автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Автобиографические источники и их использование в памятниках житийной литературы XVI-XVII вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Автобиографические источники и их использование в памятниках житийной литературы XVI-XVII вв."

Российская Академия Наук

ИНСТИТУТ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУ1У /ПУИКИНСЮЙ ДОМ/

На правах рукописи

КРУЦЖКЩАЯ Екатерина Владимировна

АБТОЕЮГРАйИЧЕСКИЗ ИСТОЧНИКИ И ИХ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ

В ПАЬШШКАХ ЖГИЙНОЙ ЛИТЕРАТУРУ ХУ1-ХУП вз.

/углтлл Филиппа Ирзпского, Гарастаа Еоллинского. Мартирпя Зелененного, автоб;:огра$-.ггеское Сказание Елеазара Аизерского/

10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации ка соксканле ученой степени кандидата фплологачесюгх наук

. САКгГГ-ПЕТЕРЕУРГ 12Э2

Работа выполнена в Отделэ древнерусской литературы Института русской литература /Пушкинский Дом/ РАН.

Научный руководитель - член-корреспондент РАК ' . .Л.А.Дмитриев.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук Р.П.Дмитриева, кандидат филологических наук Ы.В.Рождественская.

Ведущее научное учреждение - Псковский государственный педагогический институт.

Защита состоится 992 г. в '7 часов на заседании

Специализированного ученого совета Д 002.43.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Институте русской литературы /Пушкинский Дом/ РАН.

Адрес: 199034, Санкт-Петербург, наб. Макарова, 4.

С диссертацией монно ознакомиться в библиотеке Института.

Автореферат разослан " " 1992 г.

Ученый секретарь Специализированного совета, кандидат филологических наук

В.К.Петухов

ВВЕДЕНИЕ

Проблема автобиографического повествования в житийной литерале не имеет еще специальной научной разработки. В.О.Ключевс- • кий в монографии о древнерусских яжтпях выявил целый г~ц первоначальное автобиографически}: записок, духовных "памятц", которыо служили фактической основой при составлении житий.1 Опираясь на собратий В.0.Ключевским материал, американский славист С.А.Зень-ковскнй впервые поставил вопрос о необходимости исследования история автобиографического повествования в древнерусской литературе.^ Д.С.Лихачев отметил, что з первоначальных запис::ах часто набдэдается интерес к реальным деталям, внимание к изобракению человека. Д.С.Лихачев говорит а бессознательном стихийном средневековом натурализме этих памятников, подчеркивая, что это не реалистичность литературы, а реальность самой жизни, стихийный натурализм документа.®

К такому роду памятников относятся "Закон" Герасима Болдинс-кого, "духовная памятца" Мартирия Зеленецкого, "свиток" Елеазара Анзерского, первоначальные записки о почитаемых наставниках,, к числу которых принадлежит записка инока Германа о Филиппе Иранском, сохранившаяся в составе Первой редакции Клтия Филиппа. Эти произведения, содержащие элементы автобиографического повествования и представлявшие тот слой "неофициальной" литературы, который имел большое значение для становления прозы ХУП века, не привлекали еще специального внимания исследователей. Актуальность данной работы обусловлена не только неизученностью этих памятников и традиции автобиографического повествования в древнерусской литературе, но и обнаружением новых списков и редакций отмеченных В.О. Ключевским житий, что позволяет проследить литературную историю

1Ключев, .ий В О. Дрг 'нерусские жития святых как исторический источник. M., 1871. Далее ссылки на эту книгу В.О.Ключев- ;ого даются в скобках в тексте.

о

Zenkovsky F. А. Лег Mönch Epifan; und die itstehung der altrussii hen Autobiographie // Die Welt de- Flavpn. Wiosbnden, . 1956. Jahrgang I. Heft 3. S. ¿76-292

3Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси.М.: Л., 1958. С. 144.

первоначальных автобиографических источников в русле житийного жанра. Все это обусловило пели и задачи настоящей работы:

I/ изучить все списки автобиографических произведений Герасима Бодщшского, Мартирия Зеленецкого, Елеазара. Анзерского; исследовать их литературные особенности и дать им жанровое определение на основе типологического сопоставления с другими памятниками;

2/ определить литературное и жанровое своеобразие первоначальной зал аки инока Германа о Филиппе Ирапском, выделив ее из житийного текста на основе анализа структуры Первой редакции Жития Филиппа Иранского;

3/ выявить и изучить все списки житий Герасима Болдинского, Филиппа Ирапского и Мартирия Зеленецкого; на основе текстологического анализа выделить редакции житий и определить композиционные, стилистические и художественные особенности редакций;

4/ исследовать принципы использования первоначальных источников с элементами автобиографизма при составлении кктгй и характер переработки основанных на материале источника фрагментов в последующих редакциях, проследив литературную историю автобиографических произведений;

5/ на основании всестороннего изучения автобиографических произведений определить характерные особенности бытоЕания и-развития традиции автобиографического повествования в древнерусской письменности и значение автобиографизма в историко-литературном процессе.

Методикой данной работы является широко применяются в современной медиевистике принцип комплексного текстологичес кого и историко-литературного анализа. Текстологичэскиз исследование проводится на основе пословного сличения веек спискоз житий. При жанровом определении пэмятникор используется мет 1 типологического сопоставления с близкими по содержанию и функции произведениями. Дня уточнения времен создания автобиографических сочинений и редакций житий используется метод датировки текста по упоминаемым в нем историческим фактам и реалиям, сообщения о которых можно найхи в тазличных датированных документах- лисцоеых книгах, жалованных грамогах, монастырских описях.и ькладных книгах, "ссле-дование художественных особенностей произделений ве^этея на основе сопоставление с литературными образцами и щ тем изучения литературных мотивов. 4

Источником исследования стали I список "Закона" Герасима Боддинского, 3 списка его позднейшей обработки, I список "духовной пал'^тцы" Мартирия Зеленецкого, 7 описков автобиографического сочинения Злеазара Анзерского, 4 списка 7отия Филиппа Иранского, 3 списка Жития Герасима Боддинского, 9 списков Пития Мартирия Зеленецкого, а также ряд рукописных списков и изданий текстов памятников, привлекаемых для сопоставлений.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее материалов и выводов в общих курсах истории древнерусской литературы и в отдельных трудах, посвященных проблемам теории литературы. Подготовленные к публикации тексты автобиографических произведений и житий дают основу как для научного их издания, тш; и для изданий, рассчитанных на широкого читателя.

Апробация. Основные материалы и выводы диссертация были представлены в качестве докладов на научных конференциях молодых ученых и специалистов ИРЛИ /Пушкинского Дома/ РАН /сентябрь 1987 г. - "Повесть о Мартирии Зеленецком", апрель 1990 г. - "Жанр "записок" Мартирия Зеленецкого и автобиографическое повествование в памятник* древнерусской литературы НУ - ХУ1 вв.", апрель 1992 г. -"Зитие Филиппа Иранского и записка инока Германа о Филиппе"/, а также на международной конференции, посвященной 6С(Х-леттэ со дня преставления преподобного Димитрия Прилуцкого /август 1992 г. -"Автобиографические памятники и их литературная история в русле житийного жанра"/.

По материалам диссертации опубликовано 5 работ и б находятся в печати.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и приложений, содержащих археографический обзор описков, а также тексты автобиографических произведений Герасима Боддинского, Мартирия Зеленецкого, Елеазара Анзерского и текст Первой редакции Зития Филиппа Иранского. В каждой иа глав дан обзор литературы, посвященной изучаемым в данной главе произведениям.

ОСНОВНОЕ СОДЕР2АНИЕ РАБОТЫ

Во введении определены источники исследования и сформулиро->ваны задали работы.

Глава I "Литературная история произ: )ден:;й о Филите Ирапс-ком" посвящена изучению записки инока Германа о Филиппе /вологодский местночтимый святой, умер в 1538 г./ и анализу принципов ее использования в жити'Ьюм тексте. И.Некрасов отметил, что уже в год кончины Филиппа существовали записки о его жизни, составленные Германом.^ В.О.Ключевский выделил две редакции Лития Филиппа Иралского, указав один список созданной в Х71 в. Первой редакции и два_ списка поздней "сокращенной переделки", составление которой на основании дат, содержащихся в Сказании о чудесах, отнес к концу ХУП в. В.О.Ключевский считал, что автором Первой редакции За- . тия является Герман, составивший Яитие на основе своих собственных записок о Филиппе /Ключевский. Древнерусские жития, с. 274275/. Во вступительной статье к изданию Жития В.О.Ключевский заметил, что текст Первой редакции дошел не в первоначальном виде, .а с.признаками "участия другой руки в рассказе", которые проявляются в смене лица' повествования в одной фразе и в противоречиях изложения.^

Обнаруженные новые списки 2ития и их текстологический анализ п зволяют выделить три редакции, каждая из которых сопровождается соответствующей редакцией Сказания о чудесах Филиппа. Сказание содержит девять рассказов об исцелениях, совершившихся у гробницы Филиппа в 1661-1673 гг. Поскольку эти рассказы сопровождают всо три редакции Т'лтия, причем само Сказание о чудесах также имеет три редакции, содержащиеся в рассказах даты не могут являться оснозой для датировки редакций Еития. Ошибочное использовакяе В.0.Ключевским дат чудес для определения времени составления позднейшей редакции обусловлено тем, что Сказание было известно В.0.Ключевскому только подспискам этой последней редакции Жития.

^Некрасов И. Зарождение национальной литературы в Северной Руси. Одесса, 1870. Ч. I. С. 48-50.

^тие преподобного Филиппа Иранского. Изд. ОЛДП. СПб., 1079. Вып. 96. Предисловие. С. XI. <■

Первая редакция ;-Тит;:я Филиппа Ирапского /РНБ,° F. I. 260, нач. ХГХ в.; БЛН, 25. 6. 28, втор. пол. Ш в.; текст, изданный В.О.Ключевским по принадлежавшей ему рукописи, местонахождение которой неизвестно/ составлена в ХУ1 е. Охранение в рассказе о князьях Шелешпанских, владельцах тех земель, где обосновался Филипп, ист'ричоских реалий и действительных подробностей происшедшего свидетельствует о создании Первой редакции Лития в близкое к жизни самого Филиппа время. Анализ Первой редакции позволил выя-, вить принципы работы составителя ~дтия и выделить из житийного по-: вестзования текст первоначальной записки инока Германа о Филиппе. Исследование обнаружило компилятивный характер Первой редакции Лития: при ее составлении была использована не только записка Германа, но и значительные по объему выписки из Синайского патерика, послужившие основой для ряда слкетных эпизодов и для поучений Филина, обилие которых является характерной особенностью Первой редакции 2ития. Использованы следуэдие фрагменты Синайского патерика: Слова 86-90, I28-I3I. 149-152. 154, 158. 185. I88-IS5. 206210, 212-217, 225-227, 236-242, 290, 295, 299 /см.: Синайский патерик. M., 1957. С. 122-125,. 175-179, 199, 204-205 , 231-232 , 235237, 248-252, 257-253, 267-2G8, 34S-350, 355, 357/. В диссертации проводится сопоставление патериковых текстов с житийными эпизода-га и выявляются принципы использования составителем Пития материала литературного источника. Установлено, что неожиданный переход к форме повествования от первого лица наблюдается в тех местах текста Первой редакции, где составитель включает фрагменты из Синайского патерика, так как сохраняется форма изложения патериковых рассглзов от первого .ища. Поскольку определена причина смены форм повествования и литературный источник, мокло с уверенностью утвер-вдать, что в том месте житийного текста, где неожиданно появляется изложение от имени Германа, происходит присоединение текста записки Германа о смерти и погребении Филиппа, составившей заключитель-

°Учнтивая, что крупнейшие библиотеки страны лишь недавно получили сеон новые наименования, приводил полные названия упоминаема в автореферате книгохранилищ: И1Б - Российская Национальная библиотека /бывшая ГИБ/, РГБ - Российская Государственная библиотека /бывшая ГНИ/, РП*Л - Росспйс ;осударственный исторический архив в Санкт-Петербурге /оывдтй ЦГИА/.

ную часть йития. Сохранение формы рассказа от имени Германа соответствует системе работы составителя Жития и свидетельствует о подлинности текста включе.:яой в Зитие записки Германа. Таким, образом, в Первой редакции Жития имеются три разнородные по происхождению и типу изложения пласта, повествования: I/ принадлежащий перу составителя Зития последовательный рассказ о жизни Фклиппа до его прихода в Ирапокую пустынь; 2/ структурно неопределенное, состоящее из не связанных друг с другом эпизодов о жизни Филиппа на Ирапе повествование, основанное на текстах из Синайского патерика; 3/ рассказ Германа о смерти и погребении Филиппа. Выделение этих трех пластов повествования позволяет объяснить не только отмеченные В.О.Кгачевским противоречия изложения, но и хронологические несоответствия в тексте Жития: даты, содержащиеся в повествовании составителя, противоречат указаниям Гормана. Это приводит к предположению, что Герман, скорее всего, не является автором Первой редакции Жития. Составитель Первой редакции присоединяет без изменения текст Германа к житийному повествованию; кроме того, он использует труд Германа как фактический источник для рассказа о юности Филиппа. Свое повествование автор Первой редакции строит по образцу тех литературных источников, которые включает непосредственно в текст. Это привело к ситуативному дублированию многих эпизодов, повторениям фактических сведений.

Литературные и жанровые особенности рассказа Германа о Филиппе, а также тип автобиографизма этого повествования выявляются на основе сопоставления с близкими по содержанию и жанру произведениями - рассказом Иннокентия о Пафнутии Боровском, Сказанием о кончине митрополита Макария, рассказом Вассиана Кошки о кончине тверского епископа Акакия, "Словом" того же Вассиана о старце Фо-тии. Эти произведения отличаются друг от друга по структуре, стилю, принципам литературной обработки и степени проявления авторского начала. Однако они имеют принципиально важные для жанрового определения общие черты: в них говорится только о том, что было в действительности, рассказу присуща временная и обстоятельственная определенность, автор - современник героя и знал его лично, автор представляет не обобщенно идеальную сторону событий, а конкретные особенности происшедшего, характерные индивидуальные черты человека. Цроизведение Германа о Филиппе принадлежит этому "особому роду житийной литературы" - "документальным запискам, составлявшим-

ся как память с святом, "материалы" для его биографии".7 "Записка" Германа отличается меньшей степенью литературного начала, по сравнению с другими произведениями этого рода. Автобиографизм повествования Германа имеет более открытый и непосредственный характер: автобиографически' образ автора окружен выразительными бытовыми и психологическими деталями. Произведение Германа вклю-* чает запись автобиографического рассказа самого Филиппа о своей юности.

Две последующе редакции Яития Филиппа Иранского позволяют выявить принципы переработки первоначального источника, включенного в текст Первой редакции. Вторая редакция /РГИА, ф. 834, й 3832, сер. XIX в./, текст которой не был известен В.О.Клшевс-кому, составлена в конце ХУП - нач. ЛУШ в., о чем свидетельствуют фактические подробности, содержащиеся в сопровождающем эту редакцию Сказании о чудесах. Во Второй редакции Яития упорядочена форма изложения за счет исключения структурно неопределенных поучений Филиппа /вместе с поучениями оказался опущенным также один основанный на патериковой повести сюжетный эпизод, содержащий обращенный к некоему Симеону Судоку рассказ о жизни Филиппа в Корнилиевом Комельском монастыре/ и ряда повторов, а также перевода некоторых эпизодов в форму повествования от третьего лица. В рассказе Германа тоне изменена форма изложения, однако окончание рассказа сохранено в передаче от имени Германа. Опущены многие личностные подробности й усилены те черты рассказа, которые характерны для агиографического поьествоЕ ния.

Третья редакция ,7лтия Филиппа Ирапского /РГБ, ф. 310, И 1234, XIX в.; второй указанный В.О.Ключевским список - собр. Троице-Сергкевой лавры № 24 - не удалось обнаружить/ была составлена не в конце ХУП века, как считал В.О.Ключевский, а во второй половине Ы в., в п.риод с 1764 г. по 1792 г., когда упраздненная Троицкая Ирапская пустынь не действовала, а монастырская церковь использовалась как приходе..ля /если автор Второй редакции подчерки- • Бает факт существования обители на том месте, где подвизался Филипп, то автор Третьей редакции в тексте Ж ия указнвает, что на то.* месте "ныне ге церковь во славу святыя яивоначальныч Троицы"/. Выводу о позднем происхождении Третьей редаголш на противоречит •' характер переработки текста и допуще ный в Сказании о. чудесах

7Лихачев Д.С. Текстология. Л., 1983. С. 135.

анахронизм - сообщается, что после чуда, свершившегося у гробницы Филиппа в 1673 г., построили церковь, и было это "при державе <...> Василия Иоанновича" /в Первой и Второй редакциях Сказания правильно указано,, что это произошло в царствование Алексея Михайловича/. Автор Третьей редакции использовал тексты обеих предшествующих редакций: за основу взята Вторая редакция, Первая редакция привлекается для восполнения содержания - добавляется еще одна часть, составленная из фрагментов поучений Филиппа из текста Перзой редак включается опущенный во Второй редакции рассказ о жизни Филиппа в Корнилиевом Комельском монастыре, причем, в отличие от текста Первой редакции, он изложен от третьего лица, переносен в хронологически соответствующую часть Пития и оторван от первоначального своего контекйта /о Симеоне Судоке, который просил Филиппа рассказать об иночестве, не упоминается/. Составитель Третьей редакции преследовал цель совершенствования организации изложениг;, которое стало последовав явным и стройным в результате композиционных перемещений отдельных эпизодов, изменения структуры периодов и внутрифразовых сокращений. Строго выдержана форма повествования от третьего лица. Из рассказа о смерти и погребении Филиппа исключаются бытовые подробности и целые фрагменты текста, личностный характер которых не соответствует житийному повествованию /например, исключен автобиографический рассказ Филиппа о.своей юности/. На последней стадии обработки житийного текста рассказ первоначального источника с элементами автобиографизма полностью утрачивает свои характерные особенности и "растворяется" в житийном повествовании.

Глава П "Литературная история произведений, связанных с именем Герасима Болдинского" содержит исследование "Закона" Герасима и лСития Герасима Болдинского /основатель Троицкого Болдинского монастыря недалеко от Дорогобужг и ещз трех монаг ырей - Иоанно-Предтеченского в Вязьме, Введенского Брынского и Рождественского Свирколуцкого; умер в 1554 г./. В.0.Ключевский отметил, что "предсмертная автобиография" Герасима послужила источником при составлении его Пития, которое было написано игуменом Болдгаюкого монастыря Антонием не позднее 1586 г. /последние три рассказа о чудесах не могли быть -аписами Антонием, так как относятся к 90-; гг. Ш в., когда Антония ужи не было в живых/-, на основе труда Антония была составлена Вторая редакция 5Кптия, "несколько короче и проще 1/11.юкенная" /Ключевский. Древнерусские жития, с. 304-305/.

В.О.Ключевский указал один список произведения Герасима и по одному списку каждой редакции Лития /Первая - РГБ, ф. 310, .'3 600, 1685-1й37 гг.; Вторая - РНЕ, собр. Погодина, № 711, сер. ХУП в./. Макарий, А.Кадлубовский, Г.Федотов привлекали произведения о Герасиме Болдинском для воссоздания истории русского монашества.

Единственный список "Закона" Герасима Болдинского /РГБ, ф. 310, й 301/ по имеющейся записи писца, дьякона Переслазского Данилова монастыря Прохора, датируется 1663 г. "Закон" или "изустная память" Герасима Болдинского представляет собой запись завещания основателя монастыря, сделанную с его слов /тлеются формальные признаки духовной грамоты/. Завещание состоит из двух частей - автобиографической и уставной. Содержание автобиографической части имеет характер документальной констатации самых важных фактов из жизни Герасима без какой-либо их стилистической или сюжетной обработки. Чередование форм повествования от первого и от третьего лица отражает "протокольноств" записи - зафиксировано не только то, что сказал Герасим, но и отдельное детали самой ситуации составления завещания. Уставная часть содержит основные правила общежительного монастыря. Логическое упорядочение материала отсутствует - запись фиксирует устную речь, при которой правила объединяются не по общности темы, а по второстепенны.! ассоциативным признакам. В диссертации проводится типологическое сопоставление "Закона" Герасима Болдинского с Уставами Корнилия Комельского, Евфроскна Псковского, Иосифа Волоцкого, завещаниями-уставами Геннадия Костромского, Феодосия Тотемского, Иннокентия Комольского. На основе этого сопоставления, а такте анализа эдержания и функции "Закона" определяется такр произведения Герасима Болдинского как завещание-устав игумена-основателя монастыря.

Обнаруженный на'.ш еще один список Первой редакции лития Герасима Болдинского /РГБ, ф. 236, 12 94, первг . четверть УУП. в./ позволяет выявить ряд ошибочных и явно вторичных чтений, содержащихся в указанном В.0.Ключевским списке. Однако только список РГБ, ф. 310, !Ь 600 содержит в заглавии Лития имя автора - игумена Болдинского монастыря Антония. Первая редакция Гдтия Герасима Болдинского имеет традиционную ддя произведений этого жанра композицию, которая состоит из риторического, написанного с применением приемов орнаментальной прозы, Предисловия,'жизнеописания, похвалы святому и семнадцати рассказов о посмертных чудесах. Антоний использовал формальные и стилистические достижения Макарьевской

школы и одновременно сумел соединить высокую стилистику с реальной основой содержания большинства эпизодов Яития. Текст Первой редакции демонстрирует характерный подход автора житийного повествования ^фактическому источнику. Факт не столько представляет для автора Яития исторический интерес, сколько рассматривается с точки зрения возможностей его дидактической и художественной разработки. В Зитие вошли почти все фактические сведения и реальные детали, содержащиеся в завещании-уставе Герасима, но они получили необходимые по житийному канону распространения, сопровождаются сюжетными эпизодами. Так, Антоний использует указанные Герасимом даты прихода в Болдино /1528 г./ и построения Троицкого храма /1530 г./ для выделения в биографии.святого обязательного по канону периода пребывания в пустыни, рассказывая, как два года Герасим жил в лесу в построенной им "хкже" и питался подаянием. Иллюстративные дидактические эпизоды написаны с больший литературным мастерством, в рассказе применяются приемы сюжетного повествования /например, подготовка основного момента замедлением действия с помощью детализированных описаний, позволяющих зрительно, представить картину/. Фактический материал источника переосмысляется под влиянием идеальной "концепции действительности", которая только в строго определенном ракурсе отражает происходившее. Реальная последовательность событий может искажаться вплоть' до появления анахронизмов /например, описание в Яитиг посещения Герасимом Ивана Грозного до 1530 г., года его рождения/. Фразы из завещания-устава стилистически обрабатываются, однако, в свою очередь, оказывают влияние на уровень стиля житийного эпизода, особенно в тех случаях, когда содержание источника составляет основу содержания житийного фрагмента /предсмертное поучение Герасима в Нитии/.

Результаты текстологического анализа подтвердили указание В.0.Ключевского о вторичности текста из рукописи РНБ, собр. Погодина, № 711 по отношению к Цитию, составленному Антонием. Вторая редакция Кития, судя по содержанию сопровождающего ее единственного рассказа о посмертном чуде Герасима /этого рассказа нет среда чудес в Первой редакции/, составлена вскоре после написания Первой редакции. Во Второй редакции нет Предисловия, заключитель-'ноЗ похвалы и рассказов о посмертных чудесах, которые завершали текст Первой редакции. Важнейшим содержательным отличием Второй редакции является имеющийся в ее тексте рассказ об основании Ге-

расимом Рождественского Свирколуцкого монастыря. Все эпизоды, содержащиеся, в биографической части Первой редакции, представлены и во Второй редакции и следуют в том же порядке. Автор Второй редакции, не внося принципиальных изменений в идейную концепцию, содержание, композицию, создает житийное произведение, имеющее собственную, отличающуюся от труда Антония, художественную систему, в которой заметное повышение уровня реальности повествования сопровождается значительным упрощением стиля и средств литературной разработки эпизодов. Редактор исключает риторические периоды, заменяет слова высокого стиля на общеупотребительные синонимы, упрощает структуру фраз, заменяэт описательные обороты одним словом, добавляет разного рода уточнен.^ и собственные комментарии, отступления, а в ряде случаев - прямую речь героев. Автор Второй редакции вносит изменения в трактовку некоторых обстоятельств и деталей излагаемых эпизодов, приближая сообщения Нития к возможным в действительности /например, "дивий зьерь леопард", посягнувший на кузовец святого, заменен во Второй редакции на медведя/. Редактор превращает более абстрактное повествование Антоши в рассказ, в какой-то степени выявляющий реальные причинно-следственные связи, что особенно заметно в эпизодах, основой содр^жа-нпя которых является хозяйственная практика монастыря. Вместг с тем, редактор часто опускает те элементы повествования из Первой редакщга, коториз прядают художественную убедительность рассказу /исключаются распространенные описания, замедляющие действие и подготавливающие таким образом кульминацию рассказа/. Самостоятельная творческая манера автора Второй редакции выступает в рассказе об основании Свирколуцкого монастыря - повествование не содержит никакого "чудесного" элемента, автор не прибегает к вымыслу, отмечает реальные обстоятельства происходившего и факты жизни боярина Якова Салтыкова, который предстает в рассказе антагонистом Герасима. Однако собственно художественная разработка фактического материала не отличается тем мастерством, которое свойственно многим эпизодам Готия, написанного Антонием. При этом редактор не допускает каких-либо нарушений канона ни в обрисовке идеального героя, ни в построении произведения, ни в содержании эпизодов. Характерно, что фрагменты Первой редакции, основанные на стилистически переработанном материале завещания-устава Герасима, автор Второй редакции систематически заменяет более близкими к источнику фразами или почти точным цитированием завещания-..

устава. Сопоставление двух житийных текстов показывает, что агиографический канон, являясь основой идеализации действительности, допускает разные степени идеализации героя и разные степени абстрагирования от реальности. Определяя общую идейную концепцию и структуру жития, канон не исключает авторский Еыбор стиля и приемов литературной разработки эпизодов житийной биографии.

В ходе работы был выявлен текст позднейшей редакции завещания-устава Герасима Болдинского, составленной, предположительно, во второй половине ХУЛ в. /ЕАН, 17.13.17, кон. ХУП в.; РГБ, ф. 214, К 210-1, сер. XIX в.; ЦНБ УАН, ДА/71 Сй, XIX в./. Переработка заключается в следующем: опускаются формальные элементы духовной грамоты, сглаживается документальный характер повествования, зафиксированные документом устные обороты речи заменяются литературными фразами и сопровождаются дидактическими распространениями, устраняется "протокольность" записи со сменой форм повество-' вания, включаются имеющие литературный характер фрагменты и отличающееся по смысловой направленности от завещания-устава Герасима поучение о духовной любви. При этом подлинный автобиографизм со свойственными ему своеобразными чертами, дающими представление об 'авторе текста, превращается в повествование, имеющее фор:7 изложения от перзого лица. Утрачивается и'жанровая определенность, что отразилось в заглавии произведения, названного "житием", ко-1 рое Герасим "сам предложи". Сопоставление текстоз завещания-устава Герасима Еолдкнского и его позднейшей редакции демонстрирует различие древнерусского делового письменного языка и его литературной обработки.

Глава Ш "Автобиографическая Повесть Мартирия Зеленецкого и Нитие Мартирия" посвящена литературной истории произведений о Мартирии Зеленецком /основатель Троицкого Зеленецкого монастыря недалеко от Тихвина, умер в 1603 г./. Первым обратил внимание на автобиографическое произведение Мартирия Ф.И.Буслаев.® В.0.Ключевский отметил, что текст "записок" Мартирия послужил основой для составления в ХУП веке Кития. В.О.Ключевский указал один список 2нтия /РНБ, Софийское собр., № 1403, кон. ХУП в./ и заметил, что содержащиеся в трудах Амвросия и Филарета сведения о составлении Жития в 1695 г. Новгородским митрополитом Корнилием не

®Цуслаев Ф.И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. СПб., 1851. Т. 2. С. 391-394.

тлеют под ообой документальных оснований /Ключевский. Древнерусские жития, с. 346/. В 1862 г. был издан текст Пития Мартирия Зеленецкого /Памятники старинной русской литературы. СПб., 1862. Вып. 4. С. 52-66/, а в 1879 г. - автобиографическая Повесть Мар- ' тирия /Бычков И.А. Каталсг собрания рукописей <5.И.Буслаева. СПб., 1879. С. 342-351/. Отдельные замечания о роли произведения Мартирия в развитии автобиографического повествования и о художественных особенностях Повести содержатся в работах С.А.Зеньковского, А.Н.Робинсона, Н.С.Демковой, Н.В.Понырко.

Единственный список автобиографического произведения Мартирия сохранился в составе принадлежавшего Ф.И.Буслаеву сборника-конволюта и датируется второй половиной ХУП в. /РНБ, 0. I. 424/. Список принадлежит рукописной традиции Зеленецкого мона.;тыря -имеется запись писца: "А писал Зеленыя пустыни дьяк". Судя по упоминаемым в тексте факты.! и некоторым- особенностям содержания, Мартирий составил свою "духовную памятцу" з 80-х гг. ХУ1 в. Произведение состоит из трех частей: в первой части Мартирий, обращаясь к своему духовному отцу Досифею, рассказывает о своей жизни до прихода в Зеленецкую пустынь; вторая часть содержит поучение Мартирия, предназначенное братии Зеленецкого монастыря; третью часть составляют шесть рассказов Мартирия об относящихся к разному времени знамениях и видениях, свидетельствующих о святости места, на котором основан Зеленецкий монастырь. Характерной чертой автобиографического рассказа Мартирия язляется отражение в повествовании устной речи: употребляется разговорная лексика и устные речевые обороты, последовательность рассказов определяется не хронологическим принципом, а тематическим, что соответствует логике устного повествования. Рассказы отличаются конкретностью и изобразительностью описаний, '.'артирий психологически точно передает подробности происходившего, свои впечатления и переживания; бытовые и психологические детали не только служат целям до-кументализма, но, независимо от намерений автора, приобретают художественные функции, становятся изобразительным средством. Многим рассказам присущи элементы сюжетности / гнамкзм повествование, эффект присутст&чя, диалогическая разработка действия/. Содержание и характер духовног" наказа, обращенного к братии Ярче-' нчцкого монастыря, свидетельствуют о йлизосш Мартирия к нестяжательской линии русского монашества.-По функциональному назначению

произведение Мартирия является завещанием-уставом игумена-основателя монастыря. Однако проявляющееся d первой и третьей композиционных частях исповедальное начало и развернутое повествованио о сакральной истории монастыря трансформируют жаьровые рамки завещания-устава, превращая произведение Мартирия в автобиографическую повесть, в которой хотя и отсутствует единая сюжетная линия, но есть композиционная и погическая завершенность. Возможно, эта , логическая цельность является результатом творчества не самого Мартирия, а какого-то позднейшего редактора, может быть, духовного отца Мартирия Досифея, который, ничего не изменяя в тексте писаний Мартирия, расположил их в определенном порядке, снабдив некоторые эпизоды подзаголовками и дав произведению распространенное заглавие /от третьего лица/. Не исключено, что первая, обращенная только к Досифею, исповедальная часть вообще не должна была храниться и стать известной братии Зеленецкого монастыря -в таком случае на является редки:/ экземпляром записи исповеди, которая, как правило, облегалась в устную форму /письменное ду-' ховное исповедание представляет собой совершенно другой род повествования, примером его является "Духовная грамота вкратце и исповедь" игумена Иосифо-Волоколамского монастыря Евфимия Турко-ва/. Так это или иначе, но памятник в том виде, каком он сохранился в единственном списке, демонстрирует механизм возникновения древнерусской повести на основе пересечения традиционных жанровых моделей /исповедь, устав, сказание об основании монастыря/. Своеобразие автобиографизма Повести Мартирия, состоящее в непосредственности и личностном з рактере рассказа о собственной жизни и видениях, выступает в сравнении с автобиографическим Введением к Уставу Евфросина Псковского, представляющим характерный пример традиционного обобщенного литературного автобиографизма, и с "псевдоавтобиографичесшш" роизведением о Лазаре Муромском, где форма повествования от имени Лазаря испотьзована для придания тексту значения подлинного свидетельства.

Выявленные списки !ития Мартирия Зеленецкого распределяются на две редакции. Первая редакция представлена семью списками: два списка von. ХУП в. - указанный В.О.Ключеззким список РНБ, Софийское собр., № .403 и.список РГИА. ф. 834, К 3786; два списка ХУТТ1 в. - РГБ, ф. 178, № 9106 и спиок Дрр-цехранилища ИРЛИ, Ленинградское областное собр., № 4 /доффектный/; остальные списки

нач. XIX в. - РНБ, собр. Александро-Невской лавры, 5I-A, РНБ, собр. Колобова, № 260, РГБ, ф. 98, № 1470. На основе пословного сличения текстов в диссертации устанавливается взаимоотношение • списков. Судя по тому, как обозначено место погребения Мартирия, Первая редакция Трития была создана не позднее 70-х гг. ХУП века. Автором е., возможно, <^ыл по кий клирик Стефан, упомянутый в заглавии двух старших списков памятника. Автор Лития имел отношение к Тихвинскому Успенскому монастырю - в повествовании подчеркива-, ется роль этого монастыря и его -святынь в биографии Мартирия и д. , истории основания Зеленецкой обптели. Глтпе Мартирия Зеленецкого продолжает традиционную линию развития русской агиографии, подчиняющую повествование требованиям канона. Б соответствии с этим существенно перерабатывается положенный в основу многих житийных эпизодов текст Повести Мартирия: рассказы из Повестз располагаются строго хронологическом порядке, а наставление Мартирия переносится в заключительную часть и выполняет роль предсмертного поучения святого; рассказы стилистически перерабатываются, распространяются риторическими отступлениями и излагаются от третьего лица; повествованию придается временная отвлеченность, исключаются 'конкретные детали и психологические подробности; картины видений Мартирия утрачивают черты, свидетельствовавшие о личностном восприятии происходившего. Характерно, что замечательный своими сюжетными деталями и личностным тоном повествования рассказ Мартирия о тем, как он в видении пел по корю к плавающей на поверхности воды иконе Богородицы, не использован при составлении £ития. При включении рассказов Мартирия в литие принципиально изменяется их идейная основа: главная идея повествования Мартирия, состоящая в утверждении святости места и обосновании божественным промыслом своих усилий по созданию монастыря, отходит на второй план, уступая место «дее святости самого Мартирия. Кроме автобиографической Повести, автор .7лтия использовал какие-то устные источники, доставившие ему дополнительные сведения о жизни Мартирия й Воликолуцком Сергиовом монастыре под началом наставника Боголе-Па, а также о крестьянине Иосифе, который провел Мартирия через болота на Зеленецкий остров.

Вторая, Сокращенная редакция Ултия Мартирия Зеленецкого ■ представлена двумя списками нач. XIX е.: РГИА, ф. 834, № 3996 и БАИ, собр. Археографическс . комиссии, № 179. Как указано в загла-

яки, текст был составлен в 1814 г. Сокращение произведено за счет исключения целых эпизодов /опущены многие рассказы о жизни Марти-рия в Великих Луках/, а г. кже путем замены распространенных периодов, содержащих прямую речь героев, лаконичной констатацией происходящего действия в косвенной передаче. В Сокращенной редакции Лития окончательно стираются еще остававшиеся в Первой редакции конкретные фактические детали из автобиографической Повести. Условно-риторические тенденции придают Сокращенной редакции Пития Мартирия Зеленецкого тот обобщенный характер, который необходим для богослужебного текста.

Е гла?.е 1У "Сказание Елеазара об Лнзерском ските" рассматриваются литературные и жанровые особенности автобиографического произведения Елеазара /основатель Троицкого Анзерского скита на одном из островов Соловецкого архипелага, умер в 1656 г./. В.О. Ключевский отметил подлинность "автобиографической записки" Елеазара и то, что'текст ее не был использован при составлении лития Елеазара /Ключевский. Древнерусские жития, с. 347-348/. С.А.Зень-ковский и А.Н.Робинсон упоминают произведение Елеазара в своих работах, посвященных изучению творчества инока Епифания. М.Б.Плю-ханова, не опираясь на конкретный анализ текста, ставит сочинение Елеазара в один ряд с "Литиями" Аввакума и Епифания в процессе возникновения литературной автобиографии.^ Произведение было впервые издано в 1989 г. Л.А.Дмитриевым по двум спискам - РНБ, Соловецкое собр., № 599/618,кон. ХУШ в. и И 187/187, XIX в. /ПЛДР. ХУП век. Книга вторая. М., 1989. С. 299-304/. Наше исследование основано на текстологическом анализе семи списков памятника - кроме двух указанных, использованы следующие списки: РГБ, ф. 205, № 132, кон. ХУШ в.; списки XIX в. - РНБ, собр. Титова, № ЗС^5; РНБ, собр. Михайловского, 0. 369; РГБ, ф. 214, № 273; РГБ, ф. • 214, Я 224.

Судя по содержащимся в тексте фактам, произведение создано в конце 30-х гг. ХУП века. Композиция представляет собой цепь сообщений о различных знамениях и отдельных реальных событиях, связанных с Анзерским островом и обстоятельствами основания здесь

%люханова М.Б. К проблеме генезиса литературной биографии //Ученые записки Тартусского государственного университета. & 683. Тгту, 1986. С. 128.

скита. Большинство рассказов Елеазара по типу повествования близки документальным записям чудес - это краткие информативные сообщения о фактах чудесных знамений, содержащие необходимые подробности ь не тлеющие тех элементов, которые придавали бы рассказу черты сюжетности, художественности. Другую группу составляют рассказы, по типу повествования приближающиеся к тому роду патеркко-вих повестей, которые оснозаны на каком-то одном назидательном эпизоде, причем сюжетная его разработка но играет существенной роли и может быть только намечена. Соединение двух типов повествования, характерных для разных жанров, не приводит к стилистической неровности - рассказ Елеазара от начала до конца сохраняет простоту, строгость и лаконизм.

Сопоставление близких по содержанию фрагментов из сочинения Елеазара, Повести Чартирия Зеленецкого и предшествовавшей редакциям "Ннтия" автобиографической записки инока Епифания выявляет своеобразие гзтобисграфического повествования Елеазара: рассказ Елеазара почти лишен индивидуальных черт и личностных деталей -даже свои видения Плеазар описывает только ссылаясь на типовые иконографические образцы; в Повести Мартирия авторское личностное качало находит гораздо более отчетливое выражение, проявляясь в психологических подробностях и отражении в описаниях видений индивидуального созерцательного восприятия; в рассказе же Епифанля нэ только созерцательное, но прежде всего деятельное личностное начало ставит автобиографического героя в центр повествования -автобиографическая тема становится главной, причем автор сознательно связывает свою судьбу с реальными современными ему ссбы-. тиями общественной жизни и адресует автобиографию широкому кругу "правоверных" читателей.

На фоне этих двух почти современных произведению Елеазара памятников явственно обнаруживается глубоко традиционная основа автобиографического повествования Елеазара Анзэрского. Предаю том сочинения Елеазара была на собственная биография, а приобретенный им на Анзерском острове духовно-религиозный опыт и святость этого места, подтвержденная многими знамениями, которые наблюдали разные люди. Елеазар преследовал дидактическую цель - передать ученикам свой опыт, укрепить их веру в святость скита и убедить в незыблемости .установленных в ските порядков. Дидактическая направленность обусловила обращение Елеазара к древней традиции учитель-

ной литературы, которая органично включала в себя элементы своеобразного автобиографизма. Назидательные рассказы Елеазара близки по проблематике фрагментам из распространенной в монашеской среде .Книги поучений аввы Дорофея, Свои "Слова" о подвижничестве Доро-фей сопровождает поучительными примерами лэ собственней жизни, причем сам он в своих рассказах предстает только как свидетель событий.или является объектом воздействия высших сил. Такой же традиционной "закрытостью" отличается и автобиографизм Елеазара. Однако ориентация Елеазара на древние образцы монашеской учительной литературы носит творческий характер: если автобиографические рассказы Дорофея играют лишь роль примеров в поучениях, то Елеа-зару удалось осуществить дидактическую задачу непосредственно через рассказ о собственном духовном опыте. Кроме того, учительная тема тесно переплетена в сочинении Елеазара с темой сакральной истории скита - обе эти темы взаимосвязаны, и объединяет их проявляющееся в автобиографизме личностное начало, так как история скита предстает в преломлении инг видуального духовного опыта ав-. тора.

Своеобразное сочетание документального и учительного начал делает трудноразрешимой задачу жанрового определения памятника. Точного жанрового аналога произведению Елеазара нет;, однако мотивы божественного указания на святое место для монастыря, знамений, предвещающих строительство церквей, сближают сочинение Елеазара со сказаниями о монастырях /Повесть о Борисоглебском монастыре ХУ1 в.,. Сказание о Крестомаровской пустыни ХУП в./. На примере сочинения Елеазара можно наблюдать изменение жанровой системы и усиление роли авторского начала, то есть те процессы, которые происходили в литературе ХУП века, захватывая даже наиболее традиционную и консервативную ее часть - сферу церковно-монашеской письменной культуры.

В заключении на основе наблюдений, сделанных в работе, формулируются выводы о бытовании и характере автобиографизма в древнерусской письменности. В работах С.А.Зеньковского, Д.С.Лихачева, А.Н.Робинсона, В.Е.Гусева, Л.А.Дмитриева, Н.С.Демковой, Т.Н.Коп-реевой, Н.В.Понырко, М.Б.Шпохановой содержится ряд ценных замечаний об автобиографизме отдельных памятников. Обобщая теоретический опыт, можно выделить следующие основные положения: I/ автобиографизм встречается в произведениях разных жанров древнеруо-

ской письменности на всем протяжении ее существования; 2/ автобиографические элементы не превращает повествование в автобиографию в жанровом' смысле; автобиография собственно как жанр не существовала в древнерусской литературе вплоть до середины ХУП века; что не отрицает существо! ния самого процесса становления этого жанра; 3/ автобиографизм играет важную роль в литературной истории и художественной системе произведения, а'также в его жанровом определении, хотя не может являться основным признаком при установлении жанра. Практическое изучение произведений с элементами автобиографизма, подтверждая правильность этих теоретических положений, позволяет дополнить их некоторыми конкретными наблюдениями.

Вплоть до появления первой автобиографической запгзки инока Епифания собственно автобиографизм никогда не являлся главной целью древнерусского автора. Рассказ о себе велся только в связи с какой-то другой темой, которая осознавалась как основная и определялась жанром и функцией произведения. Проявления авторской личности подчиняются строгим законам средневекового литературного этикета и выражаются лишь через отдельные индивидуальные детали. Бее изученные произведения с элементами автобиографизма отличаются друг от друга по литературным особенностям и жанру. Нет како-го-тс единого типа или модели автобиографического повествование. Тип автобиографизма зависел от цели автора, функции, которую должен был выполнять текст, и собственно от склада личности автора. Автобиографизм проявляется всякий раз по-разному даже в произведениях, принадлежащих к одному жанру. Так, с точки зрення практического предназначения произведения Герасима Болдинского и Марти-рия Зеленецкого являются завещаниями-уставами игуменов-основателей монастырей. При этом автобиографическое г : тствование Герасима болдинского строго документально и лаконично, а рассказы Мар-тирия Зеленепкого отличаются почти стихийным откровением, наполнены выразитбльнш.-.х личностными деталями. Инок Герман в рассказе о Филиппе Иранском чуть не главное внимание уделяет своим действиям и переживаниям, что отличает его прои: ведение <-»т других памятников того же ка- рового типа, содержащих автобиографический элемент.

7лнры, и которых возникал авто^кографи^м, не являются собственно литературными, а имеют прежде все^о практическую Атнкцию _

завещания, уставы, первоначальные записки о почитаемых наставниках. Это предопределило отсутствие жанровых канонов автобиографического повествования и разнообразие типов автобиографизма. При использовании произведений с элементами автобиографического повествования для составления житий, а житие воспринималось прежде всего как жанр литературный, происходило систематическое и последовательное исключение к переработка личностных деталей рассказа. , Чем совершеннее о точки зрения жанровых канонов становился текст жития в ходе составления последующих редакций, тем меньсе в нем сохранялось индивидуальных деталей и подробностей, которые имелись в первоначальном источнике.

Отсутствие канонов автобиографизма предоставляло автору свободу в выборе теш автобиографического повествования - это могли быть ^зальные факты биографии, видения, воспоминания о наставнике и т.п. Однако затем само содержание автобиографического рассказа определяло ти- повествования. Использование автором, осознанное или .непреднамеренное, в#автобиографическом рассказе элементов и типов повествования разных литературных жанров выводит произведение за рамки деловой письменности. Б автобиографическом повествовании пересекались разные жанровые модели, поэтому произведения, содержащие автобиографический элемент, часто становились своеобразными чехами на пути образования новых литературных жанров, как, например, автобиографическая Повесть Мартирия Зеленецкого и автобиографическое Сказание Елеазара' об Анзерском ските.

Традиция бытования автобиографического повествования объясняет принципиальную основу автобиографического творчества Аввакума и Епифания. Так же, как и другие древнерусскиэ произведения с элементами автобиографизма, "Лития" Аввакума и Епкфания требуют двустороннего жанрового определения: практическую, функциональную основу кх сочинений составил жакр духовного завещания, с дру: стороны, очевидна художественная природа этих произведений, проявляющаяся в отборе материала и принципов повествования /литературная история, художественное и жанровое своеобразие сочинений Аввакума и ~"гафания получили всестороннее освещеки' в исследо аниях А.Н.Робинсоно, Н.С.Демковой, Н.Ф.Дроблёнковок, Н.В.Понырко/ При этом сама возможность св бодного вы'Ьра темы и способа автобиографического рассказа обусловлена огоеобрешм многовекового существования автобиографизма в Древнерусской .штературе, тем, что

он существовал не в форме определенного жанра с присущими ему канонами, а в качество элемента, который мог появляться в разных яанрах и не имел собственной системы приемоз списания.

Таким образом, традиция автобиографического повествования в древнерусской письменности представляет больной интерес в историко-литературном отношении. Не получая вплоть до середины ХУП вена собственного канровсго оформления, автобиографизм подспудно развивался з недрах других жанров, возникая то з одном, то в другом из них как побочная сопровождающая тема. ■ Появление автобио- . . графической тем способствовало привнесению в повествование черт/ отражающих реальнуа кизнь и разговорную речь; изложение становилось динамичным, насыщалось элементами изобразительности и сюжетности. Эти изменения сопровождались трансформацией традиционных жанров и способствовали развитию всей системы гсанров древнерус-сг 1 литературы. Автобиографизм был одним из тех явлений, которые вызывали процесс "постепенного освобождения жанров от их деловых и обрядовых функций и приобретения имя функций чисто литературных".^ Автобиографизм, являясь рс-альным признаком растущего значения индивидуальности автора в литературном творчестве, сыграл не последнюю роль в усилении личностного начала и подготовке от-° крытия в литературе ХУП века ценности человеческой личности.

Ряд положений диссертации изложен з следующих работах: I/ Крущсльнкцкая, Е.В. Иартирий // Словарь книяниксв и книжности Древней Гуси. Выл. 2. Вторая половина Х1У-ХУ1 в. Часть 2. Л., 1939. С. 105-103:

2/ Кругельницкая Е.В. Еанр "записок" Мартирия Зеленецкого и автобиографическое повествование в памятниках древнерусской литературы Х1У-ХУ1 вз. // Проблемы развития русской литературы XI-XX вв. Тезисы научней конференции молодых ученых и специалистов 18-19 апреля 1990 г. Л., 1990. С. 10-11;

3/ Кру.-;ельккцкая Е.В. Питие Филиппа Иранского и записки шюка Германа о Филиппе // Русская литература XI-XX вз. Проблемы изучения. Тезисы докладов научной конференции молодых ученых и специа-

10Лихач23 Д.С. Зарождение и развитие канров древнерусской" литературы // Исследования по древнерусской литературе. Л., 1985. С. 94.

листов 29-30 апреля 1992"г. СПб., 1992. С. 12-13; 4/ Крушельницкая Е.В. Неизученная Повесть о Мартирии Зеленецком -памятник литературы Русского Севера конца ХУ1 века // Источники ■по истории народной культуры Севера. Сыктывкар, 1991. С. 5-11; 5/ Крушельницкая Е.В. Зелекецкий Троицкий монастырь и его основатель МартириЙ // Вестник. Вып. Ю2-1С4. Тихвин, 1991-1992 гг. С. 4-5; 4-5; 4-6;

6/ Крушельницкая Е.В. Записка о Макарии Калязикском // ТОДРЛ. Т. 46 /в печати/;

7/ Крушельницкая Е.В. "Повесть о житии Мартирия Зеленецкого" и автобиографическое повествование в памятниках русской литературы НУ-Ш вв. // ТОДРЛ. Т.. 46 /в печати/;

8/ Крушельницкая Е.В. Корнилий, митрополит Новгородский // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Х7П в. /в печати/; 9/ Крушельницкая Е.В. Еитие Мартирия Зеленецкого // Словарь книжников и книжности Дровней Руси.' ХУП в. /в печати/; 10/ Крушельницкая Е.В. Завещание-устав Герасима Болдинского // ТОДРЛ. Т. 48 /в печати/;

II/ Крушельницкая Е.В. Нитие Филиппа Ирапского и записка инока Германа о Филиппе // ТОДРЛ. Т. 49 /в печати/.

Подписано к печати 20.07.92. Формат 60x84/16. Нум.офсетная Печать офсетная. Усл.печ.л.1,5. Усл.кр.отт.1,5. Уч.изд.л.1,0. Тираж 150 экз. Заказ )? 73

Издательство Российской национальной библиотеки. СЛ.- 1 19X069,С.-Петербург, Садовая ул., 16.

Лицензия |

* 020246 I -