автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Бургундский двор XV века: структура, организация, социальной состав

Полный текст автореферата диссертации по теме "Бургундский двор XV века: структура, организация, социальной состав"

Санкт-Петербургский Государственный Университет

005002241

Носова Екатерина Игоревна

Бургундский двор XV века: структура, организация, социальный состав

Специальность 07.00.03 - Всеобщая история (история Средних веков)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

,1 7 НОЯ 2011

Санкт-Петербург, 2011.

005002241

Работа выполнена на кафедре истории средних веков исторического факультета

Санкт-Петербургского государственного университета Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Прокопьев Андрей Юрьевич Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Московского государственного университета Хачатурян Нина Александровна

кандидат исторических наук, директор Выборгского филиала Российской Академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ Шишкин Владимир Владимирович

Ведущая организация: Институт всеобщей истории РАН

Защита диссертации состоится « >> tf ¿у \£_2011 года в

¿Г

часов на

заседании диссертационного совета Д.212.2^57 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете (199034, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 5, ауд. 70). С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. A.M. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан » ¿'/¿/¿/¿V*"^—2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук к^ля? д В Петров

Общая характеристика работы

Актуальность избранной темы исследования обусловлена исключительным положением, которое занимает двор герцогов Бургундских из династии Валуа в общей проблематике генезиса европейских государственных институтов и придворного церемониала. Сложившееся в зарубежной историографии представление о перенесении бургундской модели управления в земли Габсбургов посредством заключения в 1477 году брака между Марией Бургундской и Максимилианом Австрийским и последующий возврат этой модели во Францию в правление Людовика XIV, а также ее влияние на формирование бельгийских и нидерландских властных институтов получило название «бургундский миф». Если говорить о механизме конструирования этого мифа, следует подчеркнуть, что «бургундский миф» создали авторы работ по более поздним периодам, но не исследователи собственно Бургундии. Для них гибель в 1477 году Карла Смелого, последнего герцога Бургундского, знаменует трагедию, после которой начинается нечто, не имеющее отношения к Бургундии, и дальнейшая судьба этой модели, как правило, выпадает из их поля зрения. В противоположность им, историки раннего Нового времени, задаваясь вопросом об истоках придворного уклада и управления государством, оглядываются в поисках прототипа и находят его в Бургундии1.

В зарубежной историографии теме бургундского двора посвящено значительное количество исследований. Однако до недавнего времени, несмотря на все возраставшую популярность работ Н. Элиаса, открывшего для изучения феномен придворного социума, исследователи сосредотачивались на изучении внешней, репрезентативной составляющей двора. Отдельный человек при дворе и придворное общество в целом опять надолго оказались забыты. Центральное место заняли вопросы символики, церемониала, изучение прекрасно сохранившегося предметного мира двора. С конца 70-х годов XX

1 Pirenne H. Histoire de Belgique. Bruxelles, 1922-32; Лучицкий И.В. Максимилиан 1 и его реформы в Австрийских землях //Киевские университетские известия. 1887. № 4. С. 1-48; Pfandl L. Philipp II. Munich, 1938.

века предпринимались отдельные попытки говорить о бургундском дворе в контексте социальной истории, однако этому мешал, как ни парадоксально это звучит, колоссальный объем материала. В результате это привело к тому, что ряд отдельных работ расшатал традиционную концепцию бургундского двора, но новый взгляд на это явление позднесредневековой Европы так и не появилось.

Объектом исследования является позднесредневековый княжеский двор как цельная система, включающая институциональную структуру и ее социальную составляющую, а предметом - двор герцогов Бургундских XV века.

Хронологические рамки исследования охватывают 1407-1467 годы. Нижняя граница обусловлена появлением первого бургундского придворного ордонанса, являющегося наиболее ранним источником по составу двора. Верхняя граница определяется приходом к власти Карла Смелого, ордонансы которого на сегодняшний день остаются неопубликованными.

Целью исследования является рассмотрение процесса складывания и функционирования придворного общества в Бургундии XV века.

Исходя из поставленной цели, были сформулированы исследовательские задачи: с одной стороны, это анализ внутренней структуры и организации двора как основы для складывания придворного общества, а с другой -изучение его социального состава.

Методологический подход основан на использовании количественного анализа. Это позволяет обобщить имеющиеся на сегодняшний день сведения о каждом отдельном представителе придворного общества, построить динамику изменения численности двора, различных составляющих его групп, проследить их взаимодействие.

Степень изученности темы.

Историография, посвященная герцогству Бургундскому 1363-1477 годов, поистине огромна, и практически каждое из этих исследований затрагивает тот

или иной аспект, связанный с историей бургундского двора. Причина этого заключается в том, что двор как институт многообразен и полифункционален. Однако в силу того, что данное исследование посвящено организации и, в особенности, социальному составу двора, кажется целесообразным уделить внимание тем работам, которые сосредоточены именно на этих аспектах. Интерес к организации бургундского двора имеет долгую историю. Первое исследование на эту тему появилось еще в первой половине XVIII века. «Мемуары, служащие для истории Франции и Бургундии» представляют собой сборник бенедиктинского монаха Гийома Обре2. Помимо собственно источников, публикация содержит описание «штата офисье и домашних слуг» герцогов Бургундских, составленное Обре. Эта работа является первой попыткой собрать разрозненную информацию о должностях, из которых состоял бургундский двор в XV веке, а главное - о людях, занимавших эти должности.

Исследования первой половины XIX века сосредоточены в основном на изучении политической истории и институтов. Эти работы в значительной степени подвержены влиянию государственной идеологии. Особенно это справедливо для бельгийской историографии 30-60 годов XIX века3. Как ни парадоксально, историография XIX века, при всем обилии знаковых фигур, практически ничего не дает для изучения бургундского двора. Можно утверждать, что в первой половине XIX века двора вообще не существует как предмета исследования, он распадается на отдельные составляющие - культуру и искусство, политику и институты. Под влиянием европейских революций XIX века двор рассматривается как явление маргинальное, противостоящее

2 [Aubréc G.] Mémoires pour servir à l'histoire de France et de Bourgogne. 2 vol. Paris, 1729.

1 Cm. Carlier Ph. Contribution à l'étude de l'unification bourguignonne dans histoiographie nationale belge de 1830 à 1914 // Belgisch Tijdschrift voor nieuwste Geschicdenis. 1985. Vol. XVI. P. 5-6.

тенденциям развития национального унитарного государства, объявленного высшей ценностью4.

Однако, помимо магистральных тенденций, во многом продиктованных политической обстановкой, в которой существовали сами исследователи, местная краеведческая традиция иногда уделяла внимание сюжетам, которые едва ли можно назвать злободневными. В 1880 году в краеведческом сборнике Отенского общества появилась статья Этьена Пикара, посвященная службам псовой и соколиной охоты герцогов Бургундских5. Ему же принадлежит обстоятельное исследование департамента шталмейстеров при дворе Филиппа Храброго6. Эти работы, не касаясь роли того или иного ведомства и двора в целом, сосредотачивались на механизмах их внутреннего функционирования, а также на людях, занимавших тот или иной пост.

Знаковой работой первой половины XX века, которая продолжает оказывать серьезное влияние на историографию бургундского двора, стала «Осень Средневековья» Й. Хейзинги7. В собирательную картину бургундского двора автор вносит лейтмотив декаданса. Чересчур пышная бургундская культура приобретает черты дурного вкуса, рядом с ней культура итальянского Ренессанса выглядит для Хейзинги «более прекрасной»8. Автор сосредотачивается на исследовании внешней, церемониальной стороны двора, ' который представляется для него «сферой, где эстетика форм жизненного уклада могла раскрываться наиболее полно»4. Именно эти формы становятся

4 Хачатурян Н.А. Запретный плод ... или Новая жизнь монаршего двора в отечественной медиевистике // Двор монарха в средневековой Европе: явление, модель, среда / под ред. H. Л. Хачатурян. М.; СПб.: Ллетейя, 2001. С. 11-12.

' Picard Е. La vencrie et la fauconnerie des ducs de Bourgogne // Mémoires de la Société Eduenne. 1880. Vol. 9. P. 297-418.

'' Idem. L'ccurie de Philippe le Hardi, duc de Bourgogne // Mémoires de l'Academie de Dijon. 1905-1906. Vol. 10. P. 307-439.

7 BuepRbie издана в Нидерландах в 1919 г., татем была переведена па все основные европейские языки. На

русском языке вышло три издания. См.: Хсйзинга Й. Осень Средневековья: исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах / Пер. с недерл. Д.В. Сильвестров.

Москва, 2002. С. 5. * Там же. С.53. ' Там же.

для Хейзинги основным предметом исследования, двор сам по себе вторичен для него.

Первая отдельная монография, посвященная бургундскому двору, принадлежит О. Картслльсри10. Эта работа рассматривает двор как мозаику, складывающуюся из отдельных фрагментов: турниры, праздники, религиозные ритуалы, меценатство, роскошные библиотеки. Повторяется и расхожее представление о бургундском дворе как об исключительном явлении в европейской жизни XV века: он затмевал собой даже двор Рене Анжуйского и Карла Орлеанского. Наряду с этим автор попытался проанализировать взаимоотношения герцога с его окружением: так постепенно возник придворный социум, состоявший из членов семьи герцога, в том числе его незаконных детей, рыцарей ордена Золотого руна и прочей знати, не игнорировалась и роль женщин в придворной жизни. Двор обрел свой центр -им стала фигура герцога, за чью милость состязались придворные.

Красной нитью через все рассуждение Картелльери об укладе придворной жизни проходит идея жесточайшей регламентации двора посредством этикета -эта мысль является общей для многих работ, посвященных бургундскому двору. Постепенно создается образ невероятно четкой организации двора, где каждый знает свое место и свои обязанности, причем все это не результат традиции, а едва ли не закон, изданный от имени герцога. Такая трактовка не оставляет пространства для личных связей, отдельных казусов, внутренних противоречий и конфликтов. Все это приводит к формированию иллюзии «прозрачного» и понятного бургундского двора.

Поворот в сторону социальной истории заставил исследователей несколько иначе расставить приоритеты в изучении бургундского двора. Нельзя сказать, что искусствоведческий подход теряет своих сторонников, но наряду с этим появляются работы, анализирующие социальную составляющую

10 Cartcllicri О. Arn Hofe der Herzöge von Burgund. Basel, 1926. Впоследствии переиздавалась па английском (New-York, 1929; London, 1972; London, 2005) и французском языках (Paris, 1946; Paris, 1977).

двора, что потребовало обращения к новым источникам. Традиционно бургундский двор изучался на основе трактата Оливье де Ла Марша". Прошедший практически всю иерархическую лестницу придворной службы, от пажа до первого гофмейстера, Ла Марш считался самым сведущим в вопросах организации двора среди всех бургундских хронистов. Однако, постоянные ссылки на его трактат существенно сузили источниковую базу исследований.

Основу для пересмотра истории бургундского двора на базе новых, преимущественно документальных источников заложил Вернер Паравичини. Его первое исследование, посвященное Карлу Смелому, было выполнено еще в духе политической истории12. Дальнейшая его работа сконцентрирована на публикации источников13 и рассмотрении отдельных вопросов с учетом этих публикаций14.

Параллельно работе В. Паравичини к идее обращения к неопубликованным источникам пришел Пьер Кокшоу. Специалист по 'палеографии, дипломатике, сфрагистике и нумизматике, темой своих исследований он избрал канцелярию герцогов Бургундских15. Его основная работа посвящена персоналу канцелярии в самом широком смысле этого слова: от канцлера до клерков, от распределения ежедневных обязанностей до социальных практик (заключения браков и семейной протекции). Кокшоу блестяще удалось объединить институциональный и социальный подходы: перед нами встает канцелярия крупнейших территориальных династов Европы

"La Marche О. de. Mémoires/Ed. H. Beaune et J. d'Arbaumont. Vol. IV. Paris, 1888. P.I-64.

12 Paravicini W. Karl der Kühne. Das Ende des Hauses Burgund. Göttingen. 1976.

"invitations au manage. Pratique sociale, abus de pouvoir et intérêt de l'État à la cour des ducs de Bourgogne au XVc siècle, 1397-1478. Documents introduits, édites et commentés / Hrsg. von W. Paravicini. Stuttgart, 2001; Die Jlofordnungcn der Herzöge von Burgund. Herzog Philipp der Gutc(1407-1467) / Hrsg. von W. Paravicini, H. Kruse. Ostfildern, 2005.

14 Paravicini W. Europäische Hofordnungen als Gattung und Quelle // Höfe und Hofordnungen 1200-1600. Sigmaringen, 1999. S. 13-20; Idem. Acquérir sa grâcc pour le temps advenir. Les hommes de Charles le Téméraire, prince héritier (1433-1467) // À l'ombre du pouvoir. Les entourages princiers au Moyen Age. Gent, 2003. P. 361-383; Idem. "Ordonnances de l'Hôtel" und "Escrocs des gaiges". Wege zu einer prosopraphischcn Erforshung des burgundischcn Staats im funsfzechtcn Jahrhundent // Medieval Lives and the Historian. Studies in Medieval Prosopography / cd. by Bulst N.. Genet J.-P. Michigan, 1986. S. 243-266. Статьи разных лет были опубликованы Паравичини в сборнике Idem. Menschen am llofe der Herzoge von Burgund. Paris, 2002.

XV века во всей сс полноте. Автор акцентирует внимание на социальной составляющей, не опуская при этом вопросов функционирования самого института, что также немаловажно, так как до Кокшоу эта тема не поднималась.

Опубликованные Паравичини источники спровоцировали появление целой серии новейших исследований по истории бургундского двора. В частности, в рамках работы над публикацией придворных ордонансов под руководством Паравичини вышла в свет монография Хольгера Крузе16. Главной целью этого исследования была выработка механизма реконструкции утраченных придворных ордонансов за счет других источников.

Двор Изабеллы Португальской, третьей жены Филиппа Доброго, стал предметом исследования Моники Соме. Ее основная работа, биография Изабеллы, основана на значительном количестве по-прежнему неопубликованных источников17. Колоссальная архивная работа, проделанная исследовательницей, дала ей возможность установить массу неизвестных ранее фактов, однако выводы из этих фактов минимальны. Работы Моники Соме и Хольгера Крузе дают ответ на вопрос, почему в западной историографии так до сих пор и не вышло комплексное исследование двора герцога, не говоря уже обо всем бургундском дворе, включая «малые»18: объем документов столь велик, что побуждает исследователей выбирать наиболее узкие темы.

Ряд чрезвычайно интересных работ в последней четверти XX века дала нидерландская историография. Отказавшись от своего рода национальной неприязни к герцогам Бургундским, она сосредоточилась на бургундских Нидерландах, во многом пересматривая политические события, давая им новую

15 Основные работы: Cockshaw P. Le personnel de la chancellerie de Bourgogne-Flandre sous les ducs de Bourgogne de la Maison de Valois (1384-1477). Courtrai-Hculc, 1982; Idem. Prosopographie des secrétaires de la Cour de Bourgogne (1384-1477). Ostfildern, 2006.

" Kruse H. Hof, Amt und Gagen. Die täglichen Gagenlistcn des burgundischcn Hofes (1430 - 1467) und der erste Hofstaat Karls des Kuhnen (1456). Bonn, 1996.

17 Sommé M. Isabelle de Portugal, duchesse de Bourgogne: une femme au pouvoir au XV siècle. Villeneuve d'Ascq,

1998.

Под «малыми» дворами подразумеваются штаты ближайших родственников герцога.

оценку19. Этот интерес к политической истории и институтам сохраняется и в последнее десятилетие, но теперь к нему добавляется интерес к социальному наполнению этих институтов. Среди таких работ следует отметить исследования Марио Дамена20 и Яна Дюмолина21. Оба рассматривают механизмы власти и процесс формирования властной элиты Нидерландов, проблемы ее взаимодействия с выходцами из южных владений герцогов, способы инкорпорирования в придворное сообщество.

Музыке и придворным музыкантам герцогов Бургундских посвящены работы Мартины Клузо22. Двор с точки зрения военной организации анализируется Франком Вильтаром23. Вопросы бургундской архитектуры и пространства резиденций, в том числе и в социальном аспекте, рассматриваются Кристой де Йонге24. Под влиянием исторической антропологии исследователей сегодня все больше интересуют отдельные проявления повседневной жизни при дворе: гастрономия25 и мода26 и их

" Blockmans W., Prcvenier W. The Promised Land. The Low Countries under Burgundian Rulc (1369-1530). Philadelphie 1999.

211 Damen M. The Ncrve Centre of Political Networks? The Burgundian Court and the Intégration of Holland and Zccland into the Burgundian State, 1425-1477 // The Court as a Stage. England and the Low Countries in the later Middle Ages. Woodbridgc, 2001. P. 70-84; Idem. De staat van dienst. De gewestelijkc ambtenaren van Holland en Zeeland in de Bourgondische Pcriode (1425-1482). Hilvcrsum, 2000.

21 Dumolyn J. Staatsvorming en vorstclijke ambtenaren inhet graafschap Vlaanderen (1419- 1477). Antwerpcn, 2003. " Clouzot M. Le son et le pouvoir en Bourgogne au XVe siècle // Revue Historique. 2000. Vol. 302. P. 615-628; Idem. La musique dans le Banquet du Faisan d'après Olivier de La Marche // Publication du centre européen d'études

bourguignonnes. 2003. T. 43. P.241-255.

23 Viltart F., Seherb B. Olivier de la Marche et la garde du duc Charles de Bourgogne (1473-1477) // Ibid. 2003. T. 43. P. 125-136; Viltart F. Les fonctions militaire de l'hôtel ducal // Histoire et images médiévales. 2009. Vol. 17. P. 38-43.

24 Jonge K. de Hofordnungen als Quellcn der Rcsidenzenforschung? Adlige und herzogliche Residcnzen in den sludlichcn Nicderlanden in der Burgunderzeit // Hôfe und Hofordnungen. Sigmaringen, 1999. S. 175-220; Idem. L'architecture de cour à l'époque de Marguerite d'York nouvelles tendances // Publication du centre européen d'études bourguignonnes. T. 44. 2004. P.103-112.

:i Quérucl D. Des entremets aux intermèdes dans les banquets bourguignons // Banquets et manières de table au Moyen Age. Paris, 1996. P. 143-157; Morel Y. Les banquets à la cour de Bourgogne au XVe siècle ; Récits des chroniqueurs et données des comptes // Food and History. 2006. Vol.4. P. 67-84; Idem. "Et ce jour mondit seigneur fïst ferc ung banquet " : les banquets à la cour de Philippe le Bon et Charles le Téméraire // Publication du centre européen d'études bourguignonnes. T. 47. 2007. P. 55-72; Plouvier L. La Gastronomie dans les Pays-Bas Méridionaux sous les ducs de Bourgogne: le témoignage des livres de cuisine // Ibid. 2007. T. 47. P. 285-306; Jongcnclen B. Food and beverage in Le chevalier délibéré//Ibid. 2007. T. 47. P. 275-284.

2<1 Piponnier Fr. Matières premières du costume et groupes sociaux : Bourgogne, 14c-15e siècles // Inventaires après décès et ventes de meubles. Louvain -la-Neuve, 1988. P. 272-290. Jolivct S. Se velir pour traiter : données économiques du costume de cour dans les négociations d'Arras de 1435 // Annales de Bourgogne. 1997. T. 69, F. I-III. P. 5-35; Idem. Pour soi vêtir honnêtement à la cour de monseigneur le duc de Bourgogne. Costume et dispositif vestimentaire à la cour de Philippe le Bon de 1430 à 1455. Lille, 2003; Idem. Le phénomène de mode à la cour de Bourgogne sous Philippe le Bon: l'exemple de robes de 1430 a 1442 // Revue du Nord. 2006. Vol. 88. № 365. P. 331-346.

значение в системе социальной коммуникации. Тендерная история также нашла свое место в изучении Бургундии27.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что в целом, положение дел в современной зарубежной историографии характеризуется распадом единой большой темы на множество мелких. Издающиеся время от времени сборники не дают единого представления о бургундском дворе, они лишь освещают отдельные грани этого явления28.

В целом можно констатировать, что зарубежная историография на данный момент находится в состоянии интенсивного пересмотра проблематики бургундского двора, но этот пересмотр происходит лишь в рамках отдельных узких тем, так как состояние источников таково, что не позволяет исследователю охватить единым взглядом весь двор. Иными словами, на данный момент зарубежная историография более всего нуждается не в открытии новых тем, а в синтезе уже изученного материала.

Основной осью, вокруг которой строились почти все отечественные исследования, независимо от того, какому конкретно вопросу они посвящены, традиционно было франко-бургундское противостояние и проблема создания единого французского королевства. В связи с этим Бургундии как таковой, без приложения к истории Франции, вплоть до начала XXI века уделялось очень мало внимания. В остальных же работах Бургундское герцогство рассматривается как помеха централизующей политике французских королей.

*7 Bousmar E. La place des hommes et des femmes dans les fêtes de cour bourguignonnes // Publication du centre européen d'études bourguignonnes. 1994. T. 34. P. 123-143; Paviot J. L'image de la femme à la cour de Bourgogne // Dame, draghi e cavalicri, medioveo al femminile, Instituto per i béni musicali in Piemonte. Turin, 1997. P. 19-29; Prevcnicr W. La stratégie et le discours politiques des ducs de Bourgogne concernant les rapts et les enlèvements des femmes parmi les élites des Pays-Bas au XV siècle // Das Frauenzimmer, die Frau bei Hafe in Spütmittclaltcr und früher Neuzeit. Stuttgart, 2000. P. 429-438; Somme M. Femmes et espaces féminins à la cour de Bourgogne au temps d'Isabelle de Portugal (1430-1471) // lbid. P. 47-78; Wijsman H. Femmes, livres et éducation dans la dynastie burgondo-habsbourgcoisc. Trois Marguerites à la loupe// Publication du centre européen d'études bourguignonnes. 2004. T.44. P. 181-198.

2* L'Ordre de la Toison d'or de Philippe le Bon à Philippe le Beau (1430-1505). Idéal ou reflet d'une société? / dir. P. Cockshaw. Bruxelles, 1996; Le banquet du Faisan /'cd. M.-T. Caron et D. Clauzel. Arras, 1997; A la Cour de Bourgogne. Le duc, son entourage, son train. Turnhout, 1998; A l'ombre du pouvoir. Les entourages princiers au Moyen Age. Liège, 2003; (dir.), Paris, capitale des ducs de Bourgogne. Ostfildern, 2007 / sous la dir. de W. Paravicini et B. Schncrb; La Bourgogne au XVe siecle; la cour et la ville. Dijon, 2008.

Помимо истории франко-бургундских отношений, одной из центральных в отечественной историографии стала тема общественной мысли в трудах бургундских хронистов. В этих работах затрагиваются вопросы, связанные с

29

расстановкой сил при дворе, восприятием личности герцога .

Рубеж ХХ-ХХ1 веков пробудил интерес к Бургундии вне процесса формирования французского государства. Это связано с исчезновением жестких рамок представления об идеальном государстве и, как следствие, отсутствием его антитезы - маргинальных объединений, аналогичных Бургундии. Бургундия стала рассматриваться как крупный игрок на европейской сцене. Появился ряд работ, посвященных внешней политике собственно Бургундии по отношению к другим странам30. В последние годы в

т!

связи с деятельностью группы «Власть и общество» проблема бургундского дво^а рассматривается в контексте анализа политической культуры позднего Средневековья31.

Источниковую базу исследования составляют придворные ордонансы герцогов Бургундских. Выбор этого источника продиктован желанием взглянуть на двор на основе документальных, а не нарративных источников. Как было отмечено выше, построение картины двора на основе трактата Оливье де Ла Марша - характерная черта как зарубежной, так и отечественной историографии. Однако, постоянное обращение к трактату Ла Марша трансформирует само понятие бургундского двора. Дело в том, что трактат затрагивает лишь правление Карла Смелого, то есть последние десять лет

Милиции Ю. П. Филипп де Коммин и его «Мемуары» Ü Коммии Ф. де. Мемуары. М., 1986. Он же. Общественно-политическая мысль позднесреднсвековой Франции XIV-XV вв. СПб., 2000; Асейнов P.M. Политическая мифология и проблема самоопределения Бургундии в XV веке // Средине века. 2007. Вып. 68 (3). С. 80-101; Он же. Образ государя в «Обращении к герцогу Карлу» Ж. Шатлсна // Власть, общество и индивид в средневековой Европе / Отв. ред. H.A. Хачатурян. Москва, 2008. С. 398-422.

Чиняков М. К. К вопросу о бургундских войнах. // Вопросы истории. 2002. № 2. С. 142-156; Черкасов Д. И. Священная римская Империя во внешней политике Бургундии (1419-1467) // Журнал международного прана и международных отношений. 2006. № 1. С. 52-58; Майзлиш А. А. Как Жан Бесстрашный стал фламандцем // Человек XV столетия: грани идентичности / Огв. Ред. А. А. Сванидзе, В. А. Всдюшкин. M., 2007. С. 58-68.

" Хачатурян H.A. Бургундский двор и его властные функции в трактате Оливье де Ла Марша // Двор монарха в средневековой Европе: явление, модель, среда / под ред. Н. А. Хачатурян. M., 2001; Она же. Светские и

существования герцогства Бургундского. Таким образом, схему, построенную на основании Jla Марша, автоматически распространяют на более ранний период. В сущности, когда говорят о бургундском дворе, то говорят о дворе Карла Смелого. Двор Филиппа Доброго, а также более ранний период, за исключением отдельных попыток, по-прежнему остаются в тени. Именно в попытке создать комплексную картину бургундского двора в более ранний период (то есть до правления Карла Смелого) на основе источника документального характера заключается научная новизна исследования. Практическая значимость работы. Материалы диссертации могут использоваться при подготовке общих и специальных курсов, а также построении общеевропейской типологии средневекового двора. Апробация работы. Основное содержание и выводы диссертации нашли отражение в публикациях. Важнейшие положения и отдельные результаты исследования были изложены на международных и всероссийских научных конференциях:

1. Всероссийская конференция «Нобилитет Старой Европы: семья, род и династия в истории европейской знати» (СПбГУ, Санкт-Петербург, Россия, 2009)

2. Международная конференция студентов и молодых ученых Ломоносов'2010 (МГУ, Москва, Россия, 2010)

3. Material Resources for Early Modem Court History. Art, Text and Space. Notarial Archives and Inventories, PALATIUM, Katholieke Universiteit Leuven, Ghent University, University of Antwerp and the Flemish Academic Centre for Science and the Arts (Brussels, Belgium, 2010).

Структура работы.

религиозные мотивы в Придворном банкете "Обет фазана" герцога Бургундского в XV в. // Королевский двор в политической культуре средневековой Европы. Теория. Символика. Церемониал. М., 2004. С. 177 - 199

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы и приложений. Основное содержание работы

Во введении обоснована актуальность темы и ее научное значение, сформулированы задачи, охарактеризована степень изученности вопроса. Первая глава посвящена подробному анализу бургундских придворных ордонансов как исторического источника. Во второй главе рассматривается структура и организация двора как института, в третьей дан анализ придворного общества.

Целью первой главы является подробное рассмотрение основного источника - придворных ордонансов герцогов Бургундских. Поскольку терминология двора еще не устоялась в отечественной историографии, то это приводит к необходимости конкретизировать термин «придворный ордонанс» применительно к Бургундии Х1У-ХУ веков. Под ним подразумевают документ, созданный по приказу герцога и описывающий состав двора. Необходимо отметить, что бургундские придворные ордонансы рассматриваются западными исследователями прежде всего как финансовый документ32. Их основная задача - точная регламентация придворного штата с целью сокращения расходов. Следует подчеркнуть, что ордонансы Филиппа Доброго не содержат описания церемониала; отсутствует также перечисление обязанностей того или иного должностного лица, не отражена система соподчинения. Иными словами, в бургундских придворных ордонансах можно найти название должности, имя того, кто се занимает, причитающееся ему в связи с этим количество слуг и лошадей, срок службы (с указанием конкретных месяцев).

32 Kruse H. Die Hofordnungen Herzog Philipps des Guten von Burgund // Höfe und Hofordnungen. 1200-1600. 5. Symposium der Residenzen-Kommission der Akademie der .Wissenschaften in Göttingen / Hrsg. von H. Kruse und W. Paravicini. Sigmaringen, 1999. S. 141 - 165; Brand H. Appointment Strategics at the Court of Duke Philip the Good: New Applications of Old Mechanisms // The court as a stage: England and the Low Countries in the later Middle Ages / Ed. by S.J. Gunn and A.Janse. Woodbridge: Boydell Press, 2006. P.85-100; Paravicini W. "Ordonnances de rHötcl" und "Escroes des gaiges". Wege zu einer prosopraphischen Erforshung des burgundischcn Staats im funsfzechtcn Jahrhundent // Medieval Lives and the Historian. Studies in Medieval Prosopography / Ed. by Bulst N., Genet J.-P. Michigan, 1986. P.243-266.

Всего в период правления Филиппа Доброго (1419-1467) был создан 21 ордонанс. Кроме того, имеются еще три документа (1407, 1409 и 1415 годов), изданные по приказу герцога Бургундского Иоанна Бесстрашного (1404-1419) и регламентирующие штат его сына Филиппа, графа Шароле, будущего Филиппа Доброго. Таким образом, всего известно о 24 документах. Из них сохранилось 20. Поскольку бургундские придворные ордонансы не были кодифицированы, то они дошли до нас в довольно сложной рукописной традиции. Некоторые документы сохранились в единственной поздней копии (например, XVI, XVII или XVIII века), другие - в 7-12 экземплярах, составленных в разные периоды. Известны даже переводы XVII и XVIII веков на испанский язык ордонанса 1458 года. Подавляющее большинство имеющихся копий (23 ед. из 53) было выполнено в XV веке. Основным отличием копий XV века является наличие дополнений, вносимых в течение действия ордонанса. Дело в том, что придворные ордонансы представляли собой документ, использовавшийся в течение долгого времени (до 10 лет). За этот промежуток в основной текст вносилось множество исправлений и дополнений, которые усложняли его. При последующем копировании (в XVI-XVIII веках) они часто сливались с основным текстом, а первоначальные записи утрачивались, так как переписчик считал их неактуальными и зачастую опускал. Эти дополнения, а также пометы и исправления подтверждают тот факт, что ордонансы были «рабочим» документом, а не становились неким средством репрезентации власти, в отличие от более поздних документов.

Несмотря на кажущуюся полноту ордонансы содержат множество лакун разного рода. При более внимательном рассмотрении становится заметно, что из этого перечня должностных лиц выпадают не только отдельные люди, но и целые категории: временные слуги, капелла, службы охоты, секретари, обеспечивавшие работу Большого совета, хотя приведен состав последнего. Часто в придворных ордонансах отсутствуют имена должностных лиц, хотя указано количество постов.

Несмотря на устойчивость формуляра, два документа выбиваются из этого ряда и имеют совершенно иную структуру. Это так называемые «ограничительные» ордонансы. В отличие от обычных ордонансов их целью было не формирование двора, а напротив, его сокращение. Всего известно о двух подобных документах - 1437 и 1454 годов. Первый был вызван к жизни началом военных действий против Англии и, как следствие, вынужденной экономией средств. Второй стал результатом обета, данного герцогом Филиппом во время Банкета фазана в Лилле в 1454 году. Согласно этой клятве Филипп должен был отправиться в крестовый поход, чтобы освободить Константинополь, захваченный турками. Ордонанс 1454 года был призван регламентировать жизнь двора в отсутствие его главы. Таким образом, «ограничительные» ордонансы - это реакция двора на кризисную ситуацию. В заключительной части главы дается обзор публикаций ордонансов и работ, в которых встречаются крупные выдержки из них.

Во второй главе делается попытка составления схемы бургундского двора на основе ордонансов. Подобные попытки предпринимались исследователями и ранее. Источником для этих реконструкций служил трактат Оливье де Ла Марша. Следует отметить, что схемы, получившиеся в результате, сильно отличаются друг от друга: двор делится на три, четыре, пять или даже шесть департаментов; в качестве главы двора называются то камергер, то гофмейстер. Все это говорит о том, что Ла Марш при всех его знаниях - свидетель далеко не однозначный, его работы допускают серьезные разночтения, устранить которые можно, обратившись к документальным источникам, а именно к придворным ордонансам. При этом двор конструируется снизу: от всей массы должностей, перечисленных в ордонансах к дискуссии о том, кто являлся главой двора. Это обусловлено характером источника, так как ордонансы в первую очередь перечисляют отдельные должности, а не отражают структуру.

Всего при дворе Филиппа Доброго на основе ордонансов зафиксировано 175 должностей. Они образовывали шесть департаментов. Принцип, на

основании которого выделены именно шесть департаментов, сугубо финансовый: от каждого ведомства ежедневно подавался отчет о расходах, а в ордонансах указывалось лицо, ответственное за ведение этих счетов.

Что касается главы двора, то ордонансы не содержат официального указания о том, кто управлял двором - гофмейстер или камергер. Они также никак не разграничивают сферы их деятельности и не дают одному преимущества перед другим. Обращает на себя внимание также то, что документами не оговариваются конкретные механизмы контроля за двором (право наказания, практика отчетов и тд.). Все это влекло за собой конфликты, разрешавшиеся порой в суде, который мог не признать право гофмейстера или камергера на какие-либо санкции по отношению к придворному окружению. Единственная форма ответственности, которая фиксируется в ордонансах - это именно практика подачи финансового отчета о расходах за каждый день. Эти отчеты заверялись гофмейстером. Учитывая это, применительно к правлению Филиппа Доброго правильнее говорить не о подчинении двора гофмейстеру, а о финансовой подотчетности ему департаментов. Только ордонанс Карла Смелого 1469 года официально подчинил персонал двора гофмейстеру.

Особняком в этой схеме стоит штат камергеров, которые не отчитывались перед гофмейстером. Таким образом, двор распадается на две части: камергеров под властью первого камергера и хозяйственную часть, подотчетную гофмейстеру, которая в свою очередь делилась на шесть департаментов.

Несмотря на отсутствие в ордонансах упоминания о какой-либо субординации внутри двора, в них содержится информация, на основе которой можно построить придворную иерархию. При бургундском дворе должностным лицам было предоставлено определенное количество слуг и лошадей, которое в обязательном порядке фиксировалось в ордонансах. Этот личный эскорт свидетельствовал об уровне престижа той или иной должности, так как подчинялся приказам своего непосредственного господина, а не герцога. До

1445 года должностное лицо и его слуги кормились при дворе, в 1445 это право было заменено денежными выплатами (из расчета 3 су в день «на рот», т.е. как на человека, так и на лошадь). Кривая, отражающая эти выплаты, преломляется в точке со значением 9 су и затем резко идет вверх. Должности, содержание которых выше этой цифры, мы предлагаем считать привилегированными. Их насчитывается 42 единицы. Следует отметить, что содержание было одинаковым независимо от того, кто занимал должность. При смене должностного лица сумма выплат не менялась даже в том случае, если новый человек был выходцем из другого слоя. Таким образом, прямой связи между социальным положением и престижем занимаемой должности не обнаруживается.

Анализ штатов демонстрирует общее увеличение численности должностных лиц при дворе, что отнюдь не подразумевало пропорционального роста каждого отдельного департамента. Интенсивнее всего растет количество камергеров, а вот число слуг департамента кухни уменьшается. Следует подчеркнуть, что менялось именно количество должностных лиц. Новые должности появлялись довольно редко, а существовавшие ранее упразднялись в единичных случаях. Таким образом, изменения двора были преимущественно количественными, а не качественными. Сопоставление ордонансов за 60 лет позволяет делать вывод о стабильности основного ядра двора. Максимальное количество изменений приходится на последний ордонанс периода правления Филиппа Доброго. Это свидетельствует о начинающихся изменениях в структуре двора.

Учитывая отсутствие крупных структурных изменений, возникает вопрос, откуда герцоги могли заимствовать столь четкую организацию, которая не потребовала последующей серьезной корректировки. Таким примером мог послужить французский королевский двор. Учитывая тот факт, что в настоящее время королевские придворные ордонансы только начинают публиковаться, для сопоставления был использован документ 1422 года, регламентировавший

двор Карла VI. При сравнении необходимо учитывать, что королевский и бургундский ордонансы издавались в принципиально различных условиях. Карл VI в 1422 году был уже не в состоянии принимать решения вследствие своей прогрессирующей болезни, поэтому ордонанс издан от имени регента Генриха V. Ему же принадлежало право назначать каких-либо дополнительных слуг в случае необходимости. Таким образом, король не располагал ни полномочиями для регламентации своего двора, ни достаточной суммой денег для его содержания. В противоположность ему, герцог Филипп самостоятельно регламентировал свой двор и имеет достаточный доход, чтобы оплатить его содержание. Анализ показал совпадение должностного состава на 53 %, причем в это число входят важнейшие посты, остальные приходятся на заместителей и помощников основных должностных лиц. Полностью совпадает терминология в названиях должностей, идентичны система предоставления слуг и лошадей. Это говорит о том, что бургундский двор изначально строился по примеру французского королевского двора. Уже это ставит под сомнение идею его уникальности.

В третьей главе рассматривается социальный состав двора.

На основе почетных эпитетов33, указанных в придворных ордонансах определяется состав категории знати. Затем, в соответствии с традицией французской историографии, этот массив разбивается на высшую, среднюю и низшую знать. К высшей отнесены титулованные особы и рыцари ордена Золотого руна, к низшей - экюйе. Остальная масса образовывает слой средней знати. Подобное деление весьма условно и дает только общую картину. Рассматриваемый материал свидетельствует скорее о сильной социальной динамике, о движении всех групп по социальной лестнице вверх, а в отдельных случаях - вниз. Аноблирование, посвящение в рыцари, наделение титулами -

35 Подробнее см.: Уваров П.Ю. Старый порядок социальных именований во французских актах: нобилитет и нотабли // Средние века. 2008. № 69 (1). С. 57.

составляющие этой социальной динамики, растянутой во времени. Изучение изменения положения в обществе позволяет сказать, что далеко не всегда эти изменения ведут к карьерному росту. Рыцарские шпоры не давали исключительных привилегий при бургундском дворе, хотя и способствовали карьере. Основными залогами успеха являлись происхождение и семейная протекция. Согласно подсчетам, более четверти двора состояла друг с другом в ближайших родственных отношениях. В условиях конкуренции при назначении на должность и опасности для герцога со стороны крупных кланов, это достигалось благодаря механизмам семейной протекции при дворе. Придворные ордонансы дают возможность рассмотреть четыре способа реализации этой протекции.

Проблема потенциальной возможности для должностных лиц двора испомещать своих родственников на ту или иную должность становится краеугольным камнем, когда речь заходит об управлении двором. Основной вопрос в этой ситуации - насколько сам герцог мог влиять на собственный двор или же он оказывался заложником влиятельных и могущественных кланов, породнившихся между собой. Вопрос о потенциальной возможности герцога влиять на состав двора может показаться умозрительным, так как все нормативные документы в этой области исходят от имени герцога, и он кажется абсолютно свободным в вопросах как назначения, так и смещения должностных лиц. Но, во-первых, не следует забывать о том, что ордонанс подписывался ближайшими советниками герцога. Во-вторых, нельзя не учитывать вассально-сеньориальный характер службы при дворе, обусловленный принесением вассальной клятвы. Разорвать подобные взаимоотношения нельзя без основательной на то причины. Все это приводило к тому, что на практике попытки герцога деспотически проявить свою волю, могли закончится скандалом. Чтобы эффективно управлять придворным обществом герцог использовал уже выработанные методы. Иногда он добивался отказа в пользу своих кандидатов путем определенных уступок со

своей стороны. Кроме того, анализ заключения брачных партий при дворе показывает, что герцог сам был включен в систему родственных отношений при дворе через своих незаконнорожденных потомков, которые вступали в браки с представителями бургундской знати.

В Заключении суммируются выводы, отмечается научная новизна исследования.

Приложения представляют собой графики, отражающие динамику изменения численности придворных штатов, и таблицы, демонстрирующие изменения социального состава двора.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Носова Е. И. Новая знать при бургундском дворе: семья Роленов // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2010. Серия 2. № 2. Стр. 171-178. (0,5 п.л.)

2. Носова Е. И. Придворная знать Бургундии XV века: пример семейства де Ланнуа // Проблемы истории и культуры средневекового общества. СПб., 2009. Стр. 131-133.(0,1 п.л.)

3. Носова Е. И. Состав и структура бургундского двора в середине XV века (по материалам придворных ордонансов) // Проблемы истории и культуры средневекового общества. СПб., 2009. Стр. 52-53. (0,1 п.л.)

4. Носова Е.И., Вебер Д.И. Немецкий орден и герцоги Бургундские: страницы средневековой дипломатии // Материалы I научно-практической конференции «Тевтонский орден: история и современность». Калининград, 2011. С. 48-53.(0,3 п.л.).

5. Носова Е. И. 1419 год: окружение Филиппа Доброго до и после // Проблемы истории и культуры средневекового общества. СПб., 2010. Стр. 157-161. (0,2 п.л.)

6. Носова Е. И. Конфликт политических элит при бургундском дворе // Проблемы истории и культуры средневекового общества. СПб., 2011. Стр. 62-65. (0,2 п.л.)

Подписано в печать 24.10.2011г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,3- Тираж 100 экз. Заказ № 2275.

Отпечатано в ООО «Издательство "ЛЕМА"» 199004, Россия, Санкт-Петербург, В.О., Средний пр., д. 24 тел.: 323-30-50, тел./факс: 323-67-74 e-mail: ¡zdjema@mail.ru http://wvvw.Iemaprint.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Носова, Екатерина Игоревна

Введение

Историография

Источники

Глава 1. Придворные ордонансы Филиппа Доброго как исторический источник

§1.1 Происхождение бургундских придворных ордонансов

§ 1.2 Краткое описание ордонансов и их адресаты

§1.3 Причины создания придворных ордонансов

§ 1.4 Процесс создания придворных ордонансов

§ 1.5 Сохранность бургундских придворных ордонансов

§ 1.6 Полнота ордонансов и лакуны

§ 1.7 «Ограничительные» ордонансы - кризисные ситуации в жизни 60 двора?

§ 1.8 Проект ордонанса 1445 года

§ 1.9 Проблема «срочной службы»

§1.10 Счета и возможность реконструкции ордонансов

§1.11 Ордонансы Филиппа Доброго и Карла Смелого: опыт сравнения

§1.12 Степень изученности бургундских придворных ордонансов и их 68 публикация

Глава 2. Организация и структура бургундского двора XV веке (1407 73 -1467)

§ 2.1 Придворные должности: численность и структура

§ 2.2 Структура бургундского двора

§ 2.

Глава двора

§ 2.4 Количество слуг при дворе

§ 2.5 Содержание и система вознаграждения слуг при дворе

§ 2.6 Иерархия должностей

§ 2.7 «Ограничительные» ордонансы - управление двором в кризисные 99 моменты

§ 2.8 «Большой» и «малые» дворы: опыт сопоставления

§ 2.9 Сравнение должностного состава бургундского и французского 105 королевского дворов: к вопросу о «бургундском мифе»

Глава 3. Анализ социального состава бургундского двора в XV веке

§3.1 Определение элиты бургундского двора на основании почетных 108 эпитетов

§ 3.2 Знать при «малых» дворах

§3.3 Внутренняя иерархия знати при бургундском дворе

§3.4 Социальная динамика

§ 3.5 Положение знати при дворе

§ 3.6 Биологическая репрезентативность семей на бургундской 124 придворной службе

§ 3.7 Механизмы семейной протекции при дворе

§ 3.8 Герцог - центральная фигура или марионетка?

§ 3.9 Формирование двора наследника

§3.10 Эволюция двора наследника

§ 3.11 Приход к власти: переломный этап?

Введение диссертации2011 год, автореферат по истории, Носова, Екатерина Игоревна

Позднее средневековье и, собственно, XV век традиционно рассматриваются в европейской историографии как преддверие раннего Нового времени. При этом внимание историков было приковано к процессу формирования институтов, публичным финансам и, конечно же, механизмам функционирования государственной власти. Центром взаимодействия всех этих сил становится двор, и отсюда возникает сложнейший феномен двора в западноевропейской историографии. В течение долгого времени двор не осознавался как нечто единое, распадаясь на бесчисленное множество отдельных тем. Возникнув, наконец, в XIX веке в поле зрения исследователей, двор получил негативную оценку и надолго приобрел репутацию скандального явления в европейской истории. Интерес к проблематике двора пробуждается в новь благодаря работам Норберта Элиаса, главной заслугой которого было открытие даже не столько двора, сколько именно придворного общества как предмета исследования. *

В дальнейшем, несмотря на все возраставшую популярность работ Элиаса, исследователи бургундского двора сосредоточились на изучении внешней, репрезентативной составляющей двора. Отдельный человек при дворе и придворное общество в целом опять надолго оказались забыты. Центральное место заняли I вопросы символики, церемониала, изучение прекрасно сохранившегося предметного

1 > I мира двора. С конца 70-х годов XX века предпринимались отдельные попытки говорить о бургундском дворе в контексте социальной истории, однако этому мешал, как ни парадоксально это звучит, колоссальный объем материала.

Именно этим фактором обусловлена попытка создать обобщающую работу в духе социальной истории1. Моя основная задача - не столько выявление новых данных, сколько анализ уже имеющейся информации. Такая цель привела к отказу от просопографического анализа и активному использованию количественных методов.

Окончательным аргументом в пользу избранной темы стал так называемый «бургундский миф». Что это такое и в чем он заключается? Сам термин «бургундский

1 Методологическим образцом для данного исследования послужили работы Р.Мунье в зарубежной историографии и Н.Е. Колосова и П.Ю. Уварова в отечественной. См.: Mousnier R., La stratification-sociale ; Колосов Н.Е. Высшая бюрократия во Франции в XVII веке. СПб., 1990; Уваров П.Ю. Франция XVI века: Опыт реконструкции по нотариальным актам. Москва: Наука, 2004. миф» вводится в академическую науку В. Паравичини в 2007 году2, однако идея формируется значительно раньше3. В обобщенном варианте «бургундский миф» - это идея исторической преемственности между политической и социо-культурной моделью герцогства Бургундского XV века и Европой раннего Нового времени. Иными словами, бургундский двор представляет собой краеугольный камень всей проблематики европейского двора.

Если говорить о механизме конструирования этого мифа, следует подчеркнуть, что «бургундский миф» изобрели авторы работ по более поздним периодам, а не исследователи Бургундии. Для последних 1477 год (в редких случаях - 1482 г.4) знаменует трагедию, после которой начинается нечто, не имеющее отношения к Бургундии, следовательно, их работы прекращаются. Дальнейшая судьба «бургундской модели», как правило, выпадает из их поля зрения5. Этих исследователей чаще интересуют связи между бургундским двором и дворами XV века, то есть влияние бургундской модели на современников6. Исключением здесь является Й. Хейзинга, предающий «бургундский миф» в наиболее сложной и интересной форме: бургундская модель переходит в Испанию, а затем возвращается во Францию во времена Людовика XIV7.

2 Термин прозвучал во время открытия коллоквиума, посвященного бургундскому двору и его взаимодействию с другими европейскими дворами в Париже в 2007 г. Материалы коллоквиума до сих пор остаются неопубликованными, но тезисы докладов доступны в сети Интернет. http: // 84.14.4.246/hiltmann/index.php?id=n

3 До 2007 года встречалось упоминание о «бургундском феномене», но автор вкладывает в эти сл<?ва иной смысл: для него Бургундия 1363-1477 годов - это исключительное явление, сбивающее с толку историков. См.: Jonkees A., Une génération d'historiens devant le phenomene bourguignon // Burgundica et varia - Hilversum, 1990. P. 131-149.

4 1482 - дата смерти Марии Бургундской, последней представительницы Бургундского дома. Этой датой заканчивают свои исследования преимущественно бельгийские и нидерландские исследователи, так как после смерти Марии эти земли окончательно отошли Габсбургам. См. напр.: Lejeune J. La principauté de Liège de 13901482 // Problématique de l'histoire liégeoise. Liège, 1981. P. 149-155; Damen M. De staat van dienst. De gewestelijke ambtenaren van Holland en Zeeland in de Bourgondische Periode (1425-1482). Hilversum, 2000. Специалисты по истории Франции чаще останавливаются на 1477 годе. См.: Léguai A. Royauté française et État bourguignon de 1435 à 1477 // Publications du Centre Européen d'Etudes Bourguignonnes (XlVe-XVIe s.), t.32, 1992. P.65-75; Gruben F. de Les Chapitres de la Toison d'or a l'epoque bourguignonne (1430-1477). Leuven: Leuven University Press, 1997; Dubois H. Chalon au temps d'Olivier de la Marche (1442-1477) // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe-XVIe s.), t.43, 2003. P.9-27; Gaude-Ferragu M., Les dévotions princieres a la fin du Moyen Age: les testaments des ducs de Bourgogne et de leur famille (1386-1477) // Revue du Nord, 2004, vol. 86, № 354. P. 7-24.

5 В последнее десятилетие этот вакуум начинает относительно заполняться работами Ж.-М. Кошье (См: Cauchies. Vordild.) и X. Коолса (См.: Cools H., Mannen met macht, Edellieden en de Moderne Staat in de Bourgondisch-Habsburgse landen (1475-1530). Walburg Pers, Zutphen, 2001.)

6 Valentin F., Les ducs de Bourgogne. Histoire des XIVe et XVe siecles. Tours, 1852; Calmette J. Les grands Ducs de Bourgogne. Paris, 1949; Cartellieri O., La cour des ducs de Bourgogne. Paris, 1946;

7 Хейзинга Й. Осень Средневековья: исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах/ Пер. с гол. Д.В. Сильвестров. Москва, 2002. С. 75.

В противоположность им, историки раннего Нового времени, задаваясь вопросом об истоках придворного уклада и управления государством, оглядываются в поисках прототипа и находят его в Бургундии8. Причем опираются они не на документальные источники, а в большинстве случаев на нарратив, представленный блестящей бургундской школой в историографии, о доминирующем значении которой писал еще О. Молинье9. Проследить этот генезис целиком очень сложно, так как это требует привлечения огромного количества материала абсолютно по всем европейским дворам Старой Европы. Этот материал столь обширен, что нельзя быть уверенным, что какой-либо ответ на вопрос, как и когда в историографии формируется «бургундский миф», может быть окончательным. Можно лишь утверждать, что для Й. Хейзинги, который работал, главным образом, с французским или франкоязычным материалом, в начале XX века эта идея уже не требует доказательств. Однако, для бельгийской истории этот тезис еще являлся новым. А. Пиренн был вынужден доказывать идею преемственности между бургундскими институтами и бельгийскими. Хотя, возможно, здесь довлело негативное восприятие бургундского наследия в бельгийской национальной историографии. Словом, назвать дату рождения «бургундского мифа», (а именно конкретную работу, где эти положения развивались впервые) чрезвычайно трудно. «Бургундский миф» появляется на страницах книг в готовом виде, не требуя доказательств.

Возникает вопрос, на чем основана такая убежденность исследователей раннего Нового времени в наличии преемственности между герцогством Бургундским и империей Габсбургов. Основная причина, как кажется, заключается в необходимости династической легитимации Габсбургами их новых территориальных приобретений. Доказывая свои права на бургундские земли они позиционировали себя как наследники Бургундского дома10. Попытки этой легитимации, символические и декларативные, зафиксированные в источниках, были восприняты историками раннего Нового времени и послужили поводом для вывода о существовании связи с Бургундией. Однако использование бургундской символики (главным, образом,

8 Pirenne H., Histoire de Belgique, vol.6. Bruxelles, vol.2., 1922-32; Лучицкий И.В. Максимилиан I и его реформы въ Австрийских землях // Киевские университетские известия, № 4, С. 1-48. Киев, 1887. Pfandl L., Philipp И. Munich, 1938. Из специалистов по Бургундии это также подчеркивает Хейзинга. Хейзинга Й., Осень Средневековья: исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах/ Пер. с гол. Д.В. Сильвестров. Москва, 2002.

9 Molinier A. Les sources de l'histoire de France depuis les origines jusqu'en 1789, 6 vols. Paris, 1904-1906. Vol. 5. P. 76. геральдической), акцентирование личности Марии Бургундской как правительницы Нидерландов в ущерб Максимиллиану (в период правления Карла V было создано несколько изображений Марии, где она предстает со всеми инсигниями, как суверен своих земель), подчеркивание Габсбургами своего родства с Бургундской династией -насколько все это подразумевало сохранение бургундских институтов и заимствование бургундского церемониала? Не было ли это все более идеологическим орудием в руках Габсбургов, чем руководством к действию? На этот вопрос еще предстоит найти ответ исследователям раннего Нового времени.

Из узко специализированных исследований тезис об исключительности бургундского двора перекочевывает в работы обобщающего характера и закрепляется окончательно11.

Характерная особенность «бургундского мифа» - это почти полное отсутствие анализа процесса и механизмов преемственности как таковых. Он воспринимается как аксиома и просто пересказывается. Зачастую авторы не проставляют ссылок даже на работы предшественников, не говоря уже об источниках. Работ, где содержалась бы хоть какая-то попытка такого анализа, единицы12.

Одна из последних работ, классически развивающих бургундский миф - работа Ж. Дуиндама13. Блестяще развенчав один миф14, он тем не менее пересказывает другой. Автор говорит о нововведениях в области банкетов, рыцарства и управления двором, но при этом в качестве примера он приводит улучшение системы «срочной» службы, которая ни в коем случае не была изобретением герцогов Бургундских. При этом сам автор отдает себе в этом отчет, если говорит об улучшении, а не о введении15. За исключением нескольких редких ссылок на публикации придворных ордонансов, автор сравнивает не организацию двора, а впечатление, произведенное бургундским двором на разных хронистов и мемуаристов. Иными словами, это не более чем пролог для непосредственного исследования, не подкрепленный собственным анализом. Учитывая тот факт, что монография посвящена

10 Ridder A. Les droits de Charles-Quint au duché de Bourgogne. Berlin, 1925.

11 Calmette J. La société feodale. Paris, 1923; Mollat M., Genese medievale de la France moderne, XIV - XV secle. Paris, 1977.

12 Pfandl L., Philipp II. und die Einfuhrung des burgundischen Hofzeremoniells in Spanien // Historisches Jahrbuch, 1938, Bd. 58, Vi Heft; Hofmann-Randall Chr., Die Herkunft und Tradierung des burgundichen Hofzeremoniells // Zeremoniell als hofische Ästhetik 1995, S. 150-156. Анализ также содержится у Пиренна. Pirenne H., Histoire de Belgique, vol.6. Brixelles, vol.2., 1922-32.

13 Duindam J. Vienna and Versailles. Paris, 2004.

14 Duindam J. Myths of Power: Norbert Elias and the Early Modern European Court. Amsterdam, 1994. сопоставлению дворов Версаля и Вены XVI-XVIII веков, я понимаю, что нельзя требовать от автора конструирования типологии всех европейских дворов, включая средневековый период, но механизм построения и укрепления мифа просматривается в этой работе великолепно.

Бургундский двор для Дуиндама - это, несомненно, пример для двора Эдуарда IV (1461-1483) и в т.ч. для Черной книги16. Однако, когда автор говорит о дворе Габсбургов и его бургундских корнях, то он уже выражается осторожнее. В частности, он указывает не на заимствование модели двора или управления двором, а на наследование «модели придворной жизни»17. Из дальнейшего описания становится ясно, что автор сужает понятие «модели придворной жизни» до церемониала, но даже здесь он очень осторожен и говорит об адаптации отдельных бургундских традиций в области церемониала, их смешении с арагонскими при базовой основе кастильского

1 о уклада . Заканчивает Дуидам тем, что выступает против приписывания заслуг испанского двора в области становления европейского двора Нового времени тем традициям, которые Габсбурги унаследовали от Бургундии. Иными словами, чем ближе автор подбирается к предмету своего основного исследования, тем осторожнее он в широких обобщениях, тем сложнее и многограннее становятся предлагаемые им конструкты. В частности, он развивает еще одну мысль, открывающую, как нам кажется блестящий простор для изучения, а именно - идею взаимного обмена между бургундским и французским двором Карла V19. Та же мысль высказывалась несколько ранее В. Паравичини. Здесь можно спорить, насколько значимой во всей этой эволюции является фигура Карла V, но то, что рассмотрение связи 'между французским королевским двором и двором герцогов Бургундских, способно дать возможность иначе взглянуть на проблему «бургундского мифа», это неподлежит сомнению.

Попытку осмыслить «бургундский миф» на основании документальных источников предпринял В. Паравичини . Однако, к сожалению, исследователь больше ставит вопросы, чем дает на них ответы. Используя источники,

15 Duindam J. Vienna and Versailles. Paris, 2004. P. 22.

16 Ibid. P. 23.

17 Ibid.

18 Ibid. P. 23-24.

19 Ibid. P. 24.

20 Paravicini W. The Court of the Dukes of Burgundy: a Model for Europe? // Princes, Patronage, and the Nobility: The Court at the Beginning of the Modern Age / ed. by R.G. Asch, Adolf M. Birke, Oxford 1991. P.69-102. опубликованные Паравичини, я постаралась ответить на поставленные в его работах вопросы. Именно источники продиктовали в данном случае хронологические'рамки исследования. Основным документом, регламентирующим состав двора являются придворные ордонансы. Первый подобный документ появился в Бургундии в 1407 г. и описывал двор графа Шароле, будущего Филиппа Бургундского. Таким образом, 1407 - нижняя граница исследования. В данный момент эти документы находятся в состоянии публикации, поэтому российскому исследователю доступны только ордонансы Филиппа Доброго. Конец его правления - 1467 год - маркирует верхнюю границу.

Помимо исследователей, пытающихся осторожно критиковать «бургундский миф», есть и те, кто его откровенно высмеивает. Например, М. Пастуро пишет, что даже если при бургундском и при испанском дворах одинаково любили черный цвет, это еще не свидетельство родства их организации21. Это замечание как нельзя лучше характеризует недостатки доказательной базы многих исследований, повторяющих тезис о преемственности бургундских структур.

В результате это привело к тому, что ряд отдельных работ расшатал традиционную концепцию бургундского двора, но новой работы так и не было создано. Казалось бы, колоссальное число статей и монографий, посвященных этому сюжету должно было снять все вопросы. Тем не менее историография демонстрирует прямо противоположную ситуацию: огромное количество противоречий вокруг герцогства Бургундского скорее порождает вопросы, нежели дает ответы.

21 Pastoureau M. Une histoire symbolique du Moyen Âge occidental. Seuil: Paris, 2004. P. 145.

Историография

Историография, посвященная герцогству Бургундскому 1363-1477 годов,

22 поистине огромна , и практически каждое из этих исследований затрагивает тот или иной аспект, связанный с историей бургундского двора. Причина этого заключается в том, что двор как институт многообразен и полифункционален, никогда нельзя сказать, где он заканчивался. Исходя из тех пяти задач, которые на основе опыта исследования бургундского двора, сформулировал В. Паравичини23, к историографии двора можно отнести весь пласт исследований, посвященных политической истории и истории институтов24, потому что двор был не чем иным как местом принятия политических решений, а многие властные институты выросли из двора или теснейшим образом с ним связаны.

Двор как средство репрезентации и воздействия на современников представлен в многочисленных исследованиях, стоящих на рубеже истории и искусствоведения25, а также истории общественной мысли .

22 Свой вклад в развитие данной тематики внесли исследователи почти всех европейских стран: Франции, Бельгии, Германии, Нидерландов, Англии, Австрии. Среди авторов, работающих над этой темой есть представители практически всех школ и направлений. Так как охватить все исследования, так или иначе затрагивающие тему двора во всем его многообразии, невозможно, я сошлюсь на ряд историографических работ: Bartier J. Quelques réflexions sur l'historiographie des ducs Valois de Bourgogne // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XIVe - XVIe s.). 1977; Carlier Ph., Contribution a l'etude de l'unification bourguignonne dans histoiographie nationale belge de 1830 a 1914 // Belgisch Tijdschrift voor nieuwste Geschiedenis, 1985, vol. XVI. P. 1-24; Jonkees A., Une generation d'historiens devant le phenomene bourguignon // Burgundica et varia. Hilversum, 1990. P. 131-149; Small G. The "Burgundian state" since Richard Vaughan // Bulletin of the Society for Renaissance Studies, XIX (2002), P.l-9. Кроме того имеется вышедший в конце XIX века справочник, посвященный самым разным аспектам истории Бургундии Milsand Ph., Bibliographie Bourguignonne. Dijon, 1885.

23 Paravicini W. The Court of the Dukes of Burgundy: a Model for Europe? // Princes, Patronage, and the Nobility: The Court at the Beginning of the Modern Age / ed. by R.G. Asch, Adolf M. Birke, Oxford 1991. P. 71-86.

24История политических институтов герцогства Бургундского освещается практически во всех общих работах, поэтому укажем лишь специальные исследования, посвященные этому вопросу: Lameere Е., Le Grand Conseil des ducs de Bourgogne de la maison de Valois. Bruxelles, 1900; Andt E. La Chambre des Comptes de Dijon a l'epoque des Ducs de Valois. Paris, 1924; Ten Raa C.M.G. La juridiction du Grand Conseil en matière de valeurs monétaires à la fin // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XIVe - XVIe s.). 1984; Godding Ph., Le conseil de Brabant sous le regne de Philippe le Bon. Bruxelles, 1999; Castelnuovo G. Service de l'État et identité sociale. Les Chambres de comptes princières à la fin du Moyen Âge // Revue Historique 303,2001, p. 489-51.

25 Gaspar C., Philippe le Bon et ses beaux livres. Bruxelles, 1944; Durrieu P. La miniature flamande au temps de la cour de Bourgogne. Paris, 1927; Lefèvre Pl., Miniatures dans un répertoire bruxellois d'archives du XVe siècle) // Scriptorium. 1969,2. P. 380-383; Cheyns-Condé M. La tapisserie à la cour de Bourgogne Contribution d'un att mineur à la grandeur d'un dynastie // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XIVe - XVIe s.), t.25, 1985. P.73-89. ; De Mandach A. Fidélité ou trahison Guillaume de la Baume, ses "Tapisseries de César" // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe - XVIe s.). 1994; Smeyers M., L'Art de la miniature flamande. Tournai, 1998; Avril F., Жан Le Tavernier: un nouveau livre d'heures // Revue de l'Art, 1999, N 126. P. 9-22; Delmarcel G. La tapisserie flamande du XVe au XVIIIe siècle - Lannoo: Tielt, 1999; Schneebalg-Perelman S. La tapisserie des Pays-Bas sous les ducs de Bourgogne. Bruxelles, 2003; Wijsman H. Patterns in Patronage: Direction and Imitation in the Patronage of Painted Art by Burgundian Courtiers in the Fifteenth and Early Sixteenth Centuries // The court as a stage : England and the Low Countries in the later Middle Ages / ed. By S.J. Gunn and A.Janse. Woodbridge: Boydell Press, 2006. P. 13-27.

Военные функции двора герцога в меньшей степени осознавались исследователями, тем не менее нельзя отрицать, что история вооруженных конфликтов и войн, которые велись герцогами - это немаловажная составляющая историографии двора. Однако в силу того, что данное исследование посвящено организации и, в особенности, социальному составу двора, кажется целесообразным уделить внимание тем работам, которые сосредоточены именно на этих аспектах.

Историография XVIII века. Интерес к организации бургундского - двора имеет долгую историю. Первое исследование на эту тему появляется еще в первой половине XVIII века. «Мемуары, служащие для истории Франции и Бургундии»27 представляют собой сборник бенедиктинского монаха де Саля28, изданный Луи Франсуа Жозефом де Ла Баром29. Помимо собственно источников публикация содержит описание «штата офисье и домашних слуг» герцогов Филиппа Храброго30, Иоанна Бесстрашного31, Филиппа Доброго32 и Карла Смелого33 составленное, главным образом, на основе регистра Палаты счетов Дижона и трактата Оливье де Ла Марша34. Эта работа является первой попыткой собрать разрозненную информацию о должностях, из которых состоял бургундский двор, а главное - о людях, занимавших эти должности.

26 Литература, посвященная «бургундской школе» весьма обширна. Лучшей, на наш взгляд, обобщающей работой в этой области остается труд Жоржа Дутрепона. См.: Doutrepont G. La littérature française à la cour des ducs de Bourgogne: Philippe le Hardi, Жан sans Peur, Philippe le Bon, Charles le Téméraire. Paris: Champion, 1909. (Репринт Genève: Slatkine, 1970). Самым изученным сюжетом является троянская эпопея: Cheyns-Condé M. L'épopée troyenne dans la "librairie" ducale bourguignonne au XVe siècle // À la cour de Bourgogne. Le duc, son entourage, son train / éd. J. M. Cauchies. Brepols, Turnhout, 1998. P. 85-114.(Burgundica, I); Legaré A. M. La réception du poème de Eschés amoureux et du Livre des Eschez amoureux moralisés dans les États bourguignons au XV siècle // Les librairies aristocratiqurs dans les anciens Pays-Bas au Moyen Âge. [Le Moyen Âge, t. 113, f. 3-4, 2007]. P. 591-612

27 Salles de (Dom), La Barre L. Fr. J. de Mémoires pour servir a l'histoire de France et de Bourgogne. 2 vol. Paris, 1729.

28 Иногда этот труд приписывался H. де Буа-Морелю, монаху из аббатства Святого Бениня в Дижоне, который эмигрировал в Нидерланды, где перешел в протестанство. См. : Barbier А.-А. Dictionnaire des ouvrages anonymes et pseudonymes. 2 vol. Paris : Chez Barrois l'Ainè, 1882. Vol. III. P. 237. В XVIII веке было высказано предположение, что под именем аббата де Саля скрывался бенедиктинец Гийом Обре, однако доказано это было значительно позднее, при разборе так называемой «Бургундской коллекции» в Национальной библиотеке Франции. Подробнее об этом см. Главу I.

29 Луи Франсуа Жозеф де Ла Бар (1688-1738), эрудит, с 1727 года - член Французской академии надписей и изящной словесности См.: Biographie universelle ancienne et moderne. 45 vol. Paris, 1843-1855. Vol. III. P. 147148; Dictionnaire de l'histoire de la France. Vol. I. New York, 1968. P. 191.

30 Salles de (Dom), La Barre L. Fr. J. de Mémoires pour servir a l'histoire de France et de Bourgogne. 2 vol. Paris, 1729. Vol. II. P. 1-91.

31 Ibid. P. 92-165.

32 Ibid. P. 166-257.

33 Ibid. P. 257-283.

Поскольку автор ставит себе задачу описать «штаты офисье и домашних слуг», то информация, которую он сообщает, выходит за рамки двора в узком смысле этого слова: описание включает в себя множество должностей (адмирал, сенешаль, маршал и т.д.). В этом исследовании уже заметно почти дословное цитирование Ла Марша35, ставшее впоследствии характерной чертой многих исследований о бургундском дворе. Если из регистра взяты, главным образом, имена должностных лиц и суммы жалования, то информацйю о функционировании и внутренней организации де Саль заимствует у JIa Марша. Таким образом, с момента своего становления историография бургундского двора основывается на Оливье де Ла Марше, который изначально выступает как самый авторитетный источник в этой области. Однако постоянное обращение к трактату Ла Марша изменяет само понятие бургундского двора. Дело в том, что трактат затрагивает лишь правление Карла Смелого, то есть последние десять лет существования герцогства Бургундского. Таким образом, схема, построенная на основании Ла Марша, распространилась на более ранний период. В сущности, когда говорят о бургундском дворе, то на самом деле говорят о дворе Карла Смелого. Двор Филиппа Доброго, а также более ранний период, за исключением отдельных попыток, по-прежнему остаются в' тени. Именно поэтому я постаралась сосредоточить свое внимание на периоде правления Филиппа Доброго, чтобы в некоторой мере смягчить этот дисбаланс.

Историография XIX века. Исследования первой половины XIX века сосредоточены в основном на изучении политической истории и институтов. Эти работы в значительной степени подвержены влиянию идеологии. Особенно это справедливо для бельгийской историографии 30-60 годов XIX века 36. Добившись независимости в 30-е годы, Бельгия встала перед проблемой создания национальной истории. Тем не менее история Бельгии всегда была неразрывно связана с историей Франции, стремление дистанцироваться от которой проявилось в создании

34 Свои источники Де Саль называет сам. См.: Ibid. P. X.

35 См. Ibid. Р. 46.

36 См. Carlier Philippe, Contribution a l'etude de l'unification bourguignonne dans histoiographie nationale belge de 1830 a 1914 // Belgisch Tijdschrift voor nieuwste Geschiedenis, vol. XVI (1985), P. 5-6. негативного образа герцогов Бургундских, которые воспринимались как чужеродный и, следовательно, враждебный элемент в истории Бельгии37. Такое положение.вещей

О лл за редким исключением сохраняется вплоть до работ Анри Пиренна , который пересмотрел итоги правления династии Валуа в Бельгии и Нидерландах и доказал, что именно герцогам Бургундским эти страны обязаны важнейшими политическими институтами40. Можно сказать, что именно Пиренн развивает идею «бургундского мифа» в бельгийской историографии, но переносит ее в область истории политических институтов.

Первую половину XIX века во французской историографии отмечает сильное влияние романтизма. Романтики рассматривают историю герцогов Бургундских как противостояние старого рыцарского начала, символизируемого Карлом Смелым, и нового, воплотившегося в Людовике XI, не знавшем иной добродетели 'кроме достижения своей цели любым путем. Гибель Карла в битве при Нанси становится для них грустным символом ушедших в прошлое куртуазной культуры и рыцарских идеалов. Одним из самых яростных критиков короля Людовика стал Жюль Мишле. Называя его нищенствующим королем, Мишле отмечает, что всем он обязан герцогу Бургундскому41. Даже защита Людовиком интересов государства не оправдывает его в глазах историка, так как для либерала Мишле власть Людовика, государя лишенного всяких добродетелей, является тиранической42. Французская историография этого периода находилась под сильным влиянием фундаментального труда Проспера Баранта (1782 - 1866) «История герцогов Бургундских из династии

37 Moke, H.-G., Histoire de la Belgique. Gand, 1839; Gerlache E.-C. de, Histoire de Liege, depuis César jusqu'à Maximilien de Baviere. Brixelles, 1843; Juste Theodore, Essai sur l'histoire de l'Instution Publique. Bruxelles, 1872; Blommaert Philippe, Causes de la guerre des Gantois contre le duc de Bourgogne. 1450-1453 // Messager des siences historiques de Belgique. Gand, 1839

38 Отдельные элементы положительной характеристики правления герцогов Бургундских встречаются в работах Анри Консьенса и Годфруа Курта. С точки зрения Консьенса, могущество герцогов Бургундских стало преградой на пути французского завоевания Бельгии и этим, как ни странно, способствовало развитию национального духа. См.: Conscience H., Geschiedenis van Belgie. Anvers-Bruxelles, 1845. Для Г. Курта при всех недостатках бургундской политики последствия ее были положительны для унификации «государства». См.: Kurth G., Sur le rôle politique de la maison de Bourgogne en Belgique // Revue de l'instruction publique, vol. 15, P. 383-395, Gand, 1872

39Frederique P., Essai sur le rôle politique et social des ducs de Bourgogne dans le Pays-Bas. Gand, 1875.

40 Pirenne, Henri, Histoire de Belgique, vol.6. Brixelles, Maurice Lamertin, vol.2., 1922-32; Pirenne, Henri, La Nation belge, discours prononce a la distribution des prix aux lauréats du concours universiteaire et du concours général de l'enseignement moyen en 1899. Gand, 1900.

41 Michelet, Jules, Histoire de France. Moyen-age. // Oeuvres complétés de J. Michelet. 40 vol. Paris 1893 - 1898. vol. 6, P. 1

42 Michelet, Jules, Histoire de France. Moyen-age. // Oeuvres complétés de J. Michelet. 40 vol. Paris 1893 - 1898. vol. 6, P. 66

Валуа 1363 - 1477»43, издание которого началось в 1824 году. В течение XIX веков работа неоднократно переиздавалась44, став образцовым сочинением по истории Бургундии45. Вместе с тем труд Баранта скорее описательный, чем критический. Свой повествовательный стиль он заимствует у хронистов XV века46, тексты которых были основными источниками для данной работы. Помимо собственно хроник (Шатлен, Монстреле, Молине), Барант использует труды Жувенеля дез Урсена и материалы, посвященные процессам обвинения и реабилитации Жанны д'Арк, таким образом, круг его источников достаточно ограничен. В отличие от Мишле47, Барант воздерживается от личных суждений, предоставляя читателю возможность составить собственное мнение на основе прочитанного.

Как ни парадоксально, историография XIX века, при всем обилии знаковых фигур, таких как Мишле и Гизо, практически ничего не дает для изучения бургундского двора. Можно утверждать, что в первой половине XIX века двора вообще не существует как предмета исследования, он распадается на отдельные составляющие - культуру и искусство, политику и институты. Под влиянием европейских революций XIX века двор рассматривается как явление маргинальное, противостоящее тенденциям развития национального унитарного государства, объявленного высшей ценностью48. С другой стороны, эти работы заложили прочный фундамент для дальнейших исследований. В частности, исследователи более позднего периода не сосредотачиваются на описании событий и уточнении дат - они могут просто отослать читателя к соответствующим пассажам у Баранта. Равно как

43 Barante, Prosper Amable Guillaume de, Histoire de ducs de Bourgogne de la maison de Valois. Paris: L'Advocat, 1824- 1826, 13 vol.

44Каталог Национальной Библиотеки Франции насчитывает 11 изданий XIX века. См. Catalogue generale de la Bibliothque Nationale de France. Paris, 1924. vol. 7. P. 203.

45 На работу Баранта ссылаются почти все исследователи, которые впоследствии обращались к бургундской тематике. См.: Martin Henri, Histoire de France. Vol.6. Paris, 1833; Valentin, Francois, Les ducs de Bourgogne. Histoire des XlVe et XVe siecles. Tours, 1852; Kirk, John Foster, A History of Cherles the Bold. London, 1863 - 1867. 3 vol.; Guizot Francois, The History of Civilization, from the fall of the Roman Empire to the French revolution [Lectures .delivered. in the years 1828, 1829, and 1830 at the Old Sorbonne]. Transi, by W. Hazlitt. London, 1856; Guizot Francois, The History of Civilization, from the fall of the Roman Empire to the French revolution [Lectures .delivered. in the years 1828, 1829, and 1830 at the Old Sorbonne]. Transi, by W. Hazlitt. London, 1856. Duruy Жан Victor, Histoire des temps modernes depuis 1453 jusqu'à 1789. 13e ed. Paris, 1899.

46 Carlier Philippe, Contribution a l'etude de l'unification bourguignonne dans histoiographie nationale belge de 1830 a 1914 // Belgisch Tijdschrift voor nieuwste Geschiedenis, vol. XVI (1985), P. 8.

47 Michelet, Jules, Histoire de France. Moyen-age. // Oeuvres completes de J. Michelet. 40 vol. Paris, 1893 - 1898. vol. 6.

48 Хачатурян H.A. Запретный плод . или Новая жизнь монаршего двора в отечественной медиевистике // Двор монарха в средневековой Европе: явление, модель, среда / под ред. Н. А. Хачатурян. М.; СПб.: Алетейя, 2001. С. 11-12. исчезает необходимость в описании всех 114 лет бургундского правлений Валуа49. Такая необходимость возникла вновь только на рубеже ХХ-ХХ1 веков, и этой тенденции отвечает обобщающая работа Б. Шнерба50.

Однако, помимо магистральных тенденций, во многом продиктованных политической обстановкой, в которой существуют сами исследователи, местная краеведческая традиция иногда уделяет внимание сюжетам, которые едва ли кожно назвать злободневными. В 1880 году в краеведческом сборнике Отенского общества появилась статья Этьена Пикара51, посвященная службам псовой и соколиной, охоты ел герцогов Бургундских . Ему же принадлежит обстоятельное исследование департамента шталмейстеров при дворе Филиппа Храброго53. Эти работы, не полемизируя о роли того или иного ведомства и двора в целом, сосредотачиваются на механизмах их внутреннего функционирования, а также дают информацию о людях, занимавших тот или иной пост.

В самом конце XIX века интерес вызывают отдельные персоны и целые династии, сыгравшие важную роль в бургундской истории54: появляются статьи и монографии биографического характера. Эта тенденция устойчиво развивалась на протяжении всего XX века55 и продолжает сохраняться до сих пор56.

49 В XX веке вышло лишь несколько небольших работ обобщающего характера. См.: Colin P., Les ducs de Bourgogne. Bruxelles, 1941; Calmette J. Les grands ducs de Bourgogne. Paris, 1949. Однако ничего концептуально нового они не внесли в историографию. В начале XX века Отто Картелльери была предпринята попытка создать масштабный труд в духе П. Баранта. Им был опубликован первый том, посвященный жизни Филиппа Смелого. См. Cartellieri О. Geschichte der Herzoge von Burgund. Bd. 1. Philipp der Kuhne - Leipzig, 1910. Выходу второго тома помешало начало Первой мировой войны. См.: Quicke F. Otto Cartellieri // Revue belge de philologie et d'histoire. Tome 9 fasc. 3-4, 1930. P. 1249-1251.

50 Schnerb B. L'État bourguignon, 1363-1477, Paris 1999.

51 О самом Пикаре практически не удалось найти информации. Известно лишь, что он занимал должность помощника инспектора лесов, а затем и самого инспектора. См. : Mémoires de la Société Eduenne. Vol. 9. -Autun, 1880. P.XIII. Этим обусловлена сфера его научных интересов: ряд его статей посвящен истории лесов и их эксплуатации. См.: Brosselin A. Les forets de la Côte d'Or au XIXème siècle et l'utilisation de leurs produits. -Washington, 1977. P. XXIX.

52 Picard E., La venerie et la fauconnerie des ducs de Bourgogne // Mémoires de la Société Eduenne. Vol. 9. Autun, 1880. P. 297-418.

53 Picard E., L'ecurie de Philippe le Hardi duc de Bourgogne // Mémoires de l'Academie de Dijon. 4e ser. Vol. 10. Dijon, 1905-1906. P. 307-439.

54 Brassait Félix, Histoire et généalogie des comtes de Lalaing, Douai, 1854 // Mémoires de la société d'agriculture, 1847, p. 251-377; Ibid. 1848-49. P. 343-431; Lavallee Th., Jean sans Peur, duc de Bourgogne. Bruxelles, 1861; AdelsTom B. Maison de Croy, étude héraldique, historique et critique. Bruxelles, 1896; Abord, G., Un chancelier de Bourgogne au XVe siècle. Nicolas Rolin, Dijon 1898; Arbaumont, J. D', Nicolas Rolin, chancelier de Bourgogne. Notice historique sur sa famillie par l'abbé Boullemier, avec une introduction et des notes par Jules d'Arbaumont // Revue nationale de l'histoire de Belgique 1 (1865), S. 4-14, 77-89,110-118 u. 165-176;

55 Stein H. Un diplomate bourguignon du XV siècle. Antoine Haneron // BEC 98 (1937). T. XCVIII, S. 238-348.; Lannoy B. (comte de), Dansaert G. Jean de Lannoy, le Bâtisseur. Paris-Bruxelles, 1937; Bonenfant P. Philippe le Bon. Bruxelles, 1943; Bartier Jh., Charles le Téméraire. Bruxelles, 1944; BrionM. Charles le Téméraire. Grand-Duc d'Occident. P., 1977; Born R. Les Croy: une grande lignee hennuyere d'hommes de guerre, de diplomates, de conseillers secrets, dans le coulisses du pouvoir, sous les ducs de Bourgogne et la maison d'Autriche (1390 - 1612). Bruxelle, 1981; Bourassin E. Philippe le Bon : Le grand lion des Flandres. P., 1983

Историография XX века. Знаковой работой первой половины XX века, которая I продолжает оказывать серьезное влияние на историографию бургундского двора, о * «у стала «Осень Средневековья» И. Хейзинги , которую автор первоначально со планировал назвать «Век Бургундии» . В собирательную картину бургундского двора автор вносит лейтмотив декаданса. Чересчур пышная бургундская культура приобретает черты дурного вкуса, рядом с ней культура итальянского Ренессанса выглядит для Хейзинги «более прекрасной»59. В этом он вторит историкам 30-х годов XIX века60. В целом, Хейзинга сосредотачивается на исследовании внешней, церемониальной стороны двора, который представляется для него «сферой, где эстетика форм жизненного уклада могла раскрываться наиболее полно»61. Именно эти формы становятся для Хейзинги основным предметом исследования, двор сам по себе вторичен для него.

Первая отдельная монография, посвященная бургундскому двору, принадлежит л

О. Картелльери . Она была написана, как говорит сам автор в предисловии к британскому изданию, под влиянием Пиренна и Фредерика, Ковиля и Хейзинги63. Особенно сильно ощущается влияние последнего. Если работа Хейзинги • имела подзаголовок «Исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV

56 Soisson J.-P. Charles le Téméraire. Paris: Editions Grasset et Fasquelle, 1997; Sommé M. Isabelle de Portugal, duchesse de Bourgogne: une femme au pouvoir au XV siècle. [Villeneuve d'Ascq]: Presses universitaires du Septentrion, 1998; Maurice-Chabard Brigitte, La splendeur des Rolin: un mécénat privé à la cour de Bourgogne . Paris: Picard, 1999; Clement J. Antoine de Bourgogne, dit le Grand Bâtard // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe - XVle s.), t.30, 1990. P.165-182; Dubois H. Charles le Téméraire. 2004; Bertipr M.-T., Sweneey Jh.-T. Le chancelier Rolin 1376 - 1432. Ambition, pouvoir et fortune en Bourgogne. Precy-sous-Thil, 2005; Berthier M.-Th., Sweeney Jh.-Th. Guigone de Salins 1403 - 1470. Precy-sous-Thil: éditions de l'Armancon, 2003; Schnerb В. Жан sans Peur. Le prince meurtrier. P., 2005; Lacerda D., Isabelle de Portugal, duchesse de Bourgogne. Une femme de pouvoire au coeur de l'Europe du Moyen âge. Paris: Lanore, 2008

57 Впервые издана в Нидерландах в 1919 г., затем была переведена на все основные европейские языки. На русском языке вышло три издания. См.: Хейзинга И., Осень Средневековья: исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах/ Пер. с недерл. Д.В. Сильвестров. М., 2002. С. 5.

58 Хейзинга Й. Культура Нидерландов в XVII веке. Эразм. Избранные письма. Рисунки / Сост., пер. с нидерл. и предисл. Д В. Сильвестрова. СПб., Изд-во Ивана Лимбаха, 2009. С. 491.

59 Хейзинга Й., Осень Средневековья: исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах/ Пер. с недерл. Д.В. Сильвестров. Москва, 2002. С.53.

60 Например, Анри Мок считал, что герцоги принесли в Бельгию культуру блестящую, но пустую и отжившую свой век. Moke, H.-G., Histoire de la Belgique. Gand, 1839. P. 201.

61 Хейзинга Й., Осень Средневековья: исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах/ Пер. с недерл. Д.В. Сильвестров. Москва, 2002. С.53.

62 Cartellieri О., Am Hofe der Herzoge von Burgund. Basel, 1926. Впоследствии переиздавалась на английском (New-York, 1929; London, 1972; London, 2005) и французском языках (Paris, 1946; Paris, 1977).

63 Cartellieri O. The Court of Burgundy. London, 1972, P. VII. При этом сам Хейзинга стремился дистанцироваться от ранней работы самого Картелльери, а также от Баранта. См.: Хейзинга Й. Культура Нидерландов в XVII веке. Эразм. Избранные письма. Рисунки / Сост., пер. с нидерл. и предисл. Д. В. Сильвестрова. СПб., Изд-во Ивана Лимбаха, 2009. С. 491 веках во Франции и Нидерландах», то Картелльери позиционирует свой труд как «Культурно-историческую картину». Такие ориентиры обусловили противоречивый образ бургундского двора, возникающий на страницах этой книги64. Картелльери выступает, с одной стороны, как новатор, а с другой, он повторяет многие традиционные положения. Эта работа по-прежнему рассматривает двор как мозаику, складывающуюся из отдельных фрагментов: турниры, праздники, религиозные ритуалы, меценатство, роскошные библиотеки. Повторяется и расхожее представление о бургундском дворе как об исключительном явлении в европейской жизни XV века: он затмевает собой даже двор Рене Анжуйского и Карла Орлеанского65. Наряду с этим автор пытается проанализировать взаимоотношения герцога с его окружением66: постепенно возникает придворное общество, состоящее из членов семьи герцога, в том числе его незаконных детей, рыцарей ордена Золотого руна и прочей знати, не игнорируется и роль женщин в придворной жизни67. Двор обрел свой центр - им стала фигура герцога, за чью милость состязаются придвррные. Эта идея близка представлениям Н. Элиаса о роли монарха в придворном обществе. С другой стороны, эти взаимоотношения по-прежнему рассматриваются через призму церемониала, внешняя сторона доминирует над внутренней организацией.

Красной нитью через все рассуждение Картелльери об укладе придворной жизни приходит идея жесточайшей регламентации двора посредством этикета - эта-мысль также является общей для многих работ, посвященных двору. Постепенно создается образ невероятно четкой организации двора, где каждый знает свое место ц свои обязанности, причем все это не результат традиции, а едва ли не закон, изданный от имени герцога. Такая трактовка не оставляет пространства для личных связей, отдельных казусов, внутренних противоречий и конфликтов. Все это приводит к формированию иллюзии «прозрачного» и понятного бургундского двора. Наконец, в описании двора Картелльери буквально слово в слово следует за Ла Маршем. Это же

64 Пиренн и Фредерик придерживались, как было сказано выше, принципиально разных взглядов на значение правления герцогов в Бельгии. Ковиль специализировался на политической истории, а Хейзинга - на истории ментальное™.

65 Cartellieri О. La Cour des ducs de Bourgogne. Paris, 1946. P. 26-27.

66 Cartellieri O., Am Hofe der Herzöge von Burgund. Basel, 1926. 55-79.

67 Последним посвящена целая глава, однако большую ее часть составляет анализ произведений Кристины Пизанской, Ла Марша и прочих. Cartellieri О. La Cour des ducs de Bourgogne. Paris, 1946. P. 128-154. Положению знатных дам при дворе отведено несколько страниц в третьей главе. утверждение справедливо и для «Осени Средневековья Хейзинги»68. Такая ситуация привела историков к осознанию необходимости обновления источниковой базы исследований.

Попытку привлечь помимо нарративных документальные источники совершает английский исследователь Ричард Воэн. Это приводит к переоценке многих устоявшихся точек зрения. Воэн отрицает идею исключительности бургундского i двора: Филипп Смелый, как первый герцог, создает бургундский двор, но не являясь новатором, он лишь следует традиции, распространенной в Европе69. На основе придворных ордонансов Воэн пытается восстановить структуру двора Филиппа

70

Доброго . Этому мешает плохая доступность бургундского архива даже для европейского исследователя: рассредоточенность списков по разным хранилищам, отсутствие каких-либо тематических каталогов, посвященных описанию потенциальных источников и публикаций ордонансов приводят к тому, что Воэн анализирует ордонансы крайне фрагментарно, а остальное достраивает на основе все того же Ла Марша71. В целом можно сказать, что Воэн основывается на анализе уже изданных источников, а не вводит в оборот неизданные архивные материалы.

Среди этих исследований резко выделяется одна из работ Джона Бартье72, написанная в духе зарождавшейся социальной истории и посвященная легистам на службе Филиппа Доброго и Карла Смелого73. В конце исследования автор прйводит просопографический каталог наиболее заметных из них.

Историография 70-90-х XX века: обновление источниковой базы. Поворот в сторону социальной истории заставил исследователей несколько иначе расставить приоритеты в изучении бургундского двора. Нельзя сказать, что искусствоведческий подход теряет своих сторонников, но наряду с этим появляются работы, анализирующие «социальную подкладку» двора. Основу для пересмотра иЬтории бургундского двора на базе новых, преимущественно документальных источников

68 Paravicini W. "Ordonnances de l'Hôtel" and "Escroes des gaiges". Wege zu einer prosopraphischen Erforshung des burgundischen Staats im funsfzechten Jahrhundent // Medieval Lives and the Historian. Studies in Medieval Prosopography / ed. by Bulst N., Genet J.-P. Westwrn Michigan University, Michigan, 1986. P.253.

69 Vaughan R., Philippe the Bold. The Formation of the Burgundian State. London, 1979. P. 188.

70 Vaughan R. Philip the Good: The Apogee of Burgundy. L., 1970

71 Vaughan, R., Charles the Bold. The Last Valois Duke of Burgundy. London, 1973.

72 Его первой работой, посвященной Бургундии, была биография Карла Смелого, не столь актуальная для настоящего исследования. См.: Bartier Jh., Charles le Temeraire. Bruxelles, 1944. заложил Вернер Паравичиии. Его первое исследование, посвященное Карлу Смелому, еще было созвучно по духу работам Воэна74. Дальнейшая его работа сконцентрирована на публикации источников и рассмотрении отдельных вопросов с пс. учетом этих публикаций . Работы Паравичиии послужили отправной точкой для данного исследования.

Параллельно работе В. Паравичиии к идее обращения к неопубликованным источникам пришел Пьер Кокшоу. Специалист по палеографии, дипломатике и сфрагистике, темой своих исследований он избрал канцелярию герцогов

77 "

Бургундских . Его основная работа посвящена персоналу канцелярии в самом широком смысле этого слова: от канцлера до клерков, от распределения ежедневных обязанностей до социальных практик (заключения браков и семейной протекции). Кокшоу блестяще удалось объединить институциональный и социальный подходы: перед нами встает канцелярия крупнейших территориальных династов Европы XV века во всей ее полноте. Автор акцентирует внимание на социальной составляющей, не опуская при этом вопросов функционирования самого института, что также немаловажно, так как до Кокшоу эта тема не поднималась.

73 Bartier Jh., Légistes et gens de finances au XVe siecle. Les conseillers des ducs de Bourgogne Philippe le Bon et Charles le Temeraire. Bruxelles, 1955

74 Paravicini W. Karl der Kühne. Das Ende des Hauses Burgund. Göttingen, 1976.

75 Paravicini W. Die Hofordnungen Herzog Philipps des Guten von Burgund Edition 1 Die Hofordnungen Herzog Johanns für Philipp, Grafen von Charolais, von 1407, 1409 und 1415 // Francia vol X (1982) P. 131-166; Paravicini W. Die Hofordnungen Herzog Philipps des Guten von Burgund Edition II Die verlorene Hofordnung von 1419/1421 Die Hofordnung von 1426/1427 // Francia vol. XI (1983) P. 257-301; Paravicini W. Die Hofordnung Herzog Philipps des Guten von Burgund Edition III Die Hofordnungen fur Herzogin Isabella von Portugal von 1430 // Francia vol. XIII (1985) P. 191-211; Paravicini W. Die Hofordnungen Herzog Philipps des Guten von Burgund Edition - IV Die verlorenen Hofordnungen von 1431/1432. Die Hofordnung von 1433 // Francia vol. XV (1987) P. 183-231; Paravicini W. Die Hofordnung Herzog Philipps des Guten von Burgund Edition V // Francia vol. XVIII/1 P. 111-123; Paravicini W. Invitations au mariage. Pratique sociale, abus de pouvoir et intérêt de l'État à la cour des ducs de Bourgogne au XVe siècle, 1397-1478. Documents introduits, édités et commentés (Instrumenta, 6). Stuttgart 2001

76 Paravicini W. Europaische Hofordnungen als Gattung und Quelle // Hofe und Hofordnungen. 1999, S. 13-20 ; Paravicini W. Acquérir sa grâce pour le temps advenir. Les hommes de Charles le Téméraire, prince héritier (14331467) // À l'ombre du pouvoir. Les entourages princiers au Moyen Âge. Études réunies par Alain Marchandisse et Жан-Louis Küpper (Bibliothèque de la Faculté de Philosophie et Lettres de l'Université de Liège, 283), Genf 2003, S. 361383; Paravicini W. "Ordonnances de l'Hôtel" and "Escroes des gaiges". Wege zu einer prosopraphischen Erforshung des burgundischen Staats im funsfzechten Jahrhundent // Médiéval Lives and the Historian. Studies in Médiéval Prosopography / ed. by Bulst N., Genet J.-P. Westwrn Michigan University, Michigan, 1986. P.243-266. Статьи разных лет были опубликованы Паравичини в сборнике Paravicini W. Menschen am Hofe der Herzoge von Burgund. Paris, 2002.

77 Cockshaw P. Le personnel de la chancellerie de Bourgogne-Flandre sous les ducs de Bourgogne de la Maison de Valois (1384-1477). Courtrai-Heule, 1982; Cockshaw P. Fausses lettres et faux sceaux des ducs de Bourgogne, comtes de Flandre (1384 - 1477). Bruxelles, 2006; Cockshaw P. La famille du copiste David Aubert) // Scriptorium, p, 279-287 1968 • n° 2; Cockshaw P. Mentions d'auteurs, de copistes, d'enlumineurs et de libraires dans les comptes généraux de l'État bourguignon (1384-1419) ) // Scriptorium, p. 122-144 1969 • n° 1; Cockshaw P., Parole, discours, cris et silence à la cour de Bourgogne // Bulletin de la Classe des Lettres et des Sciences Morales et Politiques [de 1'] Académie Royale de Belgique, 1999, vol. 10. P. 171-180; Cockshaw P., Un compte de la recette generale de Жан sans Peur retrouve a Dijon // AB 49 (1977) S. 24-30; Cockshaw P. Heurs et malheurs de la recette générale de Bourgogne // Annales de Bourgogne, 41,1969, p. 247-271.

Историография бургундского двора на рубеже ХХ-ХХ1 веков. Опубликованные Паравичини источники спровоцировали появление целой серии новейших исследований по истории бургундского двора. В частности, в рамках работы над публикацией придворных ордонансов под руководством Паравичини вышла в свет па » монография Хольгера Крузе . Главной целью этого исследования было установить связь между ордонансами и счетами, с тем чтобы восстановить утраченные ордонансы. Так был восстановлен ордонанс для двора Карла, графа Шароле 1456

79 года .

Двор Изабеллы Португальской стал предметом исследования Моники Соме80. Ее основная работа, биография Изабеллы, основана на значительном количестве по

О] прежнему неопубликованных источников . Колоссальная архивная работа, проделанная исследовательницей, дала ей возможность установить • массу неизвестных ранее фактов, однако выводы из этих фактов минимальны. Работы Моники Соме и Хольгера Крузе дают ответ на вопрос, почему в западной историографии так до сих пор и не вышло комплексное исследование двора герцога, не говоря уже обо всем бургундском дворе, включая «малые»: объем документов слишком велик, а требования так высоки, что побуждают исследователей выбирать наиболее узкие темы, в изучении которых можно добиться хоть какой-то полноты.

Отдельные попытки широких обобщений все же встречаются и в современной историографии. К числу таковых следует отнести работы ближайшего коллеги Паравичини Бертрана Шнерба, в частности уже упоминавшееся «Бургундское

78 Kruse H. Hof, Amt und Gagen. Die taglichen Gagenlisten des burgundischen Hofes (1430 - 1467) und der erste Hofstaat Karls des Kuhnen (1456) (Pariser Historische Stidien, 44). Bonn, 1996.

79 Die Hofordnungen der Herzoge von Burgund. Herzog Philipp der Gute(1407-1467)/ Hrsg. von W. Parayicini, H. Kruse. Ostfildern, 2005. P. 343-353.

80 Somme M (en collab. avec É. Bousmar), Femmes et espaces féminins à la cour de Bourgogne au temps d'Isabelle de Portugal (1430-1471) / J. Hirschbiegel, W. Paravicini (dir.) Das Frauenzimmer. Die Frau bei Hofe in Spätmittelalter und Früher Neuzeit, Jan Thorbecke, Stuttgart, 2000, p. 47-78 (Residenzenforschung, 11).; Sommé M. Le cérémonial de la naissance et de la mort de l'enfant princier à la cour de Bourgogne au XVe siècle // la cour de Bourgogne. Le duc, son entourage, son train / éd. J. M. Cauchies. Brepols, Tumhout, 1998. P. 33-48 ; Somme M. Les conseillers et collaborateurs d'Isabelle de Portugal, duchesse de Bourgogne au milieu du XVe siècle // A l'ombre du pouvoir. Les entourages princiers au Moyen Age, Liège, colloque international, mai 2000, Etudes réunies par Alain Marchandisse et Жан-Louis Küpper, Bibliothèque de la Faculté de Philosophie et Lettres de l'Université de Liège, fasc. CCLXXXIII, 2003, p. 343-359; Somme M., Les approvisionnement en vin de la cour de Bourgogne au XVeme siecle sous Philippe le Bon // Revue du Nord (Etudes offertes a Gérard Sivery), 1997, vol. LXXIX, № 322. P. 949-969; Somme M., Vie itinérante et résidences d'Isabelle de Portugal, duchesse de Bourgogne (1430-1471) // Revue du Nord, 1997, vol. 79, № 319. P. 7-45; Sommé M. La jeunesse de Charles le Téméraire d'après les comptes de la cour de Bourgogne // Revue du Nord, t. 64 - 254/255,1982, p. 731-750.

81 Sommé M. Isabelle de Portugal, duchesse de Bourgogne: une femme au pouvoir au XV siècle. Villeneuvè d'Ascq: Presses universitaires du Septentrion, 1998. государство»82. Помимо ряда статей83 проблематика двора затрагивается им в биографии Иоанна Бесстрашного . Если в «Бургундском государстве» Шнерб дает весьма обобщенную картину бургундского двора, то в биографии он анализирует организацию двора и его состав весьма детально, в связи с чем хотелось бы остановиться на ней подробнее. Двору посвящено две главы: в одной описана организация двора, в другой анализируется «социальная подкладка» этого института.

Автор сам признается, что эпоха правления Иоанна не так хорошо обеспечена источниками, как эпоха его сына. В числе своих главных источников он называет в финансовые документы (разного рода счета)85. Однако при описании внутренних связей при дворе Шнерб часто ссылается на документ опубликованный Ф. 86

Контамином . Однако ни Контамин, ни Шнерб не дают источниковедческого анализа этого документа: неизвестно, что это за текст, когда он создан и зачем. Документ озаглавлен «Порядок и количество офисье, которые должны присутствовать при

87 дворе короля и во всех домах принцев королевской крови.» . Таким образом, речь идет не о документе, посвященном бургундскому двору, а о неком обобщающем формуляре, отражающем не существовавший порядок, а чье-то представление о том, как теоретически должен быть устроен королевский и княжеский двор. Разумеется, наличие такого документа уже говорит о том, что между этими дворами было большое сходство. Но возникает вопрос, насколько правомерно переносить эти представления на бургундский двор начала XV века. Без сомнения описание Шнерба выигрывает от такого заимствования, так как становится более полным. Однако попытка использовать его исследование для сопоставления с другими дворами, например двором Филиппа Доброго, уже несет в себе элемент предвзятости. Кроме

82 Schnerb В. L'État bourguignon, 1363-1477, Paris 1999.

83 Schnerb В. L'office de la cuisine à la cour de Bourgogne sous le duc Жан sans Peur (1404-1419) // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe - XVIe s.), t.47, 2007. P. 37-54 ; Schnerb B. Lourdin, Seigneur de Saligny et de la Motte-Saint-Jean (v. 1370-1446) Une carrière à la cour de Bourgogne // Francia; Schnerb B. Musique, jeux et "apertises" à la cour de Жан sans Peur, duc de Bourgogne // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XIVe - XVIe s.). 2005; Schnerb B. Rois d'armes, hérauts et poursuivants à la cour de Bourgogne sous Philippe le Hardi et Жан sans Peur (1363-1419) // Le héraut, figure européenne (XlVe-XVIe siècle) / ed. Bertrand Schnerb // Revue du Nord, juil-déc. 2006, n°366-367. P. 529-576. ; Schnerb B. Troylo da Rossano et les Italiens au service de Charles le Téméraire Avec deux pièces justificatives // Francia; Schnerb B. Un service funèbre célébré pour Jean sans Peur à Saint-Vaast d'Arras le 22 October 1419 // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe - XVIe s.), t.34,1994. P. 105-122.

84 Schnerb B. Jean sans Peur. Le prince meurtrier. P., 2005

85 От периода правления Иоанна не сохранились ни придворные ордонансы, ни счета. Schnerb В. Jean sans Peur. Le prince meurtrier. P., 2005. P. 331; Schnerb B. L'office de la cuisine à la cour de Bourgogne sous le duc Jean sans Peur (1404-1419) // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe - XVIe s.), t.47,2007. P. 37-38.

86 Contamine P. Les derniers mois de la vie de Charles d'Orléans, d'après un document inédit // Contamine Ph. De Jeane d'Arc aux guerre d'Italie. Orléans, 1994. P. 202 того, Шнерб в некоторых случаях использует ордонансы Филиппа Доброго, из которых он просто заимствует некоторые цифры88. В целом, во всем описании прослеживается четкое влияние ордонансов Филиппа, которые задали парадигму двора и которую исследователь распространяет на более ранний период. Такош рода историографические прецеденты заставляют нас отказаться от идеи сопоставления дворов всех четырех герцогов Бургундских с целью выявления их эволюции.

Исследование бургундского двора в западной историографии продолжает активно развиваться благодаря работам Жака Павио. Первые работы Павио были посвящены военно-морской политике герцогов89 и взаимоотношениям с Португалией90, а также вопросам организации герцогами крестовых походов на Восток91. В последнее десятилетие он обратился к проблематике двора92.

Ряд чрезвычайно интересных работ в последней четверти XX века дала нидерландская историография. Отказавшись от своего рода национальной неприязни к герцогам Бургундским, она сосредотачивается на «бургундских Нидерландах»93, во многом пересматривая политические события, давая им новую оценку94. Этот интерес к политической истории и институтам сохраняется и в последнее десятилетие. Однако теперь к нему добавляется интерес к социальному наполнению этих институтов. Среди таких работ следует отметить исследования Марио Дамена95 и Яна Дюмолина96. Оба рассматривают механизмы власти и процесс формирования

87 Ibid

88 Schnerb В. Jean sans Peur. Le prince meurtrier. P., 2005. P. 345.

89 Paviot J. La politique navale des ducs de Bourgogne 1384-1482. Paris, 1995.

90 Paviot J. Les relations diplomatiques et politiques entre la Bourgogne et le Portugal (1384-1482) // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe - XVIe s.). 1992. P. 78-84.

91 Paviot J. Angleterre et Bourgogne: deux voies pour la croisade aux XlVe et XVe siècles // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe - XVIe s) t.35, 1995. P.27- 35 ; Paviot J. Les Ducs de Bourgogne, la Croisade et l'Orient (fin XIVe-XVe siècle). P., 2003.

92 Paviot J. Ordonnances de l'hôtel et cérémonial de cour aux XVe et XVIe siècles d'après l'exemple bourguignon // Höfe und Hofordnungen. 1200-1600 / Hrsg von H. Kruse und W. Paravicini. Bd. 10. P. 167-174 ; Paviot J., Les marques de distance a la cour de Bourgogne d'après les Honneurs de la Cour d'Empire d'Alienor de Poitiers (XVe siecle) // Zeremoniell und Raum 1997, S. 91-96 ; Paviot J. Tenir état à table // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe - XVIe s.). 147,2007. P.23-35.

93 Под «бургундскими Нидерландами» авторами подразумевается весь комплекс северных владений герцогов.

94 Prevenier W., Blockmans W. The Burgundian Netherlands. Cambridge, 1986. Blockmans, W., Prevenier W. The Promised Land. The Low Countries under Burgundian Rule, 1369-1530, Philadelphia 1999.

95 Damen M. The Nerve Centre of Political Networks? The Burgundian Court and the Integration of Holland and Zeeland into the Burgundian State, 1425-1477 // The Court as a Stage. England and the Low Countries in the later Middle Ages. Woodbridge: The Boydell Press. P. 70-84.; Damen M. De Staat van dienst. De gewestelijke ambtenaren van Holland en Zeeland in de Bourgondische Periode (1425-1482), Hilversum 2000; Damen M. Serviteurs professionnels et profiteurs loyaux. Hommes // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe - XVIe s.). 1998. P.123-137.

96 Dumolyn J. Staatsvorming en vorstelijke ambtenaren in het graafschap Vlaanderen (1419—1477), Antwerpen-Apeldoorn 2003; Dumolyn J., Les reseaux politiques locaux en Flandre sous la domination bourguignonne: les властной элиты Нидерландов, проблемы ее взаимодействия с выходцами из южных владений герцогов.

Музыке и придворным музыкантам герцогов Бургундских посвящены работы М.

07

Клузо . Двор с точки зрения военной организации анализируется Франком

Вильтаром98. Вопросы бургундской архитектуры и пространства резиденций, в том числе и социальном аспекте, рассматриваются Кристой де Йонге". Под влиянием исторической антропологии исследователей сегодня все больше интересуют отдельные проявления повседневной жизни при дворе: гастрономия100 и мода101 и их значение в системе социальной коммуникации. Тендерная история также нашла свое

1 т место в изучении Бургундии . Особую актуальность сегодня приобрели exemples de Gand et de Lille // Revue du Nord, 2006, vol. 88, № 365. P. 309-330; Dumolyn Jan, « Population et structures professionnelles à Bruges aux XlVe - XVe siècle », Revue du Nord, n° 329, 1999, p. 43-63.

97 Clouzot M. Le son et le pouvoir en Bourgogne au XVe siècle // Revue Historique 302, 2000, p. 615-28 ; Clouzot M. La musique dans le Banquet du Faisan d'après Olivier de Là Marche // Publication du centre européen-d'études bourguignonnes (XlVe - XVIe s.), t.43, 2003. P.241-255. Ранее, в середине XX века эта тема заинтересовала П. Колера. См.: Collaer P. La Musique de l'époque bourguignonne // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe - XVIe s.). 1968. P. 29-36.

98 Viltart F., Scherb B. Olivier de la Marche et la Garde du Duc Charles de Bourgogne (1473-1477) // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe - XVIe s.), t. 43. 2003. P.125-136 ; Viltart Fr. Les fonctions.militaire de l'hôtel ducal // Histoire et images médiévales. 2009. vol. 17. P. 38-43.

99 Jonge K. Hofordnungen als Quellen der Residenzenforschung? Adlige und herzogliche Residenzen in den sludlichen Niederlanden in der Burgunderzeit // Hofe und Hofordnungen 1999, S. 175-220 ; Eadem. L'architecture de cour à l'époque de Marguerite d'York nouvelles tendances // Publication du centre européen d'études bourguignonne^ (XlVe -XVIe s.), t.44,2004. P.103-112.

100 Quéruel D. Des entremets aux intermèdes dans les banquets bourguignons // Banquets et manières de table au Moyen Age. (Centre Universitaire d'Études et de Recherches Médiévales d'Aix. Senefiance n.38). 1996. P. 143-157; Morel Y. Les banquets à la cour de Bourgogne au XVe siècle : Récits des chroniqueurs et données des comptes // Food and History, vol.4,2006. P. 67-84; Idem. " Et ce jour mondit seigneur fist fere ung banquet" : les banquets à la cour de Philippe le Bon et Charles le Téméraire // Publications du Centre Européen d'Etudes Bourguignonnes (XlVe-XVIe s.), t.47, 2007. P.55-72; Plouvier L. La Gastronomie dans les Pays-Bas Méridionaux sous les ducs de Bourgogne : le témoignage des livres de cuisine // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe - XVIe s.), t.47, 2007. P.285-306; Jongenelen B. Food and beverage in Le chevalier délibéré // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XI Ve - XVIe s.), t.47,2007. P.275-284.

101 Piponnier Fr., Matières premières du costume et groupes sociaux : Bourgogne, 14e-15e siècles // Inventaires après décès et ventes de meubles. Louvain -la-Neuve, 1988, P. 272-290. Jolivet S. Se vêtir pour traiter : données économiques du costume de cour dans les négociations d'Arras de 1435 // Annales de Bourgogne. 1997. t. 69, fasc. I-III. P. 5-35. Eadem. Pour soi vêtir honnêtement à la cour de monseigneur le duc de Bourgogne. Costume et dispositif vestimentaire à la cour de Philippe le Bon de 1430 à 1455. [Thèse pour le doctorat d'Histoire présentée par Sophie Jolivet], Lille. 2003; Eadem. Le phenomene de mode a la cour de Bourgogne sous Philippe le Bon: l'exemple de robes de 1430 a 1442 // Revue du Nord. 2006. vol. 88. № 365. P. 331-346. История бургундского костюма всегда интересовала исследователей. См. например: Beaulieu M., Baylé J. Le Costume en Bourgogne de Philippe le Hardi à Charles le Témérarire. Paris, 1956. Однако эти работы носили исключительно описательный искусствоведческий характер и строились преимущественно на изобразительных источниках. Таким образом, нельзя сказать, что эта тема является изобретением конца XX века, но именно 80-90 годы открывают бургундскую моду как социальный феномен.

102 Bousmar Е. La place des hommes et des femmes dans les fêtes de cour bourguignonnes (Philippe le Bon-Charles le Hardi) // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe - XVIe s.), t.34, 1994. P.123-143. Bousmar E. La noblesse, une affaire d'homme? L'apport du féminisme à un examen des représentations de la noblesse dans les milieux bourguignons // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XIVe - XVIe s.), t.37. 1997. P. 147155 Paviot J. L'image de la femme à la cour de Bourgogne // Dame, draghi e cavalieri, medioveo al femminile, Instituto per i beni musicali in Piemonte. Turin, 1997. P. 19-29; Prevenier W. La strategie et le discours politiques des ducs de Bourgogne concernant les rapts et les enlèvements des femmes parmi les élites des Pays-Bas au XV siècle // Das исследования, посвященные процессу заимствования культурных моделей. Наибольший интерес вызывает проблема взаимовлияния Италии и Бургундии (главным образом, Нидерландов) в контексте обмена идеями и художественными традициями между Северной и Южной Европой103.

В целом, положение дел в современной зарубежной историографии характеризуется распадом единой большой темы на множество мелких. При этом преимущество получила история культуры, общественной мысли, быта. Издающиеся время от времени сборники не дают единого представления о бургундском дворе, они лишь освещают отдельные грани этого явления104.

Неравномерность распределения работ по различным тематикам становится ярчайшей характеристикой историографии бургундского двора. Внешняя, репрезентативная сторона бургундского двора получает столько внимания со стороны исследователей, что его не достает для более практических, приземленных вещей. За рамками исследований остаются многие вопросы. В частности, невозможно назвать ни одной работы, которая анализировала бы двор с точки зрения истории права и рассматривала бы его как место отправления суда. В забвении оказалась и событийная история. Элементарная биографическая справка о какой-либо личности, имеющей отношение к истории Бургундии, представляет собой серьезную проблему105.

Frauenzimmer, die Frau bei Hafe in Spätmittelalter und früher Neuzeit. Stuttgart: Jan Thorbecke Verlag, 2000, P. 429438; Somme M. (en collab. avec É. Bousmar), Femmes et espaces féminins à la cour de Bourgogne au temps d'Isabelle de Portugal (1430-1471) // J. Hirschbiegel, W. Paravicini (dir.) Das Frauenzimmer. Die Frau bei Hofe in Spätmittelalter und Früher Neuzeit, Jan Thorbecke, Stuttgart, 2000. P. 47-78; Paravicini W. Parler d'amour au XV siècle: Pierre de Hagenbach et la dame de Remiremont // Comptes rendus des séances de l'Académie des Inscriptions et Belles-Lettres 2003. P., 2003 ; Wijsman H. Femmes, livres et éducation dans la dynastie burgondo-habsbourgeoise. Trois Marguerites à la loupe // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe - XVIe s.), t.44,2004. P.181-198.

103 Les marchands de la Hanse et la banque des Médicis. Bruges, marché d'échanges culturels en Europe. Stichting Kunstboek: [Gand], 2002. Jolivet S. Les Italiens et le commerce du luxe à la cour de Philippe le Bon // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe - XVIe s.). 2009. P.243-258.

104 L'Ordre de la Toison d'or de Philippe le Bon à Philippe le Beau (1430-1505). Idéal ou reflet d'une société? / dir. P. Cockshaw. Bruxelles, 1996 ; Le banquet du Faisan / ed. M.-T. Caron et D. Clauzel. Artois Presses Université, Arras, 1997. ; A la Cour de Bourgogne. Le duc, son entourage, son train. Turnhout, 1998 ; A l'ombre du pouvoir. Les entourages princiers au Moyen Age. Liège, 2003; Paravicini W., Schnerb B. (dir.), Paris, capitale des' ducs de Bourgogne./ Beihefte der Francia. Bd. 64. Ostfildern, 2007 ; La Bourgogne au XVe siecle: la cour et la ville . Dijon, 2008. - (Annales de Bourgogne, vol. 80, f. 1-2).

105 Ярким примером для нас стал казус Жана де Монтегю. Этот персонаж заинтересовал нас в ходе работы в архиве Санкт-Петербургского института истории, где хранится его расписка на сумму в 200 золотых франков от 13 июня 1388 года (См. Архив СПб ИИ PAH, ЗЕС, карт. 330, ед. хр. 32). Один из «мармузетов»; он был казнен в 1410 году не без влияния Иоанна Бесстрашного после взятия последним Парижа. Новейшее исследование, посвященное войне арманьяков и бургиньонов, принадлежащее Б. Шнербу, фиксирует этот факт, а затем переходит к описанию казни. Кажется, что факты изучены настолько, что можно уделить внимание долгим описаниям этой церемонии. Но так ли это? Почему именно Монтегю пал жертвой ненависти Иоанна Бесстрашного? Как герцог Бургундский добился принятия необходимого ему решения? Что формально инкриминировано Монтегю? Разумеется, можно предположить, что источники, повествующие об этом просто

В целом можно констатировать, что зарубежная историография на сегодняшний день находится в состоянии интенсивного пересмотра проблематики бургундского двора. С другой стороны, этот пересмотр происходит в рамках отдельных узких тем, так как состояние источников таково, что не позволяет исследователю охватить единым взглядом весь двор. Новый объединяющий импульс работам, посвященным двору, может придать статья X. Бранда106, в которой он исследует сложнейший механизм воздействия на двор со стороны герцога не путем деспотического проявления своей монаршей воли, а через сложную игру, основанную на компромиссах и личных связях. Иными словами, на данный момент зарубежная историография более всего нуждается не в открытии новых тем, а в синтезе уже изученного материала.

Отечественная историография

Основной осью, вокруг которой строились почти все отечественные исследования, независимо от того, какому конкретно вопросу они посвящены, традиционно было франко-бургундское противостояние и проблема создания единого французского королевства. В связи с этим Бургундии как таковой, без приложения к истории Франции, вплоть до начала XXI века уделялось очень мало внимания. В остальных же работах Бургундское герцогство рассматривается как помеха централизующей политике французских королей107. не сохранились, поэтому исследователю остается довольствоваться тем, что у него есть. Но Шнерб не упоминает вообще о протоколах допросов и постановлении Парижского парламента, который судил Монтегю. Возможно, эти источники сохранились, но они не вызывают интереса у исследователей. В результате мы знаем, во что был одет человек во время казни, но не знаем за что казнен. Такая диспропорция весьма характерна для историографии бургундского двора.

106 Brand Н. Appointment Strategies at the Court of Duke Philip the Good: New Applications of Old Mechanisms // The court as a stage : England and the Low Countries in the later Middle Ages / ed. By S.J. Gunn and A Janse. Woodbridge: Boydell Press, 2006. P.85-100

107 Петров M. О характере государственной деятельности Людовика XI- Харьков, 1850; Маневич С.М. Война Лиги общественного блага против Людовика XI (1461-1465). Тезисы диссертации. Л, 1948; Маневич С.М. Париж во время войны Лиги общественного блага // УЗ Карело-финского университета, т. 2, вып. I, ист. и фил. науки - Петрозаводск, 1948 Заслуцкая Л.М. Борьба королевской власти Франции за территориальное объединение страны (сер. XV в.). Автореферат кандидатской диссертации. М., 1949; Горбачева Л.П. Города на Сомме и борьба за политическое объединение Франции во второй половине XV в. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1955; История Франции / под. ред А.З. Манфреда и др. в 3 т. Москва.: Наука, 1972. Т.1. С. 146-147; Маслов P.A. Состояние франко-бургундских торговых связей в 60х-70х гг. XV в. // Сб-к. Вопросы всеобщей истории. БГУ, Уфа, 1970 ; Маслов P.A. Отношение бургундских феодалов к борьбе королевской власти за присоединение герцогства Бургундии к Франции // Сб-к. Из истории Франции. Вып. 4, БГУ, Уфа, 1972 ; Маслов P.A. Людовик XI и города Бургундии // Сб-к. Из истории Франции. Вып. 5, БГУ, Уфа, 1974 ; Маслов Р. А. Борьба правительства Людовика XI за герцогство Бургундия на внутриполитической арене Франции // Ученые записки Башкирского университета им. 40-летия октября. Уфа, 1975; Басовская Н. И. Столетняя война 1337-1453 гг. М., 1985; Басовская Н. И. Столетняя война: леопард против лилии. М,. 2002; Цатурова С. К. Офицеры власти: Парижский Парламент в первой трети XV в. М.:

Отечественная историография XIX века находилась под сильным влиянием немецкой государственно-правовой школы. Значительное внимание Бургундии и ее проблемам уделяет в своих лекциях Т.Н. Грановский108. Основной источник Грановского - Филипп де Коммин, которого, как считал Грановский, должен .читать «всякий кто хочет познакомиться ближе с тем веком»109. Из исследователей он указывает Мишле, Сисмонди и Мартена110. Неудивительно, что у Грановского мы находим схожие идеи, например, противопоставление характеров и стилей правления Людовика и Карла. Однако, Грановский сосредоточен главным образом на политической событийной истории, хотя возможно, это влияние • стиля университетской лекции.

Анализу бургундских институтов и их последующему развитию в XVJ-XVII веках посвящена статья И. В. Лучицкого «Максимилиан I и его реформы в Австрийских землях»111. Статья Лучицкого - пожалуй единственный пример положительной оценки бургундского наследия в отечественной историографии. Основная идея автора заключается в том, что Франция и одна из ее наиболее развитых частей, Бургундия, придают импульс дальнейшему развитию всей. европейской государственности благодаря высокому уровню развития своих институтов. При этом Лучицкий отмечает, что Бургундия также заимствует свои институты из Франции112. Заимствованная из Франции модель активно насаждается Филиппом Храбрым во Фландрии, а правление Карла Смелого рассматривается как апогей развития французских институтов на землях Нидерландов, Брабанта и Фландрии. Смерть Карла и последующие события поставили под угрозу достижения герцогов бургундских, но франко-бургундская модель выстояла благодаря усилиям Максимилиана I. Таким образом, можно констатировать, что «бургундский миф» пришел в российскую медиевистику во второй половине XIX века. За исключением этой статьи оценка внутреннего потенциала бургундских земель и их институтов была и во многом остается отрицательной.

Логос, 2002 ; Тарасова Н.С. Франция в европейских международных отношениях в первой половине 3<V века: Авт. дисс. к.и.н. - Екатеринбург: Ун-т, 2004; Орленко O.E. Образы лидеров партий Арманьяков и Бургиньонов во французских хрониках первой половины XV в. // Зеркало истории. Коллективный и индивидуальный портрет личности в истории. М., 2008. С. 133-148;

108 Грановский Т.Н. Лекции по истории Средневековья / Сост. С.А. Асиновская. Москва : Наука, 1987 '

109 Там же. С. 17.

110 Там же. С. 17.

111 Лучицкий И. Максимилиан I и его реформы в Австрийских землях // Киевские университетские известия. 1887. №4. С. 1-48.

Противоположная точка зрения была высказана во второй половине XX века. Н.А. Хачатурян констатирует «известное отставание институционного процесса от практической реализации планов автономного существования принципата или планов его территориального расширения»113, что связано с «отсутствием в стране политического единства»114.

Крупнейшим специалистом в России истории Бургундии XV века был Ю.П. Малинин. Одной из его главных работ стала публикация мемуаров Филиппа де Коммина115, которые до сих пор остаются единственным источником по истории Бургундии XV века, переведенным на русский язык. Эта и последующие его работы заполнили лакуну в отечественной медиевистике, связанную с развитием политических концепций так называемой «бургундской школы»116. Большой интерес исследователя вызывала политическая символика и способы осуществления власти в XV веке117. Его анализ средневекового духа «совета» во многом объясняет и механизмы расстановки сил при дворе. Ю.П. Малинин обратился также к теме франко-бургундских проектов крестовых походов, планировавшихся с .целью

11Я освобождения Константинополя . Исследование общественной мысли продолжают на рубеже XX-XXI веков работы Р. М. Асейнова119. Отдельные аспекты, преимущественно связанные с конструированием политических мифов в работах бургундских хронистов, анализируются в книге В. Ю. Лукасик120. Объектом изучения отечественных исследователей стала также библиотека герцогов Бургундских,

112 Там же. С. 12

113 Хачатурян H.A. Бургундский двор и его властные функции в трактате Оливье де JTa Марша // Двор монарха в средневековой Европе: явление, модель, среда / под ред. Н. А. Хачатурян. М.; СПб.: Алетейя, 2001. С. 135.

114 Там же.

115 Коммин Филипп де, Мемуары / Пер., вст. ст. и прим. Ю.П. Малинина. М.: Наука, 1986.

116 Он же. Общественная мысль Франции XV в. и античная культура // Античное наследие в культуре Возрождения. М., 1984; Он же Рыцарская этика в позднесредневековой Франции (XIV-XV вв.) // СВ. Вып. 55. М., 1992; Малинин Ю. П. Общественно-политическая мысль позднесредневековой Франции XIV-XV вв. СПб., 2000;

117 Малинин Ю.П. Средневековый дух "совета" // Одиссей : Человек в истории. 1992. М., 1994. С 176-192. Он же "Королевская троица"во Франции XIV-XV вв. // Одиссей: Человек в истории. 1995. М., 1995. С 20-36. Он же Салический закон о престолонаследии и концепция королевской власти во Франции XIV-XV вв. // Проблемы социальной истории и культуры средних веков и раннего нового времени. СПб., 1996

118 Он же. Неосвобожденный Константинополь (франко-бургундские планы крестового похода против турок в XV веке.) // Проблемы социальной истории и культуры средних вков и раннего нового времени. СПб., 2001. ВыпЗ.С. 221-230.

119 Асейнов P.M., Политическая мифология и проблема самоопределения Бургундии в XV веке // Средние века. 2007. Вып. 68 (3). С. 80-101; Асейнов P.M. Историческая и общественно-политическая мысль в Бургундии XV века: : Автореф.дисс. . к.и.н. - М., 2008 ; Асейнов P.M. Образ государя в «Обращении к герцогу Карлу» Ж. Шатлена // Власть, общество и индивид в средневековой Европе/ [Отв. ред. H.A. Хачатурян; сост. О.С. Воскобойников]. Москва: Наука, 2008. Стр. 398-422; Асейнов P.M., Восстание в Генте 1452 - 53 гг. в бургундской историографии XV в. // Вестник МГУ. № 2,2008. С. 105 - 122 благодаря тому, что в российских библиотеках хранится несколько кодексов, поисходящих из этого собрания .

Важнейшим фактором бургундской истории являлись северные земли, которые в отечественной историографии остаются малоизученными. В контексте формирования предпосылок Нидерландской буржуазной революции рассматривал бургундский период истории Нидерландов А. Н. Чистозвонов122. В противоположность ему Г.А.

Шатохина-Мордвинцева расценивала годы правления герцогов Бургудских как самостоятельный этап в развитии Нидерландов . Непосредственному анализу политики герцогов в этом регионе посвящены работы А.А Майзлиш124.

Рубеж ХХ-ХХ1 веков пробудил интерес к Бургундии вне процесса формирования французского государства125. Это связано с исчезновением жестких рамок представления об идеальном государстве и, как следствие, отсутствием его антитезы - маргинальных объединений, аналогичных Бургундии. Бургундия стала рассматриваться как самостоятельный крупный игрок на европейской сцене. Как следствие, появился ряд работ, посвященных внешней политике собственно

Бургундии по отношению к другим странам и ее внутренней территориальной 1 организации .

120 Лукасик Ю.В. Миф до Ренессанса : Античная мифология во французской поэзии позднего Средневековья. М., 2011. Р. 156-160.

121 Чернова Г.А. Миниатюры «Больших французских хроник». Рукопись собрания Государственной публичной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина. М., 1960; Долгодрова Г.А. Рукописные книги Бургундского герцога Филиппа Доброго в Государственной Публичной Библиотеке им. М.Е. Салтыкова-Щедрина // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность, искусство, археология. 1985. М., 1987. С. 7-15; Воронова Т., Стерлигов А. Западноевропейская книжная миниатюра VII-XVI вв. СПб., 1996; Блескина- О. Н. Западноевропейские рукописи сочениний об Александре Македонском в фондах РНБ // Западнеевропейская культура в рукописях и книгах Российской национальной библиотеки/ под. ред. J1.H. Киселевой. - СПб: Дмитрий Буланин, 2001.

122 Чистозвонов А. Н. К вопросу об эволюции итальянской и нидерландской экономики и торговли в условиях европейской «экономической депрессии» XIV—XV вв. // Средние века, 1977, вып. 41; Чистозвонов А.Н. Социальная природа средневекового бюргерства XIII-XVII вв. М., 1979; Чистозвонов А.Н. Бюргерство и буржуазия в Нидерландах (XV-XVIII вв.) // Социально-экономические проблемы генезиса капитализма. М., 1984. С. 3-85.

123 Шатохина-Мордвинцева Г.А. Нидерланды с древнейших времен до конца XVI в. М., 2004.

124 Майзлиш A.A. Англо-фламандские торговые договоры начала XV века: к вопросу о бургундской государственности // Средние века. 2007. Вып. 68 (3). С. 54-80; Майзлиш А. А. Политика герцогов Бургундских в Нидерландах в конце XIV - середине XV века: пути формирования бургундской государственности : автореф. дисс. .к.и.н. М., 2009.

125 Некоторые исследователи даже предполагают потенциальную возможность формирования государства на основе герцогства Бургундского как альтернативы Франции. См.: Уваров П. Париж? Это где-то во Фландрии. // Знание - Сила № 12, 1997.

126 Чиняков М. К. К вопросу о бургундских войнах. // Вопросы истории. 2002/2 с. 142 ; Черкасов Д. Священная римская Империя во внешней политике Бургундии (1419-1467) // Журнал международного права и международных отношений 2006. № 1 ; Майзлиш А. А., Как Жан Бесстрашный стал фламандцем // Человек XV столетия: грани идентичности. Сб. ст./ Отв. Ред. А. А. Сванидзе, В. А. Ведюшкин. М., 2007. С. 5868.

Возросший в последнее время интерес к политической культуре Средневековья затронул и бургундский двор. Эта тенденция нашла выражение в статьях Н.А.Хачатурян127. В первую очередь автор анализирует институциональную сторону явления и приходит к выводу об известном отставании Бургундии от Франции. Вторым вопросом стало развитие политической символики. Логическим продолжением этого анализа видится рассмотрение социального аспекта бургундского двора, что я и попытаюсь сделать в данной работе.

127 Хачатурян H.A., Бургундский двор и его властные функции в трактате Оливье де Ла Марша // Двор монарха в средневековой Европе: явление, модель, среда / под редакцией H. А. Хачатурян, С. 121 - 136 . М.; СПб.: Алетейя, 2001; Хачатурян H. А., Светские и религиозные мотивы в Придворном банкете "Обет фазана" герцога Бургундского в XV в. // Королевский двор в политической культуре средневековой Европы. Теория. Символика. Церемониал / Отв. ред. Хачатурян H. А. М., 2004. С. 177 - 199.

Источники

Состояние источников по бургундскому двору характеризуется богатством и разнообразием. Бургундский архив по праву считается одним из наиболее хорошо сохранившихся во Франции128. Однако это разнообразие провоцирует ряд отрицательных последствий. Первое заключается в том, что Бургундия, не оформившаяся в результате эволюции в отдельное государство (как Франция), не имела впоследствии возможности концентрировать свои архивы в каком-либо крупном центральном хранилище аналогичном, например, Национальному архиву Франции. Это привело к тому высокому уровню дисперсии, который характеризует бургундский архив. На сегодняшний день документы по истории герцогства распылены по архивам и библиотекам всей Европы. Это усложняет работу исследователей и заставляет их отказываться от крупных тем, предпочитая более узкие, или углублять уже изученные темы. Далеко не всегда такой подход оправдан развитием историографии. Зачастую более востребованная тема обходится стороной именно из-за колоссального количества источников, рассредоточенных по всей Европе, неизданных и неучтенных в каталогах. Этим, на наш взгляд объясняется тот факт, что до сих пор в зарубежной историографии так и не появилось синтетического анализа ни бургундского двора во всей его полноте, ни отдельно двора Филиппа Доброго или Карла Смелого, рассматриваемых с позиций социальной истории, а не истории культуры. Зато уже давно изданы впечатляющие работы, посвященные бургундской исторической школе. Почему? Потому, что все источники для этой темы легко доступны, так как были опубликованы в XVI-XIX веках. Отдельные попытки написать бургундскую историю на архивных материалах требуют от историка колоссальных усилий129.

Каталоги

Подобная дисперсия должна была бы вызвать к жизни большое количество разного рода тематических указателей и каталогов. Однако, ничего подобного не

128 Paravicini W. L'Embarras de richesse: Comment rendre accessibles les archives financières de la maison de Bourgogne-Valois // Bulletin de la Classe des Lettres et des Sciences Morales et Politiques de l'Académie royale de Belgique 6e sér. 7 ( 1996) p. 21 -68. происходит. Справочная литература в этой области крайне бедна. Начало, такой каталогизации положил на заре XX века А. Стен130. Каталог оказался столь актуален для исследователей, что в 1999 году его переиздали, снабдив приложением, в котором содержится перечень документов, изданных от имени Карла до того, как он стал герцогом (т.е. 1433-1467 гг.), а также предисловием и расширенным аппаратом131. Продолжает эту работу двухтомный каталог писем Карла, также охватывающий не только десятилетие правления (1467-1477), но и более ранний период132. Аналогичных каталогов, описывающих документы правления Филиппа Доброго, на данный момент не существует.

Осознание необходимости каталогизации источников привела в 1984 к изданию фундаментального каталога документов по экономической и социальной истории Бургундии133. Каталог разделен на два тома: первый посвящен южным землям (герцогство и графство Бургундия с прилегающими территориями), второй -северным владениям (Фландрия, Артуа, Голландия, Зеландия, Брабант, Люксембург и Лимбург). При этом авторы делали упор на учете источников, исходивших из органов центральной или местной власти, в первую очередь, счетов самого разного характера. Частные акты (завещания, дарения и прочее) не указаны, равно как обойдены вниманием все документы, связанные с церковью (дарения монастырям, судебные тяжбы). Тем не менее названный каталог остается сегодня единственным средством ориентации для исследователей. Огромное достоинство работы - это описание движения бургундского архива с момента создания документа до места хранения в наши дни134 с неизбежными экскурсами в историю бургундских институтов. Эти пассажи подсказывают исследователям, где искать интересующий их документ.

Безусловно, существуют каталоги архивов и рукописных отделов библиотек, но их описание чаще всего слишком общее, а многие сборники документов не расписаны

129 Примером такого рода работы может послужить просопографический каталог секретарей герцогов Бургундских, составленный Пьером Кокшоу. См.: Cockshaw P., Prosopographie des secrétaires de la Cour de Bourgogne (1384-1477). Ostfildern, 2006.

130 Stein H., Catalogue des actes de Charles le Temeraire. Paris, 1902.

131 Stein H., Catalogue des actes de Charles le Temeraire. Mit einem Anhang: Urkunden und Mandate Karls von Burgund, Grafen von Charolais (1433-1467) / Herg. v. Sonja Dunebeil. Sigmaringen 1999.

132 Der Briefwechsel Karls des Kühnen (1433-1477): Inventar. 2 Bd. Frankfurt, 1995.

133 Bautier R.-H., Sornay ]., Muret F., Les sources de l'histoire économique et sociale du Moyen Âge. Les états de la maison de Bourgogne, Archives centrales de l'état bourguignon (1384-1500). Archives des principautés territoriales 1. Les principautés du sud 2. Les principautés du nord (supplément), comtés de Hollande et Zélande et duché de Gueldre. Paris, 1984. подробно. Такое положение вещей заставляет даже В. Паравичини, одного крупнейших специалистов по Бургундии, констатировать, что если содержимое французских и бельгийских архивов еще более или менее известно исследователям, то немецкие архивы в силу своего локального, местного характера и испанские, наименее изученные из европейских, хранят еще много сюрпризов для исследователей Бургундии135. Таким образом, выбор темы исследования часто определяется не сложившейся в историографии ситуацией (актуальность многих тем обходится с завидным упорством) и не наличием (или отсутствием) источников, а их невключенностью в широкий научный оборот.

Публикации источников

Если в XVIII веке исследователей (пусть и весьма немногочисленных) интересовали в большей степени документальные источники, то век XIX перешел к публикации нарративных источников. Сборников документов, опубликованных в

136

XIX веке, насчитываются единицы . Этому противостоит огромное количество изданий и переизданий хроник и мемуаров. В этом видится влияние романтизма во французской историографии, а также нельзя не учитывать тот факт, что эти хроники и мемуары представляли собой не только исторический источник, но и увлекательнейшее чтение для образованных слоев общества, что также влияло на их популярность. Однако налицо колоссальная диспропорция, которая и привела к тому, что долгие годы история герцогства Бургундского изучалась по хроникам, а сегодня доступность нарративных источников оказывает сильное влияние на исследовательские предпочтения.

134 Учитываются также крупные уничтоженные фонды. Как это, например, произошло с «книгами феодов» Геннегау, хранившимися в муниципальной библиотеке Монса, сгоревших в 1940 году при попадании снаряда в здание библиотеки.

135 Заметим, что русские архивы Паравичини не рассматривает в принципе: они по-прежнему остаются вне поля зврения европеских исследователей.

136 В рамках исследований по истории права в XIX веке были изданы сборники кутюм: Coutumes des pays et duché de Brabant. Bruxelles, 1877. V. 6.; Coutumes des pays et comté de Flandre. Quartier de Gand. V. 5. Coutumes de la ville d'Audernarde / Ed. T. De Limbourg-Strim. Bruxelles, 1886. Pt. 2.; Coutumes des pays et comté de Flandre. V.l. Coutume de la ville de Gand / Ed. A.E. Gheldolf. Bruxelles, 1879. Отдельные документы, связанные с историей Бургундии, встречаются в сборнике Дуэ д'Арка, посвященном правлению Карла VI (См.: Choix de pieces inédites relatives au règne de Charles VI / Ed. L. Douët -d'Arcq. P., 1863. T.l). Документы, посвященные англофламандским торговым отношениям опубликованы Ван Северном. (См.: Cotton Manuscrit Galba BI. Transcrit sur l'original / Annoté par M.L. Gilliodts van Severn. Bruxelles, 1896.) Подробнее об этой публикации и об источнике см.: Майзлиш А.А., Англо-фламандские торговые договоры начала XV века: к вопросу о бургундской государственности // Средние века. 2007. Вып. 68 (3). С. 54-80.

Эту диспропорцию смягчило учреждение Комиссии по изданию древних бельгийских законов и ордонансов при Бельгийской королевской академии. Однако к бургундскому периоду эта комиссия обратилась уже в XX веке. Учитывая общую направленность на рассмотрение процесса становления государства, комиссия публикует мало документов, которые могли бы послужить для исследования бургундского двора.

Грандиозный проект был задумал М. Мола во второй половине XX века. Целью проекта было издание общих счетов всех финансов137 герцогов Бургундских138. К сожалению, на данный момент опубликованы счета лишь за четыре года, что позволяет составить общее представление об этом источнике и проследить изменение доходов и расходов в период с 1416 года по 1420, но не дает возможности проанализировать финансовую политику всего правления Филиппа Доброго.

Как было сказано выше, к систематической публикации источников обратился В. Паравичини. По его инициативе Немецким историческим институтом была учреждена серия «Instrumenta», в которой объединено издание как источников, так и различных каталогов139.

В рамках этого проекта были опубликованы придворные ордонансы герцогов Бургундских, послужившие основным источником для данного исследования. Поскольку ордонансы представляют собой комплекс, состоящий из многих документов, каждый из которых имеет сложную традицию, а источниковедеческая традиция (особенно отечественная) уделяла сравнительно мало внимания такого рода источникам, то их разбору посвящена первая глава диссертации.

В дополнение к придворным ордонансам, которые описывают двора на длительном промежутке времени, были использованы также ежедневные счета'двора, которые детализируют описываемую картину. Эти счета никогда не были

137 Recette générale de toutes les finances

138 Comptes généraux de l'Etat bourguignon entre 1416 et 1420/ Publ. par M. Mollat. Paris, 1965.

139 Stein H., Catalogue des actes de Charles le Temeraire, Mit einem Anhang: Urkunden und Mandate Karls von Burgund, Grafen von Charolais (1433-1467), ed. v. Sonja Dunebeil. Sigmaringen, 1999 (Instrumenta, 3); Paravicini W. Invitations au mariage. Pratique sociale, abus de pouvoir et intérêt de l'État à la cour des ducs de Bourgogne au XVe siècle, 1397-1478. Documents introduits, édités et commentés. Stuttgart 2001. (Instrumenta, 6); Die Hofordnungen der Herzoge von Burgund. Herzog Philipp der Gute( 1407-1467)/ Hrsg. von W. Paravicini, H. Kruse. Ostfildern, 2005. (Instrumenta, 15,1); Die Protokollbucher des Ordens vom Goldenen Vlies. Bd 1. Herzog Philipp der Gute (1430 -1467)/ Hrgs. von S. Dunebeil. Ostfildern. 2002; Die Protokollbucher des Ordens vom Goldenen Vlies. Bd 2. Das Ordensfest 1468 in Brugge unter Herzog Karl dem Kuhnen/ Hrgs. von S. Dunebeil. Ostfildern. 2003; Cockshaw P., Prosopographie des secrétaires de la Cour de Bourgogne (1384-1477). Ostfildern, 2006 ; Die Protokollbucher des Ordens vom Goldenen Vlies. Bd 3. Das Ordensfest 1473 in Valancien unter Herzog Karl dem Kuhnen/ Hrgs. von S. опубликованы, хотя использовались в исследованиях на протяжении последних двадцати лет. Сегодня они доступны благодаря электронной базе данных «Бургундская просопография».

Электронная база данных «Бургундская просопография» - уникальная разработка Немецкого исторического института в Париже140. Работа над этим проектом была начата в 1994 году в рамках проекта «Двор герцогов бургундских» и не завершена до сих пор. Проблема заключается и в колоссальном объеме источников, большей частью неопубликованных, и в разработке оптимального способа их подачи.

Цель базы данных - объединить информацию о каждом персонаже, находившемся в тот или иной момент при дворе герцога бургундского: имя141, прозвище, если оно фигурировало в источниках, дата рождения и смерти, первое и последнее упоминание в счетах, род, должность, штат, к которому человек принадлежал, титул, а также упоминания в источниках и литературе учтены в каталоге по мере возможности. У каждого внесенного в каталог имеется свой идентификационный номер (ГО).

Хронологически база данных охватывает период с 1407 по 1477142 годы, географически включает пятнадцать резиденций Филиппа Доброго и Карла Смелого, расположенных во Фландрии, Нидерландах, Франции и Германии. Источниками для ее создания послужили различные документы. В первую очередь, это придворные I ордонансы. Отметим, что на данный момент в базу введены 22 ордонанса, принадлежащие к периоду правления Иоанна Бесстрашного, Филиппа Доброго и Карла Смелого, кроме ордонансов 1431/1432 годов для двора Изабеллы Португальской и 1456 для Карла, графа Шароле143. t

Dunebeil. Ostfildern. 2009. Sommé M. La correspondance d'Isabelle de Portugal, duchesse de Bourgogne (1430-1471)/ éd. par M. Sommé - Jan Thorbecke Verlag: Ostfildern, 2009 (Instrumenta, 19).

140 Об истории создания каталога см. Paravicini W. "Ordonnances de l'Hôtel" and "Escroes des gaiges". Wege zu einer prosopraphischen Erforshung des burgundischen Staats im funsfzechten Jahrhundert // Médiéval Lives and the Historian. Studies in Médiéval Prosopography / ed. by Bulst N., Genet J.-P. Westwrn Michigan University, Michigan, 1986. P.243-266. О проблематике создания и использования электронных баз данных Standardisation et échange des Bases de données historiques. Actes de la troisième Table Ronde Internationale tenue au LISH (C.N.R.S.), Paris, 15-16 mai 1987 / ed. J.-P. Genet, Paris, 1988.

141 В различных вариантах написания.

142 Ежедневные счета существовали с 1371 года, многие из них сохранились, однако не включены в баз^ данных (См. Paravicini W. "Ordonnances de l'Hôtel" and "Escroes des gaiges". Wege zu einer prosopraphischen Erforshung des burgundischen Staats im funsfzechten Jahrhundert // Médiéval Lives and the Historian. Studies in Médiéval Prosopography / ed. by Bulst N., Genet J.-P. Westwrn Michigan University, Michigan, 1986. P.243-266).

143 Трудно сказать, почему создатели каталога исключили эти два документа. Возможно потому, что от несохранившегося ордонанса Изабеллы не осталось никаких данных в других источниках, а документ доя двора

Помимо ордонансов база насчитывает 5848 единиц счетов. В данном случае имеются в виду ежедневные счета (ecroues), составляющиеся в резиденции герцога. Весь корпус документов этого рода делится на две большие группы: счета по содержанию штата (ecroues de gages) и счета по расходам (ecroues de depences). Первые представляют собой перечень подданных и сумм, потраченных на их содержание в резиденции герцога за конкретный день (стол и расходы на его слуг и лошадей)144, вторые - сумму и то, на что она была израсходована (и кем, если это возможно указать). При переписывании счетов различных служб клерками на каждом отдельном листе выставлялась точная дата, резиденция, место и денежная единица, используемая в документе145. Иногда в счетах, как и в любых документах, встречаются ошибки, незамеченные и неисправленные при перепроверке146, а порой та или иная фамилия вычеркнута из списка, что влечет за собой лишение жалования за какое-либо нарушение.

Сохранность счетов весьма невысока - около 5 %. Основная масса счетов хранилась в Дижоне и Лилле, где располагались Палаты счетов Бургундии и Фландрии, и накануне Великой французской революции было зафиксировано около полумиллиона единиц147. В ходе военных действий счета бургундского дома, написанные на хорошей плотной бумаге, вместе с тысячами других документов послужили материалом для изготовления патронов. Эта ситуация сохранялась вплоть до середины XIX века, и коллекционеры и собиратели древностей выменивали у военных документы на чистую плотную бумагу148. Таким путем документы возвращались в архивы или же оседали в частных коллекциях. Паравичини считает количество сохранившихся счетов столь малым, что высказывает сомнения по поводу графа Шароле также утерян и восстановлен X. Крузе на основе все тех же счетов, таким образом, информация в базе данных дублировалась бы.

144 Первоначально этот тип счетов учитывал лишь содержание лошадей (gages de chavaux), выделявшихся из герцогской конюшни. Затем после реформы 1445 года появились собственно ecroues des gages

14 Обширность герцогских владений привела к тому, что расчеты на всей территории велись в различных денежных единицах. Единой работы, описывающей финансы герцогов бургундских, на данный момент не существует. См. Nieuwenhuysen A., Les finances du duc de Bourgogne Philippe le Hardi (1384-1404). Economie et politique. Bruxelles, 1984; Nieuwenhuysen A., Les finances du duc de Bourgogne Philippe le Hardi (1384-1404). Le montant des resources.Bruxelles, 1990; Schnerb В., L'État bourguignon, 1363-1477. Paris 1999

146 Cm. Paravicini W. "Ordonnances de l'Hôtel" and "Escroes des gaiges". Wege zu einer prosopraphischen Erforshung des burgundischen Staats im fimsfzechten Jahrhundert // Medieval Lives and the Historian. Studies in Medieval Prosopography / ed. by Bulst N., Genet J.-P. Westwrn Michigan University, Michigan, 1986. P. 247

147 Paravicini W. "Ordonnances de l'Hôtel" and "Escroes des gaiges". Wege zu einer prosopraphischen Erforshung des burgundischen Staats im funsfzechten Jahrhundert // Medieval Lives and the Historian. Studies in Medieval Prosopography / ed. by Bulst N., Genet J.-P. Westerrn Michigan University, Michigan, 1986. P. 247 их репрезентативности и оставляет им роль документов, подходящих только для локальных исследований149.

Всего база данных насчитывает 4715 человек, из которых 4177 были идентифицированы. Работы по идентификации продолжаются постоянно благодаря появлению новых исследований и публикации новых источников150. Всего каталог состоит из 437441 записи.

Итак, опубликованные ордонансы и счета, включенные в базу данных, составляют основной материал для исследования.

148 См. Апш. 20. Paravicini W. "Ordonnances de l'Hötel" and "Escroes des gaiges". Wege zu einer prosopraphischen Erforshung des burgundischen Staats im funsfzechten Jahrhundert // Medieval Lives and the Historian. Studies in Medieval Prosopography / ed. by Bulst N., Genet J.-P. Western Michigan University, Michigan, 1986. P.243-2/56.

149 Точные данные о сохранности счетов см. Paravicini W. "Ordonnances de l'Hotel" and "Escroes des gaiges". Wege zu einer prosopraphischen Erforshung des burgundischen Staats im funsfzechten Jahrhundert // Medieval Lives and the Historian. Studies in Medieval Prosopography / ed. by Bulst N., Genet J.-P. Western Michigan University, Michigan, 1986. P.251-253.

150 Сегодня ведутся исследования, касающиеся такой проблематичной категории придворного общества как герольды. Получая прозвище по названию определенной территории, входившей в конгломерат владений герцогов, или какого-либо символа (герольд Золотое руно), они становились трудно идентифицируемыми, так как фигурировали в документах не под настоящими именами, а под этими прозвищами.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Бургундский двор XV века: структура, организация, социальной состав"

Заключение

Двор, формирующийся вокруг правящего герцога Бургундского, представляет собой сложнейший организм, отвечающий самым разным потребностям, вследствие чего находился в состоянии постоянной внутренней трансформации. Стабильность и четкая регламентированность, считавшиеся на протяжении XX века характерной чертой бургундского двора, оказываются в значительной степени иллюзорными. Даже основной документ, который был призван регламентировать двор, не сообщает нам, кто был его главой и какими способами он управлял придворным обществом.

Первые зафиксированные благодаря придворным ордонансам изменения происходят в организации двора. Взяв за образец, по всей вероятности (чтобы утверждать это с уверенностью необходимы дополнительные сведения по Франции), французский королевский двор, герцоги Бургундские постепенно изменяют его в соответствие со своим видением. Интересным оказывается то, что они явно идут по пути проб и ошибок, отменяя, а потом вводя вновь некоторые должности, которые они заимствовали из французской модели. Уже это должно наталкивать на мысль, что герцоги не проводили последовательной политики, а скорее решали насущные проблемы. Иными словами, «идеальный бургундский двор» не планировался таковым изначально.

Принятие решений под влиянием наиболее актуальных тенденций, создало многоукладную систему, которую можно разбить на отдельные службы лишь принципу финансовой отчетности, которая тоже часто нарушалась.

Самой насущной проблемой становится рост придворных штатов. Здесь в противоречие вступают, с одной стороны, обязанности, которые накладывали на суверена вассально-сеньориальные отношения, а с другой - соображения экономии. Последние играли немаловажную роль при бургундском дворе. Это заставляет несколько иначе взглянуть на традиционное утверждение, что герцоги Бургундские были так богаты, как это описывали хронисты. Организация отдельных роскошных праздников, которые вошли в легенду благодаря легкому перу Ла Марша и прочих, соседствовала с необходимостью экономии в прочие дни. В связи с этим при дворе все больше внедрялась так называемая система «срочной» службы, которая позволяла предоставить места максимальному количесту лиц, но к 1458 году даже эта мера не могла удовлетворить всех желающих попасть ко двору. Причина этого крылась в образовании при дворе системы родственных взаимоотношений, которые превратили двор в клан, где на освободившееся вследствие продвижения по службе или смерти место испомещался близкий родственик. Еще чаще вместо отца приходил не один, а два-три сына, которые также претендовали на положение при дворе, так как милость правителя, согласно идеологии Средневековья, должна была распространяться не только на слугу, но и на семью последнего. Таким образом, поддержание образа покровителя, с одной стороны, и желание дать должность новому человеку, с другой, вело к созданию новых мест и увеличению численности слуг. Именно семья, а не собственное социальное положение отдельно взятого человека способствовало его успешной карьере.

В корне неверным тезисом становится идея стопроцентной элитарности должностных лиц при бургундском дворе. Анализ социальной стратификации придворного общества демонстрирует тот факт, что знать была при бургундском дворе в меньшинстве, но при этом она занимала ключевую позицию, так как сосредотачивалась непосредственно вокруг персоны герцога, получая благодаря этому доступ к принятию политических решений.

Этот сложившийся в историографии образ элитного бургундского придворного социума становится следствием пристального внимания к двору как месту принятия политических решений. Такая трактовка ставила в центр исследований правящую элиту, но двор образовывался не только титулованными особами и рыцарями ордена Золотого руна, но и людьми, занимавшими низшее положение при дворе. Они не принадлежали к высшей знати, но они также составляли часть двора и были активными участниками всех отношений при дворе, образуя прочную сеть парон-клиентских связей.

Также оказывается неверным тезис об исключительном положении при дворе, которые дают рыцарские шпоры. Самая престижная при дворе должность - камергер -часто занималась эюойе. Зачастую повышение социального статуса зависело напрямую от милости герцога и было следствием верной службы. Таким образом, здесь видится обратная связь: не стать рыцарем, чтобы получить доступ к престижной должности, а войдя в придворное окружение благодаря протекции родственников, заслужить шпоры и титул.

Значительно меньшую роль на благоприятное складывание карьеры оказывают браки, несмотря на то, что подавляющее большинство браков заключалось внутри придворного общества. В знатных семьях браки - это естественный процесс, для людей менее обеспеченных брак - следствие материального благополучия, которое создавалось на службе герцогу. Традицией была также эндогамия в социальном аспекте: знать заключала браки внутри своего слоя, а легисты находили себе пару из числа дочерей и вдов таких же легистов или секретарей. Несмотря на это, внутри самой себя знать еще не была так жестко ранжирована, как это будет в ХУ1-ХУП веках. Заключение браков между представителями высшей и средней, средней и низшей знати были весьма распространены.

Тендерный аспект вопроса выглядит чрезвычайно важным. Женщины при дворе были явно в меньшинстве. Однако, они выполняли важнейшую роль претворения в жизнь семейной клановой стратегии. Не менее интересным кажется тот факт, что женщины не удалялись от двора после заключения брака. Двор герцогини осуществлял важнейшую функцию воспитания не только представителей герцогской фамилии, но и отпрысков бургундской знати. К середине XV века мы уже .видим поколение, чьи родители - как отец, так и мать - состояли на бургундской службе. Это поколение в буквальном смысле слова родилось при дворе и там же было воспитано. Двор превращается в некую самовоспроизводящуюся систему.

Сочетание этих двух факторов - отсутствие жесткой регламентации устройства двора и постоянные изменения, происходящие в придворном обществе - делает двор пространством постоянных изменений. Не связанный писанными правилами, двор постоянно изменяется, откликаясь на совершенно разнонаправленные импульсы: с одной стороны, отношения патроната и клиентелы подталкивают к раздуванию штатов, с другой, существовала необходимость экономии денег, с третьей - разное количество малых дворов позволяет снабдить каких-то людей должностями и одновременно вызывает потребность в людях, которые займут новые должности. Происходит постоянный поиск оптимальной конструкции.

За счет чего тогда этот беспокойный, меняющийся организм стабилизируется, что не позволяет ему разрушиться? Важнейшую роль в этом играет герцог. Однако его роль кардинально отличается от той функции «доместикатора», которую предлагал Элиас. На мой взгляд, совершенно неверно вообще в какой-либо мере дистанцировать фигуру правителя от самого двора и придворного общества, обособляя его тем самым. Напротив, бургундский материал демонстрирует «включенность» герцога во все придворные системы и явления: от использования одинаковых стратегий назначения на должность нужного кандидата до создания родственных связей путем заключения браков между своими незаконными отпрысками и крупой знатью при дворе. С другой стороны, неверно было бы преувеличивать этот фактор и недооценивать прямое право герцога поощрять и наказывать своих приближенных. Положение при дворе, финансовое благополучие и социальный статус зависели от милости герцога. Двор признавал за ним право проявления монаршей воли. Этого было достаточно для осознания необходимости подчинения. С другой стороны, подданные герцога также имели неоспоримые права, с чем герцог вынужден был мириться или искать способы косвенного воздействия. Например, он не мог требовать от них не служить другим князьями и монархам, но мог учредить рыцарский орден, статуты которого запретят им это, и таким образом связать высшую знать дополнительной присягой. При дворе герцог - самый сильный игрок, но даже он вынужден играть по правилам. Необдуманные же решения могли привести к последствиям, неприятным в первую очередь для самого герцога.

Возвращаясь к отправной точке нашего исследования - «бургундскому мифу», можно сказать, что эта проблема далека от того, чтобы быть закрытой. Создание нового комплексного представления о бургундском дворе еще впереди. Это справедливо не только для отечественной, но и для зарубежной историографии. Несомненно на данный момент то, что дискуссию по вопросу о преемственности бургундской модели двора и управления следует вести в иных категориях. Эту проблему бесполезно пытаться решить однозначно: заимствовали бургундскую модель в Испании и Англии или нет. Тот путь, который уже пройден историографией, не позволяет ответить на этот вопрос четко, положительно или отрицательно. Кроме этого, огромную роль играет субъективное отношение каждого отдельного историка: кому-то достаточно одного упоминания о схожих церемониях, чтобы сделать вывод о наличии преемственности, другому необходимы четкие доказательства, сопровождаемые подсчетами, которые не всегда возможны. Таким образом, этот путь неизбежно ведет к промежуточным ответам с многочисленными оговорками. Чтобы решить этоту проблему более результативно, стоит задаться вопросом р том, насколько уникальной была эта модель. Если бургундский двор строился на основании модели французского королевского двора, заимствуя большую часть его должностного состава и многие принципы организации, то насколько под влиянием дальнейшей трансформации он отклонился от прототипа? Возможно, нам следует говорить об общефранцузской, а возможно, и об общеевропейской модели двора.

Список научной литературыНосова, Екатерина Игоревна, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Aubree Dom G., Labarre L.-F., J. Mémoires pour servir a la l'histoire de France et de Bourgogne. Paris, 1729

2. Comptes généraux de l'Etat bourguignon entre 1419 et 1420 / Publ. Par M. Mollat avec concours de K. Favrean sous la dir. De R. Fantier. P., 1965.

3. Die Hofordnungen der Herzoge von Burgund. Herzog Philipp der Gute( 1407-1467)/ Hrsg. von W. Paravicini, H. Kruse. Ostfildern, 2005

4. Die Protokollbucher des Ordens vom Goldenen Vlies. Bd 1. Herzog Philipp der Gute (1430 1467)/ Hrgs. von S. Dunebeil. Ostfildern. 2002

5. Die Protokollbucher des Ordens vom Goldenen Vlies. Bd 2. Das Ordensfest 1468 in Brügge unter Herzog Karl dem Kuhnen/ Hrgs. von S. Dunebeil. Ostfildern. 2003 '

6. Die Protokollbucher des Ordens vom Goldenen Vlies. Bd 3. Das Ordensfest 1473 in Valancien unter Herzog Karl dem Kuhnen/ Hrgs. von S. Dunebeil. Ostfildern. 2009.

7. Invitations au mariage: Pratique sociale, abus de pouvoir, interet de l'Etat a la cour des ducs de Bourgogne (1399 1489)/Hrsg. von W. Paravicini. Ostfildern, 2001

8. La Marche, O. de L'Etat de la maison du duc Charles de Bourgogne // Mémoires detmessire Olivier de La Marche / ed. par H. Beaune et J. d'Arbaumont. 4 vols. Paris, 18861888. Vol. 4.

9. Plancher U., Histoire generale et particulière de Bourgogne. 4 vol. Paris, 1974. Vol. 3-4

10. Vandeputte F., Droits et gages des dignitaries et employés a la cour de Philippe le Bon) // Annales de la Société d'Emulation de Bruges, 1876-1877, P. 1-28

11. Vandeputte F., Dignitaires et employés a la cour de Charles le Temeraire (1471) // Annales de la Société d'Emulation de Bruges, 1876 1877. P. 188-1921. Список литературы

12. Асейнов P.M., Восстание в Генте 1452 53 гг. в бургундской историографии XV в. // Вестник МГУ. № 2, 2008. С. 105 - 122.

13. Бойцов М. А. Порядки и беспорядки при дворе графа Тирольского // Двор монярха в средневековой Европе: явление, модель, среда/ Под ред. H.A. Хачатурян. Вып. I. -М.; Спб: Алетейя, 2001. Стр. 93-120.

14. Горбачева JI.T. Города на Сомме и борьба за политическое объединение Франции во II половине XV века а/р М., 1955.

15. Грановский Т.Н., Лекции по истории Средневековья/ Сост. С.А. Асиновская. Москва: Наука, 1987.

16. Майзлиш А. А., Как Жан Бесстрашный стал фламандцем // Человек XV столетия: грани идентичности. Сб. ст./ Отв. Ред. А. А. Сванидзе, В. А. Ведюшкин. М., 2007. С. 58-68.

17. Майзлиш А. А., Политика герцогов Бургундских в Нидерландах в конце XIV -середине XV века: пути формирования бургундской государственности : автореф. дисс. .к.и.н. -М., 2009.

18. Майзлиш A.A., Англо-фламандские торговые договоры начала XV века: к вопросу о бургундской государственности // Средние века. 2007. Вып. 68 (3). С. 54-80.

19. Малинин Ю.П. Средневековый дух "совета" // Одиссей. М., 1992. С. 176-192. Ю.Уваров П.Ю. Франция XVI века: Опыт реконструкции по нотариальным актам.1. Москва: Нуака, 2004.

20. Хачатурян H.A. Феномен сосоловного представительства в контектсте проблемы État moderne . // Власть, общество и индивид в средневековой Европе/ Отв. ред. H.A. Хачатурян; сост. О.С. Воскобойников. Москва: Наука, 2008. Стр. 34 43.

21. Хачатурян H.A., Бургундский двор и его властные функции в трактате Оливье де Ла Марша // Двор монарха в средневековой Европе: явление, модель, среда / под редакцией Н. А. Хачатурян, С. 121 136. М.; СПб.: Алетейя, 2001.

22. Хейзинга Й., Осень Средневековья: исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах/ Пер. с гол. Д.В. Сильвестров. Москва, 2002.

23. Цатурова С. К. Офицеры власти: Парижский Парламент в первой трети XV в. -М.: Логос, 2002.

24. Adels-Torn В. Maison de Croy, étude héraldique, historique et critique. Bruxelles, 1896.

25. Ahrens K.-H. Hofordnungen // Lexikon des Mittelalters. Bd. V. München; Zürich: Artemis Verlag, 1990. S. 74-75.

26. Ambuhl R. Le sort des prisonniers d'Azincourt (1415) // Revue du Nord, vol. 89, 372, 2007. P. 755-788.

27. Armstrong C.A.J. La politique matrimoniale des ducs de Bourgogne de la maison de Valois //Annales de Bourgogne, t.40, fasc. 2 (n°158), p.89-139.

28. Armstrong C.A.J. La politique matrimoniale des ducs de Bourgogne de la maison de Valois //Annales de Bourgogne, t.40, fasc. 1 (n°157), 1968.P. 5-58.

29. Arnade P. Realms of Ritual: Burgundian Ceremony and Civic Life in Late Medieval Ghent. Ithaca, 1996.

30. Asch R. G. Introduction: Court and Household from the Fifteenth to the Seventeenth Centuries // Princes, Patronage and the Nobility: The Court at the Beginning of the Modern Age /Ed. by R.G.Asch and A.M.Birke. London, 1991. P.l-40.

31. Auliard C., Les maréchaux à l'époque médiévale : forgerons ou vétérinaires ? // Médiévales, Année 1997, Volume 16, Numéro 33 p. 161-173.

32. Ballard M., Davies C.S.L., Etienne Fryon: Burgundian agent, English royal secretary and 'principal counsellor' to Perkin Warbeck. // Bulletin of the Institute of Historical Research, 1989, vol. 62, № 162. P. 245-259.

33. Barante P., Histoire de ducs de Bourgogne de la maison de Valois. 13 vols'. Paris: L'Advocat, 1824-1826.

34. Bartier J. Une crise de l'État Bourguignon: la réformation de 1457 // Hommage au Professeur Paul Bonenfant. Bruxelles, 1965.

35. Bartier Jh., Légistes et gens de finances au XVe siecle. Les conseillers des ducs de Bourgogne Philippe le Bon et Charles le Temeraire. Bruxelles, 1955.

36. Beaune H. Etat des officiers de Philippe le Hardi, duc de Bourgogne, d'après les comptes de ses receveurs et trésoriers, de 1384 a 1386 // Revue nobiliaire 3 (1865) S. 4956.

37. Веаипе H., Arbaumont J. d'La noblesse aux Etats de Bourgogne de 1350 a 1789. Dijon, 1864.

38. Beck P. Fontaines et fontainiers des ducs de Bourgogne // Mélanges de l'école française de Rome, Année 1992, Volume 104, Numéro 2 p. 495 506.

39. Bepoix S. La nourriture fournie aux corvéables et aux travailleurs dans le comté de Bourgogne au début du XVe siècle // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe -XVIe s.), t.47,2007. P.139-147.

40. Berger E., Le titre de régent dans les actes de la chancellerie royale // Bibliothèque de l'École des chartes, Année 1900, Volume 61, Numéro 1 p. 413 425.

41. Berthier M.-Th., Sweeney Jh.-Th. Guigone de Salins 1403 1470. Precy-sous-Thil: éditions de l'Armancon, 2003.

42. Bertier M.-T., Sweneey Jh.-T. Le chancelier Rolin 1376 1462. Ambition, pouvoir et fortune en Bourgogne - Precy-sous-Thil, 2005.

43. Bertrand A. Guillebert de Lannoy (1386-1462). Ses 'voyages et ambassades' en Europede l'Est // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIes.). 1991. P. 17-23.ч a

44. Birlouez E. A la table des seigneurs, des moines et des paysans du Moyen Age. Ouest-France: Rennes, 2009.

45. Blockmans W., Finances publiques et inégalité sociale dans les Pays-Bas au XlVe et XVe siecles // Genèse de l'Etat Moderne. Prélèvement et redistribution. Actes du Colloque de Fontevraud. 1984. / ed. Genet J.-P., Mené M. Paris, 1987. P. 77-91.

46. Blockmans W.P., Prevenier W. The Promised Lands: The Low Countries Under Burgundian Rule, 1369-1530 s.l. University of Pennsylvania Press, 1999.I

47. BOINET, A., Un bibliophile du XVe siècle: le grand bâtard de Bourgogne // BEC 67 (1906), S. 252-269.

48. Bonenfant A.M., Bonenfant P., Le project d'erection des Etats bourguignons en royaume en 1447 // Le Moyen Age, 1935. P. 10 23.

49. Bonenfant P. Etat bourguignon et Lotharingie // Académie royale de Belgique. Bulletin de la classe des letters et des sciences morales et politiques. 5 série. 1955. T. 41. P. 5678.

50. Bonenfant P. Philippe le Bon, sa politique, son action, Paris; Bruxelles: De-Boeck Université, 1996.

51. Boone M. La justice en spectacle. La justice urbaine en Flandre et la crise du pouvoir « bourguignon » (1477-1488) // Revue historique 2003/1. P. 43- 65.

52. Boone M., Armes, coursses, assemblees et commocions. Les gens de métiers et l'usage de la violence dans la société urbaine flamande a la fin du Moyen Age // Revue du Nord, 2005, vol. 87, № 359. P. 7-34.

53. Boone M., Dumolyn J. Henri Goethals, doyen de Liège (f 1433) un homme d'Eglise // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe s.). 1998. P. 97-103.

54. Boone M., Hemptinne Th. de, Espace urbain et ambitions princieres: les presencesmaterielles de l'autorité princiere dans le Gand medieval (12e siecle-1540) //

55. Zeremoniell und Raum., Sigmaringen 1997. P. 279-301.

56. Boone M., Dumolyn J. Les officiers-créditeurs des ducs de Bourgogne dans l'ancien comté de Flandre : aspects financiers, politiques et sociaux // Publication du. centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe s.), t.39, 1999. P.225-241.

57. Borchgrave С. Diplomates et diplomatie sous le duc de Bourgogne Jean sans Peur // À la cour de Bourgogne. Le duc, son entourage, son train / éd. J. M. Cauchies. Brepols, Turnhout, 1998. P. 67-83.

58. Bousmar E. La noblesse, une affaire d'homme? L'apport du féminisme à un examen des représentations de la noblesse dans les milieux bourguignons // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe s.), t.37,1997. P.147-155. .

59. Bousmar E. La place des hommes et des femmes dans les fêtes de cour bourguignonnes

60. Philippe le Bon-Charles le Hardi) // À la cour de Bourgogne: le duc, son entouage, sonttrain /éd. J.-M. Cauchies. Bruxelles, Bperolis, 1998. P. 11-31.

61. Brambilla E., Modèle et méthode dans la "société de cour" de Norbert Elias // La ville et la cour : De bonnes et des mauvaises manières / sous la dir. de Daniela Romagnoli. Paris : Fayard, 1991. P. 219-258.

62. Bran-Ricci J. Les instruments de la Musique savante vers la fin du XVe siècle // Le Banquet du Faisan / ed. by M.-T. Caron et D.Clauzel. Artois Presses Université, 1997. P.201-211.

63. Calmette J. Le projet de mariage bourguignon-napolitain en 1474 d'après une acquisitionr «récente de la Bibliothèque nationale // Bibliothèque de l'Ecole des chartes, Année 1911, Volume 72, Numéro 1 p. 459 472.

64. Calonne S., Clauzel D., Conjoncture et société a Lille pendant la periode bourguignonne // Revue du Nord, 1974, vol. LVI, № 222, P. 323-340.

65. Carlier Ph., Contribution a l'etude de l'unification bourguignonne dans histoiographie nationale belge de 1830 a 1914 // Belgisch Tijdschrift voor nieuwste Geschiedenis, 1985, vol. XVI. P. 1-24.

66. Caron M.-T. La noblesse dans le duché de Bourgogne 1315-1477, Lille, Presses Universitaires de Lille, 1987.

67. Caron M.-T., Clauzel O., Rauzier Y., Sommier M. La Cour des ducs de Bourgogne (1369- 1477), consommation et redistribution // La cour comme institution économique / Sous la direction de Maurice Aymard, Marzio A. Romani. Paris, 1998. P. 31-41.

68. Caron M.-Th. Vie et mort d'une grande Dame: Jeanne de Chalon, comtesse de Tonnerre (vers 1388 vers 1450) // Francia vol. VIII (1980). P. 147-190.

69. Cartellieri O. La cour des ducs de Bourgogne. Paris, 1946.

70. Castelnuovo G. Service de l'État et identité sociale. Les Chambres de comptes princières à la fin du Moyen Âge // Revue Historique 303, 2001, p. 489-510

71. Cauchies J.-M. Das Burgunsische Vorbild (Le «Modèle Bourguignon») et sa «Réception» dans les Principautés Habsbourgeoises: Arguments et Perplexité // Publications du centre européen d'études bourguignonnes, t.46,2006. P.77-90.

72. Cauchies J.-M. La terminologie dans les ordonnances des ducs de Bourgogne // Revue belge de philologie et d'histoire, LUI, 1975. P. 402-418.

73. Cauchies J.-M. Louis XI et Charles le Hardi: De Péronne à Nancy ( 1468-1477): Le conflit. Bruxelles, 1996.

74. Charles le Temeraire. Catalogue d'exposition. Bern:Fonds Mercator, 2008.

75. Chauney-Bouillot M. Les Recherches de l'abbé Charles Boullemier, Bibliothécaire Dijonnais (1725-1803), sur Olivier de la Marche // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe s.), t.43,2003. P.257-266.

76. Cinq-Centième Anniversaire de la Bataille de Nancy (1477).Actes du colloque organise par l'institut de recherché régionale en sciences socials, humanies et économique de l'Université de nancy II (Nancy, 22-24 septembre 1977. Nancy, 1979.

77. Clement J. Antoine de Bourgogne, dit le Grand Bâtard // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe s.), t.30,1990. P. 165-182.

78. Clouzot M. La musique dans le Banquet du Faisan d'après Olivier de Là Marche // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe Si), t.43, 2003. P.241-255.

79. Clouzot M. Le son et le pouvoir en Bourgogne au XVe siècle // Revue Historique 302, 2000, p. 615-28

80. Clouzot M. Les ménestrels du duc. Musique et politique à la cour de Philippe le Hardi (1364-1404) //Annales de Bourgogne, t. 71, n.283, juillet-décember 1999. P. 287-314.

81. Cockshaw P. (dir.), Bergen-Pantens Chr. Van der (ed.) L'ordre de la Toison d'or, de Philippe le Bon a Philippe le Beau (1430 1505): ideal ou reflet d'une siciete -Bruxelles, 1996

82. Cockshaw P. Fausses lettres et faux sceaux des ducs de Bourgogne, comtes de Flandre (1384 1477). Bruxelles, 2006.

83. Cockshaw P. Le personnel de la chancellerie de Bourgogne-Flandre sous les ducs de Bourgogne de la Maison de Valois (1384-1477). Courtrai-Heule, 1982

84. Cockshaw P., Mentions d'auteurs, de copistes, d'enlumineurs et de libraires dans les comptes généraux de l'État bourguignon (1384-1419) ) // Scriptorium, 1969 • n° 1. P. 122-144

85. Cockshaw P., Parole, discours, cris et silence à la cour de Bourgogne // Bulletin de la Classe des Lettres et des Sciences Morales et Politiques de 1'. Académie Royale de Belgique, 1999, vol. 10. P. 171-180.

86. Cockshaw P., Prosopographie des secrétaires de la Cour de Bourgogne (1384,-1477). Ostfildern, 2006.

87. Cockshaw, P. (ed.), Charles le Temeraire 1433-1477. Exposition organisée a l'occasion du cinqueme centenaire de sa mort. Catalogue. Bruxelles, 1977.

88. Contamine P. Les derniers mois de la vie de Charles d'Orléans, d'après un document inédit // Contamine Ph. De Jeane d'Arc aux guerre d'Italie. Orleans, 1994. P. 193-204.

89. Contamine Ph. Espaces féminins, espaces masculins dans quelques demeures aristocratiques françaises, XIV XVI siècle // Das Frauenzimmer, die Frau bei Hafe in Spätmittelalter und früher Neuzeit. - Stuttgart: Jan Thorbecke Verlag, 2000, p. 79-90.

90. Contamine Ph. Guerre, état et société à fin du Moyene Age. Paris, 1972.

91. Cools H. The Burgundian-Habsburg Court as a Military Institution from Charles the Bold to Philip II // The court as a stage: England and the Low Countries in the later Middle Ages / ed. By S.J. Gunn, AJanse. Woodbridge: Boydell Press, 2006. P. 156-168.

92. Coornaert E., Messagers et services des postes au XVe et au XVIe siècle // Comptes-rendus des séances de l'Académie des Inscriptions et Belles-Lettres, Année 1959, Volume 103, Numéro 2 p. 198 201.

93. Damen M. De Staat van dienst. De gewestelijke ambtenaren van Holland en Zeeland in de Bourgondische Periode (1425-1482). Hilversum, 2000.

94. David H., L'hôtellerie sous Philippe le Bon // Revue du Nord, 1964, vol. XLV, № 179, p. 283-294.

95. De Gruben F. Fêtes et cérémonies de la Toison d'Or: le chapitre de 1468 à Bruges // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe s.), t.34, 1994. P.153-165.

96. De Gruben F. Les Chapitres de la Toison d'or vus par les Chroniqueurs à l'époque Bourguignonne // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe -XVIe s.), t.31,1991. P.127-145

97. Deneuville D., Quelques aspects des finances bourguignonnes en 1437 // Revue du Nord, 61, 1969, p. 571-579.

98. Derville A., Pots-de-vin, cadeaux, racket, patronage: essai sur les mécanismes de decision dans l'Etat bourguignon // Revue du Nord, 1974, vol. LVI, № 222. P. 323-340.

99. Devaux J. L'image du chef de guerre dans les sources littéraires // Publication diî centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe s.), t.37,1997. P.l 15-129.

100. Devaux J. Un seigneur lettre a la cour de Bourgogne: Philippe de Croy, comte de Chimay // Liber amicorum Raphael De Smedt .Leuven, 2001, t. 4, pp 13-33.

101. Dickinson J.G. The Congress of Arras,1435. A Study in medieval Diplomacy, Oxford, Clarendon Press, 1955, 1972.

102. Douët D'arcq L. Notice sur un volume de comptes des ducs de Bourgogne, publié par Mr de la Borde. // Bibliothèque de l'École des chartes, Année 1850, Volume 11, Numéro 1 p. 232-257.

103. Dubois H., Naissance de la fiscalité dans un Etat princier au Moyen Age: l'exemple de la Bourgogne // Genèse de l'Etat Moderne. Prélèvement et redistribution. Actes du Colloque de Fontevraud. 1984. / ed. Genet J.-P., Mené M. Paris, 1987. P. 91-101.

104. Duindam J. The Burgundian-Spanish legacy in European court life: a brief reassessment and the example of the Austrian Habsburgs // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XIVe XVIe s.), t.46,2006. P.203-220.

105. Dumolyn J., Les reseaux politiques locaux en Flandre sous la domination bourguignonne: les exemples de Gand et de Lille // Revue du Nord, 2006, vol. 88, № 365. P. 309-330.

106. Dupont-Ferrier G., Histoire et signification du mot « aides » dans les institutionsfinancières de la France, spécialement aux XlVe et XVe siècles // Bibliothèque del'Ecole des chartes, Année 1928, Volume 89, Numéro 1 p. 53 69.

107. Emerson C. Le rôle de quelques personnages mineurs dans les Mémoires d'Olivier de la Marche // Le Moyen Age, n.3-4, t.l 12, 2006. P.495-506.

108. Emerson C. Olivier de La Marche and the rhetoric of fifteenth century historiography. New-York, 2004.t

109. Ewert U. C., Hilsenitz S. E. Lediglich ein Finanzdokument? Eine organisationstheoretische Betrachtung der burgundischen Hofordnung des Jahres 1433 // Ordnungsformen des Hofes (vgl. dort) 1997, S. 20-33.

110. Gamier P.-L., Les services de la Trésorerie des guerres et la Recette de l'artellerie de Charles le Temeraire // Revue du Nord (Etudes offertes a Gerard Sivery), 1997, vol. LXXIX, № 322. P. 969-994.

111. Gaude-Ferragu M., Les devotions princieres a la fin du Moyen Age: les testaments des ducs de Bourgogne et de leur famille (1386-1477) // Revue du Nord, 2004, vol. 86, № 354. P. 7-24.

112. Genet J.-P. L'état moderne: un modèle opératoire? // L'état moderne: Genèse. Bilans et perspectives. Actes du Colloque tenu au CNRS à Paris les 19-20 septembre 1989 / ed. Genet J.-P. Paris, 1990. P.261-281.

113. Genet J.-P. Le coup d'Etat, ou les légitimités contrariées // Coups d'Etat à la Fin du Moyen Age? Aux fondements du pouvoir politique en Europe occidentale /ed. by F.Foronda, J-P.Genet etNieto Soria J.M. Madrid, 2005. P. 1-17.

114. Godding Ph., Le conseil de Brabant sous le regne de Philippe le Bon. Bruxelles, 1999.

115. Goethals F.-V. Dictionnaire généalogique et héraldique des familles nobles. P:, 18491852.

116. Gresser P. L'approvisionnement en gibier et poisson de la table des comtes et comtesses de Bourgogne aux XlVe et XVe siècles // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe s.), t.47,2007. P.l 13-138.t

117. Groustra-Werdekker A.H. Olivier de la Marche, maître général de la monnaie bourguignonne pendant une période turbulente // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe s.), t.43,2003. P.137-147.

118. Gruben F. de Les Chapitres de la Toison d'or a l'epoque bourguignonne (14301477). Leuven: Leuven University Press, 1997.f A

119. Guenée B., Espace et Etat dans la France du bas Moyen Age // Annales, Année 1968, Volume 23, Numéro 4 p. 744 758.

120. Guerre et fastes. Les ducs de Bourgogne 1363-1477. (Histoire et images medlevales, № 17, 2009)

121. Gunn S. State development in England and the Burgundian dominions, c. -1460-c. 1560 // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe s.). t.35, 1995. P.133-149.

122. Hane-Steenhuyse E. d', Huyttens J. La noblesse de Flandre du Xe au XVIIe siècle. Bruxelles, 1863.

123. Hirschbeigel J., Etrennes: Untersuchungen zum hofischen Geschenkverkehr im spatmittelalterlichen Frankreich der Zeit Konig Karls VI. (1380-1422) (Pariser Historische Studien, 60), München 2002.

124. Huizinga J., L'Etat bourguignon, ses rapports avec la France, et les Origines d'une nationalité neederlandaise // Le Moyen Age, 1930. P 83-96.

125. Huydts G., Le premier chambellan des ducs de Bourgogne // Mélangés d'Histoire offerts a H. Pirenne. Bruxelles, 1926. P. 263-270.

126. Itinéraires de a et de Jean sans Peur, ducs de Bourgogne, 1363-1419, d'après les comptes de dépenses de leur hôtel / ed. par Ernest Petit. Paris, 1888.

127. Jolivet S., Pour soi vêtir honnêtement à la cour de monseigneur le duc de Bourgogne. Costume et dispositif vestimentaire à la cour de Philippe le Bon de 1430 à 1455.'Thèse pour le doctorat d'Histoire présentée par Sophie Jolivet. Lille, 2003.

128. Jonge K. de, Hofordnungen als Quellen der Residenzenforschung? Adlige und herzogliche Residenzen in den sludlichen Niederlanden in der Burgunderzeit // Hofe und Hofordnungen 1999, S. 175-220.

129. Jongenelen B. Food and beverage in Le chevalier délibéré // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe s.), t.47,2007. P.275-284.

130. Jonkees A., Une génération d'historiens devant le phenomene bourguignon // Burgundica et varia -Hilversum, 1990. P. 131-149

131. Jonkees, A. G., Pie II et Philippe le Bon, deux protagonistes de l'union chrétienne, in: PCEEBM 20 (1980), S. 103-115.

132. Kervyn de Lettenhove M. de Une ambassade de Huges de Lannoy en Angleterre (1433) // Bulletin de l'Academie royale de Belgique, 1865. P. 645-647

133. Kruse H., Der burgundische Hof als soziales Netz // Francia 29/1 (2002) S. 229255.

134. Kruse H., Die Hofordnungen Herzog Philipps des Guten von Burgun // Hofe und Hofordnungen. 1200-1600. Sigmaringen, 1999.S. 141 165.

135. Kusman D. Entre noblesse, ville et clergé. Les financiers lombards dans les anciens Pays-Bas aux XIVe-XVe siècles : un état de la question // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe s.), t.39,1999. P.l 13-132. '

136. L'Ordre de la Toison d'or de Philippe le Bon à Philippe le Beau (1430-1505). Idéal ou reflet d'une société? / dir. P. Cockshaw. Bruxelles, 1996.

137. La Bourgogne au XVe siecle: la cour et la ville (Annales de Bourgogne, vol. 80, f. 12). Dijon, 2008.

138. La Cuisine, E.F., Le Parlement de Bourgogne depuis son origine jusqu'à sa chut. Dijon, 1864.

139. Lacaze Y. Le rôle des traditions dans la genèse d'un sentiment national au XVe siècle. La Bourgogne de Philippe Le Bon . // Bibliothèque de l'École des chartes, Année 1971, Volume 129, Numéro 2 p. 303 385

140. Lacaze Y. Philippe le Bon et le problème hussite: un projet de croisade bourguignon en 1428-1429 // RH n. 489, t. CCXLI, 1969, p. 69-75.

141. Lacerda D., Isabelle de Portugal duchesse de Bourgogne. Une femme de pouvoire au coeur de l'Europe du Moyen âge. Paris: Lanore, 2008.

142. Lalou E. Hôtel du roi // Lexikon des Mittelalters. Bd. V. Munchen; Zurich: Artemis Verlag, 1990. S. 140-141.

143. Lalou E., Les ordonnances de l'hôtel des derniers Capetiens directs // Hofe und Hofordnungen 1999, S. 91-101.

144. Lameere E., Le Grand Conseil des ducs de Bourgogne de la maison de Valois. Bruxelles, 1900.

145. Lannoy B. (comte de), Dansaert G. Jean de Lannoy, le Bâtisseur. Paris-Bruxelles, 1937.

146. Laurioux B., De l'usage des épices dans l'alimentation médiévale // Médiévales, Année 1983, Volume 2, N. 5. P. 15-31.

147. Le Banquet du Faisan / ed. by M.-T. Caron et D.Clauzel. Artois Presses Université, 1997.

148. Le Vavasseur M. A. Olivier de la Marche: historien, poète et diplomate bourguignon // Revue des questions historiques, vol. 46, 1889. P.590-600.

149. Les Chroniques de Hainaut, ou les Ambitions d'un Prince Bourguignon/ dir. Pierre Cockshaw, ed. Christiane Van den Bergen-Pantens. Turnhout, 2000.

150. Les marchands de la Hanse et la banque des Médicis. Bruges, marché d'échanges culturels en Europe. Stichting Kunstboek: Gand., 2002.

151. Lewis P.S., Later Médiéval France. New York, 1968.

152. Linden H., Itinéraires de Philippe le Bon, duc de Bourgogne (1419-1467} et de Charles, comte de Charolais. Bruxelles, 1940.

153. Marc Jules L'Avènement du chancelier Rolin (Décembre 1422): décembre 1422 // Mémoires de la Société de Geographie et d'Histoire, t. XX, 1905, P. 323-378.

154. Marion J., Procès criminel intenté à Jean de Beauffremont par la commune de Dijon, pour violation du droit d'asile dans la personne d'un alchimiste. 1455-1472. // Bibliothèque de l'École des chartes, Année 1846, Volume 7, Numéro 1 p. 254 270.

155. Marquant R., La vie économique a Lille sous Philippe le Bon. Paris, 1940.

156. Meuthen E., Das 15. Jahrhundert. München, 1996.

157. Miliar A. Olivier de la Marche and the Court of Burgundy, c. 1425-1502. PhD thesis. The University ofEdinburg. 1996.

158. Milsand Ph., Bibliographie Bourguignonne. Dijon, 1885.

159. Mollat M., Recherches sur les finances des ducs Valois de Bourgogne // Revue Historique, 1958, vol. 219, fas. 2. P. 285 321.

160. Moore W. G., Le goût de la cour // Cahiers de l'AIEF, Année 1957, Volume 9, Numéro 1 p. 172- 182.

161. Morel J. " Et ce jour mondit seigneur fist fere ung banquet " : les banquets à la cour de Philippe le Bon et Charles le Téméraire // Publications du Centre Européen d'Etudes Bourguignonnes (XlVe-XVIe s.), t.47, 2007. P.55-72.

162. Munro J.H. An economic aspect of the collapse of the Anglo-Burgundian alliance, 1428-1442 // EHR, vol. 85, n.335, April 1970. P. 225 244.

163. Nelis, H., Bâtards de Brabant et bâtards de Bourgogne, in: RBPH 1 (1922), S. 337342.

164. Newton W.R. La petit cour : servicies et serviteur a la Cour de Versailles au XVIII siecle. Paris : Fayard, 2006.

165. Nieuwenhuysen, A., Les finances du duc de Bourgogne Philippe le Hardi'(1384-1404). Economie et politique. Bruxelles, 1984.

166. Offenstadt N. Faire la paix au Moyen Age Paris: Odile Jacob, 2007.

167. Oschema K., Maison, noblesse et légitimité : aspects de la notion d' «heredite»dans le milieu de la cour bourguignonne (XVeme s.) // L'heredite a la fin du Moyen Age/ hg. v. Charles de Miramon. Florence, 2007. P. 1-19.

168. Paravicini W. 'Bellenville' Wappenbücher, Herolde und Preußenfahrten in europäischer Forschung // Francia vol. 32/1 (2005). P. 185-190.

169. Paravicini W. Der Adel im spätmittelalterlichen Herzogtum Burgund // Francia vol. XVI/1 P. 207-214.

170. Paravicini W. Die Hofordnung Herzog Philipps des Guten von Burgund Edition V // Francia vol. XVIII/1 P. 111-123.

171. Paravicini W. Die Hofordnung Herzog Philipps des Guten von Burgund Edition III Die Hofordnungen für Herzogin Isabella von Portugal von 1430 // Francia vol. XIII (1985) P. 191-211.

172. Paravicini W. Die Hofordnungen Herzog Philipps des Guten von Burgund Edition -IV Die verlorenen Hofordnungen von 1431/1432. Die Hofordnung von 1433 // Francia vol. XV (1987) P. 183-231.

173. Paravicini W. Die Hofordnungen Herzog Philipps des Guten von Burgund Edition II Die verlorene Hofordnung von 1419/1421 Die Hofordnung von 1426/1427 // Francia vol. XI (1983) P. 257-301.

174. Paravicini W. Die Hofordnungen Herzog Philipps des Guten von Burgund Edition I Die Hofordnungen Herzog Johanns für Philipp, Grafen von Charolais, von 1407, 1409 und 1415 //Francia vol X (1982) P. 131-166.

175. Paravicini W. Europaische Hofordnungen als Gattung und Quelle, in: Hofe und Hofordnungen 1999, S. 13-20.

176. Paravicini W. Expansion et intégration. La noblesse des Pays-Bas à La Gour de Philippe le Bon // Bijdragen betreffende de Geschiedenis der Nederlanden, XCV, 1980. P. 298-314.

177. Paravicini W. La cour de Bourgogne selon Olivier de la Marche // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe s.), t. 43.2003. P. 89-124.

178. Paravicini W. Menschen am Hofe der Herzöge von Burgund P., 2002

179. Paravicini W. Ordre et règle. Charles le Téméraire en ses ordonnances de l'hôtel // Comptes rendus des séances de 1'. Académie des Inscriptions et Belles-Lettres, Jg. 1999, Paris 2000, p. 311-359.

180. Paravicini W. Peur, pratiques, intelligences. Formes de l'opposition aristocrtaique à Louis XI d'après les interrogatoires du connétables de Saint-Pol // La France de la fin du

181. XV siècle. Renouveau et apogée./ éd. B. Chevalier et P. Contamine. P., 1985. P. 184»185.

182. Paravicini W. Pour une édition des comptes généraux de l'État bourguignon: règne de Charles le Téméraire // Comptes-rendus des séances de l'Académie des Inscriptions et Belles-Lettres 1997. P. 77-79.

183. Paravicini W. Structure et fonctionnement de la cour bourguignonne au XVe ^iècle // À la cour de Bourgogne: le duc, son entourage, son train /éd. J.-M. Cauchies. Bruxelles, Bperolis, 1998. P. 1-8.

184. Paravicini W. The Court of the Dukes of Burgundy: a Model for Europe? // Princes, Patronage, and the Nobility: The Court at the Beginning of the Modem Age / ed. by R.G. Asch, Adolf M. Birke, Oxford 1991. P.69-102.

185. Paravicini W., Schnerb B. (dir.), Paris, capitale des ducs de Bourgogne./ Beihefte der Francia. Bd. 64. Ostfildern, 2007.

186. Paravicini W., Soziale Schichtung und soziale Mobiiitat am Hof der Herzoge von Burgund // Francia. Vol. 5 (1977) S. 127-182.

187. Paravicini, W., DERS., Karl der Kühne. Das Ende des Hauses Burgund, Göttingen u. a. 1976.

188. Paravicini, W., Die Residenzen der Herzöge von Burgund 1363-1477 // Fürstliche Residenzen, hg. von H. PATZE, Sigmaringen 1991, S. 207-263.

189. Paravicini, W., Guy de Brimeu. Der burgundische Staat und seine'adlige Führungsschicht unter Karl dem Kühnen, Bonn 1975.

190. Pastoureau M. Une histoire symbolique du Moyen Âge occidental. SeuibParis., 2004.

191. Paviot J. La politique navale des ducs de Bourgogne 1384-1482 Paris, 1995

192. Paviot J. Ordonnances de l'hôtel et cérémonial de cour aux XVe et XVIe siècles d'après l'exemple bourguignon // Höfe und Hofordnungen. 1200-1600 / Hrsg. von H. Kruse und W. Paravicini. Bd. 10. P. 167-174.

193. Paviot J. Tenir état à table // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe s.), t.47, 2007. P.23-35.

194. Paviot J., Les marques de distance a la cour de Bourgogne d'après les Honneurs de la Cour d'Empire d'Alienor de Poitiers (XVe siecle) // Zeremoniell und Raum 1997, S. 91-96.

195. Personne H. Armoriai général de Bourgogne. P., 1863.

196. Petillon C. Les élites politiques à Saint-Omer dans la première moitié du XVe siècle, d'après l'enquête de 1446 // Revue du Nord, n° 329, 1999, p. 83-100.

197. Pfandl L., Philipp II. und die Einfuhrung des burgundischen Hofzeremoniells in Spanien // Historisches Jahrbuch, 1938, Bd. 58, Heft.

198. Picard E., La venerie et la fauconnerie des ducs de Bourgogne // Mémoires de la Société Eduenne. Vol. 9. Autun, 1880. P. 297-418.

199. Picard E., L'ecurie de Philippe le Hardi duc de Bourgogne // MAD 4e ser. 10 (1905-1906) S. 307-439.

200. Piponnier Fr., Étoffes de ville et étoffes de cour // La ville et la cour : De bonnes et des mauvaises manières / sous la dir. de Daniela Romagnoli. Paris : Fayard, 1991. P.161-184.

201. Pirenne H., Histoire de Belgique, vol.6. Bruxelles, Maurice Lamertin, vol.2., 192232.

202. Pirenne H., La Nation belge, discours prononce a la distribution des prix aux lauréats du concours universiteaire et du concours général de l'enseignement moyen en 1899. Gand, 1900.

203. Pirenne H., The formation and constitution of the Burgundian State (fifteenth and sixteenth centuries) // American historical review, 1909, t. XIV, № 3. P. 477 502.

204. Plouvier L. La Gastronomie dans les Pays-Bas Méridionaux sous les ducs de Bourgogne : le témoignage des livres de cuisine // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe s.), t.47,2007. P.285-306.

205. Pontavice G., Pontavice B. La cuisine des châteaux de Bourgogne. Ouest-France: Rennes, 1999.

206. Prevenier W., La demographie des villes du comte de Flandre aux XIV et XV siecles. Etat de la question. Essai d'interprétation // Revue du Nord, 1983, vol. LXV, № 257. P. 255-276.

207. Quéruel D. Des entremets aux intermèdes dans les banquets bourguignons // Banquets et manières de table au Moyen Age. (Centre Universitaire d'Études et de Recherches Médiévales d'Aix. Senefiance n.38). 1996. P. 143-157.

208. Quike Fr., Le relations diplomatiques entre le Roi des Romaines Sigismond et la Maison de Bourgogne (fin 1416-debut 1417) // Billetin de la Commission royale d'histoire, 1926, vol. 90. P. 193 -242.

209. Rapp F. Unversites et principautés: les Etats bourguignons // A la cour de Bourgogne. Le duc, son entourage, son train/ ed. par Jean-Marie Cauchies Turnhout, 1998. P. 50-65.

210. Richard J. Les archives et les archivistes des ducs de Bourgogne dans le ressort de la Chambre des Comptes de Dijon // Bibliothèque de l'École des chartes, Année 1944, Volume 105, N. 1. P. 123 169.

211. Richard J., Les institutions ducales dans le duché de Bourgogne // F. Lot et R. Fawtier Histoire des institutions françaises au moyen Bge, Bd. 1, Paris 1957, S. 209247.

212. Richard, J., Les ducs de Bourgogne et la formation du duché du Xle au XlVe siècle, Paris 1954 (Publications de l'Université de Dijon 12).

213. Roch J.-L. Le jeu de l'aumône au Moyen Âge // Annales. Histoire, Sciences Sociales. t.44, n.3, 1989. P.505-527.

214. Roover R. de, Money, banking and credit in médiéval Bruges. Cambridge, 1948.

215. Saenger P. Burgundy and the Inalienability of Appanages in the Reign of Louis XI // French historical studies, vol. 10, n.l, spring 1977. PI-26.

216. Salembier L.,. Pierre d'Ailly à Cambrai (1397-1412) // Revue d'histoire de l'Église de France, Année 1924, Volume 10, Numéro 47 p. 161 171.

217. Savy P., A l'ecole bourguignonne: Rodolfo Gonzaga a la cour de Bourgogne (14691470) // RN, 2002, S. 343-366.

218. Schelle K. Charles le Téméraire. 1979.

219. Schnerb B. "Ex nobili genere procreati": l'image des nobles devant la justice dans l'espace bourguignon (fin XlVe-fin XVe siècle) // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe s.), t.37,1997. P. 195-204.

220. Schnerb B. Jean sans Peur. Le prince meurtrier. P., 2005

221. Schnerb B. L'État bourguignon 1363-1477. 1999

222. Schnerb B. Les Armagnacs et les Bourguignons. La maudite guerre Paris: Perren, 2001.

223. Schnerb B. L'office de la cuisine à la cour de Bourgogne sous le duc Jean sans Peur (1404-1419) // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XIVe -XVIe s.), t.47, 2007. P. 37-54.

224. Schnerb B., Enguerrand de Bournonville et les siens: un lignage noble du Boulonnais aux XIV et Xv siècle.- Paris : PUF., 1997.

225. Schryver A., Nicolas Spierinc, calligraphe et enlumineur des Ordonnances des états de l'hôtel de Charles le Téméraire // Scriptorium, 1969, № 2. P. 434-458.

226. Sicking L., La Hollande dans l'Etat bourguignon // Revue du Nord, 2005, vol. 87, № 359. P. 35-50.

227. Sivery G., L'entrée du Hainaut dans la principauté bourguignonne // Revue du Nord, 1974, vol. LVI, № 222. P. 323-340.

228. Small G. Some aspects of Burgundian attitudes towards the English during tHe reign of Philip the Good: George Chastelain and his circle // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe XVIe s.), t.35,1995. P.15-26.

229. Small G. The "Burgundian state" since Richard Vaughan // Bulletin of the Society for Renaissance Studies, XIX (2002), P. 1-9.

230. Soisson J.-P. Charles le Temeraire. Paris: Editions Grasset et Fasquelle, 1997.

231. Sommé M. Isabelle de Portugal, duchesse de Bourgogne: une femme au pouvoir au XV siècle. Villeneuve d'Ascq.: Presses universitaires du Septentrion, 1998.

232. Sommé M. La jeunesse de Charles le Téméraire d'après les comptes de la cour de Bourgogne // Revue du Nord, t. 64 254/255, 1982, p. 731-750.

233. Splendeurs de la cour de Bourgogne. Récits et chroniques/Ed. par D. Regnier-Bohler. Paris, 1995.

234. Stabel P. For Mutual Benefit? Court and city in the Burgundian Low Countries // The Court as a Stage. England and the Low Countries in the later Middle Ages. Woodbridge: The Boy dell Press. P.101-117.

235. Stein H. Un diplomate bourguignon du XV siècle. Antoine Haneron // BEC 981937). T. XCVIII, S. 238-348.

236. Sterchi B. Hugues de Lannoy , auteur de l'Enseignement de vraie noblesse, de l'Instruction d'un jeune prince et des Enseignements paternels // Le Moyen Age 2004- 1 (Tome CX).P. 79-117

237. Theurot J. L'université de Dole au service de Bourgogne. L'université, les gens de savoir et le prince (1423-début XVIe siècle) // Publications du Centre Européen d'Etudes Bourguignonnes (XlVe-XVIe s.), t.38, 1998. P.263-300.

238. Thielemans M.-R., Les Croy, conseillers des ducs de Bourgogne. Documents extraits de leurs archives familiales 1357 1487 // Bulletin de la commission Royale d'Histoire, 124 (1959). P. 1-141.

239. Tyson D. B. Olivier de la Marche: l'homme dans l'ouvre // Neophilologus, vol. 86, is. 4, October 2002. P. 507-523.

240. Uytven R., La Flandre et le Brabant, «terres de promission» sous les ducs de Bourgogne // Revue du Nord. 1961,vol. XLIII, № 172, p. 280-318.

241. Valat G., Nicolas Rolin, Chancelier de Bourgogne // Mémoires de la Société eduenne. T. 40. 1912. P. 73-145.

242. Valat G., Nicolas Rolin, Chancelier de Bourgogne // Mémoires de la Société eduenne. T. 41. 1913. P. 1-73.

243. Valat G., Nicolas Rolin, Chancelier de Bourgogne // Mémoires de la Société eduenne. T. 42.1914. P. 53-148.

244. Vale M. An anglo-burgundian Nobleman and Art Patron: Louis de Bruges, Lord of la Gruthuyse and Earl of Winchester // England and the Low Countries in the Late .Middle Ages / Ed. by C.Barron and N.Saul. Stroud, 1995. P.l 15-132.

245. Vale M., A Burgundian Funeral Ceremony: Olivier de la Marche and the Obsequies of Adolf of Cleves, Lord of Ravenstein // The English Historical Review, 1996, vol. Ill, №443. P. 920-938.

246. Vale M.G.A. Ritual, ceremony and the 'civilising process' : The role of the court, c. 1270-1400 // The court as a stage : England and the Low Countries in the later'Middle Ages / ed. By S.J. Gunn, A.Janse. Woodbridge: Boydell Press, 2006. P. 13-27.

247. Vaughan R. Charles the Bold: The last Valois Duke of Burgundy. Woodbridge: Boydell press, 2002.

248. Vaughan R. John the Fearless: the Growth of Burgundian Power. London N. Y., 1979.

249. Vaughan R. Philip the Bold: the Formation of the Burgundian State. London, 2002.

250. Vaughan R., Philip the Good. The Apogee of Burgundy.Woodbridge: BoydellPress, 2002.

251. Viltart F., Scherb B. Olivier de la Marche et la Garde du Duc Charles de Bourgogne (1473-1477) // Publication du centre européen d'études bourguignonnes (XlVe -XVIe s.), t. 43.2003. P.125-136.

252. Viltart Fr. Les fonctions militaire de l'hôtel ducal // Histoire et images médiévales. 2009. vol. 17. P. 38-43.

253. Ward J.P., Guillaume de Clugny, Guillaume de Bische and Jean Gros Mediators between Charles the Bold of Burgundy and the cities of Holland (1460-1477) // Francia 2006.

254. Weber A.S. Queu du Roi, Roi des Queux: Taillevent and the Profession of Medieval Cooking // Food and eating in medieval Europe / ed. by M.Carlin and J.T.Rosenthal. London, The Hambledon Press, 1998. P.145-157.

255. Werner K.F. Naissance de la noblesse Paris.: Fayard, 1999.

256. Willard C.C. The concept of True Nobility at the Burgundian Court // Studies in the Renaissance, vol. 14, 1967. P. 33-48.