автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Динамика исторических связей населения степной Украины и Северного Кавказа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Динамика исторических связей населения степной Украины и Северного Кавказа"

^ А

^ и .

г ^ РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

4 ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИ

На правах рукописи

НЕЧИТАЙЛО Аннетта Леонидовна

ДИНАМИКА ИСТОРИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ НАСЕЛЕНИЯ СТЕПНОЙ УКРАИНЫ И СЕВЕРНОГО КАВКАЗА (эпоха энеолита-бронзы)

Специальность 07.00.06 — археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва 1994

Работа выполнена в Отделе первобытной археологии Института археологии HAH Украины

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Мерперт Н. Я.

доктор исторических наук Погребова М. Н.

доктор исторических наук Кожин М. П.

Ведущая организация — Государственный исторический музей

Защита состоится « » Ф*- у 1995 г., в 14 часов на заседании специализированного совета Д002.18.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте археологии РАН — г. Москва, ул. Дм. Ульянова, 19, 4 этаж, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института археологии РАН

Автореферат разослан « » 1994 г.

Ученый секретарь специализированного совета

Сергеева 3. М.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы.

XXи одно общество мира, за редким исключением, не развивалось изолированно. Взаимодействие обществ было одной из сос тавляющих общего прогресса. Поэтому изучение связей имеет важное значение для познания исторического процесса вообще и конкретных регионов в частности. Оно выступает одним из направлений в исследовании каждого явления, каждого народа, его культуры. Обращение к проблеме взаимосвязей древнего населения Украины и Кавказа содержит значительные возможности для раскрытия как особенностей развития степных культур, так и реконструкции некоторых сторон жизнедеятельности северокавказских групп населения. Изучение связей приобретает особое значение в исследовании контактирующих племен, в характеристике их развития. Взаимосвязи указанных областей могут быть рассмотрены как один из компонентов исторического процесса.

Необходимость изучения контактов степной Украины вызвана прежде всего тем, что вокруг Черного моря в эпоху энеолита-бронзы, то есть с окончательной победой производящего хо зяйства, шли интенсивные процессы развития раннеземледельческих и скотоводческих обществ. Территория Украины находилась в центре северопричерноморской дуги, между западным и восточным ее крылом и, естественно, была включена в эти процессы. В общей системе отношений раннеземледельческого культурного мира Украина имела свои особенности, свои связи как с юго-западом, так и юго-востоком, то есть Кавказом. Обладая потенциями саморазвития, она находилась и под влиянием окружающего мира.

Известно, что западное направление связей было весьма ощутимым. Потенциал юго-восточных контактов обстоятельно не изучался, поэтому поставленная проблема представляется актуальной. Принцип историзма предполагает рассмотрение явлений не изолировано, а в системе их многостороннего взаимодействия. Население степной Украины формировалось и развивалось в определенном окружении. Поэтому изучение его истории требует исследования того фона, на котором происходило это развитие. Территория Украины являлась связующим звеном между Кавказом и Балканами, что отразилось на культуре и экономике ее древнего населения.

Вопросы взаимоотношений населения Украины и Кавказа в эпоху энеолита-бронзы на новом уровне развития этих областей, связанном с производящими формами хозяйства, стимулирующими культурно-экономические контакты, занимают определенное место.

В контакт вступали разные по уровню и характеру экономики группы населения, обитающие на огромном пространстве юго-восточной Европы. С одной стороны, это предгорный и степной Крым, Поингулье, степное Поднепровье и Приазовье (Крымская АР, Николаевская, Херсонская, Запорожская, Донецкая, Луганская, области) — территории с плоским рельефом, рассеченным оврагами, балками, руслами больших рек, то есть образующие определенное экологическое пространство. Среди степи возвышается большой лесостепной остров Донецкого кряжа с примыкающей к нему Приазовской возвышенностью. В течение последних десяти тысяч лет ландшафтно-кли-матический облик степной Украины был близок к современному, но с большей облесенностью, чем теперь (Бучинский,1963), в частности, пески Днепровского лимана вплоть до середины двадцатого века были покрыты лесом (Кириков, 1983). Южную линию лесостепи можно условно провести по современным пунктам: Кишинев — Пер-вомайск — Кировоград — Александровск — Полтава — Донецк (Природа Украинской ССР).

Другой стороной рассматриваемых связей выступает Север ный Кавказ. Природной границей его является Приманычская впадина, к северу от которой расположены низовья Дона и Доно-Манычский водораздел,. к югу — равнины и возвышенности Предкавказья и северная часть Большого Кавказа, куда входят Краснодарский край и Адыгея, Ставропольский край, Карачаево-Черкессия, Кабардино-Балкарская,

Северо-Осетинская, Чеченская, Ингушская и Дагестанская республики. Западное и Центральное

Предкавказье по своему равнинному рельефу и климату близко степной полосе Украины. Оно являлось естественным связующим звеном между двумя рассматривае мыми областями.

В Предкавказье, по современным указателям, степи доходят до низовий Кубани, а далее к востоку по линии — Краснодар — устье Лабы — Лабинск — Пятигорск — Грозный (Брук, 1986).

Предгорная и горные части Северного Кавказа (Большой Кавказ) имеют иную топографию. Если первая из них характеризуется сравнительно широкими плодородными долинами (верховьев Кубани, Терека и других рек), то вторая имеет характер труднодоступной горной страны, способствовавшей в древности обособленности племен. Эта горная часть Северного Кавказа богата полезными ископаемыми (медные и серебро-свинцово-цинковые руды, золото, мышьяк, кварцит, змеевик). Об их использовании свидетельствуют рудники, медеплавильни, оставленные еще с эпохи бронзы.

Географическое положение Северного Кавказа с пестротой его природных ландшафтов и обилием полезных ископаемых способствовало возможности и необходимости контактов с окружающим миром. К тому же надо отметить, что Северный Кавказ является перешейком между Европой и Азией, по которому многие тысячелетия пролегали пути, определявшие направление культурных и экономических связей, миграций.

Таким образом, географические условия расселения племен, занимавших просторы вдоль северного и восточного побережий Черного моря и прилегающие к Большому Кавказу территории, создавали благоприятные возможности для контактов в разные исторические периоды. Необходимо заметить, что они существо вали уже в мезолите и неолите. В раннем энеолите в степях распространяются подвижные формы скотоводства, которые способствовали все более активному общению разных групп населения в северопричерноморской зоне.

Устойчивость и'наращивание во времени этих связей, четко прослеживаемых археологически, показывают необходимость их в жизнедеятельности племен степной Украины и Кавказа.

На основании фактов, инородных для каждой из исследуемых областей, подтверждается определенное и не случайное взаимное тяготение Украины и Кавказа с древнейших времен. Все это вызывает необходимость постановки проблемы взаимодействия этих регионов, а также поиски путей раскрытия ее. Изучение связей делает возможным, например, фиксировать реальные потребности населения Украины в них, что позволяет в определенной степени раскрывать новые стороны его деятельности и способствует установлению места и роли древних обществ территории Украины в системе ското-водческо-земледельческого мира Причерноморья.

Данные о контактах населения рассматриваемых областей, о направленности их отмечаются многими исследователями. В то же время отсутствуют обобщающие исследования, в которых бы эта проблема рассматривалась всесторонне и в динамике исторического процесса в" эпоху зцеддита-бронзы. Объем накопленного археологического материала позволяет обр^гйт'ьсй к разработке отдельных ее аспектов и осмыслению сущности этого процесса.

Методологической основой работы являбтся принцип историзма в познании закономерностей развития древних обществ, требующий рассмотрения культурно-исторических явлений в их развитии и вза-

имосвязи. Ой находит выражение в сравнительно-историческом методе.

Методика исследования базируется на сравнительно-типологическом методе в сочетании с комплексным подходом к оценке фактов, а также на картографировании.

Источниковедческую базу составляют памятнйки материальной культуры (керамика, изделия из камня, кости, металла), выделяемые из археологических погребальных и поселенческих комплексов Украины и Северного Кавказа и несущие явные следы прямого воздействия инокультурной среды или выпадающие по своим признакам из системы того или иного комплекса (импорты, подражания). При этом четко разграничиваются сравнительный анализ культур степной Украины и Северного Кавказа и анализ материала с целью выявления объектов, свидетельствующих о «движении» этого материала, а также о влияниях и других типах контактов.

Следуя такому принципу, мы пытались выделить вещи явно инородного происхождения, а именно кавказские и кавказского облика в среде степных культур, и б свою очередь — северопричерноморские в материалах Северного Кавказа, а также подражания инородным образцам. Путем картографирования этих находок сделана попытка проследить направление связей. Здесь выделяются три уровня: фиксация наличия контакта (на основании обнаруженных предметов), интенсивность контактов (на основании количества и разнообразия находок) и длительность их (по данным хронологии).

При характеристике археологических показателей выделяется ряд моментов:

• возможность непосредственного обмена (об этом свидетельствуют предметы, имеющие четкие признаки определенного происхождения);

• фиксация инокультурного облика предметов, выполненных приезжим мастером;

• факты отчетливого влияния иной культурной традиции, когда вещь выполнена на месте и местным мастером;

• свидетельства культурно-идеологических воздействий, фиксирующие реальное проявление принципиально новых явлений в жизнедеятельности конкретных племен.

Первое и второе указывает на непоредственные контакты племен изучаемых областей, третье подтверждает опосредованное влияние, а четвертое объясняется как прямой, так и косвенной формой связей.

Археологический источник выступает главным при решении поставленных задач.

Выборка материала для специального анализа производилась из огромного количества коллекций. Это поступления как из раскопок самого автора на Украине и Кавказе, так и многотысячных коллекций в музеях Кавказа и Украины: Киева, Днепропетровска, Запорожья, Одессы, Николаева, Херсона, Каховки, Мелитополя, Донецка, Луганска, Симферополя, Севастополя, Евпатории, Ялты, Феодосии, Бахчисарая, Ставрополя, Пятигорска, Керчи, Таганрога, Ростова, Краснодара, Майкопа, Геленджика, Черкесска, Нальчика, Владикавказа, Грозного, Армавира, Махачкалы, Тбилиси; Баку. Только благодаря усилиям сотрудников многих экспедиций на Украине и Кавказе стало возможным накопление используемых источников. Автор выражает глубокую признательность всем исследователям, предоставившим материалы к данной работе и содействовавшим ей.

Отбор и соответствующая фиксация данных для изучения связей сама по себе задача трудная, поскольку их необходимо вычленить из коллекций, характеризующих памятники разных культур. Выделение этого материала, как принадлежащего к конкретным культурам, так и инородного, достаточно сложно. Обобщенный анализ и дифференцированное рассмотрение максимального количества источников, известных в литературе и выделенных автором при разборке коллекций, стали одной из частей диссертации. С одной стороны, фиксировалось несходство предметов материальной культуры, с другой — предполагался поиск аналогичных приемов изготовления на месте. При отборе керамики критериями сходства выступали: форма, стиль украшения, состав глиняной массы образцов; для металлических изделий учитывалась форма и, если возможно, состав металла и технология изготовления. Особое значение при этом придавалось хронологическому и типологическому определению материала.

Важным в данном случае является дифференцированный подход ко всем видам источников.

Хронологические рамки. Основное внимание в работе уделено анализу связей в эпоху энеолита — начала средней бронзы. Нижний рубеж определяется победой и активным развитием производящего хозяйства, что предполагает особое содержание связей. Верхний рубеж фиксирует смену направлений контактов. В эпоху поздней бронзы происходит их перео риентация в результате изменения исторической ситуации в степях Северного Причерноморья. Хронологически этот промежуток времени соответствует периоду между середи-

нами IV и II тысячелетий до н. э. (некалиброванные даты). В этот период, когда еще не сформировались устойчивые этнические границы, характер и направленность культурно-экономических связей в историческом развитии племен эпохи энеолита-бронзы играли важную роль и оказывали особое влияние на формирование культурных традиций. Именно поэтому в изучении древнейшей истории племен Украины моменты развития взаимоотношений ее с соседними племенами приобретают важное значение.

Цели и задачи исследования.

/^сновная цель работы — выявление и определение содержания культурно-экономических связей, характера их воздействия и реши в историческом прогрессе обществ на территории степной Украины и Северного Кавказа. Здесь в качестве доказываемого выступает положение о том, что развитие взаимосвязей племен изучаемых областей является не только результатом внутреннего роста, прогрессивных изменений в социально-экономической жизни, но и необходимым фактором этого процесса. В таком плане важно раскрытие направления, компонентов связей, динамики их на протяжении эпохи энеолита — средней бронзы и в то же время степени устойчивости.

Цели исследования требуют решения ряда конкретных задач, среди которых необходимо было установить:

Характер и степень представительности в этих связях каждой из областей на разных этапах исторического развития.

• Формы и виды связей.

• Пути контактов и изменение их направления и роли на разных этапах.

• Роль металла в межплеменных связях.

• Взаимосвязи между характером потребностей степных племен в металле (разные виды его: сырье, изделия) и определенными особенностями организации их экономики.

Решение этих и других задач осуществлялось путем:

• анализа научных работ с целью выявления всех существующих точек зрения и определения общей картины знаний о культурно-экономических связях степной Украины и Север-нога Кавказа;

• -изучения всех доступных источников, раскрывающих связи. Прежде всего необходимо было установление исходных позиций в определении самого понятия взаимосвязей.

В настоящее время практически отсутствуют разработки этого понятия в отечественной литературе. Одним из исключений является работа С. Н. Артановского, специально занимавшегося рассмотрением проблем мировых культурных связей. Он объединяет под этим названием «различные явления культурного общения народов», включая, контакты, переселения, заимствования, подражания и т. д. (Артановский, 1967). Появление их объясняется неравномерностью культурно-исторического развития, а усложнение — ходом социально-исторического процесса. В какой-то степени определение, связанное с характеристикой взаимоотношений, проблемой торговли и обмена, разрабатывалось как в нашей так и в зарубежной литературе (Г. Чайлд, Ф. Ратцель, Л. Фробениус, Ларсон, Ян Махник и другие). Особое место в этом плане занимает обмен. Так, К. X. Кушнарева (1973) указывает на различные виды обмена как явления, стимулирующие и регулирующие «внутриэтнические и межэтнические, социальные и культурные связи».

Эти положения нашли отражение в работах В. М. Массона и В. Р. Кабо (1972). В. М. Массой (1976) считает, что обмен во многом раскрывает механизм связей, влияний, контактов древних племен. Такого рода определение все чаще встречается в последнее время. Однако, понятие культурных, торговых связей не равноценно определению такого общения, которое предполагает учет взаимодействующих сторон. Решение этого вопроса должно включать моменты содержания связей, их характера, особенностей контактирующих сторон. В какой-то степени связи можно характеризовать, как систему отношений, ориентированную на прием и передачу информации, включающую предметы, влияния и так далее. В целом полное определение, которое может быть предложено для широкого обсуждения требует усилий многих исследователей и активного привлечения прежде всего культурологов.

В настоящем исследовании, которое является разработкой конкретных вопросов общей проблемы связей Украины с Кавказом в определенное время, а именно динамики их в период энеолита-бронзы, раскрытие всех составляющих этого сложного процесса не представляется возможным. В то же время при изучении развития взаимоотношений этих двух областей в указанный период, стремясь выявить особенности этой динамики, автор пытается рассмотреть факторы, обуславливающие изменение связей, различие форм проявления и другие выше названные аспекты в той мере, в какой представляется возможным на основе имеющегося материала.

В плане решаемых задач используется рабочее определение взаимосвязей, под которыми подразумеваем все виды и формы отношений между рассматриваемыми группами населения Украины и Кавказа, включая взаимовлияния, обусловленные прямыми и опосредованными контактами, волны миграций, несущие традиции одной из исследуемых культур в другую, и иные формы.

Новизна работы состоит в следующем:

• Впервые тема взаимоотношений рассматривается как особая -сфера жизнедеятельности, познание которой необходимо для реконструкции особенностей развития конкретно-исторических обществ (степной Украины и Северного Кавказа) и, ши-

• ре, характеристики исторического процесса.

• На основе целенаправленного анализа конкретного материала определена общая схема поэтапного развития взаимоотношений племен степной Украины и Северного Кавказа. Выделены и охарактеризованы периоды в динамике связей, совпадающие с хронологическими этапами общего исторического развития. Первый этап соответствует эпохе энеолита, когда была установлена и обеспечена последующая система контактов между племенами Северного Причерноморья и Кавказа. Второй этап, фиксирующий существенные изменения, совпадает с эпохой ранней бронзы, третий — с началом бронзового века, коща отмечается новая позиция племен Украины в связях с Кавказом. .

• В результате анализа широкого круга источников впервые четко показана связь памятников новоданиловского типа с конкретными энеолитическими памятниками Предкавказья. Раскрыто содержание «единства» больших групп скотоводческих племен Северного Причерноморья, имеющих ярко выраженные культурные традиции. Устойчивая совокупность признаков погребального обряда (положение костяка, ориентация, инвентарь) свидетельствуют об особой общности, в рамках которой дифференцируются разные группы, как варианты ее проявления, а именно суворовская в Днестро-Дунайском междуречье, Новоданиловская в нижнеднепровско-приазовском регионе, предкавказская с рядом локальных вариантов и нижневолжская группы. Отмечен разнонаправленный мозаичный характер передвижения этих племен в Кас-пийско-Черноморской зоне, определяющийся разными причинами. Показано, как устойчивость «единства» (общности,

в нашем понимании) обеспечивала особые условия и возможности связей в рамках этих племен и далеких областей Кавказа и Балкан, служила проводником самых различных влияний на территорию Укра- ины, где в отдельных находках как бы «аккумулировались» встречные движения.

• Впервые раскрыты содержание, функциональные особенности и значимость культурно-экономических связей населения степной Украины и Северного Кавказа на ранних исторических этапах. Характер их на всех этапах оставался открытым, постоянным, двусторонним, а содержание менялось. Если на первом этапе фиксируется количественно незначительный обмен каменными орудиями труда, керамикой, украшениями, вещами, связанными с символами власти, то в последующее время содержание контактов определяется, прежде всего, производственной необходимостью — в обмен вводится кавказский металл (сырье, орудия, оружие), а также технология его производства.

« Определена устойчивая направленность этих связей, тенденция их развития и структура. Отмечается нарастание во вре-' мени тех из них, которые касались непосредственно производства, диктовались разными условиями жизни степных и северокавказских племен. То же наблюдается и в передаче культурно-идеологических традиций, в частности проникновение их на Кавказ (возможность восприятия курганного обряда, антропоморфных изображений, веревочного орнамента). Изучение структуры контактов имеет два аспекта. Первый • (географический), когда на основе картографирования и анализа распространения и пространственно-устойчивой повторяемости конкретных компонентов контактов на разных эта--пах выявлены пути и направление связей, их многолиней-ность. Второй аспект состоит в раскрытиии уровней в организации связей. Первый уровень—в виде простого обмена предметами — отмечен для эпохи энеолита; второй — производственно обусловленный обмен — характерен для эпохи бронзы; третий прослеживается, когда в результате устойчивого обмена и уплотнения связей активно проявляются культурно-идеологические воздействия, как, например, в период ранней бронзы. Доказано,что связи являются преобразующим фактором в культурно-экономическом развитии древнего населения Украины и Кавказа, что они оказывали обоюдное воздействие.

• Показана роль Кавказа в углублении процесса специализации металлообрабатывающего производства у племен ката-комбных культур Украины. Она заключается в появлении и становлении металлообрабатывающих центров эпохи средней бронзы: донецкого, приазовско-крымского, нижнеднепровского, которые в свою очередь, активно влияли на производственную деятельность степных племен. Эти центры являются важным результатом развития рассматриваемых племен в системе их взаимоотношений.

• Показано постоянное увеличение объема связей населения Украины и Кавказа (за счет нарастания импорта, подражаний, влияний, проявляющихся в ямное и катакомбное время); их поступательное развитие и усложнение (от импорта сер-пентинитовых тесел до передачи технологии изготовления металлических топоров) на протяжении всего периода; их преобразующее воздействие на процессы ускорения и формирования особенностей развития производственной деятельности контактирующих сторон.

Теоретическое значение работы.

Изучение конкретного материала по выявлению динамики и содержания связей двух крупных регионов древнего мира — степной Украины и Северного Кавказа — выступает основанием для осмысления общих закономерностей взаимодействия древних обществ, как одного из важнейших факторов мирового прогресса человечества.

Практическая значимость диссертации состоит в использовании ее результатов при подготовке обобщающих трудов по археологии и древней истории Украины и Кавказа, чтении курсов лекций на исторических факультетах, составлении учебников по археологии и истории, энциклопедических словарей и справочников, организации экспозиций в историко-краеведческих музеях, комплектовании международных выставок.

Апробация результатов исследования осуществлена в трех монографиях, ряде статей и публикаций (около 100), а также в многочисленных выступлениях на заседаниях отдела первобытной археологии Института археологии НАН Украины, Республиканских, Региональных, и Международных симпозиумах и конференциях, содержание которых опубликовано в тезисах (Киев, 1989; Донецк, 1979, 1989; Кировоград,1987; Днепропетровск, 1988; Запорожье, 1990;Лу-

ганск, 1990; Одесса, 1989; Тальянки, 1990, 1991, 1993; Харьков, 1992; Москва, 1983; Махачкала, 1988; Ростов, 1988; Сухуми, 1988; Ставрополь, 1990; Санкт-Петербург, 1990; Телави, 1986; Сагаред-жо, 1989; НовЪроссийск, 1991; Кисловодск, 1994).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, приложения (списка использованной литературы, списка сокращений).

"По введении обоснован выбор темы, ее актуальность, определены цели и задачи диссертации, охарактеризованы методологические основы исследования, его территориальные и хронологические рамки. Здесь же излагаются основные положения и выводы, выносимые на защиту.

"П главе I «Вопросы связей степной Украины и Кавказа в исследованиях конца Х1Х-ХХ веков» анализируется состояние изучения проблемы более чем за столетний период, начиная с 1881 года. Важно отметить, что связи рассматриваемых областей определяются по уже имеющимся данным как традиционные (А. А. Иессен, Е. И. Крупнов, А. А. Формозов, А. Н. Мелихов, Н. Я. Мерперт, В. И. Марковин, Р. М. Мунчаев, А. Н. Гей). Наметились пути, по которым они осуществлялись (В. А. Городцов, А. А. Щепинский, Д. Я. Телегин, В. Я. Кияшко, А. Л. Нечитайло). В качестве одного из значимых факторов, обеспечивающих активизацию взаимоотношений, указывается передвижение племен (В. Н. Даниленко, Н. Я. Мерперт, О. Г. Шапошникова, И. Ф. Ковалева, 3. П. Марина, А. М. Лесков, Ю. А. Шилов). Наряду с признанием и раскрытием двустороннего характера связей в достаточно большой степени подчеркивается зависимость населения степей от металлообрабатывающих очагов Северного Кавказа. Этот действительно важный момент выдвигается как главный в обосновании регулярного обмена между этими областями (О. А. Кривцова-Гракова, Т. Б. Попова, И. Р. Се-лимханов, Е. Н. Черных, С. Н. Кореневский и др.).

Таким образом, о связях выше названных племен сказано много и существенно. Вместе с тем, необходимо отметить, что проблема культурно-экономических связей Кавказа с племенами степной Украины долгое время ставилась в основном с преобладанием южной направленности, когда исследователи древних культур Кавказа прослеживали объективно намечаемые материалом связи с юга на север. И она чаще всего решалась в контексте вопросов миграции и распро-

сгранения кавказского металла. Кроме того, еще многое оказалось вне поля зрения исследователей, например, уровень и характер отношений, особенности динамики их и так далее.

Расширение объема знаний по рассматриваемой проблеме при одновременном накоплении конкретного археологического материала как на Украине, так и на Кавказе углубляет подходы к ее изучению. Вычленяются нерешенные задачи. В частности, менее изученными представляются степные воздействия на Северный Кавказ, хотя их в разной степени касались Н. Я. Мерперт, В. И. Марковин, Р. М. Мунчаев, И. М. Чеченов, А. Л. Нечитайло и др. Практически мало затрагивались вопросы значимости культурно-экономических связей в историческом процессе развития племен южной Украины и Кавказа,*в организации их жизнедеятельности и формировании культурных оснований. Все более очевидной становится необходимость обобщенного и многопланового подхода к разработке проблемы контактов степной Украины и Кавказа не только по линии их фиксации, что само по себе чрезвычано важно и требует дальнейшего углубления и поисков, но и рассмотрения этих связей в общей системе социально-исторического развития населения Украины и Кавказа. '

ТПлава Й «Общий характер и направление связей степных племен Украины, в эпоху энеолита». Энеолит — важная эпоха в истории человеческого общества. Это время активного внедрения и развития производящих форм хозяйства. Последнее не только определило особенности жизнедеятельности племен, населяющих обширные области Северного Причерноморья и Северного Кавказа, но потребности и основания их взаимодействия. Развитие изучаемых обществ происходило в особых географических условиях, обеспечивающих активизацию многоплановых контактов и миграционных процессов. Северопричерноморская зона играла большую роль в организации Евразийского пространства. Скотоводческие и земледельческие племена ее в 1У-Ш тыс. до н. э. вступали в контакты как с западными областями —.населением Карпато-Балканского региона, так и с восточными — племенами Северного Кавказа. Они испытывали культурные импульсы, идущие с разных сторон, и реализовы-вали их в своей жизни. Северный Кавказ занимал в этих контактах особое место как область, связывающая племена степной Украины с обществами ближневосточных цивилизаций, владеющих древними традициями земледельческо-скотоводческой экономики. Необходимо также подчеркнуть, что энеолит для степной Украины и Северно-

го Кавказа был эпохой формирования скотоводческого типа хозяйства различных вариантов, предопределивших развитие экономики данных регионов на несколько тысяч лет. Подвижность скотоводческих племен, населяющих эти области, способствовала усилению культурно-экономических связей.

Население степной Украины было представлено в этот период разными культурными группами, характеризующимися разным уровнем экономического и культурного развития. Однако, в целом для них показателен высокий экономический потенциал. Скотоводство и земледелие, лежащие в основе экономики, определили возможность накопления прибавочного продукта, что, в частности, нашло проявление в активной дифференциации и специализации производственной деятельности, формировании различных видов домашних производств. Наличие излишков продуктов, с одной стороны, специализация—с другой, создали условия внешних контактов. Различия культур^обуславливали различную ориентацию на продукты обмена.

Для степной Украины и Поволжья наиболее известными в эпоху , развитого энеолита — ранней бронзы являются среднестоговская культура, занимавшая степные и лесостепные территории междуречья Днепра и Дона, нижнемихайловская (нижнемихайловско- ке-ми-обинская) в южной части азово-причерноморских степей, хва-лынская на Волге. Некоторые исследователи выделяют хвалынско-среднестоговскую общность (Васильев, 1980). Во второй половине IV тыс. до н. э. параллельно со среднестощвскими на Украине и в Подо-нье продолжают существовать днепродонецкие памятники типа Засухи, а также позднейшей фазы среднедонской культуры (Телегин, 1993). Кроме перечисленных, в настоящее время выделены и новые культуры, а также типы памятников. И. Ф. Ковалева (1987) характеризует постмариупольскую культуру на основе большой гомогенной группы вытянутых на спине погребений в предстепии Днепровского левобережья. Ранний этап ее исследовательница синхронизирует с «суворовской» группой погребений Северо-Западного Причерноморья, которая хронологически и по существу соответствует памятникам новоданиловского типа. Последние вместе с памятниками нижнемихайловского типа и кеми-обинской культурой О. Г. Шапошникова (1987) объединяет в одну культурно-историческую общность. ,

Как видим, в эпоху энеолита территория Украины заселена разными группами племен, отражающими характер того времени, а именно процесс интенсивной дифференциации. При всей общности

хозяйственной деятельности (преобладание скотоводства) фиксируется большое количество локальных вариантов. Степень включения в контакты их носителей была разной. На уровне современного изучения наиболее содержательно они проявляются в новоданиловской группе. Именно в этих памятниках зафиксирован материал, иллюстрирующий не только наличие «кавказского компонента», но и направленность его «передвижения».

На территории Северного Кавказа в этот период фиксируются энеолитические раннеземледельческие культуры, представленные памятниками разного типа. Периодизация памятников Западного Кавказа была создана А. А. Формозовым (1965) и А, Д. Столяром. В последнее время, в связи с накоплением нового материала появилось ряд новых схем с использованием погребальных памятников (А. Н. Гей, В. А. Трифонов, А. Д. Резепкин и др. ). Трехэтапная периодизация А. А. Нехаева (1991) отличается тем, что построена на материалах поселений, причем она близка схеме А. А. Формозова, но с учетом вновь открытых памятников. На материалах стратифицированных слоев Унакозовской пещеры в Адыгее строит свою схему Н. Г. Ловпаче (1992), синхронизируя горные поселения и могильники с долинными; Энеолит Центрального Кавказа представл ен Агубе-ковским поселением и Нальчикским могильником; Северо-Восточного Кавказа — горной земледельческой культурой позднего этапа (М. Г. Гаджиев, 1987), а на территории Чечено-Ингушетии — поселением типа Пяллинг.

Периодизационная схема А. А. Формозова до сих пор сохранила в основном свою актуальность и используется в работе.

Кроме того, в Предкавказье выделяется особая группа энеолити-ческих погребений, синхронных перечисленным поселениям и тесно связанных с новоданиловскими как обрядом и инвентарем, так и антропологическими данными. Согласно антропологической характеристике черепа погребенного близ станицы Суворовской на Ставрополье (раскопки автора), данной И. Д. Потехиной (1991), он принадлежит гиперморфному долихокранному, исключительно пшро-. колицему краниологическому варианту протоевропеоидов. Среди материалов наиболее близкими к нему по строению являются черепа из могильников мариупольского типа, а также черепа из энеолити-ческих погребений новоданиловской группы в Луганске и Мариуполе. Это пока единственный случай, но он может быть использован как показатель близости указанных групп.

Названные выше группы — новоданиловская, предкавказская, суворовская, а также нижневолжская могут быть включены в особое

«единство» степного энеолита прикаспийско-причерноморской зоны, выделенное В. Н, Даниленко и Н М. Шмаглием (1972). В. Н. Данил енко еще в 1968 г. поставил проблему соотношения многочисле-ных групп памятников этого периода, выявления их специфических особенностей и общих черт.

Итак, на указанной территории степи, соотносимой с понятием «единства», как считает В. Н. Даниленко, имеем сложную совокупность разных культурных групп. В то же время они составляют, безусловно, образование, являющееся метакультурной общностью, как сейчас предложил именовать такие формирования Р. Г. Магомедов (1993). Одним крылом она касается Северо-Восточного Кавказа и Урала, другим — Карпат и Балкан. Конечно, это был переломный момент в древней истории Северного Причерноморья, когда степь перестала быть разобщающим фактором, а начала способствовать общению народов на таком огромном пространстве, где интенсивно стали заполняться имеющиеся «пустоты». Таким образом, на этой обширной территории в первой половине IV тыс. до н. э. на смену существовавшим образованиям приходят новые формирования скотоводческих групп племен. Историческим основанием их вычленения является сложная культурно-хозяйственная дифференциация, разные типы производящего хозяйства, когда достаточно полное овладение определенными типами последнего позволило полностью освоить степные пространства. Вероятно, в этом кроется объяснение единовременного появления на территории восточноевропейских степей от Терека и Волги до Дуная «первых скотоводов», связанных с местными традциями, но не с одной группой населения.

В настоящее время, когда выдвигаются вопросы генетических связей и дифференцированной характеристики совокупности племен на изучаемой территории, проблема консолидации требует новых определений. Это не просто единство и не столько единство, сколько особая общность, понимаемая как совокупность названных выше групп, отличающихся некоторыми своими традициями, с одной стороны, а с другой, объединенных общими признаками. Во второйглаве дается характеристика этой общности и каждой из входящих в нее групп.

Не останавливаясь на описании указанных групп, подчеркнем значительную активность, динамичность степных племен в осуществлении контактов с соседями прилегающих областей. Ситуация, в которой они находились, способствовала передаче ими, с одной стороны балканских, с другой, кавказских элементов влияний, с фоку-

сированием их в Азово-Черноморской зоне, объединяющей высокоразвитые земледельческие области.

При изучении взаимоотношений степной Украины и Северного Кавказа в расматриваемый период важным представляется комплексная оценка конкретных фактов. Такими в плане изучения «кавказского компонента» (под компонентом понимаем реальное наличие устанавливаемых импорта, подражаний и влияний на изготовление предметов) в памятниках, в частности новоданиловского типа, выступают предметы быта (керамика), орудия труда (тесла, долота), украшения и вещи, связанные с символами власти (булавы).

Одним из реальных свидетельств контактов Украины и Кавказа является импорт керамики, а именно такого образца, как «новоданиловская амфора», которая по всем показателям (форме, тесту, обработке поверхности, орнаментации) полностью вписывается в один из типов посуды, обнаруженных на поселении Свободное в Адыгее. Если настоящий образец пока является единичной находкой такого рода посуды на территории Украины, то на поселении Свободное подобная керамика составляет значительный процент. Фрагменты этих амфор встречены и в нижнем слое Мешоко (Нехаев, 1990,1992). Поэтому происхождение новоданиловского сосуда можно связывать с керамическим производством закубанских энеолитических поселений и считать его северокавказским импортом. Этот очень важный факт свидетельствует о непосредственных связях населения, оставившего памятники новоданиловского типа, с населением Закуба-нья. Неслучайность этого явления показывают материалы Старо-бельского поселения на Айдаре (Луганщина). Здесь обнаружены фрагменты от .четырех сосудов, которые соответствуют керамике первого и второго типа поселения Свободное (Гурин, Манько, 1993). Наличие подобной керамики можно связывать с появлением на Айдаре самих носителей закубанской энеолитической культуры. Проникновение инородных элементов в среду степных энеолитических памятников Украины заставляет обратить на себя внимание, тем более, что керамика, как сугубо бытовая вещь, могла попадать только тогда, когда границы соседних племен открыты для контактов.

Близость памятников новоданиловского типа к материалам энео-литического поселения Свободное фиксируется и по общности каменного инвентаря, среди которого можно указать крупные кремневые ножевидные пластины и топоры, изготовленные в технике двусторонней оббивки и ретуши, а также каменные тесла (Луганск; с. Красная Поповка Кременского р-на Луганской обл.) и долото (г. Яма) из сланца и серпентинита кавказского происхождения. На-

ходки серпентинитовых клиновидных тесел кавказского образца в новоданиловских памятниках пока единичны. Зато в закубанскйх энеолитических поселениях они представлены в изобилии. В этом плане оправданными представляются поиски аналогий таким теслам среди материалов сренестоговской культуры, а именно в памятниках Северного Кавказа. По мнению Д. Я. Телегина (1973), возможно проникновение этого типа тесел в левобережную Украину и Поднеп-ровье.

В состав импорта входили и другие изделия, например, булавы и бусы из кавказских минералов. Согласно проверке В. Ф. Петруня (1967), булавы из Мариупольского могильника, в том числе и из погребения 24 новоданиловского типа, изготовлены из змеевика северокавказского происхождения. Именно на Северном Кавказе, по его данным, такие серпентиниты известны в ряде мест Кубани, где они добывались начиная.с неолита. Эти петрографо-минералогиче-ские изыскания, несомнено, документируют импортный характер серпентинитовых булав и тесел в памятниках степного энеолита Украины, по форме и технике изготовления повторяющие кавказские образцы.

Достаточно хорошо фиксируется и наличие степного компонента в материалах энеолитических памятников Северного Кавказа. Последний засвидетельствован находками керамики среднестоговско-хвалынского типа на поселениях Свободное и Мешоко (Нехаев, 1984; Кореневский, 1987). Необходимо отметить, что само расположение названных памятников в предгорных долинах Северного Кавказа в тесном соседстве со степными племенами предкавказских областей, связанных речными долинами, обусловливало особую роль этих племен Предкавказья в опосредованном влиянии и передаче самих предметов в степные области Украины. Это особый вопрос механизма развития связей. Специфическая роль племен Предкавказья уже вычленяется как самостоятельная проблема. Именно упомянутый регион более насыщен кавказскими изделиями. В даной связи возникает ряд вопросов: насколько трансформируются здесь кавказские элементы и сохраняется ли их специфика при передвижении на запад, а если теряется, то как; в чем они обогащаются элементами культуры степных племен. Это тема будущих исследований. Сейчас можно констатировать, что здесь, на стыке двух областей, где возникали условия прямых контактов и возможности смешения населения, происходит взаимотрансформация и переплетение тех и других традиций.

В настоящее время степные влияния прослеживаются на таком археологическом материале, как украшения. Показателен в этом плане Старонижестеблиевский могильник в Краснодарском крае (Шаталин, 1984), где обнаружены крупные круглые бусины из створок раковин, мелкие перламутровые бусины, полукруглые крупные подвески из расколотых клыков кабана с отверстием по краям для подвешивания! Все эти вещи свойствены памятникам украинских . областей нео-энеолитического времени.

Пока не представляется еще возможным дифференцировать та-.. кие изделия на местные и привозные. Однако, можно предположить, что украшения этого типа не только могли попасть сюда в качестве импорта, но и создаваться на самих поселениях под культурным воздействием контактирующих групп. Такие образцы известны на поселениях Свободное, Мешоко, в Нальчикском могильнике (Круг-лов, Пиотровский, Подгаецкий, 1941; Формозов, 1965).

Таким образом, во взаимоотношениях племен Украины и Кавказа, особое место занимал обмен конкретными предметами, продуктами производства, разными по своему назначению: орудия труда (тесла, долота), предметы быта (керамика) и такие специфические вещи как буравы, связываемые исследователями с символами власти. Все это иллюстрирует сложную и разноплановую структуру потребностей населения Украины в импорте. Среди предметов инородного происхождения на Кавказе зафиксирована керамика ран-несреднестоговского облика, а также украшения степного типа из раковин и эмалевых пластинок. Независимо от условий попадания керамики (передвижение племен, обмен), само наличие ее фиксирует более сложные основания отношений, чем простая необходимость контактов. В этом плане поступление украшений и таких предметов, как булавы, представляет особый интерес. Если украшения являются важным компонентом обмена, характеризующим его потенциал и широту, то объяснить появление булав, скипетров, застежек представляется более сложным. Ведь связи людей, общностей, регионов не всегда преследуют непосредственную выгоду и детерминированы ею. Будучи по своей природе иррациональны, они отражают наиболее интересные, но трудно объяснимые стороны взаимодействия различных обществ. Поэтому появление скипетров (которые рассмотрены в работе) на такой обширной территории (от Прикаспия до Адриатики) можно попытаться объяснить также и идеологическим единством степных племен.

Анализ материалов из энеолитических памятников Украйны и Северного Кавказа позволил выделить отдельные вещи, в основном

импорта для каждой из территорий. Круг их невелик. Безусловно, круг обмена был шире, чем сохранившиеся материальные показатели связей. Их состав и количество говорят не столько об экономическом обмене, сколько о культурном. Имеется в виду потребность людей в общении, в желании приобрести вещи, каких нет. Незначительное число импортных вещей в культурах степной Украины и Северного Кавказа является скорее свидетельством того, что большая часть их не была товаром, а выступала в качестве даров, как результат дружеских, экзогамных (заключение браков между представителями разных этнических груп) связей, в ряде случаев миграций, пути которых проходили по степям Азово-Черноморской зоны. Нам представляется, что передвижения племен середины-второй половины IV тыс. до н. э. были разнонаправленными, а не только шли с востока, что проявилось во взаимопроникновении вещей на памятники разных групп населения рассматриваемых областей. Это подробно изложено в данной главе.

Итак, для первого этапа, выделенного нами в общей динамике исторических взаимоотношений Украины и Кавказа, показательными являются связи, основанные собственно на обменных отношениях, необусловленные жестко производственной необходимостью развития каждого общества.

1Р л а в а III «Изменения в развитии культурно-экономических связей Украины и Кавказа в эпоху ранней бронзы». В развитии культурно-экономических отношений данных областей в ранний период бронзы нами выделены как основные, с одной стороны, ниж-немихайловская и ямная культуры, наиболее характерные для эпохи ранней бронзы степной'Украины, а с другой — майкопская культурно-историческая общность. Изучение последней позволяет уже сейчас ставить вопрос о наличии нескольких реальных вариантов (культур) . Они кратко описываются в настоящей главе. Это — западный (лрикубанский) с чертами более ранних энеолитических культур Прикубанья, которые хорошо проявляются в материалах Хаджох-ских навесов, Барокаевской и Унакозовской пещер; восточный (терский) с элементами закавказских культур (Чеченов, 1974), который характеризуют материалы Лугового и Галюгаевских поселений; северный, степной (условно нами названный донским (Нечитайло, 1989, 1991), куда примыкают памятники так называемого «степного Майкопа»(Гей,1989).

В материалах последнего четко прослеживаются взаимодействия майкопских и позднесреднестоговских элементов (или константи-

новских, так как В. Я. Кияшко памятники данного типа в Нижнем Подонье относит к отдельной константиновской культуре). Это наблюдается, в частности, на керамическом материале. Так, наличие керамики майкопского типа отмечено на правобережье Дона на поселениях Константинова, Раздольное. Вероятно, в данном районе могли происходить непосредственные контакты подвижных скотоводов Приднепровья с представителями майкопской общности. Именно под влиянием этих контактов вырабатывались новые, но близкие формы культуры. Определенным доказательством этого служат сосуды из Радутки (Максименко, 1973) и самого Константиновского поселения. В последнее время факты встречаемости майкопской ке-.рамики с константиновской отмечены не только на поселениях, а в значительном количестве в погребальных памятниках (свыше 100 случаев по подсчетам А. К. Гамаюнова). Это и отдельные погребения, и курганные могильники в Подонье, такие, например, как «Танькин» или «Кастырский» (Житников, 1989), содержавшие разнородную керамику майкопского и константиновского облика. В качестве других проявлений взаимодействий может служить еще ряд находок — ножи, бронзовые украшения, кремневый инвентарь. Наличие их — безусловный показатель связей. Тот факт, что указанные объекты находятся в материалах поселений и погребений Нижнего Дона и даже на его Правобережье, характер сочетания (как кавказских, так и степных) и относительно высокая насыщенность ими этого района позволяет ставить вопрос об особой его роли в интенсивном развертывании связей. Нижнее Подонье и Восточное Приазовье издревле являлось контактной зоной (что уже отмечали для энеолита). Здесь осуществлялось взаимопроникновение культур, восходящих к разным традициям.

На территории Северного Причерноморья в это время фиксируется свыше двух десятков находок импортной майкопской керамики и подражаний ей. Причем эта керамика, обнаруженная как в нижне-михайловских памятниках (два образца импортных), так и в памятниках ямной культуры, распространяется от Дона до Южного Буга, охватывая всю степную территорию. Характеристика этих материалов дана в настоящей главе диссертации. Укажем только на новые подтверждения возможного проникновения какой-то небольшой группы майкопского населения на территорию Присамарья. Здесь, у Павлограда Днепропетровской области обнаружены погребения, обряд и керамика которых типичны для племен майкопской культуры (Ковалева, 1991). Это, вероятно, реальные мигранты с Кавказа, влившиеся в этнические массивы Украины и принесшие с собой данную

керамику. Нам представяется, что своеобразным репером пути майкопских племен от Дона до Днепра, может служить находка красно-глиняного сосуда из основного погребения у с. Александровки Старо-бешевского р-на Донецкой области. Это несомненный импорт майкопской керамики.

Выделение импортов и подражаний Майкопу в основном в памятниках раннеямной культуры степной Украины обнаруживает разные уровни и формы проявления степных влияний, а именно непосредственного, контактного воздействия, когда речь идет о материальном обмене (или непосредственного контакта племен с инфильтрацией отдельных групп); и, второе, когда устойчивость связей порождает местное производство керамики под влиянием кавказской традиции. Примером являются образцы подражания в памятниках ямной культуры: Целинное, курган 12/6; Марьино, курган 1/5; Первоконстан-тиновка, курган 18; Тарасовка, курган; Рисовое, курган 1/65; Танковое, курган 9/12; Одесский курган и др.

Сравнительное исследование распространения инородных элементов в рассматриваемых культурах позволяет ставить вопрос об увеличении на позднем этапе майкопского импорта и подражаний в керамике, как важном элементе материальной культуры. Это прослеживается не только в количественном накоплении материала, но и в степени его влияния на смену керамических форм, в расширении практики подражаний. Подобный процесс, безусловно, отражает усиление и усложнение культурно-исторических контактов.

В изучении структуры, характера, интенсивности связей племен степной Украины и Кавказа особую роль сыграл метал. Потребность в металле, обусловленная производственной деятельностью, определила не только усиление контактов, но и воздействие их на экономику контактирующих областей. Определяющим здесь явилось изменение путей распространения металла, обусловленное, в частности, более высоким экономическим развитием кавказских областей. Если раньше, в энеолите, металл распространяется от Балкано-Дунайского региона вплоть до Волги (Рындина, 1993), то в эпоху ранней бронзы картина резко меняется. В металлообработке степной Азово-Черноморской зоны полностью отсутствуют энеолитические традиции и развивается новое направление связей. Здесь теперь распространяется кавказская мышьяковая бронза, хотя по данным анализов имеются и чисто медные изделия, идентификация материала которых на рудные источники еще не проведена.

Кавказского металла пока еще мало, так как только начинается процесс его накопления. Особенно важным в характеристике связей

и не только их, а развития производства этих областей, является факт подражания формам кавказских металлических предметов. Последнее достаточно убедительно свидетельствует о реально сложившейся потребности в изготовлении на месте изделий определенного вида, аналогичных казказскому типу. Это связывалось с возрастающей необходимостью использования орудий такого типа и возможности их местного производства. В то же время наличие кавказского металла и кавказских образцов, по которым изготовлялись предметы, четко фиксирует устойчивую направленность связей Украины с Кавказом.

В третьей главе подробно анализируется весь металл в виде им-•портов и подражаний на Украине. Здесь подчеркнем только те моменты, которые свидетельствуют об изменениях связей в период ранней бронзы. Прежде всего, как уже говорилось, это появление самого металла в системе обменных отношений рассматриваемых областей. Далее, обращает на себя внимание состав представленных в импорте и подражаниях металличеческих изделий: орудия труда (топоры, тесла, долота, крюки, ножи, шилья), оружие (кинжалы), украшения (пунсонные бляхи). По форме и характеру они близки кавказским образцам, а большая часть их изготовлена, согласно анализам, из мышьяковой бронзы кавказского происхождения. Важно заметить, что значительное количество в импорте и подражаниях занимают орудия труда, что, видимо, обусловлено производственной необходимостью. Производственный характер импорта, безусловно, оказал влияние на развитие местного производства, выраженного в подражаниях и выработке своих локальных форм (формы для отливки топоров из Маевки, острова Самарского на Днепропетровщине). Далее следует подчеркнуть разнохарактерность материала изделий, находящихся в обмене (металл, "керамика).

. Как известно, обмен орудиями труда имеет в любом случае производственные основания. И по своему значению в экономике он занимает особое место, в то время как введение в обмен украшений и других вещей непроизводственного характера имеет иное значение, характеризуя рост потребностей населения в целом. И, наконец, усиление собственно экономических связей в результате способствует обмену культурными достижениями, углублению идеологического взаимодействия. Развитие хозяйственной деятельности, высокий уровень металлообрабатывающего производства у майкопских племен обусловили сложную социальную организацию, которая нашла отражение в погребальном обряде, о чем свидетельствует, в частности, восприятие идеи кургана от степных племен. Возникновение

курганного обряда как выражение определенных моментов мировоззрения майкопского общества назрело, конечно, прежде всего в результате его внутреннего роста. Однако, не последнюю роль сыграл» в этом степные племена территории Украины,

Это относится и к появлению стел (84 экз.) на Кавказе, которые нами детально проанализированы в работе. Они обнаружены по всей предгорной полосе. Передача традиции антропоморфного изображения в камне, свойственная степному населению Украины с середины IV тыс. до н. э. осуществлялась в зоне контактов кавказских и «украинских» племен, людьми, принесшими с собою идею стелы, которая достаточно быстро стала здесь традиционной. Именно в этой зоне возникли условия, при которых создавалась возможность воспринять чужую идею, приобщиться к ней. В качестве контактных групп могли выступать носители «степного Майкопа», а также племена, примыкающего к нему степного пояса Украины. Оставленные этим населением памятники дают конкретный материал о крупномасштабных передвижениях этносов майкопской культурно-исторической общности с юга к северу. Кроме того, они свидетельствуют о существовании в указанном районе массива племен, сохраняющего, с одной стороны, четко выраженные степные, с другой, майкопские традиции. Распространениемайкопских племен на территории Северо-Западного Предкавказья вплоть до правобережья Дона и слияние их со степными племенами привело к появлению специфической культурной группы, во многом определившей развитие связей и распространение в среде кавказского населения степных традиций, в том числе в сфере идеологии. Эти же племена в эпоху бронзы, вероятно, служили посредниками в передаче на Северный Кавказ, реальных продуктов обмена, при отсутствии денежных эквивалентов.

Очень важно отметить динамичность нарастания связей для рассматриваемого периода и некоторые изменения их во времени. Это проявляется в характере распространения типов металлических изделий. На раннем этапе появляются топоры, на более позднем — топоры, тесла, долота, ножи, крюки, шилья. Происходит явное нарастание элементов майкопской культуры во времени, судя по наличию металлических и керамических изделий в памятниках степной Украины. Если в нижнемихайловских памятниках отмечено только два образца майкопской керамики, то в памятниках (в основном) ямной культуры — в десять раз больше (подражаний и импорта).

Кроме того, имеется ряд типично майкопских комплексов на территории Украины, например, названные у Павлограда, известные на Донеччине у Сватово иве. Петровка, у с. Константиновка в При-

азовье, гробница Вилино в Крыму и др. (описанные в настоящей главе), в которых роль кавказского компонента значительна. В связи с тем, что эти комплексы несут устойчивые характерные традиции майкопской культуры, можно предположить проникновение отдельных групп населения на территорию степной Украины.

И, наконец, существенным моментом является фронтальный характер связей, пути которых в этот период идут не только через Дон и по степям, но и наблюдается интенсивное продвижение через Крым, что ранее отмечено А. А. Щепинским и Д. Я. Телегиным.

Степень охвата областей Украины кавказскими влияниями достаточно высокая по сравнению с энеолитом, а далее она возрастает. Воссоздаваемая на основе картографирования кавказских компонентов картина их распространения свидетельствует о насыщенности ими областей Украины. Несмотря на неравномерность размещения находок, связанных с кавказским влиянием, можно говорить о сформировавшейся на Украине высокой потребности в кавказском импорте.

Все указанные выше особенности в развитии связей населения Украины и Кавказа в эпоху ранней бронзы характеризуют практически новый этап, для которого отмечается с одной стороны продолжение традиций тесных взаимоотношений, хотя и в измененном по объему варианте, вплоть до миграций, с другой стороны — появление производственной потребности в металле населения Украины и удовлетворение ее за счет кавказского металла, независимо от других возможных источников сырья.

1Рлава IV «Взаимосвязи населения Северного Причерноморья и Северного Кавказа в эпоху средней бронзы» дачинается с характеристики эпохи средней бронзы обоих регионов, их культур и типов памятников. Это был период, когда огромные территории от Дагестана до Румынии, охватывающие все побережье Азовского и Черного морей, заселяли, в основном, племена катакомбных культур, составляющих определенную историческую общность, в той или иной степени связанную с предшествующей. Так же как и для эпохи энеолита, здесь намечается четко выраженное единство, при всем многообразии, племенных групп на Украине, что проявляется в погребальном обряде. В катакомбной области Украины выделяются харьковско-воронежская (среднедонская), донецкая (донецко-дон-ская), днепро-азовская (с крымской группой) и ингульская (с голу-бовской группой) культуры; за пределами Украины — полтавкин-ская и предкавказская с рядом групп.

На юге территория катакомбных племен вплотную примыкала к предгорным областям, где была распространена другая общность — северокавказская с рядом локальных вариантов. Горные районы Дагестана и южной Чечни в эпоху средней бронзы охватывает гинчин-ская культура (по М. Г. Гаджиеву) или восточно-кавказская культурная общность (по В. И. Марковину). Памятники эпохи средней бронзы Северо-Восточного Кавказа Р. Г. Магомедов (1992) предложил объединить в восточнокавказскую метакультурную общность, которая включает присулакскую, манасскую, великентскую группы и гинчинскую культуру. Итак, в Дагестане выделяется великентская группа памятников средней бронзы с родовыми коллективными усыпальницами в виде бескурганных катакомб; на территории Центрального Кавказа — группа катакомбных памятников Кабардино-Балкарии и Северной Осетии, на Западном Кавказе — верхнекубанский вариант катакомбных памятников. Причем все три названные группы друг с другом связаны. Наличие таких локальных вариантов на границе северокавказской общности, с одной стороны, обеспечивало пластичность взаимовлияний, с другой, создавало особую зону для более сложных контактов и как бы «расщепляло» непосредственность контактов Кавказа и степной Украины. Одновременно происходит процесс заполнения степного Предкавказья племенами катакомбных культур со своими локальными особенностями (например, ба-туринский вариант). Названные факторы обусловили углубление процесса распространения катакомбных племен на территории Северного Кавказа и усложнили его характер. Образуются другие исторические условия и возможности связей предгорного Кавказа и степной Украины. Северокавказские племена еще больше замыкаются вокруг горной части. Археологически фиксируемые взаимоотношения того периода сложнее. Это было время больших культурных трансформаций и экономического подъема, обусловивших расширение и углубление связей населения Украины и Кавказа.

Этот период характеризуется не только новым уровнем обмена и широты культурно-экономических контактов, но и новой экономической позицией в них племен степной Украины. Что касается содержания обмена, то очень важно подчеркнуть два момента: а именно изменение роли и места металла, увеличение объема изделий бытового плана и, прежде всего, такого материалу, как керамика, которая тесно связана с местными культурными традициями и только при особых условиях может стать объектом повышенной подвижности.

В главе дается сравнительно-типологический анализ и делаются соответствующие выводы относительно керамических образцов из

памятников катакомбной культурно-исторической общности Украины, выпадающих по своему характеру из комплексов местной керамики и несущих северокавказские влияния.

Керамика северокавказского типа (импорта и подражания) фиксируется на территории степной Украины в конце первого — начале второго этапа северокавказской культуры. В памятниках среднего периода известно 18 образцов (12 импортов и 6 подраджаний), а для позднего — 42 образца, среди них 3 импортных. Наибольшее количество образцов подражаний предкавказско-манычского типа приходится на поздний период (39 из 42). Керамика, несущая северокавказские влияния, представлена сосудами разных форм и стилей — биконическими, округлотелыми, чугунковидными, реповидными. По форме и стилю они соответствуют времени изменения в керамике северокавказской и предкавказской культур. Северокавказские керамические изделия, судя по имеющимся данным, не характерны для ранней фазы катакомбного периода, поскольку тут устойчиво сохраняются ямные традиции. В то же время на протяжении последующих фаз наблюдается постепенное количественное наращивание северокавказских образцов, отмечаемых в катакомбах степной Украины. Одновременно четко прослеживается усложнение характера проникновения кавказского материала, что выражается в многовариантности последнего, представляющего культуру разных групп населения. Так, наиболее ранняя прикубанская и чернолощеная (цент-ральнокавказская?) посуда используется в качестве жаровен на развитом этапе донецкой катакомбной культуры (хотя допускаем и более раннее ее проникновение на Донбасс). Здесь же фиксируется появление курильниц предкавказскоготипа, а также посуды с особой обработкой поверхности — обмазкой, характерной для Северо-Восточного Кавказа. В тексте четвертой главы рассматриваются все вариации изученных образцов (около сорока), подобранных по принципу обработки поверхности, а именно сохранение шероховатости в нижней части тулова, что создает особый декоративный эффект.

При всех вариациях для рассмотренных экземпляров отмечено сохранение устойчивых традиций и основного принципа подхода к обработке поверхности. Учитывая то, что мы имеем наиболее устойчивое, глубокое и разноплановое проявление этой традиции на Северо-Восточном Кавказе, можно считать появление подобных сосудов на Украине результатом кавказского влияния, притом влияния в таком материале, как керамика, которая наиболее прочно сохраняет свои этнические традиции. В катакомбах Украины формы посуды, в основном, бахмутского типа, но с наличием нового технологического

приема, что, вероятно, свидетельствует о самостоятельном освоении его местными гончарами. Для традиционных культур Украины эпохи средней бронзы этот технологический прием совершенно чужд, хотя отмечен в культурах боян, кукутени-триполье, гумсльница, которые ни хронологически, ни территориально не соприкасаются с левобережными памятниками Украины и не могут быть истоками данного приема у населения Луганщиньг. Появление керамики с обмазкой в эпоху средней бронзы в памятниках развитого этапа донецкой культуры позволяет утверждать связь населения этой культуры с племенами северо-восточных областей Кавказа скорее всего опосредованную, через степные предкавказские группы населения.

Возможность этого в некоторой степени подтверждается и данными антропологии. Уже в раннекатакомбный период на Донеччине зафиксирован пришлый компонент, проявившийся наиболее ярко в искусственной деформации черепа (Шепель, 1989,1990). Для среднего периода катакомбной культурно-исторической общности, по , наблюдениям Е. А. Шепель, показателен большой процент деформации в Нижнем и Среднем Подонье, бассейне Северского Донца, Предкавказье. Пристальное внимание привлекают сведения о том, что черепа из ряда катакомб Луганщины (Говоруха, Македоново), где встречена керамика с обмазкой, имели ярко выраженную искусственную деформацию высокой степени. Как известно, самая ранняя искусственная деформация на территории юго-восточной Европы обнаружена в Дагестане. Здесь этот прием получил распространение с эпохи энеолита (Гинчи-Гоно-Манас; Гаджиев,1975), что позволяет предполагать проникновение в катакомбную среду Донеччины восточно-кавказского населения, принесшего не только обычай дформа-ции черепа, но и особый способ обработки поверхности сосудов.

Включение носителей предкавказской культуры в среду населения Орельско-Самарского междуречья неоднократно подчеркивалось И. Ф. Ковалевой (1976, 1989). Раскопанные здесь катакомбные погребения III обрядовой группы с комплексом керамики и других предметов, идентичных предкавказским образцам, могут свидетельствовать о миграциях племен из этого района на Донбасс и далее в Приорелье, что обеспечивало активизацию культурного взаимодей-' ствия населения обширной области от Северного Причерноморья до Прикаспия. •

В принципе, в этот период сохраняется типологический набор металлических изделий, встречавшийся и ранее в обменных отношениях (топоры, тесла, долота, крюки), хотя он значительно расширя-

ется, особенно за счет украшений (посоховидные булавки, кольцевидные бляхи, бронзовые медальоны, разнофигурные подвески). Количественный рост дорогих металлических украшений, привозимых с Кавказа, предполагает появление качественно новых потребностей населения Украины. Распространение привозных и особенно местных металлических украшений — показатель наличия достаточного количества металла и изменения общего ассортимента привычных изделий в жизни степных племен, обеспечения дальнейшего развития металлообрабатывающего производства.

В характеристике местного производства, развивающегося под влиянием кавказских технологий и образцов изделий, важное значение имеют литейные формы, их количество и характер. Так, если для периода ранней бронзы насчитывается пока три таких набора с литейными формами топоров (Крым и Днепропетровщина), то для эпохи средней бронзы их в три раза больше. Отмечается определенная дифференциация последних. Среди них выделяются формы для отливки изделий с элементами кавказских традиций (Симферополь, Пришиб). В таком случае, комплекс, в котором подобная тенденция обнаружена, можно связать с пришлым мастером, хотя не исключаем полное заимствование кавказских технологических схем. Однако встречаются и формы, выполненные по местным образцам. Такой вариант представляют глиняные формы для отливки топоров «кол он-таевского типа» из катакомбных погребений в Луганске, Краматорске, с. Покровка. Топор данного типа найден в комплексе донецкой катакомбной культуры у г. Приволье. Технологическая схема подобных топоров в целом соответствовала схемем, которые в это время активно осваивались на Кавказе (литник в спинку). Вместе с тем, факт создания «колонтаевской» формы свидетельствует об отливке местных типов изделий.

Рост объема металлообрабатывающего производства отражен в количестве комплексов «литейщиков», число которых в эпоху средней бронзы возросло по сравнению с ранней в 10 раз. Они проанализированы в представляемой главе диссертации. Исследование этих 30 комплексов, обнаруженных по всей территории катакомбной культурно-исторической области Украины, позволило получить новые данные об организации бронзолитейного производства. Концентрация и локализация комплексов литейщиков и металлических орудий в определенных районах дает возможность ставить вопрос о формировании на территории Украины в рассматриваемй период нескольких центров металлобрабатывающего производства. Необходимость производства металлических изделий на месте обусловила появле-

ние в ряде районов Украины металлургов-литейщиков кавказского происхождения и одновременно стимулировала специализацию местных мастеров. Выделенные три центра — нижнеднепровский, при-азовско-крымский и донецкий — не только показатель формирования местного производства, но и обеспечения последних ресурсами и потребителями. Четко определяется рабочий набор литейщика (мастера по металлообработке). Это — сопла, тигли, льячки, формы для отливки орудий, формы для отливки разновеликих и разнофигурных брусков, подставки-наковальни для раскатки листового металла при горячей ковке, наковальни для ковки мелких ювелирных изделий, молотки для холодной ковки металлических изделий, молотки для разгонки металла при горячей ковке и другой кузнечно-литейный инструментарий (трасологическое исследование отдельных комплексов проведено Г. Ф. Коробковой). Особенно важно отметить в этом плане формы для получения брусков-заготовок, а также глиняные модельки или дубликаты реальных слитков, по которым изготовля-' лись формы. Это является убедительным свидетельством того, что на месте производились не только отливки изделий из металла, но и сами слитки-заготовки. Большое количество льячек и изучение соотношения размеров позволяет ставить вопрос о ранжированных емкостях их, связанных с определенной весовой системой, как то было показано И. Т. Черняковым и А. И. Кубышевым (1985) по материалам льячек из М. Терновки.

Функционирование выделенных центров свидетельствует о сформированное™ местных технологических схем, генетически восходящих к кавказским. Именно в результате устойчивых контактов с северо-кавказскими племенами, глубокого знакомства местных мастеров с технологическими схемами Кавказа, возможностями получения сырья в количестве, обеспечивающем действие этих центров, которые по разному могли выходить на контакты с кавказскими племенами, создавались условия для активизации, специализации производственной деятельности на Украине. Мы имеем явно дифференцированные и различные центры, что раскрыто в работе. География распространения комплексов «литейщиков» разных центров свидетельствует о четко выраженном наличии их выходов по судоходным рекам к Черному и Азовскому морям, по которым мог транспортироваться металл. Названные центры могли самостоятельно налаживать контакты с кавказскими металлургическими очагами. В целом, в настоящее время данные о близости состава сырья, однотипное™ орудий и оборудования, используемых мастерами Украины и Кавказа (одинаковые сопла, тигли, типы льячек), а также близкие

расчеты при изготовлении мерных слитков — реальные свидетельства непосредственных контактов ремесленников Украины и Кавказа в эпоху бронзы.

В этом плане наличие и развитие производственных центров Украины, так тесно связанных и переплетенных технологическими схемами и сырьем в своих обменных связях с Кавказом, является важным показателем степени воздействия связей на активизацию производственной деятельности и формирование ее структуры на Украине. Фиксируемое усиление процесса развития металлообрабатывающего производства, выразившееся в зарождении местных центров, явилось прежде всего результатом роста экономического потенциала племен степной Украины, в котором роль кавказского влияния несомненна. Это заключалось не только в поставке кавказского металла (86%, поданным Е. Н. Черных) как сырья и в виде конкретных металлических изделий (импорт, подражания), но и в характере, имеющих кавказское происхождение технологических схем (при отливке, дозировке металла и т. д.)

В эпоху средней бронзы уровень отношений между Кавказом и степной Украиной практически изменился. Степные племена заняли в этих взаимоотношениях новую позицию. При сохранении всего объема и структуры культурно-экономических связей этот период может быть связан с новым этапом в их развитии, определявшемся, прежде всего, измененной позицией, а именно становлением бронзо-литейных центров на территории Украины, что оказывало реальное влияние на характер обмена с Кавказом.

лава V «Особенности исторического развития связей племен степной Украины и Северного Кавказа». Проведенный в работе комплексный анализ археологических памятников, несущих явные следы влияний, и самих предметов, относимых к импорту, обеспечил определенную фактологическую базу для выявления особенностей развития взаимоотношений. Полученные нами суммированные данные позволили отметить следующее:

1. Традиция культурно-экономических связей степной Украины и Северного Кавказа оформляется как особое явление в жизни племен с эпохи энеолита.

2. Привлекаемые данные показывают развернутость, активность и определенную оформленность связей на этапе ранней бронзы, а также многолинейность проникновения кавказского компонента. Места находок импортных изделий и предметов подражания образуют на карте участки относительно плотных скоплений, распростра-

нившихся на все области Украины. Кавказские влияния прослеживаются в материалах памятников областей Причерноморья от южного Крыма до Днепропетровска. Они фиксируются предметами, обнаруженными в археологических комплексах, найденных побассейнам рек, впадающих в Азовское и Черное моря, но в наибольшей степени в Нижнем Поднепровье и в Крыму.

Позиции контактирующих племен проявлялись по-разному, наиболее активно у кавказских племен. Важным моментом в структурной организации связей является их двусторонний характер, который определяется по наличию фактических данных не только кавказского происхождения в степной Украине, но и степных элементов в областях Кавказа.

3. Характеризуемые связи находятся в поступательном развитии на протяжении всего изучаемого периода. Особенно они расширяются и усложняются в эпоху средней бронзы, что фиксируется насыщением памятников импортом и предметами со следами кавказских влияний. Вместе с тем, в областях степной Украины прослеживается неравномерность и неравноценность их распределения, в частности на Донеччине наблюдается концентрация металлических изделий. Однако основные линии и направления «движения» предметов и наличия подражаний сохраняются и пространственно устойчиво повторяются.

Усложнение и изменение связей степной Украины и Северного Кавказа в эпоху средней бронзы определялось новым состоянием социально-экономического развития обществ. Важную роль тут сыграло появление катакомбных племен. Последние представляют собой определенное историко-культурное единство, обеспечивающее глубокое и устойчивое проникновение кавказских компонентов в культурно-производственную сферу степного населения Украины. -Однако внутренне эти племена дифференцировались по особенностям элементов культуры. Такая дифференциация их по отношению к племенам ямной культуры не могла не сказаться на развитии связей,

4. Важно отметить сформировавшуюся на Украине потребность в соответствующем импорте и прежде всего в металле. Внедрение здесь последнего представляет особый интерес. Металл в этот период имел большую ценность. Его доставка была делам сложным, и поэтому ввоз его в виде сырья и изделий был обусловлен только наличием производственной потребности. Кавказский металл сыграл особую роль в развитии контактов, что обосновано в работах А. А. Иессена, И. Р. Селимханова, Е. Н. Черных, С. Н. Кореневского.

Подчеркнем основные моменты в характеристике связей, а именно сформированность производственной необходимости в металле для населения Украины и активное потребление кавказского металла, независимо от других источников сырья.

5. Освоение кавказского металла, самих вещей и технологических схем их производства происходило на высоком уровне развития последних. Как показали археологические источники, весь этот процесс в ранний период бронзы связан не вообще с кавказским влиянием, а с определенными группами населения, в данном случае с май- .. копскими племенами. Речь идет не просто о ввозе сырья и изделий, необходимых в практике степных племен, а о привнесении металла с учетом высокого уровня его освоения майкопскими племенами, что оказало большое влияние на развитие металообрабатывающего производства в степях.

В памятниках ранней бронзы Украины обнаружены все основные виды металлических изделий, известных на Кавказе и встреченных в других восточных областях. Это орудия труда: топоры, ножи, долота, тесла, вилки, шилья; оружие — кинжалы; украшения — пунсон- . ные бляхи. По форме и характеру они близки кавказским изделиям, а большая часть их, судя по анализам, изготовлена из мышьяковой бронзы кавказского происхождения.

Особый интерес представляют формы для отливки брусков из. катакомбных погребений Украины. Получаемые в них отливки могли служить заготовками для производства орудий и вместе с тем представляют удобный для продажи «продукт». Такие бруски-заготовки легко было передавать на большие расстояния. В качестве сырьевого материала они могли поступать с Кавказа. Наличие их во всех районах Украины фиксирует промежуточный момент обработки металла на месте. Это предполагает более широкую и разноооб-разную сырьевую базу. Безусловно, в качестве сырья прежде всего использовали мышьяковые бронзы Кавказа. Однако следует отметить , что точное установление первоначального состава металла представляется достаточно трудным делом из-за переплавок. Кроме того, еще недостаточно полно изучены украинские изделия, необходима их идентификация с местным сырьем. Тем не менее, совершенно очевидно не только продолжение кавказской линии влияний, но и расширение связей. Об этом свидетельствует набор и характер металлических объектов, количественное нарастание их при совершенно определённом составе используемого металла.

В период средней бронзы, при сохранении того же ассортимента бронзовых орудий, что и в эпоху ранней бронзы, значительно расши-

ряется ассортимент украшений, как привозных, так и местных. Это свидетельствует не только о специализации металлообрабатывающего производства, но и о выделении соответствующих слоев населения, имеющих возможность приобрести подобные вещи, что в какой-то степени может быть связано с процессом социальной дифференциации внутри населения катакомбных культур.

6. Объем и характер культурно-экономических связей Украины и Кавказа — важный фактор, воздействующий на процесс ускорения и формирования производственной деятельности каждой из контактирующих сторон. Они оказали большое влияние на углубление процесса специализации ее и прежде всего металлообрабатывающего производства. Это обусловливалось тем, что внедрение кавказского металла в виде сырья и импорта изделий выступало на протяжении всей эпохи бронзы как устойчивое, расширяющееся явление.

Северопричерноморские металлообрабатывающие центры, развивавшиеся под непосредственным воздействием кавказских производственных центров (где еще с эпохи ранней бронзы известен перечисленный выше инструментарий) оказали значительное (прямое или опосредованное) влияние на процессы, связанные с развитием производственной деятельности, в частности на дифференциацию и специализацию производств по изготовлению изделий, в которых испытывало потребность население многих областей степной Украины.

7. Особую сферу отношений в рамках связей племен степной Украины и Северного Кавказа составляют контакты культурно-идеологического плана. Они характеризуют возможность активной передачи и восприятия культурно-идеологических традиций. В отличие от экономических связей, обусловленных жизненно важными производственными потребностями, обмен в области культурных достижений и восприятия духовных норм затрагивает более глубокие пласты существования населения каждой из контактирующих сторон. Необходимы были соответствующие условия для появления и функционирования этих связей, особый их уровень. В числе условий — географическое положение контактирующих областей, их территориальная непрерывность. Такая непрерывность, по мнению Н. Я. Мерперта, обеспечивала функционирование в зоне контактов Украины и Кавказа определенных групп населения, выступавших как связующее звено.

Важным основанием и одновременно условием глубоких взаимоотношений было развитие и сохранение (при всех различиях для каждой области типов и видов организации) единства хозяйственной

деятельности их населения. В основе экономики в обоих случаях лежали разные формы земледельческо-скотоводческого и скотовод-ческо-земледельческого хозяйства. Единая по своему характеру экономическая база, особенности производства способствовали близости многих культов и идеологических представлений. При всем разнообразии локальных вариантов культурных традиций, особенностей идеологической сферы именно сходство определило объективно существующие внутренние связи племен степной Украины, благодаря чему в своих контактах кавказские племена сталкивались во всех областях Украины этой зоны с четко определенным явлением.

Названные обстоятельства создавали возможности, а непосредственные отношения конкретных племен степной Украины и Кавказа в зоне контактов, подготовили почву для ральных условий восприятия (в данном случае кавказскими племенами) элементов культурно-идеологических традиций, в частности обряда, связанного с заупокойным культом (курганный обряд, антропоморфные стелы).

Передача и восприятие элементов духовной культуры — показатель не просто длительного соседства и связей, а и свидетельство понимания, сложившегося в тесных культурных контактах. Это влияние степных культур на кавказское население имело особый характер и значение, поскольку отражало глубокую, объективную обусловленность их воздействия.

8. Исследование некоторых аспектов связей племен степной Украины и Северного Кавказа в эпоху энеолита-бронзы (при комплексном рассмотрении совокупности памятников материальной культуры) позволило в конкретной форме проследить их особенности для этого важного в формировании местных культур исторического периода. Все более убедительными и одновременно сложными по содержанию предстают контакты двух разных культурно-исторических регионов. Роль связей как необходимого компонента развития экономики Украины и Кавказа раскрывается в особом характере их осуществления. Подробно об этом излагается в настоящей главе диссертации.

^Заключение содержит выводы исследования. Подчеркивается, что взаимоотношения племен степной Украины и Северного Кавказа оцениваются как активно действующий фактор их исторического развития. Поэтому основным в характеристике связей являлись длительность, устойчивость и активность. В наибольшей степени это проявляется в их динамике. Сопоставление всех данных, полученных в результате многолетней и целенаправленной работы

по анализу материалов медного и бронзового веков, позволило выявить определенные закономерности и особенности, которые раскрывают значение связей в историческом процессе развития племен рассматриваемых регионов.

В динамике их взаимоотношений на протяжении указанного времени четко выделяется три этапа, соответствующие общеисторическим периодам — энеолит, эпоха ранней и средней бронзы. Для первого этапа показательными являются связи, основанные, главным образом, на отношениях обмена. Они не определены производ-ственой необходимостью развития каждого общества, хотя различия хозяйственной деятельности в определенной степени стимулировали их. Важную роль здесь сыграло то обстоятельство, что в IV тыс. до н. э. происходит формирование скотоводческих групп племен, когда полное овладение разными типами производящего хозяйства позволило осваивать степные пространства. В. Н. Даниленко и Н. М. Шмаглий еще в семидесятых годах археологически определили особое единство степных племен от Терека до Дуная. Именно «устойчивость» этого единства или особой степной общности (как характеризуем его мы) обеспечила условия и возможности связей по всей северопричерноморской дуге, служила проводником самых различных влияний на Украину. Наличие такого своеобразного единства при мобильности скотоводческих племен заложило хорошие основания для формирования и развития связей степных племен, прежде всего с Кавказом. Для этого периода прослеживаются конкретные контакты новоданиловской группы племен с закубанскими энеоли-тическими племенами. Они выражались в форме простого обмена керамикой, каменными орудиями, украшениями и предметами, которые считают символами власти и культа.

Для второго периода, связанного с ранней бронзой, объем обменных связей увеличивается. Они становятся более сложными по содержанию и структуре. Важным моментом их структурной организации в этот период является углубление двустороннего характера, который определяется по наличию вещей не только кавказского происхождения на Украине, но и степных элементов в областях Кавказа, где они были связаны с восприятием северокавказским населением культурно-идеологических традиций степняков, в частности, погребального обряда, веревочной орнаментации. Влияние степных культур на кавказские, в том числе, на майкопскую культуру, имело особое значение и свидетельствовало о глубоких основаниях связей рассматриваемых племен. Важным показателем не только изменения объема, характера (продуктов, в частности) обмена, но и роли

его в экономической жизни племен степной Украины является более активное освоение металла кавказского происхождения, который попадал на Украину в виде орудий труда. Их ввоз свидетельствует о принципиально новых, а именно, производственных потребностях населения Украины. Как известно, орудия труда являются не только наиболее динамичным компонентом всех технических средств, но играют роль преобразующего фактора в производственной деятельности. При этом особое значение приобретали орудия труда, выработанные на месте в подражание кавказским. Последнее является показателем не только стабильности связей с Кавказом, длительности воздействия кавказских, майкопских влияний, но и нового уровня и структуры потребностей степных племен, когда возникает необходимость металлообработки на месте, что в свою очередь предполагает наличие базы, технических знаний и соответствующей специализации мастеров.

Замена материала в орудиях труда имела принципиальное значение, и влияние Кавказа в этой перестройке сыграло важную роль. Появление местной металлообработки, безусловно, в результате развития и специализации деятельности степных племен складывалось под большим влиянием уже устойчивых и развитых схем кавказского производства и, в частности, находящегося на высоком уровне, майкопского. А ввоз металла в качестве сырья — это не только характеристика сущности обмена, но и важный показатель уровня хозяйственного развития обществ Украины.

Если ввоз металлических орудий труда характеризует обмен, развивающийся из нужд производства, и поэтому оценки его приобретают особое значение для понимания экономики общества (важным компонентом которой он является), то расширение ввоза различных украшений свидетельствует о другой стороне обмена и его новом уровне. Последнее определяется расширением потребности в их изделиях и наличием источника их удовлетворения. К такого рода обмену относятся и другие изделия бытового плана. На территории Украины выявлена красноглиняная керамика прекрасного качества майкопско-новосвободненского образца. Появление этой керамики, не относящейся к предметам острой необходимости — определенное свидетельство более широкого состава предметов обмена, стабильности его. В целом отмечается явное усиление контактов в жизни племен степной Украины.

Третий этап — время средней бронзы. Происходит дальнейшее расширение и усложнение связей. Это выражается в насыщении памятников импортом и предметами со следами кавказских влияний.

Разнообразится ассортимент ввозимых металлических изделий. Осваиваемые степными племенами технологические схемы осуществляются на достаточно высоком уровне развития кавказской метало-обработки. Это хорошо прослеживается на топорах колонтаевского типа местного производства, имеющих свои отличия, но выполненных на основе принципов кавказского литья.

Очень важно, что увеличивается ввоз сырья, в том числе подвергающегося предварительной обработке на месте, о чем говорят формы для изготовления слитков. В то же время распространяются типы изделий из кавказского металла, известные еще в ранней бронзе. Наиболее показательно в развитии этой отрасли производства появление металлообрабатывающих центров. Наличие их принципиально меняло позицию населения Украины во взаимоотношениях: теперь оно выступало не только потребляющей стороной, но и диктующей определенные заказы.

Таким образом, на протяжении энеолита-бронзы происходит поступательное развитие взаимоотношений между племенами степной Украины и Северного Кавказа. Изменения, наблюдаемые в динамике этих взаимоотношений, свидетельствуют о том, что они приобретают все большее значение в организации жизнедеятельности степных обществ Украины. Продолжается последовательное увеличение объема этих связей, усложняется их структура, расширяется сфера охвата сторон жизнедеятельности, как экономических, так и социокультурных. Связи носят постоянный, двусторонний, полномасштабный характер и значительная их роль в жизни древнего населения Украины и Северного Кавказа очевидна. Можно утверждать, что исторический динамизм взаимного тяготения здесь проявился с большой силой и размахом.

Основные положения диссертации изложены в работах:

1. Комплексы майкопской культуры в Усть-Джегутинском могильнике // СА. — 1966. — № 3 (соавт. Р. М. Мунчаев). — 1 п. л.

2. Курганы эпохи бронзы близ станицы Суворовской // СА. — 1970.

— № 2. — 1 п. л. •

3. Катакомбные погребения в окрестностях г. Черкесска // Материалы по изучению Ставропольского края. — Ставрополь. — 1971.

— Вып. 12-13, —2,5 п. л.

4. Найдавшше поховання з трепанованим черепом на Ставрополь-щшн // Археолопя. — Вип. — 1973. — 0,5 п. л.

5. Прооднезяайдавншшхюммершських поховань // Археолопя. —

1975. —Вип. 15. — 1п.л.

6. Верхнекубанские памятники предкавказской культуры / / Материалы по изучению Ставропольского края. — Ставрополь. —

1976.— Вып. 14. —2 п. л.

7. О некоторых общих чертах катакомбных культур степной Украины, Крыма н Прикубанья // Тез. докл. VIII «Крупновских чтений». — Нальчик. — 1978. — 0,2 п. л.

8. Верхнее Прикубанье в бронзовом веке. — Киев: Наук. дум. —1978.

—13 п. л.

9. Антропоморфные алебастровые статуэтки в ранних памятниках северокавказской культуры // СА. — 1978. — № 2. — 1 п. л.

10. Вопросы связей степной Украины и Северного Кавказа в исследованиях конца XIX-XX веков / / Тез, докл. IX «Крупновских чтений». — Элиста. — Калмыцкий ГУ, КНИИ ИФЭ. — 1979. — 0,2 п. л.

11. Погребальный обряд племен северокавказской культуры // Археология и этнография Карачаево-Черкессии. — Черкесск. — НИИ ИЯЛ. — 1979. — 1 п. л.

12. Катакомбные погребения Крымского Присивашья // Проблемы эпохи бронзы юга Восточной Европы. — Донецк. — ДГУ, ИА АН УССР. —1979. —0,2 п. л.

13. Суворовский курганный могильник. — Киев: Наук. дум. —1979. — 12 п. л.

14. О связях культур эпохи бронзы степной Украины и Северного Кавказа // Археологические исследования на Украине в 19781979 гг. — Днепропетровск. — ИА АН УССР, ДГУ. — 1980. — 0,2 п. л.

15. Керамика майкопского типа в степной Украине, как источник связей двух областей // Конференция по археологии Северного Кавказа. — М., — ИА АН СССР. — 1982. — 0,2 п. л.

16.0 значении связей степной Украины и Северного Кавказа в эпоху ранней бронзы // Культурный прогресс в эпоху бронзы и раннего железа. Тез. Всесоюзного симпозиума. — Ереван.-—АН Армянской ССР. — 1982. — 0,2 п.. л.

17. Погребение литейщика у станции Скачки близ Пятигорска // XIII «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа. -Майкоп. — Адыгейский НИИ, ИА АН СССР. —1984. — 0,25 п. л. (соавт. А. П. Рунич).

18.0 сосудах майкопского типа в степной Украине // СА. — 1984. -№2.-1 п. л.

19. О крымском варианте катакомбной культуры // Курганы степного Крыма. — Киев: Наук. дум. — 1984. — 0,7 п. л.

20. Курганная группа близ Чкалово // Курганы степного Крыма. -Киев: Наук. дум. — 1984. — (соавт. Е. П. Бунятян). — 4 п. л.

21. К вопросу взаимосвязей древнего населения Грузии с племенами Северного Кавказа // Душетская научная конференция, посвященная проблеме взаимоотношений между горными и равнинными регионами. — Тбилиси. — ТУ. — 1984. — 0,3 п. л.

22. Новое звено в системе контактов степной Украины и Северного Кавказа в эпоху бронзы // Проблемы археологии Поднепровья. -Днепропетровск. — ДГУ. — 1985. — (соавт. А. П. Рунич) — 1 п. л.

23. Взаимодействия племен степной Украины и Северного Кавказа в эпоху ранней бронзы // XIV «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа. — Орджоникидзе. — 1986. — 0,2 п. л.

24. Памятники прикубанской культуры у истоков Теберды // Новое в археологии Северного Кавказа. — М. : Наука. — 1989. — 0,7 п. л.

25. Степная Украина и Северный Кавказ во взаимодействиях их культур (эпоха средней бронзы) // Задачи советской археологии в свете решений XXVII съезда КПСС. Суздаль. 1987. — Всесоюзная археологическая конференция. — М. : Наука. — 1987. — 0,2 п. л.

26. Контакты населения степной Украины и Северного Кавказа в эпоху энеолита-ранней бронзы // Межплеменные связи населения территории Украины в эпоху бронзы. — Киев: Наук. дум. —

1987. — 1п. л.

27. Южные направления в системе связей степной Украины // Киммерийцы и скифы. Всесоюз. семинар, посвященный памяти А. И. Тереножкина. — Кировоград. — 1987. — 0,2 п. л.

28. Кремневый скипетр Васильевского кургана // Новые памятники ямной культуры степной зоны Украины. — К.: Наук. дум. — 1988 (соавт. А. И. Кубышев) — 1 п. л.

29. Новое об Усть-Джегутинском поселении майкопской культуры // XV «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа.

— Махачкала. — Даг. филиал АН СССР ИИЯЛ им. Г. Цадасы. —

1988.— 0,3 п. л.

30. Формирование центров металлообработки в Северном Причерноморье / / Медные рудники Западного Кавказа в Ш-1 тыс. до н. э. и их роль в металлургическом производстве древнего населения.

— Сухуми. — Абхазский НИИ, ИА АН СССР. —1988. — 0,2п. л.

31. К вопросу о роли Донбасса в развитии металлургии эпохи бронзы // Актуальные проблемы охраны и исследования археологических памятников в Центральном Донбассе. — Перевальск. — 1988. — 0,2 п. л.

32. Особенности степных влияний на население майкопской культуры // Воросы археологии Адыгеи. — Майкоп. — Адыгейский НИИ. — 1988.— 1,1 п. л.

33.0 новом уровне культурно-экономических связей в эпоху средней бронзы (степная Украина и Северный Кавказ) / / Археологические памятники Поднепровья в системе древностей Восточной Европы. — Днепропетровск. — ДГУ. — 1988. — 0,7 п. л.

34. Элементы степных культур в памятниках ранней бронзы Северного Кавказа / / Материалы по изучению Ставропольского края. — Вып. 15-16. — Ставрополь. — 1988. — 1 п. л.

35. Усть-Джегутинское поселение в системе памятников майкопской культурно-исторической общности //1-я Кубанская археологическая конференция. — Краснодар: ГУ. — 1989. — 0,3 п. л.

36. Керамика сособой обработкой поверхности из катакомб Донбасса // Проблемы охраны и.исследования памятников в Донбассе. — Донецк. — ДКМ. — 1989. — 0,2 п. л.

37. Обусловленность связей древнего населения Украины и Кавказа / / Духовная культура древнего населения Украины. — К. : ИА АН УССР, МО КПГИКЗ. - 1989. — 0,2 п. л.

38. Металлообрабатывающие центры Северного Причерноморья и их связь с Кавказским металлургическим производством / / Пробле-ми ¡стор№ та археолог№ давнього населения Укрансько РСР. — К.: Наук. дум. — 1989. — 0,2 п. л.

39. От Северо-Западного Прикаспия до Северо-Восточного Приазовья (влияния древних культур) // Проблемы древней истории Северного Прикаспия. — Куйбышев. — 1990. — 0,2 п. л.

40. О наличии локальных центров металлообрабатывающего производства эпохи средней бронзы в Северном Причерноморье / / Проблемы древней истории Северного Причерноморья и Средней Азии. — Л. — ГЭ. —1990. — 0,2 п. л.

41. Распространение керамики с «обмазкой» в культурах Северного Кавказа и Украины // XVI «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа. — Ставрополь, — 1990. — 0,2 п. л.

42. Содержание инвентаря в металлообрабатывающем производстве Северного Причерноморья / / Проблемы первобытной археологии Северного Причерноморья. — Херсон. — 1990. — 0,2 п. л.

43. Об определенном культурно-историческом единстве степных энеолитических племен — южных соседей триполья // Раннеземледельческие поселения-гиганты трипольской культуры на Украине. — К.: ИА АН УССР. — 1990. — 0,3 п. л.

44. Археологические свидетельства контактов племен Донеччины с южными соседями в период средней бронзы // Проблемы исследования памятников Северского Донца. — Луганск. — 1990 (со-авт. М. Г. Гаджиев, А. А. Денисова) — 0,3 п. л.

45. Традиции древних культур Дагестана в катакомбных памятниках Украины // Проблемы изучения катакомбной культурно-исторической общности. — Запорожье.-— ИА АН УССР, ЗГУ. —

1990 — (соавт. М. Г. Гаджиев). — 0,3 п. л.

46. Специфика культурных групп майкопской общности / / Майкопский феномен в древнейшей истории Кавказа и Восточной Европы. Международный симпозиум. — Л.: 1991. — 0,4 п. л.

47. Азово-Причерноморский степной круг энеолитических культур // Древнейшие общности земледельцев и скотоводов Северного Причерноморья // Материалы международной конференции. Кишинев. 1990. — К.: РАМУС. — 1991. — 0,3 п. л.

48. Ранние подкурганные захоронения в характеристике связей населения Северной Осетии в эпоху энеолита //I Международная научная конференция «Осетиноведение: история и современ-

. ность». — Владикавказ. — 1991. — 0,4 п. л.

49. Центры металлообрабатывающего производства Азово-Черно-морской зоны / / Катакомбные культуры Северного Причерноморья. Источники. Проблемы. Исследования. — К.: РАМУС. —

1991 (соавт. А. И. Кубышев). — 1,1 п. л.

50. Связи племен степной Украины и Северного Кавказа бронзы. — К.: Наук. дум. — 1991. — 13 п. л.

51. Особенности исторического развития связей степной Украины и Кавказа в эпоху раннего металла //.Кавказ в системе палеоме-таллических культур Евразии. — Тбилиси: Мецниереба. —1991.

— 1 п. л.

52. Историческая характеристика одной из групп майкопской керамики // XVII «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа. — Майкоп. — Адыгейский НИИ, ИА АН РАН. — 1992.

— 0,2 п. л.

53. Археологические показатели развития взаимосвязей племен степной Украины и Северного Кавказа в эпоху энеолита / / Древняя история населения Украины. — ИА АНУ, МО КПГИКЗ. — 1991.'—1 п. л.

54. Особливосп впливу Кавказу на металовиробництво Швшчного Причорномор'я за доби середньоУ бронзи // Археолопя.-т— 1992. -№2-0,7 п. л. "4

55. К проблеме формирования культурных вариантов степного энеолита // Вторая Кубанская археологическая конференция. -Краснодар. — 1993. — 0,4 п. л.

56. Розвиток взаемовщносин племен степо1 Украши 1 Швшчного Кавказу за доби енеол!ту-бронзи. — К. — 1993. — 3 п. л.

57. Импорты в корректировке археологического соотношения памятников энеолита-ранней бронзы Украины и юга Восточной Европы // Проблемы хронологии культур энеолита-бронзового века Украины и юга Восточной Европы. —Днепропетровск: ДГУ. — 1994. — 0,2 п. л.

Полп. к печ. 2ЛП.9<». Формат 60x84/16. Бум.офс. Офс.пвч. Усл. пвч.л. 2.32. Усл.кр.-отт. 2.1Й. Уч.-изд.л. 2,5. Тираж 100 экз. Заказ 669. Басплатио. __

Участок ротапсиитной печати ОКТИ ИПП HAH Украины 25201*» Кквв-It, ул.Тимирязевская, 2.