автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Байрон в восприятии Бунина

Полный текст автореферата диссертации по теме "Байрон в восприятии Бунина"

На правах рукописи

КЛИМОВА Светлана Борисовна

БАЙРОН В ВОСПРИЯТИИ БУНИНА (АСПЕКТЫ РЕЦЕПЦИИ)

Специальность 10 01.03 - Литература народов стран зарубежья (западноевропейская литература)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

3

0034ВЗ ша

Нижний Новгород - 2009

003469105

Работа выполнена на кафедре зарубежной литературы и межкультурной коммуникации ГОУ ВПО «Нижегородский государственный лингвистический университет имени НА Добролюбова»

Научный руководитель

доктор филологических наук, профессор КИРНОЗЕ Зоя Ивановна

Официальные оппоненты

доктор филологических наук, профессор ИЛЬЧЕНКО Наталья Михайловна

кандидат филологических наук, доцент ФЕКЛИН Михаил Борисович

Ведущая организация

Тамбовский государственный

университет

им Г Р Державина

Защита состоится «3» июня 2009 года в /¿30 часов на заседании диссертационного совета Д 212 163 01 по защите докторских и кандидатских диссертаций при ГОУ ВПО «Нижегородский государственный лингвистический университет им Н А Добролюбова» по адресу: 603155, г Нижний Новгород, ул Минина, д 31 а, Ш корп, конференц-зал

С диссертацией можно ознакомиться в научном читальном зале библиотеки Нижегородского государственного лингвистического университета им НА Добролюбова (603155, г Нижний Новгород, ул Минина, д 31 а)

Текст автореферата размещен на сайте www lunn ru

Автореферат разослан «¿£» с^жи^!009 года

Ученый секретарь диссертационного совета

В. В Денисова

Общая характеристика работы

Понятие рецепции является важнейшим в современном литературоведении Определение рецепции как диалога применительно к системе «литература», использованное в данной работе, основано на центральном положении отечественного сравнительного литературоведения

0 диалогичном характере литературного процесса Идея А Н Веселовского о «внутреннем согласии» между «влиянием чужого элемента» и «уровнем той среды, на которую ему приходится действовать»,1 известная как идея о «встречных течениях», легла в основу исследований многих советских ученых-компаративистов Термин «влияние», примененный Веселовским, был использован в компаративных исследованиях, разрабатывавших «теорию влияний» Этот термин, однако, не отражал идеи диалогичности и был пересмотрен в теоретических трудах Д Дюршпина,В М Жирмунского, И Г Неупокоевой Термины «воздействие», «восприятие» (Д Дюришин) и «литературные связи» (В М Жирмунский, И Г Неупокоева) воплотили идею о существовании прямых и обратных связей между произведением, традицией и читателем

В западной филологии идеи об индивидуальности и относительности понимания стали особенно актуальны в середине XX века Постулированные в философии герменевтики (X Г Гадамер, П Рикер), они были использованы в рецептивной эстетике (X Р. Яусс и В Изер) Одной из ее центральных проблем является проблема перевода Перевод предполагает интерпретацию произведения читателями, принадлежащими иной эпохе, иной культурной традиции, иной культурной среде

Перевод как особый вид межкультурного диалога исследуется в работах концептуально-культурологического направления в современной филологии Для данного исследования особое значение имеет мысль о том, что

1 Журнал Министерства народного просвещения - Ч СХХ, декабрь, 1863, отд П. - С 557 - 558 1

переводчик работает на грани двух национальных традиций -«концептосфер» - и переводит не слова, но «концепты» - смыслы высказывания, возникающие на пересечении «семантического ядра» культуры и языка с «переменными величинами», «возникающими в контексте».1 В результате деятельности переводчика текст, написанный в рамках одной культуры, на одном языке, становится текстом другой культуры, связанным с первым смысловым «межтекстовым инвариантом» В этом аспекте перевод является особым «метатекстом», то есть порождением и способом существования литературной коммуникации, а также особой «моделью «прототекста»», ориентированной на максимальное сохранение его смыслов в новых «культурных, литературных и языковых условиях»2

Понятие «концептосфера» основано на представлении о целостном и взаимосвязанном существовании системы концептов Термин, введенный в научный оборот Д С Лихачевым, в настоящей работе понимается как «смысловой универсум», соотнесенный с картиной мира ее носителя3 «Концепт» в работе трактуется как основная единица культурной и межкультурной коммуникации, выявляющая «взаимодействие всех основных антропологических факторов культуры1 исторического, социального, этнического, психологического, языкового»4

Понятия «концепт» и «концептосфера», рассмотренные с точки зрения их роли в межкультурном диалоге, являются важнейшими для современного сравнительно-исторического исследования, в частности, для рассмотрения проблемы рецепции в данной работе

Рецепция творчества Байрона в России имеет длительную историю Исследованию русского байронизма посвящали свои труды такие ученые как Н И Стороженко («Влияние Байрона на европейскую литературу», 1902),

1 Зинченко В Г, Зусман В Г, Кирнозе 3 И. Межкультурная коммуникация Системный подход - Н

Новгород Изд-воНГЛУим Н Л Добролюбова, 2003 -С 149 1 Попович А. Проблемы художественного перевода. - М. Высшая школа, 1980 - С 8

3 Зинченко В Г, Зусман В Г, Кирнозе 3 И. Межкультурная коммуникация Системный подход - Н Новгород Изд-во нглу им Н. А. Добролюбова, 2003 - С 95

4 Цветова М В Рецепция поэзии Марины Цветаевой в Великобритании Дис д-рафилол наук 10 01 03 -М. МПГУ.2003 -С 47

А Н Веселовский («Школа Байрона», 1904, «Этюды о байронизме», 1905), В. М Жирмунский («Байрон и Пушкин», 1978), М П Алексеев («Байрон и русская дипломатия», 1982)

На рубеже XIX - XX вв. рецепция творчества Байрона в русской культуре носит особенный характер Байронизм Серебряного века охватывает сферы перевода и оригинального творчества писателей, сферу издания сочинений Байрона, сферы театральных постановок и музыкальных воплощений байроновских образов, сферу литературоведческих работ и философско-литературной публицистики Байронизм Серебряного века исследовался в работах Ю. Д Левина, С А. Небольсина, Л И Никольской, Н И Тюлиной Однако вопрос о его особенностях остается открытым Постановка этого вопроса в диссертации связана с ее основной концепцией, а именно с рассмотрением рецепции Буниным творчества Байрона как многоуровневого диалога переводчика с английским поэтом, с традицией английского романтизма, с английской культурой, с эпохой Серебряного века и национальной русской концепгосферой

Среди имен русских художников, так или иначе воспринявших байроновские смыслы и формы их выражения в эпоху Серебряного века, -Брюсов, Блок, Иванов, Горький, Мережковский Этот ряд можно далеко продолжить, выделив как особый случай наследие выдающегося русского поэта, писателя и переводчика, лауреата Нобелевской премии по литературе Ивана Алексеевича Бунина (1870 - 1953). В 1900-х годах Бунин переводит «метафизические» драмы Байрона «Манфред», «Каин» и «Небо и Земля». В 1901 г он совершает «паломничество» по стопам Байрона и Манфреда в Швейцарские Альпы и пересоздает биографический опыт байронизма в рассказе «Тишина» (1901) Байронические темы и мотивы своеобразно воплощаются в его оригинальном творчестве этого времени. В позднем философском эссе Бунина «Освобождение Толстого» (1937) имя Байрона

связывается с «рассуждением» как парадоксальным и сущностным явлением человеческой психики1

Творчество Джорджа Гордона Байрона (1788 -1824) является предметом пристального внимания отечественных и зарубежных исследователей в течение многих десятилетий. Байрону посвящали труды Б Битти, Р Глекнер, Л Марчанд, Н Я Дьяконова, А А Елистратова, А С Ромм и др В исследованиях о Байроне рассматриваются вопросы его биографии, мировоззрения, поэтики, стиля, связи его творчества с культурой Просвещения, творчеством Мильтона, Шекспира, с английским и шотландским фольклором, с произведениями других поэтов-романтиков В данной работе акценты ставятся на исследовании философских взглядов Байрона позднего периода творчества и на рассмотрении их воплощения в «метафизических» драмах в аспекте особенностей их жанра и концепгосферы В диссертации прослеживаются точки схождений и расхождений жизненных и творческих путей Байрона и Бунина

Творчество И А Бунина пристально изучается отечественными литературоведами именно в настоящее время Запрещенный в 20-е годы как писатель-эмигрант, Бунин начал активно издаваться на родине только в 50-е годы XX столетия2 Его творческое наследие по-новому актуально зазвучало в постсоветскую эпоху. Исследованию различных аспектов его жизненного и творческого пути посвящены труды О Н Михайлова, Л А Смирновой, Ю В Мальцева, М С Штерн и др В работе особое место занимают вопросы мировоззренческой позиции писателя и способов ее выражения в произведениях 1900-х годов

Аспектная постановка проблемы рецепции творчества Байрона у Бунина позволяет делать акцент на переводах В связи с этим основным предметом исследования в работе являются «метафизические» драмы Байрона и их переводы Буниным Байроновские тексты и метатексты Бунина,

1 Бунин И А. Освобождение Толстого // Бунин И. А. Собрание сочинений В 9 т - М Терра-Книжный клуб,2009 Т 7-С 153

2 Бунин И. А Собрание сочинений В 5 т - М Правда, 1956

рассматриваемые как явления межкультурной коммуникации, сопоставляются с точки зрения соотношения основных концептов, образующих концептосферу «метафизических» драм Байрона, с концептами переводов Вместе с тем, внимание уделяется и таким аспектам «пересоздающей» рецепции Бунина, как оригинальное творчество и нехудожественные выступления русского писателя Как результат и способ выражения «внутренней потребности в культурном «импорте»» (В М Жирмунский), бунинское восприятие творчества английского поэта связывается в работе со «встречным течением» в его жизненном и творческом пути

Основной объект исследования составили «метафизические» драмы Байрона «Манфред», «Каин», «Небо и Земля», переписка и дневники Байрона, переводы «метафизических» драм Буниным, поэзия, проза, переписка и дневники Бунина 1900-х гг Вместе с тем, возникла необходимость обращения к бунинской публицистике и дневникам более позднего, эмиграционного периода

Основой для исследования бунинских переводов из Байрона стали концепции Ю. Д Левина, А Поповича, П М Топера, а также идея о переводе как «метаартефакте, входящем в систему принимающей культуры» Проблема бунинских переводов из Байрона затронута в работах Н М Любимова, А А Нинова, Л Н Никольской Однако вопросы о причинах обращения Бунина к Байрону, о смысловых схождениях и расхождениях перевода и оригинала, о месте переводов в творчестве Бунина, об их вхождении в культуру Серебряного века остаются за пределами этих работ Эти вопросы ставятся в данном диссертационном исследовании

Актуальность исследования определяется рассмотрением проблемы рецепции на материале многогранного личностного восприятия творчества Байрона в переводах и оригинальном творчестве Бунина

Новизна исследования обусловлена акцентной постановкой проблемы рецепции творчества Байрона в переводах Бунина в аспекте соотношения концептосфер оригинальных текстов и метатекстов

Цель диссертации - раскрытие особенностей и механизмов рецепции творчества Байрона в оригинальном творчестве, переводах и философских размышлениях Бунина в контексте русского байронизма эпохи Серебряного века Данной целью определяются следующие задачи

- сопоставить мировоззренческие основы художественного мира у Байрона и Бунина в контексте схождений и расхождений их жизненных и творческих путей,

- определить особенности рецепции творчества Байрона у Бунина в контексте русского байронизма на рубеже XIX - XX веков,

- определить смысловой центр, объединяющий «метафизические» драмы Байрона,

- сопоставить английские концепты Байрона с соответствующими русскими концептами в переводе Бунина

Поставленные задачи определяют методологию исследования Работа написана на базе биографического, культурно-исторического методов, компаративистики и сравнительной концептологии

Теоретико-методологическую основу работы составили труды отечественных и зарубежных ученых-компаративистов А Н Веселовского, М П Алексеева, Д Дюришина, В. М Жирмунского, Н И Конрада, И Г Неупокоевой В теоретическую базу исследования легли также исследования в сфере концептологии С А Аскольдова, Д С Лихачева, Ю С Степанова, труды ученых, посвященные проблемам диалога, М М Бахтина, X Р Яусса, В Изера, X Г Гадамера Труды по мифологии и мифопоэтике В Н Топорова, Е М Мелетинского, А Ф Лосева, М Элиаде и других ученых составили теоретическую базу исследования в связи с аспектным взглядом на художественный мир Байрона с точки зрения мифа В теоретическую основу исследования легли также труды по теории

стихосложения М Л. Гаспарова, Ю М. Лотмана, Л Я. Гинзбург, Б В Томашевского, Ю Н Тынянова и др. Особенное значение для исследования художественного мира И А Бунина в диссертации получила работа Б А Успенского «Поэтика композиции»,1 а также труды ученых Нижегородского лингвистического и Нижегородского педагогического университетов

Научно-практическая значимость диссертации состоит в том, что ее основные положения и результаты исследования могут найти применение при чтении общего курса по истории зарубежной литературы в высших учебных заведениях, специальных курсов и спецсеминаров по английской литературе начала XIX в и по творчеству Байрона, в курсе межкультурной коммуникации, а также при составлении учебных пособий по названным темам и курсам Результаты работы могут быть использованы в дальнейших исследованиях «метафизических» драм Байрона и рецепции Байрона в России на рубеже XIX - XX вв

Апробация исследования осуществлялась во время научной командировки в Англию в 2004 - 2005 учебном году. За время поездки были сделаны доклады на международной конференции Ньюстедского байроновского общества (Нотгангемский университет, апрель 2005), на IV международной студенческой конференции, посвященной Байрону (Греция, Миссолунги, май 2005), на международной конференции Байроновского общества (Ирландия, Дублин, август 2005). Кроме того, по аспектам диссертации были сделаны доклады на XV и XVI Пуришевских чтениях (М, 2003, 2004), на I Гумбольдговских чтениях (СПб, 2003), на П Бодуэновских чтениях (Казань, 2003), на Всероссийской конференции «Межкультурное взаимодействие и его интерпретации» (М, РАН, 2004), на международной конференции «Лингвистические основы межкультурной коммуникации» (Н Новгород, 2005) Апробация исследования осуществлялась также в обсуждениях на аспирантских семинарах кафедры зарубежной литературы и

1 Успенский Б А. Поэтика композиции // Успенский Б А. Семиотика искусства. - М Школа «Языки русской культуры», 1995 -С 9-221

коммуникации НГЛУ, а также на занятиях по английской литературе первой половины XIX в на педагогическом факультете.

Основные* положения диссертации отражены в шестнадцати публикациях

Положения, выносимые на защиту:

1. Рецепция Буниным творчества Байрона, нашедшая выражение в переводах, оригинальном творчестве и жизненном пути русского писателя, основана на глубинных схождениях и расхождениях жизненных путей двух художников, их мировоззренческих позиций, эстетических ориентиров, художественных миров

2. Интерес Бунина к английскому писателю тесно связан с новым «поворотом к Байрону» в России на рубеже XIX - XX вв Специфика байронизма Серебряного века определяется чертами опосредованного (традицией и современностью) воздействия Байрона на оригинальное творчество русских писателей, важностью историко-философского осмысления его творчества, повышенным интересом к «метафизическим» драмам.

3. Осмысление Буниным творчества Байрона имеет индивидуальный характер Определяемое целостностью мировоззренческой позиции, бунинское восприятие Байрона основывается на представлении о байроновском «демонизме» как части человеческой психики

4. «Метафизические» драмы Байрона объединены общей концептосферой, в основе которой лежит трагический вариант романтического мифа о потерянном рае

5. Концептосферу байроновских «метафизических» драм составляют концепты Faith, Knowledge, Freedom, Love В переводах им соответствуют русские концепты Вера, Знание, Свобода, Любовь, неоднозначно соотносящиеся с английскими В точках смыслового расхождения русских концептов с английскими прослеживается взаимоналожение национальной, эпохальной и личностной концептосфер

Цели и задачи, поставленные в диссертации, а также предмет ее исследования, определили структуру работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и двух приложений Полный объем работы составляет 229 страниц, основной текст диссертации размещается на 185 страницах Количество использованных библиографических источников составляет 354 наименования

Содержание работы

Во введении дается определение понятиям «рецепция» и «восприятие», понятия «концептосфера» и «художественный мир» разводятся в соответствии с разными взглядами на произведение, вводится понятие «метатекст» в отношении перевода Выбор темы исследования аргументируется постановкой проблемы рецепции в аспекте соотношения концептосфер оригинальных текстов и метатекстов. В обзоре зарубежных и отечественных трудов, посвященных зрелому творчеству Байрона, раннему творчеству Бунина и рецепции Байрона в России обозначаются вопросы, необходимо возникающие в данной работе. Среди них - схождение и расхождение жизненных и творческих путей Байрона и Бунина, философских взглядов, особенности рецепции Байрона в эпоху Серебряного века, основные черты восприятия Буниным его творчества, жанровая и смысловая объединенность «метафизических» драм Байрона, соотношение их концептосферы с концептосферой бунинских переводов.

Первая глава «Рецепция Байрона в творчестве Бунина как явление «встречного течения»» представляет собой многоуровневый сравнительно-исторический анализ жизненных и творческих путей Байрона и Бунина на предмет поиска общих моментов, обусловивших внутреннюю потребность русского художника в обращении к творческому наследию Байрона В первом разделе «Байрон и Бунин в диалоге с эпохой Схождения и расхождения» анализируются моменты биографии Байрона, черты литературного, социального и живописного образа, сближающие его с

Буниным Основные точки типологического и психологического сходства двух художников определяются в связи с их отношением к поэтическому творчеству, с их эстетическими ориентирами и сложным вхождением в эпоху, с их происхождением и воспитанием, со страстностью и рациональностью в их психологическом складе, с их отношением к истории. Вместе с тем, и в этих сближающих Бунина и Байрона моментах намечаются аспекты несовпадения

Личностное сходство в точке страсти своеобразно высвечивается в связи с резким расхождением художников в способах ее художественного выражения, в подчеркивании (Байрон) и сокрытии (Бунин) страсти в их социальных и живописных (фотографических для Бунина) образах Сближающиеся в отрицательном отношении к социальной игре, писатели расходятся в ее интерпретациях' у Байрона социальная игра предстает ханжеским приукрашиванием пороков в обществе, у Бунина -«мошенническим» прикрытием пустоты Другим - положительным -полюсом игры в мировоззрении обоих художников определяется театральная игра и игра личности с историей, связанная с активной общественно-политической позицией художников

Типологическое сходство писателей в их взглядах на мир является предметом исследования второго раздела «Духовные поиски человек и мир» Анализ дневников, переписки, публицистики и художественных произведений Байрона и Бунина проводится по трем основным линиям -политические и исторические взгляды художников, представления художников о человеке и природе, взгляды художников на мироустройство

Политические и исторические взгляды Байрона и Бунина сближаются в концепции повторяемости истории, в идее сопротивления как активного личного участия в современной истории, а также в представлении о связи повторяемости истории с особенностями человеческой природы Вместе с тем, в понимании «сопротивления» и «активного» участия в истории Байрон и Бунин существенно расходятся. Для первого «сопротивление» (resistance)

есть политическое, моральное и онтологическое противостояние порокам (ханжеству - cant) и несвободе общества;1 для второго - политическое, нравственное и онтологическое противостояние «нарочитости», «трюкачеству» опустошенного или озверевшего человека2 Позиция «активного» участия в истории влечет за собой открытую политизацию байроновского художественного мира и обуславливает героическое, жизнетворческое участие Байрона в политической жизни Европы Подобная позиция у Бунина определяет скрытое политическое звучание его произведений и словесную (публицистическую) борьбу с разрушительными тенденциями в обществе

Основными точками соприкосновения представлений двух художников о человеке и природе являются идеи о преобладании «низкого» начала в человеке («страсть» (passion) у Байрона и «звериное» у Бунина), о связи человека с Богом через сокровенную часть его природы («разум» (mind) у Байрона и «душа» у Бунина), о важности роли разума в человеческом бытии, об онтологической красоте природы В то же время, «страсть», «разум», красота природы у Байрона и «звериное», «душа» и красота природы у Бунина - понятия, во многом отличные друг от друга Концепции человека у Байрона и Бунина сущностно расходятся в отношении двух- и трехипостасности человека У Байрона «страсть», связанная с телом, предельно противостоит «разуму», у Бунина же «звериное», соединяясь в человеке с божественным, преобразуется в «человеческое»

В разделе выдвигается идея о сосуществовании двух «точек зрения» в художественном мире бунинской поэзии 1900-х годов Значимость этой идеи в отношении бунинской поэзии определяется тем, что одна из «точек зрения» (рациональная) генетически связана с байроновским творчеством, другая же (созерцательная) от нее отталкивается и ей противостоит.

1 Lord Byroa Letter to John Murray on Bowie's strictures on Pope February 1, 1821 // Lord Byron. Letters and Journals In 13 vols / Ed by Leslie A Marchand - L John Murray, 1973 -1994 Vol 8 - P 73

2 Бунин И. А. Автобиографические заметки // Бунин И. А Собрание сочинений В 9 т - M. Терра-Книжный клуб,2009 Т 9 -С 5-47

Важнейшей областью скрещивания взглядов двух писателей на мироустройство является представление о непостижимости онтологических основ бытия, генетически и непосредственно связанное и для Байрона, и для Бунина с Ветхим Заветом В философских высказываниях и художественном мире Байрона на эту ветхозаветную основу накладываются пласты просветительского деизма и романтического культа личности В философских высказываниях и творчестве Бунина 1900-х гг ветхозаветное понимание мира обогащено и преображено иными воздействиями -христианства и буддизма, понятых во многом через идеи JI Н Толстого и общие духовные поиски в России и Европе рубежа XIX - XX вв

В творчестве Байрона в связи с этим важное место занимают ветхозаветные мифологемы, функционирующие не только на отдельных уровнях, но в целостной структуре текстов (цикл «Еврейские мелодии» (Hebrew Melodies, 1814 - 1815), мистерии «Каин» (Cam, 1821) и «Небо и Земля» (Heaven and Earth, 1821), отчасти «Манфред» {Manfred, 1816)) Основное направление разработки ветхозаветных мифологем у Байрона определяется наложением на жесткие отношения управления-подчинения между непостижимым, трансцендентным Создателем и отделенным от него человеком романтических представлений, утверждающих значимость человеческой личности Как Байрон, Бунин в творчестве 1900-х гг. обращается непосредственно к библейским мифологемам Однако важнейшими для него становятся не только ветхозаветные тексты, но и текст Апокалипсиса В библейских стихотворениях Бунина («Самсон», «Столп Огненный», «Из Апокалипсиса» «День гнева» и др) отношения между человеком и Богом выстраиваются как неоднозначные, но сохраняющие христианское ощущение сущностного единства Бога и человека

Во второй главе «Бунин и русский байронизм на рубеже XIX - XX вв » рецепция творчества Байрона у Бунина предстает в контексте русского байронизма эпохи Серебряного века и в контексте русской переводческой культуры этого времени Байронизм Серебряного века, описываемый в

первом разделе «Особенности русского байронизма в эпоху Серебряного века», охватывает сферы перевода и оригинального творчества писателей, сферу издания сочинений Байрона, сферы театральных постановок и музыкальных воплощений байроновских образов, сферу литературоведческих работ и философской публицистики о Байроне Среди особенностей рецепции Байрона этого периода важнейшими являются ее опосредованность русской литературной традицией и воздействием современных философско-эстетических концепций, повышенный интерес к Байрону в контексте ощущения «конца» европейской культуры, углубленное внимание к «метафизическим» драмам Байрона в связи с общекультурным поворотом к бытийным вопросам Значимой чертой байронизма этого периода является также включенность теоретического - философского и литературоведческого - диалога о творчестве Байрона в общекультурный диалог о возможных путях развития человека и человечества.

Исходным представлением, сближающим разные взгляды на байронизм в эту эпоху, является идея о том, что в его основе лежит особое «миросозерцание», порожденное событиями и настроениями рубежа ХУШ -XIX веков Авторы литературоведческих работ (А Кирпичников, Н Котляревский, А Веселовский, Н Александров) утверждают историчность этого явления, его неактуальность в современную эпоху М Горький, Вяч Иванов, А. Блок сходятся в ином положении, а именно1 байронизм есть современное явление в том смысле, что оно имеет прямое отношение к современному духовному состоянию общества в России и Европе.

В разделе прослеживаются разнообразные проявления повышенного интереса русских к «метафизическим» драмам Байрона в этот период1 появление симфонии П. И Чайковского «Манфред», энтузиазм Рахманинова, связанный с ней, постановки «Манфреда», попытки постановки «Каина» и «Неба и Земли» в Художественном театре

История обращения Бунина к переводу «метафизических» драм Байрона исследуется в контексте его переводческой деятельности и его жизнетворческого и литературного байронизма в период 1900-х годов во втором разделе «Бунинские переводы из Байрона* переводческие принципы Бунина, история его обращения к переводам «метафизических» драм» Переводческая деятельность Бунина предстает проявлением общего повышенного интереса к переводу на рубеже XIX - XX вв. в России В то же время, она определяется внутренней, личной потребностью Бунина в переводе, связанной, в том числе, с романтическими корнями его творчества.

Путь Бунина-переводчика, сопоставленный с переводческими принципами других художников Серебряного века, определяется как «срединный», основанный на представлениях о необходимости сохранения в переводе внутреннего и внешнего сходства с оригиналом, с одной стороны, и о значимости естественного вхождения перевода в «свою» культурную традицию, с другой Об этом свидетельствуют и собственно бунинские высказывания о переводах, его переписка, касающаяся работы над переводами из Байрона, а также тематически соотнесенные свидетельства его жены В Н Муромцевой-Буниной и биографа А К Бабореко

Важным результатом анализа различных высказываний о бунинских переводах стал вывод о том, что инициатива Бунина в отношении переводов из Байрона, впоследствии поддержанная М Горьким, является самостоятельный

Рецепция Буниным поэзии Байрона не исчерпывается переводами, но охватывает области творчества и биографии В 1900 г Бунин совершил первое путешествие за рубеж, отправившись не только в Берлин и Париж, но и по следам Байрона (и Манфреда) на Женевское озеро Своеобразие бунинского художественного освоения байронических мотивов в период 1900-х годов связано с его философским осмыслением творчества Байрона, свидетельство которому находим в философском эссе «Освобождение Толстого» В «Освобождении» Бунин говорит о байроновском «демоне» как

0 «воззрении», «мысли», представляющейся ему сущностной, архетипической частью человеческой психики Для Бунина это воззрение имеет религиозный смысл, связанный с ситуациями искушения, отпадения от Бога и устремления к нему Психологическое и, одновременно, архетипически-мифологическое восприятие Буниным поэзии Байрона своеобразно окрашивает его «байронические» стихотворения «Сатана Богу», «Джордано Бруно», «Каин», «Прометей в пещере»

Задачей третьей главы ««Метафизические» драмы Байрона в переводе Бунина» было установить характер смысловой объединенности «метафизических» драм Байрона и проанализировать их соотношение с переводами Бунина с точки зрения схождения и расхождения их концептосфер В первом разделе ««Метафизические» драмы Байрона «Манфред», «Каин», «Небо и Земля»- история создания, жанровая характеристика Миф о рае как их смысловой центр» обосновывается выбор термина «метафизические» драмы Произведения «Манфред», «Каин» и «Небо и Земля» жанрово определяются как «философские» (Аникст, Елистратова), или «метафизические» (Трублад), или «умозрительные» (speculative) (Марчанд) драмы1 Синонимичными являются термины «драматическая поэма» (М Кургинян) и «лирическая монодрама» (А С Ромм) В характеристиках, данных им Байроном, намечена линия объединения через ключевое слово «метафизический» В связи с этим представляется, что, при равнозначности терминов «метафизические» драмы, «философские драмы» и «умозрительные драмы», предпочтение следует отдать сочетанию со словом «метафизический» 2

В «Каине» и «Небе и Земле» жанр философской («метафизической») драмы приобретает особенные черты, связанные с обращением автора к

1 Аникст А. А. Байрон-драматург // Джордж Гордон Байрон Пьесы. - М. Искусство, 1959 - С 5-23, Елистратова А. А. Байрон - M АН СССР, 1956 - 264 с, Ромм А. С Байрон - М., Я Искусство, 1961 -139 с, Кургинян М. С Джордж Байрон - M Художественная литература, 1958 - 216 с, Trueblood Р G Lord Byroa - Boston Twayne Publishers, 1977 - 177 p, Marchand L A. Byron's Poetry A Critical Inroduction -Cambridge Cambridge University Press, 1968 — 319 p

2 См, например Lord Byroa Letter to D Kmnaird, September 11,1821 // Lord Byron Letters and Journals Vol 9 -P 32

сюжету Ветхого Завета Байроновские мистерии, замещая сакральное пространство церкви пространством сознания «идеального читателя» и религиозно-общественную освященность действа о священностью авторского намерения, совершают переворот внутри жанра

Важнейшим компонентом жанра и всей структуры философской («метафизической») драмы у Байрона является литературный миф Индивидуально осмысляемый миф о потерянном рае предстает смысловым центром трех «метафизических» драм, выстраивая их концепгосферу, он вступает в глубинный диалог с библейским текстом Так же, как миф о рае у других английских романтиков, байроновский «потерянный рай» представляет собой миф о самопознании У Байрона, однако, движение в мифе не раскручивается вверх по спирали, как у других поэтов-романтиков,1 но линейно устремляется вниз, от счастья к падению Линейное движение падения в байроновском мифе о рае осложняется его повторением в истории человечества в целом Архетипом этого пути и «ядром» байроновского мифа является индивидуально осмысленный образ библейского Эдема (с акцентами на его потере, падении и вине человека).

Путь самопознания в байроновском мифе начинается с отчуждения от Бога и мира и необходимо включает в себя богоборчество Отчуждение человека от Бога в байроновском мифе вводит, в то же время, возможность иной «точки зрения», оставляет надежду на обретение «нового» блаженства и размыкания «дурной» цикличности человеческой истории

Байрон в «метафизических» , драмах движется от изображения современного человека-титана в состоянии отчаяния после падения-самоосознания («Манфред») к описанию поисков ветхозаветной пра-личностью рая познания («Каин») и далее к изображению людей -персонажей Ветхого Завета, осознающих свою вовлеченность в историю и в связи с этим понимающих невозможность личного и общего блаженства

1 Abrams M H. Natural Supernaturalism Tradition and Revolution in Romantic Literature - L, N -Y Norton, 1973 -P 187

(«Небо и Земля») Важнейшими смысловыми узлами в байроновском мифе о рае являются вера, знание, свобода, любовь Рассматриваемые как концепты, эти смысловые узлы закономерно становятся фокусом сопоставления оригинальных текстов Байрона и метатекстов Бунина в следующем разделе

Во втором разделе «Переводы Бунта из Байрона особенности соответствия концептосфер» концепты Faith, Knowledge, Freedom, Love, составляющие основу концептосферы «метафизических» драм Байрона, сопоставляются с концептами Вера, Знание, Свобода, Любовь, формирующими концепгосферу метатекстов Сопоставление концептосфер концентрируется на языковом уровне текстов, поскольку именно он является полем наиболее яркого проявления «своего» в адекватном бунинском переводе Вместе с тем, особенности языковых соответствий влекут за собой несовпадения оригинала и перевода на уровнях образном и мотивном. С опорой на идею Ю С Степанова о вербально выраженном концепте структура байроновских и бунинских концептов описывается как трехслойный «смысловой сгусток», состоящий из внутренней формы, исторического слоя и актуального (авторского) слоя

Среди особенностей байроновского концепта Faith важнейшими устанавливаются следующие 1) жесткость иерархических отношений управления-подчинения, 2) закрепленность большинства элементов мировой иерархии за определенным классом (порядком), 3) нарушенная обратная связь в «круговороте общения», 4) недостижимость, властность и неличностность образа Бога В бунинском концепте Вера отношения отделенности и противопоставленности в мировой иерархии смягчаются, значение закрепленности ее элементов за местом или классом проявляется в меньшей степени, намечается движение к восстановлению диалога между человеком и Богом и человеком и миром; образ Бога вырисовывается более личностным, н более достижимым

Центром байроновского концепта Knowledge является «дух», предстающий как активная, познающая, бессмертная субстанция Особое

значение в концепте приобретает романтически-трагическое, основанное на принуждении, противостояние духа телу, которое порождает разрыв между человеческим «я» (I) и «духом», заключенным в нем Этот разрыв обнаруживается в различии ведущих способов познания мира личностью (сознанием, связанным с телом) и его духом Если личность познает с помощью анализа и физически-эмоциональных ощущений, то дух мыслит «над» вещами, являя знание в виде априорных представлений Этот разрыв ведет к неподвластности мысли человеку, к трагическому ощущению предельной ограниченности своих знаний в сравнении со скрытыми устремлениями и возможностями «духа» и к столь же трагическому осознанию «прикованности» духа к телу В метатекстах значения власти и сопротивления в концепте смягчаются, намечается движение к уменьшению разрыва между человеческой личностью и его «духом» Познание мира личностью вырисовывается менее аналитичным и эмпирическим и более целостным Несколько смягчается байроновская трагичность несоответствия устремлений возможностям человека

Важнейшими значениями концепта Freedom в «метафизических» драмах Байрона являются значения гражданской свободы, свободы духовной жизни и нормативной свободы элемента мироздания Во всех трех значениях свобода предстает предельно ограниченной Субъектом, носителем так понятой свободы в потенции является человеческая личность Третье понимание свободы предполагает другого носителя-субъекта, а именно элемент, или атом мира, взятый без учета его индивидуальности В эту часть концепта трагическое звучание входит вместе с мотивом хаоса и с представлением о неустойчивости миропорядка В русском концепте Свобода намечается расширение границ свободы личности, ослабление трагического противостояния личности всемирному порядку, при этом в метатексте значение нормативной свободы (и ее потери) звучит очень приглушенно

Среди основных значений концепта у Байрона вырисовывается еще один - свобода как возможность неограниченного движения, действия Субъектом, в котором такая свобода осуществлена в наибольшей степени, у Байрона предстает природа, субъектом, воспринимающим и стремящимся к ней -человек Неограниченная свобода в образе природного мира у Байрона является отражением потенциальной неограниченной свободы духа. В этом значении концепт Freedom у Байрона сближается с отдельными значениями русского «воля» Тем необходимее отметить, что Бунин ни в одном из случаев изображения такой свободы не дает слова «воля» в переводе, более того, он, в отличие от Байрона, подчеркивает не столько качество безграничности, сколько качество пустынности пространства.

В концепте Love в байроновских драмах обнаруживаются три основных значения - «любовь к человеку», «любовь к природе» и «любовь к Богу» (и Бога к человеку) Для любви в первом значении особую важность приобретают оппозиции «любовь - знание», «любовь - жизнь» и «любовь -праведность», глубинно связанные с трагической противоречивостью человеческой природы Действие этих трех оппозиций в поле концепта определяет его трагическое звучание Трагическое звучание любви к Богу связано с неизбывностью соперничества с ней любви к человеку, с одной стороны, и жажды свободы и познания, с другой. Наименее трагично определяется у Байрона значение любви к природе, связанной не только с притяжением к ней свободного «духа», работающего в человеке, но и с проглядыванием сквозь красоту природного мира «иного», вечного бытия В метатекстах намечается ослабление звучания оппозиций в концепте, смягчение Значения противоборства в отношении любви к Богу и к человеку, наблюдается движение к приближению образа Бога к человеку, к большему просвечиванию божественного в природном мире

В заключении утверждается мысль о том, что рецепция Буниным творчества Байрона есть индивидуальное проявление русского байронизма -

разнообразного и разностороннего восприятия картины мира английского поэта, выраженной через его темы, образы, мотивы

В истории восприятия Байрона в России особый период представляет собой байронизм Серебряного века Его основу составляет опосредованность воздействия байроновских произведений на оригинальное творчество русских писателей русской литературной традицией и современными философско-эстетическими концепциями Другими важными чертами байронизма этого периода являются значимость роли философско-литературной полемики вокруг Байрона в общекультурном диалоге о дальнейших путях развития человечества и углубленность интереса к «метафизическим» драмам Байрона

Обращение Бунина к переводам «метафизических» драм Байрона отвечало потребности всей европейской культуры на рубеже XIX - XX вв осмыслить бытийные основы мира В то же время, оно явилось проявлением индивидуального, творческого сближения русского художника с Байроном Другими, осознаваемыми и неосознаваемыми, измерениями этого внутреннего сближения являются их жизненные и творческие пути, глубинные импульсы, действующие в поле их художественных миров, их философские взгляды Основой диалога Бунина и Байрона стали представления о повторяемости истории и о необходимости активного участия в ней, о преобладании «низкого» начала в человеке и о связи человека с Богом, о важности и парадоксальности роли разума в человеческом бытии, о непостижимости онтологических основ бытия, просвечивающих в природном мире

Особую роль в творчестве английского и русского художников играет библейский миф В «метафизических» драмах Байрона библейский Эдем является центральным образом байроновского мифа о потерянном рае Миф о рае вырисовывается в них как трагический вариант романтического мифа о самопознании, с основными смысловыми акцентами в точках веры, знания,

свободы и любви Эти концепты формируют основу концептосферы байроновских «метафизических» драм

Бунинские переводы «метафизических» драм Байрона органично и прочно вошли в русское читательское сознание как явление русской национальной культуры Переводы, в то же время, сохраняют дистанцию между «своим» и «чужим» в передаче байроновских смыслов на уровнях стилистическом, сюжетном, персонажном и отчасти - на уровнях мотивном и образном Рассмотренные с точки зрения соответствия концептосфер, байроновские «метафизические» драмы и их интерпретации в переводах Бунина обнаруживают сходство и существенные расхождения на уровне языкового оформления текстов - в лексике, семантике, синтаксисе, а также в образной и мотивной системах

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

1. Климова С. Б. Миф о рае в «метафизической» драме Байрона «Манфред» // Известия РГПУ пм. А. И. Герцена. Аспирантские тетради. СПБ.: РГПУ им. А. И. Герцена, 2008. № 34 (74). С. 225 - 228.

2 Климова С Б Дж Г Байрон в переводе И А Бунина // XV Пуришевские чтения Всемирная литература в контексте культуры М МПГУ, 2003. С 114-115.

3 Климова С Б. Концепты культуры в драматургии Дж Г Байрона и их интерпретация в русских переводах // Гумбольдговские чтения СПб СПбГУ, 2003. С 72-75

4. Климова С Б Мотив хаоса в творчестве Дж Г. Байрона // II Бодуэновские чтения Казань КГУ, 2003. С 157 -159

5 Климова С Б Драма «Манфред» Дж Г Байрона в переводе И А Бунина // Лингвистические основы межкультурной коммуникации Н Новгород: НГЛУ, 2003 С 97 - 98

6. Климова С Б Жанр баллады в рассказе И А Бунина «Баллада» // Язык Культурные концепты Текст [Сб науч трудов] Н Новгород. НГЛУ, 2003 С 99-108

7. Климова С Б Образ России в рассказах И А Бунина // Художественный текст и культура. Владимир ВГУ, 2004 С 345-350

8 Кирнозе 3 И, Климова С Б Мистерия Дж Г. Байрона в интерпретации русских переводчиков начала XX века Е Зарина и И Бунина // Межкультурное взаимодействие и его интерпретации М ИВИ РАН, 2004 С 102- 105.

9 Климова С Б Концепт Знание в философских драмах Дж Г Байрона и его интерпретация в переводах И А Бунина // XVI Пуришевские чтения Всемирная литература в контексте культуры М Mill У, 2004 С 75-76

10 Климова С. Б. И. А. Бунин во Франции // Французский язык и культура Франции в России XXI века Н Новгород НГЛУ, 2004 С 249 -252

ll.KlimovaS В Byron's Turkish Tales and Russian Byromsm Pushkin and the Early Nineteenth-Century Russian Reception of Byron II Byron Journal V 33, №2,2005. P 117-125

12 Klimova S В The Reception of Byron's Poetry in Russian Literature at the Beginning of the Nineteenth Century // Byron and Orientalism / Ed by P Cochran Cambridge, 2006 P 254-274

13. Климова С Б Хронотоп дороги в поэме Байрона «Паломничество Чайльд-Гарольда» диалог с традицией // Диалог культур Литература и межкультурная коммуникация Н Новгород НГЛУ, 2006. С. 104-107

14 Климова С Б Библейский миф в творчестве Байрона // Язык Культурные концепты Текст [Сб науч трудов]. Н Новгород НГЛУ, 2007 С 43-52

15 Климова С Б Вещь в философской поэзии Бунина начала века // Художественная реальность и литературный концепт Н Новгород НГЛУ, 2007 С 53-56

16. чтения

Климова С Б. Россия и русские в поэзии Байрона // XX Пуришевские Россия в культурном сознании Запада М МПГУ, 2008 С 69-70

Лицензия ПД № 18-0062 от 20 12 2000_

Подписано в печать 27 апреля 2009 г

Печ л 1,5

Заказ 4066_

Типография НГЛУ им Н А Добролюбова

603155 г Нижний Новгород, ул Минина, д 31а

Формат 60x90 1/16

Тираж 100 экз

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Климова, Светлана Борисовна

Введение.

Глава 1. Рецепция Байрона в творчестве Бунина как явление «встречного течения».

1.1. Байрон и Бунин в диалоге с эпохой. Схождения и расхождения.

1.2. Духовные поиски: человек и мир.

Глава 2. Бунин и русский байронизм на рубеже XIX - XX веков.

2.1. Особенности русского байронизма в эпоху Серебряного века.

2.2. Бунинские переводы из Байрона: переводческие принципы Бунина, история его обращения к «метафизическим» драмам.

Глава 3. «Метафизические» драмы Байрона в переводе Бунина.

3.1. «Метафизические» драмы Байрона «Манфред», «Каин», «Небо и Земля»: история создания, жанровая характеристика. Миф о рае как смысловой центр.

3.2. Переводы Бунина из Байрона: особенности соответствия концептосфер.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Климова, Светлана Борисовна

Восприятие Буниным творческого наследия Байрона - особое проявление взаимодействия английской и русской литератур.

Изучение этого взаимодействия в России имеет свою историю. Она связана с такими именами, как М. П. Алексеев, В. М. Жирмунский, Ю. Д. Левин, Ю. В. Манн, Н. П. Михальская. Взаимосвязи английской и русской литературных традиций являются осуществлением разнообразных связей во «всеобщей мировой литературе».1 Их исследование высвечивает особенные и общие черты воспринимающей и воспринимаемой литератур. В. М. Жирмунский утверждал, что «для историка литературы, изучающего конкретный случай литературного влияния, вопрос о чертах различия и их социально-исторической обусловленности не менее важен, чем вопрос о сходстве» (курсив В.Ж.). Изучение таких случаев и их закономерностей стало центральной задачей сравнительного литературоведения (компаративистики).3 л

В Европе компаративистика как литературоведческая школа начала формироваться в XIX в. „Существенное влияние на это формирование оказали немецкие просветители (Гете, Гердер, Гумбольдт) и романтики с характерными для их эстетики принципами историзма и универсальности. Компаративистский подход, исходящий из эмпирического исследования «влияний», стал к 60-м гг. XX века одним из самых популярных на Западе (французская и американская школы).

Отечественное сравнительное литературоведение, основы которого были заложены А. Н. Веселовским («Историческая поэтика»), взяло за f основное положение утверждение диалогичности процесса «воздействия»

1 Формулировка принадлежит Гете.

2 Жирмунский В. М. Народный героический эпос. Сравнительно-исторические очерки. - М -Л Наука, 1962. -С 7.

3 Термины восходят к французскому «litterature сошрагёе» и немецкому «Die vergleichende Literaturwessenschaft». Советские исследователи терминологически и методологически отмежевались от западных ученых. Отечественные исследования в этой области стало принято в связи с этим называть «сравнительным литературоведением», а западные «компаративистикой». В настоящее время эти термины часто употребляются как синонимы. восприятия»: в работах М. П. Алексеева, Д. Дюришина, В. М. Жирмунского, В. И. Кулешова и др. прослеживается идея о необходимости предпосылок для культурного «импорта».1 В раннем высказывании А. Н. Веселовского о диалоге «своего» и «чужого» во взаимодействии литератур говорится как о «внутреннем согласии» между «влиянием чужого элемента» и «уровнем той среды, на которую ему приходится действовать».2 В работах более» позднего периода эта идея получает оформление в понятии «встречного течения».

Термин «влияние», примененный Веселовским, был использован в компаративных исследованиях, разрабатывавших «теорию влияний». Этот термин, однако, не отражал идеи диалогичности и был пересмотрен в теоретических трудах Д. Дюришина, В. М. Жирмунского, И. Г. Неупокоевой. Термины «воздействие», «восприятие» (Д. Дюришин), «литературные связи» (В.* М. Жирмунский, И1 Г. Неупокоева) воплотили концепцию существования прямых и обратных связей между произведением, традицией и читателем.

В данном- исследовании термин «восприятие» используется в значении части единого процесса «воздействие - восприятие». Термин «рецепция» понимается как синоним термина «восприятия», имеющий, в то же время, более широкое значение диалога применительно к коммуникативной и эстетической системе «литература». Термин «рецепция» для- исследования процесса и результата проникновения произведения- «одной литературы в мир другой литературы»3 представляется продуктивным, так как он предполагает возможность соединения изучения литературоведческих вопросов с изучением вопросов восприятия и коммуникации.

1 Значительный вклад в исследование культурных взаимодействий Англии и России внесла книга Н. П. Михальской «Образ России в английской художественно» литературе IX-XIX вв.». Значимые вехи в изучении связей русской литературы с английской и немецкой литературными традициями, а также в теоретическом осмыслении способов и механизмов межлитературного диалога представляют собой монографии М Б. Феклина «Beautiful Genius. Тургенев в Англии первые полвека» и Н. М. Ильченко ««И с неразгаданным волненьем свою Германию пою.» (Рецепция Германии в русской романтической прозе ЗОх годов XIX в.)»

2 Журнал Министерства народного просвещения. Ч. СХХ, декабрь, 1863, отд. II. - С. 557 - 558.

3 Конрад Н. И. К вопросу о литературных связях // Н. И. Конрад. Избранные труды. Литература и театр. -М.: Наука,1978. - С. 53. я

Термин «рецепция», происходящий от латинского «receptio» (в я средневековой схоластической философии), является- «одним из базовых понятий в сфере изучения культурных взаимодействий и исторической преемственности».1

Теория рецепции начала складываться в 50-е гг. XX столетия в юриспруденции, теологии, философии. Ее появление было связано с ■ отходом исследователей от позитивистских взглядов и устремлением к герменевтической концепции, сосредоточенной вокруг проблемы восприятия. Для данного исследования* базовыми были утверждения» современных ученых-герменевтов (X. Г. Гадамер, П. Рикер) об индивидуальности и относительности каждого акта понимания и- о необходимости* выхода интерпретации в бесконечность культурной традиции. В. 60-х гг. XXs в. такая, переориентация, на базе- рецептивной эстетики» (X. Р. Яусс, В. Изер), происходит и в филологии. Представители рецептивной эстетики утверждают, что- способность произведения по-разному воздействовать на читателей в синхронии* и- в диахронии .является: л его базовым' свойством. В связи с этим, одной' из центральных проблем рецептивной эстетики * становится проблема «перевода» предполагающего интерпретацию произведения читателями, принадлежащей иной эпохе, иной культурной традиции, иной.культурной среде.3

Основными механизмами рецепции* являются «пересоздание» и «воссоздание». «Пересоздание» как «новое творчество из старых

1 Цветкова М. В. Рецепция поэзии Марины Цветаевой в Великобритании. Дис.д-ра филол. наук: 10.01.03. — М.: МПГУ, 2003. - С. 21.

2 Вместе с тем, во второй половине XIX в. (начиная с 60-х гг.) вплотную подошла к концепции художественного восприятия как диалога автора и читателя харьковская психологическая школа (А. А. Потебня, Д. Н. Овсянико-Куликовский). Ее положения оказали влияние на теоретиков литературы и психологов, которые развивали проблемы художественной рецепции в 20-30-е годы XX века, в частности, на М. М. Бахтина, В. В. Виноградова, В. Н. Волошинова. Ср.: В монографин Н. М. Ильченко утверждается: «Жизнь литературного произведения, каким бы оно ни было по степени талантливости, связана с его востребованностью». См.: Ильченко Н. М. «И с неразгаданным волненьем свою Германию пою.» (Рецепция Германии в русской романтической прозе ЗОх годов XIX в.). - М., Н. Новгород: МПГУ, НГПУ, 2001.-С. 4.

3 В монографии М. Б. Феклина «The Beautiful Genius. Тургенев в Англии: первые полвека» утверждается, что именно перевод «играет ведущую роль в рецепции иноязычной литературы». См.: М. Б. Феклин. The Beautiful Genius. Тургенев в Англии: первые полвека. Монография. - М.: МПГУ, Oxford: Perspective Publications.-С. 8. материалов» (В. М. Жирмунский), как. проецирование на другого- автора своей картины мира и способов ее воплощения (JI. Я. Гинзбург) противоположно «воссозданию» как такому типу диалога, который «предполагает исторический подход, ощущение дистанции, открытие «чужого» как такового». В чистом виде, однако, «пересоздание» и «воссоздание» почти не встречаются: «Всякая рецепция предполагает «двойную экспликацию», переплетение, «наложение» спорящих друг с другом начал».1

Такое «наложение» механизмов «воссоздание» и «пересоздания» наблюдается в случаях «адекватного перевода» (А. А. Смирнов).2 «Адекватный перевод» является результатом компромисса между взглядами1 «изнутри» и «со стороны»: переводчик должен «одновременно видеть мир «изнутри» переводимого произведения и смотреть на это* произведение со стороны». Переводчик работает на грани- двухг национальных традиций — «концептосфер» и, переводит не слова, но «концепты» - смыслы высказывания, возникающие на пересечении «семантического ядра» культуры и языка с «переменными величинами», «возникающими в контексте».4 В результате деятельности переводчика текст, написанный в рамках одной культуры, на одном языке, становится текстом другой культуры, связанным с первым смысловым' «межтекстовым инвариантом». В этом смысле перевод является особым «метатекстом», то есть порождением и способом существования литературной коммуникации, «моделью «прототекста»», ориентированной на максимальное сохранение

1 Зинченко В. Г., Зусман В. Г., Кирнозе 3. И. Система «литература» и методы ее изучения. - Н. Новгород: Изд-во НГЛУ, 1998. - С. 78.

2 Другие наименования того же явления - «верный перевод» (П М.Топер), «полноценный перевод» (А.В.Федров), «реалистический перевод» (И.А.Кашкин, Г.Р.Гачечиладзе) и т. д.

3 Топер П. М. Перевод в системе сравнительного литературоведения. - М.: Наследие, 2000. - С.39 Другой переводовед А Д. Швейцер отмечал, что от переводчика требуется "двойная лояльность", предполагающая одновременно установку на верность оригиналу и установку на адресата и нормы его культуры.

А Зинченко В. Г., Зусман В. Г., Кирнозе 3. И. Межкультурная коммуникация. - С 149. его смыслов в «новых культурных, литературных и языковых условиях».1 Художественный перевод, вместе с тем, является не простым фактом межкультурной коммуникации, но фактом эстетическим.2

Понятия «концепт» и «концептосфера» связаны с «концептуально-культурологическим направлением», которое начинает 'активно формироваться в теории словесности во второй половине XX века. Важнейшим аспектом нового направления является сравнительная концептология, которая способствует, в частности, выяснению сходств и различий» концептосфер разных народов, зафиксированных разными способами, в том числе, и в литературных произведениях.

Понятие «концепт» было разработано в трудах зарубежных и отечественных лингвистов, когнитивистов; философов, теоретиков культуры. Статус концепта до конца не определен и является предметом» дискуссий. В работе концепт понимается1 как основная « единица культурной и межкультурной коммуникации, выявляющая «взаимодействие всех основных антропологических факторов культуры: исторического, социального, этнического, психологического, языкового».3

Термин «концепт» используется' в значении «разноуровневого явления», принадлежащего «логической и интуитивной, индивидуальной и социальной, сознательной и бессознательной1 сферам»; в значении- явления, содержащего «общую идею» «явлений данного ряда в понимании определенной эпохи» и «этимологические моменты», и в значении части целого (национальной концептосферы), несущей на себе ее отпечаток.4

Вербально и невербально выраженные концепты имеют разную структуру. В работе использована идея Ю. С. Степанова о структуре

1 См.: Попович А. Проблемы художественного перевода. - М.: Высшая школа, 1980. - С. 157. Ср.: Авторы монографии «Межкультурная коммуникация» говорят о «метаартефакте» (метапродукте) как о важнейшем элементе коммуникации и определяют его как «артефакт, <.> несущий на себе печать интерпретации и только становящийся из «чужого» «своим»». См.: Зинченко В. Г., Зусман В. Г., Кирнозе 3. И. Межкультурная коммуникация. - С. 55.

2 См., например: Топер П. М. Предисловие // Попович А. Проблемы художественного перевода. - М.: Высшая школа, 1980. - С. 9.

3 Цветкова М. В. Рецепция поэзии Марины Цветаевой в Великобритании. - С. 47.

4 Зинченко В. Г., Зусман В. Г., Кирнозе 3. И. Система «литература» и методы ее изучения. - Н. Новгород: Изд-во НГЛУ, 1998. - С.бб - 86. вербально выраженного концепта как о единстве «внутренней формы», исторического и актуального слоя.

Понятие «концептосфера» основано на представлении о целостном и взаимосвязанном существовании системы концептов. Под словом «концептосфера» в работе понимается «смысловой универсум», соотнесенный с картиной мира ее носителя.1 Термин «концептосфера» был введенг Д. С. Лихачевым в значении совокупности потенций, «открываемых в словарном запасе отдельного человека, как и* всего языка в целом».2 Концептосфера языка соотносится с концептосферой национальной культуры и представляет собой способ целостного выражения^национальной картины мира - «совокупности концептуальных схем, ценностных ориентиров, особенностей видения мира, жизненных стратегий и сценариев» поведения» людей одной нации.3 Концептосфера национальной культуры как система «ментальных концептов»* не только отделена от концептосферы другой» культуры (культуроспецифична), но исо единен а с ней единым полем< человеческой культуры. Национальная^ концептосфера есть «инвариант, существующий во множестве» фрактальных миров, в tomj числе, в варианте авторской концептосферы, концептосферы произведения или нескольких произведений, сближающихся между собой разными^ аспектами. Авторские концепты в» искусстве и литературе всегда индивидуальны и ассоциативно запредельны», так же как и авторские концептосферы. В* то же время, они являются вариантом национальной концептосферы, связанной с ней, в том числе, «первичными» значениями слов, системой языка, культурной традицией.4 . •

1 Зинченко В. Г., Зусман В. Г., Кирнозе 3. И. Межкультурная коммуникация. - С. 95.

2 Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология / Ред. В. П. Нерознак. - М.: Academia, 1997. - С. 280 - 287.

3 Зализняк А. А., Шмелев А. Д. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразовательной семантики // Когнитивные сценарии коммуникации. - Симферополь: Изд-во ТНУ, 2002. - С. 49. Цит. по кн.: Зинченко В. Г., Зусман В. Г., Кирнозе 3. И. Межкультурная коммуникация. - Н. Новгород, Изд-во НГЛУ, 2003.

4 См.: Аскольдов С. А. Концепт и слово //'Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. -С. 267-279.

Понятия «концепт» и «концептосфера», рассмотренные с точки зрения их роли в межкультурном диалоге, являются важнейшими для> современного сравнительно-исторического» исследования, в частности, для рассмотрения проблемы рецепции в диссертации.

Рецепция творчества Байрона в России имеет длительную историю. Она носит название «русский байронизм», то есть «восприятие <.> идей и образов» поэта в контексте особенностей его личности, его судьбы.1 Русский байронизм является национальным проявлением «большого идейного движения, принадлежащего мировой <.> культуре».2 Понятие «байронизм» стало особенно актуальным в- России в начале XX века; оно было разработано в работах А. Кирпичникова-.(190Г), А. Н. Веселовского (1905), Н: Котляревского (1905), В. Фишера (1912), Вяч. Иванова (1914).3 -В аспекте рецепции Байрона и; байроновского творчества данное исследование опирается на-труды М. П. Алексеева, В. М1. Жирмунского, Ю. В. Манна, Н. А. Тюлиной. Ю. Д. Левина1, С. А. Небольсина.

На рубеже-XIX - XX вв: рецепция* творчества. Байрона в:; русской культуре носит особенный характер. Байронизм Серебряного1 века охватывает сферы перевода и оригинального творчества писателей,, сферы издания сочинений Байрона, сферы театральных постановок и музыкальных воплощений байроновских образов, сферу литературоведческих работ, философской публицистики, переписки о Байроне. При рассмотрении особенностей байронизма в эпоху Серебряного века учитывались данные о более ранних периодах рецепции Байрона в России.4 При анализе

1 Тураев С. В. Байрон в движении времени // Великий романтик. Байрон и мировая литература. - М.: Наука, 1991.-С.5-7.

2 Гинзбург Л. Я. О лирике. - М.: Интрада, 1997. - С. 140.

3 Котляревский Н. Байронизм в его историческом развитии и значении И Байрон. Сочинения: в 3 т. / Под ред. С. А. Венгерова. - СПб.: Брокгауз-Ефрон, 1904 - 1905. Т.' 3. - С. 590 - 616; Алексей Веселовский. Этюды о байронизме / Вестник Европы. - 1905, № 1; Фишер В. Байрон и байронизм // Байрон Д. Сочинения: в 2 т. / Под ред. А. Е. Грузинского. - М.: 1912, Т. 1, С. 73 - 76; Кирпичников А. Историко-литературное значение Байрона // Д. Г. Байрон. Избранные сочинения в переводах русских поэтов. - СПб.: Изд. Глазунова, 1901. - С. 208 - 234. Также см.: Миндалев П. К вопросу о байронизме в творчестве А. С. Пушкина / Вестник образования и воспитания. - 1914, № 12; Маслов В. И. Начальный период байронизма в России. - Киев, 1915.

4 См., в частности: Diakonova N., Vatsuro V. Е. Russia and Byron I/ The Reception of Byron in Europe: In 2 vols. -L., N.-Y.: Thoemmus Continuum, 2004. Vol. 2. - P. 333 - 352; Жирмунский В. M. Байрон и Пушкин. Пушкин и западные литературы. - Л.: Наука, 1978. особенностей рецепции творчества Байрона в эпоху Серебряного^ века использовались труды Ю1 Д. Левина о* русских переводчиках XIX в. и о международных литературных связях русской литературы на рубеже XIX -XX вв.1 Использовались в работе и данные, приведенные в статье С. А. Небольсина «Байрон и русские писатели конца XIX в. и первых десятилетий XX в.». Указывая* на опосредованность рецепции творчества Байрона в русской культуре этого- периода как на преобладающую ее черту, С. А. Небольсин, однако' обходит такие проблемы как влияние Байрона на творчество1 Ницше, интерес к Байрону в- контексте ощущения, «конца»-европейской- культуры и наследования; ее достижений, связь повышенного интереса к байроновским мистериям4 с общекультурной1 углубленностью; в религиозно-мифологические вопросы. Эти вопросы ставятся,в диссертации.

Среди имен- русских художников, так или иначе воспринявших байроновские смыслы, и формы их выражения' в эпоху Серебряного века, -Брюсов, Блок, Иванову Горький, Мережковский. Этот ряд можно далеко продолжить,, выделив^ как, особый случай наследие- выдающегося;-русского поэта, писателя и переводчика, лауреата Нобелевской премии по литературе И. А. Бунина (1870 - 1953). В 1900-х годах Бунин переводит «метафизические» драмы Байрона «Манфред», «Каин» и «Небо и Земля». В 1901' г. он совершает «паломничество» по стопам Байрона и Манфреда в Швейцарские Альпы и пересоздает этот биографический-опыт «байронизма» в рассказе «Тишина» (1901). Байронические темы и мотивы своеобразно воплощаются в его- оригинальном творчестве этого времени. В позднем философском эссе Бунина. «Освобождение Толстого» (1937) имя, Байрона связывается с «рассуждением» как парадоксальной и сущностной, архетипической частью человеческой психики.

Аспектная-постановка проблемы рецепции творчества Байрона у Бунина с акцентом на переводах основным предметом исследования определяет

• ' Левин 10. Д. Восприятие английской литературы в России Исследования и материалы. - Л.: Наука, 1990; Левин 10. Д. Русские переводчики XIX века и развитие художественного перевода. - Л.: Наука, 1985.

2 Небольсин С. А. Байрон и русские писатели конца XIX в. и первых десятилетий XX в. // Великий романтик. Байрон и мировая литература. - М.: Наука, 1991. - С. 187 - 198. метафизические» драмы Байрона и их переводы Буниным. Байроновские произведения* и переводы Бунина, рассматриваемые как явления межкультурной коммуникации, сопоставляются с точки зрения соотношения основных концептов, образующих концептосферу «метафизических» драм Байрона, с концептами переводов. Вместе с тем, внимание уделяется и таким аспектам «пересоздающей»-рецепции Бунина как оригинальное творчество и нехудожественные выступления русского-писателя. Как результат и способ-выражения «внутренней потребности в культурном «импорте»» (В. М. Жирмунский), бунинское восприятие творчества английского поэта связывается в работе со «встречным течением» в- его. жизненном1 и творческом пути.

В • связи с этим наравне с понятиями «концепт» и «концептосфера» в исследовании используется понятие «художественный мир». Они разводятся как термины, выражающие разные точки зрения» на текст и- принадлежащие разным областям филологии. «Художественный мир» является одной из центральных категорий* • литературоведения; . Это. понятие подробно' рассматривалось . Д. С. Лихачевым, Ф. П. Федоровым, Ю. М. Лотманом. В работе мы исходим из положений Д. С. Лихачева о целостности; системном единстве, внутренней, смысловой отграниченности и творческой индивидуальности художественного^ мира произведения или ряда близких друг другу произведений, а также из» положения- Ф. П. Федорова о взаимодействии в нем «внутренней формы» «универсальных духовных отношений» с «внешней формой», «речевой системой».1 Как видим, эти определения основываются на имманентном взгляде на художественное произведение (ср.: «внутренний мир» произведения у Лихачева). Понятия «концепт» и «концептосфера» связаны со взглядом на произведение как на продукт и важнейший элемент коммуникации и рассматривают его «извне», t с точки зрения его вхождения в иные миры — мир национальной культуры, мир читателя, мир другой культуры, мир переводчика-интерпретатора и т.- п.

1 Лихачев Д. С. Внутренний мир художественного произведения / Вопросы литературы, № 8, 1968. - С. 74 — 87; Федоров Ф. П. Романтический художественный мир: пространство и время. - Рига: Зинатие 1988. - С. 15.

Основной объект исследования составили «метафизические» драмы Байрона «Манфред», «Каин», «Небо и Земля», переписка и дневники Байрона, переводы «метафизических» драм Буниным, поэзия, проза, переписка и дневники Бунина 1900-х гг. Вместе с тем, возникла необходимость обращения к бунинской публицистике и дневникам более позднего, эмиграционного периода.

Основой для исследования бунинских переводов из* Байрона стали идеи Ю. Д. Левина, А. Поповича, П. М. Топера, а также концепция перевода как «метаартефакта, входящего в систему принимающей культуры», высказанная авторами монографии «Межкультурная коммуникация».1 При исследовании истории переводов были привлечены документы мемуарного характера, переписка. Опорными с этой точки* зрения были5 в работе данные, приведенные в книге жены Бунина В. Н. Муромцевой-Буниной «Жизнь Бунина» и в статье бунинского биографа. А. К. Бабореко «И. А.чБунин о переводах».2 Стилистические особенности переводов Бунина из Байрона, механизмы создания* им адекватного перевода на разных уровнях текста подробно рассматриваются в диссертации Л. И. Никольской. Это исследование послужило важной точкой опоры при анализе бунинских переводов в работе.з Вместе с тем, за пределами исследования Л. И. Никольской остаются вопросы причины обращения Бунина к Байрону, смысловых расхождений перевода и оригинала, контекстов творчества английского и русского художников. Эти вопросы ставятся в работе.

Джордж Гордон Байрон (1788 - 1824) «вошел в историю английской и мировой литературы как самый влиятельный выразитель романтического

1 Зинченко В. Г., Зусман В. Г., Кирнозе 3. И. Межкультурная коммуникация. - Н. Новгород, 2003. - С. 149 -158.

2 Бабореко А. И. А. Бунин о переводах // Мастерство перевода. 1966. Сб. ст. / Под ред. К. И. Чуковский и др. - M.: Советский писатель, 1968. - С. 373 - 384. Бунинские переводы в целом кратко охарактеризованы в книге Н. М. Любимова «Несгораемые слова». Проблема бунинских переводов из Байрона затронута в книге А. А. Нинова «И. Бунин и M. Горький».

3 Никольская Л. И. Поэзия Д. Г. Байрона и П. Б. Шелли в России конца XIX - начала XX веков. Дис.д-ра филол. наук: 10.01.03. - Смоленск, 1990. мировоззрения».1 Одним из первых определил значение Байрона как выразителя духа времени и отметил бесспорность влияния его личности и поэзии на русскую культуру П. А. Вяземский: «Кажется, в нашем веке невозможно поэту не отозваться Байроном <.> Он положил на музыку песню поколения.» - писал он в 1827 году.2 Романтический титанизм, психологическая глубина и стоическая трагичность образов поэзии Байрона и образа личности самого поэта, вместе с утверждением неразрывности этих образов с образами природного мира (море), была поэтически выражена Пушкиным в стихотворении «К морю».3

При анализе литературно-исторического контекста творчества Байрона исследование опирается на труды по истории английской литературы зарубежных и отечественных ученых Анны Бартон, Бернарда Битти, Роберта Глекнера, Лесли Марчанда; Питера Торслева, А. А. Аникста, Н. Я. Дьяконовой,, А. А. Елистратовой, Е. И. Клименко, Н. П. Михальской. Исходной идеей, объединяющей* исследователей в отношении байроновского творчества, является идея о взаимодействии внешнего и внутреннего миров,, мира исторического, мифологического и мира частного, личного как романтического столкновения разных полюсов «в смятенном сознании» человека (Н. Я. Дьяконова). Взаимодействие различных миров и точек зрения в творчестве Байрона рассматривается в работах Дж. Дж. МкГанна, М. Келсала,,Дж. Стейблер, Н. Я. Берковского, А. С. Ромм. Так, в книге М. К. ' Джозефа одна из центральных идей - идея о насыщенности байроновского природного пейзажа конкретными, в том числе, историческими, «ассоциациями».4 В работе Дж. МкГанна, написанной с иных позиций, утверждается, что «Байрон постоянно пытается соединить два мира» - в

1 Дьяконова Н. Я. Байрон // Дьяконова Н. Я. Английский романтизм. Проблемы эстетики. - M.: Наука, 1978. -С 104.

2 Вяземский П А. Сонеты Мицкевича // Декабристы Эстетика и критика. - М.: Художественная литература, 1991 -С. 125-126

3 Исчез, оплаканный свободой, Твой образ был на нем означен. Оставя миру свой венец. Он духом создан был твоим: Шуми, волнуйся непогодой: Как ты, могущ, глубок и мрачен, Он был, о морс, твой певец. Как ты, ничем неукротим.

4 Joseph M. К. By/ on the Poet. - L : Gollanz, 1964. - P. 30 терминах платонизма, мир высший и мир низший, при этом оба мира у него «обречены на страдание и жажду самозавершенности».1 Важным положением для данного исследования был тезис об исключительно тесной связи общего (архетипического) и частного (личностного) в байроновской картине мира: «Архетип <.> у Байрона укоренен в каждом настоящем моменте», формулирует характер этой связи Б. Блэкстоун.2

Результатом этого взаимодействия-столкновения является особое, трагическое «поэтическое видение» Байрона. На рассмотрении его основных истоков и признаков сосредотачиваются зарубежные ученые Дж. В.^Эрстин, Р. Ф: Глекнер и отечественные ученые А. С. Ромм; Н. Я. Дьяконова и другие. В формулировке А. С. Ромм- философская основа этой неоднозначности - в сочетании «трагической уверенности в невозможности преодоления зла» и «стихийной надежды на победу над ним».4

Неоднозначность поэтического видения Байрона тесно .связана с «парадоксальностью» байроновских общественных, философских и эстетических взглядов.5 Просветительские идеалы. Байрона - «высокая гражданская тема», «объективное искусство»-, «гармонически прекрасный разумный идеал» - являются важнейшим фоном «индивидуалистического бунта» личности в его произведениях. В диссертации исследуются способы наложения просветительского положения-о «цепи бытия» на ветхозаветную вертикаль и на новые представления1 о «внутреннем» человеке в произведениях Байрона с библейской тематикой.

Исследования, ученых Б. Битти, Ф. Бити, Е. И. Клименко, М. С. Кургинян и других на уровне языка и стиля обнаруживают источники творчества Байрона, характер вплетений «чужих» слов и стилей в авторский

1 McGann J. J. Fiery Diist: Byron's Poetic Development. - Chicago: University of Chicago Press, 1968. - P. 163.

2 Blackstone B. By/on- a Survey. - L.: Longman, 1975. - P. 85. Так же об архетипичности у Байрона см. Gleckner R. F. Byron and the Ruins of Paradise. - Baltimore: The Johns Hopkins Press, 1967.

3 Trueblood P. G. Loid Byron. - Boston: Tvvayne Publishers, 1977; A. Mopya. Дон Жуан, или Жизнь Байрона -М.: Молодая гвардия, 2000; Анисимов И. И. Байрон // Анисимов И. И. Классическое наследие и современность. - М.: Наука, 1960; Ромм А. С. Байрон. - Л., М.: Искусство, 1961; Дьяконова Н. Я. Байрон // Дьяконова Н. Я. Лирическая поэзия Байрона. - М.: Наука, 1975.

4 Ромм А. С. Байрон. - Л., М.: Искусство, 1961. - С. 25.

5 Marchand L. Byron's Poetry. A Critical Introduction. - Cambridge: Cambridge University Press, 1968. - P. 5. текст. В них дается подробный анализ элементов классической и романтической поэтик, которые Байрон сочетает и переосмысливает в своей поэзии.1 Наблюдения этих ученых над стилем Байрона были использованы в работе при описании их опорных концептов на разных уровнях текста.

Точкой, соединяющей разные миры в творческом сознании английского поэта-романтика, — центром художественного мира Байрона — явилась «личность человеческая, возмутившаяся против общего и, в гордом восстании своем, опершаяся на самое себя». О байроновском герое писали исследователи Р. Ф. Глекнер, П. Л. Торслев, А. А. Елистратова, М. С. Кургинян.3 Торслев исследует связь байроновского героя с литературными типами героев разных традиций - от образа «благородного дикаря» до образов «готического негодяя», «чувствительного героя» сентименталистов и Фауста.4 А. С. Ромм подчеркивает «диалектический» характер героя: его свободолюбие, с одной стороны, и «разрушительное начало» в нем, с другой.5 Важным для работы явилось положение о том, что «проблема «демонизма» Байрона и его героев не может быть в полной мере осмыслена вне связи с утвердившейся в эпоху романтизма традицией тираноборческого истолкования библейского образа Сатаны».6 Опираясь на концепции а противоречивости мировоззренческой позиции и художественного мира Байрона, мы описываем отношения «человек - мир - Бог», проглядывающие в «метафизических» драмах Байрона с точки зрения мифа о рае.

Вопросы драматургии Байрона, ее жанровых и стилистических особенностей, ее соотношения с другими произведениями английского поэта

1 См., в частности: Beatty В. Byron and the eighteenth century II Cambridge Companion to Byron. - Cambridge: Cambridge University Press, 2004; Beaty F. L. Byron the Satirist. - Illinois: Northern Illinois University Press, 1985.

2 Белинский В. Г. Русская литература в 1840 году // Белинский В. Г. Собрание сочинений: в 9 т. - М.: Художественная литература, 1981. Т. 3. - С. 193

3 ,См., в частности: Thorslev P. L. The Byronic Hero. Types and Prototypes. - Minneapolis: University of Minnesota Press, 1962; Ромм А. С. Байрон. - Л., M.: Искусство, 1961; Елистратова А. А. Байрон. - М.: Изд-во АН СССР, 1956; Шайтанов И. О. Джордж Гордон Байрон // История зарубежной литературы XIX века: в 2 т. - М.: Просвещение, 1991. Т. 1. - С. 77.

4 Thorslev P. L. The Byronic Hero. Types and Prototypes. - Minneapolis: University of Minnesota Press, 1962.

5 Ромм А. С. Байрон. - Л., M.: Искусство, 1961. - С. 28

6 Чалмеев А. А. Мильтон в творчестве Байрона // Великий романтик. Байрон и мировая литература. - М.: Наука, 1991.-С. 62. и ее вхождения в культурно-исторический и литературный контекст Англии начала XIX в. рассматриваются в исследованиях Т. Вебба, Дж. Дж. МкГанна, Дж. В. Найта, А. Ричардсона, А. Аникста, А. С. Ромм. А. Ричардсон описывает противоречивое отношение Байрона к театру и рассматривает своеобразие байроновской драматургии в связи с понятием «внутреннего театра».1 А. С. Ромм исследует разные аспекты новаторства Байрона-драматурга, определяет жанровую специфику его «философских» («метафизических») и исторических драм; рассматривает способы соединения в драмах Байрона политической проблематики, философской углубленности и символического психологизма.

Исследования Б. Веллера, П: Маннинга и Б. ' Таборского концентрируются вокруг сценической- жизни байроновских драм и» вовлеченности Байрона в театральную жизнь. Исследованию жанровых, композиционных и других особенностей формы и содержания «метафизических» драм Байрона посвящены работы В. 3.' Херста, Дж. Дж. э

МкГанна, А. Ричардсона, Ч. Э. Робинсона, Т. Л.,Бабчиной. Bi книге «Пьесы лорда Байрона» {The Plays of Lord Byron, 1997) собраны самые значимые современные англоязычные статьи о байроновских драмах. Важнымич для исследования являются утверждения В: Хёрста о том, что в мистерии «Каин» «драматический сюжет лишает богоборчество героя идейной силы», и А. Ричардсона1 о том, что Потоп в* мистерии «Небо и Земля» - событие, не предрекающее Апокалипсис (как в христианской традиции), но напоминающее о первом грехопадении.2 В монографии Т. Л: Бабчиной подчеркивается сила мильтоновского влияния на образы и драматический конфликт в «Манфреде» и «Каине».3 Диссертационное исследование С. Ф. Рябцевой подробно анализирует жанровую специфику «романтических»

1 См.: Richardson A. Byron and the Theatrell Cambridge Companion to Byron. - Cambridge: Cambridge University Press, 2004.

2 Hirst W. Z. Byron's Lapse into Orthodoxy: an Unorthodox Reading of Cain // The Plays of Lord Byron. Critical Essays. - Liverpool: Liverpool Un. Press, 1997. - P. 250 - 278; Richardson A. On the Borders of Heaven and Earth //Ibid.-P. 300-325.

3 Бабчина T. JI. Дж. Г. Байрон - «Канн». - Рига: Зинатие, 1973. метафизических») драм- Байрона.1 С опорой на эти труды в- работе исследуются способы сюжетно-композиционной, стилистической и смысловой обработки библейского мифа о рае в «метафизических» драмах Байрона «Манфред», «Каин», «Небо-и Земля».

Обратившийся-в самом начале XX в. к байроновским «метафизическим» драмам русский писатель И. А. Бунин связан с Байрономне только долгой-историей русского байронизма, но и особым интересом' к творчеству английского художника. За этим интересом- стояла- «внутренняя потребность», основанная на творческой и мировоззренческой близости двух художников.

В^ творчестве Бунина-художника «пронзительная- лиричность» и а * глубокая философичность» своеобразно воплотились в» максимально1 точном; изображении, «внешнего, чувственного опыта».3 Определяемый критиками и- литературоведами, как «реалист» и как «модернист», как «хранитель традиций» и как «новатор», как «бытовик» Hi как- «эстет», как «природописец» иг как- тонкий психолог и метафизик, Бунин- воплотил искания- современников с позиций философско-религиозной углубленности и сдержанной интимно-личной искренности.

Время формирования* Бунина-художника, так же, как время формирования художественного вкуса и таланта Байрона; совпало с эпохой перелома. Его острая вовлеченность в общественно-политическую и духовную жизнь страны, однако, не проявилась в> творчестве прямо. В отличие от Байрона;, Бунин воспринимался своими' современниками как «холодный» и «бесстрастный» художник-«архаист».

Сложное положение Бунина-художника среди его современников определяется* борьбой двух тенденций в его творчестве- - утверждения самоопределяющейся личности и слияния со Всеединым. Эти тенденции Рябцева С. Ф. Жанровая специфика романтических драм Байрона. Автореф.канд. филол. наук: 10.01.03. -М., 1989.

2 Степун Ф. А. <Рец на кн.:> Ив. Бунин. Избранные стихи // Иван Бунин: pro et contra. - СПб.: Изд-во Русского гуманитарного Христианского института, 2001. - С. 390.

3 Ильин И. А. Творчество И. А. Бунина // И. А. Ильин. О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин. Ремизов. Шмелев. - М.: Скифы, 1991. - С. 31. являются ключом к пониманию бунинских художественных деклараций и особенностей его поэтики. «Жажда вящего утверждения Я». предопределяет «веру в разум», которой писатель связан со всей рационалистической европейской» культурой: В' связи с ней определяется» значение личности и творчества Байрона для Бунина. На другом полюсе человеческой психики у Бунина находится «обостренное ощущение Всебытия». Представление о том, что, освободившись от суетного, «вы еще в этой жизни познаете истину и увидите ее воочию», Бунину особенно дорога.

При анализе литературно-исторического контекста творчества1 Бунина* данное исследование опирается на труды по историифусской'литературы С.

1 у

С. Аверинцева, Н. В. Банникова, Н.А. Богомолова,,А. В. Висловой, М{ JI. Гаспарова, JI. Я. Гинзбург, В. М. Жирмунского, В' А. Келдыша, JI. А. V ъ

Колобаевой, 3. Г. Минц; К. В. Мочульского; № Г. Минераловой.

По* верному утверждению^ Ю. И. Айхенвальда, в основе бунинского t творчества лежит «соединение реальности^ и мифа; осязательной определенности и безграничного».1 Соединение мгновенного- и вечного, единичного и всеобщего определяют основой" бунинского художественного мира В. А. Келдыш, Ю. В. Мальцев, О. Н. Михайлов, JL А. Смирнова. Художественны» мир Бунина, в определении О. Б. Мраморнова, - это «мир Божий», который» являет в самом себе сокровенную истину и красоту Божьего существа^ и существования. Именно этой верой в мир предопределено пристальное внимание Бунина-художника к детали, приверженность его к «внешней изобразительности», к пейзажу. Особая роль природы и ее отношений- с человеком в бунинском мире рассматривается в книге Ю. В. Мальцева, в критических статьях-Ф. А. Степуна и в статье Г. А*. О

Голотиной «Эволюция темы природы в лирике И. Бунина 1900-х годов».

В центре художественного мира бунинских произведений находится, по наблюдениям критика Ф. А. Степуна и исследователей Ю. В. Мальцева, О. Б.

1 Айхенвальд Ю. И. Иван Бунин // Айхенвальд Ю. И. Силуэты русских писателей: в 2 т. - М.: Терра-Книжный клуб, 1998. Т. 2. - С. 123.

2 Голотина Г. А. Эволюция темы природы в лирике И. Бунина 1900-х годов // Иван Бунин: pro et contra. СПб, 2001. С. 508-517.

Мраморнова, И. Б. Ничипорова, Т. А. Никоновой, диалог «человек - Бог». Этот диалог, по мысли Ф. А. Степуна, осуществляется у Бунина не столько прямо, сколько через природное бытие - «цветение» Божьего слова в мире.1 Характер религиозности бунинского мировоззрения уточняется в наблюдениях Ю. В. Мальцева об иерархичности бунинского мира: «В иерархии Бунин видит мудрость высшего порядка жизни».2

Утверждение Ю. И. Айхенвальда о мифологичности творчества Бунина, Ю. В. Мальцева об «иерархичности» его художественного мира и Ф. А. 1 Степуна о трагически окрашенном диалоге с «молчащим» Богом стали для нас базовыми при рассмотрении мировоззренческих основ* бунинского творчества- 1900-х годов.

Особая' религиозность сознания Бунина-художника своеобразно окрашивает образ человека в его. творчестве. Образ бунинского человека по-разному интепретрируется в исследованиях Т. А. Никоновой, И. А. Ильина, К>. В. Мальцева, М'. С. Штерн. И: А. Ильин определяет бунинского человека как «инстинктивного», «додуховного», «первобытного». Ю: В. Мальцев указывает на фрагментарность его «душевных состояний»^ подчеркивает противоречивость и бессознательность t импульсов, двигающих им.

Представляется, что бунинский человек «биологичен», «инстинктивен» и рационален и религиозен одновременно. Важным для исследования является вывод М. G. Штерн о том; что «лирический герой Бунина» - не «исключительная,личность» и не «индивидуальность», но «всякий'человек».4 Особое место1 в> творчестве Бунина занимает тема памяти. «Ничто с такою силою не свидетельствует о подлинной религиозности бунинской

1 См.: Ильин И. А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин. Ремизов. Шмелев. - М. Скифы, 1991; Мраморнов О. Б. Продолжение литературы. Боратынский. Тютчев. Бунин. Ходасевич. Пастернак. Шолохов. Солженицын. Звезда, кадильница и елей. - М.: Муравей-гайд, 2000; Карпенко Г. Ю. Творчество И. А. Бунина и религиозно-философская культура рубежа веков. - Самара, Изд-во Самарской гуманитарной академии, 1998; Конюшенко Е. И. Литературные связи И. А. Бунина. Проблемы творческого самоопределения. Дис.канд. филол. наук: 10.01.01. - Томск, 1994.

2 Мальцев Ю. В. Бунин. - M.: Посев, 1994. - С. 234.

3 Там же. С. 123.

4 M. С. Штерн. В. поисках утраченной гармонии. - Омск: ОмПГУ, 1997. - С. 123. музы, как ее связанность с памятью».1 О значении темы памяти в бунинском творчестве писали Ю. В. Мальцев, О. Михайлов, Д. И. Ричарде.

Глубинное соединение «осязательной определенности и безграничного» в бунинских произведениях особым образом выражается на их стилистическом уровне. Исследованию стилистических принципов Бунина посвящены работы Т. М. Двинятиной, JI. А. Иезуитовой, Г. И. Минераловой, И. Б. Ничипорова, JI. А. .Смирновой, Т. Виннера. Основополагающими чертами бунинского стиля исследователи признают «конкретность, вещность образов» (О. Н. Михайлов), подчеркнутую «нормативность» его стилистических элементов, сближение прозы и поэзии, исповедальность позиции рассказчика-героя-автора, сжатость изображения. JI. А. Смирнова особо останавливается на скрытой двойственной природе «вещности» бунинских образов: «Конкретные слагаемые пространства и времени <.> предстают в обычном своем облике <.> и одновременно — как часть вселенной, носители непознанной тайны всемирного бытия».2

1 Степун Ф. А. <Рец. на кн.:> Ив. Бунин. Избранные стихи // Иван Бунин: pro et contra. - СПб: Изд-во Русского гуманитарного христианского института, 2001. - С.392.

2 Смирнова Л. А. Иван Алексеевич Бунин Жизнь и творчество - М.: Просвещение, 1991. - С. 19.

Философско-эстетические и стилистические особенности бунинского творчества заставляют исследователей ставить вопрос о месте бунинского доэмиграционного творчества в литературе Серебряного века.1 Значимыми для работы являются выводы И. Г. Минералова и Е. И. Конюшенко о «синтезе» традиций реализма XIX века и модернизма у Бунина и Г. Ю. Карпенко о тесной связи творчества Бунина с «религиозно-философской культурой рубежа веков».2

С опорой на эти исследования в диссертации выдвигается гипотеза о принципиальном сосуществовании двух «точек зрения» в бунинском художественном мире. Именно> их глубинное противоборство определяет «промежуточность» бунинского 'творчества относительно художественно-философских концепций его времени. Это предположение уточняет утверждение Ю. В. Мальцева обч<антиномичности» мировоззрения^Бунина и

Oi1 Н. Владимирова о борьбе двух «полярных мироощущений -жизнелюбивого и трагического» в его мире. „ ,

1 Уже самые ранние литературоведческие исследования выдвигают в качестве важнейшего тезиса сложное вхождение писателя в эпоху. См., например: Батюшков Ф. Д. Иван Бунин // Русская литература XX века (1890 - 1910) / Под ред. С. А. Венгеров. - М. Наследие, 2000. Т. 2. - С. 135. «Пограничная» философско-эстетическая природа бунинского творчества по-разному интерпретировалась в трудах советских исследователей Л. К. Долгополова, В. В. Нефедова, В. А. Келдыша. См.: Келдыш В. А. Русский реализм начала XX века. - М: Наука, 1975. - С. 114 - 143; Долгополов Л. К. Судьба Бунина // Долгополов JI. К. На рубеже веков. О русской литературе конца XIX - начала XX века. - Л.: Советский писатель, 1985. - С. 261 -31; Нефедов В. В. Поэзия Ивана Бунина. Этюды. - Минск: Высшая школа, 1975. Общее мнение поэтов-модернистов В. Брюсова, М. Волошина, А. Блока, а также критиков Г. Чулкова, К. Медведского и др. сходится на том, что И. Бунин «стоит в стороне от общего движения в области русского стиха». Между тем, уже некоторые современные Бунину поэты и критики видели в его поэзии модернистские черты. Так, В. Шулятнков утверждает, что «Бунин связан самыми тесными, интимными узами с «новым» направлением поэзии». См.: Шулятиков В. M. Этапы новейшей лирики: Надсон, Апухтин, Вл. Соловьев, Мережковский, Минский, Голенищев-Кутузов, Бунин // Иван Бунин: pro et contra. - СПб.: Изд-во Русского христианского гуманитарного института, 2001. - С. 317. «Модернистские» искания Бунина проясняются в постсоветских исследованиях О. Н. Владимирова, Т. М. Двинятиной, Г. Ю. Карпенко, О. В. Спнвицкой. См.: Мальцев Ю. В. Иван Бунин. - М.: Посев, 1994; Пращерук Н. В: Феноменология И. А. Бунина: авторское сознание и его пространственная структура. Дне. д-ра филол. наук: 10.01.01. - Екатеринбург, 1999; Ничипоров И. Б. "Поэзия темна, в словах не выразима.". Творчество И.А.Бунина и модернизм. Дис.канд. филол. наук: 10.01.01. - М., 2003; ДвинятинаТ. М. Поэзия И. А. Бунина и акмеизм: сопоставительный анализ поэтических систем. Дис.канд. филол. наук: 10.01.01. - СПб, 1999; Сливицкая О. В. Бунин и русский космизм // Иван Бунин: pro et contra. - СПб.: Изд-во Русского христианского гуманитарного института, 2001. - С. 456 - 465.

2 Минералова И. Г. Художественный синтез Бунина / Российский литературоведческий журнал. - 1999. - № 12. - С. 43 - 53; Конюшенко Е. И. Литературные связи И. А. Бунина. Проблемы творческого самоопределения. Дис.канд. филол. наук: 10.01.01. - Томск: ТГУ, 1999; Карпенко Г. Ю. Творчество И. А. Бунина и религиозно-философская культура рубежа веков. - Самара: Изд-во Самарской гуманитарной академии,1998.

3 Владимиров О. Н. Жанровое движение в лирике И. А. Бунина 1886 - 1952 годов. Дис.канд. филол. наук: 10.01.01.-Томск: ТГУ, 1999.

Актуальность исследования определяется- рассмотрением проблемы рецепции на материале многогранного личностного восприятия творчества Байрона в переводах и оригинальном творчестве Бунина.,

Новизна исследования обусловлена акцентной постановкой проблемы рецепции творчества Байрона в переводах Бунина в аспекте соотношения концептосфер оригинальных текстов и метатекстов.

Цель диссертации - раскрытие особенностей и< механизмов рецепции творчества Байрона* в оригинальном творчестве, переводах и философских размышлениях Бунина1 в' контексте русского байронизма эпохи Серебряного века. Данной-целью'определяются следующие задачи:

- сопоставить мировоззренческие основы художественного мира у Байрона и-. Бунина в контексте схождений и расхождений их жизненных и творческих путей; t определить, особенности, рецепции творчества Байрона у Бунина в контексте русского байронизма на рубеже XIX - XX' веков;

- определить смысловой центр, объединяющий» «метафизические» драмы Байрона; сопоставить английские концепты Байрона с соответствующими русскими концептами в.переводе Бунина.

I '

Поставленные задачи- определяют методологию исследования. Работа написана на базе биографического, культурно-исторического методов, компаративистики и сравнительной'концептологии.

Теоретико-методологическую основу работы^ составили труды отечественных и зарубежных ученых-компаративистов^. Н. Веселовского, М; П. Алексеева, Д. Дюришина, В. М. Жирмунского, Н. И: Конрада, И. Г. Неупокоевой, Ю. Д. Левина, Б. Г. Реизова. В теоретическую- основу исследования легли также исследования в сфере концептологии (Н. Д. Арутюновой С. А. Аскольдова, Ю. Н. Караулова, Д. С. Лихачева, С. Нёретиной, Ю. G. Степанова и др.); труды ученых, посвященных проблемам диалога и восприятия (рецепции) (А. А. Потебня, М. М. Бахтин, X. Р. Яусс,

В. Изер, X. Г. Гадамер). Труды по мифологии и мифопоэтике В. Н. Топорова, Е. М. Мелетинского, А. Ф. Лосева, Р. Барта, М. Элиаде и других ученых составили теоретическую базу исследования в связи с аспектным взглядом на художественный мир Байрона с точки зрения мифа.1 В теоретическую основу исследования легли также труды по теории стихосложения М. JL Гаспарова, KD. М: Лотмана, Л. Я. Гинзбург, Б. В. Томашевского, Ю. Н. Тынянова.2 Особенное значение для диссёртанта при исследовании художественного мира И*. А. Бунина получила работа Б. А. Успенского «Поэтика композиции».3

Задачи определяют следующую'структуру работы: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и двух приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Байрон в восприятии Бунина"

Выводы к третьей главе

Произведения «Манфред», «Каин» и «Небо и Земля» принадлежат жанру романтической философской драмы. В характеристиках, данных им Байроном, намечена линия объединения через ключевое слово «метафизический». В «Каине» и «Небе и Земле» жанр философской («метафизической») драмы приобретает особенные черты, связанные с обращением автора к сюжету Ветхого Завета. Важнейшим компонентом жанра и всей структуры «метафизической» драмы у Байрона является литературный миф.

Индивидуально осмысляемый миф о потерянном рае предстает смысловым центром трех «метафизических» драм; выстраивая их концептосферу, он вступает в глубинный диалог с библейским текстом. Байроновский «потерянный рай» представляет собой трагический романтический миф о самопознании, в котором движение направлено линейно вниз, от счастья к падению. Путь самопознания в байроновском мифе начинается с отчуждения от Бога и мира. Отчуждение человека от Бога в байроновском мифе вводит, в то же время, возможность иной «точки зрения».

В переводах Буниным «метафизических» драм Байрона сохраняется основная идейная направленность, жанровая природа и основные особенности стиля. Вместе с тем, переводы не являются тождественными оригиналу. Расхождения байроновских и бунинских текстов проявляется при сопоставлении английских и русских концептов Faith, Knowledge, Freedom, Love и Вера, Знание, Свобода, Любовь на всех уровнях языка -синтаксическом, лексико-семантическом, морфологическом, фонетическом. Следует, в то же время, признать, что в целом Бунину удалось передать концептосферу «метафизических» драм Байрона в ее индивидуальной, эпохальной и национальной специфике.

Заключение

Воздействие творчества и личности Байрона на мировую культуру многоохватно. Русский байронизм - своеобразная разносторонняя рецепция байроновской картины мира — есть значимое явление литературного процесса в прошлом и в настоящем.

Байронизм Серебряного века является особым периодом в истории рецепции Байрона в России. Его основу составляют опосредованность воздействия байроновских произведений на оригинальное творчество русских писателей; включенность философско-литературной полемики о Байроне в общекультурный диалог о путях развития человечества; повышенный интерес к «метафизическим» драмам Байрона. Бунинский байронизм, связанный с новым «поворотом» к Байрону в этот период, имеет индивидуальный характер. Определяемое целостностью мировоззренческой позиции, бунинское восприятие Байрона основано на представлении о байроновском «демонизме» как части человеческой психики.

Обращение Бунина к переводам «метафизических» драм Байрона отвечало потребности европейского сознания на рубеже XIX — XX вв. осмыслить бытийные основы мира. Переводы Бунина, в то же время -осуществление его индивидуального тяготения к переводческой деятельности и проявление его творческого сближения с Байроном. Другими, осознаваемыми и неосознаваемыми, измерениями этого внутреннего сближения являются их жизненные и творческие пути, их мировоззренческие позиции, эстетические ориентиры. Основные точки типологического и психологического сходства двух художников определяются в связи с их отношением к поэтическому творчеству, со сложным вхождением в эпоху, со страстностью и рациональностью в их психологическом складе, с восприятием истории как цикла и с представлением о непознаваемости мира.

Важной точкой схождения философских взглядов и художественных миров Байрона и Бунина является ветхозаветная основа представлений о

Боге. В «метафизических» драмах Байрона ветхозаветный Эдем предстает центральным образом байроновского мифа о потерянном рае. Миф о рае в них вырисовывается как трагический вариант романтического мифа о самопознании, с основными смысловыми акцентами в точках веры (faith), знания (knowledge), свободы (freedom) и любви (love). Эти концепты формируют основу концептосферы байроновских «метафизических» драм.

Смысловым стержнем байроновского концепта Faith является жесткая мировая вертикаль, построенная на отношениях управления — подчинения. В связи с этим «круговорот общения» между человеком и Богом предстает нарушенным; активные действия человека в этих условиях приобретают смысл противостояния. В концепте Knowledge характер познающей деятельности определяется двойной перспективой субъектов познания -человеческого сознания, связанного с телом, и бесконечного «духа», «заточенного» в теле. Между сознанием и телом в концепте Байрона существует разрыв, обнаруживаемый, прежде всего, в различии ведущих способов познания мира личностью и его духом. Разрыв ведет к трагическому ощущению предельной ограниченности человеческих знаний в сравнении со скрытыми устремлениями и возможностями «духа». Поле концепта Freedom формируют несколько осмыслений свободы - как безграничной свободы «духа», как нормативной свободы элементов мировой иерархии и как свободы противостояния. Смысловые акценты в концепте выделяют значения ограниченности всякой возможной для человека свободы и неограниченности истинной духовной свободы. Центром концепта Love становится противостояние любви как соединяющей, сливающей силы, отношениям управления - подчинения в мире Байрона. Жесткость отношений определяет трагическую неосуществимость полного слияния двух субъектов в концепте и преображения человека любовью.

Бунинские переводы «метафизических» драм Байрона органично и прочно вошли в русское читательское сознание как явление русской национальной культуры. Переводы, в то же время, сохраняют дистанцию между «своим» и «чужим» в передаче байроновских смыслов на уровнях стилистическом, сюжетном, персонажном и отчасти - на уровнях мотивном и образном. Рассмотренные с точки зрения соответствия «концептосфер», байроновские «метафизические» драмы и их интерпретации в переводах Бунина обнаруживают сходство и существенные расхождения на уровне языкового оформления текстов - в лексике, семантике, синтаксисе, а также в образной и мотивной структуре.

В бунинском концепте Вера намечается движение к смягчению жестких отношений в мировой вертикали, к уравновешиванию активности человека и «надсубъекта» и к восстановлению «вертикального» диалога. В концепте Знание в метатексте разрыв между человеческой личностью и его «духом» предстает менее глубоким. Познание мира личностью вырисовывается не столь аналитичным и эмпирическим, но более целостным; в целом трагизм противостояния «духа» телу и сознанию в человеке смягчается. В русском концепте Свобода намечается расширение границ свободы личности, ослабление трагического противостояния личности всемирному порядку. Концепт Любовь более точно, чем остальные бунинские концепты, передает смыслы байроновского концепта; в то же время, в бунинском концепте невозможность сближения-слияния двух субъектов в «круговороте» общения предстает не столь трагичной.

В особенностях «концептосферы», которая вырисовывается в метатекстах Бунина по сравнению с оригинальными текстами Байрона, проявляется взаимодействие русской национальной, эпохальной и личностной «концептосфер».

Список научной литературыКлимова, Светлана Борисовна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Основные источники

2. Байрон. Полное собрание сочинений : в 3 т. Библиотека великих писателей / Под ред. С. А. Венгерова. СПб.: Изд-во Брокгауза-Ефрон, 1904- 1905.

3. Байрон. Сочинения : в 2 т. / Под ред. А. Е. Грузинский. М.: А. А. Левенсон, 1912.

4. Байрон. Манфред. Драматическая поэма. Пер. с англ. И. А. Бунин. СПб.: Знание, 1904. 71 с.

5. Байрон, лорд. Каин. Мистерия. Пер. с англ. И. А. Бунин. СПб.: Шиповник, 1907. 136 с.

6. Байрон. Манфред. Небо и земля. Каин. Изд. для юношества. Пер. с англ. И. А. Бунин. СПб.: Жизнь и знание, 1914. 285 с.

7. Критика русского символизма : в 2 т. / Авт.-сост. Н. А. Богомолов. М.: Act: Олимп, 2002.

8. Блок А. А. Собрание сочинений : в 6 т. Л.: Художественная литература, 1980.

9. Браудо Е. Музыка после Вагнера // Аполлон. 1909. № 1. С. 54 69.

10. Брюсов В. Собрание сочинений : в 7 т. М.: Художественная литература, 1973- 1975.

11. Ю.Бунин И. А. Собрание сочинений : в 9 т. М.: Художественная литература, 1965 — 1967.

12. П.Бунин И. А. Собрание сочинений : в 9 т.- М.: Терра, 2009.

13. Бунин И. А. Собрание сочинений : в 2 т. Калининград: Янтарный сказ, 2001.

14. Бунин И. А. Письма. 1885 1904. М.: Изд-во ИМЛИ РАН, 2003. 768 с.

15. Бунин И. А. Воспоминания. М.: Захаров, 2003. 400 с.

16. Горький М. О литературе. Статьи 1928 1933 гг. М.: Советская литература, 1980. 480 с.

17. Горький М. Полное собрание сочинений : в 30 т. М.: Художественная литература, 1949- 1955.

18. Дягилев С. Сложные вопросы. Поиски красоты // Мир искусства. 1899. Т. 1, № 1-2. С. 37-49.

19. Дягилев С. Сложные вопросы. Основы художественной оценки // Мир искусства. 1899. Т. 1, № 3-4. С. 50-61.

20. Иванов Вячеслав. По звездам: статьи и афоризмы. СПб.: Оры, 1909. 438 с.

21. Иванов Вячеслав. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994. 428 с.

22. Маковский С. Вступление к первому номеру журнала «Аполлон» // Аполлон. 1909. № 1. С. 3 4.

23. Blake William. Complete Writings: With Variant Readings. Oxford: Oxford University Press, 1966. 944 p.

24. Byron Lord. The Complete Poetical Works : in 9 vols. Oxford: Oxford University Press, 1980 1993.

25. Byron Lord. Complete Poetical Works : in 3 vols. L.: George Routledge and Sons, 1859.

26. Byron Lord. Letters and Journals : in 13 vols., ed. by Leslie A. Marchand. L.; John Murray, 1973 1994.

27. Byron Lord. The Complete Miscellaneous Prose / Ed. by Andrew Nicholson. Oxford: Oxford University Press, 1991. 580 p.

28. Coleridge S. T. The Major Works. Oxford: Oxford University Press, 1985. 726 p.

29. Pope Alexander. Selected Poetry and Prose. London: Methuen, 1988. 306 p.

30. Shelley P. B. The Major Works. Oxford: Oxford University Press, 2003. 840 p.

31. Wordsworth William. The Poems : in 2 v. New Heaven and London: Yale1. University Press, 1977.

32. Труды по истории и теории литературы, эстетике

33. Аверинцев С. С. Поэты. М.: Языки русской культуры, 1996. 364 с.

34. Алексеев М. П. Сравнительное литературоведение. JT.: Наука, 1983. 447 с.

35. Алексеев М. П. Пушкин и мировая литература. Л.: Наука, 1987. 616 с.

36. Алексеев М. П. Русско-английские литературные связи (XVIII век первая половина XIX века). М.: Наука (Литературное наследство, Т. 91), 1982. 864 с.

37. Аникин Г. В., Михальская Н. П. История английской литературы. М.: Высшая школа, 1975. 528 с.

38. Аникст А. А. История английской литературы М.: Учпедгиз, 1956. 414 с.

39. Аникст А. А. Теория драмы на Западе в первой половине XIX века. Эпоха романтизма. М.: Наука, 1980. 344 с.

40. Банников Н. В. На рубеже веков // Серебряный век русской поэзии: Сборник / Сост., вступ. ст., примеч. Н. В. Банникова. М.: Просвещения, 1993. С. 3 15.

41. Бахтин М. М. Эпос и роман. М.: Азбука-классика, 2002. 304 с.

42. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. 424 с.

43. Белый Андрей. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. 528 с.

44. Берковский Н. Я. Романтизм в Германии. СПб.: Азбука-классика, 2001. 512 с.

45. Богомолов Н. А. Русская литература и оккультизм. М.: Новое литературное обозрение, 1999. 549 с.

46. Веселовский А. Н. Историческая поэтика. М.: Высшая школа, 1989. 408 с.

47. Гаспаров М. Л. Русский стих начала XX века в комментариях. М.: Фортуна Лимитед, 2001. 288 с.

48. Гаспаров М. Л. О русской поэзии. СПб.: Азбука, 2001. 480 с.

49. Гаспаров М. Л. Очерк истории европейского стиха. М.: Наука, 1989. 304 с.

50. Гинзбург Л. Я. О лирике. М., Л: Советский писатель, 1997. 416 с.

51. Гинзбург Л. Я. О литературном герое. М.: Советский писатель, 1979. 224 с.

52. Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. М.: Intrada, 1999. 416 с.

53. Дьяконова Н. Я. Английский романтизм: проблемы эстетики. М.: Наука, 1978. 208 с.

54. Дьяконова Н. Я. Лондонские романтики и проблемы современность. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1970. 231 с.

55. Дьяконова Н. Я. Ките и его современники. М.: Наука, 1973. 200 с.

56. Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. М.: Прогресс, 1979. 320 с.

57. Жирмунский В. М. Из истории западно-европейских литератур. Избранные труды. Л.: Наука, 1981. 303 с.

58. Жирмунский В. М. Сравнительное литературоведение. Восток и Запад. М.: Наука, 1979. 494 с.

59. Жирмунский В. М. Поэтика русской поэзии. СПб.: Азбука-классика, 2001.496 с.

60. Жирмунский В. М. Немецкий романтизм и современная. М.: Аксиома, 1996. 232 с.

61. Зинченко В. Г., Зусман, В. Г., Кирнозе, 3. И. Система литература и методы ее изучения. Н.Новгород, 1998 г. 145 с.

62. Ильченко Н. М. «И с неразгаданным волненьем свою Германию пою.» (Рецепция Германии в русской романтической прозе 30-х годов XIX века): Монография. М., Н.Новгород: МПГУ, НГПУ, 2001. 194 с.

63. Карельский А. В. От героя к человеку. Два века западноевропейской литературы. М.: Советский писатель, 1990. 400 с.

64. Карельский А. В. Драма немецкого романтизма. М.: Медиум, 1992. 336 с.

65. Кирнозе 3. И. Россия и Франция: диалог культур. Ст. разных лет. Сб. науч. тр. Н. Новгород: Изд-во НГЛУ, 2002. 270 с.

66. Клименко Е. И. Традиция и новаторство в английской литературе. Л.: Изд-во ЛГУ, 1961. 192 с.

67. Колобаева Л. А. Русский символизм. М.: Изд-во МГУ, 2000. 296 с.

68. Конрад Н. И. К вопросу о литературных связях / Конрад Н. И. Избранные труды. Литература и театр. М.: Наука, 1978. 462 с.

69. Кулешов В. И. Литературные связи России и Западной Европы в XIX в. М.: Изд-во МГУ, 1977. 350 с.

70. Левин Ю. Д. Восприятие английской литературы в России. Л.: Наука, 1990. 288 с.

71. Литературные манифесты западноевропейских романтиков / Собрание текстов, вступит, статья и общ. ред. А. С. Дмитриева. М.: Изд-во МГУ, 1980. 640 с.

72. Лихачев Д. С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. 1968. № 8. С. 74 87.

73. Лосев А. Ф. Проблема художественного стиля. Киев: Collegium, 1994. 285 с.

74. Лотман Ю. М. О поэтах и поэзии. Анализ поэтического текста. Статьи. Исследования. Заметки. СПб.: Искусство-СПб, 1996. 846 с.

75. Манн Ю. В. Динамика русского романтизма. М.: Аспект-Пресс, 1995. 384 с.

76. Минералова И. Г. Русская литература серебряного века (Поэтика символизма). М.: Флинта, 2008. 272 с.

77. Минц 3. Г. Поэтика русского символизма. СПб.: Искусство-Санкт-Петербург, 2004. 408 с.

78. Михайловский Б. В. Творчество Горького и мировая литература. 1892 — 1916. М.: Наука, 1965.214 с.

79. Михайловский Н. К. Литературная критика. Статьи о русской литературе XIX начала XX века. Л.: Художественная литература, 1989. 609 с.

80. Михальская Н. П. Образ России в английской художественной литературе IX-XIX вв.: научное издание. М.: Изд-во МПГУ, 1995. 152 с.

81. Михальская Н. П. История английской литературы. М.: Академия, 2007. 480 с.

82. Мочульский К. Александр Блок. Андрей Белый. Валерий Брюсов. М.: Республика, 1997. 479 с.

83. Неупокоева И. Г. Революционно-романтическая поэма первой половины XIX века: опыт типологии жанра. М.: Наука, 1971. 520 с.

84. Николюкин А. Н. Массовая поэзия в Англии конца XVIII начала XIX веков / А. Н. Николюкин. М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1961. 275 с.

85. Потебня А. А. Эстетика и поэтика. М.: Искусство, 1976. 614 с.

86. Поэтика русской литературы. К 70-летию профессора Юрия Владимировича Манна: Сб. ст. М.: Издательский центр РГГУ, 2001. 366 с.

87. Реизов Б. Г. Из истории европейских литератур. Л.: Изд-во ЛГУ, 1970. 374 с.

88. Реизов Б. Г. Историко-литературные исследования. Сборник статей. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991. 247 с.

89. Русская литература XX века. 1890 -1910 / Под ред. С. А. Венгерова. М.: Наследие, 2000 2001. 543 с.

90. Русская литература рубежа веков (1890-е начало 1920-х годов) : в 2 кн. / Отв. ред. В. А. Келдыш. М.: ИМЛИ РАН: Наследие, 2001.

91. Смирнова Л. А. Русская литература конца XIX начала XX веков. М.: Просвещение, 1993. 384 с.

92. Соловьева Н. А. У истоков английского романтизма. М.: Изд-во МГУ, 1988.230 с.

93. Спивак Р. С. Русская философская лирика. 1910-е годы. И. Бунин, А. Блок, В. Маяковский: Учеб. пособие : Для студентов, аспирантов, преподавателей-филологов. М.: Флинта: Наука, 2003. 407 с.

94. Тарлинская, М. Г. Структура и эволюция английского стиха: Автореф. дис.д-ра филол. наук. М.: МГПИЯ им. М. Тореза, 1975. 40 с.

95. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М.: Аспект-Пресс, 2002. 133 с.

96. Тынянов Ю. Н. Литературная эволюция. Избранные труды М.: Аграф, 2002. 496 с.

97. Успенский Б. А. Поэтика композиции / Успенский Б. А. Семиотика искусства. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. С. 9 — 221.

98. Федоров Ф. П. Романтический художественный мир: пространство и время. Рига: Зинатие, 1988. 454 с.

99. Феклин М. Б. The Beautiful Genius. Тургенев в Англии: первые полвека. Монография. М.: Изд-во МПГУ и др. [Oxford]: Perspective Publications, 2005. 240 с.

100. Хализев В. Е. Теория литературы: Учеб. М.: Высшая школа, 2005. 408 с.

101. Холшевников В. Е. Основы стиховедения. Русское стихосложение. СПб.: Академия, 2002. 208 с.

102. Шайтанов И. О. Мыслящая муза. «Открытие природы» в поэзии XVIII века. М.: Прометей, 1989. 257 с.

103. Abrams М. Y. Natural Supernaturalism. Tradition and Revolution in Romantic Literature. L., N.-Y.: Norton, 1971. 550 p.

104. Aspects of English Preromanticism: a Collection of Essays / Ed. by R. P. Lessenich. Koln : Bohlau Verlag, 1989. 490 p.

105. Baker C. Shelley's Major poetry: the Fabric of a Vision. Princeton: New Jersey: Princeton University Press, 1948. 307 p.

106. Blackstone Bernard. English Blake. Cambridge: Cambridge University Press, 1949. 730 p.

107. Cambridge Companion to British Romanticism: a Collection of Essays / Ed. by Stuart Curran. Cambridge: Cambridge University Press, 1993.311 p.

108. Curran S. Poetic Form and English Romanticism. N.-Y., Oxford: Oxford University Press, 1986. 265 p.

109. Doughty Oswald. Perturbed Spirit: the Life and Personality of Samuel Taylor Coleridge. London and Toronto: Fairliegh University Press, 1981. 565 P

110. Dowden E. The Life of Percy Bysshe Shelley. L.: Routledge & K. Paul, 1951. 602 p.

111. Erdman David V. Blake, Prophet against Empire. A Poet's Interpretation of the History of His Own Times. Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 1969. 546 p.

112. Evans Bertrand. Gothic Drama from Walpole to Shelley. Berkley: University of California Press, 1947. 257 p.

113. Gill Stephen. William Wordsworth: a Life. Oxford: Clarendon Press, 1989. 525 p.

114. Knight George Wilson. Laureate of Peace. On the Genius of Alexander Pope. London: Routledge and Kegan Paul, 1954. 187 p.

115. Knight George Wilson. The Starlit Dome. Studies in the Poetry of Vision. London: Routledge, 2002. 330 p.

116. Manning Peter J. Reading Romantics. Texts and Contexts. N.-Y., Oxford University Press, 1990. 326 p.

117. McFarland Thomas. William Wordsworth. Intensity and Achievement. Oxford: Clarendon Press, 1992. 176 p.

118. McGann J. J. The Beauty of Inflections. Literary Investigations in Historical Method and Theory. Oxford: Clarendon Press, 1985. 352 p.

119. Miller John Т. Ideology and Enlightenment. The Political and Social Thought of Samuel Taylor Coleridge. L., N.-Y., Garland Publishing, Inc., 1987. 316 p.

120. The Norton Anthology of English Literature : in 2 vols. / Ed. by M. Y. Abrams. N.- Y., L.: Norton and Company, 2000 (seventh ed.).

121. Oxford Companion to English Literature: a Dictionary / Ed. by Margaret Drabble. L.: Guild Publishing, 1985. 1155 p.

122. The Romantics Reviewed. Contemporary Reviews of British Romantic Writers : in 9 vols. / Ed. by D. H. Reiman. N.-Y. and L.: Garland Publishing Inc., 1972.

123. Romantic Revolutions. Criticism and Theory: a Collection of Essays / Ed. by Kenneth R. Johnston. Bloomington and Indianapolis: Indiana University Press, 1990. 432 p.

124. Roppen G, Sommer R. Strangers and Pilgrims: an Essay on the Metaphor of Journey / G. Roppen, R. Sommer. Norway (Oslo) London: Norwegian University Press, 1964. 388 p.

125. Sampson G., Churchill R. Concise Cambridge History of English Literature. Cambridge: Cambridge University Press, 1970. 976 p.

126. Scrivener M. H. Radical Shelley: the Philosophical Anarchism and Utopian Thought of Percy Bysshe Shelley. Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 1982. 354 p.

127. Sheats Paul D. The Making of Wordsworth's Poetry, 1785 1798. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1973. 301 p.

128. St. Clair William. The Reading Nation in the Romantic Period. Cambridge: Cambridge University Press, 2004. 765 p.

129. Todd F. M. Politics and the Poet. A Study of Wordsworth. L.: Methuen and CoLtd, 1957. 238 p.

130. Warton Thomas B. D. The History of English Poetry from the Eleventh Century to the Seventeenth Century : in 4 vols. London: Ward, Lock, 1875.

131. Труды по истории, философии, мифопоэтике, культурологии (искусство,театр, религия)

132. Барт Р. Мифологии. Mythologies / Зенкин С. (пер. с фр.). М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2000. 320 с.

133. Беме Я. Аврора, или Утренняя заря в восхождении. СПб.: Азбука-классика, 2000. 411 с.

134. Бергсон А. Творческая эволюция. М.: Кучково Поле, 2006. 384 с.

135. Бердяев Н. А. Судьба России: книга статей. М.: Эксмо, 2008. 640 с.

136. Бондарко Н. А. Сад, рай, текст: аллегория сада в немецкой религиозной литературе позднего Средневековья // Образ рая: от мифа к утопии / Отв. ред. М. М. Шахнович. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество: Серия «Simposium». 2003. № 31. С. 11-30.

137. Вислова А. В. «Серебряный век» как театр: феномен театральности в культуре рубежа XIX XX вв. М.: Российский институт культурологии, 2000. 212 с.

138. Всемирная история : в 10 т. / Гл. ред. Е. М. Жуков. М.: Соцэгиз, 1955 1965.

139. Кальвин Ж. Наставление в христианской вере : в 2 т. / Пер. с фр. / Науч. ред. Ю. А. Кимелев. М.: Изд-во РГГУ, 1997 1999.

140. Кохановский В. История философии: Учеб. Ростов-на-Дону: Феникс, 2007. 730 с.

141. Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М.: Мысль, 1993; 959 с.

142. Лосев А. Ф. Диалектика мифа // А. Ф. Лосев. Из ранних произведений. М.: Правда, 1990. С. 393 600.

143. Лотман Ю. М. Об искусстве. Структура художественного текста. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. Статьи. Заметки. Выступления. (1962 1993). СПб.: Искусство-СПб, 1998. 703 с.

144. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. 407 с.

145. Михайлов А. В. Языки культуры. Учебное пособие по культурологии. М.: Языки культуры, 1997. 912 с.

146. Ницше Фридрих. По ту сторону добра и зла: Сочинения. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1997. 1056 с.

147. Розанов В. В. Собрание сочинений. В мире неясного и нерешенного. М.: Республика, 1995. 461 с.

148. Сарабьянов Д. История русского искусства конца XIX начала XX века. М.: Гапарт, 2001. 304 с.

149. Соловьев Вл. Сочинения : в 2 т. М.: АН СССР: Мысль, 1988.

150. Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М.: Прогресс Культура, 1995. 624 с.

151. Хоружий С. С. Ницше и Соловьев в кризисе европейского человека // Вопросы философии. 2002. № 2. С. 52 69.

152. Хрестоматия по истории западноевропейского театра : в 2 т. / Сост. и ред. С. С. Мокульского. М.: Искусство, 1953 — 1955.

153. Шеллинг Ф. В. Й. Сочинения: в 2 т. М.: АН СССР: Мысль, 1987.

154. Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика : в 2 т. М.: Искусство, 1983.

155. Элиаде М. Космос и история: Избранные работы. М.: Прогресс, 1987.312 с.

156. Эткинд А. Эрос невозможного. История психоанализа в России. СПб.: Медуза, 1993. 464 с.

157. Ясперс К. Ницше и христианство. М.: Моск. филос. фонд; «Медиум», 1994. 115 с.

158. Bate Walter J. From Classic to Romantic: Premises of Taste in Eighteenth-Century England. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1946. 197 p.

159. Briggs Asa. The Age of Improvement. 1783 1867. London: Longmans, 1967. 547 p.

160. Burke E. Reflections on the Revolution in France and on the Proceedings in Certain Societies in London Relative to That Event. Harmondsworth: Penguin, 1969. 400 p.

161. Godwin William. Inquiry Concerning Political Justice. Oxford: Clarendon Press, 1971. 347 p.

162. Hazzlitt William. Liber Amoris. The Spirit of the Age // W. Hazzlitt. The Selected Writings : in 9 vols. London: Pickering and Chatto, 1998. Vol. 7. 730 p.

163. Humphreys A. R. The Augustan World; Life and Letters in Eighteenth-Century England. London: Methuen and Co LTD, 1964. 283 p.

164. King S. Timmins G. Making Sense of the Industrial Revolution. English Economy and Society. 1700 1850. Manchester and N.-Y.: Manchester University Press, 2001. 402 p.

165. Paine Thomas. Rights of Man. Harmonds worth: Penguin, 1976. 309 p.

166. Protestantism and National Identity: Britain and Ireland, 1650 1850: Collection of Essays. / Ed. by Tony Claydon and Ian McBride. Cambridge: Cambridge University Press, 1998. 317 p.

167. The Romantic Theatre: an International Simposium / Ed. R. A. Cave. Gerrards Cross: Smythe, 1986. 130 p.

168. Труды по концептологии и переводу

169. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. 896 с.

170. Аскольдов С. А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология / Под ред. проф. В. П. Нерознака. М.: Academia, 1997. С. 267 279.

171. Булыгина Т. В., Шмелев, А. Д. Языковая концептуализация мира (На материале русской грамматики). М.: Школа «Мастера русской культуры», 1997. 574 с.

172. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996.411 с.

173. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.: Языки русской культуры, 1999. 780 с.

174. Зинченко В. Г., Зусман В. Г., Кирнозе 3. И. Межкультурная коммуникация. Системный подход. Н. Новгород: Изд-во НГЛУ им. Н. А. Добролюбова, 2003. 192 с.

175. Зусман В. Г. Диалог и концепт в литературе. Н. Новгород: Деком, 2001. 168 с.

176. Караулов Ю. Н., Черкасова Н. А. Русский ассоциативный словарь: в 2 т. М.: Астрель, 2002.

177. Комиссаров В. Н. Слово о переводе. М.: Международные отношения, 1973. 215 с.

178. Левик В. О точности и верности // Мастерство перевода. Сб. ст. / Ред. коллегия: П. Г. Антокольский и др. М.: Советский писатель, 1959. С. 254-276.

179. Левин Ю. Д. Об исторической эволюции принципов перевода (К истории переводческой мысли в России) // Международные связи русской литературы Сб. статей. / Под ред. акад. М. П. Алексеева. М., Л.: Изд-во АН ССР, 1963. С. 5 63.

180. Левин Ю. Д. Русские переводчики XIX века и развитие художественного перевода. Л.: Наука, 1985. 299 с.

181. Левый Иржи. Искусство перевода. М.: Прогресс, 1974. 398 с.

182. Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словестности к структуре текста. Антология / Под ред. проф. В. П. Нерознака. М.: Academia, 1997. С. 280 287.

183. Любимов Н. М. Несгораемые слова М.: Художественная литература 1988. 336 с.

184. Неретина С. С. Слово и текст в средневековой культуре. Концептуализм Абеляра. М.: Гнозис, 1995. 182 с.

185. Попович А. Проблемы художественного перевода. М.: Высшая школа, 1980. 199 с.

186. Русские писатели о переводе: XVIII XX вв. / под ред. Ю. Д. Левина, А. В. Федорова. Л.: Советский писатель, 1960. 696 с.

187. Соколов Н. В. Я. Брюсов как переводчик // Мастерство перевода. Сб. ст. / Ред. Коллегия: П. Г. Антокольский и др. М.: Советский писатель, 1959. С. 368 509.

188. Топер П. М. Перевод в системе сравнительного литературоведения. М.: Наследие, 2001. 254 с.

189. Федоров А. В. Основы общей теории перевода. М.: Высшая школа, 1968.396 с.

190. Цветкова М. В. Рецепция поэзии Марины Цветаевой в Великобритании. Дис.д-ра филол. наук: 10.01.03. М.: МПГУ, 2003. 401 с.

191. Чуковский К. И. Высокое искусство. СПб.: Азбука-классика, 2008. 448 с.

192. Швейцер А. Д. Теория перевода: статус, проблемы, аспекты. М.: Наука, 1988.215 с.

193. Эткинд Е. Перевод и сопоставительная стилистика // Мастерство перевода. Сб. ст. / Ред. коллегия: П. Г. Антокольский и др. М.: Советский писатель, 1959. С. 71 87.

194. Специальные труды по творчеству Байрона и байронизму

195. Александров Н. Н. Джордж Байрон. Его жизнь и литературная деятельность. СПб.: тип. Ю. Н. Эрлих, 1892. 96 с.

196. Алексеев М. П. Байрон и русская дипломатия / Алексеев М. П. Русско-английские литературные связи (XVIII век — первая половина XIX века). М.: Изд-во РАН (Литературное Наследство, Т. 91), 1982. С. 394-468.

197. Алексеев М. П. Московские дневники и письма Клер Клермонт / Алексеев М. П. Русско-английские литературные связи (XVIII век — первая половина XIX века). М.: Изд-во РАН (Литературное Наследство, Т. 91), 1982. С. 469-573.

198. Алексеев М. П. Байрон и фольклор / Алексеев М. П. Английская литература. Очерки и исследования. Л.: Наука, 1991. С. 358 389.

199. Аникст А. А. Байрон-драматург // Джордж Гордон Байрон. Пьесы. М.: Искусство, 1959. С. 5 23.

200. Анисимов И. И. Байрон / Анисимов И. И. Классическое наследство и современность. М.: Сов. писатель 1960. 328 с.

201. БабчинаТ. Л. Дж. Г. Байрон «Каин». Рига: Зинатие, 1973.71 с.

202. Белинский В. Г. Русская литература в 1840 году / Белинский В. Г. Собрание сочинений : в 9 т. М.: Художественная литература, 1981. Т. 3, С. 190- 198.

203. Берковский Н. Я. Байрон / Берковский Н. Я. Статьи и лекции по зарубежной литературе. СПб.: Азбука-классика, 2002. С. 149 165.

204. Веселовский А. Н. Школа Байрона // Вестник Европы. 1904. № 4. С. 561 -572.

205. Веселовский, А. Н. Этюды о байронизме // Вестник Европы. 1905. № 1.С. 256-261.

206. Веселовский А. Н. Байрон: Биографический очерк. М.: типо-лит. Т-ва Кушнерев и К., 1914. 322 с.

207. Вяземский П. А. Сонеты Мицкевича // Декабристы. Эстетика и критика. М.: Художественная литература, 1991. С. 125 126.

208. Демурова Н. О переводах Байрона в России // Джордж Гордон Байрон. Избранное. На английском языке. М.: Прогресс (Progress Publishers), 1979. С. 399 426.

209. Дубашинский И. А. Джордж Гордон Байрон: Книга для учащихся. М.: Просвещение, 1985. 144 с.

210. Дьяконова Н. Я. Лирическая поэзия Байрона. М.: Наука, 1975. 168 с.

211. Дьяконова Н. Я. Байрон в годы изгнания. М.: Художественная . литература, 1974. 192 с.

212. Елистратова А. А. Байрон. М.: Изд-во АН СССР, 1956. 264 с.

213. Жирмунский В. М. Байрон и Пушкин. Пушкин и западные литературы: Избр. тр. Л.: Наука, 1978. 423 с.

214. Иванов Вячеслав. Байрон и анархия / Иванов Вячеслав. По звездам. СПб.: Оры, 1909. С. 127- 142.

215. Иванов Вячеслав. Байронизм как событие в жизни русского духа / Иванов Вячеслав. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994. С. 269-273.

216. Кирпичников А. Историко-литературное значение Байрона // Д. Г. Байрон. Избранные сочинения в переводах русских поэтов. СПб.: Изд. Глазунова, 1901. С. 208 234.

217. Клименко Е. И. Байрон. Язык и стиль. М.: Изд-во литературы на иностранных языках, 1960. 112 с.

218. Котляревский Н. А. Байронизм в его историческом развитии и значении // Байрон. Собрание сочинений : в 3 т. СПб.: Изд. Брокгауза-Ефрон, 1904 1907. Т. 3. С. 590 - 616.

219. Котляревский Н. А. Мировая скорбь в конце прошлого и в начале нашего века: Ее основные этические и социальные мотивы и их отражение в художественном творчестве. СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1898. 360 с.

220. Кургинян М. С. Джордж Байрон. Критико-биографический очерк. М.: Художественная литература, 1958. 216 с.

221. Люсова Ю. В. Рецепция Д. Г. Байрона в России 1810-1830-х годов. Дис.канд. филол. наук: 10.01.03. Н. Новгород, 2006. 214 с.

222. Михайленко Е. Н. Библейские темы и мотивы в позднем творчестве Д. Г. Байрона. Дис.канд. филол. наук: 10.01.03. Уфа, 2003. 195 с.

223. Моруа Андре. Дон Жуан, или Жизнь Байрона. М.: Молодая гвардия, 2000. 422 с.

224. Небольсин С. А. Байрон и русские писатели конца XIX в. и первых десятилетий XX в. // Великий романтик. Байрон и мировая литература: Сб. ст. / Отв. ред. С. В. Тураев. М.: Наука, 1991. С. 187 — 198.

225. Никольская Л. И. Поэзия Д. Г. Байрона и П. Б. Шелли в России конца XIX начала XX веков. Дис.д-ра филол. наук: 10.01.03. Смоленск, 1990. 403 с.

226. Пушкин А. С. Черновой набросок рецензии на трагедию В. Н. Олина «Корсер» // А. С. Пушкин-критик. Библиотека русской критики. М.: Советская Россия, 1978. С. 173.

227. Ромм А. С. Байрон. Л., М.: Искусство, 1961. 139 с.

228. Рябцева С. Ф. Жанровая специфика романтических драм Байрона. Автореф. дис.канд. филол. наук: 10.01.05. М. 1989. 14 с.

229. Семенова М. Л. Лермонтов и Байрон: к вопросу о типологии романтического героя. Дис.канд. филол. наук: 10.01.01, 10.01.03 . М., 2003.207 с.

230. Тураев С. В. Байрон в движении времени // Великий романтик. Байрон и мировая литература: Сб. ст. / Отв. ред. С. В. Тураев. М.: Наука, 1991. С. 3 11.

231. Тюлина Н. И. Байрон в русской критике и литературе // Государственная библиотека СССР им. Ленина. Труды. М.: Изд-во ГБЛ, 1961. Т. 5. С. 259-390.

232. Усманова Р. Ф. Байрон и театр: к сценической истории произведений Байрона // Великий романтик: Байрон и мировая литература: Сб. ст. / Отв. ред. С. В. Тураев. М.: Наука, 1991. С. 126 — 138.

233. Чалмеев А. А. Мильтон в творчестве Байрона / А. А. Чалмеев // Великий романтик. Байрон и мировая литература: Сб. ст. / Отв. ред. С. В. Тураев. М.: Наука, 1991. С. 61 72.

234. Шайтанов И. О. Джордж Гордон Байрон // История зарубежной литературы XIX века : в 2 т.: Учеб. М.: Просвещение, 1991. Т. 1. С. 70 -88.

235. Barton A. Byron: Don Juan. Cambridge: Cambridge University Press, 1992. 106 p.

236. Barton A. Byron and the Mythology of Fact. Nottingham: University of Nottingham, 1968. 24 p.

237. Beaty Frederic L. Byron and Satirist. Illinois: Northern Illinois University Press, 1985. 236 p.

238. Beatty Bernard. Byron, Don Juan: and Other poems. L.: Penguin, 1987. 135 p.

239. Beevers Rovert. The Poet Portrayed. Oxford: Olivia Press. 163 p.

240. Blackstone Bernard. Byron: a Survey. Harlow: Longman, 1975. 371 p.

241. Boyes Megan. Love Without Wings. A Biography of Elizabeth Pigot. Derby: Tatler and Sons Ltd., 1988. 95 p.

242. Boyes Megan. Queen of a Fantastic Realm. A Biography of Mary Charworth. Derby: Tatler and Sons Ltd., 1986. 114 p.

243. Boyes Megan. My Amiable Mamma. A Biography of Mrs. Catherine Gordon Byron. Derby: Tatter and Sons Ltd., 1991. 179 p.

244. Byron: Augustan and Romantic: a Collection of Essays / Ed. by A. Rutherford. Hampshire and London: The Macmillan Press LTD, 1990. 253 p.

245. Byron and Orientalism: a Collection» of Essays / Ed. by P. Cochran. Cambridge: Cambridge Scholars Publishing, 2006. 368 p.

246. Byron: Interviews and, Recollections a Collection of Essays / Ed. by Norman Page. Basingstoke: Macmillan, 1985. 182 p.

247. Chew Samuel C. Byron in England: His Fame and After-fame a Collection of Essays. London: J. Murray, 1924. 415 p.

248. Chew Samuel C. The Dramas of Lord Byron: a Critical Study. Gottingen: Yendenhoeck & Ruprecht; Baltimore: Johns Hopkins Press, 1915 185 p.

249. Cochran P. "Romanticism" and Byron. Cambridge: Cambridge Scholars Publishing, 2009. 430 p.

250. Diakonova N., Vatsuro V. "No Great Mind and Generous Heart Could■ Avoid Byronism": Russia and Byron // Reception of Byron in Europe : in 2 vols. L., N.-Y.: Thoemmus Continuum, 2004. Vol. 2, P. 333 352.

251. Egenschweiler D. Byron's Cain and the Antimythological myth // The Plays of Lord Byron. Critical Essays / Ed. by R. Gleckner and B. Beatty. Liverpool: Liverpool University Press, 1997. P. 233 252.

252. Ehrstine J. W. The Metaphysics of Byron: a Reading of the Plays. Hague-Paris: Mouton, 1976. 145 p.

253. Erdman D. Byron's Stage Fright. The History of His Ambition and Fear of Writing for the Stage // The Plays of Lord Byron. Critical Essays /

254. Ed. by R. Gleckner and B. Beatty. Liverpool: Liverpool University Press, 1997. P. 6-45.

255. Franklin Caroline. Byron's Heroines. Oxford: Oxford University Press, 1992. 280 p.

256. Gleckner R. F. Byron and the Ruins of Paradise. Baltimore: The Johns Hopkins Press, 1967. 365 p.

257. Graham P. W. Don Juan and Regency England. Charlottesville, L.: University Press of Virginia, 1990. 219 p.

258. Hirst W. Z. Byron's Lapse into Orthodoxy: an Unorthodox Reading of Cain II The Plays of Lord Byron. Critical Essays / Ed. by R. Gleckner and B. Beatty. Liverpool: Liverpool University Press, 1997. P. 253 277.

259. Joseph M. K. Byron the Poet. L.: Gollanz, 1964. 352 p.

260. Kelsall M. Byron's Politics. Harvester: 1987. 211 p.

261. Knight George Wilson. Byron and Shakespeare. London: Routledge,2002. 381 p.

262. MacCarthy Fiona. Byron. Life and Legend. L.: Faber and Faber Ltd.,2003. 674 p.

263. Marchand L. A. Byron. A Portrait. L.: John Murray, 1971. 518 p.

264. Marchand L. A. Byron. A Biography : in 3 vols. L.: John Murray, 1957.

265. Marchand L. A. Byron's Poetry. A Critical Introduction. Boston: Houghton Mifflin, 1965. 319 p.

266. McGann J. J. Fiery Dust: Byron's Poetic Development. Chicago: University of Chicago Press, 1968. 324 p.

267. Peach Annette. Portraits of Byron. Reprinted by The Walpole Society, LXII, 2000. 144 p.

268. Rawes A. 1816 1817: Childe Harold III and Manfred II Cambridge Companion to Byron: Collection of Essays. / Ed. by Drummond Bone. Cambridge: Cambridge University Press, 2004. P. 118 - 133.

269. Richardson A. On the Borders of Heaven and Earth // The Plays of Lord Byron. Critical Essays / Ed. by R. Gleckner and B. Beatty. Liverpool: Liverpool University Press, 1997. P. 300 325.

270. Richardson A. Byron and the Theatre // Cambridge Companion to Byron Collection of Essays. / Ed. by Drummond Bone. Cambridge: Cambridge University Press, 2004. P. 133 151.

271. Robinson С. E. Shelley and Byron: The Snake and Eagle Wreathed in Fight. Baltimore and London: The John Hopkins University Press. 1976. 291 p.

272. Roston M., McGann J. Orthodoxy and Unorthodoxy in Heaven and Earth 11 The Plays of Lord Byron. Critical Essays / Ed. by R. Gleckner and B. Beatty. Liveipool: Liveipool University Press, 1997. P. 290 299.

273. Rutherford A. Byron: a Critical Study. L.: Oliver and Boyd, 1961. 253 p.

274. Stabler Jane. Byron, Poetics and History. Cambridge: Cambridge University Press, 2002. 251 p.

275. Taborski Boleslaw. Byron and the Theatre. Salzburg: Universitat Salzburg, 1972. 395 p.

276. Thorslev P. L. The Byronic Hero. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1962. 228 p.

277. Trueblood P. G. Lord Byron. N. Y.: Twayne Publishers, 1969. 177 p.

278. Weller Barry. The Stage History of Byron's Plays / B. Weller // Lord Byron. The Complete Poetical Works: in 9 vols. Oxford: Clarendon Press, 1980 1993. Vol. 6. P. 583 - 598.

279. Специальные труды по творчеству Бунина

280. Адамович Г. В. Бунин. Воспоминания // Иван Бунин: pro et contra. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2001. С. 216-237.

281. Айхенвальд Ю. Иван Бунин // Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей : в 2 т. М.: Терра-Книжный клуб, 1998. Т. 2. С. 114 132.

282. Андреева С. JI. Библейские реминисценции как фактор текстообразования (на материале произведений И. А. Бунина «Тень птицы», «Окаянные дни», «Миссия русской эмиграции»). Дис.канд. филол. наук: 10. 02.01. М., 1998. 243 с.

283. Андрианов И. Ю. Поэзия И. А. Бунина начала 1900х гг. Автореф. дис.канд. филол. наук: 10. 01.01, 10.01.02. Одесса, 1990. 17 с.

284. Афанасьев В. А. И. А. Бунин. Очерк творчества. М.: Просвещение, 1966. 384 с.

285. Бабореко А. К. И. А. Бунин: материалы для биографии (с 1870 по 1917). М.: Художественная литература, 1983. 351 с.

286. Бабореко А. К. И. А. Бунин о переводах // Мастерство перевода. 1966. Сб. ст. / Ред. К. И. Чуковского и др. М.: Советский писатель, 1968. С. 373 384.

287. Бабореко А. К. Переводы // Бунин И. А. Собрание сочинений : в 9 т. М.: Терра-Книжный клуб, 2009. Т. 2. С. 551 552.

288. Батюшков Ф. Д. Бунин // Русская литература рубежа веков (1880 начало 1920х годов) / Под ред. С. А. Венгерова. М.: Наследие, 2000 -2001. С. 133 - 148.

289. Бахрах А. В. Бунин в халате: По памяти, по записям <фрагменты> // Иван Бунин: pro et contra. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2001. С, 168 199.

290. Берберова Н. Н. «Курсив мой» <фрагменты> // Иван Бунин: pro et contra. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2001. С. 143- 146.

291. Благасова Г. М. Иван Бунин. Жизнь. Творчество. Проблемы метода и поэтики. Учеб. пособие для студентов вузов. Белгород: Изд-во Белгородск. госуд. ун-та, 2001. 232 с.

292. Вантенков И. П. Бунин-повествователь. Минск: Изд-во БГУ, 1974. 160 с.

293. Вейдле В. В. На смерть Бунина // Иван Бунин: pro et contra. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2001. С. 419 -435.

294. Владимиров О. Н. Жанровое движение в лирике И. А. Бунина 1886 1952 годов. Дис.канд. филол. наук: 10.01.01. Томск, 1999. 224 с.

295. Волков А. В. Проза Ивана Бунина. М.: Московский рабочий, 1969. 448 с.

296. Гейдеко Валерий. А. Чехов и Ив. Бунин. М.: Советский писатель, 1987. 368 с.

297. Горбов Д. Бунин II Литературная энциклопедия. М: Госиздат, 1929. Т. 1.Стлб. 616.

298. Горелов А. Звезда одинокая (И. Бунин) // Горелов А. Три судьбы. Л.: Советский писатель, 1980. С. 275 323.

299. Двинятнна Т. М. Поэзия И. А. Бунина и акмеизм: сопоставительный анализ поэтических систем. Дис.канд. филол. наук: 10.01.01. СПб., 1999. 187 с.

300. Долгополов Л. Судьба Бунина / Долгополов Л. На рубеже веков: О русской литературе конца XIX начала ХХ-го века. Л.: Советский писатель, 1985. С. 261 - 319.

301. Дон. <Рец. на кн.> Лонгфелло. Песнь о Гайовате, перевод И. А. Бунина, Байрон. Манфред, перевод И. А. Бунина // Весы. 1904. № 2, февраль. С. 61 62

302. Дякина А. А. Иван Бунин поэт Серебряного века. Монография. Елец: Елецкий педагогический университет, 2000. 115 с.

303. Измайлов А. А. Ранняя осень (Поэзия и проза И. А. Бунина) // И. А. Бунин: pro et contra. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2001. С. 300 303.

304. Ильин И. А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин. Ремизов. Шмелев. М.: Скифы, 1991. 216 с.

305. Караганова М. М. Проблема человеческого существования и ее образное воплощение в лирике И. А. Бунина. Дис.канд. филол. наук: 10.01.01. Вологда, 2000. 223 с.

306. Карпенко Г. Ю. Творчество И. А. Бунина и религиозно-философская культура рубежа веков. Самара: Изд-во Самарской гуманитарной академии, 1998. 114 с.

307. Келдыш В. А. Русский реализм начала XX века. М: Наука, 1975. С. 114- 143.

308. Конюшенко Е. И. Литературные связи Бунина. Дис.канд. филол. наук: 10.01.01. Томск, 1994. 160 с.

309. Крутикова Л. В. Иван Бунин // История русской литературы : в 4 т.: Учеб. / АН СССР, Ин-т рус. лит., Гл. ред. Н. И. Пруцков. Л.: Наука, 1980- 1983. Т. 4. С. 635 666.

310. Кузнецова Г. Н. Грасский дневник <фрагменты> / Г. Н. Кузнецова // Иван Бунин: pro et contra. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2001. С. 117 138.

311. Кучеровский Н. И. Бунин и его проза. Тула: Приокское книжное изд-во, 1980. 319 с.

312. Мальцев Юрий. Бунин. М.: Посев, 1994. 432 с.

313. Мещерякова О. В. Авторская концептосфера и ее репрезентация средствами свето- и цветообозначения в цикле рассказов И. А. Бунина «Темные аллеи». Дис.канд. филол. наук: 10.02.01. Орел, 2002. 197 с.

314. Минералова И. Г. Художественный синтез Бунина / И. Г. Минералова // Российский литературоведческий журнал. 1999. № 12. С. 43 -53.

315. Михайлов Олег. Жизнь Бунина. Лишь слову жизнь дана. М.: Центрполиграф, 2002. 491 с.

316. Мраморнов О. Б. Продолжение литературы Сборник. М.: Муравей-гайд, 2000. 157 с.

317. Муромцева-Бунина В. Н. Жизнь Бунина. Беседы с памятью. М.: Варгиус, 2007. 512 с.

318. Нефедов В. В. Поэзия Ивана Бунина. Этюды. Минск: Высшая школа, 1975. 135 с.

319. Никонова Т. А. О смысле человеческого существования в творчестве И. Бунина // Иван Бунин: pro et contra. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2001. С. 599 613.

320. Нинов А. А. М. Горький и Ив. Бунин: история отношений, проблемы творчества. Л.: Советский писатель, 1984. 560 с.

321. Ничипоров И. Б. Творчество Бунина и художественные принципы модернизма. Дис.канд. филол. наук: 10.01.01. М., 2002. 187 с.

322. Пращерук Н. В. Феноменология И. А. Бунина: авторское сознание и его пространственная структура. Дис.д-ра филол. наук: 10.01.01. Екатеринбург, 1999. 366 с.

323. Рощин М. М. Иван Бунин. М.: Молодая гвардия, 2000 . 329 с.

324. Седых А. И. А. Бунин (Из книги «Далекие, близкие) <фрагменты> // Иван Бунин: pro et contra. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2001. С. 146 159.

325. Сливнцкая О. В. Бунин и русский космизм // Иван Бунин: pro et contra. СПб : Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2001. С. 456-465.

326. Смирнова JI. А. Иван Алексеевич Бунин. Жизнь и творчество. М.: Просвещение, 1991. 192 с.

327. Степун Ф. А. <Рец. на кн.:> Ив. Бунин. Избранные стихи. Издательство «Современные записки». Париж, 1929 // Иван Бунин: pro et contra. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2001. С. 390 395.

328. Степун Ф. А. Литературные заметки: И. А. Бунин (по поводу «Митиной любви») // Русская литература. 1989. № 3. С.112 — 122.

329. Тарасенков А. К. Поэзия Ивана Бунина // Иван Бунин. Стихотворения. Л.: Советский писатель, 1956. С. 5 24.

330. Твардовский А. О Бунине // И. А. Бунин. Собрание сочинений : в 9 т. М.: Художественная литература, 1965 1967. Т. 1, С. 7 - 49.

331. Чуковский К. И. Смерть, красота и любовь в творчестве И. А. Бунина <фрагмент> // Иван Бунин: pro et contra. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2001. С. 335 344.

332. Штерн М. С. В поисках утраченной гармонии. Проза И.А.Бунина 1930-1940-х годов: Монография. Омск: Изд-во Омского государственного педагогического университета, 1997. 240 с.

333. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. М.: Русский язык, 1989.

334. Литературный энциклопедический словарь / Общ. ред. В. М. Кожевников. М.: Советская энциклопедия, 1974. 750 с.

335. Мифы народов мира. Энциклопедия : в 2 т. / Гл. ред. С. А. Токарев. М.: Большая российская энциклопедия, 2003.

336. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. 824 с.

337. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. М.: Академический проект, 2001. 990 с.

338. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка : в 4 т. / пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачева. М.: Терра Книжный клуб, 2008.

339. Христианство: энциклопедический словарь : в 3 т. / Под ред. С. С. Аверпнцева. М.: Большая Российская Энциклопедия, 1993.

340. Bayle Pierre. The Dictionary Historical and Critical : in 5 vols. London: Routledge, 1997.

341. New Princeton Encyclopedia of Poetry and Poetics / Ed. by Alex Preliminger and Т. V. F. Brogan. Princeton: Princeton University Press, 1993. 1383 p.

342. Johnson, Samuel. A Dictionary of the English Language : in 2 vols. New-York: AMS, 1967. (fasc. of: A Dictionary of the English Language / Samuel Johnson. London, 1755)

343. Concise Dictionary of English Etymology. Wordsworth Reference. L.: Mackays of Chatham, 1995. 633 p.

344. Oxford Concise Dictionary of English Etymology. Oxford: Oxford University Press, 2003. 528 p.

345. Webster's Third New International Dictionary of the English Language, Unabridged : in 3 vols. Chicago, London, Paris, etc.: Encyclopedia Britannica, 1993.1. Электронный ресурс

346. Белый А. Фридрих Ницше. Режим доступа: http://www.philosophy.ru/library/belyi/belyi.html

347. Булгаков С. Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения // Библиотека «Вехи». Режим доступа: http://www.vehi.net/ bulgakov/svet/index.html#ftn2.

348. Лионский Ириней. Против ересей. — Режим доступа: http://khazarzar.skeptik.net/books/irenaeus/ah/index.html

349. Минский Н. Фридрих Ницше. Режим доступа: http://az.lib.rU/m/minskijnm/text0200.shtml

350. Минский Н. Философия тоски и жажда воли. <Рец. на кн.:> М. Горький. Очерки и рассказы. Том первый. СПб., 1898 г.- Режим доступа: http://az.lib.ru/m/minskijnm/text0210.shtml

351. Соловьев Вл. Смысл любви. Режим доступа: http://www.zhurnal.ru/magister/library/philos/solovyov/solovv21.htm

352. Стефанский Е. Е. Концепт «совесть» в русской, польской и чешской лингвокультурах. Режим доступа: ftp ://lib .herzen. spb .ru/text/stefanski 11718 896 .pdf

353. Холинрэйк P. Сжатость и концентрация. Режим доступа: http://www.nietzsche.ru/musicsongs.php

354. Olshansky Dmitry. Ivan Bunin // The Literary Encyclopedia. Режим доступа: http://www.litencyc.com/php/speople.php?rec=true&UID=12012

355. Ivan Alekseyevich Bunin // Encyclopedia Britannica Online. Режим доступа: http://www.britannica.com/EBchecked/topic/84705/Ivan-Alekseyevich-Bunin

356. Merriam-Webster Online Dictionary. Режим доступа: http://www.merriam-websler.com/dictionary