Дефляция реальности в современной культуре. Философский анализ

Бугрова, Валентина Романовна

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Дефляция реальности в современной культуре. Философский анализ

Год: 2005
Автор научной работы: Бугрова, Валентина Романовна
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 09.00.01

Диссертация по философии на тему 'Дефляция реальности в современной культуре. Философский анализ'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Дефляция реальности в современной культуре. Философский анализ"

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

Московский государственный университет сервиса

На правах рукописи

Бугрова Валентина Романовна

ДЕФЛЯЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЕ. ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ

Специальность 09.00.01 — онтология и теория познания

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Москва 2005

Диссертация выполнена на кафедре философии Московского государственного университета сервиса

Научный руководитель - доктор философских наук, доцент Попов Борис Николаевич

Официальные оппоненты: - доктор философских наук, профессор

Гиренок Федор Иванович

£ "ева ли'. Л ^ то., - кандидат философских наук Ковалец Анна Сергеевна

Ведущая организация: Московский Государственный Технический Университет «МАМИ»

Защита диссертации состоится «26» января 2006г. в_час.

на заседании диссертационного совета Д.212.150.04 по присуждению ученой степени кандидата философских наук в Московском Государственном Университете Сервиса по адресу: 141220, Московская область, Пушкинский район, пос. Черкизово, ул. Главная, д.99.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского Государственного Университета Сервиса.

Автореферат разослан «_24_» декабря 2005 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор философских наук, профессор

А.С. Анисимов

Wi^L

zwml-

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. Вероятно, каждому человеку свойственно преувеличивать значение своей эпохи. Скорее невольно, чем преднамеренно, мы относимся ко времени, в котором живем, как к некоему итогу всего предыдущего развития. При этом по понятным причинам, нам трудно взглянуть на место нашей эпохи глазами будущих поколений, но, тем не менее, есть одно обстоятельство, которое заставляет нас особо выделять в жизни человечества эпоху модерна -эпоху антропоцентрического устроения мира - явно наметившийся кризис которой определяет ситуацию современного человека. В последние десятилетия XX века явно обозначились продолжающиеся и сейчас коренные перемены в науке, обществе, культуре. «Примерно с середины XX века стали говорить о наступлении постиндустриализма. И хотя появились такие уточняющие его определения, как, например, «эпоха научно технической революции», или «информационное общество», в целом преобладает термин -postmodern»1. В современной литературной критике, публицистике часто можно встретить поверхностное истолкование содержания этого термина. Многим кажется, что главное в постмодерне - отход от стандарта жесткой рациональности, что нужно только как следует вымешать коктейль и сдобрить его солидной дозой экзотики. Стоит, мол, не мудрствуя лукаво, скрестить либидо и экономику, цифровой метод и кинизм, подбавить толику Водолея и Апокалипсиса, как постмодерный хит готов. Но эта мешанина из всякой всячины

И ;

'"АЛЬНЛЯ

Там же, cip 40

TF.KA

порождает только безразличие, а этот псевдо-модерн не имеет с постмодерном ничего общего и куда ближе, хотя это не хотят замечать, к унифицирующим тенденциям модерна. Такая ситуация говорит о том, что несмотря на интерес к постмодернизму в последнее время, этот феномен все же нуждается в дальнейшей работе по его концептуализации. Поэтому актуальность данной работы заключается, на наш взгляд, в еще одной попытке осмысления современной ситуации - ситуации посмодерна - с помощью категориального аппарата, разработанного в рамках постструктурализма.

Несомненно, что трудность этой задачи заключается в незавершенности ситуации постмодерна - мы захвачены им. Специфика эпохи состоит в том, что она представляет собой в определенном смысле точку бифуркации, неопределенность, в которой формируются и определяются новые пути и подходы, по которым, и с помощью которых, пойдет дальнейшая жизнь человечества. Ведь то, что для обозначения реалий сегодняшних дней главным образом применяются термины с приставкой «пост» (постмодернизм, постиндустриализм), в которых фиксируется лишь только то, чем мир уже перестал быть, указывает на отсутствие более содержательных понятий, способных выразить то, чем мир становится.

В связи с этим, объектом данного исследования являются некоторые характеристики современной эпохи, что в свою очередь, предполагает прояснение понятия «модерн».

Предметом исследования является взаимоотношение явлений модерна и постмодерна.

Степень изученности проблемы. Исследованием философских аспектов соотношения модерна и постмодерна занимались такие

ученые, как Я.М. Свирский, В.И. Аршинов, В.А. Подорога, А.Ф. Зотов.

Сопоставление и анализ точек зрения на значение термина «модерн» подводит к тому, чтобы под модерном понимать определенный историко-мировоззренческий проект, который берет начало в Древней Греции, пронизывает историю христианской эпохи и находит свое наиболее полное воплощение в Новое время. В наши дни очевидна трансформация нововременной парадигмы мышления. Изучением этих трансформаций занимались такие ученые как B.C. Степин («Специфика научного познания и социокультурные предпосылки ее генезиса»; «Основания науки и их социокультурная детерминация»; «Философская антропология и философия науки»; «Научное познание и ценности техногенной цивилизации»), Аршинов В.И. («Постнеклассическая наука. Философский анализ»), Ф.И. Гиренок («Антропологические исследования. Кант и Гегель», «Метафизика пата»), А.Н. Павленко («Бытие у своего порога»), Б.Н. Попов (Другой в современной философии») и др. Тем не менее, в исследовании философских проблем модерна и постмодерна остались еще «белые пятна». И, прежде всего это вопрос о дефляции реальности и о соотношении свободы и творчества. Постмодерн поэтому естественно понимать как определенное мировоззрение, получившее распространение в конце XX века в условиях кризиса классической рациональности и необходимости выработки новых стратегий в культуре, философии, науке.

В качестве рабочей гипотезы исследования послужило предположение, что постмодерн можно охарактеризовать как антитоталитарное мышление, констатирующее необходимость новых принципов осмысления действительности: плюрализм,

гетерогенность, контекстуальность, фрагментарность,

децентрированность.

Важную роль сегодня играют массовые технологии коммуникации. «Постмодернистская установка культуры адекватна усилению давления на Я со стороны созданной человеком символической сферы. Современный человек виртуален, лишен устойчивости, которую он потерял вместе с внутренним планом.

Современные СМИ мало отражают действительность, а, по преимуществу, отбирают факты, комментируют и организовывают их восприятие, то есть создают виртуальную реальность и загружают опустошенные Я. Событие не то, что случилось, а то, что сообщено».2 Категориальный аппарат постмодернизма позволяет сделать адекватный анализ роли и значения информационных технологий для общества и человека.

Глобальные трансформации в современном мире изменили и повседневную жизнь человека. Поэтому можно сделать предположение о том, что завершение проекта модерна с необходимостью изменяет самого человека, и его представления о себе, о его месте в мире. Эти изменения имеют как конструктивное, так и деструктивное содержание. Многие исследователи отмечают факт вытеснения естественной реальности искусственным, протезированным миром. Причем это касается не только природного мира, а имеет прямое отношение к человеческому бытию. Современный человек предстает как децентрированный, фрагментарный, контекстуальный, что показывает необходимость переосмысления понятия личность, а, следовательно, и переопределения человека в новых условиях. Современная культура является телесно-визуалистски ориентированной. В связи

2Б.Н Попов Другой в современной философии. М., Нью-Лист, 2001, стр. 246.

с развитием техники человек получает больше возможностей для нового телесного опыта. Но телоцентризм свидетельствует о том, что идет процесс формирования новой телесности, который есть следствие кризиса модерна и нововременного представления о человеке. «Современный - виртуальный - человек, как это ни парадоксально, отождествил себя с живым телом. Причем, это тело, подобно телу актера не имеет никакой иной формы бытия, помимо знаковой. Человек озабочен созданием себе тела, подходящего для исполнения социальной роли. Современный человек становится телом, то есть организмом, обладающим сознанием и языком, но лишенным внутреннего плана. Тело принимает на себя некоторые функции культуры. Перманентное опустошение «Я» информационного общества и наполнение его новыми смыслами превращает тело в пустой знак, означивание которого стало функцией семиотической среды»3.

Проблема состоит в том, чтобы совместить новейшие технологии с человеческим, избежав при этом крайностей полного отказа от техники, равно как и растворения в ней.

Необходимость проверки выдвинутой гипотезы предопределила выбор конкретной цели и постановку задач исследования.

Целью исследования является анализ дефляции реальности в современной культуре.

В соответствии с целью, объектом и предметом исследования предполагается решить следующие научные задачи:

раскрыть и систематизировать основные понятийные различия между модерном и постмодерном в современном дискурсе;

3 Б Н Попов. Метаморфозы человека в информационном обществе .//Человек в мире и мир человека Калуга 2004.

показать, что модерн носит мировоззренческий характер (]), а постмодерн предполагает дефляцию истины и реальности (2);

изучить самореференциальные практики виртуальной реальности;

определить взаимные связи между симуляцией и кризисом идентичности;

выявить и раскрыть реальные возможности свободы.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые выдвигается и обосновывается мысль о том, что исчезновение различия между симуляцией и реальностью служит основанием для дефляции истины.

Раскрыты сущность и содержание бинаризма и его разрушения философией постмодерна. Реформаторская позиция

постмодернистской философии состоит в отказе от линейной интерпретации детерминизма.

Показано, что в отношении «модерн - постмодерн» отчетливо видны два варианта - от видения постмодерна как продукта эволюции модерна до интерпретации его в качестве отказа от нереализованных потенций модерна (Ю. Хабермас). Если Г. Кюнг противопоставляет модерн и постмодерн, то У. Эко полагает, что постмодерн является проявлением любой радикальной смены культурных парадигм.

Предложено понимать постмодернистскую критику референциальной теории знака как способ дефляции реальности.

Показано, что отказ от бинарных структур послужил основанием для концепций, которые полагают избыточным вопрос об истине.

На защиту выносятся следующие научные положения:

1. В эпоху модерна сформировались бинарные понятийные структуры, которые сыграли решающую роль в формировании линейного детерминистического подхода к исследованию мира. Эти структуры выступали в качестве несущих конструкций мышления. В них исчезали смыслы и значения.

2. Философия постмодерна, введя представления о смерти субъекта, о децентрированных структурах, критикуя референциальную теорию знака, реабилитирует неравновесные системы, кумулятивную целостность и роль случайности в формировании образа мира.

3. В постмодернистском дискурсе ярче высвечивается тревога об антропологической катастрофе. Все громче звучат высказывания об утере человеком своей сущности. В связи с этим хотелось бы взглянуть на проблему: человек только является или что-то есть, и что может выводить его из катастроф. Ответ на это вопрос лежит, на наш взгляд, в области специфически человеческого феномена — творчества.

Теоретико-методологическая основа исследования.

Для реализации задач исследования использовались методы как сравнительно-исторические, так и структурно-функциональные.

Методологическую основу диссертации составляют имеющиеся философские исследования модерна и постмодерна.

Теоретическая значимость исследования состоит в определении причин дефляции истины и вытекающих из нее изменений места творчества в человеческом бытии.

Реализация и апробация исследования.

Основные идеи и результаты проведенных исследований раскрыты соискателем в 2 научных статьях, объемом 1,1 п.л.:

Результаты и выводы докладывались автором на конференции «Антропологические конфигурации в современной философии», Москва, МГУ, 2004.

Структура диссертации определена решаемыми задачами и состоит из введения, трех глав по два параграфа в каждой, заключения и списка литературы.

В первой главе «Модерн и постмодерн в современной культуре» дается анализ модерна как историко-философского проекта - этому посвящен первый параграф «Модерн как историко-философский проект».

Выделены три аспекта формирования установок модерна:

1. Заложенная еще Платоном и Аристотелем идея возможности неограниченного владения природой, неограниченной активности человека по отношению к миру.

2. Тезис «Ego cogito...», сформулированный Декартом, в котором содержится понимание человека, развернутое в представление о субъекте и объекте, превращение человека в субъект. Содержащий в себе вместе и этические и методологические установки метод Декарта, стал платформой, на которой развернулось философское мировоззрение Нового времени.

3. Нераздельно связанный с духом Возрождения и Реформации, социокультурными сдвигами той эпохи Новоевропейский рационализм, значительно повлиявший на закрепление новых установок и тенденций в понимании человека и мира.

Линиям философствования в XX веке присуща критика вышеозначенных аспектов установок модерна.

1. Экзистенциально-феноменологическая философия самоопределяется посредством критики объективизма предшествующего, особенно европейского, философского мышления: ставя вопрос о предельных началах и причинах существующего, философский разум утратил свой изначальный жизненный смысл и уподобился научной рациональности, познающей внешний и безразличный человеку объективный мир. Но мир сущностно соотнесен с человеком, соответственно, философствование приобретает форму осмысления «ситуации человека»... Таким образом, экзистенциально-феноменологическая философия - это осмысление человеческого существования в мире, помогающее ему осознать себя и обрести подлинность, стать самим собой - свободным и ответственным.

2. Логико-аналитическая философия конституируется посредством отрицания прежней философии как догматической метафизики, пытавшейся на основе умозрения строить рациональную картину действительности. Считается, что достоверное знание о мире вырабатывается только наукой, основанной на твердом фундаменте позитивных фактов. Философия, анализируя логическое строение научного знания, выясняет критерий научной осмысленности предложений. Таким образом, философия - не теория, а аналитическая деятельность по логическому прояснению мыслей, выполняющая критико-рефлексивные функции по отношению к научному знанию.

Данная в диссертации подробная характеристика модерна необходима для понимания ключевых характеристик постмодерна, важно отметить, что многие принципы постмодерна были подготовлены внутренней логикой развития постметафизической философии - переходом от модели сознания к модели языка, который прослеживается во всех вышеуказанных направлениях философского модерна XX века. Особую роль в формировании основных идей постмодернизма сыграл Хайдеггер.

Прояснив сущностные характеристики модерна как определенного исторического проекта, мы обратились к содержательному определению постмодерна

Нужно отметить, что трудности в интерпретации постмодерна создает его принципиальная незавершенность и поливариантность. Первая связана с тем, что постмодерн выражает мировоззрение современной нам эпохи, поэтому его исследователи оказываются слишком включены в ее реалии, чтобы беспристрастно их оценить. Поливариантность постмодерна заключается в том, что последний не представляет собой единую, целостную теорию, а включает в себя широкий спектр различных по своей направленности и рассматриваемой проблематике идейных течений Причем, даже если они и являются альтернативными, то они не взаимоисключают друг друга, а скорее наоборот, дополняют. Каковы же фундаментальные характеристики постмодерна и в каком отношении последний находится с модерном?

Постмодерн констатирует в обобщенной и радикальной форме уже состоявшееся преодоление основополагающей конструкции модерного мышления - модели самопрозрачного суверенного сознания, подготовленное философском модерном XX века (переход от модели сознания к модели языка.). Особенная роль в этом

принадлежит структурализму, о взаимоотношениях которого с постструктурализмом ведутся дискуссии до сих пор. Постструктурализм, с одной стороны, является «законным сыном структурализма», а с другой стороны, многое из того, что раньше приписывалось структурализму в качестве его неотъемлемой, составной части, с течением времени подверглось решительной переоценке и начало рассматриваться как нечто ему совершенно противоположное и несвойственное...».4

Концепции постструктурализма, деконструктивизма и постмодернизма представляют не отдельные направления современной философии, а являются единым мировоззренческим комплексом, различия лишь в акцентах, которые делают в своих исследованиях мыслители. При этом, как уже отмечалось выше, категории, разработанные в рамках постструктурализма, адекватно выражают процессы в современных науке, обществе, культуре, которые характеризуют эпоху постмодерна. Постмодерное мировоззрение, таким образом, есть специфическое мировоззрение, получившее распространение в конце XX века, концептуализированное в ряде философских, социологических, литературоведческих и культурологических теорий, которые охватывают весь спектр трасформаций, охватившей общество, науку, культуру к последней трети XX века. Основными категориями, выражающими постмодерное мировоззрение, являются: плюрализм, фрагментарность, децентрация, гетерогенность, контекстуальность вместо целостности,

4И П. Ильин Постмодернизм от истоков до коню столетия. М1998, стр 30

организованности, общности, тотальности, так характерных для мышления модерна. Для того чтобы показать адекватность применения данных категорий для характеристики современности, можно рассмотреть социокультурную реальность, используя категориальный аппарат постмодернизма

Становление постмодерна, как правило, связывается с событиями, происходящими в области философии, науки, искусства, политики. Существенным фактором для становления и развития постмодернистских тенденций также являются преобразования в производственной сфере. Известно, что эти изменения наиболее адекватно описываются теорией постиндустриального общества, основу которой положили Д. Белл, А. Тоффлер, А. Турен и др. Первоначально постиндустриальное общество рассматривалось в рационалистических понятиях линейного прогресса, экономического роста и повышения благосостояния, связанных с процессами технизации труда. Затем этот термин наполняется новым содержанием. С конца 60-х начинает развиваться теория постиндустриального общества, отличительными чертами которого называют массовое распространение творческого, интеллектуального труда, качественно возросший объем и значение научного знания и информации, развитие средств коммуникации, преобладание в структуре экономики сферы услуг, науки, образования, культуры над промышленностью и сельским хозяйством. Постиндустриальное общество начинает рассматриваться как качественно новая ступень развития не только Запада, но и всего человечества. В 70-е и 80-е годы XX века концепция постиндустриального общества развивается главным образом как футурологическая и социологическая теория, призванная описать воздействие новейших информационных технологий на

социум. Становление, постиндустриального общества, например, Д. Белл связывает с развертывающейся революцией в организации и обработке информации и знаний, в которой центральную роль играет компьютер. Компьютер, по мнению американского социолога, является символом и одновременно материальным носителем технологической революции - именно компьютер коренным образом трансформирует общество второй половины XX века.5 Таким образом, ключевая роль в новом обществе отводится информации и электронным средствам, обеспечивающим техническую базу для ее использования и распространения. В связи с этим, широкое распространение получил термин «информационное общество», в общем-то, дублирующий понятие «постиндустриальное общество», и использующийся для обозначения цивилизации, в основе развития и существования которой лежит особая субстанция, именуемая «информацией», обладающая свойством взаимодействия как с духовным, так и с материальным миром человека и, тем самым, определяющая одновременно и социокультурную жизнь человека, и его материальное бытие.

Во втором параграфе «Постмодерн как дефляция истины» вводится характеристика постмодерна как направления философского поиска, отказывающегося от эксплицитной постановки вопроса об истине.

Одной из центральных проблем, вызвавших появление теорий истины нового класса, как, собственно, и самого выражения «теория истины», стала онтологическая неразрешимость «стандартной» (классической, референциальной, корреспондентной) модели «истины

5 Д Белл Социальные рамки инфомациониого общества / Новая технократическая волна на западе М 1986, стр 330

как соответствия». Данная теория истины, — Veritas est adaequatio rei et intellectus (истина состоит в соответствии вещей разуму), — ив этом заключается её мощный метафизический заряд, предполагает достаточно серьёзные онтологические допущения, на которые адекватная современная теория познания не может пойти. Кроме того, в данном контексте теория истины корреспондентного образца не может обходиться без привлечения достаточно сложных и, не исключено, что таящих опасность метафизики, дополнительных теорий, которые объясняли бы, в зависимости от конкретной формулировки классического определения истины, как понимать: а) «факт» (положение дел, действительность и т.п.); б) в чём должно состоять соответствие; в) что именно соответствует факту.

Проблемы корреспонденткой теории истины привели к появлению целого ряда других концепций истины: когерентной, конвенциональной, прагматистской и пр6. Однако наряду с ними появились взгляды, согласно которым термин «истина» вообще может быть принципиально исключен из значимого философского контекста, ввиду того факта, что понятие истины невозможно ввести таким образом, чтобы оно не предполагало бы никакой метафизической отсылки. И, с другой стороны, понятие истины не несёт более никакого собственно философского (в новом, деметафизированном свете) значения. А потому оно может быть элиминировано, а его теоретические функции могут быть перераспределены между иными компонентами теории. В зависимости от того, каким образом осуществляется данное перераспределение, можно выделить две

6 Существует определенное разнообразие в рубрифихаюгаи современных теорий истины Одна из наиболее полных на наш взгляд является предложенная Чудиновым Э М и широко распространённая в среде отечественных исследователей (см Чудинов Э М. Природа научной истины M, 1977) В качестве альтернативной можно предложить схематизацию, изложенную в Stanford Encyclopedia of Philosophy (см. URL. http// plato Stanford edu).

попытки элиминации истины из философского языка. Элиминирующее перераспределение в сторону онтологии выполняется за счет введения теории «истины-события», и в сторону теории познания — в рамках так называемых «дефляционных теорий истины».

Дефляционные теории истины аналитического типа, появились сравнительно недавно. В чистом виде они оформились только к 90-м годам XX века, на данном этапе они переживают процесс бурного обсуждения, как за океаном, так и в Европе. Дефляционные теории истины континентального типа, отсылающие к ресурсам, в том числе онтологии события, имеют несколько более долгую историю, наиболее интересные и проработанные варианты сложились в 30-50-е годы XX века. Контекст, ставящий понятие истины в зависимость от теоретических трансформаций связанных с онтологизацией события, менявшийся на протяжении всего послевоенного периода, тем не менее, не утратил значимости до сих пор.

Вторая глава «Дефляция реальности как практика культуры» состоит из двух параграфов - «Самореферентность виртуальной реальности и информационных технологий» и «Симуляция и кризис идентичности».

Онтологический статус виртуальной реальности интерпретирован как организованное пространство симулякров -особых объектов, «отчужденных знаков», которые в отличие от знаков-копий фиксируют не сходство, а различие с референтной реальностью. В противоположность актуальной

действительности, выражающей целостность, стабильность и завершенность, виртуальная реальность является источником различия и многообразия. Таким образом, виртуальность является феноменом,

имманентным самой структуре бытия, воплощающим возможность творческой, генерирующей деятельности.

Однако вернемся к компьютерам и информационным технологиям. Из сказанного выше ясно, что такое явление, как виртуальность, отнюдь не является чем-то сверхновым. Но, как уже отмечалось, осознание роли виртуальной реальности в жизни человека началось с полномасштабного внедрения электронных технологий. Именно информационное общество в полной мере способствовало утверждению виртуальной реальности в качестве общественно значимого феномена, причем значимого до такой степени, что появляются такие эпитеты как «виртуальная цивилизация». Бесспорно, симулякры или виртуальные объекты в различных ипостасях всегда присутствовали в индивидуальной и социальной жизни, но только сегодня они становятся неотъемлемыми характеристиками, во многом определяющими специфический постмодерный лик информационного общества.

Во втором параграфе рассмотрены конкретные проявления виртуальной реальности в социальной жизни. Изменения, произошедшие в обществе в связи с вступлением в эпоху постмодерна, указывают на то, что именно в их контексте следует рассматривать распространение технологий виртуальной реальности (далее - ВР-технологий). Постмодерная культура рождается на стыке упадка модернистских идеалов и бурного развития цифровых информационных технологий, которые по мере своего совершенствования все в большей степени приобретают виртуальный характер, начиная не отражать, а симулировать действительность.

Обзор особенностей явления виртуальной реальности обоснованно, на наш взгляд, начат с компьютерной области, где, собственно говоря, и «материализовалась» столь долго остававшееся нереализованным желание создавать альтернативные миры без ущерба (или в ущерб?) миру действительному. В.И. Аршинов, исследуя синергетические процессы в науке, пытается классифицировать этапы развития симуляции.7

В параграфе дан обзор возможных проявлений виртуальной реальности, показывающий, что этот феномен занимает уже довольно значительное социокультурное пространство в постмодерном обществе, и что в дальнейшем его роль будет неуклонно возрастать. Симуляцию как таковую уже можно рассматривать в качестве специфической характеристики постмодернистского мироощущения. К тому же, посредством компьютерных технологий симуляция вошла неотъемлемым компонентом во все подсистемы информационного общества. Причем, информационные технологии - это лишь одно из возможных воплощений симуляции, проявления которой можно найти и в сфере межличностных и сексуальных отношений, в искусстве, в политике и т.д. «Налицо факт виртуализации сегодняшнего общества, в котором симулятивная деятельность принимает такие масштабы, что позволяет говорить об утрате устойчивости социальных структур и об ощущении призрачности и нестабильности социального бытия в ситуации постмодерна»8.

7 Аршинов В И Постнеклассическая наука. Философский анализ М.2001 стр 147

8 Цит по Емелин В. А. Информационные технологии в контексте постмодернистской философии, (дисс) М., 1999

Феномен симуляции действительности еще интересен тем, что помогает по-новому взглянуть на проблему соотношения разума и веры. В виртуально выстроенной среде уже нельзя говорить о «гармонии» между ними - рациональное знание уходит на второй план, уступая место вере. Хотя мы и понимаем, что погружены в искусственный мир, существование которого возможно прекратить - для этого нужно всего лишь уйти из него; тем не менее, мы продолжаем верить в реальность виртуальных событий, и быть может в этом противоречии состоит специфика их «шизоидного» воздействия. Хорошо, если виртуальный мир создан на экране компьютера - кликнул «мышью» и он перестал существовать. Но как быть, если в результате осуществлений стратегий власти виртуальной становится вся социально-политическая реальность? Можно говорить о том, что вещно-собышйная реальность заменяется искусственной, технологической, симулятивной средой обитания.

Вырисовывается неоднозначная ситуация. С одной стороны, глобальное развитие информационных технологий есть действительность, соответствующая и способствующая проведению в жизнь постмодернистских установок, открывающая огромные возможности для человечества, но, с другой стороны, проделанный анализ современных процессов показывает, что, отказавшись от старого «Проекта», человек сталкивается с новыми возможными опасными ситуациями он может превратиться в «человеческий фактор», может стать не нужным в безграничном обезличенном пространстве, в мире, представляющем скорее мозаику, коллаж с бесконечным набором цветов, граней и форм.

В этом параграфе уже наметились контуры ситуации современного человека, помещенного в симулятивный мир. В

условиях тотальной симуляции мир вещей и событий замещается виртуальным миром. Специфика современности состоит в особом соотношении естественного и искусственного, а именно в постепенном замещении естественного искусственным, порожденным искусственным.

Таким образом, эпоха постмодерна характеризуется неопределенностью - в условиях кризиса антропоцентрического устроения мира происходит вызревание новых ценностей и ориентиров. В этом смысле установки постмодерного мышления могут как содействовать, так и препятствовать этому. С одной стороны, именно постмодернизм, направленный против любых попыток абсолютизации и наделения привилегированным статусом какого-либо знания, несет в себе ту идеологию, которая могла бы оградить культуру от подавления силой техники. Но с другой стороны, при постулируемой равнозначности возникает проблема выработки ориентиров в гетерогенном и фрагментарном мире и проблема сочетания человеческого и новейших технологий, что естественно выводит на проблему свободы и возможности творчества.

Этой проблеме посвящена третья глава «Свобода как реальная возможность творчества», состоящая из двух параграфов -«Современная концепция творчества» и «Креативный реализм свободы».

В главе сделана попытка проанализировать тему феномена творчества в аспекте антропологии, обращаясь к трудам философов и психологов.

В современной психологии достаточно широко освещены вопросы, касающиеся механизмов творчества, его структуры, рассматриваются феномены одаренности, нестандартности, хорошо разработаны теоретические и практические способы развития

творческих способностей, стимулирования креативности. В философии же о творчестве как феномене, присущем только человеку написано относительно немного. Творчество в философии рассматривается преимущественно в оппозициях: свобода творчества и свобода в творчестве, этические проблемы творчества (творчество как самореализация, вытекающие из этого проблемы соотношения добра и зла в творческой деятельности, оценка ее результатов), некоторые философские концепции касаются истоков и места творчества в бытии человека.

В данном исследовании понятие творчества берется в широком смысле - это не только творчество художника, артиста или ученого, но и творчество в повседневной жизни, в политике, в общении, управлении. Такое творчество можно назвать выражением себя во всем. В этой работе феномен творчества рассматривается в аспекте гносеологии, антропологии и этики.

Данная работа есть попытка по-новому взглянуть на роль творчества в бытии человека, задуматься о многих аспектах последствий творческой деятельности человека. Смысл творчества понятен, когда мы говорим о творчестве художественном, научном, техническом. Но когда мы обращаемся к творчеству, касающемуся повседневного, нравственного поведения человека, возникает вопрос: насколько правомерно говорить о таком «творчестве»? Согласно Канту, воля каждого разумного существа обладает способностью учреждать нравственный закон. Но это при условии, что воля добрая. Но ведь воля человека далеко не всегда является доброй. И это еще одна проблема.

Действительно ли каждый отдельный человек вновь создает нравственные нормы или использует то содержание норм, которые

присущи его культуре? В связи с этим является ли содержание нравственных норм присущим человеку или оно продукт культуры?

В творчестве, по мнению некоторых авторов (Бердяев, Скобцова) есть что-то мистическое, скрытое от людей сторонних и даже от самого творящего. Есть ли это мистическое признак выделенности человека из мира природы, его особого положения в мире, наконец, высшего его предназначения? И, если это так, то какая ответственность лежит на человеке за его творчество, за последствия?

Эти вопросы рассматривал в своих книгах Николай Бердяев, его произведения - существенный опорный материал в данной работе.

В главе рассмотрены психологические концепции творчества (3. Фрейд, Э. Фромм) и сделан вывод, что истоком творчества является стремление к самовыражению, что творческая активность является проявлением родовой природы человека как социального существа (В. Политыко), что способность к творчеству коренится в выделении человеком себя из мира (Э. Фромм).

Также рассмотрено творчество в аспекте свободы. Речь о свободе в творчестве (как самоопределения, как возвышения над действительным миром) и о свободе творчества (как власти, господстве над обстоятельствами и отношениями).

Из проблемы соотношения свободы и творчества вытекают проблемы этического порядка, также рассмотренные в этой главе: это вечные проблемы соотношения добра и зла, критерия моральной оценки действия, проблемы ценностей и мотивации. В современном обществе мы имеем дело с некоторыми технологиями, в том числе социально-психологическими (РЯ, реклама, СМИ, политтехнологии и т.п.), которые по-новому ставят проблему добра и зла в творчестве.

Само творчество как механизм активно используется в прагматических целях, тем самым изменяется положение творчества в жизни человека - из чего-то мистического, загадочного и весьма личностного, он превращается во что-то будничное, безликое, становится орудием, инструментом в руках «прагматиков нашего времени.

Таким образом, снова происходит отречение от личности, использование ее в своих целях как инструмента.

Доныне абсолютный императив - ценность самореализации, самоактуализации - подвергается переоценке со стороны этики, здесь вопрос о соотношении с добром и злом встает очень остро и вновь оказывается нерешенным Ведь самовыражаться творчески может и человек, преследующий аморальные цели, и тогда результатом творчества окажется зло.

Подробно рассмотрена этика творчества, предложенная H.A. Бердяевым. Он опирается, подобно Канту, на «добрую волю» человека, но в то же время сам он добро и зло «выносит за скобки» и оставляет решение - творить добро или зло - за человеком. Вот здесь-то и напрашивается желание подвести под «добрую волю» человека что-то более существенное, чем просто вера в нее. В качестве позитивного выхода в данной ситуации можно использовать идею соборности (или коллективного бессознательного). Этот вопрос требует отдельной детальной разработки, и потому мы отметили его лишь вскользь.

Развитие творческих способностей ценно и даже необходимо, но никогда нельзя упускать из виду и возможное отрицательное воздействие творчества на личность и общество как в социальном, так и в нравственном плане. Почему творчество может приводить к отрицательным последствиям, разрушать, а не созидать, каковы

причины этого, насколько мы свободны в своем творчестве -рассмотрению этого вопроса и посвящена данная глава.

Один из самых главных вопросов, имеющих отношение к человеческой природе, касается той степени внутренней свободы, которой люди обладают в выборе направления своих мыслей и поступков, а так же в осуществлении контроля над своим поведением. В какой степени участвует субъективно переживаемое чувство свободы в принятии решений конкретными людьми?

В словаре Даля свобода определяется как воля, простор, возможность действовать по-своему, отсутствие стеснения, неволи, рабства, подчинения чужой воле. «Свобода понятие сравнительное; она может относиться до простора частного, ограниченного, к известному делу относящемуся, или к разным степеням этого простора, и, наконец к полному необузданному произволу или самовольству».

На наш взгляд, свобода и детерминизм - это два экстремума одного континуума. Обычно в философии принято считать: человек или свободен, или управляем, то есть свобода и детерминизм рассматриваются как два класса, не как два экстремума. Однако среди персонологов имеются большие различия относительно того, в какой степени каждое исходное положение характеризует человека. Скажем, ученый А полагает, что люди более свободны, чем считает ученый Б. Таким образом, желательно рассматривать исходные положения в виде континуума, благодаря чему будет легче устанавливать существенные различия между самими теоретиками.

Итак, можно выделить двоякое определение свободы: свобода определяется как власть, как господство над обстоятельствами и отношениями, в которых живет индивид; и свобода как

самоопределение, как избавление от действительного мира. Один аспект свободы - социологический, второй - философский. В первом из них речь идет о свободе творчества, во втором - о свободе в самом процессе творчества.

В заключении сделаны общие выводы и отмечена специфика вхождения России в эпоху постмодерна. Она связана с тем, что русская философская традиция всегда имела негативное отношение к западной философии с ее принципом очевидности.

Список опубликованных работ:

• Бугрова В.Р. депонирование в ИНИОН РАН № 59470 от 13.10.2205 «Постмодернизм как дефляция истины», М., 2005.1 п.л.

• Бугрова В.Р. «Антропология истины» сборник «Философско-антропологические исследования», МГУ, 2005.0,1 п. л.

Усл. печ. л. 1,4.

Тираж 100 экз.

Зак. 760.

Центр оперативной полиграфии ФГОУ ВПО РГАУ - МСХА имени К.А. Тимирязева 127550, Москва, ул. Тимирязевская, 44

РНБ Русский фонд

2007-4 7175

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Бугрова, Валентина Романовна

Введение

Глава I. Модерн и постмодерн в современном дискурсе

§ 1. Модерн как историко-философский проект

§ 2. Постмодерн как дефляция истины

Глава II. Дефляция реальности как практика культуры

§1. Самореферентность виртуальной реальности и информационных технологий

§ 2. Симуляция и кризис идентичности

Глава III. Свобода как реальная возможность творчества

§ 1. Современная концепция творчества

§ 2. Креативный реализм свободы

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Бугрова, Валентина Романовна

Актуальность темы. Вероятно, каждому человеку свойственно преувеличивать значение своей эпохи. Скорее невольно, чем преднамеренно, мы относимся ко времени, в котором живем, как к некоему итогу всего предыдущего развития. При этом по понятным причинам, нам трудно взглянуть на место нашей эпохи глазами будущих поколений, но, тем не менее, есть одно обстоятельство, которое заставляет нас особо выделять в жизни человечества эпоху модерна -эпоху антропоцентрического устроения мира. - явно наметившийся кризис которой определяет ситуацию современного человека. В последние десятилетия XX века явно обозначились продолжающиеся и сейчас коренные перемены в науке, обществе, культуре. «Примерно с середины XX века стали говорить о наступлении постиндустриализма. И хотя появились такие уточняющие его определения, как, например, «эпоха научно технической революции», или «информационное общество», в целом преобладает термин - postmodern»1. В современной литературной критике, публицистике часто можно встретить поверхностное истолкование содержания этого термина. Многим кажется, что главное в постмодерне - отход от стандарта жесткой рациональности, что нужно только как следует

R.H. Киселев Кризис нашего времени. / Вопросы философии. 1999, №1, стр. 40. вымешать коктейль и сдобрить его солидной дозой экзотики. Стоит, мол, не мудрствуя лукаво, скрестить либидо и экономику, цифровой метод и кинизм, подбавить толику Водолея и Апокалипсиса, как постмодерный хит готов. Но эта мешанина из всякой всячины порождает только безразличие, а этот псевдо-модерн не имеет с постмодерном ничего общего и куда ближе, хотя это не хотят замечать, к унифицирующим тенденциям модерна. Такая ситуация говорит о том, что несмотря на интерес к постмодернизму в последнее время, этот феномен все же нуждается в дальнейшей работе по его концептуализации. Поэтому актуальность данной работы заключается, на наш взгляд, в еще одной попытке осмысления современной ситуации - ситуации посмодерна - с помощью категориального аппарата, разработанного в рамках постструктурализма.

Предметом исследования является взаимоотношение явлений модерна и постмодерна.

Степень изученности проблемы. Исследованием философских аспектов соотношения модерна и постмодерна занимались такие ученые, как Я.М. Свирский, В.И. Аршинов, В.А. Подорога, А.Ф. Зотов.

Сопоставление и анализ точек зрения на значение термина «модерн» подводит к тому, чтобы под модерном понимать определенный историко-мировоззренческий проект, который берет начало в Древней Греции, пронизывает историю христианской эпохи и находит свое наиболее полное воплощение в Новое время. В наши дни очевидна трансформация нововременной парадигмы мышления. Изучением этих трансформаций занимались такие ученые как B.C. Степин («Специфика научного познания и социокультурные предпосылки ее генезиса»; «Основания науки и их социокультурная детерминация»; «Философская антропология и философия науки»; «Научное познание и ценности техногенной цивилизации»), В.И. Аршинов («Постнеклассическая наука. Философский анализ»), Ф.И. Гиренок («Антропологические исследования. Кант и Гегель», «Метафизика пата»), А.Н. Павленко («Бытие у своего порога»), Б.Н. Попов (Другой в современной философии») и др. Тем не менее, в исследовании философских проблем модерна и постмодерна остались еще «белые пятна». И, прежде всего это вопрос о дефляции реальности и о соотношении свободы и творчества. Постмодерн поэтому естественно понимать как определенное мировоззрение, получившее распространение в конце XX века в условиях кризиса классической рациональности и необходимости выработки новых стратегий в культуре, философии, науке.

Современные СМИ мало отражают действительность, а, по преимуществу, отбирают факты, комментируют и организовывают их восприятие, то есть создают виртуальную реальность и загружают опустошенные Я. Событие не то, что случилось, а то, У что сообщено»." Категориальный аппарат постмодернизма позволяет сделать адекватный анализ роли и значения информационных технологий для общества и человека.

2 В.II. Попои. Другом в современном философии. М„ Ныо-Лмст, 2001, стр. 246. протезированным миром. Причем это касается не только природного мира, а имеет прямое отношение к человеческому бытию. Современный человек предстает как децентрированный, фрагментарный, контекстуальный, что показывает необходимость переосмысления понятия личность, а, следовательно, и переопределения человека в новых условиях. Современная культура является телесно-визуалистски ориентированной. В связи с развитием техники человек получает больше возможностей для нового телесного опыта. Но телоцентризм свидетельствует о том, что идет процесс формирования новой телесности, который есть следствие кризиса модерна и нововременного представления о человеке. «Современный - виртуальный - человек, как это ни парадоксально, отождествил себя с живым телом. Причем, это тело, подобно телу актера не имеет никакой иной формы бытия, помимо знаковой. Человек озабочен созданием себе тела, подходящего для исполнения социальной роли. Современный человек становится телом, то есть организмом, обладающим сознанием и языком, но лишенным внутреннего плана. Тело принимает на себя некоторые функции культуры. Перманентное опустошение «Я» информационного общества и наполнение его новыми смыслами превращает тело в пустой знак, означивание которого стало функцией семиотической среды»3.

Необходимость проверки выдвинутой гипотезы предопределила выбор конкретной цели и постановку задач исследования. В.И. Попов. Метаморфозы человека в информационном обшсствсУ/Чсловск в мире п мир человека. Калуга 2004.

Цслыо исследования является анализ дефляции реальности в современной культуре.

В соответствии с целью, объектом и предметом исследования предполагается решить следующие научные задачи: раскрыть и систематизировать основные понятийные различия между модерном и постмодерном в современном дискурсе; показать, что модерн носит мировоззренческий характер (1), а постмодерн предполагает дефляцию истины и реальности (2); изучить самореференциальные практики виртуальной реальности; определить взаимные связи между симуляцией и кризисом идентичности; выявить и раскрыть реальные возможности свободы.

Научная иовизна исследования заключается в том, что впервые выдвигается и обосновывается мысль о том, что исчезновение различия между симуляцией и реальностью служит основанием для дефляции истины.

Раскрыты сущность и содержание бинаризма и его разрушения философией постмодерна. Реформаторская позиция постмодернистской философии состоит в отказе от линейной интерпретации детерминизма.

Показано, что в отношении «модерн - постмодерн» отчетливо видны два варианта - от видения постмодерна как продукта эволюции модерна до интерпретации его в качестве отказа от нереализованных потенций модерна (10. Хабермас). Если Г. Юонг противопоставляет модерн и постмодерн, то У. Эко полагает, что постмодерн является проявлением любой радикальной смены культурных парадигм.

На защиту выносятся следующие научные положения:

Теоретико-методологическая основа исследования.

Методологическую основу диссертации составляют имеющиеся философские исследования модерна и постмодерна.

Реализация и апробация исследования.

Результаты и выводы докладывались на конференции «Антропологические конфигурации в современной философии», Москва, МГУ, 2004.

Основные идеи и результаты проведенных исследований раскрыты в 2 научных статьях, объемом 1,1 п.л.:

1. Депонирование в ИНИ011 РАН № 59470 «Постмодернизм как дефляция истины», М., 2005.- 1 п.л.

2. Сборник «Философско-антропологические исследования», статья «Антропология истины» Московский Государственный Университет, 2004.- 0,1 п.л.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Дефляция реальности в современной культуре. Философский анализ"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключении хотелось бы отметить специфику вхождения России в эпоху постмодерна. Во-первых, русская философская традиция всегда имела негативное отношение к западной философии с ее принципом очевидности. «Вся критика западного рационализма, так характерная для большей части русских философов, направляется прямо на принцип очевидности, лежащий в его основе. «Как можно требовать отчетливости и ясности от тех людей, которых любознательность . осудила странствовать по окраинам жизни?» — вопрошает Шестов, имея в виду, конечно, не только Иова и Кьеркегора, но и себя. От пророка требуется просто не видеть самоочевидного. Соловьев также склонен подчеркивать пропасть, отделяющую истинное от самоочевидного: «Нам предоставляется выбор не между трансцендентным и имманентным познаниями, а между трансцендентным познанием и отрицанием всякого познания».|Ь Поэтому отношение русских мыслителей к идеям постмодерна может быть весьма своеобразное. Во-вторых, Россия отличается специфическими политическими и экономическими условиями. Но, несмотря на последние сложности, активно включается в глобальную информационную сеть.

Возвращаясь к западной постмодерной ситуации, можно сказать, что постмодерн является кризисным, проблемным этапом для культуры и человека. Завершение традиции великого проекта модерна, нивелирование системы прежних ценностей,

125 М. Маяцкий. Некоторые подходы к проблеме впзуальности и русской философии./Логос 1995, №6, стр. 47. симулятивный дискурс, телоцеитризм - предвестники нового мира, < новой культуры. Анализ социокультурной реальности с категорий постмодерного мышления говорит о том, что существует взаимозависимость между глобальными информационными процессами и становлением постмодерна. При этом имеет место замещение культурного пространства симуляцией и гиперпространством, которые начинают предвосхищать реальные события. Современные научные достижения создают возможности и для того, чтобы замещать живого человека ^ искусственным. Такая экспансия искусственного угрожает человеческому в человеке. Новое время изначально строилось на искусственном основании - понятии субъекта, который с живым человеком имеет мало общего. «Постмодернизм, в той мере, в какой он сам есть культура, иначе говоря (в бахтинском значении этого понятия), способность к сотворению ответственных жизненных смыслов, - ищет выхода из лабиринта пресыщенностей и разочарований, из богатейших опытов XX и предыдущих веков.»126. Установки постмодерна содержат в себе глубокий ^ историко-философский анализ и обобщения, дают существенные характеристики современности, они есть именно то поле, в котором идет процесс формирования нового человека и новых ориентиров в культуре, философии, науке.

Мы попытались проанализировать тему феномена творчества в аспекте антропологии, обращаясь к трудам философов и психологов.

Мы рассмотрели психологические концепции творчества (З.Фрейд, Э.Фромм, А.Адлер, К.Роджерс) и пришли к выводам, что ^

126 Л. Баткии. С) «постмодернизме» и иосмодернизме. / Октябрь. М. 1996., стр. 178. истоком творчества является стремление к самовыражению i (К.Роджерс, А.Адлер), что творческая активность является проявлением родовой природы человека как социального существа (В.Политыко), что способность к творчеству коренится в выделение человеком себя из мира (Э.Фромм).

Мы также рассмотрели творчество в аспекте свободы. Речь шла о свободе в творчестве (как самоопределения, как возвышения над действительным миром) и о свободе творчества (как власти, господстве над обстоятельствами и отношениями). '

Из проблемы соотношения свободы и творчества вытекают проблемы этического порядка, также рассмотренные в нашей работе: это вечные проблемы соотношения добра и зла, критерия моральной оценки действия, проблемы ценностей и мотивации. В современном обществе мы имеем дело с некоторыми технологиями, в том числе социально-психологическими (PR, реклама, СМИ, политтехнологии и т.п.), которые по-новому ставят проблему добра и зла в творчестве. Само творчество как механизм активно используется в прагматических целях, тем самым изменяется положение творчества ^ в жизни человека - из чего-то мистического, загадочного и весьма личностного, он превращается во что-то будничное, безликое, становится орудием, инструментом в руках «прагматиков нашего времени.

Таким образом, снова происходит отречение от личности, использование ее в своих целях как инструмента.

Доныне абсолютный императив - ценность самореализации, самоактуализации подвергается переоценке со стороны этики, -здесь вопрос о соотношении с добром и злом встает очень остро и ^ вновь оказывается нерешенным. Ведь самовыражаться творчески < может и человек, преследующий аморальные цели, и тогда результатом творчества окажется зло.

Этика творчества, предложенная Н.А.Бердяевым, опирается, подобно И.Канту, на «добрую волю» человека, но в то же время сам он добро и зло «выносит за скобки» и оставляет решение - творить добро или зло - за человеком. Вот здесь-то и напрашивается желание подвести под «добрую волю» человека что-то более

D ( существенное, чем просто вера в нее. В качестве позитивного выхода в данной ситуации можно использовать идею соборности (или коллективного бессознательного). Этот вопрос требует отдельной детальной разработки, и потому мы отметили его лишь вскользь.

В качестве заключения хотелось бы обратиться к реальности современного общества.

Мы учимся по одним и тем же учебникам, и наша повседневная жизнь замкнута в одни и те же формы. Даже живем мы в типовых домах и квартирах. Общество прививает нам сходные j правила поведения в ординарных ситуациях, навязывает сходные цели и стремления. В силу этого духовная жизнь каждого отдельного человека мало отличается от представлений о ней окружающих, что дает прочную основу для взаимопонимания в обществе. Эти правила иначе можно назвать стереотипами.

Вдумаемся: возможно, ли представить себе общество, где каждый человек, мало того, что обладает высокими творческими способностями, но и в полной мере реализует их. Ведь общество устроено так, что в нем не могут быть только творческие люди или ^ только «исполнители» — такая ситуация противоречила бы естественному порядку. Достаточно вспомнить закон нормального i распределения и его графическое изображение - кривую Гаусса. Нормальных, то есть средних, серых, не выдающихся людей, преобладающее большинство, тогда как по краям этой кривой — с одной стороны люди с низким уровнем интеллекта (или, если изменить параметр, творческости), а с другой стороны — одаренные люди, гении. А для того, чтобы гению проявить себя, нужны колоссальные усилия.

Нам думается, что необходимо обращать внимание, и даже' больше - разрабатывать и применять методики, в которых ключевым моментом считаются не способности человека, а его мотивация и жизненные цели. В современной психологии различают понятия «интеллекта» и «креативности» - способности к творчеству. Последняя, кроме интеллекта, включает мотивационную направленность человека, ориентацию на приобретение новых знаний.

Список научной литературыБугрова, Валентина Романовна, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Ж.Абтай Внутренний опыт. // Спб., 1997.

2. Т.В. Адорно О технике и гуманизме. // Мысль: философия в преддверии XXI столетия. Спб., 1997. С. 172-178.

3. Азбука моды.//М., «Просвещение», 1989

4. Г. Амелин Метафора как темпоральная структура // Логос. 1994. №5. с. 267-268.

5. Американская социология // Под ред. Т. Парсонса. М., 1972 <

6. Н.Д. Арутюнова Метафора и дискурс // Теория метафоры. М., 1990. С. 5-32.

7. В.И. Аршинов Постнеклассическая наука. Философский анализ. М., 2001.

8. Р. Барт Избранные работы. // М., Прогресс, 1994.

9. Е.Я. Басин, В.М. Краснов «Социальный символизм». // Вопросы, философии. 1971, № 10.

10. Л. Баткин О «постмодернизме» и постмодернизме. // Октябрь. М. 1996.

11. Д. Белл Социальные рамки информационного общества// Новая технократическая волна на западе. М. 1986.

12. Д. Белл Конец идеологии на Западе // Контексты современности. Казань, 1995.

13. П. Бергер, Т.Лухман Социальное конструирование реальности. //М.: Academia, 1995.

14. Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.

15. Н. А. Бердяев Смысл творчества.// Бердяев Н.А. Философия^ творчества, культуры и искусства. Москва, 1994.

16. Н.А. Бердяев О назначении человека. Опыт парадоксальной! этики.// www.kritov.org/berdyaev/1931 /onazn/nazn06.html

17. С. Блэк Паблик Рилейшнз: Что это такое? // М.: АСЭС-Москва, 1990.

18. М. Бланшо Опыт предел // Танатография Эроса. Спб., Мифрил, 1994.

19. Ж. Бодрийяр Система вещей. // М., 1995.

20. Ж. Бодрийяр Город и ненависть // Логос, 1997. № 9.I

21. Ж. Бодрияр О совращении.// Ежегодник. М.: Ad Marginem, 1994

22. Большая Советская Энциклопедия, т. 28 // М., 1954.

23. Ю.П. Буданцев Социология массовой коммуникации // М.: МНЭПУ, 1995.

24. М. Бубер Я и ты. // М., Высшая школа, 1993.

25. П. Бурдье За рационалистический историзм // S/N'97. М.,1996.

26. П. П. Гайденко Философско-религиозные истоки науки. М.1997.

27. Э. Гидденс Социология и модернити // Контексты современности. Казань, 1995.

28. Э. Гидденс Структура, структурация // Контексты современности. Казань, 1995.

29. Ф.И. Гиренок Экология, цивилизация, ноосфера. // М., 1987.

30. Ф.И.Гиренок Антропологическая катастрофа. www. fedorgirenok.narod.ru

31. Ф.И. Гиренок Философия минималистских форм. М., 2003. ^

32. И. Гофман Самость и повседневность // Контексты < современности. Казань, 1995.

33. И. Гофман Представление себя другим в повседневной жизни. // М., 2000.

34. Ю. Давыдов Современность под знаком «пост» // Континент. М, Париж 1996.

35. В.И. Даль Толковый словарь // Государственное издание иностранных и национальных словарей, т. т. 2, 4. 1965.

36. Ж.Делез, Ф.Гваттари Капитализм и шизофрения. // Анти-1 Эдип. М., ИМИОН РАН 1990.

37. Ж. Делез Различение и повторение, СПб 1998.

38. Ж. Делез Логика смысла // М. Фуко Theatrum philosophicum М., 1998.

39. Д. Деннет. Постмодернизм и истина. Почему нам важно понимать это правильно?//Вопросы философии, 2001, № 8, стр. 93 -200

40. Ж. Деррида Страсти // Socio-logos'96. М., 1996.

41. Ж. Деррида О грамматологии. М. 2000 ^

42. Ж. Деррида Шпоры: стили Ницше // Философские науки. 1991, №2-3.

43. Differanec // E.I I. Гурко Тексты деконструкции Томск 1999г.

44. И.Н. Дубинина К феноменальности творчества — через синергетическую сложность// www.philosophy. ru

45. Э. Дюркгейм О разделении общественного труда. Метод социологии.//М. 1991.

46. В.А. Емелин Информационные технологии в контексте ^ постмодерна и философии (дисс).// М. 1997.

47. Р.В. Захаржевская Сб. Мода: за и против. // Мода и гуманизм i М., 1973

48. Л.В. Зыбайлов, В.А. Шапинский Постмодернизм. М., 1995

49. Иллюстрированная энциклопедия моды. // Прага. Артия, 1966

50. И.П. Ильин Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М., 1996.

51. И.П. Ильин. Постмодернизм от истоков до конца столетия. М 1998

52. И. Кант Сочинения в 6-ти томах. // М., 1966.

53. В.И. Киселев Кризис нашего времени./ Вопросы философии. М., 1999, № 1

54. Е.В. Ковалевская Компьютерные виртуальные реальности: некоторые философские аспекты // Виртуальные реальности. — М., 1998.

55. Л.М. Косарева Рождение науки Нового времени из духа культуры. М. 1997.

56. Круглый стол в секторе аналитической антропологии ИФ РАН: русские переводы Ж. Делеза, Ф. Гватари, М. Фуко и др. И ^ Логос 1999 №2.

57. В. Т. Кудрявцев Творческая природа психики человека. // Вопросы психологии, 1990, №3.

58. В.А. Кутырев Пост-гипер-контр-модернизм: концы и начала.// Вопросы философии 1998 №5

59. В.А. Кутырев Разум против человека. М., 1999

60. В.А. Кутырев Естественное и искусственное. // Н. Новгород 1994.

61. В.А. Кутырев. Экологический кризис, постмодернизм и j культура./ Вопросы философии 1996, №4.62. 10. Левада Статьи по социологии. // М., 1993. I

62. Ж. Лакан Инстанция буквы в бессознательном. Судьба разума после Фрейда. // Московский психотерапевтический журнал. 1996. № 1.

63. Ж-Ф. Лиотар Ответ на вопрос «что такое постмодерн?» Ежегодник 1993, ad marginem.

64. Ж-Ф. Лиотар Состояние постмодерна. М, Спб, 1998.

65. Т.В Леденева. Постмодернизм и культура. / ^ Педагогическийвестник 2000, №9, стр.

66. Б.Е. Лобанова Философия и социология творчества, -Саратов, 1983.

67. Ю.М. Лотман Избранные статьи. В 3-х т. // Таллин, Александра, 1992.

68. Ф.Г. Майленова В виртуальном мире современных нравственных ценностей и убеждений // Виртуальные реальности. -М., 1998.

69. К.Мангейм Структурный анализ эпистемологии. М., 1992.

70. М. Маяцкий Некоторые подходы к проблеме визуальности в ^ русской философии.//Логос М. 1995, №6

71. М. Мамардашвили Классическая буржуазная философия // М.А. Моль. Теория информации и теоретическое восприятие // М.: Прогресс, 1966.

72. А. Моль. Социодинамика культуры // М.: Прогресс, 1973.

73. Ж.-Л. Нанси нехватка ничто // Социо-Логос. М., 1996. С.90-97

74. Н.А. Носов Виртуальная психология.// М., 2000

75. С.И. Ожегов Словарь русского языка, М., 1973.

76. Ортега-и-Гассет. Что такое философия. М., 1991.

77. Ю.П. Перов Что такое социология искусства. // Л. Наука,1976.

78. С.Д. Политы ко Антропология творчества. М., 2003

79. Я. А. Пономарев Психология творчества. Москва, 1976.

80. Психологический словарь./под ред. Давыдова В.В, Запорожца А.В. -М., 1983.

81. А.Н. Павленко Бытие у своего порога. МЛ 997

82. В.А. Подорога Феноменология тела М. 1995

83. В.А. Подорога Словарь аналитической антропологии.// Логос 1999, №2

84. Б.Н. Попов. Другой в современной философии. М., Ныо-Лист, 2001

85. Б.П. Попов. Метаморфозы человека в информационном обществе.//Человек в мире и мир человека. Калуга 2004.

86. Постмодернизм и культура: материалы круглого стола. //

87. Вопросы Философии М. 1993 №3

88. А.В.Прохоров, К.Э.Разлогов, В.Д. Рузин Культура грядущего тысячелетия// Вопросы философии. 1989, № 6.

89. Популярный энциклопедический словарь.//М., 1999.

90. Россия опыт национально-государственной идеологии // Под ред. В.В. Ильина. 1994

91. А.Я. Сарна Паноптикум: «Макдональдс: кулинария и власть». Топос, 2000,№1.

92. П.Е. Солопов Виртуалистика и философия. // М., 2000.

93. П. Сорокин Человек, цивилизация, общество // М., Изд. Полит. Литературы, 1992.

94. Г.Спенсер Основания психологии. // С.-П. 1898.

95. Г. Тард Законы подражания.// СП-Б., 1892.

96. Теория метафоры. // М., Прог ресс, 1990.

97. А.Тоффлер Раса, власть, культура. //Новая технократическая | волна на западе. М. 1986.

98. Труды лаборатории виртуалистики. Выпуск 3, М., 1997.

99. Философская энциклопедия//М., 1967.

100. М. Франк Политические аспекты нового французского мышления. //Логос 1995, №6.

101. М. Фуко Воля к истине. М 1996. <

102. М. Фуко Слова и вещи М 1994.

103. М. Фуко О трансгрессии // Танатография Эроса. Спб., 1994.

104. М. Фуко История безумия в космическую эпоху. Спб., 1997.

105. В. Фуре, Эпистемологические импликации постмодерного состояния/Логос 1999 №2.

106. В Фуре. Эпистемологические импликации постмодерна./ Топос 2000, №1 <

107. М. Хайдеггер Время картины мира. // Новая технократическая волна на западе М. 1986.

108. М. Хайдеггер. Время картины мира / Новая технократическая волна на западе. М. 1986, стр. 107.

109. М. Хайдеггер Поворот.// Новая технократическая волна на западе, М. 1986.

110. М. Хайдеггер Время и бытие. // М. 1993.

111. И. Хейзиига В тени завтрашнего дня // «Homo ludens». М., ^ 1992.

112. Jl.Хьелл, Д. Зиглер Теории личности. Санкт-Петербург, | 2003.

113. Ж. Эллюль Технологический блеф // Философские пауки. 1991,№1.

114. Ж. Эллюль Империя бесчувствия//Апокриф. Культурологический журнал, 1996.

115. А. Этциони Масштабная повестка дня. Перестраивая Америку до XXI века. // Новая технократическая волна на западе. М. 1986.

116. К.-Г. Юнг Архетип и Символ. // М., Renaissance, 1991.

117. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ НА ИНОСТРАННОМ ЯЗЫКЕ

118. D.Aaker, J. Myers Advertising management // NJ, 1975.

119. R.S. Alexander, T. Berg Dynamic management in marketing //1965.

120. E. Dichter The strategy of desire // NY, 1960.

121. E. Dichter Testing nonverbal communication. // NY, 1994.

122. J. Engle, R. Blackwell, P. Miniard Consumer behavior// 1993.

123. A. Etzioni An Immodest Agenda, Rebuilding America before the t XXI century.//NY, 1983.

124. M. Fishbein Attitudes & prediction of behavior//NY, 1967.

125. P.E. Green, Y. Wind Multiattribute decisions in marketing: a measurement aproach. III. //1973.

126. S. Hecker, D. Stewart Nonverbal communication in advertising. // Lexington books 1988.

127. E. Ibok Cognitive structures and processes in recall of different types of TV programs.//NY, 1985.

128. T. Levin The marketing mode. // NY, 1969 *

129. A. Maule Systemes de medias et systemes educatifs // L'educationaux communication et societe. Paris, 1986.

130. J. Martin Telematic society. A challenge for tomorrow // Englewood Cliff, NY, Pretence Hall, 1981.

131. T. Parsons Social System and the Evolution of Action // NY, 1977.

132. K.R. Popper The Open Society and its Enemies. // London, Routledge and Kegan Paul, 1980.

133. P. Robinson, C. Paris, Y. Wind, Industrial buying & creative marketing. //NY, 1986.

134. E.M. Rogers Diffusion of innovations //NY, 1962

135. M. Shapiro Taste. // Encyclopedia of the social sciences, vol. London, 1934

136. J. Sheth An investigation of relationships among evaluative beliefs, affects, behavioral intentions & behavior // Boston, 1974.

137. A. Toffler Previews and Premises. / / Toronto, NY, Sidney, 1983.

138. A. Toffler Shift of power// NY, 1990.