автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Адыгейский аул: переход к новой экономической политике 1921-1927 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Адыгейский аул: переход к новой экономической политике 1921-1927 гг."

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО НАУКЕ, ВЫСШЕЙ ШКОЛЕ И ТЕХНИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ЕМТЫЛЬ Разиет Хаджибирамовна

АДЫГЕЙСКИЙ АУЛ: ПЕРЕХОД К НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ 1921 — 1927 ГГ.

Специальность: 07.00.02 — Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Краснодар — 1992

Работа выполнена на кафедре новейшей Отечественной истории и социологии Кубанского Государственного университета

Научный руководитель: доцент, кандидат исторических наук ЩЕТНЕВ В. Е.

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор — УСТИНОВСКИЙ Игорь Вячеславович.

доктор исторических наук, профессор — ШЕУДЖЕН Эмилия Любовна.

Ведущая организация: Адыгейский ордена «Знак Почета» научно-исследовательский институт экономики, языка, литературы и истории (сектор истории).

Защита состоится 15 мая 1992 года на заседании специализированного Совета К.063.73.01 по историческим наукам Кубанского Государственного университета.

Адрес: 350640, г. Краснодар, ул. Либкнехта, 149.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке К ГУ.

Автореферат разослан « »

1992 года.

Ученый секретарь Специализированного Совета

САФОНОВ В. Д.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Современный этап развития страны, изменения, происходящие во всех сферах социально-экономической, политической, национальной, духовно-нравственной жизни общества, делают необходимым анализ прошлого, определение его смысла и роли в дальнейшем развитии научных знаний, глубокое осмысление накопленного опыта.

Особое место в отечественной истории принадлежит 20-м годам, времени осуществления новой экономической политики. Этот короткий, но яркий период истории оставил немалый след в экономике и культуре нашей страны, несмотря на трагический поворот, происшедший на рубеже 20—30-х годов.

Опыт развития страны в 20-е годы особо ценен и актуален. Это не только историческое прошлое, изучение которого способно обогатить общую концепцию исторического развития, но и опыт, позволяющий осмыслить практику сегодняшнего дня. Именно в 20-е годы были впервые применены и подтвердили свою жизненную силу многоукладность и товарно-рыночные отношения. Для нас важен сложившийся в те годы механизм взаимоотношений рабочего класса и к рестьянства, рыночные регуляторы производства, потребления, ценообразования, земельная политика, кооперирование.

Конечно, сегодня другое время, другие исторические условия, прямых аналогий быть не может, но исторический опыт не должен быть забыт. Нельзя ставить знак равенства между новой экономической политикой и тем, что сегодня происходит в обществе, находящемся на принципиально иной ступени развития.

Степень изученности проблемы. Современная историография, обращаясь к 20-м годам, значительно расширяет поле видения. Снимаются последние запреты с целого ряда документов, преодолевается схематизм, изучение прошлого становится правдивее, целостнее, глубже.

Современный период интересен не только появлением новых общественных процессов, но и расширением возможностей исследовательской работы: углубляются методологические подходы, расширяется круг исторических источников, совершенствуются методы исторического исследования. Все эти обстоятельства самым благоприятным образом сказываются на современном историографическом процессе.

Традиции, характерные для современной историографии, обуславливают и уровень региональных исследований. Недостаточно с новых позиций осмыслить опыт осуществления НЭПа в стране, не менее важно изучение его на конкретных материалах регионов, где в равной степени проявились общие закономерности перехода к НЭПу и особенности, проистекающие из своеобразия развития отдельных регионов.

Историографические источники по данной проблеме обширны и разнообразны. Начиная с 20-х годов вопросы перехода к новой экономической политике постоянно находилось в центре внимания историков: созданы десятки монографических работ, защищены кандидатские и докторские диссзртации.

На общем историографическом фоне менее внушительно выглядит разработка данной проблемы на региональном, местном материале. Общий историографический анализ по теме исследования, данный в диссертации, позволяет выделить основные группы работ, определить направление развития, проблематику, достигнутые результаты.

Литература о НЭПе стала издаваться вместе с внедрением новой политики. В ней разъяснялась сущность НЭПа, велась полемика по отдельным положениям, давался прогноз о продолжительности НЭПа, соотношении НЭПа с социалистическим строительством (работы Гусева С. И., Крицмана Л. Н., Ларина Ю. 3., Ольминского М. С., Струмилииа С. Г., Скворнова-Степанова И. М. и др.). Многочисленными были работы, изучавшие крестьянскую проблематику (Буров Я. А , Гагарин А. В., Митрофанов В. X., Хрящева А. И., Яковлев Я- А. и др.).

Пропагандой и изучением НЭПа занимались руководите пи РКП (б) и Советского государства (работы Бухарина Н. И., Калинина М. И., Кржижановского Г. М., Куйбышева В. В., Сталина И. В., Троцкого Л. Д., Ярославского Е. М.).

Литература о НЭПе издавалась не только в центре, но. и в регионах, в частности на Северном Кавказе (работы Гозуло-ва А. И., Гельдентула И., Раенко-Тураиского Я. Н . Конюко-ва И. А., Алиева У. Д., Городецкого Б. И., Сшохова С. X. и др.). В центре внимания авторов — социально-экономические, демографические, общественно-политические процессы в городе .и

деревне 20-х годов. В научный оборот вовлекался ценный статистический материал.

Оценивая литературу 20-х годов, следует отметить ее практический, агитационно-пропагандистский характер: научные обобщения соседствуют в ней с личными впечатлениями авторов, поэтому ее можно квалифицировать как находящуюся на стыке исторического источника и исследования.

Рубеж 20-х — 30-х годов стал «великим переломом» не только в политической и хозяйственной жизни, но и в историографии. Сузился доступ историков к архивам, ужесточились идеологические рамки. Проблемы НЭПа не только отошли на второй план, но были введены в определенные догматические схемы. Исследования, опубликованные в эти годы, испытали на себе заметное влияние «Краткого курса истории ВКЩб), в котором характеристика НЭПа давалась лишь в связи с восстановлением народного хозяйства, таким образом сужалось сложившееся еще в 20- годы представление о НЭПе как экономической политики всего переходного периода.

Благодаря этому в историографии утвердились схематические представления о новой экономической политике: зачастую сводившиеся к вопросу о замене продразверстки продналогом, укреплению союза рабочего класса с крестьянством. Без сомнения, это весьма важные, но не единственные проблемы, заслуживающие внимания. При таком подходе из поля зрения исследователей выпадали вопросы кооперативной политики, госкапитализма, торговли, периодизации НЭПа.

Состояние исторической науки в стране наложило отпечаток на региональную историографию: специальных работ по проблемам НЭПа создано не было. Отдельные сюжеты вошли в юбилейные очерки по истории Адыгеи1. В одно из первых изданий такого типа была включена вводная глава «Адыгея за 10 лет»2, написанная Ш. Хакурате3. Данная работа пред-ставчяет первую попытку рассмотреть события происходившие в адыгейском ауле в послереволюционные годы.

В работу вошли таблицы, отражающие использование посевных площадей, характер засеваемых сельскохозяйственных

1 10 лет Адыгейской автономной области. Краснодар, 1932; 15 лет Адыгейской автономной области. — Майкоп, 137; 25 лет Адыгейской автономной области. — Майкоп, 1947; 40 лет автономии Адыгеи. — Майкоп, 1962; Пчентлешев А. X. Автономии Адыгеи — 45 лет. — Майкоп, 1967.

2 Хакурате Ш. У. Адыгея за 10 лет //10 лет Адыгейской автономной области. — Краснодар, 1932.

3 Хакурате Ш. У. — председатель Горского исполкома с 12 декабря 1921 г., с 1922 — 1932 — председатель Адыгейского областного комитета партии. См.: Аутлев М. Г. «Ш. У. Хакурате». Майкоп, 1969.

культур, развитие животноводства, колхозное строительство. Работа Ш. Хакурате также не избежала влияния культовых явлений. В центре внимания автора лишь успехи в развитии экономики Адыгеи за 10 лет и полностью отсутствует анализ трудностей, негативных явлений, имевших место в сложные,го^ ды перехода к НЭПу.

Аналогичными по характеру были и другие указанные -публикации. Учитывая характер данных изданий, в них отсутствуют аналитические материалы, приводятся лишь фактические данные, отражающие состояние адыгейского аула послереволюционного периода: его социальная структура, распределение земельных площадей, обеспеченность скотом, школьное строительство, культурно-массовая работа, развитие художественной и бытовой культуры.

Особое место в развитии отечественной историографии занимает короткий отрезок «оттепели» (вторая половина 50-х. —■ первая половина 60-х годов). Это — годы публикации источников, монографий, дискуссий, в том числе и по проблемам новой экономической политики, (работы Берхина И. Б., Дмнтрен-ко В. П., Данилова В. П., Бахтина М. И., Генкиной Э. Б., Полякова Ю. Н. и др.).

Новый этап в развитии историографии связан с широкими возможностями, открытыми перед исторической наукой в связи с решениями XX съезда партии. С конца 50-х годов все более четко определяются новые направления в развитии историографии: увеличилось число публикаций, расширялась проблематика, хронологические рамки и, что особенно важно, территориальные границы исследований.

Историки вновь обратились к работам В. И. Ленина, стремясь глубже, в динамике познать его теоретическую и практическую деятельность по проведению новой экономической политики. Появилось много работ, посвященных роли X съезда партии, положившему начало НЭПу, пропаганде его решений, практической деятельности хозяйственных органов по внедрению принципов НЭПа. Изучение, механизма развертывания НЭПа во всех отраслях хозяйства стало одной из основных задач исследователей.

Наряду с основными проблемами новой экономической политики в историографии освещалась и такая тема, как особенность осуществления НЭПа в национальных районах страны (работы Шерстобитова В. И., Амиповой Р. X., Овчинниковой М. И. и др.).

. Отдельные сведения о новой экономической политике вошли в статьи и кандидатские диссертации Тугуза X. И., Кубова Ч. Ч., Коджесау Э. Л., Меретукова М. А., Емиж Р. М., Аутлева М. Г., Мекулова Д. X. и других1. К сожалению, в эти издания входили лишь общие сведения, отражавшие социально-экономические, политические, культурные процессы. Наиболее разработанной темой были вопросы развития культуры.

Особое место занимает фундаментальное исследование «Культуры и быта колхозного крестьянства Адыгейской автономной области»2. В коллективной монографии исследуются самые различные аспекты духовной жизни, причем особое значение придается историко-этнографическим вопросам поселки, жилища, одежда, пища, музыка.

Несмотря на существенные достижения, историография «оттепели» несла на себе «родимые пятна» своего времени. Идеологические рамки, цензурные условия не позволяли поставить ряд актуальных проблем: конец НЭПа, его противоречия, особенно политические. Имена ряда политических лидеров оставались под запретом. Все это не позволяло дать ответ на ряд актуальных проблем НЭПа. 70-е — середина 80-х гг. не стала временем углубленного изучения проблем НЭПа. Шлифовались те выводы, которые были сделаны ранее, острые углы обходились. Но даже в этих условиях застоя появлялись интересные исследования (Данилов В. П., Кабанов В. В., Селунская В. М., Осколкова Э. Д. и др.). В описываемые годы изучалось прошлое адыгейского аула (работы Мекулова Д. X., Емижа Р. М.,

1 Тугуз X. II. Социалистические преобразования в адыгейском ауле (1920 г. — май 1931 г.). Канд. дне. — Ростов-на-Дону; 1968. Кубов Ч. Ч. Адыгейская партийная организация в период восстановления и развития сельского хозяйства области (1921—1925 гг.). Научные труды Краснодарского пединститута. Краснодар, 1967; Он же. Борьба областной партийной организации за осуществление сплошной коллективизации сельского хозяйства в Адыгее (1921—1931 гг.)//Учен. зап. АНИИ. — Майкоп, 1969. — Т. IX; Кодлсесау Э. Л. Социалистическая индустриализация -и коллективизация сельского хозяйства Адыгеи (1926—1933 гг)//Сборник статей по истории Адыгеи. — М., 1967. Меретуков М. А. Борьба трудящихся Адыгеи за восстановление народного хозяйства (1921—1925 гг.)//Сборнпк статей ¡¡о истории Адыгеи. — Майкоп, 1967; Емиж Р. М. Из истории аграрных преобразований в Адыгее. — Майкоп, 1972; Аутлев М. Г. Шахан-Гирей Умарович Ха-курате. — Майкоп, 1969; Мекулов Д. X. Советы Адыгеи в социалистическом строительстве (1922—1937). — Майкоп, 1989.

2 Культура и быт колхозного крестьянства Адыгейской автономной области. — М.Л., 1964. '

Ячикова А. К., Напсо Ф. А., Пономаревой Э. В., Джимова Б. М., Аутлева М. Г., Меретукова М. А. и др.)1.

Несмотря на отсутствие специальных работ по новой экономической политике, созданных на материалах Адыгеи, отдельные проблемы, характеризующие жизнь адыгейского аула в годы НЭПа, получили достаточное освещение. В центре внимания историков были проблемы землепользования, развитие сельского хозяйства в послереволюционные годы, деятельность Советов, преобразования в духовной жизни.

Новым шагом в разработке темы стали «Очерки истории Адыгеи»2. В них вошла специальная глава, посвященная Адыгее в период восстановления народного хозяйства (1921 — 1925 гг.). Вопросы о переходе к новой экономической политике рассматривались, как это было принято в историографии, в рамках восстановительного периода. Автор главы М. А. Мере-туков сосредоточил внимание на вопросах восстановления и дальнейшего развития промышленности, сельского хозяйства, подъема материального благосостояния и культурного уровня2. Хотя постановка некоторых вопросов не в полной мере соответствует современным подходам, эту работу можно рассматривать как новый шаг в развитии историографии.

Некоторые материалы, в основном статистические, вошли в юбилейные сборники, традиция издания которых сохранилась и в эти годы3.

Однако в этой литературе крайне недостаточно раскрыты объективные изменения в хозяйственной жизни аула в условиях НЭПа, слабо показано развитие новых земельных отношений и землеустройство, их роль в регулировании крестьянского хозяйства. До сих пор нет ни одной существенной работы, в которой раскрывались бы кооперативное движение, изменения

1 Мекулов Д. X. Роль Советов в хозяйственном и культурном строительстве Адыгеи (1922—1937 гг.)//Учен. зап. АНИИ, Т." 3. Майкоп, 1971; Емиж Р. М. Из истории аграрных преобразований в Адыгее (1921 —1925 гг.) //Учен. зап. АНИИ. Т. 16. Майкоп, 1972; Ячиков А. К. Культурное развитие малых народов в условиях социализма. Учен. зап. Т. 10. Майкоп, 1972; Напсо Ф. А. Из истории деятельности областной партийной организации по руководству народным образованем в Адыгее (1922—1940) //Учен. зап. АНИИ. Т. 17. Майкоп, 1974; Пономарева Э. В. Социалистические преобразования сельского хозяйства Адыгеи (1920—1929)//Вопросы экономики Адыгеи. Майкоп, 1982; Джимов Б. М. Первые социалистические завоевания//Очерки истории Адыгеи. Т. 2. Майкоп, 1984; Аутлев М. Г. Аграрные отношения в горском ауле//КПСС — организатор аграрных преобразований на Северном Кавказе. Орджоникидзе, 1981.

2 Меретуков М. А. Адыгея в период восстановления народного хозяйства (1921—1925 гг.) //Очерки истории Адыгеи. Т. 2. Майкоп, 1984.

3 Октябрем озаренная. Адыгея за 50 лет. Майкоп, 1967; Советская Адыгея за 60 лет. Майкоп, 1982.

в социальной структуре адыгейского аула в 20-е годы, повышение культурного и общеобразовательного уровня сельского населения. Между тем, такая работа очень нужна. Без такого материала была бы неполной история адыгейского аула и Адыгеи в целом. Это — один из важных аргументов для исследования данной проблемы.

С середины 80-х годов начинается новый, современный этап развития историографии, отличающийся важными позитивными процессами; в научный оборот вводятся новые документальные материалы, переосмысливаются общие подходы, традиционные положения и выводы. Литература, опубликованная в эти годы, разнообразна по характеру. Это — общие исследования по НЭПу, специальные работы, посвященные аграрным отношениям, изменениям социальной структуяы (работы Борисова Ю. С., Данилова В. П., Кабанова В. В., Горинова М. М., Никольского С. А., Тепцова Н. В. и др.).

В июне 1991 г. в Новосибирске прошла Всесоюзная научная конференция по проблеме «Россия нэповская: политика, экономика, культура»1. В центре внимания историков оказался широкий круг проблем: от политических условий перехода к новой экономической политике до социально-экономических и духовных. Были заслушаны сообщения о развитии деревни в национальных районах на путях НЭПа.

Материалы конференции, как в зеркале, отразили достижения и недостатки современного состояния отечественной историографии. Они показали необходимость переосмысления большинства проблем НЭПа. Эта задача не может быть решена в одной—двух работах, потребуются исследовательские усилия целого поколения историков.

Положение, сложившееся в наши дни в историографии, ставит исследователя данной темы в особые условия. С одной стороны, отсутствие устойчивых общетеоретических подходов затрудняет конкретно-исторический анализ. С другой — заметно повышается значение региональных работ, способных внести новые черты в историю экономической политики. Исходя из этих позиций и определяет автор предлагаемой диссертации свою задачу.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования является адыгейский аул 20-х годов, его социально-экономическая, политическая и культурная жизнь.

Мы отчетливо представляем сложность раскрытия в рамках одной работы широкого круга вопросов, связанных с пробле-

1 Россия нэповская: политика, экономика, культура. Тезисы Всесоюзной научной конференции. — Новосибирск, 1991.

мамн аула в годы НЭПа: вполне понятно, что диссертация не претендует на одинаковое освещение их. К тому же не все аулы имеют соответствующие фонды архива и не вся жизнь сельского населения получила достаточное отражение в источниках.

Документальной основой явились материалы, извлеченные из' фондов архивов: Центрального государственного архива Октябрьской революции, Государственных архивов Краснодарского края, Ростовской и Адыгейской областей. Из фондов извлечены материалы официальных документов высших органов государственной власти, в которые вошли вопросы развития сельского хозяйства, социальные изменения в адыгейском ауле, стенографические отчеты съездов, Пленумов облисполкома, материалы Наркомзема. Интересные сведения извлечены из историко-экономических обзоров областного экономического Совета при облисполкоме, стенографических отчетов краевых конференций по вопроса мкультуры и просвещения горских народов.

В работе широко использованы материалы сельскохозяйственных переписей 1920, 1928 годов, Всесоюзной переписи населения 1926 года. Они в значительной мере расширили, источниковедческую базу исследования.

Интерес представляют также изученные и использованные материалы фондов крестьянских комитетов общественной взаимопомощи.

В работе проанализировано немало документальных материалов и обзорных статей о состоянии аула в изучаемый период, обнаруженных в журналах «Революция и горец», «Адыгэ1э-дэбият», газетах «Адыгэ макъ» — «Голос адыга», «Адыгэ псэукЬ> — «Адыгейская жизнь», «Черкесская правда».

Исследовательская работа была затруднена из-за плохой сохранности отдельных фондов, пострадавших во время воины.

Хронологические рамки диссертации охватывают годы 1921 — 1927. Указанные границы, общепринятые в современной историографии, отражают процесс становления научной периодизации проблемы. 1921 год — год начала перехода к НЭПу — первые семена нового политического мышления. Конечная дата — 1927 год — представляет собой начало «заката» НЭПа.

Цели и задачи. Учитывая актуальность и недостаточную изученность проблемы, автор диссертации ставил целью на основе конкретно-исторического материала, отражающего особенности перехода Адыгеи к НЭПу, дополнить новыми гранями региональную научную концепцию НЭПа, показать этот процесс как

сложное, противоречивое явление. В соответствии с целевой установкой определены задачи исследования:

•— опираясь на документальные материалы, новое видение проблемы попытаться проанализировать сложные процессы, в первую очередь в социально-экономической и общественно-политической сфере, происходившие в адыгейском ауле под воздействием новой экономической политики;

— выявить новые источники по проблеме, повысить информативную отдачу документов, введенных в научный оборот;

— исследовать процессы изменения поземельных отношений как'стержневых во всей системе социально-экономических отношений в ауле;

— показать зарожденные и первые результаты кооперирования адыгейского крестьянства;

— выявить особенности и динамику социальной структуры адыгейского крестьянства в условиях НЭПа;

•— определить изменения в общественно-политическом и культурном облике адыгейского аула.

Методологическая основа диссертации — принципы историзма, объективности и системности.

Традиционно в советской историографии вопросы НЭПа исследовались на основе ленинской методологии. Это позволяло историкам, используя основные методологические принципы, изучать данную проблему в развитии, в исторической взаимосвязи с другими процессами и явлениями общественной жизни с четко выраженных классовых позиций. В настоящее время критическому анализу подвергаются не только сложившиеся в историографии положения и выводы по НЭПу, но и марксистская методология. Тем не менее такие принципы, как историзм, объективность и системность научного анализа являются общепринятыми и не могут не испол ьзоваться в исторических исследованиях. Теоретически диссертационная работа опирается на совокупность опыта исторических исследований.

Научная новизна. В диссертации на основе изучения теоретических проблем, документов Советского государства впервые комплексно освещается оживление общественно-политической, хозяйственной и культурной жизни адыгейского аула в условиях новой экономической политики, последовательно прослеживается общая характеристика политических и общественных процессов, ход землеустройства, развитие новых форм . аграрных отношений.

Практическая значимость исследования состоит в возможности использования собранного материала и основных выво-

дов при изучении истории Адыгеи в 20-е годы, при чтении лекционных курсов, подготовке учебных и методических пособий, проведении практических занятий в вузе, ИУУ учителей и уроках в школе. Работа по практическому использованию материалов диссертации уже осуществляется. На основе данных материалов разработаны и опубликованы методические пособия для учителей истории.

Апробация результатов исследования. Результаты диссертации рассматривались на заседаниях кафедры новейшей Отечественной истории и социологии Кубанского государственного университета, кафедры истории и культуры Адыгейского республиканского института усовершенствования учителей.

Основные положения и выводы диссертации были освещены в выступлениях и докладах на региональных конференциях: «Ленинский кооперативный план: теория, история, современность» (Геленджик, 1990 г.); областная научно-теоретическая конференция «Формирование культуры межнациональных отношений» (Майкоп, 1990 г.); на курсах повышения квалификации педагогических кадров. Результаты проведенного исследования легли в основу статей, опубликованных в сборниках, сообщений на областных семинарах руководителей школ. Отдельные сюжеты послужили основой для статей, опубликованных в республиках и районных газетах «Советская Адыгея», «Ады-гэ макъ» — «Голос адыга», «По ленинскому пути», «Согласие».

Структура диссертации. В соответствии с целями и задачами строилась и структура диссертации. Степень изученности различных аспектов проблемы и логики ее исследования обусловили композиционное построение работы. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения. К работе приложен список использованных источников и литературы, таблицы и карта Адыгеи исследуемого периода.

Объем диссертации 180 страниц основного текста, список использованных источников и литература включает 282 названия, 8 таблиц и карта Адыгеи 20-е годы.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность исследования, хаяактеризуется уровень изученности проблемы, определяются цель и задачи, объект и предмет исследования, его хронологические рамки, теоретическая основа работы, ее новизна и практическая значимость, дается обзор использованных источников.

Первая глава — «Новая экономическая политика: оживление общественно-политической и хозяйственной жизни адыгейского аула» — посвящена характеристике социально-экономи-

ческого положения адыгейского аула накануне и во время революции, особенностям перехода к новой экономической политике, первым признакам оживления хозяйственной жизни аула после отказа от политики «военного коммунизма».

На основе анализа конкретно-исторического материала автор делает выводы о степени отрицательного влияния короткого периода «военного коммунизма» и необходимости перехода к НЭПу в условиях адыгейского аула, формах этого перехода.

Исследуются всемерное развитие кооперации как основного аппарата для проведения товарообмена, развитие торговли, использование материальных стимулов и хозяйственного расчета, конкретное участие трудящихся адыгейских аулов в пред-налоговой кампании, особенно в реализации Декрета ВЦИК и СНК «Об едином натуральном налоге на продукты сельского хозяйства на 1922—1923 гг. (март 192 г.». Отмечается, что рост политической активности крестьянства вообще, и особенно маломощных крестьян, направлялся прежде всего на оживление Советов в ауле, на усиление деятельности кооперативных и других организаций. Под руководством Советов в аулах распределялись семенные и денежные ссуды, организовывался ремонт инвентаря, проводилась посевная кампания. Это положение подтверждается многочисленными фактами из практики сельских органов власти.

Во второй главе — «Эволюция в хозяйственной жизни адыгейского аула на путях новой экономической политики» — рассматриваются новые земельные отношения, землеустройство и его роль в регулировании крестьянского хозяйства. Однако главное внимание сосредоточивается на развитии кооперативного движения. В условиях НЭПа в кооперации были найдены необходимые формы сочетания частного интереса мелкого товаропроизводителя с общественным, проверки и контроля его государством, подчинения частного интереса интересам общественным.

Кооперативное объединение в Адыгее началось в конце XIX века. Однако слабые экономические условия, отсутствие на местах специальных кадров не могли не сказаться на работе кооперативов. И к 1918 г. кредитные товарищества прекратили свою деятельность. Только после восстановления Советской власти (март 1920 г.) кооперативное строительство вновь возобновляется.

В условиях НЭПа с введением продналога и установлением свободы товарооборота вновь возвращается и потребительская кооперация как наиболее простая, доступная форма кооперации. В диссертации широко исследуется деятельность потреб-

кооперации в снабжении населения товарами и в сбыте крестьянской продукции, и прежде всего деятельность Адыгтабсель-союза, оборот которого составлял ежегодно сотни тысяч рублей.

Значительную роль в подготовке крестьянина-адыга к введению коллективного хозяйства играли производственные кооперативы: товарищества по совместной обработке земли (ТОЗы), машинные, пчеловодные, овцеводческие, мелиоративные товарищества. Они содействовали улучшению агротехники, внедрению сельскохозяйственных машин, не применявшихся ранее адыгами. Анализ материалов показывает, что такие кооперативы приучали крестьян к коллективному ведению хозяйства, создавали предпосылки для перехода к более высоким формам объединения. Эти объединения оказали помощь беднякам, предоставляя им инвентарь, машины для обработки и уборки урожая, агитировали бедноту к вовлечению в кооперативы. Беднота видела в коллективах избавление от нищеты, эксплуатации, путь к рациональной организации хозяйства.

В диссертации нашло широкое отражение деятельность крестьянских комитетов общественной взаимопомощи (ККОВ).

Автор отмечает расширение кооперативной сети в Адыгее из года в год, охватывавшей все более широкие массы бедняцких и середняцких хозяйств. Однако в 1924 г. началась кампания, гибельная для нарождающихся форм кооперации — закрытие рынков, проведение обысков по крестьянским дворам, привлечение к суду владельцев не только спекулятивных хлебных запасов, но и весьма умеренных излишков середняцких хозяйств. Суды автоматически выносили решения о конфискации как товарных излишков хлеба, так и запасов, необходимых для производства и потребления.

Трагедия нашего общества состояла в том, что начатое дело строительства социализма было до крайности искажено и отягощено ошибками, произволом и грубыми извращениями принципов социализма и народовластия.

Новая экономическая политика, открывавшая возможность движения к социализму через многоукладность, сочетание интересов разных социальных слоев, освоение достижений наиболее развитых стран, была свергнута и отброшена сталинским руководством.

Место многоукладное™ и рыночных отношений заняли монополия государственной собственности и административно-распределительная система. Принцип материального стимулирования подменили уравниловка и обезличка. Политика гражданского мира и сотрудничества была заменена установкой на обострение классовой борьбы. Вместо развития демократиче-

ских институтов все шире использовались методы принуждения и-репрессии.

.. Первый опыт кооперативного движения не потерял своей актуальности и в наши дни. В условиях экономической реформы, осуществляемой в стране, предпринимаются попытки возродить различные формы кооперации.

В диссертации на основе статистических материалов, содержащихся в сельскохозяйственной переписи 1923 года, а также Всесоюзной переписи населения 1926 года дается характеристика' сельского населения и изменения в социальной структуре адыгейского аула в годы НЭПа.

Собранный в динамические ряды цифровой материал позволил выделить основные социальные группы населения Адыгеи из числа самодеятельного населения (рабочие, служащие свободной профессии, хозяйства с наемными рабочими, хозяйства, работающие только с членами своей семьи, члены артели и т. д.) в том числе работавших в сельском хозяйстве к концу исследуемого периода; дать некоторую характеристику хозяйств и отдельных национальных групп населения области (черкесских и русских); общую характеристику хозяйства области как по группировкам посевщиков по величине посевов и обеспеченности хозяйств рабочим скотом и инвентарем, так и по месту, занятым различными культурами; определить мощности отдельных крестьянских хозяйств по районам, площадь посевов, колхозов и т. д.

Анализ материала показывает, что новая экономическая политика помогла адыгейскому крестьянству значительно улучшить экономическое положение, произвести необходимое количество продукции для городов Северного Кавказа. На основе анализа состава населения аула автором сделан вывод об отсутствии кулацкой опасности. А эта «опасность» всячески раздувалась противниками НЭПа.

В третьей главе — «Культурная жизнь адыгейского аула» освещаются вопросы повышения культурно-общеобразовательного уровня населения аула. Решение задач культурного подъема деревни имело прямое отношение к осуществлению новой экономической политики. Коренные преобразования, происходившие в адыгейском ауле, выдвигали в ряд первостепенных— задачи развития общеобразовательных школ, подготовки квалифицированных кадров для села (учителей, врачей, агрономов). Низкий общеобразовательный уровень населения обусловил необходимость ликвидации неграмотности среди взрослого населения в условиях двуязычия.

В диссертации раскрывается роль политико-просветительной

работы в ауле в осуществлении новой экономической политики. Просветительные учреждения (дома культуры, клубы, библиотеки) открывались по инициативе крестьянской молодежи и содержались за счет местного бюджета, за счет населения.

Проведенный анализ показал все возрастающую роль периодической печати — одной из важнейших средств политического просвещения масс — в разъяснении целей и задач НЭПа, приобщения людей к строительству новой жизни, роль музеев, особенно краеведческого в просвещении адыгов, разъяснении трудящимся экономической политики Советского государства, мобилизации усилий на быстрейшее восстановление народного хозяйства.

В работе раскрывается роль традиционной художественной культуры. Приведены лучшие произведения фольклора (сказки, сказания, песни, пословицы, предания, легенды, «хабары»1, притчи), в которых воплощены национальные особенности, характерные черты и качества, быт и нравы адыгов, правила общественного поведения — адыгского этикета.

Значительное внимание уделено более интенсивно развивающейся в адыгейской советской литературе, искусству процесс освоенния которых для населения был особенно сложный (так как он тормозился незначительным распространением своей письменности).

Изучена роль бытовой культуры в социально-экономических преобразованиях аула, что позволяет лучше прослед*1Ть процесс развития хозяйственных укладов, социальных отношений, материальной и духовной культуры народа (построение жилищ, изменения, происшедшие в пищевом рационе адыгов).

В заключении диссертации обобщены итоги исследования, изложены основные выводы, показывающие научный и практический смысл обращения к опыту НЭПа в современных условиях. Период реализации НЭПа позволил апробировать теоретически обоснованные формы и методы организации общественной жизни, диаметрально расходившиеся с предшествующей политикой «военного коммунизма» и с последующей, начавшейся в конце 20-х — начале 30-х годов политикой в условиях утверждающейся административно-командной системы.

В аграрном секторе возродились методы внеэкономического принуждения времен «военного коммунизма». Стремление человека быть на земле хозяином, законодательно признанное еще Декретом о земле, было объявлено частнособственническим пережитком. Все разнообразие способов хозяйствования на земле практически был осведено к одной форме — колхозному. Бо-

1 Хабар — весть, устный рассказ.

лее того, исключалась всякая хозяйственная самодеятельность колхозов и совхозов, тружеников которых поставили в положение поденщиков. Упразднены многие виды кооперации.

В наши дни историки получили возможность отхода от догматических представлений об истории развития страны в 20-е годы. Широкое обращение историков и экономистов к проблемам НЭПа позволило выработать новые теоретические подходы к оценке ее последствий, место исторического развития страны в переходный период и в первые послереволюционные годы.

В связи с тем, что вносится существенная корректировка в имеющуюся концепции НЭПа, особый смысл приобретают региональные исследования. Это позволяет показать реализацию повой экономической политики в конкретных условиях. В этом плане обращение к опыту НЭПа в адыгейском ауле дает возможность выявить диалектику ее реализации в условиях аграрного района со своеобразным социальным составом населения.

Широкое развитие в ауле получили типичные для новой экономической политики формы экономических взаивоотношений: сельскохозяйственная кооперация, аренда. Крестьяне объединялись в потребительские общества.

Потребительская кооперация выступала как важный торговый посредник между производителем-крестьянином и потребителем-горожанином.

Однако во второй половине 20-х годов новая экономическая политика в деревне столнулась с рядом трудностей и противоречий, порожденных сложным состоянием народного хозяйства в 1927—1928-е годы.

Изучение проблемы на материалах Адыгеи показало, что реализация НЭПа осложнялась такими присущими региону явлениями, как малоземелье, значительные площади, требующие землеустройства, т. е. новая экономическая политика оказалась органически увязанной с целым комплексом аграрных преобразований, осуществлявшихся в 20-е годы в области (перераспределение замель, землеустройство, введение новых культур — кенафа, канатника, табака и т. д.).

Проведенные мероприятия, нацеленные на улучшение системы землепользования в аулах, в.значительной степени определяли отношение адыгейского крестьянства к новой экономической политике как политике, способной реально улучшить социально-экономическое положение. Пеяеход к НЭПу, повлекший за собой развитие товарно-денежных отношений, вовлек адыгейского крестьянина в более широкий хозяйственно-товарный оборот, поставив перед ним задачи, не присущие дорево-

люционным отношениям: ориентация хозяйства на рынок, развитие более рациональных форм хозяйствования, рост производительности труда.

Таким образом адыгейские крестьяне как бы совершали скачок через десятилетия, потребовавший серьезных изменений в опыте хозяйствования, более того в психологии.

Комплексное изучение вопросов социально-экономического, политического и культурного развития позволило выявить взаимообусловленность этих явлений. Если для центральных промышленных районов реалиям НЭПа предшествовала широкая пропаганда ее идей, то в сельских районах Адыгеи происходили как бы встречные процессы: с одной стороны партийные, советские органы, местная печать популяризовали идеи НЭПа, а с другой — в аулах крестьяне на практике осознавали полезность и значимость нововведений, модернизируя их с учетом конкретных исторических условий. '

Переход к НЭПу стимулировал рост благосостояния аула, что не могло не сказаться на культурном уровне населения, проявившемся в наибольшей степени в росте общеобразовательной и бытовой культуре.

При всей значимости политических и духовных сфер жизни центральное место в изученном периоде, бесспорно, занимали экономические преобразования. Многое нз опыта 20-х годов может и должно быть учтено на современном этапе перестройки с учетом реальных изменений, происшедших за годы Советской власти. Суть современной аграрной политики — предоставить крестьянину возможность самостоятельно хозяйствовать и распоряжаться производимой продукцией и доходами, создавать благоприятные экономические предпосылки для функционирования всех форм хозяйствования на селе с присущими им особенностями.

Речь, разумеется, идет не о роспуске колхозов н совхозов, а о диктуемых самой жизнью изменениях производственных отношений через развитие аренды, образование добровольных ассоциаций кооперативов, где каждый работающий является совладетелем общественных фондов, а также о самостоятельных крестьянских хозяйствах и их объединениях. Обидное слово «поденщик» станет непременимым ни к колхозу, ни к рабочему совхоза.

Аграрная политика направлена на создание таких производственных отношений, таких форм хозяйствования, которые бы обеспечили крестьянину прочное положение на земле. Во главу угла ставится подлинное возрождение деревни, в которой крестьянин и крестьянский труд займут достойное место в обще-

стве. Особенно важно, что возрастают их требования к науке, в том числе к исторической, позволяющей обобщать первый опыт новых экономических отношений в 20-е годы.

Вопросы НЭПа в течение нескольких лет устойчиво являются дискуссионными. Различие авторских подходов отразили материалы Всесоюзной научной конференции по теме «Россия нэповская: политика, экономика, культура», состоявшаяся в июне 1991 г. в Новосибирске1.

Рарзвивая самостоятельность крестьянина, поднимая уровень его притязания к жизни, к труду, мы утверждаем права и силу хозяина земли, крестьянина в классическом значении этого слова.

Новые перспективы развития села, в том числе адыгейского аула открывает принятый Верховным Советом СССР в марте 1990 года Закон о земле. Статья 25 глас^я^Гражданам СССР, изъявившим желание вести крестьянское хозяйство, основанное преимущественно на личном труде членов их семей, предоставляются по их желанию в пожизненное наследуемое владение или в аренду земельные участки, включая приусадебный надел»2.

Пример НЭПа в принципиальном плане обогатил природу социализма, и сегодня оп служит важным ориентиром для радикальной реформы хозяйственного механизма, коренных преобразований производственных отношений. Происходит творческое использование опыта и особенно методологических подходов, на котором зиждилась практика хозяйствования, тех лет.

Материалы диссертации содержатся в следующих работах автора:

1. Население и изменения в социальной структуре адыгейского суда 20-е годы. Майкоп, 1991, 1 п. л.

2. Художественная и бытовая культура адыгейского аула 20-е годи (Майкоп, 1991) — 1,5 п. л.

3. Землеустройство и его роль в регулировании крестьянского хозяйства (Культура и быт адыгов). Вып. 9. Майкоп, 1992 (в производстве).

1 Россия нэповская: политика, экономика, культура. Тезисы Всесоюзной научной конференции. — Новосибирск, 1991.

2 Правда, 1990, 7 марта.

Подписано к печати 30.03.92 г. Объем 1,0 печ. л. Тираж 120. Издательско-полиграфическое и книготорготовое производственное объединение «Адыгея», г. Майкоп, ул. Пионерская № 268.