автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.02
диссертация на тему: Бал в истории русской культуры

Полный текст автореферата диссертации по теме "Бал в истории русской культуры"

од

На правах рукописи

Юсзъоё 1та

КОЛЕСНИКОВА АННА ВИКТОРОВНА

БАЛ В ИСТОРИИ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ

Специальность 24.00.02 — историческая культурология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Санкт-Петербург 1999

Работа выполнена на кафедре художественной культуры Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена

Научный руководитель

Официальные оппоненты

доктор искусствоведения профессор М.Ю. Герман

доктор философских наук профессор КС. Пигров кандидат философских наук доцент Л.Н. Летягнн

Ведущая организация Санкт-Петербургская

государственная академия театрального искусства

Защита состоится 14 февраля 2000 года в _ на заседании

Диссертационного Совета Д. - 113.05.15 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук в Санкт-Петербургском государственном педагогическом университете имени А.И. Герцена по адресу. 197186, Санкт-Петербург, наб. реки Мойки, 48, корп. 6, ауд. 42.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке университета.

Автореферат разослан «в года.

Ученый секретарь диссертационного Совета доктор культурологии,

профессор / --- Э.В. Махрова

гз /¿>)

п - У -ТУ 9 п ?

Вопросы культурно-исторического развития России приобретают в настоящее время особую значимость. В последние годы наблюдаются рост интереса к праздничной культуре России и попытки смоделировать и реставрировать отдельные элементы культурной жизни России прошлых веков. Восстановление историко-культурной памяти способствует росту национального самосознания. Тема "Бал в истории русской культуры" представляет интерес для углубления знаний о развитии русской культуры XVIII - начала XX вв.

Актуальность темы, выбранной для настоящего диссертационного исследования, обусловлена значением бала в культуре России. На протяжении более чем двух веков танцевальный вечер являлся одной из главных составляющих отечественной социокультурной реальности, превратившейся в своеобразный знак времени и нашедший отражение в отечественном изобразительном искусстве, музыке и литературе.

Актуальность темы связана также с проблемой научной разработанности вопроса. В современной культурологии отсутствуют самостоятельные фундаментальные исследования, посвященные бальной культуре России XVIII - начала XX вв. Изображение балов как фрагментов русского быта встречается в трудах М.И. Пыляева, П.Н. Столпянского, С.Н. Шу-бинского, Н.К. Шильдера, A.C. Зарина, в периодических изданиях: "Северная пчела", "Санкт-Петербургские ведомости", "Петербургский листок", "Русская старина", "Русский архив", "Вестник Европы", "Всемирная иллюстрация" и др., однако, большинство этих публикаций носит по преимуществу описательных характер. Большой интерес представляет мемуарная литература, которая также может служить источником изучения проблемы. В воспоминаниях А.Т. Болотова, А. де Кюстшха, Н.И. Греча, С.М. Волконского, А.Ф. Тютчевой, А.О. Смирновой-Россет, В.А. Соллогуба, H.A. Сушковой-Хвостовой, Е.А. Нарышкиной, А.П. Керн, братьев Булгаковых, а также в записках членов царской семьи сохранились интересные сведения о балах русского общества XVIII - начала XX вв. Однако попыток обобщить мемуарные материалы по бальной культуре этого периода не предпринималось. Наиболее близки к нашей проблематике работы Ю.М. Лотмана "Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства" и "Поэтика бытового поведения в русской культуре", где автор подробно освещает жизнь русского общества прошлых веков, его традиции и нравы. При этом, подробно описывая "грамматику" дворянского бала, показывая значимость этого феномена для культурной жизни страны, автор не ставит своей задачей проследить генезис и историю развития бальной культуры России XVIII - XX вв. С конца 90-х годов XX века бальная тема как самостоятельная проблема русской культуры стала привлекать к себе внимание отдельных исследователей. Так, одна из глав книги М. Ереминой "Роман с танцем", вышедшей в 1998 году, посвящена культуре балов, а в 1999 году появилось исследование О.Ю. Захаровой "История русских балов". Первая работа представляет собой добросовестную компиляцию, произведенную на основе выдержек из различных дореволюционных самоучителей бальных танцев и руководств по дирижированию танцевальными

вечерами. Односторонность второго исследования связана с тем, что его автор - историк по образованию - рассматривает бал лишь с исторической точки зрения. В обоих случаях не предпринимается попытка дать комплексную оценку бальной культуры, рассмотреть танцевальный вечер как специфический культурно-исторический феномен, своеобразный целостный и ценностный организм.

Исходя из вышеизложенного, можно сказать, что в научной литературе отсутствует системный подход к изучению истории балов в России. Данные теоретической, публицистической и мемуарной литературы в определенной степени формируют наши представления о бальной культуре России XVIII - XX вв., однако, изучения этого явления до сих пор шло и по-прежнему продолжается преимущественно в историческом ключе. До настоящего времени практически не исследован танцевальный вечер как самостоятельное социальное и культурное явление. В диссертационном исследовании предпринята попытка предложить новый взгляд на историю русских балов, основанный на взаимосвязи бального этикета, бальных традиций и структуры балов условиям жизни общества в ту или иную эпоху.

Научная новизна. В диссертации впервые предложено комплексное ис-торико-культурологическое исследование бальной культуры России XVIII -начала XX вв. Кроме того, впервые обобщены материалы русской художественной литературы, отображающей русский бал. Это позволяет представить данный феномен как уникальный культурно-исторический комплекс.

Объектом данного диссертационного исследования является бал как феномен культуры.

Предмет исследования - русский бал и его национальные особенности; процесс формирования бальной культуры России, динамика развития и изменения русских балов в исторической перспективе во взаимосвязи с переменами в ментальности русского общества на протяжении XVIII - начала XX вв.

Настоящая диссертация, посвященная изучению генезиса, истории разйития и специфических черт бала в контексте русской культуры XVIII-начала XX веков, ставит целью исследование русского бала XVIII - начала XX вв. как историко-культурного феномена, выявление его основных функций, оценку значения данного феномена для национальной культурной действительности на основе комплексного системного анализа опубликованных и архивных источников. Это определило следующие задачи исследования:

1. Выявить роль и место бальной культуры в жизни русского общества XVIII - начала XX вв.

2. Проследить эволюцию русской бальной культуры. Выяснить, какил! образом история балов соотносится с историей культуры наше!! страны и как менялись их характеристики в процессе общекультур ного развития России с начала XVIII до начала XX веков.

3. Проанализировать различные виды русских балов в исторической перспективе.

4. Показать "грамматику" и "язык" бала, анализируя последовательность его частей и выделяя его устойчивые элементы.

5. Рассмотреть особенности бальной культуры в столицах и провинции.

6. Показать, как отражалась бальная культура в зеркале русской литературы.

7. Оценить современное значение русской бальной культуры.

Методологической основой диссертационного исследования послужили теоретические выводы в работах Ю.М. Лотмана, М.С. Кагана, H.A. Хренова, а также системная методология рассмотрения бала как культурно-исторического феномена во взаимодействии культурологического, эстетического и семиотического подходов. Объект и предмет исследования обусловили применение историко-сравнительного метода изучения при создании описательных моделей различных видов балов. Применение данного метода с привлечением широкого круга источников позволило хронологически точно воссоздать реальный процесс эволюции бальной культуры в России во всем многообразии событий и имен. Методы работы включают в себя использование системного подхода и метод исторического (ретроспективного) моделирования, позволяющий проследить структуру и эволюцию русских балов, исследовать бальную культуру России в развитии, с изменениями и противоречиями, возникающими в процессе ее формирования и становления. Принцип историзма позволяет рассмотреть становление и развитие русских балов в конкретно-исторических условиях и связях. Эмпирический метод - с опорой на обширный круг источников -дает возможность представить явление со всех сторон. Рассматривая изображение бальной культуры в русской литературе, применяются методы искусствоведческого анализа. Выявление особенностей бальной культуры в динамике времени, их анализ и сопоставление, подкрепление теоретических выводов документальными источниками - основное направление исследовательской работы.

Источниковедческая база. Основной базой для написания данной работы послужил значительный корпус источников:

• описания бальных танцев и руководства для дирижирования ими, приведенные в дореволюционных самоучителях салонных танцев.

• статьи и заметки дореволюционных периодических изданий: "Северная пчела", "Санкт-Петербургские ведомости.", "Отечественные записки", "Петербургский листок", "Русская старина", "Русский архив", "Вестник Европы", "Всемирная иллюстрация", "Московский телеграф", "Мода", "Букет", "Столица и усадьба" и др.

• широкий круг эпистолярных источников: семейная (письма членов императорской фамилии, членов семьи Булгаковых) и дружеская (письма A.C. Пушкина к друзьям> переписка;

• мемуары (А.Т. Болотова, А. де Кюстина, Н.И. Греча, С.М. Волконского, А.Ф. Тютчевой, А.О. Смирновой-Россегг, В.А. Соллогуба, Е.А. Суш-ковой-Хвостовой, Е.А. Нарышкиной, А.П. Керн и др.), позволяющие показать личностное отношение к описываемым событиям;

• архивные источники из фондов РГИА: высочайшие повеления по придворному ведомству (Ф 466), камер-фурьерские журналы (Ф 516), документы из фондов церемониальной (Ф 473), гофмаршальской (Ф 476) частей, Петергофского дворцового управления (Ф 490), конторы двора наследника великого князя Александра Александровича (Ф 1339), дирекции императорских театров (Ф 497);

• произведения классиков отечественной художественной литературы: A.C. Пушкина, Е.А. Баратынского, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, В.Ф. Одоевского, И.С. Тургенева, JI.H. Толстого, А.И. Куприна, Ф.М. Достоевского, А. Блока, Д.С. Мережковского, А. Белого, М. Булгакова и др.

• в работе учтены исследования, посвященные быту России в разные периоды ее истории (А.Б. Зарина, С.А. Князькова, А.О. Корниловича, М.И. .Пыляева, П.Н. Столпянского, С.Н. Шубинского, В. Михневича, М.М. Богословского, Н.И. Яковкиной, Ю.Л. Алянского).

. IIa защиту выносятся следующие положения: Д. Бал - полифункциональное явление культуры, способствовавшее трансформации русской культуры из средневековой в новоевропейскую.

, 2. Являясь одним из важных факторов развития художественно-эстетической культуры и общественной жизни России нового времени, бал представлял собой:

• инструмент сигнификации социальных отношений и структуры российского общества, содействующий оптимизации коммуникативной системы;

• способ презентации культурных ценностей различных сословий и организации эстетического пространства российской культуры;

• символ определенной эпохи в истории России.

3. Бал - это актуальное достояние отечественной культуры, обретающее новую жизнь. Теоретическая значимость работы определяется тем, что настоящая диссертация является первым культурологическим, то есть целостным междисциплинарным и системным исследованием бала как феномена русской культуры.

Практическая значимость исследования заключается в том, что основные положения диссертации могут быть использованы в историко-науяных и историко-культурных исследованиях, а также при разработке учебных курсов по мировой художественной культуре, истории мировой и отечественной культуры, практике преподавания предметов гуманитарного цикла в общеобразовательной школе, включены в содержание специальных курсов по истории танца ХУШ-ХХ веков. Результаты исследования должны способствовать углублению представлений о месте балов в русской и мировой культуре. Кроме того, в связи с появившейся в последние годы тенденцией,к реставрации бальной культуры в современной России, материалы диссертации могут представлять определенный интерес для организаторов подобных танцевальных собраний и, в целом, способствовать духовному возрождению России.

Апробация работы и внедрение результатов в практику проводилось по ряду направлений, включающих:

- опубликование результатов исследования в печати.

- выступление на международных конференциях «Европейская культура XX века: панорама уходящего столетия» (3-5 ноября 1997 г.), «Культура и образование» (27-29 мая 1998 г.) и аспирантских семинарах «Танец: его смысл и назначение» (ноябрь 1998 г.) и «Русский бал как феномен культуры» (июнь 1999 г.).

- обсуждение диссертации по месту ее выполнения на кафедре художественной культуры РГПУ им. АН. Герцена (сентябрь 1999 г.).

Структура. Диссертационное исследование состоит из Введения, трех глав, Заключения и Приложения. Библиография включает 394 единицы литературы.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается выбор темы диссертации и ее актуальность, определяются степень ее разработанности, объект и предмет исследования, формулируются цель и задачи, обосновывается оптимальная методологическая база исследования, выявляется источниковедческая база, а также излагается новизна, теоретическая и практическая значимость полученных результатов.

В первой главе «Бал и его социокультурные функции» проводится культурологический анализ феномена бала, построенный на выявлении места танцевального вечера в социокультурном аспекте и определении его основных функций, дается авторское определение понятия «бал», краткая этимология слова «бал» и историческая справка о зарождении бальной культуры в странах Европы и России.

В первом параграфе первой главы «Архетипическне функции бала в культуре» рассматриваются универсальные, неизбывные функции бала, которые остаются присущими этому феномену, несмотря на любые исторические, религиозные, социальные изменения. В разделе 1.1.1. «Функция игры» отмечается, что первой константной функцией бала является функция игры. При этом автор указывает на то, что отношение бала и игры носит двойственный характер: с одной стороны, игра характеризует взаимоотношения между участниками бала, с другой стороны, сам танец, который обычно является «стержнем» танцевального вечера, представляет собой игру в чистом виде.

Опираясь на работы Й. Хейзинги «Homo ludens» ("Человек играющий") и Э. Берна «Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры», автор исследования выделяет основные характеристики танцевального собрания как игры.

И. Хейзинга характеризует игру как свободную деятельность, «которая осозпается как «ненастоящая», не связанная с обыденной жизнью и тем не менее могущая полностью захватить играющего; которая не обусловливается никакими ближайшими материальными интересами или доставляемой пользой; которая протекает в особо отведенном пространстве и времени, упорядочение и

в соответствии с определенными правилами и вызывает к жизни общественные объединения, стремящиеся окружать себя тайной или подчеркивать свою необычность ио отношению к прочему миру своеобразной одеждой и обликом». При детальном рассмотрении бала мы можем заметить, что он отвечает всем данным положениям.

Бал в качестве игры представляет собой свободную деятельность, осуществляемую без принуждения. Принудительный характер петровских ассамблей говорит о том, что на стадии своего становления в России танцевальные собрания представляли собой воспроизведение «чужой», западной игры с «чужими» правилами. Этим в частности объясняемся та неестественность, которая царила на ассамблеях начала XVIII века. После того, как светские танцевальные собрания прижились, стали добровольны и даже популярны, русская бальная игра установила свои правила, исходя из особенностей русского характера и менталитета.

На время игры «обыденный мир» устраняется. Игра противопоставляется деятельности с утилитарными целями, а также процессам, связанным с непосредственным удовлетворением нужд и страстей. Любой танцевальный вечер -это «ненастоящая» деятельность, которая осуществляется по собственным законам, однако, следует заметить, что наиболее заметное противопоставление обыденной жизни наблюдается на костюмированном балу и маскараде, где жизнь «понарошку» может полностью захватывать участников игры, превращаясь во «вторую реальность». Кроме того, как и игра в целом, бал в качестве биологической функции предоставляет индивидууму прекрасную возможность для самовыражения, и в то же время в силу заключенного в ней смысла выполняет культурную функцию по отношению к обществу.

Следующей характерной чертой игры является ее замкнутость. Она всегда ограничена временем и местом. Бал тоже «разыгрывается», имеет свое начало и конец. Внутри временных границ просматривается определенное движение вперед, композиция бала всегда имеет свою завязку, развитие сюжета и развязку, причем при рассмотрении «грамматики» бала мы можем заметить, что каждая его ступень характеризуется определенными этикетными правилами, определенными темами общения, характерной музыкой и танцами. Бал как любая игра характеризовался повторяемостью, т.е. мог быть «разыгран» в любое время. Э. Берн видит в этом историческое значение игр. «Любимая игра конкретного человека может быть прослежена как в прошлом - у его родителей, так и в будущем - у его детей. В свою очередь дети, если только не произойдет какое-нйбудь вмешательство извне, будут учить этим играм его внуков». (Э.Берн) Подобная ситуация была характерна и для бальной культуры: обучение ее законам было неотъемлемой чертой воспитания, правила бального поведения и техника салонных танцев передавались от поколения к поколению, и только вследствие внешних обстоятельств традиция балов в нашей стране была окончательно прервана.

Любой танцевальный вечер характеризуется и ограничением места. Бальная зала представляет собой замкнутое игровое пространство, наделенное собственными законами. С одной стороны, бальное общение регламентировалось

нормами бального этикета, с другой стороны, па танцевальных вечерах происходила смена ценностных ориентаций по сравнению с обыденной жизнью. Более же всего замкнутость пространства ощущалась на маскарадах, где законы общения полностью противоречили нормам, принятым в обыденном общении: здесь обращались друг к другу на «ты», открыто флиртовали с лицами противоположного пола, интриговали высокопоставленных особ. Игровое пространство характеризует присущий только ему порядок, который является непреложным. Правила игры незыблемы. Любое нарушение установленного порядка или правил нарушает ее самобытный характер. Причины заката бальной культуры з России во многом объясняются именно тем, что практикуемое со второй половины XIX века отступление от правил этикета на танцевальных вечерах помешало «бальной игре».

Одной из архетипических функций бала является эстетическая функция, подразумевающая чистое наслаждение музыкой, танцами, костюмами. Эстетика бала во многом сопрягается с идеей порядка, со стремлением бала как игры к созданию совершенной, упорядоченной формы. В основе игры лежат ритм и гармония. Эти же качества характеризуют и бал. Важно отметить, что даже «хаос» маскарада является гармоничным, так как существует в рамках определенных, свойственных только ему законов.

Следующей характеристикой игры является напряжение. Оно нарастает в разных видах игры по мере того, как она принимает вид состязания. Бал представляет собой один из видов соревнования, где каждый участвующий в нем соперничает в умении танцевать, одеваться, поддерживать светский разговор. Именно поэтому релаксационная функция танцевального вечера была незначительной в бальной культуре: бал требовал проявления упорства, изобретательности, остроумия и, вследствие этого, постоянного нахождения в состоянии напряжения. Игра подразумевает наличие выигрыша, в бальной же игре «вознаграждается» тот, кто сможет лучше проявить себя в данной игровой обстановке. В качестве «выигрыша» может выступать признание в обществе, продвижение по службе, хорошая партия для замужества.

Для игровой деятельности характерно возникновение клубов, позволяющих сохранять постоянство игрового сообщества по окончанию игры. Известно, что любой бал представлял собой клуб, куда приезжали не только и не столько для танцев, сколько для общения. Желание общаться по бальному породило множество клубов, некоторые из которых не имели каких-либо других целей, кроме совместных танцев. Следует отметить, что контингент подобных клубов, как и состав приглашенных на придворные или частные балы, обычно был достаточно стабилен. Отдельные танцевальные клубы и придворные/частные балы превращались в замкнутые игровые сообщества, со своими бальными правилами и традициями. Матримониальные отношения обычно связывали людей, принадлежащих к одному танцевальному сообществу, играющих в бал по одним законам. Подобным образом происходил и поиск друзей и партнеров. Манера игрового поведения людей одного круга схожа, для представителей же другого сообщества она может показаться чуждой, это во многом объясняет те различия, которые отличали танцевальные собрания разных «клубов».

Не случайно поэтому перчатки, веера, обнаженные плечи являлись не просто элементами бального наряда, но приобретали символическое значение, способствуя противопоставлению бальной одежды в зависимости от клуба. Так, долгое время балы Коммерческого собрания в .Петербурге носили название «ситцевых», так как дамы были обязаны посещать их в ситцевых платьях.

Во многом бальная игра представляет собой сексуальную игру, призванную дать выход своим сексуальным влечениям. Автор отмечает, что многие виды танца (за исключением боевых, охотничьих, погребальных) суть сексуальные игры, а сам танец является сублимацией сексуальных влечений. Одним из выражений сексуальных игр на танцевальном вечере была бальная одежда. Декольтированные платья, вызывающие прически, обилие украшений, выполняя функцию сексуальных приманок, вступали в игру. Все детали женского костюма были направлены на привлечение внимания лиц противоположного пола. Женщина играла не только когда танцевала, но и когда наряжалась на бал.

В разделе 1.1.2. автор говорит о том, что одной из основных архетипиче-ских функций бала следует считать его социально-психологическую функцию карнавализации, означающую неизбывную потребность человека сбросить с . себя бремя обыденных ролей и побыть иным. С функцией карнавализации тесно смыкается катартическая функция (термин H.A. Хренова), выражающаяся в том, что балы, а в большей степени маскарады, которые характеризовались отменой действующих в обычное время норм этикета, призваны были предотвращать всплески отрицательных эмоций в реальной жизни. Как отмечает Ю.М. Лотман, маскарад играл роль ««организованной дезорганизации», запланированного и предусмотренного хаоса». В маскараде включалось иное, маскарадное сознание: здесь, под личиной, было позволено всё: дамы могли фамильярно поинтриговать со знакомыми мужчинами, не стесняясь требований этикетного общения, здесь можно было разъяснить какое - либо недоразумение, открыть какую-либо тайну, здесь можно было вести себя развязно, на них сглаживались различия в званиях и чинах.

С середины XIX века особую популярность приобретают костюмированные исторические балы, воссоздающие обстановку прошедших веков различных народов. Несмотря на то, что по форме выражения эти балы были далеки от классических маскарадов и были практически лишены маскарадной интриги, они имели с классическими маскарадами одну важную общую черту. H.A. Хренов отмечает, что, игнорируя установленные предками предписания и запреты во время маскарада, участвующий в нем «упраздняет дистанцию между собой и предками» и даже сам становится предком. Автор книги «Мифология досуга» приводит слова К. Леви-Строса, который считает, что «маски со створками обозначают предка, в различных состояниях, «то благодушного, то рассерженного, то в человеческом, то в зверином обличье», «надевая маску, человек воплощает предка». На костюмированных исторических балах происходило тоже самое, с тем только отличием, что на них обращение к миру предков происходило в более демонстративной и менее завуалированной форме. Участвующие в них не только открыто использовали костюмы предков, но и старались на время воссоздать и быт. Их «игра» в предков была более прозрачной.

Маскарад, с его таинственной и тревожной ат-мосферой, не раз становился объектом рефлексии писателей. Причем, если в реальной жизни отношение к маскараду колебалось между его радостным приятием и настороженным опасением, то для художественного сознания ощущался явный перевес в сторону его тревожного восприятия. В большинстве случаев маскарадная зала представлялась авторам местом роковых страстей и запутанных интриг. Злой фатум, концентрация тайных помыслов господствовали в маскарадном пространстве, разбивая сердца и переплетая судьбы. Важно отметить, что для писателей маскарад приобретает трансцендентный смысл, персонифицируется, приобретает способность самостоятельно судить и выносить приговор.

В разделе 1.1.3. «Коммуникативная и нормативно-этическая функции» автор указывает на то, что общение представляло собой ничуть не менее важную сторону бала, чем его организующий стержень - танцы. Подтверждением этому может служить тот факт, что балы посещали лица вообще не участвующие в танцах, например, пожилые люди или беременные женщины, приезжавшие на бал в качестве наблюдателей и танцевавшие лишь в исключительных случаях. Одной из причин их появление на балах было светское общение, при этом танцевальная зала приобретала функции клуба. Балы были излюбленной формой времяпрепровождения, так как позволяли реализовать не только духовную потребность в общении, но и физическую потребность в движении. Непринужденное общение на балах противопоставлялось, с одной стороны, деловым разговорам на службе, с другой стороны, прозаическим беседам в домашнем кругу. Бальное общение делилось на общение в танцевальной зале (во время танцев и в антрактах между ними), беседу за ужином и разговоры во время игры, которая была непременным спутником танцевального вечера. Несмотря на то, что, в сравнении со служебным, бальное общение было менее официальным и допускало определенные вольности, оно было регламентировано жесткими нормами светского этикета, что кардинальным образом отличало его от «анархии» маскарада. Бал был одним из основных мест, где происходил процесс восприятия и утверждения господствовавших в то время в обществе моральных норм и впоследствии их инкарнация, впитывание их в плоть и кровь за счет частого упражнения, доведения их до привычки.

Бальное общение начала XVIII века значительно отличалось от коммуникации на балах последующих эпох, выступая в менее регламентированной этикетными установками форме, недаром ассамблеи имели статус «вольных собраний». После смерти Петра I танцевальные собрания становились все более регламентированными различными предписаниями, при этом постепенно вырабатывался бальный этикет, окончательное оформление которого относится к начал}' XIX века. С этого времени бал становится местом, где происходит восприятие старых и формирование новых правил этикета, регламентировавших весь процесс общения на танцевальном вечере.

Помимо коммуникативной функции на танцевальных вечерах мы можем выделить неформально-информационную подфункцию. Во-первых, балы предоставляли отличную возможность для получения или передачи информации, которую невозможно было получить официальным путем. Во-вторых, на балах

было можно сознательно использовать в своих целях дезинформацию: сплетни, слухи и т.д. В условиях, когда бал являлся одним из мест, где формировалось общественное мнение, где завязывались знакомства и нередко решались вопросы карьеры, неформально-информационная подфункция играла подчас не меньшую роль, чем функция коммуникативная.

Во втором параграфе первой главы «Презентационные функции бала в культуре» автор рассматривает функции, позволяющие рассматривать бал в качестве социокультурной инициации индивидуума в социум. В разделе 1.2.1. «Презентационная и дидактическая функции» бал представлен как место, где происходило первое представление молодых людей обществу, где начиналась взрослая жизнь в высшем свете. В этом разделе также подробно освещается вопрос обучения бальным танцам и истории детских балов. Помимо этого, автор указывает на то, что презентационная функция выражалась также в том, что танцевальные собрания давали возможность быть представленным «нужному лицу», до кабинета которого невозможно было добраться официальным путем: здесь было возможно даже представление членам царской семьи: на придворных балах был разработан специальный церемониал представления императору и его жене. Презентация на балу могла способствовать завязыванию новых знакомств, необходимых для продвижения по служебной лестнице и вхождения в новое общество.

В начале XVIII века ассамблеи были местом, где русские люди всех возрастов учились развлекаться по-иностранному. На подобных собраниях они постигали азбуку нового светского этикета, приобщались к плодам западной цивилизации - в этом заключалась их дидактическая функция. В последующие эпохи, когда знакомство с правилами этикета стало начинаться с ранних лет, эту роль взяли на себя детские балы.

Учитывая тот факт, что появление на первом взрослом балу представляло собой подобие экзамена на аттестат зрелости, удачная сдача которого обеспечивала дальнейший успех в свете, автор диссертации в деталях восстанавливает картину первого выезда в свет, анализирует воспоминания участников балов об их первом появлении в обществе и описания первого бала в произведениях классиков русской литературы.

Раздел 1.2.2. «Парадно-церемониальная функция» представляет бал как г/ерелюнию - торжественный официальный акт, ориентированный на зрелищ-ность.

Начиная с петровских времен, несмотря на то, что номинально ассамблеи имели статус «вольных собраний», где приглашенным предоставлялась возможность делать, что угодно, в реальности свобода поведения на них была сильно ограничена. Ассамблеи воспринимались не в качестве увеселений, а как дело государственной важности, игнорировать которое было нельзя, поэтому первоначально на эта собрания приглашенные съезжались по большей мере по необходимости, чем по велению собственной воли. Для собраний с танцами был установлен строгий церемониал, нарушение которого строго наказывалось. Бал, таким образом, превращался в зрелище, адресуемое танцующими скорее другим, чем себе, а потому и удовольствие от бала в значительной степени зато

висело от положительных оценок и одобрения окружающих, а не от факта собственного участия. Постепенно, бал вырабатывал стереотипную последовательность действий, а отдельные его части ритуализировались. Многие элементы бала, ставшие каноном в XVIII веке, сохранили свою силу и в XIX веке. Одним из таких бальных элементов был полонез, ставший неотъемлемой частью бальной церемонии. Исполняя скучные полонезы, участвуя в танцах, программа которых не менялась от бала к балу, дамы и кавалеры несли «светскую службу» на паркете. Посещение бала превращалось для членов общества в обязательную повинность, от которой не освобождался никто. Любопытно в этом отношении замечание А. де Кюстина, который, описывая бал у герцогини Оль-денбургской, пишет: «Императрица, невзирая на свою хрупкость, танцевала на изысканном паркете этого великолепного сельского бала, заданного ее кузиной, с обнаженной шеей и непокрытой головой, не пропуская ни одного полонеза. В России всякий трудится на своем попршце до полного изнеможения. Долг императрицы - развлекаться до упаду, и она исполнит обязанность свою точно так же, как исполняют ее все остальные рабы, - будет танцевать до тех пор, покуда сможет».

В разделе 1.2.3. «Социалыю-консолндирующая функция» автор говорит о том, что бал представлял собой сугубо общественное явление, призванное консолидировать представителей различных сословий в совместном проведении досуга. Как общественный институт танцевальный вечер являлся прекрасным местом социализации, где родители могли подыскать хорошую партию своим детям, обсудить политическую ситуацию, наладить деловые контакты.

С момента своего появления в России танцевальные собрания в форме петровских ассамблей имели огромное объединяющее значение: одной из их главных задач было собрать под одной крышей людей разного социального статуса, выполняющих одну важную миссию - строительство повой России. Подобные собрания превратились в новую форму общения, решительно порывавшую с нормами поведения в допетровской России. Ассамблеи разрушили сразу несколько незыблемых законов светского этикета, позволив проникнуть в замкнутый мир российского «света» женщинам, богатым купцам, представителям инженерной и мастеровой элиты (ограничение на вход распространялось лишь на лакеев и служителей). Люди недворянского сословия получили право на общение с аристократией.

После смерти Петра Первого ассамблеи претерпели сильные изменения: аристократия изгнала из собраний представителей мастерового люда, купечества, менее знатных дворян, и танцевальный вечер стал инструментом социальной стратификации, что способствовало самоидентификации личности. Танцевальные вечера стали объединять представителей одной социальной прослойки, способствуя формированию сословной корпоративности. Ассамблеи стали превращаться, с одной стороны, в дворянские балы со строго ритуализированой программой, с другой стороны, танцевальные вечера средних слоев общества.

Однако по-прежнему сохранялись месга, где представители различных социальных групп могли встречаться друг с другом (увеселительные парки, публичные балы). Кроме того, на протяжении всей истории русских танцевальных

собраний поддерживалась традиция проведения больших публичных придворных балов и маскарадов, где встречались представители разных социальных слоев. Подобные вечера были призваны объединить на время представителей разных социальных групп, преодолеть характерное для эпох социальной дифференциации обособление и противопоставление сословий, позволяли всем присутствовавшим ощутить себя равными подданными одного императора, гражданами одной страны.

Помимо придворных публичных балов представители разных сословий могли встречаться на всевозможных маскарадах, таинственная обстановка которых нивелировала социальные различия и на время уравнивала императора и его подданного.

В разделе 1.2.4. «Функция самоидентификации» автор указывает на то, что после смерти Петра I созданная им иерархическая система стала отвердевать, что привело к усилению социального размежевания с одной стороны и сокращению внутрисословного дистанцирования с другой стороны. Балы и танцевальные вечера приобретают новую функцию - самоидентификациоиную, которая давала возможность участвующим в танцевальных собраниях определить свой социально-иерархический статус.

С 30 - 40-ых годов XVIII века в Петербурге, а затем и в других городах страны стали проводиться танцевальные вечера, которые устраивали представители различных социальных слоев в помещениях, снятых в аренду с разрешения полиции. Цена билета на подобные танцевальные вечера не превышала одного рубля, причем вследствие малочисленности женщин в Петербурге плата взималась исключительно с мужчин. На таких социальных собраниях сильно ощущалась стратификация общества: каждый из танцклассов имел свой контингент один танцевальный зал собирал чиновников и офицеров, другой -купцов, третий - приказчиков и лакеев. Подобные балы и танцевальные вечера предоставляли танцующим замечательную возможность ощутить себя человеком определенного круга среди своих. Важно при этом добавить, что демонстрация внутрисословных различий на подобных танцевальных вечерах запрещалась.

Со времен правления Екатерины II стали возникать общественные клубы, в которых также проводились танцевальные вечера. Объединение могло происходить по сословному, профессиональному, религиозному признаку; с благотворительной или развлекательной целью. В данном разделе исследования автор подробно освещает историю различных клубов и обществ.

Многочисленные собрания, общества и клубы не только объединяли людей по различным признакам, но одновременно с этим противопоставляли их между собой внутри всего российского общества по тем же признакам, усугубляя тем самым социальную стратификацию.

Мы можем заметить и другую сторону самоидентификационной функции бала: танцевальный вечер предоставлял великолепную возможность для самоутверждения. Танцевальные вечера превращались в демонстрацию мод и причесок; хозяева бала не жалели средств для оформления интерьера, организации пышного ужина и приглашения лучших музыкантов. Хорошо организованный

и успешно проведенный бал являлся одним из наиболее быстрых путей к славе, однако, далеко не самым простым: необходимо было приложить титанические усилия, чтобы произвести впечатление на привыкших к роскоши и богатству представителей бомонда.

Однако следует отметить, что добиться славы можно было и другим путем: на балу, где несколько стирались возрастные и материальные различия, где ослаблялись границы служебной иерархии, работала другая, отличная от служебной, шкала ценностей, поэтому именно здесь появлялась реальная возможность создать мнимый имидж. Как справедливо отмечает Ю.М. Лотман, на балу «юный поручик, ловко танцующий и умеющий смешить дам, мог почувствовать себя выше стареющего, побывавшего в сражениях полковника». На некоторое время молодость и красота брали верх над опытом и признанием в обществе. Перед ловкостью на паркете отступал даже ум. Умение хорошо танцевать и правильно вести себя в обществе могло способствовать карьере молодого человека: будучи замеченным на балу и понравившись высокопоставленному лицу или его жене, юноша мог ожидать продвижения по служебной лестнице.

Бал как «ярмарка тщеславия» требовал больших материальных затрат, однако, они полностью окупались тем положением, которое можно было достичь, участвуя в подобных «играх в роскошь» и тем упоительным чувством собственной значимости, заставлявшим вновь и вновь отдавать деньги на дорогие увеселения.

В разделе 1.2.5. «Матримониальная функция» танцевальный вечер рассматривается как «ярмарка невест».

Традиционно, городом, куда на зиму съезжались провинциалы со всей России, с целью представить своих дочерей на выданье, была Москва. Из Петербурга в Первопрестольную приезжали женихи с единственным желанием встретить там достойную невесту. Московские балы зимнего сезона были главными балами дебютанток, но и в других городах России танцевальные собрания выполняли ту же функцию брачной конторы, где происходили знакомства и устраивались судьбы видпейших династий России.

Совокупность архетипических и презентационных функций превращала бал в феномен, которому был подчинен весь образ жизни человека XVIII, а в большей мере XIX вв. В основе образа жизни лежит способ жизнедеятельности человека, т.е. «что он делает и как он это делает». Способ жизнедеятельности человека (в наиболее ярко выраженном виде у представителя дворянства) двух прошлых веков во многом строился вокруг бала. Ради бала шились самые модные наряды, для него приглашалась самые известные музыканты и организовывались пышные ужины, из-за него перестраивался весь распорядок дня. Бал вынуждал бодрствовать ночью и отдыхать днем, чтобы на следующий день снова ехать на танцевальное собрание. Бал превращался в обязанность, привлекательную, но тяжелую. Если в жизни мужчин была служба, то для женщин бал превращался в работу, отказ от которой мог повлечь за собой разные неприятности вплоть до «отлучения от «света»».

Бал являлся прекрасным развлечением, но отнюдь не отдыхом. Он требовал больших физических затрат. Кроме того, нередко танцевальные вечера представляли настоящую угрозу здоровью, а иногда и жизни участвовавших в них дам и кавалеров.

О том, что балы рассматривались как общественное дело, говорит тот факт, что от участия в них не освобождались даже беременные женщины, которые вынуждены были рожать детей «между второй и третьей кадрилью». (А.И. Куприн)

Помимо физической, танцующие испытывали еще большую эмоциональную нагрузку. При посещении бала было необходимо безукоризненно выглядеть, контролировать каждое движение и слово, и при этом казаться естественным, приветливым и веселым. Наука бального общения требовала долгих лет обучения. Именно поэтому бальная культура входила в жизнь человека еще в детские годы в виде многочисленных уроков танцев и этикета и посещения детских балов.

Однако все трудности, переживания и неудобства, связанные с балом, окупались тем положением и признанием, которые можно было достичь, регулярно посещая танцевальные собрания. Именно поэтому танцевальная зала вновь и вновь открывала свои двери, приглашая к вальсу или мазурке усталых, но довольных дам и кавалеров, для которых бал превращался и в клуб, и в салон мод, и в брачное агентство.

Во второй главе ««Язык» и «грамматика» бала XIX - начала XX вв.» бал представлен как своеобразная семиотическая система, где танцы, детали одежды, бальные аксессуары рассматриваются как знаки культуры.

Танцевальный вечер - это не только дамы и кавалеры, грациозно вращающиеся в вихре вальса, но и веера, лайковые перчатки, декольтированные платья, атласные башмачки, маски, шарфы, домино и зеркала. Все эти предметы являлись неотъемлемой частью танцевального вечера, персонифицировались, приобретали свой «язык».

В первом параграфе второй главы «Пространство бала в культуре» автор выделяет определенные предметы одежды и бальные аксессуары, которые в процессе становления бальной культуры в России превратились в устойчивые знаки танцевального вечера.

Одним из таких бальных знаков становилось зеркало {раздел 2.1.1.).

Подготовка к появлению на балу начинались задолго до танцевального вечера, и главным помощником в приготовлениях было зеркало, перед которым дамы и кавалеры проводили не один час. Зеркало превращалось в неотъемлемый атрибут и самого танцевального пространства, обычно украшая парадную лестницу. Проходя мимо него, приглашенные имели возможность в последний раз удостовериться в великолепии своего наряда, красоте прически и украшений. Зеркало приобретало функции последнего советчика и судьи, и воспринималось почти как предмет ритуального действа: увидев себя во всем блеске и красоте, дамы словно аккумулировали новые витальные силы, которые давали заряд на весь предстоящий вечер.

В разделах 2.1.2. «Бальная одежда» и 2.1.3. «Бальные аксессуары» предпринимается попытка показать историю и определить роль таких знаков танцевального вечера, как декольтированные платья, перчатки, бальные туфли, шпоры, веер, агенда (бальная книжечка).

Бальная культура включала в себя культуру одежды. Многие руководства по этикету приводили поговорку: «По платью встречают, по манерам замечают, по уму провожают» и подробно оговаривали все элементы бального наряда. Роль бальной одежды было трудно переоценить: по костюму судили о достатке человека, его звании или чине. Танцевальное пространство предназначалось не только для танцев, но и для демонстрации мод. Бал приобретал функцию современных дефиле, где практически все наряды, сшитые на заказ, были произведениями haute couture. Обнаженные плечи, затянутые в длинные перчатки руки, маленькие атласные туфельки, случайно потерянное перышко от веера не раз становились предметом рефлексии для классиков русской литературы, не случайно, поэтому в данном паршрафе автор анализирует описания бального пространства, представленные в произведениях русских писателей.

Второй параграф второй главы - «Бальные танцы как знаки культуры» посвящен семиотическому исследованию танцев, популярных в России XIX в.: полонеза, вальса, мазурки, французской кадрили, польки, котильона.

Организующим стержнем бала были танцы. Каждый из них обладал собственным характером, а, значит, являлся знаком на балу. Разные танцы требовали определенной музыки, определенного настроения и даже определенной, приличной для них темы разговоров.

Программа танцевального вечера - «набор» танцев и их последовательность - значительно варьировалась от места проведения бала. На придворных балах обычно танцевали только четыре танца: полонез, вальс, французскую кадриль и мазурку. Эти балы, как и большинство общественных танцевальный вечеров, обычно открывались полонезом. Представители царской фамилии кроме «императорского» полонеза танцевали преимущественно кадрили и вальсы, значительно реже мазурку и котильон. На частных балах и небольших танцевальных вечерах программа была более разнообразна, а бальное поведение менее ритуализировано. Как правило, эти балы начинались вальсом, который открывал хозяин дома или дирижер-распорядитель в паре с хозяйкой дома или ее дочерью.

Бал имел стройную композицию: в зависимости от темпа и характера исполнения каждый танец приобрел свое место в бальном пространстве. В главе, посвященной балам («Беседы о русской культуре»), Ю.М. Лотман представляет бал как «борение «порядка» и «свободы»». Открываясь строгим, торжественным полонезом, развиваясь в фигурах чопорной кадрили, романтического вальса, изысканной мазурки и веселой польки, бал стремился к неуправляемому котильону. Бал представлял собой эволюцию от церемониала к игре, причем каждая фаза этой эволюции была знаковой и несла определенный смысл.

В третьей главе «Особенное™ национального бала» дается краткая история развития бальной культуры страны, рассматриваются историко-типологические особенности русских балов и маскарадов.

- Первый параграф второй главы «Русский бал в культуре XVIII - начала XX вв.» посвящен осмыслению места и роли танцевальных вечеров в культуре России XVIII - начала XX.

В разделе 3.1.1. «Зарождение русской бальной культуры» указывается, что бал, появившийся в начале XVIII века как завезенный с запада и не присущий традиционной русской культуре элемент, вступил в противоречие с традиционными нормами культуры нашей страны и нарушил некоторые основы ее общественной жизни.

Одной из основополагающих традиций русской культуры, по которой был нанесен удар преобразованиями Петра, был запрет на танцы в рамках светского общения. Конечно, несправедливо было бы утверждать, что допетровская Русь не была знакома с танцевальным творчеством: в народе развивались формы русского национального танца, при дворе русских царей можно было встретить заезжих иностранных танцоров и местных скоморохов, но в этом случае цари и их окружение выступали в роли зрителей и редко сами принимали участие в подобных забавах. Во многом это объяснялось позицией аскетически-монашеского православия с его резко отрицательным отношением к играм, танцам и другим проявлениям плоти. Во времена Лжедмитрия I в России были предприняты попытки организовать первые светские танцевальные собрания, но так как в те времена в них принимало участие ограниченное число людей, приближенных ко двору, это нововведение не смогло укорениться в России и после падения Лжедмитрия было предано забвению почти на сто лет.

Танцевальные собрания вновь появляются в России в переломное время, в один из самых сложных «мутационных» периодов ее истории. Петр не только «прорубил окно в Европу», изменив тем самым геополитическое значение страны, не только расширил географические границы России, он внес коренные изменения в системе управления страной, провел военную реформу, преобразовал территориальную структуру государства, радикально обновил все общественное устройство страны. Новая бальная культура становится неотъемлемым элементом обновляющегося образа жизни россиян, а танец получает «официальную прописку» на светских собраниях России. Появление ассамблей повлияло на разрушите и других, традиций русского общества. Так, одним из главных нововведений было высвобождение женщины из плена запретов, наложенных «теремной культурой». Женщина на петровских ассамблеях приобретает статус «царицы бала». Подобное возвышение положения женщины было неслучайным. Е. Дуков отмечает, что «здесь в своеобразной форме всплывают непрожитые Россией элементы средневековой рыцарской эстетики - демонстрация культа «чужой» дамы, как, впрочем, и для дамы - демонстративного выбора «чужого» кавалера».

Учитывая ту настороженность, с которой были встречены ассамблеи в начале своего существования в России и традиционное неприятие танца служителями культа, вызывает удивление тот факт, что новые формы этикетного общения затронули даже такую косную систему как церковная среда, включая черное духовенство. Согласно указу первоприсутствующего в Синоде с 1723 года учреждались ассамблеи в московских монастырях. 29 декабря 1723 года была

проведена первая ассамблея у архимандрита Донского монастыря, на которой присутствовали президент Синода архиепископ новгородский Феодосий, архиепископ Крутицкий Леонид, архиепископы московских монастырей, чиновники синодальной конторы. Надо отметить, однако, что данное нововведение нашло отклик далеко не у всех служителей культа.

Секуляризация культуры во времена Петра Первого изменила отношение к искусству танца, но не смогла лишить его отрицательной коннотации в сфере общественного сознания: будучи делом почти государственной важности и имея высокую социальную роль, сфера танца продолжала вызывать чувства тревоги, страха, дискомфорта. Следует отметить, что и в последующие эпохи отрицательное отношение к танцам будет сохраняться. Неоднократно, в различных наставлениях молодым людям по правилам этикета можно будет встретить откровенное порицание танцев.

Созвучные настроения, включающие в себя настороженное о птошсние к танцевальным собраниям, характеризуют и художественное сознание: бал губит Нину Лермонтова («Маскарад»), Нину Баратынского («Бал»), Анну Толстого («Анна Каренина»), Он развращает Анну Чехова («Анна на шее») и признает сумасшествие Чацкого («Горе от ума»), Лирико-трагическую сущность бала ощущал и Б.Л. Пастернак, озаглавив два своих стихотворения «Вальс со слезой» и «Вальс с чертовщиной». У В.Ф. Одоевского бал превращается в подлинную пляску смерти. Напряжение нарастает, инфернальное начало бала просматривается все сильнее... Апофеозом, итогом всего сказанного становится знаменитый «Великий бал у сатаны» из «Мастера и Маргариты» Булгакова.

В разделе 3.1.2. ««Русский стиль» в бальной культуре» автор отмечает, что бал с момента своего появления в России приобрел самобытные черты, отличающие его от бала европейского. Особенность русского бала можно выразить формулой - «русского в русском бале больше, чем французского во французском». Европейский бал - поликультурен, русский - национально-специфичен. Объяснение этого феномена кроется как в особенностях национального характера, так и в том, что его появление в России произошло с большим опозданием в сравнении с другими странами Европы.

На танцевальных собраниях в России могли исполнять полонез, немецкий вальс и французскую кадриль, но при этом неизменно ощущалось влияние русской национальной культуры.

Перенося ассамблеи в начале XVIII века на русскую почву, Петр преследовал цель не разобщения, а консолидации общества и приобщения максимального количества людей к достижениям европейской цивилизации. Именно поэтому посещение ассамблей было обязательно для представителей разных социальных слоев. Наиболее соответствующей реальности, нам представляется позиция, согласно которой идея Петра заключалась не в желании заменить традиционную русскую культуру новой европейской, а в стремлении синтезировать обе культурные традиции. Описывая линию Петра в сфере культуры, М.С. Каган указывает на то, что позицию Петра можно определить следующим - «не просто заимствовать, перенимать, пересаживать на русскую почву достижения западной культуры, а, осваивая их, создавать свое, оригинальное, синтезирую-

щсе самобытное с западным». Подобный синтез мы наблюдаем и на русских ассамблеях: поклоняясь всему новому, на петровских ассамблеях не забывали и традиций. Так, одним из пережитков старины было исполнение русских народных танцев на светских собраниях. Причем, подобные танцы не только не запрещались, а, наоборот, поощрялись императором. В исполнении русских плясок на ассамблеи прорывались языческие, дионисические начала русской национальной культуры. H.A. Бердяев отмечает огромную роль русской хоровой песни и пляски, присущую русской культуре. «Русские люди склонны к оргиям с хороводами», - пишет он в «Русской идее». Возможно, этим объясняется тот факт, что традиция исполнения русских народных танцев прижилась на балах в России, став одной из отличительных черт русских светских собраний.

При Елизавете Петровне сосуществование двух культурных традиций -древнерусской и западно-европейской приобрело еще более очерченные формы. Смешение европейского и русского укладов жизни создало особый сплав, который характеризовался удивительной моделью поведения, когда с придворного маскарада шли в церковь, а оттуда - на народное гуляние. Русская пляска прочно укоренилась на придворных балах. Елизавета, хорошо знакомая и с европейской школой салонного танца, и с элементами русской народной танцевальной культуры, внесла огромный вклад в дело создания «облагороженного», «окультуренного» стиля русского танца, сочетая самобытные черты русской пляски с профессионализмом, элегантностью, рафинированностью исполнения.

Стремление сохранить и укрепить самобытность русской нации, оградить ее от чуждых «русской душе» европейского образа мыслей и элементов западной культуры породило непрекращающиеся споры о назначении России, осо-бетпюстях национального характера, своеобразии русской культуры. Наиболее четким Проявлением этих споров стало противостоянии славянофилов и западников, оказавшее большое влияние на развитие всей культуры нашей страны. Одним из результатов этой полемики стали поиски национальной специфики художественных произведений и формирование «русского стиля» в различных сферах творческой деятельности. Русская национальная идея проявилась и в бальной культуре, что выразилось в появлении многочисленных костюмированных балов, стилизованных под русскую тему, на которых облачались в старинные русские наряды, танцевали русские народпые танцы, слушали народные песни. «Есть закон человеческой природы и культуры, - пишет H.A. Ильин, - в силу которого все великое может быть сказано человеком или народом только по-своему, и все гениальное родится именно в лоне национального опыта, уклада и духа. Денационализируясь, человек теряет доступ к глубочайшим колодцам духа и священным огням жизни. Ибо эти колодцы и эти огни всегда национальны: в них заложены и живут целые века всенародного труда, страдания, борьбы, созерцания, молитвы и мысли. Национальное обезличивание есть великая беда и опасность: человек становится безродным изгоем, беспочвенным и бесплодным скитальцем по чужим духовным дорогам, обезличенным интернационалистом, а народ превращается в исторический песок и мусор». Для успешной эволюции бальной культуры необходимо было найти новое направление в ее развитии, и таким путем стало обращение к народной культуре.

В разделе 3.1.3. «Русские маскарады ХУ1Н-Х1Х вв.» автор приводит краткую историю маскарадов в России.

Как и ассамблеи, маскарады впервые появились в России в начале XVIII века, во времена правления Петра I. Они пользовались популярностью при дворе Анны Иоапновны, Анны Леопольдовны, Елизаветы Петровны. В годы правления последней масленичные маскарадные процессии времен Петра Первого сменяются маскарадными балами, которые превращаются в дело первостепенной важности. Елизавета подходила к организации маскарадов с особой тщательностью: по ее приказу ей регулярно доставляли рисунки и описание зарубежных церемоний, празднеств, банкетов. Примечательно, что в это время маскарады стали проводиться не только при дворе, но и в провинции.

Особого размаха культура русских маскарадов достигла в царствование Екатерины Великой. Если вход на придворные балы в те времена был весьма ограничен (сюда получали приглашение лишь высшие чины), то на публичные маскарады допускались представители не только дворянства, но и купечества. Маскарады эти пользовались большой популярностью и собирали до 5000 человек. Хотя на придворных публичных маскарадах существовала дифференциация по сословному признаку - для дворян и купечества выделялись разные помещения, между ними было сообщение, и переходить из одного зала в другой не возбранялось. Помимо уже упомянутых маскарадов-метаморфоз при дворе Екатерины устраивались также «мещанские балы», на которые приглашенные обязаны были явиться в простых мещанских платьях. Таким образом, дворяне получали возможность сыграть новую для себя социальную роль -представителей другого сословия.

В разделе 3.1.3. автор освещает историю публичных маскарадов второй половины XVIII века, наиболее подробно описывая увеселительные заведения Локателли, Лиона и Большого театра в Петербурге.

В 1796 году, когда на престол вступил Павел I, было издано распоряжение, которое предписывало гасить свет в 10 часов вечера, и, следовательно, заканчивать любые увеселения к этому часу. Согласно другому предписанию полиция производила наблюдение над всеми маскарадами, проводимыми как в частных домах, так и в театрах. На небольшой период времени маскарады практически прекратили свое существование.

С начала XIX века, со вступлением на престол Александра I, культура маскарадов возобновляет свое существование. Также, как и в предшествующем веке, здесь отступали правила светских приличий, а игровая деятельность противопоставлялась утилитарной. Это сделало маскарады одним из основных увеселений 10-х годов XIX века.

При императоре Александре I публичные маскарады в Зимнем дворце традиционно назначались на 1 января и собирали более 30. 000 представителей разных сословий. В годы правления Николая I традиция многолюдных маскарадов была продолжена. Наиболее популярными публичными увеселительными заведениями начала века считались театральные маскарады Фельета. В 1803 году был подписан указ о переходе театральных маскарадов от Фельета в веде-

ние дирекции императорских театров, она же получила исключительную привилегию на проведение публичных маскарадов.

Автор исследования указывает, что особое место в истории русских маскарадов занимали собрания в доме В.В. Энгельгардта. С 1830 года на несколько лет маскарады Энгельгардтова дома стали самыми популярными в Петербурге. В работе анализируется полемика Ф.В. Булгарина и П.П. Свиньина по поводу маскарадов в доме на углу Невского проспекта и Екатерининского канала, приводятся выдержки из периодических изданий того времени, комментируются воспоминания современников о посещении данных маскарадов.

До 70-80-х годов XIX века публичные маскарады в Петербурге имели право давать далеко не все: преимущество отдавалось потомственной аристократии (которая была весьма малочисленной и по переписи 1860 года составляла около 8% населения страны), вхожей в Дворянское собрания (проводить публичные маскарады обществам и заведениям было запрещено, хотя на частные маскарады оно не распространялось). После реформ 60-х годов и усиления демократизации общественной жизни России маскарады стали давать и различные благотворительные заведения. Кроме того, Дворянское Собрание Петербурга и Москвы не раз предоставляло свои помещения для проведения благотворительных балов и маскарадов представителям купечества и иностранцам в пользу их соотечественников, проживавших в столицах. Также большой популярностью пользовались балы - маскарады французской колонии, проводимые в Москве и Петербурге.

Кроме придворных и публичных маскарадов устраивались и частные маскарады в особняках представителей высшего света. Они проводились с огромным размахом и подробно освещались в газетах и журналах. На подобных собраниях присутствовал весьма ограниченный круг людей, знавших друг друга. Поэтому нередко здесь пропадала сама суть маскарада - интрига, атмосфера таинственности, невозможности определить, кто скрывается под той или иной маской. Часто они превращались в костюмированные балы, отчасти заменив; шие традиционные маскарады и имевшие другое предназначение.

Раздел 3.1.4. «Бальная культура в русской провинции». В конце XVIII века происходит разделение страны на столичные и провинциальные города. Под понятие «провинциальные» подпадают все города за исключением европейского Петербурга и первопрестольной Москвы. Надо, однако, отметить, что границы понятия «провинция» были достаточно условными и размытыми: для жителя Петербурга конца XVIII - начала XX веков провинцией была Москва, а для иностранцев провинцией представлялся Петербург, который подражал европейским столицам, «перенимая парижские моды, английские манеры, голландские ремесла и польское красноречье» (Сизинцева Л.И.), не осознавая, что вторичность является один из признаков провинциальности.

Помимо соревнования Москвы и Петербурга, мы в праве говорить о «множественности» столиц: небольшие уездные города могли быть «столицами» для провинциальной окрути. Одной из таких провинциальных «столиц» был в XIX веке Нижний Новгород. В портовых городах - Одессе, Архангельске - где на-

го

бшодались контакты с западной Европой, вторжение «столичной» культуры также шло ускоренными темпами.

Хотя слово «провинциальный» в значении «захолустный», «уездный» начинает использоваться только с начала XIX века, а в XVÏÏI веке оно не имеет еще отрицательной коннотации и безоценочно обозначает лишь отношение к определенной административной единице (провинция как административная единица просуществовала 55 лет: с 1719 по 1775 гг.), в реальности «столичная жизнь» уже в конце XVIII века сильно отличается от жизни прочих городов страны. Бытовое поведение провинциального дворянина было менее ритуали-зировано, чем в Москве и Петербурге. Естественное поведение сохранялось преимущественно при дружеском, неформальном общении, однако, вне семейного круга рисунок общественного поведения резко менялся. С конца XVIII века происходит усиление регламентации и ритуализации жизни как в столицах, так и в провинции, что вело к выработке и усвоению новых норм и стереотипов в поведении дворян. Так, например, был выработан торжественный ритуал с целой программой праздничных зрелищ (бал, театр, фейерверк), которым обычно обставлялись открытия наместничеств. Непременными атрибутами и ритуальными действиями подобных мероприятий были символический трон императора, торжественная речь наместника, обращение к портрету правителя. При повышении семиотичности поведения языку общения надо было учиться. Большинство провинциальных дворян только постигали науку светского этикета. Праздники, вечера, балы призваны были научить правильно одеваться, общаться, вести себя в обществе. Плоды этого обучения не всегда были ощутимы сразу, и на столичных жителей производили угнетающее впечатление. «Все с претензиями, крайне смешными. У них изысканные, но нелепые туалеты, странные разговоры, манеры, как у кухарок, и ни у одной нет порядочного лица»,- такими представлялись тамбовские дворянки в 1812 году москвичке М.А. Волковой.

Особое место занимали провинциальные балы, устраиваемые в военных гарнизонах и «на водах». На подобные танцевальные собрания офицеры могли приходить прямо с дневных учений, не меняя одежды и обуви. Здесь правила этикета сводились к минимуму, а к пошлости, безвкусию и неестественное™ прибавлялось открытое хамство и пьянство. Описанный А. Куприным в повести «Поединок» танцевальный вечер в Офицерском собрании лишь отдаленно напоминает блестящие балы Благородного собрания: роскошные столичные залы, отделанные золотом и мрамором превращаются здесь в грязную комнату с голыми стенами, оклеенную белыми обоями, дорогие портьеры - в тюлевые занавески, аромат от изысканных блюд - в горелый запах масла, смех - в неприличное ржание. Простота нравов сказывалась и на отношении к дамам: галантное приглашение на танец, свойственное столичным балам, могло превратиться здесь в грязное, неприличное домогание.

В провинции позиции традиционной культуры были особенно сильны. Здесь, смешиваясь с новыми европейскими влияниями, они приобретали странные, порой даже уродливые формы, становясь «смесью французского с нижегородским». Прекрасной иллюстрацией подобного явления может служить

характеристика одного военного на балу у губернатора в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети», который «прожил недель шесть в Париже... и выражался на том великорусско-французском наречии, над которым так смеются французы, когда они не имеют нужды уверять нашу братью, что мы говорим на их языке, как ангелы, «comme des anges».

Место проведения балов могло сильно влиять на характеристики танцевального вечера, его семиотику и грамматику, однако, национальная специфика ощущалась практически всегда.

Второй параграф третьей главы «От истории к современности русского бала» посвящен судьбе русского танцевального вечера в XX веке.

Со второй половины XIX века наблюдается процесс угасания бальной культуры. С одной стороны, сокращается число придворных и частных балов, проводившихся с большим размахом. На смену им приходят публичные балы, маскарады и танцевальные вечера, имеющие благотворительный или коммерческий характер. С другой стороны, на самих танцевальных вечерах начинается процесс упрощения бального этикета и отхода от многих ритуализированных форм, который подтачивал основы бала изнутри.

В описываемое время широкое распространение получают танцклассы -танцевальные залы, в которых танцмейстеры не только обучали основам бальных танцев, но и устраивали собственные публичные вечера. Танцклассы пользовались сомнительной репутацией, так как нередко напоминали дома свиданий.

Частичной компенсацией разрушения культуры балов стал рост числа ресторанов, перенявших некоторые функции танцевальных собраний и обретавших все большую популярность на рубеже XIX - XX веков. Если в первой половине XIX века кабаки с музыкой и танцами посещали преимущественно представители недворянских сословий, и подобные заведения нередко пользовались дурной славой, то с конца прошлого века наблюдается процесс «окультуривания» мест общественного питания. Со второй половины XIX века многие рестораны совмещают в себе функции места питания и театра: в некоторых ресторанах выступают цыганские артисты, посмотреть выступления которых специально приезжают представители разных слоев общества. Рестораны частично заменили балы: здесь можно было не только поесть и посмотреть выступление артистов, но, как и на балу, потанцевать.

Придворные балы проводились все реже. Последним балом в Зимнем дворце был многотысячный костюмированный бал 1904 года, после которого традиция проведения больших придворных рождественских балов была нарушена: вместо них стали устраивать музыкальные концерты. Последним танцевальным сезоном в России был зимний сезон 1914 года: начавшаяся война поехавши официальную точку в истории русских балов. Однако, история танцевальных собраний на этом не закончилась.

Балы и танцевальные вечера глубоко проникли в культурную память России: являясь в течение почта двух столетий неотъемлемой частью общественной жизни страны, они вновь возникли в конце 1917 года в виде известных «танцулек». В это время наблюдается насильственный процесс замены старой

дворянской культуры новой «социалистической», с частичным ассимилированием отдельных ценностных элементов старой культуры. В результате подобного аксиологического симбиоза образовалась своеобразная «культурная химера» в виде «демократического бала», которая впоследствии стала действовать в режиме саморазрушения.

В первые годы советской власти широко дебатировался вопрос о вреде дореволюционных танцев. Созидание нового общественного строя требов&то коренных изменений во всех сферах жизни, в том числе и в культуре танцев. Бальные танцы были провозглашены мещанскими, с выраженным сексуальным уклоном, а вследствие этого, не соохвечствуюшими новой культурной политике. На смену полонезу, вальсу, мазурке пришел советский механицизм в виде живых пирамид и спортивных парадов.

В связи с ростом числа музеев, выставок, развитием театра и кинематографа место танцевальных вечеров в сфере досуга стало значительно более скромным. Танцевальные вечера продолжали сохранять многие функции классических балов - здесь по-прежнему развлекались, знакомились, общались, но вернуться ко всему функциональному спектру бала уже не представлялось возможным. Изменялся и характер самих танцев: большое число пар и маленькие размеры танцевальных помещений привели к тому, что сложный рисунок многих бальных танцев стал упрощаться и в конечном итоге пришел к простому перетаптыванию на месте, не требующему специального обучения. Одновременно с этим происходил процесс профессионализации бального хореографии: в 1909 году в Париже был проведен первый чемпионат мира по бальным танцам.

Следует отметить, что в некоторых странах мира продолжала существовать традиция проведения балов в кругах бомонда, обычно проводимых с благотворительной целью и посвященных различным памятным событиям. Большое распространение получили также балы дебютанток, главная функция которых заключалась в представлении юпых аристократок обществу. Коммуникативная функция на подобных собраниях являлась главной, внимание к танцам, наоборот, отступало на второй план.

В Советском Союзе сама идея проведения подобных балов представлялась невозможной, однако, даже здесь культура балов давала о себе знать: выпускные школьные танцевальные вечера неизменно назывались «балами» выпускников, а обязательным элементом их программы был школьный вальс.

В настоящее время в России предпринимаются попытки возродить культуру балов. В Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Новосибирске и других городах страны все чаще проводятся балы предпринимателей, художественной шггеллигенции, потомков дворянских родов. Однако все предпринимаемые попытки представляются второсортной стилизацией танцевальных собраний прошлых веков и обречены на провал. Бал на протяжении его истории являлся чутким барометром всех изменений в общественной и культурной жизни страны: танцевальные собрания чутко реагировали на изменения моды, появление новых музыкальных и танцевальных стилей. Дети с раннего возраста постигали правила этикета и азы хореографического мастерства. На современных «балах»

не каждый рискнет сделать тур вальса, а «игра в этикет» предает подобным собраниям бутафорский характер.

Классический бал как полифупкциональная акция распался в современности на отдельные составляющие, способствующие организации досуга. Определенные функции балов в настоящее время выполняют домашние праздники, дискотеки и презентации, причем, следует отметить, что они являются «потомками» соответственно частных, публичных и придворных балов. На домашних праздниках сохраняются все основные функции частных балов: общение, флирт, карьера, эстетика, обычно сопровождаемые танцами. Дискотеки представляют собой эволюционированные публичные балы, отличительной чертой которых является то, что главенствующую роль на них приобретает релаксационная функция, практически отсутствовавшая на классических балах. Презентации напоминают придворные балы, с атрофией танцевального элемента. Обычно презентации отличаются жестким церемониалом и четким выполнением всех этикетных норм. Здесь присутствует и игра, и карнавализация, так как появление на презентации в вечерних платьях и смокингах, не свойственных русской культуре XX века, напоминает традицию костюмированных балов. В зависимости от масштаба собрания и состава приглашенных на презентациях могут прослеживаться консолидирующая или сословно-консолидирующая функции, однако, в обоих случаях главенствующую роль приобретает функция «ярмарки тщеславия», ведь само участие в подобных мероприятиях означает принадлежность к «миру избранных». Основной же функцией презентаций (о чем говорит само название мероприятия) является представление определенному кругу высокопоставленных лиц, где роль императора может выполнять губернатор или президент.

В Заключении к работе подводится краткий итог исследования, излагаются основные выводы диссертации, намечаются некоторые перспективы дальнейших исследований.

В Приложении приводятся иллюстрации, отражающие сцены балов и бальную одежду, почерпнутые из дореволюционных периодических изданий.

Отдельные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Основные направления развития танца в XX в.// Тезисы докладов международной конференции «Европейская художественная культура XX в.: панорама уходящего столетия» (3-5 ноября 1997 г.). - СПБ.: (в печати)

2. Танец в школе: проблемы и перспективы // Культура и образование: Тезисы докладов и сообщений V Международной конференции «Ребенок в современном мире: права ребенка» (27-29 мая 1998 г.). - СПб.: Омега, 1998. -С.19-21.

3. Мотав танца в изобразительном искусстве Франции конца XIX -начала XX в. // Культурологические исследования: Направления, школы, проблемы: Сб. науч. тр. - СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 1998. - С.147-156.

4. Окончен бал, погасли свечи... (О балах пушкинской эпохи) // Санкт-Петербургская панорама (в печати).

Лицензия ЛР № 065394 от 08.09.97

Подписано в печать 2$./2. ОД Формат 60x84 1/16 Объем п л. Тираж {00 экз. Заказ №

Отпечатано в издательстве "Нестор" 195251, Санкт-Петербург, Политехническая ул., 29

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурол. наук Колесникова, Анна Викторовна

Введение

Глава I. Бал и его социокультурные функции

1. Архетипические функции бала в культуре

1). Функция игры

2). Функция карнавализации. Маскарады и костюмированные балы 17 3). Коммуникативная и нормативно-этическая функция.

Бальный этикет 30 \

2. Презентационные функции бала в культуре

1). Презентационная и дидактическая функции.

Обучение танцам. Детские балы и первый выезд в свет

2). Парадно-церемониальная функции

3). Социально-консолидирующая функция 52 '

4). Функция самоидентификации. «Ярмарка тщеславия»

5). Матримониальная функция. «Ярмарка невест» 71 Бал как образ жизни

Глава II. «Язык» и «грамматика» бала XIX - начала XX вв.

1. Пространство бала в культуре

1). Зеркало

2). Бальная одежда 80 декольтированные платья 85 перчатки 88 бальные туфли 93 шпоры

3). Бальные аксессуары . 96 веер 96 агенда (бальная книжечка)

2. Бальные танцы как знаки культуры бала

1). Полонез

2). Вальс

3). Мазурка

4). Контрдансы 129 Французская кадриль 13 О

5). Полька

6). Котильон

Глава III. Особенности национального бала

1. Русский бал в культуре XVIII - начала XX вв. 144 ^

1) Зарождение русской бальной культуры 144 v

2) «Русский стиль» в бальной культуре

3) Русские маскарады XVIII - XIX вв 159 v

4) Бальная культура русской провинции

2. От истории к современности русского бала 183 Заключение 191 ^ Библиографический список используемой литературы 198 Приложения

Введение диссертации1999 год, автореферат по культурологии, Колесникова, Анна Викторовна

Вопросы культурно-исторического развития России приобретают в настоящее время особую значимость. В последние годы наблюдаются рост интереса к праздничной культуре России и попытки смоделировать и реставрировать отдельные элементы культурной жизни России прошлых веков. Восстановление историко-культурной памяти способствует росту национального самосознания. Тема «Бал в истории русской культуры» представляет интерес для углубления знаний о развитии русской культуры XVIII - начала XX вв.

Актуальность темы исследования. Выбор темы обусловлен значением бала в культуре России. На протяжении более чем двух веков танцевальный вечер являлся одной из главных составляющих отечественной социокультурной реальности, превратившейся в своеобразный знак времени и нашедший отражение в отечественном изобразительном искусстве, музыке и литературе.

Актуальность темы связана также с проблемой научной разработанности вопроса. В современной культурологии отсутствуют самостоятельные фундаментальные исследования, посвященные бальной культуре России XVIII - начала XX вв. Изображение балов как фрагментов русского быта встречается в трудах М.И. Пы-ляева, П.Н. Столпянского, С.Н. Шубинского, Н.К. Шильдера, A.C. Зарина, в периодических изданиях: «Северная пчела», «Санкт-Петербургские ведомости», «Петербургский листок», «Русская старина», «Русский архив», «Вестник Европы», «Всемирная иллюстрация» и др., однако, большинство этих публикаций носит по преимуществу описательных характер. Большой интерес представляет мемуарная литература, которая также может служить источником изучения проблемы. В воспоминаниях А.Т. Болотова, А. де Кюстина, Н.И. Греча, С.М. Волконского, А.Ф. Тютчевой, А.О. Смирновой-Россет, В.А. Соллогуба, Е.А. Сушковой-Хвостовой, Е.А. Нарышкиной, А.П. Керн, братьев Булгаковых, а также в записках членов царской семьи сохранились интересные сведения о балах русского общества XVIII -начала XX вв. Однако попыток обобщить мемуарные материалы по бальной культуре этого периода не предпринималось. Наиболее близки к нашей проблематике работы Ю.М. Лотмана «Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства» и «Поэтика бытового поведения в русской культуре», где автор подробно освещает жизнь русского общества прошлых веков, его традиции и нравы. При этом, подробно описывая «грамматику» дворянского бала, показывая значимость этого феномена для культурной жизни страны, автор не ставит своей задачей проследить генезис и историю развития бальной культуры России XVIII - XX вв.

Уникальный материал предоставляют архивные источники из фондов РГИА: высочайшие повеления по придворному ведомству (Ф 466), камер-фурьерские журналы (Ф 516), документы из фондов церемониальной (Ф 473), гофмаршальской (Ф 476) частей, Петергофского дворцового управления (Ф 490), конторы двора наследника великого князя Александра Александровича (Ф 1339), придворной конторы великого князя Константина Николаевича и великой княгини Александры Иосифовны (Ф 537), дирекции императорских театров (Ф 497), большинство которых ранее не исследовалось.

С конца 90-х годов XX века бальная тема как самостоятельная проблема русской культуры стала привлекать к себе внимание отдельных исследователей. Так, одна из глав книги М. Ереминой «Роман с танцем», вышедшей в 1998 году, посвящена культуре балов, а в 1999 году появилось исследование О.Ю. Захаровой «История русских балов». Первая работа представляет собой добросовестную компиляцию, произведенную на основе выдержек из различных дореволюционных самоучителей бальных танцев и руководств по дирижированию танцевальными вечерами. Односторонность второго исследования связана с тем, что его автор - историк по образованию - рассматривает бал лишь с исторической точки зрения. В обоих случаях не предпринимается попытка дать комплексную оценку бальной культуры, рассмотреть танцевальный вечер как специфический культурно-исторический феномен, своеобразный целостный и ценностный организм.

Исходя из вышеизложенного, можно сказать, что в научной литературе отсутствует системный подход к изучению истории балов в России. Данные теоретической, публицистической и мемуарной литературы в определенной степени формируют наши представления о бальной культуре России XVIII - XX вв. Мы бы хотели предложить новый взгляд на историю русских балов, основанный на взаимосвязи бального этикета, бальных традиций и структуры балов условиям жизни общества в ту или иную эпоху.

Объектом исследования является бал как феномен культуры.

Предмет исследования - русский бал и его национальные особенности; процесс формирования бальной культуры России, динамика развития и изменения русских балов в исторической перспективе во взаимосвязи с переменами в ментально-сти русского общества на протяжении XVIII - начала XX вв.

Целью работы является исследование русского бала XVIII- начала XX как историко-культурного феномена, выявление его основных функций, оценка значения данного феномена для национальной культурной действительности на основе комплексного системного анализа опубликованных и архивных источников.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1. Выявить роль и место бальной культуры в жизни русского общества XVIII -начала XX вв.

2. Проследить эволюцию русской бальной культуры. Выяснить, каким образом история балов соотносится с историей культуры нашей страны и как менялись их характеристики в процессе общекультурного развития России с начала XVIII до начала XX веков.

3. Проанализировать различные виды русских балов в исторической перспективе.

4. Показать «грамматику» и «язык» бала, анализируя последовательность его частей и выделяя его устойчивые элементы.

5. Рассмотреть особенности бальной культуры в столицах и провинции.

6. Показать, как отображалась бальная культура в зеркале русской литературы.

7. Оценить современное значение русской бальной культуры.

Хронологические рамки исследования охватывают период XVIII - начала XX вв. Культурное преобразование нашей страны, предпринятое Петром Первым в начале XVIII в., положило начало появлению в России ряда импортированных с запада элементов культуры, одним из которых явился бал. На протяжении более чем двух веков бал оставался важным структурным элементом дворянского быта, со временем приобретая новые функции и вырабатывая традиции. Бальная культура переставала быть частью исключительно городской столичной и дворянской культур, проникая в провинцию и захватывая другие слои общества.

Методологической основой диссертационного исследования послужили теоретические выводы в работах таких ученых, как Ю.М. Лотман, М.С. Каган, H.A. Хренов, а также системная методология рассмотрения бала как культурно-исторического феномена во взаимодействии культурологического, эстетического и семиотического подходов. Объект и предмет исследования обусловили применение историко-сравнительного метода изучения при создании описательных моделей различных видов балов. Методы работы включают в себя использование системного подхода и метод исторического (ретроспективного) моделирования, позволяющий проследить структуру и эволюцию русских балов, исследовать бальную культуру России в развитии, с изменениями и противоречиями, возникающими в процессе ее формирования и становления. Принцип историзма позволяет рассмотреть становление и развитие русских балов в конкретно-исторических условиях и связях. Эмпирический метод - с опорой на обширный круг источников - дает возможность представить явление со всех сторон. Рассматривая изображение бальной культуры в русской литературе, применяются методы искусствоведческого анализа. Выявление особенностей бальной культуры в динамике времени, их анализ и сопоставление, подкрепление теоретических выводов документальными источниками - основное направление исследовательской работы.

Научная новизна: Впервые предложено комплексное историко-культурологическое исследование бальной культуры России XVIII - начала XX вв., кроме того, впервые обобщены материалы русской художественной литературы, отображающей русский бал. Это позволяет представить данный феномен как уникальный культурно-исторический комплекс.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что настоящая диссертация является первым культурологическим, то есть целостным междисциплинарным и системным исследованием бала как феномена русской культуры.

Практическая значимость исследования заключается в том, что основные положения диссертации могут быть использованы в историко-научных и историко-культурных исследованиях, а также при разработке учебных курсов по мировой художественной культуре, истории мировой и отечественной культуры, практике преподавания предметов гуманитарного цикла в общеобразовательной школе, включены в содержание специальных курсов по истории танца XVIII-XX веков. Результаты исследования должны способствовать углублению представлений о месте балов в русской и мировой культуре. Кроме того, в связи с появившейся в последние годы тенденцией к реставрации бальной культуры в современной России, материалы диссертации могут представлять определенный интерес для организаторов подобных танцевальных собраний и, в целом, способствовать духовному возрождению России.

Логика поставленных цели и задач, предмет и объект исследования определили структуру диссертации: введение, 3 главы, заключение, библиографический список используемой литературы и приложение.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Бал в истории русской культуры"

Заключение

Предпринятое в работе изучение более чем трехвековой истории бала в России позволило раскрыть сущностные характеристики танцевального вечера и его функциональное значение для русского общества. На основе проведенного исследования русского бала как культурно-исторического и эстетического феномена можно сделать следующие выводы:

• Появившись в России в начале XVIII века, бал на протяжении более чем двухсот лет представлял собой целостный, органичный, ценностный феномен русской культуры. 4

• Несмотря на то, что бал как явление не был присущ традиционной русской культуре, а был импортирован с запада вместе с другими новациями, включенными в реформирование общественной и культурной жизни России, его появление в стране было обусловлено сущностными социально-культурными потребностями (связанными в первую очередь с интересами верхов и подготовившими почву для скорейшего проникновения нововведений в Россию). Именно поэтому, вопреки многочисленным противникам нового элемента жизни и настороженному отношению к нему со стороны служителей культа, танцевальный вечер довольно быстро становится неотъемлемой частью обновляющегося образа жизни россиян.

• Бал вступил в противоречие с распространенными традициями и культурными навыками нашей страны и нарушил некоторые основы ее общественной жизни (был снят запрет на танцы в рамках светского общения, высвобожденная из «плена теремной культуры» женщина приобрела на танцевальных собраниях статус «царицы бала»). Однако бал явился одним из эффективных способов выведения культуры из патриархального, замкнутого состояния России, трансформации ее культуры из средневековой в западноевропейскую. Ассамблеи стали местом, где русские люди всех возрастов не только учились развлекаться по-иностранному - эти общественные собрания были призваны научить правильно одеваться, общаться, вести себя в обществе, помогали русскому человеку приобщиться к плодам западной цивилизации.

Бал - это один из краеугольных камней фундамента эстетической культуры России нового времени, это прорыв к гармонизации эстетического пространства культуры. Эстетика танцевального вечера во многом сопрягалась с идеей порядка, со стремлением бала к созданию совершенной, упорядоченной формы. Великолепие бальных туалетов, красота музыки, изобилие яств на праздничном столе, вызывая сильные эмоциональные переживания, не оставляли равнодушным ни одного приглашенного. Балы являлись одним из наилучших способов оптимизации коммуникативной системы. С момента своего появления в России танцевальные собрания превратились в новую форму общения, решительно порывавшую с нормами поведения в допетровской России. Общение было важной составляющей любого танцевального вечера, не уступающей по важности даже организационному стержню бала - танцам. Танцевальная зала приобретала функции клуба, где предоставлялась уникальная возможность завязать новые знакомства, необходимые для продвижения по службе и вхождения в новое общество, найти достойную партию своим детям и даже быть представленным членам царской семьи.

Бал - один из важнейших инструментов сигнификации социальных отношений и структуры русского общества. На первых порах своего существования в России танцевальный вечер в форме петровских ассамблей консолидировал представителей различных сословий, занимавшихся общим делом - строительством новой России - в совместном проведении досуга. После смерти Петра I аристократия изгнала из собраний представителей других сословий, и танцевальный вечер стал инструментом социальной стратификации. Это, однако, не означало, что бальная культура осталась частью лишь дворянской культуры. Напротив, захватив другие слои общества, она способствовала формированию сословной корпоративности. Ассамблея как полисословная акция распалась на составляющие, превратившись, с одной стороны, в дворянские балы со строго ритуализированой программой, с другой стороны, в танцевальные вечера средних слоев общества.

Огромные масштабы отечественной культуросферы объясняли наличие различных модификаций русского бала - от многотысячных публичных балов в Зимнем дворце до небольших танцевальных вечеров в провинции. Здесь позиции традиционной культуры были особенно сильны, а бытовое поведение менее ритуализировано. Смешиваясь с новыми европейскими влияниями, элементы традиционной культуры приобретали странные формы, становясь «смесью французского с нижегородским». И все же, исследование показало, что, хотя место проведения балов сильно влияло на характеристики танцевального вечера, его семиотику и «грамматику», национальная специфика ощущалась практически всегда.

• Одна из основных черт русского бала - его синтетичность. Бальная культура включала в себя разные стороны дворянской жизни: культуру бальных помещений (бальных зал, курительной, буфетной, игровой комнат), бальных аксессуаров, одежды и, конечно, умения танцевать. Обрамление танцевальной залы, ее «рама»: архитектоника зала и окружающего его пространства, сервировка стола играли важное значение. Также, как и на западноевропейских собраниях, ассамблеи в России не ограничивались одними танцами. В домах, где проводились собрания, выделялись специальные комнаты для игр: шахмат, шашек, бирюлек и помещения для новомодного развлечения - курения. Ассамблеи времен Петра I отличались значительным дидактизмом, в последующие эпохи дамы и кавалеры приходят на балы по большей части в поисках развлечения. При этом важно отметить, что, если на петровских ассамблеях основным развлечением были танцы, и в них обязаны были принимать участие все присутствующие, независимо от возраста и положения в обществе, то к концу XVIII века для определенного круга людей танцы перестали быть целью их посещения бала; они приезжали на танцевальные собрания для общения или жаждали других развлечений. Комплекс развлечений в XVIII - XIX вв. был весьма ограничен и далек от той индустрии развлечений, которая появилась в XX веке. Выбор развлечения распределялся между посещением театра, музыкального концерта или бала (во время постов единственным разрешенным местом проведения досуга была концертная зала), причем обычно предпочтение отдавалось последнему. Это объяснялось отчасти тем, что многие танцевальные собрания включали в свою программу и музыкальные выступления, и даже театральные постановки. На балах нередко выступали модные певцы, чтецы-декламаторы, поэты, иногда на них показывались небольшие балетные дивертисменты. Особой популярностью в XIX веке пользовались живые картины, которые заблаговременно готовились приглашенными на бал. Со времен петровских ассамблей непременным спутником бала была игра. В отличие от Европы на светских собраниях начала XVIII века азартные игры, в том числе карты, были запрещены. Поэтому кавалеры тренировали свой ум за партией в шашки или шахматы. Карточная игра становится обязательной частью бального вечера при Анне Иоанновне, и с этого времени многие кавалеры и пожилые дамы предпочитают комнату с зелеными столами танцевальной зале. Помимо карточных игр хозяева бала устраивали лотереи, фанты, различные конкурсы. Обычно это происходило на небольших семейных танцевальных вечерах, где приглашенные были близко знакомы друг с другом. Нередко балы сопровождались красивыми фейерверками. Венчался бал пышным ужином, на организаций? которого хозяева тратили огромные суммы. Благодаря органичному единству всех его составляющих, бал превращался в уникальный культурный комплекс, который был призван обеспечить достойный досуг приглашенным на бал дамам и кавалерам, избавить их от монотонности обыденного.

• Одним из важнейших свойств русского бала была его полифункциональность. В работе выделяются архетипические (универсальные, неизбывные) и презентационные (позволяющие рассматривать бал в качестве социокультурной инициации индивидуума в социум) функции танцевального вечера. В зависимости от места проведения танцевального вечера, его типа и назначения (столичный/ провинциальный, частный/ публичный, простой/ костюмированный бал) менялась специфика его функционирования. Кроме того, исследование подтвердило, что на характеристики танцевального вечера влияло и время его проведения: в процессе эволюции феномена бала неоднократно наблюдалась переакцентация его функций. Так, если на первых этапах становления бальной культуры в России наиболее значимыми представлялись социальные функции (социально-консолидирующая, коммуникативная функции), то к середине XIX века на первый план вышли развлекательная, эстетическая, художественная функции. Совокупность архетипических и презентационных функций превращала бал в феномен, которому во многом был подчинен образ жизни человека двух прошлых веков.

• Бал в качестве целостного культурно-исторического и эстетического феномена обладал внутренним единством и собственными границами, внутри которых просматривается определенное движение вперед. Танцевальный вечер имел строгую композицию, где каждая его ступень характеризовалась определенными правилами поведения, темами общения, музыкой. При рассмотрении «грамматики» бала мы можем заметить, что, в зависимости от характера исполнения и темпа, каждый танец приобрел свое место в бальном пространстве. Бальная цепочка: строгий, торжественный полонез - чопорная кадриль - романтический вальс - изысканная мазурка - веселая полька - неуправляемый котильон - представляла собой эволюцию от церемониала к игре.

• Русский бал нес в себе характерные типические качества, обусловленные историко-культурными обстоятельствами жизни страны и ментальностью русского общества. В отличи® от поликультурного европейского бала, русский танцевальный вечер - национально-специфичен, что выразилось в ряде его уникальных особенностей:

1. В исполнении полонеза, немецкого вальса, французской кадрили неизменно ощущалось влияние русской национальной культуры.

2. Одной из отличительных черт русских светских собраний стала традиция исполнения на них русских народных танцев. Появившись на петровских ассамблеях как один из пережитков старины, русская пляска прочно укоренилась на придворных балах. В последующие эпохи сосуществование двух культурных традиций - древнерусской и западно-европейской приобрело еще более очерченные формы, а новое профессиональное, рафинированное исполнение русской пляски привело к появлению «окультуренного», «облагороженного» стиля русского танца.

3. Стремление сохранить и укрепить самобытность русской нации, споры об особенностях национального характера, поиски национальной специфики художественного поведения и формирование «русского стиля» в различных сферах творческой деятельности в бальной культуре выразились в появлении многочисленных балов, стилизованных под русскую тему, на которых приглашенные, облаченные в национальные костюмы, слушали народные песни и исполняли народные танцы.

• К рубежу XIX - XX веков содержание понятия бала девальвировалось. Резко сократилось число пышных придворных и частных балов. На смену им пришли публичные танцевальные вечера, имевшие по преимуществу коммерческий характер. Помимо этого, наблюдался процесс упрощения бального этикета, отказ от многих традиционных ритуализированных форм танцевального собрания, что затрагивало саму суть явления, подтачивая его основы изнутри. Гражданская война и революция 1917 года поставили точку в официальной истории бальной культуры в России. Однако история танцевальных собраний на этом не закончилась - танцевальный вечер продолжал присутствовать в отечественной культурно-художественной памяти в качестве «танцулек» конца 1917 года, балов выпускников, а в настоящее время балов предпринимателей, художественной интеллигенции, потомков дворянских родов, занимая важное место в отечественном культурном наследии.

• Образ бала широко представлен в отечественной художественной культуре, получив наиболее полное выражение в литературе. В ходе исследования было замечено, что изображение сцен бала у классиков русской литературы редко применяется лишь в качестве красивого фона тех или иных коллизий литературного произведения. Обычно изображение сцен бала совпадает с кульминационными моментами в развитии сюжетной линии художественного произведения (Именно на балу происходит судьбоносная встреча Наташи Ростовой и Андрея Болконского, здесь же зарождается интрига в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина» и драме М.Ю. Лермонтова «Маскарад»), При этом, изучение и сопоставление обширного корпуса литературных источников показало, что, если в реальной жизни отношение к балу колебалось между его радостным восприятием и настороженным опасением, то для художественного сознания ощущался явный перевес в сторону его тревожного восприятия, «минорной» атмосферы. Бальная зала превращалась в место роковых страстей и запутанных интриг, где царил злой фатум, разбивавший сердца и переплетавший судьбы. Бал персонифицировался, приобретал способность самостоятельно судить и наказывать.

Таким образом, подводя итог всему вышесказанному, можно утверждать, что танцевальный вечер на протяжении более чем двух веков представлял собой одну из главных составляющих культурной жизни России, неотъемлемую часть отечественной культурно-исторической реальности. Неизменно его присутствие в музыке, изобразительном искусстве и, особенно, в литературе. Ощутимо его влияние на различные стороны отечественной культуры, ее исторической жизни и духовного содержания. Поэтому, мы в праве утверждать, что бал - это символ определенной эпохи в истории России.

Настоящая работа не претендует на всеобъемлющее исследование бальной культуры России. Сознательно акцентировав свое внимание на культуре дворянских танцевальных вечеров как классических образцах бального собрания, мы лишь поверхностно осветили историю танцевальных собраний других социальных слоев. Являясь слепками с дворянских балов, они, однако, имели свои специфические характеристики. Более детальное изучение подобных танцевальных собраний позволит глубже проникнуть в своеобразие отечественной культуры, уточнить и конкретизировать представление о месте балов в истории страны.

Исследуя бальную культуру России, мы не могли не коснуться истории европейских балов и, шире, бала как общекультурного феномена. Дальнейшие исследования могут быть построены на более тщательном и глубоком рассмотрении проблемы национального бала, его особенностей в различных странах мира, взаимодействия различных национальных бальных культур. Неохваченным остался и обширный пласт вопросов, связанных с современным функционированием бала в странах Западной Европы и Америки. Указанные перспективы дальнейшего исследования бальной культуры подтверждают значимость данного феномена, его принадлежность фонду общечеловеческих ценностей.

Список научной литературыКолесникова, Анна Викторовна, диссертация по теме "Историческая культурология"

1.Авдеева Е.А. Заметки о старом и новом русском быте. - СПб.: тип. Штаба военно-учебных заведений, 1842. - 153 с.

2. Аксакова-Сиверс Т.А. Семейная хроника. Paris: Atheneum, 1989. -кн.1 - 370 е., kh.II - 351 с.

3. Алданов М.А. Ключ. Бегство. М.: ACT-ЛТД, 1998. - 576 с.

4. Алексеев А. Средь шумного бала//Домовой. 1995. - № 2. - С.49-50

5. Алянский Ю.Л. Танцы на краю пропасти/ТВечерний Петербург. 1993. - № 289. -С.З

6. Алянский Ю.Л. Увеселительные заведения старого Петербурга. СПб.: АОЗТ «Пф», 1996. - 268 с.

7. Андреев Н. Петербургская Россия. Эпоха Александра I. (Культурно-исторические очерки России, № 11). СПб.: В.И. Яковенко, 1913. - 103 с.

8. Антонов Б. Танцевальные вечера в Петербурге//Нева. 1992. - № 1. - С.268272

9. Антонов П. Балы концертные, Эрмитажные . зрелище было феериче-ское//Час пик. 1993а. - № 29. - С. 14

10. Ю.Антонов П. Петербургские балы//Час пик. 1993b. - № 26. - С. 14

11. П.Арапова А.П. H.H. Пушкина-Ланская. М.: Демиург, 1994. - 126 с.

12. Арнольд Ю. Воспоминания. М.: тип. Э. Лисснера, 1892. - 204 с.

13. Артемова Е.Ю. Культура и быт России последней трети XVIII века в записках французских путешественников. Автореферат на .- М.: АН СССР. Ин-т истории СССР, 1990. 26 с.

14. Бал в костюмах у графа Н.В. Орлова-Денисова// Московитянин. 1851. - № 5.-8 с.

15. Бал рязанского дворянства в честь избрания на второе трехлетие Губернским предводителем дворянства Леонида Матвеевича Муромцова. Рязань, 1881. — 8 с.

16. Барабанова М.Б. Летний сад в социокультурном аспекте//Петербургские чтения 97. СПб.: Русско- балтийский инф. центр БЛИЦ, 1997. - С.620-622

17. Баратынский Е.А. Бал//Стихотворения и поэмы. Л.: Сов. писатель, 1958.1. С.273-294.

18. Барковская B.C. Новейший учебник и самоучитель танцев. Тифлис: тип. Конт. газ. «Кавказ», 1890. - 32 с

19. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М.: Худ. лит., 1990. - 543 с.

20. Бегичев Д.Н. Ольга. Быт русских дворян в начале нынешнего столетия. -СПб.: Изд. А. Смирдина, 1840. 408 с.

21. Белый А. Маскарад. Собр. соч. в 2-х тт., Т.1. ML: Худ. лит., 1990. -С.-127129

22. Белый А. Петербург. Собр. соч. в 2-х тт., Т.2. М.: Худ. лит., 1990. - С.7293

23. Бельская А. Очерки институтской жизни былого времени//3аря. 1870, кн.8. - С.107-149, кн.9. - С.3-65

24. Беляев М.Д. H.H. Пушкина в портретах и отзывах современников. СПб.: Библиополис, 1994. - 112 с.

25. Бердяев H.A. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX -начала XX вв.//0 России и русской философской культуре. М.: Наука, 1990. -С.43-272

26. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. М.: Прогресс, 1988.-400 с.

27. Беспятых Ю.Н. Петербург Анны Иоанновны в иностранных описаниях. -СПб.: БЛИЦ, 1997.-493 с.

28. Благово Д.Д. Рассказы бабушки. СПб.: Тип. A.C. Суворина, 1885. -461 с.

29. Блазис К. Танцы вообще, балетные знаменитости и национальные танцы. -М.: тип. Лазаревского ин-та вост. яз., 1864. 225 с.

30. Блок А. Балаганчик. Собр. соч. в 8 тт., Т.4. М.-Л.: Гослитиздат., 1961. -С.7-2231^»огословский М.М. Быт и нравы русского дворянства в первой половине XIII вГ- Пг.: Задруга, 1918. 47 с.

31. Богословский М.М. Русское общество и наука при Петре Великом. Л.: Изд-во АН СССР, 1926 - 28 с.33..Болотов А.Т. Записки. СПб., 1871. - Т. 1 - 967 е., Т.2 - 896 с.

32. Борисов С. Ледовый бал на Неве//Вечерний Петербург. 1992. - № 60. - С.З

33. Бороноев А.О., Смирнов П.И. Россия и русские: характер народа и судьбы страны. СПб.: Лениздат, 1992. - 142 с.

34. Борсук Ф.Д. Самоучитель настоящего венского вальса. Могилев: тип. Ш.А. Фридлянда, 1903. - 15 с.

35. Брабич В.М. Карусель на Адмиралтейском лугу//Санкт-Петербургская панорама. 1992. - № 5. - С.34-35

36. Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь, Т.36. СПб.: Ти-по-лит. И.А. Ефрона, 1896. - 962 с.

37. Булгаков А.Я. Письма к отцу//Русский архив. 1899. - кн.1. - С. 167-180, 246-252, 396-409, 545-622.

38. Булгаков А.Я. Письма к брату//Русский архив. 1900 - С.493-518, 1902 -42-157, 269-325, 507-542, 577-66226.

39. Булгаков М.Б Белая гвардия. Мастер и Маргарита. Минск: Юнацтва, 1988.-400 с.

40. Булгаков К.Я. Письма к брату//Русский архив. 1904. - кн.1. - С.70-98, 244-286, 407-449, 555-588.

41. Булгаков Я.И. Письма к сыну//Русский архив. 1898. - кн.2 - С.41-66, 289-302, 365-387.

42. Булгарин Ф.В. Новое общественное заведения//Северная пчела, 1830а. № 15.-С.2-3

43. Булгарин Ф.В. Новый маскарад в доме госпожи Энгельгардт//Северная пчела, 1830b. -№ 17. С.2-4

44. Булгарин Ф.В. Маскарад, 9 февраля у госпожи Энгельгардт//Северная пчела, 1830с. -№ 18.-С.4

45. Булгарин Ф.В. Маскарад в доме госпожи Энгельгардт//Северная пчела, 1830d. № 21. - С.1-2

46. Бунин И.А. Собр. соч. в 9 тт. -М.: Худ. лит., 1965 1967.

47. Бурышкин П.А. Москва купеческая: Записки. М.: «Современник», 1991. -299 с.

48. Васильева-Рождественская М.В. Историко-бытовой танец. М.: Искусство, 1963.-22 с.

49. Васильчикова Л.П. Исчезнувшая Россия: Воспоминания княгини Л.Л. Ва-сильчиковой. СПб.: Петербургские сезоны, 1995. - 543 с.

50. Вашкевич Н. История хореографии всех веков и народов. М.: изд. Кне-бель, 1908.-79 с.

51. Вдовина Л.Н. Повседневность городской жизни русской провин-ции//Русская провинция. М.: РИК, 1993. - С.43-47

52. Век Просвещения. Россия и Франция. Материалы научной конференции «Випперовские чтения». М.: ГМИИ, 1989. - 300 с.

53. Вересаев В.В. В юные годы. М.: Недра, 1927. - 218 с.

54. Вересаев В.В. Пушкин в жизни. В 2-х тт. СПб.: Лениздат, 1995. - т.1 -430, т.2-478 с.

55. Вилинбахов Г.В. О функциях Зимнего дворца//Анциферовские чтения. Л., 1989. - С.146-147

56. Вистенгоф П. Очерки Московской жизни. М.: тип. С. Селиванского, 1842. -210с.

57. Воейков В.Н. С царем и без царя: Воспоминания последнего дворцового коменданта государя императора Николая II. М.: Терра, 1995. - 480 с.

58. Военский К.А. Русский двор при Петре III и Павле I. СПб.: типо-лит. В.В. Комарова, 1903.-508 с.

59. Волков Н.Е. Двор русских императоров в его прошлом и настоящем. -СПб.: печатня Р. Голике, 1900. 246 с.

60. Волкова М.А. Грибоедовская Москва в письмах к В.И. Ланской//Вестник Европы. 1875. - Т.Х. - С.221-225

61. Волконский С.М. Воспоминания. -М.: Искусство, 1994. 286 с.

62. Воронина И.А. Историко-бытовой танец. М.: Искусство, 1980. - 128 с.

63. Воронов Н.И. Воспоминания об императоре Николае I и его семье, бывшего кадета второго корпуса Н.И. Воронова. Владимир: тип. т-ва В.Е. Андреев и К.,1907,- 16 с.

64. Воронцов М.С. Выписки из дневника светлейшего князя М.С. Воронцова с 1845 по 1854 гг. СПб.: тип. М.М. Стасюлевича, 1902. - 45 с.

65. Воспоминания и дневники XVIII- XX вв. Указатель рукописей. М.: Книга, 1976.-621 с.

66. Всеволодская-Голушкевич О. Веселая царица и русская пляска//Советский балет,-1991.-№ 2. С.41-45

67. Вульф А.Н. Дневник. 1828-1831. Петроград: М. И С. Сабашниковы, 1915.- 246 с.

68. Гавликовский H.JI. Руководство для изучения танцев. СПб.: Рус. скоропе-чатня, 1907.- 160 с.

69. Галкина Т.И. Детские годы Великого князя Александра Николаевича в Царском селе// Александр II и его эпоха: Тезисы докладов конференции. СПб.: Государственный музей-заповедник «Царское село», 1995. - С. 9-12

70. Гарин-Михайловский Студенты. Собр. соч. в 5-ти т., Т.2. М.: Худ. лит., 1957.-562 с.

71. Гершензон М.О. Грибоедовская Москва. M.: М. И С. Сабашниковы, 1914.- 120 с.

72. Гете И.В. Страдания юного Вертера. Собр. соч. в 10 тт., Т. 6. М.: Худ. лит., 1978. - 180 с.

73. Глинский Б.Б. Царские дети и их наставники. СПб.: т-во М.О. Вольф, 1912.-330 с.

74. Глушковский А.П. Воспоминания балетмейстера. -M.-JI.: Иск-во, 1940. -248 с.

75. Гоголь Н.В. Мертвые души. Собр. соч. в 6 тт., Т. 5. М.: Худож. лит., 1949.- 428 с.

76. Гозенпуд A.A. Дом Энгельгардта: из истории концертной жизни Петербурга первой половины XIX века. СПб.: Сов. композитор, 1992. - 245 с.

77. Голсуорси Дж. Собственник. Собр. соч. в 16 тт., Т.1. М.: Правда, 1962. -416 с.

78. Город и культура. Сборник статей. СПб.: СпбГиК, 1992. - 171 с.

79. Готье Т. Путешествие в Россию. М.: Мысль, 1988. - 396 с.

80. Греч Н.И. Записки о моей жизни. М.: Книга, 1990. - 392 с.

81. Грибоедов A.C. Горе от ума. М.: Худож. лит., 1946. - 144 с.

82. Григорович Н.И. Придворные маскарады 1750-1752 гг.//Русская старина. -1874.-Т.Н.-С.775

83. Гришкевич Б. Руководство дирижировать танцами. Вильно: "Znicz", 1910.-58 с.

84. Громилов С. Полька в Париже и Петербурге. СПб.: тип. СПб. губерн. Правления, 1845. - 64 с.

85. Грубер Б.А. Венский вальс и полька. Киев: тип. М. Рутгайзера, 1903.29 с.

86. Грубер Б.А. Руководство к самообучению бальным танцам. Одесса:, 1903. - 18 с.

87. Даль В.И. Картины русского быта. СПб., 1856. - 50 с.

88. Дашкова Е. Записки. М.: Мысль, 1992. - 260 с.

89. Деловой и веселящийся Санкт-Петербург. Новый путеводитель адрес -календарь и хроника на 1895 г. - СПб., 1895. - 344 с.

90. Демиденко Ю. Петербургские балы художников//Наше наследие. 1995. -№ .-С.35-40

91. Державин Г.Р. Записки//Сочинения. т .6 - СПб., 1876. - С.556-557

92. Дмитриев И.И. Полное собр. стихотворений. Л.: Сов. писатель, 1967. -502 с.

93. Долгоруков И.М. Капище моего сердца, или словарь всех тех лиц, с коими я был в разных отношениях в течении моей жизни. М.: Унив. тип., 1890. - 402 с.

94. Достоевский Ф.М. Двойник. Полное собр. соч. В 30 тт., Т.1. Л.: Наука, 1972.-520 с.

95. Дуков Е. Бальная культура России XVIII- первой половины XIX века// Музыкальная академия. 1996. - № 3-4. - С. 147-154

96. Евреинов М.М. Записки московского ополченца 1812 г. М.М. Евреинова. Память о 1812 г.//Русский архив. 1874. - кн.1. - С.95

97. ЮО.Екатерина II Записки. СПб.: Суворина, 1907. - 750 с. 101.Еремина М.Ю. Роман с танцем. - СПб.: ООО ТФ «Созвездие», 1998. -252 с.

98. Ермилов Н. Черты из жизни императора Николая Павловича. По рассказам современников. СПб.: изд. Крайз, 1900. - 182 с.

99. И)).Жизнь в свете, дома и при дворе. М.: СП «Интербук», 1990. - 140 с.

100. Жильяр П. Император Николай II и его семья. Л.: Лениздат, 1990. -420 с.г^ 105лЖитейская мудрость или правила вежливости и светских приличий. -СПб., 1871.- 104 с.

101. Юб.Жол тсовский А. Морфологические и исторические корни рассказа Л.Н. Толстого «После бала»//Блуждающие сны и другие работы. М.: Худ. лит., 1994. -С.87-102

102. Забелин И.Е. Хроника общественной жизни в Москве с половины XVIII столетия//Современник. 1889. - т.ХХХП, отд.П. - С. 1 -41108уЗаписки и воспоминания русских женщин XVIII -пер. половины XIX вв. -М.: Мысль, 1990.-390 с.

103. ЦО^.Зарин А.Е. Царские развлечения и забавы за 300 лет. Исторические очерки. М.: тип. И.Д. Сытина, 1913. - 148 с.

104. Засосов Д.А., Пызин В.И. Из жизни Петербурга 1890-1910-х гг. Записки очевидцев. Л.: Лениздат, 1991. - 269 с.

105. Захарова О.Ю. Бал эпохи Петра Великого//Родина. 1995. - № 1. -С.117-119

106. Захарова О.Ю. Веселье без перерыва. Балы и маскарады Елизаветы Пет-ровны//Родина. 1995. - № 6 - С.84-88

107. И.Захарова О.Ю. История русских балов. М.: Журналист, агентство «Гласность», 1999.-88 с.

108. Захарова О. Не потерять каданс//Родина.- 1996. № 3. - С.58-60115.3ет И.В. Новый салонный танец «Каприз». Казань: лито-тип. И.Н. Харитонова, 1899. - 15 с.

109. Золотой век Екатерины Великой: Воспоминания. М.: Изд-во Моск. Унта.,1996. - 328 с.117.3оля Э. Бальная книжечка. Собр. соч. в 26 тт., Т.1. М.: Худ. лит., 1960. -С. 22-37118.3оммер В.И. Крепостное право и дворянская культура в России XVIII в.

110. М.: тип. т-ва И.Д. Сытина, 1910. 156 с.

111. Иванов И.И. Новейший самоучитель бальных танцев. М.: тип. П.В. Бельцова, 1908.-48 с.

112. Ивановский Н.П. Бальный танец XVI-XIX вв. JI.-M.: Искусство, 1948.22 с.

113. Идельсон М.И. Венский вальс с фигурами. Гомель: типо-лит. Ш.А. Соськина и X. Кагана, 1899. - 32 с.

114. Ильин И.А. За национальную Россию. Манифест русского движе-ния//Слово, 1991. № 7. - С.75-90

115. Император Николай I. Его жизнь, царствование и черты характера. М.: Универ. тип., 1907. - 78 с.

116. Ирошников Н. Николай II последний русский император. - СПб.: Духовное просвещение, 1992. - 511 с.125^История жизни благородной женщины. -М.: Новое литер, обозрение, 1996.^478 с.

117. Каган М.С. Град Петров в истории русской культуры. СПб.: АО «Сла-вия», 1996.-408 с.

118. Каган М.С. Культура города и пути ее изучения//Город и культура. Сборник статей. СПб.: Академия Культуры им. Н.К. Крупской, 1992. - С.15-34

119. Капелюшник Н.И. Руководство для легкого изучения дирижирования и самоучитель главных танцев. Пинск: типо-лит. Р. Вилькович, 1900. - 16 с.

120. Карамзина E.H. Из дневника Екатерины Николаевны Карамзиной, впоследствии княгини Мещерской. СПб.: тип. М.М. Стасюлевича, 1908. - 24 с.

121. Карнович Е.П. Замечательные богатства частных лиц в России. М.: Символ, 1992.-283 с.

122. Карнович Е.П. Император Николай I. Его царствование и черты характера в рассказах современников. СПб.: т-во М.О. Вольф, 1897. - 24 с.

123. Аз^Сарнович Е.П. Ассамблеи при Петре Великом// Исторические рассказы и очерки СПб.: Тип. Суворина, 1884. - С.238-250

124. Кветная О.В. Историко-бытовой танец в репертуаре хореографических коллективов: Учебно-методическое пособие. М.: ЗНУИ, 1981. - 76 с.

125. Кеворков Э.Х. Дирижер бальных вечеров. Екатеринбург: типо-лит. А.П.1. Сташевского, 1899. 16 с.

126. Керн А.П. Воспоминания. Дневники. Переписка. -М.: Правда, 1989. -480 с.

127. Кирсанова P.M. Костюм в русской художественной культуре XVIII -первой половины XX вв. М.: Искусство, 1995. - 381 с.

128. Клемм Б. Новейший самоучитель к изучению общественных и художественных танцев. СПб.: тип. А. Каспари, 1884а. - 171 с.

129. Клемм Б. Теоретико-практический самоучитель общественных танцев. -М.: С.И. Леухин, 1884b. 144 с.

130. Княжицкий А., Невский А., Усова Е. Путешествие в пушкинскую Москву.- М.: Мирос, 1993.-96 с.

131. Князьков С.А. Из прошлого Русской земли. Времена Петра Великого. -М.: Планета, 1991.-709 с.

132. Князьков С.А. Москва в ее прошлом и настоящем. Т. 8. М., 1911. - 126 с.

133. Князьков С.А. Санкт-Петербург и Санкт-Петербургское общество при Петре Великом. СПб.: П. Луковников, 1914. - 80 с.143 .Коваленко Т.А. Дворянская культура//Вторые культурологические чтения.- М.: ИППК МГУ, 1997. -С.41-52

134. Козырев A.B. Культурные реформы Петра Первого. Ставрополь: Ставропольская краевая типография, 1948. - 20 с.

135. Колиньяр, де' Практический самоучитель бальных танцев для обоего пола.- М.: тип. А. Гатцука, 1890. 204 с.

136. Коллинс С. Нынешнее состояние России, изложенное в письме к другу, живущему в Лондоне. М.: Университетская Тип., 1846. - 48 с.

137. К омелова Г.Н. Публичные маскарады в Зимнем дворце в XVIII в.// Эрмитажные чтения памяти Б. Пиотровского. СПб.: Государственный Эрмитаж, 1993. -С. 21-23

138. Кондаков A.A. Дирижерство танцев: вальса, мазурки, кадрили и котильона. Баку: тип. Губернского правления, 1906. - 30 с.

139. Коренное изменение русского быта при Петре I. М., 1869. - 72 с.

140. Корнилович А.О. Балы в России //Полярная звезда. 1823. - С.3-5 151)Корнилович А.О. Нравы русских при Петре Великом. - СПб.: A.C. Суворин, 1901.-88 с.152^Сорнилович А.О. Первые балы в России// Сочинения и письма. М.-Л.: Изд. АН СССР, 1957. - С.179-188

141. Корнилович А.О. Русская старина. Карманная книжка для любителей отечественного на 1825 г. СПб.: тип. Департамента Народного Просвещения, 1824. -352 с.

142. Корф Восшествие на престол императора Николая I. СПб., 1857. - 238 с.

143. Крадман A.A. Программа бальных и характерных танцев, составленных для училищ и курсов учительницей танцев A.A. Крадман. Казань, 1916. - 38 с.

144. Краснобаев Б.И. Очерки истории русской культуры XVIII века,- М.: Просвещение, 1987. 384 с.

145. Кублицкий Г.Ф. Кадриль-лансье. Одесса: тип. Ульриха и Шульце, 1870. - 13 с.

146. Кублицкий Г.Ф. Французская кадриль. Одесса: тип. Алексомати, 1884.26 с.

147. Культура и искусство Петровского времени. Л.: Аврора, 1977. - 200 с.

148. Культура русской провинции XVIII- нач.Х1Х вв. М.: ГПИБ. Отдел массовой работы, 1996. - 20 с.

149. Куприн А.И. Собр. соч. в 6 тт. -М.: Худ. лит., 1957 1958

150. Кургатников А. Оригинальный отказ Павла I от поездки на бал к кн.Куракину//Нева. 1992. - № 11-12. - С.286-2871бЗ.Кургатников А. Повествование о России XVIII в. от Петра Великого до Павла 1//Нева. 1992. - №8. - С.203

151. Курочкина И.Н. Взаимодействие этикета, обычаев и традиций в русском j обществе второй половины XVIII века. Автореферат на соискание . М.: Мое- ' ковск. гос. социал. ун-т, 1997. - 30 с.

152. Кусков И. Танцевальный учитель, заключающий в себе правила и основания сего искусства к пользе обоего пола, со многими гравированными фигурами и частью музыки. СПб.: При Импер. Шляхетском Сухопут. Кадетском корпусе, 1794.-45 с.

153. Кюстин Адольф де Записки о России французского путешественника маркиза де Кюстина, изложенные и прокомментированные В. Нечаевым. М.: СП

154. Интерпринт», 1990а. 350 с.

155. Кюстин Адольф де Николаевская Россия. М.: Политиздат, 1990b. - 350 с.

156. Лелина В. Город влюбленных//Нева. 1995. - № 8. - С.235-239

157. Линдрет Н. Первоначальный правила для изучения бальных танцев. Составил учитель танцевания Линдрет для реального училища при Московском Николаевском сиротском институте. С рисунками и нотами для скрипки. М.: тип. В. Готье, 1871.-11 с.

158. Лист Ф. Ф. Шопен. -М.: Музгиз, 1936.-230 с.

159. Лихой русский танцор и плясун без помощи учителя или книга-школа и самоучитель всех русских плясок и домашних, бальных и общественных танцев. -М.: тип. Ф.К. Иогансон, 1885.- 178 с.

160. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (ХУШ-нач.Х1Х века). СПб.: Искусство-СПб., 1994. - 399 с.

161. Лотман Ю.М. Избранные статьи. В 3-х тт. Таллин: Александра, 1992.

162. Лотман Ю.М. Пушкин. СПб.: Искусство, 1995. - 847 с.

163. Любецкий С.М. Село Останкино с окрестностями своими. Воспоминания о старинных праздненствах, забавах и увеселениях в нем. М.,1868. - 120 с.

164. Любецкий С.М. Старина Москвы и русского народа в историческом отношении с бытовою жизнью русских. М.: тип. Н.Ф. Савича, 1872. - 350 с.

165. Максин А. Изучение бальных танцев. М.: тип. Н. Степанова, 1839. - 46 с.

166. Маркевич Б.М. Перелом. Полное собр. соч., т.VI. М.: Изд. Саблина В.М., 1912.-510 с.

167. Маскарад//Энциклопедический словарь Брокгауза Ф.А., Ефрона И.А. -СПб., 1896. Т.36. - С.715-716

168. Маслов П. Танцор и дирижер. Полный самоучитель всех употребительных и новейших модных бальных танцев. -М., 1911.-88с.

169. Т84^4едведева С.Д. Из истории быта, нравов, культурной жизни России Петровских времен//История России: Тезисы спецкурсов. СПб.: Петербург. Гос. Ун-т

170. Путей сообщений, 1997. С. 101-107

171. Мельгунова П.Е., Сивков К.В., Сидоров Н.П. Русский быт по воспоминаниям современников. XVIII век. В 4-х томах. -М.: «Задруга», 1914- 1923.

172. Мережковский Д.С. Христос и Антихрист. Антихрист (Петр и Алексей). Собр. соч. в 4-х тт., Т.2. М.: «Правда», 1990. - С.319-760

173. Мессельер Заметки о пребывании в России // Русский архив, 1874, кн. I, вып. 4. С. 45-68

174. Мильчина В.А. Маскарад в русской культуре конца XVIII нач. XIX вв.//Культурологические аспекты теории и истории русской литературы. - М., 1978. - С.40-50

175. Мир русской провинции и провинциальная культура. СПб.: ГИПС Дмитрий Буланин, 1997. - 139 с.

176. Мир русской усадьбы: Очерки. М.: Наука, 1995. - 293 с. 191 .Митрофанов А. Балы//Столица. - 1994. -№21.- С.44-45

177. Михайлова Р.Ф. История русской культуры. Учебное пособие. СПб.: Российская Академия Художеств, 1994. - 57 с.

178. Михневич В. Пляски на Руси в хороводе, на балу и в балете//Исторические эпизоды русской жизни, Т.2. СПб.: Тип. Ф.С. Сущинского, 1882. - С. 193-376.

179. Модный котильон. СПб.: тип. Морского кадетского корпуса, 1854. - 5 с.

180. Морозова E.H. Русская культура рубежа XIX-XX веков. Саратов: Изд-во Госуд. учебно-научн. центра «Колледж», 1995. - 23 с.

181. Москва, или исторический путеводитель по знаменитой столице государства Российского. -М.: Тип. С. Селивановского, 1831. -416 с.

182. Московский альбом: Воспоминания о Москве и москвичах XIX-XX вв. -М.: Журнал «Наше наследие», 1997. 556 с.

183. Муратов JI. Бал Рязанского дворянства. Рязань, 1881. - 12 с.

184. Муромцов М.М. Веселая Москва до 1812 г.//Русский архив. 1890. - №1. -С.78-79

185. Мякотин В.А. Из истории русского общества. Этюды и очерки. СПб., 1902.-394 с.

186. Нарышкина Е.А. Мои воспоминания. СПб., 1906. - 384 с.

187. Настольная книга для молодых людей, составленная по руководствам артистов императорских театров московским учителем танцев. Тифлис: тип. A.A. Михельсона, 1886. - 44 с.

188. НащокинßB. Записки. СПб., 1842. - 290 с.

189. Неверин Н. Маскарад. СПб.: Электро-тип. Н.Я. Стойковой, 1913. - 25 с.

190. Никифоров Д.М. Воспоминания из времен императора Николая I. М.: Унив. тип., 1903. - 63 с.

191. Новейший полный самоучитель модных бальных танцев. М., 1911. —98 с.

192. Новиков Д. Дилижанс или наблюдатель отечественных нравов. М.: тип. Н. Степанова, 1829. - 197 с.

193. Otto A.K. Полный практический самоучитель новейших бальных танцев для обоего пола. М.: В.И. Чумаков, 1902. - 155 с.

194. Очерки русской культуры XVIII века,- М.: Изд-во МГУ, 1985. 384 с. 219.Павленко И.А. Нравы русского общества в Екатерининскую эпоху. - Архангельск: Н. Алексеев, 1912. - 158 с.

195. Павлов Н.Ф. Воспоминания о Московских балах//Московский наблюдатель. М.: тип. А.Семена,1835. -Ч. 1. - С.200-205

196. Павлов Н.Ф. Избранное: Повести; Стихотворения; Статьи. М.: Худ. лит., 1988.-366 с.

197. Павлов Н.Ф. Московский бал//Телескоп, 1832, 4.7. М.: Тип. Н. Степанова. - С.27-43

198. Панин П.И. Русский двор в 1725-1744 гг. СПб., 1879,- 230 с.

199. Пастернак Б.Л. Стихотворения. Поэмы. Проза. М.: Худ. лит., 1997.-704 с.

200. Перовский Л. Правила для благородных общественных танцев. Харьков: Универ. тип., 1825. - 140 с.

201. Перро Ш. Золушка. Минск: Юнацтва, 1984. - 20 с.

202. Петербург и губерния. Историко- этнографическое исследование. Л.: Наука, 1989.- 165 с.2^8^1етербург Петровского времени. Л.: Лениздат, 1948. - 160 с.

203. Петров Н.П. Опыты методики обучения танцам в учебных заведениях. -М.: тип. И.Я. Полякова, 1903. 220 с.

204. Петрова М.Ю. Петербургский новейший самоучитель всех общественных танцев. СПб.: Типо-лит. Дома призрения малолетних бедных, 1883. - 159 с.231 .Петровский Л. Правила для благородных общественных танцев. Харьков: Университет, 1825. - 140 с.

205. Поликарпов B.C. История нравов России. Восток или Запад? Ростов: «Феникс», 1995. - 575 с.

206. Половцева Е. Екатерининский институт полвека назад. М.: Универ. тип., 1900.-50 с.

207. Положение о выходах при Высочайшем дворе, о представлении Их Императорских Величеств, о приглашении на балы и другие при Дворе собрания, о выходе за кавалергардов и о старшинстве придворных чинов и званий. СПб., 1858. — 6 с.

208. Поляков В. Руководство к изучению новейших бальных танцев. СПб, 1848.-45 с.

209. Постников И.Н. Записки Бежецкого городского старосты. Черты городского общественного быта конца XVIII столетия. Тверь: Изд. Тверск. Ученой Архивной Комиссии, 1914. 19 с.

210. Праздник, данный Ее Высокопревосходительству двора при Их Императорских Величеств фрейлине Софье Ивановне Загрязской Его Высокоблагородием г. майором H.J1. Инеховым. 1808 год апреля 19 дня. М.: Универ. тип., 1808. - 4 с.

211. Праусс Л.И. Подробное описание французской кадрили с финалом. -Одесса: тип. А. Шульце, 1891. 12 с.

212. Г 239^Предтеченский A.B. Население и быт Петербурга//Петербург Петровского времени. Л.: Лен. газетно-журн. и книжн. изд-во, 1948. - С.145

213. Проект инструкции для преподавания танцев в кадетских корпусах. -СПб.: тип. М.М. Стасюлевича, 1888. 20 с.

214. Пропп Русские аграрные праздники. Л.: Изд-во Ленинград, ун-та, 1963. - 143 с.24^).Публичные концерты и балы в столицах//Русский архив. 1885. - кн.2. -С. 442

215. Пушкин A.C. Арап Петра Великого. Полное собр. соч., Т.6. М.: Изд. АН СССР, 1957,- С.7-57

216. Пушкин A.C. Евгений Онегин. Полное собр. соч., Т. 5. М.: Изд. АН СССР, 1957. - С.9-217

217. Пушкин A.C. «Бал» Баратынского. Полное собр. соч., Т. 7. М.: Изд. АН СССР, 1958. -С.82-86

218. Пушкин A.C. Критика и публицистика. Полное собр. соч., Т.7 М.: Изд. АН СССР, 1958.-766 с.

219. Пушкин A.C. Пиковая дама. Полное собр. соч., Т.6. М.: Изд. АН СССР, 1957. - С.317-357

220. Пушкин A.C. Роман в письмах. Полное собр. соч., Т. 6. М.: Изд. АН СССР, 1957. - С.57-77

221. Пыляев М.И. Замечательные чудаки и оригиналы. М.: Интербук, 1990. -256 с.

222. Г1ыляев М.И. Старая Москва: Рассказы о былой жизни первопрестольной столицы. М.: Московский рабочий, 1990. - 410 с.

223. Пыляев М.И. Старое житье. СПб.: тип. A.C. Суворина, 1892. - 319 с.

224. Пыляев М.И. Старый Петербург. Л.: Титул, 1990. - 498 с.

225. Равинский Д.К. Петербургские балы//Танец, 1997. № 3. - С.30

226. Раевский Ф.В. Дирижер. Практическое руководство дирижировать бальными и общественными танцами. СПб.: изд. Раевского, 1896. - 188 с.

227. Распорядитель, на балах или точное указание строя и исполнения 125 совсем новых и вновь измененных фигур. Варшава: тип. Т. Насиоровского, 1888. -19 с.

228. Рассадин С.Б. Русские, или из дворян в интеллигенты. М.: Кн. Сад, 1995. -415 с.

229. Растопчина Л. Семейная хроника. М.: Звезда, 1912. - 289 с.

230. Романов А.М. Книга воспоминаний. Париж: Лев, 1980. - 333 с.

231. Русский быт по воспоминаниям современников. -М.: Задруга, 1914. -431с.26^.Русский двор сто лет тому назад. 1725-1783. СПб.: тип. «Освобождение», 1907.-304 с.

232. Руссов H.H. Помещечья Россия по запискам современников. М.: Образование, 1911. - 176 с.

233. Рылов A.A. Воспоминания. Л.: Художник РСФСР, 1977. - 286 с.

234. Сабанаева Е.А. Воспоминания о былом. Из семейной хроники 1770-1838 гг. Е.А. Сабанаевой. СПб.: тип. М. Стасюлевича, 1914. - 172 с.

235. Сальто А. Новейший практический самоучитель бальных, салонных, модных танцев и характерных плясок для лиц обоего пола. С рисунками маскарадныхкостюмов и нотами. М.: Книгоиздательство торгового дома Евдокия Конноваловаи КО, 1912,- 80 с.

236. Самый новейший самоучитель бальных танцев. Практическое руководство для самоизучения бальных и всевозможных новейших танцев и характерных народных русских плясок. М., 1911. - 82 с.

237. Светозарская С. Светский человек, изучивший свод законов общественных и светских приличий. СПб.: Тип. Б.Г. Янпольского, 1880. - 128 с.

238. Свиньин П.П. Письмо в Москву о публичных удовольствиях в Рос-сии//Отечественные записки, 1830b, № 120.-С.125-131

239. Свиньин П.П. Поездка в маскарад/Ютечественные записки, 1830а, № 118. С.472-478

240. Селиванов А.З. Очерки социального быта Рязанского края. Рязань: Ряз-тип. Мосполиграфа, 1930. - 80 с.

241. Семенова JI.H. Общественные развлечения в Петербурге в первой половине XVIII в.//Старый Петербург. Историко-этнографическое исследование. Д.: Наука, 1982.-С. 147-163

242. Семенова JI.H. Очерки истории быта и культурной жизни России первой половины XIII в. JI.: Наука, 1982. - 279 с.

243. Серафимович A.C. Сопка с крестами. Собр. соч. в 7 тт., Т.З. М.: Худ. лит., 1959.-680 с.

244. Сизинцева Л.И. Хронотоп провинциала//Русская npoBHH4raXVIII XX вв. -М.: 1993. - С.32-36

245. Скальковский К.А. Танцы, балет: их место в ряду изящных искусств. -СПб.: тип. A.C. Суворина, 1886. 280 с.

246. Ските кий Б.В. Очерки быта русской провинции во второй половине XVIII векаУ/Известия Горского Педагогического Ин-та. Владикавказ, 1927. - С.20-23

247. Славина О.И. Ритуалы Петровского Петербурга // Анциферовские чтения.- JT.,1989. С.185-197

248. Смирнов Д. Картинки нижегородского быта XIX в. Горький: Горьков-ское изд-во. - 1948. - 248 с.

249. Смирнова-Россет А.О. Воспоминания. Письма. М.: Правда, 1990. - 540 с.

250. Смирнова-Россет А.О. Записки. М.: Скоропечат. A.A. Левенсон, 1911.31 с.

251. Собрание фигур котильона числом 224. СПб.: тип. департамента Народного Просвещения, 1828. - 100 с.

252. Современный любимейший танец полька. Девять изображений, представляющих труднейшие и нужнейшие па этого танца. М.: В. Логинов, 1846. - 9 с.1. Г \

253. Соколов Д.И. Светский человек, или Руководство к познанию светских приличий и правил общежития, принятых хорошим обществом. М.: тип. ведом. Москов. Город. Полиции, 1855. - 142 с.

254. Сологуб В.А. Воспоминания. СПб.: Суворина A.C., 1887. - 287 с.

255. Сологуб Ф.К. Свет и тени: Избр. проза. Мн.: Мает, лит., 1988. - 383 с.

256. Соловьев Н.В. Придворная жизнь 1613-1913 гг. СПб.: Кружок любителей русских изящных искусств, 1913. - 103 с.

257. Стамбули О.П. Описание фигур французской кадрили. Херсон: тип. Л. Горбунова, 1891. - 16 с.

258. Стасов В.В. Собрание соч., т.Н. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1894. -483 с.

259. Столица и усадьба. Журнал красивой жизни. СПб., 1913-1917. 29(}.Столпянский П.Н. Петербург: как возник, основался и рос Санкт

260. Петербург. СПб.: НИЦ «НеГа», 1995.-384 с.29^.Столпянский П.Н. Танцы в старом Петербурге//Столица и усадьба. 1914.- № 25. С.9-12

261. Строганова Н.М. Записки баронессы. СПб.: М. И С. Сабашниковы, 1914.- 15 с.

262. Стуколкин Л.П. Новый салонный танец «кадриль-мазурка». СПб.: тип. Н. Лебедева, 1894.- 16 с.

263. Стуколкин Л.П. Преподаватель и распорядитель бальных танцев. СПб.: В.И. Губинский, 1901. - 192 с.

264. ЗО^.Сумароков П.И. Старый и новый быт. СПб., 1841. - 223 с.30|)Тайны царского двора: Из записок фрейлин. М.: Знание, 1997. - 351 с.

265. ЗОЗуТанеев С. Публичные концерты и балы в столицах// Русский архив, 1885. С. 442-446.

266. Танцы, их история и развитие с древнейших времен до наших дней. -СПб.: изд. «Нового журнала иностранной литературы», тип. A.C. Суворина, 1903. -118с.

267. Тарловская В.Р. Провинциальный город и просвещенный абсолю-тизм//Русская провинция. М.: РИК, 1993. - С.39-42

268. Телеш В.Е., Иванов В.И. Культура России в конце XIX-нач. XX вв. Л.: Наука, 1975.-42 с.

269. Теоретическая культурология и проблемы истории отечественной/культуры: Сб. научн. трудов. Брянск: БГПИ, 1992. - 152 с.

270. Теория и методика преподавания историко-бытового танца. Челябинск, 1978.-48 с.

271. Тихомиров А.Д. Самоучитель модных бальных и характерных танцев. -M.: С. Кашинцев, 1901. 158 с.

272. О.Толстой А.К. Средь шумного бала. Собрание соч. в 4-х т., Т.1. М.: Правда, 1980.-496 с.

273. Толстой Л.Н. Собрание сочинений в 20 тт. -М.: Худ. лит., 1962-1965

274. Толстой А.Н. Петр Первый. Собр. соч. в 10 тт., т.7. М.: Худож .лит., 1959.- 862 с.

275. Тургенев И.С. Отцы и дети. Собр. соч. в 12 тт., Т. 3. М.: Худож. лит., 1954. - С.167-373

276. Тютчева А.Ф. При дворе двух императоров. Воспоминания и фрагменты дневников фрейлины двора Николая I и Александра И. М.: Мысль, 1990. - 189 с.

277. Умеете ли Вы танцевать? Практическое руководство к самоизучению всех современных круговых и групповых танцев. Варшава: Изд. Р. Стерельни, 1911.-28 c.

278. Фасмер M. Этимологический словарь русского языка в 4-х тт., Т.1. Спб.: Азбука - Терра, 1996. - 576 с.

279. ФерроМ. Николай И.-М.: Международные отношения, 1991.-352 с.

280. Флобер Г. Госпожа Бовари. М.: Эксмо-пресс, 1999. - 640 с.

281. Фореггер Н. Опыты по поводу искусства танца//Ритм и культура танца. Сборник статей. JL: Academia, 1926. - С.37-39

282. Фрадкина Э.А. Зал дворянского собрания: Заметки о концертной жизни Санкт-Петербурга. СПб.: Композитор, 1994. -200 с.

283. Фредерикс М. Воспоминания. Тула: Приок. книжн. изд-во, 1991. - 128 с.

284. Фукс Э. Иллюстрированная история нравов. В 3-х тт. М.: Республика, 1993-1994.

285. Халиф Л.Г. Искусство быть дирижером. Одесса: тип. З.Л. Слапака, 1895. -39 с.

286. Халиф Л.Г. Французская кадриль. Одесса, тип. Б.Сапожникова, 1896.27 с.

287. Хвостова Е.А. Записки. СПб.: печатня Головина, 1871.-261 с.

288. Хейзинга Й. Homo Ludens. M.: Прогресс, 1992. - 464 с.

289. Хмыров М.Д. Графиня Е.И. Головкина и ее время. СПб.: изд. C.B. Звона-рева, 1867.-242 с.

290. Холачев С.Я. Объяснение французской кадрили. Одесса: тип. К-де-Морей, 1902.- 15 с.

291. Хороший тон. М.: Книгоиздательство торг. Дома Е. Коновалова и К, 1911.-192 с.

292. Хренов H.A. Мифология досуга. М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 1998. - 448 с.

293. Хржановский Б. Новейший самоучитель танцев. Рига: тип. Гутенберг, 1903.-23 с.

294. Худеков С.Н. История танцев. В 3-х тт. СПб.: тип. Петерб. газ, 19131918.

295. Цареградская Т.В. На танцплощадке три века назад. М.: Знание, 1991.63 с.

296. Целлариус Г. Руководство к изучению новейших бальных танцев. СПб.: тип. В. Полякова, 1848. - 113 с.

297. Цорн A.A. Грамматика танцевального искусства и хореографии. Одесса: тип. А. Шульце, 1890. - 346 с.

298. Цорн A.A. Дирижер танцев. Одесса: тип. Л. Нитче, 1900. - 34 с.

299. Цорн A.A. Французская кадриль. Одесса: тип. Шульце, 1884. - 16 с.

300. Чарторийский А. Русский двор в конце XVIII и начале XIX вв. СПб.:типо-лит. т-ва "Свет", 1908. 162 с.

301. Черепнин Н.П. Императорское воспитательное общество благородных девиц. СПб.: Гос. тип., 1914.-440 с.

302. Чечулин Н.Д. Русское провинциальное общество во второй половине XVIII века. СПб., 1889. - 115 с.

303. Чехов А.П. Анна на шее. Собр.соч. в 12 тт., Т.8. М.: Худож. Лит., 1956. -С.12-25

304. Чехов А.П. Маска. Собр.соч. в 12 тт., Т.2. М.: Худож. лит., 1954. -С.406-411

305. Чистяков А.Д. Методическое руководство к обучению танцам в средних учебных заведениях. СПб., 1893. - 189 с.

306. Чичерин Б.Н. Воспоминания//Русское общество 40-50 гг. XIX в. М.: Изд.-во МГУ, 1991. - С. 52-95

307. Шехтман Л. Терминологический словарь танцевального искусства. -Одесса: тип. Б. Сапожникова, 1902. 36 с.

308. Шильдер Н.К. Император П.П. М.: Фирма «Чарли»: ТОО «Алгоритм», 1996.-540 с.

309. Шуазель-Гуффье Исторические мемуары об Императоре Александре и его дворе графини Шуазель-Гуффье, урожденной графини Фитценгауз, бывшей фрейлины при Российском дворе. М.: Книгоизд-во К.Ф. Некрасова, 1912. - 280 с.

310. СЗб6;Шубинский С.Н. Исторические очерки и рассказы. М.: Таллин, 1994. -637 с.

311. ЗбКШубинский С.Н. Летний сад и летние петербургские увеселения при Петре Великом. СПб.: тип. АН., 1864. - 19 с.362^Шубинский С.Н. Очерки из жизни и быта прошлого времени. СПб.: тип.

312. A.C. Суворина, 1883. 162 с.

313. Шуманский Е.А. Одесское благородное собрание. Ист. очерк . Одесса: тип. С.Н. Скарлати, 1914. - 111 с.

314. Шухмин X. Бальные и балетные танцы. Практический самоучитель. Танцы всех наций и веков. М., 1914.

315. Щавурский Р.Э. Мазурка. Житомир: тип. М. Дененмана, 1895. - 27 с. Збб^Щербатов М. О повреждении нравов в России. - Лейпциг: Э.Л. Каспорович, 1876.- 104 с.

316. Щербачев Т.Д. Воспоминания. Маскарад в Новгороде//Русский архив. -1890. -№1.-С.92-93

317. Энгельгардт Л.Н. Записки. М.: Изд-во «Русского архива», 1867. - 238 с. 369.Энциклопедический словарь (под ред. проф. В.Я. Железнова). - М.: Рус. библиограф, инс-т ГРАНАТ, Т.50. - М., 1931. - 684 с.

318. Этикет: Умение жить и вести себя дома, в семье и обществе. М.: Цитадель - Триада, 1996. - 224 с.

319. Юности честное зерцало. М.: Планета, 1990. - 88 с.

320. Яковкина Н.И. Очерки русской культуры первой половины XIX в. Л.: ЛГУ, 1989. - 165 с.

321. Яковкина Н.И. Русская культура начала XX века Л.: Лен. Изд. Лен. Унта, 1972.-62 с.

322. Яцевич А.Г. Пушкинский Петербург. Л.: Пушкинское общество, тип. Котлякова, 1935.-431 с.

323. Янковский В.Ф. 100 фигур мазурки. Кострома: Губ. Тип., 1891. - 118 с.

324. Аноним Бал в Коммерческом собрании//Северная пчела, 1825. № 10.1. С.З

325. Аноним Бал в костюмах у графа Н.В. Орлова-Денисова//Москвитянин, 1851. -№ 15.-С.1-6

326. Аноним Бал в Николаевском зале Зимнего дворца//Всемирная иллюстрация, 1883а. -№ 736.-С. 162

327. Аноним Бал гвардейских войск в Дворянском собрании//Всемирная иллюстрация, 1879. № 532. - С.234

328. Аноним Бал журналистов в Петербурге//Всемирная иллюстрация, 1898b.1519. С.252-253

329. Аноним Бал Санкт-Петербургских архитекторов//Всемирная иллюстрация, 1873с. -№1306.-С.94-95

330. Аноним Бал французской колонии в Москве 27 декабря 1883 го-да//Всемирная иллюстрация: 1883с.- № 782. С.34-35

331. Аноним Бал французской колонии в Петербурге//Всемирная иллюстрация, 1898а. № 1517. - С.204-205

332. Аноним Бал художников//Петербургский листок, 1899b. № 16. - С.З

333. Аноним Большой бал в Николаевском зале Зимнего дворца//Всемирная иллюстрация, 1896. № 1409. - С.129

334. Аноним Венецианский карнавал в здании Дворянского собра-ния//Всемирная иллюстрация, 1873а. № 219. - С. 170

335. Аноним Вчерашний великосветский бал//Петербургский листок, 1899а. -№4. -С.З

336. Аноним Елка и бал в Дворянском собрании//Всемирная иллюстрация, 1873b.-№213.-С. 74

337. Аноним Костюмированный бал у Великого князя Владимира Александровича 25 января//Всемирная иллюстрация, 1883b. № 737. - С. 182-183

338. Аноним Маскарад в Большом театре в Санкт-Петербурге//Всемирная иллюстрация: 1872. № 165. - С. 143

339. Аноним Новости мод//Мода, 1856. №1. - С.9

340. Аноним Объявление о бале 20 февраля в доме г-жи Энгельгардт//Северная пчела, 1843.-№39.-С.З

341. Аноним Парижские моды//Московский телеграф, 1829. № 18. - С.416