автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Детское Начало в творческих исканиях Ф. М. Достоевского

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кулакова, Елена Евгеньевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ОБРАЩЕНИЕ ДОСТОЕВСКОГО

К ДЕТСКОМУ НАЧАЛУ.

1.1. Философско-религиозные и методологические истоки выражения Детского Начала в художественном мире Достоевского.

1.2. Мировоззренческие стимулы обращения Достоевского к теме Детства.

ГЛАВА 2. ДЕТСКОЕ НАЧАЛО В ХУДОЖЕСТВЕННОМ

МИРЕ РОМАНА «ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ».

2.1. Образы детей как средоточие авторских интуиции в романе «Преступление и наказание».

2.2. Детское Начало в образах взрослых героев романа «Преступление и наказание».

ГЛАВА 3. ДЕТСКОЕ НАЧАЛО И ПРОБЛЕМА

ДУХОВНОГО ВЗРОСЛЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА В РОМАНЕ «ИДИОТ».

3.1. Образ Мышкина как олицетворение Высшего Детского Начала в художественной проблематике романа.

3.2. Детское Начало в свете духовных исканий героев: этапы взросления.

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Кулакова, Елена Евгеньевна

Тема детства или детская тема - как она выражена и воспринимается в творчестве Достоевского с соответствующей переменой акцента - не является новой для критики и науки. К образам детей и к значению детских судеб, изображенных великим писателем-гуманистом, интерпретаторы его произведений обращались неоднократно. Однако происходило это все-таки реже, чем можно было бы ожидать (см. в нашем библиографическом списке позиции: 75, 88, 107, 124, 150, 155,162, 169, 178). И подходы к широкой этой теме до сих пор осуществлялись преимущественно с позиций социально-психологических и педагогических. Достоевский в таких случаях воспринимается как социолог, диагност, врачеватель человеческих и общественных пороков и болезней. Акцент делается на его способности выявить, обнаружить в детской душе самые глубинные «пороки» и «добродетели», самые тонкие возможности, самые уязвимые стороны детской натуры. Отмечается обеспокоенность Достоевского страданиями детей, «через которых», тем не менее, «душа лечится»; прослеживается его пристальное изучение на протяжении всего творческого пути противоречивой детской природы. Однако при этом почти неизбежно отходит на задний план именно то, что в наследии Достоевского является для нас сегодня, безусловно, наиболее ценным, - мировоззренческая проникновенность его интуиций и уникальность его поэтики. Между тем к этим сторонам наследия писателя его заинтересованность «детским началом» может иметь самое непосредственное отношение.

Чтобы убедиться в этом, мы в своем исследовании будем исходить из двух взаимосвязанных предположений.

Во-первых, мы не считаем для себя возможным (по ограниченности объема работы) входить в научную дискуссию о характере религиозных воззрений Достоевского. Она ведется со времен полемики К.Леонтьева и

B.Соловьева до сегодняшнего дня. Один из свежих примеров - отклик

C.Г.Бочарова в «Новом мире» на монографию Т.А.Касаткиной (93). В упрек ставится, в частности, пронизанность книги «центральным тезисом, что Достоевский - «истинно христианский писатель». Что и говорить об ответственности тезиса, за которым стоит столь многое в Достоевском-писателе. Но тезис этот проблемен и заслуживает сложного рассмотрения. Такого проблемного рассмотрения в книге мы не находим, а находим систему непрерывного подтверждения тезиса на материале пяти романов. Способ подтверждения - сплошная христианская семантизация текстов Достоевского» (27, с. 122). Идем на риск вызвать подобные же упреки, но для нас, как и для Т.Касаткиной, очевидно, что Достоевский - писатель православных убеждений, и здесь мы примыкаем к широкой и ныне авторитетной традиции понимания Достоевского (см., например, выпуски 1-3 сборника «Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков», 1996-2001).

Во-вторых, Достоевский как православный и шире - христианский писатель - не мог обойти вниманием философско-религиозную сущностность «детского начала». Соответственно и нам необходимо иметь в виду Детское начало как некую исходную форму человеческого существа и попытаться выявить его в образной системе писателя. Если последнее окажется возможным, то в перспективе это выведет нас на уровень поэтики Достоевского, которая, безусловно, является художественным выражением мировоззренческих интуиций писателя.

В то же время, оценивая доступные нам масштабы исследования, приходится ограничить внимание преимущественно одним из двух указанных аспектов выраженности детского начала в художественном мире Достоевского. То есть мы считаем для себя достаточным сосредоточиться на изучении феномена детскости — как он мог открываться писателю-провидцу и каким в его гениальной художественной передаче открывается читателю через образы героев.

Собственно «поэтика» текстов Достоевского - в узком понимании термина - оставлена нами на перспективу возможных исследований.

Таким образом, предметом исследования является Детское начало, степень, масштабы и формы его выраженности в исканиях Достоевского. Имея в виду реальную сложность и емкость указанного предмета, мы изначально и условно принимаем Детское начало за самостоятельную философско-религиозную категорию, которая может по-разному — субъективно и объективно - проясняться в интуициях художника, в его творческих стимулах и в создаваемых им образах.

В художественном мире Достоевского мы усматриваем особые образные закономерности. Детское начало как бы распределяется здесь по определенным признакам и критериям. Базовыми понятиями в этой образной системе оказываются для нас «Дети», «Детское», «Детскость» и само «Детское Начало», - каждое из которых имеет свои характерные типологические особенности. Но так как эти «типологические особенности» выявляются нами по ходу работы не вдруг, а постепенно, трудно в этой связи рассчитывать на строго упорядоченное словоупотребление. Поэтому мы будем использовать для обозначения предмета нашего исследования, отдельных его выражений или ипостасей -разные лексические формы, какие окажутся уместными в соответствующем контексте, исходя из сущностного назначения того или иного понятия. При этом оставляем за собой право варьировать использование кавычек, курсива, строчных и прописных букв. Употребление прописных букв отвечает у нас логике обозначения понятий, которые несут в себе высокое духовное содержание, в том числе религиозное.

Оговоримся, что нами предполагается учесть и проследить заинтересованность Достоевского Детским началом не только с категориальной, но и с традиционной, педагогической точки зрения. Так, при всей ее «традиционности», до сих пор не существует в курсе «детская литература» (издавна читаемом в вузах) специально выделенного раздела «Достоевский детям» (или «Достоевский о детях») - в то время как имеются обширные, глубоко разработанные темы «Толстой детям и о детях», «Некрасов детям», «Чехов детям». В связи с этим для нас представляется актуальным выявить такой художественный материал, который может претендовать на статус особого раздела в курсе детской литературы: «Достоевский детям и о детях».

И все-таки наиболее показательным в свете нашей темы является широкое выражение детскости как особого начала (или, в более общем виде, стихии). В образах собственно детей она наиболее очевидна, зато в образах взрослых она - будучи обнаруженной - становится выражением авторской концепции. Наконец, та же детскость может быть характерна как особый настрой или стадия развития для общества в целом и - еще шире - человечества.

Таким образом, научную проблему для предпринимаемого исследования составляет выявление мировоззренческого и художественного статуса Детского начала у Достоевского.

Соответственно наша цель состоит в том, чтобы последовательно рассмотреть все доступные вниманию выходы Достоевского к детскому содержанию в самом разнообразном его выражении и на разном творческом материале - как в публицистике, так и в художественных произведениях, - и сформировать представления о значимости Детского начала для мировоззренческих и творческих интуиций писателя.

Объектом исследования является для нас художественный мир Достоевского, воссозданный в тех его произведения, в которых Детское начало выявляется с наибольшей выразительностью и выполняет важные задачи, характеризуя с разных сторон и детскую, и взрослую природу человека. Особенно подробно мы остановимся на романах «Преступление и наказание» и «Идиот».

В задачи исследования входит:

- прояснение философско-религиозных и методологических основ Детского начала как возможной мировоззренческой категории в художественном мире Достоевского;

- рассмотрение Детской темы в историко-литературном контексте эпохи;

- выявление самобытных стимулов и закономерностей обращения Достоевского к Детскому началу.;

- прояснение значимости детских образов в романе «Преступление и наказание»;

- рассмотрение выраженности Детского начала в образах взрослых героев в романе «Преступление и наказание»;

- рассмотрение образа князя Мышкина (роман «Идиот») в свете Детского начала;

- прояснение пафоса и логики исканий Достоевского в свете художественного исследования Детского начала в последних его романах.

Сама тема исследования представляется нам заведомо актуальной, поскольку внимание Достоевского к Детскому началу входит в сферу его духовных интересов, а приобщение к духовной составляющей культурного наследия - не может не быть актуальным. Тем не менее имеет смысл специально обосновать последнее.

Даже критики, скептично настроенные по отношению к попыткам прояснения религиозного (и шире - метафизического) подтекста у Достоевского, вынуждены признавать законность и современность (даже злободневность) этих попыток. Например, С. Бочаров в уже цитировавшемся отклике на монографию Т. Касаткиной замечает: «В постмодернистской современности вопрос о «границах интерпретации», как назвал свою книгу (1990) Умберто Эко, имеет первостепенную актуальность. Эко описывает тенденцию, определяемую как патологический синдром «одержимости скрытым смыслом». Ныне этот синдром - эпидемическое явление. Так что и в этом отношении обсуждаемая книга - факт современный, может быть, даже со знаком «ультра». Здесь в ходу такие термины, как «подтекст» и чтение «на метафизическом уровне»» (27, с. 121). Заметим, что при этом ставится под сомнение не сама правомерность обращения к метафизическому подтексту у Достоевского, а злоупотребления в его интерпретациях (примеры широко приведены в заметке С.Бочарова). Тем актуальнее, на наш взгляд, новые исследования в том же направлении, реализующие корректные подходы к изучению метафизического содержания в художественном материале Достоевского. Потому что для серьезных ученых (и для С. Бочарова) не подлежит сомнению: метафизический подтекст далеко не очевиден, но он в произведениях Достоевского неизменно присутствует и является крайне важной составляющей его художественного мира.

Концептуальным для нашего исследования является выделение Детского начала как одного из важнейших ориентиров в означенном подтексте. Однако ориентир этот вовсе не порожден самим подтекстом (тем более - нашими измышлениями), его истоки - в духовных исканиях Достоевского. Поэтому мы вправе считать свой подход объективным. Но это объективность особого рода, о чем будет сказано ниже.

Актуальность предпринимаемого исследования - исходя из приведенных выше соображений - обусловлена тем, что на фоне возросшего в науке и в обществе интереса к духовному потенциалу наследия Достоевского остается ощутим и даже обостряется дефицит понимания истоков, наполнения и конечных ориентиров его мировоззренческих и художественных исканий. Наше исследование в определенной мере может восполнить лакуны, прояснившиеся в последнее время в результате беспорядочных и зачастую недобросовестных апелляций к «духовному опыту» Достоевского.

Заметим, что современное обострение интереса к духовной составляющей наследия Достоевского - помимо того, что отвечает историческому состоянию нашего общества, - проясняет некоторую общую парадигму внимания к творчеству великого писателя. Как известно, на прошлом рубеже веков (XIX-XX) и вплоть до 1930-х годов в интересе к Достоевскому «задавали тон» представители религиозно-философской критики - В.Соловьев, В.Розанов, С.Булгаков, JLШестов, Н.Бердяев, Н.Лосский и другие (см. сборники «О великом инквизиторе: Достоевский и последующие» - 142; «Русские эмигранты о Достоевском» - 164). В значительной степени их успехами в изучении и интерпретации его наследия обусловлено было мировое признание заслуг великого русского писателя и подготовлено восприятие XX века — как «Века Достоевского». Сегодня мы, на новом рубеже веков, становимся свидетелями очередного витка прежнего интереса, когда исследователям творчества Достоевского вновь становится «в поэтике тесно» (27, с. 118), и они стремятся нечто важнейшее, прежними поколениями «пропущенное», в духовных исканиях писателя усмотреть и приобщиться к этому его опыту.

Сказанное имеет отношение не только к изучению Достоевского, но может быть понято и в более масштабном значении. Известный философ, культуролог и искусствовед В.В.Бычков высказал недавно в своем обобщающем труде проникновенные соображения о значении для нас нового рубежа веков: «Кризис разрешился в XX столетии угасанием христианской культуры (не религии!) и ознаменовался началом какого-то глобального переходного периода в принципиально новый эон культуры или того, что идет ей на смену. Некоторые исследователи конца XX -начала XXI в. оказались в особо выгодном положении. Они воспитались на еще живой христианской культуре, впитали в себя квинтэссенцию ее духовных ценностей, но уже осознали, что они - последние из представителей этой культуры, одной ногой уже стоящие в чем-то принципиально ИНОМ. Здесь открывается возможность уникальной исследовательской позиции — дистанцирование изнутри, что в культурологии предоставляется ученым, пожалуй, впервые в практике гуманитарных наук. И грех этим по мере способностей не воспользоваться. /./ Нам довелось еще интимно пообщаться со своей Alma mater, присутствовать при ее успении, начать писать портрет ее неповторимого лика почти с натуры, а также попытаться приподнять тяжелый занавес грядущего: что же рождается из и на основе уходящих в прошлое культур» (33, с.10-11).

Итак, предпринимаемое исследование оказывается, с одной стороны, в русле упомянутого очередного витка интереса к духовному содержанию наследия Достоевского, а с другой - оно может отвечать духу и запросам принципиально новой, небывалой общекультурной ситуации. Мы имеем в виду, конечно, не столько качество собственных научных «прозрений», сколько значение духовного опыта Достоевского для осмысления эпохи, кризисной для христианской культуры. Во всяком случае, актуальность нашей темы в «большом масштабе» становится достаточно очевидной.

Однако если нам «в поэтике тесно», то это не значит, что ее рамки чужды настоящему исследованию. Напротив, еще одна грань его актуальности неочевидным образом связана как раз с изысканиями в области поэтики Достоевского. Имеются в виду такие направления, как структура и динамика образа - здесь определенное место и роль могут принадлежать Детскому началу. Еще более близкой для нашего подхода является разработка типологии. Об этом следует сказать особо, хотя бы и коротко.

Во-первых, рамки прежних - по-разному убедительных, но слишком статичных - типологических схем сегодня уже перестают удовлетворять многих исследователей творчества Достоевского. Интересны в этой связи попытки выработать более динамичные представления о «типах» и их соотношении в художественном мире писателя. Например, заслуживает внимания опыт той же Т.Касаткиной, которая традиционным «типологиям» противопоставляет свою более широкую «характерологию».

Во-вторых, вполне доступны для дальнейшей углубленной разработки и прежние научные «типологии». Здесь нам кажется удачным опыт А.Б.Криницына, который значительно расширил представления о «подпольном» типе и его трансформации в произведениях Достоевского. Примечательно, что в изучении процессов становления «подпольного» характера исследователь с неожиданной стороны выходит на предмет нашего исследования. Один из разделов монографии А.Криницына озаглавлен: «Ранняя взрослость и вечная детскость», - и в нем читаем: «В начале своего жизненного пути подпольный герой является нам как мечтатель по психологическому складу. /./ Основы мечтательного характера закладываются еще в детстве, когда в силу неких трагических обстоятельств распадается семья героя, и он растет, предоставленный сам себе. Так, неестественно раннее развитие Неточки Незвановой обусловлено тем, что ее хрупкое детское сознание потрясено враждебными отношениями между матерью и пьяницей-отцом. В их контексте весь мир получает трагическое освещение» (101, с. 9, 10).

Итак, типологические представления о героях Достоевского доступны расширению и уточнению. И здесь многое может дать внимание к Детскому началу. Оно может по-разному сказываться в характерах, влиять на становление личности, определять судьбы. И образы героев можно классифицировать по признакам большей или меньшей выраженности в них детскости, по специфике таких выражений. В этом наш концептуальный подход актуален и может оказаться продуктивным для развития представлений о типологии героев.

Новизна исследования в полной мере обеспечивается тем, что наш предмет - Детское начало - ни в критике, ни в науке до сих пор не выделялся для самостоятельного рассмотрения. В этом аспекте очень многие художественные образы Достоевского предстают в новом свете, открывается возможность пересмотреть или откорректировать представления об авторской концепции целых произведений и даже направленности исканий писателя. В частности, в исследовании предполагается новое «прочтение» романов «Преступление и наказание» и «Идиот».

Методологические основания исследования избираются в соответствии со спецификой его предмета, цели и поставленных задач. Предполагается использовать методы философско-эстетической реконструкции, концептуально-сравнительного и структурно-семантического анализа, текстуально-герменевтической аналитики.

Специального обоснования требует наша позиция относительно принципов объективности / субъективности и свободы совести.

Не оспаривая требование научной объективности, следует признать, что оно зачастую понимается как необходимость своеобразного «духовного выхолащивания» методологической позиции, полного «очищения» ее от любых признаков личных - в частности, религиозных -убеждений исследователя. Однако быть вполне индифферентным к вопросам веры невозможно даже в науке. Это тем более неестественно, когда сама специфика предмета исследования (как в нашем случае) предполагает неравнодушное внимание к духовному его наполнению. В комментариях к чужим убеждениям (писательским) любая маскировка убеждений собственных заведомо ставит исследователя в ложное положение и, видимо, неизбежно искажает результаты. По нашему убеждению, когда предметом рассмотрения оказываются религиозные воззрения, неправомерны и в этом смысле по большому счету необъективны именно попытки скрыть личное (субъективное) к ним отношение. Это не означает для нас требования веры и конфессиональной солидарности с верующим писателем. Можно сочувственно и заинтересованно рассматривать и оценивать религиозный материал с позиций вполне атеистических. Мы лишь имеем в виду необходимость духовной открытости личных позиций исследователя и соблюдения духовного паритета - как возможной меры объективности подхода к предмету и субъективности отношения к нему. Иначе о каком приобщении к духовному опыту великого искателя истины может идти речь?.

Иначе говоря, соблюдение принципа свободы совести, по нашему убеждению, должно распространяться на формирование исследовательской методологии.

В этом смысле показательны общепризнанные успехи русской религиозно-философской критики в изучении Достоевского: В.Соловьев и В.Розанов, JI.Шестов и Н.Лосский - они не скрывали собственной религиозной заинтересованности. Столетней давности результаты их проникновенных трудов заложили стойкие и до сих пор живительные для науки традиции, которые далеко не в полной мере еще освоены. Фактически эти именно традиции предлагает развивать В.Бычков в новой исторической ситуации (цитировалось выше), хотя и говорит об «уникальности» позиции «дистанцирования изнутри». Как бы то ни было, в методологии нашего исследования эти традиции составляют важные ориентиры.

Столь же важны для уточнения нашей методологической базы другие соображения В.Бычкова: «Между двумя феноменами, или взаимосвязанными полюсами самовыражения культуры, - искусством и богословием - существует некое мощное и еще малоисследованное духовно-энергетическое поле, которое ныне может быть наиболее точно обозначено как эстетическое сознание (или эстетика). Здесь можно напомнить, что /./ эстетическое выступает универсальной характеристикой всего комплекса неутилитарных взаимоотношений человека с миром, основанных на узрении им своей изначальной причастности к бытию и к вечности, своей гармонической вписанности в универсум, т. е. фактически является основополагающей культурологической категорией в самом широком смысле слова». Исходя из вышесказанного, В. Бычков вырабатывает для своей обобщающей работы «специфический исследовательский прием - вхождение в культуру путем достаточно основательного изучения ее некоторых сущностных аспектов» (33, с. 12-13). Мы, в свою очередь, можем использовать тот же методологический принцип, а именно - осуществить вхождение в художественный мир Достоевского путем изучения Детского начала как одного из сущностных религиозно-эстетических ориентиров этого мира. Такое изучение будет предпринято, начиная с 1-го параграфа 1-й главы нашего исследования.

Из опыта других (наряду с В.Бычковым) современных культурологов и литературоведов - для наших методологических позиций близки работы С.С. Аверинцева (1), И.А. Есаулова (74), В.А. Котельникова (108), В.А. Осанкиной (146). Особенно же многим мы обязаны проницательным наблюдениям Г.С.Померанца (153), которые представляются нам не всегда и не во всем достаточными, но оказываются неизменно эвристичными и перспективными.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Детское Начало в творческих исканиях Ф. М. Достоевского"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Осваивая художественный мир Достоевского в аспекте выражения в нем Детского Начала - одного из важнейших религиозно-эстетических ориентиров этого мира, - нам удалось прийти к следующим обобщениям и выводам.

Философско-религиозные и методологические истоки Детского Начала позволяют видеть в нем возможную мировоззренческую категорию в художественном мире Достоевского. Религиозно-философские суждения Достоевского и его художественный опыт выражения Детского Начала по-своему предвосхищают и заранее «примиряют» противоречия и несогласия, которые позднее возникали у философов рубежа XIX-XX веков, обращавшихся к этой теме (Розанов, Соловьев, Федоров, Бердяев).

Чтобы выразить в человеке многосоставность его природы - и в частности, значение ее детской составляющей, - Достоевский использует самобытные творческие принципы, которые можно условно идентифицировать как реалистический романтизм. Соответствующее оформление детских образов мы обнаруживаем в небольших рассказах писателя («Мальчик с ручкой», «Мальчик у Христа на елке», «Мужик Марей», «Елка в доме художников», «Елка и свадьба»), в повестях-рассказах («Неточка Незванова», «Маленький герой») и в больших романах из «пятикнижия» писателя - «Преступление и наказание», «Подросток», «Идиот».

Для реконструкции в свете нашей темы историко-литературного контекста привлечен художественный опыт современников Достоевского -JI.H. Толстого, С.Т. Аксакова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, которые обращались к Детской теме, решая самобытные творческие задачи. У этих классиков в разработке автобиографических мотивов воспроизведены, как правило, показательные встречи с собой-ребенком, когда происходит не

181 столько изучение «детского» (незрелого) сознания, сколько поучительное обращение к опыту высокой наивности. Такое сопоставительное рассмотрение художественного опыта писателей-современников представляется продуктивным, и в этом мы видим одну из возможных перспектив для дальнейшей разработки нашей темы. Так, например, интересно было бы подробнее остановиться на опыте JI.H. Толстого (в сопоставлении с Достоевским), и далее расширить историко-литературный контекст за счет произведений Г.И. Успенского, А.П.Чехова, В.М. Тар шина, В.Г. Короленко.

Наше исследование детских и взрослых образов у Достоевского позволило развить и дополнить принципиально важные наблюдения Г.С. Померанца по этой теме. Так, удалось прояснить следующее: Достоевский выявляет в своем художественном мире христовое открытие ребенка во взрослом человеке и дает этому открытию поэтико - метафизическое и художественное обоснование.

Романтическая тенденция, проявляющаяся у Достоевского в художественном выражении Детского Начала, позднее оказывается значимой для поэзии Серебряного века (О. Мандельштам, Н. Гумилев). Обращение поэтов к теме Детскости только обозначено нами и прошло в работе «эпизодом». Между тем здесь угадывается еще одна возможная перспектива для дальнейшей разработки нашей темы с подключением нового показательного и принципиально важного материала.

Достаточно подробно для выявления Детского Начала у Достоевского мы остановились на романах «Преступление и наказание» и «Идиот».

В «Преступлении и наказании» предмет нашего исследования по-разному выявился в образах детей (как средоточии авторских интуиций) и в образах взрослых героев. В последних Детское Начало играет разную роль. Так, детское и взрослое в Раскольникове по ходу сюжета ведут сложную тяжбу-борьбу, которая в конечном итоге заканчивается если не полной победой Детского Начала в судьбе героя, то возвратом к нему, предоставившейся возможностью переиграть жизнь, начав сначала. Детское Начало в образе Сони проявляется через присущую ей детскость как основу ее натуры. На этом примере Достоевский выявляет возможности Детского Начала как действенной силы для перерождения человека, как средства благотворного воздействия на других - близких -людей, как решающего фактора в процессах восстановления падшего человека (на которые уповал Достоевский в своих идейно-художественных исканиях).

Уже через образ Сони, представленный в свете нашей темы как взрослеющий, угадывается тенденция развития Детского Начала, что нашло свое наиболее полное отражение в образе центрального героя следующего романа. Мышкин в ходе нашего герменевтического прочтения романа «Идиот» представляется олицетворением Высшего Детского Начала, или Высшего Сыновьего Начала. В художественном поле романа этот образ выполняет роль «лакмусовой бумажки», выявляющей ту или иную степень причастности различных героев Детскому Началу. Само же оно проходит испытание и «овзросление» на Земле. В связи с такими соображениями образ главного героя представляется нам вполне завершенным, а сам герой не является пораженным в итоге его романной судьбы. Так называемое «поражение» Мышкина (по традиционным представлениям о значении его судьбы) - следует понимать в свете нашей темы как победу Детского Начала над «юродствующей взрослостью», или как своеобразное торжество стихии детскости над пагубным воздействием взрослой «юродствующей среды» (в том числе и «за чертой» метареальности).

Разработанная в диссертации тема не может считаться исчерпанной или закрытой. Наш объект внимания и сам материал исследования был по-необходимости достаточно ограничен требованиями объема работы. В связи с этим считаем нелишним обозначить здесь возможные перспективы для развития темы (помимо уже указанных выше), какими мы их видим. Такими перспективами являются:

- Целенаправленное исследование Детского Начала на материале романов Достоевского «Бесы», «Подросток» и «Братья Карамазовы».

- Расширение зоны внимания на соответствующий смысловой контекст в развитии философии и религиоведения эпохи.

- Рассмотрение истории вопроса в более широком контексте публицистики и критики (П.А. Флоренский, Б.П. Вышеславцев, Л.П. Карсавин, Н.О.Лосский и др.).

Список научной литературыКулакова, Елена Евгеньевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Аверинцев С. С. София Логос: Словарь. - Киев: Дух i Лггера, 2001.-460 с.

2. Адамович Г. В. Комментарии: Собр. соч. СПб.: Алетейя, 2000. —757 с.

3. Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей. М.: Республика, 1994.-591 с.

4. Аксаков С. Т. Семейная хроника. Детские годы Багрова-внука. Воспоминания. М.: Худож. лит., 1973. - 672 с.

5. Аллен Луи. О пушкинских корнях романов Достоевского // Достоевский. Материалы и исследования. СПб.: Дмитрий Буланин, 1996. -Т. 12.-С. 43-48.

6. Альми И. Л. О сюжетно-композиционном строе романа «Идиот» // Роман Ф.М.Достоевского «Идиот»: современное состояние изучения. — М.: Наследие, 2001. С.435-445.

7. Апокрифы древних христиан. Минск: «ВЭВЭР», 1998. - 128 с.

8. Арденс Н. Н. (Апостолов Н. Н.). Достоевский и Толстой. М.: Московский гос. пед. ин-т им. В. И. Ленина, 1970. - 372 с.

9. Архипова А. В. Достоевский и эстетика безобразного // Достоевский. Материалы и исследования. СПб.: Дмитрий Буланин, 1996. -Т. 12.-С. 49-66.

10. Афасижев М. Н. О статье 3. Фрейда «Достоевский и отцеубийство» // Фрейдизм и буржуазное исскуство. М.: Наука, 1971. -С. 75-76:

11. Басина М. Сквозь сумрак белых ночей. Л.: Дет. лит., 1979.231 с.

12. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Сов. Россия, 1994.-224 с.

13. Безносов В.Г. «Смогу ли уверовать?». Достоевский и нравственно-религиозные искания в духовной культуре России. Спб.: Изд. РНИИ «Электронстандарт», 1993. -200 с.

14. Белов С. В. Роман «Преступление и наказание»: Коммент. Кн. для учителя. 2-е изд., испр. и доп. - М.: «Просвещение», 1984. - 240 с.

15. Бельчиков Н. Ф. О золотом веке у Достоевского // История и теория литературы. М.: Изд. МГУ, 1971. - С.81-93.

16. Бем A. JI. Исследования. Письма о литературе. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 448 с.

17. Бердяев Н. А. Философия творчества культуры и искусства: В 2 т. -М.: Исскуство. 1994.

18. Библия или Книги священного писания Ветхого и Нового завета. -М.: Крон-Пресс, 1991.

19. Билинкис Я. С. В мире Достоевского // Искусство кино. 1970. -№12. - С.6-47.

20. Бицилли П. М. Почему Достоевский не написал «Жития великого грешника»? Н О Достоевском. Прага: Петрополис, 1933. - Т. 2. -С. 25-33.

21. Бланк Ксения. Мышкин и Обломов // Роман Ф.М.Достоевского «Идиот»: современное состояние изучения. М.: Наследие, 2001. -С. 472-481.

22. Богданов В. А. «Проверим типологию!» (Сюжет и композиция сюжета в романе «Преступление и наказание») // Филологические науки. -1970. -№ 6. С.74 - 81.

23. Борисова В. В. Национальное и религиозное в творчестве Ф. М. Достоевского. Уфа, 1997. - 95 с.

24. Борисова В. В. Тайна «дрожащей твари» // Достоевский и современность: Материалы X Международных Старорусских чтений 1995 года. Старая Русса, 1996. -159 с.

25. Бочаров С.Г. Кубок жизни и клейкие листочки // О художественных мирах. — М.: Сов.Россия, 1985. С.210-228.

26. Бочаров С. Г. «О бессмысленная вечность!». От «Недоноска» к «Идиоту» // Роман Ф.М.Достоевского «Идиот»: современное состояние изучения. М.: Наследие, 2001. - С.111-136.

27. Бочаров С.Г. От имени Достоевского // Новый Мир. 1997.7.

28. Буданова Н. Ф. Достоевский о Христе и истине // Достоевский: Материалы и исследования СПб.: Наука, 1992. - Т. 10. — С. 22-39.

29. Буданова Н. Ф. Заметки о Достоевском и Пушкине // Достоевский: Материалы и исследования СПб.: Наука, 2000. - Т. 15. -С. 214-227.

30. Буданова Н. Ф. Проблема «отцов» и «детей» в романе «Бесы» // Достоевский: Материалы и исследования. JI.: Наука, 1974. - С. 164-188.

31. Бурсов Б. И. «Подросток» роман воспитания // Аврора. - 1971. -№10.-С. 64-71.

32. Бухаркин Б.Е. Православная церковь и светская литература в Новое время: основные аспекты проблемы. Спб., 1996. - 344 с.

33. Бычков В.В. 2000 лет христианской культуры sub specie aesthetica: В 2 т. Славянский мир. Древняя Русь. Россия. М.; СПб.: Университетская книга, 1999. - Т/ 2. - 527 с.

34. Ветловская В. Е. «Идеал Мадонны» в «Братьях Карамазовых» // Достоевский: Материалы и исследования. СПб.: Наука, 2000. - Т. 15. -С. 305-326.

35. Ветловская В. Е. Приемы идеологической полемики в «Преступлении и наказании» Достоевского // Достоевский: Материалы и исследования. СПб.: Дмитрий Буланин, 1996. - Т. 12. - С. 78-98.

36. Ветловская В. Е. Символика чисел в «Братьях Карамазовых» // Древнерусская литература и ее традиции в русской литературе XVIII-XIXвв. Л.: Наука, 1971. - С. 143-161 (Институт русской литературы АН СССР).

37. Виноградов И. В. Горнило сомнений // Наука и религия. 1971. -№11.-С. 54-60.

38. Виноградов И. В. По живому следу. Духовные искания русской классики: Литературно-критические статьи. М.: Сов. писатель, 1987. -384 с.

39. Владимирцев В.П. «Сибирская тетрадь» Ф.М.Достоевского: христианский культурный и речевой - слой // Евангельский текст в русской литературе XVIII—XX веков. - Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2001.-Вып. З.-С. 337-345.

40. Власкин А. П. Вера в народ и народная вера в творчестве Достоевского // Достоевский и современность: Тезисы выступлений на «Старорусских чтениях». Новгород, 1991. - С. 38-42.

41. Власкин А. П. Взгляд и Нечто в художественном мире Достоевского // Вестник МаГУ. 2001. - №2. - Магнитогорск: МаГУ. -С. 46-54.

42. Власкин А. П. Искания Достоевского в 1870-е годы. -Магнитогорск.: МГПИ, 1991. 119 с.

43. Власкин А. П. Проблема народной религиозности в творчестве Г. Успенского и Достоевского в 1880-е годы // Достоевский и национальная культура. Челябинск: Изд.Челяб. гос. ун-та, 1994. - С. 231280.

44. Власкин А. П. Творчество Ф. М. Достоевского и народная религиозная культура. Магнитогорск: МГПИ, 1994. - 204 с.

45. Волгин И. «Родиться в России». Достоевский и современники: Жизнь в документах. М.: Книга, 1991. - 607 с.

46. Волгин И. Последний год Достоевского. М.: Сов. писатель.345 с.

47. Волошин М. Избранное: Стихотворения, воспоминания, переписка. Минск: Мает, лгг., 1993. - 479 с.

48. Гайденко П. П. Трагедия эстетизма. Опыт характеристики миросозерцания Серена Кьеркегора. М.: Искусство, 1970. - 247 с.

49. Галаган Г. Л. Проблема «лучших людей» в наследии Достоевского // Достоевский: Материалы и исследования. СПб.: Дмитрий Буланин, 1996. - С. 99-108.

50. Галкин А.Б. Образ Христа и концепция человека в романе Ф.М.Достоевского «Идиот» // Роман Ф.М.Достоевского «Идиот»: современное состояние изучения. М.: Наследие, 2001. — С.319-336.

51. Гачев Г. Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Театр. М.: Просвещение, 1968. - 286 с.

52. Гессе Г. Письма по кругу: Пер. с нем. М: Прогресс, 1987. - 400 с.

53. Гибеан Дж. Традиционная символика в «Преступлении и наказании» // Достоевский: Материалы и исследования. СПб.: Наука, 1992.-С. 228-240.

54. Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. — Л.: Сов. писатель, 1997. 448 с.

55. Гиршман М. М. Совмещение противоположностей. (О стиле Достоевского) // Теория литературных стилей (Типология стилевого развития XIX века). -М.: Наука, 1977. Кн. 2. - С. 224-228.

56. Гроссман Л. П. Достоевский художник // Творчество Достоевского. -М., АН СССР, 1959. - С. 65-128.

57. Гроссман Л. П. Достоевский. М.: Молодая гвардия, 1965.- 422 с.

58. Гуральник У. «Найти в человеке человека.» Заметки о гуманизме Достоевского // Звезда Востока. 1971. - №11. - С. 138.

59. Джоунс М. К пониманию образа князя Мышкина // Достоевский: Материалы и исследования. Л.: Наука, 1976. - Т. 2. - С. 106-112.

60. Димитров Е. Безмолвие у Достоевского // Достоевский и современность: Тезисы выступлений на «Старорусских чтениях». Новгород, 1991. -Ч. 1. С. 48-52.

61. Днепров В. Д. Идеи. Страсти. Поступки. Из художественного опыта Достоевского. JL: Сов. писатель, 1978. - 384 с.

62. Днепров В. Достоевский как писатель двадцатого века // Иностранная литература. 1971. -№1. - С. 194-201.

63. Долинин А. С. Блуждающие образы (О художественной манере Достоевского) // Достоевский и другие. JL: Худож. лит., 1989. - С. 88-96.

64. Долинин А. С. Золотой век у Достоевского // Нева. 1971 - №11. - С. 194-201.

65. Долинина Н. Предисловие к Достоевскому. Л.: Детская литература, 1980. -254 с.

66. Достоевская А. Г. Воспоминания. М.: Правда, 1987. -544 с.

67. Достоевский в конце XX века. М.: Классика плюс, 1996. - 621с.

68. Достоевский в забытых и неизвестных воспоминаниях современников. СПб., 1996.

69. Достоевский и мировая культура. СПб.: Альманах №2, 1994.232 с.

70. Достоевский и мировая литература: Беседа в редакции журнала «Иностранная литература» //Иностранная литература. 1981. - №1. -С.166-188.

71. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. JL: Наука, 1972-89 гг.

72. Достоевский детям. М.: Дет. лит., 1971.- 287 с.

73. Достоевский: Эстетика и поэтика: Словарь-справочник / Сост. Г. К.Щенников, А. А. Алексеев; Науч. ред. Г. К. Щенников. Челябинск: Металл, 1997.-272 с.

74. Евлампиев И. И. Кириллов и Христос. Самоубийцы Достоевского и проблема бессмертия // Вопросы филологии. 1998. - №3. -С. 16-34.

75. Есаулов И. А. Категория соборности в русской литературе. -Петрозаводск: Изд. Петрозаводского ун-та, 1995. 288 с.

76. Зайцев В. Достоевский и дети // Дошкольное воспитание. 1971. -№11. -С. 179-186.

77. Заманская В. В. Русская литература первой трети XX века: проблема экзистенциального сознания: Монография. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та; Магнитогорск: МГПИ, 1996. - 409 с.

78. Захаров В. Н. Православные аспекты этнопоэтики русской литературы // Евангельский текст в русской литературе XYIII-XX веков. -Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1998. С. 14-15.

79. Захарова Т. В. Три «приговора». Диалог о человеке. (JI. Толстой Вл. Соловьев - Ф. Достоевский) // Достоевский: Материалы и исследования. - СПб.: Наука, 1992. - С. 113-128.

80. Зеньковский В. В. Проблемы красоты и миросозерцания Достоевского // Русские мыслители и Европа. М.: Республика, 1997. -С. 266-277.

81. Зеньковский В. В. Ф. М. Достоевский, Владимир Соловьев, Бердяев // Русские мыслители и Европа. М.: Республика, 1997. -С. 114-136.

82. Злочевская А. В. Гуманистический идеал просвещения и образ князя Мышкина в романе Ф. М. Достоевского «Идиот» // Филологические науки,- 1969.-№2.-С. 18-25.

83. Иванов В. В. Юродивый герой в диалоге иерархий Достоевского // Евангельский текст в русской литературе XIII XIX веков. -Петрозаводск: Изд. Петрозаводского ун-та, 1994. - С. 67-101.

84. Иванов Вяч. Достоевский и роман-трагедия // Борозды и межи. -М.: Мусагет, 1916. С. 3-72.

85. Иванов Вяч. Лик и личины России. К исследованию идеологии Достоевского // Родное и вселенское. М., 1918. - С. 125-169.

86. Ильин И. А. Путь духовного обновления: Собр. соч. в 10 т. М.: Русская книга, 1993. - Т. 1.-400 с.

87. Кайгородов В. И. Принципы пространственно-временной организации художественного мира у позднего Достоевского // Художественное пространство и время. Даугавпилс: Изд. Даугав. пед. ин-та, 1987. - С. 84-92.

88. Карякин Ю. Достоевский и канун XXI века. М.: Сов. писатель, 1989.-656 с.

89. Карякин Ю. Достоевский: «Все «дите» // Наука и религия. -1971.-№10. - С. 45-51.

90. Карякин Ю. Ф. О философско-этической проблематике романа «Преступление и наказание» // Достоевский и его время. -Д.: Наука, 1971. С. 196-216.

91. Карякин Ю. Ф. Самообман Раскольникова: Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание». М.: Худож. лит., 1976. -С. 144.

92. Карякин Ю. Ф. Человек в человеке (Образ пристава следственных дел из «Преступления и наказания») // Вопросы литературы. -1971.-№7.- С.73-97.

93. Касаткина Т. А. Об одном свойстве эпилогов пяти великих романов Достоевского // Достоевский в конце XX века. М. - 1996. - С. 94-116.

94. Касаткина Т.А. Характерология Достоевского. Типология эмоционально-ценностных ориентаций. — М.: «Наследие», 1996. -335 с.

95. Киносита Т. Идея воскресения в романе «Братья Карамазовы» и японский поэт Хагивара Сакутаро // Достоевский: Материалы и исследования СПб.: Дмитрий Буланин, 1996. - Т. 12. - С. 260-264.

96. Киносита Т. Понятие «красоты» в свете идей эстетики Достоевского // Достоевский. Материалы и исследования. СПб.: Наука, 1994.-Т. 11.-С. 96-101.

97. Кириллова И. А. К проблеме создания христоподобного образа (Князь Мышкин и Авдий Каллистратов) // Достоевский: Материалы и исследования.-СПб.: Наука, 1992.-Т. 10. С. 172-175.

98. Кирпотин В. Мир Достоевского. М.: Сов. писатель, 1988. - 470 с.

99. Кирпотин В. Я. Достоевский художник. Этюды и исследования. - М.: Сов. писатель, 1972. - 295 с.

100. Кирпотин В. Я. Достоевский и шестидесятые годы. — М.: ГИХЛ, 1966. 388 с.

101. Кирпотин В. Я. Разочарование и крушение Родиона Раскольникова. М.: Советский писатель, 1974. - 446 с.

102. Криницын А.Б. Исповедь подпольного человека. К антропологии Ф.М. Достоевского. Л.: МАКС Пресс, 2001. - 372 с.

103. Клейман Р. Я. Вселенная и человек в художественном мире Достоевского // Достоевский: Материалы и исследования. Л.: Наука, 1978. - С. 21-41.

104. Клейман Р. Я. Достоевский: Константы поэтики. Кишинев: Институт межэтнических исследований АН Республики Молдова, 2001. -360 с.

105. Кожинов В. В. «Преступление и наказание» Достоевского // Три шедевра русской классики. -М.: Худ. лит., 1971. С. 107-186.

106. Кожинов В. В. Художественный образ и действительность // Теория литературы. М.: АН СССР (ИМЛИ), 1962. - Кн. 1.- С. 58-71.

107. Коноплев Н. С. О некоторых противоречиях мировоззрения Достоевского: Автореф. дис. . канд.филол. наук. Иркутск, 1970. - 16 с.

108. Королева К. П. Дети и их родители: перечитывая Достоевского //Педагогика. -№11-12. 1992. - С.62-65.

109. Котельников В.А. Язык Церкви и язык литературы // Русская литература. 1995. - № 1.

110. Кудрявцев Ю. Г. Три круга Достоевского. 2-е изд. доп. - М.: МГУ, 1991.-400 с.

111. Куплевацкая Л. А. Символика хронотопа и духовное движение героев в романе «Братья Карамазовы» // Достоевский: Материалы и исследования. СПб.: Наука, 1992. - Т. 10. - С. 90-100.

112. Курляндская Г. Б. Вл. Соловьев о Достоевском (Проблема духовно-религиозного идеала) // Ф. М. Достоевский и национальная культура. Челябинск: Изд. Челяб. гос. ун-та, 1994. - С.91-127.

113. Курляндская Г. Б. Проблема свободной воли и структура характера в романе Ф. М. Достоевского «Идиот» // Достоевский и современность: Тезисы выступлений на «Старорусских чтениях».-Новгород, 1991.-Ч. 1. С.109-111.

114. Кьеркегор Серен. Наслаждение и долг. Ростов н/Д : Феникс, 1998.-416 с.

115. Лаут Райнхард. Философия Достоевского в систематическом изложении. М.: Республика, 1996. - 446 с.

116. Левина Л. А. Некающаяся Магдалина или Почему князь Мышкин не мог спасти Настасью Филипповну // Достоевский и мировая культура: Альманах №2. СПб.: Лит.-мем. муз. Достоевского, 1994. -С. 97-118.

117. Левина Л. А. «Новый Иов» в творчестве Ф. М. Достоевского и в русской культуре XX века // Достоевский: Материалы и исследования. -СПб.: Наука, 1994. Т. 11. - С. 204-220.

118. Летопись жизни и творчества Ф. М. Достоевского: В 3 т. — СПб.: Академический проект, 1993. 95 с.

119. Лихачев Д. С. В поисках выражения реального // Достоевский: Материалы и исследования. Л.: Наука, 1974. - С. 5-13.

120. Лобас В. Достоевский: В 2 кн. М.: ООО изд-во ACT, 2000. -Кн. 1. - 576с. / Всемирная история в лицах/.

121. Лодзинский В. Э. «Тайна» Свидригайлова (Одна из «поворотных вех» в работе Достоевского над романом «Преступление инаказание») // Достоевский: Материалы и исследования. СПб.: Наука, 1992.-Т.10. - С. 63-76.

122. Лосев А. Ф. Знак. Символ. Миф. М.: МГУ, 1982. - 479 с.

123. Лосский Н. О. Бог и мировое зло. М.: Республика, 1994. - 432 с.

124. Лотман Ю. М. Реализм русской литературы 60-х годов XIX века. Л.: Наука, 1974. -350 с.

125. Лошиц Ю. «Я возьму отцов и детей.» // Детская литература. -1971. -№11.-С. 37-41.

126. Меншутина О. И. Из наблюдений над языком романа Достоевского «Преступление и наказание» // Труды Университета дружбы народов им. Лумумбы. М., 1970. - Т. 49. Языкознание. - Вып. 7. -С.121-129.

127. Мережковский Д. С. Л. Толстой и Достоевский. М.: Наука, 2000.- 587 с.

128. Мережковский Д. С. Полн. собр. соч. М.: Спб, 1912. - Т. 1. -С. 455.

129. Мессажер К. Антиподы // Достоевский и мировая литература. -М.: Классика плюс, 1997. Вып. 8. - С. 183-200.

130. Миллионщикова Т. М. Достоевский: Материалы и исследования // РЖ «Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература». Сер.7. Литературоведение. М.: РАН ИНИОН, 2001. - №2. -168 с.

131. Мильдон В. И. Переживание мира в художественной литературе. //Вопросы философии. 1971. - № 9. - С. 65-81.

132. Митрополит Антоний (Храповицкий). Словарь к творениям Достоевского. М.: Русская историко-филологическая школа «Слово», 1999.- 191 с.

133. Михайловский Н. К. Жестокий талант // Достоевский в русской критике. М.: ГИХЛ, 1956. - С. 306-385.

134. Михнюкевич В. А. Духовные стихи в системе поэтики Достоевского // Достоевский: Материалы и исследования. — СПб.: Наука, 1992.-Т. 10.-С. 77-89.

135. Михнюкевич В. А. Русский фольклор в художественной системе Достоевского. Челябинск: Челяб. пед. ин-т, 1994. - 320 с.

136. Мочульский К. В. Достоевский, жизнь и творчество // Гоголь, Соловьев, Достоевский.- М.: Республика. 607 с.

137. Назиров Р. Г. Герои романа «Идиот» и их прототипы // Русская литература. 1970. - № 2. - С. 114-122.

138. Назиров Р. Г. Достоевский и романтизм // История и теория литературы.-М.: МГУ, 1971. С. 142-158.

139. Назиров Р. Г. Творческие принципы Ф. М. Достоевского. -Саратов: Саратов ун-т, 1982. 183 с.

140. Нальгиева X. Ш. Мастерство психологического анализа Достоевского в романе «Идиот» // Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ростов-н/Д, 1971.

141. Никитин В. А. Роман светотени: «Идиот» Достоевского // Новые зарубежные исследования о Достоевском. М., 1982. - С.81-87.

142. Обломиевский Д. Д. Князь Мышкин // Достоевский: Материалы и исследования. Л.: Наука, 1976. - Т. 2. - С. 284-293.

143. О великом инквизиторе: Достоевский и последующие. М.: Молодая Гвардия, 1992. - 270 с.

144. Одиноков В. Г. Типология образов в художественной системе Ф. М. Достоевского. Новосибирск: Наука, 1981. - 145 с.

145. Опитц Р. Человечность Достоевского ( роман «Идиот») // Достоевский: Материалы и исследования. Л.: Наука, 1980. - Т.4. -С. 75-95.

146. Орнатская Т. И. К истории создания романа «Преступление и наказание» // Достоевский: Материалы и исследования. Л.: Наука, 1987. -Т. 7.-С. 48-53.

147. Осанкина В.А. Религиозные истоки эстетики и поэзии русского романтизма. Челябинск: Изд. ЧГПУ, 2000. - 264 с.

148. Палиевский П. В. Внутренняя структура образа // Теория литературы. -М: АН СССР (ИМЛИ), 1962. Кн. 1. - С. 72-114.

149. Переверзев В. Ф. Гоголь. Достоевский: Исследования. М.: Сов. писатель, 1982. -509 с.

150. Писарев Д. И. Борьба за жизнь // Достоевский в русской критике. М: ГИХЛ, 1956. - С. 162-228.

151. Погорельцева А. В. Проблема детства в творчестве Ф. М. Достоевского// Сов. педагогика. -№12. 1991. - С. 111-115.

152. Поддубная Р. Н. О проблеме наказания в романе «Преступление и наказание» // Достоевский: Материалы и исследования. Л.: Наука, 1976. -Т. 2.-С. 96-105.

153. Поддубная Р. Н. Особенности художественной структуры романа «Преступление и наказание» // Метод и мастерство Вологда, 1970.-Вып. 1.-С. 178-194.

154. Померанц Г. С. Открытость бездне: Встречи с Достоевским. -М.: Сов. писатель, 1990.-384 с.

155. Попов В. П. Проблема народа у Достоевского // Достоевский: Материалы и исследования. — Л.: Наука, 1980. С. 41-54.

156. Пушкарева В. С. Детство в романе Достоевского «Подросток» и в первой повести Л. Н. Толстого: Ученые записки Ленинградского пединститута им. А. И. Герцена. Л., 1970. - С.113-122 (филологический сборник «Статьи и исследования»).

157. Пушкарева В. С. Тема детских страданий в произведениях Достоевского // XXIII Герценовские чтения: Межвузовская конференция. -Л.: Филологические науки, 1970. С. 62-63.

158. Роднянская И. Б. Вяч. Иванов. Свобода и трагическая жизнь. Исследование о Достоевском: (Реферат) // Достоевский. Материалы и исследования. Л.: Наука, 1980. - Т. 4. - С. 218-238.

159. Розанов В. В. Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского. Опыт критического комментария. СПб., 1894. — 166 с.

160. Розанов В. В. Собрание сочинений. В темных религиозных лучах. М.: Республика, 1994. - 476 с.

161. Розанов В. В. Сумерки просвещения. М.: Педагогика, 1990.

162. Роман Ф. М. Достоевского «Идиот»: Современное состояние изучения. Сборник работ отечественных и зарубежных ученых /Под редакцией Т. А. Касаткиной. М.: Наследие, 2001. - 560 с.

163. Романенко А. Талант действительной жизни (Достоевский и дети) // Детская литература. 1970. -№2. - С.49-52.

164. Росссийская педагогическая энциклопедия. М.: Большая Российская энциклопедия, 1993.

165. Русские эмигранты о Достоевском: Сб.статей. СПб.: Андреев и сыновья. - 1994.-430 с.

166. Салтыков-Щедрин М. Е. Собр.соч. В 20 т. М.: Худож. лит., 1965-1976.

167. Сараскина Л. И. «Бесы»: роман предупреждение. - М.: Сов. писатель, 1990. - 479 с.

168. Сарбаш Л. Н. Проблема «восстановления» погибшего человека в романе Достоевского «Братья Карамазовы» // Достоевский и современность: Тезисы выступлений на «Старорусских чтениях». -Новгород, 1994.-С. 208 -211.

169. Свительский В. А. Герой и его оценка в русской психологической прозе 60 70-х годов XIX века II Автореф. дис. . д-ра филол. наук. - Воронеж, 1995. - 34 с.

170. Семенова Е. И. Тема детей в литературно-философской концепции Ф. М. Достоевского: Ученые записки Псковского государственного педагогического института. Псков, 1964, вып. 25. - С. 168-179.

171. Сердюченко В. J1. Этико-философские предпосылки подхода к человеку у позднего Достоевского: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Вильнюс, 1970. 16 с.

172. Сердюченко В. Футурология Достоевского и Чернышевского: Князь Мышкин и Рахметов как ипостаси Христа // Вопросы литературы. -2001. -№3.- С. 66-84.

173. Симонов П. Достоевский и современная психология // Наука и жизнь. 1971. - №11.-С. 82-88.

174. Словарь русского языка: В 4 т./ АН СССР, Ин-т рус. яз.; Под ред. А. П. Евгеньевой. М.: Русский язык. 1985-1988, 2-е изд., доп.

175. Соловьев Вл. Сочинения: В 2 т. М.: Мысль, АН СССР. - 1990.

176. Старикова Е. В. На пути к целому (Ф. М. Достоевский) // Время и судьбы русских писателей. М.: Наука, 1981. - С. 187 - 248.

177. Степанян К.А. Достоевский и язычество (Какие пророчества Достоевского мы не услышали и почему?) М.: ВПХЛ, 1992. - 97 с.

178. Стребков Ю. С. Проблема нравственной ответственности личности в мировоззрении Ф. М. Достоевского // Философские науки. -1971. -№5. С.82-88.

179. Сыроватко Л. В. «Слезинка ребенка»: теодиция Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского // Достоевский и мировая культура: Альманах №2. -СПб.: Лит. мем. муз. Достоевского, 1994. С. 151-160.

180. Тарасов Б. Н. «Тайна человека» или «Фантастический реализм». (Уроки Достоевского) // В мире человека. М.: Современник, 1986. -С.6-121.

181. Такахаси С. Проблема совести в романе «Преступление и наказание» // Достоевский: Материалы и исследования. СПб.: Наука, 1992.-Т. 10.-С. 56-62.

182. Тихомиров Б. Н. К вопросу о «прототипах образа идеи» в романах Достоевского // Достоевский: Материалы и исследования. СПб.: Наука, 1992. - Т. 10. - С. 42-55.

183. Тихомиров Б. Н. О «Христологии» Достоевского // Достоевский: Материалы и исследования. — СПб.: Наука, 1994. -С. 102-122.

184. Толстой Л. Н. Путь жизни. М.: Республика, 1993. - 431 с.

185. Топоров В. И. Поэтика Достоевского и архаические схемы мифологического мышления // Проблемы поэтики и истории литературы. -Саранск: Саран, ун-т, 1973. С. 82-98.

186. Туниманов В. В. Бог или абсурд? (Этико-религиозный аспект темы «Альбер Камю и Федор Достоевский») // Достоевский и мировая культура. -М., 1998. -№11.-С. 95-109.

187. Туниманов В. В. Творчество Достоевского (1854 1862). - Л.: Наука, 1980.-294 с.

188. Тюнькин К. И. Творчество Достоевского как историко-литературная проблема // Вестник МГУ (филология).- 1971. № 5. -С. 3-12.

189. Урбанковский Б. Гуманизм трагический. Иисус Достоевского И Наука и религия. - 1971. - №9. - С. 63-64.

190. Урнов Д. М. О социально-исторической ориентации писателя // Контекст 1981.-М.: Наука, 1982.-С. 231- 242.

191. Ф. М. Достоевский и Православие. М: Отчий дом, 1997. -318 с.

192. Федоров Н. Ф. Сочинения. -М.: Раритет, 1994.

193. Финкелыптейн Ю. Е. Проблемное изучение романа «Преступление и наказание». Киев, 1971. - С.71.

194. Фридлендер Г. М. Достоевский и Вячеслав Иванов // Достоевский: Материалы и исследования. СПб.: Наука, 1994. - Т. 11. -С. 132-144.

195. Фридлендер Г. М. Творческий процесс Достоевского // Достоевский: Материалы и исследования. СПб.: Дмитрий Буланин, 1996. -Т. 12.-С. 5-42.

196. Хоц А. Н. Типология «странного» в художественной системе «Преступления и наказания» // Достоевский: Материалы и исследования. -СПб.: Наука, 1992. С. 56-63.

197. Ху Сун Бха. Положительно прекрасный человек: ( Тайна князя Мышкина)//Рус. лит.-2001. №2.-С. 132-146.

198. Чирков Н. М. О стиле Достоевского. Проблематика. Идеи. Образы. -М.: Наука, 1967. 288 с.

199. Чирсков Ф. Б. Правда как дар. Мысли о Достоевском // Статьи о Достоевском: 1971 2001. - СПб.: «Серебряный век», 2001. - С. 27-37.

200. Шестов J1. Сочинения: В 2 т. -М.: Наука, 1993.

201. Шкловский Б. В. За и против. Заметки о Достоевском. М.: Сов. писатель, 1957. -258 с.

202. Щенников Г. К. Достоевский и русский реализм. Свердловск: УрГУ, 1987. - 352 с.

203. Щенников Г. К. Мысль о человеке и структура характера у Достоевского // Достоевский: Материалы и исследования. JI.: Наука. - Т. 2.-С. 3-10.

204. Юнг К. Г. Божественный ребенок: Аналитическая психология и воспитание. СПб.; М.: Олимп, 1997. - 400 с.

205. Ясенский С. Ю. Искусство психологического анализа в творчестве Ф. М. Достоевского и JI. Н. Андреева // ДостоевскийЛ Материалы и исследования. СПб.: Наука. - 1994. - Т. 11.- С. 156-188.