автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Древнерусская эпиграфика Х - первой половины XIII вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Древнерусская эпиграфика Х - первой половины XIII вв."

п -«-а

АКАДШШ. НАУК ССОР ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНА1ЩМ Ш1СЛШТ АРШШОШ!

древнерусская зшнта-йжл х - первой поломи ш т.

Специальность С?.00.ОБ - археология

Автореферат диссертации на ооискаиае ученой степени доктора исторических неук

1 0 / Ыосква, 19У0

На правах рукописи

МЩЩНЦШ Альбина Александровна

да

ЭЗи.йь

Работа вшголлена в отдела с давяно-русской археологии Нас. >уги эргоологии АН ССОР.

■ Офицпалышо оппоненты: ччеп-г.орресповденг Ш ССОР Янин В.Л. доктор филологических наук Чуковская Л.11, доктор исторических наук Седов В.В.

Ведущая организация - Институт археологии АН уССР.

Защита состоится "ДЬ " ьСкР-НА 1390 г. в 1<? часов не •мседашш специализированного совета Д002.18.01 по защите даосе тгяшй на соиоканио ученой степени док гора исторических наук при Янохитуто археологов АН СССР - г.Москва, ул.Дн.Ульянова, 19, 1-й этаж, конферевд - зад.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Иве .¡адга археологии ЛИ СССР.

Автореферат разослан "./У." _1930 г.

Ученый секретарь о поилаллзироБанного совета

З.М.Сергеева

Актуальность теми. Первые памятники русской эпиграфики - над' ч

шси! на различных предметах начали привлекать внимание исследователей на рубеже ХУШ-Х1Х вв. За прошаддао два столетия количество их неизмеримо возросло и продолжает увеличиваться с кандым археологическим сезоном. Особенно быстрый рост наблюдается в последние десятилетия за счет расширения объема археологических исследований, реставрационных работ, публикации и приведения в систему музейных коллекций. Эпиграфический материал растет на только количественно, но и путем включения новых категорий надписей, на известных исследователям прошлого века.

В настоящее время' эпиграфические источники представляют неоднородный и груднообозримый материал, включая надписи на садах различных объектах: на кашях и стенах древних зданий, на оружии и предметах древнерусского художественного ремесла, гончарных сосудах и т.д. Надписи на этих продавцах содержат разнообразную и часто принципиально новую информации по самым различным аспектам исторического знания: политической и экономической истории Древней Руси, истории культуры, языка и письменности, исторической психологии и т.д.

Современные исторические исследования не могут игнорировать материал надписей. Но полноценное его использование затруднено как разнообразием материала, так и специфичностью методов исследования отдельных категорий памятников эпиграфики. До сих пор от сутетвуот систематизированные курсы по русской опиграфака, кстор ми, например, давно располагает "яшграфлка античная. Неойходшмр их создания осознавалась уже в прошлом веке, но только в лааз'^; мя с увеличением материала а эго публикаций, с расширение« зада*: эпиграфических исследоаачий иояаиласг. реальная возможность ого

чотоматизацяи и обобщения.

Цели и задача исследования, i. Систематизация эпиграфических источников, разработка принципов их классификации и датировки.

Пересмотр чтения, датировок и интерпретации надписей на уровне современных требований, введение в научный оборот новых надписей и их категорий. 3. Систематизация и обобщение данных эпиграфических источников дм освещения проблемы возникновения письменности и распространение грамотности на Руси среди различных сдоев населения на протяжении I - первой половины Х1И вв. Научная новизна работа. 1. Впервые сформулирована общая цель исследования всех эпиграфических источников - проблема возникновения письменности и распространения грамотности в Дровней F^ch.

Последовательно рассмотрены принципы датировки памятников эпиграфики, их особенности в сравнении с рукописными. 3. В научный оборот вводятся новые надписи п целые их категории, пересматриваются датировки и уточняется чтение многих надписей, предлагается новая атрибуция для некоторых произведений художественного ремесла. !. tía основе почврковедческогс анализа но методу, принятому в палеографии, проводится опыт определения работ одной мастерской и одного кастора, наблюдения над последовательностью изготовления сборных произведений прикладного искусства. >. Впервые систематизирован материал и фактически обоснован тезис ей использовании кириллической письменности на Руси в государственной и торговой сфере до официального крещения. Подтварвда-

ь.

ется фактическими данными принятие кириллической письмеишости в качестве государственной при реформах Владимира и крещении Руси.' Прослеживается динамика распространения грамотности п<1 протяжении X - первой половины ХШ вв. Практическая ценность работы.

Для создания обобщающих работ и лекционных курсов по русской эпиграфике.

!. Для дальнейшей публикации эпиграфических источников, сводов н

отдельным категориям надписей. ). Для использования в работах по русской истории, истории язикг. и письменности, истории культуры, социальной психологии средневековья.

I. Для создания музейных экспозиций и использования в методических разработках экскурсий историко-архитактурных и художестве них музеев.

Апробация результатов работы. Зсновные положения работы опубликованы в двух монографиях и ряде зтатей, результаты исследований широко используются в трудах со-зетских и иностранных специалистов. Они также были изложены в д< кладах автора на заседаниях отдела средневековой археологии АН 2ССР, сектора письменных источников Института истории АН СССР, кафедры археологии МГУ, на IX конгресса славистов (Киев, 1983), на У конгресса славянской археологии (Киев, 1985), на Л11 славистических чтениях (19В9, Болгария) и ряда тематических археолога' ческих и исторических конференций.

Структура работы. Диссертация состоит из Ввздения, Заключения, шести глаз и Пряло яения.

Глава первая, "Историография и источники", включает две части сториографпя" и "Источники", последняя с двумя разделами: "Клас-фикация" и "Принципы датировки памятников эпиграфики". Глава вторая содержит исследование надписей граффити и состо-из шести частой: "Граффити на аг,¡форах корчагах", "Граффити на телицах", "Надписи на серебряних платежных слитках", "Надписи ш гейных формочках", "Надписи-граффити на стенах зданий", "Надпиа плинфах и строительной штукатурке".

Глава третья содержит исследование надписей на предметах пришлого искусства в двух частях: "Надписи на предметах светского назначения", "Надписи на продаетах религиозного культа". Глава четвертая представляет надписи на дерева, првиыуществэн-из Новгорода.

Глава пятая включает исследование монументальных надписей в х частях: "Надписи, на мозаиках а фросках',' каменная рззьба" и дписи на камнях и крестах". Глава шостал. В ней представлено обобщение данных эпиграфичз-х источников о возникновении письменности и распространении мотности на Руси. Она состоит из двух частей: "Письменность на и в 1Х-Х вв." и "Распространон.;1 письменности на 1^си после нятия христианства (конец X - начало ХШ вв.)". Последняя часть ержит два раздела: "Конец X - первая половина XI вв." и "Вто-ноловина - начало ХШ в.".

¡3 приложение вынесены "Список использованной литературы" и ьбом снимков и графических материалов".

Введении

Русская эпиграфика фактически отделилась от палеографии в на-з пюмго впка, по практически с по рвах исследовали!! на рубожо

УШ-XIX вв. она сразу складывается как особая отрасль источнико-едения, всесторонне исследующая надписи как исторический источ-ик. В наша время расширение объема материала, подлежащего эпигр мческому исследованию, усложнение целей, которые ставит перед тиграфикой общее развитие исторической науки, продолжило тендер даю к Еыделзнию эпиграфика в самостоятелыгую научную дисциплину. Этот процесс становления эпиграфики как самостоятельной дисцшш ш поставил парад исследователями ряд принципиальных вопросов пс щрсделешш целей и методов эпиграфического исследования. Опредс пение эпиграфики как дисциплины, обладающей собственны?,! маторна-иом для исторических построений, было сформулировано Б.А.Рыбаковым в I9S3 г. на У съезде славистов. В то ке время исследовател: отмечают (В.Л.Янин), что многообразие материма, отсутствие общ задач, общих исторических выводов мешает формированию эпиграфик как самостоятельной исторической дисциплины.

Автор считает, что только эпиграфические источники, предста ленные во всей полноте л многообразии, могут пролить сват на пр блому происхождения письменности и распространения грамотности на Руси, ее практическое применение среда различных социальных слоев насолония. Таким образом, определяется общая цель исследс вания всех памятников эпиграфики, достижение которой недостуннс на материале других исторических источников.

Эта общая цоль не мохот бить достигнута без конкретного аш лиза источника и решения специфических задач эпаграфики-.прочю! и датировки надписей, восстановления текста в случае частичной утраты, в никоторых случаях определения подлишюати надписи, < стематизации всего эпиграфического материала.

Глава первая. Пстириппьтфш и источники.

Историография. Русская палеография начиналась на рубежа ХЯ!Ь IX вв. с исследований эпиграфических, но в дальнейшем интерес к злее обширному материалу рукописей преобладал, и основные этапы наития славянского письма, первые курсы палеографии базировать на материала рукописей, а надписи использовались лишь пврио-

"Л<2СКИ.

Но уже с середины прошлого века исследователи осознавали, чтс I может быть единой палеографии рукописей и надписей, так как ш имеют свои специфические отличая. И.П.Сахаровым в 50-х гг. юшлого столетия бала задумана "палеография археологическая" как здзл палеографии для изучения надашсэй на различных предметах овнерусского художественного ремесла.

Но только в начале нашего века И.А.Шляпкин выделяет из общей гезографаи "вещевую палеографию" и ставит задачу создания специ-ьного курса. Но попытка И.А.Шляшшна создать обширный курс ве-эо£ палеографии осталась, к сожалению, неосуществленной, и дол-э время привлечение эпиграфического материала историк,: ® явсь-и искусства носило в основном иллюстративный характер. Только в 1936 г. выход в свет библиографического справочника ¡.Орлова сделал доступным использование эпиграфических источни-1 е различных областях исторических исследований. С этого Брега надписи на различных предметах активно используются в рабо-: археологов ло истории древкерусского ремесла, торговли, духо-й и материальной культуры (Л.В.Алексеева, А.В.Лрциховского, '.Доронина, Г.Ф.Корзухшой, Б.А.Рыбакова, В.Д.Янака и др.). 952 г. переиздается библиография надписей А.С.Орлова с допол-пяш М.П.Сстниковой.

Расширение объема археологических исследований, открытие но-

них надписей, берестяных грамот стимулирует интерес к эпиграфич ским источникам. Количественное увеличение надписей, их многооб эие заставляет исследователей обратить внимание на отдельные кг гории надписей. Вводятся в научный оборот надписи на серебряный платежных слитках (М.Л. Сотник ова), надписи-граффити lía стонах С фийского собора и других архитектурных ссоруяений Киева (C.A.Bi: содний), Софийского собора и церкви Федора Стратилата Новгорода (А.А.Медынцева). Ценность эпиграфических источников осознаотся историками русского языка. Наряду с рукописными материалами ши; используются надписи в работах Ф.П.ФшпшаДА.Залшняка. Активно следуются и публикуются надписи-граффити Северо-Западной Руси ' Рождественской. Происходит становление эпиграфики как историче дисциплины. Проблемами определения задач эпиграфического иссле вания, размежевания эпиграфики и палеографии занимаются Б.А.Ры ков, Л.Н.Жуковская, Л.ВЛерепгош, В.JI.Янин.

Здесь необходимо отметить издание свода "Русские датирован Надписи Х1-Х1У вв." Б.А.ГЬбаковым, важного не только в теорети ком плана, но а нал практического пособия для датировки и опре/ ния многочисленных древнерусских вещей с надписями. Количестве ное увеличение объема материала, определенные успехи в исследс нии отдельных категорий надписей и теоретических разработок пс ляют в настоящее время поставить новую цель: систематизацию эг графических источников и воссоздание картины распространения з мотности в Древней Руси.

Источники. Классификация. Формально к ведению эпиграфики < сятся все надписи, прочерченные по твердому материалу. На npaj не такой подход недостаточен, так как некоторые надписи проче. ше по мягкому материалу (например, по сырой глине) остаются

ш опят рафики, а некоторые категории надписей на твердом, та-иак надписи на печатях а монетах, отделились от эпиграфики, •ообразие эпиграфических источников на поддается строгой класкании. Принципы классификации во многом зависят от цели, кото-стоит перед исследователем. Наиболее простой и важной для пайков эпиграфики является классификация по материалу и способу сения надписей, так как от этого во многом зависит облик над. и форма букв, что является основными вехами для датировки, те с тем, для датировки и интерпретации надписей важно расстать их по категориям вещей, на которых они встречаются. С учэ-способа начертания и категории вашей автор предлагает класси-цию, отраженную в структуре работы.

Многочисленность и разнообразие надписей, вызывает необходи-ь ограничиться материалами X - начала ХШ вв. Такое хрзнолога-ое деление отаечаот общей периодизации истории Древней Руси, цшей отражение в археологии и в палеографии. принципы датировки. Датировка надписей обычным метод лл палео-т - по внешнему виду букв и способу их начертания представ-значите льша трудности. Но исследования надписей-граффити, 2тя1шх грамот и датированных надписей показали, что начарта-Зукв а их эволюция в надписях в основном соответствует эволю-тисьма рукописей. Поэтому совершенно необходимо при датировке !еых" надписей учитывать общую эволюцию письма, установленную здователяш Х1Х-ХХ вв. на обширном материале памятников, напи-гх чернилами. Однако "вещевая" палеография имеет свои особен-поэтому общую палеографическую датировку необходимо прове-по материала!/ эпиграфическим, по возможности происходящим из

м

'л географической области , и близкзш по письму материалу.

Палеографическая датировка надписей слеша и не всегда на, и тем сложнее и приблизительное дата, чем корочо надпись, ращение к истории русского языка, данные фонетики, орфографии то позволяют проверить или уточнить палеографическую датировку Наиболее важной для предметов, найденных при археологических ] копках, является стратиграфия, а для надписей-граффити - "архг турная" стратиграфия. Стратиграфическая дата позволяет провер1 палеографическую, а иногда и сузить ее до сравнительно коротш хронологических пределов. Кроме того, остается возможность прс рить дату типологически, по стилю и художественным особенности предмета, а иногда и содержание надписи, дата в тексте или уш нание исторического лица или события позволяет датировать над более точно. Таким образом, чем обширнее круг сопоставляемых , ных, тем более надежной будет датировка надписи.

Глава П. Надписи-граффити на твердом материале. Посвящена следованию одного из самых многочисленных видов надписей. Ода единяет надписи по способу начертания и включает группы на ра ных категориях вещей: I) амфорах-корчагах, 2) на пряслицах, 3 серебряных платежных слитках, 4) на литейных формочках, 5) на нах зданий^ а строительной штукатурке.

Граф$1ти_на ам^о^ах-ко^чагах^ На больших сосудах-корчагах дов часто встречаются зарубки, метки, отдельные буквы. Более родк находкой являются надписи. К настоящему времени их известно I Тем не менее они представляют исключительный интерес, так как да них находятся древнейшие надтаси, датированные X в. Прекде го это знаменитая Гнёздовская надпись. Несмотря на большой т который проявили к ней ученые различных сдззщаяьностай и разн стран, до сих пор имеются существенные разногласия в прочтенн

фпретацид и колебания в датировке. Автор рассматривает все вязанные с момента открытия надписи варианты прочтения и интерпрв' ш и приходит к выводу, что ни один из предложенных вариантов ьзя признать полностью удовлетворительным. Разночтения вызыва-ютолкование шестого знака (лигатуры), который больше всего натает некоторые тамгообразные знаки Причерноморья. Возможно, ото - буква N , превращенная автором надписи в тамгу - знак зтвенности по внешнему сходству. В таком случае читается имя хельца корчаги в р. п. ад.' ч. и. р. - Горуна. Такое прочтение лает все противоречия фонетического и лексического характера, другие случаи включения тамгообразных знаков в текст пока не зстны, хотя иногда они встречаются на корчагах рядом с именем, или иначе, можно утверждать, что Гнёздовская надпись - слазян-I, написала в начало X в. письмом с определенными графическими 5енностями, не находящими в настоящее время однозначного объяс-

1Я.

Другая надпись X в. (№2) найдена при раскопках древней Тму-аиани в слоях русского времени. Она сохранилась лишь отрывочно 1?4Т . Графические особенности связывалт ее с древнейшими ки-таческими надписями. Эта надпись - прямое свидетельство исполь-ания кириллического письма в Тмутаракани второй половины X в. гья надпись, вероятно, несколько более аоздняя. Она найдена раскопках Белгорода. На фрагменте начертано христианское имя -НА . Сама корчага относится к типу, характерному для X в., и дись не может быть намного позднее. По комплексу данных ее мож-цатировать концом X - началом XI вв.

Остальные надписи на корчагах относятся к XI, ХП, ХН-ХШ вв. глх впервые автором опубликовали надписи Г$1? 9 и 13, определяет-

¡я дата и место производства корчага с надписью 4, уточняется юровод и дата надписой на корчаге из Старой Рязани (й 10).

Несмотря на сравнительную немногочисленность, надписи на пор ;агах содержат важную историческую информацию, проаде всего по и ■ории письменности. В большинстве случаев надпись представляет -чя владельца корчаги, иногда указывается содерканно корчаги - ч 13 всего епно (три раза) и лишь один раз - масло. По упоминанию : :итературе известно, что на некоторых из них обозначалось количз' 'вваиав содержанка. Амфоры - специфическая торговая тара, поэтом; ;аличив на них имена собственного или количественного обозначеш!. извано на только необходимостью владельца пометить свою собстве: [ость и содержание сосуда, но и обозначить определенную мору вме-'имости при совершении торговых операций. Наличие древнейших над шеей именно на корчагах - не случайно, это - свидетельство того [то первое, отчасти стихийное использование письменности связая : внешней торговлей.

. Надписи на_п]зяслж(ах^ Первая находка такой надписи была сдела ;а в 1885 г. в Киеве. К настоящему времени их известно уже более эдх десятков. В этом раздело заново рассматриваются их прочтен» . датировки. Для многих из них предлагаются поправки в чтении ил: ереводе 6,7,12,13,14,18,19). Но главное внимание направлено а них как на свидетельство грамотности женщин. Комплексное рас-¡мотрение коллекции надписанных пряслиц показывает, что они явля )тся прямым доказательством грамотности женщин, причем уте в ран :юю эпоху. Самоа убедительное свидетельство процесса обучения -адписи-азбуки на пряслицах. Грамоте учили с детства, об этом оворят пряслица, надписанные для бабушек внучками из Витебска и евгорода, а датское пряслице с дарственной надписью отца ыалолв'

дочери. 1'оиографая находок доказывает, что грамота была в остом распространена срода гсроканок. Сопоставление социальной зграфин находок о данными граффити и берестяных грамот нозволя-('тмрадать, что грамота была привелегией и необходимостью для щш, в первую очередь, из княкаско-боярских семей п затем, вэ-шо, ужо духовного сословия и какой-то части ремесленников, íajgjiacu на_с§реб£5ших naaiesaiux стачках. Автор использует мате-

щ исследований М.Н.СотнпновоЙ, которой открыта, датированы и зрпретарованы более 200 надписей Ш-Х1У вв. на серебряных "гри-

<". Еашоо значенае шает еа вывод, что большинство надписей! на них является рабочими пометками маетеров-^ивдов. Но, веро-э, не имеет большого значения, кто непосредственно выполнял надписи; ¡¿астор-ливац или заказчик, так как процесс передача збра на переливку предусматривал грамотность обеих сторон. Над-

I, назняащно заказчиков-женщин, являются дополнительным рока-т&оп

зльо грамотности и экономической самостоятельности кечпдан, так они выступают как непосредственные закаэады в денеиых опе-

1ях.

1ад,писи на^литейгах (Jog.5очках. Среда обширной коллекции камек-литейнах формочек иногда встречаются экземпляры, покачанные <ами и инициалами. Известны надаиси-нмена святых, вырезанные татейных формочках для энколипонов и иконок. Но в данном раз-з рассматриваются надписи владельцэв-ктолиров, прочерченные в гике граффити, ¡веется в виду комплекс автографов маетера-вве-а Максима, найденный в разных городах. Первая находка была пана в 1936 г. в Киева. На внешней сторне трехстворчатой "вта-аонной" формочки для отливки трехбусинных височных колец было арапано имя "Максимов", истолкованное как имя вкадедьца-ювели-

ра. Последующие находка сараи формочек в тайнике под Досятшглс церковью и в мастерских на близкой к ней территории, нреди кот встречены парные экземпляры, дали основание предположить, что терская Максима находилась неподалеку от Десятинной церкви, а он погиб во время разгрома Киева татаро-монголами в 1240 г., у вшись э тайнике Десятинной церкЕИ. Это предположение настолько шло в литературу, что формочка с надписью Максима стала арочнс зыватьоя с комплексом из тайника и получила точную дату - I24C Возможно, среда людей, погибших в тайнике, был и Максим, хотя нельзя утверждать с прежней категоричностью. Но датировка фор, ки Максима временем татаро-монгольского разгрома Киева сомнаш не вызывает.

Известны еще три "имитационные" форлочки с автографами Mai ма, найденные при раскопках Саранска, в слоях пожарища, связан го с гибелью города в 1238 г. Одна из них состоит из двух час при составлении которых читается надпись: мако/сшо/§^_ , анщ чная киевской, на другой - лишь буквы м а с m , вероятно, час того же имени. Сравнение этих трех надписей с киевской убеждав что они написаны одним и тем же человеком, что подтверждает и ты надписей, и сходные типы: самих формочек. Объясняют такое ш роятное, на первый взгляд, совпадение факты политической исто] незадолго до татаро-монгольского нашествия киевским великим m Михаил Всеволодович Черниговский, владевший Сореиском с 1231 j Вероятно, поэтому Серенск был связан с Киевом, что цривело я i сбычайно высокому развитию ювелирного мастерства в атом удало! от Киева небольшом вятичском городке. Следует обратить вп.шаш 'что надписи Максима - одао из немногочисленных свидетельств Г]

мотности ремесленников, работавших на более демократический pi

^Щс]! ® данном разделе автор не ста

перед собой задачу исследования самих надписей. Основное впаыа-каправлено на выявление специфика этой категории надписей как ричаского источника, значения их для истории письма и грамотно-¡та материале полного издания надписей таких двух ваяне^паих ре-ззно-кукьтурннх центров как София Киевская и София Новгородская

Количественный анализ надписей этих соборов но тематическим нам обнаруншаэт поразительное сходство. В обоих храмах нрзоб-юг надписи, связанные с самим храмом, с церковной обрядностью, м образом, надписи-граффити являвтея источником "собого рода, энно важным для истории религиозно-идеологических воззрений невековоД Руси. Однако это но умаляет их исторического значения

как часто они содержат сведения, отсутствующие""в других источ-х. Лишь небольшая часть граффити представлена надписями "бито", для которых стена собора била случайным материалом для пись-Колачоство таких надписей в обоих храмах приблизителы I одина-. Надписи исторического или фольклорного характера достаточно

ко используются. Гораздо в меньшей степени граффити известны

источник по история письма, грамотности и образованности. Можем, оке содержат сведения по использованию другого славянского вита - глаголицы. Немногочисленность глаголических надписей, аткровка и содержание свидетельствуют о том, что глаголица но а широкого распространения не только среда городского населено и среди сшяис церковников.

Цэлык ряд сложных вопросов, связанных с ранним периодом исто-писыла на Руси.; вкнивает открытая С.А.Высоцким в Софии Киеве-азоука сокращенного состава. По его мнению, она отражает вари-

ант письменности, употребляемой на Руси в IX-X вв. узким круге лиц, входивших в христианскую общину. Другие исследователи скл ни объяснять необычный буквенный состав азбуки неумелой попцтк несведущего в славянской азбуке человека изобразить кириллицу.

Для понимания характера этой азбуки существенное значение ют другие азбуки, встреченные в берестяных грамотах, более nos рукописях, отраженные в ранних памятниках русской эпиграфики, людения над этими источниками (А.А.Медынцева, Т.В.Ровдвственсг В Д.Янин) показывают вариативность азбук, особенно в ранний пе бытования на Руси, различные этапы приспособления кирилличвскс а может быть, и греческого алфавита к восточнославянской фенеч ской системе.

Особого внимания заслуживают специальные таблицы для кале* ных расчетов, найденные в Киеве и Старой Рязани. Они доказывая что система календарных расчетов, известная по более поздним г никам, использовалась в домонгольское время и не только в там общепризнанных культурных центрах как Киев и Новгород, но и в лицах окраинных княжеств, таких как Рязань.

Наблюдения над социальным составом авторов граффити двух i ных соборов Руси также дает приблизительно одинаковую картину значительная часть надписей оставлена причтом, княжеской адмш трацией, знатными людьми. Таким образом, социальный состав авч ров надписей и их тематика совпадает в обоих храмах, но данаш их количества по векам дает противоречивую картину. Очевидно, Новгородская София не может быть эталоном. Преобладание наддис 2-й половины XI - рубежа XI—XII вв. отражает особенности сохрш ти надписей, хотя безусловно свидетельствует о значительном pt пространешш грамотности среди перечисленных социальных групп

то время. Более показательным в этом отношении является Киевс-храм Софии, где условия для сохранения надписей были более или ее стабильны. Обращает внимание значительное увеличение числа писей в ХП в. и сокращение их на протяжении ХШ-Х1У вв., что, оятно, связано с культурным упадком Киева в результате татаро-гольского нашествия. Таким образом, количественный анализ всех ранившихся надписей главных храмов двух культурно-политических тров Древней Руси, дополняя друг друга, дает целостную картину окого распространения грамотности уже в XI в. (преимущественно второй его половине) среда слоев населения, связанных с клиром, фессиональными писцами, знатью и высококвалифицированными реме-нникама, и неуклонного ее увеличения на протяжении ХП в. В то время, значительное количество церковников среди авторов надпи-I, их тематика не могла на отразиться на графике и языке, что ¡бходамо учитывать при пользовании этим источником.' ¡писи на_птщфах_и_строительной итратщже^. По местонахождению [ примыкают к предшествующей группе, но практически являются тим видом источников, так как связаны э основном с процессом жительства храмов и отражают грамотность ремеслеяников-строите-I (архитекторов?) а плинфотворителей.

Знаки и метки на плинфах встречаются очень часто. Исследова-ш их (Л.А.Беляев) пришли к выводу, что традиция клеймения кир-¡а была принесена греческими ремесленниками, участвовавшими в ^анизации строительства первых древнерусских зданий. Надписи ке ¡равнении со знаками и метками очень немногочисленны. Изучение показывает, что они продолжают византийскую традицию, обозна-1 имена ремесленников или цифровые расчеты. Одна из таких шшнф юдобными расчетами происходит из храма Полоцкой Софии и датиру-

ется серединой XI в. Автор считает, что они исполнены кирилл и дополнены знаком-тамгой ремесленника. Комплекс надписей из городской Софии, состоящий из трех имен, одно из которых лроч чено по сырой штукатурке в процессе строительства, дополняете надписью о начале каких-то работ по строительству. Этот компл также датируется серединой XI в. и свидетельствует об участии русских грамотных мастеров в строительства древнейших каменнъ храмов. Среди строительных имен и пометок необычным содержали выделяется надпись, начерченная до обжига на плинфе из Успенс собора в Киева. До сих пор нет удовлетворительного ее прочтег и перевода. Автор предлагает свое прочтение, присоединяясь к ниш С.А.Высоцкого, что в надписи строительство церкви символ! ки сравнивается с лозой, посаженной в землю. Автор этой надш безусловно, не был простым ремесленником. Однако языковые и г ографичаскио особенности не дают уверенности в датировке надг 70-ми гг. XI в. (временем строительства храма).

Глава Ш. Надписи на предметах прикладного искусства. Надг рассматриваемые в этой главе, отличаются разнообразием в спос бах исполнения: от простых процарапанных надписей, формально носящихся к предшествующей группе - граффити, до исполненных сложной технике чеканки и черни. Необходимость рассматривать в совокупности с самими предметами, что важно для датировки I терпретации, заставляет объединить их в одну главу, группиру; категориям вещей, на которых они находятся. Они делятся на дд неравные части: меньшую - предметы светского предназначения большую - надписи на предметах религиозного культа. Надписи на_п2сдг,10'гах_с вето кого _пвзй"£пДа2'0Дн2> Включают надш на оружии и княжеской парадной утвари. Надписи на оружии изв(

фвой половины Ы в. Имеется ввиду надпись-клеймо оружейника [линке меча, найденного у с. Фощеватой (А.Н.Кирпичников). Ав-следует датировке и чтению, предложенному издателем надписи, лшодит палеографические доказательства датировки ее первой )виной XI в. Надпись эта широко используется как доказательст-¡обственного производства мечей на Руси уже в это время и как [етельство грамотности ремесленников-оружейников. Следует об-1ть внимание, что это клеймо доказывает и грамотность воинов-шнников, так как иначе в таком клейме не было бы необходимо-Другой предмет с надписью, вернее о буквенными инициалами -называемый топорик Андрея Боголюбского. Исследователями ору-(П.Паульсен, А.Н.Кирпичников) давно :предлокена новая датиро-- первая половина XI в., но тем не менее версия о принадлеж-Андрею Боголюбскоыу и соответствующая датировка (ХП-ХШ вв.) ;их пор не отвергается некоторыми исследователями. Автор рас-■ривает историю появления этой версии и приводит дополнитель-свидетельства (палеографического и изобразительного харавте-в пользу датировки топорика приблизительно серединой XI в. •ому гипотеза о принадлежности топорика Андрею Боголюбскоыу сна быть полностью исключена. Единственный князь, который мог ¡ыть владельцем этой уникальной вещи - Андрей (Всеволод) Яро-шч, но трудность атрибуции на основании ишь инициалов и от-¡твие дополнительных доказательств заставляет выдвинуть ее по-шшь как предположение. Еще один предает русского доспеха с шеями - шлем Ярослава Всеволодовича. Он был одной из первых •рафических находок (180Ь г.), и его атрибуция принадлежит Оленину. Позднее была замечена разновременность частей ылека. [чателыю он был атрибутирован В.Л.Яниным, который определил,

что первым владельцем шлема был младший сын Юрия Долгорукого -Мстислав (Федор) Юрьевич. Автор рассматривает палеографические аргументы разновременности изготовления частей шлема (надписи н прилбице и шишаке). Особенности их не могут в данном случав про нить порядок изготовления накладок, но определенно говорят об и полнонии их разными ремесленниками и, следовательно, возможной принадлешости разным владельцам. Автор считает, что датировка следнего ремонта шлема ХП-ХШ вв., место находки, подбор святю на накладках, надпись на прилбиде, сообщение о бегстве Ярославг (Федора) Всеволодовича с поля битвы 1216 г. являются вескими дс казательствами, что последним его владельцем был именно этот кь В то же время, А.А.Спицнн в конце прошлого века отметил, что пн найден по пути бегства Юрия Всеволодовича, и высказал сомнения принадлежности шлема Ярославу Всеволодовичу. Сопоставляя место ходки и подробный рассказ летописи о Липицкой битве, автор еыс! зываот предположение, что на самом деле шлем был спрятан Юрием Серии надписей на предметах княжеской утвар! открывает изв( ная заздравная надпись на чаре Владимира Давидовича. Эта сереб; нал чара была издана и атрибутирована О.Ф.Бычковым, и эта атри< ция не поколеблена до сего дня. Автором обнаружена помимо чека] ной надписи процарапанная черновая разметка. Сопоставление эти: двух надписей позволило прийти к ватным выводам относительно и изготовления чары, объяснить особенности графики, фонетики и л сини надписи юхнс-западно-руссти происхождением мастера. Особ но вагло подчеркнуть, что надписи демонстрируют нововведения языке и графике наряду с архаизмами, показывающими, что многие вовведенйя раные проявляются в "битовом" письме. Считалось, чага попала в столицу Золотей Орды в результате разгрома Черни

татаро-ыоноглами в 1239 г. Однако судьба черниговского стола лнастии черниговских Давидовичей, некоторие сообщения летопи-дают возможность предположить, что она могла попасть в Сарай-:ке через половецкие степи. Комплекс владельческих надписей-граффити дошел до нас на драенных чашах романской и византийской работы. Нет единого ыне-о датировке и месте производства чаш, особенно "византийских", чно их датируют ХП или ХП-ХШ вв. В качестве доказательства .водится, и материал надписей. Рассматривая их палеографические бенности, исправляя некоторые неточности предшествующих про-ний, автор приходит к вывод/, что комплекс палеографических :ных, сохранение сильных и слабых глухих свидетельствуют о вре-н. не позне середины XII в. Это не может на быть одним из аргусов в пользу более ранней датировки надписей. Надписи на_п£е^г.ютах_х£истиаяского_к^льта._ Надписи на таких lax появляются довольно рано, но, как правило, содержание их гаобразно - обычно это имена святых, поясняющие изображение, i не менее они очень важны и для определения предоета, и для I датировки и истории письма и языка. К подобным надписям прилежат надписи-имена святых, мощи которых, хранились в серебря-[ ларце-ре лик в арии, заложенном в основание престола Спасо-Г1ре-¡аженского собора в Чернигове. Тем самым они датируются не поз-времени его строительства (1030-31 гг.). Н.В.Холостенко, от-[вший этот ковчег, склонялся к мысли, что надписи выполнены IKO—византийским письмом "без устроения", так как в них нет ни юй кириллической буквы. Между тем, истолковать их так доводь-трудно, так как надписанные имена святых - греческие. Русско-автора выдает лишь огласовка имен. Однако вряд ли на примере

грамотного письма можно говорить об использовании "неустроенно! письма, особанно в 30-е гг. ХЕ в., когда на Руси широко исполь: валась кириллическая письменность. Однако надписи на реликварш не только свидетельствуют о грамотности, но п об известно обра: вашгостн. изготовившего его мастера.

Заслуживают внимания надписи на двух великолепных окладах ' называемых "корсунских" икон из Новгорода. На широких полях ок. дов помещены изображения святых с тленными надписями при них.01 чно эти оклады датируются началом - серединой ХП в. Некоторые : следователи (Инева н.Е. , Филатов 8.0.) связывают изготовление лада иконы Петра и Павла с патрональным заказом Всеволода (Гав ила) Мстиславича, другие (Б.Л.Рыбаков) - с заказом вдовы посад на Петрили, павшего в битве при Кдане Горе в 1135 г., когда но

городцы во главе со Всеволодом потерпели поражение от суздальп

Н-

Но Г.Бочаров но считает возможным соотносить изготовление окла с определенными историческими лицами, считая подбор святых тра циснннм для этого времени. Обычно оба оклада соотносят с новгс родской мастерской начала - середины ХП в., но некоторые иссле ватоли (Э.А.Гордиенко) датируют началом XII в. лишь оклад икот. Петра и Павла, а изготовление оклада иконы Богоматери относят

второй половине ХП в. Разногласия проявляются и в оценке поче] надписей, аз которых специально рассматривались лишь надписи окладе иконы Петра ц Павла. Изучение комплекса надписей на об* окладах позволяет прийти к' -ваяным выводам. Оба оклада изготов; ны приблизительно"в одно и то же время. По'своим палеографии особенностям надписи, оставленные несколькими мастерами, связ! птся с обликом "первоначальной" кириллицы, известной нам по д нейшм старо-славянским рукописям и памятникам болгарской опл

;и X, рубежа Х-Х1 ев. На Руси памятники эпиграфики такого типа ?ируются X - первой половиной XI вв., во второй половине XI в. ;ая графика встречается ужо как архаический пережиток. Обилие иогий с византийским изобразительным искусством XI в., особен-палеографическая характеристика надписей, дают достаточно осно-шй для более ранней датировки окладов. Наиболее оправданной уставляется датировка: середина - вторая половина XI в. Надпила этих окладах позволяют утверждать, что их изготовили рус-1в мастера. Более ранняя датировка Еажна не только для правиль-

■о определения саг/их окладов, но позволяет утверждать, что имен-творчество мастеров окладов лежит в основе дальнейшего разви-[ древнерусского прикладного искусства, представляя один из пе-IX дошедоих до наших дней опытов переработки византийской худо-таенной традиции на местной русской почве. Целый комплекс вопросов связан с датировкой и изготовлением ьшого новгородского сиона. Многие исследователи считают верх-I и нижнюю части сиона разновременными, лишь в недавнее время Бочаров высказал мнение об их единовременном изготовлении, ировка сиона серединой ХП в. и связь его с произведениями нов-одекой торевтики эпохи новгородского архиепископства Нифонта 30-1156 гг.), доказанные Б.'Л.Яниным, до последнего времени явись общепризнанными. Но В.Г.Пуцко усомнился в новгородском исхождешш сиона и высказал точку зрения о связи сиона с рабо-киевских мастеров, выполнивших его по заказу Владимира Моно-а в эпоху его киевского княжения (1113-1125 гг.). Важное место решении возникших вопросов должен'занимать подробный анализ писей, сопровождающий изображения святых. Надписи обнаружива-значительное разнообразие в начертаниях, что можно объяснить

совместной работой как минимум двух мастеров, что полностью с суется с наблюдениями искусствоведов. Хронологически они прин яат к первой половине ХП в., и п данном случае разграничить о Владимира Мономаха и архиепископа Нифонта не представляется б моеншл. Но анализ надписей подтверждает одновременность исиол. ния верхней и ниглей части Большого сиопа.

Большой слон традиционно связывается с рядом произведений терской первой половины - середины ХП в., прежде всего с новг скими кратирамл. Первоначально они датировались ХУ в., и толь в начата XX в. поело палеографического анализа надписей на ни Н.М.Карпнского датировка их ХП в. стала общепринятой. 3 касто время эта датировка уточняется некоторыми исследователями от века до нескольких лег. Обыкновенно сосуд мастера Братпли дат ется 20-ми гг. ХП в., относительно датировки кратера работы К тн тлеются разногласия. Одни исследователи считают его чрпзвн но близким работе Братнин и датируют его изготовление первой ловиной XII е., другие (В.Г.Пуцио, Г.Н.Бочаров) считают его бс поздним и относят ого изготовление ко второй половине Ш в., ну ХП в. Надписи на кратярах, выполненных в трех стнлистлческ и технических манерах позволяют не только сравнить изделия ме собой, но и определить индивидуальные особенности почерка мае ров. различия мезду декоративным и обычным письмом. Оказывает что мастер Коста следует в стиле и текстах надписей Братиле, совокупность палеографических признаков не позволяет делать г чмялыюго хронологического различия мекду почерками л?ух мае ров. Во прем л мнению некоторых исследователей, наибольшую олиз к надписям Большого сгона пролчллет почерк Костя,настолько, ^ мсяно вполне ? m: -йлг»пио гогорить о принадлежности этих проиэ

шй к одной мастерской и датировать оба сосуда первой половиной в. Вместо с тем, текстологически евхаристическая надпись, как ;екоторые особенности стилистического и технического характера йываит на связь кратира работы Братилы с киевским искусством, иличиа от работы Касты, связанной с некоторыми родственными ■ивами в искусстве Новгорода. Поэтому можно предполодигь, что нно Коста был новгородским мастером, работавши под руководст-I более опытных киевских мастеров (Братилы?). Достоверная атра-?1я новгородских крагиров и более точная их датировка в настоя-

время не представляется возможной, .ышшство на^пис€[й_на произведениях мелк.ой^каыенной и металлу. -.оской_пластши - краткие пояснения к изображениям. Тем не ма-

они содержат определенную историческую информацию, являясь детельством грамотности.довольно широкой категории ремэсяенни-: литейщиков, камнерезов, ювелиров, а иногда и владельцев. В' оторых случаях надписи помогают датировать предмет и опреде-ь художественную мастерскую. Именно надписи, наряду с другими бвнностями, позволили Т.В.Николаевой выявить целую южно-рус-ю школу мелкой пластики, представленную произведенный одной терской. Однако некоторые исследователи (Н.В.Рындина) и после работ считают возможным иначе определять художественные исто-некоторых из этих произведений (правде всего иконки из Ряза-и датировать их другой эпохой,'относя их к раннему Х1У в., ти на сто лет позже даты, предложенной Т.В.Николаевой. Между особенности надписей, на только графические, но и орфогра-аского характера, убеждают н одновременности комплекса этих поведений и более того, в исполнении некоторых из них одним таром. Этот вывод представляется важным не только для опреда-

ления и датировки конкретной серии произведений мелкой пластики но и для дальнейшей систематизации материала, для определения I бот одной мастерской и одного мастера, как материал для дальней ших работ по организации древнерусского ремесла.

Известии и надписи владельцев на камешгах крестиках. Автор предлагает чтение надписи на""корсунчадо" из Липке (о. Готланд) и некоторые поправки к чтению и датировке надписи из Яропслча Заласского.

Серия надписей известна и на змеевиках. Обычно - это гречес кие надписи, иногда искаженные русскими мае то ради до ноузнавает. ста. Автор специально рассматривает русские надписи на змеевике "грЕЕне" Мономаха п Суздальском эмэевизт. В надписи на змеевике Мономаха при традиционной его атрибуции и датировке выявлямтся некоторые черты - особенное обозначение потации, связывающее е1 с граффити киевского Софийского собора рубежа XI-ХП ев. В проч'1 нии, датировке, атрибуции другого змеевика с русскими надписям: Суздальского - до сих пор много неясностей. Один исследиватолп считает его русской работой (М.В.11!епкина,Н.Б.Рындяна и др.),дрз гио - византийской (В.Н.Затесская), датировка ого колеблется о: начала ХП до начата ХШ ее., в зависимости от атрибуции, надписе! Надписи считают или одновременными изготовлению змеевика, или сделанными позднее. При попытках атрибуции для многих работ характерно произвольное толкование сочетаний шен, упомянутых в надписи, и произвольная их датировка. Наиболее обоснованна, ао мнению автора, атрибуция и датировка И.В.Цепкинсп, которая считала, что надписи ка змеевике были заказаны женой Всеводеда-Ео-львое Гнездо - Марией йарновой, а сам змеевик - ее сестрси Фз-Ерониеп - изной Ярослава Владимировича. Пересмотр текста надди-

их графических и технических особенностей в сопоставлении седешшш летописей позволяет утверждать, что и сам змеевик цписн была исполнени по заказу Марии Шварновны в 1189 г. как зг от болезни для новорожденного сына Георгия (Юрия), стар-дочора Христины (Всеслава) и сабя. Многие исследователи от-иц некоторые страшим ошибки и особенности в исполнении над-1. /штор считает, что византийский облик змеевика наряду со ¿фическЕш ошбками в надписях говорит о работе византийско-хстера.ло русскому заказу, а ошибки объясняются слепым слегаем тексту-протографу. Этот змеевик - один из первых приме-зиоиного взаимоотношения между текстом надписи, данным закон, и реальным ремесленником-исполнителем. 'лава<У. Надписи на дереве. Эта категория эпиграфических патов в абсолютном большинстве связана с Новгородом из-за осо-ютей сохранности органических остатков в его культурном и включает в себя надписи как на сериях предметов (замки-шдры", бирки), так и единичные находки. В чтении и датиров-дписей автор следует в основном за первоиздателями. Особенное значение для истории русского права, письма и языка ' надписи на так называемых "щшиндрах"-замках, запечатыва-мешки с частью даней, принадлежавших различным лицам кня-|й администрации. А:-тор следует интерпретации и датировке редложенной В. Л.Яниным, но предлагает поправки в чтении древнейших из них (}£№ 5 и 6). Стратиграфическая дата пос-х, дополненная атрибуцией В.Л.Янина вырезанных на них ских знаков, подкругляется палеографическими особенностя-■писей, имеющих аналогии в болгарских надписях X в. и ле-х древнейших монет Владимира. Отмечаются и другие особенно-

сти древнейших надписей на цилиндрах (№ 5) - цоканье и одноерш характер графики. По мнению автора, главное историческое значен надписей на древнейших "цилиндрах" - то, что они являются однил из немногочисленных достоверных фактов использования кприлличес кой письменности до официального принятия христианства.

В целом надписи на дереве, несмотря на территориальную огрг ниченность, дают широкий диапазон использования письменности: з системе государственного фиска, в торговле и кредито-рсотовщич« ких операциях (уже в X - первой половине XI в.), в повседневно] жизни.

Глава У... Монументальные надписи. Надписи на мозаиках, фре< ках, камнях были рассчитаны на всеобщее обозрение, и, по мнени; автора, необходимым условием существования таких надписей явля ся достаточный широкий кдуг грамотных людей. Наименее изучении среди них являются надписи на_ф£ескахА В определенной мерз эт объясняется объективными причинами - трудностями определения "авторского" слоя из-за неоднократных поновлений, что делает н возможным полноценное использование надписей на фресках без сл циальных реставрационных исследований. Автор приводит иримор т кого исследования надписей Георгиевской церкви в Старой Ладоге (А.Н.Овчинников). Многочисленные надписи других храмов еще жду внимания специалистов. Тем не менее, уке сейчас само наличие н произведениях монументальной живописи дает определенную истори ческую информацию о распространении грамотности, особенно важн для древнейшего, периода. С точки зрения автора, показательным является замена греческих надписей, поясняющих изображения в Киевской Софии,на славянские е Новгородской Софии ц церкви Архангела Лпхалла в Киеве (1050-1108 гг.).

знуманталышв^ваше. надписи на_стенах немногочисленны и проис-эдят из белокаменных храмов Владимиро-Суздальской Руси. Наиболее зЕестны среда них - ктиторская надоись Святослава Всеволодовича ък скульптурной композицией "Распятие" Георгиевского собора в рьэве Польском. Но заслуживает внимания и иманные надписи при зобракении святых (Георгия) и, особенно надпись '< У , кото/в Г.К.Вагнер считает именем мастера-резчика. По наблюдения!,; ав-ура, эта надпись Еырезана иным почерком, чем другие, ко тем не зное хронологически близка исполнению резьбы. Приведенные Г.К. эгнером аргументы позволяют: предположить, что она действительно вляется автографом одного из мастеров.

ещциси на_памятных камнях_и_к£встах принадлежат к наиболее изу-знной категории эпиграфических источников. Серию надписей этого ипа открывает известный Тмутараканский камень. Один из важных эментов его исследования - установление подлинности надписи, равнение ее с другими памятниками эпиграфики как русскими, так южнославянскими показывает полное соответствие и связь как с

овреиенными ей, так и более древними памятниками, что полностью зтраняет сомнения в подлинности камня. Другой памятник Тмутара-.некого времени - крест из с. Преградное на Северном Кавказе -эраздо менее известен и претерпел значительные повреждения. Со-зставление сохранившейся части надшей с зарисовками позволяет риблизительно восстановить текст и датировать крест первой по-звиной II в. Эта палеографическая датировка придает некоторую остоверность сообщениям очевидцев об имеющейся некогда дате 1041 г.). Вероятно, крест но связан с территорией Тмутараканс-ого княжества, а является памятным и поминальным крестом на авестиом торговом пути. Таким жо памятным крестом является из-

зестный Стерженекий крест, поставленный новгородским посадником 1ванко Павловичем в 1135 г. в память о гидротехнических работах. 1асто монументальные надписи являлись средствами декларации рели мозных верований, хотя и были вырезаны на на крестах, а на обнч их камнях. Комплекс таких надписей, декларирующих верность хрис :иансной вера, был вырезан на так называемых Борисовых камнях !Б.А.Рыбаков). Важно подчеркнуть, что освящение молитвенными над гасями камней, произведенное в короткий срок на разных концах По юцкого княжества, было доступно, лишь централизованной, в данном лучае княжеской, власти и связывает появление надписей о деяте-:ьностью княжеской администрации. Практическим целям упорядочени хмельных участков и сенных угодий служили больший камни-г.та тапки :звоспше с ХП в.

В целом монументальные надписи, начиная с XI в., служили ка-/, ¡елпгиозно-нравственным и политическим целям, так и сугубо прак-ическим, обслуживая интересы церкви, княжеской власти и зекель-ых собственников, торговли и купечества.

Глада У1. Письменность п грамотность на Руси по дашшм ани-рафики (X - первая половина XIII в.). В этой главе памятники эпя-рафияи рассматриваются как источник по происхождению писшзнно-ти и распространению грамотности среди различных слоев средно-зкового общества Древней Руси. Привлечение надписей позволяет ронологически удревнить границы исследуемого периода до 1Х-Х ее зутри этой эпохи выделяется рубеж - 98В г. - дата социального ринятия христианства и славянской письменности, делящий ее на эе неравные части. Во втором хронологическом периоде (рубеж -XI - первая половина XIII вв.) в специалышй раздел выделен Зазрукописный" период (рубеж Х-Х1 - первая половина XI в.), со-

адающий со временам княжений Владимира Святославича и Ярослава дрого.

_11исшенносгь на_Р^си в 1Х-Х_ее. Наиболее важным »о точки зрел автора, является именно этот период, так как происхождение сьменности на Руси, время ее возникновения - одна из самых дис-ссионных проблем русской истории. Комплексное рассмотрение зпи-¡афических источников, принадлежащих различным письменным систем, и исторических сведений позволяет сделать первые выводы, ¡нованные на фактическом материале. Нужно отметить, что эти во-зосы не могут быть в настоящее время решены окончательно, но ¡^графические источники дают первые фактические данные для их зшения.

Немногочисленные и фрагментарные надписи в основном относят-г к X в. и принадлежат к различным письменным-системам. Очевид-э, использование рунического и куфического письма следует отна-ти к неславянскому населению. Слазяноязычное население, скорее сего, использовало письмо "греко-кириллического типа". Количе-тво надписей (и их фрагментов) этого типа увеличивается прибли-ительно до десятка. Бесспорно кириллические надписи датируют-я последними десятилетиями X в. и относятся ко времени княжения ыновей Святослава - Ярополка и Владимира. Но исторические сведения дают основание предположить, что кириллическая письмен-юсть была принята в эпоху Ольги и Святослава. На предшествую-юм этапе письменность, вероятно, носила "вариативный" характер, спускающий использование различных алфавитов. Наблюдения над географией находок и материалом, на котором они были сделаны, удержание надписей позволяет сделать вывод о том, что письменность впервые появилась и использовалась в "деловых" целях -

государственной, и торговой сфере.

2. Распдост£анв1гие письменности i гаЛ^си после пршяткя_х£исткш ства_ (конец X - начало ХШ в.).

А. Конец X - первая половина XI вв. Прямыми источниками но истс рии письма и в это время остаются памятники эпиграфики, ^ак кэ; датированные рукописи этого времени и дряше свидетельства otcj ствуют. Немногочисленны и памятники эпиграфики. Первенствующее значение для суждения о письменности, официально принятой вмесч с крещением, имеют легенды древнейших монет Владимира. Они демс стрируют, что славянская кириллическая письменность была призня на в качестве государственной. Она продолжает использоваться н государственно-административной сфере, во внешней торговле. С принятием христианства в качестве официальной религии, с распро страданием религиозной литературы и созданием государственной школы письменность получает новый мощшгё стимул. В эпоху Яроеля ва она используется и в среде высококвалифицированных ремесленников: оружейников, ювелиров, музыкантов-профессионалов, мастеров-строителей храмов. Уже в это время грамотность становится д стоянием жекпш великокняжеской семьи.

Б. Вторая половина XI - начато ХЭД вв. Памятники эпиграфики отступают на второй план как источники по истории письма и письменности, но сохраняют первенствующее знач<зш;е при изучении рас простраяепия грамотности срадп различных слоев населения Древни. Г^си. Для характеристики использования письменности в понседнеВ' ком быту, > степени распространения грамотности наибольшее значение имеют отдельные категории кяуодок: монументальные нацией, плзделъчискае, подписи мастэроЕ.Нс этим категориям надписей на-олюдается капрершнт" количественный рост на нсотлжояш: второй

повшш XI, XII и особенно XII—XII! вв. Распространяется грамотность зреди ремесленников различии специальностей; практически гра-гншли оказываются ромзсланники почти всех специальностей. Но эдует отметить, что большинство их обслуживает церковные нужды, кдц знати и государства. Таким образом, грамотность распростра-ется преимущественно среди высококвалифицированных ремесленни-в. География находок показывает, что почти всо они связаны с родами, преимущественно крупными - . административными, культур-ми и роме ело ниши центрами.

Таковы предварителыше результаты анализа "социальной" топо-1аф1Ш распространения грамотности, сделанные на основе ламятни-в эпиграфики. Новые находки, как и новао исследования в смеж-х областях, могут в дальнейшем проворить ц уточнить эти выводы.

Заключение. В заключении коротко подводятся итоги иссяедова-1я. Результаты достигнуты на разных стадиях изучения эпиграфи-1ских источников. Непосредственный анализ отдельных надписей, ; прочтвнио и датировка, анализ графики позволили достигнуть шдующих результатов.

, Введение в научный оборот новых надписей, новцо прочтения, сочнание датировок многих, известных ¡инее. . Пересмотр датировок и уточнение атрибуты! некоторых проиэво-ший художественного ремесла, последовательность изготовлений 5орных произведений.

. Установление принадлежности некоторых надписей к определенным рафичоским школам, в отдельных случаях - наличии протографа. . Использование особенностей графики, почерка для определения абот одной мастерской и одного мастора, . Наряду с известным ранее "запаздыванием" графини выявление

противоположной тенденции - значительное опережение графики и язнка некоторых надписей, но связанных непосредственно с рукош сноЯ традицией.

Комплексное исследование групп надписей, объединенных по мг териалу и категориям вещей, на которых они находятся, увеличив; ют информативность источника и позволяют перейти к исторлчаскш обобщениям. Автор использует работы предшественников и делает своп наблюдения.

1.'Исследование надписей на пряслицах позволяет выявить степеш распространения грамотности среди женщин в II - начале ХШ вв.

2. Надписи на амфорной керамике дают основание сделать вывод о первоначальном использовании письменности а области внешней тог говли.

3. Полное исследование надписей-граффити двух соборов: Киевской и Новгородской Софии и их сравнение но только дает ценные факти ческие сведат1я, но и позволяет судить о характере самого псточ ника, ого особенностях, сделать определенные выводы по истории письма и грамотности.

Обобщение результатов исследования различных категорий надписей дает возможность проследить появление письменности на Руси и распространение грамотности на протпксиия X - начала ХШ вв

1. Использование письменности на Руси относится к дохристианскому времени; оесспорно кириллические напгаси появляются во время княжения сыновей Святослава. Письменность прежде всего но пользуется в "далорих" целях.

2. Использование славянской кирпллячосиой гогсннчшости в качест во государствен!!'.-!'! лрогп-тпштс.ч И] я го!ю1т:лх !1':п;шмига, tun проникают В c:n.',y iiiiÜiO.iH/ii: .Л'-'ЧШПХ ГвПбСЛРННИК.'П, княп>ской др.уяи-

г, кашиц княжеской семьи на протяжении первой половины XI в. поощряется ее применение в традиционных сферах: торговле, госу-?.рстве и религии.

. Рост грамотности прослеживается на протяжении ХП в., и особен-з на рубеко ХП-ХШ вв., среда городского населения. Особенно нуж-з отметить увеличение числа грамотных людей среда ремесленников пличных спегдаальностей, преимущественно работающих на церковь, ганескую власть и знать.

сновные иоложения диссертации опубликованы в работах: . Древнерусские надписи новгородского Софийского собора. М. Наука. 1978.- 22,3 я.л. . Тмутараканскпй камень. Ы, Наука. 1979.- 5,2 п.л. . Глаголические надписи г . Софии Новгородской. СА, 1969, № 1.~ 0,75 д.я.

. Надписи с именем художника Стефана из Софии Новгородской. СА,

1970, й 4,- 0,75 п.л. . Новгородские надписи-граффити. Сб. Памятники русского языка.

Бодропы исследования и издания. М. Кау?а. 1974.- 1,5 п.л. . Далеографзя граффити новгородского Софийского собора. Сб. проблемы палеографии и кодикологаи в СССР. М. Наука. 1974,2 п.л.

. ОлаЕяко-русская надпись XI в. из с. Преградного на Северном Кавказе. КСИА, вып. 144, 1975.- 0,5 п.л. (в соавторстве с Я,Л,Кузнецовым). I. О литейных формочках с надписями Максима. Сб. Древняя. Русь 1 славяне. М. Наука. 197Ь.- 0,5 п.л.

Начало письменности на Руси по археологическим данным. Сб.

История, культура, этнография и фольклор славянских народе-. Доклады советской делегации на IX Международном съезде елгчш стов. М. Наука. 1983.- I п.л.

10. Новгородские находки и дохристианская письменность на Руси. CA, 1984, Я 4.- I п.л.

11. Грамотность женщин на Руси по данным эпиграфики, Сб. Слово о полку Игорэве и его время. М. Наука. 1986,- 2 и.л.

12. Разшля история письменности на Руси (по материалам эпиграфики) . Проблемы марксистской оценки роли православия в истари:: России. Владимир, 1986. Тезисы к научной конференции. М. 1Г1

13. Надпись на корчаге с Полтавципы. КСГЛА. 1986, рыл. 187.- О,Л п.л. (е соавторстве с Ю.Ю.Моргунозэым).

14. Суздальский змеевик. Задач:! советской археологии в мете гашений ХХЛ1 съезда КПСС. Всесоюзная археологическая конференция. Суздаль, IS87. Тезисы докладов. М. 193?.

15. Письменность на Руси рубена IX-X - первой пеш ним XI гп. (по данным эпиграфики). Труды У ¡'"егдунарадкогс конгресса славянской археологии. М. 1987,- 0,5 п.л.

16. Эпиграфические материалы из Старой Рязани. Сб. Древности славян и Руси. М. Наука. IS88.- 0,75 п.л.

17. Оклады "Корсунеких" икон из Новгорода. CA, IRJ'j, is 4.~ I п.

18. Чара Владимира Давидовича. Исторпко-аухеологичеокий семинар "Чернигов и его округа". Чернигов. .1983, Тезисы доклада.