автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Деятельностно-онтологическая концепция формообразования текста

Полный текст автореферата диссертации по теме "Деятельностно-онтологическая концепция формообразования текста"

На правах рукописи

Белоусов Константин Игоревич

ДЕЯТЕЛЬНОСТНО-ОИТОЛОГНЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ФОРМООБРАЗОВАНИЯ ТЕКСТА

Специальность 10.02.19 — теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Барнаул 2006

Работа выполнена на кафедре русской филологии и методики преподавания русского языка ГОУ ВПО «Оренбургский государственный университет»

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Л.Г. Зубкова

доктор филологических наук, профессор Р.А. Каримова

доктор филологических наук, профессор Н.В. Халина

Ведущая организация: Институт языкознания Российской Академии наук

Защита состоится «4 апреля» 2006 г. в «10-00» часов на заседании диссертационного совета Д 212.005.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет» по адресу: 656049, г. Барнаул, пр. Ленина, 61.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет».

Автореферат разослан « ¿7. С<2. » 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук,

доцент

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Данная работа посвящена изучению формы текста как интегральной модели разнопредметных текстовых структур и разработке исследовательской программы, направленной на осуществление полиструктурного синтеза текста. Под полиструктурным синтезам, рассматриваемым в качестве базиса деятедыюстно-онто-логической концепции формообразования текста, понимается построение такой структуры, составными частями которой являлись бы прежде автономные разно-предметные текстовые структуры. Основа же возможного синтеза обеспечивается единством онтологических свойств текста, что делает значимым его онтологическое описание (В.М. Розин, Г.П. Щедровицкий, J.W. Согтопап), направленное на выявление базовых качеств (свойств, атрибутов), которые создают текст и без которых его бытие невозможно, а также на изучение текста в аспекте данных качеств. В этом состоит онтологическая составляющая развиваемой концепции. Само онтологическое описание текста производится в рамках системнодеятельностного подхода (см. работы В.Б. Губила, М.С. Кагана, Г.П. Щедровицкого, Э.Г. Юдина), поэтому являющегося системнодеятельностной, или, кратко, деятельностиой составляющей концепции.

Интерес к онтологии языка, поиску адекватных моделей ее описания и изучения характерен для всех областей языкознания (В.Г, Адмони, В.Г". Гак, Б.М, Гаспаров, Н.И. Жинкин, Ю.Н. Караулов, С.Д. Кацнельсон, Г.В. Колшанскпй, A.A. Леонтьев, А.Ф. Лосев, Т.М. Николаева, В.М. Солнцев, IO.C. Степанов, Л.В. Щер-ба, P.O. Якобсон, В. фон Гумбольдт, Л. Ельмслев, Ф. де Соссюр, Н. Хомский, Р. Coirjer, J.W. Comman, J. Grigeiy и мн. др.). Именно поэтому онтологическое описание интегральной языковой единицы — текста — в рамках теоретической лингвистики является актуальным и способствует развитию и углублению представлений о языке как материально-идеально-социальном единстве. По нашему мнению, к качествам, являющимся базовыми для онтологического описания текста, относятся: пространственно-временное осуществление текста, его одновременное материальное (физическое) и идеальное (семантическое) бытие, сукцсс-сивно-симульташшя организация, функциональность и целостность.

Сам же текст как исходная реальность гуманитарного знания (С.С. Аверин-цев, М.М. Бахт»ш) и непосредственная форма существования языка становится таким объектом исследования, предметное пространство которого формируется под влиянием ряда научных концепций и направлений (например, дериватоло-гии, психосемантики, когнитивизма, лингвосинергетики и др.) (В.П. Белянин, Г.Г. Москальчук, Л.Н. Мурзин, Т.М. Николаева, В.А. Пищальниковэ, Ю.А. Сорокин, Н.В. Халина, A.A. Чувакин, В.Я. Шабес и др.). Разнообразие подходов к тексту порождает отход от системности (теория текста) в сторону эклектичности (теории текста). Таким образом, для развития общей теории текста, на наш взгляд, актуальна разработка моделей синтеза текстовых структур. Формирование данной исследовательской программы является значимой для методологии лингвистического исследования, поскольку основывается на квантитативных методах, моделировании, имеет продуктивную для современного языкознания междисциплинарную направленность (C.B. Воронин, М.Б. Гаспаров, Т.М. Дридзе, Н.И. Жинкин, В.А. Карпов, Е.С. Кубрякова, A.A. Леонтьев, Г.Г. Москальчук, Р.Г. Пиотровский, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Халина, Н.В. Черемисииа).

Базовым конструктом, обеспечивающим осуществление полиструктурного синтеза, становится форма текста—новый объект теоретической лингвистики. Изучение формы текста в общефилологических исследованиях имеет аспектный характер (Г.Н. Акимова, М.Л. Гаспаров, А.П. Журавлев, В.А. Кухаренко, В.В. Левицкий, Г.А. Лесскис, Н.В. Черемисина, Б.И. Ярхо). Между тем, исследование формы текста может быть обращено не на отдельные ее стороны (проявления), а на нее самоё, рассматриваемую как способ организации и организацию языкового субстрата в некоторое функционально завершенное целое, что является актуальными для теории формообразования текста (А.Ю. Корбут, Г.Г. Москальчук).

Объектом исследования является текст как пространственно-временной полионтологический языковой объект, предметом — форма текста.

Форма текста и текст понимаются как феномены, объективно существующие и раскрывающиеся для нас в виде предметных проекций — текстовых пространств. Каждый из предметов с помощью операций абстрагирования, анализа, моделирования и др. предстает в виде системы, «наделяется» структурой. Естественно, структуры отдельных предметов объекта могут различаться. Но у данных структур должно быть и нечто общее, поскольку это структуры предметов одного и того же объекта. Эта общность и есть форма, присущая объекту. Если структура — производная исследовательской деятельности, конструкт, то форма

— феномен. Форма организует объект таким образам, что, будучи рассмотренной сквозь призму тех или иных его предметов, она воплощается в их структуры, имеющие поэтому общность своего происхождения. По сути, структура

— это проекция формы на предметную область. Это означает, что форма может моделироваться только на основании сопоставления ряда ее структур: выявления общего и случайного, т.е. полипредметного и, следовательно, пол ({структурного описания объекта. В отличие от исследований, проводимых ранее в рамках теории формообразования текста, в центре нашего внимания будут находиться не текстовые выборки, а единичные тексты. Это позволит осуществить восхождение от абстрактного к конкретному и сосредоточиться на изучении закономерностей «частной жизни» текста.

Цель работы заключается в разработке деятельностно-онгологической концепции формообразования текста, направленной на осуществление полипредметного (полиструктурного) синтеза в аспекте онтологических качеств текста: пространственно-временной протяженности, полионтологичности, сукцессивно-си-мультанной организации, функциональности и целостности.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) разработать методологический подход, позволяющий проводить онтологическое описание текста, и рассмотреть конститутивные качества текста в контексте заявленного подхода;

2) установить теоретические и экспериментальные параметры моделирования формы текста с учетом его пространственно-временной протяженности, материально-идеального существования, сукцессивно-симультаниой организации, функциональности и целостности;

3) проанализировать возможности и строение базового метода теории формообразования — позиционного анализа;

4) реконструировать предметные проекции текста (просодическую, семантическую, эмоциональную) в аспекте их симультанности и сукцессивности, и

обнаружить алгоритмы перевода симультанных структур в сукцессивные;

5) выработать методы, направленные на синтез результатов многопредметного описания, синхронизацию сукцессивных разнопредметных структур;

6) выявить способы модельного изучения формообразования текста;

7) определить критерии оценки оптимальности формы текста.

Методологической основой исследования являются теоретико-экспериментальный и системнодеятелыюстный подходы.

Теоретико-экспериментальный подход ориентирует исследование на получение достоверного воспроизводимого знания. Системнодеятелыюстный подход направлен на применение принципа системно организованной деятельности к изучению текстовой деятельности и организации ее исследования. В рамках сис-темнодеятельностного подхода дается определение текста и текстовых пространств, формы текста и текстовых структур.

Методы исследования. Так как в настоящее время существуют многочисленные варианты теории текста (U.C. Болотова, Н.С. Волгина, И.Р. Гальперин, МЛ. Дымарский, О.И. Москальская, Г.Г. Москальчук, Т.М. Николаева, К.А, Филиппов, A.A. Чувакин, P. Coirier, D.C. Greetham, D.S. Mial и др.), отдельные фрагменты исследования осуществлялись путем независимого описания с опорой на статистические данные, полученные в ходе проведения экспериментов. Специфика поставленных задач и методологический базис обусловили использование следующих методов и приемов исследования:

1) позиционного анализа текста, предназначенного для исследования текста с позиции его пространственно-временной организации;

2) методов семантического картирования текста и семантико-просодичес-кого анализа текста, направленных на реконструкцию симультанных текстовых разнопредметшдх структур; метода графосемантического моделирования, выявляющего системно-структурную значимость компонентов;

3) методов построения семантического контура, переводящего симультанную семантическую структуру в сукцессивную, «пошагового восприятия текста» и синхронизации контуров, позволяющего синтезировать результаты многолред-метного описания текста;

4) психолингвистического метода шкалирования и экспериментальной методики «рассыпной текст»;

5) методов филологического анализа текста;

6) метода моделирования, методов вероятностно-статистического анализа, включая корреляционные методы, факторный и кластерный анализ;

7) аппаратурных методов записи и обработки звучащей речи.

Достоверность результатов обеспечивается последовательной методологической организацией исследования, применением разноаспектных методов и установлением процедур их оценки на основе вероятностно-статистического анализа и экспериментальной проверки, ориентацией исследования на квантитативные методы и метод моделирования, использованием современных компьютерных технологий: специализированных программ Cool Edit Pro, Statistic» и др., позволяющих записывать, распознавать и анализировать речь. Многие результаты исследования получены независимыми друг от друга методами.

Материал исследования. Всего использовано свыше 3 100 текстов разных фактур, объемов, различающихся жанрово-стилевой принадлежностью. Привле-

чение разнокачественного материала обусловлено теоретическим характером и многоаспектностыо исследования. Материалом исследования послужили: художественные произведения: «Стихотворения в прозе» И.С. Тургенева (82 текста), произведения И.А. Бунина, Н.И. Гнедича, JI. Енгибаряна, Ф. Кривина, В.П. Катаева, М.М. Пришвина, 18 текстов-басен JI.H. Толстого, 310 стихотворных текстов, распределенных по тематическим группам Весна, Лето, Осень, Зима, Утро, Вечер, Ночь, Творчество; сочинения учащихся на темы Зима, Весна, Грустный день в моей э/сизни: школьники 7-10 классов — 150 реакций; 2-3 классов — 54 реакции; изложения школьников 5-9 классов но текстам Л.Н. Толстого — 450 текстов); тексты-описания студентов по заданным экспериментатором параметрам — 88 текстов; 73 фонозаписи чтения испытуемыми текстов Лето..., Я стою и расту.... Осень..., Я шеи..., Старушки; 410 реакций в эксперименте по семантическому картированию 14 текстов; 227 реакций в эксперименте «пошаговое восприятие» 3-х текстов; 50 текстов-реакций в эксперименте по шкалированию эмоционального пространства текста; 347 реакций в эксперименте «рассыпной текст»; 887 текстов-примитивов (наименований водки сегмента «малый премиум»), созданных в ходе открытой генерации на сайте vvvvw.e-generator.ru (в работе над названиями приняли участие 346 человек). Кроме того, учтены, переинтерпретированы и обобщены некоторые результаты, полученные на материале исследования 906 поэтических текстов (В.А. Дорофеева) и 3 000 фольклорных текстов (сказки, былички, заговоры — каждая выборка по 1 000 текстов) (О.Б. Лихачева). Полный объем привлеченного к исследованию материала составляет более 7 000 разнообразных и отобранных случайным образом текстов.

Научная новизна работы состоит в том, что выполнено целостное описание текста в аспекте его пространственно-временного осуществления, одновременного материального (физического) и идеального (семантического) бытия, сук-цессивно-симультанной организации, функциональности и целостности, и в рамках онтологического описания осуществлен полипредметный (полиструктурный) синтез, направленный на реконструкцию формы текста.

В качестве важнейшей составляющей данного синтеза изучены способы взаимосвязи материальных и идеальных сторон бытия текста, соотнесены ритмические и семантические процессы развертывания текста, выявлены сценарии его ритмико-семантического становления. Осуществлена реконструкция просодической организации текста, в ходе которой просодические структуры были интерпретированы с помощью структур семантического пространства текста и внетекстовых стереотипных (конвенциальных) семантических структур.

В рамках экспериментального изучения организация семантического пространства представлена как самоорганизующийся процесс синтеза слов в микротемы (все большей степени общности), проходящий по конкурирующим сценариям, и завершающийся наибольшей общностью — темой текста. Определены и соотнесены друг с другом варианты графического представления семантического пространства текста (сетевые, иерархические, пространственные). Выявлены способы оценки системно-структурной значимости компонентов текста и оценки оптимальности формы всего текста.

Впервые реализован перевод симультанных текстовых структур в сукцес-сивные, а также с помощью метода позиционного анализа текста и ряда специальных авторских методов синхронизированы разнопредметные сукцессивные

текстовые структуры. Осуществлено моделирование становления эмоционального пространства текста как функциональной системы, состоящей из подсистем, имеющих разную онтологическую природу.

Разработана модель семантического контура текста, описывающего плотность семантических связей между лексемами в процессе развертки текста. Выделены три независимых параметра сукцессивной реализации симультанного пространства, разработан метод моделирования возможной парадигмы вариантов формы текста, предложен способ оценки оптимальности каждого из них.

Теоретическая значимость исследования заключается в создании деятель-ностно-онтологической концепции формообразования текста, направленной на осуществление полнпредметного (полиструктурного) синтеза текста в аспекте ег о онтологических качеств, что значимо для развития общей теории текста. Разработка системнодеятелыюстного подхода, введение базового конструкта теории формообразования — формы текста, системное рассмотрение понятий полипредметного (полиструктурного) синтеза текста, текстового пространства, структуры текста углубляет представление о тексте как целостном многомерном лингвистическом объекте и вносит вклад в развитие теории анализа текста.

Разработанные методы реконструкции симультанных и сукцессивных структур разнопредметных текстовых пространств, включающие в себя способы перевода симультанных структур в сукцессивные (семантическое картирование, гра-фосемантическое моделирование, построение семантического контура), верифицированные посредством психолингвистического эксперимента, могут быть востребованы в психолингвистике при изучении продуцирования речи и создании достоверных моделей речевой деятельности.

Исследование механизмов структурной организации ритмического и просодического пространств, кооперативного взаимодействия сукцессивных разно-предметных текстовых структур позволило доказать, что текст действительно является функциональной системой, отдельные подсистемы которой стремятся установить единый темпоритм их эволюции, следствием чего становятся конгруэнтные тсмпоритмические паттерны. Полученные результаты развивают синер-гетичсские видение языковой деятельности, представления о тексте как самоорганизующейся системе.

Выявлешше три независимых параметра формообразования текста: позиционная локализация, интенсивность процесса и системно-структурная значимость компонентов, позволяющие моделировать пространственно-временную развертку текста, реконструировать парадигму возможных его форм и выявлять наиболее оптимальную для восприятия форму, может активно использоваться в опти-мологии текста, теории перевода и психолингвистике.

Практическая значимость работы. Результаты могут использоваться в вузовских курсах: Общее языкознание, Психолингвистика, Методология лингвистического исследования, Спецкурсы по теории текста. Филологический анализ художественного текста, Теория и практика перевода, Компьютерная лингвистика. Результаты исследования применимы в конструировании обучающих методик; могут служить критериями для отбора учебных текстов по отдельным дисциплинам в школе, использоваться в экспертизах текста, рекламе, лингвомарке-тологии, в разработке компьютерных программ, предназначенных для оперирования с текстами, в процессах синтезирования речи.

Положения, выносимые на защиту:

1. Форма представляет собой способ организации и саму организацию языкового субстрата в целостное образование — текст. Текст как объект имеет своими предметами текстовые пространства, форма текста — структуры этих пространств. Структура — это проекция формы на предметную область. Форма текста как феномен может быть реконструирована на основе сопоставительного анализа нескольких сукцессивных разнопредметных структур.

2. Экспликация формы текста осуществляется как процесс полипредметного (полиструктурного) синтеза на уровне онтологического описания текста: пространственно-временного осуществления, одновременного материального (физического) и идеального (семантического) бытия, сукцессивно-симультанной организации, функциональности и целостности.

3. Физическое пространство текста является не только носителем значений, но и образует структуры, обладающие семиотическим потенциалом. Принципы организации текстовой материи связаны со структурированием семантического пространства текста и внетекстовых семантических структур, имеющих конвен-ционалыю-культурный характер.

4. Семантическое пространство текста представляет собой самоорганизующуюся систему, в которой одновременно по нескольким конкурирующим сценариям осуществляется процесс синтеза слов в микротемы (все степени общности), завершающийся наибольшей общностью — темой текста.

5. Симультанные структуры разных предметных проекций (текстовых пространств) одного и того же текста имеют общие принципы организации, выявляемые в ходе квантитативного анализа с применением вероятностно-статистических методов и моделирования.

6. Структурные отношения целостных предметных проекций текста в их сукцессивной развертке не могут быть описаны в терминах изоморфизма и гомоморфизма. Сукцессивная развертка текста не производится под действием какой-либо одной эмоции, одного смысла и пр.

7. Сукцессивные текстовые структуры (просодические, семантические, эмоциональные) вступают в кооперативное взаимодействие в процессе развертки текста. Достижение полезного результата функциональной системой-текстом связано с установлением единого темпоритма ее различных подсистем и образованием конгруэнтных друг другу топологически организованных паттернов. Установление единого темпоритма структур, их коэволюция соотносятся с метроритмической организацией текста.

8. В качестве трех независимых параметров изучения и оценки сукцессивных структур любой предметной области текста выступают интенсивность процессов развертки текста, позиционная локализация и системно-структурная значимость его компонентов.

Апробация работы. Результаты исследования обсуждались на международных конференциях: «Мир языка и межкультурная коммуникация» (Барнаул, 1617 мая 2001 г.); «Языковая ситуация в России начала XXI века» (Кемерово, 18-20 октября 2002 г.); «Когнитивная лингвистика и лингвосинергетика: проблемы и перспективы» (Москва, 2002 г.); «Концепт и культура» (Кемерово, 30 сентября 2003 г.); «Модернизация филологического образования: проблемы и перспективы» (Оренбург, 4-5 ноября 2004 г.); «Языковая картина мира: Лингвистический и

культурологический аспекты» (Бийск, 22-24 сентября 2004 г.); «Актуальные проблемы современного словообразования» (Москва, 1-3 июля 2005 г.). Всего по материалам исследования опубликовано 33 работы общим объемом 50,9 п.л.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав и заключения. Библиографический список включает 346 наименований. В тексте 56 рисунков, 26 таблиц.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, формулируются цель, задачи, определяются объект, предмет, материал и методы исследования, дается характеристика работы с точки зрения ее новизны, теоретической и практической ценности, излагаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теория формообразования: метод, методология, теория» рассматриваются теоретико-методологические проблемы теории формообразования текста.

Параграф 1.1 «Позиционный анализ как метод исследования базовых качеств текста» посвящен теоретическому рассмотрению метода позиционного анализа (базового метода теории формообразования), призванного исследовать текст в аспекте его пространственно-временного движения. Отмечается, что для понимания природы текста как становящейся целостности необходимо включение в его возможные модели временного или пространственно-временного фактора. Пространственно-временные параметры текста анализируются в аспектах его устной (временной) и письменной (пространственной) формах существования в разных рецептивных средах: продуцента, реципиента, исследователя. Подчеркивается, что, если текстопорождение и текстовосприятис как деятельности однонаправлены во времени-пространстве, то исследовательская деятельность имеет дело с обратимым временем и моделированием целостности текста.

Игнорирование пространственно-временных факторов приводит к утверждению знаковой (в разных вариантах) природы текста и к гипостазированию значимости отдельного слова в тексте. При этом, дискретируя континуальное пространство текста на конечный ряд единиц, исследователь исключает из проблемного поля пространственно-временной аспект бытия текста и его системообразующие связи, существующие в рамках целого. В результате исследователь оперирует набором словарных единиц, с помощью которых он пытается утверждать что-либо о самом тексте, создавая для этого конструкты из элементов лексического яруса языка. Работы подобного типа не изучают собственно текст как предельный лингвистический феномен и итог речемыслительной деятельности человека, а экстраполируют конгломерат значений лексических единиц на весь текст, не осознавая их случайной и статической природы. Знак в своей отдельности ах-ронотопичен, он вне протяженности пространства-времени. Поэтому и идеальная сторона знака — значение — также симультанна и ахронотопична. Текст, напротив, обнаруживает свое бытие через основные формы движения материи и его содержание раскрывается посредством этих форм. Содержание текста, в отличие от значения знака, протяженно в пространстве-времени хотя бы по той лишь причине, что для экспликации содержания всякий раз требуется проведение определенных интерпретационных процедур, устанавливающих разного рода взаимосвязи с элементами (компонентами, единицами) структуры (структур) текста.

Содержание текста вырастает из целостной деятельности интерпретатора, сама же деятельность предстает как целенаправленно организованная хронотопическая последовательность приемов и действий, объединенных разными методами и подходами к тексту.

Значимость временного фактора для понимания бытия текста ставит проблему шкалы собственного времени системы-текста, которая может быть сконструирована на основе «меток» изменения в нем тех или иных свойств в процессе движения текста от абсолютного начала к абсолютному концу. Метод, созданный для изучения пространс твенно-временной организации текста, получил название метода позиционного анализа (Г.Г. Москальчук). Сущность метода состоит в позиционировании интересующих исследователя языковых единиц в линейном ряду всех единиц текста. Поскольку текст имеет границы (начало и конец), пост ольку начало принимается за «О», а конец за «1» независимо от размера текста. Это позволяет сопоставлять тексты разных объемов. В ряду (от 0 до 1) линейно расположены все языковые элементы данного текста. Универсальность шкалы позволяет сопоставлять (синхронизировать) также и сценарии развертывания языкового субстрата разной природы. Позиционная локализация компонентов текста — один из трех независимых параметров, описывающих динамику становления текста.

Позиционный анализ опирается на постулат о единых принципах формообразования текста и объектов природы и искусства, в качестве которых выступают пропорции золотого сечения (A.B. Волошинов, А.Н. Деев, Ф.В. Ковалев, В.И. Коробко, О.С. Разумовский, Э.К. Розенов, Н.В. Черемисина, И.Ш. Шевелев). Текст имеет следующую позиционную структуру (в том виде, в котором она изучена на сегодняшний день): Абсолютное начало (Абс. Н.) и абсолютный конец (Абс. К.), между которыми находятся гармонический центр текста (ГЦ, расположен на расстоянии 0,618 от начала текста), гармонический центр зоны начала (ГЦн, расположен на расстоянии 0,236 от начала текста), зачин (расположен на расстоянии 0,146 от начала текста), абсолютно слабые позиции (расположены на расстоянии 0,236 вправо и влево от ГЦ текста). Между этими вехами (позициями), которые маркируют возраст системы-текста, расположены интервалы (зачин, пред-ГЦн, пост-ГЦн, пред-ГЦ, иост-ГЦ, конец), в которых полагается качественная однородность происходящих процессов (см. рисунок 1).

Зачин ДСП, АСП2

Лбе. II.

пред-ГЦ пост-ГЦ . конец

ГЦн-1— - ГЦ

Абс. К

0 0,146 0,236 0,618 1

пред-ГЦн пост-ГЦн

-0,236 <-1 '-> +0,236

Рисунок 1. Позиционная структура текста Весь конструкт, который представлен на рисунке 1 и включает в себя: 1) табор позиций и срезов, 2) позиционных интервалов и 3) позиционных зон — получил название метрорит мической матрицы. Предпринятая в параграфе систематизация результатов, полученных в ходе многочисленных исследований, позволила выявить параметры оптимальной / неопгималыюй организации текста в аспекте его позиционной организации (таблица 1).

Таблица I. Характеристики расположения языковых единиц в тексте в аспекте его позиционной организации

ПАРАМЕТРЫ ОПТИМАЛЬНОЕ НЕ ОПТИМАЛЬНОЕ

Расположение значимых элементов пред-ГЦ (0,382; 0,618) конец (0,854; 1)

Расположение максимумов волны (когаура) зачин (0; 0,146), пред-ГЦн (0,146; 0,236), особенно пред-ГЦ (0,382; 0,618) пост-ГЦ (0,618; 0,854), особенно конец (0,854, 1)

Протяженность зоны максимума (аттрактора) локализованный продленный

Характер динамики волны центростремительная и началострем ительная; сильная динамика быстрый «подъем» (достижение максимума) концестремигедьная; слабая динамика, потенциальная яма в пред-ГЦ долгий «подъем» (достижение максимума)

Соотношение граничных условий интенсивность волны в начале выше интенсивности в конце интенсивность волны в конце выше интенсивности в начале

Динамика волны в ГЦ и ГЦи устойчивое равновесие (показатели интенсивности близки к средним значениям) Максимумы ?

Динамика волны в АСП] и АСП2 сильное падение/рост интенсивности между соседними показателями интенсивности; возможность разрывов структуры ?

В параграфе 1.2 «Системнодеятельностный подход к анализу текста» излагаются основы системнодеятельностного подхода к анализу текс та, представляющего собой синтез системного подхода в двух его интерпретациях (как системного рассмотрения объекта и как системной организации исследования) и деятельност-ного подхода. Проводится анализ состояния системного и деятельностного подходов, выделяются их принципы, возможности, атакже исследу ются базовые компоненты. Отмечается, что общие принципы деятельностного подхода, основанные на качествах самой деятельности, становятся необходимой составляющей лингвистического исследования текста, поскольку деятельностный подход к анализу текста объединяет анализ процессов порождения и рецепции текста, анализ его структуры и семантики и анализ процедур самого исследования. Исследовательская деятельность протекает в соответствии с общими свойствами системности и деятельности. Синтез системного и деятельностного подходов осуществляется в наиболее явном виде как раз при описании исследовательской деятельности (см. работы В.Б. Губина, Г.П. Щедровицкого, Э.Г, Юдина).

Каждый объект в деятельности существует в виде предмета (предметной области). Предметных областей у объекта может быть несколько, каждая из кото-

рых предстает с помощью методов анализа, синтеза, моделирования и др. в виде системы иерархизовашшх, связанных различного рода отношениями элементов. Поэтому, когда говорится о системе/структуре, имеется в виду система/структура выделенного предмета, а не объекта в целом. Таким образом, термин «предмет-система» отражает интеграцию системного и деятельностного подходов. В рамках заявленного подхода происходит 1) выделение предметных областей (предметов), 2) изучение каждого из актуализованных предметов, 3) синтез результатов многопредметного описания, в котором предпринимается «сборка» объекта.

Рассматриваются основные проблемы системнодеятельностного анализа объекта. Так, отмечается, что системное выделение предметов объекта невозможно и происходит всегда в тесной связи с историческим состоянием науки. В таком контексте становится ясно, что если системный анализ объекта невозможен, то системный анализ предметов объекта вполне достижим (хорошо структурируются лишь предметные области—наши идеализации объекта). Обнаружение новых предметов объекта приводит к созданию новых теоретических моделей и конструктов дисциплины. Отрицание системности предметов объекта не отрицает возможности их структурирования. Исследование текста, базирующееся на принципах системнодеятельностного подхода, содержит следующие этапы:

1) выделение предметов объекта н представление их в виде систем;

2) количественное их описание (с помощью метода позиционного анализа), содержащее в себе пространственно-временной показатель, маркирующий появление того или иного элемента предмета-системы. Само описание представляет собой изучение интенсивности (или же вероятности) проявления того или иного признака в каждой точке временного развертывания текста;

3) перевод абсолютных численных значений интенсивности процесса в той или иной пространственно-временной координате в относительные значения (для того, чтобы соизмерять результаты описания разных предметов) и построение контура текста (под контуром текста понимается графическая фиксация распределения вероятности появления языковых единиц или значений интенсивности тех или иных процессов, производимая поступательно от абсолютного начала текста к его абсолютному концу);

4) проведение интеграции полученных конструктов тех или иных предметных областей объекта на основе общности онтологического базиса и единообразного их построения с помощью корреляционных методов и методов графической репрезентации полученных результатов.

В параграфе 1.3 «Теория формообразования в проблемном поле общей теории текста» обсуждаются проблемы лингвистической теории, ее отношения к методу, а также анализируется строение общей теории текста. Выявляется место теории (и деятелыгостно-онтологической концепции) формообразования текста в пространстве общей теории текста. Отмечается, что проблема строения общей теории текста только начинает осознаваться как теоретико-методологическая проблема и предлагается свой вариант структуры теории, в которую должно войти три раздела: онтология текста, функционирование текста и теория анализа текста. Определяется содержание каждого из разделов.

В заключение параграфа анализируется центральный конструкт теории формообразования — форма текста, который рассматривается в кругу других теоретических конструктов: «форма — содержание», «форма — среда», «форма —

структура» и «форма — материя». В результате форма текста определяется по отношению к его структуре, субстрату, текстовому пространству. Как отмечалось, форма представляет собой способ организации и саму организацию языкового субстрата в целостном пространстве речемыслительиой деятельности. Если текст как объект-феномен имеет своими предметами текстовые пространства, то форма текста—структуры данных пространств. Структура по отношению к форме — это проекция формы на предметную область.

Текст как материальный сигнал способен только служить источником возбуждения смыслов, а не передавать' эти смыслы (В. фон Гумбольдт, H.A. Руба-кин, Г.Г. Шпет). Понимающее сознание «набрасывает» на форму свою понятийно-категориальную сеть и сканирует форму текста при помощи метода, которым владеет. В результате образуются структуры-проекции формы, состоящие из компонентов, принадлежащих концептуальной системе реципиента. Сама проекция — динамическое структурированное образование, поскольку воспринимающий не просто распознает и интерпретирует какие-то компоненты формы, он производит эти операции над целостным объектом, и поэтому в силу деятепьностиого характера рецепции сама проекция всегда будет целостна,

Вторая глава «Текст как материально-идеальное единство» посвящена рассмотрению такого базового качества текста, как полионтологичность: одновременное материальное и идеальное состояние.

В параграфе 2.1 ((Интерпретационный потенциал физической организации текста» анализируются языковедческие направления, так или иначе связанные с изучением материальной стороны языка (фоносемантика, экспериментальная сегментная и суперсегментная фонетика, квантитативная лингвистика). Исследуется вопрос о природе языкового субстрата, поскольку именно субстрат, с одной стороны, и образует объект, а с другой, только он и способен участвовать в процессах самоорганизации объекта. Отмечается, что на уровне письменного текста, представляющего собой идеализацию текста устного, снимается такое фундаментальное качество звучащей речи, как континуальность. В письменном тексте можно выделить такие субстратные единицы, как буква, слово, предложение, абзац, параграф и др. На уровне звучащего (устного) текста исследователь имеет дело не с моделью субстрата (как в письменном тексте), а самим физическим субстратом, обладающим континуальным характером. По отношению к звучащему тексту анализируются физические параметры акустической волны, тем самым происходит обращение не к модели субстрата (идеализированным звукам, интонемам и мелодемам), а к параметрам самого субстрата.

Физическая организация текста исследуется в двух его формах бытования: ритмическом — в аспекте анализа ритма размеров предложения (письменный текст) и просодическом — в аспекте изучения интенсивности акустической волны (устный текст). Отмечается, что размер (длина) предложения — один из значимых первичных параметров текста. В размере предложения специфически преломляется много факторов: семантическая и синтаксическая сложность, установка на простоту / затрудненность восприятия, уровень владения языком и пр. Изучение динамики размеров предложений в процессе непрерывного развертывания текста еще не проводилось. Сам же вопрос имеет большую значимость, поскольку в динамике размеров предложения отражается ритм формообразования, а на семантическом уровне — ритм порционирования смыслов. Предлагается метод

изучения распределения размеров предложений в тексте, позволяющий исследовать единичные тексты и выборочные совокупности. В основе метода лежит положение о необходимости рассмотрения размеров предложений только в составе целого текста. Исследование было проведено на материале 82 «Стихотворений в прозе» И.С. Тургенева и 56 текстов сочинений учащихся разных классов (см. рисунок 2).

Размер предложения в "Стихотворенияхв прозе" Размер предложения в сочинениях учащихся

Рисунок 2. Распределение размеров предложений инвариантного текста "Стихотворений в прозе" И.С. Тургенева и сочинений учащихся

Примечание. Все значения центрированы, т.е. распределены относительно средних значений по выборке, принимаемых за "О".

На рисунке 2 видно, что распределение размеров предложений «Стихотворений в прозе» на позиционной шкале неоднородно. На участке (0; 0,08) наблюдается резкий рост размера предложения, вплоть до величины средних значений, затем процесс стабилизируется до координаты 0,13, но после ее прохождения опять фиксируется рост размера предложения вплоть до пика в точке 0,16. Описываемый процесс происходит в интервале зачина (0; 0,146) с небольшой флуктуацией за его пределы. Интервал зачина — один из самых «неспокойных» в тексте, в нем текст только начинает входить в необходимый для себя режим, поэтому могут наблюдаться и резкий рост динамики процессов, и, наоборот, резкое падение их интенсивности. Относительная стабилизация «на средних значениях» — временный фактор, здесь интересно именно то, что система как бы нашла свой средний уровень значений и «примерила» его на себя, что проявилось в стабилизации размера предложения на участке (0,08; 0,13).

Рост размера предложения означает усиление действия континуальности, а уменьшение размера — дискретности текста. В этом контексте средний размер предложения выражает идею гармонизации тенденций дискретности и континуальности. Поэтому стабилизация процессов чаще всего проходит «на средних значениях». В данном случае область стабилизации размера предложения локализуется возле ГЦ (0,55; 0,62). В первом приближении весь участок (0,55; 0,71) можно считать стабильным. По крайней мере, по сравнению с другими областями текста, на этом участке отмечается самая «спокойная» динамика размеров предложения (без резких скачков, тенденций роста / падения). Именно поэтому объективно ГЦ можно считать в данном случае областью гармонизации 1) тенденций континуалгаации / дискретизации (в силу гармонизации «на средних значениях»), 2) ритма размеров, обретающего большую устойчивость (постоянность).

Максимальные размеры предложений фиксируются в области (0,46; 0,5). Здесь центр текста (0,5) играет важную композиционную роль в силу доминирования в нем континуальности. Наибольшая хаотизация наблюдается на участке (0,32; 0,45) — в котором располагается первая абсолютно слабая позиция (ACII1) — 0,382. В АСШ и АСП2 с большой вероятностью должно фиксироваться сильное падение / рост интенсивности протекания процесса между соседними позиционными точками, что и наблюдается в АСП1 в анализируемом случае. На участке (0,84; 1) отмечается «свертывание» процесса, приведение его в соответствие с начальными условиями. Свертка происходит в районе позиции АСП2 (0,854) с незначительным дрейфом влево от теоретически расчетной точки. В данном случае АСП2 выполняет сходную функцию с зачином: различия состоят в направленности процессов. В позиции 0,21 (область ГЦн текста) наблюдается значение размера предложения, близкое к средним значениям, что соответствует описаниям этой позиции, приведенным в таблице 1.

Максимальные значения длин предложений, находящиеся в интервале пред-ГЦ также являются оптимальными, поскольку для этого интервала характерно сосредоточивать все наиболее выраженные и значимые проявления сукцессивно-го развертывания текста. Так, увеличение длины предложения свидетельствует и о нарастании проявления континуальности, и одновременно, о более сложной структурной организации отдельных аспектов текста. Но для художественного произведения континуальность означает большее, чем просто синтаксическая усложненность, — континуальность является, по нашему мнению, средством к Mirra ци и континуальности реального мира. Действительность непрерывна, и для писателя (поэта) создание универсума художественного текста возможно, в первую очередь, при условии моделирования непрерывности. Только двигаясь по континууму, можно создать иллюзию бесконечности ограниченного пространства. В таком контексте проявления дискретности и континуальности выполняют художественные и коммуникативные функции. Вхождение в художественную действительность начинается с максимальной дискретности материи текста, которая постепенно и целенаправленно преодолевается, на первый план выдвигается континуальность, которая достигает максимальных значений в интервале пред-ГЦ. В зоне конца наблюдается процесс усиления действия дискретности текстовой материи, что свидетельствует о подготовке воспринимающего сознания к выходу из художественной действительности.

Анализ распределения длин предложения в текстах школьных сочинений

выявил концесгремительную (в аспекте тенденций формообразования) природу учебных текстов, коррелирующую с проблемным характером самой учебной деятельности. Проблемная деятельность — это деятельность, в которой целенап-равлешю, поступательно нарастает сама сложность ее протекания. В аспекте тек-стопорождения проблемность учебной деятельности должна отражаться, в том числе, и в поступательном усложнении структурной организации предложения, что опосредованно проявляется в росте размеров предложен™ к концу текста. Континуальность здесь связана не с виртуальным миром, разворачивающимся в сочинении школьника, а с проблемным характером учебной текстовой деятельности. Таким образом, формообразование школьного текста отражает характер протекания самой речевой деятельности, а не развертки виртуальной действительности, что происходит в художественных текстах.

Изучение распределения длин предложений в дальнейшем проводится с позиции анализа взаимосвязи между организацией физического пространства текста (что и отражает параметр размера предложения) и его семантической организацией. Для этого на основании полученных распределений длин предложений в 82 текстах И.С. Тургенева с помощью метода факторного анализа выявлялись группы, имеющие однородные параметры распределения размеров предложений. В обнаруженных группах исследовались способы развертки семантического пространства текста, которые соотносились с динамикой размеров предложений. Проведенный анализ свидетельствует о несомненной связи физического и семантического пространств, структурности физического пространства текста.

Изучение просодической организации текста и взаимосвязи его с семантическим пространством проводилось с опорой на аппаратурные методы анализа (применения компьютерной техники и специализированных компьютерных программ Cool Edit Pro и Statistica) и на разработанный нами семантико-просодичес-кий анализ текста. Информантам (студентам и аспирантам-филологам) предлагалось выразительно прочитать текст. В процессе чтения акцентировалась наиболее значимая информация, то есть создавалась определенная интерпретация данного текста. На уровне звучащей речи интерпретационные акценты (семантические, эмоциональные) передаются усилением силы звука (амплитуды), повышением основного тона и увеличением длительности звучания. Анализу подвергался только первый параметр в силу системного характера речевой интонации (взаимозависимости трех указанных параметров) (Л.А. Каптер, A.A. Потапова и др.). Процесс чтения записывался при помощи компьютера. При записи использовались жестко соединенные наушники с микрофоном, что позволило устранить возможную зависимость силы звука (громкости) от расстояния до звукозаписывающего устройства. После проведенной записи чтения параметры речи анализировались с помощью специализированных программ Cool Edit Pro и Excel по следующей схеме: 1) визуально представленная с помощью программы Cool Edit Pro акустическая волка сегментировалась на участки, совпадающие по размеру с протяженностью ударных слогов словоформ; 2) в каждом сегменте выделялись точки максимальной амплитуды ударных слогов слова, и значения этих максимумов заносились в таблицу в программе Excel. По этой схеме обрабатывалась каждая реакция (все варианты прочитанного текста), результатом чего являлась сводная таблица, где каждый из вариантов был представлен в виде динамического профиля (контура) текс та. Результаты исследования просодической организации текста

В.П. Катаева Лето... отражены в таблице 2.

Лето умирает. Осень умирает. Зима — сама смерть. А весна постоянна. Она живет бесконечно в недрах вечно изменяющейся материи, только меняет свои формы.

(В дальнейшем этот текст будет приводиться при демонстрации других методов для более объективного сопоставления результатов). Информантами выступили 10 студентов-филологов 2 курса. После выявления всех вариантов прочтения и составления итоговой таблицы, была произведена ее факторизация (см. таблица 2).

Таблица 2. Интенсивность и факторные структуры просодического пространства текста Лето...

Лексема / значение фактора Фактор 1 Фактор 2 Фактор 3 Средняя сила звука (относительные значения)

Лето -0,20 -0,04 0,81 0.97

умирает. -0,84 -0,43 0,14 0,75

Осень -0,52 0,70 -0,27 0,97

умирает. -0,30 -0,65 -0,67 0,73

Зима -0,89 0,09 0,25 0,76

сама -0,37 0,79 -0,45 0,75

смерть. -0,39 0,75 0.33 0,70

А 0,23 0,77 -0,04 0.71

весна 0,69 -0,12 -0,50 0,84

постоянна. 0,76 0,08 -0.43 0,74

Она 0,79 0,17 -0,15 1,00

живет 0,90 -0,38 0,18 0,90

бесконечно 0,66 -0,44 -0.22 0,85

в недрах 0,40 0,62 0,12 0,93

вечно 0,65 -0,45 0,50 0,73

изменяющейся 0,71 0,63 0,06 0.84

материи, 0,52 0,32 0,69 0,66

только -0,80 -0,24 -0,48 0,93

меняет 0,50 0,67 -0,48 0,88

свои 0,72 0,19 0,01 0,72

формы 0,55 -0,75 -0,03 0,63

Из таблицы 2 видно, что первый фактор определили параметры интоинрова-ния, связанные, с одной стороны, с лексемами: весна, постоянна, она, живет, бесконечно, вечно, изменяющейся, свои (положительное значение фактора); с другой — с лексемами: умирает, зима, только (отрицательное значение). В качестве основы фактора, определяющей то, какие лексемы будут включены в него, и в каких связях они будут находиться по отношению друг к другу, выступает противопоставление явлений жизни и смерти как семантических коррелятов. Семантическое поле «жизни» в большей степени отражает глагол живет, который имеет и наибольшую факторную нагрузку среди значений положительного знака данного фактора. Противоположное семантическое поле «смерти» концентрируется вокруг глагола умирает. Кроме того, и количественные показатели свидетель-

ствуют о том, что глагол умирает доминирует в своей группе так же, как и глагол живет в своей. В семантике слов лексико-семантического поля «жизни»: весна, бесконечно, вечно — присутствуют семы «жизни» из-за влияния семантики текста в целом: весна противопоставляется всем другим «умирающим» временам года, а бесконечность и вечность — смерти. Местоимения она, свои соотносятся с весной, поэтому также входят в данное семантическое поле. Лексемы постоянна и изменяющейся характеризуют качества весны, противопоставляя^ не постоянна / изменяющейся, а постоянна / смерть (Зима сама смерть. А весна постоянна). Очевидно, отсутствие противопоставления постоянна / изменяющейся и сближение этих лексем является фактором контекста.

Семантика лексем умирает, зима, только, несущих наибольшие факторные нагрузки, образует ядро лексико-семантического поля «смерти», куда входят и лексемы, имеющие меньший факторный вес (например, лето, осень, сама и др.). Очевидно также, что это поле структурируется под влиянием целого: лето, осень, зима в рамках данного текста обладают общим качеством — смертностью.

Лексема сама относится к зиме и имеет отрицательное значение по тем же причинам, которые обусловили рассмотренное выше положительное значение лексемы свои, определившее ее вхождение в поле жизни. Союз только имеет противительную семантику. Данный союз находится после фразы: «Она живет бесконечно в недрах вечно изменяющейся материи», передающей сущность весны-жизни, — поэтому он, вследствие особенностей значения, противопоставляется «жизни» и присоединяется к противоположному семантическому полю. Таким образом, первый из трех факторов, можно проинтерпретировать как контекстуально-семантический фактор, то есть фактор, складывающийся под влиянием семантики самого текста.

Второй фактор также объединяет два полюса интонирования: с одной стороны, это интонирование лексем осень, сама, смерть, а, в недрах, изменяющейся, метет, с другой—умирает, форма. Здесь принципы, конституирующие фактор, будут иными: трудно найти сугубо семантические признаки, распределяющие в две противоположные группы данные лексемы. На наш взгляд, основанием для данной группировки выступает не семантика, а просодика. Если сравнить показатели значений второго фактора с показателями силы звука, регистрируемыми на одних и тех же лексемах, то можно отметить их схожую динамику. Оба значения показателей силы звука и второго фактора имеют конгруэнтные конфигурации. Исключения составляют области весна постоянна и только меняет, где факторные значения в обоих случаях возрастают, а показатели силы звука уменьшаются. Стоит отметить, что в данных областях должно быть сделано логическое ударение. Закономерно было бы ожидать на данных участках текста рост значений интенсивности. Но об этом свидетельствуют не регистрируемые показатели силы звука, а значения второго фактора. Поэтому его можно интерпретировать как интонационно-нормативный.

Третий фактор также имеет два полюса: лето, материи / умирает. Этот фактор, по нашему мнению, отражает конвенциональные представления, и может быть назван конвенционально-семантическим фактором. Действительно, несмотря на то, что в тексте лето, осень и зима объединены в одну группу, противопоставленную весне (это обстоятельство отражается в первом факторе), в структурах третьего фактора лето противопоставляется смерти, что презентирует не

текстовые, а конвенциальные влияния (весна противопоставлена не лету, а осени, тогда как лето — зиме). Материя противопоставлена смерти по принципу бытие / небытие: материя выражает идею бытия, отсутствие материи есть небытие.

Итак, в результате было установлено, что особенности интонирования связаны с тремя факторами, наиболее значимым из которых является контекстуально-семантический. Немаловажную роль, однако, играют интонационно-нормативный и конвенционально-семантический факторы. Видно, что языковая материя выполняет функцию не только носителя информации — она образует структуры, способные к семиозису (что подтверждается анализом других текстов). Выявленные структурные отношения между означающими в силу соотнесенности каждой субстратной единицы с мыслительным содержанием автоматически становятся структурными отношениями, в которые оказываются «втянуты» означаемые. Поэтому полагается, что физическая организация текста является не просто «носителем» информации: она образует структуры, мотивирующие сами принципы отношений между означаемыми в рамках целого. Эти принципы одновременно становятся и интерпретацией структуры материального субстрата.

Предложенный метод семантико-просодического анализа текста создает модель взаимодействия материальных и идеальных сторон его бытия. Материальный (физический) уровень текста являет собой сложную структу ру, несущую информацию самого разного рода. Отдельные единицы передают лексико-грам-матические значения. Сама же структура как целостность отражает механизмы развития концептуального пространства текста, которые могут быть представлены в виде функционального взаимодействия семиотических систем разного рода: содержательно-тематической, концептуально-конвенциональной, интонационно-нормативно-логической. Структурные паттерны физического уровня текста обеспечивают не только само его существование, но и создают возможность целостного прочтешы текста, синтезируя сугубо языковые, текстовые, конвенциональные, интонационные системы в общем функциональном пространстве.

В параграфе 2.2 «Структурная организация симультанного семантического пространства текста» в аспекте теории формообразования исследуется семантическое пространство текста как целостная система, что является необходимым этапом реконструкции формы объекта. Ведущим становится метод семантического картирования текста, удовлетворяющий следующим требованиям: 1) результаты его применения, состоящие в реконструкции семантического пространства текста, могут быть сопоставлены с результатами изучения физического пространства текста; 2) проводимая реконструкция ориентирована на отражение целостности текста; 3) создаваемая модель отражает не столько статику текста, сколько динамику структурной организации текста.

В связи с тем, что в центре внимания находилась структурная организация семантического пространства текста как целостность, и при этом нами был сознательно минимизирован фактор влияния культурологического и личностност-ного контекстов на структуру семантического пространства, то в качестве интег-ративной семантической единицы была избрана тема текста, а единицей анализа — микротема. Было установлено, что варианты понимания темы текста, существующие в рамках стилистики, лингвистики текста, литературоведения, психолингвистики и др., можно свести к двум конкур!фующим подходам, связан-ш.га с единицей, репрезентирующей микротему. В одном случае — это ССЦ. В

другом случае — это слово. Тот и другой подходы, не имеющие заметных расхождений в определении темы текста (например, «смысловое ядро текста, конденсированное и обобщенное содержание текста» (О.И. Москальская)), значительно различаются по деятельностным схемам ее выявления, а значит, и по тому содержанию, которое появляется в результате применения этих схем. Показано, что подход «от ССЦ» не может учесть процессов многообразного «врастания» темы в ткань текста (СехШэ—ткань, сплетение, соединение). Подход к семантической целостности текста «от ССЦ» реализует синтагматическое (сукцессивное) направление в процессе становления темы, не учитывая парадигматическое (симультанное) ее становление, возможное при обращении к подходу «от слова».

Вследствие глобальной связности текста («. ..нет такого компонента (текста. — К.Б.) который бы не был связан хотя бы с одним другим компонентом текста...» (Л.Н. Мурзин), каждый его компонент вступает в многобрачные и подчас противоречивые связи с другими компонентами. Объединение хотя бы двух компонентов текста, в результате чего появляется простейшая семантическая структура, может быть названо микротемой. При таком подходе семантическое пространство текста предстает в виде статистически возникающих организованнос-тей разной степени общности. Чем больше общность (больше число компонентов, входящих в микротему), тем меньше вероятность ее появления. Но вместе с тем растет вероятность возникновения отдельных сложных образований за счет, во-первых, низкой вероятности других сложных структур, и, во-вторых, действия цельности текста. Семантическое пространство текста как целостность структурируется (реципиентами) в виде нескольких вероятностно предпочитаемых сценариев (мод) синтеза. Между такими статистическими образованиями идет борьба за доминирование, включение в себя новых и новых более элементарных (а значит, и более устойчивых) образований. Синтез побеждающих в этой конкуренции наиболее масштабных общностей и может быть назван темой текста. Таким образом, для того, чтобы определить тему текста необходимо установить достоверно возникающие связи между компонентами от элементарной до предельной общностей и интерпретировать предельную общность.

Заметим, что определение темы зависит от типа представления семантических структур. Кластеризация семантического пространства представит его как единую предельную общность и тогда тема текста — это результат интерпретации этой единой предельной общности. Факторизация семантического пространства того же текста «расположит» его в пространстве ортогональных факторов и тема текста в данном случае должна возникать вследствие интерпретационного синтеза отдельных общностей, распределенных по факторам. Определение темы текста на основе графосемантического моделирования является результатом интерпретации графосемантической структуры текста.

Семантическое картирование текста проводится по результатам комплекса выполненных заданий с текстом информантами, в качестве которых выступают студенты-филологи. Информантам предъявляется текст до 150-200 словоформ и ставятся задачи: 1) прочесть текст, определить его тему; 2) выделить микротемы текста и назвать их; 3) к каждой михротеме выписать слова, представляющие ее в тексте. Количество групп и слов в группах произвольно.

В процессе работы информант, производя распределение слов текста по микротемам, опирается как на значения слов, так и на их контекстуальные связи.

Производимые операции придают реакциям информанта качество мотивированности: он осуществляет то или иное действие не только потому, что ему так видится и чувствуется, но и потому, что сам процесс анализа над цельностью задает параметры деятельности. Определив микротему, необходимо соотнести ее с темой и с другими микротемами (актуальными становятся парадигмальность и значимость единиц в одной системе). Приписав какой-либо микротеме ту или иную лексему, необходимо в дальнейшем соотносить с этой лексемой остальные лексемы той же лексико-семантической группы, то есть контролировать процесс с позиции общей для всех слов гиперсемы. Информант постоянно соотносит единицы одного и разных уровней: лексемы — с лексемами и микротемами; микротемы — с микротемами и темой.

Так как в любую из создаваемых групп могут включаться лексемы, находящиеся в самых разных местах текста, та или иная микротема не может обрести четкой локализации и распределяется по всему текстовому пространству. Тем самым, возникают суперпозиции субцельностей: их наложения и пересечения уже в сукцессивном осуществлении текста. Вступая в разные связи с другими словами в рамках целого, каждое слово становится компонентом разнообразных семантических подсистем (микротем). Исходя из того, что разные интерпретации порождают разные сценарии синтеза, каждое слово может стать компонентом широкого поля микротем, что и показывают наши эксперименты. Понятие же силы семантической связи между двумя словами в тексте означает то, насколько часто эти слова являются компонентами одной и той же микротемы текста.

Значения силы семантической связи каждой лексемы с остальными лексемами текста фиксируется с помощью семантической карты текста. Она представляет собой таблицу, в которой первый столбец и первую строку занимают лексемы данного текста. В ячейке, находящейся на пересечении k-ой строки и р-го столбца отмечается значение семантической связи между лексемами в изучаемом тексте. Очевидно, что связь между словами может иметь либо закономерный, либо случайный характер. Семантическая связь становится закономерной в том случае, когда две лексемы включаются информантами в одну микротему такое количество раз, которое входит в диапазон статистической значимости.

Использование метода семантического картирования текста осуществлялось, в том числе, и на материале произведения В.П. Катаева Лето... (см. таблица 3). В эксперименте приняли участие студенты-филологи 3 курса (25 человек).

Из таблицы 3 видно, что между лексемами существуют разнокачественные связи: одни более сильные (лето-осень, осень-зима, смерть-зима, весна-постоянна), другие эпизодические, или же отсутствуют {зима-живет, недра-осень). Факторизация семантического пространства, проведенная на основе данных таблицы 3, выявила четкую его структуру (см. таблица 4). Первый фактор составили слова лето, умирать, осень, зима, смерть (положительное значение) и а, она, недра, изменяющийся, материя, только, свои, формы (отрицательное значение).

Первый фактор отражает развитие микротемы «природная смерть и метафизические изменения». Дуальность передается посредством положительного и отрицательного значений фактора., На положительном полюсе располагаются лексемы, презентирутощие «пространство смерти»: сюда включаются лексемы умирать и смерть, а также пето, осень, зима—номинации, напрямую соотносимые (в тексте) с обозначенным пространством.

Таблица 3. Семантическая карта текста В.П. Катаева Лето...

(фрагмент)

25 Ии. лето умирает осень зима сама смерть весна постоянна она живет бесконечно недра вечно изменяющейся материя меняет свои формы |

лето 0 5 10 8 0 3 5 0 0 2 2 2 0 0 0 1 1 0

умирает 5 1 7 4 0 7 0 0 1 2 1 1 0 0 3 4 0 1

осень 10 7 1 9 1 5 3 0 1 0 1 0 0 0 0 3 0 1

зима 8 4 9 0 2 8 4 0 1 0 2 0 1 1 0 1 0 0

сама 0 0 0 2 0 3 3 2 8 0 2 4 3 2 1 0 7 3

смерть 3 7 4 8 2 0 0 0 1 2 3 1 1 1 2 2 1 0

весна 5 0 4 4 3 0 0 8 3 7 4 2 4 2 2 2 1 2

постоянна 0 0 0 0 2 0 8 0 2 6 5 2 7 2 1 2 0 1

она 0 1 1 2 8 1 4 2 0 2 1 3 3 3 4 4 б 2

живет 2 1 0 0 0 2 7 6 2 0 6 3 5 2 2 2 1 1

бесконечно 2 2 1 2 2 3 5 5 1 6 1 1 7 1 3 2 1 2

недра 2 1 0 0 3 1 2 1 4 3 2 0 3 3 6 1 4 6

вечно 0 0 0 1 3 1 4 7 3 5 7 4 0 3 5 2 2 2

изменяющейся 0 0 0 1 2 1 2 1 3 1 1 3 2 0 5 7 4 5

материя 0 2 1 0 0 2 2 1 4 2 3 6 4 6 1 3 2 б

меняет 1 3 3 1 0 2 2 2 4 3 2 2 2 7 3 0 2 4

свои 1 0 0 0 7 0 I 0 7 1 1 3 3 4 2 2 0 6

формы 0 0 1 0 2 0 2 1 2 1 2 7 2 5 5 7 5 1

Примечание. На пересечении к-ой строки и р-го столбца располагается ячейка, в которой отмечается сила семантической связи между к-ой и р-ой лексемами. Например, в ячейке, находящейся на пересечении строки "весна" и столбца "жить" зафиксировано значение "7". Это означает, что данные лексемы были отнесены информантами в одну микротему семь раз (из 25 возможных по числу информантов).

Отрицательный полюс первого фактора «переводит,) тему смерти из природной плоскости в метафизическую. В результате появляются предельно абстрактные номинации материя, формы, в которые трансформируются природные явления. В метафизической реальности смерть предстает изменением форм одной и той же материи. Противопоставление полюсов фактора усиливается за счет союза а. Интересен тот факт, что из фактора исключен глагол менять, а присутствует причастие изменяющийся. Менять относится к весне (весна ... меняет свои формы), а изменяющийся характеризует материю (изменяющейся материи). Метафизическое изменение должно быть «очищено» от «поминутного, присутствующего в

Таблица 4. Факторные структуры семантического пространства

текста В.П. Катаева Лето...

Лексема / Фактор Фактор 1 Фактор 2 Фактор 3

лето 0,74 0,06 0,06

умирать 0,80 0,12 0,08

осень 0,76 0,06 -0,01

зима 0,73 0,10 -0,13

сама -0,42 0,24 -0,21

смерть 0,71 0,18 0,19

а -0,56 0,22 0,45

весна 0,02 -0,58 0,20

постоянна -0,28 -0,65 -0,11

она -0,60 0,29 0,47

жить -0,15 -0,71 -0,23

бесконечно -0,13 -0,78 0,07

недра -0,62 0,03 -0,03

вечно -0,43 -0,57 0,19

изменяющийся -0,59 0,00 0,16

материя -0,53 0,06 -0,70

только -0,64 0,19 -0,05

менять -0,12 0,19 -0,76

свои -0,59 0,40 -0,07

формы -0,64 0,28 0,19

Примечание. В таблице выделены значимые проявления факторов.

«природном» мире, что создает дополнительную полюсность.

Метафизичность бытия является причиной исключения из фактора самой весны, которая являет собой «природное» начало. Весна не может относиться к положительному полюсу фактора, так как выражает противоположную ему идею бесконечной жизни; но исключается и из отрицательного полюса, имеющего значение метафизического бытия, которое, будучи скрыто (ср. недра), таит суть природных явлений. Противоречие, в котором оказывается весна, разрешается особенно интересно: вместо весны появляется местоимение она. Само явление отсутствует, но есть его «отчужденная» проекция, передаваемая личным местоимением. Тем самым весна оказывается в ситуации инобытия и имеет совершенно особый статус среди времен года: она асимметрична им, выходит за их пределы и пределы времени вообще, становясь «принципом жизни», «самой жизнью», «необъяснимым Нечто», что, в частности, отражается в реакциях информантов, которым сложно однозначно определить тему текста. Существование (жизнь) весны в недрах материи (то есть внутри нее) позволяет видеть в весне уже не что-то просто природное, а духовное, раскрывающееся посредством оппозиции Дух / Материя. Идею ограниченного (не «природного») присутствия весны в метафи-

зическом пространстве подкрепляет вхождение союза только в отрицательный полюс фактора, где он имеет значение противопоставления, а также уточняет качество бесконечности (жизни весны) как бесконечности ее изменяющихся форм.

Во второй фактор вошли лексемы весна, постоянна, жить, бесконечно, вечно, что позволяет интерпретировать его как фактор «весны и ее атрибутов». Факторные нагрузки остальных лексем по этому фактору совершенно незначимы. Это обстоятельство является следствием уже обсуждаемой особости весны среди других времен года, ее одновременной духовности и природности.

Третий фактор состоит из двух лексем: материя, менять, — выражающих синтез изменяющейся материи и изменений весны. Действительно, глагол менять относиться к весне; кроме того, факторную нагрузку, приближающуюся к пороговому значению, имеет местоимение она, относящееся тоже к весне.

Как видно, семантическое картирование текста с помощью процедуры факторного анализа позволяет выявлять стратегии интерпретации текста в процессе анализа его цельности. Тем самым одновременно анализируется и синтезируется цельность текста из обнаруженных субцельностей. Таким образом, метод семантического картирования, представляющий структуру текста как систему тотальной связности его лексических единиц, позволяет, используя современные статистические процедуры, моделировать процесс становления цельности текста. Данный подход является нетрадиционным, поскольку вместо обычного постулирования связности и цельности текста как одной из многочисленных лингвистических дихотомий предлагаются пути исследования цельности текста со стороны его связности. Выделенные в ходе применения факторного анализа структуры позволяют, в свою очередь, устанавливать иерархии семантических структур и сопоставлять их с теми структурами, которые были реконструированы в ходе факторизации просодических параметров физического пространства текста.

Изучение структур семантического пространства связано с вопросом способов представления данных структур. В связи с этим анализируются возможности дендроструктур (сетевых и иерархических), пространственных моделей и гра-фосемантических структур, получаемых в ходе применения графосемантическо-го моделирования, разработанного совместно с Н.Л. Зелянской. Преимущества метода проявляются в его меньшей искусственности по сравнению с факторным анализом и ориентацией на относительно простые графические модели.

Метод графосемантического моделирования является методом, разработанным для анализа языковых, литературных и культурных объектов и позволяет представить набор данных (выбору или целостность) в виде системы, в которой каждый из компонентов имеет иерархическую и топологическую определенность по отношению к другим компонентам и всей системе в целом. Эта структурная контекстуальность и позволяет интерпретировать каждый компонент системы. Построение семантического графа га предварительно выявленных семантических связей состоит из ряда операций: 1) необходимо расположить компоненты на графической плоскости, 2) определить из всего набора обнаруженных связей значимые (учитывая статистические закономерности), 3) с помощью соединительных стрелок отметить наличие установленных связей между компонентами. После построения семантического графа можно переходить к определению роли компонентов и структур в рамках всей системы. В целом, все компоненты можно разделить: 1. По степени принадлежности к той или иной подструктуре: а) при-

надлежащие одной подструктуре; б) принадлежащие нескольким подструктурам одновременно. 2. По роли в подструктуре: а) ядерные компоненты (группирующие вокруг себя некоторое количество зависимых от них компонентов); б) второстепенные компоненты (образующие какое-то количество связей помимо связи с ядерным компонентом подструктуры, но не имеющие связи с другими ядерными компонентами); в) компоненты-посредники (связывающие две автономные подструктуры); г) тупиковые компоненты (связанные только с одним компонентом (ядерным, второстепенным, посредником)).

В ходе графосемантического моделирования текст В.П. Катаева Лето... был представлен в виде семантического графа (см. рисунок 3).

Жирными линиями обозначены семантические связи, которые встречались в реакциях более чем 60% информантов. Тонкими линиями — семантические связи силой от 40 % до 60 %. На рисунке 3 видно, что семантическое пространство текста являет собой единую структурированную целостность (выделенное курсивом словосочетание не является плеоназмом', так как встречаются случаи, когда в пределах семантической системы выделяются обособленные структуры).

Периферийную подструктуру образуют компоненты лето, зима, осень, умирает, смерть, весна; ядерную подструктуру — весна, вечно, живет, бесконечно, постоянно, формы, менять, изменяющийся, материя. В рамках всей структуры можно (на первом этапе) выделить ядро — весна. Кроме ядерной весна выполняет и посредническую функцию — связывает две подструктуры, из которых одна является доминантной (по числу входящих в нее компонентов). Поскольку же в каждой из подструктур компонент весна не исполняет ядерных функций, данный компонент играет посредническую роль. Интерпретация модели обнаруживает много общего с проводимыми ранее интерпретациями данного текста.

Используя 1рафосемантическую модель, можно определить меру значимости каждого элемента в системе. В качестве одного го вариантов расчета меры системной значимости компонентов предлагается следующая формула:

С/ ~ Я/ Р¡, . где С — значимость ¡-го компонента системы, ^ — статусный

коэффициент ¡-го компонента, р. — сила связи ¡-го компонента с ^ым компонентом системы. Статусный коэффициент компонента устанавливается как:

1, если компонент тупиковый

2, если компонент второстепенный

=> 3, если компонент ядерный периферийной структуры

4, если компонент посредник

5, если компонент ядерный доминантной структуры

Для определения силы связи ¡-го компонента с _)-ым компонентом системы также предлагается ранговая модель, в основе которой положен принцип достоверности связи:

2, если уровень достоверности меньше 0,4

р..-2, если уровень достоверности больше 0,4 но меньше 0,6

3, если уровень достоверности больше 0,6

Системная значимость каждого элемента является еще одним независимым параметром, характеризующим поведение системы. Графосемантическое моделирование текста позволяет перевести количественные значения силы связи между элементами, представленные семантической картой текста, в качественно-количественные показатели системно-структурной значимости каждого элемента. Используя графосемантическую модель и ее интерпретацию, в ходе которой проясняется роль каждого элемента в структурной организации текста, можно определить меру системной значимости лексем исследуемого текста (см. таблица 5).

Системно-структурная значимость компонентов отражает их иерархию в симультанном семантическом пространстве. Поэтому представляет особый интерес то расположение элементов (а значит, развертка структурной иерархии), которое будет осуществлено в процессе сукцессивной реализации целостности.

Третья глава «Текст как сукцессивно-симультанное единство» посвящена изучению сукцессивно-симультанной организации текста, моделированию процессов перехода целого, существующего в своей одновременности, в становяще-

Слово Значимость Слово Значимость

лето 24 живет 75

умирает 14 бесконечно 22

осень 24 в недрах 0

зима 22 вечно 18

сама 0 изменяющейся 12

смерть 20 материи 12

а 0 только 0

весна 72 меняет 18

постоянна 22 свои 0

она 0 формы Г 44

еся целое. Эти аспекты бытия текста и методы их экспликации входят в структуру деятельностно-онтологической концепции формообразования текста. Если просодическая или ритмическая (ритм размеров предложений) организации текста предполагают сукцессивность текста, то модельное представление сукцессивной реализации семантического пространства текста требует создания дополнительных методов и теоретических конструктов. Таким методом явился разработанный нами метод построения семантического контура текста, напрямую связанный с семантическим картированием текста.

В параграфе 3.1 «Контур текста как сукцессивное представление симультанных структур. Трехмерное представление текстовых структур» рассматривается применение метода построения семантического контура текста, моделирующего интенсивность семантических связей между словами текста в поступательном линейном процессе его развертывания. Для этого необходимо в тексте как линеаризованном объекте заполнить показателями значений неслучайных связей между лексемами (см. семантическую карту) пространство между ними и суммировать данные показатели в пределах каждой лексемы. Представленный алгоритм построения семантического контура позволяет увидеть сделанные допущения. Во-первых, предполагается, что интенсивность семантических связей между лексемами, сохраняется неизменной и не зависит от расстояния между лексемами (понятия контактной и дистантной связи не дифференцируются). Во-вторых, считается, что интенсивность семантических связей между лексемами сохраняется и в случае повторов. В-третьих, полагается, что связь между лексемами в сукцессивном пространстве проходит по всему пространству, находящемуся между лексемами. В-четвертых, выявление интенсивности семантических процессов осуществляется как суммирование значений семантических связей.

Анализ сукцессивной реализации симультанного семантического пространства текста проводится, в том числе, и на материале текста В.П. Катаева Лето... (семантический контур см. на рисунке 4). Обращает на себя внимание трехчасг-иое деление текста: три семантических максимума, расположенных между семантическими минимумами: осень — между лето и а\ постоянна — между а и бесконечно; материя — между бесконечно и формы.

На рисунке 4 видно, что гармонический центр текста занимает лексема бес-

■О—Семантический контур — — Средняя плотность связей

Рисунок 4. Семантический контур текста В.П. Катаева Лето... (данные центрированы)

конечно, ГЦн — зима; АСП1 приходится на разъем между смерть и а, АСП2 — между только а меняет. Позиция зачина—между осень иумирает, Креативный аттрактор располагается в интервале от ГЦ до АСП1 (...бесконечно в недрах вечно изменяющейся материи, только...). Отмеченная выше трехчастность текста отчасти согласуется с позиционной сеткой: зона начала текста (от Абс.Н. до АСП1) отмечается минимумом семантических связей как слева (первое слово), так и справа (позиция между смерть и а), то есть выделяется из общей структуры; зона же конца текста (от АСП2 до Абс. К.) маркируется не так четко. Оптимальным для Абсолютно слабых позиций является значительное падение интенсивности семантических связей, поскольку основная их функция (в инварианте) — членение структуры текста. Это выражается в уменьшении значимости тенденций симметрии (резкое падение количества повторов) в данных позициях, что на уровне текста оборачивается снижением связности его лексико-грамматического субстрата. Нечто похожее наблюдается в позиции АСП1, между тем, в позиции АСП2 не видно действия механизмов разрывности. Возможно, в силу инертности субстрата, граница выделенных в инварианте позиций должна варьироваться: в данном случае значительное падение плотности семантических связей приходится на пос-

леднюю лексему, и АСП2 в таком случае должна располагаться между лексемами свои и формы. Позиция креативного аттрактора совмещается с интервалом максимума интенсивности семантических связей. В данном случае аттрактор отражает наиболее плотное пересечение всех семантических связей.

Если обратиться к таблицам 2 й 4, то можно увидеть, что слова, входящие в область креативного аттрактора, представляет в обоих случаях все три выделенных фактора. Ни в одной другой области такого наложения факторов не существует. Однако не во всех текстах действуют такого рода процессы. Видимо, креативный аттрактор может отражать не только содержательно-смысловые сгущения, но и передавать совершенно другие сценарии взаимодействия подсистем текста. Несмотря на значительный рост интенсивности семантических связей в хреативном аттракторе и присутствие в нем компонентов трех факторов, все же наиболее значимые с позиции системно-структурной организации текста компоненты, а именно весна и живет (см. рисунок 3 и таблицу 5) не входят в содержание креативного аттрактора. Но, тем не менее, нельзя говорить о неоптимальности сукцессивной структуры, поскольку эти компоненты составили другой пик интенсивности контура (аттрактор второй степени), располагающийся па участке между лексемами весна и бесконечно. С весны вообще и начинается рост плотности семантических связей. В качестве оптимальных параметров выступают: 1) интенсивность контура в ГЦ соответствует средним значениям; 2) в позициях ГЦн и ГЦ наблюдается устойчивое равновесие («потенциальная яма»); 3) в АСП1 отмечается падение интенсивности (а сама позиция располагается вблизи точки минимума плотности семантических связей). Среди неоптимальных параметров следует отметить расположение креативного аттрактора (в интервале пост-ГЦ) и большую интенсивность контура в позиции Абс.К, чем в Абс.Н.

Таким образом, в рамках деятелыюстно-онтологической концепции формообразования текста благодаря применению метода позиционного анализа, а также методов семантического картирования, графосемантического моделирования и построения семантического контура стало возможным моделирование сукцессшшого становления симультанной целостности и оценки ее оптимальности с помощью введения трех независимых друг от друга осей (параметров): 1) позиционной локализации элементов; 2) интенсивности процессов семантической развертки и 3) системно-структурной значимости элементов текста.

В параграфе 3.2 «Модельное исследование оптимальной организации формы текста» с помощью методов семантического картирования, графосемантического моделирования и реконструкции семантического контура проводится модельное исследование оптимальной организации формы текста на материале произведения Н.И. Гнедича Одни несчастные сострадательны... В качестве информантов выступили 52 студента-филолога.

На следующем этапе применялся метод «рассыпного текста» (О.И. Москаль-ская, Ю.А. Сорокин), в котором авторский текст членился на составляющие его предложения; каждое предложение помещалось на отдельную карточку. Информантам (студентам в количестве 347 человек) предъявлялся полученный таким образом набор карточек с заданием составить из них текст и определить его тему. В качестве исходного выступал авторский текст, в котором порядок предложений принимался за 1234. Создаваемые реципиентами из отдельных предложений тексты, маркировались на основании порядка следования предложений в авторс-

ком тексте. В результате возможных перестановок предложений (всего 24 варианта) выявилась система предпочитаемых и избегаемых вариантов. Предварительно для каждого из возможных вариантов был реконструирован семантический контур и оценен, благодаря разработанной системе оценок оптимальности / неоптимальности контура (11 параметров, включая сценарий развертки, характер граничных условий, расположение семантических максимумов / минимумов, значимых позиций текста, системно-структурно значимых компонентов и др.).

Сопоставление вариантов сукцессивной реализации одного и того же семантического пространства в трех независимых друг от друга измерениях: пространственно-временной локализации, интенсивности семантических процессов и структурно-системной значимости единиц текста — позволяет проводить поиск наиболее оптимальной его формы. Эксперимент же служит средством верификации полученных оценок. В данном случае, можно утверждать, что оптимальные (с позиции проведенного моделирования и оценки) варианты развертки текста должны быть предпочитаемы и в ходе экспериментальной деятельности испытуемых. Каждой модели может быть приписано два значения: коэффициента ее оптимальности и количества реакций испытуемых, отдавших ей предпочтение. Поэтому в итоге сопоставлялись два распределения: 1) количества реакций испытуемых, избравших ту или иную модель, и 2) оценки оптимальности моделей, выявленные в ходе исследования. Было установлено, что параметры распределения выборок имеют общие черты оргашоации (коэффициент корреляции Пирсона равен 0,49 при уровне статистической достоверности р=0,015). Наличие корреляционной связи между результатами, полученными в ходе моделирования и в экспериментальном исследовании, говорит о достоверности метода построения семантического контура и оценках его оптимальности. Таким образом, трехмерное представление (моделирование) сукцессивных текстовых структур имеет большой интерпретационный потенциал, верифицируемый посредством эксперимента. Изменения формы текста, проведенные с помощью метода моделирования, выявили оптимальные /неоптимальные сценарии формообразования.

В параграфе 3.3 «Метод синхронизации контуров как синтез результатов многопредметного описания текста (реконструкция формы текста)» выявляются возможные способы реконструкции формы текста. Тот факт, что в процессе анализа доступен не объект в его полном бытии, а только предметная область объекта, делает особенно актуальными проблемы синтеза результатов раз-нопредметных исследований. Полипредметный синтез предоставляет возможность выйти на уровень описания формы текста как таковой. Синхронизация результатов многоаспектного описания текста производится с опорой на такое конститутивное его качество как его полионтологичность, которое связано с явлением кооперативной организации различных пространств текста в процессе его становления. Феномен кооперации текстовых пространств (точнее, их сукцессивных структур) есть не что иное, как действие механизмов самоорганизации на уровне текста. Реконструкция формы текста находится в прямой зависимости от реконструкции ее предметных проекций и их синтеза с помощью метода позиционного анализа, корреляционных методов и метода синхронизации контуров.

Заявленный подход дает возможность исследовать взаимодействие материальных и идеальных пространств текста с позиции их единства. Так, изучение просодической организации текста, проводимое с опорой на аппаратурные мето-

ды записи и анализа акустической волны, позволяет сопоставить семантический контур текста с просодическим контуром (отражающим среднее значение силы звука при чтении текста несколькими информантами). Данный метод является более эффективным при рассмотрении проблем формообразования, нежели сопоставление интерпретаций, которые проведены на основе факторизации численно выраженных параметров семантического и просодического пространств (или иных методов). Результаты синхронизации семантического и просодического контуров текста В.П. Катаева Лето... представлены на рисунке 5.

На рисунке 5 видно, что к позиции зачина (0,146) происходит синхронизация самостоятельных контуров, что можно интерпретировать как попытку обнаружения отдельными подсистемами единых темпоритмических параметров эволюции. Подобная функциональность зачина отмечалась ранее при сопоставлении просодического и эмоционального контуров текста. Тогда был сделан вывод, что «зона зачина текста является пространством «схождения» путей эволюции отдельных систем к их дальнейшему кооперативному взаимосодействию». Интересно, что интенсивность просодической организации на этом участке оказывается выше семантической. В позиции ГЦн интенсивности процессов формообразования впервые «выравниваются» и вплоть до АСП1 имеют сходную динамику. В АСП1, которая является зоной минимума интенсивности семантического и просодического контуров, происходит изменение направления динамики — согласованный рост интенсивности акустических и семантических процессов,

I " з в ■§•

^ о о 3

-- уо ч

£

локализация в тексте

-й— Семантический контур —X— Просодический контур

Рисунок 5. Взаимодействие семантического и просодического контуров текста Лето... в процессе его развертывания (данные центрированы)

попытка)« согласования па протяженном участке, включающем ГЦ. Доминирующее положение при этом занимает просодика: интенсивность процессов смысло-образования подстраивается под паттерны физической стороны развертывания текста. Возможно, что такое взаимодействие может быть названо суггестией. Согласованное изменение интенсивности двух процессов, которое регистрируется на участке, окружающем ГЦ, свидетельствует о гармонизации пгроцессов, причем точка устойчивого равновесия (точка минимума) приходится на ГЦ.

В области креативного аттрактора (максимума интенсивности семантических связей) происходит самое заметное рассогласование с просодическим контуром. Выход на первый план семантической составляющей при существенном падении влияния просодики на процесс формообразования в данном случае можно понять как большую значимость когнитивных механизмов для процесса самоорганизации данного текста. Интересно, что в область креативного агфактора вошли лексемы с абстрактной семантикой бесконечно, недра, вечно, ихмешгю-щийся, материя, которые выдвигают на первый план рационально-логическое начало в структурировании текста. Этот интервал текста, кроме того, имеет гораздо более сложную по сравнению с другими участками синтаксическую структуру. И, наконец, в позиции ACII2 происходит пересечение и наложение параметров интенсивности обоих процессов и дальнейшее совместное уменьшение их значений (свертка текста). Если обратиться к рассмотрению гармонических центров текста, то водно, что интенсивность семантических связей в них оказывается на уровне среднего. Такая «усредненность» гармонических центров отмечалась нами неоднократно при изучении других аспектов структуры текста.

Все исследованные примеры показывают, что сукцессианые структуры разных текстовых пространств имеют общие паттерны организации, однако, отношения между ними не могут быть определены как изоморфные или гомоморфные. Механизмы взаимосодействия текстовых пространств, подстройки их под общие ритмы эволюции могут ст ать предметом специальных исследований в рамках теории формообразования.

Далее рассматривается проблема структурирования эмоционального пространства текста с помощью экспериментального метода «пошагового восприятия текста». В эксперименте реципиентам последовательно по одному слову (или небольшой группе слов) предъявлялся на доске небольшой текст, и при этом предлагалось на каждом шаге (после появления каждого нового слова или группы слов) отвечать письменно на вопрос: определите общий эмоциональный настрой текста (доминирующую эмоцию). В результате были получены группы эмоциональных реакций, распределенные по пространственно-временному параметру (порядку следования слова или группы слов в тексте). За каждой координатой развертывания текста, обозначилась сложная структура эмоций, выделяемых реципиентами (227 студентов-психологов и филологов 2-5 курсов, учащихся 9-11 классов). Полученные данные были обработаны с помощью кластерного и факторного анализа. Было установлено, что доминирующая эмоция — это доминирующая эмоция отдельного участка текста. Эмоциональное же пространство всего текста строится по принципу кооперации эмоций. Отмечается, что динамический подход к изучению эмоционального пространства текста является перспективным для моделирования процессов его восприятия и понимания, а значит, и управления этими процессами в самых разных пространствах коммуникации.

В Заключении диссертационного исследования даны основные теоретические и практические выводы, представлены перспективы исследования. Отмечается, что деятелыюстно-онтологическая концепция формообразования текста, направлена на экспликацию формы текста, осуществляемую в процессе полипредметного (полиструктурного) синтеза. В результате синхронизации хронострук-тур текстовых пространств на уровне онтологии текста появляется возможность целостного многомерного описания текста. Рассмотрение текста с позиции сис-темнодеятельностного подхода в рамках актуальной для него оппозиции объекта /предмета (предметной области) приводит к созданию пространственной модели текста в рамках разработанного теоретического конструкта — формы текста.

Ритмико-графическое пространство текста структурируется в соответствии с характером речемыслителыюй деятельности продуцента и текстовой семантикой. Динамика длин предложений в ученических сочинениях соотносится с проблемным характером учебной деятельности, в которой происходит постепенное усложнение структуры текста. Изучение распределения размера предложения в художественных произведениях соотносится с процессом становления художественной действительности. Применение статистических методов позволило реконструировать четыре основных сценария динамики размеров предложения и соотнести каждый из них со сценарием развертки семантического пространства. Просодическое пространство текста структурируется в соответствии с рядом факторов: организацией семантического пространства самого текста, конвенциональными семантическими структурами и нормативно-логическими интонационными структурами. Физическое пространство текста образует структуры, способные к индуцированию смыслов, выходящих за пределы текстовой семантики.

Семантическое пространство текста представляет собой самоорганизующуюся систему, поскольку движение в сторону синтеза текста: слово — микротема —тема осуществляется одновременно по нескольким конкурирующим сценариям, каждый из которых стремится вобрать в себя максимальное количество компонентов текста. Данные сценарии эксплицируются с помощью разных форм графического представления (сетевые,, иерархические, пространственные модели). Каждая из моделей обладает своими возможностями и недостатками.

Синтез предметных областей осуществляется с опорой на сукцессивные модели текстовых пространств (контуры текста), которые «включают» в процесс исследования временной фактор, имеющий сущностное значение для бытия текста. Описание семантического контура текста проводится относительно трех независимых параметров: позиционной локализации отрезка контура, интенсивности семантических процессов и системно-структурной значимости компонентов семантического пространства. Подстройка разнопредметных сукцессивных структур друг под друга, поиск и установление единого ритма их развертывания свидетельствуют о функциональной природе текста, о целостности текстовых пространств. Выявление того, что организация эмоционального пространства строится по принципу функциональной системы, приводит к выводу об отсутствии эмоциональной доминанты, действующей на всем протяжении развертки текста.

Сказанное позволяет наметить перспективы исследования:

Выявление типов симультанных структур, закономерностей на уровне симультанных и сукцессивных реализаций текста (графосемантические модели, семантические контуры, системно-структурная значимость компонентов и др.).

Изучение закономерностей развертки графосемантнческих моделей в сукцессив-ные семантические цепочки: разбиение цепочек, длина семантического звена, организация звеньев и т.д. Анализ оптимальной организации контура текста.

Исследование просодического пространства текста с помощью введения параметра частоты основного тона. Анализ распределения размеров предложения, абзаца в динамическом аспекте, сопоставление хроноструктур означаемого и означающего. Расширение эмпирической базы, что будет способствовать тестированию теории.

Рассмотрение взаимодействия разносубстратных единиц семантики текста: ключевых слов, повторов, микротем и др. Сопоставительный анализ моделей семантики текста: дендроструктур, пространственных моделей, графосемантнческих моделей и пр. Реконструкция процесса синтеза текста: слово — микротема

— тема на большом материале. Соотнесение психологического (рецептивного) времени, онтологического времени (основанного на позиционной шкале), физического времени и семантического времени текста. Сопоставление процессов развертки текста в пространстве (письменный текст) и времени (устный текст) и проверка гипотезы о большей симметризации временных структур.

Основные положения диссертации изложены в следующих работах:

1. Белоусов, К.И. Текст: пространство, время, темпоритм: монография / К.И. Белоусов. — Новосибирск: Сибирские огни, 2005. — 248 с.

2. Белоусов, К.И. Введение в экспериментальную лингвистику: учеб. пособие / К.И. Белоусов, H.A. Блазнова.- М.: Флинта: Наука, 2005. — 136 с.

3. Белоусов, К.И. О моделировании внутритекстовых пространств / К.И. Белоусов, Г.Г. Москальчук // Вестник Оренбургского государственного университета,— 2004, — № 11. — С. 126-129.

4. Белоусов, К.И. Эмоциональное пространство текста: (к построению динамической модели) / К.И. Белоусов //' Вестник высшей школы. — 2005. — № 7.

— С. 23-26,

5. Белоусов, К.И. Форма текста и его структуры / К.И. Белоусов // Вестник Воронежского государственного университета. — 2005. — Серия: филология и журналистика. —Ns 1. —С. 120-129.

6. Белоусов, К.И. Применение метода графосемантического моделирования в лингвомаркетологических исследованиях / К.И. Белоусов, H.JI. Зелянская // Вестник Оренбургского государственного университета. — 2005. — № 8. — С. 40-46.

7. Белоусов, К.И. Семантическая организация текста и его восприятие: проблемы моделирования / К.И. Белоусов И Вестник Оренбургского государственного университета. — 2005.- N» 11. — С. 59-6S.

8. Белоусов, К.И. Семиозис взаимодействия материального и идеального текстовых пространств / К.И. Белоусов // Критика и семиотика. — 2005. — № 8.

— С. 100-118.

9. Белоусов, К.И. Вопросы онтологии текста / К.И. Белоусов // Наука и образование: проблемы и перспективы: Материалы решональн. научко.-прзктич. конф.

— Бийск, 2001. — С. 192-197.

10. Белоусов, К.И. От психолингвистики к психолингвосинергетике / К.И. Белоусов // Актуальные проблемы литературоведения и языкознашм: сб. науч. ст. — Бийск, 2001. — С. 109-114.

11. Белоусов, К.И. Фазовые пространства формы текста / К.И. Белоусов // Мир языка и межкультурная коммуникация: материалы Междунар. научно-практич. конф. — Барнаул, 2001.—Ч. 1.—С. 21-26.

12. Белоусов, К.И. Хроногеометрия текста / К.И. Белоусов // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. — Вып. 5, — М.: МГЭИ, 2002. — С.12-15.

13. Белоусов, К.И. Внутреннее время текста / К.И. Белоусов //.Языковая ситуация в России начала XXI века: Материалы Междунар. науч. конф. — Кемерово, 2002. — Т.1. — С. 100-107.

14. Белоусов, К.И. Текст и деятельность / К.И. Белоусов // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении: материалы Третьих Филологических чтений. — Новосибирск, 2002. —Т. 1. Лингвистика. — С. 86-91.

15. Белоусов, К.И. К построению межуровневой грамматики текста ' К.И. Белоусов, Г.Г. Москальчук, П.П. Сидоренко // Концепт и культура: материалы Междунар. науч. конф. — Кемерово, 2003. — С. 27-35.

16. Белоусов, К.И. Графосемантическое моделирование концептуальной организации текста / К.И. Белоусов, Н.Л. Зелянская // Художественный текст: варианты интерпретации. Материалы межвузовской научно-практической конференции. — Бийск, 2005. — С. 50-56.

17. Белоусов, К.И. Концепт «водка» в современной Россия / К.И. Белоусов, Н.Л. Зелянская, С.Д. Миронова // Маркетинг в России и за рубежом. — 2005. — №2. —С. 102-108.

18. Белоусов, К.И. «Как в сердце русском отзовется...» (лингвомаркетологи-ческое исследование концепта «водка») / К.И. Белоусов, Н.Л. Зелянская // Russian Food and Drinks market magazine. — 2005. — № 6 (70). — C. 64-68. — на русс к. и англ. яз.

19. Белоусов, К.И. Моделирование взаимодействия внугрнтекстовых пространств / К.И. Белоусов // Квантитативная лингвистика: исследования и модели. Материалы Всеросс. научно-практич. конф. — Новосибирск, 2005. — С. 73-93.

20. Белоусов, К.И. Новые методы экспериментального изучения текста / К.И. Белоусов // Славяно-русские духовные традиции в культурном сознании народов России. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Тюмень: Изд-во ТюмГУ. — 2005. — Ч. I. — С. 17-21.

Лицензия № ЛР020716 от 02.11.98.

Подписано в печать 16.02.2006. Формат 60x84 !/|6. Бумага писчая. Усл. печ. листов 2. Тираж 100 экз. Заказ 103.

ИПК ГОУ ОГУ 460352, г. Оренбург, ГСП, пр. Победы 13, Государственное образовательное учреждение «Оренбургский государственный университет»

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Белоусов, Константин Игоревич

СПИСОК ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ И ОБОЗНАЧЕНИЙ.

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРИЯ ФОРМООБРАЗОВАНИЯ: МЕТОД,

МЕТОДОЛОГИЯ, ТЕОРИЯ.

1.1. ПОЗИЦИОННЫЙ АНАЛИЗ КАК МЕТОД ИССЛЕДОВАНИЯ БАЗОВЫХ КАЧЕСТВ ТЕКСТА.

1.1.1. Пространственно-временное бытие текста.

1.1.2. Уровневая организация метода позиционного анализа.

1.1.3. Теоретические и прикладные аспекты позиционного анализа текста.

1.2. СИСТЕМНОДЕЯТЕЛЬНОСТНЫЙ ПОДХОД К АНАЛИЗУ

ТЕКСТА.

1.2.1. Две интерпретации системного подхода.

1.2.2. Деятельностный подход и текстовая деятельность.

1.2.3. Деятельностный анализ текста.

1.2.4. Системнодеятельностный подход к организации исследования.

1.3. ТЕОРИЯ ФОРМООБРАЗОВАНИЯ ТЕКСТА В ПРОБЛЕМНОМ

ПОЛЕ ОБЩЕЙ ТЕОРИИ ТЕКСТА.

1.3.1. Теория и метод в лингвистике.

1.3.2. Теория, «теория» или теории текста?.

1.3.3. Форма как базовый компонент теории формообразования и онтологической схемы текста.

Выводы по первой главе.

ГЛАВА 2. ТЕКСТ КАК МАТЕРИАЛЬНО-ИДЕАЛЬНОЕ

ЕДИНСТВО.

2.1. ИНТЕРПРЕТАЦИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ФИЗИЧЕСКОЙ

ОРГАНИЗАЦИИ ТЕКСТА.

2.1.1. Вводные замечания о материальной стороне текста.

2.1.2. Динамика размеров предложения в позиционном аспекте.

2.1.3. Семиозис просодической организации текста.

2.2. СТРУКТУРНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СИМУЛЬТАННОГО

СЕМАНТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА ТЕКСТА.

2.2.1. Метод семантического картирования текста.

2.2.2. Системно-структурная значимость компонентов семантического пространства текста.

Выводы по второй главе.

ГЛАВА 3. ТЕКСТ КАК СУКЦЕССИВНО-СИМУЛЬТАННОЕ

ЕДИНСТВО.

3.1. КОНТУР ТЕКСТА КАК СУКЦЕССИВНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ

СИМУЛЬТАННЫХ СТРУКТУР. ТРЕХМЕРНОЕ

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ТЕКСТОВЫХ СТРУКТУР.

3.2. МОДЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ОПТИМАЛЬНОЙ

ОРГАНИЗАЦИИ ФОРМЫ ТЕКСТА.

3.3. МЕТОД СИНХРОНИЗАЦИИ КОНТУРОВ КАК СИНТЕЗ РЕЗУЛЬТАТОВ МНОГОПРЕДМЕТНОГО ОПИСАНИЯ ТЕКСТА (РЕКОНСТРУКЦИЯ ФОРМЫ ТЕКСТА).

Выводы по третьей главе.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Белоусов, Константин Игоревич

Данная работа посвящена изучению формы текста как интегральной модели разнопредметных текстовых структур и разработке исследовательской программы, направленной на осуществление полиструктурного синтеза текста. Под полиструктурным синтезом, рассматриваемым в качестве базиса деятельностно-онтологической концепции формообразования текста, понимается построение такой структуры, составными частями которой являлись бы отдельные (прежде автономные) разнопредметные текстовые структуры. Основа же возможного синтеза обеспечивается единством субстанциальных (онтологических) свойств текста, что делает значимым его онтологическое описание (см.: [Розин-2001; Щедровицкий-1995; Cornman-1995]), направленное на выявление базовых (конститутивных) качеств (свойств, атрибутов), которые создают текст и без которых его бытие невозможно, а также на изучение текста в аспекте выделенных качеств. В этом состоит онтологическая составляющая развиваемой нами концепции. Само онтологическое описание текста производится в рамках системнодеятельностного подхода (см.: [Гу-бин-1993; Каган-1974; Щедровицкий-1995; Юдин-1997]), являющегося в силу данного обстоятельства системнодеятельностной, или, кратко, деятельно-стной составляющей концепции.

Интерес к онтологии языка, поиску адекватных моделей ее описания и изучения характерен для всех областей языкознания [Адмони-1988; Гак-1998; Гаспаров-1996; Гумбольдт-1984; Ельмслев-2002; Жинкин-1998; Карау-лов-2002; Кацнельсон-1986; Колшанский-1965; Леонтьев-1974а; Лосев-2004; Николаева-2000; Солнцев-1971; Соссюр-1977; Степанов-2005; Хомский-1972; Щерба-2004; Coirier-1996; Cornman-1967; Greetham-1999; Grigely-1995; New methods.-1984 и мн. др.]. Именно поэтому онтологическое описание интегральной языковой единицы - текста - в рамках теоретической лингвистики является актуальным и способствует развитию и углублению представлений о языке как материально-идеально-социальном единстве.

К качествам, являющимся базовыми для онтологического описания текста, мы относим пространственно-временное осуществление текста, его одновременное материальное (физическое) и идеальное (семантическое) бытие, сукцессивно-симультанную организацию, функциональность и целостность. Поэтому полиструктурный синтез на первом этапе должен охватывать такие аспекты онтологии текста, как материальное (физическое) и идеальное (семантическое) его бытие; процессуальность (сукцессивность, текст как процесс) и результативность (симультанность, текст как результат). По мере достижения полноты описания в полиструктурный синтез могут включаться новые аспекты, например, такие, как фактура текста (устный, рукописный, печатный, электронный и др.), сфера его бытования (учебная и художественная деятельность, бытовое общение и др.), что может являться предметом отдельных исследований.

Сам же текст как исходная реальность гуманитарного знания (С.С. Аверинцев, М.М. Бахтин) и непосредственная форма существования языка невольно становится таким объектом исследования, предметное пространство которого формируется под влиянием многих научных концепций и направлений (например, дериватологии, психосемантики, когнитивизма; звуко-символизма; представления текста как функциональной системы, самоорганизующейся системы; концептуальной системы и др.) [Белянин-20026; Ды-марский-2001; Москальчук-1998,-2003; Мурзин-1991,-1998; Николаева-2000; Пищальникова-1999; Сорокин-1985; Халина-1997; Чувакин-2000; Шабес-1989 и др.]. Разнообразие подходов к тексту порождает многочисленные варианты его понимания. В зависимости от парадигмальных установок, предметной области, целей исследования изучаемый феномен каждый раз определяется некоторым набором параметров (характеристик, качеств, признаков), каждый из которых в некотором смысле становится уникальным.

Поэтому многообразие подходов к исследованию текста, с одной стороны, открывает все новые и новые его измерения, а с другой - вызывает чувство эпистемологической неуверенности, следствием которой становится переход от системности (теория текста) к разрозненной множественности (теории текста). Так, например, современный английский исследователь D.C. Greetham в основу возможного понимания текста кладет плюралистический принцип: «Мои «теории текста» - это теории письма и чтения, интенции и восприятия, теории передачи и искажения информации, теории авторской концепции и ее социального бытования и деформации. То есть это не одна теория, а много теорий текста. Эти теории охватывают многочисленные ли-тературоведческо-критические направления, включая культурологию, феминизм, марксизм, психоанализ, новую и старую историографию (перевод наш. - К.Б.)» [Greetham-1999, р. 1]. В этой связи мнение Т.М. Николаевой о том, что «.необходимо различать работы по теории текста и ту теорию, которая может быть построена на базе этих работ, в свою очередь рассматриваемых как исходный базисный текст» [Николаева-2000, с. 412], расценивается нами как одна из попыток возврата к системности.

Таким образом, в настоящее время вектор развития общей теории текста, на наш взгляд, должен быть переориентирован с анализа полиструктурности (множественности структур) текста на структурный синтез, поэтому мы полагаем, что разработка моделей синтеза текстовых структур является актуальной проблемой общей теории текста.

Проводимое исследование актуально и в методологическом аспекте, поскольку направлено на разработку целостной исследовательской программы изучения формы текста как интегральной модели разнопредметных текстовых структур в аспекте онтологических качеств текста. Исследовательская программа включает в себя: теоретико-экспериментальный подход и специально разработанный для общей теории текста системнодеятельност-ный подход; базовый метод позиционного анализа текста в совокупности всех его уровней; психолингвистические методы и методики; ряд специальных методов, направленных на реконструкцию симультанного и сукцессив-ного состояния пространств (предметных проекций) текста и правил перевода симультанных структур в сукцессивные; ряд общенаучных методов, включая методы вероятностно-статистического анализа и метод моделирования, служащий посредником между эмпирическими наблюдениями и теоретическим прогнозированием.

Включение в проблемное поле работы общенаучных методов и понятий, положений теории функциональных систем и теории самоорганизации, ориентация на квантитативные методы и моделирование позволяют утверждать междисциплинарную направленность исследования, являющуюся продуктивной для современного языкознания [Белянин-20026; Воронин-2002; Гаспаров-1974; Дридзе-1984; Жинкин-1998; Залевская-2001; Зимняя-2001; Карпов-2003; Квантитативная.-2005; Коммуникативная.-2001; Корбут-2005; Кубрякова-1991а; Левицкий-1998; Леонтьев-1979; Москальчук-1998; Основы теории текста-2003; Пиотровский-1996; Пищальникова-1999; Рома-нов-2004; Сорокин-1985; Тарасов-1989; Халина-1997; Черемисина-Ениколопова-1999; Шабес-1989]. В работе последовательно утверждается единство и взаимозависимость методологии и теории, что находит отражение в системной организации развиваемой деятельностно-онтологической концепции формообразования текста, открывающей возможность перехода к модельным исследованиям в области общей теории текста.

Базовым конструктом, обеспечивающим осуществление полиструктурного синтеза, становится форма текста - новый объект теоретической лингвистики (о понятии нового лингвистического объекта см.: [Караулов-1981, с. 140; Сахарный-1991, с. 236]). Изучение формы текста в общефилологических исследованиях имеет аспектный и, в целом, фрагментарный характер. Так, в стиховедении были обнаружены связи между метроритмической организацией стиха, его идейно-тематической направленностью и культурными традициями [Гаспаров-1974,-1999; Гринбаум-2000; Тарановский-2000; Ярхо-2001 и др.]. В лингвистике изучалась связь интонации, семантики и культурных феноменов [Васильева-1990,-1992; Радионова-1986; Черемисина-Ениколопова-1999 и др.], связь длины предложения, размера абзаца со стилем [Акимова-1990; Головин-1970; Кухаренко-1980; Лесскис-1963; Москальчук-1998,-2003 и др.]; в психолингвистике - связь звука и семантики [Воро-нин-2002; Журавлев-1981; Левицкий-1998 и др.]; в эстетике и искусствоведении - связь формы и ее эстетического воздействия [Асафьев-1963; Волоши-нов-2000; Выготский-1998; Розенов-1982; Сороко-1984; Черемисина-1981 и др.] и мн. др.

Полагаем, что исследование формы текста может быть обращено не на отдельные ее аспекты (стороны, проявления), а на нее самоё, рассматриваемую как способ организации и организацию языкового субстрата в некоторое функционально завершенное целое, что является актуальным для теории формообразования текста [Белоусов-2002б-2005в,д; Блазнова-2002; Ионова-2003; Дорофеева-2004; Корбут-1994,-2004,-2005а; Коржнева-2003; Москаль-чук-1990,-1998,-2003; Пушкина-2004; Солодянкина-2004]. При таком подходе форма текста и текст понимаются как феномены, объективно, т.е. независимо от нас, существующие и раскрывающиеся для нас в виде предметных проекций - текстовых пространств.

Каждый из предметов с помощью операций абстрагирования, анализа, моделирования и др. предстает в виде системы, «наделяется» структурой. Естественно, структуры отдельных предметов объекта могут различаться. Но у данных структур должно быть и нечто общее, поскольку это структуры предметов одного и того же объекта. Эта общность и есть форма, присущая объекту. Если структура - производная исследовательской деятельности, конструкт, то форма - феномен. Форма организует объект таким образом, что, будучи рассмотренная сквозь призму тех или иных его предметов, она воплощается в их структуры, имеющие поэтому общность своего происхождения. По сути, структура - это проекция формы на предметную область. Отсюда следует, что форма может моделироваться только на основании сопоставления ряда ее структур: выявления общего и случайного, т.е. полипредметного и, следовательно, полиструктурного описания объекта. Мы говорим о моделировании формы, поскольку в процессе ее реконструкции будет появляться не сама форма, а ее более или менее достоверные аппроксимации (ср. с концептами и конструктами в концепции А.А. Залевской [За-левская-2001, с. 30-34]).

Форма текста является предметом теории формообразования текста, наиболее разработанными аспектами которой до настоящего времени оставались «симметрологический», «позиционный» и «оптимологический». «Позиционный» аспект связан с изучением и единообразным описанием позиций текста (его позиционной структуры) [Белоусов-2002б-2005в,д; Блазнова-2002; Ионова-2003; Корбут-1994,-2004,-2005а; Москальчук-1990,-1998,-2003], «симметрологический» аспект направлен на исследование формы с позиции теории симметрии (форма текста как сочетание групп симметрии и асимметрии) [Дорофеева-2004; Корбут-1994,-2004,-2005а; Москальчук-1990,-1998,-2003], а «оптимологический» аспект посвящен анализу оптимальной организации формы текста [Белоусов-2002б-2005в,д; Москальчук-1998,-2003; Пушкина-2004; Солодянкина-2004].

Гораздо менее актуализированным является «деятельностный» аспект (зависимость формообразования текста от вида текстовой деятельности: учебной, художественной, экспериментальной, переводческой, рекламной и др.) [Белоусов-2002б,-2005в,д,е; Коржнева-2003]. Практически неразработанным до недавнего времени оставался «полиструктурный» аспект изучения формы текста, связанный с проблемой синтеза текстовых структур. Отдельные попытки «вхождения» в описываемое проблемное поле предпринимались нами ранее [Белоусов-20026]. Однако тогда еще не было определено понятие формы в его отношении к структуре, субстрату, способам ее экспликации, а также отсутствовало само понятие полипредметного (полиструктурного) синтеза и, в конечном счете, возможность создания деятельностной исследовательской программы для его осуществления даже не обсуждалась. При этом в отличие от исследований, проводимых ранее в рамках теории формообразования текста, в центре нашего внимания будут находиться не текстовые выборки (обращение к которым особенно характерно для «сим-метрологического» и «позиционного» аспектов), а единичные тексты. Это позволит осуществить восхождение от абстрактного к конкретному и сосредоточиться на изучении закономерностей «частной жизни текста».

Объектом исследования является текст как пространственно-временной полионтологический языковой объект, предметом - форма текста.

Цель работы заключается в разработке деятельностно-онтологической концепции формообразования текста, направленной на осуществление полипредметного (полиструктурного) синтеза в аспекте онтологических качеств текста: пространственно-временной протяженности, полионтологичности, сукцессивно-симультанной организации, функциональности и целостности.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) разработать методологический подход, позволяющий проводить онтологическое описание текста, и рассмотреть конститутивные качества текста в контексте заявленного подхода;

2) установить теоретические и экспериментальные параметры моделирования формы текста с учетом его пространственно-временной протяженности, материально-идеального существования, сукцессивно-симультанной организации, функциональности и целостности;

3) проанализировать возможности и строение базового метода теории формообразования - позиционного анализа;

4) реконструировать предметные проекции текста (просодическую, семантическую, эмоциональную) в аспекте их симультанности и сукцессивно-сти, и создать процедуры, позволяющие осуществлять перевод симультанных структур в сукцессивные;

5) разработать методы, направленные на синтез результатов многопредметного описания, синхронизацию сукцессивных текстовых разнопред-метных структур;

6) обнаружить способы модельного изучения формообразования текста;

7) установить критерии оценки функциональной оптимальности формы текста.

Методологической основой исследования являются теоретико-экспериментальный и системнодеятельностный подходы.

Теоретико-экспериментальный подход ориентирует исследование на получение достоверного воспроизводимого знания. Теоретические построения, возникающие в связи с принятием допущений, следствий теории и моделируемые при помощи мысленного эксперимента, посредством эксперимента «реального» проходят необходимый для достоверного знания этап верификации [Кэмпбелл-1996; Рузавин-1999; Сичивица-1972; Степин-2000].

Системнодеятельностный подход, понимаемый как синтез системного и деятельностного подходов [Губин-1993; Каган-1974; Щедровицкий-1995,-1999; Юдин-1997], направлен на применение принципа системно организованной деятельности к изучению текстовой деятельности и организации ее исследования. В рамках системнодеятельностного подхода дается определение текста и текстовых пространств, формы текста и текстовых структур, а также появляется возможность работы с такими качествами, как полионтоло-гичность (одновременное материально-идеальное бытие) текста и коопера-тивность текстовых пространств.

Методы исследования. Так как в настоящее время не существует общепринятого варианта теории текста (см.: [Болотнова-1999; Валгина-2003; Дымарский-2001; Николаева-2000; Основы теории текста-2003; Филиппов-2003; Coirier-1996; Greetham-1999; Mial-1994 и др.]), а теория формообразования текста только создается, поэтому отдельные фрагменты исследования осуществлялись путем независимого описания с опорой на статистические данные, извлеченные из наблюдения над текстами, а также полученными в ходе проведения экспериментальных исследований.

Специфика поставленных задач и методологический базис обусловили использование следующих методов и приемов исследования:

1) позиционного анализа текста, предназначенного для исследования текста с позиции его пространственно-временной организации;

2) методов семантического картирования текста и семантико-просодического анализа текста, направленных на реконструкцию симультанных текстовых разнопредметных структур; метода графосемантического моделирования, выявляющего системно-структурную значимость компонентов;

3) методов построения семантического контура, переводящего симультанную семантическую структуру в сукцессивную, «пошагового восприятия текста» и синхронизации контуров, позволяющего синтезировать результаты многопредметного описания текста;

4) психолингвистического метода шкалирования и экспериментальной методики «рассыпной текст», направленной на верификацию основных методов теории формообразования;

5) методов филологического анализа текста;

6) метода моделирования, методов вероятностно-статистического анализа, включая корреляционные методы, факторный и кластерный анализ;

7) аппаратурных методов записи и обработки звучащей речи.

Достоверность полученных результатов обеспечивается последовательной методологической организацией исследования, применением разно-аспектных методов и установлением процедур их оценки на основе вероятностно-статистического анализа и экспериментальной проверки, ориентацией исследования на квантитативные методы и метод моделирования, использованием современных компьютерных технологий: специализированных программ Cool Edit Pro, Statistica, Lingvo-7 и др., позволяющих записывать, распознавать и анализировать речь. Многие результаты исследования получены независимыми друг от друга методами. Так, итоговое модельное рассмотрение оптимальности возможных вариантов формы текста верифицировано посредством психолингвистического эксперимента.

Материал исследования. Всего использовано свыше 3100 текстов разных фактур, объемов, различающихся жанрово-стилевой принадлежностью. Привлечение разнокачественного материала обусловлено теоретическим характером и многоаспектностью исследования: наряду с «полиструктурным» аспектом теории формообразования привлекались данные, полученные в рамках «позиционного», «симметрологического», «оптимологиче-ского» и «деятельностного» ее аспектов. Таким образом, материалом исследования послужили:

- художественные произведения: «Стихотворения в прозе» И.С. Тургенева (82 текста), произведения И.А. Бунина, Н.И. Гнедича, JI. Енгибаряна, Ф. Кри-вина, В.П. Катаева, М.М. Пришвина, 18 текстов-басен J1.H. Толстого, 310 стихотворных текстов, распределенных по тематическим группам Весна, Лето, Осень, Зима, Утро, Вечер, Ночь, Творчество',

- сочинения учащихся на темы Зима, Весна, Грустный день в моей жизни: школьники 7-10 классов - 150 реакций; 2-3 классов - 54 реакции;

- изложения школьников 5-9 классов по текстам J1.H. Толстого - 450 текстов);

- тексты-описания студентов по заданным экспериментатором параметрам -88 текстов;

- 73 фонозаписи чтения испытуемыми текстов Лето., Я стою и расту., Осень., Я шел., Старушки;

-410 реакций в эксперименте по семантическому картированию 14 текстов; 227 реакций в эксперименте «пошаговое восприятие» 3 текстов; 50 текстов-реакций в эксперименте по шкалированию эмоционального пространства текста; 347 реакций в эксперименте «рассыпной текст»;

- 887 текстов-примитивов (наименований водки сегмента «малый премиум»), созданных в ходе открытой генерации на сайте www.e-generator.ru. В работе над названиями приняли участие 346 человек.

Кроме того, учтены, переинтерпретированы и обобщены некоторые результаты, полученные на материале исследования 906 поэтических текстов [Дорофеева-2004]; 3000 фольклорных текстов (сказки, былички, заговоры -каждая выборка по 1000 текстов) [Корбут-2002]. Полный объем привлеченного к исследованию материала составляет более 7 ООО разнообразных и отобранных случайным образом текстов.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые выполнено целостное описание текста в аспекте его пространственно-временного осуществления, одновременного материального (физического) и идеального (семантического) бытия, сукцессивно-симультанной организации, функциональности и целостности, и в рамках данного онтологического описания осуществлен полипредметный (полиструктурный) синтез, направленный на реконструкцию формы текста.

В качестве важнейшей составляющей данного синтеза изучены способы взаимосвязи материальных и идеальных сторон бытия текста, соотнесены ритмические (ритм размеров предложений) и семантические структуры процессов развертывания текста, выявлены сценарии его ритмико-семантического становления. Кроме того, осуществлена реконструкция просодической организации текста, в ходе которой просодические структуры были интерпретированы с помощью структур семантического пространства текста и внетекстовых стереотипных семантических структур.

В рамках экспериментального изучения организация семантического пространства впервые представлена как самоорганизующийся процесс синтеза слов в микротемы (все большей степени общности), проходящий по конкурирующим сценариям, и завершающийся наибольшей общностью - темой текста.

Впервые реализован перевод симультанных текстовых структур в сук-цессивные, а также с помощью метода позиционного анализа текста и ряда специальных авторских методов синхронизированы разнопредметные сук-цессивные текстовые структуры. Осуществлено моделирование становления эмоционального пространства текста как функциональной системы, состоящей из подсистем, имеющих разную онтологическую природу.

Впервые семантическое пространство текста реконструировано как целостная система с тотальной связностью ее компонентов, определены и соотнесены друг с другом варианты его графического представления (сетевые, иерархические, пространственные). Выявлены способы оценки системно-структурной значимости компонентов текста и оценки оптимальности формы всего текста.

Осуществлено моделирование семантического контура текста, описывающего плотность семантических связей между лексемами в процессе развертки текста, что позволило, используя три независимых параметра сукцес-сивной реализации симультанного пространства, обратиться к моделированию всей парадигмы вариантов и оценке оптимальности каждого из них.

Использованы возможности факторного (и кластерного) анализа для изучения организации ритмического, просодического, семантического и эмоционального пространств текста, а также проведено сопоставление интерпретаций результатов факторного анализа разных текстовых пространств.

Теоретическая значимость исследования заключается в создании дея-тельностно-онтологической концепции формообразования текста, направленной на осуществление полипредметного (полиструктурного) синтеза в аспекте онтологических качеств текста и поэтому являющейся специальной теорией в рамках общей теории текста. Значимость исследования связана и с разработкой системнодеятельностного подхода, создающего саму возможность проведения полипредметных (полиструктурных) анализа и синтеза, а также определения понятия формы по отношению к структуре, субстрату, текстововым пространствам. Заявленная программа полипредметного синтеза, осуществляемого на уровне онтологии текста, может способствовать созданию системно организованной теории текста.

Разработаные методы реконструкции симультанных и сукцессивных структур разнопредметных текстовых пространств, включающие в себя способы перевода симультанных структур в сукцессивные (семантическое картирование, графосемантическое моделирование, построение семантического контура), верифицированные посредством психолингвистического эксперимента, могут быть востребованы в психолингвистике при изучении продуцирования речи и создании достоверных моделей речевой деятельности.

Изучение структурной организации ритмического и просодического пространств (семантико-просодический анализ) раскрыло действие семиотического потенциала физического пространства текста. Исследование же механизмов кооперативного взаимодействия сукцессивных разнопредметных текстовых структур позволило доказать, что текст действительно является функциональной системой, отдельные подсистемы которой стремятся установить единый темпоритм их эволюции, следствием чего становятся конгруэнтные темпоритмические паттерны. Полученные результаты развивают си-нергетические видение языковой деятельности, представления о тексте как самоорганизующейся системе.

Детальное рассмотрение базового метода теории формообразования -позиционного анализа - выявило три его уровня, области приложения и возможности каждого из них. Созданные деятельностные программы совместного применения системнодеятельностного и теоретико-экспериментального подходов, метода позиционного анализа, ряда психолингвистических и аппаратурных методов, методов филологического анализа текста, методов вероятностно-статистической обработки данных и метода моделирования направлены на развитие методологического базиса лингвистического исследования текста.

Выявленные три независимых параметра формообразования текста: позиционная локализация, интенсивность процесса и системно-структурная значимость компонентов - позволяют моделировать пространственно-временную развертку текста, реконструировать парадигму возможных его форм и выявлять наиболее оптимальную для восприятия форму. Квантитативный параметр системно-структурной значимости компонентов может применяться в любых исследованиях, посвященных структурной семантике.

Установленные пути реконструкции формы на основе многопредметного описания текста и синхронизации на пространственно-временной оси интенсивности «волны» (контура) текста и системно-структурной значимости его единиц в сочетании с квантитативными методами и моделированием - все это позволило выйти на уровень модельного изучения семантической организации текста и его формы.

Практическая значимость работы. Работа входит в коллективную тему «Позиционный аспект общей теории текста» (ГР № 01.20.0001437 от 31 01. 2000 г.), разрабатывавшуюся Лабораторией междисциплинарных филологических исследований Бийского педагогического государственного университета им. В.М. Шукшина, а также в коллективную тему «Структурная организация текста» (ГР № 0120. 0 502594 от 01.10.2004 г.), разрабатываемую Лабораторией междисциплинарных филологических исследований Оренбургского государственного университета.

Полученные результаты могут использоваться в вузовских курсах филологического цикла: Общего языкознания, Психолингвистики, Методологии лингвистического исследования, Спецкурсах по теории текста, Филологического анализа художественного текста, Теории и практики перевода, Компьютерной лингвистики.

Результаты исследования могут применяться в конструировании обучающих методик, поскольку позволяют применять качественно-количественные оценки оптимизации восприятия речевого сообщения; могут быть критериями для отбора учебных текстов по отдельным дисциплинам в школе, а также применяться в разного рода экспертизах текста, рекламе и пр. Результаты, полученные в нашем исследовании, могут быть полезны в разработке компьютерных программ, предназначенных для оперирования с текстами, поскольку уточняют проблему соотношения формы текста и его проекций; материального и физического бытия текста. Выявленные качественно-количественные параметры и методы перевода симультанных структур в сукцессивные, а также методы реконструкции и синхронизации сукцессив-ных разнопредметных структур могут использоваться в процессах синтезирования речи, обладающей правдоподобием.

Положения, выносимые на защиту:

1. Форма представляет собой способ организации и саму организацию языкового субстрата в целостное образование - текст. Текст как объект имеет своими предметами текстовые пространства, форма текста - структуры этих пространств. Структура - это проекция формы на предметную область. Форма текста как феномен может быть реконструирована на основе сопоставительного анализа нескольких сукцессивных разнопредметных структур.

2. Экспликация формы текста осуществляется как процесс полипредметного (полиструктурного) синтеза на уровне онтологического описания текста: пространственно-временного осуществления, одновременного материального (физического) и идеального (семантического) бытия, сукцессивно-симультанной организации, функциональности и целостности.

3. Физическое пространство текста является не только носителем значений, но и образует структуры, обладающие семиотическим потенциалом. Принципы организации текстовой материи связаны со структурированием семантического пространства текста и внетекстовых семантических структур, имеющих конвенционально-культурный характер.

4. Семантическое пространство текста представляет собой самоорганизующуюся систему, в которой одновременно по нескольким конкурирующим сценариям осуществляется процесс синтеза слов в микротемы (все большей и большей степени общности), завершающийся наибольшей общностью - темой текста.

5. Симультанные структуры разных предметных проекций (текстовых пространств) одного и того же текста имеют общие принципы организации, выявляемые в ходе квантитативного анализа с применением вероятностно-статистических методов и моделирования.

6. Структурные отношения целостных предметных проекций текста в их сукцессивной развертке не могут быть описаны в терминах изоморфизма и гомоморфизма. Сукцессивная развертка текста не производится под действием какой-либо одной эмоции, одного смысла и пр.

7. Сукцессивные текстовые структуры (просодические, семантические, эмоциональные) вступают в кооперативное взаимодействие в процессе развертки текста. Достижение полезного результата функциональной системой-текстом связано с установлением единого темпоритма ее различных подсистем и образованием конгруэнтных друг другу топологически организованных паттернов. Установление единого темпоритма структур, их коэволюция соотносятся с метроритмической организацией текста.

8. В качестве трех независимых параметров изучения и оценки сукцес-сивных структур любой предметной области текста выступают интенсивность процессов развертки текста, позиционная локализация и системно-структурная значимость его компонентов.

Апробация работы. Результаты исследования обсуждались на следующих конференциях:

Международной научно-практической конференции «Мир языка и межкультурная коммуникация» (Барнаул, 16-17 мая 2001 г.). Международной научной конференции «Языковая ситуация в России начала XXI века» (Кемерово, 18-20 октября 2002 г.). Международной научной конференции «Когнитивная лингвистика и лингвосинергетика: проблемы и перспективы» (Москва, 2002 г.). Международной научной конференции «Концепт и культура» (Кемерово, 30 сентября 2003 г.). Международной научно-практической конференции «Модернизация филологического образования: проблемы и перспективы» (Оренбург, 4-5 ноября 2004 г.). Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы современного словообразования» (Москва, 1-3 июля 2005 г.). II Международной научно-практической конференции «Языковая картина мира: Лингвистический и культурологический аспекты» (Бийск, 22-24 сентября 2004 г.).

Всего по материалам исследования опубликовано 33 работы, включая монографию (Текст: пространство, время, темпоритм: монография. - Новосибирск: Сибирские огни, 2005. - ISBN 5-86272-011-1), учебное пособие (Введение в экспериментальную лингвистику: учеб. пособие. - М.: Флинта:

Наука, 2005. - 136 с. - ISBN 5-89349-852-6. - ISBN 5-02-033331-Х) и 5 статей в журналах, рекомендованных ВАК РФ для публикации основных результатов диссертаций на соискание степени доктора наук. Общий объем опубликованных материалов - 50,9 п.л.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав и заключения. Библиографический список включает 344 наименований. В тексте 56 рисунков, 26 таблиц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Деятельностно-онтологическая концепция формообразования текста"

Выводы по третьей главе

Сукцессивно-симультанная организация текста является (наряду с понятием текстового пространства) базовым компонентом теории формообразования. Поскольку в реальной речемыслительной деятельности текст существует в двух формах: статичной (мгновенной, симультанной) и процессуальной (длящейся, сукцессивной), поэтому моделирование процессов перехода целого, существующего в своей одновременности, в становящееся целое и обратно, является актуальной проблемой теории. Предметом исследования данной главы стали процессы сукцессивной реализации симультанного текстового пространства.

Изучение сукцессивных структур с помощью «контурных» методов (построение семантического контура, синхронизация контуров) проводилось в системе трех независимых параметров (осей): позиционной локализации компонента, интенсивности процесса становления текстового пространства и системно-структурной значимости компонента. Этот набор параметров позволил увидеть за процессом развертки пространства текста многообразие явлений самоорганизации. Так, интенсивность процессов имеет тенденцию осуществляться в соответствии с позиционной структурой текста, которая, в свою очередь, детерминируется действием универсальных механизмов формообразования в природе и искусстве.

Но не всегда выбор пути развертки текста соответствует оптимальным сценариям. Судить об истинных причинах предпочтения автором неоптимальной формы протекания процесса становления текста представляется делом сложным, практически неосуществимым. Между тем, сопоставление вариантов сукцессивной реализации одного и того же семантического пространства в трех независимых друг от друга измерениях: пространственновременной локализации, интенсивности семантических процессов и структурно-системной значимости единиц текста - позволяет проводить поиск наиболее оптимальной его формы. Оценка оптимальности / неоптимальности контура производилась на основе 11 параметров, включая сценарий развертки, характер граничных условий, расположение семантических максимумов / минимумов, значимых позиций текста, системно-структурную значимость компонентов и др. Эксперимент же служил средством верификации полученных оценок. В данном случае, можно утверждать, что оптимальные (с позиции проведенного моделирования и оценки) варианты развертки текста должны быть предпочитаемы и в ходе экспериментальной деятельности испытуемых. Наличие корреляционной связи между результатами, полученными в ходе моделирования и в экспериментальном исследовании, говорит о достоверности созданного нами метода построения семантического контура и оценки его оптимальности. Таким образом, как показывает наше экспериментально-модельное исследование, восприятие текста напрямую соотносится с выбором оптимальных сценариев формообразования.

Синтез результатов многопредметного описания текста осуществлялся с помощью специально разработанного метода синхронизации разнопред-метных контуров. Сама синхронизация сукцессивных предметных структур проводилась с опорой на такое конститутивное качество текста как его поли-онтологичность. В результате синхронизации контуров было обнаружено, что взаимодействие сукцессивных разнопредметных структур в процессе их развертки происходит под действием кооперативных сценариев, являющихся формами самоорганизации на уровне текста. Кооперация сукцессивных структур, приводящая к единым темпоритмическим параметрам и сходным паттернам интенсивности процесса (возможно, при выборе наиболее оптимального распределения элементов максимальной системно-структурной значимости) в соответствии с позиционной организацией текста эксплицирует и механизмы взаимодействия разнопредметных текстовых пространств. Доминирование / подчинение того или иного пространства (в нашем случае, семантического, просодического и эмоционального) на разных участках текста, свидетельствует об отсутствии изоморфизма или гомоморфизма между структурными организациями данных пространств.

Кроме того, данные результаты говорят и в пользу отрицания какого бы то ни было детерминизма в виде существования доминантной эмоции, смысла и пр., действующих на протяжении всего становления текста и определяющих его строение. С таким выводом соотносится и проведенное исследование развертывания эмоционального пространства текста, в ходе которого выявились факторы группировки эмоций, их доминирование / подчинение друг другу на определенных участках текста. Таким образом, представление текста как функциональной системы, в которой взаимосодействие компонентов протекает в зависимости от позиционной структуры, интенсивности процессов и значимости компонентов в рамках целого, позволяет видеть в процессах формообразования действие универсальных механизмов самоорганизации, поиска оптимальных сценариев развития, повышения надежности систем и др.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Деятельностно-онтологическая концепция формообразования текста, созданию которой была посвящена наша работа, направлена на экспликацию формы текста, осуществляемую как процесс полипредметного (полиструктурного) синтеза. В результате синхронизации хроноструктур текстовых пространств на уровне онтологии текста, т.е. пространственно-временного осуществления, одновременного материального (физического) и идеального (семантического) бытия, сукцессивно-симультанной организации, функциональности и целостности, - появляется возможность целостного многомерного описания текста.

Теория формообразования в рамках общей теории текста исходит из специфического понимания своего объекта как языкового полионтологического, осуществляющегося в формах пространства и времени, имеющего качества целостности и функциональности. В свою очередь, форма текста представляет собой способ организации и саму организацию языкового субстрата в целостное образование - текст. Текст как объект имеет своими предметами текстовые пространства, форма текста - структуры этих пространств. Отсюда следует, что 1) структура - это проекция формы на предметную область и 2) форма текста как феномен может быть реконструирована на основе сопоставительного анализа нескольких сукцессивных разно-предметных структур.

Понимание текста, основанное на его онтологических качествах, выводит текст за пределы знаково-уровневой модели языка (текст не принадлежит языковой системе, что, конечно не означает того, что текст не принадлежит языку-феномену). В то же самое время, рассмотрение текста с позиции сис-темнодеятельностного подхода в рамках актуальной для него оппозиции объекта / предмета (предметной области) также приводит к выводу о необходимости поиска другой (не знаково-уровневой) модели текста. Анализ возникших проблем показывает, что все они, в первую очередь, связаны с принятым в рамках позиционного анализа пониманием формы текста как сочетания групп симметрии / асимметрии. Поэтому возникает задача сконструировать с помощью системнодеятельностной методологии базовый теоретический конструкт теории формообразования - форму текста, в которой было бы снято, в том числе и симметрологическое ее понимание.

Рассмотрение текста в рамках оппозиции «форма - материя», понимание текста как языковой материи, оформленной в некоторую целостность, позволяет по-новому рассмотреть материальную сторону текста. Ее постоянный и неизменный характер, являющийся основой для передачи, хранения и понимания сообщения (текста), в первую очередь, связан с формой текста. В материальной стороне текста в снятом виде присутствует и его идеальная (семантическая) сторона, поскольку материально-языковой субстрат, во-первых, является средством индуцирования семантики текста. Во-вторых, так как текст не может появиться сам по себе, но всегда имеет создателя, значит, структурируя материю текста в соответствии с замыслом сообщения и природой самой языковой материи, организация материального «уровня» оказывается исполненной семиотических потенций. В процессе же функционирования текста реципиентами осуществляется сканирование формы с помощью имеющихся у них знаниево-языковых структур и создание в ходе такого сканирования ментальных проекций текста. Поэтому форма текста как данность и неизменность становится основой для появления всего многообразия интерпретаций (проекций) текста.

Обращение к пространственной модели текста (взамен уровневой) вызывает ряд серьезных теоретико-методологических проблем, в первую очередь, - системного анализа текста. В рамках системнодеятельностного подхода становится очевидным невозможность системного выделения предметов текста, состоящего в обнаружении всех предметов и установлении между ними необходимых иерархических и других структурных отношений. Именно поэтому делается вывод о том, что хорошо структурируются только предметные области (пространства) текста, поскольку являются производными исследовательской деятельности над объектом-феноменом. Знаково-уровневая модель текста является тому хорошим подтверждением.

Невозможность системного структурирования текстовых проекций заставляет искать другие пути их выделения, соотнесения и синтеза. Основой такого поиска, в первую очередь, становятся онтологические качества текста, системнодеятельностная методология и методы исследования. Так, понимание текста как полионтологического языкового объекта выделяет, по меньшей мере, две предметные области: физическую и семантическую. На изучение организаций данных пространств и их взаимосвязи (вспомним, что только на пересечении структур текстовых проекций осуществим выход на саму форму текста) ориентирован вектор исследования. Каждое из пространств, в соответствии с пространственно-временными параметрами своего бытия, может существовать в симультанной и сукцессивной форме, что определяет членение проблемного поля на четыре составляющие: физическое / семантическое, сукцессивное / симультанное.

Исследование первой оппозиции происходит при нейтрализации действия второй оппозиции: из двух возможных состояний отбирается более органичное для того или иного пространства. При этом текстовые пространства рассматриваются как уже ставшие, в своей законченности и целостности. Анализ ритмико-графического пространства текста выявил, что распределение размеров предложений в тексте подчиняется логике речемыслительной деятельности, характерной для производства каждого типа текста. Так, распределение длин предложений в ученических текстах (сочинения) соотносится с проблемным характером самой учебной деятельности, в которой происходит постепенное усложнение (известный принцип «от простого к сложному») структуры текста. Размер предложения, отражая степень сложности данной единицы, в ученических текстах имеет четко выраженную тенденцию роста к концу текста, что как раз и свидетельствует о корреляции распределения размера предложения в данных текстах с проблемным характером самой учебной деятельности.

Изучение распределения размера предложения в художественных произведениях также выявило неоднородность такого распределения, имеющего вид ярко выраженной тенденции. Интерпретация обнаруженной тенденции осуществлялась с помощью категорий дискретности / континуальности, соотнесенных в данном случае с процессом становления художественной действительности в текстах. Тем самым, параметры физического пространства текста свидетельствуют о том, что форма текста определяется под влиянием своего деятельностного контекста. Данное обстоятельство говорит о пригодности теории формообразования для изучения спектра проблем функционирования текста. Применение вероятностно-статистических методов позволило реконструировать четыре основных сценария динамики размеров предложения и соотнести каждый из них со сценарием развертки семантического пространства. Обнаружение корреляции ритмической и семантической сторон текста, и опора на то, что в рамках ритмического пространства текста существует возможность разработки точных критериев отнесения текста к той или иной группе (при оценке статистической значимости каждой из групп!), делают актуальной проблему типологии текстов по данным критериям.

Исследование организации просодического пространства текста, осуществляемое с опорой на метод позиционного анализа и семантико-просодический анализ текста, выявило, что просодическое пространство текста структурируется в соответствии с рядом факторов: организацией семантического пространства самого текста, конвенциональными семантическими структурами и нормативно-логическими интонационными структурами. (В зависимости от сложности текста количество факторов увеличивается или уменьшается.) Тот факт, что структура просодического пространства одновременно связана с семантикой текста и с внетекстовой действительностью (культура, интертекст), говорит о способности физического пространства текста образовывать структуры, способные к индуцированию смыслов, выходящих за пределы собственно текстовой семантики. В этой связи статус ритмико-графической и просодической структур физического пространства приобретает социальную значимость, преодолевая все индивидуальное и случайное, и отражает исторически выработанные способы (стратегии, тактики и др.) текстовой деятельности.

Семантическое пространство текста структурируется в процессе сканирования формы текста с помощью знаниево-языковых структур. Так как компонентами семантического пространства могут выступать разносуб-стратные единицы концептуальной системы индивида (значения, смыслы, ассоциации и пр.), анализ организации семантического пространства текста мы связали с выявлением в рамках целого текста системы отношений языковых единиц, принадлежащих только самому тексту. Тем самым, влияние субъективно-личностного и культурологического контекстов было минимизировано (чему способствовал и деятельностный характер задания эксперимента).

С помощью метода семантического картирования текста была реконструирована семантическая карта текста, в которой в снятой форме отражена когнитивная деятельность информантов, направленная на процесс понимания темы текста. Квантитативный характер семантической карты, эксплицирующий случайность / неслучайность семантических связей между словами в пределах всего интерпретационного пространства текста, позволяет уже на данном этапе видеть в семантической карте модель становящегося самоорганизующегося пространства. Тотальная семантическая связность всех компонентов этого пространства друг с другом имеет квазистабильный характер, поскольку одна часть связей случайна, нестабильна; другая часть устойчива, стабильна (наиболее частотно избираема информантами). И между той и другой частями располагается большая часть связей, которая стремится к стабилизации.

Кроме того, семантическое пространство текста может быть рассмотрено в аспекте теории самоорганизации, поскольку движение в сторону синтеза текста: слово —* микротема —> тема осуществляется одновременно по нескольким конкурирующим сценариям, каждый из которых стремится вобрать в себя максимальное количество компонентов текста. Данные сценарии эксплицируются с помощью разных форм графического представления (сетевые, иерархические, пространственные модели). Каждая из моделей, как было показано в работе, обладает своими возможностями и отчасти навязывает исследователю представление об изучаемом феномене. Поэтому в целях нейтрализации «агрессии модели» в процессе исследования желательно использовать несколько типов моделей, что использовалось нами при обращении к пространственным (факторным) и графосемантическим моделям.

Таким образом, модель семантического пространства текста отражает реальные процессы самоорганизации, происходящие в концептуальной системе человека в процессе интерпретации текста.

Дальнейшее исследование семантического пространства текста проводилось с опорой на метод факторного анализа, результаты которого сопоставлялись с факторами просодического пространства. Соответствия между факторными структурами семантического и просодического пространств не имеют характера подобия, гомоморфизма или изоморфизма. Между тем, определенная общность между факторными структурами была установлена, что свидетельствует о присутствии скрытого от осознанного восприятия общего для данных структур прообраза - формы текста. Применение метода графосемантического моделирования к семантической карте текста позволило представить его целостное семантическое пространство в виде иерархических структур и установить системно-структурную значимость каждого компонента семантического пространства. Тем самым, с помощью графосемантического моделирования осуществлялся переход от значимых / незначимых связей между лексемами (семантическое картирование) к значимости самих лексем.

Реконструкция семантического и физического пространств, осуществляемая со стороны их завершенности, выявила сложную проблему синтеза разнопредметных структур. Модели симультанного состояния текстовых пространств имеют очень незначительные возможности для полипредметного синтеза. Поэтому в развиваемой деятельностно-онтологической концепции формообразования синтез предметных областей оказался связан, в первую очередь, с сукцессивными моделями текстовых пространств. Кроме того, сукцессивные реализации симультанных пространств текста «включают» в процесс исследования временной фактор, имеющий сущностное значение для бытия текста.

Возникшие в ходе анализа сукцессивных структур теоретические конструкты, такие как просодический контур, семантический контур и др., позволили значительно упростить проблему многопредметного синтеза, а также разработать новые области исследования формообразования текста. Так, семантический контур, будучи моделью сукцессивной развертки семантического пространства текста, является средством изучения и оценки протекания данного процесса. Описание семантического контура текста проводится относительно трех независимых друг от друга параметров: позиционной локализации отрезка контура, интенсивности семантических процессов и системно-структурной значимости компонентов семантического пространства. Тот факт, что каждый фрагмент текста оценивается тремя независимыми показателями, делает проблему поиска оптимальных структур статистической проблемой. Рассмотрение всей парадигмы потенциальных сценариев развертки семантического пространства в аспекте оптимальности / пессимальности есть не что иное, как исследование процессов самоорганизации текста, избирающей одни пути эволюции и отвергающей другие. Корреляционная связь между оценкой оптимальности текста и его избираемостью реципиентами является тому хорошим подтверждением.

Дальнейшее изучение сукцессивных текстовых структур с помощью метода синхронизации контуров в наиболее отчетливой форме раскрыло процессы самоорганизации текстовых структур в едином эволюционном движении текста. Подстройка разнопредметных сукцессивных структур друг под друга, поиск и установление единого ритма их развертывания свидетельствуют о функциональной природе текста, а значит, и о целостности (не отдельности, не автономности) текстовых пространств. Кроме того, сценарии подстройки текстовых пространств имеют высокую степень корреляции с метроритмической матрицей, позиции которой все более специфицируются. В том же контексте можно рассматривать и процессы развертки эмоционального пространства текста. Выявление того, что организация эмоционального пространства строится по принципу функциональной системы, привело к выводу об отсутствии эмоциональной доминанты, действующей на всем протяжении сукцессивной развертки текста, и утвердило в мыслях о необходимости поиска таких его моделей и методов исследования, которые бы основывались на понимании текста как становящегося феномена.

Теория формообразования текста строится как теоретико-методологическая система, обладающая гносеологическими и прогностическими функциями, с интенсивным путем развития. Интенсивность в данном случае означает широкое использование теоретических конструктов, получаемых в ходе самого развития теории, а не приложения теории к новому материалу (экстенсивный путь). Данное качество базируется, в первую очередь, на квантитативном характере методов теории и четкой деятельностной схеме их применения. Несомненным достоинством такого понимания теории формообразования является возможность воспроизведения результатов и использования их в любом другом исследовании.

Все сказанное позволяет наметить и три группы перспективных проблем теории формообразования. Первая группа проблем связана с дальнейшим интенсивным развитием теории. Несомненный интерес представляет более детальное исследование механизмов развертки симультанных структур. Так, например, используя графосемантическую модель симультанности текста, можно проследить сценарии ее развертки, при которой будут наблюдаться разрывы связей между компонентами модели (при переходе от одной подструктуры к другой). Уже предварительный анализ показывает, что происходит настолько дробное сегментирование семантического пространства, что компоненты, относящиеся к одной подструктуре, редко образуют в сукцессивной развертке цепочки, превышающие два-три компонента. Актуальным также видится изучение оптимальной организации контура текста, что предполагает и увеличения объема параметров, и углубленный анализ каждого их них. В результате детального изучения параметров появится возможность более обоснованной оценки их значимости относительно друг друга, что будет способствовать структуризации параметров в некоторую систему.

Вторая группа проблем концентрируется вокруг необходимости включения в пространство теории обширного материала. Увеличение количества данных будет способствовать и тестированию теории, и потребует создания новых методов обработки и оценки данных. Переход от изучения единичных текстов к анализу выборочных совокупностей приведет к широкому применению моделирования и более сложным методам статистического анализа, что, в свою очередь, будет способствовать интенсивному развитию самой теории.

Третья группа проблем - области приложения теории. Здесь можно наметить два перспективных пути применения теории формообразования: 1) к новым предметным областям текста, 2) к функционированию текста в разных деятельностных контекстах. Данная группа проблем найдет свое отражение в концептуальной системе теории в виде отдельных частных теоретических блоков. Таким образом, в системе теории формообразования появятся «дочерние» структуры, соотнесенные с базовой теоретической схемой.

Список научной литературыБелоусов, Константин Игоревич, диссертация по теме "Теория языка"

1. Адмони, В.Г. Грамматический строй как система построения и общая теория грамматики / В.Г. Адмони; отв. ред. В.М. Павлов. Л.: Наука, 1988.-240 с.

2. Акимова, Г.Н. Новое в синтаксисе современного русского языка / Г.Н. Акимова. М.: Высш. шк., 1990. - 168 с.

3. Андреева, Е.С. Диалектика текста. Опыт логико-лингвистического синтеза / Е.С. Андреева. 2-е изд. доп. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 96 с.

4. Андрющенко, Т.Я. Структура текста как инструмент в исследовании смыслового восприятия речевого сообщения / Т.Я. Андрющенко // Общение. Текст. Высказывание / отв. ред. Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов. -М.: Наука, 1989.-С. 122-129.

5. Анохин, П.К. Философские аспекты теории функциональной системы. Избр. труды / П.К. Анохин. М.: Наука, 1978. - 400 с.

6. Анохин, П.К. Полезный результат как организующий фактор системы / П.К. Анохин // Синергетика и психология. М.: ЯНУС-К, 1999. Вып. 2: Социальные процессы. - С. 34-37.

7. Арапов, М.В. Квантитативная лингвистика / М.В. Арапов; отв. ред. Ю.Н. Караулов. М.: Наука, 1988. - 184 с.

8. Аристотель. Сочинения в четырех томах / Аристотель. М.: Мысль, 1975.-Т.1.-552 с.

9. Арманд, А.Д. Науки о Земле. Время в географических науках // Конструкции времени в естествознании: на пути к пониманию феномена времени / под ред. Б.В. Гнеденко. М.: Изд-во МГУ, 1996. - 4.1. Междисциплинарное исследование. - С. 201-233.

10. Арнольд, И.В. Значение сильной позиции для интерпретации художественного текста / И.В. Арнольд // Иностр. яз. в шк. 1978. - № 4. - С. 2331.

11. Артемьева, Е.Ю. Основы психологии субъективной семантики / Е.Ю. Артемьева; под ред. И.Б. Ханиной. М.: Наука; Смысл, 1999. - 350 с.

12. Асафьев, Б.В. Музыкальная форма как процесс / Б.В. Асафьев. JI.: Музыка, Кн. 1 и 2., 1963.-379 с.

13. Аспекты общей и частной лингвистической теории текста / отв. ред. Н.А. Слюсарева. М.: Наука, 1982. - 192 с.

14. Афтанас, Л.И. Эмоциональное пространство человека: психофизиологический анализ / Л.И. Афтанас. Новосибирск: Изд-во СО РАМН, 2000. -126 с.

15. Бабенко, Л.Г. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика / Л.Г. Бабенко, Ю.В. Казарин. 2-е изд. - М.: Флинта; Наука, 2004.-496 с.

16. Баевский, B.C. Лингвистические, математические, семиотические и компьютерные модели в истории и теории литературы / B.C. Баевский. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 336 с.

17. Баженова, И.С. Обозначения эмоций в художественном тексте (прагматический аспект): дис. . докт. филол. наук / И.С. Баженова. М., 2004. -421 с.

18. Балаш М.А. Фоносемантическая структура текста как фактор его понимания (экспериментальное исследование): автореф. дис. . канд. филол. наук / М.А. Балаш. Барнаул, 1999. - 20 с.

19. Барт, Р. Текстовой анализ / Р. Барт // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. IX. Лингвостилистика / сост., вступ. ст. И.Р. Гальперина. М.: Прогресс, 1980.-С. 307-312.

20. Барт, P. S/Z / Р. Барт; ред. и вступ. ст. Г.К. Косиков. М.: Эдиториал УРСС, 2001.-232 с.

21. Бахтин, М.М. Собрание сочинений / М.М. Бахтин; ред. С.Г. Бочаров, Л.А. Гоготишвили; коммент. С.Г. Бочаров и др.. М.: Русские словари, 1997. - Т.5: Работы 1940-х - начала 1960-х годов. - 732 с.

22. Белоусов, К.И. Фазовые пространства формы текста / К.И. Белоусов // Мир языка и межкуль-турная коммуникация: материалы Междунар. науч. -практ. конф., 16-17 мая 2001 г., Барнаул / отв. ред. Э.Г. Курлянд. -Барнаул, 2001.-Ч. 1.-С. 21-26.

23. Белоусов, К.И. Внутреннее время текста / К.И. Белоусов // Языковая ситуация в России начала XXI века: материалы Междунар. науч. конф., 1820 октября 2002 г., Кемерово: 2 т./ ред. JI.A. Араева и др.. В 2-х тт. -Кемерово, 2002.-Т. 1.-С. 100-107.

24. Белоусов, К.И. Форма текста в деятельностном освещении (теоретико-экспериментальное ис-следование): автореф. дис. . канд. филол. наук / К.И. Белоусов. Кемерово, 2002. - 20 с.

25. Белоусов, К.И. Динамическая модель эмоциональности текста / К.И. Белоусов, Н.А. Блазнова // Актуальные проблемы прикладной лингвистики: сб. материалов I Всерос. науч. -практ. конф. / под ред. Т.А. Румянцевой. Пенза: ПГСХА, 2003. - С. 38-40.

26. Белоусов, К.И. Введение в экспериментальную лингвистику: учеб. пособие / К.И. Белоусов, Н.А. Блазнова; науч. ред. Г.Г. Москальчук. Бийск: БГПУ, 2004.- 139 с.

27. Белоусов, К.И. О моделировании внутритекстовых пространств / К.И. Белоусов, Г.Г. Москальчук // Вестн. Оренбург, гос. ун-та. 2004. - № 11. -С. 126-129.

28. Белоусов, К.И. Новые направления в изучении структуры текста / К.И. Белоусов, Н.А. Манаков, Г.Г. Москальчук // Бийский Вестник. 2004. -№ 4. - С. 136-141.

29. Белоусов, К.И. Форма текста и его структуры / К.И. Белоусов // Вестн. Воронеж, гос. ун-та. 2005. - Серия: филология и журналистика. - № 1. -С. 120-129.

30. Белоусов, К.И. Введение в экспериментальную лингвистику: учеб. пособие / К.И. Белоусов, Н.А. Блазнова; науч. ред. Г.Г. Москальчук. М.: Флинта: Наука, 2005. - 136 с.

31. Белоусов, К.И. Текст: пространство, время, темпоритм: монография / К.И. Белоусов; науч. ред. Г.Г. Москальчук. Новосибирск: Сибирские огни, 2005.-248 с.

32. Белоусов, К.И., Концепт «водка» в современной России / К.И. Белоусов, H.JI. Зелянская, С.Д. Миронова // Маркетинг в России и за рубежом. -2005.-№2.-С. 102-108.

33. Белянин, В.П. Введение в психолингвистику / В.П. Белянин. Изд.2-е, испр. и доп. - М.: ЧеРо, 2000. - 128 с.

34. Белянин, В.П. Основы психолингвистической диагностики: модели мира в литературе / В.П. Белянин. М.: Тривола, 2000. - 248 с.

35. Берштейн, Н.А. Биомеханика и физиология движений / Н.А. Бернштейн. М.; Воронеж: Московский психолого-социальный институт: НПО МОДЕК, 1997.-608 с.

36. Блазнова, Н.А. Точечные аттракторы в структуре текста: автореф. дис. . канд. филол. наук / Н.А. Блазнова. Кемерово, 2002. - 20 с.

37. Богин, Г.И. Школа рефлексии и рефлективности / Г.И. Богин // Методология современной лингвистики: проблемы, поиски, перспективы / общ. ред. JI.M. Босовой. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. - С. 41-51.

38. Богин, Г.И. Типология понимания текста: учеб. пособие / Г.И. Богин // Психолингвистика: хрестоматия / сост. В.А. Пищальникова и др.. М.: Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. С. 29-74.

39. Болотнова, Н.С. Основы теории текста / Н.С. Болотнова. Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 1999. - 100 с.

40. Болотнова, Н.С. Филологический анализ текста / Н.С. Болотнова. -Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2001. Ч. I: пособие для филологов. -129 с.

41. Болотнова, Н.С. О границах информем в поэтическом тексте / Н.С. Болотнова // Вестн. Томск, гос. пед. ун-та. Сер. Гуманитарные науки (филология). 2002. - Вып. 1 (29). - С.3-9.

42. Болотнова, Н.С. Филологический анализ текста. / Н.С. Болотнова. -Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2003. Ч. IV: Методы исследования. - 119 с., ил.

43. Бондарко, JI.B. Исследование фонетики / Л.В. Бондарко, Л.Р. Зиндер // Основы теории речевой деятельности / отв. ред. А.А. Леонтьев. М.: Наука, 1974.-С. 145-160.

44. Брушлинский, А.В. Субъект: мышление, учение, воображение / А.В. Брушлинский. М.; Воронеж: Московский психолого-социальный институт: НПО МО ДЕК, 1996. - 392 с.

45. Бургин, М.С. Введение в современную точную методологию науки: Структуры систем знания / М.С. Бургин, В.И. Кузнецов. М.: Аспект Пресс, 1994.-304 с.

46. Бялоус, Н.И. Принцип фрактальности в структуре художественного текста / Н.И. Бялоус // Лингвистические парадигмы и лингводидактика: Тез. докл. II Междунар. науч. -практ. конф. Иркутск, 1997. - С. 77-78.

47. Валгина, Н.С. Теория текста: учеб. пособие / Н.С. Валгина. М.: Логос, 2003.-280 с.

48. Васильева, В.В. Ритм текста в динамическом аспекте (на материале фонограмм русской прозаической речи): автореф. дис. канд. филол. наук / В.В. Васильева. Свердловск, 1990. - 15 с.

49. Васильева, В.В. Русский прозаический ритм. Динамический аспект / В.В. Васильева. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1992. - 120 с.

50. Василькова, В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем. Синергетика и теория социальной самоорганизации / В.В. Василькова. СПб.: Лань, 1999.-480 с.

51. Вашак, П. Длина слова и длина предложения в текстах одного автора / П. Вашак // Вопросы статистической стилистики. Киев: Наукова Думка, 1974.-С. 314-328.

52. Вербальная и невербальная опоры пространства межфразовых связей: Коллективная монография / Ж. Брейар, А.В. Венцов, B.C. Ефимова и др.; отв. ред. Т.Н. Николаева. М.: Языки славянской культуры, 2004. -256 с.

53. Волков, A.M., Деятельность: структура и регуляция (психологический анализ) / A.M. Волков, Ю.В. Микадзе, Г.Н. Солнцева. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987.-216 с.

54. Волошинов, А.В. Математика и искусство / А.В. Волошинов. М.: Просвещение, 2000. - 399 с.

55. Воронин С.В. Основы фоносемантики / С.В. Воронин // Психолингвистика: хрестоматия / сост. В.А. Пищальникова и др.. М.; Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. - С. 75-87.

56. Воронова, Н.Г. Деятельностная модель интерпретации художественного текста: автореф. дис. . канд. филол. наук / Н.Г. Воронова. Барнаул, 2000.- 18 с.

57. Выготский, Л.С. Психология развития как феномен культуры. Избр. психологические труды / Л.С. Выготский; под ред. М.Г. Ярошевского. -М.; Воронеж: Изд-во Институт практической психологии: НПО МО ДЕК, 1996.-512 с.

58. Выготский, JI.C. Психология искусства / JI.C. Выготский; сост., предисл. М.Г. Ярошевского; коммент. В.В. Умрихина. Ростов н/Д.: Феникс, 1998.-480 с.

59. Гак, В.Г. Языковые преобразования / В.Г. Гак. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. - 768 с.

60. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования / И.Р. Гальперин; отв. ред. Г.В. Степанов. -М.: Наука, 1981. 139 с.

61. Гальперин, П.Я. Введение в психологию / П.Я. Гальперин; ред., предисл. и комм. А.И. Подольского. М.: Университет, 1999. - 332 с.

62. Гаспаров, Б.М. Послесловие. Структура текста и культурный контекст / Б.М. Гаспаров // Литературные лейтмотивы. Очерки по русской литературе XX века / Б.М. Гаспаров. М.: Наука, 1993. - С. 274-303.

63. Гаспаров, Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования / Б.М. Гаспаров. М.: Новое литературное обозрение, 1996. -352 с.

64. Гаспаров, М.Л. Современный русский стих. Метрика и ритмика / М.Л. Гаспаров. М.: Наука, 1974. - 487 с.

65. Гаспаров, М.Л. Метр и смысл. Об одном механизме культурной памяти / М.Л. Гаспаров. М., 1999. - 289 с.

66. Гегель, Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук / Г.В.Ф. Гегель. М., «Мысль», 1975. - Т. 1. Наука логики. - 454 с.

67. Герман, И.А. Речевая деятельность как самоорганизующаяся система: к становлению лингвосинергетической парадигмы: автореф. дис. . канд. филол. наук / И.А. Герман. Барнаул, 1999. - 22 с.

68. Герман, И.А. Введение в лингвосинергетику. Монография / И.А. Герман, В.А. Пищальникова. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1999. -129 с.

69. Гивишвили, Г.В. Принцип дополнительности и эволюция природы / Г.В. Гивишвили // Вопросы философии. 1997. - № 4. - С. 72-86.

70. Головин, Б.Н. Язык и статистика / Б.Н. Головин. М.: Просвещение, 1970.- 190 с.

71. Гласс, Дж. Статистические методы в педагогике и психологии / Дж. Гласс, Дж. Стэнли. М.: Прогресс, 1976. - 496 с.

72. Горшков, А.И. Русская стилистика: учеб. пособие / А.И. Горшков. М.: Астрель: ACT, 2001.-367 с.

73. Готтсданкер, Р. Основы психологического эксперимента / Р. Готтсдан-кер. М.: Изд-во МГУ, 1982. - 464 с.

74. Гринбаум, О.Н. Гармония строфического ритма в эстетико-формальном измерении (на материале «Онегинской строфы» и русского сонета) / О.Н. Гринбаум. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2000. - 160 с.

75. Губин, В.Б. Физические модели и реальность. Проблема согласования термодинамики и механики / В.Б. Губин. Алматы, 1993. - 231 е., ил.

76. Гумбольдт, В. фон. Избранные труды по языкознанию / В. фон Гумбольдт; под ред. и с предисл. Г.В. Рамишвили. М.: Прогресс, 1984. -397 с.

77. Гусев, С.С. Проблема понимания в философии: Филос.-гносеол. анализ / С.С. Гусев, Г.Л. Тульчинский. М.: Политиздат, 1985. - 192 с.

78. Деев, А.Н. Введение в теорию гармонии / А.Н. Деев. Новосибирск, 2001.-295 с.

79. Деятельностный подход в психологии: проблемы и перспективы / под ред. В.В. Давыдова, Д.А. Леонтьева. М.: НИИОП АПН СССР, 1990. -180 с.

80. Диалектическая логика: Общие вопросы. Категории сферы непосредственного / под ред. Ж.М. Абдильдина; предисл. Ж.М. Абдильдина. Алма-Ата: Наука, 1986. - 400 с.

81. Дридзе, Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации / Т.М. Дридзе. М.: Наука, 1984. - 270 с.

82. Доронина, Н.И. Условия реализации деривационного потенциала слов русского языка (на материале деривационно-ассоциативного эксперимента): автореф. дис. . канд. филол. наук / Н.И. Доронина. Барнаул, 1999.-23 с.

83. Дорофеева, В.А. Структурно-информационная устойчивость текста к деформациям его объема: автореф. дис. . канд. филол. наук / В.А. Дорофеева. Кемерово, 2004. - 23 с.

84. Дымарский, М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст. На материале русской прозы XIX-XX вв. / М.Я. Дымарский. 2-е изд., испр. и доп. -М.: Эдиториал УРСС, 2001.-328 с.

85. Евзлин, М. Космогония и ритуал / М. Евзлин, предисл. В.Н. Топоров. -М.: Радикс, 1993.-344 с.

86. Ельмслев, JI. Пролегомены к теории языка / JL Ельмслев // Зарубежная лингвистика / общ. ред. В.А. Звегинцева и Н.С. Чемоданова. М.: Прогресс, 2002.-Вып. 1.-С. 131-256.

87. Ерчак, Н.Т. Особенности понимания художественного текста взрослыми и детьми // Вопросы психологии. 1994. - № 3. - С. 82-87.

88. Жинкин, Н.И. Развитие письменной речи учащихся 3-7 классов / Н.И. Жинкин // Психология усвоения грамматики, орфографии и развития письменной речи: труды ин-та психологии. М.: Изд-во АПН, 1956. - С. 141-250.

89. Жинкин, Н.И. Язык речь - творчество (Избранные труды) / Н.И. Жинкин; сост., науч. ред. С.И. Гиндина. - М.: Лабиринт, 1998. - 368 с.

90. Жолковский, А.К. Работы по поэтике выразительности: Инварианты -Тема Приемы - Текст / А.К. Жолковский, Ю.К. Щеглов; предисл. M.JI. Гаспарова. - М: Прогресс, 1996. - 344 с.

91. Жоль, К.К. Проблема понимания как предмет гносеологического и семантического анализов / К.К. Жоль // Понимание как логико-гносеологическая проблема. Киев: Наукова Думка, 1982. - 272 с.

92. Журавлев, А.П. Звук и смысл / А.П. Журавлев. М.: Просвещение, 1981. -160 с.

93. Залевская, А.А. Введение в психолингвистику / А.А. Залевская. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1999. - 382 с.

94. Залевская, А.А. Текст и его понимание: Монография / А.А. Залевская. -Тверь: Твер. гос. ун-т, 2001. 177 с.

95. Звегинцев, В.А. Язык и лингвистическая теория / В.А. Звегинцев. М.: Эдиториал УРСС, 2001. -248 с.

96. Зимняя, И.А. Лингвопсихология речевой деятельности / И.А. Зимняя. -М.; Воронеж: Московский психолого-социальный институт: НПО МО-ДЕК, 2001.-432 с.

97. Зобов, Р.А. О типологии пространственно-временных отношений в сфере искусства / Р.А. Зобов, A.M. Мостепаненко // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Л., 1974. - С. 11-25.

98. Золотова, Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса / Г.А. Золотова; отв. ред. Ю.В. Рождественский. М.: Наука, 1982. - 368 с.

99. Ю8.Иванников, В.А. Подходы к анализу деятельности / В.А. Иванников // Традиции и перспективы деятельностного подхода в психологии: школа А.Н. Леонтьева. М., 1999. - С. 38-47.

100. Иванова-Лукьянова, Г.Н. Функциональный подход к изучению суперсегментной фонетики / Г.Н. Иванова-Лукьянова // Проблемы структурной лингвистики / отв. ред. В.П. Григорьев. М.: Наука, 1989. - 389 с.

101. Иванова-Лукьянова, Г.Н. Культура устной речи: интонация, паузирова-ние, логическое ударение, темп, ритм / Г.Н. Иванова-Лукьянова. М.: Флинта; Наука, 2000. - 200 с.

102. Ш.Ильенко, С.Г. О семантическом «радиусе действия» предложения в тексте / С.Г. Ильенко // Теория языка, методы его исследования и преподавания /отв. ред. Р.И. Аванесов.-М.: Наука, 1981.-С. 129-135.

103. Ильенко, С.Г. Текстовая реализация и текстообразующая функция синтаксических единиц / С.Г. Ильенко // Текстовая реализация и текстообразующая функция синтаксических единиц. Л., 1988. - С. 7-22.

104. ПЗ.Ионова, М.Б. Абсолютно слабые позиции текста: автореф. дис. . канд. филол. наук / М.Б. Ионова. Кемерово, 2003. - 23 с.

105. Каган, М.С. Человеческая деятельность. (Опыт системного анализа) / М.С. Каган. М.: Политиздат, 1974. - 328 с.

106. Каган, М.С. К вопросу о соотношении симметрии и асимметрии как способов самоорганизации бытия // Языки науки языки искусства / общ. ред. З.Е. Журавлевой, В.А. Копцика, Г.Ю. Ризниченко. - М.: Прогресс-Традиция, 2000. - С. 55-60.

107. Пб.Кайда, Jl.Г. Композиционный анализ художественного текста: Теория. Методология. Алгоритмы обратной связи / Л.Г. Кайда. М.: Флинта, 2000.- 152 с.

108. Казарин, Ю.В. Филологический анализ поэтического текста: учебник для вузов / Ю.В. Казарин; общ. ред. Л.Г. Бабенко. М.; Екатеринбург: Академический Проект: Деловая книга, 2004. - С. 432.

109. Кантер, Л.А. Системный анализ речевой интонации: учеб. пособие / Л.А. Кантер. М.: Высш. шк., 1988. - 128 с.

110. Карнап, Р. Философские основания физики. Введение в философию науки / Р. Карнап. М.: Прогресс, 1971. - 392 с.

111. Караулов, Ю.Н. Вторичные размышления об эксперименте в языкознании / Ю.Н. Караулов // Теория языка, методы его исследования и преподавания/отв. ред. Р.И. Аванесов.-М.: Наука, 1981.-С. 135-140.

112. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. -М.: Едиториал УРСС, 2002. 264 с.

113. Карпов, В.А. Язык как система / В.А. Карпов; предисл. Ю.А. Урманцева. 2-е изд. испр. - М.: Едиториал УРСС, 2003. - 304 с.

114. Касаткина, О.Н. Соотношение глубинного и поверхностного уровней текста Евангелий Нового Завета: автореф. дис. . канд. филол. наук / О.Н. Касаткина. Барнаул, 2005. - 20 с.

115. Кацнельсон, С.Д. Общее и типологическое языкознание / С.Д. Кацнель-сон. Л.: Наука, 1986.-300 с.

116. Квантитативная лингвистика: исследования и модели: материалы Все-рос. науч. -практ. конф. / под ред. А.А. Поликарпова и др.. Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2005. - 371 с.

117. Квятковский, А.П. Поэтический словарь / А.П. Квятковский. М.: Сов. энциклоп., 1966.-376 с.

118. Кинцель, А.В. Экспериментальное исследование эмоционально-смысловой доминанты как текстообразующего фактора: автореф. дис. . канд. филол. наук / А.В. Кинцель. Барнаул, 1998. - 20 с.

119. Кинцель, А.В. Экспериментальное исследование эмоционально-смысловой доминанты как текстообразующего фактора: Монография / А.В. Кинцель. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. - 152 с.

120. Князева, Е.Н. Синергетический вызов культуре / Е.Н. Князева // Синер-гетическая парадигма. Многообразие поисков и подходов /отв. ред. В.И. Аршинов, В.Г. Буданов, В.Э. Войцехович. М.: Прогресс-Традиция, 2000.-С. 243-261.

121. Князева, Е.Н. Синергетика как новое мировоззрение: диалог с И. Приго-жиным / Е.Н. Князева, С.П. Курдюмов // Вопросы философии. 1992. -№ 12.-С. 3-20.

122. Князева, Е.Н. Основания синергетики. Режимы с обострением, самоорганизация, темпомиры / Е.Н. Князева, С.П. Курдюмов. СПб.: Алетейя, 2002.-414 с.

123. Ковалев, Ф.В. Золотое сечение в живописи / Ф.В. Ковалев. Киев: Выща шк., 1989.- 143 е., ил.

124. Колшанский, Г.В. Логика и структура языка / Г.В. Колшанский. М.: Высш. шк., 1965. - 240 с.

125. Коммуникативная стилистика художественного текста: лексическая структура и идиостиль / Н.С. Болотнова и др.; под. ред. Н.С. Болотно-вой. Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2001. - 331 с.

126. Корбут, А.Ю. Повтор как средство структурной организации художественного прозаического текста (элементы симметрии): дис. . канд. филол. наук / А.Ю. Корбут. Иркутск, 1994. - 139 с.

127. Корбут, А.Ю. К вопросу психолингвистической сущности текстового инварианта / А.Ю. Корбут // Интерпретация художественного текста / отв. ред. В.А. Акимов. Бийск, 1998. - С. 42-44.

128. Корбут, А.Ю. Лингвистический анализ художественного текста: учеб. пособие / А.Ю. Корбут; науч. ред. Г.Г. Москальчук. Иркутск: Изд-во Иркут. гос. пед. ун-та, 2000. - 78 с.

129. Корбут, А.Ю. Формообразование в фольклорном тексте / А.Ю. Корбут, О.Б. Лихачева, Г.Г. Москальчук // Литература и общественное сознание: варианты интерпретации художественного текста. Бийск, 2002. Вып. 7, ч. 2: Лингвистический аспект. - С. 83-94.

130. Корбут, А.Ю. Текстосимметрика: Монография. / А.Ю. Корбут; науч. ред. Г.Г. Москальчук. Иркутск: Изд-во Иркут. гос. пед. ун-та, 2004. - 200 с.

131. Корбут, А.Ю. Текстосимметрика как раздел общей теории текста: автореф. дис. д-ра. филол. наук / А.Ю. Корбут. Барнаул, 2005. - 33 с.

132. Корбут, А.Ю. Принцип симметрии в классификации элементов текста и его объясняющая сила / А.Ю. Корбут, Г.Г. Москальчук // Вестн. Оренбург. гос. ун-та. 2005. - № 2, прил.: Гуманитарные науки. - С. 64-70.

133. Корженский, Я. Прагматический компонент и вопросы теории текста // Синтаксис текста / отв. ред. Г.А. Золотова. М.: Наука, 1979. - С. 68-77.

134. Коржнева, Е.А. Деятельность лингвиста-экспериментатора при исследовании структуры текста: дис. . канд. филол. наук / Е.А. Коржнева. -Кемерово, 2003. 187 с.

135. Коробко, В.И. Золотая пропорция и проблемы гармонии систем / В.И. Коробко. М.: Ассоциации строительных вузов СНГ, 1998. - 373 е.: ил.

136. Коробко, В.И. Золотая пропорция: некоторые философские аспекты гармонии / В.И. Коробко. М.: Ассоциации строительных вузов; Орел: Изд-во ОрелГТУ, 2000. - 204 е.: ил.

137. Костюк, В.Н. Системное пространство-время / В.Н. Костюк // Системные исследования: методологические проблемы. Ежегодник 1989-1990. М.: Наука, 1991.-С. 238-250.

138. Крейцер, А.В. Синергетические аспекты анализа нечеткой информации / А.В. Крейцер, A.M. Спиваковский // Синергетика и методы науки. СПб., Наука, 1998.-439 с.

139. Кубрякова, Е.С. Введение / Е.С. Кубрякова // Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи / отв. ред. Е.С. Кубрякова. М.: Наука, 1991.-С. 4-20.

140. Кубрякова, Е.С. Модели порождения речи и главные отличительные особенности речепорождающего процесса / Е.С. Кубрякова // Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи / отв. ред. Е.С. Кубрякова. -М.: Наука, 1991.-С. 21-81.

141. Кубрякова, Е.С. Текст и его понимание / Е.С. Кубрякова. // Русский текст. 1994. - №2. - С. 18-27.

142. Кузнецов, A.M. О семантической неопределенности языковых единиц в составе текста // Аспекты общей и частной лингвистической теории текста / Отв. ред. Н.А. Слюсарева. М.: Наука, 1982. - С. 41-50.

143. Кузнецов, A.M. От компонентного анализа к компонентному синтезу / A.M. Кузнецов; отв. ред. В.Н. Ярцева. -М.: Наука, 1986. 128 с.

144. Купина, Н.А. Лингвистический анализ художественного текста: учеб. пособие / Н.А. Купина. М.: Просвещение, 1980. - 78 с.

145. Кухаренко, В.А. Индивидуально художественный стиль и его исследование / В.А. Кухаренко. Киев; Одесса, 1980. - 168 с.

146. Курдюмов, С.П. Синергетическое расширение антропного принципа / С.П. Курдюмов, Е.Н. Князева // Синергетическая парадигма. Многообразие поисков и подходов /отв. ред. В.И. Аршинов, В.Г. Буданов, В.Э. Войцехович. М.: Прогресс-Традиция, 2000. - С. 80-106.

147. Кэмпбелл, Д. Модели экспериментов в социальной психологии и прикладных исследованиях / Д. Кэмпбелл; сост. и общ. ред. М.И. Бобневой;вступ. ст. Г.М. Андреевой. СПб.: Социально-психологический центр, 1996.-391 с.

148. Кэррол, Д.Б. Факторный анализ стилевых характеристик прозы // Д.Б. Кэрролл // Семиотика и искусствометрия. М.: Мир, 1972. - С. 183-197.

149. Лакин, Г.Ф. Биометрия / Г.Ф. Лакин. М.: Высш. шк., 1980. - 293 с.

150. Ласло, Э. Основания трансдисциплинарной единой теории / Э. Ласло; пер. Ю.А. Данилова // Синергетическая парадигма. Многообразие поисков и подходов /отв. ред. В.И. Аршинов, В.Г. Буданов, В.Э. Войцехович. М.: Прогресс-Традиция, 2000. - С. 326-333.

151. Левицкий, В.В. Звуковой символизм. Основные итоги / В.В. Левицкий. -Черновцы, 1998.- 130 с.

152. Левич, А.П. Введение. Мотивы и задачи изучения времени / А.П. Левич // Конструкции времени в естествознании: на пути к пониманию феномена времени / под ред. Б.В. Гнеденко. М.: Изд-во МГУ, 1996. - 4.1. Междисциплинарное исследование. - С. 9-27.

153. Левич, А.П. Теория систем / А.П. Левич // Конструкции времени в естествознании: на пути к пониманию феномена времени / под ред. Б.В. Гнеденко. М.: Изд-во МГУ, 1996. - 4.1. Междисциплинарное исследование.-С. 235-288.

154. Ленин, В.И. Материализм и эмпириокритицизм. Критические заметки об одной реакционной философии / В.И. Ленин. М.: Политиздат, 1989. -508 с.

155. Леонтьев, А.А. Речевая деятельность // Основы теории речевой деятельности / отв. ред. А.А. Леонтьев. М.: Наука, 1974. - С. 21-28.

156. Леонтьев, А.А. Высказывание как предмет лингвистики, психолингвистики и теории коммуникации / А.А. Леонтьев. // Синтаксис текста / отв. ред. Г.А. Золотова. М.: Наука, 1979. - С. 18-36.

157. Леонтьев, А.А. Основы психолингвистики / А.А. Леонтьев. М.: Смысл, 1999.-287 с.

158. Леонтьев, А.А. Язык и речевая деятельность в общей и педагогической психологии. Избр. психологические труды / А.А. Леонтьев. М.; Воронеж: Московский психолого-социальный институт: НПО МОДЭК, 2001. -448 с.

159. Леонтьев, А.А. Основы психолингвистики / А.А. Леонтьев. М.: Смысл; СПб.: Лань, 2003.-287 с.

160. Леонтьев, А.Н. Общее понятие о деятельности / А.А. Леонтьев // Основы теории речевой деятельности / отв. ред. А.А. Леонтьев. М.: Наука, 1974.-С. 5-20.

161. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность / А.Н. Леонтьев. М.: Политиздат, 1975.-304 с.

162. Леонтьев, Д.А. Субъективная семантика и смыслообразование / Д.А. Леонтьев // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14, Психология. 1990. - № 3. - С. 3342.

163. Лесскис, Г.А. О зависимости между размером предложения и характером текста / Г.А. Лесскис // Вопросы языкознания. 1963. - Т. 12. - № 3. -С. 92-112.

164. Лингвистический анализ художественного текста: материалы для самостоятельной работы над курсом / О.Н. Панченко и др.; отв. ред. О.Н. Панченко. М.: Просвещение, 1988. - 111 с.

165. Лосев, А.Ф. В поисках построения общего языкознания как диалектической системы /А.Ф. Лосев // Теория и методология языкознания: Методы исследования языка. М., 1989. С. 5-92.

166. Лосев, А.Ф. Проблема художественного стиля / А.Ф. Лосев; сост. А.А. Тахо-Годи. К.: Collegium: Киевская Академия Евробизнеса, 1994. -288 с.

167. Лосев, А.Ф. Самое само: Сочинения / А.Ф. Лосев; общ. ред. А.А. Тахо-Годи, В.П. Троицкого. М.: ЭКСМО-Пресс, 1999. - 1024 с.

168. Лосев, А.Ф. Введение в общую теорию языковых моделей / А.Ф. Лосев; под ред. И.А. Василенко. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 296 с.

169. Лосева, Л.М. Как строится текст / Л.М. Лосева; под ред. Г.Я. Солганика.- М.: Просвещение, 1980. 94 с.

170. Лоскутов, А.Ю. Синергетика и нелинейная динамика: новые подходы к старым проблемам // Синергетика: материалы круглого стола «Самоорганизация и синергетика: идеи, подходы, перспективы». М.: Изд-во МГУ, 2000.-Т. 3.-268 с.

171. Лотман, Ю.М. Лекции по структуральной поэтике / Ю.М. Лотман // Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа / сост. А.Д. Кошелев. М.: Гнозис, 1994. - 560 с.

172. Лотман, Ю.М. Об искусстве / Ю.М. Лотман; сост. Р.Г. Григорьев, М.Ю. Лотман; вступ. ст. Р.Г. Григорьев, С.М. Даниэль СПб.: Искусство-СПБ, 2000. 704 е., ил.

173. Лукин, В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории и элементы анализа / В.А. Лукин. М.: Ось-89,1999. - 192 с.

174. Лурия, А.Р. Язык и сознание / А.Р. Лурия; под ред. Е.Д. Хомской. Ростов н/Д.: Изд-во Феникс, 1998.-416 с.

175. Майнцер, К. Сложность и самоорганизация / К. Майнцер // Вопросы философии. 1997. - № з. с. 48-62.

176. Манаков, Н.А. Текст как природный объект / Н.А. Манаков, Г.Г. Москальчук // Педагог: Наука, технология, практика. 1999. - № 2 (7). - С. 58-62.

177. Манаков, Н.А. Лингвосинергетика: первые результаты, проблемы и перспективы / Н.А. Манаков, Г.Г. Москальчук // Методология современной лингвистики: проблемы, поиски, перспективы / общ. ред. Л.М. Босовой.- Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. С. 107-113.

178. Манаков, Н.А. К основаниям текстосимметрики / Н.А. Манаков, Г.Г. Москальчук // Лингвосинергетика: проблемы и перспективы: материалы второй школы-семинара 2 июля 2001 г. / общ. ред. В.А. Пищальниковой.- Барнаул: Изд-во ААЭП, 2001. С. 57-63.

179. Матвеева, Т.В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий / Т.В. Матвеева; науч. ред. Н.А. Купина. Свердловск: Изд-во Урал, унта, 1990.- 172 с.

180. Мельничук, А.С. Понятия системы и структуры языка в свете диалектического материализма // История советского языкознания. Некоторые аспекты общей теории языка. М., 1981. С. 76-79.

181. Микиша, A.M. Толковый математический словарь. Основные термины / A.M. Микиша, В.Б. Орлов. М.: Русс, яз., 1989. - 244 е., ил.

182. Миллер, Дж. А. Некоторые пролегомены к психолингвистике // Психолингвистика за рубежом. М., 1972. С. 31-44.

183. Мильман, В.Э. Цель как способ проектирования деятельности / В.Э. Мильман // Системные исследования: методологические проблемы. Ежегодник 1986.-М.: Наука, 1987.-С. 102-123.

184. Минералов, Ю.М. Теория художественной словесности (поэтика и индивидуальность) / Ю.М. Минералов. М.: ВЛАДОС, 1999. - 360 с.

185. Митина, О.В. Факторный анализ для психологов / О.В. Митина, И.Б. Михайловская. М.: Психология, 2001. - 169 с.

186. Москальская, О.И. Грамматика текста / О.И. Москальская. М.: Высш. шк., 1981.- 183 с.

187. Москальчук, Г.Г. Фразовый повтор в диалектной речи: автореф. дис. . канд. филол. наук / Г.Г. Москальчук. М., 1990. - 16 с.

188. Москальчук, Г.Г. Структурная организация и самоорганизация текста: Монография / Г.Г. Москальчук; ред. и вступ. ст. В.А. Пищальниковой. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1998. 240 с.

189. Москальчук, Г.Г. Теория формообразования текста / Г.Г. Москальчук // Язык. Время. Личность: материалы Междунар. науч. конф., 3-5 декабря 2002 г., Омск / под ред. Л.О. Бутаковой. Омск: Омск. гос. ун-т, 2002. -С. 517-524.

190. Москальчук, Г.Г. Структура текста как синергетический процесс / Г.Г. Москальчук. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 296 с.

191. Мурзин, Л.Н. Текст и его восприятие / Л.Н. Мурзин, А.С. Штерн. -Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991. 172 с.

192. Мурзин, Л.Н. Принцип деривации и деривационная грамматика / Л.Н. Мурзин // Очерки по лингвистической детерминологии и дериватологии русского языка: Кол. монография / под. ред. Н.Д. Голева. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1998. - С. 238-248.

193. Николаева, Т.М. Теория текста / Т.М. Николаева // Языкознание: большой энциклоп. сл. / гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая Рос. энциклоп., 1998.-С. 508.

194. Николаева, Т.М. От звука к тексту / Т.М. Николаева. М.: Языки русской культуры, 2000. - 680 с.

195. Николис, Дж. Хаотическая динамика лингвистических процессов и образование паттернов в поведении человека // Вопросы философии. 1997. -№ 3. С. 85-90.

196. Новиков, А.И. Лингвистические и экстралингвистические элементы семантики текста // Аспекты общей и частной лингвистической теории текста / Отв. ред. Н.А. Слюсарева. М.: Наука, 1982. - С. 10-22.

197. Новиков, А.И. Семантика текста и ее формализация / А.И. Новиков. -М.: Наука, 1983.-216 с.

198. Новиков, А.И. Знание в системах общения / А.И. Новиков // Лингвистическая прагматика и проблемы общения с ЭВМ. М., 1989. - С. 58-103.

199. Новиков, А.И. Семантические расстояния в языке и тексте / А.И. Новиков, Е.И. Ярославцева. М.: Наука, 1990. - 136 с.

200. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. Лингвистика текста / ред. Н.Т. Беляева; вступ. ст. Т.Н. Николаева. М.: Прогресс, 1978. - 480 с.

201. Общение. Текст. Высказывание / отв. ред. Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов. -М.: Наука, 1989.- 175 с.

202. Одинцов, В.В. Стилистика текста / В.В. Одинцов; отв. ред. А.И. Горшков. М: Едиториал УРСС, 2004. - 264 с.

203. Осгуд, Ч. Приложение методики семантического дифференциала к исследованиям по эстетике и смежным проблемам / Ч. Осгуд, Дж. Суси, П. Танненбаум // Семиотика и искусствометрия. М.: Мир, 1972. - С. 278297.

204. Основы теории речевой деятельности / отв. ред. А.А. Леонтьев. М.: Наука, 1974.-368 с.

205. Оптимизация речевого воздействия / отв. ред. Р.Г. Котов. М.: Наука, 1990.-240 с.

206. Основы теории текста: учеб. пособие / Ю.Н. Земская и др.; под общ. ред. А.А. Чувакина. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2003. - 181 с.

207. Павиленис, Р.И. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка / Р.И. Павиленис. М.: Мысль, 1983. - 286 с.

208. Папина, А.Ф. Текст: его единицы и глобальные категории / А.Ф. Папина.- М.: Едиториал УРСС, 2002. 368 с.

209. Паршин, А.Н. Размышления над теоремой Геделя / А.Н. Паршин // Вопросы философии. 2000. - № 6. - С. 92-109.

210. Петренко, В.Ф. Основы психосемантики: учеб. пособие / В.Ф. Петренко.- М.: Изд-во Моск. ун-та, 1997. 400 с.

211. Петренко, В.Ф. Проблемы эффективности речевого воздействия в аспекте психолингвистики / В.Ф. Петренко // Оптимизация речевого воздействия / отв. ред. Р.Г. Котов. М., 1990. - С. 18-31.

212. Пиотровский, Р.Г. О лингвистической синергетике / Р.Г. Пиотровский // НТИ. 1996. - № 12.-Сер.2.-С. 1-12.

213. Пиотровский, Р.Г. Математическая лингвистика / Р.Г. Пиотровский, К.Б. Бектаев, А.А. Пиотровская. М., 1977. - 384 с.

214. Пищальникова, В.А. Психопоэтика: Монография / В.А. Пищальникова. -Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1999. 176 с.

215. Плотников, Б.А. О форме и содержании в языке / Б.А. Плотников. Мн.: Высш. шк., 1989.-254 с.

216. Постовалова, В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека / В.И. Постовалова // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б.А. Серебренников и др.. М.: Наука, 1988. - С. 8-69.

217. Потапова, А.А. Фонетические средства оптимизации речевого воздействия // Оптимизация речевого воздействия. М., 1990. С.199-210.

218. Потебня, А.А. Мысль и язык / А.А. Потебня. Киев: СИНТО, 1993. -192 с.

219. Пригожин, И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой / И. Пригожин, И. Стенгерс; общ. ред. и послесл. В.И. Аршинова и др.. -М.: Эдиториал УРСС, 2000. 312 с.

220. Психология. Словарь / сост. Л.А. Карпенко; общ. ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Политиздат, 1990. -494 с.

221. Пушкина, Е.С. Теоретико-экспериментальное исследование структурно-семантических параметров текста: автореф. дис. . канд. филол. наук / Е.С. Пушкина. Кемерово, 2002. - 24 с.

222. Пыж, Е.М. Интонация и значение (К проблеме языковой экономии и из-быточтости) / Е.М. Пыж // Вопросы стилистики. Функционально-стилевая дифференциация языка. Саратов, 1981. - С. 85-95.

223. Разумовский, О.С. Оптимология / О.С. Разумовский; отв. ред. А.Л. Си-манов. Новосибирск: Изд-во ИДМИ, 1999. - 4.1. Общенаучные и фи-лософско-методологические основы. - 285 с.

224. Ревзин, И.И. Модели языка / И.И. Ревзин. М.: Изд-во АН СССР, 1962. -192 с.

225. Резник, Ю.М. Введение в социальную теорию: Социальная системология / Ю.М. Резник. М.: Наука, 2003. - 525 с.

226. Реферовская, Е.А. Лингвистические исследования структуры текста / Е.А. Реферовская. Л., 1983.-216 с.

227. Радионова, Т.Н. Роль интонации в художественной коммуникации / Т.Н Радионова, В.П. Фомин // Теории, школы, концепции (критические анализы). Художественная коммуникация и семиотика / отв. ред. Ю.Б. Бо-рев.-М.: Наука, 1986.-С. 184-202.

228. Розанова, Н.Н. Фонетика разговорной речи. Взаимодействие сегментных и суперсегментных единиц / Н.Н. Розанова // Русский язык в его функционировании. Уровни языка / отв. ред. Д.Н. Шмелев, М.Я. Гловинская. -М.: Наука, 1996.-С. 23-53.

229. Розенов, Э.К. Закон золотого сечения в поэзии и музыке / Э.К. Розенов // Статьи о музыке. Избранное / Э.К. Розенов; сост., вст.ст., коммент. Н.Н. Соколова; общ.ред. В.В. Протопопова. М.: Музыка, 1982. - С. 119-157.

230. Розин, В.М. Семиотические исследования / В.М. Розин. М.: ПЕР СЭ; СПб.: Университетская книга, 2001. - 256 с.

231. Романов, Д.А. Языковая репрезентация эмоций: уровни, функционирование и системы исследований (на материале русского языка): дис. . докт. филол. наук / Д.А. Романов. Тула, 2004. - 496 с.

232. Рубакин, Н.А. Психология читателя и книги: краткое введение в библиологическую психологию / Н.А.Рубакин. М.: Изд-во Книга, 1977. -264 с.

233. Рубинштейн, C.J1. Основы общей психологии / C.J1. Рубинштейн. СПб.: Питер Ком., 1998.-688 с.

234. Рузавин, Г.И. Методология научного исследования / Г.И. Рузавин. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 1999.-317 с.

235. Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология / под ред. В.П. Нерознака. М.: Academia, 1997. - 320 с.

236. Рылова, Е.В. Символ как креативный аттрактор речевого произведения (на материале текстов О.Э. Мандельштама): автореф. дис. . канд. филол. наук / Е.В. Рылова. Горно-Алтайск, 2000. - 18 с.

237. Сагатовский, В.Н. М.С. Каган и будущее нашей философии / В.Н. Сага-товский // В диапазоне гуманитарного знания. К 80-летию профессора М.С. Кагана. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. -С. 7-21.

238. Садовский, В.Н. Принцип системности, системный подход и общая теория систем / В.Н. Садовский // Системные исследования. Ежегодник. -М., 1978.-С. 7-25.

239. Сапего, И.Г. Предмет и форма: Роль восприятия материальной среды художником в создании пластической формы / И.Г. Сапего. М.: Советский художник, 1984. - 304 с.

240. Сарычев, В.М. Время как характеристика действительности // Конструкции времени в естествознании: на пути к пониманию феномена времени / под ред. Б.В. Гнеденко. М.: Изд-во МГУ, 1996. - 4.1. Междисциплинарное исследование. - С. 289-302.

241. Сахарный, J1.B. Введение в психолингвистику: Курс лекций / JI.B. Сахарный. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1989. - 184 с.

242. Сахарный, Л.В. Тексты-примитивы и закономерности их порождения / Л.В. Сахарный // Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи / отв. ред. Е.С. Кубрякова. М.: Наука, 1991. - С. 221-237.

243. Сахарный, Л.В. Человек и текст: две грамматики текста / Л.В. Сахарный // Человек. Текст. Культура. Екатеринбург, 1994. - С. 7-59.

244. Секун, В.И. Регуляция деятельности как фактор структурной организации черт личности, автореф. дис. . д-ра психол. наук. Киев, 1989. -41 с.

245. Семиотика: Антология / сост. Ю.С. Степанов. 2-е изд. испр. и доп. -М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001.-702 с.

246. Серкин, В.П. Психосемантика: на пути к моделированию / В.П. Серкин, В.Е. Сиротский // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14, Психология. 1990. - № З.-С. 28-33.

247. Сидоров, Е.В. Проблемы речевой системности / Е.В. Сидоров; отв ред. В.Н. Ярцева. М.: Наука, 1987. - 140 с.

248. Сидоренко, Е.В. Методы математической обработки в психологии / Е.В. Сидоренко. СПб.: Речь, 2002. - 350 е., ил.

249. Синергетика и психология: Тексты / под ред. И.Н. Трофимовой. М.: Изд-во МГСУ Союз, 1997. Вып. 1. Методологические вопросы. -361 с.

250. Синергетика и психология. Тексты / под ред. И.Н. Трофимовой. М.: ЯНУС-К, 1999. - Вып.2. Социальные процессы. - 272 с.

251. Синергетическая парадигма. Многообразие поисков и подходов /отв. ред. В.И. Аршинов, В.Г. Буданов, В.Э. Войцехович. М.: Прогресс-Традиция, 2000. - 536 е.: ил.

252. Синтаксис текста / отв. ред. Г.А. Золотова. М.: Наука, 1979. - 368 с.

253. Система. Симметрия. Гармония / под ред. B.C. Тюхтина, Ю.А. Урманце-ва.-М.: Мысль, 1988.-315 с.

254. Сичивица, О.М. Методы и формы научного познания / О.М. Сичивица. -М.: Высш. шк., 1972.-96 с.

255. Слюсарева, Н.А. Лингвистика речи и лингвистика текста // Аспекты общей и частной лингвистической теории текста / Отв. ред. Н.А. Слюсаре-ва.-М.: Наука, 1982.-С. 22-41.

256. Солганик, Г.Я Синтаксическая стилистика. (Сложное синтаксическое целое) / Г.Я. Солганик. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Высш.шк., 1991. -182 с.

257. Солнцев, В.М. Язык как системно-структурное образование / В.М. Солнцев. М.: Наука, 1971.-294 с.

258. Солодянкина, Н.В. Целостность текста в аспекте согласования его формальной и смысловой структур: автореф. дис. . канд. филол. наук /Н.В. Солодянкина. Кемерово, 2004. - 24 с.

259. Сорокин, Ю.А Библиопсихологическая теория Н.А. Рубакина (критический очерк) / Ю.А. Сорокин // Психология читателя и книги: краткое введение в библиологическую психологию / Н.А. Рубакин; вступ. ст. Ю.А. Сорокин. М.: Изд-во Книга, 1977. - С. 6-15.

260. Сорокин, Ю.А Текст: цельность, связность, эмотивность / Ю.А. Сорокин // Аспекты общей и частной лингвистической теории текста / Отв. ред. Н.А. Слюсарева. М.: Наука, 1982. - С. 61-74.

261. Сорокин, Ю.А. Психолингвистические аспекты изучения текста / Ю.А. Сорокин; отв. ред. А.И. Новиков. М.: Наука, 1985. - 168 с.

262. Сорокин, Ю.А. Общение и текст / Ю.А. Сорокин, Е.Б. Левченко // Лингвистическая прагматика и проблемы общения с ЭВМ / отв. ред. Ю.Н. Марчук. М.: Наука, 1989. - С. 34-49.

263. Сорокин, Ю.А. Психонарративика и психопоэтика: фрагменты концептуального аппарата и интерпретативных процедур / Ю.А. Сорокин //

264. Пищальникова В.А., Сорокин Ю.А. Введение в психопоэтику. Монография. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1993. - С. 131-209.

265. Сороко, Э.М. Структурная гармония систем / Э М. Сороко. Минск: Наука и техника, 1984. - 264 с.

266. Соссюр, Ф. де. Труды по языкознанию / Ф. де Соссюр. М.: Прогресс, 1977.-696 с.

267. Степанов, Ю.С. Семиотика концептов / Ю.С. Степанов // Семиотика. Антология / сост. Ю.С. Степанов. 2-е изд. испр. и доп. - М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001. - С. 603-612.

268. Степанов, Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики / Ю.С. Степанов. М.: Едиториал УРСС, 2005. - 312 с.

269. Степин, B.C. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция / B.C. Степин. М.: Прогресс-Традиция, 2000. 744 с.

270. Стеценко, А.П. О роли принципа предметности в теории деятельности (критика «извне» и критика «изнутри») / А.П. Стеценко // Деятельност-ный подход в психологии: проблемы и перспективы. М.: НИИОП АПН СССР, 1990.-С. 20-33.

271. Судаков, К.В. Общая теория функциональных систем / К.В. Судаков. -М.: Медицина, 1984. 224 с.

272. Сулименко, Н.Е. Мир хаоса в его преломлении лексической структурой текста / Н.Е. Сулименко // Текст. Узоры ковра: сб. ст. науч. -метод, семинара «TEXTUS» / под ред. К.Э. Штайн. СПб.; Ставрополь: Изд-во СГУ, 1999.-С. 14-19.

273. Суходольский, Г.В. Введение в математико-психологическую теорию деятельности / Г.В. Суходольский. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1998.-220 с.

274. Сухотин, Б.В. Исследование грамматики числовыми методами / Б.В. Сухотин; отв. ред. А.А. Зализняк. М.: Наука, 1990. - 176 с.

275. Тарановский, К.О поэзии и поэтике / К. Тарановский; сост. M.J1. Гаспаров. М: Языки русской культуры, 2000. - 432 с.

276. Тарасенко, В.В. Фрактальная геометрия природы: социокультурное измерение / В.В. Тарасенко // Синергетическая парадигма. Многообразие поисков и подходов /отв. ред. В.И. Аршинов, В.Г. Буданов, В.Э. Войце-хович.-М.: Прогресс-Традиция, 2000.-С. 191-214.

277. Тарасов, Е.Ф. Тенденции развития психолингвистики / Е.Ф. Тарасов; отв. ред. Ю.А. Сорокин. -М.: Наука, 1987. 168 с.

278. Тарасов, Е.Ф. Проблематика изучения, описания и моделирования речевого общения / Е.Ф. Тарасов // Лингвистическая прагматика и проблемы общения с ЭВМ / отв ред. Ю.Н. Марчук. М.: Наука, 1989. - С. 5-34.

279. Тарасов, Е.Ф. Проблемы анализа речевого общения // Общение. Текст. Высказывание. М.: Наука, 1989. - С. 7-40.

280. Теория функциональных систем в физиологии и психологии. М.: Наука, 1978.-384 с.

281. Тураева, З.Я. Лингвистика текста. (Текст: структура и семантика) / З.Я. Тураева. М.: Просвещение, 1986. - 127 с.

282. Тюхтин, B.C. Актуальные вопросы разработки общей теории систем // Система. Симметрия. Гармония / под ред. B.C. Тюхтина, Ю.А. Урманце-ва.-М.: Мысль, 1988.-С. 10-38.

283. Урманцев, Ю.А. Симметрия природы и природа симметрии. Философские и естественнонаучные аспекты / Ю.А. Урманцев. М.: Мысль, 1974.-229 с.

284. Урманцев, Ю.А. Общая теория систем: состояние, приложения и перспективы развития // Система. Симметрия. Гармония / под ред. B.C. Тюхтина, Ю.А. Урманцева.-М.: Мысль, 1988.-С. 38-130.

285. Федоров, В.И. Классификация управляющих систем организма. Дополнение к теории функциональной системы П.К. Анохина / В.И. Федоров // Успехи современной биологии. 2000. - Т. 120.-№ 1.-С. 3-11.

286. Федоров, В.К. Хаос и неопределенность в нелинейных системах / В.К. Федоров // Омск, научн. вестник. 1998. - Вып. 3 (июнь). - С. 12-14.

287. Филиппов, К.А. Лингвистика текста. Курс лекций / К.А. Филиппов. -СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. 336 с.

288. Философский энциклопедический словарь / гл. ред. Л.Ф. Ильичев и др.. М.: Сов. энциклоп., 1983. - 840 с.

289. Халина, Н.В. Феноменологический анализ текста Василия Шукшина: монография / Н.В. Халина. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1997. - 134 с.

290. Хартунг, В. Деятельностный подход в лингвистике: результаты, границы, перспективы / В. Хартунг // Общение. Текст. Высказывание / отв. ред. Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов. -М.: Наука, 1989. С. 41-55.

291. Херрманн, Фр.-В. фон. Фундаментальная онтология языка / Фр.-В. фон. Херрманн; науч. ред. А.А. Михайлов; пер. с нем. И.Н. Инишев. Минск: Изд-во ЕГУ, 2001.- 168 с.

292. Хомский, Н. Язык и мышление / Н. Хомский. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1972.- 122 с.

293. Черемисина, Н.В. Вопросы эстетики русской художественной речи / Н.В. Черемисина. Киев: Наукова думка, 1981.- 240 с.

294. Черемисина-Ениколопова, Н.В. Законы и правила русской интонации: учеб. пособие / Н.В. Черемисина-Ениколопова. М.: Флинта; Наука, 1999.-520 с.

295. Чернавский, Д.С. Синергетика и информация. Динамическая теория информации / Д.С. Чернавский; послесл. Г.Г. Малинецкого. 2-е изд. испр. и доп. - М.: Едиториал УРСС, 2004. - 288 с.

296. Чернова, М.М. Ритмомелодическая структура как компонент процесса самоорганизации текста: автореф. дис. . канд. филол. наук / М.М. Чернова. Горно-Алтайск, 2002. - 22 с.

297. Чернышева, Н.Ю. Ритм художественного текста как смыслообразующий фактор его понимания: автореф. дис. . канд. филол. наук / Н.Ю. Чернышева. Барнаул, 2002. - 16 с.

298. Чувакин, А.А. К проблеме деривационной текстологии / А.А. Чувакин, Ю.Ю. Бровкина, Н.А. Волкова, Т.Н. Никонова // Человек коммуникация - текст / под ред. А.А. Чувакина. - Вып. 4. Барнаул: Изд-во Алт. унта, 2000.-С. 5-28.

299. Шабес, В.Я. Событие и текст: монография / В.Я. Шабес. М.: Высш. шк., 1989.- 175 е.: ил.

300. Шанский, Н.М. Филологический анализ художественного текста / Н.М. Шанский, Ш.А. Махмудов. СПб.: Специальная литература, 1999. -319с.

301. Шафрановский, И.И. Симметрия в природе / И.И. Шафрановский. 2-е изд., перераб. - JL: Недра, 1985. - 168 е., ил.

302. Шаховский, В.И. Текст и его когнитивно-эмотивные метаморфозы (межкультурное понимание и лингвоэкология) / В.И. Шаховский, Ю.А. Сорокин, И.В. Томашева; науч. ред. A.M. Шахнарович. Волгоград: Перемена, 1998.-149 с.

303. Швырков, В.Б. Теория функциональных систем в психофизиологии / В.Б. Швырков // Теория функциональных систем в физиологии и психологии.-М., 1978.-С. 11-46.

304. Шевелев, И.Ш. Золотое сечение. Три взгляда на природу гармонии / И.Ш. Шевелев, М.А. Марутаев, И.П. Шмелев. М.: Стройиздат, 1990. -343 е.; ил.

305. Шевченко, Н.В. Основы лингвистики текста: учеб. пособие / Н.В. Шевченко. М.: Приор-издат, 2003. - 160 с.

306. Шмелев, А.Г. Семантический код и возможности матричной психодиагностики / А.Г. Шмелев // Вестник Моск. ун-та. Сер. 14: Психология. -1990.-№3.-С. 23-28.

307. Шпет, Г.Г. Внутренняя форма слова (этюды и вариации на темы Гумбольдта) / Г.Г. Шпет. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 216 с.

308. Штофф, В.А. Моделирование и философия / В.А. Штофф. М.; Л.: Наука, 1966.-304 с.

309. Щедровицкий, Г.П. Избранные труды / Г.П. Щедровицкий; ред. и сост. А.А. Пископпель, Л.П. Щедровицкий. М.: Шк.Культ.Полит.,1995. -800 с.

310. Щедровицкий, Г.П. Программирование научных исследований и разработок / Из архива Г.П. Щедровицкого / Г.П. Щедровицкий. Т. 1. - М.: Путь, 1999.-288 с.

311. Щерба, Л.В. Языковая система и речевая деятельность / Л.В. Щерба; ред. Л.Р. Зиндер, М.И. Матусевич; придисл. Л.Р. Зиндер, М.И. Матусевич. -2-е изд. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 432 с.

312. Юдин, Э.Г. Методология науки. Системность. Деятельность / Э.Г. Юдин. М.: Эдиториал УРСС, 1997. - 449 с.

313. Языкознание: большой энциклоп. сл. / гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд. -М.: Большая Рос. энциклоп., 1998. - 685 е.: ил.

314. Ярхо, Б.И. Методология точного литературоведения (набросок плана) <отрывки> / Б.И. Ярхо // О русской поэзии. Анализы. Интерпретации. Характеристики / М.Л. Гаспаров. СПб.: Азбука, 2001. - С. 456-477.

315. Coirier, P. Psycholinguistique textuelle. Une approche cognitive de la comprehension et de la production des textes / P. Coirier, D. Gaonac'h, J.-M. Passerault. Paris: Armand Colin, 1996. - 297 p.

316. Согпшап, J.W. Language and Ontology / J.W. Cornman // The Linguistic Turn. Recent essays in Philosophical method // Edited by R. Rrorty. Chicago: The University of Chicago Press, 1967. - 393 p.

317. Garner, R. Children's knowledge of structural properties of expository text / R. Garner, P. Alexander, W. Slater, V. Chou Hare, T. Smith, R. Reis // Journal of Experimental Psychology. 1986. -№ 78. - C. 411-416.

318. Greetham, D.C. Theories of the Text / D.C. Greetham. Oxford: Oxford University Press, 1999. - 592 p.

319. Halliday, M.A.K. Cohesion in English / M.A.K. Halliday, R. Hasan. London: Longman, 1976. - 374 p.

320. Grigely, J. Textualterity: art, theory and textual criticism / J. Grigely. University of Michigan Press, 1995. - 208 p.

321. Hilberg, W. The unexpected fundamental influence of mathematics upon language / W. Hilberg // Glottometrics. 2002. - № 5. - p. 29-50.

322. Hrebicek, L. The elements of symmetry in text structures / L. Hrebicek // Glottometrics. 2002. -№ 2. - p. 17-33.

323. New methods in reading comprehension research / Eds. D.N. Kieras, M.A. Just. NY: Lawrence Erlbaum, 1984.

324. Le Ny, J.F. La semantique psychologique / J.F. Le Ny. Paris: Presses Universitaires de France, 1979.

325. Meyer, P. Laws and theories in quantitative linguistics / P. Meyer // Glottometrics. 2002. - № 5. - p. 62-80.

326. Miall, D.S. Beyond Text Theory. Understanding Literary Response / D.S. Miall, D. Kuiken//Discourse Processes. 1994.-№ 17.-p. 337-352.

327. Ziegler, A. A contribution to text spectra / A. Ziegler, K.-H. Best, G. Altmann // Glottometrics 2001. - № 1. - p. 97-108.