автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Болгарские города Предкамья: Алабуга, Кирмень, Чаллы

Полный текст автореферата диссертации по теме "Болгарские города Предкамья: Алабуга, Кирмень, Чаллы"

На правах рукописи

Нигамаев Альберт Зуфарович

БОЛГАРСКИЕ ГОРОДА ПРЕДКАМЬЯ: АЛАБУГА, КИ Р М Е Н Ь, ЧАЛ Л Ы (к вопросу о своеобразии материальной культуры населения)

Исторические науки: 07.00.06 - археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Казань - 2004

Работа выполнена в Национальном центре археологических исследований Института истории Академии наук Татарстана и на кафедре Отечественной и всеобщей истории Елаоужского государственного педагогического университета

Научный руководитель - доктор исторических наук

Ф.НОузин

Официальные оппоненты - доктор исторических наук,

профессор А.М.Белавин; кандидат исторических наук сих. А. Г.Иванов

Ведущая организация- Казанский государственный университет

Защита состоится " {¡о " апреля 2004 г. в -¿О часов на заседании диссертационного совета К 022.002.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Институте истории Академии наук Татарстана по адресу: 420111, г. Казань, ул. Кремлевская, д. 9.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института истории Академии наук Татарстана.

Автореферат разослан " -/5" марта 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета К.И.Н.

Актуальность темы. На территории Предкамья к настоящему времени известно более 290 археологических памятников Х-первой половиныХУТ вв.: 18 городищ,. более 80 селищ, 70 грунтовых могильников, в том числе 14 кладбищ с надгробиями и пр. [АК, 1981]. Как показывает их картографирование, основное количество домонгольских памятников занимает прибрежные районы, где выделяются отдельные группы поселений с центром в Кашане, Алабуге, Казани, Чаллы и Кирмени.

Интерес к болгарским памятникам Предкамья возник еще во второй половине ХУТТТ столетия, когда Н.П.Рычковым, ИХеорги, П.С.Пашгасом были обследованы Ела-бужское и Камаевское городища. Несколько болгарских памятников отмечено и кратко описано в работе А.А.Артемьева 1851 г. Интересные данные по нашей теме имеются в сводных трудах КИ.Невоструева и С.М.Шпилевского.

Значительную работу по выявлению и изучению болгарских памятников края провело в конце ХГХ - начале XX вв. созданное в 1878 г. ОАИЭ при Казанском университете (см. трудыИ.АЛзноскова, НАЛономарева, Е.Т.Соловьева, МЗаитова). Археологические работы разведочного характера проводились на Кашанском, Елабужском, Кирменском, Омарском и Чаллынском городищах.

В первые годы советской власти предпринимаются попытки планомерного изучения болгарских и болгаро-татарских памятников края, однако, они не привели к желаемым результатам.

После Великой Отечественной войны начинаются активные исследования по созданию археологической карты Татарстана. Археологическая экспедиция ИЯЛИ КФАН СССР под руководством Н.Ф.Калинина в 1949 и 1955 гг. работала в бассейнах рек Меша, Шумбутка, Омарка, по правому берегу приустьевой части Камы и открыла ряд новых памятников интересующего нас периода. Некоторые из известных поселений, в числе которых Рождественское V селище и Чаллынское городище, были подвергнуты раскопкам.

Заметно активизировались археологические исследования в регионе в 70-80-х годахХХ в., когда были проведены раскопки средневековой Казани, т.н. "Иски Казани", Чаллынского, Елабужского городищ и некоторых других памятников. В результате было накоплено большое количество материала для датировки времени возникновения отдельных поселений, определения этнического состава населения региона и решения других проблем истории и археологии края.

Последнее десятилетие прошлого столетия ознаменовалось масштабными и планомерными работами на таких памятниках, как Казань, Чаллынский, Кирменский, Елабужский, "Иски-Казанский" археологические комплексы. Исследования проводились также на городище Кашан Т и Лаишевском поселении "Чакма". Раскопки большинства этих памятников продолжаются по сей день. Часть новых материалов введена в научный оборот. К сожалению, большая часть материаловопублико-

вата, отсутствуют обобщающие работы как по отдельным памятникам, так и по региону в целом. Предлагаемое диссертационное исследование, по мнению автора, призвано, хотя бы частично, заполнить этот пробел.

Актуальность темы диссертации объясняется необходимостью более широких исследований болгарских памятников Предкамья - археологически наименее изученного региона Волжской Болгарии. До последнего времени основное внимание исследователей было обращено на памятники Западного Закамья—центральных земель государства, где располагались такие исторически известные города, как Болгар, Биляр, Сувар, Джукетау и др. Наши представления о материальной культуре населения Волжской Болгарии базировались преимущественно на археологических источниках, добытых при раскопках вьппеуказанных памятников. С 1970-х годов начались археологические исследования болгарских памятников на территории Самарской Луки, Ульяновской и Пензенской областей. Был получен значительный, в ряде случаев уникальный, вещевой материал, во многом дополняющий и конкретизирующий наши представления о культуре домонгольских болгар. Планомерных исследований болгарских поселений предкамского региона не проводилось практически до начала 1990-х годов. Более или менее значительные раскопки проводились лишь на 8 памятниках.

Даже в фундаментальных исследованиях А.П.Смирнова, А.Х.Халикова, Р.Г.Фахрутдинова, Ф.Ш.Хузина, посвященных истории и археологии болгарского города X - начала ХП1 вв., наименее информативными оказались разделы о памятниках Предкамья, за исключением, может быть, Казани. В результате не удалось показать специфику исторического процесса урбанизации отдельных, особенно периферийных, регионов Волжской Болгарии. Практически не затрагивались проблемы своеобразия материальной культуры населения лредкамских городов. Поэтому целенаправленное, планомерное изучение болгарских городов окраинных земель государства мы считаем одной ю актуальных задач болгароведения.

Не менее актуальной задачей является исследование проблем этнокультурного своеобразия данного региона на материалах археологии, разрабатываемых в настоящее время учеными Татарстана и соседних республик в рамках изучения этногенеза народов Среднего Поволжья и Приуралья.

Объектом исследования являются болгарские города восточных и центральных районов Предкамья - Алабуга, Кирмень и Чаллы, отражавшие своеобразие материальной культуры населения региона и определявшие его дальнейшее развитие в последующие периоды.

Методика исследования. Применяемая нами методика полевых исследований основана на вскрытии культурного слоя памятников большими площадями. Это дает возможность цзучить характер культурного слоя на значительном протяжении и установить взаймоШсположениё" выделенных слоев, отдельных стратиграфических

горизонтов, а также вскрытых объектов. Датировка комплекса вещевых находок базировалась на традиционном методе привлечения аналогий из хорошо датированных памятников. Изучение проблем своеобразия материальной культуры предполагает, естественно, статистический, сравнительно-сопоставительный анализ артефактов из памятников разных регионов, прежде всего керамики - наиболее массового поселенческого материала, обладающего высоким информационным потенциалом.

Хронологические рамки работы охватывают период с начала XI в. до конца XIV века. Нижняя граница объясняется временем возникновения болгарских поселений (в том числе и городского типа) в исследуемом регионе. Верхняя хронологическая граница определяется концом болгарского периода в истории татарского народа. В определении хронологических рамок исследования немаловажное значение имело наличие накопленного археологического материала. К сожалению, позднезолото-ордынский и казанско-ханский периоды в вещественном комплексе представлены плохо.

Целью диссертации является решение на основе изучения комплекса накопленных к сегодняшнему дню археологических источников проблем, связанных с определением времени возникновения болгарских городов в восточных и центральных районах Предкамья и своеобразия их материальной культуры. В соответствии с указанной целью выдвигаются следующие конкретные задачи исследования:

1) уточнить время возникновения Алабуги, Кирмени, Чаллы путем анализа стратиграфии и хронологии культурного слоя памятников;

2) изучить объекты жилого, хозяйственного, оборонительного назначений в целях создания возможно более целостной картины исторической и социальной топографии городов;

3) показать своеобразие материальной культуры городского населения в плане определения его этнического состава и контактов с другими регионами.

Источниковой базой исследования послужил значительный по объему материал, накопленный в ходе полевых работ автора в 1993-2003 гг. За этот период на трех вышеуказанных комплексах было исследовано около 4500 кв. м площади и собрана богатая коллекция находок. Кроме того, были привлечены материалы археологических раскопок предшествующих лет. В качестве вспомогательных источников привлечены сведения русских летописей, татарского фольклора, а также данные топонимики, эпиграфики и нумизматики.

Научная новизна. В работе впервые на основе новых материалов, накопленных автором в последнее десятилетие, предпринята попытка обобщающего исследования археологии и истории болгарских городов Предкамья (времени возникновения и гибели, топографической структуры, материальной культуры и ее своеобразия и т.д.). Автором впервые были подвергнуты раскопкам посадская часть древней Алабуги,

Кирменские городище и селища (летописный Керменчук). Новьш в болгароведении является постановка и попытка решения проблемы своеобразия материальной культуры населения предкамских городов.

Практическая ценность работы. Материалы представленной к защите диссертации использованы: 1) в учебных пособиях по истории Татарстана для старшеклассников и абитуриентов ("История Татарстана". Елабуга, 1996; 1998); 2) при создании Археологического музея ЕГПУ и экспозиции краеведческого музея Рыбно-Слободского района РТ - филиала Национального музея РТ; 3) в соответствующих разделах "Научной концепции реконструкции и развития исторической части Елабуги", выполненной по заказу Елабужского государственного историко-архитектур-ного и художественного музея-заповедника; 4) в документальном фильме "Древняя Алабуга", снятом творческой студией "Панорама" ГТРК "Татарстан"; 5) при издании буклетов и альбомов, посвященных Елабуге. Материалы настоящего исследования будут использованы во втором томе семитомной "Истории татар", над созданием которой работает в настоящее время исследовательский коллектив Института истории АНТ.

Апробация результатов исследования проводилась на заседаниях кафедры Отечественной и всеобщей истории ЕГПУ, НЦАИ Института истории АНТ, в Международной (Казань, 1999), межрегиональных (Елабуга, 1997, 2000) и республиканских (Биляр, 1996, 2002, Казань, 2000) научных конференциях.

Основные положения диссертационной работы опубликованы в 14 статьях, в том числе учебном пособии "История Татарстана".

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы. В отдельный том приложений вынесены иллюстрации к тексту (154 рис.), результаты антропологического и остеологического анализа материалов из раскопок автора.

Глава 1. Средневековая Алабуга.

К памятникам средневековой Алабуги относятся знаменитое Елабужское (Чертово) городище с руинированными остатками белокаменной башни домонгольского времени, лосад и три некрополя, функционировавшие в пределах X-XVI вв.

Городище расположено юго-западнее исторического центра города на правобережье устья р.Тоймы, правого притока р. Камы. Площадь 34000 кв. м.

Посад средневековой Алабуги, открытый нами в 1997 г., расположен в 1700 м к СВ от городища на правом берегу р. Тоймы. Его следы прослеживаются на территории около 20000 кв. м.

Елабужский II некрополь, обнаруженный в 1994 г., располагается вдоль восточного склона мыса в 100-200 м южнее внешнего вала городища. Приблизительная площадь некрополя 2000 кв. м.

Елабужский III некрополь на южной окраине средневекового посада открыт в 1997 году. Ориентировочная площадь 3500 кв. м.

Елабужский IV некрополь расположен в 500 м восточнее посада и в 2200 м северо-восточнее городища. Приблизительная площадь памятника 9000 кв. м.

§1. История изученияЕлабужского городища.

Отечественная историческая наука средневековую историю города Елабуги неразрывно связывает с Елабужским городищем, в среде русскоязычного населения именуемом "Чертово". "Чертовым городищем" население называет не само поселение, а лишь остатки каменного сооружения, точнее, одну из сохранившихся его башен. Именно они в течение многих веков притягивали к себе внимание краеведов и историков. Ни в одном из исторических сочинений городище как поселение не рассматривалось вне истории города.

Наиболее ранние сведения о Елабужском городище и его белокаменном сооружении даются в историко-публицистическом сочинении "Казанская история" неизвестного автора второй половины XVI в., а также в произведениях татарского фольклора. В последних с древней Алабугой связывается городище с развалинами каменных сооружений ("ак мэчет"—"белая мечеть"). В них же указываются на весьма почитаемые мусульманские святыни - "кладбища святых" в устье р. Тоймы. В некоторых татарских преданиях приводятся сведения о давних родственных связях между правителями Казани и Алабуги, о местном хане Сугуне, сыне Ильбахты, его преемнике Ислам беке, о погребении хана Улу-Мухаммада в окрестностях города и т.д. Существует "Байт о Алабуге", бытовавший среди местных татар.

В 1614-1616 гг. недалеко от Трехсвятской слободы был организован Троицкий монастырь. Именно монахами этого монастыря по просьбе казанского архиепископа в 1767 г. было сделано первое описание каменных развалин Елабужского городища.

Подробное описание городища и каменных развалин на его территории было проведено Н.П.Рычковым, посетившим Елабугу в 1769 г. Он был первым исследователем, определившим развалины здания как остатки «храма язычников», т.е. культового сооружения, построенного болгарами и занятого потом православными монахами.

В 1825 г. городище обследовалось профессором Казанского университета Ф.И.Эрдманом, а несколько позднее Н.Н. Кафтанниковым. В 1855 г. молодой елабужский художник И. И. Шишкин по просьбе К. И. Невоструева составил план городища и сделал с натуры рисунки городища и развалин каменной постройки, которые больше соответствовали действительности, чем план составленный Н.П. Рычков.

Одну из первых работ, посвященных истории г. Елабуги, написал и издал в 1871 г. отец художника И.В.Шишкин, бывший в то время городским главою. Взяв за основу работы П.Н.Кулыгинского, елабужского священника и большого почитателя истории родного края, И.В.Шишкин в своей "Истории Елабуги" полностью повторил

ошибки своих предшественников, полагавших, что на месте древней Елабуги первоначально располагался скифский город Гелон, а позднее - болгарский город Бряхимов. Эта точка зрения была широко распространена, особенно в кругах краеведов, вплоть до последнего времени. Да и в научной литературе она держалась долго.

Значительные исследования на городище проводил в 1888 г. известный русский археолог А.А.Спицын. Он выявил план здания, имеющего подквадратную форму с четырьмя угловыми башнями и четырьмя округлыми выступами по середине стен. Определив время его строительства не позднее XIII в., ученый высказал предположение, что это здание представляло собой или часть караван-сарая или усыпальницу одного из мусульманских святых.

В 1911 г. в центре города Елабуги был обнаружен интересный клад из четырех серебряных серег т. н. «киевского типа» и 17 серебряных монетных гривен. Находки были датированы XI-XII вв.

Материалы Елабужского городища привлекли внимание проф. А.П. Смирнова, который, основываясь на исследования своих предшественников, утверждал, что городище возникло еще в первобытную эпоху, но расцвет его приходится на домонгольский период Волжской Болгарии. По его мнению, здесь располагалась военная цитадель, за которой начиналась малозаселенная полоса, составлявшая границу с северными племенами. Елабужское городище, считал А.П.Смирнов, служило опорой господства болгар среди удмуртских племен.

В 1958-1959 гг. городище было обследовано разведочными отрядами Т.А. Хлебниковой и В.Ф.Генинга. Обилие материалов раннего железного века дало основание Т.А.Хлебниковой заключить, что основной культурный слой городища относится к ананьинскому времени, а в болгарское время оно использовалось как убежище и не являлось местом постоянного обитания.

В 1981 г. Елабужское городище подверглось раскопкам экспедицией ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова КФАН СССР под руководством М.М. Кавеева. Им был заложен раскоп в виде траншеи, прорезавший второй вал и ров с захватом части площадки городища. По заключению исследователя, насыпь данного вала была сооружена в болгарский период.

В 1991-1993 гг. на памятнике проводили масштабные исследования К.И.Корепанов и проф. А.Х.Халиков. Раскопки А.Х.Халикова были самыми масштабными в истории изучения городища, как по размерам вскрытой площади, так и по значению объекта исследования - остатков каменной мечети-цитадели. Им были выделены основные этапы истории памятника, определено время возникновения и функционирования каменного сооружения и, наконец, была сделана попытка напрямую связать болгарскую крепость на городище с историей современного города Елабуги.

Многие проблемы истории Елабужского (Чертова) городища и средневековой

Алабуги оставались еще не решенными. Не были получены ответы на вопросы о времени возникновения болгарского поселения, его социальном статусе, этническом составе населения и т.д. В 1994 г. при ЕГПУ была создана Елабужская археологическая экспедиция под руководством автора. С этого года на памятнике и прилегающей к ней территории было заложено три раскопа и четыре шурфа общей площадью 440 кв.м.

§2. "Чертово "городище в свете новых открытий.

Исследования были начаты с уточнения площади памятника, так как у разных авторов разница в размерах площади городища была весьма существенной - от 27000 до 55000 кв. м. Детальное измерение территории памятника, осуществленное с привлечением специалистов-топографистов, показало, что на сегодняшний день площадь городища с укреплениями составляет 34300 кв. м.

Традиционно считается, что Елабужское городище служило убежищем в случае опасности в ананьинское время, в более поздние периоды его существования до прихода болгар и военной крепостью в Х-ХШ вв. В поисках ответа на вопрос о социальном статусе памятника в начале 1990-х годов были проведены раскопки белокаменного сооружения с одной сохранившейся башней, расположенного в средней части восточного склона городища.

Основная часть сооружения сохранилась в виде ленточного фундамента и остатков нижней части стены высотой до 1 м. Здание имело почти правильную квадратную в основе форму (21x21м), по углам которого сохранились фундаменты округлых башен диаметром 6 метров. Юго-восточная башня, реконструированная в 1867 году И.В. Шишкиным, имела более крупные размеры - 9,6-10 м в диаметре и, по-видимому, была более высокой. Расположенная у края обрыва, откуда открывается прекрасный обзор вверх и вниз по течению Камы, она выполняла и дозорные функции. Юго-западная башня имела ярко выраженную шестигранную форму и расширенную фундамент-цую платформу. Скорее всего, здесь возвышалась оригинальная башня типа минарета.

Между двумя вышеуказанными башнями от стены отходит треугольный выступ - михраб, ориентированный своим острием на ЮЮЗ (205°), т.е. точно на Мекку. По мнению А.Х.Халикова и С.САйдарова, здание служило мечетью. Оно было сложено из плитчатого известняка; скрепляющим средством служил известковый раствор, характерный для болгарских построек домонгольского времени. Домонгольский возраст памятника подтверждается и комплексом находок (железные наконечники стрел, ключи и цилиндрический замок, шиферное пряслице, сердоликовая бипирами-дальная бусина, стеклянные бусы и пр.).

Как показали работы 1996 г., в центральной части территории между вторым и третьим линиями обороны следы культурных напластований полностью отсутствуют. Работы в западной части внутренней площадки памятника показали наличие слоя мощностью 30-50 см с находками в основном дорусского времени. Около 48% кера-

мического материала относится к болгарскому периоду.

За всю историю изучения городища ни одного жилища, даже какой-либо значительной конструкции хозяйственного назначения на нем не было обнаружено, кроме вышеописанной белокаменной мечети-цитадели, которая, судя по всему, была холодной, т.е. неотапливаемой, следовательно, не пригодной для жилья в зимнее время.

В раскопах IV и V всего было обнаружено 5945 фрагментов керамики, значительная часть которых (45%) принадлежит к русской крупнопесочной посуде XVП-XVШ вв. Наряду с другими этнокультурными группами в комплексе представлена и общеболгарская посуда (2 %). Выделено 2926 фрагментов посуды с толченой раковиной, из них количество керамики VII этнокультурной группы по Т.А. Хлебниковой (постпетрогромского типа, по Е.П.Казакову) определяется в пределах 20402060 фр., что составляет 94-95% от общего количества керамики Х-ХШ вв.

Интересные исследования проводились на территории, прилегающей к городищу с ЮВ. Здесь были обнаружены останки женского захоронения с украшениями, состоящими из двух медных шумящих подвесок и серебряного височного кольца с шаровидной пронизкой. По мнению Е.П.Казакова, эти находки имеют близкие аналогии в угорском мире. На наш взгляд, шумящие подвески такого типа более характерны для населения бассейна р.Чепца. Височное кольцо принадлежит к характерным изделиям болгарских ремесленников XI в., имеющим болгаро-салтовские истоки. На исследованном участке могло располагаться кладбище X-XI вв. с погребениями, имеющими истоки в финно-угорском мире.

Проведенные исследования показали, что к началу болгарской колонизации края на территории городища в пределах первой линии обороны проживала группа населения финно-угорского происхождения. Время прихода этого населения на устье р.Тоймы представляется возможным определить временем не позднее конца X столетия. Выбор места для постоянного проживания был обусловлен природно-географи-ческими условиями местности, в частности, близостью переправы через Каму, за которой начинались основные территории обитания угорского населения.

С этого времени земли Восточного Предкамья становятся объектом активной колонизации волжских болгар. Появление болгарского опорного пункта на месте уже существующего поселения можно рассматривать как завершение данного процесса. Военно-политические и торговые интересы болгар требовали прежде всего контроля над переправой, Камским торговым путем и р.Тоймой, по которой осуществлялись контакты с финно-пермским миром. Поэтому, возникшее в начале XI в. на высоком мысу правого берега Камы новое болгарское поселение можно рассматривать прежде всего как военно-административный и торговый центр округи. В дальнейшем, с ХП столетия, в связи со строительством белокаменной мечети-цитадели, усиливается его значение как культового центра. Не исключено, что она была построена на месте

прежде существовавших на этом месте языческого святилища и заменившей его деревянной мечети.

Значение крепости как военно-административного и торгового центра в золотоордынский период резко падает. К моменту первого упоминания в письменных источниках здесь мы застаем мусульманскую святыню, известную среди местного населения под названием "Ак мэчет" ("Белая мечеть"). Популярность этого культового центра объясняется прежде всего тем, что он являлся одновременно ханакой-рибатом, т.е. местом обитания и службы суфийских святых (аулия). В глазах христианского монаха мусульманский святой был олицетворением антихриста, т.е. "беса". Поэтому не случайно, что это городище получило впоследствии название "Бесовского" или "Чертова". В то же время значение его как культового центра округи сохранилось и в русский период, когда здесь в1614-1616гт. был основан Троицкий мужской монастырь, существовавший до 1769 г.

§3. Исследования в исторической части города Елабуги.

Одна из важнейших проблем в изучении истории г. Елабуги и Елабужского городища связана с определением времени возникновения средневековой Алабуги как постоянного поселения городского типа. Исследования 1993-2002 гг. показали, что городище на мысу с мечетью-цитаделью непрерывно функционировало с XI по XVI вв., но основное население проживало все же не здесь, а в другом месте.

Примерно в 200 м юго-западнее от места находки клада 1911 г. во время строительных работ 1994 г. было обнаружено женское погребение с мусульманским обрядом захоронения. В 1997 г. на ул. Б. Покровской были выявлены два захоронения, оказавшиеся также мусульманскими по погребальному обряду. В этом районе был заложен раскоп I, вскрывший культурные отложения мощностью до 95-125 см. Удалось наблюдать несколько хронологически разновременных слоев, в том числе III слой болгаро-татарского (середина XIII - середина XVI вв.) и IV слой домонгольского времени.

Из культурного слоя раскопа происходит всего 525 фр. общеболгарской керамики. Обнаружено также 880 фрагментов керамики XVIII (верхнекамской) группы. В отличие от болгарских памятников Закамья, в посаде Алабуги керамика XVIII группы является количественно доминирующей не только в болгаро-татарском (60,4% от общего количества), но и в домонгольском слое (58%). Из индивидуальных находок интересны свинцовая торговая пломба ХИ-ХШ вв., глазчатая бусина X-XI вв., орнаментированное костяное навершие в форме лодочки, глиняные пряслица, железные ножи и пр.

На раскопе расчищено 13 ямных сооружений. В слое болгаро-татарского врсме-т представляет интерес сооружение 1 (320-340 х 1260 см), имеющее, скорее всего, производственный характер: в заполнении с обильными включениями угля обнаружены куски железной крицы, глиняной обмазки, обломки кирпича и камни. Керамический

комплекс из объекта включает общеболгарскую (187 фр., 33%) и XVIII группы посуды (382 фр., 67%). В коллекции находок имеются бусы из горного хрусталя и стекла, железные ножницы, нож, ключ от цилиндрического замка типа В по новгородской хронологии, глиняные пряслица и пр. Сооружение датируется золотоордынским временем на основании вышеуказанных находок и монеты, чеканенной при правлении хана Узбека.

С верхним горизонтом болгаро-татарского слоя стратиграфически связаны остатки 5 мусульманских погребений III Елабужского некрополя.

В 2003 г. раскопом VIII на этом некрополе было открыто еще 11 погребений. Положение костяков в целом соответствовало мусульманским канонам погребального обряда, но наблюдались некоторые отклонения от ортодоксальных норм (преднамеренное разрушение костяка в целях его обезвреживания в погр. 3; железные гвозди и наконечник стрелы в погр. 11; детский костяк с подогнутыми ногами из погр. 5).

Чрезвычайно интересными оказались материалы раскопа IX, заложенного северо-восточнее раскопов I и VIII. Здесь были обнаружены остатки рва шириной 6 м, глубиной 2 м, который мы склонны интерпретировать как сооружение оборонительного назначения. Стенки рва ровные, довольно крутые. Прослежен в длину на 9 м. Вдоль юго-западного края рва расчищены три столбовые ямки округлой формы диаметром и глубиной 20-40 см, расположенные на расстоянии 2,4-2,5 м друг от друга. По нашему мнению, их можно рассматривать как остатки вертикально поставленных опорных столбов деревянного тына.

В засыпи рва обнаружено 41 фрагмент болгарской керамики домонгольского времени, 27 фрагментов керамики XVIII этнокультурной группы, а также железный нож, глиняные пряслица и грузило. Интересной находкой является бронзовый замок в виде лошадки. Зооморфные замки, выполненные, как наша находка, реалистически (отчетливо видны рот, ноздри, зрачки в глазах, грива, уздечка), производились в болгарских мастерских XI - начала XIII вв. Наиболее близкая аналогия находке из Елабуги имеется среди материалов XII-XIII вв. из Чердыни в Пермской области. Время функционирования рва представляется возможным определить в пределах XII-XIV вв.

Елабужский IV некрополь располагается в южной части третьего мыса, образованного р. Тоймой и безымянным ручьем. В 2001 г. в 450 м к ВЮВ от Елабужского III некрополя было расчищено разрушенное погребение - в районе черепа обнаружены полтора десятка стеклянных бус, серебряное височное кольцо и болгарский сосуд. На месте находки был заложен раскоп VI, где были исследованы остатки еще трех погребений. Умершие лежат на спине головой на ЗСЗ, лицом повернуты на юг, руки вытянуты вдоль туловища, правая несколько откинута в сторону. Рядом обнаружены красноглиняная кринка домонгольского облика, одноручная чаша "джукетаус-кого" типа, стеклянные бусы, серебряное височное кольцо с желудеобразной прониз-

кой, конусовидная основа шумящей подвески, медная копоушка с прикрепленными к ней с двух сторон привесками-бубенчиками на цепочках, железные подпружная пряжка,ножи, гвозди.

Анализ топографии, обряда захоронения и вещественного комплекса указывают на типологическую близость данного некрополя к могильникам бассейна р. Чепцы ХТ-ХТТТ вв. (Адамовский, Кузьминский, Чиргинский и т.д.). В ориентации костяков отмечается близость к болгарским захоронениям. Функционирование Елабужского IV некрополя относится к концу X - первой половине ХТТ вв. Погребения оставлены смешанным тюрко-финнским населением, стоящим на пороге перехода от язычества к мусульманству.

Исследования 1997-2003 гг. в старой части города дали интересный материал для реконструкции средневековой истории Алабуги. Изучение этих материалов позволяет утверждать, что в исторической части современного города в конце Х -начале ХТ вв. появляется смешанное тюрко-финское население. Возникновение Алабуги - укрепленного поселения волжских болгар на северо-востоке государства в указанное время вполне закономерно.

Со второй половины Х в. в восточные районы Предкамья начинается приток из Приуралья угорского населения. Часть пришельцев осваевает устье р.Тоймы и вскоре принимает участие в строительстве крепости, ставшей впоследствии одним из крупных опорных пунктов Болгарского государства в Восточном Предкамье. Исследователи склонны объяснять причину возникновения данного форпоста на Каме, являвшейся одним из ответвлений Великого Волжского пути, активной торговой экспансией болгар на северо-восток. Соглашаясь с такой постановкой вопроса, мы должны лишь подчеркнуть необходимость выявления и более глубокого изучения в будущем материалов, связанных с хозяйственной деятельностью населения не только древней Алабуги, но и близлежащей округи.

Глава 2. Кирменский археологический комплекс

Кирменский археологический комплекс включает одноименные городище, три селища и некрополь с эпиграфическими памятниками, датируемые в пределах ХТ-Х^ вв.

Городище расположено в 0,8 км к ЮВ от с. Ср. Кирмени Мамадышского района РТ, в 18 км от р. Камы. Оно занимает высокий мыс, образованный с запада глубоким (до 30 м) оврагом, с ЮЗ, Ю и ЮВ — р. Кирменкой. Площадь около 86000 кв. м.

Кирменское Т селище находилось (в настоящее время полностью разрушено) в 300 м к югу от городища на правом берегу р. Кирменки. Площадь памятника 7500 кв. м.

Кирменское ТТ селище открыто Елабужской археологической экспедицией в 1997 г. Оно расположено в 2 км к ЮВ от городища, занимает правый берег безымянного

ручейка, правого притока р. Кирменки в 1 км выше его устья. Площадь около 45500 кв. м.

Кирменское III селище открыто в 1997 г. Занимает правый берег безымянного ручейка при слиянии его с р. Кирменкой. Расположено в 0,9 км к СВ от II селища и 2,2 км к В от городища. Площадь 18000 кв. м.

Некрополь ("Ханнар зираты" - "Кладбище ханов") расположен в 1,5 км к ЮЮВ от с. Ср. Кирмени, на правом берегу р. Кирменки. С запада и востока площадка некрополя была ограничена рвами (местами до 3 м глубиной), а с юга — невысоким земляным валом. В пределах некрополя сохранилось более 20 намогильных камней и их обломков.

§1. Летописный Керменчук в историко-археологической литературе.

В отечественной исторической науке принято отождествлять Кирменский археологический комплекс с летописным Керменчуком. В основе такого отождествления лежат данные топонимики: недалеко от городища, на берегу реки Кирменки, находятся деревни Русские, Средние (Татарские) и Малые Кирмени.

В русских летописях Керменчук единственный раз упоминается среди четырех болгарских городов, взятых войсками московского князя Юрия Дмитриевича в 1395 (1399) г. Он упоминается также в историко-публицистическом сочинении "Казанская история" второй половины XVI в.

Одним из первых в русской историографии об этом болгарском городе писал проф. С.М.Шпилевский. Ссылаясь на сообщение А.И.Артемьева о наличии остатков древних укреплений вблизи трех сел с названием "Кирмени", С.М.Шпилевский нашел возможным принимать "эти укрепления за упоминаемый в русских летописях под 1398 г. гор. Кременчук (Кирменчук-крепостца)". Одновременно он склонялся к мысли об идентификации Керменчука с Жукотином. По мнению исследователя, "Керменчук" ("Кирмень"), выражает, скорее всего, общее понятие укрепленного города, крепости, и в данном случае под ним можно разуметь город Жукотин.

На заседаниях IV Всероссийского археологического съезда (Казань, 1877) известный краевед Е.Т.Соловьев сделал два доклада, посвященные могильным памятникам близ с. Кирмени и топографии древнего городища. По его мнению, городище есть основание рассматривать как археологические следы болгарской крепости Керменчук. При этом Е.Т.Соловьев считал, что Керменчук был небольшой военной крепостью, а не городом, хотя у местных жителей сохранилось немало преданий именно о большом городе.

Точка зрения Е.Т.Соловьева нашла поддержку со стороны Н.И.Золотницкого, В.В.Радлова, Н.И.Ильминского и др. В то же время И.А.Износков считал недостаточно убедительной привязку Керменчука к бассейну р. Кирменки, ибо "в Казанской губернии есть много селений, в названиях которых встречается слово Кирмень или Карман".

После работ Е.Т.Соловьева Кирмень надолго выпал из поля зрения исследовате-

лей. В 1925 г. во время поездки с этнографической целью в Мамадышский кантон ТССР на памятники у с. Средние Кирмени вновь обратил внимание Н.И.Воробьев. На кладбище им было зафиксировано более 20 камней с некаллиграфическими надписями на арабской графике,что "при осмотре их чувствуется как бы глубокая провинция, далекая от основных центров распространения данной (болгарской - А.Н.) культуры".

В 1949 г. Г.В.Юсуповым на некрополе было тщательно осмотрено 14 эпиграфических памятников. По его мнению, большое скопление надгробий на этом кладбище позволяет видеть в Керменчуке значительный феодальный центр.

Краткие сведения о городище содержатся в монографии АЛ.Смирнова [1951, с.268]. По его мнению, основанному на работах Е.Т.Соловьева, Керменчук принадлежал к числу городов, существовавших как в домонгольское, так и в золотоордынское время. А.П.Смирнов полагал, что Керменчук упоминается в "Сборнике летописей" Рашид ад-Дина под названием "Кернек" и этот город, находившийся на крайнем северо-востоке Болгарского государства, был разрушен монголами в 1236 г. одновременно со столицей страны Великим городом. Исходя из этого, ученый заключил, что еще в домонгольское время Керменчук представлял собою довольно крупное поселение. После трагических событий 1236 г. город "был восстановлен в XIII в. и к XIV в. достиг расцвета, о чем свидетельствует наличие кладбища с могильными плитами XIV-XV вв.".

В 1955 г. памятник был обследован археологической экспедицией КФАН СССР под руководством Н.Ф.Калинина. Была произведена инструментальная топографическая съемка городища. В северной части городища удалось зафиксировать два рва, сильно размытые, шириной 14-16 м. Шурфовкой был выявлен культурный слой мощностью 40-60 см. Находки были представлены фрагментами болгарской гончарной керамики.

Известный болгаровед Р.Г.Фахрутдинов считал Кирменское городище, остатки летописного Керменчука, одним из больших позднеболгарских центров на территории Западного Предкамья. Этот памятник он относил к числу открытых городов, у которых "только кремль имел крепостные сооружения, а вся основная часть города, его посады были без стен".

Недавно увидела свет интересная монография А.З.Сингатуллиной "Джучидские монеты поволжских городов XIII века" [Казань, 2003], в которой автор на основе изучения монет из Альменевского клада предлагает свою локализацию летописного Кермен-чука. По ее мнению, он мог располагаться на месте обширного (34 га) Альменевского городища, рядом с которым найден был упомянутый клад. К сожалению, на данном памятнике раскопки не производились и подтвердить эту гипотезу археологически невозможно.

До самого последнего времени в литературе приводились разные данные о раз-

мерах территории городища, хронологических рамках его функционирования, социальном статусе поселения и его значении в истории региона. Планомерные археологические раскопки Кирменского городища и памятников его ближайшей округи начались в 1995 г. Елабужской археологической экспедицией под руководством автора.

§2. Кирменское городище и его археологическое изучение.

Работы на территории городища были начаты с уточнения площади распространения культурного слоя. У разных авторов она колебалась в пределах 46250100800 кв. м, по нашим данным равняется 86000 кв. м. В 1995-2003 гг. на этой территории было заложено 8 раскопов общей площадью 1716 кв. м.

Мощность культурного слоя 25-30 см, на отдельных участках доходит до 40-45 см вне объектов. Частично переработанный слой под дерном содержит материал золотоордынского и домонгольского времени. В нижних горизонтах слоя встречается только домонгольская керамика: I общеболгарской группы (до 70%), традиционная посуда VII (до 14-16%) и XIII (12-14%) групп. Следует отметить единичные фрагменты XI группы посуды болгар, имеющей истоки в памятниках салтово-маяцкой культуры. Время бытования данной группы посуды определяется IX-XI вв. Этим же временем датируются женские украшения и предметы туалета: стеклянные и каменные бусы, подвески, бронзовая накладка на поясной ремень. В целом к домонгольскому времени относятся шиферные пряслица, железные ключи от цилиндрических замков, наконечники стрел (12 экз.), колчанный крючок, деталь арбалета, наконечник копья и пр.

Массовый керамический материал из верхних горизонтов слоя представлен гончарной красноглиняной посудой, часть которой имеет все признаки болгарского гончарства золотоордынского периода. Индивидуальные находки имеют широку дату: железные замки и ключи, пряжки, ножи, глиняные пряслица и пр. Основываясь на этих находках время накопления отложений верхнего слоя памятника можно отнести ко второй половине XIII-XIV вв. Фактических данных, свидетельствующих о существовании городища в XV в., не имеется.

Укрепления городища в виде следов двух линий оборонительных рвов длиной 190-200 м и шириной 14-16 м впервые были зафиксированы экспедицией Н.Ф.Калинина в 1955 г. Никаких внешних признаков этих рвов не сохранилось. Целенаправленные поиски их в 1995-1997 гг. путем заложения раскопов I, III, IV оказались также безрезультатными. Лишь в ходе исследований 2001 г. на раскопе VI удалось обнаружить часть рва шириной 5 м и глубиной 2-2,2 м, но не на том месте, где был обозначен на плане 1955 г., а несколько южнее. Раскоп VII2002 г. была вскрыта часть рва длиной около 40 м.

Стратиграфические данные и находки из заполнения рва позволили отнести функционирование объекта к домонгольскому периоду. Он был вырыт в начальном периоде существования памятника, не позднее второй половины XI в. Во второй

половине XIII в. ров был засыпан. Поселение XIV в. уже не имело укреплений.

В заполнении рва обнаружен 14391 фрагмент глиняной посуды, 68,75% из них составляет керамика I общеболгарской группы. Почти 30% керамики составляют различные группы традиционной посуды (VII группа - 20%, XIII группа - 9,71%). В нижних выборках заполнения доля традиционной керамики достигает до 50%.

Жилые и хозяйственные сооружения изучены в относительно небольшом количестве. В укрепленной части поселения располагались три комплекса сооружений, которые определены нами как бревенчатые постройки наземного типа- жилые дома с печью и подпольными ямами-хранилищами. Изучено также около десятка хозяйственных ям округлой и подпрямоугольной в плане формы. За пределами укреплений (линии рва) исследовано еще три жилищных комплекса и хозяйственные сооружения вокруг них.

За все годы раскопок на территории Кирменского городища обнаружено 56459 фрагментов керамики (I общеболгарская группа - 75,5%, VII группа - 9,95 %, XIII группа- 9,88 %, XVIII группа- 0,32 %). В работе представлена типологическая классификация выделенных групп посуды.

В культурном слое и сооружениях Кирменского городища обнаружено значительное количество находок, на основе которых можно создать общее представление об особенностях материальной культуры населения. Это орудия труда (железные косы, каменные жернова, детали весов, гирьки, пломбы-грузики и пр.), женские украшения (стеклянные и каменные бусы, бронзовая подвеска, костяной гребень, серебряные колечки и височные кольца и пр.), предметы вооружения и конского снаряжения (железные наконечники стрел, копье, детали удил, пряжки различных типов и пр.), предметы быта и домашнего обихода (железные замки и ключи, ножи, шила и проколки, шиферные и глиняные пряслица, железные дужки от ведер и ручки от котлов).

§3. Пригородные поселения.

В 2 км к ЮВ от городища располагается Кирменское II селище (площадь 45500 кв.м). Раскопки производились на площади 280 кв.м. Мощность культурного слоя не превышает 40-50 см. На раскопе I был обнаружен лишь один объект- остатки двухъярусного гончарного горна для обжига неполивной глиняной посуды. Раскоп II тоже дал небольшое количество сооружений - всего две ямы хозяйственного назначения.

На Кирменском III селище, располагающемся в 0,9 км к СВ от вышеописанного, на площади 18000 кв. м обнаружен болгарский материал в виде небольшого количества красноглиняной керамики золотоордынского облика.

Характеристика материальной культуры населения пригородных селищ базируется практически на изучении керамики. Она происходит в основном из раскопок II селища - 6283 фрагмента (еще 111 фр. из III селища). Из них 91% относится к группе I общеболгарской. Традиционная посуда представлена VII (3,8%) и XIII (5,3%)

группами. Посуда VII группы в основном происходит из сооружений (7%), а посуда XIII группы - из верхнего горизонта культурного слоя (в частности, го пашни - 7,8%). Индивидуальные находки с селища обнаружены в небольшом количестве: железные ножи, деталь цилиндрического замка, кольцо, глиняные пряслица, зооморфные фигурки и плитка с ямочными вдавлениями.

Вопреки традиционному мнению историков, считавших его одним из значительных золотоордынских городов Предкамья, новые материалы позволяют относить период расцвета Керменчука к домонгольскому времени. Возникновение его, на наш взгляд, мало связано с торговой деятельностью болгар - его следует рассматривать не как торговую факторию, а как опорный пункт колонизации северных территорий.

Анализ материальной культуры памятника с точки зрения этнического состава населения показывает значительный процент финно-угров в ранней истории города. В дальнейшем, со второй половины домонгольского периода, в материальной культуре региона усиливается влияние Джукетау, превратившегося в золотоордынское время в один из основных городских центров Нижнего Прикамья.

В период Улуса Джучи Керменчук продолжал существовать, но не был таким значительным городом, как нам представлялось до сих пор.

Глава 3. Город Чаллы.

Чаллынский (Чалымский) городок, судя по некоторым историческим документам XVI в., располагался на Ногайской дороге недалеко от р. Камы. Археологические остатки его были обнаружены в XIX в. у с. Тябердины Челны Лаишевского уезда (совр. Рыбно-Слободский р-н РТ).

§1. Источники и история изучения.

В русских летописях при описании похода владимиро-суздальских князей на болгарский Великий город в 1183 (1184) г. упоминаются жители камского правобережья - челмата, которые организовали нападение на вражеские ладьи и тем самым оказали населению столицы большую помощь [ПСРЛ, II, с.626]. Некоторые исследователи отождествляют их с чаллынцами, полагая, что эти прикамские племена еще в домонгольское время имели свой городской центр: в ряде древнерусских летописей говорится о болгарах из города Челмата [ПСРЛ, I, с.390; IX, с. 10; XV, с.269]. Однако никаких подробных сведений об этом городе в источниках XIII-XV вв. не сохранилось.

Сведения о городе Чаллы имеются и в татарских преданиях, повествующих о событиях периода Казанского ханства.

О последних годах жизни Чаллынского городка идет речь в источниках, освещающих национально-освободительную войну местного населения, начавшуюся после покорения Казани в 1552 г. [Худяков, 1990, с. 155]. В последний раз Чалымский (Чаллынский) городок упоминается в источниках под 1556 г., когда правительственные

войска боярина-воеводы П.В.Морозова полностью уничтожили его [ПСРЛ, ХТТТ, с.269].

Археологические остатки Чаллынского городища были обнаружены и обследованы еще ХТХ столетии [см. труды М.Б.Заитова, К.И. Невоструева, Н.А.Толмачева, И.А.Износкова, С.М.Шпилевского]. Однако первые раскопки городища производились лишь в 1955 г. археологической экспедицией ИЯЛИ КФАН СССР под руководством Н.Ф.Калинина. На территории городища была вскрыта площадь 320 кв. м, исследован ряд объектов (зернохранилища, котлован полуземляночного жилища и пр.) и собрана интересная коллекция вещевых находок. Исследователь определил время существования городища ХТ^ - первой половиной Х\Т вв. и справедливо считал его одним из значительных памятников времен Казанского ханства-центром феодального Чаллын-ского княжества [Калинин, 1957, с.202],

В 1983 г. памятник обследовался экспедицией Государственного музея ТАССР под руководством Н.А.Кокориной, а в 1989 г. раскопки Чаллынского городища и одного из его посадов-пригородов проводила археологическая экспедиция Удмуртского республиканского краеведческого музея под руководством Т.И.Останиной. Основываясь на новых материалах раскопок, удалось удревнить время возникновения городища до конца ХП - начала ХТТТ вв. [Кокорина,Кузьминых,1985; Останина, 1991; Коко-рина, Останина 2000].

Новые исследования памятника начались в 1993 г. археологической экспедицией ИЯЛИ им. Г.Ибрагимова АНТ под руководством Ф.Ш.Хузина. С 1995 г. на территории городища и пригородных селищ работает экспедиция ЕГПУ под руководством автора.

Всего в 1994-2003 гг. было заложено 17 раскопов общей площадью около 850 кв. м. В настоящем исследовании предпринята попытка обобщить имеющиеся материалы по археологии Чаллынского городища (крепости) и прилегающих селищ (посада).

$2. Археологические исследованияЧаллынской крепости.

Еще первые исследователи отмечали выгодное в стратегическом отношении расположение городища на высоком возвышении левого коренного берега р. Шумбут, правого притока Камы. Площадка городища с двух сторон защищено сложной системой искусственных земляных укреплений из четырех или даже пяти, как считает А.М.Губайдуллин, дугообразных валов и рвов с одним проездом шириной в 10 м с северо-западной стороны. Форма площадки подквадратная с закругленными углами. Размеры ее 100x115 м (1,3 га). Раскопки оборонительной системы городища проводились С.В.Кузьминых в 1983 г., Ф.Ш.Хузиным и А.Г.Губайдуллиным в 1995-1997 гг.

А.М.Губайдуллиным достаточно основательно были исследованы четыре оборонительные линии Чаллынского городка. Вполне можно согласиться с заключением исследователя о возникновении Чаллынской крепости в домонгольское время и об укреплениях ее, состоящих из трех линий валов с двумя рвами между ними. Эти же укрепления продолжали использоваться, скорее всего, с небольшими реконструкциями,

в золотоордынское время. В период Казанского ханства появляются две наружные ряды укреплений, разрушенные в 1556 г.

Средняя мощность культурного слоя городища составляет 40 см вне объектов. На площади около 780 кв. м (раскопки Н.Ф.Калинина, Н.А.Кокориной, Т.И.Останиной и автора) изучено более 50 ямных сооружений. Попытку стратиграфического членения слоя предприняли Н.А.Кокорина и Останина. Из числа изученных ими объектов к слою ханского времени отнесено 20, золотоордынского времени - 7 и домонгольского времени-2 объекта. В основном это ямы округлой (овальной) и подпрямоугольной в плане формы глубиной от 50 до 90-120 см. Среди изученных объектов значится несколько жилищ наземного типа и одно производственное сооружение (определение последнего как производственного вызывает некоторые сомнения).

При исследовании культурного слоя и объектов городища обнаружены, помимо массовой керамики, железные ножи, шилья, пряжка прямоугольной формы, обломок цилиндрического замка, бронзовый пинцет, свинцовая бусина-пронизка, подвеска из джучидской монеты XIV в., глиняные пряслица, каменные жернова и пр. В составе подъемного материала имеются биллоновая подвеска-птица, имеющая аналогии в древностях Новгорода XIV в., стеклянная глазчатая бусина XI в., костяное навершие рукояти плети, обломки стеклянной посуды. Все это свидетельствует о постоянном проживании на территории крепости определенного количества населения, в этническом отношении заметно смешанного.

§3. Посад и некрополь города Чаллы.

К укреплениям городища с юга и востока примыкают открытые поселения (I, II селища) - посады, занимающие площадь около 60 га и некрополи. Они изучены раскопками Н. А. Кокор иной, Ф.Ш.Хузина, И.Р.Газимзянова, А.З.Нигамаева (общая площадь раскопов 722 кв. м). Мощность культурного слоя на разных участках посадской территории колеблется в пределах 20-70 см.

На территории южного посада (Чаллынское I селище) Н.А.Кокориной вскрыты 19 столбовых ям от наземного сооружения и очаг в виде прокаленной глины, Ф.Ш.Хузин изучал остатки кузницы с горном в виде скопления ошлакованных кирпичей, большого количества железного шлака и крицы вокруг этого горна. На территории северного посада (Чаллынское II селище) исследованы более трех десятков сооружений различных функциональных назначений и ряд мелких столбовых ямок. Среди них представляют интерес остатки наземного типа жилища с подпольной частью (coop. 7) и косторезной мастерской (coop. 5) домонгольского времени.

По сравнению с городищем культурный слой посада более насыщен остатками материальной культуры. Обнаружено значительное количество датирующих вещей, указывающих на время функционирования посада в XI-первой половине XVI вв. (стеклянные и каменные бусы, медная грушевидная подвеска, железные наконечники

стрел, калачевидное и овальное кресала, лировидная пряжка, шиферные пряслица, обломки кашинной посуды, джучидская монета 1359-1360 гг. и пр.).

На территории северного посада открыто три мусульманских кладбища. Чаллынский I некрополь, расположенный на мысовидном выступе между оврагами примерно в 300 м к востоку от городища, изучался И.Р.Газимзяновым. Было вскрыто 45 погребений (одно из них парное). По заключению И.Р.Газимзянова, детали погребального обряда сближают Чаллынский I некрополь с мусульманскими могильниками Волжской Болгарии XIII-XIV вв. В то же время исследователем отмечены некоторые отклонения от ортодоксального обряда (скопление костей животных в погр. 40 большое количество угольков и золы в погр. 35 и пр.), что "может свидетельствовать о сохранении каких-то реликтовых форм домонотеистических воззрений в погребальной обрядности средневекового чаллынского населения" [Газимзянов, 2000, с.219]. Не исключено, что прослеженные исследователем элементы языческих традиций и верований указывают на этническую неоднородность жителей Чаллынского городка. Наряду с основным болгаро-татарским населением, принявшим ислам еще в X столетии, в городе проживало значительное число местных поволжско-приуральских финнов, также мусульманизированных, но еще весьма устойчиво сохраняющих свои старые обычаи и обряды. К сожалению, нам не известны результаты краниологического анализа черепов из Чаллынского I некрополя и поэтому невозможно подтвердить данное предположение антропологическими данными. Однако весьма показательны результаты изучения керамического материала, содержащего немалую информацию об этнокультурном составе населения Чаллынского городка. Материал этот основательно проанализирован Н.А.Кокориной, выделившей, кроме I общеболгарской, VI, VII, VIII, IX , XIII, XVI, XXI, XXII этнокультурные группы.

Материалы исследований посада (как и городища) показывают, что наиболее активный период функционирования памятника приходится на вторую половину домонгольского времени (XII - начало XIII вв.). Золотоордынское время также достаточно полно представлено в материалах посада. В период Казанского ханства основное население проживало, скорее всего, на пригородном поселении, занятом ныне современным селом Тябердины Чаллы.

Заключение. К вопросу о своеобразии материальной культуры средневекового населения Предкамья. В прошлом столетии началось планомерное изучение болгарских и болгаро-татарских памятников на территории Татарстана и за ее пределами. Почти до конца прошлого столетия основным объектом исследований археологов были памятники закамской территории Волжской Болгарии. Их материалы легли в основу наших современных представлений о материальной культуре населения Волжской Болгарии.

Еще в 1970-х годах Т.А.Хлебниковой был поставлен вопрос о необходимости

изучения своеобразия материальной культуры болгар на разных территориях их проживания. Но предкамские территории Волжской Болгарии еще долгое время оставались за пределами внимания археологов (за исключением, бассейна р.Казанки).

В 90-х годах прошлого века объектом внимания археологов стали такие исторически известные болгаро-татарские памятники как Елабужское, Кашанское, Чаллын-ское, Кирменское, Урматское городища. Крупномасштабные раскопки начались на территории Казанского кремля.

Отмечается относительное небольшое количество болгарских археологических памятников на обширной территории Предкамья, особенно в восточной его части. Это свидетельствует о слабой заселенности этих земель как в домонгольское, так и в золооордынское время, когда, согласно традиционному мнению, происходило массовое переселение болгарского населения из закамских земель в предкамские.

В историографии существует мнение о более позднем (по сравнению с Западным Закамьем) времени заселения волжскими болгарами основных районов Предкамья. Предположение о возможности заселения правобережной части Камы еще в X-XI вв. высказывал Р.Г.Фахрутдинов, однако, появление постоянного населения во внутренних районах он относил ко времени не раньше XII столетия.

В последние годы получены новые археологические материалы, уточняющие наши представления о времени возникновения некоторых болгарских укрепленных поселений Предкамья. Так, в одном из пригородов Чаллынского городища были выявлены ранние находки, датирующиеся временем не позднее XI в., само городище существовало уже в XII в. Выразительные находки первой половины домонгольского периода обнаружены при раскопках Кирменского городища, считавшегося, согласно письменным источникам, памятником только золотоордынского времени. Определено время возникновения города Казани на рубеже X-XI вв. Ровесником древней Казани являлась Алабуга на Каме.

Своеобразием болгарских поселений предкамских земель являются относительно небольшие их размеры и небольшая мощность культурного слоя. Самым крупным памятником является городище Кашан I, площадь которого достигает 108 га, однако в большей части его территории культурный слой отсутствует совсем. Чаллынское городище занимает площадь 1,3 га, прилегающие к укреплениям города посады-пригороды расположены на территории почти 60 га. Мощность культурного слоя не более 40 см, как и на Елабужском и Кирменском городищах, площадь которых составляет 3,4 и 8,6 га соответственно. Максимальная толщина домонгольских отложений в Казани составляет 25 см. На Русско-Урматском поселении домонгольский слой стратиграфически пока не выделен, очевидно, он, будучи незн ачительным по мощности, переработан в более позднее время.

Проблемы социальной типологии болгарских городищ Предкамья разработаны

слабо в силу их недостаточной исследованности.На наш взгляд, был прав профессор А.П. Смирнов, определивший Елабужское (Чертово) городище как обычное родовое убежище эпохи первобытности, превращенное впоследствии, в X столетии, в укрепленный форпост, служивший "опорой господства болгар среди удмуртских племен". Нельзя отрицать и торговой роли домонгольской Алабуги в жизни государства, о чем обоснованно писал недавно в своей монографии "Камский торговый путь" А.М.Белавин.

Как "крупный болгарский город, ремесленный и торговый центр области" охарактеризован у АП. Смирнова летописный город Керменчук [Смирнов, 1952, с.248, 249]. Наши исследования не подтверждают такое определение социального облика памятника. Это было укрепленное поселение с небольшим количеством постоянных жителей, занимавшихся и ремеслом, и торговлей, и военным делом, но вряд ли можно видеть в нем большой город с плотной застройкой. Материал из культурного слоя довольно бедный, застройка слабая, нет никаих следов каменных и кирпичных построек, о которых писал в свое время АП. Смирнов.

Город Чаллы возник в XI-XII вв. как центр болгарских племен (летописные челмата) Камского правобережья. Не исключено, что он на первых порах выполнял роль убежища, военной крепости. Одновременно у стен крепости начинает формироваться посад-пригород, население которого занималось как земледелием и скотоводством, так и ремеслом (открыты остатки косторезной мастерской и следы кузнечной мастерской).

На всех трех памятниках - Алабуге, Кирмени и Чаллы, исследованных нами в последние годы, открыты жилые и хозяйственные постройки, которые по своей конструкции несколько отличаются от построек закамских болгар. Здесь преобладали наземные постройки с незначительным углублением в материк. Это объясняется просто - культурный слой везде подстилается или известняковой породой или плотной мергелистой почвой.

Предкамские памятники имеют более продолжительный период существования по сравнению с закамскими и предволжскими. Крупнейшие города Волжской Болгарии (Биляр, Сувар, Ошель, Муромский городок и многие другие) перестали существовать после 1236 г. Предкамские города Керменчук и Кашан упоминаются еще в письменных источниках конца XIV в. Город Чаллы перестал существовать лишь после событий 1556 г. Казань, Алабуга, пережив все перипетии истории, стали крупными городами и дожили до наших дней. Причиной этому было то, что после монгольских завоеваний 1236 г. Предкамье постепенно превращается в одну из густонаселенных территории Болгарского улуса Золотой Орды вследствие переселения сюда жителей из закамских земель. Позднее, в конце XIV в. в Предкамье перемещается и административно-политический центр болгарских земель: город Болгар ал-Джадид, по мнению ученых,

становится эпитетом или даже официальным названием Казани. Здесь сформируются этнокультурные основы казанско-татарского народа.

Как правило, в периферийных или пограничных районах любого государственного объединения проживают наряду с основным, "титульным" народом представители соседних, иноэтничных народов. В силу отсутствия письменных источников для изучения данной проблемы привлекаются археологические материалы, прежде всего керамика, содержащая достаточно полную информацию об этнокультурном составе населения интересующего нас региона.

Массовый керамический материал из культурного слоя средневековой Алабуги, Кирмени и Чаллы включает в себя I, II, VI, VII, XI, ХП1, XIV, XVI, XVIII этнокультурные группы (по Т.А.Хлебниковой). Процентное соотношение вышеперечисленных этнокультурных групп керамики, отражающих достаточно сложный этнический состав предкамского населения, не одинаково на разных поселениях. На Елабужском городище, к примеру, VII прикамско-приуральская группа керамики составляет более 80% от общего количества глиняной посуды из домонгольского слоя. Преобладание традиционной посуды над общеболгарской, в данном случае керамики XVIII этнокультурной группы, наблюдается также и в посадской части Алабуги, где она занимает более 60% всей керамики дорусского времени. Явное доминирование в керамическом комплексе посуды населения Верхнего Прикамья или Западного Приуралья в целом является спецификой материальной культуры населения ранней Алабуги и, может быть, всего Восточного Предкамья.

Несколько иная картина наблюдается в правобережье Камы западнее Вятки. На Кирменском городище общеболгарская керамика составляет уже более 75% от общего количества, что приближает его к показателям памятников Закамья. В то же время наблюдается уменьшение VII группы посуды (около 10%) при одновременном увеличении посуды типа "джукетау" (до 10%). На Чаллынском комплексе памятников общеболгарская посуда I группы доходит уже до 80 %. В значительном количестве представлена XIII группа керамики (до 15-17%), что, по-видимому, объясняется близостью города Джукетау и, может быть, вхождением данной территории в Джукетаускую округу. Традиционная посуда финно-угорских истоков здесь относительно немногочисленна (VII группа - 4 %, XVIII группа - 2%, VI группа - менее 1%).

О присутствии в составе населения городов представителей поволжских и приуральских финнов свидетельствуют также предметы быта и женские украшения.

Сложный этнический состав средневекового населения Предкамья -территории, являющейся испокон веков местом соприкосновения, взаимопроникновения и сосуществования разнородных племен и народностей, отразился также в топонимии и гидронимии края (см. работы ЛШАрсланова, Ф.Г.Саттарова и др.). Преобладает тюркская (болгаро-татарская) топонимия, но хорошо представлена

славянская и финно-угорская. По данным профессора Л.Ш.Арсланова, среди финно-угорской топонимии особый пласт составляет топонимия пермского, главным образом удмуртского, и частично марийского происхождения, которые достаточно прозрачно этимологизируются на материалах пермских (удмуртского, коми-пермяцкого) и марийского языков. Удмуртский пласт является наиболее древним в хронологическом отношении (доболгарским). Выделяются также утро-самодийские элементы, сохранившиеся в основном в гидронимах.

Таким образом, проведенные нами археологические исследования болгарских городов Предкамья свидетельствуют о значительно более активном, чем предполагалось ранее, участии финно-пермского населения в этнических процессах, протекавших в первой половине II тысячелетия на данной территории. Безусловно, данная проблема требует дальнейшего изучения с привлечением более широкого круга памятников.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Проблемы исследования болгарских городов на территории Восточного Предкамья //Аргамак. Набережные Челны. 1996. № 3. С.43-46.

2. Проблемы исследования болгарских памятников в восточных районах Предкамья //Историко-археологический сборник. Набережные Челны, 1996. С. 15-17.

3. История Татарстана с древнейших времен до XX в. Учебное пособие для старшеклассников и абитуриентов. Елабуга, 1996. С.5-52.

4. Проблемные вопросы в преподавании древней и средневековой истории Татарстана //Проблемы изучения и преподавания истории края в средних учебных заведениях. Елабуга, 1997. С. 24-26.

5. Раскопки Кирменского городища в 1995-1996 гг. //Биляр и Волжская Булгария: изучение и охрана археологических памятников. Тезисы научной конференции. Казань, 1997. С.67-70.

6. Новые исследования на территории Елабужского городища и города Елабуги //Древняя Алабуга: проблемы изучения, сохранения и музеефикации археологических памятников. Тезисы научно-практической конференции. Елабуга, 1997. С.38-43.

7. История Татарстана. Учебное пособие для старшеклассников, абитуриентов и студентов. Елабуга, 1998. 73 с.

8. Раскопки на территории пригородов Чаллынского городища//Археологичес-кое изучение булгарских городов. Казань, 1999. С. 114-143 (совм. с Ф.Ш.Хузиным).

9. Каменная мечеть-крепость на Елабужском городище //Средневековая Казань: возникновение и развитие. Материалы Международной научной конференции. Казань,

2000. С. 127-134.

10. Древняя Алабуга и проблемы ее возникновения //Древняя Алабуга. Елабуга, 2000. С.7-56 (совм. с Ф.Ш.Хузиным).

11. Исследования в исторической части города Елабуги //Археологические открытия в Татарстане: 2000 год. Казань, 2001. С.72

12. Археологическое исследование средневековых памятников Восточного Предкамья Татарстана (к юбилею города Менделеевска) //Менделеевский музейный вестник. Менделеевск, 2002. С. 13-19 (совм. с З.С. Нигамаевой).

13. Елабужский IV некрополь //Проблемы древней и средневековой истории Среднего Поволжья. Материалы Вторых Халиковских чтений. Казань, 2002. С Л 27131.

14. Исследования Елабужского ТУ некрополя //Археологические открытия в Татарстане: 2001 год. Казань, 2002. С.98-100.

Издательство Елабужского госпедуниверситета г. Елабуга, ул. Казанская, 89 Отпечатано на полиграфическом участке издательства Лицензия № 0317 от 20.10.2000. Формат 60x90 Чи. Усл. иеч. л. 1,7. Тираж 100. Заказ № АР-Э

i-5200

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Нигамаев, Альберт Зуфарович

Введение.

Глава 1. Средневековая Алабуга.

§1. История изучения Елабужского («Чертова») городища.

§2. «Чертово» городище в свете новых открытий.

§3. Исследования в исторической части города Елабуги.

Глава 2. Кирменский археологический комплекс.

§1. Летописный Керменчук в историко-археологической литературе.

§2. Кирменское городище и его археологическое изучение

1995-2003 гг.).

§3. Пригородные поселения.

Глава 3. Город Чаллы.

§ 1. История изучения.

§2. Археологические исследования Чаллынской крепости

§3. Посад и некрополь города Чаллы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Нигамаев, Альберт Зуфарович

Территория Предкамья в пределах Республики Татарстан включает в себя районы, расположенные в левобережье Волги к северу от Камы. Рекой Вяткой она делится на две части - Западное Предкамье (междуречье Волги и Вятки) и Восточное Предкамье (междуречье Вятки и Камы). Эта территория по рельефу асимметрична - круто обрывается к Вятке и Каме и полого спускается к Волге, имеет всхолмленную более или менее однородную поверхность (абсолютная высота 150 м), разрезанную множеством речных долин с пологими склонами. Отмечается изрезанность поверхности оврагами, особенно у крутых берегов Камы, Вятки и Волги, образующими удобные для расположения первобытных и средневековых поселений мысы.

В целом рельеф Предкамья характеризуется как умеренно холмистый, с мягкими очертаниями и невысокими холмами, местами сильно изрезанный речной и овражной сетью. Преобладают сильно и среднеподзолистые почвы с небольшими участками чернозема. Такой характер почвы с преобладанием подзола объясняется длительным нахождением этой территории под сплошным лесным массивом, к настоящему времени уже в значительной степени истребленным [АК, 1981, с.6-7].

На территории Предкамья выявлено более 290 археологических памятников домонгольско-болгарского, золотоордынского и казанско-ханского периодов (X - первой половины XVI вв.): 18 городищ, около 80 селищ, 70 грунтовых могильников, в том числе 14 кладбищ с надгробиями, 36 кладов или отдельных находок вещей и монет, около 50 местонахождений [Фахрутдинов, 1975, с.45, табл.; АК, 1981, с.18]. Как показывает их картографирование, основное количество домонгольских памятников занимает прибрежные районы, где выделяются отдельные группы поселений с центром в Кашане, Алабуге, Казани, Чаллы и Кирмени (рис.1). По количеству болгарских поселений (особенно домонгольского времени) интересующий нас регион уступает закамским и предволжским землям [Фахрутдинов, 1975, с. 19]. Больше памятников в районах Западного

Предкамья, где наблюдается более интенсивное освоение глубинных территорий, расположенных вдали от основных водных магистралей.

Начало заселения предкамских земель волжскими болгарами относится, по данным археологии, ко второй половине X столетия. Имеются поселения, содержащие в своих материалах «элементы раннебулгарской керамики IX-X вв.», т.е. фрагменты горшочной посуды салтово-маяцкого типа [Фахрутдинов, 1975, с.46.]. Материалы первой половины домонгольского периода обнаружены практически на всех памятниках, подвергнутых раскопкам: в Казани [Ситдиков, 2000], Кашане [Руденко, 1999а], Алабуге [Древняя, 2000], на Чаллынском городке [Борынгы, 2000], Русско-Урматском поселении [Фахрутдинов, 1984; Бурханов, 2002], Лаишевском селище «Чакма» [Руденко, 1999] и др. О проникновении волжских болгар в бассейн р. Казанки в XII в. писал еще А.П. Смирнов в своей монографии 1951 г. [Смирнов, 1951, с.269]. Позднее эта точка зрения нашла дополнительное подтверждение в работах Р.Г. Фахрутдинова [1975, с. 47] и других исследователей.

Новые группы болгарского населения переселились в предкамские районы в результате монголо-татарских вторжений в центральные земли государства в 1236-1242 гг. При этом резкого увеличения численности поселений, как считалось раньше, в данном регионе не наблюдается.

Интерес к болгарским памятникам Предкамья возник еще во второй половине XVIII столетия, когда Н.П. Рычковым, И. Георги, П.С. Палласом были обследованы Елабужское и Камаевское («Иски Казанское») городища [Рычков, 1770, с.44-52; 1772, с.1-5; Georgi, 1775, S.811-813; Паллас, 1788, с.44]. Несколько болгарских памятников отмечено и кратко описано в работе А.А. Артемьева 1851 г. Интересные данные по нашей теме имеются также в сводных трудах К.И. Невоструева [1871] и С.М. Шпилевского [1877].

Значительную работу по выявлению и изучению болгарских памятников края провело в конце XIX - начале XX вв. созданное при Казанском университете в 1878 г. Общество археологии, истории и этнографии. Можно назвать труды членов и членов-корреспондентов Общества И.А. Износкова, П.А. Пономарева, Е.Т. Соловьева, М. Заитова, а также А.А. Спицына и др., проводивших археологические работы (в основном, конечно, разведочного характера) на таких памятниках, как городища Кашанское, Елабужское («Чертово»), Кирменское, Омарское, Чаллынское и др. [Износков, 1880, с.104; 1884, с.126; Пономарев, 1893; Соловьев, 1889; 1891; Заитов, 1884; Спицын, 1893].

В первые годы советской власти предпринимаются попытки планомерного изучения болгарских и болгаро-татарских памятников края, однако они не привели к желаемым результатам [Воробьев, 1926; 1929; Рахим, 1930].

Лишь после Великой Отечественной войны начинаются активные исследования по созданию археологической карты Татарстана. Археологическая экспедиция ИЯЛИ КФАН СССР под руководством Н.Ф. Калинина в 1949 и 1955 г. работала в бассейнах рек Меши, Шумбутки, Омарки и по правому берегу приустьевой части Камы и открыла ряд новых памятников интересующего нас периода [Калинин, 1957]. Некоторые из известных поселений, в числе которых Рождественское V селище и Чаллынское городище, были подвергнуты раскопкам [Генинг и др., 1962; Калинин, 2000].

Как было отмечено, правобережные районы Камы были освоены волжскими болгарами несколько позднее, чем закамские и предволжские земли. Начало болгарской колонизации Предкамья традиционно связывалось с последствиями военно-политических катаклизмов середины XIII столетия. Материалы Рождественского V селища, по утверждению В.Ф. Генинга, дали «довольно твердую дату прихода сюда булгарского населения в XII в.» [Генинг и др., 1962, с.93].

Заметно активизировались археологические исследования в регионе в 70-80-х годах XX в., когда были проведены раскопки средневековой Казани [Халиков, Шавохин, 1996], т.н. «Иски Казани» (Камаевского городища и

Русско-Урматского селища) [Фахрутдинов, 1984, с. 125 и сл.], Чаллынского [Кокорина, Кузьминых, 1985; Останина, 1991], Елабужского городищ [Кавеев, 1984] и некоторых других памятников. В результате проведенных работ было накоплено большое количество материала для датировки времени возникновения отдельных поселений, определения этнического состава населения региона и решения других проблем истории и археологии края.

Последнее десятилетие прошлого столетия ознаменовалось масштабными и планомерными работами на таких памятниках, как Казань, Чаллынский, Кирменский, Елабужский, «Иски-Казанский» археологические комплексы. Исследования проводились также на городище Кашан I и Лаишевском поселении «Чакма». Раскопки на этих памятниках продолжаются по сей день. Часть новых материалов введена в научный оборот в публикациях авторов [Борынгы, 2000; Древняя, 2000; Руденко, 1999; 1999а; 2001; 2003; Ситдиков, 2000; Хузин, 2003;] К сожалению, большая часть материалов до сих пор еще не опубликована, отсутствуют обобщающие работы как по отдельным памятникам, так и по региону в целом. Предлагаемое диссертационное исследование, по мнению автора, призвано хотя бы частично заполнить этот пробел.

Актуальность темы диссертации объясняется необходимостью более широких исследований болгарских памятников Предкамья — археологически наименее изученного региона Волжской Болгарии. Как известно, до последнего времени основное внимание исследователей было обращено на памятники Западного Закамья - центральных земель государства, где располагались такие исторически известные города, как Болгар, Биляр, Сувар, Джукетау и др. В связи с этим наши представления о материальной культуре населения Волжской Болгарии базировались преимущественно на археологических источниках, добытых при раскопках вышеуказанных памятников. С 1970-х годов начались археологические исследования болгарских памятников на территории Самарской Луки, Ульяновской и Пензенской областей. Был получен значительный, в ряде случаев уникальный, вещевой материал, во многом дополняющий и конкретизирующий наши представления о культуре домонгольских болгар. Интересный материал, показывающий значительное своеобразие материальной культуры населения Нижнего Прикамья по сравнению с центральными землями Болгарии, дали раскопки Н.Г.Набиуллина на Джукетау и Красно-Кадкинском городище.

Планомерных исследований болгарских поселений предкамского региона не проводилось практически до начала 1990-х годов. Из 290 памятников X-XVI вв., обнаруженных на сегодняшний день на этой территории, более или менее значительные раскопки проводились лишь на 8 из них.

В 1994 г. начались и продолжаются до сих пор крупномасштабные раскопки средневековой Казани, открывшие совершенно неизведанные страницы истории этого древнего города. Одновременно возник интерес к другим исторически известным болгарским и болгаро-татарским городам региона - Елабуге, Кирмени, Чаллы, фигурирующим в исторических источниках параллельно с Казанью. Интерес к прошлому этого региона и его городам резко возрос в связи с объективными историческими процессами, происходившими в обществе в конце 80-х - первой половине 90-х годов XX века.

История и археология средневекового города вообще, болгарского города в частности, стали в последние годы одним из приоритетных направлений отечественной науки. Город как сложное социокультурное явление исторического процесса отражает в себе практически все стороны материальной и духовной культуры, бытового уклада, этнического состава и общественно-политической жизни населения на разных этапах его развития. Понятие средневекового города и вопрос о его археологических признаках в последнее время все часто привлекают внимание исследователей. В этой области широко известны труды Б.А.Рыбакова. П.А.Раппопорта, В.В.Седова, А.В.Кузы, Б.А.Тимощука, П.П.Толочко, О.М.Рапова. В.П.Даркевича и других археологов. В их трудах средневековый город характеризуется в целом как полифункциональный социальный организм в структуре феодального государства - укрепленное поселение с административно-политической, культовой, торгово-ремесленной и военной функциями [Куза, 1989, с. 152]. Вслед за этими авторами под средневековым городом мы понимаем (преимущественно) укрепленное поселение, жители которого занимались неаграрными видами хозяйства.

В археологии Волжской Болгарии «городская» тематика традиционно занимает ведущее положение. В этой области широко известны фундаментальные исследования С.М.Шпилевского, А.П.Смирнова, А.Х.Халикова, Р.Г.Фахрутдинова. Недавно увидел свет обобщающий труд по болгарскому городу [Хузин, 2001]. К сожалению, в данной работе наименее информативными оказались разделы, посвященные памятникам Предкамья, за исключением Казани. В результате не удалось показать специфику исторического процесса урбанизации отдельных, особенно периферийных, регионов Волжской Болгарии. Практически не затрагивались проблемы своеобразия материальной культуры населения предкамских городов. Поэтому целенаправленное, планомерное изучение болгарских городов окраинных земель государства мы считаем одной из актуальных задач болгароведения.

Не менее актуальной задачей является исследование проблем этнокультурного своеобразия данного региона на материалах археологии, разрабатываемых в настоящее время учеными Татарстана и соседних республик в рамках; изучения этногенеза народов Среднего Поволжья и Приуралья.

Объектом исследования являются болгарские поселения городского типа восточных и центральных районов Предкамья - Алабуга, Кирмень и Чаллы, отражавшие своеобразие материальной культуры населения региона и определявшие его дальнейшее развитие в последующие периоды.

Методика исследования. Применяемая нами методика полевых исследований основана на вскрытии культурного слоя памятников большими площадями. Это дает благоприятную возможность изучать характер культурного слоя на значительном протяжении и установить взаиморасположение выделенных слоев, отдельных стратиграфических горизонтов, а также вскрытых объектов. Датировка комплекса вещевых находок базировалась на традиционном методе привлечения аналогий из хорошо датированных памятников. Изучение проблем своеобразия материальной культуры предполагает, естественно, сравнительно-сопоставительный анализ артефактов из памятников разных регионов, прежде всего керамики - наиболее массового поселенческого материала, обладающего высоким информационным потенциалом [Хлебникова, 1984, с.6].

Хронологические рамки работы охватывают период с начала XI в. до конца XIV в. Нижняя граница объясняется временем возникновения болгарских поселений (в том числе и городского типа) в исследуемом регионе. Верхняя хронологическая граница определяется концом болгарского периода в истории татарского народа. В определении хронологических рамок исследования немаловажное значение имело наличие накопленного археологического материала. К сожалению, позднезолотоордынский и казанско-ханский периоды в вещественном комплексе представлены плохо.

Целью диссертации является решение на основе изучения комплекса накопленных к сегодняшнему дню археологических источников проблем, связанных с определением времени возникновения болгарских поселений городского типа в восточных и центральных районах Предкамья и своеобразия их материальной культуры. В соответствии с указанной целью выдвигаются следующие конкретные задачи исследования: 1) уточнить время возникновения Алабуги, Кирмени, Чаллы путем анализа стратиграфии и хронологии культурного слоя памятников; 2) изучить объекты жилого, хозяйственного, оборонительного назначений в целях создания целостной картины исторической и социальной топографии городов; 3) показать своеобразие материальной культуры городского населения с целью определения его этнического состава и контактов с другими регионами.

Источниковой базой исследования послужил значительный по объему материал, накопленный в ходе полевых работ автора в 1993-2003 гг. За этот период на трех вышеуказанных комплексах было исследовано около 4500 кв. м площади и собрана богатая коллекция находок. Кроме того, были привлечены материалы археологических раскопок предшествующих лет. В качестве вспомогательных источников привлечены сведения русских летописей, татарского фольклора, а также данные топонимики, эпиграфики и нумизматики.

Научная новизна. В работе впервые на основе новых материалов, накопленных автором в последнее десятилетие, предпринята попытка обобщающего исследования археологии и истории болгарских городов Предкамья (времени возникновения и гибели, топографической структуры, материальной культуры и ее своеобразия и т.д.). Автором впервые были подвергнуты раскопкам посадская часть древней Алабуги, Кирменские городище и селища (летописный Керменчук). Новым в болгароведении является постановка проблемы своеобразия материальной культуры населения предкамских городов.

Практическая ценность работы. Материалы представленной к защите диссертации были использованы: 1) в учебных пособиях по истории Татарстана для старшеклассников и абитуриентов («История Татарстана». Елабуга, 1996; 1998); 2) при создании Археологического музея ЕГПУ и экспозиции краеведческого музея Рыбно-Слободского района РТ - филиала Национального музея РТ; 3) в соответствующих разделах «Научной концепции реконструкции и развития исторической части Елабуги», выполненной по заказу Елабужского государственного историко-архитетурного и художественного музея-заповедника; 4) в документальном фильме «Древняя Алабуга», снятом творческой студией «Панорама» ГТРК «Татарстан»; 5) при издании буклетов и альбомов, посвященных Елабуге.

Материалы настоящего исследования будут использованы во втором томе семитомной «Истории татар», над созданием которой работает в настоящее время исследовательский коллектив Института истории АНТ.

Апробация результатов исследования проводилась на заседаниях кафедры Отечественной и всеобщей истории ЕГПУ, НЦАИ Института истории АНТ, в Международной (Казань, 1999), двух межрегиональных (Елабуга, 1997, 2000) и трех республиканских (Биляр, 1996, 2002, Казань, 2000) научных конференциях.

Основные положения диссертационной работы опубликованы в 14 статьях, в том числе учебном пособии «История Татарстана».

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы. В отдельный том приложений вынесены иллюстрации к тексту (154 рис.), результаты антропологического и остеологического анализов материалов из раскопок автора.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Болгарские города Предкамья: Алабуга, Кирмень, Чаллы"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. К вопросу о своеобразии материальной культуры средневекового населения Предкамья.

Интерес к болгарским памятникам Предкамья возник во второй половине XVIII столетия (см. работы Н.П.Рычкова, И.Георги, П.С.Палласа). В трудах ученых XIX в. (см. работы А.А.Артемьева, К.И.Невоструева. С.М.Шпилевского и др.) описано значительное количество новых памятников, часть которых, как, например, Елабужское, Кирменское, Кашанское и Чаллынское городища, стала объектом внимания известных археологов и краеведов А.А.Спицына, П.А.Пономарева, М.Б.Заитова, Е.Т.Соловьева.

В прошлом столетии началось планомерное изучение болгарских и болгаро-татарских памятников на территории Татарстана и за ее пределами. Проводились, в частности, активные разведочные исследования по составлению Археологической карты республики. Некоторые из известных памятников Западного Предкамья (Русско-Урматское, Рождественское V селища и Чаллынское городище) были подвергнуты раскопкам Н.Ф.Калининым и В.Ф.Генингом.

В 70-80-х годах XX в. археологические исследования в предкамских районах республики заметно активизировались. Р.Г.Фахрутдинов начал широкие раскопки на «Иски-Казанском» комплексе памятников. Н.А.Кокориной и Т.И.Останиной проводились раскопки Чаллынского, М.М.Кавеевым - Елабужского городищ.

Однако почти до конца прошлого столетия основным объектом исследований археологов были памятники закамской территории Волжской Болгарии. Еще в 1930-х годах основатель советского болгароведения А.П.Смирнов приступил к систематическим раскопкам Суварского и Болгарского городищ. В конце 1960-х годов начались широкомасштабные исследования Билярского городища, которыми руководил профессор А.Х.Халиков. Одновременно развернулись раскопки болгарских памятников на территории Чувашии (В.Ф.Каховский), Ульяновской области (А.П.Смирнов, Т.А.Хлебникова), Пензенской области (М.Р.Полесских), Самарской Луки (Г.И.Матвеева).

В результате была создана солидная источниковая база из археологических материалов, позволившая поставить, а в ряде случаев и решить, ряд проблем истории и культуры волжских болгар - одного из исторических предков татарского народа. Эти материалы легли в основу наших современных представлений о материальной культуре населения Волжской Болгарии домонгольского периода.

К сожалению, работы на многих из перечисленных памятников носили эпизодический характер, площадь раскопанных участков была невелика.

Еще в 1970-х годах известным археологом Т.А.Хлебниковой был поставлен вопрос о необходимости изучения своеобразия материальной культуры болгар на разных территориях их проживания [Хлебникова, 1974, с.43-44]. Правда, предкамские территории Волжской Болгарии еще долгое время оставались за пределами внимания археологов (за исключением, может быть, комплекса «Иски-Казани»).

Внимание к интересующим нас памятникам вновь проявилось в 90-х годах прошлого века. Объектом внимания археологов стали такие исторически известные болгаро-татарские памятники как Елабужское, Кашанское, Чаллынское, Кирменское, Урматское городища, а также поселение «Чакма» у р.п. Лаишево. Крупномасштабные раскопки начались на территории Казанского кремля.

Картографирование болгаро-татарских памятников Предкамья было проведено Р.Г.Фахрутдиновым [1975, с 46-49, 63-65, 71-75]. Им отмечено 16 городищ, 74 селища, около 30 могильников (в том числе 14 кладбищ с надгробиями) XII - первой половины XVI вв. Относительно небольшое количество болгарских археологических памятников на обширной территории Предкамья, особенно в восточной его части, свидетельствует о слабой заселенности этих земель как в домонгольское, так и в золотоордынское время, когда, согласно традиционному мнению, происходило массовое переселение болгарского населения из закамских земель в предкамские.

В историографии существует мнение о более позднем (по сравнению с Западным и Центральным Закамьем) времени заселения волжскими болгарами основных районов Предкамья. Предположение о возможности начала заселения правобережной части Камы еще в X-XI вв. высказывал Р.Г.Фахрутдинов, однако, появление постоянного населения во внутренних районах, в частности, в бассейне р. Казанки, он относил ко времени не раньше XII столетия [Фахрутдинов, 1975, с.46-47].

В последние годы получены новые археологические материалы, уточняющие наши представления о времени возникновения некоторых болгарских укрепленных поселений Предкамья. Так, в одном из пригородов Чаллынского городища были выявлены ранние находки, датирующиеся X-XI вв. [Хузин, Нигамаев, 2000, с.179-181], а само городище, по утверждению Н.А.Кокориной и Т.И.Останиной [2000, с.123-124], существовало уже в XII в. Второй половиной домонгольского периода определяется время возникновения одного из крупнейших болгарских городов - Кашана [Хузин, Руденко, 1997, с.60], а также Русско-Урматского селища [Бурханов, 2002, с. 14 ], поселения «Чакма» [Руденко, 1999, с.111 и сл.] и др.

Выразительные находки, датируемые первой половиной домонгольского периода, т.е. X-XI вв., обнаружены при раскопках Кирменского городища, считавшегося, согласно письменным источникам, памятником только золотоордынского времени. Причем, в результате многолетних исследований установлено, что расцвет города относится к XII — началу XIII вв.

Многолетними и целенаправленными раскопками, на основе комплексного анализа археологических, письменных и нумизматических источников, с применением данных естественных наук, установлено время возникновения города Казани [Ситдиков, 2000, с.24; Хузин, 2001, с. 185 и сл.]. Ровесником древней Казани являлась Алабуга на Каме, время возникновения которой (рубеж X-XI вв.), на наш взгляд, убедительно определено также на основе значительного количества археологических материалов, добытых раскопками как городища, так и поселения в исторической части современного города.

Как своеобразие болгарских поселений предкамских земель государства можно рассматривать относительно небольшие их размеры и незначительную мощность культурного слоя.

Самым крупным памятником является городище Кашан I, площадь которого достигает 1080000 кв. м (108 га). Однако в значительной части его территории культурный слой имеет небольшую мощность или отсутствует совсем.

Чаллынское городище занимает площадь 12000 кв. м (1,2 га), прилегающие к укреплениям города посады-пригороды расположены на территории почти 600000 кв. м (60 га). К сожалению, историческая топография этого памятника изучена недостаточно, поэтому говорить о точных размерах домонгольского поселения пока рано. Мощность культурного слоя как на городище, так и в пригородах не превышает 40-60 см.

Примерно такая же мощность культурного слоя, или чуть меньше, выявлена на Елабужском (Чертовом) и Кирменском городищах, площадь которых составляет 34000 кв. м (3,4 га) и 86000 кв. м (8,6 га) соответственно.

Максимальная толщина домонгольских отложений на территории Казанского кремля составляет 25 см. Несмотря на это, в слое обнаружено несколько жилых построек, десятки хозяйственных сооружений (преимущественно в виде ям), а также остатки оборонительных укреплений раннего города.

На Русско-Урматском поселении домонгольский слой стратиграфически пока не выделен, очевидно, он, будучи незначительным по мощности, переработан в более позднее время.

В последние годы среди исследователей возрос интерес к проблемам социальной типологии болгарских городищ. Среди укрепленных поселений по разным признакам выделяются настоящие города (крупные, средние и малые), феодальные замки, военные крепости (см. работы Р.Г.Фахрутдинова, Ф.Ш.Хузина. А.М.Губайдуллина). К какому типу относятся предкамские города? Однозначно ответить на этот вопрос затруднительно в силу их недостаточной исследованности. Судя по результатам исследований последних лет, Казань возникла на Великом Волжском пути как военная крепость на северной периферии государства и одновременно как один из значимых центров внутренней и международной торговли [Хузин, 2001, с.209 и сл.].

На наш взгляд, был прав профессор А.П.Смирнов, определивший Елабужское (Чертово) городище как обычное родовое убежище эпохи первобытности, превращенное впоследствии (скорее всего, по его мнению, в X в.) в укрепленный форпост, служивший «опорой господства болгар среди удмуртских племен» [Смирнов, 1952, с.248]. Конечно, нельзя отрицать и торговой роли домонгольской Алабуги в жизни государства, о чем писал недавно в своей монографии "Камский торговый путь" профессор А.М.Белавин [Белавин, 2000, с.29 и сл.]. Торговую роль города на Каме подчеркивают и последние открытия археологов.

Как "крупный болгарский город, ремесленный и торговый центр области" охарактеризован у А.П.Смирнова летописный город Керменчук, являющийся "крайним северо-восточным укрепленным пунктом Болгарского царства" [Смирнов, 1952, с.248, 249]. Однако наши исследования на городище, проводимые ежегодно начиная с 1995 г., не подтверждают такое определение социального облика памятника. Это было, конечно, укрепленное поселение с небольшим количеством постоянных жителей, занимавшихся и ремеслом, и торговлей, и военным делом, но вряд ли можно видеть в нем большой город с плотной застройкой. Материал из культурного слоя довольно бедный, застройка слабая, нет никаих следов каменных и кирпичных построек, о которых писал в свое время А.П.Смирнов. Расположенное рядом пригородное поселение уже полностью уничтожено. До сих пор сохранилось лишь кладбище с надгробными камнями XIV столетия, но место расположения более раннего некрополя все еще не установлено.

Город Чаллы возник, скорее всего, в XI-XII вв. как центр болгарских племен (летописные челмата) Камского правобережья. Не исключено, что он на первых порах выполнял роль убежища, военной крепости (вспомним события 1183 г., когда челмата-чаллынцы, услышав о походе русских на Великий город, организовали внезапное нападение на вражеские ладьи). Одновременно у стен крепости начинает формироваться посад-пригород, население которого занималось как земледелием и скотоводством, так и ремеслом (открыты остатки косторезной мастерской и следы кузнечного горна).

На всех трех памятниках - Алабуге, Кирмени и Чаллы, исследованных в последние годы экспедицией Елабужского государственного педагогического университета, открыты жилые и хозяйственные постройки, которые по своей конструкции несколько отличаются от построек закамских болгар. Здесь редко встречаются сооружения, глубоко врезанные в грунт. Преобладали наземные постройки с незначительным углублением в материк. Это объясняется просто - культурный слой везде подстилается или известняковой породой, или плотной мергелистой почвой.

Следует заметить также, что предкамские памятники имеют более продолжительный период существования по сравнению с закамскими и предволжскими. Крупнейшие города Волжской Болгарии, такие как Биляр-Великий город, Сувар, Ошель, Муромский городок и многие другие, практически перестали существовать после монгольского нашествия 1236 г. Предкамские города Керменчук и Кашан упоминаются еще в письменных источниках конца XIV в. Город Чаллы перестал существовать лишь после событий 1556 г. Казань, Алабуга, основанные волжскими болгарами не позднее конца X - начала XI в., пережив все перипетии истории, стали крупными городами и дожили до наших дней. Причина этого явления легко объясняется особенностями исторического развития региона. Будучи в домонгольское время северной периферией Болгарского государства, после монгольских завоеваний 1236 г. Предкамье постепенно превращается в один из густонаселенных территории Болгарского улуса Золотой Орды, вследствие переселения сюда жителей из закамских земель. Позднее, после прихода в упадок города Болгара вследствие похода Булат-Тимура 1361 г., в Предкамье перемещается и административно-политический центр болгарских земель: город Болгар ал-Джадид, по мнению ученых, становится эпитетом или даже официальным названием Казани [Мухамадиев, 1983, с.117,119-120; 1999, с.255]. С позднезолотоордынского времени предкамские земли становятся центром формирования этнокультурных основ татарского народа.

Археологические материалы болгарских памятников Предкамья представляют значительный интерес с точки зрения изучения этнического состава населения. Как правило, в периферийных или пограничных районах любого государственного объединения проживают наряду с основным, «титульным», народом представители соседних, иноэтничных народов. Средневековое Предкамье в этом отношении не исключение. В силу отсутствия письменных источников для изучения данной проблемы обратимся к источникам вещественным, прежде всего к керамике, содержащей более полную информацию об этнокультурном составе населения интересующего нас региона.

Методика изучения этнических проблем на материалах керамики была предложена в свое время Т.А.Хлебниковой. Выделив по совокупности признаков (формы сосудов, орнаментация, примеси в глиняном тесте, характер обработки поверхности, степень обжига и т.д.) более двух десятков групп среди неполивной посуды, она убедительно увязала их с отдельными этносами и проследила взаимовлияния между выявленными этническими группами на разных хронологических этапах их развития [Хлебникова, 1984]. Методика Т.А.Хлебниковой была применена нами при обработке керамического материала из раскопок памятников Предкамья.

Массовый керамический материал из культурного слоя средневековой Алабуги, Кирмени и Чаллынского городка включает в себя следующие этнокультурные группы:

Группа I - изготовленная с применением гончарного круга посуда мелкопесочного теста, преимущественно коричневого и желто-красного цвета, хорошего обжига, с характерным полосчатым лощением и линейно-волнистым орнаментом. По форме выделяются горшковидные (горшки, хумы, корчаги), кувшинообразные (кувшины, кринки), мискообразные, чашевидные и пр. Это типично общеболгарская керамика, широко распространенная в памятниках Волжской Болгарии X-XIII вв. Данная керамика часто сопровождается находками других групп глиняной посуды, изготовленной, как правило, вручную без применения гончарного круга или же вручную, но с подправкой на медленно вращающемся гончарном круге.

Группа II — горшковидные сосуды из грубого теста с примесью шамота и растительности, украшенные, как правило, весьма скромно: пальцевыми вдавлениями по плечику, защипами по краю венчика. Т.А.Хлебникова рассматривала эту группу как развитие кочевнической керамики салтово-маяцкой культуры По донья и Приазовья VIII-IX вв. [Хлебникова, 1984, с.217]. В исследованных нами памятниках Предкамья они встречаются чрезвычайно редко.

VI группа - чашевидные и горшковидные лепные сосуды с несколько приземистым туловом, с решетчатой или веревочной орнаментацией, в тесте обычно шамот и толченая раковина. Исследователями данная посуда определяется как поломско-раннечепецкая, т.е. раннеудмуртская второй половины IX-X вв. [Казаков, 1971, с. 129; Хлебникова, 1984, с.70-71 ]. В исследованных нами памятниках, в частности на Чаллынском городке, встречаются единичные фрагменты керамики этой группы.

VII группа или керамика т.н. прикамско-приуральского типа — округлодонные лепные сосуды с раковинным тестом, подцилиндрической горловиной, украшенные преимущественно веревочно-гребенчатым орнаментом по горловине и плечику, гребенчатыми отпечатками или нарезками по скошенному вовнутрь краю венчика. Т.А.Хлебникова рассматривает ее как развитие неволинской цилиндрошейной; посуды под влиянием верхнекамской ломоватовской [Хлебникова. 1984, с.1 И]. О зауральских истоках этой керамики («постпетрогром») неоднократно писал Е.П.Казаков [1987, с.67-75]. По мнению исследователей, такую посуду изготавливало финно-угорское (или угорское), в значительной степени тюркизированное, население Верхнего Прикамья, вошедшее в состав Волжской Болгарии [Казаков, 1987; Хузин, 1986, с.23].

XI группа — плоскодонные горшковидные сосуды шамотного теста с бугристой поверхностью; украшены небрежно нанесенными волнистыми узорами по плечику и рифлением по тулову, а край венчика оформлен насечкой. Исследователи единодушно сопоставляют их с кухонной посудой лесостепного (алано-болгарского) варианта салтово-маяцкой культуры VIII-IX вв. [Хлебникова, 1984, с.126,228].

XIII группа («джукетауская») - чашевидные и горшковидные сосуды с округлым дном, с подцилиндрической или короткой раструбообразной горловиной, изготовленные вручную или с применением гончарного круга из глины с обильными включениями крупнозернистого речного песка. Большинство сосудов орнаментировано по плечику многорядной волной, нанесенной, как правило, с наклоном. В этнокультурном отношении она принадлежит, скорее всего, тюркоязычному населению [Кокорина, Хлебникова, 1993, с.108; Набиуллин, 1997а, с.61-63].

XIV группа (древнерусская) - горшковидные сосуды с блоковидной, круто отогнутой наружу горловиной и с загнутым вовнутрь венчиком, изготовленные из глины с примесью хорошо заметного крупного песка или дресвы. Орнаментированы резными горизонтальными линиями по плечику и тулову. Данная группа керамики, как и в болгарских памятниках других регионов (Биляр, Сувар, Джукетау, Муромский городок, Ошель-Богдашкино) встречается редко; она отражает связи населения с Северо-Восточной Русью [Хлебникова, 1984, с.231].

XVI группа («славяноидная») - широкогорлые горшки с отогнутым венчиком и с небольшим расширением тулова в верхней трети его высоты. В глиняном тесте содержится толченая раковина или шамот. Такую посуду производило поволжско-финское (марийско-чувашское) население, оказавшееся в составе Волжской Болгарии [Хлебникова, 1984, с.201].

XVIII группа - чашевидные и горшковидные сосуды с округлым дном, изготовленные преимущественно вручную из глиняного теста с большим содержанием толченой раковины. Украшены, как правило, гребенчатым штампом по плечику и венчику. Немалое количество сосудов снабжено оригинальными ручками подтреугольного сечения с горизонтальной площадкой в верхней части. Этнос населения, которому принадлежала эта группа посуды, определяется исследователями как финно-угорский, частично тюркизированный, проникший в Волжскую Болгарию из районов Верхнего Прикамья [Хлебникова, 1988, с.36, 38; Хузин, Набиуллин, 1999, с.102]. До сих пор считалось, что керамика XVIII группы бытовала только в золотоордынское время. Наши исследования показали, что носители данной группы керамики проникли в северо-восточные пределы Болгарского государства уже в домонгольское время, скорее всего, в XII веке.

XXI группа - горшковидные и чашевидные сосуды, типологически и по происхождению очень близкие к группе XIII («джукетауской»), но с явными признаками I общеболгарской гончарной посуды. Она была выделена впервые Н.А.Кокориной на материалах городища Джукетау [Кокорина, 1991, с. 10; Кокорина, Хлебникова, 1993, с. 109]. По мнению Н.Г.Набиуллина, «пока нет достаточных оснований выделять особую группу керамики XXI и тем более связывать ее с кыпчаками», перед нами керамика группы XIII, потерявшей свой «классический» облик, благодаря своему развитию под влиянием болгарского гончарства [Набиуллин, 1997 а, с.63].

Процентное соотношение вышеперечисленных этнокультурных групп керамики, отражающих достаточно сложный этнический состав предкамского населения, не одинаково на разных поселениях. На Елабужском (Чертовом) городище, к примеру, VII прикамско-приуральская («постпетрогром») группа керамики составляет более 80% от общего количества глиняной посуды из домонгольского слоя. Преобладание традиционной посуды над общеболгарской, в данном случае керамики XVIII этнокультурной группы, наблюдается также и в посадской части Алабуги, где она занимает более 60% всей керамики дорусского времени. Явное доминирование в керамическом комплексе посуды населения Верхнего Прикамья или Западного Приуралья в целом является спецификой материальной культуры населения ранней Алабуги и, может быть, всего Восточного Предкамья.

Примерно такое соотношение традиционной и общеболгарской посуды, судя по нашим предварительным данным, полученным в результате шурфовок 1994 г. Котловского I городища «Шишка», а также по данным предшествующих исследователей (А.А.Спицына, Ф.Д.Нефедова, А.В.Збруевой), отмечается вплоть до Вятки. Коллекция находок Котловского Г городища включает посуду раковинного теста, единичные фрагменты болгарской керамики, бронзовые зооморфные украшения и т.д.

Несколько иная картина наблюдается в правобережье Камы западнее Вятки. Так, на Кирменском городище общеболгарская керамика составляет уже более 75% от общего количества, что приближает его к показателям памятников Закамья. В то же время наблюдается уменьшение VII группы посуды (около 10%) при одновременном увеличении посуды типа «джукетау» (до 10%). На Чаллынском комплексе памятников общеболгарская посуда Г группы доходит уже до 80 %. В значительном количестве представлена XIII группа керамики (до 15-17%), что, повидимому, объясняется близостью города Джукетау и, может быть, вхождением данной территории в Джукетаускую округу. Традиционная посуда финно-угорских истоков здесь относительно немногочисленна (VII группа - 4 %, XVIII группа - 2%, VI группа - менее 1%).

Кроме керамической посуды о присутствии в составе населения городов представителей поволжских и приуральских финнов свидетельствует еще одна, правда, немногочисленная, категория находок - цилиндрические с округленными боками (бочонковидные) или усеченно-биконические пряслица, изготовленные из глиняного теста с примесью толченой раковины. Единичные экземпляры таких пряслиц обнаружены в домонгольских и золотоордынских слоях Алабуги, Кирмени и Чаллынской крепости. Болгарские пряслица изготовлены, как правило, из хорошо отмученного глиняного теста с примесью песка. Они светло-коричневого, серого и красного цвета, на поверхности видны следы лощения.

Женские украшения, как этноопределяющий индикатор, часто используются археологами при определении принадлежности их носителей к определенному этносу. Так с Верхним Прикамьем и бассейном Чепцы связаны бронзовые шумящие подвески, в том числе зооморфные в виде уточки и ф-видные подвески из оловянистой бронзы, медная копоушка с прикрепленными с двух сторон привесками-бубенчиками и т.д.

Сложный этнический состав средневекового населения Предкамья -территории, являющейся испокон веков местом соприкосновения, взаимопроникновения и сосуществования разнородных племен и народностей, отразился также в топонимии и гидронимии края. В них четко запечатлены протекавшие на этой территории процессы складывания, развития и изменения этнических групп населения, т.е. этнические процессы. В предкамских районах Татарстана преобладает, конечно, тюркская (болгаро-татарская) топонимия [Саттаров, 1973; Гарипова, 1991], но в то же время хорошо представлена славянская и финно-угорская топонимия. По данным профессора Л.Ш.Арсланова, среди финно-угорской топонимии особый пласт составляет топонимия пермского, главным образом удмуртского, и частично марийского происхождения, которые достаточно прозрачно этимологизируются на материалах пермских (удмуртского, коми-пермяцкого) и марийского языков. Удмуртский пласт является наиболее древним в хронологическом отношении (доболгарским). Выделяются также угро-самодийские элементы, сохранившиеся в основном в гидронимах и ойконимах [Арсланов, 1987; Арсланов, Корепанов, 1991, с. 12-15; Арсланов, 2000, с.130, 133-136].

Таким образом, проведенные нами археологические исследования болгарских памятников Предкамья свидетельствуют о значительно более активном, чем предполагалось ранее, участии финно-пермского населения в этнических процессах, протекавших в первой половине II тысячелетия на данной территории. Безусловно, данная проблема требует дальнейшего изучения с привлечением более широкого круга памятников.

Список научной литературыНигамаев, Альберт Зуфарович, диссертация по теме "Археология"

1. История Татарии, 1937 История Татарии в материалах и документах / Под ред. Н.Л.Рубинштейна. М.: Соцэктиз, 1937. 503 с.

2. Кавеев, 1982 Кавеев М.М. Отчет о полевых исследованиях Елабужского (Чертова) городища в 1981 году. Казань, 1982. - Архив НЦАИ Института истории АНТ.

3. Казанская история, 1954 — Казанская история. Подготовка текста, вступительная статья и примечания Г.Н.Моисеевой / Под ред. В .П. Адриановой-Перетц. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1954. 194 с.

4. Каталог, 1980 Каталог археологических коллекций Государственного музея ТАССР. Вып. II. Эпоха железа. Волжская Болгария. Золотоордынские города. Казанское ханство. Коллекции XVI-XVII вв. / Составитель А.М.Ефимова. Казань, 1980. 228 с.

5. Кокоецев, 1932 — Коковцев П. Еврейско-хазарская переписка в X веке. Л.: Изд-во АН СССР, 1932. XXXVIII, 134 с.

6. Корепанов, 1991 — Корепанов К.И. Научный отчет об археологических исследованиях Елабужского (Чертова) городища в 1991 году. Елабуга, 1991. Архив ЕГМЗ.

7. Кузьминых, 1972 — Кузьминых С.В. Отчет об археологических разведках в Алексеевском, Рыбно-Слободском, Мамадышском и Елабужском районах ТАССР в 1971 году. Архив НЦАИ Института истории АНТ.

8. Нигамаев, 1997 — Нигамаев А.З. Отчет об археологических исследованиях Елабужского городища и прилегающей к нему территории в 1996 году. Елабуга, 1997.

9. ОИАК, 1911. Отчеты Императорской Археологической комиссии. СПб, 1911.

10. ПСРЛ. T.I. Лаврентьевская летопись и Суздальская летопись по Академическому списку. М, 1962. 580 с.

11. ПСРЛ. Т.П. Ипатьевская летопись. М., 1962. 938 с. ПСРЛ. Т. IX. Патриаршая или Никоновская летопись. М., 1965. ПСРЛ. Т. XIII. Патриаршая или Никоновская летопись. М., 1965. ПСРЛ. Т. XV. Летописный сборник, именуемый Тверской летописью. М., 1965.

12. ПСРЛ. Т. XIX. История о Казанском царстве. (Казанский летописец). СПб., 1903.

13. ПСРЛ. Т. XXI. Степенная книга. СПб., 1908.

14. Халиков, 1994 — Халиков А.Х. Отчет об исследованиях комплекса мечети на Елабужском «Чертовом» городище. Казань Елабуга, 1994. -Архив ЕГМЗ.

15. Хлебникова, 1958 Хлебникова Т.А. О работе III отряда экспедиции КФАН 1958 г. в Набережно-Челнинском районе ТАССР. - Архив КНЦ РАН. Ф. 5, оп. 41, ед. хр. 79.

16. Хлебникова, 1958а Хлебникова Т.А. Полевой дневник археологической экспедиции 1958 г. - Архив КНЦ РАН. Ф. 5, оп. 41, ед. хр. 133.2. Литература

17. Айдаров, 1976 — Айдаров С.С. Архитектурное исследование руин здания караван-сарая в Биляре // Исследования Великого города. М.: Наука, 1976. С. 101-112.

18. Айдаров, 2000 Айдаров С.С. Опыт реконструкции мечети-крепости «Алабуга-Елабуга» // Древняя Алабуга. Елабуга, 2000. С.78-81.

19. Рахим, 1930 — Али Рахим. Татарские эпиграфические памятники XVI в. // Труды Общества по изучению Татарстана. Казань, 1930.

20. Алишев, 1995 Алишев С.Х. Казань и Москва: межгосударственные отношения в XV-XVI вв. Казань: Таткнигоиздат, 1995. 160 с.

21. Арсланов, 1987 Арсланов JI.LLL Марийский пласт в топонимии Елабужского района Татарской АССР // Советское финно-угроведение. (Таллин) 1987. №2.

22. Арсланов, 2000 — Арсланов JI.IIL Из истории формирования топонимической системы Елабужского района // Древняя Алабуга. Елабуга, 2000. С.130-138.

23. Арсланов, Корепанов, 1991 — Арсланов Л.Ш., Корепанов К.И. Археология и топонимия Елабужского края. Елабуга, 1991. 32 с.

24. АК, 1981 Археологическая карта Татарской АССР. Предкамье / Отв. ред. А.Х.Халиков. М.: Наука, 1981. 212 с.

25. Археология, 1985 Археология СССР. Древняя Русь: Город, замок, село / Отв. ред. Б.А.Колчин. М.: Наука, 1985.431 с.

26. Архипов, 1973 Архипов А.Г. Марийцы IX-XI вв. К вопросу происхождения народа. Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1973. 200 с.

27. Архипов, 1986 Архипов Г.А. Марийцы XII-XIII веков. (К этнокультурной истории Поветлужья). Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1986. 115 е., 60 рис.

28. Белавин, 2000 Белавин А* М. Камский торговый путь: Средневековое Приуралье в его экономических и этнокультурных связях. Пермь: Изд-во Перм. гос. пед. ун-та, 2000. 200 с.

29. Белавин, Крыласова, 2002 Белавин A.M., Крыласова Н.Б. Поздний железный век. Период средневековья в Предуралье. IV-XV вв. // Очерки археологии Пермского Предуралья. Пермь, 2002. С. 129-171.

30. Белавин, Островский, 2002 Белавин A.M., Островский С.Л. Волжская Булгария и Пермское Предуралье // Очерки археологии Пермского Предуралья. Пермь, 2002. С. 185-202.

31. Борынгы, 2000 -Борынгы Чаллы. Древние Чаллы / Отв. ред. Ф.Ш.Хузин. Казань: Мастер-Лайн, 2000. 320 с.

32. Вештомов, 1908 — Вештомов А. История вятчан с времени их поселения на Вятке до открытия в сей стране наместничества, или с 1181 по 1781 год через 600 лет, сочиненная Александром Вештомовым в 1807 и 808-м годах. Казань, 1908.

33. Воробьев, 1926 Воробьев Н.И. Историко-этнографическая поездка в Мамадышский кантон ТССР // Вестник Научного общества татароведения. Казань, 1926. №4.

34. Воробьев, 1929 Воробьев Н.И. О болгаро-татарских надгробных камнях Мамадышского кантона ТССР // Материалы по охране, ремонту и реставрации памятников ТССР. Казань, 1929. Т. III. С. 11-14.

35. Газимзянов, 2000. — Газимзянов И.Р. Исследования Чаллынского I некрополя // Борынгы Чаллы. Древние Чаллы. Казань, 2000. С.216-237.

36. Газимзянов и др., 1995. — Газимзянов И.Р, Галимова М.Ш, Губайдуллин A.M., Валиуллина С.И, Дроздова Г.И, Набиуллин Н.Г, Старостин П.Н, Хузин Ф.Ш, Казаков Е.П. Исследования на разрушающихся памятниках в Татарстане // АО 1994 года. М, 1995. С.193-200.

37. Гарипова, 1978 — Гарипова Ф.Г. Этнолингвистические пласты в гидронимии Заказанья // Источниковедение и история тюркских языков. Казань, 1978. С.50-58.

38. Гарипова, 1991 Гарипова Ф.Г. Исследования по гидронимии Татарстана/Отв. ред. М.З.Закиев. М.: Наука, 1991. 294 с.

39. Генинг, 1958 Генинг В.Ф. Археологические памятники Удмуртии. Ижевск: Удмурткнигоиздат, 1958. 192 с.

40. Генинг и др., 1962 Генинг В.Ф., Стоянов В.Е., Хлебникова Т.А., Вайнер И.С., Казаков Е.П., Валеев Р.К. Археологические памятники у села Рождествено / Под ред. В.Ф.Генинга и Ш.Ф.Мухамедьярова. Казань: Изд-во КГУ, 1962. 128 с.

41. Голдина, 1999 Голдина P.M. Древняя и средневековая история удмуртского народа. Ижевск: Издательский дом «Удмуртский университет», 1999. 464 с.

42. Голу бева, 1979 — Голубева JI.А. Зооморфные украшения финно-угров //Отв. ред. В.В. Седов. М: Наука, 1979. ( САИ. вып. El-59). 112 с.

43. Губайдуллин, 2000: Губайдуллин A.M. Некоторые итоги исследований Чаллынского городища и его укреплений в 1995-1997 годах // Борынгы Чаллы. Древние Чаллы. Казань, 2000. С.203-215.

44. Губайдуллин, 2002 Губайдуллин A.M. Фортификация городищ Волжской Булгарии / Отв. ред. П.Н. Старостин. Казань, 2002. 230 с.

45. Древняя, 2000. Древняя Алабуга / Под ред. Р.Р.Хайрутдинова, Ф.Ш.Хузина. Елабуга: Мастер-Лайн, 2000. 222 с.

46. Заитов, 1884. Заитов М.Б. О Чаллынском городище //ИОАИЭ. 1884. Т. III. С.277-280.

47. Зябловский, 1810 — Зябловский Е.Ф. Землеописание Российской империи для всех состояний. СПб., 1810. Ч. III.

48. Иванов, 1998 Иванов А. Г. Этнокультурные и экономические связи населения бассейна р. Чепцы в эпоху средневековья (конец V - первая половина XIII вв.) / Отв. ред. М. Г. Иванова. Ижевск, 1998. 309 с.

49. Иванова, 1974 — Иванова М.Г. Культурные и торговые связи северных удмуртов в X начале XIII вв. // СА. 1974. С. 125-134.

50. Иванова, 1992 Иванова М.Г. Погребальные памятники северных удмуртов XI-XIII вв. Ижевск, 1992. 184 с.

51. Иванова, 1998 Иванова М.Г. Иднакар - древнеудмуртское городище IX-XIII вв. Ижевск, 1998. 293 с.

52. Измайлов, 1997 Измайлов И. Л. Вооружение и военное дело населения Волжской Булгарии X - начала XIII вв. Казань - Магадан, 1997. 213 с.

53. Износков, 1880 — Износков И.А. Заметки о городках, курганах и древних жилищах, находящихся в Казанской губернии и о встречающихся в них находках // ИОАИЭ. 1880. Т. II.

54. Износков, 1895. Износков И.А. Список населенных мест Казанской губернии с кратким описанием их. Лаишевский уезд. Казань, 1895.

55. История, 1968. История Татарской АССР (с древнейших времен до наших дней) / Под ред. М.К.Мухарямова. Казань: Таткнигоиздат, 1968. 719 с.

56. Кавеев, 1981 Кавеев М.М. О некоторых результатах изучения оборонительных сооружений Билярского городища // Из истории материальной культуры татарского народа. Казань, 1981. С. 36-42.

57. Кавеев, 1984 Кавеев М.М. Исследование Елабужского городища If Археологические памятники Нижнего Прикамья. Казань, 1984. С. 18-27.

58. Казаков, 1971 Казаков Е.П. Погребальный инвентарь Танкеевского могильника // Вопросы этногенеза тюркоязычных народов Среднего Поволжья. Казань, 1971, С. 94-156.

59. Казаков, 1978 Казаков Е.П. Памятники болгарского времени в восточных районах Татарии / Отв. ред. А.Х.Халиков. М.: Наука, 1978. 131 с.

60. Казаков, 1987 — Казаков Е.П. О происхождении и этнокультурной принадлежности средневековых прикамских памятников с гребенчато-шнуровой керамикой // Проблемы средневековой археологии Урала и Поволжья. Уфа, 1987. С.67-75.

61. Казаков, 1991 Казаков Е.П. Булгарское село X-XIII веков низовий Камы. Казань: Таткнигоиздат, 1991. 176 с.

62. Казаков, 1997 Казаков Е.П. Волжская Булгария и финно-угорский мир // Finno - Ugrica. 1997. № 1. С.33-53.

63. Казаков, 1999 Казаков Е.П. Об освоении болгарами Казанско-Марийского Поволжья в X-XI вв. // Археологическое изучение булгарских городов. Казань, 1999. С.63-71.

64. Калинин, 1957. — Калинин Н.Ф. К итогам археологической экспедиции КФАН СССР 1955 года // Известия КФАН СССР. Серия гуманитарных наук. Вып. 2. Казань, 1957. С.201-204.

65. Калинин, 2000. Калинин Н.Ф. Археологические раскопки на Чаллынском городище в 195 году // Борынгы Чаллы. Древние Чаллы. Казань, 2000. С.40-65.

66. Казаков, Старостин, Халиков, 1987 Казаков Е.П., Старостин П.Н., Халиков А.Х. Археологические памятники Татарской АССР. Казань: Таткнигоиздат, 1987. 238 с.

67. Кафтанников, 1834 Кафтанников Н.Н. Вид башни так называемого Чортова городища, находящегося близ города Елабуги // «Заволжский Муравей». 1834. Ч. 1, № 6.

68. Кирпичников, 1966 Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып. 2. Копья, сулицы, боевые топоры, булавы, кистени IX-XIII вв. (САИ. Вып. El-36). М.: Наука, 1966. 147 с.

69. Кокорина, 1991. — Кокорина Н.А. Керамика Волжской Булгарии второй половины XI — начала XV вв.: К проблеме преемственности булгарской и булгаро-татарской культур. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. М.: Институт археологии РАН, 1991. 24 с.

70. Кокорина, 1992. — Кокорина Н.А. К проблеме преемственности булгарской и булгаро-татарской культур // Вопросы этнической истории Волго-Донья. Материалы научной конференции. Пенза, 1992.

71. Кокорина, 2000. — Кокорина Н.А. Керамика Волжской Булгарии второй половины XI начала XV веков: К проблеме преемственности булгарской и булгаро-татарской культур / Отв. ред. Т.А.Хлебникова. Казань: Изд-во Института истории АНТ, 2002. 383 с.

72. Кокорина, Кузьминых, 1985. Кокорина Н.А, Кузьминых С.В. Работы на Чаллынском городище // АО 1983 года. М, 1985.

73. Кокорина, Кузьминых, 2000. Кокорина Н.А, Кузьминых С.В. Исследование оборонительных сооружений Чаллынского городища в 1983 г. // Борынгы Чаллы. Древние Чаллы. Казань, 2000. С.66-75.

74. Кокорина, Останина, 2000. — Кокорина Н.А, Останина Т.И. Исследование Чаллынского городка (раскопки 1983, 1989 гг.) // Борынгы Чаллы. Древние Чаллы. Казань, 2000. С.76-175.

75. Кокорина, Хлебникова, 1993 — Кокорина Н.А, Хлебникова Т.А. Керамика тюркоязычного населения Волжской Булгарии X-XIII вв. // археология Волжской Булгарии: проблемы, поиски, решения. Казань, 1993. С.106-116.

76. Колчин, 1982 Колчин Б.А. Хронология новгородских древностей // Новгородский сборник. 50 лет раскопок Новгорода. М.: Наука, 1982. С. 156177.

77. Куза, 1989 Куза А.В. Малые города Древней Руси / Отв. ред. А.А.Медынцева. М.: Наука, 1989. 169 с.

78. Культура Биляра, 1985. Культура Биляра: Булгарские орудия труда и оружие X-XIII вв. / Отв. ред. А.Х.Халиков. М.: Наука, 1985. 215 с.

79. Лапочкин, 2000. — Лапочкин В.Ф. К этимологии топонима «Чаллы» // Борынгы Чаллы. Древние Чаллы. Казань, 2000. С.238-244.

80. Латышева, 1971 Латышева Г.П. Торговые связи Москвы в XII-XIV вв. (по материалам археологических раскопок 1959-1960 гг. в Московском Кремле) // Древности Московского Кремля. М.: Наука, 1971. (МИА. № 167). С. 213-229.

81. Макаров, 1997 Макаров Л.Д. Русские находки на Елабужском городище (по исследованиям 1991-1992 гг.) // Древняя Алабуга: проблемы изучения, сохранения и музеефикации археологических памятников. Елабуга, 1997.

82. Макарова, Халиков, 1986 Макарова В.Н., Халиков А.Х. Поливная и глазурованная керамика билярского производства // Посуда Биляра. Казань, 1986. С.53-60.

83. Медведев, 1966 Медведев А.Ф. Ручное метательное оружие. Лук и стрелы, самострел. VIII-XIV вв. (САИ. Вып. El-36). М.: Наука, 1966. 184 с.

84. Михайлов, 1852. Михайлов С. Сундырская гора // Казанские губернские ведомости. 1852. №№ 29, 30 (Часть неофиц.).

85. Михайлов, 1972. Михайлов С.М. Сундырская гора // Труды по этнографии и истории русского, чувашского и марийского народов. Чебоксары, 1972. С.32-37.

86. Мухамадиев, 1983 Мухамадиев А.Г. Булгаро-татарская монетная система XII-XV вв. / Отв. ред. Г.А.Федоров-Давыдов. М.: Наука, 1983. 164 е., XXI табл.

87. Мухамадиев, 1997 Мухамадиев А.Г. Елабуга по археологическим данным и древним письменным источникам // Древняя Алабуга: проблемы изучения, сохранения и музеефикации археологических памятников. Тез. научн. конф. Елабуга, 1997. С. 10-12.

88. Мухамадиев, 1999 Мухамадиев А.Г. О времени возникновения города Казани // Международные связи, торговые пути и города Среднего Поволжья IX-XII веков. Материалы Международного симпозиума. Казань, 1999. С.248-257.

89. Набиуллин, 1995 — Набиуллин Н.Г. Предкамье и Джукетау // Заказанье: проблемы истории и культуры. Материалы конференции. Казань, 1995. С.35-36.

90. Набиуллин, 1997 Набиуллин Н.Г. Верхнее Прикамье и Джукетау // Пути сообщения, коммуникации, научные достижения народов Евразии.

91. Материалы Международной научно-практической конференции. Березники, 1997. С.46-48.

92. Набиуллин, 1997а Набиуллин Н.Г. К вопросу о керамике типа «джукетау» // Биляр и Волжская Булгария: изучение и охрана археологических памятников. Тезисы научной конференции. Казань, 1997. С.61-63.

93. Невоструев, 1871 Невоструев К.И. О городищах древнего Волжско - Болгарского и Казанского царств в нынешних губерниях Казанской, Симбирской, Самарской и Вятской // Труды I АС. М, 1871. Т. II. С. 521-594.

94. Никитина, 2002 — Никитина Т.Б. Марийцы в эпоху средневековья (по археологическим материалам). Йошкар-Ола: МарНИИ, 2002. 432 с.

95. Останина, 1991. Останина Т.И. Исследования Удмуртского республиканского краеведческого музея в Нижнем и Среднем Прикамье // Археологические открытия Урала и Поволжья. Ижевск, 1991. С.66-67.

96. Паллас, 1773 Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российской империи. СПб, 1773. Ч. 1.

97. Плетнева, 1976 Плетнева С. А. Хазары / Отв. ред. Б.А.Рыбаков. М.: Наука, 1976. 93 с.

98. Полубояринова, 1988 Полубояринова М.Д. Стеклянные изделия Болгарского городища // Город Болгар. Очерки ремесленной деятельности. М.: Наука, 1988. С. 151-219.

99. Полубояринова, 1991 Полубояринова М.Д. Украшения из цветных камней Болгара и Золотой Орды / Отв. ред. В.П.Даркевич. М, 1991. 112 с.

100. Полякова, 1996 Полякова Г.Ф. Изделия из цветных и драгоценных металлов // Город Болгар. Ремесло металлургов, кузнецов, литейщиков. Казань, 1996. С. 154-268.

101. Пономарев, 1893 — Пономарев В.А. Данные о городах Камско-Волжской Булгарии. Булгарский город Кашан // ИОАИЭ. 1893. T.XI, вып. 2.

102. Руденко, 1999 К вопросу об удмуртских элементах в материальной культуре Волжской Булгарии XI-XIV вв. (на примере Лаишевского селища) //

103. Новые исследования по средневековой археологии Поволжья и Приуралья. Ижевск-Глазов, 1999. С.73-102.

104. Руденко, 1999а Руденко К.А. Итоги исследования городища Кашан I в Татарстане: к вопросу о формировании булгарских городов и протогородов // Новые исследования по средневековой археологии Поволжья и Приуралья. Ижевск-Глазов, 1999. С.111-134.

105. Руденко, 2001 — Руденко К.А. Материальная культура булгарских селищ низовий Камы XI-XIV вв. Казань: Школа, 2001. 242 с.

106. Руденко, 2003 Руденко К.А. Железные наконечники стрел VIII-XV вв. из Волжской Булгарии. (Иссследование и каталог). Казань: Заман, 2003. 512 с.

107. Рынков, 1770 — Рычков Н.П. Журнал или дневные записки путешествия капитана Рычкова по разным провинциям Российского государства в 1769 и 1770 году. СПб., 1770. 189 с.

108. Рычков, 1772 Рычков Н.П. Продолжение журнала или дневных записок путешествия капитана Рычкова по разным провинциям Российского государства. СПб., 1772. 169 с.

109. Рябинин, 1981 — Рябинин Е.А. Зооморфные украшения Древней Руси X-XIV вв. / Отв. ред. А.Н. Кирпичников. Л.: Наука, 1981. (САИ. Е1-60). 123 с.

110. Савельева, 1971 Савельева Э.А. Пермь вычегодская. К вопросу о происхождении народа коми / Отв. ред. А.П.Смирнов. М.: Наука, 1971. 223 с.

111. Савельева, 1991 — Савельева Э.А. Роль Волжской Булгарии в развитии культуры перми вычегодской // Исследования по средневековой археологии лесной полосы Восточной Европы. Ижевск, 1991. С.95-110.

112. Саттаров, 1973 — Саттаров Г.Ф. Антропотопонимы Татарской АССР: названия деревень Татарстана. Казань: Изд-во КГУ, 1973. 320 с. (на татарск. яз).

113. Семыкин, 1981 — Семыкин Ю.А. Опыт реконструкции арбалета по материалам с территории Волжской Булгарии // Древние, и средневековые культуры Поволжья. Куйбышев, 1981. С. 120-128.

114. Сингатуллина, 2003 Сингатуллина А.З. Джучидские монеты поволжских городов XIII века. Казань: Заман, 2003. 192 с.

115. Ситдиков, 2000 Ситдиков А.Г. Стратиграфия, хронология и топография Казанского Кремля (XI-XVII вв.). - Автореф. дисс. канд. ист. наук. Ижевск: Удм. гос. ун-т, 2000. 26 с.

116. Смирнов, 1951 — Смирнов А.П. Волжские булгары / Под ред. С.П. Толстова. М., 1951. (Тр. ГИМ. Вып. XIX). 275 с.

117. Смирнов, 1952 Смирнов А.П. Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и Прикамья. / Отв. ред. А.В. Арциховский. М.: Изд-во АН СССР, 1952. ( МИА. № 28). 275 с.

118. Смолин, 1925 Смолин В.Ф. Болгарский город Бряхимов // ИОАИЭ. 1925. Т. XXXIII, вып. 1. С. 131-145.

119. Соловьев, 1989. Соловьев С.М. Сочинения в 18 книгах. М.: Мысль, 1989. Kh.III. С.783

120. Спицын, 1893 — Спицын А.А. Приуральский край. Археологические розыскания о древнейших обитателях Вятской губернии // МАВГР. 1893. Т. 1. 192 с.

121. Талицкая, 1952 Талицкая И.А. Материалы к археологической карте бассейна р. Камы // МИА. 1952. № 27. 226 с.

122. Толмачев, 1884 Толмачев Н.А. Об остатках древности в пределах Казанской губернии // Труды IV АС. Казань, 1884. Т. I, отд.1. С.69-109.

123. Фахрутдинов, 1975 Фахрутдинов Р.Г. Археологические памятники Волжско-Камской Булгарии и ее территория / Отв. ред. А.Х.Халиков. Казань: Таткнигоиздат, 1975. 219 с.

124. Фахрутдинов, 1975а — Фахрутдинов Р.Г. Археологическая карта Волжско-Камской Булгарии // Татария в прошлом и настоящем. Казань, 1975. С. 151-171.

125. Фахрутдинов, 1984 Фахрутдинов Р.Г. Очерки по истории Волжской Булгарии / Отв. ред. С. А. Плетнева. М.: Наука, 1984. 215 с.

126. Фахрутдинов, 1986 Фахрутдинов Р.Г. Мелодия камней. Казань: Таткнигоиздат, 1986. 224 с.

127. Фахрутдинов, 1990 Фахрутдинов Р.Г. Классификация и топография булгарских городищ // СА. 1990. № 4. С. 68-84.

128. Флеров, 2000 Флеров B.C. Разыскания по обряду обезвреживания погребенных в раннесредневековой Восточной Европе // Степи Европы в эпоху средневековья. Донецк: ДонГУ, 2000. Т.1. С. 55-74.

129. Халиков, 1976 Халиков А.Х. Изучение археологической культуры ранних болгар на Волге // Плиска — Преслав. Прабългарскта култура. Материали от българо - съветската среща. Шумен, 1976. София: Изд-во на Българск. акад. на науките, 1981. С. 36-43.

130. Халиков, 1994 Халиков А.Х. Монголы, татары, Золотая Орда и Булгария. Казань: Изд-во «Фэн», 1994. 163 с.

131. Халиков, 1997 — Халиков А.Х. Алабуга-Елабуга. История возникновения города Алабуга-Елабуга и исследования Елабужского городища в 1993 году. Елабуга, 1997. 32 с.

132. Халиков, Шавохин, 1996 — Халиков А.Х., Шавохин JI.C. Древнейшая Казань // Древняя Казань глазами современников и историков. Казань, 1996. С.298-350.

133. Халикова, 1986 — Халикова Е.А. Мусульманские некрополи Волжской Булгарии X начала XIII вв. / Отв. ред. М.А.Усманов. Казань: Изд-во КГУ, 1986. 160 с.

134. Хлебникова, 1974 Хлебникова Т.А. Исследования некоторых поселений волжских булгар в 1973-1974 гг. в связи с темой о локальных вариантах их культуры // Первое Поволжское археолого-этнографическое совещание. Тезисы. Казань, 1974. С.43-44.

135. Хлебникова, 1984 Хлебникова Т. А. Керамика памятников Волжской Болгарии. К вопросу об этнокультурном составе населения / Отв. ред. С. А. Плетнева. М.: Наука, 1984. 240 с.

136. Хлебникова, 1988 Хлебникова Т. А. Неполивная керамика Болгара // Город Болгар. Очерки ремесленной деятельности. М.: Наука, 1988. С. 7-102.

137. Худяков, 1990. Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства. Казань, 1990.310 с.

138. Хузин, 1986 Хузин Ф.Ш. Лепная керамика // Посуда Биляра. Казань, 1986. С.4-23.

139. Хузин, 1995 — Хузин Ф.Ш, Великий город на Черемшане. Стратиграфия, хронология. Проблемы Биляра Булгара. / Отв. ред. А.Х. Халиков. Казань, 1995. 223 с.

140. Хузин, 1997 Хузин Ф.Ш. Археология Волжской Булгарии X - начала XIII вв.: современное состояние, проблемы // Языки, духовная культура и история тюрков: традиции и современность. Труды Международной конференции. М, 1997. Т. 3. С. 106-108.

141. Хузин, 2001 Хузин Ф.Ш. Булгарский город в X - начале XIII вв. / Отв. ред. А.М.Белавин. Казань: Мастер-Лайн, 2001. 480 с.

142. Хузин, Валиуллина, 1986 — Хузин Ф. Ш, Валиуллина С. И. Славяно — русские материалы в Биляре // Волжская Булгария и Русь. Казань, 1986. С. 97-116.

143. Хузин, Набиуллин, 1999 Хузин Ф. Ш, Набиуллин Н. Г. Булгарский город Джукетау на Каме (по материалам раскопа III 1991, 1993 гг.) // Археологическое изучение булгарских городов. Казань, 1999. С. 90-113.

144. Хузин, Нигамаев, 2000 — Хузин Ф.Ш., Нигамаев А.З. Археологические исследования Чаллынского городища // Борынгы Чаллы. Древние Чаллы. Казань, 2000. С. 175-202.

145. Шишкин, 1871 Шишкин И. История города Елабуги. М., 1871.

146. Шпилевский, 1877 Шпилевский С.М. Древние города и другие булгарско-татарские памятники в Казанской губернии. Казань, 1877. 585 с.

147. Шутова, 1987 Шутова Н.И. К вопросу о расселении аров в конце I — первой половине II тысячелетия н.э. // Проблемы изучения древней истории Удмуртии. Ижевск, 1987. С.114-132.

148. Шутова, 1989 — Шутова Н.И. Формирование этнографических групп удмуртов (к постановке проблемы) // Новые исследования по этногенезу удмуртов. Ижевск, 1989. С.78-93.

149. Эрдман, 1834 — Эрдман Ф.И. Замечания во время путешествия по берегам Камы и в Оренбургской губернии // «Заволжский Муравей». 1834. Ч. 1, № 2.

150. Юсупов, 1960 Юсупов Г.В. Введение в булгаро-татарскую эпиграфику / Отв. ред. М.Х.Гайнуллин. М., JL: Изд-во АН СССР, 1960. 165 е., 77 табл., 11 текстов.

151. Юсупов, 1971 Юсупов Г.В. Булгаро-татарская эпиграфика как источник исследования этногенеза казанских татар // Вопросы этногенеза тюркоязычных народов Среднего Поволжья. Казань, 1971. С.217-231.

152. Якимов, 1992 — Якимов И.В. Изделия из розового шифера на территории Волжской Булгарии // Путь из Булгара в Киев. Казань, 1992. С. 94-102.

153. Янин, 1956 Янин В.Л. Денежно-весовые системы русского средневековья. Домонгольский период. М.: Изд-во МГУ, 1956. 207 с.

154. Яхин, Бакиров, 1979 Яхин А.Г., Бакиров М.Х. Опыт исследования фольклорных жанров как системы. (Мэзэки, байты). Казань: Изд-во КГУ, 1979.212 с. (на татарск. яз.).

155. Georgi, 1775 Georgi I. Bemerkungen einer Reise im Russischen Reich in den Jahren 1773 und 1774. SPb., 1775. Bd. II. S.507-908.