автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: "Белые ночи": тема мечтательства и тип мечтателя в раннем творчестве Ф. М.Достоевского

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Син Ми Хе

Введение. 1.

Глава I. «Белые ночи» • Текст и контекст.17.

Глава И. Тип мечтатЕЛЯ в «Белых ночах»! динамика стдновления, развитие и мотивика.57.

Глава III. От «Белых ночей» к «Сну смешного человека»^ тип мечтателя (повторяющиеся и новые мотивы) . 112.

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Син Ми Хе

В историко-литературном процессе России проблема мечтательства занимает особое место. П. Е. Бухаркин в недавней статье выделяет ряд аспектов изучения трансисторических начал литературного процесса и предлагает рассмотреть историческое бытие одного из ключевых для духовной жизни общества слов - понятий - «мечты». Мечта отнесена исследователем к одному из «фундаментальных понятий, во многом определяющих национальный образ мира».1

П. Е. Бухаркин намечает основные вехи пути, по которому развивалось в культуре это понятие. Выделим наиболее важные для нас положения исследователя. П. Е. Бухаркин отметил в своей статье, что еще в раннем христианстве мечта воспринималась как «большая и серьезная опасность». «Древнерусская "книжная премудрость", так же как и словесность XVIII (до последней его трети), в целом понимала мечту как обман и способ ухода в опасный мир иллюзорных и беспредметных видений».3 В общем восприятие слова «мечта» до рубежа ХУШ - ХГХ века было негативным. Но в начале ХГХ века «мечта» начинает пониматься иначе.

По утверждению П. Е. Бухаркина, в имени «мечта» активно развиваются «смыслы, сопряженные с положительным, утешительным началом». <.> «Мечта оказывается сладостной, вдохновляющей и блаженной, мир мечтаний предстает "всегда разнообразным и полным

1 Бухаркин П. Е. Мечта в русской традиции // Имя-сюжет-миф. СПб. 1996. С. 181.

2 Там же. С. 183. о

Там же. (курсив мой - С. М. X.). свежей красоты"» 4 В русской литературной традиции начала XIX века в творчестве К. Н. Батюшкова, раннего А. С. Пушкина, Е. А. Баратынского, Н. М. Языкова в связи с именем «мечта» складывается определенный содержательный комплекс: мечта соотнесена «либо с творческим воображением - уделом поэтов, либо с готовностью души подняться над бытом и буднями. Начало XIX в., скорее, тяготеет к первому из этих знаний, последние десятилетия - ко второму. Так в поэзии Н. А. Некрасова, у А. П. Чехова и в прозе («Невеста») и в драматургии («Три сестры», «Вишневый сад»), у А. С. Грина мечта - атрибут высокой и немелочной жизни».5

На протяжении первой половины XIX века происходит обогащение понятия «мечта». Творчество Н. В. Гоголя занимает в этом процессе особое место. Гоголь вскрывает важный аспект мечтательности: «Она нередко приводит к отвержению установленных свыше законов, к отрицанию высшей справедливости, царящей в мире, т. е. к Богоборчеству».6 Реальная жизнь замещается для героя Гоголя представлениями *о том, какой она дожна быть. Герой уходит в мир своих мечтаний. Исследователь отмечает -при всей сложности семантического комплекса «мечты» у Гоголя - в доминанте отрицательное отношение к ней.

В творчестве Гоголя выведен тип героя «мечтателя» («Невский проспект», «Шинель», «Ревизор»). Одно из «составных» этого типа, по мнению Е. Н. Купреяновой (на которое ссылается Бухаркин) - повышенное j самомнение героя — мечтателя. Другое - «безответственность, отсутствие

4 Там же. С. 184.

5 Там же.

6 Там же. С. 186.

7 Там же. С. 188. Q строгого внутренного контроля». По Гоголю «Мертвых душ», пишет П. Е. Бухаркин, «мечтательность приводит человека к пошлости и отвратительной бессмысленности жизни».9

И. А. Ильин рассматривает проблему свободы мечты как важнейшую в истории русской литературы XIX века. По отношению к Пушкину он заявляет: «свобода мечты, - столь характерная для русской души, была присуща ему в высшей степени».10 Вместе с тем, обращаясь к материалу русской литературы, он видит опасность в свободе мечты на примере образов Онегина, Манилова, Обломова, героев Чехова и Достоевского. Эта опасность «состоит в духовной беспредметности и жизненной беспочвенности мечтания, в его в сердечном холоде, в безответственной пассивности, в личной пустоте и пошлой незначительности».11

Совершенно особой была позиция славянофильства. Она была полемична по отношению к западному рационализму. По С. Н. Носову, автору статьи «Мечта об "истинной жизни" в русском славянофильстве», «(в отличие от вымысла логического) славянофилы фантазию и художественный вымысел не третировали, а скорее культивировали, стихийно и сознательно утверждая могущественную свободу творящей

10 фантазии и вдохновенного мечтательства».

Творимое воображением невольно есть своего рода естественное

8 Там же.

9 Там же. (курсив мой - С. М. X.)

10 Ильин И. А. Пророческое призвание // Одинокий художник. М., 1993. С. 64.

11 Там же.

12 Носов С. Н. Мечта об «истинной жизни» в русском славянофильстве // Славянофильство и современность. СПб. 1994. С. 107. бытие фантазии, и потому художественный вымысел есть выражение истинной яви души, ее истинной и естественной жизни». 13 «Славянофильство увидело в мечте не только свободу от грустной реальности, но и свободу как таковую, ее возвышенный художественный образ. Распознав созвучие красивой мечты и свободы, славянофилы сблизили мечту и истину, истину и красоту».14 Очень важно отметить дня нашей работы: по славянофилам, до истины нельзя додуматься, дойти рациональным путем. Это замечание Носова помогает нам понять, что именно свойственно молодому Достоевскому: фантазии, сны он соотносит с миром мечты, с героем - мечтателем.

С точки зрения славянофилов, «европейский культ разума в конечном счете подразумевает, что человек сам придумывает себе жизнь - заботы и интересы, проблемы и их решения. <.> Разум славянофилы воспринимали как одну из простых способностей человека, в сущности, таких же, как способность строить дома и дороги, создавать города и правила уличного движения».15 «Возвращение к первородной простоте чувств и жизни - великая славянофильская мечта. Для славянофилов внешний мир - сама пустота, но мир внутренний остается при человеке и, наоборот, расцветает, если то, что вовне человека выглядит бескрайней пустыней. В такой пустыне расцветают духовность, фантазия и мечта. Апофеозом блаженного мечтательства и явилось славянофильство».16

Мечта» и «мечтательство» обретают в русской культуре теснейшую

13 Там же. С. 108.

14 Там же. С. 110.

15 Там же. С. 112.

16 Там же. связь с образом Петербурга, парадность которого оказывается, как пишет

Носов, «своего рода "материальной мечтой"». Петербургская действительность осмысляется как миражная и призрачная.

Ощущение миражности петербургской действительности, действительности европеизированной империи и ее столицы, в XIX в. только нарастает, нарастает драматически. Об этом свидетельствует и само рождение славянофильства на рубеже 40-х годов XIX в. и, не менее ярко, неодолимая склонность русской литературы к изображению Петербурга средоточия новой жизни, ее ценностей и стремлений - призрачным, миражным городом, возникшим не только "из ничего", на месте пустынных топей, но и вопреки естеству жизни, наперекор природе».17

Петербург был городом, где зарождались повести Пушкина «Медный всадник», «Пиковая дама», Гоголя «Невский проспект», «Шинель», «Нос».

Как отметил Носов: «Здесь сразу вспоминается пушкинский «Медный всадник» - первое мощное выражение ощущения противоестественности бытия столицы. Вспоминаются и петербургские повести Гоголя, где столица и ее жители призрачны буквально и безоговорочно, где их жизнь и интересна, удивительна тем, что сугубо иллюзорна, демонстративно бесплотна. Чувство, что сама жизнь в России превратилась благодаря насилию, «воли Петровой» в призрак, собственно, и зарождается только в

1 ft середине ХГХ в. (хотя складывались его первоэлементы много ранее)». Тема «мечтательства» в творчестве Достоевского как мы попытаемся показать в работе, неразрывно связана с Петербугом.

Носов отмечает, что «изначально в славянофильской мечте об

17 Там же. С. 113.

18 Там же. истинной жизни - первоначальном христианстве, чья чистота утрачена, былом общинном братстве, поруганном меркантильной цивилизацией, -было нечто старческое, звучала ностальгия об утраченном».19 «Гадая» о судьбах России, славянофилы и их наследники исходили в общем - то не из знания, а из незнания. Неизвестность - лучшая спутница мечтательства и верный партнер идеализма»20 «Поискам истинной жизни, характерным для славянофильства и для русского сознания в целом предшествовало стихийное убеждение, что все видение, существующее "здесь и сейчас" -сплошной обман. Недоверчивость к действительности переродилась в доверчивость к мечтательству, к "воздушным замкам" воображения, обещающим что-то иное вместо мнимой реальности».21

Носов видит в Достоевском «одного из своевольнейших, но несомненных и, конечно, значительнейших выразителей славянофильских идей и умонастроений» 22

К проблеме «мечтательства» обращается современник Достоевского -Л. Н. Толстой. Тенденция изображать действительность сквозь призму мечты была распространной в русской литературе в середине XIX века. «Мечта», - как пишет Е. В. Петровская, - один из сквозных поэтических мотивов толстовских произведений и дневника от начала творчества до периода художнической зрелости «Война и мир».23 Герой Толстого

19 Там же. С. 119.

20 Там же. С. 120.

21 Там же. С. 121.

22 Там же. С. 110. ро

Петровская Е. В. Мечта и молитва в поэтическом мире JI. Толстого (1850-60-е гг) // Русская литература'- Между архаикой и модерном. СПб. 2002. С. 1. мечтают о славе, о любви. «Толстовский герой, находясь наедине с самим собой, чаще всего не "думает", а мечтает, вспоминает, оживляет в воображении прошедшее или мысленно перемещается в будущее».24

В отличие от других писателей, которые описывают миражный и губительный характер мечтания, Толстой вскрывает другую его сторону: «Мечтание толстовских героев имеют важное отличительное свойство -деятельный характер. Прежде всего это относится к молодым героям

25

Толстого. В их мечте есть не только свобода, но сила и страстность».

По мнению Петровской, «Молитва у Толстого связана с мечтой

26 обращением в будущее: и молитва, и мечта устремлены к исполнению». Мечтания героев Толстого, по утверждению исследовательницы, являются и порывом к трансцендентному. Толстой внес свой вклад в развитие темы мечты, в процесс обогащения самого содержательного комплекса понятия «мечта».

Позицию Достоевского невозможно вписать в рамки того или иного видения мечты (или скептического, или положительного). У Достоевского мечта осмыслена, безусловно, в русле широкой (в ее разных полюсах) традиции, заложенной русской словесностью в течение длительного времени и философскими поисками первой половины XIX века.

Подход Достоевского к «мечте», «мечтательству», с одной стороны, опирается на сложившуюся традицию, с другой стороны, преодолевает односторонность как негативной оценки этого явления культурной жизни

24 Там же. С. 3.

25 Там же. С. 4.

26 Там же. С. 13.

России двух последних столетий, так и высокой, положительной оценки.

По отношению к духовной жизни русского общества 1830-40х годов актуальным становится понятие «мечтательство». По Ю. В. Манну, «"мечтательство" - это целый строй чувств и понятий, особое состояние

27 ума и сердца». «Мечтательство», отмечает Г. И. Масальская, «как социально-нравственная категория в 40-е годы прошлого века определилось особенно остро. Полемика о сущности мечтателя велась на страницах журналов и газет, в беллетристике, поэзии».

Тема мечательства Достоевскому была подсказана, несомненно, самой атмосферой 1840~х годов с характерной для этого времени тягой интелигенции к западной философии. «Эпоха 1840~х гг. дала образец социальных мечтателей-утопистов в лице петрашевцев, "основывающих успех социалистического учения на воспитании в людях любви и

OQ сострадания к ближнему"».

Совершенно справедливо утверждение П. Е. Бухаркина, что «сложность, двузначность новой картины, равно как и ключевое место "мечтательства" в составе национального самосознания середины XIX столетия, засвидетельствованы Достоевским. В "Белых ночах" "петербургский мечтатель" выведен как особый национальный "тип", столь же характерный, как гоголевские Манилов, Плюшкин или

Манн Ю. В. Боль о человеке // Сентиментальный роман «Белые ночи». 1983.С. 6.

28 Масальская Г. И. Тема «мечтательства» в прозе петрашевцев. О полемике внурти натуральной школы // Проблемы развития литературы и литературной критики. Киев. 1977. С. 57.

29 Жилякова Э. М. Мечтательство // Достоевский. Эстетика и поэтика. Словарь - справочник. Челябинск. 1997. С. 97.

Хлестаков».30

Тема мечтательства получила глубокое развитие в творчестве Достоевского 1840-х годов. «Достоевский создал галерею разнообразных видов мечтателей, исследовав социальную, философскую, эстетическую природу этого явления».31 Героями ранних произведений Достоевского, начиная с «Бедных людей», становятся по классификации Э. М. Жиляковой: мечтатель доброго сердца, социальный мечтатель-утопист, сентиментальный мечтатель, мечтатель-фланер, мечтательница, мечтатель-альтруист. Как отмечает Э. М. Жилякова, это Макар Алексеевич Девушкин из «Бедных людей», повествователь «Петербургской летописи», герой «Белых ночей», Вася Шумков, Ордынов, Неточка Незванова, Ростанев. Она же выделяет тип мечтателя - индивидуалиста (отчим Неточки Незвановой - музыкант).

Фельетонист-повествователь «Петербургской летописи» (1847) Достоевского, описывая разные типы мечтателей, сложившихся в это десятилетие, отмечает характер, присущий типу мечтателя: «Имя ему легион. Это господин, имеющий доброе сердце и не имеющий ничего, кроме доброго сердца. Как будто какая диковинка - иметь в наше время доброе сердце! Этот господин, имеющий такое прекрасное качество, выступает в свет в полной уверенности, что его доброго сердца совершенно достает ему, чтоб быть навсегда довольным и счастливым. Он

30 Бухаркин П. Е. Мечта в русской традиции // Имя-сюжет-миф. С. 189.

31 Жилякова Э. М. Мечтательство // Достоевский. Эстетика и поэтика. Словарь - справочник. С. 97. так уверен в успехе, что пренебрег всяким другим средством, запасаясь в житейскую дорогу. Он, например, ни в чем не знает ни узды, ни удержу. У него все нараспашку, все откровенно. Этот человек чрезвычайно склонен вдруг полюбить, подружиться и совершенно уверен, что все его тотчас же полюбят взаимно, собственно за один тот факт, что он всех полюбил» (18. 13).

Мечтатель такого рода - распространенный тип в петербургском обществе. Фельетонист говорит: «имя ему легион». Он оценивает «доброе сердце» мечтателя как «прекрасное качество». Черты мечтательности вполне типичны для любого человека. Достоевский, отметив в фельетоне, что «все мы более или менее мечтатели», намекает на мечтательство как свойство, заложенное в каждом человеке.

В фельетоне «Петербургская летопись» осмыслен феномен возникновения типа мечтателя: «в характерах, жадных деятельности, жадных непосредственной жизни, но слабых, женственных, нежных, мало-помалу зарождается то, что называют мечтательностью и человек делается наконец не человеком, а каким-то странным существом среднего рода - мечтателем» (18. 32).

Б. М. Энгельгардг, анализируя проблему «силы идеи», отметил значимость идеологического отношения героя к миру. Романные герои

Достоевского, имея сознание, оторванное от культурной почвы, находятся под влиянием «мысли, мечты идеи».32 Достоевский еще в раннем творчестве обратил внимание на разрыв между иллюзорным миром героя

32 Энгельгардг Б. М. Идеологический роман // Властитель дум. СПб. 1997. С. 556. и действительностью.

Г. М. Фридлендер утверждал, говоря о закономерности появлении нового героя - мечтателя - в творчестве Достоевского после «Бедных людей», что духовный мир «мечтателя» по своему содержанию принципиально отличается от духовного мира «маленького человека»

•5 -а подобного Девушкину. Он отметил: герой «Белых ночей» по духовному развитию, по уровню своих интересов и стремлений неизмеримо превосходит Девушкина. Фридлендер обратил внимание на специфику * духовного развития героев Достоевского, вписав ее в контекст русской общественной жизни 1840-х годов.

Другой авторитетный исследователь Достоевского останавливается в связи с типами героев его творчества на взаимодействии традиций сентиментализма с традициями романтизма. Г. К. Щенников, отмечая обращение Достоевского к теме «маленького человека», подчеркивает: «Для Достоевского этот герой был носителем целой и весьма представительной духовной культуры - сентиментального и романтического сознания, как оно сложилось, закрепилось в демократических слоях русского общества». 34 По Щенникову, романтическая литература выработала два противоположных типа героев: первый тип — байронический герой, противопоставляющий себе миру и диктующий свои законы, второй тип - «универсальный человек», стремящийся слиться с целом миром, ищущий высшей гармонии. В процессе поиска гармонической личности русская реалистическая

33 Фридлендер Г. М. Реализм Достоевского. M-JL, 1964. С. 84.

34 Щенников Г. К. Достоевский и русский реализм. Свердловск. 1987. С.27. литература осваивала опыт романтизма, не исключая опыт сентиментализма. Исследователь утверждает: писатели-реалисты использовали коллизии, ориентировались на психологические открытия, типичные для сентиментальной и романтической культуры. Совершенно справедливо мнение Щенникова, что влияние традиций сентиментализма и романтизма очень важно для понимания эволюции характеров в творчестве Достоевского.

Анализируя два типа героев, складывающихся в творчестве Достоевского, Щенников дает определение «байронического» характера. Это - личность «мрачно разочарованная», гордо - эгоистическая (сам Достоевский отметил: «Байрон был эгоист: его мысль о славе была ничтожна, суетна» (28 - I. 54). Исследователь характеризует человека «шиллеровского склада» - «альтруист, отличающийся доверием к людям, готовый добровольно принять страдания за них».35 Он полагает, что в повестях «Слабое сердце» и «Белые ночи» герой - человек «шиллеровского склада», альтруист. Этот герой выступает как носитель сентиментальной культуры, как мечтатель - романтик, но романтик сентиментальный.

По утверждению Щенникова, мечтатель, изображенный в «Белых ночах», - «тип, уединившийся от мира, он не имеет ничего общего с позой байронического героя, презирающего мир». Этот герой - альтруист, мечтающий о восторженной любви к человечеству, но он не может осуществить свою мечту, так как лишен свойственной «универсальной»

35 Там же. С. 34.

36 Там же. С. 35. о романтической личности цельности, гармонии. В этих произведениях отчасти происходит переосмысление Достоевским байронической личности: в романе «Белые ночи» показана трагедия не байронического типа, а маленького человека, отравленного ядом «байронизма».

Таким образом, Щенников рассматривает особенности типов героев раннего Достоевского, отмечает эволюцию их характеров, сопоставляет гордого, разочарованного скептика - рационалиста и энтузиаста -мечтателя. Исследователь понимает художественный метод Достоевского как реалистический, в котором синтезируются опыт романтизма и сентиментализма и создается особый тип русского реализма. По мнению Щенникова, эти типы получили новое осмысление в зрелом творчестве Достоевского. Подчеркнем: рассмотрение литературных традиций в творчестве молодого Достоевского неразрывно связано у Щенникова с изучением различных типов героев.

Жилякова, ссылаясь на Щенникова, пишет: «В творчестве 1850-х гг. и в последующие десятилетия в осмыслении темы мечтательства ощущается новая дистанция Достоевского, обусловленная жестким опытом сибирской каторги, сменившимся мировозрением, характером нового времени. Мечтательство чаще становится объектом иронии, осмысляется как проявление инфантильности, безответственности, эгоистического болезненного сознания». Как отмечает Жилякова: «мечтательство героев на протяжении всего творчества Достоевского будет сохранять в себе и знак высокой духовности, стремления к красоте и нравственному

37 Жилякова Э. М. Мечтательство // Достоевский. Эстетика и поэтика.

Словарь - справочник. С. 98. совершенству. Мечтательство, являющееся характерной чертой русской души и объективно отразившее в себе драматический процесс протекания духовной жизни русского общества 1840 - 1870-хх гг., явилось одной из центральных тем творчества Достоевского в постижении тайн

38 человеческого духа».

В своей работе мы обратимся к ряду произведений Достоевского, в которых «мечта» и «мечтательство» как понятия постоянно развиваются. У Достоевского эволюцию претерпит также герой - мечтатель.

В раннем творчестве разработка понятий «мечтательства» и «мечты», типа «мечтателя» была предпринята им как в русле поэтики очерка «натуральной школы», так и в русле сентиментальной традиции, романтизма. Подобное обращение к разным художественным способам постановки проблемы, ее разработки и решения глубоко закономерно, оно предопределяло возможность осмыслить ее глубоко, с максимальным использованием всех уже становившихся в русской словесности последного времени возможностей.

Именно это определяет логику нашего исследования. Мы обратимся к «Петербургской летописи», написанной в традиции «натуральной школы», к «Белым ночам», где уже в другой художественной системе решались возникшие перед молодым писателем вопросы. Оправданным и необходимым для нас станет обращение к поэтике сентиментальной повести. Эта проблема в связи с творчеством раннего Достоевского наиболее полно изучена Э. М. Жиляковой. Исследования проблемы сентиментального романа «Белые ночи» фрагментарно изложены также в

38 Там же. работах К. В. Мочульского, В. Я. Кирпотина, Г. М. Фридлендера, Р. Г. Назирова, Г. К. Щенникова, В. Н. Захарова, в словаре-справочнике «Достоевский. Эстетика и поэтика». Основные положения этих исследований мы подробно излагаем в диссертационном сочинении.

В своей работе мы попытаемся проследить основные вехи развития понятия «мечтательство» и связанного с ним типа «мечтатель» в раннем творчестве Ф. М. Достоевского, уяснить направление и смысл происходящих изменений от произведения к произведению. При этом мы будем опираться на все имеющиеся в современном достоеведении разработки типов героев - «мечтателей». С нашей точки зрения, остаются неизученными - мотивная система «мечтательства», «мечтателя»; -некоторые вопросы, связанные с транформацией образа мечтателя; - типы мечтателей в позднем творчестве Достоевского (замысел романа «Мечтатель», «Сон смешного человека»).

Актуальность работы определяется недостаточной изученностью проблемы мечтательства, типов мечтателей в творчестве Достоевского. Основные цели и задачи исследования заключаются в выявлении (в связи с темой мечтательства и типом героя - мечтателя) мотивной системы ряда произведений, в рассмотрении константых и новых мотивов.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые предлагается рассмотреть проблему мечтательства и тип мечтателя, сообразуясь с логикой художественного творчества: от «Петербургской летописи» к «Белым ночам» и последующим повестям Достоевского докаторжного перида; от раннего творчества - к позднему («Мечтатель», «Кроткая», «Сон смешного человека»).

Набросок к роману «Мечтатель» до сих пор не стал предметом внимания в достоеведении. В своей работе мы обратимся к нему, установим логику изменений образа мечтателя.

Для нас очевидно, что главные романные герои Достоевского - тоже относятся к типу героев - мечтателей. Однако обращение к романным героям в этом аспекте и в общей перспективе проблемы мечтательства может быть разработано в более обширном исследовании. Мы же ограничимся произведениями малой формы.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Белые ночи": тема мечтательства и тип мечтателя в раннем творчестве Ф. М.Достоевского"

Заключение

Создание образа мечтателя первоначально происходило в рамках «физиологического очерка» натуральной школы, неизбежное обеднение в нем изображаемого человека преодолевалось обращением молодого писателя к сентиментальной традиции. Процесс формирования героя -мечтателя в «Белых ночах» многосложен, определен идейно -философскими исканиями Достоевского тех лет.

В дальнейшем творчестве в связи с темой мечтательства и типом мечтателя освоенные литературные традиции столь явно, как в «Петер бурге ко й летописи», «Белых ночах» не проявляются, однако синтез разных традиций сопровождает процесс создания героя -мечтателя и в более поздних произведениях.

Исследование показало, что тема мечтательства - одна из устойчивых и центральных для всего творчества писателя. Тип мечтателя является ключевым для всего творчества писателя в целом, его становление оказывается сложным процессом. От раннего до последнего периода творчества Достоевского между героем - мечтателем и действительностью всегда будет существовать существенный разлад. Этот разлад выражается в отношениях с самим собой и с миром людей. В творчестве Достоевского одиночество и отчуждение молодого петербуржца предопределено его оторванностью от почвы. Глубокая неудовлетворенность героя реальным миром выражается в его уходе в мир мечты, фантазий.

К устойчивым мотивам, образам, сопровождающим образ мечтателя, на протяжении всего творчества относим: угол, уединение, тоски, одиночества, отчуждения, знание, незнание, образ города, образ ночи, образ солнца. И также мотив книжного сознания и мотив олитетурмвания» жизни. &

Со временем утрачивают свою актуальность мотивы: прогулки, книги, чудака, животных (черепахи, котенка), сиротства. Развитие образа мечтателя сопровождается динамикой появления новых мотивов, их взаимодействий с константными мотивами и образами.

С раннего творчества в связи с темой мечтательства определяются характерные особенности картины мира. Параллельно существуют жизнь мечтательная и жизнь действительная. Добро в мечтательной жизни и в действительной. Для мечтателя всегда существует коллизия между мечтательной и действительной жизнью, ее разрешение связано с устремлением мечтателей позднего творчества Достоевского к деятельному добру.

Образ мечтателя поздних произведений Достоевского восходит к образам мечтателей предыдущих десятилетий. Так, в «Мечтателе» тип сентиментального мечтателя, сложившийся в повести «Белые ночи», соединен с типом «байронического» мечтателя: герой неосуществленного романа генетически связан с Ефимовым («Неточка Незвнова»). В «Сне смешного человека» совершается «поворот» от мечтателя -индивидуалиста («Мечтатель», «Кроткая») к мечтателю - альтруисту, сентиментальному мечтателю раннего творчества.

В мечтах героев Достоевского все перемешано - прекрасное и пошлое. Достоевский преодолевает существующее в русской литературе негативное понимание мечты и мечтательства. Мечты у Достоевского приобретают более высокий смысл. Для него «прекрасное есть идеал»

28-1. 251).

Однозначно «отрицательного» или «положительного» видения I мечтательности у Достоевского нет. Художник вскрыл, начиная с «Белых ночей», всю сложность этого явления на русской почве. Мечты героев изначально связаны с идеалом, с представлением о братских отношениях между людьми («Белые ночи»). Наиболее отчетливо это проявляется в произведениях позднего творчества («Сон смешного человека»). Путь к достижению идеала всегда был связан с отношением мечтателя к другому К человеку, другому «Я». Первоначально для художественного его воплощения в творчестве Достоевского была востребована сентиментальная традиция.

Каждый раз путь героя оказывался различным'- от непосредственного отклика «на чужую беду» (A. JI. Бем) (сентиментальный мечтатель в ? «Белых ночах») до эгоистической попытки самоутверждения в отношениях с близким человеком, до претензии быть Христовым посланником в мире людей («Мечтатель», «Кроткая»). Драматическая для мечтателя коллизия между мечтой и реальной жизнью в финалах этих произведений не разрешалась. В «Сне смешного человека» впервые дано разрешение этой коллизии: на смену мечтательному добру, мечте об идеале, пришла деятельная любовь. Она впервые в творчестве Достоевского утверждается как возможная в земных отношениях людей. Мечта здесь начинает утрачивать свои утопические черты.

По отношению ко всему творчеству Достоевского можно говорить о существовании ряда сквозных тем, образов, мотивов (о чем писал еще П. Бицилли) и сюжетов. С типом мечтателя связан сквозный сюжет, завязка которого дана в «Петербургской летописи» (1847), развитие проходит в

Хозяйке» (1847), «Слабом сердце», «Честном воре», «Белых ночах» (1848), в незавершенном романе «Неточка Незванова», затем получает мощное развитие в романном творчестве, увертюрой к которому являются «Записки из подполья», и в основном завершается в «Сне смешного человека» (1877).

Мечтательность как свойство человека присутствует в образе героев «Записок из подполья», «Униженных и оскорбленных», «Идиота», «Бесов». В дальнейшем исследовании можно обратиться к другим произведениям Ф. М. Достоевского. Показательно, к примеру, вступление к одной из глав в первой части романа «Братья Карамазовы»: «Может быть, кто из читателей подумает, что мой молодой человек был болезненная, экстазная, бедно развитая натура, бледный мечтатель, чахлый и испитой человек. Напротив, Алеша был в то время статный, краснощекий, со светлым взором, пышущий здоровьем девятнадцатилетний подросток» (14. 24). Такое заявление повествователя наталкивает на мысль о том, что тип мечтателя перестает быть актуальным для Достоевского, однако опыт его создания в предыдущий период творчества писателю помогает нарисовать - от противного - образ человека, несущего деятельную любовь людям. Не забудем, с другой стороны, что Черт заявляет Ивану Карамазову, что любит мечтать. В «Братьях Карамазовых» тип героя - мечтателя важен, правда, теперь уже совершенно в новых решениях художника.

Список научной литературыСин Ми Хе, диссертация по теме "Русская литература"

1. Достоевский Ф. М. Пол. Собр. соч.: В 30т. Л. 1972-1990.

2. Акелькииа Е. А. Художественное своеобразие очеркового повествования в творчестве Ф. М. Достоевского 1840-1860-х годов. АКД. Томск. 1979.

3. Аллен Л. «Кроткая» и самоубийцы в творчестве Достоевского // Достоевский. Материалы и исследования. Т. 15. СПб. 2000.

4. Ануфриев Г. Ф. Творчество Ф. М. Достоевского 40~х годов и русская критика середины XIX века (4050~е гг). АКД. Л, 1974.

5. Архипова А. В. Достоевский и Карамзин // Достоевский. Материалы и исследования. Т. 5. Л., 1983.

6. Барт Р. Драма, поэма, роман // Называть вещи своими именами. Программные выступления мастеров западноевропейской литературы XX в. М., 1986.

7. Бахтин М. М. Автор и герой. СПб. 2000.

8. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

9. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979.

10. Бахтин М. М. Собр. соч. М., 1997. Т. 5. 8.

11. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

12. Бекедин П. В. Повесть «Кроткая» (К истолкованию образа мертвого солнца) // Достоевский. Материалы и исследования.13.