Башкирский фольклор в литературе XIII-XIX веков: творческое освоение его мотивов, сюжетов, образов, традиций в башкирской литературе и произведениях русских писателей XIX в.

Хуббитдинова, Нэркэс Ахметовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Башкирский фольклор в литературе XIII-XIX веков: творческое освоение его мотивов, сюжетов, образов, традиций в башкирской литературе и произведениях русских писателей XIX в.

Год: 2013
Автор научной работы: Хуббитдинова, Нэркэс Ахметовна
Ученая cтепень: доктора филологических наук
Место защиты диссертации: Уфа
Код cпециальности ВАК: 10.01.02

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Башкирский фольклор в литературе XIII-XIX веков: творческое освоение его мотивов, сюжетов, образов, традиций в башкирской литературе и произведениях русских писателей XIX в.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Башкирский фольклор в литературе XIII-XIX веков: творческое освоение его мотивов, сюжетов, образов, традиций в башкирской литературе и произведениях русских писателей XIX в."

На правах рукописи

Хуббитдинова Нэркэс Ахметовна

БАШКИРСКИЙ ФОЛЬКЛОР В ЛИТЕРАТУРЕ ХШ-Х1Х ВЕКОВ: ТВОРЧЕСКОЕ ОСВОЕНИЕ ЕГО МОТИВОВ, СЮЖЕТОВ, ОБРАЗОВ, ТРАДИЦИЙ В БАШКИРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ И ПРОИЗВЕДЕНИЯХ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ XIX В.

Специальность 10.01.02 - Литература народов Российской Федерации (Башкирская литература)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

?9АВГ№

Уфа - 2013

005532349

Работа выполнена в отделе литературоведения ФГБНУ Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра Российской академии наук

Научный консультант: доктор филологических наук,

академик АН РБ

Хусаинов Ганса Батыргарсевич

(Институт истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН, Уфа)

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

член-корр. АН РБ Бикбаев Равиль Тухватович

(Уфа)

доктор филологических наук Исламов Рамнль Фанавиевич

(Институт истории, языка, литературы и искусств АН РТ им. Г. Ибрагимова, Казань)

доктор филологических наук, академик АН РБ Нургалин Зиннур Ахмадневнч (Уфимская государственная академия искусств им. 3. Исмагилова, Уфа)

Ведущая оргашпацня: ФГБОУ ВПО "Башкирский государственный

педагогический университет им. М. Акмуллы"

Защита состоится «12» сентября 2013 года на заседании диссертационного совета Д 212.013.06 по присуждению ученой степени доктора филологических наук при ФГБОУ ВПО «Башкирский государственный университет» по адресу: 450074, г.Уфа, ул. 3. Валиди, 32, главный корпус.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Башкирский государственный университет»

Автореферат разослан «9» августа 2013 года.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологических наук, профессор

А.А. Федоров

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Степень научной разработанности темы. Изучение проблемы взаимосвязи фольклора и литературы, в целом, в отечественной фольклористике и литературоведении имеет давнюю историю. Наиболее значительными являются исследования М.К. Аза-довского, В.Г. Базанова, В.В. Блажеса, А.М. Веселовского, У.Б. Далгат, ЛИ.Емельяно-ва, В.М. Жирмунского, А.И. Лазарева, Д.Н. Медриша, Е.М. Мелетинского, В.В. Митрофанова, O.A. Нурмагамбетовой, ЭБ. Померанцевой, A.A. Потебни, В.Я. Проппа, Б.Н. Путилова, Б.Л. Рифтина, Е.В. Чистова и друг их. Данная проблема также освещалась в монографиях, отдельных параграфах в трудах и статьях башкирских, татарских исследователей Ф.В. Ахметовой, К.А. Ахмедьянова, М.Х. Бакирова, С.А. Галина, М.Х. Идельбаева, Р.Ф. Исламова, Т.А. Кильмухаметова, А.Н. Киреева (Кирея Мэргэ-на), Г.С. Кунафина, Х.Ш. Махмутова, K.M. Миннулина, М.Г. Рахимкулова, А.Х. Са-дековой, СГ. Сафуанова, A.M. Сулейманова, А.И. Харисова, Н.Ш. Хисамова, ГБ. Ху-саинова, Г.Х. Ярмухаметова (ХамитаЯрми), Ф.З. Яхинаит.д. В башкирском литературоведении, в общем, были установлены и научно аргументированы различные формы взаимосвязей фольклора и литературы. Однако наблюдается недостаточная изученность данного вопроса, ограниченность временных рамок предмета исследования либо избирательность. Освещался лишь один аспект, а именно наличие фольклорных традиций в литературе, мало касаясь или вовсе обходя вопросы о художественно-эстетических значениях тематических мотивов, образов, фольклорных жанров в литературе, второй стороны фольклорно-литературных связей, когда письменное произведение переходит в устную форму бытования и т.д.1

Проблема башкирско-русских связей фольклора и литературы в национальном литературоведении также была достаточно разработана. К ней специально обращался М.Г. Рахимкулов2, который, в частности, выделил две формы обращения русских писа-

1 Ахмедьянов К.А. Прекрасное и героическое в поэзии. - Уфа: Башкнигоиздаг, 1982 (на башк. яз.); Хусаинов Г.Б. Голоса веков. - Уфа: Башкнигоиздат, 1984; его же Башкирская литература XI-XVIII вв. - Уфа: Гилем, 1996; Галин С.А. Эпоха и фольклор. - Уфа: Башкнигоиздат, 1972. - 112 с. (на башк. яз.); его же. Мотивы башкирского фольклора и шежере в тюркоязычных памятниках XVI-XVII веков // Проблемы взаимосвязи фольклора, литератур и литературных языков народов Приуралья и Поволжья / Н.Т. Зарипов (отв. ред.). -Уфа, 1978. - С. 6-8; Сулейманов A.M. Три чуда. - Уфа: Китап, 2009 (на башк. яз.); его же. Народу - по-народному: фольклоризм прозы Хадии Давлегпшной. - Уфа, 2000 (на башк. яз.); его же. Впитывая живительные истоки фольклора: фольклоризм романа Джалиля Киекбае-ва «Родные и близкие. - Уфа, 2000 (на башк. яз.); Сафуанов С.Г. Мотивы башкирского фольклора в татарской литературе // Вопросы башкирской филологии, 1978. - С.64-74; Кунафин Г.С. И песней, и сатирой. Развитие жанровой системы башкирской литературной песенной и сатирической поэзии XIX - нач. XX в. - Уфа: Китап, 1999; его же. Башкирская поэзия XIX - нач. XX в.: Вопросы жанровых и идейно-художественных особенностей. - Уфа: Гилем, 2011; и др.

2 Рахимкулов М.Г. Страницы дружбы. Башкирско-русские фольклорно-лиггерагурные связи. - Уфа: Башкнигоиздат, 1972; его же. Цветущий край, благословенный. Русские писатели о Башкирии. - Уфа: Башкнигоиздаг, 1979; его же. Народной мудрости родник. - Уфа: Башкнигоиздат, 1988; и др.

телей к башкирскому фольклору: статистическую и художественную3. Однако исследователь, рассматривая материал с точки зрения литературного краеведения, обходит стороной художественно-эстетическую значимость различных фольклорных мотивов или образов, заимствованных из образцов башкирского устного народного творчества. В отдельных трудах и статьях эту проблему также затрагивали Б.Г. Ахметшин, А.И. Киреев, MJC. Мингажетдинов, АЛ. Харисов, А.И. Чаныш и т.д. Тем не менее, ими был выявлен лишь факт использования башкирского фольклора в русской литературе вообще; в основном они ограничились наблюдениями над сказочными маги вами в башкирских легендах и преданиях, зафиксированными русскими исследователями и писателями XIX - нач. XX в., изучением очерюв и записей об этнографии башкир, социально-экономических проблем, связанных с тяжелой жизнью народа в этот период и т.д. (А.Г. Бессонов, П.М. Кудряшев, В Л. Даль, B.C. Юматов, Ф.Д. Нефедов, П.П. Бажов М.Е. Салтыков-Щедрин, JI.H. Толстой, Р.Г. Игнатьев, В.И. Лоссиевский, Ф.Д. Нефедов, М. Горький)4. При этом вопросы о художественной значимости фольклорных традиций в инонациональной литературе, специфики интертекстуальной связи фольклорных и литературных текстов, мотивов, сюжетов и образов ими вовсе не затрагивались.

Актуальность данного исследования обусловлена недостаточностью комплексного и системного исследования, во-первых, аспекта художественно-эстетического использования, творческого освоения фольклора в тюркско-башкирской литературе ХП1-Х1Х веков, когда на образы, мотивы, целые сюжеты устного народного творчества автором возлагается определенная идейно-художественная нагрузка, способствующая раскрытию идейно-тематического содержания, поэтических особенностей произведений; во-вторых, системного анализа не только фольклорно-литературных связей, но и другой стороны этой связи, а именно - литературы и фольклора, при которой письменное литературное произведение переходит в устную форму бытования, продолжает существовать, передаваясь из уст в уста; в-третьих, фольклорных интертекстов в произведениях башкирской литературы, что способствовало выработке методов по исследованию литературного текста произведений в целом с привлечением новых для национальной филологической науки результатов исследования в области интертекстуальной теории; в-четвертых, художественных особенностей башкирского фольклора, творчески усвоенных в произведениях русских писателей XIX в.

Цели и задачи исследования. Цель диссертационной работы заключается в выявлении и комплексном, системном изучении фольклорных мотивов, сюжетов, образов,

3 Рахимкулов М.Г. Народный мудрости родник. - С.7.

4 См.: Ахметшин Б.Г. Мотивы башкирского фольклора в сказках П.П. Бажова // Фольклор народов РСФСР: межвузовск. научн. сб. - Уфа: БГУ, 1979. - С. 74-81; Народный эпос «Кузы-Курпес и Маян-хылу»: сб. науч. ст., посвященный 150-летию опубликования повести / под ред. А.Н. Киреева и А.И. Харисова - Уфа, 1964; Чаныш А.И. Русско-башкирские литературные связи // Русско-башкирские литературные и фольклорные связи: ученые записки. Серия Филологические науки. - №22 / В.В. Гредель (отв. ред.). - Уфа: БГУ, 1973. Вып. 53. - С.3-182; Мингажетдинов М.Х. Сказочные мотивы в башкирских легендах-преданиях // Традиции и новаторство. - Уфа: БашГУ, 1972. Вып. II. - С. 43-54; Ахметшин Б.Г. Мотивы башкирского фольклора в сказках П.П. Бажова // Фольклор народов РСФСР: межвузовск. научн. сб. - Уфа: БГУ, 1979. - С. 74-81.

обрядового фольклора, жанров повествовательного фольклора, малых жанров устного народного творчества, их художественного использования в произведениях тюркско-башкирской (Кул Гали «Кисса-и Йусуф» (ХШ в.), Кутб «Хосров и Ширин», Хорезми «Мухаббат-наме», Хусама Кятиба «Джумджума-султан», Сайфа Сараи «Гулисган бит-тюрки», «Сухаиль и Гульдурсут), атакже произведет«! анонимных авторов, сказание «Последний из рода Сартай», творчество сказителей йырау (XTV-XV вв.), башкирской литературы российской эпохи, нового времен» (шежере, таварих «Чингаз-наме», хика-яты, творчество сэсэнов, поэзия С. Юлаева, «Тарих-наме-и булгар» ТаджетдинаЯлсы-гула, Г. Усмана, М. Кыпсаки, X. Салихова, Ш. Заки, М. Акмуллы, М. Уметбаева, Р. Фах-ретдинова) (XV1-XIX вв.), особенностей переосмысления в них традиционных художественных приемов повествования; раскрытие второй стороны фольклорно-литературных связей—литературы и фольклора, когда письменное литературное произведение переходит в устную форму бытования; в специфике творческого освоения фольклорных традиций русскими писателями XIX в. Т.С. Беляевым, ILM. Кудряшевым, Hü Каф-ташшковым, В.И. Далем в качестве «национального элемента»5 и т.д.

Исходя из намеченных целей закономерно решение следующих задач:

— рассмотреть проблему взаимосвязей фольклора и литературы в целом, определить степень ее изученности в башкирской фольклористике и литературоведении в частности, вычленить художественно-эстетический аспект использования фольклора в литературе среди многообразия форм фольклорно-литературных взаимосвязей;

—исследовать обратную взаимосвязь литературы и фольклора-тот тип литературно-фольклорного взаимодействия, когда национальное литературное произведение приобретает в дальнейшем устную форму бытования;

—раскрыть сложные исторически обусловленные особенности художественного освоения традиций, жанров устно-поэтического народного творчества, их худо-жествепно-лстетическую значимость в башкирской литературе XIII-XV вв.;

— выявить в башкирской литературе XVI-XVIII веков фольклорные мотивы, образы, традиции обрядового фольклора, цитацию пословиц и поговорок, определить их идейно-художественные особенности и эстетические функции;

— показать специфику литературного переосмысления башкирских фольклорных жанров, художественных традиций в произведениях на башкирские темы русских писателей XIX века;

— проследить особенности продолжающейся традиции творческого освоения фольклора в башкирской литературе XIX века, вступившей в переходный период в силу изменившейся общественно-политической действительности.

Научная новизна диссертационного исследования определяется комплексным подходом в решении проблемы фольклорно-литературных взаимосвязей. Основываясь на уже имеющемся опыте по изучению проблемы, в настоящей работе впервые установлено следующее:

— выявлены традиции творческого использования фольклора в башкирской литературе ХП1-Х1Х вв.;

—раскрыто идейно-эстетическое своеобразие фольклорных мотивов, сюжетов, жанров устного народного творчества в литературном произведении;

5 Далгат УБ. О фольклорно-этнографическом контексте литературного произведения // Роль фольклора в развитии литератур народов СССР. - М.: Наука, 1975. - С. 233.

—установлены художественно-эстетические функции фольклора в башкирской литературе;

—обоснована идейно-художественная значимость выявленных в произведениях на башкирскую тематику русских писателей XIX в. мотивов, сюжетов, образов, а также обрядов и обычаев устного народного творчества;

— примененный в диссертации метод интертекстуального анализа фольклора и литературы способствует системному подходу в изучении заявленной проблемы (заимствование фольклорных образов, рецепции, аллюзии, реминисценции на фольклорные мотивы и сюжеты в литературе и т.д.). Совмещение в работе традиционных методов исследования с теорией шггертекстуальности является новым научным направлением в башкирском литературоведении.

Хронологические рамки исследования ограничиваются ХІП-ХІХ вв., характеризующимися следующими особенностями национальной литературы:

— Тюркская литература Урало-ПоволжьяХШ в., или булгарский период башкирской литературы. «Кисса-и Иусуф» Кул Гали является органической частью башкирской и татарской литератур, она заложила основу их единой поэтической тенденцию); были созданы условия для развития письменной литературы (литература кып-чакского, российского периодов);

— Литература второй половины XIX в., когда развивались элементы новой литературы, и окончательно сформировалась просветительская литература и т.д.6

В начале XX века в башкирской литературе отмечается зарождение революционно-демократического направления, укрепление позиций критического реализма, в период реакции наблюдается усиление романтического течения, широкое развитие разных литературных видов и жанров. Наряду с поэзией и прозой укрепляется и национальная драматургия, в формировании поэтики которой важную роль играло народное устно-поэтическое творчество7. В целом, в этот период национальная словесность вступает на путь самостоятельного развития. Изучение данного периода башкирской литературы, развивавшейся в сложных социально-политических, экономических условиях, требует своего отдельного монографического исследования.

Этим объясняются хронологические рамки работы.

Основпыс положения, выносимые па защиту.

1. Выявлено многообразие форм фольклорно-литературных взаимосвязей, позволяющих взглянуть на проблему с позиции многоаспектности, одной из которых является аспект художественно-эстетического освоения фольклорных традиций в тюркско-башкирской, башкирской литературе ХИІ-ХІХ веков и в произведениях на башкирские темы русских писателей XIX в.; ее причинно-следственной обусловленности в контексте истории развития края.

2. Определена обратная связь между башкирским фольклором и литературой -литературой и фольклором, являющаяся важным аспектом в исследовании указанной проблемы. Установлено, что при наличии, во-первых, почвы для заимствования

6 История башкирской литературы: в четырех томах / Редкол.: Г.Б. Хусаинов (ответ, ред.), P.M. Булгаков, М.Х. Надергулов. - Уфа: Китая, 2012. - С. 12.

7 Кильмухаметов Т.А. Поэтика башкирской драматургии. 2-е изд. - Уфа: Китап, 2008. -С.19.

дастанов восточной литературы («Лейла и Меджнун», «Тахир и Зухра» в виде любовных кубаиров-эпосов* «Заятуляк и Хыу-хылу», «Кузыйкурпес и Маян-хылу» и другие), во-вторых, тяги к новому словесному искусству, благодаря аналогичности злободневных проблем, проводимых идей, а также тематического, художественного оформления, письменное литературное произведение переходит в устную форму бытования, при которой основной сюжет сохраняется и наращивается новыми художественными элементами, изменяются имена героев или персонажей, произведение может исполняться под мелодию народной песни нараспев и т.д.

3. Выявлена и охарактеризована динамика художественного использования жанров повествовательного фольклора (сказка, легенда и предание), малых жанров (пословицы, поговорки), тематических мотивов («Сновидения», «Вещего сна», «Любовного треугольника», «На добро ответить добром» и т.д.), а также образов («Справедливого правителя», «Гонимого родственника»; мифического святого авлии), обрядового фольклора. Установлено, что усиление или ослабление присутствия фольклора в литературе разных периодов зависит от общественно-политической обстановки в Урало-Поволжье и в историческом Башкортостане.

4. Раскрыты и показаны аллюзии, реминисценции на мотивы, образы беля-евской повести «Куз-Курпяч» и их заимствования в произведениях о башкирах П.М. Кудряшева, H.H. Кафтанникова, В.И. Даля.

5. Установлен индивидуальный способ художественного переосмысления

B.И. Далем башкирского эпоса «Заятуляк и Хыу-хылу» в повести «Башкирская русалка».

6. Выявлена и исследована творческая лаборатория П.М. Кудряшева, который при создании повести «Абдряш», поэмы «Абдрахман», цикла песен об участии башкир в Отечественной войне 1812г. прибег к авторской интерпретации народных легенд, преданий и песен.

Объектом исследования настоящей работы является творческое освоение в национальной литературе ХП1-Х1Х вв. и русской словесности XIX в. традиций башкирского устного народного творчества.

Предметом исследования являются произведения тюркско-башкирской литературы бунтарского (Кул-Гали «Кисса-и Иусуф») и кыпчакского периодов (Кутб «Хосров и Ширин», Хорезми «Мухаббат-наме», X. Кятиба «Джумджума-султан»,

C. Сараи «Гулистан бит-тюрки», «Сухаиль и Гульдурсун», а также произведений анонимных авторов), башкирской литературы (шежере, таварих «Чингиз-наме», хи-каяты, творчество сказителей - сэсэнов-импровизаторов, поэзия С. Юлаева, «Та-рих-наме-и булгар» Т. Ялсыгула, поэзия М.К. Кыпсаки, X. Салихова, Ш. Заки, Ак-муллы, М. Уметбаева, проза Р. Фахретдинова), в которых творчески использовались фольклорные мотивы, сюжеты, образы, а также элементы обрядовой поэзии баш-

* В фольклоре понимается в узком и широком смысле. В узком понимании: это - «героические поэмы... о недостигаемой силе и отваге предков» башкиры, как и ногайцы, издавна называли «куба йырзар», иначе говоря, «батырзар йырзары» или «батыр jap тураЬындагы йыр», откуда произошло слово «кубаир». В широком: эпические памятники (эпос). (Подробнее см.: Сулейманов А.М. Сэсэны-сочинители и сэсэны-исполнители//Ватандаш. -2012. - №9. - С.116). Здесь и далее для обозначения последнего употребляется общеизвестный термин «эпос».

кир. Для более выпуклой демонстрации особенностей литературных традиций были привлечены также древнетюркские памятники письменной кулглуры (М. Кашгари «Свод тюркских наречий», Ю. Баласагуни «Благодатное знание»).

В контексте проблемы башкирско-русских фольклорно-литературных связей в качестве предмета исследования привлекались произведения русских писателей XIX в., в которых башкирский фольклор нашел яркое художественное перевоплощение («Куз-Курпяч, башкирская повесть...», повесть «Абдряш», поэма «Абдрахман», цикл песен об Отечественной войне П.М. Кудряшева, «Араслан-Бабр» H.H. Кафтан-никова, «Башкирская русалка» В.И. Даля).

Теоретическая и методологическая база исследования. Диссертационное исследование опирается на основополагающие труды М.К. Азадовского, В.Г. Базанова, ММ. Бахтина, В.Г. Белинского, В.В. Блажеса, А.М. Веселовского, УБ. Далгат, В.И. Ереминой, В.М. Жирмунского, Е.М. Мелетинского, Д.Н. Медриша, O.A. Нурмагамбето-вой, В .Я. Проппа, Б.Н. Путилова, Б Л. Рифтина, Б.Н. Томашевского, В.Е. Хализева, В J>. Шкловского, а также К. А. Ахмедьянова, М.Х. Бакирова, Л.Г. Барага, CA. Галина, М.Х. Идельбаева, Р.Ф. Исламова, А.Н. Киреева (Кирея Мэргэна), Г.С. Кунафина, Х.Ш. Махмутова, K.M. Миннулина, М.Г. Рахимкулова, Л.Х. Садешвой, С .Г. Сафуано-ва, AM. Сулейманова, А.И. Харисова, Н.Ш. Хисамова, Г.Б. Хусашюва и других. Относительно интергекстуального метода исследования интерес представляли научно-теоретические труды, отдельные статьи и выступления А.Ш. Абдуллиной, Р. Барта, ИЛ. Ильина, Ю. Крисгевой, Р. Лахмана, К. Леви-Строса, Ю.М. Лотмана, Е.К Созиной, 3-Я. Шариповой и т.д.

Методологией исследования послужили комплексный и системный подход с применением сопоставительного, историко-генетического, историко-культурного, историко-типологичеснэго, историко-контактного, аналитического, герменевтического методов исследования, а также приемов интергекстуального анализа произведений.

Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что впервые в башкирском литературоведении исследуется механизм творческого, художественно-эстетического освоения фольклора в башкирской литературе ХШ-Х1Х вв., традиций башкирского устного народного творчества в произведениях инонациональной тематики русских писателей XIX в. Проведенное исследование расширяет представление о фольклорно-литературных взаимосвязях как одной из актуальных проблем филологической науки, служит базой для дальнейших научных исследований башкирской литературы начала XX в. и последующих лет. Практическая ценность работы обусловлена ее актуальностью. Основные положения диссертации могут быть использованы при подготовке учебников и учебных пособий, лекций и спецкурсов, спецсеминаров по теории и истории башкирской литературы в вузах. Основные выводы диссертации могут иметь определенное значение в дальнейшем изучении теории и истории башкирской литературы в разрезе проблем фольклора и литературы, литературы и фольклора, межнациональных фольклорно-литературных взаимосвязей, взаимообогащений, а также в контексте интертекстуальной теории.

Апробация работы. Проблемы исследуемой темы освещались в докладах и выступлениях на 13 международных, 9 всероссийских, 2 межрегиональных и 2 республиканских конференциях, в межвузовских сборниках и сборниках материалов ИИЯЛ УНЦРАН, в научных, научно-практических конференциях, симпозиумах, в научно-популярных изданиях.

Основные выводы и содержание диссертации отражены в более 50 публикациях общим объемом 60 п.л., в том числе в 13 статьях, опубликованных в журналах, рекомендованных ВАК, зарубежных изданиях, 4 монографиях, 4 научно-популярных изданиях в соавторстве.

Работа обсуждалась на расширенных заседаниях отдела литературоведения Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН и кафедры башкирской литературы до 1917 года факультета башкирской филологии и журналистики Башкирского государственного университета.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, 5 глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕРАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы, раскрывается актуальность проблемы, определяются цели и задачи, сформированы методы, методологические основы исследования, раскрывается научная новизна и практическая значимость работы и т.д.

В первой главе «Формы фольклорно-литературных взаимосвязей» рассматриваются научно-теоретические вопросы, касающиеся исследования проблемы фольклорио-литературных взаимосвязей.

В первом разделе первой главы «Традиция. Мотив. Сюжет. Образ. Степень изученности проблемы творческого освоения фольклора в литературе» речь идет о видах и формах связей между фольклором и литературой, особенностях использования фольклорных традиций в литературе, их творческого освоения в частности. Под фольклорными традициями подразумеваются, во-первых, художественно-эстетические разновидности повествовательного и поэтического фольклора (сказок, эпоса, легенд и преданий, песен-легенд, песен), т.е. мотивы, сюжеты, образы; во-вторых, народные обряды и обычаи «как словесно-поэтический акг, отображающий, с одной стороны, древние традиции, верования, а с другой - представляющий художественно-эстетические образцы народной поэзии», а также их «мифологические, мировоззренческие основы»8. Детально рассматриваются особенности фольклорных и литературных традиций, вопросы их взаимосвязей и взаимообогащений.

Мотив - простейшая содержательная (смысловая) единица художественного текста9. Известно, что в отечественной фольклористике и литературоведении существуют различные направления по изучению теории мотива. На сегодняшний день была предпринята попытка обобщить существующие в науке виды трактовок мотива: семантическая, морфологическая, тематическая, принцип системности мотива, дихотомическая теория мотива10. Согласно теории семантического принципа, обоснованной А.Н. Веселовским, сюжет распадается на мотивы, которым принадлежит творческий акт соединения, собирания воедино мотивов, представляющих собой «неразложимые элементы сказки»11. При этом под неразложимостью мотивов ученый по-

8 Султангареева P.A. Семейно-бытовой обрядовый фольклор башкирского народа. -Уфа: Гилем, 1998.-С.9.

'Краткая литературная энциклопедия. - М., 1967. Т. 4. - С.995.

10 См.: кн. Силантьева И.В. «Теория мотива в отечественном литературоведении и фольклористике: Очерк историографии» (Новосибирск, 1999).

11 Веселовский А.Н. Историческая поэтика. - Л., 1940. - С.494.

нимал его семантическую целостность. Сторонниками A.M. Веселовского были АЛ. Бем12 и О.М. Фрейденберг13. Б .В. Томашевский, придерживаясь этой же т очки зрения, под темой подразумевал мотивы, которые являются неразложимыми частями произведения, чем обосновал тематическую трактовку мотива. Его взгляды разделял В.Б. Шкловский; А.П. Скафтымов подверг мотив нравственно-этической трактовке14 и т.д.

В .Я. Пропп, основоположник морфологического подхода в изучении теории мотива, наоборот, говорил о разложимости мотива, обозначенного им как «функция действующего лица», «представляет собой те составные части, которыми могут быть заменены «мотивы» Веселовского»15. В сказке эти функции тесно взаимодействуют друг с другом, «вытекают одна из другой и все принадлежат одному и тому же стержню, хотя ни одна функция не исключает другую». Напротив, одни функции могут объединяться попарно («запрет» — «нарушение», «преследование» - «спасение» и т.д.), а другие - располагаться цепочкой («вредительство»—«призыв к помощи» — «решение героя противодействовать» — «отправка героя» и т.д.).

Принцип системности мотива разрабатывался в трудах И.Е. Мандельштама, А.П. Скафтымова, О.М. Фрейденберг, В.Я. Проппа16, которые сформировались в следующем тезисе: «Все мотивы находятся между собой в одном конструктивном строе, тождественном с основным строем сюжета... Случайных, не связанных с основой сюжета мотивов нет»17.

Для более поздних работ характерен также переход от изолированного изучения мотива к описанию правил их сочетаемости и к освещению их отношения к целому (В.Я. Пропп, К. Леви-Строс). Так, К. Леви-Строс миф и сказку исследовал с позиции «гиперструктурности», при которой мотив, сюжет рассматриваются с точки зрения лексики и грамматики18 и т.д.

В нашем исследовашши мы придерживаемся основополагающей теории семантической целостности мотива, выдвинутой и обобщенной в трудах А.Н. Веселовского и О.М. Фрейденберг. В ней нам импонирует мысль об образности мотива, которая заключается в его целостности до тех пор, пока репрезентируется целостный образ. Сам образ, лежащий в основе мотива, по своему существу эстетичен и соотносит мотив с парадигмой значений эстетического языка эпохи. Именно эта связь объясняет феномен самоза-

12 См.: Белов C.B. Статья А.Бема о традициях Пушкина в творчестве Достоевского // Русская литература XIX века Вопросы сюжета и композиции. - Горький, 1972. - С. 106-107.

13 Фрейденберг О.М. Система литературного сюжета // Монтаж: Литература. Искусство. Театр. Кино. - М., 1988. - С. 216-237.

"Томашевский Б .В. Теория литературы. Поэтика. - М.-Л., 1931 ; Шкловский В.Б. О теории прозы. - М., 1929; Скафтымов А.П. Нравственные истоки русских писателей. - М., 1972.

15 Пропп В Л. Морфология волшебных сказок / сост., научи, ред., текстол. ком. И.В. Пешкова. - М.: Лабиринт; 2005. - С. 20-21.

16 См.: по А.П. Скафтымову: И.Е. Мандельштам «Садко-Вейнемейнен» (1898), Скафтымов А.П. «Поэтика и генезис былин. Очерки» (М. - Саратов, 1924), Фрейденберг О.М. «Система литературного сюжета» в сборнике «Монтаж: Литература. Искусство. Театр. Кино» (М., 1988), ВЛ.Пропп «Исторические корни волшебных сказок» (Л., 1986).

17 Фрейденберг О.М. Система литературного сюжета. - С.222.

18 Леви-Строс К. Структура и форма // Зарубежные исследования по семиотике фольклора. - М.: Наука, 1985.

рождения мотивов т «самой жизни» - но пережитой в эстетичесшм ракурсе19. В наших изысканиях оказался также важен сюжетообразующий потенциал мотива, который выражается в том, что «эпический мотив программирует и обусловливает сюжетное развитие. ... В мотиве так или иначе задано это развитие»20. Б Л. Путилов говорил об особых «порождающих» мотивах, которые стоят у истоков того или иного сюжета и имплицируют конкретное его движение21. Помимо сказанного, в нашей работе мы применили интертекстуальный подход к анализу мотива в тюркско-башкирской литературе, в которых обнаруживаются те или иные мотивы сказок или эпоса, наделенные определенными идейно-эстетическими функциями и вызывающие их «диалогичносгь». Они во многом отвечают эстетическим вкусам и воззрениям общества в отдельно взятом историчесюм отрезке времени. В литературе они (мотивы, а также образы) «спокойно переносят» переход из одной художественно-эстетической формы творчества в другую (из фольклора в литературу) и сохраняют свою «устойчивость» и «целостность». При этом фольклорные мотивы, оставаясь верными художественным законам первоисточника (мифа, сказки, эпоса, легенды или предания), выполняют сюжетообразующую функцию, в результате чего сюжет развивается «путем серии поступков главного героя». В данном случае, во избежшше возможной путаницы понятия «мотив» с понятиями «идея», «тема» или «обусловленность действия» и других, в качестве рабочего инструмента применяется термин «тематический мотив» либо «фольклорный мотив» в значении «минисюжет».

В исследованиях Б.Н. Путилова, В.Е. Гусева, В.Я. Проппа, Д.Н. Медриша, У.Б. Дал-гат, Л Л. Емельянова, В.Б. Базанова, А.И. Лазарева и других отмечаются различные типы взаимосвязи фольклора и литературы. Если в более ранних работах (1960-1970-х гг.), посвященных этой проблеме, исследователи обращали внимание на выявление фольклорных мотивов, сюжетов в художественной литературе, то позже, в 19701980-х гг., на первый план выходит определение «самого типа фольклоризма, характера связей, логики отношений между литературой и фольклором на разных общественно-исторических и вдейно-эсгетическихуровнях»22. Например, объектами анализа Д Л. Медриша в этом направлении «служат системные связи и типологические соответствия между фольклором и литературой в области поэтики», где «системные связи предполагают определенную общность генезиса» рассматриваемых явлений и их функций, тогда как «типологические соответствия означают общность тех или иных свойств художественных феноменов — вне зависимости от их происхождения и особенностей их функционирования»23.

В наших исследованиях творческое освоение фольклора в литературе рассматривается с художественно-эстетической точки зрения. Здесь мы имеем в виду выявление в литературном произведении фольклорных традиций, которые несут опреде-

19 Силантьев И.В. Теория мотива в отечественном литературоведении и фольклористике: Очерк историографии. - Новосибирск, 1999. - С.23-24.

20Путилов Б.Н. Мотив как сюжетообразующий элемент // Типологические исследования по фольклору. - М., 1975. - С. 141-155.

21 Там же.-С. 151.

22 Цит. по: Кульсарина И.Г. Мотивы и образы башкирского фольклора в русской литературе XX века. - Уфа: Гилем, 2007. - С.8.

23 См.: Медриш Д.Н. Литература и фольклорная традиция. Вопросы поэтики. - Саратов, 1980. - С.242; Храпченко М. Размышления о системном анализе литературы //Вопросы литературы. - 1975. - №3. - С. 110.

ленную художественную нагрузку, функционально имеют эстетическое значение, способствуют реализации авторского замысла, раскрытию идеи произведения и т.д.

В национальной литературе различные формы фольклорно-литературных взаимосвязей порождают специфические особенности использования фольклора. Относительно башкирской словесности их можно было бы обобщить следующим образом: 1) в литературных произведениях развиваются идеи, темы, изобразительные средства, традиционные для устного народного творчества; 2) фольклорные сюжеты, мотивы и образы, а также обрядовый фольклор претерпевают творческое переосмысление, художественную интерпретацию; 3) художественно-эстетическое (творческое) восприятие фольклора, наделение элементов фольклора художественной функциональностью24; 4) имплицитная или эксплицитная репрезентация традиций устно-поэтического народного творчества в литературном произведении и т.д. Все эти разновидности историко-типологаческих, историко-культурных, историко-гене-тических связей фольклора и литературы характерны для литературной словесности тюркских народов (башкирской, татарской, казахского, узбекской и др.)25.

При всех отличительных сторонах «уровней взаимодействия фольклора и литературы» объединяющим их фактором является «схождение», «диалогичность» текстов или интертекстуальная связь между ними. При этом в художественном произведении возможны явные цитирования, реминисценции целых фольклорных сюжетов, мотивов. В этой связи небезосновательным является обращение к теории интертекста, применение постструктуралистической теории к донациональной и национальной литературе ХШ-Х1Х вв. Это позволяет взглянуть на поставленную задачу с концептуально новой точки зрения, обогатить тем самым понятийный аппарат башкирского литературоведения в данной области изучения проблемы.

Для нас в этом направлении интерес представляют труды М.М. Бахтина, являющегося одним из видных представителей отечественной филологии. В своих исследованиях он не ограничивался лишь одной областью гуманитарной науки, а рассматривал вопросы общей эстетики, методологии, философии языка, исторической поэтики. Особый интерес вызывают его поздние исследования в области филологии —жанры речи, проблема текста, диалогичность текстов, металингвистика (о высказывании как об особой филологической дисциплине и т.д.)26.

В первом разделе первой главы диссертации дается обобщенное определение теории интертекстуальности, выдвинутое Юлией Кристевой и основанное на положениях ММ. Бахтина в его работе «Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве» (1924). Эта теория, как известно, быстро получила широ-

24 Сафуанов С.Г. Мотивы башкирского фольклора в татарской литературе // Вопросы башкире кок филологии, 1978. - С.64.

25 См.: Тукай Г. Народная литература. - Казань, 1919. - С.23 (на татар, яз.); Садекова Л.Х. Фольклор в эстетике Галимджана Ибрагимова -Казань, 1992. - С. 13; НурлановаКШ. Эстетика художественной культуры казахского народа. - Алма-Ата: Наука, 1987. - С.95-149; Супейманов ТА. К проблеме уровней взаимодействия казахского фольклора и литературы // Языки, духовная культура и история тюрков: традиции и современность. - Казань, 1992. - С. 38, 39; Сарим-саюов Б.О. О типологии фольклоризмов // Фольклор, литература и история Востока: материалы Ш всесоюзной тюркологической конференции. -Ташкент: Фан, 1984.-С. 270-271.

26 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М., 1986. 2-е изд. - С.5-6.

кое признание и распространение у литературоведов. Конкретное содержание термина существенно видоизменяется в зависимости от теоретических и философских предпосылок, которыми руководствуется в своих исследованиях ученый. Общим для всех служит постулат; что всякий текст является «реакцией» на предшествующие тексты27.

В науке виды, типы, формы интертекстуальности были известны как заимствования, переработка тем и сюжетов, явная и скрытая цитация, перевод, плагиат, аллюзия, подражания, пародия, экранизация, использование эпиграфов и т.д. Относительно фольклорных заимствований в художественной литературе, использования фольклорных мотивов в литературе О.Ю. Трыковой предложены следующие их типы: сюжетные заимствования (пересказ); структурные заимствования; функциональные заимствования; мотивные заимствования; образные заимствования; цитирование фольклорных произведений; переделка фольклорных текстов, его осовремене-ние (т.е. модернизация) и пародирование (т.е. стилизация); использование тропов, художественных приемов и средств фольклора28. Для полноты картины в контексте нашего предмета исследования фольклорно-литературных интертекстов в данном разделе дополнительно усматриваются и такие типы и разновидности, как скрытая и явная цитация в литературе на фольклорные сюжеты, мотивы, образы; перевод; аллюзия, реминисценция в литературе на фольклор и т.д.

Проблеме «фольклора и литературы» в башкирской филологической науке, где она получила достаточно подробное освещение в аспекте диахронного, исторического метода изучения, посвящен второй раздел первой главы диссертации «Изучение проблемы «фольклор и литература» в башкирской фольклористике а литературоведении».

В башкирской фольклористике и литературоведении к данной проблеме в своих отдельных статьях и выступлениях в разные годы обращались К.А. Ахмедьянов, А.И. Харисов, Г.Б. Хусаинов, С.А. Галин, С.Г. Сафуанов, A.M. Сулейманов, Г.С. Ку-нафин, М.Х. Идельбаев, Г.Г. Кульсарина и др. Так, К.А. Ахмедьянов, указывая на значимую роль фольклора в становлении и развитии литературы, особо подчеркнул, что «народное творчество является живым ключом языка, языком поэзии»29. Г.Б. Хусаинов в своих отдельных исследованиях данную проблему затрагивает в контексте истории башкирской литературы. Как он отмечает, «в XIII-XVI столетиях, характеризуемых борьбой башкирских родов и племен против монгольских завоевателей и различных ханств, а также процессом формирования народности, патриотические по содержанию литературные произведения были еще более тесно связаны с фольклором». Эта тенденция сохранялась на всем протяжении развития национальной литературы. Тем не менее, рассматривая башкирскую литературу в контексте исторических процессов, происходящих в стране и крае, исследователь не преследует цели изучить особенности художественного использования фольклора

21 Ильин И.И. Интертекстуалыюсть // Современное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. - М., 1999. - С. 206-207.

18Трыкова О.Ю. Отечественная проза последней трети XX века: жанровое взаимодействие с фольклором: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. М., 1999. - С.З [Электронный ресурс]: URL: http://philology.nl/lilolog/intertex.htm.

29 Ахмедьянов К.А. Прекрасное и героическое в поэзии. Указанная работа. - С.167

в национальной литературе, функциональных своеобразий традиционных мотивов, сюжетов, образов и т.д.30.

В отличие от К.А. Ахмедьянова и Г.Б. Хусаинова, С.А. Галин и A.M. Сулейма-нов каждый самостоятельно посвятили данной проблеме разделы в своих монографических исследованиях. С.А. Галин не ограничился анализом фольклорно-литера-турных связей, также рассмотрел фольклор во взаимосвязи с историей, этнографией, языкознанием («Эпоха и фольклор» (1972), «Мотивы башкирского фольклора и шежере в тюркоязычных памятниках XVI-XVII веков» (1978), «О фольклорном термине айтем» (2007), «Башкирский фольклор (Устно-поэтическое творчество башкир)» (2009). Изучение народного творчества в разрезе многообразных междисциплинарных связей способствует развитию, взаимообогащению научных дисциплин, которые в совокупности дают наиболее полную картину мира народа. Однако особенности художественных функций фольклора, которые во многом способствуют глубинному идейно-эстетическому обогащению самих произведений и данных связей, не рассматриваются в трудах ученого31.

К изысканиям в области фольклорно-литературных связей A.M. Сулейманов подошел избирательно, изучая творчество башкирских писа телей разных лет, эпох. Он рассматривает художественно-эстетические функции фольклорных традиций (жанровых особенностей, образов, мотивов), их место и роль в произведениях Акмуллы, Ш. Бабича, М. Карима («Истоки чуда» (2001), «Фольклор минцев — соплеменников Акмуллы»: в трех томах (2008) (в соавторстве с H.A. Хуббитдиновой), «Три чуда» (2009) и т.д.). Как фольклорист, A.M. Сулейманов анализирует «Кисса-и Иусуф» Кул Гали в сопоставительном плане с фольклором. При этом он ссылается на народные версии произведения, широко распространенные среди башкир и татар, изучает их в сравнительно-сопоставительном плане и т.д.32. Однако ограничеште хронологических рамок, избирательность исследователя не отражают всей полноты картины творческого использования фольклорных традиций в башкирской литературе в целом.

Г.С. Кунафин, изучая башкирскую литературу досоветского новейшего периода, рассматривает фольклор как источник для художественных вдохновений в литературном творчестве, конкретно в поэзии XIX-нач. XX века (Акмулла, М. Уметбаев, М. Га-фури, Ш. Бабич и другие), зарождения новых поэтических жанров литературы. По его мнению, «в процессе взаимовлияния, синтеза литературных и фольклорных идейно-эстетических принципов, художественных структур в переходный период в башкирской литературе, в поэзии, в частности, зарождаются новые жанры», как хитап, мак-туп и др.ъъ («Культура Башкортостана и башкирская литература в XIX веке» (1992),

30См.: кн. Г.Б.Хусаинова «Башкирская литература XI-XVIII в.» (Уфа, 1996) и «Голос веков» (1984), «История башкирской литературы». В шести томах Литература средневековья. Т.1. (1990), «Гуманитарий. Литература. Духовная культура. Фольклор. История. Археография» (2008) и т.д.

31 См.: колл. труды «Башкирский фольклор» (1972), «Башкирский фольклор: устно-поэтическое творчество башкирского народа» (2009) и т.д. (на башк. яз.).

32Сулейманов A.M. Наши киссы и дастаны // Башкирское народное творчество: киссы и дастаны. - Уфа: Баш. книжн.издат-во, 2006. Т.6. - С. 413 (на башк. яз.).

33 Кунафин Г.С. Башкирская поэзия XIX-нач. XX в. (Вопросы жанровых и идейно-художественных особенностей). - Уфа: Гилем, 2011. - С. 193.

«Поэтическое эхо прошлого» (2004), «Культура Башкортостана и башкирская литература XIX—начала XX в.» (2006), «Духовное сияние времени: Вопросы теории литературы, исторической поэтики, творческие портреты, литературные критические статьи» (2006), «Башкирская литература XIX в.» (2010), «Поэтическая радуга Акмуилы» (2011), «Башкирская поэзия XIX—начала XX в. Вопросы жанровых и идейно-художественных особенностей» (2011) и т.д.)- Однако, как и Г.Б. Хусаинов и С А. Галин, Г.С. Кунафин усматривает и вьиеляет фольклорные традиции в поэзии, однако специально не рассматривает вопро с об их художественно-эстетической функции в литературном произведении.

Статьи и монографические труды М.Х. Идельбаева посвящены изучению рассматриваемой актуальной проблемы в изустной словесности, стоящей между фольклором и письменной литературой. В его трудах проводится мысль о том, что существующая между фольклором, изустной словесностью и письменной литературой троичная связь во многом способствует их взаимообогащению. Это делает разнообразными жанровые формы, углубляет идейно-художественное содержание произведения и т.д. («Башкирская литература ХУШ в. итворчество Салавата Юлаева» (2003), «Завещание из древности» (2007). Элемент, усиливающий эта связи, MX. Идельбаев усматривает в творчестве сэсэнов — певцов-импровизаторов, которые создавали свои поэтические произведения, опираясь на фольклорные традиции, народную мудрость, обрядность (Хабрау, Асан-Кайгы, Кубагуш, Карас, Ерэнсэ, Махмут, Баик, Габиг, Бурангул). В более поздние времена сочинения многих из них были зафиксированы либо ими самими, либо их современниками, что обогащало письменную литературу (С. Юлаев, Акмулла, М. Уметбаев, С. Якшгаулов, Ш. Аминев-Тамъяни и др.)34. Вопрос творческого заимствования, переосмысления фольклора в произведениях сэсэнов в изысканиях М.Х. Идельбаева также не затрагивается.

В данном разделе работы проблемы взаимосвязей башкирского фольклора и инонациональной литературы рассматриваются как в историко-культурном, так литературоведческом аспектах изучения. Объектом исследования эта проблема стала в трудах, отдельных статьях и выступлениях Л.Г. Барага, B.C. Синенко, А.И. Чаныша, С.Г. Сафуанова, С.А. Галина, Г.Б. Хусаинова, А.М. Сулейманова, Г.С. Кунафина, М.Х. Идельбаева, М.Х. Надергулова, H.A. Хуббитдиновой, И.Г. Кульсариной и других. Например, по утверждению С.Г. Сафуанова, «башкирское устное народное творчество способствовало обогащению художественного содержания татарской литературы (Г. Тукая, Г. Ибрагимова, Г. Газиза, М. Галяу, драматургии М. Файзи и др.) и оказало определенное воздействие на стиль многих ее произведений, обогатило арсенал ее изобразительных средств»35. В этом отношении интерес также вызывают башкирско-казахские межкультурные взаимосвязи. Испокон веков башкиры и казахи общались, взаимодействовали, живя в тесном соседстве, их земли разделяли общие реки Тобол, Яик, Кизил. Вследствие этого для них общим духовным достоянием были произведения сэсэнов - акынов, как Хабрау-йырау, Асан-Кайгы, Шал-гыйыз, Ерэнсэ, Баик, Карас, Акмулла. Они являлись носителями поэтических традиций двух народов. М.Х. Идельбаев усматривает в межнациональных связях генетические сходства, обусловленные общностью исторических судеб. Жанры изустной

34 Идельбаев М.Х. Завещание из древности. - Уфа: Китап, 2007. - С.4 (на башк. яз.).

35 Сафуанов С.Г. Мотивы башкирского фольклора в татарской литературе // Вопросы башкирской фольклористики. - Уфа, 1978. - С.64-74 (на башк. яз.).

литературы в словесности башкир и казахов, хотя и называются по-разному, по природе своей схожи36.

В диссертации особо подчеркивается значимость трудов М.Г. Рахимкулова в исследовании проблемы фольклорно-литературных связей в разрезе изучения литературного наследия русских писателей, писавших на башкирскую тематику37.

Литературное освоение башкирской тематики в творчестве русских писателей второй половины XIX - начала XX века также стало объектом исследования А.И. Ча-ныша. Так, в художественных, публицистических произведениях М.Е. Салтыкова-Щедрина, JI.H. Толстого, Р.Г. Игнатьева, В.И. Лоссиевского, Ф.Д. Нефедова, М. Горького и других им выявлен ряд форм использования русскими писателями образцов инонациональной культуры. В изображении жизни и быта башкир, отражения их духовного мира в произведениях особую роль сыграли фольклорные традиции («Русско-башкирские литературные связи» (Уфа, 1973).

Дело, начатое А.И. Чанышем иМ.Г. Рахимкуловым, продолжаетИ.Г. Кульса-рина. В своих исследованиях она рассматривает проблему в свете изучения идейно-эстетической значимости башкирского фольклора в сюжетосложении, в создании образной системы и выработке стилеобразующих элементов, а также других изобразительных средств в произведениях русских писателей XX века С.П. Злобина, Д.А. Лебедева, A.B. Кожевникова, В.И. Герасимова и других38.

Таким образом, в башкирском литературоведении были научно обоснованы различные формы и их аспекты связей фольклора и литературы. К сожалению, ещё наблюдается избирательность, ограниченность лишь освещением наличия фольклорных традиций в литературе, мало касаясь или обходя вопросы о творческом освоении тематических мотивов, образов, фольклорных жанров в литературе. Согласно утверждению С.Ю. Неклюдова,«.. .она (избирательность) препятствует вполне уместному расширению предметного поля той или иной области гумашггарного знания»39, национального литературоведения в данном случае. Такое же значение имеет изучение вопроса обратного влияния литературы на фольклор. В то же время, как верно отметил Б.Л. Рифтин, «исследование этой обратной связи... важно и д ля понимания литературных процессов у многих народов Востока»40. Оно остается таковым и по отношению к башкирской литературе.

Об обратной связи фольклора и литературы, когда литературный сюжет приобретает широкую известность в народе, сохраняется, передаваясь из уст в уста и полностью адаптируясь в фольклоре, речь идет в третьем разделе первой главы диссертации «Устные версии литературного произведения: к вопросу литера-

36Идельбаев М.Х. Завещание из древности. - С.76.

37 См.: «Страницы дружбы. Башкирско-русские фольклорно-литературные связи» (1972), «Цветущий край, благ ословенный. Русские писатели о Башкирии» (1979), «Любовь моя - Башкирия. Литературно-краеведческие очерки» (1985), «Народной мудрости родник. Башкирский фольклор в русской литературе» (1988) и др.

38 По: Кульсарина И.Г. Мотивы и образы башкирского фольклора в русской литературе XX века. - Уфа: Гилем, 2007. - 136 с.

39 Неклюдов С.Ю. Литература как традиция // Россика. Русистика. Россиеведение: Язык. История. Культура / П. Пивоваров (отв. ред.). - М.: РГГУ, 2010. Кн.1. - С.312-359.

40 Рифтин Б.Л. Литературное произведение него народные варианты // Теоретические проблемы восточных литератур. - М.: Наука, 1969. - С. 324.

турно-фолъклорных связей». Данный аспект проблемы рассматривается на примере упомянутой поэмы «Кисса-и Иусуф» Кул Гали, а также «Киссас аль-анбийа» («Киссы о пророках») (XIV в.) Насретдина бине Бурханетдина Рабхузи, дастана «Бузъ-егет» (XIX в.) Багави, которые также были широко известны в многочисленных вариантах устных версий среди башкирского и татарского народов. Народные сказители перенимали, «переделывали и пересказывали их», «превращая произведения из письменного в устное»41. Об этом свидетельствуют фольклорные версии произведений, найденные среди башкирского и татарского населения. По мнению В Л. Проппа, если произведение, некогда созданное отдельным автором, «начинает изменяться, петься по-разному, создавая варианты, они уже становятся фольклором, и процесс их изменения подлежит изучению фольклора»42. Поэтому народные варианты «Кисса-и Иусуф» или «Бузъегет» стали объектом изучения башкирских и татарских фольклористов43. Подобной творческой процедуре, фольклоризации также были подвергнуты литературные заимствования их восточных дастанов «Тахир и Зухра», «Сайфульмулюк», «Лейла иМеджнун».

В работе делается предположение о том, что фольклоризации было подвергнуто также произведение Насретдина бине Бурханетдина Рабгузи «Киссас аль-анбийа», возможно, также продолжившее свое существование в устной сказочной форме44. Здесь же приводится пример перехода литературного произведения в сферу устного бытования в более поздний период. В данном случае имеется в виду сюжет повести Т.С. Беляева «Куз-Курпяч, башкирская повесть» (1812г.), который отразился в марийской легенде о Зеиле (Сылу), пережив своеобразную национальную интерпретацию. Кстати, схожую ситуацию можно наблюдать и касательно творчества поэтов более позднего периода (Салавага Юлаева, Акмуллы, а также С. Якшигулова, Ш. Аминева-Тамъяни), чьи стихи, сохранившись в памяти народа, передавались из уст в уста, распространившись, таким образом, в устной форме бытования и т.д.

Выявлению механизма художественно-эстетического изображения фольклорных традиций в башкирской литературе, динамики развития фольклорно-литературных взаимосвязей посвящены следующие главы диссертации. Во второй главе — «Особенности творческого освоения традиций устного народного творчества в пор-

41 Зарипов Н.Т. Дастаны и киссы о любви // Башкирское народное творчество: Эпос: Киссы и дастаны / сост. Н. Зарипов, А. Сулейманов, Г. Хусаинов; авт. вступ. сл. Н. Зарипов. - Уфа: Китап, 2002. Т.6. - С.6.

42 Пропп B.JI. Фольклор и действительность. - М.: Наука, 1976. - С.24.

45 Зарипов Н.Т. Дастаны и киссы о любви // Башкирское народное творчество: Эпос: Киссы и дастаны. - С.6-10; Сулейманов A.M. Наши киссы и дастаны // Башкирское народное творчество. Там же. - С. 380-443 (на башкирск. яз.); Фасиев Ф.С. Поэма «Кисса-и Иусуф» Кул Гали И Кул-Гали Кисса-и Иусуф: Сказание о Иусуфе / сост., авт. вст. сл., перелож. на совр. татар, яз. Ф.Фасиева, А.Нурлановой, А.Исхаком. - Казань: Татаркнигоиздат., 1983. -С.7, 14,22 (нататарск. яз.); АхметоваФ.В. Татарские народные дастаны // Татарское народное творчество: Дастаны/сост., авт. вступ. сл., комм. Ф.В. Ахметова -Казань: ИЯЛИ АН РТ, 1984. - С. 20-24 (па татарск. яз.).

44 Хуббитдинова H.A. К проблеме интертекстуальности применительно к национальной литературе // Социалыю-гуманитарные и юридические науки: современные тренды в меняющемся мире: материалы I междунородной заочной научно-практической конференции. -Краснодар, 2011. - С.145-149.

кско-башкирской литературе XIII-XVI вв.» - рассматриваются фольклорные традиции в литературе указанного периода, в которой были художественно воспроизведены мифо-фольклорные мотивы, сюжеты, вызывающие аллюзии на башкирские фольклорные жанры и т.д. В первом разделе данной главы «Фольклорныемотивы, выполняющие сюжетообразующую функцию литературного произведения, и образы» рассматривается механизм творческого использования фольклорных традиций в произведениях Кул Гали «Кисса-и Иусуф», Кутб «Хосров и Ширин», Хорезми «Мухаббат-наме», X. Кятиба «Джумджума-султан», С. Сараи «Гулистан бит-тюрки», «Сухаиль и Гульдурсун». Эти произведения нашли широкое освещение в науке с различных точек зрения (Е.Э. Бертельс, В.В. Бартольд, A.M. Щербак, Э.Н. Наджип, H.A. Давронов, Х.Т. Короглы, А. Бомбачи, А.Т. Тагирджанов, Н.Ш. Хисамов, Г.А-мантай, Ш.Ш. Абилов, Х.Ю. Миннегулов, Г.Б. Хусаинов, М.Х. Идельбаев, P.M. Булгаков и другие). Однако вопросы творческого освоения в них фольклорных традиций еще не получили подробного и системного изучения.

Несмотря на то, что произведения общетюркской литературы, известные башкирам и татарам, созданы по образцу восточных эпических и литературных памятников, в них также обнаруживаются характерные для народов Урало-Волжского региона традиционные фольклорные мотивы. В связи с этим в диссертационном исследовании вполне обосновано обращение к часто встречающимся в устно-поэтическом народном творчестве мотивам. Так, в разделе говорится о «кочующих» мотивах в фольклорных произведениях, которыми являются мотивы «Сновидения», «Вещего сна». В произведениях устно-поэтического народного творчества мотивы AT 725* «Вещего сна», «Женитьба на полюбившейся во сне девушке» выполняют сюжетообразующую функцию. Так сложились башкирский эпос «Акхак-Кола», татарская версия эпоса «Кузыйкурпес и Маян-сулу», узбекская версия эпоса «Ал-памыс и Барсын-слу», киргизский эпос «Манас», башкирская народная сказка «Как царь-холостяк влюбился во сне и женился наяву» и другие. В целом, как отметил А.Н. Киреев, мотивы сгга, предсказания сна, вещего сна являются традиционными приемами в произведениях народного творчества45. Ю.И. Юдин, как бы продолжая его мысль, говорит о том, что «в волшебной сказке предсказания и запреты указывают на предопределенность будущего действия героя»46, прогнозируют дальнейшее развитие сюжета. Сказанное относится и к народному эпосу.

Ведя речь о мотиве «Вещего сна» в античном эпосе, можно выделить «ряд устойчивых мотивов, которые находятся в согласии с тремя основными мирами, представленными в сновидениях: мир божеств, мир мертвых (т.е. потусторонний, иной мир) и мир людей, т.е. смертных»47. Цепочку «устойчивых мотивов сна», связанных с различными мирами, можно проследить и в поэме «Кисса-и Иусуф» Кул Гали: Иусуф видит необычный вещий сон. Впоследствии этот своеобразный прогноз, действительно, реализуется; пророк Якуб, отец Иусуфа, видит свой вещий сон

45 Киреев А.Н. Эпический памятник башкирского народа. - Уфа: Башкнигоиздат, 1961. -С.181.

46 Юдин Ю.И. Сказки и история // Фольклор и этнография. У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов: сб. науч. ст. - Л.: Наука, 1984. - С.99.

"Теперик Т.Ф. Сновидения античного эпоса: поэтика мотивов // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. — 2009. - № 4. - С. 8.

с намеком на смерть; дочь Якуба Дина также видит сон о смерти Йусуфа; Малик, сын Дагира, видит сон, связанный с мирскими заботами и делами и т.д. Судьба героя в поэме, таким образом, «решается» с помощью художественного использования мотива «Вещего сна». В отличие от сказки, как видим, один и тот же мотив варьируется, накладываясь друг на друга. Своеобразный композиционный прием имеет сугубо эстетическое значение. В поэме на него возлагается важная идейно-эстетическая нагрузка, заключающаяся в демонстрации предопределенности судьбы прекрасного Иусуфа, на долю которого выпадают тяжелые испытания. Сны в данном случае представляются божественным провидением, как знамение, знаки на пути достижения высшей благодати, предопределенные Всевышним. Лишь пройдя все испытания, он возвеличится и станет пророком.

В первом разделе второй главы диссертации также рассматриваются особенности творческого использования сказочного мотива АТ 725 * «Женитьба на полюбившейся во сне девушке», на котором, например, основан сюжет башкирской новеллистической сказки «Как царь-холостяк влюбился во сне и женился наяву48. Этот мотив выполняет важную функцию в поэмах Кул Гали «Кисса-иЙусуф» и С. Сараи «Сухейль ваГулдурсун» («Сухейль и Гульдурсун») (1394). В первом произведении Зулейха несколько раз видит во сне героя и влюбляется в него постепенно (то есть идет некий процесс, в течение которого все должно произойти, как было предрешено Всевышним), однако конечному результату - воссоединению с возлюбленным наяву — не суждено было сбыться сразу. На долю героини выпадает многолетнее страдание, проявление терпения и верности любви49. В то время как у С. Сараи герою достаточно один раз увидеть во сне девушку божественной красоты, чтобы тут же воспылать к ней нежным чувством.

В литературных произведениях фольклорные мотивы «Вещего сна», «Толкование сна», «Женитьба на полюбившейся во сне девушке» выполняют важные художественные функции: во-первых, «переплетение мотивов в сновидении связано с новыми художественными задачами, а усложнение семиотики снов является следствием большого внимания поэта к внутреннему миру персонажа, его чувствам и переживаниям»50; во-вторых, они способствуют завязке конфликта, развязке, динамичному развитию основного сюжета, придают произведениям оттенок чудесного и романтичного, усиливают эффект неожиданности; в-третьих, мотивы, связанные со сном, использованы автором для проведения религиозной идеи суфийского толка об абсолютной власти Бога над поступками человека51 и т.д. Степень интенсивности творческого использования тематических мотивов, которым чаще писатели отдавали предпочтение, зависела от социальной, политической обстановки в обществе, о чем также говорится в разделе. Это во многом оказало влияние на идейно-

48 Башкирское народное творчество: Новеллистические сказки / сост., глоссар. А.Сулей-манов, ком. Л.Бараг, А.Сулейманов. - Уфа: Китап, 2008. Т. 11. - С. 227-229.

49 Хисамов Н.Ш. Поэма «Кисса-и Йусуф» Кул 'Али. М.: Наука, 1979. - С. 144; Хуббитди-нова H.A. Фольклор в башкирской литературе XIII-XIX вв. - Уфа: Гилем, 2005. - С.13-17.

50Теперик Т.Ф. Сновидения античного эпоса: поэтика мотивов. - С.12.

51 См.: Булгаков P.M. Кисса-и Йусуф» 'Али: сведения различных списков о поэме и ее авторе // Поэма «Кисса-и Йусуф» Кул Гали (Проблематика, поэтика, язык произведения): сб. стат. / отв. ред. Р.З. Шакуров. - Уфа: БНЦ УрО АН СССР, 1988. - С. 68.

художественную, этическую, эстетическую значимость, художественный уровень произведения средневековой литературы.

В данном разделе большое внимание уделяется традиционным образам. Один из них - образ «Справед ливого правителя» рассматривается на примере сборника расска-зов-хикаятов Сайфа Сараи «Гулистан бит тюрки». Это - свод «фантастических сказок о всевозможных приключениях, к которым присовокуплены забавные ист ории, вдохновленные реальной жизнью, легенды и исторические анекдоты»52. По форме и содержанию «Гулистан биттюрки» вызывает аллюзию на башкирские народные назидательные и новеллистические сказки, основная идея которых сводится к призыву довольствоваться мальм (например, трансформация сюжета сказки «Три желания арестанта» в сюжет одного из хикаятов, вошедших в данный сборник). Если Кутб в своем дастане «Хосров и Ширин» все низкие нравственные качества правителей изобразил художественным слогом в едином полотне сюжета, то С. Сараи достигает этой цели с помощью кратких хикаятов, в которых, впервые в истории тюркской письмешюй литературы, звучат нотки, обличающие правителей в их нравственном падении, двуличии, алчности и т.д. Автор призывает их стать «справедливыми» и милосердными правителями.

В разделе также рассматриваются мотивы «Запрет—нарушение запрета — наказание», «На добро ответить добром», «Посещение могилы матери», являющиеся следствием мотивов «Вещего сна», «Любовного треугольника», «Соумирания», образа «Справедливого правителя». Они нашли свое яркое творческое применение в «Кисса-и Иусуфе» Кул Гали, дастанах XIV в. «Хосров и Ширин» Кутба, «Гулистан бит-тюрки» С. Сараи, поэме «Мухаббат-наме» Хорезми.

В народном творчестве традиционным является цепочка сюжетообразующих мотивов, по В.Я. Проппу, функций «Запрет - нарушение запрета - наказание», о творческом освоении которых в произведении Хусама Кятиба «Джумджума-сул-тан» также говорится в первом разделе второй главы диссертации. Данная цепь мотивов способствует динамичному развитию сказочного или эпического сюжета, придает повествованию гтриклгоченческо-аваптгарпый характер, усиливает интерес и пробуждает любопытство у слушателей, которые сопереживают судьбе героя. Как известно из сказок типа АТ 425,440,400 («Бык», «Кутлубика и Кутлуяр», «Черная собака», «Йылан-батыр» и др.), широко распространенных у многих народов мира, жена или жених, желая видеть своего суженого только в человеческом обличии, несмотря на строжайший запрет, сжигают его звериную шкурку. За это герой получает наказание: муж (жена) исчезает навсегда, а ей (ему) приходится пускаться на его (ее) поиски, преодолевая всевозможные препятствия53. По эстетике сказки герой не может легко обрести свое счастье, для этого он должен пройти через испытания.

В упомянутом произведении X. Кятиба «Джумджума-султан» султан нарушает запрет, как на него сваливаются последствия в виде неизлечимой болезни и скорой смерти. Здесь автор описывает, как его герой проходит все круги ада. Художественно использованная цепочка известных мотивов позволила автору решить значимую для него идейно-эстетическую задачу - в образной форме выразить идею не оби-

52 Бомбачи А. Тюркские литературы. Введение в историю и стиль // Зарубежная тюркология. - М.: Наука, 1986. - С. 271.

53 Башкирское народное творчество: Волшебные сказки / сост., авт. вст. сл., ком. М.Х. Мингажетдинов, А.И. Харисов. - Уфа: Башкнигоиздат., 1976. Т.1. - С.359-360.

жать обездоленных. Таким образом, прибегнув к эстетике сказки, в иносказательной форме, X. Кятиб достигает нужного эффекта.

В этом же разделе детально рассматривается образ «Живого трупа», являющегося традиционным в башкирском устном народном творчестве, в волшебных сказках типа АТ 508 («Живой труп», «Смелый мальчик» и др.): герою помогает либо голова мертвеца, либо оживший мертвец; в некоторых вариантах башкирского эпоса «Кузыйкурпес и Маян-хылу» герою помогает «живой труп», шгорого он спас от надругательств и т.д.)54.

Несмотря на то, что в дастане «Джумджума-султаго> принцип использования этого образа схож со сказочными традициями, но голова умершего Султана не помогает своему спасителю. Он репрезентируются здесь в уже новом качестве и выступает как следствие сказочного мотива «Запрет—нарушите запрета - наказание», является реминисценцией последнего и трансформируется в основные заповеди ислама. Повествование, услышанное непосредственно го уст человека, лично «пережившего» все круги ада, по мнению автора, должно подействовать на людей более чем убедительно55.

Одним из самых популярных фольклорных жанров, используемых писателями в своих произведениях в этот период, являются афористические жанры - пословицы и поговорки. Второй раздел второй главы диссертации «Использование в «Гулиста-не бит-тюрки» С. Сараи народных пословиц и поговорок как аллюзий и реминисценций» посвящен анализу творческого использования этих фольклорных жанров в литературе на примере произведения С. Сараи. Для выражения специфики авторской индивидуальности в качестве сравнения было привлечено «Благодатное знание» кашгарского поэта XI в. Юсуфа Баласагуни.

Проблема заимствований - интертекста, «чужого» слова в «своем», аллюзии, реминисценции и др. — была и остается актуальной в контексте художественных взаимосвязей и влияний в целом, и в области фолыслорно-литературных в частности. Как точно выразил Д.Н. Медриш, аллюзия - «стилистический прием; употребление в речи или в художественном произведении ходового выражения в качестве намека на хорошо известный факт, исторический или бытовой»56. Интертекстовое значение аллюзии состоит в установлении связи в имплицитной форме данного текста с другим текстом. При этом предпочтение отдается наиболее широко и активно бытующим фольклорным жанрам - песне, пословицам и поговоркам. Реминисценция «вызывает в памяти человека знаковую конструкцию из другого художественного произведения»57. «Другой контекст» в произведении может использоваться в широком и узком планах. В широком, когда «как заимствование из фольклора вообще, фольклорная реминисценция как бы вносит в оценку происходящего народную точку зрения». В узком - «как указание на конкретный фольклорный жанр

54 Башкирское народное творчество: Сказки / сост., ком. М.Х. Мингажетдинов, М.М. Сагитов. - Уфа: Башкнигоиздаг., 1976. Кн.2. - №№13, 21; Фольклорный фонд кафедры башкирской литературы и фольклора ФБФЖ БашГУ. Ф.20.

55ХуббитдиноваН.А. Фольклорный мотив в новом религиозном прочтении в средневековом дастане «Джумджума-султан» X. Кятиба // Исламская цивилизация в Волго-Уральс-ком регионе: материалы IV международного симпозиума (Уфа, 21-22 октября, 2010 г.). -Уфа: РИЗО БашГУ, 2010. - С.142.

56 Медриш Д.Н. Литература и фольклорная традиция. Вопросы поэтики. - Саратов, 1980.-С.128.

57Медриш Д.Н. Литература и фольклорная традиция. Вопросы поэтики. - С.131

с только ему присущими поэтическими средствами», где «она (реминисценция) может обрести дополнительное значите в зависимости еще и от того, насколько роль, которую заимствованный текст играет в литературном произведении, расходится с его первоначальным фольклорным назначением, вплоть до полного противопоставления -в травести (пародии.-Н.Х.)-»^. Использование подобных приемов шггертек-стуальности «является средством выражения авторской позиции и служит достижению поставленных автором ... (в произведении) идейно-художественных задач»59.

Известно, что пословицы и поговорки, являясь одним из динамичных жанров народного творчества, заключили в себе «все деятельные силы демократической культуры»60. В пословицах и поговорках с присущей им лаконичностью и экспрессией выражены острый ум, природная наблюдательность народа, его принципиальность, глубокая мудрость. В них заключены художественно обобщенный социально-исторический опыт народа, его мировоззрение, социально-этические идеалы61. Как верно отмечает исследователь татарских паремий Х.Ш. Махмутов, они в основе своей во все века восприним аются как «Слова, сказанные древними мудрецами»: «Борынгылар эйткэн суз китапныц эчендэ булмаса, тышында да тугея» («Если слово, сказанное древними, не окажется внутри книги, то его не будет и снаружи»), «Амбар тебендэ икмэк бар, картлар сузендэ хикмэт бар» («На дне амбара - хлеб, в слове старика - мудрость»)62. В данном разделе рассматриваются национальные особенности природы афористических жанров башкирского народного творчества, их самобытность и своеобразие применения в различных жизненных ситуациях в тексте произведений средневековой литературы.

Образцовым примером художественного использования народных пословиц и поговорок, мудрых изречений служит «Благодатное знание» Ю. Баласагуни. Так, изречение «Разумной считается мудрая речь, А глупая снимет и голову с плеч»63 из главы о языке порождает аллюзию на башкирские и татарские народные пословицы и поговорки: «Абайламай Ьойлэгэн - ауырымай улгэн» («Неосторожно изрекший речь — скончался не от болезни»), «А? ЬуЗ?эн мэгонэ сыгыр, Куп ЬуЗЗэн бэлэ сы-гыр» («Из малословья смысл исходит, От многословья беда придет»), «Тел есен баш яуап бирер» («За язык ответит голова») или «Телецне бэйдэ тот, этенде бауда тот» («Язык свой придержи, собаку свою привяжи»), «Тик тормаган тел — башка бэлэ» («Не удержимый язык - беда на голову») и т.д.64 Подобранные по смыслу и значе-

58Медриш Д.Н. Литература и фольклорная традиция. Вопросы поэтики. - С.131.

59 Абдуллипа Л.Ш. Поэтика современной башкирской прозы. - Уфа: ИИ ЯЛ УШД РАН, 2009. - С.327.

60 Аникин В.П. Долгий век пословицы //В.П.Аникин. Русские пословицы и поговорки. -М„ 1988.-С.З.

61 Башкирское народное творчество: Пословицы, поговорки, приметы, загадки. / сост., авт. вступит, ст., коммент. Ф.А.Надршина. - Уфа: Китап, 1993. т.7. - С.5; Татарское народное творчество: Пословицы и поговорки / сост., авт. вст. сл., ком. М.Ш. Махмутов. - Казань: Таткнигоиздат, 1987.

62 Махмутов Х.Ш. Слова древних мудрецов (Афоризмы в тюрко-татарских письменных памятниках VIII - XVII вв.). - Казань: Фикер, 2002. - С.З (на татарск. яз.).

63 Баласагуни Ю. Благодатное знание / пер. С.Н. Иванова, вступ.сл. М.С. Фомкина, прим. А.Н. Малеховой. - Л., 1990. - С.79.

64 Башкирское народное творчество: Пословицы и поговорки / сост., авт. вст. сл., ком. Ф.А. Надршина. - Уфа: Китап, 2006.

нию мудрые изречения усилили в произведении дидактику и назидательность. Они использовались для того, чтобы произвести тот нужный эффект, который преследовался творческим замыслом автора. В художественно-эстетическом отношении эти изречения служили либо завязкой описываемых последующих событий, либо их развязкой в виде некоего обобщения, умозаключения.

Данная традиция продолжала развиваться позже и нашла отражение в сборнике хикаятов С. Сараи «Гулистан бит-тюрки», где различные поучительные истории подкреплялись пословицами и поговорками и стихами, в которых приветствуются тяга к праведным поступкам, овладению знаниями, различными ремеслами и т.д. В данном разделе второй главы диссертации уделяется внимание афористическим выражениям поэта, вызывающим реминисценцию на народные пословицы и поговорки. Глава сборника Сараи о возможности превращения друзей в врагов подкреплена изречением, вызывающим устойчивую аллюзию на народную пословицу: «Храни секрет в глубине души... Не рассказывай его другому, говоря: «Молчи!», Кто услышит его, не будет бездействовать...». Р.Ф. Исламов, изучая сборник хикаятов поэта, находит параллели этого афоризма в татарском народном творчестве: «Если узнают два человека, узнает семь сторон света»65. В башкирском народном творчестве также можно найти ряд примеров на эту тему: «Слово, вышедшее сквозь 32 зуба, узнает 32 человека», «Верхушку дерева ветер гнет, а человека -слово», «Если слово сорвется, нельзя удержать» и другие66.

Здесь также прослеживается традиционное для сказочного творчества явление, когда народная пословица или мудрое изречение вызывает реминисценцию на сю-жетообразутощий мотив. Так, в башкирских сказках типа АТ 654В («Аминбек», «Кар-буз», «Шакир») в виде мотива выступает известная пословица «Для егета (юноши) и семи (семидесяти) ремесел мало» и т.д.67 В сборнике Сайфа Сараи реминисценция пословицы позволяет провести важную идею постижения молодым человеком — егетом многих навыков (торговли, науки, обладания мелодичным голосом, владения каким-нибудь искусством). Иначе он так и будет жить бесплодными мечтами — таков основной тезис хикаята. Использование народной мудрости «Егету и семи ремесел мало» С. Сараи помогло утвердить мысль о пользе владения несколькими видами дел, ремесел, их необходимости в жизни.

В башкирской литературе XIV в. сказание «По следний из рода Сартай» стоит особняком среди других произведений этого периода. Особенностью в этот период отличалось также творчество йырау—певцов-сказителей. В них фольклорные традиции также нашли своеобразное применение, о чем подробнее речь идет в третьем разделе второй главы диссертации «Фольклорные традиции в историческом сказании «Последний из рода Сартай» и произведениях йырау». В сказании «Последний из рода Сартай» повествуется о героическом противостоянии башкирских батыров из рода Сарт иноземцам — многочисленному войску Аксак-Тимура - Хромого Тимура. До нас дошел лишь

65 Исламов Р.Ф. «Шахнаме» Шарифа в художественном развитии средневековой тюркской поэзии (Текст и источники. Стихосложение и стиль). — Казань: Фикер, 2001. - С. ] 51.

66 Башкирское нардное творчество: Пословицы, поговорки, приметы, загадки /сост., авт вст. сл. и ком. Ф.А.Надршина. - Уфа: Китай, 1993. - С.185-193.

67 Башкирское народное творчество: Новеллистические сказки. Указанный том. - №№ 42-44 (на башкирск. яз.).

текст, зафиксированный историком-краеведом М.И. Касьяновым на русском языке68. К сожалению, оригинал текста нам неизвестен. В 70-е годы прошлого века сказание было переведено на башкирский язык М.Сагитовым. В 90-е гг. на его сюжет была сочинена поэма и написан дастан (Р.В. Паль, A.M. Сулейманов, М.Р. Ямалетдинов).

В этом разделе рассматриваются особенности творческого использования в сказании фольклорных мотивов, поэтики (сказочная формула красоты), фольклорных обрядов, а также традиции «наглядной дипломатии» или предм етного иносказания, присущие не только обычаям дипломатических, политических отношений в истории народов, но и их фольклору. Если историкам давно известны подобные явления в международных, межродовых отношениях, то в фольклоре и литературе тема «всемирного «языка» - предметного иносказания» — не подвергалась подробному изучению. Элементы «наглядной дипломата и» можно обнаружить в традициях многих древних народов. Так, согласно Геродоту, скифы послали Дарию I перед его походом (514 г. до н. э.) птицу, мышь, лягушку и пять стрел. Смысл этого предметного письма сводился к следующему: «Если вы, персы, как птицы не улетите в небо, или как мыши не зароетесь в землю, или как лягушки не поскачете в болото, то не вернетесь назад, пораженные этими стрелами»69.

В сказании «Последний из рода Сартай» этот древний «всемирный язык» предметного иносказания отразился в виде сломанной стрелы и дохлой мыши70. Во времена правления монгольских каганов в XIII в., если опальному полководцу присылали труп мыши, то это означало, что он должен покончить с собой. В более поздние времена турецкие султаны посылали в таких случаях шелковый шнурок, на котором опальный вельможа должен был повеситься. У самураев предметным иносказанием в подобных случаях служили мечи и т.д.71

Следовательно, ответное послание Ялык-бия на послание с ханской басмой* представляет собой элемент традиционной «наглядной дипломатии», означающее следующее: «если, мол, выступишь против меня войной, то оружие твое сломается, а сам умрешь как эта мышь». В данном сказании предметное письмо представляет собой элемент своеобразного обычая иносказательного диалога между враждующими сторонами.

Далее в разделе рассматривается творчество йырау, которые в своих произведениях - кубаирах, песнях, тулгау - воспевали мужество и отвагу батыров и справедливых предводителей рода, как Ялык-бий. Несмотря на то, что башкиры длительное время находились под Ногайским, Казанским, Сибирским и Астраханским ханствами, возникшими на развалинах Золотой Орды, в развитии национальной культуры наблюдаются определенные достижения и успехи: словесность XV-XVI вв. обогатилась новыми произведениями и образцами устно-поэтического творчества, называемыми в донационалыюй литературе как памятники ногайского периода («Сказание Мамай-хана», «Мэргэн и Маян-хылу», «Таргын и Кужак», «Ек-Мэргэн», «Иду-кай и Мурадым», «Сура-батыр», «Кобланды-батыр» и т.д.). В этот период особенно

68 НА УНЦ РАН. Ф.З. Оп.12.

69 Донатур А.И. и др. Народы нашей страны в «истории» Геродота: тексты, переводы, комментарий. -М.: Наука, 1982. - С.153.

70 НА УНЦ РАН. Ф.З. Оп.12. Д.259. Л.1.

71 Доватур А.И. и др. Там же.

* басма - печать с изображением золотоордынского хана.

усиливается роль сказителей - йырау, которые своими песнями вдохновляли батыров к борьбе за независимость народа и родной земли, воспевали доблестные поступки героев (Хабрау, Асан-Кайгы, Сыпыра, Шалгыйыз, Коршт-ата и другие). Имена многих из них были широко известны и тюркским народам, их образы отразились в фольклоре башкир, ногайцев, казахов, каракалпаюв и др.72 Они продолжали традицию народного эпоса Исследователь ногайского героического эпоса А.И.-М. Сикалаев (Шейхалиев) высказал общую с башкирскими учеными мысль о том, что сказители «продолжают традицию ногайского народного эпоса, герой которого представляется сыном и богатырем ногайского народа... подобно им ... заявляют о своей любви и преданности» родной стране и народу»73. По Г.Б. Хусаинову, «поэзия йырау, знаменуя собой первые шаги индивидуального творчества, служили мостом между фольклором и литературой»74.

В разделе, в частности, рассматриваются отсылки в поэтических речах Хабрау-йырау, которые известны нам под названием «Ай, Урал-тау, Урал-тау!..» из исторического эпоса «Идукай и Мурадым»75, на древний эпос «Урал-батыр», а также «Ак-бузат», «Кушур-буга» (в частности, упоминаются имена героев Урал-батыр, Сура-батыр, Шульген, корова Кошур-буга, мифический дэв-пэри и т.д). Вспоминая деяния давно минувших батыров, йырау вопрошает, мол, неужели не осталось в родной стране (ил) истинных батыров, способных самоотверженно встать на защиту родины и народа. Этим он как бы ищет отклик на заветы Урал-батыра.

В заключение второй главы диссертации делается вывод о том, что произведения тюркско-башкирской литературы, являющиеся общим духовным достоянием тюркских народов Урало-Поволжья, отличались по форме и содержанию, художественно-эстетическим особенностям. Однако их объединяет творческое использование традиционных мотивов, сюжетов, образов, вызывающих аллюзии, реминисценции на художественные традиции волшебных, волшебно-героических, новеллистических сказок, эпоса, пословиц и поговорок. В то же время, если, с одной стороны, в произведениях наблюдается обращение к сказочным, эпическим мотивам и образам («Любовного треугольника», «Соумирания», «Живого трупа», «Справедливого правителя», мифических образов дью-пяри, змей, аждаха и т.д.), то, с другой стороны, сохранено влияние поэтики восточной литературы, свойственная ей религиозная идейно-тематическая направленность и традиционность. Первоначально поэма «Кисса-и Иусуф», вобравшая в себя все эти качества и овеянная общечеловеческими, гуманистическими идеями, художественно использовала традиции народного творчества. Ее популярность в народе возросла до того, что она имела широкое распространение в виде вариантов устных версий. В произведениях книжной литературы «Хос-ров и Ширин», «Мухаббат-наме», «Джумджума-султан», «Сухаиль и Гульдурсун», «Гулистан бит-тюрки», которые проникли в Урало-Волжский регион извне, художе-

72 История башкирской литературы: Средневековый период / Г.Б. Хусаинов (отв. ред.). -Уфа: Башкнигоиздат, 1990. - С. 153; История татарской литературы: Средневековый период / Ш.Ш. Абилов (отв. ред.). - Казань: Таткнигоиздаг, 1984. т.1. - С.289-290.

73 Сикалиев (Шейхалиев) А.И.-М. Ногайский героический эпос. - Черкесск: КЧИГИ, 1994. - С. 47.

74 Хусаинов Г.Б. Башкирская литература Х1-ХУШ вв. - Уфа: Гилем, 1996. - С.59.

75 Идукай и Мурадым: Исторический кубаир / сост., авт. вст. сл. Н.Т.Зарипов. - Уфа: Китап, 1994.

ственно использовались типологически схожие с баширским фольклором тематические мотивы, сюжеты, образы в переплетении с религиозными традициями, поэтическими особенностями восточной литературы76. Было установлено, что фольклорные худо жесгвенные элементы, картины обрядового фольклора вызывают аллюзию, реминисценцию на традиции собственно волшебных, волшебно-героических, бытовых, новеллистических башкирских народных сказок, а также героического и бытового эпоса.

Исключением в этом ряду является сказание «Последний из рода Сартай», которое стоит ближе к традициям устно-поэтического творчества с ярко выраженной национальной самобытностью. Этими особенностями являются как языковая, так и точно переданная художественно-изобразительная картина мира башкир. Именно эти особенные черты (ведение повествования от первого лица в том числе) отличают сказание от тех признаков, свойственных произведениям тюркско-башкирской литературы, что, по мнению А.М. Сулейманова, сближает его с народным эпическим творчеством башкирского народа, с жанром кубаир или эпоса в частности, а самого Ялык-бия — со сказителями йырау.

В песнях, тулгау, кубаирах певцов-импровизаторов, сказителей - йырау, имена которых дошли до наших дней (Йырау, Асан-Кайгы, Казтуган, Шалгыйыз), вместе с сохранением фольклорных традиций, жанровых форм наблюдается усиление индивидуального творческого начала, национальных особенностей, характерных для изустной литературы тюркских народов. Также в фольклор проникали традиции индивидуального творчества йырау, имена которых забывались, а их произведения обретали широкое бытование в народе. Тесное переплетение традиций устно-поэтического народного творчества с литературными, коллективного и индивидуального творческого начал инициировало укрепление фольклорно-литератуных взаимосвязей.

Третья глава диссертации «Фольклорные традиции в башкирской литературе XVI-XVIII веков: особенности и своеобразия художественного изображения» посвящена исследованию особенностей художественного освоения в национальной литературе традиций устно-поэтического народного творчества. В усилении фоль-клорно-литературных связей немаловажную роль играли сэсэны - сказители, певцы-импровизаторы, о чем речь идет в первом разделе данной главы «Сэсэны и устно-поэтическое народное творчество: взаимовляиние и взаимообогащение».

По мнению исследователей, казахские и киргизские акыны, татарские чечены, узбекские и туркменские бахши, азербайджанские и дагестанские ашуги выступали как зачинатели индивидуального творчества. Такую же функцию выполняли в XVI-XVII вв. и башкирские сказители - сэсэны. Все они в своем творчестве опирались на традиции фольклора. Их произведения распространялись изустно и по традиции, и по канонам устного фольклора постепенно возникали их различные варианты. Наряду с постепенно растущей письменной литературой творчество сэсэнов продолжало «оставаться одной из основных форм существования башкирской художественной культуры и в первой половине XIX в.»77.

76 Фасеев Ф.С. Поэма «Кысса-и Йусуф» Кул Гали: вступительное слово // Кул Гали. Кысса-и Йусуф: Сказание о Йусуфе / транскрипц. осн. текста, вступит, ст., прим., комм., описан, списка рукопис. Ф.С. Фасеева. - Казань: Таткнигоиздат, 1983. - С.26-33.

77 Хусаинов Г.Б. Башкирская литература Х1-ХУШ вв. - С. 123; Кунафии Г.С. Культура Башкортостана и башкирская литература в XIX веке: Учебное пособие. - Уфа, 1992. - С.20.

Произведения сэсэнов впитали в себя фольклорные традиции: емкие и короткие фразы, несущие глубокий смысл, пронизанные меткими словами, высказываниями-тулгау, пословицами и поговорками, загадками, насыщенные фольклорными мотивами и образами. В диссертационной работе была установлена подвижность используемых в творчестве сэсэнов фольклорных традиций, «генерирование новых идей, связанных с интерпретацией мира и отдельных его составляющих»78. Все это приводило к видоизменению систем жанров, фольклорных образов и мотивов. Меняющаяся действительность, требующая корректировки в своем осмыслении, определяла динамику этих изменений. В изустной словесности эту функцию выполняли сэсэны, га поколения в поколение передававшие народные традиции, которые, в свою очередь, в разные периоды времени художественно обновлялись, интерпретировались. Если в более ранние периоды в репертуаре сэсэнов главенствующую роль играли поэтические воззвания, обращения (хитап), кубаиры, эйтемы-тулгау, айтышы, то в XVTti-XIX вв. их творчество переживало переходный период, некий новый этап в своем развитии. Этим новым витком в эволюции «института импровизации» было, как отмечает Г.С. Кунафин,«... усовершенствование народной песни»79. В результате, в каждом последующем поколении в импровизациях сказителя наблюдается цитирование тех или иных поэтических текстов, аллюзии на фольклорные мотивы, порождающие шггергекстуальные связи фольклорных и авторских текстов (в данном случае имеется в виду—сэсэнов).

Об импровизаторском искусстве сказителей и певцов было известно еще в доисламский период развития арабской культуры. Процесс исполнения сказителями поэтического произведения не оставлял равнодушным зрителей и слушателей. Д. А. Гусейнов отметил, что певцы могли на протяжении многих часов «неторопливо читать огромные романы о подвигах замечательных героев арабской страны, распевая стихотворные вставки под аккомпанемент струнного инструмента ребаба, и по ходу рассказа перевоплощаясь в различных персонажей повествования. С удивительной изобретательностью он исполнял все «роли», дополняя их различными деталями костюма и сопровождая действие «голосами» различных птиц и животных». Действо это было названо «театром одного актера»80.

«Театр одного актера» в лице башкирского певца-сказителя наблюдал Иван Иванович Лепехин (1740-1802) — «академик, член и непременный секретарь Императорской Российской Академии наук», во время экспедиции по Оренбургскому краю в 1770 году81. Подобную картину зафиксировал Мухамметша Бурангулов (18881966) во время исполнения эпических кубаиров сэсэнами Ишмухаметом Мырдака-евым, Габитом Аргынбаевым82.

78ГоловановаИ.А. Фольклорное сознание как особый тип художественного освоения дей-стивтельности // Вестник Челябинского государственного университета. - 2009. -№ 22. - С. 45.

79 Кунафин Г.С. Башкирская поэзия XVIII - начала XX века: Вопросы жанровых и идеЕгао-художественных особенностей. - Уфа: Гилем, 2011. - С.53.

80Гусейнова Д.А. Актеры или сказители? Формообразующие принципы народного творчества на Арабском Востоке: структура, художественные особенности, дефиниции И Народное творчество Востока. - М., 2007. - С.147.

81 Лепехин И.И. Дневные записки путешествия по разным провинциям Русского государства: Серия в помощь учителю / сост., вступ. сл. Э.В. Миграновой. - Уфа: ИИЯЛ УНЦ РАН, 2007. - С. 36.

82 Бурангулов М. Завещание сэсэиа/ сост., авт. вст. сл. Б.С. Баимов.-Уфа: Китап, 1995. - С.5, 98-102 (на башкирск. яз.).

Сэсэны, творчество которых впервые исследовалось в работах М. Бурангулова, своим искусством и активной деятельностью не позволили исчезнуть устно-поэтическому наследию народа (эпос «Урал-батыр», «Акбузат», «Заятуляк иХыу-хылу», «Кузыйкур-пес и Маян-хылу», «Идукай и Мурадым», а также песни, мелодии, кубаиры, байты).

Позже творчество сэсэнов исследовалось и рассматривалось в трудах Кирея Мэргэ-на, II. Т. Зарипова, М.М. Сагитова, С.А. Галина, Г.Б. Хусаинова, Г.С. Кунафина, 3 Л. Шари-повой, AJÍ. Вильданова, М.Х. Идельбаева, А.М. Сулейманова, Б.С. Баимова. Так, М.Х. Идельбаев классифицирует деятельность сэсэнов разных эпох следующим образом: 1) сэсэны, имена которых давно забыты, а их произведения стали народным достоянием, относятся к эпохе до XVI века; 2) мастерам слова XIV-XIX веков народ дал имя «сэсэн», но их поэтическое наследие также не дошло до нас; 3) сэсэны XVI-XX веков, заложившие основу импровизагорского искусства башкир и образующие собой цепочку Кубагуш - Акмырза - Карас - Банк - Буранбай -Ишмухамет - Габит -М. Бурашулов83. Эту цепочку могли бы продолжить имена сэсэнов XX в. Ш. Аминев-Тамъяни-С. Мухаметкулов-Х. Ишмурзин-Ф. Давлетшин-С. Исмагилов и другие.

Традиции сэсэнов XV-XVIH вв. (Кубагуш, Ерэнсэ, Карас, Баик, С.Юлаев) были продолжены сэсэнами и на всем протяжении XIX века. Это в особенности отразилось в творчестве Буранбай-сэсэна, Ишмухамета Мырдакаева, Габита Аргынбаева, что способствовало усилению и укреплению двухсторонней связи фольклора и литературы. Авторские кубаиры и песни, созданные на фольклорных традициях, широко распространялись в народе, передаваясь из уст в уста, из поколения в поколение, теряли своего автора, наращивались новыми поэтическими строками, обогащались новыми образами, расширялись и углублялись в идейно-эстетическом отношении согласно времени и эпохе и т.д. Подтверждением тому, к примеру, является творчество Буранбай-сэсэна* (1763-1868), которому, согласно утверждению исследователей и самого народа, принадлежат песни «Ялан-Яркяй», «Сырт», «Тэфти-ляу», «Хажгали», «Иркутский», «Кудрявая ива», «Салимакай» и другие, популярные и широко распространенные в народе в разных изложениях и вариантах.

Предназначение сэсэнов-имровизаторов в обществе, их мудрость и поэтичность языка, разножанровые произведения имели важное значение в духовной, общественной жизни башкир, в национальной литературе в частности. Так, Т.А. Кильму-хаметов отмечает, что в драматургии в центре действий образ сэсэна получил яркое изображение как символ духовно-эстетических, нравственно-этических исканий героя, народа в целом, выразителя их стремлений и чаяний. Например, в центре трагедий «В ночь лунного затмения», «Салават» (М. Карим), «Нэркэс» (И. Юмагулов) ставится мораль и мудрост ь сэсэна, который в своих пламенных речах и поэтических обращениях, песнях проводит идею свободы и равенства, света и единства»84.

В этом кроется традиционность и в то же время новаторство творчества сэсэнов, в кубаирах, байтах, стихотворениях которых вновь и вновь проявляется новое

"Идельбаев М.Х. Завещание из древности. - С. 94-95.

* По легенде, его настоящее имя было Ярмухамет или Яркай. После побега из-под стражи, он стал называться Буранбаем. - Н.Х.

84 Кильмухаметов Т.А. Сэсэны и герой башкирской литературы // Эволюция художественной мысли башкир древности и средневековья: сб. ст. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2008. - С.80; Нургалин З.А. Горизонты за горизонтами. - Уфа: Гилем, 2008. - С. 118-125.

прочтение фольклорных образов, мотивов. Эта традиция продолжалась и в литературе последующих эпох. Во втором разделе третьей главы диссертации «Традиции устного народного творчества в гиежере, таварихах, хикаятах, тарнхнаме» подробно рассматриваются литературные памятники и произведения, в которых фольклорные традиции получили художественное отражение, трансформируясь и адаптируясь к новым историческим и социальным условиям.

По мнению исследователей, шежере существовало в ХУ-Х1Х веках85. Шежере в переводе с арабского языка означает «дерево», в смысловом переводе - «родословное» или «родословие»86. Согласно исследованиям М.Х. Надергулова, среди башкир известны и такие синонимы шежере, как «насабнаме», «насапхат», «силсиля», «тайра»87. Однаш и в обиходе, и в научной литературе чаще используется слово «шежере». По своим функциональным качествам, внешним и внутренним признакам шежере разделяются на номинальные и нарративные. В первом случае речь вдет о «списке мужских имен в форме таблицы или текста, расположенных в хронологической последовательности по разным направлениям (иногда по одной линии) и исходящих (или восходящих) из одного общего корня». Под вторым видом шежере понимается «разветвленная цепь имен, однако, в отличие от первого вида, в нем содержится еще и повествовательный текст»88. Для исследователей-филологов наибольший интерес вызывают шежере нарративного характера, представляющие собой ценность как своеобразные памятники художественной литературы89. В частности, исследователями в шежере племени Юрматы было выявлено изображение мифического змея, в родословии родаКарагай-Кыпчак—наличие текста одного из вариантов народного эпоса «Бабсак и Кусяк»90 и т.д. В работе было установлено, что традиционные мотивы, образы, а также целые эпические сюжеты, отразившиеся в шежере племен Юрматы, Карагай-Кыпчак, усиливали его нарративные качества, придавая ему свойства живого художественного повествования лит ературного произведения. В этом, по-видимому, важную роль играли мастерство слова, образное мышление писца, его творческие цели и замысел.

Это также было свойственно и для жанра таварих (араб, во множ. ч. «истории», «собрание историй»), известного в Х\Т-ХУП вв. в истории башкирской итатарской письменной литературе91. Таварих зародился и сформировался как литературный жанр на основе образцов народного творчества, шежере и традиций восточной

85 Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа. - С.89; Хусашюв Г.Б. Шежере // История башкирской литературы. - Уфа: Башкнигоиздат, 1990. Т.1. - С. 270.

86 Надергулов М.Х. Историко-функциональные жанры башкирской литературы. - Уфа: Гилем, 2002. - С. 40.

87 Надергулов М.Х. Там же. - С. 41.

88 Надергулов М.Х. Историко-функциональные жанры башкирской литературы (генезис, типология, стиль и традиция): автореф. дис.... док.-а филол. паук. - Уфа, 2009. - С. 19.

89 Надергулов М.Х.Там же. - С.20.

90 Хусаинов Г.Б., М.Х. Надергулов, A.M. Сулейманов. Дастаны, зафиксированные в шежере // Башкирское народное творчество: Письменные Киссы и дастаны / сост. A.M. Сулейманов, Г.Б. Хусаинов, М.Х. Надергулов; авт.вст.сл. A.M. Сулейманов. - Уфа: Китап, 2004.-С.464.

91 Хусаинов Г.Б. Башкирская литература XI-XVTII вв.-Уфа: Гилем, 1996. - С. 114;История татарской литературы: Средневековый период. - Казань: Тагкнигоиздаг, 1984. - С.346-347.

литературы. По мнению Г.Б. Хусаинова, одной из причин его возникновения, возможно, является «Джамиг ат-таварих» («Собрание историй») иранского историка и писателя Рашиддина Фазлаллаха Ибн Абулхайр Хамадани (1247-1318)92. В создании этого собрания были использованы «Диван лугат ат-тюрк» М. Кашгари, «Тарих-и джихашуша» Джувейни, монгольские сказания в переводе на китайский Юань чао би ши и др.93 После этой книги увидели свет еще несколько собраний историй и их переводы («Таварих-и Булгарийа» («Булгариевы истории») Хисамитдина Мусли-ми, «Тарих-наме-и булгар» («Историческое сочинение о булгарах») Таджетдина Ялсытула, «Таварих-и Булгарийа, йаки Такриб-и Гари» («Булгариевы истории, или Приближенный комментарий Гари») Гали Сокрыя и т.д.).

В разделе на конкретных примерах выявляются особенности художественного использования сказочных, эпических мотивов, сюжетов, народных обрядов и обычаев в книге анонимного автора о Чингиз-хане «Чингиз-наме», в которую вошли истории «Чингиз-наме», «Кисса-и Аксак Тимер» и «Гайса улы Амат» («Амаг, сын Гайсы»), Как отмечает Г.Б. Хусаинов, в башкирской версии историй о Чингизе' «анонимный автор перенял из древнего источника основные мотивы и связал их с легендарным сюжетом о том, как предводители башкирских племен возвысили хана, а сами заполучили родовые атрибуты»94. Этим он показал «близость башкирских родов к ханам», подчеркивая тем самым свое благородное происхождение95. В диссертационной работе было установлено, что в произведении «Кисса-и Аксак-Ти-мур» художественно использованы традиционные мотивы «Вещего сна», мифо-фольклориые образы аждахи, Хызыр-Ильяса, народные обряды и обычаи. Третья часть литературного памятника «Амат, сын Гайсы» и по стилю повествования, и по художественным особенностям отличается от предыдущих двух памятников. Возможно, поэтому Г.Б. Хусаинов выдвинул предположение о том, что данное произведение «тяготеет к традициям дастана и хикаята, а содержанием своим восходит к циклу ногайских эпических песен о сорока батырах, что подтверждается казахскими версиями этого произведения, названного «Сын Айсыла батыр Амат»96. В татарском народном творчестве известен героический дастан (эпос) «Дастан об Амате»97. В рассматриваемой башкирской версии произведения важную функцию выполняют фольклорные традиции, связанные с опознавательной меткой главного героя

92 Хусаинов Г.Б. Там же.

93 Надергулов М.Х. Историко-функциональные жанры башкирской литературы. - Уфа: Гилем, 2002. - С.74.

Здесь: имеется ввиду критический текст произведения, включающий в себя три текста: изданный Р. Зигашшшым в 1882 г., тексты рукописей, хранящихся в фондах рукописей ИИЯЛ УНЦ РАН (Уфа) и Института восточных рукописей РАН (Санкт-Петербург) (См.: Антология башкирской литературы: ХШ-ХУШ вв. - Уфа: Китап, 1999. - С.456).

94 История башкирской литературы. - Уфа: Башкнигоиздат, 1990. Т.1. - С.301.

95 Хусаинов Г.Б. Башкирская литература Х1-ХУШ вв. - С. 119.

96 Хусаинов Г.Б. Башкирская литература XI-XVIII вв. Там же; Жирмунский В.М. Тюркский героический эпос. -М.:Наука, 1974. - С.395; Ногайские народные песни. -М., 1969. -С.27-33.

97 История татарской литературы: Средневековый период. - С.292; Урманчеев Ф.И. Героический эпос татарского народа. - Казань: Таткнигоиздат, 1984. - С. 147.

(золотая колыбель), образа «Униженного родственника», увязанного с мотивом «Ребенка - найденыша» (точнее, мотив «Покинутого во время погони младенца») (собственно волшебные сказки «Гульсясяк» - AT 709, «Кюнхылу» - AT 707 и др.)98 и т.д.

В разделе также подробно рассматривается ранее упомянутой жанр хикаят, восходящий своими корнями к арабской и персидской литературам, где в XVI-XVII веках повествовательные произведения новеллистического и романтического содержания назывались хикаятами. «Содержание излагается в прозе, чувства и переживания героев - в стихотворно-песенных партиях, вклинивающихся в виде монологов и диалогов в основной текст»99. По мнению исследователей персидской литературы, хикаят представлял собой рассказы, содержание которых составляли анекдоты, забавные случаи из жизни, находчивые ответы на замысловатые вопросы. «Большинство таких рассказов относится к числу так называемых бытовых сказок... «хикаят»100.

В данной части работы жанр хикаят рассматривается относительно тюркско-башкирской художественной словесности. В общетюркской литературе Урало-По-волжья хикаяты также функционировали в широком смысле. Они были тесно связаны с народным творчеством, восходили к сказочным сюжетам. По своим художественно-эстетическим свойствам хикаят в какой-то степени близок к фольклорному жанру сказки101. Это объясняется тем, что башкирские фольклорные произведения, исполняемые в прозе, в целом назывались «тары Ьуз», «тар Ьуз»!02. Так, в обиходе башкир Хайбуллинского, Зианчуринского районов Республики Башкортостан, Са-рыкташевского района Оренбургской области до сих пор сохранился этот термин, используемый вместо жанров сказки, иртэка, эпоса, легенды, преданий, эпического кубаира, хикаята в том числе103. В системе жанров татарского народного творчества термин «хикаят» употребляется в значении сказаний -дастанов об алыпах-исполи-нах, которые хоть и близки к сказкам, но не являются таковыми. Это в основе своем эпические произведения, которые излагаются в прозе или перемежаются со стихотворными строками, частичным сохранением мелодий («Мешэк-Алып», «Алпа-мыш», «Кадыш-Мэргэн», «Кара Кукел» и другие)104.

В художественно-эстетическом значении хикаят приобрел свою жанровую природу, объединив традиции фольклора и изустной литературы105. В разделе на примере хикаятов «Падишах и пэрий» и «Падишах и везир», вошедших в сборник «Маж-муг аль-хикаят» («Сборник хикаятов»), рассматриваются особенности художествен-

98 Башкирское народное творчество: Сказки. Кн.1. - №№67, 101, 103.

"Короглы Х.Г. Турецкая народная повесть // Эмрах и Сельви. Необыкновенные приключения Караоглана и другие турецкие повести. - М.: Наука, 1982. - С.5.

1С0 Борщевский Ю. Сказки древней столицы // Сказки Исфахина. - М.: Наука, 1963. -

С.8.

101 Хусаинов Г. Б. Голоса веков. - Уфа: Башкнигоиздат., 1981. - С. 245.

102 Амантай Г. Что такое фольклор? Для чего мы его изучаем? // Г. Амантай. Избранные произведения. - Уфа: Башкнигоиздат, 1960. - С.140.

101 Суленманов A.M. Башкирский фольклор: метод, руководство по сбору образцов народного творчества. - Уфа: БГПУ, 2008. - С.19.

104 Ахметова Ф.В. Татарские народные дастаны // Татарское народное творчество: Даста-ны / сост., авт. вст. сл., ком. Ф.В. Ахметова. - Казань: Таткнигоиздат; 1984. -С.6 (натагарск. яз.).

Ш5Хусашюв Г.Б. Голоса веков. - С.243.

ного переосмысления сказочных мотивов, сюжетов, образов, подчиненных анонимным автором важной идейно-эстетической, художественной задаче. Главные мотивы хшсаятов неизменно вызывают аллюзию на сказочные мотивы. В частности, сюжет хикаята «Падишах и везир» вызывает намек на сюжет сказок, повествующих о взаимоотношениях злого правителя-падишаха и мудрого старика или девушки. В них обычно старик или девушка преподают урок нравственности злому и корыстному правителю («Как старик от смерти спасся», «Царь и пахарь», «Царь и мудрая девушка» и т.д.).

В диссертации, в целом, разграничивается литературный жанр хикаят от фольклорного жанра сказки. Их отличает структура, композиционный строй сюжета, своеобразная авторская трансформация сказочного сюжета в хикаяте, углубление и обогащение его новыми мотивами; языковые и стилистические особенности; существование в письменной форме на тюрки; стабильность текста и т.д.106 Следовательно, схожесть данного литературного жанра с фольклорным жанром - это лишь внешние признаки. В рассматриваемых литературных хикаятах фольклорные традиции художественно используются автором в известных идейно-эстетических целях, а взаимоотношения героев и персонажей, суть самих характеров, основной конфликт раскрываются глубже и полнее в диалогах, монологах. Композиция произведения приобретает ярко выраженный и законченный вид и т.д.

Во втором разделе третьей гаавы диссертации рассматриваются фольклорные традиции в произведении Таджетдина Ялсыгула аль-Башкорди (1767-1838) «Тарих-наме-и булгар» («История булгар»), созданного в 1806 году с использованием материалов из известного «Чингиз-наме», «Таварихи Болгарийа» Хисаметдина Мусли-ми, научных трудов восточных исследователей107. Несмотря на это, в нем обнаруживаются традиционные мотивы, сюжеты, образы, элементы обрядовой поэзии. Так, в таварихе наблюдается творческое использование автором известного фольклорного мотива «Условной помощи» или «За добро ответить добром». Кроме того, в произведении Т. Ялсыгула интерес представляет народная традиция наделения человека прозвищем, как разновидность обрядового фольклора. Известно, что у человека кроме «трехкомпонентной системы именования» - имени, отчества и фамилии - есть еще один антропоним, т.е. прозвище. Однако конкретно в башкирской филологической науке, в частности, в фольклоре этот аспект остается вне внимания исследователей и ждет своего специального изучения. В то время как прозвище («Кушам ат»-кушамат или «латсап»-лакап) - это своеобразное разговорно-фольклорное синтетическое клише типа локального афоризма. Оно связано с определенной анекдотической ситуацией, часто с возникновением прозвища108. Например, один плотник, завершая строительство дома, сказал: «Вот француза заканчиваю» вместо «Вот заканчиваю фронтон». Аллюзорность высказывания породила прозвище «Кутузов»109 и т.д.

1« История башкирской литературы. - Уфа, 1990. Т. 1. - С. 410.

107 История башкирской литературы. Там же. - С.464.

108Бараг Л.Г., Сулейманов A.M. Народный повествовательный юмор // Башкирское народное творчество: Шуточные сказки и кулямасы. - Уфа: Башкнигоиздэт, 1992. Т.6. - С.19.

109 Башкирское народное творчество: Шуточные сказки и кулямасы юмор // Башкирское народное творчество: Шуточные сказки и кулямасы. - №971.

Прозвище — дополнительное неофицальное имя человека, даваемое ему по какой-нибудь характерной его черте110. В лингвистике прозвища разделяются на лично-индивидуальные и коллективные. В первом случае прозвище точно указывает на конкретное лицо, исходя из его каких-то личных недо статков-до стоинств или черт характера, внешнего вида, места проживания. Подобные прозвища, как правило, не передаются другим членам семьи-рода («ара»), а прикрепляются лишь к одному человеку и функционируют либо в детстве, потом забываются, либо сохраняются на всю жизнь.

Коллективные прозвища, в свою очередь, можно разделить на две подгруппы: 1) семейно-родовые; б) коллективно-территориальные прозвища. Нас интересует первая подгруппа, а именно семейно-родовые прозвища, распространяющиеся на целую этническую группу111.

Ярко выраженный пример семейно-родового прозвища мы наблюдаем у Т. Ялсы-гула в его упомянутом таварихе, где приводится история происхождения прозвищ его прадедов Таныша - «Алтмыш колак айлесе"» («Айлинец шестидесяти ушей») и Куш-таймаса — «Коми айлесе» («Айлинец-песочник»)112. Традиция присвоения прозвищ в обрядовой поэзии народа, таким образом, имеет глубокие и древние корни, однако она до сих пор остается вне пристального внимания со стороны исследователей.

В XIX веке начинается литературное освоение края русскими писателями, налаживаются новые связи и влияния, приведшие к зарождению и укреплению башкирско-русских фольклорно-литературных связей, межнациональных, межкультурных взаимосвязей113. Об этом подробно речь идет в четвертой главе диссертации «Фольклорные основы произведений на башкирскую тематику русских писателей XIX в. (Т.С. Беляев, П.М. Кудряшсв, H.H. Кафтанников, В.И. Даль)». Причины, предпосылки зарождения башкирско-русских фольклорно-литературных связей следует искать в истории развития русской культуры на фоне исторической, социально-политической обстановки в стране в целом. Обращение к фольклору в русской литературе XIX века было, с одной стороны, потребностью романтизма, с другой стороны, являлось средством в решении проблемы народности в литературе. Это было связано с желанием передовых русских писателей избавиться от влияния в русской литературе европейских литературных традиций, культа античности, обобщенных образов без конкретно-индивидуальных особенностей, стремлением очистить русский язык от засилья иностранных слов и т.д. Необходимость коренной перестройки русской литературы понял A.C. Пушкин и призывал других писателей, интеллигенцию, нреданпьтх родной речи и самобытным народным традициям, присоединиться

""Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений. -М.: АЗЪ, 1995. - С.600.

111 Нуруллина Ф.Ф. Прозвища в драматических произведениях Т.Миниулина// Вестник БашГУ. - 2009. - №4. Т. 14. - С.1481-1483.

* Айле - название башкирского рода; айлесе - означает принадлежность роду айле -«айлинец».

112 Галяутдипов, И.Г. «Тарих-наме-и булгар» Таджетдина Ялсыгула (Лингвотекстоло-гический анализ списков памятника. Грамматический очерк, лексика, сводный текст и перевод). - Уфа: Башкнигоиздат, 1990. - С.134.

из Истордя башкирского народа: в семи томах / редколл.: А.З. Асфандияров, Ю.М. Аб-сапямова, Р.Н. Рахимов, Ф.Г. Хисамитдинова. - Спб.: Наука, 2011.Т.4. -С.226.

к этой борьбе. Как отметил Б.В. Томашевский, «Пушкиным замыкается литература традиции XVIII в. и открывается литература XIX в.», в которой ставится проблема народности, «возникшей перед писателем как общественно-эстетическое требование»114.

Так время доказало неоспоримое право фольклора на внимание со стороны литературы. Как указал М.К. Азадовский, «в этот период начинается борьба за фольклор и за ее подлинную интерпретацию, и проявление этой борьбы в тех или иных формах будет неизменно обнаруживаться на всем протяжении XIX века»115. В этой борьбе писатели обращались не только к русскому народному устно-поэтическому творчеству, но и к фольклору других народов, населяющих территорию России. А.Н. Радищев, В.А. Жуковский, A.C. Пушкин, Ю.М. Лермонтов, Н.В. Гоголь, В.И. Даль, М.Е. Салтыков-Щедрин, Д.Н. Мамин-Сибиряк и другие старались быть в непосредственном контакте с народом, записывать фольклорные образцы, интерпретировать их, создавать на их основе свои произведения, издавать их в литературных журналах. А.М. Саяпова указывает на то, что A.C. Пушкин, КФ. Фукс, «кавалерист-девица» H.A. Дурова и другие обращались к татарским народным легендам и преданиям, творчески использовали их в своих произведениях116. В разработке крупных теоретических проблем фольклористики огромную роль играли труды В.Г. Белинского, H.A. Добролюбова, II.Г. Чернышевского.

В диссертации рассматривается творчество мало известных широкой аудитории писателей XIX в. (Т.С. Беляева, ПМ. Куцряшева, H.H. Кафташшнэва), а также известного бытописателя В Л. Даля, которые, вдохновившись башкирским устно-поэтическим творчеством, создавали свои собственные произведения на инонациональную тематику.

В первом разделе четвертой главы «Башкирский фольклор в повести «Куз-Курпяч»* Т. С. Беляева» речь идет об особенностях художественной интерпретации башкирского народного эпоса «Кузыйкурпес и Маян-хылу», выполненной Тимофеем Савельевичем Беляевым (1768-1846). Здесь детально рассматриваются особенности авторского применения фольклорных традиций - мифических образов, сказочных и эпических мотивов, обрядового фольклора в повести «Куз-Курпяч».

Как известно, в эпосе традиционно отображены исторические события из жизни рода, племени, народа, их обычаи, традиции, в них поэтически выражаются, воспеваются смелость и удаль народных батыров, восхваляется величественная природа родного края и т.д. По мнению исследователей, эпос начал складываться в период разложения родоплеменного строя, некоторые же «образцы развитого эпоса непосредственно вырастают из первоначального ядра путем постепенной трансформации, обработки произведений архаической эпики»117.

Эпос привлекает своей жизнеутверждающей силой, гибкостью, широтой охвата народной жизни, его обычаев. Способность же вместить в себя следы целых эпох является

114 Томашевский Б.В. Пушкин и Франция. - Л., 1960. - С. 9, 11.

115 Азадовский М.К. История русской фольклористики. -М.: Наука, 1958. Т.1. - С. 123.

116 Саяпова A.M. Татарское народное творчество в произведениях русских писателей (первая половина XIX в.) И Из истории татарской литературы средних веков. - С. 117-129.

* Полное название произведения: «Куз-Курпяч, башкирская повесть, писанная на башкирском языке одним курайчем и переведенная на российский в долинах гор Рифейских, 1809 года» (Казань, 1812)

117 Мелетинский Е.М. Происхождение героическог о эпоса. - М.: Восточная литература, 1963. - С.24-25.

всегда актуальной. В этом смысле приоритетная роль принадлежит иевцам-импровизаго-рам - сэсэнам, которые не давали исчезнуть эпическим памятникам, интерпрепфовали их, творчески обновляли и передавали из поюления в поколение. В таких эпических памятниках прослеживается индивидуальность сэсэна, его взгляды на жизненные явления и т.д.

Последователем этих традиций по праву считается и Т.С. Беляев, который является не только простым переводчиком народного эпоса «Кузыйкурпес и Маян-хылу», но и автором самобытной, творческой интерпретации традиционного сюжета, в результате чего эпос принял вид нового литературного произведения118.

Это во многом раскрылось в результате сопоставительного анализа повести с вариантами устной версии известного эпоса, распространенного среди башкир, татар, казахов, алтайцев, а также обращения к иным эпическим памятникам как башкир, так и других тюркских народов119. Детальное исследование роли, отведенной в повести мифическим персонажам и особенности их авторской интерпретации, выявление цели и задачи интертекстуалыюго изображения обрядового фольклора в повести Т.С. Беляева показали следующее: 1) от существующих вариантов версий эпоса «Кузыйкурпес и Маян-хылу» и других эпических произведений беляевская повесть отличается по форме и стилю повествования; 2) поэтические вставки, переданные белым стихом, структурно-композиционные особенности, система образов, мотивы, психоэмоциональное состояние героя выполнены в подражайте поэме Н.М. Карамзина «Илья Муромец»; 3) в повести детально изображен обрядовый фольклор башкир с транслитерацией на русский язык многих башкирских наименований предметов, явлений быта, географических названий; 4) в литературном переложении эпоса ясно выражено индивидуальное начало в творчестве Т.С. Беляева и т.д.

Надо сказать, что обращение к башкирскому фольклору, его интерпретация, художественное переосмысление известных эпических сюжетов, а затем создание на их основе нового литературного произведения повлекло за собой последователей. В результате сложилась некая традиция, а иногда прямое или опосредованное обращение, ссылка, цитация последователей на произведения зачинателей. Это зачастую приводило к интертекстуальной связи литературных произведений, где можно было видеть аллюзию, стилизацию первоначального текста. В этом отношении особый интерес представляют произведения П.М. Кудряшева, H.H. Кафтанникова, В.И. Даля. Об этом более подробно говорится во втором разделе четвертой главы «Беляевская традиция в творчестве П.М. Кудряшева, H.H. Кафтанникова, В.И. Даля». Здесь, в частности, рассматриваются повести П.М. Кудряшева (17971827) «Абдряш» (1827 г.) и H.H. Кафтанникова (1790-1841) «Араслан-Бабр» (1833г.), в которых нами выявлены реминисценции, заимствования на «Куз-Курняч». Было установлено, что П.М. Кудряшев заимствовал мифические образы, фольклорные мотивы и систему образов у Т.С. Беляева. Он в своем произведении «Искак. Татарская повесть» о романтических приключениях татарского юноши также позаим-

118 Хуббитдинова H.A. Реликвия «курайчи». - Уфа: Лингвоцентр, 2005. - С.9.

119 Хуббитдинова H.A. «Фольклор в башкирской литературе (XIII-XIX вв.)» (Уфа, 2004 (набашкирск. яз.); «Реликвия Курайчи» (Уфа, 2005 (нарус.яз.); «Памятник, оставленный одним курайчем» (Уфа, 2009 (на башкирск. яз.); «Художественное отражение фольклора в литературе XIX века (к проблеме русско-башкирских фольклорно-литературных взаимосвязей)» (Уфа, 2011).

ствовал у своего предшественника мифический образ мяскяй, элементы ритуала ворожбы, традиционный мотив «Любовного треугольника» и т.п. H.H. Кафтанни-ков зачастую увлекался явным подражанием Т.С. Беляеву и П.М. Кудряшеву, что приводило к схематизму и искусственности в сюжетном строе его повести.

С повестью Т.С. Беляева был хорошо знаком и В.И. Даль (1801-1872), который обладал своим собственным видением духовного мира башкир. От своих собратьев по перу - писателей и поэтов XIX века (A.C. Пушкина, В. А. Жуковского, О.М. Сомова и другие), - которые, так или иначе, использовали в своем творчестве фольклор, он отличался своим особенным художественным подходом к работе с материалом устно-поэтического народного творчества. При записи той или иной сказки он старался точно передать ее содержание, что позволяло сохранить мировоззрение народа, «показать веру в таинственные силы и сверхъестественные явления природы... Общие темы, встречающиеся в разных текстах В Л. Даля, дают возможность ... воссоздать целостную картину мира этого этноса»120 - будь то казахов или башкир. Он раньше всех осознал всю ценность самобытного эпического наследия народов, башкир в том числе. В ряду подобных литературно изложенных народных преданий и поверий В.И. Даля («Авсень», «Сказка о кладе», «Упырь», «Полуношники» и др.) можно было бы назвать его повесть «Башкирская русалка» (1843 г.) - интерпретацию на русском языке башкирского народного эпоса «Заятуляк и Хыу-хылу», известного также татарам. В разделе анализируется своеобразное использование эпоса в творчестве В.И. Даля, в сравнительно-сопоставительном плане с другими вариантами устной версии эпоса выявляются сходства и различия авторской версии и первоисточника (в системе образов, в поэтических отступлениях и т.п.). Обнаруженные некоторые параллели с повестью Т.С. Беляева «Куз-Курпяч» позволяют, с одной стороны, установить особенности литературного воспроизведения писателем эпического памятника, индивидуальный подход, с другой стороны, усмотреть преемственность литературной традиции в творческом переосмыслении национального мифо-фольклорного мотива, сюжетов, образов, обрядов и т.д.

В третьем разделе четвертой главы диссертации «Особенности традиций башкирской песни в поэзии П.М. Кудряшева» проводится системное и комплексное изучение песенного, поэтического творчества П.М. Кудряшева, своеобразное применение традиций башкирского песенного фольклора в авторской песне.

Известно, что одной из популярных поэтических жанровых форм в русской словесности 1820-х гг. была песня, представляющая собой художественную имитацию, стилизацию народной песни на основе творческой интерпретации тем, мотивов, сюжетов, образного строя фольклорных текстов, а также использования ведущих элементов поэтики народных песен121. С усилением реалистических тенденций в русской словесности устно-поэтическое народное творчество не переставало вдохновлять писателей. В этом отношении песня играла огромную роль в развитии и укреплении народности в литературе122. Однако в руссюй литературе присутствовали традиции не

120 Умарова Г.С. Мир казахского этноса в документальной и художественной прозе В.И.Даля: автореф. дне. ... канд. филол. наук. - Саратов, 2007. - С.8.

121 ратш1КОВ к.в. Литературный фольклоризм в романтической поэзии: «русские песни» С.П. Шевырева // Первые лазаревские чтения. - Челябинск, 2001. - С. 186-187 .

122 Кунафин Г.С. Башкирская поэзия XIX - нач. XX в. - Уфа: Гилем, 2011. - С.62.

только «русской песни», но и песен других народов, в частности, башкирских. Свидетельством тому являются творчество Т.С. Беляева, П.М. Кудряшева, записи В И. Даля.

Исследователь башкирских народных песен С.А. Галин, в частности, отметил, что «песни явились поэтическим от ображением и образным выражением народного ми-ропознания, духовной культуры, богатейшего социально-бытового опыта, в течение веков сохраняли идейно-эстетическую ценность, познавательную и воспитательную значимость»123. Песня, в отличие от других музыкальных жанров башкирского устно-поэтического творчества, является мобильным, экспрессивным жанром. Она отражала богатый духовный мир народа, его историю и безудержную любовь к родной земле, и преданность Родине. Песня, как подчеркнул исследователь татарских народных песен K.M. Миннулин, «является не только отражением национальной менталыюсги, но и показателем общего состояния культуры, духовного самочувствия народа»124. Такие русские этнографы и музыковеды, как С.Г. Рыбаков, И.П. Покровский, И.В. Салтыков, И.И. Лепехин, Р.Г. Игнатьев, JI.E. Лебединский и другие, понимая и осознавая всю важность научной и познавательной значимости башкирских песен, записывали и популяризировали их. С такой же целью обращались к татарской народной песне русские и зарубежные исследователи И. Добровольский, И. Эрдман, К. Фукс и другие.

Среди известных любителей искусств, музыковедов и писателей немалую активность в подобной деятельности проявил и П.М. Кудряшев, который стремился художественно переосмыслить поэтику народных песен, подчинить ее своему творчеству, собственному мировоззрению и миропониманию. В данном разделе рассматривается никл песен поэта, посвященных участию башкир в Отечественной войне («Прощание башкирца с милой» (1822), «Песнь башкирца перед сражением» (1823), «Песнь башкирца после сражения» (1828), а также его поэма «Абдрахман»125. Здесь же проводятся параллели между авторскими песнями и циклом народных песен («Хары сяс», «Эскадрон», «Батыр егет», «Ахмет Баик», «Любизар» и др.), между образами Абдрахмана как исторической личности и героя-батыра из народного исторического предания, показаны особенности литературного прообраза в поэтичесюй интерпретации в поэме П.М. Кудряшева и т.д.

Цикл песен об Отечественной войне 1812 года в устно-поэтическом творчестве народа призван художественно отразить события той войны в ее логическом развитии от начала и до конца - от прощания с родными и близкими до победных ликований. Этой традиции песенного фольклора следовал и П.М. Кудряшев, создавая свой цикл песен, который вызывает имплицитную аллюзию и намек на башкирские песни военной тематики. В поэме «Абдрахман» автором обобщен образ национального героя, в изображении которого важную роль играли фольклорные традиции (эпический образ батыра, фольклорные мотивы, обряды и обычаи).

Таким образом, русские писатели каждый по-своему старался художественно воплотить фольклор башкирского народа в своем творчестве. Как говорил H.A. Добролюбов, для того, чтобы быть народным писателем, необходимо «про-

123 Галин С. А. Башкирские народные песни // Башкирское народное творчество: Песни / сост., авт. вступ. стат. и ком. С.А. Галин. - Уфа: Китап, 1995. - С.5.

124 Миннулин K.M. Песня как искусство слова: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. -Казань, 2001.-С.З.

125 Полное название: «Абдрахман, или картина башкирских обыкновений», издана в 18261827 гг. в журнале «Вестник Европы» и альманахе «Памятник отечественных муз». - ИХ.

никнуться народным духом, прожить его жизнью, стать вровень с ним, отбросить все предрассудки сословий, книжного учения и проч., прочувствовать все тем простым чувством, каким обладает народ»126. Заслуга Т.С. Беляева, П.М. Куцряшева, Н.Н. Кафтаншпсова, В Л. Даля состоит в том, что благодаря их творчеству сохранилась информация о фольклорных традициях, обрядах башкир в прошлом, образцы устно-поэтического творчества, а также, что самое важное, письменные версии народных эпосов - «Кузыйкурпес и Маян-хылу» и «Заятуляк и Хыу-хылу». Это во многом способствовало укреплению башкирско-русских фольклорно-литературных связей и усилению межкультурных взаимосвязей, взаимообогащений.

В XIX веке башкирская литература переживала переходный период от средневековой традиции к новой; сохраняя лучшие поэтические и общечеловеческие гуманистические традиции восточной литературы, она постепенно стала обращать свой взор на русскую демократическую литературу, усваивать ее реалистические элементы127. Писатели продолжали художественно использовать фольклорные традиции в идейно-художественных, этических и эстетических целях, о чем подробно идет речь в разделах пятой гаавы диссертации «Творческое освоепие фольклорных традиций в башкирской литературе XIX в.». В первом разделе данной главы «Художественно-эстетическое значение фольклорных традиций в творчестве писателей первой половины XIX века (Гадеррахим Усман, Менди Кутуш-Кыпсаки, Хибатулла Салихов, Шамсетдин Заки)» эти фольклорные традиции рассматриваются на примере творчества указанных писателей, в произведениях которых проявляются конкретные национально-исторические признаю! письменной литературы128.

Габдеррахим Усман (Утыз-Имяни, 1752-1836) является одним из тех писателей, «чье творчество с наибольшей полнотой отражает общие черты башкирской и татарской литератур ХУ1П-Х1Х вв. и знаменует собой переход в новое качество»129. В его произведениях, в которых одной из о сновных тем является тема труда, трудолюбия («Мухиммат аз-заман»), обнаруживаются аллюзии на новеллистические, назидательные сказки, дидактические кубаиры, юмористические песни, загадки, а также реминисценции на народные пословицы и поговорки. Однако у поэта смысл пословиц, основанный на многовековом опыте народа, связан с божьей волей, им свойственны качества классических трактатов дидактического характера. Народная мудрость, таким образом, получает религиозное прочтение.

В Исторической Башкирии в 1798 г. была введена кантонная система управления, распространенная на башкир и мишарей, оренбургских и уральских казаков. Целью реформы являлось усиление эффективности внутренней и внешней политики государства на юго-восточной окраине страны. Также введение этой системы обязывало местное население охранять восточные границы Российской империи и

126 Добролюбов H.A. О степени участия народности в развитии русской литературы // Хрестоматия по теории литературы. - М., 1982. - С.297.

127 История башкирской литературы: в 4-х томах / Г.Б. Хусаинов (ответ, ред.), P.M. Булгаков, М.Х. Надергулов. - Уфа: Китап, 2012. Т.1. - С.490

128 История башкирской литературы: в 4-х томах. Там же.

129 См.: Древняя татарская литература. - Казань, 1963; История башкирской литературы: С древнейших времен до начала XX века / Г.Б. Хусаинов (отв. ред.), P.M. Булгаков, М.Х. Надергулов. - Уфа: Китап, 2012. т.1. - С.210.

при необходимости участвовать в военных действиях на западе130. В народе вместе с песнями о тяжелой войсковой службе, бесконечных походах и войнах создавались такие, в которых проклинались и обличались войсковые и кантонные чиновники - о многих из которых в народе жила слава, как о взяточниках и притеснителях простого люда (песни-легенды «Тухват-кантон», «Кулуй-кантон» и др.)*. В раскрытии внутренних социальных противоречий в обществе, бедственного положения простого люда «письменная литература... вплотную приблизилась к фольклору», выразившись в «жанрово-стилевом и языковом своеобразии»131.

В этой связи в данном разделе интерес представляет творчество Мевди Кутуша Кыпсаки (1763-1849), который своими песнями обличал неприглядные стороны деятельности кантопных началышюв. Свои песни он создавал в традициошюм жанре байт, «син тезирующем в себе черты устной и письменной поэзии, двуединого по форме бытования - как литературное произведение, он закрепляется и бытует в письменной форме; как явление устно-поэтического творчества, подвергается изменениям устно, передаваясь из поколения в поколение» («Байт матери», «Байт Гайши», «Байт проданной девушки» и т.д.)132. Так, в байте «Абдуила-ахун» у М. Кыпсаки в поэтической форме раскрываются грязные дела ахуна, который, став управляющим кантоном, начал притеснять своих едшюродцев, бесчеловечно, несправедливо обращаясь с ними. Это произведение в сокращенном варианте восполнило репертуар народных певцов.

Если для выражения важных социально-политических идей М. Кыпсаки обратился к жанру байт и его поэтическим особенностям, то Хиба1улла Салихов (1794-1857) в своем творчестве использовал сюжеты и мотивы народных сказок. В этом отношении особенно выделяется его юшга «Маджмаг аль-адап» («Сборник благочестия»), представляющая собой свод религиозно-эстетических, нравстветю-этических учений. Ее «идейно-тематическое содержание отвечало духу своего времени, духовным запросам прогрессивно настроенных современников»133, для выражения которых автор обратился к сказочным сюжетам, мотивам. Например, в одном из рассказов, вошедших в сборник, наблюдается эксплицитная реминисценция на сюжет, образы башкирской юмористической сказки типа АТ163 А «Глупец ударяет дубинкой или камнем по мухе или слепню, севшим на лоб спящего» «Три брата -три глупца». В ней речь идет о тупых выходках трех нерадивых братьев134. Как и в сказке, вде герою слепни кажутся

ио История Башкортостана с древнейших времен до 60-х годов XIX века / Х.Ф. Усманов (отв. ред.). - Уфа: Китап, 1996. - С.342.

* Не всегда однозначным было отношение народа к жизни и деятельности кантонных начальников. Это зависело от места и времени. Так, тот же Кулуй Кучуков прославился в народе как умелый и отважный участник Отечественной войны 1812г., где дослужился до хорупжия и полковника, и о нем в народе слагались песни, прославляющие его воинские качества (См.: Ильсов С. Предисловие. Кулуй-кантон (Историко-документальная повесть) // Ватаидаш. - 2012. - №4. - С. 32). По приданию, М. Кыпсаки в своих стихах мог не только обличать его, но и по просьбе самого ахуна - и восхвалить (См.: Башкирское народное творчество: Песни. - Уфа: Китап, 1995. Т.8. - С.349-350).

131 Шарапова З.Я. Пером и словом. - Уфа: Китап, 1993. - С.82.

132 Башкирское народное творчество: Байты / сост. Б.Баимов. - Уфа: Китап, 2004. - С.6. (на рус. яз.).

133 Шарипова З.Я. Пером и словом. - С. 175.

134 Башкирское народное творчество: Шуточные сказки и кулямасы. - №6.

большими птицами, так и у Х.Салихова глупцу муха показалась размером с орла. Схожесть сюжетов произведений фольклора и литературы усиливается интертексту-алыгой связью. Первичный сказочный текст и литературный текст обладают единым, но не выраженным одинаково, слово в слово, содержанием, выражают одну целостную идею. В этом отношении автор произведет«! придерживается идейно-эстетических взглядов народа, используя их в своих творческих целях.

В произведениях другого башкирского поэта-суфия Шамсетдина Заки (1822-1865) творчески использованы народные афоризмы, поэтические приемы, крылатые выражения и фразеологические обороты «для передачи своих мыслей,... как подтекстное, а иноща и как символическое истолкование общественной жизни»115. В разделе рассматриваются стихотворения поэта, в которых он обращается к народным верованиям в магическую силу сказанного слова. В древние времена люди, располагая знанием и опытом, связанным с силой воздействия слова, придерживались запретов, с их помощью воспитывали молодое поколение (эвфемизм). На основе жизненного опыта, поверий, запретов рождались лаконичные обобщения в виде назидательных пословиц и поговорок («Хорошее слово пища (благость) для души», «Слово убивает человека»). Следуя этой жизнеутверждающей идее Ш.Заки в своем произведении «Говори ты слова сдержанно» или «Говори загадочно» («Сузи сэтр илэ сойля») призывает произносить слова вслух так, чтобы тебя никто не услышал, украдкой, сдержанно, произносить только хорошие слова, являющиеся пищей для души.

В другом стихотворении Ш. Заки «Будет - не будет», как было верно отмечено Г.С. Кунафиным, традиционные образы кречета, коня, шумного базара, города автором художественно используются в качестве символов, позволяющих философствовать о быстротечности времени, жизни: пока есть под тобою нэнь, надо путешествовать, стремиться познать неизведанное, пока есть шумные города, базары, надо трудиться, торговать, пока есть в руках кречет, надо постигать знания и, наконец, пока ты жив, надо созидать, творить произведения, несущие людям лишь добро и духовную красоту и т.д.136 Под этими символами в памяти предстает образ героя из народной сказки или эпоса, где он обычно учится какому-то ремеслу, путешествует, благодаря полученным знаниям достигает своей цели («Аминбек», «Шакир») или на коне пускается в путь вершить добрые дела, сражается с демоническими существами, внешними врагами и приносит мир и благоденствие людям (герои героических и волшебных сказок, эпоса «Урал-батыр», «Акбузат», «Минэй-батыр и царь Шульган», «Алпамыша и Барсын-хылу» и другие) и т.д. Все эти действия, поиски героя нашли мировоззренческое, гграв-ственно-этическое обобщение, перевоплощение в стихотворении Ш. Заки «Будет - не будет». В целом, поэт, впитавший с детства из сказочного, эпического наследия своего народа нравственно-этические ценности, художественно воспроизвел их в своем творчестве, придав им философский, общечеловеческий смысл.

Во втором разделе пятой главы диссертации «Особенности художественного использования фольклора в башкирской литературе второй половины Х1Х-нача-лаХХвека: к постановке вопроса» рассматривается своеобразие художественного

135 Кунафин Г.С. Поэтическое эхо прошлого. -Уфа: Китап, 2004. - С.47; его же. Башкирская поэзия XIX - нач. XX в.: Вопросы жанровых и идейно-художественных особенностей. -Уфа: Гилем, 2011. - С. 190.

136 Кунафин Г.С. Поэтическое эхо прошлого. - С.47.

переосмысления фольклорных традиций в башкирской литературе XIX в. Здесь же намечаются некоторые моменты в изучении проблемы в перспективе относительно национальной литературы в начале XX века как постановка вопроса.

Ярким представителем башкирской просветительской литературы этого периода является Мифтахетдин бинКамалетдин бин Ишмухамет аль-Башкорди - Акмупла (18311895)*. В своих стихах, кубаирах, обращениях он выступал на понятном народу родном языке: перед башкирами -на башкирском, перед казахами - на казахском, перед татарами - на татарском языках. В его стихах и импровизациях слышны призывы к просвещению и свету, благовоспитанности и служению своему народу, учиться отделять хорошее от плохого, ценить время; в них неизменно звучат дидактические наставления стремиться к знаниям, не проводить время впустую, владеть различными ремеслами и т.д. (стихотворения «Мое место - тюрьма (зиндан)», «Удовлетворение», «Нравоучения», «Дружба», «Скромность», «Свойство джигитства - в просвещении», «Совет» и т.д.)'37. Как точно отмечает Р.Т. Бикбаев,«... своеобразие народного быта находит непременное отражение в поэтике, манере образного мышления, традиционные в поэзии сюжеты, мотивы, образы, пройдя через бесчисленные ступени народной истории, обобщают ее опыт» «претерпевают заметную эволюцию»138. Так, в поэзии М. Акмуллы были творчески использованы традиционные образы соловья, кречета, коня, которые представляют собой символические детали, позволяющие утверждать положительные или разоблачать отрицательные явления общества (соловей - символ поэта-сэсэна, шонкар-кре-чет—символ устремления к свету, знанию и т.д.)139. А традиционный образ коня содержит художественную мощь, восходящую к известным из эпического народного наследия выражениям «добрый молодец и конь», «ир-ат» (дословно: «мужчина-юэнь»), «крылья мужчины — конь», вызывая аллюзию на древний эпос «Урал-батыр»140.

Будучи сэсэном, Акмулла своим творчеством обогатил репертуар народных поговорок, в которых обобщены призывы к просвещению. В нем он видел единственный путь освобождения народа от отсталости и средство достижения подлинной свободы и цивилизации. С помощью кратких, емких афористических выражений поэт в своих стихах выражал глубокий смысл и поднимал актуальные для своего времени нравственно-этические проблемы. Так, афористические выражения, приводимые в его стихотворении «Удовлетворение», порождают реминисценцию на народные пословицы «И многого хватит, и малого хватит», «Не знающий цену малому, цену многого не постигнет», «Протягивай ногу по одеялу»:

По чину проходи к красному углу,

По илю (дому, родному краю), на пир наденешь шубу.

' Акмулла - это псевдоним-тахаллус поэта, данное имя ему было дано народом, им он и подписывался.

137 Акмулла. Стихи / сост., авт. вст. сл. А.Х. Вильданов. - Уфа: Башюшгоиздат., 1981.

138 Бикбаев Р.Т. Эволюция современной башкирской поэзии. - М.: Наука, 1991. - С.80.

139 Кунафин Г.С. Поэтическое эхо прошлого. - Уфа: Китап, 2004. - С.49; Его же. Башкирская поэзия Х1Х-начала XX в. (Вопросы жанровых и идейно-художественных особенностей.). - Уфа: Гилем, 2011- С.192.; Его же. Поэтическая радуга Акмуллы. - Уфа: Китап, 2011.-С.113.

140 Бикбаев Р.Т. Эволюция современной башкирской поэзии. - С.81.

Довольствуйся тем, что есть в твоих руках — По гриве, кобылу вьюком грузят141.

Своим творчеством Акмулла, следуя традиции оставлять будущему поколению свое духовное наследие - ядкяр (ядкяр оставляли также перед уходом на войну, отправкой на службу или просто отъездом на длительное время. - Н.Х. ), сохранил о себе вечную память.

В ядкарах—записях на память — человек, как правило, писал для своих друзей и родных благопожелания, завещания, наказы. Этому традиционному обычаю следовал и башкирский поэт-просветитель, публицист, общественный и государственный деятель Мухаметсалим Уметбаев (1841-1907). Его письма, обращения, стихи, в целом, написаны в виде завещаний и наказов («Другу», «Тоска», «Устазу Мирсалиху Биксурину» и т.д.). Сборник его произведений так и называется - «Ядкяр»*. Одним из источников познания истории и духовного наследия своего народа М. Уметбаев видел в фольклоре, который воспринимался им как ядкяр - духовное наследие своего народа. Он следовал учениям башкирских, татарских, русских просветителей, прогрессивно мыслящих людей о том, что «для просвещения народа необходимо как можно больше использовать фольклор», и сам «усердно собирал различные эпические сказания, легенды, образцы обрядовой поэзии»142. Он не только фиксировал материал (эпос, пословицы и поговорки, обрядовый фольклор и т.д.), художественно использовал его в своем творчестве, но также занимался его пропагандой, издавал в печати, переводил на русский язык. О влиянии фольклора на творчество М. Уметбаева свидетельствует его поэма «О проводах башкирских девушек в прошлые времена», в которой передается красочная картина башкирской свадьбы.

Свадьба - это некий плац дарм в будущей жизни молодых - жениха и невесты в новом качестве. В этом отношении с особым трепетом и нежностью выполняли обряд присвоения девушке нового статуса, перехода в положение замужней женщины, заключающийся в переодевании ее в одежду женщины143. Так, провожая в дом жениха, с головы невесты снимают девичий убор «такия» (тюбетейку), две косы переплетают в одну и покрывают кашмау - головным убором замужней женщины.

М. Уметбаев не обошел стороной и этот эпизод свадебной обрядности.

141 Акмулла. Стихи. Там же. - 129.

* «Ядкяр» М. Уметбаева на башкирском языке в старотюркской графике увидел свет в 1897 г. в Казани. В 1984, 2011 годах исследователем его творчества Г.С. Кунафшшм была издана книга под одноименным названием, ще он является автором предисловия, текстологической работы, комментариев. Современный «Ядкяр» не является идентичным изданием первоисточника, он дополнен многими материалами по этнографии, истории, фольклору башкир, написанных писателем-просветителем в разные годы жизни, хранящиеся в фондах Научного архива ИИЯЛ УНЦ РАН, ЦГИА РБ, Национальной библиотеки РБ им. А.-З. Валиди, отдела Редких книг и рукописей Русского географического общества в Санкт-Петербурге. В своих настоящих изысканиях мы использовали материалы из последнего издания книги.-Н.Х.

142 Кунафин Г.С. Культура Башкортостана и башкирская литература в XIX веке: учебное пособие. -Уфа, 1992. - С.155.

143 Султангареева Р.А. Башкирский свадебно-обрядовый фольклор. - Уфа: УНЦ РАН, 1994. - С.92

...Будущая сноха чиста от грехов, Оденется теперь она свободно <с головы до ног> Хакал (нагрудник), такию носит - дева младая, Тубый каишау <носит> -знать женщина у же...14 4

В своей поэме «О проводах башкирских девушек в прошлые времена» М. Умет-баев выступает в нескольких ипостасях: знатоком башкирского народного творчества, обрядового фольклора, его популяризатором и хранителем, поэтом, владеющим искусством слова, который смог поэтическим слогом передать и обобщить одну из картин свадебной традиции - проводов девушки в дом жениха.

Если М. Уметбаев в своем творчестве поэтизировал свадебный обрядовый фольклор башкир, то Р. Фахретдинов в создании своих литературных произведений опирался на эстетику народной сказки, ее художественные своеобразия. Ризаэтдин Фахретдинов (1859-1936) был не только известным религиозным деятелем, просветителем, ученым-теологом, востоковедом, биобиблиографом, редактором журнала «Шура», но и делал уверенные шаги в литературном творчестве. Особенную литературную ценность представляют его повести «Салима, или Целомудрие» (1899) и «Асма, или Проступок и наказание» (1903), в которых художествеїшо использованы мотивы народных новеллистических сказок, героического, бытового эпоса. Он также искусно и умело апеллирует народными пословицами и поговорками, которые художест веїшо обогатили язык и средства изображения. Р. Фахретдинов простым и доступным языком с помощью известных читателю сказочных мотивов и образов сумел отразить ряд просветительских идей современности: образования и воспитания, изучения русского языка, освоения культурных достижений русского и других народов, освобождения из-под гнета женщин, подішмал проблему о взаимной любви и браке, нравственной чистоте души и помыслов145.

В этой части работы были намечены перспективы дальнейшего изучения обозначенной проблемы относительно башкирской литературы начала XX века. В период общественно-политических перемен, революций и войн литература состоялась как национальная литература нового типа. Она, «воодушевляясь идеями революционной борьбы», становясь на демократический путь развития, «укрепила связь с народом и стала неотъемлемой частью классовой и национально-освободительной борьбы» и продолжала опираться на традиции устно-поэтического народного творчества146. Это, в частности, было установлено в результате обзорного анализа произведений М. Гафури, Ф. Туйкина, Ш. Бабича, Ф. Сулейманова, Ш. Аминева-Тамъяни, которые писали в разных жанрах. В ходе предварительных исследований в работе выявлены две формы связи между фольклором и литературой: одни писатели, подвергая литературной обработке эпический сюжет, создавали его письменную версию или художественно осваивали традиции народной песни, другие твор-

144 Уметбаев М. Ядкяр: стихи, публицистические, исторические, этнографические записи, переводы, образцы народного творчества / сост., текстол. раб., ком. Г.С. Кунафина. -Уфа:Китап, 2011. - С. 71 (здесь: подстрочный перевод на русский язык наш. - Н.Х.)

us История башкирской литературы: с древнейших времен до начала XX века: в 4-х т. / Г.Б. Хусаинов (ответ, ред.), P.M. Булгаков, М.Х. Надеріулов. - Уфа: Китап, 2012. Т.1. -С.350-351.

146 История башкирской литературы: в 4- томах. - С. 492.

чески использовали фольклорные жанры, традиционные мотивы, сюжеты, образы, обрядовый фольклор, на которых возлагались важные идейно-художественные, эстетические функции. Однако эти и другие вопросы еще требуют своего более глубокого и системного изучения.

Таким образом, творческое освоение писателями традиций устно-поэтического народного творчества на протяжен™ развития башкирской литературы в XVI-XIX вв. было направлено на художественное изображение действительности. Писатели все чаще начинают творчески использовать образы более реалистичных типов героев и персонажей из богатырских, новеллистических, бытовых башкирских народных сказок, героического эпоса, а также пословицы, поговорки нравственно-этического характера, призывающие к труду, терпению, просвещению и т.д. С их помощью литераторы, во-первых, выражали свое отношение к действительности, уличали отрицательные явления, происходящие в крае; во-вторых, старались донести до простого народа важные мысли и идеи, способствовали развитию у людей эстетического вкуса, прививанию этических принципов и стремлений к просвещению, труду.

В заключение диссертации делаются обобщения, выводы.

Исходя из вышеизложенного, было выявлено и установлено следующее:

- Обращение тюркско-башкирской, башкирской литературы в разные периоды своего развития к фольклору как к своему первоначальному ядру было сложным, своеобразным, исторически обусловленным явлением. В каждую эпоху литература, претерпевая изменения в идейном, художественно-эстетическом, жанровом отношении, сохраняла традицию литературного переосмысления фольклорных мотивов, образов, обрядов, которые определяли динамику фольклорно-литературных связей, степень фольклорности творчества писателей Х1И-Х1Х вв.

- Одним из важных факторов использования фольклора является его идейно-эстетическая значимость, обуславливающая его функциональность в тюркско-башкирской и башкирской литературе Х1П-Х1Х вв.

- Выявлены и рассмотрены случаи обратной связи фольклора и литературы — литературы и фольклора, когда письменное литературное произведение приобретает форму устного бытования, что привело к порождешцо аллюзий, реминисценций, намеков на литературные художественные традиции («Кисса-и Йусуф» Кул Гали, «Бузье-гет» Багави, «Тахир и Зухра», «Сайфульмулюк» и др.). Немаловажное значение приобретает трехсторонняя связь «фольклор-литература-фольклор», когда на первом этапе башкирское эпическое произведение претерпевает литературную интерпретацию русским автором, затем это новое письменное художественное произведение переходит в среду устного бытования совершенно другого народа - марийского («Кузыйкурпес и Маян-хылу» - «Куз-Курпяч, башкирская повесть» - «Легенда о Зеиле»), В результате образовывается башкирско-русско-марийская фольклорно-литературно-фольююрная связь. Однако данный аспект требует более детального и глубокого исследования.

- Системное и комплексное изучение литературы ХШ-Х1Х вв. позволило выявить творческое освоение фольклорных мотивов («Вещего сна», «Любовного треугольника», «Чудесного рождения», «Соумирания»), образов («Справедливого правителя», «Живого трупа», «Ущемленного родственника», мифо-сказочные персонажи и т.д), обрядового фольклора (обряды, основанные на языческих верованиях, религиозных

поверьях и т.д.), которые в литературном произведении были одним из популярных романтических традиций, несли определенные идейно-художественные функции в соответствии с этическими, идейно-эстетическими требованиями времени. В более ранние периоды в произведениях Кул Гали «Кисса-и Иусуф», Кутб «Хосров и Ширин», Хорезми «Мухаббаг-наме», X. Кятиб «Джумджума-султан», С. Сараи «Сухаиль и Гульдурсун» и др. авторы неизменно прибегали к традициям устно-поэтического народного творчества, которые вызывают аллюзию, реминисценцию на фольклор тюркских народов, башкир в частности. В них наблюдаются мотивы, сюжеты, образы волшебных, волшебно-героических, частично новеллистических сказок и т.д.

— Исключение из сложившейся традиционности средневековой литературы Урало-Поволжья составляет сказание «Последний из рода Сартай», в нэтором остро проглядывает национальная самобытность, своеобразие. Его от других произведений отличают как языковые и стилистические особенности, близкие башкирскому эпосотворчеству, так и художественность в изображении картины мира башкир. В сказании наблюдается творческое освоение традиционных мотивов, образов, элементов обрядового фольклора, что также было характерно и для произведений сказителей-йырау.

Позже в урало-волжской тторкско-башкирской литературе ХУ1-ХУШ вв. отмечается разборчивость писателей в выборе образцов устно-поэтического народного творчества, его традиций, наблюдается снижение степени изображения жизни и деятельности абстрактного героя, его приключенческо-романтических похождений и т.д. В произведениях начинают доминировать мотивы, сюжеты, образы богатырских, новеллистических, бытовых сказок, эпоса, легенд и преданий башкир (шежере, «Чингиз-наме», хикаяты); в идейно-художественном, тематическом отношении усиливается нравоучительно-дидактический характер произведений (творчество сэсэнов, С. Юла-ева, произведения историко-функционалыюго жанра, хикаяты и т.д.). Наблюдается индивидуальность в творческом освоении тюркско-башкирскими писателями своеобразных фольклорных традиций, использование которых не было столь традиционным явлением (например, в «Тарих-наме-и булгар» Т. Ялсыгула художественно использовалась народная традиция наделения человека прозвищем).

— В более поздние периоды, с конца XVIII и до XIX века, в творчестве отдельных авторов применение фольклорных традиций еще более суживается, самым популярным становится афористический жанр—пословицы, поговорки, а также мотивы бытовых сказок, элементы обрядового фольклора (Г. Усман, М. Кутуш-Кыпсаки, X. Салихов, Ш. Заки, Акмулла, М. Уметбаев, Р. Фахретдинов). Все они служат проведению востребованных временем нравственно-этических, эстетических, атакже просветительских идей, с их помощью писатели и сэсэны в иносказательной форме выражали свое отношение к действительности, изобличали происходящие в обществе отрицательные явления, стремились, таким образом, с помощью известных простому народу фольклорных традиций донести до него значимые мысли и идеи, способствовали развитию его (народа) эстетического вкуса, прививанию им этических принципов и т.д.

— В создании произведений башкирской тематики Т.С. Беляев, П.М. Кудряшев, НН. Кафтанников, В Л Даль в целом следовали сложившимся в русской литературе того времени традициям и творчески осваивали целые сюжеты инонационального эпоса, легенд и преданий, а также особенности жанра песни. Их творческая деятельность способствовала усилению и укреплению межнациональных культурных взаимоотношений. Наблюдается преемственность творческого подхода писателей к инонациональной теме.

-Попытка совместить традиционные методы исследования литературного произведения с методом интертекстового анализа дала возможность, во-первых, изучить проблему комплексно, выявить более глубокие пласты фольклорно-литера-турных взаимосвязей, взаимопроникновений, установить механизм и эволюцию интертекстуальных связей фольклора и литературы; во-вторых, внести лепту в усовершенствование научно-теоретических методов исследования в области национального литературоведения.

- Результаты исследования могут служить базой для дальнейшего изучения башкирской литературы начала XX века, когда М. Гафури в своем творчестве подверг художественной интерпретации народный эпос «Заятуляк иХыу-хылу», и он, и другие писатели (Ф. Туйкин, Ш. Бабич, Ф. Сулейманов, Ш. Аминев-Тамьяни) в своих произведениях творчески использовали традиции жанра кубаир, народных песен, пословицы и поговорки и т.д. Эти и многие другие вопросы, касающиеся творческого освоения фольклорных традиций в башкирской литературе начала XX века и лишь затронутые в нашем исследовании, нуждаются в отдельном монографическом исследовании.

Основное содержание диссертации отражено в следующих

публикациях

Статьи, опубликованные в изданиях списка ВАК МОи Н РФ

1. Хуббитдинова, H.A. Народный эпос и литературное мастерство: особенности художественной интерпретации русскими писателями башкирского эпоса (от Т.С.Беляева к В.Далю) [Текст] / H.A. Хуббитдинова //Вопросы филологии. - №6. -Москва 2007.-C.433^t38.

3. Хуббитдинова, H.A. Писатель и литературное мастерство: радищевская традиция в творчестве П. Кудряшева [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Вестник Челябинского государственного университета -Вып. 22. Филология. Искусствоведение. №20 -Челябинск, 2008. - С. 151-155.

4. Хуббитдинова, H.A. Художественное отражение обычая «барымта» в повести «Абдряш» П.М.Кудряшева (к проблеме русско-башкирских фолыслорно-литера-турных взаимосвязей) [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Вестник Челябинского государственного университета.-Вып.31. Филология. Искусствоведение.-№ 13(151) -Челябинск, 2009. - С. 134-138.

5. Хуббитдинова, НА. Эволюция фольклорного образа в повести Т.С. Беляева [Текст] /НА. Хуббищинова//Вестник Челябинского государственного университета. - Вып.ЗЗ. Филология. Искусствоведение. -№22(160). -Челябинск, 2009. - С.138-141.

6. Хуббитдинова, НА. Психология характера эпического героя как отражение национального образа мира (на примере башкирского эпоса в проекции инонационального творчества) [Текст] / НА. Хуббитдинова //Известия Уральского государственного университета,- Сер.2. Гуманитарные науки.-№2(76).-Екатеринбург, 2010,- С.179-183.

7. Хуббитдинова, H.A. Народная песня в творчестве П.М. Кудряшева: особенности литературного использования песенной традиции [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Вестник Челябинского государственного университета. - Вып.44. Филология. Искусствоведение. -№ 17(198). -Челябинск, 2010. - С. 140-145.

8. Хуббитдинова, H.A. Идейно-эстетические функции фольклорного мотива «сна» в средневековой поэме «Кисса-и Иусуф» Кул Гали [Текст] / НА. Хуббитдинова // Вестник Башкирского государственного университета.- Том 15,- №3 (I).- Уфа 2010.-С.1080-1082.

9. Хуббитдинова, H.A. Баширский эпический сюжет в русской литературе и марийском фольклоре (к особенностям интерпретации народного эпоса) [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Проблемы истории, филологии, культуры.- №1. - Магнитогорск, 2011.-С.278-281.

10.Хуббитдинова, H.A. Фольклорные мотивы в турецкой и тюркско-башкирс-кой литературах [Текст] / НА. Хуббитдинова // Проблемы истории, филологии, культуры. - №2.-Магнитогорск, 2011.-С.384-389.

11. Хуббитдинова, H.A. Произведения башкирской литературы и их фольклорные варианты [Текст] / НА. Хуббитдинова // Проблемы истории, филологии, культуры. -№1. -Магнитогорск, 2012. -С.289-293.

12. Хуббитдинова, H.A. Интертекстуалыюсть поэзии М. Акмуллы (К 180-летию башкирского просветителя) [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Проблемы истории, филологии, культуры. - №3. - Магнитогорск, 2012. - С. 185-191.

13. Хуббитдинова, H.A. Фольклорная версия литературного произведешь как один из способов коммуникативной деятельности (на примере средневековой общетюркской литературы) [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Вестник Челябинского государственного университета. -Вып.74. Филология. Искусствоведение. -№ 2(292). -Челябинск, 2013. - С. 15 5-157.

Монографии

14. Хуббитдинова, НА. Фольклор в башкирской литературе (ХПІ-ХІХ вв.) [Текст] /H.A. Хуббитдинова. - Уфа: Гилем, 2004. -164 с. (на башкирск. яз.).

15. Хуббитдинова, H.A. Реликвия Курайчи [Текст] / H.A. Хуббитдинова. - Уфа: Лингвоцентр, 2005. -108 с.

16. Хуббитдинова, H.A. Памятник, оставленный одним курайчем [Текст] / H.A. Хуббитдинова. - Уфа: Китап, 2009. - 152 с. (на башкирск. яз.).

17. Хуббитдинова, H.A. Художественное отражение фольклора в литературе XIX века (к проблеме русско-башкирских фольклорно-литературных взаимосвязей) [Текст] / H.A. Хуббитдинова. - Уфа: Гилем, 2011. -126 с.

Статьи

18. Хуббитдинова, H.A. Отражение народной традиции в «Башкирской повести»' [Текст] /НА. Хуббитдинова//Ядкяр. 1997. -№ 1-2. -С. 92-94. (на башкирск. яз.).

19. Хуббитдинова, НА. К проблеме авторства «Башкирской повести» Куз-Кур-пяч» [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Лингвокулыурологические проблемы подготовки кадров для башкирских школ: Материалы республиканской научно-практической конференции. - Уфа, 1998. - С. 151-153. (на башкирск. яз.).

* Имеется в виду «Куз-Курпяч, башкирская повесть...» Т.С. Беляева. -Н.Х.

20. Хуббитдинова, H.A. Мотив охоты в «Башкирской повести» [Текст] / H.A. Хуб-битдинова // Башкирский фольклор: Сборник статей и материалов. - Уфа: ИИЯЛ, 1999.-Вып.З.-С. 119-122. (на башкирск. яз.).

21. Хуббитдинова, H.A. Художественное отражение фольклорных мотивов в башкирской литературе XIX в. [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Ватандаш. - 2000. - №8. -С. 51-54. (на башкирск. яз.).

22. Хуббитдинова, НА. Фольклорные мотивы в дастане «Хосров и Ширин» Кутб [Текст] /H.A. Хуббитдинова//Ватандаш. 2002. -№2. -С.139-143. (на башкирск. яз.).

23. Хуббитдинова, НА. Повесть «Куз-Курпяч» как авторская интерпретация башкирского народного эпоса [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Традиционное музыкальное искусство: История, современность и перспективы: Материалы Международной научно-практической конференции. - Уфа, 2002. - С.98-101.

24. Хуббитдинова, H.A. К обряду «соумирания» в эпосе «Кузыйкурпес и Маян-хылу» [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Эпо с «Урал-батыр» и мифология: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (27-28 мая 2003 г.). - Уфа: Тилем, 2003. - С.121-122 (на башкирск. яз.).

25. Hubbitdinova, N.A. Quziykurpas Menan Mayanhiliw (Кузыйкурпес и Маян-хылу) [Text] / N .A. Hubbitdinova // Turk Dimyasi Edebiyat Metinleni Antoloyisi. 2004. -Cilt 5. - Ankara: Ayk/Ataturk Kultur Merkezi. - S .40-48 (Анкара, Турция) (на тур. яз.).

26. Хуббитдинова, H.A. Художественное творчество как способ познания мира [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Культурное наследие России: Универсум религиозной философии: Всероссийская научно-практическая конференция, посвященная 110-летию А.Ф Лосева. - Уфа, 2004. - С.167-169.

27. Хуббитдинова, НА. Отражение традиции ядкяр в творчестве С. Юлаева [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Идеи свободы в жизни и творчестве Салавата Юлаева: Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 250-летию С. Юлаева. - Уфа: Пием, 2004. - С.337-339 (на башкирск. яз.).

28. Хуббитдинова, H.A. Некоторые особенности «песенного»творчестваП.М.Куд-ряшева [Текст] /H.A. Хуббитдинова //Башкироведение: Сборник материалов, посвященные 70-летию академика Г. Хусаинова. - Уфа: Гилем, 2004. - С. 163-267.

29. Хуббитдинова, H.A. Суфийские традиции в «Мухаббат-наме» Хорезми [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Литературное наследие. Фольклор. Литература. -Уфа: РИЦ БашГХ 2004. - С.56-59 (на башкирск. яз.).

30. Хуббитдинова, H.A. Фольклорные традиции в хикаяте «Последний из рода Сар-тай» [Текст] / НА. Хуббитдинова // Ватандаш. 2005. -№3. - С.263-267 (на башкирск. яз.).

31. Хуббитдинова, НА. К проблеме художественною использования фольклорных мотивов в литературе (на примере башкирского фольклора и «Шахнаме» Фирдоуси) [Текст] / НА. Хуббитдинова //Восток в исторических судьбах народов России: Материалы УВсероссийского съезда востоковедов. - Уфа: Вили Окслер, 2006. - С. 150-151.

32. Хуббитдинова, H.A. Фольклор как форма познания жизни народа: особенности художественного осмысления башкирского фольклора в творчестве В. Даля [Текст] / НА. Хуббитдинова // Башкирская духовная культура древности и средневековья: проблемы изучения. -Уфа: Гилем, 2007. - С.289-292.

33. Хуббитдинова, H.A. Тема Отечественной войны в творчестве П. Кудряшева [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Гуманитарные науки в Башкортостане: История и

современность: Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 75-летию ИИЯЛ УНЦ РАН. - Уфа: Гилем, 2007. - С.257-260.

34. Хуббитдинова, НА. Эпос «Заятуляк и Хыу-хылыу» и творчество В. Даля [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Актуальные проблемы региональной фольклористики, литературоведения и лингвистики: Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 70-летию проф. Б.Г. Ахметшина. -Уфа: РИЦБашГУ, 2008. - С.230-237.

35. Хуббитдинова, НА. О некоторых схожих и фольклорных традициях в устно-поэтическом творчестве башкир и алтайцев [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Урал-Алтай: через века в будущее: Материалы Ш Всероссийской тюркологической конференции, посвященной 110-легиюН.К. Дмитриева. -Уфа: ИИЯЛ УНЦРАН, 2008.-С.301-304.

36. Хуббитдинова, H.A. Выдающиеся сыны своего народа (К деятельности 3. Расулева и Р. Фахретдинова) [Текст] /H.A. Хуббитдинова // З.Расулев - выдающийся башкирский мыслитель-философ, теолог и педагог-просветитель мусульманского мира: Сборник материалов Международной научно-практической конференции, посвященной 175-летию 3. Расулева. - Уфа: РИЦ БашГХ 2008. - С. 141 -145;

37. Сулейманов, A.M., Хуббитдинова, H.A. Мулла Мифтахитдин бин-Камалит-дин аль-Башкорди - творческая интерпретация В.Даля эпоса рода мин, давшего М.Акмуллу [Текст] / A.M. Сулейманов, H.A. Хуббитдинова // Гуманистическое наследие просветителей в культуре и образовании: Материалы Международной научно-практической конференции (12 декабря 2008 г.). - Уфа: Издат-во БГПУ, 2008. - С. 228-236 (на баушкирск. яз.);

38. Хуббитдинова, H.A. Исламские традиции в повести Т.С.Беляева «Куз-Кур-пяч» (о некоторых героях - носителях исламской культуры в литературной интерпретации башкирского эпоса) [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Исламская цивилизация в Волго-Уральском регионе: Материалы Ш Международного симпозиума. — Стамбул: ИРСИКА-Уфа: ИИЯЛ УНЦРАН, 2008. -С. 157-159.

39. Сулейманов, A.M., Хуббитдинова, H.A. Фольклор минцев-соплеменников Акмуллы: в трех томах. [Текст] / А.М. Сулейманов, H.A. Хуббитдинова. -Уфа: Аэрокосмос и ноосфера, 2008. - ТТ. 2,3: эпос. -211 с. (на башкирск. яз.).

40. Хуббитдинова, H.A. Образ народного батыра в русской поэзии [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Этнос. Общество. Цивилизация: II Кузеевские чтения (Уфа, 17-19 апреля 2009 года). -Уфа, 2009.-С.194-196.

41. Хуббитдинова, H.A. Художественное отражение традиций башкирского народного творчества в повести «Абдряш» П.Кудряшева [Текст ] / H.A. Хуббитдинова // Феномен евразийства в материальной и духовной культуре, этнологии и антропологии башкирского народа: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (Сибай, 27-29 мая, 2009 г.). -Уфа: ИИЯЛ УНЦРАН, 2009. - С.264-266.

42. Хуббитдинова, H.A. Мифический образ в литературной обработке [Текст] /НА. Хуббитдинова // Миф. Фольклор. Литература: Материалы международной научной заочной конференции.—Караганда: Центр гуманитарных исследований, 2009. -С.51-53.

43. Хуббитдинова, H.A. Фольклорные традиции в повести Р.Фахретдинова «Салима, или Целомудрие» [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Просветительские традиции ислама в Урало-Поволжье: I Фахретдиновские чтения: Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 150-летаю Р.Фахретдинова (7 апреля, 2009 г., Уфа). -Н.-Новгород: Медина, 2009. - С.81-83;

44. Хуббитдинова, H.A. Фольклор в дореволюционной прозе М.Гафури [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Актуальные проблемы современной фольклористики: Материалы Международной научно-практической конференции (Казань, 29 июня, 2009г.) -Казань, 2009.—С.157-159;

45. Хуббитдинова, H.A. Творчество башкирских писателей нач. XX в. в городской среде [Текст] / НА. Хуббитдинова// Городские башкиры: проблемы языка и демографии: Материалы VI Межрегиональной научно-практической конференции, посвященной Ш Всемирному курултаю башкир. - Уфа, 2010. - С.292-295 (на башкирск. яз.);

46. Хуббитдинова, H.A. Фольклорный мотив в новом религиозном прочтении в средневековом дастане «Джумджума-султан» X. Кятиба [Текст] / H.A. Хуббитдинова //Исламская цивилизация в Волго-Уральском регионе: Материалы IV Международного симпозиума (Уфа, 21 -22 октября, 2010 г.). - Стамбул: ИРСИКА - Уфа: РИЗО БашГУ,2010.-СЛ41-143.

47. Hubbitdinova, N.A. Mecit Ciafuro' nin Folklorculupu (Фольклорность творчества МГафури) [Text] / NA. Hubbitdinova // Kardee Kalamler. Aybk Avrasy a Edebiy at Dergisi. Mecit Gafiiri. Dopumunun 130. Yab Arasana. 47 Saya. Kas3m 2010. S. 75-78 (натурец. яз.);

48. Хуббитдинова, H.A. К художественному изображению фольклора в творчестве видного просветителя, поэта и сэсэна Мифгахетдина Акмуплы [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Духовная культура народов России: Материалы заочной Всероссийской научной конференции, приуроченной 75-летию доктора филологических наук Ф.А. Надршиной / отв. ред. ФНадрншна. -Уфа: Гилем, 2011. - С. 217-221 (на башкирск. яз.).

49. Хуббитдинова, H.A. Отражение народных традиций в творчестве С.Якшигу-лова и X. Габитова [Текст] / НА. Хуббитдинова // Вагандаш. -2011. -№ 3. - С. 169-173 (на башкирск. яз.);

50. Хуббитдинова, H.A. Место мифического образа Лукмана Хакима в древней башкирской литературе [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Башкирский фольклор: Исследования и материалы. - Уфа: Гилем, 2011. - С. 221-225 (на башкирск. яз.).

51. Хуббитдинова, НА. Традиции преемственности инонациональных мотивов в русской литературе XIX в. [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Вопросы филологических наук.-№2.-Москва, 2012.-С. 16-19.

52. Хуббитдинова, H.A. Вопросы шггертекстуальных связей в контексте проблемы фольклорно-литературных взаимосвязей (применительно к национальной литературе) [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Новое в современной филологии: Материалы VI Международной научно-практической конференции. - Москва, 2012. - С.32-37.

^ 53. Хуббитдинова, H.A. Интертекстуальность средневековой тюркско-башкирс-кой литературы и народных пословиц и поговорок [Текст] / H.A. Хуббитдинова // Наука в современном информационном обществе: Материалы Международной научно-практической конференции. - Москва, 2013. - С. 150-153.

Хуббитдиііова Нэркэс Ахметовна

Башкирский фольклор в литературе ХШ-Х1Х веков: творческое освоение его мотивов, сюжетов, образов, традиций в башкирской литературе и произведениях русских писателей XIX в.

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Подписано в печать 26.07.2013 г. Формат 60х84'/16. Бумага офисная «Снегурочка». Гарнитура «Тайме». Печать на ризографе. Усл. печ.л. 3,02. Уч.-изд.л. 4,2. Тираж 100 экз. Заказ № 62

Издательство «Гилем» НИК «Башкирская энциклопедия» 450006, г. Уфа, ул. Революционная, 55. Тел.: (347) 250-06-72, 250-06-80, 273-05-93 gilem_anrb@mail.ru, pr@bashenc.ru

Текст диссертации на тему "Башкирский фольклор в литературе XIII-XIX веков: творческое освоение его мотивов, сюжетов, образов, традиций в башкирской литературе и произведениях русских писателей XIX в."

Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН

05201351475 На правах рукописи

Хуббитдинова Нэркэс Ахметовна

СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 10.01.02 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (БАШКИРСКАЯ ЛИТЕРАТУРА)

Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук

Уфа-2013

Содержание

Введение................................................................................4

ГЛАВА I. Формы фольклорно-литературных взаимосвязей...........23

1.1. Традиция. Мотив. Сюжет. Образ. Степень изученности проблемы творческого освоения фольклора в литературе........................................23

1.2. Изучение проблемы «фольклор и литература» в башкирской фольклористике и литературоведении....................................................47

1.3. Устные версии литературного произведения: к вопросу литературно-фольклорных связей...........................................................................55

ГЛАВА П. Особенности творческого освоения традиций устного народного творчества в тюркско-башкирской литературе XIII-XV веков.............................................................................................78

2.1. Фольклорные мотивы, выполняющие сюжетообразующую функцию литературного произведения, и образы (Кул-Гали «Кисса-и Йусуф», Кутб «Хосров и Ширин», Сайф Сараи «Сухаиль и Гульдурсун», «Гулистан бит-тюрки»)............................................................................................81

2.2. Использование в «Гулистане бит-тюрки» С. Сараи народных пословиц и поговорок как аллюзий и реминисценций.............................................................125

2.3. Фольклорные традиции в башкирском историческом сказании «Последний из рода Сартай» и произведениях йырау.....................................................135

Глава Ш. Фольклорные традиции в башкирской литературе XVI- XVIII веков: особенности и своеобразия художественного изображения...................151

3.1. Сэсэны и устно-поэтическое народное творчество: взаимовляиние и взаимообогащение..........................................................................................157

3.2. Традиции устного народного творчества в шежере, таварихах, хикаятах, тарихнаме..........................................................................................186

Глава IV. Фольклорные основы произведений на башкирскую тематику русских писателей XIX в. (Т.С. Беляев, П.М. Кудряшев, H.H. Кафтанников, В.И.

Даль)...............................................................................................229

4.1. Башкирский фольклор в повести «Куз-Курпяч» Т.С.Беляева................242

4.2. Беляевская традиция в творчестве П.М. Кудряшева, H.H. Кафтанникова, В.И. Даля..........................................................................................281

4.3. Особенности традиций башкирской песни и легенды в поэзии П.М.Кудряшева.................................................................................315

Глава V. Творческое освоение фольклорных традиций в башкирской литературе XIX в...................................................................................348

5.1. Художественно-эстетическое значение фольклорных традиций в творчестве писателей первой половины XIX века (Гадеррахим Усман, Менди Кутуш-Кыпсаки, Хибатулла Салихов, Шамсетдин Заки)......................................................349

5.2. Особенности художественного использования фольклора в башкирской литературе второй половины XIX-начала XX века: к постановке вопроса...........................................................................................366

Заключение.............................................................................404

Список литературы..................................................................410

Приложение.............................................................................450

Введение

Актуальность и изученность проблемы. Фольклор - особый вид искусства слова и является своеобразной, особенной частью художественной культуры. Разнообразные трактовки вкладывались в понятие «фольклор», однако доминирующим оказались определения в узком и широком смыслах: как устного народного творчества и как совокупности всех видов народного творчества в контексте народной жизни (В.П. Аникин, К.В. Чистов, В.Е. Гусев и другие) [10; 389; 106]. Зарубежные и российские исследователи долгое время употребляли его в значении «народная литература», «народная поэзия», «устно-поэтическое народное творчество»1. В российской науке термин «фольклор» принято употреблять в узком его значении - «устное народное творчество», «устно-поэтическое народное творчество» (Ю.М. Соколов, В.Я. Пропп, В.П. Аникин, К.В. Чистов, В.Е. Гусев, Н.И. Кравцов, С.Г. Лазутин, Т.В. Зуев, Б.П. Кирдан, X. Ярми, А.Н. Киреев (Кирей

Мэргэн), С.А. Галин и др.) . В татарской и башкирской фольклористике XX в. предпочтение отдавалось термину «народная литература» (Г. Тукай, С. Мирасов, X. Габитов, Г. Вильданов и др.).

В данной работе мы не задаемся целью всеобъемлющего раскрытия понятия «фольклор», а лишь обратимся к общему определению, данному на генеральной конференции правительственными экспертами по сохранению фольклора при ЮНЕСКО, фольклор относится к устному нематериальному культурному наследию человечества. Так, в рекомендации к проведению мероприятий по сохранению

1 См.: Восточно-славянский фольклор: Словарь научной и народной терминологии / К.П. Кабашников (отв. ред.). -Минск: Навука i тэчшка, 1993. - С.377.

2 Соколов Ю.М. Русский фольклор. - М., 1941; Пропп В.Я. Фольклор и действительность. - М.: Наука, 1976; Аникин В.П. Русский фольклор: Учебное пособие для филологических специальностей вузов. - М., 1987; Чистов К.В. Народные традиции и фольклор. - Л.: Наука, 1986; Гусев В.Е. Эстетика фольклора. - Л.: Наука, 1967; Кравцов Н.И., Лазутин С.Г. Русское устное народное творчество: Учебник для филологических факультетов университетов. -М., 1977; Зуев Т.В., Кирданов Б.П. Русский фольклор: Учебник для студентов и преподавателей-филологов. - М.: Филинта - Наука, 2002; Ярми X. Поэтическое творчество татарского народа. - Казань, 1967 (на татарск. яз.); Кирэй Мэргэн. Башкирское народное творчество: Учебное пособие. - Уфа: БГУ, 1982 (на башкирск. яз.), Галин С.А. Башкирский фольклор: Устно-поэтическое творчество башкирского народа. - Уфа: Китап, 2004, 2009 и др.

фольклора сказано, что «фольклор (или традиционная и народная культура) -есть совокупность основанных на традициях культурного сообщества творений, выраженных группой или индивидуумами и признанных в качестве отражения чаяний сообщества, его культурной и социальной самобытности; фольклорные образцы и ценности передаются устно путем имитации и другими способами. Его формы включают, в частности, язык, литературу, музыку, танцы, игры, мифологию, обряды, обычаи, ремесла, архитектуру и другие виды художественного творчества» (Париж, 1 марта 1985 г.)3.

Литература, выросшая и питавшая свои корни «живительным субстратом» фольклора, во все века своего существования вновь и вновь обращается к нему, одухотворяется его бессмертным духом и немеркнущим колоритом [237, 95]. Она художественно перенимает либо фольклорный сюжет, стилевые, поэтические своеобразия памятника, его композиционные особенности, мотивы, отдельные образы, либо систему образов и создает литературное произведение в одном единственном и окончательном варианте. Это подготовило плодородную почву для развития и укрепления фольклорно-литературных взаимосвязей - «явлению постоянному на протяжении формирования и развития художественной культуры» [150, 109].

Историческая взаимосвязь фольклора и литературы выражает одну из существенных закономерностей развития мировой культуры. Из восточной литературы известны имена выдающихся поэтов, которые на основе легенд и преданий создавали свои бессмертные произведения (Фирдоуси «Шахнаме», Навои «Фархад и Ширин», Низами «Лейла и Меджнун» и т.д.). Известные русские писатели А.Н. Радищев, A.C. Пушкин, В.А. Жуковский, В.И. Даль, М.Ю. Лермонтов, М.Е. Салтыков-Щедрин, Д.Н. Мамин-Сибиряк и многие другие при создании своих произведений также обращались к фольклору.

3 Цит. по. Восточно-славянский фольклор: Словарь научной и народной терминологии / Коллектив; отв. ред. К.П. Кабашников. - Минск: Навука I техника, 1993. - С.377

Яркое художественное освоение фольклорных традиций, фольклорных цитаций, имплицитно выраженных идей, другими словами, интертекстовых связей можно проследить в некоторых образцах общетюркских памятников, произведений урало-волжской тюркской литературы. Это произведения тюркской литературы булгарского (Кул-Гали «Кисса-и Йусуф») и кыпчакского («Хосров и Ширин» Кутба, «Мухаббат-наме» Хорезми, «Джумджума-султан» Хусама Кятиба, «Гулистан бит-тюрки», «Сухаиль и Гульдурсун» Сайфа Сараи, а также произведений анонимных авторов) периодов, национальной башкирско-татарской литературы российской эпохи (шежере, таварих «Чингиз-наме», хикаяты, творчество сэсэнов-певцов-импровизаторов, поэзия С.Юлаева, «Тарих-наме-и булгар» Таджетдина Ялсыгула, поэзия Манди-Кутуша Кыпсаки, Хибатуллы Салихова, Шамсетдина Заки, Акмуллы, Мухаметсалима Уметбаева, Ризы Фахретдинова и т.д.). В этих произведениях более всего ярче и содержательнее нашли художественно-эстетическое применение фольклорные мотивы, образы, обряды, выявление и изучение которых в контексте проблемы фольклорно-литературных взаимосвязей во многом усиливает актуальность данной работы.

Проблема взаимосвязи фольклора и литературы в целом в фольклористике и литературоведении исследуется издавна. Наиболее значительными являются труды М.К. Азадовского, В.Г. Базанова, В.В. Блажеса, A.M. Веселовского, У.Б. Далгат, Л.И.Емельянова, В.М. Жирмунского, А.И. Лазарева, Д-Н. Медриша, Е.М. Мелетинского, В.В. Митрофанова, O.A. Нурмагамбетовой, Э.В. Померанцевой, A.A. Потебни, В.Я. Проппа, Б.Н. Путилова, Б.Л. Рифтина, Е.В. Чистова и других. Данная проблема также освещалась в монографиях, отдельных параграфах в трудах и статьях татарских, башкирских исследователей Ф.В. Ахметовой, К.А. Ахмедьянова, М.Х. Бакирова, С.А. Галина, М.Х. Идельбаева, Р.Ф. Исламова, Т.А. Кильмухаметова, А.Н. Киреева (Кирея Мэргэна), Г.С. Кунафина, Х.Ш. Махмутова, K.M. Миннуллина, М.Г. Рахимкулова, А.Х. Садековой, С.Г. Сафуанов, A.M. Сулейманова, А.И. Харисова, Н.Ш. Хисамова, Г.Б. Хусаинова,

Ф.З. Яхина и т.д.

Проблема в особенности актуализируется, когда жанры, мотивы, образы, а также обрядовый фольклор башкирского народного творчества находят художественное освоение в творчестве русских писателей XIX в., что в свою очередь привело к зарождению и укреплению башкирско-русских фольклорно-литературных связей. В этом отношении эпическое наследие, повествовательные жанры - легенды, предания были в центре творческого внимания русских авторов. Большой интерес представляет изучение литературного наследия русских писателей, бережно и внимательно относившихся к фольклорному наследию башкир и творчески осваивавших их в своих произведениях (A.C. Пушкин, В.А. Жуковский, В.И. Даль, Д. Давыдов, Т.С. Беляев, П.М. Кудряшев, H.H. Кафтанников, С.Т. Аксаков, A.B. Авдеев и другие).

Проблеме места башкирского фольклора в творчестве русских писателей в отдельных записях и публикациях посвящены труды и видных фольклористов и литературоведов А.И, Харисова, А.Н. Киреева, А.Н. Усманова,

М.Х. Мингажетдинова, В.Г. Прокшина, Л.Г. Барага, Б.Г. Ахметшина и т.д. Однако в них проблема рассматривается с точки зрения констатации самого факта присутствия фольклора в литературе вообще, но мало говорится о художественной значимости фольклорных традиций в произведении, а также интертекстуальных связях между текстами фольклорных и литературных произведений, когда тексты могут разнообразными способами явно или неявно ссылаться друг на друга.

Так, М.Х. Мингажетдинов выявил сказочные мотивы и образы в башкирских легендах и преданиях, зафиксированных русскими исследователями и писателями XIX - нач. XX в. (А.Г. Бессонов, П.М. Кудряшев, В.И. Даль, B.C. Юматов, Ф.Д. Нефедов и другие) и пришел к выводу, что они использовались в легендах для изображения образов бунтарей, характеристики отрицательных героев и т.д. [209, 43-54]

Первой крупной монографической работой посвященной проблеме башкирско-русских фольклорно-литературных связей является книга М.Г. Рахимкулова «Страницы дружбы» (Уфа, 1972), в которой автор показал различные формы взаимодействия фольклора и литературы, в частности, «изображение жизни одного народа писателями другого и творческое использование писателем иноязычного фольклора» [271, 9]. Здесь особую актуальность представляет связь башкирского фольклора с дооктябрьской русской литературой, идейно-эстетические функции национального фольклора в художественном инонациональном переосмыслении.

В отечественной науке предпринималась попытка исследования вопросов художественной взаимосвязи и взаимовлияния фольклора и литературы в свете изучения интертекстуальной теории. Проблеме интертекстуального дискурса было посвящено немало работ, однако в отношении цитат, цитации до сих пор отсутствует единое мнение, нет теоретического исследования, в которых, как говорит Е.А. Козицкая, была бы «предпринята попытка суммировать накопленный опыт и предложить концепцию цитат с учетом многообразия имеющихся литературных фактов» (М.М. Бахтин, Юлия Кристева, В.М. Жирмунский, Роланд Барт, Д.Н. Медриш, О.Ю. Трыкова и т.д.) [165]. Понятие интертекстуальности было впервые предложено в 1967 г. теоретиком постструктурализма Юлией Кристевой, которая, опираясь на идею «диалогичности» М.М. Бахтина, понимала под ней интертекстуальную связь между разными текстами. Она, в частности, приходит к мысли о том, что «... открытие, впервые сделанное Бахтиным в области теории литературы» заключается в том, что «любой текст строится как мозаика цитации, любой текст - это впитывание и трансформация какого-нибудь другого текста. Тем самым на место понятия интерсубъективности встает понятие интертекстуальности, и оказывается, что поэтический язык поддается как

минимум двойному прочтению» [177, 99; 178, 166]. При этом тексты не только «пересказывают» друг друга, а вступают друг с другом в диалог, где смысл не только повторяется, а заново, рождается именно в этом сопоставлении одного текста с другим [113, 14].

В этом отношении актуальность избранной темы определяется еще и тем, что в исследовании проблемы фольклорно-литературных взаимосвязей, башкирско-русских фольклорно-литературных связей нами наряду с традиционными методами анализа была предпринята попытка совместить интертекстуальный метод изучения произведений тюркско-башкирской, башкирской литературы, в которых обнаруживаются цитации, аллюзии, реминисценции, вызываемые на фольклор. Это во многом способствовало бы всестороннему и глубинному выявлению и анализу механизма, особенностей отражения в литературе фольклорных мотивов, образов, обычаев на указанном национальном историко-культурном пространстве.

В целом, актуальность диссертационного исследования определяется, во-первых, изучением проблемы в аспекте творческого использования фольклора и в произведениях урало-волжской тюркско-башкирской, башкирской литературы XIII— XIX вв., а также в произведениях русских писателей XIX в., пишущих о башкирах. В них образы, мотивы, целые сюжеты устного народного творчества несут определенную идейно-художественную нагрузку, способствующую раскрытию идейно-тематического содержания, художественно-поэтических особенностей произведений. Во-вторых, в системном анализе не только фольклорно-литературных связей, но и другой стороны этой связи, а именно - литературы и фольклора, когда письменное литературное произведение перенимает устную форму бытования, продолжает существовать, передаваясь из уст в уста. В-третьих, выявление и ' изучение фольклорных интертекстов в произведениях тюркско-башкирской, национальной литературы на протяжении Х1П-Х1Х вв., а также в произведениях

* Курсив по Ю.Кристевой. - Н.Х.

русских писателей XIX в. о башкирах способствовало бы выработке методов по исследованию структуры художественного текста. Это позволит прийти к новым результатам в области интертекстуального метода анализа фольклорных сюжетов, мотивов, образов, традиций в национальной литературе и т.д.

Цели и задачи исследования исходят из актуальности проблемы. Целью данного исследования является, во-первых, выявление и комплексное, системное изучение традиционных мотивов, сюжетов, образов башкирского устного народного творчества, обрядового фольклора, которые ярче всего были творчески использованы в известных произведениях литературы булгарского, кыпчакского периодов, в национальной литературе российской эпохи, в русской литературе XIX в.; во-вторых, рассмотрение данной проблемы в обратной связи, а именно в аспекте перехода литературы в устную форму бытования; в-третьих, исследование случаев литературного подражания, заимствования традиций Т.С. Беляева в творчестве русских писателей последующих лет.

Исходя из намеченных целей, будут решаться следующие задачи:

- рассмотреть проблему взаимосвязей фольклора и литературы в целом, определить степень ее изученности в национальной фолькл

Похожие темы диссертаций