автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: А.П.Чехов в русской критике и культурном сознании начала XX века (1900-1917 годы)

Полный текст автореферата диссертации по теме "А.П.Чехов в русской критике и культурном сознании начала XX века (1900-1917 годы)"

РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ им. А.И.ГЕРЦЕНА

На правах рукоппсн

МУРИНЯ Марина Арнольдовна

УДК 882.09."19".

А.П.ЧЕХОВ В РУССКОЙ КРИТИКЕ И КУЛЬТУРНОМ СОЗНАНИИ НАЧАЛА XX БЕКА (1900 - 1917 ГОДЫ).

10.01.01. - Русская литература

Авторэфорат диссертации на соискание ученой степе .га кандидата филологических наук

Саькт-Пвтербург - 19Э&

Работа выполнена на кафедре русской литерат>рн Латвийского университета

Научный руководитель: доктор филологических наук профессор Я.С.Бшшнкис

' £ициальнне оппоненте г ктор филологических наук И.Н.Сухих

кандидат искусствоведения И.В.Кирилло"*.

Ведущая организация - Даугавпилсс лИЙ гооударстьемшй педагогический институт

г.

яого совета

К 113.05.05. по присуждению ученой степени кандидата филологических наук при Российском государственно^ педагогическом университете им.А.И.Герцена.

Защита диссертации состоитет 1992

в ^ Ч часов на заседании Специализировашюго с

Адрес: 199053, Санкт-Петербург, Васильевский остров, 1-я линия, 52, ауд.21.

С диссертацией можно ознакомиться ь Научной библиотеке РИГУ им.А.И.Гарцана.

Автореферат разоолан "

Ученый секретарь спетализированного совета кандидат филологических наук доцент

н.к.

ШШТО

- I -

Общая характеристика работы

Темой настоящего исследования является восприятие А.ПЛехова и его творчества в России I9G0-I9I7 годов. Важнейший субъект такого воспрлятия - русская критика данного периода, обращавшаяся к интерпретациям писателя ссобэя-по многс, настойчиво и всегда пристрастно. Однако в чохо-EGflermif это учитывается далеко но в полноЗ мере. 3 совсем недавней публикации современней исследователь шсказ.чзаэт резкое, но общераспространенное сужденпэ: вокруг тшрчаст-ьа Чехова, в его представлении, "так я но создалось зглвоо тело критической литературы и критической трададк". (Су-коннзк А. О Чехове, Ляле-комсомолочке к вообще ой оборотности судьба-злодейк? // Литературное обозрение. - 1920.-№ Э. - С.44). Такле взгляда нередки. Предносялкя их заключаются в чрезвычайно малой и односторонней изученности старой чеховской критики. Позволив себе не согласиться з мнениями подобного толка и в настоящей диссертационной работе всем ходом рассуждений о чехсвской критике постараемся их опровергнуть.

Объектов нашего исследования кзляотся не одна лишь критика. Не менее значимой для нас оказывается и еся система "отракекий" Чехова я "чеховского" в болев широкой об-щастзеппо-кульгурном контексте. Речь идет о культутком сознания эпохи, в котором критика составляет вагаиЗ, но отнюдь не единственный пласт.

Источник'? у.сс.-ьгрю-.шя - Полное сохраняв сочттмгсА и писем Л.П.Чехова в 30 телах (1974-1983), критическая литература, дневники, воспоминания, некрологи, пясгг/а, которые относятся к дореволюционному срег/епк (э то« часхв эпистолярные олусн читателей начата XX вока из Архива Чехова, находящегося в рукописном отделе ГШ), лаучвкз труди п лит-зратуроЕодчэсгИо сборники советского периода, с вязании е с енатазяоусмой тэуой. Особенлсстио всточкексрадчэскзй баз:; является то, что пг.в формирований концевгаа работы используются не только хорошо известные дореволюционные ■фптаческяо материалы, прадставлеккна в кнепшх п журпаль—

них публикациях, но и малозаметные, не привлекавшиеся раме газетное "однодневка". Всэ они в целом ярко и убедительно воспроизводят "яявуэ ткань" массового культурного сознания эпохи.

Агтуалт-ность габотц. Проблема первичного восприятия творчества писателя ватаа в методологическом плане: без ^яскеная того, хаи ил образом и насколько адекватно воспринимала чеховские новации дооктябрьская критика, трудно говорить о диалектике понимания Чехова и о вкладе в иауку о писателе современных исследователей. Однако чеховская критика - один кз наименее изученных в чехоьедзнчи вопро-соз. Правда, обращения к ней норецки: шогпе учены о не обходились оез упоминания того, как утверждался Чехов в общественном сознании его япохи. Но единого истолкования феномен чеховской критики не получил до сих пор. И по сей г.вкь сна предстает в науке о литературе в трактовках, противоречащих друг другу, одна другую отменяющих, а значит, оказывается проблемой спорной, открытой, непознанной. ■

Цсльч. нашего исследования стало не только стремление "рсабидгтироваиь" старую чеховиаку, обесцененную и оказэнэниуы, размененную на несколько десятков "дежурных" висказиьапий, Подобная задача становится лишь исходной. Она ршгаится во иля того, чтобы - в противовес расхожим стереотипам - показать одну из примечат(;л1лых концепций Чэхоеа, утвердившихся в чехознаке начала XX века, йто и обретает характер второй и главной задачи нашей работ.

Новизна исследования.

I. Поздняя чеховская критика рассматривается нами не как разрозненные мнения, а как комплекс. система идей, трактовок и суждений, хотя и характеризующихся различной мерой адекватности чеховскому материалу, но в целом представляющих общий процесс осмысления писателя, непрерывный поток сходных восприятий, однотипных вопросов и реакций.В связи с этим нааболон продуктивным способом ее анализа нам представляется описание некоторых, наиболее интересных ее интерпретационных доминант. Последние как бы "стягивают" к нескольким центрам и определенным образом организуют все

- з -

критическое мышление о' Чехове. Они соотносятся с фзноме-ном "загадочности" творчестра гисагалл, проблемами так называемого "чантоягма" Чехова, и чеховского "пессимизма", социальной проблематикой эпохи, которач хуцогвстванно моделировалась в творчестве писателя.

2. Не менее значима, чьи критика, ра::ее соворшенно но исследованная пс отношении к Чсхозу сфетп окололлтора-тутогнх представлений - та зона кассового, обыденного общественного сознания, которая также формировала социалъ-нкй икида писателя.

3. Центральным мсментом всей чехозианы мы считаем Еоспркятиь тзорчества Чехова в качестве сильнс.йпего импульса к пониманию поколением самого себя. Чеховиана как проявление широкого'бытования творчества писатоля в культурном сознании общества рассматривается нами но только как рецопцношшй блок, но и как уникальпач форма воспитания личности читателя.

"тактическое значение. Материалы диссертации мсгут бь-ть использованы (и уже лспольоутася) при подготовке и чтения в врсией школе общих курсов по истории русской литература второй половины XIX века, истории русской литературы кокца XIX - начала XX века, а также специальных КУР-

сое по есторки русской критика Z по изученш) личности и

творчества А.П.Чехова.

Аггаобастя диссертах^онного сочинения осуществлялась в докладах и сообщениях на XiD Чеховских чтениях в Таганроге (1984 г.), 43, 44 н 45 научных конференциях ЛГУ им. П.Стучки (Рига: ГЭ84, .1985 и IC86 гг.), республиканском научно-практическом семинаре по проблемам совершонзтвора-ния учебно-воспитательной работы на подгетовитэльягх отделениях вузов Латвии (1936 г.), республиканских научно-теоретических конференциях колодах ученнх и специалистов по общественны:.; наукам (Рига: 1985, 1Э83, 1987 и 1988 гг.), 2-'i а 3-й республиканских научных конференциях "Чотодоло-гля я методика историко-литературного исследования" (Рига: 198? и I9S0 гг.).

По теме диссертации опубликовало 8 работ, сщэ одна

работа находится в печати.

Структура к объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложения л библиографии. -Текст работы (без приложения и библиографии) насчитывает 22Э страниц маэдпюляса, общий объем диссертации -365 страниц. Описок использованной литературы Еключает 1319 наименований.

Основное содержание работа.

Во втпект црвдстаглеьа общая характеристика исследования, формулируются цели и задачи, выдвигаются основные положения к гипотезы, рассматриваемые в работе.

Глаяа I.Чеховская критика и чеховиана.

I. По отношению к чеховской критика в чеховодении сосуществуют тпи разные точки зрения.

- Доминирующее положение с начала XX столетия и до самого последнего времени занимала установка на акцептирование редко негативного отношения критики к Чехову. В огромном массиве разнообразных реакций на писателя и его творчество (М.Кольцов, ».Соболев, Ал.Дейч, Г.Лелевич, П.И.Лебедев-Полянский, М.Гущин, А.Роскин, В.Ермилов, Б.3.Михайловский, Б.Я.Александров. К.И.Чуковский, К.И.Субботина, Хеиря Урс5анс1 ш и яр.) обычно выделяли искгочятель-ко невернче, неадекватные трактовки, говорили только о той, что критяги не сделали, не заметили, не поняли, проглядели... Подразумевалось, чу о позитивное содержание в критике отсутствует;. Круг одиозных имен был строго локализован, сни почти не варьировались, количество их сводилось к минимуму. Такая тенденция ь опорочиванию чеховской критики проявилась давно - оце в 20-ЗС-ыо годы нашего столетия, но сохраняотся на протяжении всех лот, дажо в секых недавних работах. Правда, некоторые ученые не демокстрзд'-мт оо категорично, не штамп столь прочно укрепился в сознании, что проявлялся косвенно, например. в некоторых оговорке* Б.А.Блляка, Е.Б.Тагера, Xoiij.ii Урбаискн. Карелш до-Магд-Соэп к др. Отдельные кязусг в тушил сочккенчяч.

планомерно накапливаясь в течение десятилетий, роьрэдуш-ровлли вполне определенную картину критического воспрпя-тия писателя. Предполагалось, что почи:.ч\нпе Чехова начиналось тол око з наше время и как бы "с нуля" - с ггреололелкя той "легенды" о читателе, которую якобь злостно и настойчиво формироссли критики, нэ разобраЕ'пиесч ни в чем, намеренно все искажавшие, думается, что гак нагш^емоя "легенда" о Чехове обернулась ".чэгекдоЗ" о критике, <Ьз«ад?я-чо тенденциозной и примитивной в цслс\?. Создавалось впечатления, что ¡фитика умьтленло проглядела с злостно извратила огромное явте/гае в русской литературе. Так®. образом, устоявшлся копг.епцвр чеховской критике персчрркл-вг^а^Е^ОДЬШРть и ¿озмо.тазст.:, ее.Лсследс^ать. Уарлкте-ристчка такой а'.туапия, ее причин:! к сухость рассматриваются з I глазке.

Между тек, привлечения писек самого Чехова, тщато ный (Т.ронтллышй алплиз чеховского о.лстп.тадя зо.гволяог еж утварздать, что Че::ов и критика отнюдь не находи.'ч.-сь всегда ь положения только полного у?;триятия и противостояния.

- 3 последнее врег.х догматичесюй подход к чехов:кой критика был поколеблен. Постановка проблемы М.П.Громознм и два ф/нл8ые)лал«.немвтх труда А.П.Чудакоза зломали гоьтг.-7Х-и нгметялп пути переосмысления. Глубокое иоследовачна чз-ховот? пгэтики Л.II.Чудаков яод*рет.кэа соя/ой каЗлш'лгаЛ грикнзненкоЛ чритикп и зидвигает принц\пязльпо еал;:е тля нас затшвекодз, кореклак образом ¡к:с:йжв усгаяевкл,которые в латературо о Чэхове накапливались дэлгсу гг»дк.Данная учотзг хэракторгтетака критики угз могла ог.лр.атисл т;а некоторые конкр&тнно ушкялаяп? соачяд.тга?* мзяа? .поткзог«)-ипеннш л о с го дилен:::.! взг."э1?.о.м на 3 пн&тг.тлчеокя.;

построениях п.тла чэхозедог {Г.А.Гллэгс, В.П.Катагза, З.Н.Лачкоза, Е.К.Нтзораяио-я£, 3. 2 .Паг.грнсго, Г*. А.Пслс;:гэЛ,

и ,,.гтг»1 .1. Л.'.'.Цл-'.с-то) г.'

праепе, открыто да лзялардрсвгиась, по ойьвк -ат?пс гладти-ла из стгловяпихсл у:-.э с:1-.:тс<уат>:'к-_Н!ПЗ гсч.-.пк ьа лег-уг; 1фнтлчискур реакция.

- С относительно недавних пор усилия чеховских первооткрывателей всо-тани :таяовятся объектом непосредстван-пого литературоведческого вникания. Правда, изысканий та' кого рода явно еще слишком мало. Это диссертации о чеховской критике А.П.Руузичеьой, М.А.МурзиноЙ, 0.В.Семеновского, Н.В.Смирновой. Однако все .авторы в качестве объекта исследования избирают или иной отрезок времени (А.П.Чудаков) , шш интерпретацию критикой лить драматургического творчества (М.А.ЭДурэина, В.Н.Невердинова), или накой-то узкий шгаст: только марксистскую (А.П.Кузичева), только народническую (0.В.Семеновский), только символистскую критику (Н.В.Смирнова).

Но столь продолжительная аккумуляция отрицательных оценок чеховской критики опасна тем, что оказалась чреватой проявившейся позже контртенденцией. Ложная информация о первичном постижении чеховского творчества внушила далекую от действительности иллюзию априорного знания. И в тех случаях, когда факты выбивались аз тенденциозной канонической интерпретации критики, сопротивлялись ей, ¡а нередко "поггокялп" ужа под новый стереотип. Выход был найден простой: констатировалась их - и,мокко и только их -актиномичность ранее утвотаившейся одиозной концепции чеховской критики. В результате старый привычный ее имидж, по существу, оказывался но переосмысленным, не смененным

- он лишь разменивался, раздроблялся на несколько полемически заостренных, но в содержательном плана недостаточно точных антитез. Чеховская критика в целом противопоставлялась современным писателю ведущим литераторам конца XIX

- начала XX столетия, противополагалась читатели той эпохи, ей контрастировала вычлененная из общего процесса восприятия критика марксистская: ее "перекрывали" голоса ез отдельных "передовых" органов печати.

2. В литературоведческих трудах нередко происходит невольное смешение понятий: чеховиана и дореволюционная чеховская критика. Между тем, это не одно и то ге. Останавливаясь на составе чеховианы, мы подчеркиваем, что, включая критику как главное звено, как центр, к которому

тяготеют и остальные элементы структуры, чеховиана сю далеко но исчерпывается, будучи многослойным духовным образованием. Характернейшей чертой чеховской критики является ее несамодостаточность, темная иитогрированлость с друг шли элементами ^оховианы.

3. Общеприняты» а чеховедении является мнение, что раннее, прижизненноэ восприятие оказывается наиболее интересным и более плодотворным с точки зрения литературной науки (А.П.Чудаков). При этом акцентируется не только интерес к первичному восприятию, но и существенно меньшее внимание к последующему этапу. Тем не менее, диссертант сознательно избиразт для анализа критику именно болоо позднюю, утворадая, что чеховианЕ. 1900-1910-х годов выступает как знак совзршенио нового, концептуально завершенного отношения общества к Чехову и подробно аргументируя спою точку зрения.

Глава П. Значение "литературной личности" Чехова в культурном сознание -русского сбшоства 1900-1917 гопов.

Общеизвестна установка, в соответствии с которой писатель примечателен своими проззпедениями я исклвчитзльпо шли, писатель есть лрезде всего его тексты. В воспркышаю-цем сознании текст начинает самовластно заслонять личность, его создавшую. Но писатель не только идентичен тексту, а в некоторой море - насколько это для литератора возмогло - автономен от него.

Задача данной главы - показать общее осмысление Чехова как "внетекстового".автора поколением, км "затронутым" , проследить процесс ампатчи - "вчувствования" ь образ писателя. Представляется достойным внимания, что некоторые психологические параметры личности Чехова, реконструированные нами по его эпистолярш), мемуарным свидетельствам и критическим "репликам", претворяются в культурном сознании ь "психологический ореол"■личности. Размышления о том, как и почему это происходит, и попытка предложить щтотезу об итогах подобного рецэпциояного процесса и становятся той своеобразной призмой, сквозь которую мы рассматриваем

восприятия писательской личности Чехова. Кв менее, чем критика,здесь значима и с£вт?а окололитературных представлений (по отношению к Чехову пока ев;о совсем проигнорированная) , зона кассового, обыденного общественного сознания. Окончательное ярпобвдние Чехова в начале XX века к национальной к-гассяке приводит к тому, что в духовной у.из-ни русского общества утвзрздается принципиально н'овая рз-цйпциоиная модель, которая была обойдена вниманием современного чеховедения. Основываясь на теорьтических работа:: В.Н.Тышшгва, ми считаем возмогши вметя в научный оборот анализ д&ыой модели восприятия, квалифицируя зе как "литературную личность" ^ехсва. Основной задачей исследования материала является выяснены причин, способствующих порождению зтого своеобразного феномена (в истории литературы связанного с восприятием индивидуальности крайне ограниченного круга литературных деятелей), и констатация нопос-оедстлниых стогов. Новизна подхода к предмету юшэ-го исследования обусловливается не только полнейшей но~ изученностью последнего, но и тем, чтс "литературной личности" Чехова ь процессе становления чехозиапы отводится роль чрезвычайно действенного, стимулирующего фактора.Данная рзцелционнея модель характеризуется рядом особенностей

I. Устойчивая черта множества посмертных публикаций - установка на лпчтоц'шедзь восприятия, объектом которого становятся. Чехов не только как ху.-.о-ашк. но и как человек в его змпьфической данности. Приобщение к чеховскому художественному миру оборачивается острый переживанием тайны личности самого Чехова. Удивителен для офивд&чьной пе-чаги трепетно-интимный стиль статей, в которых писатель воссоздастся как любимый, близкий, свой. Более понятен благоговейно-родственный тон, когда им окрашены запоздалые призпанич людей круга Чехова. Однако он свойствен о-гнвць но только чеховским друзьям. Мы сталкиваемся с демонстрацией причастности к личности писателя дало в массовой критической. продукции тех лот. Так, с характерного утверждения начинается, к примеру, вполне орцакаряая статья: "Про другого писателя г.охно сказать, что "он имая большое эиа-

чение". Чехов же бия дорсг нал, как бывают дорога отец, мать, сестра, близкая друзья". Констатации подобного рода совпадают у разных авторов почти текстуально, потому что е них зыралается отношение шогих людей, поколения, целого общества. Сама i/анэра, в которой критики той поры говорили о Чехоыэ, небезосновательно быча одним из авторов "припечатана" язвительным выражением: "бегут, догоняют и плобляются". Это и порождало те "психологические обертоны", которыз придавала всей посмертной чоховкапе столь своеобычный оттанок.

2. Феномен Чехова для людей начала XX столетия интересен не только в границах собственно литература, но затрагивает и самыо различные еферк литературного быта. Огромное количество фактов из виелитэратурннх социальных рядов и постоянная осведомляющая гшфергиашы о них ча страницах периодики позволяют говорить об интенсивном внимании к Чехову в юироках демократлчоских слоях общества. Представляется, что пэреакнектуация критики связана с с расширением «фери общественного оитогагая писателя. "Рудшен-таризя паука" "рудиментарные формы ийяусетяа" (Ю.Н.Тынянов) ппособптпуят .укоренении Чэхова в общественном сознании. К последним »ли относит,i организацию круяков, устройство массовых литературных, музыкальных и артистических вечеров, стихи п музыкальные произведения, связанныэ с образом Чехова. "Рудиментарная наука" была представлена жанрами локвдл!, рочи, доклада. География лчкционкого просветительства, проходящего иод знаком углубленного изучения чеховского творчества, поразительно широка, а аудитории, для которых оно особенно притягательно, - нестандартны, несд-нородьы, иногда неожиданны. На уровяе фактов бы га лвлоние Чехова предстао? столь же широко и ярко. Отношение к нему проявлялось и а газетных сообщениях о здоровье писателя,о ого местопребывании, и в феномене так называемых "алтоко-вск", вовловавших поалую моду на Чехова, и в чихорекпх "двойпкках", мйствоваптч;* от его таота и лрихфызая.сь иг с авторитетом, и в почдньйа'ем устройстве помлчок по Чехову буквально в каждом городке русской провинции. Наг.мдно про-

- ю -

ступая в такого рода пестрых мелочах, пустяках, казусах, чеховиапа оборачивалась не только "заооронием" обыденного сознания, но в конечном итоге сдвигом во взгллдз на Чехоаа в русском обществе. За-зерения современников, что интерес к писателю бил необычайно велик и разговоры о нем занимали буквально всю страну, не являлись лишь выражением литературного этикета. Это было вполне точным и обоснованным указанием на обновление, смену, максимальное расширение читательской аудиторш».

XX .сек рождался именно как вок чеховский - пс насыщенности культурного сознания и общественного "мирочувстьоза-ни^" но только чеховскими образами, идеями, а и самим стилем ьыдлепия и поведения. Для всей страны писатель воплощает совесть, гуманность, утонченность душевных структур. К рубсну веков облик Чехова, запечатленный з общественном сознали, настолько "обрастает" обертонам л эталонного свойства, что битовая леность художника превращается чуть ли не в медаль человека будущего. Социальный престиж Чехова и. чеховский социальный имидк становятся столь высокими, что дабые слухи о каких-нибудь благородных поступках расцениваются как вполне чехоиские. соответствующие именно его образу поведения, п даге бывают Чехову приписанными. Для данной эпохь типична ситуация, при которой незнание чеховских произведений - признак отсталости, некультурности, неразвитого ыыи'ленлл, а глубина постижения его творчества уке оборачивается мерой личностности. Не знать Чехова в начале XX зека считается позором, и это вагшый симптом нового этапа рецсшда тзорчества худскяака. Бее вышесказанное монет пос-лулить доказательством того процесса демократизации литературы, который стал объективным результатом и чеховской деятельности. Чехов и чеховиана оказывали воздействие на миро-отнокэние людей, даяе мало причастных к литературным кругам И интеллектуальным проблемам, расширяя аудиторию до максимально возможных пределов.

й. Чэхсв как человеческая индивидуальность есс та нэ поддавался вполне адекватному истолкованию в ме.чуарных и

- П -

критических рефлексиях. Недостаточность истинных янаний о его внутреннем мире очевидна даже яда людей, формально ему близких. Объяснение тому - чеховская ориентация па принципиальную закрытость, автономность своего душевного строя, неприкосновенность последнего для любого, даже самого дружелюбного, вторжения. Анализируя разные линии мегличност-ных взаимодействий, которые зафиксированы в чеховском эпи-столярии и ретроспективной чеховиане, мы зяднм, что атмос-• фара игры, изящного балагурства, празднично-лукавая театральность культивируется здесь в самих различных коммуникативных ситуациях. Энтропия игрового начала дае? нам возможность квалифицировать Чехова как подлинное воплощение модели "Кото 1и<1епап (Й.Хейзингя).

4. Есть основания предположить, что в культурном сознании россиян того времени представления об эмпирической личности Чехова к о проблемном героё его творчества в определенной мере интегрировались, определившись уне в качестве "литературной личности". Мы предполагаем, что именно отсутствие достаточно ясной и однозначной информация о внутреннем мпро Чехова и стало отчасти той чатгредламеревной актерской установкой, которая спровоцировала восприятие Чехова как "«штературной личности". Информационный вакуум' заполнялся знанием о проблемном чеховском герое, одно дополнялось друггал н в нем сублимировалось. Попимая Чехова сквозь призму "чеховского человека", а проблемного чеховского героя как проекцию чеховской индивидуальности, критики шП'вряретпровала ого творчество как сублимацию личного материала в надличпое. В соответствии с такой концепцией Чехов оказывался имманентен своим произведениям, литературное идентифицировалось с семш литератором. Не реяэ, чем автора в герое и героя - в авторе, современники видели себя в чеховских персонажах, отождествляя ах с собственным самооЕ(уще!том. Все это способствует тому, что в культурном сознании эпохи склашгеае.тпя образ ''слогг.зЧехова" . рожденный аз совмещения, "перетекания" "я" пзреока-ка и "я" автора. Укореняется такая модель подхода к Чехову, в которой представления об авторе, герое ч читателе ссв^э-

¡поются. Сф':ра их совпадения и может рассматриваться как "ллтаратуьная личность" Чехоза,

. Глгчвч И. "Единое эпохальное сознание" в отратанияа; чеховианы.

Круг зопросов, яа'яющихся предметом нашего внимания ь 3-й глава, соотносится с проблемой корреляции человека в :::из:т л .человека в литературе, состоялся и изобраяения "единого эпохального соскашл" (Л.Я.Гинчбург). Любой литературой персонаж Чехова - и все сня 1>мзсте. взятые - были осмыслены но только а литературном с во с;.: "качестве", но и кав примета, знак, симптом всей эпохи в ое целостности. Критика этого времени, тяготеет к тому, чтобы перестать быть критикой в прямом смусло этого слова. Уклоняясь от решения . чисто литиратуриь'х задач, отталклзаясь от чеховского худо-жс-стчош;сго кат врыла, она начинает выполнять функции, не всегда ей с^йств'гигпга: "становится самостоятельно!! культурней инстанцией, обсл>тк1.ва;о,цей свои потребности с помощи литературы и отчаат:: за ее счет" Од.Эпитейк). "Диалог критиков с элохс£ черэз Чехова" - в та*ую краткую формулу моано шестить ссдоряашо 3 глизы.

Иатьриая 3 гллвы позволяет едьлать следующие выводы:

1. Критиками неоднократно отмечаются множественность и взанлоотракение душевных структур чеховских персонажей. Ьсихологпчесхтее кснстанты личности одного героя становятся как бы частным прояглонкем знаковой системы, опознавательными особенностями .любого из чеховских геронЕ. Эстетическая ценность этого ''единого героя" открывается тогда,когда критики перестают трактовать чоловока у Чехова в жесткой обусловленности каким-либо социальным детерминантом: хгро-фессией, об'цесгьекннм статусом, состоянием, чином, средой а т.п., осмысляя, его имегшо и просто как "чеховского человека". Укореняется устойчивая формула остетзчеокой информации, приобретающее по^ти терминологическое значений, к об-раи-лммтие "чеховский человек" входит в русскую культуру

2. Интерпретирующим сознанием выдвигается гипотеза о

ïvm, что Чехов тяготел не просто к всеохватывающему, но и эпическому осмыслению действительности. Формируется понятно об особого т.оца эпическом мышлении Чехова, где цельность и целостность оборачиваются своей противоположностью, в результате чего возникает своеобразный йрагментдрчый чеховский универсум. При самих непохожи/ установках анализа немалая смысловая нагрузка у разных критиков приходится не только на количестцэшшо параметра чеховской "художественной вселончой": всеохваткост.ь, фрагментарную знциклоподич-ность чехоэскогс млроотраяеяия. Не менее важным дли ин?ер~ премирующей мнсле оказывается план мировоззренческий. интегрированный в определенную, резко вырагешув эмоциональную тональность,

3. В культурном сознании эпохи фиксируется повышенная степень экс.чгвссябттости осг.-шеления чеховского тверчезтва; мера личяостносты его восприятия оказывается необычайно близка к той, какая обычно характеризует поазнь. Калгдый из репдпиелтов ¡зидьл в чеховских героях свое собственное отра-яэиие, подобно тощ, как любой человек видит себя в своаи лк?1Г'!,-.-' .'-¡¡гном стихотворении, проецируя собственный ду-иевннй мир на лирическоз "я" близкого эму лоата и "раство-рляоь" в лирическом переживании. Так ч культурном сознании эпохи ивтенгроьачие чеховского героя (при всей его всеобщности, эпохальности н во многогя именно благодаря ей) постоянно сопровождается сильнейшими и устойчивыми обертонами лирического, индивидуально-личностного сшсла. Слово презр.ака и драматурга постоянно оборачиваюсь в интерпретирующем сознания naît бы слово« поота-лирика, становилось ему идентичным, это подменяло. К, кокет быть, именно но этой причине Чехова так часто и охотно, по сравнению с другими писателями, называй в критике "поэтом" или "певцом", словно липшей раз машинально санкционируя иитэграоди дирпчоско-го .и эпического начал. Другим источником аффекта непосредственной ойрицшюстл его творчества к кллло-«у перго.чальио ikozho, безусловно, считать ту- сознательную авторскук уста новку па читательскую активность, на которой зиждется эо многом чеховская поэтика.

4. Критиками отмечается незаметное "скольячние","переливание" чеховского творчества из сферы литературного бытия к его эмпирической праоснове, легкость перехода в интерпретирующим' сознании от литературного к вне литератур ному ряду и подмена последним первого. Литература (в ее восприятиях) как бы перерастает чеховский текст, распространяется за его пределы, захватывая реальность ягизни и прочно вплетаясь в ее водоворот, как бы продолжаэтся в ней, прорастает в нее. Сквозь прпиму именно такой экслансии текста в эмпирию современники и пытались разобраться в чеховских инновациях. Одни с негодованием отмечали это странное качество зыбкости, призрачности границ литературного текста (4адзль), другие открыто лоддвркиваш дерзость худОЕест-пеиногэ эксперимента (Л.Андреев). Для поздней чеховианы такое совмещение выражается в устойчивой формуле узнавания: "Чехов - это мы". Писательское слово о его литературном герое становилось для массового читателя словом "обо мне",

:'о тебе", "о нас". Неслучайность этого совмещения сознания литературного героя и душевной эмпирии читателя, перебивки плана литературного планом вналитературным удостоверяет и сам Чехов, установивший принципиально новые отношения с читателем.

5. Перебивка плана литературного планом внелитературным порождалась и тем абсолютно новаторским соотноиеииьм литературы и казни, которое наило свое выражение в творчестве Чехова. Мы выделяем два фактора, которые в своей совокупности позволяли читателю постоянно узнавать в его героях себя, а в себе - прозревать чеховского человека. Первый в отражениях чеховианы связывался с изменением ценностного смысла литературного героя, второй - определялся в критике не очень точным термином "пантеизм Чехова".

- Критики отмечают, что в сфере внимания чеховского искусства оказывается - в противовес глобальному, всеобщему смыслу жизни у предшестьукядах писателей - индивидуальный сшсл каждого человеческого существа в его повседневной и непритязательной обыденности (Д.В.Философов). Чеховское утверждение самоценности человека как такового во всех его

яизнешшх проявлениях для русской классической литературы явилось неожиданным и ярким ее обновленном.

- Фигура чеховского героя не воспринималась как самодостаточна. В чоховиано било обращено внимание па все громадное множество моментов, на первый взгляд, внеположных по отношению к составу внутренней лизни человека, но в то же время з нее как бы инкрустированных. На чеховском герое всегда легат отсвет всаго мира - именно таксе понимание пантеизма становилось обчнч местом крмтлчоскпх опусов. Понятие пантеизма высвечивало чрезвычайно яртгую иллюзию абсолютной реальности, порождаемую искусством Чехова. Мелочи, детали, псдробности, выражавшие, по наблюдениям критиков, "связь со всем ц со всеми", нагнотаясь, представали у Чехова столь крупным планом, что возникало ощущение, будто аизнь творится сейчас и здесь, в присутствия читателя. Создавалось представление о самоявгясэииц. сачорасгэятяи этз-ненного потока.

6. Систематическое внимание уделялось в чеховяане той социально;.- проблематике эпохи, которая художественно моделировалась творчеством писателя. Рассуждениями о кизип "по поводу лигоратуры" критики создавали вокруг писателя ауру гшвотрепедущих визнешшх ценностей и значимоетен, насущшх для его читателя. Если критики 9С-х годов упре/ата Чехова в "общественном индифферентизме", го более поздяиз истолкователи сгидотэльствуют: понять эпоху, стояцув под знаком кризиса, помогал кагдому индивидуальному сознанию и чеховский "кестогшй" критицизм. "Эпохальное сознание" з чеховских литературных отражениях соотносилось критикой с оба;пм мироощущением самой эпохи, ез эмоциональной ситуацией, социологическое интегрировалось с психологическим и философским.

1У. Библиографическая глава (Приложение).

Логически;.: зазоршзкибм диссертации и сопутствующем моментом изучения дореволюционной критики явилось исправление целого ряда неточностей и осибок, найденных нагла в 2-х систематических указателях литературы о Чехове и его творче-

- К -

стве (авторитетнейшего И.Ф.Масачова ь дореволюционного библиографа А.Г.Фомина). Нами отмечены но просто определенные лакуны, а катастрофическое преуменьшение количества публикаций о Чехове: провинциальная печать прэдстзвле-на прайле нэполно и выборочно, русская критика национальных районов России отсутствует совершенно; "чеховские" материалы центральной прессы оказывается возможным дополнить большим числом не учтенных И.Ф.Насоновым статей. Кроме того, очевидно, в связи с тем, что дата ко не весь материал бгл опчеак И.Ф.'/ассновил ¿с visu, отдельные библиографические'записи производят впечатление составленных' недостаточно аккуратно, :: необходимость их коррекции не вызывает сомнений. Указатель А.Г.Фомина производит впечатление составленного нзбркжне, а иногда и просто хаотично. ¡Множество неточностей и ошибок (таковых только е пределах 1900-ых гсдо/З нами зафиксировано Т40) мы подразделили на 21 тип. Таг как исправлении подвергаюсь библиографическое описание работ, относящихся лишь к 1900-м годам, то естественно предположение: не исключены неточности и лакуны и в перечне работ, относящихся к друггш хронологическим периодам. Сказанное гнао не может но привести к мысли о. нао-топтельг.ой необходимости издания нового указателя дореволюционно?. чеховианы.

В заключении диссертации делаются обсбаения и формулируются осковныо выеоды исследования.

Публикации р.чтоги по тпь;е я.1ссет>тпцип.

1. К вопросу о соотношении современных и дореволюционных кнтврпратапий творчества А.П.Чехова // Республиканская научно-теоретическая конференция молодых ученых и сиггш-листсе по общьствешо!« наукам, восведиишя '/ХУЛ сюзду 13:СС и ХХ1У съезду Компартии Латвии: Тезис;) докладов. Гига: ЛГУ им. П.Стучки. - 196b. - С. 149-161.

2. 0 некоторых аспектах изучения дороьо.шаою:о:1 чеховской критики /У Республиканская научпо-тепрв'.'ячоская конференция колодах ученых п ссоодаластов по осодотзолгом наук;«. {¡окото'рыо посолеми раькдтоя сб№стздки*;х юул х>

свете решений ХХУП съезда КПСС: Тезисы докладов. Рлга•. ЛГУ ям.П.Стучки. - IS8G. - 166-167.

3. Индивидуальная работа при изучении рассказа Л.Л.ЧехоЕа "Ионыч" па занятиях по литературе не подготовительном отделении // Особенности преподавания на подготовительном отделении. Методические рекомендации. Рига: РКИИГА. - 1985. - С. 44-46.

4. К вопросу о дореволюционной чехэвиапо /Л Республиканская научно-тэорвтаческая конференция ислодих ученых и специалистов по общественным паукам, посвященная 70-лети® Великой Октябрьской социалистической революция: Тезисы докладов. Рига: ЛГУ им.П.Стучгл. '- JS&7. - СД94-196.

5. Чеховский персонаж в дореволюционной крит.чко // Республиканская научко-теорстическая конференция молодых ученых и специакистоз по обдеотвсжп.м язукам, пэевяценнал 70-летаю ВОССГЛ. Тезисы докладов. Рига: ЛГУ чм.Л.Стуччи. -¿989. - С. I3I-I62.

6. О научном статусе дореволюционной чеховской критики з академическом чехоЕедегатя // Дсп. в ИКШ! АН СССР от 7.04.1989. » 37478. С. 1-55.

7. "Единство основною эмоционального тона" чеховского таорчзстга в Еосирклтиа критики 1900-1917 го доз // Лс-торикэ-литературный ПрОЦвСС» j'i стодоло^пчесьие аспекты. Научно-информационные сообщения. П. Русская литература XI -начгла XX взтов. Рига: ЛГУ ш.И.Стумти. - 1989. - 0.62-63.

3. А.П.Чехсв б русском культурник сознании ISOO-1DI7 годов // ¡Методология ¡г методик тгеторако-гатэратурного исследования. 3 научная конференция. Тезчсы докладов. Рига: ЛГУ им.П.Стучки. - 1920. -• С. 106-110.

9. Чохо» как "литературная личность" в духовнотЧ :;<изг:1 русского общества 1500-1917 годое /У Ху^О'гх>с7эог.кый мир писателя, и литературной посгузес.: Сб.тр. ТГи!1 им.Низами. Ташкент: 1991. - C.JI-23 (е соавторство с Г.З.»хь-шхйИОЙ). - 3 печати.

Муршш Марина Арнольдовна

А.П.Чехов з русской критике и культурном сознании начала XX века (1900 - 1917 годы) Т.О.01.01. - русская литература

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано к печати 27.12.91. Ф/й 60x84/16 Бумага-№ I, фпз.печ.л. 1,5, уч.-изд.л. 1,3 Тираж 150 экз. Зак. & /*/. Бесплатно.

Отпечатано на ротапринте ЛУ 2260Й0, Рига, ул.Зейценйаума, 5.