автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Армянский зарубежный роман (национально-осво6одительная и историко-биографическая тематика)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Армянский зарубежный роман (национально-осво6одительная и историко-биографическая тематика)"

РГВ од

/ 3 МАЯ ЙЭЗАКАДЕМИЯ НАУК АРМЕНИИ

ИНСТИТУТ ЛИТЕРАТУРЫ имени М.АБЕГЯНА

На правах рукописи УЖ 891.981.09

ДЛНИЕЛЯН СУРЕН ДАВИДОВИЧ

АРМЯНСКИЙ ЗАРУБЕЖНЫЙ РОМАН

(национально-освободительная л нсторико-биографячсская тематика)

Специальность: 10.01.03 - Лнтерат' ¿а народ оз СНГ

(армянская, литература)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степей» доктора филологических наук

ЕРЕВАН- 1993

Работа выполнена в Институте литературы им. М.Абегяна АК Армении.

Официальные оппоненты:

Доктор филологических наук, профессор

ГАБРИЕЛЯН В.А,

Доктор филологических наук

ДАЛЛАКЯН К .Л.

Доктор филологических наук

КИРАКОСЯН В.А.

Ведущее учреждение - государственный педагогический институт им. М.Налбандяна г. Гюмри.

Защита состоится "15" ст^е* __1993 года в .¿"¿часов

на заседании Специализированного совета (Д 003.10.01) по присуждению ученой степени доктора филологических наук при Инстн^те литературы им. М.Абегяна АН Армении (адрес-. 375015, Ереван -15, ул. Григора Лусаворчи 15).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке института литературы им. М.Абегяна АН Армении.

Автореферат разослан " /с? " ^а/г^и 1993 года.

Ученый секретарь специализированного совета,

кандидат филологических наук я л ^„^М.ВАРТАНЯН

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Армянская зарубежная дпаспора - одна из древнейших р. мировой истории. По особенностям национальной судьбы, государственности, _стремлэник> к сохранению нации правомерно ее сравнение лишь с еврейской. Эмиграция издавна сопутствовала армянской действительности. Политическое и экономическое положение Армении обусловили ее воз-, никновение еще в период феодальных отношений. С точки зрения исторического времени, темпы и направленность эмиграционных процессов нарастали с беспорядочной быстротой. Обычно на пересечении миграционных потоков образовывались колонии беженцев,

В отличие от испанской, немецкой, русской или украинской зарубежных колоний, армянские "островки" поселений, з частности, за последнее столетне образовались как следствие насильственных. переселений к погромов. Если первые покидали родные места по причине инакомыслия или стремясь к материальному обогащению, в оснозе побудительных тенденций армянской эмиграции лежал фактор национального самосохранения.

Экспатриация приобрела массовый характер особенно в 40-ые годы прошлого века, когда турецкие правители Западной Армении начали проводить в жизнь государственную программу притеснений и гонений на, армян, а затем и их истребления: только весной и летом 1915 года жертвой этой человеконенавистнической политики стали полтора миллиона армян. Тысячи беженцев искали себе пристанище, пополняя ряды переселенцев и стремительно расширяя' границы и "географию" армянских зарубежных колоний.

Естественно, что в подобных условиях нереально было создание мощного литературного движения, равнозначного некогда существовавшему. Распалась западноармянская литературная школа со своими замечательными традициями, с европейскими и национальными классическими устоями. Зародилось новое понятие - литература армянского зарубежья с ее скептицизмом по отношению к истории и национальной судьбе, с ее мечтой о национальном единстве, надеждой на это

единство и его долговечность. Эта .литература стала выраженном западноармянского художественного мышления, защищавшего свое право на существование.

Армянский зарубежный роман наилучшим образом выразил новейшую фазу развития." армянской литературы с ее акцентированными "горячими" оценками исторических судеб народа. Художественный взгляд,.устремленный в историю, г.олон ностальгии по родине, к это естественно.- ¡герои этих произведений вместе с их авторами прошли дороги крови я страданий.

В диссертационной работе автор рассматривает вопросы теории и истории жанра романа, становление и динамику развития исторических-« биографических романов.

Актуальность-■ темы. Изучение романа армянского зарубежья носило несистематический и недостаточно последовательный характер. Часто исследованием литературной жизни занимались сами писатели (А.Ошакан, Ш.Шахнур, ЛШант, А.Андреасян.). И здесь исключительно интересен пример А.Ошакана, который наряду с огромным художественным наследием, создал столь же упорядоченную систему научного мышления, замечательные десять томов своей "Панорамы", посвященной западноармянским литературным деятелям. Однако к новейшим проблемам литературы армянского зарубежья он обратился лишь в последнем томе, который полностью посвятил, своему творчеству. Разумеется, подобное построение материала не позволило ему сосредоточить внимание на объективном осмыслении вновь формирующейся литературы и, в частности, жанра романа. В условиях зарубежья мало кто занимается литературоведческой деятельностью (Н.Тестекюл, М.Теолеолян, Г.Шагиняк, Е.Азатян и ряд других). При этом их подходы к научному исследованию весьма различны. К примеру, М.Теолеолян в своей трехтомной монографии "Век литературы" ограничивается хрестоматийными наблюдениями, характеризующими писателя всего лишь несколькими штрихами. Н.Тестекюл прибегает к экспериментальным изыскам, а в сравнительно более позднее время Г.Шагинян, Н.Акишян и Е.Азатян обращаются лишь к близ-

кнм им пс духу художникам.

Литературоведы Армении а .течение ряда десятилетий подходили к творчеству армянского зарубежья с политнко-идеологичсСкимм критериями, в результате чего подлинные художники оказались пне поля зрения ученых и не получили достаточной литературоведческой оценки. Несколько выправилась ситуация стараниями Ст.Куртнкяна, Г.Севана, В.Га-брнеляна, Ст.Топчяна и К.Даллакяна. Благодаря их публикациям, исследованиям, статьям, читатель получил определенное представление о действительно плодотворном литературном движении армянского зарубежья. Так, в 60-80-ые годы увидели свет избранные сочинения В.Шушаняна, Ш.Шахнура; А.Ошйкана, Амастеха, однако многие писатели еще ждут своего часа.

В работе впервые (как за рубежом, так н у нас! делается попытка системного подхода к исследуемому материалу, тщательно анализируются философские и исторические предпосылки становления зарубежного армянского романа, закладываются основы его целостного изучения, необходимость которого к концу XX столетия давно назрел?..

Дело в том, что армянская литературоведческая мысль пока еще полноценно и обобщенно не осмыслила пути развития зарубежного армянского романа, многообразие его жанровых тенденций и разновидностей. А между тем он является неразрывном составной частью и ответвлением новгйшей литературы, оставшейся в стороне от модернистски?; алиякий. И, наконец, данная диссертационная работа дает возможность уже сейчас,, в наши дни создать целостную историю армянского романа XX века, не отдавая предпочтения восточноармянской или какой-либо одной литературе армянского зарубежья. Подобная направленность нашей работы определяет ее актуальность и значимость.

Материал, цель н-задачи исследования. Основные темы армянской зарубежной литературы, естественно, находят свое полноценное выражение в сфере романа. Б первые же годы доминирующее звучание приобрели мотивы, типичные для литературы изгнания: тоска по родине, отступление, тяготы реальной жизни, осмысление истории, контрастные

взаимоотношения человека и чуждой ему ерзды. Автор работы обстоятельно рассматривает особенности исторического и автобиографического романа,армянского зарубежья, именно в ' них обнаруживая ¡¡сток» развития литературы армянского зарубежья в целом. - - .

Цель диссертации - на основе асего многообразия новейших иоззренш"; на современны» роман, соотношении принципов теории и традиций, дать научную классификацию и .периодизацию исследуемого материала и пелохнть начало процессу его фундаментального изучения.

В работе рассматриваются ' и конкретные задачи, вытекающие из выдвинутых научных постулатов. Отправной точкой необходимой .систематизации разнообразного материала' явилась для автора сфера художественных интерпретаций истории и трагедии народа. В этом аспекте рассматриваются автобиографические, ¡[.биографические романы, особое внимание уделено роману-летописи, а также.историко-революционному.роману Амастеха "Белый всадник".

Научная новизна работы. Впервые в истории отечественной литературоведческой мысли, а также з литературе армянского зарубежье освещаются предпосылки зарождения и развития армянского зарубежного романа, уточняются тематическая .и 'хронологическая периодизация, которая устанавливается автором, исходя из армянского и, шире, мирового литературного опыта. Доныне история романа в том или ином научном контексте представлялась как составная часть общей постановки проблемы. Чаще исследуемая намн проблема рассматривалась в связи с творчеством отдельных писателен в общем кругу затрагиваемых вопросов. В данной работе систематизирование отражена многоохватная история зарубежного армянского романа. Аналитическое рассмотрение разнообразия поджанров сочетается с исследованием разнородных эстетических образований в своем жанре

Методология исследования. Методологической основой диссертационной работы явились принципы сравнительно-исторического литературоведения. Избирая отправные точки и принципы исследования, автор

руководствовался разысканиями и постановкой проблем А.Оша-кана, Г.Шагнняна, Эд.Джрбашяна, С.Арзуманяна, З.Габриеляна, М.Бахтина, В.Кожннова, которые затрагивают новые жанровые процессы, связанные с романом, традиции и особенности его внутринационального развития, а также другие идейно-эстетические положения. На основе новых критериев исследованы некоторые страницы истории, пересмотрены сомннтельные оценки своего времени, восстановлены незаслуженно отвергнутые объективные оценки национального ' движения и его художественных выразителей.

Практическое значение данной работы тесно связано с ее определенными научными результатами и выводами, которые помогают придти к совершенно новым оценкам литературы армянского зарубежья. Основополагающие положения работы могут содействовать написанию в дальнейшем новой истории литературы армянского зарубежья, а которой не будет места старым идеологическим штампам. Обобщенный в диссертации материал и аналитические разборы будут способствовать дальнейшим исследованиям, посвященным деятельности и разноаспектным литературным проблемам армянского зарубежья.

Апробация исследования. Основные положения диссертации изложены в многочисленных изданиях. В 1990 году вышла в свет монография "Американские армянские романисты", в которой впервые получили оценку роман-сказ Амастеха, стоящий у истоков американского армянского романа, а также романическая эпопея 1! политический роман нового времени (А.Асатурян, А.Андреасян). В 1991 году в издательстве "Напри" был опубликован третий сборник "Критического ежегодника", в котором помещено исследование автора диссертации, посвященное современным тенденциям турецкого армянского романа. В 1992 году в Бейруте вышла в свет первая книга обширного монографического исследования диссертанта "Роман армянского зарубежья: жанр, традиции, • философия истории". В мае 1989 года автор выступил с докладом на втором международном симпозиуме, организованном Институтом литературы им. М.Абегяна АН РА н Ереванским госуниверситетом. Тема доклада - роман

З.Пиперяна "Закат муравьев". В сентябре того же года по инициатива автора в Стамбуле бьш организован н проведен "Круглый стол", посвященный новейиюму периоду зарубежной армянской литературы, в работе которого приняли участие крупнейшие .писатели диаспоры Отчет о научных результатах этого форума был полностью опубликован на страницах журнала "Норк" п получил широкий отклик за рубежом.

Диссертация была апробирована на заседании отдела армянской литературы XX века в Институте литературы АН РА (июнь 1992).

Структура иг объем работы. Данная диссертационная работа состоит из Введения, четырех глаз, заключения и списка использованной литературы. Разделение на главы и объем работы обусловлены значимостью поднятых проблем и степень» их разработанности. Объем диссертации 376 страниц.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Взьменни обосновывается выбор темы, обозначен круг узловых проблем исследования, подчеркивается их актуальность и практическое значенне.

Первая глава. "Предпосылки н историческое развитие романа армянского зарубежья" содержит краткий обзор теории и истории романа, в котором уточняются пути развития романоведения в свете исследований армянских' и зарубежных ученых. Ав тор считает, что сравнительно молодой, однако уже достигший расцвета жанр романа прошел длительный период "предварительного накопления" и лишь в эпоху Возрождения приобрел черты, свойственные современному восприятию жанра.

С этой точки зрения примечательно отношение к проблеме русской литературоведческой мысли, которая рассматривается в работе с должной теоретической глубиной. Автор не соглашается с В.Шкловским, который ввел в орбиту исследования романа прозу древнего периода. Более того, он считает, что эллинистический роман - это зрелый жанр-. "Жанр этот не обладал собственным названием, может, потому, что он

все время поддерживал связь с историей"1, А уже В.Кожиноз переносит время становления хчанра в позднее средневековье, отсекая его родственные связи с идеологией Возрождения. "Роман обретает свое место н лицо в литературе, - пишет В.Кожпнов, - лишь в конце эпохи Возрождения - во всяком случае тогда, когда ее культура уже переживает кризис. Роман скорее, результат, вывод этой эпохи, чем ее собственный жанр; его действительное развитие начинается лииь после ее. завершения. Эстетика и поэтика романа не дают оснований рассматривать его как ранессансный жанр"2.

Этот принципиальный тезис сразу же получил научный резонанс и был оспорен многими учеными. В те же 60-ые годы литературовед С.Арзуманян не принял подобной постановки проблемы, согласно которой фактор, в конечном итоге обусловливающий происхождение романа, есть не что иное хек дух эпохи. "Рассматривать жанр романа как непосредственный продукт Возрождения вне этой эпохи означает не учитывать те общественно-исторические предпосылки, которые создали почву для возникновения романа"3,- заключает сн. Сегодня в высшей степени необходим аналитический многосторонний и глубокий подход к означенным проблемам» ибо назрела потребность вывести литературу "из плена классово-партийных догм и тенденций".

В истории армянской литературы проблема соотношения эстетического и политического критериев с самых- разных позиций на множестве примеров можно указать- на "вмешательство" тенденциозности в национальный литературный процесс. Так "Нср дар" ("Новый век") считал естественным его довлеющее присутствие и сразу же вставал на защиту общественно-политической домннанты в творчестве, когда писал-. "От поэта и прозаика требуется не столько

1 Шкловский В. Собр.соч. в 3-х томах, Т.З, М., "Худож.лит ", 1974, с. 441. .

2 Кожннов В. Происхождение романа,М., "Сов.пис", 1963,с. 136.

3 Арзуманян С. Советский армянский роман, Ереван, "Айастан", 1'Х>7, т. 1, с. 33 (на арм.яз.).

художественная форма, воспевание красоты и истины, являющихся вечными идеалами художника, сколько известное и определенное направление. В наше время нет необходимости б чистом художнике, не есть потребность и определенном знамени"4 А "Сурапдак" ("Курьер") Т.Чивелегяна в начале века следовал канонам натурализма. Г.Барсегян с почти юношеской нетерпимостью противостоял некоторым тенденциям запЕдноармянскнх литературных школ,- "Иногда, перед нами оказываются романы-с социальным ярлыком, надуманные, пустые сочинения, лишенные какого-либо смысла, - а много ли у нас романов с определенной направленностью, где замысел зарождается и осуществляется по определенному плану, цель которого выявление социальных болезней общества? Таких социальных болезней немало в нашей нравственной жизни. Нам нужен роман, который бы выносил обозрение язвы наших нравов и боролся бы с ними"5.

В'последствии, Г.Барсегян, правда, не столь рьяно придерживался подобного взгляда, склоняясь к неоромантически-символистской системе мнровидения, однако сохранил неизменным свое отношение к выработанным критериям относительно тенденций и этики романа.

Новейшие романические структуры, унаследовавшие некоторые внешние особенности эпопеи и эпоса, обязаны мощному литературному движению позднего периода окончательным формированием основных жанровых элементов. "Роман, этот самый великий жанр эпического рода, -пишет С.Арзумаиян, - сменил эпос, эпопею, утвердив свои законы и принципы. Но и какие-то элементы он унаследовал от эпоса. Неслучайно роман называют эпосом нового времени, хотя они и являются продуктом разных общественных устройств, эстетически выражают разные исторические периоды"6.

В прошлом фольклорные памятники прозы имели равноценное соответствие эпосу, и правильна точка зрения, согласно которой история вопроса обращена к V веку, когда

4 "Нор дар", Тифлис, 1889, № 11.

5 "Сурандак", К.Полис, 1903, 5-ое октября, № 1402.

6 С.Арзуманян, Советский армянский роман, т. 1, с. 34.

литература пыталась освоить опыт греческого художественного мышления.

Патриарх армянской истории Мовсес Хоренаци понимал художественное значение древнего армянского народного романа, определяя его как "космическую" литературную форму Примечателен подход М.Бахтина к проблемам целенаправленности эпоса н функционирования романа: "Память, а не познание есть основная творческая особенность и сила древней литературы"7, - пишет он. Дело в том, что среди . • особенностей зарубежного армянского романа фактор воспоминаний в определенной степени уводит на второй план познавательный элемент.

Тяжелые жизненные испытания объединяют судьбу личности и страны, придавая им трагедийный характер. Авторы не хотят, да и не могут вдаваться во все причинные связи. Подобно своим героям, они отдаются стремительному течению времени. И потому до сего времени эта литература не свободна от субъективных авторских восприятий. Она еще ждет писателя, который пслытался бы трезво оценить армянскую трагедию начала XX века. Следует отметить, что доминирование воспоминаний является постоянно действующим фактором, стимулирующим возникновение романа армянского зарубежья. Кстати это обстоятельство помогает выявить другую "эпическую" особенность этого романа - идеализацию прошлого, то, что еще в 10-ые годы нашего века мейяновцы называли "культом прошлого". Разумеется, прошлое было переосмыслено1 и приобрело законченность как во времени (1915 год. и был линией раздела), так и относительно пространства (насильственное изгнание армян из исторической Армении). Трагические события ослабляют воздействие социальных, национально-политических противоречий, утраченная родина с историко-психологической точки зрения приравнивается к земному раю и видится еше более прекрасной, однако лишенной реальных черт.

В произведениях писателей армянского зарубежья

7 Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики, М., "Худож.лит.",! 975, с.458.

восславление родины и человека, земли и природы переплетается с мечтой н ностальгией, "культ прошлого" пытается разрушить"кажущиеся неприступными бастионы реализма. Почти у всех представителей армянского зарубежья романтический элемент присутствует изначально. Чтобы это понять, следует обратиться к истокам данной литературы. Для всех литературных жанров зарубежной армянской литературы и в первую очередь для романа, характерна и другая особенность, связанная с периодом ее формирования, - это. тематическая незавершенность. В финале произведений читателю кажется, что герой вот-вот пробьется сквозь стены равнодушия и несправедливости, однако, пока он довольствуется констатацией г.оря народа, национальной разъединенности, политического бессилия. Именно в этом смысле герой романа с его надеждой на будущее напоминает эпического героя. Однако, ёсли герой романа еще может выдержать сравнение с ним масштабностью своей мечты, богатырская мощь уже точно покинула героя жанра нового времени. Таково коренное отличие образов двух жанров. Национально-историческая судьба обуславливает определенную, двойственность романного героя, который чувствует свою слабость, давлеющие . обстоятельства национально-политической жизни.

В романе главный герой всегда борется за национальное бытие, однако для него очевиден и крах иллюзий. День ото дня усиливается невольное или сознательное приспособление к общественно-политическим реальностям, уже в начале пути герой оказывается на дорогах отступления.

Роман вобрал в себя существенные признаки жанров эпического рода, часто можно заметить и вторжение малой прозы в романные границы. По верному наблюдению Эд.Джрбашяна, жанры романа и рассказа являются своего рода полюсами "большой" и "малой" прозы. "Но это вопрос не одного лишь объема, но к тематики и принципов образности"8, - пре-дупрех<дает ученый. Это особенно заметно на примере романа-эпопеи Амастеха, в котором объединены многочисленные

8 Эд.Джрбашян, Вопросы поэтики, Ерёван, "Айастан", 1976, с.140 (на арм. яз.).

мелкие сюжеты, некие истории, которые характерны для жанра рассказа. Многие из этих сюжетов по существу и не связаны с романным действием, оставаясь на автономном положении. Скажем/ к примеру, если выделить из "Белого всадника" фрагменты, посвященные прошлому Лджи Мусы или всей истории Уста Усепа из Джравана, европейские собрания дашнакского бюро, метароман станет более целостным жанровым образованием.

Склонность к вольному использованию элементов рассказа заметна в произведениях Г.Севана, А.Асатуряна, А.Карапенца, хотя и не всегда это происходит за счет непременного разрушения романной структуры.

Большую роль в формировании жанра романа, как известно, сыграла новелла, и нам представляется более плодотворной позиция ученых, склонных видеть взаимопроникновение зтих двух жанров, а не искусственное их противопоставление. Интересно, что А.Ошакан, который подошел к проблеме с другой стороны, подчеркивая их различия, все же находит точку сближения между новеллой и романом. "Конечно, каждый новеллист в одно'и то же время ро1еп1!аГ(тэ.гК (потенциально - С.Д.) романист. Но обратное не всегда точно. Это две раздельные дисциплины и как таковые сковывают своих авторов"9.

В литературе армянского зарубежья новелла часто вторгается зо владения романа. Очевидна возможность их взаимодействия тяготения новеллы к повести, и это наилучшим образом заметно в художественной практике А.Ошакана и в его теоретических наблюдениях относительно связей романа и повести: "Мало кому известно, что по существу эти очень близкие друг другу жанры в корне отличаются друг от друга. Тип изображения в романе не только не подходит повести, но к противопоказан ей"50. По его убеждению, становление и динамика романа в целом не типичны для литературного развития,.в то время как повесть под названием "новелла"' является вторым крупным жанровым образованием после

9 А.Ошакан, Панорама западноармянской литературы, т. 5, Иерусалим, 1952, с. 152 (на арм. яз.).

10 То же, т. 8, Бейрут, 1980, с. 380.

лирического стихотворения.

А.Ошакан видел мощь А.Ширеанзаде и Е.Отяиа в жанре повести, а не романа, а Раффи для него "автор посредственных повестей". Армянский литературовед высоко ставит О.Бальзака и Раффи лишь как романистов, что лучшим образом доказывает его четкую жанровую дифференциацию.

Л.Шант, сопоставляя повесть и роман, преимущество повести находит в лаконизме, рассматривая ее как "новую разновидность творчества - сжатый роман"11. В повести есть своя особая эстетика: сосредоточение на одной точке, на одном вопросе, на одном переживании"12. По его мнению, это "личная жизнь индивидуума. Если даже нам представляют среду и социальные вопросы, то это делается для того, чтобы лучше обрисовать личность, а не общество"13.

В отличие от Л.Шанта мы, разумеется, не считаем принципы художественного изображения личности привилегией жанра повести, ибо он типологически соотносим со всеми жанрами без исключения. Тем не менее нельзя не согласиться с верным в общем виде тезисом Л.Шанта о той, что ". . . сила и обаяние романистики и романа в перипетиях действия, интриги, в многостороннем и точном изображении людей, проблем, слоев общества, сила же повести в ее краткости, остроте и концентрированное™"14.

Таким образом, зарубежное армянское литературоведение отдает предпочтение жанровому амплуа писателя, которое и определяет его место в литературе.

Заслуживают внимания и оригинальные взгляды на теорию и взаимодействие жанров Ш.Шахнура, А.Ошакана, Л.Шанта, Г.Шагиняна, которые в диссертации подверглись тщательному анализу.

В прозе армянского зарубежья иногда с трудом различается дифференциация этих двух жанров, в особенности у М.Ишхана, Г.Аджемяна, В.Шушаняна, А.Царукяна и других. Примечательны

11 Журнал "Айреник" ("Родина"), Бостон, 1928, № 8, с. 86^

12 Там же.

13 Там же.

14 Там же.

общности жанровых структур. Так,повести А.Царукянг и М.Ишхана имеют свое непосредственное продолжение и только в общем единстве повестей происходит их объединение под "крышей" романа. К примеру, повесть "Призрачный Алеппо"' является продолжением повести "Люди не имевшие детства", ¡I их нельзя рассматривать в отдельности. Таким образом, вобрав в себя новые действия и идеи,повесть "распространилась" и вешла - уже в структуру романа. На наш взгляд, сопоставление функционирования таких повестей неприемлемо, в особенности, повестей А.Царукяна и М.Ишхана, ибо их целостность проявляет себя в романе. Мемуары также "притендуют" на романное обличие, занимая определенное место в литературе зарубежья. Особенно велика роль Малхаса, который мастерски воссоздает картину экспатриации, борьбы за существование, свидетелем которых он был ("Переживания", "На рассвете", "Пробуждение" "Восход солнца"). А "Прохожий и его путь", "Рабксоп и останки мамонта" К.Зарьяна, "Моя книга" А Агароняна, "Тетрадь воспоминаний" Р.Аттечяна как и многие другие произведения где по меткому наблюдению К.Зарьяна, рассказчик, романист и критик предстают в одном лице, отнесены не к романистике, а к мемуарной литературе...

Жанр романа находится в тесном взаимодействии не только с эпическим . родом, но и с двумя другими литературными родами. Так, В. Днепров, рассматривая отношения между романом и драматургией, в связи с Достоевским развивает тезис о том, что Достоевский "создает нечто.вроде театра, внутри романа - на сцене нашего воображения"15. Речь идет' о целеустремленном и систематическом-использовании в структуре романов диалогов, которые свидетельствуют о стилевых особенностях жанройых . взаимодействий, об оформлении сложной мыслительно-выразительной .системы. Прозаик С.Санинян, отдающий предпочтение рассказу и новелле, размышляет о значении в романе диалогического элемента: "Диалог требует больше искусства, нежели остальные творческие элементы романа"16.

15 Днепров,В.Д„ Черты романа XX река, М.-Л., "Сов.пис.", 1965, с. 505,

16 "Багин" ("Алтарь"), Бейрут, 1972, № 8, с. 70.

Что касается соотнесенности в литературе армянского зарубежья романа и драмы, то здесь следует в первую очередь подчеркнуть достижения французской армянской школы (Ш.Шахнур, З.Ворбуни, Гр.Зардарян, отчасти Н.Сарафян). В, романе Гр.Зардаряна н З.Ворбуни особенно заметно художественное влияние диалогического романа Достоевского. Сравнительный анализ внутренних особенностей двух жанров плодотворно проследить на эстетических воззрениях Шанта. Типологическим признаком, определяющим их различия, Шант считает, во-первых, действие, во-вторых, драматизм, и эти необходимые условия в драматических произведениях являются жакрообразующими-. "В романах.нет исключительной потребности вдвиженш: во всех его частях. В особенности внутренние драматичные столкновения и бурная психологическая борьба составляют кульминационные страницы романа, однако, могут ».вообще отсутствовать, в то время как в драматическом произведении действие - это самая суть произведения, как и постоянная необходимость движения и внешней, и внутренней борьбы"17. Нарушение гармоничного сочетания и взаимодействия этих элементов расшатывает жанровую основу произведений, которая яснее всего проявляется при литературных переложениях, когда практические нормы действия . и драматизма остаются неизменными. Л.Шант верно замечает: "Когда хорошие романы переделываются в пьесы они начинают "хромать" и становятся второсортными"18. Л.Шант признавал индивидуальность художника и связывал ее с авторским предпочтением того или иного жанра. Отсюда и следующее наблюдение: "Есть немало романических произведений, которые являются романами лишь по форме, а по духу - это драмы"19. Сопоставительный анализ, предпринятый Шантом, Г.Плтян рассматривает как форму "традиционной бинарности", как противоречивость мышления, философское понимание души и тела, формы и сущности20.

17 "Айреник", 1929, №- 10, с.68.

18 Там же.

19 Там же, с. 69.

"Литература армянского зарубежья", "Хорурдаин грох", 1989,

с,2?3.

Мы придерживаемся несколько иного мнения. Выдающийся драматург и теоретик постоянно является сторонником сравнительно исторического опыта исследований, дающего возможность поверять литературно-художественные постулаты богатым опытом истории жанра, познавать и выявлять новые закономерности. .

В структурах романа армянского зарубежья разумеется можно обнаружить известные составные части драматического элемента, однако стоит добавить, что подобные "переходы" романистами не программируются. Наличке драматического элемента находится в зависимости от особенностей стилевого выражения н мастерства писателя, подтверждающего истинность туманяновскоГ' формулы: внутренне чувствовать себя драматургом.

Лирическая струя в прозе армянского зарубежья оставила в ней более глубокий след, ибо тема тоски по родине обязывала к использованию эмоциональных форм подачи художественного материала. Красноречивым примером в этом отношении может служить лирический мотив, присутствующий в рассказах Амастеха. Лиризм насыщает всю его сюжетнукг систему, субъективная же позиция является непосредственным отражением авторских настроений. Именно в этом аспекте Амастехом виделись общие точки соприкосновения его произведений и прозы А.Бакунца ("почувствовал братскую близость")21 „ и он заострял внимание на интерпретации лирического элемента. В своем письме к Г.Маари он писал: "Здесь мы более романтики. Я к по ныне погружен в стихию звуков оровеля» полей и насекомых"22.

Вскоре лиризм вышел за пределы рассказа в литературе армянского зарубежья. Проза В.Шушаняна, написанные зплоть до 20-30-х годов романы - "Парни люОви и приключений" , "Весеннее", "Дни некрасивы", "Белая Варсеник", "Летние ночи", "Смутная юность", - полностью проникнуты глубоким

21 "Созетакан граканутюн" ("Советская литература"), Ереван, 1983, № 8, с.12.

Там же. •

поэтическим духом: лиризм переполняет его романы, лишает писателя "объективного" взгляда, становится своеобразной дневниковой основой для постановки идеологических и художественных проблем. Эта особенность прозы В.Шушаняна была обнаружена критикой начиная с самых ранних его исследователей. Так он был "прочитан" в первых серьезных работах армянского.советского литературоведения.Т.Севан справедливо подчеркивает тот путь.."... на котором Шушаняк-.:.' . стал v)ятeж^iь!м ■ певцом больших страстей литературы зарубежья. . он стал поэтом-патриотом, певцом-патриотом"23. А В.Габриелям усматривает в художественных-воззрениях писателя истоки лиризма: "Обилие чувств-и живописность мышления подводит лиризм В.Шушаняна к стихотворству. В.Шушанян - поэтвсвоей прозе'.'2'1.

Литература армянского зарубежья благодаря прозе В.Шушаняна приобрела неповторимое лирическое звучание (а подчас и ритмику поэтического произведения), обогатилась правдивой, но "субъективной" летописью, поколения, утратившего историю и родную, землю. "Не забывай, что главная особенности моего дарования - эмоциональность. Все мои вещи без исключения - сновиденья, а снам свойственна несбыточность, беспорядочность, но в то же время (что самое главное) способность вызвать сопереживания"25, - пишет В.Шушанян.

Использование принципов лиризма в романистике разумеется не ограничивается творчеством одного писателя. И лиризм стиля В.Шушаняна естественно не является исключением на литературном фоне.зарубежья. Можно назвать имена М.Ишхана, Б.Нурикяна, А.Царукяна и других, в чьих произведениях (и не только в романах) превалирует эстетическая приверженность определенной поэтизации жизни.

В диссертации автор обращается к жанрообразующим особенностям романа и теоретическим оценкам литературы

23 Г.Севан, Вазген Шушанян, Ереван, изд. АН, 1968, с. 102 (на арм.яз.).

24 В.Габриелян, Портреты, "Советакан грох", 1976, с. 174 (на арм.яз.)..

25 "Айреник", 1<Э62, № 11-12, с. 20.

армянского зарубежья. В теоретических воззрениях Гр.Зардаряна чувствуется определенная упорядоченность критериев романа, где ". . . спрос принудительно подвластен идеалу, без которого автор попадает в нелепое положение и отрицается искусство"26.

Рассматривая новейший период национального романа литературовед Г.Шагинян (Бейрут! указывает на важность общественно-политической среды, выражая недостаточно ■ обоснованное беспокойство относительно ее отсустпня: "Послевоенная литература испытывает романиыи голод"27. Главным условием развития романа он считает обеспеченность части народа, в результате чего все социальные институты живут полнокровной жизнью. Политические перипетии, тревожные национальные ситуации, естественно, не могут способствовать развитию романа, поскольку жанру свойственны не только широкий охват событий, но и аналитико-оценочные критерии автора, сила проникновения в суть явления. Подчеркивая, что семена брошенные в почву романа должны иметь глубские корни, т.е. что главенствующая роль романа основывается на реалистических параметрах, Г.Шагинян испытывает разочарования по поводу "романтических блужданий" национального романа и выражает сомнения относительно перспективности этого кайра в литературе зарубежья. "Наше понимание романа, - пишет он, - не дает яркое представление о миражном произведении, которое англичане называют "fiction". Даже взятый из реальной жизни реалистический роман является прежде всего фикцией, т.е. умозрительной конструкцией, предметным воплощением призрачных идей автора. Романист - создатель призраков и их описатель"28.

Георетичяеская мысль зарубежья (Н.Тестехюл, М.Германикян, Г.Аджемян и другие) вкладывает в понятие реализм различное содержание. Гак и должно быть, поскольку

25 Гр.Зардарян, Время и его толкование, Париж, 1955, с.141 (на

арм.яз.).

27 Г.Шагинян, Избранное, Бейрут, 1962, с. 54 (на арм.яз.}.

гв Гам же, с. 55.

выработка эстетических категорий происходила и происходит на основе взглядов разных школ. Что только не имеется в виду под термином реализм - фотографическая точность, воссоздание нравов, сближение реального и воображаемого планоз под императивом ностальгической литературы.

Автором новых структурных элементов реализма в романе является французский армянский поэт и литературовед Г.Плтян. Он с новыми критериями подходит к системе романного тематического единства Ш.Шахкура, З.Ворбуни, Гр.Зардаряна: "Так называемый реалистический роман вводит в жизнь зарубежья идеологическое поле противостояния ассимиляционных и противоположных процессов"29. Включение "идеологического поля" в сферу реализма усиливает активность связи писатель-читатель, когда читатель воспринимает через художественный текст адресованную ему тревогу, грозящую ассимиляцией и отступлением. В "идеологическом поле" литературы реальная действительность обладает еще одной особенностью, отражания. "Такова наша жизнь, - категорично заявляет В.Ошакан, - и современная литература есть не что иное, как эмоциональная копия этой жизни"30. На этот раз в понятие реалистичности входит правдивое отражение "поведения души", являющееся мерилом художественности произведения, масштабности писателя. "Реальный" художественный материал находится в зависимости от внутреннего мира писателя, как бы очищается от тех внешннх элементов, которые чужды писательской интуиции. В этом случае уже трудно говорить о системе принципов объективного отражения, поскольку предметы, явления, человек в художественном изображении "являются" после "необходимой фильтрации"; Кстати, утвержденные А.Ошаканом тенденции литературы, исполненной психологической глубины, индивидуализацией образов, духовной свободы, максимально реализуются его сыном, выдвинувшимся в ряды лучших и еще не до конца изученных писателей зарубежья.

"Предмет" романа зарубежья - жизнь армян на чужбине с ее тоской по родине, успешным или безуспешным

29 Г.Плтян, Драма, Бейрут, 1980, с. 329 (на арм.яз.),

30 "Багин", 1962, № 1, с. 11.

противостоянием зону неведомых миров, с удачными или неудачными попытками противостояния. Этот общий тезис требует существенного уточнения. В .центре внимания романа зарубежья не столько художественное столкновение национального и чужеземного, сколько целостное выражение в судьбе личности национальных проблем. В системе ценностей наблюдается определенный сдвиг.- все внимание писателя сосредотачивается на идее судьбы, которая принадлежит не какой-то индивидуальности, а всему народу. Подобный подход вызывает тревогу, однако, тема народной судьбы от романа к роману утрачивает систему основных художественных ценностей.

Литература армянского зарубежья всегда выводила на первый план воспоминания, воображения, отчасти национальные события новой действнтельности.Нациоиальная боль на дает развернуться другим темам, однако, в романе зарубежья достаточным образом выражен принцип прав- дипого изображения, который, является не только исходным постулатом, но и материалом, художественной идеей. Поэтому отпадает необходимость искусственного разграничения реалистического и романтического элементов романа. Соотнося романы Ф.Верфеля и Л.-З.Сюрмеляна с точки зрения правдивости изображения, Н.Акншян считает, что принцип реалистического воссоздания действительности надо искать в жанровом своеобразии романа. "Правдоподобие, - пишет он, - нисколько не равнозначно правдивости, которая часто, если не всегда, предполагает личный опыт, исполненный свидетельством очевидца. Вот здесь, по моему суждению, находится водораздел между правдивым и правдоподобным"3'1. Не случаен огтыт блуждающего з натуралистических дебрях романиста Рена, стремившегося непременно уйти от знамен!! реализма. "В жестоких опытах жизни я никогда не мирился с действительностью. И призрачное, сказочное всегда остязалось преобладающим, всегда желанным и всегда далеким. Реальная жизнь всегда казалась не ущербной, не такой, какой я хотел бы. Тогда я начал заполнять этот пробел литературой. Предполагаю,

31 Н.Акншян, Л.-З.Оормелян, Лос-Анджелос, 5984, с. 78 (на арм.яз.).

что литературой могут заниматься только те , которые считают ущербной и недостаточной нашу сегодняшнюю жизнь"32.

Один из центральных структурных параметров эстетики романа- принцип охвата материала. В прошлом и сегодня превалировал критерий реалистического отражения: по старинке просто, если предмет и обстоятельства воссозданы реально, следовательно охват действительности оптимален, в противном случае эта возможность исключается. И тогда упускается из виду самая важная особенно в сфере романа: художественное воспроизведение правды жизни. Это относится не только к реалистам, но и к романтикам, которые "объясняют" явления, на стыке реального и идеального. В литературе зарубежья отражение жизненной правды происходит на основе субъективного восприятия, однако это не дает основания полностью исключить жизненный характер идеала, путать правдивость как реальную почву романтического изображения с эстетическим принципом правдивости и достоверности.

Диссертант отмечает тенденцию к перенасыщению романа документальным материалом. Он выражает опасения, что в результате может постепенно исчезнуть художественная почва романного мышления, увеличится опасность того, что роман выполняет функцию "уточнения" истории, а это в свою очередь ведет к возможности пересмотра роли и значения романа.

В первой главе обращается также внимание на принцип выбора героев. Автор работы обосновывает то, что герой романа Ш.Шахнура, как бы он не был индивидуализирован, остается типизированным персонажем-. Петрос - армянин, сумевший противостоять реальной опасности ассимиляции, однако, он не з силах бороться с пагубными следствиями отступления. Его поступки затягивают в болото чужбины. Пройденный героем Путь типичен-, это путь целого поколения. ■ Петрос не отличается даром предвидения, он рядовой французский армян»н, однако писатель решает именно в его образе найти переломление национально-общественных тревог, показать возможность потерн и сохранения национального облика.

32 "Кянк ёварвест" ("Жизнь и искусство"), Париж, 1933, с. 48.

По А.Ошахаиу стилизация пврежиовний героя обобщается единым внутренним зрением персонажей и самого романиста,' который мастерски воссоздает сокровенные побуждения своего героя: "Сегодня мы совершенно равнодушны к религиозным смятениям Ф. Достоевского, его богоискательским переживаниям и тому идеалу страдания, которые создает мистицизм в глубинах великой русской души. Но его матери, женщины, его отверженные и его блаженные очень часто встречаются в жизни. Своими характерами, взятыми из его же времени, Ф.Достоевский служит вечному человеку"33. Эстетический принцип создания героя А.Ошакан ставит выше даже идейных* требований, теряющих актуальность во времени. Масштабность писателя зависит от масштабности его героев.

В романс армянского зарубежья наблюдается примечательный художественный поворот от независимого деятельного героя к созерцательному и анализирующему, чай внутренний облик часто совпадает с авторским. Писатель обычно рассматривается субъективно, как связующий ориентир, и весь успех романа обусловлен этим фактором. Тзким образом, авторы зарубежья сужают поле зрения романических героеЕ своим всеобъемлющим "вмешательством", свободной трактовкой фактов и эпохи, в результате чего объективное течение событий оттесняется на второй план. Это продиктованное историей "однообразие" персонажей легко объяснимо: мо сих пор з литературных темах доминирует мотив геноцида и судьба изгнанника, Фактически, армянская трагедия продолжает довлеть над тематическим выбором, тормозить творческие пристрастия, искать и находить в знакомых лабиринтах истории одного и того же приговоренного судьбой героя.

В первой главе обобщены научные наблюдения, связанные с динамнкой развития современного романа в его взаимодействиях с другими литературными родами и жанрами.

Вторая глава. "У истоков романа армянского зарубежья". Она состоит из двух подглавск: 1. Продолжение традиций и 2. "Национальное" в иноязычной романистике.

В первой части диссертант исходит из тезиса, что

33 "Багин", 1 964, № 12, с. 45.

живительным источником романа армянского зарубежья является лнтературно-познавательный материал западноармянскоп жизни, выработанный на протяжении десятилетий своеобразный тип художественного видения, вобравшего в себя общественно-литературные явления как европейской, так и восточноармянской жизни. С самого же начала своего возникновения западноармянский роман воспринимается как своеобразное житие армянской истории, мироощущения, традиций и образов современников писателей, как целостная художественная панорама действительности. Его формирование протекало на стыке езропейского. сентиментализма и романтизма, в борьбе за национально-самобытное художественное отражение образов и среды. М.Мамурян отмечал недостаточное внимание писателей к народным обычаям, к психологии л находил,' что вновь создаваемый западноармянский литературный мир должен возродить роль "простого человека", "народное начало"34.

Становилось все более необходимым ввести роман в русло нравственности. "Романистика, - писал прозаик О.Исарян во вновь основанном им журнале, - есть не что иное, как правдивая картина человеческой природы и добра: это история человеческого общества"35. Под этим тезисом он понимает волнения и тревоги, которыми полон кстати и его роман "Хосров и Макруи".

В 50-60-е годы западноармянская периодическая печать и критика поднимали вопросы защиты реализма, но проблемы эти лишь медленно преобразовались в эстетическую систему, поскольку художественный процесс еще не освободился от сантнменталистских натуралистических и иных не реалистических "наслоений".

Однако уже в 70-80-е годы западноармянская литература смело обращается к политическим и внутринацональным отношениям. Дидактически-образовательный роман заметно уступает свои позиции и, по меткой оценке Л.Башаляна, "На литературной арене постепенно появляются хотя и

34 М.Мамурян, Сочинения, Ереван, 1966, с. 104 (на арм.яз.).

35 "Банасер" ("филолог"), К.Полис, 1831, № 2, с. 581.

малочисленные произведения, в которых жизнь, наша жизнь трепещет во всей своей правдивости и мощи"35.

Несомненно, главной движущей причиной благотворного поворота явилось воздействие народной стихии романа Х.Абовяна "Раны Армении", и критическая мысль, верная национально-демократическим традициям Х.Абовяна, фиксирует существенные завоевания реализма с его принципом верного художественного отображения армянской жизни

В этом отношении подчеркнем роль романов С.Тер-Саркс'енца "Шаген в Сибири" и М.Мамуряна "Человек черной горы", которые дали направление освободительной мысли. М.Мамурян воздействовал на литературные воззрения зарубежья в первую очередь своим боевым художественным словом. Достаточно вспомнить, что Ш.Шахнур подчерпнул свой псевдоним, следуя ему. И если в советских литературных реестрах М. Мамурян, как ни странно,• приравнивался к консерваторам^ разумеется, за свою нелюбовь к русской политике, в армянском зарубежье его зовсе не считали бесцветным". Его постоянную готовность к борьбе высоко оценил В.Калаьтар-Налбандян в журнале "Айрених" в 1927 году.

Литературная тематика зарубежья могла бы найти в себе живительный источник тем в романистике Г.Зогргба, если бы она получила широкое художественное признание. А между тем Гр.Зардарян и . другие остро критиковали его за "мраморную" психологию. В своем романе "Исчезнувшее поколение" Г.Зограб вводил в сферу искусства т.н. "не "состоявшихся деятелей", не служивших национальным интересам. В условиях зарубежья понятие "исчезнувшее" преобретает сверхзначный смысл; только названием своего неудавшегося романа Г.Зограб превнес свое отношение и участие к центральной идеологии этой литературы.

И сегодня велико обаяние романа Еруханг "Дочь амнра". Со своим опытом создания новеллы за ним следует Амсст-зх, также автор замечательных новелл. Примечательны-структурные общности их романов. "Дочь амира" .ч "Белый всадник" написаны по жанровым канонам новеллы. Это безусловно ослабляет целостность дзух романов, однако, в обо-

36 "Аревелк" ("Восток"), К.Полис, 1889, № 1562.

их случаях "выручает" литературное мастерство. Добавим, что Амастсл следует романтическим, а Ерухан натуралистически-реалистическим литературным критериям. Ерухан в своем романе вовлекается в литературный спор, косвенно подвергая анализу основные принципы литературных школ. По существу, он был одним из первых, кто взял под подозрение "высший реализм" Г.Зограба, рассматривая его в единой художественной системе с Золя. Мопассаном и Додэ. Кстати, Гр.Зардарян был весьма недоволен Еруханом, считая все его произведения "вне действительности, лишенными жизни"37.

Острую критику в адрес Г.Зограба Гр.Зардаряном диссертант объясняет его скептпцизмо.м относительно классического периода романа, большей по сравнению со старшим поколением художественной мощью писателей начала века (среди которых он видит и своего отца Рубена Зардаряна), хотя и не находит равных Г.Зограбу и Ерухану.

Высоко оценивает Ерухана критик 50-х годов М .Герман ихян, подчеркивающий самобытность его литературного направления. Он склонен к компромиссу между реализмом, и натурализмом, что по сути означает тот же натуралистический подход, поскольку ". . . реализм признает, что роль искусства состоит в таком предметном изображении жизни, как мы ее видим"38. Такие попытки, разумеется, не обогащают теоретическую мысль армянского зарубежья, однако примечательны сохранением традиции обращения к классическому. • роману зарубежья. В данном случае М.Германикян отстаивает значение художественного воссоздания нравов. Он прав, когда тревожится что ".. . нравы исчезают и вряд ли их' удастся снова возродить"39. Вопрос переносится в литературные аналы, где также приоритетную роль в реликвиях памяти диаспоры приобретает принцнп верности национальной среде и психологии.

Роман Т.Камсаракала "Дочь учителя" во многом способствовал формированию нового периода западноармянской романистики и ее реалистического этапа.

37 Гр.Зардарян, Время и его толкование, с. 260.

36 "Пайкар", Бсстон, 1954, Приложение к новому году, с. 76.

39 Гам же, с. 83.

"Восьмидесятник!!" были убеждены, что их реалистическое художественное мышление зиждется "на самых разумных основах современной критики философии"40, - как утверждал один из вождей этого движения Т.Камсаракан. В этом смысле программными стали его статьи "Что есть реалистический роман?", "Романистика Кечяна эфенди и мое золянство", где автор первого реалистического романа приводит преимущества

. титанического направления, переаернузшего зсю . романистику XIX века"41 в соотнесении с романтическими и : натуралистическими романами.

Реалистически-сатирическая направленность художественного мышления Е.Отяна сложилась еще в 90-е годы прошлого века. Его переводы из Л.Толстого, Ф.Достоевского и Э.Золя, а также первые его романические произведения свидетельствуют о демократической позиции писателя, его защите жизненных национальных интересов народа. Однако с точки зрения художественности литературная мысль армянского зарубежья предъявляет к нему определенные претензии.Г1К, А.Ошакан пишет: "Е.Отян сознательно ослабил свой роман, больше, чем это позволяют границы искусства"42. А.Ошакан находит, что все романы Е.Отяна не состоялись. Диссертант же считает, что А.Ошакан ошибается, пытаясь убедить, что в романах Е.Отяна якобы отсутствует национальная жизнь и социальные, политические проблемы.

Диссертант впервые в армянском литературоведении подвергает тщательному анализу роман Е.Отяна "Армянская диаспора", опубликованный в египетской армянской ежедневной газете "Арев" ("Солнце"). Он полностью посвящен сложному процессу формирования армянской диаспоры. Диссертант справедливо заключает, что крупнейшие сатирики зарубежья Н.Пешикташлян и Ш.Нардуни, в определенной степени и А. Ошакан, многое унаследовали у Е.Отяна.

40 Т.Камсаракаи, Т.Чокюрян, Сочинения, Ереван, "Советакан грох", ■ 1984, с.325, (на арм.яз.). .

41 Там же.

42 А.Ошакан, Панорама западноармянской литературы, т. Я, Лнгнлиас, 1980, с. 378 (на арм.яз.).

С точки зрения художественных и национально-политических критериев автор работы резко критикует роман М.Ернцанца "Слепнн города света", в котором делается попытка разоблачить и осмеять парижских дашнакскнх деятелен только за то, что они осмелились не принять советски» тоталитаризм. Этот бесталантный романист считал себя, преемником Е.Отяна в жанре сатирического романа, однако, болишеаистские пристрастия выдают ложные политические цели его творчества. По существу против таких писак и было направлено острие романов Е.Отяна "Жена квартального" и "Товарищ Панджуни".

Во второй подглавке "Национальное в иноязычной романистике" рассматривается влияние европейских, американской и, в определенной степени, русской литератур на литературу армянского зарубежья, которая свободно вбирала в себя их плодотворный художественный опыт. Волна влияний то "приливала", то "отливала" от "берегов" литературы армянского зарубежья на всех этапах ее развития, естественно, и в новейший период. И дело не только в достоинствах тех или иных литературных направлений и течений. По нашему мнению, особая роль здесь принадлежит произведениям, написанным на тему национальной трагедии, авторами которых являются инонациональные пли иноязычные писатели.

Одна из жнзненноважных проблем армянского литературного зарубежья - проблема языкового мышления. Многие писатели, подчиняясь диктату среды, своеобразному пониманию писателем своей роли в обществе, желая быть доступными читателям, а также из материальных соображений или недостаточного владения родным языком, переходили на ииоязычне Однако, иноязычная литература также имеет небольшую сферу функционирования: ее читают отчужденные от своего языка армяне, которым близки армянская судьба и история. Иноязычные писатели, по происхождению армяне, силой художественного воздействия своих произведений часто могли устранить завесу равнодушия, которая отделяет нашу жизнь от внимания мирового культурного сообщества. В.Сароян, отец и сын Майкл Арлены, Ш.Шахнур, Л.-З.Сюрмелян, П.Наджарян, А.Киракосян, С.Севан и другие представляют миру

общечеловеческие художественные проблемы и образы, в которых сконцентрированы особенности и элементы психологии и нравов армянской жизни.

Стоит глубоко задуматься над проблемами иноязычной литературы. У нас вызывает сомнение достаточно распространенная точка зрения-о том, что такая литература является составной частью армянского литературного зарубежья. Основываясь на подобной предпосылке, как национальная тематика их произведений, этой позиции придерживаются и некоторые иноязычные писатели. Таким образом они, видимо, хотят компенсировать недостаточность "национальной" основы. Впрочем, ощущение принадлежности армянской литературе может явиться стимулом вернуться к "чудесной кладовой" своего языка.

Национальные границы литературы определяет язык, а между тем "национально-патриотические особенности", как выражение национального духа, в достаточно многих случаях заполняют "территорию" языкового мышления, оттесняя на второй план чисто языковой фактор, и произведения, написанные не на армянском языке, механически причисляются к национальной литературе.

В свете данной постановки проблемы диссертант рассматривает национально-психологические "слои" романов В.Сарояна ".Меня зовут Арам" и "Приключения Весли Джексона", а также драм "Жители пещеры" и "Время вашей жиз.нн". В американской литературе он первый этнический писатель, который изменял традиционные рамки национального материала, наполнив его общечеловеческим содержанием.

С тех же позиций подходит к проблеме американский армянский прозаик и литературовед Н.Акишян. Напомнив оценку Е.Евтушенко относительно литературного наследия В.Набокова, он делится своим пониманием тесной связи языка и литературного мышления: "Писатель-эмигрант по истечению времени не соприкасается с процессом развития своего языка и потому теряет ощущение его тонкости. Он похож на того художника, который внезапно теряет зрение"43. В своей

43 Акишян Нупар, Л.-З.Сюрмелян. Жизнь н творчество, Лос-

монографии о Л.-З. Сюрмеляне он последовательно раскрывает особенности армянского писателя, писавшего романы на другом языке, как американского художника . "Сюрмелян сам себя полностью отлучил от армянской жизни, армянской литературы"44.

Проблемы иноязычной романистики можно рассматривать в русле влияний на литературу армянского зарубежья. Автор попытался дать новое научное освещение романов Л,-З.Сюрмеляна "К вам обращаюсь, дамы и господа" и "9а.6°", которые носят явно автобиографический характер и соотносятся с существенными тенденциями литературы армянского зарубежья.

В ьтом разделе исследован известный роман Ф.Верфеля "Сорок дней Муса-Дага" и прослежено его огромное влияние на романное мышление армянского зарубежья.

Третья глава. "Художественная биография борьбы и трагедии". Раскованный подход нашей историографической и литературоведческой мысли последних лет к "закрытым", запретным попам существенно меняет наши политизированные в прошлом представления, подвергает коренному пересмотру соотношение духовных и политических сил начала века, их сущностную направленность. Ныне мы в определенной степени лучше понимаем каков был масштаб, характер борьбы на путях спасения и освобождения нашего народа.

В этой главе автор работы исследует нсторико-биографическне страницы романистики армянского зарубежья, преобладающая часть которой еще не публиковалась в Армении. Впервые этот огромный материал подвергнут научному рассмотрению на основа четырех главных исходных позиций: это автобиографический роман, а также романы, в художественные пределы которых входят темы тоски по родине, • борьбы и отступления Третья глава разделена на подглавки:

1. Национальные особенности автобиографического романа. Одна из центральных проблем этого романа -жизнеописание личности. Писатель стремится всесторонне представить путь главного героя, обрисовать формирование

Анжелес, 1984, с. 35 (на арм.яз.).

44 Гам же, с. 136.

его жизненных воззрений, направленна деятельности. Следует подчеркнуть, что дневниково-мемуарные страницы прозы после событий геноцида явились неотъемлемой частью литературы армянского зарубежья. Именно на этом пути и формировался автобиографический роман: романисты, заново переживающие трагедию своего народа, предавали бумаге свою боль, трудности нового роста.

Мемуары и автобиографический роман "родственно" связаны друг с другом. Уже в воспоминаниях "я" писателя имеет строго определенный смысл, который зиждется на субъективном восприятии былого. И насколько значительно поле зрения этого "я", широка реальность оценок, настолько произведение насыщено историко-познавательной потенцией, наполнено содержанием времени. Автобиографический роман опирается на воспоминания, когда писатель, подсознательно боясь утратить реликвии прошлого, стремится пробудить священную память былого. Органический признак жанра ■ по велению ностальгии представить прошлое в розовом свете. И здесь едва ли не напрасны были бы поиски социальных, реалистических тенденций, поскольку герой исходит из своего внутреннего мира и жизненного опыта. Этому своеобычному жанру присущи внутренние структурные закономерности. Его лучшие представители постоянно стремятся ограничить "душевный порыв" в области эмоций и суметь через личность отобразить историю.

В 20-е годы нашего века армянская литература обрела новые художественные формы исследования времени и утраченной среды. Речь идет в первую очередь о жанре художественной хроники, который представляет правдивое изображение традиционных картин жизни в судьбоносные временные периоды (Е.Чаренц, А.Бакунц, А.Ошакан, В.Тотовенц, Амастех, З.Есаян, Г.Маари, А.Асатурян, Б.Нурикян, А.Мндзури, А.Андреасян, А.Айвазян, М.Маркосян и др.). Многие "биогроафические", то есть социально-психологические характеристики определенного отрезка, близки нам художественным воссозданием реалий и подробностей провинциального быта ушедших времен. Благодаря этому, после "смерти" провинции она продолжает жить в духовной памяти

поколений. Об этом - меткое наблюдение Р.Атгечяна: "Хочу внести коррекцию. Он сказал (речь идет о современном стамбульском писателе-деревенщике М.Маркосяне - С.Д.), что если провинция умерла, литература провинции также умерла. Литература провинции умрет не со смертью провинции, а от провинциализма. Потому что, хотя и провинция перестает существовать, однако бытописатель провинции продолжает писать, н это означает, что провинция еще жива. Так случилось с Амастехом и А.Мндзури. То же делаешь ты"45.

Развитие автобиографического романа у. нас шло в основном по двум направлениям-, одно связано с сюжетным построением, когда кажется, что писатель отходит от личных впечатлений, вовлекая в действие полноценных персонажей, и когда "я" не столько отождествляется с образом главного героя. В советской армянскоП литературе такова особенность романа Ст.Зорьяка "История одной жизни", а в романистике армянского зарубежья .вершинным достижением в этом отношении остается роман В.Шушаняна "Парни любви и приключений".

Прошлое для В.Шушаняна - "страна воспоминаний", так он назвал одно из своих произведений, это детство, утраты, скитания, ностальгия. Все это в своем единстве составляет ядро, предмет его произведений, что и предопределяет глубокое эмоциональное наполнение, отправную точку его романтического мировосприятия. Биографический взгляд не единственное художественное русло, которое привнес в литературу ностальгии В.Шушаиян. Тот же аналитический взгляд, естественно, ведет его к воспоминаниям о прошлом деревни, где он ищет не общественные импульсы, а истоки человечности и любви. Художественная идеализация прошлого, потребность приблизить его к мечте - "сновидению", исходят уже из масштаба ностальгии.

Автор, выдвинутый в герои автобиографического романа, со своими раздумьями, способностью к оценкам и комментариям влияет на художественную среду, поднимаясь над другими героями своего окружения. С этой точки зрения

45 "Норк", Ереван, 1990, № "5, с. 122 (на арм.яз.).

приобретает глубокий смысл подход к социальному портрету персонажа литературоведа ВТабриеляна. "Шушанян, - пишет он, - привносит в формирующуюся литературу армянского зарубежья новый образ. Этот новый герой - интеллигент, который оказался оторванным от родины, и брошенным на чужие берега"46. Очевидно, это так и есть, хотя и следует уточнить два момента, из которых один относится к сущности образа. Авторы автобиографических произведений не рисуют законченный портрет героя, а дают контрастную динамику личности, жизненный путь которой полон катаклизмов, событий, несостоявшихся возможностей, где внутренняя жизнь интеллигента жестко обусловлена внешними обстоятельствами. Во-вторых, такое построение образа характерно не только для В.Шушаняна, а вытекает из естественных требований жанра, из принципов выбора литературного героя.

"Парн.н любви и приключений" - один из первых значительных романов зарубежья. Действие там сведено до минимума, автор непосредственно погружается в глубину переживаний и накал страстен духовного существования персонажей. Путь изгнания и утрат протянулся от Родосто к Армашу, затем в Армению и снова туда, где герой родился. Жизнь вынуждает юного Ерванда проститься с беспечностью и проникнуться национальными и политическими заботами. Уже на пороге молодости он вынужден был совершить политический выбор Отвергнув коммунистическую идею, Ь'рванд жертвует и юношеской, любовью. И все эго во имя духовной свободы. По существу главной нравственной проблемой романа становится проблема выбора, которая всей своей реальной тяжестью ложится на плечи молодых ребят, жаждущих любви и приключений. Герой В.Шушаняна предпочитает свободное состояние души. Для него это философия, близкая М.Лермоьтову, Ф.Достоевскому, Ов.Туманяну.

"Парни любви и приключений", разумеется, и роман, повествующий о страданиях любви, что также становится предметом детального рассмотрения автора. В мире любви героев также идет незримая борьба. Арпик не без "помощи"

46 В.Габрнелян, Литература армянского зарубежья. Изд-во Ереванского госуниверситета, 1987, с. 290 (на арм.яз.).

поэтов находит в Ерванде рыцаря своей мечты, однако, ока не в силах преодолеть груза общественных предрассудков и предпочесть любовь. В определенной степени это следствие литературного воспитания. Однако Арпнк, по нашему мнению, не уезжает с героем главным образом потому, что для нее важнее чувство родины, а для Ерванда и Ваграма - идея ухода.

Герои автобиографического романа - сироты, ищущие свое место в жизни, часто заблуждающиеся, но полные неутолимой жажды свободы. Жизненная линия персонажей в романе дана с подлинным мастерством, на едином дыхании. Секрет успеха воздействия героев на читателя в полноте их чувств. Мы видим, как неудержимо армянские беженцы стремились вернуться в нормальное русло жизни на родине. Не случайна географическая направленность этого возвращения: все начать с того места, где родился. Гак, невидимыми нитями'заявленная в романе тема связывается с властным зовом темы ностальгии, которая получает полноценное звучание в романах В.Шушаняиа "Весеннее" и "Белая Варсеник".

Новый подъем автобиографического романа связан с армянским литературным возрождением на Ближнем Востоке, благодаря которому нашел свое литературное амплуа и ¿Л.Ишхан. Его произведения "За хлеб и свет" и "За хлеб и любоаь^ написанные в 50-х годах, составляют целостное единство, где рассматривается тема тяжелого детства, трагической жизни поколения. С позиций своих личных переживаний писатель раскрывает пути формирования и становления поколения, впервые взглянувшего на мир на дорогах изгнания. Герой обеих повестей Седрак растет в обстановке сугубо человечной и чуткой. Для героя и людей его поколения главные идейные центры - "хлеб", "свет" и "любовь" - являются символическими ценностями-аллегориями. Хлеб - это залог существования, свет - возвышенная устремленность армянских сынов, а любовь надо понимать, как способность жить духовными потребностями нации, стремиться к национальному единству. Память детства у писателя перерастает в трагические воспоминания и боль.

Седрак М.Ишхама выделяется своим характером быть и оставаться армянином. Вместе со своими друзьями он осваивает жестокие урок ! сиротства В детских воспоминаниях

писатель особое внимание уделяет "воспитанию" души и столкновениям ее с жестоким миром, что являются необходимыми элементами биографического повествования. Подобно известному герою Л.Толстого,этот юноша также ставит перед собой цель - достичь совершенства, возвыситься душой и мыслью. Он является самым строгим судьей для самого себя. Так, в первый же день принятия решения он ставит себе оценку "О" за то, что нечаянно выругался. Автор так оценивает своего героя, переживающего его собственную юность: "Не проходи равнодушно мимо этого поступка. Ноль означал беспредельную боль, тревожащее сердце наказание, безутешную скорбь. Ноль означал добровольно лишиться встречи с любимой девушкой. Чистильщик сапог Седрак в это мгновение был героем, а вы хорошо знаете, как много вокруг вас титулованных героев, которые потерпели поражение перед своей совестью"47. Быть может самую высокую оценку в дневнике совести Седрака ставит опытный учитель Погосян, подбадривая малышей, которые живут собственным трудом н испытывают удары судьбы. "Вы авангард разобщенной армии нашего народа. Вы боретесь не только за хлеб, это борьба за души, за национальность, как еще сказать, это героическое сражение за выживание, за победу, за существование"48

На этих биографических страницах прозы М.Ишхан остается верным чисто художественному развитию, уточняя оценки собственным опытом. Верно замечает В.Габриелян: "Он то следует "чисто биографическому" принципу повествования Г.Маари, то - не только биографическому принципу Ст.Зорьяна"49.

Между первой н второй книгами М.Ишхана простирается шестилетнее молчание. Писатель не рассказывает о чудесных годах студенчества. На это указывает и критик Л.Вардан50.

47 М.Ишхан, Во имя хлеба и любви, Бейрут, 1956, с. 153 (на арм.яз.).

48 Там же, с. 179.

49 М.Ишхан, Сочинения, Ереван, 1990, с. 16 (на арм.яз ).

50 См. Л.Вардан, Прозаик Мушег Ишхан,. Антнлиас, 1986, с. 27 (на арм.яз.).

Вторая книга полностью посвящена трудной жизни учителя в диаспоре. Роман остается биографическим, поскольку автор в ос новном повествует о своей жизни, одновременно продолжая живописать судьбу бывших чистилыцнкоз в зрелые годы. Особенно удался ему образ Арсена, который на отлично выдерживает экзамены в университетах жизни. Бывший сирота, который подчас находился на грани катастрофы и еле поддерживал свое существование, находит, свое место в жизни, обзаводится семьей, осваивает профессию. Арсен сердечен, непосредственен. Некоторая внешняя грубость не отталкивает читателя, наоборот, приближает к нему героя, напоминающего шушаняновского Ерванда. ;

В романе кипит жизнь диаспоры. Правильно было бы заключить, что в жизнь уже вступило поколение Седрака. На знамени, его борьбы - защита национального достоинства. М.Ишхан возлагает на его плечи священный груз сохранения армянства. ■.'.';'- '

А.Царукян развивает детскую тему автобиографического романа хронологически несколько позже М.Ишхана. Его книга "Люди, не имевшие детства" вышла в свет в 1955 году в Бейруте. Это было время, когда в армянском зарубежье только что сформировалось литературное поколение, которое изведав дно жизни, пыталось в прозаических жанрах осмыслить пройденный путь, распознать смысл своего существования. В то же время, в политическом плане А.Царукян '-'обошел" М.Ишхана, поскольку и в Ереване, и в Москве к нему отнеслись особенно благосклонно, издав повести.

Литературные позиции М.Ишхана и А.Царукяна были-диаметрально противоположны. : Последний - суше, художественность его прозы уступает очерковой документальности, и фактографическая, точность становится обязательным условием действенности изображаемого. Здесь нет обычного деления на главных и второстепенных героев, нет и романической целенаправленности действия, а именно, пестрой живописности жизни американского приюта, переживаний 6-10-летиих детей.

Возвращеннные к жизни дети очутились в жестоком мире, с ними строго и грубо обходятся "папы" и "мамы", которые

казалось бы призваны были смягчить своей заботой трагическое положение оставшихся без родителей малышей. А.Царукян показывает, как бесчеловечно обращались с детьми в приюте. Особым рвением отличалась . Матушка Егисапет, старшая хозяйка, которую называли просто Матушка. Видимо, резня, потери, ссылка убили с ней последние проблески чувств: она лишает сироток причитающейся им еды, даже хлеб делит "поровну". Алчным был и попечитель приюта Папаша. "Многие из нас думали, что наше ежедневное "отче наш" обращено к Папаше, которого мы знали по его ослу и плетке"51, с такой же беспощадностью иронизирует автор.

Разумеется, вокруг было немало хороших людей. А.Царукян в своих детских воспоминаниях с любовью изображает добрых самаритян, инспекторов и среди них Аругюна, который брал под свое молчаливое покровительство самых беззащитных. Истории, которые он рассказывал, были для них откровением: это была чудесная школа, в которой можно было услышать беседы о подвигах героев от фольклорных богатырей до Колумба. Меняет к лучшему нравы приюта и новый "папаша" Левон, который пытается спасти детские души "запоздавшими" уроками гуманности. Детский мир Андраника заполняют Мигран эфенди и человек с легендарным прошлым Жак Сарвон, который тосковал по родным берегам Вана: "Ван был его ахиллесовой пятой, но и одновременно крыльями Пегаса"52

"Призрачный Алеппо", являющийся прямым продолжением первой повести, А.Царукян написал намного позже классических образцов литературы ностальгии, во второй половине 70-х годов..Однако это не помешало критике прямо, связать эту повесть с известными патриотическими произведениями Амастеха, В.Айка, А.Айказа, В.Шушаняна. Атмосфера Алеппо сама становится такой же призрачной, как и потерянная родина. Автор вспоминает тигранакертскнх беженцев, оказавшихся в Алеппо. Невозможно без волнения знакомиться с грустной историей Вагана и Мкртича, которая

51 А.Царукян, Люди, не имевшие детства..., Ереван, "Советакан грох", 1985,с. 30 (наарм.яз.).

52 Там же, с. 243 .

верно отразила тревожную атмосферу и нравы диаспоры. Средоточием добра в романе является образ матери. Проведя сравнительный анализ двух романов, диссертант в своей работе приходит к выводу, что во второй части повествования воспоминания А.Царукяна лишаются упорядоченной художественной гармонии, характерной для первой части.

В 60-е годы в писательских кругах армянского зарубежья вновь оживилась политическая жизнь и интерес к исторнко-политнческим проблемам. Американский армянский прозаик А.Асатурян пытается в широком диапазоне романа представить трагические блуждания армян зарубежья на. протяжение долгих десятилетий. Романное действие трилогии построено по характерным мерилам традиционной для этой литературы тематике: это идеализированная картина жизни- в одной деревне, напоминающая рассказы Амастеха, Б.Нурикяна и А.Айказа.

В первом романе "Внуки Овакима" доминируют мотивы ностальгии. По существу он разделен на'три маленьких, рассказа, объединенных. сюжетными линиями и общей направленностью содержаний. Кстати, две последующие книги -"Правнуки Овакима "и "Эй ты, беспризорник" заметно отходят от особенностей жанра рассказа, их сюжетная основа имеет больше общих черт.

Одна из глав первой части романа "Внуки Овакима" называется "Наша деревня", однако, это название подходит и к другим главам, ибо А.Асатурян раскрывает присущие деревне простые и естественные отношения между людьми догеноцидного периода. Прекрасно дано художественное изображение национальных обычаев и нравов, воспринятых внуками Овакима от своих отцов, Необычайно емко и перспективно значение понятия "Оваким". С одной стороны, это дань художественному вымыслу, конкретная привязка к данным героям, с другой, - известно, что "сыновья, внуки и правнуки Овакима" - это весь армянский народ.

В центре истории первого романа находится внук Овакима Арупон, сквозь п-ризму восприятия которого мы знакомимся с остальными героями. Перед нами реальное "биографическое" изображение армянской деревенской жизни. В этой

особенности следует видеть существенное достоинство первой книги. Каким далеким кажется нынеживущему в Америке писателю село Чомахлу. "Действительность и литература смещались в моем восприятии, я затрудняюсь отделить реальность от воображения"53. И читателя не покидает мысль, что эти простые люди вскоре обратятся в столь же простые воспоминания. Ностальгия сглаживает теневые стороны их жизни, однако, автор не скрывает бедственного положения многих героев. Дело доходит до того, что соседи-турки склоняют безвольного Мессию к вероотступничеству, которое якобы скорейшим образом приведет его к богатству. Однако, вождь мусульман в Кесарии, убедившись в "неидеологических" причинах омусульманивания армянина, отказывает ему в помазании. Автор прав в своем умозаключении: оздоровление общественной жизни не связано с предпочтением той или иной религии. Турок может быть большей "голью", нежели армянин. Собственно, это обстоятельство и сыграло роль детонатора в пробуждении ненависти и слепых инстинктов толпы, которые в дальнейшем умело использованы их кровожадными властителями. Параллельно с социальными взглядами героев автор убедительно рисует предрассудки своих бывших односельчан, их беспредельную любовь к земле и труду. Всепростительным взглядом, обращенным в далекое прошлое, он оценивает все, что было, виновных и невинных. Исходная позиция, воспринятая писателем у Амастеха и В.Шушаняна, это яркое художественное выражение гуманизма, который распространяется и на отрицательных героев.

Все три книги объединены художественной целостностью. Образы А. Асатуряна отличает продуманная структура, внутреннее единство видения. Вторая книга вышла в свет после небольшого перерыва. Заглавие "Правнуки Овакнма" уже подсказывает его родственную связь с предыдущей. Новое поколение правнуков жизнь забросила в Америку. В основу, фабулу романа положены проблемы выживания армян в изгнании. Смена поколений, новые условия жизни диктуют и изменение имен героев. Но лишь имен. Главным героем трех романов остался он, А.Асатурян. В каждом романе

53 А.Асатурян, Внуки Овакима, "Айастан", 1974, с. 155 (на арм.яз.).

просматривается внденне автора, его образ мышления, система поведения и кодекс нравственности. Арутюн продолжает жить в Левоне-н Карапете, которые одновременно являются и внуками, и пра- внуками.

Вс второй книге герой оказывается в гуще национальных забот и трудностей сохранения армянского национального сознания. Ведь в жестокой борьбе за существование армянин вынужденно отходит от таких национальных факторов, как язык, слово, образование, книга, одним словом, все то, что является духом народа. Вот. об этом отступничестве и сознательном противодействии ему повествует вторая книга трилогии. По существу в этих двух книгах А.Асатурян дает свою самобытную художественную интерпретацию двух основных мотивов в литературе зарубежья - ностальгии и отступления - в их целостности.

, Действие романа "Правнуки Овакима" разворачивается в повседневных традиционных спорах об армянстве, партиях, Армении, судьбах диаспоры. Споры превращаются в острые, принципиальные столкновения, в ходе которых проверяется истинность патриотических убеждений Левона. Однако определенная недооценка автором роли сюжета лишает роман художественного обаяния, местами превращая его в сухую публицистику.

Заключительный роман "Эй ты, беспризорник" - по автору, это роман -путешествие. Главный герой Карапет возвращается на родину америкаиским гражданином. Это возвращение к картинам жизни Чомахлу, но в новое время почти невозможно отыскать здесь национальные с.вятыни._ В своей трилогии А.Асатурян касается н остро вставшей в литературе зарубежья проблемы языка. Любую альтернативу родному языку писатель справедливо считает поражением: "Это все равно что на поле Аварайра бросить меч, как призыв к сдаче неприятелю"54. Трезво оценивая опасность отступа от родного языка, А.Асатурян готов к непримиримой борьбе за духовное спасение хотя бы последнего армянина. Именно в этой остроте постановки проблемы национально-идеологической борьбы мы усматриваем главную заслугу трилогии А.Асатуряна, его

54 Тот же, Эй ты, беспризорник, Нью-Йорк, 1986, с. 7 (на арм.яз.).

своему герою присущий приключенческому герою имидж и судьбу борца за справедливость. Возвращение героя на праведную ^езю у С.Паносяна носит несколько искусственный характер, однако, здесь важно другое: следуя романическим канонам, С.Паносян противостоит французской школе с неприемлемой для него идеей отступления.

В романе известного армяно-американского прозаика А.Айказа "Четыре года в горах Курдистана" автор изнутри раскрывает тему национально-освободительной борьбы: главный герой Муслим-Арам рассчитывает лишь на собственные силы. Наполовину отуреченный герой обнаруживает, что наиболее правильным и трагически-прекрасным является избранный им путь освобождения родины. А.Анказ завершает действие там, откуда герой должен начать этот путь и где на смену приключениям должны придти напряженный драматизм и художественное осмысление истории.

Действие романа начинается с падения крепости Шапин-Гараисар, когда народ изгоняется из своих родных мест. Смышленнын юноша спасается от смерти ценой тяжелых Потерь- в караване вместе с другими несчастными находится его обреченная на гибель мать, а сам герой вынужден нести свой тяжкий крест: ему дали другое имя, сделали обрезание. Верный хроникальной точности повествования, А.Айказ живописует путь скитаний своего героя. Одиссея Муслима-Арама - от чабана до секретаря турецкого мюдира - дает возможность писателю точными штрихами живописать города и села потерянной родины, народные обычаи и нравы армян, турок, курдов, благодаря чему произведение обретает черты подлинной хроники. Мы становимся свидетелями живых картин и эпизодов быта армянских деревень, которые дороги нам не только тем, что вызывают ностальгию. Главное, они доносят до современности утраченные и забытые нравы и характеры.

Подчеркнув позицию автора относительно того, что в национально-политических вопросах необходимо опираться на собственные силы, диссертант считает нужным обратить внимание на недовольство героя и автора тем, что народ

пытался верить лишь в победу духа. Не потому ли он терял лучшие территории, хотя бы и этот горный край, где приютился юкый Арам? Веками армянский крестьянин творил молитву и мечтал мирно трудиться, черпая дух мудрости в божественной заповеди: "Да будет благом дело наших рук!". Однако трагический опыт народа приводит А.Айказа к идее борьбы, родившейся еще во время самообороны Шапин-Гараисара: "Я думал, если бы мои деДы чуточку'изменили бы слова этой молитвы, т.е. если вместо "Да будет благом дело наших рук", молились бы "Да будут острей сабли в наших руках!" наша судьба была бы совсем иной. Эта земля, купающаяся в синем тумане TáM, внизу, была бы нашей, осталась бы Нашей"56.

Авантюрный элемент в романе А.Айказа фактически выполняет роль внешнего предметного декора, как ощутимой формы развития действия, необходимой для любителей занимательных сюжетов, ибо он так it представлял себе романную структуру-. В то же время внутренний идейный каркас в определенной степени удален от внешних ситуаций и течения событий, в романе множество страниц занимают скитания героя, его многочисленные "бытовые" и любовные приключения, однако параллельно этому как бы разворачивается внутреннее действие, связанное с судьбами армянского народа, и незаметно в подтексте вырисовывается политическая ориентация писателя. ,

В центре внимания последней части третьей главы находится историко-биографический роман К.Сасуни "Аслан гор", посвященный выдающемуся главе фидаинов Геворку Чаушу. В послесловии романа автор признается, что десятилетиями собирал материалы я факты о национальном герое, написал и опубликовал о нем научно-популярную брошюру и только в конце 60-х представил на суд общественности свой роман. Это обстоятельство объяснялось, очевидно, не только глубоким чувством ответственности, связанным с художественным изображением исторической лич-

56 Айказ Арам, Четыре roía в горах Курдистана, Антилиас, 1972, с. 470 (на арм.яз ).

поста подобного масштаба, но и тем, что в армянском зарубежье биографический роман находится в тени.

Биографический роман требует относительной объективности, целостного изображения среды и эпохи. В его основе лежит идея лозунг, которая выводит на арену "героя времени", выделив его из окружения. Герои биографического романа чуточку выдвигает время вперед. Писатель должен гармонично сочетать историческую и индивидуальную жизнь великих людей, выделяя их драматичную борьбу, объясняя предпосылки их величия и трагедийности Одним из важных тезисов, выдвинутых К.Сасуни, - если не самый главный, -политическая оценка истории, изучение звеньев движения фидаинов. Можно сказать, что в романе мы по существу имеем дело не столько с деятельностью Геворка Чауша, сколько с пониманием освободительного движения самим писателем.

К.Сасуни представляет два взгляда на освободительную борьбу. Питомцев и учителей центральной школы Муша воодушевляет идеолог Сарьян, в то же самое время в армянских горах эту идею осуществляет первый фидаин Арабо. Спустя какое-то время на смэну им приходят Мшо Гегам и Геворк Чауш. К.Сасуни в романе изображает определенную напряженность между этими противоположными позициями. Первые постоянно призывали борцов за свободу к сдержанности, естественно, тревожась за их жизнь и жизнь народа, беззащитного перед местью турок. К. Сасуни удалось передать драматизм этой ситуации, не умаляя при этом патриотической настроенности героев.

Источник вдохновения освободительной борьбы начала века - национальный эпос "Давид Сасунский", в котором искусно переплетались история и мир. Кажется, что богатырский дух эпоса сквозь века передан героям романа. Творчество К.Сасуни художественно ориентировано на народную поэзию, делает героев сказаний еще более близкими и дорогими. Эта структурная особенность характерна и для творчества Амастеха, и Х.Даштенца.

В романе погонщик мулов Оган и дворник Аракел воплощают в себе память истории. Это они восприняли заветы и уроки героизма, и вокруг них можно увидеть смельчаков, жаждущих борьбы, в том числе и Геворка Чауша.

Художественная ткань романа строится ьа трагической истории любви Геворка н Сусам, Долгое время Геворк сам

осуждал каждый факт влюбленности фидаинов. К.Сасуни исходит из того, что как художник он должен взять под защиту любовь Чауша. Здесь он следует за принципом приоритета любви, поднятым К.Зарьяном в его известной поэме "Невеста Татрагома". Для К.Зарьяна любовь, как проявление счастья, превыше всего, любых национальных или общественно-политических устремлений. Сама постановка проблемы проясняет нравственное восприятие К.Сасуни, в котором, быть может и временно, романист побеждает историка.

Благодаря избранному жанру биогроафическ-ого романа, К.Сасуни удается донести до читателя философию национального духа, которая по существу противостоит "традициям" политического заказа, принятым в восточноармянской литературе того же периода, выявляет новое понимание национальной философии истории.

Четвертая глава диссертации посвящена историко-революционной эпопее Амастеха, "Белому всаднику", который еще не вышел в свет в Ереване, хотя впервые был опубликован более шестидесяти лет назад. В первом подразделе проанализированы романтические воззрения крупнейшего американского армянского писателя. Диссертант развивает центральную мысль о том, что стихией творческого мира Амастеха является тема ностальгии. Литература тоски по родине получила широкое признание в армянском зарубежье, именно благодаря его творчеству. Сборник рассказов Амастеха "Деревня", а также "Дождь" стали крупнейшим явлением в истории армянской литературы. Последующие книги укрепили его позиции в литературе армянского зарубежья.

Во втором подразделе "Вопросы творческой истории" рассматривается система романного мышления Амастеха. Диссертант пытается углубиться в причины того, что заставило писателя обратиться к большому жанровому полотну. Дело в том, что романы Ш.Шахнура "Отступление без песни" и А.Ошакана "Цак-гпук" вовлекли в сферу своего жанрового

влияния и творчество Амастеха. Последний быть может невольно вступил в литературные состязания. Прославленный автор новеллы и рассказа почувствовал, как велики возможности романного повествования, как широко и всеобъемлюще может. быть в его романе представлена национальная жизнь, в особенности мир деревни. Однако жанр привнес и существенное изменение темы. Правда, изображаемой средой оставалась армянская классическая деревня, однако предметом изображения стала набирающая силу освободительная борьба, целостное обобщенное изображение которой давно назрело. "Армянский народ, - в предисловии к роману размышляет Амастех о корнях национального духа, -романтик по своим переживаниям, вере и героям. Именно этим своим качествам он обязан своим существованием, в противном случае, если бы он осознавал реальный масштаб уготованных ему страданий, он давно исчез бы с лица земли как нация"57. Он убежден, что одним из первых обратился к этим проблемам и дает их художественное решение. Амастех не так уж ошибается, если принять во внимание масштаб художественного отображения армянской жизни и борьбы. Однако надо в то же время признать, что структура романа недостаточно компактна. Разного4 рода сюжетные ответвления явно перегрузили роман, нарушив его художественную целостность. И в этом смысле нельзя не согласиться с замечанием ливанского армянского литературоведа Г.Шагиняна: "Этот роман больше всего страдает 'слабостью структурного построения. Все остальные недостатки более или менее вытекают из этого. Он начат без верного и четкого проекта, развиваясь по. произвольному диктату вдохновения. В результате мы имеем три несвязанных или мало связанных между собой подтемы - любовный роман Мартика и Зейнаб, Вардадзорская битва и армянская революция, к которой "привито" неудачное и случайное курдское движение"58. Недоволен "Белым всадником" Амастеха и Ш.Шахнур. Французский армянский романист, неприкрыто намекая на Амастеха, выражает сожаление, что очень талантливые авторы часто

57 Амастех, Белый всадник, т. 1, Лос-Анжелес, 1952, с. 3-4 (на арм.яз.).

58 Г.Шагинян, Амастех, Бейрут, 1961, с. 157.

ставят под удар свою литературную судьбу, прислушиваясь к неуместным похвалам, входя в такой мир жанра, который им незнаком и чужд. Основа недовольства в определенной степени была аргументирована.

Соблазнительные призывы к созданию литературно-художественной панорамы исторических событий воодушевили многих. Почти одновременно появились романы "Белый всадник" Амастеха и "Мнацордац" А. Ошакана. В метароманах зарубежных армянских авторов трогает, вызывает сопереживание трагическая атмосфера начала века, всего того, что предшествовало трагедии, обусловив течение событий, сама анатомия геноцида. Однако Амастех и А.Ошакан, эти два блестящих представителя армянской художественной мысли, не шли по пути чистой описательности. В их произведениях явления трагедии объяснялись с помощью аналитического исследования многослойного синтеза национально-психологических реалий.

Так, А.Ошакан увидел в народе исторической Армении людей могучих чувств и порывов души, закалившихся в горниле борьбы и страданий. Их можно убить, однако варвары XX века не в силах уничтожить их восприятие жизни и мораль.

Кстати, то же явление можно наблюдать в русской классической и новейшей зарубежной литературах. В обоих случаях центром тяжести оказывается жанр романа. Это хорошо объяснил еще в XIX веке И.Гончаров, толкуя выбор жизни, как всеобъемлющую психологию, нравы, быт, среду: "В роман все уходит, это не то, что драма или комедия, это как океан: берегов нет или не видать; не тесно, все уместится там"53. .

"Одиссея любви и свободы героической личности". В этом разделе автор исследует освободительную борьбу начала века, отображенную в романе Амастеха. Все остальные вопросы так или иначе обращены к этой проблеме, которая властвует над всем романным действием. Ретроспективная оценка освободительной борьбы приводит Амастеха к необходимости

59 "С моей точки зрения ..." (Советские и зарубежные писатели: диалоги, интервью, размышления. Сост. А.А.Кльшко). ~М., "Прогресс", 1986, с. 16.

художественного выявления истоков всенародного героизма. Полтора десятилетия, прошедшие после геноцида, прояснили для писателя важную истину: самооборона, создание единого фронта сопротивления сорвали бы осуществление варварской программы турецких головорезов. Можно было избежать такого масштаба трагических последствий этой программы. Симптомы героизма, по Амастеху, никак не являются случайно найденным художественным решением. Это было непременным условием спасения народа. В романе рассматриваются три понимания героизма: личного, идеологизированного и всенародного, которые часто переплетаются или разделяются в зависимости от изменения отношения автора.

Линия проявления личного героизма весьма четко проссматрнвается в классической армянской литературе (Х.Абовян, Г.Агаян, М.Мамурян, П.Прошян, Раффи, Церенц и др.). В зарубежной армянской литературе 30-х годов А.Ошакан в своем романе "Хаджи Мурат" создал непревзойденный образец трагического одинокого борца.

Линия индивидуализированного героя лишь одно выражение этого восприятия, однако, в романе Амастеха она включает нескольких героев. Мы без колебаний можем назвать его именем главного героя Мартика, не забывая, однако, и остальных героев.

Еще с юношеских лет Мато и Мартнк были брошены в поток жизни в поисках известного по народной сказке меча Авлуна, т.е. в поисках источника счастья, которое можно обрести лишь в борьбе. Этот меч - символ счастья, свободы, как "синяя птица" М.Метерлинка. В то же время автор уделяет значительное место народной оценке символа, связывая последний с той художественной ролью, какую отводит ему М.Метерлинк в своей романтической системе. Это примечательно с точки зрения художественной стилизации мышления. Влияние М.Метерлинка неодинаково или механистично. Среди народных фольклорных ценностей Амастех находит такие образцы, которые воодушевляют волю свободолюбивого армянского земледельца, завтрашнего фидаина.

Если бы Мартик остался в живых, Амастех несомненно

вернул бы его к земле, к природе, в стихию созидания и творчества. В этом смысле из эпизодических героев характерен образ Малхаса, который после своей бурной, богатой приключениями молодости сосредоточился на земле, которой он посвятил себя. Казалось, он все лучше воспринимает "тайну бога и творчества"60. Это постижение идеала, высшего мгновения жизни является национальным воплощением гуманизма Амастеха, который он так глубоко выразил в своих рассказах. Неслучайно в последних главах романа Черчи Кирос, посвятивший себя идее борьбы, также склоняется к позиции Малхаса, когда победа кажется всеобщей, а независимость - утвержденной заново.

Мартик недостаточно участвует в действии, о его поступках больше говорят, "вспоминают". Нам кажется, что такое опосредование образа неслучайно: автор видит в нем символ, легендарного героя, вставшего на борьбу за народные интересы. К документально достоверным действиям Амастех примешивает легендарные, воображаемые, которые читатель иногда с трудом отделяет от реальных поступков Мартика. Любовь делает образ Мартика более лиричным, более бесплотным.

В "Белом всаднике" перед выбором между любовью и национальными интересами оказывается Хаджи Муса. Во втором томе Амастех в корне меняет его сущность. В прошлом враг армян, первый недруг Мартика, а позже - отрешившийся от мира и людей, Муса преображается, благодаря любви. В развитии фабулы, связанной с образом героя и другими действующими лицами, диссертант усматривает и идеологические, а также структурные просчеты романа, ослабившие впечатления художественной убедительности и логической целостности.

4. "Философия истории воспевания свободы". В этом подразделе диссертант обобщил историко-политическую проблематику романа, связанную с пониманием освободительной борьбы, ее этапов, организаторов и прочими аспектами указанных проблем. Амастех свободно обращается с историческими факторами. В предисловии к роману-сказу

60 Амастех, Белый всадник, т. 2, Лос-Анжелес, 1952, с. 356 (на арм.яз.).

подчеркнута мысль относительно того, что писатель отдает предпочтение субъективному взгляду на исторические факты. "Армения больше духовная карта, нежели географическое понятие: я хочу сказать, что не имел дело с реальными границами карты. Я лишь использовал названия сел, городов, гор, курдских племен как и имен героев - Кирос, Халфа, Вартан, Макар и много других, которые имели для меня достоверность реальных прототипов"61. Так, перенеся национальный совет из Тифлиса в Карин, Амастех доказывал свое намерение рассмотреть явление во всеармянском масштабе. Он демонстрирует глубокую уверенность в значительности роли вновь созданного государства. Неслучайно романное действие, завершаясь, окрашивается розовыми оттенками. Для Амастеха высший критерий художественности - иллюзия единой национальной жизни, возвращение к созидательной работе на .ъемле. Он чувствовал себя свободно, распределяя исторические роли своих героев. Эта свобода в истории литературы привносит элемент произвольности в толкование фактоь. В романе "Белый всадник" Амастех мастерски обходит вопрос .разногласий между Мартиком и Варданом. Дело в том, что в 90-е годы прошлого века только в.Сасуне действовало несколько групп, не имевших единой программы борьбы. "Не сумев придти к согласию друг с другом, - пишет летописец, -каждый из них действовал как заблагорассудится"62. Думается, роман существенно выиграл бы, если бы была представлена обобщающая художественная панорама политических разногласий и противоборства .

В образе Мартика в концентрированном, сжатом виде представлены черты нескольких предводителей освободительной борьбы, среди которых первый - Андраник, известный под почетным именем "белый всадник". Прототипом Кироса был известный вождь фидаинов Грайр (Арменак Казарян), которого за подпольную деятельность прозвали "привидением". Вместе с доктором Наиряном Кирос представляет в романе идеологическую силу, которая и обеспечивает по существу победу национальной революции.

61 Амастех, Белый всадник, т. 1, с. 4 .

62 "Точная история Тарона", Каир, 1962, с. 103 (на арм.яз.).

Наирян - идеолог борьбы, он определяет ее правильный путь и перспективы. Исходя из личных симпатий Амастеха, литературоведы армянского зарубежья единодушно считают, что прототипом доктора Наиряна был Н.Агбалян. Среди произведений зарубежья трудно указать на образы организаторов и идеологов, подобных Киросу и Наиряну. В этом плане писатель возможно следует художественной позиции Раффи, для которого миссия героя заключается в том,чтобы сеять семена освободительных идей. Наирян в своей политической борьбе пришел к правильности аргумента: "Бей, и ть! прав! Я могу сказать; что армянский народ по своим человеческим и нравственным восприятиям относится к завтрашнему дню. Армянин не относится к этой эпохе, потому ему и приходится пройти дорогой таких мучений. Надо сохранить этот благородный народ для завтрашнего дня, чтобы он смог выполнить свою роль на пути человеческого прогресса к нравственному совершенству. Высшая человеческая мораль -сама по себе сила, а эту силу можно сделать совершенной"53. Важность проблемы обусловлена уже тем.^что идею силы против силы Нанрян поднимает в обстановке глубокого разочарования в позиции европейских стран. •

В романе Амастеха армяно-курдские проблемы рассматриваются вне учета уроков истории. Нереальные элементы начинают преобладать, нарушая художественную целостность и правдивость изображения. По нашему мнению, в своих художественных исканиях, отражающих центральные проблемы начала века, писатель обязан оставаться верным духу истории, не прибегая к украшательству и излишнему оптимизму.

Последний раздел, четвертой главы "Воссоздание нравственности народа" посвящен феномену народа, который является стержневым во всех его произведениях. Автор всегда стремился вскрыть роль и значение народных сил. Постановку этой проблемы отличает определенная особенность: для Амастеха народ является целостным, единым политическим и нравственно-психологическим образом, однако он не становит-

63 Амастех, Белый всаднгх, т. 2, с. 406.

ся действенной политической силой, не является одним из движущих рычагов истории. Таково обобщенное впечатление от романа, который во многом проливает свет на существенные1 элементы мировоззрения писателя. В романе художественно слабо обрисовано и отношение народа к борьбе, ведущейся за государствен: ость.

Главы романа полны образами трудового люда,- это и строители церкви, и талантливые ремесленники, мастера, которые пользуются всеобщей любовью, не менее, чем бойцы на ' поле брани.

Прав литературовед Г.Шагинян, заметив, что устойчивый народный характер у Амастеха переходит из произведения в произведение: "Главные действующие лица - это простой труженик, ленивец, выпивоха, герой, философ или мистик. Они так живы и реальны в воображении Амастеха. что часто появляются в его произведениях под теми же именами"64

Среди народных героев - самые трагические образы Маргара и Срмы. В горах рождается их великая любовь Пожалуй, во всем творчестве писателя вряд ли найдется другой такой образец величия и трагизма любви. Любовь Срмы и Маргара выявляет неисчерпаемое моральное богатство народа, его стремление к жизни. Дети природы выбрали неблагоприятное время для своей любви, они гонимые изгнанники, как и весь народ. И свой крест им нести труднее других, ведьфидаин должен забыть навсегда и жену, и любовь Строя образы своих героев, Амастех продолжает создание обобщенного портрета народа, развивает в них те элементы, которые считает существенными по прошлым сборникам. Народные герои "Белого всадника", хотя и в экстремальных условиях, тем не менее сохраняют приверженность национально-патриархальной среде.

Творчество Амастеха по своей глубине, обилию разнообразных образов, постановке проблем занимает в армянской литературе свое неповторимое место.

В заключительных тезисах диссертант очерчивает прошедший сложный извилистый путь к романистике армянского зарубежья, который у нас только что становится

64 Г.Шагинян, Амастех, с. 16.

предметом исследования (Г.Севаи, В.Габриелян, К.Даллакян, А.ТЬпчян, Ст.Топчян, Ш.Мугнецян, В.Партамян и другие). Сегодня уже заметно, что изучение этого литературного материала вошло в свое русло. Современное литературоведение, изучая панораму художественного движения, освобождается от заенлия устоявшихся догм, подчеркивает идейный вес зарубежного армянского романа, свидетельствующий о непрекращающемся последовательном развитии художественного мышления зарубежья. Быть может зтнм обусловлена необходимость дать новое научное обоснование пути армянской зарубежной литературы в его целостности. В свож очередь эти новые подходы берут начало в пашем новом видении проблем, опирающимся на глубокие национально-общественные потрясения.

Автор предпочел тематико-хронологическое изучение огромного материала, связанного с проблемами жанрообразования и стиля, предприняв его всестороннее исследование. Он пытался выявить соотношение исторического и художественного мышления. Самое важное: трагедия, пережитая армянским народом, как необходимый политический урок человечеству конца ХХ-го столетия, наиболее глубоко раскрывается благодаря романистике армянского зарубежья. Сегодня уже "армянский вопрос" перестал быть укором совести, став предупреждением перед реальной опасностью гибели цивилизации.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях; Монографии ■

1. Сурен Даниедян, Американские армянские романисты, Ереван, "Айгстан", 7,990,128 с. (на арм.яз.).

2. Сурен Данкелян, Роман - армянского зарубежья:

Жанр, традиции, философия историк, книга i> Антилиас, 1992, 368 с. (на арм.яз.).

Статьи -

1. "Абовян и эстетика романтизма", "Айоц лезун ев грака-

нутюн дпроцум" ("Армянский язык и литература в школе"), Ереван, 1985, № 6 (на арм.яз.).

2. "По пути поисков и открытий: опыт лнтературного

портрета Г.Севана", "Советакан граканутюн" ("Советская литература"), 1986, № 11 (на арм. яз.)

3. "Роман З.Пиперяна "Закат муравьев". Тезисы докладов

на второй республиканской научной конференции, посвященной вопросам литературы армянского зарубежья, Ереван,

1989, 9-11 мая (на арм, яз.).

4. "Андраник Андреасян и новый подъем критического

реализма", "Лрабер ("Вестник") общественных наук" АН РА, Ереван, 1989, № 7 (на арм. яз.).

5. "Круглый стол'в редакции Стамбульской газеты "Мар-

мара" (вел литературовед С.Даниелян), "Норк",

1990, № 5 (на арм. яз.).

6. "Современный турецкий армянский роман". В книге

"Критический ежегодник - 3", Ереван, "Наири"Д 991, с. 119-153 (на арм. яз.).

7. "Жанрообразование зарубежного армянского романа",

"Норк", Ереван, 1991, №№ 10-11-12 (на арм. яз.).

8. "О Амастехе" - "Майрени", Ереван, 1992,

№№ 1-2 (на арм. яз.).

9. "Роман В.Шушаняна "Парни любви и приключений",

"Майрени", 1992, №№ 3-4 (на арм. яз.).