автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Деривация и функционирование гипаллаги в поэтическом тексте

Полный текст автореферата диссертации по теме "Деривация и функционирование гипаллаги в поэтическом тексте"



На правах рукописи

МАНЧИНОВЛ талья Валерьевна

ДЕРИВАЦИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ГИПАЛЛАГИ В ПОЭТИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ

10.02Л 9 - общее языкознание, социолингвистика, психолингвистика

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Пермь - 1998

Работа выполнена на кафедре общего и славянского языкознания Пермского ордена Трудового Красного Знамени государственного университета им. А.М.Горького.

Научные руководители

- доктор филологических наук профессорШ.Н.Мурзин!. кандидат филологических наук доцент Л .М Алексеева

Официальные оппоненты

- доктор филологических наук профессор А.И.Новиков

- кандидат филологических наук доцент Н А.Кузьмина

Ведущая организация

- Уральский

государственный

университет

Защита состоится 26 февраля 1998 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета К 063.59.07 по присуждению степени кандидата филологических наук в Пермском ордена Трудового Красного Знамени государственном университете им. А.М.Горького по адресу: 614600, гЛермь, ул. Букирева, 15, зал заседаний Ученого Совета.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Пермского государственного университета.

Автореферат разослан "_ М>" лтвМ

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук доцент

1998 года.

О

ШЩ

Л.ГЛапина

На фоне общей тенденции интеграции научных знаний, объединения Прикладных и фундаментальных исследований при разработке новых технологий в XX в. в лингвистике особо актуализируются проблемы :оотношения языка и мышления, что приводит к разработке функционального, коммуникативного, когнитивного подходов к изучению 1роблем семантики.

Это способствует решению одной из главных задач современного языкознания - задачи определения семантических типов слов, которая «посредственно связана с вопросом о типах "универсальных" значений, с зыяснением природы словообразовательного значения, исследованием 1роблемы языкового и текстового варьирования слова, его творческого тотенциала. Традиционно данная проблема разрабатывалась в русле ^следований преимущественно формы и содержания единиц периферии гзыка.

В реферируемой диссертации общелингвистическая проблема жорческого потенциала языка рассматривается с позиций комплексного юдхода при исследовании такого тропа, как гнпаллага.

Актуальность выбранной темы определяется прежде всего тротнворечивостыо и сложностью гипаллаги как предмета исследования, гго, с одной стороны, является причиной ее малой изученности, а с другой -обусловливает необходимость ее комплексного изучения.

Цепь исследования заключается в раскрытии онтологической ущности гипаллаги, что предполагает изучение ее когнитивных и шнгвистических основ, специализации пшаплагн как компонента юэтического текста, разработку классификации гипаллаги. В связи с этим > качестве основных нами были поставлены следующие задачи:

1) выяснить специфику деривации и функционирования гипаллаги в юэтическом тексте:

2) охарактеризовать роль гипаллаги в стихе;

3) создать методику комплексного анализа гипаллаги в поэтическом •ексте.

С учетом выдвинутой цели было проанализировано 300 ипаллагических единиц, отобранных методом сплошной выборки из тихотворных произведений русской классической литературы первой и ггорой половины XIX в. и поэзии серебряного века общим объемом 1риблизительно 10 ООО ООО печатных знаков, что позволяет трактовать ипаллагу как достаточно редкое явление. Поэтические тексты были |ыбраны нами в качестве материала исследования, поскольку именно в юэтических текстах, выражающих эмоционально-смысловой континуум, :ак и во внутренней речи, не является принципиальным временное

логическое упорядочивание компонентов, что обусловливает большую (в сравнении с другими типами текста) вероятность использования в них разного рода семантических и синтаксических перестановок (Ю.Н .Караулов, 1990).

При решении указанных выше задач анализ производился на основе принципа взаимодополняемости семиотического, когнитивного, функционального и динамического подходов, обеспечивающих в единстве с методами компонентного и деривационного анализа, комплексное рассмотрение гипаллаги. Для фиксации результатов исследования были использованы элементы количественного анализа единиц, а также возможности компьютерной обработки базы данных через систему их фильтрации по определенным критериям.

Новизна проведенного исследования состоит в том, что впервые гипаллага рассматривается с позиций комплексного подхода, который позволяет выявить особенности ее порождения и функционирования в поэтическом тексте, выяснить когнитивные и лингвистические основы гипаллаги. дать ее сущностное определение. Гипаллага понимается нами как семантико-синтаксическая перестановка, основанная на перераспределении статических и процессуальных признаков предмета, и как результат этой перестановки. В работе обосновывается идея текстовой мотивированности гипаллаги, предлагаются взаимосвязанные семантическая и синтаксическая классификации моделей ее деривации. Эти классификации опираются на комплекс концептуально-категориальных и синтаксических принципов, учитывающих семантические, грамматические, функциональные и деривационные характеристики гипаллаги. За счет выявления текстовой мотивированности гипаллаги, усиления антропоцентрического принципа гипаллага выводится из контекста собственно семантических и стилистических проблем, в рамках которых традиционно рассматриваются тропы. Кроме того, в диссертации на примере гипаллаги развивается высказываемая в современной лингвистике мысль о языковой обусловленности тропов.

Теоретическая значимость работы заключается в раскрытии онтологической сущности гипаллаги, выяснении характера деривации и функционирования гипаллаги в поэтическом тексте, создании методики комплексного анализа гипаллаги, что способствует формированию концепции фатического поля языка, исследованию проблемы его творческого потенциала, изучению маргинальньи языковых явлений, уточнению представлений о функционировании и вариативности языковой системы, ее соотношении с когнитивными процессами, своеобразии

вербальной презентации знаний о едином в своей противоречивости объективном мире, дальнейшему развитию теории речевых ошибок.

Практическая ценность исследования состоит в возможности использования его результатов при написании учебников по лексикологии, словообразованию, лингвистике текста, при разработке спецкурсов, ориентированных на изучение риторики и поэтики в теоретическом и прикладном аспектах, при составлении антивирусных компьютерных программ, учитывающих данные теории речевых ошибок, а также на практических занятиях по интерпретации поэтического текста.

На защиту выносятся следующие положения:

1) гипаллага есть троп, представляющий собой семантико-синтаксическую перестановку, основанную на перераспределении статических и процессуальных признаков предмета;

2) деривация гипаллаги подчиняется законам текстопорождения и протекает по способу вторичной номинации;

3) гипаллага в поэтическом тексте является, с одной стороны, способом дезавтоматизации его порождения и восприятия, а с другой -средством преодоления дискретности языка и выражения эмоционально-смыслового континуума стиха.

Апробация работы проходила на международных конференциях "Языковая номинация" в Минском государственном лингвистическом университете (июнь 1996 г.), "Социолингвистические проблемы разных регионов мира" в Институте языкознания РАН (октябрь 1996 г.), "Филология на рубеже XX - XXI веков" в Пермском государственном университете (ноябрь 1996 г.), "Гуманитарное знание на пороге XXI века" в Ижевском государственном университете (октябрь 1997 г.), на научно-практической конференции "Стилистика и прагматика" (ноябрь 1997 г.) и городском семинаре (апрель 1997 г.) в Пермском государственном университете.

Результаты исследования представлены в десяти публикациях автора.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка. Каждая глава завершается выводами.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении рассматриваются основные направления исследования проблем семантики в современной лингвистике, определяемые развитием функционального, коммуникативного, когнитивного подходов к изучению

многих языковых явлений, в том числе и гипадлаги. В связи с актуальностью вопроса о типах "универсальных значений" дается общая характеристика отечественных и зарубежных исследований по проблеме семантики производного слова (В.В.Виноградов, Г.О .Винокур, Е.С.Кубряхова, ЕЛ.Гинзбург, Н-ДАрутюнова, Г.Марчанд и др.). Выясняются открываемые ими перспективы для изучения семиологических оснований семантических типов слов, маргинальных зон семантики, познания связей значений слов, принадлежащих к разным частям речи, для интеграции семантических, морфологических и синтаксических исследований, разработки проблем семантики синтаксиса, для развития теории номинативной деятельности человека и формирования теории сопряжения учения о номинации и когнитивной науки, для исследования взаимосвязи когнитивных процессов и образного языка (Е.С.Кубрякова, Н-ДАрутюнова, ЛЛ.Кудреватых, Л.Н.Мурзин, Н.Хомский, В.К.шзе1, Z.Vendler, Р-СосЬе^ М.ВаНт, У-Би^ока и др.)

В этом контексте обосновывается актуальность изучения проблемы языкового и текстового варьирования слова, творческого потенциала языка, мотивируется выбор гипаллаги в качестве предмета исследования и необходимость ее комплексного анализа, формулируются цель и задачи исследования, характеризуются его материал и метод, определяются научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность работы, сообщаются сведения об апробации ее результатов, излагаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе "К вопросу о становлении концепции фатического поля языка" рассматриваются основные положения, экстралингвистические и лингвистические предпосылки формирования теории фатического поля языка, развитием которой является реферируемое исследование.

Термином "фатическое поля" в лингвистике обозначают языковую периферию, при этом различие ядра и периферии считается универсалией, которая проявляется в различных аспектах. В отличие от простых и устойчивых элементов ядра, единицы периферии сложны, подвижны, их множество потенциально бесконечно, поэтому именно с периферией традиционно связывается представление о творческом потенциале языка (Вильгельм фон Гумбольдт, Н.Хомский, Ш.Балли, РЯкобсон, Ю.МЛотман, Л.Н.Мурзин).

Закономерности формирования концепции фатического поля языка определяются, на наш взгляд, как тенденциями развития самой лингвистики, складывающимися в ее истории представлениями о сущности языка и устройстве его системы, так и характером развития науки в целом.

В широком плане становление идеи фатического поля языка бусловлено сменой научной парадигмы в конце XIX - начале XX вв. 'глубленное изучение микромира, открытие закономерностей, которые, по ризнанню И.Бора, "не поддаются детерминистическое описанию" Н .Бор, 1971), приводят к переосмыслению наукой понятий дновременности и относительности, случайности и неопределенности, ричинности и дополнительности, отказу от абсолютизации принципа ;етермшшзма, пересмотру концепции необходимого мира, созданию его !елятивистской модели.

На этом фоне неизбежно формируется представление о языке как ложном объекте, который подчиняется одновременно детерминистским и татистико-вероятноетным законам, разрабатываются вероятностная юдель языка и его полевые концепции.

В более узком смысле интерес к исследованию периферии языка озник в современной лингвистике в связи с развитием семиотики и такого вправления междисциплинарных исследований, как "новая риторика". В емиотике, обратившейся к изучению самого знака и его творческого [отенциала. элементы языковой периферии характеризуются как годвижные, амбивалентные, а га смысловое поле - как в значительной мере ероятностное (Ю.МЛотман, 1987; В.В.Налимов, 1979). В свою очередь, новая риторика" потребовала углубленного анализа античных шторичееких традиций и привела к переосмыслению многих [спользовавшихся в них понятий, в том числе тропов, а также к нимательному изучению периферии языка (Ж.Дюбуа, Ф.Пир, 1.Триноп,1986).

В концепции фатического поля языка развивается идея языковой обусловленности тропов (В.Н.Топоров, А.Белый, Л.Н.Мурзин, 1.Д Арутюнова, А А.Потебня), за счет чего преодолевается ограниченность [х традиционной трактовки, которая сложилась в античности и ;оминировала до середины XX в. Согласно традиции, тропы суть чуждые зыку искусственные, шаблонные "украшения речи". По наблюдению !.Н.Топорова, "предрасположенность языка к созданию тропов никогда не отвергалась, но явно недооценивалась" (Лингвистический нциклопеднческий словарь, 1990; с.520). "Укорененность тропов" в языке идят; прежде всего, в двуплановости структуры языка (как семиотической истемы) и в такой языковой универсалии, как асимметрия плана одержания и плана выражения. Это обусловливает способность языка [редоставлять средства для разнообразных способов выражения определенного содержания, или, в терминах НХомского, "для выражения «ограниченного числа мыслей и ... для реагирования соответствующим

образом на неограниченное количество новых ситуаций", в чем и проявляется творческий потенциал языка (Н.Хомский, 1972; с.11).

Реферируемое диссертационное исследование можно рассматривать в общем плане как опыт комплексного исследования проблемы креативности языка и развитая теории гипаллаги, в частности.

Во второй главе "Истоки учения о гипстаге" анализируются возможные подходы к изучению гипаллаги и концепции, способствующие разработке ее теории.

В греческо-русских словарях И .X Дворецкого, АД.Вейсмана гипаллага определяется как "подмйнъ", "перем1на", "замена", что в трактовке Еврипида означает "выбор чего-либо взамен чего-либо".

Наиболее общее определение гипаллаги может быть предложено с учетом теории общей риторики, разработанной французской "группой ц" (ЖДюбуа, Ф.Пир, А.Тринон и др.) с позиций концептуального подхода и семантического анализа. Рассматривая язык как "совокупность языковых явлений", а риторику как множество операций над языком, представители группы выделили четыре класса метабол. При этом гипаллага может быть отнесена к области метатаксиса, т.е. фигур, видоизменяющих структуру предложения и основанных на перестановке - реляционной операции, которая меняет порядок синтагм в предложении и морфем в синтагме и приводит к отклонению от нормативности исходного высказывания. Иными словами, гипаллага трактуется лишь как синтаксическая перестановка, усиливающая экспрессивность высказывания.

Также при исследовании гипаллаги может быть учтен опыт описания семантической структуры стихотворных строк в контексте типологического анализа семантической организации стихотворных строк, проведенного ЖАДозорец с целью описания поэтического идиолекта как речевой организации индивидуального поэтического мира. Автор различает три типа семантических структур: структуры с сильным семным согласованием, слабым семным согласованием и семным рассогласованием слов в строке. Однако в силу специфики указанной цели исследование ограничивается фиксацией типов и анализом только строк безотносительно к поэтическому тексту в целом. Без внимания остается и вопрос о том, каковы причины ослабления семного согласования (и даже рассогласования) и процессы, приводящие к такому результату.

В отличие от рассмотренных подходов, ЕЛ .Гинзбург исследует гнпаллагу с позиций текстологии. Гипаллага понимается им как двухуровневое, а не одномерное, еемантико-синтакеическое, а не только синтаксическое явление, основанное на специфическом соотношении поверхностных и глубинных структур текста (ЕЛ.Гинзбург, 1989).

При изучении процессов порождения гипаллаги актуальным является исследование семантической деривации, проведенное Л.Н.Мурзиным. Суть семантической деривации сводится к преобразованию уже заданного денотатного содержания высказывания, результатом которого является изменение формы языкового выражения и семантическое приращение прагматического характера. В этом аспекте гипаллагу можно рассматривать как результат одного из процессов постсемантической интерпретации денотата - смещения (Л.Н.Мурзин, 1984).

На наш взгляд, данные концепции в целом демонстрируют возможности комплексного подхода к исследованию гипаллаги, которые мы сочли необходимым учитывать для достижения цели диссертационного исследования. При этом мы основываемся на изучении процессов деривации и функционирования гипаллаги в поэтическом тексте, что совместно с семантическим и структурным анализом позволяет исследовать ее комплексно: определить причины образования гипаллаги, процессы ее порождения, специфику ее формы и содержания, особенности функционирования в поэтическом тексте. В этой связи также было принципиально важно выяснить специфику самого поэтического типа текста.

В третьей главе "Деривация и функционирование гипаллаги в поэтической тексте" рассматривается вопрос о специфике поэтического типа текста, выясняются когнитивные основы деривации гипаллаги, разрабатывается классификация деривационных процессов, результатом которых является гипаллага, дается характеристика гипаллаги как производной единицы и как элемента структуры поэтического текста, выявляются функции гипаллаги в нем. Глава состоит их трех разделов.

В первом разделе "Специфика поэтического типа текста" эассматриваются факторы, определяющие специфику художественного типа соммуникации, в целом, и поэтического типа текста, в частности. При »том анализируются концепции художественного и собственно тоэтического типов текстов, разработанные как с лингвистических, так и эбщесемиотических позиций (В.В.Ванслов, НА Дмитриева, М.М.Вартанов, З.В.Виноградов, А.Н.Веселовский, В.МЖирмунский, АА.Потебня, Р.Барт, 'Лкобсон, Ю.Н.Тынянов, Ю.МЛотман, А.ФЛосев, ЛА.Новиков и др.). 1режде всего нами учитываются следующие моменты:

1) вторичный характер моделирующей системы в художественной гитературе;

2) "подвижность", "многоярусносгь" семантики знака этой системы;

3) действие принципов эквивалентности, со- и противопоставления.

Эти принципы обусловливают пространственную организацию структуры поэтического текста, конструктивное соотнесение структурных элементов рифмованной пары, обеспечивают "отождествление не тождественного и противопоставление не противоположного", тем самым вскрывают глубинную диалектику ритмически связанных понятий и семантически насыщают музыкальность стиха, формируя особое "сцепление мыслей", образующее "сложную семантическую модель стиха", его "семантическое единство" (КХМЛотман), "гармонию" (АА.Потебня), "цельность" (Вильгельм фон Гумбольдт).

В этом смысле поэтический текст характеризуется неделимостью, т.е. любой его элемент можно вычленить из единого семантического пространства стихотворного произведения лишь методологически, что учитывается нами при исследовании деривации и функционирования гипаллаги в поэтическом тексте.

Во втором разделе "Деривация гипаллаги в поэтическом тексте" выясняются когнитивные основы деривации гипаллаги, предлагается вероятностная интерпретация деривации гипаллаги в когнитивном аспекте, разрабатывается классификация моделей ее деривации. При этом мы исходим Из "представления об этапности и многоуровневости процесса порождения текста" (Л .С .Выготский, Н.ИЗКинкин, ААЛеонтьев, С.Д.Кацнельсон, А.И.Новиков, Л.Н.Мурзин), в котором в общем плане различаются глубинный (смысловой, или семантический, или когнитивный) и поверхностный (лексико-грамматический) уровни, семантический и грамматический этапы порождения. Определяющим признается смысловой этап в сил}' его универсальности, обусловленной универсальным характером человеческого мышления (СДЛСацнельсон, 1972).

Собственно деривацию мы понимаем как процесс образования производных языковых единиц. При исследовании деривации гипаллаги как номинативной единицы мы придерживаемся расширительного ономасиологического толкования номинации, обусловленного когнитивным подходом к языку: номинация рассматривается как вид речемыслительной и, в целом, когнитивной деятельности человека. Поэтому специфику номинации при деривации гипаллаги в процессе текстопорождения мы считаем возможным интерпретировать в связи с общими универсальными закономерностями познания мира человеком. В современной когнитивной психологии (Н.НЛанге, Б.М.Величковский, У.Найссер, Дж.Хохберг) признанным считается представление о познании как "циклическом, развивающемся во времени" комплексном процессе, в котором взаимосвязаны соответствующие друг другу микрогенез

восприятия, стратегии распределения ресурсов внимания, микрогенез значения (Б.М.Величковский, 1982; с. 145).

При этом необходимо особо подчеркнуть, что моделирование деривации гипаллаги в когнитивном аспекте носит вероятностный характер, несмотря на обоснование предлагаемой модели объективными универсальными закономерностями протекания когнитивной деятельности человека. Общая модель деривации гипаллаги может быть представлена таким образом:

пексико-грамматический уровень результирующая конструкция

семантический уровень

Рис. I Общая модель деривации гипаллаги

Смысл данной модели заключается в следующем:

1). В основе гипаллаги лежит субъективное переосмысление отношений в комплексах "предмет и его статический признак", "предмет, его статический и процессуальный признаки": "Плесните в чаши янтарь муската" (И.Северянин), "Закатный отблеск скользит оранжево" (И.Северянин), "она...бьет быстрой ножкой" (А.С.Пушкин).

2). Субъективное переосмысление признаковой сферы предмета. смещение семантических компонентов приводит к тому, что результаты всего процесса деривации гипаллаги актуализируются в поверхностной структуре в позициях не нормативных для выражения семантики объективной пространственно-временной характеристики предмета, а смещенных, сдвинутых, относительно лексико-грамматического окружения. Лексико-грамматическое окружение, являясь нормативным для базовой порождающей конструкции, не изменяется. Вследствие этого возникает противоречие между смещенным элементом и лексико-грамматическим оружением, выражающееся в ослаблении семного согласования слов в предложении. Данное противоречие можно охарактеризовать как "противоречие значений смещенного определения и грамматического определяемого"(Н.Н.Золина). Учитывая двухуровневого» деривации гипаллаги в общем процессе текстопорождения, назовем это противоречие семантико-грамматическим.

Так, в строфе XXXI пушкинского романа "Евгений Онегин" сложное субстантивное словосочетание "ковров роскошное прикосновенье" ("Любили мягких вы ковров роскошное прикосновенье") характеризуется семантико-грамматическим противоречием. Семантика прилагательного "роскошный" определяет необходимость его согласования прежде всего с существительными, обозначающими предмет, либо собирательными, либо вещественными, либо конкретными. Однако в рассматриваемом примере прилагательное "роскошный" грамматически определяет называющее действие отглагольное существительное "прикосновенье". В силу этого возникает противоречие между значениями смещенного определения ("роскошное") и грамматического определяемого ("прикосновенье"). Ослабление семного согласования очевидно при сохранении конкретного существительного "ковров", с которым прилагательное "роскошный" согласуется семно. Поэтому гипаллагу "ковров роскошное прикосновенье" можно считать производной от производящей базовой конструкции "прикосновенье роскошных ковров".

В стихотворении А.СЛушкина "Орлову" сложное субстантивное словосочетание "в траве густьгх лугов" также основывается на разнонаправленное™ семантической и грамматической сочетаемости прилагательного "густой": семно оно согласуется с существительным "в траве" ("в густой траве"), а грамматически - с существительным "лугах" ("густых лугов"). Непосредственной порождающей базой данной гипаллаги, вероятно, является конструкция "в густой траве лугов". Семантико-грамматическое противоречие усиливает экспрессивность всего текста.

В конструкции "в бирюзу немую взоров" ("В бирюзу немую взоров Ей пылит атласный шарф" А.Белый) прилагательное "немой" грамматически согласовано с существительным "бирюза". Однако прилагательное "немой", имея переносные значения "тихий, безмолвный", "не обнаруживаемый, не высказываемый прямо, затаенный", семантически сочетается с существительным "взор". Такое семантико-грамматическое противоречие дезавтоматизирует порождение и восприятие гипаллаги. Поскольку словосочетание "немой взор" построено на переносном значении прилагательного, то можно говорить об усилении за счет гипаллаги стилистического потенциала всей процитированной стихотворной строки.

Анализ конкретных примеров позволяет заключить, что деривация гипаллаги протекает по способу вторичной номинации посредством 1 )переподчинения определения без изменения его синтаксической функции

и лексико-грамматического класса, 2) "рудиментной" транспозиции и приводит к семантико-грамматическому противоречию.

Выявленное противоречие позволяет отличить гипаллагу как ссмаптико-синтаксическую перестановку от синтаксической транспозиции. Транспозиция трактуется нами в традиционном функциональном аспекте как "перевод слова из одной части речи в другую или его употребление в функции другой части речи" (Лингвистический энциклопедический словарь, 1990; с.519). В отличие от гипаллаги, которая представляет собой семантико-синтаксическое единство, синтаксическая транспозиция затрагивает лишь сферу синтаксиса и не приводит к семантико-грамматическим противоречиям. В случае порождения гипаллаги синтаксическая транспозиция обеспечивает синтаксическое переоформление смещенного семантического компонента и поэтому может рассматриваться лишь как часть сложного процесса деривации гипаллаги, затрагивающего области семантики и синтаксиса. Как было отмечено выше, синтаксическое переоформление может происходить за счет субстантивации, адвербализации и адъективации.

На основе анализа деривации гипаллаги в когнитивном аспекте в работе делается вывод о том, что формирование гипаллаги обусловлено возможностью детального анализа предмета при активизации процессов фокального внимания и субъективном перераспределении его стратегий в соответствии с решаемой задачей. Поэтому гипаллагу мы трактуем как одно из средств выражения субъективной системы знаний, субъективного видения объективного мира, "замысла" (Н.И.Жинкин), "целостного образа содержания" (А.И.Новиков), которые эксплицируются в тексте благодаря его музыкально-семантическому единству.

Кроме того, исследование процесса порождения гипаллаги позволило выяснить соотношение гипаллаги и метафоры. Если метафору понимать в широком смысле как "любой способ косвенного и образного выражения мысли" (Теория метафоры, 1990; с.7), то гипаллага в сущности метафорична, поскольку является семантико-синтаксической перестановкой, основанной на семантическом смещении. Поэтому гипаллага и метафора соотносятся как вид и род. Они изоморфны в том, что основываются на семантическом смещении. Специфика гипаллаги определяется тем, что при ее порождении семантическое смещение представляет собой исключительно перераспределение признаков предмета и актуализируется в поверхностной структуре текста в сдвинутом синтаксическом положении.

На основании результатов исследования в работе делается вывод как о текстовой природе гипаллага, так и о ее языковой обусловленности.

Языковую обусловленность гипаллаги мы видим не только в двугшановости структуры языка и асимметрии плана содержания и плана выражения, что было отмечено выше, но и в полевой структуре "поэтических пространств" (термин Е.С.Кубряковой), их способности пересекаться. Поля номинаций частей речи содержат первичные и вторичные значения, основанные на ядерных концептуальных категориях (например, субстантивности и признаковости) и субкатегориях. Пересечение "ноэтических пространств" происходит в зонах субкатегорий. Такое взаимопроникновение свидетельствует о связности полей, обусловливает способность единиц одной части речи переходить в единицы другой части речи и тем еамым-возможность порождения гипаллаги.

Поскольку в деривацию гипаллаги вовлечены семантические и синтаксические процессы, в работе предлагается классификация моделей деривации гипаллаги по двум основаниям: семантическому и синтаксическому.

При разработке семантической классификации учитывались результаты исследований семиологических оснований семантических типов слов (Е.С.Кубрякова, J1 .П.Кудреватых). В ее основу нами положен концептуально-категориальный критерий соответствия/несоответствия наиболее обобщенных частеречных признаков субстанциональности и признаковости исходной и результативной единицы. При этом выделяются два класса: класс семантически гомогенного смещения (класс "gom") и класс семантически гетерогенного смещения (класс "get"). В первом случае признаковый компонент оформляется нормативно для признакового компонента, т.е. как определение или обстоятельство, во втором случае признаковый компонент оформляется как актант, а актант как признаковый компонент.

I. При семантически гомогенном смещении на глубинном уровне происходит перераспределение статических it процессуальных признаков предмета, которое реализуется на поверхностном уровне текста в следующих комбинациях:

]) признак предмета на поверхностном уровне оформляется прилагательным в функции определения, например, "Любили мягких вы ковров роскошное прикосновенье" (А.С.Пушкнн) < "прикосновенье роскошных ковров", "Что пред тобой ... Цветущее блаженство мая..." (Ф.Тютчев) < "блаженство цветущего мая", "В бирюзу немую взоров Ей пылит атласный шарф" (А.Белый)< "в бирюзу немых взоров";

2) признак предмета в поверхностной структуре текста оформляется как признак действия наречием в функции обстоятельства, например, "В песчаных степях аравийской земли Три гордые пальмы высоко росли"

(М.ЮЛермонтов)< "три высокие пальмы росли", "Тускло Мне открылись С башни два огня" (А.Белый) < "открылись два тусклых огня":

3) признак действия оформляется как признак предмета прилагательным в функции определения, например, "Я слушаю моих пенатов Всегда восторженную тишь" (О.Мандельштам) < "я восторженно слушаю тишь".

II. При семантически гетерогенном смешении на глубинном уровне происходит перераспределение отношений внутри комплекса "предмет - его статический признак", в котором оба компонента смещаются относительно друг друга, что на поверхностном уровне выражается в следующих комбинациях:

1) признак предмета оформляется как актант существительным в функции подлежащего, дополнения, обстоятельства места, времени, например, "Мне проблистала бледность дня" (А.Белый) < "проблистал бледный день". "В сини глаз загорелся восторг" (И.Северянин) < "в синих глазах";

2) актант осмысливается как признак предмета и оформляется существительным в функции определения, например, "Среди зеленой густоты карнизов обветшалых пятна" (Ф.Тютчев) < "среди густой зелени", "Ланитный алый бархат смугл" (И.Северянин) < "бархатные ланиты смуглы".

В общем смысле эта классификация развивает классификацию видов смещения, предложенную Л.Н.Мурзиным (Л.Н.Мурзин, 1984).

В основу синтаксической классификации нами положен уровневый признак. Результаты переосмысления статических и процессуальных признаков предмета выводятся в поверхностную структуру текста, проявляясь 1) на уровне словосочетания (двухкомпонентного и трехкомпонентного), 2) на уровне предложения.

I. Смещение на уровне двухкомпонентного словосочетания основывается на переосмыслении отношения "предает - его статический признак". Актуализация самого признака, а не его принадлежности к предмету, происходящая на смысловом этапе, обусловливает необходимость его актуализации и эмфазы на поверхностном уровне, что выражается в его переоформлении в главный компонент словосочетания: "Вонзите штопор в упругость пробки" (И.Северянин) < "вонзите в упругую пробку", "Плесните в чаши янтарь муската" (И.Северянин) < "плесните янтарный мускат".

Характерно, что семантическое смещение данного типа, не нарушая в общем плане внутреннюю семную согласованность конструкции, однако, может нарушить семантический принцип сочетания слов в предложении.

Так, в приведенных примерах нарушается правило семантического соответствия ранга глаголов рангу существительных: глаголы физического действия "вонзить" и "плеснуть", предполагающие семантическую сочетаемость с предметными существительными, оказываются в сочетании с непредметными существительными, обладающими категориально-семантическим признаком качественности ("упругость" и "янтарь"), тогда как предметное существительное находится в зависимой позиции от непредметного и связано с глаголом опосредованно, т.е. сдвинуто относительно синтаксического ядра.

II. На уровне трехкомпонентного словосочетания проявляются результаты переосмысления статических признаков предмета между собой и в их отношении к предмету. При этом мы выделяем два класса:

1) класс (П>1) - смещение прилагательного с зависимого существительного, например, "Здесь девы юные цветут Для прихоти бесчувственной злодея" (А.С.Пушкин) < "для прихоти бесчувственного злодея", "Мне и доныне Хочется грызггь Жаркой рябины Горькую кисть" (М.Цветаева) < "кисть горькой рябины":

2) класс (1>Н) - смещение прилагательного с управляющего существительного на зависимое, например, "...в траве густых лугов...Я буду петь моих богов" (А.С.Пушкин) < "в густой траве лугов", "Маркизы, древья улиц стриженных. Блестят кокетливо и ало" (И.Северянин) < "стриженные древья улиц", "Нам расскажи о глазах Гретхен. Сентиментально-голубой" (И.Северянин) < "о сентиментально-голубых глазах Гретхен".

Дискуссионным является вопрос о возможности рассматривать как гипаллагу включение одного из равноправных статических признаков предмета в другой, например, в конструкции "куренок, рябчатый пестро".

III. Результаты переосмысления качественных и процессуальных характеристик предмета реализуются на уровне предложения, затрагивая область субъектно-предихатных отношений. При этом постсемангичесхой интерпретации подвергаются три типа отношений:

1) предмета и его качественной характеристики,

2) предмета и его процессуальной характеристики,

3) качественной и процессуальной характеристик предмета.

Например, в строках Ф.Тютчева "И между гор росисто вьется Долина

светлой полосой" гипаллага является результатом субъективного переосмысления следующих отношений:

1) "долина росистая",

2) "долина вьется",

3) "росистая" - "вьется".

Такое переосмысление выражается в субъективном перераспределении объективных, обладающих собственной спецификой пространственных и временных отношений предмета в ситуации и их объединении в качественно-процессуальное единство, которое обнаруживает обусловившее его единство мира. Качественный признак предмета мыслится признаком действия этого предмета, что выражается в процессе семантического смещения признака, выводится на поверхностный уровень текста и реализуется в перераспределении компонентов составов субъекта и предиката в предложении. Признак, входивший в состав субъекта ("росистая долина") переносится в состав предиката и мыслится его признаком ("вьется росисто"). Качественно-процессуальное единство образуется по принципу включения качественных признаков в процессуальное отношение, т.е. отражает принцип совмещения пространства и времени в субъективной картине мира.

В результате субъектно-предикатного смещения образуется языковая единица, семантика качественного признака которой обогащена семантикой нового выражаемого ей процессуального отношения. Данная единица производна и в силу этого обладает свойством "двойной отнесенности"(Е.С.Кубрякова): она референтна к миру слов и к объективной реальности. Это обусловливает ее бинарносгь, расчлененность, сложность смысловой структуры.

Субъектно-предикатное смещение в процессе деривации гипаллаги влияет на семантику предложения на денотативно-сигнификативном уровне, снимает противостояние двух семантических областей предложения, организуемых пространственно-временными отношениями, и соответственно оппозицию между предметностью и непредметностыо, конкретностью и абстрактностью, нарушает семантический принцип сочетания слов в предложении.

На основе проведенного анализа материала в работе делается вывод о том, что деривация гипаллаги происходит в направлении усложнения производящей базы, приводя к образованию семантически и формально более сложной номинации, обусловливающей семантическую и функциональную сложность предложения.

В третьем разделе "Функционирование гипаллаги в поэтической тексте "выясняется такое свойство гипаллаги в поэтическом тексте, как ее полиреферентность. Усложнение референтной сферы гипаллаги происходит за счет ее отнесенности 1) к парному компоненту конструктивной оппозиции, 2) ко всей системе отношений и связей текста, 3) к субъективной картине мира, к самой порождающей языковой

личности. Это позволяет сделать вывод о мотивированности гипаллаги всем стихотворным произведением.

Кроме того, в данном разделе характеризуются функции гипаллаги в стихе. Как компонент семантической структуры поэтического текста, гипаллага, в силу своей полиреферентности, выполняет функцию интеграции, обеспечивая его семантическое единство.

В то же время, дезавтоматизируя порождение и восприятие поэтического текста за счет рассмотренного выше нарушения семантического принципа согласования слов в предложении, гипаллага выполняет функцию дифференциации.

Являясь одним из универсальных средств организации и презентации субъективной системы знаний об объективном мире, гипаллага выполняет когнитивную функцию.

В заключении обобщаются практические и теоретические результаты исследования, оценивается эффективность комплексного подхода, обозначены перспективы дальнейшей работы.

Проведенный анализ позволяет нам предложить следующее определение гипаллаги: в динамическом аспекте гипаллага есть троп, представляющий собой семантико-синтаксическую перестановку, основанную на перераспределении статических и процессуальных признаков предмета, в статическом аспекте гипаллага есть результат этой перестановки.

Гипаллага - текстовое явление, харатеризующееся языковой обусловленностью. Деривация гипаллаги протекает по способу вторичной номинации посредством 1) переподчинения определения, 2) "рудиментной" транспозиции. В целом, деривация гипаллаги частично отражает протекание и итоги номинативной и, следовательно, речемыслительной и когнитивной деятельности человека.

Поскольку смещение происходит на глубинном (семантическом) уровне и результаты всего деривационного процесса выводятся через ступень смещения в поверхностную структуру текста, то гипаллага представляет собой семантико-синтаксическое целое, в котором семантический компонент является первичным, определящим, а синтаксический - вторичным, подчиненным. Поэтому предложенные семантическая и синтаксическая классификации моделей деривации гипаллаги не автономны, а взаимосвязаны.

Таким образом, комплексный анализ гипаллаги позволил выявить внутреннюю противоречивость рассматриваемого феномена: с одной стороны, гипаллага есть средство преодоления дискретности языка и

выражения континуальности мышления, с другой - средство дезавтоматизации порождения и восприятия этого континуума.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1 .Риторическое поле языка // Динамическая лингвистика - 95: Тезисы докладов международной конференции. Краснодар, 1995. С.64-66.

2. Своеобразие процесса образования гипаллаги// Языковая номинация: Тезисы докладов международной конференции, Минск, 1996. С. 76-77.

3. Картина мира и своеобразие ее выражения в гнпаллаге. The picture of the world and the specific features of its expression in hypallaga// Социолингвистические проблемы в разных регионах мира: Материалы международной конференции. М., 1996. С.293-296.

4. К изучению фатического поля языка // Филология на рубеже XIX-XX веков: Тезисы международной научной конференции. Пермь, 1996. С.89-90.

5. Явление и сущность в языке // Сущность гуманизации и гуманитаризации: Тезисы докладов всероссийской научно-практической конференции. Пермь, 1997. Раздел 1. С. 89.

6. Деривация гипаллаги в ономасиологическом аспекте II Проблемы языкознания и мировой литературы рубежа XXI века глазами молодых исследователей: Тезисы докладов городского семинара. Пермь, 1997. С.69.

7. Особенности деривации гипаллаги и ее функционирования II Функциональная семантика языка, семиотика знаковых систем и методы их изучения: Тезисы докладов международной конференции. М., 1997. 4.II. С.215-216.

8. Гипаллага // Русский филологический вестник. Т. 82. № 1/2. М., 1997. С. 128-131.

9. Фунционирование гипаллаги в художественном тексте И Гуманитарное знание на пороге XXI века: Тезисы докладов международной конференции. Ижевск, 1997. С.53-54; С. 250-251.

10. Гипаллага - поэтический текст - культура // Стилистика и прагматика: Тезисы докладов научной конференции. Пермь, 1997. С.16-11.

Сдано в печать 19.01.98 г. Формат 60x84/16. Объем I уч.-изд. л. Тираж 100. Заказ 1003. Ротапринт ПГТУ.