автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Аланы Средней Азии, I-VI вв. н. э.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Цуциев, Аслан Аркадьевич

Введение

Глава I. Владение Яньцай и ранние аланы.

§ 1. Яньцай: географическая локализация и этническая идентификация

§ 2. Аланы в этнополитической истории Средней Азии в I в. н. э.

Глава II. Ранние аланы и Юго-Восточная Европа.

§ 1. Появление алан в Юго-Восточной Европе

§ 2. Поход 72 г. н. э. в Мидию и Армению

§ 3. Этномиграционные и культурные связи Кавказа и

Средней Азии в конце I - III вв. н. э.

Глава III. Аланы Средней Азии в IV - VI вв. н. э.

§ 1. Аланы в миграциях IV в. н. э.

§ 2. Ассимиляция среднеазиатских алан

IV - VI вв. н. э.)

§ 3. Аланское наследство в Средней Азии

Введение диссертации1999 год, автореферат по истории, Цуциев, Аслан Аркадьевич

Явью ли были или обманчивым сном древних деянья ? Ночь провожу я в раздумье долгому ливню внимая.

Рёкан

На западе мрак -на востоке брезжит сиянье.

Одзава Роан

Научное изучение алан продолжается уже почти двести лет. За столь внушительный срок ученым удалось воссоздать многие страницы исключительно богатой истории этого древнего народа. Российскими и зарубежными специалистами установлены этническая и языковая принадлежность алан, воссозданы события их военной, политической, идеологической и культурной жизни. Однако, многие проблемы продолжают оставаться нерешенными. Одним из таких "слабых звеньев" в алановедении является изучение истории среднеазиатских алан, о которых до сегодняшнего дня не написано отдельной, обстоятельной работы, хотя их история, особенно в догуннскую эпоху, исключительно важна для понимания этногенеза алан, его динами4 ки, ряда серьезных этномиграционных процессов в евразийских степях. Надеемся, что наше исследование привлечет внимание специалистов к данной проблеме и будет способствовать более пристальному ее изучению.

Актуальность темы имеет два аспекта. Во-первых, она обусловлена необходимостью детального изучения истории ираноязычных кочевников Средней Азии. Участие алан в этнических и политических процессах для исследователей данного региона является как бы само собой разумеющимся фактом и освещается часто недостаточно глубоко и основательно.

Однако, если в соответствующих работах по истории Средней Азии аланам отводится хоть какая-то скромная роль, то в трудах по собственно аланской проблематике данная тема обычно вообще игнорируется. Исключением здесь можно назвать монографию В.А.Кузнецова "Очерки истории алан", второе издание которой (1992) дополнено главами, где широко привлечен среднеазиатский материал, а также несколько статей С.А.Яценко (1993а,б), Н.Е.Берлизова и В.Н.Каминского (1993), Ю.А.Зуева

1995), А.С.Скрипкина (1994а), Р.Фрая (1996) и Ф.Х.Гутнова

1996), в которых также затрагиваются отдельные вопросы истории алан в Средней Азии. Интересно заметить, что все упомянутые работы появились в течение последних 4-5 лет, что является показателем возросшего интереса ученых к данной теме. В этом состоит второй аспект ее актуальности, причина которого - в накоплении обширного материала, требующего серьезного анализа и введения в научный оборот.

Дальнейшее успешное развитие алановедения вряд ли мыслимо без широкого привлечения имеющейся информации о среднеазиатских аланах, необходимой для разрешения такой сложной и 5 дискуссионной проблемы, как ранний этап этногенеза алан. В настоящее время существует около десятка различных, часто взаимоисключающих, гипотез о начальном периоде формирования аланского этноса. Весьма условно все эти версии можно объединить в две большие группы, получившие название автохтони-стской и миграционной. Сторонники первой концепции считают алан исконно кавказским народом, сформировавшимся на основе сарматских или позднескифских племен с той или иной долей участия неиранского кавказского субстрата. "Миграционисты" полагают, что аланы являются пришельцами с востока, из Средней Азии, или даже Южной Сибири, и связывают их происхождение с различными центральноазиатскими племенами (массаге-тами, усунями, юэчжами-тохарами, алтайскими скифами и т.д.). Кроме того, отметим наличие "пограничных" версий, как, например, высказанная Л.А.Мацулевичем идея о существовании двух районов формирования алан: "сарматское военно-демократическое объединение" с центром в Подонье - Прикубанье и "сарматизированная дахо-массагетская, сакская среда" Хорезма и Сырдарьи (Мацулевич,1947,с.140-143). Есть также версия, что изначально термин "аланы" был не этническим, а социальным, обозначавшим военную, дружинную прослойку различных сарматских племен (Наглер,Чипирова, 1985) . Эта версия делает попытки объявить какой-то конкретный географический регион "родиной" алан фактически бессмысленными. Несмотря на достаточно глубокую изученность проблемы, в действительности имеются серьезные разногласия, требующие постоянного научного поиска.

Необходимо упомянуть еще одну проблему, связанную с проблемой этногенеза ранних алан. Сторонники миграционной 6 концепции, предлагающие искать корни алан в Азии, опираются прежде■ всего на большое количество азиатских элементов в культуре ранних алан Северного Кавказа. Восточные влияния обнаруживаются в самых различных областях - в посуде, в одежде, в украшениях, в вооружении алан, не лишена их и духовная культура. Эти азиатские черты уже давно привлекли к себе внимание ученых, не ослабевающее и в последние годы. Однако, существует и обратная сторона вопроса, гораздо менее изученная - аланское влияние на народы Средней Азии. Бесспорно, что 5-6 веков пребывания алан в этом регионе, наполненных различными политическими событиями, тесными этническими контактами, богатой духовной жизнью, должны были оставить отпечаток в истории и культуре народов региона. Благодаря стараниям Ф.Кардини, Б.Бахраха и ряда других исследователей мы достаточно ясно представляем себе вклад алан в военное дело, искусство, рыцарский этикет средневековой Западной Европы, чего пока нельзя сказать о средневековой Средней Азии, где аланское наследие обнаруживается в фольклоре, домусульманских обычаях, верованиях и культах, материальной культуре и т.д. Мы обозначили лишь несколько проблем, настоятельно требующих исследования истории среднеазиатских алан, в действительности их гораздо больше.

Территориальные рамки работы определяются сложившимся в отечественной историографии географическим понятием "Средняя Азия". По возможности мы старались ограничиться анализом процессов и событий, происходивших в пределах Восточного Прикаспия на западе, Семиречья на востоке, Южного Урала на севере и границы бывшего СССР на юге, но поскольку наше исследование является в значительной степени исследованием ко7 чевого мира, названные границы иногда приходилось расширять, тем более что изучаемый период насыщен не просто миграциями кочевников, а масштабными этническими передвижениями на данной территории, включая продвижение гуннов на запад, положившее начало Великому переселению народов. В отдельных случаях возникала необходимость обратиться к археологическим материалам северокавказских алан и осетинской этнографии, более удаленным на восток культурным параллелям. Территория, ограниченная вышеупомянутыми географическими пределами не была моноэтничной. Напротив, в исследуемое время ее населяли различные по происхождению народы, стоявшие на разных ступенях в социально-экономическом и культурном развитии. Соответственно, для данного региона предметом нашей работы не может быть только внутренняя история алан, им является история постоянных и разнообразных экономических и политических контактов, этнических взаимовлияний и культурного синтеза, история взаимоотношений оседло-земледельческих культурных центров Средней Азии с кочевниками-скотоводами и кочевых народов между собой.

Хронологические рамки диссертации охватывают период от первого упоминания алан в письменных источниках (I в. н. э.) до времени их этнической ассимиляции тюркоязычными племенами Средней Азии (VI в. н. э.). С целью точного и детального освещения ряда вопросов были привлечены и более ранние материалы. Так, исследование истории среднеазиатских алан невозможно без выяснения географического положения и этнической принадлежности владения Яньцай китайских источников, чья история уводит нас во II в. до н. э. Этой проблеме посвящен отдельный параграф работы. Кроме того, автор счел целесооб8 разным.обратиться и к более поздним историко-культурным явлениям для выявления исторического наследия, оставленного аланами после исчезновения их имени с этнической карты Средней Азии. Хронологические рамки и ограниченный объем работы заставили нас отказаться от освещения тохарской проблемы, проблемы участия сарматских племен в разгроме Греко-Бактрии и ряда других интересных и дискуссионных вопросов, имеющих непосредственное отношение к теме исследования.

Необходимо отметить, что в изучении истории алан I-VI вв. н. э. многое еще находится в процессе становления. Приток новых материалов, прежде всего археологических, весьма значителен. Иногда они заставляют ученых коренным образом пересматривать уже устоявшиеся мнения. Здесь часто невозможно окончательное решение вопроса и поэтому наряду с прагматическим изложением фактов в работе рассматриваются гипотезы отечественных и зарубежных историков, формулируются наблюдения и точка зрения автора.

Цели и задачи исследования. Опираясь на анализ письменных источников, этнографические материалы, данные топо- и антропонимии, фольклора, уже существующие научные разработки в данной области, воссоздать реальную, максимально детализированную картину этнической и политической истории алан в Средней Азии в I-VI вв. н. э. Соответственно намеченной цели, автором был определен круг конкретных задач, наиболее существенные из которых:

1. Географически локализовать алан в пределах Средней

Азии.

2. Выявить и охарактеризовать факты участия алан в военно-политических событиях в регионе. 9

3. Определить направление и хронологию этнических перемещений, количество и масштабы миграционных волн, в которых участвовали аланы.

4. Выяснить роль алан в этнических и культурных связях Кавказа и Средней Азии.

5. Установить время ассимиляции среднеазиатских алан и причины этого процесса.

В основе работы - комплексный подход к исследованию проблемы, сочетающийся с методологическими принципами исторической науки, сравнительно-историческим анализом, хронологической и типологической классификацией материалов. В исследовании мы старались привлечь максимально возможное количество различных источников, сопоставляя данные разных исторических дисциплин - источниковедения, археологии, этнографии, исторической географии и т. д. При написании работы автор опирался на уже существующие научные труды по алановеде-нию и истории Средней Азии, учитывая необходимость сочетания преемственности и новизны.

Говоря о научной новизне исследования, хотелось бы выделить несколько моментов. Во-первых, это первая работа, специально посвященная среднеазиатским аланам, впервые данный регион столь объемно рассматривается в алановедении. Не так давно В.А.Кузнецов писал о важном "значении аланской проблемы для истории народов Северного Кавказа и Юго-Восточной Европы" (Кузнецов, 1992, с.7 ) . Нам хотелось обозначить важность аланской проблемы для истории народов Средней Азии. Во-вторых, даже те немногочисленные работы по истории алан, где среднеазиатским аланам уделяется какое-либо внимание, игнорируют одну достаточно серьезную проблему - ассимиляцию

10 алан тюркоязычными народами Средней Азии. В данном исследовании впервые ставится эта проблема и предпринимается попытка установления времени данного сложного этнокультурного процесса. И наконец, впервые в алановедческой литературе в максимальном объеме привлечены известия китайских династий-ных хроник - чрезвычайно интересного и пока мало используемого историками круга источников.

Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы при изучении этнической истории и культурных связей древних насельников Средней Азии и Кавказа, написании обобщающих работ по истории алан, в дальнейших исследованиях прошлого современных осетин, туркмен, каракалпаков и ряда других народов. Работа представляет интерес для этнографов, историков, востоковедов, музейных работников, может оказаться полезной в преподавательской деятельности.

Диссертация прошла апробацию. Общие положения работы дважды обсуждались (1995,1997) на заседаниях кафедры истории древнего мира и средних веков СОГУ, на заседании отдела археологии и этнографии СОИГИ (1996). Отдельные проблемы, затрагиваемые в исследовании, излагались на V и VI Международном семинаре "Античная цивилизация и варварский мир" в Абрау-Дюрсо (1995) и Анапе (1997), на итоговой конференции по научно-исследовательской работе преподавателей и студентов СОГУ за 1997 г. Ряд сюжетов, вошедших в диссертацию, опубликован в виде статей. На основе работы автором подготовлен спецкурс "Аланы и Средняя Азия", прочитанный студентам исторического факультета СОГУ в 1996-97 учебном году.

Как уже отмечалось, в основе предлагаемого исследования

11

- комплексный подход к изучению проблемы, требующий максимально широкого привлечения разнообразных категорий исторических источников. Из их числа важнейшими для нашей работы являются письменные известия. До нас дошло значительное число сообщений о Средней Азии, оставленных древними греческими и латинскими историками и географами, писателями и путешественниками. Информация, сообщаемая античными авторами о Средней Азии различна и по форме, и по содержанию, и по исторической объективности. Достаточно много, начиная с Геродота, сведений о географии и климате региона, среднеазиатских реках и горах. Обширна номенклатура упоминаемых античными авторами племен, населяющих Среднюю Азию, но более подробная информация о нравах, обычаях, одежде, верованиях этих народов довольно скудна, часто спорна и противоречива.

В полной мере это относится и к среднеазиатским аланам. Так, Клавдий Птолемей, крупнейший географ II в. н. э., упоминает некие Аланские горы к северо-востоку от Каспия, там же локализует племя аланорсов или "белых алан" (Томсон,1953, с.408,рис.35), но никакой дополнительной информации не сообщает. Римский историк IV в. н. э. Аммиан Марцеллин, первым составивший подробнейшую характеристику алан, упоминает "алан европейских" (Римская история,XII,8,42) и азиатских, чьи "владения простираются до самой реки Ганга" (там же, XXXI,2,16). Достаточно хорошо осведомленный Аммиан Марцеллин никаких конкретных сведений об "обращенных к востоку" (там же,XXXI,2,16) аланах, кроме приведенной географической дифференциации не приводит; в чем состояла разница между европейскими и азиатскими аланами, и была ли она вообще, древний историк умалчивает.

12

Несмотря на трудности такого рода, мы пытались максимально использовать информацию античных авторов о народах Средней Азии в нашем исследовании. Так, мы, конечно же, не могли обойти вниманием сообщение того же Аммиана Марцеллина, идентифицировавшего алан с массагетами, как и аналогичный пассаж Диона Кассия. Кроме уже упоминавшихся авторов, в работе привлечены соответствующие сообщения Страбона, Плиния Старшего, Псевдо-Скилака, Аппиана, Тацита, Арриана, Свето-ния. Особое внимание уделено рассказу иудейского историка I в. н. э. Иосифа Флавия о вторжении алан в 72 г. из Средней Азии в Мидию и Армению, наиболее конкретному, информативно насыщенному античному известию, имеющему отношение к нашей теме.

Переводы использовавшихся в нашей работе сообщений были выполнены В.В.Григорьевым, Я.Л.Чертком, Г.А.Стратановским, Л.Ю.Лукомским, М.Е.Сергеенко, М.Л.Гаспаровым.

Скупость, противоречивость, разноплановость, а иногда и просто спорная историческая ценность европейской письменной традиции о Средней Азии, требующей тщательного критического анализа, имеет достаточно простое объяснение. Для европейской цивилизации в интересующий нас хронологический отрезок времени Средняя Азия была далекой восточной или северо-восточной окраиной ойкумены, где редко бывали путешественники и ученые, знания древних об этом регионе достаточно смутны и, соответственно, исторические и географические сочинения чаще всего носят компилятивный и общий характер. Нередко можно встретить путаницу в названиях рек и морей, иногда авторы информируют нас о народах, давно уже сошедших с исторической арены.

13

Поскольку анализу античных источников посвящена обширная литература, мы преднамеренно ограничились лишь самой краткой, общей характеристикой. Использованные в работе китайские источники нуждаются в более детальном обзоре, так как они более конкретны и содержательны.

Долгое время считалось, что сведения китайских хронистов о государствах и народах Запада мало пригодны для изучения из-за особенностей китайского языка, в частности, иероглифического оформления иностранных слов, создававшего трудности при переводе и идентификации этнических и географических названий. Эти сложности во многом уже разрешены стараниями нескольких поколений синологов, среди которых следует назвать Ж.Дегиня, А.Ремюза, Ю.Клапрота, Э.Шаванна, Н.Я.Бичурина, В.П.Васильева, П.Пельо, Ф.Хирта, Й.Маркварта, К.Сиратори. В отечественной науке китайские известия стали широко использоваться как источник по древней и средневековой истории гуннов, монголов, уйгуров, других народов Центральной Азии, Южной Сибири и Дальнего Востока. Вместе с тем, специалисты по сармато-аланской истории по-прежнему мало используют данные сведения, хотя упоминания об этих этнических группах в китайских источниках есть. Упоминаний таких немного, но' они, без сомнения, заслуживают глубокого, серьезного изучения как оригинальные и ценные исторические свидетельства .

Первым крупным историческим трудом в китайской историографии является монументальный трактат Сыма Цяня (145-90 гг. до н. э.) "Ши цзы" ("Исторические записки"), охватывающий историю Китая с мифических времен до конца II в. Традиции, заложенные Сыма Цянем, позднее получили свое развитие в

14 жанре официальных династийных историй, первая из которых «Хань шу» («История династии Хань»), написана Бань Гу (32 -92 гг.) и посвящена событиям эпохи правления династии Старшая Хань. Бань Гу широко использовал труд Сыма Цяня, ряд глав его произведения повторяет соответствующие разделы «Ши цзы». Так, почти идентичны в обоих работах важные для нашего исследования сообщения о владении Яньцай. Автор «Хань шу» первым в китайской историографии выделил сведения о западных соседях Китая в самостоятельный раздел, получивший название «Повествование о Западном крае». В последующих династийных историях наличие такого «Повествования» становится традиционным, оно является для нас основным источником для изучения Центральной Азии. Именно этот раздел «Хань шу» содержит информацию об интересующем нас владении Яньцай.

Следующая династийная история, «Хоу Хань шу» («История Поздней Хань»), охватывает период с 25 по 220 гг. н. э. Важно отметить, что ее автор - Фань Е, ученый и государственный деятель Южной империи Сун, жил в 398-445 гг. и писал свое сочинение спустя более двух веков после описываемых им событий. Данное обстоятельство не могло не отразиться на количестве и качестве приводимого материала, а если учесть, что в период правления Младшей или Поздней Ханьской династии контакты Китая с государствами Западного края сократились до минимума, то становится понятным, почему «Повествование о Западном крае» в «Хоу Хань шу» в два раза меньше аналогичной главы «Хань шу» и по объему, и по количеству описанных народов и владений (Боровкова,1989,с.83). Однако, именно в этой хронике содержится краткое (всего 32 иероглифа) сообщение о том, что государство Яньцай переименовано в Аланьна, являю

15 щееся фактически первым упоминанием об аланах в китайских источниках.

После падения Ханьской династии в 220 г. н. э., китайская империя распалась на три царства, из которых лишь Вэй имело редкие контакты со странами запада. История царства Вэй - «Вэй люэ» («Обзор Вэй») была написана уже в III в. н. э., но до нас дошли лишь краткие фрагменты этой хроники, использовавшиеся как комментарии к труду Чэнь Шоу «Сань го чжи» («Описание трех царств»). В источнике говорится, что Яньцай все еще называется Алань, но уже не зависит от Кангюя (Shiratori,1928,р.99). По мнению ряда исследователей, именно «Вэй люэ» лежит в основе ряда разделов «Хоу Хань шу» (Enoki,1955,р.47-48; Зуев,1995,с.38).

Важные для нашей работы сообщения мы находим также в «Истории государства Вэй» («Вэй шу»), написанной Вэй Шоу в VI в., когда контакты Китая со странами Центральной Азии вновь активизировались. Однако, и «Вэй шу» содержит весьма скупые и лаконичные известия об иностранных государствах. Сам автор отмечает, что при вэйском дворе записывали названия государств, приславших послов, но не записывали их обычаи (Боровкова,1989,с.111). Оригинал 102-й главы «Вэй шу» о Западном крае был утерян, но она была включена Ли Яньшоу в 97-ю главу хроники «Бэй ши» («История Северных династий»), которая была составлена в начале VII в. В названных дина-стийных историях приводятся новые названия владения Яньцай -Сутэ и Вэньнаша. Имя Алань в них не упоминается. Та же информация повторена Линьху Дэфэнем, составителем «Чжоу шу», истории государства Северное Чжоу (557 - 581).

16

Если «Бэй ши» и «Чжоу шу» идентифицируют Яньцай и Сутэ, то «Ши-сань Чжоу чжи» («Описание тринадцати округов») дифференцирует их. Там говорится: «. Яньцай и Сутэ, каждый из которых имеет собственного правителя» (Enoki,1955,р.58; Shiratori,1928,р.99). Последний источник, вероятно, нужно признать наиболее компетентным, поскольку он был составлен Кан Инем около 430 г., т.е. много раньше, чем были написаны и «Чжоу шу» и «Бэй ши». О.Менчен-Хелфен вообще считал что «Чжоу шу» основана на тексте «Ши-сань Чжоу чжи» (Maenchen-Helfen,1945,p.229).

В трех вышеупомянутых источниках имя собственно алан не встречается, но это не означает, что в эпоху Северных династий китайцам не был известен этот этноним. Мы находим его в «Суй шу» («История династии Суй»), написанной Вэй Чжэном. Хотя династия Суй правила всего 37 лет (581 - 618 гг.), она проводила активную внешнюю политику и пыталась установить тесные контакты со странами Запада. Собственно, 81-8 4 главы «Суй шу», повествующие о соседних народах, информативно весьма содержательны. Так, в 84-й главе, в «Повествовании о теле», перечисляются 45 племен, являющихся, по мнению автора, телескими (токуз-огузскими) , среди которых фигурируют и аланы (в форме а-1ап) .

Включение ираноязычных алан в перечень тюркских племен следует считать либо ошибкой составителей «Суй шу», либо, что кажется нам более вероятным, свидетельством происходившего процесса языковой ассимиляции. Добавим, что тот же список телеских племен (в том числе и алан) с небольшими изменениями повторяется и в некоторых других сочинениях, напри

17 мер, в энциклопедии VIII в. «Тун Дянь» («Свод общих установлений государственного управления»).

Помимо уже перечисленных китайских источников, в работе над диссертацией были использованы «Синь Тан шу» («Новая история династии Тан» (618 - 907 гг.))/- написанная в конце XI в. знаменитым политиком, ученым и писателем Оуяном Сю, «Шуанци цзуйинь» («Сборник сочинений пьяного отшельника из Шуанци»), произведение XIII в., автором которого является Елюй Чжу, сын известного государственного деятеля при дворе Чингисхана Елюй Чуцая. В 6-й главе данного сочинения содержится, возможно, самое позднее упоминание о Яньцай (Enoki, 1955,р.4 9,прим.27) .

Завершая обзор китайских источников отметим, что нами были использованы не все имеющиеся в этой группе памятников сообщения об аланах. Так, в «Юань ши» («История династии Юань») содержатся биографии более 30 алан, состоявших на службе в монгольской армии. Интересно, что в юаньскую эпоху китайцы называют алан только асами (A-sz или A-su), слово А-1ап встречается лишь однажды, и то в форме алан - ас (Alan - Asvl) (Bretschneider, 1987, v. 2, р. 88 ) . Эту хронику, как и некоторые другие, мы исключили из круга анализируемых, поскольку они выходят за хронологические либо географические рамки исследования.

В диссертации использовались переводы китайских источников на русский язык H.Я.Бичурина, А.Иванова, Н.В.Кюнера, Л.А.Боровковой, А.Г.Малявкина и Ю.А.Зуева, а также английские переводы японских ученых К.Сиратори и К.Еноки.

18

Следующая небольшая группа привлеченных нами письменных известий об аланах Средней Азии принадлежит арабским авторам. Древнейшим из сохранившихся арабских географических сочинений является «Китаб сурат ал-ард» («Книга картины Земли») знаменитого географа и астронома IX в. Мухаммада ибн Мусы ал-Хваризми. Книга ал-Хваризми фактически представляет собой переработку известного труда географа II в. Клавдия Птолемея «Географическое руководство». Ал-Хваризми, как и Птолемей, различает две Сарматии - Европейскую и Азиатскую, но в отличие от Птолемея он помещает алан в пределы Азиатской Сарматии, локализуя в Европейской племя бурджан (булгар). Аланы, по ал-Хваризми, жили восточнее Волги и немного южнее Урала. Кроме собственно «страны алан», ал-Хваризми упоминает гору Алан, лежащую далеко на востоке, координаты которой представляют собой отголоски данных Птолемея (Калинина,1988,с.96). К сожалению, никаких более подробных сведений об аланах ал-Хваризми не сообщает.

Огромное научное наследие оставил арабский историк, богослов ■ и правовед второй половины IX - начала X в. ат-Табари. Особую ценность для нас представляет его монументальная работа «Тарих ар-расул ва-л-мулук» («История посланников и царей»), своего рода всемирная история от «сотворения мира» до 915 г. н. э. Насколько нам известно, это исключительное по объему сочинение до сих пор полностью не переведено ни на один из европейских языков, на русский переведена лишь мизерная его часть. Имеющиеся у ат-Табари сведения об аланах относятся главным образом к Кавказу, но среди них есть одно, где речь идет о событиях в Средней Азии. Мы имеем в виду сообщение о строительстве в У-У1 вв.

19

Перозом, а затем Хосровом I Ануширваном каменного укрепления «в области сул и алан . из скал, вытесанных в области Джурджан» (Шихсаидов,1986,с.69). По мнению ряда специалистов (В.В.Бартольд, Н.В.Пигулевкая, А.Э.Шмидт, А.Р.Шихсаидов) описанные факты происходили на восточном побережье Каспия, по соседству с Гирканией, мы разделяем эту точку зрения.

Большую ценность для изучения древней истории Средней Азии представляют произведения одного из величайших ученых средневекового Востока, астронома, математика, географа и историка ал-Бируни. Его «Хронология» считается единственным содержательным источником по истории Хорезма (Волин,1941, с.192). Для нашего исследования оказалось важным другое сочинение ал-Бируни - «Тахидд нихайат ал-амакин фи тасхих масафат ал-масакин» («Определение крайних положений местностей для проверки расстояний поселений»), единственный сохранившийся экземпляр которого, датированный 20 сентября 102 5 г, находится в библиотеке «Султан Фатих» в Стамбуле. В 192 6 г. академик В.В.Бартольд сделал выписки из этого сочинения, а в 1941 г. С.Волин, опираясь на конспекты В . В.Бартольда, опубликовал русский перевод небольшого фрагмента. Речь в отрывке идет об изменении русла Амударьи (Джейхуна), результатом которого стало затопление ряда «местностей на долгое время» (Волин,1941,с.194). Население затопленного района было вынуждено переселиться «на побережье Хазарского моря. Это род аланов и асов, и язык их теперь смешанный из хорезмийского и печенежского» (Волин,1941, с.194) .

Вероятно, это одно из наиболее поздних упоминаний среднеазиатских алан в письменных источниках. Особенно инте

20 ресно, что в приведенной коротенькой цитате ал-Бируни констатирует уже далеко зашедший процесс языковой ассимиляции алан тюркоязычными соседями. Естественно, у исследователей возникает вопрос, к какому времени следует отнести описанные древним ученым события. Уже С.Волин, публикуя и комментируя источник, заметил, что ал-Бируни называет страной печенегов область между Аралом и Каспием, хотя «в действительности печенеги ушли из этого района еще в IX в.; очевидно, слова ал-Бируни, очень хорошо представлявшего себе реальное положение вещей, относится не к его времени, а к древности» (Волин,1941,с.196). В соответствующем разделе диссертации мы пытаемся уточнить время описанных ал-Бируни событий.

Полезным для нашей работы (в частности, в исследовании вопроса об аланском походе 72-74 гг. н. э.) оказались и кавказские источники - армянские (Моисей Хоренский, Фавстос Бу-занд) и грузинские (Леонтий Мровели).

Наряду с перечисленными письменными источниками в диссертации широко используются данные археологии. Это материалы из оседло-земледельческих центров и памятников, оставленных кочевниками Центральной Азии, исследованных археологами С.П.Толстовым, Б.А.Литвинским, О.В.Обельченко, Л.М.Левиной, Б.И.Вайнберг, В.И.Сарианиди, В.А.Лоховцем, Ю.А.Заднепров-ским, В.Н.Ягодиным, Н.Г.Горбуновой и другими. Помимо азиатских древностей, по необходимости привлекались археологические материалы юга России. Здесь мы опирались на работы Н.И.Веселовского, В.Б.Ковалевской, М.Б.Щукина, Б.А.Раева, М.П.Абрамовой, В.А.Кузнецова, А.В.Симоненко, В.Х.Тменова,

A.М.Ждановского, Р.Г.Дзаттиаты, Д.В.Деопик, И.А.Аржанцевой,

B.К.Гугуева и других ученых.

21

Из остальных видов исторических источников, использованных в работе, упомянем нартовский эпос осетин, фольклор среднеазиатских народов, данные топо- и антропонимики, лингвистики и этнографии.

Поскольку работа над диссертацией была бы невозможной без опоры на уже существующие исследования, приведем краткий историографический обзор.

Нам представляется, что начало изучения восточных алан в европейской науке в целом связано с началом изучения китайских исторических источников. Вероятно, Э.Бретшнейдер был прав, указывая,(Bretschneider,1987,т.II,с.87) что первыми специалистами, пытавшимися доказать, что аланы были известны китайцам еще во II в. до н. э. были И.Дегинь (в работе: «Historie generale des Huns, des Turcs, des Mongols.», Paris, 1756-1758) и Ю.Клапрот («Tableaux historiqes de l'Asie.», Paris - London - Stuttgart - Gotta, 1826). Интересно заметить, что Ю.Клапрот уже в начале XIX в. идентифицировал алан и асов с современными осетинами, его точку зрения оспаривал Вивьен де Сен-Мартен, считавший, что оба эти племени принадлежат к одному большому роду Asi, который позднее разделился, попав на Кавказ из Центральной Азии различными путями (Bretschneider,1987,v.II,р.87).

В России об аланах, как о народе, некогда населявшем арало-каспийские степи, стали писать после публикации H.Я.Бичуриным (о. Иакинфом) в 1851 г. русских переводов уже упомянутых нами китайских династийных хроник. Нам удалось найти единственную работу, вышедшую в свет раньше переводов Н.Я.Бичурина, где затрагивается данный вопрос. Это большая статья «Осетинцы» талантливого русского фольклориста

22

В.В.Пассека, в которой читаем: «Алланы были известны китайцам во II в. до Р.Хр. под названием Янтсе. В это время они жили, кажется у берегов Аральского моря.» (Пассек,1838, с.143). В целом статья В.В.Пассека носит компилятивный характер, написана она на основе книги Ю.Клапрота «Путешествие по Кавказу и Грузии», поэтому представляет скорее библиографический, чем научный интерес.

Из остальных работ, касающихся нашей проблематики и опубликованных в XIX в., следует отметить книгу В.В.Григорьева, управляющего Отделением восточной археологии Императорского Русского Археологического Общества, «О скифском народе саках», изданную в Санкт-Петербурге в 1871 г. Автор считает первоначальным районом обитания алан степи по правому берегу Яксарта (Сырдарьи)(Григорьев,1871,с.90). Интересные сведения об аланах, основываясь на китайских источниках, собрал и включил в свой двухтомник замечательный русский исследователь Э.Бретшнейдер (первое издание «Medieval Researches.» вышло в Лондоне в 1888 г., мы пользовались репринтным изданием 1987 г., - А.Ц.). Любопытно отметить, что он говорит об аланах, как о народе, жившем изначально на северных склонах Кавказа, и высказывает сомнение в идентичности имен А-1ап-уа китайских источников и Alania (Bretschneider,1987,р.87). Та же мысль более четко сформулирована Э.Бретшнейдером в статье «Русь и Асы на военной службе в Китае»' (Бретшнейдер, 1894,с.71): «Я не решаюсь утверждать, что такие неопределенные известия об Йенчай и сходство имен А-lan-ya с Алания достаточны для отождествления этих имен. Во всяком случае нельзя считать за достоверное, что Алане были известны китайцам еще до христианской эры». Необходимо назвать еще име

23 на двух немецких исследователей, которые независимо друг от друга пытались идентифицировать Яньцай с сарматским племенем аорсов.- Ф.Хирт (Hirth,1885) и А. Фон Гутшмидт (Gutschmidt, 1888) .

В последующие годы интерес к изучению Центральной Азии, народов, когда-то ее населявших, увеличивается. Так, в России в 1903 г. был организован Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии в историческом, археологическом, лингвистическом и этнографическом отношении. Председателем Комитета стал В.В.Радлов, а секретарями - Л.Я.Штернберг и наиболее компетентный в России знаток Востока В.В.Бартольд, оставивший большое научное наследие. В работах академика В.В.Бартольда мы неоднократно встречаем упоминания и об аланах (Бартольд,1963,сс.550-551,866;1965,с.33-35).

Среди зарубежных исследований начала XX в. нельзя не упомянуть статью Е.Тойблера «К истории алан», вышедшую в 1909 г., где впервые высказано мнение о том, что известный поход 72 г. н. э. был совершен аланами не из Предкавказья, а из Средней Азии, кроме того, ученый поднимает проблему «переселения алан в связи с азиатско-европейским движением народов» (Taubler,1909).

Не менее интересной представляется статья «Этнографическое положение тохаров» Э.Шарпантье, опубликованная в 1917 г. Автор считает современных осетин не потомками, но «соплеменниками» средневековых алан, относительно же появления их на Кавказе пишет: «Осетины, как самостоятельная часть большого аланского народа со своих насиженных мест в Трансоксиане и Согдиане попадают на Кавказ через юг Каспийского моря; в то время как собственно аланы шли из

24

Киргизских степей и Поволжья в области на Кубани и Тереке. . » (Charpentier,1917,S.363). Как видно, автор глубоко убежден в центральноазиатском происхождении как осетин, так и алан.

Весьма полезными для нашей работы оказались исследования замечательного немецкого ученого Й.Маркварта (см. напр.: Marquart,1920) и крупнейшего японского исследователя, основателя ведущего в Японии центра по изучению Китая и Центральной Азии «Тойо бунко» К.Сиратори ( Shiratori, 1928) . Из работ вышедших в 30-е г., назовем монографию Н.Дибвойза «Политическая история Парфии» (1938), У.Мак-Говерна «Ранние империи Центральной Азии» (1939) и Ф.Теггарта «Рим и Китай» (1939), в которых также содержится ценная информация по нашей проблеме.

Не ослабевал в предвоенные годы интерес к изучению истории ираноязычных племен Центральной Азии, в том числе и алан, и в СССР. В 1930 г. в журнале «Туркменоведение» была опубликована небольшая, объемом в одну страницу, статья А.Бахтиарова «Осколки "исчезнувших" аланов», в которой исследователь впервые в науке попытался связать происхождение небольшого туркменского племени олам с аланами, некогда населявшими территорию Туркменистана. В 1938 г. «Вестник древней истории» публикует статью С.П.Толстого «Основные вопросы древней истории Средней Азии», в которой автор делает вывод о том, что «основу этнографического массива туркменского народа составляют дахо-массагетские и сармато-аланские племена Арало-Каспийских степей» (Толстов, 1938,с.199). В последствии академик С.П.Толстов еще неодно-кратно во многих своих работах возвращался к различным аспектам истории среднеази

25 атских алан и их участия в этногенезе народов Средней Азии (см. напр.:Толстов,1947а;1948а; 19486).

В августе 1942 г. в Ташкенте состоялась Сессия Комиссии по этногенезу и этнографии при Отделении истории и философии АН СССР по вопросам этногенеза Средней Азии, материалы которой из-за военных трудностей были опубликованы только в 194 7 г. в сборнике «Советская Этнография» № У1-У11. В ряде выступлений затрагивалась и аланская проблема. Так, С.П.Толстов говорил о вкладе в этногенез народов Средней Азии северо-иранцев - согдийцев, хорезмийцев, алан (Толстов,19476), Л.В.Ошанин осветил те же проблемы с позиции антропологии (Ошанин,1947), К.В.Тревер выстроила этногенез туркменского народа в цепочку «массагеты - аланы - огузы - туркмены» (Тревер,1947,с.307), важным слагаемым в формировании туркмен назвал алан А.Ю.Якубовский (Якубовский,19476). В том же 1947 г. А.Ю.Якубовский публикует еще одну статью по этногенезу туркмен, где указывает на сложность определения ареала расселения алан в Средней Азии, вызванную отсутствием археологического материала (Якубовский, 1947а, с . 54 ) . Л.А.Мацулевичу принадлежит, вероятно, единственная в то время статья, специально посвященная среднеазиатским аланам (Мацулевич,1947). Ряд важных замечаний мы нашли в работах А.Н.Бернштама (Бернштам,1940;1951).

Из зарубежных исследований послевоенного периода весьма ценными для нас оказались статья американского востоковеда О.Менчен-Хелфена (О.МаепсИеп-Не1£еп,1945), а также две публикации профессора Токийского университета К.Еноки (Епок1, 1955;1959).

В последующие десятилетия различные вопросы участия алан в культурной, военно-политической, этно-социальной жизни Средней Азии затрагивались в книге Б.Г.Гафурова «Таджики» (1972), в ряде работ Б.А.Литвинского (Литвинский,1967;1972а; 19726;1973), среди которых хотелось бы выделить монографию «Кангюйско-сарматский фарн» (1968), в статьях К.Ф.Смирнова (Смирнов,1975;1979), работах Л.С.Толстовой (Толстова,1979; 1984), М.Г.Мошковой (Мошкова,1973), В.Н.Ягодина (Ягодин, 1970;1978), Г.П.Васильевой (Васильева,1964;1973;1977;1979).

Из исследований, опубликованных в 80-90-е годы, необходимо назвать ряд работ Л.М.Левиной, многие годы посвятившей археологическому изучению низовьев Сырдарьи (Левина,1981; 1988;1992;1993); монографию О.В.Обельченко «Культура античного Согда» (1992), также обобщающую многолетний труд ученого; ряд статей Ю.А.Заднепровского (Заднепровский,19926; 1993;1994а;19946); статьи и книги А.С.Скрипкина (Скрипкин, 1982;1984;1989;1990;1994а;19946); серию публикаций С.А.Яцен-ко (Яценко, 1992а; 19926; 1993а; 19936; 1993в; 1993г.) и Б.А.Раева (Раев,Яценко,1993;Раев,1989); работы Н.Г.Горбуновой (Горбунова, 1 991а ; 19916; 1992 ; 1994 ) ; статью Н.Е.Берлизова и В.Н.Каминского (Берлизов,Каминский,1993); последнюю публикацию американского ираниста Р.Фрая (Ггуе,1996).

Структура диссертации традиционна и определена поставленными в ней задачами. Работа состоит из введения, трех глав, списков библиографии и принятых сокращений и приложе