автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Дискурсивные практики немецких политиков в 1930 - 1933 гг.: прагмалингвистический аспект

Полный текст автореферата диссертации по теме "Дискурсивные практики немецких политиков в 1930 - 1933 гг.: прагмалингвистический аспект"

На правах рукописи

Лесняк Марина Валерьевна

ДИСКУРСИВНЫЕ ПРАКТИКИ НЕМЕЦКИХ ПОЛИТИКОВ В 1930 - 1933 ГГ.: ПРАГМАЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Специальности: 10.02.04 - германские языки 10.02.19 - теория языка

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

27 НОЯ 2014

005555846

Ростов-на-Дону - 2014

005555846

Работа выполнена в ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет»

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор

Матвеева Галнна Григорьевна

Официальные оппоненты: Андреева Валерия Анатольевна,

доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ В ПО «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена» (РГПУ им. А.И. Герцена)/ кафедра немецкой филологии, доцент

Серебрякова Светлана Васильевна,

доктор филологических наук, профессор, ФГАОУ ВПО «Северо-Кавказский федеральный университет»/ кафедра теории и практики перевода, зав. кафедрой

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Уральский государственный

педагогический университет»

Защита состоится «12» декабря 2014 г. в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 212.208.17 по филологическим наукам при ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет» по адресу: 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33, ауд. 202.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке и на сайте ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет»: http://hub.sfedu.ru/diss/announcements.

Автореферат разослан «12» ноября 2014 г.

Учёный секретарь

диссертационного совета Григорьева Надежда Олеговна

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Данное диссертационное исследование проведено с позиций комплексного прагмалингвистического подхода и посвящено изучению дискурсивных практик немецких политических деятелей в 1930-1933 гг. При этом в фокусе исследования находятся представители национал-социалистической партии Германии и их политические оппоненты исследуемого периода.

Актуальность предлагаемого диссертационного проекта определяется не-угасающим интересом к вербальному воздействию в актуальной дискурсивной сфере - политической. В процессе борьбы за власть политики оказывают эксплицитное и имплицитное речевое воздействие, нацеленное на формирование у реципиентов необходимого перлокутивного (например, согласие с точкой зрения автора текста) и посткоммуникативного (осуществление политического выбора соответствующего кандидата) эффекта. Поэтому анализ политического дискурса, направленный на выявление осознаваемой речевой деятельности и неосознаваемого речевого поведения коммуникантов, представляется актуальным и важным для современной антропоцентрически ориентированной лингвистики.

При этом особую значимость приобретает изучение специфики дискурсивных практик как персоналий, так и политических групп. Исследование вербального и невербального речевого воздействия представителей национал-социалистической партии Германии является предметом долгой научной дискуссии. Этот научный спор о методологии и манипулятивном воздействии на население был начат еще современниками национал-социалистов и стал толчком для развития отдельного научного лингвистического течения в Германии под названием «язык национал-социалистов», а позже «язык в национал-социализме» и «язык национал-социализма». Исследовательские работы в заданном направлении демонстрируют попытки лингвистов объяснить эффективное речевое воздействие национал-социалистических политиков, выявить конкретные техники воздействующей речи с позиций разных лингвистических течений: риторики, стилистики, текстуальной лингвистики, когнитивистики. Вводимые в последнее десятилетие методологические новации представляются, на первый взгляд, содержательно комплексными и исчерпывающими. Однако при ближайшем рассмотрении истории вопроса выявляются следующие пробелы в исследованиях нашей темы: 1) особенности речи и языка национал-социалистов не подвергались сравнительному анализу с их современниками в период Веймарской республики, 2) дискурсивные практики национал-социалистических политиков не исследованы с позиции прагмалингвистики.

Следовательно, актуальность темы данного диссертационного исследования обусловливается активным интересом современной лингвистической науки к проблемам эффективного речевого воздействия в политическом дискурсе, важностью интеграции лингвистических подходов к изучению дискурсивных практик политиков, а также необходимостью преодоления выявленных пробелов в рамках исследовательского течения «язык национал-социализма».

Объектом данного исследования являются дискурсивные практики немецких политиков в период 1930 - 1933 гг.

Предмет исследования представляет собой особенности намеренной реализации и неосознаваемой актуализации дискурсивных практик политических деятелей Германии исследуемого периода в прагмалингвистическом аспекте.

Цель работы - выявление специфики дискурсивных практик немецких политиков, соперничавших в борьбе за политическое влияние в ситуации острой предвыборной борьбы с 1930 по 1933 гг. Для достижения цели необходимо решить следующие задачи:

•рассмотреть дискурсивные практики, реализуемые немецкими политиками в политическом дискурсе с 1930 по 1933 гг.;

•выявить коммуникативную специфику в дискурсивных практиках немецких политиков в исследуемый период;

•описать средства актуализации в политических дискурсивных практиках речевой стратегии «вероятностное оценивание автором высказывания речевого события как реального/нереального»;

• провести объективный прагмалингвистический эксперимент по выявлению речевого поведения в дискурсивных практиках немецких политиков;

• сопоставить специфику намеренной реализации и особенности неосознаваемой актуализации дискурсивных практик исследуемых политических деятелей по степени реализации ими приемов коммуникативной стратегии «создание перспективы и ретроспективы» и речевой стратегии «вероятностное оценивание автором высказывания речевого события как реального/нереального».

Материал исследования представлен документально-историческими архивными аудиозаписями и стенограммами публичных выступлений немецких политиков в период с 1930 по 1933 гг. Данный исторический период характеризуется тяготами, выпавшими на долю немцев после Первой мировой войны: уязвленной национальной гордостью, необходимостью выплачивать репарации странам-победителям, потерей ряда территорий, тяжелым экономическим кризисом и, как следствие, политической нестабильностью. Тогда выборы в Рейхстаг проходили примерно раз в три месяца, поэтому, так или иначе, публичные выступления политиков того времени были посвящены выборам. Соответственно, данный период охарактеризуем как предвыборный. Нам представилось целесообразным включить в список текстов публичных выступлений речи, произнесенные после марта 1933 года, т.е. после прихода к власти национал-социалистов, поскольку установление тоталитарного режима произошло не одномоментно, и процесс ликвидации демократии длился еще некоторое время. Для анализа были взяты публичные выступления представителей партии НСДАП: А. Гитлера, Й. Геббельса, Г. Геринга, партии Центра: Г. Брюнинга, КПГ: Э. Тельмана, В. Пика, беспартийных политиков: П. ф. Гинденбурга, К. ф. Шлейхера, Ф. ф. Папена, а также СДПГ: О. Велса, К. Шумахера. Для исследования речевой деятельности политиков были проанализированы около 3000 высказываний. Для исследования речевого поведения политиков были проанализированы более 7000 малых синтаксических групп.

Гипотеза данного исследования состоит в следующем: поскольку немецкие национал-социалистические политики намеренно реализовывали в своих дискурсивных практиках средства коммуникативной стратегии «создание перспективы и ретроспективы» и неосознанно актуализировали приемы речевой стратегии чаще, чем их политические противники в исследуемый период, то они достигли лучшего перлокутивного и посткоммуникативного эффекта воздействия на электорат по сравнению с их политическими оппонентами того же периода. Это можно проследить по результатам выборов.

Методологическая база исследования опирается на общефилософские принципы, в соответствии с которыми язык представляется как сложная, динамическая, функционирующая и развивающаяся система.

Общенаучная методология основана на принципах системности и антропоцентризма. Принцип системности заключается в комплексности анализа дискурсивных практик в соответствии с иерархически организованной структурой политического дискурса. Принцип антропоцентризма проявляется в неразрывной взаимосвязи языка, мышления, личности и сознания коммуниканта.

Частнонаучная методология обусловлена объектом и предметом исследования и опирается на разработки в области общей теории политического дискурса, осуществленные В. Н. Базылевым, Е. В. Бакумовой, О. И. Воробьевой, М. В. Гавриловой, М. В. Ильиным, О. Ф. Русаковой, Е. И. Шейгал; на исследования, посвященные описанию вербальных стратегий, актуализируемых в политическом дискурсе, выполненные И. Н. Борисовой, А. В. Голодновым, О. С. Иссерс, О. Н. Паршиной, D. Grieswelle, О. Ploeckinger, F. Stadtfeld. Большое значение для диссертационного исследования имеют работы, посвященные моделированию и описанию картины мира, таких авторов как Т. В. Ватолина, А. А. Зализняк, Е. В. Падучева, П. Б. Паршина, С. Н. Плотникова, Т. И. Семенова, Ю. С. Степанов, И. А. Стернин, М. Bierwisch, R. S. Jackendoff. В отдельную группу можно выделить работы, выполненные с позиций когни-тивистики, направленные на изучение когнитивного уровня политического дискурса, в частности, политической метафорики. Сюда относятся исследования А. Н. Баранова, Ю. Н. Карауловой, О. В. Михайлова, Г. А. Сатарова, А. П. Чудинова, Е. А. Шиповой, Дж. Лакоффа, М. Hoinle. Ключевыми являются труды исследователей в области функциональной и скрытой прагмалингвисти-ки: Г. Г. Матвеевой, Е. А. Горло, Т. В. Куклиной, А. В. Ленец, Л. А. Моисеенко, Е. Е. Нужновой, И. В. Одарюк, Е. Ю. Пишковой, И.В.Самариной, Л. Н. Селиверстовой, Е. В. Фирсовой, М. П. Чуриков. Особенно важными для настоящей диссертации представляются труды немецких исследователей, посвященные изучению речевых практик немецких национал-социалистов как политической группы и отдельных представителей этого политического движения. Сюда относятся работы таких авторов как М. Beißwenger, К. Bochmann, С. Braun, A. Breil, К. Ehlich, J. Kegel, V. Klemperer, J. Kooperschmidt, U. Maas, U. Nill, J. Pankau. P. v. Polenz, W. Sauer, U. Ulonska, G. Voigt, J. Volmert.

Методами исследования в данной работе явились наблюдение и описание языковых фактов, гипотетико-дедуктивнын метод, а также методы, предлагае-

мые функциональной и скрытой прагмалингвистикой: метод объективного прагмалингвистического анализа, метод модифицированного контент-анализа, метод сопоставительного анализа.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Дискурсивные практики немецких политиков в политическом дискурсе изучаемого периода понимаются как речевые практики, нацеленные на изменение ментальной реальности, выступающей в качестве референта политического дискурса. Они изучаются с позиций коммуникативной и речевой стратегий. Коммуникативные и речевые стратегии коррелируют друг с другом и строятся с учетом типа дискурса, а также явных/скрытых намерений и интенций политиков.

2. Выявление коммуникативной специфики дискурсивных практик обусловлено реализацией коммуникативной стратегии «создание перспективы и ретроспективы». Предлагаемая коммуникативная стратегия дополняет систему стратегий в политическом дискурсе. Она представлена двумя тактиками: «создание темного прошлого» и «создание светлого будущего», которые реализуются выбором единиц на лексико-семантическом и семантико-синтаксическом уровнях языка, но разного качества и количества. При реализации тактики «создание темного прошлого» ораторы моделируют негативную прошедшую, а часто и настоящую реальность для получателей политического сообщения такими средствами на лексико-семантическом уровне, как: выбор лексем с отрицательной семантикой, выражающих страдания; лексем, выражающих дискредитацию противника и его действий в прошлом; лексем с семантикой упадка, разрушения; лексем, выражающих антиценности; лексем-усилителей; лексических единиц в отрицательном смысле, служащих для выражения иронии; лексических единиц, выражающих обобщение; метафор с символикой тьмы. На семантико-синтаксическом уровне данная тактика представлена такими языковыми средствами, как выбор сложноподчиненных предложений с придаточными времени, выбор декларативных лозунгов и риторических вопросов. При реализации тактики «создания светлого будущего» политики целенаправленно конструируют в речи позитивную будущую реальность путем выбора таких лексических и синтаксических языковых средств, как: лексические единицы, относящие действие к будущему, в сочетании с другими единицами, эксплицирующими положительную оценку прогнозируемого и субъекта политической коммуникации (политика, его партии); лексические единицы с семантикой необходимости, требования, намерения, обещания; метафоры с символикой света. На семантико-синтаксическом уровне в рамках этой тактики актуализируется выбор сложноподчиненных сравнительных предложений, вводимых союзом wie; вводными конструкциями с семантикой одобрения действий; лозунгами разных типов.

3. Актуализация речевой стратегии скрытого воздействия на получателя текста «вероятностное оценивание автором события как реального/нереального» в дискурсивных практиках немецких политиков связана с выбором планов-вариантов реализованного, нереализованного и нереализуемого

речевого события. Для выявления прагматического потенциала дискурсивных практик особую важность приобретают субпланы нереализованного обязательного и возможного события. Описаны преобладающие средства для субпланов нереализованного обязательного и нереализованного возможного речевого события.

4. В ходе объективного прагмалингвистического эксперимента, с помощью которого диагностируется стереотипное и индивидуальное речевое поведение немецких политических деятелей в 1930-1933 гг., установлено, что в дискурсивных практиках национал-социалистов чаще, чем в речи их политических оппонентов, актуализирован субплан нереализованного обязательного события: НСДАП - 5,6 %, беспартийные политики - 4,7%, КПГ - 3,7%, СДПГ - 2,8%, Партия центра - 2,6%, что косвенно подтверждается результатами выборов в Рейхстаг и Ландтаг.

5. Специфика дискурсивных практик немецких политиков определяется принадлежностью к политической группе. Использование всеми политиками языковых средств тактик коммуникативной стратегии и речевых сигналов субпланов речевой стратегии позволяют постулировать их универсальный характер. Степень реализации данных стратегий в дискурсивных практиках разных политических групп различна. Выявлено, что показатели намеренного выбора языковых средств тактики «создание темного прошлого» национал-социалистами (Й. Геббельс - 11,11%, Г. Геринг - 8,6%, А. Гитлер - 7,7%) примерно в два раза превышают средний показатель выбора языковых средств по данной тактике (5,2%) и показатели выбора представителей других политических групп (Э. Тельман - 5,2%, О. Велс - 4,4%, К. фон Шлейхер - 2,3%, Г. Брюнинг — 1,2% и т.п.). Выбор языковых средств тактики «создание светлого будущего» представителями НСДАП также в среднем в два раза выше (А. Гитлер - 15,11%, Й. Геббельс - 14,05%, Г. Геринг - 10,33%,), чем средний показатель выбора по этой тактике (8,5%), и в несколько раз выше, чем показатели выбора других политиков (Ф. фон Папен - 6,6%, О. Велс - 5,9%, В. Пик -4,4%, Г. Брюнинг — 2,2%). Кроме того, национал-социалисты пользовались полным набором языковой реализации обеих тактик. И скрытый субплан нереализованного обязательного события эти политики ненамеренно актуализировали чаще (Й. Геббельс - 6,3%, А. Гитлер - 5,8%, Г. Геринг - 5,6%), чем представители других политических групп (Э. Тельман - 2,9%, Г. Брюнинг -2,6%, Ф. фон Папен - 2,7%, К. фон Шлейхер - 1,5%, и т.п.). Корреляция коммуникативной и речевой стратегий обусловливает значительный воздействующий эффект на избирателей.

Научная новизна состоит в том, что впервые предлагается комплексный прагмалингвистический подход к анализу материала предвыборной тематики в Германии 1930-1933 гг. Инновативным является исследование дискурсивных практик немецких национал-социалистических политиков в сравнении с дискурсивными практиками четырех других политических групп Веймарской республики, составлявших политический ландшафт того времени и обладавших значительным политическим влиянием: партией Центра, коммунистической

партии Германии (КПГ), беспартийными политиками и представителями социал-демократической партии Германии (СДПГ). Впервые выделена коммуникативная стратегия «создание перспективы и ретроспективы» в русле прагмалин-гвистической перспективы. Описан набор речевых приемов коммуникативных тактик: тактики «создание светлого будущего» и тактики «создание темного прошлого», типичных для немецкого языка. Выявлена специфика речевого воздействия немецких политиков в исследуемый период при помощи прагмалин-гвистического анализа стереотипного и индивидуального речевого поведения. Установлена корреляция между тактикой «создание светлого будущего» и субпланом нереализованного обязательного речевого события.

Теоретическая значимость заключается в следующем: уточнение понятий коммуникативной стратегии и коммуникативной тактики вносит вклад в разработку прагмалингвистического, риторического, стилистического аспекта анализа речи, формулирует ряд положений, значимых для дискурс-анализа, политической лингвистики, психологии и социологии. Выделение и описание коммуникативной стратегии «создание перспективы и ретроспективы», а также ее тактик и речевых приемов актуально для исследований, связанных с когнитивной проблематикой в части моделирования альтернативных реальностей. Рассмотрение стереотипного осознаваемого и неосознаваемого речевого воздействия важно для теории и практики речевого воздействия, теории коммуникаций.

Практическая значимость работы состоит в том, что материалы и результаты исследования могут использоваться в практике преподавания курсов теории языка, социолингвистики, риторики, стилистики, лексикологии и грамматики немецкого языка, а также элективных курсов по проблемам прагмалин-гвистики, теории дискурса, при анализе реализации дискурсивных практик в политической и других сферах коммуникации, диагностировании личностных качеств представителей различных профессиональных групп, в частности политиков.

Апробация исследования. Основные положения данного исследования отражены в одиннадцати научных статьях (общим объемом 5,6 п.л.), пять из них опубликованы в научных периодических изданиях ВАК Министерства образования и науки РФ. Их содержание изложено на международных научно-практических конференциях г. Ростова-на-Дону (РГПУ, ДЮИ) и г. Оренбурга (ОГПУ), на заседаниях кафедры немецкой филологии факультета лингвистики и словесности в период 2009 — 2013 гг.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, списка анализируемых текстов, списка сокращений и двух приложений. Список литературы насчитывает более 200 пунктов, из них около 70 - на немецком языке.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении дается общая характеристика работы, обосновывается актуальность темы исследования, определяются объект и предмет, формулируются цели и задачи исследования, выдвигается гипотеза, указываются методы и ма-

териалы, излагаются основные положения, выносимые на защиту, отмечается научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации, приводятся сведения об апробации работы и основных публикациях.

В первой главе «Теоретические предпосылки прагмалингвистического подхода к изучению дискурсивных практик в рамках политической коммуникации» обобщаются результаты научных трудов различных авторов, затрагивающих исследуемую нами проблематику; рассматриваются вопросы взаимосвязи языка и идеологии; изучаются особенности политического дискурса; выводится понятие дискурсивных практик для данного исследования; уточняются базовые характеристики модели мира, реализуемой в политическом дискурсе, и их лингвистическая реализация; очерчиваются особенности устного публичного политического дискурса как жанровой разновидности политического дискурса; обосновывается релевантность использования стратегического подхода к изучению речевой деятельности и речевого поведения политиков как наиболее продуктивного с позиций функциональной и скрытой прагмалингвистики; выдвигается предположение о корреляции коммуникативных и речевых стратегий в пределах дискурсивных практик политиков.

В параграфе 1.1. «К вопросу об исследовании «языка национал-социализма» и «языка в национал-социализме» обозначена область научных интересов по изучению дискурсивных практик немецких национал-социалистов, описаны подходы к исследованию «языка национал-социализма» и «языка в национал-социализме», представлено историческое развитие научной мысли в данном исследовательском направлении.

В результате изучения истории изучаемой проблематики выясняется, что исследование речевых практик национал-социалистических политиков проводится в рамках не только отдельного научного течения, но все больше приобретает интегративный характер. Тем не менее, на сегодняшний день остается существенный пробел, а именно - отсутствие сравнительного лингвистического анализа речей национал-социалистических политиков с выступлениями их политических оппонентов до установления тоталитарного режима в Германии. Устранить этот пробел планируется в настоящей работе.

В параграфе 1.2. «Язык - политика — идеология» акцентируется взаимообусловленность политической деятельности, как одной из наиболее актуальных дискурсивных сфер, и языка/речи. Этот постулат подтверждается в трудах Хазагерова 2006, Шейгал 2004, Bachem 1979, Burkhardt 2003, Eppler 1992, Stadtfeld 2002, Straßner 1987 и др. Данные взаимозависимости языка и политики выражаются в номинациях «политический язык», «политическая коммуникация» и «политический дискурс». В соответствии с целями и задачами исследования в данной работе выбирается термин «политический дискурс», который рассматривается в широком смысле и трактуется как иерархически организованная структура, охватывающая не только совокупность воздействующих дискурсивных практик, но и некое символическое пространство, характеризующееся определенным набором речевых действий, жанров и ментальными структурами. Отмечается, что дискурсивные практики понимаются как тради-

ционные способы реализации языковых средств с целью изменения актуального представления о ментальной реальности, являющейся основой политического дискурса в конкретный временной период. Поэтому анализ политического дискурса включает три уровня: когнитивный - уровень ментальных структур, коммуникативный, или акциональный - уровень речевых практик, текстуальный уровень - уровень результата вышеуказанного процесса.

В диссертации постулируется, что идеология является неотделимой частью политического дискурса и понимается как «символическая система, целью которой является не реформирование системы убеждений, а оказание влияния на действия человека в пользу поддержки того или иного политического актора: политического лидера, политической партии, или политического проекта или строя» (Современные тенденции развития символического пространства политики и концепт идеологии. Материалы дискуссии // Полис. 2004. № 4. с. 117). Таким образом, подчеркивается, что политический дискурс органично вписывается в типологию идеологического дискурса.

В работе описаны основные характеристики идеологического политического дискурса, выделяемые в рамках общеязыковых функций. К таким характеристикам относятся логоцентричность, агональность и прагматичность. К основным функциям идеологического политического дискурса причисляются побудительная, референтная, магическая функции, а также проекция в прошлое и будущее. В дискурсивной реальности эти функции выступают в комплексе.

В параграфе 1.3. «Модель мира в политическом дискурсе» рассмотрено понятие ментальной модели мира в лингвистике, выделены подходы к его определению, отмечены отличительные особенности модели мира в политическом дискурсе. В ходе исследования выясняется, что номинация «модель мира» предполагает интерпретационную обработку информации о взаимодействии человека и окружающей среды, с одной стороны, и моделирования реальности в речи, с другой стороны. Таким образом, конструирование модели мира складывается из собственной интерпретации говорящего, последующем моделировании и внедрении конкретной картины мира в сознание получателей сообщения.

Отмечается, что модель мира, реализуемая в политическом дискурсе, обладает рядом дифференциальных признаков по отношению к моделям мира в других дискурсах. К ним относятся: 1) частность, т.е. не глобальность; 2) динамичность: она базируется на бесконечном изменении политической реальности; 3) единство субъективного и объективного начал: модель мира отражает субъективное мировоззрение на базе единых для всех понятия и представления, понятных всем членам политического сообщества; 4) антропоцентричность: модель мира создается человеком, 5) целостность: в основе модели мира лежит скоординированность ее компонентов, 6) не тождественность модели мира отражаемой (политической) реальности. Это означает, что в политическом дискурсе моделирование мира связано с конструированием альтернативной или возможной реальности, в основе которого лежит референтная функция языка. Путем установления референциальных связей между сообщаемым и собствен-

ной осознаваемой проекцией действительного политического мира, политик создает для слушающего определенную когнио-коммуникативную ретроспективу или перспективу - альтернативный кажущийся мир. Коммуникативная перспектива обращена к будущему. Ретроспектива обращена к прошлому. Тем самым отправитель текста пытается сформировать необходимые ему мировоззренческие установки и оказать результативное речевое воздействие на посткоммуникативное поведение получателя текста, а именно, вызвать определенный перлокутивный эффект, например, согласие или несогласие адресатов с видением реальности адресанта.

В параграфе 1.4. «Устный публичный дискурс как жанровая разновидность политического дискурса» рассматривается устный публичный дискурс как жанровая разновидность политического дискурса. Исходя из существующих определений и классификаций речевых жанров в современной лингвистике, в диссертационном исследовании выработано прагматическое понимание жанра устного публичного политического дискурса, который представляет собой род речевого произведения, отражающего типичную ситуацию общения в политической дискурсивной сфере, характеризуется определенным способом отражения действительности и предполагает трансляцию адресантом коммуникативно значимых осознаваемых и неосознаваемых смыслов. Его основными характеристиками является устойчивость, проявляющаяся в стереотипности, экспрессивность, диалогичность и ориентация, как на массового, так и на множественного адресата.

Параграф 1.5. «Стратегический подход в функциональной и скрытой прагмалингвистике» посвящен рассмотрению стратегического подхода как одного из ключевых понятий прагмалингвистики. Рассмотрена категория выбора, которая является базовой для понятийного аппарата прагмалингвистики. Даны определения коммуникативной и речевой стратегий с позиций функциональной и скрытой прагмалингвистики с учетом последних научных достижений. Выдвинуто предположение о корреляции коммуникативных и речевых стратегий в дискурсивных практиках, реализуемых в политическом дискурсе.

Во второй главе «Основные стратегии в дискурсивных практиках немецких политиков в период 1930-1933 гг.» рассматриваются коммуникативная стратегия «создание перспективы и ретроспективы» и речевая стратегия скрытого воздействия «вероятностное оценивание автором речевого события как реального/нереального» (далее речевая стратегия «вероятностное оценивание»), выявленные в дискурсивных практиках политиков в изучаемый период.

В параграфе 2.1. «Коммуникативная стратегия «создание перспективы и ретроспективы»» проанализирована с учетом архетипической бинарной оппозиции модели мира политического дискурса «светлое будущее - темное прошлое», выделены коммуникативные тактики данной стратегии.

В подпараграфе 2.1.1. «Тактика «создание темного прошлого»» рассматривается тактика «создание темного прошлого» коммуникативной стратегии «создание перспективы и ретроспективы».

Постулируется, что эта тактика опирается на презентацию говорящим уже реализованной действительности со знаком минус. Причем оратор моделирует альтернативную действительность, подчеркивая исключительно негативные аспекты и последствия прошедших событий. Как правило, это связывается с действиями оппозиционеров. Данная тактика восходит к концептуальной системе «темное прошлое». Концептуальная система «темное прошлое» внедряется в сознание адресанта путем выбора иллокуций осуждения, порицания и дискредитации говорящим как событий прошлых лет, так и политических деятелей, явившихся источником описываемых бед. Поэтому она вписывается в концептуальную систему «круг чужих», а на речевом уровне непротиворечиво сочетается с прагмалингвистической тактикой «создание образа врага» (о тактике «создание образа врага» см. подробнее Самарина, И. В. Коммуникативные стратегии создание круга чужих» и «создание круга своих» в политической коммуникации»: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19 / Самарина Ирина Владимировна. Ростов - на - Дону, 2006. 158 е.: 81 - 93). Побуждение совершить «правильный» политический выбор в настоящем обусловливается угрозой того, что с избирателями может повториться ситуация, которая им уже знакома.

На лексико-семантическом уровне приемы тактики «создание темного прошлого» реализуются через выбор:

- лексем с отрицательной семантикой, выражающих страдания {leiden, weinen, darben, hungern, opfern,Opfer, Blut):

[1] Vierzehn Jahre lang haben wir ein formales Staatsgebilde angebetet, haben gedarbt, gelitten, seopfert, gehungert und manchmal auch geweint... (Goebbels 2: S.

1-3).

- Лексем, выражающих дискредитацию противника и его действий в прошлом (stehlen, nehmen, unterdrücken, zerstören, ruinieren, auspowern, Lügen, Verleumdung, Verfall, Ausbeutung, Zersplitterung, Vernichtung, Elend, Not, Qual, Entsetzen и т. д. у.

[2] Während des imperialistischen Krieges wurde die internationale Arbeiterbewegung durch den Kriegszustand und durch den schmählichen Verrat der sozialdemokratischen Führer zerschlagen, gehemmt and unterdrückt (Thälmann 1: S. 352).

- Лексем, выражающих антиценности (Schmach, Schande):

[3] Der 30. Januar wird in die deutsche Geschichte als der Tag eingehen, an dem die Nation nach vierzehn langen Jahren der Qual, der Not, der Schmach und der Schande wieder zu sich selbst zurückgefunden hat (Göring 2: S. 15).

- Лексем-усилителей (maßlos, unsagbar, bitter, schwer, grauvoll) в сочетании с лексемами, выражающими страдания народа:

[4] Es hatte Einsetzung äußerster Kraft, der Ergreifung ungewöhnlicher Maßnahmen bedurft, um unser staatliches und wirtschaftliches Leben vor den grauvollen inneren Erschütterungen zu bewahren (Hindenburg 1: электронный ресурс).

- Лексических единиц, выражающих иронию:

[5] Wenn das deutsche Volk früher glaubte, sich den Luxus dieser Zersplitterung leisten zu können, heute ist es unmöglich (Hitler 1: S. 262).

- Лексических единиц, выражающих обобщение {alles, allüberall, all,

Allerschwerste), и служащих для усиления эффекта сгущения красок (Матвеева, Т. В. Сто лет не видались или разговорный максимализм / Т. В. Матвеева // Русское слово в языке, тексте и культурной среде. Екатеринбург, 1997. С. 200 -206):

[6] Dreizehn Jahre lang haben sie wirtschaftlich, politisch bewiesen, was zu leisten sie fähig sind. Eine Nation wirtschaftlich zerstört, den Bauernstand ruiniert, den Mittelstand verelendet, die Finanzen im Reich, in den Ländern, in den Kommunen zerrüttet, alles bankrott und viele Millionen Arbeitslose (Hitler 2: S. 275).

- Метафор, связанных с символикой тьмы (dunkel, Nacht, Schatten):

[7] Endlich ist dieser langersehnte Tag gekommen, heute erleben wir ihn! Damit schließen wir mit dem dunkelsten Abschnitt deutscher Geschichte und beginnen nun ein neues Kapitel... (Göring 2: S. 15)

- Лексических единиц, выражающих призыв в сочетании с лексемами, которые обнаруживают страдания народа в прошлом:

Г81 Erinnert euch, wie bitter die Not gewesen ist, wie die hineinkroch in die letzte Stube, wie kein Mensch mehr ein und aus musste! (Göring 4: S. 16).

На семантико-синтаксическом уровне тактика «создание темного прошлого» реализуется через выбор сложноподчиненных предложений с придаточными времени и риторических вопросов. Данные языковые средства употребляются для выделения исключительно негативных аспектов описываемых событий.

Проведенный анализ показал, тактика «создание темного прошлого» была реализована в текстах представителей всех исследуемых политических групп.

В подпараграфе 2.1.2. Тактика «создание светлого будущего» описывается тактика «создание светлого будущего». Констатируется, что эта тактика опирается на презентацию говорящим некой альтернативной действительности, которая будет иметь место в будущем, со знаком плюс «+» при условии, что во главе будет стоять он или его партия. В основе этой тактики лежит концептуальная система «светлое будущее», которая органично вписывается в концептуальную систему «своп». Будущее, если не идеальное, то, по крайней мере, заметно отличающееся в лучшую сторону от негативно представляемого прошлого и настоящего, возможно исключительно для «своих» и со «своими». При этом предлагаемый вариант развития событий, который представляет собой субъективную проекцию сознания, подается, как правило, как единственно возможный.

Концептуальная система «светлое будущее» внедряется в сознание реципиента с помощью выбора иллокуций обещания, одобрения (положительного оценивания) будущих преобразований для реципиентов, а также себя и своей партии. Иными словами, будущее для аудитории будет качественно отличаться от настоящего и прошлого, и слушатели будут удовлетворены последствиями выбора в настоящем соответствующего политика или партии. Тем самым, здесь воплощается акциональная, т.е. побуждающая к действию, функция политического дискурса (Шейгал, Е. И. Семиотика политического дискурса / Е. И. Шей-гал. М.: ИТДГК «Гнозис», 2004. 326 е.: 35).

Тактика «создание светлого будущего» реализуется в выборе следующих речевых приемов на лексико-семантическом уровне:

- лингвистических единиц, относящих действие к будущему, в сочетании другими единицами, эксплицирующими положительное оценивание прогнозируемого и субъекта политической коммуникации (политика, его партии):

[8] Alle Zukunft liegt in uns, weil nur in uns allein die Kraft liegen kann, und in unserer Kraft liegt die Macht, und in der Macht liegt das Recht, und in dem Recht allein kann die Freiheit liegen, and in der Freiheit allein kann das tägliche Brot seine Wurzel finden (Hitler 1: S. 262).

- Лексических единиц с семантикой необходимости (müssen, sollen, ha-ben+zu+Infinitiv, lassen, brauchen, benötigen), требования (fordern, verlangen, zwingen), намерения (wollen, vorhaben, die Absicht haben), обещания (versprechen, geloben, Recht, Ruhe, Freiheit, Ordnung, hüten, dienen, Würde, Ehre, Vertrauen, Zuversicht, Mut, Einigung и т.д.):

[9] Sie müssen auf unsere Seite fallen, weil hier die größte Opferwilligkeit ist, hier die größten Opfer gebracht werden und weil es hier nicht sich um Kampf für einzelne Klassen und Stände, sondern um den Kampf für das ganze Deutschland handelt (Hitler 4: S. 228).

[10] Alte Soldatenpflicht verlangt von mir in unserer schweren Zeit auf meinem Posten zu beharren, um das Vaterland vor Erschütterung zu gewähren (Hindenburg 1: электронный ресурс).

[11] Wir wollen es nicht mehr zulassen, dass die deutsche Nation der Proletarier der Welt ist, - darum sind wir Nationalsozialisten (Goebbels 2: S. 61).

[12] Und wir versprechen unseren Klassenbrüdern in der Sowjetunion und im Fernen Osten, dass wir von Tag zu Tag unsere revolutionäre Energie, unsere unversöhnliche Entschlossenheit in diesem Kampf gegen das imperialistische Kriegsverbrechen steigern werden (Thälmann 3: S. 321).

- Лексических единиц в переносном значении - метафор, направленных на создание позитивного эмоционального восприятия будущего и связанных с символикой света (lichteres Morgen, Licht, Sonne,hell) или связанных с концептом «выздоровление» (Wiedergesundung, Besserung):

[13] Wir grüßen unsere Freunde im Reich. Ihre Standhaftigkeit und Treue verdienen Bewunderung. Ihr Bekennermut, ihre ungebrochene Zuversicht verbürgen eine hellere Zukunft (O. Wels: электронный ресурс).

На семантико-синтаксическом уровне в рамках этой тактики актуализируется выбор:

- сложноподчиненных сравнительных предложений, вводимых союзом wie:

[14] So, wie wir aus einer kleinen Sekte von sieben unbekannten Männern herausgewachsen sind zur Millionenbewegung, so werden wir — ich lege meine Hand dafür ins Feuer — von dieser Fünfzehn-Millionen-Bewegung herausgewachsen zu einem 65-Millionen-Volk (Goebbels 3: S. 49).

- Вводных конструкций с семантикой одобрения действий:

Г151 Gott wird uns die Kraft geben, wenn ihr uns euer Vertrauen schenkt (Hitler 1: S. 259).

- Лозунгов разных типов:

[ 16] Es gibt nun kein Zurück mehr, nur noch ein Vorwärts! (Goebbels 2: S. 61).

Было установлено, что все выявленные речевые приемы данной тактики актуализировались в речи, как национал-социалистов, так и представителей других политических групп, но неравномерно представлены все речевые приемы тактики «создание светлого будущего» в текстах национал-социалистических политиков и их противников.

Отмечается, что при анализе речевых приемов тактики «создание светлого будущего» в ходе исследования не было обнаружено маркеров сомнения, как, например, вводных слов «возможно, предположим», что позволяет говорить о нацеленности ораторов на репрезентацию ими будущих событий как единственной возможности будущей ситуации, т.е. как еще нереализованной, но обязательной.

Подпараграф 2.1.3. «Интерпретация результатов количественного анализа речевых приемов тактик коммуникативной стратегии «создание перспективы и ретроспективы» демонстрирует результаты количественного анализа речевых приемов тактики «создание светлого будущего» и тактики «создание темного прошлого» в дискурсивных практиках национал-социалистов и их политических противников в исследуемый период (См. Таблицу 2.1.3.1).

Как следует из данной таблицы, политики национал-социалистической партии (НСДАП) использовали речевые приемы тактики «создание светлого будущего» чаще, чем представители других политических групп, за исключением П. фон Гинденбурга. Так, процентные показатели А. Гитлера (15,11%), Й. Геббельса (14,05%) и Г. Геринга (10,33%) заметно превышают показатели других политиков и средний процентный показатель общего количества высказываний (8,5%).

Среди представителей других политических групп особняком стоит П. фон Гинденбург. Процентное значение его выбора приемов тактики «создание светлого будущего» составляет 22,3%, что примерно в три раза превышает среднюю процентную величину выбора приемов данной тактики. Это означает, что П. фон Гинденбург активнее всех остальных моделировал в своих речах позитивное будущее, наполненное благами.

Тактика «создание темного прошлого» также наиболее часто актуализировалась национал-социалистами. Об этом свидетельствуют показатели выбора речевых приемов этой тактики А. Гитлера (7,7%), Г. Геринга (8,6%) и Й. Геббельса (11,11%). Процентные величины этих ораторов превышают средний показатель (5,2%) по этой тактике. Это говорит о том, что политики НСДАП активно конструировали в своей речи негативную модель прошлого. При описании прошедших событий они чаще, чем их противники дискредитировали описываемое.

Таблица 2.1.3.1

Реализация тактик коммуникативной стратегии «создание перспективы и ретроспективы» в дискурсивных практиках немецких политиков

в 1930-1933 гг.

Тактика «создание светлого будущего» Тактика «создание темного прошлого»

Политические группы Авторы Кол-во высказываний % Кол-во высказываний % Общее количество высказываний

1 2 3 4 5 6 7

НСДАП А. Гитлер 54 15,11 29 7,7 377

Г. Геринг 49 10,33 41 8,6 474

И. Геббельс 43 14,05 34 11,11 306

Партия центра Г. Брюнинг 11 2,2 6 1,2 500

КПГ Э. Тельман 41 8,2 26 5,2 500

В. Пик 22 4,4 7 1,4 500

Беспартийные политики К. фон Шлейхер 6 6,9 2 2,3 87

Ф. фон Папен 3 6,6 2 4,4 45

П. фон Гинденбург 23 22,3 6 5,8 103

СДПГ О. Велс 4 5,9 3 4,4 67

К. Шумахер 0 0 1 2,6 38

Средний показатель 256 8,5 156 5,2

Итого 2 997

Наряду с национал-социалистами активно использовал в своей речи приемы тактики «создания темного прошлого» П. фон Гинденбург (5,8%). Следует отметить, что показатель данного политика ненамного превышает среднюю величину (5,2%) по данной тактике и является достаточно низким по сравнению с представителями НСДАП. Тем не менее, можно установить, что П. фон Гинденбург чаще, чем представители других политических групп, осознанно моделировал в своих выступлениях «темное прошлое» путем выбора речевых приемов этой тактики.

Как следует из результатов анализа, национал-социалисты активнее пользовались речевыми приемами обеих тактик коммуникативной стратегии «создание перспективы и ретроспективы» в публичных выступлениях в сравнении с другими политиками, за исключением П. фон Гинденбурга. Таким образом, они активнее поляризовали для аудитории ментальную модель мира, основанную на бинарной оппозиции двух возможных реальностей: позитивного будущего и негативного прошлого. Такое моделирование альтернативной перспективы и ретроспективы, на наш взгляд, могло оказывать сильное перлокутивное воздействие на посткоммуникативное поведение слушающих.

В параграфе 2.2. «Речевая стратегия скрытого воздействия «вероятностное оценивание автором речевого события как реального/нереального»» исследуются дискурсивные практики немецких национал-социалистов с помощью

речевой стратегии скрытого воздействия «вероятностное оценивание автором речевого события как реального/нереального» (далее стратегия «вероятностного оценивания»).

Выдвигается предположение, что представители НСДАП моделировали альтернативную действительность не только продуманно и осознанно, но и на неосознаваемом уровне, оценивая речевое событие как реальное/нереальное, и, тем самым, провоцировали избирателей на выгодные политикам действия. Неосознанно выбирая тот или иной план исследуемой речевой стратегии, политик показывает собственное отношение к событию путем оценивания его содержания как реального/нереального в будущем (Матвеева, Г. Г. Скрытые грамматические значения и идентификация социального лица («портрета») говорящего: дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.19 / Матвеева Галина Григорьевна. СПб, 1993. 264 е.: 174). Таким способом он представляет получателю текста собственную позицию в качестве образца определенного образа мыслей и действий, на который стоило бы ориентироваться. Представляя события как реальные для получателя текста в будущем, отправитель текста моделирует некую альтернативную действительность, которая призвана вытеснить личные представления получателей текста.

В параграфе 2.2.1. «Планы-варианты речевой стратегии скрытого воздействия «вероятностное оценивание автором речевого события как реального/нереального» описаны планы-варианты изучаемой речевой стратегии, к которым относятся: 1) план реализованного события, 2) план нереализованного события, который в свою очередь делится на субпланы: возможного/невозможного, обязательного/необязательного, допустимого/недопустимого, разрешенного/неразрешенного, желательного/нежелательного, объективного/субъективного события, а также 3) план нереализуемого события. Для каждого из них описаны маркеры, выявленные прагмалингвистами.

Особенно важными для настоящей работы отмечаются субпланы возможного нереализованного и возможного обязательного события, поскольку частая актуализация в речи оратора именно этих субпланов позволяет судить о конструировании и трансляции коммуникантом модели будущего на неосознаваемом уровне. Описываются маркеры двух данных субпланов.

В параграфе 2.2.2. «Стереотипное речевое поведение немецких политиков в период 1930 - 1933 гг.» представлены результаты прагмалингвистического анализа речевого поведения немецких политиков в коммуникативных рамках предвыборной борьбы с 1930 по 1933 гг. в табличной форме (см. Таблицу 2.2.2.1).

Таблица 2.2.2.1 показывает, что план нереализованного возможного события актуализирован представителями всех политических групп примерно в равной степени. Однако более активно этот субплан актуализировали беспартийные политики. Это свидетельствует о том, что они на неосознаваемом уровне представляли будущую ситуацию как такую, которая потенциально может исполниться.

Таблица 2.2.2.1

Стереотипное речевое поведение политиков по субпланам нереализованного возможного и обязательного события скрытой воздействующей стратегии «вероятностного оценивания автором речевого события как реального/нереального»

Политические группы План нереализованного события Количество МСГ

Субплан возможного события, % Субплан обязательного события, %

МСГ СРВ,% МСГ СРВ,%

1 2 3 4 5 б

Национал-стцюлистическая партия Германии (НСДАП) 591 21 166 5,9 2826

Партия центра 225 22,3 26 2,6 1007

Коммунистическая партия Германии (КПГ) 448 22,4 74 3,7 2000

Беспартийные политики 189 24,4 37 4,7 774

Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) 97 23,09 12 2,8 420

Всего МСГ плана 1550 22,05 315 4,4

Всего 7027

План нереализованного обязательного события был актуализирован представителями национал-социалистической группы более часто, чем ораторами остальных партий. При этом СРВ национал-социалистов значительно превышает СРВ других партий, примерно в два раза. Как мы помним, частый выбор плана обязательного нереализованного события обнаруживает скрытую интенцию говорящего спровоцировать аудиторию на определенные действия.

В работе резюмируется, что абсолютное большинство национал-социалистов актуализируют на неосознаваемом уровне тонкий нюанс смысла неотвратимости и обязательности будущего. Путем оценивания нереализованного события как обязательного они моделируют «альтернативный мир», где должна и будет править НСДАП, как однозначный и неотвратимый путь развития событий, воздействуя тем самым на аудиторию на неосознаваемом уровне и побуждая избирателей к выбору «правильной» партии.

Результаты прагмалингвистического анализа сопоставляются с результатами выборов с 1930 по 1932 гг. (см. Таблицу 2.2.2.2) и отмечается, что национал-социалистическая рабочая партия Германии (НСДАП) во главе с А. Гитлером повысила число своих мандатов в парламенте со 107 до 288, став сильнейшей фракцией в Рейхстаге. Партия центра увеличила количество своих

мест с 87 до 92. Коммунистическая партия Германии получила 77 мест в Рейхстаге на выборах 1930 и только 81 место в 1933 г., а число мест социал-демократической партии Германии уменьшилось со 143 до 120. Если сравнить процентные показатели полученных партиями голосов, то обнаружится, что в 1933 г. на выборах в Рейхстаг за НСДАП проголосовали 43,9% избирателей; за социал-демократов отдали свой голос 18,3% немцев, за партию центра — 13,9%; коммунисты получили поддержку от 12,3% населения. Как следует из Таблицы 2.2.2.2, национал-социалистическая партия получила больше всех голосов на выборах не только в 1933, но и в 1932 гг., в 1930 г. эта партия была второй по величине в Рейхстаге. С 1930 по 1933 гг. НСДАП заметно увеличила количество своих мест в парламенте. Подобный успех на выборах исследуемого исторического периода не имела ни одна политическая группа в Германии.

Отмечается, что национал-социалисты выбирали в своих выступлениях речевые маркеры субплана нереализованного обязательного речевого события чаще, чем представители других политических групп в период 1930-1933 гг. Тем самым, они конструировали будущую действительность как неотвратимую и транслировали ее на интуитивном уровне.

Таблица 2.2.2.2 (из Sturm 2011: 65) Выборы в национальное собрание (1919) и в Рейхстаг

19 Jan 1919 6. Juni 1920 4. Mai 1924 7. Dez. 1924 20. Mai 1928 14. Sept. 1930 31. Juli 1932 6. Nov. 1932 5. März 1933

NSDAP Stimmen in Tausend Mandate Prozent 1918 32 6,5 907 14 3,0 810 12 2,6 6 409 107 8,3 13 745 230 37,3 11 737 196 33,1 17 277 288 43,9

DNVP 3 121 44 10,3 4 249 71 15,1 5 696 95 9,5 6 206 103 20,5 4 381 73 4,2 2 458 41 7,0 2 177 37 5,9 2 959 52 8,3 3 136 52 8,0

DVP 1 345 19 4,4 3919 65 13,9 2 694 45 9,2 3 049 51 10,1 im 45 8,7 1 578 30 4,5 436 7 1,2 661 11 1,9 432 2 1,1

Zentrum und BVP 5 980 91 19,7 5 083 85 18,0 4 860 81 16,6 5 253 88 17,3 4 657 78 15,2 5 132 87 14,8 5 781 97 15,7 5 325 90 15,0 5 499 92 13,9

DDP seit 1930 DSiP 5 641 75 18,5 2 333 39 8,3 1 655 28 5,7 1 920 32 6,3 1 505 25 4,9 1 322 20 3,8 371 4 1,0 336 2 1,0 334 5 0,9

(M)SPD II 509 165 37,9 6 104 102 21,7 6 009 100 20,5 7 881 131 26,0 9 153 153 29,8 8 577 143 24,5 7 959 133 21,6 7 248 121 20,4 7 181 120 18,3

USPD 2317 22 7,6 5 046 84 17,9 235 0,8 99 0,3 21 0,1 - - - -

KPD - 589 4 2,1 3 693 62 12,6 2 709 45 9,0 3 264 54 10,6 4 592 77 13,1 5 283 89 14,3 5 980 100 16,9 4 848 81 12,3

Sonstige 483 7 1,6 869 9 3,0 2518 29 8,6 2 365 29 7,8 4 298 51 14,7 4 821 72 13,9 1 126 11 3,1 1 176 12 3,3 634 7 1,6

Wahlbeteiligung 83,0 79,2 77,4 78,8 75,6 82,0 84,1 80,6 88,8

Abgeordnete 423 459 472 493 491 577 608 584 647

Parteien: NSDAP - Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei, DNVP - Deutschnationale Volkspartei, DVP - Deutsche Volkspartei, Zentrum - Deutsche Zentrumspartei, BVP - Bayerische Volkspartei, DDP - Deutsche Demokratische Partei, DStP - Deutsche Staatspartei, (M)SPD -(Mehrheits-) Sozialdemokratische Partei Deutschlands, USPD - Unabhängige Sozialdemokratische Partei Deutschlands, KPD - Kommunistische Partei Deutschlands *1924 NS-Freiheitsbewegung

Nach Heinz Höhne, Die Machtergreifung, Rowohlt, Reinbek bei Hamburg 1983. S. 39 und Eberhard Kolb, Die Weimarer Republik, Oldenbourg. München 2002. S. 308

Параграф 2.2.3. «Индивидуальное речевое поведение немецких политиков в период с 1930 по 1933 гг.» посвящен анализу индивидуального речевого поведения немецких политиков исследуемого периода. Для этого рассмотрены абсолютные речевые показатели авторов политических текстов и средние ре-чежанровые величины по двум субпланам-вариантам речевой стратегии «вероятностное оценивание автором речевого события как реального/нереального», расположенные в Таблице 2.2.3.1.

В работе приводятся наблюдения библиографов, современников и политиков, совпадающие с полученными результатами. В итоге параграфа делается вывод: каждый из национал-социалистов на неосознаваемом уровне создавал образ реалистичного политика, имеющего свой собственный взгляд на то, какой должна быть альтернативная будущая действительность. Проще говоря, автор показывал в своей речи неотвратимость описываемых им событий, четко указывая, что и как будет происходить в случае предоставления национал-социалистам власти. Слушатель, ожидающий изменений актуальной ситуации, соответственно воспринимал такую позицию как авторитетную и ориентировочную, в соответствие с которой необходимо предпринимать определенные действия. В прагматических рамках предвыборной борьбы в Германии того времени партия НСДАП воспринималась как коалиция надежных, харизматич-ных политических деятелей, способных принимать нужные народу решения и решать насущные проблемы. У представителей других политических групп не наблюдается подобной стабильности в выборе субплана нереализованного обязательного события.

Таблица 2,2.3.1

Индивидуальное речевое поведение политиков по субпланам нереализованного возможного и обязательного события скрытой воздействующей стратегии «вероятностного оценивания автором речевого события

как реального/нереального»

Политические группы Планы План действительного события План нереализованного события План ирреального события, % Количество мсг

Авторы Субплан возможного события, % Субплан обязательного события, %

мсг % АРП мсг % АРП мсг % АРП мсг % АРП

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 И

Национал-социалистическая партия Германии (НСДАП) А.Гитлер 669 66,9 228 22,8 58 5,8 45 4,5 1000

Г.Геринг 560 64,8 218 25,2 48 5,6 38 4,4 864

И.Геббельс 723 75,1 145 15,1 60 6,3 34 3,5 962

Партия центра Г.Бргонинг 676 67,6 225 24,4 26 2,6 80 8 1007

Коммунистическая партия Германии (КПГ) Э.Тельман 696 69,6 225 22,5 29 2,9 50 5 1000

В.Пик 682 68,2 223 22,3 45 4,5 50 5 1000

Беспартийные К. фон Шлейхер 153 65,9 66 28,7 4 1,5 9 3,7 232

Ф. фон Па-пен 148 70,2 47 22,5 6 2,7 10 4,5 211

политики П. фон Гинденбург 213 64,2 76 22,9 27 8,3 15 4,5 331

Социал- демократическая партия Германии (СДПГ) О.Велс 162 65,9 57 22,9 3 1,3 22 9,7 244

К.Шумахер 123 69,2 40 23 9 5,1 4 2,5 176

Всего МСГ плана 4805 1550 315 357

СРВ 68,4 22 4,4 5

Дв 1,9 2 1,4 1,3

доверительный интервал ± от 66,5 до 70,3 от 20 до 24 от 3,1 до 5,8 от 3,7 до 6,3

Всего 1 1 1 1 7027

Где МСГ - малая синтаксическая группа СРВ - среднеречежанровая величина АРП - абсолютный речежанровый показатель (Д8) - шаг отклонения от среднеречежанровой величины доверительный интервал (±) среднеречежанровой величины

Таким образом, речевое поведение национал-социалистических политиков Германии с 1930 по 1933 гг. можно охарактеризовать как настойчивое, категоричное, удовлетворявшее прагматические ожидания избирателей.

В параграфе 2.3. «Сопоставление результатов анализа дискурсивных практик немецких политиков в 1930-1933 гг.» выявляется специфика дискурсивных практик национал-социалистов как отдельной политической группы путем сопоставления результатов прагмалингвистического анализа текстов национал-социалистов и представителей других политических партий по коммуникативной стратегии «создание перспективы и ретроспективы» и речевой стратегии «вероятностное оценивание».

Проведенный анализ позволил установить, что национал-социалисты осуществляли более частый выбор языковых средств обеих тактик коммуникативной стратегии «создание перспективы и ретроспективы» (См. Таблицу 1).

Так, процентная величина реализации тактики «создание темного прошлого» А. Гитлера (7,7%) и Г. Геринга (8,6%) примерно в два раза, а у И. Геббельса (11,11%) в три и в четыре раза больше показателей большинства их политических оппонентов: О. Велса (4,4%), Ф. фон Папена (4,4%), К. Шумахера (2,6%), К. фон Шлейхера (2,3%), В. Пика (1,4%) и Г. Брюнинга (1,2%). Особняком стоят Э. Тельман (5,2%) и П. фон Гинденбург (5,8%). Показатель представителя КПГ совпадает со средней величиной выбора по данной тактике. Показатель беспартийного политика на 0,6% выше средней величины. Это свидетельствует о повышенном стремлении этих политических деятелей в сравнении с другими политиками представить модель негативного прошлого в своих выступлениях. Однако процент реализации данной тактики в речи национал-социалистическими политиками существенно выше, чем выбор речевых приемов двух указанных политиков.

Тактику «создание светлого будущего» национал-социалисты актуализировали в своих выступлениях примерно в два, три раза чаще (ср. например: Г. Геринг - 10,33% и О. Велс - 5,9%; Й. Геббельс - 14,05% и Э. Тельман - 8,2% или В. Пик - 4,4%), чем представители других политических групп, за исключением П. фон Гинденбурга (22,3%). Его показатель превышает самый высокий

показатель среди национал-социалистов - показатель А. Гитлера (15,11%). Подобные результаты не наблюдаются ни у кого из группы беспартийных политиков; более того, их результаты не достигают среднего показателя реализации данной тактики (8,5%). Согласно полученным нами результатам комплексного прагмалингвистического эксперимента, П. фон Гинденбург оказывал самое сильное речевое воздействие на избирателей, поскольку его показатели реализации тактики «создание светлого будущего», а также актуализации субплана обязательного нереализованного события являются самыми высокими. Эти данные косвенно подтверждаются результатами выборов рейхспрезидента Германии в 1932 г., где П. фон Гинденбург занял первое место и получил 53,1% голосов, второе место занял А. Гитлер - 36,7% голосов, третье место - Э. Тельман - 10,1 % голосов. Интересно, что по выбору показателей реализации тактики «создания светлого будущего» и актуализации субпланов возможного и обязательного речевого события также лидирует П. фон Гинденбург, далее следует А. Гитлер, за ним - Э. Тельман.

Вышесказанное позволяет заключить, что национал-социалисты как политическая группа активнее реализовали в своей речи тактики создания темного прошлого и светлого будущего.

Установлено, что представители НСДАП также чаще актуализировали скрытый субплан нереализованного обязательного события, чем представители других политических групп: НСДАП - 5,6 %, беспартийные политики - 4,7%, КПГ - 3,7%, СДПГ - 2,8%, Партия центра - 2,6%. Корреляция коммуникативной и речевой стратегий обусловливает значительный воздействующий эффект на избирателей.

Прагмалингвистический анализ позволяет установить корреляцию тактики «создание светлого будущего» и субплана нереализованного обязательного события в дискурсивных практиках немецких политиков. Данная корреляция обусловливает более эффективное речевое влияние национал-социалистов на избирателей по сравнению со своими оппозиционерами. Представители НСДАП оказывали влияние на осознаваемом и неосознаваемом уровне, массировано воздействуя на электорат. Так, с помощью коммуникативной стратегии они конструировали возможную будущую действительность как положительную, а с помощью речевой стратегии они транслировали ее на интуитивном уровне как обязательную для исполнения при условии, что избиратели отдадут свой голос за НСДАП. Таким образом, национал-социалисты удовлетворяли как осознаваемые, так и неосознаваемые ожидания адресантов относительно их будущего. Равнозначное воздействующее влияние не проявила никакая другая политическая группа этого периода.

Из вышеизложенного следует, что речевое воздействие на осознаваемом и неосознаваемом уровнях позволяет усилить прагматический потенциал дискурсивных практик и оказать более результативное воздействие на реципиентов.

В заключении подводятся итоги исследования, обозначаются дальнейшие исследовательские перспективы.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях: Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Лесняк М.В. Тоталитарный дискурс как тип политического дискурса // Научная мысль Кавказа. - 2012. -№2. - С. 154 — 157. (0,5 пл.).

2. Лесняк М.В. Перспективы исследования «языка национал-социалистов» или прагмалингвистический подход к изучению речевого поведения национал-социалистических политиков // Вестник ПГЛУ. - 2013. - №2. - С. 49 - 55. (0,9 п.л.).

3. Лесняк М.В. Тактика «создание светлого будущего» в политической коммуникации // Политическая лингвистика. - 2013. - №4. - С. 110 - 116. (0,8 п.л.).

4. Лесняк М.В. Моделирование коммуникативной ретроспективы в политическом дискурсе с помощью тактики «Создание темного прошлого» // Филологические науки. Вопросы теории и практики. — 2014. - №3(33): в 2-х ч. 4.II. -С. 128- 133.(0,5 п.л.)

5. Лесняк М.В. Речевая стратегия как результат моделирования возможной действительности в политическом дискурсе (с позиции скрытой прагмалингви-стики) // Вестник ЧелГу. - 2014. - № 3 (332). - Вып. 87. - С. 61 - 67. (0,7 п.л.)

Публикации в других изданиях:

1. Лесняк М.В. Понятие стратегии в функциональной и скрытой прагма-лингвистике // Межнациональное согласие и роль русского языка в диалоге культур Материалы международной научно-практической конференции. - Рос-тов-н/Д: РГСУ. - 2007. - С. 68 - 69. (0,2 п.л.)

2. Лесняк М.В. К вопросу о коммуникативных стратегиях. // Личность, речь и юридическая практика: Сб. научных трудов международной научно-методической конференции. - Ростов-н/Д: ДЮИ. - 2007 - Вып. 10. - 4.1. - С. 242 - 244. (0,2 п.л.).

3. Лесняк, М.В. Особенности восприятия риторического воздействия аудиторией // Прагмалингвистика и практика речевого общения: материалы V Международной научно-практической конференции (25 ноября 2011 г.). - Ростов-н/Д: ИПО ПИ ЮФУ. - 2011,- Вып.5. - С. 57 - 62. (0,3 п.л.).

4. Лесняк, М.В., Матвеева, Г.Г.Возможный мир тоталитарного дискурса // Личность, речь и юридическая практика: Сб. научных трудов международной научно-методической конференции. - Ростов-н/Д: ДЮИ. - 2012. - Вып. 15. - С. 105 - 108 (0,3 п.л./0,4 п.л.).

5. Лесняк M.B. Aktuelle Desiderate der Forschung des nationalsozialistischen Stils // Вопросы современной филологии в контексте взаимодействия языков и культур. Сб. статей международной научно-практической конференции. -Оренбург: изд-во ОГПУ. - 2013. - С. 153 - 158. (0,5 п.л.)

6. Лесняк М.В. Политический дискурс и идеология // Личность, речь и юридическая практика: Сб. научных трудов международной научно-методической конференции. - Ростов-н/Д: ДЮИ. - 2014. - Вып. 17. — С. 98 — 106. (0,7 пл.).

Сдано в набор 09.10.2014. Подписано в печать 09.10.2014. Формат 60x84 1/16. Цифровая печать. Усл. печ. л. 1,5. Бумага офсетная. Тираж 100 экз. Заказ 0910/02.

Отпечатано в ЗАО «Центр универсальной полиграфии» 340006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 140, телефон 8-918-570-30-30 www.copy61.ru e-mail: info@copy61.ru