автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.14
диссертация на тему: Античная традиция о персидских магах Зороастре, Остане и Гистаспе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Античная традиция о персидских магах Зороастре, Остане и Гистаспе"

ГТо ОД Ц

Санкт-Петербургский государственный университет

На прозах рукописи

ХЕЛТОВА Елена Владимировна

АНТИЧНАЯ ТРАДИЦИЯ О ПЕРСИДСКИХ МАГАХ 30Р0АСТРЕ, ОСТАНЕ И ГИСТАСПЕ

(жанровая принадлежность сохранившихся свидетельств).

Специальность 10.02.. 14 - Классическая филология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 1995'

Диссертация выполнена на кафедре классической филологии филологического факультета Санкт-Петербургского государственного

университета

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

А.И.Зайцев

Официальные оппоненты: доктор филологических наук Н.Н.Казанский, доктор филологических наук, профессор И. М. Стеблин-Каыенский

Ведущее учреждение: Петрозаводский государственный университет

на заседании диссертационного совета К 063.57.34 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук в Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. II.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке км. М.Горького при СПбГУ.

Защита состоится

1996 г. в

часов

Автореферат разослан

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент М.Ю.Котова

Объектом данного исследования служат свидетельства древне-■рсческих и римских писателей о персидских магах Зороастре, Оста-¡е и Гистаспе. В диссертации предпринимается попытка проанализи-ювать эти свидетельства с литературоведческой точки зрения и до-:азать их принадлежность жанру ареталогии.

Актуальность темы. Исследуемые в диссертации свидетельства шее никогда не рассматривались как литературный источник и, :ледовательно, не принимались во внимание при изучении литератур -юго процесса поздноантичной эпохи. Однако без учета данного материала картина литературного процесса этого времени остается негодной, не находит ответа и вопрос о происхождении легенд о Зоро-ютре и Остане в Средние века. Кроме того, поставленная в данной заботе цель побудила нас к разработке концепции ареталогического ганра, для которого отечественная и зарубежная наука до сих пор ю выработала жанровых нормативов. Достигнутые в ходе исследова-шя результаты позволяют расширить наши представления об этом интересном, но мало изученном жанре и таким образом вносят вклад в >бщую теорию литературы.

Цель работы состоит в доказательстве ареталогического сарактера греко-римских свидетельств о персидских магах и включении их з широкий литературный контекст эллинистической и юзднеантичкой эпох.

Научная новизна. Являющиеся объектом исследования античные свидетельства о Зороастре, Остане и Гистаспе до сих пор рассматривались учеными с исторической, историко-философской или исто-рико-религиозной точек зрения и никогда не подвергались анализу с точки зрения лтерапурюй. Между тем анализ данного материала как &акта литературы показывает, что свидетельства о магах относятся < малоизвестному, но реально существовавшему в поздней античности канру ареталогии, и тем самым расширяет корпус ареталогических зочинений, большая часть которых до нас не дошла. Данная работа, кроме того, вносит вклад в теорию ареталогического жанра путем разработки и закрепления за ним определенного стереотипа, служа-пего объективным критерием идентификации данного жанра.

Практическая ценность. Разработанный в диссертации аретало-гический стереотип может применяться для определения жанровой

принадлежности литературных произведений, для которых этот вопрос пока остается нерешенным. Результаты, полученные в ходе литературоведческого анализа свидетельств о персидских магах, могут быть использованы в курсе лекций по истории, античной литературы.

Использованный метод. Опираясь на суждения об ареталогическом жанре Р.Рейценштейна, А.Приснига, О.Вейнрейха, Д.Happa, И.И.Толстого, П.Кокс и других исследователей, мы провели сравнительный анализ произведений литературы, которые названными учеными считаются ареталогическими или близкими к ним. Полученный в результате этого набор ареталогических признаков, составляющих топику данного жанра, мы затем использовали для доказательства принадлежности греко-римских свидетельств о персидских магах жанру ареталогии. Анализ проводился путем сопоставления последних с полученным наш ареталогическим стереотипом (набором признаков), служащим объективным критерием рассматриваемого жанра.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации были изложены в докладах на заседаниях кафедры классической филологии (1991, 1994), на Научной конференции преподавателей и аспирантов в СПбГУ (1995). По материалам работы опубликованы статья и тезисы доклада, еще две статьи находятся в печати.

.Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

Во введении указывается объект исследования, содержится обоснование выбора теш, формулируется цель работы и освещаются методологические проблемы, от решения которых зависит выполнение поставленной задачи.

Объектом исследования являются многочисленные свидетельства о Зороастре,,отражающие представления древних греков и римлян об иранском пророке и религиозном реформаторе Заратустре (Зарату-штре), а также свидетельства об Остане и Гистаспе, которые в античной традиции считались последователями Зороастра. Их образы на античной почве подверглись существенной трансформации, так что благочестивые персидские мудрецы, двое из которых (Зороастр и Гистасп) имели реальные прототипы, в сознании греков и римлян превратились в магов и чародеев. Изучению личности Зороастра, событий его жизни, соотношения его учения с существовавшей ранее персидской языческой религией, а также анализу исторических при-

чин, которые привели к искажению его образа (а вслед за ним - образов Остана и Гистаспа) на античной почве, посвящено много исследований, обзор которых содержится во введении к диссертации. (Этой преблеме посвятили свои труды Э.Венвекист, Х.Грессман, Дж. Мессина, Ж.Биде, Ф.Кюмон, Ж.Дюшен-Гийемен и другие исследователи).

Наиболее полным собранием свидетельств греческих, римских, византийских и ближневосточных писателей о персидских магах является совместный труд французских ученых Ж.Биде и Ф.Кю-мона ''Эллинизированные маги: Зороастр, Остан и Гистасп" в двух томах. Первый том представляет собой подробный анализ сведений о магах, проведенный в историческом, историко-религиозном и историко-философском аспектах. Второй том содержит эксцерпты из сочинений греческих, римских и византийских писателей, а также из текстов на сирийском и арабском языках, созданных на территории Римской империи и восходящих к античным источникам. Все эти тексты являются объектом нашего анализа. Противоречивый характер греко-римской традиции о верованиях магов обнаруживается уже при первом знакомстве с сохранившимися фрагментами, которые можно разделить на 4 группы:

I/ свидетельства о дозороастрийской языческой религии; 2/ сведения об истинном зороастризме; 3/ псевдозороастризм с элементами магии и астрологии; 4/ зерванизм.

Две первые группы текстов представляют интерес для востоковедов - исследователей истории и религии Ирана; две другие группы - для нас, ибо именно они являются результатом сложных взаимонаправленных процессов в эллинистической и поздаеантичной культуре, называемых религиозным синкретизмом.

Во всех работах, посвященных античной традиции о магах, прослеживаются исключительно исторический, историко-религиозный или историко-философский подходы. Мы же попытались проанализировать свидетельства с Зороастре, Остане и Гистаспе с литературоведческой точки зрения и доказать,. что значительная их часть подверглась - в интерпретации греческих и римских писателей - существенной переработке и испытала на себе влияние ар&талогического жанра. Однако при попытке сформулировать систему доказательств вы-

двинутой нами гипотезы мы столкнулись с проблемой идентификации ареталогическота жанра и были вынувдены затронуть некоторые теоретические вопросы, до сих пор не получившие достаточного освещения в отечественном и зарубежном литературоведении. Без такого теоретического экскурса мы не могли бы перейти к анализу рассказов о магах с точки зрения их жанровой принадлежности.

Глава I (Аре т а логический жанр в античной литературе) представляет собой попытку на основе разных точек зрения, изложенных в немногочисленных работах по ареталогии, создать собственную концепцию ареталогического жанра. Недостаточная изученность этого жанра обусловлена плохой сохранностью его образцов и абсолютным отсутствием упоминаний о нем у античных филологов. Последний факт объясняется тем, что рассказы о чудесах, источником которых было народное предание, считались "низовой" литературой, недостойной упоминания систематизаторов античного наследия. По этой причине не сохранилось даже описаний жанровых нормативов, по которым можно было бы составить представление об утраченных произведениях. Вот почему в научной литературе до сих пор нет определенных ответов на вопросы: существовал ли жанр ареталогии, каковы его структурные элементы, как доказать принадлежность произведений этому жанру.

До последней четверти прошлого века ареталогами называли болтливых философов или рассказчиков небылиц, развлекающих богатых людей во время пиршеств или веселивших народ на площадях (Ка-собон, Георгес). С.Рейнак предложил новое толкование слова аретсЛотоБ, неясность которого основывалась на неопределенности значения первого компонента арец: опираясь на одно место из Страбона и на две делосские посвятительные надписи, он показал, что в эллинистическую эпоху ареат) могло означать "чудо"; в таком случае щхаХочоз - это тот, кто интерпретирует чудеса, являемые богами, толкует их значение, а арекАотча - это рассказы арета-логов о чудесных деяниях богов.

Следующий крупный шаг в теории ареталогии сделал Р.Рейцен-штейн. Исходя из рейнаковской трактовки аретт) как чуда, он распространил термин "ареталогия" на эллинистические и позднеантич-ные рассказы о чудесах. При этом в круг такого рода сочинений оказались включенными очень разные, на первый взгляд, произведе-

шя, например,1 "Невероятные приключения по ту сторону Фулы" Анто-шя Диогена, с одной стороны, и "Жизнь Аполлония Тианского" Фла-шя Филострата - с другой. Таким образом, б одело ареталогических ;очинений, наряду с другими, вошли жизнеописания людей, одаренных ;верхъестественными способностями, или святых. Этот шаг Рейцен-¿тейна имел решающее значение, так как впоследствии за ареталогией прочнее всего закрепилось именно такое толкование. Своей мо-юграфией об эллинистических чудесных рассказах Рейценштейн зало-гал основы теории ареталогического жанра.

После Рейценштейна в теории ореталогии сложилось три направления. Сторонники первого (Зуземиль, Родо) считают ареталогаш 5родячих философов, рассказчиков небылиц. Приверженцы второго, опираясь на толкование Рейнака, называют ареталогией прославление Зогов с помощью рассказов об их чудесных деяниях (О.Крузиус, Э.Норден, В.Брюкнер, М.П.Пильссон, С.А.ЗКебелев, У. фон Виламовиц-¿еллендорф, Л.Радермахер). Наконец, сторонники третьего направления вслед за Рейценштейном называют ареталогией эллинистические г позднеантичные рассказы о чудесах как религиозного, так и светского характера (Г.Вернер, О.Вейнрейх, А.Кифер, Д.Нзрр, М.Дибели-ус. А.Присниг, И.И.Толстой, Р.Згрон, П.Кокс).

Рассматривая данное направление, мы пытались найти у его представителей указание на объективные критерии, определяющие зреталогический характер того или иного произведения. Но нам удалось обнаружить лишь отдельные признаки, а отнюдь не единую концепцию жанра. Тогда, принимая во внимание все многообразие мнений гго данному вопросу, мы попытались сформулировать свою точку зрения на жанр ореталогии: термин "ареталогия" следует закрепить за сочинениями биографического типа, в которых описываются жизнь и деяния необычного человека. Основанием для объединения таких произведений в ареталогический жанр мы считаем набор признаков (мотивов, сюжетов, образов, авторских приемов), то есть их общую топику. Именно этот показатель может служить объективным критерием, позволяющим относить произведение к ареталогическому жанру.

Выделение признаков производится нами на основе сравнительного анализа сочинений, которые учеными рейценштейновской школы считаются ареталогическими или содержащими элементы ареталогии. В этот список мы включили жизнеописания Пифагора неоплатоников

Ямвлиха и Порфирия, "Александрию" Псевдо-Каллисфена, "Жизнь Аполлония Тианского" Флавия Филострата и другие произведения, героями которых являются, в основном, философы-чудотворцы или другие необычайно одаренные личности. Результатом сравнительного анализа указанных сочинений стал набор признаков, составляющих арета-логический стереотип. Наиболее значительными признаками яыляются: божественное происхождение героя, чудесные обстоятельства рождения, необычайные способности, проявляемые в раннем возрасте, аскеза, путешествие на Восток и знакомство с величайшими мудрецами других народов, обретение высшей мудрости через посвящение, в тайное учение или мистерии, божественное откровение герою, путешествие на небо или нисхождение в подземный мир, дар пророчества и ясновидения, способность совершать чудеса, миссионерская и проповедническая деятельность героя, необычные обстоятельства смерти и посмертные чудеса.

Большинство ареталогических признаков представляет собой мотивы. Любой мотив существует не только как элемент произведения, но и как элемент ареталогического жанра в целом, поэтому аретало-гический стереотип, состоящий из указанных мотивов (признаков), дает ответ на вопрос, какое произведение считать ареталогией. Наличие в сочинении если не всех, то большинства таких признаков позволяет отнести его к ареталогическому жанру; наличие же отдельных признаков дает основание говорить только об ареталогических элементах в произведении. В соответствии с этой концепцией, "О пифагорейской жизни" Ямвлиха, "Жизнь Пифагора" Порфирия, "Жизнь Аполлония Тианского" Флавия Филострата и "Александрия" Псевдо-Каллисфена (редакция е) являются ареталогиями, в то время как "Жизнь Плотина" Порфирия, "Прокл, или 0 счастье" Марина и "Жизнь Платона" Олимпиодора содержат лишь черты этого жанра.

Ареталогический стереотип является необходимым, но не. достаточным условием идентификации жанра ареталогии; другим необходимым условием является поучительно-развлекательная установка автора.

Отдельные элементы ареталогического стереотипа встречаются также в произведениях других жанров, что обусловлено фольклорным происхождением некоторых мотивов, которые наряду с ареталогией проникли в сказку, эпос, роман и т.д. Поэтому для окончательной

адентификации ареталогического жанра мы сочли необходим™ орав-тть его с теми жанрами, с которыми он обнаруживает черты сходст-за: с эпосом, романом и биографией.

В итоге, рассмотрев ареталогию на уровне внутренней структу-зы и содержания, а также выделив признаки, сближающие ее с другими жанрами и отличающие от них, мы попытались дать ей свое определение: ареталогия - это жанр эллинистической и поз,дне античной литературы, являющийся ответвлением жанра биографии, связанный с фольклором и определяемый набором специфических признаков (арета-логической топикой); обычно представляет собой жизнеописание лсключительно одаренного человека, состоящее из серии деяний, этобрянннх по признаку "чудесного" или "необычайного" и имеющее поучительно-развлекательный характер (например, "О пифагорейской жизни" Ямвлиха). Ареталогическое жизнеописание может перерастать в роман. Наиболее ярким образцом этого жанра является "Жизнь Аполлония Тианского" Флавия Филоетрата.

В конце главы Т мы приводим свои аргументы в пользу существования жанра ареталогии в античной литературе (ибо при почти полной утрате произведений ареталогического жанра и отсутствии описания жанрових нормативов под сомнение может быть поставлено само существование этого жанра):

во-первых, недостаток сохранившихся образцов не может служить доказательством отсутствия жанра или существования его только на уровне мотивов (ср. с античной сказкой);

во-вторых, существует требование презумпции жанра: произведения с размытыми жанровыми границами, с чертами переходных жанров плохо воспринимаются публикой и неизбежно вытесняются другими, достаточно конституированными, жанрами; таким образом, если предположить, что не было жанра ареталогии, а существовали только произведения с ареталргическими .чертами, невозможно объяснить популярность таких сочинений, как "Жизнь Аполлония Тианского" Флавия Филоетрата и "Роман об Александре" Псевдо-Каллисфена (редакция е). Именно благодаря своей популярности эти и некоторые другие произведения, принадлежащие жанру ареталогии, а не просто обладающие отдельными ареталогическими элементами, сохранились и дошли до нас вопреки пренебрежительному отношению античных филологов;

в-третьих, рассматриваемый жанр оказал заметное влияние на литературу последующих эпох : на христианскую каноническую, апокрифическую и агиографическую литературу /Р.Рейценштейн, М.Дибе-лиус, А.Присшг, • И.И.Толстой/, на роман типа picaresco /А.Егунов/; на византийский сатирический роман /О.М.Фрейденберг/; наконец, можно проследить не просто ареталогическое влияние, но даже непрерывную нить живой традиции, связыващей античный арета-логический "Роман об Александре" с его последующими многочисленными версиями /Г.Ф.Эббот, В.М.Истрин, А.Н.Веселовский/.

Итак, мы полагаем, что аре та логический жанр действительно существовал в античности, хотя и не имел собственного названия: термином "ареталогия" его стали называть значительно позднее.

В главах 2 и. 3 излагаются основные результаты проведенной нами работы по выделению ареталогических признаков в традиции о персидских магах. Анализ свидетельств проводится на основании предложенной нами методики, то есть путем сопоставления свидетельств о жизни и деятельности Зороастра, Остана и Гистаспа с описанным выше набором ареталогических признаков. В результате удается обнаружить в традиции о Зороастре 25 ареталогических мотивов, об Остане - 14, о Гистаспе - 6. Ареталогический характер каждого мотива подкрепляется ссылками на параллельные места из произведений, которые учеными рейценштейновской школы считаются аре та логическими или содержащими элементы ареталогш. В ходе изложения материала мы пытаемся отделить мотивы, уходящие истоками в персидскую традицию, от исконно греческих; определить происхождение и историю распространения наиболее ярких мотивов; при этом особое значение придается их связи с фольклором, так как на фольклорное происхождение ареталогии указывал еще Р.Рейценштейн, и это обстоятельство может служить дополнительным аргументом в пользу ареталогического характера рассматриваемых свидетельств. Наибольший интерес представляют свидетельства, не имеющие аналогов в восточной традиции о магах и, следовательно, возникшие на античной почве под влиянием греко-римских представлений. Именно в них проявляются наиболее яркие черты ареталогического стереотипа.

Глава Элементы ареталогического жанра в традиции о Зороастре.

I. Неопределенность моста и врелет рождения. Греческие и

римские авторы называют Зороастра персом, индийцем, персомидий-дсм, эллином, бактрийцем, жителем континента, "расположенного над Великим Морем", ассирийцем, халдеем, пзмфилийцем, жителем Азербайджана, а также евреем из рода жрецов, жившим в Самарии. Мотив далеет параллели у Диогена Лазрция в биографии Демокрита и у Пор £>ирия в "Жизни Пифагора". Временем жизни Зороастра одни писатели зазывают период царствования Гистаспа, эпоху Моисея или Камбиза; гго другим источникам, он жил за 628 лет и 6 месяцев до Иисуса Триста, или за 5 тысяч лет до взятия Трои, или за 6 тысяч лет до Платона, или в 6 веке до н.э. (две последние даты встречаются в легендах, связывающих Зороастра с Платоном и Пифагором). Неопределенность в трактовке места и времени жизни Зороястра способствовала превращению реальной исторической личности в героя легенд и самых дерзких фантазий, положив начало ареталогической традиции о нем.

Божественное происхождение. Это один из главных аретало-гических мотивов, встречающийся в "Жизнеописаниях Пифагора" Пор -фирия и Ямвлиха, в "Жизни Аполлония Тианского" Флавия Филострата, в биографиях Тесея и Ромула, написанных Плутархом, в "Жизни Платона" Олимпиодора, а также в ареталогическом "Романе об Александре" Псевдо-Кэллисфена. Согласно Рейцешптейну, этот мотив имеет египетское происхождение, однако нам представляется, что рождение героя от брака смертной женщины с божеством - довольно распространенный мотив мирового фольклора, широко представленный и в греко-римской мифологии (ср., например, происхождение Геракла, Диониса, Персея). В традиции о Зороастре он представлен свидетельством, называющим его сыном Оромазда, верховного бога зороастрийцев. Если учесть, что, согласно иранским источникам, Заратустра родился от земных, а не от небесных родителей, греческое происхождение этого свидетельства становится очевидным.

3. Чудесные обстоятельства, рождения. По законам ареталоги-ческого жанра, рождение божественного ребенка сопровождается чудесными событиями (ср. описание рождения Аполлония Тианского Флавием Филостратом, Платона Олимпиодором, Александра Псевдо-Каллисфеном). Согласно Плинию, Солину и Августину, Зороастр засмеялся в момент рождения, а не закричал, как все другие новорожденные, что и было предвестием-его будущей мудрости. Мы пытаемся

найти истоки этого свидетельства, как одного из самых интересных, проследить историю его проникновения в античную традицию и понять связь между ним и знаменитыми стихами из 4 эклоги Вергилия /Verg., Bue., IV, 60-63/.

Гипотеза о фольклорном происхождении рассматриваемого мотива не находит подтверждения в Индексе фольклорных мотивов С.Томпсона, несмотря на то, что он вписывается в парадигму многочисленных свидетельств необычайного рождения, зафиксированных в фольклоре и литературе разных народов. Обращение к иранской традиции о Зороастре также не позволяет полностью решить проблему происхождения рассматриваемого свидетельства, ибо, когда дело касается его датировки, иранисты ссылаются на Плиния. Дальнейшие поиски приводят нас к гипотезе о том, что источником сведений Плиния и Августина о Зороастре был Варрон, который, в свою очередь, вероятно, узнал о Зороастре из хроники Кастора Родосского. Что касается сведений самого Кастора, мы полагаем, что они через одного из эллинистических авторов восходят к восточной традиции, но, вследствие того, что зороастрийские священные тексты вплоть до VI в. н.э. бытовали в устной форме, обнаружить непосредственный источник предания о смехе Зороастра не представляется возможным. '

Что же касается связи между рассматриваемым свидетельством Плиния о рождении Зороастра и стихами Вергилия, призывающими маленького мальчика начать узнавать мать улыбкой (Incipe, parve puer, risu cognoscere matrem /Вис., IV, 60/), она основывается на общей идее о раннем смехе как признаке исключительности и даже божественности этих детей. Ход исследования, кроме того, привел нас к предположению о том, что именно образ смеющегося Зороастра вдохновил Вергилия на финальные строки IV эклоги, но это было бы возможно в том случае, осли бы подтвердилась гипотеза о Варронэ как источнике плиниевского свидетельства о смехе Зороастра.

4. Нбобычайные способности ребенка. Этот мотив является логическим продолжением предыдущего. С детства необыкновенную одаренность обнаруживали Пифагор (Ямвлих)1, Александр Македонский,

В скобках указываются авторы сочинений, включенных в список ареталогий (глава I), а также авторы свидетельств о Зороастре, Остане и Гистаспе; далее в обязательном порядке будут указываться

эллоний Тианский, Прокл и даже лжепророк Александр, герой паромной ареталогии Лукиана. В античной традиции встречается лишь :го указашю на чудесный дар ребенка Зороастра -- это дар яснови-тая, который проявился в толковании вещего сна царя Гистзспа.

5. Аскеза. Этим словом принято обозначать особый тип поведе-ч, призванный обеспечить человеку высокое положение в обществе возвысить ого до божественного уровня. Аскеза включала в себя ц добровольных запретов (отшельничество, молчание, воздержание

животной пищи и вина и т.д.), налагаемых на аскета с целью лшровки предельных способностей. Почти все ареталогические ге-л в той или иной степени были аскетами: Пифагор (Диоген Лаэр-

Порфирий и Ямвлих), Аполлоний Тианский (Флавий Филострат), жл (Марин), Плотин (Порфирий). Что касается Зороастра, то ему лписывали аскезу многие авторы: Дион Хризостом, Порфирий, схо-зст Платона, Плиний, Синезий, Клавдиан Мамерт. Примечательно , что мотив аскезы абсолютно не согласуется с персидскими истинами, по которым Зороастр не только не был отшельником, напавшим на себя обет молчания и сурового образа жизни, но, на-этив, имел трех жен и многочисленных потомков. Это означает, э мотив аскезы создавался на античной почве под влиянием арета-гического стереотипа.

6.Путешествие т Бостон. Такое путешествие предпринимали Пи-гор (Порфирий, Ямвлих), Платон (Олимпиодор), Аполлоний Тианский лавий Филострат), Демокрит (Диоген Лаэрций), Ликург (Плутарх), зксандр Македонский (Псевдо-Каллисфен) ради знакомства с вели-йшими восточными мудрецами. Аммиан Марцеллин приписывает его роастру. Эта легенда, как и предание об отшельничестве и долгих цах молчания, не имеет параллели в персидской традиции и, по-димому, возникла под влиянием пифагорейских представлений, со-асно которым Зороастр был учителем Пифагора.

7. Божественное откровение. В отличие от двух предыдущих, генда об откровении, полученном Зороастром свыше, переданная оном Хризостомом, схолиастом Платона, Диодором Сицилийским и незием, содержит отголоски персидской традиции. Однако она со-

льно авторы жизнеописаний Пифагора, ссылки на. авторов других оизведений могут опускаться.

гласуется и с греко-римкими представлениями о том, что небо сначала открывает знание божественных вещей царям, законодателям или наделенным особой мудростью людям, таким, как Демокрит (Диоген Лаэрций), Залевк, Минос, Нума и Ликург (Плутарх).

8. Нисхождение в подземный тр (катабасис). Постижение истины может происходить не только путем аскезы или откровения, но и в результате путешествия в загробный мир. Из героев ареталогичес-ких сочинений катабасис совершают Пифагор (Диоген Лаэрций, Ямв-тх), Аполлоний Тианский (Флавий Филострат), Александр Македонский (Псевдо-Каллисфен) и другие персонажи. Легенда о катабасисе Зороастра сохранилась у Климента Александрийского, Евсевия, Прок-ла, Арнобия.

9. Необычайная лиудроатъ и шрота знаний, выходящие за пределы возможностей человека являются результатом аскезы, откровения свыше или нисхождения в подземный мир. Такими знаниями владели Аполлоний Тианский (Флавий Филострат), Плотик (Порфирий), Пифагор (Диоген Лаэрций, Порфирий, Ямвлих), Прокл (Марин) и другие ареталогические герои. Не чужд им и Зороастр: он сведущ в земледелии (Плиний, Кассиан Басс), астрономии и астрологии (Лид, Свида, Георгий Амартол, Кедрен), ему известны свойства растений и камней (Псевдо-Апулей» Псевдо-Диоскорид, Плиний); Свида называет его магом, открывшим мудрость, а другие писатели считают его равным величайшим мудрецам и философам древности..

10. Авторитет и слава Зороастра кая учителя знаяенияш философов. Согласно Плутарху, Клименту Александрийскому, Апулею, Ипполиту, Порфирию, схолиасту Платона и Свиде, Зороастр был учителем Пифагора, а анонимный автор "Жизни Платона" и Плифон называют его также учителем Платона. Этот мотив находит параллели £ биографиях Пифагора Порфирия и Ямвлиха, в "Жизни Аполлония Тиан-ского" Флавия Филострата, в "Жизнеописаниях софистов" Евнапия.

11. 'Зороастру приписываются мнения, учения и сочинения, которые елау не принадлежали. Авторы ареталогических сочинени! охотно пользовались этим приемом, с одной стороны, чтобы сделат! еще более высоким авторитет героя, как мудреца, а с другой, чтобь возвысить те или иные учения и произведения, приписав их авторство знаменитому философу. Этим приемом пользуются, в частности, биографы Аполлония Тианского и Пифагора (Ямвлих). В традиции с

зроастре рассматриваемый мотив представлен многочисленными сви -зтельствами. Наиболее значительные из них делают Зороастра авто->м сочинений "О природе", "О драгоценных камнях", книг по астро-жии, астрологии, экономике и политике, произволений богословс-зго характера. Кроме того, Зороастру приписывают учение о миро-эй гармонии (пифагорейское, по своему происхождению) и зерва-тзм, основателям которого были, на самом доле, вавилонские зги.

12. Зороастпр передает сбое учение другим лювяли, у него того ¿следователей. Сообщения об этом есть в Схолиях к приписываемому иатону "Алкивиаду I", у Диона Хризостома. Диогена Лаэрция, Апу-зя, Кедрена, Свидц. Наиболее яркие параллели этему мотиву сохранились в жизнеописаниях Пифагора (Порфирий, Ямвлих), Аполлония ¡ганского (Флавий Филострат), Прокла (Марин), софистов Ямвлиха и аесия (Евнапий), в Деяниях Апостолов.

13. Тайный харатер учения, ставшего результатом откровения выше или добытого путем аскезы и нисховдешя под землю, является Зщим местом многих ареталогий (ср. "Жизни Пифагора" Ямвлиха и эрфирия, "Жизнь Аполлония Тианского" Флавия Филострата). Секрет-ай характер имели и книги Зороастра, которыми, по свидетельству яимента Александрийского, владели ученики Продика.

14. Передача учения от отца к сыну. Этот обычай магов Зоро-стра описывают Аммиан Марцеллин, Дион Хризостом, Фсодор Бар Ко -аи и Псевдо-Иоанн Хризостом. Согласно Диогону Лзэрцию, он был аспространен и среди пифагорейцев.

15. Способность совершать чудеса. Этот мотив является определяющим для ареталогических сочинений, так как базируется на лавном признаке этого жанра - описании чудес. Примеры можно айти почти во всех произведениях, указанных нами в списке арета-огий (см. главу I): особенно мн.ого их в биографиях философов Пи-агора (Диоген Лаэрций, Порфирий, Ямвлих), Эмпедокла, Ямвлиха Евнапий), Аполлония Тианского, Прокла, а также в христианских анонических, апокрифических и агиографических сочинениях. В ряду илософов-чудотворцев Зороастр мог бы занять первое место, так ак ему не только приписывались магические способности, но и от-;авался приоритет в изобретении магии (Псевдо-Климент Римский, рнобий).

16. Зороастра считают колдуном, а его учение - лагией. Печальной участи прослыть колдуном не избежали самые яркие аретало-гические персонажи - Пифагор (Ямвлих) и Аполлоний Тианский. Колду ном и даже изобретателем колдовского искусства называли и Зороастра (Гуго де Сен-Виктор, Петр Коместор, Арнобий, Григорий Турс-кий и многие другие (в основном, христианские) писатели). Превращение Зороастра в чародея тем более удивительно, что истинная зо-роастрийская религия, на самом деле, осуждала колдовство, как дело злого духа Ангро-Майнью. Неадекватное восприятие греками и римлянами образа Зороастра было вызвано, с одной стороны, двойным значением слова "маг" (жрец и колдун), с другой , - воздействием ареталогического стереотипа.

17. Враждебное отношение к герою со стороны окружающих и представителей власти вызывалось непониманием его божественной природы и страхом перед его сверхъестественными способностями. О преследовании Пифагора и Аполлония свидетельствуют их биографы (Диоген Лаэрций, Порфирий и Флавий Филострат). Прямых указаний на преследование Зороастра у античных авторов нет, зато свидетельств неприязненного и враждебного отношения достаточно (преимущественно у христианских писателей).

18. Зороастра называют богом. Непонимание окружающими природы ареталогического героя рождало другую крайность: ему приписывали божественный статус (ср. с Пифагором (Диоген Лаэрций, Порфирий, Ямвлих), Аполлонием Тианским, Ликургом). Этот мотив встречается и в традиции о Зороастре.

19. Дар пророчества и ¿гсновидения, как. и умение совершать чудеса, объединяет многих героев ареталогических произведений: Пифагора (Порфирий, Ямвлих), Демокрита, Плотина, Аполлония Тиан-ского. Зороастру этот дар приписывают Николай Дамаскин, Порфирий, Кассиан Басс, Эней из Газы, Гермипп (у Диогена Лаэрция). По-видимому, авторитет Зороастра как пророка был настолько велик, что его считали автором халдейских оракулов, а также пророчества о "звезде волхвов" (причиной последнего обстоятельства послужила идентификация Зороастра с библейскими героями).

20. Зороастр гЮешафщируется с другими историческиж и мифическими персонажамг. с библейскими пророками Валаамом и Иезе-киилем, с Барухом, учеником Иеремии, с библейским охотником Ним-

дам и его родственниками (отцом Хушем и дядей Мицраимом), с ¡азкелом, а также с богом Хадраиом, статуя которого была в Мабу-¡, и с памфилийцем Эром, упоминаемым Платоном. Параллели этому 1тиву ость у Флавия Филострата ("Жизнь Аполлония Тианского"), Ямвлиха ("О пифагорейской жизни") и в Евангелиях.

21. Путешествия и приключения в диковинных странах, описание япречающихся ты чудес. Этот мотив разрабатывается в "Жизни голлония Тианского" Флавия Филострата и в "Александрии" Псевдо-1ллисфена. В традиции о Зороастре он тоже имел место, но до нас гае л е крайне обрывочном виде (в свидетельствах Феодора Бар Копт, Езубохта и Псевдо-Мелитона из Сярд).

22. Необычайные обстоятельства смещи. По законам ареталоги-:ского жанра, жизнь необыкновенного человека, начавшаяся чудес-[м образом, должна и закончиться необычно. При этом, как прави-

биографы передают несколько версий его смерти (ср. описание «чины Пифагора Диогеном Лаэрцием и Порфирием, Аполлония Тианс-1ГО - Флавием Филостратом, Демокрита и Эмпедокла - Диогеном Ла-щием, Ромула - Плутархом). Кроме того, мы заметили, что в рас-:азэх о кончине зроталогических героев присутствуют две тенден-еи, зависящие пт отношения автора к своему персонажу: героизи 'ющая и демифологизирующая. В легендах о смерти Зороастра имеют сто все указанные особенности: и необычные обстоятельства, и гожество версий (гибель от руки ассирийского царя Пина (или жены та Семирамида), от небесного огня (молнии), от волков), и раз-шаправлсшше тенденции.

23. Посмертное почитание Зороаотра выразилось в почитании 'о останков, которые способны обеспечить благополучие тому наро-', который ими обладает (Псевдо-Климент Римский, Малала, Георгий 1артол). Эта легенда напоминает рассказ о перенесении праха Те-я со Скироса в Афины (Плутарх). В ареталогических биографиях исываются и другие формы посмертного почитания ("Рсмул" Плутар-

"Эмпедокл" Диогена Лаэрция).

24. Посмертные чудеса. Иногда герои ареталогических произве-ний, владевшие чудесным даром при жизни, могли и после смерти вершать чудеса (например, Аполлоний Тианский). Особенно много резцов этого мотива сохранила христианская агиография (ср. [изнь святых бессробренников Космы и Дамиана"). Нередко чудесной

силой обладали останки святых, по этой причине, вероятно, называемые мощами. Представление об этом, однако, не было изобретением христианских писателей: могила Эдипа, по преданию, должна стать источником благодати для города, приютившего его (Софокл, "Эдип в Колоне"). Такую же и даже еще большую силу приписывают Псевдо-Климент Римский, Малала и другие писатели праху Зороастра, обладание которым дает власть над миром.

25. Этимологизация имени. Стремление увидеть в имени некий знак характерно для авторов ареталогических сочинений. Этимологизации подверглись, в частности, имена Пифагора (Диоген Лаэрций) и Платона (Олишиодор): в них пытались выделить значимые основы, указывающие на отличительное качество или на неизбежное событие в жизни героя. В имени Зороастра многие видели компонент -аз1;г-, указывающий на его связь с астральной религией. Отсюда происходят такие этимологии, как "живая звезда" или "живой поток звезды" (Псевдо-Климент Римский, Григорий Турский). Были и другие этимологии: "звездопоклонник" (Схолии к "Алкивиаду I"), "идолопоклонник" (Диогеи Лаэрций).

. Итак, в античной традиции о Зороастре удалось обнаружить почти все выделенные нами признаки ареталогического стереотипа, и если бы мы попытались на основании сохранившихся свидетельств составить биографию этого мага, то получилось бы ареталогическое произведение.

Глава Элементы ареталогического жанра в традиции об Остане и Гистаспе.

Часть I посвящена ареталогическим мотивам в традиции об Остане, который считался последователем Зороастра. Многие мотивы в свидетельствах об этих магах совпадают, поэтому мы ограничиваемся простой их констатацией, в то время как на оригинальных свидетельствах об Остане останавливаемся более подробно. Всего удается выделить 14 признаков ареталогического стереотипа.

1. Магические способности Остана.

2. Репутация колдуна.

3. Путешествия Остана.

4. Остан считается автором мнений, изобретений и книг в разных областях знаний.

5. Алхимия Остана.

6. Остан -- учитель знаменитых философов. Его авторитет и ива.

7. Миссионерская деятельность.

8. Тайный характер учения и требование излагать его мволическим языком.

9. Передача учения от отца к сыну.

ГО. Внезапное обнаружение книг или "истины" в скрытом месте.

11. Аскеза Остана.

12. Посвящение Остана.

13. Необычайные обстоятельства смерти.

14. Посмертные чудеса.

Итак, анализ традиции об Остапе с точки зрения жанровой при длёжности сохранившихся свидетельств показывает, что предание этом маге складывалось под очевидным влиянием ареталогического ереотипа. Многие свидетельства об Остане повторяют детели "био-афии" Зороастра, однако сохранились и оригинальные мотивы, дад-ркивающие индивидуальность Остана, его независимость от учите. Они, по большей части, отложились в алхимических фрагментах, скольку алхимия была единственной "наукой", которую Остан стиг сам, а не унаследовал от Зороастра. Именно эта часть тра-ции об Остане содержит самый яркий ареталогический материал.

Во второй части рассматриваемой главы нам удалось выделить ареталогических мотивов в традиции о Гистаспе.

1. Неопределенность места и времени жизни.

2. Божественное происхождение.

3. Божественное откровение Гистаспу.

4. Пророческий дар.

5. Учения и книги, приписываемые Гистаспу.

6. Этимологические упражнения с именем Гистаспа.

Уменьшение числа ареталогических признаков в традиции о Гис-

спе объясняется значительно меньшим (по сравнению с Зороастром Останом) количеством свидетельств о нем, а вовсе не слабо выразим арзталогическим характером предания. На основании этих вдетельств едва ли удастся составить биографию, сравнимую хотя с биографией Остана, но их ареталогическая тенденция не остав-эт сомнений.

Заключение. Анализ свидетельств о магах с историко-

литературной точки зрения показал, что предание об этих персона жах формировалось и закреплялось в литературе под влиянием жанр ареталогии. При этом легенды о магах подвергались влиянию антич ной литературы и принимали ареталогические черты даже в тех слу чаях, когда они сохраняли связь с восточной традицией. Таким об разом, если по сохранившимся свидетельствам попытаться написат биографии Зороастра, Остана и Гистаспа, то получатся ареталогиче ские жизнеописания вроде "Жизни Аполлония Тианского" Флавия Фило страта или "О пифагорейской жизни" Ямвлиха (правда, в биография Остана и Гистаспа будут большие лакуны). Возможно, что в античну эпоху на самом деле существовали такого рода жизнеописания маго и что сохранившиеся свидетельства - это осколки утерянных произ ведений. В таком случае восстанавливаемые нами ареталогически биографии магов пополняют коллекцию образцов жанра, основной кор пус которого до нас не дошел.

Список опубликованных работ по теме диссертации.

1. Алхимические фрагменты Остана. //Археология и истори Нижнего Подунавья. Материалы 2-ой научно-практическо: конференции, посвященной памяти А.И.Доватура и А.Н.Дейча. Тезис: доклада. Рени, 1991. С. 11-13.

2. Черты ареталогического жанра в античной традиции персидских магах. //Вестник СПбГУ. Сер. 2, 1993, вып. I (Я 2), с 68-73.