автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Аспекты реализации макроконцепта "жить" в русском и немецком языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Аспекты реализации макроконцепта "жить" в русском и немецком языках"

На правах рукописи ХАЛИКОВА Динара Робертовна

АСПЕКТЫ РЕАЛИЗАЦИИ МАКРОКОНЦЕПТА «ЖИТЬ» В РУССКОМ И НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКАХ

Специальность 10. 02. 20. - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Уфа - 2004

Работа выполнена на кафедре русского языка и литературы факультета башкирской филологии и журналистики Башкирского государственного университета

Научный руководитель

доктор филологических наук, профессор Кильдибекова Танзиля Асхатовна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Гатауллин Равиль Гибатович • кандидат филологических наук Силиванец Ангелина Владимировна

Ведущая организация Башкирский государственный медицинский университет

Защита диссертации состоится «23» октября 2004 г. в 14-00 часов на заседании диссертационного совета К 212. 013. 05. по присуждению ученой степени кандидата филологических наук в Башкирском государственном университете по адресу: 450076, г. Уфа, ул. Коммунистическая, 19, ауд. 31.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Башкирского государственного университета.

Автореферат разослан « НО » сентября 2004 г.

Ученый секрет диссертационного совета

е в а 3.3.

2005-4 13494

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В настоящей диссертации рассматривается возможность применения когнитивного подхода при сопоставительном описании языков, позволяющего по-новому решать вопрос о семантических параметрах компаративных исследований и использовать в качестве единицы анализа при сравнении лексики функционально -семантическую сферу как самую крупную системообразующую единицу словарного состава.

Актуальность исследования. В последние десятилетия усилился интерес исследователей к проблемам организации знаний и способов их представления в языке. Стало очевидно, что система языка представляет собой не только выстроенную структуру разнотипных строевых элементов, но и действующий механизм порождения речи и подлинное осмысление структуры языка возможно лишь при условии воссоздания процесса порождения речи [Кацнельсон 1986].

Когнитивный подход дает возможность представить лексическую систему через призму восприятия человека, поскольку предопределяет исследование языковых единиц в условиях их употребления в речи, позволяющее выявить взаимодействие языковой семантики и знаний о мире. Когнитивность дает возможность раскрыть в обобщенном виде познанные человеком явления и свойства окружающей действительности через процессы категоризации и концептуализации мира, реализованные в ментальных структурах.

Переход лексических исследований на когнитивный уровень анализа позволяет рассматривать проблемы сопоставительного изучения языков в новом ракурсе. До настоящего времени описывались отдельные факты различных языковых уровней, и на основе накопленного материала были сделаны определенные обобщения. Однако, несмотря на то, что отдельные объекты сопоставления достаточно хорошо представлены в лингвистической литературе, выявлению универсальных типов схождений и расхождений языков уделялось недостаточно внимания. И только сейчас стало возможным проводить исследования в области разных языков систематизированно и всеобъемлюще [Гак 1977].

Проблема сопоставительной типологии языков давно находится в поле зрения лингвистов. Большой вклад в решение этой проблемы внесли В.Д. Аракин, И.А. Бодуэн де Куртенэ, А.В. Бондарко, В.Г. Гак, Дж. Гринберг, С.Д. Кацнельсон, Г.В. Колшанский, Э. Косериу, Г.П. Мельников, И.И. Мещанинов, Р.З. Мурясов, Е.Д. Поливанов, Ю.В. Рождественский, Б.А. Серебренников, О.Н. Селиверстова, В. Скаличка, Б.А Успенский, С.Г. Шафиков, Р. Якобсон и др., работы которых дают необходимую теоретическую базу для комплексного сопоставительного анализа функционально- семантической сферы бытийности в русском и немецком языках.

Бытие представляет собой важнейшую языковую категорию, которая была объектом исследования многих лингвистов. Накоплен большой опыт описания сущности бытия с опорой на семантику глаголов-предикатов и шире - высказываний, характеризующих данное фундаментальное понятие (Н.Ю. Шведова, Л.М. Васильев, Н.Д. Арутюнова, О.Н. Селиверстова и др.).

Бытийность находит в науке широкую и узкую интерпретацию. В философии утверждается тесная взаимообусловленность бытия и существования, поэтому современная онтология определяется как учение о бытии и существовании в их взаимосвязи. Бытийность трактуется также как биологическое существование и переход из бытия в небытие.

В нашем исследовании анализируется функционально-семантическая сфера «жить», которая характеризует биологическое бытие, обозначающее один из способов существования человека.

Подобный подход к описанию проблемы бытия обусловлен возникновением лингвистической концепции, согласно которой в основе языковой деятельности находится человек. Антропоцентрическая концепция получила аргументированное обоснование в работах Э. Бенвениста, В.В. Виноградова, А. Вежбицкой, Ю.С. Степанова, Г.А. Золотовой, Ю.Д. Апресяна и др. Изучение человеческого фактора в языке приобретает новые аспекты анализа в связи с интерпретацией языковой картины мира. Выражение общих концептов с помощью языка служит основанием для характеризации языковой картины мира. В ходе языкового общения используется вся база знаний носителей языка, в которую входят языковые знания, внеязыковые знания, общефоновые знания и т.д.

В объемном фрагменте словаря, характеризующем бытие человека, в русском и немецком языках в качестве ядерных компонентов выступают многозначные глаголы жить/leben, wohnen и абстрактные существительные жизнъ/Leben, вокруг которых объединяются блоки лексем разного объема.

Цель работы заключается в описании важнейших аспектов развертывания макроконцепта «жить» в русском и немецком языках, которые проявляются в функционировании ядерных компонентов сферы и блоков лексем разного уровня и объема.

В соответствии с поставленной целью решаются конкретные

задачи:

1. Охарактеризовать языковую картину мира как основу когнитивного сопоставительного изучения лексики.

2. Рассмотреть философские и лингвистические аспекты понятия бытия и составляющих его компонентов.

3. Исходя из иерархической многоступенчатой структуры функционально-семантической сферы, проанализировать основные

функционально-когнитивные блоки лексем, выражающие макроконцепт бытия в русском и немецком языках.

4. Выявить универсальные и идиоэтнические компоненты сферы бытия в русском и немецком языках.

Теоретические основы исследования. Теоретической основой настоящего диссертационного исследования, с одной стороны, являются труды Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, Ю.Н. Караулова, Т.В. Булыгиной, Г.В. Колшанского, З.Д. Поповой, В.И. Постоваловой, И.А Стернина, В.Н. Телия, Е.В. Урысон, Р.Х. Хайруллиной, А.Д. Шмелева, Е.С. Яковлевой, в которых рассматривается проблема человеческого фактора в языке, с другой - исследования когнитивистов Дж.Р. Андерсона, Т.Аван Дейка, М. Минского, Р. Лангаккера, Б.Л. Уорфа, Ч. Филлмора, У. Чейфа, А. Ченки, В.З. Демьянкова, А.А. Кибрика, Е.С. Кубряковой и др., в которых обосновывается новый подход к описанию языков.

Методологическую базу настоящей диссертационной работы составляют новейшие достижения когнитивной лингвистики, позволяющие изучать способы передачи и представления знаний об окружающей действительности в словарном составе • языка, а также фундаментальные идеи, характеризующие общие сущностные характеристики языка и языковых функций - понимание языка как средства накопления и передачи знаний, соотношение языковой и понятийной картин мира, антропоцентризм языка.

В работе используются разнообразные методы исследования: сопоставительный метод, сущность которого заключается в выявлении универсальных и идиоэтнических компонентов в словарном материале; когнитивный метод, позволяющий выявить типы знаний, которые стоят за лексическими элементами; ономасиологический ("от значения к форме") подход к изучению семантики языковых единиц, отражающий функциональную сторону языка, то есть связь языка с речевой практикой индивидуумов; описательный метод, который служит для характеристики единиц языка, входящих в различные лексико-семантические парадигмы.

Научная новизна диссертации определяется тем, что в описании лексики используется функционально-когнитивный подход, позволяющий систематизировать типы знаний, лежащие в основе функционально-когнитивных блоков, с опорой на макроконцепт и аспекты его конкретизации.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Язык есть важнейший способ формирования и существования знаний о мире. Вопрос о разных формах участия языка в формировании и выражении миропредставлений человека относится к числу проблем, разрешаемых в рамках гипотезы о языковой картине мира.

2. Языковая картина мира относится к числу фундаментальных понятий, выражающих специфику бытия человека.

3. Макроконцепт бытия и аспекты его реализации выражаются в парадигматических группах лексем разного объема и структурации.

4. Категория бытия выражается в таксономически релевантных параметрах общего понятия, таких как пространственный, временной, посессивный, фатальный, оценочный.

5. Бытийный фрагмент языковой картины мира обнаруживает в русском и немецком языках единство по своим фундаментальным свойствам: в нем общее проявляется в виде языковых универсалий и выступает в единстве с идиоэтническим, характеризующим национальную специфику каждого языка.

Теоретическая ценность работы заключается в когнитивном подходе к сопоставительному анализу лексических систем русского и немецкого языков, который позволяет произвести функционально-семантическую классификацию фрагмента лексики с учетом всего объема информации, вербализуемой в словах и словарных блоках. Результаты исследования могут быть использованы в создании функциональной лексикологии и активного словаря нового типа.

Практическое значение работы определяется тем, что в ней разработано применимое в практике преподавания русского и немецкого языков функционально-когнитивное описание бытийного концепта, которое позволяет наглядно представить языковые картины мира носителей двух языков. Материалы диссертации открывают новые аспекты в преподавании немецкого языка в русскоязычной аудитории и могут использоваться в лексикографии для создания словарей активного типа.

Объектом настоящего исследования является функционально-семантическая сфера жить, жизнь в русском языке и leben, wohnen,

Leben в немецком языке, в которой реализуется глобальный концепт бытия.

Материалом для описания послужили данные картотеки, составленной на основе словарей разных типов русского и немецкого языков, и примеры, извлеченные из текстов произведений русской и немецкой классической и современной литературы. Общее количество проанализированных высказываний составило более 3 тысяч единиц.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования изложены в тринадцати публикациях, а также на научно-практических конференциях: «Проблемы семантики и перевода в свете типологии языков и контрастивной лингвистики» (БГУ, 2001), «Вопросы обучения иностранным языкам: методика, лингвистика, психология» (УЮИ МВД РФ, 2002), «Лингво-методические проблемы обучения иностранным языкам в вузе» (БГУ, 2002), «Проблемы семантики языковых и речевых единиц в свете типологии языков и межкультурной коммуникации» (БГУ, 2002), «Федеральные и региональные компоненты обучения иностранным языкам в вузе» (БГАУ, 2002).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении дается обоснование выбора темы диссертации, излагаются основные цели, вытекающие из нее задачи исследования, раскрывается актуальность работы, отмечается научная новизна полученных результатов, теоретическая и практическая значимость, указываются используемые методы исследования, формируются положения, выносимые на защиту, приводятся данные об апробации результатов диссертации.

В первой главе «Когнитивный подход к сопоставительному исследованию языков» рассматривается проблема языковой картины мира, ее динамические и статические аспекты. Освещаются общие вопросы, связанные с отражением концепта бытия в языковой картине мира.

В первом разделе раскрывается понятие языковой картины мира.

Современные лингвистические теории отличает стремление выявить «посредническую» функцию языка между человеком и внеязыковой действительностью и показать, что язык несет отпечаток способов освоения человеком реальности и в то же время, будучи средством концептуализации этой реальности, воплощает языковую картину мира, накладывая отпечаток на восприятие реальности человеком, которое осуществляется сквозь призму языка.

Вопрос о разных формах участия языка в формировании и выражении миропредставлений человека относится к числу проблем, разрешаемых в рамках гипотезы о языковой картине мира. Понятие языковой картины мира позволяет освещать вопрос о соотношении языка и внешнего мира как сложного процесса языкового «отображения» действительности и интерпретации ее человеком [Постовалова 1988: 18].

Современная лингвистика в целом складывается как антропологическая, то есть исследование языковых процессов происходит в неразрывной связи с потребностями коммуникативной деятельности и предполагает учет человеческого фактора, когда субъект речи включается в описание языковых механизмов. Базой для такого изучения результатов познавательной деятельности человека и закрепления их в языке стал феномен «картина мира». Понятие картины мира относится к числу фундаментальных категорий, выражающих специфику человека и его бытия, взаимоотношения его с миром, важнейшие условия его существования.

Понятие «картина мира» широко использовалось учеными-философами, логиками, а также исследователями частных наук еще в начале XX века. Однако в последние десятилетия изучение данного

философского понятия получило иную интерпретацию, в которой мир идентифицируется и интерпретируется не как конгломерат вещей и предметов, а как совокупность событий и фактов, сопряженных с человеческим сознанием и языком. В лингвистике новый когнитивный подход к языку привел к тому, что внимание исследователей переключилось с предметно-пространственного аспекта мира на его событийно-временные характеристики и соответствующие им концепты. «Мир предстал не как вещевой склад, на полках которого лежат рассортированные по классам предметы и признаки, а как совокупность фактов» [Арутюнова 1987: 101].

Картина мира - это многослойная структура, в которой различные типы моделей мира (от общечеловеческой до индивидуальной) находятся в иерархических отношениях друг с другом.

Понятие «картина мира» рассматривается учеными, во-первых, как совокупность объективных знаний об окружающей действительности (так называемая концептуальная картина мира), составляющими которой являются жизненно важные для человека концепты, и, во-вторых, как отображение с помощью специальных знаков информации об объективной действительности (так называемая языковая картина мира).

Язык есть важнейший способ формирования и существования знаний человека о мире. Отражая в процессе деятельности объективный мир, человек фиксирует в лексических единицах результаты познания. В своей реальной деятельности человек оперирует сведениями о мире, и в голове носителя языка образуется некая база таких сведений, посредством которых и создается языковая картина мира [Кубрякова 1994: 45]. Языковая картина мира - это «результат переработки информации о среде и человеке» [Цивьян 1990: 5].

В существующих определениях языковой картины мира подчеркиваются различные аспекты.

Наиболее полную интерпретацию данного понятия дает Н.Ю.Шведова: «Языковая картина мира - выработанное вековым опытом народа и осуществляемое средствами языковых номинаций изображение всего существующего как целостного и многочастного мира, в своем строении и в осмысляемых языком связях своих частей представляющего, во-первых, человека, его материальную и духовную жизнедеятельность и, во-вторых, все то, что его окружает: пространство и время, живую и неживую природу, область созданных человеком мифов и социум» [Шведова 1999: 15].

К концу XX в. появилось много работ, посвященных изучению языковой картины мира. Большой интерес к этой проблеме связан с когнитивными исследованиями последних лет, в рамках которых делаются попытки связать с языковой картиной мира теорию концептов, языковых гештальтов и теорию фреймов как структур знания [Лакофф 1981; Филлмор 1988; Минский 1988 и др.].

Во втором разделе описывается отражение концепта бытия в языковой картине мира.

Идея бытия занимает важное место в духовном мире человека с тех пор, как он стал выделять себя из окружающего мира.

Способы изучения бытия в языкознании и в онтологии нетождественны. Описание категории бытия в философии имеет давнюю традицию; существует множество исследований, результаты которых в той или иной степени могут быть использованы при анализе соответствующего языкового материала. Однако, несмотря на сходство философских и языковых категорий, их необходимо дифференцировать, поскольку они никогда не были тождественны и всегда существовали параллельно [Kahn 1966: 245]. На современном этапе развития философской мысли к разряду фундаментальных относят близкое к «бытию» понятие существования. На протяжении всей истории философий данные понятия четко не разграничивались, а порой и отождествлялись. Основное внимание уделялось анализу понятия бытия, существование же как философское понятие практически не анализировалось. Лишь в XX веке, и особенно в экзистенциализме, это понятие вместе с понятием бытия вышло на первый план в философских размышлениях. Раскрытие содержания понятия «экзистенциальность» важно не только для философии и логики, но и для лингвистики.

Проблема изучения категории бытия находится в поле зрения многих лингвистов. Н.Д.Арутюнова в работе «Язык и мир человека» посвящает целую главу пространственному описанию бытия, а также указывает на общие принципы лингвистического анализа бытийных предложений [Арутюнова 1999: 737].

О.Н.Селиверстова в книге «Контрастивная синтаксическая семантика: (Опыт описания)» акцентирует внимание на возможности интерпретации так называемых экзистенциональных единиц через понятия «локализации» и «посессивности» в пространстве и/ или времени [Селиверстова 1990].

В лингвистике получило широкое распространение и непространственная трактовка понятия экзистенциальности [Есперсен 1950: 155; Clark 1970; Walters 1974; Воронцова 1981; Воейкова 1987]. Данный тип экзистенциональности связывается прежде всего с локализацией во времени: существовать - занимать точку или отрезок на оси времени.

Взаимосвязь семантических категорий бытия, обладания и пространственной локации подробно изложена в монографии «Категория бытия и обладания в языке» (1977). В работе на материале ряда индоевропейских (германские, романские) и неиндоевропейских (меланезийские, африканские) языков названные категории рассматриваются в плане их лингвистического выражения.

Большое место в передаче понятия бытия играют, глаголы, которые подробно исследованы Н.Ю.Шведовой. Автор описывает

существование в целом как нестабильное состояние по 10 основным фазам - от предбытия до исчезновения, конца.

Бытие как особая функционально-семантическая сфера анализируется в работах М.Н. Заметалиной [Заметалина 1995] , Г.В. Гафаровой [Гафарова 1996], Э.К. Валиахметовой [Валиахметова 1999], З.Б. Абубакировой [Абубакирова 2002]. Наиболее подробно функционально-семантическая сфера бытия представлена в функционально-когнитивном словаре активного типа [Кильдибекова, Гафарова 1997].

Функционально-семантическая сфера является универсальной категорией и может использоваться в сопоставительных исследованиях, поскольку глобальные концепты являются общими для всех языков.

Сопоставительное изучение языков ставит целью выявление существенных сходств и различий в их функционировании. И.А Бодуэн де Куртене писал: «Мы можем сравнивать языки независимо от их родства, от всяких исторических связей между ними. Подобного рода сравнения языков служат основанием для самых обширных лингвистических обобщений» [Бодуэн де Куртене 1963: 371].

В третьем разделе рассматривается проблема языковых универсалий.

С этим направлением исследований связаны имена таких ученых, как И.А. Бодуэн де Куртене, М.М. Покровский, Л.Б. Щерба, Е.Д. Поливанов и др.

Начало разработки проблемы универсалий было положено Р.Якобсоном, который подчеркивал, что типология открывает законы предугадываемоcnb явлений, лежащих в основе различных уровней структуры языков [Якобсон 1963]. Более полная разработка универсалий принадлежит И.И. Мещанинову, Б.А. Серебренникову, Б.А. Успенскому, Ю.В. Рождественскому, В.З. Панфилову, Р.З. Мурясову, С.Г. Шафикову. Б.А. Серебренников . так определяет универсалии: «Языковая универсалия - это единообразный изоморфный способ выражения внутрисистемных корреляций языковых элементов или однотипный по своему характеру процесс, дающий одинаковые результаты, проявляющиеся с достаточной степенью частотности в различных языках мира» [Серебренников 1972: 5].

В последнее время проблема языковых универсалий становится актуальной в связи с переходом сопоставительных исследований на новый уровень анализа, позволяющий рассматривать соотношение универсального и идиоэтнического с опорой на языковую картину мира.

Во второй главе «Функционально-когнитивное представление макроконцепта «жить» в русском и немецком языках» анализируются функционально-когнитивные блоки лексем, отражающие модели представления макроконцепта бытия в языковой картине мира.

Понятие бытия выступает как философский термин. Большой толковый словарь русского языка раскрывает данное понятие в

следующих дефинициях: 1) «объективная реальность (материя, природа), существующая независимо от сознания человека». Объективное, реальное бытие; 2) «совокупность условий материальной жизни общества». Общественное бытие. Бытие определяет сознание. Изменить бытие; 3) «жизнь, существование». Радости бытия. Физическое, нравственное, духовное бытие. Житье-бытие (разг.). В толковых словарях немецкого языка (Wahrig. Deutsches Gropworterbuch, Langenscheidts Gropworterbuch Deutsch als Fremdsprache) понятие бытия/ Dasein интерпретируются как «Vorhandensein, Bestehen, Existenz; das Leben, besonders des Menschen (наличие, существование, жизнь, в большей степени человека). Ein kummerliches Dasein ftihren (влачить жалкое существование)».

В наивной языковой картине мира общее понятие бытия в русском и немецком языках выражается субстантивами жизнь/ Leben, прилагательными живой/lebendigи глаголоми жить/leben, wohnen.

Понятие бытия отождествляется в явной или неявной форме с представлением о существовании и принадлежности к элементам действительности. Для передачи данной информации в русском и немецком языках служат глаголы существовать/ existieren, в значении которого особый коммуникативный акцент падает на мысль о бытии в мире индивидуальных (единичных) объектов или классов объектов. Предложения с данными глаголами могут иметь пространственные конкретизаторы, указывая на принадлежность объекта миру реального — нереального.

Категория бытия утверждает существование некоторого предмета (или предметов) и наличие у него таксономически релевантных характеристик.

Прежде всего область бытия может, быть интерпретирована в единстве пространственного и временного параметров.

В древнегреческой философии понятие существования толковалось через понятие нахождения в физическом пространстве: существовать — это значит находиться где-либо.

Семантическая структура категории бытия начинается с включения в семантику лексемы компонента «пространство», так как пространственная характеристика бытия приравнивается в данном случае к значению «быть, существовать в каком-нибудь пространстве».

О.Н. Селиверстова выделяет два компонента значения категории бытия. Первый — понятие о принадлежности/ непринадлежности к действительности с акцентом на идее существования: Троя существовала. Второй - нахождение объекта в пространстве, причем «пространство» понимается широко, от физического до пространства класса, функциональной системы, ситуаций и т.п. [Селиверстова 1975: 35 и ел.].

Одним из основных семантических компонентов, формирующих категорию бытия, является также понятие «время», так как каково бы ни

было существование, оно определено во времени. Мы именуем время, когда говорим: у всякой вещи свое время. Этим подразумевается: все, что когда-либо есть, всякое сущее приходит и уходит в должное ему время и пребывает некоторое время на протяжении отмеренного ему времени. «У каждой вещи есть свое время», - утверждает М. Хайдеггер [Хайдегтер 1993: 392].

Явления характеризуются длительностью существования, последовательностью этапов развития. Процессы совершаются либо одновременно, либо один раньше или позже другого. Все это означает, что объекты существуют и движутся во времени. Время - это форма координации сменяющихся объектов и состояний. Оно заключается в том, отмечает А. Г. Спиркин, что каждое состояние представляет собой последовательное звено процесса и находится в определенных количественных отношениях с другими состояниями [Спиркин 2001: 276].

М. Хайдегтер в своей работе «Время и бытие» (1993) делает попытку осмыслить характер соотношения бытия и времени. Он прослеживает связь времени и пространства, выделив особую форму познания действительности, которую он назвал «пространством -временем». Согласно М. Хайдеггеру, пространство-время означает открытость, просвечивающую во взаимном притяжении наступающего, осуществившегося и настоящего. «Одна эта открытость и только она, -продолжает М.Хайдеггер, - впервые вмещает привычно известное нам пространство во всей возможной для него широте. Просвет взаимопротяжения наступающего, осуществившегося и настоящего сам допространственный; только поэтому он может вмещать пространство, то есть иметь место» [Хайдеггер 1993: 399].

Интерпретация категории бытия осуществляется также посредством понятия «посессивность».

В лингвистической литературе существуют две основные тенденции толкования понятия посессивности: с одной стороны, данное понятие часто сводят к понятию обладания, собственности [Hawkins 1981], а с другой стороны, дается чрезвычайно широкое определение, в соответствии с которым посессивность охватывает почти любое отношение между субстанциями [Seiler 1983], а иногда и отношение между предметом и признаком [Warren 1984].

В категорию «посессивность» в узком смысле слова включаются отношения собственно обладания, обусловленные социальными факторами. К этой же категории можно отнести и тот круг лексики, который связан с отношениями владения.

Посессивность - одна из универсальных понятийных категорий языка, основная функция которой состоит в определении объекта через его отношение к некоторому лицу.

Характеристика бытия через категорию посессивности сопряжена с информацией о наличии какого-то отношения собственности.

Оппозиция свой/ чужой как отражение реальных свойств и связей предметов внешнего мира в сознании человека является универсальной и присутствует в любой модели мира. Когда человек, осознающий себя личностью, анализирует духовные и физические параметры своего «я» и его связи с миром, оппозиция свой/ чужой находит языковое выражение в конструкциях, передающих градации отношения «посессора» и «объекта»: моя жизнь, собственная жизнь, жизнь писателя, жизнь артиста. В языках релевантными являются понятия свой, собственный/ чужой.

Признаки пространственности и посессивности часто взаимодействуют. В языковой картине мира объект как бы «окружен» различными пространствами, чаще всего типами множеств, связанных с ним посессивными отношениями. Так, предполагается, что человек имеет или, во всяком случае, может иметь множество элементов собственности, множество родственников и т.д.

Взаимосвязь семантических категорий бытия, обладания и пространственной локализации отмечается исследователями самых разных языков и приводит к идее возможности рассматривать это явление как один из элементов системы языковых универсалий [Лайонез 1968, Филлмор 1969, Кристи 1970].

В функционально-семантической сфере «жить» реализуются прежде всего взаимосвязанные признаки пространственности (локальности), времени (темпоральности) и посессивности.

В русском языке ядром бытийности является глагол жить, а в немецком языке концепт «жить» передается глаголами leben и wohnen. Их общее значение - «быть реальным, существовать в действительности, находиться в процессе жизни». В силу действия интерпретирующей функции языка, то есть способности по-разному обозначать факты реальной действительности, новые аспекты концепта бытия могут выражаться абстрактными существительными жизнь/ Leben, которые употребляются в сочетании с различными классами прилагательных и существительными и реализуют дополнительные характеристики бытия человека.

Наблюдается два типа соответствия в обозначении концепта «жить» в языках - линейное и векторное. При линейном соответствии количество лексических единиц в языках совпадает, при векторном -количество лексических единиц в одном из языков больше, чем в другом [Полевые структуры в системе языка 1989]. Так, в русском и английском языках концепт «жить» передается одним глаголом — русск. жить, англ. to live и одним абстрактным существительным - жизнь, life. В немецком языке употребляются два глагола - leben и wohnen, соответствующие русскому глаголу жить и одно абстрактное существительное Leben.

Как видим, в серии абстрактных существительных, характеризующих общее понятие бытия, наблюдается линейное

соответствие; в сфере глаголов - векторное соответствие, обусловленное различием семантической дифференциацией процесса бытия.

Дифференциация глаголов leben и wohnen связана с локальным аспектом. В немецком языке глагол leben имеет широкое значение, в его смысловой структуре актуализируются базовые параметры макроконцепта - локальный, временной, оценочный: aufder Erde leben -жить на земле, man lebt nur einmal - живешь толькораз, leben und leben lassen - жить и давать жить другим, lustig leben - жить весело. Глагол wohnen имеет более узкое значение. Он ориентирован на передачу локального компонента сферы «жить» и сочетается с существительными, указывающими на помещение (дом, квартира, этаж): im dritten Stock wohnen - жить на четвертом этаже, in einem Wohnblock wohnen - жить в квартале. Сочетаясь с прилагательными, глагол wohnen может выражать и оценочный аспект бытия человека: beengt wohnen — жить в тесноте, primitiv wohnen — жить в простоте, komfortabel wohnen—жить вудобстве.

Область бытования, то есть локальность, фиксируется в широком и узком для мира человека смысле и может изменять свой объем как в пределах Вселенной, взятой в отвлечении от ее пространственных и временных границ, так и в рамках микромира человека или даже его части, рассматриваемой в определенный момент бытия.

Данный признак реализуется в сочетании с абстрактными локализаторами, несущими информацию о нахождении человека в физическом пространстве: жить во Вселенной, на планете, в этом мире, под небом, на свете, на земле/и der Erde, auf einem Planeten, in dieser Welt, unter dem Himmel, im Freien leben и идентифицирующими значение «планета, на которой мы живем». Область бытия, очерчивая пространство существования индивида, предполагает также характеристику человека как социальной личности. Оно включает следующие социальные понятия: мир/ Welt, действительность/ Wirklichkeit, общество/Gesellschaft, среда/Milieu, Umwelt.

Области бытования в общем понятии, то есть обозначению земного мира, Вселенной, противопоставляются потусторонний мир, загробный мир/Jenseits:

Ср.: Ну, теперь отлегло от сердца; а давеча пришлось было так жутко, хоть тут же на тот свет отправляйся (М.Загоскин); Es war meine Schuld, dafi er nicht leben konnte. Und jetzt wollte er sich aus dem Jenseits an mich rachen (с того света) (T.SkourHansen).

Пространство человека может сужаться до микромира, который создается отношением к личной сфере бытия человека. Область бытования передается в таком случае локализаторами, обладающими более узкой семантикой.

Лексический состав микромира человека включает номинации город/ Stadt, улица/ Strafe, дом/Наш, квартира/ Wohnung, комната/ Stube, связанные с каждым отдельным индивидом.

Ключевыми словами в личной сфере бытия человека являются наименования жилища, представляющие собой языковые универсалии. Прототипичными наименованиями в русском и немецком языках являются дом, квартира/ Haus, Wohnung. На первый взгляд, дом представляется универсальным концептом, актуальным для любого национального сознания. Однако, несмотря на функциональную эквивалентность, данный концепт различается в зависимости от национальной концептосферы. В связи с этим необходимо иметь в виду не концепт «дом» вообще, а целый ряд уникальных концептов. Это может быть английский, американский, немецкий, русский дом.

В немецком языке особые идиоэтнические наименования понятия дома обусловлены также наличием большого количества сложных слов, в которых происходит лексикализация сочетания существительного Haus с качественными прилагательными: das Fertighaus (готовый дом), das Miethaus (доходный дом), das Wohnhaus (жилой дом), das Reihenhaus (домрядовой застройки), das Doppelhaus (двойной дом), das Hochhaus (многоэтажный дом), das Fachwerkshaus (каркасный дом), das Eckhaus (угловой дом).

Дом - принадлежность человека; к дому человек по-особому относится, рассматривая его как обжитой мир, уклад жизни, средоточение традиций, часто семейных, имеющих культурную ценность. В немецком языке данное понятие реализуется двумя лексическими единицами - Haus и Heim, которые синонимичны в значении «домашний очаг, родной дом». Существительное дом в русском языке, в отличие от немецкого, характеризуется более широким функциональным потенциалом. Лексема дом употребляется в составных наименованиях отчий дом, родной дом. Номинация Heim в немецком языке используется также для обозначения культурно--бытовых учреждений: Erhohlungsheim (дом отдыха), Feierabendheim (дом для престарелых), Jugendheim (дом молодежи), Sauglingsheim (детский приют для детей грудного возраста), Tageheim (дневныеясли, дневной детский сад). Ср. русск.: дом отдыха, дом культуры, детский дом, дом престарелых и т.д.

Понятие «жить» притягивает к себе различные группы существительных со значением субъекта, содержащих локальное значение. Они являются производными от существительных со значением места проживания: землянин/ ein Erdbewohner, соотечественник/ein Landsmann, провинциал/ein Provinzler, сельчанин/ ein Dorfbewohner новосел/ ein Neusiedler, эмигрант/ ein Emigrant, ein Auswanderer, иммигрант/ein Immigrant, ein Einwanderer, горожанин/ein Stadter, ein Kleinstadter и другие. Особенностью таких существительных является то, что в них актуализируется значение «человек, живущий где-либо».

Специфический аспект в области бытования передают средства фразеологии. Фразеологические единицы с локальной семантикой

возникли из повседневного опыта людей как обобщение понятия места (локума), в пределах которого осуществляется как биологическое, так и социальное бытие человека и относительно которого определяется местонахождение индивида, а также характеризуется взаимоотношение человека и пространства.

Ситуация «жить очень далеко, в отдаленных глухих местах» передается в русском языке фразеологическими единицами за морями, за долами, на краю света/земли, за семью холмами, за семью реками, за тридевять земель, у черта на куличках, в некотором царстве, в некотором государстве, где Макар телят не пас, куда ворон костей не заносил и др.

В немецком языке аналогичное значение актуализируется во фразеологических обозначениях Ше- Berg und Tal (за горами, за долами), am Ende der Welt (за тридевять земель, на краю света), bei Teufels Grofimutterwohnen (житьу черта на куличках) и др.

Основная функция фразеологизмов с локальным значением состоит в том, чтобы выразить субъективный, эмоционально-оценочный взгляд на мир.

В качестве универсальной категории, присутствующей в обоих языках, выступает темпоралыюсть. Она проявляется как временные интервалы и продолжительность жизни человека.

Универсальными являются единицы измерения времени, передающие календарно-хронологические отрезки бытия и формирующие когнитивную модель цикличности времени: год, месяц, неделя, день, час, минута', наименования месяцев и дней недели; нем. Jahr, Monat, Woche, Tag, Stunde, Minute, September, Montag.

Универсальный характер имеют обозначения периодов жизни человека, календарного времени, возраста человека. Так, русск. детство, молодость, старость соответствуют Kindheit, Jugend, Alter в немецком языке.

В русском и немецком языках наблюдаются незначительные различия, касающиеся дифференциации понятия, например, в русском языке фиксируется разграничение обозначений юный, молодой, юность, молодость. В немецком языке подобная дифференциация понятий отсутствует: они объединены в концепте прилагательного jung и существительного die Jugend.

Временной план в русском и немецком языках реализуется также в лексико-семантической группе имен, обозначающих возраст человека: Kind/ребенок, Sdugling/младенец, zweimonatiges Kind/ двухмесячный ребенок, einjahriges Kind/годовалыйребенок, Junge/мальчик, Madchen/ девочка, Halbwiichsiger/ подросток, Jtingling/ юноша, junges Madchen, Jungfrau, Fraulein/ девушка, der Erwachsene/ взрослый, Mann/мужчина, Frau/женщина, derAlte, die Alte/старик, старуха.

Темпоральные распространители концепта бытия, реализующие семантический признак «временная точка», и в русском, и в немецком

языках имеют общее категориальное значение «когда». Лексемы, актуализирующие признак «временная точка», обозначают отношение к точке отсчета - настоящему времени. Внутри рассматриваемого семантического признака выделяются три функциональных конкретизатора: «предшествование», «следование», «одновременность». Ср. таксономические ряды, объединенные семантическими конкретизаторами «предшествование»: уходящая, прошлая, прошедшая, прожитая, прежняя жизнь/ Vorleben, vergangenes, ehmaliges Leben; «следование»: новая, будущая, наступающая, предстоящая, завтрашняя жизнь/ zukunftiges Leben, neues Leben, kommendes Leben, weiteres Leben; «одновременность»: нынешняя, современная, сегодняшняя, теперешняя жизнь/modernes Leben, gegenwa 'rtiges Leben, heutiges Leben.

Характеристика бытия через категорию посессивности сопряжена с информацией о наличии какого-то отношения собственности. Субъект обладания при этом всегда эксплицитно присутствует в высказываниях. Посессивность включает личное пространство индивида, то есть микромир человека.

Отношение принадлежности, обладания в русском и немецком языках реализуется с помощью конструкции чья жизнь/ wessen Leben, включающей в качестве доминирующего члена обозначение субъекта: жизнь человека/das Leben des Menschen, жизнь ученого/das Leben des Gelehrten, жизнь матери/das Leben der Mutter, жизнь отца/das Leben des Voters и т.д. В данном случае фиксируется оппозиция жизнь моя, личная, собственная — жизнь чужая. Оппозиция свой/чужой как отражение свойств и связей предметов реального мира в сознании человека является универсальной и присутствует в любой модели мира. Словосочетания личная, собственная жизнь реализуют значение «жизнь отдельного человеческого я, человеческой индивидуальности как носителя отдельных социальных и субъективных признаков и свойств».

Ср.: Я в твою личную жизнь не мешаюсь и ты в мою не мешайся (В.Распутин).

В немецком языке подобная ситуация обозначается лексемой Privatleben: Jede Art von Schutz, ihres Privatlebens war zwar gegeben.. .(защита ее личной жизни) (E.Zweig).

Блок посессивности включает , семантические признаки «национальность», «пол», «род деятельности», «родственные отношения», которые, представляя собой неотъемлемые свойства человека, формируют единое целое - человеческий род.

Семантический конкретизатор «национальность» реализует ситуацию «жизнь, свойственная данной нации, выражающая ее характер»: жизнь народарусского, немецкого, украинского, болгарского, башкирского, американского. Данное явление характерно и для немецкого языка: das Leben der Russen, der Ukrainer, der Bulgaren, der Amerikaner, der Deutschen и т.д.

Посессивные распространители, образованные от имен профессий, должностей, обозначений социальных, политических, государственных, военных рангов, характеризуют субъект по его социальной и производственной роли: жизнь врача, начальника, директора, артиста, учителя, декана, хоккеиста, спортсмена, танцора, крестьянства;жизнь студенческая, солдатская, пионерская, школьная, комсомольская, крестьянская, шоферская, дворянская, трудовая, партизанская и т.д. Таким образом, можно сказать, что значение посессивности, характеризуя субъект по его социальной и производственной роли, одновременно реализует и профессиональный аспект конкретизации абстрактного существительного жизнь.

В немецком языке подобную функцию выполняют распространители:

а) существительные в генитиве: das Leben des Malers (жизнь художника), der Kollegen (коллег), des Bettlers (нищего), des Edelmanns (дворянина), des Artztes (врача), des Lehrers (учителя), des Tanzers (танцора), des Leiters (начальника), des Schauspielers (актера), des Pfarrers (священника);

б) определительные компоненты композита: Armeeleben (армейская жизнь), Zivilleben (гражданская жизнь), Studentenleben (студенческая);

в) атрибутивные прилагательные: das monchische Leben (монашеская жизнь), das musikalische Leben ('музыкальная жизнь), das literarische Leben (литературная жизнь), das politische Leben (политическая жизнь) и т.д.

В функционально-семантической сфере бытия важное место занимает семантический конкретизатор процесс жизни, ее начало и завершение, включающее фазовые глаголы родиться/zur Welt kommen, умереть/ums Leben kommen, sterben, которые проявляются однотипно в русском и в немецком языках.

Основополагающей в функционально-семантической сфере «жить» в русском и немецком языках является оппозиция жизнь — смерть/Leben — Tod, где лексемы, фиксирующие бытийный компонент «жить», противопоставлены семантике «небытия», отсутствия, несуществования, конца света, апокалипсиса. В анализируемом ряду обозначений небытия, смерти следует также указать синонимичные существительные гибель, погибель, кончина, конец/Untergang, Ende.

В функционально-когнитивный блок обозначения конечной фазы бытия, который является обширным, разветвленным в обоих языках, входят многочисленные синонимичные глаголы и словосочетания со значением «перейти из состояния бытия к состоянию небытия»: умереть/ sterben, скончаться/ verscheiden, погибнуть/ untergehen, umkommen, urns Leben kommen, пасть смертью храбрых/den Heldentod sterben, разбиться/todlich sttirzen, замерзнуть/erfrieren, задохнуться/ ersticken, утонуть/ertrinken и др.

В русском и в немецком языках особую функциональную нагрузку имеют каузативные глаголы, связанные с обозначением насильственного конца жизни: убить/ ermorden, уничтожить/ vегтсtеп,застрелитъ/ erschieften, казнить/ hinrichten, пристрелить/ niederschießen, прикончить/den Rest geben, j-m den Garaus machen, um die Ecke bringen, повесить/erhangen, сжечь/verbrennen, отравить/vergiften, задушить/ ersticken, удавить/ erdrosseln, erwürgen, зарезать/ erstechen, уложить (на месте)/ niedersto/Зеп, аи/ der Stelle toten, прихлопнуть/ j-n fertigmachen, пристукнуть/ erschlagen, угробить/j-m den Todessto/3 versetzen;существительные: убийство/Mord, Mordtat, Mordfall,убийца/ Мог der, киллер/ Killer.

Ситуацию «самоубийство»/ «Selbstmord» передают глаголы: наложить на себя руки/ sich das Leben nehmen, sich selbst toten, отравиться/ sich vergiften, повеситься/sich erhangen, выброситься из окна/sich aus dem Fenster stürzen и т.д.

Особый аспект в данной сфере связан с передачей опасности, угрозы для жизни человека, которая может привести к его гибели. Здесь речь идет о трагических событиях, которые обозначаются в языках наименованиями опасность, угроза! Gefahr. Степень их дифференциации выше в русском языке. Так, немецкому Unglück в русском языке соответствует лексико-семантическая группа существительных: авария, катастрофа, бедствие (стихийное), несчастье, беда.

Глагольная лексика «поддерживает» данный класс событий и обозначает надвижение опасности, угрозу жизни: опасность надвигается, настигает, грозит; подвергаться опасности, находиться в опасности; опасность миновала, пронесло, утряслось; спастись, укрыться, избежать опасности/ sich der Gefahr aussetzen (bringen), Gefahr laufen, in Gefahr schweben, der Gefahr ertrinnen, sich retten, sich in Sicherheit bringen.

В семантической цепочке «жить, жизнь - опасность, угроза жизни

- спасать, спасти жизнь», передающей концептуальную хронологию, в русском и немецком языках на поверхностный уровень выводится понятие «спасать»/ «retten», в отличие от английского языка, где в подобных номинациях вербализируется первое звено цепочки «жизнь»: life-belt (спасательный пояс), life-boat (спасательная шлюпка), lifestation (спасательная станция). Ср.: Rettungsaktion - спасательная операция, Rettungsboje — спасательный буй, Rettungsboot-спасательная лодка, шлюпка, Rettungsdienst - спасательная служба, Rettungsmannschaft — спасательная команда, Rettungsmittel — спасательные средства, Rettungsring-спасательный круг, Rettungsschiff

— спасательное судно, спасатель, Rettungswache - спасательная станция, Rettungsweste—спасательный жилет.

Граница между бытием и небытием выражается также в антонимических парах прилагательных живой -мертвый/lebendig~ tot.

Универсальными для обоих языков являются конкретизаторы, объединенные значением оценки бытия: существенна характеризация жизни как с точки зрения достаточности/ недостаточности средств существования, так с точки зрения событийной наполненности.

Основополагающей в оценочном аспекте бытия в русском и немецком языках является оппозиция бедность — богатство/ Armut — Reichtum, то есть наличие или отсутствие средств существования. Ср.: жить хорошо, богато, крепко, широко, справно (прост.), неплохо, нормально, сносно, замечательно; жить в раю, в роскоши I gut, nicht schlecht (хорошо), reich (богато), sehr gut (очень хорошо), schick (шикарно), schon, fein (красиво), in alter Pracht (в блеске) leben - жить плохо, тяжело, бедно, перебиваться с хлеба на квас, не иметь на жизнь/ schlecht (плохо), schwer (тяжело), arm (бедно), notdtirftig (скудно), nichts zu leben haben (не иметь на жизнь), von der Hand in der Mund (перебиваться с хлеба на квас), nicht wie die Made im Speck (не кататься как сыр в масле).

В реализации аспекта «событийность» в обоих языках фиксируются оппозиции: жить спокойно, тихо / ruhig, still leben — жить неспокойно/ unruhig leben и др. Таксономический ряд, обозначающий ситуацию «жить в состоянии спокойствия, не зная тревог, забот, сомнений, волнений и т.п.», образуют коннотативные распространители: жить мирно, в добре, в покое, в мире и др.

Ср.: Ястаралась со всеми жить в мире и добре (В.Быков); После этого Бородины зажили тихо и мирно (А.Иванов); Там так спокойно живется, что нельзя не поправиться (В.Набоков).

В немецком языке данный таксономический ряд включает распространители glticklich (счастливо), in Harmonie (в гармонии), in Frieden (вмире), ruhig (спокойно), still (тихо) leben.

Ср.: Und wir lebten in Frieden dahin (мы жили в мире).

Лексико-семантические группы, обозначающие цель существования являются немногочисленными в обоих языках. Целевой аспект бытия и в русском, и в немецком языках передается оппозицией «жить для кого-, чего-л./жить для себя/furj-n, etw. leben». Ситуация «быть поглощенным чём-л., быть погруженным во что-л., увлеченным чем-л.» реализуется конструкциями жить для/ради чего-л., жить чем-л/ fur etw. leben, leben um etw. zu machen. Ситуация «заниматься только собой, своими делами» передается в словосочетании жить для себя/ vor sich hin, fur sich selbst leben. Ситуация «жить без цели» реализуется в словосочетании жить бесцельно, бездарно, напрасно, без смысла, бесплодно/ziellos, sinnlos, unsinnig, nutzlos, vergebens leben.

В заключении обобщаются полученные результаты, формулируются основные выводы диссертационного исследования и излагаются перспективы дальнейшего сопоставления аспектов развертывания макроконцепта «жить» в русском и немецком языках.

Основные положения диссертационного исследования изложены в следующих публикациях:

1. Когнитивный аспект как новый подход к исследованию языка // Коммуникативно-функциональное описание языка. - Уфа: Изд-во БашГУ,2001.-С.7-11.

2. Языковые универсалии функционально-семантической сферы «жить - leben, wohnen» в русском и немецком языках // Проблемы семантики и перевода в свете типологии языков и контрастивной лингвистики: Материалы межвузовской научно-практической конференции. - Уфа: Изд-во Баш ГУ, 2001. - С. 3 - 4.

3. Ядерные компоненты функционально-семантической сферы «жить» в русском и немецком языках // Функционально -семантический аспект языковых единиц. - Уфа: Изд-во Баш ГУ, 2001.-С. 8-11.

4. Функционально-когнитивный потенциал концептов «жить/ leben, wohnen» и аспекты их конкретизации // Коммуникативно-функциональное описание языка. - Уфа: Изд-во Баш ГУ, 2001. -С. 25 -29.

5. Объектный аспект концепта «жить» в русском и немецком языках // Коммуникативно-функциональное описание языка. — Уфа: Изд-во Баш ГУ, 2001. - С. 29 -34.

6. Аспекты реализации концепта «жить» в русском и немецком языках // Лингвометодические проблемы обучения иностранным языкам в вузе: Материалы межвузовской научно-практической конференции. - Уфа: Изд-во Баш ГУ, 2002. - С. 5.

7. Функционально-семантический анализ концепта «жить» в русском и немецком языках // Вопросы обучения иностранным языкам: методика, лингвистика, психология: Материалы межвузовской научно-практической конференции. — Уфа: Изд -во УЮИ МВД РФ, 2002. - С. 7-8.

8. Темпоральный аспект концепта «жить/ leben, wohnen» в русском и немецком языках // Коммуникативно-функциональное описание языка. - Уфа: Изд-во Баш ГУ, 2002. - С. 6-9.

9. Видо-временные характеристики концепта «жить» в русском и немецком языках // Проблемы семантики языковых и речевых единиц в свете типологии языков и межкультурной коммуникации: Материалы межвузовской научно-практической конференции. - Уфа: Изд -во Баш ГУ, 2002. - С. 43-44.

10. Оценочные распространители концепта «жить» в русском и немецком языках // Теория поля в современном языкознании. — Уфа: Изд -во Баш ГУ, 2002. - С. 23-27.

11. Распространители, обозначающие средства существования функционально-семантической сферы «жить» в русском и немецком языках // Федеральные и региональные компоненты обучения иностранным языкам: Материалы межвузовской

научно-практической конференции. - Уфа: Изд -во БГАУ, 2002. -С. 6-9.

12. Универсальные и идиоэтнические компоненты концепта «жить» в русском и немецком языках // Коммуникативно-функциональное описание языка. - Уфа: Изд-во Баш ГУ, 2003. - С. 7-11.

13. Концепт бытия в языковой картине мира // Коммуникативно-функциональное описание языка. - Уфа: Изд-во Баш ГУ, 2004-

С. 5-9.

ХАЛИКОВА Динара Робертовна

АСПЕКТЫ РЕАЛИЗАЦИИ МАКРОКОНЦЕПТА «ЖИТЬ» В РУССКОМ И НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКАХ

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 02.09.04. Формат 60 х 84 '/\6

Печать офсетная Усл. печ. л. 1,2

Тираж 100 экз. Заказ № 75

Отпечатано на УОП УЮИ МВД РФ 450091, Башкортостан, г.Уфа, ул. Муксинова, 2.

17 442

РНБ Русский фонд

2005-4 13494

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Халикова, Динара Робертовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. КОГНИТИВНЫЙ ПОДХОД К СОПОСТАВИТЕЛЬНОМУ ИССЛЕДОВАНИЮ ЯЗЫКОВ

1.1. Языковая картина мира в процессе моделирования объективной действительности.

1.2. Концепт бытия в языковой картине мира.

1.3. Языковые универсалии как объект сопоставительного изучения языков.

ГЛАВА И. ФУНКЦИОНАЛЬНО-КОГНИТИВНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ МАКРОКОНЦЕПТА «ЖИТЬ» В РУССКОМ И НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКАХ ^ 2.1. Общая характеристика бытия человека.

2.2. Бытие и небытие (жизнь и смерть).

2.3. Бытие и пространство (макромир и микромир человека).

2.4. Бытие и время (продолжительность и периоды жизни человека).

2.5. Посессивный аспект бытия (своя, собственная/ чужая жизнь).

2.6. Оценочный аспект бытия (жить хорошо/ жить плохо).

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Халикова, Динара Робертовна

Актуальность исследования. В последние десятилетия усилился интерес исследователей к проблемам организации знаний и способов их представления в языке. Стало очевидно, что система языка представляет собой не только выстроенную структуру разнотипных строевых элементов, но и действующий механизм порождения речи и подлинное осмысление структуры языка возможно лишь при условии воссоздания процесса порождения речи [Кацнельсон 1986].

На современном этапе развития лингвистической мысли внимание исследователей переключилось с системно-структурной организации языка на изучение проблем его функционирования, речепроизводства. Функционирование языка есть выражение и передача знаний, не случайно сосредоточием усилий специалистов становятся категории знаний и сам язык как система обеспечения их выражения.

С. Дик связывает функциональный подход с новыми представлениями о природе человеческого языка и противопоставляет его формальной парадигме знания, упрекая последнюю за отказ изучать прагматическое и дискурсивно-мотивированные факторы в использовании языка; он подчеркивает, что современную лингвистику характеризует отказ от чисто формального подхода к языку [Э1к 1981: 37].

Как справедливо отмечает Ян Ньютс, принимаемая многими учеными оппозиция функциональной и формальной парадигм не выдерживает критики; формализация данных - это только способ возможно более четкого представления материала, сам же материал может быть при этом охватывающим более или менее узкую область языка и к тому же выделенную на разных теоретических основаниях. Функционализм всегда предполагает учет большего количества факторов, действующих в языке, и ведет к более широкой картине его отражения (]Миу18 1992: 68 и сл.].

Функциональное направление рассматривает проблемы, связанные с человеческим фактором, ролью языка в познавательной деятельности, взаимодействием языковой семантики и знаний о мире. На передний план выдвигается когнитивная функция языка.

Когнитивизм - взгляд, согласно которому человек должен изучаться как система переработки информации, а поведение человека должно описываться и объясняться в терминах внутренних состояний человека. Эти состояния физически проявлены, наблюдаемы и интерпретируются как получение, переработка, хранение, а затем и мобилизация информации для рационального решения разумно формулируемых задач. Поскольку решение этих задач непосредственно связано с использованием языка, вполне естественно, что язык оказался в центре внимания когнитивистов [Демьянков 1994].

Когнитивная функция осуществляет сложное взаимодействие языка и мышления, рассматриваемое на современном уровне лингвистических знаний в аспекте концептуализации, обобщения ментального опыта человека. Когнитивная функция способствует созданию понятийной, концептуальной картины мира, то есть обусловливает формирование знаний субъекта и накопление общественного опыта.

Когнитивность отражает процесс восприятия и осмысления действительности, который осуществляется в типичной для определенного языка системе понятий, или в концептах, представляющих собой способ отражения внеязыковой действительности и выступающих как языковые универсалии. Макроконцепты представляют собой семантическую категорию наиболее высокой степени абстракции, включающую в себя частые значения конкретизации общей семантики.

Переход лексических исследований на новый уровень анализа с опорой на когнитивность позволяет рассматривать в ином ракурсе и проблемы сопоставительного изучения языков, которое получило в последние десятилетия широкое распространение. До настоящего времени сопоставлялись отдельные факты различных уровней языков и на основе накопленного материала были сделаны определенные обобщения. Однако, несмотря на то, что объекты сопоставления - категории разных уровней -достаточно хорошо представлены в лингвистической литературе, выявлению универсальных типов схождений и расхождений языков уделялось недостаточно внимания. И только сейчас стало возможным проводить исследования в области разных языков систематизированно и всеобъемлюще [Гак 1977].

Сущность проблемы сопоставления языков на лексическом уровне заключается в выявлении и интерпретации словарных единиц и блоков лексем в разных языках, обозначающих элементы внеязыковой действительности. Язык - единое общечеловеческое явление и характеризуется в силу этого общими для него законами развития. Поэтому отдельные языки выступают в виде звеньев этой общей системы, то есть в качестве конкретных реализаторов данных законов. На земном шаре существует огромное число языков, причем каждый из них обладает как некоторыми общими с другими языками чертами, так и чертами, которые мы находим только в отдельном языке [Аракин 1979: 5].

Проблема сопоставительной типологии языков давно находится в поле зрения лингвистов. Большой вклад в решение этой проблемы внесли

B.Д. Аракин, И.А. Бодуэн де Куртенэ, A.B. Бондарко, В.Г. Гак, Дж. Гринберг,

C.Д. Кацнельсон, Г.В. Колшанский, Э.Косериу, Г.П. Мельников, И.И. Мещанинов, Р.З. Мурясов, Е.Д. Поливанов, Ю.В. Рождественский, Б.А. Серебренников, О.Н. Селиверстова, В. Скаличка, Б.А. Успенский, С.Г. Шафиков, Р. Якобсон и др., работы которых дают необходимую теоретическую базу для комплексного сопоставительного анализа функционально- семантических сфер бытийности в русском и немецком языках.

Когнитивный подход к сопоставительному изучению языков позволяет по-новому решать вопрос о семантических параметрах компаративных исследований и использовать в качестве единицы анализа при сравнении языков функционально-семантическую сферу. Лексическая система любого языка представляет собой единство функционально-семантических сфер разных конфигураций и составов. Описание лексики может быть представлено как результат познавательной деятельности человека через постулирование определенных функционально-семантических сфер, отражающих в своих структурах такие общие концепты, как бытие, движение, деятельность и т.д. Функционально-семантическая сфера представляет собой целостное образование, создающее когнитивную субстанцию языка и выступающее в качестве языковой картины мира. Она реконструируется на основе языковых данных и включает лексические элементы, соотносящиеся с общим глобальным понятием. Функционально-семантическая сфера является самой крупной системообразующей единицей языка и имеет двухуровневое строение. Первый уровень функционально-семантической сферы составляют многозначные глаголы (жить, говорить, двигаться, смотреть), являющиеся ядерными компонентами. Второй уровень функционально-семантической сферы образуют блоки лексем разного объема - семантические поля, которые организуются вокруг ядерных глаголов [Гафарова, Кильдибекова 1998].

Бытие представляет собой особую функционально-семантическую сферу, которая была объектом исследования многих лингвистов. Накоплен богатый опыт описания категории бытия с опорой на семантику глаголов-предикатов, характеризующих данное фундаментальное понятие.

Бытийность находит в науке широкую и узкую интерпретацию. В философии утверждается тесная взаимообусловленность бытия и существования, поэтому современная онтология определяется как учение о бытии и существовании в их взаимосвязи. Бытийность траюуется также как биологическое существование и переход из бытия в небытие.

В широкое понимание бытийности включаются все предикаты с доминирующей семой «быть», противопоставленные акциональным предикатам. Бытийная сущность многих из этих предикатов, как отмечает Л.М.Васильев, обусловлена не столько их семантикой, сколько их синтаксическим функционированием (ср. быть новым, добрым. - Он новый, добрый.) [Васильев 1990: 119-123].

В нашем исследовании анализируется функционально-семантическая сфера, которая характеризует биологическое бытие, обозначающее один из способов существования (жизнь).

Подобный подход к описанию проблемы бытия обусловлен возникновением лингвистической концепции, согласно которой в основе языковой деятельности находится человек. Антропоцентрическая концепция получила аргументированное обоснование в работах Э. Бенвениста, В.В. Виноградова, А. Вежбицкой, Ю.С. Степанова, Г.А. Золотовой, Ю.Д. Апресяна и др. Изучение человеческого фактора в языке приобретает новые аспекты анализа в связи с интерпретацией языковой картины мира. Выражение общих концептов с помощью языка служит основанием для характеризации языковой картины мира. В ходе языкового общения используется вся база знаний носителей языка, в которую входят языковые знания, внеязыковые знания, общефоновые знания и т.д.

В объемном фрагменте словаря в качестве ядерных компонентов функционально-семантической сферы бытия в русском и немецком языках выступают многозначные глаголы жить/leben, wohnen и абстрактные существительные жизнь/Leben, вокруг которых объединяются блоки лексем разного объема.

Цель работы заключается в описании важнейших аспектов развертывания макроконцепта «жить» в русском и немецком языках, которые проявляются в функционировании ядерных компонентов сферы и блоков лексем разного уровня и объема.

В соответствии с поставленной целью решаются конкретные задачи:

1. Охарактеризовать языковую картину мира как основу когнитивного сопоставительного изучения лексики.

2. Рассмотреть философские и лингвистические аспекты понятия бытия и составляющих его компонентов.

3. Исходя из иерархической многоступенчатой структуры функционально-семантической сферы, проанализировать основные функционально-когнитивные блоки лексем, выражающие макроконцепт бытия в русском и немецком языках.

4. Выявить универсальные и идиоэтнические компоненты сферы бытия в русском и немецком языках.

Теоретические основы исследования. Теоретической основой настоящего диссертационного исследования являются труды Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, Ю.Н. Караулова, Т.В. Булыгиной, Г.В. Колшанского, З.Д. Поповой, В.И. Постоваловой, И.А. Стернина, В.Н. Телия, Е.В. Урысон, Р.Х. Хайруллиной, А.Д. Шмелева, Е.С. Яковлевой, в которых раскрывается тема человеческого фактора в языке, требующая прежде всего уточнения, какие свойства имеет язык именно как естественный язык человека. В своей работе мы также опираемся на исследования когнитивистов Дж.Р. Андерсона, Т.А.ван Дейка, М. Минского, Р. Лангаккера, Б.Л. Уорфа, Ч. Филлмора, У. Чейфа, А. Ченки, В.З. Демьянкова, A.A. Кибрика, Е.С. Кубряковой и др., в которых обосновывается новый подход к описанию языков. Функционально-когнитивный подход дает возможность представить лексическую систему через призму восприятия человека. Функциональный аспект предопределяет исследования языковых единиц в условиях их употребления в речи и позволяет выявить взаимодействие языковой семантики и знаний о мире. Когнитивность понимается, как свойство языка представлять в обобщенном виде познанные человеком явления и свойства окружающей действительности через процессы категоризации и концептуализации мира, реализованные в ментальных структурах.

Методологическую базу настоящей диссертационной работы составляют новейшие достижения когнитивной лингвистики, позволяющие изучать способы передачи и представления знаний об окружающей действительности в словарном составе языка, а также фундаментальные идеи, характеризующие общие сущностные характеристики языка и языковых функций - понимание языка как средства накопления и передачи знаний, соотношение языковой и понятийной картин мира, антропоцентризм языка.

При описании языков в типологии используется сопоставительный метод, сущность которого заключается в выявлении универсальных и идиоэтнических компонентов в словарном материале. В задачу такого исследования входит отыскание общих тождественных, так называемых изоморфных, признаков, которые составляют характеристику данного явления. Основным классификационным приемом является когнитивный подход, позволяющий выявить те знания, которые стоят за лексическими элементами.

В работе используется ономасиологический («от значения к форме») подход к изучению семантики языковых единиц, отражающий функциональную сторону языка. Исследование функциональной стороны языка предполагает связь языка с речевой практикой индивидуумов. В работе также применяется описательный метод исследования материала, который служит для характеристики единиц языка, входящих в различные лексико-семантические парадигмы.

Научная новизна диссертации определяется тем, что в описании лексики используется функционально-когнитивный подход, позволяющий систематизировать типы знаний, лежащие в основе функционально-когнитивных блоков, с опорой на макроконцепт и аспекты его конкретизации.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Язык есть важнейший способ формирования и существования знаний о мире. Вопрос о разных формах участия языка в формировании и выражении миропредставлений человека относится к числу проблем, разрешаемых в рамках гипотезы о языковой картине мира.

2. Языковая картина мира относится к числу фундаментальных понятий, выражающих специфику бытия человека.

3. Макроконцепт бытия и аспекты его реализации выражаются в парадигматических группах лексем разного объема и структурации.

4. Категория бытия выражается в таксономически релевантных параметрах общего понятия, таких как пространственный, временной, посессивный, фатальный, оценочный.

5. Бытийный фрагмент языковой картины мира обнаруживает в русском и немецком языках единство по своим фундаментальным свойствам: в нем общее проявляется в виде языковых универсалий и выступает в единстве с идиоэтническим, характеризующим национальную специфику каждого языка.

Теоретическая ценность работы заключается в когнитивном подходе к сопоставительному анализу лексических систем русского и немецкого языков, который позволяет произвести функционально-семантическую классификацию лексики с учетом всего объема информации, вербализуемой в словах и словарных блоках. Результаты исследования могут быть использованы в создании функциональной лексикологии и активного словаря нового типа.

Практическое значение исследования определяется тем, что в нем разработано применимое в практике преподавания русского и немецкого языков функционально-когнитивное описание бытийного концепта, которое позволяет наглядно представить языковые картины мира носителей двух языков. Материалы диссертации открывают новые аспекты в преподавании немецкого языка в русскоязычной аудитории и могут использоваться в лексикографии для создания словарей активного типа.

Объектом настоящего исследования является функционально-семантическая сфера жить, жизнь в русском языке и leben, wohnen, Leben в немецком языке, в которой реализуется глобальный концепт бытия.

Материалом для исследования послужили данные картотеки, составленной на основе словарей разных типов русского и немецкого языков, и примеры, извлеченные из текстов произведений русской и немецкой классической и современной литературы. Общее количество проанализированных высказываний составило более 3 тысяч единиц.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования изложены в тринадцати публикациях, а также на научно-практических конференциях: «Проблемы семантики и перевода в свете типологии языков и контрастивной лингвистики» (БГУ, 2001), «Вопросы обучения иностранным языкам: методика, лингвистика, психология» (УЮИ МВД РФ, 2002), «Лингво-методические проблемы обучения иностранным языкам в вузе» (БГУ, 2002), «Проблемы семантики языковых и речевых единиц в свете типологии языков и межкультурной коммуникации» (БГУ, 2002), «Федеральные и региональные компоненты обучения иностранным языкам в вузе» (БГАУ, 2002).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Аспекты реализации макроконцепта "жить" в русском и немецком языках"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Результаты изучения теоретических проблем функционально-когнитивной лингвистики и проведенного исследования универсальных и идиоэтнических компонентов функционально-семантической сферы «жить» в русском и немецком языках позволяют сделать выводы, имеющие как общенаучное, так и практическое значение.

При исследовании двух и более языков в лингвистике прибегают к методу сопоставления. Контрастивное изучение языков углубляет наши представления об их сущности, строении, функционировании, помогает полнее осмыслить явления и категории каждого отдельного языка. Задача сопоставительного изучения лексических систем языков заключается в языковой интерпретации и описании одного и того же концепта, что • основывается на выявлении наиболее характерных сходств и различий универсальных и идиоэтнических признаков) сравниваемых ментальных структур как в содержательном, так и в формальном аспектах. С одной стороны, соответствие содержательных характеристик может опираться на параллелизм языковых средств, когда способы передачи идентичного содержания являются однотипными. С другой стороны, совпадение функционального содержания может не находить соответствия в языковых средствах выражения, что обусловлено различной степенью детализации типов знаний в том или ином языке.

Современный уровень развития лингвистики позволяет рассматривать проблему систематизации лексических единиц языка с новых позиций - с точки зрения концептуализации, обобщения ментального опыта индивида и хранения информации в памяти с помощью лексических средств. Большие возможности открывает в этом плане функционально-когнитивный подход, ф который позволяет выявить существенные сходства и различия в функционировании языков и описать механизм их действия. Особенно эффективным является применение когнитивного подхода в лексикографии, поскольку когнитивность лежит в основе познания мира, концептуализации знаний о мире и создания языковой картины мира.

Описание лексики может осуществляться через постулирование объемных функционально-когнитивных сфер, отражающих в своих структурах такие общие концепты, как бытие, движение, деятельность, речевое общение и др. Функционально-когнитивная сфера может служить единицей описания при сопоставительном изучении лексики разных языков, поскольку в ней явственно обнаруживается, с одной стороны, общность мира и мыслительных процессов, с другой стороны, определенное своеобразие языков, которое создается переплетением универсального и идиоэтнического в содержании языковых категорий. Выявление универсального и идиоэтнического компонентов языковых единиц связано с номинативной, когнитивной и интерпретирующей функциями языка.

Бытие представляет собой особую функционально-семантическую сферу, которая основывается на глобальном концепте «жить».

При анализе макроконцепта «жить» в русском и немецком языках выявляются черты сходства и различия в обозначении реалий. При этом в анализируемых языках наблюдаются два типа соответствий - векторный и линейный. При линейном соответствии количество лексических единиц в языке совпадает, при векторном - количество лексических единиц в одном из языков больше, чем в другом.

В русском языке концепт «жить» передается одним глаголом жить и одним абстрактным существительным жизнь. В немецком языке употребляется два глагола, соответствующие русскому глаголу жить: leben и wohnen и одно абстрактное существительное Leben. В серии абстрактных существительных, характеризующих общее понятие бытия, наблюдается линейное соответствие, а в сфере глаголов - векторное соответствие, обусловленное семантической дифференциацией процесса бытия.

Глобальный концепт «жить» покрывает все семантическое пространство бытия человека и при употреблении в речи полностью высвечивает» разные когнитивные модели актуализации. Это пространственный, временной, посессивный, фатальный, оценочный параметры жизни.

В русском и немецком языках в качестве языкового средства конкретизации концепта жить/leben, wohnen выступают следующие синтаксические конструкции, в которых происходит уточнение следующих семантических аспектов: жить где (местожительство)/ Wohnort, жить как (образ жизни)/Lebensfiihrung, жить как долго (продолжительность жизни)/ Lebensdauer, жить на что (средства существования)/ Existenzmittel, жить ради чего (цель жuзнu)/Lebensaufgabe. Все перечисленные направления конкретизации глобального концепта «жить» передаются и в русском, и в немецком языках, выступая, таким образом, как языковые универсалии.

При анализе субстанционального среза реализации макроконцепта «жить» выявляются черты сходства и различия в обозначении реалий в русском и немецком языках. В основном объем парадигматических групп совпадает, различия проявляются лишь в конкретных членах парадигматических рядов. Наличие идиоэтнических понятий в языках связано с национальной культурой той или иной общности людей, а также с объективной средой их обитания.

Подобный подход позволяет сделать вывод о том, что аспекты конкретизации концепта «жить», проявляющиеся в сочетаемости глаголов жить/leben, wohnen и в блоках лексем разного объема, в русском и немецком языках являются идентичными, что свидетельствует об общем «видении» категории бытийности в сравниваемых языках.

В русском и немецком языках существование представлено пространственно. Область бытования может быть понята в широком и узком для мира человека смысле, изменяя свой объем от макромира до микромира человека. Макромир выражает идею общего существования индивида в физическом пространстве: во Вселенной, на планете, в этом мире, под небом, на свете и т.п. Данный аспект семантики реализует в немецком языке глагол leben, обладающий широким диапазоном функционирования: auf der Erde -на Земле, во Вселенной, in der Welt - в мире, unter dem Himmel, im Freien - под небом leben. Микромир человека, напротив, создается отношениями к личной сфере бытия. Личный состав области бытия человека включает следующие номинации: город, улица, дом, квартира, комната. В немецком языке данный аспект семантики реализует глагол wohnen, который имеет более узкое значение. Он сочетается с существительными, указывающими на помещение (дом, этаж, квартира) и на место проживания (город, деревня, улица): im dritten Stock wohnen - жить на четвертом этаже, in der Stadt wohnen - жить в городе, in einem Wohnblock wohnen - жить в квартале.

Поле пространственных отношений представляет собой сложную разветвленную систему и в русском, и в немецком языках. Локальность является одной из универсальных категорий языка, представляющую собой довольно сложную категорию, в которой стыкуются событийные сферы и многообразие характеристик предметов - функциональных, параметрических, дейктических. Тематические группы в поле локальности однотипны. Это наименования жилища, географических понятий, реже ландшафта и т.д.

Ключевыми словами в личной сфере бытия человека являются наименования жилища. Это объясняется экстралингвистическими факторами, поскольку наименования жилища (постоянного или временного) выступают в качестве первоосновы бытия человека. Прототипичными наименованиями являются дом, квартира, которые представляют собой языковые универсалии и имеют тождественные функциональные параллели в немецком языке: Haus, Wohnung.

В немецком языке особые идиоэтнические наименования понятия дома обусловлены наличием большого количества сложных слов, в которых происходит лексикализация сочетания существительного дом/ Haus с качественными прилагательными: das Fertighaus «готовый дом», das Miethaus «доходный дом», das Wohnhaus «жилой дом», das Reihenhaus «дом рядовой застройки», das Doppelhaus «двойной дом», das Hochhaus «многоэтажный дом», das Fachwerkshaus «каркасный дом», das Eckhaus «угловой дом».

В функционально-семантической сфере бытия важное место занимает понятие «процесс жизни, ее начало и завершение» включающее фазовые глаголы: родиться/zur Welt kommen, вступать в жизнь/ins Leben kommen, умеретъ/urns Leben kommen, sterben, которые однотипно проявляются и в русском, и в немецком языках.

Основополагающей оппозицией функционально-семантической сферы «жить» в русском и немецком языках является противопоставление жизнь — смертъ/ЬеЬеп - Tod, в котором бытийный компонент «жить» противопоставлен значениям «небытия», отсутствия, несуществования, конца света, апокалипсиса.

Граница между бытием и небытием выражается также в глагольных лексемах жить - умереть/ leben - sterben и в антонимических парах прилагательных живой - мертвый/ lebendig - tot.

Существительные гибель, погибель/ Untergang, кончина, конец/ Ende как обозначения небытия, смерти дополняют перечисленный ряд слов.

Особый аспект в данной сфере бытия человека связан с передачей опасности, угрозы для жизни человека, которая может привести к его гибели. Здесь речь идет о трагических, неприятных событиях. Событийный аспект широко представлен в сравниваемых языках, однако степень их дифференциации выше в русском языке. Так, немецкому Unglück соответствует целый синонимический ряд существительных в русском языке: авария, катастрофа, бедствие (стихийное), несчастье, беда.

В семантической цепочке «жить, жизнь - опасность, угроза жизни - спасать, спасти жизнь», передающей концептуальную хронологию, в русском и немецком языках на поверхностный уровень выводится понятие «спасать»/ «retten», в отличие от английского языка, где в подобных номинациях вербализируется первое звено цепочки «жизнь»: life-belt (спасательный пояс), life-boat (спасательная шлюпка), life-station (спасательная станция). Ср.: Rettungsaktion - спасательная операция, Rettungsboje - спасательный буй, Rettungsboot - спасательная лодка, шлюпка, Rettungsdienst - спасательная служба,

Rettungsmannschaft - спасательная команда, Rettungsmittel спасательные средства, Rettungsring - спасательный круг, Rettungsschiff - спасательное судно, спасатель, Rettungswache - спасательная станция, Rettungsweste - спасательный жилет.

В функционально-семантической сфере бытия темпоральность проявляется как временной интервал и продолжительность жизни человека. Эти модели являются универсальными, так как присутствуют в обоих языках.

Универсальными являются единицы измерения времени, передающие календарно-хронологические отрезки бытия и формирующие когнитивную модель цикличности времени: год, месяц, неделя, сутки, день, час, минута; наименование месяцев, дней недели.

Универсальный характер имеют обозначения периодов жизни человека, календарного времени, возраста человека. Так, русск. детство, молодость, старость соответствуют Kindheit, Jugend, Alter в немецком языке.

В русском и немецком языках наблюдаются незначительные различия, касающиеся дифференциации понятия, например, в русском языке фиксируется разграничение обозначений юный, молодой, юность, молодость. В немецком языке подобная дифференциация понятий отсутствует: они входят в концепт прилагательного jung и существительного die Jugend.

Градация отношений, объединяемых широким понятием «посессивность» характерна как для русского так и для немецкого языка.

Отношение принадлежности, обладания в русском и немецком языках реализуется с помощью конструкции чья жизнь/ wessen Leben, включающей в качестве доминирующего члена обозначение субъекта: жизнь человека/ das Leben des Menschen, жизнь ученого/ das Leben des Gelehrten, жизнь матери/ das Leben der Mutter, жизнь отца/ das Leben des Vaters и т. д. В данном случае в языке фиксируется оппозиция жизнь моя, личная, собственная ~ жизнь чужая.

Универсальными для обоих языков являются конкретизаторы, объединенные значением оценки бытия: существенна характеризация жизни с точки зрения достаточности/ недостаточности средств существования и характеризация жизни человека с точки зрения событийной наполненности. Рассмотрение лексической сочетаемости глаголов жить/ leben, wohnen с оценочными конкретизаторами позволяют сделать вывод о том, что основополагающей оппозицией оценочного аспекта бытия в русском и немецком языках является оппозиция бедность - богатство/ Armut -Reichtum, где высказывания, отражающие наличие средств существования, противопоставлены высказываниям, характеризующим отсутствие средств существования. В реализации аспекта «событийность» в обоих языках фиксируются оппозиции: жить спокойно/ ruhig leben — жить неспокойно/ unruhig leben, жить тихо/ still leben - жить в нетерпении/ in Ungeduld leben и др.

Лексико-семантические группы, обозначающие цель существования являются немногочисленными в обоих языках. Целевой аспект бытия и в русском, и в немецком языках передается оппозицией «жить для кого-, чего-л./ жить для себя». В немецком языке для выражения отмеченного значения существует конструкция für j-n, etw. leben . Ситуация «быть поглощенным чём-л., быть погруженным во что-л., увлеченным чем-л.» в русском языке реализуется конструкциями жить для/ради чего-л., жить чем-л. В немецком языке аналогичное значение выражается в словосочетаниях für etw. leben, leben um etw. zu machen. Ситуация «заниматься только собой, своими делами» в русском языке передается в словосочетании жить для себя, в немецком языке - в словосочетаниях vor sich hin leben, für sich selbst leben.

Ситуация «жить без цели» реализуется в словосочетании жить бесцельно, бездарно, напрасно, без смысла, бесплодно. В немецком языке им соответствуют конструкции ziellos, sinnlos, unsinnig, nutzlos, vergebens leben.

В результате когнитивного подхода, когда учитываются разнообразные типы знаний человека, находящие реализацию в лексических единицах, можно получить реальную картину определенного фрагмента действительности.

Проведенное исследование подтверждает важность выбора достаточно больших семантических группировок языковых единиц при сопоставлении. С одной стороны, это позволяет раскрыть разные типы сходств и различий, а с другой, помогает установить обусловливающие их факторы.

Таким образом, в нашем исследовании была предпринята попытка использования функционально-когнитивного подхода к сопоставительному анализу функционально-семантической сферы «жить» в русском и немецком языках. Результаты работы могут быть отражены в функциональной лексикологии и при создании активного словаря нового типа.

Список научной литературыХаликова, Динара Робертовна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Авоян Р.Г. Значение в языке. Философский анализ. М.: Высшая школа, 1985.

2. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. М.: Наука, 1974. - 336 с.

3. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания//Вопросы языкознания. 1995. - №1 - С.37-67.

4. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т.1. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. Т.2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Языки русской культуры, 1995. - 767 с.

5. Аракин В.Д. Сравнительная типология английского и русского языков. Л.: Наука, 1979. - 257 с.

6. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М.: Наука, 1976. - 383 с.

7. Арутюнова Н.Д. Бытийные предложения в русском языке // ИАН СЛЯ. 1976. - № 3.

8. Арутюнова Н.Д. К проблеме функциональных типов лексического значения // Аспекты семантических исследований. М.: Наука, 1980.

9. Арутюнова Н.Д., Ширяев E.H. Русское предложение. Бытийный тип. (Структура и значение). М.: Русский язык, 1983. - 198 с.

10. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка, событие, факт. -М: Наука, 1988.-339 с.

11. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Шк. «Язык русской культуры», 1999. - 896 с.

12. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность: Антология / под ред. В.П.Нерознака. М.: Academia, 1997. - 317 с.

13. Балашов JI.E. Мир глазами философа (Категориальная картина мира). -М., 1997.

14. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. - 447 с. Бодуэн де Куртене И.А. Избранные труды по общему языкознанию. -М, 1963.-Т.1.-400 с.

15. Брутян Г.А. Язык и картина мира // Философские науки, 1973, № 1. -С. 108-119.

16. Брутян Г.А. Языковая картина мира и ее роль в познании // Методологические проблемы анализа языка. Ереван, 1976.

17. Брутян Г.А. Очерки по анализу философского знания. Ереван, 1979. Будагов P.A. Сходства и несходства между родственными языками. -М: Наука, 1985.-272 с.

18. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Пространственно-временная локализация как суперкатегория предложения // Вопросы языкознания.1981.-№3.

19. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира // Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Прагматика. Семантика. Лексикография. М., 1997.-574 с.

20. Бытие: Коллективная монография-Уфа: УЮИ МВД РФ, 2001.-266 с. Валиахметова Э.К. Сопоставительный анализ ядерных компонентов функционально-семантической сферы «жить» в русском и английском языках: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Уфа, 1999. - 18 с.

21. Ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1989. - 312 с.

22. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. М.: Высшая школа, 1990. - 175 с.

23. Васильев С. Язык, значение и картина мира // Изв. АН Каз. ССР, серия обществ. Наук. 1972. - №4. - С. 47-48.

24. Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (микрокосм). М., 1998.

25. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. Метод, рук-во. 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Русский язык, 1983. - 269 с.

26. Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. М.: Высшая школа, 1972. - 614 с.

27. Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. -М.: Наука, 1977.-312 с.

28. Войшвилль Е.К. Понятие как форма мышления: логико-гносеологический анализ. М.: Изд-во МГУ, 1989. - 239 с.

29. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. 2001. - № 1. - С. 64-71.

30. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология: (На материале французского и русского языков). М.: Международные отношения, 1977. -250 с.

31. Гак В.Г. Сравнительная типология французского и русского языков. -Л.: Просвещение, 1977. 300 с.

32. Гатауллин Р.Г. Словообразование и текст: Учебное пособие. Уфа: РИО БашГУ, 1990. - 80 с.

33. Гатауллин Р.Г. Лексикография современного немецкого языка. Уфа: РИО БашГУ, 2000. - 198 с.

34. Гафарова Г.В. Когнитивный аспект представления лексики в функционально-семантическом словаре: Автореф. дисс. . канд.филол.наук. -Краснодар, 1996. 20 с.

35. Гафарова Г.В., Кильдибекова Т.А. Когнитивные аспекты лексической системы языка Уфа, Изд-во Башкирск. Ун-та, 1998. - 182 с.

36. Гафарова Г.В., Кильдибекова Т.А. Теоретические основы и принципы составления функционально-когнитивного словаря. Уфа: РИО БашГУ, 2003.- 302 с.

37. Гафарова Г.В., Миниярова И.М. Основные вопросы сопоставительного изучения лексики в когнитивном аспекте // Теория поля в современном языкознании. Уфа, 1999. - С. 56-60.

38. Гелаева А.И. Человек в языковой картине мира. Нальчик, 2002.

39. Герц Г. Три картины мира//Новые вехи в философии, Спб., 1914.-№ 1.

40. Глядков В.А. Бытие. Пущино, 1993.

41. Городецкий Б.Ю. К проблеме семантической типологии. М,: Изд-во МГУ, 1969.- 173 с.

42. Гринберг Дж., Осгуд Ч., Дженкинс Д. Меморандум о языковых универсалиях // Новое в лингвистике. Вып. 5. М., 1970. - С. 31-44.

43. Губин В.Д. Онтология. Проблемы бытия в современной европейской философии. М., 1998.

44. Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества // Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. - С.37-80.

45. Гухман М.М. Универсалии и типологические исследования // Универсалии и их место в типологических исследованиях (тезисы докладов). -М., 1976.-С. 5-6.

46. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. - № 4. - С. 1733.

47. Есперсен О. Философия грамматики / Пер. с англ. М., 1958. - 404 с.

48. Зайнуллина JI.M. Лингвокогнитивное исследование адъективной лексики. Уфа: РИО БашГУ, 2003. - 255 с.

49. Залевская A.A. Введение в психолингвистику. М., 2000. - 382 с.

50. Заметалина М.Н. Функционально-семантическое поле бытийности в современном русском литературном языке: Автореф. дисс. канд.филол.наук. Волгоград, 1995. - 27 с.

51. Заметалина М.Н. Выражение идеи бытия в «Житии протопопа Аввакума» // Русская речь. 1999. - № 3. - С. 91.

52. Заметалина М.Н. К проблеме описания функционально-семантического поля в синхронии и диахронии // Вопросы языкознания. -2002.-№ 5.-С. 89-93.

53. Звегинцев В.А. Мысли о лингвистике. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1996.-336 с.

54. Звегинцев В.А. Язык и лингвистическая теория. 2-е изд. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 248 с.

55. Золотова Г.А. Очерки функционального синтаксиса русского языка. -М.: Наука, 1973.-351 с.

56. Золотова Г.А. Категории времени и вида с точки зрения текста // Вопросы языкознания. 2002. - № 3. - С. 7-23.

57. Иванова Н.Я. Философский анализ проблемы смысла бытия. Киев,1980.

58. Иванова C.B. Культурологический аспект языковых единиц. Уфа, 2002.- 114 с.

59. Исаченко A.B. On "have" and "be" languages (a typological scatch) // Slavic Forum Essays in Linguistics and Literature. The Hague, 1974.

60. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография.-М.: Наука, 1976.- 356 с. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. - 262 с.

61. Караулов Ю.Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. -М., 1999.- 180 с.

62. Категория бытия и обладания в языке. М.: Наука, 1977. - 266 с. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. - JI.: Наука, 1972.-216 с.

63. Кацнельсон С.Д. Лингвистическая типология // Вопросы языкознания. 1983. - № 3. - С.9-20.

64. Кацнельсон С.Д. Речемыслительные процессы // Вопросы языкознания . 1984. - № 4. - С.3-12.

65. Кацнельсон С.Д. Общее и типологическое языкознание. Д.: Наука, 1986.-300 с.

66. Кибрик A.A. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкознания. 1994. - № 5. - С. 126-139.

67. Кибрик A.A., Плунгян В.В. Функционализм // Современная американская лингвистика: Фундаментальные направления. М., 2002. - С. 276-328.

68. Кибрик А.Е. О международной конференции «Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы» // Вопросы языкознания . 1996. - № 2. - С.З-18.

69. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. М.: УРСС, 2002. 333 с.

70. Кильдибекова Т.А. Глаголы действия в современном русском языке: Опыт функционально-семантического анализа. Изд-во Саратовского ун-та, 1985.-159 с.

71. Кильдибекова Т.А., Каримова P.A., Убийко P.A. О функциональной основе сопоставительного изучения языков // Linguistische Studien/ Synchroner slawisch-deutscher Sprachvergleich. № 100 - Berlin, 1989.

72. Кильдибекова T.A., Каримова P.A., Функции языка и их представление в речевой деятельности // Sprache Literatur und Landeskunde slavischer Volker Funktionale Aspekte in der Beschreibung und Didaktik -Frankfurt am Main Berlin - New Jork, 1994. - C. 27-37

73. Кильдибекова T.A., Гафарова Г.В., Миниярова И.М. Новый подход к сопоставительному изучению лексики // Лингвокультурологические проблемы подготовки педагогических кадров для башкирских школ. Уфа, 1998.-С. 68-71.

74. Кильдибекова Т.А., Миниярова И.М., Газизова Р.Ф., Убийко В.И. Функциональное словообразование русского языка. Уфа, 1998. - 110 с.

75. Кильдибекова Т.А., Гафарова Г.В. Когнитивный подход к сопоставительному изучению лексики // Актуальные проблемы сопоставительного языкознания. Уфа, 1998. - С. 30-32.

76. Климов Г.А. Вопросы контенсивно-типологического описания языков // Принципы описания языков мира. М.: Наука, 1976. - С. 122-147.

77. Кожемяко B.C., Подгорная Л.И. Русские пословицы и поговорки и их немецкие аналоги. Санкт- Петербург: КАРО, 2000. - 206 с.

78. Колшанский Г.В. Использование языковых универсалий при описании языков мира // Принципы описания языков мира. М.: Наука, 1976. - С. 53-64.

79. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. -М.: Наука, 1980.

80. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М.: Наука, 1990. - 103 с.

81. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М.: Изд-воМГУ, 1969.- 191 с.

82. Коммуникативно-функциональное описание языка. Материалы научно-практической конференции, посвященной 40-летию Башгосуниверситета. Уфа, 1997. - 145 с.

83. Кондратенко Г.И. Опорные семантические компоненты лексико-семантической группы глаголов со значением бытийности и их синтагматика // Вопросы структуры предложения: сборник научных трудов. Ульяновск, 1983.

84. Корнилов O.A. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. М.: Изд-во МГУ, 1999.

85. Косериу Э. Лексические солидарности // Вопросы учебной лексикографии.- М., 1969. С. 93-104.

86. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика психология - когнитивная наука // Вопросы языкознания. -1994.-№4.-С. 34-46.

87. Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигмального анализа) // Язык и наука конца XX века. -М., 1995.-С. 144-238.

88. Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. М., 1997.330 с.

89. Кубрякова Е.С. Языковое сознание и картина мира // Филология и культура. Тезисы 2-ой Междунар. конференции. Тамбов, 1999.

90. Кустова Г.И. Когнитивные модели в семантической деривации и система производных значений // Вопросы языкознания. 2000. - № 4. - С. 85-109.

91. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. М.: Прогресс, 1978.-544 с.

92. Лакофф Дж, Лингвистические гештальты // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1981. - Вып. 10. - С. 350-368.

93. Лангакер Р.У. Когнитивная грамматика. М., 1992. - 55 с.

94. Лебедев М.В. Стабильность языкового значения. М., УРСС, 1998.

95. Леонтьев A.A. Язык, речь, речевая деятельность. М., 1969. - 214 с.

96. Логический анализ языка: Культурные концепты: (Сб. ст.) / АН СССР, Институт языкознания. М.: Наука, 1991. - 203 с.

97. Лотман Ю.М., Успенский Б. Роль дуальных моделей в динамике русской культуры // Учен. зап. Тартуского ун-та. Т. 23: Литературоведение, 1977.

98. Майоров А.П. Социальный билингвизм и языковое пространство. -Уфа: БГУ, 1999.- 159 с.

99. Маляр Т.Н., Селиверстова О.Н. Понятие «пространства» и расстояния в семантике некоторых русских и английских предлогов и наречий //

100. Типологические и сравнительные методы в славянском языкознании. М., 1993.

101. Маковский М.М. Язык миф - культура. Символы жизни и жизнь символов. - М., 1996. - 329 с.

102. МасловаВ.А. Лингвокультурология. М.: Академия, 2001. 208 с. Мельников Г.П. Язык как система и языковые универсалии // Языковые универсалии и лингвистическая типология. - М, 1969. - С. 34-45.

103. Мельников Г.П. Системная типология языков. М.: Наука, 2003.394 с.

104. Мещанинов И.И. Типологические сопоставления и типология систем // Философские науки. 1958а. - № 3. - С. 3-13.

105. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. Д., 1978. - 385 с. Мещанинов И.И. Глагол. - JL, 1982. - 270 с.

106. Милевский Т. Предпосылки теоретического языкознания // Исследования по структурной типологии. М., 1963. - С. 3-32.

107. Миниярова И.М. Функционально-семантическое поле персональности в современном русском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Уфа, 1993.-20 с.

108. Минский М. Фреймы для представления знаний.-М.: Энергия, 1979 —125 с.

109. Минский М. Остроумие и логика когнитивного бессознательного // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1988. - Вып. 23. - С. 281309.

110. Монтень М. Опыты: В 2 т. Т. 1. М: ТЕРРА, 1996. - 720 с. Москвина P.P. Экзистенциализм // Современный философский словарь. - М., 1996. - С. 587-588.

111. Мурясов Р.З. К теории парадигматики в лингвистике // Вопросы языкознания, 1980, № 6. С. 109-121.

112. Мурясов Р.З. К проблеме актуальности контрастивных исследований в лингвистике // Актуальные проблемы сопоставительного языкознания. -Уфа, 1998.-С.3-5.

113. Мурясов Р.З. Избранные труды по германскому и сопоставительному языкознанию. Уфа, 1998. - 290 с.

114. Мурясов Р.З. Сопоставительная морфология немецкого и башкирского языков. Глагол. Уфа: РИО БашГУ, 2002. - 174 с.

115. Мышление и язык. М.: Государственное изд-во Политической литературы, 1957. - 406 с.

116. Новиков JI.A. Семантика русского языка.- М.: Высшая школа, 1982.272 с.

117. Новикова Н.С., Черемисина Н.В. Многомирие в реалии и общая типология языковых картин мира // Филологические науки. 2000. - № 1. -С. 40-49.

118. Новое в зарубежной лингвистике: Когнитивные аспекты языка. М.: Прогресс, 1988. - Вып. 23. - 320 с.

119. Павиленис Р.И. Проблемы смысла: Современный логико-философский анализ языка. М.: Мысль, 1983. - 286 с.

120. Панфилов В.З. Взаимоотношение языка и мышления. М.: Наука, 1971.-230 с.

121. Панфилов В.З. Языковые универсалии и типология предложения // Вопросы языкознания. 1974. - № 5. - С. 3-16.

122. Песина С.А. Лексический прототип как содержательное ядро многозначного слова (на материале английских существительных лексико-семантической группы «Тело человека»): Учебное пособие. Магнитогорск: МГТУ, 2003.- 123 с.

123. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освящении. М., 1956.-223 с.

124. Планк М. Смысл и границы точной науки // Вопросы философии. -1958.-№5.

125. Поливанов Е.Д. Избранные работы. Статьи по общему языкознанию. М.: Наука, 1968.-376 с.

126. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. -Воронеж, 2002.- 191 с.

127. Попова З.Д., Стернин И.А. Язык и национальная картина мира. -Воронеж, 2002.

128. Постовалова В.И. Существует ли языковая картина мира»? // Язык как коммуникативная деятельность человека. Сборник научных трудов МГПИИЯ. Т. 284.-М., 1987.

129. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М., 1988.

130. Почепцов О.Г. Языковая ментальность: способ представления мира // Вопросы языкознания. 1990. - № 6. - С. 110-122.

131. Радченко O.A. Понятие языковой картины мира в немецкой философии языка XX века // Вопросы языкознания. 2002. - № 6. - С. 139160.

132. Райхштейн А.Д. Немецкие устойчивые фразы. JL: Просвещение. -1971.- 183 с.

133. Рассел Б. Человеческое познание: его сфера и границы. М.: Изд-во Иностранной литературы, 1957. - 555 с.

134. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: Семантика и сочетаемость. М.: Русские словари. - 2000. - 415 с.

135. Рахилина Е.В. О тенденциях в развитии когнитивной семантики // Известия АН. Серия литературы и языка. 2000. - том 59, № 3. - С. 3-15.

136. Рахматуллин Р.Ю. Философия: Курс лекций. Уфа: УЮИ МВД РФ, 1998.-310 с.

137. Рождественский Ю.В. О лингвистических универсалиях // Вопросы языкознания. 1968. - № 2. - С. 3-13.

138. Рождественский Ю.В. Типология слова. М.: Высшая школа, 1969.288 с.

139. Романенко Ю.М. Бытие и естество: Онтология иметафизика как типы философского сознания. СПб., 1999.

140. Рузин И.Г. Возможности и пределы концептуального объяснения языковых фактов // Вопросы языкознания. 1996. - № 5. - С. 39-50.

141. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1991.-212 с.

142. Сабурова H.A. Структура фразео-семантического поля пространства // Филологические науки. 2002. - № 2. - С. 82-87.

143. Селиверстова О.Н. Компонентный анализ многозначных слов. М.: Наука, 1975. - 239 с.

144. Селиверстова О.Н. Контрастивная синтаксическая семантика. Опыт описания. М.: Наука, 1990. - 150 с.

145. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1992.-319 с.

146. Серебренников Б.А. О лингвистических универсалиях // Вопросы языкознания. 1972. - № 2. - С. 3-16.

147. Серебренников Б.А. Сводимость языков мира, учет специфики конкретного языка, предназначенность описания // Принципы описания языков мира. М.: Наука, 1976. - С. 7-53.

148. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление. М.: Наука, 1988. - 242 с.

149. Скаличка В. К вопросу о типологии // Вопросы языкознания. 1966. -№4.-С. 22-30.

150. Скаличка В. О грамматике венгерского языка // Пражский лингвистический кружок. -М.: Прогресс, 1967. С. 131-145.

151. Скаличка В. Типология и сопоставительная лингвистика // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1989. - Вып.25. - С. 27-32.

152. Спиркин А.Г. Философия: Учебник. М.: Гардарики, 2001. - 816 с.

153. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. М.: Наука, 1975.-311 с.

154. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж.: Изд-во Воронежского ун-та, 1985. - 160 с.

155. Стернин И.А., К.Флекенштейн. Сопоставление языков и обучение языку // Контрастивные описания русского и немецкого языков. Воронеж, 1994.-С. 11-16.

156. Супрун А.Е. Принципы сопоставительного изучения лексики // Методы сопоставительного изучения языков. М., 1988.- С. 26-31.

157. Телия В.Н. Виды языковых значений. Связанное значение слова в языке. М.: Наука, 1981. - 170 с.

158. Телия В.Н. Когнитивный аспект семантики номинативных единиц. -М., 1986.

159. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический, культурологический аспекты. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998 -288 с.

160. Теория поля в современном языкознании: в 6-и ч. Уфа, 1991, 1992, 1994,1997, 1999, 2002.

161. Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Л.: Наука, 1987.

162. Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. -Л.: Наука, 1990.

163. Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. -Спб., 1991.

164. Теория функциональной грамматики. Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность/ неопределенность высказывания. Спб., 1992.

165. Теория функциональной грамматики. Локативность. Бытийность. Посессивность. Обусловленность. Спб., 1996.

166. Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги. Мещаниновские чтения / АН СССР, Институт языкознания, отв. ред. Ярцева В.Н. Л.: Наука, 1974. - 383 с.

167. Универсалии и типологические исследования.- М.: Наука, 1974.-144 с.

168. Уорф Б.Л. Лингвистика и логика. // Новое в лингвистике. М., 1960. -Вып. 1.-С. 183 - 198.

169. Уорф Б.Л. Наука и языкознание // Новое в лингвистике. М., 1960. -Вып. 1.-С. 174-215.

170. Урысон Е.В. Синтаксическая деривация и «наивная» картина мира Вопросы языкознания . 1996. - № 4.- С. 25-38.

171. Урысон Е.В. Языковая картина мира vs обиходные представления (модель восприятия в русском языке) // Вопросы языкознания . 1998. - № 2. -С. 3-21.

172. Урысон Е.В. Языковая картина мира и лексические заимствования (лексемы округа и район) // Вопросы языкознания . 1999. - № 6. - С. 79-82.

173. Успенский Б.А. Структурная типология языков. М., 1965. - 285 с.

174. Успенский Б.А. Проблема универсалий в языкознании // Новое в лингвистике. М., 1970. - Вып. 5.

175. Успенский Б.А. Избранные труды, Т.2. Язык и культура. М.: Изд-во «Гнозис», 1994. - 688 с.

176. Уфимцева A.A. О типологическом изучении лексики // Структурно-типологическое описание современных германских языков. М., 1966. - С. 220-237.

177. Уфимцева A.A. Слово в лексико-семантической системе языка. М.: Наука, 1968. - 272 с.

178. Уфимцева A.A. Типы словесных знаков. М.: Наука, 1974. - 208 с.

179. Уфимцева A.A. Лексическое значение. Принцип семиологического описания лексики. М.: Наука, 1986. - 231 с.

180. Филлмор Ч. Основные проблемы лексической семантики // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Радуга, 1983. - Вып. 12. - С. 74-122.

181. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1988. - Вып. 23. - С. 52-92.

182. Филоненко Т.М. Фразеологический образ в языковой модели пространства // Филологические науки. 2003. - № 2. - С. 87-93.

183. Философия: Учебник для вузов. М.: ЮНИТИ, 2000. - 584 с.

184. Философское сознание. Вып. III. Метаморфозы философской мысли. -М., 1998. Разд. IV.

185. Функциональная семантика. Оценка, экспрессивность, модальность. -М., 1996.

186. Хайдеггер М. Основные понятия метафизики // Вопросы языкознания. 1989.-№9.

187. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления: Пер. с нем. М.: Республика, 1993. - 447 с. - (Мыслители XX в.).

188. Хайруллина Р.Х. Картина мира в русской фразеологии (в сопоставлении с башкирскими параллелями). М.: Прометей, 1996. - 146 с.

189. Хайруллина Р.Х. Фразеологическая картина мира: от мировидения к миропониманию. Уфа: Изд-во БГПУ, 2001. - 285 с.

190. Хоккет Ч.Ф. Проблема языковых универсалий // Новое в лингвистике. -М., 1970.-Вып. 5.

191. Цивьян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. М.: Наука, 1996. 207 с.

192. Чанышев А.Н. Трактат о небытии // Вопросы философии. 1990. - № 10.-С. 160.

193. Чанышева 3.3. Средства создания скрытой информации в тексте (лингвокультурологический и когнитивный аспекты). Уфа, 2000. - 105 с.

194. Чейф У. Значение и структура языка. М.: прогресс, 1975. - 435 с.

195. Чейф У. Память и вербализация прошлого опыта // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Радуга, 1983. - Вып. 12. - С. 35-73.

196. Ченки А. Современные когнитивные подходы к семантике: сходства и различия в теориях и целях // Вопросы языкознания. 1996. - № 2. - С. 68-79.

197. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Современная американская лингвистика. Фундаментальные направления. Изд. 2-ое. М., 1997.-С. 340-369.

198. Чернейко JI.O. Научные парадигмы и сублогические модели языка и слова // Вестник Московского Университета. Сер. 9. Филология. 1996. - № 3. - С.117-131.

199. Чернейко JI.O. Хо Сон Тэ. Концепты жизнь и смерть как фрагменты русской языковой картины мира // Филологические науки. 2001. - № 5. - С. 50-59.

200. Шафиков С.Г. Семантические универсалии в лексике. Уфа, 1996.194 с.

201. Шафиков С.Г. Языковые универсалии и проблемы лексической семантики. Уфа, 1997. - 250 с.

202. Шафиков С.Г. Компонентно-полевой подход к языковому значению как основа сопоставительной семасиологии // Материалы научно-практической конференции "Актуальные проблемы сопоставительного языкознания". Уфа, 1998. - С. 44-47.

203. Шафиков С.Г. Типология лексических систем и лексико-семантических универсалий. Уфа, 2000. - 259 с.

204. Шведова Н.Ю. Русские бытийные глаголы и их субъекты // Слово и грамматические законы языка: Глагол. М.: Наука, 1989. - С. 5-171.

205. Шведова Н.Ю. Теоретические результаты, полученные в работе над «Русским семантическим словарем» // Вопросы языкознания. 1999. - № 1. -С. 3-16.

206. Шведова Н.Ю. Еще раз о глаголе быть // Вопросы языкознания. -2001. -№ 2. -С. 3-12.

207. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 224 с.

208. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка). М.: Наука, 1993.

209. Эйнштейн А. Влияние Максвелла на развитие представлений о физической реальности // Собрание научных трудов. М., 1967. - Т. 2, 4.

210. Этнокультурная специфика языкового сознания: Сборник статей. -М., 1996.-227 с.

211. Языковые универсалии и лингвистическая типология. / АН СССР, Институт востоковедения: под ред. И.Ф. Вардуль М.: Наука, 1969. - 341 с.

212. Якобсон Р. Типологические исследования и их вклад в сравнительно-историческое языкознание // Новое в лингвистике. М., 1963. - Вып. 3. - С. 95-105.

213. Якобсон Р. Избранные работы. М., 2000.

214. Яковлева Е.С. Время и пора в оппозиции линейного и циклического времени // Логический анализ языка: Культурные концепты. М.: Наука, 1991.-С. 45-51.

215. Яковлева Е.С. К описанию русской языковой картины мира // Лингвистика: Русский язык за рубежом. № 1-2-3. - 1996. - С. 47-56.

216. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (в модели пространства, времени, восприятия). М.: Изд-во «Гнозис», 1997. - 344 с.

217. Ярцева В.Н. Проблема универсалий и классификация языков // Универсалии и типологические исследования. М., 1974. - С. 19-27.

218. Ярцева В.Н. Контрастивная грамматика. М., 1981.

219. Allen W. Transitivity and possession. "Language", 1964 v. 40, № 3, pt. 1.

220. Anderson J.R. The Architecture of Cognition. Cambridge, 1983.

221. Baldinger К. Die Semasieologie. Berlin, 1957, H. 61, s. 25.

222. Bierwisch M. Semantische und Konzeptuelle Reprasentätion lexikalischer Einheiten // Untersuchung zur Semantik. Studia Grammatica. Berlin., 1983.

223. Bierwisch M. Linguistik als Kognitive Wissenschaft: Erläuterungen zu einem Forschungsprogramm // Zeitschrift fur Germanistik, 1987. H. 6. S. 641-766.

224. Clark E.V. Locations. A study of the relations between "existential", "locative" and "possessive" constructions. "Working papers of language universals". Stanford, 1970, № 3.

225. Dik S.C. Stydies in Functional Grammar. London, New-York, Toronto, Sydney, San-Francisco. 1980. - 305 p.

226. Dik S.C. Functional Grammar. Amsterdam, New-York, Oxford. 1981.216 p.

227. Fillmore Ch. Types of lexical information. // Studies in syntax and semantics. Dordrecht, 1969. - P. 109-137.

228. Gadamer H.-G. Die Universalität des hermeneutischen Problems // Philosophisches Jahrbuch. München, 1966. Jg. 73.

229. Harman G. Cognitive science? // The making of cognitive science Essays in honour of George Miller. Cambridge, 1988.- p. 258-269. Heidegger M. Sein und Zeit. - Tübingen, 1957.

230. Hallig R., Wartburg W. Begriffssystem als Grundlage des Lexikographie. -Berlin, 1952.

231. James C. Contrastive analysis. Harlow, 1980.

232. Kahn Ch. H. The greek verb "to be" and the concept of being. "Foundations of language", 1966, v. 2, № 3.

233. Kandier G. Die Lücke im sprachlichen Weltbild. "Sprache Schlüssel zur Welt. Festschrift fur L. Weisgerber". - Düsseldorf, 1959. - S. 264-265.

234. Nuyts J. Aspects of a cognitive-pragmatic theory of language: On cognition, functionalism and grammar. Amsterdam, 1992.

235. Pottier B. Semantique generale. Presses Universitaires de France. Paris, 1992.-237 p.

236. Riesel E. Stilistik der deutschen Sprache. M., 1963.

237. Seiler H. Zum Problem der sprachlichen Possessivität. "Folia lingüistica", 1973, t. 6, № 3/ 4.

238. Thomae H. Das Individuum und seine Welt. 2-te, völlig neu bearb. Aufl. Göttingen, 1988.

239. Warren B. Classifying adjectives. Gothenburg, 1984.

240. Weisgerber L. Die sprachliche Gestaltung der Welt. Düsseldorf, 1962.

241. Weisgerber L. Die geistige Seite der Sprache und ihre Erforschung. -Düsseldorf, 1971.

242. Weisgerber L. Die anthropologische Tragweite der energetischen Sprachbetrachtung // Neue Anthropologie / Hrsg. von H.-G. Gadamer, P. Vogler. -Stuttgart, 1975.

243. Wilensky R. Meaning and knowledge representation // Vorabdruck der Plenarforträge. XIV International Linguistenkongreß. Berlin, 1987.

244. ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

245. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. М.: Русский язык, 1993.

246. Апресян Ю.Д. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Вып. I. -М.: ЯРК, 1997.

247. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1969.

248. Баранов О.С. Идеографический словарь русского языка. М.: ОТС,1995.

249. Бинович Л.Э. Немецко-русский фразеологический словарь. М, 1956. Большой немецко-русский словарь, Том II. - М.: Советская энциклопедия, 1969.

250. Большой немецко-русский словарь. 8-е изд., стереотип. - М.: Русский язык, 2001.

251. Большой толковый словарь русского языка. СПб.: «Норинт» Санкт-Петербург, 1998.

252. Большой энциклопедический словарь языкознания. М.: Большая Российская Энциклопедия, 1998.

253. Брук С.И. Население мира. Этнодемографический справочник. М.: Наука, 1986.

254. Васильев Л.М. Системный семантический словарь русского языка. Предикативная лексика / ВЭГУ. Уфа: Восточный университет. Вып. 1. -2000.

255. Вахек Й. Лингвистический словарь Пражской школы. М., 1964. Городецкая И.Л., Левашов Е.А. Русские названия жителей: словарь-справочник. М.: ООО «Русские словари», 2003.

256. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. СПб.; М., 1982.

257. Девкин В.Д. Немецко-русский словарь разговорной лексики. DeutschRussisches Wörterbuch der umgangssprachlichen und saloppen Lexik. M.: Русский язык, 1994.

258. Иллюстрированный словарь на немецком и русском языках. М.: ЮНВЕС, 1994.

259. Кильдибекова Т.А., Гафарова Г.В. Функционально-когнитивный словарь русского языка (сфера жить). Уфа, 1997.

260. Краткая философская энциклопедия. М.: Прогресс, 1994. Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1990.

261. Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Русский толковый словарь. М.: Русский язык, 1997.

262. Русско-немецкий словарь. М.: Советская энциклопедия, 1965. Словарь русского языка: в 4-х т. / Под ред. Евгеньевой А.П. - М.: Русский язык, 1985-1988.

263. Толковый словарь русского языка: в 4-х т. / Под ред. Ушакова Д.Н. -М.: Терра, 1986.

264. Учебный словарь сочетаемости слов русского языка/ Под ред. Денисова П.Н., Морковкина B.B. М.: Русский язык, 1978. Философский словарь. - М.: ИПЛ, 1991.

265. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1989.

266. Bertelsmann. Synonymwörterbuch: Sinnverwandte Wörter. Bertelsmann Lexikon Verlag GmbH, Gütersloh/ München, 2001.

267. Das kleine Sprichwörterbuch. VEB Bibliographisches Institut Leipzig,1981.

268. Duden. Bedeutungswörterbuch/ hrsg. u. bearb. von Wolfgang Müller. 2. Aufl. - Mannheim/ Wien/ Zürich: Bibliographisches Institut, 1985.

269. Duden. Deutsches Universal Wörterbuch A-Z. Dudenverlag Mannheim/ Wien/Zürich, 1989.

270. Duden. Sinn- und sachverwandte Wörter: Synonymwörterbuch der deutschen Sprache. Mannheim/ Leipzig/ Wien/ Zürich: Dudenverlag, 1997.

271. Pons-Wörterbuch der deutschen Umgangssprache/ Heinz Küpper. 1. Aufl., 6. Nachdr. - Stuttgart; München, Düsseldorf; Leipzig: Klett, 1997.

272. Synonym Wörterbuch, VEB Bibliographisches Institut Leipzig, 1973. Wahrig G. Deutsches Wörterbuch. Bertelsmann Lexikon Verlag GmbH, Gütersloh/ München, 2001.

273. СПИСОК ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

274. Гончаров Ю. Большой марш: Рассказы. М.: Современник, 1986.672 с.

275. Загоскин М.Н. Юрий Милославский, или Русские в 1612 году: Исторический роман в трех частях. М.: Правда, 1989. - 320 с.

276. Зебра: Новая немецкая литература. Сост. Г.Хазенкамп. М.: Немецкий культурный центр им. Гёте, 2004. - 208 с.

277. Ивлева Г.Г. Рассказы и сказки немецких и русских писателей на двух языках. М., 1995.- 160 с.

278. Ильф И., Петров Е. Собр.соч. в 4 т. Москва/Петрозаводск, 1994.1520 с.

279. Лондон Дж. Зов предков. М., 1976. - 190 с.

280. Набоков В. Собр. соч. в 4 т. М., 1990. - 1880 с. Пикуль В. Честь имею. - М.: Просвещение, 1992. - 448 с. Проскурин П. Собр.соч. в 5 т. - М., 1983. - 3600с. Распутин В. Живи и помни. - М., 1975. - 310 с.

281. Распутин В. Уроки французского. Повести и рассказы. М., 1987.270 с.

282. Чаковский А. Свет далекой звезды. М., 1965. - 415 с. Черкасов А. Хмель. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1997. - 688 с. Черкасов А., Москвитина П. Конь Рыжий. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1997. - 640 с.

283. Черкасов А., Москвитина П. Черный тополь. М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1997. - 592 с.

284. Шишков В.Я. Угрюм река. - М.: Худож. лит., 1987. - 511 с. Шукшин В. Собр.соч. в 5 т. - М.: Молодая гвардия, 1992. - 1550 с. Albrecht J. Die todbringende Madonna. - Mitteldeutscher Verlag Halle -Leipzig, 1979.-S. 156.

285. Anzengruber L. Der Sternsteinhof. // Die Romanzeitung / Heft 235 (1/1969). Verlag Volk und Welt Berlin, 1959. - S. 143.

286. Biele P. Tod im Kostüm. Mitteldeutscher Verlag Halle - Leipzig, 1978.1. S. 283.

287. Brentano, Arnim. Werke in einem Band. Aufbau-Verlag Berlin und Weimar, 1973. - S. 363.

288. Dimow D. Verdammte Seelen. // Die Romanzeitung / Heft 274 (1/1973). -Verlag Volk und Welt Berlin, 1973. S. 158.

289. Hawthorne N. Der scharlachrote Buchstabe. // Die Romanzeitung / Heft 237 (3/1969). Verlag Volk und Welt Berlin, 1969. - S. 110.

290. Hermlin S. Erzählungen. Aufbau-Verlag Berlin und Weimar, 1980. - S.262.

291. Herrmann K. Der Brand von Byzanz. // Die Romanzeitung / Heft 240 (6/1969). Verlag Volk und Welt Berlin, 1969. - S. 140.

292. Kellermann B. Der Tunnel. Verlag Volk und Welt Berlin, 1959. - S. 456. Neutsch E. Die anderen und ich. - Mitteldeutscher Verlag Halle, 1970. - S.

293. Otto H. Zeit der Störche. // Die Romanzeitung / Heft 238 (4/1969). -Verlag Volk und Welt Berlin, 1969. S. 125.

294. Sadoveanu M. Das Geschlecht der Falken. // Die Romanzeitung / Heft 269 (5/1952). Verlag Volk und Welt Berlin, 1952. - S. 93.

295. Scharrer A. Der Hirt von Rauhweiler. // Die Romanzeitung / Heft 177 (3/1964). Verlag Volk und Welt Berlin, 1964. - S. 142.

296. Seeger B. Vater Batti singt wieder. Mitteldeutscher Verlag Halle, 1972.1. S.420.

297. Skou-Hansen T. Leidenschaften. // Die Romanzeitung / Heft 241 (7/1969). Verlag Volk und Welt Berlin, 1969. - S. 96.

298. Strittmatter E. Wahre Geschichten aller Ard(t). Aufbau-Verlag Berlin und Weimar, 1982.- S.213.

299. Suneson V. Fall Nr. 44. // Die Romanzeitung / Heft 268 (4/1972). Verlag Volk und Welt Berlin, 1972. - S. 125.

300. Winnigton U. Ein Leib- und Magenbuch. Verlag für die Frau, DDR Leipzig, 1981.-S. 160.

301. Zweig A. Erzählungen. Aufbau-Verlag Berlin und Weimar, 1972. - S.