автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Антропологический состав населения Западной Сибири в эпохи развитой и поздней бронзы

Полный текст автореферата диссертации по теме "Антропологический состав населения Западной Сибири в эпохи развитой и поздней бронзы"

На правах рукописи /1

□□3454378

ЗУБОВА Алиса Владимировна

АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ СОСТАВ НАСЕЛЕНИЯ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В ЭПОХИ РАЗВИТОЙ И ПОЗДНЕЙ БРОНЗЫ

Специальность 07.00 06 - археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Новосибирск - 2008

л? £

<о

003454378

Работа выполнена в Отделе археологии палеометалла Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук

Научный руководитель: Кандидат биологических наук Чикишева Татьяна Апексеевна

Официальные оппоненты

доктор исторических наук, профессор Бобров Владимир Васильевич Институт экологии человека СО РАН кандидат биологических наук Аксянова Галина Андреевна Институт этнологии и антропологии РАН

Ведущая организация Институт археологии РАН

Защита состоится 22 декабря 2008 г в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 003 006.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук по адресу: 630090 г. Новосибирск, проспект Академика Лаврентьева, 17

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук.

Автореферат разослан «¿ 0» ноября 2008 г

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук

С.В. Маркин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. На настоящий момент изучение проблем происхождения населения Западной Сибири эпох развитой и поздней бронзы имеет длительную историю Однако, неравномерная представленность различных культур, существовавших па данных культурно-хронологических этапах, антропологическими материалами, затрудняла решение целого ряда проблем. Антропологические данные уже давно зарекомендовали себя как надежный исторический источник, но до настоящего времени все работы по антропологии изучаемого населения базировались исключительно на исследовании краниометрических и иногда остеометрических характеристик без привлечения одонтологических данных Это накладывало ограничения на возможность сделать заключение о наличии или отсутствии локальных миграций в эпоху развитой и поздней бронзы, не связанных с андроновской экспансией, поскольку морфологические характеристики черепа и размеры костей посткраниального скелета достаточно быстро трансформируются при смешении различных групп населения.

Таким образом, оказались не до конца выявлены особенности взаимодействия андроновских мигрантов с местным населением в различных районах Западной Сибири, не определен характер и степень воздействия на ирменскую культуру, еловскую ит.н «культуру эпохи поздней бронзы» синхронного населения сопредельных территорий. Не вполне ясны механизмы культурных трансформаций, произошедших от андроновского времени к эпохе поздней бронзы была ли это историческая эволюция культурных традиций на территории Западной Сибири или появление новаций, связанных с миграциями новых групп населения в постандроновское время.

Под влиянием перечисленных обстоятельств возникла необходимость дальнейшего исследования антропологических характеристик населения Западной Сибири эпох развитой и поздней бронзы, с привлечением одонтологических признаков, дискретно наследуемых и способных более точно маркировать перемещения групп населения в родственной среде, чем краниологические данные.

Цели и задачи исследования. Основная цель данной работы - выявление характерных для носителей культур эпох развитой и поздней бронзы Западной Сибири особенностей краниологического облика и одонтологического комплекса и реконструкция на этой основе процессов формирования антропологического состава населения в данном культурно-территориальном пространстве.

В соответствии с поставленной целью были определены основные задачи

1. Анализ историографии проблем происхождения культур эпох развитой и поздней бронзы Западной Сибири и складывания антропологического облика их носителей.

2. Изучение одонтологических особенностей антропологических серий андроновского времени и эпохи поздней бронзы.

3. Изучение краниологических особенностей антропологических серий эпох развитой и поздней бронзы Западной Сибири

4 Выявление комплекса антропологических признаков, обладающего групподифференцирующими свойствами в данном регионе

5 Реконструкция на основе сходства антропологических комплексов генетических связей между отдельными популяциями эпох развитой и поздней бронзы на территории Западной Сибири.

6 Изучение демографических особенностей западносибирских популяций эпох развитой и поздней бронзы.

7. Реконструкция стрессогенной ситуации на территории Западной Сибири при переходе населения от андроновских традиций к эпохе поздней бронзы

Научная новизна. В основу работы положен значительный массив данных по одонтологии локальных территориальных групп Западной Сибири эпох развитой и поздней бронзы, впервые привлекаемых для обсуждения проблем их формирования и взаимодействия в процессе генезиса. Ценность одонтологических данных в условиях исследования близкородственных групп очень велика, поскольку многие одонтологические признаки весьма консервативны и не несут адаптивной нагрузки, являясь биологическими фенами, т.е. единицами, отражающими наследственные (генотипические) особенности особи Среди них существуют признаки-фены различного масштаба - начиная от надрасового, и заканчивая узколокальным, и их применение позволило выявить как общее направление трансформаций морфологических характеристик изучаемого населения, так и особенности происхождения субстратов, вошедших в локальные популяции

Вводятся в научный оборот новые данные по краниологии исследуемого населения- палеоантропологические материалы переходного от бронзового к железному веку периода с памятников Линево-1 и Чича-1, и новый краниологический материал, относящийся к ирменской культуре (памятники Кат-ково-2, Танай-7, Танай-2, Крохалевка-13, Соколова-Колывань, Ваганово-2) Таким образом, антропологический состав ряда групп населения Западной

Сибири впервые представлен двумя независимыми системами антропологических признаков, отражающих разные стадии его формирования.

Впервые проанализирована сравнительная демографическая структура популяций эпох развитой и поздней бронзы Западной Сибири В основу анализа положены собственные данные автора и опубликованные другими исследователями половозрастные характеристики ряда древних и близких к современности групп

Впервые были изучены некоторые палеопатологические показатели, в сочетании с палеодемографическими данными позволившие охарактеризовать стрессогенную ситуацию на территории Западной Сибири при переходе населения от андроновских культурных традиций к эпохе поздней бронзы и некоторые адаптационные стратегии, существовавшие в среде шугаемого населения.

Территориальные рамки исследования. Территориальные рамки исследования включают в себя лесостепные районы Западной Сибири - Новосибирское Приобье, Томское Приобье, Барабинскую лесостепь, а также часть Алтае-Саянской горной страны - Кузнецкую котловину

Хронологические рамки исследования. Хронологические рамки исследования включают в себя второй период развитого бронзового века на территории Западной Сибири (андроновское время), эпоху поздней бронзы и переходное время от бронзового к раннему железному веку. Таким образом, они охватывают период с Х1У-ХШ вв до н. э. по VII-VI вв. до н э

Источники. Источниковой базой работы явились краниологические и одонтологические материалы, полученные при раскопках 35 памятников, относящихся к эпохам развитой и поздней бронзы. Общее число обследованных антропологических находок составляет 546 индивидов, объединенных по культурно-хронологическому принципу в 14 серий, характеризующих особенности локально-территориальных групп населения Западной Сибири Из них 5 серий относятся к андроновскому времени, 5 - к ирменской культуре; 2 - к т н. «культуре эпохи поздней бронзы», 1 - к еловской культуре, 1 - к корчажкинской. Материалы переходного от эпохи бронзы к раннему железному веку периода не были объединены в серию, в силу малочисленности, явной гетерогенности и территориальной разобщенности

Методология и методы исследования. Гносеологической основой данного исследования, является тезис о тесной взаимосвязи в человеке биологического и социального начал. Возможности человеческого организма к адаптации проявляются самыми разными способами' начиная от морфоло-

гических изменений отдельно взятого организма и заканчивая изменениями демографической структуры крупных популяций, влияющими на их социокультурное развитие

Основным методологическим подходом, используемым в работе, является популяционная концепция человеческого вида В соответствии с разработками отечественных и зарубежных ученых, популяция рассматривается как общественная единица, членство в которой включает в себя языковое единство, общий культурно-исторический опыт, сознание родства членов популяции и другие культурные свойства, в том числе совместное проживание или географическую близость. Также популяция является целостной системой, объединенной эндогамными брачными связями и имеющей структуру, развивающуюся во времени Применительно к палеоан-тропологическим данным, в качестве популяции принимается группа па-леоантропологических материалов, объединенных временем, территорией и культурной принадлежностью

Проводимый в рамках популяционного подхода анализ палеодемогра-фических и палеопатологических характеристик изучаемого населения в методологическом плане базировался также на концепции физиологического стресса, разработанной Г. Селье

Краниометрическое исследование проводилось по методике Р Мартина в изложении В.П Алексеева и Г.Ф. Дебеца (1964). Одонтологическое исследование проводилось по методике А. А Зубова (1968,1968а, 1973,2006) Палеодемографическое исследование проводилось методом межпопуляци-онного сравнения кривых смертности, построенных на основании разбивки погребенных в крупных могильниках по 5-летним когортам Они являются генерализованным показателем уровня кумулятивного стресса в популяциях, также как и средний возраст смерти Кроме того, сопоставлялись эффективно-репродуктивные показатели популяций - коэффициенты реп-родуктивности и соотношения численности репродуктивного и нерепро-дукгивного населения

Практическая и теоретическая значимость работы. Введение в научный оборот новых антропологических данных расширяет возможности для изучения paco- и этногенеза коренного населения Сибири В результате исследования значительно расширена источниковая база по антропологии населения Западной Сибири, что позволяет подвести объективную основу под многие культурогенетические реконструкции. Материалы и результаты исследования могут быть использованы при создании научных трудов по антропологии и древней истории Север-

ной Азии, а также в разработке спецкурсов для студентов исторических факультетов ВУЗов.

Апробация результатов работы. Положения диссертационной работы докладывались на итоговых сессиях Института археологии и этнографии СО РАН в 2005,2006 и 2007 гг, на I Всероссийском археологическом съезде в 2006г (г. Новосибирск), на всероссийской конференции с международным участием "Северная Азия в антропогене: человек, палеотехнологии, геоэкология, этнология и антропология" в 2007 году (г. Иркутск). По проблемам, связанным с тематикой диссертации, опубликовано 7 работ

Структура работы. Диссертация состоит из введения, семи глав, разделенных на параграфы, заключения, списка литературы и приложения

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Введение. Во введении обоснована актуальность темы, определены цели и задачи исследования, территориальные и хронологические рамки, обозначена источниковая база, научная новизна, апробация и структура диссертации.

Глава 1. Материалы, методология и методика исследования. В главе перечислены используемые материалы, указана их численность и географическая локализация Всего, в качестве основных, были использованы материалы 35 памятников, сгруппированные по территориально-хронологическому принципу в 14 серий В качестве сравнительных материалов были использованы еще 16 одонтологических серий, частично представленных материалами автора, частично - других исследователей. Они характеризуют неолитическое население Сибири (Усть-Иша, Иткуль), население Омского Прииртышья кротовскош времени (Ростовка), самусьское население Западной Сибири (Крохалевка-7а), носителей афанасьевской, окуневской, андроновской и карасукской культур Минусинской котловины. Также привлекались одонтологические серии пахомовской (Ново-Шадри-но-7) и черкаскульской (Березки V-r) культур Для сопоставления с более удаленными группами эпохи бронзы были взяты одонтологические серии, полученные при раскопках памятников Гонур-депе (БМАК, Рыкушина и др 2003), Инамгаон (эпоха бронзы Индии); Хараппа (эпоха бронзы Индии) (Keieser, 1997)

Ряд серий характеризует население, сменившее носителей изучаемых культур на территории Западной Сибири. Сюда входят серия саргатской культуры Барабинской лесостепи (могильники Абрамово-4, Гришкина За-

имка, Марково-1, Старые Карачи-3, Здвинск-4) и серия кулайсгой культуры, включающая в себя материалы, полученные Г. А Аксяновой (2004) для могильника Алдыган и автором для могильника Каменный Мыс

Помимо одонтологических данных, в качестве сравнительных привлекались еще 13 краниологических серий, опубликованных другими авторами Они представляют афанасьевское, окуневское, андроновское и карасук-ское население Минусинской котловины (Рыкушина, 2007), андроновское население Казахстана (Дремов, 1993), носителей черкаскульской культуры (Дремов, 1993), и бегазы-дандыбаевской культуры Казахстана (Bendezu-Sarmiento et al, 2007) Также были использованы 4 краниометрических серии саргатской культуры, 1 - новочекинской и 1- кулайской, относящиеся к раннему железному веку (Багашев, 2000)

Также в пгаве характеризуется методологическая основа работы и методические приемы, использованные в ходе исследования

Глава 2. История изучения населения Западной Сибири эпох развитой и поздней бронзы. В истории исследования населения Западной Сибири эпох развитой и поздней бронзы выделяется два этапа' на первом из них, продолжающемся с конца 40-х годов до начала 90-х, происходило накопление краниологических серий и описание характерных для них морфологических особенностей (в основном краниологических). На втором этапе, который начался в 90-е гт значительно большее влияние стало уделяться интерпретации накопленного материала выявлению сходства и различия между различными популяциями в рамках одной культуры, попыткам реконструкции исторической трансформации выделенных морфологических типов В археологической литературе данные этапы прослеживаются не так отчетливо, поскольку накопление археологического материала происходило быстрее, и его специфика позволяла производить обобщения значительно раньше, чем материала антропологического, часто по результатам раскопок «знакового» памятника.

Всеми без исключения исследователями признается исключительная сложность paco-, этно- и культурогенетических процессов, протекавших на территории Западной Сибири на протяжении эпох развитой и поздней бронзы, глубокая хронологическая отдаленность истоков происхождения групп населения всех культур, сложные взаимоотношения между ними в исследуемый период. Наблюдается некоторое несогласие между подходами отдельных антропологов к основным факторам, повлиявшим на характер формирования антропологического облика древних популяций Т.А Чи-кишева, В А Дремов и А.Н. Багашев признают два возможных варианта

формирования их смешанного европеоидно-монголоидного типа. Первый из них - консервация протоморфных, недифференцированных черт в облике населения Западной Сибири; второй - постоянные процессы метисации между европеоидами и монголоидами. В.А. Дремов и А.Н Багашев, признавая возможность сохранения протоморфных черт, определяющей считают все же метисацию, считая большинство регионов Западной Сибири контактной зоной. ТА. Чикишева уделяет метисации значительно меньше внимания, считая определяющей общую недифференцировашюсть морфологического облика сибирских популяций

Отмечается неравномерность археологического и антропологического изучения населения Западной Сибири Если в археологической литературе достаточно часто появляются монографические исследования, подводящие итоги изучения эпохи бронзы или иных культурно-хронологических периодов на определенный период времени, то по антропологии исследуемого периода опубликованы только две монографии, ни одна из которых не учитывает всего накопленного к настоящему времени материала

В историографии эпох развитой и поздней бронзы Западной Сибири выделяется ряд дискуссионных проблем. К ним относятся.

1 Характер взаимодействия носителей андроновских традиций с автохтонным населением- было ли оно мирным, сосуществованием, сопровождавшимся постепенной ассимиляцией, либо имели место военизированные конфликты и вытеснение автохтонного населения.

2 Степень влияния доандроновского населения на формирование морфологических характеристик носителей культур эпох развитой и поздней бронзы.

3 Причины культурных трансформаций, произошедших при переходе от андроновского времени к эпохе поздней бронзы- была ли это историческая эволюция или влияние локальных миграций в постандроновс-кое время

4, Степень влияния на общее своеобразие антропологического типа населения Западной Сибири сохранения отдельных недифференцированных признаков и метисации европеоидных и монголоидных групп

Глава 3. Одонтоскопнческие характеристики локальных групп населения Западной Сибири эпохи развитой и поздней бронзы. Андро-новское население Западной Сибири представляет собою неоднородный в одонтологическом плане массив. В целом в нем доминируют признаки, свойственные европеоидному населению, но выраженность их в каждой конкретной группе разная Серия андроновского времени Омского При-

иртышья (могильник Черноозерье-1) по многим показателям может быть отнесена к представителям «восточного» одонтологического ствола. Здесь наиболее высока в андроновское время частота встречаемости лопатообразных форм медиальных верхних резцов, понижен уровень редукции верхних моляров, значительно чаще встречаются выраженные формы эмалевого затека; реже всего встречаются простые формы нижних премоляров Также здесь ниже, чем в остальных сериях андроновского времени степень редукции нижних моляров и чаще встречаются 16 и дистальный гребень тригонида. Возможно, резкие отличия от других серий андроновского времени объясняются здесь значительно более высоким удельным весом позд-некротовского компонента

Наибольшая концентрация «западных» признаков отмечается в андро-новской серии из Кузнецкой котловины (могильники Титово-1, Танай-12), которая отличается наиболее низкой частотой лопатообразности медиальных и латеральных резцов; наибольшей степенью редукции верхних моляров и полным отсутствием «восточных» маркеров Только в данной группе встречены дистальные маргинальные бугорки на верхних молярах, что свидетельствует в пользу наличия сильного европеоидного компонента в составе серии.

В женских сериях андроновского времени «восточные» одонтологические признаки выражены значительно сильнее Мужским группам свойственна более низкая частота встречаемости монголоидных маркеров и более высокая степень редукции зубочелюстного аппарата.

В эпоху поздней бронзы различия по степени выраженности «восточных» и «западных» признаков между мужскими и женскими частями локальных популяций нивелируются Основные различия в данный период связаны с консервацией в рамках локальных популяций признаков, свойственных предковым популяциям

Сравнительный анализ распределения одонтоскопических признаков позволил сделать вывод о наличии одонтологических различий между носителями различных локальных вариантов ирменской культуры

В объединенной серии ирменской культуры Кузнецкой котловины (ин-ской локальный вариант, серия включает в себя погребенных в могильниках Танай-2,7; Ваганово-2, Заречное-1), отчетливо выявляется монголоидный компонент Он характеризуется повышенной частотой встречаемости «У»-форм второго нижнего моляра, дистального гребня тригонида, пальцевидных выступов лингвального бугорка верхних медиальных резцов Во всех других сериях в такой концентрации этот компонент не встреча-

ется, и его происхождение предположительно связывается с миграцией на территорию Кузнецкой котловины позднекротовского населения черно-озерского типа

Также на территории Кузнецкой котловины отмечается наличие признаков южного происхождения' tami (объединенная серия) и 3YM2 (серия из могильников Журавлево-1,3,4)

У носителей ирменской культуры Барабинской лесостепи одонтологические характеристики складываются в своеобразный комплекс, для которого характерно сочетание высоких, по мировым меркам, частот 4-бугорко-вых моляров с высокими частотами лопатообразности верхних медиальных резцов и коленчатой складкой метаконида

В Томском Приобье (могильник Еловский-2), возможно из-за малой численности ирменской серии, не встречен ни один маркер восточного направления Зафиксированы лишь признаки, свойственные европеоидным популяциям всего мира

Объединенная серия ирменской культуры Верхнего Приобья (Крохалев-ка-13, Камень-1, Катково-3, Новотроицкое-1, Милованово-1, Плотинная, Пильно, Соколово-Колывань), поскольку она объединяет материалы сильно разобщенные территориально, не обладает выраженной спецификой

Возможно, что наличие в комплексах одонтологических признаков носителей ирменской культуры фена tami, и коленчатой складки метаконида, обусловлено участием в их формировании кротовско-самусьского населения Кротовская общность существовала на протяжении длительного хронологического периода и включала в свой состав носителей различных по происхождению одонтологических фенов, в том числе и tami, и 3YM2, и коленчатой складки метаконида (неопубликованные данные ТА. Чики-шевой) В комплексе одонтологических признаков носителей самусьской культуры (Крохалевка-7а) присутствовала коленчатая складка метаконида В андроновское время часть этих признаков на исследуемой территории исчезает. В Барабе не встречается tami на первых молярах и 3 YM2, а в Кузнецкой котловине ни tami, ни коленчатая складка метаконида, ни 3YM2 Наличие коленчатой складки метаконида на первых нижних молярах отмечено у женщин из могильника Преображенка-3 в Барабинской лесостепи, где по всем материалам прослеживается миграция мужской андроновской группы, вступившей в брачные контакты с местными женщинами

В ирменское время фен tami распространяется в Кузнецкой котловине с частотой, близкой к таковой у кротовцев из могильника Сопка-2, а коленчатая складка метаконида по-прежнему встречена только в Барабе, в ир-

менских материалах могильника Преображенка-3, но со значительно более высокой частотой.

В переходный период от бронзового века к железному отмечается миграция носителей фена tann на территорию Барабинской лесостепи (Гришкина заимка, Чича-1), где этот бугорок встречается с очень высокими частотами.

Такое распределение указанных признаков позволяет предположить, что изначально андроновские группы мигрировали семейными коллективами, и не сразу вступали в брачные контакты с местными популяциями. Исключение составляет андроновская популяция, оставившая захоронения в могильнике Преображенка-3. Постепенно, они были вынуждены расширять круг брачных связей, что обусловило появление в одонтоскопических комплексах ирменских женщин признаков доандроновского происхождения. Разделение tami и коленчатой складки метаконида сначала по различным локальным популяциям ирменской культуры, а затем и по разным культурам раннего железного века (tami встречен у носителей саргатской культуры Барабы, коленчатая складка метаконида - у кулайцев Приобья) может свидетельствовать о формировании на изучаемой территории экзогамных брачных структур, ведущих свои истоки из особенностей брачного взаимодействия позднекротовского населения с андроновцами.

Комплекс одонтоскопических признаков, свойственный носителям еловской культуры отличается от того, который был отмечен в ирменских сериях. Частота лопатообразных форм медиальных верхних резцов здесь составляет 36,4%, частота редуцированных форм гипоконуса второго верхнего моляра 46,7%. Бугорок Карабелли встречается значительно реже, чем у ирменцев (16,4% и 4,5% соответственно) На нижней челюсти частота 4-бугорковых форм первых моляров - 34,9% 6-бугорковые формы встречаются с максимальной для эпохи поздней бронзы частотой - 5% Уровень редукции нижних моляров у носителей еловской культуры несколько ниже, чем в целом у ирменцев. Частота дистального гребня тригонида - 10%, коленчатая складка метаконида не встречена

Носители "культуры эпохи поздней бронзы" отличаются сильной гетерогенностью. Коллективу, оставившему захоронения в могильнике Старый Сад в целом ближе других по одонтоскопическому комплексу носители ирменской культуры, хотя здесь несколько ниже частота лопатообразных форм медиальных верхних резцов и выше - бугорка Карабелли и 5-бугор-ковых нижних моляров Объединенная серия носителей данной культуры (Сопка-2, Протока, Гришкина заимка, Гондичевский совхоз) характеризует-

ся высокой частотой лопатообразных форм резцов, очень высокой частотой 1апи, низкой частотой бугорка Карабелли и намного более высоким, чем в серии из Старого Сада уровнем редукции верхних моляров

Глава 4. Одонтометрическая характеристика населения Западной Сибири. На основании распределения одонтометрических характеристик в изученных группах было окончательно установлено наличие исторических связей между населением Омского Прииртышья, с одной стороны, и Томского Приобья и Кузнецкой котловины, с другой стороны Предположение о родстве ирменского населения Кузнецкой котловины и позднекро-товского Омского Прииртышья было высказано на основании одонтос-копических показателей, результаты сопоставления одонтометрических характеристик его подтвердили. Сходство между населением этих районов по одонтометрическим признакам прослеживается уже в андроновс-кое время, но более отчетливо оно проявляется в эпоху поздней бронзы, причем не только для ирменской культуры Кузнецкой котловины, но и для еловской культуры Томского Приобья Этот факт позволяет подтвердить гипотезу М Ф. Косарева о том, что по мере продвижения андроновских групп на территорию Обь-Иртышья, часть верхнеиртьппского населения отошла в северные районы и обосновалась в пограничье лесостепной и таежной зон, восприняв в процессе контактов с андроновцами (федоров-цами) многие элементы андроновской культуры (Косарев, 1981, с 131). В силу родственности позднекротовских групп населения черноозерского типа и сопкинского (Полеводов, Шерстобитова, 2006, с 447), данный факт не привел к усилению краниометрических различий между населением Кузнецкой котловины и другими районами Западной Сибири. Но в отдельных популяциях «законсервировались» одонтологические черты, свойственные населению Омского Прииртышья

Одонтометрические данные подтверждают наличие связей между населением Томского Приобья и Кузнецкой котловины, причем сходство серии из Журавлевских могильников сильнее с андроновским населением Томского Приобья, а объединенной серии ирменской культуры Кузнецкой котловины - с еловским.

С носителями пахомовской культуры, сходство с материалами которой археологи усматривают в керамической коллекции памятника Старый Сад, одонтометрического сходства носители "культуры эпохи поздней бронзы" не проявляют. Объединенная серия носителей «культуры эпохи поздней бронзы» сильно отличается по комплексу одонтологических признаков от популяции из Старого Сада и вообще андроновско-ирменской общности

Глава 5. Реконструкция генетических связей населения эпохи развитой н поздней бронзы по данным краниометрии. Анализ полиморфизма краниометрических особенностей населения андроновского и позднебронзового времени Западной Сибири позволил выделить основные тенденции эпохальных изменений У населения большинства обследованных районов от андроновского времени к эпохе поздней бронзы отмечается тенденция к усилению брахикрании черепной коробки и эу-риморфии лицевого скелета Даже в тех сериях эпохи поздней бронзы, где по абсолютным значениям основных диаметров черепа он является мезо- или долихокранным, размеры продольного диаметра уменьшаются, по сравнению с андроновским временем, размеры поперечного, напротив, увеличиваются.

Вторая тенденция связана с изменениями степени горизонтальной профилированности лицевого скелета, которые во всех районах, кроме Барабинской лесостепи имеют тенденцию к усилению уплощенности В Кузнецкой котловине, Томском и Верхнем Приобье увеличиваются значения зигомаксиллярного угла, в Кузнецкой котловине и Томском Приобье этот процесс сопровождается также увеличением и назомалярного угла. В отличие от этих групп у Барабинских ирменцев значения зигомаксиллярного угла понижаются Изменение характера горизонтальной профилированности лица во всех ирменских сериях сопровождается уменьшением угла выступания носа в мужских группах. В мужской части елов-ской серии и у ирменских женщин из Барабинской лесостепи и Томского Приобья выступание носовых косточек над общей линией вертикального профиля лица, наоборот, становится сильнее, по сравнению с андроновским временем

Во всех районах Западной Сибири трансформации более отчетливо выражены среди мужского населения. В андроновское время в наибольшей степени отличались друг от друга именно мужчины различных территориальных групп. Вероятно, это связано с различными источниками происхождения локальных андроновских популяций. Женские серии андроновского времени сравнительно мало отличаются друг от друга Ярко выраженным своеобразием, по-видимому, обладала только женская часть населения, оставившего могильник Черноозерье-1

В эпоху поздней бронзы уровень краниометрических различий между мужчинами из различных районов Западной Сибири снижается, сильные отличия от других серий демонстрируют только ирменские мужчины Бара-бы и мужская часть населения, оставившего могильник Старый Сад

Несмотря на то, что максимальная динамика краниометрических показателей у изучаемого населения охватывает признаки, наиболее значимые при дифференциации монголоидных и европеоидных популяций, она, на наш взгляд, не была вызвана миграционными потоками из ареалов обитания населения классического монголоидного (Прибайкалье, Забайкалье) или европеоидного типов На территории Западной Сибири, начиная с эпохи неолита, отмечается наличие населения своеобразного краниологического типа, основной характеристикой которого является общая недиффе-ренцированность монголоидных и европеоидных признаков (Полосьмак, Чикишева, Балуева, 1989, с. 78), в частности - дисгармоничные сочетания степени горизонтальной профилированности лица и размеров угла высту-пания носа Он был выделен ТА. Чикишевой на неолитических материалах могильников Сопка-2 и Протока в Барабинской лесостепи. Также ею было отмечено сохранение этого типа в мужских группах носителей кротовской культуры, на протяжении четырех тысячелетий (Чикишева, 2006, с.482). Несмотря на периодические включения в состав населения Барабинской лесостепи мигрантных субстратов, качественные характеристики данного морфологического комплекса остаются неизменными В нашем распоряжении, к сожалению, нет опубликованных краниометрических данных, характеризующих кротовское и самусьское население, предшествующее андроновцам на изучаемой территории. Тем не менее, динамика полового диморфизма в изученных сериях при переходе от андроновского времени к эпохе поздней бронзы, свидетельствует о большей европеоидности мужского населения, по сравнению с женским Сдвиг некоторых краниометрических показателей в эпоху поздней бронзы в сторону монголоидности может свидетельствовать об очередном растворении мигрантного населения в автохтонном массиве Для точного выяснения причин наблюдаемых изменений необходимо будет провести дополнительное сравнение кротовского и самусьского населения с популяциями андроновского времени и эпохи поздней бронзы

Для выявления возможного сходства между локальными группами населения эпох развитой и поздней бронзы была применена процедура иерархического кластерного анализа, проведенная с помощью программы статистической обработки данных SPSS for Windows 13 0. На дендрограмме результатов кластеризации мужских групп, можно вьщелить два кластера, демонстрирующих близкое сходство между входящими в них популяциями. В один из них входит население андроновского и еловского времени Томского Приобья, с которым объединяются ирменцы Кузнецкой котлови-

ны и Верхнего Приобья. В качестве самостоятельных единиц к данному объединению присоединяются серии из Старого Сада и Черноозерья-1. Отдельный компактный кластер составляют андроновцы Кузнецкой котловины, ирменцы Барабы и ирменская серия из журавлевских могильников. Мужские серии из Барабинской лесостепи (андроновская и серия «культуры эпохи поздней бронзы») и Минусинской котловины (карасукская культура) обособляются от всех перечисленных групп, представляя собой самостоятельные единицы.

Среди женского населения ситуация несколько иная. Серии карасукс-кой и саргатской культур, черепа из некрополя Чича-1 и серия андроновско-ш времени из Омского Прииртышья представляют собой самостоятельные единицы, не проявляющие связи с другими группами. Остальные женские серии составляют один кластер, подразделяющийся на четыре части В одну группу объединились ирменцы Барабы, Кузнецкой котловины и Приобья Во вторую - андроновцы Барабы, андроновцы Кузнецкой котловины и ирменцы из Журавлево. В третью - томские андроновцы и еловцы. Отдельную единицу в рамках данного кластера представляет серия из Старого Сада, занимающая промежуточное положение между населением Томского Приобья и общей, ирменско-андроновской группой

Распределение серий на дендрограмме подтверждает факт наличия в андроновское время выраженных различий между локальными мужскими группами и отсутствие таковых между женскими частями популяций Мужская часть андроновской серии из Барабинской лесостепи обладает значительным своеобразием по сравнению с другими популяциями эпохи развитой и поздней бронзы Андроновские мужчины Кузнецкой котловины проявляют большее сходство с населением эпохи поздней бронзы, а между населением Томского Приобья андроновского времени и еловской популяцией с этой же территории различия очень невелики

Женщины андроновского времени из Барабы и Кузнецкой котловины обладают значительной степенью сходства между собой, резко отличаясь от серии из Черноозерья-1.

Среди мужчин - носителей ирменской культуры различных районов Западной Сибири краниометрические различия меньше Мужские ирмен-ские серии подразделяются на две группы, в одну из них входят объединенные серии из Верхнего Приобья и Кузнецкой котловины, во вторую - серии из Барабы и комплекса могильников у с. Журавлево Женщины ирменской культуры проявляют больше сходства: три из четырех ирменских женских групп образуют компактную общность, от которой несколько отделяется

только серия из Журавлево, демонстрирующая большее сходство с анд-роновскими популяциями Кузнецкой котловины и Бара бы Значительная степень сходства женского населения Барабинской лесостепи и Кузнецкой котловины, как в андроновское время, так и в ирменское может говорить об интенсивных контактах между данными районами и устойчивости брачных контактов между группами, их населяющими

Мужская часть популяции из Старого Сада занимает на дендрограмме промежуточное положение Ближе других к ней располагается группа из Черноозерья-1 Женская часть серии занимает промежуточное положение между андроновско-ирменским блоком из Верхнего Приобья и Барабы, с одной стороны, и населением Томского Приобья, с другой стороны Сопоставление краниометрических характеристик группы из Старого Сада с имеющимися данными бегазы-дандыбаевской культуры Казахстана (Bend-ezu-Sarmiento, Ismagulova, Bajpakov, Samashev, 2007) не выявило близкого сходства между этими группами В материалах из Казахстана отсутствовали сведения о дакриальных и симотических характеристиках переносья, так что, возможно, сходство меяоду носителями бегазы-дандыбаевской культуры и группой и Старого Сада выше Но на данный момент точно его степень выяснить невозможно

Таким образом, население Западной Сибири эпох развитой и поздней бронзы, сохраняя свойственную более ранним популяциям общую недифференцированность комплекса краниологических признаков, демонстрирует различный удельный вес мигрантных компонентов в локальных популяциях Судя по распределению краниометрических характеристик в изученных группах, миграция андроновского населения на изучаемую территорию происходила не одномоментно, а в течение жизни 3-4 поколений

В краниометрическом комплексе признаков населения Западной Сибири не ощущается влияния карасукского населения Минусинской котловины. Преобладающим фактором, обусловившим краниометрические различия между синхронными популяциями, являются особенности локальных популяций андроновского времени

Глава 6. Палеодемография населения Западной Сибири эпохи развитой и поздней бронзы. Демографические процессы, протекавшие в древних популяциях, являются отражением взаимодействия биологических интенций популяции к сохранению ее эффективного размера и половозрастной структуры и исторических тенденций развития культурных образований данного периода Любые колебания смертности и рождае-

мости в популяциях вызываются необходимостью повышения их адаптивных возможностей, в силу чего палеодемографические данные становятся важнейшим источником для реконструкции адаптационных стратегий населения. Из обследованных материалов для демографического исследования подходили данные только из шести могильников Еловский-2 (Томское Приобье, популяции андроновского времени и еловской культуры); Черноозерье-1 (Омское Прииртышье, популяция андроновского времени), Журавлево-4 (Кузнецкая котловина, ирменская культура); Танай-7 (Кузнецкая котловина, ирменская культура), Заречное-1 (Кузнецкая котловина, ирменская культура), Старый Сад (Барабинская лесостепь, «культура эпохи поздней бронзы»)

Средний возраст взрослых, погребенных в двух исследованных могильниках авдроновского времени составляет 32,3 года Для мужчин -36,49 года, для женщин - 31,89 года В эпоху поздней бронзы значение данного показателя повышается и снижается разрыв между возрастом смерти мужчин и женщин. Среднее значение возраста смерти составляет 23,7 года для всего населения, 34,7 для взрослых Для мужчин в эпоху поздней бронзы оно насчитывает 36,1 года, для женщин - 34,16 года

Для ирменских и андроновских групп характерно более высокое значение среднего возраста смерти у мужчин, по сравнению с женщинами. Для других культур эпохи поздней бронзы аналогичного вывода мы пока сделать не можем, в силу отсутствия хотя бы двух демографически исследованных могильников еловской культуры и "культуры эпохи поздней бронзы" Уровень детской смертности в исследованных группах варьирует в пределах от 27,05% до 39,9% Число умерших детей, приходящихся на одну женщину репродуктивного периода, колеблется от 1,27 до 2,06, т.е как правило, он ниже числа 2, которое считается необходимым для поддержания численности населения на постоянном уровне Это объясняется тем, что умирали не все родившиеся дети, а лишь определенный процент, с которым мы и имеем дело при изучении половозрастной структуры популяции на основе распределения умершего населения Вычисляемые значения данного показателя говорят лишь о том, что в обществах эпохи бронзы уровень детской смертности составлял около двух детей на одну женщину

Когорта первых пяти лет жизни составляет от 61 до 75% всех умерших детей. Наивысший процент смертей в этом возрасте отмечен в популяциях из могильников Журавлево-4 и Танай-7. В возрасте 6-10 лет в популяции из Заречного-1 и группе андроновского времени из могильника Еловский-2

умерло около 30% детей, в популяциях из Журавлево-4, Старого Сада и Таная-7 - от 12,5 до 16,67%, в еловской популяции - 8,97%.

Во всех изученных нами группах наблюдаются различия между уровнями женской и мужской смертности на одинаковых возрастных промежутках Женская смертность, как правило, повышена в молодом возрасте, мужская - в более старшем. При достижении пострепродуктивного возраста уменьшение численности женского населения продолжается медленнее, чем мужского или держится на примерно одинаковом уровне

Анализ демографической структуры популяций, оставивших доступные для исследования могильники эпохи поздней бронзы, и серий, исследованных в качестве сравнительного материала, позволяет сделать ряд выводов, касающихся общих закономерностей демографических процессов в древних группах. Прежде всего, очевидно, что факторы, определяющие уровень мужской и женской смертности отличались друг от друга Смертность мужского населения была в большей степени естественным исчерпанием биологических ресурсов организма, связанным со стабильными (хотя и высокими) нагрузками в процессе получения жизненных ресурсов. Женская же смертность была вызвана, прежде всего, необходимостью деторождения и в связи с этим, сильно зависела от уровня медицины, гигиены и комфортабельности условий проживания в популяции, изменение которых отражалось на уровне женской смертности в большей степени, чем мужской

Судя по динамике смертности в древних популяциях, на их половозрастную структуру влияло три вида факторов Первый вид - локальные, имеющие значение только для отдельно взятой группы К ним относятся локальные миграции, военные столкновения, эпидемии и тп Из исследованных популяций ошутимо их влияние прослеживается в группе из могильника Танай-7, которая еще не утратила черты мигрантной, и популяции, оставившей могильник Журавлево-4, которая, вероятнее всего, является популяцией-донором

Второй вид факторов — комплекс общекулыурных компонентов, определяющий наличие определенной модели, с помощью которой человек адаптировался к среде. Такая модель включает в себя способ хозяйствования, социальную систему общества, религиозные представления и определяет место человека в окружающей действительности. Во многом она обуславливает уровень кумулятивного стресса в популяции, который, в свою очередь, сказывается на демографических показателях, необходимых для поддержания численности населения в данных экологических условиях. В их

число входит средний уровень рождаемости и смертности, средняя продолжительность жизни по культуре и т.п Таким образом, культурная модель определяет границы реально существующей «демографической нормы реакции» популяции на внешние условия При нарушении этих границ вступает в работу закон сохранения численности популяции, направленный на приведение количества населения в рамках экологической ниши в границы нормы, и являющийся третьим фактором, формирующим демографический облик древних и близких к современности популяций, ведущих традиционный образ жизни В древних популяциях, рассмотренных нами, с действием закона сохранения численности связываются, прежде всего, колебания смертности и рождаемости среди женского населения, резкое увеличение численности которого наблюдается, как только разница в возрасте смерти мужчин и женщин достигает необходимого разрыва (около 10 лет) Также оно происходило в случае получения группой импульса со стороны включения в ее состав инокультурного населения, поскольку, как правило, это изменяло существующие традиции и границы «демографической нормы».

На основании соотношения кривых смертности изученных могильников можно сделать несколько выводов. Первый из них - о большей комфортности условий жизнедеятельности населения эпохи поздней бронзы, по сравнению с андроновским временем. Андроновские группы отличаются более высоким уровнем кумулятивного стресса, проявляющимся в повышенной смертности молодого населения. В эпоху поздней бронзы его уровень понижается, и пики смертности смещаются на более поздние возрастные интервалы.

Второй вывод — о наличии определенных различий в системе жизнеобеспечения ирменской культуры, по-видимому ситуация в популяции, оставившей могильник Танай-7 была ближе к андроновским группам, чем в популяциях из Журавлево-4 и Заречного-1.

Третий вывод связан с различиями эпохальной и локальной изменчивости кривых смертности мужского и женского населения в исследованных популяциях Кривые мужской смертности имеют мало различий между отдельными популяциями в рамках культурной общности, но достаточно сильно трансформируются от андроновского времени к эпохе поздней бронзы, что могпо бьггь связано с эволюцией форм хозяйствования. В рамках одной культуры они обусловлены природно-климатическими факторами, примерно одинаковыми на значительных по площади территориях, в силу этого сходным образом распределяется уровень стресса на одинаковых возрастных промежутках.

Распределение женской смертности по возрастным интервалам демонстрирует большую внутреннюю вариабельность, как в рамках археологических культур, так и в эпохальных рамках Это объясняется различием в отдельных популяциях социального статуса женского населения и обычаев, определяющих уровень гигиены и образ жизни женщин. В целом от андроновского времени к эпохе поздней бронзы можно отметить снижение уровня кумулятивного стресса в женских популяциях и более четкое выделение потенциально опасных, с точки зрения повышения смертности, возрастных промежутков

Среди изученных популяций можно отметить наличие двух моделей демографической адаптации к изменению условий среды Первая - миграция группы на новую, не освоенную территорию (Танай-7) Вторая - включение в состав стареющей популяции нового населения (Еловский-2, при переходе от традиций андроновского времени к еловским)

Глава 7. Палеопатологический статус населения Западной Сибири эпохи развитой и поздней бронзы. В данной главе анализируются частоты распределения в обследованных сериях кариеса, гипоплазии эмали и дентина, заболеваний пародонта, травматических повреждений зубов, зубного камня и других патологий зубной системы Их наличие или отсутствие фиксировалось на всех имеющихся находках, но межпопуляционный анализ распределения палеопатологических маркеров удалось провести только для шести могильников (Еловский-2, Черноозерье-1, Танай-7, Журавле-во-4, Заречное-1, Старый Сад, Ваганово-2) Наблюдается связь состояния зубной системы с природно-климатическими характеристиками ареалов обитания популяций

В Томском Приобье состояние зубной системы населения лучше, чем у обитателей Кузнецкой котловины, Приобья и Прииртышья Здесь, даже в ирменское время не встречается кариес и в целом ниже процент прижизненной утраты зубов В андроновское время здесь реже всего встречаются гипоплазия эмали, зубной камень и альвеолярные абсцессы, эта тенденция сохраняется и в более поздние эпохи

Фактор, с которьм оказалось тесно связано распределение уровня стресса в популяциях - их демографический статус На изученных материалах четко проявляется зависимость тендерного распределения показателей пищевых стрессов от соотношения численности мужского и женского населения в группе В могильниках Еловский-2 (андроновская часть) и Старый Сад наблюдается сильное преобладание численности мужчин над численностью женщин. Здесь наблюдается повышенная частота встречаемости гипоплазии эмали среди мужчин

В могильниках Черноозерье-1, Журавлево-4 и Еловский-2 (Еловс-кая часть) наблюдается перевес численности женского населения Здесь частота пищевых стрессов оказывается выше среди женщин, чем среди мужчин.

Предположить, с чем связана такая ситуация в историко-социальном плане, достаточно трудно, тем более, что большинство гипопластических поражений формировались во всех группах в детском возрасте Возможно, в условиях доминирования какого-либо пола, в расчет сознательно принималась большая необходимость вырастить мальчика гаи девочку Так же вероятно, что такая ситуация возникала неосознанно, на уровне обычаев, связанных с порядком распределения пищи в коллективе. Важен тот факт, что при любом варианте мы имеем дело с проявлениями механизма, регулирующего численность популяции. В случае с переизбытком женщин, повышение у них уровня пищевых стрессов сдерживает рост численности группы в целом. Образующийся в дальнейшем перевес численности мужчин может стимулировать поиск популяцией новых ресурсов, изменение круга брачных партнеров, что, в свою очередь повышает общий уровень генетического разнообразия и, соответственно, адаптиро-ванности популяции.

С культурной принадлежностью обследованных популяций связь у показателей уровня эпизодических стрессов ниже. Если в андроновское время в разных группах совпадает хотя бы суммарная частота пищевых стрессов, то среди ирменских серий наблюдается достаточно сильный разброс по большинству показателей, объединяет их, в основном, высокая частота заболеваний пародонта и зубного камня. В популяциях из Журавлево-4, Еловского-2 и Заречного-1 уровень эпизодических стрессов очень низок Частота встречаемости гипоплазии эмали здесь всего 5,56-12%. В то же время, в группах, оставивших могильники Танай-7 и Ваганово-2 ситуация резко отличается. Гипоплазия эмали здесь отмечена у 24-27,8% населения В Танае-7 повышена частота встречаемости кариеса, в Ваганово-2 - одон-тогенного остеомиелита

Наблюдаются некоторые различия между патологическими характеристиками носителей ирменских традиций и популяциями из Старого Сада и еловской. Последние две серии по частоте встречаемости патологий зубной системы близки населению андроновского времени из могильников Еловский-2 и Черноозерье-1. В них отсутствует кариес, сколы эмали, заболевания пародонта и с близкими частотами встречаются зубной камень гипоплазия эмали и альвеолярные абсцессы.

Заключение. Результаты изучения нескольких независимых систем биологических характеристик древнего населения, позволили более полно охарактеризовать антропологический состав населения Западной Сибири эпох развитой и поздней бронзы, а также выявить направления и движущие силы их трансформации Серии андроновского времени Обь-Иртышья продемонстрировали выраженную неоднородность, как в краниологическом плане, так и в одонтологическом, связанную с различными источниками формирования каждой мигрировавшей популяции. Основные направления изменения краниометрических характеристик от авдроновского времени к эпохе поздней бронзы - тенденция к брахикрании и эуриморфии, сопровождающаяся сохранением общей расовой недифференцированности комплекса краниологических признаков В одонтологии обследованного населения основные тенденции трансформации связаны со снижением уровня полового диморфизма от андроновского времени к эпохе поздней бронзы и появлением у носителей культур эпохи поздней бронзы одонтологических фенов, свойственных доандроновскому населению

В андроновское время основной причиной трансформации комплексов антропологических признаков изучаемого населения было включение мигрантов в среду местного населения. В эпоху поздней бронзы главной движущей силой морфологических изменений становятся взаимные брачные контакты между синхронными популяциями, приводящие к нивелированию уровня антропологического разнообразия в регионе в целом

Женское население на изученной территории характеризуется большей гомогенностью, по сравнению с мужским, и более сильной выраженностью монголоидных черт в комплексе краниологических признаков и «восточных» одонтологических показателей. Вероятно, такая ситуация отражает процесс взаимодействия носителей андроновских традиций с местным до-андроновским населением В различных районах Западной Сибири «межкультурные» контакты, видимо, имели различную интенсивность.

Необходимость регламентации брачных отношений между пришлым и местным населением, на наш взгляд, привела к формированию на территории Западной Сибири экзогамных брачных структур. Это, в свою очередь, способствовало формированию одонтологических различий между носителями инского и барабинского локальных вариантов ирмен-ской культуры.

Несомненным представляется тот факт, что андроновский субстрат стал одной из основ формирования комплекса морфологических характеристик носителей культур эпохи поздней бронзы. Судя по достаточно

серьезным краниометрическим и одонтологическим различиям между андроновскими популяциями, процесс проникновения андроновцев на исследуемую территорию не был одномоментным. Если население Барабы и Омского Прииртышья в андроновское время характеризуется повышенными различиями между мужчинами и женщинами внутри популяций, то в андроновских группах Кузнецкой котловины и Томского Приобья они заметно более низкие. Возможно, что распространение андроновцев по этим территориям уже не являлось целенаправленным перемещением крупных групп населения, а происходило по мере выделения новых семей из состава предковых популяций. Оно длилось на протяжении значительного хронологического промежутка, и к тому времени как носители андроновских культурных традиций достигли Кузнецкой котловины и Томского Приобья, в их антропологическом составе уже был высок процент местного населения Таким образом, одним из факторов, влияющих на степень антропологических и археологических различий между культурами эпохи поздней бронзы, становится соотношение в их составе собственно андроновского и автохтонного субстратов. В определенном смысле можно сказать, что влияние андроновского населения на культуры эпохи поздней бронзы опосредуется местными, доандроновс-кими популяциями

Антропологические данные не позволяют говорить об интенсивных миграционных процессах в лостандроновское время и эпоху поздней бронзы Исключение составляет миграция носителей фена 1агш на территорию Барабинской лесостепи в переходный период от бронзового века к железному. И по краниологическим, и по одонтологическим показателям население Западной Сибири данного хронологического этапа обладает значительным своеобразием и сильно отличается от хронологически предшествующих носителей ирменских культурных традиций.

Изучение маркеров эпизодического и кумулятивного стрессов позволило охарактеризовать некоторые адаптивные процессы, имевшие место в изучаемый период По демографическим и палеопатологическим данным, у населения Западной Сибири андроновского времени, возможно, в силу его мигрантного происхождения, был повышен уровень кумулятивного стресса, который в эпоху поздней бронзы снижается. У обследованного населения существовало несколько механизмов адаптации, направленных на поддержание баланса между ресурсными возможностями вмещающего ландшафта и численностью популяций. Один из этих механизмов заключается в тендерной избирательности пищевого стресса в группах,

и направлен на то, чтобы численность популяции не превышала ресурсные возможности среды Второй механизм был направлен на постоянное повышение уровня генетического разнообразия в группах и заключается в периодической смене круга брачных связей, при нарушении полового равновесия в популяциях.

По теме диссертации опубликованы следующие работы

(общий авторский вклад 3,18 п л)

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК:

Зубова A.B. Палеодемография населения Западной Сибири в эпохи развитой и поздней бронзы // Археология, этнография и антропология Евразии — 2008 -№2(34) -С 143-153. (авторскийвклад 1 пл.).

Статьи в сборниках научных трудов

Зубова A.B. К вопросу о краниологических различиях населения ир-менской и карасукской культур // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. - Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 2005 г — Т XI, ч. II. — С 11-19. (авторский вклад 0,4 п л)

Зубова A.B. Палеодемография ирменской культуры Кузнецкой котловины // Современные проблемы археологии России: Мат-лы Всерос. Археологического Съезда, - Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 2006 - Т. 1 - С. 375-377 (авторский вклад 0,3 п.л.).

Зубова A.B. Демографические характеристики андроноидного населения Западной Сибири (по материалам могильников Еловский-2 и Старый Сад) // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. - Новосибирск. Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 2006. - Том XII, ч.1. - С. 336-340 (авторский вклад 0,25 пл)

Зубова A.B. Одонтологическая характеристика населения Западной Сибири в эпоху развитой и поздней бронзы И Северная Евразия в антро-погене' человек, палеотехнологии, геоэкология, этнология и антропология. Иркутск. Изд-во Оттиск, 2007 - Т.1 - С. 254-263 (авторский вклад 0,8 п.л.)

Зубова A.B. Некоторые палеопатологические характеристики населения Западной Сибири эпох развитой и поздней бронзы // Проблемы археологии,

этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий Новосибирск Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2007 - Том XIII - С 244-248. (авторский вклад 0,4 п л)

Молодин В И, Парцингер Г, Мыльникова JI.H., Гришин АЕ., Васильев С.К., Чемякина М А , Василевский А.Н., Воевода М.И , Губи-на М А, Дамба Л.Д., Дребущак В.А, Дребущак ТН., Зубова A.B., Казанский А Ю., Кобзев В.Ф., Кривоногов С.К., Куликов И В , Нефедова М В., Овчаренко А.П., Поздняков Д В., Пронин А О , Ромащенко А.Г., Чикише-ва Т. А, Шульгина Е.О. Этнокультурные процессы в переходное от бронзы к железу время в лесостепной зоне Евразии // Этнокультурное взаимодействие в Евразии Кн 1 - М.: Наука,- 2006- С. 132-145 (авторский вклад 0,03 п л.)

Подписано в печать 07.11 08. Бумага офсетная Формат 60 х 84 / 16. Гарнитура Times New Roman. Усл. печ л. 1,6 Уч -изд л 2. Тираж 110. Заказ № 176.

Издательство Института археологии и этнографии СО РАН. Лицензия ИД № 04785 от 18 мая 2001 г 630090 Новосибирск, пр Академика Лаврентьева, 17

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Зубова, Алиса Владимировна

Введение

Глава 1. Материалы, методология и методика исследования

1.1. Краткая характеристика основного материала

1.2. Краткая характеристика сравнительных материалов

1.3. Методология исследования

1.4. Методика исследования

Глава 2. История изучения населения Западной Сибири эпох развитой и поздней бронзы

2.1. Проблемы изучения населения Западной Сибири в андроновское время

2.2. История изучения населения ирменской культуры

2.3. История изучения еловской культуры

2.4. История изучения «культуры эпохи поздней бронзы»

2.5. История изучения корчажкинской культуры

Глава 3. Одонтоскопические характеристики локальных групп населения Западной Сибири

3.1. Одонтоскопическая характеристика локальных групп населения эпох развитой и поздней бронзы Западной Сибири

3.2. Морфологические характеристики индивидуальных находок и малочисленных групп

3.3. Сравнительная одонтоскопическая характеристика населения Западной Сибири андроновского времени

Глава 4. Одонтометрическая характеристика населения Западной Сибири

4.1. Распределение значений модулей моляров и интердентального индекса среди изученных серий

4.2. Генетические связи локальных групп населения эпох развитой и поздней бронзы по одонтометрическим данным

Глава 5. Реконструкция генетических связей населения эпох развитой и поздней бронзы по данным краниометрии

5.1. Краткая характеристика нового краниологического материала

5.2. Сравнительная краниометрическая характеристика изученного населения

5.3. Результаты статистического анализа распределения краниометрических показателей

Глава 6. Палеодемография населения Западной Сибири эпох развитой и поздней бронзы

6.1. Потенциал демографических данных в археологических исследованиях

6.2. Основные демографические характеристики популяций эпох развитой и поздней бронзы Западной Сибири

6.2.1. Андроновское время Омского Прииртышья. Черноозерье

6.2.2. Еловский-2. Популяция андроновского времени

6.2.3. Еловский-2. Популяция Еловской культуры

6.2.4. «Культура эпохи поздней бронзы».

6.2.5. Ирменская культура Кузнецкой котловины. Журавлево

6.2.6. Ирменская культура Кузнецкой котловины. Танай

6.2.7. Ирменская культура Кузнецкой котловины. Заречное

6.3. Некоторые особенности демографической обстановки в эпоху бронзы на территории Западной Сибири

Глава 7. Палеопатологический статус населения Западной Сибири эпох развитой и поздней бронзы

7.1. Палеопатологические характеристики изученных серий

7.2. Особенности палеопатологического статуса изученных популяций - 163 Заключение 167 Список литературы

Список сокращений Приложения.

Введение диссертации2008 год, автореферат по истории, Зубова, Алиса Владимировна

Актуальность темы. Археологическое изучение эпохи поздней бронзы Западной Сибири имеет длительную историю. Тем не менее, антропология населения этой территории на данный момент изучена недостаточно полно.

К хронологическому промежутку, охватываемому настоящим исследованием (середина 2 тысячелетия до н. э. - VII-VI вв. до н.э.), на изучаемой территории относятся памятники, оставленные носителями андроновской (федоровской) культуры, ирменской, еловской, корчажкинской и обобщенно названой «культуры эпохи поздней бронзы», представленность которых в антропологическом материале очень неравномерна. Место комплексов антропологических признаков, свойственных носителям отдельных культур, в антропологическом континууме эпохи бронзы Западной Сибири представляется достаточно противоречиво.

В археологической литературе, посвященной данному периоду, существует целый ряд неразрешенных вопросов, для прояснения которых необходимо широкомасштабное привлечение антропологических данных, зарекомендовавших себя как надежный исторический источник. До настоящего времени все работы, по антропологии населения эпох развитой и поздней бронзы Западной Сибири, базировались исключительно на изучении краниометрических характеристик, без привлечения остеометрических и одонтологических данных [Молодин, Чикишева, 1988; Бобров, Чикишева, Михайлов, 1993; Дремов, 1997 и др.]. Они, однако, достаточно быстро трансформируются при смешении различных групп населения, что затрудняло выявление наличия или отсутствия локальных миграций в эпоху развитой и поздней бронзы, не связанных с андроновской экспансией.

В силу этого не ясен характер воздействия на ирменскую, еловскую и другие культуры, карасукского населения Минусинской котловины, бегазы-дандыбаевского населения Казахстана, пахомовских групп. Не до конца выявлены механизмы культурных трансформаций, произошедших от андроновского времени к эпохе поздней бронзы: была ли это историческая эволюция культурных традиций или появление новаций, связанных с миграциями новых групп населения в постандроновское время.

Под влиянием перечисленных обстоятельств возникла необходимость дальнейшего исследования антропологических характеристик населения Западной Сибири эпох развитой и поздней бронзы, с привлечением новых систем биологических маркеров тех исторических процессов, которые определяются миграциями и смешениями разных групп населения. В их число входят одонтологические признаки, которые в ряде случаев оказываются более чувствительными, чем краниологические материалы [Халдеева, 1974, с. 102].

Новизна работы. В основу работы положен значительный массив данных по одонтологии локальных территориальных групп Западной Сибири эпох развитой и поздней бронзы, впервые привлекаемых для обсуждения проблем их формирования и взаимодействия в процессе генезиса. Получены новые данные по краниологии исследуемого населения: изучены палеоантропологические материалы переходного от бронзового к железному веку периода с памятников Линево-1 и Чича-1, и новый краниологический материал, относящийся к ирменской культуре (памятники Катково-2, Танай-7, Танай-2, Крохалевка-13, Соколова-Колывань, Ваганово-2). Таким образом, антропологический состав ряда групп населения Западной Сибири впервые представлен двумя независимыми системами антропологических признаков, отражающих разные стадии его формирования. Некоторые одонтологические признаки весьма консервативны, не несут адаптивной нагрузки, являясь фенами [Зубов, Халдеева, 1993], т.е. биологическими единицами, отражающими наследственные (генотипические) особенности особи [Яблоков, 1980, с.46]. Ценность одонтологических данных в условиях исследования близкородственных групп очень велика, поскольку среди них существуют признаки-фены различного масштаба - начиная от надрасового, и заканчивая узколокальным [Зубов, Халдеева, 1993, с.12].

Использование в работе статистических методов межгруппового анализа позволило также выявить основные тенденции трансформации комплекса морфологических признаков, характерных для населения исследуемого региона от андроновского времени к эпохе поздней бронзы.

Впервые проанализирована сравнительная демографическая структура популяций эпох развитой и поздней бронзы Западной Сибири. В основу анализа положены собственные данные автора и опубликованные другими исследователями половозрастные характеристики ряда древних и близких к современности групп.

Впервые были изучены некоторые палеопатологические показатели, в сочетании с палеодемографическими данными позволившие охарактеризовать стрессогенную ситуацию на территории Западной Сибири при переходе населения от андроновских культурных традиций к эпохе поздней бронзы.

Изучение всех вышеперечисленных характеристик позволило максимально объективно рассмотреть процессы, повлиявшие на формирование биологических особенностей исследованного населения и реконструировать на этой основе модели взаимодействия популяций эпох развитой и поздней бронзы Западной Сибири между собой и с окружающей средой.

Цели и задачи исследования. Цель данной работы - выявление характерных для носителей культур эпох развитой и поздней бронзы Западной Сибири особенностей краниологического облика и одонтологического комплекса. На этой основе реконструируются процессы формирования антропологического состава населения в данном культурно-территориальном пространстве.

В соответствии с поставленной целью были определены основные задачи:

1. Анализ историографии проблем происхождения культур эпох развитой и поздней бронзы Западной Сибири и складывания антропологического облика их носителей.

2. Изучение одонтологических особенностей антропологических серий андроновского времени и эпохи поздней бронзы;

3. Изучение краниологических особенностей серий эпох развитой и поздней бронзы Западной Сибири.

4. Выявление комплекса признаков, обладающего группоразграничительными свойствами в данном регионе.

5. Реконструкция на основе сходства антропологических комплексов генетических связей между отдельными популяциями эпох развитой и поздней бронзы на территории Западной Сибири.

6. Изучение демографических особенностей западносибирских популяций эпох развитой и поздней бронзы.

7. Реконструкция стрессогенной ситуации на территории Западной Сибири при переходе населения от андроновских традиций к эпохе поздней бронзы.

Территориальные и хронологические рамки исследования.

Хронологические рамки исследования включают в себя второй период развитого бронзового века на территории Западной Сибири (андроновское время), эпоху поздней бронзы и переходное время от бронзового к раннему железному веку. Таким образом, они охватывают период с XIV-XIII вв. до н. э. по VII-VI вв. до н.э.

Территориальные рамки исследования включают в себя лесостепные районы Западной Сибири - Новосибирское Приобье, Томское Приобье, Барабинскую лесостепь, а также часть Алтае-Саянской горной страны -Кузнецкую котловину.

Использованные материалы.

В качестве основного материала для исследования использовались мужские и женские краниологические и одонтологические серии, а также отдельные краниологические и одонтологические находки, полученные при раскопках следующих памятников.

1. Андроновское время. Могильники Еловский-2, Черноозерье-1, Преображенка-3, Сопка-2, Венгерово-1, Вахрушево-5, Абрамово-4, Танай —

12, Титово-1, Кытманово, Большое Пичугино, Катково-2, Чудиновка-1, Крохалевка-13.

2. Еловская культура. Могильники Еловский — 1, Еловский - 2.

3. Ирменская культура. Могильники Заречное-1, Журавлево-1,3,4, Танай-2,7, Ваганово-2, Абрамово-4, Преображенка - 3, Сопка-2, Милованово-1, Бурмистрово-1, Катково-3, Соколова-Колывань, Крохалевка

13, Новотроицкое-1, Пильно, Плотинная, Камень-1, Красный Яр-1, Еловский-2.

4. "Культура эпохи поздней бронзы". Могильники Сопка-2, Протока, Старый Сад, Гришкина заимка, Гондичевский совхоз, Преображенка-3

5. Корчажкинская культура. Могильник Танай-1.

6. Материалы переходного периода от бронзового к железному веку. Поселения Чича-1, Линево-1.

Общий объем обработанного материала составляет 546 индивидов. Характеристика обследованных серий, сравнительных материалов, методология и методики исследования рассматриваются в специальном разделе работы.

Научно-теоретическая и практическая значимость работы.

Введение в научный оборот новых антропологических данных расширяет возможности для изучения расо- и этногенеза коренного населения Сибири. Материалы и результаты исследования могут быть использованы при создании обобщающих научных трудов по антропологии и древней истории Северной Азии, а также в разработке спецкурсов для студентов исторических факультетов ВУЗов.

Апробация работы.

Положения диссертационной работы докладывались на итоговых сессиях Института археологии и этнографии СО РАН в 2005, 2006 и 2007 гг., на I Всероссийском археологическом съезде в 2006г (г. Новосибирск), на всероссийской конференции с международным участием "Северная Азия в антропогене: человек, палеотехнологии, геоэкология, этнология и антропология" в 2007 году (г. Иркутск). По проблемам, связанным с тематикой диссертации, опубликовано 7 работ.

Структура работы.

В соответствии с поставленными задачами, работа имеет следующую структуру. Она состоит из введения, семи глав и заключения. Во введении обосновывается актуальность заявленной темы исследования, ее практическая значимость и новизна, определяются цель и задачи работы, ее хронологические и территориальные рамки. Первая глава содержит подробный обзор использованных материалов, методологии и методов работы. Вторая глава представляет собой историографический обзор публикаций, посвященных изучению происхождения и антропологического состава населения исследуемых регионов в эпохи развитой и поздней бронзы. В данном разделе рассмотрена эволюция взглядов различных исследователей на проблемы культурогенеза на территории Западной Сибири в эпохи развитой и поздней бронзы и формирование морфологического облика носителей исследуемых культур. Третья глава посвящена одонтоскопической характеристике популяций эпохи бронзы, в ней дается описание нового одонтоскопического материала по исследуемой проблеме, сравнительная характеристика изученных серий и реконструированы генетические связи изученных групп. Четвертая глава посвящена одонтометрической характеристике изученного материала и реконструкции генетических связей между изученными группами на основании статистического анализа одонтометрических признаков. В пятой главе описан новый краниометрический материал и проведен статистический анализ краниометрических характеристик изучаемого населения. Шестая глава посвящена сравнительной демографической характеристике изученных популяций. В седьмой главе рассматриваются патологические характеристики зубной системы изученного населения. В заключении формулируются основные полученные выводы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Антропологический состав населения Западной Сибири в эпохи развитой и поздней бронзы"

Заключение.

Все исследователи, изучавшие процессы формирования, исторического развития и взаимодействия культурных образований эпох развитой и поздней бронзы отмечали их сложность и многофакторность. Многие аспекты существования андроновской культурно-исторической общности, ее взаимодействия с автохтонным населением оставались в области дискуссий. Соответственно, не до конца выясненным оставался состав факторов, повлиявших на формирование антропологического своеобразия населения Западной Сибири в эпоху поздней бронзы. Полученные нами результаты изучения нескольких независимых систем биологических характеристик древнего населения, позволили более полно охарактеризовать антропологический состав населения Западной Сибири эпох развитой и поздней бронзы, а также выявить направления и движущие силы их трансформации.

Серии андроновского времени Обь-Иртышья продемонстрировали выраженную неоднородность, как в краниологическом плане, так и в одонтологическом, связанную с различными источниками формирования каждой мигрировавшей популяции. Краниометрическая их гетерогенность ■ была неоднократно отмечена в литературе, а вновь проведенное сравнение краниологических серий андроновского времени подтвердило этот факт. В антропологическом составе андроновского населения прослеживается включение нескольких компонентов, каждый из которых концентрируется в определенном районе, свидетельствуя о субстратных различиях между локально-территориальными группами андроновского времени. Наибольшим своеобразием обладают андроновцы Барабы, демонстрирующие, по данным Т.А. Чикишевой и Д.В. Позднякова [2003, с. 145], сходство с тазабагъябской культурой Западного Казахстана.

Основные направления изменения краниометрических характеристик от андроновского времени к эпохе поздней бронзы - тенденция к брахикрании и эуриморфии, сопровождающаяся сохранением общей расовой недифференцированности комплекса краниологических признаков.

Женское население Западной Сибири характеризуется большей гомогенностью, по сравнению с мужским, и более сильной выраженностью монголоидных черт в комплексе краниологических признаков и «восточных» одонтологических показателей. На наш взгляд, такая ситуация отражает процесс взаимодействия носителей андроновских традиций с местным доандроновским населением. В различных районах Западной Сибири «межкультурные» контакты, видимо, имели различную интенсивность. Распределение в изученных популяциях одонтологических фенов позволяет предположить, что в Приобье и Кузнецкой котловине смешение между андроновским и местным населением началось не сразу. Возможно, что основная масса андроновского населения мигрировала семейными коллективами. Исключение составляет группа андроновского населения Барабы, в которой ярко выраженный половой диморфизм краниологических харакетристик и наличие «кротовских» одонтоскопических признаков в женской части популяции могут свидетельствовать о т.н. «мужской миграции».

Необходимость регламентации брачных отношений между пришлым и местным населением, на наш взгляд, привела к формированию на территории Западной Сибири экзогамных брачных структур. Это, в свою очередь, способствовало формированию одонтологических различий между носителями инского и барабинского локальных вариантов ирменской культуры. В ирменское время между населением Барабинской лесостепи и Кузнецкой котловины отмечаются тесные контакты, но, судя по отсутствию в Барабе фенов tami и 3YM2, а в Кузнецкой котловине — коленчатой складки метаконида, в состав ирменского населения данных регионов вошли доандроновские субстраты, различающиеся по одонтологическим характеристикам.

В андроновское время основной причиной трансформации комплексов антропологических признаков изучаемого населения было включение андроновских мигрантов в среду местного населения. В эпоху поздней бронзы главной движущей силой трансформации морфологических комплексов локально-территориальных групп населения Западной Сибири становятся взаимные брачные контакты между синхронными популяциями, приводящие к нивелированию уровня антропологического разнообразия в регионе в целом. Особенно активные контакты отмечаются между населением Барабинской лесостепи и Кузнецкой котловины.

Помимо того, что одновременное изучение нескольких систем биологических признаков позволило более полно раскрыть процесс взаимодействия андроновского и автохтонного населения на территории Барабы и Приобья, оно позволило также подтвердить гипотезу о вытеснении андроновцами черноозерского населения из Прииртышья на территорию Томского Приобья и сопредельные территории. Эта гипотеза была выдвинута М.Ф. Косаревым [Косарев, 1981, с. 131] на археологических данных. Антропологического подтверждения она ранее не получала, поскольку краниологический тип черноозерцев, во-первых, мог быть родственен кротовцам сопкинского типа, и, во-вторых, ко времени формирования еловской и ирменской культур уже был трансформирован воздействием носителей андроновских традиций. Это не позволяло выделить антропологические признаки, свойственные именно черноозерцам в антропологическом составе населения Томского Приобья и Кузнецкой котловины. Изученные одонтологические данные свидетельствуют о наличии комплекса одонтоскопических признаков, сходного с черноозерским, у носителей ирменской культуры Кузнецкой котловины (объединенная серия). По одонтометрическим признакам прослеживается сходство между населением Омского Прииртышья и Томского Приобья. Оно отмечается между популяциями андроновского времени, но большую степень сходства имеют одонтометрические характеристики популяции, оставившей могильник Черноозерье-1 и еловского населения. Образовавшийся блок отличается от остальных групп населения эпох развитой и поздней бронзы Западной Сибири, что свидетельствует в пользу рассматриваемой гипотезы. Если предположить, что имеющийся одонтологический компонент был также привнесен кротовцами сопкинского типа, то сходство между населением томского Приобья, объединенной серией Кузнецкой котловины и остальным андроновско-ирменским массивом по одонтоскопическим и одонтометрическим показателям должно быть сильнее.

Изучение процесса трансформации антропологического состава населения Западной Сибири по нескольким системам биологических признаков позволяет более объективно осветить вопрос о прямом или опосредованном влиянии носителей андроновских традиций на формирование культур эпохи поздней бронзы. Судя по достаточно серьезным краниометрическим и одонтологическим различиям между андроновскими популяциями, процесс проникновения андроновцев на исследуемую территорию не был одномоментным. Если население Барабы и Омского Прииртышья в андроновское время характеризуется повышенными различиями между мужчинами и женщинами внутри популяций, то в андроновских группах Кузнецкой котловины и Томского Приобья они заметно более низкие. Возможно, что распространение андроновцев по этим территориям уже не являлось целенаправленным перемещением крупных групп населения, а происходило по мере выделения новых семей из состава предковых популяций. Оно длилось на протяжении значительного хронологического промежутка, и к тому времени как носители андроновских культурных традиций достигли Кузнецкой котловины и Томского Приобья, в их антропологическом составе уже был высок процент местного населения.

Таким образом, одним из факторов, влияющих на степень антропологических и археологических различий между культурами эпохи поздней бронзы, становится соотношение в их составе собственно андроновского и автохтонного субстратов. В определенном смысле можно сказать, что влияние андроновского населения на культуры эпохи поздней бронзы опосредуется местными, доандроновскими популяциями. Включение Черноозерского субстрата в процесс формирования населения эпохи поздней бронзы прослеживается только в Кузнецкой котловине. Антропологические данные не позволяют пока говорить об интенсивных миграционных процессах в постандроновское время и эпоху поздней бронзы. Исключение составляет переходный период от бронзового века к железному. И по краниологическим, и по одонтологическим показателям население Западной Сибири данного хронологического этапа обладает значительным своеобразием и сильно отличается от хронологически предшествующих носителей ирменских культурных традиций.

Изучение маркеров эпизодического и кумулятивного стрессов позволило охарактеризовать некоторые адаптивные процессы, имевшие место в изучаемый период. По демографическим и палеопатологическим данным, у населения Западной Сибири андроновского времени, возможно, в силу его мигрантного происхождения, был повышен уровень кумулятивного стресса, который в эпоху поздней бронзы снижается.

У населения исследуемого региона в эпохи развитой и поздней бронзы существовало несколько механизмов адаптации, направленных на поддержание баланса между ресурсными возможностями вмещающего ландшафта и численностью популяций. Один из этих механизмов заключается в тендерной избирательности пищевого стресса в группах, и направлен на то, чтобы численность популяции не превышала ресурсные возможности среды. Второй механизм направлен на постоянное повышение уровня генетического разнообразия в группах и заключается в периодической смене круга брачных связей, при нарушении полового равновесия в популяциях.

Список научной литературыЗубова, Алиса Владимировна, диссертация по теме "Археология"

1. Аксянова Г.А., Боброва А.И., Яковлев Я.А. Могильник Алдыган -некрополь раннего железного века кулайской культуры // Вестник Антропологии, вып. 11,- 2004.- с. 54-75.

2. Аксянова Г.А., Гельдыева Г. Морфологические особенности зубной системы населения античного времени северо-запада Туркменистана // На путях биологической истории человечества М. - 2002,- Т. 2 с.5-55.

3. Алексеев В.П. Палеоантропология лесных племен Северного Алтая //КСИЭ АН СССР, 1954, Вып.21,с. 63-71

4. Алексеев В.П. Палеоантропология Алтае-Саянского нагорья эпохи неолита и бронзы// ТИЭ, нов. серия,. М., — 1961,- т.71 — с. 107-206.

5. Алексеев В.П. Остеометрия.-М.: Наука,-1966.

6. Алексеев В.П. Палеодемография СССР СА, №1, - 1972, с. 3-21.

7. Алексеев В.П. Население эпохи бронзы на Среднем Дону (краниология) // Синюк А.Т. Курганы эпохи бронзы Среднего Дона (Павловский могильник). Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1983, - с. 183-191

8. Алексеев В. П. Становление человечества. — М.:Издательство политической литературы. 1984,- 462 с.

9. Алексеев В.П. Палеодемография: содержание и результаты // Историческая демография: проблемы и суждения. М.: Наука, - 1989, - с.63-90.

10. Алексеев В.П. Дебец Г.Ф. Краниометрия. Методика антропологических исследований. М.: Наука, 1964, - 120 с.

11. Алексеев В.П., Кияткина Т.П., Ходжайов Т.К. Палеоантропология Средней Азии эпохи неолита и бронзы // Материалы к этнической истории Средней Азии Ташкент: «Фан», - 1986,- с. 100-130.

12. Алексеев В.П., Ходжайов Т., Халилов X. Население верховьев Амударьи по данным палеоантропологии.-Ташкент: «Фан», 1984, - 390 с.

13. Алексеева Т.И., Богатенков Д.В., Лебединская Г.В. Влахи. Антропо-экологическое исследование (по материалам средневекового некрополя Мистихали). М.: «Научный Мир», 2003.-132 с.

14. Багашев А.Н. Палеоантропология Западной Сибири: Лесостепь в эпоху раннего железа. — Новосибирск: Наука, 2000—374 с.

15. Багашев А.Н. Сложение уральских народов в свете антропологических данных // Северный археологический конгресс. Доклады. — Екатеринбург, Ханты-Мансийск: Академкнига, — 2002, с. 18-29

16. Берсенева Н.А., Полеводов А.В. О культурно-хронологическом соотношении компонентов еловского археологического комплекса // Северный археологический конгрессе. Тезисы докладов- Екатеринбург, Ханты-Мансийск: Академкнига, 2002, с. 43-44

17. Бобров В.В. Танай-1 могильник Корчажкинской культуры // Проблемы охраны, изучения и использования культурного наследия Алтая. Тезисы научно-практической конференции. - Барнаул: - изд-во АТУ.-. 1995-с. 75-77.

18. Бобров В.В. К проблеме историко-археологического развития в начале I тыс. до н.э. на территории Южной Сибири // Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. Барнаул: Изд-во АГУ, -1998,-с. 20-23.

19. Бобров В.В. Бегазы-дандыбаевские памятники и андроноидные культуры Западной Сибири // Северная Евразия в эпоху бронзы: пространство, время, культура Барнаул: изд-во АГУ,- 2002, - с.9-13.

20. Бобров В.В., Васютин А.С., Васютин С.А., Ермоленко Л.Н. Новые материалы ирменской культуры (по раскопкам могильника Ваганово-2)

21. Проблемы археологии этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, - 2000, - с. 217-221.

22. Бобров В.В., Горяев B.C. Гипотеза об инкорпорантах в ирменском обществе Кузнецкой котловины. //Социально-экономические структуры древних обществ Западной Сибири. Барнаул: Изд-во АТУ,—1997 - с. 67-69

23. Бобров В.В., Михайлов Ю.И. Памятники андроновской культуры Обь-Чулымского междуречья. Кемерово, - 1989.

24. Бобров В.В., Михайлов Ю.И. К вопросу о социокультурных контактах андроновских коллективов восточных районов // Социально-экономические структуры древних обществ Западной Сибири- Барнаул: Изд-во АГУ. 1997.- с.56-59

25. Бобров В.В., Мыльникова Л.Н., Мыльников В.П. К вопросу об ирменской культуре Кузнецкой котловины.// Аридная зона юга Западной Сибири в эпоху бронзы.- Барнаул: Изд-во АГУ, 2004- с. 4-24

26. Бобров В.В., Чикишева Т.А., Михайлов Ю.И. Могильник эпохи поздней бронзы Журавлево 4. - Н., 1993- 157с.

27. Богатенков Д.В. Палеодемография могильников Николаевка (Казацкое), Золотая Балка, Неаполь скифский // Скифы и сарматы в VII-III вв. до н.э.: палеоэкология, антропология и археология. М.:Институт археологии РАН, - 2000 - с. 27-35.

28. Бонгард-Левин Г.М., Ильин Г.Ф. Индия в древности. М: «Наука»,- 1985,-760 с.

29. Бородовский А.П. Археологические памятники Искитимского района Новосибирской области. Новосибирск: Научно-производственный центр по сохранению культурно-исторического наследия, - 2002 - 208 с.

30. Бунак В.В. Род Homo, его возникновение и последующая эволюция. -М.: «Наука», 1980, - 329 с.

31. Бужилова А.П. Изучение физиологического стресса у древнего населения по данным палеопатологии // Экологические аспекты палеоантропологических и археологических реконструкций. М.: Институт археологии АН СССР, - 1992, - с. 78-104.

32. Бужилова А.П. Изучение возрастных пирамид и показателя среднего возраста умерших // Историческая экология человека. Методика биологических исследований. М., 1998, - с. 21-25

33. Бужилова А.П. Биоархеологические подходы к изучению деформированных черепов из Приаралья (по антропологическим материалам могильника Косасар-2) // OPUS: Междисциплинарные исследования в археологии. М.: ИА РАН, - 2006. Вып. 5.,- с. 164-176

34. Волжанина Е.А. Современная структура этнически смешанных браков ненцев Ямало-Ненецкого автономного округа // Вестник археологии, антропологии и этнографии, Тюмень, 2005,- №6 ,-с. 234-248.

35. Гемуев И.Н. Семья у селькупов (XIX — начало XX в.).-Новосибирск: Наука. 1984. - 154 с.

36. Геннинг В.Ф., Стефанова Н.К. Черноозерье-1 — могильник эпохи бронзы Среднего Прииртышья. — Екатеринбург, — 1994,-66 с.

37. Гинзбург В.В., Трофимова Т.А. Палеоантропология Средней Азии. -М.: Наука, 1972.-372 с.

38. Голикова С.В. Демографический потенциал крестьянского хозяйства Зауралья //Вестник археологии, антропологии и этнографии — Тюмень, 2005, №6, - с. 188-193.

39. Гольцова Т.В., Осипова Л.П. Динамика процессов метисации в современных популяциях коренных жителей Сибири // Вестник Антропологии,-2006,-№14,-с. 153-159

40. Григорьев С.А. Древние индоевропейцы. Опыт исторической реконструкции. Челябинск: "Рифей", 1999, - 444 с.

41. Громов А.В. Краниоскопические особенности населения окуневской культуры // Окуневский сборник. Культура, Искусство, антропология. Санкт-Петербург: Изд-во "Петро-Риф", —1997, -с.294-345

42. Грошиков М.И. Некариозные поражения тканей зуба. -М.:. "Медицина", 1985, - 176 с.

43. Дебец Г.Ф. Палеоантропология СССР. М.;-Л.: Изд-во АН СССР, 1948, 392 с.

44. Деревянко А.П., Петрин В.Т., Кирюшин Ю.Ф., Молодин В.И. Миграционные процессы в Западной Сибири в каменном и бронзовом веках //Палеодемография и миграционные процессы в Западной Сибири в древности и средневековье. Барнаул: Изд-во АГУ,-1994,-с. 5-8.

45. Добровольская М.В. Человек и его пища. — М.: Научный мир-2005,-368 с.

46. Дремов В.А. Древнее население лесостепного Приобья в эпоху бронзы и железа по данным антропологии. СЭ, №6, 1967,- С. 53-66

47. Дремов В.А. Черепа эпохи бронзы из могильников Обь-Иртышского междуречья (Барабинская лесостепь) //Вопросы археологии Сибири. Новосибирск, —1973. — вып. 85. - с. 102-106

48. Дремов В.А. Миграционные процессы эпохи неолита и бронзы в Верхнем Приобье по данным антропологии и природная среда. // Смены культур и миграции в Западной Сибири Томск, — 1987,- с. 10-12

49. Дремов В.А. Антропологический состав населения андроновской и андроноидных культур Западной Сибири // Изв. СО АН СССР. Сер. Ист., филол. И филос. — 1990.- Вып.2. с. 56-61.

50. Дремов В.А. Население Верхнего Приобья в эпоху бронзы (антропологический очерк).-Томск: Изд-во ТГУ,- 1997,-260 с.

51. Жаронкин В. Н. Особенности культурогенеза в межгорных котловинах и проблема "доживающих" культур. Современные проблемы, археологии России. Материалы ВАС Н.: Изд-во ИАЭт СО РАН, - 2006, с. 369-471.

52. Зах В.А. Ордынское-12 — памятник переходного типа от андроновской культуры к ирменской // Источники этнокультурной истории Западной Сибири. — Тюмень, 1991.-е. 64-73.

53. Зах В.А. Эпоха бронзы Присалаирья. Н.: Наука - 1997.- 132 с.

54. Зубов А.А. Одонтология. Методика антропологических исследований. М.: «Наука»,- 1968, 199 с.

55. Зубов А.А. Некоторые данные одонтологии к проблеме эволюции человека и его рас // Проблемы эволюции человека и его рас М.: "Наука",-1968а,-с. 5-123.

56. Зубов А.А. Этническая одонтология. М.: —"Наука",-1973,—202 с.

57. Зубов А.А. Характеристика зубной системы в черепной серии из Окуневского могильника // Палеоантропология Сибири,-М.: Наука,-1980,-с. 9-18.

58. Зубов А.А. Методическое пособие по антропологическому анализу одонтологических материалов.-М.: "Этно-Онлайн",- 2006,- 72 с.

59. Зубов А.А., Халдеева Н.И. Одонтология в антропофенетике М.: Наука, 1993.-224 с.

60. Зубова А.В. Палеодемография ирменской культуры Кузнецкой котловины // Современные проблемы археологии России. Материалы Всероссийского Археологического Съезда, т.1. Новосибирск: Изд-во ИАЭт СО РАН. - 2006.-е. 375-377.

61. Кирюшин Ю.Ф. О культурах бронзового века в лесостепном Алтае // Сибирь в прошлом, настоящем и будущем, вып. 3, тезисы докладов и сообщений Всесоюзной научной конференции. Новосибирск, 1981, -с.51-54.

62. Кирюшин Ю.Ф. Итоги и перспективы изучения памятников энеолита и бронзы Алтая // Проблемы древних культур Сибири. -Новосибирск, 1985.-С.46-53

63. Кирюшин Ю.Ф. Энеолит и бронзовый век южно-таежной зоны Западной Сибири. Барнаул,- 2004,- 294 с.

64. Кирюшин Ю.Ф., Шамшин А.Б. Корчажкинская культура лесостепного алтайского Приобья // Археологические исследования на Алтае, Барнаул,- 1987,-с. 137-157.

65. Ковалевский С. А. Ирменская керамика из погребально-поминальных памятников Кузнецкой котловины //Северная Евразия в эпоху бронзы. Барнаул, 2002, -с. 65-67.

66. Ковтун И.В. Особенности андроновской экспансии на юге Западной Сибири // Сибирь в панораме тысячелетий (Материалы международного симпозиума). Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН,-1998,-т. 1. - с. 246-253.

67. Козловская М.В. Экология древних племен лесной полосы Восточной Европы (антропологический очерк).-М.: "Греко-Латинский кабинет" Ю.А. Шичалина-1996,-243 с.

68. Козловская М.В. Образ жизни древнеэскимосского населения по данным антропологии //Археология, этнография и антропология Евразии, 2001, №1 (5), с. 147-154.

69. Косарев М.Ф. Бронзовый век Среднего Обь-Иртышья: автореф. дис. . канд. ист. наук /М.: Ин-т археологии,-1964,-16 с.

70. Косарев М.Ф. О происхождении ирменской культуры // памятники каменного и бронзового веков Евразии. М. Наука, 1964а,-с. 169-175.

71. Косарев М.Ф. Этно-культурные ареалы Западной Сибири в бронзовом веке // Из истории Сибири. Томск: Изд-во ТГУ, -1973. - вып. 7. -с.65-77

72. Косарев М.Ф. Бронзовый век Западной Сибири. М.: "Наука",-1981,-279 с.

73. Косарев М.Ф. Второй период развитого бронзового века Западной Сибири (андроновская эпоха) //Эпоха бронзы лесной полосы СССР, Археология СССР, М.: "Наука", - 1987,- с.276-305.

74. Круц С.И. Палеоантропологические исследования Степного Приднепровья.-Киев: Наукова думка,-1984,-207 с.

75. Кузьмина Е.Е. Кубкообразные сосуды Казахстана эпохи поздней бронзы // В глубь веков.- Алма-Ата,-1974,- с. 16-24

76. Лакин Г.Ф. Биометрия. -М.: "Высшая школа",-1980,-293 с.

77. Лебедев В.В., Оборотова Е.А. К вопросу об экологическом гомеостазе в традиционных обществах Арктики и Субарктики //Этническая экология: теория и практика М.: Наука,-1991,-с. 270-286.

78. Максименков Г.А. Материалы по ранней истории Тагарскойкультуры.-Санкт-Петербург: "Петербургское востоковедение",-2003,192 с.

79. Мартынов А.И., Алексеев В.П. История и палеоантропология скифо-сибирского мира. -Кемерово: КемГУ, -1986, -144 с.

80. Матвеев А.В. Некоторые итоги и проблемы изучения ирменской культуры // СА, 1986, №2, с. 56-60.

81. Матвеев А.В. Ирменская культура в лесостепном Приобье. Н.: Изд-во НГУ,-1993,-185 с.

82. Матвеева Н.П. Некоторые палеодемографические характеристики каменской культуры лесостепного Приобья. // Вестник археологии антропологии и этнографии. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2002, вып. 4, с. 149161.

83. Матющенко В.И. Исследования Еловского могильника II. Предварительное сообщение // Из истории Сибири, вып. 2. Полевые работы 1969 года.- Томск, ТГУ,- 1969,- с. 55-71.

84. Матющенко В.И. Древняя история населения лесного и лесостепного Приобья (неолит и бронзовый век). Ч. 3. Андроновскаякультура на Верхней Оби // Из истории Сибири—Томск: ТГУ,-1973-вып. 11. 148 с.

85. Матющенко В.И. Древняя история населения лесного и лесостепного Приобья (неолит и бронзовый век). Ч. 4. Еловско-ирменская культура. // Из истории Сибири Томск: ТГУ,-1974, Вып. 12. - 42 с.

86. Матющенко В.И. Самусьские материалы в составе Еловского археологического комплекса.// Северная Евразия в эпоху бронзы: пространство, время культура —Барнаул, 2002,— с. 104-106.

87. Матющенко В.И. Еловский археологический комплекс. Часть.2: доирменские комплексы.— Омск: Изд-во ОмГУ,- 2004,^65 с.

88. Медникова М.Б. Древние скотоводы Южной Сибири: палеоэкологическая реконструкция по данным антропологии. М., 1995.-216 с.

89. Медникова М.Б. Антропология ранних скифов: могильник Новозаведенное II // Opus: Междисциплинарные исследования в археологии,-2002,-№ 1-2, с. 128-140.

90. Медникова М.Б. Данные антропологии к вопросу о социальных особенностях и образе жизни населения восточного бассейна р. Маныч в эпоху бронзы (по материалам раскопок могильника Чограй IX) // Вестник антропологии,-2006,-№ 14,-с. 41 -51

91. Могильников В.А. Эпоха поздней бронзы Верхнего Приобья и проблема происхождения болыпереченской культуры // Хронология и культурная принадлежность памятников каменного и бронзового веков. Барнаул, 1988.-с.151-154.

92. Молодин В.И. О связях ирменской культуры с бегазы-дандыбаевской культурой Казахстана // Сибирь в прошлом, настоящем и будущем. Вып. 3. История и культура народов Сибири. Новосибирск, 1981, с. 15-17

93. Молодин В.И. Особенности погребального обряда детских захоронений андроновцев Барабинской лесостепи (по материалам могильника Преображенка-3) //Бронзовый век Урало-Иртышского междуречья.-Челябинск: Изд-во Башкирского Ун-та,-1984,-с. 37-44.

94. Молодин В.И. Бараба в эпоху бронзы. Н., 1985 - 200с.

95. Молодин В.И., Глушков И.Г. Самусьская культура в Верхнем Приобье.-Новосибирск: Наука, 1989,-168 с.

96. Молодин В.И. Памятник Сопка-2 на реке Оми (Культурно-хронологический анализ погребальных комплексов эпохи неолита и раннего металла) Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2001. - Т. 1.- 128 с.

97. Молодин В.И., Гаркуша Ю.Н., Гришин А.Е., Жемерикин Р.В., Марченко Ж.В. К археологической карте Западной Барабы // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. -Н.: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 1999, Т. 5, с.439-445.

98. Молодин В.И., Новиков А.В. Археологические памятники Венгеровского района Новосибирской области. Новосибирск: Научно-производственный центр по сохранению историко-культурного наследия,-1998.-140 с.

99. Молодин В.И., Нескоров А.В. О связях населения Западносибирской лесостепи и Казахстана в эпоху поздней бронзы // Маргулановские чтения, — М., 1992, -4.1,- с.93-97.

100. Молодин В.И, Чикишева Т.А. Курганный могильник Преображенка 3 — памятник культур эпохи бронзы Барабинской лесостепи// Палеоантропология и археология Западной и Южной Сибири. Н.: "Наука",-1988,-с. 125-205.

101. Мосин B.C., Боталов С.Г. Археологические культуры урало-сибирского региона и современное понимание исторических процессов (эпоха камня и бронзы) // Современные проблемы археологии России. Материалы ВАС. Н.: Изд-во ИАЭт СО РАН,- 2006, -с. 427-429.

102. Новикова О.И. Могильник ирменской культуры

103. Милованово-1 // Археология вчера, сегодня, завтра. Н., 1995, с. 41-52.

104. Пашкова В.И., Резников Б.Д. Судебно-медицинское отождествление личности по костным останкам. — Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1978, - 320 с.

105. Перерва Е.В. К вопросу о некоторых патологических особенностях поздних сарматов с искусственной деформацией черепа // OPUS: Междисциплинарные исследования в археологии-М.: ИА РАН,—2006. Вып. 5,-с. 177-187

106. Погожева А.П., Рыкун М.П., Степанова Н.Ф., Тур С.С. Эпоха энеолита и бронзы Горного Алтая. Часть 1 -Барнаул: АзБука, 2006,-234 с.

107. Полеводов А.В., Шерстобитова О.С. К проблеме памятников черноозерского типа в Среднем Прииртышье // Современные проблемы археологии России. Материалы ВАС, Н.: Изд-во ИАЭт СО РАН - 2006,- с. 447-448.

108. Полосьмак Н.В., Чикишева Т.А., Балуева Т.С. Неолитические могильники Северной Барабы.-Новосибирск: "Наука",-1989,-104 с.

109. Посредников В.А. Томское Приобье в карасукское время. //Происхождение аборигенов Сибири и их языков. Томск - 1969.

110. Посредников В.А. История еловского населения Верхнего Приобья (эпоха поздней бронзы). М. 1973.

111. Потемкина Т.М., Корочкова О.И., Стефанов В.И. Лесное Тоболо-Иртышье в конце эпохи бронзы М., 1995.

112. Рыкушина Г.В. Одонтологическая характеристика населения джетыасарского времени (по материалам могильника Алтынасар 4) // Низовья Сырдарьи в древности. Джетыасарская культура, Ч. 5.-М.-1995, с.290-303.

113. Рыкушина Г.В. Метисные формы в зоне контакта больших рас (особенности морфогенеза зубной системы в Приуральско-Поволжском регионе) // Единство и многообразие человеческого рода. М.: ИЭА РАН. 1997. Часть 2. С. 532-575.

114. Рыкушина Г.В., Дубова Н.А., Суворова Н.А. Одонтологическая характеристика древнего населения Туркменистана (по материалам могильника эпохи бронзы Гонур-депе) // Наука о человеке и общество: итоги, проблемы, перспективы.-М.,-2003,-с. 130-140

115. Рыкушина Г.В. Палеоантропология карасукской культуры.-М.: Старый Сад,-2007-198 с.

116. Рыкун М.П. Краниологические материалы из могильника Каменской культуры Новотроицкое-1 // Вестник археологии, антропологии и этнографии, вып. 4, Тюмень 2002, с. 141-148.

117. Савинов Д.Г., Бобров В.В. Титовский могильник (к вопросу о памятниках эпохи поздней бронзы на юге Западной Сибири) // Древние культуры Алтая и Западной Сибири. Новосибирск: Наука, 1978. - с. 47-62.

118. Саливон И.И., Тегако Л.И., Архангельская М.С. Одонтологическая и дерматоглифическая характеристика казахов аридной зоны // В А,-1973,-№73,-с. 116-127

119. Ситников С.М. К вопросу о культурно-исторических контактах в эпоху финальной бронзы на территории Обь-Иртышского междуречья // Современные проблемы археологии России. Материалы ВАС, Н.: Изд-во ИАЭт СО РАН.- 2006,- с.458-459

120. Степанова Н.Ф. К вопросу о демографической ситуации у населения афанасьевской культуры Горного Алтая // Современные проблемыархеологии России. Материалы Всероссийского Археологического Съезда, т. 1. — Новосибирск: Изд-во ИАЭт СО РАН,-2006,-с.471-474.

121. Сумин В.А., Титова М.В. Распространение еловской культуры в Новосибирском Приобье// Пространство культуры в археолого-этнографическом измерении. Западная Сибирь и сопредельные территории. Материалы 12 ЗСАЭСК. Томск 2001, с. 342-344.

122. Тихонов С.С. Анализ структуры населения Верхнего Приобья в эпоху поздней бронзы, автореф. дисс. . канд. ист. наук., Новосибирск.-1993.-19 с.

123. Троицкая Т.Н. О культурных связях населения Новосибирского Приобья в VII-VI вв. до н.э. // Проблемы хронологии и культурной принадлежности археологических памятников Западной Сибири— Томск: Изд-во ТГУ, -1970,- с. 150-163.

124. Троицкая Т.Н. Карасукская эпоха в Новосибирском Приобье //Бронзовый и железный век Сибири. -Новосибирск: "Наука"-1974,-с. 32-46.

125. Троицкая Т.Н. Завъяловская культура и ее место среди лесостепных культур Западной Сибири // Западная Сибирь в древности и средневековье. Тюмень, 1985,-с. 54-69.

126. Тур С.С., Рыкун М.П. Краниологические материалы афанасьевской культуры Горного Алтая а палеоэкологическом аспекте // Вестник антропологии,-2006,-№14,-с. 102-108

127. Удодов B.C. О роли бегазы-дандыбаевского компонента в этнокультурных процессах эпохи поздней бронзы Западной Сибири // Проблемы хронологии в археологии и истории. Барнаул, 1991, - с. 84-92.

128. Удодов B.C. Эпоха развитой и поздней бронзы Кулунды. автореф. к.и.н-Барнаул, 1994.-20 с.

129. Уманский А.П. Раскопки курганов раннего железного века у села Новотроицкое // Сибирь в прошлом, настоящем и будущем, вып. 3. История и культура народов Сибири Новосибирск, 1981- с. 62-65

130. Уманский А.П. К вопросу о демографической обстановке в Верхнем Приобье в конце эпохи бронзы //Палеодемография и миграционные процессы в Сибири в древности и средневековье — Барнаул: Изд-во АТУ,— 1994, с. 77-81.

131. Федосова В.Н. Развитие современной палеодемографии (методические проблемы) //Российская Археология, 1994, №1, — с. 67-76.

132. Харрис М. Происхождение войны // Война и геополитика: третий выпуск альманаха "Время мира".- Новосибирск: Изд-воНГУ, 2003.-е. 121134

133. Чикишева Т.А. Антропологический состав населения эпохи энеолита-ранней бронзы Барабинской лесостепи по данным краниологии // Современные проблемы археологии России . — Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2006. Т. 1, с. 481-483

134. Чикишева Т.А., Поздняков Д.В. Население западносибирского ареала андроновской культурной общности по антропологическим данным // Археология, этнография и антропология Евразии,- 2003.-№3.-с. 132-148.

135. Членова H.JI. О культурах бронзовой эпохи лесостепной полосы Западной Сибири // СА, 1955,- т.23,- с.38-57

136. Членова H.JI. Хронология памятников карасукской эпохи. -М.1972

137. Членова H.JI. Памятники конца эпохи бронзы Западной Сибири. -М. 1994а.-170 с.

138. Шамшин А.Б. Погребение корчажкинской культуры из лесостепного Алтая // Изучение памятников археологии Алтайского края. — Барнаул, 1995,-вып. 5, ч.2-с. 75-77.

139. Шамшин А.Б. Поселение Фирсово 8 и проблемы формирования корчажкинской культуры на Верхней Оби // Аридная зона юга Западной Сибири в эпоху бронзы - Барнаул,- 2004, -с. 155-169.

140. Шевченко А.В. К антропологической характеристике населения нижнего Поволжья эпохи бронзы (по материалам Старицкого могильника) // СЭ №6. с. 100-108.

141. Acsadi G.Y. Nemeskeri Y. History of Human life span and mortality. -Akademia Kiado, Budapest, 1970.-376 p.

142. Bass W.M. Human Osteology. Special Publication n:2 of the Missouri Archaeological Society Columbia - 1987 - 327 p.

143. Budnik A., Liczbinska G., Gumna I. Demographic Trends and Biological Status of Historic Population from Central Poland: The Ostrow1.dnicki Microregion // American Journal of Physical Anthropology, 125:369381, 2004.-p. 369-381.

144. Chamberlain A.T. Palaeodemography// Handbook of Archaeological Sciences. Edited by D.R. Brothwell and A.M. Pollard. John Wiley and Sons, Ltd. 2001.

145. Keieser J.A. Human adult odontometrics. Cambridge, New York, Melbourne, Sydney, 1990,- 194 p.

146. Ortner D.J., Putschar W.G. Identification of Pathological Condition in Human Skeletal Remains. Smithsonian Contributions to Anthropology 28 — Washington, 1981,481 p.

147. Palkovich A.M. A comment on Mobley's "Demographic structure of Pecos Indians" // American Antiquity,-1983,-Vol. 48, №1, p. 142-147.

148. Sattenspiel L., Harpending H. Stable population and skeletal age // American Antiquity,-1983,-Vol. 48, №3,-p. 489-498.

149. Scott G.R., Turner C.G. The anthropology of modern human teeth: dental morphology and its variation in recent human populations. Cambridge University Press, 1997,-382 p.

150. Stini W.A., Nutritional stress and growth: sex differences in adaptive response // American Journal of Physical Anthropolgy- 1969.-V31.-№3, p 417426.

151. Ubelacker D. H. Human skeletal remains. Excavation, analysis, interpretation. Chicago: Aldine Publishing Company, 1978.-116 p.

152. Электронные ресурсы.Селье Г. Стресс без дистресса электронный ресурс. // medbookaide.ru/books/foldl002/book 1205/pl.php 32k. Название с экрана.