автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Диалог культурных традиций в поэтическом мире И.А. Бродского

Полный текст автореферата диссертации по теме "Диалог культурных традиций в поэтическом мире И.А. Бродского"

На правах рукописи

^ ШС)

сШу

МИЩЕНКО Елена Владимировна

ДИАЛОГ КУЛЬТУРНЫХ ТРАДИЦИЙ В ПОЭТИЧЕСКОМ МИРЕ И.А. БРОДСКОГО

Специальность 10.01.01 - русская литература (филологические науки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 5 но я 2010

Новосибирск 2010

004614421

Работа выполнена на кафедре русской литературы и теории литературы государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Новосибирский государственный педагогический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук

Шатин Юрий Васильевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

Анисимов Кирилл Владиславович;

кандидат филологических наук Москалева Анастасия Евгеньевна

Ведущая организация: Томский государственный университет

Защита состоится 8 декабря 2010 года в 13.30 часов на заседании диссертационного совета Д 212.172.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Новосибирском государственном педагогическом университете по адресу: 630126, г. Новосибирск, ул. Вилюйская, 28.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Новосибирского государственного педагогического университета по адресу: 630126, г. Новосибирск, ул. Вилюйская, 28.

Автореферат разослан «3 » ноября 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, профессор

Е.Ю. Булыгина

Общая характеристика работы

«Поэзия не развлечение и даже не форма искусства, но, скорее, наша видовая цель. <...> Это уникальный инструмент познания», - так определял И.А. Бродский роль и место поэзии в истории человечества. Механизм этого познания, по Бродскому, заключается в «обнаружении связей или зависимостей» в языке, речи, в «ощущении близости казалось бы несопоставимых сущностей», другими словами - в установлении диалога между разнообразными явлениями мира, отраженными в языке.

Однако несмотря на изначальную повышенную коммуникативность лирического текста (Ю.И Левин), вопрос о диалогизме в лирике до сих пор остается открытым. Лирическому тексту либо отказывают в диалогизме (М.М. Бахтин считал, что диалогические отношения не характерны для лирики), либо рассматривают диалог в каком-то определенном узком аспекте (композиционном, структурно-семиотическом, интертекстуальном, субъектно-объектном, субъ-ектно-субъектном и т.д.). Между тем проблема диалогизма — художественного текста, мышления, культуры - один из тех вопросов, которые активно разрабатывались не только литературоведами, но и философами, культурологами прошлого века, благодаря чему представление о диалоге в XX веке было кардинально переосмыслено. Так, если Бахтин рассматривал диалог с точки зрения межсубъектных отношений (столкновение голосов-идеологий в полифоническом романе), то следующее поколение исследователей (Ю. Кристева, Р. Барт и др.) переносят его в межтекстовое пространство, связывая с интертекстуальными отношениями, а Ю.М. Лотман считает диалог универсальным механизмом развития культуры. В то же время идея диалогизма нашла отражение не только в научных теориях, но и в художественной практике творцов прошлого века (например, Т.С. Элиота, О.Э. Мандельштама, У. Эко, И.А. Бродского), была осмыслена ими, о чем можно судить по их эссе и интервью. Таким образом, актуальность темы диссертации обусловлена все возрастающим интересом современной филологической науки к проблеме диалогических отношений (на что указывает и появление новых подходов в изучении межтекстовых отношений - теорий гипертекста, сверхтекста) и вместе с тем недостаточной исследо-ванностью специфики диалогических отношений в лирических текстах. На основе анализа лирических текстов Бродского, в чьем творчестве нашли воплощение многие ключевые идеи культуры XX века (в том числе и представления о диалогизме, синхроническом историзме, логоцентризме), в работе выявляются и описываются основные принципы и специфические формы реализации диалогических отношений в лирике в контексте культурной традиции.

О сложности изучаемой проблемы говорит тот факт, что творчество Бродского разными исследователями осмысливается в контексте совершенно различных подходов - неотрадиционализма (В.И. Тюпа), модернизма (А. Корчин-ский), постмодернизма (А. Фокин). Диалогизм Бродского большинство исследователей связывают с повышенной интертекстуальстью произведений поэта. Существует немало работ, демонстрирующих разнообразие межтекстуальных связей стихотворений поэта с произведениями художников слова различных

эпох и культур (JI.M. Баткин, А.К. Жолковский, А. Нестеров, A.M. Ранчин, D. Bethea и др.). Отдельный интерес представляют статьи, описывающие диалогические отношения типологического характера - через жанр, метр, строфику и т.п. (Д.Н. Ахапкин, А.К. Жолковский, А.Г. Степанов, Б. Шерр, Ю.В. Шатин и др.). Кроме того, исследователи отмечают полифоничность и полистилистич-ность стихотворений Бродского, что в лирическом тексте выражается в сосуществовании в одном контексте разных точек зрения на описываемую действительность: идеологическое и стилистическое многоголосье (А. Корчинский, В. Семенов, И.В. Фоменко, Хён Ён Ким). Несмотря на обилие литературоведческих работ, касающихся проблемы диалогических отношений в творчестве Бродского, говорить об исчерпанности изучаемой проблемы еще рано.

Целью диссертации является определение и развернутое описание системы диалогических отношений с культурной традицией в лирике И.А. Бродского как инструмента самосознания/самоопределения и способа осмысления окружающего мира.

Исходя из этого, объект нашего исследования - лирические тексты Бродского 1961-1996 годов, предмет - диалогические отношения в этих текстах, являющиеся активными участниками смыслообразовательного процесса.

Для достижения цели решаются следующие задачи:

1) провести сопоставительный анализ работ, рассматривающих проблему диалогизма в художественном тексте (в том числе - в лирике) и изучить состояние исследуемой проблемы;

2) выявить основные принципы диалогических отношений в лирике для последующего анализа диалогических отношений в лирических текстах Бродского;

3) рассмотреть диалогизм Бродского в рамках художественной стратегии автора;

4) определить и систематизировать виды диалогических отношений в художественном мире Бродского;

5) проанализировать лирические тексты Бродского в контексте диалога различных культурных традиций.

Теоретическую основу диссертации составили положения о различных аспектах диалогических отношений, представленные в работах русских и западных ученых: М. Бахтина, Ю. Лотмана, Ю. Кристевой, Р. Барта, Ж. Женетга, М. Ямпольского, И. Смирнова, Т. Фатеевой, А. Жолковского, Ю. Щеглова и др.

Общеметодологической базой диссертации явились литературоведческие труды о специфической природе лирического текста Т. Сильман, JL Гинзбург, Ю. Лотмана, 3. Минц, Ю. Левина, М. Гаспарова, Б. Кормана, С. Бройтмана и основополагающие работы по поэтике Бродского, выполненные М. Крепсом, В. Куллэ, Л. Баткиным, Ю. Лотманом и М. Лотманом, Л. Лосевым, А. Ранчиным.

Методика исследования: специфика исследуемого материала и современные методы его изучения обусловили сочетание в работе интертекстуального, сравнительно-исторического, структурно-семиотического и культурологического подходов к объекту исследования.

Научная новизна работы определяется тем, что в работе впервые выполнено комплексное исследование диалогизма в лирике Бродского: 1) рассмотрены и систематически проанализированы культурно-исторические истоки диалогизма Бродского; 2) структурирована модель диалогических отношений в лирике Бродского, обусловленная особенностями его поэтического мышления и отражающая основные виды диалога поэта с культурной традицией; 3) проанализированы основные диалогические стратегии поэта, выявлены особенности каждой на конкретных примерах; 4) выявлены способы функционирования лирических мотивов в поэтике Бродского.

Теоретическая значимость исследования состоит: 1) в выявлении специфики диалогизма в лирике на материале поэтических текстов Бродского: 2) в создании типологии диалогических отношений с культурной традицией в лирике; 3) в разработке методики (основных принципов) анализа диалогических отношений в лирическом тексте. Кроме того, в филологическом исследовании соотнесены понятия культурного кода Ю.М. Лотмана и «чужого слова» М.М. Бахтина, которые рассматриваются как попытка постичь суть смежных явлений с позиций разных филологических парадигм.

Положения, выносимые на защиту:

1. «Чужое» в лирическом тексте манифестирует не просто Другую точку зрения, но Другую систему взглядов (мировоззрение/мироощущение), отсылающую к определенной культурной традиции. Выявление культурных парадигм, в которые вписан данный лирический текст, и описание характера их взаимодействия в пространстве стихотворения, помогает не только структурировать культурный фон анализируемого текста, но и выявить многомерный смысл данного произведения.

2. Художественная стратегия Бродского отражала основные тенденции развития культуры XX века. Истоками этой художественной стратегии явились, во-первых, метаязыковые и метатекстовые поиски в литературе модернизма, прежде всего представителей русской семантической поэтики; во-вторых, теоретические работы мыслителей XX века, в которых была сделана попытка описать явление диалогизма в литературе, культуре с тех или иных позиций. Эти факторы способствовали осмыслению и сознательному использованию диалогизма Бродским.

3. Диалогическая позиция поэта реализуется в различных аспектах его творчества и проявляется на всех уровнях поэтического текста. Диалогическая стратегия Бродского была обусловлена особенностями его поэтической системы: полифоничностью поэтического мышления и «поэтикой отчуждения/отстранения».

4. Поэтическое слово ценно для поэта не столько способностью отображать явления окружающего мира, сколько возможностью аккумулировать в себе тот или иной человеческий/культурный опыт, фокусировать в себе тот или иной тип сознания, точку зрения на мир. Важнейшие черты лирики Бродского: когнитивная направленность, аксиологичность и диалогичность, манифестируемые поэтом в Нобелевской речи, эссе, интервью, — побуждают рассматривать

ее в контексте традиции, в которую он встраивается благодаря системе культурных кодов.

5. Анализ лирических текстов Бродского показал, что творчество исследуемого автора развивалось в диалоге с различными культурными традициями, переосмысление этих традиций служило способом художественного самоопределения поэта.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования результатов исследования для подготовки как вузовских общих курсов по русской литературе XX века, так и спецкурсов по творчеству Бродского и по диалогическим процессам в русской лирике.

Апробация результатов работы. Научные положения работы апробированы в докладах на международных и всероссийских конференциях: на Третьих Филологических чтениях (Новосибирск, 2002) и на межвузовских конференциях молодых филологов (Новосибирск 2007, 2008, 2009), на Международной конференции молодых филологов (Тарту, 2009), на Международной научно-исследовательской конференции «Иосиф Бродский в XXI веке» (Санкт-Петербург, 2010).

Структура работы: диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность и научная новизна диссертации, определяются цели и задачи исследования, дается обзор публикаций, посвященных а) понятию диалога в современной науке; б) проблеме диалогизма в лирике в целом, в) отдельным аспектам диалогизма в поэзии Бродского.

В первой главе «Диалог в лирическом тексте Бродского как историко-культурная проблема» осуществляется историко-теоретический подход к теме. В первых трех параграфах последовательно излагаются различные точки зрения на проблему диалогизма в лирическом тексте, которые определили подход к анализу диалогических отношений в лирическом тексте в данном исследовании.

Анализ работ ученых о специфической природе поэтического языка (А.Н. Веселовский, Ю.Н. Тынянов, Л.Я. Гинзбург, Ю.М. Лотман) и многообразии субъектных форм в лирике (Б.О. Корман, С.Н. Бройтман) позволил сделать вывод, что диалогические отношения так же характерны для лирики, как и для прозы. Причем для лирики оказываются актуальны все виды диалога: стилистический, межсубъектный и интертекстуальный.

Однако в статьях М.М. Бахтина, затрагивающих проблему диалогизма в лирическом тексте, этот вопрос решается неоднозначно. Мыслитель настаивает на принципиальной интерсубъектности диалога, поэтому диалогизацию лирики он связывает исключительно с явлением прозаизации, т. е. появлением в языке разноречия, индивидуальной разноголосицы, «чужого» языкового сознания, что сильно сужает проблему. Теория Бахтина, сложившаяся в результате работы над произведениями романных жанров не вполне применима к лирическим текстам, но для данного исследования важен мировоззренческий аспект диало-

гизма Бахтина: диалог как отношение к Другому, к его ценностно-смысловой позиции, манифестирующей определенную (отличную от «своей») точку зрения на мир, в результате которого определяется, формируется позиция самого говорящего (Я).

Бахтинской идее монологизма лирики противостоит положение Ю. М. Лотмана о принципиальной полифоничности поэтического текста. Представление Лотмана о полифоничности как полилоге художественных систем (языков-кодов) был взят в работе в качестве отправной точки анализа диалогических отношений в лирическом тексте. Однако, как показывает С.Н. Бройтман, поли-фоничность лирического текста — это важное условие диалогизма в лирике, но не собственно диалог. Выявление культурных кодов в лирическом тексте - первый шаг к обнаружению диалогизма в лирике, второй шаг - моделирование самого диалога как спора различных мировоззренческих позиций, представленных в тексте в виде выявленных кодов различных культурных систем, в результате которого самоопределяется авторское слово, переоформляется лирическое «я».

Интертекстуально понятый диалогизм расширяет представление о природе диалогических отношений в тексте, что особенно принципиально это для анализа лирических текстов. Ю.К. Щеглов называет признаками интертекстуальных заимствований восприятие гетерогенности словесного материала, установку на различение «своего» и «чужого». Понимание интертекста как знакового присутствия «чужого» текста в авторском, который подключает новый текст к интертекстуальному полю, позволило рассмотреть диалог как явление межтекстуальное. Рассмотрение диалогических отношений в интертекстуальном аспекте подвело к мысли об особой функции такого диалога в тексте: это способ осмысления и оформления «своего» слова (текста) через соотнесение (отношения притяжения-отталкивания) с «чужими».

Однако анализ лирических текстов Бродского показал, что «чужая» смысловая позиция, манифистирующая другой тип сознания, в лирике обычно представлена не через интертекст (в понимании Кристевой), а отсылает к той или иной культурной парадигме и присутствует в сознании и в тексте автора в качестве культурных кодов (знаков). В связи с этим, анализ диалогических отношений в лирическом тексте, на наш взгляд, предполагает: а) выявление и систематизацию поэтических языков/кодов, использованных автором в лирическом тексте; б) определение типа диалогических отношений в зависимости от места и роли этих языков/кодов в тексте (многоголосие, интертекстуальность, полифония - в понимании О.Г. Ревзиной); в) рассмотрение языков/кодов как выражений определенных смысловых позиций, манифестирующих те или иные культурные парадигмы, в диалоге которых (и с которыми) рождается новый смысл (=художествеш1ый текст). Именно с этих позиций в диссертационной работе анализируются диалогические отношения в лирике Бродского.

В параграфе «Диалогизм как тип художественного мышления: модернистские истоки Бродского» исследуется влияние творчества русских поэтов-модернистов - М.И. Цветаевой, А.А. Ахматовой, О.Э. Мандельштама - на

формирование диалогической поэтики Бродского. Выделяются характерные черты модернисткой поэтики: полифоническая структура, позиция автора-арбитра, смысловая разомкнутость текста за счет использования цитат, открытость воспринимающему сознанию, которые нашли отражение в диалогической поэтике Бродского.

В параграфе «Поэтика диалога в лирических текстах Бродского» исследуются основные моменты диалогической поэтики Бродского. Предпосылками к развитию диалогической поэтики у Бродского стали изначальная установка на соотнесенность собственной поэзии и культурной традиции, стремление возобновить культурную преемственность между поколениями, эпохами, усвоенная им у акмеистов.

В первом разделе четвертого параграфа «Диалогизм как художественная стратегия Бродского» анализируются высказывания Бродского из его эссе и интервью, которые показывают, что диалогическая позиция была выбрана поэтом сознательно. Диалогизм понимается Бродским довольно широко: это и использование традиционных форм, культурных символов и стилистических кодов, обращение к чужим языкам и текстам, сам процесс создания текста (принцип эха).

В разделе «Поэтика отчуждения Бродского» описывается художественная стратегия поэта, в основе которой лежит принцип «отчуждения» (отстранения) - ключевой для понимания поэтической системы Бродского в целом. Процесс отчуждения автора от своего лирического «я», следствием которого становится постепенное вытеснение лирического начала из поэтического текста можно наблюдать на всех уровнях поэтической системы - образном, просодическом, жанровом. Одним из приемов отчуждения от себя является для поэта обращение к «чужому» (слову, образу, мотиву). «Чужое» для Бродского не только прием отстранения, но и, одновременно, способ самоопределения. «Чужое» помогает поэту раскрыть себя, при этом скрыв свое «я».

В разделе «Полифонизм художественного мышления Бродского» показывается, что особенности диалогической поэтики Бродского, связанны с ключевыми положениями его лингвоцентрической философией творчества - представлениями об онтологичности и инструментальности языка, а также открытостью чужому опыту и многообразием различных форм и способов восприятия/описания конкретно-исторического бытия, что позволяет говорить о по-лифоничяоети художественного мира поэта. Поэтический текст Бродского формируется в движении сквозь поэтический язык, состоящий из «чужих» слов, образов, мотивов, в диалоге с которыми и рождается многомерный художественный мир произведения.

Во второй главе «Диалогизм Бродского как конкуренция культурных кодов» рассмотрены основные виды диалога Бродского с культурной традицией. Учитывая когнитивную направленность лирики Бродского, ее аксиологич-ность и диалогичность, для описания диалогических отношений поэта с культурной традицией в работе используется концептуально-культурологический подход, описанный В. Зусманом в статье «Концепт в системе гуманитарного

знания», где предлагается рассматривать литературу как открытую коммуникативную систему, включающую в себя тексты художественной литературы и систему ценностных кодов, подсоединяющих эти тексты к единой традиции. Было выделено три типа диалогических отношений в лирическом тексте:

1. Образы-концепты - концептуальный код - реализуют в текстах Бродского концептуальный диалог.

2. Культурологический код подключает художественный текст к тому или иному сверхтексту и организует сверхтекстуальный диалог.

3. Жанровые и метрические модели - структурный код — подключают художественное произведение к архитекстуальному диалогу (по классификации Женетга).

В связи с этим глава включает в себя три параграфа с подразделами, в которых на основе анализа различных лирических текстов Бродского описываются основные диалогические стратегии поэта.

В первом параграфе второй главы «Концептуальный диалог. Образ воды в художественной системе Бродского» на примере анализа водных образов в творчестве Бродского показаны функции образов-концептов в художественном мире автора. Так как в работе рассматриваются художественные концепты в их символической функции, теоретической основой при разработке данной темы стали статьи Ю.М. Лотмана о символах.

В поэтической системе Бродского можно выделить ряд образов, имеющих символическую функцию и являющихся «первоэлементами» его художественной картины мира: звезда, часы (маятник), пыль, бабочка, зеркало, вещь, статуя и др. Одним из таких образов-символов, занимающим центральное положение в художественном мире Бродского, является вода. Семантика этого образа включает в себя и языковые, и мифологические, и индивидуальные смыслы, и соотносится на концептуальном уровне с важнейшими понятиями в поэтической системе Бродского.

Символические значения водных образов, функционирующих в стихотворениях в качестве культурного кода, складываются в более или менее стройную систему, отражающую особенности мировосприятия поэта.

Вода как среда обитания всего живого в поэтической системе Бродского пронизывает все явления видимого мира («Прошел сквозь монастырский сад...», 1962; «Горбунов и Горчаков», 1965-1968). Совмещение в водных образах значений «бытийной» вертикали (Вечности) и «психологической» горизонтали (памяти-судьбы) задает в мире Бродского систему координат, в которой и протекает жизнь человека. Это жизнь на краю - на границе неба и земли, времени и пространства, жизни и смерти («Колыбельная трескового мыса», 1975). Параллелизм водных и телесных образов («Песни счастливой зимы», 1964; «Натюрморт», 1971; «В Англии», 1977) говорят об изоморфности макро- и микрокосма, что является характерным признаком мифологического восприятия/описания мира, указывая на архаические корни образа воды у Бродского.

Образ воды у Бродского связан и с темой свободы, что выводит поэта на диалог с культурной традицией. Но у Бродского свобода возможна лишь под/за

водой, а для человека уход «под воду» или «за моря» - это уход в Небытие (мотив утопления осмысляется и как умирание-(воз)рождение, и как абсолютное одиночество - «Новый Жюль Верн», 1976). Мотив обретения бессмертия «благодаря воде» связан у поэта и с темами письма-творчества-памяти («Письмо в бутылке», 1964; «Новый Жюль Верн», 1976). Отсюда «водные» свойства поэтического слова Бродского: авторский миф о рождении поэзии из водной стихии подобен древнегреческому мифу о рождении богини красоты Афродиты и отсылает нас к логоцентрической концепции мира Бродского («Я родился и вырос в балтийских болотах...», 1975-1976; «Тритон», 1994; «Робинзонада», 1994).

Как первоэлемент художественной картины мира Бродского вода выполняет в творчестве поэта автореминисцентную и структурообразующую функции, концентрируя вокруг себя разнородные слои поэтической системы Бродского и выстраивая их в определенный семиотический ряд, например «городской текст» («Венецианский текст», «Петербургский текст»).

Кроме того, вода (включая все формы ее бытования в текстах — река, море, дождь и т.д.), являясь символом архаичным, общекультурным, подключает стихотворения Бродского к широкому интертекстуальному полю. Так, благодаря глубокой символичности образа воды, являющегося одним из центральных образов стихотворения «Тритон» (1994), Бродскому удается подключить произведение к различным культурным контекстам (творчеству Одена, Пушкина, Тютчева), связанным с проблемами свободы-творчества-времени, в диалоге с которыми и происходит кристаллизация смысла произведения.

Таким образом, являясь ключевым элементом художественного мира автора, образ-символ организует концептуальный диалог в поэтическом тексте, помещая лирическое произведение в различные культурные контексты.

Во втором параграфе второй главы «Свехтекстуальный диалог. Субтексты Бродского» выявляется специфика диалогических отношений ключевых сверхтекстовых единств в лирике Бродского с традицией. В творчестве Бродского мы выделили три «сильных точки памяти культуры»: Петербург, Античность, иудео-христианская культура. Этим обусловлена трехчастная структура параграфа. При описании субтекстов Бродского мы опирались на труды В.Н. Топорова, Ю.М. Лотмана и Н.Е. Меднис.

Раздел «Петербургский текст Бродского» представляет собой анализ «петербургских» произведений Бродского в контексте «петербургского текста» русской литературы. Было исследовано около 40 стихотворений и 6 поэм, связанных с образом Петербурга (Ленинграда). Однако ядро «петербургского текста» составляют произведения, где «петербургская идея» воплощена наиболее полно (например, «Петербургский роман», «От окраины к центру», «Почти элегия», цикл «С февраля по апрель» и др.).

Анализ петербургских произведений Бродского показал, что образ Петербурга у Бродского обладает высокой степенью мифологичности. На это указывают и обилие собственных имен в «петербургских» стихотворениях поэта (на-

пример, «От окраины к центру», 1962; «Стансы», 1962 и др.), и «игра» с наименованиями города: Петербург, Петроград и Ленинград.

Лирического персонаж Бродского наделен традиционными чертами петербургских героев: он одинокий («Три главы», 1961), чужой («От окраины к центру», 1961), беглец («Ночной полет»,1962), призрак, утративший человеческие черты («Бессмертия у смерти не прошу...», 1961). Голос лирического героя тонет в звуковом хаосе современности, не получая ответа («Бессмертия у смерти не прошу...», 1961). Он не центр мироздания, но его неотъемлемая часть, он вписан в общий круговорот жизни («Стансы городу», 1962), хотя принадлежит не к живому единому миру природы-культуры (как у Мандельштама), а именно к петербургскому мифу.

За редким исключением, петербургская публика - это, скорее, призраки, тени, герои Гоголя и Достоевского или - в своем пределе - безликий «хор» [I, 120]. В «петербургском тексте» поэта явь мало чем отличается от сна, вымышленного литературного мира («Шествие», 1961), а рационализм оказывается признаком безумия («Петербургский роман», 1961).

Петербург Бродского - образ по преимуществу пространственный (при-родно-культурный ландшафт). В «петербургском тексте» Бродского центральное место принадлежит воде. Это не только река, но и каналы, дожди, снег, лужи, сырость, слякоть, морось, туман, болото, облака, тучи («Шествие», 1961; «От окраины к центру», 1962; «Стансы», 1962 и т.п.), а также ветер, который назван «невским» («С красавицей налаживая связь...», 1972). Причастность города воде как первостихии подчеркивает вневременной характер его существования («Бессмертия у смерти не прошу...», 1961).

«Культурное» пространство города - это и архитектурные сооружения («Почти элегия», 1968; «Похороны Бобо», 1972), и описание городских окраин, улиц, дворов («От окраины к центру», 1962), и домашнее пространство («Полдень в комнате», 1978). Описание центральной, традиционно парадной его части больше напоминает коллаж. Мотив круженья, качанья, кутерьмы, спешки, полета организует петербургское пространство как своеобразный «живой» калейдоскоп («Петербургский роман», 1961).

В целом для Петербурга Бродского характерен по преимуществу черно-белый колорит («От окраины к центру», 1962; «Похороны Бобо», 1972). В цвете поэта привлекают его световые свойства («Июльское интермеццо» («В письме на Юг»), 1961; «С февраля по апрель», 1969-1970). Звуковой фон города, очень важный для поэта, весьма разнообразен: это либо звуки единичные, заметные лишь на фоне общей тишины («Закричат и захлопочут петухи...», 1962), либо «не музыка еще, уже не шум» («Почти элегия», 1968, «От окраины к центру», 1962; «Петербургский роман», 1961). Время здесь тоже имеет свой звуковой образ - молчание («Бессмертия у смерти не прошу...», 1961).

В «петербургском тексте» Бродскорго отмечены ахматовские (серебристый колорит, приглушенность света, сумрачность, чувство истории, «вписанность» мгновения человеческой жизни в Вечность) и манделынтамовские (со-

вмещение в одном стиховом пространстве культурных ассоциаций и реалий повседневной жизни; Петербург как город Прозерпины) черты.

Метафизичность города у Бродского связана с его пограничным положением между Небытием и Бытием. Так, сквозь образы современного города у поэта явно просвечивает Вечность, а события Священного писания оказываются вплетены в повседневную жизнь современного человека («В Рождество все немного волхвы...», 1971).

Таким образом, для «петербургского текста» Бродского свойственна экзистенциальная открытость ключевым вопросам человеческого бытия о жизни и смерти, любви и одиночестве, вере и свободе, памяти и творчестве. Они разрешаются поэтом в пользу Вечного, вневременного, возможно, даже в ущерб человеческому («Полдень в комнате», 1978). В этом свете Петербург Бродского видится прообразом Вечности («Петербургский роман», 1961). Именно в образе Петербурга у поэта - под впечатлением от архитектуры самого города, его истории и мифологии и в значительной степени под влиянием «петербургского текста» русской литературы — впервые выкристаллизовался образ Вечного города, который позже Бродский «примерял» к другим своим любимым городам - Риму, Флоренции и Венеции.

В разделе «Античный текст Бродского» показано, как диалогичность творческого метода поэта определяет специфику «античного текста» Бродского. На примере анализа образа Одиссея/Улисса в стихотворениях выявляются функции античных мотивов, сюжетов, образов.

Стремление Бродского воссоздать в античных стихотворениях мироощущение людей той эпохи, одухотворенность античных мотивов и образов и возможность их двойного прочтения (в антологическом и личностно-биографическом планах) позволяет рассматривать его в контексте русской антологической традиции. В то же время у Бродского совершенно иная - трагическая - концепция античного мироощущения. Для поэта оказывается важным «трезвость», «незамутненность» взгляда на вещи, фрагментарность, раздробленность сознания, стоицизм — черты, отмеченные им у античных авторов.

Важным признаком принадлежности произведения к «античному тексту» является наличие в нем имен собственных, традиционно связанных с античной культурой. К ядру «античного текста» Бродского мы относим стихотворения, построенные на использовании образов, соединяющих в себе собственно мифологический (отсылка к мифу), общекультурный и личностно-биографический смыслы. Имя мифологического героя здесь выступает как символ (например, Одиссей/Улисс, Орфей, Тезей) и осмысливается метафизически - место человека в мире. Основной корпус стихотворений, входящих в «античный текст», составляют произведения, в которых присутствуют мифологемы, отсылающие к конкретным мифам (сюжетам, мотивам, образам). Мифологический персонаж в них «освящает» окружающую лирического героя реальность, привносит в нее космическое миросозерцание древних («Памяти Т.Б.», 1968). На периферии «античного текста» Бродского находятся стихотворения, в которых мифологическое имя используется как аллегория (Муза, Аполлон, нимфа, Нарцисс, Лета

и др). Высокая частота их употребления связана с тем, что они хорошо освоены предшествующей литературой и часто употребляются в своем немифологическом значении.

Архаичность, мифологическая природа большинства античных образов, их анонимность вследствие многократного использования авторами разных эпох и культур требуют не интертекстуального (в узком значении термина), а сверхтекстуального подхода, поскольку поэт здесь не столько обращается к конкретным текстам конкретных авторов (что является непременным условием интер-тскстуальности), сколько отсылает к античной культуре как определенному типу мировосприятия и сформированному этой культурой античной традиции, причем не только русской, но и мировой литературы. С этих позиций нами рассматривается один из центральных образов в «античном тексте» Бродского -Одиссей I Улисс. В работе проанализированы стихотворения, связанные с образами Одиссея / Улисса: «Я как Улисс» (1961) , «Письмо в бутылке» [1964), «Пришла зима, и все, кто мог лететь» (1964-1965), «Прощайте, мадемуазель Вероника» (1967), «Новая жизнь» (1988), «Одиссей Телемаку» (1972) и «Итака» (1993).

Анализ стихотворений показал, что античные тексты Бродского часто строятся как полилог различных литературных традиций. В стихотворениях поэта можно найти следы Овидия, Феоктида, Батюшкова, Пушкина, Мандельштама, Ахматовой, Джойса, Кавафиса и др. Так, в стихотворении «Письмо в бутылке» (1964) образ Улисса помимо сюжетообразующей функции («опасное морское путешествие» и «путешествие героя в иной мир»), задает космический (во всех смыслах) масштаб описываемых событий, вводит стихотворение в широкий культурный контекст (Овидий, Мандельштам), что углубляет образ лирического героя, позволяет интерпретировать его не столько как неутомимого путешественника, скитальца (как в первом стихотворении одиссеевского цикла), а в большей степени как поэта-изгнанника, гонимого властями, для которого поэзия (письмо в бутылке) - диалог, обращенный, подобно двуликому Янусу, в прошлое и будущее одновременно. В стихотворении «Пришла зима, и все, кто мог лететь» (1964-1965) этот образ (наряду с другими мифологемами) — знак иного мира, мира мифологического, который просвечивает сквозь мир реальный, делая его более осмысленным, а поэтика «метаморфоз» вновь отсылает к творчеству Овидия. В «Новой жизни» (1988) лирический герой уже не ассоциирует себя с героем мифа - он выходит за скобки мифа, эпоса, жизни вообще («Представь, что ты говоришь/ о себе, говоря о них, о лишнем, о постороннем»), он «певец пастуший» (явная отсылка к Феоктиду) этой «новой жизни» -жизни негероической («эпос кончается идиллией»), жизни вещей. Античные детали в данном стихотворении даются автором в качестве идеального (идиллического) фона, на котором более явственно ощущается дисгармоничность «новой жизни».

В «античном тексте» Бродского можно выделить две смысловые доминанты - два «субтекста»: «греческий текст» и «римский текст». Центральное место

в «античном тексте» Бродского занимает римская тема. На это указывает и высокая степень разработанности римской темы.

Итак, обращение Бродского к Античности вполне осознано и связано как с определенными поэтическими задачами, которые решались в каждом конкретном стихотворении, так и с общей установкой поэта восстановить связь истории и человека в едином пространстве культуры. В работе выявлены следующие функции античных мотивов, сюжетов, образов в текстах Бродского:

1) обращение к авторитетному опыту прошлого как способ осознать себя и свое место в мире, понять общие законы этого мира;

2) мифологизация реальности: описание событий современной жизни в категориях античного мифа, что позволяет связать разрозненные осколки этого мира в единый космос, сделать его более осмысленным;

3) «античность» присутствует в качестве идеальной модели (за кадром), на фоне которой несовершенства и дисгармоничность современного мира ощущаются острее, болезненнее;

4) «греческий принцип маски» как возможность отстраниться от трагедии жизни, взглянув на реальность сквозь призму искусства и сделав факт своей биографии литературным фактом.

5) античные (мифологические) образы, традиционно используемые в искусстве на протяжении более чем двух тысячелетий, включают произведения автора в широкое интертекстуальное поле.

Анализ «античного текста» Бродского позволяет увидеть, как поэт переосмысливает настоящее через культуру прошлого, создавая свой неповторимый художественный мир.

В третьем разделе «Библейский текст Бродского» диалогический метод поэта представлен в сосуществовании двух различных подхода к библейской теме: в ряде произведений Бродский следует за традицией изображения библейских образов, однако наряду с ними поэт создает стихотворения, в которых присутствуют богоборческие мотивы.

Произведения, где библейский сюжет является смысловым ядром содержания («Исаак и Авраам» (1963), «Сретенье» (1972), «рождественские» стихотворения поэта), написаны в духе библейской традиции. К ним примыкают стихотворения, не связанные напрямую с библейской тематикой, но также отсылающие к библейским образам и сюжетам. Нужно отметить, что ветхозаветные мотивы и образы (Адам и Ева, Каин и Авель, Лот и Лотова жена, Ной и его ковчег, Иаков, исход Израильского народа из Египта, Моисей в пустыне, Авраам и Исаак, Экклезиаст, пир Валтасара, Сусанна и старцы) встречаются у Бродского реже, чем отсылки к Новому Завету, ядром же «библейского текста» Бродского является фигура Христа, к двум ключевым эпизодам жизни которого - Рождество и Распятие-Воскрешение - поэт регулярно обращается в своем творчестве.

В первом библейском произведении Бродского, поэме «Исаак и Авраам» (1963), диалогизм Бродского проявляется в стремлении осмыслить известное библейское событие с максимально различных точек зрения, что проявляется

на разных уровнях текста: композиционном, идейном, образном и др. Важным оказывается не само событие, но его восприятие, проживание героями. Ветхозаветные и новозаветные мотивы совмещаются Бродским: передвижение по пустыне песчаной уподобляется перемещению по пустыне морской, а испытание веры проходит не только Авраам (как это предполагается по библейскому сюжету), но и Исаак (во сне - прообраз невинной жертвы (Христа) в поэме). Сама же поэма предстает попыткой найти то самое первое Слово, проясняющее смысл не только данного со-бытия, но и Бытия в целом, чем объясняется совмещение разновременных пластов в поэме (Авраам - Исаак - Моисей - Христос - лирический герой). Кьеркегоровское «надэтическое» понимание ветхозаветного сюжета, нашедшее отражение в поэме, оказалось близко к трактовке Бродским роли искусства и литературы в обществе, высказанной им в своей Нобелевской лекции. Эти «эстетические» качества веры Бродского позднее проявились и в его «новозаветной» лирике.

По признанию самого Бродского, импульсом к созданию «новозаветных» стихотворений стали живописные образы. Так, стихотворение «Сретенье» (1972) строится как диалог поэта с художником: Бродский создавал свое стихотворение, вдохновившись картиной Рембрандта «Симеон в храме» (1628-29), и сопоставительный анализ картины и стихотворения убеждает нас в этом.

Фигуры главных героев у Рембрандта образуют некую «раму», окружающую младенца, что нашло отражение и в стихотворении Бродского: «И три человека вокруг / младенца стояли, как зыбкая рама». Бродскому, как и Рембрандту, не интересно храмовое пространство. И поэт, и художник, изображают храм не как архитектурный объект, а в качестве фона - места, где происходит действо. В то же время, в отличие от Рембрандта, который рисует событие вполне реалистично, в стихотворении Бродского, как и на иконе, задается сразу два пространства - реальное («шел молча по этому храму пустому// белевшему смутно дверному проему») и ирреальное («глухонемые владения смерти»). Эти два мира в стихотворении не разделены, между ними — тропа, дорога, по которой уходит Симеон, и финальная строка стихотворения задает ту самую обратную, метафизическую перспективу события («Светильник светил, и тропа расширялась»), характерную для иконописного изображения. Интересно, что в композиции стихотворения соблюдено живописное правило золотого сечения: первые 11 строф строго следуют развитию евангельского сюжета, кульминацией которого становится предсказание о Страстях Господних, последние 7 строф - уход Семиона «в глухонемые владения смерти» - авторское развитие темы, которое отсутствует как в евангельском тексте, так и у Рембрандта. В то же время световое решение и у Рембрандта, и Бродского сходно: поэт, вслед за художником, словно выхватывает потоком света фигуры главных героев, акцентируя внимание на них («И только на темя случайным лучом свет падал младенцу»), Этот прием в данном случае вполне осознан и самим Бродским, о чем он признался в своем интервью Людмиле Болотовой и Ддвиге Шимак-Рейфер для польского еженедельника "Пшекруй": «Вот в "Сретенье", например, там

даже такой рембрандтовский ход с этим лучом, и т. д. Но это, в общем, происходит бессознательно».

Кейс Верхейл называет «Сретенье» самым ахматовским стихотворением Бродского. Ахматовско-пастернаковская линия подтверждается и выбором размера стихотворения - четырехстопного амфибрахия. В то же время нужно отметить, что ахматовская трактовка библейских образов в большей степени нашла отражение в поэме Бродского «Исаак и Авраам» (психологическая мотивировка поступков, описание чувств библейских героев, сопереживание лирического субъекта библейскому герою). А в «Сретенье» и ряде рождественских стихотворениях поэт приближается к пастернаковскому подходу в изложении библейского события: библейское осваивается не психологически, а метафизически - через постижение истинного смысла происходящего (ср., например, стихотворение «Гефсиманский сад» Пастернака и «Сретенье» Бродского).

«Рождественские стихи» Бродского - это стихи о Тайне («Колыбельная», 1992), о Чуде («25.XII.1993»), о причастности каждого к смыслу этого Священного События («24 декабря 1971 года», 1972). Благодаря тому, что поэт каждый раз выбирает новый голос, новый ракурс описания евангельской истории, Рождество предстает в его стихах как явление многомерное, приобретает полифоническое звучание.

Однако параллельно со стихотворениями, вполне вписывающимися в библейскую традицию, Бродский создает тексты, в которых ведет, в сущности, богоборческий диалог с Творцом. Уже в ранней лирике можно встретить и прямой вызов Богу («Пилигримы», «Стихи под эпиграфом», 1958), и понимание ограниченности земного существования человека без Бога («Стихи об испанце Мигуэле Сирвете, еретике, сожженном кальвинистами», 1959). Подвергая веру в Бога сомнению, Бродский в то же время отвергает и неверие («Два часа в резервуаре», 1965; «Речь о пролитом молоке», 1967). Понятие «Бог» у Бродского внеконфессионально - это высшая человеческая инстанция, стоящая над миром и над представлением отдельного человека о мире («Памяти Т.Б.», 1968). В то же время «Бог» у Бродского - это часть человеческого мира («Большая элегия Джону Донну», 1963), и дух человека в своем величии способен подняться до него («Подражание сатирам, сочиненным Кантимиром», 1966). Стихотворение «Разговор с небожителем» (1970) является своего рода квинтэссенцией этого диалога.

Травестийный тон стихотворения («панибратское» обращение к собеседнику, «самоутверждение» лирического персонажа за счет соотнесения себя с культурно значимыми явлениями) призван в какой-то степени понизить трагедийность содержания. Кульминация стихотворения - Страстные муки Слова и поэта как носителя этого Слова — частый мотив у Бродского. Осознание абсолютного одиночества человека во Вселенной и есть та смертная мука, которую терпит лирический герой. «Белизне» и «тишине» Неба (от «небо-житель») поэт противопоставляет Слово: графическая форма строфы зрительно напоминает крест, а бесконечный ряд этих строф (28) составляют вавилонскую башню слов «высотою до небес», благодаря которой поэт надеется победить смерть и ду-

ховно стать вровень с Богом. Бродский здесь сознательно соединяет символы Ветхого и Нового Заветов, утверждая свою идею единства иудео-христианской метафизики.

Внешнее противоречие между «тяжбой» Бродского с Богом, с одной стороны, и его постоянным обращениям к событиям Священной истории, изложенным в Библии, с другой, в итоге оказывается конструктивный диалогом с собой и традицией, если принимать во внимание сам принцип восприятия поэтом этой сферы жизни — принцип эстетический. Не случайно Бродский, вслед за Блейком, в «Бабочке» сравнивает Творца с ювелиром-художником, всякий раз заново воссоздающего мир в каждом своем творении («Бабочка», 1972), поскольку именно эстетический принцип, по мнению поэта, и лежит в основе Божественного творения, и именно в искусстве — в Слове — человек может «дорасти» до Бога. И «библейский текст» Бродского представляется нам поиском этого Слова.

В третьем параграфе «Архитекстуальный диалог. Элегический код в лирике Бродского» на примере обращения Бродского к жанру элегии показано, как жанровый код провоцирует поэта создавать произведения с учетом достижений своих предшественников. Жанровая связь текстов - архитекстуальность (по классификации Ж. Жаннета) - прикрепляет каждое отдельное произведение к определенной литературной традиции. Историческая неоднородность жанра элегии позволяет Бродскому, обращаясь к произведениям разных времен и культур, вовлекать этот разнообразный художественный опыт в свое поэтическое поле.

Бродский уделял особое внимание «формальным» элементам стиха - размеру, строфике, композиционным приемам и т.п.. В связи с этим нельзя не заметить многообразия жанровых определений, используемых поэтом в названиях своих стихотворений: сонет, романс, послание, стансы, сатира, эклога, песня, элегия и др. Важное место в ряду наиболее часто встречающихся в лирике Бродского жанров занимает элегия. Сам поэт определял свое творчество как ретроспективное и элегическое по общему тону. Слово «элегия» вынесено у Бродского в название 11 стихотворений (не считая обозначения одной из глав поэмы «Шествие» и перевода «Элегии на смерть леди Маркхем» Джона Донна). Два из одиннадцати стихотворений - произведения значительные по объему («Большая элегия Джону Донну» и «Римские элегии»), объем остальных стихотворений не превышает 36 стихов. Регулярность обращения поэта к данному жанру подтверждает мысль о том, что элегия, охватывая различные периоды творчества, является одной из основных доминант его поэзии. Все элегические стихотворения по интонационному рисунку можно условно разделить на две группы. Элегии 1960-1968гг, почти все, кроме «Элегии на смерть Ц. В.», написаны 5-ти стопным ямбом и отличаются сравнительной простотой мелодического рисунка, что подчеркивает тесную связь Бродского на раннем этапе творчества с русской романтической элегией. В стихотворениях 1981-1988 гг используется акцентный стих и их ритмический рисунок более вариативен. При анализе элегий Бродского мы опирались на работы О.М. Фрейденберг, Г.М.

Фридлендера, В.И. Тюпы. Выявление в творчестве Бродского признаков и особенностей «освоения» различных элегических традиций: древнегреческой гно-мастической элегии, романтической любовной, медитативной и римской элегий - задача, которую мы ставили в этом параграфе. В связи с этим параграф имеет три раздела.

Медитативные элегии Бродского восходят к элегиям Е. Баратынского и стихотворным опытам английского поэта-метафизика Джона Донна, к которому обращена «Большая элегия». Однако поэт расставляет свои акценты в изображении элегического мировосприятия лирического субъекта. Для Бродского центральной темой всего творчества, и элегий в частности, стала проблема отношений человека и Времени, поэтому «поэтические медитации» приобретают у него метафизический характер.

В рассмотренных элегиях («Издержки духа - выкрики ума...», 1960; «Стрельнинская элегия», 1960) выявлены две линии разработки темы времени: онтологическая и психолого-биографическая. В «Большой элегии Джону Донну» эти две линии сосуществуют в одном стиховом пространстве. На наш взгляд, медитативная элегия стала для Бродского своего рода поэтическим полигоном, где он оттачивал свой стиль, получивший развитие затем и во всем остальном творчестве поэта.

Другим направлением в элегическом творчестве Бродского была любовная элегия проромантического толка, где поэт также опирался в большей степени на поэтический опыт Е. Баратынского. В работе рассмотрены две элегии, относящиеся к разным временньм пластам, но обращенные к одному постоянному адресату любовных стихотворений Бродского - М.Б. (Марианне Басмановой). Темой этих элегий, как и у Баратынского, является не воспевание любовного чувства, а его утрата. Элегия 1968 года («Подруга милая, кабак все тот же...») построена как мысленное обращение к любимой женщине, что характерно, как отмечает Фридлендер, для любовных элегий Баратынского и раннего Пушкина. Противоречивость, несообразность внешнего мира в первых двух строфах, оказывается отражением неразрешимого внутреннего конфликта, который в свою очередь является следствием необратимого хода времени. Элегия 1982 года («До сих пор, вспоминая твой голос...») как бы подхватывает темы, разрабатываемые в первом стихотворении. Это циклическое, замкнутое на прошлом время лирического героя, воплощенное в стихотворении в образе пластинки - звукообраз памяти («вспоминая твой голос»), основными признаками которого являются мотивы повторенья, круженья, избыточности и звучности («голос», «звук», «мелодия»). Линейное историческое время здесь также имеет материальное воплощение («как шнур телефона»), оно соединяет лирического героя с прошлым («от динозавра оставляя простой позвоночник») и будущим («Но позвонить по нему больше некуда, кроме как в послезавтра»), но это уже не живой голос, а механистичный звонок в разряженном воздухе времени, где человек оказывается лишь «номером» в цепи эволюции («И набрать этот номер мне как выползти из воды на сушу»). Объективность законов бытия, равнодушных к жизни отдельного человека, особенно ощущается на фоне акцентного стиха в

сочетании с постоянными переносами (enjambements) и неурегулированной длинной строчек (в сравнении с традиционным гармонизирующим пятистопным ямбом).

В данных элегиях Бродского любовная тема соотнесена с прошлым, памятью; это время психологическое, субъективное, замкнутое на самом себе. Оно противопоставлено разрушительному ходу времени, но не способно противостоять ему, и попытки восстановить связь времен, соединить настоящее с прошлым, оказываются безуспешными.

Литературными источниками «Римских элегий» Бродского стали произведения Овидия и, безусловно, «Римские элегии» Гете, к которым отсылает сам поэт.

В своих «Римских элегиях» Бродский не придерживается педантично традиции. В его стихах отсутствует обязательный формальный элемент «римских элегий» - элегический дистих, которым написаны не только произведения древних авторов, но и элегии Гете. Нет в стихотворении Бродского отсылок к мифологическим персонажам и сюжетам, характерных для подобного рода стихотворений. «Римские элегии» Бродского, несмотря на определение самого поэта и внешне традиционное обозначение его частей, нельзя в полной мере назвать циклом: все его части тесно связаны между собой и понимание каждой отдельной части невозможно в отрыве от целого произведения. Однако основные содержательные элементы римской элегии - образ Вечного города и любовное переживание лирического героя - составляют семантическое ядро и в «Римских элегиях» Бродского.

В отличие от Овидия и Гете, стихотворение Бродского ограничивается двенадцатью строфами, вновь фиксируя внимание читателя на теме времени («цифры на циферблатах»). Но если в ранних элегиях поэта она осмысливалась в отвлеченно-философском или психологическом аспектах, то в «Римских элегиях» Время — истинный лирический герой стихотворения, который оттесняет лирическое «я», ставшее обломком, частью римских развалин. В традиционных римских элегиях, благодаря введению античных мифологем, Рим - вневременной город, Рим Бродского - город всевременной. Любовная тема, основная для жанра римских элегий, у Бродского разворачивается в полной мере лишь в XI строфе.

Внимание к конкретным деталям, нарочитая физиологичность описания, риторическое повествование (разработка темы одновременно с разных точек зрения), ироническая поза автора роднит стихотворение Бродского с элегиями Овидия, и не только с «Amores», но и (даже в большей степени) с «Tristia». Одна из ключевых тем стихотворения - творчество, помогающее достойно переносить все испытания, - отсылает нас к позднему Овидию.

Таким образом, «Римские элегии» Бродского - это вызов литературной традиции: поэт отходит от формальных законов «римских элегий», неукоснительно соблюдавшихся авторами подобного рода произведений. Однако связь с традицией осуществляется на глубинном смысловом уровне через разработку

тем, образов, мотивов, характерных для творчества его великих предшественников. «Это правда Рим и это правда элегии».

На примере обращения Бродского к жанру элегии хорошо виден его активный интерес к разнообразным формам одной и той же традиции. Анализ произведений поэта, объединенных одним жанром, позволяет говорить о том, что Бродский не столько следует классическому образцу, сколько, «взламывая» его код, приспосабливает чужой опыт для осмысления важной для себя проблемы взаимоотношения времени и человека.

В заключении содержатся выводы об особенностях анализа диалогических отношений в поэтических текстах и специфике диалогизма в лирике Бродского.

Основные положения диссертации отражепы в публикациях:

Статьи в рецензируемых научных изданиях, включенных в реестр ВАК:

1. Мищенко Е.В. Библейская тема в лирике Иосифа Бродского // Сибирский филологический журнал. Научное издание. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2008.-№1.-С. 59-63.

2. Мищенко Е.В. «Чужое слово» в лирике И. Бродского как диалог с культурной традицией: постановка проблемы // Вестник ТГУ. - Томск: Изд-во ТГУ, 2008. - № 315 (октябрь). - С. 25-27.

3. Мищенко Е.В. «Античный текст» И.А. Бродского: функции античных образов в поэтической системе Бродского (на примере образа Улисса) // Филология и человек. - Барнаул: Изд-во АГУ, 2009. - № 2. - С. 123-131.

Статьи в сборниках научных трудов и материалов научных конференций:

4. Мищенко Е.В. Элегическая традиция в творчестве И. А. Бродского // Молодая филология: Сборник научных трудов. - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2002. - Вып. 4. - Ч. 2. - С. 78-84.

5. Мищенко Е.В. «Большая элегия Джону Донну» Иосифа Бродского (типы и формы авторского сознания) II Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении: Материалы Третьих филологических чтений. 28 — 29 ноября 2002. - Новосибирск: Изд-во НГТГУ, 2004. - Т. II. Литературоведение. - С. 224-227.

6. Мищенко Е.В. «Римские элегии» И.А. Бродского в контексте литературной традиции // Аспирантский сборник НГПУ - 2002 (По материалам научных исследований аспирантов, соискателей, докторантов.) - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2002. - Ч. 1. - С. 219-225.

7. Мищенко Е.В. «Как хорошо...», или Попытка интертекстуального анализа одного стихотворения И.А. Бродского // Аспирантский сборник НГПУ -2005 (По материалам научных исследований аспирантов, соискателей, докторантов). - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2005. - Ч. 2. - С. 209-115.

8. Мищенко Е.В. «Петербургский текст» И.А. Бродского // Молодая филология - 2007 (По материалам исследований молодых ученых.): межвузовский сборник научных трудов. - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2008. - С. 164-174.

9. Мищенко Е.В. Диалогизм в лирике Бродского как стратегия авторского мышления // Молодая филология - 2008. - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2009. -С 138-146.

10. Мищенко Е.В. «Письмо в бутылке» И.А. Бродского: образ Улисса как способ осмысления себя и мира // Молодая филология - 2009. - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2010. - С. 39-47.

11. Мищенко Е.В. Диалог поэтических традиций в одном стихотворении И. Бродского // Русская филология.21. Сборник научных работ молодых филологов. - Тарту: Изд-во Тартуского университета, 2010. - С. 126-130.

12. Мищенко Е.В. И. Бродский и М. Цветаева: уроки композиции // Иосиф Бродский в XXI веке: материалы международной научно-исследовательской конференции. - СПб: Филологический факультет СПбГУ; МИРС, 2010. - С. 3741.

Подписано в печать 29.10.2010. Формат 84x60X1/16. Бумага офсетная. Тираж 100 экз. Уч.-изд. л. 1,4 Печ. л. 1,2 Заказ 10272010

Отпечатано в типографии ООО Издательство «СИБПРИНТ» 630099, г. Новосибирск, ул. Максима Горького, 39

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Мищенко, Елена Владимировна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ДИАЛОГ В ЛИРИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ И.А. БРОДСКОГО КАК ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНАЯ ПРОБЛЕМА.

§ 1. Диалогизм в лирике (история вопроса).

§ 2. Проблема диалогизма в лирическом тексте.

1. Диалогизм М.М. Бахтина.

2. Диалогическая модель культуры Ю.М. Лотмана.

3. Развитие идей Бахтина в культуре XX века.

§ 3. Диалогизм как тип художественного мышления: модернистские истоки Бродского.

§ 4. Поэтика диалога в лирических текстах Бродского.

1. Диалогизм как художественная стратегия Бродского.

2. Поэтика отчуждения Бродского.64г

3. Полифонизм художественного мышления Бродского.

ГЛАВА 2. ДИАЛОГИЗМ И.А. БРОДСКОГО КАК КОНКУРЕНЦИЯ

КУЛЬТУРНЫХ КОДОВ.

§1. Концептуальный диалог. Образ воды в художественной системе Бродского.

§2. Свехтексгуальный диалог. Субтексты Бродского.

1. Петербургский текст Бродского.

2. Античный текст Бродского.

3. Библейский текст Бродского.

§3. Архитекстуальный диалог. Элегический код в лирике Бродского

1. Медитативные элегии.

2. Любовные элегии.

3. «Римские элегии».

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Мищенко, Елена Владимировна

Актуальность темы исследования

Поэзия не развлечение и даже не форма искусства, но, скорее, наша видовая цель. <.> Это уникальный инструмент познания» [Бродский, 2000, с. 663], - так определял И. Бродский роль и место поэзии в истории человечества. Механизм этого познания, по Бродскому, заключается в обнаружении связей или зависимостей в языке, речи, в ощущении близости казалось бы несопоставимых сущностей, другими словами - в установлении диалога между разнообразными явлениями мира, отраженными в языке. Знания, которые человек может получить, обратившись к поэзии, в силу специфичности ее природы индивидуальны и универсальны одновременно. Это знания о себе и о мире - микрокосме и макрокосме. В то же время они диалогичны - о себе в мире, т.е. знания о способах взаимодействия «я» и мира. Подчеркивая биосоциальную природу поэзии («наша видовая цель»), Бродский тем самым утверждает значимость поэтического - диалогического - метода познания для человека как биологического вида: «Близость между предметами, идеями, понятиями, причинами и следствиями - эта близость сама по себе есть рифма: иногда точная, чаще - ассонанс; или же только зрительная. Когда у вас выработался инстинкт к рифмам, вам легче ужиться с действительностью» [Бродский, 1999, с. 330]. Способность поэтических текстов не только сохранять и накапливать знания о мире, но и преобразовывать это знание (благодаря множественным ассоциациям и неожиданным сцеплениям, наложениям разных смыслов плотно пригнанных друг к другу слов - «теснота стихового ряда» Тынянова), предлагая новое видение мира, позволяет говорить о лирике как об одном из самых древних и эффективных способах общения/взаимодействия с миром.

Однако парадоксальность ситуации заключается в том, что, несмотря на изначальную повышенную коммуникативность лирического текста (как внутреннюю, так и внешнюю) [Левин, 1998], вопрос о диалогизме в лирике до сих пор остается открытым. Это связано с тем, что, во-первых, само понятие диалога (диалогизма, диалогичности) в современной науке рассматрива-^ ется многоаспектно и используется исследователями в различных контекстах межсубъектный диалог, диалог языков и стилей, интертекстуальный диалог, диалог культур, диалог автора и читателя и т.д.); во-вторых, до конца не определена специфика диалогических отношений собственно в лирике. Лирическому тексту либо отказывают в диалогизме (М.М. Бахтин считал, что диалогические отношения не характерны для лирики), либо рассматривают диалог в каком-то определенном узком аспекте (композиционном [Виноградов, 1925], структурно-семиотическом [Лотман, 1996, с. 109-116], интертекстуальном [Смирнов, 1995], субъектно-объектном [Корман, 1964], субъектно-субъектном [Бройтман, 1997; Бройтман, 2001] и т.д.). Между тем проблема диалогизма - художественного текста, мышления, культуры - один из тех вопросов, которые активно разрабатывались не только литературоведами, но и философами, культурологами прошлого века, благодаря чему представле-.ние о диалоге в XX веке было кардинально переосмыслено. Так, если М. Бахтин [Бахтин, 1979] рассматривал диалог с точки зрения межсубъектных отношений (столкновение голосов-идеологий в полифоническом романе), то следующее поколение исследователей [Кристева, 1995; Барт, 1994, и др.] переносят его в межтекстовое пространство, связывая с интертекстуальными отношениями; а Ю.М. Лотман [Лотман, 2000, с. 591-603] считает диалог универсальным механизмом развития культуры. В то же время идея диалогизма нашла отражение не только в научных теориях, но и в художественной практике творцов прошлого века, была осмыслена ими, о чем можно судить по их эссе [Элиот, 1987; Мандельштам, 1990; Эко, 1989; Бродский, 19921995] и интервью. Таким образом, актуальность темы диссертации обусловлена все возрастающим интересом современной филологической науки к проблеме диалогических отношений - на что указывает и появление новых подходов в изучении межтекстовых отношений: теорий гипертекста, сверхтекста [Меднис, 2003] - и вместе с тем недостаточной исследованностью 4 специфики диалогических отношений в лирических текстах. На основе анализа лирических текстов Бродского, в чьем творчестве нашли воплощение многие ключевые идеи культуры XX века (в том числе и представления о диалогизме, синхроническом историзме, логоцентризме), в работе выявляются и описываются основные принципы и специфические формы реализации диалогических отношений в лирике в контексте культурной традиции.

Степень разработанности проблемы

Основными качествами поэтического мышления Бродского можно назвать открытость (другому сознанию, опыту, восприятию) и всеохватность (многообразие способов восприятия и форм описания мира) - качества, которые О.Г. Ревзина кладет в основу полифонического мышления М. Цветаевой1. Отсюда парадоксальность [Ляпон, 2005, с.72], принципиальная внесис-темность художественного мира Бродского, на что указывают многие исследователи творчества поэта. В то же время, отличительной особенностью лирики Бродского является наличие мощной организующей фигуры автора, считающего себя, с одной стороны, «средством языка к продолжению своего существования» [Бродский, 1992,1, с. 15] и ощущающего зависимость от него ~ от всего, что на нем уже создано (т.н. диктат языка), но с другой - подчеркивающего «частность своего существования»: индивидуальность, уникальность, отдельность [Бродский, 1992,1, с.7], т.е. присутствие ярко выраженной личностной позиции. О сложности изучаемой проблемы говорит тот факт, что творчество Бродского разными исследователями осмысливается в контексте совершенно различных подходов - неотрадиционализма [Тюпа, 2005], модернизма [Корчинский, 2004], постмодернизма [Фокин, 1998].

Исследовательские работы по лирике Бродского стали появляться еще при жизни поэта, и с каждым годом их количество все увеличивается. Они касаются как общих вопросов поэтики Бродского, так и отдельных аспектов его творчества. Значительную долю последних составляют статьи, так или иначе связанные с проблемой диалогических отношений в текстах поэта.

Диалогизм Бродского большинство исследователей связывают с повышенной интертекстуальностыо произведений поэта. Наиболее широко интертекстуальные отношения в лирике Бродского представлены в книге А.М. Ранчина ««На пиру Мнемозины»: Интертексты Бродского». Исследователь проводит параллели как с текстами разных философских традиций (Платон, Кьеркегор, Шестов, Проппер и др.), так и с творчеством классиков русской литературы (Кантемир, Державин, Пушкин, Лермонтов, Ходасевич, Маяковский, Хлебников). При анализе автор придерживается широкого понимания термина «интертекст» (например, ряд интертекстов, описанных автором, скорее можно назвать перекличками, поскольку они основываются на сходстве единичных мотивов (одиночество, отчуждение - у Лермонтова), образов («Осень» Пушкина) и не подкреплены минимальным количеством (2-3) текстуальных совпадений), что позволяет думать о случайности описанных совпадений и усомниться в сознательности диалогической позиции автора в подобных случаях. Кроме вышеназванных авторов, поэтический диалог Бродского с которыми рассматривается и другими исследователями2, существует немало работ, демонстрирующих разнообразие межтекстуальных связей стихотворений поэта с произведениями художников слова различных эпох и культур - Симонидом, Овидием, Данте, Джоном Донном, Байроном, Элиотом, Кавафисом, Мандельштамом, Баратынским, Чеховым, Цветаевой, Ахматовой, Пастернаком, Слуцким, Соснорой, Кушнером и другими [ВеШеа, 1994; Макфадьен, 1998; Ахапкин,. 1999; Нестеров, 2000; Суслова, 2000 и др.]. Отдельный интерес представляют статьи, описывающие диалогические отношения типологического характера - через жанр, метр, строфику и т.п. [например: Иванов, 1997; Куклин, 1998; Курганов, 1998; Ахапкин, 1999; Степанов, 1999; Жолковский, 2000; Шерр, 2002; Ковалева, 2006; Шатин, 2006 и др.]. На наш взгляд, такой подход близок творческому методу Бродскому: у

1 Подробнее об этом: Гл. 1. §3. С. 45-52.

2 Наибольшей популярностью у литературоведов пользуется тема «Бродский и Пушкин», см. например: Жолковский А. К. "Я вас любил." Бродского [Жолковский, 1994], Баткин Л.М. Парапа-родия как способ выжить [Баткин, 1996]; Семенова Е. Еще о Пушкине и Бродском [Семенова, 6 тех своих предшественников, чье творчество поэт называет наиболее значимым для себя - Кантемира, Державина, Баратынского, Мандельштама, Ахматовой, Цветаевой, Пастернака и др. - он «заимствует» именно приемы, технику, принцип работы с «материалом» (темой, образом, словом). Любопытный опыт анализа интратекстуальных связей представляет книга Е.М. Пет-рушанской «Музыкальный мир Иосифа Бродского», в которой рассматриваются музыкальный словарь и музыкальные подтексты произведений И. Бродского. О связи поэзии Бродского с живописью пишет К. Верхейл [Верхейл, 1998; Верхейл, 2002].

С другой стороны, исследователи отмечают полифоничность и полисти-листичность стихотворений Бродского, что в лирическом тексте выражается в сосуществовании в одном контексте разных точек зрения на описываемую действительность (идеологическое и стилистическое многоголосье). Случаи стилистического многоголосия у Бродского (в понимании Ревзиной - примеры ролевой лирики, стилизации, где диалог строится на использовании «чужого» языка описания мира [Ревзина, 1998, с. 55]) традиционно осмысливаются исследователями в связи с «поэтикой отстранения» [Лосев, 1977; Полухина, 1998; Бройтман, 2005; Плеханова, 2000; Корчинский, 2004 и др.]. Так, Корчинский говорит о театрализации («греческий принцип маски») и стилизации (идентификации лирического субъекта с историческими и мифологическими персонажами) как первичном уровне расслоения фигуры лирического субъекта: «поэт наблюдает за собой, пребывающем в качестве лирического героя сюжета» [Корчинский, 2004, с. 88]. В. Семенов также считает полифонизм Бродского результатом реализации «театрального комплекса» -«гамлетизма» [Семенов, 2004]. Следствием размывания границ между лирическим и драматическим началами в тексте становится расщепление лирического поэта на повествователя и лирического героя (мотив двойничества, раздвоения), что находит выражение в смене точек зрения, сопровождающейся сменой лиц, общего и крупного планов (поэма «Шествие», стихотво

2000]; МихнековаТ. Три Евгения русской литературы [Михнекова, 2000] и др. рения «Прошел сквозь монастырский сад», «Развивая Крылова», «Дидона и Эней», рождественские стихотворения и др.). И.В Фоменко связывает поли-фоничность Бродского с пониманием поэтом ограниченности любой точки зрения на мир, в связи с чем появляется необходимость отстраниться, показать явление с разных ракурсов - «с точки зрения воздуха», «с точки зрения времени», «с точки зрения ландшафта» и т.п. [Фоменко, 2002]. Рассматривая в этом же ключе и метавысказывания Бродского, Хён Ён Ким предлагает считать подобные явления примерами межсубъектного диалога: «Анализ стихотворений Бродского позволяет утверждать, что у него метатекст является не текстом-кодом, объясняющим первый текст, а текстом, который возникает благодаря встрече двух субъектов. То есть метавысказывание появляется благодаря введению в мир стихотворения другого субъекта, который становится носителем высказывания о высказывании» [Ким, 2005, с. 36].

Попытку осуществить комплексный анализ диалогических отношений в лирике Бродского предпринимает В.П. Скобелев [Скобелев, 1997]. Диало-гизм Бродского он соотносит с пародийностью/пародичностью и выделяет такие способы диалогизации, как дистанцирование по отношению к первичному тексту, обнаружение в привычном нового, неожиданного смысла, ироническое снижение (гипертекстуальность в классификации Женетта). Однако, как справедливо заметил Ю.М. Лотман, сводить диалогизм в лирике к пародическим/пародийным отношениям значит необоснованно сужать проблему.

Несмотря на обилие литературоведческих работ, касающихся проблемы диалогических отношений в творчестве Бродского, говорить об исчерпанности изучаемой нами проблемы еще рано.

На наш взгляд, специфика диалогических отношений в лирике определяется ее родовыми особенностями. Как показала Т.И. Сильман, в лирическом тексте конкретное оформляется как всеобщее, личное перерастает в сверхличное: «Будучи чем-то чрезвычайно конкретным, лирическое стихотворение тем не менее оформляется как нечто вне- и сверхличное. Иначе говоря: 8 факты реальной действительности для поэта индивидуальны, глубоко личностям, но «выдаются» они читателю в обобщенном плане, так как отраженными в них оказываются не столько сами герои, сколько «чертеж» их взаимоотношений» [Сильман, 1977, с. 199]. Мы предположили, что принцип генерализации повлиял и на природу диалогических отношений в лирике. Поскольку различные точки зрения на мир обычно не закреплены в лирическом тексте за конкретными субъектами в тексте, «чужое» здесь чаще всего представлено знаком той или иной культурной традиции и закрепленного за ней типа художественного мышления. Характер этих знаков и определяет набор диалогических стратегий автора. И действительно, анализ поэтических текстов Бродского с точки зрения диалогических отношений подтверждает эту гипотезу.

Целью диссертации является определение и развернутое описание системы диалогических отношений с культурной традицией в лирике И. А. Бродского как инструмента самосознания/самоопределения и способа осмысления окружающего мира.

Исходя из этого, объект нашего исследования - лирические тексты Бродского 1961-1996 годов, предмет - диалогические отношения в этих текстах, являющиеся активными участниками смыслообразовательного процесса.

Для достижения цели решаются следующие задачи:

1) провести сопоставительный анализ работ, рассматривающих проблему диалогизма в художественном тексте (в том числе - в лирике) и изучить состояние исследуемой проблемы;

2) выявить основные принципы диалогических отношений в лирике для последующего анализа диалогических отношений в лирических текстах И. Бродского;

3) рассмотреть диалогизм И. Бродского в рамках художественной стратегии автора;

4) определить и систематизировать типы диалогических отношений в лирике И. Бродского в контексте культурной традиции;

5) проанализировать лирические тексты И. Бродского в контексте диалога различных культурных традиций.

Теоретическую основу диссертации составили положения о различных аспектах диалогических отношений, представленные в работах русских и западных ученых: М. Бахтина, Ю. Лотмана, Ю. Кристевой, Р. Барта, Ж. Же-нетга, М. Ямпольского, И. Смирнова, Т. Фатеевой, А. Жолковского, Ю. Щеглова и др.

Общеметодологической базой диссертации явились литературоведческие труды о специфической природе лирического текста Т. Сильман, Л. Гинзбург, Ю. Лотмана, 3. Минц, Ю. Левина, М. Гаспарова, Б. Кормана, С. Бройтмана и основополагающие работы по поэтике Бродского, выполненные М. Крепсом, В. Куллэ, Л. Баткиным, Ю. Лотманом и М. Лотманом, Л. Лосевым, А. Ранчиным.

Методика исследования: специфика исследуемого материала и современные методы его изучения обусловили сочетание в работе интертекстуального, сравнительно-исторического, структурно-семиотического и культурологического подходов к объекту исследования.

Научная новизна работы определяется тем, что в работе впервые выполнено комплексное исследование диалогизма в лирике Бродского. Наиболее значимые новые результаты исследования состоят в следующем: 1) рассмотрены и систематически проанализированы культурно-исторические истоки диалогизма Бродского; 2) структурирована модель диалогических отношений в лирике И. Бродского, обусловленная особенностями его поэтического мышления и отражающая основные виды диалога поэта с культурной традицией; 3) проанализированы основные диалогические стратегии поэта, выявлены особенности каждой на конкретных примерах; 4) выявлены способы функционирования лирических мотивов в поэтике И. Бродского.

Теоретическая значимость исследования состоит: 1) в выявлении специфики диалогизма в лирике на материале поэтических текстов Бродского: 1) в создании типологии диалогических отношений с культурной традицией в лирике; 2) в разработке методики (основных принципов) анализа диалогических отношений в лирическом тексте. Кроме того, в филологическом исследовании соотнесены понятия культурного кода Ю.М. Лотмана и «чужого слова» М.М. Бахтина, которые рассматриваются как попытка постичь суть смежных явлений с позиций разных филологических парадигм. Положения, выносимые на защиту:

1. «Чужое» в лирическом тексте манифестирует не просто Другую точку зрения, но Другую систему взглядов^ (мировоззрение/мироощущение), отсылающую к определенной культурной традиции; Выявление культурных парадигм, в которые вписан данный лирический текст и описание характера их взаимодействия в пространстве стихотворения, помогает не только структурировать культурньш фон-анализируемого текста, но и выявить многомерный смысл самого произведения.

2. Художественная стратегия Бродского отражала основные тенденции развития культуры XX века: Истоками этой художественной стратегии явились, во-первых, метаязыковые и метатекстовые поиски в литературе модернизма, прежде всего представителей русской семантической поэтики; во-вторых, теоретические работы мыслителей XX века, в которых была сделана попытка описать явление диалогизма в литературе, культуре с тех или иных позиций, что способствовало осмыслению этого явления исследуемым автором и?сознательному использованию его в своем творчестве.

3. Диалогическая позиция поэта реализуется в различных аспектах его творчества и проявляется на всех уровнях поэтического текста. Диалогическая стратегия Бродского была обусловлена особенностями его поэтической системы: полифоничностью поэтического мышления и «поэтикой отчуждения/отстранения».

4. Поэтическое слово ценно для поэта не столько способностью отображать явления окружающего мира, сколько возможностью аккумулировать в себе тот или иной человеческий/культурный опыт, фокусировать в себе тот или иной тип сознания, точку зрения на мир. Важнейшие черты лирики Бродского: когнитивная направленность, аксиологичность и диалогич-ность - манифестируемые поэтом в Нобелевской речи, эссе, интервью, побуждают рассматривать ее в контексте традиции, в которую он встраивается благодаря системе культурных кодов.

5. Анализ лирических текстов Бродского показал, что творчество исследуемого автора развивалось в диалоге с различными культурными традициями, переосмысление этих традиций служило способом художественного самоопределения поэта.

Материал и источники исследования

В качестве основного источника мы использовали четырехтомник «Сочинений Иосифа Бродского» как издание, в котором за основу взят марам зинский архив. В ходе работы мы также обращались к электронному собранию сочинений И. Бродского, подготовленному С. Виницким. При разработке отдельных аспектов творчества И. Бродского производилась выборка из всего корпуса текстов поэта, в процессе анализа хронология написания текстов в основном учитывалась. В дополнение к этому методом частичной выборки были обследованы прозаические произведения Бродского (эссе) и его интервью, этот материал использовался в качестве метатекстового комментария к творчеству самого поэта.

Апробация результатов работы

Результаты исследований доказывались и обсуждались на Третьих Филологических чтениях (Новосибирск, 2002) и на межвузовских конференциях молодых филологов (Новосибирск 2007, 2008, 2009), на Международной конференции молодых филологов (Тарту, 2009), на Международной научно-исследовательской конференции «Иосиф Бродский в XXI веке» (Санкт

Петербург, 2010). По теме диссертации опубликовано 12 статей, из них 3 в

12 изданиях, рекомендованных ВАКом (Библейская тема в лирике Иосифа Бродского // Сибирский филологический журнал. Научное издание. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2008. №1; «Чужое слово» в лирике И. Бродского как диалог с культурной традицией: постановка проблемы // Вестник ТГУ. Томск: Изд-во ТГУ, 2008. № 315 (октябрь), «Античный текст» И.А. Бродского: функции античных образов в поэтической системе Бродского (на примере образа Улисса) // Филология и человек. Барнаул: Изд-во АТУ, 2009. № 2).

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования результатов исследования для подготовки вузовских общих курсов по русской литературе XX века и спецкурсов как по творчеству И. Бродского, так и по диалогическим процессам в русской лирике вообще.

Структура и объем диссертации определены логикой исследования поэтики диалогизма в лирическом тексте. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Диалог культурных традиций в поэтическом мире И.А. Бродского"

Выводы из проведенного исследования могут быть сформулированы следующим образом:

1. Обозначенные М.М. Бахтиным характерные для романного жанра способы диалогизации художественного текста (диалог, полемика, несобственно-прямая речь, сказ, пародия, стилизация и т.п.) факультативны для лирики. В то же время сами диалогические отношения не менее характерны для лирики, чем для романных жанров. Однако эти отношения редко эксплицированы в текстовом пространстве, поскольку «чужое» функционирует в лирическом тексте не как «слово» (высказывание), но как знак той или иной культурной традиции: в «чужом» акцентируется сверхличное, всеобщее - культурный код, манифестирующий другой - отличный от авторского - тип сознания. Диалогический анализ лирического текста направлен на выявление «культурных кодов», представляющих тот или иной тип мышления и отсылающих к определенным культурным традициям, в диалоге с которыми формируется авторское слово. Исследование лирического текста в диалогическом аспекте позволяет выявить те контексты, которые важны для понимания данного произведения, а следовательно, помогают более полно и точно описать художественный мир автора.

2. В Нобелевской лекции, эссе и интервью Бродский неоднократно излагал свои взгляды на поэзию и поэтическое творчество.'В основе его лингво-центрической философии - осмысление поэтического языка как явления онтологического, определяющего развитие человеческой культуры (ее прошлое, настоящее и будущее) посредством поэтов-медиаторов, осуществляющих волю языка. Лингвоцентризм Бродского связан с (1) пониманием культуры как преемственности (эха), (2) с вниманием к ее традиционным формам и (3) ощущением диалогичности самого творческого процесса и указывает на сознательную диалогическую позицию поэта по отношению к культурной традиции.

3. Диалогическая художественная стратегия Бродского, сформировавшаяся в контексте художественной практики поэтов-модернистов и диалогических теорий Бахтина и его «последователей», обусловлена полифоничностыо художественного мышления поэта (открытость, всеохватность) и напрямую связана с его «поэтикой отчуждения». Диалог у Бродского становится ведущим принципом построения художественного текста: способом осмысления и оформления «своего». «Свое» слово (авторский текст) рождается в результате движения сквозь «чужие» тексты (образы, художественные системы, культуры) в поисках Смысла (Логоса).

4. В творчестве Бродского, для которого создание стихотворения есть способ общения с собой и с миром через «вступление в прямой контакт с языком», традиция выступает как система ценностных кодов, благодаря которым поэтическое слово оказывается не только значимым, но и знаковым -т.е. приобретает символическую и мнемотическую функции. В зависимости от функции в художественном тексте и типа диалогических отношений, (концептуального, сверхтекстуального, архитекстуального), мы выделили ряд ключевых для поэзии Бродского кодов, которые подключают его произведения к культурной традиции: символический, культурологический, структурный коды. Активизируя разные слои культурной памяти, эти элементы реализуют в текстах Бродского множество своих значений (языковых, мифологических, культурно-исторических; индивидуально-авторских), концентрируя и выстраивая вокруг себя разнородные и разномасштабные явления художественного мира поэта в единую целостную систему, и одновременно вписывают творчество поэта в мировую и национальную культурную традицию.

5. Таким образом, «чужое» функционирует в лирическом тексте как культурный код и манифестирует другой способ мировосприятия. Лирика Бродского представляется нам полилогом- различных культурных традиций/систем. Выявление и описание в лирическом произведении Бродского диалогических стратегий, т.е. культурных кодов и механизмов их взаимодействия в тексте, позволяет:

1) расширить контекст стихотворения за счет интертекстов;

2) выявить ключевые категории художественного мира произведения, показать его многомерность;

3) проследить развитие поэтической мысли в лирическом тексте с точки зрения диалога различных культурных систем;

4) рассмотреть анализируемый текст в контексте всего творчества поэта и структурировать художественную картину мира автора;

5) вписать лирику Бродского в контекст русской и мировой литературы: определить истоки творчества поэта, его художественные координаты и культурные ориентиры.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Список научной литературыМищенко, Елена Владимировна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Анненский И.Ф. Стихотворения и трагедии. JI.: Советский писатель, 1990.-640 с.

2. Ахматова А. А. Собрание сочинений: в 2 т. Т. 1. / сост. М. М. Крапин. -М.: Правда, 1990. 448 с.

3. Бродский И. Нобелевская лекция // Сочинения Иосифа Бродского: в 4 т. / сост. Г.Ф. Комаров. СПб.: Пушкинский фонд, 1992. - Т. I. - С. 5-16.

4. Бродский И.А. Большая Книга интервью / сост. и фотографии В. Полухиной; ред И. Захаров, В. Полухина. М.: Захаров, 2000. - 704 с.

5. Бродский И.А. Из заметок о поэтах XIX века // Иосиф Бродский: труды и дни / ред.-сост. П. Вайль, JI. Лосев. М.: Независимая газета, 1999. - С. 36-42.

6. Бродский И.А. Меньше единицы: Избранные эссе / пер. с англ. под ред. В. Голышева. -М.: Независимая газета, 1999. 472 с.

7. Бродский И.А. Пересеченная местность. Путешествия с комментариями: Стихи / сост. П. Вайль. М.: Независимая газета, 1995. - 197 с.

8. Бродский И.А. Письмо Горацию // Иностранная литература. 1997. - №1 Электронный ресурс. URL: http://magazines.russ.rU/inostran/1997/l/brodciv-pr.html (дата обращения 03.10.2010).

9. Бродский И.А. Сочинения Иосифа Бродского: в 4 т. / сост. Г.Ф. Комаров. СПб.: Пушкинский фонд, 1992-1995.

10. Бродский И.А. Электронное собрание сочинений Электронный ресурс.

11. URL: http://lib.rus.ec/b/66421 (дата обращения 03.10.2010).194

12. Бродский И.А.: Интервью JI. Болотовой и Я. Шимак-Рейфер для польского еженедельника "Пшекруй"// Звезда. 1997. - №1. - С. 99-101.

13. Высоцкий B.C. Собрание сочинений: в 2 т. / сост. А. Е. Крылов -М.: Худ. лит., 1991.-540 с.

14. Мандельштам О. Э. Избранное / сост. П.М. Нерлер. М.: СП Интерпринт, 1991.-480 с.

15. Мандельштам О. Э. Сочинения: в 2 т. / сост. С.С. Аверинцев, П.М. Нерлер. -М.: Худ. лит., 1990.

16. Пушкин A.C. Полное собрание сочинений: в 10 т. JL: Наука, 1977-1979.

17. Тютчев Ф.И. Полное собрание стихотворений / сост., подгот. текста и примеч. A.A. Николаева. Л.: Советский писатель, 1987. - 448 с.

18. Auden W. H. Collected poems / ed. by Edward Mendelson. L.: Faber and Faber, 1994.-928 p.

19. Научная и научно-критическая литература

20. Айзенберг M. Взгляд на свободного художника. Одиссея стихосложения // Арион. 1994. - № 3. - С. 22-27.

21. Александрова A.A. Мифологемы воды и воздуха в творчестве И.А. Бродского. Автореферат дисс. . канд. филол. наук. -М., 2007. 24 с.

22. Альми И.Л. Е.А. Баратынский «Все мысль, да мысль.» // Поэтический строй русской лирики. Л.: Наука, 1973. - С. 108-121.

23. Андреева А.Н. Просодия в теории и практике И. Бродского // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003. - С. 205-214.

24. Аникст A.A. Комментарии // Гете И.-В. Собрание сочинений: в 10-ти томах. -М.: Худож. лит., 1975. Т. 1. - С. 469-512.

25. Арнольд И.В. Проблемы диалогизма, интертекстуальности и герменевтики (в интерпретации художественного текста): Лекции к спецкурсу. -СПб., 1997. 60 с.

26. Артёмова С.О специфике адресата в посланиях И. Бродского // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ - Издательство Ипполитова, 2005. - С. 39-A3.

27. Артемова С.Ю. О жанре письма в поэзии И. Бродского // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003. - С. 128-139.

28. Ахапкин Д.Н "Прощальная ода": у истоков жанра больших стихотворений // Звезда. 2000. - №5. - С.104-110.

29. Ахапкин Д.Н. "Филологическая метафора" в поэзии Иосифа Бродского: Дисс. канд. филол. наук. СПб., 2002. - 168 с.

30. Ахапкин Д.Н. Еще раз о "чеховском лиризме" у Бродского // Русская филология: Сборник научных работ молодых филологов. Тарту, 1999. -Вып. 10. - С.143-151.

31. Ахапкин Д.Н. Иосиф Бродский: Глаголы // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003. - С. 28-38.

32. Ахапкин Д.Н. Стихотворения In memoriam в художественной системе И. Бродского // Культура: Соблазны понимания: Материалы научно-теоретического семинара (24-27 марта 1999 г.). Петрозаводск: ПетруГЦ, 1999.-4.2 - С.123-133.

33. Барт Р. Война языков // Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. -М.: Прогресс; Универс, 1994.- С. 535-540.

34. Барт Р. От произведения к тексту // Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. -М.: Прогресс; Универс, 1994. С. 413- 23.

35. Барт Р. Смерть автора // Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс; Универс, 1994. - С. 384-391.

36. Барт Р. Удовольствие от текста // Барт Р. Избранные работы. Семиотика.

37. Поэтика. -М.: Прогресс; Универс, 1994. С. 462-518.

38. Баткин JI.M. Тридцать третья буква: Заметки читателя на полях стихов Иосифа Бродского. М.: РГГУ, 1996. - 333с.

39. Бахтин М. М. Слово в романе // Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худож. лит., 1975. - С. 72-233.

40. Бахтин М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках // Бахтин М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986.-С. 297-325.

41. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. - С.9-191.

42. Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. Изд. 2-е. -М.: Искусство, 1986. - С. 381-393.

43. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Советская Россия, 1979. - 320 с. Электронный ресурс. URL: http://www.philosophv.ru/librarv/bahtin/Q 1 / (дата обращения 03.10.2010).

44. Безносов Э.О смысле некоторых реминисценций в стихотворениях И. Бродского // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. СПб.: Звезда, 1998.-С. 186-189.

45. Беренштейн Е.П. Иосиф Бродский и проблема трагического // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. -Тверь: ТГУ, 2003. С. 95-106.

46. Бетеа Д. «То my Daughter» (1994) // Как работает стихотворение Бродского. Из исследований славистов на Западе. Ред. JI. Лосев, В. Полухина. -М.: НЛО, 2002. С. 231-249.

47. Бетеа Д. Изгнание как уход в кокон: Образ бабочки у Набокова и Бродского // Русская литература. 1991. - № 3. - С. 167-175.

48. Бойко С. Поэзия И. Бродского в восприятии современников // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГТУ - Издательство Ипполитова, 2005. - С. 472-481.

49. Бочаров С.Г. "Обречен борьбе верховной." (Лирический мир Баратынского) // Бочаров С.Г. О художественных мирах. М.: Сов. Россия, 1985. -С. 69-123.

50. Бройтман С.Н. Историческая поэтика: Учебное пособие. М.: РГТУ, 2001.-320 с.

51. Бройтман С.Н. Лирический субъект // Введение в литературоведение / под ред. Л.В. Чернец. М.: Высшая школа, 2000. - С. 141-153.

52. Бройтман С.Н. Русская лирика XIX начала XX века в свете исторической поэтики. Субъектнообразная структура. - М.: РГТУ, 1997. - 307 с.

53. Бройтман С.Н., Ким, Х.-Ё. О природе художественной реальности в цикле Бродского «Часть речи» // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. -Тверь: ТГУ, 2003. С. 329-342.

54. Бухаркин П.Е. Об одном письме Д.И. Фонвизина: Опыт культурологического комментария. (К вопросу о формировании "Петербургского текста" русской литературы) // XVHI век. Сборник 23. СПб.: Наука, 2004. - С. 104-118.

55. Венцлова Т. «Кенисбергский текст» русской литературы и кенигсберг-ские стихи Иосифа Бродского // Как работает стихотворение Бродского. Из исследований славистов на Западе / ред. JI. Лосев, В. Полухина. М.: НЛО, 2002.-С. 43-63.

56. Венцлова Т. «Литовский ноктюрн: Томасу Венцлова» (1973-1983) // Как работает стихотворение Бродского. Из исследований славистов на Западе / ред. Л. Лосев, В. Полухина. М.: НПО, 2002. - С. 108-132.

57. Венцлова Т. Бродский о Мандельштаме // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003. - С. 386-398.

58. Венцлова Т. Развитие семантической поэтики // Полухина В.П. Бродский глазами современников: сб. интервью. СПб.: Звезда, 1997. - С. 265-279.

59. Верхейл К. Кальвинизм, поэзия и живопись // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трех конференций. СПб.: Звезда, 1998. - С. 36^12.

60. Верхейл К. Танец вокруг мира. Встречи с Иосифом Бродским. СПб.: Звезда, 2002. -272 с.

61. Верхейл К. Тишина у Ахматовой // "Царственное слово". Ахматовские чтения. М.: Наследие, 1992. - Вып. 1. - С. 14-20. Электронный ресурс. URL: htto://www.akhmatova.org/readings/vvpuskl/verheil.htm (дата обращения 03.10.2010).

62. Вестстейн В. «Мысль о тебе удаляется, как разжалованная прислуга.» (1985) // Как работает стихотворение Бродского. Из исследований славистов на Западе / ред. Л. Лосев, В. Полухина. М.: НЛО, 2002. - С. 172184.

63. Виноградов В.В. О поэзии Анны Ахматовой (Стилистические наброски). Л.: Тип. Химтехиздата, 1925. - 165 с.

64. Волгина A.C. Функция заглавия в автопереводах Иосифа Бродского // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003. - С. 6476.

65. Волков C.B. Вспоминая Анну Ахматову. Разговор с Иосифом Бродским // Континент. 1987. - №53. - С. 337-382.

66. Волков C.B. Диалоги с Иосифом Бродским. М.: Независимая газета, 2000.-328 с.

67. Волчкевич М.А. Иосиф Бродский: время жизни и жизнь во времени //Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ -Издательство Ипполитова, 2005. - С. 376-381.

68. Вступительное слово члена Шведской академии профессора Стуре Ал-лена // Нобелевская премия: В 50 тг: Литература: Т. 4: 1973-1987 гг. (пер.) Нобелевские лекции 100 лет. - М: МАИК Наука Физматлит Интерпериодика, 2006. - 440 с.

69. Высоцкая И. Грамматический синкретизм в поэзии И. Бродского // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ - Издательство Ипполитова, 2005. - С. 113-123.

70. Гаспаров М. Л. Марина Цветаева: от поэтики быта к поэтике слова // Гаспаров М. Л. О русской поэзии. Анализы. Интерпретации. Характеристики. СПб.: Азбука, 2001. - С. 136-149.

71. Гаспаров М.Л. М.М. Бахтин в русской культуре XX века // Гаспаров М.Л. Избранные труды. М.: Языки русской культуры, 1997. - Т. П. - С. 494496.

72. Гаспаров М.Л. Очерк истории русского стиха. М.: Фортуна Лимитед, 2002.-352 с.

73. Гельфонд М. «Урания» Бродского и «Сумерки» Боратынского // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ - Издательство Ипполитова, 2005. - С. 341-350.

74. Генис A.A. Бродский в Нью-Йорке // Иностранная литература. 1997. -№5. - С.240-249.

75. Гинзбург Л.Я. О лирике. М.: Интрада, 1997. - 408 с.

76. Глазунова О.И. Иосиф Бродский: американский дневник. О стихотворениях, написанных в эмиграции. СПб.: "Нестор-История", 2005. - 374 с.

77. Глушко А. "Пилигрим" Мандельштама и "Пилигримы" Бродского: Теория и практика "следующего шага" // Иосиф Бродский и мир: Метафизика, античность, современность: Сборник. СПб.: Звезда, 2000. - С.185-189.

78. Гордин Я.А. Перекличка во мраке. Иосиф Бродский и его собеседники. -СПб: Пушкинский фонд, 2000. 232 с.

79. Грехнев В.А. Чужое сознание в элегиях Пушкина // Грехнев В.А. Лирикач

80. Пушкина: О поэтике жанров. Горький: Волго-Вят. кн. изд-во, 1985. - С. 212-233.

81. Дарвин М.Н. «Римские элегии» И. Бродского как цикл // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ - Издательство Ипполитова, 2005. - С. 235-237.

82. Ерохин В.Н. Три "лишних" мотива в рождественских стихах И. Бродского // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003. - С. 156-163.

83. Жолковский А.К. Бродский и инфинитивное письмо: Материалы к теме // Новое литературное обозрение. 2000. -№ 45. - С. 187-198.

84. Жолковский А.К. "Блуждающие сны" и другие работы. М.: Наука, 1994.-425 с.

85. Жолковский А.К. "Я вас любил." Бродского // Жолковский А. К. "Блуждающие сны" и другие работы. М.: Наука, 1994. - С. 205-224.

86. Жолковский А.К. Маргиналии к «Postscriptum'y» Бродского // Звезда. -2010. №2. Электронный ресурс. URL: http://magazines.russ.rU/zvezda/2010/2/zhl9.htmI (дата обращения 03.10.2010).

87. Жолковский А.К. Плиний на скамейке // Звезда. 2007. - № 5. Электронный ресурс. URL: http://magazines.russ.rU/zvezda/2007/5/zhl7.html#ftnrefl (дата обращения 03.10.2010).

88. Зенкин С.Н. Введение в литературоведение: Теория литературы: Учеб. пособие. М.: РГГУ, 2000. - 80 с.

89. Зубова Л.В. Стихотворение Бродского «Одиссей Телемаку» // Старое литературное обозрение. 2001. - № 278. - С. 64-74.

90. Зусман В. Концепт в системе гуманитарного знания // «Вопросы литературы». 2003. - №2. - С. 3-29 Электронный ресурс. URL: http://magazines.mss.rU/voplit/2003/2/zys.html (дата обращения 03.10.2010).

91. Зырянов О.В. Сонетная форма в поэзии И. Бродского // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: 1ГУ, 2003. - С. 230-241.

92. Иванов В.В. Бродский и метафизическая поэзия // Звезда. 1997. - № 1. -С. 194-199.

93. Измайлов P.P. «Метфизика» стула // Иосиф Бродский в XXI веке: материалы международной научно-исследовательской конференции. Санкт-Петербург. 20-23 мая 2010 г. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; МИРС, 2010.-С. 211-217.

94. Измайлов P.P. Анализ стихотворения «Сретенье» // Кекова C.B., Измайлов P.P. Сохранившие традицию. Саратов: Лицей, 2003. - С. 126-131.

95. Измайлов P.P. Апология «Куста» // Кекова C.B., Измайлов P.P. Сохранившие традицию. Саратов: Лицей, 2003. - С. 131-136.

96. Иосиф Бродский в виртуальном мире. Материалы видеоконференции 25 сентября 2005 г // Звезда. 2006. - № 1. - С.158-164. Электронный ресурс. URL: http://magazines.russ.rU/zvezda/2006/l/brl0.html (дата обращения 03.10.2010).

97. Ичин К. Бродский и Овидий // Новое литературное обозрение. 1996. -№ 19. - С. 227-249.

98. Кантор А. Подлинный крик помощи»: Иосиф Бродский и Исайя Берлин // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ - Издательство Ипполитова, 2005. - С. 360-375.

99. Кастеллано Ш. Бабочки у Бродского // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трех конференций. СПб.: Звезда, 1998. - С. 8087.

100. Кёнёнен М. Петербург Бродского три версии рая // Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia: Проблемы границы в культуре. - Tartu, 1998. -№6.-С. 267-281.

101. Ким Н. Икона в звуке. О стихотворении Иосифа Бродского "Сретенье" Электронный ресурс. URL: http://onkim.orthodoxy.ru/myworks/brodsky.htm ^ (дата обращения 03.10.2010).

102. Ким Х.-Ё. Метатекст у И. Бродского и концепция диалога М. Бахтина //

103. Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной203конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ -Издательство Ипполитова, 2005. - С. 26-38.

104. Клоц Я. «Новое слово» И. Бродского // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ - Издательство Ипполитова, 2005.-С. 171-181.

105. Ковалева И. «Греки» у Бродского: От Симонида до Кавафиса // Иосиф Бродский и мир: Метафизика. Античность. Современность. СПб.: Звезда, 2000.-С. 139-150.

106. Ковалева И. «Шарада» и «сдвиг»: техника использования античных аллюзий у О.Мандельштама и И. Бродского // «Чернеть на белом, покуда белое есть.» Антиномии Иосифа Бродского: Сборник статей. Томск: PaRt.com, 2006. - С. 234-241.

107. Ковалева И. Одиссей и Никто: Об одном античном мотиве в поэзии И. Бродского // Старое литературное обозрение. 2001. - № 2. - С. 75-80.

108. Козицкая Е.А. Смыслообразующая функция цитаты в поэтическом тексте: Пособие по спецкурсу. Тверь: ТГУ, 1999. - 140 с.

109. Козицкая Е.А. Эпиграф и текст: О механизме смыслообразования // Литературный текст: проблемы и методы исследования. Тверь: ТГУ, 1999.-С. 53-60.

110. Козицкая-Флейшман Е.А. «Я был как все»: О некоторых функциях лирического «ты» // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003.-С. 107-127.

111. Корман Б.О. Лирика Некрасова. Воронеж: Изд. Воронежского университета (Борисоглебский государственный педагогический институт), 1964.-391 с.

112. Корман Б.О. Целостность литературного произведения и экспериментальный словарь литературоведческих терминов // Проблемы истории критики и поэтики реализма. Куйбышев: КГУ, 1981. - С. 39-54.

113. Корчинский A.B. И. Бродский: «композиция» как темпоральный парадокс // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГТУ - Издательство Ипполитова, 2005. - С. 49-58.

114. Корчинский A.B. Поэтология И.А. Бродского в контексте "позднего модернизма": Стихотворения к. 1960-х н. 1980-х гг.: Дисс. . канд. фи-лол. наук. - Новосибирск, 2004. - 196 с.

115. Косиков Г.К. Текст / Интертекст / Интертекстология // Предисловие к книге Н. Пьеге-Гро Введение в теорию интертекстуальности / пер. с фр. -М.: Издательство ЛКИ, 2008. С. 8-43.

116. Котга Рамузино П. Бродский и Проперций: в поисках подтекста // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГТУ -Издательство Ипполитова, 2005. - С. 312-318.

117. Крепе М. О поэзии Иосифа Бродского. Ann Arbor: Ardis Publishers, 1984. Электронный ресурс. URL: http://lib.ru/BRODSKIJ/kreps.txt (дата обращения 03.10.2010).

118. Кривулин В. Маска, которая срослась с лицом // Полухина В.П. Бродский глазами современников: сб. интервью. СПб.: Звезда, 1997. - С. 169-185.

119. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман // Вестник Московского университета. Сер. 9. - Филология. - 1995. - №1. - С. 97-124.

120. Кружков Г. Сходство зазубрин: «Строфы» Бродского и «Строки» Шелли // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГТУ - Издательство Ипполитова, 2005. - С. 290-293.

121. Кублановский Ю. Америкашка в русской поэзии // Полухина В.П. Бродский глазами современников: сб. интервью. СПб.: Звезда, 1997. -С. 187-197.

122. Кулишова И. Бродский и Азия: метафизическая несовместимость // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ -Издательство Ипполитова, 2005. - С. 408-428.

123. Куллэ В.А. Поэтическая эволюция Иосифа Бродского в России (19581972): Дисс. . канд. филол. наук. М.: Лит. институт, 1996. Электронный ресурс. URL: http://magazines.mss.ru/novyimi/redkol/kulle/dop/dissl.html (дата обращения 03.10.2010).

124. Курганов Е.Я. Бродский и Баратынский// Звезда. 1997. - №1. -С. 200-209.

125. Курганов Е.Я. Бродский и искусство элегии // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трех конференций. СПб.: Звезда, 1998.-С. 166-185.

126. Лакербай Д.Л. Ахматова Бродский: проблема преемственности // Иосиф Бродский и мир. Метафизика. Античность. Современность. - СПб.: Звезда, 2000. - С. 172-184.

127. Лакербай Д.Л. Поэзия Иосифа Бродского конца 1950-х годов: Между концептом и словом Электронный ресурс. URL: http://www.countries.ru/library/twenty/brodsky/1 akerby. htm (дата обращения 03.10.2010).

128. Ламзина A.B. Заглавие // Введение в литературоведение. М.: Высшая школа, 2000.-С. 94-107.

129. Левин Ю.И. Лирика с коммуникативной точки зрения // Левин Ю.И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М.: Языки русской культуры, 1998.-С. 464-482.

130. Лейбов Р.Г. «Лирический фрагмент» Тютчева: жанр и контекст. Тарту, 2000. - 143 с. Электронный ресурс. URL: http://www.ruthenia.ru/document/533836.html (дата обращения 03.10.2010).

131. Лекманов O.A. Ночь под рождество в палате №6 // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003. - С. 315-321.

132. Лосев А. Ниоткуда с любовью. Заметки о стихах Иосифа Бродского //

133. Континент. Париж. - 1977. - № 14. - С. 307-331.207

134. Лосев Л. Новое представление о поэзии // Полухина В.П. Бродский глазами современников: сб. интервью. СПб.: Звезда, 1997. - С. 119-137.

135. Лосев Л.В. «На столетие Анны Ахматовой» (1989) // Как работает стихотворение Бродского. Из исследований славистов на Западе / ред. Л. Лосев, В. Полухина. М.: НЛО, 2002. - С. 202-222. .

136. Лосев Л.В. Иосиф Бродский: Опыт литературной биографии. М.: Молодая гвардия, 2006. - 447 с.

137. Лосев Л.В. Реальность Зазеркалья: Венеция И.Бродского // Иностранная литература. 1996. - №5. - С. 224-237.

138. Лоскутова A.A. Поэтика протоинтертекстуальности: к постановке проблемы // Литературный текст: проблемы и методы исследования: «Свое» и «чужое» слово в художественном тексте: Сб. науч. тр. Тверь: ТГУ, 1999. - Вып. V. - С. 102-106.

139. Лотман М.Ю. На смерть Жукова (1974) // Как работает стихотворение Бродского. Из исследований славистов на Западе / ред. Л. Лосев, В. Полухина. М.: НЛО, 2002. - С. 64-76.

140. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста: "Чужое слово" в поэтическом тексте // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб.: Искусство-СПБ, 1996.-С. 109-116.

141. Лотман Ю.М. Асимметрия и диалог // Лотман Ю.М. Семиосфера. -СПб.: Искусство-СПБ, 2000. С. 591-603.

142. Лотман Ю.М. В школе поэтического слова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь. М.: Просвещение, 1988. - 352 с.

143. Лотман Ю.М. Заметки по поэтике Тютчева // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб.: Искусство-СПБ, 1996. - С. 553-565.

144. Лотман Ю.М. Миф имя - культура/ Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. Семиосфера. - СПб.: Искусство-СПБ, 2000. - С. 525-543.

145. Лотман Ю.М. О двух моделях коммуникации в системе культуры // Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб.: Искусство-СПБ, 2000. - С. 163-177.

146. Лотман Ю.М. Память культуры // Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб.: Искусство-СПБ, 2000. - С. 614-622.

147. Лотман Ю.М. Символ в системе культуры // Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах. Таллин: Александра, 1992. - T.I. - С. 191-199.

148. Лотман Ю.М. Символика Петербурга // Лотман Ю.М. Семиосфера. -СПб.: Искусство-СПБ, 2000. С. 320-334.

149. Лотман Ю.М. Структура художественного текста // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб.: Искусство - СПБ, 1998. - С. 14-285.

150. Лотман Ю.М. Текст в тексте (Вставная глава) // Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб.: Искусство-СПБ, 2000. - С. 62-73.

151. Лотман Ю.М. Текст в тексте // Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах. Таллин, 1992. - T.I. - С. 148-161.

152. Лотман Ю.М., Лотман М.Ю. Между вещью и пустотой (Из наблюдений над поэтикой сборника Иосифа Бродского «Урания») // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб.: Искусство-СПБ, 1996. - С. 731-748.

153. Ляпон М. Парадокс как отражение когнитивной стратегии: Бродский и Цветаева // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ - Издательство Ипполитова, 2005. - С. 63-75.

154. Макфадьен Д. Бродский и «Стансы к Августе» Байрона // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трех конференций. СПб.: Звезда, 1998.-С. 161-166.

155. Мандельштам О.Э. О собеседнике // Мандельштам О. Слово и культура. Статьи. -М.: Советский писатель, 1987. С. 48-55.

156. Мандельштам О.Э. Разговор о Данте // Мандельштам О.Э. Избранное. -М.: СП Интерпринт, 1991. С. 220-276.

157. Маранцман В. Античные и библейские мотивы в поэзии И. Бродского // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ -Издательство Ипполитова, 2005. - С. 294-311.

158. Марков В.Ф. Русские цитатные поэты: Заметки о поэзии П. А. Вяземского и Георгия Иванова // Марков В. Ф. О свободе в поэзии. Статьи, эссе, разное. СПб.: Изд-во Чернышева, 1994. - С. 214-233.

159. Медведев А. Сретенье» Иосифа Бродского: встреча с Анной Ахматовой // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ - Издательство Ипполитова, 2005. - С. 351-359.

160. Медведева Н.Г. «Когда фонетика служанка серафима.»: Семантика звука буквы и цифры в стихотворении И. Бродского «Исаак и Авраам» // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. - Тверь: ТГУ, 2003. -С. 290-300.

161. Меднис Н.Е. Венеция в прозе Иосифа Бродского ("Набережная неисцелимых" и "Watermark") // Меднис Н.Е. Венеция в русской литературе. -Новосибирск: Издательство Новосибирского университета, 1999. -С. 331-341.

162. Меднис Н.Е. Сверхтексты в русской литературе. Новосибирск: Изд. НГПУ, 2003. -170 с.

163. Милош Ч. Борьба с удушьем. // Иосиф Бродский: труды и дни / ред.сост. П. Вайль, Л. Лосев. М.: Независимая газета, 1999. - С. 237-248.210

164. Минц З.Г. Функция реминисценций в поэтике Ал. Блока // Труды по знаковым системам. Тарту, 1973. - Вып. VI (308). - С. 387-417.

165. Михненкова Т. Три Евгения русской литературы // Иосиф Бродский и мир: Метафизика, античность, современность: Сборник. СПб.: Звезда, 2000.-С. 211-220.

166. Найман А. Сгусток языковой энергии // Полухина В.П. Бродский глазами современников: сб. интервью. СПб.: Звезда, 1997. - С. 31-53.

167. Нестеров A.B. «Портрет трагедии» как поэтическое «Credo» // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003. - С. 275-289.

168. Нестеров A.B. Джон Донн и формирование поэтики Бродского: за пределами «Большой элегии» // Бродский и мир. Метафизика. Античность. Современность. СПб.: Звезда, 2000. - С. 151-171.

169. Ниеро А. «.B глухонемом углу Северной Адриатики.»: Иосиф Бродский и Умберто Саба // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. -Тверь: ТГУ, 2003. С. 357-365.

170. Ниеро А.И. Бродский и Сальваторе Квазимодо // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГТУ - Издательство Ип-политова, 2005. - С. 328-340.

171. Николаев С.Г. О «конгениальности перевода оригиналу» по Иосифу Бродскому // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003.-С. 47-63.

172. Новиков В. Бродский Соснора - Кушнер // Бродский и мир. Метафизика. Античность. Современность. - СПб.: Звезда, 2000. — С. 125-130.

173. Орлицкий Ю. Стиховое начало в русской прозе Бродского // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГТУ - Издательство Ипполитова, 2005. - С. 204-212.

174. Панарина М.А. Принципы образно-тематической и стиховой композиции в лирике Бродского // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. -Тверь: ТГУ, 2003. С. 215-229.

175. Патера Т. Заметки о лексике И. Бродского и А. Ахматовой // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003. - С. 164-180.

176. Перотто М. Бродский и английская поэзия: Динамика отношений // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003. С. 28-38.

177. Петрушанская Е.М. Музыкальный мир Иосифа Бродского. СПб.: Звезда, 2004. - 352 с.

178. Плеханова И.И. Формула превращения бесконечности в метафизике И. Бродского // Иосиф Броский и мир. Метафизика. Античность. Современность. СПб.: Звезда, 2000. - С. 36-54.

179. Полухина В.П. «Я входил вместо дикого зверя в клетку.» (1980) // Как работает стихотворение Бродского. Из исследований славистов на Западе / ред. Л. Лосев, В. Полухина. М.: НЛО, 2002. - С. 133-158.

180. Полухина В.П. Поэтический автопортрет Бродского // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. СПб.: Звезда, 1998. - С. 145-154.

181. Полухина В.П. Проза Иосифа Бродского: Продолжение поэзии другими средствами // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003.-С. 9-27.

182. Полухина, В.П. Опыт Словаря тропов Бродского (на материале сборника "Часть речи") // Митин журнал. 1995. - Вып. 52 - С.106-126. Электронный ресурс. URL: http://www.vavilon.ni/metatext/mj52/poluhma.html (дата обращения 03.10.2010).

183. Проскурин O.A. Поэзия Пушкина, или Подвижный палимпсест. М.: Новое литературное обозрение, 1999. - 462 с.

184. Прохорова Э.В. «Не мысли о вещах, но сами вещи» (феноменальный мир в поэзии Иосифа Бродского) Электронный ресурс. URL: http://anthropologv.ru/nL/texts/prokhorova/modern 20.html (дата обращения 03.10.2010).

185. Радбиль Т. «Речь от второго лица»: образ адресата в лирике И. Бродского // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ - Издательство Ипполитова, 2005. - С. 44-48.

186. Разумовская А.Г. «Сидя в тени» И. Бродского: текст и контекст // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ -Издательство Ипполитова, 2005. - С. 256-265.

187. Разумовская А.Г. Сотворение «фонтанного мифа» в творчестве Иосифа Бродского // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003.-С. 140-155.

188. Разумовская А.Г. Статуя в художественном мире Бродского // Иосиф Бродский и мир. Метафизика. Античность. Современность. СПб.: Звезда, 2000.-С. 228-243.

189. Ранчин А.М. «На пиру Мнемозины»: Интертексты Бродского. М.: НЛО, 2001.-464 с.

190. Ранчин A.M. Двойчатка Иосифа Бродского: «Бабочка» и «Муха» // Иосиф Бродский в XXI веке: материалы международной научно-исследовательской конференции. Санкт-Петербург. 20-23 мая 2010 г.

191. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; МИРС, 2010. С. 147-151.213

192. Ревзина О.Г. Системно-функциональный подход в лингвистической поэтике и проблемы описания поэтического идиолекта. Дисс. в форме науч. докл. . доктора филол. наук. М., 1998. - 86 с.

193. Рейн Е. Прозаизированный тип дарования // Полухина В.П. Бродский глазами современников: сб. интервью. СПб.: Звезда, 1997. - С. 13-29.

194. Рид Р. «Belfast Tune» (1986) // Как работает стихотворение Бродского. Из исследований славистов на Западе. Ред. JI. Лосев, В. Полухина. М.: НЛО, 2002.-С. 185-201.

195. Седакова О. Редкая независимость // Полухина В.П. Бродский глазами современников: сб. интервью. СПб.: Звезда, 1997. - С. 217-231.

196. Семенко И.М. Поэты пушкинской поры. М.: Худож. лит., 1970. -296 с.

197. Семенов В.В. Иосиф Бродский в северной ссылке. Поэтика автобиографизма: дисс. . доктора филол. наук. Тарту, 2004. - 176 с. Электронный ресурс. URL: http://www.ruthenia.ru/document/533954.html (дата обращения 03.10.2010).

198. Семенова Е. Еще о Пушкине и Бродском // Иосиф Бродский и мир. Метафизика. Античность. Современность. СПб.: Звезда, 2000. - С. 131— 138.

199. Сергеева-Клятис А.Ю. "Мне неизвестно, где я нахожусь.": К прочтению стихотворения Бродского "Одиссей Телемаку //Литература. Приложение к газете "Первое сентября". 2003. - № 2. - С. 15.

200. Сергеева-Клятис А.Ю. Молчание младенца // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003. - С. 322-328.214

201. Сергеева-Клятис А.Ю., Лекманов О. А. «Рождественские стихи» Иосифа Бродского. Тверь: ТГУ, 2002. - 44 с.

202. Сильман Т.И. Заметки о лирике. М.: Сов. писатель, 1977. - 223 с.

203. Скобелев В.П. "Чужое слово" в лирике И. Бродского // Литература "третьей волны". Самара, 1997. С. 159-176.

204. Служевская И. Бродский: от христианского текста к метафизике изгнания // Звезда. - 2001. - №5. - С. 198-207.

205. Служевская И. Поздний Бродский: путешествие в кругу идей // Иосиф Бродский и мир. Метафизика. Античность. Современность. СПб.: Звезда, 2000.-С. 9-35.

206. Смирнов И.П. По ту сторону себя: стоицизм в лирике Бродского // Звезда. -2010. №8. -С.216-225.

207. Смирнов И.П. Порождение интертекста. Элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б.Л.Пастернака. СПб: ЯЦ СПбГУ, 1995-191 с.

208. Смирнова М.Б. Диалог в лирике. Рецензия на книгу С.Н. Бройтмана «Русская лирика XIX начала XX века в свете исторической поэтики» // Диалог. Карнавал. Хронотоп. - 1999. - № 4. - С. 185-188.

209. Смит Дж. «Колыбельная Трескового мыса» (1975) // Как работает стихотворение Бродского. Из исследований славистов на Западе / ред. Л. Лосев, В. Полухина. М.: НЛО, 2002. - С. 77-99.

210. Смит Дж. Стихосложение Иосифа Бродского, 1987 // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003. - С. 181-204.

211. Соколов К.С. «Бродский = Оден»: Коммуникативный аспект стихотворения // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003. -С. 378-385.

212. Соколов К.С. Об «устной» и «письменной» парадигме творчества у Одена и Бродского // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве.

213. М.: ИСТФИЛ РГТУ Издательство Ипполитова, 2005. - С. 133-142.215

214. Ставицкий А. Вещь как миф в текстах И. Бродского // Иосиф Бродский и мир. Метафизика. Античность. Современность. СПб.: Звезда, 2000. -С. 65-72.

215. Степанов А.Г. Две «Горы»: диалог Бродского с Цветаевой // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ - Издательство Ипполитова, 2005. - С. 429-435.

216. Степанов А.Г. Об одной строфической модели у И. Бродского ("Муха") // Литературный текст: проблемы и методы исследования. "Свое" и "чужое" слово в художественном тексте. Сборник научных трудов. Тверь: ТГУ, 1999. - Вып. 5. - С. 153-163.

217. Степанов А.Г. Типология фигурных стихов и поэтика Бродского // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003. - С. 242266.

218. Степанян Е. «Скульптурность» и «мраморность» в поэзии Бродского // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ -Издательство Ипполитова, 2005. - С. 252-255.

219. Суслова Н. Борис Слуцкий и Иосиф Бродский // Иосиф Бродский и мир. Метафизика. Античность. Современность. СПб.: Звезда, 2000. - С. 190-202.

220. Тамарченко Н.Д. Теоретическая поэтика: понятия и определения. Хрестоматия. М.: РГГУ, 2002. - 466 с.

221. Тарановский К.Ф. Концерт на вокзале. К вопросу о контексте и подтексте // Тарановский К. О поэзии и поэтике. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 13-38.

222. Тименчик Р.Д. «1867» (1975) // Как работает стихотворение Бродского. Из исследований славистов на Западе / ред. Л. Лосев, В. Полухина. М.: НЛО, 2002.-С. 100-107.

223. Тименчик Р.Д. Текст в тексте у акмеистов // Труды по знаковым системам. Тарту, 1981. - Вып. 567. - С. 65-75.

224. Топоров В.Н. Петербург и «Петербургский текст русской литературы» (Введение в тему) // Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М.: Издательская группа «Прогресс» - «Культура», 1995. - С. 259-364.

225. Тороп П.Х. Проблема интекста // Труды по знаковым системам. Тарту, 1981.-Вып. 567. - С. 33-44.

226. Тюкина С. Онтологический каркас поэзии И. Бродского // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004,года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ - Издательство Ипполитова, 2005. - С. 76-90.

227. Тюпа В.И. Нобелевская лекция Бродского как манифест неотрадиционализма И Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГТУ - Издательство Ипполитова, 2005. - С. 13-17.

228. Тюпа В.И. Художественность // Введение в литературоведение. М.: Высшая школа, 2000. - С. 463^182.

229. Уайссборт Д. Бродский по-английски // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ - Издательство Ипполитова, 2005. - С. 272-280.

230. Фаст П. «Еловый гребень вместо горизонта»: О мотивах двенадцатой части «Post aetatem nostrum» // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003. - С. 267-274.

231. Фатеева H.A. Контрапункт интертекстуальности, или Интертекст в мире текстов. М.: Агар, 2000. - 280 с.

232. Филдс К. «Памяти Клиффорда Брауна» (1994) («Полный запредел»: Бродский, джаз и еще кое-что) // Как работает стихотворение Бродского. Из исследований славистов на Западе / ред. Л. Лосев, В. Полухина. М.: НЛО, 2002.-С. 223-230.

233. Фокин А. А. Наследие Иосифа Бродского в контексте постмодернизма // Русский постмодернизм: Предварительные итоги. Ставрополь, 1998. -4.1. - С.104-109.

234. Фоменко И.В. О двух особенностях лирики И. Бродского // Фоменко И.В. Три статьи о поэтике: Пушкин. Тютчев. Бродский. Тверь: ТГУ, 2002.-С. 29-40.

235. Фоменко И.В. Цитата // Введение в литературоведение. М.: Высшая школа, 2000. - С. 496-507.

236. Фоменко И.В., Балабаева, В.А., Балабаева, М.А. Опыт реконструкции мироощущения И. Бродского («Часть речи») // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003. - С. 343-356.

237. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М.: Лабиринт, 1997. -445 с.

238. Фридлендер Г.М. A.C. Пушкин. «Элегия» («Безумных лет угасшее веселье.») // Поэтический строй русской лирики. Л.: Наука, 1973. - С. 78-95.

239. Фунтусова Т. Бродский и Вергилий: диалог в эклогах // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ - Издательство Ипполитова, 2005. - С. 319-327.

240. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 1999. - 397 с.

241. Херльт Й. Иосиф Бродский: Поэтика благодарности // Поэтика Иосифа Бродского. Сб. науч. трудов. Тверь: ТГУ, 2003. - С. 77-94.

242. Шатин Ю.В. Логаэдический стих в поэтическом тексте XX века (Б. Пастернак, М. Цветаева, И. Бродский) // «Чернеть на белом, покуда белое есть.» Антиномии Иосифа Бродского: Сборник статей. Томск: PaRt.com, 2006. - С. 250-258.

243. Шерр Б. «Эклога 4-я (зимняя)» (1977) и «Эклога 5-я (летняя)» (1981) // Как работает стихотворение Бродского. Из исследований славистов на Западе / ред. Л. Лосев, В. Полухина. М.: НЛО, 2002. - С. 159-172.

244. Шимак Рейфер Я. «Зофья» (1961) // Как работает стихотворение Бродского. Из исследований славистов на Западе / ред. Л. Лосев, В. Полухина. - М.: НЛО, 2002. - С. 10-32.

245. Штерн Л.Я. Бродский: Ося, Иосиф, Joseph. М.: Независимая газета, 2001.-272 с.

246. Щеглов Ю.К. Романы Ильфа и Петрова. Спутник читателя. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2009. - 656 с.

247. Эко У. Заметки на полях «Имени розы» // Эко У. Имя розы. М.: Кн. Палата, 1989. - С. 427-468.

248. Элиот Т.С. Традиция и индивидуальный талант // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. Трактаты, статьи, эссе. М.: Издательство Московского университета, 1987. - С. 169-176.

249. Юланд К. Иосиф Бродский и американская поэзия (1986 1996) // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. - М.: ИСТФИЛ РГГУ -Издательство Ипполитова, 2005. - С. 281-289.

250. Юнг К. Г. Воспоминания, сновидения, размышления. М.: Харвест, 2003.-496 с.

251. Ямпольский М.Б. Память Тиресия. М.: РИК Культура, 1993. - 464 с.

252. Янечек Дж. «Стихи на смерть Т. С. Элиота» (1965) // Как работает стихотворение Бродского. Из исследований славистов на Западе / ред. Л. Лосев, В. Полухина. М.: НЛО, 2002. - С. 33-42.

253. Яницкий Л. Религиозно-мифологические мотивы в стихотворении1

254. Бродского «Я был только тем, чего.» // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конференции 2-4 сентября 2004 года в Москве. М.: ИСТФИЛ РГГУ - Издательство Ипполитова, 2005.-С. 266-271.

255. Ярхо В.Н., Полонская К.П. Античная лирика: Ранняя греческая лирика; Эллинистическая лирика; Римская лирическая поэзия. М.: Высшая школа, 1967.-211 с.

256. Bethea D. Brodsky's Triangular Vision: Exile as Palimpsest // Bethea D. Joseph Brodsky and the Creation of Exile. Princeton, New Jersey : Princeton University Press, 1994. - P. 49-73.

257. Könönen M. "Four Ways Of Writing The City": St.Petersburg-Leningrad As A Metaphor In The Poetry Of Joseph Brodsky. Helsinki, 2003. - 340 p.1. Словари и справочники

258. Квятковский А.П. Поэтический словарь. М.: Сов. энцикл.,, 1966. -376 с.

259. Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. М.: Сов. энцикл., 1987. - 752 с.

260. Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2 томах / гл. ред. С.А. Токарев. -М.: «Советская энциклопедия», 1982. Т. П. - С. 243-246.

261. Постмодернизм. Энциклопедия / сост. А.АГрицанов, М.А. Можейко -М.: Интерпрессервис, Книжный дом, 2001. 1040 с.

262. Руднев В.П. Словарь культуры XX века: Ключевые понятия и тексты. -М.: Аграф, 1999. 384 с.