автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Абхазские традиционные обряды и обрядовая поэзия

Полный текст автореферата диссертации по теме "Абхазские традиционные обряды и обрядовая поэзия"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ОРДЕНА ДРУЖБЫ НАРОДОВ ИНСТИТУТ МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ИМ. А.М. ГОРЬКОГО

РГ5 ОД

На правах рукописи

э П ПКТ сК1 ТАБАГУА СВЕТЛАНА АНДРЕЕВНА

АБХАЗСКИЕ ТРАДИЦИОННЫЕ ОБРЯДЫ И ОБРЯДОВАЯ ПОЭЗИЯ

Специальность 10.01.09 - фольклористика

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 2000

Работа выполнена в отделе фольклора Института мировой литературы им. А. М. Горького РАН.

Научный руководитель -

доктор филологических наук, профессор У. Б. Далгат

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, Ш. X. Сапакая;

кандидат филологических наук, Н. М. Ведерникова

Ведущая организация: Филологический факультет Московского Государственного университета им. М. В. Ломоносова.

Защита состоится « » 2000 г. в час. на заседании диссерта-

ционного совета Д.002.44.02 по филологическим наукам в Институте мировой литературы им. A.M. Горького РАН, по адресу:

121069, г. Москва, ул. Поварская, д. 25 а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института мировой литературы им. A.M. Горького РАН.

Автореферат разослан « » 2000 г.

Ученый секретарь диссератационного

совета, доктор филологических наук- А. В. Пошатаева

ВВЕДЕНИЕ Общая характеристика работы

Актуальность исследования.

Абхазские народные обряды и обрядовая поэзия - один из наиболее характерных видов фольклора абхазов. В народных обрядах и сопровождавших их поэтических произведениях наиболее ярко находят отражение особенности мировоззрения абхазов, их трудовые, семейные и бытовые традиции в их поэтической наполненности.

Изучение этого вида народного творчества важно как для исследователей фольклора, так и для этнографов. Значение диссертации и в том, что она актуализирует проблемы изучения национального фольклора абхазов и таким образом продолжает традиции абхазской фольклористики, прерванные годами политической и социальной деструктуризации общества 1990-х гг.

Предмет исследования.

Предметом исследования являются абхазские традиционные обряды и обрядовая поэзия, составившие основную часть работы.

В числе традиционных народных обрядов рассматриваются охотничьи, земледельческие, скотоводческие обряды, а также поверья и верования, связанные с некоторыми из народных ремесел. Объектом изучения стала также семейно-бытовая поэзия абхазов, ее основные виды — свадебная и похоронная. В тесной связи с трудовыми и семейными обрядами и обычаями стоит заговорная традиция. Таким образом, в диссертации исследуются все наиболее характерные виды и жанры обрядов и обрядовой поэзии абхазов.

Цель и задачи исследования.

Целью исследования является изучение основных обрядов и обрядовой поэзии абхазов, определение жанровой специфики и поэтических особенностей произведений обрядового фольклора. Диссертация также ставит целью выявление специфических черт в абхазских обрядах и обрядовой поэзии и особенностей, обусловленных этногенетическими и культурно-историческими связями абхазского народа с народами Северного Кавказа (адыгами, абазинцазди, кабардинцами и другими народами Кавказа).

В рамках обозначенной цели в задачи диссертации входят:

- выявление наиболее характерных обрядов и обрядовой поэзии в фольклоре абхазов:

- анализ содержания структуры обрядов в их этно-исторической обусловленности и связи с народными верованиями и обычаями;

- установление специфических признаков каждого из исследуемых обрядов, выявление характерных художественных образов и выразительных средств в обрядовых народно-поэтических произведениях;

- комплексное исследование вопросов, связанных с происхождением и бытованием обрядов и обрядовой поэзии;

- выявление элементов обрядности в народных прозаических произведениях (напр., в нартском эпосе - абхазской версии);

- введение в науку новых материалов по обрядовой поэзии, записанных автором диссертации в экспедициях в Абхазии в 1980-х гг.

Материалом исследования послужили:

- публикации абхазского фольклора второй пол. Х1Х-ХХ вв.;

- рукописный фонд архива Абхазского института гуманитарных исследований им. Д. И. Гулиа, (рукописный фонд полностью погиб в 1992 г.), архива Академии наук Абхазии;

- экспедиционные записи обрядового фольклора, собранные автором в различных районах Абхазии в 1980-х гг.

- фольклор адыгов, абазин и др. народов Кавказа (как сопоставительный материал).

Теоретическая и методологическая основы.

Теоретической основой диссертации являются общие положения теории фольклора, обусловленность его содержания мировоззрением и жизнью народа, полифункциональность фольклорных произведений, а также теоретические и методологические работы абхазских фольклористов.

Учитывая генетические и культурно-исторические связи абхазов с другими кавказскими народами, в первую очередь адыгами и абазинцами, применение историко-сравнительного метода анализа позволяет исследовать материал со стороны его межэтнических и национальных особенностей.

Использование аналитического и сравнительно-исторического методов анализа позволило также дать системное описание обрядов и обрядовой поэзии, выявить характерные жанровые и поэтические свойства.

Тексты аутентичных фольклорных произведений даются на абхазском языке и в русском функционально-адекватном переводе автора.

Новизна работы.

История собирания и изучения обрядов и обрядового фольклора абхазов непосредственно связана с историей изучения этнографии и фольклора народов Северного Кавказа. Во второй пол. XIX - нач. XX вв. публикации фольклорных материалов ограничивались главным образом небольшими статьями, очерками и заметками, содержащими упоминание или фрагментарное описание обычаев и обрядов абхазов и немногочисленные тексты произведений фольклора. Но уже в ряде работ приводились ценные сведения об абхазских языче-

ских богах, в том числе охотничьих божествах. Но в основном обрядовый фольклор служил материалом для исследования материальной культуры и языка абхазов.

Целенаправленное изучение абхазского фольклора началось лишь в 1920-30-х гг. и связано с именами К. В. Ковача, Д. Гулиа, X. Бгажба, обративших внимание на музыкальные и поэтические особенности обрядовых песен.

В последующих публикациях абхазского фольклора (Б. В. Шинкуба «Абхазская народная поэзия», 1959; «Антология абхазской поэзии», 1958; Ш. X. Салакая «Хрестоматия по абхазскому фольклору», 1975) произведения обрядовой поэзии уже широко представлены в антологиях, хрестоматии, сборниках, наряду с эпическими и лирическими произведениями.

Примечательно, что становление профессиональной абхазской фольклористики отмечено вниманием исследователей к обрядовому фольклору. В 1960-70-80-х гг. появились публикации новых записей обрядового фольклора, ряд статей, посвященных проблемам происхождения обрядового фольклора и жанровой специфики обрядовой поэзии (работы Ш. X. Салакая, А. А. Аншба, М. М. Хашба, С. Зухба, В. А. Когония и др.).

Вместе с тем до настоящего времени отсутствует монографическая работа по обрядовому фольклору. Настоящая диссертация является первой попыткой монографического изучения обрядового фольклора абхазов, в которой не только обобщены наблюдения абхазских фольклористов, исследуются основные проблемы, связанные с происхождением, бытованием традиционных обрядов, выявлением жанровых особенностей обрядовой поэзии и специфики художественно-выразительных средств; помимо архивных материалов, введены в научный оборот и новые записи, сделанные автором во время экспедиций в различные районы Абхазии.

Научно-практическая значимость работы.

Материалы диссертации, могут быть использованы при разработке общетеоретических проблем фольклористики, а также связанных со спецификой национального фольклора абхазов, вопросов современного бытования обрядового фольклора и закономерностей его изменений. Результаты проведенного исследования могут быть использованы при чтении лекций на гуманитарных факультетах вузов.

Основным практическим результатом может стать публикация фольклорных материалов, дополненная новыми аутентичными текстами.

Апробация диссертации.

_ Диссертация обсуждена и одобрена отделом фольклора Института мировой литературы им. А. М. Горького РАН. По ее теме опубликован ряд статей.

Объем и структура работы.

Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения. Научный аппарат включает библиографию, комментарии к текстам. В качестве приложения даются тексты, записанные автором во время экспедиционных выездов в районы Абхазии, а также магнитофонные записи произведений обрядового фольклора.

Содержание работы.

Во Введении обосновывается актуальность темы, определяется предмет исследования и методы анализа, формулируются цель и задачи работы. Краткий историко-библиографический обзор литературы по теме работы вводит в проблематику диссертации и определяет теоретические и методологические аспекты проводимого исследования.

ГЛАВА 1.

Обряды и обрядовая поэзия, связанная с основными видами хозяйственной деятельности

1. Охотничьи обряды (ритуал и словесный обряд).

Доминирующее положение охотничьего обряда в хозяйственной деятельности абхазов с древнейших времен позволяет рассматривать охотничьи обряды и поэзию как наиболее архаический пласт в абхазском фольклоре. При отсутствии письменных источников этот вид обрядовой поэзии становится важнейшим материалом для изучения материальной и духовной культуры народа.

Заметки этнографов, опубликованные тексты, собственные полевые записи, привлечение обрядового охотничьего фольклора родственных народов (адыгов) позволяют реконструировать сам обряд и песни, его сопровождающие. Особенности обряда определялись устойчивыми верованиями в могучие божества - хозяев леса и дичи. В соответствии с этим обряд представляет комплекс ритуализованных действий, обычаев, обрядовых песен, призванных заручиться поддержкой божества, что обеспечивалось соблюдением определенных правил со стороны охотника. В абхазском фольклоре таким божеством предстает, прежде всего Ажвейпшаа, которому в адыгском фольклоре соответствует Мезитха. Есть основание полагать, что мужским божествам предшествовали женские божества, отразившие более ранние ступни общественного развития (период матриархата).

В охотничьем обряде абхазов четко выделяются обрядовые действа, предшествующие охоте. К ним относятся запрет на оповещение об охоте, очистительные запреты (различного рода воздержания); жертвоприношение, гадания на удачную охоту. Обрядовая поэзия, сопровождающая эту часть обряда, представляет собой заклинания, обращенные к божеству, с просьбой об удач-

ной охоте. Можно заметить, что эта часть обряда как бы ставит его участников в особое положение, отделяя их от других членов социума. Следующий этап обряда связан с поведением охотников на охоте, их отношениями с лесным божеством и между собой. Как специфическая особенность речи и обрядовых песен охотников, отмечено использование «лесного» (тайного) языка, что во многом определяет характерность метафоры в песнях. С обрядовой поэзией подготовительного периода охоты эти песни объединяет обращенность к божествам (Ажвейпшаа, Дад-Иуана), заклинательная функция, синтаксическое построение.

В песнях, которые исполнялись после удачной охоты, мотивы-мольбы уступают место благодарности божествам и заклинаниям о ниспослании новой добычи. Особо в заключительном этапе охоты выделяются песни, посвященные искусным охотникам. К ним можно отнести и песни-оповещения об удачной охоте, которые становятся своего рода песней-славой охотнику. Характеру песен соответствует и их поэтика - использование гиперболы («На каждом перевале песня Аерг раздается / На каждой скале ружейное пламя полыхает.../ На каждой ограде мясосушилки...»), в этих песнях устойчивы стилистические штампы («Песня Аерга», «Ружейное пламя», «Овечья стоянка»). Характерный припев («Уарайд...») свидетельствует еще об одной важной особенности песен - их хоровом исполнении. Обычаи, сопровождающие возвращение с охоты (стрельба из ружья, встреча в селе родственниками и соседями), как бы возвращали охотников в социум.

Приведение сопоставительных материалов, почерпнутых в охотничьем фольклоре адыгов, абазин и др., подтверждают генетические и историко-культурные связи между кавказскими народами.

В охотничьих песнях помимо лесных мужских божеств упоминаются дочери Ажвейпшаа - вечно юные девы, могущие вступать в интимные связи с полюбившимися им охотниками и одаривать их дичью. Архаический характер

этих мотивов подтверждается использованием его в нартском эпосе. Близко к ним стоят поверья и связанные с ними рассказы о перевоплощении лесных божеств, в частности Ананы-Гунды, в зверей белой масти. Именно этими поверьями определен запрет - табу - на убийство зверей белой масти. Многочисленные рассказы о встречах охотников с лесными женскими божествами, распространенными в фольклоре едва ли не всех горских народов, подтверждают глубокую архаичность многих черт в народной культуре абхазов, уходящих истоками в эпоху матриархата.

Сформировавшийся в фольклоре абхазов особый пласт преданий, устных рассказов и быличек о правилах охоты, встрече с лесными божествами, с одной стороны, служат средством закрепления определенных правил охоты, с другой - выводят обряд за рамки сакрального действия, поэтизируя охоту, делая сам обряд и рассказы о нем достоянием широкой фольклорной традиций.

Обрядовые песни почти не сохранились в современном бытовании. Но поверья, обычаи, закрепленные устными рассказами, еще широко бытуют, что подтверждается полевыми материалами, собранными автором. Сама же охота, утратив свою первостепенную значимость в хозяйственной жизни абхазов, ныне преимущественно рассматривается абхазами как одна из форм спортивного мастерства и отдыха.

2. Обряды и обрядовая поэзия, связанные с земледелием, скотоводством н некоторыми видами традиционных ремесел.

Земледелие и скотоводство, возникнув на побережье Черного моря в эпоху неолита, в VII-VI вв. до н. э. стали здесь ведущими формами хозяйственной деятельности, определив специфические черты в развитии культуры народов, населявших эту территорию. Календарная обрядность и поэзия абхазов и адыгов не только демонстрирует генетическое родство этих народов, но и помогает

реконструировать земледельческие обряды и относящиеся к ним верования, обычаи, поэтические произведения.

Все важнейшие моменты сельскохозяйственного года у абхазов сопровождались праздниками и обрядами. Дошедшие до нас материалы свидетельствуют о развитой обрядности и вместе с тем скудости поэтических произведений, которые ограничиваются большей частью обрядовыми молениями, обращенными к божествам-покровителям сельскохозяйственных работ.

Наиболее почитаемая у абхазов - богиня Джаджа, покровительница засеянных полей, огородничества и виноградарства. Ритуальные приношения Джадже, состоящие из печеных изделий и плодов, проводились после сбора урожая. В Бзыбском районе обряд - угощение дарственной тыквой, выполнялся весной, на ниве и сопровождался молением - просьбой о ниспослании хорошего урожая. Некоторые из фольклорных материалов показывают расширение функций Джаджи - ее просили о помощи в домашних и приусадебных работах. У адыгов аналогами приведенных обрядов являются обряды и хохи (здравницы), посвященные Тхагаледжу, вайнахи поклонялись богине плодородия Тушоли, в честь которой также совершались обряды и моления.

Среди календарных обрядов, отмечаемых в начале года (накануне Рождества, накануне Нового года), известны обряды «Гоутану» (отмечен в Абжуй-ском регионе), «Каланда», «Гуныхва». Все эти обряды объединяют определенные действия: процесс приготовления обрядовой еды (куры, сыр, яйца), ее ритуальное поедание всеми членами семьи, моление божеству с просьбой о здоровье и благополучии, обязательная временная приуроченность совершения обряда - до рассвета. Некоторое различие между этими обрядами заключено только в особенностях обрядовой пищи и конкретных обращений людей к божественным силам, например, с просьбой избавления от желудочных или сердечных болезней и др.

и

С земледельческим циклом тесно связан также обряд вызывания дождя. Суть его заключена в изготовлении чучела-куклы, ее потоплении и исполнении обрядовой песни-заклинания («Дзивов») о ниспослании дождя. В работе приводятся различные толкования исследователями обряда и куклы (кукла - изображение божества, жертвы - Г. Ф. Чурсин; обряд - брак между божеством и жертвой - А. А. Аншба). Точка зрения автора диссертации совпадает с мнением Башира Далгата, видящем в подобном божестве абхазов - «Матерь вод», известной и другим кавказским народам. В настоящее время обряд вызывания дождя утратил свое магическое значение и стал веселым детским представлением.

С вызыванием дождя сохранились некоторые абхазские поверия и магические действия, например, опускание мотыги в воду.

Культ воды, столь явно звучащий в обряде «вызывание дождя», определил в фольклоре абхазов широкую распространенность обряда «выведение души утопшего из воды». Примечательно, что этот обряд сопровождался особой песней, обращенной к владычице вод и своей интонацией напоминает причитание. Спецификой земледельческих обрядов является исполнение их женщинами, что соответствовало женщинам-божествам, к которым обращались в этих обрядах.

Если обряды, совершаемые вокруг утопленника, связаны с женским божеством, то обряды, проводимые около пораженного молнией человека или животного, посвящались грозному божеству - Афы. Именно он, по народным поверьям, поражал людей и животных молнией. Обряды вокруг пораженного молнией сопровождались плясками и особыми песнопениями, а также запретами плакать. В этом можно усмотреть и древний культ молнии и божества как олицетворения молнии и взгляд на пораженного молнией, как своего рода избранную божеством жертву. Это подтверждается сходными обрядами у адыгов, карачаевцев, балкар и осетин.

В отличие от земледельческих обрядов и поэзии, обращенных к женским божествам, скотоводческие обряды связаны с мужскими божествами. Главным божеством скотоводческих обрядов является Айтар - покровитель домашних животных. Ему подчинены «семь сил» - семь божеств, каждое из которых выступает покровителем коз, крупного рогатого скота, собак, лошадей; к этим же божественным силам относятся луна, солнце, а также Анапа-Нага покровительница посевов. Среди абхазских обрядов, поверий приводятся заговоры и магические действия, обращенные к Айтару, с просьбой уберечь скот от диких животных.

За недостатком абхазского материала приводятся сходные мифологические поверья и обряды у адыгов, абазин, кабардинцев, вновь подтверждающие выводы ученых о моногенизме не только абхазо-адыгских народов, но и других народов Кавказа, что проявляется в общих чертах религиозных верований, мифов и обрядов.

Характеру магических обрядов, так или иначе соотносимых с многими явлениями в природе и жизни человека, его.деятельностью соответствуют и некоторые из дошедших до нас обрядов, обусловленных древнейшими ремеслами и домашними производственными работами. Среди них выделяется кузнечное ремесло. Божество кузни - Щашэы - одно из могущественнейших божеств. Ремесло кузнеца в Абхазии особо почитаемо, наковальня в обрядах предстает как святыня. По отношению к кузнецам действовали обычаи-запреты, среди них - табу на занятие шелководством, запрет убивать змей и другие.

Другое почитаемое божество - Саунау - покровительница мукомолья. Песнь жернову, которая исполнялась женщинами во время работы на ручной мельнице - одна из древнейших трудовых песен, в которой сочетаются черты заклинания и трудовой песни. Последнее ощутимо в ритме песни, характерных возгласах.

Отголоски прежде существовавших у абхазов обрядовых песен, посвященных ткацкому ремеслу, доносят сказания о нартах, Примечательно, что мать нартов - Сатаней-Гуаша - была великой мастерицей ткацкого ремесла. В абхазском фольклоре женским божеством ткачества была Ерыш, рассказы о которой, как и сами песни, не сохранились.

Таким образом, земледельческая и скотоводческая обрядность, как и охотничьи обряды, доносят до нас дохристианские верования абхазов, обожествление ими сил природы; обрядовая поэзия помогает раскрыть характерные черты древних мифологических представлений, жанровые и поэтические особенности архаического фольклора.

ГЛАВА 2 Семейно-бытовая обрядовая поэзия

1. Свадебный обряд и поэзия.

Свадебный обряд у абхазов, как и у других народов Северного Кавказа, представляет важнейший обряд, регламентирующий семейно-бытовые отношения, в котором нашли отражение различные этапы в истории формирования брака и семьи. Несмотря на то, что свадебный обряд и поэзия привлекали внимание многих исследователей, ряд проблем, связанных с спецификой этого обряда, остается нерешенным.

Важнейшей особенностью института брака у абхазов является его экзо-гамность. При этом мы сталкиваемся с широким пониманием рода, поскольку экзогамные запреты распространяются не только на кровных родственников по отцовской и материнской линиям, но охватывают и такие формы родовых отношений, как молочное родство, усыновление и побратимство.

В традиции абхазов отмечены различные формы заключения брака. Самая распространенная - брак по предварительному сговору молодых и семей.

Другой формой заключения брака, долгое время сохранявшейся у абхазов, было умыкание - насильственный увод невесты. Причинами такого брака могли стать отказ родителей выдать дочь, нарушение невестой предварительно данного согласия или как способ избежать калыма - платы за невесту. Но при этом в диссертации отмечается, что обычаю умыкания сопутствовал целый ряд правил, защищающих честь девушки и подтверждающих определенные обязательства со стороны жениха (помещение невесты у родственников или влиятельного лица, последующие переговоры-примирения с родней невесты). Вариантом подобного брака выступает и похищение с согласия девушки. Другой архаической формой заключения брака, отмеченной как у абхазов, так и у адыгов, было «люлечное обручение» (обручение младенцев).

"Традиционный свадебный обряд представляет сложное действо, в котором можно выделить: сватовство, привод невесты, уход невесты и жениха в «другие» дома, возвращение в «большой» дом.

Сватовство носит характер предварительного сговора между семьями (молодые на сговоре не присутствуют), окончательность соглашения выражается обычаем дарения родне жениха пули с зарядом пороха как предупреждение о последствиях нарушения договора. Вторым важным моментом сговора являлся договор о калыме («ачме»). Именно эта сторона обряда находит отражение в пословицах, поговорках, присловьях, напр., «Имеешь дочь - имеешь ачму».

Специфической особенностью абхазского свадебного обряда, отразившего отголоски матрилокальных и патрилокальных брачных отношений, является перемещение невесты (в промежутке между сватовством и ее уходом в «другой дом»), в дом, принадлежащий родственнику жениха по материнской линии. Уход из родного дома сопровождался плачем невесты, в котором она просила прощения за нанесенный родному дому ущерб.

День свадьбы, как и в обрядах многих народов, составлял кульминационный момент. Невеста в сопровождении родственника со стороны своей семьи, подруги, в окружении всадников отправлялась к дому жениха. Свадебный поезд встречали шутками, песнями, танцами. Родственник невесты представлял род невесты, оберегал ее честь и достоинство, после первого дня свадьбы он удалялся. Вступление невесты в дом жениха сопровождалось рядом обычаев -одариванием подруги невесты, встречей свекровью, обсыпанием мелкими монетами и сладостями, разбиванием тарелки, проходом под скрещенными клинками. По тому, какой ногой невеста вступит в дом, правой или левой, загадывали, будет ли брак счастливым (поверье «хорошей» или «плохой» ноги). Для свадебной поэзии этой части ритуала характерна песня «Уэредэ». Значение этого слова, как и прочих ритмизованных восклицаний, составляющих песню, вызывает спорные суждения. Однако исконность ее подтверждается адыгским фольклором, где существует выражение «уаредадой привезли невесту», т. е. «привезли с пением «Уэредадэ».

Содержание большинства свадебных песен сводится к величанию жениха и невесты. Основными выразительными средствами являются изобразительные и оценочные эпитеты («красивая», «счастливая») и рефрен «Уа, уарада, уарада», представляющий эмоциональные возгласы, выражающие радость собравшихся.

Другой тип свадебной песни - вопросно-ответная, которая в поэтической диаложной форме комментирует один из кульминационных моментов свадьбы - ввод невесты в дом жениха, принятие ее родовым кланом мужа. Стилистические особенности этих песен - чередование вопросов и ответов, типичный для хоровых обрядовых песен рефрен «Уаа, ридеда», роднят их с ритуально-заклинательными песнями.

Ряд магических действий, связанных с продлением рода, составляет существенную и необходимую часть свадебного обряда. К нему относится: уса-

живание невесты на баранью шкуру, усаживание на колени невесты ребенка-мальчика и др.

В абхазской свадьбе свадебное застолье имеет особое значение, что отмечено принесением жертвы покровителю домашнего очага Ажахара и молением ему о даровании молодой чете здоровья и потомства.

Свадебный пир - это и наивысшая кульминация обряда и ее завершающий этап, который представляет собой ритуализованное действо. Центральным лицом этого действа становится «атолбаш» (тамада), а ведущим поэтическим жанром - «хох» (здравица). Хохи - произведения, органично сочетающие в себе традицию и импровизацию. Традиционность хохов заключена в их адресо-ванности (невесте, жениху, родителям, гостям), определенной последовательности, в их содержании и поэтике.

Последующая часть обряда содержит ряд обычаев, связанных с пребыванием невесты в «большом доме» (дом одного из старших в родне мужа - деда или дяди). Обряд «хождение за водой» знаменует окончательное принятие семьей мужа ее нового члена. Обычай запрета называния молодой женой имен членов ее новой семьи определен отношением к молодой женщине в семье как представителю другого рода; возможно, это мотивировано и соображениями охранительной магии.

В работе особо оговаривается вопрос о существовании у абхазов обычая «права первой ночи». Изучение этого вопроса опровергает суждения о его традиционности. Напротив, даже немногочисленные рассказы свидетельствуют о неприятии абхазами подобного «права», которое отмечалось лишь в единичных случаях как право феодала.

Изменившиеся взгляды на родовые взаимоотношения, в частности, отношения между мужчинами и женщинами, повлекли и значительные изменения традиционного свадебного обряда. Современная свадьба, становясь праздником, в равной степени значимом и для невесты, и для жениха, центральным

обрядовым действием избирает свадебное застолье, сохраняя его основные традиционные приметы - наличие атолбаша, хохов. Привнесение в свадьбу отдельных обрядовых черт, в прошлом носящих магический характер, обрело в значительной степени функции игры. Таким образом, развитие свадебной обрядности у абхазов идет в русле тех изменений, которые претерпевает этот обряд у большинства народов.

2. Похоронный обряд и поэзия.

Похоронные обряды привлекали к себе самое пристальное внимание исследователей абхазского фольклора. В архивах Абхазского института языка и литературы содержалось множество описаний похорон (большинство материалов погибло в 1992 г.). Однако похоронные обряды в их непосредственной связи с причитаниями остались недостаточно изученными. Полевые материалы, собранные нами, позволяют восполнить этот пробел.

Похоронные и поминальные причитания неразрывно связаны с двумя большими группами обрядов: прощание с покойным и его погребение и поминание покойного после похорон. Похоронный обряд у абхазов предваряют обычаи, связанные с выражением скорби при получении известия о смерти (выдирание волос женщинами, особая одежда с не подрубленным подолом). Эта часть обряда сопровождается плачем, воплем отчаяния, иногда вторгающимся приговором как женщин, так и мужчин. Можно отметить особый распев этих плачей, одна из функций которого - оповещение о постигшем семью горе. После плачей-воплей следуют причитания. Причитания получают уже сюжетное развитие. Их содержание обычно сводится к перечислению достоинств умершего, сведениям из его жизни, отношениям с родными и близкими. Несмотря на широкий импровизационный характер, плачи обладают едиными художественно-стилистическими особенностями (единая композиционная канва, определяющая последовательность содержательных мотивов, обращение к

умершему, повтор тех же или близких по смыслу слов, использование «горестных» слов, междометий в конце или начале каждого стиха). Другая важная часть плачей - своеобразное излияние чувств и переживаний скорбящего о его неутешной судьбе после потери кормильца и дорогого человека. Для этой группы причитаний характерны гипербола, метафорические сравнения (упавшая звезда, погасший огонь как выражение опустошенной жизни или дорога -жизнь). Здесь можно отметить и особую лексику и лексические формулы (напр.: «почему я не умерла»), характерные для жанра похоронных причитаний. Уникален вообще не типичный для похоронного обряда записанный нами «мужской плач», который позволяет говорить и о самом явлении, специфике его содержания и художественно-поэтических особенностях. Мужской плач (всегда обращенный только к мужчине) - это скорбная песня, целиком посвященная восхвалению достоинств умершего.

Вообще же говоря, в абхазском обрядовом фольклоре преобладают не песенные, а повествовательные формы плачей. Это своего рода эмоционально-поэтическое откровение, излияние горя о случившемся несчастье, всегда воспринимаемым, как трагедия. Это своеобразный рассказ всегда от первого лица, однако, образ скорбящего может обретать характер обобщенного образа, в котором легко узнаются, например, мать и сестра умершего.

Причитания сопровождают обряд и в его кульминационный момент -самих похорон. Эмоциональная напряженность этого вида причитаний достигается в основном обилием горестных восклицаний, междометий, которые зачатую превалируют над повествовательными элементами.

Можно отметить широкую вариантность обряда, определяемого личностью умершего. Так, если на умершем обрывался род, двумя группами женщин исполнялась песня-плач об умерших сестрах-близнецах — Ахуоу и Уоуоу. Одна группа запевала «Ах-уоу, уа», другая отвечала - «Уаа-уоу».

Сопоставление абхазских похоронных обрядов с адыгскими, как и выше-рассмотренный материал, подтверждает историко-культурную близость этих народов. Эта близость прослеживается сходством и других поверий и обычаев, в частности, широко распространенным «посвящением коня», являющимся отголоском древнего обычая, по которому коня покойного умерщвляли.

Период похорон отмечен рядом запретов для родственников умершего (мужчин и женщин). К ним относится ношение траура, хождение босиком, воздержание от бритья, запрет на поедание мясной пищи и др. Важную часть обряда составляло устройство поминального стола (шепы). Участие в поминках большого числа людей, строго ритуализованный характер поминок указывает на то, что похороны у абхазов являются не только семейным, но и родовым обрядом. Похоронный обряд до настоящего времени сохраняет все свои традиционные черты.

В данном разделе также рассматриваются абхазские историко-героические песни, которые, представляя лиро-эпические произведения, обладают в то же время свойствами похоронных причитаний. Такова народная песня о Киахба Хаджарату - плач матери по сыну. Как и причитание, эта песня строится на вопросительно-восклицательных интонациях, содержит многократные обращения к герою, упреки в неблагоразумии, приведшими к смерти сына и одиночеству матери, рассказ об истории гибели. При этом само повествование постоянно прерывается горестными восклицаниями. Характер поминального причитания имеет и другая историческая песня - о Сумане, расстрелянном меньшевиками, и др. Песни о народных героях, время возникновения которых может быть легко восстановлено, отражают в себе, с одной стороны, живость традиций похоронной причети, с другой - тенденцию к трансформации жанра - обретение им свойств лиро-эпической песни.

ГЛАВА 3 Заговорная поэзия

В главе рассматриваются заговоры и заклинания - произведения, обнаруживающие и в своих функциях и в особенностях содержания и поэтики близость к обрядовой поэзии. Эта близость подтверждается тем, что многие из них еще до недавнего времени являлись частью обрядовых действ. Несмотря на то, что абхазские заговоры в наибольшей степени были исследованы специалистами, представлялось целесообразным рассмотрение заговорной традиции в плане заявленной проблематики, что позволило с большей полнотой охарактеризовать художественной специфику произведений обрядовой поэзии.

1. Заговоры.

Основываясь на общепринятом определении заговоров - «заговор есть словесная формула, обладающая репутацией неотразимого средства для достижения определенных результатов» (П. Г. Богатырев), в главе рассматриваются различные виды заговоров, их художественно-стилистические особенности, обусловленные особенностями мировоззрения и художественными традициями абхазов.

Наиболее древними типами заговоров являются заговорные формулы, обращенные к «силе», вызвавшей болезнь. Заговаривающий приказывает злой силе оставить болящего, силе этой противопоставляется сила духа заговаривающего. Примечательно само абхазское название заговора - «атэхэа», происходящее от глагола «атэхэара», что значит дуть. И в самих заговорах «Фу-у», используемое и в тексте и в качестве закрепки (Чфуу, с троекратным повтором, соответствует русскому «Тфу»), - есть своего рода звукоподражание сильному выдоху (выдуванию). Это большей частью «шептальные» заговоры. Как правило, они небольшие по размеру, лишены зачинов, их содержание -. описание

производящегося действия - изгнание болезни. В качестве стилистического приема наиболее часто использование сравнительного параллелизма («как мелкие деревья убрал... боль утихла»).

В более развернутых текстах заговоров процесс изгнания болезни (напр., «От дурного глаза») может рисоваться как цепь действий заговаривающего, уводящего болезнь в некое мифологическое пространство: «...Через семь ворот выгоню, семь гвоздей прибью, семь гор перегоню, в семь морей пересыплю, на другом берегу моря дерево с дуплом стоит...» В таких заговорах используются и такие приемы, как повторы, численная гипербола - 7. Особенностью абхазских заговоров является также использование изобразительных эпитетов, которые обретают в них откровенно символическое значение. Таково, например, определение «красный» как обозначение болезни, усиленное привычными ассоциациями красного цвета с кровью и болью.

Образный и предметный мир заговоров также исполнен особого значения: Айнар (божество - покровитель кузнецов) прижигает рану, ружьем охраняет скот, ветер - обдувает, сушит рану. Имена божеств, встречаемых в заговорах (Айнара, Сатаней) - свидетельства их давнего происхождения - периода создания ядра нартского эпоса.

При рассмотрении формы заговоров - прозаических и стихотворных, высказывается мнение о том, что ритмизованная форма, возможно, вторичная по отношению к прозаическим формам, усиливает эмоциональную окрашенность слова и тем самым его магическое воздействие.

2. Заговоры-заклинания

Проведенное исследование заклинательных песен согласуется с суждением В. Е. Гусева относительно жанровой самостоятельности этого вида песен, содержание которых распространяется на все виды человеческой деятельности. Произведения абхазского фольклора указывают на древнюю обрядовую сущ-

ность заклинательных песен. Таково заклинание прихода весны, содержащее ряд непонятных слов. Их строгая выстроенность, четко обозначенный ритм коротких строк, призывный возглас в конце - свидетельства архаичности песни.

Исследуя охотничьи обряды, мы уже были вынуждены приводить заклинания, обращенные к божеству охоты Ажвейшаа во время принесения жертвы и требование взамен жертвы послать дичь. Часто обрядовое заклинание содержит только просьбу о милости.

К заклинаниям мы относим также слова благопожелания и проклятия. В отличие от заговоров и обрядовых заклинаний, благопожелания и проклятия не сопровождаются магическим действом, здесь само слово обретает магическое значение. Показателем традиционности этого типа заклинаний служит их фор-мулвность как в содержательном, так и художественно-стилистическом отношениях. В этих формулах широко представлены языковые и поэтические сравнения и метафоры, например, «Пусть бог даст тебе хорошего времени», «Прямой дороги без препятствий», «Чтобы лисицей пахал свое поле» и др. Императивная форма заклинаний, начальные слова «Пусть», «Чтобы» призваны обратить сказанное в реальность. По сравнению с благопожеланиями в проклятиях, которые призваны не только призвать кару, но и остановить зло, можно отметить большее содержательное разнообразие. В этом виде заклинаний особенно ощутимо импровизационное начало, вместе с тем новые виды как благопоже-ланий, так и проклятий строятся по традиционной модели.

Прослеживаемая связь некоторых проклятий с вредоносной магией и заговорами позволяет усматривать истоки проклятий в заговорной традиции, дальнейшее их развитие связано с переходом в речевые клише.

3. Магические обряды и песни (от владыки оспы и других болезней).

Своеобразие рассматриваемых обрядов и связанных с ними песен и других фольклорных произведений определено их поздним происхождением (сер.

XIX в.), когда оспа пришла в Абхазию из Турции. Развитая у абхазов, как и других народов Кавказа, обрядовая и заговорная традиция, вера в духов, насылающих болезнь, существовавшие обряды изгнания болезней явились основой появления нового обряда.

Одним из самых известных повелителей болезней считаются Ахьи-Зосхан (Золотой Зосхан) и его супруга Хания Белая, под власть Зосану была отдана и оспа. По народным представлениям, если человек заболевал оспой, это значило, что в его доме гостит Ахьи Зосхан, которого следовало ублажать в течение 40 дней. В этот период запрещалось заниматься физическим трудом, принимать лекарство, мыться, заглядывать в зеркало. Все действия людей были посвящены божеству - выражению радости по поводу пребывания в доме божественного гостя, от его милости зависело выздоровление больного. Этот обычай поддерживался пением «молельщиками» (людьми, перенесшими оспу) особых заклинательных песен, в которых содержатся щедрые обещания принесения жертвы и просьбы о выздоровлении, а также принесением самой жертвы - белого козла (белая масть - сакральный признак священного животного). Как и большинство заклинательных песен, в них ощущается формульная основа, включение традиционного припева «Уа раидоу». В некоторых песнях образы Ахьи Зосхана и Хании начинают восприниматься как средства от болезни, отсюда изменение интонации, ее большая музыкальность, распевность, что имело, видимо, гипнотическое значение.

Единый характер обрядовых действий, используемых художественно-стилистических средств в песнях-заклинаниях от болезней подтверждается и анализом архаической песни «Атларчопа», посвященной Афы - божеству грома и молнии, насылавшего болезни на молодых девушек.

В Заключении подводятся итоги работы, формулируются выводы и определяются перспективы дальнейших исследований по данной проблематике.

Представленная работа - первое монографическое исследование обрядового фольклора абхазов. Изучение опубликованных работ по обрядам и обрядовой поэзии абхазов, собственные полевые записи позволили систематизировать этот материал и определить основной круг проблем. Сопоставление с обрядовым фольклором других народов Кавказа, в первую очередь адыгов, дало возможность проследить общие и специфические черты в этом виде народного творчества.

Обряды и обрядовая поэзия, будучи связана с основными видами производственной деятельности, важнейшими семейными событиями, ярко отражают в себе особенности мировоззрения народа, бытовые традиции. При всем их различии они несут в себя родовые черты, выполняя консолидирующую функцию,-Тесная связь поэзии с обрядами выражается не только в содержании поэтических произведений, но и средствах эмоционально-художественной выразительности. Абхазская обрядовая поэзия представлена произведениями различных жанров. Это и песни-заклинания божеств; песни, в которых содержатся просьбы к божествам; песни-славы (охотников); песни-величания. Особый пласт в обрядовой поэзии составляют заговоры и различного рода заклинания.

Абхазский фольклор сохраняет древнейшие формы обрядовой поэзии, доказательством чего служат особенности содержания песен (комментарий происходящего), обращение к древним языческим божествам, включение характерных восклицаний молитвенного содержания, выкликов, выступающих в качестве своеобразного рефрена. В обрядовых песнях прослеживаются характерные изобразительные и выразительные художественные средства (эпитеты, сравнения, метафоры), присущие общефольклорной абхазской традиции, и художественные особенности, обусловленные жанровыми свойствами обрядовой поэзии, характеризующие особенности бытового и художественного мышления древних абхазов.

Насколько позволял материал, в работе прослеживаются закономерности, связанные с трансформацией некоторых обрядов и обрядовой поэзии, в частности это касается свадебной поэзии, эпических песен, посвященных памяти народных героев, некоторых видов заклинаний.

Нам представляется целесообразным продолжение работы по данной теме с углубленным вниманием к тщательной аутентичной фиксации текстового фольклорного материала. Эта работа предполагает проведение дальнейших полевых исследований, изучение проблем, связанных с современным бытованием и судьбами традиционных жанров фольклора абхазов.

По теме диссертации автором опубликованы следующие статьи:

1. Обрядовая поэзия с. Джгерда. // Сухум, «Алашара», 1983, № 1, 0,3 п. л.

2. Культовые песни, связанные с абхазской охотничьей поэзией. // XXIII научная конференция координационного Совета по фольклору. Тбилиси, 1984, 2 стр.

3. Абхазские обрядовые песни. // «Искусство Абхазии», Сухум, 1988, № 1,0,2 п.л.

4. Из народной поэзии абхазов. // Сухуми. «Алашара», 1988, № 2, 0,4 п. л.

5. Нартский эпос и обряд у абхазов. // Сухуми, «Искусство Абхазии», 1989, №3,0,7 п. л.

6. Некоторые особенности обрядового фольклора абхазов. // Сухуми, «Алашара», 1989, № 7, 0, 5 п. л.

7. Охотничьи обряды и поэзия. // Тезисы докладов. «Научная конференция профессорско-преподавательского состава АГУ им. А. М. Горького». Сухум, 1999, 2 стр.

8. Об абхазо-адыгских этно-культурных связях. // Труды Абхазского государственного университета им. А. М. Горького, посвященные 20-летию университета. Сухум, 2000, вып. 1,0,2 п. л.

9. Обряды и обрядовая поэзия, связанные с некоторыми видами традиционных ремесел. // Сухум, «Алашара», 2000, 1 п. л. (в печати).

10. Семейно-бытовая обрядовая поэзия у абхазов. Свадебные и похоронные обряды. // Сухум, «Алашара», 2000, 1 п. л. (в печати).

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Табагуа, Светлана Андреевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. Обряды и обрядовая поэзия, связанные с основными видами хозяйственной деятельности абхазов

1. Охотничьи обряды и обрядовая поэзия.

2. Обряды и обрядовая поэзия, связанные с земледелием, скотоводством и некоторыми видами традиционных ремесел.

ГЛАВА II. Семейно-бытовая обрядовая поэзия

1. Свадебный обряд и обрядовая поэзия.

2. Похоронный обряд и обрядовая поэзия.

ГЛАВА III. Заговорная поэзия

1. Заговоры

2. Заговоры - заклинания.

3. Магические обряды и песни (от владыки оспы и других болезней)

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Табагуа, Светлана Андреевна

Изучение народной культуры - одна из важнейших задач исследований в области истории, этнографии, филологии и фольклора. Эта задача обретает особую актуальность в настоящее время в период ломки социальной и политической структуры общества, поиска оптимальных путей в возрождении и развитии национальных культур.

Предлагаемая диссертация посвящена исследованию традиционных обрядов и обрядовой поэзии абхазов, составляющих значительный пласт в духовной культуре народа. Именно в обрядовой поэзии в наибольшей степени проявляются особенности мировоззрения, бытовых и культурных традиций. Вместе с тем, обрядовая поэзия выступает и как особый вид народного творчества, обладающий своей системой художественно - выразительных средств, раскрывающих особенности образного мышления абхазов. Неразрывное слияние этнографического и поэтического начал определяет специфику обрядового фольклора.

Чтобы понять фольклорное произведение, а особенно произведение обрядовой поэзии, необходимо обратиться к изучению традиционного уклада жизни народа - хозяйственного, общественного, семейного. Помимо работ этнографов, большой материал для исследования этого круга вопросов дали наши собственные наблюдения, проводившиеся в различных районах Абхазии во время экспедиций по собиранию и изучению обрядов и обрядовой поэзии.

Обряды и обрядовая поэзия, составляя древнейшую область народной культуры, сохранили многочисленные образы, мотивы, связанные с древнейшими поверьями, обычаями, верованиями.

Помимо этнографических и фольклорных материалов, непосредственно связанных с обрядами и обрядовой поэзией абхазов, в работе широко используются произведения других фольклорных жанров, прежде всего эпические произведения - предания, легенды, героический эпос, часто дающие необходимые дополнительные пояснения к исследуемому объекту.

Абхазы - один из древнейших народов Восточного Причерноморья. Именно здесь на протяжении нескольких десятков веков происходили разнообразные этнические процессы (передвижение племен, инфильтрация и т.д.). Понимаемая в этом аспекте автохтонность абхазов ни в коей мере не означает их этнической и культурной изолированности, наоборот - она предполагает генетические связи абхазов с адыгами (черкесами), а также тесные многовековые связи с другими народами Западного и смежных с ним областей Северного Кавказа. Изучение традиционных обрядов и обрядовой поэзии абхазов, несомненно, будет способствовать раскрытию этих многовековых традиционных связей, выявлению как общекавказских, так и неповторимых черт, присущих только абхазскому народу.

Абхазы, исконно населяющие свой край, по свидетельству Г.Ф. Чурсина, «сохранили много пережитков пройденных ступеней культурного развития, представляющих драгоценный материал для истории культуры не только для народов Кавказа, но и всего человечества вообще» [179].

Прочные связи абхазов с народами Северного Кавказа, в частности, с адыгами (черкесами) по линии антропологии, языка народной культуры, обрядов и обычаев позволяют говорить о генетическом родстве и о едином этнографическом типе этих народов, проявляющемся в общих чертах материальной и духовной культуры.

В диссертации помимо фольклорных произведений абхазов, основного объекта исследования, широко привлекается фольклор генетически родственных им адыгов, абазин и других народов Северного Кавказа, изучение которого позволило выявить общее и специфическое в обрядах и обрядовой поэзии абхазов, а также явилось еще одним подтверждением выводов историков, этнографов, фольклористов об однородности материальной культуры и этнической среды сопредельных регионов Кавказа, способствовавших сложению здесь единого фольклорного фонда.

Цель работы - систематизация и изучение абхазских обрядов и обрядовой поэзии, связанных с основными видами традиционной хозяйственной деятельности (охота, земледелие), а также рассмотрение семейно - бытовых (свадебных и похоронных) обрядов и связанной с ними поэзии абхазского, абазинского, адыгского и других народов Северного Кавказа. В особом разделе диссертации представлены результаты исследования заговоров и примыкающих к ним заклинаний и магических песен, в целом дополняющих содержание основных глав.

Методологической и теоретической основой диссертации являются аналитический и сравнительно-исторический методы анализа, позволяющие дать системное описание материала и исследовать его с учетом национальных и межэтнических особенностей.

Настоящая работа является первой попыткой монографического изучения обрядовой поэзии абхазов, выявления ее древнейших бытовых и мировоззренческих основ. На основе изучения новых, преимущественно экспедиционных, фольклорных материалов собраны дополнительные свидетельства, доказывающие тесные генетические и этнокультурные связи абхазов и адыгов. В работе отобран и систематизирован богатый фольклор-но-этнографический материал, осмыслены и введены в научный оборот не только архивные материалы, но и собственные записи, сделанные автором во время фольклорных экспедиций в 1980-90 годы.

При проведении полевых исследований, записи произведений фольклора принципиальное значение придавалось текстологической работе, то есть правильной фиксации текста, составлению специального паспорта текста и комментария к нему. Помимо текстовой проводилась запись на магнитофон. В частности, использование вертикального ранжира формоуказующей трактовки позволило, на наш взгляд, дать более наглядное представление о музыкально-словесной форме записываемых произведений.

История собирания и изучения обрядового фольклора абхазов непосредственно связана с историей изучения материальной культуры фольклора народов Северного Кавказа. Но при этом обряды и обрядовая поэзия абхазов до настоящего времени остаются наименее изученной областью фольклора. В опубликованных до революции работах мы находим, в основном, упоминание или описание некоторых поверий, обычаев и обрядов абхазов, а также немногочисленные записи фольклорных произведений. Печатными органами, в которых чаще всего в XIX - начале XX в. публиковались материалы по абхазскому народно- поэтическому творчеству, в том числе и обрядовой поэзии, был «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа» (СМОМПК), «Сборник сведений о кавказских горцах» (ССКГ), «Сборник Акакия Церетели» (Акакис Кребули), газеты «Кавказ», «Иверия», «Кутаисские губернские ведомости», первая абхазская газета «Апсны» и др.

Впервые тексты обрядовой поэзии были использованы в этнографических статьях первого абхазского краеведа - этнографа Соломона Темру-ковича Званба. Его работы по абхазской этнографии публиковались в начале второй половины XIX в. в газете «Кавказ». В статье «Абхазская мифология и религиозные поверья и обряды между жителями Абхазии» с подзаголовком «Из заметок природного абхазца» С. Званба [72], наряду с ценными этнографическими материалами, дает и первые сведения об абхазском фольклоре, приводит тексты отдельных обрядовых песен, среди которых особую ценность представляет песня «Дзиуоу», исполняемая, по словам автора, девичьим хороводом во время засухи с целью вызывания дождя. Он также приводит в русском переводе одну из древнейших обрядовых песен, посвященных божеству грома и молнии, и дает описание самого обряда.

Исключительно большое значение придавал фольклорным текстам при изучении абхазского языка создатель первого абхазского алфавита и автор первой абхазской грамматики известный русский кавказовед П. К. Услар. К своей работе «Этнография Кавказа. Языкознание. Абхазский язык» [166] в качестве образцов абхазского языка автор приложил фольклорные тексты (правда незначительные по объему), записанные на бзыбском диалекте. П. К. Услар пишет: «Сказки, песни, поговорки, живущие в устах народных, составляют единственный, вполне надежный, ничем посторонним не засоренный источник к изучению языка. Собирание всего изустно живущего в народе должно составить первый письменный памятник после создания азбуки» [166, с. 103].

Сведения о некоторых абхазских мифах и поверьях, в частности, о повелителе оспы Ахьы Зосхане (без фольклорных текстов) находим у Н. Пантюхова [131].

Интересно описание обряда оплакивания покойника, которое дал А. Введенский [33], а также обрядов, посвященных земледелию и скотоводству, приводимых А. Иоакимовым [83].

П. Гиоргидзе и К. Мачавариани [116], публикуя некоторые абхазские народные предания и описывая обряды (среди которых уже упоминавшийся описанный С. Г. Званба обряд жертвоприношения богу Афы), лишь указывают на соответствующие обрядовые песни.

Исследования абхазской этнографии и обрядового фольклора проводились видным этнографом краеведом Н. С. Джанашиа в 1880-х годах и в начале двадцатого столетия. В ряде статей автор дал подробную характеристику божествам, входящим в абхазский языческий пантеон, описал большое количество посвященных им древних обрядов, в том числе обряд моления богу грома и молнии Афы и исполнение песни «Афы рашэа» («Песнь Афы»), без которого абхазы не смели трогать убитого молнией животного или человека [63].

Статьи Н. С. Джанашиа по абхазской этнографии и фольклору публиковались начиная с 1890 года в грузинских и русских журналах и газетах. Особо важное значение имело опубликование Н. С. Джанашиа в 1898 году в «Сборнике» Акакия Церетели эпоса об Абрскиле.

Представляет также большой интерес работа немецкого ученого -кавказоведа А. М. Дирра «Божества охоты и охотничий язык у кавказцев» [68], где он приводит сведения об абхазском божестве охоты Ажвейпшаа и описывает обряд жертвоприношения ему. В этой работе впервые даются сведения об особом «лесном» языке охотников и о существовании различных запретов, связанных с охотой.

Свадебный обряд и обычаи абхазов частично затрагиваются в статье Н. Е. Державина «Из области кавказской этнографии» [61].

Давая детальное описание обрядовых действий, авторы почти всех вышеупомянутых работ фактически не приводили полных текстов оригинальных обрядовых поэтических произведений, уделяя основное внимание этнографической стороне.

Ряд научных работ академика Н. Я. Марра посвящен исследованиям языка, истории и быта абхазов [113]. Эти работы базировались на полевой собирательской деятельности ученого, во время которой он производил записи как отдельных слов, так и образцов народной поэзии в Гудаутском и Кодорском уездах Абхазии.

Тексты мифов, легенд и поверий, связанных с особенностями восприятия окружающей природы и вселенной абхазами в древности, опубликованы Ф. И. Лукьяновым [106].

В 1920-1930-е годы в Абхазии собирательская и исследовательская работа в области фольклора получила дальнейшее развитие. Большое количество абхазских народных песен (обрядовых и не обрядовых) было опубликовано композитором-этнографом К. В. Ковачем [90]. В 1929 и 1930 годах им были изданы два сборника абхазских народных песен, в которые вошли и обрядовые песни, посвященные охоте. Собирательскую работу К. В. Ковача высоко оценил А. М. Горький, который призывал абхазских литераторов к собиранию и изучению произведений устного народного творчества. Сборники К. В. Ковача явились самой крупной публикацией абхазского фольклора.

В 1956 году с большим опозданием увидела свет книга известного этнографа Г. Ф. Чурсина «Материалы по этнографии Абхазии» [179], в которую вошел богатый этнографический материал, собранный автором в середине 1920-х годов. Правда, основное внимание автор уделил лишь этнографическому описанию обрядов, почти оставив без внимания связанные с ними произведения народной поэзии.

Ряд обрядов, сопряженных с охотой, описал народный поэт Абхазии Д. Гулиа [50]. Он же издал 1939 году в Сухуме «Сборник абхазских пословиц, заговоров, скороговорок, омонимов и омографов, народных примет о погоде». В предисловии к сборнику Д. И. Гулиа подчеркивает познавательное и эстетическое значение фольклора, жанровое своеобразие пословиц и загадок, которые рождаются в народной среде.

В 1941 году вышел сборник Д. И. Гулиа, X. С. Бгажба «Абхазская народная поэзия» на языке оригинала. Он явился первым наиболее полным изданием произведений поэтических жанров абхазского фольклора на абхазском языке. Значительный раздел сборника составляют историко-героические песни, широко бытующие в устном творчестве абхазов. Богато представлена абхазская бытовая поэзия - шуточные юмористические стихи, отражающие отношения между членами семьи: свекровью и невесткой, мужем и женой, а также между женихом и невестой. В сборник вошли образцы обрядовой поэзии, в частности, песни в честь различных богов: «Анцэа - рашэа», «Ажвейпшаа рашэа», «Ахьы Зосхан» и др. Прерванная в годы Великой Отечественной войны собирательская работа в области абхазского фольклора была активно продолжена в послевоенные годы сотрудниками Абхазского института языка, литературы и истории АН Грузии (ныне Академия Наук Абхазии), уделявших особое внимание нартскому эпосу.

Многогранна и плодотворна в деле собирания и изучения абхазского народнопоэтического творчества деятельность народного поэта, академика АН Абхазии Б. В. Шинкуба. В 1949 году Б. В. Шинкуба заканчивает составление сборника «Абхазская народная поэзия», который был издан лишь через 10 лет, в 1959 году. В этой обширной коллекции широко представлены все жанры абхазской народной поэзии, включая историко-героические, бытовые и обрядовые песни, нартские сказания и заговоры. В 1990 году Б. В. Шинкуба издает другой сборник - «Золотые россыпи» («Ахьырцэацэа»), куда вошли лишь записанные им самим фольклорные произведения. В нем также представлена народная поэзия (в частности, охотничьи песни).

Б. В. Шинкуба занимался не только сбором материалов по фольклору, но и его исследованием. Им была опубликована статья «Об абхазской народной поэзии» [182], в которой автор кратко охарактеризовал состояние изученности народной поэзии, более подробно остановился на анализе различных фольклорных памятников, особенно историко-героических песен.

С момента выхода в свет сборника Б. В. Шинкуба «Абхазская народная поэзия» начинают появляться работы, специально или частично посвященные обрядовой поэзии абхазов. Отдельные тексты обрядовых песен были опубликованы в «Антологии абхазской поэзии» [16], вышедшей в русском переводе в 1958 году. В основном это уже известные ранее обрядовые песни («Дзиуоу», песня о божестве охоты «Ажвейпшаа» и др.). Абхазскому обрядовому фольклору уделено значительное внимение в капитальном труде проф. Ш. Д. Инал-Ипа «Абхазы» [81].

Довольно широко представлена обрядовая (мифологическая, семей-но-бытовая) поэзия в первой хрестоматии по абхазскому фольклору для студентов высших учебных заведений, составленной Ш. X. Салакая (Тбилиси - Сухуми, 1975).

Однако наиболее полной коллекцией обрядовой поэзии абхазов из ныне существующих сборников следует признать первый том 12-томного издания абхазского народнопоэтического творчества, составленный и прокомментированный В. А. Когониа и изданный в 1992 году. Правда, том не целиком посвящен обрядовой поэзии, в нем представлены и другие жанры народной поэзии, за исключением эпических и историко-героических песен, которые займут свое место в других специально отведенных им томах.

С 1960-х годов, с возникновением профессиональной абхазской фольклористики, интерес исследователей к абхазскому обрядовому поэтическому творчеству заметно усиливается. Об этом свидетельствуют работы профессиональных фольклористов - Ш. X. Салакая [141], А. А. Аншба

19], М. М. Хашба [167], С. Зухба [77], В. А. Когониа [92], 3. Д. Джапуа [66] и многих других. Ими опубликован ряд новых обрядовых песен, исследованы вопросы, связанные с происхождением песен, заговоров, условиями их бытования, в частности, высказаны различные мнения относительно условий исполнения песни о божестве охоты Ажвейп-шаа, о происхождении и смысле древней обрядовой песни вызывания дождя «Дзиуоу» (А. А. Аншба) [19].

Вместе с тем необходимо отметить, что к настоящему времени практически отсутствуют обобщающие монографические труды, специально посвященные изучению обрядовой поэзии абхазов как особого вида народного поэтического творчества, раскрытию связей этого искусства с творчеством других народов Кавказа. Комплексному исследованию вопросов, связанных с происхождением, бытованием обрядов и обрядовой поэзии абхазов, выявлением ее жанровых и поэтических особенностей и посвящена данная диссертация.

Помимо опубликованных материалов в работе широко использован рукописный фонд архива Абхазского института гуманитарных исследований им. Д. И. Гулиа Академии наук Абхазии, где был собран богатый и разнообразный материал, записанный в разные годы различными собирателями (записи Д. И. Гулиа, Л. Б. Квициния, X. С. Бгажба, К. С. Шакрыл, Б. В. Шинкуба, Ш. Д. Инал-Ипа, Б. А. Джанашиа, М. М. Циколия, С. Л. Зухба, Ш. X. Салакая и многих других). К великому сожалению, архив этот полностью погиб во время поджога Института в 1992 году во время грузино-абхазской войны. И, конечно же, для решения задач, поставленных в диссертации, широко привлекаются полевые записи обрядового фольклора, сделанные автором в различных районах Абхазии.

Диссертация, посвященная проблеме истории и бытованию абхазских традиционных обрядов и особенностям обрядовой поэзии, состоит из введения, трех глав и заключения, в котором даются обобщающие выводы. Список литературы включает в себя работы, на которые даны ссылки в тексте диссертации. Помимо указанной литературы, в диссертации были использованы работы общеметодологического и теоретического характера, ведущих фольклористов страны.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Абхазские традиционные обряды и обрядовая поэзия"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обряды и обрядовая поэзия, занимая одно из ведущих мест в абхазском фольклоре, позволяют исследовать ряд проблем, связанных с особенностями мировоззрения, историей культуры и художественной спецификой народной поэзии.

В результате изучения производственных (охотничьих, земледельческих, скотоводческих), семейно-бытовых обрядов, а также заговоров и заклинаний собран и систематизирован уникальный фольклорный материал, отражающий разные исторические периоды жизни абхазского народа, от древнейших времен до настоящего времени. Яркие художественные образы, богатый языковой материал этих произведений - свидетельствуют о высокой духовной культуре абхазского народа. С этой точки зрения, большое значение имеет дальнейшая полевая собирательская работа, призванная выявить и сохранить, живущие в народной памяти великолепные образцы народно - поэтического творчества.

Мир мифологических художественных образов, метафоры, эпитеты, отдельные сюжеты и мотивы входят в сокровищницу народного творчества, обогащают его, характеризуя художественное сознание народа. Соприкосновение с обрядовой поэзией заставляет почувствовать дыхание тысячелетий, воссоздает древние представления о мире. Это живые памятники прошлых эпох и, вместе с тем, образцы высокого искусства.

Обряд - это своеобразная информация общества о том или ином важном событии в жизни человека и в то же время особая форма переживания этого события, санкционированная обществом.

Важная роль обрядов состоит в том, чтобы консолидировать общество, укрепить чувство близости. Эта функция обрядов и в настоящее время остается доминирующей.

При единстве целевых функций, основного содержания и общности основных элементов ритуала одни и те же обряды у разных народов имеют специфические черты, которые определены местными обычаями, фольклорной традицией. При сопоставлении одних и тех же обрядов у абхазов, адыгов и других горцев Кавказа, это прослеживается в названиях божеств - покровителей, в отдельных элементах обряда, в использовании характерных художественно-стилистических средств (эпитетов, метафор, сравнений, характеризуемых особой звукописью, припевов). Исследуемый материал выявляет и внутринациональные (у абхазов) различия. Особенно ярко это ощущается в сопоставлении отдельных элементов свадебных и похоронных обрядов, зафиксированных в Абжуйской и Бзыбской Абхазии.

Более древний пласт обрядовой поэзии связан с магическими действиями, заклинаниями (к ним относится, прежде всего, охотничья песня), а так же песни вызывания дождя, сохранившие древнейшие верования народа. Основу их образности составляет особая эмоциональность, которая идет от непосредственности выражаемых чувств и императивных интонаций.

В текстах, за исключением заговоров (где изначально отсутствует мелодия), рифма встречается случайно, спорадически и не является обязательным структурным признаком стиха. Отсутствие рифмы восполняется рефреном и звуковыми повторами (эпитетами, деепричастными формами и деепричастными оборотами, в качестве определительных эпитетов).

В ходе исследования были высказаны некоторые суждения о происхождении ряда обрядовых песен, таких как песня «Дзиуау», отмечено преобладание роли женских божеств в аграрном культе, что подтверждает гипотезу о возникновении обрядовой поэзии в связи с земледелием и некоторыми видами ремесел в эпоху древних общественных отношений, включая и матриархальные.

Исследование свадебной и похоронной обрядности проводилось преимущественно на материалах, собранных автором во время фольклорных экспедиций. Запись обрядовых песен и причитаний позволило выявить в абхазской народной поэзии значительное число высокохудожественных произведений, ярких по эмоциональной и художественной выразительности.

Анализ похоронных причитаний показал их глубокую традиционность. Несмотря на их импровизационный характер, они имеют устойчивую композицию и художественно - стилистическую основу, что способствует их сохранению в традиции. Популярность плачей и причитаний в народном сознании и памяти их поэтических достоинств (в их функциональном предназначении) убеждает в несомненном влиянии этого жанра на историко-героические песни абхазов.

При анализе магической поэзии предложено включить в этот вид народного творчества, помимо заговоров, заклинаний (в их числе благопоже-лания и проклятия), а также обрядовые песни, сопровождающие изгнание таких страшных болезней, как оспа и чума.

Исследование всех жанров абхазской обрядовой поэзии показало наличие устойчивой этногенетической и культурной связи абхазского, адыгского и некоторых других горских народов Северного Кавказа. Свидетельствами этнокультурной близости между этими народами является как сходство обрядов, так и поэтических произведений, что проявляется в определенной близости сюжетов, мотивов, поэтического языка, образов, имен. Это может быть следствием как социально-исторических культурных заимствований этномировоззренческого характера в результате прямых и опосредованных контактов, так и вхождением в состав формировавшихся народностей одних и тех же этнических компонентов.

Абхазский институт гуманитарных исследований им. Д. И. Гулиа уделяет большое внимание изучению проблем культурно-исторической преемственности, в частности, изучению современных обрядов и праздников в их связи с традиционной культурой. Традиционные обряды в их современной модификации обретают значение народных праздников, объединяющих людей разных поколений и социальных групп, старые обрядовые формы наполняются новым содержанием, сохраняя при этом свою традиционную основу. На примере свадебной обрядности мы постарались показать те закономерности, которые проявляются в народных обрядах в условиях современной городской культуры. Современная свадьба освободилась от многих суеверных представлений. Выявление в современных обрядах нового и старого, национального и интернационального, их социально-культурного и эстетического потенциала является новой, еще не изученной проблемой, стоящей перед фольклористами, социологами, этнографами.

Итак, абхазские традиционные обряды и обрядовая поэзия, несмотря на известные модификации, в целом продолжают бытовать в народе, являясь важнейшей частью современной национальной культуры абхазского народа.

Нельзя не сказать, что в процессе собирательской и аналитической работы с фольклорными материалами, нами уделялось особое внимание фиксации текстов, их тщательному аутентичному воспроизведению.

Монографическое исследование ряда вопросов позволило выявить новый круг проблем, заслуживающих внимания фольклористов, текстологов, лингвистов и этнографов. Значительная сохранность абхазского этно-фольклорного фонда убеждает в необходимости проведения дальнейших полевых исследований с использованием новейших технических средств, что позволит углубить научные представления в фольклористике относительно современного и традиционного бытования различных жанров фольклора абхазов.

КОММЕНТАРИИ стр. 19: Абчарах - верховный (старший, главный охотник). стр.20: Абыулаша — костный мозг. стр. 20: Ажвейпш - главное божество, покровитель дичи, стр. 20: Дад-Иуана - сын бога охоты Ажвейпш. стр. 20: Аергь - божество, связанное по своим функциям с божеством охоты Ажвейпшаа. стр. 20: Швакуаз - слуга абхазского бога охоты Ажвейпш. стр. 22: Сатаней-Гуаща - согласно абхазским сказаниям, воплощение черт идеальной женщины, выступает как родоначальница и глава рода, устроительница семейного очага, предсказывающая будущее. стр. 23: Анана-Гунда - женское божество, покровительница пчеловодства. стр. 23: Саунау - божество, покровительница мельничного производства. Богиня жерновов, мукомолья. стр. 25: Джаджа - божество земледелия, полеводства, стр. 28: Анцэа Инаху - покровитель гор. стр. 32: Аркьыц - метка, которую божества охоты клали в убитую и съеденную ими дичь. стр. 33: Аергь - древнейшее языческое божество, связанное по своим функциям с божеством охоты Ажвейпшаа, находящееся в родстве с ним. стр. 45 : Ашэацэа - ремень из шкуры или кожи убитой дичи, стр. 45: Ахьатра - мешок из козьей шкуры, стр. 46: Ахуажэ куакуар - лепешки из кукурузного мучного теста, стр. 46: Ацыбра - пахучее огородное растение (Чибир). стр. 46: Амачаху - убитая дичь (на охотничьем языке), стр. 53: Дзызлан-дзахкуажэ - владычица вод, обладавшая способностью наводить порчу на людей, в основном, на мужчин-охотников, стр. 56: Анапа-Нага - богиня виноградарства, стр. 56: Квиквин - дух хлопка. «Мать проса». стр. 67: Дзиуау - покровительница водной стихии и земной женщины, стр. 73 : Ахата - бурдюк из шкуры животных или зверя, стр. 75: Ашвамкят - особый деревянный помост, куда укладывали пораженное молнией животное. стр. 76: Етлар, Чапхар, Воетла, Чаупароу - смысл слов не понятен. Связан с культом молний; существует, как у абхазов, так и у многих народов Кавказа. стр. 79: Айтар - божество скотоводства. стр. 83: Айнаржий - легендарный кузнец из «нартского эпоса», стр. 105: Атолбашь - руководитель свадебного пиршества, стр. 143: Твыци-жыци - употребляется в значении «любой», «кто бы ни услышал» (дословно).

186 стр. 146: Заговоры. Смысл и значение многих слов и выражений в заговорах трудно объяснить: встречается много темных слов, стр. 157: Ахалух - блузка из национального костюма, стр. 165: «Чтобы лисицей пахал свое поле» - в смысле неблагополучной, неудобной пахоты. стр. 168: Шагуш - кличка петуха Сатаней-Гуаш, не встречаемая в известных нам вариантах нартского эпоса. стр. 171: Адэдэ-Напа - повелитель заболевания, почитающийся, как божество, злой дух головной боли. стр. 171: Анафча - злой дух желудочных заболеваний, стр. 171: Ашэчад - злой дух сыпи. стр. 172: Ахьи-Зосхан (Золотой Зосхан), Хания Белая (его супруга) -повелители болезней, которым подвластна и ветряная оспа, стр. 176: Тата - нежный Зыуасхан. стр. 176: Адзей - воспитательница, няня.

Список научной литературыТабагуа, Светлана Андреевна, диссертация по теме "Фольклористика"

1. Абхазская народная поэзия. Сост. А. Аншба и С. Зухба. Сухуми: «Алашара», 1983.

2. Абхазская народная поэзия. Сост. Д. И. Гулиа и X. С. Бгажба. Сухуми: 1941; их же: 2-ое дополненное издание. Сухуми, 1972 (на абх. языке).

3. Абхазское народное устнопоэтическое творчество. Сост. Б. В. Шинкуба. Сухуми: 1957.

4. Абхазское народное поэтическое творчество. Хрестоматия. Сост. Ш. X. Салакая. Тбилиси-Сухуми: 1975 (на абх. языке).

5. Абхазское устное народное творчество (на абхазском языке). Сухум: «Алашара», т. I, 1992, с. 74.

6. Абхазские песни. Сост. В. Ахобадзе, И. Кортуа. М.: 1957, с. 247.

7. Абхазские сказания. Сост. Б. Шинкуба. Сухуми: 1961.

8. Абхазские сказки. Под ред. А. Хашба и В. Кукба. Сухуми: 1935 (на русском языке).

9. Абхазские сказки. Сост. К. С. Шакрыл и X. С. Бгажба, т. I. Сухуми: 1941, т. I (на абхазском языке).

10. Абхазский фольклор. Сост. О. Каменецкая. М.: 1936.

11. Акаба Л. X. Кавказский этнографический сборник. М.: 1955.

12. Акаба JI. X. О пережитках древнейших, верований в культе кузницы у абхазов. «Известия абхазского ин-та языка, литературы и истории», т. II, 1973.

13. Акаба Л. X. Из мифологии абхазов. Сухуми: 1976, с. 54.

14. Акаба Л. X. У истоков религии абхазов. Сухуми: 1979.

15. Аничков Я. В. Весенняя обрядовая поэзия на западе и у славян, ч. 1,СПб, 1903.

16. Антология абхазской поэзии. Тбилиси: 1957 (на грузинском языке); М.: 1958 (на русском языке).

17. Анчабадзе 3. В. История и культура древней Абхазии. М.: 1964, с. 5-38.

18. Анчабадзе 3. В. Из истории средневековой Абхазии. (VI—VIII вв.). Сухуми: 1959.

19. Аншба А. А. Абхазские культовые песни. Изв. Абияли, т. У. Тбилиси: 1976.

20. Аншба А. А. Абхазский фольклор и действительность. Тбилиси: «Мецниереба», 1982, с. 55, 56, 57.

21. Астахова А. М. Художественный образ и мировоззренческий элемент в заговорах. VII международный конгресс антропологии и этнографии. М.: «Наука», 1964, с. 11.

22. Аутлев П. У. Новые материалы по религии адыгов. АНИИ, т. IV, 1965, с. 61-195.23. АФ-1, с. 13.

23. Абхазские народные песни и сказы. Сост. И. Кортуа. Сухуми: 1956 (на абх. языке).

24. Абхазские народные рассказы, песни. Сост. А. Аншба, С. Зухба, Ш. Салакая. Сухуми: 1970 (на абх. языке)

25. Басария С. Абхазия в географическом и этнографическом отношении. Сухуми: 1923.

26. Бгажба X. С. Искусственная речь абхазских охотников (по данным бзыбского диалекта). ТАИЯЛИ, XXXIII-XXXIV.

27. Бгажба X. С. Об абхазских пословицах. Труды АбНИИ, отдел Языка и литературы. Сухуми: вып. XVI, 1939.

28. Бжания Ц. Н. Из истории хозяйства и культуры Абхазии. Сухуми: 1973, с. 262.

29. Бердзенишвили И. 3. Новые данные о палеолите Абхазии. ТАИЯЛИ, т. XXX. Сухуми: 1959, с. 167, 168.

30. Богатырев П. Г. Заговоры. Русское народное поэтическое творчество. М.: 1954, с. 219.

31. Бардавелидзе В. В. Из истории древнегрузинской религии. Божество «Барбар-барбол» на грузинском языке). Тбилиси: 1941.

32. Введенский А. Религиозные верования абхазцев «Сборник сведений о Кавказских горцах», вып. Ус. 1-31, отд. III (статья подписана аббревиатурой А.Ъ). Тифлис: 1871.

33. Веселовский А. Н. Историческая поэтика. М.: 1940.

34. Васильков В. Очерк быта темиргоевцев. СМОМПК. Вып. XXIX Тифлис: 1901, с. 114.

35. Восточно-славянский фольклорный словарь научной и народной терминологии. Минск: «Наука и техника», 1993.

36. Вирсаладзе Е. Б. Грузинский охотничий миф и поэзия. М.: 1976.

37. Габараев С. Ш. К вопросу о народном мировоззрении в нарт-ском эпосе. Сб. «Сказания о нартах». Эпос народов Кавказа. М.: изд. «Наука», 1969, с. 69.

38. Ган К. Поездка в Менгрелию, Самурзакань и Абхазию. Тифлис: «Кавказский вестник», 1902, № 4.

39. Гарданов В. К. Общественный строй адыгских народов. М.: 1967.

40. Гарданти Н. К. Социально-экономические очерки (Современная Северная Осетия). Владикавказ: 1908.

41. Гарцкия В. Из абхазских народных преданий и поверий. СМОМПК, вып. XIII, 1892, с. 32-43.

42. Геродот. История в девяти книгах, т. I. М.: 1885.

43. Гиоргидзе П. Абхазия и абхазцы. Этнографические описания. Газ. «Иверия», 1888, №№ 165, 167, 169.

44. Горький М. Собр. соч., т. XXVII. М.: 1960.

45. Грузинские народные предания и легенды. Сост., перевод, предисловие и примечание Е. Б. Вирсаладзе. М.: 1973.

46. Гулиа Д. И. История Абхазии, т. I. Тифлис: 1925.

47. Гулиа Д. И. Божества охоты и охотничий язык у абхазов. Сухуми: 1926.

48. Гулиа Д. И. Культ козла у абхазов. Сухуми: 1928.

49. Гулиа Д. И. Сборник абхазских пословиц, поговорок, скороговорок, омонимов и омографов, народных примет о погоде, заговоров и наговоров. Сухуми: 1939.

50. Гулиа Д. И. Избранное, т. III, 1962, с. 88.

51. Гусев В. Е. Эстетика фольклора. JI.: 1967.

52. Габния Ц. С. Афористические жанры абхазского фольклора. Автореферат к/д. М.: 1986.

53. Далгат У. Б. Типовые черты нартского эпоса и «типология народного эпоса». М.: 1975, с. 213-234.

54. Далгат У. Б. Героический эпос чеченцев и ингушей. М.: «Наука», 1972, с. 61.

55. Далгат Б. Материалы по обычному праву ингушей. Владикавказ: 1929.

56. Далгат У. Литература и фольклор. М.: 1981.

57. Далгат Б. Первобытная религия чеченцев и ингушей, «Терский сборник», вып. III, кн. 2. Владикавказ: 1893, с. 96.

58. Данилевский Н. Кавказ и его горские жители в нынешнем их положении. Изд. 2, М.: 1811, с. 20.

59. Державин Н. С. Из области кавказской этнографии. СМОМПК, 1908, вып. XXVI, отд. 2, с. 1-34.

60. Джанашиа Н. С. Абхазцы (этнографический очерк). «Моам-бе», 1897, №5, с. 5-81.

61. Джанашиа Н. С. Религиозные верования абхазов. «Христианский Восток», т. IV, вып. I, 1915, с. 72-112.

62. Джанашиа Н. С. Абхазский культ и быт. «Христианский восток», т. V, вып. III, 1917, с. 157-208.

63. Джанашиа Н. С. Статьи по этнографии Абхазии. Сухуми: 1960, с. 57.

64. Джапуа 3. Д. Об абхазских причитаниях. Сухуми: «Алашара», № 1, 1990.

65. Дзидзария Г. А. Предисловие к книге «Этнографические этюды». Сухуми: 1955, с. 29-30.

66. Дирр А. М. Божество охоты и охотничий язык у кавказских народов. СМОМПК, вып. XXXXIV, отд. IV, 1915, с. 1-16.

67. Джанашиа С. Труды. Тбилиси: т. III, 1959, с. 204.

68. Джандар М. А. Пески в семейных обрядах адыгов. Майкоп: 1991.

69. Елеонская Е. Н. К изучению заговоров и колдовства в России, вып. I.M.: 1917.

70. Званба С. Т. Очерк абхазской мифологии. «Кавказ», №№ 74, 75, 76, 1867.

71. Званба С. Т. О религиозных верований абхазов. «Кавказ», № 81, 1855, с. 39.

72. Званба С. Т. Абхазские этнографические этюды. Сухуми: «Алашара», 1982 (переиздание).

73. Зелинский Ф. О заговорах. Харьков: 1897.

74. Зухба С. Л. Абхазская народная сказка. Тбилиси: 1970.

75. Зухба С. Л. Абхазские этнологические мифы. Сухуми: «Изв. Абхазского института, литературы и истории», т. V, 1975.

76. Инал-ипа Ш. Д. Об абхазских нартских сказаниях. Труды АбНИИ, вып. XXIII. Сухуми: 1949, с. 82-120.

77. Инал-ипа Ш. Д. Очерки по истории брака и семьи у абхазов. Сухуми: 1954.

78. Инал-ипа Ш. Д. Некоторчые вопросы об абхазском фольклоре и литературе. Сухуми: 1956 (на абхазском языке).

79. Инал-ипа Ш. Д. Абхазы. Историко-этнографические очерки. Сухуми: 1956, с. 197.

80. Инал-ипа Ш. Д. Абхазы. Сухуми: 1961, II издание Сухуми: 1965, с. 517.

81. Иоакимов А. Абхазцы. «Кавказ», № 39, 1854.

82. Иоакимов А. Предрассудки моих учеников. «Кавказ», №№ 54, 66, 82, 1873.

83. История русской литературы. М.: 1908, т. II, с. 100.

84. Кагаров Е. Г. Состав и происхождение свадебной обрядности. СМАЭ, т. VIII, 1929.

85. Квятковский Е. Д. Поэтический словарь. М.: 1966.

86. Климов Г. А. Абхазо-адыгские этимологии. В сб. «Этимология», 1965.

87. Кобалия И. Г. Из мифической Колхиды. СМОМПК, т. XXXII, отд. 2, с. 109-110.

88. Ковач К. В. 101 абхазская народная песня. Изд. Наркомпроса и Академии абхазского языка и литературы. 1929.

89. Ковач К. В. Песни кодорских абхазцев. Изд. Наркомпроса и Академии Абхазского Языка и литературы. 1930.

90. Когониа В. А. Абхазская народная песня (жанры и их поэтика). АКД, М.: 1986.

91. Когониа В. А. Обрядовая поэзия абхазов. Сухуми: «Алаша-ра», № 3, 1990.

92. Корзун В. Б. Фольклор горских народов Северного Кавказа. Грозный: 1966, с. 44.

93. Косвен М. О. Очерки первобытной культуры. М.: 1953.

94. Косвен М. О. Этнография и история Кавказа. М.: 1961, с. 72.

95. Крупнов Е. И. Древняя история Северного Кавказа. М.: 1960.

96. Крупнов Е. И. О времени формирования основного ядра нартского эпоса у народов Кавказа. М.: 1969, с. 15-29.

97. Когония В. А. Абхазская народная песня. Сухум: «Алашара», 1995.

98. Караева А. И. О фольклорном наследии Карачаево-балкан-ского народа. Черкесск: 1961, с. 27-28. Очерк карачаевской литературы, М.: 1966, с. 25-26.

99. Кабардинский фольклор. 1936, с. 84-85.

100. Кикнадзе 3 Г. Словарь мифологии и двуречья. Тбилиси: 1984, с. 31 (на грузинском языке).

101. Кашежев Т. «Ханцэгуаше» общественное моление об урожае кабардинцев. С. 174-176. Кантария М. В. о некоторых пережитках аграрного культа в быту кабардинцев. С. 357-361.

102. Ковалевский М. М. Закон и обычай на Кавказе, тт. I-II и др. М.: 1888.

103. Ю5.Леви Брюль. Сверхестественное в первобытном мышлении. М.: 1937.

104. Лукьянов Ф. И. Из космогонических поверий абхазов. СМОМПК, вып. XXXIV, отд. 3, 1904, с. 29-33.

105. Липкин С. Героический эпос народов СССР. М.: 1975, с. 247.

106. Лавров Л. И. Доисламские верования адыгейцев и кабардинцев. Труды института Этнографии. Новая серия, т. 51. М.: 1959, с. 217.

107. Лингвистика и поэтика. М.: «Наука», под ред. Григорьева В. П., 1979.

108. Люлье Л. Я. Верования, религиозные обряды и предрассудки у черкесов. Тифлис: 1862.

109. Ш.Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы (и другие исследования). Л.: 1971.

110. Марр Н. Я. О религиозных верованиях абхазов. «Христианский восток», т. IV, 1915, с. 113-114.

111. Марр Н. Я. О языке истории абхазов. М., Л.: 1933.

112. Материалы научной сессии КБНИИ языка и литературы. Нальчик: 1960.

113. Мижаев М. И. Мифологическая и обрядовая поэзия адыгов. Черкесск: 1973, с. 63.

114. Мачавариани К. Д. Религиозное состояние Абхазии. Газ. «Кутаисские губернские Новости», № 11-14, 16, 20-22, 26-29, 1889.

115. Мифы народов Мира. Энциклопедия мифологии Кавказско-иберийских народов в 2 тт., т. I. М.: 1991 г.

116. Морина 3. М. Некоторые стилистические приемы и другие характерные особенности абхазских сказок. Труды АбНИИ, отд. Языка и литературы, вып. XVI. Сухуми: 1939.

117. Мамбетов Г. X. Праздники и обряды адыгов, связанные с земледелием, т. XXIV. Нальчик: 1967.

118. В. Миллер. Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа, вып. IV. Тифлис: 1884.

119. Мальсагов. ЧИНИИЯЛ, т. I, вып. II, 1959, с. 135.

120. Малкондуев. Обрядово-мифологическая поэзия балкарцев и карачаевцев. Нальчик: «Эльфа», 1996.

121. Народы Кавказа. Под. Ред. Б. А. Гарданова и др., т. II. М.: 1962.

122. Ногмов Ш. Б. История адыгейского народа. Нальчик: 1958.

123. Народы России. Этнографические очерки. 1881.

124. Нарты. Адыгейский народный эпос. М.: 1957, с. 36.

125. Народные песни и инструментальные наигрыши адыгов. М.: 1980 (предисловие 3. Налоева: У истоков песенного искусства адыгов).

126. Народы Кавказа, т. I. М.: 1960, с. 183.

127. Нартхэр. III (сост. А. Гадагатль). Стр. 196.130.0рнатская Т. И. Современные записи традиционного обрядового фольклора. «Русский фольклор», т. IX. M., JL: 1964.

128. Пантюхов Н. О мифах и поверьях туземцев Рионской долины. «Кавказ», № 28, 1867.

129. Познанский Н. Ф. Заговоры. Опыт происхождения и развития заговорных формул. ПТГ, 1917, с. 327.

130. Приключения нарта Сасрыквы и его девяносто девяти братьев. Абх. народный эпос. М.: 1969, с. 54.

131. Принципы текстологического изучения фольклора. M., J1.: 1966.

132. Пропп В. Я. Фольклор и действительность. Сборник статей. М.: 1976.

133. Русский народ. Его обычай, обряды, предания, суеверия и поэзия. Соб. М. Забылиным. Репринтное воспроизведение издания 1880 г. М.: «Книга принтшоп», 1989.

134. Русское народное поэтическое творчество под ред. Новиковой. М.: 1986.

135. Русское народное поэтическое творчество под ред. Богатырева П. Г. М.: «Учпедгизд», 1954, с. 219.

136. Сабурова JI. М. Об изучении народных обрядов. В сб. «Фольклор и этнография». Л.: 1974, с. 3-8.

137. Салакая Ш. X. К вопросу об эволюции эпического образа. В сб. «Сказания о нартах Эпос народов Кавказа». М.: 1969, с. 396-408.

138. Салакая Ш. X. Обрядовый фольклор абхазов. В сб. «Фольклор и этнография», 1974, с. 19-26.

139. Салакая Ш. X. Абхазский народный героический эпос. Тбилиси, 1966, с. 54.

140. Салакая Ш. X. Абхазский нартский эпос. Тбилиси: 1976.

141. СМОМПК, вып. XII, 1891, с. 60.

142. СМОМПК, вып. XXV, 1898, с. 94.

143. Смирнова Я. С. Об обычае умыкания у абхазов. «Краткие сообщения Института Этнографии», т. I, 1952.

144. Соколова В. К. Заклинания и приговоры в календарных обрядах. В сб. «Обряды и обрядовый фольклор». М.: 1982, с. 11-25.

145. Соловьев Л. Н. Неолетические поселения Черноморского побережья Кавказа. Нижне-Шиловское и Кистрик. В сб. «Материалы по археологии Абхазии». Тбилиси: 1967, с. 21.

146. Степанов И. Приметы и поверья грузин Телавского уезда Тифлисской губернии. СМОМПК, вып. XIX, отд. 2, 1894, с. 78-103.

147. Соколова В. К. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов. XIX начало XX в., 1979.

148. Соколов Ю. Русский фольклор. М.: 1941.

149. Сокольский В. Архаические формы семейной организации у кавказских горцев. 1881.

150. Сталь. Этнографический очерк черкесского народа. 1900.

151. Сперанский М. Русская устная словесность. М.: 1917.

152. Табагуа С. А. Обрядовая поэзия села Джгерда. Сухуми: «Алашара», № 1, 1988.

153. Табагуа С. А. Абхазские обрядовые песни. «Искусство Абхазии», № 1, 1988.

154. Табагуа С. А. Из народной поэзии абхазов. Сухуми: «Алашара», № 2, 1988.

155. Табагуа С. А. Нартский эпос и обряд у абхазов. «Искусство Абхазии», № 3, 1989.

156. Табагуа С. А. Некоторые особенности обрядового фольклора абхазов. Сухуми: «Алашара», № 7, 1989.

157. Табагуа С. А. Об абхазо-адыгских этнокультурных связях. Труды АГУ, посвященные 20-летию Университета. 2000.

158. Табагуа С. А. Охотничьи обряды и поэзия. Тезисы докладов научной конференции профессорско-преподавательского состава. АГУ, 1999.

159. Текстологическое изучение эпоса. М., Л.: 1971.

160. Тепцов Я. Из быта и верований мингрельцев. СМОМПК, т. XVIII, отд. III.

161. Тейлор Э. Б. Первобытная культура. М.: 1939, с. 451-456.

162. Услар П. К. Кое-что о словесных произведениях горцев. «Сборник сведений о кавказских горцах», вып. I. Тифлис: 1868, № 27-28

163. Услар П. К. Этнография Кавказа. Языкознание. Абхазский язык. Тифлис: 1882.

164. Хашба M. М. Трудовые и обрядовые песни абхазов. Сухуми: «Алашара», 1977.

165. Хашба M. М. Жанры абхазской народной песни. Сухуми: «Алашара», 1983.

166. Хан-Гирей. Записки о Черкесии, часть II. JL: 1941, с. 86-134.

167. Челеби Е. Путешествие турецкого туриста по восточному берегу Черного моря. Т. 9, 1875.

168. Чистов К. В. Фольклор и этнография. В кн. «Фольклор и этнография». Л.: 1970.

169. Чистов К. В. Этническая общность, этническое самосознание и некоторые проблемы духовной культуры. Жур. «СЭ», № 3, 1971.

170. Чичеров В. И. Зимний период русского земледельческого календаря XV XIX веков (очерки по истории народных верований). Труды Института Этнографии им. Миклухо-Маклая, нов. сер., т. 40. М.: 1957.

171. Чиковани М. Я. К вопросу о судьбе традиционных фольклорных жанров в социальном обществе. «Грузинский фольклор», т. I-II. Тбилиси: 1964.

172. Чиковани М. Я. Народный грузинский эпос о прикованном Амирани. М.: 1966.

173. Чохели С. Г. Грузинские свадебные нравы, обычаи. В сб. «Традиции, нравы, обычаи и современность». Тбилиси: 1977.

174. Чурсин Г. Ф. Очерки Этнографии Кавказа. Тифлис: 1913.259

175. Чурсин Г. Ф. Осетины. Тифлис: 1925.

176. Чурсин Г. Ф. Материалы по этнографии Абхазии. Сухуми: 1956.

177. Шакрыл П. Е. Из тьмы к свету. Сухуми: 1976 (на абхазском языке).

178. Ш.Шинкуба Б. В. Абрскил (сводный текст и народные варианты). Рукоп. Фонд. АбИЯЛИ, № 82.

179. Шинкуба Б. В. Об абхазской народной поэзии. Труды АБИЯЛИ, вып. XXIV, 1951.

180. Шинкуба Б. В. Абхазская народная поэзия. Сухуми: 1959, с. 286.

181. Шагиров А. М. Из отчета о поездке по Кодору и Гвандре. ИКОИРГО,т. XXI, № 1, 1911-1912, с. 82.

182. Шартанов А. Т. Адыгская мифология. Нальчик: 1982.

183. Эльбердов X. Материалы научной сессии КБНИИ. Нальчик: 1960. 187.Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности игосударства. Предисловие к 1 изд., 1934, с. 19-42.

184. Яковлев Н. Кабардино-черкесские фольклорные тексты. УЗКНИИ, т. II. Нальчик: 1947.