автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: А.С. Пушкин в творческом сознании Б.Ш. Окуджавы

Полный текст автореферата диссертации по теме "А.С. Пушкин в творческом сознании Б.Ш. Окуджавы"

1 _ 1 На правах рукописи

Л

Выдрина Вера Владимировна ® 6

А. С. ПУШКИН В ТВОРЧЕСКОМ СОЗНАНИИ Б. Ш. ОКУДЖАВЫ (Романы «Путешествие дилетантов» и «Свидание с Бонапартом»)

Специальность 10 01 01 - Русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

- 2 СЫ 2010

Томск-2010

004607670

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы ГОУ ВПО «Томский государственный университет»

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор

Янушкевич Александр Сергеевич

доктор филологических профессор

Дашевская Ольга Анатольевна

наук,

кандидат филологических наук, доцент

Литовченко Мария Владимировна

Ведущая организация:

ГОУ ВПО

государственный

университет»

Защита состоится 30 сентября 2010 г в

«Томский педагогический

мин на

заседании диссертационного совета Д 212 267 05 по присуждению ученой степени доктора филологических наук при ГОУ ВПО «Томский государственный университет» по адресу 634050, г Томск, пр Ленина, 36

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ГОУ ВПО «Томский государственный университет» по адресу 634050, г. Томск, пр Ленина, 34а

Автореферат разослан «¿0 » августа 2010 г

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук, „ С-^11

профессор //•■ ¿у !/У Л А Захарова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Одной из актуальных задач отечественного литературоведении является изучение литературных связей и особенностей функционирования классической традиции в поэзии и прозе русских поэтов и писателей XX века В этом контексте творчество Б Ш Окуджавы представляет для исследователя особый интерес Синтез в его творчестве поэзии и прозы, актуализация проблемы бардовской песни как народного, национального искусства, гуманистический пафос - все это сделало Окуджаву властителем дум целого поколения и обусловило его глубинную связь с традициями национальной культуры.

В соответствии с определенными художественными задачами, которые перед ним стояли, он синтезировал традиции разных писателей. Но репрезентативной для наследия Окуджавы стала пушкинская традиция Исследование влияния Пушкина на мировоззрение Окуджавы дает возможность полнее осмыслить художественный мир писателя Сам он признавался: «Творчество Пушкина не просто оказало на меня влияние - оно меня создало»1.

Анализ пушкинской традиции в романах Окуджавы «Путешествие дилетантов» и «Свидание с Бонапартом» до сих пор не становился предметом специального изучения Но именно в этих итоговых произведениях Окуджавы пушкинская традиция стала, с одной стороны, средством выражения собственного отношения к современной ему жизни, а с другой - жанрообразующим и стилеобразующим компонентом.

Актуальность диссертационного исследования обусловлена, прежде всего, большим вниманием современной филологической науки к наследию Пушкина, признанием необходимости комплексного изучения пушкинской традиции в поэзии и прозе XX века Актуальность темы обуславливается неослабевающим интересом ученых к вопросам рецептивной поэтики и эстетики, компаративистики и диалога культур XIX и XX веков в свете проблем литературной традиции, творческого освоения, критического восприятия.

Более частный вопрос, на котором фокусируется данное исследование, - анализ пушкинской традиции в произведениях

1 Гольданский В Он вошел в нашу жизнь // Наука и жизнь - 1987 - № 2 -С 28

Б Ш. Окуджавы - имеет и собственную актуальность Мно1 ие исследователи указывают на органичную связь Окуджавы с отечественной литературной традицией, называя такие имена, как А. С Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Н. В. Гоголь, Л Н. Толстой. Однако особую значимость приобретает в творчестве современного автора пушкинская традиция На необходимость ее изучения указывали Э Зобнина, С Бойко, М Назаренко и другие, отмечая большое влияние личности и творческого наследия А С Пушкина на развитие поэтики Окуджавы. При этом степень разработанности проблемы представляется недостаточно высокой в аспекте системности, что и обуславливает актуальность данною исследования

Тема диссертации «А. С. Пушкин в творческом сознании Б. Ш. Окуджавы (романы «Путешествие дилетантов» и «Свидание с Бонапартом»)» требует терминологического уточнения. Понятие «творческое сознание» - явление полисемантическое и, используя терминологию Ю М Лотмана, семиосферическое В центре, его ядерное составляющее - текст писателя, точнее, система текстов, вобравшая в себя основные творческие принципы, авторскую рефлексию и выразившая характерные особенности авторской индивидуальности, его поэтику На периферии этой семиосферы -непосредственные высказывания писателя, его манифесты, дневниковые и эпистолярные материалы Но их периферия условна, так как художественные тексты вбирают эти материалы, превращают их в «живую эстетику» писателя. В этом отношении «творческое сознание» Окуджавы обладает особой целостностью, ибо обладает особой напряженностью исповедального начала Его жизненный опыт, претворенный в поэзию, песенное творчество, историческую прозу, стал голосом поколения. Вместе с тем мощная гуманистическая закваска, вольнолюбивый пафос грузинской культуры в тесном взаимодействии с русским свободолюбием, определили особое место в его творческом сознании традиции Традиция в его творчестве - не просто дань прошлому и следование определенным канонам. Это сам дух русской истории, русско-грузинских и - шире - русско-кавказских отношений, это живой голос большой словесной культуры и ее виднейших представителей, «современников вечности». Это в самом первозданном виде «диалог культур» - и национальных, и исторических, и словесных

Исторические романы Окуджавы в этом отношении наиболее репрезентативное выражение его творческого сознания, ибо в

определенном смысле они итог его творческого пути и вместе с тем очная ставка его историософских размышлений и традиции русского исторического романа, наиболее ярким воплощением которой для него стал художественный опыт А С. Пушкина.

В исследовании диалога Окуджавы с Пушкиным сложились устойчивые подходы к проблеме, которая включает анализ высказываний о великом поэте XIX века, цитат, аллюзий и реминисценций, сопоставление особенностей поэтики Но при этом недостаточно изучено восприятие пушкинской традиции в отдельных текстах, прежде всего в прозе Булата Окуджавы, ее рассмотрение как определенной творческой системы При всем обилии частных примеров использования современным автором художественного опыта гениального предшественника сходство лишь констатировалось Основательно эта проблема не была разработана

В связи с этим цель работы заключается в выявлении форм и особенностей восприятия и освоения пушкинской традиции в творчестве Б Ш. Окуджавы, что необходимо для более глубокого понимания преемственности творчества Окуджавы по отношению к наследию классической литературы

В качестве объекта исследования выбраны малоисследованные романы Б Окуджавы «Путешествие дилетантов» и «Свидание с Бонапартом» В орбиту исследования также включены те произведения А С. Пушкина, которые в наибольшей степени репрезентативны по отношению к заявленной теме, прежде всего образцы пушкинского травелога («Путешествие в Арзрум») и исторической прозы («Рославлев», «Капитанская дочка», «Русский Пелам»)

Материалом исследования послужили названные художественные тексты, лирика и эпистолярий А С Пушкина, поэзия и интервью Б Ш Окуджавы как творческий и биографический контекст.

Поставленная цель, избранный для исследования материал диктуют следующие задачи-

1 определение значения личности Пушкина и его творческого наследия как одного из важнейших факторов развития художественных принципов произведений Б Ш. Окуджавы;

2 выявление произведений Б Ш Окуджавы с отчетливой пушкинской проблематикой для установления наиболее значимых для современного автора аспектов предшествующей традиции;

3 установление общих компонентов художественной картины мира Пушкина и Окуджавы, сопоставление нарративных стратегий в творчестве писателей,

4 изучение интертекстуальных связей произведений Пушкина и Окуджавы на основе самых значимых пушкинских цитат и аллюзий в текстах современного писателя.

Научная новизна диссертационного исследования обусловлена следующим-

1. анализом пушкинской традиции в творчестве Б Ш. Окуджавы на разных уровнях организации произведений: диалог современного автора и гениального предшественника рассматривается на уровне цитат, мотивов, нарративных стратегий,

2 комплексным подходом к изучению типологического сходства художественного мира Окуджавы и Пушкина,

3. осмыслением творчества Окуджавы в рамках отечественной литературной традиции

Методология работы определяется системным исследованием материала- используются историко-литературный, структурно-типологический, историко-генетический, культурологический методы, рецептивная эстетика Методологической основой служат труды по проблемам компаративистики и сравнительного литературоведения в трактовке текста как принципиально незавершаемого целого, открытого к диалогу (Д. С Лихачев, С С Аверинцев, М П. Алексеев, Н Я. Берковский, В М. Жирмунский, А В Михайлов и др.). С другой стороны, работа опирается на понимание текста как структурно-смыслового единства, возникшее в рамках семиотической и формальной школ (Ю. М Лотман, Ю. Н Тынянов, В Б Шкловский)

Теоретическая значимость работы. Установленные типологические связи произведений Пушкина и Окуджавы позволили наряду с расширением представлений о пушкинской традиции в творчестве Б Ш Окуджавы уточнить жанровое и стилевое своеобразие романов современного автора, отметить уникальную роль Окуджавы в развитии «пушкинского текста»

Практическая значимость работы заключается в том, что она дает импульс для изучения художественного мира Б. Ш. Окуджавы в контексте литературных связей XIX и XX веков Материалы исследования могут быть использованы в эдиционной практике, при чтении лекций по истории русской литературы XX века, спецкурсов по истории культуры (в спецсеминарах и спецпрактикумах)

Положения, выносимые на защиту:

1. Упоминание имени классика, фактов его биографии и творчества в эстетической системе Б. Ш. Окуджавы связано с восприятием Пушкина как идеала Художника.

2 Окуджава органично воспринимает и развивает пушкинскую традицию, которая представлена в его произведениях на разных уровнях- философском, повествовательном, сюжетно-композиционном, образно-символическом

3 Пушкинская традиция в творчестве писателя не только и не столько перекличка тем, мотивов, образов, комплекс реминисценций, но этико-философская и художественная система классика русской литературы XIX века, воспринятая писателем второй половины XX века.

4 Философия самостояния человека, концепция истории как нравственного самоопределения, сближения поэзии и прозы, нарративные стратегии, связанные с особым статусом повествователя, в романах «Путешествие дилетантов» и «Свидание с Бонапартом» определяют «диалог культур».

5. Пушкинские цитаты и реминисценции в произведениях Окуджавы являются одним из средств выражения интертекстуальных связей, выполняя важнейшую конструктивную роль: за ними открывается глубокое усвоение современным автором сюжетно-тематической, жанровой, стилевой структуры, идеи и шире -художественной философии великого поэта

6. Понимание истории как «грядущего прошлого», попытка через судьбоносные события русской жизни осмыслить ход истории, ее сущность и связь с человеческой жизнью, сочетание вымысла, фантазии и достоверности фактов, событий, совмещение частного и общего, индивидуально-личного и всемирно-значимого определяют специфический характер исторически художественных произведений А С Пушкина и Б Ш Окуджавы в отличие от исторически научной, документальной литературы

Апробация. Основные результаты исследования докладывались на Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых «Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения» (Томск, ТГУ, 2006-2008), XIV Всероссийской научно-практической конференции словесников «Классика и современность- проблемы изучения и обучения» (Екатеринбург, УрГПУ, 2009), Российской

научно-практической конференции-конкурсе преподавателей, аспирантов, студентов вузов и учащихся старших классов альтернативных учебных заведений «Язык и мировая культура Взгляд молодых исследователей» (Томск, ТПУ, 2007-2008) Отдельные разделы работы отражены в 11 публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы, включающего 264 наименования

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении дается общая характеристика работы, обосновывается актуальность темы, формулируются объект, цель и задачи исследования, определяются его материал и методология, отмечаются научная новизна, теоретическая и практическая значимость, излагается история вопроса, приводятся положения, выносимые на защиту

В первой главе «Пушкинская традиция в романе Б. Ш. Окуджавы "Путешествие дилетантов"» происходит установление терминологического аппарата, связанного с такими понятиями, как «литературная традиция», «рецепция», «интерпретация». А также анализируются формы «присутствия» Пушкина в лирике Окуджавы и в романе «Путешествие дилетантов»

В разделе 1.1. «Личность и творчество А. С. Пушкина в поэтическом наследии Б. Ш. Окуджавы» намечено восприятие основных проблем, мотивов, образов, личности Пушкина в поэзии Окуджавы.

Одним из доминантных принципов организации поэтического текста у современного автора является попытка разрушения штампов массового восприятия великого поэта, попытка «вспомнить» живого Пушкина, избегая академизма и бронзовости памятника В стихотворениях «Александр Сергеич», «На углу у гастронома », «Приезжая семья фотографируется у памятника Пушкину» и других показано превращение памятника в человека, процесс «оживания», очеловечивания Пушкина И в этом процессе деканонизации русского поэта, превращенного в памятник, Окуджава использует такие разные средства, как прием «осовременивания» и прием «панибратства»

В произведении «Счастливчик Пушкин» автор, изображая Александра Сергеевича, иронизирует Но это ирония развенчания ложных представлений о нем В бытовом человеческом сознании

каждый с Пушкиным «на дружеской ноге», он для каждого свой, родной брат, друг, «семейно-домашний» до «родственной фамильярности», лично сопровождающий все периоды жизни человека. Окуджава показывает столкновение банального, анекдотического взгляда и высокого Автору удалось в стихотворениях снять с образа весь глянец, блеск штампов. Он признавался. «Хотелось показать Пушкина не бронзовым и гранитным, а обыкновенным человеком, страдающим, и колким, и насмешливым, и ироничным, и ранящим, и раняемым насколько это было возможно. »'.

Для осмысления личности и феномена великого поэта необходимо погружение в его лабораторию Определение глубины воздействия Пушкина на Окуджаву дает возможность понять многое в видении современным автором окружающей его действительности, уточнить отдельные черты его творчества Несмотря на то, что двух авторов разделяет значительный отрезок времени, Пушкин остается для Окуджавы современным и злободневным поэтом, в котором Окуджава чувствует своего наставника в борьбе за свободу творчества

Проблема творчества неразрывно связана с именем великого предшественника Для Окуджавы Пушкин не только Поэт с большой буквы, это и собеседник, сотоварищ по творческому процессу Не случайно, что кроме номинации «Пушкин», «поэт», «стихотворец», употребляется «Александр Сергеич» Это вызывает доверительные отношения, располагает к интимному общению.

Пушкин - это связующая нить поколений Обостренное внимание Окуджавы к пушкинской традиции, к прошлому, связано не столько со стремлением вернуться в него, сколько обусловлено поисками плодотворных путей дальнейшего развития культуры и общества. Поэтому пушкинская поэзия близка лирике Окуджавы и по духу идея братства, дружбы, единения, сплоченности людей актуальна для поэта XX века, прошедшего Отечественную войну, отец которого был расстрелян в 1937 году, а мать сослана в лагеря

Проблема Пушкин и время приобретает особую актуальность и значимость в поэзии Б. Окуджавы Пушкин - не только миф и солнце русской поэзии Пушкин - зеркало любимого Окуджавой сословия

1 Ильинская Н [Интервью с Окуджавой Б ] // Киносценарии - 1995 - № 4 -С 43

Благородство духа, считает поэт, характерно именно для людей эпохи начала XIX века, носителем и выразителем идеалов которой явился Пушкин

Для наследия Окуджавы пушкинская традиция явилась не столько литературной, сколько «поведенческой», философской традицией. Например, проблема дороги - это не только обозначение конкретного топоса Расширяясь, она приобретает значение жизненного пути вообще. В сюжет путешествия проникает ментальный аспект: дорога становится моментом самостояния, самоопределения человека в жизни

Таким образом, в пушкинской традиции Окуджава рецептирует мирозиждительную концепцию. «Самостоянье человека - залог величия его» - эти слова великого предшественника современный поэт спроецирует не только на свою лирику, но и перенесет в прозу. Его герои, подобно пушкинским, - жизнестроители: они создают свой «поведенческий текст», сталкиваясь на этом пути с проблемой выбора своего отношения к жизни И несомненно, что каждый герой - это, прежде всего, человек чести.

Целью раздела 1.2. «Образ путешественника в "Путешествии в Арзрум" А. С. Пушкина и "Путешествии дилетантов" Б. Ш. ОкуджавbD> явилась попытка обозначить некоторые уровни рецепции пушкинских принципов прозы в итоговом романе Б. ILL Окуджавы «Путешествие дилетантов» через акцентирование взаимоотношения поэзии и прозы в творческих системах двух писателей.

Самые очевидные пушкинские ассоциации, возникающие при прочтении романа Окуджавы «Путешествие дилетантов», - отсылки к «Путешествию в Арзрум» Этот роман для анализа выбран неслучайно Именно в нем автор XX века попытался ретроспективно посмотреть на историю и судьбу русской интеллигенции эпохи 1830-х годов. Герои романа XX века передвигаются по Кавказу, наблюдают за жизнью горцев, размышляют о смерти, как и герой Пушкина Наследуя в литературе именно пушкинскую традицию, Окуджава избирает тот же литературный жанр - жанр травелога, который позволяет воплотить духовный путь героев. В «Путешествии дилетантов» представлены не бегство влюбленных, не путешествие Мятлева и Лавинии по Кавказу как таковые, а путешествие как акт возвышения души, бегство как обретение внутренней свободы При этом основанием для отнесения «Путешествия» к жанру травелога

Андреас Шенле предлагает считать критерий, «основанный не столько на доле прагматической информации в тексте или на его предполагаемой "реалистичности", сколько на связи с литературной традицией»1

Окуджава, как и Пушкин, в первую очередь, - поэт Поэтому отбор материала, производимый писателями, свидетельствует об особом взаимоотношении поэзии и прозы не только в стиле произведений, но и в приемах воплощения действительности

Что побудило героев отправиться в путешествие? На первый взгляд причины пушкинского путешествия довольно загадочны В «Предисловии» приводится целый ряд отрицаний он поехал на Кавказ не в поисках вдохновения и не для того, чтобы пустить сатирическую стрелу в графа Ивана Паскевича То есть, в нем нет ни малейшего упоминания об истинных причинах путешествия Но Пушкин предпринял свой вояж для того, чтобы бежать от политического надзора, в надежде, может быть, перейти через границу на чужую территорию.

Из записок отставного поручика Амирана Амилахвари мы узнаем, что причины, а точнее их отсутствие, побудившие отправиться героев Окуджавы на Кавказ, схожие Сергей с возлюбленной бежит не только от мужа Лавинии, но и от надзора Николая I, на свежий горный воздух от духоты Петербурга, духоты эпохи

Оказаться за пределами Империи героям не удается Но они попадают на совершенно чуждую для них по ландшафтам и населению территорию Преодолевая скалы, ущелья, овраги, обвалы путешественники прибывают в Тифлис Как герой Пушкина, хочется «заснуть богатырским сном после своего подвига», но из-за блох спать не возможно. В связи с этим в «Путешествиях» «сквозной» становится тема народной нищеты. Она придает всем краскам повествования драматический колорит Пушкин думает о благосостоянии народов, когда пишет о «самом бедном племени» Кавказа - осетинах Драматична красота, оттененная нищетой Много внимания в травелогах уделено теме женской красоты и любви, которая звучит в произведениях как антитеза войне и песня миру

1 Шенле А Иронические маски и борьба за самого себя (А С Пушкин) // Подлинность и вымысел в авторском самосознании русской литературы путешествий 1790-1840/А Шенле - СПб,2004 - С 12

Совпадают оба путешественника в их отношении к смерти В пути герой Пушкина часто встречается со смертью: в первой главе он попал на похороны осетинцев, во второй он встретил тело Грибоедова Воспоминание о его трагической судьбе переходит в обобщение о судьбе поэта, всегда страдающего от непонимания людей, что, естественно, касается и судьбы самого автора Здесь следует сказать, что этот «грибоедовский эпизод» не был отмечен в путевых записках 1829 г, к тому же на самом деле встречи героя с телом убитого Грибоедова не было.

Придуманный автором эпизод приобретает большую смысловую нагрузку с помощью разнообразных намеков, параллелей во всех других главах Впоследствии размышления на фоне кавказских впечатлений о своей судьбе как поэта и о жизни в целом становятся сквозной темой в «Путешествии» Так в тексте произведения авторское воспоминание о встрече с телом Грибоедова, «обладая не фактической, а художественной достоверностью, становится поэтическим способом познания жизни и самого себя. Реальное путешествие художественно обогащается воображением автора»1.

Если в «Путешествии в Арзрум» встреча с телом Грибоедова -факт вымышленный, вносящий «оживление» в автобиографический текст, то в «Путешествии дилетантов», наоборот, этот эпизод придает вымышленному произведению характер достоверности происходящего В романе Окуджавы о Грибоедове и Пушкине вспоминает Мятлев в разговоре с местным жителем Размышления путника о судьбе поэта, о жизни и смерти становятся неизбежной и неотъемлемой темой его повествования Поэтому не случайно, что в романе появляется и образ убитого Лермонтова Именно с его судьбой связаны мысли князя Мятлева об императоре, толпе, гении, о жизни и смерти

Таким образом, тема смерти, появившись в связи с картинами военных действий, становится узловой, соединяет многие мотивы и образы произведения Она обеспечивает вхождение в текст обоих «Путешествий» и придает особую важность моменту озарения, то есть резкой перемены впечатлений и умонастроений, который случается в жизни именно в дороге. С Жиын замечает, что «не случайно в

1 Жиын С Образ пути и его значение в творчестве Пушкина «Путешествие в Арзрум» // Русская литература -2003 -№2 - С 75

«Путешествии в Арзрум» хорошее настроение автора во время путешествия постепенно переходит в грусть, и по мере этого его записки становятся короче, чем в начале»1 Итак, путешествие героев, начинавшееся с мысли о смерти кончается мыслями о примирении, успокоении.

Таким образом, начав с реального путешествия (посещение присутственных мест, встреча с людьми), мы перешли к его метафизическому путешествию - духовному странствованию Мотив дороги, образ пути служат метафорой для размышления о жизненной цели и судьбе, не столько путешествие героев Пушкина и Окуджавы по Кавказу, сколько духовный травелог - странствования души. Не случайно, в центре «Путешествия в Арзрум» оказывается грузинская песня - гимн душе, «рожденной в раю».

Наследуя общелитературную традицию путевой литературы с ее темой смерти, описанием достопримечательностей, встречей с новыми людьми, Б. Окуджава включает в своё творчество и чисто пушкинскую- мотив озарения, тему женской красоты как антитезу войне, образ путешественника-дилетанта. А все это Булат Шалвович использует, чтобы взглянуть на историю прошлого глазами современного человека, сказать свое новое слово о проблеме службы царю и отечеству, поднятой Пушкиным, показать незыблемость вечных ценностей - любви, мира

Влияние пушкинского травелога на роман Окуджавы «Путешествие дилетантов» сильно и плодотворно Это проявляется на тематическом и образном уровнях В разделе 1.3. «Стилистика произведений "Путешествие в Арзрум" и "Путешествие дилетантов"» через акцентирование взаимоотношений поэзии и прозы анализируется стиль произведений Основные черты травелога Пушкина реалистический характер изображения Кавказа, нарочитая и педантическая точность, подчеркивающая фактический научный характер сведений, синтез поэзии и прозы, вымысла и реальности. Эти же особенности присущи стилю романа «Путешествие дилетантов».

При этом сам метод работы над произведением у Пушкина и Окуджавы не был методом описания достопримечательностей и регистрации непосредственных впечатлений В «Путешествии в Арзрум» это доказывается установленным источником текста «Грузинской песни» в главе второй - это стихотворение

1 ЖиынС Указ соч - С 75

Д Туманишвили. Четвертый, пятый и седьмой куплеты у Пушкина опущены и приведены только первые три и шестой.

Подобно тому, как Пушкин пишет грузинскую песню нерифмованным стихом, роман Окуджавы написан ритмизованной прозой. Современный романист подслушал у Некрасова захватившие героев и самого автора две строки

. Слышишь ли труб заунывные звуки, брызги дождя, полусвет, полутьму?

Это фрагмент из стихотворения Н А. Некрасова - «Еду ли ночью по улице темной. »(1847) В нем Окуджава заметил ту черту, характерную для творчества Некрасова и Пушкина, которую называют «многоголосием», «полифонией»' рядом с образом автора появляются образы других людей, их голоса то сливаются, то как бы спорят с голосом поэта Первая строфа этого стихотворения прямо перекликается с сюжетом «Путешествие дилетантов», девушка сбегает от своего мужа А две строки из второй строфы, так полюбившиеся персонажам романа, словно способствуют этому заставляют забыть и оставить в прошлом «заунывные звуки».

В пространстве пушкинского «Путешествия в Арзрум», в его нарративной стратегии как бы предчувствие полифонии некрасовского текста. «Труб заунывные звуки» корреспондируют с описанием военных действий на Кавказе, в Арзруме «Как сильно действие звуков'», «звуки музыки и песен грузинских», «песни грузинские приятны и по большей части заунывны», «звучали военные трубы» - этот акустический фон пушкинского текста, актуализирующий невзгоды военной жизни, органично включает «брызги дождя, полусвет, полутьму» Пушкин постоянно описывает дождь как отражение непогоды и одновременно символ очищения: «дождь стал накрапывать и шел все крупнее и чаще», «дождь не переставал» — и как антитеза игра света и тьмы «озарённый лучами солнца, казалось [Казбек], плавал в воздухе, несомый облаками», «Величавый Бешту чернее и чернее рисовался в отдалении, окруженный горами < ..> и наконец исчез во мраке», «светлые долины < > сменили мрачные ущелья» Игра света и тьмы - в этой пушкинской антитезе открывается онтологическая концепция войны -мира, насилия и естества.

Мирообраз романа Окуджавы в этом смысле устремлен к пушкинскому «Путешествию в Арзрум» как символ путешествия души в пространстве духоты и насилия над личностью Кажется, что в

рифмующейся речи автор современного романа перекатывает каждое слово в гортани, как глоток золотого вина воспоминаний «Ортачала, цоцхали, сирцхвили <...> Это вы ли7..». Эта ритмизованная проза -свидетельство того, что Окуджава, как и Пушкин, в первую очередь, поэт Смещение поэзии и прозы, своеобразная прозиметрия -характерная черта стиля «Путешествия в Арзрум» и «Путешествия дилетантов» В стиле и в форме, в жанре и в материале, в антропологии героев и в воплощении действительности отражена взаимосвязь поэзии и прозы

При этом история, несомненно, волнует двух писателей. Она мыслится не только в сфере социально-политической жизни, но и шире - как история духа Художников интересуют моменты духовного пробуждения, равно значимые в судьбе отдельного человека и общества в целом. Философия самостоянья, тема «глотка свободы», вынесенная в заглавие одного из романов Окуджавы, объединяет на уровне лирического подтекста «Путешествие в Арзрум» и «Путешествие дилетантов».

Раздел 1.4. «"Путешествие дилетантов" как отражение пушкинской традиции: проблема героя, автора, повествователя» Создавая «Повести Белкина», Пушкин маркирует свое авторство фигурой Ивана Петровича Белкина В этой же форме повествования от вымышленного автора написан роман современного автора «Путешествие дилетантов» Все происшедшие события нам рассказаны отставным поручиком Амираном Амилахвари. Подобно Белкину, которому истории поведаны девицей К. И Т, подполковником И Л. П, титулярным советником А. Г. Н, приказчиком Б. В , Амилахвари «пользовался пересказами, слухами и случайными записями очевидцев». Помимо взгляда отставного поручика, роман насыщен письмами князя Мятлева, ван Шонховена, господина Ладимировского, анонимными письмами И все произведение обрамляется словами Б Окуджавы, который приводит эпиграфы, пишет вставные главы о Николае I и современное послесловие Но за всеми персонажами, в том числе за Белкиным и за Амилахвари, возникает единый образ подлинного субъекта повествования всех пёстрых рассказов, объединяющего их в единую систему образов, образ поэта От себя он вводит в повести все, что нужно для философского понимания жизни

«Повести Белкина» Пушкина и роман Окуджавы «Путешествие дилетантов» для анализа выбраны не случайно, внутреннее родство

двух текстов определяется авторской попыткой показать природу русского мира, столкновение человека с обстоятельствами Пушкин в «Повестях Белкина» впервые представил Россшо взбудораженную Окуджава для «Путешествия дилетантов» выбирает подобные ситуации и процессы в жизни страны сюжеты дуэли, метели, смерти, блудной дочери, маскарада имплицитно присутствуют в ткани романа. Именно на материале русской истории можно проследить путь Пушкина и Окуджавы к прозе.

В одном из интервью романист XX века признал свое пристрастие к традиционному в русской литературе живописанию так называемых «маленьких» людей, хотя оговорился при этом, что специально такой задачи перед собой не ставил. Тем не менее, в произведении «Бедный Авросимов» такой «маленький» человек стал главным героем романа.

В теме «маленьких» людей Окуджава идет далее и к этой категории, хотя и с оговоркой, относит Мятлева: «А третью вещь пишу не о «маленьком» человеке, а о представителе русской аристократии, но, думаю, по сути, они все одинаковы. Он тоже «маленький» человек»' Интересно, что для творчества Б. Ш Окуджавы-прозаика характерна тенденция стремление изобразить судьбу и характер «маленького» человека на фоне судьбы и характера личности исторической

Нам же кажется, что наиболее точным определением категории, к которой следует отнести главного героя романа, является категория «средних» людей Князь Мятлев - представитель не социальных «низов», а аристократ Он живет не в провинции, а в Петербурге. Его судьбой озабочен сам Николай I В его образе воплощена идея не просто представить еще одну художественную версию «маленького человека», а возможность изобразить героя эпохи, доминантой личности которого является внутренняя свобода

Хотя, по свидетельству автора, фамилия героя выбрана «первая попавшаяся», - выбор этот вряд ли случаен. Безусловно, Окуджава знал о существовании в истории русской литературы Ивана Мятлева. Его поэтическая судьба накладывает отпечаток на судьбу одноименного вымышленного героя

1 Цит по ст Хотимский Б Поэт приходит в прозу // Избранная проза / Б Ш Окуджава - М, 1979. - С 503

Вероятно, что при выборе фамилии для главного героя Окуджава руководствовался ее звучанием, в котором словно бы ощущается натура героя - не столько мятежная, сколько мятущаяся, смятенная Б. Хотимский замечает «В романе не только показывается, но и впрямую отмечается, «вечное и неисцелимое смятение Мятлева» Откуда оно? Врожденная черта малодушного характера? Да нет же1 Прежде, в сражениях на Кавказе, молодой Мятлев отнюдь не был ни малодушным, ни смятенным. Что-то надломило эту душу Разгром декабристов9 Может что-то другое? В романе есть обильная пища для предположений, но нет готового ответа»1. Ясно одно: натура героя ещё не сломлена, но уже надломлена. В этом нельзя его винить, можно лишь сочувствовать.

Подобно Белкину, автобиографическому герою Пушкина из «Путешествия в Арзрум», Сергей Мятлев - дилетант. Дилетантизм в условиях николаевской реакции обретает значение «поведенческого текста» Это форма противостояния официальной идеологии, попытка своеобразного самостояния и стоицизма, бегство из душной атмосферы надзора в мир вольных людей. Для Пушкина «Путешествие в Арзрум» прежде всего протест против Третьего отделения полиции Без спроса он уезжает под пули, чтобы только «никому отчета не давать», «для власти, для ливреи не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи», «по прихоти своей скитаться здесь и там» («Из Пиндемонти») Пушкинские скитания - это путешествие души.

Герои «Путешествия дилетантов» из той же породы протестантов и неостоиков. Их бегство - «поведенческий текст», ибо за ним стоит самостояние и самоутверждение. Князь Мятлев - это герой своего времени В его облике, в его духовном странствовании автор XX века попытался представить путь человека в современном мире

Раздел 1.5. «Поэтическое прочтение прозаических произведений А. Пушкина и Б. Окуджавы» посвящен выявлению и анализу в прозе таких поэтических приемов, как аллитерация, прием включения в повествовательный текст стихотворных строк, внутритекстовая эквивалентность, аллюзия на «чужие» тексты, прием реализации и развертывания фразеологических оборотов, семантических фигур и речевых клише В нем предпринимается

1 Хотимский Б Указ соч - С 503.

попытка с метрической точки зрения проанализировать «Повести Белкина» А. Пушкина и «Путешествие дилетантов» Б Окуджавы И следует вывод о том, что активное взаимодействие стихового и прозаического начала сказывается на всех уровнях текста В прозе поэтов последовательно находят свое выражение попытки не только внести в эпическую структуру лирическое начало, но и структурные элементы стиха Проза приходит на смену поэзии Это связано с движением самой жизни, а также со стремлением к гармонизации, упорядочиванию, циклизации Проза поэтов строится на глубоком понимании законов гармонии и симметрии Это свидетельство того, что проза и стих - единая сфера творчества Окуджавы и Пушкина

Вторая глава «"Свидание с Бонапартом" в контексте пушкинской традиции: восприятие, интерпретация» связана с рассмотрением приемов пушкинской поэтики в произведении Б Ш. Окуджавы «Свидание с Бонапартом». Осмыслению трех аспектов истории смысла истории и ее законов, революции и ее последствий, «поведенческого текста» - посвящено исследование современного романа и таких произведений Пушкина, как «Рославлев», «Капитанская дочка», «Евгений Онегин», «Русский Пелам».

Раздел 2.1. «Женские образы в "Рославлеве" А. С. Пушкина и "Свидании с Бонапартом" Б. Ш. Окуджавы» посвящен анализу записок дамы

Роман «Свидание с Бонапартом» имеет определенные переклички с единственным произведением Пушкина о войне 1812 г - «Рославлев». В прозе великого поэта этот роман стал первым опытом изображения русского общества не просто в определенный, а в исторически важный, решающий момент его существования Это небольшое сочинение классика представляет собой полемический отклик на роман М Н Загоскина «Рославлев, или Русские в 1812 году». Заимствуя заглавие романа, имена героев, автор пытается решить художественные задачи, которые возникли вне прямой связи с романом Загоскина. Согласно мнению Л С Сидякова, «Обращение Пушкина к «Рославлеву» Загоскина скорее всего объясняется лишь тем, что в полемике с ним он увидел удобный повод к созданию произведения об эпохе 1812 года. Сохранив фабульную связь с

романом Загоскина, Пушкин создает, хотя и соотнесенное с ним, но практически самостоятельное произведение»1.

Как наследник традиций русской классики XIX в, Окуджава, несомненно, заинтересовался этим И в своем романе «Свидание с Бонапартом», вслед за Пушкиным, он пытается представить нам в дневниках, воспоминаниях, записках энергический женский характер. Пушкин в «Рославлеве» в образе Полины показал натуру героическую, восстающую против "уничижения", к которому присуждают женщину ее круга обычай света. Такова же и Луиза Бигар- не являясь по происхождению русской, полная сочувствия к России, она пробуждается в грозный для чужой ей страны час Подобно Полине, в ней тоже рождается мысль о равноправии женщины и мужчины перед лицом опасности, грозящей России. Внутренняя активность ищет выхода у Полины и Луизы возникает мысль об убийстве Наполеона.

Одной из центральных проблем, решающихся в «Рославлеве» и «Свидании с Бонапартом», является проблема истинного и ложного патриотизма Полина умна, восторженна и настойчива, мечтает о роли мадам де Сталь или княгини Дашковой Она стремится к общественной деятельности, к подвигам, отстаивая права женщины на участие в политической жизни страны Как и героине пушкинского "Рославлева", оспаривавшей "патриотическое хвастовство", Луизе Бигар чужд "восторг патриотизма", овладевший высшим обществом "Мне претит холодный патриотизм, похожий на нарисованный факел"2, - этими словами генерала Опочинина поэт XX века раскрывает свое отношение к проблеме, которая волновала не только поколение эпохи Отечественной войны 1812 года.

Размышления героини Пушкина и французской певицы о патриотизме, о войне, о русском народе, о Наполеоне и завоевателях во многом схожи. Но для Окуджавы в пушкинском произведении важным является акт самосознания героини, когда девушка берет в руки перо В современном романе в связи с этим не менее значим еще

1 Сидяков Л С Художественная проза А С Пушкина . учеб. пособие / Л С Сидяков -Рига, 1973 - С 100

2 Окуджава Б Ш «Свидание с Бонапартом» // Избранные произведения в 2 т / Б Ш Окуджава -М 'Современник, 1989 -Т 1 -С 268 В дальнейшем текст романа приводится по этому изданию непосредственно в тексте с указанием страницы в круглых скобках

один женский характер - Варвара Волкова Рассказчица третьей части «О том, что вспомнилось в преклонные лета» подобно Полине и Луизе проявляет активное стремление бороться против Наполеона. Для романиста XX века в пушкинском «Рославлеве» актуальными становятся вопросы о том, насколько значим человек в истории, и о том, на что способен человек в тот момент, когда решается судьба нации Женщина даже в ситуации гибели нации, в момент свидания с Бонапартом не смиряется, не сдается. Пушкин, равно как и Окуджава, показывают, как история врывается в частную мирную жизнь, вызывая переворот в судьбах отдельных людей.

Таким образом, предоставив возможность Полине и ее подруге, Луизе и Варваре говорить, Пушкин и Окуджава хотели изобразить иное - женское - отношение к жизни в критических условиях. Полина, Луиза Бигар и Варвара Волкова в своих воспоминаниях пишут о том, что важно для них самих, делают акцент на личных переживаниях, наблюдениях. Слово, письмо являются местом возможного обретения себя.

Раздел 2.2. «Пушкинская традиция мемуарного повествования в романе Б. Окуджавы "Свидание с Бонапартом"» посвящен анализу жанровой формы

Четыре части «Свидания с Бонапартом», каждая из которых имеет своего автора, вместе составляют подробное описание истории семьи Опочининых и Волковых, отражают хронологию жизни героев, изображают процесс взросления персонажей. Именно в этом смысле роман Окуджавы устремлен к «Капитанской дочке» Пушкина, которая представляет собой «семейственную» хронику в ней дана попытка автора показать «среднего» человека, изобразить историю «домашним образом», рассказать психологию чести как «поведенческого текста».

Выбрав форму дневника, записок, исповеди героев, Окуджава наиболее полно и точно отразил «интимно-историческую трагедию»1 Разнообразие форм повествования и лиц, ведущих это повествование (по возрасту, полу, национальному признаку), - стремление выявить дух эпохи, ее аромат через соотношение записок частных лиц, ставших участниками исторической драмы их «свидание с Бонапартом» - исторический и нравственный символ

1 Гордин Я Порвалась связь времен7 // Вопросы литературы - 1986 - № 3 -С 68

В «Капитанской дочке» и «Свидании с Бонапартом» перед нами разворачивается судьба русского народа, представленная в дневниках, мемуарах глазами рядовых, обычных, «средних» людей События, происходящие в жизни страны, находят отзвук в самых дальних ее уголках. И индивидуальные судьбы неразрывно связаны с судьбами родного государства.

Подобно Гриневу, спасенному в метель Пугачевым, раненый генерал Опочинин был возвращен к жизни Наполеоном. В романе Окуджавы сюжет «свидания с Бонапартом» постоянно возвращает нас к сюжету «свидания с Пугачем» «А не хотите ли нового Пугача9» (438) - слова, впервые прозвучавшие из уст отца Александра Свечина, генерала времен пугачевского восстания, будут подхвачены другими героями романа

Александр Македонский, Цезарь, Аннибал, Пугачев, Робеспьер, Бонапарт - имена эти являются предостережением не только от революционного авантюризма и исторического произвола, но служат напоминанием о хрупкости человеческого счастья.

Окуджава, как и Пушкин, выбирает форму мемуаров потому, что в них с большей полнотой реализуется историческое самосознание личности. Под «записками» Николая Опочинина, Варвары Волковой, Луизы Бигар и пушкинского Петра Гринева подразумеваются не столько исторические документы, которые пишутся для будущих времен, в которых осмысляются прошедшие события Перед нами представлены записки очевидцев, которые заносятся по свежим следам и отражают не только факты, но и их эмоциональное восприятие.

Форма семейных воспоминаний позволяет показать, как история врывается в жизнь простых, «средних» людей и творится ими Задача автора состояла в том, чтобы сочетать интерес к истории конкретной эпохи с проникновением в жизненную философию частного человека, во внутренние мотивировки его поступков Раскрыть историю «домашним образом», «интимизировать» исторические события, воссоздать дух времени, показать историю поколений предоставила возможность форма мемуарного повествования Окуджаве в современном романе.

Актуальной задачей для Окуджавы, как и для Пушкина, было создание новой поэтики, в которой возможно смешение разных точек зрения Исследованию такого типа повествования, при котором предполагается, что автор выступает как очевидец, соучастник и

наблюдатель, посвящен раздел 2.3. «"Онешна" воздушная громада в произведении Б. Окуджавы»

Отсылки к «Евгению Онегину» обнаруживаются на разных уровнях романа Окуджавы Прежде всего, сюжет «свидания с Бонапартом» «Мы все глядим в Наполеоны» Кроме того, в связи с пушкинским текстом писателя интересует атмосфера событий после Отечественной войны 1812 года, сформировавшая героев Сенатской площади. Любовный сюжет, который соотносит судьбы Николая Опочинина, Варвары Волковой и Александра Свечина, рождает аллюзии с судьбами героев «Евгения Онегина» Однако ставить знак равенства между персонажами Пушкина и персонажами «Свидания с Бонапартом» нельзя Автора, в данном случае, привлекла ситуация, когда девушка берет в руки перо и пишет откровенное письмо своему избраннику. К тому же, трижды используемая в романе цитата «Чего же боле?» (с вариациями «Чего же больше''», «Чего же более?») выступает как важное средство создания интертекстуальности

Говоря о пушкинском романе в стихах, Ю М. Лотман сформулировал мысль о том, что текст «Евгения Онегина» -своеобразный метатекст1. Действительно, Пушкин одним из первых в русской литературе предоставляет читателю возможные «варианты» повествования, чтобы при этом уклониться от них Обилие версий повествования характеризует и роман «Свидание с Бонапартом» Варвара Волкова свои письма не только включает в мемуары, но и комментирует их Эпистолярный дискурс в произведении, в целом, существует в историческом дискурсе А письма расширяют пространство жизни бытие и время.

Таким образом, письма явили собой «человеческий документ», введение которого в текст романа было принципиально Они не только зеркало внутреннего мира героев, их чувств и переживаний. Письма - это документы эпохи, отразившие процесс пробуждения русского самосознания женщины Кроме того, они поставили проблему счастья - «А счастье было так возможно, так близко' »2

Для романа Окуджавы концепт счастья приобретает миромоделирующий смысл Александр Свечин, анализируя

' Лотман Ю M Пушкин биография писателя Статьи и заметки 1960-1990 / Ю M Лотман - СПб Искусство, 1999 - С 451

2 Пушкин А С «Евгений Онегин» // Собрание сочинений в 19 т / А С Пушкин -М • Воскресенье, 1999 -Т 6 - С. 188

генеалогию Наполеона в поступках Александра Македонского, Цезаря и Аннибала, приходит к размышлениям о природе и сущности человеческого счастья: «Разрушить легко, но как быть потом7 Все знают, как разрушить, как пустить кровь, как вздернуть, как захватить, как покорить Но как сделать меня счастливым, не знает никто» (509). Не один раз в своих воспоминаниях Варвара Волкова упомянет «а счастья нет и нет» (431), «А счастья попросту нет» (432).

Подобно Пушкину в «Евгении Онегине», Б. Ш. Окуджава никого из своих героев «Свидания с Бонапартом» не наделил счастьем воплощенного замысла. Не суждено сбыться утопическим мечтам устроить обед в честь Бонапарта генерала Опочинина Горькие разочарования постигают Луизу Бигар, оскорбленную москвичами в день освобождения столицы России от французов

Роман Булата Окуджавы пронизан духом разочарования, которым пропитана вся атмосфера того времени Путем горьких разочарований, хандры, бесконечного поиска проходит и герой Онегинского типа - Александр Свечин возвращение из революционной Франции, разочарование, занятие государственной деятельностью Введение этого персонажа в роман, в котором «отразился век и современный человек изображен довольно верно», было необходимо

Сюжет травелога, который возникает в произведениях «Евгений Онегин», «Путешествие дилетантов», «Свидание с Бонапартом», - это история становящегося сознания Не случайно, вокруг «Отрывков из путешествия Онегина» существует полемика Очевидно одно, что герой Пушкина, отправляясь в путешествие, всматривается и уходит в жизнь. А последняя строка романа - «Итак, я жил тогда в Одессе .» -«дает пищу воображению читателя за пределами текста»1

Герои Окуджавы, отправляющиеся в «свое путешествие в поисках истины» (446-447), тоже уходят в жизнь Законченный роман продолжается, последняя строка текста открывает его в будущее Диапазон мотива путешествия широк от неосуществившихся жизненных вариантов Татьяны, Онегина, Варвары, Свечина, генерала Опочинина и других - до творческих вариантов окончания главы или

1 Чумаков Ю Н «Отрывки из путешествия Онегина» как художественное единство // Стихотворная поэтика Пушкина /ЮН Чумаков - СПб Гос Пушк театр центр, 1999 - С 30

всего произведения Подобный травелог позволяет роману называться «романом открытых возможностей»1

В разделе 2.4. «Проблема чести в "Русском Пеламе" А. С. Пушкина и "Свидании с Бонапартом" Б. Ш. Окуджавы» разрабатывается проблема выбора пути русской интеллигенции начала XIX века.

Характеризуя эпоху 1800-1810-х гг., Ю. М. Лотман писал «основное культурное творчество этой эпохи проявилось в создании человеческого типа. <. > Именно эго чувство чести, сознание человеческого достоинства, страх порока стыда < . > были психологическим выражением того культурного типа, который, пройдя через огонь Отечественной войны 1812 года, дал России явление декабризма»2 В замысле «Русского Пелама» Пушкин попытался раскрыть «духовную Одиссею» русского дворянина, человека чести и совести, в большом контексте истории и мира, быта Герой нашего времени как дифференциал истории - так можно определить пафос этого пушкинского романа в прозе

Б Окуджава в «Свидании с Бонапартом», пытаясь изобразить пути русской интеллигенции, обращается к опыту великого классика, его незавершенному произведению «Русский Пелам», в котором решение проблемы чести и совести усложняется и разрабатывается в новом аспекте Интерес Окуджавы вызван обращением к пушкинскому тексту тем, что в «Свидании с Бонапартом» он пытается показать разные варианты «поведенческого текста». Кроме того, в «Свидании с Бонапартом» Окуджава не ограничился изображением Наполеоновского нашествия на Россию Он попытался показать, как «война 1812 года дала целому поколению русской дворянской молодежи тот жизненный опыт, который привел мечтательных патриотов начала XIX века на Сенатскую площадь»3, показать путь русского человека от 1812 г. к 1825 г., путь от столкновения с историей к новому пониманию истории, путь от патриотической экзальтации к гражданской экзальтации.

1 Там же - С 28

2 Лотман Ю М Поэзия 1790-1810-х годов вступ ст // Поэты 1790-1810-годов - Л, 1971 -С 10-11

3 Лотман Ю М Люди 1812 года // Беседы о русской культуре быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века) /ЮМ Лотман -2-е изд - СПб Искусство-СПБ, 1998 - С 314

Современный романист на примере жизни Тимофея Игнатьева и Пряхина показал, как происходил раскол внутри дворянства Масштаб заглавия романа «Свидание с Бонапартом» проявился в том, что момент встречи с историей для двух 1ероев оказался с разными последствиями. В образе Тимофея Игнатьева автор попробовал изобразить рождение нового типа человека в период дифференциации русского дворянского общества, регуляторами поведения которого были стыд, страх и честь. Но в эту же эпоху происходит появление и другого человеческого типа - маргинала, не имеющего каких бы то ни было нравственных и моральных опор, подобно пушкинским героям Федору Орлову и брату Пелымова, подобно Пряхину Окуджавы

Такой образ трудно поддается прямым нравственным оценкам Пряхин - исполнитель законов- он не убийца, но является свидетелем многих преступлений, которые совершаются при его жизни. На его глазах происходили события, которые способствовали уничтожению рода Опочининых, которые разочаровали Луизу Бигар, которые испепелили душу Варвары Волковой, которые подкосили здоровье Лизы Свечиной Пряхин же по-мужицки основателен, несокрушим в передрягах жизни Он сохраняет спокойствие в условиях, когда рядом люди умирают, кончают жизнь самоубийством, гибнут душой от тоски Трудно определить отношение автора, художника, писателя к своему герою.

Вероятно, в романе XX века Пряхин трагикомичен Грустная ирония пронизывает «Свидание с Бонапартом». Но мысль автора призывает не к отчаянию, а к рефлексии и самоанализу.

В «Русском Пеламе» была предпринята попытка к осмыслению раскола внутри дворянства По сути, это первый русский экзистенциальный роман, в котором Пушкиным были намечены проблема выбора своего пути и проблема дальнейшего существования

Окуджава, изобразив судьбы Тимофея Игнатьева и Пряхина, попытался представить свое ощущение и понимание событий не только Отечественной войны 1812 года и восстания на Сенатской площади, но и эпохи дифференциации русского дворянского общества, вызревания противоречий и рождения освободительной мысли.

Раздел 2.5. «Проблема историзма и исторического романа в творчестве А. С. Пушкина и Б. Ш. Окуджавы» обращен к выявлению основных принципов исторического повествования, к

исследованию нарративных стратегий прозаических произведений двух авторов

Понимание истории как «грядущего прошлого», попытка через судьбоносные события русской жизни осмыслить ход истории, ее сущность и связь с человеческой жизнью, сочетание вымысла, фантазии и достоверности фактов, событий, совмещение частного и общего, индивидуально-личного и всемирно-значимого определяют специфический характер исторически художественных произведений А. С Пушкина и Б. Ш Окуджавы в отличие от исторически научной, документальной литературы

Романист XX века, как и его великий предшественник, прибегает к помощи разных нарративных стратегий Использование масок — абстрактный автор, нарратор, издатель - связано со стремлением Пушкина и Окуджавы не только создать произведение с занимательным сюжетом, но и со стремлением наполнить его «мыслями», актуальными для автора и современников Это обусловлено попыткой понять действия, поступки обычного, «среднего» человека

Для достижения многоголосия, полифонии в изложении событий Окуджава, ориентируясь на традицию великого предшественника, избирает разные жанровые традиции, эпистолярное, мемуарное повествование Подобная форма повествования от вымышленного автора помогает показать изображаемую эпоху глазами очевидца, глазами современника исторических происшествий, дает возможность скрыть авторское начало, но выявить нравственную атмосферу событий

Своеобразие исканий романиста XX века состоит в том, что он использует возможности временной дистанции как средство остранения. Действие в его произведениях сосредоточено на значительных событиях, связанных с восстанием на Сенатской площади. В «Бедном Авросимове» писарь был свидетелем допроса декабристов, в частности, Пестеля В «Путешествии дилетантов», сюжет которого разворачивается в 1840-1850-ые годы, князь Мятлев и автор неоднократно возвращаются к произошедшему 14 декабря В «Свидании с Бонапартом» действие романа начинается с Великой французской революции 1789 г, в центре - Отечественная война 1812 года, которая формирует героев Сенатской площади, а произошедшие события определяют трагический итог жизни центрального персонажа - Тимофея Игнатьева

Изображая судьбоносные моменты в истории России: война 1812 года («Свидание с Бонапартом») и николаевская реакция 18301850 гг («Путешествие дилетантов») - Окуджава идет не по центру событий, а по периферии. Перед нами разворачивается судьба русского народа, эпоха XIX века, представленная в записках, дневниках, мемуарах глазами рядовых, «средних» людей

На стилистическом уровне добиться многоголосия и разноголосия в осмыслении происходящих исторических событий помогает активное использование форм «чужой речи» Смешение поэзии и прозы - еще одна черта, унаследованная Б Ш Окуджавой от классической традиции, родоначальником которой был Пушкин. Уже в таких его произведениях, как «Борис Годунов» и «Евгений Онегин» опыты прозиметрии явились новаторской стратегией в истории русской литературы

Итак, суммируя пушкинские мотивы в произведениях «Путешествие дилетантов» и «Свидание с Бонапартом», можно сказать, что Окуджава разглядел в исторических сюжетах, "в профиле Наполеона ситуации и лики своего времени"1. В своих произведениях романист XX века попытался понять, как в одинаковых исторических ситуациях одни люди, сохраняя свою честь и достоинство, остаются людьми, а другие, мимикрируя, утрачивают в душе главное Он отрицает представление об историческом прогрессе и настаивает на сходстве человеческих проявлений в разные времена, допуская перемены в степени выраженности тех или иных тенденций Окуджава в историческом сюжете "свидания с Бонапартом" чутким поэтическим ухом услышал мелодии великой традиции русской классики.

В Заключении подводятся основные итоги исследования, намечаются перспективы и пути дальнейшего изучения вопроса.

Анализируя особенности восприятия Пушкина-творца и Пушкина-художника Булатом Окуджавой, присутствие пушкинской традиции в творчестве современного автора, можно утверждать, что основу отношений двух писателей А С Пушкина и Б Ш Окуджавы составляет диалог Только «диалогические отношения» могли явиться

1 Янушкевич А С Сюжет "свидания с Бонапартом" в русской литературе и его репрезентация в одноименном романе Булата Окуджавы // Русская литература в XX веке Имена, проблемы, культурный диалог - Томск, 2005 -Вып 7 - С 160

основой для становления Окуджавы как интерпретатора Пушкина, активно откликающегося на произведения великого поэта

В произведениях современного автора пушкинское слово ощущается на разных структурных уровнях: это явные и скрытые цитаты, аллюзии и реминисценции, сюжетные линии, нарративные стратегии и, конечно, круг тем и проблем, которые возвращают и обращают к Пушкину Пушкинское слово представлено как испытанный временем критерий истинности, духовно-нравственный ориентир

Исследование пушкинской традиции в прозе Б Ш. Окуджавы имеет не только историко-литературный смысл, но и методологический1 за перекличкой тем, мотивов, образов, нарративных стратегий открывается особая природа взаимоотношений поэзии и прозы как особых сфер бытия и как единства противоположности стилевых тенденций

Перспективы видятся в расширении материала и привлечении других текстов Б. Ш. Окуджавы, таких как «Бедный Авросимов», «Похождения Шипова, или Старинный водевиль (Истинное происшествие)», автобиографическая проза

Более глубокого изучения заслуживает явление прозиметрии, то есть синтеза поэтического и прозаического повествования, например, в «Повести из римской жизни» у А Пушкина и в «Свидании с Бонапартом» у Б Окуджавы. Пристального внимания заслуживает анализ нарративной организации и метатекстовой структуры «Путешествия дилетантов» в связи с «Повестями Белкина».

Очевидно одно проблема пушкинской традиции в творчестве Б Ш. Окуджавы полисемантична Она не может быть сведена к выявлению общих мотивов, образов, сюжетов Она не сводится к перекличке жанрово-стилевых тенденций. Она не определяется нарративными стратегиями художников Она - и то, и другое, и третье А еще она неразрывно связана с «поведенческими текстами» писателей, с историей их творческого пути и судьбы

Говоря о пафосе поэзии Булата Окуджавы, Наум Коржавин заметил «. его выход к вечным темам вовсе не означал игнорирование современности Это только означало восприятие современности, как проявления вечной сущности жизни»1. Другой

1 Коржавин Н Поэзия Булата Окуджавы // Проза и поэзия / Б Окуджава -Франкфурт-на-Майне • Посев, 1984 - С 331

современник Окуджавы поэт Евгений Евтушенко назвал Пушкина «современником вечности»1. И в этом соотношении вечности и современности - источник жизненности двух поэтов разных эпох, общности их мироощущения и поведения, актуальности пушкинской традиции в творчестве Б Ш Окуджавы

Основпые положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Выдрнна В. В. «Путешествие в Арзрум» А. С. Пушкина как один из источников художественной стратегии Б. Окуджавы в романе «Путешествие дилетантов» // Вестник Томского государственного университета. - 2009. - № 324 (июль). - С. 18-21.

2 Выдрина В В Образ повествователя в «Путешествии в Арзрум» А С. Пушкина и «Путешествии дилетантов» Б Ш Окуджавы // Актуальные проблемы интерпретации текста перевод, нарратив, диалог - Томск . Изд-во Том гос ун-та, 2006 -С 40-45 - (Вестник Томского государственного университета . общенаучный периодический журнал) (Бюллетень оперативной научной информации / Томский государственный университет , № 84, август 2006)

3 Выдрина В В «Путешествие в Арзрум» А С Пушкина и «Путешествие дилетантов» Б. Ш Окуджавы Опыт сравнительного анализа // Язык и мировая культура Взгляд молодых исследователей : материалы VII рос науч -практ конф -конкурса преподавателей, аспирантов, студентов вузов и учащихся старших классов альтернативных учебных заведений / Под ред H. А Качалова (Часть I) - Томск Изд-во Том политехнического ун-та, 2007 -С 95-100.

4 Выдрина В. В Образ повествователя в «Путешествии в Арзрум» А. С Пушкина и «Путешествии дилетантов» Б. Ш Окуджавы // Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения • материалы VII Всерос науч -практ конф молодых ученых, 21-22 апреля 2006 г - Томск Изд-во Том. гос унта, 2007 - Вып 7, ч. 2 • Литературоведение. - С 29-31

5. Выдрина В В. Поэтическое прочтение прозаических произведений А С. Пушкина и Б Ш Окуджавы // Знаменские чтения

1 Евтушенко Е Слово о Пушкине // Литературная газета - 1976 - 6 июня -С 5

. Филология в пространстве культуры Материалы Всерос. науч-практ. Конф. (г. Тобольск, 29-30 ноября 2007 года) - Тобольск • ТГПИ им Д И. Менделеева, 2007 - С. 36-38

6 Выдрина В В. Ритм прозы А. С. Пушкина и Б Ш Окуджавы // Альманах современной науки и образования. - Тамбов • Грамота, 2008 - № 2 (9) : Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания языка и литературы в 3 ч. - Ч 2

- С 45-47

7 Выдрина В В Пушкинские мотивы в романе Б. Ш Окуджавы «Путешествие дилетантов» // Материалы XLVI Междунар науч студенческой конф «Студент и научно-технический прогресс» Литературоведение - Новосибирск, 2008. - С 39-40

8. Выдрина В В Особенности повествования в исторической прозе А. С Пушкина и Б Ш Окуджавы // Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения • материалы VIII Всерос науч -практ. конф молодых ученых, 27-28 апреля 2007 г - Томск Изд-во Том гос. ун-та, 2008 - Вып. 8, ч 1 . Литературоведение - С 45-50.

9. Выдрина В В. Традиция пушкинского романа в стихах в произведении Б Ш Окуджавы «Свидание с Бонапартом» // Язык и мировая культура Взгляд молодых исследователей . материалы VIII рос. науч -практ конф -конкурса преподавателей, аспирантов, студентов вузов и учащихся старших классов альтернативных учебных заведений / Под ред. H. А Качалова (Часть 2) - Томск Изд-во Том политехнического ун-та, 2008. - С. 132-136.

10 Выдрина В В Пушкинские мотивы в произведении Б Ш. Окуджавы- «Евгений Онегин» и «Свидание с Бонапартом» // Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения материалы XIX Всерос. науч.-практ конф молодых ученых, 25-26 апреля 2008 г.

- Томск . Изд-во Том гос ун-та, 2008 - Вып 9, ч 1 : Литературоведение - С. 46-50

11. Выдрина В В Проза поэтов. «Повести Белкина» А. С. Пушкина и «Путешествие дилетантов» Б Ш Окуджавы // Классика и современность- проблемы изучения и обучения * материалы XIV науч.-практ конф Словесников, Екатеринбург, 26-28 февраля 2009 г / РОПРЯЛ, УрО РАО, ГОУ ВПО Урал гос пед. ун-т, ИФИОС «Словесник» - Екатеринбург, 2009. - С. 328-334.

Подписано в печать 10 08 10 Формат 60x84/16 Гарнитура Times Бумага офсетная Печать трафаретная Уел печ л 1,86 Тираж 100 экз Заказ № 72

^ Отпечатано в типографии ООО «Аграф-Пресс»

634055, г Томск, пр Академический, 10/3, стр 4, к 104, ~ тел 252484

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Выдрина, Вера Владимировна

ВВЕДЕНИЕ

СОДЕРЖАНИЕ

ГЛАВА 1. Пушкинская традиция в романе Б. Ш. Окуджавы «Путешествие дилетантов»

1.1. Личность и творчество А. С. Пушкина в поэтическом наследии 21 Б. Ш. Окуджавы

1.2. Образ путешественника в «Путешествии в Арзрум» А. С. 46 Пушкина и «Путешествии дилетантов» Б. Ш. Окуджавы

1.3. Стилистика произведений «Путешествие в Арзрум» и 56 «Путешествие дилетантов»

1.4. «Путешествие дилетантов» как отражение пушкинской 67 традиции: проблема героя, автора, повествователя

1.5. Поэтическое прочтение прозаических произведений А. 74 Пушкина и Б. Окуджавы

ГЛАВА 2. «Свидание с Бонапартом» в контексте пушкинской традиции: восприятие, интерпретация

2.1. Женские образы в «Рославлеве» А. С. Пушкина и «Свидании с 87 Бонапартом» Б. Ш. Окуджавы

2.2. Пушкинская традиция мемуарного повествования в романе Б. 99 Ш. Окуджавы «Свидание с Бонапартом»

2.3. «"Онегина" воздушная громада» в произведении Б. Окуджавы

2.4. Проблема чести в «Русском Пеламе» А. С. Пушкина и 121 «Свидании с Бонапартом» Б. Ш. Окуджавы

2.5. Проблема историзма и исторического романа в творчестве 132 А. С. Пушкина и Б. Ш. Окуджавы

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Выдрина, Вера Владимировна

Одной из актуальных задач отечественного литературоведении является изучение литературных связей и особенностей функционирования классической традиции в поэзии и прозе русских поэтов и писателей XX века. В этом контексте творчество Б. Ш. Окуджавы представляет для исследователя особый интерес. Синтез в его творчестве поэзии и прозы, актуализация проблемы бардовской песни как народного, национального искусства, гуманистический пафос — все это сделало Окуджаву властителем дум целого поколения и обусловило его глубинную связь с традициями национальной культуры.

В соответствии с определенными художественными задачами, которые перед ним стояли, он синтезировал традиции разных писателей. Но репрезентативной для наследия Окуджавы стала пушкинская традиция. Исследование влияния Пушкина на мировоззрение Окуджавы даёт возможность полнее осмыслить художественный мир писателя. Сам он признавался: «Творчество Пушкина не просто оказало на меня влияние — оно меня создало»1.

Русскую поэзию и прозу XX столетия невозможно представить вне самоопределения относительно Пушкина, который представлялся ей воплощением духа творчества и национального искусства, его «всечеловеческой отзывчивости». Творчество поэтов и прозаиков XX века раскрывается через Пушкина в той же мере, в какой Пушкин раскрывается через нее. Именно Пушкин расставляет в нем все по своим местам, именно он восстанавливает столь часто колеблемую за всю его историю иерархию ценностей. Но только в контексте трагического духовного опыта, отразившегося в творчестве великих русских поэтов и прозаиков XX века,

1 Гольданский В. Он вошёл в нашу жизнь // Наука и жизнь. - 1987. - № 2. - С.28. мы начинаем понимать всю пушкинскую масштабность, пушкинскую глубину.

А стала связывать с именем Пушкина свое будущее русская культура сразу после его смерти. Знаменитая речь Ф. М. Достоевского отчетливо сформулировала мысль о том, что, удаляясь от Пушкина исторически, литература приближается к нему духовно — как центру и опоре.

Начало традиции художественно-философского осмысления Пушкина было положено символистами на рубеже XIX и XX веков. По верному замечанию исследователя, «Альтернативой тезису "Пушкин — это наше всё" — становится тезис: "Мой Пушкин"»'. Своего Пушкина создают Ахматова, Цветаева, Брюсов. На смену универсализму приходит феноменологизм. При этом пушкинский текст, сохраняя значение эталона, становится измерителем персонального мифа художника. В этом смысле показательны поиски русской философской мысли рубежа веков. Статьи Вл. Соловьева, и Д. Мережковского, В. Розанова и JL Шестова, М. Гершензона и Вяч. Иванова определили масштаб пушкинского духа как синтеза тайны творчества, тайны личности и тайны судьбы2.

Любая традиция жива только, тогда, когда она становится «орудием совершенно иной культуры». Новый этап в осмыслении Пушкина и его творчества - это время 1960-2000 годов.

Настоящее исследование связано с восприятием пушкинской традиции в творчестве Б. Ш. Окуджавы. Окуджава был универсальным художником, являясь одновременно и поэтом, и прозаиком. Поэтому изучение специфики и особенностей восприятия и освоения пушкинской традиции в творчестве Окуджавы поможет понять своеобразие ее отражения не только в прозаических произведениях, но и в таком уникальном явлении, как проза поэта.

1 Шатин Ю. В. «Пушкинский текст» как объект культурной коммуникации [Электронный ресурс] // Сибирская пушкинистика сегодня : сб. науч. ст. - Новосибирск, 2000 - С. 231-238. - Электрон, версия печат. публ.-URL: http://www.prometeus.nsc.ru/museum/texts/sibpush/shatin.ssi (дата обращения: 05.05.2010).

2 Подробнее см.: Пушкин в русской философской критике: конец XIX - первая половина XX вв. — М. : Книга, 1990.

Предмет настоящей работы ограничен романным творчеством писателя; которое не являлось объектом системного описания в аспекте восприятия; Окуджавой личности и творчества Пушкина. Внимание концентрируется на проблеме пушкинской; традиции< в произведениях «Путешествие дилетантов» и «Свидание с Бонапартом». Именно в этих итоговых прозаических текстах Окуджавы пушкинская традиция стала, с одной? стороны, средством выражения собственного отношения к современной ему жизни, а с другой - жанрообразующим и стилеобразующим компонентом.

Исследование: пушкинской, традиции в романах Окуджавы «Путешествие дилетантов» и «Свидание с Бонапартом» до сих пор не становилось предметом специального изучения. Но в этих произведениях современного автора отразились следы внимания к. творчеству Пушкина, которые заслуживают подробного анализа.

Актуальность» темы обусловлена; прежде всего, большим* вниманием современной филологической науки, к наследию Пушкина, признанием необходимости комплексного изучения пушкинской традиции в поэзии и прозе XX века. Актуальность темы обуславливается, неослабевающим* интересом ученых к вопросам рецептивной! поэтики и эстетики; компаративистики и диалога культур XIX и XX веков в свете проблем литературной традиции, творческого освоения, критического восприятия.

Более частный вопрос, на котором фокусируется данное исследование, — анализ пушкинской традиции в произведениях Б. Ш. Окуджавы — имеет и собственную актуальность. Многие исследователи указывают на органичную связь Окуджавы с отечественной литературной традицией, называя такие имена, как А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Н. В. Гоголь, Л. Н. Толстой. Однако особую значимость приобретает в творчестве современного автора пушкинская традиция. На необходимость ее изучения указывали Э. Зобнина, С. Бойко, М. Назаренко и другие, отмечая большое влияние личности и творческого наследия А. С. Пушкина на развитие поэтики Окуджавы. При этом степень разработанности проблемы представляется недостаточно высокой в аспекте системности, что и обуславливает актуальность данного исследования.

Тема диссертации «А. С. Пушкин в творческом сознании Б. Ш. Окуджавы» требует терминологического уточнения. Понятие «творческое сознание» - явление полисемантическое и, используя терминологию Ю. М. Лотмана, семиосферическое. В центре, его ядерное составляющее — текст писателя, точнее, система текстов, вобравшая в себя основные творческие принципы, авторскую рефлексию и выразившая характерные особенности авторской индивидуальности, его поэтику. На периферии этой семиосферы — непосредственные высказывания писателя, его манифесты, дневниковые и эпистолярные материалы. Но их периферия условна, так как художественные тексты вбирают эти материалы, превращают их в «живую эстетику» писателя. В этом отношении «творческое сознание» Окуджавы обладает особой целостностью, ибо обладает особой напряженностью исповедального начала. Его жизненный опыт, претворенный в поэзию, песенное творчество, историческую прозу, стал голосом поколения. Вместе с тем мощная гуманистическая закваска, вольнолюбивый пафос грузинской культуры в тесном взаимодействии с русским свободолюбием, определили особое место традиции в его творческом сознании. Традиция в его творчестве - не просто дань прошлому и следование определенным канонам. Это сам дух русской истории, русско-грузинских и - шире - русско-кавказских отношений, это живой голос большой словесной культуры и ее виднейших представителей, «современников вечности». Это в самом первозданном виде «диалог культур» - и национальных, и исторических, и словесных.

Исторические романы Окуджавы в этом отношении наиболее репрезентативное выражение его творческого сознания, ибо в определенном смысле они итог его творческого пути и вместе с тем очная ставка его историософских размышлений и традиции русского исторического романа, наиболее ярким воплощением! которой, для него стал художественный опыт А. С. Пушкина.

В исследовании, диалога Окуджавы с Пушкиным сложились устойчивые подходы к проблеме, которая включает анализ высказываний о великом поэте XIX века, цитат, аллюзий и реминисценций, сопоставление особенностей поэтики. Но при этом недостаточно изучено восприятие пушкинской традиции в отдельных текстах, прежде всего в прозе Булата Окуджавы, ее рассмотрение как определеннойтворческой! системы. При всем обилии частных, примеров использования1 современным автором художественного опыта гениального предшественника, сходство лишь констатировалось. Основательно эта проблема не была разработана.

Актуальность, данного исследования обусловлена тем, что изучение современной литературы с точки зрения происходящих в ней глубинных г процессов — одно из перспективных направлений литературоведения сегодня. Для уяснения специфики этапа литературного развития? 1960-2000 " годов' возникает потребность в построении концептуальной модели современной литературы с учетом.специфики отечественной культурной ситуации.

Поэзия и проза второй половины XX века чрезвычайно разнообразны. Являя оригинальные и самобытные произведения, они в то же время воспринимают и реализуют приемы и принципы предшествующих стилей и эпох. Поэтому очень непросто найти подходы к изучению современного литературного процесса. Рассматривать его как однолинейный и одноуровневый не получается, потому что литературные жанры и стили не следуют друг за другом, а сосуществуют одновременно.

Так, например, проблема Пушкина-творца и Пушкина-человека в литературе XIX века выливалась в спор о роли искусства с его спецификой в кругу вопросов внеэстетического плана (социальные, этические, политические, исторические). Великий поэт как бы представительствовал за эстетику как таковую, за все искусство в целом.

Историко-литературно проблема*пушкинской традиции обострилась в-творчестве художников «серебряного века», которые интуитивно ощущали свое* родство с «золотым веком» русской! поэзии. Символисты на рубеже веков были первыми, кто вывел осмысление Пушкина за эстетический горизонт XIX века. Для них пушкинская эпоха, пушкинская пора — это свидетельство центрального положения поэзии в русской жизни. В монографии В. Мусатова «Пушкинская традиция в русской поэзии первой половины XX в.» показано, как пушкинские темы, мотивы, образы, настроения; биография отразились в творчестве А. Блока и< С. Есенина, О. Мандельштама и Б. Пастернака, В. Маяковского и И. Анненского. В великом поэте Ахматова искала смысл и опору, по нему выверяла свой путь и свои творческие принципы. Пушкинское начало проявлялось там, где поэтесса ставила своей задачей утверждение любви как основополагающей ценности бытия и приятия'жизни через любовь. Да и в целом ее положение в эпохе: непонимание критикой, творческое и социальное одиночество и другое — все это перекликалось с положением Пушкина в 1830-ые годы1.

В современной поэзии мы можем наблюдать отчетливую игру с элементами «пушкинского текста». Ю. В. Шатин пишет: «Для- этого типа культурной коммуникации как универсализм, так и феноменологизм* «пушкинского текста» снимаются утверждением его игрового характера, определяемого не столько самой структурой текста, сколько его иллокутивной энергией, действующей в поле интертекста, паратекста, гипертекста, метатекста или архитекста»2.

В статье Л. Г. Федоровой «А. Пушкин в поэзии А. Кушнера» прослеживается связь в освоении Кушнером реминисценций и аллюзий из Пушкина. Кушнеровское «Читая шинельную оду.» имеет в подтексте

1 Подробнее см.: Мусатов В. В. Пушкинская традиция в русской поэзии первой половины XX в / В. В. Мусатов.-М.: РГГУ, 1998.

2 Шатин Ю. В. «Пушкинский текст» как объект культурной коммуникации [Электронный ресурс] // Сибирская пушкинистика сегодня : сб. науч. ст. — Новосибирск, 2000 — С. 231-238. — Электрон, версия печат. публ.— URL: http://www.prometeus.nsc.ru/museum/texts/sibpush/shatin.ssi (дата обращения: 05.05.2010). пушкинское «Клеветникам России»: подобие синтаксических конструкций, лексические совпадения, общность мотива1.

В присутствии Пушкина» — так называется работа Г. Красухина. Сочетание современной поэзии Я. Смелякова, Д. Самойлова, О. Чухонцева, А. Кушнера и классических традиций отражено в ней. Когда Твардовский задумывался о Пушкине, он задумывался о высоком назначении поэзии, о высоком предназначении поэта духовно проживать в стихах вместе со своим героем каждую жизненную минуту, делать ее неподвластной времени2, — констатирует Красухин.

Если приблизиться к прозе XX века, то роль и значение Пушкина в ней — область малоисследованная. Это объясняется тем, что развитие традиций классика обычно понимается как прямое продолжение открытий предшественника. В связи с этим следы исторической преемственности сложно обнаружить там, где художники отличаются своей самобытностью. Трудности в выявлении пушкинской' традиции' в, прозаических произведениях связаны с тем, что в прозе пытались найти отзвуки Пушкина-прозаика. Но убеждались исследователи при этом в том, что пушкинская проза не имела прямого продолжения в литературе последующего времени. В ее развитии, как правило, участвовала поэзия Пушкина. Связано это с тем фактом многовековой истории развития словесного творчества, что именно лирика открывала новый литературный этап. Поэтому поиск и обнаружение пушкинской традиции нуждаются в формировании адекватного теоретико-методологического инструментария, который способен был бы стать метаязыком новой художественной системы.

Однако если вчитаться в прозу XX века, то нельзя не заметить того, что ни один из авторов в своих творческих исканиях не прошел мимо Пушкина.

В книге Л. Ф. Киселевой «Пушкин в мире русской прозы XX века» прослежена разносторонняя жизнь Пушкина, выявлены разные формы

1 Подробнее см.: Федорова Л. Г. Пушкин в поэзии А. Кушнера // Пушкин и русская культура. - М., 1999. -Вып. 2.-С. 142-154.

2 Подробнее см.: Красухин Г. Г. В присутствии Пушкина. Современная поэзия и классические традиции / Г. Г. Красухин.-М.: Сов. писатель, 1985. присутствия» великого поэта в прозе XX столетия — в творчестве М". Горького и М. Зощенко, Ю. Олеши и А. Платонова, М. Шолохова и А. Фадеева, М. Булгакова и Б. Пастернака. В статье «Пушкинские реалии в «Мастере и Маргарите» Булгакова» исследователь убедительно доказывает, что Пушкин для Булгакова был своеобразным «камертоном» всего его творчества: он «отзывался» как в темах, мотивах писателя, так и в неожиданности ходов и поворотов, метаморфозах героев1.

И. А. Толмашов, анализируя пушкинский миф А. Битова, приходит к выводу о том, что следует выделить актуализацию таких черт, как биографизм, то есть отчетливые попытки расшифровать произведения поэта как опыт биографии, и универсализм. Исследователь замечает: «Битов избегает и не принимает такие черты пушкинского мифа, как редукционизм (связанный с приятием одних и неприятием других произведений Пушкина), или идеологизм (как стремление истолковать произведения поэта как отражение определенных идеологем его времени)» .

В поэтических и прозаических произведениях Б. Ш. Окуджавы также можно встретить «следы», «отзвуки», «воспоминания» пушкинского начала. В этом контексте статья С. С. Бойко «Реминисценции в поэзии Булата Окуджавы и проблема пушкинской традиции» интересна не только своими конкретными наблюдениями над реминисценциями в стихотворениях на лексико-семантическом и метрико-синтаксическом уровнях. Она стала отправным моментом для нашего подхода к анализу лирики Окуджавы. «Материально представленные элементы текста создают основу для доказательных утверждений о причастности произведения к той или иной о традиции» , — пишет исследователь и ставит методологически проблему пушкинской традиции в лирике Окуджавы. Реминисценции из Блока, Мандельштама, Твардовского, Пастернака в поэзии Булата Окуджавы

1 Подробнее см.: Киселева Л. Ф. Пушкин в мире русской прозы XX века / Л. Ф. Киселева. - М. : Наследие, 1999.

2 Толмашов И. А. А. С. Пушкин в творческом сознании А. Г. Битова : дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / И. А. Толмашов. - Горно-Алтайск, 2009. - С. 163.

3 Бойко С. С. Реминисценции в поэзии Булата Окуджавы и проблема пушкинской традиции // Вестник Московского государственного университета. Сер. 9, Филология. - 1998. -№ 2. - С. 17. вписываются в широко распространённое и многообразное — от аллюзии до центона включительно — явление поэтической реминисценции в русской поэзии второй половины XX века. Но актуализируется именно проблема пушкинской традиции. И Окуджава действительно вступает в диалог, где «двух голосов перекличка». Развитие поэтом разнообразных приёмов: употребление исходного метра и его дериватов с одновременной преемственностью тем и мотивов, ироническая трансформация исходных приёмов на всех уровнях структуры поэтического текста, диалог автора и источника — показывает, что интерес к исследованию в области семантики метра и теории интертекстуальности во многом обусловлен развитием соответствующих явлений в русской поэзии.

В настоящее время факт органической связи творческого наследия писателя с пушкинской традицией представляется очевидным в большинстве случаев. При этом фундаментальных, обобщающих работ, в которых бы осмыслялись роль и значение Пушкина для прозы Окуджавы, пока еще нет.

Интересно одно замечание М. А. Александровой в статье «Лермонтов в лирике Булата Окуджавы». Не касаясь оригинальных наблюдений исследователя по поводу лермонтовской традиции в творчестве Окуджавы, обратим внимание на утверждение о том, что «Лермонтов как герой лирики Окуджавы от Пушкина неотделим» и что «основой идеального образа Художника в лирике Окуджавы всегда был Пушкин»1. Это утверждение автора статьи принципиально важно для понимания масштаба пушкинской традиции в творчестве Окуджавы, то, что он сам неоднократно повторял в своих интервью: «Я не вижу в Пушкине для себя идеал. Он недостижим, но важно стремление приблизиться к нему» .

При всем обилии частных примеров использования Булатом Окуджавой художественного опыта поэтов и писателей XIX века сходство лишь констатировалось. Но основательно не была разработана проблема

1 Александрова М. Л. Лермонтов в лирике Булата Окуджавы // Грехневские чтения : сб. науч. тр - Н. Новгород, 2005. - С. 31.

2 Современная авторская песня // Русская литература XX в. : учеб. кн. для учащихся старших классов - М., 1995.— Ч. 2, —С. 341. пушкинской традиции в прозе Окуджавы. Когда авторы говорили о «классических истоках» в творчестве современного романиста, они чаще всего находили в ней отдельные цитаты, реминисценции, аллюзии на русскую словесность XIX века1 или стремились доказать его принадлежность к постмодернистской литературе2, замечая во взаимодействии традиций XIX и XX веков неизбежную реакцию современной литературы на официозный характер реальности. Эти подходы не являлись продуктивными. Они вели к упрощенному истолкованию художественного наследия Окуджавы, не проясняя особенности функционирования классической традиции в литературе второй половины XX века.

В отличие от таких работ подход Г. А. Белой к изучению творчества Булата Окуджавы приобретает методологический смысл, так как опирается на идеи М. М. Бахтина и традиции русской феноменологии. Имеются в виду, в частности, теория «высказывания» Бахтина, его идея о «высказывании» как форме социального общения, его работа «Слово в романе», а также концепция, изложенная в работе «Слово в жизни и слово в поэзии», вышедшая под фамилией В. Н. Волошинова.

Во-первых, поэзия Окуджавы осмыслена автором работы как стилевая реформа в русской литературе второй половины XX века. «Это обстоятельство требует прежде всего определения тех норм, того канона, от которого он отступил, догматы которого разрушил, за пределы которого вышел»4, - пишет Г. Белая.

1 Абуашвили А. Два истока: Заметки о лирике и прозе Булата Окуджавы // Вопросы литературы. — 1999. — №

1 - С. 56-69; Александрова М. А. Лермонтов в лирике Булата Окуджавы // Грехнёвские чтения : сб. наук тр. - Н. Новгород, 2005. - С. 30-39; Зобнина Э. М. Традиции русской литературы XIX в. в прозе Б. Ш. Окуджавы : (восприятие, интерпретация, оценка) : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / Э. М. Зобнина. - М., 2008;. Лебедева Е. «Война и мир» Л. Толстого и «Свидание с Бонапартом» Б. Окуджавы II Мир Высоцкого : исследования и материалы. - М., 1998. - Вып. 2. - С. 485-488; Назаренко М. «Прогулки фрайеров»: Историческая тетралогия Булата Окуджавы как целое (К постановке проблемы) [Электронный ресурс] // Русская литература. Исследования : сб. науч. тр. - Киев, 2003. - Вып. 4. - С. 27-40. - Электрон, версия печат. публ. — URL: http://www.nevmenandr.net/nazarenko/okudzava.php (дата обращения: 10.03.2008).

2 Вайль П. 60-е: мир советского человека / П. Л. Вайль, А. А. Генис. — M. : Новое лит. обозрение, 1998. — С. 134-135.

3 Белая Г. А. Творчество Булата Окуджавы в контексте идей М. М. Бахтина : (к постановке проблемы) II Текст. Поэтика. Стиль : сб. науч. ст. - Екатеринбург, 2004. - С. 228.

4 Там же. - С. 228.

Во-вторых, Булат Окуджава вошёл в литературу вместе с В. Аксёновым, Б. Ахмадулиной, А. Вознесенским, Е. Евтушенко и другими. Но он стал «победителем тиража» - всенародно признанным поэтом. Ибо вернулся к метафоре, возвёл повседневное в высшую степень, соединил в себе землю и небо в одно целое. Слова в поэзии Окуджавы захватывали внесловесную ситуацию. В то время как поэзия Евтушенко и Рождественского была близка к публицистической речи, тропы Вознесенского были умственными, а Ахмадулина апеллировала к себе, жила внутри себя.

В-третьих, Окуджава рассказывал о том, что он вписан в историю, он — её вечная составляющая, и слушатели тоже себя ощущали древними жителями Земли. Сила поэта была в том, что он опирался на экзистенцию человека, на экзистенциальную память.

Этот исследовательский подход позволяет взглянуть на творчество современного автора иначе: Б. Окуджава был не только поэт, но и прозаик, апеллировал не столько к своему внутреннему миру, сколько к обычной всеобщей - человеческой ситуации. Это было понимание того, что «слово в жизни явно не довлеет себе, оно возникает из внесловесной жизненной ситуации и сохраняет самую тесную связь с ней»1.

Поэт приходит в прозу» — так называется послесловие к одному из первых изданий прозы Б. Окуджавы. Развивая это своё положение, критик подчёркивает генетическую связь прозы Окуджавы с его поэзией. «Придя же в прозу, - пишет Б. Хотимский, — поэт непременно привносит в неё своё ощущение ритма фразы и звучания слов, своё образное мировосприятие, одушевление всего и вся»2.

Исследователи, анализируя историческую прозу 1960-1980-х годов (романы Окуджавы, в частности) и сопоставляя ее с литературой предшествующего периода, приходили к выводу о трансформации жанра

1 Белая Г.Л. Указ. соч. - С.235.

2 Хотимский Б. Поэт приходит в прозу// Избранная проза/Б. Ш. Окуджава. - М., 1979. - С. 494. исторического романа. А. И. Пауткин, В. Д. Оскоцкий, А. Н. Латынина, Я. Гордин и другие пытаются определить новые подходы к исследованию, сформулировать новые критерии анализа исторической романистики1.

Так, Пауткин утверждает, что «. историзм обретает <.> характер

0 глубоко заинтересованного личностного ощущения истории» . Латынина причины такого взаимодействия истории и современности видит в «. утомленности от монументализма исторического романа, забывавшего порой про частного человека»3.

Обращаясь к «делам давно минувших дней», возвращаясь к осмыслению «проклятых вопросов», подвергая переоценке сложившуюся в литературе стереотипную трактовку проблемы «человек и история», в своих романах Б. Ш. Окуджава опирается на опыт предшественников, литературу XIX века. Но оригинальность его прозы, его переосмысления в ней традиций русской классики заключается в том, что проза Окуджавы «не вырастает из истории, а как бы надстраивается над прозой XIX в., используя мотивы, сюжеты и образы, которые были связаны с прежней литературной традицией и воссоздаются автором в духе этой традиции»4. Поэтому романы современного автора предпочтительнее называть «культурологическими»5. К тому же сам Окуджава признавался: «Я принимаю термин «историческая проза» как условный. Есть литература как способ самовыражения. На историческом материале, на современном ли — это уже второстепенное»6.

Основу сюжетов прозаических произведений Окуджавы составляют факты той же эпохи, которой мы обязаны появлением, становлением

1 Оскоцкий В. Роман и история: Традиции и новаторство советского исторического романа / В. Оскоцкий. -М. : Худож. лит., 1980; Пауткин А. И. Авторское присутствие в советском историческом романе наших дней // Вестник Московского государственного университета. Сер. 9, Филология. - 1983. - № 6 - С. 10-23; Гордин Я. Порвалась связь времен? // Вопросы литературы. — 1986. — № 3. — С. 43-70; Латынина А. «Частный человек» в истории // Литературное обозрение. - 1978. — № 5. — С. 10-15.

2 Пауткин А. И. Авторское присутствие в советском историческом романе наших дней // Вестник Московского государственного университета. Сер. 9, Филология. — 1983. — № 6. — С. 12

3 Латынина А. «Частный человек» в истории // Литературное обозрение. — 1978. — № 5. — С. 11.

4 Зобнина Э. М. Традиции русской литераторы XIX в. в прозе Б. Ш. Окуджавы : (восприятие, интерпретация, оценка) : автореф. дие. канд. филол. наук : 10.01.01 /Э. М. Зобнина. — С. 5.

5 Пискунова С. Трагическая пастораль / С. Пискунова, В. Пискунов // Нева. - 1984. -№ 10. - С. 164.

6 «Минувшее меня объемлет живо.» (Ю. Давыдов, Я. Кросс, Б. Окуджава, О. Чиладзе об историческом романе) // Вопросы литературы. - 1980. -№ 8. - С. 137. русского классического романа. Но писатель не только учитывает опыт своих предшественников, он художественно осмысляет ситуацию, которая становилась предметом изображения в прозе XIX века, при этом соотносит ее в подтексте с современной ему действительностью.

Именно этим объясняется интерес Окуджавы к русской классической традиции и творчеству Пушкина в частности, поэтическое и прозаическое наследие которого играет жанрообразующую и стилеобразующую роль в создании художественного текста современного автора.

Резюмируя историографические основания предлагаемой работы, можно сказать следующее: вопрос о пушкинской традиции в творчестве Окуджавы как поэта, так и прозаика не был объектом специального системного анализа; на сегодняшний день методологические принципы исследования опираются в большей степени на общие работы о пушкинской традиции, чем на конкретное её осмысление по отношению к Б. Окуджаве; методологическое значение приобретают исследования эстетики прозиметрии, характера прочтения прозы с точки зрения поэзии.

В связи с этим цель исследования заключается в выявлении форм и особенностей восприятия и освоения пушкинской традиции в творчестве Б. Ш. Окуджавы, что необходимо для более глубокого понимания преемственности творчества Окуджавы по отношению к наследию классической литературы.

Главным материалом и объектом исследования данной работы послужили поэзия и проза Булата Окуджавы, в частности его недостаточно исследованные романы («Путешествие дилетантов», «Свидание с Бонапартом»). В орбиту исследования также включены те произведения А. С. Пушкина, которые в наибольшей степени репрезентативны по отношению к заявленной теме, прежде всего образцы пушкинского травелога («Путешествие в Арзрум») и исторической прозы («Рославлев», «Капитанская дочка», «Русский Пелам»).

Методологическую базу исследования составили труды по теории и истории литературы Ю; М. Лотмана, Ю. Н. Тынянова, Д. Д. Благого, Л. Я Гинзбург, Д. С. Лихачева, Я. Л. Левкович^ М. М. Бахтина, А. С. Бушмина, В.

B. Кожинова и др., в центре которых проблемы традиции и рецептивной поэтики в аспекте диалога культур.

Основу методологии исследования составляет комплексный структурно-семиотический подход, включающий историко-литературный, системный, культурологический, типологический и сопоставительный! виды анализа. Диссертационная работа опирается на понимание текста как структурно-смыслового единства, возникшее в рамках семиотической и формальной школ (Ю. М. Лотман, ЮН. Тынянов, В. Б. Шкловский), и на идеи компаративистики и сравнительного литературоведения в трактовке текста как принципиально незавершаемого целого, открытого к диалогу (Д.

C. Лихачев, С. С. Аверинцев, М. П. Алексеев, Н. Я Берковский, В. М. Жирмунский, А. В. Михайлов и др.).

Поставленная цель, избранный для исследования материал и методы его анализа диктуют следующие задачи, которые решаются в ходе работы:

- определение значения личности Пушкина и его творческого наследия как одного из важнейших факторов развития художественных принципов произведений Б. Ш. Окуджавы;

- выявление произведений Б. Ш. Окуджавы с отчетливой пушкинской проблематикой для установления наиболее значимых для современного автора аспектов предшествующей традиции; установление общих компонентов художественной картины мира Пушкина и Окуджавы, сопоставление нарративных стратегий в творчестве писателей; изучение интертекстуальных связей произведений Пушкина и Окуджавы на основе самых значимых пушкинских цитат и аллюзий в текстах современного писателя.

Исходя из этого, научная новизна исследования обусловлена не только недостаточной исследовательностью проблемы. Она определяется следующим:

1. анализ пушкинской традиции в творчестве Б. Ш. Окуджавы на разных уровнях организации произведений: диалог современного автора и гениального предшественника рассматривается на уровне цитат, мотивов, нарративных стратегий;

2. комплексный подход к изучению типологического сходства художественного мира Окуджавы и Пушкина;

3. осмысление творчества Окуджавы в рамках отечественной литературной традиции.

Теоретическая значимость работы. Установленные типологические связи произведений Пушкина и Окуджавы позволили наряду с расширением представлений о пушкинской традиции в творчестве Б. Ш. Окуджавы уточнить жанровое и стилевое своеобразие романов современного автора, отметить уникальную роль Окуджавы в развитии «пушкинского текста».

Практическая значимость работы заключается в том, что диссертация дает импульс для изучения художественного мира Б. Ш. Окуджавы в контексте литературных связей XIX и XX веков. Материалы исследования могут быть использованы в эдиционной практике, при чтении лекций по истории русской литературы XX века, спецкурсов по истории культуры (в спецсеминарах и спецпрактикумах).

Апробация работы. Основные результаты исследования докладывались на Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых «Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения» (Томск, ТГУ, 2006-2008), XIV Всероссийской научно-практической конференции словесников «Классика и современность: проблемы изучения и обучения» (Екатеринбург, УрГПУ, 2009), Российской научно-практической конференции-конкурсе преподавателей, аспирантов, студентов вузов и учащихся старших классов альтернативных учебных заведений «Язык и мировая культура: Взгляд молодых исследователей» (Томск, ТПУ, 20072008), обсуждались на заседаниях спецсеминара А. С. Янушкевича, аспирантского семинара кафедры русской и зарубежной литературы ТГУ. Отдельные разделы работы отражены в 11 публикациях.

Целью и задачами исследования определяется структура работы. Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "А.С. Пушкин в творческом сознании Б.Ш. Окуджавы"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализируя особенности восприятия Пушкина-творца и Пушкина-художника Булатом Окуджавой, присутствие пушкинской традиции в творчестве современного автора, можно утверждать, что основу отношений двух писателей А. С. Пушкина и Б. Ш. Окуджавы составляет диалог. Только «диалогические отношения» могли явиться основой для становления Окуджавы как интерпретатора Пушкина, активно откликающегося на произведения великого поэта.

В ходе исследования диалогической системы «Пушкин-Окуджава» выявилась проблема художественной самоидентификации Б. Ш. Окуджавы. Современного поэта привлекала фигура Пушкина именно потому, что все его наследие — образец борьбы творческой индивидуальности с обезличивающими его стилями и направлениями, господствующими идеями. В атмосфере гонений, цензурного гнета, всякого рода обвинений в «мещанстве», аполитичности и т. д. Окуджава следовал пушкинскому «поведенческому тексту» как философии самостояния человека и творца.

Обнаружение «пушкинских начал» включает в себя не только присутствие Пушкина в поэтике художественных произведений иных исторических эпох в виде скрытого или явного, демонстративного цитирования пушкинских текстов, вариаций на пушкинские темы, творческого наследования пушкинских мотивов, образов, сюжетов, стремление к простоте и ясности пушкинского стиля. Присутствие пушкинской традиции подразумевает такие составляющие, как универсализм и масштабность творчества, высокую духовность, историософскую глубину, пафос художественной свободы.

В соответствии с поставленными задачами данной работы можно сформулировать основные итоги исследования.

При всей новизне творчества Б. Ш. Окуджавы, его произведения четко выстраивают образ мира в традициях отечественного мировидения. При этом, интертекстуальность - это активный диалог с прошлым, неотъемлемое свойство национального самосознания, стремление к духовной интеграции. Но оригинальность прозы Окуджавы, его переосмысления в ней традиций русской классики заключается в том, что проза современного автора «не вырастает из истории, а как бы надстраивается над прозой XIX в., используя мотивы, сюжеты и образы, которые были связаны с прежней литературной традицией и воссоздаются автором в духе этой традиции»1. Поэтому романы Булата Окуджавы предпочтительнее называть «культурологическими»2.

Упоминание имен классиков может не свидетельствовать о причастности автора к литературной традиции. Реминисценции из текстов поэтических предшественников открывают автору стихотворений возможность вступить с ними в диалог. Не каждая строчка в лирике, которая восходит к Пушкину, не каждое упоминание его имени может свидетельствовать о причастности Окуджавы к миру пушкинского наследия. Лексемы создают основу для доказательных утверждений о причастности произведения к пушкинской традиции. Но в то же время цитация нуждается в поддержке других указаний, чтобы традиция распознавалась однозначно. В систему знаков стихотворения должно входить ощущение-воспоминание прежних фактов поэтического творчества великого предшественника. И ассоциации начинают работать тогда, когда Окуджава одновременно напоминает читателю художественную концепцию гениального поэта и выражает свою собственную.

В произведениях современного автора пушкинское слово ощущается на разных структурных уровнях: это явные и скрытые цитаты, аллюзии и реминисценции, сюжетные линии, нарративные стратегии и, конечно, круг тем и проблем, которые возвращают и обращают к Пушкину. Пушкинское

1 Зобнина Э. М. Указ. соч. - С. 5.

2 Пискунова С. Указ. соч. - С. 164. слово представлено как испытанный временем критерий истинности, духовно-нравственный ориентир.

Исследование пушкинской традиции в прозе Б. Ш. Окуджавы имеет не только историко-литературный смысл, но и методологический: за перекличкой тем, мотивов, образов, нарративных стратегий открывается особая природа взаимоотношений поэзии и прозы как особых сфер бытия и как единства противоположности стилевых тенденций.

В творчестве А. С. Пушкина и Б. Ш. Окуджавы проза приходит на смену поэзии. Это связано с движением самой жизни, а также со стремлением к гармонизации, упорядочиванию, циклизации. В прозе поэтов последовательно находят своё выражение попытки не только внести в эпическую структуру лирическое начало, но и структурные элементы стиха. Она строится на глубоком понимании законов гармонии и симметрии. Это свидетельство того, что проза и стих — единая сфера творчества Б. Окуджавы и А. Пушкина.

Своеобразие исканий Б. Ш. Окуджавы заключается в том, что он использует возможности временной дистанции как средство остранения. Его внимание привлекает нравственно-психологическая атмосфера русского общества первой половины XIX века. Для Окуджавы, как свидетельствует содержание его романов, декабризм - высшее проявление общественного самосознания эпохи. В романах «Путешествие дилетантов» и «Свидание с Бонапартом» история мыслится писателем не только в сфере социально-политической жизни, но и шире - как история духа. Художника интересуют моменты духовного пробуждения, равно значимые в судьбе отдельного человека и общества в целом. В процессе познания истории и ее нравственных законов вырабатывается «философия поступка», формируется «поведенческий текст». Философия самостоянья, тема «глотка свободы», вынесенная в заглавие одного из романов Булата Окуджавы, объединяет на уровне лирического подтекста «Путешествие в Арзрум» и «Путешествие дилетантов». А форма мемуарного повествования в романе «Свидание с Бонапартом» позволила автору изобразить историю как акт самосознания.

Не только роли воина и героя, поэта и певца, но и ипостась житейского человека, постигающего логику социальной жизни и предвидящего её развитие, бессильного противостоять негативным тенденциям общественного бытия волнуют Пушкина и Окуджаву. Автобиографический герой «Путешествия в Арзрум» и персонажи романа «Путешествие дилетантов» с разных позиций решают одни и те же историософские проблемы, занимающие двух поэтов.

И Окуджава в XX веке отрицает представление об историческом прогрессе и настаивает на сходстве человеческих проявлений в разные времена, допуская перемены в степени выраженности тех или иных тенденций.

Разумеется, наше исследование не исчерпывает всей проблемы. Многие ее аспекты остались за рамками данной работы. Это лишь один из этапов. Перспективы видятся в расширении материала и привлечении других текстов Б. Ш. Окуджавы, таких как «Бедный Авросимов», «Похождения Шилова, или Старинный водевиль (Истинное происшествие)», автобиографическая проза.

Более глубокого изучения заслуживает явление прозиметрии, то есть синтеза поэтического и прозаического повествования, например, в «Повести из римской жизни» у А. Пушкина и в «Свидании с Бонапартом» у Б. Окуджавы.

Пристального внимания заслуживает анализ нарративной организации и метатекстовой структуры «Путешествия дилетантов» в связи с «Повестями Белкина». При прочтении этого текста Окуджавы было замечено присутствие в нём маркированных отголосков других текстов Пушкина в виде аллюзий, реминисценций - «Египетские ночи», «Капитанская дочка».

Очевидно одно: проблема пушкинской традиции в творчестве Б. Ш. Окуджавы полисемантична. Она не может быть сведена к выявлению общих мотивов, образов, сюжетов. Она не сводится к перекличке жанрово-стилевых тенденций. Она не определяется нарративными стратегиями художников. Она — и то, и другое, и третье. А ещё она неразрывно связана с «поведенческими текстами» писателей, с историей их творческого пути и судьбы.

Говоря о пафосе поэзии Булата Окуджавы, Наум Коржавин заметил: «. его выход к вечным темам вовсе не означал игнорирование современности. Это только означало восприятие современности, как проявления вечной сущности жизни»1. Другой современник Окуджавы поэт Евгений Евтушенко назвал Пушкина «современником вечности» . И в этом соотношении вечности и современности - источник жизненности двух поэтов разных эпох, общности их мироощущения и поведения, актуальности пушкинской традиции в творчестве Б. Ш. Окуджавы.

1 Коржавин Н. Поэзия Булата Окуджавы // Проза и поэзия / Б. Окуджава. - Франкфурт-на-Майне : Посев, 1984.— С. 331.

2 Евтушенко Е. Слово о Пушкине // Литературная газета. - 1976. - 6 июня. - С. 5.

Список научной литературыВыдрина, Вера Владимировна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Окуджава Б. Ш. Избранная проза / Б. Ш. Окуджава. М. : Известия, 1979.-507 с.

2. Окуджава Б. Ш. Избранные произведения : в 2 т. / Б. Ш. Окуджава. — М. : Современник, 1989. Т. 1. - 526 е., Т. 2. - 411 с.

3. Окуджава Б. Ш. Искусство кройки и житья: рассказы, повести / Б. Ш. Окуджава. — Екатеринбург : У-Фактория, 2002. — 400 с.

4. Окуджава Б. Ш. Надежды маленький оркестрик: Лирика 1950-1970-е гг. / Б. Ш. Окуджава. — Екатеринбург : У-Фактория, 2002. 317 с.

5. Окуджава Б. Ш. Под управлением любви. Лирика 1970-1990 / Б. Ш. Окуджава. Екатеринбург : У-Фактория, 2002. — 303 с.

6. Окуджава Б. Ш. Путешествие дилетантов / Б. Ш. Окуджава. — М. : Известия, 1986. 560 с.

7. Окуджава Б. Ш. Стихотворения / Б. Ш. Окуджава. СПб. : Акад. Проект, 2001.-710 с.

8. Пушкин А. С. Собрание сочинений : в 19 т. / А. С. Пушкин. М. : Воскресенье, 1999.-Т. 1-19.1. П Персоналии1. Окуджава Б. Ш.

9. Абельская Р. Ш. Поэтика Б. Окуджавы: истоки творческой индивидуальности : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / Р. Ш. Абельская. Екатеринбург, 2003. - 22 с.

10. Абуашвили А. Два истока: Заметки о лирике и прозе Булата Окуджавы // Вопросы литературы. 1999. - № 1. - С. 56-69.

11. Александрова М. А. Лермонтов в лирике Булата Окуджавы // Грехнёвские чтения : сб. науч. тр. — Н. Новгород, 2005. — С. 30-39.

12. Аннинский Л. А. Барды / Л. А. Аннинский. М. : Согласие, 1999. -160 с.

13. Архангельский А. «Все уходящее уходит в будущее» : судьба классических жанров в современной лирике // Литературное обозрение. — 1987.-№3.-С. 11-16.

14. Баженова А. «Ничего взамен любви.» : штрихи к портрету Б. Окуджавы // Октябрь. 1984. - № 9. - С. 199-203.

15. Белая Г. Ценность простых истин // Аврора. 1985. - № 12. — С. 109118.

16. Белая Г. А. Булат Окуджава, время и мы // Избранные произведения : в 2 т. / Б. Ш. Окуджава. М., 1989. - Т. 1. - С. 3-24.

17. Белая Г. А. Творчество Булата Окуджавы в контексте идей М. М. Бахтина : (к постановке проблемы) // Текст. Поэтика. Стиль : сб. науч. ст. — Екатеринбург, 2004. С. 228-241.

18. Бельская Л. Л. Ностальгия по весне: перечитывая раннего Б. Окуджаву // Русская речь. 1998. - № 3. - С. 24-30.

19. Берестов В. Веселый барабанщик // Литературное обозрение. — 1998. -№ 3. С. 13-16.

20. Богомолов Н. Б. Окуджава и массовая литература // Вопросы литературы. 2002. - № 3. - С. 4-14.

21. Бойко С. О кузнечиках // Вопросы литературы. 1998. - № 2. — С. 343-348.

22. Бойко С. С. Реминисценции в поэзии Булата Окуджавы и проблема пушкинской традиции // Вестник Московского государственного университета. Сер. 9, Филология. 1998. -№ 2. - С. 16-23.

23. Бойко С. С. Доминанта творчества. Опыт монографического описания лирики Б. Окуджавы // Филологические науки. 1998. - № 3. — С. 52-59.

24. Бойко С. За каплями Датского короля. Пути исканий Б. Окуджавы // Вопросы литературы. 1998. - № 5. — С. 3-31.

25. Бойко С. С. «Пока в России Пушкин длится.»: Б. Окуджава и поэты-современники / С. О. Бойко, В. А. Зайцев // Вестник Московского государственного университета. Сер. 9, Филология. — 1999. — № 6. — С. 7-19.

26. Бойко С. С. «Дивный выбор всевышних щедрот.» : филологическое самопознание современной поэзии // Вопросы литературы. — 2000.-№ 1.-С. 44-73.

27. Бойко С. С. «Фантазии» Б. Окуджавы (К вопросу о музыкальных формах в лирическом творчестве) // Филологические науки. — 2001. — № 1. — С. 14-21.

28. Бойко С. Четыре свидания с Окуджавой: «Внутренний опыт» писателя как основа историзма в романе Б. Окуджавы «Свидание с Бонапартом» // XX век и русская литература. Alba Regina Philologiae. — М., 2002. С. 202-222.

29. Бойко С. С. Гротеск и в литературе и в действительности: Булат Окуджава. «Похождения Шипова» //Поэтика русской литературы: Сб. ст. к 75-летию проф. Ю. В. Манна. М., 2006. - С. 401-423.

30. Будагов Р. А. Строки Пушкина в сознании читателя-филолога // Вестник Московского государственного университета. Сер. 19, Лингвистика и межкультурная коммуникация. 1999. - № 2. - С. 45-51.

31. Булат Окуджава 30 лет спустя // Известия. — 1993. 6 марта. — С. 10.

32. Быков Д. Л. Булат Окуджава / Д. Л. Быков. М. : Мол. гвардия, 2009. - 776 с.

33. Ваншенкин К. Нас осталось мало: мы да наша боль : из записей о Булате // Литературная газета. 1998. - № 18/19. - С. 10.

34. Варжапетян В. Ответу Б. Окуджавы // Новое время. 1998. — № 14.

35. Встречи в зале ожидания: воспоминания о Булате / сост. Я. И. Гройсман, Г. П. Корнилова. Н. Новгород : Деком, 2004. - 284 с.

36. Гольданский В. Он вошёл в нашу жизнь // Наука и жизнь. — 1987. — № 2. С. 26-29.

37. Гордон М. Окуджава наше все Электронный ресурс. // Булат Окуджава : биография, стихи и песни. - Электрон, дан. - [Б. м.], 2008. — URL: http://www.bokudjava.rii/stata5.html (дата обращения: 12.05.2010).

38. Гордон М. . Что-то среднее меж песней и судьбою Электронный ресурс. // Булат Окуджава : биография, стихи и песни. Электрон, дан. — [Б. м.], 2008. - URL: http.7/www.bokudjava.m/stata6.html (дата обращения: 12.05.2010).

39. Грибанов В. Окуджава: одинокий рыцарь с Арбата Электронный ресурс. // Булат Окуджава : биография, стихи и песни. Электрон, дан. — [Б. м.], 2008. — URL: http://www.bokudjava.ru/stata3.html (дата обращения: 12.05.2010).

40. Давыдов О. Демон сочинительства: эссе и исследования / О. Давыдов. СПб.: Лимбус Пресс, 2005. - 581 с.

41. Духан Я. «Гремят барабаны гранита.» // Нева. 2001. - № 10. — С. 203-204.

42. Ермаков В. Булат Окуджава: Любовь и разлука Электронный ресурс. // Булат Окуджава : биография, стихи и песни. Электрон, дан. — [Б. м.], 2008. — URL: http://www.bokudjava.ru/stata9.html (дата обращения: 12.05.2010).

43. Жук М. И. Концепты Вера, Надежда, Любовь в идиостиле Булата Окуджавы : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.01 / М. И. Жук. — Владивосток, 2007. 32 с.

44. Зайцев В. А. Пути развития современной русской лирики // Филологические науки. 1998. - № 4. - С. 3-12.

45. Зайцев В. А. «Музыка Арбатского двора». Поэтический мир Булата Окуджавы // Русская словесность. 1999. - № 1. - С. 5-10.

46. Зобнина Э. М. Традиции повествования «Евгения' Онегина» в романе Б. Ш. Окуджавы «Путешествие дилетантов» // Русская словесность. — 2007.-№4.-С. 8-13.

47. Зобнина Э. М. Традиции русской литературы XIX в. в прозе Б. ИТ. Окуджавы : (восприятие, интерпретация, оценка) : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01./Э. М. Зобнина. М., 2008. - 28 с.

48. Иванова JI. Булат Окуджава. Свидание с Бонапартом Электронный ресурс. : рецензия // Проза ру. Электрон, дан. - [Б. м.], 2009. — URL: http://www.proza.ru/2009/03/26/1048 (дата обращения: 04.05.2010).

49. Ильинская Н. Интервью с Окуджавой Б. // Киносценарии. — 1995. — №4.-С. 43-81.

50. Клещикова В. Н. «Умереть тоже надо уметь.» (Штрихи к лингвистическому портрету Б. Окуджавы) // Русская речь. — 1999. — № 2. — С. 21-29.

51. Клинг О. «. Дальняя дорога дана тебе судьбой.»: Мифологема пути в лирике Б. Окуджавы // Вопросы литературы. 2002. - № 3. — С. 43-57.

52. Копелиович М. Групповой портрет с Окуджавой : (ко второй годовщине со дня смерти поэта-барда) // Континент. 1999. - № 99. — С. 273292.

53. Коржавин Н. Поэзия Булата Окуджавы // Проза и поэзия / Б. Окуджава. Франкфурт-на-Майне : Посев, 1984.

54. Костаки Е. Начало пути (о Булате Окуджаве) Электронный ресурс. // Костаки.ру. Электрон, дан. - [Б. м.], 2010. - URL: http://costaki.rU/content/view/15/l (дата обращения: 04.05.2010).

55. Костаки Е. XIX век в творчестве Б. Ш. Окуджавы Электронный ресурс. // Костаки.ру. Электрон, дан. - [Б. м.], 2010. — URL: http://costaki.ru/content/view/13/88888897 (дата обращения: 04.05.2010).

56. Красухин Г. Обыкновенное чудо // Новое в школьных программах. Русская поэзия XX в. М., 1998. - С. 177.

57. Кузнецов С. Из двухтысячных с любовью Электронный ресурс. // Booknik.ru : еврейские тексты и темы. — Электрон, дан. [Б. м.], 2009. — URL: http://booknik.ru/reviews/non-fiction/7id=29615 (дата обращения: 13.05.2010).

58. Куллэ В. А. «Не пробуй этот мед: в нем ложка дегтя» // Знамя. — 2001.-№ 11.-С. 211-216.

59. Курбатов В. Даль свободного романа // Литературное обозрение. — 1978. -№3.- С. 19-23. '

60. Курбатов В. За шлагбаумами // Путешествие дилетантов / Б. Ш. Окуджава. М., 1986. - С. 534-555.5

61. Лазарев Л. И. Записки пожилого человека : кн. воспоминаний / Л. И. Лазарев. М. : Время, 2005. - 539 с.

62. Латынина А. «Частный человек» в истории // Литературное обозрение. 1978. - № 5. - С. 10-15.

63. Лебедева Е. «Война и мир» Л. Толстого и «Свидание с Бонапартом» Б. Окуджавы // Мир Высоцкого : исследования и материалы. М., 1998. — Вып. 2.-С. 485-488.

64. Македонов А. Надежды маленький оркестрик и март великодушный // Свершения и кануны / А. Македонов. Л., 1985. - С. 262-270.

65. Ничипоров И: Б. «Московский текст» в русской поэзии, XX в. : М. Цветаева и Б. Окуджава // Вестник Московского государственного университета. Сер. 9, Филология. 2003. - № 3. - С. 58-71.

66. Новиков В. И. Булат Окуджава // Авторская песня : кн. для ученика и учителя. -М., 2002. С. 15-57.

67. Окуджава Б. Судьба, судьбы, судьбою, о судьбе. / Беседовала И. Ришина // Окуджава Б. Литературная газета — 1997. — 21 июля.

68. Окуджава Б. «Мне интересно с самим собой» Электронный ресурс. // Известия. — 2004. 11 мая. - Электрон, версия- печат. публ. — URL: http://www.izvestia.ru/person/article96940 (дата обращения: 12.05.2010).

69. Окуджава Б. «Это были грустные песни, потому что ничего веселого в войне нет» Электронный ресурс. // Известия. — 2004. 4 мая. - Электрон: версия печат. публ. - URL: http://www.izvestia.ru/articles/article94281 (дата обращения: 12.05.2010).

70. Орлов В. Булат Окуджава в кино и в жизни Электронный ресурс. // Булат Окуджава : биография, стихи и песни. Электрон, дан. - [Б. м.], 2008. - URL: http://www.bokudiava.ru/statal.html (дата обращения: 12.05.2010).

71. Пауткин А. И. Авторское присутствие в советском историческом романе наших дней // Вестник Московского государственного университета. Сер. 9, Филология. 1983. - № 6. - С. 10-23.

72. Пискунова С. Трагическая пастораль / С. Пискунова, В. Пискунов // Нева. 1984.-№ 10.-С. 161-166.

73. Потапова И. С. Авторская песня в контексте лингвокультурной ситуации 1960-1970-х годов : (на материале поэтического творчества Б.

74. Окуджавы, А. Галича, Ю. Визбора, В. Высоцкого) : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.01 / И. С. Потапова. Иваново, 2009. - 20 с.

75. Раевская М. Прославленный не по программе. Булат Окуджава — сельский учитель Электронный ресурс. // Булат Окуджава : биография, стихи и песни. Электрон, дан. — [Б. м.], 2008. — URL: http://www.bokudjava.ru/stata10.html (дата обращения: 12.05.2010).

76. Реутов Е. «Три дня в Переделкино» // Знамя. 2001. - № 11. — С. 223-224.

77. Рогинский Б. Песни не про нас: Б. Окуджава // Звезда. — 1998. — № 1. С. 222-227.

78. Руховец JI. «Он переделать мир хот // Булат Окуджава : биография, стихи и песни. Электрон, дан. - Б. м., 2008. — URL: http://www.bokudjava.ru/stata7.html (дата обращения: 12.05.2010).

79. Сажин В. Н. Примечания // Стихотворения / Б. Ш. Окуджава. — СПб., 2001.-С. 616-654.

80. Современная авторская песня // Русская литература XX века : учеб. кн. для учащихся старших классов. — М., 1995. — Ч. 2.

81. Стенник Ю. Пушкин и советская поэзия (1940-1950 гг.) // Русская советская поэзия. Традиции и новаторство. 1946-1975. JL, 1978. — С. 90-119.

82. Тришина Е. Клянусь, что это любовь была. Электронный ресурс. // Булат Окуджава : биография, стихи и песни. Электрон, дан. — [Б. м.], 2008. - URL: http://www.bokudjava.ru/stata2.html (дата обращения: 12.05.2010).

83. Хотимский Б. Поэт приходит в прозу // Избранная проза / Б. Ш. Окуджава. М., 1979. - С. 494-505.

84. Чайковская И. Булат Окуджава в зеркале Дмитрия Быкова Электронный ресурс. // Чайка. 2009. - № 23. - Электрон, версия печат. публ. - URL: http://www.chayka.org/article.php?id=2670 (дата обращения: 12.05.2010).

85. Чудакова М. Возвращение лирики // Вопросы литературы.— 2002. — № 3. С. 15-42.

86. Янушкевич А. С. Сюжет "свидания с Бонапартом" в русской литературе и его репрезентация в одноимённом романе Булата Окуджавы // Русская литература в XX веке: Имена, проблемы, культурный диалог. — Томск, 2005. Вып. 7. - С. 144-160.1. Пушкин А. С.

87. Афанасьев Э. С. Герой — рассказчик автор — читатель в «Станционном смотрителе» А. С. Пушкина // Литература в школе. — 2003. — №5.-С. 20-22.

88. Ахматова А. А. Пушкинские штудии // Собрание сочинений : в 6 т. / А. А. Ахматова. М., 2002. - Т. 6. - С. 11-276.

89. Берковский Н. Я. О «Повестях Белкина» (Пушкин 30-х гг. и вопросы народности и реализма) // Статьи о литературе / Н. Я. Берковский. — М. ; Л., 1962.-С. 242-356.

90. Благой Д. Д. Мастерство Пушкина / Д. Д. Благой. М. : Сов. писатель, 1955.-265 с.

91. Благой Д. Трагедия и её разрешение // Вопросы литературы. — 1957. -№ 1.-С. 118-143.

92. Благой Д. Д. Дорогою свободной (Лирика 1829-1830 годов. «Тазит») // Творческий путь Пушкина / Д. Д. Благой. М., 1967. - С. 337-450.

93. Благой Д. Д. «Повести Белкина» ("Выстрел". "Станционный смотритель") // От Кантемира до наших дней / Д. Д. Благой. М., 1973. - Т. 2. -С. 191-212.

94. Бонфельд М. «Зависть» или «Моцарт и Сальери»? // Вопросы литературы. 2004. - Вып. 3. - С. 46-58.

95. Бочаров С. Г. Поэтика Пушкина. Очерки /' С. Г. Бочаров. М. : Наука, 1974.-207 с.

96. Бутюгина О. Г. Проблема истории» в художественном мире А. С. Пушкина Электронный ресурс. // Библиотека 5баллов. Электрон, дан. —[Б. м., б. г.]. - URL: http://www.5ballov.rU/referats/preview/74437/l (дата обращения: 12.05.2010).

97. Виноградов В. В. Симметрия образов, их отражения и вариации // Виноградов В. В. Стиль Пушкина. -М., 1999. С. 499-544.

98. Вульф А. Н. Из «Дневника» // А. С. Пушкин в воспоминаниях современников : в 2 т. -М., 1974. Т. 1. - С. 415-422.

99. Гей Н. К. Проза Пушкина: поэтика повествования / Н. К. Гей. — М. : Наука, 1989.-269 с.

100. Городецкий Б. П. «Путешествие из Москвы в Петербург» Пушкина // Пушкин. Исследования и материалы : сб. науч. тр. — М. ; Л., 1960. — Т. 3. — С. 218-267.

101. Городецкий Б. П. Лирика Пушкина / Б. П. Городецкий. — М. ; Л. : Изд-во Акад. наук СССР, 1962. 466 с.

102. Городецкий Б. П. «19 Октября» (1825) // Стихотворения Пушкина 1820-1830 гг.-Л., 1974.-С. 60-61.

103. Гофман М. История создания и текста «Домик в Коломне» // Домик в Коломне / А. С. Пушкин. СПб., 1922. - С. 29-121.

104. Грехнев В. А. Этюды о лирике А. С. Пушкина / В. А. Грехнев. — Н. Новгород : Волго-Вят. кн. изд-во, 1991. 191 с.

105. Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля / Г. А. Гуковский. -М.: Гослитиздат, 1957. -412 с.

106. Дарвин М. Н. Об одном неизданном цикле А. С. Пушкина («Стихи, сочинённые во время путешествия») // Ars interpretandi : сб. ст. к 75-летию проф. Ю. Н. Чумакова. Новосибирск, 1997. - С. 23-40.

107. Дебрецени П. Блудная дочь : анализ художественной прозы Пушкина / П. Дебрецени. СПб. : Акад. Проект, 1996. - 397 с.

108. И.Евтушенко Е. Слово о Пушкине // Литературная газета. 1976. — 6 июня.

109. Жиын С. Образ пути и его значение в творчестве Пушкина: «Путешествие в Арзрум» // Русская литература. 2003. — № 2. — С. 66-80.

110. Измайлов Н. В. «Капитанская дочка» // История русского романа : в 2 т. -М., 1962.-Т. 1.-С. 180-203.

111. Измайлов Н. В. Осень (Отрывок) // Стихотворения Пушкина 18201830-х гг. Л., 1974. - С. 222-254.

112. Кожевников В. А. «Вся жизнь, вся душа, вся любовь.» Перечитывая «Евгения Онегина» / В. А. Кожевников. — М. : Просвещение, 1993.- 189 с.

113. Красухин Г. Г. Гринев-повествователь // Историко-литературный сборник : к 60-летию Л. Г. Фризмана. Харьков, 1995. - С. 133-145.

114. Лазарчук Р. М. «Путешествие из Москвы в Петербург» А. С. Пушкина : (к проблеме повествователя) // Болдинские чтения. — Горький,1982.-С. 156-166.

115. Лебедева О. Б. «Что есть истина?» (Опыт интерпретации стихотворения А. С. Пушкина «Герой») // Феномен русской классики. — Томск, 2004.-С. 115-138.

116. Левкович Я. Л. Автобиографическая проза и письма Пушкина / Я. Л. Левкович. Л.: Наука, 1988. - 328 с.

117. Лежнев А. 3. Проза Пушкина. Опыт стилевого исследования / А. 3. Лежнев. 2-е изд. - М. : Худож. лит., 1966. - 263 с.

118. Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий : пособие для учителя / Ю. М. Лотман. Л. : Просвещение,1983.-416 с.

119. Лотман Ю. М. Пушкин: биография писателя. Статьи и заметки 19601990 / Ю. М. Лотман. СПб.: Искусство, 1999. - 847 с.

120. Макогоненко Г. П. Роман Пушкина «Евгений Онегин» / Г. П. Макогоненко. -М.: Гослитиздат, 1963. 146 с.

121. Макогоненко Г. П. Творчество А. С. Пушкина в 1830-е годы (18301833) / Г. П. Макогоненко. Л.: Худож. лит., 1974. - 347 с.

122. Макогоненко Г. П. Творчество А. С. Пушкина в 1830-е годы (18331836) / Г. П. Макогоненко. Л.: Худож. лит., 1982. - 464 с.

123. Мейлах Б. Пушкин и его эпоха / Б. Мейлах. — М. : Гослитиздат, 1958.-698 с.

124. Мейлах Б. Талисман. Книга о Пушкине / Б. Мейлах. — М. : Современник, 1984. 317 с.

125. Михельсон В. А. «Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года» А. С. Пушкина // «Путешествие» в русской литературе / В. А. Михельсон. Ростов н/Д., 1974. - С. 15-40.

126. Модзалевский Л. Б. Запись грузинской песни в архиве Пушкина / Л. Б. Модзалевский, В. Д. Дондуа // Временник Пушкинской комиссии. — 1936. -Т. 2.-С. 297-301.

127. Моя пушкиниана / сост. П. А. Кошель. М. : Голос, 1999. — 464 с.

128. Муравьева О. С. Пушкин и Наполеон (Пушкинский вариант «Наполеоновской легенды») // Пушкин. Исследования и материалы. — Л., 1991.-Т. 14.-С. 5-32.

129. Набоков В. Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина / В. Набоков. М. : Интелвак, 1999. - 1008 с.

130. Неизданные заметки Анны Ахматовой о Пушкине // Вопросы литературы. 1970. -№ 1. - С. 158-206.

131. Немировский И. В. генезис стихотворения Пушкина «Наполеон» (1821) // Пушкин. Исследования и материалы. СПб., 1995. -Т. 15. - С. 176183.

132. Переверзев В. Ф. Пушкин в борьбе с русским плутовским романом // Временник Пушкинской комиссии. 1936. - Т. 1. - С. 164-188.

133. Петрунина Н. Н. У истоков «Капитанской дочки» // Над страницами Пушкина / Н. Н. Петрунина, Г. М. Фридлендер. Л., 1974. - С. 73-123.

134. Петрунина Н. Н. О повести «Станционный смотритель» // Пушкин. Исследования и материалы. Л., 1986. - Т. 12'. - С. 78-103.

135. Петрунина Н. Н. Проза Пушкина (Пути эволюции) / Н. Н. Петрунина. Л.: Наука, 1987. - 332 с.

136. НО.Поварнин С. И. «Русский Пелам» А. С. Пушкина // Памяти А. С. Пушкина : сб. ст. преподавателей и слушателей ист.-филол. фак. императорского С-Петерб. ун-та. СПб., 1900. - С. 329-351.

137. Поздняев М. Пушкин как полководец // Столица. 1994. — № 15. — С. 53-56.

138. Пушкин в русской философской критике: конец XIX — первая половина XX вв. М.: Книга, 1990. - 527 с.

139. Романов Н. М. Эволюция пушкинского замысла романа о Пелымове // Русская литература. 1981. - № 4. - С. 191 -200.

140. Сидяков Л. С. Художественная проза А. С.Пушкина : учеб. пособие / Л. С. Сидяков. Рига, 1973. - 214 с.

141. Сл оварь языка Пушкина : в4т.-М. : ГИС, 1956-1961. Т. 1-4.

142. Старк В. П. Притча о сеятеле и тема поэта-пророка в лирике Пушкина // Пушкин. Исследования и материалы. Л., 1991. - Т. 14. — С. 5164.

143. Степанов Н. Л. Проза Пушкина / Н. Л. Степанов. М. : Изд-во Акад. наук СССР, 1962.-298 с.

144. Степанов Н. Л. Лирика Пушкина. Очерки и этюды / Н. Л. Степанов. 2-е изд. - М. : Худож. лит., 1974. - 368 с.

145. Тойбин И. М. Вопросы историзма и художественная система Пушкина 1830-х годов // Пушкин. Исследования и материалы. Л., 1969. - Т. 6.-С. 35-59.

146. Тойбин И. М. Пушкин. Творчество 1830-х годов и вопросы историзма / И. М. Тойбин. — Воронеж : Изд-во Воронеж, ун-та, — 1976. — 278 с.

147. Томашевский Б. Пушкин : опыт изучения творческого развития / Б. Томашевский. М. ; Л. : Изд-во Акад. наук СССР, 1961. — Кн. 2 : Материалы к монографии (1824-1837). - 576 с.

148. Томашевский Б. В. Пушкин. Работы разных лет / Б. В. Томашевский. М.: Книга, 1990. — 670 с.

149. Тынянов Ю. Н. О «Путешествии в Арзрум» // Временник Пушкинской комиссии. — 1936. Т. 2. - С. 57-73.

150. Тынянов Ю. Н. О «Путешествии в Арзрум» // Пушкин и его современники / Ю. Н. Тынянов. М., 1969. - С. 192-208.

151. Фейнберг И. Л. Читая тетради Пушкина / И. Л. Фейнберг. — М. : Сов. писатель, 1985. 688 с.

152. Фомичев С. А. Поэзия Пушкина: Творческая эволюция / С. А. Фомичев. Л. : Наука, 1986. - 302 с.

153. Харлап М. Полемический смысл «Домика в Коломне» // Известия Академии наук СССР. Сер. Литературы и языка. 1980. - Т. 39, № 3. — С. 219-229.

154. Холшевников В. Е. Случайные четырехстопные ямбы в русской прозе // Стиховедение и поэзия / В. Е. Холшевников. — Л., 1991. — С. 75-84.

155. Худошина Э. Жанр стихотворной повести в творчестве Пушкина («Граф Никулин», «Домик в Коломне», «Медный всадник») : учеб. пособие к спецкурсу / Э. Худошина. Новосибирск : НГПИ, 1987. - 82 с.

156. Цветаева М.И. Пушкин и Пугачев // Мой Пушкин / М. И. Цветаева. М. : Сов. писатель, 1981. - 224 с.

157. Чичерин А. В. Пушкинские замыслы прозаического романа // Возникновение романа-эпопеи / А. В. Чичерин. М., 1975. - С. 66-120.

158. Чичерин А. В. Ритм и стиль пушкинской прозы // Ритм образа / А. В. Чичерин. М., 1980. - С. 210-223.

159. Чумаков Ю. Н. «Евгений Онегин» и русский стихотворный роман : учеб. пособие к спецкурсу / Ю. Н. Чумаков. — Новосибирск : НГПИ, 1983. — 86 с.

160. Чумаков Ю. Н. Стихотворная поэтика Пушкина / Ю. Н. Чумаков. — СПб. : Гос. Пушк. театр центр, 1999. 432 с.

161. Чхаидзе Л. В. К источникам «Путешествия в Арзрум» // Пушкин. Временник Пушкинской комиссии, 1976.-Л., 1979.-С. 134-139.

162. Шёнле А. Иронические маски и борьба за самого себя (А. С. Пушкин) // Подлинность и вымысел в авторском самосознании русской литературы путешествий 1790-1840 / А. Шёнле. СПб., 2004. - С. 175-195.

163. Шмид В. Проза Пушкина в поэтическом прочтении: «Повести Белкина» / В. Шмид. СПб. : Изд-во С-Петерб. ун-та, 1996. - 371 с.

164. Ш Работы по теории и истории литературы

165. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика / Р. Барт. — М. : Прогресс, 1989.-615 с.

166. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского / М. М. Бахтин. М. : Сов. писатель, 1963. - 361 с.

167. Бахтин М. М. Слово в поэзии и прозе // Вопросы литературы. -1972.-№6.-С. 76-82.

168. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. — М. : Искусство, 1979. 424 с.

169. Бахтин М. М. Литературно-критические статьи / М. М. Бахтин. — М. : Худож. лит., 1986. 540 с.

170. Бахтин М. М. Автор и герой: к философским основам гуманитарных наук / М. М. Бахтин. СПб. : Азбука, 2000. - 336 с.

171. Берков П. Н. Проблемы исторического развития литератур : статьи / П. Н. Берков. Л.: Худож. лит., 1981. - 496 с.

172. Благой Д. Д. О традициях и традиционности // Традиция в истории! культуры. М., 1978. - С. 28-36.

173. Борисова JI. С. Пушкинская традиция в контексте творчества Б. JI. Пастернака : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / JI. С. Борисова. — Саратов, 2003.-19 с.

174. Бройтман С. Н. Поэтика русской классической и неклассической лирики / С. Н. Бройтман. М.: РГГУ, 2008. - 484 с.

175. Бушмин А. С. Преемственность в развитии литературы / А. С. Бушмин. JI. : Худож. лит., 1978. - 224 с.

176. Вайль П. JI. 60-е: мир • советского человека / П. JI. Вайль, А. А. Генис. — М. : Новое лит. обозрение, 1998. 358 с.

177. Введение в литературоведение : учеб. пособие / под ред. JI. В. Чернец. М. : Высш. шк., 2006. - 680 с.

178. Введение в современную литературу Электронный ресурс. // Сибирский открытый университет / Том. гос. ун-т. — Электрон, дан. — Томск, 2010. URL: http://ou.tsu.ru/hischool/sovrlit/gll.htm (дата обращения: 21.05.2010).

179. Веселовский А. Н. Историческая поэтика / А. Н. Веселовский. — М. : Высш. шк., 1989. 404 с.

180. Гаспаров М. Очерк истории русского стиха. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика / М. Гаспаров. М.: Наука, 1984. — 319 с.

181. Гинзбург JI. О психологической прозе / JL Гинзбург. — JI. : Худож. лит., 1976.-448 с.

182. Голубков М. М. Альтернативные эстетические системы // Утраченные альтернативы / М. М. Голубков. М., 1992. - С. 71-196.

183. Гордин Я. От документа к образу (Некоторые черты текущей исторической прозы) // Вопросы литературы. 1981. - № 3. - С. 96-133.

184. Гордин Я. Порвалась связь времен? // Вопросы литературы. — 1986. — № 3. С. 43-70.

185. Есин А. Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения : учеб. пособие / А. Б. Есин. М. : Флинта : Наука, 2005. — 248 с.

186. Жирмунский В. Теория стиха / В. Жирмунский. — Л. : Сов. писатель, 1975.-664 с.

187. Жирмунский В. М. Из истории западноевропейских литератур / В. М. Жирмунский. Л. : Наука, 1981. - 302 с.

188. Жолковский А. К. Избранные статьи о русской поэзии: инварианты, структуры, стратегии, интертексты / А. К. Жолковский. М. : РГГУ, 2005. -652 с.

189. Зайцев В. А. История русской литературы второй половины XX века : учеб. пособие для студентов вузов / В. А. Зайцев. М. : Академия, 2008. — 443 с.

190. Зайцев В. А. Лекции по истории русской поэзии XX века (19402000) / В. А. Зайцев. М. : Изд-во Моск. ун-та, 2009. - 378 с.

191. Записки очевидца: воспоминания, дневники, письма / сост. М. Вострышев. М.: Современник, 1989. - 719 с.

192. Ивашина Е. С. О специфике жанра «путешествия» в русской литературе первой трети XIX в. // Вестник Московского государственного университета. Сер. 9, Филология. 1979. - № 3. - С. 3-16.

193. Ильницкий М. Углубление историзма // Дружба народов. — 1981. — № 8.-С. 259-261.

194. Исторические романы и их значение в русской литературе Электронный ресурс. // Школьный ассистент. Электрон, дан. — [Б. м.], 2010. - URL: http://schooltask.iTi/istoricheskie-romany-i-ix-znachenie-v-russkoj-literature/ (дата обращения: 21.05.2010).

195. Киселева Л. Ф. Пушкин в мире русской прозы XX века / Л. Ф. Киселева. М. : Наследие, 1999. - 360 с.

196. Кожинов В. В. Статьи о современной литературе / В. В. Кожинов. -М. : Сов. Россия, 1990. 544 с.

197. Контрапункт : кн. ст. памяти Г. А. Белой. М. : РГГУ, 2005. — 580 с.

198. Красухин Г. Г. В присутствии Пушкина. Современная поэзия и классические традиции / Г. Г. Красухин. — М. : Сов. писатель, 1985. — 256 с.

199. Кузичева А. П. Пушкинские цитаты в произведениях Чехова // Чеховиана: Чехов и Пушкин. М., 1998. - Вып. 7. - С. 54-66.

200. Культура и творчество : сб. науч. тр. / отв. ред. Б. JI. Губман. — Тверь : Твер. гос. ун-т, 1995. 179 с.

201. Лейдерман Н. Л. Современная русская литература: 1950-1990-е годы : в 2 т. : учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Н. Л. Лейдерман. — М. : Академия, 2006. 684 с.

202. Литовченко М. В. Пушкинская традиция в прозе А. П. Чехова : дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / М. В. Литовченко. Кемерово, 2007. - 246 с.

203. Лихачев Д. С. Прошлое — будущему : ст. и очерки / Д. С. Лихачев. — Л. : Наука, 1985.-576 с.

204. Лихачев Д. С. Очерки по философии художественного творчества / Д. С. Лихачев. СПб. : БЛИЦ, 1999. - 190 с.

205. Лотман Ю. М. Поэзия 1790-1810-х годов : вступ. ст. // Поэты 1790-1810-годов. Л., 1971. - С. 5-66.

206. Лотман Ю. М. Несколько заметок к проблеме «Пушкин и французская литература» // Литература и искусство в системе культур. — М., 1988.-С. 378-399.

207. Лотман Ю. М. Избранные статьи : в 3 т. / Ю. М. Лотман. Таллин : Александра, 1992. - Т. 1 : Статьи по семиотике и типологии культуры. - 479 с.

208. Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре : быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века) / Ю. М. Лотман. - 2-е изд. - СПб. : Искусство-СПБ, 1998. - 414 с.

209. Лотман Ю. М. Семиосфера / Ю. М. Лотман. СПб. : Искусство-СПБ, 2004. - 704 с.

210. Макогоненко Г. П. Гоголь и Пушкин / Г. П. Макогоненко. — JL : Сов. писатель, 1985. 352 с.

211. Макогоненко Г. П. Лермонтов и Пушкин: Проблемы преемственного развития литературы / Г. П. Макогоненко. — Л. : Сов. писатель, 1987. 400 с.

212. Матвеенко И. А. Восприятие творчества Э. Бульвера-Литтона в России 1830-1850-х гг. / И. А. Матвеенко. — Томск : Том. политехи, ун-т, 2005.-248 с.

213. Минералов Ю. Да это же литература! // Вопросы литературы. — 1987.-№5.-С. 62-104.

214. Мусатов В. В. Пушкинская традиция в русской поэзии первой половины XX в / В. В. Мусатов. М. : РГТУ, 1998. - 483 с.

215. Налегач Н. Пушкинская традиция в поэзии И. Анненского : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 /. Томск, 2000.-22 с.

216. Орлицкий Ю. Стих и проза в русской литературе: Очерки истории и теории / Ю. Орлицкий. Воронеж : Изд-во Воронеж, ун-та, 1991. - 199 с.

217. Орлицкий Ю. Б. Стих и проза в русской литературе : очерки истории и культуры / Ю. Б. Орлицкий. М. : РГТУ, 2002. - 685 с.

218. Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры / X. Ортега-и-Гассет. М. : Искусство, 1991. - 588 с.

219. Оскоцкий В. Роман и история: Традиции и новаторство советского исторического романа / В. Оскоцкий. М. : Худож. лит., 1980. - 384 с.

220. Остерман Л. А. Интеллигенция и власть в России (1985-1996 гг.) / Л. А. Остерман. М. : Монолит, 2000. - 377 с.

221. Петров С. Русский исторический роман XIX века / С. Петров. — М. : Худож. лит., 1984. 374 с.

222. Пыляев М. И. Старая Москва: Рассказы из былой жизни первопрестольной столицы. -М., 2000. 600 с.

223. Разумов Г. А. От 7 до 70 / Г. А. Разумов. М. : Логос, 2004. - 348 с.

224. Реизов Б. Г. Творчество Вальтера Скотта / Б. Г. Реизов. — M.-JI. : Худож. лит., 1965. 496 с.

225. России первая любовь. Повести и рассказы о Пушкине / сост. В. В. Кунина. М. : Книга, 1983. - 239 с.

226. Русские поэты XX века : учеб. пособие. М. : Флинта : Наука, 2005. -319с.

227. Русская литература XX века : в 2 т. : учеб. пособие / под ред. JI. П. Кременцова. М. : Academia, 2005. - Т. 2 : 1940-1990-е годы. - 460 с.

228. Силантьев И. В. Поэтика мотива / И. В. Силантьев. — М. : Яз. славян, культуры, 2004. 294 с.

229. Синявский А. Д. Прогулки с Пушкиным / А. Д. Синявский. — СПб. : Всемирное слово, 1993. — 158 с.

230. Суздальцева Н. В. Пушкинская традиция в творчестве Ф. М. Достоевского: мифологический аспект : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 /Н. В. Суздальцева. Волгоград, 2003.-20 с.

231. Тартаковский А. Г. 1812 год и русская мемуаристика (Опыт источниковедческого изучения) / А. Г. Тартаковский. М. : Наука, 1980. — 310 с.

232. Тартаковский А. Г. Русская мемуаристика XVIII первой половины XIX в. / А. Г. Тартаковский. - М. : Наука, 1991. - 286 с.

233. Тамарченко Н. Д. Теория литературы : в 2 т. : учеб. пособие / Н. Д. Тамарченко, В. И. Тюпа, С. Н. Бройтман. М. : Академия, 2007. - Т. 1-2.

234. Толмашов И. А. А. С. Пушкин в творческом сознании А. Г. Битова : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / И. А. Толмашов. — Горно-Алтайск, 2009. 22 с.

235. Томашевский Б. В. Писатель и книга: Очерк текстологии / Б. В. Томашевский. М. : Искусство, 1959. - 278 с.

236. Тынянов Ю. Поэтика. История литературы. Кино / Ю. Тынянов. — М. : Наука, 1977.-574 с.

237. Федорова Jl. Г. Пушкин в поэзии А. Кушнера // Пушкин и русская культура. -М., 1999. Вып. 2. - С. 142-154.

238. Фесенко Э. Я. Теория литературы : учеб. пособие / Э. Я. Фесенко. — М.: Едиториал УРСС, 2005. 336 с.

239. Хализев В. Е. Теория литературы : учеб. для студ. высш. учеб. Заведений / В. Е. Хализев. М. : Академия, 2009. — 432 с.

240. Шадрина М. Г. К вопросу о становлении и развитии жанра путешествий // Русский язык в школе. 2003. - № 3. - С. 78-83.

241. Шкловский В. А. С. Пушкин // Заметки о прозе русских классиков / В. Шкловский.-М., 1955.-С. 18-87.

242. Шкловский В. Избранное : в 2 т. / В. Шкловский. — М. : Худож. лит., 1983.-Т. 1-2.

243. Шкловский В. Б. Рифма поэзии. Рифма прозы. Структурализм и зазеркалье// О теории прозы / В. Б. Шкловский. М., 1983. - С. 98-136.

244. Шмид В. Нарратология / В. Шмид. М. : Яз. славян, культуры, 2008. - 302 с.

245. Эйхенбаум Б. Пушкин и Толстой // О прозе / Б. Эйхенбаум. Л., 1969.-С. 167-185.

246. Элиот Т. С. Традиция и индивидуальный талант // Назначение поэзии : пер с англ. / Т. С. Элиот. Киев ; М., 1997. - С. 157-165.

247. Якобсон Р. Работы по поэтике / Р. Якобсон. М. : Прогресс, 1987. — 460 с.

248. Справочники, словари, энциклопедии

249. Большой толковый словарь русского языка / сост. и гл. ред. С. А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 2000. - 1534 с.

250. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / В. Даль. М.: Рус. яз., 1979-1980. - Т. 1-4.

251. Краткая литературная энциклопедия / гл. ред. А. А. Сурков. — М. : Сов. энцикл., 1972. Т. 7. - 1040 стб.

252. Краткий словарь современных понятий и терминов. — М. : Республика, 2000. 669 с.

253. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под. ред. А. Н. Николюкина. М., 2001. - 1600 стб.

254. Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред. В. М. Кожевникова, П. А. Николаева. — М. : Сов. энцикл., 1987. — 750 с.

255. Мифы народов мира : энциклопедия : в 2 т. М. : Сов. энцикл., 1988.-Т. 2.-719 с.

256. Романова Г. И. Русские писатели XX века : сл.-справ. / Г. И. Романов. М. : Флинта, 2005. - 251 с.

257. Руднев В. П. Энциклопедический словарь культуры XX в. / В. П. Руднев. М. : Аграф, 2001. - 608 с.

258. Русские писатели : библиограф, сл. : в 2 ч. / под ред. П. А. Николаева. -М. : Просвещение, 1990. — Ч. 1-2.

259. Словарь русского языка : в 4 т. / гл. ред. А. П. Евгеньева. М. : Рус. яз., 1981-1984.-Т. 1-4.

260. Розенталь Д. Э. Словарь-справочник лингвистических терминов : пособие для учителя / Д. Э. Розенталь, М. А. Теленкова. — М. : Просвещение, 1985.-399 с.

261. Философский энциклопедический словарь / ред.-сост. Е. Ф. Губский, Г. В. Кораблева, В. А. Лутченко. М.: Инфра-М, 2004. - 576 с.