автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.05
диссертация на тему: Август Стриндберг и драма немецкого экспрессионизма

Полный текст автореферата диссертации по теме "Август Стриндберг и драма немецкого экспрессионизма"

РГ~ од

1 7 -V. .

МОСКОВСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. В.И.ЛЕНИНА

Диссертационный совет Д 053.01.06

На правах рукописи

МАРТЫНОВА Ольга Сергеевна

Август Стриндберг и драма немецкого экспрессионизма

Специальность 10.01.05-литературы народов Европы, Америки и Австралии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 1995

Работа выполнена в Московской педагогической государственном университете имени В.И.Ленина

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Г.Н.ХРАПОВИЦКАЯ

Официальные оппоненты:

доктор искусствоведения, профессор А.Г.ОБРАЗЦОВА,

кандидат филологических наук А.А.МАЦЕВИЧ

Ведущая организация: Санкт-Петербургский государственный университет

Защита состоится . .1995 года в часов на заседании дис-

сертационного совета Д 053.01.06 по присуждению ученой степени доктора наук в Московском педагогическом государственном университете им. В.Й.Ленина по адресу: Малая Пироговская ул., д.1, ауд,

З^з.

С диссертацией можно оонакомиться в библиотеке МПГУ им. В .И. Ленина (Малая Пироговская, д.1)

Автореферат разослан .1995

Ученый сехр е;рарь)дис£ер тациоййого совета, ^ Уж^^с, ^0Д1.ТРЫКОВ

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертация посвящена исследованию специфики художественного соонания конца XIX - начала XX века через драматургию А. Стриндберга и немецкого експрессионгома.

Август Стриндберг и немецкий экспрессионизм - явления, граничащие друт с другом в различных пространствах: географическом (Швеция и Германия), з пространстве исторического времени ( рубеж веков и первая четверть XX века), духовной и художественной жиони Европы. Проблема воаимодействия "пограничных" литературных явлений, которая составляет основу нашего исследования, может быть рассмотрена в двух аспектах: как проблема открытия границ - и тогда перед нами целостное явление общеевропейского и общекуяьтуряого ¡значения; и как проблема разграничения, то есть установления границ - и тогда в центре нашего внимания оказывается фактор изменчивости, трансформации литературного процесса. Т&к или иначе вопрос о взаимодействии творчества Стриндберга и немецких экспрессионистов является вопросом о литературной эволюции, изучение которой "возможно только при отношении к литературе как к рхду, системе, соотнесенной с другими рядами, системами, ими обусловленной? Открывая грат ницы, мы помещаем рассматриваемое явление в широкий культурно-исторический контекст, протягивая нить духовной преемственности от Гете ( существенное уточнение: от гетевского Фауста), и раздвигаем уоколитературные рамки, обращаясь к проблемам творческого соонания и мироощущения художника "новейшего времени". Наши теоретические построения самым непосредственным обраоом соотносятся с культурфилософской концепцией "фаустовского человека" О.Шпенглера, которая в полной мере воплощена Стриндбер-гом и немецким вкспрессиониомом.В этом контексте они предстают как различные ипостаси духовного и художественного единства -"фаустовской дупт" современного оаладного человека, выражающей дух и стиль времени. Устанавливая границы, мы предпринимаем попытку обнаружить внутри этого единства принципиальное несходство составляющих его явлений, то есть определить внутрисистемные раоличия. "Различение труднее, кропотливее, чем отыскание

1Тнеиов Ю. Лсетжяд. Всторна литературы. Кино.- М.,1978. С.281

сходства, а раз приобретено правильное различение, предметы сравниваются сами собою", - писал Гете.г

Таков самый общий теоретический ракурс проблематики нашего исследования* тема которого - "Август Стриндберг и драма немецкого экспрессионизма" - требует максимально широкого контекста научения, С учетом обооначенных методологических проблем мы предпринимаем попытку рассмотреть эту тему под двойным углом арения - как "стриндберговскую драму экспрессионизма" и "экспрессионистскую драму Стриндберга", что пооволяет нам увидеть функционирование сходных элементов драмы в различных драматических пространствах, в результате чего и выясняется их принципиальное различие. В ходе этого теоретического "(эксперимента*1 мы опять же нарушаем границы собственно драматургии, рассматривая понятие "драматическое мышление" в непосредственной связи с проблемами мироощущения, а драматическую форму -как форму самовоплощения (Стриндберг) и самовыражения (экспрессионизм).

Наряду с изложенной концепцией теоретическую основу нашего исследования составляют некоторые положения диссертации К.Дальстрема "Драматический экспрессионизм Стриндберга"3 и работы П.Шонди "Теория современной драмы" 4, о которых следует скаоать особо. КДальстрем устанавливает близость драматургических принципов А.Стриндберга и экспрессионизма через определяющие факторы и элементы теории экспрессионистского искусства -бессознательное, переживание, концепция "мир как единство", душа и дух - и таким путем добивается создания целостной картины, синтезирующей самые разнообразные явления. П.Шонди рассматривает драму Стриндберга и немецкого экспрессионизма обособленно друг от друга, но в обоих случаях апеллирует к понятиям StationendramaH Ich-Drama, подчеркивая, что они обооначают специфическую драматическую форму, которую прежде активно освоил А.Стриндберг. Терминология К.Дальстрема и П.Шонди не только принята в нашей работе, но, наряду с термином Uberdrama И.Голля, послужила

3Гете И.В. Иобр&шше фядософсые лроио ведено»,- М.,19£4-С-206.

3D«b]siiôm C.E.W. Striadberg'e dr&m»tic ехртеаиопшт.Авп.АтЬог. Univ.oi Michigaa publication. L&ngn&ge utd litci».tni.-vol.7.,1930.

4Sïoadi P. Tbeorie des modernen Drunss.- Fr.am MÎ9â9.

ее структурно-тематическому оформлению. Нам представилось возможным и интересным не только систематизировать вокруг этих факторов весь исследуемый материал, но подчеркнуть структурно-тематическое единство, мировоззренческую и психологическую обусловленность театрального эксперимента Стриндберга и экспрессионизма. ТЪкой метод исследования позволил нам в теоретическом пространстве того или иного фактора выявить и докаоать общность и различие мироощущения и драматического мышления Стриндберга и экспрессионистов, что является одним из основных вопросов, решаемых в диссертации.

Исследование проведено с учетом самых разнообразных точек ¡зрения на заявленную проблему, однако считаем важным отметить, что мы отдавали предпочтение теоретическому взгляду "ионутри" - работам Стриндберга и драматургов экспрессионизма, а также критике экспрессионистского десятилетия. Наша концепция основывается на обширном документальном материале - автобиографической прозе, статьях, письмах, режиссерских оаметках Стриндберга, манифестах и программных выступлениях драматургов экспрессионнома. Развивая и аргументируя основные положения концепции, мы анализируем фрагменты газ отдельных произведений, которые нам представляются наиболее характерными для "позднего" Стриндберга и наиболее показательными для драматургии экспрессионизма.

Актуальность диссертации обусловлена намеченными путями исследования и ситуацией, которая сложилась в отечественном литературоведении вокруг заявленной нами проблемы, и определяется следующими факторами:

в Нестихающим исследовательским интересом к проблемам взаимодействия "пограничных" литературных явлений, тем более, если они попадают в русло "переходной эпохи".

• Необходимостью постановки проблемы литературной эволюции как проблемы формирования определенного типа художественного сознания в его широчайшем общекультурном контексте.

Продуктивностью изучения драматического произведения как стилевого единства, состоящего из взаимообусловливающих целое и самое себя элементов, - творчество Стриндберга и экспрес-

сионистов предоставляют для такого исследования неисчерпаемый материал:.

• Давно н остро напревшей в отечественном литературоведении необходимостью обратиться к творчеству А.Стриндберга, научаемого до сих пор эпизодически; существованием больших белых пятен на жарте экспрессионизма, изученного у нас мало и односторонне; и, наконец, самой постановкой проблемы "А.Стриндберг и драма немецкого экспрессионизма".

Целя и задачи нашего исследования заключаются в следующем:

в Представить концепцию мира А.Стриндберга и духовную программу вкспрессионшша в контексте философских, реллгиооных и этических исканий новейшего времени. Прояснить их близость и принципиальные рааличиш внутри духовного е художественного единства - "фаустовской души" современного оападного человека (ОЛЕпенглер).

» Проследить процесс перехода А.Стриндберга от натур алисма к новой форме драмы, рассматривая ото движение как миро-воооренческн и психологически обусловленный поиск адекватной формы самовоплощения.

® Показать "вырастание" (экспрессионистской драмы го "новой натуралистической драмы" Стриндберга, выявить ее обретения и потерн в процессе дальнейшей трансформации. Обозначить перспективу драматургии Стриндберга и немецкого вкспрессионшма в театральном эксперименте XX века.

в Провести структурно-тематический сопоставительный анадио драматических произведений Стриндберга и немецких вкспрес-сионистов, рассматривая их (в непосредственной связи с проблематикой и внутренней структурой трагедии Гете "Фауст") как художественное воплощение и закономерное развитие драмы "фаустовского человека".

• Развернуть настоящий анадио как доказательство и развитие основных положений изложенной в диссертации концепции.

• Наметить ряд новых проблем, которые неизбежно возникают при исследовании столь обширных и неоднозначных явлений, как драматургия А.Стриндберга и немецкого экспрессиониома.

Основные принципы я методы исследования положены выше. Особо следует отметить, что вобранная нами форма систематизации материала исключает вооможность и необходимость соблюдения хронологического принципа анализа - тем более, что мы рассматриваем драматургию Стриндберга как (законченную целостность, в том виде, в каком она предстала перед немецкими экспрессионистами.

Яовиона работы обусловлена обращением к проблеме, которая не поднималась в специальном исследовании и является открытой в отечественном литературоведении; рассмотрением данной проблемы в свяаи с вопросами как собственно литературного ряда, так и других внелитературных систем; введением в научный оборот не переведенного до сих пор на русский яоык художественного и историко-литературного материала.

Научно-практическая значимость работы определяется всюможностыо использования материалов и результатов исследования при раорайотке и чтении курсов и спецкурсов по истории и теории драмы, истории оарубежной литературы "рубежа веков" и XX века.

Апробация работы. Основные положения диссертации и ее фрагменты неоднократно обсуждались на (заседаниях кафедры всемирной литературы МПГУ им.Ленина и аспирантского объединения, на ежегодных Пуришевских чтениях при МПГУ (1992-1994), на XII конференции по изучению истории, экономики, литературы и яоыка скандинавских стран и Финляндия (Москва,1993).

Структура диссертации определяется целями и оадачами ра-

боты. Диссертация состоит ио Введения, трех глав, Заключения н библиографии. Текст диссертации изложен на 219 страницах; список испольоованной литературы включает 234 наименования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

Во Введении обоснована тема диссертации, ее основная проблематика и актуальность, положены исходная теоретическая концепция к методология исследования, кратко представлена история ио учения проблемы в отечественном и (зарубежном литературоведении.

Первая глава - "Концепция мира А.Стриндберга и духовная программа экспрессионизма" - состоит ко четырех разделов, каждый из которых представляет определенный фрагмент картины мира "новейшего времени", проступающей в творчестве Стрикдберга и искусстве експрессионизма. Обратившись к документальным источникам - автобиографическим романам, письмам и дневникам, программным выступлениям и манифестам - мы попытались увидеть проблему "гонутри" и покаоать, как осоонавади себя во времени и культурном контексте сами Стриндберг и немецкие экспрессионисты. В первом раодеяе мы прослеживаем процесс формирования философских воглядов Стриндберга, который одним из первых обооначвл экспрессионистский "поворот к духовному" и усиливающуюся тенденцию к самоуглублению, которую он называя "культурной болеонью эпохи". Метафизические и идеалистические устремления нового времени явились не просто оппозицией материалистическому мировдаорению и его "программным" отрицанием (с чего, касалось бы, начинает экспрессиониом), но закономерным развитием в противоположном качестве. В свяои с этим проясняются далеко не однозначные отношения экспрессионизма с натурализмом, которые получили своеобразное преломление в творчестве А.Стриндберга. Иоучеиие философского контекста литературных воаимоотношений неизбежно выводит к проблемам объективного и субъективного видения мира, восприятия идеального и материального, приоритета мышления или интуиции в постижении тайны эк-оистенции. При ближайшем рассмотрении этих проблем в рамках экспрессионистской картины мира, общий набросок которой был сделан Стриндбергом, обнаруживаются принципиальные различия ми-

ровозоренческих и творческих установок создававших ее художников. Своеобразие видения мира Стриндберга определяется в первую очередь ярко выраженной двойственностью его личности, в которой переплелись "инстинкт реалиста" (Г.Эссвейн) и склонность к романтическому миросозерцанию. Экспрессионизм начинает свою историю "программным" разрешением этой общечеловеческой антиномии, провозглашая безусловный приоритет сознания художника в постижении сущностной реальности. Откап от "искусственного мышления", творчески-преобразующее видение действительности, в котором вступают в силу интуиция и бессознательное, возводятся в мировоззренческий и творческий принцип "нового чувства жизни" и "нового искусства", которым объявляет себя экспрессионизм.

Во втором разделе - "Феномен Гете и мировоззрение "фаустовского человека" - рассматривается картина мира Стриндберга н духовная программа экспрессионизма в широком культурном контексте, черео призму "классического" миросозерцания Гете, что позволяет выявить некоторые особенности феномена творческой личности "антикяасскческой" эпохи. А.Стриндберг, которого "по универсальности ума можно сравнить разве что с Рзте" (Т.Манн), 5 вслед за своим великим предшественником и с постоянной оглядкой на него стремится к философскому постижению мира как целостного единства и органической взавмосвяоанности всех явлений. Попытка синтезировать и уравновесить противоборствующие силы, преодолеть внутреннюю и внешнюю дисгармонию проецируется на все его творчество. Экспрессионизм, явивший собой очередную попытку синтеза, пошел "дальше", решительно посягнув на изменение мира, в результате чего вылился в утопическую программу духовной революции. "Все практики стремятся сделать мир сподручным, все мыслители хотят, чтобы он был приспособлен к голове. Пусть сами смотрят, как это удается каждому"8, - писал Гете, смотревший далеко вперед, в "фаустовское" время. Общечеловеческая трагедия неосуществленности, которая пророчески обозначена в "Фаусте", и "фаустовская душа" современного оападного человека в полной мере воплощены в духовной и творческой судьбе Стриндберга и экспрессионизма.

*Т.Ииш. Собрыше сочжшеюй в 10-тк т.-М.,1964.-т.10,-С.439

вИ.В.Лгте.Нвбр»шшв фюгософсие прожавекеяж*.-М.,19б&С,374).

В третьем разделе представлен религиозно-мистический аспект духовных поисков Стриндберга и экспрессионизма, ориентирующихся на постижение "сверхреального" мира, в связи с чем возникает проблема "визионерства". Сложность и неоднозначность восприятия и творческого воплощения этого явления вызывает необходимость исследовать его в различных контекстах - психоанализа (З.Фрейд,К.Г.Юнг) и духовидчесхого мистицизма (З.Саеденборг). Мы не ставим перед собой задачу показать, где в рассматриваемых нами явлениях действует "чистая интуиция" и прорывается "подлинное первопереживание", а где нод них маскируется рефлексия (хотя касаемся этого принципиально важного вопроса), но исследуем проблему визионерства как художественный факт. В результате выясняется, что само понятие Vision (видение) и природа визионерства трактуются но-раоному. В экспрессионизме преобладает метафизическая устремленность и установка на трансцендентное откровение. и вопрос о материальном воплощении идеальных явлений не ставится так прямолинейно, как у Стриндберга, "видения" которого в большинстве случаев следует рассматривать "по Сведенборгу", через призму духовидчесхого мистицизма,

В четвертом разделе мы обращаемся к религиозно-этическим проблемам, возникающим в связи с творчеством Стриндберга и экспрессионистов. Начало XX века ознаменовалось, как отмечают философы, пришествием "второй религиозности"(О.Шпенглер), новым религиозным сознанием, которое есть "религия духа" (Н.Бердяев). В последние годы своей жизни Стряндберг пытается осуществить синтез религий, чтобы вернуть человечество к его единым духовным истокам. Экспрессионизм, явиешийсе попыткой синтеза религиозно-мистических и светских представлений о вселенной, Боге и человеке, в полной мере отразил обозначенную Стрнндбергом духовную проблематику времени. Однако вопрос о новом "качестве" религии все же не стоял перед писателем так остро, как вопрос о вере. Один из первых исследователей творчества Стриндберга в Германии Л.Маркузе рассматривал его в связи с тремя доминантами духовной жизни человечества - "верующая душа", "неверующая" и "трагическая".7 Стриндберг - "трагический человек", который ищет Бога, чтобы найти свое Я, который, не веруя, стремится к вере.

'Мшсаде L. Stxiadbeig; D»s Lebea dei tiigisches Seel«. - Bil.-Leiprig,1922.

Разрушающее подлинную веру в Бога рассудочное и волевое начало прорывается в каждом жесте трагического "фаустовского человека". Если над Credo Стриндберга довлеет его "знаю", то экспрессионистская программа "всеобщего одухотворения" неиоменно отмечена пафосом долженствования. В экспрессионистском мироощущении пересеклись два варианта религиооного сданания - христианское и ницшеанское. Эта двойственность, в той же мере присущая Стринд-бергу, «закономерно вызывает попытку разрешения. Экспрессионизм находит его в христианских идеалах страдания и покаяния, Стрип-дберг, испытав этот путь спасения, в конце концов обращается к "утешительной" философии буддизма с ее идеалом созерцания, терпимости и отказа от желаний.

Все обозначенные нами особенности мироощущения Стриндберга и немецкого экспрессионизма определяют специфику их драматического мышления, теоретические принципы н художественное своеобразие драматургии.

Во Второй главе - "Структурно-тематические факторы драматур- ,/

-—__ ___г £5 Эес7ргсс1гоиосг»с,1г&1? -eiV'v

гаи Стриндберга 90-900-х годов - прослеживается процесс осоона-вання и теоретического обоснования новых интенций драмы и театрального искусства XX века, которые оформились в драматургической практике Стриндберга и оатем были провозглашены теоретиками немецкого экспрессионизма.

В первом раздел» мы рассматриваем концепцию "натуралнстпчс-ской драмы" Стриндберга в ее модернистской перспектива. Здесь представлена общая хронологическая и теоретическая схема движения Стриндберга от натурализма к новой форме драмы. Вырастание экспрессионизма m натурализма, при всем антагонизме этих направлений, логично и закономерно. Именно натурализм с его требованием объективности т'подготовил почву для крайних правлений экспрессионизма и сюрреализма8 Свидетельством тому - концепция "натуралистической драмы" Стриндберга, изложенная им в статье " О современной драме и современном театре" и "Предисловии к "Фрекен Жюгш". Эта концепция расширяет представления натурализма о реальности и указывает на перспективу движения Стриндберга к символическому натурализму и - через него - к экспрессионизму. В то же время она обнаруживает, что все "новации" Стрин-

'Д.Гассиер. Форма к «к«« » coipeaesrsoM темре.-М,Д059.- C.8Q.

дберга объясняются отнюдь не намерением драматурга реформировать театр и не склонностью к экспериментам, но в первую очередь остро назревшей внутренней потребностью нового стиля.

Во втором разделе - "Ich-Drama (социальна-психологическая категория Я в драматическом пространстве)" - мы даем теоретическое обоснование нового драматического жанра, к которому пришел Стриндберг в поисках адекватной формы самовоплощения. Ick-Drama возникает в художественной практике драматурга как форма, воспроизводящая не объективный, но внутренний опыт автора. Стилистически полным самовошющением Стриидберга стада его трилогия "На пути в Дамаск", которая впоследствии обрела статус первой экспрессионистской Ich-Drama. Структуру и поэтику этой драматической формы определяет фактор Ausstrahlungen des Ichs (излучение Я), соодающий пространство, в котором все является проекцией, получением внутреннего Я главного героя. Драматический конфликт, соответственно, раомещается внутри одного сознания и строится на изначальной двойственности человеческой сущности. Ich-драматический ракурс позволил представить в категориях сценической реальности не только душу человека, осознавшего свое экоистен-циальное одиночество, но нематериальный, нефиксируемъш процесс самоотчуждения. В драматическое пространство, таким образом, выводится подсознательный пласт души, который становится полноправной стороной конфликта.

Все элементы стриндберговской Ich -Drama так или иначе сохранены в драматургии экспрессионистов, воспринявших ее как модель, адекватную их драматическому мышлению. Однако эта драматическая форма "потока сознания", столь органичная для Стриндберга, в экспрессионизме столкнулась с усиливающейся в этом искусстве тенденцией к абстрагированию и другими факторами его эстетической программы. В реоультате этого Ich-Drama как форма самовоплощения трансформируется в форму программного самовыражения, пересекая границу, разделяющую искусство и искусственность.

В третьем разделе - " Stationendrama (мотив пути и преображения как структурообразующий фактор драмы)" - рассматривается сложная драматическая система, воплотившая единство философско-религиозного мотива странничества и композиционной форм» пути. В творческой интерпретации Стриндберга ("На пути в Дамаск",

"Большая дорога") эта форма являет собой опыт драматизации религиозно-философского переживания ("обращения"). Структурные элементы Stationendrama - "станции" (Stationen)• условно обо-оначенные временем и пространством пункты движения, символизирующие душевные состояния и процессы. Перевод в пространство драмы душевной эволюции героя (alter ego автора), которая на религиозно-философском уровне трактуется как вечное обновление, создает драматическую форму пути как непрерывного процесса развития, бесконечного движения. Этим определяются такие структурные особенности Stationendrama как круговая компооиция (путь-круг), зеркальная инверсия сцен ("обращение" и "вечное возвращение"), контрапункт (столкновение полюсов). Понятие "конфликт" применимо к такой драме лишь в том смысле, что в него вступают изначально антанояитгчнъге начала - добро и зло, свет и тьма, от-ряцаняе - утверждение, божественное - земное... Разрешение такого "конфликта" лежит в самой его сущности: примирение достигается исключительно равновесием, то есть приятием совнанием и душой человека этой антиномии как высшего принципа гармонии. Реоультатом такой попытки примирения и становится у Стриндберга концептуально неодпооначная, "длящаяся" Stationendrama. В экспрессионистской драме "работают" все основные элементы этой драматической формы, прослеживается попытка следовать стринд-берговскому "канону". Однако в акспрессионзшые возникают различные варианты Stationendrama. В русле утопической программы "духовной революции" она трансформируется в социально ориентированную драму "преображения" ( Wandiungsdmma), в которой философский круг-путь выпрямляется и путь героя выстраивается по прямой восходящей линии. Однако утопия закономерно оборачивается антиутопией - и тогда возникает апокалиптическая драматическая картина замкнутого круга как завершенного пути и остановленного движения.

Четвертый раздел - "Uberdrama (драматическая интерпретация категории сверхреального)" - построен на основе сопоставления концепции "сверхдрамы" Стриндберга и И.Голля, изложенной им в программной статье " Überdrama" . Мы набрали путь исследования "от обратного": концепция Галдя, спроецированная на теорию драмы Стриндберга, открывает возможность не только расширять смысла-

вые рамки понятия "сверхдрама", но и проследить трансформацию идеи и формы "сверхдрамы" на пути ее развития от Стриндберга к ультраэкспрессионизму, критерием которого мы имеем основания считать концепцию И.Голля. Поставив перед театром общую оадачу

- явить зрителю всю полноту мира черео "сверхреальную" истину, Стриндберг и ГЬлль имеют в виду сущность, скрывающуюся оа материальной оболочкой мира. Стриндберг, следуя своему пониманию сверхреальности, воспроизводит мистически окрашенную картину мира как "игры грео"("Игра снов", "Соната призраков"). ГЬлль, категорически и однозначно отвергая мистициом, полагает, что пробиться к сверхреальноыу означает не "войти" в предчувствуемый рядом параллельный мир, но "разбить" внешнюю форму действительности. Предлагаемые в обоих случаях драматические способы обнажения сущностной реальности таковы: "игра грео" (Стриндберг) -"закон маски"(ГЬлль); дематериализация сценического пространства

- гротеск; "зеркало" - "увеличительное стекло"; предметная символика скрытых смыслов и оначений - демонстративность смысла предметного мира ("огромная" истина). Эти драматические принципы, представляются, на первый взгляд, взаимоисключающими, однако в экспрессионистской драме, как и в творчестве Стриндберга ("Соната призраков"), они не только "работают" вместе, но в своем парадоксальном сочетании дают искомый реоультат - "эффект сверхреальности". "Мир грез" Стриндберга и "огромная драма" ГЪдяя попадают в сюрреалистическое измерение, создавая драматическую реальность "фантаама". Ультраакспрессионистская концепция драмы И.Голля при ближайшем ее рассмотрении обнаруживает в себе ростки сюрреализма. Проекция втой концепции на драматургию Стриндберга убеждает в том, что Стриндберг, очертив границы экспрессионизма, предвосхищает его сюрреалистическую перспективу.

В третьей главе - "Художественное воплощение концепции мира "фаустовского человека"- которая построена по тому же структурно-тематическому принципу, что и предыдущие главы, предпринима^ ется попытка объединения, развития и текстуального доказательства концепций первой и второй глав. Такой подход к драматическому материалу позволяет рассмотреть его содержательные и формальные элементы в их неразделимой целостности.

В первом разделе - "Я, перенасыщающее мир" (Ich-Drama)- путем

пробпемпого сопоставления рассмотрены варианты драматического воплощения сущности "фаустовского человека", которая проявляется в "сверхчеловеческом", полагающим себя всемогущим Я и определяет его трагический разлад с миром, Богом и самим собой. Стремление человека спроецировать свое Я на мир, лр:иопать его своим отражением выливается в форму Ich-Drama. Часть перерастает : целое, Я перенасыщает мир настолько, что осоонает себя не только миром, но - Соодателем. Так возникает конфликт, в результате которого жизнеутверждающее "мгновение, повремени" сменяется жизнеутверждающим " умереть сейчас!" фаустовского человека. Таков симптом смертельного недуга Фауста XX века.

Определяющий фактор Ich-Drarna - Ausstrahlungen des Ichs (излучение Я), который обнаружен нами уже в гетевском "Фаусте", сделал возможным выход в драматическую реальность всех тех "призраков", которые гнездятся в человеческой памяти и совести. Странное состояние предсмертной раздвоенности, которое ощутил Фауст з последние мгновения жизни, становится повседневным состоянием духа и психики "фаустовских" героев Ich-Drama. TSlk на экспрессионистской сцене и в театре Стриндберга появляются всевозможные Мефистофели, "двойники", Искусители, представляющие различные ипостаси Я, расщепленного до экзистенциального ядра. В данном разделе в рахурсе Ich-Drama анализируются фрагменты из произведений Стриндберга "На пути в в Дамаск","Игра снов", "Большая дорога", Э.Барлаха "Мертвый день", В.Хаоенклезера "Сын", Ф.Верфеля "Человек- зеркало", И.В.Гете "Фауст".

Второй раздел - "Экспрессионистский Wegsucher на путн в Дамаск" (Stationendrama)- иллюстрирует драматическое воплощение концепции "Das Sem-auf-dem-Wege"(6biTHe-B-nyTH), человека-страшшжа в непрерывном движении к отдаляющемуся горизонту. Экспрессионистская мировоззренческая и религиозно-философская Stationendrama "фаустовского типа" воспрошводнт духовную ситуацию человека, находящегося в поиске "выхода", понимаемого мно-гооначно - как обретение Бога, утраченной гармонии с миром ("На пути в Дамаск", "Большая дорога" А.Стриндберга, "Мертвый день" Э.Барлаха), перехода в высшую реальность, "инобытие" ("Человек-Зеркало" Ф.Верфеля), экстатическое преображение прошедшего черно страдание и покаяние человека ("Ад - Путь - Земля" Г.Кайоера).

Неодносшачный финал, "неразрешенность", открывающая возможность различных вариантов интерпретации, - отличительная черта ЗЬаНопеп^ата. Это не просто драма "поиска" и "пути к Высшему", но драма "рока", укаоующая на то, что в Пути осуществляется Судьба, которая неизмеримо сильнее человеческой воли, которая возвращает путника на предопределенный ему свыше путь, - в этом смысле ее можно считать "драмой неосуществленности" с композицией замкнутого круга-пути ("Мертвый день" Э.Барлаха, "С утра до полуночи* Г.Кайоера). В видении Сына Э.Барлаха возникает картина мира и человека, заблудившегося в тумане Недостижимого и Непостижимого в , слепом движении вперед. Не знающий пути, беспомощный и обессилевший, он не может сойти со своей дороги. Не знающий своей судьбы, не в силах от нее освободиться. Однако и в " драме неосуществленности" есть "положительная истина"

- обретение внутренней свободы через согласие со своей судьбой.

Путь обретения внутренней свободы в ЗЬаНопепйгата интерпретируется также и как процесс религиозного и духовного обращения - бесконечный путь-круг, завершающийся выходом на новый круг, новый уровень взаимоотношений с Судьбой, Богом, Вечностью (драмы Стриндберга, "Человек-Зеркало" Ф.Верфеля, "Нищий" Р.Зорге). В етом смысле ЯЬаНопепйгата читается как драма "пробуждения" (Епссскипдйгата) и "преображения" (УУапНипдйгата).

Третий раздел - "Игра грсо или фантасмагорическая реальность?"

- (иЬеЫгата)- посвящен как философской, так и сугубо театральной проблеме восприятия "реальностей" жизни и театра через драматические метафоры "жизнь есть сон" и "мир - театр". В этом ракурсе понимания " сверхрсальной" театральной действительности и реальности "фантаома" мы рассматриваем фрагменты из драм А.Стриндберга "Играгрео", "Сонатапризраков", Р.Зорге "Нищий", Э.Барлаха "Мертвый день", Й.ГЪлля "Мафусаил или Вечный бюргер" . Предложенный нами ракурс видения открывает новые грани соотношения внешнего "плоского" пространства драмы и "объемного" внутреннего. Сценическое углубление пространства, драматическая символика, различные формы воплощения идеи безумия рассматриваются как характерные черты ШеЫтатпа, адекватные духовной потребности в глубине, проникновении в тайны мироздания. Введение в сопоставительный анализ "ультраэкспрессионистской" драмы

И.Голля "Мафусаил или Вечный бюргер" позволило нам показать, как идея сверхреальности и форма УЬеЫгата, доведенные до гротеска, создают эффект пародийности. В результате этого возникла драма, иронически переосмысляющая "самые дорогие" идеи экспрессионизма, которые берут свое начало у Стрнндберга.

Структурным и проблемным стержнем анализа становится трагедия Гете "Фауст",. открывающая: в данном контексте новые аспекты философской и мировоззренческой проблематики, которые непосредственно преломляются в будущей драме "фаустовского" типа. 'Ра к им образом, перед нами открывается возможность иными глазами посмотреть ка классическое произведение, обретающее новую пророческую силу в "большом времени".

"Экспрессионистское прочтение" "Фауста" и драматургии Стрнндберга позволило нам найти дополнительные аргументы и новую форму обоснования концепции исследования, а также открыло широкую перспективу дальнейшего изучения проблем, затронутых в диссертации.

В Захлючспии диссертации сформулированы основные положения и выводы, отражающие ее научную новизну.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Фантастическое в произведениях Н.Гоголя и Ф.Кафхи,//Сборник тезисов научно-практической конференции "Актуальные проблемы изучения творчества Пушкина и Гоголя". - Херсон, 1389. - С.27-30.

2. Экспрессионистские тенденции в драматургии В.Маяковского.// Методические рекомендации и материалы научной конференции "Актуальные вопросы филологии". - Херсон, 1989. - С.95.

3. Личность и история в автобиографической повести Э.Толлера "Юность в Германии".//Проблемы художественного историзма. Доклады всесоюзной научной конференции. - Херсон, 1990. -С.12-18.

4. Экспрессионистские тенденции в драматургии Л.Андреева.// Методические рекомендации и материалы региональной научной

конференции "Актуальные вопросы филологии". - Херсон, 1990. - С.23-24.

5. Экспрессионнсткое видение мира в поооии Маяковского.//Поэоия русского и украинского авангарда; история, поэтика, традиции. ТЪзисы всесоюзной научной конференции. - Херсон, 1990. -

6. Религиозная идея немецкого вкспрессиониома.//Материалы всесоюзной научной конференции " Культур а - Религия - Церковь". - Новосибирск, 1992. - С.27-37.

7. Концепция "нового человека" в драме немецкого экспрессионизма.//IV Пуришевские чтения "Всемирная литература в контексте культуры". - МПГУ, 1992. - С.85-68.

8. Немецкий экспрессионизм в контексте культурфилософии О.Шпенглера.//V Пуришевские чтения "Всемирная литература в контексте культуры". - МПГУ, 1993. - С.103-104.

9. Драматургические принципы А.Стриндберга и экспрессионистская: теория драмы.//Материалы XII конференции по изучению истории, экономики, литературы и языка скандинавских стран и Финляндии. - М.,Институт российской истории РАН, 1993. ~ С.194-196.

10. Религиозно-мистический аспект духовных поисков Стриндберга и немецкого вкспрессионизма.//Научные труды МПГУ. Серия: Гуманитарные науки. - ч.1, 1994. - С.75-78.

11. Феномен Гете и мировоззрение "фаустовского человека" (на материале драматургии Стриндберга и немецкого вкспрессио-ннвма).//У1 Пуришевские чтения "Всемирная литература в контексте культуры". - МПГУ, 1994. - С.149-150.

С.55-57.