автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Берлин как текст в метаромане В.В. Набокова и Э.М. Ремарка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Берлин как текст в метаромане В.В. Набокова и Э.М. Ремарка"

На правах рукописи

0031е7144

МОРЕВ ДМИТРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

БЕРЛИН КАК ТЕКСТ В МЕТАРОМАНЕ В. В. НАБОКОВА И Э. М. РЕМАРКА

Специальность - 10 01 03 - Литература народов стран зарубежья (европейская и американская литература)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2008

1 С А П Р 2008

003167144

Рабсна выполнена на кафедре истории литературы факультета книжного дела и рекламы Московского государственного университета печати

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор

Пронин Владислав Александрович

Официальные оппоненты доктор филологических наук, профессор

Якушева Галина Викторовна, Государственный институт русского языка им А С Пушкина

кандидат филологических наук, доцент Козин Александр Александрович, Московский государственный областной университет

Ведущая организация Московский педагогический государственный

университет

Защита состоится 18 апреля 2008 года на заседании диссертационного совета Д 501 001 25 при Московском государственном университеге им M В Ломоносова

Адрес 119992, Москва, Ленинские горы, МГУ им.М В Ломоносова, 1-й корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке филологического факультета Московском государственном университете им М В Ломоносова

Ав I ореферат разослан «/-^ » 2008 г

Ученый секретарь диссертационного совета ,

Кандида! филологических наук, доцент Сергеев А В

Данная работа посвящена исследованию Берлина как текста в метаромане В В Набокова и Э М Ремарка

Город как текст-явление специфическое, связанное с двойной природой города как изображения и реальности одновременно Город как текст в произведениях В В Набокова и Э М Ремарка - особый способ передачи художественного топоса от автора к читателю, восходящий к семиологическому понятию «городской текст» Это комплекс образов, мотивов, сюжетов, воплощающих авторскую модель городского бытия в общих и частных его проявлениях, выраженный в знаковой системе и данный в историософском и метафизическом осмыслении

Интерес литературоведов к проблематике художественного топоса привел к появлению ряда научных публикаций, посвященных разработке городского текста Методологическую основу для них составили исследования текста (А М Пятигорский 1962, Ю. М Лотман 1970, М М Бахтин 1979, Б М Гаспаров 1996), развитие теории интертекстуальности (Ю Кристева 1967, Р Барт 1989, Ж Женетг 1998) и гипертекста (М Визель 1999), и, в особенности, работы, касающиеся сверхтекста (А К Жолковский, Ю К Щеглов 1971, В Н Топоров 1983, Н А. Купина, Г В Витенская 1994), которые заложили основу для рассмотрения конкретных локусов в качестве единых концептов сверхтекста1

Значительным результатом расшифровки семиологического понятия городского текста является монография «Образ города» К Линча (1982), в которой представлена возможность художественного восприятия эмпирического образа города, данного в тексте В «Заметках по реконструкции текстов Текст города-девы и города-блудницы в мифологическом аспекте» В Н Топорова (1983) выявлены извечно противостоящие друг другу городские архетипы Вавилона и Иерусалима В работе Ю М Лотмана «Символика Петербурга и проблемы семиотики города» (1992), выделены города концентрического и эксцентрического типа расположения в семиотическом пространстве

Большое число текстов, возможность их природно-культурного синтеза и формирование единого пространственно-временного образа города позволило на современном этапе появиться работам, посвященным исследованиям московского, петербургского, пермского и венецианского текстов русской литературы Целый ряд работ посвящен историческому и современному Петербургу В Н. Топоров «Петербург и «Петербургский текст русской литературы» (1995), Р Д Тименчик, В Н Топоров, Т В Цивьян «Сны Блока и «петербургский текст» начала XX века» (1975), Hmnchs JP «Search of Another St Petersburg» (1997), Lo Gatto E «II mito di Pietroburgo stona, leggenda, poesia» (1960) и др Московский текст изучен в работе Н В Корниенко «Москва во времени» (1997), венецианский текст рассматривается в книге Н Е. Меднис «Венеция в русской литературе» (1999), пермский текст изучен В В

1 Все упоминания или названия работ включены в библиографию к диссертации

Абашеевым в работе «Пермь как текст» (2000) Специальные работы о берлинском тексте в настоящее время отсутствуют

Генезис городского текста начинается с историей мировой литературы Попытки обращения к нему присутствуют уже у Гомера Небывалый расцвет «городской» темы происходит в период становления буржуазного общества в XVIII-XIX вв и повсеместной урбанизации в Европе Город занимает значительное место в произведениях JI. С. Мерсье, В Гюго, О Бальзака, Ч Диккенса и др В отечественной литературе чаще всего встречаются обращения к двум весьма антагонистичным топосам - Петербургу и Москве

Литературная слава Берлина началась с цикла берлинских новелл ЭТА Гофмана, который в присущей ему романтической манере привнес в город мистические начала, расширив, тем самым, метафизическое пространство городского текста На исходе XIX века широко использовал образ Берлина видный представитель немецкого реализма Т Фонтане («Эффи Брист»1895, «Штехлин» 1899) Позднее Берлин стал центральным образом в романе-хронике А Деблина «Берлин, Александерплатц» (1929), где городской текст задан в координатах топологически выверенной конструкции с одним из самых масштабных появлений города в литературе Стоит отметить также роман X Фаллады «Маленький человек - что дальше9» (1932), поднимавший тему маленького человека в большом городе, и роман Э М Ремарка «Три товарища» (1938) Значительный вклад в формирование образа Берлина внесли и русские писатели-эмигранты, представившие город с точки зрения иностранцев Одним из них был В В Набоков, создавший впечатляющие образы столицы Германии в своих произведениях

Под метароманом в данной работе понимается последовательное целостное повествование, состоящее из нескольких самостоятельных произведений, характеризующихся сходством тем, мотивов и образов и объединенных героем, представляющим собой alter ego автора, который находится в оппозиции к происходящим историческим событиям

Сближение романов В В Набокова 20-х - 30-х годов с литературой «потерянного поколения» мотивировано тем, что для автора и его героев последствием первой мировой войны и революции стала утрата родины

В диссертации использованы наиболее значимые исследования прозы В В Набокова как отечественных, так и зарубежных литературоведов2 Несмотря на широкую популярность романов Э М Ремарка, его творчество сравнительно редко становилось предметом специальных исследований В диссертации

2 АнастасьевН Феномен Набокова M Советский писатель, 1992 БойдБ Владимир Набоков Русские годы М Независимая газета, 2001 Империя N Сборник статей/Редакторы-составители Ю Левинг, Б Сошкин M Новое литературное обозрение, 2006 В В Набоков Pro et Contra Личность и творчество Владимира Набокова в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей/Сост Б В Аверина СПб Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1997 Tammi Р Russian Subtexts in Nabokov's Fiction Four Essays -Tampere Tampere UP, 1999 и другие

привлечены мемуары об авторе «Трех товарищей» и сравнительно немногочисленные статьи3

Актуальность выбранной темы определяется растущим интересом к недостаточно разработанному понятию город как текст в творчестве писателей XX века, а также к личностям и творчеству В В Набокова и Э M Ремарка, чьи произведения рассматриваются в данной работе

Научная новизна диссертационного исследования заключается в рассмотрении незатронутой отечественным литературоведением темы Берлина как текста в произведениях В В Набокова, созданных в период его эмиграции в Германии, а также Берлина как текста, вырастающего из более широкого городского текста Э M Ремарка Новизной обладает сравнительная характеристика текстов города и приемов их создания двумя писателями «потерянного поколения»

Объектом исследования являются механизмы построения и особенности функционирования образа города как текста в рамках единого метаромана В В Набокова и Э M Ремарка

Предметом исследования в диссертации является построенный по особым художественным принципам Берлин как текст в романах В. В Набокова и Э M Ремарка

Материалом исследования являются романы Э. M Ремарка роман «Im Westen nichts Neues» («На Западном фронте без перемен», 1929) роман «Der Weg zuruck» («Возвращение», 1937), роман «Drei Kameraden» («Три товарища», 1938), роман «Arc de Triomphe» («Триумфальная арка», 1945), роман «Der schwarze Obelisk» («Черный обелиск», 1956), роман «Schatten im Paradies» («Тени в раю», 1971) Исследуются романы В В Набокова русского и американского периода творчества роман «Машенька» (1926), роман «Король, Дама, Валет» (1928), роман «Защита Лужина» (1929), новелла «Путеводитель по Берлину» (1930), роман «Подвиг» (1931), роман «Дар» (1938), автобиография «Другие берега» (1951), роман «Lolita» («Лолита», 1955), роман «Pnin» («Пнин», 1957).

Целью диссертационного исследования является выявление особенностей Берлина как текста на материале творчества двух писателей Цель работы обусловила постановку следующих задач - изучить особенности представления образа Берлина, заданного текстом, в романах В В Набокова и Э M Ремарка,

Фрадкин И Ремарк и споры о нем//Вопросы литературы, 1963, №1 ЗатонскийД Век двадцатый Заметки о литературной форме на Западе - Киев, 1961 Сучков Б Лики времени Статьи о писателях и литературном процессе - M , 1976 Бабков M Переосмысление христианских заповедей в контексте новой эпохи или новый гуманизм Ремарка// Художественное слово в пространстве культуры - Иваново 2005 R Marton Mein Freund Boni Erinnerungen an Erich Maria Remarque Cologne К & W, 1993 идр

- проанализировать механизмы формирования образа как текста в прозе обоих писателей,

- провести сравнительный анализ образов, в результате которого выявить сходства и различия в процессе их формирования

Метод исследования определяется целями и особенностями материала исследования Нами используется сравнительно-исторический и структурно-семиотический метод К теоретической базе относятся труды А М Пятигорского, Ю М Лотмана, М М Бахтина, Б М. Гаспарова, Р Барта, Ж. Женетт, И П Ильина, Г К Косикова, Ю К Щеглова, В Н Топорова, Н А Купиной, Г В Витенской, Н Е Меднис

На защиту выносятся следующие положения

1 Берлинский текст набоковского метаромана представляет собой ресурс для перехода от конкретной действительности к духовным ценностям Берлин как текст В В Набокова - временная реальность, которую пытается игнорировать герой-эмигрант

2. Берлин как текст у В В Набокова динамичен и изменяется от романа к роману, находясь в постоянной оппозиции с образом усадьбы Вектор неприятия направлен от романа «Машенька» к «Дару» Оценки Берлина становятся более корректными, так как с течением времени происходит освоение пространства столицы Германии

3 Э М Ремарк использует Берлин как текст в рамках единого образа города, восходящего к образу дома В различных романах облик города имеет разные формы, но все образы, хотя и подчеркивают специфические черты, представляют собой единый символический topos

4 Берлин как текст в романе «Три товарища» представлен вступающим в весьма сложное отношение героев и обстоятельств В связи с этим образ города приобретает черты персонажей и времени, становясь разносторонним свидетелем исторического момента

5 Метароман В В Набокова и Э М Ремарка сближает подобие взглядов и общие проблемы, встающие перед героями романов В этой связи существует сходство в субъективном восприятии образа города персонажами и в его авторской интерпретации.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что она вносит определенный вклад в формирование общей картины творчества двух известнейших писателей, представляя разработанными важные для понимания произведений образы

Научно-практическое значение результатов диссертации состоит в возможности их использования в курсе истории зарубежной литературы, а также литературы русского зарубежья Отдельные результаты могут быть использованы при написании монографий и специальных исследований о творчестве В В Набокова и Э М Ремарка

Апробация результатов диссертации проводилась в виде докладов на конференциях XVIII Пуришевские чтения (МПГУ, апрель 2006), научно-практическая конференция МГУП (сентябрь 2006) Основные положения работы обсуждались на заседаниях кафедры истории литературы факультета книжного дела и рекламы МГУП и отражены в ряде публикаций в научных изданиях

Структура диссертации определяется ходом исследования Работа состоит из введения, трех глав (Город как текст в романах В В Набокова «берлинской поры», Город глазами «потерянного поколения», Топос Берлина в двойном восприятии), заключения и библиографии

Основное содержание работы

Во введении обосновывается выбор темы, определяются цели и задачи работы, объясняется ее актуальность и новизна, указываются методы исследования, дается расшифровка понятий «метароман» и «городской текст», проводится обзор критической литературы, посвященной творчеству В В Набокова и Э М Ремарка

Первая глава «Город как текст в романах В. В. Набокова «берлинской поры» состоит из трех параграфов В первом параграфе первой главы «Берлин и берлинский текст» показан переход от городского текста к городу как тексту Рассматривается берлинский текст как структурообразующий элемент в системе фрагментов текста набоковского метаромана

Каждый набоковский роман имеет не только построенный по всем известным правилам мир реальный, но и, структурированный по законам сна и бессознательного, мир кажущийся, ирреальный, к которому имеют доступ только главные герои романов Отдельные персонажи попадают в этот мир единожды, кто-то несколько раз, но авторские двойники живут в нем большую часть романного повествования Двери в другой мир открываются при роковых испытаниях, которым подвергаются герои, и только после того, как они окончательно сломлены, у них появляется возможность продолжить жизнь там, в ирреальном, придуманном мире

Метаморфозы реальности и затруднения ее истинной идентификации в романах В В Набокова приводят к тому, что единственным неизменяемым и однозначным критерием в них становится лишь текст. Тогда как материальная и сверхэмпирическая (нематериальная) реальности находятся на разных чашах весов, текст представляет собой общий ресурс для перехода от каждой из них к различным категориям ценностей

Берлинский текст В В. Набокова является уникальным культурологическим явлением, явившимся результатом творческой работы писателя в двадцатых-тридцатых годах XX века Наделенный способностью установления противоречия между материальным и духовным восприятием одних и тех же событий и фактов, берлинский текст является связующим

звеном между материальными и нравственными ценностями Задача берлинского текста состоит в установлении соотношения духовных ценностей, сопровождающих главных героев, и их социально-исторических причин и закономерностей, характеризующих позицию автора и персонажей, имеющих связь с окружающей действительностью города

Важнейшей функцией берлинского текста является оппозиция реальности духовным устремлениям автора и персонажей Придание берлинскому тексту роли связующего звена играет важную роль в понимании функции города у В В Набокова Это не только указывает на большую значимость, которая отводится Берлину как тексту не просто описательному, а символическому, но и позволяет включить мотив города в контекст основной набоковской темы всего его русскоязычного творчества человек в изгнании, вдали от своих корней, человек на чужих дорогах, человек без будущего Другой не менее важной функцией берлинского текста является то, что он становится настоящим языком города, который выражен свойственными писателю приемами и несет в себе символический смысл, обусловленный характером отображаемой реальности

Берлин как текст в набоковском метаромане предстает перед читателем как особая надреальность, находящаяся над полярными и противостоящими друг другу набоковскими реальностями, связанными с настоящим и прошлым героев Берлин как текст - результат трансляции в берлинский текст В В Набокова материальных и духовных ценностей

Во втором параграфе первой главы «Структура берлинского текста» проводится анализ структуры и особенностей уникальной набоковской реальности - Берлина как текста В частности рассматривается важнейший результат функционирования Берлина как текста и основные параметры образа Берлина

Особенностями Берлина как текста становятся связь с внешними факторами исторической действительности и внутренним интертекстом, а также топологическая привязка к месту действия Будучи художественной реальностью Берлин как текст произрастает из реальных жизненных коллизий самого писателя и предстает своеобразным интертекстом последующей судьбы писателя'1.

Основными результатами функционирования Берлина как текста являются создание непосредственно образа Берлина, текстовое приближение к художественному преостранству романа, минимизация односторонней субъективности в создании образа города

Одна из главных функций Берлина как текста - формирование образа Берлина, который стоит в ряду оцениваемых самим автором основных образов

4 Подробнее об интертексте см Ю Кристева «Бахтин, слово, диалог и роман // От структурализма к постструктурализму Французская семиотика М , 2000 Пьеге-Гро Натали Введение в теорию интертекстуальности Пер с фр / Общ ред и вступ ст Г К Косикова - M Издательство ЛКИ, 2008

Образ Берлина в метаромане В В Набокова - это своеобразный знак, по которому обнаруживается стоящий за ним Берлин как текст В то же самое время образ Берлина является наиболее заметным результатом функционирования реальности текста в романе Находясь в противостоянии с образом усадьбы, он выступает как важнейший инициатор внутренних конфликтов Обладающий определенной структурой Берлин как текст может рассматриваться в динамике эволюции данной структуры от первого романа к последнему, представляя приемы В В Набокова совершенствующимися и развивающимися

Одной из основных особенностей формирования Берлина как текста является его прямое упоминание В 1937 году был закончен роман «Дар», в котором Берлин упоминался 41 раз, включая 21 однокоренное слово По сравнению с предыдущим романом «Защита Лужина» число упоминаний возросло (в романе есть только 27 упоминаний) Обе цифры выше, чем в первом романе «Машенька», где можно найти всего 16 упоминаний Тем не менее, они меньше, чем в «Подвиге», в котором есть 47 упоминаний города Увеличение числа упоминаний приходится на зрелые берлинские произведения, получившие известность в конце двадцатых-тридцатых годов

Устойчивые словосочетания с Берлином, используемые В В. Набоковым, объединяют части метаромана и выполняют функцию развертывания живого города, который изменяется вместе со взглядами самого В В. Набокова В этом плане стоит отметить, что подбор словосочетаний (например, «берлинские будни», «берлинский воздух», «берлинская ночь» и тп) непосредственно связан с развитием Берлина как текста Число упоминаний Берлина возрастает к концу берлинского периода, хотя их интенсивность и снижается

Внутренняя струкгура города как текста более детальна, нежели структура текста родового имения (усадьбы) Информативность картины ограничивается описанием быта и отдельных маркеров - того, чем у В В Набокова являются места, за которые можно зацепиться глазом или хорошо запомнить Примерно в таком роде восприятия дается комната в имении, при первом обращении к воссоздаваемой реальности Даже в людях запоминаются портретные особенности, например, мягкая грудь у служанки и любовь к прибауткам, а в предметах - малоинтересная ширма около кровати удостоится детального описания Иначе дело обстоит при обращении к Берлину, когда В В Набокову важно показать сиюминутное ощущение от обстановки Здесь действует, главным образом, другой принцип, заключающийся в фотографическом восприятии окружающей действительности со звуками, запахами и состоянием В отличие от маркеров данная система не включает в себя историческую составляющую и не имеет подтекста о чьем-то «будущем воспоминании», что характерно для маркеров В связи с этим описание вещей по фотографическому принципу, свойственное Берлину как тексту, может дать гораздо более четкую картину, без резких углов, заострений, но с запоминающимся строением

образа Поэтому в «Машеньке» описание пансиона несколько более полное и притом как будто бы глазами автора, окидывающего картину (фотографию) всю и сразу, тогда как в имении описание строится от постели больного подростка и по динамике распространения от нее, в итоге, возвращаясь обратно

Третий параграф первой главы «Динамика метаромана» представляет собой анализ поэзии В В Набокова и романов «Машенька», «Король, Дама, Валет» и «Дар», а также новеллы «Путеводитель по Берлину» с выявлением авторского и вымышленного (фантастического) восприятия Берлина

В берлинский период происходит характерный для дальнейшего творчества Набокова процесс взаимообогащение стиха и прозы Поэзия анализируется в сопоставлении с прозой как источник более откровенно выраженных мотивов потусторонности и ностальгии

Если разделить творчество В В Набокова на периоды, то с «Машенькой» можно связать генезис метаромана, характеризуемый наличием тех основных образов, на которых будет выстроен весь метароман - образы героя, усадьбы, Берлина С «Защитой Лужина» следует связать центр метароманного развития С романом «Дар» ассоциируется финал метаромана

Составные части метаромана В В Набокова, обладая динамикой, движутся от полной неприязни к Берлину к примирению с ним Спектр распространившихся от «Машеньки» тем и образов вновь собирается в «Даре», завершая матароман благоразумным компромиссом со своим положением в берлинской эмиграции На этом пути происходит выработка концепции двоемирия и придание ей нивелирующего начала каждого образа города Сквозь призму мироощущения героя проявляются и виды различных городов, главной особенностью которых становится реальность и нереальность окружающей среды Эксперименты начинаются в «Машеньке», где впервые возникает мир утраченного прошлого, во втором романе В В Набокова «Король, Дама, Валет» прием развивается, а разделение на две сферы приобретает психологическую мотивировку

Двойственная природа Берлина, обусловленная общим двоемирием в набоковском творчестве и разработанная на ранней стадии, становится нормой в «Защите Лужина», «Подвиге» и «Даре»

Образ Берлина динамичен и изменяется от романа к роману, находясь в постоянном противоборстве с образом усадьбы Вектор неприятия направлен от первого романа «Машенька» таким образом, что к завершающему берлинский метароман «Дару» намечается связь персонажей с германской столицей и происходит примирение с ней, равно как с жизненными обстоятельствами

В В Набоков развивает образ Берлина как один из основных образов на протяжении всего метаромана Отличительной особенностью раннего Берлина становится его пессимистичность и неразрывная связь с прошлым Во втором романе «Король, Дама, Вале г» Берлин фигурирует без названия, однако

отсутствие названия города не повлияло на изменение приемов раскрытия образа Как и в первом романе, есть тесная связь образа столицы с героем, как и раньше город — средоточие всего действия Особенностью романа становится авторская дистанцированность в отношении самого образа Берлина, который остается относительно нейтральным

В романе «Дар» В В Набоков представляет Берлин более знакомым городом, нежели он был в первых романах Образ приобретает невиданные ранее черты обособленности и даже индивидуализации Примирение писателя достигает такого размаха, что в Берлине он временами склонен видеть свой новый дом Отождествляя себя с главным героем, он передает часть своей биографии и пытается прогнозировать его будущее

Вторая глава «Город глазами «потерянного поколения» посвящена исследованию города как текста в метаромане Э.М Ремарка Глава состоит из двух параграфов В первом параграфе второй главы «Город в метаромане Э. М. Ремарка» обосновывается использование термина метароман в творчестве немецкого писателя Определяется порядок использования города как текста в романах писателя в связи с образом героя «потерянного поколения»

Ремарковский метароман как нельзя лучше квалифицирует состояние творчества и ту целостность, которой обладают зрелые произведения автора. Признаком его в творчестве Э М Ремарка является последовательное описание перипетий жизни единого героя - характерного представителя «потерянного поколения» Трагедия ремарковского двойника есть продолжающаяся цепь событий прямолинейных в графе истории и извилистых в блуждающей судьбе каждого из персонажей Как бы не менялись географические координаты повествования в каждом из романов, все они - вектор одного движения Примерив на себя профессии и обстоятельства, в которых существуют герои, автор развивает варьирующуюся, но незавершенную историю «потерянного поколения»

Другим важным критерием, который позволяет к творчеству Э М Ремарка применять понятие метароман, является повторяющаяся ностальгия и идеализация прошлого, которая настолько развита и в основных принципах похожа, что можно предугадать прошлое каждого героя, тогда как в детали биографии автор не посвящает Эта особенность, присущая и В В Набокову, ставит ремарковских фронтовиков в один ряд с бывшими обитателями русской усадьбы автора «Машеньки», а саму идеализацию прошлого соотносит с набоковским конфликтом прошлого и настоящего

Произведения Э М Ремарка трудно представить без наличия специфического образования - город как текст, основополагающая идея которого состоит в объединении образа города с городским текстом

Городской текст предстает значимой функциональной единицей «городского мифа» и «берлинского мифа», в частности То, что не происходит у В В Набокова в силу отдаленности от немецкой культуры (более

актуальным звучит обращение к «петербургскому мифу»), находит свое место в творчестве «коренного» немца Э М Ремарка Образ города при этом обретает в художественном и речевом выражении значение «литературного мифа» Объединение образа города с городским текстом, а равно «литературного мифа» с «городским мифом» приводит к появлению города как текста5

Множество конкретных воплощений темы города в романах объединяются в сложное семантическое единство - текст, пронизанный системными связями и взаимоотношениями Этот текст объединяет комплекс мотивов, сюжетов, которые воплощают специфическую модель городского бытия, и характеризуются единой системой средств художественного выражения

Город как текст Э М. Ремарка организован силами, направленными во внутрь проблематики его произведений Поскольку начало всех событий находится под воздействием двух составляющих дружбы и любви, - наиболее примечательным выводом является то, что первые формы изображения города в романах «На Западном фронте без перемен» и «Возвращение» накрепко связывают город и героев-друзей, к которым в позднем романе «Три товарища» добавится и любовь Таким образом, внутренняя структура пространства города заключается в рамки совместных странствий, где проявляются эти главные достоинства героев

Э М Ремарк использует Берлин как текст в рамках единого образа города, восходящего к образу дома В различных романах образ города имеет разные формы, но все они, хотя и подчеркивают индивидуальные черты, представляют собой «потерянное место»

Романы Э М Ремарка, относясь к литературе «потерянного поколения», в яркой форме воплощают в себе черты, присущие реалистическому произведению Цель каждого из них - показать как можно более объективно картину жизни между двумя войнами, нравственное опустошение, как последствия катастрофы на личностном и общественном уровне Городской текст во многом подчиняется этим глобальным задачам Он выступает неизменный компонентом всех романов Э М Ремарка

Во втором параграфе второй главы «Берлин между двумя войнами в романе «Три товарища» исследуется Берлин как текст в конкретном романе, вынесенном в заглавие

В романе «Три товарища», который является центром метаромана, Э. М Ремарк представляет одухотворенный образ Берлина, который живет по своим собственным законам, и где с трудом находится место адаптировавшимся к новой жизни героям Роман становится одним из самых откровенных споров о войне и мире и любви на фоне узнаваемых городских пейзажей Выработан общий кодекс использования городских текстовых блоков и принципы их расстановки Совместно с другими писателями «потерянного поколения» Э М

5 Подробнее о связи мифа и образа см Топоров В Н Миф Ритуал Символ Образ Исследования в области мифопоэтического Избранное —М Издатетьская группа «Прогресс» - «Культура», 1995

Ремарк, который оказывается на передовой культурной жизни Европы, обозначает свою резко отрицательную гражданскую позицию по отношению к войне Перед Второй мировой войной Э М Ремарк покидает Германию, предчувствуя ее Немец Э М Ремарк становится, подобно В В Набокову, изгнанником в своем отечестве

Город как текст получается более насыщенным, чем в прежних романах, появляются описания различных уголков, не названных, но, несомненно, знакомых берлинцам

Использование Э М Ремарком текстовых конструкций с Берлином часто является следствием большого числа событий, происходящих в романной среде. Они обуславливают наличие резких спадов в течение действия со смещением акцентов на ландшафтные текстовые блоки, снижающие напряжения пика развития сюжета или наоборот являются стартовой площадкой очередной романной перипетии с драматичными эпизодами Отсюда важной становится эта роль «тихой гавани» действия, которую принимает на себя текстовый массив Э М Ремарка

Хотя окончательная версия Берлина, созданная всем романом, не отличается от отдельных его частей, все же существует ряд особенностей. Наиболее очевидной из них является то, что Берлин позволяет автору не уведомлять читателя о месте действия, вследствие чего можно себе представить, что не существует топология, а есть безымянная улица, двор, дорога На уровне общероманного обобщения не существует клиповой структуры, тогда как при анализе отдельных текстовых блоков можно без труда заметить их единообразный и прерывистый характер, что и переключается на текстовые блоки, посвященные персонажам. Дополнительно к этому существует еще связь с последующими романами, что может вывести на уровень обобщений метаобраза, сохраняющего родовые признаки этих текстовых блоков Наиболее важным из них является то, что все эти блоки должны, вследствие замкнутой природы, касаться и передавать одну главную мысль в пределах отдельного эпизода В ходе изучения текста заметно также совершенствование клиповых признаков, и, тем самым, вместо специальных «округленных» задач, текстовые части начинают нести несколько инициатив, интенсифицируя процесс пересмотра и обсуждения сложившихся вначале взглядов на них Так окажется, что в тексте специально оговаривается необходимость более широкого понимания клипового блока и выражение главной мысли становится многовариантным

Э М Ремарк предлагает своему читателю в одностороннем порядке распорядиться городским текстом таким образом, что при наложении его на любой современный город многие черты совпали Это характеризует роман с точки зрения актуальности сюжета Повышенная детализация не мешает вневременному восприятию городских особенностей, а напротив, позволяет в массиве текста разглядеть знакомые черты, что актуализирует текст города

Пристальное внимание к переживаниям героя и вечным вопросам бытия оказывает дополнительную поддержку идейному пафосу романа, а само повествование усиливает интеллектуальное воздействие Э М Ремарк вполне мог бы снизить роль городского текста при условии, что без него национальный колорит сможет перерасти в нечто большее Но в данном случае роман потерял бы свою силу и не стал бы настолько актуален, так как у волнующих автора идей не стало бы почвы для развития

Берлин как текст в романе «Три товарища» представляется автором вступающим в весьма сложные взаимоотношения героев и обстоятельств. В связи с этим образ города включает в себя черты и героев, и времени, и обстоятельств, становясь разносторонним свидетелем исторического момента В то же время он приобретает еще большее значение в плане соотнесения его с такими важными духовными ценностями, как дружба, любовь, справедливость

В третьей главе «Топос Берлина в двойном восприятии» исследуются сходства и различия в методах обоих писателей. В первом параграфе третьей главы «Сходство и различие в трактовке Берлина в послевоенном творчестве Э. М. Ремарка и В. В. Набокова» происходит сравнение конструкций Берлина как текста с выявлением общих и частных моментов Видение Берлина у двух писателей имеет свою специфику и динамику Э М. Ремарк и В В Набоков писатели одного образа города, но созданного разными приемами На уровне обусловленности образов они близки подходами и типами героев, но взгляды на происходящее у них разные Если взгляд В В Набокова -это взгляд на улицу из окна, то Э М Ремарк смотрит на улицу, находясь прямо на ней Это обусловлено немецкими корнями последнего, который видит город глазами истинного берлинца, тогда как В В Набоков только постояльца Разница в таком взоре замечается сильнее, когда глаз эмигранта ловит мельчайшие детали, тогда как немцу достаточно общих картин Но у Э М Ремарка есть истории, где герой в положении набоковского персонажа Это прежде всего «Триумфальная арка» и «Тени в раю» Когда Равик стал эмигрантом в Париже, а Роберт - в Нью-Йорке, они оказались на месте Ганина и Годунова-Чердынцева, живших в чужом городе вместе с другими, такими же, как они, изгнанниками

Во всем творчестве Э М Ремарка заметна тенденция к использованию облегченного смысловой нагрузкой города как текста, а также минимизации детальной составляющей образа в пользу отдельных более расширенных картин Город не представляет собой отдельного действующего лица, которым он мог быть в романах В В. Набокова, а является только ареной для действия героев романа Количество сторонних персонажей сведено до минимума, используются называемые персонажи, исключение делается только для толпы или банд, которые бродят по улицам, но в то же время в бандах могут оказаться известные герою люди Если рассмотреть в этом плане В В Набокова, то образов незнакомых аборигенов у него больше, хотя в его произведениях

основное внимание уделяется русскому микромиру, все же при построении Берлина как текста В В Набоков может взять немца как такового без присвоения ему имени Тем самым иногда В В Набоковым делаются попытки на основании одного впечатления обрисовать особенность всей нации, но в то же время различный подход к немцам на разных этапах метаромана не дает возможности выстроить более-менее стройного образа немца Тем более что в его творчестве есть произведения, которые используют немцев в качестве героев произведений, а это как минимум разрывает причинные связи в отношении к немцам и позволяет говорить о немцах глазами эмигрантов и немцах глазами других немцев Если говорить о предпочтении, а лучше о близости автора, то он ближе к взгляду эмигрантскому, поскольку таковым сам являлся Не будучи немцем В В Набоков представляет лишь чистый вымысел, избирая главным героем романа «Король, Дама, Валет» Франца

Широкое использование городских пейзажей и зарисовок усадьбы придает роману В В Набокова возможность раздвоения художественного пространства на реальное и нереальное, что используется писателем для увеличения эффекта противостояния Неоднократные попытки Э М Ремарка выйти за пределы реальности в романе связаны с воспоминанием о военных годах В то же время в романе «Тени в раю» мы находим воспоминания о Берлине Теплыми словами вспоминают довоенный город персонажи романа, что, в свою очередь, похоже на то, как герои В В Набокова вспоминают детство в усадьбе С одной стороны это сближает образы, которые в степени своей идеализации становятся похожими Но в творчестве В В Набокова воспоминанию посвящается гораздо больше места, и звучание текста совсем другое, нежели в остальном тексте романа Если персонажи Э М Ремарка лишь отдельными фразами вспоминают Берлин, то у В В Набокова это целая большая тема, которая является одним из главных столпов творчества В этом кроется различие писателей в целенаправленности таких воспоминаний Э М Ремарк закладывает в романы воспоминания не о местах, а о том, что было с героями, где он действительно детален и выразителен Но у В В Набокова хотя и воспоминания о том, что было, и детские игры, и первая любовь, но все это под знаком неизбывной грусти об усадьбе

Каждый из романов обоих писателей имеет аналог образа города в предыдущем. Улицы и дома узнаваемыми остаются и в дальнейшем Разница в пределах подобной повторяемости Авторский прием заключается в ступенчатом развитии образов, однако сохраняются общие черты родового свойства У В В Набокова город несет в себе оттенок чужого, иначе -гостиницы Э М Ремарк использует сквозную тему города как места реализации желаний и страстей Герои каждого нового романа получают в наследство разработанный ранее город как текст, в котором и закладывается исходная динамика, позволяющая образу развиваться в дальнейшем ходе действия Так как город является не только фоном действия, он может

считаться некоторым основанием, на котором держится вся структура художественного пространства

Во втором параграфе третьей главы «Европейский город как оппозиция американскому урбанизму» исследуется проблематика отображения американского города в романах В В. Набокова и Э М Ремарка Американский город является чужим для писателей, а это накладывает определенный оттенок на мировосприятие отдельных персонажей У Э М Ремарка в романе «Тени в раю» продолжаются скитания его «метагероя», приведшие его с полей Первой мировой войны в Америку времен Второй мировой Пережив множество лишений и утрат, постранствовав по Европе, избегнув немецких агентов, герой попадает в обетованную землю, которая должна принести мир и покой Однако американский город являет собой полную противоположность любому европейскому городу, что сказывается на определенном дискомфорте существования в нем героев обоих писателей В романе «Тени в раю» переживания героя-европейца - это ощущения чужого места, к которому необходимо приспособиться Как известно, до конца этого приспособления не происходит, и герой возвращается в Европу, что можно трактовать своего рода победой родины над чужбиной Но победа кажется мнимой, когда он понимает, что привязанность сохранилась лишь к прошлому, а настоящее в Европе его снова отталкивает Так, реанимируя тему «Возвращения», Э М. Ремарк завершает круг скитаний своего героя

Показательно, что жизнь персонажей проходит в обезличенных улицах и гостиницах через чуждые европейцу традиции Выделить можно два типа оппозиции, которые встречаются у Э М Ремарка Это противостояние, в котором американский урбанизм, воплощенный улицами Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, сливается в неприятную какофонию звуков и выкриков, не имеющую ничего общею с родным городом Немецкий квартал становится лишь убогим напоминанием о былом, что провоцирует эмоциональный конфликт Другим мотивом противостояния, в котором видятся положительные моменты, становится относительное спокойствие героя в американском городе и отсутствие гонений со стороны властей

Европейский город у Э М Ремарка является своего рода центром притяжения, в который герои неизбежно возвращаются Америка становится местом куда приезжают и которое покидают Она не может заменить родину, хотя неожиданные встречи и повороты сюжета создают иллюзию возможности Герои романов В В Набокова настроены более доброжелательно к Америке, но, тем не менее, несут оттенок чужеродности по отношению к городу В романе «Пнин» герой - эмигрант, и у В В Набокова появляется возможность примерить на него профессорскую мантию автора, сделав Пнина преподавателем-эмигрантом Издержки критики американских университетских порядков можно часто встретить в тексте романа Однако общая сдержанность не позволяет проводить параллель между городом

американским, свободным от прошлого, и европейским, втянутым в постоянный конфликт с детством героя Нет острого конфликта и в романе «Лолита», который реализуется в путешествии по Америке с изрядной долей сарказма относительно жизнеустройства заокеанского быта Будучи выходцем из Европы Гумберт Гумберт, усваивает нравы американского общества, но сохраняет при этом европейский шарм Это обаяние не изменяет ему на протяжении сюжета романа, и в то же время говорит о его критицизме по отношению к американскому прагматизму

Откликаясь на зовы памяти, В В Набоков перемещает центр своих воспоминаний на автобиографические книги и статьи, а в романе «Ада» им была предпринята попытка синтезировать американизм с ностальгией по утраченной России

Все, что касается неприятия В В Набоковым города, остается в прошлом Писатель смотрит на Америку как на второй дом, и все различные трудности, связанные с восприятием американского уклада сводятся всего лишь к досадному непониманию его героями В то же самое время, нисколько не снижая статуса города, В В Набоков жертвует героями. В романе «Пнин» герой - жертва своих комплексов и привычек, но ни в коем случае не местных порядков и нравов, хотя это, порой, очевидно Взирая на Америку, писатель временами видит в ней обетованную землю, что передается по наследству героям В каждом новом американском городе реализуемы самые дерзкие мечты его персонажа Американский город - сакральное место любого жителя континента, то на чем держится страна и все западные ценности Это еще один из краеугольных камней, положенных в образ американского города, в чем трудно согласится с автором Никогда европейский город для эмигранта не представлялся точкой притяжения Он является максимум точкой оседлости В этом показательно принципиальное различие подходов к пребыванию в городе Если в европейские города персонажи В В Набокова приезжают ненадолго и покидают их, то в Америку, в американский город, едут навсегда В В Набоков признает, что реальность становится урбанизированной, и с этой закономерностью он вынужден смириться

В заключении подводятся основные итоги работы в соответствии с поставленными целями и задачами В работе характеризуется Берлин как текст в русском метаромане В В Набокова, что обусловлено знакомством писателя с городом и связью с ним сюжетов большинства его романов Проведенный анализ произведений Э М Ремарка, позволил сделать определенные выводы, оценивающие особенности представления города как текста в творчестве немецкого писателя В ходе исследования были выявлены некоторые специфические черты в представлении города у каждого из исследуемых в работе авторов, в результате чего были получены результаты, отвечающие задачам, поставленным в исследовании

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1) Образ Берлина в творчестве В Набокова освоение двоемирия в ранних произведениях // Известия вузов Проблемы полиграфии и издательского дела Научно-технический журнал Министерства образования и науки Российской Федерации № 4 - М МГУП, 2007. - С. 127-133 (0,8 п л)

2) Берлин как текст в творчестве В В Набокова и Э М Ремарка // Вестник Московского государственного университета печати Научно-технический журнал № 8 - М МГУП, 2007 - С 240-246 (0,6 п л )

3) Образ имения и города в русском творчестве В Набокова // Вестник Московского государственного университета печати Научно-технический журнал № 6 - М МГУП, 2006 - С. 89 - 94 (0,5 п л )

4) Поэзия В В Набокова «берлинской поры» // Вестник Московского государственного университета печати Научно-технический журнал № 9 - М МГУП, 2005 - С 97-107 (1,0пл)

5) Берлин за 193 строки // Феномен «город» в картине мира человека Сборник статей - Смоленск Изд-во СмолГУ, 2006 - С 35-39 (0,4 п л)

Отпечатано в копицентре « СТ ПРИНТ » Москва, Ленинские горы, МГУ, 1 Гуманитарный корпус www stpnnt ru e-mail zakaz@stpnnt ru тел 939-33-38 Тираж 100 экз Подписано в печать 11 03 2008 г

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Морев, Дмитрий Александрович

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. Город как текст в романах В. В. Набокова «берлинской поры»

1.1. Берлин и берлинский текст.

1.2. Структура берлинского текста.

1.3. Динамика метаромана.

Глава 2. Город глазами «потерянного поколения»

2.1. Город в метаромане Э. М. Ремарка.

2.2. Берлин между двумя войнами в романе «Три товарища».

Глава 3. Топос Берлина в двойном восприятии

3.1. Сходство и различие в трактовке Берлина в послевоенном творчестве

Э. М. Ремарка и В. В. Набокова.

3.2. Европейский город как оппозиция американскому урбанизму.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Морев, Дмитрий Александрович

Непрекращающиеся исследования города как эстетического феномена способствуют совершенствованию способов и методов в различных областях науки и искусства. Литературоведение находится сегодня в авангарде таких исследований. Интерес специалистов к проблематике художественного топоса в произведениях отечественных и зарубежных писателей привел к появлению ряда монографий и публикаций, посвященных разработке такого термина, как «городской текст».

Методологическую основу для них составили исследования текста (А. М. Пятигорский 1962, Ю. М. Лотман 1970, М. М. Бахтин 1979, Б. М. Гаспаров 1996), развитие теории интертекстуальности (Ю. Кристева 1967, Р. Барт 1989, Ж. Женетт 1998) и гипертекста (М. Визель 1999), и, в особенности, работы, касающиеся сверхтекста (А. К. Жолковский, Ю. К. Щеглов 1971, В. Н. Топоров 1983, Н. А. Купина, Г. В. Витенская 1994), которые заложили основу для рассмотрения конкретных локусов в качестве единых концептов сверхтекста1.

Значительным результатом расшифровки семиологического понятия городского текста является монография «Образ города» (1982) К. Линча, в которой представлена возможность художественного восприятия эмпирического образа города, данного в тексте. В «Заметках по реконструкции текстов. Текст города-девы и города-блудницы в мифологическом аспекте» В. Н. Топорова (1983) выявлены извечно противостоящие друг другу городские архетипы Вавилона и Иерусалима. В работе Ю. М. Лотмана «Символика Петербурга и проблемы семиотики города» (1992) выделены города концентрического и эксцентрического типа расположения в семиотическом пространстве.

Большое число текстов, возможность их природно-культурного синтеза и формирование единого пространственно-временного образа города позволило на современном этапе появиться работам, посвященным

1 Все упоминания или названия работ включены в библиографию к диссертации исследованиям московского, петербургского, пермского и венецианского текстов русской литературы. Целый ряд работ посвящен историческому и современному Петербургу: В. Н. Топоров «Петербург и «Петербургский текст русской литературы» (1995), Р. Д. Тименчик, В. Н. Топоров, Т. В. Цивьян «Сны Блока и «петербургский текст» начала XX века» (1975), Hinrichs J.P. Search of Another St. Petersburg (1997), Lo Gatto E. II mito di Pietroburgo: storia, leggenda, poesia (I960)) и др. Московский текст изучен в работе Н. В. Корниенко «Москва во времени» (1997); венецианский текст рассматривается в книге Н. Е. Меднис «Венеция в русской литературе»

1999), пермский текст изучен В. В. Абашеевым в работе «Пермь как текст»

2000). Специальные работы о берлинском тексте в настоящее время отсутствуют.

Генезис городского текста начинается с историей мировой литературы. Попытки обращения к нему присутствуют уже у Гомера, не только вынесшего семантику города в заглавие своей поэмы («Иллиада»), но и уделившего особое внимание мифопоэтике, сформировавшейся вокруг городов и областей Древней Греции в период общенационального похода на Иллион, подчеркнув уже сложившуюся в те времена сакральную сущность города. Небывалый расцвет «городской» темы происходит в период становления буржуазного общества в XVIII-XIX вв. и повсеместной урбанизации в Европе. «Картина Парижа» (1781) JI. С. Мерсье с отображением общественных и частных нравов, господствующих идей и обычаев, представляет собой Париж уже в семиотической сфере с символическим значением его частей и выраженный особым языком описания - «парижским текстом». Этот язык использует французский романтик В. Гюго в историческом романе «Собор Парижской Богоматери» (1831) и романе-эпопее «Отверженные» (1862), где город приобретает особый историософский контекст. Среди французских писателей-реалистов следует особо выделить О. Бальзака, в романе которого «Отец Горио» (1834) создан яркий образ Парижа, его блеск и нищета одновременно.

Художественно выверенным и предельно функциональным выглядит Лондон Ч. Диккенса, который в качестве фона использует город во многих своих произведениях («Приключения Оливера Твиста» (1838), «Домби и сын» (1848) и др.).

В отечественной литературе чаще всего встречается обращение к двум весьма антагонистичным топосам - Петербургу и Москве. Общая тенденция обращения к Петербургу - рассмотрение его как «крайнего» города, нередко с эсхатологическим исходом, заключающего в себе массу внутренних противоречий, выходящих за пределы эмпирического бытия города. Москва видится космологическим центром на пересечении начал Востока и Запада, городом - центром русской бытийности, наполненным символическим содержанием мифологизированного «третьего Рима». Ю.М. Лотман в статье «Символика Петербурга и проблемы семиотики города» выделяет города концентрического и эксцентрического типа: «Концентрическое положение города в семиотическом пространстве, как правило, связано с образом города на горе (или на горах). Такой город выступает как посредник между землей и небом, вокруг него концентрируются мифы генетического плана (в основании его, как правило, участвуют боги), он имеет начало, но не имеет конца - это «вечный город». Эксцентрический город расположен «на краю» культурного пространства: на берегу моря, в устье реки. Здесь актуализируется не антитеза «земля/небо», а оппозиция «естественное/искусственное». Это город, созданный вопреки Природе и находящийся в борьбе с нею, что дает двойную возможность интерпретации города: как победы разума над стихиями, с одной стороны, и как извращенности естественного порядка, с другой. Вокруг имени такого города будут концентрироваться эсхатологические мифы, предсказания гибели, идея обреченности и торжества стихий будет неотделима от этого цикла городской мифологии. Как правило, это потоп, погружение на дно моря» (Лотман 1992, 10). Образы Москвы и Петербурга встречаются в творчестве А. Н. Радищева, А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, М. А. Булгакова и др.

Литературная слава Берлина началась с цикла берлинских новелл крупнейшего представителя немецкого романтизма Э. Т. А. Гофмана, который в присущей ему манере привнес в город мистическое начало, расширив, тем самым, метафизическое пространство городского текста. Впоследствии автором, широко использующим образ Берлина, стал крупнейший представитель немецкого реализма Т. Фонтане («Эффи Брист»1895, «Штехлин» 1899). Позднее Берлин стал центральным образом в романе А. Деблина «Берлин, Александерплатц», где городской текст задан в координатах топологически выверенной конструкции с одним из самых масштабных воплощений городской среды в немецкой литературе первой половины XX века. Стоит отметить также социально-психологический роман X. Фаллады «Маленький человек - что дальше?» (1932), поднимавший тему маленького человека в большом городе, и роман Э. М. Ремарка «Три товарища» (1938). Значительный вклад в формирование образа Берлина внесли и русские писатели-эмигранты, представившие город с точки зрения иностранцев. К ним мы относим в первую очередь В. В. Набокова, создавшего впечатляющие образы Берлина в романах «берлинской поры».

В современной интерпретации городской текст приближается к любому художественному тексту с сохранением всех необходимых связей и сопряжения образов. Под городским текстом мы понимаем комплекс образов, мотивов, сюжетов, который воплощает авторскую модель городского бытия - как в общих, так и в частных его проявлениях, выраженный знаковыми средствами и данный в историософском и метафизическом осмыслении.

Историософское осмысление предполагает единство пространственно-временного образа в прошлом, настоящем и будущем с пониманием сложившейся мифопоэтики города, его истории, а также всей совокупности внетекстовых связей, присущих тому или иному городскому тексту. Это не означает обязательное знакомство со всем количеством конкретных текстов, в которых в том или ином образе проявляется город, но в то же время утверждает обязательное распознавание доминантных точек, их характера и соотношения, которые, как заметил в своем труде «Образ города» К. Линч, приводят к вообразимости - такому качеству материального объекта, которое может вызвать сильный образ в сознании произвольно избранного наблюдателя (Линч 1982, 21) .

В рассматриваемых романах есть большое количество материала для историософского осмысления. Как Э. М. Ремарк, так и В. В. Набоков пристальное внимание уделяют признакам времени, окружающей героев обстановке, деталям, превращающим город в единый фон развития действия.

Метафизическое осмысление предполагает наличие метафизической ауры. Степенью выраженности этой ауры во многом определяется способность или неспособность городов порождать связанные с ними тексты. Именно наличие метафизического обеспечивает возможность перевода материальной данности в сферу семиотическую, в сферу символического означивания, и, следовательно, формирование особого языка описания, без чего немыслимо рождение текста.

В последнее время все больше возрастает интерес к творчеству русско-американского писателя В. В. Набокова и немецкого писателя Э. М. Ремарка. Причиной является «набоковский бум», произошедший у нас в стране, после того, как стало доступно наследие В. В. Набокова, а также выросший интерес отечественных издательств к зарубежным авторам XX века, что способствовало массовой популяризации таких писателей, как Э. М. Ремарк. С выходом собраний сочинений, включающих практически все наследие обоих писателей, становится возможным провести анализ созданных писателями образов и отметить динамику их развития.

2 При цитировании указан автор, год издания, страница

На первый взгляд между писателями одной эпохи отсутствует общность. Сами писатели не только расходились в своих гражданских позициях, но и имели разные взгляды на современный литературный процесс. Например, В. В. Набоков, отмечая творчество Джойса, Кафки и Пруста, не удостаивал положительным откликом самого Э. М. Ремарка. Однако общее в том, что оба писателя были обречены на изгнание, и понимание их творчества связано с осмыслением их собственной трагической судьбы, когда они лишились родного дома, который являлся воплощением утопии. Практически в одно время писатели переехали в Америку из пылающей огнем Европы. И даже последние годы жизни они провели в одной стране - Швейцарии. Параллели между писателями можно провести не только на уровне осмысления фактов их жизни, но и на уровне экзистенциального мироощущения, глубоко проявившегося в творчестве В. В. Набокова и Э. М. Ремарка, герои которых во многом автобиографичны. Подобно своим авторам, они становятся вынужденными эмигрантами, испытывают острую ностальгию по оставленному отечеству, переносят все тяготы скитальческой жизни и пытаются сохранить в себе те ценности, которые в начале XX века обесценились в обществе: любовь к ближнему, гуманность человеческих отношений, сострадание.

Двух совершенно непохожих друг на друга писателей объединяет и то, что оба принадлежат к так называемому «потерянному поколению». В своем первоначальном значении это поколение писателей, попавших в жерло Первой мировой войны. Сюда входили Э. М. Ремарк, Р. Олдингтон, Ф. С. Фицджеральд, Э. Хемингуэй, О. Хаксли, чьи романы относятся к произведениями литературы «потерянного поколения». «Ее отличительные черты - выбор героев, прошедших огонь Первой мировой войны и не могущих вписаться в мирную жизнь; выражение сомнения в любых высоких словах, обесцененных войной; одиночество героев, их тяга к дружбе и любви, к веселящейся толпе; стоицизм героев.» (Луков 2005, 423). Но и В. В. Набокова также можно причислить к «потерянным», хотя не война, а, скорее, революция стала причиной этого. Героев В. В. Набокова и Э. М. Ремарка объединяет утрата родины, стимулирующая на протяжении всего творчества попытки возвратиться в прошлое хотя бы в воображении и памяти.

Судьба связала обоих писателей с Берлином. Будучи коренным немцем, Э. М. Ремарк отдает дань немецким городам, и в романах, посвященных жизни до изгнания, находится место и Берлину, где он жил и работал после войны. При этом урбанистическая образность сохраняется и в его позднем послевоенном творчестве. В романах В. В. Набокова герои-эмигранты - гости Берлина. История забрасывает их на этот обитаемый остров, где они смиряются или исчезают.

Представляя Берлин как текст, обозначенный у Э. М. Ремарка в чистом виде в романе «Три товарища», правильнее будет назвать родовые черты образа города в целом, повторяющегося от романа к роману. Город как текст расплывается в творчестве Э. М. Ремарка в пространстве практически всех его романов, созданных накануне и после войны. Иначе дело обстоит у В. В. Набокова (Сирина).

Несмотря на то, что В. В. Набоков был знаком со многими городами, они не столь сильно занимают внимание: Париж, Лондон, Нью-Йорк, Кембридж, лишь мелькают перед глазами автора. Только Берлин «на полтора десятка лет стал средой обитания молодого писателя Владимира Сирина, входя многочисленными картинами, то явно, то исподволь подвергнутыми художественной деформации, на страницы его книг» (Зверев 2004, 118).

Объединяющей формой в русскоязычном периоде творчества В. В. Набокова и зрелом творчестве Э. М. Ремарка является метароман. Степень апробации данного термина на сегодняшний день достаточно высока. Он стоит в ряду таких соположенных друг с другом определений, как «метарассказ», «метаповествование», «метадискурс», «метатекст», «метапроза», «металитература», в отношении которых допускается их взаимозаменяемость и синонимичное использование (СЗЛ 1996, 229). Наш выбор этого термина продиктован как спецификой исследования (заставляющей обращаться именно к романной поэтике), так и достаточной аккомодацией термина «метароман» (применительно к творчеству В. В. Набокова, в частности) в современной науке. (Ерофеев 1990, Липовецкий 1994).

Понятие «метапроза» появляется в исследованиях, посвященных послевоенному модернизму и постмодернизму. В истории разработки данного встречаются имена таких ученых, как Ж.-Ф. Лиотар («Постмодернистский удел», 1979), Ф. Джеймсон («Политическое бессознательное: Повествование как социально-символический акт», 1981), Д. Лодж, Р. Имхов («Современная метарпоза», 1986).

Метарассказом Ж.-Ф. Лиотар обозначает все те «объяснительные системы», которые, по его мнению, организуют буржуазное общество и служат для него средством самооправдания: религия, история, наука, психология, искусство (иначе говоря, любое «знание»). Видный французский постмодернист, Ж.-Ф. Лиотар таким образом критиковал традиции модернистской литературы, стремящейся к целостности и самодостаточности отображаемого художественного мира, декларируя прерывистость и эклектизм, свойственный постмодернистам.

Иначе понимал метарассказ американский литературовед Ф. Джеймсон, у которого повествование выступает в виде «эпистемилогической категории», понятой «как одна из абстрактных (или «пустых») координат, изнутри которых мы познаем мир, как «бессодержательная форма», налагаемая нашим восприятием на неоформленный, сырой поток реальности» (Ильин 1996, 217). Конечной целью так называемого «симптоматического анализа» литературного текста по Ф. Джеймсону является выделение метарассказа («доминантного кода»), специфичного для мироощущения каждого писателя.

Одно из наиболее подробных определений метапрозы дает немецкий ученый Р. Имхов. Под метапрозой он подразумевает род саморефлективного повествования, которое повествует о самом процессе повествования. Она сконцентрирована на феноменологических свойствах литературы и исследует сущностную природу словесного искусства в том ракурсе, в каком оно бросает свет на «творчество», воображающее себя творящим (Имхов 1986, 9).

В отечественном литературоведении известно определение метатекста, данное Ю. И. Левиным. Под метатекстом он понимал «такие куски текста, в которых упоминается или обсуждается тот или иной фрагмент текста или самого романа, - именно как текста, как литературной структуры (подача событий, композиция, стиль, самый факт написания и т.д.)» (Левин 1998, 296).

По отношению к произведениям В. В. Набокова термин «метароман» впервые использовал В. Ерофеев. Он утверждал что «целый ряд романов писателя группируется в метароман, обладающий известной прафабулой, матрицируемой, репродуцируемой в каждом отдельном романе при необходимом разнообразии сюжетных ходов и романных развязок, предполагающих известную инвариантность решений одной и той же фабульной проблемы» (Ерофеев 1990, 175). К творчеству Э. М. Ремарка понятие метароман так же вполне применимо, что и к творчеству В. В. Набокова.

Под метароманом в данной работе понимается последовательное целостное повествование, состоящее из нескольких самостоятельных произведений, характеризующихся сходством тем, мотивов и образов, объединенных героем, представляющим собой alter ego автора, который находится в оппозиции к происходящим историческим событиям.

Сходство В. В. Набокова и Э. М. Ремарка в приемах построения «серийных» романов позволяет применить к ним понятие метароман. Связанные множеством общих тем, писатели объединяются еще и аркой метаромана, которая позволяет рассматривать произведения взаимосвязанными и продолжающимися. Выявление тенденций в развитии отдельных мотивов и использование общих правил оценки для разных романов будет верным критерием при разработке метаромана. Возможность рассмотрения динамики в представлении различных образов - также одн] из достоинств метаромана.

Предметом исследования в диссертации является построенный по особенным правилам Берлин как текст в романах В. В. Набокова и Э. М. Ремарка.

Материалом исследования являются романы Э. М. Ремарка: роман Im Westen nichts Neues («На Западном фронте без перемен») (1929), роман Der Weg zurück («Возвращение») (1937), роман Drei Kameraden («Три товарища») (1938), роман Arc de Triomphe («Триумфальная арка») (1945), роман Der schwarze Obelisk («Черный обелиск») (1956), роман Schatten im Paradies («Тени в раю») (1971). Параллельно исследуются произведения В. В. Набокова русского и американского периода творчества: роман «Машенька» (1926), роман «Король, Дама, Валет» (1928), роман «Защита Лужина» (1929), , новелла «Путеводитель по Берлину» (1930), роман «Подвиг» (1931), роман «Дар» (1938), автобиография «Другие берега» (1951), роман «Lolita» («Лолита» 1955), роман «Pnin» («Пнин» 1957).

Объектом исследования являются механизмы построения и особенности функционирования образа города как текста в рамках единого метаромана В. В. Набокова и романов Э. М. Ремарка.

Вся история набоковского творчества «берлинской поры» окружена тайной создания метаромана, потому что, хотя обстоятельства жизни и судьбы героев тесно переплетаются с собственно авторскими, подлинных доказательств незапланированного копирования элементов своей автобиографии в романах нет, что и не позволяет поставить под сомнение высокую значимость вымысла. Несмотря на неоднократные замечания как критиков, так и почитателей таланта В. В. Набокова в планомерном увековечивании сюжетов своих личных переживаний (например, 3. Шаховская идет даже дальше Берлина: «Я не знаю другого писателя, который в течение всей своей жизни продолжал бы писать о себе самом, обязательно включая в свои книги частицы своей биографии» (Шаховская 1991, 64)), метароман можно считать лишь отчасти автобиографичным, и то с обращением на приготовленную для этого случая автобиографию «Другие берега».

Но что остается действительно личностно-авторским вкладом в роман и что включает в себя собственно набоковские переживания, не вымышленные, а настоящие, - так это ощущение чужого города и положительная динамика его восприятия от «Машеньки» к «Дару», от полного неприятия к смирению.

В метаромане будет сформирована пространственно-временная константа для обозначения Берлина как текста и неизменного отношения к нему автора. Благодаря этому создается единое и неизменное пространство Берлина.

Среди романов Э. М. Ремарка выделяются фронтовые, послевоенные и эмигрантские. Основой городского образа всех романов становится убеждение писателя в его непреложном значении. Нельзя не вернуться в город, нельзя в нем не жить, нельзя ни желать, ни жить - основная мысль такого подхода. Получая в наследство от войны полностью враждебную ауру, ее не удается преодолеть. Герои уезжают из него, но возвращаются. Они пытаются найти городу замену - тщетно. До тех пор, пока Э. М. Ремарк не перейдет к теме эмиграции, не будет ни слова о том, что можно покинуть город навсегда. По этой причине большинство романов имеют местом действия город.

Библиографию по творчеству В. В. Набокову составили воспоминания самого писателя, мемуары, работы критико-библиографического характера, монографии, статьи.

Важным источником информации о жизни и творчестве В. В. Набокова является его русская книга воспоминаний «Другие берега» (1954), которая явилась второй после английской «Conclusive Evidence» («Убедительное доказательство», 1951) и предшествовала более поздней «Speak, Memory» («Память, говори», 1966). Автобиография иногда выполняет не только информативную, но и причинную и целевую функцию. В случае с В. В. Набоковым заметно смешение функций автобиографии. Неизменное обращение во всех произведениях русского периода к теме детства позволяет предположить, что само появление «Других берегов» было неизбежным продолжением уже начатой автобиографии на страницах романов. В мемуарах В. В. Набоков объединяет информативную функцию с причинной, в последний момент заменяя ее объяснительной. Такая перемена названия дает этой функции самые широкие возможности. Сознание главных героев, наполнено наполовину мыслями о несовершенстве современного мира, а наполовину сожалением об утраченном прошлом. Эта объяснительная функция автобиографии В. В. Набокова смело дает нам повод не только сомневаться в истинной обусловленности всех характеров до их появления по причине чрезмерности акцентов на отдельные сюжеты.

Автобиография понимается В. В. Набоковым не просто как последовательное описание своей жизни. В ней рассматривается пережитое сразу в нескольких планах. В психологическом плане предпринимается попытка осмысления своего поведения и, что очень важно, своего положения в свободном мире искусств. В философском плане показано формирование самосознания писателя, причем не со стороны, а как будто изнутри, но с точки зрения зрелого человека.

Набоковский бум вызвал появление мемуаров 3. Шаховской, О. Волкова, Н. Берберовой. Появляется ряд научных биографий и монографий на русском и английском языках. Среди их авторов: Н. Анастасьев ("Феномен Набокова", 1992), Б. Носик ("Мир и дар Владимира Набокова", 1995), А. Зверев ( «Набоков» в серии "Жизнь замечательных людей", 2001),

Б. Бойд ("Владимир Набоков. Русские годы", "Владимир Набоков. Американские годы", 2001). Количество публикаций и критических статей неисчислимо. Однако многие из них лишены теоретико-литературного аспекта, что снижает их научную ценность. Исключением являются статьи таких авторов как В. Ерофеев, Д. Джонсон, А. Долинин, М. Липовецкий, В. Топоров, Д. Циммер.

Характерным примером мемуаров является книга 3 Шаховской. Не отвлекаясь на такие важные для биографов факты, как детство, потеря отца, жизнь в эмиграции, увлечения В. В. Набокова, 3. Шаховская в мемуарах «В поисках Набокова» (1991) производит свой анализ характера и творчества писателя, который, может быть, не столь глубок и обширен, но интересен тем, что представляет собой взгляд современника, хорошо знавшего писателя и человека. 3. Шаховская сама проводит границу между творчеством и жизнью В. В. Набокова, но анализирует все во взаимном проникновении. Перед нашими глазами предстает сам человек без мантии и легенды, которая станет со временем еще ярче. В этом писательница видит необъяснимую беду, которая приводит к разрыву отношений с автором «Лолиты». Что странно для взаимоотношений с признанным гением, такой разрыв происходит на пике славы Набокова. Но умирает человек, не умирает его творчество. Сама 3. Шаховская остается верной поклонницей В. В. Набокова, несмотря на разрыв. Смысл сказанного ею об авторе «Защиты Лужина» можно представить себе рокировкой в биографии писателя, когда меняются местами некоторые приоритеты, которые позволяют укрепить свои позиции в жизни, если, конечно, жизнь вне России осталась для В. В. Набокова жизнью, а не маской или нарядом арлекина. Если же все мистификация и одна сплошная выдумка, то В. В. Набоков, который так много раз обманывал своего читателя, падает жертвой своих уловок.

Наиболее яркой работой критико-биографического характера следует признать двухтомник Б. Бойда «Владимир Набоков. Русские годы» (второй том - «Владимир Набоков. Американские годы»). Биография, написанная

Брайаном Бойдом, из-за богатого фактического материала, полученного непосредственно из архивов Набокова в Монтрё и в Библиотеке Конгресса, к которым Б. Бойд получил доступ, а также из многочичленных бесед с Верой Набоковой, считается сегодня наиболее близкой к академической. Б. Бойд начал собирать материалы еще в советскую эпоху. С переменами в нашей стране пришла возможность дополнить немалый материал новыми фактами, дотоле неизвестными.

Ценность составленной в результате биографии - двойственна. С одной стороны, мы получаем в свое распоряжение множество фактов, которые ранее не были известны. Особенно это касается последнего периода жизни писателя, когда он отгородился ширмой славы, приоткрывая ее лишь в немногочисленных интервью. С другой стороны, создается впечатление тщательного отбора материала и его ревизии. К выпуску данной биографии имела непосредственное отношение Вера Набокова, поэтому, вероятно, цензором была именно она, хотя Б. Бойд это отрицает. Но факт остается фактом: все написанное биографом предварительно читала жена В. В. Набокова, о чем написано в самой биографии. Обращает на себя внимание исключительно оптимистический тон звучания всей биографии, тогда как современники отмечали шероховатости как у самого В. В. Набокова, так и у его произведений. Об этом сказано в мемуарах 3. Шаховской, но не в биографии Б. Бойда. Стоит, однако, отметить, что труд Б. Бойда, безусловно очень полезен при изучении наследия В. В. Набокова. Биограф анализирует жизнь и творчество писателя в свойственной ему позитивной манере, но результат все же настолько превосходен, что не позволяет назвать его работу «Владимир Набоков. Русские годы» абсолютно предвзятым и детальным продолжением «Других берегов». При борьбе различных мнений, оценок деятельности В. В. Набокова Б. Бойд однозначно голосует за талант, который выдвинула судьба, изгнав носителя с родины. Позиция Б. Бойда заключается в любовании этим талантом, а также его «внутренним устройством» и «мелкими механизмами», без которых ничего не работает. В этом плане данная биография представляет собой прекрасное пособие для дальнейшего углубленного изучения В. В. Набокова.

Последнее десятилетие ознаменовалось появлением ряда сборников статей, посвященных В. В. Набокову и его романной поэтике. Стоит отметить сборник «В. В. Набоков: Pro et contra» (1997), который включил в себя ряд ценных материалов, критических отзывов и комментариев. В него вошли также предисловия писателя к своим англоязычным романам и романам, переизданным на Западе. Особенную ценность представляют статьи критиков-современников Набокова-Сирина, заметивших в молодом писателе искру гениальности. Сборник отличается широтой взглядов на набоковское творчество и попыткой его всеобъемлющей оценки. Относительно каждого из романов приводится не только собственно авторская оценка в многочисленных предисловиях, но и отзывы критиков-современников Набокова-Сирина, а также статьи современных исследователей творчества писателя.

В сборнике статей, составленном Н. Мельниковым «Набоков о Набокове и прочем» (2002) представлена компиляция избранных интервью, рецензий и эссе, публикуемых на русском языке впервые. Освещается малоизученная в России проблематика творчества американского периода, приводятся высказывания Набокова о жизни в эмиграции, отношении его к русскоязычной прозе, методах собственного творчества.

Другой сборник под редакцией Ю. Левинга и Е. Сошкина «Империя N. Набоков и наследники» (2006) отражает современные представления о писателе. Сборник включает статьи отечественных и зарубежных исследователей, которые рассматривают феномен «Набоков» как литературную и коммерческую индустрию. Рассматривается влияние писателя на мировую литературу XX века.

В настоящее время наблюдается большой интерес западного литературоведения к творчеству Э. М. Ремарка. Несмотря на кризис русскоязычной литературы о Э. М. Ремарке, предприняты попытки научнокритического осмысления творчества писателя и в России. Из статей и исследований непосредственно романной поэтики заметны работы таких авторов, как А. Битов, А. Борисенко, Г. Гордон, Д. Затонский, С. Лурье, Т. Торнтон, И. Фрадкин, Т. Хилтон.

В биографии Рут Мартон «Mein Freund Boni: Erinnerungen an Erich Maria Remarque» (1993) Э. M. Ремарк представляется не только героем светской хроники, но, прежде всего, обычным человеком со своими эмоциями, странностями, переживаниями. Страница за страницей нам открываются совершенно новые подробности его жизни. Автор не скрывает от читателя и неприятные стороны личности уже широко известного тогда писателя: его непредсказуемость, порой — беспардонность, эгоизм, упрямство. Своим воспоминаниям Рут Мартон придает несколько субъективный характер, что отчасти снижает их документальную ценность. Однако, несмотря ни на что, книга Рут Мартон замечательный документ времени. Это и невольный рассказ о закулисной жизни Голливуда «золотой поры» сороковых — пятидесятых годов XX века, когда трагедии, обманы интриги и адюльтер царили по другую сторону киноэкрана, на котором целомудренные герои вели безмятежное существование, клялись друг другу в верности и любви. Это и типичная история жизни немецкой эмигрантки, бежавшей в Америку от ужасов нацистского режима. В отличие от большинства своих соотечественников, ей удалось найти свою дорогу в жизни, впрочем, не без помощи Э. М. Ремарка — главного персонажа ее книги.

Т. Хилтон в биографии «Erich Maria Remarque: The Last Romantic» (2004) рассматривает все этапы жизненного пути Э. М. Ремарка. Книга начинается с описания школы в Оснабрюке до ухода героя на фронт. Прослеживается этап жизни, предшествующий написанию романа «На Западном фронте без перемен», и эффект, который он произвел своим выходом, период нацистских гонений, сжигание книг. Особое место в книге занимают любовные связи Э. М. Ремарка и его отношения с М. Дитрих.

В книге Г. Гордона «Heroism and Friendship in the Novels of Erich Maria Remarque» (2003) представлено авторское исследование таких характерных для Э. М. Ремарка тем, как дружба и героизм. Автор предоставляет возможность проследить взаимосвязь этих понятий на протяжении всего творчества - от первого романа «На Западном фронте без перемен» до романа «Тени в раю», в котором отголоски героизма видятся в образе отдельных персонажей-эмигрантов. Кроме того, эти понятия предлагается использовать в синонимичном смысле по отношению к героям немецкого писателя.

В работе X. Вагнера «Understanding Erich Maria Remarque» (1991) дается подробный анализ ремарковских произведений. Книга разделена на главы, посвященные отдельным романам. При этом автор разделяет творчество Э. М. Ремарка на периоды. Рассмотрены и интерпретированы все значимые его произведения, в конце книги - попытки экранизации романов писателя и их анализ.

Актуальность определяется растущим интересом к недостаточно разработанному понятию город как текст в творчестве писателей XX века, а также к личностям и творчеству В.В. Набокова и Э.М. Ремарка, чьи произведения рассматриваются в данной работе.

В конце XX века исследования художественных образов в нашей стране, созданных воображением В.В. Набокова и Э. М. Ремарка, выдвинулись на авансцену литературоведческих изысканий. Этот процесс, обусловленный сочетанием различных факторов, ускорился с общей глобализацией культуры, и вместе с этим, с окончанием поверхностного и одностороннего отношения к писателям, их литературным методам. Заняв важное место в мировом литературном процессе, они, наконец, предстали в глубине и оригинальности своего незаурядного таланта.

Новизна диссертационного исследования заключается в рассмотрении незатронутой отечественным литературоведением темы Берлина как текста в произведениях В. В. Набокова, созданных в период его эмиграции в

Германии, а также Берлина как текста, вырастающего из более широкого городского текста Э. М. Ремарка. Новизной обладает сравнительная характеристика текстов города и приемов их создания двумя писателями «потерянного поколения».

Целью диссертационного исследования является выявление особенностей Берлина как текста в избранном материале двух писателей. Цель работы обусловила постановку следующих задач:

- изучить особенности представления образа Берлина, заданного текстом, в романах В. В. Набокова и Э. М. Ремарка;

- проанализировать механизмы формирования образа как текста в прозе обоих писателей;

- провести сравнительный анализ образов, в результате которого выявить сходства и различия в процессе их формирования.

Метод исследования определяется целями и особенностями материала исследования. Нами используется сравнительно-исторический и структурно-семиотический метод.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что она вносит определенный вклад в формирование общей картины творчества двух известнейших писателей, раскрывая важные для понимания произведений образы.

Практическая значимость работы состоит в возможности использования результатов исследования в курсе истории зарубежной литературы, а также литературы русского зарубежья. Отдельные результаты могут быть использованы при написании монографий и отдельных исследований творчества В. В. Набокова и Э. М. Ремарка.

Структура работы

Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Берлин как текст в метаромане В.В. Набокова и Э.М. Ремарка"

ВЫВОДЫ

1. Метароман В. В. Набокова и Э. М. Ремарка сближает общий взгляд и общие проблемы, встающие перед героями романов. В этой связи существует сходство в субъективном восприятии образа города и в его авторской подаче читателю. Наиболее заметные сходства наблюдаются при сопоставлении романа «Тени в раю» Э. М. Ремарка и всего комплекса метаромана В. В. Набокова. В то же самое время в эмигрантском цикле Э. М. Ремарк вспоминает покинутые места, как и герои В. В. Набокова детство и усадьбу. Это связывает писателей «потерянного поколения» однозначной идеализацией прошлого.

2. Существуют различия в приемах структурирования образа. Э. М. Ремарк представляет город с меньшей степенью детальности, но в то же время с той стороны, которая В. В. Набокову незнакома, со стороны местного обитателя. Различия заключается также в создании немецким писателем конкретной картины города, где надо работать, тогда как В. В. Набоков оценивает город, где есть возможность творить.

3. В произведениях обоих писателей заметно различие подходов к изображению американского и европейского города. Определяющим моментом становится ретроспективная идеализация прошлого и отрицание принадлежности героя к американскому обществу.