автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Звуковой строй японского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Звуковой строй японского языка"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

4857776

РЫБИН Виктор Викторович

ЗВУКОВОЙ СТРОЙ ЯПОНСКОГО ЯЗЫКА: СЕГМЕНТНАЯ И СУПРАСЕГМЕНТНАЯ ФОНЕТИКА

Специальность 10.02.22 - Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (стран Азии и Африки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

2 с ОН, 2077

Санкт-Петербург 2011

4857776

Работа выполнена на кафедре японоведения Восточного факультета Санкт-Петербургского государственного Университета.

Официальные оппоненты: член-корреспондент РАН, доктор филологических наук, профессор

АЛПАТОВ Владимир Михайлович (ИВ РАН)

доктор филологических наук, профессор БУРЫКИН Алексей Алексеевич (ИЛИ РАН)

доктор филологических наук, профессор КЛЕЙНЕР Юрий Александрович (СПбГУ)

Ведущая организация: Московский государственный институт

международных отношений (Университет) МИД РФ

Защита диссертации состоится «Ob »^.jkT^a 2011 г. в / р часов на заседании Совета Д 212.232.43 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д.11, ауд. 175 Восточного факультета.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 7/9).

Автореферат разослан «е> / » 11 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета / а Н.Н.Телицин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Тема представляемого к защите диссертационного исследования является весьма злободневной: в отечественном японоведении пока нет работ, охватывающих широкий спектр проблем, связанных с описанием звукового строя японского языка (ЯЯ) в целом. В настоящее время рост популярности изучения современного японского языка (СЯЯ) носит лавинообразный характер не только в России, но и во многих странах мира. Однако явно ощущается дефицит работ по японской фонетике, описывающих комплексно звуковой строй СЯЯ. В российском японоведении известны лишь две коллективные работы недавнего времени, полно представляющие теоретическое описание фонологии в пределах от фонем до синтагмы, акцентуации изолированных слов и синтагм и морфонологии СЯЯ1. Авторскую концепцию написания реферируемого сочинения можно представить как попытку дать по возможности полную картину звукового строя ЯЯ с учетом диахронического описания его формирования и становления и, естественно, типологических и специфических черт несобственно-слогового языка с выраженной на сегментном уровне морной структурой, характеризующегося на просодическом уровне музыкальной акцентуацией, которая по-особому взаимодействует с компонентами интонации. Дать общее комплексное описание интонационной системы СЯЯ, которое аналогов не только в России и за рубежом, но и в Японии не имеет. Провести описание на основе теоретических разработок и данных, полученных экспериментально-фонетическими методами.

На первый взгляд японская фонетика проста: единообразие слоговых структур и регламентированный их набор, ограничения на сочетание со-

1 Алпатов В.М., Вардуль И.Ф., Старостин С.А. Грамматика японского языка. Введение. Фонология. Супрафонология. Морфонология. - М.: Издательская фирма «Восточная лит-ра» РАН, 2000. - 150 е.; Алпатов В.М., Аркадьев II.М., Подлесская В.И. Теоретическая грамматика японского языка. [В 2-х кн. Кн. 1] / В.МАлпатов, П.М.Аркадьев, В.И.Подлесская. - М.: Наталис, 2008. - 560 с.

гласных с гласными, практическое отсутствие ресиллабации сближает ЯЯ со слоговыми языками. Поэтому в теоретическом плане остается насущным описание фонетики ЯЯ, имеющей ряд специфических особенностей в типологическом плане на сегментном уровне: в СЯЯ существует особая единица - мора, отсутствующая в слоговых языках.

Автор реферируемой работы придерживается определения моры, согласно которому, мора - ритмическая единица, выделяемая в фонологии древнегреческого, латинского, санскрита, японского и ряда других языков. Мора равна открытому слогу с краткой гласной и компонентам слогов более сложного состава, если эти компоненты проявляют функциональное сходство с кратким слогом: могут нести собственное ударение, учитываются при определении места ударения, закономерностей «фонологической длины» морфем и слов, стихотворных размеров и т.п. (В.Б.Касевич, 1990).

Вопрос о «моросчитании» (собственно говоря, и о наличии/отсутствии в языке сегментных единиц, равных море) в СЯЯ представляется до сих пор дискуссионным (например, М.Весктап, 1982). Для того чтобы мору можно было бы считать некоторой «сегментной реальностью», она должна относиться к единицам, подчиняющимся правилам синтагматики, и учитываться правилами строения слога. В литературе обсуждаются еще два условия, которые необходимы для признания того или иного сегмента морой: (а) он должен влиять на акцентную структуру соответствующего комплекса и (б) добавление его к тому или иному комплексу (слогу, слову и т.п.) должно было бы сделать последний дву-, трехмерным и т.д.) (Ю.А.Клейнер, 2010). В нашей работе доказывается, что в ЯЯ такая единица вычленяется при анализе явлений как сегментного, так и су-прасегментного уровней. Определение статуса моры, равно как и разграничение фонетических и фонологических слогов, - проблемы, релевантные как для фонологической системы СЯЯ, так и супрафонологии.

С просодической точки зрения ЯЯ относится к языкам с музыкальным ударением, основным коррелятом которого является изменение ме-

лодики голосового тона - регистровые различия ударных, предударных и заударных сегментов (слогов и их компонентов). Без выяснения структуры слова в терминах слогов и мор нельзя описать ударение в японском языке. Обращение к ударению, ввиду подвижности последнего, предполагает анализ слогов, мор, с одной стороны, и морфем - с другой.

Японскую акцентуацию в нашей стране начал изучать Е.Д.Поливанов (1915). Вклад в исследование акцента в СЯЯ внесли Н.И.Фельдман (1960/2002), Н.А.Сыромятников (1984), И.Ф.Вардуль (1986; 2000), С.А.Старостин (2000), В.М.Алпатов (2000; 2008), Т.М.Гуревич (1975; 1976).

В настоящей работе дается описание акустических и перцептивных параметров музыкального ударения и его трактовка, основанная на авторских экспериментах и экспериментальных данных других исследователей. Следует упомянуть работы Н-Би^аЫ (1977; 1989/1995), М^коо (1977; 1984), М.Б.Нап (1962), М.Весктеп (1982; 1989), ШешШрпу (1978), ;Г.Иегг1штЬеП (1989), Н.СМака (2009), Н.КиЬогопо (2001; 2005).

В работе уделяется внимание морфонологии и супраморфонологии СЯЯ в связи с изучением ударения. Широко привлекаются экспериментальные данные, при этом обсуждение соответствующих теоретических проблем не отделяется от изложения экспериментального материала.

Японская акцентуация связана с мелодикой синтагм и фраз. Словесное ударение при вхождении слов в синтагмы и фразы является производной от компонентов интонации. Японское ударение является средством и способом включения фонетического слова в соответствующие интонационные конструкции (ИК, по Е.А.Брызгуновой) высказывания.

Если сегментный состав и музыкальная акцентуация в СЯЯ получили более или менее подробное описание в ряде работ отечественных японоведов-лингвистов, то его интонационная система целостно практически не описана. Начало описанию японской интонации коммуникативных типов СЯЯ в нашей стране положила Т.М.Гуревич (1973, 1975). Работы этого автора были проведены на ограниченном, но показательном материале (на

двусложных словах-высказываниях). На более широком и представительном материале проблемы повествовательных и вопросительных предложений изучала И.С.Ибрахим, выполнившая работу под нашим руководством2. Однако представляется, что исследование японской интонации нельзя назвать на данный момент исчерпывающим. Интерес к изучению интонации в самой Японии и за ее пределами возник относительно недавно, а существующие описания интонации стандартного СЯЯ ориентированы в основном на словесную просодику, хотя есть некоторые работы, касающиеся ритмической организации японской речи (Х.Фудзисаки, 1989), роли пауз в высказываниях (М.Сугитоо, 1994). Комплексные работы нам неизвестны.

Описание интонации ЯЯ, понимаемой как многокомпонентная су-прасегментная составляющая звучащей речи, в отечественном японоведе-нии представлено в данном диссертационном сочинении впервые. В исследовании автор не касается проблем, связанных с выражением эмоций в речи носителей СЯЯ. Это - особая сфера исследования, которая не входит в круг исследуемых нами проблем. Вышеизложенное обуславливает актуальность исследования.

Цель исследования - представить, по возможности, полную картину звучащей по-японски речи с учетом ретроспективы ее формирования и типологических особенностей сегментного строя ЯЯ, акцентуации и дать общее описание интонационной системы СЯЯ.

Описание явлений японской фонетики, а также предлагаемые решения ряда вопросов звукового строя СЯЯ должны восполнить дефицит комплексных работ по этой тематике, т.к. японская фонетика все еще редко попадает в сферу научного интереса отечественных исследователей.

Объектом исследования является звуковой строй ЯЯ: его сегментная и супрасегментная фонетика, включая интонацию СЯЯ.

2 Ибрахим И.О. Использование интонации для передачи коммуникативного типа и эмоциональной окраски высказывания в японском языке. АКД. СПб., 2011.27 с.

Методологические основы исследования. В основу исследования положен комплексный подход, базирующийся на сочетании аналитического и экспериментального метода исследования. Экспериментально-фонетические изыскания, осуществленные зарубежными исследователями, фонетистами Японии, России, в том числе автором данной работы, занимают здесь особое место.

В теоретическом плане автор придерживался принципов, отстаиваемых Петербургской (Ленинградской) фонетической школой. В частности, мы исходили из относительной независимости (автономности) фонологических единиц, с одной стороны, и морфологических - с другой. Автор присоединяется к точке зрения Л.В.Бондарко (1981), согласно которой перцептивный аспект фонетического описания наиболее связан с функ- _ циональными свойствами звуковых единиц речи. Этим объясняется использование в нашей работе перцептивных экспериментов. В то же время, поскольку функциональные различия не существуют без фонетических, мы стремились везде выяснить объективные фонетические характеристики соответствующих звуковых единиц (Л.Р.Зиндер, 1980).

В восприятии речи тесно переплетены различные факторы - фонетические, грамматические, лексические, семантические. Для «вычленения» собственно-фонетических характеристик, релевантных для восприятия речи и, отсюда, функционально значимых, уже давно используются эксперименты по восприятию в затрудненных условиях: именно в подобных случаях аудитор пользуется, в основном, фонологической информацией, так как отсутствует избыточность разного рода (семантическая, грамматическая и т.д.), присущая обычной связной речи. Иначе говоря, снижение избыточности текста ведет к повышению роли собственно-фонологического анализа, который должен быть в таких условиях исчерпывающе полным и предварять переход к обработке сигнала на других уровнях (В.Б.Касевич, 1977). Перцептивные эксперименты также используются в нашей работе, хотя они и не являются самоцелью.

Значительное место в данном сочинении отводится анализу просодических характеристик моры и слога, морфемы и слова. В японском языке словесное ударение выражается средствами мелодики. Фонетическое слово, являющееся сегментным базисом ударения, оформляется акцентным контуром (АК), который формируется путем распределения степеней повышения/понижения мелодики слогов или их компонентов - мор. Для уточнения закономерностей музыкального ударения и подтверждения истинности ряда теоретических положений нужны данные экспериментов.

Фонологическая сущность АК фонетического слова заключается в том, что он является неотъемлемым элементом звукового облика слова и выполняет в первую очередь конститутивную и слово-опознавательную функции и лишь побочно - смыслоразличительную. В этой связи в работе высказывается критика в адрес авторов, которые считают единственной функцией японского акцента лишь последнюю (С.А.Быкова, 2005). Словесные акцентные конфигурации, подвергаясь определенным модификациям согласно правилам их инкорпорирования в высказывания, обеспечивают их «вхождение» в интонационные структуры синтагм и фраз. Мы не разграничиваем термины «ударение» и «акцент», как это делает В.Лефельдт (2006), т.к. у нас нет оснований для их раздельного использования при обсуждении японского акцента. Термин «акцентное выделение» мы используем как синоним термина «логическое ударение».

Основные положения, связанные с описанием интонации и интерпретациями ее компонентов, согласуются с работами Н.Д.Светозаровой (1982) и других известных исследователей интонации в разных языках (Т.М.Николаевой, Н.С.Валгиной, Т.Г.Торсуевой, Н.В.Черемисиной, Е.А.Брызгуновой, В.В.Всеволодского-Гернгросса, Н.А.Спешнева и др.).

Научная новизна исследования. В диссертационной работе впервые в России комплексно рассмотрен звуковой строй ЯЯ и впервые представлено обобщенное описание интонационной системы СЯЯ. В работе описаны: его становление, сегментная и супрасегментная фонетика СЯЯ и осо-

бенности его интонационной системы. В научный оборот вводятся сведения, ранее недоступные ряду отечественных исследователей, т.к. написаны на японском языке, а также приводятся данные экспериментов автора.

В российском японоведении на данный момент есть лишь несколько работ Т.М.Гуревич (1973; 1975; 1976) и И.С.Ибрахим (2005; 2006; 2007; 2011), касающихся некоторых аспектов японской интонации. Проблемы абзацирования японского текста с применением эксперимента рассмотрены в одном из разделов монографии И.И.Басс (2004). Слого-ритмическим особенностям английской речи носителей СЯЯ посвящена диссертационная работа Ю.В.Белоножко (2007).

Комплексное описание японской интонации в реферируемой работе восполняет пробел в этой области исследований в России. В настоящей работе аккумулируются сведения, касающиеся различных типов высказываний и их просодического оформления. Диссертационное сочинение в целом представляет собой своего рода компендиум по фонетике ЯЯ.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы при чтении лекционных курсов и подготовке учебных пособий как по фонологической системе, так и по практической фонетике СЯЯ. Результаты описания звукового строя СЯЯ могут быть использованы при чтении курса «Общая фонетика».

Апробация работы. Основные положения настоящей работы были изложены в докладах на заседаниях кафедры японской филологии (ЛГУ, 1985, 1986) и кафедры японоведения (СПбГУ, 2009), на II Межвузовской конференции молодых ученых (ЛГУ, 1984), на VII Научной конференции по японской филологии (ИСАА МГУ, 1981), на II Всесоюзной школе молодых востоковедов (Тбилиси, 1982), III Всесоюзной школе молодых востоковедов (Звенигород, 1984), на II Межвузовской конференции «Развитие фундаментальных и прикладных исследований» (Л., 1984), IV Всесоюзной конференции по инженерной психологии (Л., 1984), на рабочем заседании «Лингвистические традиции в странах Востока» (М., 1988), на IV

Всесоюзной школе молодых востоковедов (Иваново, 1987), на V Всесоюзной конференции «Актуальные вопросы китайского языкознания» (М., 1990), на Международном симпозиуме к 20-летию Лингвистического центра университета Канагава (Йокогама, 1994), на конференциях Ассоциации преподавателей японского языка РФ и стран СНГ (М., 1996, 2011), на Научной конференции, посвященной 100-летию создания кафедры японской филологии СПбГУ (СПб., 1998), на Северо-Западной международной научной сессии по Юго-Восточной Азии (СПбГУ, 1998), на Научной конференции Восточного факультета, посвященной 275-летию С.-Петербургского университета (СПбГУ, 1999), на V Международной конференции по языкам ДВ, ЮВА и Западной Африки (СПбГУ, 1999), на XXXVI Международном конгрессе востоковедов (Монреаль, 2000), на IX конференции Европейской ассоциации японоведов (Лахти, 2000), на VI Международной конференции по языкам ДВ, ЮВА и Западной Африки (СПбГУ, 2001), на Киотосском форуме (Киото, 2004), на XI конференции Европейской ассоциации японоведов (Вена, 2005), на Международной конференции «Проблемы типологии и общей лингвистики», посвященной 100-летию со дня рождения проф. А.А.Холодовича (СПб., 2006), на Международной конференции «Востоковедение и африканистика в университетах С.-Петербурга, России, Европы. Актуальные проблемы и перспективы» (СПбГУ, 2006), на Международном (японско-российском) симпозиуме «Взгляды на японскую культуру в Японии и России» (М., 2007), на конференции «Японский язык: перспективы научного исследования» (СПб., 2009), на XXV международной конференции по источниковедению и историографии стран Азии и Африки (СПбГУ, 2009). Кроме того, материалы диссертационного исследования использовались при ведении вводного курса японской фонетики (1977 - по настоящее время), в курсе «Теоретическая грамматика японского языка» (2006-2011) на Восточном факультете СПбГУ, а также в курсе «Фонологическая система японского языка».

Структура работы соответствует цели и поставленным задачам. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении приведена общая характеристика работы: определяются основные методологические и теоретические подходы к исследованию звукового строя ЯЯ, намечаются цели, задачи и объект исследования, распределение материала по главам, обосновываются актуальность исследования, его научная новизна, практическая значимость. Дается ретроспективный обзор работ отечественных японоведов по японской фонетике.

В Главе 1 («Основные этапы становления звукового строя СЯЯ») на основании литературных сведений дается краткое описание стадиального развития японского языка от праязыкового до его нынешнего состояния. В этой связи обсуждается вопрос о его генетических корнях.

В течение долгих лет дискутируется проблема генетических корней ЯЯ. Взгляды ученых могут быть охарактеризованы как дающие диаметрально отличные результаты. Одни лингвисты определяют ЯЯ как изолированный (Ю.С.Маслов, 1977), другие - как язык смешанного типа на основе тунгусских и австронезийских языков (О.Сакияма, 1996), а третьи -как имеющий даже большую близость к тамильскому языку, чем язык те-лугу (С.Ооно, 1980). К.Фудзиока первым отстаивал принадлежность японского к урало-алтайской семье (1908). Е.Д.Поливанов (1924), отмечая гибридный характер ЯЯ, был близок к признанию генетического родства японского, с одной стороны, с малайско-полинезийскими языками, а с другой - с западными континентальными, общими корейскому. С.Мураяма и Т.Ообаяси (1973) постулируют гармонию гласных в древнеяпонском языке (ДЯЯ) близкую к гармонии гласных языков алтайского типа и отмечают при этом наличие гармонии гласных и в корейском языке X-XVI вв.

С.Мураяма (1974) также относил ЯЯ к языкам смешанного типа, главными структурными компонентами которого являлись субстратные австронезийские, а суперстратными - компоненты алтайского типа. По Ф.Иноуэ (1996), ЯЯ отпочковался от прото-японско-корейского языка в У-Ш вв. до н.э. О родственности японского и корейского языков писали Э.С.Мартин (1959) и Р.Э.Миллер (1967). К.Мабути (1982) усматривает в ЯЯ элементы и алтайских, и австронезийских языков. Наиболее убедительна позиция СА.Старостина (1991). Этот автор на основе лексикостатистической процедуры, примененной к обследованию алтайских языков (тюркских, монгольских, тунгусо-маньчжурских с включением корейского и японского) пришел к важному заключению: японский язык относится к алтайской семье (причем внутри этой семьи, он, по-видимому, больше всего сближается с корейским), а все австронезийские элементы, которые в нем обнаруживаются, являются сравнительно недавними заимствованиями, проникшими в японский язык из австронезийского субстрата. Он же указал на необходимость реконструкции просодии протояпонского языка, которая, по-видимому, характеризовалась двухтоновой системой (низкий и высокий тоны) и проявляла свою функциональность даже и на односложных словах.

Далее в этой главе сообщаются сведения о фонологии ДЯЯ, для которой были характерны: 1) неразличение г и /, 2) отсутствие дифтонгов и аффрикат, 3) простота слога - СУ или V, 4) отсутствие стечений гласных и согласных, 5) наличие звонких согласных фонем, не встречавшихся в ан-лауте (Н.А.Сыромятников, 1972). Этот же автор высказал ничем не обоснованное предположение о наличии в ДЯЯ «долгих согласных». С учетом фонотактики С.Ооно (1980) установил следующую систему согласных для ДЯЯ: 1) согласные в анлауте - к, в, I, п, Р, т, у, \у; и 2) начально-слоговые -г, г, (1, Ь. Последние четыре, видимо, появились позже соответствующих глухих. Многие лингвисты определяют систему гласных в ДЯЯ как вось-мигласную: а, ё, е, V, ¡, о, д, и (Р.Э.Миллер, 1967; Н.А.Сыромятников, 1972; С.Э.Мартин, 1959; С.Хасимото, 1956; К.Мабути, 1971/1982; М.Сугитоо,

1996). Однако С.Хаттори (1955) выделял только шесть, а С.Ооно - лишь четыре: a, i, и, д (1980). Р.Э.Миллер писал, что фонетическая сущность (phonetic quality) трех гласных ё, i, б остается неопределенной.

В этой же главе освещается проблема наличия/отсутствия сингармонизма гласных в ДЯЯ. Дается описание слогов и их частотности в памятниках эпохи Нара (^JiB^fft 710-784гг.). Обсуждается акцентуация, отмечавшаяся только при фиксации имен богов в «Записях о делах древности» ("¿f^ipE Кодзики, 712г.). Последующие разделы главы освещают фонетические особенности в классическом японском языке (КЯЯ) эпохи Хэйан IX-XII вв.). Отмечается сокращение количества гласных с восьми до пяти за счет конвергенций: е X ё = е, i X i' = i и позже о X о = о. Система гласных в КЯЯ (по Н.А.Сыромятникову) стала выглядеть следующим образом.

i и

е о а

Графика же той поры продолжала фиксировать подвергшиеся конвергенции ё, I, 6 через сЪ, ;§>, <£г (например, в азбуке ироха-ута И<5 X в.). В эпоху КЯЯ сложилась азбука в виде таблицы «50 звучаний» - годзюон-дзу (3l+pP0). Буквы в азбуке читались сверху вниз и справа налево: горизонтальные ряды обозначали слоги на один и тот же гласный, а вертикальные - на один и тот же согласный, буквенные знаки никак не выделяют ни гласных (кроме первого вертикального), ни согласных.

Таблица «50 звучаний» в классическом японском языке

WA RA YA MA FA NA ТА SA KA A

WI RU - MI FI N1 TI SI KI I

- RU YU MU FU NU TU SU KU U

WE RE YE ME FE NE ТЕ SE KE E

шэ УО МО БО N0 ТО БО КО 0

В сегментном составе появились: конечнослоговой назальный N, имплозивные глухие р, I к. Это повлияло на структуру слогов и привело к формированию двухтактных (тяжелых) слогов. Н.А.Сыромятников (1983) определил систему согласных в КЯЯ, подразделив их на начальнослоговые и конечнослоговые. С точки зрения фонотактики важно, что начальнослоговые не заменялись конечнослоговыми. См. схему ниже.

Начальнослоговые согласные КЯЯ п /-Ь т

п'Г-Ъ' т' г ю

г' у

Конечнослоговые согласные

к / р

мы

Из приведенной схемы видно, что в эпоху Хэйан уже была оппозиция согласных по звонкости/глухости и по твердости/мягкости. Были и фонемы, характеризовавшиеся лабиализацией (ср. Лах'/ «дуб» и к°а$Ч «сласти»). Впоследствии они (лабиализованные согласные) исчезли. Видимо, именно на этой стадии развития ЯЯ мутировал из слогосчитающего и слого-опорного в морочитающий и мороопорный тип языка: СУ-структура слога трансформировалась в структуры СУС и СУ1Ч.

Есть гипотеза, что именно в эпоху Муромати Х1У-ХУ1 вв.)

появились конечнослоговые глухие имплозивы (-Т) и конечно-слоговой назальный (Ы). Главное же, что именно на этом этапе ЯЯ претерпел, по мнению ряда ученых, мутационные изменения, в результате которых «стабильные» слоги СУ-структуры усложнились: появились слоги структур СУИ и СУС, а ЯЯ из слогосчитающего языка стал моросчитающим, т.к.,

видимо, начала функционировать мора как ритмическая единица. В переходный период (от Камакура к Муромати) наблюдались следующие конвергенции: /о/ + /и/ = /оо/ и /е/ + /и/ = /joo/. Это явление можно трактовать как еще одно изменение в слоговой структуре слогов: появились слоги с «долгими» гласными — CW. В сфере акцентуации отмечались тонально-регистровые различия при оформлении слов.

В это время произошло первое знакомство японцев с европейцами и их культурой и религией, и у них расширился «лингвистический кругозор». В Японии впервые осознали существование других языков помимо японского и китайского, в языке появились первые заимствования из западных языков (например, из португальского слова pan 'хлеб', botan 'пуговица', biroodo 'бархат'), которые живут в ЯЯ более четырех столетий (Н.И.Конрад, 1937). После древних китайских заимствований это был уже новый опыт в сфере языка, который подготовил почву к адаптации большого количества иностранных слов в СЯЯ в новейшее время.

Далее речь идет об особенностях фонологии новояпонского языка эпохи Эдо (iTpffiH't;). Перенос столицы (Киото) из западного района Японии Кансай (fUffi) в восточную область Канто (ЕШЖ) и создание призамко-вого города Эдо (конец XVI в. - начало XVII в.) силами рабочих-носителей диалектов из различных районов страны оказали влияние на формирование «языка Эдо». Видимо, становление «языка Эдо» происходило на основе восточных говоров.

К заметным фонетическим изменениям в ЯЯ на протяжении XVII -начала XIX в. относят следующие: 1) переход/- > Л- перед а, о, ев начале морфемы; 2) переход/'- > (-; 3) конвергенция dzX z = dz и djX j = dj; 4) конвергенция б (долгого открытого) и б (долгого закрытого); 5) отпадение w перед о и о:\ 6) отпадение у перед е; 7) отвердение шипящих перед е с переходом их в свистящие: she > se, dje > dze (под влиянием восточного диалекта); 8) присоединение и к конечноморфемному t в канго (китайских

заимствованиях) (Н.А.Сыромятников, 1978). По К.Мабути, переход we, je, wi, wo соответственно в е, i, о из ряда /а/ в Эдо произошел раньше, чем в говоре Киото. К особенностям говора Эдо он относит следующие: 1) смешение [hi] и [fi], которое в токийском говоре сохранилось на долгие годы; 2) появление геминированных глухих согласных (k, s, t, р) и конечнослого-вого носового /N/ при падении узкого гласного /и/ после /Ь, гп, п/; 3) трансформацию стечений одних гласных в стечения других: [ое] > [oi]; [ai], [ае:]>[е:]; [oi], [ое], [ie]>[e:] и др. Видимо, эти особенности унаследованы «языком Эдо» из «самурайского» наречия эпохи Камакура.

Долго сохранял свои позиции кансайский диалект, который выполнял функцию опорного в эпоху Хэйан и лег в основу литературного языка (ХШ бунго). Говор Киото был языком столичным, языком аристократии, языком классических литературных произведений. Он и был основным «конкурентом» говора Эдо-Токио на роль стандартного языка.

Многие особенности новояпонского языка сохранились и тогда, когда столица стала именоваться Токио (1868 г.). Именно токийский говор получил широкое распространение по всей стране, став базисом «общепонятного языка» кёоцууго). Тогда же свершилась буржуазная революция Мэйдзи (ВДТиШГг мэйдзи-исин). Этот радикальный переворот повлек за собой и «революцию лингвистическую» (Е.В.Маевский, 2005). Как внутренние факторы, так и потребность в международном общении страны послужили импульсами к созданию стандартного В начале эры Мэйдзи возникло движение за единство двух стилей - разговорного и письменного (в X—гэмбун-ummumaü). Новый язык в противоположность бунго стал называться коого, или кбго (Д 15 букв, «устный язык»). По-прежнему главным кандидатом на роль стандартного ЯЯ был столичный говор, в 1908г. он был объявлен стандартным языком (ШФ1и хёодзюнго). Однако лишь только после поражения Японии в войне на Тихом океане (1945г.) в сфере образования были предприняты усилия для использования не бунго,

а коого. В Министерстве просвещения распорядились отобрать «лучшее» из токийского говора и устранить из него «недостойные элементы». Так создавалась система единого, национального языка, который стали считать стандартным. Больших усилий требовало его территориальное распространение. С языковыми трудностями столкнулись создатели радиовещательной компании ЫНК (1926): надо было решить проблему, каким должен быть язык вещания. Было решено использовать в трансляции радиопередач язык учебников, газет и литературных произведений той поры. Дикторы вещали на рафинированном токийском говоре. Так стандартный ЯЯ стал распространяться и как разговорный язык. В результате этот язык был признан общепонятным языком - кёоцууго (ЙЙ15).

В Главе 2 («Сегментный состав японской фонологии») рассматриваются вопросы, связанные с сегментным уровнем СЯЯ. Обычно при описании фонетики многих языков авторы начинают с представления фонем -в такой подаче материала отражается конечный этап сегментации текста, полученный в ходе анализа как морфем, так и сегментов, их составляющих: путь к фонетическому анализу слова идет через его морфологический анализ; только тогда фонема выделяется как элемент плана выражения языкового знака, когда она связана с морфемой. Такой подход и позволяет говорить об особой языковой единице - фонеме, отличной от слова или морфемы (Л.Р.Зиндер, 1979). Важным фактором, определяющим сегментацию текста, является тем самым системное строение того или иного языка: так и его отражение в сознании его носителей: «чисто лингвистическая обусловленность членения потока речи говорит о том, что оно определяется системой каждого отдельного языка» (А.В.Венцов, В.Б.Касевич, 1994). Членение текста может отражать не только исследовательскую процедуру как часть фонологического анализа, но и перцептивную, равно как и идентификацию языковых единиц при восприятии речи (А.В.Венцов, В.Б.Касевич, 1994. С. 65).

На какие сегменты членится звучащая японская речь? При ответе на этот вопрос возникает несколько неоднозначных решений, которые зависят от подходов и теоретических воззрений исследователя, и, что немаловажно, от того, на какие единицы «интуитивно» членят свою речь носители языка. Например, название Японии (в латинской транскрипции) -NIPPON (0 Ф); на взгляд носителей европейских языков эта звуковая (буквенная) цепочка состоит из двух слогов - NIP и PON. Носители японского языка сегментируют эту последовательность как NI-P-PO-N. Европейцам или американцам легко представить эту звуковую цепочку в виде отдельных звуков - п, i, р, р, о, п (у). Для обычных японцев такая операция - задача не из простых, т.к. «японцами звук сознается не сам по себе (а согласный, в виде нормы, и произноситься не может сам по себе - в изоляции, т.е. без следующего за ним гласного), а как один из элементов определенного слогопредставления» (О.В.Плетнер, Е.Д.Поливанов, 1930). Это определяет суть сегментного строя СЯЯ, т.е. стабильность и устойчивость открытых слогов структуры (C)V, и адекватно отражает, как сами носители языка осознают его сегментные единицы.

При рассмотрении сегментов японского текста следует принять решение: идти ли по «оси членения» от более крупных лингвистических единиц к более дробным (собственно членение, или сегментация) или от более дробных к более крупным (агрегация) (З.М.Шаляпина, 2007).

При сегментации японского текста мы считаем оправданным пойти в одном случае по пути агрегации (переход от описания мор к слогам), а в другом - по пути собственно членения (вычленение фонем в составе экспонентов морфем, которые (экспоненты) состоят из мор и слогов).

Естественно, что минимальной единицей уровня мор выступает мора. Морный уровень занимает центральное положение в фонологической системе СЯЯ. При выделении морного уровня мы следуем антропоцентрическому подходу, согласно которому предметом лингвистического исследования оказывается языковая интуиция говорящего-слушающего, или его

языковая компетенция. Выделение уровня, описываемого в терминах мор, хорошо согласуется с интуитивными представлениями природных носителей СЯЯ. Через посредство этого уровня фонемы входят в состав слогов и экспонентов.

С учетом того, что встречаются лингвисты, которые не в полной мере согласны с вычленением моры как особой тактовой единицы в СЯЯ, в работе автор диссертации далее переходит к всестороннему рассмотрению всех «за» и «против», относящихся к трактовкам моры.

В разделе 2.2 этой главы обсуждается роль моры в японских палиндромах и языковых играх. Палиндромы типы русского - А роза упала на лапу Азора, финского - За'грриакаирр'шъ («торговец мылом») наглядно демонстрируют, что в процессе «палиндромизации» основная роль элементов, формирующих перевертни, отводится звукам речи (= фонемам), реже - буквам алфавита. Несколько по-другому дело обстоит в японском языке. Один из японских кайбун (1ШЖ) «перевертней» $ О МА-ЦУ-

Ё-КО-Ё-ЦУ-МА ! ! Ш ! «жду тебя, приди, жена!»)3 в-япон-

ском языке является палиндромом. Используя лишь один этот пример, Е.В.Маевский (2000) сделал неверный вывод: японские палиндромы образуются «только при условии слогового (а не буквенного) деления». Видимо, указанный автор имел в виду буквы кириллицы? Более тщательное изучение японских палиндромов привело нас к совершенно другому выводу. Если рассматривать примеры, в которых встречаются не только сегменты структуры СУ, то картина выглядит иначе: в кайбуне У Ь Ь (СИ-НА-МО.Н-ПА.Н-МО РЭ-МО.Н-ПА.Н-МО НА-СИ «Нет ни хлеба с корицей, ни лимонного хлеба»), в котором содержится носовой Н, минимальными единицами, учтенными при создании палиндрома, как видно, наряду со слогами структуры СУ выступают сегментные единицы меньше фонетического слога (моры). Ясно, что японские палин-

3 В этом примере дефисами отделены те сегменты, которые задействованы как минимальные единицы (им в азбучной записи каной соответствуют отдельные буквы), подверженные «переворачиванию».

дромы создаются на основе их одинакового поморного прочтения от начала к концу и от концу к началу. Из рассмотрения японских кайбун, других языковых игр и закономерностей японской версификации (раздел 2.2.1) становится очевидным: двойственная природа моры заключается в том, что, с одной стороны, это структурный элемент слога, с другой - самостоятельная ритмическая сегментная единица, при соответствующих условиях сравнимая со слогом функционально.

В связи с тем, что некоторые авторы заняты поиском подтверждений постулата «сегмент, состоящий из двух мор, должен звучать длительнее, чем одномерный, ровно в два раза» (М.Хан, 1962-1963; М.Бекман, 1982), т.к. в литературе по японской фонетике говорится о том, что долгие сегментные единицы произносятся вдвое дольше, чем однотактные. (в японской терминологии, такт - Й хаку), рассмотрены темпоральные параметры моры в разделе 2.2.2. Действительно, в работах часто упоминается, что «долгие» сегментные единицы произносятся вдвое дольше, чем однотактные. Для доказательства истинности этих утверждений первая (М.Хан) провела много экспериментов и по спектрограммам посчитала, что в СЯЯ двуморные почти во всех контекстах длительнее одноморных в 2 и более раз, причем наблюдаются случаи темпоральной компенсации по длительности сочетающихся согласных и гласных, а вторая (М.Бекман) на основе спектрографического анализа, напротив, высказала тезис об отсутствии какой-либо «временной компенсации» и изохронности хаку. М.Бекман приходит к выводу: абстрактная темпоральная структура (мора = хаку) не имеет фонетической реальности, способность же носителей ЯЯ определять количество мор в высказывании связана с интерференцией со стороны графики, которая отражает морную структуру сегментных последовательностей, а уделом моры, как ритмической единицы, остается лишь поэзия. М.Бекман относит различия ее данных с данными М.Хан к противоречиям, связанным с методом сегментации.

Более рациональным и убедительным с точки зрения определения физической реальности и фонетической сущности моры представляется эксперимент, основанный на анализе синтезированной речи (Х.Фудзисаки, М.Сугитоо, 1977). Эти авторы выясняли восприятие моры в зависимости от длительности сегментов, ими использовалась синтезированная речь в виде отдельных слов и простых предложений. Синтезировались слова-стимулы: [oi] (45J) «племянник», [ise] (топоним) ({^Щ, [ita] «был» (ШТс), [ama] «монахиня» (М). Затем с помощью синтезатора речи, оставляя длительность предшествующих и/или последующих гласных равной 100 мс, они увеличивали длительность гласного [о], щелевого [s], смычного [t] и носового [ш]) по 10 мс в интервале от 80 до 250 мс). Эти же последовательности были включены в синтезированные фразы сорэ ва ~ дэсу «это есть...» и соко-ни ~ хито «человек, который... там (туда)». Все стимулы были предъявлены для аудирования. В результате двуморное /oi/ «племянник» начинало восприниматься как /ooi/ «покрывало» с порога, когда длительность /о/ составляла 156 мс (во фразе 168 мс); /ita/ «был» как /itta/ «пошел» (fío tz), когда длительность Л/ равнялась 169 мс (во фразе - со 164 мс); /ise/ как /isse/ (—о-tí:) «один сэ мера поверхности» с порога длительности /s/, равной 166 мс (во фразе - со 165 мс); [ama] «монахиня» как [amma] «слепой массажист» - при длительности [т] в 141 мс (во фразе -со 152 мс). Ясно, если гласный или согласный в 1,5 - 1,7 раза длительнее окружающих сегментов, этого достаточно, чтобы исходные двуморные слова были восприняты как трехморные. Результаты показывают, что: 1) гласный воспринимается как «долгий» при отношении по длительности к исходному краткому, равном 2:1 (парадигматическое соотношение); и при соотношении к длительности соседнего, приблизительно равном 1,7:1 (синтагматическое соотношение); 2) согласные воспринимаются как «долгие» при парадигматическом соотношении в пределах 1,76-2,1 и при синтагматическом соотношении от 1,4 до 1,7. Видно, что восприятие длитель-

ностей соответствующих сегментов находится в прямой зависимости от соотношений по длительности на синтагматической оси: при увеличении времени звучания окружающих сегментов исследуемые гласные и согласные начинают восприниматься как геминированные с более высокого порога длительности. Подсчеты автора данной работы показали, что слова начинают восприниматься как трехморные, когда отношение их длительности к длительности двуморных слов равно 1,2-1,3, а не 1,5 (3:2), что идеально соответствовало бы представлениям сторонников изохронности мор и являлось бы убедительным свидетельством в пользу фонетической реальности моры. Следовательно, мора - перцептивный квант в фонологической системе японского языка.

В разделе (2.2.3) рассматривается «поведение» моры при заикании. В связи с недостатком данных по естественному заиканию носителей СЯЯ и недоступностью для нас соответствующих материалов был поставлен эксперимент по «искусственному заиканию» (эффект Ли). В работе приведены результаты, полученные после анализа сделанного при многократном прослушивании магнитофонных записей прочтения 14 японскими испытуемыми в условиях вынужденного заикания 10 предложений (при пятикратном повторении), содержащих разные по структуре слоги. Некоторые примеры: 1) нанъ («что?») > н-нанъ, на-нанъ, нанъ-нъ; 2) дэс° (глагольная связка) > д-дэс°, дэ-дэс0, дэс°- с°; 3) тоттэ («возьми!» > то-тоттэ, тот-тоттэ, тотгэ-тэ. Из приведенных примеров видно, что конечнослогой Н(ъ), конечный глухой согласный, стоящий перед редуцированным гласным (дэсу > дэс°-дэс°-с°); первый из геминированных согласных и др. обладают определенной свободой и могут отходить в одних случаях к предшествующему слогу, а в других - к последующему, в-третьих, они могут отрываться как от предыдущего, так и от последующего слогов, образуя «ущербный» слог. Эффект Ли на японском материале проявился также и в отрыве инициального согласного слога (ср. маттаку «совершенно»: м-мат-таку и др.) и в обособлении финальных компонентов слога (мор), что не-

возможно в слоговых языках. Из результатов эксперимента отметим: испытуемые демонстрировали различные «модели заикания», вызванного задержанной обратной связью; например, слог naN может быть произнесен либо как na-naN, ne-naN, либо как naN-N. Вариативность стратегий верно отображает различные функциональные границы в пределах слога. В терминах мор этот слог представлен как na+N, при том что па, в свою очередь, может члениться на инициальный п- и финальный -а. Вторая же мора, состоящая из конечнослогового N, далее не может члениться, и ей следует отказать в наличии внутренней структуры. Примечательно, что наши данные хорошо согласуются с недавно ставшими доступными материалами по «естественному» заиканию, опубликованные Х.Кубодзоно (2005). Так, заикающиеся природные носители СЯЯ проявляют это речевое расстройство в спонтанной речи следующим образом: a) s - s - soo (-?" 0, «так»), g - g - gonen «пять лет»); b) no-no - noboru «подниматься»); с) па - па - nande ({йТ~С, «почему?»), so-so - sooshiki (fPifc, «похороны»); d) tai - tai - taihen {')<Ш, «очень»), gen - gen - gen'yu (ЩЙ, «сырая нефть»). Статистика по «моделям заикания» на 162 зафиксированных случая показывает, что тип а представлен шестью случаями (3.7%), как и тип d; тип b и с - 150 случаев (92.6 %). Слоги структур CVC, CW сегментируются как CV-C и CV-V, т.е. повторы начальных CV-структур и есть наиболее типичный признак заикания как речевого расстройства у японцев. «Членение» отображает границу, проходящую между морами: повторяющиеся сегменты чаще - моры, а не слоги. Ср. с англоговорящими заиками, у которых чаще всего наблюдается «отрыв» начального согласного: n-n-n-n-never, th-think, d-d-difficult, s-s-s-street, t-t-telephone (68.3% на 107 случаев); или гласного: a-a-attend (16.8% на то же количество случаев). Случаи с повторением начальных согласных кластеров в речи англоговорящих заик (типа str-strange) крайне редки (около 1%).

Небезынтересны в этом контексте и оговорки японцев (точками обозначены границы мор, а тире - границы слогов): a-ra-bu-zi.n (Т 7 УХ, «араб») -» *a-ra-zi-bu.n; pa.a-se.n-to Ь, «процент») —> *pa.n-se.n-

to (Х.Кубодзоно, 2005). Оговорки носителей СЯЯ отражают сегментирование звуковых отрезков по границам мор.

В детской речи, как и во взрослой, наряду с заменами в «оговорках» инициальных согласных (ga.k-ko.o «школа» —> *da.t-to.o; ki-ri.N ШШ «жираф» —► *ti-i.N) или «опорных» гласных (sa-so-ri Ш «скорпион» —> *sa-si-ro) при сохранении морной структура слова, встречаются случаи с изменением порядка мор: ke-tya.p-pu fr -Y -у 7° «кетчуп» -> *tya-ke.p-pu. Очевидно отсутствие влияния графики на речевые ошибки детей, которые еще не знают даже азбуки, но морную структуру слов сохраняют.

Можно резюмировать: мора в СЯЯ - базисная единица порождения речи. В работе приведены свидетельства в пользу того, что в СЯЯ существует тактовая единица - мора, занимающая центральное положение в фонетике ЯЯ, без обращения к ней трудно описывать процессы порождения и восприятия речи.

Затем выделены классы мор и приведен их инвентарь (раздел 2.2.4). Моры разграничены по признакам: возможность/невозможность быть самостоятельным слогом, возможность/невозможность быть начальной в слоге и слове, возможность/невозможность быть конечной в слоге и слове.

Моры типа CV - ядерные, а моры С1 (первый из геминированных согласных) и V2 (второй из геминированных гласных) - маргинальные. Моры N и Í квалифицируются как терминальные, т.к. они почти всегда заключают слог. Мора-слог CV и (C)V признаются японскими лингвистами самостоятельными. Их доля в текстах - 85%, на остальные (зависимые) моры приходится 15% (Р.Огума, 2008). Далее идет описание слога в СЯЯ и соотношение слога (S) и моры (М) в нем, которые можно представить так:

S

/ I \

М1 М2 м3

I I I

(С)УУ2 N,1 С1 С2У N СУ I N

Р.К.Потапова (1986), анализируя различные языки с точки зрения определения универсальной опорной единицы слухового квантования речевого высказывания, пришла к выводу: языки можно классифицировать как слогоопорные, гласноопорные и языки смешанного типа. Мы считаем, что японский язык можно определить как мороопорным: опорным квантом порождения и восприятия речи в нем является мора.

При анализе слогов и мор, а также проблем слогоделения в СЯЯ автор пришел к выводу о возможности сегментирования японского текста в устной речи на фонетические, поверхностные фонологические и глубинные фонологические слоги (по В.Б.Касевичу, 1983), или моры. Под фонетическим слогом мы будем понимать минимальный сегмент речевого потока (в нормальном речепроизводстве), который может быть ограничен паузами (#Б#). Например, пап#с1е80#йе «Что [вы] сказали?». Далее в работе приводятся результаты определения фонемного состава. В первую очередь рассмотрены японские гласные, представленные в следующих таблицах (первая - схематическое представление артикуляторных соотношений японских гласных; вторая - таблица/схема японских гласных в сравнении с кардинальными гласными по Д.Джоузу4).

Гласные СЯЯ

Передние Центральные Задние

4 Схема-таблица японских гласных составлена на основе рентгенограмм, полученных при их произнесении многочисленными носителями СЯЯ. См. ^(Онсэйгаку-дайдзитэн), ЯШ. 1981 Ж 735.

26

Закрытые (высокие) М М

Полузакрытые (средневысокие) [е] [о]

Открытые (низкие) [а]

к —^__ \л * \ ч 4<ч V — \ \ \ \ ч .м>\ Л- Ч

Приведенные выше таблица японских гласных и таблица-схема (японские гласные в сравнении с таблицей кардинальных гласных) показывают, что гласный [ш] артикулируется ближе к гласным среднего ряда.

Как следует из таблиц, мы не выделяем отдельно «долгие гласные», считая, что в СЯЯ есть только удвоенные гласные (раздел 2.4.1.3), а также никаких дифтонгов, приводя аргументы в пользу того, что есть только ложные (бифонемные) дифтонги (раздел 2.4.1.4), которые обнаруживаются при стечении гласных и гласных с носовым Н(ъ).

Далее речь идет об артикуляционных и акустических характеристиках японских гласных, отмечается меньшая работа губ и почти полное отсутствие огубленности при произнесении /и/ и /о/, чуть более огубленного по сравнению с другими японскими гласными. В последующих разделах определяется инвентарь согласных в СЯЯ, обсуждаются в этой связи проблемы палатализации японских согласных, назализации /д/ в интервокальной позиции на предмет включения/невключения /г)/ в число согласных фонем, геминированных согласных. Состав согласных в СЯЯ определен следующим: 1) смычные: р, р', Ь, Ь', I, й, сГ, к, к', & ?; 2) щелевые (спиранты): Ф, Ф', б, 9, Ь; 3) плавные (глайды): V/, 4) аффрикаты: 1з, ф, ^ <#; 5) назальные: т, т', п, п', I) ОТ); 6) флэпы (одноударные): г, г'. Далее приведена сочетаемость согласных с гласными и согласных с согласными. От-

мечается расширение возможных сочетаний и появление новых фонем (согласных) в связи с появлением большого количества иностранных заимствований в СЯЯ в послевоенные годы.

Глава 3 («Музыкальное ударение в СЯЯ: особенности его функционирования») посвящена описанию акцентуации в СЯЯ. Музыкальное ударение в японском языке имеет регистровый характер и характеризуется определенной мелодикой. Оно отличается от понятия «тон» в тональных языках Китая и ЮВА. В этих языках тон представляет собой комплекс мелодических и ряда других характеристик, ассоциированных с определенной языковой единицей, традиционно определяемой как слог. Участие мелодической составляющей и в том, и в другом случае приводит к тому, что некоторые авторы ошибочно относят и японский язык к тональным языкам (М.В.Карасёва, 2008). В реферируемой работе далее дается критика работ, касающихся в какой-то степени японской фонетики, и подходов к японскому акценту в работах японистов, которые выделяют два вида фонетических слов: ударенные слова, имеющие акцентное ядро, т.е. мору (моры), произносимую (произносимые) с повышением голосового тона и после которой (которых) происходит падение значений частоты основного тона (ЧОТ), и остальные - анакцентные (не имеющие выраженного падения ЧОТ) или дзэнхэйные (от японского ^кЦ^-Ш дзэнхэйгата «полностью ровный тип»). Авторы допускают неточности и не совсем адекватные трактовки акцента фонетических слов. Во-первых, определяют регистровые различия одноморно-однословных слов (?) и, во-вторых, почему-то приписывают увеличение силы на ударных сегментах в японском акценте (Е.Д.Поливанов, Н.А.Сыромятников, П.И.Шеманаев, С.А.Старостин, Л.Т.Нечаева, С.А.Быкова, В.А.Дыбо и др.). Мы критикуем тех, кто ошибочно трактует пары примеров: ХАси (Ш) «палочки для еды» - хаСИ (¿¡й) «край» и ХАси (Ш) «палочки для еды» - хаСИ (Ш) «мост». Первую пару посчитал как слова с идентичными акцентными контурами один автор

(С.А.Старостин, 2000. С. 87), а вторую - другая (С.А.Быкова, 2005. С. 79). Критика связана с тем, что в одном случае примеры служат обоснованием теории о наличии в ЯЯ трех степеней высоты тона, а во втором - для доказательства их одинаковой акцентуации, не играющей якобы смыслоразли-чительной роли. Для опровержения этих ошибочных подходов и для наглядности ниже приводятся мелодические кривые (графики ЧОТ5) для двух слов, имеющих соответствующую акцентуацию: Амэ (РМ) «дождь» -аМЭ (|{?) «леденец». Ср. с такой же оппозицией в русском в паре мука -мука, только выраженной другими средствами.

¿г* » « л

Рис. 1. Кривые ЧОТ двумерных слов с контрастными контурами.

Автор реферируемого сочинения придерживается двухступенчатой трактовки японского акцента, считая, что функциональную значимость имеет соотношение «низкий регистр - высокий регистр», и не выделяет средний регистр, который вводят некоторые авторы. Наша трактовка ближе к фонологическому описанию японского акцента, чем трехступенчатая, более детальная с фонетической (акустической) точки зрения. Далее в работе обсуждаются закономерности японского ударения. Японское ударение подвижное и не является фиксированным. Фонетические слова характеризует акцентный контур (АК), связанный с распределением низких/высоких сегментов (мор). АК характеризуется определенной предсказуемостью: если известно местоположение последней (она может быть первой в фонетическом слове, если сама ударная) высокой (ненизкой), то довольно просто можно представить всю мелодическую «кривую» фонетического слова.

5 Графики ЧОТ были получены во время прохождения стажировки автора в Токийском государственном университете в качестве стипендиата Японского фонда. Ряд интонограмм, представленных далее (при описании Главы IV), были получены тогда же при проведении экспериментов, связанных с японской интонацией.

Несколько упрощая картину, мы приравниваем синтагму к фонетическим словам. При таком подходе основные закономерности японской акцентуации можно сформулировать следующим образом: 1) во всех фонетических словах повышение или понижение регистра при переходе от первой ко второй море. Понижение в такой позиции свидетельствует об ударности именно первой моры, являющейся акцентоносителем6. Если такая первая мора (не только в анлаутной позиции) входит в состав двуморного слога, то он считается ударным; 2) в фонетических словах не допускается как больше одного регистрового повышения, так и больше одного понижения, после акцентного ядра Ь Ш, акусэнто-каку). Именно высокая мора, после которой происходит резкое падение мелодики, и является акцентным ядром, наличие/отсутствие которого характеризует большие классы словоформ, отличающиеся по этому признаку. Часто фонетические слова, в которых отсутствует ярко выраженное акцентное ядро, относят к «безударным» (^Ч2- - дзэнхэйными). Мы же считаем, что и в этих словах есть «позиционное» ударение: в них последняя мора находится на достаточно высоком регистровом уровне, обеспечивающем поддержку такого же регистра всем предыдущим сегментам за исключением первого низкого (начальной моры); 3) все сегменты, предшествующие последней высокой море, произносятся в повышенном регистре, кроме первой (низкой) моры в позиции анлаута: исключения составляют случаи, когда первая мора фонетического слова - акцентное ядро, т.е. сама высокая.

В связи с описанием в данной работе закономерностей японского акцента приводится, на наш взгляд, рациональная точка зрения Ю.А.Клей-нера, высказанная в недавней публикации (2010). Согласно этому автору, если понимать под акцентом выделенностъ некоторого отрезка речевой цепи, то способ выделения оказывается не столь уж существенным. Отсут-

6 Понятие «акцентоноситель» в японском и других языках введено В.Б.Касевичем в коллективной работе (Касевич В.Б., Шабельникова Е.М., Рыбин В.В. Ударение и тон в языке и речевой деятельности. Л., 1990. С. 64-66), выполненной под руководством В.Б.Касевича.

ствие выделенности - это просто отрицательная характеристика позиции, такая же, в сущности, как само ударение или противопоставление различных ударений/акцентов. Дело, собственно, не в том, каким образом выделяется (или не выделяется) тот или иной слог, а в том, является ли слог -сам по себе - той единицей, которая нуждается (соотв. не нуждается) в выделении. Такому пониманию ударения никак не противоречит наличие в языке односложных слов, где контраста между слогами нет.

В отдельном разделе (3.3) рассматривается так называемое правило «N+1» на примере акцентуации одно- и двуморных слов, согласно которому словам, состоящим из N мор, приписывается N+1 типов акцентуации, т.е. одномерным соответствует 2 типа акцентных контуров, двуморным - 3 и т.д. А это значит, что некоторые исследователи признают не только наличие разных регистровых соотношений, которые не являются абсолютными и носят относительный характер, но и их распознаваемость при изолированном произнесении. Ср. ха (Ш) «лист» и ХА (Ш) «зуб», ки (51) «дух» и КИ «дерево», э (М) «рукоятка» и Э (Ш) «картина», хаНА' (апострофом отмечены моры, после которых происходит падение ЧОТ при наличии правого контекста) (Щ «цветок» и хаНА (#) «нос», хаСИ' «мост» и хаСИ (Ж) «край» и т.д. Решить эту проблему помогают и акустические и перцептивные эксперименты. Так, экспериментальные данные К.Сакума (1963), связанные с изучением ЧОТ в одноморных словах, свидетельствуют об отсутствии принципиальных различий в акцентных контурах таких слов. См. рис.2.

Судя по графикам, приводимым этим автором, одноморные слова типа Э (!£) «картина» несколько чаще имеют более высокую ЧОТ, чем слова

Рис.2. Кривые ЧОТ одноморных слов с различной «этимологической» акцентуацией.

типа э (М) «рукоятка» (конфигурация же мелодической кривой может быть различной как у тех, так и у других). Отсутствие существенных различий в словах обсуждаемого типа в значениях ЧОТ отмечает на основе большого экспериментального материала и М.Сугитоо (1984). К такому же выводу эта автор пришла и относительно двуморных слов с похожими в изолированной позиции контурами, используя эксперимент, основанный на анализе синтезированных стимулов. Аналогичный эксперимент был независимо проведен нами в условиях восприятия естественных стимулов (В.В.Рыбин, 1986). Результаты этих экспериментов в целом идентичны.

Каким же акцентуационным типом обладают КИ (7^ дерево) и ки (М дух) при изолированном произнесении? Мы считаем, что оба они имеют высокий тон, но при присоединении морфем справа одно сохраняет этот регистровый уровень (КИ-га дерево им.п.), а другое утрачивает (ки-ГА дух им.п.). Ср. с русск. вода, но по воду. Другими словами, с точки зрения просодики морфема КИ дерево является доминантной по отношению к морфемам, примыкающим справа, а ки дух - релятивной.

Как же можно трактовать с функциональной точки зрения реальное различие в парах типа КИ (7^ дерево) и ки (хл дух)1 Можно считать непоследнюю позицию для них - сильной, тогда последняя позиция (перед паузой) является позицией нейтрализации. Существенно, что нейтрализации подвергаются не акцентные контуры, а морфемы: именно морфемное тождество становится неопределенным, что и является основным результатом процесса нейтрализации. Такое соотношение (различие) пар типа КИ - ки следует трактовать как морфонологическое: фонологически они тождественны и сегментно и просодически, но с точки зрения просодической морфонологии отличаются, т.к. обладают разными правилами акцентного оформления при сочетании с другими морфемами. Автор трактует акцентуацию шире, чем выделение некоего сегмента в составе фонетических слов. АК в СЯЯ выполняют консолидирующую роль на уровне фонетиче-

ских слов, а также, отчасти, и - делимитативную функцию (начальный переход от низкой моры к высокой). Дистинктивную функцию мы считаем второстепенной. Приведенную выше формулу N+1 можно свести к N = N. т.е. у слов, состоящих из N мор, N типов контуров.

В последующих разделах рассматриваются акцентуационные закономерности и параметры слов большей протяженности, а также влияние сегментного состава, словообразовательных процессов и словоизменения, слоговых структур и морфем на японский акцент. На основании анализа взаимодействия ударения и морфемики нами разграничиваются морфемы следующим образом: (1) морфемы, которые всегда ударны; (2) морфемы, которые всегда безударны; (3) морфемы с переменной акцентуацией, которые, в свою очередь, делятся на (3.1) доминантные и (3.2) недоминантные - те, которые, соответственно, «не отдают» ударение, за исключением тех случаев, когда сочетаются с морфемами класса (1), и те, которые «отдают» ударение.

Для иллюстрации «вхождения» фонетических слов с разными акцентами в ИК повествовательной фразы: 1) миДЗУ-ГА НОМИ-ТАй; 2) —БИиру-га ноМИТАй; 3) а — Ь — й^^сИ коОХИи-га ноМИТАй («Хочу выпить/попить воды(1)/пива(2)/ кофе(З)») приведем следующие примеры интонограмм этих фраз. (См. рис. 3).

Рис. 3. Интонограммы простых повествовательных высказываний с подлежащими, имеющими различную акцентуацию.

После рассмотрения особенностей японского ударения, имеющего мелодический характер, и основных закономерностей его реализации на уровне фонетических слов, можно заключить, что японский акцент - это способ и средство включения фонетических слов в ИК, или в мелодические конфигурации синтагм и фраз.

Глава 4 («Опыт комплексного изучения интонации японского языка») является логическим продолжением предыдущей главы. Комплексный подход к описанию японской интонации в отечественном японо-ведении предпринимается впервые.

В реферируемом сочинении автор исходит из синонимичной трактовки интонации и просодии, считая их применимыми для обозначения функциональной системы супрасегментных средств языка, рассматривая при этом просодию как подчиняющую себе интонацию и акцент (просодику). Их терминологическое различие в работе часто стирается особенно при использовании в форме прилагательных: просодический, интонационный. В начальном разделе главы рассматриваются существующие подходы к описанию интонации. Автор исходит из рассмотрения просодических средств языка как особой системы субкомпонентов в рамках фонологической системы, или фонологического компонента языка. Кроме того, интонационная система и факты ЯЯ хорошо согласуются с тем положением, согласно которому слова как бы вливаются в интонационную единицу (В.Н.Петрянкина, 1988). Автор работы в основном придерживался подхода, избранного Н.Д.Светозаровой (1982) при анализе функций и компонентов интонации, которые могут быть сочтены субкомпонентами японской фонологической системы.

Раздел 4.2.1 посвящен мелодике повествовательных высказываний.

Японская акцентуация связана с повышением и понижением голосовой мелодики соответствующих сегментных отрезков. Японские авторы чаще связывают понятие «интонация» с повышением-понижением ЧОТ слов, формирующих высказывание, отмечая важность интонирования фраз

для достижения адекватного акта коммуникации и естественности их (фраз) звучания.

Мелодика играет ведущую роль в комплексе просодических средств. Универсальность высотного компонента интонации проявляется и в том, что мелодика используется как важнейшее интонационное средство в самых разных языках, и в том, что в пределах одного языка мелодика обслуживает разные функции интонации, даже в тональных языках и языках с музыкальным ударением мелодические различия используются наряду с противопоставлением звуковых оболочек слов и морфем для выражения интонационных значений (Н.Д.Светозарова, 1982).

Японские фонетисты понижение мелодики повествовательного предложения называют ¿Ыс}'гепкоока ( Й й Й Т естественное падение) (М.Эномото, 2006). Рассмотрим интонацию простого предложения. Основой для анализа послужат примеры из нашего эксперимента. В предложение вошли следующие фонетические слова: КЁо (4" В сегодня), аМЭ-ГА леденец им.п.) и уРЭРУ (5с2х<5 продаваться) в прошедшем времени (уРЭМАсита). Все высказывание акцентуационно получает следующий вид: КЁо аМЭ-ГА уРЭМАсита «Сегодня продавались леденцы». В результате обработки в большом компьютерном центре Токийского университета мы получили следующую интонограмму. См. рис.4.

Рис. 4. Интонограмма фразы куоо amega игетазЫт 0 «Сегодня хорошо продавались леденцы».

Как показывает график, в данном высказывании наблюдается постепенное понижение величины ЧОТ. Довольно резкое понижение в начале фразы связано с контрастом «высокая-низкая» мора в слове КЁо «сегодня»,

занимающем «сильную» позицию. За счет акцентуации аМЭ-ГА («низкая-высокая» мора) виден незначительный подъем в мелодике слова в средней позиции во фразе. Далее следует еще большее падение частотных параметров финальных сегментов с небольшим «намеком» на повышение голосового тона при переходе от первой ко второй море в глаголе (уРЭРУ).

... ... ... ... " • I /¡ее)

Рис. 5. Интонационный контур фразы ате-о ттиаЫы 1р «Видел леденцы».

На рис. 5 представлена мелодика фразы, в которой аМЭ находится в начальной позиции во фразе. В данном случае акцентный контур интересующего нас слова более отчетливо выражен по сравнению с аМЭ в неначальной позиции (Рис.4). И эта позиция для данного фонетического слова может считаться сильной.

Hz

•".. : k .......;.'„..................г: *..................................* .": i....... ¡ (sec)

Рис. 6. Интонационная кривая фразы aoi ame deshita iféT L te «Были зеленые леденцы».

В последнем случае аМЭ находится непосредственно после определения, выраженного адъективным глаголом аОй «быть зеленым, голубым», имеющим выраженную вершину ЧОТ на среднем гласном и занимающим начальную позицию в этой фразе. Здесь можно сказать, что аМЭ следует сразу за «фокусным» словом, будучи как бы в его «тени»: определить регистровые различия в определяемом слове практически невозможно. Это наглядный пример подавляющего влияния интонационной мелодики на словесное ударение в контексте повествовательной фразы.

В повествовательных предложениях в СЯЯ, как показывают графики ЧОТ, изменение мелодики имеет различную конфигурацию - от плавного «естественного» понижения до довольно резкого. Вывод: динамика мелодики связана как с типом акцентуации фонетических слов, формирующих высказывание, так и с местоположением этих слов во фразе. Во фразах большей протяженности наблюдалось «сглаживание» мелодики.

Следующий раздел работы (4.2.2) посвящен логическому ударению в системе японской интонации. Логическим ударением выделяются наиболее значимые с точки зрения говорящего слова (или другие сегменты высказывания), при этом выделение происходит за счет усиления акцента ударного слога выделяемого слова, т.е. за счет его интенсивности, динамичного и напряженного произнесения, а также особой мелодики. В ЯЯ более или менее фиксированный порядок слов в предложении. Из постоянных позиций можно выделить места темы, подлежащего (тяготеет к началу фразы), определения (всегда перед определяемым) и сказуемого (нормативно - конец фразы). Тема обычно находится в начале предложения и часто совпадает с подлежащим. Если же тема и подлежащее не совпадают, то они следуют друг за другом: сначала тема, затем подлежащее. Сказуемое всегда находится в конце предложения, кроме случаев инверсных высказываний. Что касается второстепенных членов предложения (прямых и косвенных дополнений, обстоятельств), то их место в предложении может существенно меняться, в зависимости от того, на какой из них приходится важная информация. Это можно последить на простом примере: |Ш&> ЬТсШяк^ (\\Ыа8Ы-\уа азИка Ю:куо:-е кигита-

с1е 1ки) «Я завтра еду в Токио на машине»; ЬУсФ'С'ЖЖ^^Т <

(\¥а1азЫ-\уа авЬ^а кигита-сЗе ю:куо:-е ¡ки) «Я завтра еду на машине в Токио»; ЯШЖТЖ&^ЗЬ Ь^С^Т < (\Vatashi-wa кигита-ёе Ю:куо:-е азИНа ¡ки) «Я на машине в Токио еду завтра». Из примеров видно, что наиболее важная информация, заключенная в одном из второстепенных членов

предложения, находится ближе всего к сказуемому. Другим способом выделения важной информации в предложении является использование определенных показателей. Примерами использования таких показателей могут служить té (wa, топик) и (ga, им.пад.): Bí1 ¿ А/ЙЖж-Ч"Т< (Tanaka-san wa tookyoo-e iku) «Г-н Танака едет в Токио»; ffl Ф с? ЛуЙ^ЖЖ ^ÍT (Tanaka-san-ga tookyoo-e iku «Г-н Танака едет в Токио». Первое из этих предложений является нейтральным. Во втором предложении логическое ударение падает на подлежащее «г-н Танака», при этом оно выделяется и интонационно, и показателем -ГА (Й5). Несмотря на относительно строгий порядок слов и возможность использования грамматических показателей для выделения важной информации, в ЯЯ часто применяется логическое ударение «в чистом виде». Проверить это представляется возможным экспериментально. Задача эксперимента заключалась в выяснении особенностей ИК фраз с сегментами с логическим ударением, а также в том, чтобы ответить на вопрос: различимы ли они в перцепции вне широкого контекста. Для этого были подобраны повествовательные предложения типа В^РйаЙ JLfc (Kinoo omoshiroi eiga-o mita) «Вчера смотрел интересный фильм», в которых были при записи дикторского текста поочередно выделены логически каждый из членов предложения. При аудиторском анализе японцы правильно идентифицировали сегменты, отмеченные логическим ударением, в 80% случаев. Высокая определяемость слов-стимулов, несущих акцентное выделение, объясняется параметрами этих стимулов. Выделенность соответствующих слов-стимулов наглядно демонстрируют графики мелодики фраз, представленные на рис. 7, 8, 9.

Hz «□а зоо 2оа loo

°° 1 ' = г l(sec)

К i по о о то shi го i е i ga о mi ta.

Вчера смотрел интересный фильм.

Рис 7. График ЧОТ повествовательной фразы с логическим ударением на «вчера» (киноо).

Hz

I (sec)

Ю поо omosAíroíeig а о гш \&

Вчера смотрел интересный фильм. Рис.8. График ЧОТ фразы с логическим ударением на «интересное» (рттЫгоС).

Hz

Т60

130

1 ОО

................Lex.........J................

[ /■ \ А

[ i -^-ч/

USJ t (sec)

Ki поо о mo shi roi e i g а о mi ta

HtBffievMtWSrJlfc.

Вчера смотрел интересный фильм.

Рис 9. График ЧОТ фразы с логическим ударением на «фильм» (eiga-o).

По сравнению с показателями, присущими интонации обычного повествовательного предложения, члены предложения, содержащие логическое ударение, различаются следующим образом: 1) Средняя высота звучания увеличивается с 120 Гц до 150 Гц для мужского голоса и с 250 Гц до 300 Гц для женского; 2) Отмечается повышение пика интенсивности, сравнимое даже с пиком интенсивности вопросительных предложений (см. ниже): площадь огибающих амплитуд стимулов с логическим ударением, в среднем 1,5 раза больше сегментов, не содержащих логического ударения.

Далее на материале эксперимента нами рассматриваются ИК разных типов вопросов (раздел 4.2.4): общего, частного, переспроса, вопросов с усилительной частицей & (МО) «тоже, также, и». Проблемами коммуникативных типов высказываний в СЯЯ занималась упомянутая Т.М.Гуревич: она работала с материалом, состоявшим из отдельных слов-фраз одинакового сегментного состава (двуморные двуслоги) разных коммуникативных типов. В работе Т.М.Гуревич (1973) описан эксперимент, который позволил сделать главный вывод: носители СЯЯ безошибочно распознают вопрос, а интонационные различия повествования и побужде-

ния не столь очевидны. Тот факт, что вопросительные предложения легко опознаются, еще, однако, не говорит о том, что все вопросительные предложения в ЯЯ имеют идентичную интонационную структуру. С синтаксической, лексической и фонологической точки зрения построение вопросительного предложения в ЯЯ имеет некоторые характерные особенности: 1.В конце вопросительного предложения в норме стоит специальная вопросительная частица (КА); 2. Бывают случаи, когда в составе вопросительного предложения нет вопросительного слова или частицы. Однако и в таких случаях возможно отличить вопросительное предложение от повествовательного или побудительного. Общий вопрос наделен особой интонационной окраской: в его фокусе обычно происходит резкое повышение значений ЧОТ. См. рис. 10.

ш

Рис. 10. Интонограмма фразы Ьпги- о попитаБеп ка.

£*—«Не выпьете ли пива?»

Естественно, что и в частных вопросах происходит повышение параметра ЧОТ на вопросительных словах, как и в вопросах с усилительной частицей £> (МО) на словах с этой клитикой. Это видно на примере, представленном на рис. 11.

ш

Рис. 11. Интоисирамма фразы паш- де? <пГХ'? «На чём?»

Приведем основные выводы описанного эксперимента: 1. Все четыре рассмотренных типа вопросительных предложений в ЯЯ имеют свой осо-

бый рисунок интонационного контура; 2. Типы вопросов-предложений в ЯЯ различаются по следующим критериям: по широте полос частот реализации; по количеству пиков повышения уровня ЧОТ; по месту расположения пиков повышения уровня ЧОТ. Однако есть исключения из правила -случаи, когда нет повышения на вопросительной частице А* (КА). Ср. с примером (Й^'Р^С^г # ^ Ь ,£ О Й5 - Ната-е папд-ш 15иЫтазуоо ка «Во сколько же мы приедем в Хама?») на рис. 12.

</5CV) Ам «... в- — - ^ ж -'У ., .. .

Рис. 12. Сонаграмма фразы Ж^ТНЯ^^Г ё Ш Ь X 5 Й1 Ната-е пап^-ш иикипаэуоо ка «Во сколько же мы приедем в Хама?»7

Далее следует раздел, посвященный повелительным высказываниям. Можно отметить необходимость их подробного изучения в будущем, поскольку типов повеления довольно много в СЯЯ, при этом они зависят от стиля речи. Результаты исследования этого коммуникативного типа фраз, проведенного Т.М.Гуревич, относятся к фамильярному стилю. Вежливое повеление, видимо, отличается от повествования, хотя трудно однозначно определить, на чем это отличие основано. Можно предположить, что оно связано с более резким падением ЧОТ в конце повеления, однако это не всегда так. Для демонстрации этого воспользуемся нотационными записями из работы М.В.Карасёвой (2008)8. См. рис 13.

tu.___

Л . ti - it t i i . It ta ■ й ■ ш.

111. И>.

M(j - dill • 1» V».da-Mi Ma * girt • te Vy.il».»i

Рис. 13. Мелодика четырех высказываний, содержащих вежливое повеление:

7 Сонаграмма из приложения к работе К.Сакума (1963), полученная этим автором еще в 30-х гг. XX в. В этом примере Хама - сокращение от Йокохама. ' Карасбва М.В. Японское сольфеджио. М., 2008.

(116) Я о Н С II-iT о Т < fi £ ^4 Массугу-ни иттэ кудасай «Идите прямо, пожалуйста!»;

(И 7) fo ^э Ь 'Чт "С < ё V4 Атира-э иттэ кудасай «Идите туда, пожалуйста!»;

(118)Mo"t < fciV1 Модоттэ кудасай «Вернитесь, пожалуйста!»;

(119) ЙЙ!оТ< ti&h*' Магаттэ кудасай «Поверните, пожалуйста!».

Возможно, в случае с повелительным типом высказываний и связано встречающееся у японских исследователей предположение о том, что для этого коммуникативного типа в СЯЯ сегментное выражение превалирует над интонационным их оформлением.

В следующем разделе (4.3) обсуждается проблема наличия/отсутствия фразового ударения в СЯЯ. Автор реферируемой работы рассматривает это просодическое явление как фразово-синтагматическое, с учетом того, что синтагма потенциально может быть фразой незавершенного типа. На примерах показано, что этот вид ударения может менять конфигурации АК слов, если оно маркировано. Рассмотрение материала показало: фразовая интонация вносит «коррективы» в правила акцентного оформления отдельно взятых фонетических слов, при этом типичная для завершения японских предложений мелодика, сигнализирующая о конце высказывания, может встречаться и в серединной позиции в распространенном предложении. Это обусловлено осознанием говорящим данного фрагмента высказывания как имеющего свою смысловую нагрузку, сравнимую с целым предложением. Можно трактовать подобные явления как проявление маркированного фразового ударения. Итак, можно констатировать, что в ЯЯ есть фразовое ударение, проявляющееся и в виде нейтрального, сигнализирующего о законченности фраз в нейтральном произнесении, и в виде особо выделенного произнесения, используемого, вероятно, для отображения актуального членения высказывания.

Далее речь идет о роли паузы в интонации и о соотношении паузы и пунктуации в СЯЯ. Отмечается, что наиболее вариативна и интересна с интонационной точки зрения длительность пауз внутри высказывания, по-

скольку она отражает не только факт членения потока речи на смысловые отрезки (синтагмы), но и характер смысловой связи между ними.

Данные Т.М.Николаевой, полученные в результате исследования интонации сложного предложения в славянских языках, дают основание для положительного ответа на этот вопрос: по длительности паузы могут быть разделены на минимальные (сюда входят и нулевая пауза), средние и большие9. Это разделение подтверждается соотношением данных типов пауз с другими компонентами интонации, в результате чего становится возможным выделение ограниченного числа неслучайных комбинаций интонационных признаков, передающих смысловую интонацию.

В настоящем исследовании нас интересовали паузы в их соотношениях с японской пунктуацией и функциональность последней при озвучивании письменных текстов. Отметим, что если в русском языке пунктуация носит директивный характер, то для японского - это «набор предельно гибких рекомендаций по их использованию, вытекающих из уже сложившейся практики»10. Японская пунктуация носит индикативный характер.

В данном разделе основное внимание уделено анализу экспериментально материала, основанного на прочтении носителями ЯЯ текстов разных жанров. Испытуемым были предложены тексты как с исключением знаков препинания, так и с добавлением лишних. В текстах без знаков препинания испытуемые должны были расставить их самостоятельно. Прочитанный участниками эксперимента материал был записан и проанализирован на наличие пауз и их соотнесение со знаками препинания оригинала и теми, что расставили сами испытуемые. Анализ материала позволил сделать следующие выводы: 1. У носителей СЯЯ отсутствует единство при постановке знаков препинания в тексте; 2. Есть различия в количестве поставленных знаков препинания и сделанных пауз у мужчин и женщин; знаков препинания, поставленных мужчинами, гораздо меньше; 3. Наблю-

9 Николаева Т.М. Семантика акцентного выделения. М., 1982.

10 Данилов А.Ю., Сыромятников H.A. Японский язык. Пунктуация, знаки повтора, вспомогательные пометы. М., 2004. С. 6,7.

дается достаточная свобода в постановке знаков препинания: процент знаков, расставленных самостоятельно, значительно ниже процента тех, что имеются в оригинальном тексте. В тексте, где было поставлено больше знаков препинания, чем в оригинале, ни один из испытуемых не обнаружил «ложные» запятые; встречая в тексте «ложную» запятую, более чем в половине случаев испытуемые делали паузы, отмечена возможность беглого прочтения текста и без расставленных в нем знаков препинания.

Далее речь идет о ритме и его роли в интонации. Под ритмом мы понимаем речевой ритм, который, по определению И.Г.Торсуевой, есть не что иное, как регулярное повторение сходных и соразмерных речевых единиц, выполняющее структурирующую, текстообразующую и экспрессивно-эмоциональную функции11. В.В.Всеволодский-Гернгросс считал ритм не просто составным элементом интонации, как высота, сила, темп и тембр, а «тем стержнем, на который... нанизывается интонация, конечно, при соблюдении того условия, что все видоизменения высоты, силы, темпа и тембра совершаются в некоем порядке, систематически, с непременным возвратом и повторениями их сочетаний, всегда объединяющих внутри себя известные противоположения, вне чего интонация аритмична»12. Итак, многие исследователи ритма различных языков, относя его к просодическим средствам звучащей речи, полагают, что в каждом языке ритм связан с повторами через определенные временные периоды, которые происходят как на уровне динамических (силовых), мелодических, темпоральных и других составляющих устных высказываний.

Первоосновой ритма в японском языке является «морный счет», нарушение которого приводит к отклонениям от естественности при производстве речи. Чаще всего это явление (нарушение морного ритма) наблюдается у иностранцев, изучающих ЯЯ, что режет слух японцам. Объяснение этому вполне очевидно: для природных носителей ЯЯ «морная

" Торсуева И.Г. Ритм Н Лингвистический энциклопедический словарь / Глав. ред. В.Н.Ярцева. М., 1990. С. 416.

12 Всеволодский-Гернгросс В. Теория русской речевой интонации. Пг., 1922. С. 6.

ритмика» - основа основ звучащей речи. Что касается акцентуации и мелодического оформления высказываний в ЯЯ, то некоторые отклонения от нормативного (стандартного) в речи иностранцев в меньшей степени режут ухо японцев, поскольку среди самих японцев наблюдаются существенные «нарушения», причина которых усматривается в различиях систем акцентуации японских диалектов. Об этом свидетельствуют, например, данные Сугитоо Миёко13. Так, высказывания ^-ГОЩ/^ЦКс^о tz. (Fuyu-no ame-ga mizore-ni natta «Зимний дождь превратился в мокрый снег») и ofc (Fuyu-no mizore-ga ame-ni natta «Зимний

мокрый снег превратился в дождь») в стандартном (токийском) японском языке получают следующее акцентное оформление: 1) fuYU-NO Ame-ga miZORE-NI NAtta; 2) fuYU-NO MIZORE-GA Ame-ni natta. Отметим, что во второй фразе miZORE «мокрый снег» подвергается определенной модификации при включении в синтагму (fuYU-NO MIZORE-GA «Зимний мокрый снег») - утрачивает исходный (этимологический) переход от низкой первой моры ко второй высокой. Эти же фразы в произнесении носителей осакского диалекта приобретают отличное от токийского мелодическое оформление: 1) FUyu-no aME-ga MIZORE-NI natTA; 2) FUyu-no MIZORE-GA aME-ni natTA. Фонетические слова и равные им синтагмы в осакском диалекте склонны к большему сохранению «словарного» словесного акцента по сравнению с существенно отличным токийским. В отношении мелодической оформленности синтагм в двух диалектах (токийском и осакском) можно говорить о том, что акцентные конфигурации сегментных последовательностей являются компонентами, поддерживающими ритм фраз, при этом он выглядит более «рваным» в осакском диалекте по сравнению с токийским. Именно в ритме высказываний отчетливо проявляется фразовое ударение.

13 ЪШШШ (Сугитоо М.). В #ЛК>ЗШ. 0 #i&f7>«DW?S 2. 1996 H 50.

В недавних исследованиях ряда авторов стала отмечаться еще одна (больше моры) структура, непосредственно связанная с формированием ритмического рисунка в СЯЯ. Согласно Х.Отака (2009), Х.Кубодзоно (1999) и др., типичным комплексным сегментным конституентом, играющим важную роль при формировании ритмических структур является дву-морная «конструкция» - стопа (foot). Так, Х.Кубодзоно считает, что допустимо считать последовательность из двух мор как формирующую большую по рангу просодическую единицу14. Этот автор приводит примеры, связанные с образованием аббревиатур ( К& Ш рякуго) заимствованных слов: se.ku.syu.a.ru ha.ra.su.me-n.to "sexual harassment" -* [se.ku][ha.ra], ri.mo-o.to ko-n.to.ro-o.ru "remote control" -> [ri.mo][ko-n] ect. Из приведенных примеров видно, что только по две начальных моры каждого из слов исходного словосочетания остаются в сокращенном рякуго. Ограничения предопределяют и минимальную длину слов как двуморную стопу.

Добавим, что и японское словесное ударение отчетливо реализуется на сегментах протяженностью в две моры или более: одноморные слова все имеют одинаково высокий регистровый уровень.

В качестве более крупных ритмических единиц выделяются также ритмические структуры (акцентные группы), как синтагмы и высказывания. Подобный подход наблюдаем у Дж.Пьерреумберт и М.Бекман (1988), которые выделяют accentuai phrase, intermediate phrase и major phrase15.

В членении японской речи на ритмические структуры большое значение имеют грамматические элементы (клитики), которые являются своеобразными маркерами границ ритмических структур именных словоформ, которые могут влиять на их акцентное оформление. Свою акцентную специфику имеют и глагольные ритмические структуры. Однако трудно говорить об их определенной маркированности, хотя, находясь в конце выска-

14 Kubozono H. Мога and Syllable // The handbook of Japanese Linguistics / Ed. N.Tsujimura. Oxford: Dlackwell, 1999. P.31-61. P.40.

15 Pierrehumbert J., Beckman M. Japanese Tone Structure. England, London, Massachusetts, Cambridge: The MIT press, 1988. P. 21.

зывания, они подвержены влиянию интонации соответствующих коммуникативных типов и змотивных концовок (частиц).

Отдельно отметим, что имена, стоящие в начале высказывания, как правило, формируют самостоятельную синтагму даже в тех случаях, когда они не сопровождаются клитиками (топиковой частицей ВА, выделительной частицей МО, падежными показателями). Как Ё.Мори, если такие слова одноморны, то их длительности увеличиваются на 40-50% или за ними следует пауза16. Видимо, это своего рода компенсирующий «недостающую» длительность для формирования двуморной стопы эффект.

Обычно синтагма в СЯЯ состоит из одной или нескольких ритмических структур, но редко более чем из трех17. Дж.Макколи утверждает, что в ритмических структурах, объединенных в синтагму, исходное ударение просодически «зависимого» элемента сохраняется в виде второстепенного. Так, в К ^^ (aOi + DOresu = aOi-doresu «голубое платье»)18 состоит из двух ритмических структур, первая из которых содержит главное ударение, а вторая - второстепенное. В данном случае ударение (как главное, так и второстепенное) в синтагме сохраняет тоже положение, что и в исходной ритмической структуре19. Следует добавить, что регистровые перепады в таких случаях меньше по сравнению с регистрами, формирующими главное ударение.

При описании ритма следует отметить, что многие лингвисты, занимающиеся ритмической типологией языков, выделяют, в основном, две категории языков в соответствии с моделями изохронности. Языки первой категории относятся к языкам с «ударно-тактовым» ритмом, связанным с ударением (stress-timed rhythm) и интервалами между ударными сегментами (inter-stress intervals), при этом языки второй категории характеризуются слого-тактовым ритмом (syllable-timed rhythm). ЯЯ часто называют

16 Mori Y. Lengthening of Japanese monomoraic nouns // Journal of Phonetics. 2002. №30. P. 689-708.

" Beckman M.E., Pierrehumbert J.B. Intonational structure in Japanese and English // Phonology Yearbook. 1986. №3. P. 255-309.

MacCawley J. The Phonological component of a grammar of Japanese. Mouton, 1968. P.173, 174.

"Ibid.

морно-тактовым (mora-timed) из-за наличия минимальной ритмической единицы - моры. В литературе японский также называют моросчитающим (mora counting language) и языком, характеризующимся «нормированием сегментных длительностей» (duration-controlling language). Исходя из сведений других авторов и данных собственных экспериментов (частично эти данные представлены в настоящей работе выше), Х.Отака предлагает отнести японский язык к слого-тактовым языкам20. Х.Кубодзоно, подразделяя языки на силлабные и морные языки, отнес ЯЯ к последним. По мнению Х.Кубодзоно, мора является основной ритмической единицей не только в японской поэзии, но и в разговорной речи - последовательности tookyoo (Жм Токио), kansai (ЩЩ Кансай), tokushima (ШЙз Токусима), kanazawa Канадзава) носители ЯЯ трактуют как имеющие одинаковую длительность и состоящие из равного количества ритмических единиц: to-o-kyo-o, ka-n-sa-i, to-ku-shi-ma, ka-na-za-wa21. Носители английского языка не согласятся с таким членением. Они, видимо, сегментируют их так: to:-kyo:, kan-sai, to-ku-shi-ma, ka-na-za-wa. Соблюдение морной структуры наблюдается, скажем, даже в речи японских детей: они не путают трехморные у Ь (МАТТО «мат, циновка») или Я?—(БООРУ «мяч») с двуморными $ t (МАТО «цель») и ¡£-5 (БОРУ «обсчитывать»),

О том, что носители японского языка живут в определенном «интонационном пространстве», свидетельствуют данные, полученные М.Суги-тоо22. В исследовании изучалась интонация японцев (носителей токийского и осакского диалектов) в их речи по-английски в сравнении с природными носителями английского языка (в нейтральном произнесении и с логическим ударением). См. рис. 14.

20 Otaka H. Phonetics and Phonology of Moras, Feet, and Geminate Consonants in Japanese, 2009. P. 228,

51 affi«^ (Ky60A30H0 X.). B $SObW/ Sift a (S^API 2. 2001 M 147.

Jl rMMX1!- (Cynrroo M.). 0 B ^ffit^»«^ 2. 1996 K 204.

Рис. 14. Иитоиограмма английской фразы в произнесение диктора-носителя английского языка (левые графики -1), японцем-носителем токийского диалекта (средние графики - 2) и носителем осакско-го диалекта (правые графики - 3). Графики, обозначенные (1), отображают нейтральную интонацию, цифрой (2) - с логическим ударением на nine, а цифрой (3) - на very young.

Соблюдение ритма в устной речи не только создает приятное впечатление у слушающих, но и оказывает влияние на процесс восприятия услышанного. С помощью экспериментов, основанных на синтезе речи, было показано, что прослушивание магнитных записей с измененным ритмом вызывает «чувство дисгармонии», при этом снижается объем запоми-

23

нания и степень понимания содержания прослушанных текстов .

Кроме теоретического значения исследование интонационных процессов в каждом языке и сравнения с системами интонаций в других языках, изучение интонации в целом необходимо для преподавания языка в качестве иностранного. В нашем случае эта проблема связана с преподаванием японского языка в качестве иностранного русскоговорящим студентам.

Учет всех просодических средств (музыкального ударения, акцентно-ритмических структур, ритмико-интонационных конструкций) при преподавании и изучении языка позволяет обучить и обучиться адекватно воспроизводить высказывания японского языка студентами и понимать его в устной форме.

м /ЬЯШЛ (Огума P.). HIS У ХЛ t в ФВЙТч7. ЖЖ, 2008 Ж 10.

49

Заключение

Во Введении дается ретроспективный взгляд на практически все работы отечественных японоведов, писавших что-либо о японской фонетике, начиная с начала XX в. по настоящее время. Упомянуты работы выдающихся японоведов: Е.Д.Поливанова, Н.А.Невского, Н. А.Сыромятникова, Н.И.Фельдман, И.Ф.Вардуля, В.М.Алпатова, С.А.Старостина, Т.М.Гуревич и других. Материал представлен в хронологическом порядке, даны оценки работ российских исследователей.

В разделе «Корни японского языка» (Гл. 1, 1.1) автор реферируемой работы счел более вероятной теорию о принадлежности японского языка к алтайской языковой семье на правах периферийного, родственного корейскому (С.А.Старостин, 1991; Б^ак^т, АЛЭуЬо, О.Мис1гак, 2003). Известна и противоположная точка зрения, отвергающая алтайскую гипотезу, равно как и корейско-японское родство и наиболее ярко выраженная в одной из недавних публикаций (А.Уоуш, 2005).

Древнеяпонский язык характеризовался системой из восьми гласных (наличие/отсутствие их гармонии остается дискуссионным) и 13 (по Н.А.Сыромятникову) или 18 (по С.Ооно) согласных.

Слоговая структура была ограничена открытыми слогами структур V (гласный) и СУ (согласный + гласный), что сближало ДЯЯ с языками, в которых слог - фонологически неделимая единица (В.Б.Касевич, 1983), т.е. силлабема (по Р.И.Аванесову) или слогопредставление (по Е.Д.Поливанову). Однако в процессе сегментации согласные в нем отделяются от гласных морфным швом: ¡ё-и выходить —> 1с1-е-1е выйдя, 1аЬи вставать —> 1а(-е-1е встав).

Трудно судить об акцентуации в ДЯЯ, т.к. в письменных памятниках ударение отмечалось только для правильного прочтения имен богов: фиксировались повышение, понижение или сохранение ровного голосового тона на соответствующих сегментах.

В эпоху классического японского языка (1Х-ХП вв.) отмечается сокращение числа гласных (с восьми до пяти: /а/, /У, /и/, /е/, /о/), появление

конечнослогового назального Л^и конечнослоговых глухих имплозивов р, г, к. Вероятно, в эту эпоху произошла мутация слогов: появились тяжелые слоги структур СУМ, СУ'У2 (слоги с удвоенными гласными), СУС, а мора стала функционировать в качестве ритмической единицы. В этот же период фиксируется противопоставление согласных по твердости/ мягкости. В фонологии КЯЯ отмечены лабилизованые к' и g', позже исчезнувшие.

Акцентуации КЯЯ было свойственно движение голосового тона на двусложных словах от ровного к высокому, от ровного к ровному (низкому) и т.д.

При сегментации текста современного японского языка, выделен морный уровень как центральный для японской фонологии. В СЯЯ мора представляет квант перцепции и порождения речи. С помощью экспериментальных данных доказываются как реальность моры, так и то, что она (реальность моры) не связана напрямую с изохронностью мор разного вида. Моры классифицируются по ряду фонотактических признаков как ядерные (СУ), маргинальные (первая из геминированных согласных - С1 - и «вторая половина» удвоенных гласных - V2) и терминальные (Ы, .Г), участвующие в образовании поверхностных слогов, содержащих дифтон-гоподобные сегменты.

Анализ соотношения «слог - мора» и слогоделения в СЯЯ позволил выделить сегментные единицы в виде фонетических, поверхностных фонологических и глубинных фонологических слогов (в трактовке В.Б.Касевича, 1983), или мор. С учетом определения опорной единицы слухового квантования речевого высказывания (Р.К.Потапова, 1986) японский язык можно отнести к мороопорным языкам.

В работе делается вывод об отсутствии в системе гласных японского языка так называемых долгих гласных и дифтонгов, которые представляют собой удвоенные гласные и бифонемные (ложные) дифтонги, поэтому они не входят в состав фонем. Аналогично и «долгие согласные»

(Н.А.Сыромятников, 1952; Ю.В.Козлов, 2005) определяются как удвоенные (геминированные).

В Главе 3 в результате тщательного анализа японской акцентуации сделаны следующие выводы:

1. Японский язык относится к языкам с музыкальным ударением, а не к тональным языкам, как ошибочно иногда считается, т.к. словесный акцент в нем выражен фонологически значимыми регистровыми соотношениями «низкий-высокий» и «высокий-низкий» на слогах или морах. Введение в описание акцентных контуров (мелодических конфигураций) фонетических слов среднего регистра, равно как и направленности движения ЧОТ носит сугубо фонетический, а не фонологический характер.

2. Введение в описание японского акцента правила N+1, согласно которому слова, состоящие из N мор, имеют N+1 тип, представляется излишним, т.к. такое представление носит морфонологический характер. Автор данной работы отказывается от принятого большинством авторов выделения атонных, или анакцентных (дзэнхэйных) слов в СЯЯ, считая последний высокий сегмент позиционно ударным. В проведенных экспериментах не обнаружено участие интенсивности в японском акценте, что бездоказательно отмечается некоторыми отечественными авторами.

3. Определены функции компонентов АК: начальный переход от низкого к высокому регистру играет делимитативную функцию, переход же от высокого к низкому регистру не имеет такой значимости.

4. В результате анализа взаимодействия акцента и морфемики морфемы были разграничены на: (1) морфемы, которые всегда ударны; (2) морфемы, которые всегда безударны; (3) морфемы с переменной акцентуацией, которые представлены (3.1) доминантными и (3.2) недоминантными - теми, которые, соответственно, «не отдают»

ударение, кроме случаев сочетания с морфемами класса (1), и теми, которые его «отдают».

5. Японский акцент - способ и средство включения фонетических слов в ИК, или мелодические конфигурации синтагм и фраз.

В Главе 4 предпринят опыт комплексного изучения интонации СЯЯ, на основании которого сделаны следующие выводы:

1. Мелодика фраз по-разному взаимодействует с акцентуацией фонетических слов: в одних случаях (в начале фразы) АК наиболее отчетливо выражена, в других (ближе к концу фразы) и после слов с доминантным типом акцентуации - регистровые различия АК существенно изменяются вплоть до полного нивелирования.

2. В фонетических словах, находящихся под логическим ударением, АК выражены наиболее рельефно (эксперименты показали увеличение значений ЧОТ на выделенных сегментах на 30-50 Гц); они же отмечены повышением интенсивности в 1,5 раза по сравнению с сегментами, не подверженные акцентному выделению. Естественно, что такие сегменты легко опознаются при восприятии.

3. Изучение вопросительных высказываний показало: значения ЧОТ конечной вопросительной частицы -КА, конечных сегментов вопросительных фраз без нее (частицы) повышаются при восходящей мелодике; ЧОТ вопросительных слов также характеризуется резким повышением. Проблема исследования интонационной выраженности риторических вопросов требует специального исследования.

4. Повелительные высказывания характеризуются нисходящей мелодикой, их мелодическое оформление варьируется от плавного до резкого падения голосового тона в конце фраз. Чисто фонетические характеристики императивных высказываний не всегда позволяют отнести их (высказывания) к данному коммуникативному типу, а сегментная (лексико-грамматическая) выраженность в них, вероятно, превалирует над интонационным оформлением.

5. В реферируемой работе определено наличие в СЯЯ фразового ударения, понимаемого как фразово-синтагматическое и которое может быть нейтральным и маркированным, при этом последнее вносит «коррективы» в АК фонетических слов и, вероятно, может отражать актуальное членение высказываний.

6. Изучение опытным путем соотношения имеющих индикативный характер знаков препинания (запятых) и паузации в японских текстах показало, что у носителей японского языка наблюдается достаточная свобода как в постановке запятых, так и в расстановке пауз при прочтении текста независимо от наличия/отсутствия первых. Отмечены тендерные различия в паузировке - женщины делают больше пауз в речи и ставят больше запятых, мужчины, соответственно, меньше.

7. Попытка исследования ритма в СЯЯ как интонационного компонента, который характеризуется регулярными повторениями сходных и соразмерных единиц, необходимых для структурирования, текстообразования звучащей речи (И.Г.Торсуева, 1990) привела к выводу: первоосновой ритма в японском является «морный счет», акцентное (мелодическое) оформление ритмических структур, формирующих синтагмы, и наличие/отсутствие акцентного выделения (логического ударения). Изучение ритма и интонации в японском языке в целом имеет теоретическую значимость и необходимо для лингводидактических целей.

Основные положения диссертации изложены в следующих работах автора:

Статьи в рецензируемых научных изданиях.

включенных в Перечень ВАК Минобрнауки РФ:

1. Особенности интонации в современном японском языке // Известия РГПГУ им. А.И.Герцена. № 134. СПб., 2010. С. 53-60. (0,5 п.л.)

2. Сущность и возможные интерпретации музыкального ударения в японском языке // Вестник СПбГУ. Сер. 13. Вып. 4. СПб., 2010. С. 99-107. (0,5 п.л.)

3. Проблемы классификации согласных фонем в современном японском языке // Известия Уральского государственного ун-та. Сер. 1. № 5 (84). Екатеринбург, 2010. С. 190-199. (0,5 п.л.)

4. Соотношение «слог-мора» и проблема слогоделения в современном японском языке II Известия РГПУ им. А.И.Герцена. № 87. СПб., 2009. С. 99-107. (0,5 п.л.)

5. Иностранные слова в японском языке: фонетические особенности русскоязычных заимствований // Известия РГПУ им. А.И. Герцена № 103. СПб., 2009. С. 99-105. (0,5 п.л.)

6. К интерпретации «долгих гласных» в современном японском языке // Известия РГПУ им. А.И.Герцена. № 12 (85). СПб., 2008. С. 164-168. (0,4 п.л.)

7. Есть ли дифтонги в современном японском языке? // Вестник С.-Петербург, ун-та. Сер. 9. Вып. 4. Ч. I. СПб., 2008. С. 124-128. (0,3 п.л.)

8. Фонологический компонент японских палиндромов // Вестник С.-Петербург, ун-та. Сер. 9. Вып. 3 (4.1). СПб., 2007. С. 115-118. (0,3 п.л.)

9. Есть ли ударение в японском языке? К вопросу о значимости су-прасегментного компонента для описания, преподавания и изучения японского языка // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. № 8 (41). СПб., 2007. С. 31-43.(1 п.л.)

10. О значимости моры для описания фонологической системы современного японского языка // Вестник С.-Петербург, ун-та. Сер. 9. Вып. 3. СПб., 2006. С. 86-93. (0,5 п.л.)

Монографии:

11. Ударение и тон в языке и речевой деятельности. Л., 1990. 248 с. (совм. с Касевичем В.Б. и Шабельниковой Е.М.). (14,41 п.л. / 3 п.л.)

12. Фонетика японского языка. СПб., 2011.289 с. (23,45 п.л.)

Другие публикации по теме диссертации:

13. Некоторые проблемы интонации в японском языке // Японские чтения в С.-Петербурге. Вып. 1. Материалы конференции «Японский язык: перспективы научного исследования». СПб., 2009. С. 2030. (0,5 п.л.)

14. Фонетика и фонология русских заимствований в японском языке // «Востоковедение и африканистика в диалоге цивилизаций»: XXV международная конференция по источниковедению и историографии стран Азии и Африки. Тезисы докладов. СПб., 2009. С. 381. (0,05 п.л.)

15. Читая стихотворения-пародии эпохи Мэйдзи (К вопросу о ритмике и метрике японских стихов) // «Востоковедение и африканистика в диалоге цивилизаций»: XXV международная конференция по источниковедению и историографии стран Азии и Африки. Тезисы. СПб., 2009. С. 125-126. (0,1 п.л.)

16. В защиту музыкального ударения в японском языке // Востоковедение 28. СПб., 2008. С. 33-45. (0,75 пл.)

17. Языковая ситуация в Японии (общая характеристика) // Под парусом «Паллады». СПб., 2008. С. 31-45. (0,5 п.л.)

18. О чем говорят японские палиндромы? И Проблемы типологии и общей лингвистики. Конференция к 100-летию проф. А.А.Холодовича. Материалы. СПб., 2006. С. 131-135. (0,5 п.л.)

19. Что такое хаку в традиционной японской фонологии // Востоковедение и африканистика в университетах Санкт-Петербурга, России, Европы. Международная научная конференция. Тезисы докладов. СПб., 2006. С. 125-126. (0,1 п.л.)

20. Существуют ли дифтонги в современном японском языке? // У1-я Международная конференция по языкам ДВ, ЮВА и Западной Африки. Тезисы докладов. СПб., 2001. С. 133-138. (0,25 п.л.)

21. О взаимодействии акцентно-ритмической структуры слов и интонации в современном японском языке // Материалы конференции Восточного факультета. СПб., 1999. С. 41-43. (0,1 п.л.)

22. Морфема и ударение в современном японском языке // V Международная конференция по языкам ДВ, ЮВА и Западной Африки. Материалы и резюме докладов. СПб., 1999. С. 58-62. (0,25 п.л.)

23. Из истории изучения фонологической системы японского языка в Японии и России // Тезисы конференции к 100-летию кафедры японской филологии СПбУ. СПб., 1998. С. 27-31. (0,25п.л.)

24. О стратегиях сегментации текста (На материале китайского, японского и русского языков) // Востоковедение, 18. СПб., 1993. С. 66-77. (совм. с Касевичем В.Б. и Шабельниковой Е.М.). (0,5 п.л. / 0,25 пл.)

25. Из истории изучения акцентуации в Японии // Лингвистические традиции в странах Востока. Материалы рабочего совещания. М., 1988. С. 112-116.(0,25 п.л.)

26. Об акустических и перцептивных коррелятах ударения в японском языке //Востоковедение 13. Л.: ЛГУ, 1987. С. 43-54. (0,5 п.л.)

27. Слог в японском языке. АКД. Л.: ЛГУ, 1986.16 с. (1 п.л.)

28. Является ли реликтом мора в японском языке? // Язык, культура, общество: проблемы развития. Л.: ЛГУ, 1986. С. 77-85. (0,3 п.л.)

29. К проблеме нейтрализации акцентных контуров в японском языке//Востоковедение 12. Л.: ЛГУ, 1986. С. 84-90. (0,3 п.л.)

30. Структура японского слога по данным эксперимента речепроизводства при задержанной обратной связи // Тезисы IV Всесоюзной школы молодых востоковедов. T.III.. М., 1986. С.168-169. (0,1 пл)

31. Слог и мора в японских «какусикотоба» // Востоковедение 11. Л., 1985. С. 63-68. (0,3 п.л.)

32. Нейтрализация акцентных контуров в японском языке? // III Всесоюзная школа молодых востоковедов. Тезисы. Т. И. Ч. 2. М., 1984. С. 218-219. (0,1 п.л.)

33. Словесная разборчивость, тип языка и стратегии восприятия речи // Проблемы инженерной психологии. Тезисы VI Всесоюзной конференции по инженерной психологии. Вып. III. Минск, 1984. С. 197-199. (совм. с Касевичем В.Б и Шабельниковой Е.М.). (0,05 п.л.)

34. Japanese onomatopoeias: Their Phonology, History and Geography II 11th International Conference of the EAJS. Vienna, 2005. P. 37. (0,05 п.л.)

35. Essential phonological features of Japanese and their role in determination of its typological class // Book of Abstracts. The 10th International Conference of the EAJS. Warsaw, 2003. P. 43-44. (0, 05 п.л.)

36. Some Aspects of Japanese and Russian Phonology (Comparative Analysis) // Book of Abstracts. ICANAS XXXVI. Montreal, 2000. P. 198-199. (0,05 п.л.)

37. Some aspects of Japanese morphology: Similarities to and Differences from Languages of Southeast Asia // Shortpapers of participants of North-Western International Academic Session on South-East Asia. SPb., 1998. P. 67-72. (совм. с Касевичем В.Б.). (0,25 п.л. / 0,1 п.л.)

38. ЬХ // International Symposium in Russia (2007): Interpretation of Japanese Culture (View from Russia and Japan).

2009 Ж 77-85. (1 пл.)

39. гн^&ШЕвгё-га-ам mm, хтшщ

(ff~ffl5, &НЙ). 2004 ^о Ж 18-43. (1,5 п.л.)

40. Р-УТЛЙ^ШЬВ^ ЖЖ, 1995^„ Ж 34-39. (0,5 п.л.)

Подписано в печать 08.09.2011г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 3,2. Тираж 100 экз. Заказ № 2220.

Отпечатано в ООО «Издательство "ЛЕМА"» 199004, Россия, Санкт-Петербург, В.О., Средний пр., д. 24 тел.: 323-30-50, тел./факс: 323-67-74 e-mail: izd_lema@mail.ru http://www.lemaprint.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Рыбин, Виктор Викторович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1 ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ СТАНОВЛЕНИЯ ЗВУКОВОГО СТРОЯ СОВРЕМЕННОГО ЯПОНСКОГО ЯЗЫКА.

1.1. Корни японского языка. Фонетика протояпонекого (праяпонского) языка.

1.2. Фонетика и фонология древнеяпонского языка.

1.2.1. Согласные древнеяпонского языка.

1.2.2. Гласные древнеяпонского языка.

1.2.2.1. Сингармонизм или гармония гласных.

1.2.2. Структура слогов и их инвентарь.

1.2.3. Акцентуация в^ревнеяпонском языке.

1.3. Фонетические особенности классического японского языка.

1.3.1. Система гласных в классическом японском языке.

1.3.2. Согласные в классическом японском языке.

1.3.3. Акцентуация в классическом японском языке.

1.4. Некоторые фонетические особенности и изменения в японском языке эпохи Муромати.

1.5. О фонологии новояпонского языка эпохи Эдо.

1.6. К становлению стандартного японского языка и о некоторых фонетических изменениях в японском языке в эпоху Мэйдзи и в последующие эпохи.

1.6.1. Основные вехи формирования стандартного японского языка.

1.6.2. Проникновение новых лексических заимствований из иностранных языков.

1.6.3. Краткие сведения о фонетике современного японского языка.

ГЛАВА 2 СЕГМЕНТНЫЙ СОСТАВ ЯПОНСКОЙ ФОНОЛОГИИ.

2.1. Вопросы сегментации устного текста в современном японском языке.

2.2. Роль моры в японских палиндромах и языковой игре.

2.2.1. Ритмические единицы, используемые в японской поэзии.

2.2.2. Темпоральные параметры моры в современном японском языке.

2.2.3. Мора при заикании и в оговорках японцев.

2.2.4. Классы мор и их инвентарь в современном японском языке.

2.3. Слог в японском языке.

2.3.1. Вопрос о слоге в современной лингвистике:.

2.3.2. Соотношение «слог - мора» в современном японском языке.

2.4. Определение фонемного состава современного японского языка.

2.4.1. Гласные фонемы в современном японском языке.

2.4.1.1. Артикуляция гласных.

2.4.1.2. Акустические характеристики гласных звуков.

2.4.1.3. К интерпретации «долгих гласных» в современном японском языке.

2.4.1.4. Есть ли дифтонги в современном японском языке?.

2.4.1.5. Редукция гласных.

2.4.1.6. Назализация гласных или назальные гласные.

2.5. Согласные в современном японском языке.

2.5.1. Палатализация согласных в современном японском языке.

2.5.2. Глухие и звонкие согласные. Аффрикатизация согласных.

2.5.3. Назальные согласные. Назализация [g]?.

2.5.4. Другие согласные и полугласные современного японского языка.

2.5.5. Что такое геминация согласных в современном японском языке?.

2.5.6. Классификация японских согласных, их сочетаемость с гласными и другими согласными.

ГЛАВА 3 МУЗЫКАЛЬНОЕ УДАРЕНИЕ В СОВРЕМЕННОМ ЯПОНСКОМ ЯЗЫКЕ: ОСОБЕННОСТИ ЕГО ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ.

3.1. Общие замечания о японском акценте.

3.2. Закономерности японской акцентуации.

3.3. «Правило N+1» и акцентуация одно- и двуморных слов.

3.4. Акустические параметры ударения трехморных слов.

3.5. Релевантность компонентов акцентного контура при восприятии словесного ударения в японском языке (трехморные слова с модифицированными акцентными контурами).

3.6. Акцентуация .четырехмерных (четырехсложных) и четырехморных (трехсложных) слов.

3.7. Влияние сегментного состава фонетических слов на их акцентуацию.

3.7.1. Редукция гласных и ударение.

3.7.2. Структура слога и ударение.

3.8. Участие ударения в словоизменении, словообразовании и в создании сложных слов.

3.8.1. Ударение в словоизменении.

3.8.2. Ударение в словообразовании.

3.8.3. Префиксация и ударение.

3.8.4. Образование сложных слов (словосложение) и ударение.

3.8.5. Ударение редуплицированных слов.

3.8.5.1. Редупликация в ономатопоэтических словах и ударение.

3.8.6. Ударение в сложных глаголах.

3.8.7. Некоторые вопросы»супраморфонологии.

3.8.7.1. Акцентно-ритмическая структура японских имен существительных и глаголов.

3.8.7.2. Морфема и ударение.2503.8.7.3. Слоговая структура морфем и ударение.

ГЛАВА 4 ОПЫТ КОМПЛЕКСНОГО ИЗУЧЕНИЯ ИНТОНАЦИИ ЯПОНСКОГО ЯЗЫКА.

4.1. Существующие концепции интонации (просодии).

4.2. Что мы понимаем под интонацией в японском языке.

4.3. Компоненты интонации современного японского языка.

4.3.1. Мелодика повествовательных высказываний.

4.3.2. Мелодика повествовательных высказываний с акцентно выделенными словами.

4.3.3. Мелодика вопросительных высказываний (общий вопрос).

4.3.3.1. Общие замечания о вопросительном предложении в японском языке.

4.3.3.2. Мелодика повествовательных высказываний (результаты экспериментального исследования).

4.3.4. Мелодика вопросно-ответного единства с инициальным частным вопросом.

4.3.5. Мелодика побудительных высказываний.

4.4. Интонация и паузация.

4.4.1. Пауза как компонент интонации.

4.4.2. Общие замечания о пунктуации.

4.4.3. Пунктуация и пауза в японском языке.

4.4.3.1. Экспериментальное исследованиесоотношения паузы и знаков препинания в японском языке.

4.5. Темп как компонент интонации и его связь с мелодикой.

4.6. Есть ли фразовое ударение в японском языке?.

4.7. Ритм и интонация в современном японском языке.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Рыбин, Виктор Викторович

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Тема данного диссертационного исследования в настоящее время представляется вполне злободневной, поскольку в отечественном японоведении пока нет работ, охватывающих в достаточной-степени широкий спектр проблем, связанных с описанием звукового строя японского языка. Популярность изучения этого языка растет лавинообразно не только в России, но и во многих странах мира. Среди публикаций по японской фонетике, изданных в нашей стране, исключением в определенном смысле являются две коллективные работы недавнего времени: в них наиболее полно представлено теоретическое описание японской фонетики и< фонологии от фонем до фразем (в терминологии авторов) или синтагм (в общепринятой терминологии). Одна работа написана В. М. Алпатовым, И. Ф. Вардулем и С. А. Старостиным1, а в другом коллективном исследовании (В.М.Алпатов, П. М. Аркадьев и В. И. Подлесская)2, первая глава 1-й книги которой («Сведения по фонологии и морфонологии») написана В. М. Алпатовым.

Настоящая работа посвящена ряду ключевых проблем японской фонетики: главное внимание в ней уделено обзору и анализу исследований, касающихся становления «звуковой оболочки» современного японского языка (СЯЯ), подробному-описанию его сегментного состава, акцентуации и интонации. Диссертационное исследование выполнено на базе теоретических работ, методических и учебных материалов, экспериментально-фонетических данных, полученных в самостоятельных экспериментах автора или в экспериментах его учеников,

1 Алпатов В. М, Вардуль И. Ф., Старостин С. А. Грамматика японского языка. Введение. Фонология. Супрафонология. Морфонология. М., 2000.

2 Алпатов В. М., Аркадьев П. М., Подлесская В. И. Теоретическая грамматика японского языка. [В 2-х кн. Кн. 1]. М., 2008. работавших под его руководством, а также и других авторов. В основу описания положены принципы Петербургской (Ленинградской) фонетической школы.

В разных разделах работы используются необходимые в конкретных случаях методы описания: «экспозитивный (= «синтетический»), воплощающий в себе переход «от содержания - к форме»; «интерпретирующий» (= «аналитический»), направленный «от формы - к содержанию»; «дивизивный» (= «генеративный»), основанный при-исчислении единиц на принципе «от целого - к частям», а также «ин-тегративный» (= «селективный»), представленный при описании фонетических явлений в направлении «от частей - к целому»3.

На первый* взгляд японская фонетика проста: единообразие слоговых структур и регламентированный-их набор, ограничения на1 сочетание согласных с гласными, небольшой- набор структурных типов4 слогов, практическое отсутствие ресиллабации сближает японский-язык со слоговыми языками. В теоретическом плане остается насущным описание фонетики и фонологии японского языка, имеющего ряд специфических особенностей в типологическом.плане на* сегментном уровне. В японском языке существует особая единица — мора, отсутствующая в слоговых языках.

В этой связи напомним определение моры (от лат. тога 'промедление, пауза'): это ритмическая единица, выделяемая в фонологии древнегреческого, латинского, санскрита, японского и ряда других языков. «Мора равна открытому слогу с краткой гласной и компонентам слогов более сложного состава, если эти компоненты проявляют функциональное сходство с кратким слогом: могут нести собственное ударение, учитываются при определении места ударения, закономер

3 Крылов С. А. Теоретическая грамматика современного монгольского языка и смежные проблемы общей лингвистики. Ч. 1. М., 2004. С. 9-10. ностей «фонологической длины» морфем и слов, стихотворных размеров и т. п.»4.

Вопрос о «моросчитании» (собственно говоря, и о наличии/отсутствии в языке сегментных единиц, равных море) в современном японском* языке (СЯЯ) представляется до сих пор дискуссионным. Для того, чтобы мору можно было бы считать некоторой «сегментной реальностью», по мнению Ю. А. Клейнера, она должна относиться к единицам, подчиняющимся' правилам, синтагматики, и учитываться правилами строения слога5 . В недавно« опубликованной работе Ю. А. Клейнер- обсуждает еще два условия; которые необходимы для. признания того или иного сегмента морой: «(а) он должен» влиять на акцентную структуру соответствующего комплекса и (б) добавление его к тому или иному комплексу (слогу, слову и т. п.) должно было бьг сделать последний дву-, трехморным и т. д.)»6. В дальнейшем изложении представлены материалы, которые,- на* наш взгляд, в достаточной мере доказывают, что в. японском языке такая единица, вычленяется при анализе явлений как сегментного; таю исупрасегментного (просодического) уровней.'

Определение статуса.моры, равно как и разграничение фонетических и фонологических слогов, — проблемы; релевантные как для фонологической системы японского языка, так и для его супрафоноло-гии.

С просодической точки зрения японский язык относится.к языкам с музыкальным ударением,,основным коррелятом которого является изменение мелодики голосового* тона — регистровые различия ударных, предударных и заударных сегментов (слогов и их компонентов). Без выяснения структуры слова в терминах слогов,и мор нельзя описать ударение в японском языке. Обращение к ударению, ввиду под

4 Касевич В. Б. Мора / Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М., 1990. С. 310.

5 Клейнер Ю. А. Очерки по общей и германской просодике. СПб., 2010. С. 191.

6 Там же. вижности последнего, предполагает анализ слогов, мор, с одной стороны, и морфем — с другой.

Родоначальником изучения японской акцентологии в нашей п стране является Е. Д. Поливанов . Свой вклад в исследование акцента в С ЯЯ внесли Н.И.Фельдман (1960), Н. А. Сыромятников (1984), И. Ф. Вардуль (1984; 2000), С.А.Старостин (2000), В.М.Алпатов (2000; 2008), Т. М. Гуревич (1973; 1975; 1976). В диссертации дается описание акустических и перцептивных параметров музыкального ударения и их трактовка, основанная на авторских экспериментах и экспериментальных данных других исследователей. Следует упомянуть работы X. Фудзисаки (1977; 1989), М*. Сугитоо (1977; 1984; 1994; 1996), М.С.Хан (1962), М. Е. Бекман (1982; 1986), Й. Неуступны (1978), Ж. Пьерреумберт (1989), X. Отака (2009), X. Кубодзоно (2001).

Некоторые результаты исследований автора настоящего сочинения в сфере изучения японских сегментных единиц и музыкального ударения нашли свое место в коллективной работе «Ударение и тон в о языке и речевой деятельности» (1990) .

В представленной работе уделяется внимание морфонологии и супраморфонологии СЯЯ в связи с изучением ударения, довольно широко привлекаются экспериментальные данные: обсуждение соответствующих теоретических проблем не отделяется от изложения экспериментального материала.

Японская акцентуация напрямую связана с мелодикой синтагм (фразем) и фраз (предложений). Словесное ударение в некоторой степени является производной от таких компонентов интонации как пауза, логическое ударение (акцентное выделение), а также на функциональном уровне, например, от коммуникативного типа высказывания. Японское музыкальное ударение — это способ включения фоне

7 Поливанов Е. Д. Музыкальное ударение в говоре Токио // Известия Императорской академии наук, серия VI. Пг., 1915. Т. IX. С. 1617-1638.

8 Касевич В. Б., Шабельникова Е. М., Рыбин В. В. Ударение и тон в языке и речевой деятельности. Л., 1990. тических слов в интонационные конструкции (ИК, по Брызгуно-вой9) и в целом в мелодику фраз.

Начало описанию японской интонации в нашей стране положила Т. М. Гуревич10. Однако исследование этого автора было проведено на небольшом объеме материала. Представляется, что изучение японской интонации заслуживает продолжения на более широком материале звучащей речи с целью определения, с одной стороны, универсальных просодических явлений, а с другой — характерных только для японского языка. Особенности японской акцентуации непосредственно связаны с их проявлением и взаимодействием с мелодикой, паузацией, логическим подчеркиванием (акцентным выделением), ритмом и даже — с коммуникативным типом высказываний.

Подробное описание интонации японского языка, понимаемой как многокомпонентная'супрасегментная составляющая звучащей речи, в отечественном японоведении, как представляется, в данном'диссертационном сочинении предпринято впервые. В настоящем исследовании автор отвлекается от проблем, связанных с выражением эмоций в речи носителей- СЯЯ: этой проблематикой' в> последние годы» в нашей стране успешно-занимается И. С. Ибрахим (2006; 2007; 2011). Это - особая сфера исследования, которая на настоящий момент напрямую не входит в круг исследуемых автором диссертации проблем.

Следовательно, актуальность данного исследования определяется недостаточной разработанностью ряда проблем звукового строя японского языка, его сегментной и супрасегментной фонетики, включая интонацию, и отсутствием комплексных работ по этой, проблематике в российском японоведении.

9 Брызгунова Е. А. Интонация // Русская грамматика: в 2-х т. Гл. ред. Н. Ю. Шведова. М., Наука, 1980. Т. I. С.96-122.

10 Гуревич Т. М. К вопросу об интонационной дифференциации некоторых коммуникативных типов предложений японского языка.// Вопросы японской филологии. Вып. 2. М., 1973. С. 37-45; Гуревич Т. М. Влияние интонации на акцентно-ритмическую структуру слова в японском языке // Вопросы японской филологии. Вып. 3. М., 1975. С. 38—43.

I 7

Цель исследования состоит в том, чтобы, опираясь на комплекс русских, японских и западных литературных источников и эмпирических данных, дать, по возможности, полную картину звучащей по-японски речи с учетом ретроспективы ее формирования и типологических аспектов сегментного строя японского языка и супрасегментных явлений, наблюдаемых в нем.

Комплексное описание проблем японской фонетики, фонологии и просодии должно восполнить дефицит такого рода работ по этой тематике, поскольку японская фонетика (в широком смысле этого термина) все еще редко попадает в сферу научного интереса отечественных исследователей, обращающих основное внимание на письменные тексты и грамматическое описание языка.

Объектом исследования является звуковой строй японского языка, который характеризуется определенной спецификой как на сегментном, так и на супрасегментном уровне.

Методологические основы исследования; В основу исследования положен комплексный подход, базирующийся на* сочетании аналитического и экспериментального метода исследования. Экспериментально-фонетические изыскания,' осуществленные западными исследователями, фонетистами Японии, России, в том числе' автором данной работы, занимают здесь особое место. В этом случае следует упомянуть таких ученых, как В. М. Алпатов (2000; 2005; 2008), И. Ф. Вардуль (1986; 2000), А. В. Венцов, В. Б. Касевич (1994), Г. В. Воронкова (1981), М.В.Гордина (2006), Т. М. Гуревич (1973; 1975; 1976), Л. Р. Зиндер (1979; 1982); Л. В. Бондарко* (1998), Л. В. Бондарко, Л. А. Вербицкая, М. В. Гордина (1991), В. Б. Касевич (1983), Ю. А. Клейнер (2002; 2010), Е. В. Маевский (2000), Ю. С. Мас-лов (1998), О. В. Плетнер, Е.Д.Поливанов (1930), Н. Д. Светозарова (1982), Н. А. Сыромятников (1972; 1983; 1984), И. Г. Торсуева (1979), Н: С. Трубецкой (2000), Н. В. Черемисина (1982), Т.М.Николаева

1982; 1996), Е.Д.Поливанов (1915), X. Кубодзононо (1999), Дж. Д. Мак-Коли (1968), Й. В. Неуступны (1978), С. Каваками (1987), Я. Аманума, К. Ооцубо (2007), X. Киндаити (1978), К. Мабути (1982), С. Мураяма (1974) и другие.

Что касается общетеоретического подхода, то автор придерживался принципов, отстаиваемых Петербургской (Ленинградской) фонетической школой. В частности, мы исходили из относительной независимости (автономности) фонологических единиц, с одной» стороны, и морфологических — с другой. Автор присоединяется к точке зрения, высказанной Л. В. Бондарко11, согласно которой перцептивный аспект фонетического описания наиболее связан с функциональными свойствами звуковых единиц речи. Этим объясняется использование в нашей работе перцептивных экспериментов. В то же

10 время, поскольку, по определению Л. Р. Зиндера , функциональные различия «не существуют без фонетических, мы стремились везде выяснить объективные фонетические характеристики соответствующих-звуковых единиц.

По> определению В. Б. Касевича; в восприятии речи тесно переплетены различные факторы — фонетические, грамматические, лексические, семантические. Для «вычленения» собственно-фонетических характеристик, релевантных для восприятия речи и, отсюда, функционально значимых, уже давно используются'эксперименты по восприятию в затрудненных условиях: именно в подобных случаях аудитор пользуется, в основном, фонологической информацией, так как отсутствует избыточность разного рода (семантическая, грамматическая и т. д.), присущая обычной связной речи. Иначе говоря, снижение избыточности текста ведет к повышению роли собственно-фонологического анализа, который должен быть в таких условиях ис

11 Бондарко Л. В. Фонетическое описание языка и фонологическое описание речи. Л., 1981.

12 Проблемы и методы экспериментально-фонетического анализа речи. / Под общ. ред. Л. Р. Зиндера и Л. В. Бондарко. Л., 1980. С.З. черпывающе полным и предварять переход к обработке сигнала на

I л других уровнях . Этим обусловлено использование в данной работе-результатов перцептивных экспериментов, которые, однако, не являются самоцелью.

Фонологическая сущность акцентного контура фонетического слова заключается в том, что он является неотъемлемым элементом звукового облика слова и выполняет, прежде всего, конститутивную и словоопознавательную функции и лишь дополнительно — смысло-различительную. Словесные акцентные конфигурации, подвергаясь, определенным модификациям согласно правилам их инкорпорирования в высказывания, обеспечивают их «вхождение» в интонационные структуры синтагм, фраз или предложений.

В нашем изложении материала не будут различаться термины «ударение» и «акцент», как это делает В. Лефельдт14. Продуктивные идеи этого-исследователя, вероятно, вполне применимы к описанию супрафонологии русского языка, однако у нас нет пока оснований использовать их при обсуждении японского акцента.

Термин «акцентное выделение» мы будем использовать для опиисания интонационных конструкций, содержащих слова, несущие логическое ударение.

Мелодические кривые, определяющие словесный акцент, имеющий конфигурационный характер, подвергаются «корректировке» при взаимодействии с компонентами интонации: мелодикой, паузами, ритмом и акцентным выделением при «вхождении» фонетических слов в интонационные конструкции синтагм (фразем по В". М. Алпатову, И. Ф. Вардулю, С. А. Старостину) и предложений (фраз по Т. М. Николаевой). В этой связи также были предприняты как акусти

13 Касевич В. Б. Элементы общей лингвистики. М., 1977. С.169.

14 Лефельдт В. Акцент и ударение в русском языке. М., 2006. ческие, так и перцептивные эксперименты, описанные в развернутом виде в отдельной главе (Глава 4).

Основные положения, связанные с описанием интонации и интерпретациями ее компонентов, согласуются с работами Н. Д. Све-тозаровой15 и других исследователей интонации (Т.М.Николаевой, Н. С. Валгиной, Т. Г. Торсуевой, Н. В. Черемисиной, Е. А. Брызгуно-вой, В. В. Всеволодского-Гернгросса и др.).

Научная новизна исследования. В данном диссертационном исследовании впервые предпринята попытка всесторонне и комплексно рассмотреть проблемы звукового строя японского языка; от его становления (в ретроспективе) до современного состояния.

В научный' оборот вводятся новые сведения и данные, которые ранее не были доступны отечественным читателям и исследователям, в том числе-и-потому что большой пласт работ написан^ японскими исследователями на японском языке. Описаны данные новых экспериментов автора и его учеников, в особенности, связанных с изучением интонационных явлений в современном японском языке.

В российском японоведении до недавнего * времени» было только несколько статей Т. М. Гуревич (1973; 1975; 1976) и И. С. Ибрахим (2004; 2006; 2007), касающихся некоторых аспектов японской интонации. В 2011 г. была защищена кандидатская диссертация И. С. Ибрахим «Использование интонации для передачи коммуникативного типа и эмоциональной окраски высказывания в японском языке» (работа была выполнена под руководством автора настоящего сочинения)16.

Проблемы членения японского нарративного текста на абзацы с применением экспериментальных данных рассмотрены в одном из

15 Светозарова Н. Д. Интонационная система русского языка. Л., 1982.

16 Ибрахим И. С Использование интонации для передачи коммуникативного типа и эмоциональной окраски высказывания в японском языке: Автореф. дис. .г.канд. филол. наук. СПб., 2011.

1 *7

разделов монографии И. И. Басс . Слого-ритмическим особенностям английской речи носителей японского языка посвящена диссертационная работа Ю. В. Белоножко (2007), в которой на основе экспериментов показано отличие в ритме речи японцев, говорящих по

18 английски, от речи природных носителей английского языка . В своей работе Ю. В. Белоножко причислила автора настоящего сочинения к сторонникам увеличения интенсивности на ударных сегментах в СЯЯ, хотя нами никогда эта точка зрения не высказывалась.

Можно констатировать, что сравнительно полное и комплексное описание японской интонации в нашей работе восполняет пробел в этой области исследований в России; и, пожалуй, в самой Японии и за ее рубежами: рассмотрены коммуникативные типы высказываний и специфика их интонационных характеристик, соотношение пауз и пунктуации на основе экспериментов, что в российском японоведении делается впервые. Теоретические проблемы обсуждаются с учетом литературных источников на русском, английском и японском языках.

В> диссертации также очерчены* перспективные направления изучения звукового строя японского языка.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что полученные результаты восполняют пробел* в комплексном* описании звукового строя японского языка. Они могут быть использованы при чтении лекционных курсов по фонологической системе японского языка, а также в теоретическом курсе «Общая фонетика». Данная диссертация может быть базой при- подготовке отсутствующих на настоящий момент учебных пособий как по фонологической системе, так и по практической фонетике японского языка на русском языке.

Апробация результатов исследования. Основные положения настоящей работы были изложены в докладах на заседаниях кафедры

17 Басс И. И. Проблемы современного японского языкознания: Лингвистика текста. СПб.,

2004.

18 Белоножко Ю. В. Слог и ритм английской речи носителей японского языка: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Владивосток, 2007. японоской филологии (ЛГУ, 1985, 1986) и кафедры японоведения (СПбГУ, 2009), на II Межвузовской конференции молодых ученых (ЛГУ, 1984), на VII Научной конференции по японской филологии (ИСАА МГУ, 1981), на II Всесоюзной школе молодых востоковедов (Тбилиси, 1982), III Всесоюзной школе молодых востоковедов (Звенигород, 1984), на II Межвузовской конференции «Развитие фундаментальных и прикладных исследований» (Ленинград, 1984), IV Всесоюзной конференции: по инженерной психологии (Ленинград, 1984), на рабочем заседании «Лингвистические традиции в странах Востока» (Москва, 1988), на IV Всесоюзной школе молодых востоковедов (Иваново, 1987), Ha.V Всесоюзной конференции «Актуальные вопросы китайского языкознания (Москва; 1990); на конференциях Ассоциации преподавателей японского языка РФ и стран СНГ (Москва, 1996, 2011); на Научной конференции, посвященной-100-летию создания кафедры японской филологии СПбГУ (Петербург,. 1998), на Северо-Западной международной научной сессии по Юго-Восточной Азии (Петербург, 1998), на^ Научной конференции Восточного факультета, посвященной 275-летию. С.-Петербургского университета (Петербург, 1999); на V Международной-конференциипоязыкам Дальнего Востока,. Юго-Восточной Азии и Западной Африки: (Петербург, 1999), на XXXVI Международном конгрессе востоковедов (Монреаль, 2000), на IX конференции Европейской ассоциации японоведов (Лахти, 2000); на VI Международной конференции по языкам Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии и Западной Африки; (Петербург, .2001), на Кио-тосском форуме (Киото; 2004), на XI Конференции Европейской ассоциации японоведов (Вена, 2005), на Международной конференции «Проблемы типологии и общей лингвистики», посвященной 100летию со дня рождения проф. А. А. Холодовича (Петербург, 2006), на «

Международной конференции «Востоковедение и африканистика в университетах С.-Петербурга, России, Европы. Актуальные проблемы и перспективы» (Петербург, 2006), на Международном (японско-российском) симпозиуме «Взгляды на японскую культуру в Японии и России» (Москва, 2007), на конференции «Японский язык: перспективы научного исследования» (Петербург, 2009), на XXV Международной конференции по источниковедению и историографии стран Азии и Африки (Петербург, 2009). Кроме того, материалы диссертационного исследования использовались при ведении вводного курса японской фонетики (с 1977 г. по настоящее время), в курсе «Теоретическая грамматика японского языка» (2006-2011) на Восточном факультете СПбГУ, а также в спецкурсе «Фонологическая система японского языка». По теме диссертации опубликовано 43 работы общим объемом 49,1 печ.л.

Структура работы соответствует цели и поставленным задачам. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения, списка сокращений; списка использованной литературы, словарей и справочников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Звуковой строй японского языка"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ретроспективный обзор практически всех работ отечественных японоведов, обращавшихся при обсуждении разных вопросов к описанию отдельных аспектов японской фонетики, начиная с начала XX в. по настоящее время, позволил оценить вклад выдающихся японоведов: Е. Д. Поливанова, Н. А. Невского, Н. А. Сыромятникова, Н. И. Фельдман, И. Ф. Вардуля, В. М. Алпатова, С. А. Старостина, Т. М. Гуревич и других.

Обсуждение одного из дискуссионных вопросов японистики — о происхождении японского языка — сопоставляются аргументы сторонников разных теорий. Автор данного исследования счел более вероятной теорию о принадлежности японского языка к алтайской языковой семье на правах периферийного, родственного корейскому (С. А. Старостин; Б. 81агозйп, А. БуЬо, О. Миёгак), хотя существует и противоположная точка зрения, отвергающая алтайскую гипотезу, равно как и корейско-японское родство, которую в последнее время(наиболее последовательно отстаивает А. Бовин.

Древнеяпонский язык характеризовался системой из восьми гласных (наличие/отсутствие их гармонии остается дискуссионным) и 13 (по Н. А. Сыромятникову) или 18 (по С. Ооно) согласных. Слоговая структура в ДЯЯ была ограничена открытыми слогами структур V (гласный) и СУ (согласный + гласный), что сближало древнеяпонский язык с языками, в которых слог - фонологически неделимая единица (В. Б. Касевич), т. е. силлабема (по Р. И. Аване-сову) или слогопредставление (по Е. Д. Поливанову). Однако в процессе сегментации согласные в нем отделяются от гласных морфным швом: 1с1-и ''выходить'' —> 1с1-е4е 'выйдя* (деепричастная форма глагола), 'вставать' —» 1а1:-е-1е ''встав'' (деепричастная форма глагола).

Трудно судить об акцентуации в древнеяпонском языке, так как в письменных памятниках ударение отмечалось только для правильного прочтения имен богов: фиксировались повышение, понижение или: сохранение ровного голосового тона на соответствующих сегментах.

В эпоху классического японского языка (1Х-ХП вв.) отмечается сокращение числа гласных (с восьми до пяти: /а/, Л/, /и/, /е/, /о/), появление конечнослогового назального N и конечнослоговых глухих имплозивов р, I, к. Вероятно, в эту эпоху произошла мутация слогов: появились тяжелые слоги структур СУЫ, СУ1У2 (слоги с удвоенными гласными), СУС, а мора стала функционировать в, качестве ритмической единицы. Тогда же фиксируется противопоставление согласных по твердости/мягкости.

В фонологической системе классического японского языка о отмечены лабиализованные [к] и позже исчезнувшие.

Акцентуации классического японского языка было свойственно движение голосового тона на двусложных словах от ровного к высокому, от ровного >к ровному (низкому) и т. д.

Обосновано положение о том, что для адекватной сегментации устного текста на современном японском- языке необходимо выделять морный уровень как центральный для японской фонологии. В современном японском языке мора представляет квант перцепции и порождения речи. С помощью экспериментальных данных доказаны как реальность моры, так и то, что она (реальность моры) не связана напрямую с изохронностью мор разного вида. Моры предложено классифицировать по ряду фонотактических признаков как ядерные (СУ), маргинальные (первая из геминированных согласных - С1 — и «вторая половина» удвоенных гласных - V2) и терминальные (>Т, Д), участвующие в образовании поверхностных слогов, содержащих дифтонгоподобные сегменты.

Анализ соотношения «слог — мора» и слогоделения в современном японском языке позволил выделить сегментные единицы в виде фонетических, поверхностных фонологических и глубинных фонологических слогов (в трактовке В. Б. Касевича), или мор. С учетом определения опорной единицы слухового квантования речевого высказывания (Р.К.Потапова) японский- язык можно отнести, к мороопорным языкам.

В работе сделан вывод об отсутствии в« системе; гласных японского языка так называемых, долгих гласных и дифтонгов, которые представляют собой удвоенные гласные и (ложные) дифтонги, представляющие собой с фонологической точки-зрения:бифонемные сочетания; в силу этого они не входят, согласно концепции автора, в состав фонем современного японского языка. Аналогично, и «долгие согласные» (Н. А. Сыромятников, Ю. В. Козлов) определяются как удвоенные (геминированные) согласные.

В результате тщательного' анализа японской акцентуации, осуществленного в Главе 3, сделаны следующие выводы:

1. Японский язык: относится к языкам с музыкальным. ударением, а не к тональным языкам^ как ошибочно иногда считается, так как словесный: акцент в нем; выражен фонологически значимыми регистровыми^ соотношениями «низкий-высокий» и «высокий-низкий» на слогах или морах. Введение в описание акцентных контуров (мелодических конфигураций) фонетических слові среднего регистра, равно как и направленности движения частота основного тона носит сугубо фонетический^ а не фонологический характер.

2. Введение в описание японского акцента правила N+1, согласно которому слова, состоящие из N мор, имеют N+1 тип, представляется излишним, так как такое представление носит морфонологический характер. Автор данной работы отказывается от принятого большинством^ авторов выделения* атонных, или анакцентных дзэнхэйных) слов в современном японском языке, считая последний высокий сегмент позиционно ударным. В проведенных эксперигч^гентах не обнаружено участие интенсивности в японском акценте, что бездоказательно ранее отмечалось некоторыми отечествевсными авторами (например, Е. Д. Поливановым).

3. Определены функции компонентов акцентного конгтура: начальный переход от низкого к высокому регистру жадтрает делимитативную функцию, переход же от высокого к низкому регистру не имеет такой значимости.

4. В результате анализа взаимодействия акцента и морфезугики предложена следующая классификация морфем:

1) морфемы, которые всегда ударны;

2) морфемы, которые всегда безударны;

3) морфемы с переменной акцентуацией, среди которых, з свою очередь, следует различать:

3 а) доминантные морфемы — морфемы, которые «не отдают» ударение, за исключением тех случаев, когда они сочетаются с морфемами класса (1),

3 б) недоминантные - соответственно морфемы, которые «отдают» ударение.

5. Японский акцент - способ и средство включения фонетических слов в интонационную конструкцию, или мелодические конфигурации синтагм и фраз.

На основании комплексного изучения интонации современного японского языка, предпринятого в Главе 4, сделаны следующие выводы:

1. Мелодика фраз по-разному взаимодействует с акцентуацией фонетических слов: в одних случаях (в начале фразы) акцептный контур наиболее отчетливо выражен, в других (ближе к концу ф|разы) и после слов с доминантным типом акцентуации — регистровые различия акцентного контура существенно изменяются вплоть до полного нивелирования.

2. В фонетических словах, характеризующихся акцентным выделением, акцентный контур выражены наиболее рельефно (эксперименты показали увеличение значений частоты основного тона на выделенных сегментах на 30-50 Гц); такие слова одновременно отмечены повышением интенсивности в 1,5, раза, по сравнению с сегментами, акцентно не-выделенными. Такие сегменты закономерно легко опознаются при восприятии*устной речи.

3. Изучение вопросительных высказываний позволило сформулировать две закономерности:

1) значения < частоты основного тона конечной вопросительной частицы -КА, а также конечных сегментов вопросительных фраз без нее (частицы) повышаются при восходящей мелодике;

2), частота основного тона вопросительных слов' также характеризуется резким повышением.

Проблема* исследования интонационной выраженности риторических вопросов требует специального исследования.

4. Повелительные высказывания характеризуются нисходящей мелодикой, их мелодическое оформление варьируется от плавного до резкого падения голосового тона в конце фраз. Сугубо фонетические характеристики императивных высказываний не всегда позволяют отнести их (высказывания) к данному коммуникативному типу. Следовательно, при маркировании этого коммуникативного- типа лексико-грамматический состав высказывания, вероятно, превалирует над его интонационным оформлением.

5. В работе аргументировано наличие в современном японском языке фразового ударения, для адекватного описания которого необходимо различать нейтральное и маркированное; при этом последнее вносит «коррективы» в акцентные контуры фонетических слов и, вероятно, может отражать актуальное членение высказываний.

6. Экспериментальное исследование соотношения знаков препинания (запятых), имеющих индикативный характер, и паузации в японских текстах показало, что у носителей японского языка наблюдается достаточная свобода как в постановке запятых, так и в расстановке пауз при прочтении текста независимо от наличия / отсутствия первых. Отмечены тендерные различия и в паузадии, и в расстановке знаков препинания в тексте, из которого они искусственно удаляются: женщины делают больше пауз в устной речи и ставят больше запятых в речи письменной; мужчины — соответственно, меньше.

7. Первая в отечественном японоведении попытка исследования ритма современного японского языка как интонационного компонента, который характеризуется регулярными повторениями сходных и соразмерных единиц, необходимых для структурирования, текс-тообразования звучащей речи (И. Г. Торсуева), привела к выводу, что первоосновой, ритма японском является «морный счет», акцентное (мелодическое) оформление ритмических структур, формирующих синтагмы-, наличие/отсутствие логического ударения и паузация.

Всестороннее представление звукового строя японского языка, предполагающее, с одной стороны, сочетание диахронического и синхронического подходов, а с другой - описание в рамках данного исследования сегментной и супрасегментной фонетики, основанное на результатах экспериментального исследования, не только соответствует современному этапу развития лингвистической науки, но и отвечает потребностям лингводидактики

Список научной литературыРыбин, Виктор Викторович, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. На русском языке:

2. Алпатов В. М. Проблемы морфемы и слова в современного японском языке: Автореф. дне. . д-ра филол. наук. -М., 1983.

3. Алпатов В. М. Изучение японского языка в России и СССР- ~~ М.: Наука, Глав. ред. восточ., лит., 1989. 192 с.

4. Алпатов В. М. Япония: язык и общество. М.: Муравей, Z003. -208 с.

5. Алпатов В. М. История лингвистических учений: Учеб. пособие. 4-е изд., испр. и доп. - М.: Языки славянской культуры, 2,005. — 368 с.

6. Алпатов В. М. Япония: Язык и культура. — М.: Языки славянских культур, 2008.-208 с.

7. Алпатов В. М., Аркадьев П. М., Подлесская В. И. Теорети*=з:еская грамматика японского языка. В 2-х кн.. М.: Наталис, 2 008. — [Кн. 1]. - 560 с.

8. Алпатов В. М., Вардуль И. Ф., Старостин С. А. Грамматика -японского языка: Введение. Фонология. Супрафонология. Мор синология. М.: Восточ. лит. РАН, 2000. - 150 с.

9. Артемов В. А. Экспериментально-фонетическое изучение звукового состава и интонации языка // Фонетический сборник У РеД-В. А. Артемов, С. М. Жгепти. Тбилиси, 1959. - С. 7-23.

10. Артемов В. А. Психология речевой интонации: В 2-х ч.--М.:

11. М-во высш. и сред. спец. образования СССР, 1976. -Ч. 1. IL 62 с.

12. Басс И. И. Проблемы современного японского языкознания: -Лингвистика текста / С.-Петерб. гос. ун-т культуры и искус— СПб.: Б. и., 2004.-372 с.

13. Белоножко Ю. В. Слог и мора английской речи носителей японского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Владивосток, 2007.-15 с.

14. Биричевский Д. А. Слог и мора в японском языке: Курсовая работа. СПб., 1995 (рукопись). - 56 с.

15. Блохина JI. П., Потапова Р. К. Просодические характеристики речи и методы их анализа: Текст лекций спецкурса / М-во высш. и сред. спец. образования РСФСР. М.: Б. и., 1980.'- 75 с.

16. Бондарко JI. В. Фонетическое описание языка и фонологическое описание речи. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1981. - 199 с.

17. Бондарко Л. В. Фонетика современного русского языка: У^еб. пособие. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1998. - 276 с.

18. Бондарко Л. В., Вербицкая Л. А., Гордина М. В. Основы о&пдей фонетики: Учеб. пособие. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та;-152 с.

19. Воронина И. А. Поэтика классического японского стиха (V33I-XIII вв.). М.: Наука, Гл. ред. восточ. лит:, 1978. - 373 с.

20. Брин Д. Японский язык за три месяца: Учеб. пособие / Пер. с а^всгл. П. Г. Курячего. М.: Астрель: ACT, 2005. - 287, 1. с.

21. Брызгунова Е. А. Интонация и смысл предложения // Русслсий язык за рубежом. 1967. - № 1. - С. 35-41.

22. Брызгунова Е. А. Основные типы интонационных конструкцией и их употребление в русском языке: Статья первая // Русский язык за рубежом. 1973 а. - № 1. - С. 75-82.

23. Брызгунова Е. А. Основные типы интонационных конструкций и их употребление в русском языке: Статья вторая // Русский язык за рубежом. 1973 б. - № 2. - С. 44-52.

24. Брызгунова Е.А. Интонация // Русская грамматика: В 2 т. / Гл. ред. Н.Ю. Шведова.-М.: Наука, 1980.-Т. 1.-С. 96-122.

25. Бубнова Г. И., Гарбовский Н. К. Письменная и устная коммуникация: синтаксис и просодия. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1991. — 270 с.

26. Бурлак С. А., Старостин С. А. Введение в лингвистическую компаративистику: Учеб. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 272 с.

27. Быкова С. А. Типы ударения в японских диалектах // Актуальные вопросы японского и общего языкознания: Памяти И. Ф. Вардуля / Отв. ред. В. М. Алпатов, 3. М. Шаляпина. М.: Вост. лит., 2005. -С. 78-83.

28. Валгина Н. С., Светышева В. И. Русский язык: орфография и пунктуация: Правила и упражнения: практ. курс. — М.: Б.И.С., 2004.-413 с.

29. Вардуль И. Ф. Две особенности японских синтаксем // Актуальные проблемы японского языкознания / Отв. ред. И. Ф. Вардуль. -М.: Наука, Гл. ред. восточ. лит., 1986. С. 41-57.

30. Васильев Б. Е. Об ударении в современном японском языке на примере трех- и четырехсложных слов: Дипломная работа. — JL, 1973 (рукопись).

31. Венцов А. В., Касевич В. Б. Проблемы восприятия речи. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1994.-232 с.

32. Виноградов В. В. Проблемы русской стилистики. М.: Высш. шк., 1981.-320 с.

33. Воронкова Г. В. Проблемы фонологии. Д.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1981.- 136 с.

34. Власова Н. В. Японский язык от А до Н: Учеб. пособие для начинающих. Ч. 1. — М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2006. — 116 с.

35. Всеволодский-Гернгросс В. В. Теория русской речевой интонации. Пг.: Гос. изд-во, 1922. - 128 с.

36. Гордина М. В. О различных функциональных звуковых единицах // Исследования по фонологии. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1966.

37. Гордина М. В. История фонетических исследований (от античности до возникновения фонологической теории). СПб.: Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та, 2006. - 538 с.

38. Грязнова Н. А. Назализация // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990.-С. 320-321.

39. Гуревич Т. М. К вопросу об интонационной дифференциации некоторых коммуникативных типов предложений японского языка // Вопросы японской филологии / Отв. ред. И. В. Головнин,

40. B. С. Гривнин. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1973. - Вып. 2.1. C. 37-45.

41. Гуревич Т. М. Влияние интонации на акцентно-ритмическую структуру слова в японском языке // Вопросы японской филологии / Отв. ред. И. В. Головнин, В. С. Гривнин. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. - Вып. 3. - С. 38^13.

42. Гуревич Т. М. Опыт экспериментально-фонетического исследования словесного ударения в японском языке // Восточное языкознание / Отв. ред. В. П. Старинин. Наука, Гл. ред. восточ. лит., 1976.-С. 3-10.

43. Данилов А. Ю., Сыромятников Н. А. Японский язык: Пунктуация, знаки повтора, вспомогательные пометы. — 2-е изд., стер. — М.: Восток Запад, 2004. — 112 с.

44. Дыбо В. А. Работы Е.Д.Поливанова по японским акцентным системам и общая акцентология //Актуальные вопросы японского и общего языкознания: Памяти* ,И1Ф;Вардуля:, / Отв. ред. В. М. Алпатов, 3; М: Шаляпина. М.: Вост. лит., 2005. - С. .101176:

45. Жинкин Н. И. Речь как проводник информации.- М.: Наука, 1982. 158 с.

46. Задоенко Т. П. Ритмическая организация потока речи. М.: Наука, Гл:ред: восточ. лит., 1980. 268 с.

47. Зиидер Л. Р. Лингвистика текста и фонология // Тез. докл. науч.-метод. конф. «Просодия текста». М.: МГПИИЯ им. Мориса Тореза, 1982. - С. 19-22.

48. Зиидер Л. Р. Общая фонетика: Учеб. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Высш. шк., 1979. — 312 е., ил.

49. Златоустова Л. В. Фонетические единицы русской речи. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981. — 105

50. Зубкова Л. Г. Морфемно-слоговая корреляция в акцентной структуре имени и глагола в русском языке // Экспериментально-фонетический анализ речи: Проблемы и методы: Межвуз. сб. /

51. Отв. ред. Л. В. Бондарко. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1984. -Вып. 1.-С. 74-93.

52. Ибрахнм И. С. Просодические характеристики коммуникативного типа предложения в японском языке // Материалы науч. конф., посвящ. 300-летию начала преподавания японского языка в Санкт-Петербурге. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005. — С. 34-44.

53. Ибрахим И. С. Особенности восприятия эмотивной информации в неродном языке // Вестник С.-Петер, ун-та. Сер. 9: Филология. Востоковедение. Журналистика. 2007. - Вып. 4. Ч. II. - С. 209213.

54. Ибрахим И. С. Использование интонации для передачи коммуникативного типа и эмоциональной окраски высказывания в японском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб., 2011. — 27 с.

55. Кантер Л. А. Системный анализ интонации. — М.: Высш. шк., 1988.- 127 с.

56. Карасёва М. В. Японское сольфеджио: Искусство мелодической интонации: 444 упражнения по интонированию японских фраз. — М.: Композитор, 2008. 124 е., нотн. ил.

57. Касевич В. Б. Элементы общей лингвистики. М.: Наука, Гл. ред. восточ. лит., 1977. - 184 с.

58. Касевич В. Б. Фонологические проблемы общего и восточного языкознания. — М.: Наука, Гл. ред. восточ. лит., 1983. — 295 с.

59. Касевич В. Б. Морфонология. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1986. -161 с.

60. Касевич В. Б. Мора // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н.Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990. — С. 310.

61. Касевич В. Б., Шабельникова Е. М., Рыбин В. В. Ударение и тон в языке и речевой деятельности. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1990.- 248 с.

62. Каспарова М. Г. О механизме речевой паузы: Сообщение II: Восприятие паузы при «непрерывном» звучании речи // Новые исследования в педагогических науках. — 1965. -№ 3. С. 151-156.

63. КлейнерЮ. А. Проблемы просодики. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2002. - 112 с.

64. Клейнер Ю. А. Очерки по общей и германской просодике. -СПб.: Фак. филологии и искусств С.-Петерб. гос. ун-та, 2010. -240 с.

65. Кодзасов С. В., Кривнова О. Ф. Общая фонетика: Учеб. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001. - 592 с.

66. Козлов Ю. В. Введение в фонетику японского языка: Упражнения.- СПб.: Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та, 2005. 26 с.

67. Конрад Н. И. Синтаксис японского национального литературного языка. -М.: Издательское товарищество иностр. рабочих в СССР, 1937.-375 с.

68. Корчагина Т. И. Омонимия в современном японском языке. М.: ACT: Восток - Запад, 2005. - 175 с.

69. Крылов Ю. Ю. Проблемы слоговой и мон-кхмерской фонологии: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. СПб., 2010. - 53 с.

70. Кузнецов В. И. Вокализм связной речи: Экспериментальное исследование на материале русского языка. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1997. - 248 с.

71. Кузьменков Е. А. Фонологическая система современного монгольского языка. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004.-212 с.

72. Кун О. Н. Японский язык: Знаки и звуки: нулевой уровень. М.: АКТ: Восток - Запад, 2008. - 32 с.

73. Лаврентьев Б. П. Самоучитель японского языка. М.: МП «По-ликоп», ИПО «Полигран», СП «Маркетинг - XXI», 1992. - 352 с.

74. ЛефельдтВ. Акцент и ударение в русском языке: — М.: Языки славянской культуры, 2006. 248 с. - (Studia philologica).

75. Маевский Е. В. Графическая стилистика японского языка. М.: Муравей-Гайд, 2000. — 176 е., ил.

76. Маевский Е. В. Лексическая «революция Мэйдзи» // Актуальные вопросы японского и общего языкознания: Памяти И. Ф. Вардуля / Отв. ред. В. М. Алпатов, 3. М. Шаляпина. М.: Вост. лит., 2005. -415 с.

77. Маслов Ю. С. Введение в языкознание: Учеб. для филол. спец. вузов. 3-е изд., испр. — М.: Высш. шк., 1998. - 272 с.

78. Надеина Т. М. Фразовая просодия как фактор речевого воздействия / Ин-т языкознания РАН. М.: Б. и., 2003. - 145 с.

79. Неверов С. В. Русско-японский разговорник / С. В. Неверов. 5-е изд., испр. - М.: Живой язык, 2004. - 320 с.

80. Неверов С. В. Общественно-языковая практика современной Японии. Изд. 2-е, стер. - М.: КомКнига, 2005. - 152 с.

81. Невский H.A. Фольклор островов Мияко. М.: Наука, 1978. -191 с.

82. Невский H.A. Об ударении в японском языке // Петербургское востоковедение = St. Petersburg Journal of Oriental Studies. СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1996. - Вып. 8 / Гл. ред. И. Алимов. - С. 388-402.

83. НечаеваЛ. Т. Японский язык для начинающих. Ч. 1. Изд. 3-е, испр. - М.: Московский лицей, 2004. - 344 с.

84. Николаева Т. М. Интонация сложного предложения в славянских языках. М.: Наука, 1969. - 283 с.

85. Николаева Т. М. Фразовая интонация славянских языков. — М.: Наука, 1977.-278 с.

86. Николаева Т. М. Семантика акцентного выделения. М.: Наука, 1982.-104 с.

87. Николаева Т. М. Фразовое ударение // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Советская Энциклопедия, 1990. - С. 561.

88. Николаева Т. М. Просодия Балкан: Слово высказывание — текст. - М.: Индрик, 1996. - 350 с.

89. Пашковский А. А. Слово в японском языке. Изд. 2-е, испр. — М.: КомКнига, 2006. - 208 с.

90. Петрянкина В. И. Функционально-семантический аспект интонации. М.: Изд-во Ун-та дружбы народов, 1988. - 190 с.

91. Плетнер О. В., Поливанов Е. Д. Грамматика японского разговорного языка. М.: Изд-во Моск. ин-та Востоковедения, 1930. -189 с.

92. Поливанов Е. Д. Музыкальное ударение в говоре Токио // Известия Императорской академии наук. Сер. VI. Пг., 1915. - Т. IX, № 15.-С. 1617-1638.

93. Поливанов Е. Д. Сравнительно-фонетический очерк японского и рюкюского языков // ЗВОРАО. СПб., 1914. - Т. XXIII. Вып. 1-П. -С. 73-190.

94. Поливанов Е. Д. Где лежат причины языковой эволюции? // Поливанов Е. Д. Статьи по общему языкознанию. М.: Гл. ред. вос-точ. лит., 1968 а. - С. 75-89.

95. Поливанов Е. Д. К работе о музыкальной акцентуации в японском языке (в связи с малайскими) // Там же. М.: Глав. ред. вос-точ. лит., 1968 б. - С. 146-155.

96. Поливанов Е. Д. Введение в языкознание: Для востоковедных вузов. Изд. 2-е, стер. - М.: УРСС, 2002. - 232 с. - (Лингвистическое наследие XX века):

97. Потапова Р. К. Слоговая фонетика германских языков: Учеб. пособие. М.: Высш. шк., - 1986. - 144 с.

98. Потёмина Т. А. Спонтанный текст и его оформленность // Проблемы сверхфразовых единств. Просодия и интонация. Уфа, 1985.-С. 44-48.

99. Проблемы и методы экспериментально-фонетического анализа речи / Под общ. ред. Л. Р. Зиндера и Л. В. Бондарко. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1980. - 151 с.

100. Пушкин И. Русско-японский разговорник: Общение на японском языке / И. Пушкин. М.: ACT: Восток-Запад, 2005. - 156 с.

101. Реформатский А. А. Очерки по фонологии, морфонологии и морфологии. М.: Наука, 1979. - 103' с.

102. Реформатский А. А. Введение в языковедение / Под ред. В. А. Виноградова. М.: Аспект Пресс, 1998. - 536 с.

103. Рыбин В. В. Слог и мора в японских «какусикотоба» // Востоковедение: Филологические исследования. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1985. - Вып. 11. - С. 63-68.

104. Рыбин В. В. К проблеме нейтрализации акцентных контуров'в японском языке // Востоковедение: Филологические исследования.-Л.: Изд-во.Ленингр. ун-та, 1986 а. Вып. 12. - С. 84-90.

105. Рыбин В. В. Слог в японском языке: Автореф. дис. . канд. фи-лол. наук. Л., 1986 6.- 16 с.

106. Рыбин-В. В. Является ли реликтом мора в японском языке?*// Язык, культура, общество: проблемы развития / Отв. ред. М. Н. Боголюбов. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1986 в. - С. 77-85.

107. Рыбин В. В. Об акустических и перцептивных коррелятах ударения в японском языке // Востоковедение: Филологические исследования. — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1987. Вып. 13. - С. 43—54.

108. Рыбин В. В. О значимости моры для описания фонологической системы современного японского языка // Вестник С.-Петерб. ун-та. Сер. 9: Филология. Востоковедение. Журналистика. — 2006 а. Вып. 3. - С. 86-93.

109. Рыбин В. В. Фонологический компонент японских палиндромов // Вестник С.-Петерб. ун-та. Сер. 9: Филология. Востоковедение. Журналистика. 2007 б. - Вып. 3. Ч. I. - С. 115-118.

110. Рыбин В. В. В защиту музыкального ударения в японском языке // Востоковедение: Филологические исследования. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008 а. Вып. 28: Сб. статей / Отв. ред. О. И. Редькин. - С. 33-45.

111. Рыбин В. В. Есть ли дифтонги в современном японском языке? // Вестник С.-Петерб. ун-та. Сер. 9: Филология. Востоковедение. Журналистика. 2008 б. - Вып. 4. Ч. I. - С. 124-128.

112. Рыбин В. В. К интерпретации «долгих гласных» в современном японском языке // Известия Рос. гос. пед. ун-та им. А. И. Герцена: Научный журнал. Общественные и гуманитарные науки. — 2008 в. -№> 12 (85).-С. 164-168.

113. Рыбин В. В. Иностранные слова в японском языке: фонетические особенности русскоязычных заимствований // Известия Рос. гос. пед. ун-та им. А. И. Герцена: Научный журнал. 2009 а. - № 103. -С. 99-105.

114. Рыбин В. В. Соотношение «слог-мора» и проблема слогоделения в современном японском языке // Известия Рос. гос. пед. ун-та им. А. И. Герцена: Научный журнал. 2009 б. - № 87. - С. 99-107.

115. Рыбин В. В. Особенности интонации в современном японском языке // Известия Рос. гос. пед. ун-та им. А. И. Герцена: Научный журнал. 2010 а. - № 134 - С. 53-60.

116. Рыбин В. В. Проблемы классификации согласных фонем в современном японском языке // Известия Урал. гос. университета. Сер. 1: Проблемы образования, науки и культуры. 2010 б. - № 5 (84).-С. 190-199.

117. Рыбин В. В. Сущность и возможные интерпретации музыкального ударения в японском языке // Вестник С.-Петерб. ун-та. Сер. 13: Востоковедение. Африканистика— 2010 в. Вып. 4. -С. 99-107.

118. Рыбин В. В. Фонетика японского языка. СПб.: Гиперион, 2011. 344 с.

119. Светозарова Н. Д. Интонационная система русского языка. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1982. - 175 с.

120. Светозарова Н. Д. Просодическая организация высказывания и интонационная система русского языка: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Л., 1983. - 32 с.

121. Светозарова Н. Д. Интонация в художественном тексте. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2000. 180 с.

122. Светозарова Н. Д. Темп речи // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. - С. 508.

123. Советский энциклопедический словарь / Науч.-ред. совет: А. М. Прохоров (пред.), С. М. Ковалев (зам. пред.), М. С. Гиляров и др. М.: Совеетская энциклопедия, 1979.

124. Спешнев Н. А. Введение в китайский язык: Фонетика и разговорный язык. СПб.: КАРО, 2003. - 256 с.

125. Старостин С. А. Алтайская проблема и происхождение японского языка. М.: Наука, Гл. ред. восточ. лит., 1991. - 298 с.

126. Стеблин-Каменский М. И. Спорное в языкознании. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1974. — 141 с.

127. СтруговаЕ. В., Шефтелевич Н. С. Читаем, пишем, говорим по-японски. М.: Муравей-Гайд, 2000. - 328 с.

128. Сыромятников Н. А. Система фонем японского языка // Ученые записки Института востоковедения. — М.: Изд-во АН СССР, 1952. -Т. IV.-С. 278-354.

129. Сыромятников Н. А. Древнеяпонский язык. — М.: Наука, Гл. ред. восточ. лит., 1972. 176 с.

130. Сыромятников Н. А. Развитие новояпонского языка. М.: Наука, Гл. ред. восточ. лит., 1978. - 304 с.

131. Сыромятников Н. А. Классический японский язык. — М.: Наука, Гл. ред. восточ. лит., 1983.- 152 с.

132. Сыромятников Н. А. Музыкальное ударение в японском языке // Японско-русский словарь / Под ред. Б. П. Лаврентьева. М.: Рус. яз., 1984.-С. 693-694.

133. Тамбовцев Ю. А. Типология упорядоченности звуковых цепей в языке / Новосибирский гос. ун-т. Новосибирск: Б. и., 1994. — 199 с.

134. Торсуев Г. П. Строение слога и аллофоны в английском языке. -М.: Наука, 1975.-239 с.

135. Торсуева И. Г. Теория интонации: Материалы к курсу «Общее языкознание» для студентов 4 и 5 курсов пед. фак. М.: МГПИ-ИЯ им. М. Тореза, 1974. - 206 с.

136. Торсуева И. Г. Интонация и смысл высказывания. М.: Наука, 1979.-111 с.

137. ТорсуеваИ. Г. Ритм // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. -С. 416.

138. Тронский И. М. Древнегреческое ударение. М.; Л., 1962.

139. Трубецкой Н. С. Основы фонологии / Пер. с нем. А. А. Холодовича; Под ред. С. Д. Кацнельсона. М.: Аспект Пресс, 2000. - 352 с.

140. Учебник японского языка (для начинающих) / Под ред. И. В. Головнина. — М.: Высш. шк., 1971. 260 с.

141. Фельдман Н. И. Грамматический очерк // Краткий русско-японский словарь / А. Е. Глускина, С. Ф. Зарубин; Ред. Н. И. Конрад. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1950. — С. 925-997.

142. Фельдман Н. И. Японский язык. Изд. 2-е, стер. - М.: Эдиториал УРСС. - 94 с.

143. Фельдман-Конрад Н. И., Доля М. Г., Хикита Г. Краткий японско-русский словарь / Под ред. Б. П. Лаврентьева. М.: Рус. яз., 1980. -408 с.

144. Физиология речи. Восприятие речи человеком / Л. А. Чистович, А. В. Венцов, М. П. Гранстрем и др. Л., 1976. - 126 с.

145. Фонология речевой деятельности / Отв. ред. Л. В. Бондарко. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2000. 158 с.

146. Фролова Е. Л. Пишем письма по-японски. М.: МОНОГАТАРИ, 2010.-224 с.

147. Хасимото С. Методы исследования родного языка // Языкознание в Японии / Сост. и авт. пред. В. М. Алпатова; Общ. ред. И. Ф. Вардуля. М.: Радуга, 1983. - С. 60-71.

148. Хаттори С. Ударение в японском языке в фонологическом аспекте // Языкознание в Японии / Сост. и авт. пред. В. М. Алпатова; Общ. ред. И. Ф. Вардуля. М.: Радуга, 1983. С. 156-177.

149. Хромов С. С., Ковалев Ю. В., Панова M. Н. Основные понятия современной интонологии: Учеб. пособие. М.: Изд-во Ун-та дружбы народов, 1990. - 63 2. с.

150. ЦоктоеваТ. Н. Фтабатэй Симэй — переводчик русской литературы: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1983. -23 с.

151. Черемисина Н. В. Ритмико-интонационная предложения в русской художественной речи // Ученые записки. Сер. филологических наук / Башкирский гос. ун-т. — 1969. — Вып. 36, № 14 (18): Синтаксис и интонация. С. 96-248.

152. Черемисина Н. В. Строение синтагмы в русской художественной речи // Ученые записки. Сер. филологических наук / Башкирский гос. ун-т. — 1969. Вып. 36, № 14 (18): Синтаксис и интонация. -С. 3-95.

153. Черемисина Н. В. Русская интонация: поэзия, проза, разговорная речь. М.: Рус. язык, 1982. - 207 с.

154. Чиронов С. В. Ономатопоэтические слова в современном японском языке (проблемы функционирования): Автореф: дис. . канд. филол. наук. — М., 2004. — 29 с.

155. Шабловинская О. Интонация повествовательных предложений: Курсовая работа выполнена на кафедре японской филологии СПбГУ. СПб., 2005 (рукопись). - 58 с.

156. Шаляпина 3. М. Трехмерная стратификационная модель языка и его функционирования: к общей теории лингвистических моделей. М.: Вост. лит., 2007. - 480 с.

157. Шеманаев П. И. Курс фонетики современного японского языка / Под ред. Н. А. Сыромятникова; Военный ин-т иностр. яз. — М.: Б. и., 1955.-74 с.

158. Шубина H. JL Пунктуация в коммуникативно-прагматическом аспекте и ее место в семиотической системе русского текста. — СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 1999. 298 с.

159. Шубина H. JI. Пунктуация современного русского языка: Учебник. М.: Академия, 2006. - 256 с.

160. ЩербаЛ. В. Русские гласные в качественном и количественном отношении / Ред. Л. Р. Зиндер, Л. В. Бондарко. Л.: Наука, Ле-нингр. отд-ние, 1983. - V-XX, I-VI, I—XII, 1-160 е.: ил. с ком-мент., XXI-XXVII.

161. Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность / Под ред. Л. Р. Зиндера, М. И. Матусевич. Изд. 4-е. - М.: ЛКИ, 2008. -432 с.

162. Языкознание в Японии / Сост. и авт. пред. В. М. Алпатова; Общ. ред. И. Ф. Вардуля. М.: Радуга, 1983. - 315 с.

163. Японская поэзия. — СПб.: Летний сад, 1999. 73 с.

164. Японско-русский словарь: Около 70 000 слов / Под ред. Б. П. Лаврентьева. Изд. 4-е, перераб. и доп. - М.: Русский язык, 1984.-696 с.1. На английском языке:

165. Abe I. Intonation in Japanese // Intonation Systems: A Survey of Twenty Languages / Ed. Daniel Hirst and Albert di Cristo. Cambridge: Cambridge University Press, 1998. - P. 363-378.

166. Abercrombie D. Elements of General Phonetics. — Edinburgh, 1967. — 242 p.

167. Beckman M. Segment Duration and the "Mora" in Japanese // Pho-netica. 1982. - Vol. 39, № 2-3.

168. Beckman M. E., Pierrehumbert J. B. Intonational Structure in Japanese and English // Phonology Yearbook. — 1986. № 3. - P. 255309.

169. Campbell N. Exploring the Limits of 'Meaning' in Japanese. // ~3CШ ¿^.III. [ЖЖ]: < 5 biotHi, 2001. Ж 161-182.

170. CookN. D. Tone of Voice and Mind: The Connections between Intonation, Emotion, Cognition and Consciousness. — Amsterdam; Philadelphia: John Benjamin's Publishing Company, 1984. 304 p.

171. Danes F. Sentence Intonation from a Functional Point of View // Word. 1960. - Vol. 16, No 1. - P. 34-54.

172. Denes P. B., PinsonE. N. The Speech Chain. Baltimore, 1964. -97 p.

173. Fujisaki FI., Kawai H. Realization of Word Accent in Connected Speech of Japanese: Session Paper Se 29.2 at the Eleventh International Congress of Phonetic Sciences. Tallinn, 1987.-P. 1—4.

174. Gimson A. An Introduction to the Pronunciation of English. London, 1962.-237 p.

175. Goldman-Eisler F. The Distribution of Pause Duration in Speech // Language and Speech. -Vol; 4'i'№ 4. -P. 14-21.183 . Gussenhoven C. The Phonology of Tone and Intonation. New York: Cambridge University Press, 2004. - 355 p.

176. Man M. S. The Feature of Duration in Japanese:// Study of Sounds. -1962 a. IX.-P. 78-89.

177. Han M. S. Unvoicing of Vowels in Japanese // Study of Sounds. -1962 b.-X.-P. 167-179.186: Haraguchi Sho. The Tone Pattern of Japanese: An, Autosegmental Theory of Tonology. Tokyo: Kaitakusha, 1977 / 78. - 398 p.

178. Igarashi Yo. Typology of Intonational Phrasing in Japanese Dialects (Not the final version:, To be published in: Prosodic Typology. Vol. 2. New York: Oxford University Press). S. 1., 2010. - 57 p. (manuscript).

179. Interdisciplinary Perspectives on the Origins of the Japanese: International Symposium / Ed. K. Omoto. Kyoto.: International Research Center for Japanese Studies, 1996. - No. 11-B. - 349 p.

180. Kawakami Sh. On the Relationship between Word-Tone and PhraseTone in Japanese Language // Study of Sounds. 1961. - IX. P. 17— 25.

181. Kawamori M. Notes on Verbal Inflection in Japanese // Gengo no Sekai.- 1984. Vol. 2, No 1. - P. 225-241.

182. Kubozono H. Mora and* Syllable // The Handbook of Japanese Linguistics / Ed. N. Tsujimura. Oxford: Blackwell, 1999. - P. 31-61.

183. LadefogedP. A Course in Phonetics. Cambridge: Cambridge University Press, 1975. - 293 p.

184. Martin S. E. A Reference Grammar of Japanese. — Tokyo: Charles E. Tuttle Company, 1988. 1198 p.

185. McCawley J. D. The Phonological Component of a Grammar of Japanese. The Hague; Paris: Mouton, 1968. - 206 p.

186. McCawley J. D. What is a Tone Language? // Tone: A Linguistic Survey. Los Angeles, 1978.-P. 111-119.

187. Miller R. A. Old Japanese Phonology and the Korean-Japanese Relationship // Language. 1967. - Vol. 43, No. 1 (Mar.). - P. 278-302.

188. Mori Y. Lengthening of Japanese Monomoraic Nouns // Journal of Phonetics. 2002. - № 30. - P. 689-708.

189. Neustupny J. V. Post-Structural Approaches to Language. Tokyo: University of Tokyo Press, 1978. - 307 p.

190. Pierrehumbert J., Beckman M. Japanese Tone Structure. Cambridge (Massachusetts); London (England): The MIT Press, 1989. - 279 p.,

191. Port R. F., Dalby J., O'Dell. Evidence for Mora Timing in Japanese // J. of AcousticSoc. of America / Acoustic Society of America. 1987. -May.-P. 1574-1585.

192. Rybin V. V. Some Aspects of Japanese and Russian Phonology (Comparative Analysis) // Book of Abstracts: ICANAS XXXVIth International Congress of Asian and North African Studies. — Montreal: University de Montreal, 2000. P. 198-199.

193. Smith R. E. Natural Phonology of Japanese: Revised and amended version of Ph. D. dissertation / University of Hawaii. Hawaii, 1980. -100 p.

194. Study of Sounds. IX. Tokyo: Kyoubunsha, 1961.-320 p.

195. Study of Sounds. X. Tokyo: Kyoubunsha, 1962. - 280 p.

196. Study of Sounds. XI. Tokyo: Kyoubunsha, 1965. - 305 p.

197. Study of Sounds. XIII. Tokyo: Kyoubunsha, 1967. - 325 p.

198. TajimaK., Erickson D. Syllable Structure and the Perception of Second-Language Speech // Xfe t III. Tokyo, 2004. - P. 234235.

199. Tsunoda T. The Japanese Brain Uniqueness and Universality. Tokyo, 1985.

200. Uwano Z. Two-Pattern Accent Systems in Three Japanese Dialects // Tone and Tunes. Vol. 1: Typological Studies in Word and Sentence Prosody / Ed. by Tomas Riad and Carlos Gussenhoven. Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 2007. - P. 148-165.

201. Venditti J. J. The J ToBI Model of Japanese Intonation // Prosodic Typology: The Phonology of Intonation and Phrasing / Ed. Sun-Ah Jun. New York: Oxford University Press, 2005. - P. 172-200.

202. Voicing in Japanese / Ed. J. Van de Weijer, K. Nanjo, T. Nishihara. -Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 2005. 314 p.

203. Vovin A. The End of the Altaic Controversy // Central Asiatic Journal / Ed. by Giovanni Stary. S. 1.: Harrassowitz Verlag, 2005. -[Vol.] 49, [No] l.-P. 72-189.

204. Yip M. Tone. New York; Melbourne: Cambridge University Press, 2002.-341 p.1. На японском языке:

205. Щ (Абэ Исаму). 0 У э ^Ш. т^п^У V — Х6.-ЖЖ : ^ШМШИШэ^й:, 1977.-71 Ж.222. %КЖ —Ш (Акинага Кадзуэ). ^ "fe ^ Ь // 0 І^ЩЩ^ Г ? ir ^ Ь ЖЖ : 0 1977. - M 45-90.

206. Щ (Аманума Ясуси), — ^ (Ооцубо Кадзуо), Ш (Мидзутани Осаму). 0 Т^ШІз'Й^. ЖЖ : < 5 Ь&ЗЩШ, 2007. -191 Ж.

207. Х& к в1^ (Бумпоо то онсэй). ЖЖ : < 5 Ь^оЖШ, 1997 Щ. -285 Ж.

208. ХШ к (Бумпоо то онсэй). И. ЖЖ : < 5 Ь&ёЩ, 1999. -319 Ж.

209. ХШ к (Бумпоо то онсэй). III. ЖЖ : < 5 Ь&ШШ, 2001. -294 Ж.

210. ХШ к (Бумпоо то онсэй). IV. ЖЖ : < 6 Ь^оЩШ, 2004. -327 Ж.

211. ЯІ Jn Ш (Каваками Син). ЪШ„ — Х.5. -ЖЖ : 1975.-48 M.

212. J11 h Ц (Каваками Син). В ^І^ТИШ. ЖЖ : fflft^íi, 1987.- 122 Ж.

213. Т // bÎÎÂ / ІШ^И-*«. ЖЖ: Н^1977.-Ж 1-68.246. ^ffl— (Киндаити Харухико). її ЖЖ : ЖЖ^№, 1978.-523 Ж + ^31 (38 Ж).

214. ЩШ (Киндаити Харухико). 0 (ЯШШШ^У2007.-245 Ж.

215. Шо^ЭД^ъЖЙШЗ! : "наІМ (Кокугогаку кэнюоу-бункэн саку-инхэн) / ШЇШМШЕШй. ЖЖ : 1994. -533 Ж.249. ^Ш (Комацу Хидэо). Г V ir У Ь ЮШШ II 0 ЯШ. 5.^МЙ. -ЖЖ: ^ШШШ, 1977. Ж 361-410.250. зуÄ (Консайсу гайрайго дзитэн). -ЖЖ : H1972.-912 Ж.

216. ЩЩ • 0 Jf-ШТ ^ і? > Ь í^ift (Мэйкай нихонго акусэнто-дзитэн) / & И « - ЖЖ : Н^Й, 1977. - 926+68 Ж.257. ^if IE (Нагано Тадаси). В^Ш^РШШ ^ • ^ ^

217. Уэ Ж : гЛІ^ШШЮ, 1995.- 146 M.

218. НЩ (Окумура Мицуо). (2) // : 0^ M 5. -ЖЖ : 1977.-Ж 221-280.265. к ИРШ^й (Онсэй то онсэй-кёоику). 0 І^ЩЩщШШШЩ ШЛ.-ЖЖ: Xitff, 1979.-233 Ж.266. m-rs^jïffîM: (Онсэйгаку дайдзитэн). ЖЖ : НШ±, 1983. -963 Ж.

219. ХШ- Ш (Ооно Сусуму). 0 ЖЖ : ^ШШШ, 1969.-220 Ж.

220. W (Ооно Сусуму). ^Ш^ШШ (1) // : 5. -ЖЖ : ШШШїВ, 1977.-Ж 147-220.

221. W (Ооно Сусуму). 0 -ffirj?. 1 : 0 ^Ш^йЙаЕ. Ж Ж : 1980.- 366 Ж.

222. Ш (Ооно Сусуму). 0 ЖЖ : ^ІЙв/Ш^ 2002.-229 M.

223. ШШ ШХ^ (Сугитоо Миёко). 0 &ШТ ? ± У Ь <П>Щ%. Ж Ж : 1984.-439 Ж.283. ÜfW (Сугитоо Миёко). 0 ( 0 ^ff^Of^ 1). : 1994. - 308 Ж.

224. ШІХ^ (Сугитоо Миёко). 0 ^ggO^ ( 0 ^МІ^^ІЙ 3).1. ЬЮТл, 1996 а.-373 Ж.

225. Hf^ (Сугитоо Миёко) ( 0 Із^ЮЩ1996 b.-359 M.286. ЇІЇІШ (Такамидзава Хадзимэ и др.). № С Т Ю 0 Jf-ШШ W. 1 : : Г^ 1998.263 Ж.

226. И ф Ж— (Танака Синъити), ШШ 0f ^ (Кубодзоно Харуо). 0 #тют^шш : жж •. < 6 ь*зшяк, 2000. 137 Ж.

227. ИФ Ä— (Танака Синъити). V ХМ • b <D Гф^і. t ^m • ШШШЖ. ЖЖ : <5 2008.-245 M.289. m ф ш (Танака Харуми и др.). тШ^Ап. ЖЖ : MMÎ ЩШ, 1978.-262 Ж.

228. ШХ (Тасиро Коодзи). ШЬЬ^^ШЮЩ^ ~ TV ±У Ь к ШШ. ЖЖ : 2006. - 238 Ж.

229. Рй Й-Т- (Тода Такако). з ^ — -¡У з УЮТсЬЬЮЫ^ШШ fI/у^У.-ЖЖ : bU — V, 2004. — 99 Ж.

230. F И мЯ^ (Тода Такако). В&ШШСЙк ІзР. ЖЖ : £Щ, 2008.-267 Ж.

231. Jf-ШШСШ. 2. ЖЖ : 1989.-Ж 266-297.301. ш# (Хасимото Синкити). ЩШ^пЮЩ^п. ЖЖ : */£, 1951.-370 Ж.302. |ЗД (Хаттори Сиро). ЖЖ : 1971 а. -315 Ж.ж

232. ШШ Ш (Хаттори Сиро). ЖЖ : 1971 Ь. -277 Ж.

233. ЗД (Хаята Тэрухиро). 0 // ЖЖ : Ш1994.-No. 178.-Ж 1-7.305. ¥|1. ШЩ (Хираяма Тэруо). • Т ^ ir > Ь О®. И ±ШТ fь&м/щ\итвм.-жж : жж^щж, 1977.-ж 11-26.306. (Цутимати А.). 0 ЯШ^РШ^ЮЩШШ t — ШШ И 0^к ШШ. ХШ, 1993. - Ж з.

234. IHmt) (Эномото Масацугу). ЩХ 0 ¿Ш&^ЮШШїіїЖ Ж Ж : 2006 а. - 124 Ж.308. fJ№ іНй (Эномото Масацугу). 0 Ltî^iOp1)^^. Ж

235. Ж : гЛ1;М&ШШФ,2006Ь.-175Ж.309. ІЕЙ (Эномото Масацугу), Ц!1? IE (Нагано Тадаси). i=f/я Ъ Г ¿ tí- ЖЖ : «Ж, 2007. - 142 Н.

236. NHK Т^^^^ШШ yv—^s? (Эн-Этти-Кэй анаунсу дзис-сэн торэнингу). ЖЖ : 0 ^ЙШЖЯШЙ, 2005. - 110 Ж.

237. NHK • 0 Ї ir ^ Ь (Эн-Этти-Кэй Нихонго хацу-он-акусэнто дзитэн). ЖЖ : NHK ЙС^ЖШШЙ, 20081023+деш • шш) 231 ж.

238. ЩЩ (Юдзава Тадаюки), Ж (Мацудзаки Хироси). в13. -ЖЖ : »*^^^±,2008.- 160Ж.