автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Деловая письменность в истории русского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Деловая письменность в истории русского языка"

На правах рукописи

НИКИТИН Олег Викторович

Деловая письменность в истории русского языка

(ХГ-ХУШ вв.)

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва 2004

Работа выполнена на кафедре современного русского языка Московского государственного областного университета

Научный консультант: доктор филологических наук профессор

Александр Никитович Кожин

Официальные оппоненты: доктор филологических наук профессор,

заслуженный деятель науки РФ Василий Данилович Бондалетов.

зав. кафедрой русского языка Пензенского государственного педагогического университета им. В. Г. Белинского

доктор филологических наук профессор Евгений Михайлович Верещагин,

главный научный сотрудник Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН

доктор филологических наук профессор Александр Иванович Горшков,

кафедра русского языка и стилистики Литературного института им. А М. Горького

Ведущая организация: Институт лингвистических исследований РАН

Защита состоится (<!"{ » 2004 г. в 15.00 часов на заседании диссер-

тационного совета Д 212.155.02 по защите докторских диссертаций (специальности: 10.02.01 -русский язык, 13.00.02 -теория и методика обучения и воспитания [русский язык]) в Московском государственном областном университете по адресу: 105005, г. Москва, ул. Энгельса, д. 21 а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МГОУ по адресу: 105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10 а.

Автореферат разослан

«Ь»

2004

Ученый секретарь диссертационного совета профессор

М. Ф. Тузова

Общаяхарактеристикаработы

В истории русского языка особое место принадлежит деловой письменности как одному из неотъемлемых компонентов языковой культуры и важнейшему элементу утилитарной традиции. Начиная с первых веков существования славянского кириллического письма и до настоящего времени, деловое «наречие» функционирует и развивается в системе литературного языка, диалектах, в словесно-художественных произведениях и научных трудах, обслуживая организованную по жанровым, текстологическим и языковым законам оригинальную и стабильную сферу делопроизводства.

Целенаправленное изучение деловой письменности охватывает более двух веков. От поисков текстов до капитальных трудов по истории русского и славянских языков, где видное место занимает деловая письменность, — таков путь исследований этой обширной проблематики. И хотя стараниями ученых XIX - первых десятилетий XX века: М. Л. Магницкого, А. С. Шишкова, А. X. Востокова, И. И. Срезневского, А. А. Шахматова, Е. Ф. Карского, А. И. Соболевского, Н. Н. Дурново, Н. М. Ка-ринского и других корифеев филологии, — сделано многое, главным образом в па-леославянском анализе и разработке механизмов лингвистического исследования текстов, и в настоящее время продолжается активное и последовательное изучение приказной культуры, вводятся в научный оборот новые источники. Здесь немало ярких открытий в 1930-1980-е гг. осуществили С. П. Обнорский, А. М. Селищев, В. В. Виноградов, Л. А. Булаховский, Б. А. Ларин, П. Я. Черных, Ф. П. Филин, Р. И. Аване-сов, М. А. Соколова, Г. А. Хабургаев, Л. П. Жуковская, Е. М. Иссерлин, Ю. С. Сорокин, С. С. Волков, В. Я. Дерягин, Р. Д. Кузнецова и др. Деловая письменность разных жанров и типов как специфическая модель речетворчества нашла выражение в исследованиях Г. О. Винокура, В. Д. Левина, А. И. Ефимова, А. И. Горшкова, А. Н. Кожина и др. Перспективность анализа приказной литературы в целом и необходимость расширения ее историко-культурных и социолингвистических рамок подтверждается трудами современных ученых, изучающих языковые срезы и эпохи бытования письменно-деловой и книжкой традиции: В. В. Иванова, И. С. Улуханова, Е. М. Верещагина, А. М. Молдована, В. В. Колесова, Ф. П. Сороколетова, О. С. Мжельской, 3. М. Петровой, И. А. Малышевой, Е. И. Зиновьевой, Л. Я. Костючук, Е. Н. Поляковой, Г. В. Су-дакова, Ю. И. Чайкиной, Л. А. Глинкиной, 3. Д. Поповой, А. Н. Качалкина, М. Л. Рем-невой, Т. А. Сумниковой, В. Г. Демьянова, Г. А. Богатовой, К. П. Смолиной, Л. Ф. Колосова, Л. Г. Панина, Л. П. Клименко, С. С. Ваулиной, Т. В. Кортавы, Е. Н. Борисовой, И. А. Королевой, М. В. Пименовой, О. В. Борхвальдт (Фельде), Л. М. Городиловой и др.

Однако на общем фоне разносторонних исследований приказных текстов и памятников утилитарной словесности существует немало спорных проблем как в плоскости оценки литературности / нелитературности языкового выражения деловых документов (Б. А. Успенский), их семиотических, культурологических характеристик (Вяч. Вс. Иванов, В. М. Живов), этно- и социолингвистических перспектив на русском (А. С. Герд, В. Д. Бондалетов) и общеславянском (В. Н. Топоров, Н. И. Толстой, А. Д. Дуличенко) языковом субстрате, так и в практической реализации концепции лингвистического источниковедения и историографии предмета (школа С. И. Коткова).

Более пристального внимания заслуживает проблема взаимодействия и влияния литературно-художественной традиции древнерусской книжности на приказную культуру и ее отражение в деловых текстах, и наоборот (см. труды В. П. Адриановой-Перетц, А. С. Орлова, Д. С. Лихачева, А. М. Панченко, В. В. Калугина, А. С. Демина, Н. В. Трофимовой).

Изучение памятников деловой письменности в контексте формирования и развития русского литературного языка имеет некоторую традицию и за рубежом. Заметный импульс в исследовании русского письменного языка эта проблематика получила после публикаций ученых-эмигрантов — Н. С. Трубецкого, Р. О. Якобсона, Б.-О. Ун-бегауна, обосновывавших перспективность славистических исследований в историческом аспекте. В 1970-1990-е гг. расширилась палитра лингвистических интересов в изучении памятников литературной, церковно-юридической и светской истории. Крупные теоретические разработки и отдельные издания древних текстов осуществили такие авторитетные ученые, как A. Grannes, G. Hiittl-Folter, D. S. Worth, R. Piccio, G. C. Stone, H. Rothe, W. Lehfeldt, H. Keipert, Chr. Hannick, T. LSnngren, N. Lindgren, S. S. Lunden, I. Nordlander, L. Steensland, H. Sundberg, L. Dezs6, A. Zoltan, I. Udvari.

Представляется целесообразным и своевременным обращение к диахронической спирали развития приказной (деловой) культуры с XI по XVIII в. Богатейшие лексические, грамматические, стилевые и образно-метафорические средства этой письменности позволяют проследить функционирование и эволюцию микросистемы делового слога в общеязыковом масштабе, выделить не только основные звенья этой системы, но и оценить роль ее элементов в других типах речевой деятельности.

Объектом исследования являются: (1) разные в жанрово-тематическом отношении тексты делового содержания церковнославянской и русской традиций, (2) произведения древнерусской литературы (бытовые, исторические и сатирические сочинения), (3) авторские труды с заметным присутствием в них элементов делового языка, (4) лексико-семантический состав указанных источников, (5) их социолингвистический потенциал, (6) художественно-изобразительные средства.

Актуальность диссертации определяется: 1) необходимостью последовательного комплексного изучения памятников русской деловой письменности в большом хронологическом диапазоне; 2) потребностью разработать методы анализа пограничных текстов; 3) целесообразностью углубленного историко-лингвистического анализа приказной культуры прошлого на широком документальном и историческом фоне; 4) открытостью многих ключевых вопросов источниковедения деловой письменности; 5) перспективностью использования методологии смежных дисциплин и многоаспектного изучения исторических процессов в языке.

Цель исследования — проанализировать функционирование деловой письменности в XI-XVIII вв., выявить ее базовые стандарты и различия между формами фиксации текстов приказного содержания, определить их историко-культурную и лингвистическую ценность для воссоздания реальной картины языкового развития и вклада в процесс образования русского литературного языка.

Указанная цель предполагает решение следующих задач:

1) наметить традиции текстов делового содержания и дать их лексико-семантическую и экстралингвистическую характеристики;

2) выявить миграцию языковых средств приказной культуры XV-XVII вв. в иные жанры письменности;

3) определить характер и специфику функционирования доминирующих элементов лексической системы делового языка;

4) установить приемы формальной и стилистической организации деловых текстов;

5) показать роль деловой письменности в формировании языкового вкуса эпохи;

6) описать средства языковой выразительности «подьяческого наречия» в неделовых текстах XV-XVIII вв.;

7) провести анализ произведений индивидуального приказного творчества;

8) оценить роль деловой письменности в эволюционных процессах истории русского языка;

9) представить общую панораму развития деловой письменности;

10) обозначить перспективы исследований государственной словесности в русском языке ХУ111-Х1Х вв.

Гипотеза диссертации состоит в том, что тексты делового содержания составляют особую систему письменно-речевой культуры, способную изменяться в процессе ее эволюции, не разрушая при этом структуры делового слога, и актуализироваться в нетрадиционных текстах.

Источниками диссертации являются произведения деловой письменности Х1-ХУ111 вв., созданные на русской почве, оригинальные и переводные. В их числе выделяем великокняжеские грамоты Х11-ХУ вв., гражданские законодательные акты ХУ-ХУ11 вв., «Слова и дела государевы», анонимные повествовательные сочинения, статейные списки послов, авторские труды и указы ХУП-ХУШ вв. В работе использованы впервые опубликованные и описанные диссертантом «Сийские грамоты ХУШ века (1768-1789 гг.)» (М.-Смоленск, 2001) и рукописные лексиконы того времени. Особую группу источников составили неделовые тексты — литературные и исторические сочинения ХУ-ХУШ вв. К исследованию привлечены новые архивные материалы из фондов РГАДА, РГАЛИ, БАН, данные современных исторических и специальных словарей, редкие коллекции из собрания Музея книги РГБ, изданные тексты, извлеченные из авторитетных научных трудов и академических собраний.

Методология исследования построена как на традиционных научных методах: сравнительно-историческом, описательном, семантическом, стилистическом, элементах лингвогеографического и компонентного анализа, так и на авторском осмыслении деловых текстов и особенностей эпохи их создания в рамках строгого исторического подхода. Применяются методы источниковедческого и контекстуального анализа языковых единиц, которые способствуют выявлению актуальной «сферы текста», специфики его формальной организации и художественных функций. Реализованный в диссертации интегрированный подход к анализу языковых явлений основан на структурно-семантическом методе, позволяющем выявить комплекс функциональных особенностей метатекста. Использован опыт современных срезовых исследований в этно- и социолингвистике, рассматривающих слово и текст как компоненты единого культурного пространства. Метод палеографического анализа применяется во второй части диссертации (Приложение I) и проявляется в отвечающем научным требованиям воспроизведении деловых текстов. Применяются также методы смежных областей знания — истории, социологии, этнологии и культурологии.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые предпринято комплексное диахроническое исследование объемного как в содержательном, хронологическом, так и в жанровом отношениях пласта приказной культуры преимущественно Х1-ХУ111 вв., обозначены системные показатели деловой письменности, выявлена ее роль в процессе литературно-языкового развития. Вводятся в научный оборот редкие архивные источники делового содержания и произведения древнерусской литературы, свидетельствующие о взаимодействии приказной и книжной культуры речи. На значительном текстовом материале прослежена специфика функционирования элементов народно-разговорного и делового языка. Впервые объемно исследованы экспрессивная система изобразительных средств деловой письменности, характер и формы их репрезентации в произведениях различных жанров.

Теоретическая основа работы базируется на принципах современного концептуального анализа текстов, методологии источниковедения и ряда гуманитарных наук, а также на классических трудах российских и зарубежных ученых — историков языка, славистов-медиевистов, на достижениях отечественных региональных школ исследования памятников деловой письменности, на общелингвистических трудах преимущественно диахронического характера, новейших опытных разработках специалистов по данной проблематике.

Теоретическое значение исследования состоит в том, что изучение и анализ языка текстов делового содержания и произведений древнерусской литературы, отразивших в словесных образах элементы приказного обихода, позволяют дать объективную картину развития системы деловой письменности в орбите языковых традиций XI-XVIII вв. Изучение лексико-семантического и стилистического своеобразия приказных текстов показывает широкую теоретическую основу будущих исследований в избранном направлении. Источниковедческий и лингвокультуроведче-ский подходы к анализу элементов текстовой и жанровой структуры делового документа способствуют расширенному пониманию научной теории в целом, поиску приоритетных путей изучения письменной традиции.

Практическая ценность диссертации определяется возможностью использования ее результатов в дальнейшей работе по изучению истории русского языка, например, в создании хрестоматии деловых текстов, выявлении специфики их бытования в разные эпохи, в определении функциональных компонентов приказного текста, получивших практическую реализацию в последующие периоды (XIX в.). Теоретические положения и результаты работы найдут фактическое применение в лексикографической практике: при пополнении картотек «Словаря русского языка XI-XVII вв.» и «Словаря русского языка XVIII в.», диалектных, этнографических, культурологических и специальных словарей. Концептуальные идеи, выдвинутые в диссертации, можно применять в практике чтения курсов «Введение в славянскую филологию», «Старославянский язык», «Историческая грамматика русского языка», «История русского литературного языка», «Филологический анализ текста», «Стилистика русского языка», «Лингвистическое краеведение», спецкурсов и спецсеминаров историко-лингвистической проблематики, при подготовке курсовых и дипломных проектов.

Полученный в ходе исследования опыт работы с деловыми текстами может быть использован при написании учебных пособий по истории русского литературного языка с широким привлечением деловых источников (что до сих пор не практикуется). Подготовленный автором значительный корпус текстов XI-XVШ вв. войдет в хрестоматии историко-культурного и лингвистического профиля.

Положения, выносимые на защиту:

1. Деловая письменность представляет собой четкую систему традиционных языковых средств и форм, объединенных композицией, формальным устройством и стилевой орнаментикой.

2. Деловая словесность развивалась вместе с национальной письменной традицией, о чем свидетельствует комплекс утилитарных текстов разной функциональной и жанровой направленности.

3. Церковнославянская традиция в текстах деловой письменности не оказала сильного влияния на формирование общерусской нормы приказного языка.

4. Лексико-фразеологический фонд приказных текстов составляет устойчивый формуляр средств, которые применялись в текстах другой направленности.

5. Взаимодействие литературных и прагматических памятников порождает синкретизм письменного языка Средневековья.

6. В XVI-XVII вв. ясно выделяется новое направление в использовании композиционно-текстовых средств деловой письменности в качестве экспрессивно-выразительных элементов языка в неделовых жанрах.

7. Сближение приказной письменности и гражданского делопроизводства в XVIII в. приводит к нейтрализации старой приказной традиции и возникновению «посредственного наречия» — новой государственной словесности.

8. Воздействие подьяческой культуры на индивидуальное языковое творчество обогащает деловую письменность новыми формами выражения.

9. Исследование источниковедческой традиции делового письма и его роли в литературно-языковом процессе позволяет оценить характер развития «государственного слога» в современных деловых текстах.

Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на заседаниях и научных семинарах кафедр современного русского языка и истории русского языка и общего языкознания Московского государственного областного университета, Словарного отдела Института лингвистических исследований РАН. Основные теоретические положения диссертации и результаты исследования изложены в многочисленных публикациях в отечественных («Alma mater (Вестник высшей школы)», «Вопросы языкознания», «Известия РАН. Серия литературы и языка», «Русистика сегодня», «Русская речь», «Русский язык в научном освещении», «Русский язык в школе», «Русский язык за рубежом», «Славяноведение», «Филологические науки») и иностранных («Stadia Philologica, Rossica Slovaca» [Словакия], «Russian Linguistics» [Dordrecht-Boston-London], «Russian Philology Occasional Papers» [Индия], «Russistik» [Германия], «Ricerche slavistiche» [Италия], «Studia Russica» и «Studia Slavica Hunga-riensia» [Венгрия]) изданиях, материалах всероссийских (Ин-т лингвистических исследований РАН, Ин-т народов России, Ин-т русского языка им. В. В. Виноградова РАН, Ин-т славяноведения РАН, МГУ, МГОУ, РГГУ, ГАУ; Арзамас, Владимир, Елец, Казань, Киров, Красноярск, Мурманск, Орехово-Зуево, Пенза, Рязань, Смоленск, Сыктывкар, Тверь, Челябинск) и международных конференций (Ивано-Франковск, Киев, Симферополь; Ljubljana, 1997; Hildesheim, 1998; Москва, 2002; Тарту, 2003; С.Петербург, 2003,2004), круглых столов, научных чтений и конгрессов (1992-2004 гг.).

Автор принимал активное участие в обсуждении приоритетных научных академических проектов последних лет: «Словаря обиходного русского языка Московской Руси XVI-XVII вв.» (РАН, С.-Петербургский гос. ун-т, Межкафедральный словарный кабинет им. Б. А. Ларина, 2002) и «Словаря русского языка XIX века» (Ин-т лингвистических исследований РАН, 2003-2004).

По теме диссертации опубликованы три монографии: «Проблемы этнолингвистического изучения памятников деловой письменности» (М., 2000), «Деловая письменность в истории русского языка (XI-XVIII вв.): Лингвистические очерки» (М., 2004), «Деловой язык и литературные тексты XV-XVIII вв.» (М., 2004), комментированное издание рукописных деловых текстов севернорусской монастырской письменности «Сийские грамоты XVIII века (1768-1789 гг.)» (М.-Смоленск, 2001), хрестоматия «Деловая письменность XI-XVIII вв.» (М., 2004), а также несколько книг классиков русской филологии в новой редакции и с привлечением архивных источников (см. список трудов). Диссертант выступил соавтором коллективной монографии «Лингвистическое отечествоведение» (Т. 2. Елец, 2001) и хрестоматии «Отечественные лексикографы XVIII-XX века» (М., 2000).

Взгляды автора на проблемы диахронического и современного языкознания, истории науки и популяризации филологических знаний изложены в научно-педагогических и филологических изданиях («Русский язык в школе и дома», «Начальная школа», «Литература в школе»), ученых записках ведущих вузов России, сборниках научных статей по исследуемой проблематике. Диссертант неоднократно выступал в научной печати с рецензиями и обзорами крупных лингвистических трудов, в историко-художественных, литературных и краеведческих изданиях по широкому кругу вопросов филологической проблематики («Московский журнал. История государства Российского»).

Структура диссертации обусловлена целями, задачами, проблематикой и методологией исследования. Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка основных источников, Библиографии и двух приложений (в отдельном томе).

Приложение I «Памятники русской деловой письменности Х1-ХУШ вв. (тексты)» составили рукописные и опубликованные источники, сгруппированные по трем разделам, которые включают:

I — памятники деловой письменности церковнославянской традиции;

II — памятники деловой письменности русской традиции;

III — памятники древнерусской литературы и документальные сочинения ХУ-ХУШ вв. с элементами деловой письменности.

Приложение II «Очерк истории изучения памятников русской деловой письменности» представляет собой монографическое исследование историографии проблемы источниковедения русской деловой письменности и содержит обзор и анализ основных идей, взглядов, направлений и тенденций изучения приказных документов в русской и зарубежной лингвистических школах с ХУШ в. до наших дней.

Общий объем двух приложений — более 50 а. л.

Основное содержание диссертации

Во Введении определяются объект, актуальность, цель и задачи исследования, формулируется гипотеза диссертации, указываются источники, обосновываются методология, научная новизна, теоретическая база и значимость исследования, раскрываются практическая ценность и основные положения работы, даются сведения об апробации диссертации. Здесь же рассматривается вопрос о деловой письменности как объекте лингвистического исследования, осуществляется ее периодизация.

В первой главе «Деловая письменность в истории русского языка XI-XVII вв.» изучается традиция становления и развития деловой письменности с древнейшего времени по ХУП в. на основе общелингвистического и жанрово-стилистического анализа наиболее значимых памятников церковнославянской и древнерусской ветвей приказной словесности, а также показывается эволюция языковых и формулярных средств выражения деловой письменности в посольской переписке ХУГ-ХУП вв. и газетной публицистике («Вести-Куранты»).

Деловая письменность вплоть до наших дней сохраняет генетическое родство с законодательными актами прежних времен, продолжает развиваться и совершенствоваться, влиять на общественное и языковое сознание людей. Отталкиваясь от мнения лингвистов, считаем, что первоначально существовало устное право, которое позже было зафиксировано соответствующими уставами и актами, «обрастая» на русской почве своими законами — как общими, так и частными, как гражданскими, так и церковными. Но все же импульсом к возникновению деловой письменности стало обре-

тение славянорусами своего языка, на котором без перевода можно было создавать и утверждать законодательное право. Первые попытки юридической практики относятся к X столетию. Мы принимаем утверждение И. И. Срезневского: «Нет сомнения, что и до X века существовал русский язык как отдельное славянское наречие; но было ли для русского языка употреблено тогда какое-нибудь письмо, об этом нет свидетельств вполне несомненных. Важнейшее из них находится в древнем, так называемом Паннонском житии Константина-философа, древнем, но не сохранившемся в древних списках, повторяющееся впрочем во всех известных списках:

ОбрЪте (Кириллъ) ту (въ Корсуни) евангелик и псалтырь РЛьскы письмены писано. и человека обрЬтъ глаголюще тою бссЬдою. и бесЪдовавъ съ нимъ, и сил^ рЪчи приимъ. своки бесЪдЪ прикладага. различьна письмена глас'нага и съглас'ная. и въскорЪ начать чисти и сказати» [Срезневский 1882:1].

В работе учтено, что одними из первых древнерусских памятников стали договоры русских с греками X века, зафиксированные в более поздних исторических сочинениях, например, в списках «Повести временных лет» XI в. Указанные источники были первоначально написаны по-гречески и позже переведены почти дословно на славянский язык, причем не на книжный (церковный), а на деловой. Это наиболее ранние и достоверные из сохранившихся в нашей литературе текстов юридического содержания (за исключением отдельных записей и надписей), относящиеся к прагматической письменной традиции и в основе своей выражающие зарождавшуюся деловую культуру. Анализ позволяет утверждать, что подлинность таких текстов греческая: например, в них часто встречаются грецизмы, оставленные писцами без перевода: харатья, грамота, а также кальки с греческого: глава — «раздел документа», златник — «золотая монета» и др. Именно такие общеупотребительные в древних юридических текстах слова и получили первоначальное распространение в русской деловой письменности. Одной из причин этого стало, как полагает акад. В. М. Ист-рин, перемещение хранилищ самих архивов таких текстов из Византии (до XI в.) в Киев, административный (курсив наш. — О. Н.) центр, (где уже при Ярославе Мудром они были переведены русскими книжниками)» [Истрин 2003: 98, 100].

В диссертации использованы первые уставные кодексы Древней Руси: «Устав князя Владимира о десятинах, судах и людях церковных», «Устав князя Ярослава о церковных судах», отдельные уставные грамоты и самый авторитетный памятник «делового» творчества того времени — «Русская Правда», возникновение которого совпало со временем правления Ярослава Мудрого.

Начиная с первых памятников делового языка, созданных на русской почве, утилитарные тексты получают, подобно церковным богослужебным книгам, статус не узко специальных, а общерусских памятников. На основании специфики их речевых средств и особенностей словоупотребления начинают выделять стили письменно-деловой речи.

Древнейший памятник этого периода «Русская Правда» и представляет собой четкое выражение языковых свойств, присущих деловому тексту. Таковыми являются наличие юридической русской терминологии: поток — «заточение», ссылка, голов-ник — «убийца», добыток — «имущество» и др., свидетельствующей и о том, что на русской почве, возможно, еще до создания официальной письменности уже использовался в обиходе приказный язык и начинали складываться системные отношения. Это следует квалифицировать как один из первых признаков традиции, в рамках которой и функционирует деловой язык.

В тексте «Русской Правды» отмечаются различные группы слов: общественно-политическая лексика: гость — «иноземный купец», гридь — «княжеский дружинник», мужь — «приближенный князя», ябедник — «судебное должностное лицо», холоп — «раб», челядин — «слуга» и т. п.; сельскохозяйственная лексика: жито — «рожь», третьяк — «трехлетнее животное», и др.

Эти и другие черты языка «Русской Правды» и памятников судебно-административного цикла Древней Руси позволяют говорить не только о письменно-деловом стиле, но и о потенциальных возможностях жанра в целом.

Таким образом, деловая письменность первых веков существования включала не только восточнославянские по структуре и языковому колориту тексты, но прежде всего — и это принципиально — литературно обработанную разговорную речь местного населения, обогащенную специфическими терминами, имеющую свой формуляр.

Черты приказного стиля, его смысловая составляющая, образность и вместе с тем строгость и подчиненность канонам жанра, выявленные в памятниках древнего периода, оказались востребованными и в новых условиях, занимая иные культурные массивы и в то же время обслуживая языковой аппарат государственной административной системы.

В диссертации подчеркивается, что о развитости приказного делопроизводства в начальный период свидетельствует появление анонимных уставов и уставных записей. Среди них известны, например, такие, как запись «О бесчестии», запись «Об ус-тавленьи татьбы», Туровская уставная запись, запись «Об обрученьих», статьи о разводах, «Правосудие митрополичье». Кроме характерных языковых свойств, присущих этим памятникам, созданных под влиянием комплекса юридических текстов Древней Руси, «Русской Правды» и «Закона Судного людем», мы обнаруживаем и такую особенность: они представляют собой отдельные записи частных эпизодов правовых отношений и фиксируют обычаи, существующие в разных областях государства — как канонические, т. е. вошедшие в позднейшие документы или пересекающиеся с ними, так и бытовые эпизоды, написанные для конкретного случая. Все это говорит о популярности деловой письменности как в гражданской среде, так и в духовной. Поэтому нельзя не согласиться с мнением акад. А. И. Соболевского, подметившего такую любопытную черту приказного языка домонгольского периода: «Здесь им пользовались не одни светские лица, но и духовные (курсив наш. — О. К), и потому иногда из-под пера выходили произведения и на церковнославянском, и на русском языке» [Соболевский 1980: 38]. Этот тезис для нас важен и в другом отношении: уже в ранний период развития прагматической словесности происходило активное проникновение элементов церковного языка в гражданский (деловой), и наоборот, даже у таких его духовных носителей, как иерархи церкви. Данный факт свидетельствует о незамкнутости функциональных возможностей делового языка в рамках одной системы, что подтверждается нами в ходе лингвистического анализа текстов.

В языковом отношении памятники церковной традиции значительно отличаются от светских документов, ориентированных на гражданское право. Обилие старославянских грамматических форм, пространных синтаксических конструкций, сложных для восприятия и требующих определенной подготовки в первом случае и, наоборот, наличие русской лексики, простой, приближенный к разговорному, синтаксис, ясный деловой слог — в произведениях «государственной словесности». Они различались и по стилистике, и по художественному обрамлению текста: в церковных юридических документах непременно цитируются фрагменты из Священного писания, богослужебных книг, упоминаются деятели древней церковной истории, в приказной литера-

туре решаются насущные проблемы «простолюдина», которому объясняют, чем обернется для него убийство человека, какая кара настигнет в случае покражи имущества и т. д. Поэтому с ростом общественных и культурных отношений гражданская традиция получала все большее распространение, делилась на «разряды». Примечательно, что и в монастырях делопроизводство велось на бытовом русском языке, т. е. на основе светской приказной словесности. Церковно-юридическая письменность продолжала оставаться книжной, ее влияние было ограничено, а язык статичен. Она не имела такого широкого географического, а главное, практического распространения, ее развитие осуществлялось только в рамках книжной традиции переводов, поучений и т. п. и было замкнутым. Однако из этого не следует, что названные нами две ветви существовали отдельно одна от другой. В обеих формах письменного судопроизводства мы находим черты и церковной, и светской стихий, т. е. происходило взаимовлияние культур: приказной («подьяческой») и канонической (церковной).

Исключение церковнославянского языка из административно-юридической области не означало прекращение приказной традиции на этом языке. Нами учтены канонические памятники древнего времени, полностью или в значительной мере отражающие именно эту ситуацию. Они принадлежат перу церковных деятелей, которые в силу имеющейся духовной традиции излагали юридические понятия и законы каноническим для них языком — церковнославянским (см., например, документы, помещенные в книге: [Пам. др.-р. канонич. права]).

Таким образом, в Древней Руси скложилась ситуация, при которой было возможно сосуществование двух языковых «изводов» делового языка: русского и церковнославянского. Последний и далее, уже во времена расцвета приказной культуры (ХУ-ХУ11 вв.), будет оказывать определенное влияние на систему стилистических средств языка делового памятника (так, например, даже в таком русском кодексе, как «Соборное уложение» 1649 г., есть вкрапления из церковнославянского языка). Мы признаем правомерность оценки Б. Унбегауна, который указал на данный лингвоба-ланс: «...с самого начала язык права сделался в полном смысле слова государственным административным языком и остался им вплоть до XVIII в. Это сосуществование различных (курсив наш. — ОН.) письменных языков — церковнославянского литературного и русского административного — является самой оригинальной чертой языкового развития в России» [Унбегаун 1969: 314].

Характерным признаком юридического языка церковнославянской традиции является наличие книжных форм — как грамматических, так и лексических. Уже первые главы «Закона Судного людем» ярко свидетельствуют о том, что церковные компоненты в ткани делового документа были в древнее время такой же естественной составляющей, как и позднее разговорно-просторечные слова в грамотах Московского государства. См.: «Глава 1. Преже всякоя правды достойно есть о божии правдЪ гла-голати. ТЪмь же святыи Костянтинъ пьрвыи законъ вписавъ преда, тако глаголя: яко всяко село, в нем же требы бывають или присяга поганьскы, да отдаються в божий храмъ со вс4мь ИмЪрьемь, елико имуть господа та в то мен1^ ж е творять требы и присяги, да продасться со их дасться нищимъ» (За-

низмы: глаголати, един на десяте, дщерь (гл. 9), гладомь умори (гл. 25); грамматические архаизмы: послусЬсь, сдЪявше, родившгшъ ю (гл. 10) и др. Характерно, что одновременно со славянскими формами и оборотами переводчик помещает их русские соответствия. Так, гл. 3 называется «О полони». Исследование показало, что синтаксический строй, также имеющий книжную церковную оболочку, гармонично совме-

11

щает в себе типичные зачины и обороты, привычные для такого стиля: «...елико имуть господа та в томь селЬ, иже творять требы и присяга...» (гл. 1), «...юже на друга глаголасте...» (гл. 2), «Аще ли в кое время обращються лжюще...» (гл. 2).

В сфере лексико-стилистических средств заслуживают внимания колоритные речевые обороты, свойственные книжному стилю, но в то же время вошедшие в бытовой приказный обиход более поздних памятников, например: «...от реченаго урока княжа...» (гл. 3), «...да имать искупъ...» (гл. 21) и др.

Изучение памятников древнеюридической церковнославянской традиции показывает, что деловая словесность с самого раннего времени ее распространения на Русской земле являлась неотъемлемой частью письменного обихода и была проводником культуры. Деловая литература этого цикла оказала существенное влияние на формирование живой традиции приказной речи, полагавшейся уже более не на церковные каноны юридического языка Древней Руси, а на устное народное право, гражданские законы.

Еще одна важная особенность приказного слога заключается в постепенном развитии местных деловых языков, создававшихся на русской основе с опорой на региональные канцелярии, что существенно расширило сферу социолингвистического применения делового языка.

В домосковскую эпоху, когда еще не созрели условия для функционирования общерусского литературного языка и выделялись только попытки «обживания» разных жанров, определения их границ и сферы распространения, деловая письменность выступила как одно из передовых звеньев общей цепи развития русского языка. Она показала, с одной стороны, все признаки системных отношений и четкий отбор речевых средств, а с другой — эволюционировала вместе с культурой и языком, развиваясь как его самобытная жанрово-стилистическая разновидность.

Особый интерес вызывает изучение традиций деловой письменности в древнерусских грамотах и средневековых юридических кодексах Московской Руси. Общенародный язык к этому времени достиг уже такого развития, что мог служить хорошим материалом для создания письменных текстов разных типов. Его нормы прежде всего закреплялись в памятниках приказной словесности. Однако здесь уместно заметить, что «деловой язык Русского государства ХУ-ХУ вв. не может быть принят за непосредственное и полное отражение живой общенародной речи своего времени» [Аванесов 1955:39].

В грамотах мы отмечаем ряд специальных терминов: судебных, административных, торговых, хозяйственных, отражающих тематическое расслоение утилитарных текстов и свидетельствующих об их значительном лексико-семантическом потенциале. В них фиксируются такие лексемы и словосочетания, как суд, судья, жалоба, целование, крест целовал, порука, присудил, ябеда; казначей, кабальные люди, пошлина, воевода, дьяк, подьячий, губная изба,роспись, уезд и мн. др.; товар, торговля, купля, прибытки; пожня, потягло, плуг и т. д. Лексика древнерусских грамот — русская по происхождению. В ней выделяется несколько тематических пластов: предметы обихода (суды медяные и оловянные), названия домашних животных {свинья, мерин, конь), наименования видов одежды (кожух, пояс, шапка, кафтан), административно-географические наименования (волость, деревня, село, озеро), указания на родственные, социальные и имущественные связи людей (дчерь, княгиня, ключник, бортник). Многочисленны также собственные имена людей и объектов. Постепенно московский приказный язык унифицирует диалектные особенности, перерабатывает их и становится государственным языком.

К концу XV в. устанавливаются новые юридические правила, закрепленные кодексами деловых законов, основанных уже на традициях Московской Руси. Так, в 1497 г. был создан Судебник великого князя Ивана Васильевича. Он состоит из нескольких частей: первая излагает суд центральный с уголовными постановлениями, вторая — суд провинциальный, третья представляет собой законы, относящиеся к гражданскому процессу и уголовному праву. Начальные строки Судебника показательны: «Лета 7006, месяца септембриа, уложил князь великш Иванъ Васильевичъ всея Руси, съ детми своими и съ бояры, о суде, какъ судити бояромъ и околничимъ» (Суд. XV-XVI, 82). Известный историк русского права М. Ф. Владимирский-Буданов считал, что «законодательная часть принадлежит велик<ому> князю с другими членами правящей фамилии и Боярской Думе. Эта форма законодательной власти не теряет своей устойчивости от того, что охраняется не законом (который почти совсем не касается государственного права), а обычаем». В Судебнике особо выделены отдельные главы: О полевых пошлинах; О татьбе; О татех; О поличном; О докладном списке; О неправом суде; О недельщшахуказ и др. В них четко разграничиваются конкретные обязанности должностных лиц, причем деловой язык этого документа насыщен юридическими терминами, лаконичен и использует в своей основе русский лексический и грамматический фонд. Ср. (статья 53): «А кто кого поймает приставом в бою, или в лае, или в займех, и на суд ити не въсхотятъ, и они доложа судш помирятся; а судье продажи на нихъ нетъ, опроче езду и хоженого» (там же, 101).

Лексика Судебника 1497 г. отражает сферу бытового и официального государственного делопроизводства. В диссертации подвергается анализу теминологический состав памятника, дается его семантическая и жанрово-стилистическая характеристики {окольничий, посул, жалобник, поле, недельщик, противень и др.), прослеживаются функциональные особенности лексических единиц. Так, активное использование словоформы недельщик наблюдается именно со времени Судебника 1497 г. (по данным «Словаря русского языка XI-XVII вв.»). Ср. о функциях неделыциков у С. Гербер-штейна: «...недельщик есть до известной степени общая должность для тех, кто зовет людей на суд, хватает злодеев и держит их в тюрьмах; и неделыцики принадлежат к числу благородных». И далее: «...всякий, желающий обвинить другого в воровстве, грабеже или убийстве, отправляется в Москву и просит позвать такого-то на суд; ему дается недельщик, который назначает срок виновному и привозит его в Москву» [Герберштейн 1908: 84-85). Лексема противень в деловом обиходе имела два значения: 1) «список, копия (документа)», 2) «вид судебной пошлины, взимавшейся с лица, признанного по суду виновным, а также с обеих примирившихся сторон» [СлРЯ XI— XVШ995:253]. В нашем контексте применяется только второе определение, см. фрагменты из гл. 6: «...взята на убитом противень противу исцева...»; из гл. 8: «А противень и продажа боярину и диаку делити: боярину два алтына, а диаку осмь денег...». Сопоставляя сказанное об этом термине в статьях, можно предположить, что «противень» — «это пошлина, взыскивавшаяся в пользу судебных органов и признанного по суду виновным» (Суд. XV-XVI, 51).

В деловых документах находят отражение наименования лиц по роду деятельности, по профессии, поскольку любой юридический акт фиксирует определенную степень отношений между людьми, их зависимость друг от друга. Для Древней Руси было характерно так называемое условие «найма». Людей, которые исполняли это, называли «наймитами». Отмеченная лексема могла функционировать в двух основных значениях: 1) наймит — «наемный человек, используемый для какой-либо работы или службы». «Словарь русского языка XI-XVII вв.» дает такой пример из Новгород-

ской I летописи (1128 г.): «Трупие по улицямъ и по тьргу и по путьмъ и всюду; [и] наяша наймиты возити мьртвьця из города». Но она могла употребляться и в собственно терминологическом смысле: 2) тогда наймит — это «человек, попавший в долговую кабалу и обязанный своей работой в хозяйстве землевладельца вернуть полученную от него ссуду; закуп» [СлРЯ XI-XVII 1983: 103]. В приказных источниках отмечаются устойчивые выражения, связанные с процессом найма и отражающие общественные отношения в феодальную эпоху, которая и в такой фразеологической форме закрепила на письме специфику закабаления работных людей: жити (жива-ти) въ наймехъ, по наймемъ — «служить у кого-либо за договорную плату», отдати (отдавати) въ наимъ, въ наймы — «отдать (отдавать) в услужение или во временное пользование за условленную плату»

Мы показали, что в деловом обиходе Судебников используется общенародная лексика, за счет которой происходило пополнение официально-деловой терминоло-гаи: «[7] А побйотсА на поли в пожсг-Ь, или в дшег^бств-Ь, или в разбои, или в татб-fc, ино на оббитом исцево доправити; да иясолничему на MfömwM полтина да досггЬх...» (Суд. 1497, лл. 1 об. - 2), «[3] А имати боиринй" и дУак^ в ctfzrfe СЗ р^блеваго д*Ьла на виноватом, кто б^дет виноват, ищеа или ГОв"Ьтчикь, и богарин^ на виноватом два алтына...» (там же, л. 1), «...а кпепати ему татю не вел*Ьти Hficorw» (там же, л. 6 об.).

Проанализированная лексика свидетельствует о том, что юридическая терминология кодексов Московской Руси была основой приказной традиции того времени. Многие из таких слов вошли в общерусский законодательный свод. Позднее специальная лексика получила все большее употребление в публицистических, художественных и бытовых текстах Московского государства и могла использоваться для стилизации приказного контекста в изобразительных целях (см. подробнее об этом главу III). Таким образом, лексика древнерусского права представляет собой значительный лингвокультурный пласт, обладает не только ценной информацией, но и несет в себе определенную традицию, закрепленную на письме.

В XVI в. было подготовлено еще два общерусских законодательных свода: Судебник 1550 г. и Судебник 1589 г. Оба памятника свидетельствуют о многолетней целенаправленной работе по упорядочению юридических, а значит, и композиционно-текстологических, языковых правил, сведению их в единый деловой кодекс.

Исследованный пласт юридического понятийного аппарата Древней Руси, который закрепился в текстах общерусских судебников, оказал воздействие на формирование терминологической системы делопроизводства и расширил ее языковые права в нетрадиционных контекстах. Тем самым она была включена в культурный процесс и раздвигала границы «делового» поля.

Особую нишу в деловой письменности московского периода занимают тексты «Слов и дел государевых». В них мы отмечаем наличие знаковых лексем приказного языка (учинили, билъ челомъ и др.), терминов следственного обихода (животъ, правда, изв $тная челобитная, сторонние люди, ссылочные люди и др.), оригинальных оборотов судебной речи (то было умышяенье; бить по торгомъ кнутомъ нещадно; похваляться смертнымъ убойствомъ и др.). Изученные тексты фиксировали как древнейшие профессиональные наименования (посул), так и новые, возникшие в эпоху конца XVI — первой половины XVII столетия: а) процессуальные действия (раз-спросъ, допросъ), б) наименованиями лиц, по роду деятельности связанных с судебной практикой (сыщикъ), в) названия учреждений (татинная тюрьма).

Мы отмечаем в следственных делах выражения письменного юридического языка Московской Руси, составившие терминологический аппарат административно-

правовой сферы деятельности: (по)ставить съ очей на очи; передь собою поставить.

Они закрепились как устойчивые единицы языка: Игошку Мак-

симова съ казакомъ съ Иваномъ Яковлевымъ поставить съ очей на очи» (Слово и дело, 3-4); «...я, х. твой, того Митьку передъ собою поставилъ...» (там же, 4).

При изучении данных материалов мы зафиксировали богатую глагольную синонимику: говорилъ, сказаль (нейтральная), извЪщалъ (официально-деловая), лаялъ (грубо-просторечная). Интересным фактом в этой цепочке семантико-стилистических оттенков стало использование элементов высокого стиля для речевой характеристики, например: «Игнашка Шетунъ въ разспросЬ сказалъ: про вора де я Тушинскаго не го-воривалъ, «дай Господи здоровъ

былъ...» (там же, 13).

Тексты включили элементы обиходно-деловой словесности, окруженные типичным приказным формуляром и образцы литературно обработанной деловой речи, введенной в контекст челобитной (люба де смерть была или животъ, одинъ бы де конецъ былъ).

Анализ показал, что характерной чертой следственных документов ХУТ-ХУП вв. стало их ярко выраженное эмоциональное поле, проявлявшееся в использовании экспрессивно-перцептивных языковых средств: «...язь де на nampiapxa плюю» (там же, 16), «...еголаялъматерны всякоюлаею» (там же, 418).

Из традиций официально-делового стиля Древней Руси выделились две его разновидности, которые перерабатывали «подьяческий слог», приспособляя его для нужд и потребностей новых жанров. Это — дипломатический стиль, обслуживавший внешнеполитические документы (статейные списки русских послов), и газетно-публицистический стиль («Вести-Куранты»).

Мы констатируем, что большое значение авторы статейных списков придавали описанию дипломатических обычаев (как составить ответную грамоту). В ряде случаев происходило обсуждение языковых нюансов документов. Так, в статейном списке Ф. А. Писемского зафиксирован показательный для становления нашей дипломатии эпизод: русские послы были оскорблены «непригожими речами» и потребовали исправить «ответную речь», соблюсти принятые на Руси формулы речевого этикета: «...а сказывал толмач Елизар, что в тех ответных речах королевна государыня писала «братом», а титла государева и королевина и ответные речи о всех делех писаны по тому оке, как и в первых ответныхречех было написано, только де и переправлено, что в первых ответных речех писано было о всех делех государево у королевны «про-шанъе», и те статьи написаны «хотеньем», а не «прошаньем» (СС-3, 147). Этот факт интересен с культурно-языковой точки зрения. Он свидетельствует о том, какое значение наши посольские люди придавали оформлению дипломатического текста и слову в официально-деловой переписке.

«Деловое» изложение событий в изученных документах не переступает границы художественного описания, хотя черты последнего иногда фигурируют в текстах: и литися крови, что рекам. Очевидна их эмотивная сторона: «Говорит нам от советников, а не от короля,... и ты и сам ведает, что мы пришли х королю, а не х королевским советником, про што нам советники велят ехати? И король у вас есть ли? И будет король велел нас сослати в село, и за какую вино в село нам ехати? Уж то некоторую хитрость над нами хочет учинити...» (СС-1, 25).

Проведенный анализ структуры статейных списков показал, что важным пунктом в системе словесных средств приказной культуры явилось инициирование искусства речевого диалога) эта форма ведения отчетов была близка и светским литера-

турным традициям и способствовала развитию книжных жанров. И хотя в посольской переписке диалог не выполнял художественной функции, он расширял поле действия делового языка, обогащая его новыми словесными узорами, например: «И Ирик говорил послом: «Государь наш держит вас по ся места за тем, что по грехом болен, а как, даст бог, здоров будет, и он со всем с тем делом ко государю вашему вас отпустит, да и то дело с вамиучнет делати, о котором мы не уразумели государю нашему бити челом...» (СС-1, 27-28).

Данные материалы свидетельствуют о введении в речевой обиход формул и выражений делового языка в его дипломатической разновидности, отражавших иную стилистику утилитарного текста. Так, возникают и закрепляются на письме устойчивые обороты, этикетные единицы дипломатической речи: быть в братцкой дружбе и любви; по чину посольскому; на королевине жалованье челом бьем; волен бог да королевна; потчивали по чину посольскому; по ее царщыну умышленью; по шахову договору; приходил к посланником француженин того двора; на вашем приятстве кланяемся; приматъ посланников с коретами и мн. др., отсутствовавшие в других жанровых разновидностях приказной словесности.

Мы установили, что типичным компонентом делового дипломатического языка стало включение в текст заимствованных слов, обозначавших новые реалии, например: «....алдраманты и гости...» (СС—4, 164); «...принята трезерю своему...» (там же, 167); «...и азнаур молыл...» (СС-5, 212); «...заповедных товаров агварденту, по-руски двойного вина, и табаку отнюдь не возили...» (СС-6, 278); «...в поход пошли... с милю в кляштор молитца» (там же, 295); «...привез по указу... сто дублонов...» (там же, 298); «Будет дек вам... сего числа от Отът агент...» (там же, 301).

Мы считаем, что формировавшийся дипломатический стиль опирался на свои стандарты, постепенно раздвигая границы «деловых» клише и включая их в работу по организации «гибридных» приказных текстов. Такой неоднородный, контамини-рованный словесный ландшафт и представляют собой данные отчеты. С идеологической точки зрения они подчинялись установкам Посольского приказа, но их культурное пространство было значительно шире и разнообразнее «подьяческого наречия» и требовало иных ориентиров, другого оформления государственного слога. Именно в это время возникает вопрос о социальных стилях светско-деловой речи, которые формировались в том числе и в среде посольских работников XVI-XVII вв.

«Вести-Куранты» — еще один оригинальный «деловой» эксперимент, вышедший из стен Посольского приказа и получивший, несмотря на свою замкнутость (он предназначался для царя и его ближайшего окружения), общественный резонанс. Очевидно в этом смысле и социолингвистическое значение этих текстов как проводника новых культурных начинаний, которые, не выходя за довольно небольшой хронологический отрезок, смогли предвидеть будущее деловой словесности и сориентировать ее древние традиции на новый вектор развития письменно-речевых средств.

Характерным признаком зарождавшегося газетно-публицистического стиля стало включение в ткань переводных и русских вестей терминологической лексики разного свойства: от дипломатической до военной (правитель, президент, принц, рыцарь, шляхтич; ротмистр, маршалок, вахмейстер). В ряде сообщений она преобладает над общеупотребительной и образует специальный контекст, освещающий ту или иную профессиональную сферу деятельности.

Мы отмечаем стилистическую неоднородность делового орнамента этих текстов, которая выражается в использовании выразительных средств: эпитетов, сравнений, образной фразеологии, метафор, введенных русскими переводчиками в газетно-

публицистическую стихию. Это фиксируется, например, при передаче высокого делового слога, принятого в парадных документах: «...потому что я то д-Ьломъ почитаю чтоб м1гЬ не в свою верст к'грозит...» (ВК1, 113); «...толко королевская рНкчь нас научаем в ннешнее время д'Ьпо творит а не слова плодит...» (там же); «...велики есть сие дФла и тяжки стол велики I тяжки...» (там же); «...и против того ела что нас над головою висит..л (там же, 114); «... совету «те скоро потомй" что недруг Яж наготове и носитца на крылех своихъ Хж на подеме...» (там же, 115).

В таких документах выступает на первый план торжественный язык, передавашийся средствами церковной орнаментики: «...и причины мочно мн-Ь вам перстомъ ^каэаот...» (ВК1, 112); «...иже есть содержати соединение союзУ мирново сие короткие р*Ьчи страж печати ншеи...» (там же); «И по семь они реклися королевском^ величеств*/ помогай...» (там же, 115); «...св срхъ того мы по закон У бжию и по природе волю его творит должны...» (там же).

Но приказная словесность в «Вестях-Курантах» еще сохраняет свои регулярные языковые соответствия в рамках системы «подьяческого наречия» Московской Руси, хотя уже заметно преобразует внешнюю форму ведения делопроизводства, в которой наблюдаются черты «гражданского посредственного наречия». Посольская публицистика XVII в. стала прообразом одной из разновидностей официально-делового стиля — газетной, где большую роль играют типичные реквизиты (заголовки, сведения об авторах, состав и содержание статей, самостоятельных периодов в тексте).

Деловая письменность в социолингвистическом смысле представляется нам тем эволюционным руслом, в котором происходило слияние разных стихий: греческо-византийских, церковнославянских, общерусских, западных. Эволюционировали жанры памятников русской культуры, одни уходили в прошлое, возникали новые, было много подражательного в языковой сфере, связанной с переводными памятниками и т. д., но деловая письменность и ее слог на всех этапах истории русского языка оставались той созидательной словесной силой, которая всегда имела свои четкие функции, почти не менявшиеся столетиями и подвергавшиеся только некоторой «реорганизации», традиционный русский юридический (и не только) корнеслов, свои жанры и стиль, грамматические особенности и художественно-изобразительные средства, оформлявшие произведение делового письма, по которым легко отличить их от сопредельных текстов. Указанные факты свидетельствуют, что деловая словесность выполняла исключительную роль в период формирования общенациональной системы русского литературного языка и оказалась востребованной в разных сферах применения письменного текста.

Вторая глава диссертации «Специфика функционирования деловой письменности в системе национального языка XVШ в.» содержит оценку эволюции делового языка в указанный период. В ней анализируются тексты законов эпохи Петра I и Екатерины II, прослеживаются новые тенденции в развитии «гражданского посредственного наречия», рассматриваются языковая специфика и стилистическая неоднородность жанровой системы «государственной словесности», изучаются способы и формы выражения индивидуальной «деловой» манеры в контексте функционирования утилитарной письменной традиции и ее преобразований на официальном и региональном уровнях.

«Деловые» реформы Петра I и его ориентация на западные образцы письменной культуры привели к контаминации форм прежнего «подьяческого слога» (приказная традиция) и нового «гражданского посредственного наречия» (деловая традиция). В это время происходит активный процесс вытеснения церковнославянского языка из

письменного обихода, его дальнейшая «гибридизация» в литературных текстах и рост социолингвистических связей делового языка.

Ограничению роли церковнославянской книжности, сужению ее функций и отдалению от светской литературы способствовала проведенная Петром I в 1708 г. реформа азбуки. Она состояла в том, что кирилловский шрифт был преобразован, начертания букв упрощены, выправлены по образцу рукописных начертаний букв русского приказного письма. Таким образом, и на внешнем уровне оформления текста ощущались значительные перемены в сторону унификации коммуникативных средств, упрощения их и придания им более современной, по сравнению с существовавшей ранее, «деловой» формы.

Словарный состав общенародного языка в Петровскую эпоху пополнялся путем образования новых слов способом аффиксации и переосмысления уже известных слов, а также новыми словами и выражениями из различных источников, в том числе и деловых.

Существительные в большом количестве создавались путем аффиксации. Продуктивными суффиксами их были: -enuj-, -amtj-, -HUj-, -uj-, -ство, -ость — суффиксы отвлеченных существительных; -тель, -ник, -ец — суффиксы существительных, обозначающих лиц мужского пола. Многие из них употреблялись в текстах делового содержания, художественных произведениях, отмечались в словарях Петровского времени: нерассмотрение, хотение (Посошков), прохождение, получение, уставление, оружение, («Лексикон вокабулам новым»), Часто употребляются сложные слова с этими суффиксами: самодержавство, добродеяние. Основная масса существительных с указанными формантами — отглагольные, обозначающие действие, состояние.

Существительные с перечисленными суффиксами были известны в письменном языке; в XVII в. они являлись приметой «литературности» развивающейся светской книжной традиции. В XVIII в. отмеченные словообразовательные модели нашли активное применение в памятниках приказной письменности. В Петровскую эпоху они оказались наиболее приспособленными для перевода иностранных слов на русский язык. Составители словарей широко пользовались номинативной функцией существительных с этими суффиксами. Так, Петр I, делая пометки к «Лексикону вокабулам новым по алфавиту», использовал прежде всего существительные этого типа: Амнистия — беспамятство; Апоплексия — болезнь, удес расслабление, паралиж. Оставление течения крови по малу в жилах; Атака — осада городовая и наступление на неприятеля везде на земли и море; Белагр — осада, облегание города для взятия. Блокада — тож далня осада или запертье в город; Вице-адмирал — наместник адмиралский, или товарищ которой вместо адмирала в небытии его; Гварнизон — солдаты, которые во граде караулят определены, для сохранения оного. Так как эти существительные были русскими соответствиями для перевода иностранных слов, можно считать, что многие из них являлись новообразованиями Петровской эпохи. Они обладают «деловой» функцией (напр., наименования воинских званий).

С суффиксами -eHUj-, -aHUj-, -Hlij-, -uj-, -muj- были образованы отглагольные существительные с определенной степенью отвлеченности, которые оформились как термины официально-делового, канцелярского языка: доношение, прошение, учреждение, вооружение и др. Как элементы «государственного слога» они уже тогда обладали широкими стилистическими возможностями и могли использоваться в неделовых (художественных) контекстах (см. об этом главу III).

В глаголах продуктивны суффиксы -оват-, -ирова- (суффикс -ова--польского

происхождения): атаковать, блоковать (blokowac), вербовать (werbowac), командо-

вать, одесятствовать (последний от русской основы); -ироватъ (из немецкого языка): командировать, баллотировать, дефилировать (в военных бумагах Петра I).

Приведем один из характерных примеров делового текста того времени (1719 г.) «5: Въ случаи же, которой можеть свыше чаяшя припасть, что оныяжъ неудовольст-вованные челобитчики, оть своей не разумной продерзливости, и онаго Сената правосудие мъ не удовольствуютца, потомъ имь уже больше ни куды своего челобитья не имЪть, понеже тоть вышшеи Сенать, оть Его 1мператорскаго Величества высоко-повЬреннымъ есть; и въ особахъ честныхъ, и знатныхъ состоить, которымъ не токмо челобитчиковы дЪла, но и правлеше Государства повЬрено есть: И кто дерзнеть о томъ Егожъ Величеству битчеломъ, и тоть смертному осужденТю будете повиненъ»

Заимствования шли различными способами: с помощью переводов, устным путем, благодаря расширению связей с другими государствами и распространению иностранных языков в разных сферах общения. Наибольшее количество заимствований попадает в официально-деловой язык, значительно расширивший свои функции с появлением новых государственных учреждений, переустройством административной системы, армии и т. д. В указах Петра I и документах такая лексика является непременным атрибутом нового стиля светско-деловой речи, который активно использовал эти нововведения и приспосабливался к ним. Часто иностранными словами обозначали государственные должности и учреждения. См., например, указ 1724 г.: «Об учи-нении печатей въ судныхъ мЪстахъ», демонстрирующий употребление европеизмов в деловых контекстах: «По указу Его 1мператорскаго Величества, Правительствующш Сената приказали, по требованТю Юстицъ Колепи Полиши-меистерскои Канцелярш. по сил'Ь Его 1мператорскаго Величества указу, Ноября 3 дня 723 году, о формЪ суда для запечатывашя судныхъ дЪлъ,... нарисовать приличные вновь въ Геролдь-меистерскои кантор'Ь. и со оныхъ отослать гё рисунки...»(Указы Петра, 180).

Проанализированные источники свидетельствуют о том, что деловой язык обогащается разнообразным материалом: он пополняется заимствованиями, терминами, из него начинают обособляться официально-деловые и канцелярские элементы в качестве особого стиля письменного языка, избегающего просторечных компонентов. Благодаря начавшемуся упорядочению разнообразных пластов лексики возникают синонимы, русские и нерусские по происхождению {документ — грамота, марш — поход, путь, артиллерия — наряд, фортеция — крепость и др.).

Интенсивное развитие прагматической и художественной словесности изучаемого времени привело и к дифференцированному употреблению языковых средств. Была поставлена и исторически решалась задача нормализации литературного языка, намечались пути его дальнейшего развития.

В этом отношении изученные тексты следует воспринимать и в ключе лингво-культурной традиции XVIII в. Она проявилась, в частности, и на примере функционирования делового языка в газетно-публицистическом жанре, выросшем из приказной стихии Московской Руси и оформившемся в начале XVIII в.

Одной из специфических особенностей «Ведомостей» было использование текстов разных стилистических и языковых систем. Наиболее яркое проявление такой феномен получил тогда, когда в ткань газетной полосы вводились элементы церковной книжности. Причем заметим, что изначально «Ведомости» как орган гражданской печати и не предполагал канонического использования подобных текстов. Следовательно, они входили в газету и как своеобразный атрибут церковной традиции в «гражданском» виде, т. е. с характерными языковыми и стилистическими деталями,

которые ранее были недопустимы в текстах такого высокого слога. Так, второй номер 1719 г. открывался «реляцией» по случаю тезоименитства Петра Первого. Она начиналась следующими словами: «Молебство всенароднее, всенощное пЪше, служба БожГя, или безкровныя жертвы прТношеше: преднса, или казаше. Во всЬхъ ахъ трудшся М'прополт. Рязанский Стефанъ, въ церкви Святыя жУвоначалныя Трощы...» (Ведомости-2, 254). Далее гражданский текст сопровождается изложением происходившего, но уже в иной манере: «Предша, или казаше началося отъ сея бемы, Петре любили ли мя, паси овцы моя, и гряди по мнЪ. 1оаннъ 21, Въ предТслов'ш о томъ была рЪчь, яко люб'шш Бога, и блЬкняго, не довл'Ьеть словомъ и языкомь, но нужда есть самымъ д-Ьломъ и ист'шною» (там же). Необычным в таком церковном окружении выглядит вкрапление делового языка: «Того ради увЪщаетъ 1оаннъ Святыи Богословъ: Въ посланш I въ главЪ 3. Чадца моя, не любУте словомъ и языкомъ, но дЪломъ и истшною» (там же). Здесь же выступает и другая черта церковного текста: сравнение (на уровне философии и теологии) эпизодов ветхозаветной истории с событиями поздних лет, а именно, с деяниями Петра Первого. Для такой речи требуются и особые приемы передачи текста и языка, в которые также входят элементы деловой письменности. Вот как говорится в одном из таких «сравнений»: «6. ХрТстосъ ходшъ путемъ исправлешя и обновлешя: ибо исправи вселенную, яже неподвшггся. Тоиже путь исправлешя и обновлешя обо\'хъ верховшковъ. Перваго, юправленУе и обнов-леш'е мира въ вЪрЪ Хр'Гстовои, втораго въ исправлен'ш и обновленш своего Государства, с'фЬчь въ исправлен'ш обычаевъ домашшхъ и пол'МческГхъ, въ исправлен'ш регулярного воГнства..., въ утвержденш предЪловъ своего государства, каковы предЬлы суть ЦарствующТи Санктьттербурхъ... и прочая, и прочая» (Ведомости-2,256).

Формуляр делового текста — наиболее характерный признак, который участвует и в образовании нового газетно-публицистического стиля. Первое время как раз и происходит опора на старые приказные традиции, их внешние формы языкового выражения более приспособлены к эпохе смешения стилей письменной речи. Авторы статей газеты не. боятся экспепиментиповять с «яеттодьтми» возможностями к" :гя\"'Л':г и

отдельных слов. Такие случаи многочисленны: «Что вез'фь чрезъ патрУарха 1ерусалшскаго пр'йсазывалъ господарю его провЪдать, склонны ль съ нашей стороны къ М1ру, а онъ о томъ указъ им'Ьеть. что тогда част'ио непов'Ьрено, паче же того ради непринято. ...а нашаче говорено о провГантЬ, понеже оного въ той разоренои землЪ мало сыскано, и для того положено было у ясъ воТску стать и делать магазе'шъ» (Ведомости-2, 116).

Деловая атрибутика используется в «Ведомостях» для придания сниженной стилистической окраски при передаче иностранного текста; тогда употребляются слова с уменьшительным суффиксом. Кроме того, в газете используется и типичные жанро-во-стилистические и семантические компоненты приказного языка. Так, в майском номере 1710 г. мы отмечаем показательные примеры филологической работы с деловым текстом: «По шпанскшъ грамоткамъ государственный совЪтшкъ короля ф'ш'шпа всею сТлою радЪетъ сего пр'щца пр'1 шпанскомъ королевств'Ь одержати, понеже имя-нованныи совЬтникъ обнаженъ чрезъ арцуха фонъ алба, что король отлучен')'умъ шпанского государства м'фныи договоръ уч'ш'пъ хощетъ» (Ведомости-2, 51); «КО-ПЕНГАГСК1Е грамотки Марта 11 ч\'сла возвЪщають, что 10 ч!сла рано, между дат-скхмъ, и свй'скГмъ... воУскомъ, иодл'Ь генсшбурха крЪпк'ш бои послЪдующТмъ обра-зомъ уч'шенъ» (там же); «При отхожденш почты ведомость учнплась...» (там же).

В деловом языке «Ведомостей» мы наблюдаем употребление «подьяческой» лексики в ином композиционно-текстологическом окружении, например.: нынЬ

учХненнои пртць; брешь довольно велЫо1 учшенъ (Ведомости-2, 61). Таким образом, происходит не только утверждение делового слова в другой системе словесных средств, но и переосмысление роли деловой письменности в целом. Начинают вырабатываться новые правила официального языка.

Необходимо указать и другую особенность текста газетной полосы. Поскольку, он передавал актуальные современные известия, то их было важно подтвердить непосредственным рассказом очевидца или участника событий. Тогда на помощь строителям нового слога снова приходила деловая речь, а ее специфическая форма выражения придавала контексту колоритный приказный рисунок. В июньском номере 1711 г. помещен целый «деловой» блок такого свойства: «А сказалъ тоть де камень вчераш-няго чУсла нашелъ онъ въ преображенскомъ на р!жЬ яузЬ, у рощТ блЧзъ двора Государева, а онъ де въ той рощЪ былъ для гулянья. А прТ немъ де нТкого не было, а кто тотъ камень на томъ Mtcrk положить и на томъ камнЬ пТсалъ, того он не в'Ьдаеть» (Ведомы установили, что «деловая» публицистика аккумулировала в себе элементы разных лингвокультурных традиций. Она допускала смелое варьирование текстовых пластов. При этом языковая стилистика «Ведомостей» следовала системе гражданского посредственного наречия.

Особый вопрос связан с формированием официально-делового стиля в XVIII в. Его создателями и проводниками стали документы центральных правительственных учреждений и прежде всего указы и распоряжения царствующих особ. После Петра I вторым крупным реформатором, имевшим к тому же и незаурядные филологические способности, стала Екатерина Вторая. Только за первый 1762 г. ею было издано несколько десятков указов самого разного свойства: О усмирении помещиковых крестьян; Генеральная присяга на чины; О содержании дорог по силе межевой инструкции и публикованных указов; О лихоимстве; Манифест о выходе беглым из-за границы, как воинским чинам, так и другим людям в свое Отечество; О поручении сыску воров и разбойников губернаторам и воеводам с товарищи; О почитании дворов, заводов и фабрик с строением за недвижимое; О уничтожении тайной канцелярии; О посту -пании по делам в пытках осмотрительно и др.

С восшествия на престол Екатерины Второй началась новая эпоха в формировании государственных, а значит, и светско-деловых отношений. При этом почти не менялся общекультурный стержень языковой политики. Один из первых исследователей «делового слога» М. Л. Магницкий верно подметил специфику «приказного» перехода от древнего слога к новому, осуществлявшегося в XVIII столетии: «Слог сей, возделывался медленно до времен Екатерины Второй. В ее царствование получил он некоторый определительный характер (здесь и далее курсив наш. — О. Н.), но все еще отзывался и в лучших произведениях или неупражнением в ясности тех деловых писателей, кои, по недостатку воспитания, принуждены были образоваться самоучкою, или смесью славянского языка с русским, которая,., была ими вводима, и долго неправильно почиталась высокостию слога» [Магницкий 1835: 16-18].

XVIII век в истории русской деловой культуры имеет определенные отличия от предыдущего периода. На его «полигоне» начинает упорядочиваться система «государственной словесности». Именно тогда выраженное еще Петром I стремление узаконить официальную письменность, сделать ее, с одной стороны, более ясной, освободив от прежних славянских речений, а с другой, — приблизить к европейской моде, «осовременить» на русский манер, получило активную поддержку в эпоху Екатерины Второй.

Изучаемые указы можно разделить на две категории: именные и те, что совершались Сенатом «по именному Ея Императорского Величества Указу». Соответственно этому делению, но не всегда, разнился и язык государственных актов. Главное отличие царских именных указов от частно-деловой письменности заключается в том, что они были облечены в «торжественный» слог и подобающую ему высокую форму. Здесь было предпочтительнее использовать и устаревшие местоименные формы вроде азъ, старославянские глагольные формы типа хощу, не употреблявшаяся в живой речи форма местного падежа имен существительных годЬсъ. Мы установили, что в подобных документах могли наблюдаться характерные приставочные образования: возчувствовать, испровержены и др. Типичным для такого рода государственных бумаг является употребление слов религиозной семантики: Господь Богь, Крестъ Спасителя, Аминь и т. п. В то же время обращение к старому приказному слогу было вполне уместно и даже необходимо. Поэтому в данной разновидности указов отмечаются выражения вроде Того ради...; ... присягу НАМЬ торжественную учинили.

Проведенный анализ свидетельствует, что в изученных текстах могли активно применяться и другие текстовые формулы, как искусственные, т. е созданные с «деловой» целью, так и свойственные языку XVIII в.: поступили на многия своевольства и продерзости; благонажитых имениях и правостях; яко возмутителей Государственного покоя и др.

В частных указах императрицы рельефно выступает «региональный» компонент. Для таких документов также характерно использование различной терминологии: бытовой, военной. Так, мы отмечаем случаи употребления сложных многоступенчатых конструкций, как бы наслаивающихся друг на друга: «По Указу ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА, Правитсльствующш Сенать, по доношегаямъ Военной Коллегш, коими представляла, что въ 1727. году, по приговору высокаго Сената, бывшимъ въ 1722. и 1723. годЬхъ у прГемовъ и расходовъ провшнта надзирателямъ[,] капраламъ, писарямъ и солдатамъ на усышку и утечку и мыше-

Активная работа самой Екатерины Второй в области законотворчества вызвала появление разных по своим тематическим ориентирам указов и постановлений. Их деловой язык все более унифицировался, оттачивался, на первый план выходила государственная линия, подчинявшая себе и нивелировавшая местные формы делового письма. Приведенные в диссертации факты показывают, что единые деловые традиции еще только находились в стадии выработки общей стратегии. Эта неустойчивость отразилась и на стилистике текстов.

Другая разновидность делопроизводной практики касалась более частных проблем и поэтому решала приказные задачи в ином ключе. Здесь на первый план выступали элементы светско-делового языка, а сама словесная обработка текста была подчинена другой манере выражения словесных средств. Такие указы могут рассказывать о церемониальной стороне придворной деятельности. Они вводят в структуру содержания новые понятия и явления, показывают круг их действия, объясняют смысл того или иного «делового» проекта. В этом отношении характерен указ о должности обер-камергеров и камергеров. Его формулярная часть также разнится с внешним оформлением официальных бумаг и более походит на светскую инструкцию: «Должность Оберъ-Каммергера, имЪть главную команду надъ всЬми Каммергерами и Каммеръ-Юнкерами, и ихъ чины, въ которые ЕЯ ИМПЕРАТОР-СКИМЪ ВЕЛИЧЕСТВОМЪ всемилостивЬйше пожалованы, обьявляеть имъ, и приводить кь присягЬ въ придворной церьквЪ: приказы всЬ отъ него получать

должны, и о смЪнахъ своихъ ему репортовать, и во всЪхъ церемошалахъ по его приказу поступаютъ; безъ его жъ вЪдома никуды не должны отлучаться, и кайя ихъ прозьбы и требованш быть могуть въ ихъ должностяхъ и службахъ, должны просить чрезъ Оберь-Каммергера» (Указы Екатерины, 96-97).

Итак, светско-деловая письменность эпохи Екатерины II характеризуется рядом признаков:

1). Она может обслуживать церемониалы; в этом случае текст строится сообразно традиции описываемого обычая и полагается на «дворцовый» речевой обиход. В нем отмечаются такие слова и сочетания, как ливрея, дежурный паж, придворный дежурный лакей и др., придающие черты «светскости» официально-деловой речи.

2). Светско-деловая письменность имеет меньшую, по сравнению с законодательными актами, регулируемую «деловую» сетку и допускает применение речевых средств, смежных стилей, как правило, более высоких, светских, выражающих иной уровень субкультуры.

3). Она допускает большую примесь понятий и наименований, обслуживающих новые общественные отношения, например, названий должностей: оберъ-каммергеръ, кавалеръ, оберъ-штапмейстеръ, каммеръ-юнкеръ, оберъ-церемотймейстеръ.

В целом же такого типа «указы» создавали определенный языковой прецедент, суть которого состояла в способе выражения словесного этикета. За основу его брались знакомые компоненты деловой письменности, обогащенные рядом новых специфических признаков. Все это воздействовало на общие формы текстообразования, «деловую» семантику и стиль, все более приближавшиеся по своему назначению к современным тому времени европейским светским образцам. В. В. Виноградов уместно в этой связи заметил: «Официально-деловые и профессионально-технические элементы речи изменили общий (курсив наш. — О. Н.) колорит стилей русского письменно-книжного языка. Но они не могли стать семантическим ядром «языка общежития» или светско-литературного языка высшего общества, которое притягивалось к поверхности европейской цивилизации» [Виноградов 1982: 64]. Но все же в неустоявшейся системе норм русского языка XVIII в., несмотря на такое давление светской культуры и европейского словесного этикета, не наблюдается полного отхода от традиционных элементов — от обиходно-разговорной стихии, которая, правда, в небольшом количестве, сопровождает такие документы: куды не должны отлучаться... (Указы Екатерины, 96-97).

Одним из характерных признаков новой деловой традиции стали многочисленные указы и постановления, которые со временем объединялись в юридические кодексы, разделенные по сферам деятельности и государственного влияния. Один из таких документов назывался «Устав благочиния, или полицейский» (1782 г.). Он впервые собрал статьи по одной проблематике, образовавшие очень колоритный жанр

Однако она не возникла на пустом месте, а была подготовлена ходом исторического развития России в XVIII в. Еще со времени Петра I и Екатерины I начали издаваться указы по соответствующему ведомству, регулировавшие область гражданской деятельности населения, обозначавшие место и роль чиновничьего аппарата разных уровней и т. д. Так, в 1727 г. был подготовлен «Указ о губернаторах и воеводах. Об уничтожении надворных судов, земских коми-саров, и о проч.». В этом документе фиксируются начальные указания по будущему полицейскому ведомству, выдержанные в общей стилистике деловой письменности Петровского времени. Для нее характерно употребление деловых клише типа

и т. п. По форме такие указы одночленны, т. е.

составляют один большой документальный массив без деления на части и отдельные группы. В дальнейшем эта традиция претерпевала некоторые изменения в сторону большей регламентации «деловых» установок и их направленности на конкретные сферы профессиональной деятельности.

Но все это были отдельные деловые документы, не составлявшие определенного нового типа текста, жанра. Они еще действовали в системе приказной культуры прежнего времени и лишь подготовливали базу для более объемного, цельного, содержательного труда, который смог бы в своей структуре закрепить формальные и языковые границы нового жанра. Их языковая и орнаментальная структуры не всегда однородны и находятся под воздействием источников разного происхождения: и светских, и отчасти духовных, и даже народно-бытовых, берущих свое начало в «Домострое» XXVI в. и близких по проблематике произведениях древнерусской книжности. Характерным памятником этого периода стал «Устав благочиния, или полицейский». Ппервая часть данного документа излагает «Примерный стать град-скаго благочишя или Полицш». В тексте мы отмечаем явные признаки гражданского посредственного наречия в его официально-деловых формах: это употребление глаголов настоящего времени с постфиксом -ся, принадлежащих к среднему стилю речи и имеющих «деловую» коннотацию: получается, <опредЫяется, находятся, полагается, дозволяется; использование наименований гражданский профессий: коммендантъ, частный приставь, уЪздный стряпчгй, квартальный надзиратель, квартальный поручикъ; простая структура предложения без дополнительного осложнения с харакретными повторами первых частей (Полицейские законы, 7-8, 11-12).

Другая часть Устава представляет собой текст иной стилистической и языковой ориентации, выдержанный в книжных рамках, но несколько упрощенных, «приспособленных» к практическому действию и понятных простолюдину: «41. Да пребудеть зерцаломъ Управ^ благочишя въ разсужденш обязанности взаимной гражданъ между собою» (ПЗ, 61). Здесь книжная символика наслаивается на приказную. Создается се-мантико-стилистический контекст, объединяющий культурные свойства разных традиций. Так, в «Наказе управ благочиния» даются следующие «правила добронравия»: I. Не чини ближнему, чего самъ терпЬть не хочеть. II. Не токмо ближнему не твори лиха... III. Буде кто ближнему сотворилъ обиду личную, или въ имЬнш, или въ доб-ромъ званш, да удовлетворить по возможности» (Полицейские законы, 62).

Ценность подобных деловых документов для лингвистического исследования заключается еще и в том, что они явились базой для последующей административной традиции. Мы установили, что деловой слог не прекратил своего существования с разрушением традиционной приказной системы прежних столетий. Он лишь подвергся европеизации и упорядочиванию, обогатился новыми средствами языкового выражения, приобрел характерный для Екатерининской эпохи государственный статус.

В этой главе нами исследуются особенности развития и социолингвистический потенциал региональной деловой письменности. Особый интерес здесь представляют разнообразные монастырские тексты. Мы отмечаем, что новое культурное и языковое сознание, активно внедрявшееся в эпоху петровских преобразований и позже, существенно не изменило письменной формы выражения речевой культуры. Черновые варианты документов показывают, что составлению чистового экземпляра рукописи предшествовала определенная работа по языковому и стилистическому «выравниванию» текста. Наиболее часто употребляемые слова сокращались (как правило, это названия монастырей), иные же употреблялись в полных формах: «...был в присылке в К М (т. е. в Крестном монастыре. — О. Н.) в заточен!е в земляную турму...» (РГАДА

1195: 3: 421: 2). Вплоть до начала XIX столетия сохранялись характерные зачины-обращения к высшей местной духовной власти. Так, к настоятелю монастыря было принято обращаться следующим образом: «Высокопреподобнейшему господину отцу архимандриту» (далее следовало его имя); чуть ниже обычно помещалась следующая запись: «Премилосердый отец наш».

Религиозное сознание и язык монастырских актов находились в заметном взаимодействии. Первое имело свою внешнюю и внутреннюю стороны — особый «канон», сохранивший традиционное восприятие «материи», выразителем которой был текст. Монастырские авторы, в отличие от гражданских писарей, выполнявших иной социальный заказ (они занимались языковой обработкой официальной деловой корреспонденции), стремились следовать своему правилу, где наблюдалось пестрое смешение официально-деловой и местной традиций. Так, например, в этих документах используется подробное перечисление совершенных проступков в языковых формах и средствах обиходной деловой культуры. Идет как бы повествование от первого лица с элементами характерного выговора и пересказа событий. В деле о буйствах, происходивших в кабаке, наблюдаем такую «деловую» установку: «...в заговенье в вечерУ пришелъ ja нижаишТи с добрыми людми къ кабакУ для прогулки... j стали сонЪ меня всячески поносить ты де шелма ¡я имъ на м^сто сталъ говорить про то j всемъ jaBtcTHo в тЬхъ грЪхахь j прощены j выговорилъ что вы де i сами воры j в то время Василеи Шелогия стоял на рУндУки сенномъ j топнйгь меня нижаишего в грУди каблуком j я свалился на земъ j стат не могь...» (1195: 4: 311: 3). Основное содержательное ядро этого дела заключается в прямой речи или ее пересказе. Именно здесь письменная форма выражения народной культуры приобретает приближенный к устному деловому обиходу формуляр. Как правило, такие «речи» очень кратки и содержат лишь обрывки фраз, ругательств и разного рода оценочные элементы, имеющие ситуативно обусловленную эмоциональность: «...я ему Гаврилы изговори-ла покинь, j онъ сказать ты молодица не шУми. и с той рЬчи и кйпакъ бросилъ...» (1195:4: 310: 21), «...то я захватилъ ево за балахон и горю (т. е. говорю. — О. Н.) емУ отдай мои же денги...» (1195: 2: 244: 1об.); «...j скаредною бранию бранид Т бЪсам называл кабы хвоеть былъ так бы б'Ьсъ быль» (1195: 3: 459: 1); «...идУ в Усолье к то-варищю к Пентелею Осипов^ради такой матери...» (1195:4: 98: 134).

«Речь подлинная» может передаваться не от первого лица, а от свидетелей или в пересказе: «...я слышел что ВасилейШелогинъ называл Марка Козминаты де шельма а Маркъ напротив ему Василью сказал а бываегё бУдешъ j самъ на веку тако<в> же...» (там же: 11), «...; выговаривали хотя б де найтить нам женУ ВасилевУ или дочь и сорвать с них- хоша бы де за ходу что возможно на вино...» (1195: 4: 413: 6 об.), «...крестьянин ... захватилъ ево что де ты дУракъ ошалелъ ли что л...» (1195: 2:244: 1 об.), Часто подобные волеизъявления включались в повествовательную структуру следственного дела, образуя витиеватое сочетание формальных и содержательных компонентов допроса, объединенных единой смысловой линией: «...а сами онЬ всячески бранятъ воры де вы с попомъ за одно за бором ловите мы де вам се осени каковы не бУдемъ да бУдемъ: а означенной Романов и послЬ того по улицы ходить якобы пьянъ a caw рУгаегь меня сщеншка всячески j в долони гвозье кУеть воть де попУ то я де мада ево такъ У меня не что де возмстъ» (1195:2:244: 1об.-2).

В сопоставлении с лексикой официально-деловых документов частно-деловые акты отличаются тем, что включают обширные лексические пласты (тематические, лексико-семантические, «концептуальные» и др.), региональные и окказиональные группы слов, не представленные в системе национального языка как его норма. Мы

отмечаем такое явление, как семантическое расширение значения слова и его индивидуальную реализацию в бытовом контексте. Так, лексема топнул в следственном обиходе означает 'ударил': «...j топн^лъ меня нижаишего в грУди каблЙкш...» (1195: 4: 311: 3). Подобные случаи многочисленны и отражают как раз контекстуальную обусловленность слова, которая связана, в первую очередь, с жанровой спецификой следственного документа. Приведем и другие примеры: сорвать употребляется в значении 'взять': «...j выговаривали ... сорвать с них хоша бы де за ходу что возможно на вино...» (1195: 4: 413: 6 об.); уязвить используется в качестве синонима слова 'ранить': «...кого не могь чемъ уязвить и ранить...» (1195: 4: 310: 27), и может иметь эмоционально обусловленную экспрессивную оценку: «чтоб не могь кого до смерти уязвить...» (там же: 30) (о поведении ссыльного монаха); хранится используется в значении 'содержится': «...j хранится под караулом безвыходно...» (там же); слово задрать употребляется в значении 'оскорблять': «...а хто кого за-дралъ наперед словомъ браннымъ, того я не примЪтил...» (1195: 311: 11 об.); редкий оттенок при словесной брани приобретает лексема дерзать, имеющая книжную окраску, в деловом контексте она используется в значении «задевать, нападать, оскорблять»: «...бЪжав попяткУ прочь на ево Попова не дер'зая ни словом ни рйсою...» (1195:4:98: 93 об.).

Мы отмечаем, что церковная архаика в письменных формах монастырской деловой речи была намеренно стилизованной (орфографически, фонетически и лексически) и не отражала живых языковых процессов: «...j еднаго году не преживъ со мною из дом# нашего бЪжала...» (1195: 4: 98: 37а), «...мнЪ сиротЬ вашему сот того велТе pasoperfie учинилось...» (там же: 37а об.); «...V нас ннЪ толки живем со оцаи моимъ двое ни испечь ни вариот стало нЪкомЪ" в там велУя нЛкда...» (там же); лице б ножнаш топтаня и ыт р^чнаго битья шп^хлы и до крови юципансо, рЙш персты обкусаны...» (там же: 171).

Региональная письменная традиция представляет собой интереснейший лингвистический феномен, в котором реализовались и местные черты, и получали оригинальное продолжение языковые стандарты новой эпохи. Изучение материалов следственных дел позволяет говорить о сложившейся системе устойчивой сочетаемости лексических и жанровых компонентов текста, об особом стиле «светско-деловой речи» (выражение В. В. Виноградова [1982: 49]). Разнообразный и неоднородный их состав обусловлен степенью индивидуального восприятия и интерпретации ряда понятийных групп. В XVIII веке в монастырской письменной культуре еще сильно влияние традиции, поэтому наблюдается употребление характерных языковых констант в сфере делового языка, которые получают оригинальное решение в текстах разных жанров. При анализе текстов мы выдвигаем ситуативно-коммуникативный фактор на одну из ведущих позиций в оценке специфики функционирования приказной традиции и ее взаимодействия с нарастающим влиянием других разновидностей русского литературного языка XVIII в.

В данной главе представлен также анализ «деловой» прозы А. В. Суворова как проявления индивидуального языкового творчества, на которое был наложен отпечаток «государственного слога», а именно: военно-делового.

Что касается литературных «претензий» делового языка, то ситуация изменилась в сторону некоторого отторжения утилитарно-бытовой стихии и главенства ее традиций в административно-правовой сфере. Если для XXVII в. в значительной мере деловая письменность использовалась в качестве стилистического эксперимента в памятниках церковнославянской книжности, то в XVIII в. в связи с усилением европейско-

го вмешательства в словесную культуру России, созданием литературы, соответствующей новым идеологическим установкам, наконец, разнообразной научной деятельностью, направленной на упорядочивание стилистической системы языка и разграничение его функциональных возможностей, происходит регламентация словесных источников, их типизация и систематизация. Мы отмечаем, что деловая письменность постепенно отходит от борьбы за литературные права и сосредоточивается на законодательной, административно-правовой сфере. Однако это не исключает ее применения снова как образца текста другого типа в литературно-языковой традиции XVIII в. В. В. Виноградов сделал интересное замечание по этому поводу: «С конца XVIII века язык русской литературы получил основное организующее значение (здесь и далее курсив наш. — О. Н.) по отношению к «общему» письменному языку, в его внеканцелярских функциях, и по отношению к разговорному языку так называемых «хороших обществ», т. е. прежде всего дворянской среды...» [Виноградов 2000: И]. Соответственно этому, язык деловой письменности получил общегосударственное признание как словесность в ее административно-правовом значении, стандартизировался и стал выражением утилитарной культуры нового типа.

Таким образом, приказная речь подверглась некоторой трансформации в сторону секуляризации духовных отношений, передачи государству юридической области как инструмента историко-культурного и языкового влияния и установления единых деловых норм. По своим стратегическим задачам она все более отдалялась от форм выражения литературного языка господствующего класса, но оставалась в системе как ее структурный, композиционный элемент, занявший регламентирующую позицию и утвердившийся в новых условиях как массив деловой словесности.

В третьей главе диссертации «Традиции деловой письменности в языке древнерусской литературы, исторических и художественных произведениях XV—XVШ ВВ.» рассмотрены и проанализированы лексико-семантические, формальные, стилистические и художественно-изобразительные средства языка деловой письменности, проявившиеся в нетрадиционных для нее текстах разных жанров книжно-литературной и народной устно-поэтической традиций. К исследованию привлечены как опубликованные, так и рукописные источники. Среди них: русские летописи, «Домострой», полемические сочинения и публицистика XVI в., воинские повести, «Урядник сокольничьего пути», поэтические вирши и стихи XVII в., произведения демократической сатиры, светские повести конца XVII - начала XVIII в., пародии на деловую письменность XVIII в., русские оригинальные и переводные драмы, былинный эпос и устное народное творчество XVII-XVШ вв. и др.

Наибольшего «художественного» расцвета традиция приказной письменности достигла в то время, когда были сформированы общегосударственные нормы делового слога и он стал государственным языком Московской Руси, следовательно, мог реализовываться в разных контекстах.

Так, для летописных сводов актуальны формулы билъ челомъ, виновать учинился и др., свидетельствующие о влиянии деловых текстов на книжно-церковные традиции исторического повествования, например: «Царь Шигал^й билъ челомъ великому князю, чтобы ему велиюй государь вел'Ьлъ быти у матери своей у велиюе княгини Елены и бита челомъ великой государыни» (Ник. лет.).

Традиционным средством выражения приказного языка в тексте «Домостроя» является употребление словесных клише. Одним из них стали формы глагола чинить /учинить, широко использующиеся с «деловой» целью в разных контекстах. Объяс-' няется это отчасти широкими семантическими возможностями лексемы, способной

впитывать оттенки разных значений и емко выражать вновь созданным сочетанием смысл. В «Домострое» мы наблюдаем с заметной частотностью выражения типа всякое зло чинити (Домострой, 39); какову пакость учинить (там же, 47); кому наказание учинити (там же); по вине наказывати и пеня чинить (там же, 60); по приказу чинить (там же); по чешу свад[ь]быучинити невозможно (там же, 834) и т. п.

Отдельные главы «Домостроя» второй части — и это его отличительная особенность — построены по «деловому» принципу и ориентируются в языковом и социокультурном отношениях на приказную службу, имущественные отношения, так или иначе выражающие текстовой прагматизм. Так, в рассказе о «чинах на свадьбе» — своеобразном «уложении» интересного русского обычая — описывается с подробными деталями обихода, переосмысляющими жанры приказного письма, в частности, описи имущества, «...и на всЪхъ лЪтники желтые, и шубки червчаты, в убрусЬ с оже-рельи бобровыми, а в зимЪ в каптурЬхъ <...> свЬщникъ опоясанъ, ферези спущены, кафтанъ золотнои, или цветной, шапка горлатная, через плечо кошеликъ бархатенъ или камчать...» (Домострой, 76).

В «Домострое» мы впервые находим оригинальное применение слову указ. Здесь лексема получила совсем иное наполнение: указы суть рецепты изготовления блюд, сопровождаемые рассказом о столовом обиходе. Их содержание напоминает поваренные книги, а изложение преследует практические цели, где с точностью объясняется производство того или иного продукта. В этом смысле указы представляют собой указания, которым необходимо следовать, а значит, метафорически могут соотноситься с жанрами деловой письменности.

Деловая традиция определяет и специфику употребления некоторых морфологических средств. Так, в тексте отмечается сочетание положытъ подушка с конечным а имени существительного. Данный показатель чрезвычайно характерен для памятников, например, монастырской письменности (но не только) и более позднего времени, ср.: <«...> дано веревка сЪновязная <.. .>» (РГАДА 1195:1:670: 22 [1703 г.]).

Построение текста второй части «Домостроя» основано на живых традициях разговорной речи с примесью деловой и противополагается книжно-славянским речениям в предшествующих главах. Здесь нет сложных синтаксических оборотов. Многие конструкции начинаются с союза а; он же соединяет части простых и сложных предложений внутри синтагмы: А ставитиморсъ ягодной... (там же, 68); А пиво простое... (там же, 69); ...и ты прибавиретешные муки, a diiiau такъ, чтобы было густо... (там же, 69); ...а будешь сушенаяретка толчена, и в трехъ водахъ варити... (там же). Такую же особенность мы наблюдаем и в текстах деловой письменности еще с древнейших времен, например, в «Данной Антония Римлянина» (XII в.) читаем: «А даль есми сто рублевъ. А обводъ той земли от рекЪ от Волхова Виткою ручьемь

вверхъ,... а от креста на коровеи прогонъ...» (Грамоты Вел. Новг. и Пскова, 159).

Мы отмечаем, что в «Домострое» уже проявились черты языкового развития последующего времени, а именно: стремление к контаминации семантико-стилистических контекстов и их приспособление к новым жанрам. Однако словесная орнаментика данного памятника хотя и испытала на себе влияние новых тенденций и в отдельных позициях продвинулась на пути роста литературных связей русского языка, во многом все еще остается на позициях старины. Все же созданный на основе московских традиций, а значит, и с использованием отдельных черт московского говора, книжной и деловой культуры Средневековья, «Домострой» показал потенциальные возможности «игры» с языком не только в сфере сугубо грамматической или лексической, но и на ином, художественно-эстетическом уровне. Здесь деловая пись-

менность выполняет уже иную функцию: она выступает в роли литературы, закрепляющей на книжно-славянском массиве те формальные и языковые средства, которые в дальнейшем получат устойчивое применение в неделовых текстах.

Деловой язык середины - второй половины ХУ[ в. отличается рядом принципиальных особенностей, повлиявших на развитие литературной традиции. Это выразилось в оформлении новых стилей и появлении новых письменных жанров. В этом отношении показательны публицистические сочинения ХУ в. (И. С. Пересветов, переписка Курбского с Иваном Грозным). В текстах первого автора значительное место занимает пласт приказного повествования, который удачно вписывается и в структуру челобитных, и в иной жанр — сказание. Так, в «деловой» манере автор объясняет царю причину обращения к нему и важность обсуждаемых вопросов: «ПримЪтилъ есми, государь, Петра, волоского воеводу, был теб'Ь. государю, всликм доброхот и царству твоему: и язъ, государь, потому, слышавъ тЬ р'Ьчи у него, перепи-савъ. вывез к теб'Ь. государю, служачи тебЬ. какъ тебЬ, государю, полюбитца служ-бишко мое, холопа твоево» (Переев., 1 чел., 59). В произведениях Пересветова отмечаем и характерные приказные клише вроде слышавъ тЪрЫи, и отдельные лексемы обиходно-деловой речи: служачи, службишко, боронят. Менее подвержены «деловой» русификации глагольные формы которые в обилии встречаются в публицистике того времени и отражают книжный характер письма. Но и они постепенно под напором народно-разговорной стихии и вследствие изменения самой языковой ситуации медленно отступают.

Челобитные И. С. Пересветова — это и пародия на деловой документ, его жанровая трансформация, игра форм. Д. С. Лихачев обоснованно полагал, что «пародия возникает в литературе тогда, когда ясно определяются признаки жанрового или индивидуального стиля. Появление пародии — знак осознания стиля как явления (курсив наш. — О. К), существующего в какой-то мере независимо от содержания, как бы присоединяющегося к содержанию, ибо в пародии главный ее смеховой эффект состоит в несоответствии содержания форме, стилю, содержанию жанра» [Лихачев 1986: 8]. Возникновение подобных сочинений во многом сориентировало дальнейшие культурно-языковые отношения в сторону их демократизации.

В изученных текстах наблюдается тенденция к подражанию деловым документам и их метафорическому переосмыслению. Так, первому письму Курбского предпослан следующий заголовок: «Грамота Курбъского царю государю из Литвы» (Курб-1, 16). В его заключительной части есть такой абзац: «Писано во граде в Во-лмере государя моего Августа Жигимонта короля, от него же надЬяся много пожалован быти и утешен ото всех скорбей моих, милостию его государскою, паче же богу ми помагающу» (Курб-1, 20). Другое завершается такими словами: «Писано во пре-славном граде Полоцку государя нашего светлого кроля Стефана, паче же преславна суща в богатырских вещах, во третий день по взятию града» (Курб-3,100). Мы считаем, что именно в таких контекстах заметно «лингвистическое состязание» славянского и русского: и на уровне текста, и в применении языковых компонентов типа флексии -ого, полногласия -оло- и т. п.

В переписке царя нами отмечается стилистически сниженная лексика {собака, собацкимъ умышлениемъ и т. п.). Ее употребление в системе письменной церковнославянской традиции с элементами деловой речи и в сочетании с вкраплениями разговорных миниконтекстов создает причудливое переплетение «словес».

Характерность языковой манеры Ивана Грозного проявляется не только в наборе типичных изобразительных средств, формирующих особый «кусательный стиль» по-

сланий царя, но и в употреблении несвойственных книжному языку значений слов. Так, царь употребляет глагол государипися в значении 'брать на себя власть государя; управлять государством' обращая свой гнев в сторону противников: «Или вы

быти и послушными, но и мною

владеете, и всю власть с меня сияете, и сами

80). Этот глагол как единичный отмечается только в данном контексте у этого автора (см.: [СлРЯ XI-XVII (4) 1977: 108]).

Проведенный анализ показал, что «деловая» публицистика представляет собой еще один жанр древнерусской книжности, допустивший такой смелый эксперимент с текстами разных традиций. Такие сочинения уже имели более широкий исторический фон и общественный резонанс, а совмещение образцов и типов неоднородных «рече-поведенческих тактик» в литературном тексте стало еще одним признаком смещения вектора языкового движения в сторону синкретизма культурных и прагматических традиций. Феномен деловой письменности в публицистике XVI в. в том и состоит, что она вызвала к жизни активные процессы языкового развития, усилила влияние на технику создания текста, показала многофункциональность и полисемантичность «гибридной» литературы.

В этой части диссертации проанализированы место и роль языковых средств деловой письменности в структуре воинских повестей. Мы отмечаем наличие лексики памятников приказной словесности, в том числе наименований актовых документов: с ызмЬнъными грамотами; изм'бнъными грамотами; а также сочетания денежные казны; с хлебными запасы и з денежною казною; съ... государьским жалованемъ; во(й)сковые грамоты (Азов-2, 63); листы измЪнные (Азов-2, 65); устойчивые обороты типа родом... именем...; глагольные формы и сочетания: учали, чинити, чинил, учали... бити челом, прилучися казак; русские по происхождению причастия выве-даючи, стоячи, украдучи грамоты (Азов-2, 65) как текстовые показатели «подьяческого» стиля.

Характерным композиционным приемом воинской повести является введение в структуру текста прямой речи и разговорно-просторечных элементов вроде изхарчили (Азов-1, 57; Азов-2, 66), без мешкоты (Азов-2, 64), «делового» синтаксиса, морфологии, орфографии и фонетики, отражающих особенности живого произношения и стилистику утилитарного текста и дублирующих формуляр типовых памятников приказного письма: ...а говорил так: «тепере де казаков ис под Азова побитых возят каюками, а станут де возит и бударами (частица де является ярким признаком деловой письменности); ср. другие примеры: въ росыской земли; с Ываном Каторжным; из мЫково оружия; тепере; Осанко, Михайло; ср. в другом варианте подобные характеристики: ...с Охреянкомъ да с Осанком... (Азов-2, 65); ...гараздъ подкопъ под городы подводить (Азов-2,66); ...х казакомь... (Азов-2, 64).

Воинская повесть как жанр древнерусской литературы обильно использует формы, стиль и трафареты делового письма. Они могут варьироваться в зависимости от уровня книжности текста, от особенностей художественного перевоплощения словесного материала и в конечном счете — от языковой и документальной основы произведения. В тех случаях, когда на первое место выходит историко-религиозный план, такие вкрапления незначительны и представлены главным образом в качестве «деловых» вставок в общий церковнославянский фон повествования. Когда же основой повести становится приказный документ и автор желает буквально следовать историческому факту, тогда возрастают количество и роль делового орнамента в композиции произведения, а ее формы приобретают не стилизованное, а реальное воспроизведе-

ние особенностей жанровой системы (см. «распросные речи» и «росписи» в документальном типе воинской повести об Азове) приказного памятника.

В диссертации исследованы текстовая структура и языковые средства деловой письменности, получившие выражение в источниках, регулировавших ту или иную сферу профессиональной деятельности («Урядник сокольничьего пути»). Это историко-культурный и одновременно деловой трактат, рассказывающий о соблюдении сложного церемониала «сокольничья пути». Уже самое название Урядник свидетельствует о приказном характере сочинения, его обращенности в сферу правил, гражданского устава.

В этом сочинении в обилии встречаются характерные термины и обозначения, применяемые для описываемой социальной среды, например: названия пород птиц и атрибутики, касающейся особенностей их обитания: челига (Урядник, 288), дермлиго-вая переласка (Урядник, 287), розмыть (Урядник, 289); названия отдельных предметов (иногда встречаются целые терминологические пласты, состоящие из характерных лексем этой понятийной системы наряда соколов): клобучекъ — «колпачок, надевавшийся охотничьей птице на голову и затягивающийся сзади ремешком; для клюва птице оставляли отверстие»; совка — «подвижная часть клобучка, она прикрывала птице глаза»; обнасцы, должикъ, вабило, ващага и др.

В данном произведении отмечаются также типичные образцы «деловых» клише: ...и с поддатнями государю челом ударить (Урядник, 289); И челом ударя государю...; велить держать подле себя до указу; готовь идти по государеву указу...; Нововыборный сокольникъ Иван Ярышкин на государской милости челом бьеть...; ...учнутъмолитца... (291); ...нововыборной твой государевъ сокольникъ Иван Гаври-ловъ, сынъ Ярышкинъ, вам, великому государю, челом бьет; ...держитъ шапку до указу (292); ...по государеву указу... ;учнетъ противу той р£чи государю свою р'Ёнь говорить... (293); А какъ челом ударит новопожалованный начальный государю...; ...челомь ударить государю по обычаю (295); ...потсоколничей с товарыщи...; ...учнут ихъ кормить живыми птицами, какие прилучатца (296); Иподьячей... при-шед к потсокольничему Петру Хомякову с товарыщи..., и др.

И хотя в анализируемом сочинении заметна индивидуальная авторская линия, выводящая его на иной жанровый уровень и создающая простор для языковых «маневров», оно не возникло «само по себе», а испытало определенную традицию приказной литературы того времени, соединенную с богатым опытом профессиональной (соколиная охота) деятельности. О связи этого памятника с официальной приказной традицией говорит и тот факт, что отдельные статьи «Урядника» интерпретированы в «Соборном уложении» царя Алексея Михайловича 1649 г.

Таким образом, текст памятника представляет собой весьма оригинальный стилистический замысел, в основу которого положено профессиональное состязание, ремесло, изображенное в двух планах: деловом и этикетном. Второй по своим функциональным особенностям и терминологической системе приближен к приказным традициям, а по форме — к литературному произведению.

В диссертации изучены приказная школа стихотворства (поэтические вирши, анонимные сатирические произведения и т. п.) первой половины ХУЛ в. и ее лингвистические традиции. Мы отмечаем, что одной из характерных особенностей посланий стало их уподобление самому жанру приказных документов: подьяческая поэзия создавалась на основе переделанного формуляра традиционной письменности. Отсюда возникают грамотки, прошения и другие поэтические миниатюры. Показательна в этом отношении челобитная о покровительстве Савватия, выполненная в

жанре послания. Для нее типичны деловые обороты вроде того ради, понеже, являвшиеся фиксированными элементами реального приказного контекста, и суффикс -к-(см. выделенные слова):

Аще паки помилован еси от бога отца,

Того ради незабуди нас, предстоя у того царского лица. (Шептаев, 12);

Понеже от скорби и печали рассеевается,

И быстро разумевати не поостряется.

Писано есть ум смущен немощен бывает от забвения,

Аще в мале званейце и прибываем, Но болыпаго радования себе не обретаем. И паки не имеем о себе к царю крепкаго ходатая, И поразумишку своему и по смыслишку истиннаго поборатая. Того ради припадая ко общей вашей матери земли, Ты же, государю мой, добродею о сем внемли. По премногу твоей честности челом ударяем, И совесть свою тебе объявляем. (Там же, 13).

Указанные деловые обороты переходят из письменного приказного контекста в поэтический, естественно вписываясь в стихотворную логику подьяческой школы XVII в., например: Кто бы об нас ясне царю-государю исповедал, Иразумишко и мыслишко наше поведал (Шептаев, 15); И того ради же желается и малаго своего разуменейца дати... (там же, 22); Сего ради всяк человек сам себе друг и враг бывает... (там же, 23); Тогоради не подобает на бога вин полагати... (там же, 23); ...того ради милости просим от тебя государя-царя (там же); ...да ирождьшее червишко наше помиловано будет... (там же); И сие посланейце наше послал к тебе, государю своему... [Панченко 1973: 41]; Да и сам, государь, веси, что имею у себе червишка... [там же: 41].

Основными лингвистическими традициями приказной школы стихотворства являются:

1). Употребление текстового формуляра подьяческой словесности как образца для сочинения литературного текста.

2). Смешение языковых особенностей произведений разных жанров при общей славянизированной манере стиха.

3). Использование лексических средств языка деловой письменности для создания художественного образа.

4). Метафоризация сюжета средствами приказной культуры в целом (не только языка, но и атмосферы, быта, реалий).

Приказная школа стихотворства XVII в. — оригинальный и еще не до конца изученный феномен русской словесной культуры. Несмотря на то, что он не получил такого широкого развития, как повествовательные жанры, и был подвержен цензуре, все же являет собой своеобразный «приказный» прецедент, свидетельствующий о возрастающей роли утилитарной традиции деловой речи в процессе литературной обработки форм книжного языка. Способность «приказных стихотворцев» выражать видение мира средствами понятной им организации текста говорит о том, что в среде самих подьячих приказный слог не воспринимался только как необходимый атрибут административно-юридической традиции, но шире — как элемент книжной культуры, способный свободно перемещаться из одного письменного пласта в другой.

Особого внимания заслуживает рассмотрение лексико-семантических и художественно-изобразительных средств языка деловой письменности в демократической сатире XVII в. («Повесть о Ерше Ершовиче», «Шемякин суд», «Калязинская челобитная» и др.). В первом произведении значительное место занимают лексика приказного делопроизводства (поклепщик, разбойник, ябедник), уменьшительно-ласкательные формы с суффиксом -ишк- (плутишко, деревнишко), фрагменты бытового просторечия (стокалися, скопом, прибили до полусмерти), органично вплетающиеся в реплики персонажей.

Признаки «деловой атрибуции» текста «Повести о Ерше Ершовиче» свидетельствуют об активном вмешательстве приказной культуры в литературные жанры. Разнообразный текстовой массив этих пародий позволяет полагать о том, что деловая письменность была объектом создания на ее базе литературного произведения, причем на формах челобитных опробовались разные по направленности и генетике жанры: от устной народной поэзии до пословиц и сказок, бытового просторечия. Такое языковое, стилевое, текстовое сотворчество делового и неделовых жанров есть и своеобразная форма поиска нового, более совершенного литературного языка.

Стоит согласиться с А. И. Соболевским, впервые четко обозначившим эту проблему в своем курсе «Истории русского литературного языка», что в XVII столетии возникают предпосылки создания нового литературного языка, и роль деловой традиции в данном процессе весьма велика (см.: [Соболевский 1980: 106-107 и др.]). «Повесть о Ерше Ершовиче» в этом отношении, наряду с другими сатирическими произведениями XVII и XVIII столетий, является как бы переходным звеном в цепи исторического развития русского языка. На разобранном примере видно, что московский деловой язык значительно расширил свои функции: подражание челобитным и вообще приказной традиции, ее включение в качестве художественно-изобразительных средств в содержание литературного произведения стали еще одним толчком к возникновению и развитию других видов книжной и деловой письменности, которые «должны были ввести в литературное употребление новый (курсив наш. — О. Н.) литературный язык» [Соболевский 1980:112].

Традиция «смехотворных повестей» получила продолжение позднее, в XVIII в., когда создавались пародии на деловую письменность Петровской эпохи. Такова одна из них («Дело о петухе и курице»), воспроизводимая впервые по архивным фондам из собрания И. И. Срезневского в РГАЛИ. Анализ ее структуры показывает, что одним из основных показателей пародийного контекста произведения, отразившим деловую практику 1700-х гг., является литературно-языковая обработка следственного дела и его функциональных частей, в частности, графика ведения допроса, представляющего собой таблицу с пунктами: вопросы - ответы (РГАЛИ 4 3 6:1021:1: 137 об.—138):

всопросъ советь

1 Сколко тебе роду леть или годов и с каких ты бывал родов давно лй при доме хозяина обретался и с карами его вместе знал'ся 2 Сего генваря 19 дня с какое вид^ Иа 1 гй/яктъ броду мне болЪе трех лет ] за мною никаких понешеи неть родился в ыаиной Й1ицы о бело' курицы выелсжеи изъ яйца и йз него лепился б того времен! неолЬ'чно при доме находился N3 2 Того числа я из дом^ олЛился в чйкеи

1'0С. ИАЦИОИЛЛЬИ/.ч • БИБЛИОТЕКА < СПетербург | 08 300 иг [

— - -1 ........ '

бл^чился и хозяина своего в доме неспро-сил'ся также женамъ пра то не обявшг са-моволно такъ смело пост^налъ и начевалъ с чюжими карами вместе не в своемъ доме но в чЛкемъ на нашесте:!

При оной блочки не было ль какихъ ам^ръ и не топталъ ли чйкихъ к^ръ и ежели топталъ то по приметамъ сколько какъ оныхъ было щетомъ:|

О томъ твоемъ побЪге без всякю: 8игЬ"р не видалъ лй вето из домашнихъ к%фъ:|

в томъ ты сЬ'щЙо ль правд^ сказалъ:|

квартире явился затемъ хотя мне надлежало толко одна курица ко мне прибежала и звала меня к себЪ посидеть хотела со мною кампанию имш чего ради б дом# и оотл^чил'ся и вместе с ней пове-селил'ся:

N3 31

ЧЙких к^рь топтал то мнЪ повияны а домашние сталй быть противны всякая к топтанию не присядаютъ толко прочь б меня ббЪгают которых не мог^1 догна/я того ради принУжденъ чюжихъ топтать и оных не считал котодую поималъ за хохол тЬ" и топтал поволок люби/и меня верно обязались старче и моложе кУры подписали с в той разве викностй признался что о своемъ бл^чешй не ска-зал'ся а впреть того чиниот иеб^дЯ чйких кУръ топтать позаб^д^

Ыа4

Никто не видалъ самъ Йнелъ и к чйкимъ к^рамъ пришелъ

Иа5

Истинно ни единого слова не солгалъ

В анализируемом произведении впервые точно соблюден трафарет следственного дела и на уровне внешних признаков, и на собственно языковом. Так, мы отмечаем наличие устойчивых выражений деловой речи, образующих бинарные конструкции сообразно их расположению в сетке следственного дела (это могут быть и отдельные лексемы, и целые фразы): Сего генваря 19 дня - Того числа-, не видалъ ли кто — Никто не видалъ; в томъ ты сЫцМо ль правд Ь'сказалъ - Истинно ни единого слова не солгалъ. В тексте фиксируются слова приказного обихода: обретался, явился, ол&ки, повинны, винности, признался, того ради, чинить. Соответствует деловому документу построение синтаксических фигур в тексте (вопросительные предложения, в структуре которых присутствует частица ли и / или вопросительно-относительное местоимение / наречие: Сколко тебе роду летъ или годов и с каких ты бывал родов давно ли при доме хозяина обретался...; ...не видалъ ли кто из домашнихъ кЬръ. В отличие от

реального тяжбенного документа, во всей структуре произведения, наблюдается тенденция к рифмовке, свидетельствующая о грамотной литературно-фольклорной обработке текста с использованием стилистических фигур других типов письменности:

давно ли при доме хозяина обретался

и с карами его вместе знал'ся;

6 того времен"! неолЛно при доме находился:

с какое видУ ол^чился и хозяина своего в доме неспросил'ся.

Анализ произведений древнерусской литературы, пародирующих деловые документы, выявил, что основной акцент делался на стилизации наиболее распространенных жанров — челобитной, следственного дела. Создатели таких текстов использовали разнообразные средства официального делового языка. Вновь найденный и исследованный литературный текст XVIII в. показывает, насколько были сильными традиции делопроизводства XVII-XVШ вв. в бытовом и художественном сознании современников. С их помощью происходил обмен кодифицированной информацией: элементы одного стиля, представлявшего определенную языковую систему, включались в другие, производя перестройку отдельных компонентов текста.

Формы приказного языка нашли применение и в текстах светских повестей конца XVII - начала XVIII в. Их композиционно-типологическая организация объединила черты древнерусской книжности, назидательной притчи, рассказа, сказки, демократической сатиры. С другой стороны, содержательная канва таких памятников обладает признаками беллетристического произведения нового времени, позволяющими использовать разнообразные средства словесного ряда для создания колоритного сюжета в рамках формирующейся литературно-языковой традиции. Мы имеем в виду жанр новеллы («Повесть о Карпе Сутулове» и «Повесть о Фроле Скобееве»), ставший столь популярным в указанное время и получивший признание у читателей.

Стилистическое поле этих произведений неоднородно: в первом оно находится все еще в сильной зависимости от книжной культуры и выдержано в русле церковнославянской орнаментики, во втором — испытало большее влияние светской литературно-языковой традиции. Оба используют элементы приказной культуры как модель создания контекстуального образа. Его книжная стихия в стилизованной форме отражает социально-языковые типы и реальное место действия (в первом случае — это Литва, куда едет купец, воеводский двор и т. п.). По стилю и языковой манере изложения, указанные повести можно отнести к зарождающейся новой литературно-языковой традиции, которая займет ведущее положение в XVIII в.

Проведенный анализ показал, что деловой слог и приказная культура в контексте формирования национального языка получили рельефное выражение в светских повестях: с одной стороны, заметна тенденция к искусственной славянизации повествования, причем такая книжная оболочка преследует метафорические цели и выступает как инструмент антиклерикальной борьбы с традиционными устоями (и в реальной жизни, и на уровне текста-жанра), с другой — проанализированный материал говорит об европеизации текста, обращении его в сторону светско-деловой культуры и предании ему гражданского облика с более современной стилевой и языковой орнаментикой. Деловая письменность в бытовых повестях иногда отступает на задний план и ослабляет свои позиции, но сосуществует и взаимодействует как с прежними церковнославянскими средствами выражения словесной культуры, так и с элементами формирующегося литературного языка нового времени.

Большой интерес для лингвистического исследования представляют первые тексты русских драматических произведений конца XVII - начала XVIII в., своеобразно

выразившие деловую традицию. Мы отмечаем использование элементов приказного (делового) языка для речевой характеристики действующих лиц. Такая игра с деловым языком в жанрах драматических произведений нередко контрастирует со славянским орнаментом текстов:

По твоему царскому указу пршдохомъ К тебЪ, владико цару, яко возмогохомъ ВоскорЪ сказашя сна твоего ая, Вся тебЪ ясно скажемъ.

(«Иосиф, Патриарха», Киев, 1708 г.; Тих-2, 399);

<...>. Молю васъ и приказую: красна Будеть мзда и похвала тому, кто такова Человека обращать. (Там же; Тих-2,404).

Исследованные тексты свидетельствуют, что «деловые» образцы драматической речи разнообразны по составу: это и отдельные языковые клише, и формульные обращения, и названия документов приказного обихода и т. д. Приведем примеры: 1эрба.

<...>. Какъ можно ему умрети, иже государства нашего утвержденье есть? («Сципио Африкан»; Тих-2, 56);

Лел1усъ.

По твоему указу, велишй Сципю. (Там же; Тих-2,63);

Жоделетъ.

Того ради я васъ тЬмъ чишаломъ (тою зубочисткою) подарую. (Тих-2,168). Жоделетъ.

<...> и мы хотЪли на кабакъ итти. (Тих-2,192).

В целом аналитический разбор языковых средств и текстового оформления драм показывает, что деловой слог активно и успешно внедрялся в складывавшуюся новую жанровую систему художественных произведений и занял там свою отдельную нишу как организованный по законам языка и стилизованный по законам литературы неотъемлемый компонент текста. Он мог с художественной целью использоваться в разных контекстах: торжественном, нейтральном, фамильярном и вульгарном, находя в каждом из них индивидуальное функционально значимое применение, и служил хорошим материалом для пародий и языковых экспериментов. Другая особенность делового слога заключается в той роли, которую он исполнял в драматических произведениях, и исходит из самого языка жанра, который, по мнению Л. В. Щербы, представлял собой «своеобразный продукт «контаминации (курсив наш. — О. Н.) разговорного и литературного языков» [Щерба 1957: 121].

Проведенное исследование позволяет сделать такие выводы:

1. Элементы деловой письменности в переходный период развития русского литературного языка не были устранены из общекультурной сферы и не стали только «приказным» дополнением к существовавшей ранее традиции.

2. Они значительно расширили сферу применения за счет использования утилитарных компонентов в новых и притом (что немаловажно) литературных текстах и гибко приспособлялись к изменению языковых вкусов общества.

3. Деловая словесность того времени явилась в измененных, модифицированных формах продолжала развиваться и оказывать влияние на противоречивые процессы, происходившие в письменной (и книжной, и не книжной) культуре эпохи Петра I.

4. Деловой орнамент обнаружил богатую палитру метафорических языковых красок и получил большие изобразительные возможности. Он использовался и собственно для «деловых» целей (указы, грамоты), а также и мог получить стилистически контаминированные формы, органично входившие в рамки художественных текстов.

5. Наконец, «деловое наречие» представляет собой сложную систему синонимических средств выражения, так или иначе соотнесенных с литературным языком. Приспосабливаясь к словесной культуре Петровского времени, деловая письменность оставалась в границах семантики прагматического текста.

Традиции делового языка выступили и в таком своеобразном для его «среды обитания» контексте, как народно-поэтический эпос и фольклор, зафиксированном письменными источниками XVП-XVШ вв. В них мы также отмечаем наличие характерных элементов утилитарной традиции: формул и оборотов (с товарищи; бить челом /ударить челом; учал...; учинил...), традиционных зачинов и обращений (государь князь; к великому князю), терминологической лексики (язык) и др. Таково, например, «Сказание о киевских богатырех как ходили во Царьград и как побили царе-градских богатырей учинили себе честь» (Барсов, 12-27), датируемое началом XVII в.

«Деловое» переосмысление достигается и за счет включения в текст типичных слов вроде де и обиходно-деловых синтаксических конструкций, придающих былинному сюжету черты приказного уклада речи. Случаи использования таких повторов многочисленны: «Я, де, в КиевЪ градЪ болши великаго князя Владимира i богатея» (там же, 25); «...не гораздо ты за очи похваляется и говоришь таково слово, что де я в Киеве князя Владимира» (там же).

Языковым и стилистическим преобразованиям подвергались сами деловые документы, например, челобитные: «И что взговорить бояринъ Ставеръ Гаденовичь: «Ой еси ты мой слуга поваренной! садись ты съкоро на жеребца латынскова, поедь к столному граду Чернигову к моей молодой женЬ к ВасилисЬ МикулишнЪ, отправь е1 от меня челобитье великое (далее следует изложение челобитья. — О. Н.)'. «Богь над Ставромъ прогневался, государь велики князь Владимиръ раскручин шлж1ш>е г о посадить в глубокъ погребъ сорока сажень и засыпать песками желтыми, i закрыть доскою железною» (там же, 25-26). В данном случае под челобитием подразумевается «известие, весть». Оно лишено специфической приказной мотивировки, а структура его текста переложена на былинный лад так, что «подьяческий слог» почти сливается с художественно-изобразительным полотном произведения и служит раскрытию единого литературного замысла. Причем и здесь проявляется одна особенность этого типа устного народного творчества: словесный повтор изложенного челобитья, которое синонимически заменяется «вестью».

В Заключении подводятся итоги исследования и намечаются пути дальнейшей разработки темы в русле источниковедческого и социолингвистического подходов. Обращается внимание на перспективность изучения деловой письменности русского Средневековья и XVIII в. и неоднозначность ее влияния на развитие языковых средств «подьяческого слога» в литературных контекстах.

Проведенный анализ показал, что деловая письменность не является статичной системой и на разных этапах своего развития подвергалась как внешним, так и внутренним изменениям. Но ее основной лексический фонд и формуляр сохраняли устой-

чивое положение на протяжении длительного времени и функционировали в единой структуре языка.

Деловая письменность развивалась по двум основным направлениям, имевшим свой состав текстов и свои приказные языковые традиции: памятники церковнославянской юридической письменности и источники светской (гражданской) административно-правовой культуры. В XШ-XVI вв. произошел значительный разрыв между этими двумя ветвями русской деловой письменности, в силу которого первая осталась в лоне языковых трафаретов книжно-церковной традиции и практически не выходила за ее пределы, ограничив свои права на развитие в рамках духовно-канонических текстов. Вторая, напротив, значительно расширила свои функции, постоянно обогащала лексический фонд, вбирала в свой состав как жанровые, так и словесные заимствования и увеличивала территорию распространения за счет использования русского по происхождению текстового массива, узаконения официального делопроизводства в светской традиции и ее сближения с разговорно-просторечной стихией.

Заметную роль в формировании «приказного лица» древнерусского государства сыграли законодательные кодексы XV-XVII вв., закрепившие своды правил гражданского общежития и судебную практику. Русский по происхождению язык этих памятников с небольшим присутствием книжных форм стал официальным письменным языком делопроизводства в Московской Руси.

В период активных процессов становления общерусского языка и поиска национальных основ будущего русского литературного языка (XV-XVII вв.) приказная письменность стала активно завоевывать нетрадиционные для бытования памятники и использоваться в неделовых текстах в художественно-изобразительных целях как стилеобразующий компонент и источник создания новых литературно-языковых отношений.

Проведенные исследования формальных срезов письменных источников, их текстовой структуры, лексического фонда, а также метафорических средств, функционировавших в системе приказного языка, свидетельствуют о том, что деловая письменность в эпоху формирования национальных основ литературно-языковой традиции была одним из главных претендентов в борьбе за историко-культурное господство с другими видами письменности и стилями русского языка.

Особо значимым периодом в развитии русской деловой письменности надо признать XVIII в. — переходный этап от приказного языка к «деловой словесности», когда произошла не только смена эстетических, философских, политических и во многом языковых ориентиров на официальном уровне, но и была произведена перестройка системы официального делопроизводства, унифицировались текстовые нормы, производились отбор и регламентация новых средств выражения приказной культуры, ее «огражданствование».

Мы полагаем, что деловую письменность, наряду с памятниками собственно книжно-литературного цикла, следует рассматривать в единой системе русского национального языка как формировавшуюся веками специфическую утилитарную письменную традицию. Будучи четко регламентированной своим формуляром и набором лексико-фразеологических, синтаксических средств выражения, она в то же время была подвержена местному влиянию и испытала определенные региональные трансформации, сохранив при этом общий остов приказной традиции вплоть до первых десятилетий XIX в. Деловой язык к концу XVIII - началу XIX в. становится «государственным слогом» и уже обслуживает иную историко-культурную традицию.

Основные положения диссертации изложены более чем в 250 научных трудах автора, из которых основными являются следующие:

I. Монографии

1. Проблемы этнолингвистического изучения памятников деловой письменности: Монография. — М.: Флинта: Наука, 2000. — 204 с.

• [Рвц.]ГлинкинаЛ. А. О. В. Никитин. Проблемы этнолингвистического изучения... // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2003. Т. 62. № 3. С. 56-58.

2. Деловая письменность в истории русского языка (XI—XVIII вв.): Лингвистические очерки. — М.: Флинта: Наука, 2004. — [15 а. л.]

3. Деловой язык и литературные тексты XV-XVHI вв.: Монография. — М.: Изд-во МГОУ, 2004. — 324 с.

II. Публикации в коллективных монографиях

4. Лингвистическое отечествоведение: Коллективная монография: В 2-х т. Т. 2 / Министерство образования РФ, Елецкий гос. ун-т имени И. А. Бунина; Под ред. В. И. Макарова. — Елец: ЕГУ, 2001. Объем подготовленных материалов — 2,5 п. л.

III. Хрестоматия / Учебное пособие

5. Деловая письменность XI—XVIII вв. Хрестоматия: Учебное пособие / Министерство образования РФ, Министерство образования Московской области, Московский гос. областной университет (МГОУ). — М.: Изд-во МГОУ «Народный учитель», 2004. — 298 с.

IV. Публикации в коллективных хрестоматиях

6. Отечественные лексикографы XVIII—XX века / РАН, Ин-т русского языка им. В. В. Виноградова, Лексикографический семинар, Кабинет «Славянский мир»; Под ред. Г. А. Богатовой. — М.: Наука, 2000. Объем подготовленных материалов — около 2 п. л.

V. Издания памятников письменности (архивные материалы)

7. «Толкование речей как духовных, так и светских» — неизвестный лексикон XVIII века // Русистика сегодня / Отделение литературы и языка РАН, Институт русского языка им. В. В. Виноградова. 1999. № 3-4. С. 149-167.

8. «Алексикон словяно-российский древних наречий» А. Левшина (страницы рукописи: литера А) // Русистика сегодня. 2000. № 1-4. С. 175-180.

9. Сийские грамоты XVIII века (1768-1789 гг.) / Министерство образования РФ, Смоленский гос. лед. ун-т. — М.-Смоленск: СГПУ, 2001. —130 с.

• [Рвц.]Полякова Е. Н. О. В. Никитин. Сийские грамоты... // Филологические науки: Научнье доклады высшей школь.. 2003. N«2. С. 126-128.

VI. Издания трудов классиков филологической науки XIX-XX вв.

10. Дурново Н. Н. Хрестоматия по истории русского языка: Пособие при преподавании русского языка в высших учебных заведениях. Вып. I. Памятники XI-XV в. / Предисловие и издание О. В. Никитина. — Изд. 2-е, репринтное. — М.: ГУП «Московский журнал. История государства Российского», 2000. VI+50 с.

• [Рви,.] Егорьева М. П. Н. Н.Дурново. Хрестоматия по истории русского языка... // Русская речь. 2002. № 6. С. 119120.

11. Дурново Н. Н. Грамматический словарь: Грамматические и лингвистические термины / Под ред. О. В. Никитина; Сост., вступит, ст., послесл. и прим. О. В. Никитина. — М.: Флинта: Наука, 2001. —184 с: ил.

• [Рец.] Алпатов В. М. Н. Н. Дурново. Грамматический словарь...// Русский язык за рубежом. 2003. № 1. С. 82-84.

• [Рвц.] Макаров В. И. Н. Н.Дурново. Грамматический словарь... //Русская речь. 2004. № 1. С. 124-127.

12. Истрин В. М. Очерк истории древнерусской литературы домосковского периода (X—ХШ вв.): Учеб. пособие для студ. филол. специальностей вузов / Под ред. О. В. Никитина [Сост., текстол. обработка, вступит, ст., послесл. и прим. О. В. Никитина] — М.: Издательский центр «Academia», 2003. — 384 с: ил.

• [Рвц.] РешвтоваА. А., Травников С. Н. Истрин В. М. Очерк истории древнерусской литературы,..// Филологические науки: Научные доклады высшей школы.. 2003. № 4. С. 104-108.

• [Рвц.] Колесов В. В. Истрин В. М. Очэрк истории древнерусской литературы.... //Русская речь. 2003. № 5. С. 116-119.

13. Памяти Афанасия Матвеевича Селищева: Сборник статей и документов / Министерство образования РФ, Елецкий гос. ун-т им. И. А. Бунина; Сост., подготовка текстов и комментарий О. В. Никитина; отв. ред. В. И. Макаров. — Елец: ЕГУ им. И. А. Бунина, 2003. —173 с: ил.

• [Рвц.]ГоаудинаЛ. К. Памяти Афанасия Матвеевича Селишева...// Филологические науки: Научные доклады высшей школы. 2004. № 2. С. 104-107.

VII. Исследования по грантам ведущих научных школ России, поддерживаемых Президентом РФ,

а также по грантам РГНФ и РФФИ в составе авторских коллективов академических институтов

14. Подготовка к публикации архива С. И. Ожегова: расшифровка рукописей, вступительный комментарий, примечания (1999-2000 гг.) для сборника «Словарь и культура русской речи. К 100-летию со дня рождения С. И. Ожегова» (М.: Индрик, 2001. — 560 с). Объем подготовленных материалов — более 10 п. л. (более 20 комментированных архивных статей). Российская Академия наук. Институт русского языка имени В. В. Виноградова, Российский гуманитарный научный фонд.

15. Подготовка к публикации архива А. А. Реформатского: расшифровка рукописей, вступительный комментарий, примечания (1999 г.) для сборника к 100-летию со дня рождения ученого [в печати]. Объем подготовленных материалов — более 1,5 п. л. Российская Академия наук. Институт языкознания, Российский гуманитарный научный фонд.

VIII. Публикация по гранту федеральной целевой программы Министерства образования РФ «Русский язык» (2002 г.)

16. Подготовка к изданию книги члена-корреспондента АН СССР А. М. Селищева «Труды по русскому языку. Т. 1. Язык и общество» (М.: Языки славянской культуры, 2003. — 632 с): составление, предисловие (совместно с Б. А. Успенским), отбор, обработка и комментирование текстов и архивного наследия ученого, подбор иллюстраций, научное редактирование, вступительная статья (2002-2003 гг.) — О. В. Никитин. Объем подготовленных материалов—40 п. л. Издательство «Язь/ш славянской культуры».

IX. Публикация по фанту Российского гуманитарного научного фонда (2004-2005 гг.)

17. Подготовка к изданию книги члена-корреспондента АН СССР А. М. Селищева «Труды по русскому языку. Т. 2. История русского языка и диалектология» (М.: Языки славянской культуры, 2004 [в печати]): составление, отбор, обработка и комментирование текстов и архивного наследия ученого, подбор иллюстраций, научное редактирование (2003-2004 гг.). Объем подготавливаемых материалов — 40 п. л.

X. Работа над междисциплинарными академическими проектами

18. Подготовка к изданию архивных материалов и републикаций для книги «Отцы и дети Московской лингвистической школы» (М.: Институт русского языка имени В. В. Виноградова, 2004. С. 308-390): составление, предисловие, отбор, обработка и комментирование текстов, подбор иллюстраций, научное редактирование (2002-2004 гг.). Объем подготовленных материалов — около 7 а. л. (всего 32 статьи).

XI. Статьи в энциклопедических изданиях государственного значения

19. Написание очерков о русских лингвистах для издания «Новая Российская Энциклопедия» (Т. 2-. М.: ООО «Издательство "Энциклопедия"», 2004- [в печати]): обработка материалов, подбор иллюстраций, научное редактирование (2004-2005 гг.) — 1 а. л. (более 10 статей).

XII. Работа над международными научными проектами

Сбор биобиблиографических материалов и написание очерков (на англ. яз) для издания: Lexicon Grammati-corum: Who's who in the history of world linguistics / Gen. editor H. Stammerjohann. 2nd ed. — Tubingen: Niemeyer, 2004 [в печати]

20. Istrin Vasilij Mixailovic.

21. Oiegov Sergej tvanovid.

22. Peterson Mixail Nikolaevic.

23. Serebrennikov Boris Aleksandrovic.

24. Truba6ev Oleg NikolaeviS.

25. Unbegaun Boris Ottokar.

XIII. Научно-методическая литература, программы

26. Примерная программа по старославянскому языку для лицеев, гимназий и школ с гуманитарным профилем. Первый год обучения. М.: Мир книги, 1995. — 10 с. [Совместно с Л. Ф. Копосовым].

XIV. Научные статьи, сообщения, комментированные публикации архивных материалов, тезисы докладов и выступлений, рецензии и заметки в академических, отраслевых, региональных российских и зарубежных изданиях, журналах РАН и Министерства образования РФ*

27. Теория фатальной пассивности языковой культуры С. И. Коткова и роль Москвы в становлении норм национального языка // Вопросы исторической лексикологии и лексикографии русского языка: Межвузовский сборник научных трудов / Министерство образования РФ, Смоленский гос. пед. ин-т; Редкол.: Е. Н. Борисова, И. А. Королева (отв. ред.) и др. — Смоленск: СГПИ, 1996. С. 83-88.

28. Гипотеза посадской письменности Б. А. Ларина и ее критика в контексте этнокультурной традиции лингвистического изучения памятников русской истории // Ada Facultatis Paedagogicae Universitatis eafari-kanae: STUDIA PHILOLOGICA, ROSSICA SLOVACA V, Annus IV. - PreSov, 1996. S. 75-79 [Zbomik Pedagogickej fakulty Univerzity P. J. Safarika v Kosiciach] [рез. на англ. яз.].

29. Шведская школа славистики 1980-х - нач. 1990-х гг. и ее вклад в изучение памятников русской культуры XVII—XVIII вв. (критический обзор некоторых современных исследований: Н. Sundberg, I. Nordlander, N. Lindgren, T. Lonngren) // Проблеми анашу тексту в сучасмй науцк V наукова конференц1я «Семантика мови i тексту». Частина III. Матер1али круглого столу / Прикарпатський ун-т iM. В. Стефаника; Редкол.: В. I. Ко-ноненко, В. В. Грещук и др. — 1вано-Франювськ: Прикарпатський ун-т iM. В. Стефаника, 1996. С. 129-139.

30. Герменевтика языка в трудах Г. О. Винокура: эволюция делового письма в контексте стилистической концепции ученого // Russistik: Die wissenschaftliche Zietschnft fur aktuelle Fragen des Russischunterrichts [=Русистика: Научный журнал актуальных проблем преподавания русского языка], №1-2 (17-18). Berlin: Dieter LenzVerlag, 1997. С. 17-31.

31. Экспериментальные исследования языка памятников деловой письменности проф. П. Я. Черных (к 100-летию со дня рождения) // Проблемы региональной лингвистики: Межвузовский тематический сборник научных трудов / Министерство общего и профессионального образования РФ, Красноярский гос. пед. ун-т, Региональный лингвистический центр; Редкол.: С. П. Васильева (отв. ред.), О. В. Борхвальдт и др. — Красноярск: КГПУ, 1998. С. 104-116.

32. Provincial Scribe Culture: Lingua-textual Analysis of Some Glottal Models in the Manuscript Songs of the 18th Century // 28. Internationale Balladen-Konferenz, 19-24 Juli 1998. — Hildesheim: Programm, Zusammenfassungen, Teilnehmerliste. — Hildesheim, 1998.3pp.

33. [Рец.] A Dictionarie of the Vulgar Russe Tongue: Attributed to Mark Ridley / Edited from the late-sixteenth-century manuscripts and with an introduction by Gerald Stone. — Koln; Weimar; Wien: Bohlau, 1996. — 518 S.+5 ill. (Bausteine zur slavischen Philologie und Kulturgeschihte: Reihe B, Editionen, Herausgegeben von Karl Gutschmidt, Hans-Bernd Harder und Hans Rothe, Neue Folge, Bd. 8) // Славяноведение. 1998. № 6. С. 103-106.

34. Переосмысляя наследие В. В. Виноградова: язык деловой письменности и его место в процессе формирования русского литературного языка // Ricerche Slavistiche: Rivista dell'Universita degli studi di Roma "La Sapienza" / Dipartimento di Studi Slavi e dell'Europa Centro-Orientale. Vol. XLIV (1997). — Roma, 1999. С 107— 135.

35.0 лингвистической ценности частных следственных дел (процессы вокализма и консонантизма) //

Пятые Поливановские чтения. Сборник статей по материалам докладов и сообщений (Смоленск, 16-18 мая 2000 г.). Ч. 2 История славянских языков и диалектология / Министерство образования РФ, Смоленский гос. пед. ун-т; Российский гуманитарный научный фонд; Отв. ред. И. А. Королева. — Смоленск: СГПУ, 2000. С. 140-157.

36. Разновидность и состав актов монастырской письменности: делопроизводные памятники северных монастырей как археографический объект // Исследования по русскому языку: Межвузовский сборник научных трудов / Министерство образования РФ, Рязанский гос. пед. ун-т им. С. А. Есенина; Отв. ред. Л. А. Ко-ноненко. — Рязань: Изд-во РГПУ, 2000. С. 71-75.

37. Историко-стилистическое изучение текстовых клаузул в севернорусских рукописях (памяти В. Я. Де-рягина) // Исследования по русскому языку... С. 64-68.

38. [Рец.] Касаткин Л. Л. Современная русская диалектная и литературная фонетика как источник для истории русского языка. М.: Наука; Школа «Языки русской культуры», 1999. — 528 с, илл. // Русский язык в школе. 2000. № 3. С. 114-116.

' Полный перечень научных публикаций за 1992-2000 гг. см. в изд.: Никитин О. В. Русская деловая письменность как этнолингвистический источник (на материале севернорусских монастырей XVII! века). АКД. М, 2000. С. 22-30.

39. Специфика развития делового письма и история русского литературного языка в трудах Б. Унбе-гауна (к полемике о функциональных особенностях письменной речи) // Russistik: Die wissenschaftliche Zietschrift fur aktuelle Fragen des Russischunterrichts [= Русистика: Научный журнал актуальных проблем преподавания русского языка], № 1-2 (23-24). Berlin: Dieter Lenz Veriag, 2000. С. 33-46.

40. Читая Н. С. Трубецкого: судьба западнорусского делового языка и московского светско-делового языка в истории русской культуры // Russian Philology Occasional Papers: A publication of the Department of Russain of the Central Institute of English and Foreign Languages. Vol. 19. — Hyderabad, 2000. C. 1-8.

41. [Рец.] Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. — 824 с, 51 илл. // Вопросы языкознания. 2000. № 5. С. 115-119.

42. Филологическое наследие И. И. Срезневского и современность // Русский язык: прошлое и настоящее: Материалы межвузовской научн.-практ. конференции / Министерство общего и профессионального образования РФ, Рязанский гос. пед. ун-т им. С. А. Есенина / Отв. ред. Л. А. Кононенко. — Рязань: Изд-во РГПУ, 2000. С.13-15.

43. [Рец.] Язык. Культура. Гуманитарное знание. Научное наследие Г. О. Винокура и современность /

Российская Академия наук, Ин-т русского языка им. В. В. Виноградова, Российский государственный гуманитарный ун-т; Отв. ред. С. И. Гиндин, Н. Н. Розанова. — М.: Научный мир, 1999. — 488 с. // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2000. Т. 59. № 6. С. 66-69.

44. Stylistic Ornament and Historical Tendencies in Old Believers' Poetry of the Eighteenth Century // Bridging the Cultural Divide: Our Common Ballad Heritage / Kulturelle Brucken: Gemeinsame Balladentradition: 28. Internationale Balladenkonferenz der SIEF-Kommission fur Volksdichtung in Hidesheim, Deutschland, 19-24. Juli 1998 / Herausgegeben von Sigrid Rieuwerts & Helga Stein. — Hildesheim - Zurich - New York: Georg Olms Veriag, 2000. S. 312-322.

45.0 Проекте «Словаря обиходного русского языка Московской Руси (XVT-XVII вв.)» // Русистика сегодня. 2000. № 1-4. С. 273-276.

46. [Рец.] Дурново Н. Н. Избранные работы по истории русского языка. М.: Языки русской культуры,

2000. — l-XXXVI, 780 с. (Studia philologica) // Русский язык в школе. 2001. № 1. С. 94-96.

47. Е. Д. Поливанов - известный и неизвестный (предисловие публикатора) // Международный научный семинар «Е. Д. Поливанов и его идеи в современном освещении»: Сборник научных статей, посвященный 110-й годовщине со дня рождения Е. Д. Поливанова. Смоленск, 27-28 февраля 2001 г. / Министерство образования РФ, Смоленский гос. пед. ун-т, Российский фонд фундамент, исследований. — Смоленск: СГПУ, 2001. С. 295-296; Е. Д. Поливанов. Иностранная терминология как элемент преподавания русского языка [вступление и подготовка текста О. В. Никитина] // Там же. С. 297-302; Е. Д. Поливанов Русский язык сегодняшнего дня [вступление и подготовка текста О. В. Никитина] // Там же. С. 302-312; Е. Д. Поливанов. Задачи социальной диалектологии русского языка [вступление и подготовка текста О. В. Никитина] // Там же. С. 312-331.

48. Жизнь и труды Николая Николаевича Дурново // Грамматический словарь: Грамматические и лингвистические термины / Под ред. О. В. Никитина; Сост., вступит, ст., послесл. и прим. О. В. Никитина. — М.: Флинта: Наука, 2001. С. 6-20.

49. [Рец.] Бондалетов В. Д., Самсонов Н. Г., Самсонова Л. Г. Старославянский язык: Сборник упражнений / Науч. ред. проф. В. Д. Бондалетов. — М.: Флинта: Наука, 2000."— 312 с. // Русский язык в школе.

2001. №3. С. 94-96.

50. [Рец.] Христосенко Г. А., Любимова Л. М. Региональный исторический словарь нерчинских деловых документов XVII-XVill вв. Выпуск V (Г) / Забайкальский гос. пед. ун-т им. Н. Г. Чернышевского, Лаборатория лингвистического краеведения Забайкалья. — Чита: Изд-во ЗабГПУ, 1998. — 127 с. // Бюллетень № 1 Научного и научно-просветительского общества «Энциклопедия российских деревень». Доклады на 7-й научно-практической конференции Общества, сообщения с мест, официальные материалы, рецензии на книжные издания / Президиум и совет общества «Энциклопедия российских деревень». — М.: Тип. ВИНИТИ, 2000. С. 102— 103.

51. [Рец.] Словарь пермских памятников XVI - начала XVIII века. Выпуск 4 (П) / Сост. Е. Н. Полякова. — Пермь: Изд-во Пермского гос. ун-та, 1998. — 232 с. // Бюллетень № 1 Научного и научно-просветительского общества «Энциклопедия российских деревень». Доклады на 7-й научно-практической конференции... С. 103-105.

52. [Рец.] Иллюстрированый словарь забытых слов из произведений русской литературы XVflf—XIX веков / Сост. Л. А. Глинкина. — Оренбург: Оренбургское книжн. изд-во, 1998. — 280 с. // ЯЛИК: Язык, литература, история, культура. Информационный бюллетень Санкт-Петербургского гос. ун-та. 2001. № 45. С. 11.

53. [Рец.] Lehfeldt Werner. Die altrussischen Inschriften des Hildesheimer Enkolpions // Nachrichten der Akademie der Wissenschaften In Gottingen. I. Philologlsche-Historische Klasse. Jahrgang 1999. Nr. 1. — Gottingen: Vandenhoeck & Ruprecht in Gottingen, 1999. — 54 S. // Вопросы языкознания. 2001. № 6. С. 152-153.

54. Историко-культурные этнотипы как лингвистический феномен: языковая личность и среда (к постановке проблемы) // Русское слово: Материалы и доклады межвузовской конференции, посвященной 60-летию Орехово-Зуевского госпединститута / Министерство образования РФ, Орехово-Зуевский гос. пед. ин-т. — Орехово-Зуево: ОЗПИ, 2001. С. 47-54.

55. [Рец.] Молдован А. М. «Житие Андрея Юродивого» в славянской письменности. — М.: «Азбуковник», 2000. - 760 с. // Русская речь. 2001. № 4. С. 122-125.

56. Н. Н. Дурново. Воспоминания о Московской диалектологической комиссии (К 125-летию со дня рождения) [вступительная статья, публикация и примечания О. В. Никитина] // Русская речь. 2001. № 5. С. 7380.

57. [Рец.] Алпатов В. М. История лингвистических учений. Учебное пособие. — 2-е изд., испр. — М.: «Языки русской культуры», 1999. — 368 с. // Русская речь. 2001. № 6. С. 115-116.

58. Из наблюдений над регионализмами в русском языке XVIII в. (К проблеме социолингвистики делового письма) // Разноуровневые характеристики лексических единиц: Сб. научн. статей по материалам докладов и сообщений конф. Ч. 2. История языка и диалектология. Ономастика (19-20 июня 2001 г.) / Министерство образования РФ, Смоленский гос. пед. ун-т; Редкол.: И. А. Королева (отв. ред.) и др. — Смоленск: СГПУ, 2001. С. 72-90.

59. С. И. Ожегов. Деловой язык Московской Руси [вступление, подготовка текста и примечания О. В. Никитина] // Разноуровневые характеристики лексических единиц... С. 123-130.

60. С. И. Ожегов. Киевский период развития русского литературного языка [вступление, подготовка текста и примечания О. В. Никитина] // Разноуровневые характеристики лексических единиц... С. 130-137.

61. М. Н. Петерсон. Отзыв о докторской диссертации Р. И. Аванесова «Исследования в области русской диалектологии» [вступление, публикация и примечания О. В. Никитина] // Материалы и исследования по русской диалектологии. Т. I (VII): К 100-летию со дня рождения Р. И. Аванесова / РАН, Ин-т русского языка им.

B. В. Виноградова. — М.: Наука, 2002. С. 394-397.

62. Московская диалектологическая комиссия в воспоминаниях Д. Н. Ушакова, Н. Н. Дурново и А. М. Се-лищева (неизвестные страницы истории Московской лингвистической школы) // Вопросы языкознания. 2002. №1. С. 91-102.

63. Из истории лингвистической науки 1930-1960-х гг. (переписка С. А. Копорского с коллегами) // Вопросы языкознания. 2002. № 5. С. 71-95.

64. Московская лингвистическая школа: страницы истории. Обсуждение доклада В. Н. Сидорова «О происхождении умеренного яканья в среднерусских говорах» // Аванесовские чтения: Международная научная конференция: Москва, 14-15 февраля 2002 г.: Тезисы докладов / МГУ им. М. В. Ломоносова, филол. фак-т; Ин-т русского языка им. В. В. Виноградова РАН; Под общей ред. М. Л. Ремневой и М. В. Шульги. — М.: МАКС Пресс, 2002. С. 13-16.

65. Проблема национального языка в научных трудах Р. И. Аванесова // Аванесовские чтения: Международная научная конференция... С. 198-200.

66. Рубен Иванович Аванесов: К 100-летию со дня рождения // Начальная школа: Научно-педагогический и методический журнал. 2002. № 8. С. 74-80.

67. Измаил Иванович Срезневский (1812-1880) // Русская речь. 2002. № 3. С. 62-67.

68. [Рец.] Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / Пер. с англ. А. Д. Шмелева. — М.: Языки славянской культуры, 2001. — 288 с. (Язык. Семиотика. Культура. Малая серия) // Русская речь. 2002. №4. С. 121-124.

69. Илья Федорович Тимковский (1772-1853) // Русская речь. 2002. № 5. С. 57-70.

70. [Рец.] Карцевский С. И. Из лингвистического наследия / Сост., вступ. ст. и коммент. И. И. Фужерон. — М.: Языки славянской культуры, 2000. — 344 с, ил. — (БйлИа рМЫодюа) // Русская речь. 2002. № 5 С. 121-125.

71. Петр Алексеевич Алексеев (1727-1801)// Русская речь. 2002. № 6. С. 66-73.

72. Яков Карлович Грот (1812-1893) // Русская речь. 2002. № 6. С. 74-79.

73. Из истории Свято-Троицкого Антониево-Сийского монастыря // Московский журнал. История государства Российского. 2002. № 11. С. 42-46.

74. История зарубежного языкознания (С древнейших времен до XXI века) (предварительный проект) // Европейские языки... С. 161-163.

75. История русского языкознания XVIII—XX вв. Тт. 1 -3. Хрестоматия: Учебное пособие для филологических специальностей вузов (Проект) // Европейские языки... С. 163-168.

76. [Рец.] Смирнов С. В. Отечественные филологи-слависты середины XVIII - начала XX вв.: Справочное пособие. — М.: Флинта: Наука, 2001. — 336 с. // Русский язык за рубежом. 2002. № 3. С. 94-97.

77. Федор Спиридонович Шимкевич (К 200-летию со дня рождения) // Русский язык в школе. 2002. № 2.

C. 102-106.

78. А. И. Соболевский. Заслуги И. И. Срезневского [предисловие и подготовка текста О. В. Никитина] // Русский язык в школе. 2002. № 3. С. 93-95.

79. «Не словом, ниже языком, но делом и истиною» (К 130-летию со дня кончины Александра Федоровича Гильфердинга) // Русский язык в школе. 2002. № 5. С. 88-92.

80. [Рец.] Региональный исторический словарь второй половины XVI—XVIII вв. (по памятникам письменности Смоленского края) / Смоленский гос. лед. ун-т; Отв. ред. Е. Н. Борисова. — Смоленск: Смоленская обл. типография им. В. И. Смирнова, 2000. — 368 с. // Русский язык в школе. 2002. № 6. С. 97-99.]

81. Филологическое наследие М. Р. Фасмера в зеркале современной лингвистики // Русский язык за рубежом. 2002. № 4. С. 46-51.

82. В защиту Отделения русского языка и словесности Российской академии наук. По поводу проекта о слиянии II и III Отделений в «Отделение истории и филологии» (1920-е гг.) [предисловие и публикация О. В. Никитина] // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2002. Т. 61. № 4. С. 56-64.

83. [Материалы по истории Отделения русского языка и словесности Императорской АН] в разд.: Отделение литературы и языка РАН: прошлое и настоящее // Челышев Е. П. Избранные труды: В 3 т. Т. 2: Русская культура в мировом контексте / Отделение лит. и яз. РАН. — М.: Наука, 2002. С. 149-152 и др.

84. К истории старообрядчества на Русском Севере: поведенческая культура и особенности ее проявления в монастырском сообществе (на примере судебного процесса об иеродиаконе Марке) // Живое слово и жизнь. Памяти Виктора Яковлевича Дерягина: Сборник статей / Министерство образования РФ, Поморский гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, Кафедра истории русского языка и диалектологии, Лаборатория археографии и диалектологии; Отв. ред. А. В. Петров.—Архангельск: ПГУ им. М. В. Ломоносова, 2002. С. 124-135.

85. «Архимандриты Кабацкого Чудова монастыря»: несколько лингвистических этюдов на бытовые темы //Живое слово и жизнь... С. 135-140.

86. [Рец.] Троицкий В. Ю. Словесность в школе: Книга для преподавателей русской филологии. — М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2000. — 432 с. (Б-ка учителя-словесника) //Литература в школе. 2002. № 4. С. 4748.

87. Материалы к биографии Р. И. Аванесова (1920-1940-е гг.) [предисловие и подготовка текста О. В. Никитина] // Русский язык в научном освещении. 2002. № 2 (4). С. 308-317.

88. Из русской потаенной лексикографии XVIII века. Очерк II // Восточнославянская историческая лексикография на современном этапе. К 75-летию Древнерусской рукописной картотеки XI—XVII вв. / РАН, Ин-т русского языка им. В. В. Виноградова, Лексикографический семинар, Кабинет «Славянский мир»; Под ред. Астахиной Л. Ю. — М.: ИРЯ РАН, 2002. С. 226-231. (Серия «Отечественная лексикография», вып. 5).

89. Функционирование делового языка в древнейший период истории русского языка (XI-XIV вв.) // Русский язык: история и современность. Материалы международной научно-практической конференции памяти профессора Г. А. Турбина (23-24 октября 2002 г.) / Министерство образования РФ, Челябинский гос. пед. ун-т; Ред. колл.: О. Б. Адаева, Л. А. Глинкина (отв. ред) и др. — Челябинск: Изд-во ЧПГУ, 2002. С. 97-103.

90. Деловой язык и его роль в контексте формирования литературного языка в XV—XVII вв. // Семантика слова и семантика текста. Вып. V. Сборник научных трудов, посвященный 80-летию со дня рождения академика РАО Н. М. Шанского. — М.: Издательство МГОУ, 2002. С. 47-49.

91. А. А. Реформатский. Русская фонетика в трудах В. А. Богородицкого (тезисы доклада) [вступление, публикация и примечания О. В. Никитина] // Фонетика. IV: Сб. статей / РАН, Ин-т русского языка им. В. В. Виноградова; Отв. ред. Р. Ф. Касаткина. — М.: Наука, 2002. С. 302-305.

92. Кирияк Андреевич Кондратович (1703-1788) // Русская речь. 2003. № 1. С. 54-67.

93. Диалектная лексика в деловых документах XVIII века // Русская речь. 2003. № 4. С. 78-80.

94. Поле, неделыцик, противень (Древнерусская юридическая лексика) // Русская речь. 2003. № 5. С. 92-94.

95. [Рец.] Камчатнов А. М., Николина Н. А. Введение в языкознание: Учеб. пособие для филологических факультетов университетов и педагогических вузов. — М.: Флинта: Наука, 1999. — 232 с; То же: Изд. 4-е. — М.: Флинта: Наука, 2002. — 232 с. // Русская речь. 2003. № 5. С. 120-123.

96. Дмитрий Николаевич Овсянико-Куликовский (1853-1920) // Русская речь. 2003. № 6. С. 73-78.

97. Из архива ученого. С. С. Высотский. Д. Н. Ушаков и русская диалектология [вступительная статья, публикация и примечания О. В. Никитина] // Русская речь. 2003. № 6. С. 79-86.

98. М. Р. Фасмер и его «Русский этимологический словарь» // Русский язык в школе. 2003. № 4. С. 90-95.

99. 0 «Домострое» // Русский язык в школе и дома. 2003. № 6. С. 5-6.

100. «Очерк истории древнерусской литературы» В. М. Истрина и его место в современной проблематике предмета // Истрин В. М. Очерк истории древнерусской литературы домосковского периода (XI-XIII вв.): Учеб. пособие для студ. филол. специальностей вузов / Под ред. О. В. Никитина — М.: Издательский центр «Academia», 2003. С. 7-11.

101. Жизнь и труды Василия Михайловича Истрина // Истрин В. М. Очерк истории древнерусской литературы домосковского периода (XI-XIII вв.): Учеб. пособие для студ. филол. специальностей вузов/ Под ред. О. В. Никитина. — М.: Издательский центр «Academia», 2003. С. 343-368.

То же (в сокращении, с изменениями): Жизнь и труды академика Василия Михайловича Истрина // Литература в школе. 2004. № 5. С. 24-27.

102. В. И. Григорович и развитие славянской филологии в России в XIX веке (предварительные замечания) // 200 лет русско-славянской филологии в Тарту: [Материалы международной юбилейной конференции, 10-12 октября 2002 г.] / [Tartu Ulikool, Slaavi filoloogia 6ppetool / Тартуский университет, Кафедра славянской филологии]; Ред. серии Slavica Tartuensia и ее V тома А. Д. Дуличенко. — Тарту: Tartu Glikooli Kirjastus, 2003. С. 223-227 (Slavica Tartuensia, V).

103. Севернорусский монастырь как этнолингвистический комплекс (Несколько замечаний из истории духовной и языковой культуры XVIII века) // Studia Russica. Т. XX. In honorem Bela Tatar / Institutum Phi-lologiae Slavicae Orientalis et Balticae, Institutum Philologiae Ucrainicae, Facultatis Philosophicae in Universitate Bu-dapestinensi de Rolando Eotvos Nominata; Redigunt L. Jaszay et A. Zoltan [=Будапештский ун-т имени Л. Этвеша, факультет гуманитарных наук, касредра восточнославянской и балтийской филологии, кафедра украинской филологии; Под ред. А. Золтана и Л. Ясаи]. — Budapest: ELTE, 2003. С. 315-325.

104. Церковнославянское и русское как отражение грамматической системы делового письма XVII в. (на примере Соборного Уложения 1649 г.) // Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект: Материалы пятой международной конференции / Владимирский гх. лед. ун-т, каф. русск. яз.; Ред. колл.: Е. А. Абрамова, А. Б. Копелиович (отв. ред.), М. В. Пименова (зам. отв. ред.) и др. — Владимир: ВГПУ, 2003. С. 147-149.

105. Д. Н. Ушаков. Ф. И. Буслаев как историк русского языка [предисловие, публикация и примечания О. В. Никитина] // Русское слово: диахронический и синхронический аспекты: Материалы международной научной конференции, посвященной 130-летию со дня рождения Д. Н. Ушакова (17-19 апреля 2003 г.) / Министерство образования РФ, Министерство образования Московской области, Московский гос. обл. пед. ин-т. — Орехово-Зуево: МГОПИ, 2003. С. 3; Из переписки А. А. Шахматова с Д. Н. Ушаковым (1903-1907 гг.) [предисловие, публикация и примечания О. В. Никитина] // Там же. С. 9-10; Архивное наследие Д. Н. Ушакова и современность // Там же. С. 11-12.

106. О традиции изучения памятников деловой письменности // Шестые Поливановские чтения. Сборник статей по материалам докладов и сообщений конференции. Часть III. Вопросы методики обучения русскому языку. Лексикография сегодня. История языка и диалектология (Смоленск, 20-21 мая 2003 года) / Министерство образования РФ, Смоленский гос. пед. ун-т; Ред. колл.: И. А. Королева (отв. ред.) и др. — Смоленск: СГПУ, 2003. С. 108-112.

107. Социология языка в «Соборном Уложении 1649 года» (к вопросу о разговорно-бытовых элементах в деловой письменности XVII в.) // Шестые Поливановские чтения... Часть III.... С. 112-114.

108. К 100-летию Московской диалектологической комиссии (архивные материалы). Н. Н. Дурново. Заметки по истории русского языка [вступление и публикация О. В. Никитина] // Шестые Поливановские чтения... Ч. III.... С. 196; 197-200.

109. Историограф и филолог М. Л. Магницкий - автор первого труда о русской деловой письменности // Шестые Поливановские чтения... Часть IV. Сборник статей аспирантов и докторантов. Филология. Идеи Е. Д. Поливанова и будущее российской науки. — Смоленск: СГПУ, 2003. С. 124-142.

110. Из истории приказного языка XVIII в. (Деловая письменная традиция и следственный речевой обиход) // Филологические науки: Научные доклады высшей школы. 2003. № 3. С. 92-101.

111. Язык указов Екатерины I11762 г. и формирование официально-делового стиля в XVIII в. // Филологические науки: Научные доклады высшей школы. 2003. № 6. С. 93-99.

112. Лексика древнерусского права в Судебнике 1497 г. // Европейские языки: историография, теория, история: Межвузовский сборник научных работ. Вып. 4 / Министерство образования РФ, Елецкий гос. ун-т им. И. А. Бунина; Отв. ред. В. И. Макаров, Г. П. Пальчун. — Елец: ЕГУ, 2003. С. 3-5.

113. Из истории русской культуры XVIII века: частная переписка как языковой прием (опыт воссоздания этнолингвистического портрета духовного лица) // Европейские языки... Вып. 4... С. 164-174.

114. К 185-летию со дня рождения Федора Ивановича Буслаева. «Русский лицевой Апокалипсис» Ф. И. Буслаева и неизвестные факты его издания (Ф. И. Буслаева и П. П. Вяземский) [предисловие, публикация и примечания О. В. Никитина] // Европейские языки... Вып. 4... С. 255-260.

115. Из архивного наследия А, М. Селищева: письмо А. Мазона 1922 г. [вступление, публикация и примечания О. В. Никитина] // Афанасий Матвеевич Селищев и современная филология: Материалы Всероссийской научной конференции 24-26 сентября 2003 г. / Министерство образования РФ, Департамент науки и образования администрации Липецкой области, Елецкий гос. ун-т им. И. А. Бунина, кафедра теории и истории русского языка. — Елец: ЕГУ им. И. А. Бунина, 2003. С. 44-46.

116. А. М. Селищев как исследователь памятников русской деловой письменности //Афанасий Матвеевич Селищев и современная филология... С. 46-56.

117. Актуальные проблемы изучения истории русского литературного языка // Афанасий Матвеевич Селищев и современная филология... С. 197-201.

118. Leskov's Notes ofthe Unknown (Zametkl neizvestnogo). The Aesthetic Role of the Language Stylization in Reconstructing the Characters and Circumstances of the Traditional Russian Culture of the 18th-19th Centuries // Studia Slavica Hungariensia. T. 48. № 4. — Budapest, 2003. С 415-444.

119. Лингвистические этюды (Из наблюдений над языком памятников монастырской деловой письменности XVIII в.) // Russian Linguistics: International Journal for the Study of the Russian Language. 2003. Vol. 27. No. 2. С 159-176.

120. Афанасий Матвеевич Селищев: Очерк жизни и деятельности // Селищев А. М. Избранные труды по русскому языку. Т. 1. Язык и общество. — М.: Языки славянской культуры, 2003. С. 10-21.

121. [О Проекте «Словаря русского языка XIX века»] Отзыв // Словарь русского языка XX века. Проблемы. Исследования. Перспективы / РАН, Ин-т лингвистических исследований; Санкт-Петерб. гос. ун-т, межкафедральный словарный кабинет им. Б. А. Ларина; Отв. ред. С. Св. Волков. — СПб.: «Наука», 2003. С. 177-182.

122. Дневник русского моряка Николая Протопопова 1770-х гг. как памятник литературного языка XVIII в. (предварительные наблюдения) // Славянские языки: от прошлого к настоящему. К XIII международному съезду славистов (Любляна, 15-21. 08. 2003) / [Tartu lllikool, Slaavi filoloogia 6ppetoo! / Тартуский университет, Кафедра славянской филологии]; Ред. серии Slavica Taiiuensia и ее VI тома А. Д. Дуличенко. — Тарту: Tartu Olikooli Kirjastus, 2003. С. 97-103 (Slavica Tartuensia, VI).

123. «Законъ Судный людемъ» как памятник юридического языка церковнославянской традиции // Вестник Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова. Серия 5. Филология: Языкознание. Выпуск 5; Серия 6. Филология: Литературоведение. Выпуск 2 / Отв. ред. Пекарская И. В. — Абакан: Изд-во Хакасского гос. ун-та им. Н. Ф. Катанова, 2003. С. 23-25.

124. Лечебник как лингвистический родник. [Рец.] Тобольский лечебник XVII века / Под общей ред. Л. А. Глинкиной. — Челябинск: Изд-во ЧГПУ, 2003. — 285 с. // Годы: Исторический литературно-художественный культурологический информационно-аналитический журнал. № 4 (24). — Смоленск, 2003. С. 96—98.

125. [Рец.] Колесов В. В. Философия русского слова. СПб.: Юна, 2002. — 448 с. // Филологические науки: Научные доклады высшей школы. 2004. № 2. С. 102-109.

126. Лихо$депо, лихие люди, наймит(Древнерусская юридическая лексика) // Русская речь. 2004. № 1. С. 74-79.

127. «Ведомости* времени Петра Великого // Русская речь. 2004. № 2. С. 73-77.

128. [Рец.] Полякова Е. Н. Лексика и ономастика в памятниках письменности и в живой речи Прикамья. Избранные труды / Пермский гос. ун-т, Прикамский социальный ин-т, Прикамский социальный ин-т — филиал Московского открытого социального ун-та, Прикамский современный социально-гуманитарный колледж. — Пермь: Изд-во ПГУ. ПСИ, ПСИ МОСУ, ПССГК, 2002. - 304 с. // Русская речь. 2004. № 2. С. 117-120.

129. [Рец.] Словарь обиходного русского языка Московской Руси XVI—XVII вв. / Пробный выпуск. А-Биться / Под ред. О. С. Мжельской. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. — 288 с. // Русская речь. 2004. № 3. С. 108-110.

130. Деловая лексика в народном творчестве XVIII века // Русская речь. 2004. № 4. С. 80-91.

131. Лингвистические традиции приказной школы стихотворства XVII века // Русская речь. 2004. № 5. С. 81-37.

132. Обиходно-деловой язык и его фиксация в историко-терминологических сочинениях XVII в. // Русский язык: история, диалекты, современность. Выпуск V. Сборник научных трудов / Министерство образования РФ, Московский гос. обл. ун-т; Ред. колл.: Л. Ф. Колосов (отв. ред.) и др. — М.: Изд-во МГОУ «Народный учитель», 2003. С. 86-94.

133. Истоки и судьбы русской деловой письменности // Alma mater (Вестник высшей школы). 2004. № 5. С. 45-51.

134. О языке «деловой прозы» в тексте «Путешествия стольника П. А. Толстого по Европе» // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: средства художественной образности и их стилистическое использование в тексте: Межвузовский сборник научных трудов, посвященный 85-летию профессора А. Н. Кожина / Министерство образования и науки РФ, Министерство образования Московской области, Московский гос. областной ун-т; Ред. колл.: П. А. Лекант (отв. ред.) и др. — М.: МГОУ, 2004. С. 82-88.

135. Традиции деловой письменности в языке древнерусской литературы XV-XVII вв. // Русский язык за рубежом. 2004. № 2. С. 75-79.

136. Забытые страницы русской лексикографии 1920-х гг. (предыстория «Ушаковского словаря») // Русский язык в научном освещении. 2004. № 2 (7). № 195-228.

137. Деловая письменность XVIII в. как объект лингвистической пародии // XXXIII международная филологическая конференция (Санкт-Петербургский гос. ун-т, филол. фак-т, 11-15 марта 2004 г.). Историческая лексикология и лексикография (русско-славянский цикл). Ч. 2 / Отв. ред. О. С. Мжельская. — СПб.: ОНУТ филол. факта СПбГУ, 2004. С. 3-13.

138. Из истории лексики официального делопроизводства XVIII в. (семантико-стилистический аспект) // Проблемы современной русистики: язык - культура - с'ольклор: Материалы Всероссийской научной конференции, 16-18 сентября 2004 г. / Министрество образования РФ Арзамасский гос. пед. ин-т. — Арзамас: АГПИ, 2004 [в печати].

139.0 перспективах лексикографического изучения и описания языка русской деловой письменности

XIX в. // Русский язык XIX в.: проблемы изучения и лексикографического описания: Материалы Всероссийской научной конференции, 19-21 октября 2004 г. / РАН, Ин-т лингвистических исследований, СПбГУ, Межкафедральный кабинет им. Б. А. Ларина. — СПб.: Наука, 2004 [в печати].

140. Образ приказного языка в тексте «Калязинской челобитной» (к вопросу о приемах стилизации деловой культуры в XVII в.) // [Сборник научных работ, посвященных В. В. Колесову. К 70-летию со дня рождения]. СПб., 2004 [в печати].

141. Функции и роль деловой письменности в текстах древнерусской литературы (на примере воинских повестей) // Русская историческая лексикология и лексикография: Сб. статей / РАН, Ин-т лингвистических исследований, СПбГУ / Отв. ред. О. А. Черепанова. — СПб.: Изд-во С.-Петерб ун-та, 2005 [в печати].

143. Забытые труды А. С. Шишкова // Русская речь. 2005. № 1 [в печати].

142. [Рец.] Колесов В. В. История русского языкознания: Очерки и этюды. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. унта, 2003. — 472 с. // Русская речь. 2005. № 2 [в печати].

144. [Рец.] Улуханов И. С. О языке Древней Руси. — 2-е изд., исправ. и доп. — М.: «Азбуковник», 2002. — 192 с. // Русская речь. 2005. № 3 [в печати].

145. «Словесные ритуалы» делового языка в «Вестях-Курантах» // Studia Russica. Т. XXI / Institutum Phi-lologiae Slavicae Orientalis et Balticae, Institutum Philologiae Ucrainicae, Facultatis Philosophicae in Universitate Bu-dapestinensi de Rolando Eotvos Nominata; Redigunt L Jaszay et A. Zoltan [=Будапештский ун-т имени Л. Этвеша, факультет гуманитарных наук, ка'зедра восточнославянской и балтийской филологии, кафедра украинской филологии; Под ред. А. Золтана и Л. Ясаи]. — Budapest ELTE, 2005 [в печати].

146. Деловой язык русской дипломатии XVI-XVII вв. (формальные и стилеобразующие средства) // Филологические науки: Научные доклады высшей школы. 2005. № 1 [в печати].

НИКИТИНОлегВикторович

Деловая письменность в истории русского языка (Ж^Ы вв.)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Подписано в печать 29.09.2004. Формат 60x84/16. Печать трафаретная. Бумага офсетная. Гарнитура Таймс. Усл. печ. л. 2, 8. Тираж 150 экз.

Отпечатано в издательстве Московского государственного областного университета с готового оригинал-макета 105005 г. Москва, ул. Радио, д. 10-а. Тел.: 265-41-63, факс: 265-41-62.

!17Й24

РНБ Русский фонд

2005-4 16972

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Никитин, Олег Викторович

Введение

§ 1. Общая характеристика диссертации.

§ 2. Деловая письменность как объект лингвистического исследования.'.".'.

§ 3. Проблема периодизации и классификации деловой письменности.

Глава I.

Деловая письменность в истории русского языка XI-XVII вв.

§ 1. Деловая письменность и ее роль в контексте формирования традиций прагматического текста в древнейший период истории русского языка (X-XI—XIV вв.).,.

§ 2. Деловая письменность Киевской Руси.

§ 2.1. «Русская Правда» как основной законодательный кодекс Киевской Руси (языковые особенности).

§ 3. Специфика развития письменных средств делового языка в древнерусских грамотах XII-XIV вв.

§ 4. Церковнославянская традиция деловой письменности в истории русского языка.

§ 4.1. «Закон Судный людем» как памятник церковно-юридической словесности.

§ 5. Деловой язык и его роль в контексте формирования русского литературного языка в XV-XVII вв.

§ 5.1. Юридическая и социально маркированная лексика — основа приказной традиции кодексов XV-XVI вв.

§ 5.2. О некоторых тенденциях в развитии делового письма

XVII в. (на примере «Соборного уложения» 1649 г.).i.

§ 5.3. Речевые средства деловой письменности и характер их выражения в «Словах и делах государевых».

§ 6. Светско-приказный язык в функционально-жанровых разновидностях деловой письменности XVI-XVII вв.

§ 6.1. Деловой язык русской дипломатии XVI-XVII вв. формальные и стилеобразующие средства).

§ 6.2. Новые тенденции в развитии «подьяческого наречия» XVII в. (язык «Вестей-Курантов» и их культурно-историческое значение в трансформации системы деловой письменности).

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Никитин, Олег Викторович

§ 1. Общая характеристика диссертации

В истории русского языка особое место принадлежит деловой письменности как одному из неотъемлемых компонентов языковой культуры и важнейшему элементу утилитарной традиции. Начиная с первых веков существования славянского кириллического письма до настоящего времени, деловое «наречие» функционирует и развивается в системе литературного языка, диалектах, в словесно-художественных произведениях и научных трудах, обслуживая организованную по жанровым, текстологическим и языковым законам оригинальную и стабильную сферу делопроизводства.

Целенаправленное изучение деловой письменности охватывает более двух веков. От поисков текстов до капитальных трудов по истории русского и славянских языков, где видное место занимает деловая письменность, — таков путь исследований этой обширной проблематики. И хотя стараниями ученых XIX - первых десятилетий XX века: М. JI. Магницкого, А. С. Шишкова, А. X. Востокова, И. И. Срезневского, А. А. Шахматова, Е. Ф. Карского, А. И. Соболевского, Н. Н. Дурново, Н. М. Каринского и других корифеев филологии, — сделано многое, главным образом в палеославянском анализе и разработке механизмов лингвистического исследования текстов, и в настоящее время продолжается активное и последовательное изучение приказной культуры, вводятся в научный оборот новые источники. Здесь немало ярких открытий в 1930-1980-е гг. осуществили С. П. Обнорский, А. М. Селищев, В. В. Виноградов, JL А. Булаховский, Б. А. Ларин, П. Я. Черных, Ф. П. Филин, Р. И. Аванесов, М. А. Соколова, Г. А. Хабургаев, Л. П. Жуковская, Е. М. Иссерлин, Ю. С. Сорокин, С. С. Волков, В. Я. Дерягин, Р. Д. Кузнецова и др. Деловая письменность р^зцых. жанров и типов как специфическая модель рече-творчества нашла выражение в исследованиях Г. О. Винокура, В. Д. Левина, А. И. Ефимова, А. И. Горшкова, Н. Кожина и др. Перспективность анализа приказной литературы в целом и необходимость расширения ее историко-культурных и социолингвистических рамок подтверждается трудами современных ученых, изучающих языковые срезььи .эпохи бытования письменно-деловой и книжной традиции: В. В. Иванова, И. С. Улуханова, Е. М. Верещагина, А. М. Молдована, В. В. Колесова, Ф. П. Сороколетоваг О. С. Мжельской, 3. М. Петровой, И. А. Малышевой, Е. И. Зиновьевой, JI. Я. Костючук, Е. Н. Поляковой, Г. В. Судакова, Ю. И. Чайкиной, JL А. Глинкиной, 3. Д. Поповой, А. Н. Качалкина, М. JI. Ремневой, Т. А. Сумнико-вой, В. Г. Демьянова, Г. А. Богатовой, К. П. Смолиной, J1. Ф. Колосова, J1. Г. Панина, JI. П. Клименко, С. С. Ваулиной, Т. В. Кортавы, Е. Н. Борисовой, И. А. Королевой, М. В. Пименовой, О. В. Борхвальдт (Фельде), JL М. Городиловой и др.

Однако на общем фоне разносторонних исследований приказных текстов и памятников утилитарной культуры существует немало спорных проблем как в плоскости литературности / нелитературности языкового выражения деловых документов (Б. А. Успенский), их семиотических, культурологических характеристик (Вяч. Вс. Иванов, В. М. Живов), этно- и социолингвистических перспектив на русском (А. С. Герд, В. Д. Бондалетов) и общеславянском (В. Н. Топоров, Н. И. Толстой, А. Д. Дуличенко) языковом субстрате, так и в практической реализации концепции лингвистического источниковедения и историографии предмета (школа С. И. Коткова).

Более пристального внимания заслуживает проблема взаимодействия и влияния литературно-художественной традиции древнерусской книжности на приказную культуру и ее отражение в деловых текстах, и наоборот (см. труды А. С. Орлова, В. П. Адриановой-Перетц, Д. С. Лихачева, А. М. Панченко, В. В. Калугина, А. С. Демина, Н. В. Трофимовой).

Изучение памятников деловой письменности в контексте формирования и развития русского литературного языка имеет некоторую традицию и за рубежом. Заметный импульс в исследовании русского письменного языка эта проблематика получила после публикаций ученых-эмигрантов — Н. С. Трубецкого, Р. О. Якобсона, Б.-О. Унбегауна, обосновывавших перспективность славистических исследований в историческом аспекте. В 1970-1990-е гг. расширилась палитра лингвистических интересов в изучении памятников литературной, церковно-юридической и светской истории. Крупные теоретические разработки и отдельные издания древних текстов осуществили такие авторитетные ученые, как A. Grannes, G. Htittl-Folter, D. S. Worth, R. Piccio, G. C. Stone, H. Rothe, W. Lehfeldt, H. Keipert, Chr.

Hannick, Т. Lonngren, N. Lindgren, S. S. Lunden, I. Nordlander, L. Steensland, H. Sundberg, L. Dezso, A. Zoltan, I. Udvari.

Представляется целесообразным и своевременным обращение к диахронической спирали развития приказной (деловой) культуры с XI по XVIII в. Богатейшие лексические, грамматические, стилевые и образно-метафорические средства этой письменности позволяют проследить функционирование и эволюцию микросистемы делового слога в общеязыковом масштабе, выделить не только основные звенья этой системы, но и оценить роль ее элементов в других типах речевой деятельности.

Объектом исследования являются: (1) разные в жанрово-тематическом отношении тексты делового содержания церковнославянской и русской традиций, (2) произведения древнерусской литературы (бытовые, исторические и сатирические сочинения), (3) авторские труды с заметным присутствием в них элементов делового языка, (4) лексико-семантический состав указанных источников, (5) их социолингвистический потенциал, (6) художественно-изобразительные средства.

Актуальность диссертации определяется: 1) необходимостью последовательного комплексного изучения памятников русской деловой письменности в большом хронологическом диапазоне; 2) потребностью разработать методы анализа пограничных текстов; 3) целесообразностью углубленного историко-лингвистического анализа приказной культуры прошлого на широком документальном и историческом фоне; 4) открытостью многих ключевых вопросов источниковедения деловой письменности; 5) перспективностью использования методологии смежных дисциплин и многоаспектного изучения исторических процессов в языке.

Цель исследования — проанализировать функционирование деловой письменности в XI-XVIII вв., выявить ее базовые стандарты и различия между формами фиксации текстов приказного содержания, определить их историко-культурную и лингвистическую ценность для воссоздания реальной картины языкового развития и вклада в процесс образования русского литературного языка.

Указанная цель предполагает решение следующих задач:

1) определить традиции текстов делового содержания и дать их лексико-семантическую и экстралингвистическую характеристики;

2) выявить миграцию языковых средств, свойственных приказной культуре XV-XVII вв., в иные жанры письменности;

3) определить характер и специфику функционирования доминирующих элементов лексической системы делового языка;

4) установить средства стилистической и художественно-изобразительной организации деловых текстов;

5) показать роль деловой письменности в формировании языкового вкуса эпохи;

6) раскрыть формы выражения элементов деловой письменности в неделовых текстах XV-XVIII вв.;

7) провести анализ произведений индивидуального приказного творчества;

8) оценить роль деловой письменности в эволюционных процессах истории русского языка;

9) представить общую панораму развития деловой письменности;

10) обозначить перспективы исследований государственной словесности в русском языке XVIII-XIX вв.

Гипотеза диссертации состоит в том, что тексты делового содержания составляют особую систему письменно-речевой культуры, способную изменяться в процессе ее эволюции, не разрушая при этом структуры делового слога, и актуализироваться в нетрадиционных текстах.

Источниками диссертации являются произведения деловой письменности XI-XVIII вв., созданные на русской почве и переводные. В их числе особо выделяем великокняжеские грамоты XII-XV вв., гражданские законодательные акты XV-XVII вв., «Слова и дела государевы», анонимные повествовательные сочинения, статейные списки послов, авторские труды и указы XVII-XVIII вв. В работе использованы также впервые опубликованные и описанные диссертантом «Сийские грамоты XVIII века (1768-1789 гг.)» (М.-Смоленск, 2001) и рукописные лексиконы того времени. Особую группу источников составили неделовые тексты — литературные и исторические сочинения XV-XVIII вв. К исследованию привлечены новые архивные материалы из фондов РГАДА, РГАЛИ, БАН, других хранилищ, данные современных исторических и специальных словарей, редкие коллекции из собрания Музея книги РГБ, изданные тексты, извлеченные из авторитетных научных трудов и академических собраний.

Методология исследования построена как на традиционных научных методах: сравнительно-историческом, описательном, семантическом, стилистическом, элементах лингвогеографического и компонентного анализа, так и на авторском осмыслении деловых текстов и особенностей эпохи их создания в рамках строгого исторического подхода. Применяются методы источниковедческого и контекстуального анализа языковых единиц, которые способствуют выявлению актуальной «сферы текста», специфики его формальной организации и художественных функций. Реализованный в диссертации интегрированный подход к анализу языковых явлений основан на структурно-семантическом методе, позволяющем выявить комплекс функциональных особенностей метатекста. Использован опыт современных срезовых исследований в этно- и социолингвистике, рассматривающих слово и текст как компоненты единого культурного пространства. Метод палеографического анализа применяется во второй части диссертации (Приложение I) и проявляется в отвечающем научным требованиям воспроизведении деловых текстов. Применяются также методы смежных областей знания — истории, социологии, этнологии и культурологии.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые предпринято комплексное диахроническое исследование объемного как в содержательном, хронологическом, так и в жанровом отношениях пласта приказной культуры преимущественно XI-XVIII вв., обозначены системные показатели деловой письменности, выявлена ее роль в процессе литературно-языкового развития. Вводятся в научный оборот редкие архивные источники делового содержания и произведения древнерусской литературы, свидетельствующие о взаимодействии приказной и книжной культуры. На значительном текстовом материале прослежена специфика функционирования элементов народно-разговорного и делового языка. Впервые объемно исследованы экспрессивная система изобразительных средств деловой письменности, характер и формы их репрезентации в произведениях различных жанров.

Теоретическая основа работы базируется на принципах современного концептуального анализа текстов, методологии источниковедения и ряда гуманитарных наук, а также на классических трудах российских и зарубежных ученых — историков языка, славистов-медиевистов, на достижениях отечественных региональных школ исследования памятников деловой письменности, на общелингвистических трудах преимущественно диахронического характера, новейших опытных разработках специалистов по данной проблематике.

Теоретическое значение исследования состоит в том, что изучение и анализ языка текстов делового содержания и произведений древнерусской литературы, отразивших в словесных образах элементы приказного обихода, позволяют дать объективную картину развития системы деловой письменности в орбите языковых традиций XI-XVIII вв. Изучение лексико-семантического и стилистического своеобразия приказных текстов показывает широкую теоретическую основу будущих исследований в избранном направлении. Источниковедческий и лингвокуль-туроведческий подходы к анализу элементов текстовой и жанровой структуры делового документа способствуют расширенному пониманию научной теории в целом, поиску приоритетных путей изучения письменной традиции.

Практическая ценность диссертации определяется возможностью использования ее результатов в дальнейшей работе по изучению истории русского языка, например, в создании хрестоматии деловых текстов, выявлении специфики их бытования в разные эпохи, в определении функциональных компонентов приказного текста, получивших практическую реализацию в последующие периоды (XIX в.). Теоретические положения и результаты работы найдут фактическое применение в лексикографической практике: при пополнении картотек «Словаря русского языка XI-XVII вв.» и «Словаря русского языка XVIII в.», диалектных, этнографических, культурологических и специальных словарей. Концептуальные идеи, выдвинутые в диссертации, можно применять в практике чтения курсов «Введение в славянскую филологию», «Старославянский язык», «Историческая грамматика русского языка», «История русского литературного языка», «Филологический анализ текста», «Стилистика русского языка», «Лингвистическое краеведение», спецкурсов и спецсеминаров историко-лингвистической проблематики, при подготовке курсовых и дипломных проектов.

Полученный в ходе исследования опыт работы с деловыми текстами может быть использован при написании учебных пособий по истории русского литературного языка с широким привлечением деловых источников (что до сих пор не практикуется). Подготовленный автором значительный корпус текстов XI-XVIII вв. войдет в хрестоматии историко-культурного и лингвистического профиля.

Положения, выносимые на защиту:

1. Деловая письменность представляет собой четкую систему традиционных языковых средств и форм, объединенных композицией, формальным устройством и стилевой орнаментикой.

2. Деловая письменность развивалась вместе с национальной письменной традицией, создала комплекс приказных текстов разной функциональной и жанровой направленности.

3. Церковнославянская традиция в текстах деловой письменности не оказала сильного влияния на функционирование общерусской нормы приказного языка.

4. Лексико-фразеологический фонд приказных текстов составляет устойчивый формуляр средств, которые применялись в текстах другой направленности.

5. Взаимодействие литературных и прагматических памятников порождает синкретизм письменного языка Средневековья.

6. В XVI-XVII вв. ясно выделяется новое направление в использовании композиционно-текстовых средств деловой письменности в качестве экспрессивно-выразительных элементов языка в неделовых жанрах.

7. Сближение приказной письменности и гражданского делопроизводства в XVIII в. приводит к нейтрализации старой приказной традиции и возникновению «посредственного наречия» — новой государственной словесности.

8. Воздействие «подьяческой» культуры на индивидуальное языковое творчество обогащает деловую письменность новыми формами выражения.

9. Исследование источниковедческой традиции делового письма и его роли в литературно-языковом процессе позволяет определить характер развития письменных идеологем в современных деловых текстах.

Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на заседаниях и научных семинарах кафедр современного русского языка и истории русского языка и общего языкознания Московского государственного областного университета, Словарного отдела Института лингвистических исследований РАН. Основные теоретические положения диссертации и результаты исследования изложены в многочисленных публикациях в отечественных («Alma mater (Вестник высшей школы)»,

Вопросы языкознания», «Известия РАН. Серия литературы и языка», «Русистика сегодня», «Русская речь», «Русский язык в научном освещении», «Русский язык в школе», «Русский язык за рубежом», «Славяноведение», «Филологические науки») и иностранных («Studia Philologica, Rossica Slovaca» [Словакия], «Russian Linguistics» [Dordrecht-Boston-London], «Russian Philology Occasional Papers» [Индия], «Russistik» [Германия], «Ricerche slavistiche» [Италия], «Studia Russica» и «Studia Slavica Hungariensia» [Венгрия]) изданиях, материалах всероссийских (Ин-т лингвистических исследований РАН, Ин-т народов России, Ин-т русского языка им. В. В. Виноградова РАН, Ин-т славяноведения РАН, МГУ, МГОУ, РГГУ, ГАУ; Арзамас, Владимир, Елец, Казань, Киров, Красноярск, Мурманск, Орехово-Зуево, Пенза, Рязань, Смоленск, Сыктывкар, Тверь, Челябинск) и международных конференций (Ивано-Франковск, Киев, Симферополь; Ljubljana, 1997; Hildesheim, 1998; Москва, 2002; Тарту, 2003; С.-Петербург, 2003, 2004), круглых столов, научных чтений и конгрессов (1992-2004 гг.).

Автор принимал активное участие в обсуждении приоритетных научных академических проектов последних лет: «Словаря обиходного русского языка Московской Руси XVI-XVII вв.» (РАН, С.-Петербургский гос. ун-т, Межкафедральный словарный кабинет им. Б. А. Ларина, 2002) и «Словаря русского языка XIX века» (Ин-т лингвистических исследований РАН, 2003-2004).

По теме диссертации опубликованы три монографии: «Проблемы этнолингвистического изучения памятников деловой письменности» (М., 2000), «Деловая письменность в истории русского языка (XI-XVIII вв.): Лингвистические очерки» (М., 2004), «Деловой язык и литературные тексты XV-XVIII вв.» (М., 2004), комментированное издание рукописных деловых текстов севернорусской монастырской письменности «Сийские грамоты XVIII века (1768-1789 гг.)» (М.-Смоленск, 2001), хрестоматия «Деловая письменность XI-XVIII вв.» (М., 2004), а также несколько книг классиков русской филологии в новой редакции и с привлечением архивных источников (см. список трудов). Диссертант выступил соавтором коллективной монографии «Лингвистическое отечествоведение» (Т. 2. Елец, 2001) и хрестоматии «Отечественные лексикографы XVIII-XX века» (М., 2000).

Взгляды автора на проблемы диахронического и современного языкознания, истории науки и популяризации филологических знаний изложены в научнопедагогических и филологических изданиях («Русский язык в школе и дома», «Начальная школа», «Литература в школе»), ученых записках ведущих вузов России, сборниках научных статей по исследуемой проблематике. Автор неоднократно выступал в научной печати с рецензиями и обзорами крупных лингвистических трудов, в историко-художественных, литературных и краеведческих изданиях по широкому кругу вопросов филологической проблематики («Московский журнал. История государства Российского»).

Структура диссертации обусловлена целями, задачами, проблематикой и методологией исследования. Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка основных источников, Библиографии и двух приложений (в отдельном томе).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Деловая письменность в истории русского языка"

§ 15. Основные выводы

Лингвистический, текстологический и историко-культурный анализ произведений древнерусской письменности XV-XVII вв., драм и устного народного творчества XVIII в. свидетельствует о возросшем влиянии традиций приказного (делового) языка на книжную культуру и живые жанры фольклорно-поэтического эпоса. Большую роль «подьяческое наречие» сыграло в атрибуции исторических фактов, в хронографии событий (летописи, исторические сочинения, путешествия). Д. С. Лихачев говорил в этой связи о роли «посольской документации» и проникновении в летописи стиля и содержания «деловых бумаг московских приказов» [Лихачев 1947: 355]. Изученные тексты показали, что древнерусские книжники отлично владели искусством юридического письма и умело использовали его лексико-семантические, грамматические и стилистические свойства для придания литературному орнаменту произведений исторической достоверности и языковой наглядности. Причем характер средств выражения деловой письменности мог меняться в зависимости от жанра, эпохи создания произведения и конкретного контекста.

Приказный слог органично вплетался и в книжную стихию, и в словесную полемику, расширяя сферу своего применения не только за счет новых жанров, но и богатых языковых, формулярных и изобразительных особенностей, уступая все же диапазону «культурных» произведений. В ряде древнерусских повестей (например, в воинских), историко-повествовательных сочинениях он выступал определенным символом метатекста, формулой, на основе которой слагалась уже литературная история, образовывалось художественное произведение. С другой стороны, наблюдается и иная тенденция: «соревнование» церковного языка с приказным показало очевидные преимущества первого в сфере изобразительных средств, которые все более впитывали элементы утилитарной, деловой письменности, имевшей ранее только одно, юридическое и административное предназначение. По мнению Д. С. Лихачева, «эта сознательность обращения к бытовой речи чрезвычайно важна. Она доказывает зрелость лите ратурного развития. В XVII в. осуществляется победа над деловой письменностью. Многие из форм деловой письменности включаются в литературу как уже литературные (курсив наш. — О. Н.) явления» [Лихачев 1967: 79]. В такой «окультуренной» форме, приспособленной для художественного восприятия словесного материала, приказный язык существовал на протяжении нескольких столетий, не теряя при этом своей нормированности на текстологическом уровне и находя новые лакуны в письменных традициях.

Точность, лаконичность делового слога, четкая система организации языковых элементов и их корректное воспроизведение в нетрадиционных для приказной письменности жанрах, стабильный формуляр и набор лексических средств, вышедших за пределы утилитарной сферы использования, позволили деловому языку продолжить развитие в эпоху кризиса системы церковнославянской книжности и занять одно из ведущих мест в формировании основ общерусского литературного языка. В отличие от традиционной славянской культуры, приказная словесность не была замкнута на канонах стилистики и жанра, а постоянно рождала в своих недрах новые типы документальных свидетельств юридического быта страны и со временем превратилась в нормированную и организованную «деловую» систему с широкими литературными правами.

В XVII в. возникла приказная школа стихотворцев, которая уже на государственном уровне профессионально занималась метафорической обработкой текстов, создавая таким образом нестандартные формы приказной письменности, и способствовала распространению данного культурно-языкового эксперимента на новые жанры отечественной словесности.

В этот же период деловая речь оказывается востребованной в специальных терминологических сочинениях,' а также разнообразных руководствах, создававшихся с учетом приказной традиции (таковы, например, лечебники или «Урядник сокольничь-его пути»). Так в недрах древнерусской книжности возникали литературные тексты, организованные не по принятым установкам славянского слога и стиля, а ориентированные на мирские задачи и практические цели. При., этом происходила не только адаптация всей системы словесности к деловому языку, но и приспособление «подья ческого наречия» к складывавшейся единой системе литературного языка.

Одним из ярких свидетельств художественных претензий государственного слога стали многочисленные пародии на деловую письменность, возникшие в XVII в. и получившие популярность в народе как самостоятельные литературные произведения («Повесть о Ерше Ершовиче», «Калязинская челобитная» и др.), продолжившие традиции древнерусской книжности в ином, сатирическом ключе и богато использовавшие весь орнаментальный потенциал деловых текстов и приказной культуры в целом, стилизованных и метафорически выраженных средствами литературного языка того времени.

Можно констатировать, что деловой язык и вся система бытовой письменности на протяжении длительного периода не замыкались только в административно-правовых рамках, а выходили далеко за пределы традиционной приказной субкультуры. При этом деловая письменность выступала в троякой роли: и как исторический источник, и как объект пародии (функциональная метафора), и как основа для создания новых жанров. В последнем случае его реализация получала значительно большие возможности, и он мог вполне успешно конкурировать с жанрами книжной словесности. Следовательно, деловая письменность как особая лингвокультурологическая и социологическая константа не существовала только в формах и видах утилитарной письменности, а активно внедрялась в другие системы со своим набором формулярных, лексико-фразеологических средств. Наименьшую фиксацию черт приказного языка мы наблюдаем в тех памятниках, которые находились в сильной зависимости от церковнославянской книжной культуры и создавались в рамках ее историко-языковых канонов. В таких источниках деловая письменность представлена отдельными вкраплениями в текст и противополагается другой традиции, в рамках которой почти не происходит развития «деловых» качеств подьяческой культуры. Разрушение системы церковнославянской книжности в XVII в., назревавший кризис стилей и жанров общенационального языка, усилившееся к началу XVIII в. европейское влияние на письменный обиход и сознание русских людей постепенно меняли словесные приоритеты, позволяли интенсивнее контаминировать элементы одной традиции с другой. Деловая культура как значительный пласт обиходно-юридической традиции выступает в непривычным ранее качестве — как сатирический, пародийный элемент. На ее основе создаются и получают всеобщую известность жанры демократической сатиры, широко пользовавшиеся языковыми формами и социокультурным пространством деловой словесности для создания художественного полотна. В это же время получают толчок в приказном развитии и истори-ко-повествовательная проза, специальные и терминологические сочинения, берущие за лингвотекстологическую основу уже законы светской (не книжной) письменности, шире внедряющие областные народно-разговорные традиции. Если ранее мы наблюдали лишь отдельные вкрапления приказных элементов в ткань произведений церковнославянского типа, то постепенно их влияние и роль усилились и возникали целые «деловые» пласты — и стилизованные, и исторические, — а утилитарная, бытовая словесность все более входила в русло литературно-языковой традиции. «Этот "приказный язык", — писал Н. Н. Дурново, — почти свободный от элементов цел., к середине XVII в. достиг большого развития и имел все данные стать литературным (курсив наш. — О. #.)» [Дурново 1969: 34].

Художественная словесность Петровского времени, во многом ориентированная на стратегические задачи «перестроечного» момента, вызвала к жизни саму традицию делового языка, раскрыла и развила ее в обстоятельствах жесткой конкуренции стилей, первых научных попытках кодификации языка. В такой пестроте словесного орнамента интенсивное движение вперед деловой письменности во многом обеспечивалось за счет ее широких функциональных возможностей и организованности самой системы, тяготевшей к стандартизации слога и, с другой стороны, живо воспринимавшей новые культурно-языковые тенденции и не отторгавшей разговорную стихию. «В деловых текстах более, чем в других, преодолевалась недифференцированная вариантность языковых единиц путем отбора и закрепления одного варианта, воспринимаемого как норма или как термин» [Судавичене, Сердобинцев 1984: 116-117].

Функционирование системы деловой письменности не происходило только в одной обозначенной плоскости. Ее литературные и народно-разговорные возможности получили в этот период специфическое развитие и, наряду с борьбой с обветшавшими приказными речениями и славянской архаикой, выразились в демократизации деловой 1 словесности в целом. Одним из характерных тому примеров стало проникновение элементов живой речи в различные тексты делового содержания (ср. «Книга о скудости и богатстве» И. Посошкова 1724 г.).

Но не только исторические, художественные произведения были завоеваны деловой стихией и приняли ее языковой и текстологический уклад. В XVIII в., как известно, «государственная словесность» сыграла важную роль в образовании научного стиля речи. Богатый опыт делопроизводного искусства был воспринят в технической сфере, в учебной и просветительской деятельности. По мнению В. П. Вомперского, в значительной мере «приказное наречие» повлияло и на первые риторики, которые «отмечают такое важное явление в истории русского литературного языка национального периода, как расширение его социальных функций. Примечательно указание ри-торик на расширение функций литературного языка в жанрах деловой (курсив наш. — О. Н.) письменности и в жанрах публицистики» [Вомперский 1978: 43].

Показательно в этом отношении научное освещение проблемы трех «штилей», закрепивших словесный вокабуляр за определенным стилистическим блоком. Деловая письменность в такой градации не рассматривалась однозначно и не всегда могла соответствовать строгим критериям ломоносовского деления. Неопределенность этой ситуации хорошо выражена А. И. Горшковым: «Как видно, даже беглое знакомство с наставлениями по русской словесности второй половины XVIII в. предостерегает нас от абсолютизации теории трех стилей и от приравнивания этой теории к действительному состоянию русского литературного языка. Особого внимания заслуживает, — пишет он далее, — трактовка "низкого стиля" как разновидности (курсив наш. — О. Н.) литературного языка, которая "не теряет своей цены, хотя без всякого великолепия". Эта разновидность, подразделяемая на слоги'разговорный, письменный, исторический, поучительный, выступает уже не столько как компонент умозрительной трихотомической системы, сколько как реально существующая группа литературных текстов, ориентированных на "живое употребление"» [Горшков 1982: 38]. Сходное по смыслу заключение можно сделать и в отношении свойств деловой письменности и ее традиций в литературных, исторических и научных сочинениях 1700-х годов. Она не всегда могла укладываться в предложенную Ломоносовым систему и искала новые каналы для реализации своих функциональных и социолингвокультур-ных возможностей. И хотя XVIII столетие закрепило за ней понятие «государственной словесности» и повысило ее социальный статус, процессы литературно-языкового развития в то время способствовали переосмыслению культуры делового текста и включению его в обойму письменно-книжных метафорических средств новой эпохи. Таким образом, можно согласиться с мнением А. И. Горшкова, что «сферы распространения собственно литературного языка и делового языка все более и более соприкасаются, взаимопроникают, накладываются одна на другую. Деловой язык все более и более вовлекается в систему литературного языка как одна из его функциональных разновидностей (курсив наш. — О. Я.)» [Горшков 1984: 169].

Деловая письменность оказала значительное влияние на формирование жанровой основы русского литературного языка, обогатив ее стабильными текстовыми компонентами, со временем вошедшими в систему национальной словесности наряду с другими элементами высокого и низкого стилей. Она также наметила и обозначила новые пути развития художественных средств, не отторгая при этом традиционного уклада формуляра и функциональной нагрузки утилитарного текста.

На протяжении длительного пути своего развития приказная (деловая) культура как один из основных инструментов воздействия на языковое сознание отражала сложные процессы социокультурного, экономического и административного развития государства, постепенно входила в нетрадиционные для ее функционирования письменные контексты, всякий раз выступая в многообразии способов и форм словесного выражения. Будучи в начале своего развития (Киевская Русь) только областью юридических и имущественных отношений и отражая язык договоров и законов, деловая письменность была резко отделена от литературной традиции (сферы бытования той и другой разновидностей древнерусской словесности различались и функционально, и лингвистически и не предполагали близкого «сотрудничества»). С течением времени заимствования в литературном языке из деловой письменности приобрели характер обыденного явления, необходимого для формирования структуры текста и развития самого жанра. При всем разнообразии внутренней и внешней оболочек художественных, историко-документальных, научных и иных произведений, их генетической осI новы и социокультурной функции деловая письменность использовалась как стилеоб-разующий элемент, способный воздействовать своими формами и языковыми проявлениями на всю систему речевых средств национального языка.

Традиции деловой письменности тесно переплетались с книжно-славянской культурной парадигмой и активно взаимодействовали с народно-разговорной стихией, живыми устными традициями поэтического творчества и былинного эпоса. Такая широкая и многоуровневая панорама господства «подьяческого наречия» и позднее «государственной словесности», их очевидное влияние на языковые процессы и активное участие в формировании истории отечественной словесности позволили не только упрочить свои права в сфере жесткой конкуренции языковых средств, но и ярко выразить национально-культурную специфику русского орнамента- словесного полотна. В этом также состоит большая заслуга деловой письменности как остова русского языка, который многовековыми традициями поддерживал лингвобаланс сил и противоборствующих течений в системе литературного языка.

Художественно-изобразительные, метафорические и иные особенности языка и стиля деловой письменности, выразившиеся в литературных контекстах, подтверждают гипотезу об эволюционном развитии системы утилитарной языковой культуры, вышедшей за пределы судебных, имущественных, хозяйственных и т. п. традиционных отношений, трансформировавшейся в процессе ее развития под воздействием внеязыковых и внутрилингвистических факторов. При этом деловая письменность функционировала как система со своим набором речевых средств выражения и структурой и активизировалась в нетрадиционных для нее письменных пластах, преодолевая барьер книжности и интегрируясь таким образом в литературное пространство языковых отношений общества.

В целом традиции деловой письменности были достаточно широко представлены в разных жанрах древнерусской литературы и сочинениях XVIII столетия, способствуя языковой коррекции форм выражения словесной культуры. Богатый и влиятельный лингвистический опыт и широкие социокультурные права подьяческой словесности позволили ей быть одним из центральных коррелятивных средств в системе формирующегося русского литературного языка.

Проблема взаимодействия текстов разных традиций, затронутая в диссертации, далеко не исчерпывает богатого языкового, структурного и жанрово-стилевого потенциала древнерусской книжности и литературы нового времени. За пределами нашего исследования остались многочисленные историко-повествовательные сочинения, а также тексты более раннего периода (XI-XIV вв.). Дальнейшая разработка данной проблемы в контексте изучения эволюции литературно-языковой ситуации поможет раскрыть ключевые вопросы, например, вскрыть механизмы языковых и сюжетных влияний в литературе, оценить роль деловой письменности в оформлении жанров произведений книжно-славянской традиции, определить характер взаимодействия внешних и внутренних элементов текста в процессе контаминации языковых форм в литературном процессе и т. д.

Проблема делового языка и литературных текстов, по нашему мнению, имеет не узко специальное, лингвистическое решение, а должна рассматриваться в русле культурно-исторических традиций. Продолжение изучения данного вопроса важно и в другом отношении: оно позволит осмыслить известную триаду язык-текст-культура в ином пространстве — как многообразие семиотических форм письменности и их генерация средствами экстра- и внутрисоциоязыковой пирамиды текстов.

Нам представляется существенным обращение и к такой области научных исследований, как лингвистическая герменевтика. Ее методы удачно вписываются в систему экспериментов с литературными «объектами», которые во многом являются продуктом «культурного взрыва» — духовного, эстетического, исторического потрясения, и уже поэтому несут отпечаток эпохи, ее сакраментальный след.

Особый смысл в таком контексте приобретает деловая словесность. В процессе литературно-языковой и текстовой эволюции она не оказалась обособленной, замкнутой системой и была вовлечена в борьбу за эстетику текста. За рамками юридически-правовой, приказной оболочки, за тенью «нового канцелярского жаргона» (выражение А. А. Кизеветтера) всегда стояло нечто большее и культурное, чем только письменный утилитаризм и прагматизм, сводивший понимание текста к ущербной для него двуплановости — литература-нелитература; книжность-некнижность. Деловой слог на протяжении долгой истории развития своих форм и жанров приобретал не I только новые служебные функции, но и получал более гармоничное, созвучное эпохе культурно-эстетическое наполнение. Оттого даже крупные литературные памятники Средневековья не могут быть поняты и однозначно оценены без изучения их «деловых» свойств, которые, в свою очередь, сосуществуют в системе текста с его неоднородными элементами. Таковы, например, «деяния» Стоглавого собора — «факт литературы (здесь и далее курсив наш. — О. Н.) в той же мере, как и факт деловой письменности» [Лихачев 1954: 321], или «Великие Четьи-Минеи» митрополита Мака-рия.

Расширение сферы применения письменных деловых жанров, их эволюция и сближение с видами других словесных искусств, выход за границы только одной приказной проблематики во многом сменили и ориентацию самого делового текста: служебные функции и художественное творчество находятся не в оппозиции, а во взаимодействии, нередко переходя из одного качества в другое и образуя контаминацион-ные жанры (показательны в этом отношении путевые заметки русских послов XVI-XVII вв. и дипломатическая переписка XVIII в., исторические сочинения, посадская сатирическая литература).

Наше исследование показало, что возможен и иной путь анализа эстетики текста, философии его языковых форм, при котором не происходит резкого противопоставления «книжной» и «некнижной» литературы. Мы находили общие тенденции в развитии письменной культуры и показали исключительную роль деловой словесности в формировании традиции текстов. Даже при ощутимом различии генезиса жанров и сферы их применения деловая литература как неотъемлемый компонент культурного пространства текста остается ведущим звеном в цепи системных преобразований древнего и нового времени.

Перспективы изучения языка русской деловой письменности XIX в.

Деловая письменность XIX в. отличается рядом характерных особенностей, вызванных и внешними обстоятельствами (новой социально-политической обстановкой, культурными и административными течениями), и самим ходом развития письменных форм русского языка. Последние еще в XVIII в. обнаружили тенденцию к европеизации своих стандартов, приведению их в соответствие с новыми установками. В то же время вплоть до первых десятилетий XIX в. активно действовала местная традиция создания и оформления деловых документов, вырабатывавшая их язык с учетом старой, дореформенной системы, нередко архаизировавшей словесные формы, уподобляя их классическим образцам рубежа XVII-XVIII в. Но и в данной сфере происходит заметная бюрократизация языка, его «огражданствование», что приводит к постепенной унификации различий государственных и местных форм выражения деловой речи. Поэтому XIX в. явился той ареной «делового» строительства, на которой предстояло опробовать и обозначить пути совершенствования «гражданского посредственного наречия».

В административно-правовой области в первой половине XIX в. осуществлялись коренные изменения, направленные на систематизацию законотворческой fleflfejibHO-сти, создание под наблюдением и при непосредственном участии М. М. Сперанского полного кодекса — «Свода законов». Данный шаг способствовал утверждению государственных основ деловой письменности и все более приспособлял местные канцелярии к единым правилам регулирования языковых отношений в этой области. Однако консервативность наследника подьяческого слога, его оторванность от живых тенденций литературного языка никак не вписывалась в культурную политику XIX в. Деловой язык того времени заметно отставал по своим преобразованиям от-эцохи начала XVIII в. и был почти лишен тех подчас «экстремальных» решений, которые характеризовали деятельность реформатора Петра I. Если он открывал новые возможности для «делового» развития словесной культуры, то XIX в., используя наследие прошлого, был озабочен все большим огосударствлением ее, систематизацией, а часто — сведением функций делового языка к узкой канцелярской сфере, которая если и развивалась, то очень незаметно и только в рамках своей, а не общелитературно-языковой традиции.

Мы полагаем, что для лексикографического исследования языка XIX в. необходимо расширить рамки описания и анализа «деловых» форм письменной культуры. Для этого следует, с одной стороны, сделать четкую системную градацию видов документов и соответственно им — видов и самой деловой словесности, которая к тому времени разрослась до весьма значительных границ, а с другой — привлекать источники неделового свойства, но обнаруживающие в административном семантическом поле новые решения (мы имеем в виду художественную литературу, пародии на приказную письменность и т. п.). Считаем целесообразным в первом случае здесь использовать (с некоторыми оговорками) схему, предложенную М. JI. Магницким, которая удачно вписывается и в современный лингвистический и источниковедческий аппарат науки.

Он, в частности, полагал, что в это время значительно реже встречается понятие «приказный язык / приказная литература»,, понимаемое уже тогда как социолингвистический архаизм, как элемент канувшей в лету словесности Московской Руси. На смену ему выдвигается понятие «деловой слог / государственный язык», регламентирующий собственно языковые и формально-текстологические отношения внутри другой деловой системы. «Предмет деловой словесности, — говорит М. Л. Магницкий, — объемлет все роды письменных и многих изустных сношений по всем частям государственного управления.

Из сего исключить должно предметы словесности приказной трех родов:

1-е) Канцелярской присутственных мест; 2-е) актовой или той, которая имеет форму, определенную законом, например: закладная, верующее письмо и проч., и наконец 3-е), обрядовой, которая установилась каким-то приказным преданием, вошла в обычай и составила особенный язык, не только совершенно варварский, но и вредный по обоюдности его выражений и удобству разных на нем уверток» [Магницкий 1835: 22].

Из этого утверждения следует, что XIX в. в развитии «деловой словесности» не представляет собой четкого следования старой приказной традиции, как бы ее продолжения, а являет образец самостоятельной, в некотором отношении даже независимой государственно-управленческой системы, которая хотя и использует отдельные элементы приказного прошлого, но уже не опирается на них, как прежде, и создает программу для выработки делового слога, все более приближающегося по своим показателям к современному письму.

Там же М. JI. Магницкий [1835: 25-26] поясняет, что «слог деловый (так у автора. — О. Н.), в общем его разделении, не может быть иной как:

I. Законодательный.

II. Судный и

III. Распорядительный (т. е. исполнительный, полицейский). Сей последний имеет разные части:

1. Военную.

2. Дипломатическую.

3. Гражданскую, которая еще подразделяется, на а. Собственно полицейскую. б. Финансовую. , ' ' с. Ученую».

В этой схеме, как мы полагаем, и содержится новое распределение «деловых ролей» государственной словесности: и ее функциональных, и жанровых, и тематических пластов.

В связи с изложенным материалом хотим акцентировать внимание только на одном факте: изучение новой деловой культуры и привлечение к этому данных указанных М. JI. Магницким письменных источников, а также рукописных свидетельств будет способствовать воссозданию общей картины развития деловой письменности и установлению ее роли в истории русского языка включительно по XIX столетие.

Несмотря на идущие до сих пор споры о принадлежности / непринадлежности делового языка к литературному, лексикографическая практика свидетельствует, что он и в ранний, и в поздний периоды своего развития входил почти во все стили письменной речи и таким образом был неотъемлемым компонентом литературноязыкового развития. Поэтому деловую письменность, наряду с памятниками собст венно книжно-литературного цикла, следует рассматривать в единой системе русского национального языка как формировавшуюся веками специфическую утилитарную письменную традицию. Будучи четко регламентированной своим формуляром и набором лексико-фразеологических, синтаксических средств выражения, она в то же время была подвержена местному влиянию и испытала определенные региональные трансформации, сохранив при этом общий остов приказной традиции вплоть до первых десятилетий XX в.

Наш анализ текстов, примыкающих к традиции конца XVIII - начала XIX в. [Никитин 2004] показывает, что деловая письменность не является статичной системой и на разных этапах своего развития подвергалась как внешним, так и внутренним изменениям. Но ее основной языковой фонд и формуляр сохраняли устойчивое положение на протяжении длительного времени и функционировали в одном социокультурном поле. Это наблюдение, относимое нами к периоду XV-XVIII вв., во многом сохраняет свою актуальность и для XIX столетия.

Для лексикографического изучения и описания деловой письменности XIX в. следует предпринять ряд шагов.

Во-первых, стоит обозначить границы текстов (и хронологические, и тематические).

Во-вторых, необходимо определить статус деловой письменности в это время.

В-третьих, отбор лексических единиц стоит вести не методом сплошной выборки, а подвергать словарной обработке только те компоненты текста, которые изменили (или меняют) вектор своего семантико-стилистического развития. Поэтому для «Словаря русского языка XIX века» принципиально важны, как нам кажется, отбор и фиксация новых лексем и «деловых» образований.

В-четвертых, необходимо сравнивать использование лексической единицы в деловом и неделовом тексте. В последнем случае она часто получает литературную обработку и служит уже фоном для создания метафоры, аллегории и т. п. приемов.

Следует подчеркнуть тот факт, что деловым языком XIX в., как и вообще исследованием многообразия словесных форм выражения в этот период, лингвисты XX в. занимались недостаточно плодотворно. У нас нет до сих пор сколько-нибудь заметного издания рукописных деловых текстов данного времени, не отражавших бы официальную политику государства. Поэтому первая задача, которая стоит перед исследователями, — пополнение самого массива письменных источников. Для деловых текстов — это прежде всего региональные источники, частные следственные дела и т. п. материалы, несущие отпечаток живой речи и тех штампов, которые оказались невостребованными при «деловом» строительстве.

Для эпохи XIX в. изучение русской деловой письменности необходимо продолжить и далее в лексикографическом, источниковедческом и лингвокультурологиче-ском планах.

Особенно перспективными нам представляются следующие направления: исследование региональной канцелярской (светской) и духовной (монастырской) деловых традиций; определение места делового языка в XIX в., его границ и функциональных возможностей. Стоит обратит внимание и на то, что деловая письменность и приказная словесность могут рассматриваться как предмет историко-культурного и социолингвистического исследования (деловой язык в произведениях русских писателей, драматургов; поиск новых путей преломления деловой традиции в текстах других жанров и стилей). В этом смысле показателен опыт В. В. Виноградова [1982: 363], предлагавшего изучать «чиновничьи диалекты» XIX в. Здесь же важен и другой ракурс: изучение административного языка как наследника официально-деловой словесности прежнего времени.

XIX век подводит итог функционированию «государственного языка» как традиции, которая во многом была искусственно прервана трагическими революционными переменами первых десятилетий XX в. Следовательно, данный рубеж стоит оценивать и как своеобразный лингвистический феномен, фиксация которого с помощью современных лексикографических средств — одна из актуальный задач исторической русистики.

Мы считаем, что при возможном анализе и словарном описании делового текста необходимо применять комплексный подход к изучению лексических единиц и нау1 читься выявлять значимые компоненты этой системы. Для XIX в. остается принципиальным и вопрос становления делового языка нового качества. Выделить его особенности, охарактеризовать их и закрепить в словаре — перспективное направление в ис-торико-лингвистических исследованиях.

Список научной литературыНикитин, Олег Викторович, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аванесов Р. И. 1955 — Проблемы образования языка великорусской народь^о-сти // Вопросы языкознания. 1955. № 5.

2. Аванесов Р. И. 1984 — Русское литературное произношение. — Изд. 6-е, пе-рераб. и доп. — М.: Просвещение, 1984. — 383 с.

3. Аванесов Р. И. 2003 — Селищев-диалекголог // Памяти Афанасия Матвеевича Селищева: Сборник статей и документов / Сост., подготовка текстов и комментарий О. В. Никитина; отв. ред. В. И. Макаров. — Елец: ЕГУ им. И. А. Бунина, 2003. С. 76-91.

4. Адрианова-Перетц В. П. 1937 — Очерки по истории русской сатирической литературы XVII в. M.-JL: Изд-во АН СССР, 1937. — 261 с.

5. Актуальные проблемы 1997 — Актуальные проблемы филологии в вузе и школе: Материалы 11 Тверской межвузовской конференции ученых-филологов и школьных учителей. 11-12 апреля 1997 г.:— Тверь: ТГУ, 1997- — 206 с.

6. Актуальные проблемы 1999 — Актуальные проблемы филологии в вузе и школе: Материалы XIII Тверской межвузовской конференции ученых-филологов и школьных учителей. Тверь, 9-10 апреля 1999 г. — Тверь: ТГУ, 1999. — 203 с.

7. Алексеев А. А. 1980 — Предисловие // Соболевский А. И. История русского литературного языка. — М.: Наука, 1980. С. 3-20.

8. Афанасьев А. Н. 1897 — Народные русские сказки. Т. I / Под ред. А. Е. Грузинского. — Издание третье, дополненное биографическим очерком и указателями. — М., 1897.

9. Базшевский П. 1843 — Особенности в наречии, употребляемом в Архангельской губернии // Отечественные записки. 1843. Т. XXI. Отд. VII. Смесь. С. 17.

10. Бакланова Н. А. 1954 — О датировке «Повести о Ерше Ершовиче» // ТОДРЛ. Т. X.—М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1954. С. 310-331.

11. Баландина А. А. 1997 — Лексика иконописи XVI-XVIII вв. (На материале севернорусской и среднерусской деловой письменности). Автореф. дисс. . к. филол. н. Вологда: ВГПУ, 1997. — 17 с.

12. Барандеев А. В. 1999 — Рец. Книга нарицаема Козьма Индикоплов / Изд. В. С. Голышенко, В. Ф. Дубровина. — М.: Индрик, 1997. — 824 с. // Известия АН. Серия литературы и языка. 1999. Т. 58. № 5. С. 71-73.

13. Белкина Е. М. 1979 — Относительное подчинение в московской деловой и бытовой письменности XVII века. Автореф. дисс. . к. филол. н. М.: МПГУ им. В. И. Ленина, 1979. — 16 с.

14. Белл Роджер Т. 1980 — Социолингвистика: Пер. с англ. / Под ред. проф. А. Д. Швейцера. — М.: Междунар. отношения, 1980. — 320 с.

15. Белова Л. А. 1997 — Отвлеченные существительные в кунгурской деловой письменности середины XVII начала XVIII в. (Словообразовательный и стилистический аспекты). Автореф. дисс. . к. филол. н. Пермь: Пермский гос. ун-т, 1997. —20 с.

16. В Библиографию включены научные труды, исследования и отдельные публикации памятников письменности, используемые в основном корпусе диссертации (том 1) и приложениях I и II (том 2).

17. Бем А. Л. 1944 — Церковь и русский литературный язык. Прага: Русская Ученая Академия, 1944. — 65 с. Издание на правах рукописи. Русское Научно-исследовательское объединение в Праге. Доклады и лекции № 1.

18. Бенвенист Э. 1995 — Словарь индоевропейских социальных терминов: Пер. с фр. / Общ. ред. и вступит, ст. Ю. С. Степанова. — М.: Прогресс-Универс, 1995.>— 456 с.

19. Березин Ф. М. 1984 — История лингвистических учений: Учеб. для филол. спец. вузов. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Высш. шк., 1984. —: 319 с.

20. Березин Ф. М 2000 — История языкознания и историография языкознания // Язык: теория, история, типология / Под ред. Н. С. Бабенко. — М.: Эдиториал УРСС, 2000. С. 96-102.

21. Берков П. Н. 1955 — Из истории русской театральной терминологии XVII— XVIII веков // ТОДРЛ. Т. XI. — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1955. С. 280-299.

22. Биржакова Е. Э., Воинова Л. А., Кутина Л. Л. 1972 — Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII века. Языковые контакты и заимствования. Л.: Наука, 1972. — 431 с.

23. Бицилли П. М. 1944 — Заметки о роли фольклора в развитии современного русского языка и русской литературы. София, 1944. Отд. отт.

24. Бицилли П. М. 1954 — Заметки о некоторых особенностях развития русского литературного языка // Годишник на Софийския университет. Филологически фа-култет. Т. XLVII. 1950/51-1951/52. — София, 1954. С. 201-284.

25. Бицилли П. М. 1992 — Нация и язык // Известия РАН. Серия литературы и языка. Т. 51. № 5. 1992. С. 68-84.

26. Бицилли П. М. 1993 — «Восток» и «Запад» в истории Старого света // Бицилли П. М. Избранное. Историко-культурологические работы. Т. 1. — София, 1993. С. 232-247.

27. Благова Н. Г. 1997 — Деловой язык и языковая ситуация в Московской Руси XVII в. // Материалы Международного съезда русистов в Красноярске: В 2 т. Т. 1. — Красноярск: КГПУ, 1997. С. 44^6.

28. Богатова Г. А. 1984 — История слова как объект русской исторической лексикографии. М.: Наука, 1984. — 256 с.

29. Бойцов О. Н. 2000 — Местные географические термины в топонимии Смоленского края // Слова, слова, слова.: Межвузовский сборник научных трудов. — Смоленск: СГПУ, 2000. С. 233-237.

30. Бондалетов В. Д. 1984 — Социальная лингвистика: Учебное пособие. — Рязань: РГПИ, 1984, — 86 с.

31. Бондарчук Н. С. 1955 — Лексика северодвинских грамот XIV-XV вв. Авто-реф. дисс. . к. филол. н. М.: МГУ им. М. В. Ломоносова, 1955. — 25 с.

32. Бондарчук Н. С. 1978 — Проблемы исторической региональной лексикологии: Пособие к спецкурсу. — Калинин: КГУ, 1978. — 84 с.

33. Борисова Е. Н. 1956 — Из истории некоторых слов бытовой лексики рязанских памятников XVI-XVII вв.// Ученые записки Балашовского гос. пед. ин-та. Т. 1. Историко-филологическая серия.— Балашов, 1956. С. 104-164.

34. Борисова Е. Н. 1957 — Лексика различной домашней утвари в рязанских памятниках XVI-XVII вв. // Ученые записки Балашовского гос. пед. ин-та. Т. 2. Историко-филологическая серия. — Балашов, 1957. С. 196-262.

35. Борисова Е. Н. 1958 — Из истории бытовой лексики рязанских памятников XVI-XVII вв. // Ученые записки Рязанского гос. пед. ин-та. Т. 21. — Рязань, 1958. С. 72-99.

36. Борисова Е. Н. 1961 — Ответ на анкету. Об образовании восточнославянских национальных литературных языков // ВЯ. 1961. № 1. С. 70-72.

37. Борисова Е. Н. 1971 — Из истории смоленских говоров // Ученые записки Смоленского гос. пед. ин-та. Вып. 13. Ч. I. Вопросы грамматики русского языка и методики его преподавания. — Смоленск, 1964. С. 141-166.

38. Борковский В. И. 1949 — Синтаксис древнерусских грамот. 4.1. — Львов: Львовский гос. ун-т, 1949. — 392 с.

39. Борковский В. И. 1958 — Синтаксис древнерусских грамот. Ч. 2. Сложное предложение. М.: Изд-во АН СССР, 1958. — 188 с.

40. Борковский В. И. 1973 — Основные черты сходства и различия в истории синтаксического строя восточнославянских языков (XI-XVII вв.) // Славянское языкознание: VII Международный съезд славистов. — М.: Наука, 1973. С. 63-90.

41. Борковский В. И. 1978 — Историческая грамматика русского языка. Синтаксис. Простое предложение / Под ред. акад. В. И. Борковского. — М.: Наука, 1978. — 445 с.

42. Борковский В. И. 1979 — Историческая грамматика русского языка. Синтаксис. Кн. 2. Сложное предложение / Под ред. акад. В. И. Борковского. — М.: Наука, 1979. —461 с.

43. Борковский В. И. 1983— Структура .предложения в истории восточнославянских языков / Под ред. акад. В. И. Борковского. — М.: Наука, 1983. —303 с.

44. Борхвалъдт О. В. 1997 — Региональный лингвистический центр: итоги и перспективы работы // Материалы Международного съезда русистов в Красноярске: В 2 т. Т. 1. — Красноярск: Изд-во КГПУ, 1997. С. 6-9. >

45. Борхвалъдт О. В. 1998 — Словарь золотого промысла Российской Империи. М.: Русский путь, 1998. — 240 с.

46. Борхвалъдт О. В. 2000а — Лексика золотопромышленности в аспекте исторического терминоведения русского языка. Автореф. дисс. . д. филол. н. Томск: ТГУ, 2000. — 56 с.

47. Борхвалъдт О. В. 20006 — Лексика русской золотопромышленности в историческом освещении. Красноярск: РИО КГПУ, 2000. — 401 с.

48. Борхвалъдт О. В. 2000в — Историческое терминоведение русского языка. Красноярск: РИО КГПУ, 2000. —200 с.

49. Бродская В. Б., Цаленчук С. О. 1957—• История русского литературного языка. Часть первая. X-XVIII вв. —Львов: Изд-во Львовского ун-та, 1957. — 172 с.

50. Булаховский Л. А. 1950 — Исторический комментарий к русскому литературному языку. К.: «Радянська школа», 1950.

51. Булаховский Л. А. 1952 — Курс русского литературного языка. Т. 1. — 5-е, перераб. изд. — К.: «Радянська школа», 1952. — 447 с.

52. Булаховский Л. А. 1953 — Курс русского литературного языка. Т. И. (Исторический комментарий). — 4-е, испр. и доп. изд. — К.: «Радяньска школа», 1953. — 436 с.

53. Булич С. К. 1893 — Церковнославянские элементы в современном литературном языке. Ч. I. — СПб., 1893 Записки историко-филологического факультета Императорского С.-Петербургского ун-та. Ч. XXXII.

54. Булич С. К. 1904 — Очерк истории языкознания в России. Т. I. (XIII в. 1825 г.). —СПб., 1904.

55. Буслаев Ф. И. 1848 — О влиянии христианства на славянский язык. Опыт истории языка по Остромирову евангелию. М., 1848.

56. Буслаев Ф. И. 1858 — Опыт исторической грамматики русского языка. Ч. 1-2. М., 1858.

57. Буслаев Ф. И. 1861 — Историческая хрестоматия церковнославянского и древнерусского языков. М., 1861.

58. Буслаев Ф. И. 1868 — История русского языка и словесности. Лекции ординарного профессора Ф. И. Буслаева студентам I, Ш и IV курсов (1867-68 гг.). М.: Мавродиади, 1868. Литографированное издание.

59. Буслаев Ф. И. 1872-1873 — История русского языка. Лекции ординарного профессора Ф. И. Буслаева. М.: Литогр. Волкова, 1872/73. Литографированное издание.

60. Буслаев Ф. И. 1881 — Исторические очерки русской народной словесности и искусства. В 2-х т. Т. 1. СПб., 1881.

61. Буслаев Ф. И. 1992 — Преподавание отечественного языка: Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по спец. «Рус. яз. и лит.». — М.: Просвещение, 1992. — 511, 1.с.

62. Бюхер К. 1907 — Происхождение газеты. Вып. II. СПб., 1907.

63. Варбот Ж. Ж. 1969 — Древнерусское именное словообразование. Ретроспективная формальная характеристика. М.: Наука, 1969. —230 с.

64. Васильев А. Д. 1997 — О специфике и методах изучения динамики слова // Материалы Международного съезда русистов в Красноярске: В 2 т. Т. 1. — Красноярск: Изд-во КГПУ, 1997. С. 24-25.

65. Васильев Л. Л. 1902 — Язык «Беломорских былин» // Известия II Отд. ИАН. Т. VII (1902), кн. 4. С. 1-42.

66. Васильев Л. Л. 1905а — К истории звука Ъ в московском говоре в XIV-XVII веках // Известия II Отд. ИАН. Т. X (1905), кн. 2. С. 177-227.

67. Васильев Л. Л. 19056 — Богдановский Златоуст XVI века // Известия II Отд. ИАН. Т. X (1905), кн. 3. С. 295-338.

68. Васильев Л. Л. 1908 — О влиянии нейотированных гласных на предыдущий открытый слог//Известия II Отд. ИАН (1908). Т. XIII (1908), кн. 3. С. 181-255.

69. Васильев Л. Л. 1910 — Несколько данных для определения звукового качества буквы Ъ <.> //Известия II Отд. ИАН. Т. XV (1910), кн. 3. С. 188-219.

70. Васильев Л. Л. 1929 — О значении каморы в некоторых древнерусских памятниках XVI-XVII вв. К вопросу о произношении звука о в великорусском наречии. Л.: Изд-во АН СССР, 1929. — Х+164 с.

71. Вежбщкая А. 1996 — Язык. Культура. Познание: Пер. с англ. — М.: Русские словари, 1996. — 411 с. , ' "

72. Вежбицкая А. 1999 — Семантические универсалии и описание языков. М.: Яз. рус. культуры, 1999. —XII, 776, 1.с.

73. Верещагин Е. М. 2002 — Церковнославянская книжность на Руси. Лингвистические разыскания. М.: «Индрик», 2002. — 608 с.

74. Верещагин Е. М. 2003 — Ментальная преемственность на протяжении тысячи лет: Кирилло-Мефодиевское Свщ. Писание в современном языковом сознании // Древняя Русь: Вопросы медиевистики. 2003. № 4 (14). С. 10.

75. Верещагин Е. М., Крысько В. Б. 1999 — Наблюдения над языком и текстом архаичного источника — Ильиной книги // ВЯ. 1999. № 2. С. 3-26; № 3. С. 38-59.

76. Викторова Н. В. 1992 — Просторечие в деловом письме конца XVIII начала XIX в. // Культура речи в разных сферах общения: Тезисы докладов Всероссийской конференции, 15-17 сентября 1992 г. — Челябинск: ЧГПИ, 1992. С. 85-86.

77. Викторова Н. В. 1994 — Лингвотекстологический анализ переписки заводчиков Демидовых с приказчиками уральских заводов конца XVIII начала XIX вв. (По материалам Государственного архива Челябинской области). Автореф. дисс. к. филол. н. Орел, 1994.

78. Виноградов В. А. 1997 — Этнолингвистика // Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю. Н. Караулов. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1997. С. 647-649.

79. Виноградов В. В. 1935 — Язык Пушкина. Пушкин и история русского литературного языка. М.-Л.: Academia, 1935. —456 с. То же: Виноградов В. В. 2000.

80. Виноградов В. В. 1938 — Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX вв. М.: Учпедгиз, 1938.

81. Виноградов В. В. 1940 — Основные этапы истории русского языка (Статья первая) // РЯШ. 1940. № 3. С. 1-15.

82. Виноградов В. В. 1946 — О задачах истории русского литературного языка, преимущественно XVII-XIX вв. // НОЛЯ. 1946. Т. V. Вып. 3. С. 223-238.

83. Виноградов В. В. 1956 — Вопросы образования русского национального литературного языка // ВЯ. 1956. № 1. С. 3-25; То же: Виноградов 1978в.

84. Виноградов В. В. 1958 — Из истории изучения русского синтаксиса (от Ломоносова до Потебни и Фортунатова). М.: Изд-во Московск. ун-та, 1958. — 400 с.

85. Виноградов В. В. 1967 — Проблемы литературных языков и закономерностей их образования и развития. М.: Наука, 1967.— 134 с.

86. Виноградов В. В. 1978а — Основные этапы истории русского языка // Виноградов В. В. История русского литературного языка. Избранные труды. Т. 5. / Отв. ред. и сост. Н. И. Толстой. — М.: Наука, 1978. С. 10-64.

87. Виноградов В. В. 19786 — Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка // Виноградов В. В. Указ. соч. С. 65— 151.

88. Виноградов В. В. 1978в — Вопросы образования русского национального литературного языка // Виноградов В. В. Указ. соч. С. 178-201.

89. Виноградов В. В. 1978г — Роль художественной литературы в процессе формирования и нормирования русского национального литературного языка до конца 30-х гг. XIX в. // Виноградов В. В. Указ. соч. С. 202-205.

90. Виноградов В. В. 1980 — О художественной прозе // Виноградов В. В. Избранные труды. — М.: Наука, 1980. С. 56-175.

91. Виноградов В. В. 1982 — Очерки по истории русского литера^рурного языка XVII-XIX вв.: Учебник. — 3-е изд. — М.: Высш. школа, 1982. — 528 с.

92. Виноградов В. В. 19946 — Слово как предмет историко-лексикологического исследования // Виноградов В. В. История слов. С. 5-38.

93. Виноградов В. В. 2000 — Язык Пушкина: Пушкин и история русского литературного языка. — М.: Наука, 2000. — 509 с.

94. Виноградов В. В. 2003 — Профессор А. М. Селищев как историк русского языка // Памяти Афанасия Матвеевича Селищева: Сборник статей и документов. — Елец: ЕГУ им. И. А. Бунина, 2003. С. 48-76.

95. Винокур Г. О. 1929 — Культура языка. — Изд. 2-е, испр. и доп. — М.: Федерация, 1929 (на обл. 1930). — 335 с. >

96. Винокур Г. О. 1939 — О некоторых явлениях словообразования в русской технической терминологии // Труды Московского института истории, философии и литературы. Т. V. М.: МИФЛИ, 1939. С. 3-54.

97. Винокур Г. О. 1948 — Любопытный памятник XVIII века // Доклады и сообщения Института русского языка. Вып. 2. — М.: АН СССР, 1948. С. 80-100.

98. Винокур Г. О. 1959а — Русский язык. Исторический очерк // Винокур Г. О. Избранные труды по русскому языку. — М.: Учпедгиз, 1959. С. 11-110.

99. Винокур Г. О. 19596 — Русский литературный язык в первой половине XVIII века//Винокур Г. О. Указ. соч. С. 111-137.

100. Винокур Г. О. 1959в — Русский литературный язык во второй половине XVIII века // Винокур Г. О. Указ. соч. С. 138-161.

101. Винокур Г. О. 1959г — К истории нормирования русского письменного языка в конце XVIII века//Винокур Г. О. Указ. соч. С. 162-188.

102. Винокур Г. О. 1959д — Пушкин и русский язык // Винокур Г. О. Указ. соч. С. 189-206.

103. Винокур Г. О. 1959е — О задачах истории языка // Винокур Г. О. Указ. соч. С. 207-226.

104. Винокур Г. О. 1959ж — Наследство XVIII века в стихотворном языке Пушкина // Винокур Г. О. Указ. соч. С. 328-387.

105. Винокур Г. О. 1959з — Об изучении языка литературных произведений // Винокур Г. О. Указ. соч. С. 229-256.

106. Винокур Г. О. 1959и — О славянизмах в современном русском литературном языке // Винокур Г. О. Указ: соч. С. 443-459.

107. Винокур Г. О. 1990а — Поэтика. Лингвистика. Социология. (Методологическая справка) // Винокур Г. О. Филологические исследования: Лингвистика и поэтика. — М.: Наука, 1990. С. 22-31.

108. Винокур Г. О. 19906 — Поэзия и наука // Винокур Г. О. Указ. соч. С. 36-44.

109. Винокур Г. О. 1990в — Язык литературы и литературный язык. Статья первая // Винокур Г. О. Указ. соч. С. 90-111.

110. Винокур Г. О. 1990г — Об изучении языка литературных произведений // Винокур Г. О. Указ. соч. С. 112-140.

111. Винокур Г. О. 1991 — Проспект книги «Лекции по истории русского литературного языка» // Винокур Г. О. О языке художественной литературы: Учеб. пособие для филол. спец. вузов / Сост. Т. Г. Винокур. — М.: Высш. шк., 1991. С. 437439.

112. Владимиров П. В. 1878 — Несколько данных для изучения северновеликорусского наречия в XVI и XVII ст. (По рукописям Соловецкой библиотеки). Казань, 1878.

113. Владимирский-Буданов М. Ф. 1900 — Обзор истории русского права. СПб., 1900.

114. Владимирский-Буданов М. Ф. 1902 — Судебник 1589 года. Его значение и источники. Киев, 1902.

115. Войнаховский К. 1898 — Значение трудов Ф. И. Буслаева в истории науки о русском языке // Памяти Федора Ивановича Буслаева / Издание Учебного отдела Общества распространения технических знаний. — М., 1898. С. 61-116.

116. Волков С. С. 1961 — Развитие административно-деловой терминологии в начале XVII века (по документам «Слова и дела») // Начальный этап формирования русского национального языка. — JL: Издательство Ленинградского ун-та, 1961. С. 138-158.

117. Волков С. С. 1962 — Изменения в лексике делового языка Московской Руси первой трети XVII века. Автореф. дисс. . к. филол. н. Л.: Ленингр. отделение Инта языкознания АН СССР, 1962. — 20 с.

118. Волков С. С. 1974 — Лексика русских челобитных XVII века. Формуляр, традиционные, этикетные и стилевые средства. Л.: Изд-во ЛГУ, 1974. — 164 с.

119. Волков С. С. 1981 — Стилевые лексико-фразеологические средства деловой письменности XVII века. (На материале челобитных). Автореф. дисс. . д. филол. н. М.: ИРЯ АН СССР, 1981. — 36 с.

120. Волков С. С. 1993 — Русский быт и культура в Словаре-дневнике Ричарда Джемса (1618-1619) // Вопросы теории и истории языка: Сб. статей к 100-летию со дня рождения Б. А. Ларина. — СПб.: Изд-во С.-Петербург-ского ун-та, 1993. С. 7278.

121. Волынская А. В. 1992 — Хозяйственные книги севернорусских монастырей XVI-XVII вв. как лингвистический источник. Автореф. дисс. . к. филол. н. М.: МПГУ им. В. И. Ленина, 1992. — 16 с.

122. Вомперский В. П. 1978 — Риторики XVII начала XVIII в. и их роль в описании процессов развития русского литературного языка и русской литературы // Филологические науки. 1978. № 5. С. 39-44.

123. Вондрак В. В. 1915 — Древнецерковнославянский синтаксис / Пер. Н. Петровского.— Казань, 1915.

124. Вомперский В. П. 1988 — Риторики в России XVII-XVIII вв. М.: Наука, 1988. — 180 с.

125. Воронова Л. А. 1968 — Русская промысловая лексика рыбаков Беломорья. Автореф. дисс. . к. филол. н. Л.: ЛГУ им. А. А. Жданова, 1968. — 16 с.

126. Выхрыстюк М. С. 1999 — Деловые документы Тобольского мужского Знаменского монастыря второй половины XVIII века как лингвистический источник. Автореф. дисс. к. филол. н. Екатеринбург, 1999. — 22 с.

127. Гамкрелидзе Т. В., Иванов Вяч. Вс., Толстой Н. И. 1987— Послесловие //Трубецкой Н. С. Избранные труды по филологии. —М.: Прогресс, 1987. С. 492-519.

128. Герасимов Г. И. 1953 — Сложное предложение в «Письмах и бумагах Петра I». Автореф. дисс. . к. филол. н. Л., 1953.

129. Герд А. С. 1970 — Из истории печорских названий рыб // Севернорусские говоры. Вып. 1. — Л.: ЛГУ, 1970. С. 108-117.

130. Герд А. С. 1979 — К истории образования говоров Заонежья // Севернорусские говоры. Вып. 3. — Л.: ЛГУ, 1979. С. 206-213.

131. Герд А. С. 1984а — О севернорусской лексике в псковских говорах // Эволюция лексической системы севернорусских говоров. — Вологда: ВГПИ, 1984. С. 3-8.

132. Герд А. С. 19846 — К истории образования говоров Посвирья // Севернорусские говоры. Вып. 4. — Л.: ЛГУ, 1984. С. 174-180.

133. Герд А. С. 1987 — К истории образования говоров Беломорья // Диалектной и просторечное слово в диахронии и синхронии: Межвузовский сборник трудов. — Вологда: ВГПИ, 1987, С. 94-102.

134. Герд А. С. 1989 — О некоторых вопросах теории этногенеза // Этногенез и этническая история. (Междисциплинарные исследования): Межвузовский сборник / Под ред. А. С. Герда, Г. С. Лебедева. — Л.: ЛГУ, 1989. С. 5-12.

135. Герд А. С. 1994 — Из географии диалектных слов // Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) 1993. — СПб.: С.-Петерб. унт, 1994. С. 54-56.

136. Герд А. С. 1995 — Введение в этнолингвистику: Учебное пособие. — СПб.: С.-Петерб. ун-т, 1995. — 92 с.

137. Глинкина Л. А. 1962 — К вопросу о бессоюзном сложном предложении в языке древнерусских памятников XVI-XVIII вв. Автореф. дисс. . к. филол. н. М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1962. — 26 с.

138. Глинкина Л. А. 1995 — Лингвистическое краеведение на Южном Урале: итоги и перспективы // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. Серия 3. Филология. 1995. № 1. С. 6-13. .

139. Глинкина Л. А. 1998 — Грамматическая вариативность в истории русского языка. Автореф. дисс. в форме докл. . д. филол. н. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 1998. — 111 с.

140. Глинкина Л. А. 2001 — Лингвистическое краеведение на Южном Урале. Ч. III. Очерки по языку деловой письменности XVIII века / Под общ. ред. Л. А. Глинки-ной. — Челябинск: Изд-во Челябинского педуниверситета, 2001. — 266 с.

141. Глинкина Л. А. 2003 — Скоропись XVIII века: Учебное пособие / Под общей редакцией Л. А. Глинкиной. — Челябинск: ЧГПУ, 2003. — 106 с.

142. Голубев И. Ф. 1965 — Вирши о смерти и пьянстве // ТОДРЛ. Т. XXI. Ново-найденные и неопубликованные произведения древнерусской литературы. — М.-Л.: Изд-во «Наука», 1965. С. 80-88.

143. Горбунова А. А. 1959 — Некоторые наблюдения над языком соликамских грамот XVII в. // Ученые записки Казанского ун-та, 1959. Т. 119, кн. 5. — Казань: КГУ, 1959. С. 195-204.

144. Горбунова А. А. 1966 -— Из наблюдений над бытовой лексикой рукописных памятников XVII в. // Вопросы русского языка и методики его преподавания. — Пермь, 1966. С. 49-66 (Ученые записки Пермского пед. ин-та. Вып. 34).

145. Городилова Л. М. 1990 — Енисейские товарные росписи как лингвистический источник: Публ. текстов XVII в.: Учеб. пособие по спецкурсу. — Хабаровск: Хабаров, гос. пед. ин-т, 1990. — 106 с.

146. Городилова Л. М. 1997 — Структура Словаря языка памятников Приенисей-ской Сибири XVII в. // Материалы Международного съезда русистов в Красноярске: В 2 т. Т. 1. — Красноярск: Изд-во КГПУ, 1997. С. 189-191.

147. Городилова Л. М. 2004 — Деловая письменность Приенисейской Сибири и региональная историческая лексикография. Автореф. дисс. . д. филол. н. Барнаул: Алтайский гос. ун-т, 48 с.

148. Горшков А. И. 1946 — Лексика и фразеология «Науки побеждать» А. В. Суворова // Русский язык в школе. 1946. № 5-6. С. 47-51.

149. Горшков А. И. 1949 — Народно-разговорная лексика и фразеология в сатирических журналах Н. И. Новикова 1769-1774 гг. («Трутень», «Живописец», «Кошелек»). Автореферат дисс. . к. филол. н. М.: МПГИ им. В. И. Ленина, 1949. — 18»с.

150. Горшков А. И. 1969а — Проза Д. И. Фонвизина в истории русского литературного языка. Автореферат дисс. . д. филол. н. М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1969. —58 с.

151. Горшков А. И. 19696 — История русского литературного языка: Учеб. пособие для студентов филол. фак.. — М.: Высшая школа, 1969. — 368 с.

152. Горшков А. И. 1978 — О предмете истории русского литературного языка // Вопросы языкознания. 1978. № 6. С. 3-14.

153. Горшков А. И. 1982 — Язык предпушкинской прозы. М.: Наука, 1982. — 241с.

154. Горшков А. И. 1983 — Теоретические основы истории русского литературного языка. М.: Наука, 1983. — 160 с.

155. Горшков А. И. 1984 — Теория и история русского литературного языка: Учеб. пособие по спец. «Русский язык и литература». — М.: Высш. шк., 1984. — 319 с.

156. Горшков А. И. 2004 — А. С. Шишков и его «Рассуждение о старом и новом слоге российского языка» (К 250-летию со дня рождения) // РЯШ. 2004. № 1. С. 99102.

157. Горшкова К. В. 1951 — Язык московских грамот XIV-XV вв. (лексика и фразеология). Автореф. дисс. . к. филол. н. М., 1951.

158. Горшкова К. В. 1965 — Очерки исторической диалектологии Северной Руси. (По данным ист. фонологии). Автореф. дисс. . д. филол. н. М.: МГУ им. М. В. Ломоносова, 1965. —29 с.

159. Горяев Н. В. 1896 — Сравнительный этимологический словарь русского языка. Тифлис, 1896.

160. Граннес А. 1998 — Избранные труды по русскому и славянскому языкознанию. М.: «Языки русской культуры», 1998. — 416 с.

161. Граудина Л. К. 1996 — Русская риторика: Хрестоматия / Авт.-сост. Л. К. Граудина. — М.: Просвещение: «Учеб. лит.», 1996. — 559 с.

162. Грек М. 1860 — Сочинения Максима Грека. Ч. 2. Казань; 1860.

163. Греков Б. Д. 1946, 1952 — Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII века. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1946. 959 е., 2 л. карт.; То же. — Изд. 2-е. — М., 1952.

164. Грот Я. К. 1876 — Филологические разыскания. Т. II. СПб., 1876.

165. Гумбольдт В. фон 1984 — О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества // Гумбольдт Вильгельм фон. Избранные труды по языкознанию / Пер. с нем. и под ред. проф. Г. В. Рамишвили. — М.: Прогресс, 1984. С. 37-298. '

166. Гумбольдт В. фон 1985 — Характер языка и характер народа // Гумбольдт Вильгельм фон. Язык и философия культуры / Сост., общ. ред. и вступит, ст. проф. А. В. Гулыги и Г. В. Рамишвили. — М.: Прогресс, 1985. С. 370-381. »

167. Даль В. И. I-IV1994 — Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х т. — М.: А/О Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994.

168. Даниленко В. П. 1977 — Русская терминология. Опыт лингвистического описания. М.: Наука, 1977. — 246 с.

169. Дэжё Л., 1996 — Деловая письменность русинов в XVII-XVIII веках. Словарь, анализ, тексты / Под общей ред. И. Удвари. — Nyiregyhaza, 1996. — 336 с. Studia Ukrainica et Rusinica Nyi'regyhaziensia 4.

170. Демидова Г. И. 1958 — История форм именительного падежа множественного числа существительных в русских памятниках XII-XVII вв. Автореф. дисс. . к. филол. н. Л., 1958.

171. Демин А. С. 1965 — Демократическая поэзия XVII в. в* письмовниках и сборниках виршевых посланий // ТОДРЛ. Т. XXI. Новонайденные и неопубликованные произведения древнерусской литературы. — М.-Л.: Изд-во «Наука», 1965. С. 7479.

172. Демкова Н. С. 1965 — Неизданные сатирические произведения о духовенстве // ТОДРЛ. Т. XXI. Новонайденные и неопубликованные произведения древнерусской литературы. —М.-Л.: Изд-во «Наука», 1965. С. 94-95.

173. Денисов П. Н. 1993 — Лексика русского языка и принципы ее описания. — Изд. 2-е, перераб. и доп. — М.: Рус. яз., 1993. — 248 с.

174. Дерягин В. Я. 1966 — О развитии диалектов Архангельской области по данным истории и географии слов. Дисс. . к. филол. н. М.: ИРЯ АН СССР, 1966.

175. Дерягин В. Я. 1976 — Варьирование языковых средств в текстах деловой письменности (важские денежные отписи XVI-XVII вв.) // Источники по истории русского языка. — М.: Изд-во «Наука», 1976. С. 3-37.

176. Дерягин В. Я. 1980 — Русская деловая речь на Севере в XV-XVII вв. Дисс. . д. филол. н. М.: ИРЯ АН СССР, 1980.

177. Дерягин В. Я. 1987 — Заметки об источниках исторической лексикологии русского языка и некоторых приемах их использования // История русского языка и лингвистическое источниковедение. —М.: Наука, 1987. С. 80-87.

178. Дерягина 3. С. 1997 — О составлении лингвоэтнографического словаря говора окрестностей Ферапонтова монастыря // Программа Международного съезда русистов в Красноярске (1-4 октября 1997 года). —Красноярск: КГПУ, 1997. С. 19.

179. Дмитриев Л. А., Лихачев Д. С. 1989 — Примечания к: Урядник сокольничье-го пути. // Памятники литературы Древней Руси: XVII век. Книга вторая / Сост. и общая ред. Л. Дмитриева; Д. Лихачева. — М., 1989. С. 620-622.

180. Добровольский В. Н. 1891-1903 — Смоленский этнографический сборник. СПб.-М., 1891-1903.

181. Добровольский В. Н. 1914 — Смоленский областной словарь. Смоленск, 1914.

182. Добродомов И. Г. 2002 — Проблема филологической достоверности материала в исторических исследованиях // Древняя Русь: Вопросы медиевистики. 2002. № 4(10). С. 5-20.

183. Дополнение 1858 — Дополнение к Опыту областного великорусского словаря / Издание Второго отделения Императорской Академии Наук. — СПб., 1858.

184. Древнерусская грамматика 1995 — Древнерусская грамматика XII-XIII вв. М.: Наука, 1995. —520 с.

185. Древние памятники 1866 — Древние памятники русского письма и языка (X—XIII вв.). Общее повременное обозрение. СПб., 1866.

186. Дурново Н. Н. 1908 — Рец. Лекции по истории русского языка ординарного профессора Императорского Казанского Университета Е. Ф. Будде. 1906/7 академический год. Казань, 1907 // ИОРЯС. Т. 13. Кн. 3. 1908. С. 328-265.

187. Дурново Н. Н. 1913а — Очерк истории русского языка. Вып. 2. Историческая морфология. 1. История форм склонения и спряжения. Харьков, 1913.

188. Дурново Н. Н. 19136 — Хрестоматия по малорусской диалектологии: Пособие при преподавании русского языка в высших учебных заведениях. — М., 1913.

189. Дурново Н. Н. 1914 — Хрестоматия по истории русского языка: Пособие при преподавании русского языка в высших учебных заведениях. Вып. I. Памятники XI-XV в. —М., 1914.

190. Дурново Н. Н. 1969 — Введение в историю русского языка. М.: Наука, 1969. — 296 с.

191. Дурново Н. Н. 2000 — Очерк истории русского языка // Дурново Н. Н. Избранные работы по истории русского языка. — М.: Языки русской культуры, 2000. С. 1-337.

192. Дуров И. М. 1929 — Опыт терминологического словаря рыболовного промысла Поморья / Под ред. и с доп. Н. Виноградова. — О. Соловки, 1929. — VIII+180 с.

193. Дыбо В. А., Замятина Г. И., Николаев С. J1., 1994 — Основы славянской акцентологии. Словарь. Непроизводные основы мужского рода. Вып. 1 / Ин-т славяноведения и балканистики РАН. — М.: Наука, 1994. — 334 с. на тит. л. 1993 г..

194. Ердманн Ф. 1830 — Изъяснение некоторых слов, перешедших из восточных языков в российский // Труды Императорского Общества истории и древностей российских, I/V, М., 1830.

195. Ефимов А. И. 1954; 1967 — История русского литературного языка: Курс лекций. М.: Изд-во Московского ун-та, 1954. — 432 е.; То же. — изд. 2-е. — М., 1967.

196. Живов В. М. 1990а — Культурные конфликты в истории русского литературного языка XVIII начала XIX века. М.: ИРЯ АН СССР, 1990. — 272 с.

197. Живов В. М. 19906 — Языковая ситуация Петровской эпохи и возникновение русского литературного языка нового типа // Wiener Slawistischer Almanach. 1990. Bd. 25/26. S. 451^69.

198. Живов В. M. 1992 — Лингвистические теории и языковая практика в истории русского литературного языка восемнадцатого века. Автореф. дисс. . д. филол. н. М. ИРЯ РАН, 1992. — 44 с.

199. Жмакин В. 1881 — Митрополит Даниил и его сочинения. Исследование Василия Жмакина. М., 1881.

200. Жуковская JI. П. 1957 — Из истории языка Северо-Восточной Руси в середине XIV в.: (Фонетика галичского говора по материалам Галичского евангелия 1357 г.) // Труды Ин-та языкознания. Т. 8. — М.: Изд-во АН СССР, 1957. С. 5-106.

201. Жуковская Л. П. 1963 — Памятники письменности традиционного содержания как лингвистический источник: (их изучение и методика исследования) // Исследования по лингвистическому источниковедению. — М.: Наука, 1963. С. 20-35.

202. Жуковская Л. П. 1969 — Лингвистические данные в текстологических исследованиях // Изучение русского языка и источниковедение. — М.: Наука, 1969. С. 326. " . .

203. Жуковская Л. П. 1976 — Текстология и язык древнейших славянских памятников. М.: Наука, 1976. — 368 с.

204. Жуковская Л. П. 1982 — К вопросу о южнославянском влиянии на русскую письменность (Житие Анисьи по спискам 1282-1632 гг.) // История русского языка. Исследования и тексты / Отв. ред. В. Г. Демьянов, В. Ф. Дубровина. — М.: Наука, 1982. С. 277-287.

205. Жуковская Л. П. 1991 — Проложное Житие Афанасия и Кирилла Александрийских (Наблюдения над текстом и языком списков) // Источники по истории русского языка XI-XVII вв. / Отв. ред. В. Г. Демьянов, Н. И. Тарабасова. — М.: Наука, 1991. С. 60-72.

206. Жуковская Л. П. 19976 — Текстология и лексика Архангельского Евангелия 1092 года// Архангельское Евангелие. С. 18-40.

207. Журавлев В. К. 1962 — Григорий Андреевич Ильинский. М.: Изд-во Московского ун-та, 1962. — 79 с.

208. Забелин И. Е. 1905 — История города Москвы. Ч. 1. М., 1905.

209. Замкова В. В. 1975 — Славянизм как стилистическая категория в русском литературном языке XVIII века. Л.: Наука, 1975.:— 223 с.

210. Зимин А. А. 1958 — И. С. Пересветов и его современники. Очерки по истории русской общественно- политической мысли середины XVI века. М.: Изд-во АН СССР, 1958. — 499 с:

211. Зиновьева Е. И. 2000 — Записные кабальные книги Московского государства XVI XVII веков: Структура. Лексика. Фразеология. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2000. — 240 с.

212. Золтан А. 1984 — Западно-великорусские языковые контакты в области лексики в XV в.: (К вопросу о западной традиции в деловой письменности Московской Руси). Автореф. дисс. . к. филол. н. М.: Изд-во МГУ им. М. В. Ломоносова, 1984. —24 с.

213. Золтан А. 1987 — Zoltan А. Се азъ .: К вопросу о происхождении начальной формулы древнерусских грамот // Russian Linguistics. 1987. Vol. 11. Nos. 2/3. Pp. 179-186.

214. Иванов В. В. 1978 — Актуальные проблемы современной исторической русистики // Филологические науки. 1978. № 5. С. 30-38. 1

215. Иванов В. В. 1992 — Лингвистическое источниковедение в его отношении к истории русского языка // Филологические науки. 1992. № 4. С. 52-61.

216. Ивашко Л. А. 1956 — Лексика печорских говоров. Автореф. дисс. . к. филол. н. Л.: ЛГУ им. А. А. Жданова, 1956. — 14 с.

217. Ивашко Л. А. 1981 — Очерки русской диалектной фразеологии. Л.: Изд-во ЛГУ, 1981. — 111 с.

218. Ивашко Л. А. 1995 — Фразеологические единицы, отражающие благосостояние человека в псковских говорах // Псковские говоры и их носители (лингвогео-графический аспект). — Псков: ПГПУ, 1995. С. 76-80.

219. Ильинский Г. А. 1999а — Единое русское Отечество // Московский журнал. История государства Российского. 1999. № 1. С. 18-25. Подготовка текста, вступит, ст. и примечания Г. С. Баранковой, И. Б. Еськовой.

220. Ильинский Г. А. 19996 — Народы-братья // Московский журнал. История государства Российского. 1999. № 7. С. 3-11. Подготовка текста, вступит, ст. и примечания Г. С. Баранковой, И. Б. Еськовой.

221. Иорданиди С. И. 1990 — Из истории форм местного падежа множественного числа существительных в русском языке // Исследования по исторической грамматике и лексикологии / АН СССР, Ин-т русского языка. — М.: Тип. изд-ва МАИ, 1990. С. 132-153.

222. Иссерлин Е. М. 1961 — Лексика русского литературного языка XVII века: Материалы к курсу «История русского литературного языка». — М.: Моск. пол игр. ин-т, 1961. —80 с.

223. Иссерлин Е. М. 1970 — Официально-деловой стиль: Учебное пособие по курсу «Стили русского языка». — М.: Моск. полигр. ин-т, 1970. — 41 с.

224. Исследования 1992 — Исследования по истории литературы и общественного сознания феодальной России. — Новосибирск: ВО «Наука». Сибирская издательская фирма, 1992. — 208 с. (Археография и источниковедение Сибири).

225. История лексики 1981а — История лексики русского литературного языка конца XVII начала XIX века. М.: Наука, 1981. — 375 с.

226. История лексики 19816 — Лексика русского литературного языка XIX начала XX века. М.: Наука, 1981. — 360 с.

227. Истрин В. М. 1893 — Александрия русских хронографов. Исследование и текст. М., 1893.

228. Истрин В. М. 1925 — Договоры русских с греками X века // ИОРЯС РАН 1924 г. Т. XXIX. — Л., 1925. С. 383-393.

229. Истрина Е. С. 1915 —Руководство по истории языка. Пг., 1915. 1

230. Истрина Е. С. 1923 — Синтаксические явления Синодального списка 1 Новгородской летописи. Пг., 1923.

231. Калмыкова Т. С. 2004 — Местоимения в деловом языке второй половины XVIII века: семантика, грамматика, функционирование (по архивным материалам). Автореф. дисс. . к. филол. н. Челябинск: ЧГПУ, 2004. — 22 с.

232. Калугин В. В. 1994 — «Кусательный» стиль Ивана Грозного // Архив русской истории: Научно-исторический журнал. Вып. 5. — М.: «Археографический центр», 1994. С. 57-78.

233. Калугин В. В. 1998 — Андрей Курбский и Иван Грозный: (Теоретические взгляды и литературная техника древнерусского писателя). — М.: Языки славянской культуры, 1998. — 416 с.

234. Кандаурова Т. Н. 1957 — К истории древнепсковского диалекта XIV в.: (О языке псковского Пролога 1383 г.) // Труды Ин-та языкознания. Т. 8. — М.: Изд-во АН СССР, 1957. С. 178-286.

235. Кандаурова Т. Н. 1989 — Развитие семантической противопоставленности у членов корреляции «нрав — норов» // Вопросы исторической семантики русского языка: Межвузовский тематический сборник научных трудов. — Калининград: КГУ, 1989. С. 26-32.

236. Карский Е. Ф. 1929 — Наблюдения в области синтаксиса Лаврентьевского списка летописи //ИОРЯС. 1929. Т. 2, кн. 1. С. 1-75.

237. Карский Е. Ф. 1930 — Русская Правда по древнейшему списку. Введение, текст, снимки, объяснения, указатели авторов и словарного состава. Л., 1930. — IV+114 с.

238. Карский Е. Ф. 1962а — Труды по белорусскому и другим славянским языкам / Отв. ред. член-корр. АН СССР В. И. Борковский. — М.: Изд-во АН СССР, 1962. — 712 с.

239. Карский Е. Ф. 19626— Особенности письма и языка Мстиславова Евангелия // Карский Е. Ф. Труды по белорусскому и другим славянским языкам / Отв. ред. член-корр. АН СССР В. И. Борковский. — М.: Изд-во АН СССР, 1962. С. 11-26.

240. Карский Е. Ф. 1962в — Из синтаксических наблюдений над языком Лаврентьевского списка летописи // Карский Е. Ф. Указ. соч. С. 54-57.

241. Карский Е. Ф. 1962г — Русская Правда по древнейшему списку // Карский Е. Ф. Указ. соч. С. 113-129.

242. Карский Е. Ф. 1962д — Отзыв. А. А. Шахматов. Исследование о двинских грамотах XV в., ч. I и II // Карский Е. Ф. Указ. соч. С. 42-43.

243. Карский Е. Ф. 1962е — Культурные завоевания русского языка в старину на западной окраине его области // Карский Е. Ф. Указ. соч. С. 448-463.

244. Карский Е. Ф. 1962ж — Главнейшие течения в русском литературном языке // Карский Е. Ф. Указ. соч. С. 130-138.

245. Карский Е. Ф. 1962з — Значение М. В. Ломоносова в развитии русского литературного языка// Карский Е. Ф. Указ. соч. С. 177-187.

246. Карташов А. В. 1928 — Влияние Церкви на русскую культуру // Путь: Орган русской религиозной мысли. № 9. Париж, 1928.

247. Качалкин А. Н. 1972 — Памятники местной письменности XVII в. как истбч-ник исторической лексикологии // Вопросы языкознания. 1972. № 1. С. 104-113.

248. Качалкин А. Н. 1990 — Жанры русского документа допетровской эпохи в ис-торико-лингвистическом и источниковедческом освещении. Автореф. дисс. . д. филол. н. М.: МГУ им. М. В. Ломоносова, 1990. — 50 с.

249. Кедайтене Е. И. 1994 — История русского Литературного языка: Учеб. пособие. — М.: Изд-во РУДН, 1994. — 192 с.

250. Кириллова Т. В., Кузнецова Р. Д. и др. 1995 — Тверской языковой регион в ис-торико-функциональном и лингвогеографическом аспектах: Коллективная монография / Кирилова Т. В., Кузнецова Р. Д. и др. —Тверь: ТГУ, 1995. — 280 с.

251. Клименко Л. П. 1988 — К вопросу о лексических нормах в древнерусской литературной речи // Нормы древнерусского и старорусского языков в диахроническом аспекте. — Горький: Горьковский гос. ун-т им. Н. И. Лобачевского, 1988. С. 78-88.

252. Клименко Л. П. 1996 — Проблемы языка, состава текста и жанра старопечатных памятников русской письменности XVII-XVIII вв.: Материалы спецкурса. Нижний Новгород: Нижегородский гос. ун-т им. Н. И. Лобачевского, 1996. — 47 с.

253. Князевская О. А. 1957 — К истории русского языка в Северо-Восточной Руси в середине XIV в.: (Палеографическое и фонетическое описание рукописи Московского евангелия 1358 г.) //Труды Ин-та языкознания. Т. 8. —М.: Изд-во АН СССР, 1957. С.107-177.

254. Князъкова Г. П. 1974 — Русское просторечие второй половины XVIII в. Л.: Наука, 1974.— 253 с.

255. Ковалевская Е. Г. 1992 — История руского литературного языка. — 2-е изд., перераб. — М.: Просвещение, 1992. — 303 с.

256. Коготкова Т. С. 1979 — Русская диалектная лексикология (состояние и перспективы). М.: Наука, 1979. — 336 с.

257. Кожин А. Н. 1981 — Литературный язык Киевской Руси. — 1-е издание. — М.: Русский язык, 1981. — 188 с.

258. Кожин А. Н. 1984 — Литературный язык Московской Руси: Учеб. пособие. — М.: Русский язык, 1984.— 184 с.

259. Кожин А. Н. 1987 — Описательные типы текста в деловой письменности XVII в. // История русского языка и лингвистическое источниковедение. — М.: «Наука», 1987. С. 116-122.

260. Кожина С. Н. 1954 — Морфология глагола в «Ведомостях петровского времени». Автореф. дисс. . к. филол. н. Л., 1954.

261. Козьма 1997 — Книга нарицаема Козьма Индикоплов / Изд. В. С. Голышенко, В. Ф. Дубровина. — М.: Индрик, 1997. — 824 с.

262. Колесов В. В. 1961 — Новый Ъ в рукописях новгородского происхождения // Вестник ЛГУ. Сер. истории, языка и литературы. 1961. № 14. Вып. 3. С. 130-141.

263. Колесов В. В. 1972 — Различительные особенности языка и письма в севернорусских рукописях из собрания Пушкинского дома // Рукописное наследие Древней Руси. По материалам Пушкинского дома. —Л.: Наука, 1972. С. 337-371.

264. Колесов В. В. 1977 — Лексическое варьирование в Изборнике 1073 г. и древнерусский литературный язык // Изборник великого князя Святослава Ярославича 1073 г.: Сборник статей. — М., 1977. С. 108-127.

265. Колесов В. В. 1983 — Имя знамя - знак // Сравнительно-типологические исследования славянских языков и литератур. К IX Международному съезду славистов: Сб. статей. — Л.: ЛГУ им. А. А. Жданова, 1983. С. 24-39.

266. Колесов В. В. 1985 — Литературные слова в диалектной речи: (4. Вещь) // Диалектная лексика. 1982: Сборник научных трудов / Отв. ред. Ф. П. Сороколетов, Ф. П. Филин. — Л.: Наука, 1985. С. 55-67.

267. Колесов В. В. 1989 — Древнерусский литературный язык. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1989.— 296 с.

268. Колесов В. В. 1991 — Язык и мы — ощущение дня // Новый журнал. 1991. №5.

269. Колесов В. В. 1992 — Концепт культуры: образ понятие - символ // Вестник СПбГУ. Сер. 2. История, языкознание, литературоведение. 1992. Вып. 3 (№ 16). С. 30-40.

270. Колесов В. В. 1993 — Разговорный язык Московской Руси как источник и основа литературного языка XVII века// Вопросы теории и истории языка: Сб. статей к 100-летию со дня рождения Б. А. Ларина. — СПб.: Изд-во С.-Петербургского унта, 1993. С. 95-101.

271. Колесов В. В. 1994 — Колесов В. В. Домострой как памятник средневековой культуры // Домострой / Изд. подготовили В. В. Колесов, В. В. Рождественская. — СПб.: Наука, 1994. С. 301-356.

272. Колесов В. В. 1998 — Александр Христофорович Востоков (1781-1864) // Отечественные лексикографы XVIII-XIX вв. Материалы для хрестоматии / Под ред. Г. А. Богатовой. — М.: ИРЯ РАН, 1998. С. 51-72 (Серия «Отечественная лексикография», вып. 2).

273. Колесов В. В. 2001 — Источники древнерусской культуры и истоки русской ментальности//Древняя Русь: Вопросы медиевистики. 2001. № 1 (3). С. 1-9.

274. Колосов М. А. 1874 — Материал для характеристики северновеликорусского наречия. Варшава, 1874.

275. Комягина Л. П. 1994 — Лексический атлас Архангельской области. Архангельск: Изд-во Поморского педуниверситета, 1994. — 234 с.

276. Кондратов Н. А. 1980 — Измаил Иванович Срезневский (1812-1880) // Русская речь. 1980. № 2. С. 97-102.

277. Конст. Багрянородный 1991 — Константин Багрянородный. Об управлении империей. М.: Наука, 1991. — 496 с.

278. Копорская Е. С. 1988 — Семантическая история славянизмов в русском литературном языке нового времени. М.: Наука, 1988. — 232 с.

279. Копорский С. А.' 1929 — О говоре севера Пошехоно-Володарского уезда Ярославской губернии (материалы и наблюдения). Ярославль, 1929. — 212 с. (Труды Ярославского пед. ин-та. Т. 2. Вып. 3).

280. Копорский С. А. 1945 — Архаические говоры Осташковского района Калининской области // Ученые записки Калининского пед. ин-та, т. 10, вып. 3, 1945 (на обл. 1946). 180, 5. с.

281. Копосов Л. Ф. 1991 — Изучение истории русского языка по памятникам деловой письменности: Учебное пособие к спецкурсу. М.: МОПИ им. Н. К. Крупской, 1991. —83 с. ■

282. Копосов Л. Ф. 2000 — Севернорусская деловая письменность XVII-XVIII вв. (орфография, фонетика, морфология). М.: МПУ, 2000. — 287 с. »

283. Копосов Л. Ф. 2002 — Церковно-славянские формы местоименного склонения в памятниках деловой письменности XVII-XVIII вв. // Русский язык: история, диалекты, современность: Сборник научных трудов. Вып. IV. — М.: МГОУ, 2002. С. 3-9.

284. Кораблев С. П. 1853 — Очерк нравоописательной этнографии г. Онеги Архангельской губернии, с собранием онежских песен и реэстром слов, отличающих тамошнее наречие. М., 1853.

285. Королева И. А. 2000а — Деловая письменность как основной источник изучения антропонимической лексики: (Становление соврем, формулы фамилия имя, отчество): Учеб. пособие по курсу «Рус. антропонимика». — М.-Смоленск: СПГУ, 2000. — 157 с.

286. Королева И. А. 20006 — Роль деловой письменности- прошлого в изучении антропонимической лексики // Слова, слова, слова.: Межвузовский сборник научных трудов. — Смоленск: СГПУ, 2000. С. 100-113.

287. Кортава Т. В. 1998 — Московский приказный язык XVII века как особый тип письменного языка / МГУ им. М. В. Ломоносова. Филол. фак-т. — М.: МГУ, 1998. — 109 с.

288. Кортава Т. В. 1999 — Московский приказный язык XVII века как особый тип письменного языка. Автореф. дисс. . д. филол. н. М.: МГУ им. М. В. Ломоносова,1999. 49 с.

289. Косое А. Г. 2004 — Эволюция документных жанров в деловом языке XVIII века (на материале рукописных и печатных текстов Объединенного государственного архива Челябинской области). Автореф. дисс. . к. филол. н. Челябинск: ЧГПУ, 2004. — 26 с.

290. Котков С. И. 1963 — Южновеликорусское наречие в XVII столетии. (Фонетика и морфология). М.: Изд-во АН СССР, 1963. — 235 с.

291. Котков С. И. 1964 — О предмете лингвистического источниковедения // Источниковедение и история русского языка. — М.: Наука, 1964. С. 3-13.

292. Котков С. И. 1968 — О развитии лингвистического источниковедения // Вопросы языкознания. 1968. № 2. С. 140-143.

293. Котков С. И. 1974 — Московская речь в начальный период становления русского национального языка. М.: Наука, 1974. — 360 с.

294. Котков С. И. 1980 — Деловая письменность и литературный язык // Русская речь. 1980. №5. С. 105-112.

295. Котков С. И. 1986 — Источниковедческие вопросы истории русского языка // Вопросы языкознания. 1986. № 4. С. 60-69.

296. Котков С. И. 1991а Источниковедческие исследования и научное издание памятников в области русского языка // Источники по истории русского языка XI-XVII вв. / Отв. ред. В. Г. Демьянов, Н. И. Тарабасова. — М.: Наука, 1991. — 200 с.

297. Котков С. И. 19916 — Старинная русская деловая письменность в ее отношении к литературному языку // Источниковедческие исследования. С. 122-143.

298. Котков С. И., Попова 3. Д. 1986 — Очерки по синтаксису южновеликорусской письменности XVII века. М.: Наука, 1986. — 160 с.

299. Кривоносое А. Д. 1991 — Неакцентированные именные словоформы в севернорусской рукописи XVII века // Имя и глагол в исторической перспективе: Научные труды / Отв. ред. В. Б. Крысько. — Рига: Латв. ун-т, 1991. С. 90-96.

300. Криничная Н. А.' 1995 — Магия слова и народный этикет: к семантике и тождеству формул приглашения домового в новое жилище // Язык и этнический менталитет: Сборник научных трудов. — Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1995. С. 67-77.

301. Крьгсин JT. П. 1995 — Иноязычный термин в русском просторечии // Филологический сборник (к 100-летию со дня рождения академика В. В. Виноградова) — М., 1995. С. 262-268.

302. Крысько В. Б. 1991 — Коррелятивные возвратные глаголы в древнерусском языке // Имя и глагол в исторической перспективе: Научные труды / Отв. ред. В. Б. Крысько. — Рига: Латв. ун-т, 1991. С. 115-126.

303. Крысько В. Б. 1994 — Развитие категории одушевленности в истории русского языка. М.: Lyceum, 1994. — 224 с.

304. Крысько В. Б. 1997 — Исторический синтаксис русского языка. Объект и переходность. М.: Индрик, 1997. — 424 с.

305. Кузнецов А. М. 1983 — Краткие и полные формы прилагательных в XI-XIV вв. (в сопоставлении по жанрам древнерусской письменности). Даугавпилс, 1983.

306. Кузнецов А. М. 1990 — Этнолингвистика // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред В. Н. Ярцева. — М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 597-598.

307. Кузнецов П. С. 1949 — О говорах Верхней Пинеги и Верхней Тотьмы // Материалы и исследования по русской диалектологии. Т. 1. — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1949. С. 5-44.

308. Кузнецов П. С. 1951 — Русская диалектология: Учебник для учит. Ин-тов. — М.: Учпедгиз, 1951. — 143 с.

309. Кузнецов П. С. 1959 — Очерки исторической морфологии русского языка. М.: Изд-во АН СССР, 1959.— 275 с.

310. Кузнецова О. Д. 1976 — Живое слово Севера // Русская речь. 1976. № 5. С. 100—106.

311. Кузнецова О. Д. 1982 — Слово в современных говорах русского языка (лекси-кализация фонетических явлений) // Диалектная лексика. 1979 / Отв. ред. Ф. П. Со-роколетов, Ф. П. Филин. — Л.: Наука, 1982. С. 3-11.

312. Кузнецова О. Д. 1985а — Актуальные процессы в говорах русского языка: (Лексикализация фонетических явлений) / Отв. ред. Ф. П. Филин. — Л.: Наука, 1985, — 181 с.

313. Кузнецова О. Д. 19856 — Из лексикографической проблематики // Диалектная лексика. 1982: Сборник научных трудов / Отв. ред. Ф. П. Сороколетов, Ф. П. Филин. — Л.: Наука, 1985. С. 20-34.

314. Кузнецова О. Д. 1994 — Слово в говорах русского языка. СПб.: ИЛИ: Науч.-изд. центр «НЕГА», 1994. — 84, 3. с.

315. Кутина Л. Л. 1964 — Формирование языка русской науки. (Терминология математики, астрономии, географии в первой трети XVIII века). М.-Л.: Наука, 1964.219с. |

316. Кутина Л. Л. 1966 — Формирование терминологии физики в России. Пред-ломоносовский период: первая треть XVIII века. М.-Л.: Наука, 1966. — 288 с.

317. Лавровский Н. 1853 — О византийском элементе в языке договоров русских с греками. СПб., 1853.

318. Лавровский П. 1852 — О языке северных русских летописей. СПб., 1852.

319. Лапицкий И. П. 1948 — Повесть о суде Шемяки и судебная практика второй половины XVII в. // ТОДРЛ. Т. VI. — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1948. С. 60-99.

320. Лаптева О. А. 1976 — Русский разговорный синтаксис. М.: Наука, 1976. — 399 с.

321. Ларин Б. А. 1948 — Парижский «Словарь московитов» 1586 г. <.>. Рига: Латв. гос. ун-т, 1948. — 211 с.

322. Ларин Б. А. 1975 — Лекции по истории русского литературного языка (X середина XVIII в.): Учеб. пособие для филолог, специальностей ун-тов и пед. ин-тов.

323. М.: Высшая школа, 1975. — 327 с.

324. Ларин.Б. А. 1993 — Заметки о «Словаре обиходного языка Московской Руси» // Вопросы теории и истории языка: Сб. статей к 100-летию со дня рождения Б. А. Ларина. — СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1993. С. 5-9.

325. Левин В. Д. 1958 — Краткий очерк истории русского литературного языка. М.: Гос. учеб.-пед. изд-во Мин-ва просвещения РСФСР, 1958. — 170 с.

326. Лингвистическое краеведение 2000 — Лингвистическое краеведение на Южном Урале. Ч. 1. Материалы к истории языка деловой письменности XVIII века / Под общ. ред. Л. А. Глинкиной. — Челябинск: Изд-во Челябинского педуниверси-тета, 2000, —271 с.

327. Лихачев Д. С. 1947 — Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1947. — 500 с.

328. Лихачев Д. С. 1954 — Повести русских послов как памятники литературы // Путешествия русских послов XVI-XVII вв. Статейные списки. — M.-JL: Изд-во АН СССР, 1954. С. 319-346. (Серия «Литературные памятники»).

329. Лихачев Д. С. 1956 — Иван Пересветов и его литературная современность // Сочинения И. Пересветова / Подготовил текст А. А. Зимин; Под ред. Д. С. Лихачева. — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1956. С. 28-56.

330. Лихачев Д. С. 1967 — Поэтика древнерусской литературы. Л.: Наука, 1967. — 372 с.

331. Лихачев Д. С. 1986 — На пути к новому литературному сознанию // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI века / Вступ. статья Д. С. Лихачева; Сост. и общая ред. Л. А. Дмитриева и Д. С. Лихачева. — М.: Худож. лит., 1986. С. 5-14.

332. Лихачев Д. С. 1997 — Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. — М.: Academia, 1997. С. 280-287.

333. Лиходед Ю. Р. 1990 —- Деловая речь второй половины XVIII начала XIX в. Автореферат дисс. . к. филол. н. М.: МПГУ им. В. И. Ленина, 1996. — 16 с.

334. Ломоносов М. В. 1952а — Краткое руководство к красноречию // Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений. Т. VII. Труды по филологии 1739-1758 гг. — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1952. С. 89-378.

335. Ломоносов М. В. 19526 — Суд российских письмен, перед разумом и обычаем от грамматики представленных // Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений. Т. VII. С. 379-388.

336. Ломоносов М. В. 1952в — Российская грамматика // Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений. Т. VII. С. 389-578.

337. Ломоносов М. В. 1952г — Предисловие о пользе книг церковных в российском языке // Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений. Т. VII. С. 585-592.

338. Ломоносов М. В. 1952д — Материалы к Российской грамматике. // Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений. Т. VII. С. 595-760.

339. Ломтев Т. П. 1956 — Очерки по историческому синтаксису русского языка. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1956. — 596 с.

340. Лотман Ю. М. 1992 — Текст в тексте // Лотман Ю. М. Избранные статьи. В 3-х т. Т. 1. Статьи по семиотике и типологии культуры. — Таллинн: «Александра», 1992. С. 148-160.

341. Лутовинова И. С. 1974 — Комплексное лингвистическое иследование названий кушаний в псковских говорах. (К проблеме формирования лексики псковских говоров). Автореф. дисс. . к. филол. н. Л.: ЛГУ им. А. А. Жданова, 1977. — 13 с.

342. Лыков А. Г. 1976 — Современная русская лексикология (русское окказиональное слово): Учеб. пособие для филол. фак-ов ун-тов. — М.: Высшая школа, 1976. — 120 с.

343. ЛЭС 1990 — Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. — М.: Сов. энциклопедия, 1990. — 685 с.

344. Ляпунов Б. М. 1925 — Памяти академика А. А. Шахматова. Обзор его лингвистических трудов // Отд. отт. из ИОРЯС РАН. 1925. Т. XXVIII. С. 56-104.

345. Магницкий М. Л. 1835, — Краткое руководство к деловой и государственной словесности для чиновников, вступающих в службу. М., 1835.

346. Майков Л. Н. 1889 — Очерки из истории русской литературы XVII и XVIII столетий. СПб., 1889.

347. Максимович К. А. 1880 — Собрание сочинений М. А. Максимовича. Том III. Языкознание. История словесности. — Киев, 1880.

348. Малышева И. А. 1975 — Язык Архангельской таможенной книги начала XVIII века. Автореф. дисс. . к. филол. н. М.: МПГИ им. В. И. Ленина, 1975. —24 с.

349. Малыгиева И. А. 1990.— Русский язык в XVIII веке: Вопросы источниковедения и лексикологии: Учеб.'пособие по спецкурсу. —„Хабаровск: Хабар, гос. пед. ин-т, 1990. — 89 с.

350. Малышева И. А. 1997а — Памятники деловой письменности XVIII века как объект лингвистического источниковедения: Монография. — Хабаровск: Хабар, гос. пед. ун-т, 1997. — 182 с.

351. Малышева И. А. 19976 — Материалы таможенного делопроизводства XVIII века как объект лингвистического источниковедения. Автореф. дисс. . д. филол. н. М.: МПГУ им. В. И. Ленина, 1997. — 38 с.

352. Манн Ю. В. 1999— Надеждин Николай Иванович. // Русские писатели 1800— 1917: Биограф, словарь. Т. 4 / Гл. ред. П. А. Николаев. — М.: Научное изд-во «Большая Российская энциклопедия», Научно-внедренческое предприятие «Фианит», 1999. С. 206-213.

353. Манькова Л. А. 2003 — Лексико-семантическая оппозиция «мы не мы» в русской рукописной газете XVII века // Русский язык: история, диалекты, современность. Вып. V. Сб. научных трудов. — М.: МГОУ, 2003. С. 77-82.

354. Мацук М. А. 1994 — Фискальная политика русского правительства в восточном Поморье в конце XVI-XVII в. Автореф. дисс. . д. ист. н. М., 1994.

355. Медведева Н. В. 1999 — Антропонимия Прикамья первой половины XVII века в динамическом аспекте (на материале переписных документов по вотчинам Строгановых). Автореф. дисс. . к. филол. н. Пермь: ПГУ, 1999. —20 с.

356. МейчикД. М. 1915а — Русско-византийские договоры // Журнал Министерства народного просвещения. Новая серия. Ч. LVII. 1915. № 6. С. 349-372.

357. МейчикД. М. 19156 — Русско-византийские договоры // Журнал Министерства народного просвещения. Ч. LIX. 1915. № 10. С. 292-317.

358. Мельникова Е. Г„ Костючук Л. Я. 1995 — Диалектная картотека и сохранение сведений о народной речи (в связи с исследованием псковских говоров) // Псковские говоры и их носители (лингвогеографический аспект). — Псков: ПГПУ, 1995. С. 28-31.

359. Мельниченко Г. Г. 1961 — Краткий ярославский областной словарь, объединяющий материалы ранее составленных словарей (1820-1956 гг.). Ярославль: Изд-во Ярославского гос. пед. ин-та, 1961. — 224 с.

360. Меркулов Н. Ю. 1974 — Лексика рыбаков озера Селигер. Автореф. дисс. . к. филол. н. Л.: ЛГПИ им. И. А. Герцена, 1974. — 16 с.

361. Меркулов Н. Ю. 1978 — Названия рыб на озере Селигер // Русская лексикология. — Калинин: КГУ, 1978. С. 114-135.

362. Меркулов Н. Ю. — К характеристике состава промысловой лексики верхневолжских рыбаков // Проблемы исторической и диалектной лексикологии. — Калинин: КГУ, 1984. С. 73-79. »

363. Мещерский Н. А. 1958 — Новгородские грамоты на бересте как памятники древнерусского литературного языка // Вестник ЛГУ: Серия истории, языка и литературы. 1958. №2. С. 93-108.

364. Мещерский Н. А. 1995 — Существовал ли «эпистолярный стиль» в Древней Руси? // Мещерский Н. А. Избранные статьи. — СПб.: С.-Петербургский гос. ун-т, 1995. С.39-44.

365. Мжельская О. С. 1956 — Местная лексика в псковской деловой письменности XIV-XV вв. Автореф. дисс. . к. филол. н. Л.: ЛГУ им. А. А. Жданова, 1956. — 16 с.

366. Мжельская О. С. 1961 — Судебник 1497 года и Псковская судная грамота // Начальный этап формирования русского национального языка. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1961. С. 124-137.

367. Мжельская О. С. 1979 — Глагольная лексика в «Разговорнике» Тонниса Фен-не: (Статья вторая. Глаголы-диалектизмы) // Псковские говоры: Сб. науч. тр. — Л.: ЛГПИ, 1979. С. 8-18.

368. Мжельская О. С. 1984 — Лексика псковского рынка начала XVII в. // Севернорусские говоры. Вып. 4. — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1984. С. 74-96.

369. Мжельская О. С. 1993 — Заметки о лексике разговорников // Вопросы теории и истории языка: Сб. статей к 100-летию со дня рождения Б. А. Ларина. — СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1993. С. 106-110.

370. Мжельская О. С. 1995 — Названия лиц по роду их деятельности (к характеристике обиходно-разговорной речи Пскова в XVI-XVII вв.) // Псковские говоры и их носители (лингво-географический аспект). — Псков: ПГПУ, 1995. С. 116-123.

371. Мжельская О. С. 2003 — Лексика обиходно-разговорного языка Московской Руси XVI-XVII вв. (по данным иностранных руководств для изучения русского языка). — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. — 220 с.

372. Мишина Е. Ф. 1960 — Об источниках юридической и общественно-политической лексики Судебников XV-XVI веков // Ученые записки Горьковского гос. ун-та им. Н. И. Лобачевского. Сер. филологическая. Вопросы лексикологии и стилистики. Т. 59. 1960. С. 155-180.

373. Морозов И. А., Слепцова И. С. и др. 1997 — Морозов И. А., Слепцова И. С., Островский Е. Б., Смольников С. Н., Минюхина Е. А. Духовная культура северного Белозерья: Этнодиалектный словарь. — М.: Ин-т этнологии и антропологии РАН, 1997. —432 с.

374. Морозова С. Е. 1983 — Виктор Иванович Борковский (1900-1982) // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1983. Т. 42. № 2. С. 189-191.

375. МСС 1962 — IV Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т. 2. Проблемы славянского языкознания. — М.: Изд-во АН СССР, 1962. — 530 с.

376. Никитин О. В. 2004 — Никитин О. В. Деловой язык и литературные тексты XV-XVIII вв.: Монография. — М.: Изд-во МГОУ, 2004. — 324 с.

377. Никифоров С. Д. 1947 — История русского литературного языка. М., 1947.

378. Николаев Г. А. 1987 — Русское историческое словообразование. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1987. — 151, 1. с.

379. Николаева Т. М. 1990 — Текст // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. — М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 507.

380. Обнорский С. П. 1925 — Предисловие // Шахматов А. А. Очерк современного русского литературного языка. — Изд. 3-е. — М.: Гос. уч.-пед. изд-во, 1934. С. 3-6.

381. Обнорский С. П. 1927 — Именное склонение в современном русском языке. Вып. 1. Единственное число. — Л.: Изд-во АН СССР, 1927. — XII, 324 с.

382. Обнорский С. П. 1931 — Именное склонение в современном русском языке. Вып. 2. Множественное число. — Л.: Изд-во АН СССР, 1931. — VI, 411 с.

383. Обнорский С. П. 1934 — «Русская Правда» как памятник русского литературного языка // Известия АН СССР. Отд. общ. наук. 1934. № 10. С. 749-776.

384. Обнорский С. П. 1936 — Язык договоров русских с греками // Язык и мышление. Т. VI-VII. — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1936. С. 79-103.

385. Обнорский С. П. 1946 — Очерки по истории русского литературного языка старшего периода. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1946. — 199 с.

386. Обнорский С. П. 1947 — Предисловие// А. А. Шахматов. 1864-1920. Сборник статей и материалов / Под ред. акад. С. П. Обнорского. — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1947. С. 5-10 Труды Комиссии по истории Академии Наук СССР, вып. 3.

387. Обнорский С. П. 1953 — Очерки по морфологии русского глагола. М.: Изд-во АН СССР, 1953. —252 с.

388. Обнорский С. П., Бархударов С. Г. 1938; 1948 — Хрестоматия по истории русского языка. Л.: Учпедгиз, 1938; 1948.

389. Овсянико-Куликовский Д. Н. 1907 — Руководство к изучению синтаксиса русского языка. М., 1907.

390. Одесский М. П. 1986 — Художественные функции панегирических имен собственных в театре Петра Великого. М.: Рук. деп. в ИНИОН АН СССР (№ 26916), 1986, —29 с.

391. Одесский М. П. 1999 — Очерки исторической поэтики русской драмы: Эпоха Петра I. — М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1999. — 238 с. >

392. Ожегов С. И. 1974 — Лексикология. Лексикография. Культура речи: Учеб. пособие для вузов. — М.: Высшая школа, 1974. — 352 с.

393. Ольшевская Л. А., Травников С. Н. 1992 — «Умнейшая голова в России.» // Путешествие стольника П. А. Толстого по Европе. 1697-1699 / Издание подготовили Л. А. Ольшевская, С. Н. Травников. — М.: Наука, 1992. С. 251-291. (Серия «Литературные памятники»).

394. Опыт 1852 — Опыт областного великорусского словаря, изданный Вторым отделением Императорской Академии Наук. СПб., 1852.

395. Орлов А. С. 1902 — Об особенностях формы воинских повестей (кончая XVII в.) / Издание Императорского Общества истории и древностей российских при Московском университете. — М., 1902.

396. Орлов А. С. 1909 — О некоторых особенностях стиля великорусской исторической беллетристики XVI-XVII вв. // ИОРЯС Императорской АН 1908 г. Т. XIII, кн. 4. — СПб., 1909. С. 344-379.

397. Орлов А. С. 1910 — Домострой по Коншинскому списку и подобным. Кн. 2. М., 1910.

398. Палагина В. В. 1979 — Русские говоры в Сибири: Межвуз. сб. / Редкол.: Пала-гина В. В. (отв. ред.) и др. — Томск: Изд-во Томского гос. ун-та, 1979. — 183 с.

399. Палагина В. В. 1989 — Русские говоры Среднего Приобья. Ч. 2 / Под ред. Па-лагиной В. В. — Томск: Изд-во Томского гос. ун-та, 1989. — 324 с.

400. Панин Л. Г. 1985 — Лексика западносибирской деловой письменности (XVII -первая половина XVIII в.). Новосибирск: Наука, 1985.— 205 с.

401. Панин Л. Г., 1991 —: Словарь русской народно-разговорной речи в Сибири XVII — первой половины XVIII в. / Сост. Панин Л. Г.; Отв. ред.: Палагина В. В., Тимофеев К. А. —Новосибирск: Наука, Сиб. отд., 1991. — 180 с.

402. Панин Л. Г. 2000 — К исследованию языка переводов Памяти сорока мучеников Севастийских Ефрема Сирина // Актуальные вопросы исторической лексикологии и лексикографии: Межвузовский сборник научных трудов. — Смоленск: СГПУ, 2000. С. 43-48.

403. Панченко А. М. 1973 — Русская стихотворная культура XVII века. Л.: Наука, 1973. —280 с.

404. Панченко А. М. 1984 — Русская культура в канун петровских реформ. Л.:1. Наука, 1984. — 206 с.

405. Петерсон М. Н. 1923 — Очерк синтаксиса русского языка. М.-Пг.: Гос. изд., 1923. — 130 с.

406. Плешакова В. В. 1997 — Русские благопожелания (опыт типологии и истории). Автореф. дисс.к. филол. наук. М.: МПУ, 1997. — 19 с.

407. Погорелое В. 1903 — Предисловие. // Ведомости времени Петра Великого. Вып. первый. 1703-1707 гг. В память двухсотлетия первой русской газеты. — М., 1903. С. I—VIII.

408. Подвысоцкий А. О. 1885 — Словарь областного архангельского наречия в его бытовом и этнографическом применении. СПб., 1885.

409. Покровский А. 1906 — К истории газеты в России // Ведомости времени Петра Великого. Вып. второй. В память двухсотлетия первой русской газеты. — М., 1906. С. 1-98.

410. Полякова Е. Н. 1974 — О лексике чердынских актов XVII начала XVIII в. // Из прошлого Чердынского края. — Пермь: Пермск. книжн. изд-во, 1974. С. 51-58.

411. Полякова Е. Н. 1977 — О лексике письменного языка и живой речи в пермских деловых памятниках XVII века // Литературный язык и народная речь. — Пермь: Пермский ун-т, 1977. С. 91-102.

412. Полякова Е. Н. 1979 — Лексика местных деловых памятников XVII начала XVIII века и принципы ее изучения: Учеб. пособие по' спецкурсу. — Пермь: Пермский гос. ун-т, 1979.— 102 с.

413. Полякова Е. Н 1983 — Лексика пермских памятников XVII начала XVIII века (К проблеме делового языка как функциональной разновидности русского литературного языка). Автореф. дисс. . д. филол. н. Л.: ЛГУ им. А. А. Жданова, 1983. — 32 с.

414. Полякова Е. Н. 1988 — От «араины» до «яра»: Русская народная географическая терминология Пермской области. — Пермь: Пермское книжн. изд-во, 1988. — 180 с.

415. Полякова Е. Н. 1991 — Память языка: Рассказы о лексике пермских памятников письменности и говоров. — Пермь: Кн. изд-во, 1991. — 206 с.

416. Полякова Е. Н. 1993 —Языковая ситуация в Прикамье в XVII веке // Вопросы теории и истории языка: Сб. статей к 100-летию со дня рождения Б. А. Ларина. — СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1993. С. 110-115.

417. Полякова Е. Н. 1997 ->— К истокам пермских фамилий: Словарь. — Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1977. — 277 с.

418. Полякова Е. Н. 1998 — Словарь пермских памятников XVI начала XVIII века. Выпуск 4 (П) / Сост. Е. Н. Полякова. — Пермь: Изд-во Пермского гос. ун-та, 1998. —232 с.

419. Полякова Е. И. 1999 — Церковная лексика в пермской деловой письменности XVI начала XVIII века // Страницы прошлого: Избранные материалы краеведческих Смышляевских чтений в Перми. Вып. 2. — Пермь, 1999. С. 108-111.

420. Полякова Е. Н. 2002 — Лексика и ономастика в памятниках письменности и в живой речи Прикамья: Избранные труды. — Пермь: Изд-во ПГУ, ПСИ, ПСИ, МО-СУ, ПССГК, 2002. — 304 с.

421. Потебня А. А. 1866 — Два исследования о звуках русского языка: о полногласии, о звуковых особенностях русских наречий. Воронеж, 1866.

422. Потебня А. А. 1913а — Язык и народность // Потебня А. Мысль и язык. — 3-е изд.— Харьков, 1913. С. 187-220.

423. Потебня А. А. 19136 — О национализме // Потебня А. Мысль и язык. — 3-е изд. — Харьков, 1913. С. 221-225.

424. Потебня А. А. 1958 — Из записок по русской грамматике. Т. 1-2. М.: Учпедгиз, 1958. —536 с.

425. Преображенский А. В. 1924 — Культовая музыка в России. JL, 1924. »

426. Преображенский А. Г. 1910, 1912 — Этимологический словарь русского языка. Вып. 1. М., 1910; Вып. 5. М., 1912.

427. Преображенский А. Г. 1949 — Этимологический словарь русского языка. Вып. последний // Труды Ин-та русского языка. Т. 1 — M.-JI.: АН СССР, 1949.

428. Преображенская М. Н. 1991 — Служебные средства в истории синтаксического строя русского языка XI-XVII вв.: (Сложноподчиненное предложение). М.: ИРЯ, 1991. —298, 1.с.

429. Расс Т. С. 1980 — Словарь названий морских промысловых рыб мировой фауны. Л.: Наука, 1980. — 562 с.

430. Рег. ист. сл. 2000 — Региональный исторический словарь второй половины XVI-XVIII вв. (по памятникам письменности Смоленского края) / Отв. ред. Е. Н. Борисова. — Смоленск: СГПУ, 2000. — 368 с.

431. Ремнева М. JI. 1995 —.История русского литературного языка. М.: Филологический факультет МГУ, Филология, 1995. — 400 с.

432. Ржига Р. Ф. 1908 — И. С. Пересветов публицист XVI века. (С приложением сборника его сочинений). М., 1908.

433. Ровинский Д. А. 1881 — Русские народные картинки. Кн. 1 / Собрал и описал Д. Ровинский. — СПб., 1881.

434. Русинов Н. Д. 1971 — Очерки по фонетике и морфологии древней угличской письменности (В связи с этнической историей Угличского Верхневолжья). Автореф. дисс. . д. филол. н. Саратов: СГУ им. Н. Г. Чернышевского, 1971. — 45 с.

435. Рут М. Э. 1994 — Образная ономастика в русском языке: ономасиологический аспект. Автореф. дисс: . д. филол. н. Екатеринбург: Уральский гос. ун-т им. А. М. Горького, 1994. — 32 с.

436. Сабенина А. М. 1990 — Конструкции с им. п. прямого объекта по данным обиходно-деловой письменности XII-XVII вв. // Исследования по исторической грамматике и лексикологии / АН СССР, Ин-т русского языка. — М.: Тип. изд-ва МАИ, 1990. С. 178-190.

437. Савельев В. С. 2001 — Хрестоматия древнерусских законодательных текстов до XIV в. и принципы ее составления // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 2001. № 3. С. 79-88.

438. Савельева Л. В. — Современная русская социоречевая культура в контексте этнической ментальности // Язык и этнический менталитет: Сборник научных трудов. — Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1995. С. 25^44.

439. Саматова Е. К. 1992 — Специальная лексика горнозаводского производства Среднего Урала XVIII века (на материале челобитных «мастеровых и работных людей»). Автореф. дисс. . к. филол. н. М.: МПУ, 1992. — 16 с.

440. Самотик Л. Г. 1997 — Русский язык на Среднем Енисее: опыт моделирования языкового состояния // Материалы Международного съезда русистов »в Красноярске: В 2 т. Т. 1. — Красноярск: Изд-во КГПУ, 1997. С. 9-11.

441. Санников В. 3. 1974 — Алфавитный, частотный и обратный словари восточнославянских юридических текстов XI-XIV вв. / Под ред. В. И. Борковского. — М.: Тип. МГПИИЯ, 1974. — 72 с.

442. CAP VI1822 — Словарь Академии Российской по азбучному порядку расположенный. Часть VI.— СПб., 1822.

443. Сахаров А. Л. 1964 — О названии русской рукописной газеты 1621 г. в связи с развитием специфических элементов ее фразеологии // Ученые записки МОПИ им. Н. К. Крупской. Т. 148. Русский язык. Вып. 10 / Под общей ред. И. В. Устинова, 1964. С. 396-418.

444. Сахаров А. Л. 1966 — О языке и стиле русской газеты 1621 года // Литературная Армения: Литературно-художественный и общественно-политический журнал. 1966. №8. С. 101-103.

445. Сахаров Л. М. 1964 — Исторические условия возникновения первой русской печатной газеты и ее значение // Ученые записки МОПИ им. Н. К. Крупской. Т. 148. Русский язык. Вып. 10 / Под общей ред. И. В. Устинова, 1964. С. 350-378.

446. Селищев А. М. 1920 — Забайкальские старообрядцы. Семейские. Иркутск: Иркутский гос. ун-т, 1920. — 81 е., 7 л. илл. и факс.

447. Селищев А. М. 1927 — Рец. Н. Дурново. Очерк истории русского языка. М., 1924. 276 с. // Отд. отт. Л., 1927. С. 303-330. [Известия II Отд. АН. Т. XXXII (1927)].

448. Селищев А. М. 1939 — Образцы древнерусского письма XI-XVII вв. / Московский гос. ин-т истории, философии и литературы. Филол. фак-т. — М.: МИФ ЛИ, 1939. —24 с.

449. Селищев А. М. 19686 — Рец. Н. Н. Дурново. Очерк истории русского языка, Москва, 1924 // Селищев А. М. Избранные труды. С. 163-188.

450. Селищев А. М. 1968в — Критические заметки по истории русского языка (Л. А. Булаховский. Исторический комментарий к литературному русскому языку, изд. 2, Киев, 1939) // Селищев А. М. Избранные труды. С. 189-212.

451. Селищев А. М. 1968г — О рецензии А. В. Пруссак // Селищев А. М. Избранные труды. С. 390-395.

452. Селищев А. М. 1968д —>- Русский литературный язык и местные говоры. (Ознакомление с местной речью в связи с краеведением) // Селищев А. М. Избранные труды. С. 396-401.

453. Семыкин Д. В. 1999 — Чердынская ревизская сказка XVIII в. как источник изучения ономастики // Чердынь и Урал в историческом и культурном наследии России: Материалы научной конференции. — Пермь: Пермский гос. ун-т, 1999. С. 15-21.

454. Семыкин Д. В. 2000 Антропонимия Чердынской ревизской сказки 1711 года: К проблеме становления официального русского антропонима. Автореф. дисс. . к. филол. н. Пермь: Пермский гос. ун-т, 2000. — 20 с.

455. Сергеевич В. 1902 — Русские юридические древности. Т. 1. СПб., 1902.

456. Сивкова Е. А. 1999 — Тексты «Троицкой таможни» конца XVIII середины XIX веков как лингвистический источник (палеографический, графический, орфографический аспекты). Автореф. дисс. . к. филол. н. Екатеринбург: Челябинский гос. пед. ун-т, 1999. — 22 с.

457. Сидоренская Н. Д. 1991а — Монастырские книги Псково-Печерского монастыря XVII века как лингвистический источник // Псковские говоры и их окружение.—Псков: ПГПИ, 1991. С. 128-138.

458. Сидоренская Н. Д. 19916 — Наблюдения над лексикой переписных книг монастырского имущества XVII в. // Историческая лексикология и лингвистическое источниковедение: Межвуз. сб. науч. тр. — Красноярск: КГПИ, 1991. С. 115-122.

459. Сипко И. 1992 — Функционирование библеизмов и религиозных выражений в современной русскоязычной публицистике // Rossica slovaka I Fcta Universitatis Philosophicae Universitatis Safarikanae, Jazykovedny zbornik 12. Bratislava, 1992. Отд. отт.

460. Сипко И. 1995 — Иностранные этнокультурные элементы в русской публицистике // Slavica Quinqueecclesiensia I Ученые записки кафедры славянской филологии Печского ун-та им. Януса Паннониуса. Pecs, 1995. Отд. отт.

461. Слав. др. 1995--Славянские древности: Этнолингвистический словарь. Т.1. / Под ред. Н. И. Толстого. — М.: Международные отношения, 1995. — 584 с.

462. Словарь XI-XIV, I-, 1988 — Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.): В 10 т. Т. 1- / АН СССР. Ин-т рус. яз.; Гл. ред. Р. И. Аванесов. — М.: Рус. яз., Азбуковник, 1988-. — 526 с. (Издание продолжается).

463. СлРЯ XI-XVII, 1-26-, 1975--Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 126. — М.: Наука, 1975-2002-. (Издание продолжается).

464. СлРЯXVIII, 1-14-, 1984--Словарь русского языка XVIII века. Вып. 1-13. —

465. Л., СПб.: Наука, 1984-2003-. (Издание продолжается).

466. Смирнов И. И. 1947 —- Судебник 1550 г. // Исторические записки. Т. 24 / АН СССР. Ин-т истории. —М.: Изд-во АН СССР, 1947. С. 267-352.

467. Смолина К. П. 1990 — Лексика имущественной сферы в русском языке XI-XVII вв. / Отв. ред. В. В. Лопатин. —М.: Наука, 1990. — 206 с.

468. Собинникова В. И. 1958 — Строение сложного предложения в народных говорах (по материалам говоров Гремяченского района Воронежской области). Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1958. — 173 с.

469. Соболевский А. И. 1884 — Очерки из истории русского языка. Киев, 1884.

470. Соболевский А. И. 1897 — Опыт русской диалектологии. Вып. 1. Наречия великорусское и белорусское. СПб., 1897.

471. Соболевский А. И. 1905а — Мучение папы Стефана по русскому списку XV века//ИОРЯС ИАН. Т. X. Кн. 1.СП6., 1905. С. 105-135.

472. Соболевский А. И. 19056 — Из области древней церковнославянской проповеди // ИОРЯС ИАН. Т. X. Кн. 2. СПб., 1905. С. 130-139.

473. Соболевский А. И. 1905в — Несколько редких молитв из русского сборника XIII века // ИОРЯС ИАН. Т. X. Кн. 4. СПб., 1905. С. 66-78.

474. Соболевский А. И. 1907 — Лекции по истории русского языка. — Изд. 4-е. — М., 1907.

475. Соболевский А. И. 1916 — Заслуги И. И. Срезневского // Памяти Измаила Ивановича Срезневского. Кн. 1. —СПб., 1916. С. 168-181.

476. Соболевский А. И. 1980 — История русского литературного языка / Изд. подготовил А. А. Алексеев; Отв. ред. акад. В. И. Борковский. — JI.: Наука, 1980. — 195 с. ■ ' ■ • 1

477. Соколова М. А. 1957— Очерки по языку деловых памятников XVI в. Л.: Изд-во ЛГУ, 1957. — 191 с.

478. Соколовская Л. В. 1996 — История слов с корнем -лук/-ляк- в русском языке XI-XX вв. (семантический аспект). Автореф. дисс. к. . филол. н. Пермь: Пермкий гос. ун-т, 1996. — 16 с.

479. Сорокин Ю. С. 1975 — Типы исторических словарей // Проблемы славянской исторической лексикологии и лексикографии. Тезисы конференции. Октябрь, 1975 г. Вып. 3. Теория и практика исторической лексикографии. — М.: Наука, 1975. С. 20-22.

480. Сороколетов Ф. П. 1970 — История военной лексики в русском языке XI-XVII вв. Л.: Наука, 1970. — 384 с.

481. Сороколетов Ф. П. 1978 —Диалектная лексика как система // Восточнославянское и общее языкознание. — М.: Наука, 1978. С. 84-90.

482. Сороколетов Ф. П. 1982 — Слова со значением 'стоянка', 'стан' в русском языке // Диалектная лексика. 1979 / Отв. ред. Ф. П. Сороколетов, Ф. П. Филин. — Л.: Наука, 1982. С. 68-82.

483. Сороколетов Ф. П. 1985а — Способы семантической разработки слов в областных словарях // Диалектная лексика. 1982: Сборник научных трудов / Отв. ред. Ф. П. Сороколетов, Ф. П. Филин. — Л.: Наука. 1985. С. 4-19.

484. Сороколетов Ф. П. 19856 — Словарь русских народных говоров (итоги и перспективы)//Диалектная лексика. 1982. С. 192-207.

485. Сороколетов Ф. П., Кузнецова О. Д. 1987 — Очерки по русской диалектной лексикографии / Ред. В. В. Колесов. —Л.: Наука, 1987. —232 с.

486. СОРЯ 2003 — Словарь обиходного русского языка Московской Руси XVI-XVII вв. Пробный выпуск / Под ред. О. С. Мжельской. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. —288 с.

487. Соссюр Ф. де 1990 — Заметки по общей лингвистике / Пер. с фр. Б. П. Нару-мова; Общ. ред., вступ. ст. и комм. Н. А. Слюсаревой. — М.: Прогресс, 1990. — 274 с. —

488. Сперанский М. Н. 1889а — Из истории отреченных кнйг. I. Гадания по псалтири // Памятники древней письменности и искусства. Т. 129. — СПб., 1899.

489. Сперанский М. Н. 18896 — Из истории отреченных книг. II. Трепетники // Памятники древней письменности и искусства. Т. 131. — СПб., 1899.

490. Сперанский М. Н. 1889в — Златоуст. Рукопись XVI века Тверского музея. Заметка по русской палеографии. СПб., 1889.

491. Сперанский М. Н. 1900 — Из истории отреченных книг. III. Лопаточник // Памятники древней письменности и искусства. Т. 137. — СПб., 1900.

492. Сперанский М. Н. 1908 — Из истории отреченных книг. IV. Аристотелевы врата или Тайная Тайных // Памятники древней письменности и искусства. Т. 171. — СПб., 1908.

493. Сперанский М. Н. 1910 — Духовные стихи из Курской губернии // Отд. отт. из «Этнографического обозрения». М., 1910. С. 1-66.

494. Сперанский М. Н. 1934 — Из старинной новгородской литературы XIV века. JL: Изд-во АН СССР, 1934. — 140 с. Памятники древнерусской литературы, вып.4.

495. СРГКСО, I-III-, 1994-2002--Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей: В 5 в. В. 1-5- / Гл. ред. А. С. Герд. — СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1994-2002-. (Издание продолжается).

496. Срезневский И. И. 1851а — Замечания о материалах для географии русского языка // Вестник Императорского Русского географического общества за 1851 г. Ч. 1. Кн. 1-2. Отд. V. 1851. С, 1-24.

497. Срезневский И. И. 18516 — Русь Угорская. Отрывок из Опыта географии русского языка // Вестник Императорского русского географического общества. Ч. 4. Кн. 1-2. Отд. И. 1851. С. 1-28.

498. Срезневский И. И. 1882 — Древние памятники русского письма и языка. (XI-XIV веков). Общее повременное обозрение. Труд И. И. Срезневского. — 2-е изд. — СПб., 1882.

499. Срезневский И. И. 1885 — Славяно-русская палеография XI-XIV вв. М., 1885.

500. Срезневский И. И. 1958, 1-111, 1958 — Материалы для словаря древнерусского языка. Т. I—III. — М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1958.

501. Срезневский И. И. 1959а — Мысли об истории русского языка (Читано на акте Императорского С.-Петербургского университета 8 февраля 1849 года). М.: Гос. уч.-пед. изд-во Министерства просвещения РСФСР, 1959. — 135 с.

502. Срезневский И. И., 7-/Д 1989 — Словарь древнерусского языка. Т. I—III. Репринтное издание. — М.: Книга, 1989.

503. Степанов Ю. С. 1997 — Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. — 824 е., 51 илл.

504. Стеценко А. Н. 1977 — Исторический синтаксис русского языка. М.: Высш. шк., 1977. —352 с.

505. Стоюнин В. Я. 1911 — Высший курс русской грамматики, составленный В. Я. Стоюниным. СПб., 1911.

506. Строгова В. П. 1961 — К особенностям названий угодий в говорах бывшей Новгородской земли // Ученые записки Новгородского гос. пед. ин-та. Т. 6. Вып. 1. Каф. русск. яз. 1961. С. 3-26.

507. Строгова В. 77. 1975 — Об особенностях некоторых древних заимствований в новгородских говорах // Очерки по лексике севернорусских говоров. — Вологда: ВГПИ, 1975. С. 195-199. '

508. Судавичене Л. В., Сердобинцев Н. Я. 1984 — Судавичене JI. В., Сердобинцев Н. Я. и др. История русского литературного языка: Учеб. пособие. — JL: Просвещение, 1984. — 256 с.

509. Судаков Г. В. 1973 — Соотносительность падежных форм со значением финального объекта в языке вологодских столбцов XVII в. // Вопросы грамматики и лексики русского языка. — М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1973. С. 203-210.

510. Судаков Г. В. 1976 — К вопросу об особенностях падежной семантики в народно-разговорной речи XVII века // Филологические науки. 1976. № 3. С. 99-107.

511. Судаков Г. В. 1982 — Бытовая лексика в деловой письменности Посухоцья XVII в. (Названия головных уборов) // Системные отношения в лексике севернорусских говоров. — Вологда: ВГПИ, 1982. С. 93-106.

512. Судаков Г. В. — Лексикология старорусского языка (предметно-бытовая лексика): Учеб. пособие к спецкурсу. — М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1983. — 101 с.

513. Судаков Г. В. 1985 — Русская бытовая лексика XVI-XVII вв. в динамическом и функциональном аспектах. Автореф. дисс. . д. филол. н. М.: МПГУ им. В. И. Ленина, 1985. —32 с.

514. Судаков Г. В. 2000 — О типологии лексических групп // Актуальные вопросы исторической лексикологии и лексикографии: Межвузовский сборник научных трудов. — Смоленск: СГПУ, 2000. С. 49-55.

515. Судаков Г. В. 2002 — Живое русское слово. Книга для внеклассного чтения по русскому языку. Вологда: Вологодский институт развития образования, 2002. — 156 с.

516. Судебник 2000 — Судебник 1497 г. в контексте российского и зарубежного права XI-XIX вв.: Сб. статей. — М.: «Парад», 2000. — 344 с.

517. Суйсаръ 1997 — Село Суйсарь: история, быт, культура / Гришина И. Е., Крас-нопольская Т. В. и др. — Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского гос. ун-та, 1997.296 с.

518. Сумкина А. И. 1987 — Синтаксис московских актовых и эпистолярных текстов XVIII в. / Отв. ред. С. И. Котков. — М.: Наука, 1987. — 144 с.

519. Сумкина А. И, Тарабасова Н. И. 1972 — Введение // Вести-Куранты: 1600— 1639 / АН СССР, Ин-т русского языка. — М.: Изд-во «Наука», 1972. С. 3-17.

520. Сухомлинов М. И. 1908а — О древней русской летописи как памятнике литературном // Сборник ОРЯС Императорской АН. Т. 85.СПб., 1908. С. 1-247.

521. Сухомлинов М. И. 19086 — Повесть о суде Шемяки // Сборник ОРЯС Императорской АН. Т. 85. —СПб., 1908. С. 637-671.

522. Тарабасова Н. И. 1964 — О некоторых особенностях языка деловой письменности // Источниковедение и история русского языка / АН СССР, Ин-т русского языка.

523. М.: Изд-во «Наука», 1964. С. 157-172.

524. Тарасов М. И. 2000 — О развитии коннотативной семантики разговорных и просторечных слов в русском литературном языке конца XVIII -.начала XIX в. // Слова, слова, слова.: Межвузовский сборник научных трудов. — Смоленск: СГПУ, 2000. С. 191-196.

525. Тарланов 3. К. 1993 — Язык. Этнос. Время: Очерки по русскому и общему языкознанию. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского гос. ун-та, 1993. — 224 с.

526. Татищев В. Н. 1899 — Правда Русская и Судебник Царя и Великого Князя Ивана Васильевича, с примечаниями тайного советника Василья Никитича Татищева. — Издание мышкинСкой земской библиотеки. — Мышкин, 1899.

527. Творогов О. В. 1984 — Лексический состав «Повести временных лет». Киев: Наукова думка, 1984. — 220 с.

528. Тимковский И. Ф. 1811 — Опытный способ к философическому познанию российского языка, сочиненный Ильею Тимковским. Харьков, 1811.

529. ТКДРЯ 1930 — Труды комиссии по диалектологии русского языка. Вып. J 1.

530. Л.: Изд-во АН СССР, 1930 . — 190 с.

531. Толстой Н. И. 1982 — О курсе истории русского литературного языка академика В. В. Виноградова // Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка XV11-XIX вв.: Учебник. — 3-е изд. — М.: Высш. школа, 1982. С. 39.

532. Толстой Н. И. 1987 — О природе связей бинарных противопоставлений типа правый левый, мужской - женский II Языки культуры и проблемы переводимо-сти. Сборник. / Отв. ред. Б. А. Успенский. — М.: Наука, 1987. С. 169-183.

533. Толстой Н. И. 1988 — История и структура славянских литературных языков. М., 1988.

534. Толстой Н. И. 1995а — Язык и культура // Толстой Н. И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М.: Индрик, 1995. С. 15-26.

535. Толстой Н. И. 19956 — Этнолингвистика в кругу гуманитарных дисциплин // Толстой Н. И. Указ. соч. С. 27-40.

536. Толстой Н. И. 1995в — Об авторе этой книги // Унбегаун Б.-О. Русские фамилии/Пер. с англ. — 2-е изд. — М.: «Прогресс», 1995. С. 434-439.

537. Трофимова Н. В. 2000 — Древнерусская литература. Воинская повесть XI-XVII вв.: Курс лекций; Развитие исторических жанров: Материалы к спецсеминару.

538. М.: Флинта: Наука, 2000. — 208 с.

539. Трофимова Н. В. 2002 — Поэтика и эволюция жанра древнерусской воинской повести. Автореферат дисс. . д. филол. н. М.: МПГУ, 2002. — 47 с.

540. Трофимова Н. В. 2003 — Своеобразие стилистики «Повести о нашествии Тох-тамыша» // Русская речь. 2003. № 4. С. 63-68.

541. Трубачев О. Н. 1991 — Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. М.: Наука, 1991. — 269 с.

542. Трубачев О. Н. 1998 — Меняющийся мир и вечные слова // Отечественные лексикографы XVIII-XIX вв. Материалы для хрестоматии / Под ред. Г. А. Богато-вой. М.: ИРЯ РАН, 1998. С. 9-14. (Серия «Отечественная лексикография», вып. 2).

543. Трубецкой Н. С. 1923 — Вавилонская башня и смешение языков // Евразийский временник. Кн. III. —Берлин, 1923. С. 107-124.

544. Трубецкой Н. С. 1990 — Общеславянский элемент в русской культуре // ВЯ. 1990. №2. С. 121-139.

545. Трубецкой Н. С. 1995 — История. Культура. Язык / Сост. В. М. Живова; Вступит. ст. Н. И. Толстого и Л. Н. Гумилева. — М.: Издательская группа «Прогресс -Универс», 1995. — 797 с.

546. ТСРЯ, I-IV, 1935-1940 — Толковый словарь русского языка. Т. I—IV / Под ред. Д. Н. Ушакова. — М.: Гос. ин-т «Советская энциклопедия», 1935-1940.

547. Тузоеа М. Ф. 1964 — Из истории русской военной лексики // Ученые записки МОПИ им. Н. К. Крупской. Т. 148. Русский язык. Вып. 10 / Под общ. ред. И. В. Устинова, 1964. С. 379-385.

548. Тупиков Н. 1903 — Словарь древнерусских личных собственных имен. СПб., 1903. »

549. Туркин В. Н. 1967 — К специфике языка и стиля юридических памятников XI-XV вв. // Филологические науки. 1967. № 1. С. 99-104.

550. Улуханов И. С. 1994'— Состояние и перспективы изучения исторического словообразования русского языка // Исследования по историческому словообразованию: Сборник научных докладов / РАН, Ин-т русского языка. — М.: Тип. ЦНИИ ЭИСУ, 1994. С. 3-16.

551. Улуханов И. С 1996 — Единицы словообразовательной системы русского языка и их лексическая реализация. М.: АО «Астра семь», 1996. — 222 с.

552. Улуханов И. С. 2002 — О языке Древней Руси. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: «Азбуковник», 2002.— 192 с.

553. Унбегаун Б. Г. 1965 — Язык русского права // На темы русские и общие / Сборник статей и материалов в честь проф. Н. С. Тимашева. — Нью-Йорк: Изд. Общества друзей русской культуры, 1965. С. 178-184.

554. Унбегаун Б. О. 1968 — Язык русской литературы и проблемы ее развития // VIе Congres International des slavistes: Communications de la delegation fransaise et de la delegation suisse. — Paris, 1968. Pp. 129-134.

555. Унбегаун Б. О. 1969 — Язык русского права // Unbegaun В. О. Selected Papers on Russian and Slavonic Philology. — Oxford, 1969. C. 312-318.

556. Унбегаун Б. О. 1971 — Редкое выражение русской разговорной речи XVII века // проблемы истории и диалектологии славянских языков. — М., 1971. С. 273276.

557. Успенский Б. А. 1994а — История и семиотика // Успенский Б. А. Избранные труды. Т. 1. Семиотика культуры. — М.: Изд-во «Гнозис», 1994. С. 9-49.

558. Успенский Б. А. 19946 — Historia sub specie semioticae // Успенский Б. А. Указ. соч. С. 50-59.

559. Успенский Б. А. 1994в — Роль дуальных моделей в динамике русской культуры (до конца XVIII века) // Успенский Б. А. Указ. соч. С. 219-253.

560. Успенский Б. А. 1994г — Дуалистический характер русской средневековой культуры (на материале «Хождения за три моря» Афанасия Никитина) // Успенский Б. А. Указ. соч. С. 254-297.

561. Успенский Б. А. 19946 — Анти-поведение в культуре Древней Руси // Успенский Б. А. Указ. соч. С. 320-332.

562. Успенский Б. А.'1994е —Языковая ситуация и языковое сознание в Московской Руси: восприятие церковнославянского и русского языка // Успенский Б. А. Указ. соч. Т. 2. Язык и культура. С. 26-48.

563. Успенский Б. А. 2002 — История русского литературного языка (XI-XVII вв.). — 3-е изд., испр. и доп. — М.: Аспект Пресс, 2002. — 558 с.

564. Филин Ф. П. 1949 — Лексика русского литературного языка древнекиевской эпохи. (По материалам летописей). Л.: Тип. № 2 Упр. изд-в и полиграфии Ленгор-исполкома, 1949. — 288 с.

565. Филин Ф. 77. 1974 — О языке деловой письменности в Древней Руси // Вопросы филологии: К семидесятилетию со дня рождения и пятидесятилетию научнопедагогической деятельности . профессора А. Н. Стеценко. — М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1974. С. 31-37.

566. Филин Ф. П. 1981 — Истоки и судьбы русского литературного языка. М.: Наука, 1981. —327 с.

567. Хабургаев Г. А. 1988 — Дискуссионные вопросы истории русского литературного языка (древнерусский период) // Вестник МГУ. Серия IX. Филология. 1988. № 2.

568. Хабургаев Г. А. 1990 — Очерки исторической морфологии русского языка. Имена. М.: Изд-во МГУ, 1990. — 296 с.

569. Хабургаев Г. А. 1991 — Проблема диглоссии и южнославянских влияний в истории русского литературного языка (в связи с книгой Б. А. Успенского «История русского литературного языка (XI-XVII вв.)») // ВЯ. 1991. № 2. С. 111-126.

570. Хютль-Фольтер Г., 1978 — Диглоссия в Древней Руси // Wiener slavistisches Jahrbuch, 1978, XXIV. С. 108-123.

571. Цейтлин Р. М. 1965 — Григорий Осипович Винокур (1896-1947). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1965. — 93 с.

572. Цейтлин Р. М. 1983 — Сравнительная лексикология славянских языков X-XI- XIV-XV вв. (проблемы и методы) // Славянское языкознание. IX Международный съезд славистов (Киев, .сентябрь 1983 г.). Доклады советской делегации. — М.: Наука, 1983. С. 288-306.

573. Чайкина Ю. И. 1982а — Названия работника в хозяйственных книгах Спасо-Прилуцкого монастыря XVI-XVII вв. (К вопросу о нормах русской письменно-деловой речи XVII в.) // Системные отношения в лексике севернорусских говоров.

574. Вологда: ВГПИ, 1982. С. 80-92.

575. Чайкина Ю. И. 19826 — Из истории топонимии и антропонимии Устюжского и Тотемского уездов (по материалам деловой письменности XVII-XVIII вв.) // Вопросы ономастики: Межвузовский сборник научных трудов. — Свердловск, 1982. С. 48-56.

576. Чайкина Ю. И. 1983 — Названия лиц, занятых в сельском хозяйстве, в монастырских книгах XVI-XVII вв. // Русская историческая лексикология и лексикография. Вып. 3. — Л.: ЛГУ, 1983. С. 26-40.

577. Чайкина Ю. И. 1988а — Географические названия Вологодской области: Топонимический словарь. — Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1988. — 267, 2.с.

578. Чайкина Ю. И. 198861— Заметки о путях формирования микротопонимии в донациональный период (на материале лексики Верхнего Посухонья) // Русская историческая лексикология и лексикография. Вып. 4 / Отв. ред. О. А. Черепанова. — Л.: ЛГУ, 1988. С. 52-58.

579. Чайкина Ю. И. 1989 — История вологодских фамилий: Учебное пособие. — Вологда: ВГПИ, 1989. — 66 с.

580. Чередниченко А. П. 1973а — Сложное предложение в деловой письменности второй половины XVIII в. Автореф. дисс. . к. филол. н. М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1973.— 25 с. '

581. Чередниченко А. П. 19736 — Памятники письменности XVIII в. в Челябинском областном архиве // Восточнославянские языки. Источники для их изучения. — М.: Наука, 1973. С. 279-287.

582. Черепанова О. А. 1983 — Мифологическая лексика русского Севера. Л.: Изд-во ЛГУ, 1983. — 169 с.

583. Чернов А. В. 1994 — Магницкий Михаил Леонтьевич. // Русские писатели 1800—1917: Биограф, словарь. Т. 3 / Гл. ред. П. А. Николаев. — М.: Научное изд-во «Большая Российская энциклопедия», Научно-внедренческое предприятие «Фианит», 1994. С. 448-449.

584. Черных П. Я. 1953 — Язык Уложения 1649 года: Вопросы орфографии, фонетики и морфологии в связи с историей Уложенной книги. М.: Изд-во АН СССР, 1953. —375 с.

585. Черных 77. Я. 1954 — Историческая грамматика русского языка. Краткий очерк: Пособие для педагогических институтов. — М.: Гос. учеб.-пед. изд-во Мин-ва просвещения РСФСР, 1954. — 336 с.

586. Черных П. Я. 1956 — Очерк русской исторической лексикологии. Древнерусский период. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1956. — 243 с.

587. Черных П. Я., (I, II) 1993 — Историко-этимологический словарь русского языка: 13560 слов. Т. 1-2. — М.: Рус. яз., 1993.

588. Шадрина М. Г. 2003 — Эволюция языка «путешествий». Автореф. дисс. . д. филол. н.М.: МГОУ, 2003. —40 с.

589. Шапир М. И. 1990 — Комментарии // Винокур Г. О. Филологические исследования: Лингвистика и поэтика. — М.: Наука, 1990. С. 256-366.

590. Шапиро А. Б. 1953 — Очерки по синтаксису русских народных говоров. Строение предложения. М.: Изд-во АН СССР, 1953. — 318 с.

591. Шахматов А. А. 1886 — Исследование о языке Новгородских грамот XIII и

592. XIV века// Отд. отт. из «Исследований по русскому языку». — СПб., 1886. С. 131285. )

593. Шахматов А. А. 1893 — Исследования в области русской фонетики. Варшава, 1893. ,

594. Шахматов А. А. 1896а — Программа для собирания особенностей говоров се-верновеликорусского наречия // Известия Второго отделения Императорской Академии Наук. Т. 1. Кн. 1. 1896. С. 179-234.

595. Шахматов А. А. 18966 — Программа для собирания особенностей говоров южновеликорусского наречия // Известия Второго отделения Императорской Академии Наук. Том. 1. Кн. 3. 1896. С. 593-646.

596. Шахматов А. А. 1897 — Хронология древнейших русских летописных сводов // ЖМНП. 1897. № 4. С. 463-482.

597. Шахматов А. А. 1899 — Сборник XII века Московского Успенского Собора. Вып. 1 / Издан под наблюдением А. А. Шахматова и П. А. Лаврова // ЧОИДР. Кн. 2 1899. 168 с.

598. Шахматов А. А. 1903а — Исследование о двинских грамотах XV в. Ч. 1 и 2. / Издание ОРЯС Императорской Академии Наук. Исследования по русскому языку. Том II. Вып. 3-й. — СПб., 1903.

599. Шахматов А. А. 19036 — К истории звуков русского языка. О полногласии и некоторых других явлениях. СПб., 1903.

600. Шахматов А. А. 1903в — К вопросу о различении йота и неслогового i в истории славянских языков // Отд. отт. из «Русского филологического вестника». Варшава, 1903.

601. Шахматов А. А. 1908-1909 — Курс истории русского языка. 1908-1909 учебный год. Ч. 1. СПб., 1909J [Литографированное издание.

602. Шахматов А. А. 1909а — Еще несколько двинских грамот XIV и XV века. И. М. Сибирцев и А. А. Шахматов // Исследования по русскому языку. Т. 2. Вып. 5, 1909. С. 1+23 с.

603. Шахматов А. А '. 19096 — Несколько заметок об языке псковских памятников XIV-XV вв. По поводу книги: Николай Каринский. Язык Пскова и его области в

604. XV веке // ЖМНП. 1909. № 7. С. 105-177.

605. Шахматов А. А. 1910 — Летописец Успенского Каменного девичьего монастыря Новозыбковского уезда Черниговской епархии // Летопись занятий Императорской Археографической комиссии. Т. XXII. — СПб., 1910. С. 1-2.

606. Шахматов А. А. 1913 — Описание Лекинского говора Егорьевского уезда рязанской губернии // Известия Второго отделения Императорской Академии Наук. Т. XVIII. Кн. 4. 1913. С. 173-220.

607. Шахматов А. А. 1914 — Заметки к древнейшей истории русской церковной жизни // Научный исторический журнал. 1914. № 4. С. 30-61.

608. Шахматов А. А. 1915 — Очерк древнейшего периода истории русского языка // Энциклопедия славянской филологии / Издание ОРЯС Императорской Академии Наук под ред. акад. И. В. Ягича. —Пг., 1915.

609. Шахматов А. А. 1916— Введение в курс истории русского языка. Ч. 1. Исторический процесс образования русских племен и наречий. Пг., 1916. j

610. Шахматов А. А. 1919 — Древнейшие судьбы русского племени / Издание Русского исторического журнала. — Пг., 1919.

611. Шахматов А. А. 1934 — Очерк современного русского литературного языка. — Изд. 3-е. — М.: Гос. уч.-пед. изд-во, 1934. — 199 с.

612. Шахматов А. А. 1941— Синтаксис русского языка / Редакция и комментарии проф. Е. С. Истриной. — Изд. 2-е. — JL: Учпедгиз, Ленингр. отд-ние, 1941. — 620 с. ••■.•

613. Шахматов А. А. 1999 — О государственных задачах русского народа в связи с национальными задачами племен, населяющих Россию публикация О. В. Никитина. // Московский журнал. История государства Российского. 1999. № 9. С. 21-28.

614. Шведова Н. Ю. 1960 — Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М.: Изд-во АН СССР, 1960. — 377 с.

615. Швейцер А. Д. 1990 — Социолингвистика // Лингвистический энциклопедический словарь. —М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 481-482.

616. Шишков А. С. 1832 — Морской словарь, содержащий объяснение всех названий, употребляемых в морском искусстве. Сочинил адмирал А. С. Шишков. Т. 1. Словарь по кораблестроению. СПб., 1832.

617. Шишков А. С. 1835 — Морской словарь, содержащий объяснение всех названий, употребляемых в морском искусстве. Сочинил адмирал А. С. Шишков. Т. 2. Словарь по наукам, до мореплавания относящимся. СПб., 1835.

618. Шишков А. С. 1840 — Морской словарь, содержащий объяснение всех названий, употребляемых в морском искусстве. Сочинил адмирал А. С. Шишков. Т. 3. Словарь по артиллерии. СПб., 1840.

619. Шмелев Д. Н. 1977 — Современный русский язык. Лексика: Учебное пособие для студентов пед. ин-тов по специальности «Рус. яз. и литература». — М.: Просвещение, 1977. — 335 с.

620. Шмидт С. О. 1958 — Заметки о языке посланий Ивана Грозного // ТОДРЛ. Т. XIV. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1958. С. 256-265.

621. Шмюккер-Брелёр М. 1987 — Передача прямой речи в деловых текстах XVII в. (по материалам архива Пожарских) // История русского языка и лингвистическое источниковедение. — М.: «Наука», 1987. С. 248-253.

622. Шрамм А. Н. 1986 — Методы исследования семантики лексических единиц // Развитие семантической системы русского языка: Межвузовский тематический сборник научных трудов. — Калининград: КГУ, 1986. С. 12-19.

623. Шренк А. И. 1850 — Областные выражения русского языка в Архангельской губернии // Записки Императорского русского географического общества. 1850. Кн. IV. С. 121-167.

624. Шулежкова С. Г. 1967 — Жанрово-стилистическая характеристика официально-деловых документов южноуральских крепостей XVIII в. // Вопросы современного русского языка. Вып. 2. — Челябинск: ЧГПИ, 1967. С. 125-136.

625. Шульга М. В. 1988 — Развитие морфологической системы имени в русском языке. Автореф. дисс. . д. филол. н. М.: МГУ им. М. В. Ломоносова, 1988. — 38 с.

626. Шульга М. В. 1991 —,06 эволюции русской падежной системы // Имя и глагол в исторической перспективе: Научные труды / Отв!! ред. В. Б. Крысько. — Рига: Латв. ун-т, 1991. С. 58-63.

627. Щерба Л. В. 1957 — Современный русский литературный язык // Щерба Л. В. Избранные работы по русскому языку. — М.: Гос. учебно-пед. изд-во Министерства просвещения РСФСР, 1957. С. 113-129.

628. Язык 1995 — Язык и этнический менталитет: Сборник научных трудов / Тар-ланов 3. К. (отв. ред.) и др. — Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1995.166 с.

629. Язык и моделирование 1987 — Язык и моделирование социального взаимодействия: Переводы / Сост. В. М. Сергеева и П. Б. Паршина; Общ. ред. В. В. Петрова. — М.: Прогресс, 1987. —464 с.

630. Язык культура - этнос 1994 — Язык - культура - этнос / С. А. Арутюнов, А. Р. Багдасаров, В. Н. Белоусов и др. — М.: Наука, 1994. —233 с.

631. Якобсон Р. О. 1927 — Фонетика одного северновеликорусского говора с намечающейся переходностью. Прага, 1927. — 86 с. Литография.

632. Яковлева Е. С. 1994 — Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). — М.: Изд-во «Гнозис», 1994. — 344 с.

633. Якубинский Л. 77. 1953 — История древнерусского языка / С предисл. и под ред. акад. В. В. Виноградова. — М.: Учпедгиз, 1954. — 368 с.

634. Якубинский Л. П. 1986а — Краткий очерк зарождения и первоначального развития русского национального литературного языка (XV-XVII века) // Якубинский Л. П. Избранные работы. Язык и его функционирование / Отв. ред. А. А. Леонтьев.

635. М.: Наука, 1986. С. 128-158.

636. Якубинский Л. П. 19866 — Реформа литературного языка при Петре I // Якубинский Л. П. Избранные работы. С. 159-162.

637. Bicilli Р. 1934 — Die "Haus"-Literatur und der klassischen Literatur in Russland // JahrbUcher fur Kultur und Geschichte der Slaven. Bd. X. Hf. III/1V. — Breslau, 1934. S. 382-420.

638. Birgegard U. 1987 — «Справочник» по терминологии Уложения 1649-го года, составленный учителем русского языка 17-го века // Russian Linguistics. 1987. Vol. 11. Pp. 237-254.

639. Falowski A. 1994 — "Ein Rusch Boeck.": Ein Russisch-Deutsches anonymes Worter- und Gesprachsbuch aus dem XVI. Jahrhundert. Koln; Weimar; Wien, 1994 Bausteine zur slavischen Philologie und Kulturgeschichte: Reihe В., Editionen, N. F. Bd. 3(18).

640. Nordlander I. 1987 — Real Estate Transfer Deeds in Novgorod 1609-1616. Text and Commentary. Stokholm: Stokholm Slavic Studies, 1987.

641. Steensland L. 1990 — Accentuation and Accent. Accentological Analysis of the 15th-Century Nissal Chil. 323 Акцентировка и акцент. Акцентологический анализ служебника XV в. Chil. 323. Stokholm: Stokholm Slavic Studies, 1990.

642. Stone G. 1996 — A Dictionarie of the Vulgar Russe Tongue: Attributed to Mark Ridley / Edited from the late-sixteenth-century manuscripts and with an introduction by Gerald Stone. —Koln; Weimar; Wien, 1996. — 518 S.+5 ill.

643. Sundberg H. 1982 — The Novgorod Kabala Books of 1614-1616. Text and Commentary. Stokholm: Stokholm Slavic Studies, 1982.

644. Unbegaun B. 1935 — La Languc Russe au XVIе siecle. I La Flexion des noms. Paris, 1935.

645. Unbegaun B. 1950 — La "javka" dans la practique juridiciaire russe du XVII siecle //Archives d'Historie du Droit Oriental, t. V. — Paris, 1950. Pp. 291-306.

646. Unbegaun B. 1969a — Ruse et slavon dans la terminologie juridique // Unbegaun В. O. Selected Papers on Russian and Slavonic Philology. — Oxford: At the Clarendon Press, 1969. Pp. 176-184.

647. Unbegaun В. O. 19696 — Le "crime" et le "criminel" dans la terminilogie juridique russe // Unbegaun В. O. Selected Papers on Russian and Slavonic Philology. — Oxford: At the Clarendon Press, 1969. Pp. 203-217.1. У/:05 ГО/140 £т

648. Министерство образования и науки Российской Федерации Московский государственный областной университет1. НИКИТИН Олег Викторович

649. Деловая письменность в истории русского языка (XI-XVIII вв.)

650. Специальность 10.02.01 — русский язык Диссертацияна соискание ученой степени доктора филологических наук1. ЯЧоЗХсгк.1. Том 2