его «семантическим отражением» в других словах (не значение, а содержание.

— О.Ч), составляющих с данным словом смысловой ряд и вместе с ним обозначающих реальный предмет; д) всеохватностью повтора, т.е.

рекурренцией, прежде всего синтагматической, что ведёт к контекстуальной смысловой осложнённости; е) звуковым совпадением в морфемах; рифма становятся в стихе основой «семантического соотношения» разных слов; ж) просодией, ритмической интонацией, служащей основой мелодического рисунка стиха; з) семантической изотопией, созданием особого мира «семантических сближений, аналогий, противопоставлений и оппозиций, который не совпадает с семантической сеткой естественного языка, вступает с ней в конфликт и борется» [Лотман 2005: 191]. Основная функция знаков языка в ПТ — через реально произносимый и воспринимаемый звуковой/графический комплекс (план выражения) быть в данной текстовой системе средством обозначения актуального смысла (план содержания), т.е. языковые единицы являются сигналами, стимулирующими «психические импульсы, вызывающие "лирические эмоции" и актуализирующие определённые кванты знания в сознании адресата» [Болотнова 2006: 109]. ПТ - особый лингвистический код, коррелирующий с денотативной, референциальной, и ареференциальной, символической областями познаваемой субъектом речи действительности, и это диалектическое взаимодействие обусловливает сочетание в поэтическом тексте семиотической и семиосимволической сфер, ибо процесс символизации всегда связан с актуализацией в конвенциональном значении слова экзистенциональных смыслов говорящего, «работающих» на создание художественного образа в рамках данной речевой ситуации. Регулярная повторяемость слова, отправляющая к вполне определённым смысловым образованиям автора, его аксиологическая плотность в контексте всего творчества художника позволяет «возвести» слово-символ в ранг идеологемы.

В работе предлагается методика работы со словом, базирующаяся на следующем положении: системное значение слова в ПТ подвергается творческому переосмыслению и функционирует как элемент речевой, текстовой системы, особенности которой обусловлены мотивами автора как «рефлексами цели» (И. Павлов), ценностными ориентациями. Парадигматические и синтагматические связи и отношения ключевых слов текста с другими словами формируют семантические поля, отражающие смысловое развёртывание слова, его роль в маркировании аспектов авторского мировидения. Слово, эксплицируя результаты когнитивно-аффективной деятельности говорящего, является выразителем «живого», актуального знания и «значащих переживаний» субъекта речи, что обеспечивает доступ к информационной, смысловой и эмоционально-образной базе творческой личности. Вербальная манифестация мыслей говорящего в рамках смоделированного им когнитивного образа ситуации позволяет слову быть репрезентантом авторских когнитивных структур заданного типа, что даёт возможность классифицировать и описывать свойства слова, выявлять его когнитивно-прагматический потенциал в смысловом пространстве ПТ. Для этого следует установить морфологическую природу слова, выявить специфику отношений языкового знака с определённой КС, с языковой системой, с образом мира творческой языковой личности, с семиотической структурой текста и с когнитивной, коммуникативной, смысловой подсистемами

концептуальной системы автора. Так, номинация «жизнь» как основной репрезентант СО «жизнь» в творчестве Н. Гумилева «обрастает» словами-ассоциатами, которые в разных произведениях эксплицируют тот или иной аспект мировидения автора, что определяет способы смыслового развёртывания и слова, и текста в целом, всю систему избираемых средств художественной выразительности. Осмысление жизни объективировано поэтом через мотив странствия, что маркировано ядерными номинациями «путь», «дорога», «солнце», «вышина», «ветер», «звезда». Слова-ассоциаты - бездны, пропасти, кружение, корабль, парус, день, отражение иного, огонь, свет, песня битв, истома, .маятник, война, зодчий, сад. В стихотворении Н. Гумилева «Пропавший день» (1917) интерпретация культурного смысла ЖИЗНЬ осуществляется посредством разных КС, пересекающихся в сознании автора и в тексте: а) КС «день», объективированной ЮТ «ещё одна упущенная возможность радоваться жизни»: день «своею дорогой вольной» прошел мимо героя, это «пропавший день»; б) КС «ночь», маркёрами которой является КП «творчество как тяжелый труд», КП «творчество как познание» («Всю ночь говорил я с ночью»); в) КС «вечер», интерпретированной КП «мечты о далёких странах», репрезентантом которого в поэзии Н. Гумилева выступает номинация «ветер», приобретающая статус знака авторства: Дул тёплый томящий ветер/ Из юго-восточных стран (ср.: Ветер милый и вольный,/Прилетевший с луны... («Канцона первая», 1921); Милая, есть огненный дурман,/ Что в проклятом этом захолустье — / Точно ветер из далёких стран («Канцона вторая», 1921). КС «вечер» посредством КП «одиночество» ассоциативно связывается с КС «уходящее время» и с КС «день»: Куда мне теперь из дома?/ Я сяду перед окном/ И буду грустить и думать/ О радости, певшей днём. Смысловые доминанты стихотворения поддерживаются рифмой: вечер — ветер; больно — вольной; из дома — думать; окном — днём. Номинация «радость» в последней строке ритмически выделена и контекстуально соотносится со словом «грустить». Жизнь с её птичьим гомоном, туманами, ветром и восходом солнца - радость, которая невозможна для лирического героя. Такова модель мира, созданная Гумилевым в данном произведении. Когнитивное и образно-художественное моделирование автором действительности с помощью разноуровневых единиц языка, маркирующих авторские смыслы, обусловливает формирование коммуникативной системы ПТ: знаки языка используются в качестве средств, обеспечивающих формы субъектного «проявления» автора и специфику выстраивания опосредованных внутритекстовых отношений автора и читателя.

Когнитивно-смысловой анализ текстов позволил выявить знаковые «пристрастия» авторов, свидетельствующие о различии/сходетве способов категоризации действительности разными сознаниями, о разных/сходных способах маркирования КС, о связи типа актуализации составляющих КС с субъективным смыслом. При этом все акцентные средства текста определялись как коммуникативные объекты, связанные с КС: узуальный или окказиональный знак (слово, фразеологическая единица), идеологема (частотная полисемантическая и полифункциональная номинация, являющаяся

маркером ценностно-смысловых ориентации автора в разных произведениях), прецедентное имя, прецедентное высказывание и т.п. Учитывалась доминантность / вспомогательность знака в семиотической системе говорящего, типы связей с другими знаками, тип КС и объём её пересечения с другими когнитивными структурами. Когнитивный потенциал семиотической подсистемы АХС определялся способностью разноуровневых языковых знаков к проявлению полифункциональности, т.е. возможностью репрезентировать разные КС.

В любой знаковой системе существуют синтактические (сфера внутренних отношений между знаками), семантические (сфера отношений между знаками и тем, что они обозначают - внешним миром и внутренним миром человека) и прагматические отношения (сфера отношений между знаками и теми, кто знаками пользуется). Однако ПТ как высказывание на естественном языке не только находится в определённой зависимости от общеязыковой парадигмы, но и обязательно создаёт «свой язык», обусловленный особенностями мировидения автора, интенциями, актуальными смыслами, новую, речевую парадигму. При этом всё структурно-семантическое многообразие высказываний в ПТ обеспечивают, как известно, три когнитивные группировки: номинативная, предикативная и дейктическая.

Доминантный номинативный вербальный знак — репрезентант типовых КС свёрнутого типа, где преобладает механизм наименования. Выделяем следующие разновидности номинативных вербальных знаков, характерных для творчества рассматриваемых авторов: а) ключевые номинации текста, формирующие «предметный словарь» автора; б) знаки-ассоциаты, оформляющие вторичную номинацию (приём нанизывания номинаций) — средства создания динамического смыслового развёртывания текста, маркирующие в ходе авторской интерпретации культурных смыслов аналоговую КС: Любовь, это значит... Храм?/ Дитя, замените шрамом/ На шраме! (М. Цветаева, «Поэма конца»); в) прецедентное имя — средство наименования аналоговой КС: Я солью моря грудь пропитывал,/ Над Арно, Данта чтя обычай,/ Слагал сонеты Беатриче (Н. Гумилев, «Отъезжающему»); г) номинация-идеологема, объективирующая смысловые структуры АХС в разных ПТ, аксиологическую вертикаль авторского сознания (например, номинация разлука у М. Цветаевой; лексемы снег, зима, тень у А. Ахматовой).

Предикативные доминанты направлены на выражение деятельности, характеристики, временной изменчивости или событийной сменяемости. Это основные и сопряженные предикаты (прежде всего, глаголы и глагольные формы как основные предикаты пропозиций). Предикаты являются компонентами КС развёрнутого типа, когда КП объективируют мену пространственно-временных и пропозитивных характеристик текста за счёт реализации системной или окказиональной синтагматики и одновременно выступают средством актуализации и интеграции совокупности КС. Так, в стихотворении И.А. Бунина «Старик сидел, покорно и уныло...» (1905) описание деталей обстановки является косвенным отображением эмоционального состояния лирического героя, его размышлений о

конечности жизни. Лексемы с предикативным значением «пересекают» в смысловом поле текста КС «природное» (закат солт(а), КС «вещное» (стынет чай, тлеет сигара, стучат часы) и КС «человеческое» (старик сидит) и эксплицируют смысл: 'то, что происходит с внешними предметами и явлениями, свидетельствует об уходящем времени и оказывается связанным с героем (уходит человеческая жизнь)'. Субъективное отражение мира поэтом приводит к тому, что в акте номинации денотат выступает как нечто сугубо личное, внутреннее. В тексте процесс номинации одновременно выступает и как процесс глубинной, свёрнутой предикации: актуализация полностью зависит от особенностей художественной когниции.

Дейктические доминанты (местоимения, наречия, служебные слова) придают отсылочный, вторичный по логической предикации смысл высказыванию, маркируют пространственно-временные категории текста и оформляют коммуникативные модели, разнообразие которых коррелирует с когнитивными и прагматическими задачами автора речи: И я в родне гиппопотама:/ Одет в броню моих святынь,/Иду торжественно и прямо / Без страха посреди пустынь (Н. Гумилев, «Гиппопотам»); Ты охотник, но я не дамся,/Ты погоня, но я есмь бег (М. Цветаева, «Жизни»).

В поэзии существует довольно сложная система отношений между автором и героем, «я» и «не-я», «другим», что объективировано речевыми схемами, организующим центром которых выступают местоимения первого, второго и третьего лица. Устанавливая типы связей-отношений между этими семантическими центрами, мы получили схемы сюжетные и схемы смысловые: разные модели — разный уровень языковой рефлексии говорящего, разные диалогические структуры мышления, иные смысловые акцентуации, иная форма «проявления» автора.

Уровень внутритекстового коммуникативного устройства с точки зрения модели авторского сознания характеризуется либо как эготивный, либо как э готивно-апеллятивный [Левин 1998; Бескровная 1998; Бутакова 2001]. В рамках эготивных моделей лирическое «я» может проявляться как: а) собственное (Я-позиция); б) обобщенное {Я = Мы, где Мы - человек вообще, человечество); в) Я-минус адресант. В коммуникативной модели Я-собственное считаем возможным выделить речевую схему Я-собственно-транспозитивное («Я=ТЫ»), моделирующую ситуацию внутреннего монолога, в форме которого происходит обращение к Я-состоянию с помощью формы «Ты».

Эготивно-апеллятивная коммуникативная модель, как известно, ориентирована на «другого», и говорящий раскрывается в своём отношении ко второму лицу, которое в рамках модели имеет четыре основных ипостаси: а) единичный или коллективный адресат; б) адресат, не обладающий коммуникативной способностью; в) обобщённое Ты, Вы — человек вообще; г) автокоммуникативное: при обращении к самому себе [Левин 1998: 469-471]. Коммуникативные предпочтения автора всегда связаны с его смысловой системой, спецификой сознания автора (монологическое/ диалогическое сознание); оценивая их, мы оцениваем и систему в целом.

Алгоритм когнитивно-смыслового анализа поэтического текста может выглядеть следующим образом. 1. Учёт экстралингвистических параметров (особенности мировоззрения и художественного мышления автора, принадлежность к определённому литературно-художественному направлению, базовые характеристики его поэтики, время создания произведения и пр.). 2. Определение базового культурного смысла /смыслов; выявление по данным лингвистических, энциклопедических словарей инвариантного значения именований последних (понятийное, содержательное ядро) как фрагментов национальной концептосферы; исследование специфики авторской экспликации ядерных смысловых образований в тексте. 3. Анализ концептуально-смыслового пространства текста: семантики заглавия и его семантического радиуса в тексте; предметного словаря текста, ключевых слов и их ассоциатов; определение статуса ключевых слов (номинативные, предикативные, дейктические текстовые доминанты); выявление ведущих перцептивных модусов, определяющих специфику восприятия автором действительности и формирование системы художественных образов. 4. Конструирование коммуникативного пространства текста как способа выражения АХС (модель говорящего, адресата). 5. Определение ведущей эмоции, средств её объективации в тексте. 6. Конструирование когнитивного пространства текста. Анализ объективированных средствами языка когнитивных структур сознания творческой личности как форм организации и «представления» познавательного опыта индивида; выявление функционально-семантической специфики разноуровневых языковых средств, участвующих в выдвижении авторских смыслов. 7. Выявление и описание образно-метафорических структур, посредством которых интерпретируются культурные константы и маркируется личностный авторский смысл. 8. Установление функционально-семантической роли интертекстуальных связей (если они есть в тексте). 9. На основе смыслового анализа совокупности текстов автора, интерпретирующих одни и те же культурные константы, выявление и описание знаков авторства творческой личности, её когниотипа. 10. Установление фактов сходства/различий в формах и способах текстового проявления АХС и в средствах языкового маркирования авторских личностных смыслов в ходе сопоставительного анализа тематически близких произведений разных авторов; установление характера отношений слова-знака с определённой КС, с системой языка, с языковой картиной мира личности и её смысловой сферой, с подсистемами АХС, что позволяет определить типы КС, тип АХС и тип творчества (по К. Юнгу: психологический или визионерский), установить базовые знаки авторства и описать когниотип творческой языковой личности.

В главе 4 «Знаки авторства как средства экспликации ядерных структур смысловой сферы творческой личности и основа конструирования её когниотипа» анализируются формально-содержательные и собственно языковые средства текстовой объективации ядерных смысловых образований творческой личности, образно-метафорические структуры, репрезентирующие в лирике A.A. Ахматовой, И.А. Бунина, Н.С. Гумилева, М.И. Цветаевой

базовые смыслы культуры - ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ, ТВОРЧЕСТВО, ЛЮБОВЬ; выявляются, систематизируются и описываются «знаки авторства», осуществляется когнитивно-сопоставительный анализ когниотипов рассматриваемых авторов.

Поэтические тексты, созданные в результате реализации коммуникативных стратегий творческой личности, соответствующих когнитивной компетенции эстетического типа, характеризуются когниотипичностью, позволяющей отнести их к художественному, поэтическому типу речи на основе имеющего «набора» структурных и языковых элементов, одновременно выступающих и в качестве средств формирования текста, и в качестве актуализаторов особенностей АХС, и в качестве средств выдвижения авторских смыслов, что в своей совокупности даёт представление об авторской концепции мира и человека, которая, будучи субъективной, пристрастной, приобретает личностную значимость и для получателя речи. Одни и те же элементы поэтического языка в разных идиостилях различаются в когнитивном, эмотивном, эстетическом планах, ибо они являются «производным» смысловой сферы личности. Смысловая сфера как коррелят творческой языковой личности связана с образом мира, который в актах речемыслительной деятельности получает своё языковое и образно-художественное маркирование. Различные/сходные способы вербального представления когнитивных структур и когнитивных признаков обусловлены различием/сходством смысловых сфер, АХС, особенностями устройства ассоциативно-вербальной сети художника слова, доминантностью/ периферийностью вербального знака в семиотической системе автора. Обобщение и описание знаков авторства даёт представление о когниотипе и идиостиле творческой личности.

В когнитивной лингвистике под поэтическим идиостилем понимают «совокупность ментальных и языковых структур художественного мира писателя» [Тарасова 2004]. Мы определяем идиостиль как систему доминирующих, личностно актуальных способов и средств формально-содержательной и языковой фиксации авторских когнитивных структур, эмоциональных состояний и субъективных смыслов в эстетически направленном речевом произведении. Идиостиль - это система знаков авторства художника слова. Использование одних и тех же художественных приёмов, единиц языка позволяет создавать оригинальные тексты, ибо различны средства материализации того или иного способа манифестации замысла, т.е. различны «знаки авторства», которые мы определяем как константные формально-содержательные (относящиеся к структурной организации ПТ. -О.Ч.) и собственно языковые средства, служащие художественному воплощению в тексте авторской концепции мира и человека, ядерных смысловых структур личности и моделирующие частную художественную систему. Тематику, жанр, композиционные приёмы, хронотоп, лейтмотив, общую метафористичность текстопостроения, субъектные формы текстового «проявления» автора будем считать формально-содержательными знаками авторства, а единицы разных уровней языка назовем собственно языковыми знаками авторства (см. рис. 4).

к

О чз

н

я р

о а* в»

п> »

Р С И

К р

ю н о ■о о ж к

X о

Е о й о

(Я >

X О

я

к р

и н о

"Л о н

в

р

Сравнительные конструкции (

Синтаксический параллелизм

Ряды однородных и обособленных

Синтаксическая негация

Эллипсис, инверсия

Императивные конструкции

Обращения

Риторические вопросы; вое клицательны е констпукпии

Жанр, тематика, речевая схема

Построение текста

Местонахождение героя в пространстве, ситуация встреч, передвижений

Лейтмотив творчества

Ведущие перцептивные модусы и их текстовая объективация

Хронотоп

Интертекстуальные связи

Звукопись

Цветофоносемантика

Паронимическая аттракция, анафора, эпифора

©

Доминантные знаки препинания

Укороченная строка

Шрифтовые выделения

Стихотворный размер, ритм,интонация

Предметный ряд текстов

Метафора, метонимия, оксюморон, антонимия, синонимы.эпитеты.

Номинативные, предикативные,дейктические доминанты

ИД(^Д(М'еМЕГ

Особенности морфемного состава слова

Когнитивно-смысловой анализ поэтических произведений A.A. Ахматовой, И.А.Бунина, Н.С. Гумилева, М.И. Цветаевой основывался на том, что поэтическая реальность, обусловленная спецификой рефлексий сознания субъекта речи, личными мотивами, целями говорящего, представляет собой особую ассоциативную адаптивную систему, служащую выражению личностных смыслов. Основу ассоциативной системы составляют частотные и важные в смысловом отношении авторские ассоциаты к именованию базового смысла культуры как результаты художественного освоения автором реального мира, связанные с ним семантически или внетекстовой ситуацией. Их набор образует тематическую сетку текста/текстов, которая отражает логику смыслового развёртывания произведения, объективирует в тексте КС авторского сознания, обусловливает специфику их языкового маркирования и позволяет определить «координаты» осмысления и образного представления творческой личностью своего отношения к объектам реальной действительности. Ассоциаты раскрывают особенности мышления творческой личности, формируют «предметный словарь» произведений автора, объективирующий фокус внимания говорящего в процессе интерпретации им ядерных культурных смыслов.

Объём реферата не позволяет представить результаты исследования, систематизации и описания знаков авторства всех поэтов, произведения которых подвергались когнитивно-смысловому анализу. Избирательное отношение к областям знаний, эксплицированных в контексте всего творчества художника слова, способы формальной и собственно языковой объективации актуальных участков этих областей в тексте, их роль как знаков авторства в реализации доминантных личностных смыслов творческой языковой личности раскроем на примере анализа культурных констант ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ в поэтических произведениях И.А. Бунина. Основные результаты сопоставительного анализа знаков авторства разных творческих сознаний будут даны фрагментарно.

Смысловую сферу И. Бунина характеризуют: ««космологическое чувство всебожия», натурфилософия, потребность в реализации своего чувственно-страстного восприятия жизни, что обусловливает специфику эмотивной доминанты текстов; мысль о поступательном развитии души человека как части мировой Души; религиозный эклектизм, идея существования «особей» - людей, умеющих так чувствовать мир, как это умел древний человек; склонность к созерцательной наблюдательности, медитативности; эстетизм. Мировоззрение И.А. Бунина обусловливает отсутствие в стихах описания нейтральных состояний субъекта речи, мира, окружающего его. Формально-содержательные знаки авторства И.А. Бунина: а) дихотомичность сознания поэта (материальное/духовное) обусловливает и наличие бинарных текстовых оппозиций при интерпретации им смыслов культуры, что находит своё отражение в сюжетно-композиционной, в смысловой, чувственно-эмоциональной и семиотической доминантах произведения; и фиксированное положение лирического героя, который помещается автором между дольним и горним, бренным и вечным. Всё, что

составляет суть человеческого бытия, рассматривается И.Буниным как путь познания истины, духовное прозрение человека; б) интенции и мотивы автора предопределяют и выбор культурных констант, которые подвергаются интерпретации, и тематику произведений, в центре которых - проблемы человеческого бытия, осмысление говорящим ядерных культурных смыслов ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ, ЛЮБОВЬ, ТВОРЧЕСТВО; в) авторское монологическое сознание И. Бунина обусловливает приоритетность моделирования художественного мира посредством определённых речевых схем. Подавляющее число бунинских стихотворений — бессобытийные философские монологи, импрессионистические эскизы, поэтому частотны коммуникативные модели «Я-минус адресант», «Я-транспозитивное», безадресные речевые схемы; г) в текстах Бунина преобладает инвариантная ситуация: лирический субъект, интеллигентный, образованный человек, наблюдает, описывает реалии действительности или то, что помнится; результатом этих наблюдений, воспоминаний становятся размышления героя о жизни человека вообще, его нравственном облике. Описываемое — иллюстрация авторской установки на изображение души человека; д) лирически герой И. Бунина - «особь», тонко чувствующая природный мир; е) лирический герой чаще всего находится у окна, являющегося у поэта символом переходной зоны, в которой осуществляется связь земного с космическим, вселенским. Герой Бунина ориентирован на свой внутренний мир, ему свойственны пограничные состояния (страсть-страдание, горе-радость, восторг-отчаяние), он пытается найти ответ на «вечные» вопросы. Как следствие, бунинский текст испещрён вопросительными знаками, многоточиями как маркёрами раздумий героя; ж) эпизоды объединяются хронотопическим движением субъекта описаний или отсутствием такового, авторской установкой на то, чтобы обозреть красоту Мира, высветить на ее фоне ситуативно важное, что обусловливает наличие следующих отношений в тексте: Я (субъект речи) — мироздание; Я — природно-предметный мир; Я — смысл человеческой жизни; з) совмещение деталей природно-предметного мира (то, что видится вблизи) и зрения пространственно-перспективного (горизонт, даль, высота): Есть некий свет, что тьма не сокрушит («Свет»); С детских дней я робко постигаю/ Темных бездн сияющие руны («Не устану воспевать вас, звёзды»). Взгляд лирического героя направлен преимущественно в поднебесье, т.е. в пространство между небом и землей, что маркировано номинативными доминантами горизонт, туман, ветер, свежесть и эксплицирует идею переходности (нахождение «между»), существование некой «границы», отделяющей земное, бренное от горнего, вечного, обиталища мировой Души. Сама картинка видения героя И. Бунина статична, меняется только «угол» зрения говорящего, его восприятие предмета, которое всегда эстетично. Отсюда мозаичность описания, которое подаётся как своеобразная мена «кадров»; и) создание художественного образа строится на синкретизме ведущих перцептивных модусов восприятия говорящего (зрение, слух, обоняние, осязание); к) наличие интертекстуальных связей (Библия, Коран, русский фольклор, Виргилий, Саади, Пушкин, Огарёв).

Собственно языковые знаки авторства. Предметный ряд «поля жизни» в лирике И. Бунина — реалии окружающей действительности,

отражающие то, что находится в поле зрения автора и служит означиванию в произведениях речетворчества его картины мира. В бунинских поэтических произведениях культурный смысл ЖИЗНЬ репрезентируется номинативной доминантой «жизнь», находящейся в центре семантико-ассоциативного поля автора и характеризующейся такими признаками, как 'существование', 'движение', 'временность'. Ключевыми номинациями-ассоциатами являются:

а) лексемы дорога, путь, море, океан, маркирующие посредством признака «перемещение в пространстве» КС «путь как постижение собственного "я"». Жизнь рассматривается как путь познания истины, возможной метаморфозы: Укажи мне прямые пути/ И в какую мне тварь низойти («Псалтырь»);

б) ближайшую периферию «поля жизни» составляют номинации небо, звёзды, поле, степь, цветы, дождь, горизонт, даль, звуки, туман, свежесть, облака, тучи, горы, вечер, ночь, солнце, месяц, весна, яблоня, ель, сосна и др., интерпретирующие посредством признаков «гармония», «вечное изменение» КС «мир вечной природы»; лексемы свет, счастье, восторг, радость, мечтанья, любовь, дугиа, вера, творчество, печаль, пустыня, одиночество, думы; колокол, дом, усадьба, окно, балкон, поле, сад посредством признаков «приятие всех сторон проявления жизни» и «пространство, освоенное человеком» эксплицируют КС «человек как часть природного мира»;

в) дальнюю периферию «поля жизни» составляют номинации птиц и животных, служащие языковой объективации КС «мир вечной природы» посредством признака «равнозначная ценность всего живого». Временная протяжённость жизни, её дискретность в текстах И. Бунина передаётся словами с темпоральной семантикой: век, день, ночь, час, мгновение, минута, время, пять тысячелетий. Мысль о единовременном существовании в душе человека («прапамяти») разных времен и пространств вербализирована у И. Бунина номинациями с пространственными и временными значениями, интертекстуальными связями: И пять тысячелетий/ Прошла с тех пор... Проити и для меня:/ Луна и ночь, но всё на том же Ниле,/И вновь царю сияет лунный Нил - / И разве мы в тот полдень с ним не жили,/ И разве я тот полдень позабыл? («Лунаи Нил...»).

Предикативными доминантами «поля жизни» в текстах поэта являются: глагол жить; ядерные предикативные конструкции жить для жизни, служить нетленному и неизменному, жить единою, всемирною Душою; ближайшую периферию семантико-ассоциативного поля образуют предикаты: знать, любить, творить, утешаться, дорожить; дальнюю периферию составляют предикаты верить, пьянить себя мечтой. Предикативные доминанты эксплицируют КС «человек как часть природного мира». Положительная оценка жизни маркирована синтаксическими конструкциями: «буду неустанной утешаться», «для жизни жизнь», «в сердце радость мирную несу», «жизнь была чудесно хороша». Предикаты «петь», «звенеть», «пахнуть», «светиться», «понять незримое» передают общее впечатление о жизни, фиксируя внимание на разных её сторонах: Но степь поёт. Как колос налитой,/ Полна душа («Ночные цикады»). Эмотивная компонента «поля жизни» определяется особенностями внутреннего состояния лирического субъекта и формируется предикативными (искать, следить, вспоминать, думать,

смотреть, помнить, утешаться, познать, пьянить), номинативными доминантами (свет, звезда, ночь, сад, ель, ветер), атрибутивными конструкциями оценочного характера, обнаруживающими полярность оценки жизни автором (земная, одинокая, бесприютная, краткая, бренная, глухая, однообразная, счастливая, радостная, вечное изменение, круг земной): Этой краткой жизни вечным измененьем /Буду неустанно утешаться я («Этой краткой жизни...»); В мире круга земного,/ Настоящего дня («Свет незакатный»). Дейктические доминанты творчества — опять, снова, всегда.

Натурфилософия, «языческая стихия в творчестве» поэта обусловливают частотность использования в текстах натуроморфной модели жизни, которая часто интерпретируется флоризмами, символика которых или совпадает с национальной, или является результатом авторской рефлексии. Значение флоризмов-символов раскрывается в сопоставлении их семантики в контекстах разных произведений автора (неспешная усадебная жизнь репрезентируется у И. Бунина номинациями липа, сад, розы; мотив родины, дома — номинацией ель', смерть — номинациями кипарис, тополь, ковыль, лён, колос). Когнитивными классификаторами жизни служат у И. Бунина разнообразные артефакты (артефактная модель): Даже запахом сигары/ Снова сладок этот мир («Стали дымом, стали выше...»). Жизнь когнитивируется как жидкость (гидроморфная модель), идентифицируется с физиологическими константами (физиоморфная модель), используется и антропоморфная модель. Архетип жизни - предметно-чувственное, страстное восприятие красоты природного мира, понимание несовершенства мира людей и стремление к прекрасному и вечному через служение нетленному, мировой Душе. Совмещением разных КС и их пересечением И.А. Бунин показывает многогранность проявления жизни.

Категория смерти — центральная в поэтическом мире И. Бунина. Однако страстное, обостренное восприятие жизни побудило его к неприятию христианского учения о смерти, о загробной жизни. Поэт предпочитал буддийские идеи, в пределах которых душа человека, пройдя цепь превращений, соединится с «Отцом всего сущего».

Инвариант имени «смерть» выглядит следующим образом: 'прекращение жизнедеятельности и переход из состояния бытия в состояние небытия'. Смерть характеризуется такими признаками, как 'конец существования, 'холод', 'отсутствие движения, 'тьма', 'уход навсегда'. В бунинских поэтических произведениях культурный смысл СМЕРТЬ репрезентируется номинативной доминантой «смерть», находящейся в центре семантико-ассоциативного поля автора. Номинациями-ассоциатами являются слова, имеющие сему 'смерть' в узуальном значении и выражающие понятия страдания, небытия: могила, крест, погост, часовня, катафалк, венок, плита, саван, кости. Ближайшую периферию составляют номинации ночь, сон, ветер, ковыль, лён, снег, жатва, которые посредством признаков «холод», «тьма», «уничтожение», «узкое пространство без выхода» служат экспликации КС «смерть». На периферии ассоциативного поля находятся лексемы берег, призрак, бабочка, след, словосочетания путь возврата, неведомая страна, посредством признаков «тайна», «бестелесность», «перемещение в пространстве», «превращение» служащие объективации КС «надежда на возвращение». У И. Бунина

встречаются номинации смерти, отправляющие к артефактам иных цивилизаций: саркофаг, пирамиды, мумии, тюрбэ: Как чернец, над белым саркофагом/ В синем небе замер кипарис («Гробница Сафии»). В смысловой сфере поэта смерть как переход в иное измерение и существование связывается не только с понятием «низа» (земля, могила, прах), но и с понятием «верха»; поэтому такие номинации, как небо, звезды, ветер, душа являются у И. Бунина репрезентантами мотива смерти и акцентуантами мысли автора о единой мировой Душе, эксплицируя через признак «высота» КС «смерть как восхождение к началу, истоку»: Живя и умирая, мы живём/Единою, всемирною Душою («Джордано Бруно»); Нет в мире разных душ и времени в нём нет\ («В горах»). Лексема след как знак авторства служит в лирике И. Бунина экспликации не только мотива памяти, но и чего-то тайного, потустороннего: ...когда в последний раз/ Вздохнул здесь тот, кто узкою тропою/ В атласный прах вдавил свой узкий след.// Тот миг воскрес. И на пять тысяч лет/ Умножил жизнь, мне данную судьбою («Могила в скале»). В контексте бунинских произведений номинации «след» и «душа» являются синонимами.

Бунинское понимание смерти обусловливает подвижность эмоциональной компоненты поэтических текстов: легкая грусть героя может сменяться печалью, тоской; страх смерти - её оптимистическим отрицанием: И быть может, я пойму вас, звезды,/ И мечта, быть может, воплотится,/ Что земным надеждам и печалям/ Суждено с небесной тайной слиться\ («Не устану воспевать вас, звезды!»). Обычно в фокусе художественного внимания поэта такие ситуации, как «факт смерти героя», «ритуальный обряд», «могила». Обряда погребения нет. Номинации, служащие языковой объективации культурного смысла СМЕРТЬ, отражают ориентацию на национальные стереотипы и конкретизируются эпитетами, эксплицирующими авторскую оценку внутреннего состояния персонажа — смиренно-возвышенного, философского, трагического, ностальгически-печального: чертог гробовой, бледно-синий загадочный лик, вечный мрак и сон, добыча роковая, новый венок, гробовая холстина, тёмная душа могил.

Ядерные предикативные доминанты «поля смерти» — умереть, отойти, уснуть; ближайшую периферию составляют глаголы окостенеть, стать прахом, замертво пасть, каменеть, стынуть, мутиться, быть скошенным смертью; на периферии ассоциативного поля у И. Бунина находятся предикативные словосочетания достигнуть предела, быть взвешенным на весах, исчисленным. Смерть у И. Бунина графична: выдержана в черно-белых тонах. Дейктические доминанты творчества — никогда, там.

В текстах И. Бунина образ смерти создаётся прежде всего с помощью натуроморфной метафоры (песок, часы, пустыня, море, колокол, колос, поле, ковыль, дурман, звезды). Переосмысление семантики слова опирается и на устно-поэтические национальные традиции, на наличие «области семантического пересечения» номинаций, на эмотивную доминанту и ассоциации говорящего (время — часы; песок — песочные часы —► «время течёт», приближая смерть; море (океан) — «"несеяное поле", с которого рыбаки собирают жатву; стихия, место, от которого отвернулись боги» [Шейнина 2003:

54]; море - поле - жатва —> смерть): И моря гробовая плащаница/ Была черна, недвижна и черна («Высокие нездешние цветы»); Часы, шипя, двенадцать раз пробили/ В соседней зале, тёмной и пустой,/ Мгновения, бегугцие чредой/ К безвестности, к забвению, к могиле («Часы, шипя, двенадцать раз пробили»). Встречаются физиоморфная, антропоморфная, артефактная метафора. Архетип смерти - переход во мраке и холоде в иное состояние, восхождение к всемирной Душе.

В бунинских текстах есть номинации, являющиеся доминантными в мировоззренческой, смысловой и семиотической системах творческой личности и функционирующие в качестве идеологем. В поэзии И. Бунина такими номинациями являются: звезда (поэзия, родина, дом, любимая, смерть, высота, вечный свет); ветер (смерть); свет (природа, память, Бог, любовь); сад (поэзия, родина, дом, состояние души); след (след как напоминание, желание оставить о себе память, что ассоциативно связывается И. Буниным и с номинацией «наследство», и с номинацией «поэзия». У поэта значение символа приобретают свето- и цветообозначения (полусвет, черный - белый), однако ведущей идеологемой творчества И. Бунина является номинация звезда.

Знаком авторства И. Бунина является разнолексемное маркирование культурных смыслов ЖИЗНЬ/СМЕРТЬ, причём в одном и том же тексте, что обусловлено коммуникативными задачами автора. Знак авторства поэта — использование принципа «зеркальных» (симметричных, «перекликающихся») отношений между лирическим героем и изображаемым предметным миром, что передаётся посредством системы соположенных друг другу деталей описываемого («видимого») мира и внутреннего («невидимого») мира героя, «вписанного» автором в круг этих реалий. Это даёт возможность в перспективе текста реализовать «цепочку метаморфоз»: герой перевоплощается, например, в «вечернего жука» (формула: Я и —► жук; Я = жук), «бабочку», «угасающий день», «зеркало», «закат» и т.д. (см. «На Плющихе», «Зеркало», «Открыты окна. В белой мастерской...»). Знак авторства — постоянное акцентирование особой свежести ощущений лирического героя, поэтому рецептор осязания — один из наиболее постоянных каналов связи бунинского героя с миром, а лексемы свежий, свежесть, прохлада, синтаксические конструкции свежесть веет, влажный шум являются знаками авторского понимания движения воздуха как движения самой жизни: Осенний ветер дует — и, звеня,/ Гудит вверху. Он влажен и прохладен,/ Он опьяняет свежестью меня («На маяке»).

Когнитивная доминанта биполярности в понимании феномена жизни и смерти маркируется у Бунина посредством сочетания контрастных по значению лексем (оксюморон), которые при совместном употреблении создают новые смыслы, что обусловливает частотность сопоставления разнородных явлений действительности: И гул сосны, и ветерка/ Однообразный шелест в чаще... / Невыразима их тоска,/ И нет её больней и слаще («Вирь»); И зал плывет, плывет в протяжных/ Напевах счастья и тоски («Вальс»). Авторское «я» раскрывает себя в окказиональных составных прилагательных с цветовой семантикой (свет серебристо-голубой, сирень с отливом млечно-золотым, восторг радостно-безумный). И. Бунин фиксирует в текстах строго определённый цветовой спектр (синий, голубой, белый, золотой, зеленый),

тяготея к ахроматичным цветам, что выступает средством материализации авторского мировидения. Многоцветье жизни обусловливает использование поэтом звукообразов, на фонетическом уровне репрезентирующих эмотивные доминанты. Если исходить из общей цветовой и звуковой семантики стихотворений поэта, то можно отметить преобладание «светлой» цветовой гаммы в тех местах, где речь идет о высоком и вечном. Частотны гласные звуки [у], [и] - соответственно «сине-зеленый», «грустный» и «синий», «маленький», «нежный»; аллитерации на «светлые», «хорошие», «нежные» согласные [м], [б], [л], [н], «тёмные», «страшные» [з], [к], [р], [с] (см. [Журавлев А.П. «Звук и смысл», 1991]): Поброди же в последние дни/По аллее, давно молчаливой, /И с любовью и с грустью взгляни/ На знакомые нивы.

Знаком авторства является обилие в бунинских текстах сравнительных конструкций (обороты со словами подобен, похож на, напоминает; конструкции присоединительного характера, вводимые словом так; творительный сравнения; союзы как, словно, точно, как будто), в которых в качестве правого элемента избираются обычно номинации с семой 'природные реалии', отражающие чувственно-страстное отношение автора к жизни.

У поэта мотив смерти объективируется использованием в текстах другой тематики сравнений, оценочных синтаксических конструкций, включающих в свой состав лексемы «поля смерти»: Как много звёзд на тусклой синеве!//Весь небосклон в их траурном уборе («Как много звёзд...»); И в сердце моём так могильно («Мы сели у печки»). Неприятие смерти маркировано синтаксическими конструкциями с отрицанием (Не плита, не распятье - / Предо мной до сих пор/ Институтское платье/ И сияющий взор; Я не боюсь могильной темноты), а побудительные и вопросительные предложения риторического характера эксплицируют размышления героя о жизни после смерти, его надежды на возвращение: Да возрадует дух мой господь,/ В свет и жизнь облечёт мою плоть! <... > Укажи мне прямые пути/И в какую мне тварь низойти («Псалтырь»), Синтаксические конструкции с союзами «но», маркирующие двойственность восприятия, неоднозначность эмоции, с повторяющимся союзом «и», синтаксически актуализирующим результаты личностно маркированного объединения автором в одной группе важных с точки зрения смысла реалий, действий; императивные, восклицательные и вопросительные конструкции, оформляющие эксплицитный/имплицитный диалог и создающие напряжённое поле философского вопрошания, также становятся знаками авторства И. Бунина в силу того, что постоянно воспроизводятся в разных текстах: И цветы, и шмели, и трава, и колосья,/ И лазурь, и полуденный зной... //Срок настанет — господь сына блудного спросит:/ «Был ли счастлив ты в жизни земной?» («И цветы, и шмели...»); Люблю я смех и радость,/ Но в радости моей — всегда тоска,/В тоске всегда -таинственная сладость! («Джордано Бруно). Семантика экспрессивных вопросительных и восклицательных конструкций, фонетические и лексико-синтаксические средства языка, смена ритма, коммуникативного режима актуализируют эмоциональное, оценочное наполнение СО. Ритмическая доминанта поэтических текстов И. Бунина обусловлена неким внутренним ритмом АХС; это плавный, нерезкий ритм, покачивающаяся интонация.

Склонность к созерцательной наблюдательности, медитативности обусловливает интонацию доверительного разговора и объясняет частотность использования в стихах многоточия, выполняющего функцию репрезентации эмоционального состояния лирического героя, его раздумий и позволяющего читателю домыслить ситуацию с опорой на свой жизненный опыт; авторского тире, акцентирующего важное в смысловом отношении слово: А хата молодела — зарделась, застыдилась -/ И празднично блестело протёртое стекло («Старик у хаты веял»); Давно он (сад. - О.Ч.) поредел, - и звёздное сиянье/ Белеет меж ветвей.// Иду я медленно, — и мёртвое молчанье/ Царит во тьме аллей («Плеяды»). Стихи отражают качество эстетизированной эмоции — печаль, легкая грусть, умиротворение; нет ярости, отчаяния. Эмоционально-мотивационная сфера сознания автора в большинстве стихотворений амбивалентна: это восторг-тоска, счастье-боль, обреченность и вера. Излюбленный стихотворный размер Бунина - ямб, строфа в основном состоит из четырёх стихов с перекрёстной рифмовкой (abab), охватной (abba) или смежной (aabb). Знаки препинания через интонационно-смысловое членение текста отражают определённый тип моделирования художественной действительности и, соответственно, входят в парадигму текстовых репрезентантов авторского смысла. Культурные смыслы ЖИЗНЬ/СМЕРТЬ интерпретируется в рамках эготивных коммуникативных моделей: «Я-собственное», «Я-обобщённое», «Я-минус адресант». По Юнгу, тип художественного мышления поэта - психологический. АХС И. Бунина обнаруживает преобладание сенсорных, рефлексивных когнитивных компонентов над деятельностными.

Рамки автореферата не позволяют подробно осветить результаты сопоставительного описания всех знаков авторства художников слова, поэтому ограничимся анализом лексических и, частично, синтаксических средств экспликации авторских смыслов как результата субъективной интерпретации творческой личностью культурных констант ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ. Отметим возможность выделения по языковым показателям 1-й группы - А. Ахматова и И. Бунин; 2-й группы - Н. Гумилёв и М. Цветаева, что, однако, не исключает наличия некоторых совпадений в языковом оперировании между членами разных групп. Всех авторов объединяет общность ценностных ориентации (аксиологическая вертикаль верха), культурная составляющая их творчества, общность мотивов и тем, интертекстуальных связей (у И.Бунина превалирует интерес к русскому былинному эпосу), понимание трагической разделённое™ всего сущего на контрастные стихии, мысли о жизни и смерти, назначении поэта, о душе, устремленной к высокому, что обусловливает использование художниками в речи таких номинаций, как жизнь, смерть, душа, свет, высота, поэзия. Для A.A. Ахматовой, И.А. Бунина, Н.С. Гумилева, М.И. Цветаевой характерно стремление изображать одни и те же предметы и явления с двух точек зрения: возвышенно-поэтической и реально-прозаической, одновременно осмысливая их и в прямом, и в переносном значениях.

А. Ахматову и И. Бунина объединяет психологический тип художественного творчества и рефлексирующее АХС. В их произведениях культурный ядерный смысл ЖИЗНЬ объективируется с оппозицией КС «природное» - КС «мир человека». То, что представляет сферу «человеческого», обоими поэтами

39

осознается как нечто плохо устроенное, дисгармоничное. «Поле жизни» у А. Ахматовой представлено: а) ядерными номинативными доминантами: дорога, круг, память, снег, ветер, любовь, стихи, звук, свет, дыхание, тень, двойник, время, ноша, покой, являющимися признаками КС «жизнь как временное пребывание на земле», КС «память», КС «творчество», КС «любовь», КС «судьба»; КС «любовь к природе» интерпретируется КП «непреходящие ценности», который маркирован номинациями солнце, небо, звезды, земля, розы, лопухи, крапива, ива, деревья, сад, закат неистовый, ветер, составляющими ближайшую периферию семантико-ассоциативного «поля жизни»; дальнюю периферию поля составляют лексемы граница, гостья, являющиеся признаками КС «временность пребывания человека на земле». Маркёрами внутренних переживаний, эстетической эмоции являются флоризмы (ива как символ печали; розы — радость или забвение и т.д.). Окказиональная лексика А. Ахматовой характеризуется экспрессивностью, образностью, заданной ситуацией и эмоцией говорящего: бессонница-сиделка, беспомощно-туманный взор, весело-сухие деревья, луг сладостно-покат, богомольная печаль. «Поле жизни» А. Ахматовой маркировано атрибутивными оценочными конструкциями, эксплицирующими амбивалентность суждений о жизни, эмоциональную компоненту: трудный путь, горестная земля, морозный ветер, несбыточная жизнь, встревоженный февраль, жизнь тленная и прекрасная, дыхание жизни. Знаком авторства поэта являются слова с архисемой 'недостаток воздуха' в семантическом «поле жизни» (душный, душно, духота). Эти лексемы эксплицируют КС «отсутствие свободы» в разных ипостасях. Предикативные доминанты «поля жизни»: ядерные языковые единицы - помнить, любить, верить, творить, петь, являющиеся признаками КС «жизнь как существование», КС «любовь»; КС «творчество»; ближайшую периферию составляют предикаты грустить, ликовать, гостить, жить в последний раз, интерпретирующие в качестве когнитивных признаков КС «жизнь как временное пребывание на земле»; дальняя периферия семантико-ассоциативного поля заполнена предикатами сжигать, плыть, дострадать до могилы.

Культурный смысл СМЕРТЬ в поэзии А. Ахматовой представлен: а) ядерными номинативными доминантами смерть, гибель, погост, могила, крыло смерти, являющимися признаками КС «смерть»; ближнюю периферию «поля смерти» составляют лексемы дорога, земля, недра темноты, корабль, зима, ускользание, тень, интерпретирующие КС «холод смерти», КС «тьма», КС «смерть как путешествие в иное», КС «возвращение в землю»: Снова стать тобой, земля («Я пришла сюда, бездельница»). Дальняя периферия «поля смерти» маркирована номинациями государыня, бандит, стрела, драма, сад, высота, край, маркирующими КС «насильственное прекращение жизни», КС «бессмертие души». Атрибутивные конструкции «поля смерти»: горькая гибель, простая и чудная, светлая, неоплаканная тень, час смерти, черной смерти крыло, недра темноты, звон кадильный, Летейская тень. Репрезентантами мотива смерти у А. Ахматовой выступают флоризмы сад, сирень, осина, бессмертник, тополь: Влажно пахнут тополя./ Я молчу. // Молчу, готовая/ Снова стать тобой, земля («Я пришла сюда, бездельница»),

Предикативные доминанты «поля смерти» — глаголы умереть, умертвить, являющиеся ядерными в семантико-ассоциативном поле и эксплицирующие КС «расставание с жизнью»; предикаты заснуть, опочить, догореть, уйти, превратиться в прах, умолкнуть выступают в качестве признаков КС «утрата огня как символа жизни», КС «утрата голоса», КС «вечный сон», КС «стать землёй» и составляют ближайшую периферию «поля смерти». Дальняя периферия семантико-ассоциативного поля представлена предикатами и предикативными словосочетаниями: ускользание от себя самой, конец моей гордыни, смерти торжество, напиться пустотой; взлететь, маркирующими КС «смерть как край», КС «утрата себя», КС «бессмертие души». В стихотворении «Pro domo mea» Лирическая героиня А. Ахматовой говорит о смерти как об уходе навсегда (единственная из всех авторов): ... я живу в последний раз./ Ни ласточкой, ни кленом,/Ни тростником и ни звездой,/ Ни родникового водой/ Ни колокольньш звоном —/ Не буду я людей смущать/ И сны чужие навещать/Неутоленным стоном.

Н. Гумилёва и М. Цветаевой объединяют акциональность АХС, деятельность, резкое противопоставление себя миру, «где жить нельзя». У них культурный смысл ЖИЗНЬ интерпретируется в двух ипостасях: жизнь как она есть и жизнь внутренняя, не видная другим, жизнь души. Ядерные номинативные доминанты культурного смысла ЖИЗНЬ у М. Цветаевой — лексемы жизнь, ложь, сброд кривизн, уродство, удушье, разлука, яма. Они объединены архисемой 'аномалия' и являются признаками КС «жизнь как она есть»: Некоторым, без кривизн,/ Дорого даётся жизнь («Некоторым — не закон»). Лексемы дух, душа, ночь, вдохновение эксплицируют КС «жизнь души». Ближайшая периферия «поля жизни» представлена номинациями рынок, жир, вокзал, каторга, дрожание всех жил, маркирующими КП «жизнь — это то, где всё продаётся», КП «жизнь — это то, где жить нельзя», КП «то, что изматывает» (В жизни, про которую знаем все мы:/ Сброд — рынок — барак; Жизнь — это место, где жить нельзя: / Ев — рейский квартал). Лексемы стих, свет, небо, птица-Феникс, руки, лоб, душа являются признаками КС «творчество как истинная жизнь»: номинации лицо, глаза, губы, руки, душа - признаки КС «любовь». Номинации «душа», «руки» служат пересечению КС «жизнь души» с КС «творчество» и КС «любовь». Лексема рука обозначает у Цветаевой не только некую связь между людьми (протянутая рука), но и является символом вечной разъединенности устремленных навстречу друг другу душ, ибо есть размыкание соединившихся рук, их разъединение. Дальняя периферия «поля жизни» эксплицирована номинациями рельсы, нож, топор, шрам; боль, кровь, являющиеся признаками КС «жизнь-убийца». Номинации факел, заря, вербочка, неба дочь, воздух, душа-лётчица, лестница, объединённые архисемами 'высота', 'свет', являются признаками КС «прорыв в небо». Эмотивные доминанты - отчаяние, тоска, боль, сопротивление — актуализируются через атрибутивные маркёры жизни-каторги, жизни-лжи. Значение символа приобретают у поэта цветообозначения (частотны черный, белый, красные цвета); лексемы горечь, гений, рябина, свет, ночь, море, небо, огонь, разлука, окно, рука. Идеологема - номинация «разлука».

У Н. Гумилёва «поле жизни» представлено: а) ядерными номинативными

доминантами жизнь, сон бытия, судьба, время, память, огонь, Дух, прапамять, являющимися признаками КС «земная жизнь»; б) номинациями путь, дорога, путешествие, корабль, море, Муза Дальних странствий, ветер, звезда, которые являются когнитивными признаками КС «странствие», КС «свобода», КС «реализация мечты» и составляют ближайшую периферию ассоциативного поля; в) номинациями отражение, чужбина, маятник, кружение, коридор, пещера, круг, нож, гибель, являющимися когнитивными признаками КС «место, где трудно жить» и образующими дальнюю периферию семантико-ассоциативного «поля жизни». Знаками авторства поэта выступают экзотизмы (зурна, бубен, арбалет, шатер, таверна, пироги, фелуки; пальма, сикомора), ассоциативно связанные с КС «странствие».

Ядерные предикативные доминанты культурного смысла ЖИЗНЬ в поэзии М. Цветаевой жить, знать, гореть объективируют КС «жизнь как постоянное усовершенствование себя» (Знать: Дух - мой сподвижник, и Дух -мой вожатый!), что актуализирует смысл: 'жизнь как высшее знание, которое есть свет'. Ближайшая периферия семантико-ассоциативного «поля жизни» эксплицирована предикатами избывать жизнь, заживо гнить меж тел, жить без нег; жить тоской, являющимися признаками КС «жизнь как страдание» (Погребенная заживо под лавиною/ Дней — как каторгу избываю жизнь). КС «жизнь-убийца» объективирована КП «медленное умирание» и маркирована предикатами истекать, вскрыть (жилы). Дальняя периферия «поля жизни» эксплицирована предикатами выдышаться в стих, дозорить, сбыться («душа сбылась»).

Ядерными предикативными доминантами «поля жизни» у Н. Гумилева являются: глаголы жить, томиться, искать, блуждать, плыть, бороться — маркёры КС «земная жизнь»; ближайшая периферия — глаголы создать свою мечту, грезиться, верить в звезду, лететь, любить, грустить, петь, биться в бреду, подниматься в вышину, набухать вселенской душой, маркирующие КС «духовное совершенствование»; предикаты блистать, повсюду будить обожание служат экспликации КС «действия, направленные на окружающих» и составляют дальнюю периферию семантико-ассоциативного поля.

Культурный смысл СМЕРТЬ в поэзии М. Цветаевой объективирован ядерными номинативными доминантами лёд, зимовье, снег, сон, тишь, бездна, содержащими семы 'нахождение «под»', 'отсутствие света', 'отсутствие тепла', 'отсутствие звуков как признаков жизни' и являющимися признаками КС «холод, беззучие и тьма смерти». Ближайшая периферия представлена номинациями колыбель, окказионализмами землеотлучение, землеотпущение, землеотсечение, предзноб блаженства, лучше-воздуха, содержащими семы 'движение вверх', 'освобождение от тягот жизни', 'положительные эмоции' и эксплицирующими КС «прощание с земной жизнью», КС «свобода», КС «обретение иного пространства для вечной жизни», КС «возвращение к истокам»: И домой:/ В неземной -/ Да мой («Провода»). Авторские новообразования — репрезентанты навсегда обретенной тверди, высоты, возвращения к истокам. Дальняя периферия «поля смерти» маркируется номинациями, содержащими семы 'переход', 'свет', 'высота', 'звучание', 'мысль' (граница, условность, встречи, душа, звёзды, высь, заря, новое

звуконачертание, звук, эхо, «голова с крыльями») и выступающими в качестве признаков КС «восхождение», КС «приобщение мысли собственной к вселенскому разуму», КС «бессмертие»: Гермес — свои! Полное и точное / Чувство головы с крыльями («Поэма воздуха»); С новым звуком, Эхо!// С новым эхом, Звук! <...> С новым звуконачертаньм, Райнер! («Новогоднее»); Из всего того один лишь свет тот/ Наш был, как мы сами только отсвет/ Нас, — взамен всего сего - весь тот свет! («Новогоднее»), Атрибутивные оценочные конструкции «поля смерти» - загробная тьма, гробовое, глухое зимовье Смерти, смертный час, смуглая смерть; потусторонняя грани11а, потусторонние встречи, прохчада вечности, звёздный вихрь, курс воздухоплаванья, новое звуконачертанье; смерть-садовница, душа-лётчица. Ядерные предикативные доминанты «поля смерти» — глаголы и глагольные конструкции, содержащие, с одной стороны, семы 'движение вниз', 'прекращение/отсутствие чего-либо', 'утрата ярких красок жизни', 'утрата тепла': умереть, уснуть по землёй, засыпать (снегом), застыть, стать как лед, таять, быть бледнее всех; исчезнуть с поверхности земли, стать прахом: ... мой факел потух! («Знаю, умру на заре...»), а с другой - семы 'движение вверх', 'продолжение жизни в новом качестве', 'нахождение «свыше»', 'возвращение к истоку': рвануться в небо; рвусь тот мир оставить, ввысь: О, как я рвусь тот мир оставить,/ Где маятники душу рвут,/ Где вечностью моею правит/ Разминовение минут («Минута»); Верно лучше видишь, ибо свыше («Новогоднее»); Отстрадано/ В газовом мешке/Воздуха. Без компаса/ Ввысь!// Дитя — в отца («Поэма воздуха»). Ближайшая периферия «поля смерти» эксплицирована предикатами с семой 'утратить способность светить': погаснуть, гасить фонарь, потух факел, отгореть отцарствовать: Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!// Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу! («Знаю, умру на заре»). Дальнюю периферию семантико-ассоциативного поля смерти составляют предикаты не спать, встать, владычество лба, лежать в колыбели (символично: внешне колыбель и гроб похожи; так в тексте маркирован мотив возвращения «на круги своя». — О.Ч.), включающие семы 'активное действие', 'рождение новой жизни', являющиеся признаками КС «переход в иное состояние», КС «возрождение» {Мне сторож покажет,/ В какой колыбели лежишь; Смерть...не спать, а встать,/Не спать, а вспять; Из лука — выстрелом/Ввысь! Не в царство душ - /В полное владычество/Лба). Характер авторских ассоциаций говорит об амбивалентном отношении М. Цветаевой к смерти. Мажорные ноты отрицания смерти обусловлены тем, что для поэта смерть — ещё и соединение в мысли, Слове с теми, кто близок по духу.

Культурный смысл СМЕРТЬ интерпретируется Н. Гумилёвым: а) ядерными номинативными доминантами: смерть, мгла, исчезновенье, бездна, покой, сон, являющимися признаками КС «смерть тела»; б) номинациями поле, море, пустота, буря, смерч, фелуки, огонь, нектар, хмель, звон, гири, свет, свобода, сад, рай, селение, которые являются когнитивными признаками КС «преодоление пространства», КС «стихия», КС «звуки смерти», КС «утрата связи с реальностью», КС «ощущение свободы», КС «вновь обретённая гармония» и составляют ближайшую периферию ассоциативного «поля

смерти»; в) номинациями волки, костёр, факел, пуля, работник, рыцарь, рабочий; цветок, прах, которые являются когнитивными признаками КС «орудия смерти», КС «увядание, тлен» и образуют дальнюю периферию семантико-ассоциативного «поля смерти». Смерть изображается как бездна, ад (КС «падение во тьму»): Я буду выбит из седла/ И покачусь в ночные топи («Одержимый»); Сойду в обители Эреба («Возвращение Одиссея»); как восхождение (КС «высота») в «селения святые», если речь идет о воинах, погибших на поле брани: Отойду я в селенья святые ... («Вступление»); как вхождение в «круги планетного движения», как полёт в высоту: Он умер, да! Но он не мог упасть,/ Войдя в круги планетного движенья,// Бездонная внизу зияла пасть,/ Но были слабы силы притяженья; Не зная тленъя, он летел вперед («Орёл). «Морская» лексика смерти (траурные фелуки, глубокое море, плывущие к Аиду корабли) обусловлена наличием в АХС мифологического знания: море является образом «несущей бедствие и смерть стихии. Плавание по морю нередко рассматривается как состояние между жизнью и смертью» [Адамчик 2006: 118]. Номинации с семой 'холод', традиционно маркирующие в поэзии «поле смерти», сочетаются у Н. Гумилева со словами, в значении которых есть семы 'огонь' (кипарисовый костёр, факел, огненный, пылающий, огневеющий, отпылать), 'звук' (звоны лютни, звон, колокол, вороний грай, барабан, свирель, серебряный гонг), объективирующие обычно сферу проявления жизни. Таким образом, в смысловой сфере Н. Гумилева понятия «смерть», «жизнь» пересекаются, что приводит и к текстовому пересечению семантико-ассоциативных полей: Пусть задумчивый факел уронит/ Благовонье пылающих смол.// И свирель тишину опечалит,/ И серебряный гонг заревёт/ В час, когда задрожит и отчалит/ Огневеющий траурный плот; Я ещё один раз отпылаю/ Упоительной жизнью огня («Завещание»). Знаком авторства считаем номинацию «волк», актуализирующую КП «скрытая опасность», КП «враги, ждущие случая для нападения» и выступающую репрезентантом КС «смерть»: Как стая бешеных волков,/Враги пустились («Мик»); Я не убища, я не волк,/Я чести сторож неизменный («Возвращение Одиссея»); И уж ко мне ползёт в тумане/ Нетерпеливо-жадный волк («Поединок»). Мифологический образ огнедышащего дракона также является у Н. Гумилева символом смерти: Острый хребет его крут,/Вздох его — огненный смерч.// Люди его назовут/ Сумрачным именем: Смерть («В пути»). В фокусе художественного внимания поэта такие ситуации, как «факт смерти героя», «внешний вид, поза покойного», «ритуальный обряд». Часто смерть героем «представляется»: он «видит» как будет умирать, где, что станет причиной смерти: Всё он занят отливаньем пули, / Что меня с землёю разлучит («Рабочий»), Мотив смерти объективируется также колоративами голубой, снежный, красный (наряд из снежных цветов; голубая гробница; В красной рубашке, с лицом, как вымя,/Голову срезал палач и мне). Атрибутивные оценочные конструкции «поля смерти» в поэзии Н. Гумилева маркируют амбивалентность представления о смерти, так как включают в свой состав лексемы с семами 'тёмный', 'светлый': сон всегдашний, угрюмый и костлявый работник, нудный, медлительный, незримые фелуки, слепое Ничто, смертная дрожь, смертельный хмель, траурные паруса, бездна грозовая;

неотг/ветающий сад, острова совершенного счастья, сладкий нектар, лазоревые поля.

Ядерными предикативными доминантами «поля смерти» являются у поэта глаголы погибнуть, умереть, (победно) выбить (из седла); сопряжённые предикаты отпылать, отблистать, выпить нектар, одеть наряд, которые выступают в роли признаков КС «смерть тела»; предикативные конструкции войти в ад; отойти в селенья святые, голубые сады, пройти в поля неведомой страны являются когнитивными признаками КС «посмертное блуждание души» и составляют ближайшую периферию ассоциативного «поля смерти»; предикативные конструкции пусть приходит смертное томленье-, (камень) дико ринется на грудь, злобно смотрит; ждать грядущего воплощения; сделаться воином опять выступают в роли признаков КС «надежда на перевоплощение» и находятся на дальней периферии «поля смерти», пересекаясь с «полем жизни».

У всех поэтов в центре внимания находятся человек, осмысливающий цель своего существования, предназначения, что обусловливает актуализацию аксиологической вертикали «верха» в творчестве рассмотренных нами авторов, маркированной номинациями дух, свет, душа, высота, мысль. Общность тем, мотивов, ценностных ориентации является следствием установки поэтов на изображение духовно-нравственных исканий своих героев, на осмысливание культурного наследия прошлого.

В текстах И.А. Бунина, М. Цветаевой и Н.С. Гумилева актуализирована КС «мировая (вселенская) Душа», что указывает на «космоцентризм» обоих поэтов, на веру в перевоплощение, маркирует приоритет духовного и духовности, Слова, отрицающего смерть. Однако у И.А. Бунина и Н.С. Гумилева тексты, интерпретирующие авторские СО «жизнь», «светлее», чем у A.A. Ахматовой, М.И. Цветаевой.

В Заключении подводятся итоги исследования, намечается перспектива дальнейшей работы в области конструирования поэтического образа мира личности, её смысловой сферы по данным языка. Показано, что внутренние принципы организации поэтического текста зависят от особенностей смысловой сферы автора, специфики его художественной когниции, художественного мышления. Структура ПТ коррелирует со структурами сознания и смысловой сферы творческой личности, что даёт возможность исследования и моделирования на основе интерпретации текстовых смыслов и способов их вербальной манифестации АХС, проявляющего себя через систему «знаков авторства», которые позволяют выявить направление ассоциаций говорящего и выступают в качестве связующего звена между словесным, невербальным и довербальным содержанием (замыслом) в художественной системе автора. Уникальность выбора говорящим логико-семантических способов объективации СО и личностных смыслов проявляется в преимущественном использовании им одного или нескольких таких способов, в индивидуальном осмыслении конвенциональных языковых единиц в аспекте актуального, в системе знаков авторства, что и составляет специфику когниотипа и идиостиля автора.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях.

А. Публикации в рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ

1. Четверикова О.В. Формально-смысловые структуры художественного дискурса И.А. Бунина как репрезентанты когниотипа и идиостиля писателя // Известия вузов СевероКавказского региона. Общественные науки. Проблемы филологии. Спецвыпуск. - Ростов-на-Дону, 2006. - С. 6-9.

2. Четверикова О.В. Коммуникативная модель «Я-внешнее - Я-внутреннее» в поэтической речи М. Цветаевой в аспекте реализации авторских смыслов // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2006. - № 4 (23). - Ростов-на-Дону, 2006. - С. 197-200.

3. Четверикова О.В. Поэзия И.А. Бунина в аспекте когнитивного анализа // Известия вузов Северо-Кавказского региона. Общественные науки. - Ростов-на-Дону, 2007. - № 4. — С. 150-152.

4. Четверикова О.В. Поэтическая модель как форма вербальной презентации структур авторского сознания // Социально-гуманитарные знания. - Москва - Краснодар, 2007. - №12. -С. 161-166.

5. Четверикова О.В. Мотив «встреча» и способы его языковой представленности в стихотворениях Я. Полонского и И. Бунина // Русская словесность. - 2008. — № 1. — С. 72-75.

6. Четверикова О.В. Образно-метафорические структуры концепта «жизнь» в поэтической речи М. Цветаевой // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. - № 110. - Санкт-Петербург, 2009. - С. 156-162.

7. Четверикова О.В. Семиотические стратегии автора в поэтическом тексте // Мир русского слова- СПб: Издательский дом «МИРС», 2009. - С. 71-75.

8. Четверикова О.В. Типология языковых знаков в поэтическом тексте // Культурная жизнь Юга России. - Краснодар, 20Ю.-№ 1.-С. 88-91.

9. Четверикова О.В. Образно-метафорические структуры концепта «жизнь» в поэтической речи Н. Гумилева // Известия Южного федерального университета. Филологические науки. - Ростов-на-Дону, 2010. - № 3. — С. 69-76.

10. Четверикова О.В. Знаки авторства творческой речевой индивидуальности // Вестник Тверского государственного университета. — Серия «Филология». - 2011. — № 4. — Вып. 2 «Лингвистика и межкультурная коммуникация». — С. 135—146.

11. Четверикова О.В. И.А. Бунин и Н.С. Гумилев: знаки авторства // Вестник Тверского государственного университета. - Серия «Филология». - 2011. - № 28. - Вып. 4 «Лингвистика и межкультурная коммуникация». - С. 141-157.

12. Четверикова О.В. Языковые средства экспликации образа Венеции в художественной модели мира И.А. Бунина // Вестник Тверского государственного университета. - Серия «Филология». - 2012. - № 24. - Вып. 4 «Лингвистика и межкультурная коммуникация». - С. 166-173.

13. Четверикова О.В. М. Цветаева: знаки авторства // Вестник Тверского государственного университета. — Серия «Филология». — 2013. — № 5. — Вып. 2 «Лингвистика и межкультурная коммуникация». - С. 157-164.

Б. Монографии

14. Четверикова О.В. Художественный текст как форма презентации авторских смыслов : монография. - Армавир: РИЦ АГПУ, 2007. — 212 с.

15. Четверикова О.В. Авторское мировидение и смысловое поле художественного текста : монография. - Армавир: РИЦ АГПУ, 2009. - 196 с.

16. Четверикова О.В. Когнитивно-прагматический потенциал языковых средств экспликации авторских смыслов в поэтическом тексте (на материале произведений 1 половины XX века) : монография. - Тверь: ООО «Альфа-Пресс», 2010. - 400 с.

В. Учебное пособие

17. Четверикова О.В. Авторские смыслы и средства их репрезентации в художественном тексте : учеб. пособие для студентов филологич. специальностей вузов. — Армавир: Редакционно-издательский центр АГПУ, 2005. - 112 с. (Гриф УМО).

Г. Публикации в научных журналах и сборниках

18. Четверикова О.В. «Свое» в художественном мире И.А. Бунина и способы его вербализации // Кафедра - 2006. -№ 2 (6). -Тверь, 2006.-С. 22-25.

19. Четверикова О.В. Звук и смысл в лирических произведениях А.Блока // Кафедра. -2006. -№ 5 (9). - Тверь: Изд-во «Научная книга», 2006. - С. 41-45.

20. Четверикова О.В. Коммуникативная модель Я-собственное в поэзии И. Бунина как способ языковой объективации когнитивных и эмотивных структур авторского сознания // Вестник Армавирского государственного университета.-2007.-№ 1. С.38-42.

21. Четверикова О.В. Модель сознания творческой языковой личности и эмотивно-смысловая структура текста // Вестник Тверского государственного университета. - 2007. -№14 (42). - Серия «Филология». - Вып. 8. - С. 85-92.

22. Четверикова О.В. Автор и читатель в смысловом поле художественного текста // Вестник Армавирского государственного педагогического университета. - 2008. -

№5.-С. 11-16.

23. Четверикова О.В. Стихотворение Н.С. Гумилева «Волшебная скрипка»: средства языковой объективации авторских смыслов // Мир русского слова. — 2008. - № 1.- С. 62— 68.

24. Четверикова О.В. Авторское мировидение в аспекте его языковой объективации // Вестник Тверского государственного университета. - 2009. - № 25. - Серия «Филология». -Вып. 3 «Лингвистика и межкультурная коммуникация». - С. 154—172.

25. Четверикова О.В. Творческая речевая индивидуальность и факторы, обусловливающие ее формирование // Вестник Тверского государственного университета. -2010. - № 15. - Серия «Филология». - Вып. 4 «Лингвистика и межкультурная коммуникация». — С. 141-157.

26. Четверикова О.В. Лирика А.Блока как отражение внутреннего голоса поэта // Система работы над текстом в вузе и школе : сб. ст. - СПб.: Невский проспект, 2002. - С. 69-74.

27. Четверикова О.В. Концепт слова «разлука» в одноименном цикле стихотворений М.Цветаевой как текстопорождающая категория // Актуальные вопросы теории и практики русского языка : сб. ст. - Вып. 3. - Армавир: РИЦ АГПУ, 2003. - С. 75-84.

28. Четверикова О.В. Средства репрезентации образа адресата в художественной речи // Слово и текст: психолингвистический подход : сб. науч. тр. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2004. -Вып. 2.-С. 154-160.

29. Четверикова О.В. О некоторых особенностях поэтического языка М.Цветаевой (психолингвистический аспект) // Современные технологии обучения : сб. ст. и тез. Вып.4. 4.2. - Владикавказ: Олимп, 2004. - С. 263-267.

30. Четверикова О.В. Эмоционально-смысловые доминанты в художественной речи Н.Гумилева и вербальные средства их манифестации // Слово и текст: психолингвистический подход : сб. науч. тр. / под общ. ред. A.A. Залевской. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2005. - Вып. 4. -С. 160-166.

31. Четверикова О.В. Эмоционально-смысловые доминанты художественной речи А. Ахматовой и вербальные средства их презентации // Слово и текст: психолингвистический подход : сб. науч. тр. / под общ. ред. A.A. Залевской. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2005. - Вып.5 -С.131-136.

32. Четверикова О.В. Метафоризация как способ репрезентации доминантных личностных смыслов в лирике А.Ахматовой // Этнофилологический анализ текста: проблемы и решения : сб. науч. ст. / под ред. Г.И. Банщиковой, Г.С. Скороспелкиной. - СПб.: «Наука»; «САГА», 2007. - С. 104-110.

33. Четверикова О.В. Этнические константы свето- и цветообозначения как способ репрезентации авторских эмоционально-смысловых доминант в художественной речи (по произведениям И.А. Бунина) // Этнофилологический анализ текста: проблемы и решения : сб. науч. ст. / под ред. Г.И. Банщиковой, Г.С. Скороспелкиной. - СПб.: «Наука»; «САГА», 2007. - С. 55-60.

34. Четверикова О.В. Коммуникативная поэтическая модель как форма презентации авторских смыслов // Слово и текст: психолингвистический подход : сб. науч. тр. / под общ.

ред. A.A. Залевской. — Тверь: Твер. гос. у-нт, 2008. — С. 153—157.

35. Четверикова О.В. Языковые средства объективации мотива «духовность» в поэзии Н. Гумилева // Фёдор Иванович Буслаев: традиции и новаторство : мат-лы проблемной группы (2-3 февраля 2008). - СПб.: Изд-во «Сударыня», 2008. - С. 107-111.

36. Четверикова О.В. Языковые средства маркирования авторских замыслов в лирике И. Бунина // Анализ текста в вузе и школе : мат-лы проблемной группы. - СПб: Изд-во «Сударыня», 2008. - С. 104-111.

37. Четверикова О.В. Образно-метафорическая составляющая концепта «смерть» в поэтической речи М. Цветаевой // Слово и текст: психолингвистический подход : сб. науч. тр. / под общ. ред. A.A. Залевской. - Тверь: Твер. гос. у-нт, 2009. - Вып. 9. - С. 132-136.

38. Четверикова О.В. Языковые репрезентации концепта «душа» в поэтических произведениях М.И. Цветаевой // Этнолингвокультурология и современное образование : мат-лы проблемной группы (30-31 января 2009). - СПб: Изд-во «Сударыня», 2009. - С. 114118.

39. Четверикова О.В. Антонимические концепты «свет» и «тьма» в рассказе JI. Андреева «Ангелочек» // Этнолингвокультурология и современное образование : мат-лы проблемной группы. - СПб: Изд-во «Сударыня», 2009. - С. 103-108.

40. Четверикова О.В. Коммуникативную модель с обобщенным адресатом как форма языковой объективации личностных смыслов говорящего // Актуальные вопросы филологии и педагогической лингвистики : межвуз. сб. науч. тр. - Вып. XI. — Владикавказ: Изд-во Сев.-Осет. гос. ун-та, 2009. - С. 91-94.

41. Четверикова О.В. Художественный текст и духовно-нравственный потенциал личности // Проблемы духовно-нравственного воспитания детей и молодежи в современных условиях : сб. науч. тр./ под ред. канд. пед. наук, доц. Н.К. Андриенко. - Армавир: РИЦ АГПУ, 2009.-С. 116-123.

42. Четверикова О.В. Когнитивные классификаторы концепта «любовь» в поэзии A.A. Ахматовой // Актуальные проблемы филологии, истории и культурологии: теоретический и методический аспекты : межвуз. сб. науч. тр. - Вып. V. -Тобольск: ТГСПА им. Д.И. Менделеева, 2010. - С. 69-74.

43. Четверикова О.В. Синтаксические средства выдвижения смысла в поэтическом тексте // Актуальные проблемы филологии, истории и культурологии: теоретический и методический аспекты : межвуз. сб. науч. тр. - Вып. VI. - Тобольск: ТГСПА им. Д.И. Менделеева, 2011. - С. 98-102.

44. Четверикова О.В. Тропеические средства маркирования смыслов в поэтической речи // Актуальные вопросы теории и практики русского языка : сб. науч. тр. - Вып. 1. — Армавир: РИЦ АГПА, 2011.-С. 192-198.

45. Четверикова О.В. Знаки авторства как средства объективации ядерных структур смысловой сферы художника слова // Семантико-когнитивные исследования : межвуз. сб. науч. тр. - Вып. 3. / под ред. М.В. Шамановой, Е.В. Борисовой. - Воронеж: Изд-во «Исток», 2012.-С. 83-89.

46. Четверикова О.В. Знаки авторства A.A. Ахматовой как основа конструирования её когниотипа II Язык в меняющемся мире : межвуз. сб. науч. ст. / науч. ред.М.В. Сандакова. -Киров: Изд-во Вят ГГУ, 2013. - С. 312-316.

47. Четверикова О.В. Специфика языкового означивания мотива «творчество» в поэтической речи И.А. Бунина // Слово и текст: теория и практика коммуникации : сб. науч. ст./под ред. О.В. Четвериковой. - Армавир: РИЦ АГПА, 2013. - С. 124—130.

48. Четверикова О.В. Колоративная лексика в смысловом пространстве любовной лирики С.А. Есенина // Семантико-когнитивные исследования : межвуз. сб. науч. тр. - Вып. 4. / под ред. М.В. Шамановой, Е.В. Борисовой. - Воронеж: Изд-во «Исток», 2013.- С. 17-21.

Д. Материалы научных конференций

49. Четверикова О.В. Контекстное развертывание смысловых значений номинации как отражение авторского концепта // Культура русской речи : мат-лы III междунар. конф. в

рамках реализации Федеральной и краевой программы «Русский язык» (Армавир, 3-6 октября 2003 г.) : сб. ст. - Армавир: РИЦ АГПУ, 2003. - С. 87-96.

50. Четверикова О.В. Средства вербализации авторского присутствия в художественной речи // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе : мат-лы XIX Тверской межвуз. конф. ученых-филологов и школьных учителей (Тверь, 15-16 апреля 2005 г.). - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2005. - С. 19-25.

51. Четверикова О.В. Анализ эмоционально-смысловых единиц текста как средство развития языковой компетенции учащихся (на примере рассказа И.Бунина «Господин из Сан-Франциско) // Культура русской речи : мат-лы IV междунар. конф. в рамках реализации федеральной и краевой программы «Русский язык» (Армавир, 3-6 октября 2005 г.) : сб. ст. -Армавир: РИЦ АГПУ, 2005. - С. 247-250.

52. Четверикова О.В. Лексические средства фиксации эмоциональной доминанты в стихотворении Н. Заболоцкого «Чертополох» // Культура русской речи : мат-лы IV междунар. конф. в рамках реализации федеральной и краевой программы «Русский язык» (Армавир, 36 октября 2005 г.): сб. ст. - Армавир: РИЦ АГПУ, 2005. - С. 244-247.

53. Четверикова О.В. О некоторых особенностях функционирования фонетических единиц в поэтической речи В.Я.Брюсова // Культура русской речи : мат-лы IV междунар. конф. в рамках реализации федеральной и краевой программы «Русский язык» (Армавир, 36 октября 2005 г.): сб. ст. - Армавир: РИЦ АГПУ, 2005. - С. 163-168.

54. Четверикова О.В. Концепт счастье и его репрезентация в художественной речи И.А. Бунина // Неделя науки в АГПУ : мат-лы науч.-практич. конф. - Армавир: РИЦ АГПУ,

2005. -С. 41^3.

55. Четверикова О.В. Лингвокультурная специфика концепта счастье и его репрезентация в художественной речи И.А. Бунина // Межкультурная коммуникация в современном славянском мире : мат-лы Первой междунар. науч. конф. Т. II. - Тверь, 2005. — С. 233-237.

56. Четверикова О.В. Свето- и цветообозначения как способ репрезентации в художественном дискурсе авторских эмоционально-смысловых доминант // Язык как воплощение культуры: лингвистическая, переводческая и дидактическая рефлексия : мат-лы 51-й науч.-методич. конф. преподавателей и студентов «Университетская наука — региону» (17 апреля - 17 мая 2006 г.). 4.1. - Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 2006. -С. 291-296.

57. Четверикова О.В. Художественные определения в поэтической речи И.А.Бунина и их функционально-семантические особенности // Филология, журналистика, культурология в парадигме современного научного знания : мат-лы 51-й науч.-методич. конф. преподавателей и студентов «Университетская наука - региону». Ч. IV. - Ставрополь: Ставропольское книжное изд-во, 2006. - С. 21-25.

58. Четверикова О.В. Моделирующие свойства слова и когнитивный потенциал знаков в поэтическом тексте // Научные традиции славистики и актуальные вопросы современного русского языка : мат-лы междунар. науч. конф. языковедов, поев. 100-летию со дня рождения профессора С.В. Фроловой (27-29 июня 2006 г.). - Самара: Изд-во С ГПУ,

2006.-С. 157-160.

59. Четверикова О.В. Лексические средства выдвижения смысла в поэтическом дискурсе И.А. Бунина // Неделя науки в АГПУ : мат-лы науч.-практич. конф. - Армавир: РИЦ АГПУ, 2006. - С. 48-51.

60. Четверикова О.В. Когнитивно-прагматический потенциал языковых знаков в поэтическом тексте (на примере произведений Н. Гумилева) // Концепции преподавания и исследования иностранных языков, литератур и культур : мат-лы IV междунар. науч.-практич. конф. (Армавир: АЛУ, 9-10 февраля 2007 г.). - Армавир: РИЦ АГПУ, 2007. - С. 186-190.

61. Четверикова О.В. Комплексный анализ поэтического текста (психолингвистический подход) // Дидактико-методические аспекты современного урока :

мат-лы всерос. науч.-практич. конф. (Армавир, 26-27 апреля 2007 г.). - Армавир: РИЦ АГТТУ. -2007.-С. 278-283.

62. Четверикова О.В. Коммуникативная модель «лирическое Я — минус-адресант» как способ вербализации структур авторского сознания // Роль русского языка в формировании российского менталитета : мат-лы междунар. науч. конф. славянской письменности и культуры (Тверь, 22-24 мая 2007 г.).-Тверь: Твер. гос. ун-т, 2007.-С. 83-87.

63. Четверикова О.В. Когнитивный «портрет» Музы и языковые средства его объективации в поэтическом тексте // Культура русской речи : мат-лы V междунар. конф. в рамках реализации Федеральной целевой программы «Русский язык» (Армавир, 3-6 октября 2007 г.) : сб. ст. - Армавир: РЩ АГПУ, 2007. - С.75-81.

64. Четверикова О.В. Коммуникативная модель «Я-собственно-транспозитивное» и способы ее языковой объективации в поэтической речи И.А. Бунина // Неделя науки в АГПУ : мат-лы науч.-практич. конф. (Армавир, 12-13 апреля 2007 г.). — Армавир: РИЦ АГПУ, 2007.-С. 34-36.

65. Четверикова О.В. Мотив любовь/ смерть и способы его языковой манифестации в прозе И. Бунина// Язык и национальное сознание: проблемы сопоставительной лингвокультурологии : мат-лы II межрегион, науч. семинара молодых ученых (Армавир, 2226 октября 2007 г.). - Армавир: РИЦ АГПУ, 2007. - С. 120-124.

66. Четверикова О.В. Мотив звезда и способы его языковой объективации в произведениях И.А. Бунина (когнитивный аспект) // Педагогика, лингвистика и информационные технологии : мат-лы междунар. науч.-практич. конф. (Елец, 20-23 сентября 2007 г.). Т. 1- Елец: Елецкий гос. ун-т, 2007. - С. 524-530.

67. Четверикова О.В. Концепт «творчество» в поэзии М. Цветаевой и средства его языковой объективации// Континуальность и дискретность в языке и речи : мат-лы междунар. науч.-практич. конф. (14-18 октября 2007 г.). - Краснодар: Кубанский гос. ун-т; Просвещение-Юг, 2007. - С. 70-72.

68. Четверикова О.В. Средства языковой объективации авторских эмотивно-смысловых доминант в стихотворении И. Бунина «Матери»// Актуальные проблемы науки в контексте православных традиций : сб. мат-лов междунар. науч.-практич. конф. (28-29 февраля 2008 г.). - Армавир: ИП Шурыгин, 2008. - С. 203-206.

69. Четверикова О.В. Концепт «любовь» и его языковая экспликация в поэтической речи М. Цветаевой // Поэтика художественного текста : мат-лы междунар. заоч. науч. конф. (25-27 октября 2008 г.). Т. 1: Язык. Текст. Культура. - Борисоглебск: ООО «Кристина и К»,

2008.-С. 257-261.

70. Четверикова О.В. Концепт «любовь» в смысловом поле художественного текста // Язык и национальное сознание: проблемы сопоставительной лингвоконцептологии : мат-лы III межрегион, науч. семинара молодых ученых (Армавир, 27-31 октября 2008 г.). - Армавир: РИЦ АГПУ, 2008. - С. 92-97.

71. Четверикова О.В. Концепт «осень» и способы его языковой объективации в лирике Н.М. Рубцова // Языковое образование в диалоге культур : мат-лы всерос. науч.-практич. конф. (Санкт-Петербург, 22-23 мая 2008 г.). Вып. 3. / под ред. Г.С. Скороспелкиной. - СПб.: Изд-во «Сударыня», 2008. - С. 260-265.

72. Четверикова О.В. Интертекстуальность как средство осуществления межкультурной коммуникации в смысловом поле художественного текста // Языковое образование в диалоге культур : мат-лы всерос. науч.-практич. конф. (Санкт-Петербург, 2223 мая 2008 г.). Вып. 3. / под ред. Г.С. Скороспелкиной. - СПб.: Изд-во «Сударыня», 2008. -С. 223-226.

73. Четверикова О.В. Концепт «жизнь» в творчестве М. Цветаевой // Социокультурные трансформации в России: исторический опыт, проблемы, перспективы : мат-лы всерос. науч.-практич. конф. (Армавир, 3-4 октября 2008 г.) - Армавир: РИЦ АГПУ,

2009. - С. 200-205.

74. Четверикова О.В. Историко-культурные традиции этнопоэтики в лирике М.И. Цветаевой // Синергетика образования: Пятые междунар. Кирилло-Мефодиевские чтения:

Южное отделение Российской академии образования. - 2009. - № 2 (15). - Армавир: ИЦ АГПУ, 2009. - С. 212-214.

75. Четверикова О.В. Гомоморфизм знаков языка как способ маркирования в оэтической речи авторских эмотивно-смысловых доминант И Континуальность и искретность в языке и речи : П междунар. науч. конф. (14-18 октября 2009 г.). - Краснодар: убанский гос. ун-т, 2009. - С. 140-141.

76. Четверикова О.В. Коммуникативная модель «лирическое Я + неодушевленный фесат» как форма языковой объективации авторских смыслов // Знаменские чтения: илология в пространстве культуры : II всерос. с междунар. участием науч.-практич. конф.

Тобольск, 22-23 октября 2009 г.). - Тобольск: ТГСПА им Д.И. Менделеева, 2009. - С. 19-20.

77. Четверикова О.В. Любовь как духовная сущность и средства её языковой бъективации в произведениях И. Бунина // II междунар. науч. конф. «Изменяющаяся Россия

славянский мир: новые парадигмы и новые решения в когнитивной лингвистике» Кемерово, 3-5 июля 2009 г.). - Кемерово: Кемеровский гос. ун-т, 2009. - С. 45-52.

78. Четверикова О.В. Специфика авторского семиотического оперирования в удожественном тексте // Личность - Язык - Культура : III всерос. науч.-практич. конф. Саратов, 25-26 ноября 2009 г.). - Саратов: ООО Издательский Центр «Наука», 2010. — С. 87-293.

79. Четверикова О.В. Поэтическая речь в аспекте ее графического оформления // одготовка будущего специалиста в вузе: освоение инновационных образовательных ехнологий : мат-лы науч.-практич. конф. (Армавир, 9-20 марта 2010 г.). Ч. 1. Кн. 2. -рмавир: РИД АГПУ, 2010. - С. 221-225.

80. Четверикова О.В. Способы языковой экспликации концепта «смерть» в оэтической речи Н.С. Гумилева // Литературный текст XX века: проблемы поэтики : мат-лы V междунар. науч.-практич. конф. (Челябинск, 11-12 марта 2011 г.). - Челябинск:

олиграф-Центр, 2011. - С. 476-481.

81. Четверикова О.В. Языковая объективация мотива смерти в поэтической речи И.А. унина и М.И. Цветаевой // Знаменские чтения: Филология в пространстве культуры : маты III междунар. науч.-практич. конф. (Тобольск, 20-22 октября 2011 г.). - Тобольск: ТГСПА м Д.И. Менделеева, 2011.-С. 89-91.

82. Четверикова О.В. Поэтический текст как духовно-нравственный диалог сознаний втора и читателя // Преемственность и перспективность в развитии отечественной методики усского языка XIX-XXI вв. : мат-лы междунар. науч.-метод. семинара (Санкт-Петербург, 6-27 октября 2011 г.). - Армавир - Санкт-Петербург: РИО АГПА, 2011. - С. 311-316.

83. Четверикова О.В. Смысловой анализ художественного текста как средство ормирования профессиональной компетенции учителя-словесника // Актуальные проблемы ультуры современной русской речи : мат-лы междунар. науч. конф. (Армавир, 17-19 ктября 2012 г.). - Армавир: РИО АГПА, 2012. - С. 179-182.

84. Четверикова О.В. Пунктуация в зеркале авторского мировидения // Современное социально-гуманитарное знание в России и за рубежом : мат-лы второй заочной междунар. науч.-практ. конф. (25-28 февраля 2013 г.). Ч. 3. Филология, лингвистика, современные иностранные языки, психология. - Пермь: ООО «Учебный центр "Информатика"», 2013. - С. 99-102.

85. Четверикова О.В. Семантическое развертывание лексемы «дом» в лирике И.А. Бунина // Новое слово в науке и практике: гипотезы и апробации результатов исследований : сб. мат-лов IV Междунар. науч.-практ. конф. (30 апреля 2013 г.). - Новосибирск: ООО агентство «СИБПРИНТ», 2013. - С. 138-142.

86. Четверикова О.В. Средства языковой объективации авторского замысла в рассказе И.А. Бунина «Поздний час» // Актуальные вопросы филологических исследований : мат-лы междунар. науч.-практ. конф. (18-21 апреля 2013 г.) - Краснодар: ООО «Издательский Дом -Юг», 2013.-С. 222-225.

87. Четверикова О.В. Языковая экспликация мотива «перемещение в пространстве» в художественной модели мира Н.С. Гумилёва // Europejska nauka XXI powieka: mat-ly IX Mifdzynarodowej naukowi-praktycznej konferencji (7-15 maja 2013 г.). Volume 13. Filozofia: Przemysl. Nauka i studia, 2013. -P. 64-66.

Технический редактор A.B. Жильцов Подписано в печать 27.08.2013. Формат 60x84 1/1й. Усл. печ. л. 3.25. Тираж 100. Заказ №296. Тверской государственный университет Редакционно-издательское управление Адрес: 170100, г. Тверь, ул. Желябова, 33. Тел. РИУ (4822) 35-60-63.

Текст диссертации на тему "Знаки авторства как средства вербальной манифестации смысловой сферы творческой языковой личности"

На правах рукописи

Ш-

ЧЕТВЕРИКОВА Ольга Владимировна

052013&1899

ЗНАКИ АВТОРСТВА КАК СРЕДСТВА ВЕРБАЛЬНОЙ МАНИФЕСТАЦИИ СМЫСЛОВОЙ СФЕРЫ ТВОРЧЕСКОЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ

10.02.19 - теория языка

Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук

Научный консультант -доктор филологических наук, профессор А.А. Залевская

ТВЕРЬ 2013

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ...................................................................... 4

Глава 1. ОБРАЗ МИРА КАК СМЫСЛОВАЯ КОНЦЕПЦИЯ ТВОРЧЕСКОЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ

1.1. Картина мира и образ мира ................................................. 20

1.1.1. Картина мира как глобальный образ мира личности..................20

1.1.2. Понятие смысловой сферы и смысловых образований личности ................................................................................................................................29

1.1.3. Концептосфера нации и смысловая сфера личности ..................35

1.1.4. Проблема смысла в гуманитарных науках................................................42

1.2. Творческая языковая личность ....................................................................................52

1.3. Факторы, обусловливающие формирование и структуру творческой языковой личности ......................................................................................59

Выводы по главе 1 ............................................................. 63

Глава 2. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ТЕКСТ КАК ФОРМА РЕАЛИЗАЦИИ ЦЕЛОСТНОГО ОТНОШЕНИЯ АВТОРА К ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ

2.1. Художественный текст как способ эстетического освоения действительности........................................................... 66

2.2. Поэтическая модель мира как форма презентации авторского художественного сознания:

2.2.1. Понятие поэтической модели мира............................. 71

2.2.2. Автор и читатель в смысловом поле текста................... 84

Выводы по главе 2............................................................... 93

Глава 3. КОГНИТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ ЗНАКОВ ЯЗЫКА В РАЗНЫХ КОММУНИКАТИВНЫХ МОДЕЛЯХ

ПОЭТИЧЕСКОГО ТЕКСТА

3.1. Когнитивно-семиотическое содержание поэтических моделей ... 96

3.2. Средства вербальной манифестации ядерных культурных

смыслов ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ, ЛЮБОВЬ, ТВОРЧЕСТВО

в эготивных коммуникативных моделях............................. 123

3.2.1. Эготивные коммуникативные модели в поэтической

речи А. Ахматовой и И. Бунина................................ 125

3.2.2. Эготивные коммуникативные модели в поэтической

речи Н. Гумилева и М. Цветаевой ................................ 154

3.3. Эготивно-апеллятивные модели поэтического текста

как форма вербальной манифестации авторских смысловых доминант.................................................................... 181

3.3.1. Эготивно-апеллятивные модели в поэтической речи

А. Ахматовой и И. Бунина....................................... 181

3.2.2. Эготивные коммуникативные модели в поэтической

речи Н. Гумилева и М. Цветаевой............................... 200

Выводы по главе 3................................................................ 223

Глава 4. ЗНАКИ АВТОРСТВА КАК СРЕДСТВА

ОБЪЕКТИВАЦИИ ЯДЕРНЫХ СТРУКТУР СМЫСЛОВОЙ СФЕРЫ ТВОРЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ И ОСНОВА КОНСТРУИРОВАНИЯ ЕЁ

КОГНИОТИПА

4.1. Когниотип как ментально-лингвистическая основа текстовой

деятельности..................................................................................................................................227

4.2. Знаки авторства как основа конструирования

и сопоставления когниотипов творческих личностей:..................234

4.2.1. Знаки авторства А. Ахматовой ....................................................................235

4.2.2. Знаки авторства И. Бунина..............................................................................265

4.2.3. Знаки авторства Н. Гумилева........................................................................289

4.2.4. Знаки авторства М. Цветаевой ....................................................................320

Выводы по главе 4................................................................................................................................343

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ......................................................................................................................................349

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ..............................................................................355

ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ................................. 399

ВВЕДЕНИЕ

На протяжении последних десятилетий в языкознании постепенно складывается тенденция к интеграции таких смежных дисциплин, как когнитивная лингвистика, лингвокультурология, психолингвистика, семиотика, антропология, литературоведение, поэтика, что обусловлено переходом от структурно-систематизирующей лингвистики к лингвистике функциональной, рассматривающей произведения речетворчества с позиций «человека в языке», т.е. «в свете теории речевой деятельности и речевой коммуникации» [Бабенко 2004: 4]. Имеется множество работ, посвященных исследованию особенностей языковой концептуализации мира (Гаспаров ]997; Кубрякова 1999; Белянин 2000; Карасик 2004; Попова 2000/2007; Слышкин 1999/2004; Стернин 2000/2007 и др.), изучению феномена языковой личности (Апресян 1995; Богин 1984, Караулов 1987; 2007; Кочеткова 1999; Карасик 2004; Гольдин 2007; Сороченко 2009 и др.), творческой речевой индивидуальности, её идиостиля (Виноградов 1971; Тынянов 1993; Тарасова 2004; Бец 2007 и др.), концепта как знака языка и культуры (Воркачев 2001/2008, Пищальникова 1991/2003, Чернейко 2001; Степанов 2004; Голованева 2009 и др.), а также исследованию психолингвистических закономерностей понимания текста (Залевская 2001/2009, Кинцель 2000 и др.), авторского сознания (Гачев 1972; Корман 1982; Бутакова 2001, Маслова 2011 и др.). Эти работы объединяет трактовка образа мира индивида как базы для формирования у него образно-эстетических представлений о человеке и окружающей действительности, ценностях, идеалах.

Таким образом, изучение языка творческой личности становится одной из актуальных проблем современного языкознания, поскольку текст сегодня трактуется как модель мира автора (Власенко 1995; Бутакова 2001; Щукина 2004 и др.), как средство объективации авторских личностных смыслов (Исаева 1996, Крюкова 2000, Пищальникова 1991/2003, Кинцель 2000, Голякова 2007 и др.). В последние годы состоялась защита ряда докторских диссертаций (Сухих 1998; Фесенко 1999, Кочеткова 1999;

Седых 1999; Щукина 2004; Тарасова 2004, Маслова 2011; Мещерякова 2011; Евтушенко 2011; Хачмафова 2011, Карманова 2011 и др.), посвященных исследованию способов текстового «проявления» автора, что служит подтверждением важности и объективной необходимости развития учения Ю.Н. Караулова о языковой личности в аспекте её творческого потенциала.

Несмотря на то что проблемы анализа художественного текста давно уже находятся в сфере внимания филологов, целостное, лингвистически ориентированное представление о творческом процессе, учитывающее достижения в области когнитивной лингвистики, психолингвистики, лингвокультурологии, психологии личности, литературоведения, в науке окончательно не сформировано. Поскольку способность к художественному творчеству есть часть когнитивной деятельности человека, следует говорить о существовании особых когнитивных структур сознания художника слова, позволяющих ему создавать художественные образы. Уникальность идиостиля свидетельствует о специфике композиционных и семиотических стратегий автора в ходе текстовой реализации когнитивного образа ситуации, объективирующих особенности авторского осмысления культурных концептов и эксплицирующих концептуальное содержание поэтического текста, его смыслы.

Когнитивные структуры и средства вербальной манифестации авторского замысла существуют в упорядоченном взаимодействии, которое определяется как феномен поэтического образа мира говорящего и, следовательно, предполагает наличие знаков авторства творческой личности, объективирующих особенности не только авторского образа мира, но и его смысловой сферы, основой которой являются система доминирующих мотивов и ценностей, мировоззрение и самосознание личности, обусловленные контекстом её жизни. Именно знаки авторства позволяют судить о специфике когнитивной деятельности индивида и

способах её объективации в тексте. Таким образом, исследование сущностных характеристик поэтического текста как модели отношения к миру, построение модели авторского художественного сознания и модели смысловой сферы творческой личности (общие смысловые ориентации, частные смысловые образования, актуальные смысловые образования), выявление и описание знаков авторства художника слова, уточнение методики анализа поэтического текста составляют актуальную научную проблему, решение которой базируется на методологическом аппарате когнитивной лингвистики и психологии личности.

Наличие некоторых постоянных характеристик образов сознания и специфика семиотического поведения автора делают возможными объективное выявление и моделирование этих характеристик и особенностей языкового поведения личности на основе целостного интегративного анализа совокупности текстов, интерпретирующих один и тот же принятый культурой смысл и отражающих особенности его преломления «под углом» личностно актуального, что позволяет выявить ведущие мотивы творчества автора, «предметный мир» и смысловые доминанты его произведений как модели отношения говорящего к миру, возникшей в результате его перцептивно-когнитивно-аффективной деятельности и обусловленной ценностными ориентациями творческой личности, её направленностью и задачами коммуникации.

Целостный интегративный когнитивно-смысловой анализ даёт новое видение проблемы языковой манифестации авторского замысла, позволяет использовать методы и приёмы разных наук, способствующие выявлению и описанию особенностей авторского видения мира, что даёт возможность моделировать авторское художественное сознание, смысловую сферу художника слова, описать когниотип творческой личности. Сказанное выше обусловливает актуальность работы.

Данное исследование направлено на разработку когнитивной концепции авторских смыслов и способов их языковой объективации в

поэтических картинах мира разных творческих сознаний, которые интерпретируют одни и те же базовые смыслы и являются современниками. Необходимость такого исследования связана с отсутствием специальных работ, раскрывающих ментальные основы поэтического творчества данных авторов в аспекте сопоставления. Выбранные нами авторы в некотором смысле являются олицетворением «аксиологической вертикали» нации на определённом этапе её социального и культурного развития.

Объектом исследования является поэтический текст как результат когнитивной деятельности автора, как цельная эмотивно-информативно-образная коммуникативная система, отражающая в эстетической речевой деятельности с помощью знаков языка авторскую точку зрения на мир и человека.

Предмет исследования - знаки авторства как средства экспликации системы актуальных смысловых образований творческой языковой личности, личностных смыслов автора как результатов его духовно-нравственных исканий, что обеспечивает возможность доступа к ценностно-информативной базе художника слова в исследовательских целях.

Цель работы - на основе интегративного когнитивно-смыслового анализа поэтических текстов разных авторов исследовать и сопоставить особенности интерпретации и языковой объективации творческими личностями базовых смыслов культуры - ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ, ЛЮБОВЬ, ТВОРЧЕСТВО, что позволит выявить вербализованные в тексте как образе определённой когнитивной ситуации личностные авторские смыслы, т.е. определить то динамическое актуальное смысловое содержание, которое обусловливает структурное и денотативное наполнение той или иной когнитивной ситуации; установить и сопоставить знаки авторства творческих личностей - формально-содержательные и собственно языковые способы «проявления» в тексте авторского художественного

сознания (далее - АХС), отражающие общее и специфическое в

конструировании поэтической модели мира разными художниками слова.

Для достижения поставленной цели потребовалось решение

следующих научно-исследовательских задач:

обобщить и систематизировать факторы, обусловливающие формирование

творческой языковой личности;

• систематизировать представления о лексическом, психологическом значении слова, смысле как превращенной форме отношений личности «с жизнью»;

• выявить специфику текстовых ассоциативных связей слов-стимулов «жизнь», «смерть», «любовь», «творчество», формирующих представление об особенностях интерпретации художником слова базовых смыслов ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ, ЛЮБОВЬ, ТВОРЧЕСТВО, о его смысловой сфере, ядерных смысловых образованиях творческой личности и её образе мира, объективированном в поэтическом тексте знаками языка, о личностных смысловых доминантах;

• уточнить представление о поэтическом тексте как когнитивной модели, реализующей некий когнитивный образ ситуации, обусловливающий специфику знакового оперирования в речевом произведении;

• уточнить представление об особенностях поэтических моделей мира;

• разработать типологию знаков авторства, объективирующих в текстах авторскую концепцию действительности;

• исследовать специфику формально-содержательных и собственно языковых средств объективации АХС в поэтических моделях мира разных авторов;

• уточнить представление о номинативных, предикативных и дейктических текстовых доминантах;

• выявить когнитивно-прагматический потенциал средств вербальной манифестации авторских личностных смыслов;

• на основе систематизации всех форм представления авторского сознания в тексте/текстах уточнить методику построения модели АХС и разработать алгоритм интегративного смыслового анализа поэтического текста;

• установить специфику соотношения когнитивных структур личности и языковых единиц, объективирующих авторский замысел;

• описать когниотипы художников слова как инвариантные ментально-языковые характеристики всего массива текстов данной творческой личности;

• на основе сопоставительного анализа знаков авторства разных творческих индивидуальностей выявить тип их АХС и степень общности/различия их когниотипов.

Основная гипотеза исследования: поэтическое творчество как эстетически значимая духовная деятельность есть особая смысловая реальность, основу которой составляют: а) специфика интерпретации действительности индивидом, «значащее переживание»,

сформировавшееся в результате «столкновений» личности с миром и обусловливающее формирование эстетической эмоции и эстетического образа; б) специфика устройства смысловой сферы как системы доминирующих мотивов и ценностных ориентаций личности, мировоззрение и самосознание индивида; в) специфика устройства ассоциативно-вербальной сети художника слова. Авторское отношение к окружающему миру находит своё воплощение в системе личностно актуальных, константных способов и приёмов формально-содержательной и собственно языковой организации произведения - в «знаках авторства», анализ которых позволяет разработать модель авторского

художественного сознания, описать и сравнить когниотипы разных творческих индивидуальностей.

Материалом исследования послужили поэтические тексты A.A. Ахматовой, И.А. Бунина, Н.С. Гумилева, М.И. Цветаевой, созданные в первой половине XX века (1467 текстов и фрагментов), в которых интерпретируются базовые смыслы ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ, ЛЮБОВЬ, ТВОРЧЕСТВО. Выбор авторов обусловлен масштабностью личности поэтов, значимостью их творчества в национальной и мировой культуре и тем, что при всей оригинальности их стиля у художников слова наблюдается совпадение тем, ценностных ориентаций и доминирующих мотивов.

Методы исследования. В работе использована совокупность методов и приёмов, ориентированных на интегративный анализ поэтического текста и акцентирующих внимание на языке как достоянии индивида: метод лингвистического наблюдения и описания конкретных языковых фактов; метод когнитивного моделирования (базовый в работе), позволяющий представить результаты индивидуального осмысления автором речи содержания культурного концепта в виде полевой структуры; методики когнитивного анализа текста, оперирующие понятиями модели ситуации, концепта, фрейма, когниотипа, ибо информационная структура соотносится с системой разнообразных знаний (знаний о мире, о предшествующих ситуациях, о языке, религии), а также мнений, наблюдений, оценок, которые могут формироваться из разных источников и передаваться по различным «каналам» (ван Дейк). Содержание текста воспринимается как функционально нагруженное, что обеспечивает необходимость точного отбора и организации языковых средств реализации интенций автора речи; метод этимологической реконструкции, позволяющий установить внутреннюю форму слова; метод ключевых слов; метод описания словарных дефиниций в сочетании с приёмами семемного и компонентного анализа; метод ассоциативного эксперимента,

позволяющий получить непосредственно от носителей языка сведения о том, какие слова-реакции вызывают в их памяти предлагаемые слова-стимулы; метод концептуального анализа и общий филологический метод интерпретации текста, направленный на выявление авторских личностных смыслов и способов их вербальной манифестации; субъектно-системный анализ, выя�