автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.09
диссертация на тему: Декор в архитектуре бурятских буддийских храмов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Декор в архитектуре бурятских буддийских храмов"

На правах рукописи

Барданова Туяна Иннокентьевна

ДЕКОР В АРХИТЕКТУРЕ БУРЯТСКИХ БУДДИЙСКИХ ХРАМОВ

Специальность 17.00.09 — теория и история искусства (искусствоведение)

АВТОРЕФЕРАТ Диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Улан-Удэ 2006

Работа выполнена на кафедре теории и истории искусства ФГОУ ВПО Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств

кандидат искусствоведения Соктоева Инесса Ильинична

доктор философских наук Базаров Андрей Александрович

кандидат искусствоведения Бороноева Татьяна Анатольевна

Иркутский государственный технический университет

Защита состоится 28 декабря 2006 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета К 210.002.02. по защите диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения при Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств по адресу: 670031, г, Улан-Удэ, ул. Терешковой, 1. Зал заседаний.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГОУ ВПО Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств.

Автореферат разослан 28 ноября 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, канд. культ, наук, доцент

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. С 90-х гг. XX века в России начался процесс национально-культурного возрождения. Возрастающий интерес российского общества к духовному и материальному наследию этносов Сибири обусловил интерес к традиционному искусству. В рамках данного процесса Бурятия выступает как исторически сложившийся центр буддизма, привлекая внимание возведением новых религиозных сооружений и восстановлением прежних святынь: ступ, храмов, монастырей.

На фоне полиэтнической и поликонфессиональной картины российского общества буддийские строения выделяются национальным колоритом, отражая самобытность бурятского храмового искусства. В данном контексте архитектурный декор буддийских строений выступает как информационный носитель языка искусства в диалоге культур. Дацаны — бурятские буддийские монастыри, являясь религиозными, образовательными, художественными центрами, оказывают непосредственное влияние иа состояние и развитие культурного пространства в регионе.

Байкальский регион с древнейших времен был включен в этнокультурные процессы народов Сибири и Центральной Азии. В силу географическо-климатических условий самой северной территории культурного буддийского ареала и ряда других факторов, храмовое искусство Бурятии характеризуется региональным преломлением общебуддийских художественных традиций.

В данном контексте архитектурный декор дореволюционных храмов представляет собой уникальное художественное наследие, которое подверглось практически полному уничтожению во время политических репрессий в 30-е гг. XX века. Реставрационные работы 80-90-х гг. спасли памятники от окончательного разрушения временем. В связи с этим появилась возможность детального изучения бурятского храмового декора, до сих пор не получившего развернутого искусствоведческого исследования, возможность оценить многогранность семантики декора, вобравшей комплекс религиозно-философских и художеств венно-эстетических понятий одного из народов сибирского региона Российского государства.

Вместе с тем, нередко возникает проблема восприятия и интерпретации символического языка буддийского искусства, в частности, мотивов архитектурного декора буддийских бурятских храмов. В российском искусствоведении возникающий интерес к этническим проблемам пока ещё недостаточно точно отражает их специфику и значимость.

В настоящее время актуальными являются проблемы исследования буддийской культуры Бурятии прошлых столетий и фиксации современного восстановительного этапа храмовой архитектуры, деятельности архитекторов, художников, скульпторов, участвующих в этом процессе.

Вышесказанное обуславливает актуальность темы диссертационного исследования «Декор в архитектуре бурятских буддийских храмов».

Степень разработанности темы. В связи с деятельностью Российской Академии наук во второй пол. XVIII века на территории Забайкалья проводятся научные экспедиции. Во многом этот исследовательский интерес был вызван историческим событием - присоединением коренных народов Восточной Сибири к Российской империи. Одни из первых сведений о бурятских юртовых храмах и дацанах - бурятских буддийских монастырях приводятся академиком П-С. Палласом1. Благодаря деятельности Русского географического общества (РГО) на рубеже XDC-XX веков были организованы экспедиции и собран материал по дацанам Забайкалья. В результате проведенной работы вышли многотомные издания Восточно-Сибирского отдела и Западно-Приамурского отдела РГО2, а также монографии А.М. Позднеева, В. Птицына, Д. Ухтомского3. Этнографический материал из личных фондов Г.-Д. Нацова, Б. Жигмидона собранный в начале XX века, содержит описание буддийских храмов, предметов культа и проведения обрядов4.

В 1927 г. по решению Бурят-монгольского ученого комитета (Буручкома) была отправлена научно-исследовательская экспедиция в Эгитуйский дацан; в итоге зав. секцией искусства П.Н. Дамбинов и художник P.C. Мэрдыгеев проанализировали архитектурный декор, сюжетные композиции и орнаментальные мотивы произведений дацанских художников5. В 1939 году вышла книга В.П. Гирченко, содержащая краткие сведения о юртовых храмах и дацанах из заметок путешественников по Сибири 6.

Буддийскому искусству Бурятии, а именно Оронгойской школе, в 1963 году посвятили статью Г.Л. Ленхобоев и K.M. Герасимова7. Авторы описывают поэтапное возведение бурятских храмов, приводят имена народных мастеров, обозначают терминологию элементов декора.

Начиная с 70-х гг. XX века выходит ряд статей, в которых затрагивается круг вопросов, связанных с искусством бурятских храмов: З.Б. Батыном проводился сравнительный анализ монгольской и бурятской архитектуры XVIII века;

'Паллас П-С. Путешествие по различным провинциям Российского государства. - СПб., 1773-1778. - Т. Ш, кн. 1.

2Азиатская Россия. - СПб., 1914; Записки Западно-Приамурского отдела РГО. - Хабаровск, 1896.

эПозднеев A.M. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии (Записки Императорского русского географического общества по отделению этнографии. T.XVI. 1887г.); Птицын В.В. Селенгинская Даурия. Очерки Забайкальского края. - С-П., J896; Ухтомский Д. Путешествие на Восток. - С-П., 1887.

4Нацов ГД. Статьи о дацанах. Общий фонд. д. 633. ОПП ИМБиТ СО РАН; Жигмндон Б. Монография Кижинпшского дацана. Общий фонд, д, 228. ОПП ИМБиТ СО РАН;

5Дамбинов П.Н. Мэрдыгеев P.C. Об искусстве бурятских дацанов. Общий фонд. Д. 375. ИМБиТ СО РАН. - Материалы первой экспедиции БУК - Бурят-монгольский ученый комитет,-1929................

®Гирченко В.П. Русские и иностранные путешественники XVII, XVIII и I пол. XIX вв. о бурят-монголах. - Улан-Уда, 1939.

7 Ленхобоев Г. Герасимова К. Материалы о народных умельцах Оронгоя // О бурятском изобразительном искусстве. - Улан-Удэ. 1963.-С. 135-147.

Е.А. Ащепковым рассматривалось взаимовлияние элементов бурятского и русского декора, тот же аспект затрагивался АЛ. Копыловым, Б.И. Оглы; к своеобразию дацанского искусства обращалась ВМ. Рутковская®.

В 80-е гг. выходят работы монгольских авторов: М. Туяа, Д. Майдара, Н.-О. Цултэма по буддийскому монументально-декоративному искусству, архитектуре и скульптуре9. Данные труды по искусству монголоязычных народов можно считать показательными для исследования бурятского буддийского искусства.

К теме ансамблевого построения и значения храмового декора, на примере Гусиноозерского дацана, обращались следующие ученые: В.Д. Колгушкин, Т.С. Проскурякова. ИЛ. Сокгоева рассматривала своеобразие бурятских дацанов в контексте декоративного искусства Бурятии, а также вопросы орнамента, символики в бурятском искусстве. Примечательны статьи и монография Л.К. Ми-нерта10. В фундаментальном исследовании бурятских буддийских храмов «Памятники архитектуры Бурятии» автор делает подробный стилистический анализ крупнейших дацанов, проводит сравнительный анализ с буддийскими сооружениями соседних стран, применяя аналогичный опыт немецкого ученого 3. Хум-меля в сравнении тибетской, монгольской и бурятской культовой архитектуры11. Исследования и выводы Л .К. Минерта по дацанской архитектуре XVIII-XIX веков объединяют опыт архитектора и исследователя, привлекая своей точностью и объективностью. К сожалению, на начало XXI века данная монография остается единственной основательной работой по истории бурятского культового зодчества.

В 90-х гг. XX века к истории дацанов обращались И.Г. Васильева, Д.С. Жамсуева, Г.С. Митыпова, Г.Г. Чимитдоржин . В статьях М.Д. Юмжаповой

'Батын З.Б. Эволюция строительства дацанов у бурят // Тезисы докладов XVII конференции ЛИСИ. - Л., 1969. - С. 58-69; Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири XVII - нач. XIX вв. - Новосибирск, 1974; Ащешсов Е.А., Оглы Б.И. Архитектурные памятники Иркутска XVIII-XIX столетия // Вопросы нучно-методической работа над Сводом памятников история и культуры народов Сибири. - Новосибирск, 1974. - С. 72-88; Оглы Б.И. Особенности архитектуры городов Восточной Сибири во второй половине XVIII - XIX вв. // Сибирские города XVII - XX вв. - Новосибирск, 1981. - С. 185-199; Рутковская В..М Памятники зодчества Бурятии (XVII-XtX вв.) // Вопросы краеведения Бурятии. - Улан-Удэ, 1975. - вып. 8. - С.119-130.

*Майдвр Д. Архитектура и градостроительство Монголии. - М., 1971; Майдар Д. Памятники истории и культуры Монголии. - М.,1981; Цултэм Н-О. Архитектура Монголии. -Улан-Батор, 1986; Цултэм Н-О. Искусство Монголии. - Улан-Батор, 1986.

шСоктоева И.И. Изобразительное искусство Бурятии. - Новосибирск, 1988; Проскурякова Т.С. Пути формообразования бурятских дацанов // Архитектурное наследие. - М.,1985. - вып.ЗЗ. -С. 200-210; Колгушкин В.Д. Дуган Чойра Гусиноозерского дацана // Памятники истории и архитектуры Сибири. Новосибирск, 1986. - С.105-108; Минерт Л.К. Памятники архитектуры Бурятии. - Новосибирск, 1983.

11 Hummel S. Die lamaistische Kunst in der Umwell von Tibet. - L. 1955.

u Васильева И.Г. К истории Цугольского дацана на Ононе // Orient. - СПб.,1992. - Вып. 1, -С. 121-135; Жамсуева Д.С.Агинские дацаны как памятники истории «культуры.- Улан-Удэ, 2001; Митыпова Г.С. Ацагатский дацан (1825 -1937). История, события и люди. - Улан-Удэ, 1995; Чимитдоржин Г.Г. ИволгинскиЙ дацан: история, события, люди. - Улан-Удэ, 2001,

рассматривался период становления дацанского зодчества в XVIII веке13. Обобщая приведенный выше материал, можно отметить, что декоративное убранство бурятских буддийских храмов не являлось предметом развернутого научного искусствоведческого исследования.

Объектом исследования являются бурятские буддийские храмы XIX-XX веков.

Предметом исследования является архитектурный декор в бурятском храмовом искусстве.

Цель работы: исследовать роль и значение декора в художественно-образной структуре буддийского бурятского храма.

Для достижения этой цели в работе ставятся и решаются следующие задачи:

• определить комплекс религиозно-философских понятий, составляющих основу буддийского храма как модели мира;

• рассмотреть семантическое значение мотивов декора в художественной традиции северного буддизма (Тибет и Монголия);

• выявить результаты развития дацанского искусства от храма-юрты до создания архитектурного ансамбля бурятского буддийского монастыря;

• дать стилистическую характеристику декоративному решению главных храмов XIX в. (на примере Гусиноозерского, Цугольского, Агинского цок-чин-дуганов);

• рассмотреть строение и декоративно-монументальное решение бурятского буддийского монастыря второй половины XX века (на пример« Иволгин-ского дацана);

• дать сравнительно-стилистическую характеристику декоративного решения бурятских буддийских храмов XIX - XX вв.;

Эмпирическую базу исследования составили;

• материалы интервьюирования лам, архитекторов, художников, скульпторов; описания декоративного убранства бурятских буддийских храмов: г. Улан-Удэ, Гусиноозерского, Агинского, Цугольского, Иволгинского, Ацагат-ского дацанов, собранные в ходе полевых исследований;

• архивные материалы: Общего фонда ОПП ИМБиТ СО РАН, а именно, личные архивы ПН. Дамбинова, P.C. Мэрдыгеева, Г.Д. Нацова, Б. Жигмидона; документы по истории дацанов, представленные фондом P-248-c в Национальном архиве республики Бурятия (НАРБ); «Проект реставрации памятника истории и архитектуры XVIII века, комплекса Гусиноозерского буддийского монастыря» из центра Охраны памятников истории и культуры;

• проектные материалы буддийских храмов г. Улан-Удэ и районов Бурятии из архивов Архитектурно-проектной мастерской (Архпроект);

13 Юмжапова М.Д. Жилища и культовые сооружение у бурят до середины ХУШ века // Памятника русской архитектуры и монументального искусства ХШ - XIX вв. — М, 2000. — С. 150-164.

• фотодокументы из общедокументального фонда музея Истории Бурятии им. Хангалова;

Методологическую основу исследования составил художественно-стилистический метод описания и анализа памятников. Диссертация опирается на отечественные, монгольские и западно-европейские фундаментальные труды в области истории, этнографии, религиоведения (А.М. Позднеев, Г.Ц. Цыбиков, К.М. Герасимова, В.Ц. Найдакова, ПР. Галданова, Н.Л. Жуковская); буддийского искусства и архитектуры (С.И. Тюляев, А.А. Короцкая, И.Ф. Муриан, С. Раппопорт, Н-О. Цултэм, Д. Майдар, В.Н. Ткачев, Л.К. Минерт), философии (Н.К. Рерих, Т. Буркхардт, X. Аргулес, К.М. Герасимова, И.С. Урбанаева), культурологии (ЮМ. Лотман, М.С. Каган).

В процессе исследования применялся сравнительно-исторический метод, который позволил соотнести художественный облик храмов XIX и XX веков. С помощью типологического метода была проведена систематизация элементов декора. Семиотический метод позволил раскрыть значение и смысл ряда терминов, имеющих санскритское, тибетское и др. происхождение. При сборе полевых материалов использовались методы экспедиционной работы: непосредственное наблюдение, фотофиксация, обмеры, интервьюирование.

Территориальные рамки. Исследование проводилось на территории Республики Бурятия и Агинского Бурятского автономного округа.

Хронологические рамки определены кругом произведений буддийского храмового искусства Х1Х-ХХ веков.

Научная новизна исследования:

Данная работа является первым искусствоведческим исследованием архитектурного декора бурятских буддийских храмов XIX - XX веков. На примере Гусиноозерского, Цугольского, Агинского дореволюционных цокчин-дуганов, восстановленных в ходе реставрационных работ в 80-90-е гг. XX века, проанализирована традиционная система декоративного убранства бурятского буддийского храма: расположение в объемно-пространственной композиции сооружения, технология создания и идейно-содержательная основа мотивов декора.

Дана стилистическая характеристика декоративно-монументального решения бурятского буддийского монастыря второй половины XX века - Иволгин-ского дацана.

Определены состояние и тенденции развития бурятского храмового искусства на современном этапе. Проведен стилистический анализ бурятских буддийских храмов 90-х гг. XX века с последующим историко-сравнительным анализом декоративного убранства памятников XIX века.

Теоретическая и практическая значимость. Тема исследования затрагивает широкий круг проблем связанных с буддийским искусством в Бурятии. Результаты проделанной работы могут быть использованы в дальнейших искусствоведческих исследованиях в области декоративного искусства монгодоязыч-ных народов Центральной Азии. Материалы исследования могут составить основу при разработке спецкурсов - «Изобразительное искусство Сибири», «Бурятское буддийское искусство» в средних и высших учебных заведениях куль-

туры и искусства. Результаты художественно-стилистического анализа архитектурных проектов и декора бурятских храмов могут быть полезны в развитии культового зодчества, а также современного гражданского строительства.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в виде докладов на международных конференциях: «Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии» (Улан-Удэ, 2002), «Образование, культура и гуманитарные исследования Восточной Сибири и Севера в начале XXI века (Байкальские встречи-У)» (Улан-Удэ, 2005); общероссийской юбилейной науч-но-методнческой конференции «Непрерывное педагогическое образование: качество, проблемы, перспективы» (Томск, 2002), на всероссийской научно-практической конференции «Профессионально-педагогическая подготовка студентов классического университета» (Улан-Уд, 2005); вузовской научно-практической конференции. «Актуальные проблемы истории и культуры Азиатско-Тихоокеанского региона» (Улан-Удэ, 2005), а также в научных публикациях, общим объемом 2,3 пл.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Становление архитектурного декора бурятских храмов шло в контексте развития дацанского искусства под влиянием трех факторов: традиционной бурятской культуры, образцов буддийского искусства Тибета и Монголии, русского деревянного и каменного зодчества.

2. Декоративное убранство бурятских буддийских храмов представляет систему расположения элементов декора в композиционной структуре сооружения, включает оформление портиков, дверей, окон, плоскость северного фасада, окружные галереи, угловые части карниза, завершение кровли. Мотивы декора представляют сплав разнородных культурных пластов народов Центральной Азии, получивших в Забайкалье художественное переосмысление; по происхождению их можно разделить на строительно-конструктивные, симво-лико-буддийские и традиционно бурятские.

3. Бурятские дацаны второй половины XX века продолжают воплощать концепцию хото-мандала в планировке монастырей, но уступают дореволюционным дацанам в масштабности, проявляя тенденцию к сооружению небольших храмов - дуганов;

4. В бурятском буддийском храмовом искусстве второй половины XX века в решении декора можно выделить три подхода: 1) реставрационный, 2) традиционный, 3) новаторский. Первый подход представляет восстановление прежнего облика дореволюционных храмов; второй подход проявляется в использовании системы декора XIX века, ставшей со временем традиционной; третий - заключается в поиске новой художественно-образной концепции, некотором отходе от канона в области цветовой гаммы, освещения, строительных и отделочных материалов.

В структуру диссертации входит: введение, три главы, заключение, библиография, глоссарий, приложение. Содержание работы изложено на 153 страницах. Список использованной литературы состоит из 131 наименований. В приложение включены список иллюстраций, чертежи, таблицы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во «Введении» обосновывается актуальность темы, рассматривается степень научной разработанности, определяются объект и предмет исследования, отмечаются территориальные и хронологические рамки, формулируются цель и задачи, выделяются эмпирическая база и методологические основы исследования, обосновывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, основные положения, выносимые на защиту и апробация полученных результатов.

В первой главе «Художественно-образная концепция буддийского храма» рассмотрены некоторые религиозно-философские и эстетические понятия, определяющие художественный образ буддийского храма.

Раздел 1.1. «Религиозно-философские основания буддийского храма как модели мира». В данном разделе рассматриваются истоки представлений о строении Вселенной, уходящие в культурные добуддийские пласты народов полуострова Индостан, связанные с идеями космологии брахманизма, индуизма, джайнизма.

Прообраз буддийского храма соединен и с ключевым архаическим образом «мирового яйца», появлением при его разделении мирового столпа — горы Меру или Сумеру. В процессе космогенеза первичный хаос получает пространственно-временную упорядоченность. Отсюда главенствующий мировоззренческий принцип тождества микро и макрокосмоса, сущностное единство человека и Вселенной.

Рассматривается также значение символической основы мандалы, запечатленной в виде диаграммы из геометрических фигур: круга, внутреннего квадрата, внутреннего круга, состоящего из восьми радиальных сегментов. Сочетание квадрата и круга символизируют землю и небо. Крестообразность происходит от ориентированности по сторонам света и в свою очередь приводит к квадрату, стороны которого соединены с центральной точкой - «вечным источником», создающим круговорот жизненных процессов, а объединяющее действие выполняется через линию круга. Четыре выхода по осям координат выполняют функцию сообщения внутренних и внешних процессов.

Если геометрическую диаграмму мандалы можно рассматривать как горизонтальную проекцию Вселенной и планировочную основу буддийского храма, то его объемно-пространственное решение опирается на представление о горе Меру или Сумеру, которая является центром или вертикальной осью Вселенной.

Построение мандалы связано с образом Будды в позе «лотосового сидения», по принципу проекции макро-и-мнкрокосмоса. Образ Будды - идеального человека, сложившийся на базе индийских эстетических представлений о совершенном человеке, является основой иконометрических параметров в создании произведений религиозного искусства. В тантрическом буддизме художе-

ственный образ буддийского храма опирается на понятие Адибудда - «изначальный Будда», то есть главная космическая субстанция, абсолют Вселенной.

С развитием обрядовой стороны буддийской религии появляются разнообразные формы мандала в конструкциях, ритуалах, подношениях. В процессе формирования буддийского канона утвердилось три типа изображения мандала: рисованная на полотне - танка; плоская, сделанная из цветного мела, песка или другого материала; трехмерная - из дерева или глины, например, ступа или храм. Архитектурный облик буддийского храма несет космологическое представление о строении Вселенной, закономерностях процессов в природе. Все элементы: фундамент, ворота, стены, украшения, балконы, кровля дворца являются символами различных сторон и аспектов буддийского мироздания. Тесное взаимодействие скулыггуры и архитектуры рождает черты антропоморфности в композиционных построениях. Интерпретацию мандалы как универсального общечеловеческого символа, удивительной формы прозрения человечества изучали ученые Х1Х-ХХ веков: К. Юнг, X. Аргулес, С. Каманн, Т. Буркхардт.

Раздел 1.2, «Семантика декоративных мотивов в тибето-монгольской культурной традиции». В главе приводятся терминологические обозначения типов храмов, распространившихся в духовной метрополии учения махаяны, в Тибете, а затем в Монголии и Забайкалье: «цокчэн» (тиб. ^одо-сЪеп) цог -собрание, чэн - большой, щокчин» (монг.) и «сокшин» (бурят.) - соборный храм в буддийских монастырях Тибета, Монголии, Бурятии; «дуган» (тиб. ёи-кЬаг^) - дом собраний или храм; «дацан» (тиб. £пуа15ап) - факультет, училище, но в Забайкалье данный термин стал синонимом всего монастыря. В Монголии возводились типы монастырей в зависимости от численности лам и статуса: хурэ, сумэ, хит, в которых различались гач-дуган, то есть центральный храм, цокчин-дуган - соборный храм, более грандиозное сооружение, и тип тибетского храма - лхакан, трехъярусный, фактически представляющий футляр для одной статуи.

Идейно-символическое содержание в буддийском искусстве имеет главенствующее значение, так как символизм нередко раскрывается посредством условного языка пластического искусства. Трансцендентальное или сакральное выражается через материальные эквиваленты: человеческое тело, архитектурные формы, мотивы декора, цвет.

Архитектурный декор связан с развитием духовных устремлений, вековых традиций, доведенных до высшего уровня символико-абстрактного языка искусства, являясь отражением комплекса мировоззренческих понятий. В храмах северного буддизма постепенно формировалась система расположения символов: ганджир, бумба, ваджра, дарцоки, экалцаны, баданы, дулэ, «Колесо Закона», тали, скульптурные изваяния львов у входа. Буддийские символы, получившие орнаментальное переосмысление, пополнились священными надписями, своего рода каллиграфическим орнаментом, орнаментальными мотивами кочевых народов Монголии: геометрическими, растительными, зооморфными, с ясной и четкой ритмической пульсацией и поли-

хромией. В композиционной структуре храмов северного буддизма можно выделить, во-первых, декоративные мотивы индийского происхождения, во-вторых, ряд региональных - тибетских и монгольских мотивов, связанных с местными художественными традициями

В основе идейного ядра тибетских и монгольских буддийских храмов оставалась религиозно-философская концепция манд ала и гора Сумеру. При этом облик храмовых построек трансформируется под воздействием местных природных материалов, ландшафта, приемов светской архитектуры. Так, рассматривается восприятие и художественная интерпретация элементов конструктивной китайской системы доу-гун, влияние приемов возведения средневековых тибетских замков - цзонов, дворцового строительства и сборно-каркасной конструкции монгольских сооружений на монументально-декоративное храмовое искусство.

Во второй главе «Декоративное убранство буддийских храмов Забайкалья» рассматривается художественное решение архитектурного облика трех ведущих бурятских цокчин-дуганов второй половины XIX века: Гусино-озерского, Цугольского, Агинского, восстановленных в ходе реставрационных работ в 80-90 е гг. XX века. Анализ архитектурного декора цокчинов представлен как закономерный результат развития дацанского искусства в ходе восприятия и творческой интерпретации образцов буддийского храмового искусства и местного культурного наследия.

Раздел 2.1. «Этапы формообразования дацанского искусства». В разделе прослеживается развитие дацанского искусства, включая юртовые, деревянные, каменные храмы, а также формирование архитектурных ансамблей бурятских буддийских дацанов как высшее достижение синтеза искусств. С помощью метода реконструкции передан облик юртового храма. В этом случае использовались две техники строительства: сборно-каркасная и техника деревянного сруба; внешние знаки отличия заключались в покрытии из белого войлока, а в летний период из белого материала, установлении ганджира, и иногда в устройстве крыльца на деревянной платформе. На данном этапе начинается процесс ассимиляции буддийского культа и традиционной культуры. Так, можно провести параллель с почитанием культа предков, расположением семейного алтаря в северной или северо-восточной части юрты - тахилгын ширэ и устройством буддийского алтаря. Во внутреннем убранстве сохранялась связь юрты-храма с некоторыми сакральными зонами жилой юрты. Сакрализация окружающего пространства и выбор места для буддийских молелен связаны с местами отправления родовых культов; круговой обход вокруг юрты, практикующийся для освоения и очищения пространства находит отклик в круговом обходе — гороо в буддийской практике; сложившаяся в кочевой среде цветовая символика переходит в стационарные храмы. В итоге, в первой трети XVin века складываются правила месторасположения бурятских дацанов, формируется стационарный подход к архитектуре, живописи, орнаменту, резьбе, выявлены более выгодные условия для создания пышности,

торжественности храмовой обрядности. Происходит разделение на собственно бурятское и монгольское буддийское храмовое искусство.

В середине XVIII века формируется тип деревянного бурятского храма. На данный процесс повлияли следующие факторы: применение буддийской модели мира — манд ала в основе плана; влияние на облик бурятского храма строительной техники русского деревянного зодчества; воздействие на интерьер храма внутреннего убранства бурятской юрты. Многоглавие бурятских храмов появилось в результате художественной интерпретации центра модели мира — горы Сум еру: «мифическая пятиглавая гора Меру возвышалась в окружении равнины», - описывает Н.И. Рыбаков. Наблюдается семантическая связь сакральных зон юртовых храмов и деревянного бурятского храма в расположении алтаря и решении алтарной композиции, размещении сидений для лам, организации центрического внутреннего пространства. Влияние же русского зодчества проявляется в заимствовании техники строительства. При возведении сруба использовалась строительная техник «в лапу», устанавливались резные ставни, сандрики, наличники, галереи с балясинами.

В середине XIX века начинается строительство каменных трехэтажных цокчин-дуганов, которые характеризуются масштабом, ощущением пространственного размаха. Складывается система бурятского буддийского монастыря как идейно цельного, гармонично развитого архитектурного ансамбля. Декоративное убранство бурятских буддийских храмов, возведенных в данный период, демонстрирует наивысший расцвет художественного воплощения символического языка буддийского учения. Художественный синтез архитектурного ансамбля выражался в единых средствах декора: символических элементах на плоскости фасадов, портиках, гребнях крыши, полихромии, ритмических повторах орнаментальных рядов антаблемента, декоре колонн, обрамлений окон, дверей, также художественное единство достигалось пропорциональными соотношениями сооружений и общим силуэтом загнутых крыш.

Раздел 2.2. «Система декора в архитектуре цокчин-дуганов». Расцвет дацанского искусства данного периода ознаменован становлением художественных школ бурятских мастеров. К этому времени буд дийские мотивы декора нашли отклик в народном бурятском искусстве. При этом некоторая доля свободы в отношении буддийского канона оставляла место своеобразным творческим находкам. Анализ архитектурного декора цокчин-дуганов указывает, что единство архитектурно-композиционного и образно-символического декоративного решения - это один из ведущих принципов бурятского храмового искусства.

В декоративном убранстве Гусиноозерского, Агинского, Цугольского цокчин-дуганов использовались следующие приемы: резьба по дереву (геометрическая, выемчатая, ажурная или прорезная), скульптурный рельеф, мелкая пластика, реже монументальная роспись, интерпретация ордерной системы. Круг мотивов декора был четко обозначен, практически не встречаются жанровые сюжеты, преобладает растительный и геометрический орнамент, зооморфные и фантастические мотивы. По происхождению мотивы декора

бурятских буддийских храмов можно разделить на: строительно-конструктивные, символико-буддийские и местные бурятские с элементами русского зодчества. К первому типу относятся: архитектурно-декоративное оформление кровли, некоторые ряды антамблемента, капители колонн; ко второму - охранные буд дийские символы на стенах фасадов, в том числе священные надписи, своеобразный тип каллиграфического орнамента, жалсаны, ганджир, скульптурная группа - «колесо с двумя ланями», скульптуры львов-арсаланов; к третьему - оформление окон ставнями и наличниками, резные детали обходных галерей, некоторые ряды антамблемента, декоративные приемы в решении северного фасада, интерпретация элементов ордерной системы. В этот период вырабатывается ансамблевое построение бурятского буддийского дацана согласно религиозно-философской концепции мандала.

В целом характер декоративного убранства отличался лаконичностью и простотой в сочетании с полихромией, построенной на контрастном цветовом звучании. Сформировалась система архитектурного декора бурятского буддийского храма, ставшая со временем традиционной. Система расположения декора в композиционной структуре храма характеризуется линейным или фризовым построением, которое сочеталось с участками обьемно-пространствешюй композиции сооружения, тяготевшей к широтному направлению. Образовались плоскости-поля для размещения декоративных композиций: вход-портик, двери, окна, окружные галереи, северный фасад, углы и завершение кровли. Своеобразная интерпретация ордера, совмещающего европейские и восточные черты, и органичное сочетание с общим архитектурным замыслом позволяет говорить о таком явлении как «бурятский ордер». Так как тип бурятского храма воспроизводился в одно-двух-трех этажном варианте, то и степень насыщенности декора приравнивалась к числу ярусов. От вариаций декоративных элементов, цветовых соотношений, техники исполнения зависела индивидуальность каждого отдельного сооружения.

Третья глава «Декоративно-монументальное искусство буддийских храмов Бурятии». В данной главе рассматривается состояние дацанскогоис-кусства, обусловленное событиями советского и постсоветского времени. На примере бурятского буддийского монастыря второй половины XX века -Иволгинского дацана - резиденции Пандидо Хамбо лам, а также храмов в г. Улан-Удэ и районах Бурятии проанализирован процесс восстановления традиционной системы декора бурятских храмов и появление новаторских тенденции.

Раздел 3.1. «Декоративно-монументальное решение бурятского буддийского монастыря - Иволгинского дацана». На протяжении второй пол. XX века Иволгинский дацан является крупнейшим центром буддизма не только в Бурятии, но и в России. Относительная современность возведения Иволгинского дацана (1946 г.) позволяет проследить формирование бурятского буддийского монастыря: местоположение, планировку, гороо', провести художественно-стилистический анализ дуганов: Цокчин, Чойра, Джуд, Деважин, Маани, Хамбын Этигэл дуган, а также сумэ: Сахюусан, Майдари; обозначить

роль главного храма, и дать описание интерьеров буддийских бурятских храмов, так как внутренние помещения дореволюционных храмов находятся в процессе восстановления. Согласно схеме-плану на 2006 г. дацан насчитывает восемь храмов, пять ступ, оранжерею для дерева Бодхи, здание Буддийского университета, гостиницу, музей и жилые дома14.

Планировка архитектурного ансамбля строится по принципу хото-мандала. Цокчин-дуган выступает в роли доминанты и связующего звена в архитектурном ансамбле дацана, и по своему местоположению, и по отдельным деталям экстерьера он перекликается с обликом других храмов. По пропорциям и объемно-композиционному строению Иволгинский цокчин-дуган является классическим продолжением традиций дацанского искусства. Комплекс декоративных средств, используемый в архитектуре главного храма, повторяет систему архитектурного декора XIX века, хотя отличается некоторой схематичностью и упрощенностью исполнения. К своеобразным же приемам декоративного убранства цокчина можно отнести решение северного фасада с двумя миниатюрными крылечками, ряд пилястр первого этажа южного фасада, облицовку стен под белый кирпич, прием рустовки.

Ансамблевое единство выдержано, в первую очередь, за счет идейно-содержательного принципа: монастырь как воплощение буддийской модели Вселенной. В художественном плане наблюдается разнохарактерность построек из-за материалов, техники строительства и выполнения декоративного убранства. В цветовом отношении храмы дацана словно демонстрируют контрастную цветовую гамму: белый, бордовый, зеленый, коричневый в сочетании с желтым цветом крыш.

Примером нового художественного решения в бурятском буддийском искусстве является Этигэл Хамбын дуган Иволгинского дацана. Новаторский подход заключается в применении техники монументальной росписи поверхности фасадов, точном исполнении конструкции доу-гун, использовании наряду с геометрическими и растительными орнаментальными мотивами, свойственными традиционному бурятскому искусству, зооморфных и фантастических мотивов, жанровых сюжетов. Изобилие декора, насыщенная полихромия дугана образуют сходство с монгольским дворцовым стилем.

В ходе анализа произведений буддийского храмового искусства второй пол. XX века можно выделить три подхода в решении декора бурятских буддийских храмов: 1) реставрационный, 2) традиционный, 3) новаторский. Реставрационный подход отличается точным восстановлением декоративного убранства: воспроизведением утраченной резьбы, мелкой пластики, красочного слоя. Традиционный подход - это обращение к приемам системы декора дореволюционных бурятских буддийских храмов. Новаторский подход можно охарактеризовать как экспериментальный поиск, начавшийся в 90-х гг. XX —века.-------------------

14 Схема-план, составленная Т.И. Вардановой в 2005 г.

Раздел 3.3. «Роль декора в архитектуре бурятских буддийских храмов на современном этапе» В данном разделе рассматривается состояние бурятского храмового искусства за последнее десятилетие прошлого столетия (90-е гг. XX в.): возрождение традиций, новаторство, перспективы развитая. На примере храмов г. Улан-Удэ и районов Республики Бурятия: Кижингинского, Заиграевского, Иволгинского.

На современном этапе масштабное возведение архитектурных ансамблей дацанов нередко заменяется сооружением дуганов, чаше расположенных в черте города. Закономерно распространение типа небольшого «тибетского ду-гана», так как возросла гладкость, лаконичность объемов, некоторая схематичность в трактовке элементов декоративно-орнаментальных композиций и ордерной системы. Декор стал явной демонстрацией традиционной символики, ориентирующей на культовую принадлежность сооружения. Главный храм Ацагатского дацана представляет тип традиционного трехэтажного цогчин-дугана. В его внешнем облике просматривается стремление создать сходство с дореволюционным цокчином, при этом декоративное убранство портика упрощено за счет уменьшения рядов антаблемента и весьма схематичного выполнения; в решении убранства фасадов преобладают приемы тибетского культового зодчества. В художественном решении главного храма дацана «Хамбын Хурэ» (Верхняя Березовка г. Улан-Удэ) за основу принят тип традиционного бурятского цокчина. Дуйнхор-дуган дацана «Хамбын Хурэ» единственный не только в Бурятии, но и во всей России храм Калачакры. Данный храм является ярким примером новаторского подхода в художественном решении облика бурятского храма. Например, в объемно-пространственной композиции своеобразно использованы черты монгольских и тибетских храмов, необычна форма гонхона, декоративное убранство сконцентрировано в портике-входе, который поднят на уровень второго этажа. В архитектурно-декоративной композиции бурятского храма портик всегда имел ярко выраженное значение, отличался богатой художественной отделкой, это было прочувствовано современными мастерами.

Характерной чертой дацанского искусства отмеченного периода стало возведение культовых объектов в черте города. Женский буддийский центр «Зунгун Даржалинг» можно отнести к удачному варианту сочетания буддийского храма и окружающей его жилой застройки. Проект данного дугана -один из распространенных на современном этапе развития бурятского культового зодчества. Его облик приближен к тибетским храмам за счет трапециевидной наклонности стен, угловых контрфорсов, однотонного белого цвета основного объема, высокого цоколя, облицованного грубым камнем. Декор представлен немногочисленными деталями в оформлении входа. Своеобразным приемом в интерьере стали фрагменты стен, расписанные в технике фрески, практически не распространенной в дореволюционных бурятских храмах, стены которых украшали танка, ткани, реже - каменные рельефы.

В данном разделе приводятся имена и произведения мастеров, работающих в 90-х гг. XX века над созданием художественного облика бурятских

храмов. Заслуга художников, скульпторов, резчиков состоит в том, что ими были восстановлены приемы художественного оформления, воссоздан традиционный облик бурятского храма.

В итоге подчеркивается, что в основе идейной тематики бурятских храмов второй пол. XX - нач. XXI веков остается религиозно-философская концепция манд ала. В этом плане храмы Бурятии остаются в рамках традиций да-цанского искусства. В контексте развития бурятского храмового искусства данного периода уделяется внимание роли АР. Вампилова и его влиянию на ряд проектов архитекторов Бурятии. В декоративном убранстве бурятских буд дийских храмов используются традиционные виды декоративного искусства: резьба по дереву, монументальная скульптура и мелкая пластика, скульптурный рельеф, интерпретация ордерной системы. Отмечается снижение рати декора в храмах второй половины XX века, некоторая схематичность выполнения деталей. Наряду с традиционными приемами и сюжетами декоративного убранства используется новаторство в использовании техники фрески, расширение круга орнаментальных и жанровых мотивов, цветовой гаммы, строительных материалов и освещения.

Заключение. За два с половиной века дацанское искусство сделало качественный скачок в своем развитии от сооружения юртовых храмов до создания монументальных архитектурных ансамблей бурятских буддийских монастырей. Произошло становление стационарного подхода в архитектуре, монументально-декоративном искусстве. Бурятские буддийские храмы достигли в своем развитии высокого уровня синтеза искусств: архитектуры, скульптуры, живописи, монументально-декоративного искусства, музыки. Декор бурятских храмов имеет в своей основе сплав индийских, тибето-монгольских мотивов, испытавших влияние китайской культуры. Единство архитектурно-композиционного и образно-символического решения явилось одним из главенствующих принципов бурятского храмового искусства. В итоге сформировалась система декоративного убранства бурятского буддийского храма, вбирающая расположение элементов декора в композиционной ткани сооружения, а также технические особенности исполнения, цветовое звучание, интерпретацию орнаментальных, жанровых мотивов и буддийских символов. В процессе «национально-культурного возрождения», начавшегося в 90-е гг. XX века, во всех районах Бурятии стали воздвигаться буд дийские храмы, начались реставрационные работы исторических памятников прошлого столетия. Отличительной чертой данного этапа стало появление художественных новаторских решений. В данной работе затронут круг вопросов, требующих дальнейшего исследования: внутренняя организация пространства, интерьер бурятских храмов; генезис декоративных мотивов в храмовом искусстве монголоязычных народов Центральной Азии; состояние и развитие буддийского храмового искусства Тувы и Калмыкии.

Основные результаты исследования опубликованы автором в семи публикациях:

1. Барданова Т.И. О роли дацанов в бурятской культуре // Культурное пространство Восточной Сибири и Монголш: Материалы межд. науч.-практич. конф. (14-15 мая) Улан-Удэ. - Улан-Удэ, 2002. - С. 348-353.

2. Барданова Т.И. Вопросы методологии семантического анализа архитектурных форм // Этнокультурное образование: совершенствование подготовки специалистов в области традиционных культур: Материалы IV межд. науч. симпозиума «Байкальские встречи IV» (25-28 сентября) 2003 г.- Улан-Удэ, ВСГАКИ. - Улан-Удэ, 2003. - С. 241-247.

3. Барданова Т.И. К истории архитектуры Женского буддийского центра. -V Межд. науч. симпозиум «Образование, культура и гуманитарные исследования Восточной Сибири и Севера в начале XXI («Байкальские встречи^»). -Улан-Удэ, 2005. - С. 471-473.

4. Барданова Т.И., Серебрякова ЮЛ. Возрождение буддийской архитектуры в Бурятии. 1990-х гг. // Актуальные проблемы истории и культуры Азиатско-Тихоокеанского региона: Материалы науч.-практич. конф. (26 апреля) ВСГАКИ.- Улан-Удэ, 2005 г. - С. 330-335.

5. Барданова ТЛ. Учет национально-регионального компонента в профессиональной подготовке студентов (О декоративном убранстве Цугольского цок-чин-дугана) // Профессионально-педагогическая подготовка студентов классического университета: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (14-16 сентября) БГУ. - Улан-Удэ, 2005. - С. 140-142.

6. Барданова ТЛ. Архитектурный ансамбль Иволгинского дацана (вторая пол. XX века) // Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии: Материалы Ш межд. симпозиума (9-10 ноября) Улан-Удэ. - Улан-Удэ, 2006. - С. 209-213.

Статья в реферируемом журнале

7. Барданова ТЛ. Историко-теоретические проблемы изучения архитектурного декора бурятских буддийских храмов // Культура и общество [Электронный ресурс]: Интернет-журнал МГУКИ / Моск. Гос. Ун-т культуры и искусств — Электрон, журн. - М.: МГУКИ, 2004-.-№ гос. регистрации 0420600016. - Режим доступа: http://www.e-culture.ru/ Ал!с1е8/2006/Ваг<1апоуа/.

Подписано в печать 27.11.2006. Формат 60x84/16. Усл. печ. л. 1,1 Заказ № 214 Тираж 100

Отпечатано в типографии Буддийского университета

«Даши Чойнхорлин» им. Д.Д. Заяева, 671210, Республика Бурятия, Иволгинский дацан.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Барданова, Туяна Иннокентьевна

Введение.

I. Художественно-образная модель буддийского храма.

1.1. Религиозно-философские основания буддийского храма как модели мира.

1.2. Семантика декоративных мотивов в тибето-монгольской культурной традиции.

II. Декоративное убранство буддийских храмов Забайкалья.

2.1. Этапы формообразования дацанского искусства.

2.2. Система декора в архитектуре цокчин-дуганов.

III. Декоративное убранство буддийских храмов Бурятии.

3.1. Декоративно-монументальное решение бурятского буддийского монастыря - Иволгинского дацана.

3.2. Роль декора в архитектуре бурятских буддийских храмов на современном этапе.

Введение диссертации2006 год, автореферат по искусствоведению, Барданова, Туяна Иннокентьевна

Актуальность исследования данной темы обусловлена национально-культурным возрождением, отмеченным в Бурятии в нач. 90-х гг. XX века; в большей степени связанным с «возрождением буддизма». Культовое бурятское искусство испытало гонения в ходе репрессий 30-х гг. XX века, так из сорока семи дацанов - буддийских бурятских монастырей уцелело всего три, в результате была прервана художественная линия дацанского искусства. Реставрационные работы, начавшиеся в последнее десятилетие уходящего столетия, спасли памятники от окончательного разрушения временем, предоставив богатый материал для исследования дореволюционного бурятского храмового декора.

С 90-х гг. XX века на территории республики возводятся дуганы -храмы и целые комплексы - дацаны, появляются новые имена из среды бурятского буддийского духовенства, архитекторов, художников, скульпторов, связанных с художественным наследием бурятского культового искусства. Поэтому актуально исследование дореволюционного и современного, восстановительного этапа, дацанского искусства. В начале XXI века мы можем проанализировать развитие бурятского буддийского искусства прошлого столетия, которое уже стало достоянием истории.

Актуальность исследования состоит в том, что в условиях модернизации возникла острая потребность современного общества в закреплении традиций и передаче их новому поколению. Буддийские храмы можно образно сравнить с мостом, который передает духовные ценности из поколения в поколение.

Степень разработанности темы В связи с деятельностью Российской Академии Наук начинаются научные исследования на территории

Восточной Сибири; одни из первых сведений о бурятских юртовых-храмах и дацанах приводятся академиком П-С. Палласом1.

Благодаря деятельности Русского географического общества (РГО) на рубеже XIX-XX веков были организованы экспедиции и собран материал по дацанам Забайкалья; в результате проведенной работы вышли многотомные издания Восточно-Сибирского отдела и Западно-Приамурского отдела РГО2; а также монографии A.M. Позднеева, В. Птицына, Д. Ухтомского3.

В этнографическом материале Г.-Д. Нацова, Б. Жигмидона, собранном в начале XX века, содержатся описания внешнего облика буддийских храмов, предметов культа, а также проведение обрядов4.

В 1927 г. по решению Бурят-Монгольского ученого комитета была отправлена научно-исследовательская экспедиция в Эгитуйский дацан. Итогом ее работы явились материалы, собранные П.Н. Дамдиновым и P.C. Мэрдыгеевым, в которых был представлен первый опыт стилистического анализа бурятских храмов, проанализированы детали ордерной системы, даны наименования некоторым деталям декора5. В 1939 году вышла книга В.П. Гирченко, содержащая краткие сведения о юртовых храмах и дацанах из заметок иностранных путешественников по Сибири6.

Палласом П-С. Путешествие по рашичным провинциям Российского государства. -СПб., 1773-1778.-Т. 111, кн. 1.

Азиатская Россия. - СПб., 1914; Записки Западно-Приамурского отдела РГО. -Хабаровск, 1896;

3Позднеев А М. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монюлии (Записки Императорскою русского географическою общества по отделении этнографии. T.XVI. 1887г.); Птицын В.В. Селеш инская Даурия. Очерки Забайкальского края. - С-П., 1896; Ухтомский Д. Путешествие на Восток

4Нацов Г.Д. Статьи о дацанах. Общий фонд. д. 633. ОПП ИМБиТ СО РАН; Жигмидон Б.

Монография Кижингинског о дацана. Общий фонд д. 228. ОПП ИМБи I СО РАН;

5Дамбинов П.Н. Мэрдыгеев P.C. Об искусстве бурятских дацанов. Общий фонд. д. 375. ИМБиТ СО РАН. - Материалы первой экспедиции БУК - Бурят-монгольский ученый коми1ет.-1929.

6Гирченко В П. Русские и иностранные путешественники XVII, XVIII и I пол. XIX вв. о бурят-монголах -Улан-Удэ, 1939.

В 1963 г. Г. Ленхобоевым и K.M. Герасимовой проводится изучение технологии строительства бурятских храмов, рассматривается цветовое решение и состав красок, даются определения в названии мотивов декора, приводятся имена народных бурятских мастеров XIX-XX веков7.

Начиная с 70-х гг. выходят статьи посвященные искусству бурятских храмов: З.Б.Батын проводил сравнительный анализ монгольской и бурятской архитектуры XVIII века; А.Н. Копыловым рассматривался вопрос взаимовлияния элементов бурятского и русского декора, тот же аспект затрагивался Е.А. Ащепковым, Б.И. Оглы; к своеобразию дацанского и искусства обращалась В.М. Рутковская .

В 80-е гг. выходят работы монгольских авторов: М.Туяа, Д. Майдара, Н.-О. Цултэма по буддийскому монументально-декоративному искусству, которые можно считать показательными для исследования бурятского буддийского храмового искусства, так как у двух монголоязычных народов имеются общие черты. И.И. Соктоева рассматривала своеобразие бурятских дацанов в контексте декоративного искусства Бурятии9; ею же поднимались вопросы орнамента и символики в бурятском искусстве. К теме ансамблевого построения и значение храмового декора, на примере Гусиноозерского дацана, обращались: В.Д.

7 Ленхобоев Г. Герасимова К. М. Материалы о народных умельцах Оронгоя // О бурятском изобразительном искусстве. - Улан-Удэ, 1963. - С. 135-147.

8Батын 3 Б. Эволюция строительства дацанов у бурят // Тезисы докладов XVII конференции ЛИСИ. - Л., 1969. - С. 58-69; Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири XVII - нач. XIX вв. - Новосибирск, 1974; Ащепков Е.А., Оглы Б И. Архитектурные памятники Иркутска XVIII-XIX столетия // Вопросы нучно-методической работы над Сводом памятников истории и культуры народов Сибири. -Новосибирск, 1974. - С. 72-88; Оглы Б.И. Особенности архитектуры городов Восточной Сибири во второй половине XVIII - XIX вв. // Сибирские юрода XVII - XX вв. - Новосибирск, 1981. - С. 185-199, Рутковская В.М. Памятники зодчества Бурятии (XVII-XIX вв.) // Вопросы краеведения Бурятии. - Улан-Удэ, 1975. - вып. 8. - С. 119130.

9Соктоева И И. Изобразительное искусство Бурятии. - Новосибирск, 1988. Минерт Л.К. Памятники архитектуры Бурятии. - Новосибирск, 1983.

Колгушкин, Т.С. Проскурякова10. Подробный материал по истории становления и художественному оформлению Гусиноозерского дацана представляет проект реставрации данного памятника, в частности, автором «Исторической записки» И.Г. Васильевой приводятся детальные описания конструктивных и декоративных деталей и их цветовое решение главного храма11.

В эти же годы выходит ряд статей и монография J1.K. Минерта, представляющая фундаментальное исследование бурятских буддийских храмов. Автор проводит подробный стилистический анализ крупнейших дацанов, сравнительный анализ буддийских сооружений соседних стран, применяя аналогичный опыт немецкого ученого 3. Хуммеля, который впервые провел стилистический анализ тибетской, монгольской и

12 бурятской культовой архитектуры . Следующие статьи J1.K. Минерта частично вошли в выше указанную монографию: «О происхождении и развитии ордерных форм» (1980г.), «Отражение космологических идей Индии в буддийском зодчестве Тибета, Монголии, Бурятии и Калмыкии» (1980г.), «Взаимосвязь зодчества Бурятии, Монголии и Тибета в XVIII-XX вв.» (1986г.), «К вопросу о самобытности зодчества Бурятии и Монголии»; «Бурятская архитектура второй пол. XIX в.». (1981г.), «Бурятская Архитектура нач. XX в.», «Цугольский дацан». Одна из его последних статей «Бурятские дацаны при Советской власти» (1991г.).

Исследования и выводы J1.K. Минерта по дацанской архитектуре XV11I—XIX веков объединяют опыт архитектора и исследователя, привлекая точностью и объективностью; до сих пор данная работа остается

10ПроскуряковаТ.С. Пути формообразования бурятских дацанов // Архитектурное наследие. - М.,1985. - вып.ЗЗ. - С. 200-210, Колгушкин В.Д. Дуган Чойра Гусиноозерского дацана // Памятники истории и архитектуры Сибири. Новосибирск, 1986. - С.105-108.

11 Центр охраны памятников истории и культуры. Проект реставрации памятника истории и архитектуры XVIII века, комплекса Гусиноозерского Буддийского монастыря. Историческая записка - Улан-Удэ, 1989.-т.1.

12 Минерг Л.К. Памятники архитектуры Бурятии. - Новосибирск, 1983. Hummel S. Die lamaistische Kunst in der Umwell von Tibet. - L. 1955. единственной основательной работой по истории бурятского культового зодчества.

Вопрос становления дацанского зодчества в XVIII веке и влияние русской архитектуры рассматривался в статьях М.Д. Юмжаповой13.

К истории дацанов обращались ряд авторов в кон. 90-х гг. XX века:

Г.С. Митыпова, Д.С. Жамсуева, Г.Г. Чимитдоржин, в их работах содержатся ценные архивные сведения, исторические фотодокументы14.

Обширные сведения энциклопедического характера по истории буддизма, этнографии, истории дацанского строительства, деятельности религиозных и светских деятелей Забайкалья представлены в «Историкокультурном атласе Бурятии»15. Документы о закрытии дацанов и процесс восстановления культовых буддийских сооружений, а также материалы о состоянии буддизма в 40-90-е гг., постановления по вопросам культового строительства в XX веке, опубликованы в сборнике документов «Из истории религиозных конфессий XX век»16.

Суммируя приведенный выше материал, можно отметить, что с момента своего возникновения, дацаны привлекают исследователей как интересный и своеобразный феномен. Большинство публикаций содержит лишь отдельную информацию по интересующим нас вопросам. До сих пор декоративное убранство бурятских буддийских храмов не являлось предметов развернутого научного искусствоведческого исследования.

Объектом исследования являются буддийские храмы Забайкалья Х1Х-ХХ веков.

13Юмжапова М.Д. Жилища и культовые сооружение у бурят до середины XVIII века // Памятники русской архитектуры и монументального искусства XIII - XIX вв - М ,

2000. - С. 150-164; Влияние русской архитектуры на бурятское буддийское зодчество // Памятники русской архитектуры и монументального искусства XIII - XIX вв. - М.,

2001.-С. 264-275.

14 Митыпова Г.С. Ацагатский дацан (1825 - 1937). История, события и люди. - Улан-Удэ,1995; Жамсуева Д.С. Агинские дацаны как памятники истории и культуры - Улан-Удэ, 2001; Чимитдоржин Г.Г. Иволгинский дацан: история, события, люди. - Улан-Удэ, 2001.

15 Историко-культурный атлас Бурятии. - М., 2001.

16 Из истории религиозных конфессий Бурятии: Сборник документов. - Улан- Удэ, 2001.

Цель работы. Исследование роли и значения декора в художественно-образной структуре бурятского буддийского храма.

Для достижения этой цели в работе ставятся и решаются следующие задачи:

• установить комплекс религиозно-философских понятий, составивших основу объемно-пространственной композиции буддийского храма как модели мира;

• рассмотреть региональную интерпретацию художественно-образной концепции буддийского храма в Тибете и Монголии, с выявлением семантического значения мотивов декора;

• обозначить результаты формообразования дацанского искусства от храма-юрты до архитектурного ансамбля;

• дать стилистическую характеристику декоративному решению главных храмов XIX в. (на примере Гусиноозерского, Цугольского, Агинского цокчин-дуганов);

• описать строение и декоративно-монументальное решение бурятского буддийского комплекса второй половины XX века; дать сравнительно-стилистическую характеристику декоративного решения бурятских буддийских храмов XIX - XX вв.;

Территориальные рамки. Исследование проводилось на территории Республики Бурятия и Агинского национального округа. Рассматривались главные храмы - цокчин-дуганы Гусиноозерского, Цугольского, Агинского дацанов; храмы г.Улан-Удэ и в районах Бурятии: Иволгинском, Кяхтинском, Заиграевском.

Хронологические рамки. Исследование декора бурятских буддийских храмов включает период с XIX по XX века. Необходимо отметить, что расцвет декоративного убранства бурятских храмов в сер. XIX века, был обусловлен XVIII веком, временем становления дацанского искусства. Дацанское искусство XX века сконцентрировано на его второй половине, так как события 30-х гг. XX в. практически прервали двухвековую линию развития. «Буддийская культура в Бурятии в ее официальном виде с кон. 30-х гг. перестала существовать, но не исчезла, здесь более приемлемо выражение «ушла в подполье»17. Строительство Иволгинского дацана в 1946 г. и восстановление Агинского дацана в 1960-е гг. ознаменовало собой новый этап бурятского буддийского храмового искусства. Некоторые трудности для полного анализа представляют события нач. XXI века, поскольку процесс возрождения буддийской религии еще далек от своего завершения.

Материалом исследования являются визуальные источники: главные храмы Гусиноозерского, Агинского, Цугольского, Иволгинского, Ацагатского дацанов - бурятских буддийских монастырей, а также храмы в г.Улан-Удэ. Архивные материалы: Общего фонда ОПП ИМБиТ СО РАН -личные архивы П.Н.Дамбинова, Р.С.Мэрдыгеева, Г.Д.Нацова, Б.Жигмидона; документы по истории дацанов, представленные фондом Р-248-с в НАРБ; «Проект реставрации памятника истории и архитектуры XVIII века, комплекса Гусиноозерского буддийского монастыря» из центра Охраны памятников истории и культуры; разработки проектов буддийских храмов в г.Улан-Удэ и в районах Бурятии из Архитектурно-проектной мастерской - Архпроект; фотодокументы из общедокументального фонда музея Истории Бурятии им.Хангалова; наглядный материал представлен декоративным убранством бурятских буддийских храмов Забайкалья XIX-XX вв. Также материалом исследования послужили результаты интервьюирования: лам, архитекторов, художников, скульпторов.

Теоретической и методологической базой исследования является художественно-стилистический метод описания и анализа памятников. Диссертация опирается на отечественные, монгольские и западноевропейские фундаментальные труды в сфере истории, этнографии,

17

Жуковская Н. Л. Республика Бурятия: Этнорелигиозная ситуация (1991-1993гт.) Москва 1994. - НАРБ, Ф. 1857, оп. 1, д.295, с.6. европейские фундаментальные труды в сфере истории, этнографии, религиоведения (A.M. Позднеев, Г.Ц. Цыбиков, K.M. Герасимова, В.Ц. Найдакова, Г.Р. Галданова, H.JI. Жуковская); буддийского искусства и архитектуры (С.И. Тюляев, A.A. Короцкая, И.Ф. Муриан, Л.И. Ремпель, С. Раппопорт, В.Н. Ткачев, Н. Цултэм, Д. Майдар, И.И. Соктоева, JI.K. Минерт), философии (Н.К. Рерих, Т. Буркхардт, X. Аргулес, K.M. Герасимова, И.С. Урбанаева), культурологии (Ю.М. Лотман, М.С. Каган, А.Е. Чучин-Русин).

В процессе исследования применялся сравнительно-исторический метод, который позволил соотнести художественный облик храмов XIX и XX веков. С помощью типологического метода была проведена систематизация элементов декора. Семиотический метод позволил раскрыть значение и смысл декоративных мотивов в контексте художественного замысла произведения. При сборе полевых материалов использовались методы экспедиционной работы: непосредственное наблюдение, фотофиксация, обмеры, интервьюирование.

Основные положения, выносимые на защиту:

• Становление архитектурного декора в контексте развития дацанского искусства, то есть под влиянием трех факторов: традиционной бурятской культуры, буддийского канона - образцов буддийского искусства соседних стран и русского зодчества.

• Декоративное убранство бурятских буддийских храмов представляет систему расположения элементов декора в композиционной структуре сооружения, включая оформление портика, дверей, окон, северный фасад, окружные галереи, угловые части карниза, завершение кровли. Мотивы декора представляют сплав разнородных мировоззренческих понятий, получивших в Забайкалье художественную интерпретацию; по происхождению их можно разделить на: строительно-конструктивные, символико-буддийские, традиционно бурятские.

• Бурятские дацаны второй половины XX века строятся по канонически установленной планировочной схеме хото-мандала, но при этом уступают им в синтезе декоративного начала, масштабности, отличаются разнохарактерностью построек, заметна тенденция к сооружению небольших дуганов, пришедших на смену архитектурным ансамблям.

• В бурятском буддийском храмовом искусстве второй половины XX века в решении декора можно выделить три подхода: 1) реставрационный, 2) традиционный, 3) новаторский. Первый, представляет восстановление прежнего облика дореволюционных храмов; второй подход опирается на систему декора XIX века, ставшей со временем традиционной; третий -представляет поиск новой художественно-образной концепции, некоторый отход от канона в области цветовой гаммы, освещения, строительных и отделочных материалов,

Научная новизна исследования:

• Видится автору в искусствоведческом исследовании архитектурного декора и семантического значения мотивов в бурятском храмовом искусстве XIX - нач. XXI вв.

• Проанализирована традиционная система декоративного убранства бурятского буддийского храма: расположение в объемно-пространственной композиции сооружения, идейно-содержательная основа мотивов декора на примере дореволюционных цокчин-дуганов: Гусиноозерском, Цугольском, Агинском, восстановленных в ходе реставрации в 80-90-е гг. XX века;

• Дана стилистическая характеристика декоративно-монументального решения бурятского буддийского комплекса второй половины XX века -Иволгинского дацана;

•' В работе впервые исследованы бурятские буддийские храмы 90-х гг. XX века, с последующим сравнительно-стилистическим анализом декоративного убранства в бурятском храмовом искусстве XIX - XX веков.

Апробация работы. Основные положения и выводы исследования отражены в пяти публикациях. Отдельные положения диссертации были изложены в виде докладов на всероссийской научно-практической конференции «Профессионально-педагогическая подготовка студентов классического университета» - Улан-Удэ (2005); на международном научном симпозиуме «Образование, культура и гуманитарные исследования Восточной Сибири и Севера в начале XXI века («Байкальские встречи-У») - Улан-Удэ (2005).

Теоретическая и практическая значимость. Тема исследования затрагивает широкий круг проблем связанных с буддийским искусством в Бурятии. Результаты проделанной работы могут быть использованы в дальнейших искусствоведческих исследованиях в области декоративного искусства монголоязычных народов Центральной Азии. Материалы исследования могут составить основу при разработке спецкурсов по «Изобразительному искусству Бурятии», «Бурятское буддийское искусство». Материалы по анализу архитектурных проектов могут быть полезны в культовом, а также современном гражданском строительстве.

Структура диссертации. Работа состоит, из введения, трех глав, заключения, библиографии, глоссария и приложения (список иллюстраций, чертежи, таблицы).

В первой главе «Художественно-образная концепция буддийского храма» рассматривается комплекс религиозно-философских и эстетических понятий, лежащих в основе художественного образа буддийской модели Вселенной - мандалы. Развитие мировоззренческой картины в странах северного буддизма и ее пластическое решение. В первом параграфе «Религиозно-философские основания буддийского храма как модели Вселенной» анализируется праобраз буддийского храма, связанный с представлением о первочеловеке «Пурушу»; символика и универсальность магической диаграммы - мандалы (санскр. круг), ставшей краеугольным понятием в храмовом искусстве народов индо-буддийского ареала. Представление в индийской космологии центра Вселенной или ее вертикальной оси в виде горы Сумеру, горизонтальной и вертикальной проекции модели мира в образе Будды, как тождество макро-и-микрокосмоса. Во втором параграфе «Семантика декоративных мотивов в тибето-монгольской культурной традиции» рассматриваются художественные традиции стран северного буддизма, через призму которых религия распространилась на территории Забайкалья. Изучается интерпретация художественно-образной концепции модели мира, получившей региональное пластическое решение. Прослеживается установление ряда буддийских символов во внешнем облике храма, а также их дополнение местными мотивами, обусловленными спецификой традиционной культуры.

Во второй главе «Декоративное убранство буддийских храмов Забайкалья» выявляются достижения дацанского искусства от появления юртовых храмов до архитектурных ансамблей. Проводится анализ декоративного убранства трех ведущих дореволюционных главных храмов: Гусиноозерского, Цугольского, Агинского, которые своим появлением ознаменовали расцвет искусства бурятских дацанов. В первом параграфе «Этапы формообразования дацанского искусства» выделяется значение начального этапа дацанского искусства. Установление стационарного подхода к монументальным видам декоративного искусства, специфика стационарного строительства; ассимиляция буддизма и добуддийских верований, сказавшаяся на устройстве юртовых храмов. Подчеркивается роль трех факторов в появлении деревянного цокчина и начальное формирование бурятского буддийского комплекса; качественный скачок в развитии дацанского искусства, деятельность бурятских художественных артелей, заявивших о себе появлением масштабных ансамблей и расцветом декоративного убранства. Во втором параграфе «Система декора в архитектуре цокчин-дуганов» проводится художественно-стилистический анализ Гусиноозерского, Агинского, Цугольского главных храмов бурятских буддийских монастырей; подробно рассматривается весь комплекс художественных средств выразительности, используемых в системе архитектурного декора.

Третья глава «Декоративное убранство буддийских храмов Бурятии». В данной главе проводится художественно-стилистический анализ бурятского буддийского комплекса - Иволгинского дацана, а также храмов города Улан-Удэ и в некоторых районах Бурятии, многие из которых появились в процессе «возрождения буддизма» в 90-х гг. XX века. Затрагивается круг вопросов связанных с современным восстановительным этапом бурятского храмового искусства.

Первый параграф «Декоративно-монументальное решение бурятского буддийского монастыря - Иволгинского дацана». Преимущество Иволгинского дацана в его полной сохранности по сравнению с дореволюционными дацанами, это позволяет проанализировать его местоположение, планировку, систему гороо; относительная современность дает возможность наблюдать процесс возведения дуганов и сумэ от закладки фундамента до решения декоративного убранства, и таким образом, сделать всесторонние выводы о художественном облике бурятского буддийского монастыря.

Во втором параграфе «Роль декора в архитектуре бурятских буддийских храмов на современном этапе» рассматривается состояние бурятского храмового искусства на сегодняшний день. Исследуются храмы 90-х гг. XX века: г. Улан-Удэ, Кижингинского, Заиграевского, Иволгинского районов; акцентируются приемы новаторского художественного решения объемно-пространственных планировок и декора. В Заключении формулируются основные итоги исследования. В

Приложении содержатся глоссарий, список иллюстраций, чертежи, таблицы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Декор в архитектуре бурятских буддийских храмов"

Заключение

Буддийское храмовое искусство - одна из интереснейших страниц в истории Бурятии. С распространением религии буддизма на территории Забайкалья, начинают развиваться новые виды искусства: храмовое строительство, различные виды монументально-декоративного искусства, скульптура, танка, оформление книг. В виду того, что буддизм при распространении ассимилировался с местными верованиями и культурными традициями, методы и принципы культового искусства также варьировались или дополнялись приемами и сюжетами из традиционной бурятской культуры. В условиях кочевого образа жизни племен Забайкалья, развивалось преимущественно декоративно-прикладное искусство, а основным художественным средством выразительности оставался орнамент.

Укрепление стационарного подхода^сархитектуре и монументально- ^ декоративному искусству у бурятских племен происходит в период ' юртовых храмов. Само устройство юрты - традиционного жилища бурят, внутреннее убранство, выделение сакральных зон, выбор места, имели непосредственное влияние на формирование стационарных бурятских храмов. Так, от юртовых храмов наблюдается семантическая связь с сакральными зонами будущего бурятского храма, его внутренним устройством. Географическо-климатические условия Забайкалья также сыграли роль в формировании облика бурятских храмов. То есть данный период явился подготовительным этапом к стационарному строительству и развитию храмовой обрядности.

Процесс формирования буддийского канона в отношении архитектурного декора, начавшийся в Индии, был продолжен в странах северного буддизма. Декор бурятских храмов имеет в своей основе - сплав индийских, тибето-монгольских мотивов, испытавших влияние китайской культуры.

Бурятское храмовое искусство дает богатый материал для изучения архитектурного декора, который отражает эстетические и духовные устремления, вековые традиции, доведенные до высшего уровня символико-абстрактного языка искусства. Декоративное начало осуществляется рядом выразительных приемов: резьбой и росписью по дереву, чеканкой, мелкой пластикой, которые образуют своего рода художественный почерк архитектурного декора. В мотивы бурятского храмового декора заложены сакральные значения религиозно-философских понятий буддизма, требующие расшифровки. Истоки символического языка можно усматривать в геометрических фигурах диаграммы Вселенной - мандалы, основополагающего, краеугольного понятия буддийского мировоззрения.

На протяжении почти трехвекового развития бурятскою культового зодчества мандала - горизонтальная проекция Вселенной и гора Сумеру, ее центр - вертикальная ось Вселенной, являлись идейной основой планировки и объемно-пространственной композиции буря гских храмов.

Идея хото-мандала осуществилась в структуре бурятских буддийских архитектурных ансамблях. Дацаны отличались органичным сочетанием с окружающим природным ландшафтом, масштабом, монументальностью, ощущением пространственного размаха. Таким образом, представляя результат огромной организаторской работы, воплощением в архитектурный ансамбль сложнейшего замысла, в основе которого заложена религиозно-философская концепция буддийского учения.

Ансамблевое единство достигалось также, пропорциональными соотношениями сооружений, общим силуэтом загнутых крыш, синтезом архитектуры, декоративно-прикладного искусства, скульптуры, живописи, театральных мистерий и музыки.

Расцвет дацанского искусства связан с растущим числом бурятских монастырей в середине XIX века, развитием каменного строительства в крае, накоплением опыта и формированием художественной школы бурятских мастеров. В результате вырабатывается тип бурятского храма -трехэтажный каменный цокчин-дуган и система декоративного убранства.

Система декоративного убранства бурятского буддийского храма появилась как результат органичного соединения архитектурных форм и декора, то есть единство архитектурно-композиционного и образно-символического решения являлось одним из важных принципов бурятского культового искусства XIX века. Важно учесть, что расцвет архитектурного декора связан не с простым повторением канонических приемов, а с их творческой переработкой, в этом заключалась индивидуальность каждого сооружения. Выработались правила расположения декора в композиционной структуре храма, то есть сформировались своеобразные поля: вход-портик, двери, окна, углы крыш, окружные галереи, стена северного фасада, завершение кровли, интерпретация ордера. На основе этой системы можно говорить о типологии декоративных мотивов. По происхождению традиционный дацанский декор подразделяется на: строительно-конструктивный, символико-буддийский, традиционно бурятский с присутствием некоторых черт русского зодчесчва

Принцип полихромии декоративного убранства органично связан с традиционной тягой к цветовым контрастам, красочности и яркости. Народная любовь к полихромии создает органичную связь окружающего пейзажа с эстетическими представлениями о красоте и гармонии в цветовом звучании мотивов декора. Цвет влиял на восприятие форм и размеров декорируемой поверхности, выбор же цвета происходил от символического значения декоративного мотива.

Декоративное убранство бурятских буддийских храмов второй пол. XX века - это новый этап в развитии дацанского искусспза, отмеченный иными факторами исторического развития. Анализируя храмовые произведения буддийского искусства можно выделить три подхода в решении декора бурятских храмов: 1) реставрационный, 2) традиционный, 3) новаторский.

Одним из крупных художественных центров бурятского храмового искусства на современном этапе является Иволгинский дацан. По пропорциям и объемно-композиционному строению Иволгинский цокчин-дуган является прямым продолжателем традиций дацанского искусства. Но в сравнении с цокчинами XIX века декоративное убранство отличается несколько схематичным исполнением, хотя в решении экстерьера есть своеобразные новаторские приемы. В целом, объемно-проаранственные композиции и декор храмов Иволгинского дацана являют собой примеры выше перечисленных трех направлений.

Роль декора в экстерьере храмов 90-х гг. XX века заметно снизилась, возросла гладкость, лаконичность объемов, некоторая схематичность в трактовке элементов декоративно-орнаментальных композиций и ордерной системы. На смену масштабным дацанам пришел тип небольшого «тибетского дугана», отличающийся лаконичное шо форм. Полихромию заменил один доминирующий цвет, чаще белый или светло-желтый, реже бордовый.

Бурятское храмовое искусство на данном этапе можно сказать находится в процессе формирования нового стиля. Начиная с 90-х гг. XX века расширились перспективы для развития дацанского искусства в области цвета, освещения, материалов, объемно-проегранственного решения. Здесь надо отметить, что в XX веке искуса но народных умельцев все больше переплетается с мастерством профессиональным, которое проявляется в основном в стилизации существующих форм, в стремлении к проявлению индивидуальности. Возможно, что перепекI ивы развития современного дацанского искусства находятся в поиске новых эстетических взглядов, художественных форм, не основанных на каноне.

Процесс развития национальной художественной культуры - это постоянное становление новых художественных традиций. Новаторские явления опираются на традиции, и наиболее значимые из них в свою очередь становятся традицией для последующею этапа развития искусства»151. По-видимому, этот вопрос связан с художественной интерпретацией религиозно-философских концепций, которые выразятся в новых композиционных решениях.

В работе затронут круг вопросов, требующих дальнейшего исследования: внутренняя организация пространспт и декор интерьера бурятских храмов; генезис декоративных мотивов в храмовом искусстве монголоязычных народов Центральной Азии; буддийское храмовое искусство Тувы и Калмыкии.

151 Серебрякова Ю.А. Философские проблемы национального самосознания С 128

Список научной литературыБарданова, Туяна Иннокентьевна, диссертация по теме "Теория и история искусства"

1. Азиатская Россия. - СПб.: Изд-во ип. АФ Маркс, 1914.-Т.1. - 576 с.

2. Антонов В.И. Символика в познавательном и идеологическом процессе. Улан-Удэ: Изд-во Бурят кн., 1991. - 124 с.

3. Аргулес X. Аргулес М. Мандала. М.: Изд-во Благовест, 1993. - 128с.

4. Бадмажапов Ц.Б. Образ Будды в индийской иконографии II-VI1 вв. (семантические аспекты) // Историческое, культурное и природное наследие. Улан-Удэ, 1996.-вып. 1.-С. 101-109.

5. Базаров В.В. К проблеме социально-культурной и политической Трансформации // Монгольские народы в XX веке. Центральная Азия. История. Социология Улан-Удэ, 2001. - С. 7-9.

6. Баторова Е.А. Композиция и мотив традиционного орнамента на бурятских сундуках // Вестник БГУ. Политология. Культурология. Улан-Удэ, 2004.-С. 129-132.

7. Белозерова В. Методологические особенности изучения искусства стран Восточноазиатского региона // Вопросы Искусствознания. М., 2001. - вып.1. - С.124-128.

8. Белый волосок серебрянный до луны дотяни. (Серебро Бурятии). -Улан- Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2002. 120 с.

9. Бестужев Н. Гусиное озеро. Улан-Удэ: Изд-во Бур. кн., 1991.- 99 с.

10. Буддизм в Бурятии: истоки, история и современность. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2002. - 194 с.

11. Буддизм в России. М.: Изд-во Нартанг, 1996. - 88 с.

12. Буркхардт Т. Сакральное искусство Востока и Запада: принципы и методы. М.: Изд-во Алетейа, 1999. - 246 с.

13. Восточная коллекция. М.: Изд-во РГБ, 2004. - № 4 (19).

14. Всеобщая история архитектуры. М.: Изд-во Литературы по строительству, 1971. - т.9. - 698 с.

15. Галданова Г.Р. Доламаистские верования бурят. Новосибирск: Наука Сиб. отделение, 1987. - 113 с.

16. Галеркина О.И. Искусство Индии в древности и средние века. М.: Акад. Художеств СССР, 1963. - 68 с.

17. П.Герасимова K.M. Подготовка научных публикаций памятников буддийского искусства // Культура Центральной Азии: письменные источники. Вып.З.-Улан-Удэ, 1999.-С. 134-147.

18. Герасимова K.M. Традиционная культура этноса и буддийская цивилизация // Мир Центральной Азии. Культурология. Философия. Источниковедение: Материалы межд. науч. конф. Улан-Удэ, 2002. - T.III. -С. 14-21.

19. Герасимова K.M. О проблемах исследования традиционной культуры бурят // Буддизм и средневековая культура народов Центральной Азии. -Новосибирск: Наука, 1980. -С.176-181.

20. Герасимова K.M. Памятники эстетической мысли Востока. Тибетский канон пропорций. Новосибирск: Изд-во Бур. кн., 1971. - 303 с.

21. Гирченко В. Русские и иностранные путешественники XVII, XVIII и I пол.Х1Х вв. о бурят-монголах. Улан-Удэ: Изд-во Бурятское гос., 1939. -91 с.

22. Гомбоин Ч. С благословения Далай-Ламы // Правда Бурятии. 1995. -23 авг. - С. 5-6.

23. Гуревич А .Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1972.- 1984.-350 с.

24. Дашиева Н. Календарь в традиционной культуре бурят: материалы конференции Методологические и теоретические аспекты изучения культуры Востока. ВСГАКИ, Улан-Удэ, 1987. - вып.2. - С. 29-33.

25. Декабристы в Бурятии: По документам Центр. Гос. архива Улан-Удэ, 1992, - 56 с.

26. Дугаров Д.С. Исторические корни белого шаманства: на материале обрядового фольклора бурят // АН СССР Сиб. Отд-ние БНЦ Улан-Удэ, 1987.-С. 145-148.

27. Жамсуева Д.С. Агинские дацаны как памятники истории и культуры. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2001.- 10 п.л.

28. Жуковская Н.Л. Категории и символика традиционной культуры монголов. М.: Изд-во Наука, 1988. - 194 с.

29. Жуковская Н.Л. Кочевники Монголии: Культура. Традиции. Символика. М.: Восточная литература, 2002. - 247 с.

30. Жуковская Н.Л. Ламаизм и ранние формы религии. М.: Изд-во Наука, 1977.- 199 с.

31. Из истории религиозных конфессий Бурятии: Сборник документов. -Улан- Удэ: Изд-во Республиканская типография, 2001. 261 с.

32. Иконников A.B. Художественный язык архитектуры. М., 1985.

33. Искусство ансамбля. М.: Изд-во Изобразительное искусство, 1988. -462 с.

34. Искусство Бурятии XVIII-XIX веков. Каталог к выставке из фондовых материалов музея им. Хангалова. М.: Изд-во Изобразит, ис-во, 1970.- 4,25 п.л.

35. Историко-культурный атлас Бурятии. М.: Изд-во Дизайн. Информация. Картография, 2001. - 606 с.

36. Искусство стран Востока. М.: Просвещение, 1986. - 303 с.

37. Каган М.С. Введение в историю мировой культуры. С.-П.: Изд-во Петрополис, 2000. - кн.1. - 368 с.

38. Кириллов Н. Дацаны в Забайкалье // Записки Приамурского ИРГО. -Хабаровск: Изд-во Типографская канцелярия, 1896. 1.1. - 319 с.

39. Колгушкин В.Д. Храмовое зодчество Бурятии // Изв.Сиб.отд. АН СССР.-вып. 6.-1981.-С. 105-108.

40. Комарова Н.П. Восток-Запад: диалог культур. матер, межд. научно-практич. конф. (20-26 июня) ВСГАКИ. - 1996. - С. 51 -52.

41. Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири XVII нач. XIX вв.- Новосибирск: Изд-во Наука Сиб. Отд-ние., 1968. 168 с.

42. Король Г.Г.Конькова П.В. Центральная Азия и ее роль в формировании художественных и технологических традиций в раннем средневековье // Мир Центральной Азии: Культурология, философия, источниковедение. Улан-Удэ, 2002. - С.110-115.

43. Короцкая A.A. Архитектура Индии раннего средневековья. М.: Изд-во Литературы по строительсту, 1964. - 243 с.

44. Кычанов Е.И. Савицкий Л.С. Люди и боги страны снегов. М.: Изд-во Наука, 1975.-319 с.

45. Ленхобоев Г. Герасимова К. Материалы о народных умельцах Оронгоя // О бурятском изобразительном искусстве. Улан-Удэ: Изд-во Бурят, кн.,1963. - С. 135-147.

46. Лепехов С.Ю. Философия школы мадхьямиков и генезис буддийской цивилизации. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1999. - 238 с.

47. Летописи Хоринских бурят.- М.-Л., 1940. 76 с

48. Лотман Ю.М. Статьи по семиотике искусс1ва. СПб.: Изд-во Академический проект, 2002. - 544 с.

49. Лукьянов А.Е. Становление философии на Востоке. Древний Китай и Индия. М.: Унив-та дружбы народов, 1989. - 188 с.

50. Майдар Д. От кочевой до мобильной архитектуры М.: Изд-во Стройиздат, 1971.-215 с.

51. Майдар Д. Памятники истории и культуры Монголии. М.: Изд-во Мысль, 1981.- 174 с.

52. Манзанов Г.Е. Религиозная ситуация в Республики Бурятия, Агинском и Усть-Ордынском бурятских автономных округах. // Буддизм в Бурятии: истоки, история, современность. Улан-Удэ, 2002. - С. 75-77.

53. Минерт Л.К. Бурятская архитектура второй половины XIX века // Изв. Вузов Строительство и архитектура. 1981. - № 4. С. 55-63.

54. Минерт Л.К. Взаимосвязи зодчества Бурятии, Монголии и Тибета в XVIII нач. XIX вв. // Изв. Вузов. Строительство и архитектура. - 1986. - № 2.-С.58-62.

55. Минерт Л.К. Дацаны при Советской власти // Изв. Сиб. Отд. АН ССР. Сер. Истории, филология, философия. 1991. - вып. 1. - С. 36-48.

56. Минерт Л.К. К вопросу о самобытности зодчества Монголии и Бурятии // Изв.Сибир.отд. АН СССР, Сер. История. Филология. Философия.- 1987.-№ 10.-вып. 2.-С. 17-21.

57. Минерт Л.К. О происхождении и развитии ордерных форм в культовом зодчестве Бурятии // Изв. Вузов. Строительство и архитектура. -1977.-№9.-С. 67-75.

58. Минерт Л.К. Памятники архитектуры Буряши. Новосибирск: Наука Сиб. Отд-ние, 1983. - 17 п.л.

59. Митыпова Г.С. Ацагатский дацан (1825 1937). История, события и люди. - Улан-Удэ: Изд-во Фонд Агвана Жоржиева, 1995. - 55 с.

60. Монгуш М.В. История буддизма в Туве. Новосибирск: Изд-во Наука, 2001.-200 с.

61. Муриан И.Ф. Искусство Непала. Древность и средневековье. М.: Изд-во Восточная литература РАН, 2000. - 119 с.

62. Найдакова В.Ц. Буддийская мистерия Цам в Бурятии. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1997.-40 с.

63. Найдакова В.Ц. Рерихи об учении Калачакры // Ю.Н. Рерих: материалы юбилейной конференции. М., 1994. - С. 52-57.

64. Наследие народов Российской Федерации. Сокровища Бурятии. СП., 2002. - 346 с.

65. Оглы Б.И. Особенности архитектуры городов Восточной Сибири во второй половине XVIII XIX вв. // Сибирские города XVII - XX вв.-Новосибирск: Изд-во Наука Сиб. Отд-ние, 1981. - С. 172-184.

66. Васильева И.Г. К истории Цугольского дацана на Ононе // Orient. -СПб., 1992.-вып. 1.-С. 121-135

67. Очирова Г. Иволгинский дацан: дорога длиной в полвека // Бурятия. 1996.- 19сент.-С.З-4.

68. Позднеев A.M. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии (Записки Императорского русского географического общества по отделении этнофафии. T.XVI. 1887 г.). -Улан-Удэ: Изд-во Репринт, 2000. 492 с.

69. Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2000. - 375 с.

70. Проблемы художественного наследия в искусстве советского и зарубежного востока // Сборник тезисов семинара искусствоведов -Красноярск, 1990.-121 с.

71. ПроскуряковаТ.С. Пути формообразования бурятских дацанов // Архитектурное наследие. М., 1985. - вып.ЗЗ. - С.200-210.

72. Проскурякова Т.С. Ансамбли бурятских дацанов // Архитектурное наследство. М., - 1976. - вып. 24. - С. 186-194.

73. Птицын В.В. Селенгинская Даурия. Очерки Забайкальского края. -С.-П.: Изд-во Экономическая Типо-Литография. В. Вульфова, 1896. 1 ч.-47 с.

74. Пугаченкова Г.А. Ремпель Л.И. Очерки искусства Средней Азии. -М.: Изд-во Искусство, 1982. 270 с.

75. Рерих Н.К. Сердце Азии. Минск: Университегское, 1991. - 95 с.

76. Пюрвеев Д.Б. Архитектура кочевых монгольских народов // Жилищное строительство. 1971. - № 8. - с.23-27.

77. Раппопорт А. К пониманию архитектурной формы // Вопросы Искусствознания. М., 2000. - вып.1. - С. 170-183.

78. Розин В.М, Возможна ли семиотика как наука // Вопросы философии. 1999. - № 2. - С. 63-75.

79. Румянцев Г.Н. Архив засак-ламы Галсана Гомбоева: (Материалы из истории ламаизма в Забайкалье во второй половине XVII в. и первойполовине XIX вв.) // АН СССР Сиб. отд-ние. Улан-Удэ: Изд-во Бур. кн., 1959. -С.24-39

80. Рутковская В.М. Памятники зодчества Бурятии (XV11-XIX вв.) // Вопросы краеведения Бурятии. Улан-Удэ, 1975. - вып. 8. - С.119-130.

81. Серебрякова Ю.А. Философские проблемы национального самосознания и национальной культуры. Улан-Удэ: Изд-во Бурят, кн., 1996.- 185 с.

82. Скрынникова Т.Д. Изучение традиционной культуры бурят (новый подход) // Монголоведные исследования. Улан-Удз,1997.- вып.2. - С. 1417.

83. Соктоева И.И. Изобразительное и декоративное искуса во Бурятии. Новосибирск: Изд-во Наука Сиб. Отд-ние, 1988. - 157 с.

84. Сыртыпова С.Д. Балдан-Лхамо сахюсан Гамчинского дацана: формы и ритуал богини // Буддизм в Бурятии: истоки, история и современность. - Улан- Удэ. 2002. - С. 134-142.

85. Тайны Бурятии. Улан-Удэ, 2003. - 36 с.

86. Теоретико-методологические проблемы семиотического подхода к искусству: Серия Изобразительное искусство. М., 1978. - 3 п.л.

87. Тихонова Е.Л. Мотив выбора места для строительства церкви в русских преданиях Забайкалья о заселении края // Байкальские встречи Ш: культуры народов Сибири. ВСГАКИ. Улан-Удэ, 2001. - С.58-59.

88. Ткачев В.Н. История монгольской архитектуры. М.: Изд-во Высш. школы, 1989. - 270 с.

89. Ткачев В.Н. Степные ориентиры в кочевнической архитектуре Центральной Азии // Искусство и культура Монголии и Центральной Азии: доклады и сообщения всесоюзной научной конференции. М., 1983. - ч.2. -С. 28-34.

90. Ткачев В.Н. Цвет и пространство в монгольской архитектуре // Народы Азии и Африки. № 3. - 1984. - С. 102-112.

91. Ткачев В.Н. Эволюция охранной символики в архитектуре кочевников Центральной Азии // Советская этнография. 1985. - № 1. -С.38-49.

92. Традиционная культура бурят. Герасимова K.M., Галданова Г.Р. Очирова Г.Н. Улан-Удэ: Изд-во Бэлиг, 2000. - 144 с.

93. Тюляев С.И. Искусство Индии. М.: Изд-во Искусство, 1988. - 343 с.

94. Урбанаева И.С. Человек у Байкала и мир Центральной Азии: Философия и история. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1994. - 288 с.

95. Успенский Б.А. Семиотика искусства. М.: Изд-во Языки русской культуры, 1995. - 360 с.

96. Федотова М. Бидиядара // Бурят ия. 1996. - 8 августа. - С.4-5.

97. Художественный образ и декоративность в искусстве Азии и Африки. М.: Изд-во Наука, 1969. - 120 п.л.

98. Цултэм Н. Архитектура Монголии. Улан-Батор: Изд-во Госиздательство, 1986. - 200 с.

99. Цултэм Н. Искусство Монголии с древнейших времен до начала XX века. Улан-Батор: Изд-во Изобразит, искусство, 1982. - 229 с.

100. Ю1.Чимитдоржиев Ш.Б. Антиманьчжурская борьба монгольского народа (XVII -1 пол. XVIII вв.). Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1974. - 91 с.

101. Чимитдоржин Г.Г. Иволгинский дацан: история, события, люди. -Улан-Удэ: Изд-во Будд, инст-та «Даша Чойнхорлин», 2001. 89 с.

102. ЮЗ.Чучин-Русин А.Е. Единое поле мировой культуры. М.: Изд-во Прогресс. Традиция, 2002. - 814 с.

103. Ю4.Цыбиков Г.Ц. Избранные труды. Новосибирск: Изд-во Наука, 1991. -Т.2.-232 с.

104. Ю5.Шагдуров Ч.Д. Путеводитель по дацану. Улан-Удэ: Изд-во Будд, ин-та «Даша Чойнхорлин», 2004. - 20 с.

105. Юб.Шагдуров Ю.П. Государство и религиозные конфессии Бурятии в 20-30-е гг. // Исследования по истории Сибири, Центральной и Восточной Азии. Улан-Удэ, 1998.-С.97-101.

106. Шевелев И.Ш. Принцип пропорции. М.: Стройиздат, 1986. - 200 с.

107. Ю8.Юмжапова М.Д. Влияние русской церковной архитектуры на бурятское буддийское зодчество // Архивное наследие. М., 2000. - С. 263275.

108. Ю9.Юмжапова М.Д. Жилища и культовые сооружение у бурят до середины XVIII века // Памятники русской архитектуры и монументального искусства XIII XIX вв. - М., 2000. - С. 150-164.

109. Юнг К.Г. О психологии восточных религий и философий. М.: Изд-во Медиум, 1994. - 254 с.

110. Восьмеричный благородный путь в Пагоде // Voice of Buddism. -published by Buddist Missionen Sosiety, Jalan Berhala, Kuala Lumpur Malaysia. (The L. G. Hewage). September 1971. - p. 19-24.

111. Мой визит в СССР и Монголию // The Maha Bodhi. (Ven. N. Jinaratan Maha Nayaka Thera). International Buddist Monthly Calcutta 1969. -november 11-12.-p. 109-114.

112. НАРБ. Ф.Р-248-c. оп.З д. 158;

113. НАРБ. Ф.Р-248-c., оп.4. д.78,

114. НАРБ ф.1857. оп.1. д. 82; д. 97; д.98; д.289.

115. Общий фонд. д. 124. с.4. ОПП ИМБиТ СО РАН // Гирченко В. Распространение ламаизма в Бурятии и социально-экономическая роль ламства (до революции 1905г.).

116. Общий фонд. д. 154. ОПП ИМБиТ СО РАН // Убугунэ A.M. Бурятия и бурят-монголы до завоевания русским царизмом.

117. Общий фонд д. 228. ОПП ИМБиТ СО РАН // Жигмидон Б. Монография Кижингинского дацана.

118. Общий фонд. д. 375. ИМБиТ СО РАН // Материалы первой экспедиции БУК Бурят-монгольский ученый комитет 1927 г. Дамбинов П.Н. Мэрдыгеев P.C. Об искусстве бурятских дацанов.

119. Общий фонд, д.633. ОПП ИМБиТ СО РАН // Нацов Г.Д. Статьи о дацанах.

120. Общий фонд. д. 664. ОПП ИМБиТ СО РАН // История дацанов в БМАССР.

121. Общий фонд, д.2320. ОПП ИМБиТ СО РАН // Ринчинов Г.Э. Как распространялся буддизм-ламаизм.

122. УланУдэ Архпроект. Пояснительная записка. Проект дугана Дуйнхор. Улан-Удэ, 1996.

123. Улан-Удэ Архпроект. Пояснительная записка. Рабочий проект, архитектурно-строительное решение Женского буддийского центра. Улан-Удэ, 1996.

124. Улан-Удэ Архпроект. Пояснительная записка рабочего проекта комплекса ЦДУб на Верхней Березовке. Улан-Удэ, 1996.

125. Центр охраны памятников истории и культуры. Проект реставрации памятника истории и архитектуры XVIII века, комплекса 1 усиноозерского Буддийского монастыря. Историческая записка. Улан-Удэ, 1989. - т.1. -472 с.1. Глоссарий

126. Авалокитешвара (санскр.), Арьябала (монг.) бодхисаттва в учении махаяны и ваджраяны, олицетворение сострадания;

127. Бадан (тиб.) кусочки материи пяти цветов, подвешенные к потолку храма;

128. Бадма сэсэг (бурят., монг.) цветок лотоса;

129. Багана (монг., бурят.) опорный столб в конструкции юрты, позже часть колонны в храмовом сооружении;1. Багша (бурят.) учитель;

130. Балин (тиб.) подношение буддийским божествам разной формы, из воды и муки, вина;

131. Бариса(н) (бурят.) культовое место для семейных и индивидуальных жертвоприношений; придорожные культы, отправляемые возле перевалов, горных склонов;

132. Бумба (тиб.) ритуальный сосуд;

133. Бантаб (тиб.) узор из стилизованных лепестков лотоса;

134. Бумхан (бурят.) ритуальный домик на культовом месте;

135. Бунхан (бурят.), хэрэм (монг.) второй этаж;

136. Бурхан (бурят.)- Будда или буддийские божества;

137. Ганджир (бурят.), цзут-дань (тиб.), сан тэгулдэр (монг.) «полный сокровищ»; вазоподобный сосуд на крыше храма, наполненный молитвами, обращенными к гению-хранителю храма; может бьпь в виде очира, или ваджры; охранный знак могущества буддийского учения;

138. Гол-дуган (монг.) «центр»; главный храм в мош ольском монастыре;

139. Гонкан (тиб.), гонхон (бурят.) башенка в завершении тибетского храма, посвященная гению-хранителю;

140. Гороо (бур.) круговой обход вокруг священного места: монастыря, храма, ступы;

141. Гуламта/голомто (бур.) центр, очаг;

142. Гурби (бурят.) декоративный ряд в антамблементе в виде кубиков, расположенных в шахматном порядке;

143. Гурнгарбаа (бур.) ящичек для хранения статуэток буддийских божеств, часть семейного алтаря, позже, в храмах обозначение иконостаса;

144. Дакюур (тиб.) выгнутая палочка для ударов по кэнгэргэ;

145. Дацан (тиб.) факультет в буддийском монастыре, позже - бурятский буддийский монастырь;

146. Джуд (тиб.) тантрический факультет;

147. Добжон (тиб.), дабчжа (монг.) портик храма, крыльцо;

148. Дуган (бурят.) бурятский буддийский храм;

149. Дуйсэн (бур.) «великое время», праздничные дни по буддийскому календарю;

150. Дулэ (бур.) бадра (монг.) ешей-ме (тиб.) «пламя», украшение углов кровли культовых зданий;

151. Жалцан (тиб.) тогдам (монг.) «знак победителя», символические знаки цилиндрической формы, наполненные внутри листками с молитвами;

152. Идам (санскр.) божество в практике визуализации маидалы;

153. Кумирня русское название юртовых храмов, молельня;

154. Кэнгэргэ (монг.), бхери (санскр.), хэнгэриг (бурят.) турецкий барабан из деревянных пластин, обтягиваемых козьей кожей, занимает место около чжабданов;

155. Лама (тиб.) «высший»; буддийский монах;

156. Лхакан (тиб.) «дом божества», храм, построенный для одной скульптуры;

157. Манба (тиб.) медицинский факультет;

158. Мандал-хото дворец, местообиталище божества или город небожителей;

159. Мандала (санскр.) «круг»; сакральное явление в буддизме, имеющее несколько значений: диаграмма в практике медитации, философская концепция модели вселенной, ритуальное блюдо для сбора жертвоприношений;

160. Мантра (санскр.) тайные священные слоги, которые в сжатом виде выражают суть Учения Будды;

161. Махасиддха (санскр.) совершенный йогин;1. Наран (бурят.) солнце;

162. Номо (бурят.) часть строительной конструкции, аналогично кронштейну;

163. Обо (тиб.) культовое место для общественных жер1вонриношений «хозяевам» и божествам земли;

164. Олбок (тиб.) подушка квадратной или прямоугольной формы для сидений лам;

165. Онгон (бурят.) изображение родового покровителя;

166. Очир (монг., бурят.), ваджра (санскр.) культовый буддийский предмет;

167. Пандито Хамбо Лама (санскр., монг.) титул шав ламайской церкви Восточной Сибири, ныне титул главы Буддийской фадиционной Сангхи России;

168. Сагаан боо (бурят.) белый шаман;

169. Сахюусан (монг., бурят.), дхармапала (санскр.) защитник Учения, проявляющийся в гневном облике. Осущес1вляет покровительство буддийскому монастырю, окружающей местности и населению;

170. Субурган/шодон (бурят.), чортен (тиб.), сувраг (монг.), чайтья (санскр.) -мемориальное сооружение с прахом Будды; также ставятся в честь важных событий;

171. Сумэ (монг.) специализированные храмы, посвященные буддийским божествам;1. Сэргэ (бурят.) коновязь;

172. Тайлга(н) (бурят.) открытая местность для проведения шаманских обрядов, народных праздников;

173. Тайша (бурят.) родоначальник, позже глава степной думы;

174. Тахилгыин модо (монг.) деревянные шесты перед входом в монастырь с благовониями;

175. Тахилгыин ширэ (монг.) столик для жертвоприношений, подношений;

176. Тенгри (монг., бур.) небо;

177. Тобируу (тиб) декоративный узор в ангамблементе буддийских храмов;

178. Толи (монг.) диск с охранной защитной функцией, «зеркало» для отражение нечистой силы;

179. Тумэн жаргалант (бурят.) крестообразный узор, символизирующий бесконечность, договечность;

180. Угалза (бурят.) узор - завиток, напоминающий рога дикого барана;

181. Улзы (бурят.) узор в виде геометрической плетенки;

182. Улус название бурятского населенного пункта в русских документах;

183. Улэн или ухэр хоншор (бурят.) узор в виде облаков, символизирующих пасть бурханов;

184. Уняа (бурят.) первоначально перектытия в юрте, позже, в строительстве храмов - стропила;

185. Чойра (тиб.) философский факультет;

186. Хадак (бурят.), кадак, кадо (тиб.) дарственный щарф, преподносимый в знак почитания и благопожелания;

187. Хас тамга (бурят.) узор в виде свастики, символизирует твердость, крепость;

188. Хий морин (монг., бурят.) «конь счастья», ритуальный флажок с изображением коня удачи;

189. Хит (монг.) «одинокая обитель», монастырь 01 шельнического типа;

190. Хобто (бурят.) часть строительной конструкции, аналогично капители;

191. Хуварак (бурят.) послушник в буддийском монастыре;

192. Хурал (монг., бурят.)- религиозная служба в буддийских храмах Монголии и Бурятии;

193. Хурдэ (монг.) молитвенные барабаны, внуи наполненные листками с молитвами;

194. Хурэ (монг.) «круг», кольцевая в плане застроика, тип монгольского монастыря

195. Хэжим (бурят.) поперечная балка, образующая фриз;

196. Цогчэн (тиб. цог-собрание, чэн большой), цокчин (монг.), сокшин (бурят.) - соборный храм в буддийских монастырях Тибета, Монголии, Бурятии;

197. Чакра это символ солнца, был одним из атриб> юв бога солнца либо в форме диска, либо в форме колеса, представляющую солнечную колесницу;

198. Чакравартин (санскр.) тот, кто «правит согласно Учению», повелитель мира, Вселенский правитель;

199. Чжабдан (тиб.) скамья для лам в храме;

200. Шастра (санскр., тиб.) священные древнеиндийские тексты;

201. Ширээтэ (бурят.) настоятель бурятского монаст ыря;

202. Шубуун хоног (бурят.) «птичий ночлег/гнездо», геометрический орнамент;

203. Шуньята (санскр.) «пустота», относительность и условность реальности;

204. Эрхи (бурят.) «четки», орнамент в декоре храма, с охранительнной функцией.1. Список иллюстраций

205. Рис Л. Мандала Калачакра, выполненная из цветного песка. Храм Дуйнхор, Улан-Удэ. Фото 2005 г. Рис.2. Иконометрическое изображение человек в позе лотоса. Рис.3. Трехмерная мандала Калачакра. Танка.

206. Рис.9. Агинский цокчин-дуган (1880-е гг.). Фото 2005 г. Рис.10. Южные ворота. Агинский цокчин-дуган. Фото 2005 г. Рис.11. Фрагмент угловой части южного портика. Агинский цокчин-дуган. Фото 2005 г.

207. Рис. 32. Интерьер. Дуган Женского буддийского центра. 1996 г. Улан-Удэ. Фото 2004 г.

208. О реставрационных работах в Цугольском цокчин-дугане

209. В некоторых колоннах главного портика не хватало кирпичей, и Д.Н.Дугаров заказывал специально кирпичи полукруглой формы. Мраморные рельефы на капителях выполнил скульптор Зандан Даши-Нимаевич Дугаров.)

210. Перечень документов о регистрации общества буддистов и открытие дацанов в Бурятии (ф. 1857 НАРБ)1. № 247 17.08.88- 19.04.90

211. Документы о регистрации религиозного общества буддистов с. Хурай-Хобок Тункинского района БССР ,2. № 254 09.04.89 08.02.90

212. Документы о регистрации религиозного общества буддистов с. Санага Закаменского района3. № 259 26.06.90-02.11.90

213. Документы о регистрации общества буддистов с. Ацагат Заиграевского района4. №260 19.02.90-28.06.90

214. Документы о регистрации религиозного общества буддистов с. Гэгэтуй Джидинского района5. №261 13.02.90-01.06.90

215. Документы о регистрации религиозного общества буддиство с. Кижинга Кижингинского района6. №262 05.07.90-20.08.90

216. Документы о регистрации религиозного общества буддистов с. Курумкан Курумканского района7. №263 04.05.90-03.01.91

217. Документы о регистрации религиозного общества буддистов с. Мурочи Кяхтинского района10. №264 05.08.90- 17.12.90

218. Документы о регистрации религиозного общества буддистов с. Харьястка Мухоршибирского района11. №265 12.04.90-24.05.90

219. Документы о регистрации религиозного общества буддистов с. Хоринск Хоринского района12. №266 30.06.90-04.01.91

220. Документы о регистрации религиозного общества буддистов с. Чесан Кижингинского района13. №267 07.08.90-27.09.90

221. Документы о регистрации религиозного общества буддистов с. Тамча Селенгинского района

222. Регистрация буддийских обществ и центров в Традиционной Сангхе России1. Республика Бурятия

223. Улан-Удэнский дацан Хамбын Хурэ Ширээтэ Лама Аюшеев Баир Цыдендамбаевич 670045 Россия, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, дацан Хамбын Хурэ тел. :21-57-17

224. Анинский дацан Гандан Шаддувлинг Ширээтэ лама Цыренжапов Сергей Доржиевич (Бадмажап) 671410, Республика Бурятия, Хоринский район, с.Хоринск, Анинский дацан, ул.Промышленная, 30 (тел.:22-9-64)

225. Хойморский дацан Дэчен Равжалин Ширээтэ лама Хойморского дацана Армаев Баир Дондокович 671023, Республика Бурятия, Тункинский район, с.Аршан, Дацан.

226. Бургалтайский дацан Дондуб Норбулин Ширээтэ лама Доржиев Даши-Нима Цыденович 671941, Республика Бурятия, Закаменский район, с.Бургултай, Бургултайский дацан.

227. Иволгинский дацан Дичойнхорлин Ширээтэ Лама Очиров Дагба Дашибалович 671210 Республика Бурятия, Иволгинский р-н, с.Верхняя Иволга

228. Буддийский институт Дашичойн-хорлин Ректор Очиров Дагба Дашибалович 671210 Республика Бурятия, Иволгинский р-н, с.Верхняя Иволга

229. Санагинский дацан Даша Пунцоглин Ширээтэ лама Цыденов Баир Бимбаевич 671932 Республика Бурятия, Закаменский р-н, с.Санага, Дацан

230. Гэгэтуйский дацан Дамба Брейбулинг Ширээтэ Лама Банзарагцаев Чингиз Норбусамбуевич 671914 Республика Бурятия, Джидинский р-н, с.Гэгэтуй

231. Тамчинский дацан Даши Гандан Даржалинг Ширээтэ лама Аюшеев Баир Лхаможапович 671294 Республика Бурятия, Селенгинский район, п. Гусиное озеро, ул.Железнодорожная, Тамчинский дацан

232. Дацан Балдан-Брэйбун Ширээтэ лама Шареев Бато 671838 Республика Бурятия, Кяхтинский р-н,

233. Дашинимаевич с.Мурочи, Дацан

234. Шибертуйский дацан Даша Лхундублин Ширээтэ лама Бадмаев Батор Бадмаевич 671376 Республика Бурятия, Бичурский р-н, с.Шибертуй

235. Тугнуйский дацан Даши Чойнхорлин Ширээтэ лама Реторов Дашицырен 671365, Республика Бурятия, Мухоршибирский район, с. Харьяск, Тугнуйский дацан

236. Кижингинский дацан Дэчен Даши Лхунболин Ширээтэ лама Зориктуев Аракша (Лубсан) Аюшеевич 671450 Республика Бурятия, Кижингиский р-н, с.Кижинга

237. Чесанский дацан Гандан Чоймпэллинг И.О. Ширээтэ лама Ешижалсанов Жаргал Содномович Республика Бурятия, Кижингинский р-н, с.Чесан

238. Эгитуйский дацан Дамчой Равжелинг Ширээтэ лама Дашацыренов Амгалан Дармабазарович 671432 Республика Бурятия, Еравнинский р-н, с.Эгита

239. Кыренский дацан Гандан Даржалин Ширээтэ лама Дымшеев Владислав Владимирович 671010 Республика Бурятия, Тункинский р-н, с.Кырен

240. Курумканский дацан Гандан Ше Дувлин Ширээтэ лама Намжилов Олег Найданович 671640, Республика Бурятия, Курумканский район, с.Курумкан, Дацан

241. Буддийская община «Замбала» Председатель Жамсоев Батор Дашицыренович 670013 Республика Бурятия, г.Улан-Удэ, ул.Тобольская, 1 а

242. Буддийская община «Дара-Эхэ» Председатель Рыбдылов Доржо Базарович 671450, Республика Бурятия, с.Кижинга

243. Дхарма-центр «Ногоон Дара-Эхэ» Председатель Урбанаева Ирина Сафроновна 670000 Республика Бурятия, г.Улан-Удэ, ул.Банзарова 11. Г. Санкт-Петербург

244. Санкт-Петербургский дацан Гунзэчойнэй Ширээтэ Лама Бадмаев Буда Бальжиевич 197374 г.Санкт-Петербург, Приморский проспект, д.911. Г. Москва

245. Московский Председатель 113162, г. Москва, ул.

246. Буддийский Центр «Ламы Цонкапы» Забродин Юрий Валентинович Мытная, д.23, корп.2.1. Читинская область

247. Буддийская община «Угданский дацан» Ширээтэ Лама Ринчинов Тумэн Адлибишэевич 672000 Читинская обл., Читинский р-н, с.Угдан

248. Агинский бурятский автономный округ

249. Агинский буддийский институт Ректор Чимитдоржиев Баву Лхамаевич 674460 Читинская обл., Агинский бурятский автономный округ, п.Агинск

250. Агинский дацан Цыбиков Бадма Дашигалсанович 674460 Читинская обл., Агинский бурятский автономный округ, п.Агинск

251. Цугольский дацан Ширээтэ Лама Дугаров Абида 674460 Читинская обл., Агинский бурятский автономный округ, Могойтуйский р-н, с.Цугол

252. Узонский дацан Ирдынеев Баир Александрович Читинская обл., АБАО, Дульдургинскй район, с Узон, Узонский дацан

253. Зугалайский дацан Ринчинов Батор Жамбалович Читинская обл., АБАО, Могойтуйский район, с.Зугалай,

254. Гунэйский дацан Бадмаев Билигжаб Читинская обл. АБАО, район, с.Гунэй1. Иркутская область

255. Буддийская община «Ваджра» Председатель Шалбанов Чингис Сындаюшеевич 665831, Иркутская область, г.Ангарск, 8-ой микрорайон, пр-т Ангарский, Д. 8-А,

256. Усть-Ордынский бурятский автономный округ

257. Усть-Ордынский окружной дацан Тубдэн Даржилин Ширээтэ лама Гунтупов Саян Сухеевич 666110 Иркутская обл., п. Усть-Орда

258. Унгинский дацан Будаев Баир Лубсанович Иркутская обл., Нукутский р-н, п.Новонукутский1. Республика Алтай

259. Буддийское объединение «Ак-Бурхан» Хамбы Лама Кожутов Эркетэн Республика Алтай, г. Горно-Алтайск1. Республика Хакасия

260. Абаканская буддийская община «Замбала» 655017, Республика Хакасия, г. Абакан, ул. Ленина, 62.1. Саха-Якутия

261. Буддийская община «Намсал» Председатель Самбуев С-Ж.Ц. 678170, Республика Саха (Якутия), г.Мирный, ул. Тихонова, 15/1, кв.30.

262. Буддийская община Председатель Жалсараев Дмитрий1. Г. Новосибирск

263. Буддийская Председатель община «Майтрея» Хадаханэ М.Э. г. Новосибирск16.500авторы: А?-76. АС. . ' ! эе&а л Ру$ комплекс Ц-АУр на Верхней £ерЕзо&<& ' и

264. ХуЛ . хам^д^чт цырено ьЦяа-4 опащю тгисш ЛШПО!хор, .Д^г^н Р •-ЛяЯКИбБ. с ср^сэд , 6И ^ тапм Улан-УдэархпроЕлсг! банара^ца в&зтг.Е