автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Абсолютное в деконструирующем сознании

Полный текст автореферата диссертации по теме "Абсолютное в деконструирующем сознании"

А

^ На правах рукописи

у

Арская Юлия Александровна

АБСОЛЮТНОЕ В ДЕКОНСТРУИРУЮЩЕМ СОЗНАНИИ (ПАРАДИГМА ТВОРЧЕСТВА В РУССКОЙ И НЕМЕЦКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ПОСТМОДЕРНИЗМА)

10 0101 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

5 ге*

Красноярск 2008

003172025

Работа выполнена на кафедре русского языка и литературы ГОУ ВПО «Иркутский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель

доктор филологических наук, профессор Антипьев Николай Петрович

Официальные оппоненты

доктор филологических наук, профессор Ковтун Наталья Вадимовна кандидат филологических наук, доцент Рытова Татьяна Анатольевна

Ведущая организация

ГОУ ВПО «Нижегородский государственный педагогический университет»

Защита состоится 24 июня 2008 г в 10 00 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212 099 12 ФГОУ ВПО «Сибирский федеральный университет» по адресу 660049, г Красноярск, ул Ленина, 70, ауд 204

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Сибирского федерального университета

Автореферат диссертации размещен на сайте Сибирского федерального университета \v\vw вйькгаБ ги

Автореферат диссертации разослан 21 мая 2008 г

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук, О

доцент 0уОСи<<Л-~

ИВ Башкова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Данное исследование посвящено анализу русской прозы 1984-2006 гг, отражающей самосознание искусства в условиях критики постмодернистской парадигмы, использующей принципы эстетики постмодернизма и тематизирующей творчество, и сопоставлению ее с немецкой прозой того же периода Анализ направлен на выявление тенденций развития идеи искусства в рамках постмодернистского миропонимания или тенденций отрицания релятивизма и возвращения к абсолюту Под абсолютом в данном исследовании понимаются позитивные ценности, понятия и смыслы, находящиеся за пределами авторской воли и не поддающиеся деконструкции

Расцвет постмодернистской парадигмы в сфере гуманитарного знания в России пришелся на 1980-1990-е гг Ее отличают представление о деиерархизации ценностей, принципы игры, деконструкции, иронии, дегуманизации, деонтологизации истины, отказ от идеи кучьтурного прогресса В настоящее время наметились признаки становления новой парадигмы мышления, призванной сменить постмодернистскую Вопрос о поисках путей выхода из кризиса постмодернистской концепции творчества в современной литературе представляется актуальным по ряду причин

Постмодернистская эстетика развилась в русской литературе как ответ на тотальные претензии языка социалистической идеочогии, в отличие от эстетики европейского постмодернизма, деконструирующей язык массовой культуры Как отмечает М Н Липовецкий, русский постмодернизм был воспринят западными исследователями как экзотический вследствие отсутствия в Советском Союзе массовой культуры, информационной свободы, господства масс-медиа и т п Тем не менее тенденции развития постмодернизма в русской литературе постсоветской эпохи обозначили заметное место русского постмодернизма в общеевропейском литературном процессе и выявили его национальную специфику Общими для русских и зарубежных постмодернистов, по мнению И С Скоропановой, яатяются способы реализации постсовременных взглядов, такие как деконструкция культурного интертекста, децентрирова-ние дискурса, децентрирование субъекта Среди специфически русских особенностей постмодернизма исследоватети называют его политизированность (Н Б Маньковская), повышенное внимание к пробтематике воздействия коллективного бессознательного на жизнь общества (И С Скоропанова), отсутствие деконструкции либеральных ценностей, которым не было места в социалистическом дискурсе (М Н Липовецкий)

Ситуация временной кутьтурной изотяции и прерванности модернистской традиции сходным образом повлияла на развитие постмодернизма в русской и немецкой титературе С одной стороны, речь идет об «отставании» от других западных литератур (Франции, США и др ), с другой - о присутствии в русском и немецком постмодернизме политической проблематики

Состояние исчерпанности концепции творчества, отличающее постмодернизм, отрефтектировано как в литературной критике, так и в общественном сознании При-мечатетьно, что критика деконструирующей эстетики звучит на русской и немецкой читературных аренах со сходных позиций

Критике со стороны русских и немецких исследователей подвергаются как идеологические принципы постмодернизма, так и его художественные средства Отказавшейся от категории прекрасного постмодернистской эстетике, качество которой сужено до способности вызывать шок и удиаченис, отказывают в жизнеспособности Сомнения вызывает и декларируемая постмодернистами независимость художест-

венного произведения от каких бы то ни было эстетических законов, кроме тех, что выработаны им самим Подобная позиция освобождает произведение, созданное в соответствии со своими собственными критериями прекрасного, и его автора от оценок, использующих традиционные критерии мастерства, чувства материала и формы, совершенства композиции При этом индивидуальные критерии художественного качества каждого произведения не применимы по логике постмодернизма к другим произведениям, что лишает культуру даже самых обобщенных критериев определения статуса произведения искусства Данная тенденция позволяет исследователям сформулировать следующее определение искусства в эпоху преобладания постмодернистской эстетики «Искусство - это то, что формально объявлено искусством» (Д М Сегал)

Объединяют русских и немецких исследователей и сомнения относительно пользы социальной направленности постмодернистского искусства Социальным пафосом зачастую оправдывается эпатаж, отменяющий все специфическое для искусства синтез технического совершенства, личной ответственной позиции, личного внутреннего жеста и духовной страстности Кроме того, исследователи предостерегают от «эстетизации ужасного, псевдокритического братания с ужасом», ведущего к превращению критики обесцененного прекрасного в культ отвратительного (С Тигске)

На этом фоне особенно актуальным представляется вопрос о путях выхода из кризиса постмодернистской концепции, широко обсуждаемый в научной и критической литературе и аналитических работах о назревающей новой парадигме знания Как переходный период постмодернизм рассматривают многие литературоведы (Д В Затонский, Д М Сегал, Н Т Пахсарьян, С Рейнгольд) и писатели (Д Бавильский, П Крусанов, В Курицын, А Секацкий)

Таким образом, актуальность исследования обусловлена повышенным вниманием современного литературоведения к вопросам динамики художественных направлений и стоящих за ними философских концепций, в связи с чем исследование эволюции постмодернизма, находящегося на исходе своего развития, представляет несомненный научный интерес Актуальным является также соотнесение теории и практики современного литературного процесса, раскрытие рехтьных тенденций художественного сознания и выявление способов разрешения творческих проблем в ситуации кризиса постмодернистской парадигмы

Новизна диссертационного исследования состоит

- в сопоставлении национальной и европейской версий самосознания литературы в ситуации кризиса постмодернизма,

- в демонстрации критики постмодернистской парадигмы изнутри художественного сознания,

- в осмыслении современной концепции творчества на материале новейших произведений современной русской литературы, еще не ставших предметом системного литературоведческого анализа, а также на материале произведений современной немецкой литературы, в т ч еще не переведенных на русский язык

Основное внимание сосредоточено на рассмотрении типологических и специфически национальных путей разрешения кризиса и демонстрации остраненных форм присутствия абсолютного в деконструирующем сознании

Основную гипотезу работы можно сформулировать следующим образом в условиях кризиса постмодернистской парадигмы современный поиск конструктивной идеологии творчества состоит в обращении к модернистской философии творчества с

акцентом на социальную, эстетическую, нравственную ответственность художника и в реабилитации образа многомерной реальности, здешней и метафизической одновременно

Цель работы - рассмотреть складывающуюся философию творчества в условиях кризиса самой идеологии искусства и проанализировать образ творца в условиях кризиса постмодернистской антропотогии

Задачи работы

1 Соотнести модернистскую теорию искусства с постмодернистской теорией и практикой

2 Выявить сущность критики постмодернистской концепции творчества со стороны русских и немецких исследователей

3 Сопоставить рефлексию по поводу основных понятий постмодернизма в русской и немецкой литературе

4 Проанализировать современную интерпретацию образа реальности в сравнении с принятой в постмодернизме

5 Проследить типологию разрешения кризиса концепции творчества в произведениях русских и немецких авторов

6 Проанализировать тенденции изменения статуса творца в художественном сознании

Материалом данного исследования послужили тексты произведений В Сорокина, П Зюскинда, М Гржимека, М Крюгера, С Носова, К Рансмайра, А Слаповского и Т Толстой В работе используются не публиковавшиеся на русском языке тексты М Крюгера и М Гржимека

При отборе текстов преэвде всего учитывалась принадлежность авторов к постмодернистскому контексту литературного процесса, в меньшей степени принималось во внимание следование автора канону постмодернистской эстетики Нас в первую очередь интересовала разработка проблематики творчества и осмысление творческой концепции постмодернизма авторами Пользуясь формулировкой И П Ильина, можно сказать, что к анализу в первую очередь привлекались произведения авторов, относящихся к постмодернизму как к «манере письма», т е усвоивших некоторые его эстетические принципы, но критически рассматривающих его ценностные и мировоззренческие установки

Несомненно, такие черты постмодернистской поэтики, как авторефлексия, ав-тореференциальность, разные виды интертекстуальности, особенно характерны для метатекстов и в широком смысле все постмодернистские произведения представляют собой метатексты Однако как семантика, так и риторика произведений, целиком построенных на деконструкции и игре с жанрами и культурными знаками, значительно обеднены в силу своей полной зависимости от деконструируемого дискурса Поэтому отбор текстов по признаку использования исключительно постмодернистской эстетики значительно бы сузил круг анализируемых текстов и негативно повлиял бы на глубину решения задач исследования

Художественные основания сопоставления русской п немецкой версий. Судьбы русской и немецкой литератур в XX веке при всей их непохожести многое связывает В первую очередь, это опыт несвободы в условиях тоталитарного режима и, как следствие этого, расщепление литературы на официальную и оппозиционную (существовавшую в эмиграции и андеграунде), затем - отсутствие непрерывной модернистской традиции и осмысление катастрофы тоталитаризма Сходны в русском и

немецком постмодернизме и последствия «детерриторизации», переживаемой как изоляция культуры во времени

Советскую литературу и литературу ГДР связывает также феномен развития постмодернистского сознания в условиях господства социалистической идеологии Кроме того, следует отметить, что поиск нового мышления свойствен в настоящее время как русской, так и немецкой культуре, так как и та, и другая прошли через фазу отпадения от социокультурной идентичности с западной цивилизацией и до сих пор настаивают на своей самобытности

Основные теоретические результаты исследования

1 Проанализирована критика постмодернистской концепции творчества со стороны русских и немецких исследователей и писателей и выявлены тенденции переосмысления последней

2 Соотнесена критика постмодернизма в науке и общественном сознании, с одной стороны, и в художественной практике, с другой

3 Сопоставлены объекты рефлексии по поводу постмодернистской концепции творчества в русской и немецкой литературе

4 Выявлены факты тяготения к мировоззренческим позициям философии экзистенциализма в произведениях русских и немецких писателей-постмодернистов

5 Сформулированы общие для русской и немецкой литератур и национально специфичные тенденции становления новой философии творчества

Положения, выносимые на защиту

1. Утрата идеи подлинного и аутентичного в постмодернистском искусст-

ве рассматривается современными авторами как влекущая за собой невосполнимый урон смыслу

2 Становление новой конструктивной концепции творчества прослеживается в современной русской и немецкой литературе в сфере реабилитации смыслов, а не в сфере поиска новых форм

3 Прослеживаемая тенденция к восстановлению многомерного образа действительности, включающего иррациональные ее проявления, отличается возрождением непосредственного, эмоционального отношения к действительности

4 Новая формирующаяся философия творчества характеризуется реабилитацией статуса художника, но, в отличие от сходной модернистской, не возведением его на уровень высшего существа, неподвластного нравственным императивам Кроме того, следует отмстить стойкий жизнеутверждающий и гуманистический пафос в литературе, не порождающий при этом склонность к миростроению

5 Возвращение к нравственному началу в искусстве проявляется в исследуемых произведениях в пафосе ответственности художника перед самим собой и обществом за дар, а также в утверждении человечности как таковой

6 Выбор героев русских и немецких авторов против деконструкции отличается национальной спецификой в русском варианте его делает за героя-творца сама реальность, в немецком - это осознанный выбор самого героя

Научное и практическое значение диссертационного исследования состоит в том, что оно фиксирует тенденции современного литературного процесса в России и вводит их в европейский контекст

Материалы и выводы диссертации могут быть применены в преподавании истории русской и зарубежной литературы, культурологии, в спецкурсах о современном литературном процессе, о русско-немецких литературных связях, о факторах национальной ментачьности в литературном творчестве

Методологическая основа исследования. Работа выполнена в русле феноме-нотогической (Э Гуссерль), герменевтической (Г Г Гадамер) и постструктуралистской (Р Барт, Ж Бодрийяр, Ж Деррида) методологии

Методы исследования Конкретное приложение основных методологических принципов работы обусловлено материалом исследования В работе используются культурно-исторический, типологический и сравнительно-сопоставительный методы, а также деконструкционный анализ текста Использован опыт МПАбашевой, О В Богуславской, Н С Выгон, Д В Затонского, И П Ильина, О С Исаковой, Ю Каграманова, В А Кототаева, М Н Липовецкого, НБ Маньковской, М А Можейко, НТПахсарьян, ДМСегала, TAnz, R Baumgart, К Н Bohrer, TEagleton, TEpple, L Ftetz, E Fischer-Lichte, К Schwind, U Fülleborn, I Hoesterey, N Luhmann, H P Preusser, P Stuber, J Schütze, S Wilke

Апробация Основные положения диссертации бычи изложены на I и П международных научно-практических конференциях «Славянские языки и культуры прошчое, настоящее, будущее» (23-24 мая 2006 г и 24-25 мая 2007 г , Иркутский государственный лингвистический университет), на 12-й межвузовской научно-практической конференции «Художественный текст варианты интерпретации» (1819 мая 2007 г , Бийск) и на конференции «Время в социальном, культурном и языковом измерении» (14-17 сентября 2003 г , Иркутский государственный университет) В октябре 2003 - марте 2004 гг исследование велось в ун-те г Лейпциг (Германия) в рамках программы ДААД «Научно-иссчедовательские стипендии для молодых учёных»

Структура диссертационного исследования подчинена реализации цели и задач Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы Общий объём работы составляет 207 страниц Список литературы содержит 327 наименований

Во введении обосновывается актуальность темы, степень ее разработанности, обозначаются цели и задачи исследования, указывается теоретическая и практическая значимость диссертационного сочинения, обосновывается методология

В первой главе «Кризис постмодернистской идеологии и концепции творчества» рассматриваются исходные философские установки постмодернизма в сравнении с мировоззренческими установками модернистского, особенно авангардного искусства, которому, с нашей точки зрения, постмодернизм наследует Речь идёт о представчениях о проговоренности всех смыслов, о нерелевантности идеи абсолютной истины, релятивизме, отказе от прогрессистского мышления и идеи мировоззренческой цельности, антииерархичности, дегуманизации Кроме того, в главе анализируются специфические постмодернистские философско-эстетические понятия, такие как деконструкция, смерть автора, смерть субъекта, ирония, плюрализм, антиутопичность с точки зрения их текстопорождающего потенциала и эволюции их трактовок в литературоведении

Сложный комплекс постмодернистских философско-эстетических представлений, большинство из которых выросло из модернистской концепции творчества, во многом связан с ослаблением и потерей связи означаемого и означающего в знаке, окончательным освобождением формы от смысла и, как следствие этого, с утратой самой идеи художественной подлинности и сакральной уникальности оригинального произведения искусства и потерей творцом своего прежнего статуса демиурга Самое большое приобретение постмодернизма - понимание свободы как основного пафоса культуры Это сознательно утверждаемая автором свобода, превосходящая по объему личностную свободу модернизма При этом опасность присвоения свободе главенствующей позиции в системе ценностей искусства состоит в превращении ее в свободу отрицания, игры и безответственности

Подобное развитие открывает, с одной стороны, дорогу плюрализму в искусстве и, на первый взгляд, предоставляет большую свободу творчеству На деле же эта свобода оказывается не столько созидательной, сколько игровой, к тому же «освященной» релятивистским пафосом и подчиненной новому канону - иронии

Зачастую постмодернизм называют антиподом модернизма Однако очевидно, что отношения этих двух мировоззренческих систем гораздо более сложны, чем простое взаимоотрицание, в пользу чего свидетельствует то, что эти отношения являются темой огромного количества литературоведческих и философских исследований, пытающихся, в частности, локализовать границу между ними Если считать доминантой постмодернистского мышления деонтологизацию истины, то необходимо иметь в виду, что разложение абсолютов началось не в 50-е гг XX века, к которым относят ста-ношснис постмодернизма, а в конце XIX в вместе с разложением позитивистской картины мира В этом смысле постмодернизм является не антагонистом, а продолжателем модернизма

Как нам представляется, постмодернистская эстетика, опирающаяся на философию постструктурализма, является прямой наследницей модернизма, особенно авангардного искусства Так, деконструкция как художественный метод в таких своих проявтениях, как отделение сигнификанта от сигнификата и вынесение смысла в сферу адресата, несомненно, является закономерным результатом развития идеологии инновации формы («сожженный холст» У Эко)

Очевидно, что такие признаки постмодернистского сознания, как сомнение в рационалистически обоснованных ценностях буржуазной культурной традиции и недоверие к авторитету позитивистского научного знания, формировались уже в модернистский период и от критики позитивизма и «доступных разуму стандартов добра, истины и прекрасного» (А Меджилл) отталкивались все авангардные течения рубежа Х1Х-ХХ вв С точки зрения Д Фоккемы, «долгий процесс секуляризации и дегуманизации», вершиной которого стал постмодернизм, начинается в эпоху Нового времени и связан с развитием естественных наук, разобравших по кирпичику возрожденческую концепцию антропологического универсума

Что касается русской литературы, то М Л Гаспаров, характеризуя новое мировосприятие, нашедшее выражение в произведениях рубежа Х1Х-ХХ вв , говорит о тех же феноменах, которые в глазах большинства философов и литературоведов отличают постмодернизм Речь идет о «декларации относительности всех ценностей и равноправии всех истин», кризисе европоцентризма, антропоцентризма, позитивизма и эволюционизма Как отмечает М Л Гаспаров, такая характерная черта постмодернизма, как антииерархичность, развивается уже в модернизме, в т ч на уровне эстетики

Модернистские эксперименты со словом, экспрессивность и игра с формами размывают и постепенно стирают значение и, как следствие, уничтожают иерархию смыслов и открывают путь иронии Исследователь московского концептуального искусства Е Л Бобринская указывает на непосредственную преемственность традиций авангарда начала XX в , в отличие от американского концептуализма, опиравшегося на поп-арт

МНЛиповецкий также указывает на сугубо авангардистские решения в русской постмодернистской прозе, причем заметно утратившие ту ошеломляющую новизну, что была присуща авангарду начала XX в «Если русские авангардисты начала двадцатого века были озабочены тем, чтобы «воскресить слово» - вернуть стилистическому обороту, отдельному звукообразу, «голой» фонеме прямое, изначальное эмоциональное значение, то авторы «абстрактной прозы» конца века нередко решают противоположную задачу они сталкивают существующие литературные, культурные и прочие контексты так, чтобы те аннигилировали друг друга, не оставляя в итоге ничего, кроме эффекта эстетического молчания»

В области эстетики и поэтики постмодернизм частично продолжает традиции модернизма Так, повышенное внимание к внешней стороне образности, распространённое в разных модернистских течениях и особенно ярко выраженное у сюрреалистов, постмодернизм развивает, создавая пустые знаки, поднимая до уровня образа готовый предмет, помещенный в неожиданный контекст (поп-арт, соц-арт, акцио-низм) Продолжается в постмодернизме и начатая модернизмом реабилитация табуи-рованных тем и предметов изображения У модернистов постмодернисты переняли такие композиционные приемы, как коллаж, монтаж, иррациональная связь зрительных впечатлений

Одно из принципиальных различий модернистской и постмодернистской парадигм связано с их отношением к культурной традиции Как пишет Д В Затонский, с точки зрения модернизма и подготавливавших его эстетик, «шекспировскую, например, практику заимствования сюжетов пришлось бы объявлять плагиаторской» Постмодернизм же реабилитирует культурную традицию, переводя все тексты культуры в модус одновременности, а значит, объявляя их равноценными Однако и эта тенденция не всеобъемлюща Так, как отмечает М П Абашева, русский постмодернизм, в отличие от западного, зачастую принимает на себя такую функцию модернизма и авангарда, как ниспровержение традиций В отличие от модернизма, постмодернизм использует любые тексты мировой культуры, независимо от их эстетики, мимикрирует под любые стили Для деконструкции одинаково хороши и реализм, и соц-реализм, и модернизм

Основной акцент в развитии постмодернизмом модернистской картины мира приходится, на наш взгляд, на разложение еще и субъекта

Если модернистское мышление склонно к десакрализации канона, демонстративному отказу от рациональных ценностей (которые оно трансцендентирует) и понятия истины, свержению авторитетов, но зиждется на апологии личности и производит множество индивидуальных смыслов и концепций творчества, то постмодернизм под влиянием опыта гуманитарных катастроф XX в отказывается от субъекта как стержня мирообраза Отсюда свойственные постмодернистской парадигме неуверенность, дистанцированность, растворение автора и субъекта в тексте, фрагментарность, симуляция самоорганизации текста и гибридизация жанров, ирония, пародия и т п Впрочем, и это различие спорно, так как модернизм объединил несколько противо-

стоящих друг другу эстетик и, по мнению С Рейнгольда, представление об исключительной субъект-ориентированности модернизма преувеличено «У нас многие истолковывают модернизм как проявление крайнего индивидуализма и отрыв от традиции Модернизм имел авангардное крыло и им отчасти обеспечил себе образ и силу, но именно модернисты заговорили о смирении индивидуального начала, возвратили традицию работы при насыщенном литературном и историческом контексте» Если не рассматривать переходные явления методу модернизмом и постмодернизмом, необходимо отметить, что растворение субъекта окончательно развилось именно в последнем, в форме «смерти автора», «смерти субъекта» и «смерти героя»

Несомненно, отказ от тоталитарности смысла и трансформация фигуры автора - явления, неразрывно связанные Любое высказывание в тексте, особенно прозаическом, вызывает вопрос «Кто говорит?», так что если это не прямая речь, то под удар волей-неволей попадает автор Груз ответственности же за слово в ситуации проговоренное™ всех смыслов велик как никогда В широком смысле освобождение от автора - одно из проявлений смены субъект-ориентированной парадигмы на процессуальную, апогей деперсонализации

В связи с повышением интереса к западной философии и гуманитарным наукам, в частности к литературоведению, лингвистике, семиотике и культурологии, характерным для конца 60-х гг XX в , имеет место влияние научных концепций на поэтику литературы, пытающейся осмыслить для себя новое мировоззрение Не исключено, что это явление касается и судьбы понятия «смерть автора», предложенного Р Бартом в качестве одного из ключевых текстоцентрического подхода в литературоведении и буквально воспринятого авторами и перенесенного на страницы произведений

Но сама онтология письма такова, что оно не существует без формирующей авторской воли Лишенному же статуса демиурга автору остается максимальное дистанцирование от сказанного, достигаемое с помощью игры либо моделирования моделирования И в том, и в другом случае автор предстает «бедным родственником» на пиру текста, ему приходится надевать на себя маски подставных персонажей, рассказчиков, рассеиваться в тексте Результатом подобного остранения становится совершенная невозможность непосредственного письма и даже угроза молчания Как отмечает ДЛодж, «постмодернистское письмо постоянно рискует - оно рискует уничтожить себя самое, при крайней успешности низводя себя до молчания»

Однако, начиная с 90-х гг XX века, начинается постепенная реабилитация понятия «автор» Так, авторы международного сборника «Автор и текст» (1996) осмысляют недостатки постструктуралистской концепции «смерти автора» В частности, речь идет о недоучете в ней эстетической природы произведения Теоретики позднего постмодернизма постепенно переосмысляют и свои позиции по отношению к роли субъекта в целом Так, у поздних М Фуко, Ж Дерриды, П Смита, ДжУарда и МГотдингера развивается реконструкция субъекта, отражаемая в понятии «воскрешение субъекта»

М Н Липовецкий, сравнивая тенденции преодоления кризиса американской и российской постмодернистской метапрозы, также отмечает появление конкретной личности, «обычной человеческой судьбы» в центре повествования у А Иванченко, П Алешковского, О Ермакова, А Слаповского, В Шарова, В Маканина и др Исследователь выдвигает даже гипотезу о том, что в искусстве именно человеческий характер и человеческая судьба способны стать той песчинкой, «вокруг которой хаотическая

система вдруг начинает «закручиваться в воронку», рождая внутри себя новый органический порядок»

Анализ критики постмодернистской концепции творчества со стороны исследователей и авторов позволяет сделать вывод об исчерпанности данной художественной парадигмы, о ее нежизнеспособности вследствие ограниченности художественных средств, отсутствия у автора собственного языка, невозможности выразить индивидуальный смысл, зависимости от императивов иронии, игры и деконструкции

При этом, если рассматривать постмодернизм как мировоззрение переходного периода, многие его черты можно оценивать как передышку, подготовку к новой эстетике, выход из порочного круга инновации и идеологичности Характерно, что те черты постмодернизма, которые воспринимаются исследователями и философами как предпосылки к дальнейшему развитию культуры в противовес угрозе молчания, находятся на плоскости авторефлексии (т е в сфере метатекстов) и реабилитации культурной традиции

Перспективу развития литературы после временной смерти культуры исследователи видят в сфере реабилитации эмоционального отношения к действительности М Н Липовецкий говорит о возрождении элементарных ценностей и переживаний гуманности, идеи ответственности, сентиментальности, «даже умиления человечностью», поиске искренней интонации Новое мировоззрение, по его мнению, совсем не будет отрицать знание о стабости, иллюзорности, даже абсурдности веры в человека «идеатом этого нового гуманизма, наверное, уже не скоро опять будет гармония человека с мирозданием, но лишь - хаосмос, «рассеянные порядки», рождающиеся внутри хаоса бытия и культуры» П Козловски ожидает от парадигмы, которая придет на смену постмодернистской, нового обретения «утраченного общего духовного состояния и человеческих форм знания, которые выходят за границы коммуникативной компетенции и аналитического разума», те связаны с духовностью А Секацкий предсказывает чудо вторичного обретения подлинности существования

Вторая пава «Антипостмодернпстская рефлексия в русской и немецкой прозе позднего постмодернизма» состоит из двух больших разделов В первом разделе, состоящем из трех подразделов, речь идет о понятиях, явившихся идеологической базой постмодернизма и получивших осмысление в художественной прозе русских и немецких писателей (внутри разделов материал расположен по хронологическому принципу) смерть автора, смерть культуры, смерть субъекта, деконструкция, мир как текст, гиперреальность симулякров Во втором разделе проанализирован образ гения в литературе постмодернизма

В первом подразделе первого раздела «Постмодернистский автор и герой между деконструкцией и абсолютом. К Рансманр «Последний мир» (1987), Т.Толстая «Кысь» (2000)» рассматриваются следствия реализации авторами постмодернистских метафор «смерть автора» и «смерть культуры» в действительности Антиутопии К Рансмайра и Т Толстой рисуют крушение культуры и упадок цивилизации не как результат кризиса гуманизма, а как следствие отчуждения культуры от существования

Действие романа К Рансмайра, главный герой которого - исчезнувший в Томах Овидий, происходит в Римской империи в 1 в до н э , однако множество анахронизмов, отсылающих к самым различным периодам европейской истории, создает в тексте своеобразный вневременной хронотоп Культурная жизнь Римской империи имеет черты, характерные для эпохи постиндустриальной цивилизации Разочаровавшись

в смысле творчества и массовом успехе, Овидий сознательно навлекает на себя гнев римской бюрократии (он отказывается отдельно поприветствовать императора на открытии стадиона) и оказывается сослан в Томы, откуда он вскоре также исчезает Кризис творческого начала у К Рансмайра связан с примитивизацией искусства в эпоху развития массовой культурной индустрии и с переживанием тоталитаризма Смерть автора приводит в интерпретации К Рансмайра к краху цивилизации Томы постепенно впадают в первобытное состояние (сам город разрушается, а его жители оставляют всякую созидательную деятельность и начинают исполнять мифологические сюжеты, с которыми их познакомил Овидий) Пространство, освободившееся вследствие разложения культуры, отвоевывает природа, так что трагизм отменен вечным круговоротом материи Самые часто встречающиеся слова в тексте «Последнего мира» - «изменяться» и «камень», а самая частая цитата из Овидия - «Никто не сохранит свой облик» Вневременной хронотоп романа придает образам хаоса характер последних констант человеческого существования Люди превращаются в камни, грязь - в людей, камни - в песок, дома - в труху, волк - в человека Очевидно, автор не ждет самообновтения от культуры, но возлагает надежды на постоянно обновляющуюся природу, в пользу чего свидетельствует заявление К Рансмайра в одном из интервью «Мы в любом случае живем в последнем из миров, и освобожденная от homo sapiens земля необязательно должна быть апокалипсической, атомно зараженной пустыней Что такого уж ужасного в буйно цветущей дикой природе без нас?» Таким образом, в романе К Рансмайра постмодернистская дегуманизация как сознательное устранение человека рассматривается в качестве рецидива мифологической «нулевой гуманности» самого мира, которая в контексте нашего времени элиминирует человека из общего существования

В романе Т Толстой «Кысь» ниспровергается ряд мифов, характерных для современного общественного сознания постмодернистский миф «мир как бибтиотека», идеологический миф о самобытности российской истории, либеральный миф о Западе как идеале демократии и культурном ориентире для России, патриархальный миф воскрешения памяти, которое влечет за собой возрождение культуры, а также миф о Пушкине, предвосхитившем культурное развитие России

Отброшенное в своем развитии назад в эпоху неолита общество Федор-Кузьмичска в «Кыси» является пародией на Советский Союз и постсоветскую Россию Гротескная реализация российских мифов в действительности Федор-Кузьмичска обнажает их симулятивный характер Так, знакомство со всеми текстами мировой культуры, сохранившимися после Взрыва, не способствует нравственному и духовному развитию читателя Бенедикта, который остается «неандерталом» и отправляет Никиту Иваныча на казнь Призывая Бенедикта учить азбуку в целях собственного духовного развития, Никита Иваныч актуализирует центральную метафору романа Древнерусская азбука, в соответствии с которой выстроена структура романа, является у Т Толстой метафорой изначального знания мировой онтологии Бенедикт, умеющий читать старопечатные книги, хорошо знает современный русский алфавит, который, однако, дает ему очень поверхностное знание без понимания Таким образом, становления смысла текста в процессе его интерпретации, на котором настаивают постмодернисты, не происходит

Сознательное возрождение культурных знаков в Федор-Кузьмичске, носящее приметы аналогичных процессов в современной Москве, не ведёт - в противовес патриархальному мифу - к возрождению прерванной культурной традиции или памяти о

ней Выгоду из современных ритуалов воскрешения памяти выносит, согласно Т Толстой, только государственная идеология

Буквальное воплощение идеалов почвенников и славянофилов также не ведет к развитию исконной самобытной культуры в «избяном рае» Федор-Кузьмичска процветают ксенофобия, невежество, агрессия и эгоизм, направляющие разум на путь не созидания, а деструкции

Либеральный миф о Западе как идеале демократии и культурном ориентире для России артикулирует в романе диссидент Лев Львович Однако его протест остается чистой демонстрацией, а надежды на западную демократию оказываются стремлением к материальным благам Необъективный образ Запада, сложившийся в Фйдор-Кузьмичске, является симулятивным в той же мере, в какой симулятивен русский образ Запада в целом, в нём отражается типичная для России ситуация заочного преклонения перед ним и разочарования при встрече лицом к лицу По иронии автора именно западная звезда осветила Бенедикту Красный Терем, в котором он увидел средоточие мирового зла, вследствие чего решился на государственный переворот, повлекший за собой установление диктатуры Таким образом, реальной помощи со стороны Запада не поступило, а косвенная ссылка представителя силового ведомства (коим является санитар Бенедикт) на нее привела не к установлению демократии и формированию гражданского общества, а, напротив, к репрессиям

Миф о Пушкине, в котором воплощается представление о прогрессирующем развитии культуры, приобретает у Т Толстой ироническую трактовку Не вызывает сомнения, что гений Пушкина сыграл важную роль в формировании современного русского языка, литературы и самосознания русского народа Выражаясь языком современных общественных наук, можно сказать, что Пушкин - отец современной русской идентичности Сюжет «Кыси» обыгрывает широко известные высказывания А Григорьева «Пушкин - наше все» и Н В Гоголя «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится чрез двести лет» Русскому сознанию свойственно представление о том, что Пушкин предвосхитил культурное развитие России, однако ирония автора представляет плод этого развития в образе «неандертала» Бенедикта, который усваивает значимость Пушкина как культурного символа, не зная и не понимая его творчества Образ Пушкина в народном сознании Федор-Кузьмичска редуцирован в соответствии с деградировавшим народным гением, воспринимающим и реализующим пушкинские метафоры дословно в виде памятника и тропы к нему

Язык как витальный абсолют представляет собой в интерпретации автора единственную надежду на дальнейшее духовное развитие Т Толстая сама изобретает для мутировавшего мира Федор-Кузьмичска живой, красочный язык (который отмечают все критики), именующий реалии этого мира Животворящая сила языка пробивает дорогу мысли даже посреди преобладающего в Федор-Кузьмичске невежества Так, голубчики-мутанты отличают, в отличие от Прежних, мутировавшую крапиву от не-мутировавшей и называют ее дергуном Кроме того, автор заставляет своих героев, живых мифологическим сознанием, порождать все новые фольклорные жанры Таким образом, текст романа богат сказками, песнями, прибаутками, потешками, поговорками, заговорами, свидетельствующими о сильнейшей способности языковой культуры к самообновлению

Констатируемая КРансмайром и Т Толстой смерть культуры и цивилизации является следствием утверждения постмодернистской картины мира При этом по-

тенциал обновления деконструированного образа мира видится автору «Последнего мира» в естественном круговороте материи, частью которой, независимо от своей воли, является человек, автор «Кыси» же уповает на витальную природу языка, бесконечно формирующего культуру через человека

Предметом анализа во втором подразделе первого раздела «Сатира на постмодернизм Деконструкция деконструкции МКрюгер «Конец романа» (1992), «Виолончелистка» (2000), С.Носов «Член общества, или Голодное время» (2001)» является авторская рефлексия по поводу духовной жизни общества в период господства постмодернистской парадигмы мышления и положения творческой личности, поставленной в рамки деконструирующей эстетики

Главный герой новеллы МКрюгера «Конец романа» - писатеть, уничтожающий свой восьмисотстраничный роман от разочарования в иронии, в рамки которой он поставлен как постмодернист, и отчаяния перед беспомощностью языка Герой хорошо осознает обусловленность мышления языком, но в борьбе с исчерпавшими себя дискурсами и господствующим деконструирующим сознанием он обнаруживает бытие действительности вне языка Мощнейший эффект остраненля, возникающий у него при созерцании природы, свидетельствует о поиске в ней героем абсотютного начала, некой неразложимой первоосновы, все еще несущей в себе творческий импульс Однако творческий потенциал заложен уже не только в первооснове всего искусства -потребности отражения многообразия мира в знаке, заново открытой героем Важным источником воли к созиданию становится осознанное неприятие деконструкции и иронии

В романе МКрюгера «Виолончелистка» представлена широкая картина кризисных явлений в современной европейской культуре Вырождение искусства в демагогию, многочисленные примеры которого дает автор, связано с отсутствием тем, господством симулятивной реальности, демонстративно нигилистической позицией интетлектуальной элиты, европоцентричным сознанием и др Оказавшись в рамках деконструирующего мышления, замкнутая на себе европейская культура обрекает себя в интерпретации М Крюгера на угрожающую гибечыо редукцию Образы деятелен культуры в романе М Крюгера, выполненные в исключительно сатирическом ключе, иллюстрируют отрицательные следствия господства постмодернистской парадигмы такие как бессодержательность и оторванность культуры от общества

Главный герой романа С Носова «Член общества, или Голодное время» живет в период становления в России постмодернистской культурной парадигмы, связанного с деконструкцией культурной традиции Новое мышчение характеризуют поверхностное восприятие текстов культуры, оперирование самыми узнаваемыми, знаковыми культурными реалиями, цитатность, неспособность производить новые тексты Пародийный пример освоения культурного наследия вне понимания представлен в описании творчества главного героя в кулинарной рубрике ненздающейся газеты, которое сводится к поиску рецептов блюд, упомянутых в классике Поглощение физиологическое выступает репрезентантом одной из сущностных черт постмодернистской культурной парадигмы - ее центонного характера Важно при этом, что поглощение текстов культуры не влечет за собой сколько-нибудь значимых творческих результатов (ср доклады членов «Общества друзей книги» о пометках на страницах и печатях библиотек) Сатирически описанные следствия отказа от эстетических достижений классического искусства сводятся к осознанию релятивности истины, замене в твор-

ческом процессе разума рассудком, утрате смыслов и характеризуют кризисное состояние искусства

Третий подраздел первого раздела «Разоблачение гиперреальпостн симу-лякров как средства тоталитаризма н открытие тотальпых претензии релятивизма В Сорокин «Норма» (1984), МГржимек «Слежка» (1989)» посвящен исследованию авторских интерпретаций феномена гиперреальности симулякров Названные писатели возводят его к тоталитарной идеологии (В Сорокин) и массовой культуре (М Гржимек) Связывая феномен тоталитаризма и диктат дискурса, художники идут противоположными путями автор «Нормы» деконструирует язык тоталитарной идеологии, дабы выявить в ней симулякры, а автор и герои «Слежки» изначально исходят из симулятивной структуры современной реальности, открывая её тотальные претензии в процессе развития сюжета романа

Роман В Сорокина «Норма» построен на приеме деконструкции дискурсов, стилей и жанров Автор имитирует стиль русского реалистического романа XIX в, различные дискурсы внутри социалистического (военный, правительственный, производственный, бандитский, любовный, родительский, научный, артистический, дружеский и др ), а также жанры производственного романа и романа в письмах Автор «взрывает» каждый из пародируемых им дискурсов, стилей и жанров изнутри, демонстрируя их симулятивный характер и бессодержательность При этом его цель не разоблачение тоталитарной идеологии, создающей пустые знаки, а раскрытие тотальной власти дискурса как таковой Деконструкция у В Сорокина представляет собой не ироническое осмысление, как, например, в поп-арте, а отчаянный протест против тотальной власти дискурса, именно поэтому художественные средства В Сорокина всегда находятся на границе дозволенного и вообще возможного в языке, на границе шизофрении, хаоса и смерти Автор словно пытается вырваться из оков дискурса, рискуя собственной жизнью, но обрекая дискурс на верную смерть При этом результат нечеловеческого усилия автора по преодолению дискурса в произведениях В Сорокина находится на грани литературы, так как за пределом максимальной жестокости, абсолютного отсутствия смысла, максимума деперсонификации никакого повествования быть не может, кроме того бессмысленного набора звуков, в который у В Сорокина с настойчивым постоянством вырождается речь Поэтику В Сорокина следует отнести к эталону постмодернистской литературы, в которой деконструкция является главным текстопорождающим принципом Как мы видим, авторские претензии шире разоблачения тоталитарного дискурса и распространяются до деконструкции литературы как таковой, угрожая уничтожением последней

МГржимек в романе «Слежка» описывает ситуацию сверхрационального постиндустриального общества, в котором для творчества нет онтологического источника вследствие отсутствия непосредственных впечатлений Изображая институт, машинным способом производящий разножанровую литературу из воспоминаний пожилых граждан, автор представляет перспективы развития гиперреальности симулякров, устраняющей индивидуальное творческое сознание за ненадобностью

Гиперреалыюсть симулякров связана у В Сорокина и МГржимека с несвободой В Сорокин деконструирует язык тоталитарной идеологии, дабы выявить в ней отсутствие смыслов, замещаемых симулякрами У МГржимека гиперреальность симулякров представлена как единственно возможная реальность и в обществе, не связанном государственной идеологией Тотальные претензии релятивизма оказываются у него так же аннигилирующими смысл, как и социалистическая идеология у

В Сорокина В обоих случаях авторы рисуют ужасающие образы духовной пустоты в обществе

Во втором разделе первой главы «Образ гения в литературе эпохи постмодернизма. гений и злодейство совместимы (П Зюскинд «Парфюмер» (1985), В Макании «Андеграунд, или Герой нашего времени» (1998))» проанализированы образы гениев, персонифицирующие постмодернистские философско-эстетические установки Для анализа выбраны произведения, изображающие картину мира и творческий принцип постмодернизма через сознание творческого субъекта

В основе романа П Зюскинда «Парфюмер» лежит игра с концепцией развития европейской культуры Нового времени от средневекового следования канону к торжеству рационализма и симулякров Деконструируя жанр романа воспитания, автор рисует историю развития и краха постмодернистского гения, в совершенстве овладевшего разнообразными художественными средствами и творящего прекрасное по шабтону В идее уникального парфюма, собранного из множества привлекательных ароматов и способного очаровать массу и каждого отдельно взятого человека, П Зюскинд дал метафору произведения искусства, созданного в постмодернистской эстетике, рассчитанного на массового реципиента (это ирония и по поводу самого романа «Парфюмер») и удовлетворяющего любому вкусу, при этом вторичного и не обладающего своей неповторимой стилистикой и потому не выражающего уникальный творческий принцип своего создателя

Главный герой романа В Маканина «Андеграунд, или Герой нашего времени» писатель Петрович сознательно отказывается от письма, и весь роман построен на его рефлексии, которую можно охарактеризовать как защиту героем собственной идентичности Невозможность творчества связана с ощущением исчерпанности дискурсов, в том числе оппозиционного, и выход из тупика молчания герои ищет, сознательно ломая собственное «я» Для Петровича невыносима зависимость не только от дискурса, но и от собственного образа, так что его привлекает идея пустоты, которая очищает сознание и обращает его внутрь себя «Чистилище», которое герои себе устраивает, напоминает сознательное уничтожение собственного «я» это творческое молчание, отказ от самореализации, одиночество, бочь, любовь, нищенство, пьянство, тюрьма, испытание презрением окружающих, психушка, бездомность, попытка самоубийства и, наконец, преступление двойное убийство Испытания, через которые проходит Петрович, подобны временной смерти в обряде инициации Он действительно несколько раз оказывается на грани смерти, восстанавливая таким образом по крупицам ценность человеческой жизни Сознательное самоотчуждение героя от творчества, морали, веры, любой самореализации служит сохранению обязательств перед собой и стовом

Не одухотворенное любовью творческое начало в романе П Зюскинда лишено истины, поэтому постмодернистский творец обречен идти по тупиковому пути присвоения смыслов, извлеченных из чужих текстов В лишенном самовыражения, неспособном породить собственный смысл постмодернистском творческом принципе заложено самоуничтожение Герой В Маканина идет по иному пути он находится в состоянии поиска собственного уникального смысча через страдание, освобождение от навязанных сюжетов и преодоление страха перед нравственными запретами Сведение художественной деятельности к игре и деконструкции влечет за собой оскудение творческого потенциала гения и исчезновение выдающихся личностей вообще

В третьей главе «Постмодернизм и экзистенциализм испытание постмодернизма философией существования» анализируются тенденции становления новой, выходящей за рамки постмодернизма, концепции творчества в произведениях русских и немецких авторов, а также предпринимается попытка выявить национальную специфику эволюции творческого принципа

Темой первого раздела третьей главы «Экзистенциальная ситуация самопознания Б Штраус «Молодой человек» (1984), А Слаповскин «Оно» (2006)» является проблема личностного выбора и испытания подлинности бытия в ситуации постмодернистского плюрализма точек зрения и форм существования

«Два искателя талантов», вставная новелла в романе Б Штрауса «Молодой человек», представляет собой притчу о постмодернистском художнике, пытающемся совместить достижение массового успеха с подлинным развитием своего дарования Используя элементы сюжета волшебной сказки (певица Иоссика, намеревавшаяся обманом совместить выгоды двух видов искусства - элитарного и популярного, превращается в цветок, и от чар ее освобождает любовь), автор реабилитирует идею любви как преобразующей силы Любовь, с одной стороны, равна в контексте новеллы гуманизму, не предусмотренному рационализмом постмодернистской картины мира (чтобы спасти Йоссику-цветок, герой берет ее к себе домой, сознавая, что это ограничит его свободу) С другой же стороны, любовь у Б Штрауса - источник ответственности перед самим собой и Другим за применение таланта художника (в контексте всего романа Йоссика - жена главного героя, которая продолжает заниматься музыкой, отказавшись при этом от стремления к массовой популярности)

А Слаповский в романе «Оно» персонифицировал амбивалентность постмодернистского мироощущения в образе гермафродита Валько, который за всю свою жизнь не может однозначно выбрать пол Отсутствие пола позволяет Валько быть мультивидуумом в смысле М Эпштейна - человеком, которому тесно в рамках одной личности Образ героя отличают именно те качества, которые характеризуют постмодернизм как эпоху множественность форм бытия, духовно-телесный реализм, сущностная свобода и способная изменяться идентичность Сила этого героя, живущего в период смены государственного строя, типа товарно-денежных отношений, мировоззрений и ломки системы ценностей, именно в неопределенности и открытости в будущее (неслучайно в романе это единственный герой, которому интересно учиться) В образе Валько сконцентрирована некая уникальная неразложимая сущность человека, независимая от любых внешних обстоятельств, идеологий и парадигм

В центре произведений, анализируемых во втором разделе третьей главы «Экзистенциальный смысл образа и его судьба. МГржимек «Слежка» (1989), А Слаповский «Я - не я» (1991)» - субъект, постигающий творческое начало собственной личности в игре со своим образом

Герой романа МГржимека «Слежка» Феликс Зайнер - несостоявшийся писатель, который выстраивает изощренную мистификацию вокруг своего образа, создавая в письмах образы двух людей - мужчины (Феликс) и женщины (Феличита), которые находятся в давнем конфликте и один из которых является противоположностью другому Чтобы привлечь внимание к своему труду, Зайнер совершает убийство, в расследовании которого его письма долгое время фигурируют как улики Творение Зайнера противостоит компилятивному принципу написания произведений из воспоминаний пожилых граждан, преобладающему в реальности романа Роман М Гржимека о писателе-мистификаторе реабилитирует идею тайны творчества, кото-

рая, по мысли автора, неразрывно связана с идеей творческого субъекта как текстопо-рождающего принципа Как написанные через призму чужого мировосприятия тексты героя, так и факт подчинения собственной жизни художественным законам свидетельствуют о тяготении героя-творца к модернистской концепции творчества в противовес постмодернистской

Подобно герою «Слежки», главный герой романа А Слаповского «Я - не я» Неделин живет в ситуации культурного застоя, происходящего, однако, не в капиталистическом, а в социалистическом государстве Неделин так же испытывает недостаток аутентичных впечатлений и так же внезапно открывает в себе способность переселяться в тела других людей и таким образом «примерять на себя» их жизни Переходя из одного тела в другое, герой меняет дискурсы При этом он каждый раз оказывается в окружении новых людей и текстов, приобретает привычки и потребности чужого тела, в целом сохраняя свое первоначальное сознание Каждый новый дискурс требует от него определенной модели поведения и характерных для него речевых практик Герой в каждом новом перерождении пытается восстановить типичное для дискурса данного субъекта поведение логическим путем, однако его собственное сознание мешает ему, что ведет к деконструкции дискурса В данном случае автор вопреки общепринятым представлениям доказывает, что власть дискурса не абсолютна и субъект дискурса способен от нее освободиться С другой стороны, Неделин, вернувшись, наконец, в собственное тело, уже не может повторить тех смелых поступков, которые с легкостью удавались ему в чужих телах Протест против дискурса обречен на неудачу, единственный смысл такого протеста - в движении духа Неделину не удалось преобразиться, но смириться со всесильным дискурсом он все же не согласен, так что в конце романа Неделин бежит от угрожающего ему повторения дискурсивного хода - женитьбы на соседке, - а автор оставляет финал романа о поисках новой идентичности открытым

Таким образом, действительность сама провоцирует героя А Слаповского на познание её, заставляя его пропустить через себя несколько образов реальности, в множественности которых уверен постмодернизм Так восстанавливается утраченный интерес субъекта к внетекстовой действительности, с одной стороны, и утверждается познание через человека, с другой Герой М Гржимека же, размножая свой собственный образ в попытке построения жизни по эстетической логике, остается в рамках герметичной текстовой реальности, в которую пытается вовлечь и саму действительность с помощью убийства

Третий раздел третьей главы «Игра в искусство и трагедия существования М.Крюгер «Виолончелистка» (2002), С Носов «Грачи улетели» (2005)» анализирует сходную для Германии и России духовную ситуацию посттоталитарного общества, находящегося в поисках новой, «свободной» эстетики и столкнувшегося с диктатом визуальной культуры, угрожающей аннигиляцией смысла как результатом обновления форм

Проблема, которую пытается решить герой романа М Крюгера «Виолончелистка» композитор Георг, - вопрос о возможности переживания действительности в творчестве и о самой возможности творчества вне деконструкции Герой переживает кризис идентичности Несмотря на то что музыка, которую он пишет, подчиняется современной ему эстетике, он не хочет мириться с постмодернистской аксиомой про-говорённости всех смыслов, упрямо верит в возможность тонального музыкального произведения, а его творческие амбиции далеки от деконструкции Проект, над кото-

рым длительное время работает Георг, - опера об О Мандельштаме Очевидно, что герой М Крюгера нащупывает выход из творческого тупика не в области экспериментов с формой, а в области реабилитации смысла Не случайно его волнует судьба О Мандельштама герой не сопасен с тем, что возможно деконструировать подлинный трагизм, но в то же время ему нужно некоторое остранение Поэтому он не выбирает себе героя из немецкой истории, хотя в ней достаточно трагедий, повторяющих трагедию О Мандельштама Автор подтверждает творческую позицию Георга эпизодом, в котором тот спасает жизнь незнакомой ему женщины Герой встречает ее на мосту во время прогулки и понимает, что она намеревается покончить жизнь самоубийством Подлинная, не окруженная риторикой драма женщины на мосту (показательно, что она ничего не говорит о себе, просто стоит под дождем и откликается на крик Георга «Я больше не хочу'») противостоит демагогии деятелей культуры в романе и явтяется контраргументом заявлению, что смерть Мандельштама - теоретическая проблема Интересно, что драматизм происходящего на мосту герой постигает не эмоционально, а рационально вид и поведение женщины не заставляют испытывать к ней сострадание Как встреча с женщиной на мосту, так и знакомство с преступлениями тоталитаризма возвращают герою чувство реальности и веру в возможность подлинного в искусстве Искусство может сколько угодно деконструировать смыслы - это не отменяет трагизма существования Встреча с Другим возрождает в герое эмоциональное отношение к действительности и заставляет его в диалоге выработать активную творческую позицию

С Носов в романе «Грачи улетели» вскрывает глубинную сущность постмодернистского понятия игры Сюжет романа выстроен вокруг игры героев в актуальное искусство, осмысление сущности которого является главной проблемой в произведении Ирония автора отмечает в качестве слабых мест актуального искусства его декларативный характер, отсутствие критериев художественной ценности, примитивность художественных средств, безнадежно далеких от гуманистического пафоса, артикулируемого самими художниками Герои С Носова принимают игру за подлинное бытие, и подвергаются наказанию со стороны самой реальности один погибает, другой совершает убийство, третий, переживший трагедий двух друзей, вдруг обретает поэтический дар Абсолютизация игры является в интерпретации С Носова обреченным на неудачу бегством от трагического Беда героев романа «Грачи улетели» в том, что они интерпретируют реальность исключительно как знаковую систему, отказывая ей в самодовлеющем бытии Заставляя творческий гений появиться в самый неожиданный момент у самого нетворческого героя романа (Щукин - наладчик печатных машинок) против его воли, автор реабилитирует классическое представление о творчестве как о божественном даре, чуде, окруженном тайной Авторская ирония наградила поэтическим талантом ремесленника, человека, привыкшего нести ответственность за свой труд перед собой и окружающими Отказывая игровой концепции искусства в жизнеспособности, автор видит источник новых смыслов в трагическом, пробуждающем в герое потребность в творчестве

Наглядным воплощением деконструирующей эстетики в произведениях С Носова и М Крюгера является актуальное искусство, рассматриваемое как антигуманистическое, провокативное, агрессивное по отношению к другим культурным кодам При этом выход из оков этой эстетики видится авторам не в сфере поисков новых форм, а в реабилитации смысла

В заключении подводятся итоги исследования Критика постмодернистской парадигмы мышления исследователями и антипостмодернистская рефлексия в художественных текстах перекликаются в неприятии деконструкции, в опасениях по поводу упрощения эстетики и дегенерации искусства, но расходятся в отношении к утопии Если теоретики (В Мизиано, М Эпштейн) видят в воскрешении утопии новую перспективу для искусства, то в литературе новых попыток построения утопий не наблюдается Оправдываются ожидания исследователей (в частности, М Н Липовецкого), касающиеся реабилитации образа человека, восстановления гуманности, идеи ответственности, сентиментальности, поисков искренней интонации в современной литературе

Оставляя за собой такие мировоззренческие завоевания постструктурализма и постмодернизма, как ирония, множественность картин мира, отказ от антропоцентризма, названные авторы принципиально отвергают смерть субъекта, провозглашенную постструктуралистами В присвоении субъекту центральной роли в текстопоро-ждении и формировании образа реальности можно усмотреть частичное возвращение к модернистской концепции творчества При этом творческий субъект постпостмодернизма полностью лишен свойственного модернизму самовозвеличивания, тотальной воли к власти и враждебного отношения к своему времени и миру Самопознание как главное условие выработки активной творческой позиции происходит не в противопоставлении себя обществу, а в соотнесении себя с Другим Также необходимо отметить появление чуждых модернизму и постмодернизму нравственного и жизнеутверждающего пафосов

Представляется возможным выделить два пути поисков конструктивной идеологии творчества как в русской, так и в немецкой литературе Это, во-первых, возвращение человеку статуса творца смыслов, а не просто референта, и реабилитация гуманистической идеологии творчества Во-вторых, это реабилитация многомерного образа реальности

Способы реабилитации эмоционального начала в искусстве разнятся немецкие авторы делают акцент на переживании трагического, с которого снята постмодернистская печать иронии, а русские - еще и на деградации переживаний до первичных (физической боли, страха, ярости), что свидетельствует о переживании духовного кризиса на телесном уровне Кроме того, немецкая версия критики постмодернистского типа рационализма констатирует возможность эмоционального отношения лишь к искусству других, не являющихся продуктом деконструирующего сознания, культур

Многомерная реальность вновь требует от человека познания, что отличает новую концепцию творчества от постмодернистской Но этот познающий разум не равен модернистскому самодовлеющему разуму это осторожный, осмотрительный разум, которому свойственно чувство ответственности перед миром

Способы освоения реальности также отличаются национальной спецификой если в русском варианте неприятие героем постмодернистской парадигмы мышления происходит неосознанно и даже вопреки его воле под воздействием протеста самой реальности («Грачи улетели» С Носова), то в немецком варианте субъектом протеста является сам герой, делающий осознанный выбор против деконструкции («Виолончелистка» М Крюгера)

В целом следует отметить стремление авторов исследуемых произведений представить действительность во всей ее полноте и многообразии («Конец романа»

МКрюгера, «Оно» А Слановского), которое отличает рассматриваемую концепцию от постструктуратистекой интерпретации реальности исключитетьно как знаковой системы

Отмеченные тенденции маркируют современную культурную ситуацию пересмотра философско-эстетических постмодернистских установок как аналогичную ситуации перехода от Просвещения к сентиментализму, как смену исключительно рационального мирообраза его эмоционально оттененным эквивалентом

Основное сотер/канне диссертации отражено в следующих публикациях.

В издании, рекомендованном ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных научных результатов диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук

1 Арская Ю А Каким «оно» будет? (Наброски новой парадигмы творчества у М Эпштейна и А Стаповского) / Ю А Арская // Вестник ИрГТУ - 2006 - №2 (26) - С 42

В прочих изданиях

2 Арская Ю А Открытое произведение литературы опыт интерпретации (на материале романа Патрика Зюскинда «Парфюмер») / Ю А Арская // Литературное произведение коммуникативный аспект Вестник ИГЛУ Сер Литература - Иркутск ИГЛУ,2004 -С 69-75

3 Арская Ю А Устранение творческого субъекта в произведениях А Слаповского и К Рансмайра /' Ю А Арская // Литературное произведение коммуникативный аспект Вестник ИГЛУ Сер Литература - Иркутск ИГЛУ, 2004 - С 36-43

4 Арская Ю А История па службе у творчества некоторые особенности жанра исторического романа в немецком постмодернизме / Ю А Арская // Судьба жанра в литературном процессе сб науч ст Вып 2 - Иркутск Иркут ун-т, 2005 - С 13-22

5 Арская Ю А Каким «оно» будет? (Поиски новой парадигмы творчества в романе А Стаповского «Оно») / Ю А Арская // Славянские языки и культуры прошлое, настоящее и будущее (Иркутск, 23-24 мая 2006 г) материалы международной научно-практической конференции -Иркутск ИГЛУ,2006 - С 17-20

6 Арская Ю А Чудовище, убивающее красавиц, как метафора постмодернистской концепции творчества (опыт интерпретации романа П Зюскинда «Парфюмер») / Ю А Арская // Художественный текст варианты интерпретации - Бийск, 2007 -С 27-33

7 Арская Ю А «Как можно объяснить, что человек хочет молчать?» «Ноль отсчета» постпостмодернистской парадигмы творчества у В Маканина и М Крюгера / Ю А Арская // Славянские языки и культуры прошлое, настоящее и будущее (Иркутск, 23-24 мая 2007 г) материалы П международной научно-практической конференции -Иркутск ИГЛУ, 2007 - С 16-23

Подписано в печать 14 05 2008 Формат 60 х 84 / 16 Бумага офсетная Печать офсетная Уел печ л 1,25 Уч-изд л 1,5 Тираж 100 экз Зак 9 Доп план

ИД № 06506 от 26 12 2001 Иркутский государственный технический университет 664074, Иркутск, ул Лермонтова, 83

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Арская, Юлия Александровна

Введение

Глава 1. Кризис постмодернистской идеологии и концепции творчества

1.1. Основы идеологии постмодернизма и их «критические места»

1.2. Постмодернизм как развитие модернистской картины мира

1.3. Смерть субъекта, угрожающая молчанием

1.4. Антиутопичность

1.5. Порочный круг деконструкции

1.6. Плюрализм

1.7. Критика постмодернистской концепции творчества

Глава 2. Антипостмодернистская рефлексия в русской и немецкой прозе позднего постмодернизма

2.1.1. Постмодернистский автор и герой: между деконструкцией и абсолютом: К.Рансмайр «Последний мир» (1987),

Т.Толстая «Кысь» (2001)

2.1.1.1. Критика постмодернистского-релятивизма с позиции мифологической эсхатологии: К.Рансмайр «Последний мир» (1987)

2.1.1.2. Крушение мира как выход из дурной бесконечности: Т.Толстая «Кысь» (2001)

2.1.2. Сатира на постмодернизм. Деконструкция деконструкции: М.Крюгер «Конец романа» (1992), «Виолончелистка» (2000); С.Носов «Член общества, или Голодное время» (2001)

2.1.2.1. Дискредитация языка и реабилитация образа естественного мира: М.Крюгер «Конец романа» (1992)

2.1.2.2. Кризис бессодержательности и образы оторванной от общества культуры: М.Крюгер «Виолончелистка» (2000)

2.1.2.3. Предательство классика — предательство смысла: С.Носов «Член общества, или Голодное время» (2001) 83 2.1.3. Разоблачение гиперреальности симулякров как средства тоталитаризма и открытие тотальных претензий релятивизма: В.Сорокин «Норма» (1984), М.Гржимек «Слежка» (1989)

2.1.3.1. Победа автора над дискурсом: В.Сорокин «Норма» (1984)

2.1.3.2. Абсолютизация игры, оплаченная смертью искусства: М.Гржимек «Слежка» (1989) 94 2.2.1. Образ гения в литературе эпохи постмодернизма: гений и злодейство совместимы (П.3юскинд «Парфюмер» (1995), В.Маканин «Андеграунд, или Герой нашего времени» (1998))

2.2.1.1. Овладение квинтэссенцией прекрасного, ведущее к самоуничтожению гения: П.Зюскинд «Парфюмер» (1985)

2.2.1.2. Страдание, воскрешающее гений: В.Маканин «Андеграунд, или Герой нашего времени» (1998)

Глава 3. Постмодернизм и экзистенциализм: испытание постмодернизма философией существования

3.1.1. Экзистенциальная ситуация самопознания: Б.Штраус «Молодой человек» (1984), А.Слаповский «Оно» (2006)

3.1.1.1. Испытание подлинности творческого существования любовью: Б.Штраус «Молодой человек» (1984)

3.1.1.2. Выбор героя перед лицом трагического мироощущения в пользу жизни: А.Слаповский «Оно» (2006)

3.1.2. Экзистенциальный смысл образа и его судьба: М.Гржимек «Слежка» (1989), А.Слаповский «Я - не я» (1991)

3.1.2.1. Поиск истины о себе и творчестве: М.Гржимек «Слежка»

3.1.2.2. Антиномия души и тела: А.Слаповский «Я - не я» (1991)

3.1.3. Игра в искусство и трагедия существования: М.Крюгер «Виолончелистка» (2000); С.Носов «Грачи улетели» (2005)

3.1.3.1. Диалог с Другим как способ возвращения смысла: М.Крюгер «Виолончелистка» (2002)

3.1.3.2. Критика постмодернистской концепции игры с позиций трагического гуманизма: С.Носов «Грачи улетели» (2005)

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Арская, Юлия Александровна

Расцвет постмодернистской парадигмы в сфере гуманитарного знания в России пришёлся на 1980-1990-е гг. Её отличают представление о деиерар-хизации ценностей, принципы игры, деконструкции, деонтологизации истины, иронии, дегуманизации; отказ от идеи культурного прогресса. В настоящее время наметились признаки становления новой парадигмы мышления, призванной сменить постмодернистскую. Вопрос о поисках путей выхода из кризиса постмодернистской концепции творчества в современной литературе представляется актуальным по ряду причин.

Постмодернистская эстетика развилась в русской литературе как ответ на тотальные претензии языка социалистической идеологии, в отличие от эстетики европейского постмодернизма, деконструирующей язык массовой культуры. Как отмечает М.Липовецкий, русский постмодернизм был воспринят западными исследователями как экзотический вследствие отсутствия в Советском Союзе массовой культуры, информационной свободы, господства масс-медиа и т.п. [см. Липовецкию 1997]. Тем не менее тенденции развития постмодернизма в русской литературе постсоветской эпохи обозначили заметное место русского постмодернизма в общеевропейском литературном процессе и выявили его-национальную специфику. Общими для русских и зарубежных постмодернистов, по мнению И.С.Скоропановой, являются способы реализации постсовременных взглядов, такие как деконструкция культурного интертекста, децентрирование дискурса, децентрирование субъекта [см. Скоропанова 2002]. Среди специфически русских особенностей постмодернизма исследователи называют его политизированность [см. Маньковская 1994], повышенное внимание к проблематике воздействия коллективного бессознательного на жизнь общества [см. Скоропанова 2002], отсутствие деконструкции либеральных ценностей1 [см. Липовецкий 1997], которым не было места в социалистическом дискурсе.

Ситуация временной культурной изоляции и прерванности модернистской традиции сходным образом повлияла на развитие постмодернизма в русской и немецкой литературе. С одной стороны, речь идёт об «отставании» от других западных литератур (Франции, США и др.), с другой - о присутствии в русском и немецком постмодернизме политической проблематики.

Состояние исчерпанности концепции творчества, отличающее постмодернизм, отрефлектировано как в литературной критике, так и в общественном сознании. Примечательно, что критика деконструирующей эстетики звучит на русской и немецкой литературных аренах со сходных позиций.

Критике со стороны русских и немецких исследователей подвергаются как идеологические принципы постмодернизма; так и его художественные средства. Отказавшейся от категории прекрасного постмодернистской эстеt тике, качество которой сужено до способности вызывать шок и удивление, отказывают в жизнеспособности [см. Сегал 2006; Ttircke 2000]. Сомнения вызывает и декларируемая постмодернистами независимость художественного произведения, от каких бы то ни было эстетических законов; кроме тех, что выработаны им самим. Подобная позиция освобождает произведение, созданное в соответствии со своими-собственными критериями прекрасного, й его автора от оценок, использующих традиционные критерии мастерства, чувства материала и формы, совершенства композиции. При этом индивидуальные критерии художественного качества каждого произведения не применимы по логике постмодернизма, к другим произведениям, что лишает культуру даже самых обобщённых критериев определения-статуса произведения искусства. Данная^ тенденция позволяет исследователям сформулировать следующее определение искусства в эпоху преобладания постмодерни

1 Более того, МЛиповецкий отмечает, что «сами ценности эмансипации и либерализма ощутимы в качестве «ценностного центра» не только в либерализме «шестидесятников», но и в общих контурах культурной и, в частности, литературной динамики 70-80-х годов, включающей в себя и эволюцию постмодернизма» [Липовецкий 1997: 111]. стской эстетики: «Искусство - это то, что формально объявлено искусством» [Сегал 2006: 965].

Объединяют русских и немецких исследователей и сомнения относительно пользы социальной направленности постмодернистского искусства. Социальным пафосом зачастую оправдывается эпатаж, отменяющий всё специфическое для искусства: синтез технического совершенства, личной ответственной позиции, личного внутреннего жеста и духовной страстности. Кроме того, исследователи предостерегают от «эстетизации ужасного, псевдокритического братания с ужасом» [Turcke 2000: 168], ведущего к превращению критики обесцененного прекрасного в культ отвратительного.

На этом фоне особенно актуальным представляется вопрос о путях выхода из кризиса постмодернистской концепции, широко обсуждаемый в научной и критической литературе [см. Бавильский, Руднев 2007 // http: // paslen.liveioumal.com / 494882.html?view=8515618; Бойм, Гройс 2003; Горохов 2006; Емельянова 2006; Неверов 2002; Савчук; Эпштейн 2007 // http: // xz.gif.ru / numbers / 64 / epshtein-savchuk/] и аналитических работах о назревающей новой парадигме знания [см. Эпштейн 2004, Сегал 2006]. Как переходный период постмодернизм рассматривают многие литературоведы [см. Затонский 2000, Сегал 2006, Пахсарьян 2004 // http: // natapa.msk.ru / biblio / works / epoque.htm, Рейнгольд 1998] и писатели [см: Бавильский 2005, Круса-нов 2005, Курицын 2000, Секацкий 2006].

Таким образом, актуальность исследования обусловлена повышенным вниманием современного литературоведения к вопросам динамики художественных направлений и> стоящих за ними философских концепций, в связи с чем исследование эволюции постмодернизма, находящегося на исходе своего развития, представляет несомненный научный интерес. Актуальным является также соотнесение теории и практики современного литературного процесса, раскрытие реальных тенденций художественного сознания и выявление способов разрешения творческих проблем в ситуации кризиса постмодернистской парадигмы.

Тема диссертации предполагает сопоставительный анализ русской и немецкой прозы 1984-2006 гг., отражающей самосознание искусства в условиях критики постмодернистской парадигмы, использующей принципы эстетики постмодернизма и тематизирующей творчество. Анализ направлен на выявление тенденции развития, идеи искусства в рамках постмодернистского миропонимания или тенденции отрицания релятивизма и возвращения к абсолюту. Под абсолютом в данном исследовании понимаются позитивные ценности, понятия и смыслы, находящиеся за пределами авторской воли и не поддающиеся-деконструкции.

Художественные основания' сопоставления русской и немецкой версий. Онтологические проблемы творчества волнуют и русскую, и немецкую литературы со времён романтизма1. Начиная с В.Жуковского, русские писатели были хорошо знакомы с многочисленными произведениями немецкого романтизма. Влияние эстетики >Э.Т. А.Гофмана, Й.Эйхендорфа, Новали са, идей братьев Шлегелей на русскую литературу является, темой многочисленных исследований2. Первое подробное знакомство немецких читателей с русской литературой произошло в середине XIX в. благодаря свободным переводам А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова Ф.Боденштедтом. Как отмечают немецкие исследователи, первым русским писателем, заметно повлиявшим

1 Более ранние русско-немецкие литературные связи сводятся исследователями к путевым заметкам и спорадическим переводам. Как отмечает Р.Лауэр, начиная с Н.Карамзина, в русской литературе заметна ориентация на немецкую культурную модель [Lauer 2000: 834].

2 См., например: Белавин И. Чёрное солнце русской поэзии (о жизни и творчестве Фёдора Тютчева) [Текст] / И.Белавин // Новая Юность. — 2000. — № 6; Ботникова А.Б. Э.Т.А. Гофман и русская литература (Первая половина XIX века): К проблеме русско-немецких литературных связей [Текст] / А.Б.Ботникова. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 1977. — 206 е.; Ботннкова А.Б. К вопросу о взаимодействии поэтических систем. Проблема художника в творчестве Гофмана и Гоголя [Текст] / А.Б.Ботникова// Проблемы взаимодействия литературных направлений. Мат. Всесоюз. конф. литературоведов. — Днепропетровск, 1973. —С. 154— 167; Ботникова А.Б. Пушкин и Гофман (К вопросу о формах литературных взаимосвязей) [Текст] / А.Б.Ботникова // Пушкин и его современники. - Псков: ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1970.-Уч. зап.-Т. 434. - С. 148- 161; Дмитриева Е.О. О некоторых чертах русского «извода» европейского романтизма [Текст] / Е.О. Дмитриева. - М., 1999; Петере Й.-У. Пушкин, Байрон и Фридрих Шлегель: К вопросу о жанровой традиции и поэтической структуре

Евгения Онегина» [Текст] / Й.-У. Петере // Ars philologiae: [Сб. ст.]. — СПб., 1997. — С. 48-70; Peters J.-U. Puskin und die romantische Universalpoesie [Text] / J.-U. Peters // Schvveizerische BetrSge zum XI. Internationalen

Slavistenkongrefl in Bratislava, September 1993. - Bern: J.P.Locher, 1994. — S. 321-367; Stender-Petersen A. Gogol und deutsche Romantik [Text] / A. Stender-Petersen. - Leipzig: Euphorion, 1922. — Bd. XXIV; Штейн С. Пушкин и Гофман: Сравн. ист.-лит. исслед. [Текст] / С.Штейн. — Дерпт, 1927; Cyzevskyi D. Tutcev und die deutsche Romantik [Text] / D. Cyzevskyi // Zeitschrift fiir Slavische Philologie. — 1927. - Bd. IV. - S. 299-323. на немецкую реалистическую прозу, был И.С.Тургенев [Lauer 2000: 837]. На рубеже XIX-XX вв. немецко-русские литературные связи были особенно активными. Немецкая литература конца XIX и первой половины XX вв. ориентировалась на скандинавскую и русскую литературу, ценя последнюю за острую общественную критику, с одной стороны, и тонкий психологизм, с другой [Lauer 2000: 838]. Духовная близость Германии и России была для многих немецких и. русских писателей - Р.Рильке, Т.Манна, Б:Пастернака, М.Цветаевой и др. - аксиомой.

Судьбы русской и немецкой литератур в XX веке при всей их непохожести многое связывает. В первую очередь, это опыт несвободы в условиях тоталитарного режима и, как следствие этого, расщепление литературы на официальную и оппозиционную (существовавшую в эмиграции и андеграунV де), затем - отсутствие непрерывной модернистской традиции и осмысление катастрофы тоталитаризма. Схожи в русском и немецком постмодернизме-и последствия* «детерриторизации», переживаемой; как изоляция1 культуры во времени.

Сравнивая русскую и латиноамериканскую литературу, М.Липовецкий отмечает присутствие в них темы «вроде бы сугубо модернистской мифологии творчества и творения жизни по эстетической логике» [Липовецкий 1997: 302], отличающей эти две версии постмодернизма "от западной. Необходимо отметить, что и в немецкой литературе данная тема - одна из значимых (роман «Der junge Mann» (1984), повесть «Die Widmung» (1977) Б.Штрауса, роман «Die Beschattung» (1989) М.Гржимека, роман «Ich» (1993), повесть «Der Brief» (1985) В.Хильбига и др.).

Советскую литературу и литературу ГДР связывает, кроме того, феномен развития постмодернистского сознания в условиях господства социалистической идеологии. Литературе ГДР, как и русской, зачастую отказывают в возможности развития в ней постмодернистского мироощущения в условиях цензуры и идеологизированности. Однако данная посылка обманчива. Как и в Советском Союзе, в ГДР имел место кризис легитимации в соответствии с формулой Ж.-Ф. Лиотара, ставший источником постмодернистской-эстетики. После краха социализма и объединения Германии метанарративы коммунистической идеологии: дали богатую почву для деконструкции (романы Т.Бруссига (род. 1965) «Helden wie wir» (1995), «Am kurzeren Ende der Son-nenallee» (1999), И.Шульце (род. 1962): «Simple: Storys» (1998); фильмы «Die Sonnenallee» (1999), «Goodbye, Lenin» (2003)ш т.п.). Но философское осмысление социалистической гиперреальности симулякров зрело задолго до официального разоблачениям идеологии, в частности в творчестве В:Хильбига (род. 1941), представляющемг собой рефлексию по поводу кризиса языка (сборник рассказов «Die Abwesenheit» (1972), романы «Eine Ubertragung» (1989), «Ich» (1993), «Временное пристанище» (2000); повести «Angst vor Beethoven» (1985), «Der Brief» (1985), «Die Weiber» (1987), «Alte Abdeckerei» (1991)). ;

На поверку оказывается,. что для постмодернизма не столько; важен источник симулякров (медиократия или государственная; идеология) и их ценностное наполнение, сколько сам феномен мифотворчества. А.Генис даже заявляет, что тоталитарный режим со своим повсеместным «миростроением» лучше подготавливает к освоению концепции «рукотворной» реальности, чем демократический [Генис 1997: 126]. Н.Конди и В.Падунов отмечают, что «словарь постмодернизма» не:претерпел существенных" изменений в постсоветской транскрипции и напоминает родственный язык, записанный, в другом алфавите: и в западном, и в русском постмодернизме решающую роль сыграли смерть мифа,, конец идеологии и единомыслия, появление много- и разномыслия, критическое отношение к институтам и институализированным* ценностям, движение от Культуры к культурам, поругание канона, отказ от ме-танарративов» [цит. по Липовецкий; 1997: 108]. Что касается поэтики, то если западный постмодернизм исследует массовое искусство,, которое в тоталитарном обществе невозможно, то советский и постсоветский - язык соцреализма и массовую идеологическую продукцию, его использующую.

Начало размывания иерархических дискурсов и вызревания нового, неиерархического, мироощущения в советской литературе М.Липовецкий относит к концу 70-х гг. XX в. На фоне деградации «деревенской прозы» и кризиса соцреализма, важнейшим художественным открытием литературы этого времени (Ю.Трифонов, В'.Маканин, Р;Киреев, А.Ким, А.Курчаткин, А.Вампилов,. Л.Нетрушевская, В^Славкин, А.Казанцев, В.Арро) стало «осознание неупорядоченной случайности как судьбы» [Липовецкий 1997: 116]. Интересна гипотеза М.Эпштейна, который считает, что на российской почве постмодернизм с его такой характерной чертой, как создание гиперреальности, существовал уже со времён Петра Первого; а в литературе - самое позднее с Пушкина: «Создание искусственной реальности <. .> давно стало прерогативой российской истории» [Эпштейн 1996: 166]. В качестве примера он приводит номинативную европеизацию России, строительство Петербурга и даже крещение Руси как «блестящие цитаты из текстов западноевропейской и византийской культуры» [Эпштейн 1996: 167]. Самым ярким примером этого симулятивного сознания в литературе, по мнению М:Эпштейна, является «Евгений- Онегин», который есть «деконструкция* жанра романа»' [Эпштейн 1996: 167].

Так как в задачи данного исследования не входит сопоставление двух «версий» немецкого постмодернизма,-развившегося параллельно вусловиях нескольких капиталистических государств, с одной стороны, и одного социалистического, с другой, равно как и подробное рассмотрение механизмов деконструкции социалистического дискурса, все рассматриваемые нами немецкоязычные тексты относятся к первой «версии». Кроме того, следует отметить, что поиск нового мышления.свойствен в настоящее время<как русской, так и немецкой культуре, так как и та, и другая прошли через фазу отпадения от социокультурной идентичности с западной цивилизацией и до сих пор настаивают на своей самобытности.

Новизна исследования заключается в сопоставлении национальной и европейской версий самосознания литературы в ситуации кризиса постмодернизма. Основное внимание при этом сосредоточено на рассмотрении типологических и специфически национальных путей разрешения кризиса и демонстрации остранённых форм присутствия абсолютного в деконструи-рующем сознании.

Основную гипотезу работы можно сформулировать следующим образом: в условиях кризиса постмодернистской парадигмы современный поиск конструктивной идеологии творчества состоит в обращении к модернистской философии-творчества с акцентом на социальную, эстетическую, нравственную ответственность художника и в реабилитации образа многомерной реальности, здешней.и метафизической одновременно.

Цель, исследования - рассмотреть складывающуюся философию творчества в условиях кризиса самой идеологии искусства и проанализировать образ творца* в условиях кризиса постмодернистской антропологии.

Задачи исследования.

1. Соотнести модернистскую теорию искусства с постмодернистской теорией и практикой.

2: Выявить сущность критики постмодернистской- концепции творчества со стороны русских и немецких исследователей.

3. Сопоставить рефлексию по поводу основных понятий постмодернизма в русской-и-немецкой-литературег

4. Проанализировать современную интерпретацию образа реальности в сравнении с принятой в постмодернизме.

5. Проследить типологию разрешения кризиса концепции творчества в произведениях русских и немецких авторов.

6. Проанализировать тенденции'изменения* статуса творца, в художественном сознании.

Материал исследования. Материалом данного исследования послужили русские и немецкие1 прозаические произведения периода 1984 - 2006

1 В соответствии со сложившейся традицией мы относим к немецкой литературе произведения немецких, австрийских и швейцарских писателей. Поэтому наряду с творчеством немецких авторов мы рассматриваем творчество австрийского писателя К.Рансмайра. гг., использующие постмодернистскую эстетику и тематизирующие процесс творчества. Для сопоставления избраны тексты В.Сорокина, П.Зюскинда, М.Гржимека, М.Крюгера, С.Носова, К.Рансмайра, А.Слаповского и Т.Толстой. В работе используются не публиковавшиеся на русском языке тексты М.Крюгера и М.Гржимека1.

При отборе текстов учитывался прежде всего критерий принадлежности авторов к постмодернистскому контексту литературного процесса; в меньшей степени принималось во внимание следование автора канону постмодернистской эстетики. В'первую очередь к анализу привлекались произведения, в которых отражается* интерес авторов к проблематике творчества и осмысляется творческая концепция постмодернизма. Пользуясь формулировкой И.Ильина, можно сказать, что нас интересовали авторы, относящиеся к постмодернизму как к «манере письма» [Ильин 1998: 157], т.е. усвоившие некоторые его «эстетические принципы, но.критически рассматривающие его ценностные и мировоззренческие установки. В той или иной1 мере деконст-руирующее сознание присуще всем живущим в эпоху постиндустриального общества,, и все из исследуемых нами авторов используют эстетику постмодернизма.

Несомненно, такие черты постмодернистской поэтики, как авторефлексия, автореференциальность, разные-виды интертекстуальности,"особенно характерны для метатекстов, и в широком смысле все постмодернистские произведения представляют собой метатексты. Так, П.М.Лютцелер отмечает следующее явление как характерное для постмодернистской поэтики как таковой: «Испытанию подвергаются не только средства повествования, но и повествование само, т.е. способ существования текста вообще становится в конкретном тексте предметом рефлексии» [Lutzeler 1991: 13]. Однако как. семантика, так и риторика произведений, целиком построенных на деконструкции и игре с жанрами и культурными знаками, значительно обеднены в силу

1 Цитаты из немецкоязычных текстов в работе приведены в переводе автора (кроме романа П.Зюскинда «Парфюмер»), своей полной зависимости от деконструируемого дискурса. Поэтому отбор текстов по признаку использования исключительно постмодернистской эстетики (к каким мы относим, например, произведения В.Сорокина) значительно бы сузил круг анализируемых текстов и негативно повлиял бы на глубину решения задач исследования.

Творческий хронотоп, введёный в русскую литературу метапрозой 2030-х гг. XX в. («Египетская марка» О.Мандельштама, «Мастер и Маргарита» М.Булгакова, «Труды и дни Свистонова» К.Вагинова, «Доктор Живаго» Б.Пастернака, «Дар» В.Набокова), был подхвачен первыми постмодернистами А.Битовым («Пушкинский дом», 1971), С.Соколовым («Школа для дураков», 1975) и Вен.Ерофеевым («Москва-Петушки», 1968). Для всех этих произведений характерна тематизация процесса литературного творчества, и жизни как творчества. Перенос внимания с вопросов познания .мира и человека на феномен текста в культуре эпохи постмодернизма обусловливает повышенную авторефлексию и тематику текстопорождения и существования в творчестве в русской литературе 1980-2000-х гг. Таким образом, постмодернистские литературные произведения являются своего рода «сверхлитературой»: их основной проблематикой становится существование текстовой культуры в целом и самого данного литературного текста в частности. Как показал фронтальный анализ творчества-избранных для рассмотрения в данном исследовании авторов, тема творчества остаётся одной из самых важных в русской литературе и по сей день.

В немецкоязычной литературе 80-90-х гг. XX в. тема творчества представлена достаточно широко, необходимо отметить большое количество произведений о письме и феномене текста. Широкая распространённость темы письма в немецкой литературе начиная с конца 70-х гг. XX века является, с одной стороны, одним из проявлений «новой субъективности», под знаком которой в 70-е гг. в литературу вернулись психологизм и автобиографичность. С другой стороны, уже в метапрозе П.Хандке и Б.Штрауса встречаются черты постмодернистского сознания с его выводом о невозможности неj посредственного отношения к миру. М.Райх-Раницкий уже в начале 80-х годов XX в. отмечает сфокусированность повествования на образе творца как типичную черту современной немецкой литературы: «Возможно, за тенденцией к автобиографичности скрывается среди прочего отчаяние пишущих, осознавших свои ограниченные возможности понять современность. <. .> И чем тяжелее, чем сложнее вопросы, волнующие нас, тем чаще писатели изоv бражают мир на примере одного единственного лица — собственного» [Reich-Ranicki 1981: 31]. Так кризис самоидентификации с опорной системой ценностей актуализировал роль личности, субъективности и авторского «Я»

Методологическая'основа-исследования. Работа выполнена в русле феноменологической (Э.Гуссерль), герменевтической (Г.Г.Гадамер) и постструктуралистской (Р.Барт, Ж.Бодрийяр, Ж.Деррида) методологии.

Методы исследования. Конкретное приложение основных методолоt гических принципов работы обусловлено материалом исследования: В работе используются культурно-исторический, типологический и сравнительно-сопоставительный методы, а также деконструкционный анализ* текста. Использован опыт М.П.Абашевой, О.В.Богуславской, Н.С.Выгон, Д.В.Затонского, И.П.Ильина, О.С.Исаковой, Ю.Каграманова, В.А.Колотаева, М.Н.Липовецкого, Н.Б.Маньковской, М.А.Можейко, Н.Т.Пахсарьян, , Д.М.Сегала, T.Anz, R.Baumgart,- K.H.Bohrer, T.Eagletonr T.Epple, L.Fietz,

E.Fischer-Lichte, K.Schwind, U.Fiilleborn, I.Hoesterey, N.Luhmarm, H.P.Preusser, P.Stuber, J.Schutze, S.Wilke.

Изученность темы. Проблематика творчества является одной из основных в постмодернистском искусстве. Она заложена уже в самом принципе авторефлексии, находящемся в центре постмодернистской эстетики. Немецкий философ П.Слотердийк отмечает, что с утратой веры в прогресс постмодернизм лишился оптимизма, который превратился в «процессуальную меланхолию» [Sloterdijk 1994: 178]. В этом смысле преобладание творческого хронотопа и метатекстов1 в постмодернизме закономерно. Как отмечает М.Липовецкий, творческий хронотоп «программно переносит ценностный центр искусства с результата творческого акта на сам незавершённый и неза-вершимый процесс творчества» [Липовецкий 1997: 17]. Становление поэтики постмодернистского текста происходит больше в процессе его рецепции, чем в процессе его производства, так что основной смысловой акцент текста ставится на принципы его построения и функционирования, на что указывает Ж.-Ф.Лиотар: «Постмодернистский писатель или художник находится в положении философа: текст, который он пишет, произведение, которое он создаёт, в принципе не подчиняются заранее установленным правилам, им нельзя вынести окончательный приговор, применяя к ним общеизвестные категории оценки. Эти правила и категории и суть предмет поисков, которые ведёт само произведение искусства. Художник, и писатель, следовательно, работают без правил, их цель и состоит в том, чтобы» сформулировать правила того, что ещё только должно быть сделано» [Лиотар цит. по^Ильин 2004: 252].

В этой связи большинство литературных произведений постмодернизма так или иначе обращается к теме творчества, т.е. является метатекстами в широком смысле. Метапрозу в современной русской литературе исследует М.П.Абашева, выделяя её следующие устойчивые признаки: тематизация процесса творчества через мотивы сочинительства, жизнестроительства, литературного быта и т.д.; высокая степень репрезентативности «вненаходимо-го» автора-творца, находящего своего текстового двойника в образе персонажа-писателя, зеркальность повествования, позволяющая постоянно соотносить героя-писателя и автора-творца, «текст в тексте» и «рамочный»; мета-текстовые комментарии, трактующие взаимопроникновение текстовой и внетекстовой реальностей; «обнажение приема», переносящее акцент с целостного образа мира, создаваемого текстом, на сам процесс конструирования и

1 Под метатекстами мы, вслед за М.Липовецким, М.Абашевой и др. понимаем произведения, тсма-тизирующие процесс творчества, в отличие от К.Малмгрена, который понимает под метатекстом все коннотации, добавляемые читателем к денотативному значению слов в тексте, т.е. «простому текстуальному смыслу» [см. Большакова 2004: 24]. реконструирования этого еще не завершенного образа, что активизирует читателя, поставленного в положение соучастника творческой игры. Пространственно-временная свобода метатекстов, которую отмечает М.П.Абашева, возникает, по мнению исследователя, в результате ослабления миметических мотивировок и связана с усилением- «творческого хронотопа», который приобретает положение, равноправное по отношению к окружающим его «реальным хронотопам». По мнению М.П.Абашевой, метатексты утверждают идею творческого вымысла как подлинного бытия, идею определяющего воздействия искусства на действительность и в контексте отношений действительности и искусства придают искусству онтологический статус [см. Абашева 2001: 28].

Функциональный аспект метапрозы исследует Д.М.Сегал: появление большого числа метапрозаических произведений в русской литературе, начиная с конца 20-х гг. XX в., он рассматривает как маркирующее глобальное историческое изменение концепции литературного моделирования, которая, по мнению исследователя, изменилась с моделирования на программирование внетекстовой действительности.

В исследованиях последних лет намечается тенденция к поиску в постмодернистской прозе признаков новой, не деконструктивной парадигмы. Taicj Н.С.Гулиус изучает художественную мистификацйю как приём тёксто-порождения в метатекстах А.Битова, М.Харитонова и Ю.Буйды и делает вывод, что суть данного приёма поэтики не в деконструктивной стратегии, а в «направленности художественного творения к познанию Бытия» [Гулиус 2006: 4].

Основные теоретические результаты исследования.

1. Проанализирована критика постмодернистской концепции творчества со стороны русских и немецких исследователей и писателей и выявлены тенденции переосмысления последней.

2. Соотнесена критика постмодернизма в науке и общественном сознании, с одной стороны, и в художественной практике, с другой.

3. Сопоставлены объекты рефлексии» по; поводу постмодернистской концепции творчества в русской и немецкой литературе.

4. Выявлены факты тяготения к мировоззренческим позициям, философии экзистенциализма в произведениях русских и немецких писателей-постмодернистов:

5. Сформулированы общие для русской: и немецкой литератур и национально специфичные тенденции становления новой философии творчества.

Положения, выносимые на защиту:

1. Утрата идеи подлинного и аутентичного в постмодернистском искусстве рассматривается современными авторами как влеку-щая:захобойщевосполнимый>урот смыслу.

2. . Становление-новой конструктивной концепции творчества прослеживается в современной русской и немецкой литературе в сфере реабилитации смыслов, а не в сфере поиска новых форм.

3. Наблюдается тенденция к восстановлению непосредственного, ------------эмоционального 'отнЬшёнйя к дёйствите с одной стороны, и реабилитация многомерного образа этой действительности, включающего иррациональные её проявления^ с другой.

4. Новая формирующаяся философия творчества характеризуется реабилитацией статуса художника, но, в отличие от сходной модернистской, не возведением его на уровень высшего существа, неподвластного нравственным императивам. Кроме того, следует отметить стойкий жизнеутверждающий и гуманистический пафос в литературе, не порождающий при этом склонность к миростроению:

5. Возвращение к нравственному началу в искусстве проявляется в исследуемых произведениях в. пафосе ответственности художника перед самим собой и обществом за дар, а также в утверждении человечности как таковой.

6. Выбор героев русских и немецких авторов против деконструкции отличается национальной спецификой: в русском варианте его делает за героя-творца сама реальность, в немецком — это осознанный выбор самого героя.

Практическая значимость исследования. Материалы и выводы* диссертации могут быть применены в преподавании истории русской и зарубежной литературы, культурологии, в спецкурсах о современном литературном процессе, о русско-немецких литературных связях, о факторах национальной-ментальности в>литературном творчестве.

Апробация. Основные положения диссертации, были изложены на I и II международных научно-практических конференциях «Славянские языки и культуры: прошлое, настоящее, будущее» (23-24 мая(2006 г. и 24-25 мая 2007 г., Иркутский государственный лингвистический университет), на 12-й межвузовской научно-практической конференции «Художественный текст: варианты интерпретации» (18-19 мая 2007 г., Бийск) и на конференции «Время в социальном," культурном и языковом ~измерении»"(Г4-17~ сентября" 2003" г.", Иркутский государственный университет). В октябре 2003 - марте 2004 гг. исследование велось в ун-те г. Лейпциг (Германия) в рамках программы ДААД «Научно-исследовательские стипендии для молодых учёных».

Отдельные разделы работы отражены, в публикациях:

1. Арская Ю.А. Открытое произведение литературы: опыт интерпретации (на материале романа Патрика Зюскинда «Парфюмер») / Ю.А. Арская // Литературное произведение: коммуникативный аспект: Вестник ИГЛУ. Сер. Литература. — Иркутск: ИГЛУ, 2004. - С. 69-75.

Арская Ю.А; Устранение творческого субъекта в произведениях А.Слаповского и К.Рансмайра / Ю.А. Арская // Литературное произведение: коммуникативный аспект: Вестник ИГЛУ. Сер; Литература. - Иркутск: ИГЛУ, 2004. - С. 36-43. Арская Ю.А. История на службе у творчества: некоторые особенности жанра историческогофомана в немецком • постмодернизме / Ю.А. Арская // Судьба жанра в литературном процессе: сб. науч. ст. Вып. 2. - Иркутск: Иркут. ун-т, 2005. - С. 13-22. Арская Ю.А. Каким «оно» будет? (Поиски; новой парадигмы творчества- в романе А.Слаповского «Оно») / Ю.А. Арская // Славянские языки и культуры: прошлое, настоящее и будущее (Иркутск, 23-24 мая 2006 г.)г материалы международной научно-практической конференции. - Иркутск: ИГЛУ, 2006. — С. 17-20. . " ' \ , '. ' 1 :

Арская Ю;А. Каким; «оно» будет? (Наброски1 новой.' парадигмы творчества? у М.Эпштейна и; А.Слаповского): / Ю.А. Арская //, Вестник ИрГТУ. - 2006.-№2 (26). - С. 42. 6

Арская Ю.А. Чудовище, убивающее красавиц, как метафора постмодернистской концепции творчества (опыт интерпретации романа П.Зюскинда «Парфюмер») / Ю AT Арская// Худо-' жественный текст: варианты интерпретации. — Бийск, 2007. — С. 27-33.

Арская Ю.А. «Как можно объяснить, что человек хочет молчать?» «Ноль отсчёта» постпостмодернистской парадигмы творчества у В.Маканина и М.Крюгера / Ю.А. Арская- // Славянские языки и культуры: прошлое, настоящее и будущее (Иркутск,. 23-24 мая 2007 г.): материалы II международной научно-практической конференции. - Иркутск: ИГЛУ, 2007. - С. 16-23.

Структура работы подчинена реализации цели и задач. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения и списка литературы. Общий объём работы составляет 207 страниц. Список литературы содержит 327 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Абсолютное в деконструирующем сознании"

Заключение

Параллельный анализ прозаических произведений русской и немецкой литературы, написанных в русле постмодернистской эстетики, позволяет приблизиться к раскрытию национальных версий современного миропонимания и тенденций формирования новой идеологии творчества.

Формирующаяся концепция творчества отталкивается от постмодернистской парадигмы и в то же время корректирует её, учитывая мировоззренческие открытия экзистенциализма и возвращаясь к некоторым философским установкам модернизма.

Критика постмодернистской парадигмы мышления исследователями и антипостмодернистская рефлексия в художественных текстах перекликаются в неприятии деконструкции, опасениях по поводу упрощения эстетики и дегенерации искусства, но расходятся в отношении к утопии. Если теоретики (В.Мизиано, М.Эпштейн) видят в воскрешении утопии новую перспективу для искусства, то в литературе новых попыток построения утопий не наблюдается. Оправдываются ожидания исследователей (в частности, М.Липовецкого), касающиеся реабилитации образа человека, восстановления гуманности, идеи ответственности, сентиментальности, поисков искренней интонации в современной литературе.

Оставляя за собой такие мировоззренческие завоевания постструктурализма и постмодернизма, как ирония, множественность картин мира, отказ от антропоцентризма, авторы принципиально отвергают смерть субъекта, провозглашённую постструктуралистами. В присвоении субъекту центральной роли в текстопорождении и формировании образа реальности усматривается частичное возвращение к модернистской концепции творчества. При этом творческий субъект постпостмодернизма полностью лишён свойственного модернизму самовозвеличивания, тотальной воли к власти и враждебного отношения к своему времени и миру. Самопознание как главное условие выработки активной творческой позиции происходит не в противопоставлении себя обществу, а в соотнесении себя с Другим. Также необходимо отметить появление чуждых модернизму и постмодернизму нравственного и жизнеутверждающего пафосов.

Представляется возможным выделить два пути поисков конструктивной идеологии творчества как в русской, так и в немецкой литературе. Это, во-первых, возвращение человеку статуса творца смыслов, а не просто референта, и реабилитация гуманистической идеологии творчества. Во-вторых, это реабилитация многомерного образа реальности.

Многомерная реальность вновь требует от человека познания, что отличает новую концепцию творчества от постмодернистской. Но этот познающий разум не равен модернистскому самодовлеющему разуму: это осторожный, осмотрительный разум, которому свойственно чувство ответственности перед миром.

Как результат анализа могут быть сформулированы следующие выводы.

1. В обеих литературах присутствует глубокая рефлексия по поводу возможностей творчества внутри деконструирующей эстетики. Наглядным воплощением этой деконструирующей эстетики в произведениях как русских (С.Носов, А.Слаповский), так и немецких (М.Крюгер) авторов предстаёт актуальное искусство, рассматриваемое как антигуманистическое, провока-тивное, агрессивное по. отношению к другим культурным кодам. Оценка постмодернистской эстетики как проявления кризиса искусства также характерна для русской и немецкой литератур: авторов волнует проблема утраты подлинного и аутентичного в искусстве (М.Гржимек, С.Носов, А.Слаповский).

2. Как правило, рупором или центром сосредоточения (как в романе «Последний мир» К.Рансмайра) авторской рефлексии выступает герой-творец. При этом либо самоощущение творческой личности изначально равно отчаянию, что ведёт к отказу от творчества (М.Крюгер, В.Маканин), либо к разочарованию приводит экспериментирование в духе авангардистской или деконструирующей эстетики (П.Зюскинд, С.Носов). Результатом обоих сценариев является сознательное неприятие героем постмодернистской эстетики. При этом выход из оков этой эстетики видится не в сфере поисков новых форм, а в реабилитации смысла.

Сведение художественной деятельности к игре и деконструкции влечёт за собой оскудение творческого потенциала гения (В .Маканин) и исчезновение выдающихся личностей вообще (П.Зюскинд).

Современная культура во многих произведениях представлена развивающейся вспять или возвратившейся на уровень мифа (М.Гржимек, К.Рансмайр, Т.Толстая). С примитивизацией художественных средств, отказом от творчества и устранением субъекта связаны эсхатологические модели развития культуры как в русской (Т.Толстая), так и в немецкой литературе

К.Рансмайр), причём их смысл принципиально разнится со смыслом «космогоноэсхатологического» мифа в авангардистской культуре рубежа XIX-XX вв., предполагающего преображение мира через гибель и разрушение. Новой космогонии в . постмодернистском варианте эсхатологии не происходит, либо она терпит крах. Если в немецком варианте апокалипсиса смерть культуры представляется как неизбежная и необратимая, то в русском потенциал возрождения видится в языке как в вечном витальном абсолюте и средоточии смыслов. Потребности в реабилитации непосредственного в искусстве отвечает тенденция к реабилитации эмоционального отношения к действительности в противовес рациональному её восприятию. Реабилитация эмоционального происходит через переживание трагического, с которого снята постмодернистская печать иронии, или деградацию переживаний до уровня первичных — физической боли, страха, ярости. При этом первый путь более свойствен немецкому сознанию (М.Крюгер), второй же - русскому, переживающему духовный кризис на телесном уровне (В.Маканин). Кроме того, немецкая версия критики постмодернистского типа рационализма констатирует возможность эмоционального отношения лишь к искусству других, не являющихся продуктом деконструирующего сознания культур (М.Крюгер).

Встречающийся в произведениях С.Носова и А.Слаповского мотив проявления иррационального слоя реальности в фактах игры судьбы с героями представляет собой критику постструктуралистской концепции невозможности автохтонной реальности вне языка. Если в русском варианте неприятие героем постмодернистской парадигмы мышления происходит г неосознанно и даже вопреки его воле под воздействием протеста самой реальности («Грачи улетели» С.Носова), то в немецком варианте субъектом протеста является сам герой, делающий осознанный выбор против деконструкции («Виолончелистка» М.Крюгера).

Намечается тенденция к реабилитации идеи сакральной уникальности произведения искусства и творчества как божественного дара («Грачи улетели» С.Носова, «Оно» А.Слаповского).

Значимое место в рефлексии о самосознании творца занимает утверждение ответственности художника за дар перед самим собой и обществом (Б.Штраус, С.Носов, М.Крюгер). Стремление авторов исследуемых произведений представить действительность во всей её полноте и многообразии («Конец романа» М.Крюгера, «Оно» А.Слаповского) отличает рассматриваемую концепцию от постструктуралистской интерпретации реальности исключительно как знаковой системы.

Отмеченные тенденции маркируют современную культурную ситуацию пересмотра философско-эстетических постмодернистских установок как аналогичную ситуации перехода от Просвещения к сентиментализму, как смену исключительно рационального мирообраза его эмоционально оттенённым эквивалентом.

Как русский, так и немецкий тип рефлексии о возможности творчества внутри деконструирующей эстетики можно свести к антиномиям: отчаяние против бессмыслицы в немецком варианте и надежда против дегуманизации в русском.

Список научной литературыАрская, Юлия Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Тексты русских авторов

2. Маканин В. Андеграунд, или Герой нашего времени Текст. / В. Маканин // Знамя. 1998. -№1. - С. 5 - 106; №2. - С. 32 - 96; №3. - С. 69 -137; №4.-С. 53-116.

3. Носов С. Грачи улетели Текст. / С. Носов. СПб.: Лимбус Пресс, 2005.-256 с.

4. Носов С. Член общества, или Голодное время Текст. / С. Носов. — СПб.: Амфора, 2001.-230 с.

5. Слаповский А. Мы Текст. / А. Слаповский. М.: Эксмо, 2005^ - 544 с

6. Слаповский А. Оно Текст. / А. Слаповский. М.: Эксмо, 2006. - 304 с.

7. Слаповский А. Я-не я Текст. / А. Слаповский // Избранное. — М.: ТЕР-РА, 2000.-С. 5- 162.

8. Сорокин В. Норма Текст. / В. Сорокин // Собрание сочинений в трёх томах. М.: Ад Маргинем, 2002. - Т. 1. - С. 7 - 314.

9. Толстая Т.Н. Кысь Текст. / Т.Н. Толстая. М.: Эксмо, 2004. - 320 с.1.. Тексты немецких авторов

10. Зюскинд П. Парфюмер Текст. / П. Зюскинд. СПб.: Азбука, 2000. -299 с.

11. Ю.Тимм У. Ночь чудес Текст. / У. Тимм. М.: Текст, 2004. - 301 с.11 .Grzimek М. Die Beschattung Text. / М. Grzimek. Frankfurt am Main: Fischer, 1989.-238 S.

12. Krtiger M. Die Cellospielerin1 Text. / M. Kriiger. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2002. - 254 S.

13. Перевод на русский язык см.: Крюгер М. Виолончелистка Текст. / М. Крюгер. М.: ACT: Хранитель, 2006.-239 с.

14. Kruger M. Das Ende des Romans Text. / M. Kruger. — Frankfurt am Main: Fischer, 1992.-127 S.

15. A.Ransmayr C. Die letzte Welt1 Text. / C. Ransmayr. — Frankfurt am Main: Fischer, 1998.-319 S.

16. Ransmayr C. Morbus Kitahara Text. / C. Ransmayr. Frankfurt am Main: Fischer, 2001.-443 S.1 e.Straufi B. Der junge Mann Text. / B. Straufl. Munchen: DTV, 2003. - 389 S.

17. Xl.Straufi B. Paare, Passanten Text. / B. StrauB. Munchen; Wien: Carl Han-serVerlag, 1981.- 158 S.

18. I. Перечень исследовательской литературы на русском языке

19. Абашева М.П. Русская проза в конце XX в.: становление авторской идентичности. Диссерт. на соиск. уч. степени доктора филол. наук Текст. / М.П. Абашева. Екатеринбург, 2001. - 409 с.

20. Андреев Л.Г. Чем же закончилась история второго тысячелетия? (Художественный синтез и постмодернизм) Текст. / Л.Г. Андреев // Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000-2000. — М.: Высшая школа, 2001. С.292 - 334.

21. Аппиньянези Р. Знакомьтесь: постмодернизм Текст. / Р. Аппиньянези. При участии Зияуддина Сардара и Патрика Карри. СПб.: Академический проект, 2004. - 176 с.

22. Бавильский Д. Антимаканин или последняя буква алфавита Текст. / Д. Бавильский // Бег по кругу. К пятилетию «Русского журнала». М.: АНО Русский институт, 2002. - С. 228 - 233.

23. Перевод на русский язык см.: Рансмайр К. Последний мир Текст. / К. Рансмайр. М.: Эксмо, 2003. - 256 с.

24. Бавильский Д. Марииииа и Дашкова убили постмодерн Электронный ресурс. / Д. Бавильский // Режим доступа: www.vzglyad.ru / columns / 2005/9/27/8115.html

25. Бавильский Д. Полтинник Сорокина Электронный ресурс. / Д.Бавильский // Режим доступа: www.vzglyad.ru / columns / 2005 / 8 / 10 / 3542.html

26. Бавильский Д. По понятиям Электронный ресурс. / Д.Бавильский // Режим доступа: www.vzglyad.ru / columns / 2005 / 7 / 18 / 1976.html

27. Бавильский Д, Руднев П. Электронный ресурс. / // http: // paslen.liveiournal.com / 494882.html?view=8515618;

28. Бакши JI. Другое пространство Текст. / JL Бакши // Знамя. 2005. -№4.-С. 58-64.

29. Ю.Барт Р. Литература сегодня Текст. / Р. Барт // Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989. - С. 233 - 245.

30. П.Барт Р. Общество, воображение, реклама Текст. / Р. Барт // Система моды. Статьи по семиотике культуры. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2003.-С. 442-455.

31. Барт Р. От произведения к тексту Текст. / Р. Барт // Избранные работы. Семиотика. Поэтика. -М.: Прогресс, 1989.- С. 413-423.

32. З.Барт Р. Писать непереходный глагол? Текст. / Р. Барт // Система моды. Статьи по семиотике культуры. - М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2003.-С. 463-473.

33. Н.Барт Р. Рекламное сообщение Текст. / Р. Барт // Система моды. Статьи по семиотике культуры. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2003. - С. 410 -415.

34. Барт Р. Смерть автора Текст. / Р. Барт // Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989. - С. 384 - 391.

35. Барт Р. С чего начать? Текст. / Р. Барт // Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989. - С. 401 - 412.

36. Барт P. S/Z Текст. / Р. Барт. М.: Ad Marginem, 1994. - 303 с.

37. Барт Р. Эффект реальности Текст. / Р. Барт // Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989. - С. 392 - 400.

38. Бахтин М.М. Роман воспитания и его значение в истории реализма Текст. / М.М. Бахтин // Эстетика словесного творчества. М., 1986. — С. 199-249.

39. Бобринская Е.А. Концептуализм Текст. / Е.А. Бобринская. — М.: ГА-ЛАРТ, 1993.-216 с.

40. Богуславская О.В. Постмодернистский роман: принципы литературоведческой интерпретации. Диссерт. на соиск. уч. степени доктора фи-лол. наук Текст. / О.В. Богуславская. М., 2001. - 151 с.

41. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть Текст. / Ж. Бодрийяр. -М.: Добросвет, 2000. 387 с.

42. Бодрийар Ж. Фрагменты из книги «О соблазне» Текст. / Ж. Бодрийар //ИЛ.- 1996.-№1.-С. 59-66.

43. Бойм С., Гройс Б. О свободе и «свободе» / С.Бойм, Б.Гройс // Неприкосновенный запас. 2003. — №3. — С. 32 - 53.

44. Большакова А.Ю. Автора теории Текст. / А.Ю. Большакова // Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. М.: Intrada, 2004. — С. 23 - 24.

45. Большой путеводитель по Библии Текст. М.: Республика, 1993. - 479 с.

46. Бонэ П., Родригес Ф. Владимир Сорокин: тоталитаризм растение экзотическое и ядовитое, крайне редкое и опасное Электронный ресурс. / П. Бонэ, Ф. Родригес // Режим доступа: www.inosmi.ru / translation / 159243.html

47. Борев Ю.Б. Эстетика Текст. / Ю.Б.Борев. М.: Политиздат, 1988. -496 с.

48. Борев Ю.Б. Эстетика. Теория литературы: Энциклопедический словарь терминов Текст. / Ю.Б. Борев. М.: Астрель: ACT, 2003. - 575 с.

49. Бочаров С. Полвека Текст. / С. Бочаров // Вопросы литературы. -2007.-№3.-С. 113-121.

50. Вайнштейн О. Грамматика ароматов Текст. / О. Вайнштейн // ИЛ. — 2001.-№8.-С. 260-273.

51. Варламов А.Н. Апокалиптические мотивы в русской прозе конца XX в. Диссерт. на соиск. уч. степени канд. филол. наук Текст. / А.Н. Варламов. -М.5 1997.-204 с.

52. Володина А. Про букву «Ж», американца О'Нила, хищную Кысь и не только. Текст. / А. Володина // Вести. 2000. - 14 октября.

53. Восковская Т. «Насилие над человеком это феномен, который меня всегда притягивал.» Интервью с В.Сорокиным Электронный ресурс. / Т. Восковская // Режим доступа: www.russ.ru / journal / inie / 98-04-03 / voskov.htm

54. Выгон Н.С. Современная русская философско-юмористическая проза: проблемы генезиса и поэтики. Диссерт. на соиск. уч. степени доктора филол. наук Текст. / Н.С. Выгон. М., 2000. - 439 с.

55. Гадамер Г.Т. Актуальность прекрасного Текст. / Г.-Г. Гадамер. М.: Искусство, 1*991.— С. 60-71.

56. Гальцева Р. Борьба с Логосом / Р. Гальцева // Новый мир. 1994. - №9. - С. 76 - 87.

57. Гандлевский С., Пригов Д.А. Между именем и имиджем Текст. / С. Гандлевский, Д.А. Пригов // Литературная газета. — 1993. — 12 мая.

58. Гаспаров М.Л. Поэтика «Серебряного века» Текст. / М.Л. Гаспаров // Русская поэзия «серебряного века», 1890-1917: Антология. М.: Наука, 1993.-С. 5-44.

59. Генис А. Лук и капуста Текст. / А. Генис // Вавилонская башня. М.: Независимая газета, 1997. - С. 97 - 126.

60. Генис А. Русский Борхес Текст. / А. Генис // Новый мир. 1994. -№12.-С. 66-72.

61. Генис А. Страшный сон Электронный ресурс. / А. Генис // Режим доступа: www.srkn.ru / criticism / genis.shtml

62. Герман М. Блеск и туман «Чёрного квадрата» Текст. / М. Герман // Нева. 2005. - №4. - С. 22 - 25.

63. Гирин Ю. Диалектика авангарда Электронный ресурс. / Ю. Гирин // Режим доступа: www.russ.ru/ culture / teksty / dialektika avangarda

64. Горохов А. Убейте эту бабу! Герой платит жизнью за познание мира Текст. / А. Горохов // Независимая газета. 2006. - 2 февраля.

65. Гройс Б. В ожидании русской культурной идентичности Текст. / Б. Гройс // Критическая масса. 2003. - №1. - С. 51 - 55.

66. Гройс Б. Город в эпоху его туристической воспроизводимости Текст. / Б. Гройс // Неприкосновенный запас. 2003. - №4. - С. 53 - 59.

67. Гройс Б. Медиум становится посланием Текст. / Б. Гройс // Неприкосновенный запас. 2003. — №6. — С. 5 - 11.

68. Гройс Б. Скорость искусства Текст. / Б. Гройс // Мир дизайна. 1999. -№33.-С. 19-21.

69. Гулиус Н.С. Художественная мистификация как приём текстопорожде-ния в русской прозе 1980-1990-х гг. (А.Битов, М.Харитонов, Ю.Буйда). Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Н.С. Гулиус. Томск, 2006. - 23 с.

70. Гуссерль Э. Феноменология Текст. / Э. Гуссерль // Логос. 1991. -№1. - С. 12-21.

71. Дали С. Дневник одного гения Текст. / С. Дали. М.: Эксмо-Пресс, 1999.-528 с.

72. Дарк О. Аутизм как новейшая задача литературы Текст. / О. Дарк // НЛО. 1999. - № 39. - С. 41 - 45.

73. Дергачёва Е. Фундаментализм с Носовым. По роману С.Носова «Грачи улетели» Электронный ресурс. / Е. Дергачёва // Режим доступа: www.zvezdaspb.ru / index.php?page=8&nput=2006 / 12 / dergacheva.htm

74. Деррида Ж. О грамматологии Текст. / Ж. Деррида. М.: Ad Marginem. -2001.-512 с.

75. Дефье О.В. Концепция художника в русской прозе первой трети XX в.: типология, традиции, способы образного воплощения. Диссерт. на со-иск. уч. степени доктора филол. наук Текст. / О.В. Дефье. М.: 1999. -450 с.

76. Дёготь Е. Читать инсталляцию Текст. / Е.Дёготь // Три инсталляции. -М.: Ad Marginem, 2002. С. 5 - 18.

77. Дугин А., Курёхин С. Манифест «новых магов» Электронный ресурс. / А. Дугин, С. Курёхин // Режим доступа: www.my.arcto.ru / public / magi.htm

78. Елисеев Н. Рецензия на «Кысь» Т.Толстой Электронный ресурс. / Н. Елисеев // Режим доступа: www.guelman.ru / slava / kis / eliseev.htm

79. Зверев А. Преступления страсти: вариант Зюскинда Текст. / А. Зверев // ИЛ. 2001. - №7. - С. 256 -262.

80. Иванова Н. И птицу Паулин изрубить на каклеты Электронный ресурс. / Н. Иванова // Режим доступа: www.novosti.online.ru / magazine / znamia / n3-01 / rectolst.htm

81. Ильин И.П. Деконструктивизм Текст. / И.П. Ильин // Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. М.: Intrada, 2004. — С. 122 — 124.

82. Ильин И.П. Деконструкция Текст. / И.П. Ильин // Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. М.: Intrada, 2004. - С. 124- 128.

83. Ильин И.П. Деперсонализация Текст. / И.П. Ильин // Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. М.: Intrada, 2004. - С. 129 - 130.

84. Ильин И.П. Интертекстуальность Текст. / И.П. Ильин // Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. М.: Intrada, 2004. — С. 164 — 166.

85. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия Текст. / И.П. Ильин. М.: 1998. - с.

86. Ильин И.П. Постструктурализм Текст. / И.П. Ильин // Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. М.: Intrada, 2004. — С. 329 — 331.

87. Исакова О.С. Тело текста. Заметки о прозе Владимира Сорокина Текст. / О.С. Исакова // Vita Cogitans: Альманах молодых философов. Выпуск 3. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. -С. 156- 165.

88. Каграманов Ю. Явь как сон и сон как явь Текст. / Ю. Каграманов // Новый мир. 1994. - №12. - С. 72 - 76.

89. Кандинский В. О духовном в искусстве Текст. / В. Кандинский. М.: Архимед, 1992.- 109 с.

90. Квон Чжи Им. Современная русская постмодернистская проза: Венедикт Ерофеев и Саша Соколов. Диссерт. на соиск. уч. степени канд. филол. наук Текст. / Чжи Им Квон. М., 1999. - 212 с.

91. Кенжеев Б. Антисоветчик Владимир Сорокин Текст. / Б. Кенжеев // Знамя. 1995. - №4. - С. 82 - 86.

92. Киреева Н.В. Постмодернизм в зарубежной литературе: Учебный комплекс для студентов-филологов Текст. / Н.В. Киреева. — М.: Флинта: Наука, 2004.-216 с.

93. Козловски П. Культура постмодерна: общественно-культурные последствия технического развития Текст. / П. Козловски. М.: Республика, 1997.-240 с.

94. Козловски П. Миф о модерне. Поэтическая философия Эрнста Юнгера Текст. / П. Козловски. М.: Республика, 2002. - 239 с.

95. Колобродов А. Слаповский сам Текст. / А. Колобродов // Знамя. — 1999.-№10.-С. 85.

96. Колотаев В.А. Проблемы деструкции в русской литературе XX в. Дис-серт. на соиск. уч. степени доктора филол. наук Текст. / В.А. Колотаев.- Ставрополь, 1998. 399 с.

97. Корнев С. Столкновение пустот: может ли постмодернизм быть русским и классическим. Об одной авантюре Виктора Пелевина Текст. / С. Корнев // НЛО. 1997. - № 28. - С. 247.

98. Кременцова М.Л. Художественный мир Саши Соколова. Диссерт. на соиск. уч. степени канд. филол. наук Текст. / М.Л. Кременцова. — М., 1996.- 188 с.

99. Кротков А. «Примите, ядите: сие есть тело мое» Текст. / А. Кротков // Юность. 1998. - №5. - С. 79 - 80.

100. Крусанов П. Легионеры незримой империи Текст. / П. Крусанов // Незримая империя. СПб.: Амфора, 2005. - С. 5 - 14.

101. Купер Дж. Энциклопедия символов Текст. / Дж. Купер. М.: Ассоциация духовного единения «Золотой век», 1995. — 401 с.

102. Курицын В. Малахитовая шкатулка-2 Текст. / В. Курицын // Октябрь.- 1997.-№12.-С. 90-96.

103. Курицын В. Русский литературный постмодернизм Текст. / В. Курицын. -М.: ОГИ, 2000.-217 с.

104. Курицын В. Юбилейное Текст. / В. Курицын // Октябрь. 1996. — №3. -С. 76-80.

105. Лаврова Л. Апофигей кота Мура Электронный ресурс. / Л.Лаврова // Режим доступа: www.srkn.ru / criticism / lavrova.shtml

106. Лиотар Ж.-Ф. Заметка о смыслах «пост» Текст. / Ж.-Ф. Лиотар // ИЛ.- 1996.-№1.-С. 56-59.

107. Липовецкий М.Н. Русский постмодернизм (Очерки исторической поэтики) Текст. / М.Н. Липовецкий. Екатеринбург: Урал. гос. пед. университет. - 1997. — 317 с.

108. Лотман Ю.М. Технический прогресс как культурологическая проблема Текст. / Ю.М. Лотман // Статьи по семиотике искусства. СПб.: Гуманитарное агентство «Академический проект», 2002. — С. 237 — 262.

109. Маньковская Н.Б. Париж со змеями (Введение в эстетику постмодернизма) Текст. / Н.Б. Маньковская. М.: ИФРАН, 1994. - 365 с.93 .Маркина Т. Ничто наше всё Текст. / Т. Маркина // Коммерсантъ. -2005. - 12 сентября.

110. Мизиано В. "Fatal strategies" Электронный ресурс. / В.Мизиано // Режим доступа: www.artinfo.ru / artbank / scripts / russian/ author.asp?authorid=528

111. Михайлин В. Тема художественного творчества в романах П. Зюскинда «Парфюмер» и Дж. Фаулза «Коллекционер» Текст. / В. Михайлин // Волга.- 1995.-№7.-С. 170-173.

112. Можейко М.А. After-postmodernism Текст. / М.А. Можейко // Постмодернизм. Энциклопедия. Мн.: Интерпрессервис; Книжный дом. -2001.-С. 8-9.

113. Можейко М.А. «Воскрешение субъекта» Текст. / М.А. Можейко // Постмодернизм. Энциклопедия. — Мн.: Интерпрессервис; Книжный дом. — 2001.-С. 135 136.

114. Можейко М.А. Интертекстуальность Текст. / М.А. Можейко // Постмодернизм. Энциклопедия. Мн.: Интерпрессервис; Книжный дом. -2001.-С. 333 -335.

115. Можейко М.А. Скриптор Текст. / М.А. Можейко // Постмодернизм. Энциклопедия. Мн.: Интерпрессервис; Книжный дом. - 2001. - С. 743 - 744.

116. Неверов А. Прощай, концептуализм! Электронный ресурс. / А. Неверов // Режим доступа: www.itogi.ru / Paper2002.nsf / Article / Itogi200203l 8144206.html

117. Немзер А. Азбука как азбука. Татьяна Толстая надеется обучить грамоте всех буратин Электронный ресурс. / А. Немзер // Режим доступа: www.ruthenia.ru / nemzer / kys.html

118. Немзер А. А счастье было. Алексей Слаповский. Жар-птица Текст. / А. Немзер // Литературное сегодня. О русской прозе. 90-е. — М.: НЛО, 1998. - С. 365 - 367.

119. Немзер А. Завещание Дельвига. Алексей Слаповский. Я — не я Текст. / Литературное сегодня. О русской прозе. 90-е. М.: НЛО, 1998.-С. 354-359.

120. Немзер А. Конец света по-прежнему непредсказуем. Алексей Слаповский. Первое второе Текст. / Литературное сегодня. О русской прозе. 90-е. М.: НЛО, 1998. - С. 360 - 364.

121. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс Текст. / X. Ортега-и-Гассет // «Дегуманизация искусства» и другие работы. Эссе о литературе и искусстве. Сборник. М.: Радуга, 1991. - С. 40 - 228.

122. Парамонов Б. Русская история наконец оправдала себя в литературе Электронный ресурс. / Б. Парамонов // Режим доступа: www.guelman.ru / slava / kis / paramonov.htm

123. Парамонов Б. Татьяна Толстая вне ксерокса Электронный ресурс. / Б. Парамонов // Режим доступа: www.svoboda.org / programs / rq /2001 /rq.80.asp

124. Пахсарьян Н.Т. «Ирония судьбы» века Просвещения: обновлённая литература или литература, демонстрирующая «исчерпанность старого?» Текст. / Н.Т. Пахсарьян // Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000-2000. -М.: Высшая школа, 2001. С. 69 - 116.

125. Пахсарьян Н.Т. К проблеме изучения литературных эпох: понятия рубежа, перехода и перелома Электронный ресурс. / Н.Т. Пахсарьян // Режим доступа: www.natapa.msk.ru / biblio / works / epoque.htm

126. Пахсарьян H.T. Круговорот литературы в истории, или были ли просветители модернистами Электронный ресурс. / Н.Т. Пахсарьян // Режим доступа: www.natapa.msk.ru / biblio / works / rotation.htm

127. Пахсарьян Н.Т. XVII век как «эпоха противоречия»: парадоксы литературной целостности Текст. / Н.Т. Пахсарьян // Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000-2000. М.: Высшая школа, 2001. — С. 40-68.

128. Пахсарьян Н.Т. Теория постмодернизма и современный французский роман Электронный ресурс. / Н.Т. Пахсарьян // Режим доступа: www.natapa.msk.ru / biblio / sborniki / andreevskiechteniya / pakhsarian.htm

129. Приданникова Т. Готический роман что это такое? Текст. / т. Приданникова // Голос магнитогорской молодёжи. - 1991. - 8-14 октября.

130. Рабинович Е. Рецензия на «Кысь» Татьяны Толстой Электронный ресурс. / Е. Рабинович // Режим доступа: www.guelman.ru / slava / kis / rabinovich.htm

131. Рейнгольд С. Русская литература и постмодернизм. Неслучайные итоги новаций 90-х годов. Эссе Текст. / С. Рейнгольд // Знамя. — 1998. -№9.-С. 197-223.

132. Рид Г. Краткая история современной живописи Текст. / Г.Рид. — М.: Искусство-XXI век, 2006. 320 с.

133. Риндисбахер Х.Д. От запаха к слову: Моделирование значений в романе Патрика Зюскинда «Парфюмер» Текст. / Х.Д. Риндисбахер // Новое литературное обозрение. 2000. - №43. - С. 86 - 101.

134. Руднев В.П. Энциклопедический словарь культуры XX века. Ключевые понятия и тексты Текст. / В.П. Руднев. М.: «Аграф», 2003. - 608 с.

135. Рыклин Б. Медиум и автор. О текстах Владимира Сорокина Электронный ресурс. / Б. Рыклин // Режим доступа: www.srkn.ru / criticism /ryklin2.shtml

136. Савчук В., Эпштейн М. Светлой памяти постмодерна посвящается. Электронный ресурс. / В.Савчук, М.Эпштейн // Режим доступа: www.xz.gif.ru / numbers /64 / epshtein-savchuk/

137. Сегал Д.М. Искусство, социальность и наука Текст. / Д.М. Сегал // Литература как охранная грамота. М.: Водолей Publishers, 2006. — С. 936-974.

138. Сегал Д.М. Культура и искусство на пороге XXI века Текст. / Д.М. Сегал // Литература как охранная грамота. М.: Водолей Publishers, 2006. - С. 886 - 898.

139. Сегал Д.М. Литература как вторичная моделирующая система Текст. / Д.М. Сегал // Литература как охранная грамота. М.: Водолей Publishers, 2006. - С. 11 - 49.

140. Сегал Д.М. Литература как охранная грамота Текст. / Д.М. Сегал // Литература как охранная грамота. М.: Водолей Publishers, 2006. — С. 50- 155.

141. Секацкий А.К. Дезертиры с острова сокровищ Текст. / А.К. Се-кацкий. СПб.: Амфора, 2006. - 382 с.

142. Сидорова А.Г. Интермедиальная поэтика современной отечественной прозы (литература, живопись, музыка). Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / А.Г.Сидорова. Барнаул, 2006. - 24 с.

143. Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература Текст. / И.С. Скоропанова. М.: Флинта, 2001. - 608 с.

144. Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература: новая философия, новый язык Текст. / И.С. Скоропанова. СПб.: Невский простор, 2001. - 416 с.

145. Смирнов И. Видимый и невидимый миру юмор Сорокина Электронный ресурс. / И. Смирнов // Режим доступа: www.srkn.ru / criticismsmirnovl .shtml

146. Сорокин В. Меа culpa? Электронный ресурс. / В. Сорокин // Режим доступа: www.srkn.ru / criticism / sorokinl .shtml

147. Сурова О.Ю. Человек в модернистской культуре Текст. / О.Ю.Сурова // Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000-2000.-М.: Высшая школа, 2001. С. 221 -291.

148. Тейлор Б. Art Today. Актуальное искусство 1970-2005 Текст. /

149. Б.Тейлор. -М.: СЛОВО/SLOVO, 2006. 256 с.

150. Тиллих П. Мужество быть Текст. / Тиллих П.// Избранное. Теология культуры. -М.: Юристь, 1995. С. 7 - 131.

151. Тимофеева О. Постмодернизм «на троих»: критика догматического опыта Текст. / О. Тимофеева // НЛО. 2004. - №67. - С. 115121.

152. Тлостанова М.В. «Культурные исследования» Текст. / М.В. Тло-станова // Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. М.:1.trada, 2004.-С. 205-207.

153. Толстая Т. Квадрат Текст. / Т. Толстая // Изюм. М.: Подкова;1. Эксмо, 2002.-С. 61-71.

154. Усманова А.Р. Текст Текст. / А.Р. Усманова // Постмодернизм.

155. Энциклопедия. Мн.: Интерпрессервис; Книжный дом, 2001. - С. 822 -823.

156. Усманова А.Р. Умберто Эко: парадоксы интерпретации Текст. / А.Р. Усманова. М.: Пропилеи, 2000. - 199 с.

157. Усманова А.Р. Читатель Текст. / А.Р. Усманова // Постмодернизм. Энциклопедия. Мн.: Интерпрессервис; Книжный дом, 2001.1. С. 958-963.

158. Фролов Г.А. Роман постмодернизма в Германии Текст. / Г.А. Фролов // Филологические науки. 1999. - №1. - С. 71 - 80.

159. Смирнов И. Видимый и невидимый миру юмор Сорокина Электронный ресурс. / И. Смирнов // Режим доступа: www.srkn.ru / criticism / smirnovl.shtml

160. Сорокин В. Меа culpa? Электронный ресурс. / В. Сорокин // Режим доступа: www.srkn.ru / criticism / sorokinl.shtml

161. Сурова О.Ю. Человек в модернистской культуре Текст. / О.Ю.Сурова // Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000-2000. -М.: Высшая школа, 2001. С. 221 - 291.

162. Тейлор Б. Art Today. Актуальное искусство 1970-2005 Текст. / Б.Тейлор. М.: СЛОВО/SLOVO, 2006. - 256 с.

163. Тиллих П. Мужество быть Текст. / Тиллих П.// Избранное. Теология культуры. М.: Юристъ, 1995. - С. 7 - 131.

164. Тимофеева О. Постмодернизм «на троих»: критика догматического опыта Текст. / О. Тимофеева // НЛО. 2004. - №67. - С. USUI.

165. Тлостанова М.В. «Культурные исследования» Текст. / М.В. Тло-станова // Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. — М.: lntrada, 2004. С. 205 - 207.

166. Толстая Т. Квадрат Текст. / Т. Толстая // Изюм. М.: Подкова; Эксмо, 2002.-С. 61-71.

167. Усманова А.Р. Текст Текст. / А.Р. Усманова // Постмодернизм. Энциклопедия. Мн.: Интерпрессервис; Книжный дом, 2001. - С. 822 -823.

168. Усманова А.Р. Умберто Эко: парадоксы интерпретации Текст. / А.Р. Усманова. -М.: Пропилеи, 2000. 199 с.

169. Усманова А.Р. Читатель Текст. / А.Р. Усманова // Постмодернизм. Энциклопедия. Мн.: Интерпрессервис; Книжный дом, 2001. -С. 958-963.

170. Фролов Г.А. Роман постмодернизма в Германии Текст. / Г.А. Фролов // Филологические науки. 1999. - №1. - С. 71 - 80.

171. Халипов В. Постмодернизм в системе мировой культуры Текст. / В. Халипов // ИЛ. 1996. - №1. - С. 235 - 240.

172. Хёйзинга Й. Homo ludens. Опыт определения игрового элемента культуры Текст. / И. Хёйзинга // Homo ludens; Статьи по истории культуры. М.: Прогресс-Традиция, 1997. - С. 19-215.

173. Цурганова Е.А. Герменевтика Текст. / Е.А. Цурганова // Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. М.: Intrada, 2004. — С. 100- 102.

174. Цурганова Е.А. Феноменология Текст. / Е.А. Цурганова // Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. М.: Intrada, 2004. -С. 419-421.

175. Чупринин С. Русская литература сегодня: Большой путеводитель Текст. / С. Чупринин. М.: Время, 2007. - 576 с.

176. Чупринин С. Русская литература сегодня: Жизнь по понятиям . Текст. / С. Чупринин. М.: Время, 2007. - 768 с.

177. Щедрина Н.М. Исторический роман в русской литературе последней трети XX в.: пути развития, концепция личности, поэтика. Диссерт. на соиск. уч. степени доктора филол. наук Текст. / Н.М. Щедрина. Уфа, 1995.-379 с.

178. Элиаде М. Аспекты мифа Текст. / М. Элиаде. М: Академический проект, 2000. - 240 с.

179. Эпштейн М. Знак пробела: О будущем гуманитарных наук Текст. / М. Эпштейн. М.: НЛО, 2004. - 864 с.

180. Эпштейн М. Истоки и смысл русского постмодернизма Текст. / М. Эпштейн // Звезда. 1996. - №8. - С. 166 - 188.

181. Якимович А. О лучах просвещения и других световых явлениях Текст. / А. Якимович // ИЛ. 1996. - №1. - С. 241 - 248.1.. Перечень исследовательской литературы на иностранных языках

182. Altenburg М. Kampf der Flaneuren. Uber Deutschlands junge, lahme Dichter Text. / A. Kohler, R. Moritz // Maulhelden und Konigskinder. Zur Debatte uber die deutschsprachige Gegenwartsliteratur. — Leipzig: Reclam, 1998.-S. 72-78.

183. Anz T. Gesund oder krank. Medizin, Moral und Asthetik in der deut-schen Gegenwartsliteratur Text. / T. Anz. Stuttgart: Metzler, 1989. - 259 S.

184. Anz T. Modern, postmodern? Botho StrauB" Paare, Passanten Text. / T. Anz // Spatmoderne und Postmoderne. Beitrage zur deutschsprachigen Gegenwartsliteratur. Frankfurt am Main: Fischer, 1991. - S. 104 - 116.

185. Baron U. Abgehalftert oder Die Zeiten andern sich mal wieder Text. / U. Baron // Deutschsprachige Gegenwartsliteratur gegen ihre Verachter. — Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1995. S. 120 - 126.

186. Bartsch K. „Unter Mordern und Irren". Eine Momentaufhahme oster-reichischer Literatur 1995 Text. / K. Bartsch // Deutschsprachige Gegenwartsliteratur. Tubingen: Stauffenburg-Verlag, 1997. - S. 31 - 44.

187. Bauer G. Was heiBt hier Subversion? Anhaltspunkte aus Wolfgang Hilbigs Prosa Text. / G. Bauer // Das Subversive in der Literatur, die Literatur als das Subversive. — Torun: Wyd. Uniw. Mikolaja Kopernika, 1998. — S. 109- 120.

188. Baumgart R. Die ftinfte Kolonne der Literatur. Der Prediger Leslie A. Fiedler streichelt die Furien in der Nach- Moderne Text. / R. Baumgart //

189. Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. Leipzig: Rec-lam, 1994. - S. 46 - 55.

190. Baumgart R. Postmoderne Literatur auf deutsch? Uber eine lange ver-schleppte, leer gedroschene Frage Text. / R. Baumgart // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. Leipzig: Reclam, 1994. - S. 135-145.

191. Becker J. Der Schrei Text. / J. Becker // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. Leipzig: Reclam, 1994. - S. 40 - 43.

192. Berger A. Von der Moderne zur Postmoderne: Das „Sprachproblem" in der osterreichischen Literatur Text. / A. Berger // Jenseits des Diskurses. Wien: Passagen Verlag, 1994. - S. 217 - 232.

193. Blocker G. Zwei FuBbreit uber der Leere. Zu „Paare, Passanten" Text. / G. Blocker // Strauss Lesen. Mtinchen; Wien: Carl Hanser Verlag, 1987.-S. 258-262.

194. Bockelmann E. Christoph Ransmayr Text. / E. Bockelmann // Kriti-sches Lexikon zur deutschsprachigen Gegenwartsliteratur Mtinchen: Text + Kritik, 2001.-S. 1-15.

195. Bohrer K.H. Erinnerung an Kriterien. Vom Warten auf den deutschen Zeitroman Text. / K.H. Bohrer // Maulhelden und Konigskinder. Zur Debatte iiber die deutschsprachige Gegenwartsliteratur. — Leipzig: Reclam, 1998.-S. 137- 150.

196. Boisits В., Stachel P. Das Ende der Eindeutigkeit. Zur Frage des Pluralisms in Moderne und Postmoderne Text. / B. Boisits, P. Stachel. -Wien: Passagen-Verlag, 2000. 221 S.

197. Bolz N. Literarisches Kulturmarketing Text. / N. Bolz // Maulhelden und Konigskinder. Zur Debatte iiber die deutschsprachige Gegenwartsliteratur. Leipzig: Reclam, 1998. - S. 245 - 254.

198. Braun M. Michael Kriiger Text. / M. Braun // Walther Killy Litera-turlexikon. Bertelsmann Lexikon Verlag, 1988. - S. 11630 - 11632.

199. Brinkmann R.D. Angriff aufs Monopol. Ich hasse alte Dichter Text. / R.D. Brinkmann // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Lite-ratur. Leipzig: Reclam, 1994. - S. 65 - 77.

200. Buch H.C. Die Zukunft der Literatur ist ihre Vergangenheit Text. / H.C. Buch // Literaturmagazin 19. Hamburg: Rowohlt, 1987. - S. 32 - 33.

201. Cook L. Unaufhaltsamer Rutsch ins „Schwarze Loch". Bilder alterna-tiver Welten in den Romanen von Christoph Ransmayr Text. / L. Cook // Germanistische Mitteilungen 47. Briissel, 1998. - S. 77 - 90.

202. Cooke P. Countering „Realitatsverlust": Wolfgang Hilbig and the „postmodern condition" Text. / P. Cooke // The writers" morality: Festschrift fur Michael Butler. Oxford; Bern; Berlin; Bruxelles; FaM; New York; Wien: Lang, 2000. - S. 121 - 142.

203. Cramer S. Moderne, Fortschritt, Langeweile usw. Text. / S. Cramer // Deutschsprachige Gegenwartsliteratur gegen ihre Verachter. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1995. - S. 18 - 29.

204. Dean M.R. Vom Nutzen der Luge fur die Story Text. / M.R. Dean // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. Leipzig: Reclam, 1994.-S. 272-277.

205. Decreus F. Vom Chaos zur Ordnung und von der Ordnung zum Chaos. Uber das Erfinden und Verlieren der Wirklichkeit in Christoph

206. Ransmayrs Die letzte Welt (1988) Text. / F. Decreus // Germanistische Mit-teilungen 43 44. - Briissel, 1996. - S. 175 - 190.

207. Duhamel R. Von Vergil bis Ovid. Kunst und Kunstler bei Hermann Broch und Christoph Ransmayr Text. / R. Duhamel // Germanistische Mit-teilungen 43 44. - Briissel, 1996. - S. 191 - 200.

208. Eagleton T. Einfiihrung in die Literaturtheorie Text. / T. Eagleton. -Stuttgart; Weimar: Metzler, 1997. 260 S.

209. Ebeling H. Der Tod in der Moderne Text. / H. Ebeling. Frankfurt am Main: Anton Hain, 1992. - 256 S.

210. Eco U. Postmodernismus, Ironie und Vergniigen Text. / U. Eco // Wege aus der Moderne. Schliisseltexte der Postmoderne-Diskussion. -Weinheim: VCH, 1988. S. 75 - 78.

211. Edinger U. „Schlafes Bruder" in der Kritik des Auslandes Text. / U. Edinger // Uber „Schlafes Bruder". Materialien zu Robert Schneiders Roman. -Reclam: Leipzig, 1996. S. 123 - 138.

212. Enzensberger H.M. Einladung zu einem Poesie-Automaten Text. / H.M. Enzensberger. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2000. - 73 S.

213. Enzensberger H.M. Das Ende der Konsequenz Text. / H.M. Enzensberger // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. — Leipzig: Reclam, 1994. S. 89 - 93.

214. Enzensberger H.M. Gemeinplatze, die Neueste Literatur betreffend Text. / H.M. Enzensberger // Kursbuch 15. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1968.-S. 187- 197.

215. Epple T. Christoph Ransmayr. Die letzte Welt. Interpretation Text. / T. Epple. Munchen: Oldenbourg, 1992. - 135 S.

216. Everding A. Laudatio auf Robert Schneider Text. / A. Everding // Uber „Schlafes Bruder". Materialien zu Robert Schneiders Roman. Leipzig: Reclam, 1996. - S. 31 - 35.

217. Fiedler L.A. Uberquert die Grenze, schlieBt den Graben! Uber die Postmoderne Text. / L.A. Fiedler // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. Leipzig: Reclam, 1994. - S. 14 - 39.

218. Fietz L. Fragmentarisches Existieren. Wandlungen des Mythos von der verlorenen Ganzheit in der Geschichte philosophischer, theologischer und literarischer Menschenbilder Text. / L. Fietz. Tiibingen: Niemeyer, 1994.- 137 S.

219. Fischer C. Christoph Ransmayr. „Die letzte Welt" Text. / C. Fischer // Kindlers Neues Literaturlexikon. Bd. 22. Supplement. Munchen, 1998. -S. 360-362.

220. Fischer C. Christoph Ransmayr. „Morbus Kitahara" Text. / C. Fischer // Kindlers Neues Literaturlexikon. Bd. 22. Supplement. Munchen,1998.-S. 362-363.

221. Fischer-Lichte E., Schwind K. Avantgarde und Postmoderne. Prozesse struktureller und funktioneller Veranderungen Text. / E. Fischer-Lichte, K. Schwind. Tubingen: Stauffenburg-Verlag, 1991. - 246 S.

222. Franke E. Patrick Stiskind Text. / E. Francke. Kritisches Lexikon zur deutschsprachigen Gegenwartsliteratur. - Miinchen: Text + Kritik, 1992. -S. 1 - 19.

223. Fiilleborn U. Christoph Ransmayr. „Die letzte Welt" Text. / U. Fiil-leborn // Erzahlen. Erinnern. Deutsche Prosa der Gegenwart. Frankfurt am Main, 1992. - S. 372 -390.

224. Gabrisch A. Nachbemerkung Text. / A. Gabrisch // Bothos StrauB. Der Junge Mann. Berlin; Weimar: Aufbau-Verlag, 1987. - S. 345 - 351.

225. Gadamer H.-G. Dekonstruktion und Hermeneutik Text. / H.-G. Ga-damer // Gesammelte Werke. Tubingen: J.C.B. Mohr (Paul Siebeck), 1995.-Bd. 10.-S. 138- 147.

226. Greiner-Kemptner U. „Subjekt" und „Fragment": Aspekte einer Lite-ratur der Postmoderne Text. / U. Greiner-Kemptner // Jenseits des Diskur-ses. Wien: Passagen Verlag, 1994. - S. 251 - 274.

227. Grond W. Gefahrliche Wegkreuzungen Text. / W. Grond // Vom neuen Erzahlen: Gipfelsttirmer und Flachlandgeher: Essays, Gesprache, E-Mail-Dialoge. Innsbruck: Haymon, 2001. - S. 15-17.

228. Hassan I. Postmoderne heute Text. / I. Hassan // Wege aus der Mo-derne. Schliisseltexte der Postmodeme-Diskussion. — Weinheim: VCH, 1988.-S. 47-56.

229. Heissenbiittel H. Tote Aura Text. / H. Heissenbuttel // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. Leipzig: Reclam, 1994. — S. 43-46.

230. Herwig H. „RomantischerReflexionsRoman" oder erzahlerisches Labyrinth? Zu „Der junge Mann" Text. / H. Herwig // Strauss lesen. S. 267 -283.

231. Hettche T. Vaporetto (Linie 52) Text. / T. Hettche // Maulhelden und Konigskinder. Zur Debatte iiber die deutschsprachige Gegenwartsliteratur. -Leipzig: Reclam, 1998. S. 224 - 231.

232. Hilbig W. VerschleiB. Dankrede fur den Literaturpreis der Deutschen Schillerstiftung Text. / W. Hilbig // Weimarer Beitrage. 1997. - H. 511. -S. 180- 182.

233. Hinderer W. Die Gegenwart der Vergangenheit: ein deutsches Problem Text. / W. Hinderer // Arbeit an der Gegenwart. Zur deutschen Literatur nach 1945. Wurzburg: Konigshausen & Neuman, 1994. - S. 114 - 138.

234. Hoesterey I. Asthetische Postmoderne und deutschsprachige Literatur Text. /1. Hoesterey // Wendezeiten Zeitenwenden. - Tiibingen: Stauffen-burg, 1997.-S. 99-113.

235. Holthusen H.E. Anti-Helden gegen Troja. Leslie A. Fiedlers seltsame Katzensprtinge Text. / H.E. Holthusen // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. Leipzig: Reclam, 1994. - S. 61 - 64.

236. Honold A. Die steinerne Schuld. Gebirge und Geschichte in Christoph Ransmayrs „Morbus Kitahara" Text. / A. Honold // Sinn und Form. 1999. -H. 2.-S. 252-267.

237. Horisch J. Verdienst und Vergehen der Gegenwartsliteratur-Text. / J. Horisch // Deutschsprachige Gegenwartsliteratur gegen ihre Verachter. -Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1995. S. 30 - 48.

238. Horisch J. Die Vorztige der Gegenwartsliteratur Text. / J. Horisch // Maulhelden und Konigskinder. Zur Debatte tiber die deutschsprachige Gegenwartsliteratur. Leipzig: Reclam, 1998. - S. 224 - 231.

239. Ibsch E. Zur politischen Rezeption von Christoph Ransmayrs „Die letzte Welt" Text. / E. Ibsch // Literatur und politische Aktualitat. Amsterdam, 1993. -S. 239 -256.

240. Jung W. Leben im Halbschlaf Text. / W. Jung // Neue Deutsche Literatur.-2000.-H.3. S. 164-165.

241. Kiesel H. Geschichte der literarischen Moderne Text. / H. Kiesel. -Mtinchen: C.H.Beck, 2004. 640 S.

242. Kirchhoff B. Das Schreiben: ein Sturz. In der Wtiste des Banalen zur Lage des Schriftstellers in glucklicher Zeit Text. / B. Kirchhoff // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. - Leipzig: Reclam, 1994. - S. 211 —219.

243. Klingmann U. Sprache und Sprachlosigkeit: Zur Deutung von Welt, Schicksal und Liebe in Robert Schneiders „Schlafes Bruder" Text. / U. Klingmann // Deutschsprachige Gegenwartsliteratur. Tubingen: Stauffen-burg-Verlag, 1997. - S. 205 - 222.

244. Kohler A., Moritz R. Einleitung Text. / A. Kohler, R. Moritz // Maulhelden und Konigskinder. Zur Debatte liber die deutschsprachige Gegenwartsliteratur. -Leipzig: Reclam, 1998. S. 7 - 14.

245. Kohler A. Seasons in the sun. Matthias Polityckis „Weiberroman" und die jtinge deutsche Literatur Text. / A. Kohler. Maulhelden und Konigskinder. Zur Debatte tiber die deutschsprachige Gegenwartsliteratur. - Leipzig: Reclam, 1998. - S. 189 - 195.

246. Kolbe U. Mit Begeisterung Stuckchen Geradezurucken. Notizen ohne, aber mit Zukunft Text. / U. Kolbe // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. Leipzig: Reclam, 1994. - S. 238 - 245.

247. Koopmann H. Tendenzen der deutschen Gegenwartsliteratur (1970 -1995) Text. / H. Koopmann // Deutschsprachige Gegenwartsliteratur. Tubingen: Stauffenburg-Verlag, 1997. - S. 11 - 30.

248. Kopf G. Komm, stirb mit mir ein Stuck Text. / G. Kopf // Literatur-magazin 19. Hamburg: Rowohlt, 1987. - S. 64 - 71.

249. Kortner U.H.J. Liebe, Schlaf und Tod. Ein theologischer Versuch zu Robert Schneiders Roman „Schlafes Bruder" Text. / U.H.J. Kortner // Uber „Schlafes Bruder". Materialien zu Robert Schneiders Roman. Leipzig: Reclam, 1996. - S. 92-100.

250. Koslowski P. Supermoderne oder Postmoderne? Dekonstruktion und Mystik in den zwei Postmodernen Text. / P. Koslowski // Postmoderne -Anbruch einer neuen Epoche? Wien: Passagen-Verlag, 1990. - S. 73 - 99.

251. Kronauer B. Wie aber stehf s mit den Zahnen? Text. / B. Kronauer // Maulhelden und Konigskinder. Zur Debatte uber die deutschsprachige Ge-genwartsliteratur. Leipzig: Reclam, 1998. - S. 232 - 237.

252. Kunicki W. Ahnlichkeit der Angste. Uber manche Tendenzen der deutschen Literatur der 80er Jahre Text. / W. Kunicki // Literarische Streif-ziige. — Wroclaw: Wydawnictwo Uniwersytetu Wroclawskiego, 1994. S. 43-61.

253. Lauer R. Slawisch-deutsche Literaturbeziehungen Text. / R. Lauer // Sachlexikon Literatur. Miinchen: DTV, 2000. - S. 833 - 843.

254. Leistner B. Die Macht des faulen Zaubers Text. / B. Leistner // Neue Deutsche Literatur. 1994. - H. 1. - S. 156 - 158.

255. Lethen H. Modernism cut in half Text. / H. Lethen // Approaching postmodernism: Papers pres. at a Workshop on postmodernism, 21-23 Sept. 1984. Amsterdam: Philadelphia: Univ. of Utrecht, 1986. - p. 117 - 126.

256. Leupold D. Textlandschaften Text. / D. Leupold // Roman oder Le-ben. Postmoderne in der deutschen Literatur. — Leipzig: Reclam, 1994. S. 264-272.

257. Ludke M. Pladoyer gegen die Weinerlichkeit. Letzte Lieferung Text. / M. Ludke // Literaturmagazin 19. Hamburg: Rowohlt, 1987. - S. 134 -142.

258. Luhmann N. Das Kunstwerk und die Selbstreproduktion der Kunst Text. / N. Luhmann // Stil. Geschichten und Funktionen eines kulturwissen-schaftlichen Diskurselements. Frankfurt am Main: H.U. Gumbrecht: K.L. Pfeiffer, 1986.-S. 53-61.

259. Lutzeler P.M. Einleitung Text. / P.M. Lutzeler // Spatmoderne und Postmoderne. Beitrage zur deutschsprachigen Gegenwartsliteratur. Frankfurt am Main: Fischer, 1991. - S. 11 - 22.

260. Meier A. „Tolerante Missachtung der Mehrheit". Botho Strauss4 Roman „Der junge Mann" als Erzahlen gegen die Entropie Text. / A. Meier // Studia Germanica Posnaniensia XXV. Poznan, 1999. - S. 29 - 39.

261. Meyer M. Vergeblichkeit des Orts. Zu „Paare, Passanten" Text. / M. Meyer // Strauss Lesen. Munchen; Wien: Carl Hanser Verlag, 1987. - S. 263-266.

262. Michel K.M. Ein Kranz fur die Literatur. Fiinf Variationen iiber eine These Text. / K.M. Michel // Kursbuch 15. Frankfurt am Main: Suhr-kamp, 1968.-S. 169-186.

263. Modick K. Steine und Bau. Uberlegungen zum Roman der Postmoderne Text. / K. Modick // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. Leipzig: Reclam, 1994. - S. 160 - 176.

264. Moritz R. Nichts Halbherziges. „Schlafes Bruder": das (Un-)Erklarliche eines Erfolges Text. / R. Moritz // Uber „Schlafes Bruder". Materialien zu Robert Schneiders Roman. Leipzig: Reclam, 1996. — S. 11 -29.

265. Moritz R. Pladoyer fur die Langeweile Text. / R. Moritz // Maulhelden und Konigskinder. Zur Debatte iiber die deutschsprachige Gegenwartsliteratur. Leipzig: Reclam, 1998. - S. 238 - 244.

266. Moser G.E. Die Funktion der Sprache in der osterreichischen postmo-dernen Literatur Text. / G.E. Moser // Jenseits des Diskurses. — Wien: Pas-sagen Verlag, 1994. S. 233 - 250.

267. Mtiller H. Der Schrecken die erste Erschienung des Neuen. Zu einer Diskussion iiber Postmodemismus in New York Text. / H. Mtiller// Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. — Leipzig: Reclam, 1994.-S. 89-93.

268. Nadolny SrRoman oder Leben? Diesseits und jenseits des Schreiberis Text. / S. Nadolny // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. Leipzig: Reclam, 1994. - S. 205 - 237.

269. Ortheil H.J. Das endlose Murmeln. Michel Foucault und die deutsche Literatur der Gegenwart Text. / H.J. Ortheil // Schauprozesse. Beitrage zur Kultur der 80-er Jahre. Mtinchen; Ztirich: Piper, 1990. - S. 148 - 167.

270. Ortheil H.J. Gotzendienst. Ein Riickblick auf die Literatur der 80-er Jahre Text. / H.J. Ortheil // Schauprozesse. Beitrage zur Kultur der 80-er Jahre. Miinchen; Zurich: Piper, 1990. - S. 206 - 212.

271. Ortheil H.J. Das Kalkutta-Programm Text. / H.J. Ortheil // Literatur-magazin 19. Hamburg: Rowohlt, 1987. - S. 88 - 94.

272. Ortheil H.J. Perioden des Abschieds. Zum Profil der neuen und jiing-sten deutschen Literatur Text. / H.J. Ortheil // Schauprozesse. Beitrage zur Kultur der 80-er Jahre. Miinchen; Zurich: Piper, 1990. - S. 188 - 205.

273. Ortheil H.J. Postmoderne in der deutschen Literatur Text. / H.J. Ortheil // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. -Leipzig: Reclam, 1994. S. 198 -210.

274. Ortheil H.J. Was ist postmoderne Literatur? Text. / H.J. Ortheil // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. — Leipzig: Reclam, 1994.-S. 125-134.

275. Ortheil H.J. Wozu schweigt die junge deutsche Literatur Text. / H.J. Ortheil // Schauprozesse. Beitrage zur Kultur der 80-er Jahre. Miinchen; Zurich: Piper, 1990. - S. 168 - 187.

276. Parry C. Botho Strauss Text. / C. Parry // Kritisches Lexikon zur deutschsprachigen Gegenwartsliteratur. Miinchen: Text + Kritik, 1994. -S. 1-20.

277. Pokern U. Der Kritiker als Zirkul(ation)sagent. Literaturkritik am Bei-spiel von Patrick Suskinds „Das Parfum. Die Geschichte eines Morders" Text. / U. Pokern // Uber Literaturkritik. Miinchen: Text + Kritik, 1988. -S. 70-76.

278. Porombka S. Erlosungs- und Ablosungsphantasien rund um die Literatur am Ende des 20. Jahrhunderts Text. / S. Porombka // Zeitschrift ffir Germanistik. -2000. -H. l.-S. 95- 115.

279. Prommer G. Genie zum Fiirchten Text. / G. Prommer // Uber „Schla-fes Bruder". Materialien zu Robert Schneiders Roman. Leipzig: Reclam, 1996.-S. 148- 150.

280. Puhl K. „Eine rationale Kritik der Rationalitat". Wahrheit und Relati-vismus bei Michel Foucault Text. / K. Puhl // Das Ende der Eindeutigkeit. -S. 167-181.

281. Piitz P. Wandel und Versteinerung. Christoph Ransmayrs Roman „Die letzte Welt" Text. / P. Piitz // Literatur und Demokratie. Festschrift ftir Hartmut Steinecke zum 60. Geburtstag. Berlin: Erich Schmidt, 2000. - S. 301-312.

282. Rathjen F. Crisis? What Crisis? Text. / F. Rathjen // Deutschsprachige Gegenwartsliteratur gegen ihre Verachter. Frankfurt am Main: Suhr-kamp, 1995.-S. 9-17.

283. Reich-Ranicki M. Entgegnung. Zur deutschen Literatur der 70er Jahre Text. / M. Reich-Ranicki. Stuttgart, 1981. - 221 S.

284. Reich-Ranicki M. Gleicht die Liebe einem Monolog? Zu „Die Wid-mug" Text. / M. Reich-Ranicki // Strauss Lesen. Miinchen; Wien: Carl Hanser Verlag, 1987. - S. 232 - 236.

285. Renner R.G. Postmoderne Literaturtheorie / Postmoderne literarische Entwtirfe Text. / R.G. Renner // Jenseits des Diskurses. — Wien: Passagen Verlag, 1994. S. 171-194.

286. Ritzer M. ,,Es gibt keine andere Welt, es gibt nur eine weitere". Reali-tatsbegriff und Asthetik bei Botho StrauB Text. / M. Ritzer // Deutschsprachige Gegenwartsliteratur. Tubingen: Stauffenburg-Verlag, 1997. - S. 127 - 152.

287. Rtihmkopf P. In meinen Kopf passen viele Widerspriiche Text. / P. Riihmkopf // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. -Leipzig: Reclam, 1994. S. 82 - 88.

288. Ryan J. Pastiche und Postmoderne Text. / J. Ryan // Spatmoderne und Postmoderne. Beitrage zur deutschsprachigen Gegenwartsliteratur. -Frankfurt am Main: Fischer, 1991. S. 91 - 103.

289. Scheffel M. Martin Grzimek Text. / M. Scheffel // Kritisches Lexikon zur deutschsprachigen Gegenwartsliteratur. — Miinchen: Text + Kritik, 1994.-S. 1-6.

290. Scheitler I. Deutschsprachige Gegenwartsprosa seit 1970 Text. / I. Scheitler. Basel, Tubingen: A. Frachke Verlag. - 2001. - 386 S.

291. Schlosser H. „Wie kein Meister vor ihm oder nach ihm." Die Einzig-artigkeit des Komponisten Elias Adler Text. / H. Schlosser // Uber „Schla-fes Bruder". Materialien zu Robert Schneiders Roman. Leipzig: Reclam, 1996.-S. 79-91.

292. Schmidt B. Literatur Theorie - Gesellschaft: Un-Moglichkeit der Postmoderne Text. / B. Schmidt // Jenseits des Diskurses. - Wien: Passagen Verlag, 1994.-S. 195-216.

293. Schmidt Т.Е. Das Genie, das keines wurde Text. / Т.Е. Schmidt // Uber „Schlafes Bruder". Materialien zu Robert Schneiders Roman. Leipzig: Reclam, 1996. - S. 150 - 154.

294. Schneider M. Einen Neckermann fur unsere Dichter? Text. / M. Schneider // Maulhelden und Konigskinder. Zur Debatte iiber die deutschsprachige Gegenwartsliteratur. Leipzig: Reclam, 1998. - S. 255 - 262.

295. Schroder J. Denn wer liebt, schlaft nicht Text. / J. Schroder // Uber „Schlafes Bruder". Materialien zu Robert Schneiders Roman. Leipzig: Reclam, 1996.-S. 157- 159.

296. Seiler C. Die Geschichte lachelt durch ihre Tragik Text. / C. Seiler // Uber „Schlafes Bruder". Materialien zu Robert Schneiders Roman. Leipzig: Reclam, 1996. - S. 166 - 171.

297. Spinnen B. Platte und Modul. Eine Phantasie Text. / B. Spinnen. -Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. Leipzig: Reclam, 1994. - S. 289 - 301.

298. Stuber P., Schutze J. Portmoderne, Ostmoderne, Rauber Text. / Zeit-schrift fur Germanistik. 1991. - H. 2. - S. 402 - 410.

299. Tepe P. Der Stand der (postmodernen) Dinge Text. / P. Tepe // Jen-seits des Diskurses. Wien: Passagen Verlag, 1994. - S. 143 - 170.

300. Thuswaldner A. Osterreichische Verhaltnisse Text. / A. Thuswaldner // Deutschsprachige Gegenwartsliteratur gegen ihre Verachter. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1995. - S. 108 - 119.

301. Timm U. Im Laufe der Zeit oder Der schone Uberfluss Text. / U. Timm // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. -Leipzig: Reclam, 1994. S. 245 - 264.

302. Tiircke C. Das unerledigte Schone. Gegen den Relativismus in der Kunst Text. / C. Tiircke // Merkur. 2000. - Heft 2. - S. 164 - 170.

303. Unseld S. Literatur im Abseits? Polemische Anmerkungen eines Ver-legers Text. / S. Unseld // Maulhelden und Konigskinder. Zur Debatte uber die deutschsprachige Gegenwartsliteratur. Leipzig: Reclam, 1998. - S. 105 - 109.

304. Vogel J. Letzte Momente/Letzte Welten. Zu Christoph Ransmayrs ovidischen Ettiden Text. / J. Vogel // Jenseits des Diskurses. Wien: Passagen Verlag, 1994. - S. 309 - 322.

305. Vogt J. Hermeneutik Text. / J. Vogt // Sachlexikon Literatur. Munchen: DTV, 2000. - S. 374 - 377.

306. Vormweg H. Literaturzerstorung. Zur Fortsetzung des sogenannten Deutschen Literaturstreits Text. / H. Vormweg // Maulhelden und Konigskinder. Zur Debatte iiber die deutschsprachige Gegenwartsliteratur. — Leipzig: Reclam, 1998. S. 110 - 125.

307. Wallmann H. Wer liest, schlaft nicht. Uber den Anfang und das Ende von „Schlafes Bruder" Text. / H. Wallmann // Uber „Schlafes Bruder". Ma-terialien zu Robert Schneiders Roman. Leipzig: Reclam, 1996. - S. 36 — 39.

308. Walser M. Mythen, Milch und Mut Text. / M. Walser // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. Leipzig: Reclam, 1994. — S. 58-60.

309. Wehle W. Endspiel der Moderne? Katastrophenkult und Lebens-Kunst im postmodernen Fin-de-siecle Text. / W. Wehle // Postmoderne. Anbruch einer neuen Epoche? Eine interdisziplinare Erorterung. Wien: Passagen-Verlag, 1990. - S. 219 - 236.

310. Welsch W. Postmoderne oder asthetisches Denken — gegen seine Mifiverstandnisse verteidigt Text. / W. Welsch // Postmoderne. Anbruch einer neuen Epoche? Eine interdisziplinare Erorterung. — Wien: Passagen-Verlag, 1990. S. 237 - 270.

311. Welsch" W. Unsere postmoderne Moderne Text. / W. Welsch. -Weinheim: Acta humaniora, 1991. 513 S.

312. Welsch W. Wege aus der Moderne. Schliisseltexte der Postmoderne-Diskussion Text. / W. Welsch. Weinheim: VCH, 1988. - 324 S.

313. Werner M. „Schlafes Bruder" eine Heiligenlegende? Text. / M. Werner // Uber „Schlafes Bruder". Materialien zu Robert Schneiders Roman. - Leipzig: Reclam, 1996. - S. 100 - 122.

314. Wilczek R. Zarathustras Wiederkehr. Die Nietzsche-Parodie in Patrick Siiskinds Roman „Das Parfum" Text. / R. Wilczek // Wirkendes Wort. -2000.-H. 2. -S. 248-255.

315. Willemsen R. Fahrtwind beim Umblattern. Uber den Streit der jungen deutschen Literaten Text. / R. Willemsen // Maulhelden und Konigskinder. Zur Debatte iiber die deutschsprachige Gegenwartsliteratur. — Leipzig: Rec-lam, 1998. S. 79-85.

316. Winkels H. Horwunder Text. / H. Winkels // Uber „Schlafes Bruder". Materialien zu Robert Schneiders Roman. Leipzig: Reclam, 1996. - S. 159 -162.

317. Winkels H. Ja, schon Text. / H. Winkels // Literaturmagazin 19. -Hamburg: Rowohlt, 1987. S. 129 - 133.

318. Wittstock U. Ab in die Nische? Uber neueste deutsche Literatur und was sie vom Publikum trennt Text. / U. Wittstock // Maulhelden und Konigskinder. Zur Debatte iiber die deutschsprachige Gegenwartsliteratur. — Leipzig: Reclam, 1998. S. 86 - 105.

319. Wittstock U. Nachwort. Schreiben in den Zeiten des Zweifels Text. / U. Wittstock // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. Leipzig: Reclam, 1994. - S. 315 - 340.

320. Wittstock U. Pluralismus und Piiree Text. / U. Wittstock // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. Leipzig: Reclam, 1994.-S. 79-81.

321. Wittstock U. Tausend neue Sachen, die gibt es tiberall zu sehn Text. / U. Wittstock // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. Leipzig: Reclam, 1994. - S. 117 - 120. x

322. Woelk U. Literatur und Physik Text. / U. Woelk // Roman oder Leben. Postmoderne in der deutschen Literatur. Leipzig: Reclam, 1994. - S. 277-289.

323. Zeyringer K. Felders Stiefbruder oder der verkleidete Erzahler. Robert Schneiders Dorf-Geschichte Text. / K. Zeyringer // Uber „Schlafes Bru-der". Materialien zu Robert Schneiders Roman. Leipzig: Reclam, 1996. -S. 55-78.

324. Zmegac V. Zur Diagnose von Moderne und Postmoderne Text. / V. Zmegac // Avantgarde und Postmoderne. Prozesse struktureller und funktioneller Veranderungen. Tubingen: Stauffenburg-Verlag, 1991. - S. 17-28.