автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Древняя Русь и половцы во второй половине XI - первой трети XIII века

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Инков, Александр Александрович

Введение.

Глава 1. Развитие половецкого общества во второй половине

XI - первой трети XIII вв.

1.1 .Основные черты развития половецкого общества во второй половине XI - первой трети XIII вв.

1.2. Экономические и культурные связи Руси и половцев во второй половине XI - первой трети XIII вв. Духовная культура половцев.

Глава 2. Русско-половецкие отношения во второй половине XI - первой половине XII в.

2.1. Половецкое наступление на Русь и ее борьба за свою безопасность (вторая половина XI - первая треть XII вв.). и * к

2.2. Половцы и княжеские усобицы» н^^«уеи {30-6{^-е гг. XII в.).

Глава 3. Русско-половецкие отношения во второй половине

XII - первой трети XIII в.

3.1. Русь и половцы во второй половине XII в.

3.2. Русско-половецкие отношения в конце XII - первой трети XIII в.

Введение диссертации2001 год, автореферат по истории, Инков, Александр Александрович

Актуальность проблемы исследования. Взаимоотношения Древней Руси с окружавшими ее кочевниками являются одним из наиболее сложных явлений в истории нашей страны. Главным внешнеполитическим фактором развития Руси в предмонгольский период являются ее отношения с половцами. Как по глубине взаимоотношений (почти два столетия), так и по степени изученности этой проблемы в исторической науке, эти отношения занимают приоритетное место в исследовании внешней политики Древнерусского государства XI - первой трети XIII вв. Половцы оказали огромное влияние на все стороны экономической, социально-политической и культурной жизни Руси эпохи феодальной раздробленности. История двух народов была так неразрывно связана, что многие процессы их развития активно переплетаются между собой. Без изучения степени этого влияния, выяснения механизмов взаимоотношений и взаимодействия представляется практически невозможным изучить ни один из процессов внутриполитического развития Руси. Не случайно, поэтому, всякий исследователь, занимающийся проблемами истории Руси, не может обойти ее взаимоотношения с половцами.

Выбор темы исследования обусловливается прежде всего тем, что русско-половецкие отношения наиболее подробно освещаются источниками Древней Руси, что, несомненно, позволяет исследовать их гораздо лучше, чем взаимоотношения Руси с другими кочевыми и не кочевыми народами Восточной Европы.

Актуальность данной темы обусловливается также тем, что в течение двух предшествующих столетий по истории русско-половецких отношений было создано огромное количество разнообразной литературы. Однако, несмотря на это, изучение русско-половецких отношений, по-прежнему, затруднено. Объяснение этого следует искать прежде всего в том, что исторические исследования по проблеме носят в целом противоречивый характер и лишены, как правило, комплексного подхода к ее изучению. К трактовке одних и тех же событий историки подходят не только с различных, но и нередко с прямо противоположных позиций. Вместе с тем, изучение проблемы в определенной степени «зашорено» исторически сложившимися и ставшими уже «традиционными» установками, что также, несомненно, затрудняет ее исследование. Несмотря на неоднократные попытки, в исторической литературе до сих пор не создано обобщающего специального исследования по истории русско-половецких отношений. Поэтому представляется крайне важным не только обобщить уже созданные по проблеме исследования, но и вычленить из их многообразия рациональное зерно.

Наметившиеся в современной историографии новые подходы в изучении многих процессов развития Древней Руси ставят задачи переосмысления взаимоотношений ее с окружавшими народами, основное место среди которых во внешней политике страны принадлежало Половецкой степи.

Степень разработанности проблемы. История русско-половецких отношений издавна интересовала исследователей '. Впервые их подробное толкование было дано еще в XVIII в. В. Н. Татищевым. Изучением русско-половецкой проблематики занимались видные дореволюционные историки Н. М. Карамзин, Н. Г. Устрялов, М. П. Погодин, С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, Н. Я. Аристов, М. С. Грушевский и др. Ими был сформирован в дореволюционной историографии общий подход к проблеме русско-половецких отношений. Его характерные черты: 1) кочевники рассматривались в основном как враждебная Руси «азиатская» сила, препятствовавшая ее экономическому и политическому развитию. 2) во взаимоотношениях Руси и половцев рассматривался преимущественно только один аспект, а именно, влияние В настоящем исследовании обзор литературы проводится кратко, поскольку по данной проблеме существует целый ряд специальных исследований Мавродиной Р. М.: Проблемы взаимоотношения Киевской Руси с кочевниками в русской дореволюционной науке (XIX-XX вв.). // Проблемы отечественной истории. M-JL, 1976.4.1. С.63-91; Проблемы взаимоотношений Киевской Руси и кочевников в советской исторической науке 20-30-х гг. // Исторический сборник. Саратов, 1973. Вып. 1(4). С.97-119; Взаимоотношения Киевской Руси и кочевников в исторической литературе 40-х-начала 70-х гг. // Проблемы археологии и этнографии. JL, Вып. 1. С.58-65; Киевская Русь и кочевники: печенеги, торки, половцы (историографический очерк). Д., 1983. половцев на эволюцию государственного строя Руси. При этом большинство историков считали, что половцы способствовали вызреванию в недрах Древнерусского государства тенденций самодержавия, которое, в свою очередь, привело к доведению до крайности феодальных отношений и закрепощению всех иных сословий общества. 3) поскольку историография XVIII - XIX вв. опиралась исключительно на данные письменных источников, вопросы, связанные с бытом, экономикой, культурой кочевых народов практически совсем не изучались.

Первой и наиболее крупной работой по русско-половецким отношениям, и сегодня не потерявшей своего значения, является монография П. В. Голубовского «Печенеги, торки и половцы в южнорусских степях» (1884 г.). Исследователь разделял господствующую в дореволюционной историографии точку зрения о том, что половцы представляли наибольшую опасность для Древнерусского государства в домонгольский период. Однако историк шире подходил к роли половцев в его истории. По его мнению, половцы выступали своеобразным регулятором политического равновесия на Руси; поддерживая в усобицах то одних, то других князей, они не давали усилиться никому из них 2. П. В. Голубовский занимался исследованием роли географической среды в создании обороны различных русских княжеств против половцев. Он пришел к выводу, что географическое положение отдельных русских территорий оказало решающее влияние на систему их взаимоотношений с кочевниками. Защищенность Черниговского княжества со стороны Степи непроходимыми лесами, по его мнению, была главной причиной постоянных союзов черниговских князей с половцами. Наоборот, «открытость» Киевского и Переяславского княжеств со стороны Половецкой степи приводила к постоянным столкновениям этих князей с кочевниками. В связи с этим, для рассмотрения роли половцев в жизни Руси П.В. Голубовский ввел новый прием. Он предложил изучать взаимоотношения не двух сил - Руси и половцев, а трех - отметив, что на Руси в отношении кочевников существовало две диаметрально противо

2 Голубовский П. В. Печенеги, торки и половцы в южнорусских степях. Киев, 1884. С. 174. положные тенденции, одна из которых была представлена Киевом, а другая -Черниговом, придерживавшемся с половцами мирных отношений. Однако автор не связывал появление этих тенденций на Руси с политическими причинами, что было более верным, поскольку географический фактор в отношениях с половцами мог играть только второстепенную роль.

В отличие от предшествующих историков, П. В. Голубовский считал, что русские походы в степь XII в. носили бесполезный и бессмысленный характер (половцы, являясь кочевниками, легко уходили из-под этих ударов). Вследствие этого наиболее действенной мерой борьбы с половцами, по мнению автора, являлась русская колонизация степи 3.

С П. В. Голубовским не во всем можно согласиться. Так, вывод историка о том, что союз черниговских князей с половцами был вызван сложившейся в их среде традицией (позднее этот тезис был подхвачен последующими историками), кажется неубедительным прежде всего потому, что политика Чернигова в отношении половцев в XII в. диктовалась внутриполитическим положением этого княжества в системе межкняжеских отношений на Руси и была связана с борьбой его князей за политическое преобладание на юге страны. П. В. Голубовский довольно упрощенно подходил к причинам половецких набегов на Русь и объяснял их только «жаждой добычи». Этот «авторитетный» вывод историка позднее получил наибольшее распространение в работах советских историков В. Т. Пашуто, В. В. Каргалова, В. В. Алина и др.4. Трудно согласиться и с утверждением Голубовского о том, что половецкая опасность являлась главной причиной ослабления южнорусских княжеств в системе межкняжеских отношений Руси.

Значительный вклад в изучение интересующей нас проблемы внес В. Г. Ляскоронский. Основное внимание историк уделял взаимоотношениям

3 Голубовский П. В. История Северской земли до половины XIV столетия. Киев, 1882. С.94.

4 См: Пашуто В. Т. Особенности структуры Древнерусского государства // Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин JL В. и др. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С.98; Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси: Феодальная Русь и кочевники. М., 1967. С.35; Алин В. В. Русь на богатырских заставах // Вопросы истории (далее: ВИ). 1965. №9. С.136. половцев с князьями русских левобережных княжеств - Переяславского и Черниговского 5. Рассматривая в целом характер политики новгород-северских князей, он отметил, что в последней четверти XII в. в их взаимоотношениях с половцами происходит резкий перелом 6. Последний исследователь связывал с экономическими причинами, под которыми понимал в основном стремление северский князей к упрочению своего материального положения за счет грабежа половецких кочевий. В. Г. Ляскоронский считал, что длительное сохранение северскими князьями сепаратных отношений с половцами было вызвано обеспокоенностью их за сохранность проходивших через степь торговых путей, связывавших Чернигов с Тмутараканью. Однако следует отметить, что этот вывод исследователя недостаточно согласуется с историей русских земель, поскольку еще в конце XI в. отношения Руси с Тмутараканью были окончательно прерваны, а союз Чернигова с половцами наиболее прочным стал только в середине следующего XII в.

Отдельная работа была написана В. Г. Ляскоронским также по истории русских походов в степь в XII в. Исследователь пришел к выводу о том, что помимо решения задач обороны русских земель, некоторые из этих походов имели грабительских характер.

Крупнейшим исследователем русско-половецких отношений был Д. А. Расовский. Значительное внимание он уделял собственно половецкой истории. Он занимался изучением причин миграции половцев в южнорусские п степи и выяснением границ половецкой территории . Одним из первых Д. А. Расовский обратил внимание на роль черных клобуков в истории Древней о

Руси . Историк считал, что главная причина половецких набегов на Русь за

5 Ляскоронский В. Г. История Переяславской земли с древнейших времен до половины XIII столетия. Киев, 1897.

6 Ляскоронский В. Г. Русские походы в степи в удельно-вечевое время и поход кн.Витовта на татар в 1399 году // Журнал Министерства Народного просвещения (далее: ЖМНП.). 1907. март-апрель. С.57.

7 Расовский Д. А. Половцы // Seminarium Kondacovianum (далее: SK.). Praga, 1936. Т.VIII. С.35.

8 Расовский Д. А. О роли черных клобуков в истории Древней Руси. // SK. Praga, 1927. T.I. С.93-109. ключалась в стремлении половцев вернуть в степь укрывшихся в Поросье тор-ков и печенегов. Тем самым русско-половецкие столкновения историк рассматривал сквозь призму половецко-черноклобуцких столкновений.

Д. А. Расовского привлекла также проблема участия половцев в княжеских междоусобицах на Руси. По его мнению, появление в Поросье союза черных клобуков привело к тому, что киевские князья, получившие возможность опереться на их военные силы, тем самым добились важного для себя перевеса в силах над другими, особенно князьями русских левобережных княжеств, что в свою очередь привело к тому, что Чернигов стал опираться в качестве противовеса союзу Киева с черными клобуками на союз с половцами 9. Прекращение в русских землях усобиц во второй половине XII в., по мнению Д. А. Расовского, было главной причиной перехода половцев к возобновлению практики открытых вторжений в русские земли. Однако, к сожалению, этот вывод исследователя не получил должного обоснования в его работах.

Качественно новый подход к изучению русско-половецких отношений был предпринят в советский период и был связан, прежде всего, с активным внедрением в исторические исследования данных археологии и этнографии. Следует, однако, заметить, что советская историография в значительной степени продолжала развиваться по пути, намеченному еще дореволюционными историками. К проблеме русско-половецких отношений она подходила с двух позиций. Первая заключалась в том, что советские историки продолжали считать половцев силой, составлявшей для Руси наибольшую угрозу. Эту точку зрения поддерживали П. И. Лященко, А. И. Попов, Б. Д. Греков, В. В. Каргалов, Б. А. Рыбаков, В. Т. Пашуто, В. В. Алин, К. В. Кудряшов, С. А. Плетнева и др. Второе направление в советской историографии представляли историки, которые стремились идеализировать половцев. По мнению В. А. Гордлевского, врагами Руси половцы были только в представлении церкви; когда же русские князья узнавали половцев поближе, то верхушка общества уже могла смотреть на них

9 Расовский Д. А. О роли черных клобуков в истории Древней Руси // SK. Praga, 1927. T.I.

С.105. спокойно» 10. Сторонниками этой точки зрения в историографии были

B. А. Пархоменко, JI. Н. Гумилев, В. А. Белявский, А. А. Сулейменов и др.

Русско-половецкие отношения получили освещение в работе В. В. Мав-родина «Очерки истории Левобережной Украины» (1940 г.). Несмотря на то, что историк не ставил задачей специальное изучение проблемы, он фактически первым предпринял успешную попытку связать борьбу различных русских княжеств с половцами с внутриполитической обстановкой на Руси. Историк пришел к выводу, что военная политика киевских князей в отношении половцев объяснялась поддержкой кочевниками враждебного Киеву Черниговского княжества. В. В. Мавродин показал, что организация Киевом превентивных походов в степь способствовала объединению вокруг него отдельных русских княжеств. Обострение русско-половецких отношений во второй половине XII в. историк связывал с необходимостью для Киева устранить угрозу половецких набегов на союзное Переяславское княжество с тем, чтобы впоследствии опереться на его помощь в борьбе против растущего влияния на юге страны Вла-димиро-Суздальского княжества п. Таким образом, историк впервые показал, что половецкий фактор не только играл весьма существенную роль во внутриполитической жизни Руси, но и оказывал серьезное влияние на взаимоотношения русских княжеств между собой.

Крупнейшим исследователем истории половцев является С. А. Плетнева. Ее перу принадлежит около двух десятков различных работ, посвященных проблемам исторической географии, хозяйства, быта, культуры и идеологии половцев. Автор активно привлекала в своих исследованиях археологические данные. С. А. Плетневой впервые были собраны воедино и проанализированы около 1 ООО половецких каменных изваяний, по местам находок которых ею была составлена подробная карта расселения половцев в южнорусских степях.

C. А. Плетнева выделила несколько стадий хозяйственного развития половец

10 Гордлевский В. А. Что такое «босый волк»? // Известия отдела литературы и языка АН СССР. М„ 1947. Т.VI. Вып.4. С.322.

11 Мавродин В. В. Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века). Л., 1940. С.256. ких орд и пришла к выводу, что в зависимости от уровня социально-экономического развития их набеги на Русь претерпели определенную эволюцию. В первый период своего развития, на так называемой стадии таборного кочевания, половцы стремились в набегах на Русь к захвату пограничных территорий для максимального расширения своих кочевий. С развитием же феодальных отношений основной целью половецких набегов стал захват пленных

12 и грабеж земледельческого населения . С. А. Плетнева связывала развитие отношений половцев и Древнерусского государства с внутренними процессами их общества. В соответствие с этим она составила периодизацию русско

13 половецких отношений и дала их подробную характеристику .

Вместе с тем, историк явно завышает уровень социально-экономического и политического развития половецкого общества. По ее мнению, во второй половине XII в. оно носило уже феодальный характер14. Непоследовательность С. А. Плетневой в своих рассуждениях проявилась в том, что одновременно с предшествующим выводом она считала, что накануне монголо-татарского нашествия половцы еще только начинали вступать в раннефеодальные отношения15. Нельзя не обратить внимания на определенный изъян составленной ею периодизации русско-половецких отношений. Считая, что на развитие этих отношений влияние оказали процессы, происходившие внутри каждого из народов, С. А. Плетнева в своих построениях исходит в основном из особенностей развития только половецкого общества.

Большой вклад в изучение русско-половецких отношений внесли работы Б. А. Рыбакова. Последний считал половецкую опасность Руси «элементом, связывающим часть и целое. Южную Русь со всей совокупностью русских феодальных государств» 16. По его мнению, именно половецкой угрозой следует

12 Плетнева С. А. Половецкая земля // Древнерусские княжества X-XIII вв. М., 1975. С.262-269.

13 Там же. С.265-269.

14 Плетнева С. А. Половцы. М., 1990. С. 128-130, 164.

15 Там же. С.168.

16 Рыбаков Б. А. Политическое и военное значение южной «Русской земли» в эпоху феодальной раздробленности // Вопросы географии. 1970. Сб.83. С.71. объяснять временное преодоление Русью феодальной раздробленности в конце XI в. и возрождение ее единства во главе с Владимиром Мономахом. Тем самым историк фактически игнорировал в этом процессе внутриполитические факторы развития Руси, хотя тенденции к объединению страны начали проявляться еще во второй половине XI в. Вместе с тем, Б. А. Рыбаков считал, что половцы не только способствовали консолидации Руси, но и приводили к ее раздробленности. Отсутствием половецкой угрозы русским землям, удаленным от границ со Степью, он объяснял отделение от Киева в первой трети XII в.

17

Новгорода и Полоцка . Союзом с половцами Б.А. Рыбаков объяснял также успехи на юге Руси черниговских Ольговичей, которым в середине XII в. удалось

I о закрепить за собой весь северо-восточный сектор страны . Однако, как и другие историки, Б. А. Рыбаков преувеличивал половецкую опасность Руси 19. В качестве доказательства этой точки зрения историк стремился опираться на древнерусские былины, которые являются вторичным источником по истории русско-половецких отношений по сравнению с известиями летописей, сообщавшими, например, о нашествии 1068 г. как о крупном, но не имеющем далеко идущих последствий для Руси событии.

Значительное внимание в своих работах Б. А. Рыбаков уделил также походу новгород-северского князя Игоря Святославича против половцев в 1185 г. Вопреки большинству историков, связывающим район битвы Игоря с половцами с бассейном Северского Донца, исследователь предложил новую версию похода этого князя. По его мнению, битва Игоря с половцами произошла в бас

20 сейне Днепра . Этот вывод, недостаточно убедительно аргументированный историком, вызвал вполне обоснованную критику со стороны других историков. Вместе с тем, исследование Б. А. Рыбаковым похода Игоря в целом способствовало более глубокому изучению истории Руси второй половины XII в. и

17 Рыбаков Б. А. Первые века русской истории. М., 1982. С. 152.

18 Рыбаков Б. А. Политическое и военное значение южной «Русской земли». С.72.

19 Рыбаков Б. А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. М., 1963. С.90.

20 Рыбаков Б. А. «Слово о полку Игореве» и его современники. М., 1971. С.260. роли Чернигова в борьбе русских княжеств против половецкого хана Кончака в это время.

В современной отечественной истории изучение русско-половецких отношений сосредоточилось в основном на культурном аспекте взаимоотношений двух народов. В этом плане следует отметить работы Л. В. Машановой, Р. М. Байбуровой, Н. Переяслова, А. Никитина и др. К сожалению, большинство названных работ носят описательный характер. Авторы ставят основной задачей показать, что половцы представляли собой своеобразную историческую общность, взаимоотношения которой с Русью способствовали культурному обогащению обоих народов.

Наиболее крупной работой настоящего времени является кандидатская диссертация Б. М. Баркова, посвященная взаимоотношениям Руси и половцев во второй половине XII в. Исследователь задался целью проследить многоаспектный характер отношений двух крупнейших политических объединений этого времени - Черниговского княжества и Донецкого половецкого союза. Изучение им внутреннего развития северских земель во второй половине XII в. дало возможность автору прийти к выводу о том, что поход Игоря Святославича против половцев в 1185 г. был вызван как общим экономическим и социально-политическим ослаблением Новгород-Северского княжества в системе русских земель, так и важными сдвигами в княжеском окружении, где политический перевес в это время получила младшая дружина, стремившаяся к матери-) 1 альному обогащению за счет грабежа половецких кочевий ~ . Нельзя не отметить и очевидные недостатки работы Б. М. Баркова. Следует обратить внимание на недостаточную проработанность автором темы. Так, Б. М. Барков при характеристике особенностей общественного строя половцев опирается преимущественно на работу дореволюционного историка Н. Я. Аристова, выводы которого, с учетом проведенных С. А. Плетневой исследований, являются по

21 Барков Б. М. Отношения русских княжеств и Половецкого поля во второй половине XII в. (на примере отношений Черниговского княжества и Донецкого объединения половцев): Дис. канд.истор.наук. М., 1998. С. 164. рядком устаревшими и не были признаны уже в начале нашего века. Автору не удалось решить и другой важной задачи - посвятив большую часть своей работы хозяйственному развитию Черниговского княжества, он не уделяет должного внимания его политическому развитию. В итоге, Б. М. Барков фактически обходит стороной рассмотрение вопроса о положении северских земель в системе межкняжеских отношений на Руси, из особенностей которого в конечном итоге и вытекала специфика отношений Чернигова с Половецкой степью. Недостатком исследования Б. М. Баркова является также то, что он уделил лишь незначительное внимание политическому аспекту отношений Черниговского княжества и Донецкого половецкого союза.

К сожалению, в зарубежной историографии русско-половецкие отношения пока не получили должного освещения. В наибольшей степени интерес исследователей вызывают взаимоотношения половцев со странами Балканского полуострова (Болгария, Византия) и Венгрией. Отдельные аспекты русско-половецких отношений в работах зарубежных исследователей рассматриваются в основном применительно к общим проблемам истории Древней Руси. Так, некоторые вопросы взаимоотношений половцев с черниговскими князьями рас

22 сматривает М. Димник . По мнению исследователя, в основе союза Ольгови-чей с половцами лежали две причины: во-первых, черниговские князья не имели на Руси союзников и поэтому вынуждены были использовать в своих усобицах ненадежные контингента кочевников, и, во-вторых, союз с половцами позволял Чернигову отстаивать свою независимость против попыток его захвата киевскими и владимиро-суздальскими князьями.

Русско-половецкие отношения получили освещение в работе Д. Феннела «Кризис Средневековой Руси» (1981). Основное внимание исследователь уделил политическому развитию русских земель в начале XIII в. и их взаимоотношениям с кочевниками. По мнению историка, русские походы в степь на рубеже XII-XIII вв., в целом, носили профилактический характер (отбить у половцев «охоту» к активным действиям) и не отразились на общем фоне русско

22 Dimnik М. The Dynaste of Chernigov 1054-1146 (Texts and studies). Toronto, 1994. половецких отношений . Значительное место в своей работе Д. Феннел уделил вопросам участия половцев в феодальных усобицах на Руси 1206-1211 гг. Однако, отметив, что в это период половцев активно использовали в борьбе за власть обе враждующие стороны - Ольговичи и Ростиславичи, Д. Феннел считал, что кочевники выступали в этой борьбе пассивной стороной.

Значительный вклад в изучение русско-половецких отношений сделали Ф. Симон и Дж. Шепард. Вопреки устоявшемуся в советской историографии убеждению о крайне пагубных последствиях для Руси половецких набегов, они считали, что большинство этих вторжений носили грабительский характер. С этих позиций Ф. Симон и Дж. Шепард подходили к оценке одного из наиболее крупных половецких нашествий на Русь в 1093 г.24. Историки считали, что оно не имело для русских земель тех губительных последствий, которые им обычно приписывают в российской историографии. По мнению Ф. Симона и Дж. Ше-парда, половцы по своему социально-экономическому и политическому развитию значительно отставали от Руси и поэтому не представляли для нее большой угрозы.

Таким образом, по истории русско-половецких отношений существует разнообразная литература. Общим ее недостатком является то, что историки часто заостряют внимание на изучении одного, отдельно взятого, аспекта этих отношений. В итоге общая картина явлений носит бессистемный, нередко разрозненный характер. Вместе с тем, наметившийся в современной науке пересмотр прежних представлений об истории Древней Руси позволяет говорить как о необходимости обобщения всего комплекса накопленного по проблеме исторического материала, вычленения из него рационального зерна, так и открывает возможности исследования новых, ранее не затрагивавшихся аспектов русско-половецких отношений.

23 Феннел Д. Кризис Средневековой Руси 1200-1304 / Пер. с англ. М., 1989. С. 63.

24 Simon F., Shepard J. The emergence of Rus, 750-1200. London; New York; Longman, 1996. C. 272.

Эта задача облегчается тем, что русско-половецкие отношения довольно подробно освещаются в источниках. Основным источником по их истории являются древнерусские летописи. В период монголо-татарского нашествия значительная часть русских летописей, датированная XI-XIII вв., была уничтожена. Сведения об истории Руси этого времени дошли до нас в переложении более поздних источников, создание которых относится к XIV-XVI вв. Такие летописи представляют собой либо компиляцию более ранних источников, либо их объединение на основе нескольких летописных сводов, созданных в разные время и происходящих из разных центров летописания.

Наиболее ранним источником по истории русско-половецких отношений является «Повесть Временных Лет» (далее ПВЛ). Традиция приписывает ее авторство монаху Киево-Печерского монастыря Нестору. «Повесть» была написана им в самом начале XII в. В непосредственном виде труд Нестора, однако, не сохранился, так как уже между 1116 и 1118 гг. «Повесть» по крайней мере дважды подвергалась редакции и переделкам. Ценность ПВЛ заключается, прежде всего, в том, что она была создана спустя всего несколько десятилетий после прихода половцев в южнорусские степи и вобрала в себя множество сведений очевидцев событий. Большинство ее известий строго датированы и сообщают не только год того или иного события, но нередко даже месяц и число. Это позволяет заметить, что в первый период отношений с Русью половцы совершали набеги на нее преимущественно зимой и нередко были связаны с голодом в русских землях и приграничных районах степи или вызваны неблагоприятными климатическими колебаниями. Выгодно ПВЛ отличается от других источников и тем, что во многом лишена того крайне негативного отношения к кочевникам, которое сформировалось под влиянием русско-половецких войн у летописцев XII в. Летописец доброжелательно отзывается о первой встрече Руси и половцев в 1055 г. Из этого можно заключить, что первоначально русско-половецкие отношения носили, очевидно, мирный характер.

К сожалению, многие русско-половецкие отношения второй половины XI в. изложены в ПВЛ неполно. Трижды, с 1054 -1061, 1062-1068 и 1071

1079 гг., о половцах в ней вообще отсутствуют какие-либо сведения. Вместе с тем, например, из «Поучения Владимира Мономаха», небольшого исторического сочинения, имевшего переяславское происхождение и вошедшего в ПВЛ третьей редакции 25, известно, что такие контакты в это время между Русью и половцами были не менее интенсивными, чем в конце XI в. Подобное пренебрежение летописи к излагаемым событиям, видимо, можно объяснить тем, что в указанные временные рамки половцы не нападали непосредственно на Киевское княжество, где создавался труд Нестора. Поэтому летописец не счел нужным в своем произведении, имевшем общерусский характер, сообщать сведения локального значения.

В целом, ПВЛ излагает события русско-половецкой истории с середины XI до начала XII в.

Наиболее полные сведения о русско-половецких отношениях содержит Ипатьевская летопись. Время ее создания датируется серединой XV в. Свое название она получила от одноименного Ипатьевского монастыря, где был найден один из двух основных списков летописи. В Ипатьевский летописи исследователи видят синтез трех летописных сводов: Киевского свода Рюрика Ростисла-вича 1200 г., Галицко-Волынской летописи и северо-восточного свода XIII в.26 Основное содержание летописи занимают события, так или иначе связанные с Киевом. Ценность Ипатьевской летописи, по сравнению с другими источниками, заключается, прежде всего, в полноте и целостности представленной картины русско-половецких отношений. Она прослеживает их с момента прихода половцев в южнорусские степи в середине XI в. и вплоть до монголо-татарского нашествия в конце первой трети XIII в. К тому же, в изложении событий до 50-х гг. XII в. текст Ипатьевской летописи, по сравнению с более ранней Лаврентьевской летописью, несмотря на поздний срок ее создания, более первичен 27. В связи с обширными заимствованиями из Галицко-Волынского ь Черепнин JL В. «Повесть Временных Лет», ее редакции и предшествующие ей летописные своды// Исторические записи. М., 1948. Т.25. С.26.

26 Приселков М. Д. История русского летописания XI-XV вв. Л., 1940. С.47.

27 Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977. С.78. летописания, Ипатьевская летопись более подробно освещает взаимоотношения половцев с князьями Юго-Западной Руси. В меньшей степени излагаются в летописи события, связанные с борьбой против половцев Рязанского княжества в конце XII в. Вместе с тем, необходимо учитывать, что основная часть сведений летописи по русско-половецким отношениям принадлежала летописцам, которые были враждебны черниговским князьям. Поэтому они не только в невыгодном свете выставляли позицию Чернигова в отношениях с половцами, но и подвергли значительной редакции черниговские известия, вошедшие в

28

Ипатьевскую летопись .

Близкую позицию к Ипатьевской летописи занимает Лаврентьевская летопись. В отличие от других летописцев, нам известен ее автор. Это некий Лаврентий, который составил ее или только переписал с готового оригинала в 1377 г. для князя Дмитрия Константиновича Нижегородского. Как и большинство известных нам летописей, она представляет собой свод, сложное сочетание различных летописных материалов. В основе ее лежит «Повесть Временных Лет» второй редакции. Вслед за ней летопись вобрала в себя обширную компиляцию источников, значительная часть которых восходит к южнорусской летописи переяславского и киевского происхождения 29.

В отличие от Ипатьевской летописи, Лаврентьевская гораздо меньшее внимание уделяет событиям Юго-Западной Руси. Изложение событий XII в. в ней дается более краткое, чем в Ипатьевской летописи. К тому же, ряд событий и географических объектов в ней называются неправильно. Это позволило А. А. Шахматову считать, что при переписывании более древних известий, Лаврентий внес в свой труд от себя некоторые домыслы и поправки, не всегда надежного содержания 30. Это однако не означает, что к Лаврентьевской летописи следует относиться скептически. Для событий с конца 50-х гг. и до второй половины XII в. ее известия носят более первичных характер, чем текст Ипать

28 Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI вв. М., 1938. С.72.

29 Насонов А. Н. История русского летописания XI - нач. XVIII вв. М., 1969. С.114-115, 97, ^ 99 и 111. j0 Шахматов А.А. Указ.соч. С.36. евской летописи. Она представляет собой важный источник и при изучении вопросов, связанных с участием половцев в феодальных усобицах на Руси в 5070-х гг. XII в.

Некоторые сведения по интересующей нас проблеме содержит также Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Она была составлена в XIV - середине XV вв., но древнейшие ее известия датированы XI в. Для истории русско-половецких отношений Новгородская летопись важна в изучении событий конца XII в. В старшем изводе помещено несколько известий об участии половцев в новгородско-суздальских столкновениях. Под 1168 г. более подробно, чем в других летописях, излагаются сражения киевского князя Мстислава с половцами у Белгорода. Новгородская летопись содержит уникальное известие об участии половецкого хана Кончака в осаде Киева в 1203 г.31.

Наибольшее количество известий, отсутствующих в ПВЛ и других древнерусских источниках, содержится в Никоновской летописи. Она дошла до нас в рукописях XVI-XVII вв. и не известна в более древних списках. Свое название она получила от патриарха Никона, в библиотеке которого был найден один из ее списков. В отличие от других летописных сводов, передающих известия с теми или иными вариациями, но с сохранением в основе древнего текста, Никоновская летопись решительно переделывает старые известия на новый лад, передает их не только перефразируя прежний текст, но порой и снабжает их своеобразными комментариями. В ней помещены и сведения легендарного характера, которые излагаются в виде рассказа о действительных событиях. Все это крайне затрудняет использование Никоновской летописи, так как отличить древние известия от новых, выдумку от действительности, очень трудно. Поэтому, по мнению М. Н. Тихомирова, Никоновская летопись как источник не

32 представляет исторической ценности . Однако, при более тщательном внима

31 Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М., 1950. С.33, 42, 74, 240, 265. j2 Тихомиров М. Н. Русское летописание. М., 1979.С.342. нии к летописи, в ней можно найти ряд интересных сведений по русско-половецким отношениям.

Наиболее интересны ее сообщения об участии половцев в русских усобицах в 60-х - 70-х гг. XII в., а также о причинах их набегов на русские земли. Летопись прямо говорит о том, что ослабление обороноспособности Руси было вызвано тем, что «понеже вмежиусобныхъ бранехъ многие вой избиша быin ша» . Достаточно подробно Никоновская летопись рассказывает о взаимоотношениях с половцами Рязанского княжества в 40-х - 90-х гг. XII в. Летопись содержит сведения о крещении половецких ханов в православную веру и их переходе на службу к русским князьям. Ее известия доказывают во многом, что русско-половецкие отношения не были антагонистическими.

Не менее осторожно для изучения русско-половецких отношений следует привлекать «Историю Российскую» В. Н. Татищева. Большинство излагаемых им сведений об истории Руси являются уникальными, так как многие источники, использованные им, позднее были утеряны или погибли. Это позволяет отнести работу В. Н. Татищева к самим источникам. Исследованиями М. Н. Тихомирова и Б. А. Рыбакова выявлено в настоящее время, что при написании своего труда В. Н. Татищев пользовался, в основном, не дошедшей до нас Раскольничьей летописью 34. Значительное место в «Истории» занимают также известия не сохранившихся Галицинской летописи, Хрущевской, Ероп

О С кинской и др. . Поэтому полностью доверять сведениям историка нельзя. В каждой его статье о тех или иных событиях у него соединяются и древние, и поздние тексты, а также, возможно собственные редакционные пояснения или сведения «снискательных о истории людей». Трудность их размежевания побуждает воздержаться от широкого использования «татищевских известий» 36. Достоверными можно признать лишь те сведения автора, на которые у него

33 Полное собрание русских летописей (далее: ПСРЛ.). М., 1965, Т.9-10. С.239.

34 Тихомиров М. Н. О русских источниках «Истории Российской». // В. Н. Татищев. История Российская. В 7-ми томах. М-Л., 1964. Т. 1. С.47-49.

35 Рыбаков Б.А. В.Н.Татищев и летописи XII в. // История СССР. 1971. №1. С.95-96.

36 Кузьмин А. Г. Указ.соч. С. 131. есть ссылка, из какого источника он их взял. В освещении В.Н. Татищевым русско-половецких отношений наиболее надежными являются сведения, которые посвящены событиям второго и третьего десятилетия XII в.

Таким образом, подводя итог рассмотрению источников, можно сделать вывод о том, что имеющаяся в нашем распоряжении совокупность летописных известий позволяет довольно подробно исследовать русско-половецкие отношения.

Целью настоящего исследования является многоаспектный анализ русско-половецких отношений второй половины XI - первой трети XIII вв.

В связи с этим в диссертации ставятся следующие задачи:

1. Обобщить и критически проанализировать исторические исследования русско-половецких отношений с тем, чтобы, определив недостаточно исследованные или спорные вопросы, сосредоточить свое внимание на их углубленном изучении.

2. Рассмотреть в хронологической последовательности всю совокупность отношений Руси и половцев. Выявить факторы, оказывавшие на них наибольшее влияние.

3. Рассмотреть основные причины, формы проявления и характер русско-половецких столкновений второй половины XI - первой трети XIII вв.

4. Проследить динамику влияния половецкого фактора на внутриполитическое развитие русских земель периода феодальной раздробленности и обратное влияние Руси на половецкое общество.

5. Составить периодизацию русско-половецких отношений.

Объектом исследования в настоящей диссертации являются отношения

Древней Руси с половцами во второй половине XI - первой трети XIII вв.

Предметом исследования является, степень влияния этих отношений на внутриполитическое развитие Древнерусского государства; особая интенсивность этих отношений и степень освещения их в источниках и исторической литературе.

Методологическая база исследования. В качестве методологической основы в диссертации лежит хронологический метод изложения, который позволяет наиболее успешно решить задачи, поставленные автором.

Положения, выносимые на защиту. На защиту выносятся следующие основные положения диссертационной работы:

1. Половцы являлись одним из важных факторов внутреннего развития Древнерусского государства.

2. Основное влияние на развитие русско-половецких отношений оказывали процессы внутриполитического развития Древней Руси.

3. Половецкая опасность объяснялась феодальной раздробленностью русских земель.

4. При изучении места и роли половцев в истории Руси необходимо исходить не только из общего влияния половецкого фактора на внутреннее развитие Древнерусского государства, но и из конкретных исторических условий развития его отдельных территорий.

5. Половцы оказывали весьма противоречивое влияние на развитие русских земель: от резко негативного для Южной Руси до участия в защите Юго-Западной Руси против польско-венгерских захватчиков.

Научная новизна исследования заключается в следующем.

1. Проведенный комплексный анализ литературы по истории русско-половецких отношений показал, что в ней продолжает сохраняться определенный догматизм при подходе к изучению отношений Руси и половцев.

2. Следует отказаться от общепринятой в историографии точки зрения о том, что половцы сыграли основную роль в ослаблении международного положения Руси во второй половине XI - первой трети XIII вв. Ослабление международного положения Древнерусского государства, замедление его социально-экономического и политического развития являлось следствием не половецкого натиска на него, а результатом феодальной раздробленности Руси.

3. Половецкий фактор играл весомую роль в системе межкняжеских отношений на Руси, занимая одно из ведущих мест в расстановке политических сил в феодальных усобицах русских земель.

4. Политика отдельных русских княжеств в отношении половцев исходила из внутриполитического развития этих земель в системе межкняжеских отношений на Руси.

5. Оценка роли и места половцев в истории Руси не может рассматриваться в единой плоскости. Она может быть только комплексной, а сами отношения Руси и половцев носили в целом противоречивый характер.

6. Внесены исправления и составлена новая периодизация русско-половецких отношений с учетом факторов внутриполитического развития Древней Руси.

Теоретическая и практическая значимость работы. Проведенное исследование вносит определенный вклад в изучение русско-половецких отношений второй половины XI - первой трети XIII вв. Результаты диссертации могут быть использованы при подготовке общих и специальных курсов отечественной истории, написании соответствующих разделов учебных пособий и монографий по истории Древней Руси XI - XIII вв. и истории ее внешней политики в это время.

Апробация работы. Диссертация обсуждена кафедрой дореволюционной отечественной истории, археологии и этнографии историко-социологического института Мордовского государственного университета имени Н.П. Огарева. Материалы диссертационного исследования обсуждались на:

Огаревских чтениях в 1998 - 2000 гг., проходивших на базе Мордовского университета;

- Меркушкинских научных чтениях в 1999 г., проходивших на базе историко-социологического института Мордовского университета;

Евсевьевских научных чтениях Мордовского педагогического института (1999 г.);

23 научных конференциях молодых ученых Мордовского университета в 1999-2000 гг.;

Сафаргалиевских научных чтениях в 1999 - 2001 гг., проходивших на базе историко-социологического института Мордовского университета.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Древняя Русь и половцы во второй половине XI - первой трети XIII века"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итог рассмотрению русско-половецких отношений второй половины XI - первой трети XIII вв., необходимо сделать следующие выводы. Следует признать, что общепринятая в историографии периодизация русско-половецких отношений, которая традиционно делит их на четыре основных этапа 1, нуждается в серьезном пересмотре. Во-первых, эта периодизация была предложена С. А. Плетневой, главным образом, применительно к развитию только половецкого общества, и затем чисто механически была распространена на его отношения с Древнерусским государством, и во-вторых, совершенно не учитывает того факта, что развитие русско-половецких отношений находилось в сильной зависимости от внутренних процессов Руси, которые, как показало наше исследование, оказывали на них огромное влияние. Поэтому основным критерием периодизации русско-половецких отношений следует брать не только развитие половецких племен, но и влияние на эти отношения процессов внутри- и внешнеполитического развития Древней Руси.

Вышеуказанное позволяет подвергнуть сомнению хронологические рамки первого периода русско-половецких отношений, датируемых С. А. Плетневой серединой XI - началом XII вв. Несмотря на то, что в середине XI в. половцы пришли в южнорусские степи, нет никаких оснований считать, что первая встреча их с Русью в 1055 г. явилась началом этих отношений. Она носила локальный характер и осталась фактически незамеченной в русских землях. Более или менее первое крупное столкновение между Русью и половцами произошло лишь в 1068 г. Кроме того, нельзя не обратить внимания, что во второй половине XI в. русские источники всего несколько раз упоминают о половцах. Это показывает, что в данный период кочевники, занятые преимущественно расселением в южнорусских степях и борьбой с их прежними насельниками - печенегами и торками, очевидно, за редким исключением даже и не

1 См. подробнее: Плетнева С. А. Половецкая земля. С.265-266. подходили к русским границам. Поэтому представляется верным датировать начало первого периода русско-половецких отношений не серединой XI в., а его второй половиной, когда половцы начали постепенно втягиваться в ареал русского влияния и оказывать заметное влияние на развитие русских земель.

Нельзя согласиться и с принятой в историографии датировкой окончания первого периода русско-половецких отношений началом XII в. Несмотря на то, что военнополитическая активность половцев в отношении Руси прекратилась именно в этот период (отсюда и обоснование окончания первого периода), следует признать, что основным содержанием этого десятилетия являются русские походы в степь, предпринятые Владимиром Мономахом, иными словами, развитие русско-половецких отношений в этот период определялось внутренними процессами Древнерусского государства, а не развитием половецкого общества. Логичнее, поэтому, верхнюю границу первого периода отношений Руси и половцев продолжить вплоть до начала 30-х гг. XII в., поскольку военный нажим Руси на кочевников продолжался до самой смерти ближайшего преемника Мономаха на киевском столе князя Мстислава Великого в 1132 г. Свертывание русского наступления в степь и начало на Руси междоусобиц в середине 30-х гг. XII в. могут служить основанием для датировки окончания первого периода русско-половецких отношений началом 30-х гг. XII в.

В связи с этим хронологические рамки второго периода русско-половецких отношений следует сдвинуть с 20-х гг. XII в. к середине 30-х гг. того же века. Основное содержание этого периода занимает широчайшее участие половцев в феодальных усобицах русских князей. Однако, как сами усобицы на Руси, так и массовое участие кочевников в них начались лишь в середине 30-х гг. XII в. Датировка начала нового периода русско-половецких отношений 20-ми гг. XII в. не может быть поддержана прежде всего потому, что в этот период они еще не вступили в новый этап своего развития; продолжало сохраняться единство созданной Владимиром Мономахом и его сыном Мстиславом державы, а из усобиц источники упоминают всего лишь об одной (1128 г.), между киевским князем Мстиславом и черниговскими князьями Ольговичами, в которой половцам так и не удалось принять участия. Следовательно, основным критерием начала второго периода русско-половецких отношений следует признать распад единства Руси в середине 30-х гг. XII в. и связанное с этим процессом массовое участие половецких отрядов в возобновившихся между отдельными русскими княжествами феодальных усобицах.

Прекращение массового участия половцев в княжеских усобицах на Руси в начале 60-х гг. XII в. позволяет определить окончание второго периода русско-половецких отношений не позже начала правления в Киеве князя Ростислава Мстиславича в 1161 г., а не 70-ми гг., как предлагает С. А. Плетнева. Наше исследование показывает, что уже в середине 60-х XII в. половцы перестали участвовать в усобицах на Руси, а в 70-х гг. это участие не носило, как в предшествующий период, массового характера.

Очевидно, однако, что нельзя признать удачной и датировку начала третьего периода русско-половецких отношений 70-ми гг. XII в. Определяющим в половецкой истории в этот период, по справедливому замечанию С. А. Плетневой, являлось создание в степях новых крупных политических объединений кочевников, а весь этот период прошел под знаком политического возвышения Донского половецкого союза во главе с ханом Кончаком. Однако основное влияние на развитие русско-половецких отношений в этот период оказали процессы, имевшие место внутри Руси. Поскольку в этот период основное содержание русско-половецких отношений занимает обострение между Русью и половцами прямых военных столкновений, необходимо обратить внимание, что таковые начались раньше времени создания у половцев новых политических объединений еще во второй половине 60-х гг. XII в. (только на период с 1167 по 1168 гг. приходится три русских похода в степь). Следует также отметить, что одним из критериев того, что в этот период русско-половецкие отношения вступили в новый этап своего развития, служит вызванное обострением отношений с половцами временное преодоление киевскими князьями децентрализации страны и их попытки укрепить ее единство.

Важнейшим орудием этой политики, как показывает проведенное нами исследование, являлась организация Киевом, а точнее заметить, возобновление русскими князьями военного нажима против половцев. Походы в степь были призваны сплотить отдельные русские княжества вокруг Киева. Начавшееся в этой связи русское наступление против половцев во второй половине 60-х гг. XII в. показывает, что оно фактически не было связано с возникновением в степях политических объединений половцев, а скорее, наоборот, стимулировало их создание у кочевников. Таким образом, в основе хронологии третьего периода русско-половецких отношений, как мы видим, также лежали в первую очередь процессы внутриполитического развития Руси. Оказание ими определяющего влияния на развитие этих отношений, обусловивших их переход в качественно новую стадию, началось в 60-х гг. XII в. Это позволяет в целом определить начало третьего периода русско-половецких отношений второй половиной 60-х гг. XII в. Относительно датировки окончания этого этапа русско-половецких отношений последним десятилетием XII в. следует согласиться с С. А. Плетневой.

Хронологические рамки четвертого периода русско-половецких отношений, датируемые С. А. Плетневой концом XII - первыми десятилетиями XIII в. (до монголо-татарского нашествия), полностью нами поддерживаются.

Таким образом, периодизацию русско-половецких отношений можно разделить на следующие этапы.

Первый этап - вторая половина XI - первая треть XII вв.

Второй этап - 30-е - начало 60-х гг. XII в.

Третий этап - вторая половина 60-х - середина 90-х гг. XII в.

Четвертый этап - конец XII - первая треть XIII вв.

Проведенное нами исследование позволяет сделать также следующие выводы. Устоявшееся в историографии убеждение в том, что перманентный натиск половцев на границы Руси явился главной причиной замедления ее экономического и политического развития, не находит аргументированного подтверждения в источниках. Свойственная дореволюционным историкам завышенная оценка половецкой опасности, заимствованная без должной критики последующей советской, а отчасти и современной российской историографией, представляет собой известную подмену одних явлений и процессов развития Древнерусского государства другими. Так, следует признать, что ухудшение международного положения Руси, сокращение ее территории, а также разрыв ее связей с Тмутараканским княжеством в Крыму произошло не вследствие перманентного половецкого натиска на русские земли, а явилось, прежде всего, результатом наступившей на Руси феодальной раздробленности. Начавшиеся в русских землях феодальные усобицы были главной причиной замедления их экономического и политического развития. Поэтому половцы представляли для Руси серьезную опасность в основном потому, что их приход в южнорусские степи совпал с неудержимым процессом распада единого Древнерусского государства, в условиях которого оно уже не имело сил для эффективного противоборства со Степью.

Совокупность летописных известий в цифровом выражении показывает, что в период с 1055 по 1235 гг. половцы совершили на Русь 52 набега, 64 раза они участвовали в княжеских усобицах, имевших место внутри русских земель, и 32 раза русские князья сами совершали большие походы в степь.

Половецкие набеги, безусловно, наносили Руси огромный урон. Особенно страдало от их ударов население пограничных территорий. В период с 1078 по 1185 гг. половцами было взято и разрушено около 17 русских городов (включая шесть не названных летописью в 1177 г. берендейских поселений в Поросье). Кроме того, набеги часто сопровождались эпидемиями и вспышками болезней в разоренных областях, которые также наносили Руси огромные потери. Однако при всем этом следует заметить, что наибольшую угрозу Руси представляли не открытые половецкие вторжения, как принято обычно считать в литературе, и ограничивавшиеся как правило приграничными районами (до 100 км вглубь русской территории), а участие половцев в феодальных усобицах в русских землях. Эта опасность заключалась прежде всего в том, что участвуя в усобицах как союзники враждовавших князей, половцы получали возможность беспрепятственно грабить русские земли, жечь города и села, убивать и уводить в плен ежегодно тысячи жителей. Насколько участие половцев в усобицах наносило Руси гораздо больший урон, чем их открытые набеги, видно из следующих данных. По подсчетам В. Т. Пашуто и В. В. Каргалова, половецкие набеги в целом охватывали 1/15 главным образом степной части Руси. Участие же только в одной усобице 1180 г. позволило половцам, действовавшим в составе черниговского войска, углубиться на русскую территорию на 400 км. Их грабежу подверглись земли Киевского, Смоленского, Переяславского и Владими-ро-Суздальского княжеств, составлявших в целом около 1/4 всей территории Древнерусского государства. В период с 1078 по 1180 гг. половцами совместно с русскими князьями было разорено и сожжено в ходе усобиц в общей сложности 17 русских городов, то есть примерно столько же, сколько они уничтожили русских городов при открытых набегах на Русь. Колоссальный урон экономике страны наносил, прежде всего, массовый увод кочевниками в плен захваченного населения. Причем, захватываемое в набегах половцами общее количество пленных не шло ни в какое сравнение с их бесчинствами в феодальных усобицах. Например, в двух набегах на Русь в 1159 и 1173 гг. половцы захватили около 1200 пленных. В результате же только двух усобиц 1159 и 1180 гг. они захватили в плен и увели в свои степи свыше 12000 человек! При всем этом, однако, следует признать, что наблюдавшийся в южнорусских княжествах с середины XII в. экономической и политический упадок был вызван в первую очередь не половцами, как традиционно принято считать в исторической литературе, а самим фоном непрекращающихся на юге Руси феодальных смут и распрей. Это становится очевидным из того, что упадок чернигово-северских земель в системе межкняжеских отношений на Руси во второй половине XII в. произошел вследствие борьбы черниговский князей за политическое преобладание на юге страны и превращения территории Черниговского княжества в арену непрерывных княжеских столкновений. Феодальные усобицы, а вовсе не половецкие набеги были главной причиной массового оттока русского населения с нестабильного юга в северо-восточные районы страны, в Окско-Волжское междуречье. Это хотя и содействовало процветанию этого края, но безвозвратно отбросило Русь в цивилизационном плане от путей развития остальной Ев-2 ропы .

Трудность борьбы с половцами заключалась также в том, что кочевники не имели устойчивых политических интересов в усобицах. Ни один их союз с княжескими группировками на Руси, включая черниговских Ольговичей, не был прочным. Основной целью их участия в усобицах являлся захват добычи. Поэтому они были готовы поддержать практически любого из враждующих князей. Это приводило к тому, что половецкий фактор играл в усобицах особую роль. Исследователи обычно приписывают половцами в них вспомогательную роль. Едва ли это было действительно так. Это становится видным из того, что из 46 русских князей, побывавших в период с 1139 по 1201 гг. на киевском столе, 16 смогли удержаться у власти лишь благодаря половецкой помощи. Вследствие этого половецкий фактор играл важнейшую роль в системе межкняжеских отношениях на Руси, выступая, наряду с киевским боярством и торческим киевским корпусом, в качестве ведущей военнополитической силы в усобицах. Как показывает наше исследование, половецкий фактор использовался князьями не только для укрепления самостоятельности своих земель от Киева, но и, в ряде случаев, для преодоления децентрализации страны (в основном, при Всеволоде Ольговиче в 1139-1147 гг.). Этот дуализм половецкой политики на Руси, способность половцев поддержать любого из враждующих князей приводил к тому, что кочевники сыграли, несомненно, дезорганизующую роль в межкняжеских отношениях на Руси в середине XII - начале XIII вв. Они способствовали обособлению русских земель друг от друга и придавали особенно ожесточенный характер их междоусобицам. Благодаря опоре на их военные силы черниговским Ольговичам удалось сохранить за собой весь северо-восточный угол Руси. В конце XI в. с помощью половцев Ростиславичам удалось отстоять независимость Юго-Западной Руси . Союз с половцами рязанских князей препятст

2 Сахаров А. Н. Указ. соч. С. 66. о

Тютюник А. Князья - изгои // Родина. 1996. № 2. С.46. вовал поглощению Рязанского княжества Северо-Восточной Русью и т.д. Половецкий фактор во многом определил характерную для Руси эпохи феодальной раздробленности милитаризацию страны.

Однако было бы неверно оценивать роль половцев в истории Руси только отрицательно. В период с 1092 по 1235 гг. русские князья 10 раз привлекали половцев к совместным походам против враждебных соседей или отстаивали с их помощью независимость своих княжеств от иноземных захватчиков. Особенно большую роль половцы сыграли в борьбе за независимость Галицко-Волынской земли, подвергшейся в начале XIII в. польско-венгерской интервенции. Благодаря военным половецким отрядам русским князьям удалось отодвинуть экспансию польских и венгерских захватчиков в юго-западные русские земли вплоть до монголо-татарского нашествия. Русь, несомненно, использовала в своих интересах и давние булгаро-половецкие противоречия в низовьях Камы и в Поволжье 4 для укрепления своего влияния в этом стратегически важном районе. Очевидно, однако, что участие половцев в защите Руси было вызвано все же не появлением среди них сильной прорусской ориентации, а тем, что русским князьям удавалось привлечь их к походам против своих врагов перспективой грабежа захваченных территорий. Участие в защите русских земель для половцев, фактически, ничем не отличалось от их участия в феодальных усобицах внутри Руси.

Таким образом, к оценке половцев в истории Руси следует подходить комплексно. Как и вся средневековая эпоха, русско-половецкие отношения носили противоречивый характер. Они являлись главным внешнеполитическим явлением в истории Древней Руси, оказав сильное влияние на все стороны развития нашей Родины.

4 Расовский Д. А. Половцы // SK. Praga.1937. TJX. С.74.

Список научной литературыИнков, Александр Александрович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Ипатьевская летопись // Полное собрание русских летописей. М.: Изд-во вост. литературы, 1962. - Т.П. - 938с.

2. Книга Большому Чертежу. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. - 238с.

3. Комнина А. Алексиада / Вступ. ст., пер., коммент. Я.Н. Любарского. М.: Наука, 1965. - 688с.

4. Константин Багрянородный. Об управлении империей: текст, перевод, комментарий. М.: Наука, 1989. - 493с.

5. Киево-Печерский патерик // Памятники литературы Древней Руси: XII в. -М.: Худ. литература, 1980. С.413-627.

6. Лаврентьевская летопись // Полное собрание русских летописей. Л.: Изд-во АН СССР, 1927.-286с.

7. Летописец Переяславля-Суздальского. М.: Ун-т. тип, 1851.-114с.

8. Марголин П. В. Три еврейских путешественника XI-XII вв. СПб., 1881. -72с.

9. Московский летописный свод конца XV века // Полное собрание русских летописей. М.;Л.: Изд-во АН СССР, 1949. - T.XXV. - 463с.

10. Никоновская летопись // Полное собрание русских летописей. М.: Наука, 1965. - T.IX. - 256с.; - Т.Х. - 244с.

11. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / Под ред. А. Н. Насонова. М.;Л.: Изд-во АН СССР,1950. - 640с.

12. Повесть временных лет / Под ред. В. П. Адриановой-Перятц. М.;Л.: Изд-во АН СССР, 1950. - 4.1. - 405с. - 4.2. - 554с.

13. Поучение князя Владимира Мономаха своим детям // Памятники истории Киевского государства IX-XII вв. Л.: Соцэкгиз, 1936.

14. Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957.

15. Радзивиловская летопись / Под ред. Б. А. Рыбакова // Полное собрание русских летописей. М.: Наука, 1989. - Т.38. - 179с.

16. Сказание о пленном половчине // Памятники старинной русской литературы: Сост. Г. Кулишев-Безбородко. СПб., 1860. - Вып.1. - С.69-74.

17. Слово о князьях // Памятники литературы Древней Руси: XII век. М.: Худ. литература, 1980. - С.339-344.

18. Слово о полку Игореве / Под ред. В. П. Андриановой-Перетц. М.;Л: Изд-во АН СССР, 1950. -483с.

19. Татищев В. Н. История Российская: В 7-ми т. M.;JI.: Наука, 1963. - Т.П. -352с.-T.III.- 333с.

20. Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. СПб., 1884. - Т.1. Извлечения из сочинений арабских.

21. Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. M.;JI., 1941. - Т.2. Извлечения из сочинений персидских авторов.

22. Хониат Н. История со времени царствования Иоанна Комнина. СПб.: Тип. департ. уделов, 1862. - Т.П. - 542с.

23. Kuun. Codex Cumanicus bibliothecqe at templum Divi Marci Venetiarum. -Budqpest, 1880.1. Литература

24. Алексеев Л. В. Полоцкая земля (Очерки истории Сев. Белоруссии) в IX-XIII вв. -ML: Наука, 1966.- 295с.

25. Алексеев Л. В. Некоторые вопросы заселенности и развитие западнорусских земель IX-XIII вв. // Древняя Русь и славяне. М.: Наука, 1978. - С.23-30.

26. Алин В. В. Русь на богатырских заставах // ВИ. 1965. - № 9. - С. 136-153.

27. Анчабадзе 3. В. Кипчаки Северного Кавказа по данным грузинских летописей XI-XIV вв. // Материалы научной сессии по проблеме происхождения балкарского и карачаевского народов (22-26 июня 1959 г.). Нальчик, 1960. - С.113-126.

28. Артамонов М. И. Саркел-Белая Вежа // МИА. 1958. - № 62. - С.7-85.

29. Артамонов М. И. История хазар. Л.: Изд. гос. Эрмитажа, 1962. - 523с.

30. Байбурова Р. М. «Лес» и «Степь» только ли Противостояние? // Человек. -1996. - № 1-2. С.144-155; 145-161.

31. Барков Б. М. Отношения русских княжеств и Половецкого поля во второй половине XII в. (на примере отношений Черниговского княжества и Донецкого объединения половцев): Дис. канд. истор. наук. Утв. 27.04.99; 9904051-610. -М, 1998.-201с.

32. Баскаков Н. А. Тюркская лексика в «Слове о полку Игореве». М.: Наука, 1985. -208с.

33. Баскаков Н. А. Река Каяла в «Слове» и река Сюурлий в русских летописях // «Слово о полку Игореве» и его время. М.: Наука, 1985 - С.241-248.

34. Вельская Г. Половецкий хан или византийский император? // Наука и религия. 1982.-№7.-С.26-29.

35. Белявский В. А. По поводу «извечного антагонизма» между земледельческим и кочевым населением Восточной Европы // Славяно-русская этнография. Л., 1973. -С.10Ы08.

36. Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. М.: Изд-во АН СССР. 1963. - 376с.

37. Бибиков М. В. Новые данные Тактикона Икономидиса о Северном Причерноморье и русско-византийские отношения // Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования, 1975. М., 1976.

38. Бибиков М. В. Болгария, Русь, Византия, Половцы в системе международных отношений в Юго-Восточной Европе XII- первой половине XIII вв. // Руско-български връзки през вековете. София: Изд-во на Българската академия на науките, 1986. - С.91-107.

39. Буганов В. И. Русь на перепутье // История России с древнейших времен до конца XVII в. / Отв. ред. А.Н. Сахаров, А.П. Новосельцев. М.: ACT, 1998. -С. 156-185.

40. Будовниц И. У. Владимир Мономах и его военная доктрина // Исторические записки. М., 1947. - Т. XXII. - С.42-101.

41. Будовниц И. У. Общественно-политическая мысль Древней Руси (XI-XIV вв.). М.: Изд-во АН СССР, 1960. - 488с.

42. Васильевский В. Г. Печенеги и Византия // Труды. СПб.: Изд-во Академии наук, 1908. - T.I.

43. Владимирцов Б. Я Общественный строй монголов: Монгольский кочевой феодализм. Л.: Изд-во АН СССР, 1934. - 224с.

44. Гадло А. В. Этническая история Северного Кавказа X-XIII вв. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та. 1994. - 240с.

45. Гетманец М. Ф. По следам князя Игоря // ТОДРЛ. Л., 1976. - Т. XXXI. -С.305-327.

46. Глухов В. М. К вопросу о пути князя Игоря в Половецкую степь // ТОДРЛ. -Л., 1955. T.XI. - С.22-38.

47. Гордлевский В. А. Что такое «босый волк»? // Известия отделения литературы и языка АН СССР. М.: Изд-во АН СССР. 1947. - Т. VI. - Вып. 4. -С.317-337.

48. Голубовский П. В. История Северской земли до половины XIV столетия. -Киев: Ун-т. тип., 1882. 203с.

49. Голубовский П. В. Печенеги, торки и половцы до нашествия татар. История южнорусских степей IX-XIII вв. Киев: Ун-т. тип., 1884,- 254с.

50. Голубовский П. В. Об узах и торках // ЖМНП. СПб., 1884. - Июль. - С.1-23.

51. Горский А. Игорь Святославич// Родина. 1995. - № 8. - С.52-57.

52. Греков Б. А. Киевская Русь. М.: Учпедгиз, 1949. - 509с.

53. Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая орда и ее падение. М.,Л.: Изд-во АН СССР, 1950.-478с.

54. Греков И. Б., Шахмагонов Ф. Ф. Русские княжества в начале XIII в. // Мир истории: русские земли в XIII-XIV вв. М.: Молодая гвардия, 1988. -С.17-34.

55. Грушевский М. С. Очерк истории Киевской земли от смерти Ярослава до конца XIV столетия. Киев: Наук, думка, 1991. - 560с.

56. Гумилев JI. Н. Может ли произведение изящной словесности быть историческим источником // Русская литература. 1972. - № 1. - С.73-83.

57. Гумилев JI. Н. Нужна ли география гуманитария? // Славяно-русская этнография. Л., 1973. -С.92-100.

58. Гумилев Л. Н. Сказание о хазарской дани (опыт критического комментария летописного сюжета) // Русская литература. 1974. - № 3. - С. 164-174.

59. Гумилев Л. Н. Миф и действительность // Проблемы реконструкций в этнографии. Новосибирск, 1984. - С.5-24.

60. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. - 495с.

61. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. М.: Мысль, 1993. - 781с.

62. Гумилев Л. Н. Ритмы Евразии. Эпохи и цивилизации. М.: Прогресс, 1993. -575с.

63. Гумилев Л. Н. Тысячелетие вокруг Каспия. М.: Прогресс, 1993. - 335с.

64. Гумилев Л. Н. Черная легенда: Друзья и недруги Великой степи. М.: Прогресс, 1994. - 621с.

65. Гумилев Л. Н. От Руси и России: Очерки этнической истории. М.: Эко-прос, 1994.- 336с.

66. Гумилев Л. Н. В поисках вымышленного царства. СПб.: «Абрис», 1994. -383с.

67. Гуркин С. В. К вопросу об исторической географии Половецких земель // Дон и Северный Кавказ в древности и средние века. Ростов н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1990. - С.82-92.

68. Даркевич В. П. Международные связи // Археология СССР. Древняя Русь: Город, замок, село / Под ред. Б. А. Рыбакова. М.: Наука, 1985. - С.387-417.

69. Добровольский А. О., Русеев Н. Д. Кочевое и оседлое население степей Северо-Западного Причерноморья X-XIV вв. // Исследования по археологии Северно-Западного Причерноморья. Киев: Наук, думка, 1986. - С.177-185.

70. Добромов И. Г. Половецкий титул «тигииъ» принц // Образование Древнерусского государства: спорные проблемы. (Чтения памяти члена-корресп. АН СССР В.Т. Пашуто. Москва, 13-15 апреля 1992 г. Тезисы докладов). -М., 1992. -С.17-20.

71. Довженок В. И. Сторожевые города на юге Киевской Руси // Славяне и Русь. -М.: Наука, 1968. С.37-45.

72. Егоров В. JI. Русь и ее южные соседи в X-XIII вв. // Отечественная история. 1994.-№ 6.-С. 184-203.

73. Зайцев А. К. Черниговское княжество // Древнерусские княжества X-XIII вв. -М.: Наука, 1975. С.5-57.

74. Зайцев А. К. Дублирующие друг друга известия в статьях 6682, 6683 и 6698, 6701 гг. Ипатьевской летописи // Летописи и хроники. М.: Наука, 1981. -С.69-79.

75. Зимин А. А. Ипатьевская летопись и «Слово о полку Игореве» // История СССР. 1968. - № 6. - С.43-64.

76. Зяблин Л. П. О «татарских курганах» // СА. М., 1955. - Т. XXII. - С.83-96.

77. Изидинова С. Р. Половцы: Мифы и исторические реалии. Севастополь: СО: «ЭКОСИ-Гидрофизика», 1995. - 121с.

78. Иловайский Д. И. Рязанское княжество. М.: «Чарли», 1997. - 512с.

79. Инков А. А. К вопросу о половецком вторжении на Русь в 1093 г. // Социальные и гуманитарные исследования: традиции и реальности: Межвуз. сб. науч. тр. Саранск: СВМО, 2000. - С.419-421.

80. Каргалов В. В. Половецкие набеги на Русь // ВИ. 1965. - № 9. - С.68-74.

81. Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси: феодальная Русь и кочевники. М.: Наука, 1967. - 262с.

82. Каргер М. К. Памятники переяславского зодчества XI-XIII вв. в свете археологических исследований // СА. 1951. - Т. 15.

83. Кирпичников А. Н. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси в IX-XIII вв. Мечи и сабли IX-XIII вв. // Злато слово (история Отечества в романах, повестях, документах). Век XII. М.: Мол. гвардия, 1986. - С.362-375.

84. Ключевский В. О. Курс русской истории // Сочинения: В 9-ти т. / Под ред. В. Л. Янина. М.: Мысль, 1987. - T.I. - 4.1. - 430с.

85. Кляшторский С. Г. Кто были половцы // Altaika. М., 1998. - № 2. - С.88-92.

86. Князький И. О. Русь и Степь. М.: Российский научный фонд, 1996. - 131с.

87. Князький И. О. Половцы в Нижнем Подунавье // ВИ. 2000. - № 3. - С.121-129.

88. Коваленко В. П., Раппопорт П. А. Новый памятник византийского зодчества на черниговском детинце // Южная Русь и Византия: Сб. науч. тр. (к XVIII конгрессу византиевистов). Киев: Наук, думка, 1991. - С. 142-157.

89. Коваленко О. Распад земли-княжества домонгольской Руси // Родина. -1999. -№ 8. С.38-44.

90. Козловский А. А Этнический состав оседлого населения Южного Поднеп-ровья в IX-XIV вв. // Земли Южной Руси в IX-XIV вв. (история и археология). Киев: Наук, думка, 1985. - С.62-71.

91. Коновалова И. Степной бизнес // Родина. 1997. - № 3-4. - С.36-37.

92. Котляр Н. Ф. Половцы в Грузии и Владимир Мономах // Из истории украинско-грузинских связей. Тб.: Мецниереба, 1968. - С. 16-25.

93. Котляр Н. Ф. Грузинские сюжеты древнерусских летописей // Из истории украинско-грузинских связей. Тб.: Мецниереба, 1975. - Вып.З. - С.7-19.

94. Котляр Н. Ф. Галицко-Волынская Русь и Византия в XII-XIII вв. (связи реальные и вымышленные) // Южная Русь и Византия: Сб. науч. тр. (к XVIII конгрессу византиевистов). Киев: Наук, думка, 1991. - С. 142-157.

95. Котляр Н. Ф. Древнерусская государственность. СПб.: «Алатейя», 1998. -446с.

96. Котляр Н. Ф. Многоглавая власть: Дуумвираты и триумвираты Древней Руси//Родина. 1998. - № 3. -С.33-38.

97. Котляр Н. Ф. Гориславич // Родина. 1999. - № 7. - С.33-37.

98. Крадин Н. Н. Кочевые общества (проблемы формационной характеристики). Владивосток: Дальнаука, 1992. - 240с.

99. Крадин Н. Н. Номады//Родина. 1997. - № 3-4. - С.17-19.

100. Кудряшов К. В. Половецкая степь: Очерки исторической географии. М.: Географгиз, 1948. - 162с.

101. Кудряшов К. В. Борьба русского народа с набегами кочевников причерноморских степей // Очерки истории СССР IX-XIII вв. М.: Изд-во АН СССР, 1953. - С.193-205.

102. Кудряшов К. В. Про Игоря Северского, про землю Русскую. М.: Изд-во Мин. проев. РСФСР, 1959. - 94с.

103. Куза А. В., Коваленко В. П., Моця А. П. Чернигов и Новгород-Северский в эпоху «Слова о полку Игореве» // Чернигов и его округа в IX-XIII вв.: Сб. науч. тр. Киев: Наук, думка, 1988. - С.56-65.

104. Кузмичевский П. Шолудивый буняка в украинских народных сказаниях // Киевская старина. Киев., 1887. -№ 8-10. - С.161-179.

105. Кузьмин А. Г. Мнимая загадка Святослава Всеволодовича // Русская литература. 1969.-№3,-С. 104-110.

106. Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. - 406с.

107. Кумеков Б. Е. Государство кумеков IX-XI вв. по арабским источникам. -Алма-Ата, 1972.

108. Кучера М. П. Переяславское княжество // Древнерусские княжества XXIII вв. М.: Наука, 1975. - С. 118-144.

109. Кучера М. П. Змиевы валы среднего Поднепровья. Киев: Наук, думка, 1987. - 208с.

110. Кучкин В. А. Формирование государственной территории СевероВосточной Руси в X-XIYbb. М.: Наука, 1984. - 349с.

111. Лимонов Ю. А. Владимиро-Суздальская Русь (Очерки социально-политической истории). Л.: Наука, 1987. - 215с.

112. Литаврин Г. Г. Русь и Византия в XII в. // ВН. 1972. - № 7. - С.37-53.

113. Лихачев Д. С. Комментарий исторический и географический // Слово о полку Игореве / Под ред. В. П. Андриановой-Перетц. М.;Л.: Изд-во АН СССР, 1950.-Ч.П.- 554с.

114. Лихачев Д. С. «Слово о полку Игореве» и культура его времени. Л.: Ху-дож. лит., 1985. - 352с.

115. Ляскоронский В. Г. История Переяславской земли с древнейших времен до половины XIII столетия. Киев., 1897. - 486с.

116. Ляскоронский В. Г. К вопросу о переяславских торках (извлечено из ЖМНП за 1905 г.). СПб.: Сенатская типография, 1905. - 27с.

117. Ляскоронский В. Г. Русские походы в степи в удельно-вечевое время и поход кн. Витовта на татар в 1399 г. // ЖМНП. 1907. - март-апрель. - С. 1-37; 274-312.

118. Ляскоронский В. Г. Северские князья и половцы перед нашествием на Русь монголов (Отд. отт. из «Сборника статей, посвященных Д. А. Корсакову» С.281-296). Казань: Лито-тип. И.Н. Харитонова, 1913. - 16с.

119. Мавродин В. В. Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV в.). Л.: Гос. ун-т, 1940. - 319с.

120. Мавродин В. В. Очерки истории СССР: Древнерусское государство. М.: Учпедгиз, 1956. - 264с.

121. Мавродин В. В. Народные восстания в Древней Руси XI-XIII вв. М.: Соц-экгиз, 1961. - 118с.

122. Мавродина Р. М. Проблемы взаимоотношений Киевской Руси и кочевников в советской исторической науке 20-30-х гг. // Исторический сборник. -Саратов, 1973. Вып. 1(4). - С.97-119.

123. Мавродина Р. М. Проблемы взаимоотношений Киевской Руси с кочевниками в русской дореволюционной науке (XIX-XX вв.) // Проблемы отечественной истории. М.;Л., 1976. - 4.1. - С.63-91.

124. Мавродина Р. М. Взаимоотношения Киевской Руси и кочевников в исторической литературе 40-х начала 70-х гг. // Проблемы археологии и этнографии. - Л., 1977. - Вып. I. - С.58-65.

125. Мавродина Р. М. Древняя Русь и кочевники (печенеги, торки, половцы): Историогр. очерк. Л.: Наука, 1983. - 86с.

126. Машанова Л. В. Кочевники Евразии в эпоху Средневековья // Преподавание истории в школе. 1999. - № 4. - С. 13-17.

127. Медведкова К.Т . Международная конференция «Славяне и их соседи» (2527 мая 1998 г.) // Славяноведение. 1998. - № 6. - С. 107-109.

128. Менгес К. Г. Восточные элементы в "Слове о полку Игореве". Л., 1979.

129. Можейко И. В. 1185 год (Восток-Запад). М.: Наука, 1989. - 527с.

130. Мокшин Н.Ф. Этнокультурные связи мордвы с тюркскими и славянскими народами по данным антропологии // Межвуз. сб. науч. тр. Саранск, 1988.-С. 83-96.

131. Мокшин Н.Ф. Мордовско-тюркские этнокультурные связи (по материалам этнонимии и антропонимии) // Имя и этнос. М., 1996. - С. 18-22.

132. Молодчикова И. А. К вопросу о торговых связях Киевской Руси и кочевниками // Новейшие открытия советских археологов: Тез. докл. конф. Киев, 1975. - 4.III. - С.94-95.

133. Моргунов Ю. Ю. Древнерусские городища в окрестностях летописного города Лохвицы // СА. 1988. - № 2. - С. 194-207.

134. Моргунов Ю. Ю. Еще раз о «переяславских торках» // Российская археология. 2000. - № 1. - С.23-37.

135. Моця А. П. Население Среднего Поднепровья IX-XIII вв. (по данным погребальных памятников). Киев: Наук, думка, 1987. - 168с.

136. Мургулия М. П. К вопросу переселения половецкой орды в Грузию // Из истории украино-грузинских связей. Киев, 1971. - С.40-54.

137. Мургулия М. П., Шушарин В. П. Половцы, Грузия, Русь и Венгрия в XII-XIII вв. М.: Ин-т славяноведения и балканистики РАН, 1998. - 336с.

138. Насонов А. Н. Тмуторокань в истории Восточной Европы // Исторические записки. М., 1940. - № 6. - С.79-100.

139. Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М.: АН СССР, 1951. - 260с.

140. Насонов А. Н. История русского летописания XI начала XVIII века: Очерки и исследования. - М.: Наука, 1969. - 555с.

141. Никитин А. «Лебеди» Великой степи // Наука и религия. 1988. - №№ 9, 10, 12. -С.44-49; 13-18; 10-13.

142. Никитин А. Половецкая Русь // Знание сила. - 2000. - № 5-6. - С.62-71.

143. Новосельцев А. П., Пашуто В. Т. Внешняя торговля Древней Руси (до середины XIII в.) // История СССР. 1967. - № 3. - С.81-109.

144. Новосельцев А. П. Древнерусское государство: Киевская Русь в Х- 20-х гг. XII в. // История Европы: В 8-и т.: С древнейших времен до наших дней. -М.: Наука, 1992. Т.2. Средневековая Европа.

145. Орешкин В. Куда ходил и где был в плену князь Игорь // Дон. 1999.- № 56. -СЛ60-178.

146. Орлов Р. С., Моця А. П., Покас П. М. Исследования летописного Юрьева на Роси и его окрестностей // Земли Южной Руси в IX-XIV вв. (история и археология). Киев: Наук, думка, 1985. - С.30-62.

147. Пархоменко В. А. Следы половецкого этноса в летописях // Проблемы источниковедения. М.;Л., 1940. - С.91-93.

148. Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М.: Изд-во АН СССР, 1950.- 340с.

149. Пашуто В. Т. Героическая борьба русского народа за свою независимость (XIII в.). М.: Госполитиздат, 1956. - 279с.

150. Пашуто В. Т. Очерки истории СССР (XII-XIII вв.). М.: Учпедгиз, 1960. -220с.

151. Пашуто В.Т . Особенности структуры Древнерусского государства // Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л.В . и др. Древнерусское государство и его международное значение. М.: Наука, 1965. - С.77-128.

152. Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М.: Наука, 1968. - 472с.

153. Пашуто В. Т. Место Древней Руси в истории Европы // Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе: Сб. статей, посвящ. JL В. Черепнину. -М.: Наука, 1972. С. 188-201.

154. Переяслов Н. В. Как бежал из плена князь Игорь // ВИ. 1994. - № 7. -С.190-191.

155. Переяслов Н. В. Пир не кровавый, а свадебный // Родина. 1994. - № 5. -С.101-104.

156. Переяслов Н. В. «От великого Дона до малого Донца» (некоторые подробности побега князя Игоря из половецкого плена) // Дон. 1999. - № 5-6. -С.178-182.

157. Плетнева С. А. Печенеги, торки и половцы в южнорусских степях // МИА. 1958. - Т.1.-62.-С.151-227.

158. Плетнева С. А. О юго-восточной окраине русских земель в домогнольское время // КСИА. М., 1964. - Вып. 99. - С.24-34.

159. Плетнева С. А. Кочевые народы VIII-XIII вв. Половцы // История СССР: С древнейших времен до наших дней. В 12-и т. М.: Наука, 1966,- Т. II. -С.453-464.

160. Плетнева С. А. От кочевий к городам. Салтово-маяцкая культура. М.: Наука, 1967. - 198с.

161. Плетнева С. А. Древности Черных клобуков // САИ. М., 1973. - (Е1-19.)

162. Плетнева С. А. Половецкие каменные изваяния // САИ. М., 1974. - (Е4-2.) -200 с.

163. Плетнева С. А. Половецкая земля // Древнерусские княжества X-XIII вв. -М.: Наука, 1975. С.260-301.

164. Плетнева С. А. Хан Боняк и его время // Проблемы археологии: Сб. ст., посвященных памяти М.И. Артамонова. JL: Изд-во Ленингр. ун-та, 1978. -Вып.2. - С.174-180.

165. Плетнева С. А. Печенеги, торки, половцы // Степи Евразии в эпоху Средневековья. М., 1981. - С.213-222.

166. Плетнева С. А. Закономерности развития кочевнических обществ в эпоху Средневековья // ВИ. 1981. - № 6. - С.50-64.

167. Плетнева С. А. Кочевники Средневековья: Поиски исторических закономерностей. М.: Наука, 1982. - 188с.

168. Плетнева С. А. Донские половцы // «Слово о полку Игореве» и его время. -М.: Наука, 1985. С.249-282.

169. Плетнева С. А. Заметки археолога о маршруте князя Игоря // Наука и жизнь. 1986. - № 9. - С.44-47.

170. Плетнева С.А. Города кочевников // От доклассовых обществ к раннеклассовым. М.: Наука, 1987. - С. 198-212.

171. Плетнева С. А. Половцы. М.: Наука, 1990. - 208с.

172. Плетнева С. А. Половцы и черные клобуки // История Европы: В 8 т.: С древнейших времен до наших дней. М.: Наука, 1992. - Т.2. - 466-470.

173. Плетнева С. А. Беспокойное соседство: Русь и степные кочевники в домонгольское время // Родина. 1996. - № 12. - С.56-67.

174. Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции о русской истории. М.: Университет, тип., 1850. - T.IV. Период удельный 1054-1240. - 448с.

175. Покровский М. П. Избранные произведения: В 4-х кн. М.: Мысль, 1996. -Кн. I. Русская история с древнейших времен. - T.I-II. - 725с.

176. Полтавская область // БСЭ / Под ред. Б. А. Введенского. Изд. второе. М., 1958.-С. 632-635.

177. Поляков А. Н. Новгород-Северский и Чернигов в XI-XII вв. // Вест. Санкт-Петербург. ун-та. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1997. - Серия 2. - История, языкознание, литературоведение. - Вып.4. - С.87-90.

178. Пономарев А. Куман-половцы // ВДИ. 1940. - № 3. - С.42-101.

179. Попов А. И. Кыпчаки и Русь // Ученые записи Ленингр. гос. ун-та. Л., 1949. - Серия истор. наук. - Вып. 14. - С.94-120.

180. Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси; Лекции по русской истории: Киевская Русь. М.: Наука, 1993. - 632с.

181. Приселков М. Д. История русского летописания XI-XV вв. Л., 1940.

182. Пядышев Г. Е. Поход Игоря в 1185 году: Место битвы // История СССР. -1980. -№4. -С.42-65.

183. Рапов О. М. К вопросу о боярском землевладении на Руси в XII-XIII в. // Польша и Русь. М.: Наука, 1974. - С. 190-208.

184. Раппопорт П. А. Города Болоховской земли // КСИИМК. М., 1955. -Вып.57. - С.52-59.

185. Раппопорт П. А. Оборонительные сооружения Древней Руси // ВИ. 1970. -№ 11.- С.56-65.

186. Раппопорт П. А. Из истории Южной Руси XI-XIII вв. // История СССР. -1966.-№5.-С.113-117.

187. Расовский Д. А. О роли черных клобуков в истории Древней Руси // SK. -Praga, 1927.-T.I.-Р.93-109.

188. Расовский Д. А. Печенеги, торки и берендеи на Руси и в Угрии // SK. -Praga, 1933. Т.VI. - Р. 1-66.

189. Расовский Д. А. Половцы, I (Происхождение половцев) // SK. Praga, 1935. - Т.VII. - Р.245-262.

190. Расовский Д. А. Тълковины // SK. Praga, 1936. - Т.VIII. - Р.161-182.

191. Расовский Д. А. Половцы, II (Пределы поля Половецкого) // SK. Praga, 1937. -T.IX.-Р.71-85.

192. Расовский Д. А. Половцы, III (Пределы поля Половецкого) // SK. Praga, 1937. - Т.Х. - Р.155-177.

193. Расовский Д. А. Половцы, IV (Военная история половцев) // SK. Praga, 1940. - T.XL- Р.95-128.

194. Робинсон А. Н. Побег князя Игоря из половецкого поля (Причины и последствия) // Литература и искусство в системе культуры. М.: Наука, 1988. - С.148-154.

195. Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики). М.;Л., 1930. - 414с.

196. Рохлин Д. Г., Майкова-Строганова В. С. Рентгено-антропологическое исследование скелета Андрея Боголюбского // Проблемы истории докапиталистического общества. М., 1935. -№ 9-10. - С.155-161.

197. Руденко С. И. К вопросу о формах скотоводческого хозяйства и о кочевниках // Материалы по этнографии Геогр. общества СССР. Л., 1961. - Вып. 1. -61с.

198. Рыбаков Б. А. Торговля и торговые пути // История культуры Древней Руси (домонгольский период). М.: Изд-во АН СССР, 1948. - Т. I. Материальная культура. - С.315-370.

199. Рыбаков Б. А. Князь Святослав Всеволодович (опыт исторической характеристики)//МИА. М.; Л., 1949.-Т.П.-С.93-99.

200. Рыбаков Б. А. Русские земли по карте Идриси 1154 г. // КСИИМК. М., 1952.-Т. XLIII. - С.3-44.

201. Рыбаков Б. А. Дон и Донец в «Слове о полку Игореве» // Науч. доклады высшей школы. М., 1958. - Серия «Истор. Науки». - № 1. - С.5-11.

202. Рыбаков Б. А. Исторический взгляд на русские былины // История СССР. -1961. № 5. - С.141-167.

203. Рыбаков Б. А. Обзор общих явлений русской истории IX середины XIII в. //ВИ. - 1962.-№4.-С.34-58.

204. Рыбаков Б. А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. М.: Изд-во АН СССР, 1963.- 361с.

205. Рыбаков Б. А. Торческ город Черных клобуков // Археологические открытия 1966. - М.: Наука, 1967. - С.243-245.

206. Рыбаков Б. А. Политическое и военное значение южной «Русской земли» в эпоху «Слова о полку Игореве» // Вопросы географии. 1970. - Сб.83. -С.69-83.

207. Рыбаков Б. А. «Слово о полку Игореве» и его современники. М.: Наука, 1971. - 295с.

208. Рыбаков Б. А. Русские летописцы и авторы «Слова о полку Игореве». М.: Наука, 1972. -520с.

209. Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. М.: Наука, 1982. - 590с.

210. Рыбаков Б. А. Мир истории: начальные века русской истории. М.: Мол. гвардия, 1984. - 351с.

211. Рыбаков Б. А. Историзм «Слова о полку Игореве»: К 800-летию «Слова о полку Игореве» // История СССР. 1985. - № 5. - С.36-52.

212. Рыбаков Б. А. Историческая канва «Слова о полку Игореве» // Наука и жизнь. 1986. - № 9-10. - С.36-44, 98-107.

213. Рыбаков Б.А. Петр Бориславич: Поиск автора «Слова о полку Игореве». -М.: Наука, 1991.-286с.

214. Рычка В. М. Формирование территории Киевской земли (IX первая треть XII в.). - Киев: Наук, думка, 1988.

215. Сахаров А. Н. Основные этапы внешней политики Руси с древнейших времен до XV в. // История внешней политики России. Конец XV-XVII в. М.: Международные отношения, 1999. - С. 13-106.

216. Скржинская Е. Ч. Половцы: Опыт исторического истолкования этникона (из архива ученого) // ВВ. М.: Наука, 1986. - Т.46. - С.255-277.

217. Смшенко А.Т . Древньорусью памъятки дншровського Надпор1жжя // Археологические памятники. 1962. - № 12. - С. 155-181.

218. Смирнов И. И. Очерки социально-экономических отношений Руси XII-XIII вв. -М., 1963.

219. Соловьев С. М. Сочинения: В 18 кн. / Отв. ред. И. Д. Ковальченко, С. С. Дмитриев. М.: Мысль, 1988. - Кн.1. История России с древнейших времен. - Т. 1-2. - 797с.

220. Сулейменов О. О. Где река Каяла? // Литературная Россия. 1968. - 20.IX.

221. Сулейменов О. О. Аз и я. Алма-Ата: Жазуши, 1991. - 274с.

222. Сумароков Г. В. Кто есть Кто в «Слове о полку Игореве». М., 1983.

223. Сухарев Ю. Южная граница 900 лет тому назад // Пограничник. 1994. -№2. - С.62-67.

224. Сухарев Ю. Неизвестные герои границы Древней Руси // Пограничник. -1995.-№ 12.-С.48-57.

225. Сухарев Ю. Кундувдей «свой поганый» // Родина. - 1997. - № 3-4. - С.33-36.

226. Сухарев Ю. Донской поход Мономаха // Родина. 1997. - № 3-4. - С.28-33.

227. Сухарев Ю. За Русь сражаясь: Борьба древнерусских порубежников и дружинников в IX-XIII в. с кочевниками по защите южных границ государства // Пограничник. 1999. - № 4-5. - С.66-77, 62-74.

228. Сухарев Ю. Князь Игорь // Московский журнал. 2000. - № 11. - С.11-19.

229. Сырнев И.П. Путь Игоревой рати. М.: JIA «Варяг», 1996. - 83с.

230. Тихомиров М. Н. Древнерусские города. М., 1956.

231. Тихомиров М. Н. Древняя Русь. М.: Наука, 1975 - 429с.

232. Тихомиров М. Н. Русское летописание. М.: Наука, 1979. - 384с.

233. Толочко П. П. Киев и Южная Русь в эпоху феодальной раздробленности // Польша и Русь. М.: Наука, 1974. - С.223-234.

234. Толочко П. П. Этническое и государственное развитие Руси в XII-XIII вв. // ВИ. 1974. -№2.-С.52-63.

235. Толочко П. П. Киевская земля // Древнерусские княжества X-XIII вв. М.: Наука, 1975.-С.5-57.

236. Толочко П. П. Киев и Киевская земля в эпоху феодальной раздробленности. Киев: Наук, думка, 1980. - 223с.

237. Толочко П. П. Древняя Русь: Очерки социально-политической истории. -Киев: Наука, думка, 1987. 245с.

238. Толочко П. П. Киев и Чернигов в IX-XIII вв. // Чернигов и его округа в IX-XIII вв.: Сб. науч. тр. Киев: Наук, думка, 1988. - С. 15-22.

239. Тютюник А. Князья-изгои //Родина. 1996. - № 12. - С.43-48.

240. Федоров В. Г. Кто был автором «Слово о полку Игореве» и где расположена река Каяла. М.: Наука, 1956.

241. Федоров-Давыдов Г. А. Кочевники Восточной Европы под властью золо-тоордынских ханов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1966. - 274с.

242. Федоров-Давыдов Г. А. Город и область Саксин в XII-XIV вв. // Древности Восточной Европы. М.: Наука, 1969. - С.253-262.

243. Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой Орды. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1973.- 179 с.

244. Феннел Д. Кризис Средневековой Руси 1200-1304 / Пер. с англ. М., 1989.

245. Фоменко В. Г. Южные пути Киевской Руси на Запорожье // Археографический ежегодник. М., 1964.

246. Фроянов И. Я. Древняя Русь: Опыт исследования истории социальной и политической борьбы. М.; СПб.: «Златоуст», 1995. - 703с.

247. Черепнин JI. В. «Повесть Временных Лет», ее редакции и предшествующие ей летописные своды // Исторические записи. М., 1948. - Т.25.

248. Шарапова 3. М. Социально-экономический и политический строй у половцев // Ученые записки Московского областного пед. ин-та им. Н.К. Крупской. М., 1953. - С.109-139.

249. Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI вв. М., 1938.

250. Швецов М. Л. Половецкие святилища // СА. 1979. - № 1. - С.199-210.

251. Швецов М. Л. Котлы из погребений средневековых кочевников // СА. -1986. -№ 4. 192-203.

252. Шоков А. Ф. Половецкие памятники Подонья // Известия Воронеж, гос. пед. ин-та. Воронеж, 1964. - Т.45. - С. 129-142.

253. Шоков А. Ф. Половцы в «Слове о полку Игореве» // Известия Воронеж, гос. пед. ин-та. Воронеж, 1967. - Т.67. - С.69-77.

254. Шоков А. Ф. Половецкие ханы в «Слове о полку Игореве» // Известия Воронеж. гос. пед. ин-та. Воронеж, 1967. - Т.67. - С.77-80.

255. Шоков А. Ф. Половецкая земля в «Слове о полку Игореве» // Известия Воронеж. гос. пед. ин-та. Воронеж, 1971. - Т.97. - С.249-257.

256. Юшков С. В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М., 1949.

257. Якобсон А. А. Средневековый Херсонес // МИА. М., 1950. - Т. 17.296

258. Якубовский А. Ю. Рассказ Ибн-ал-Биби о походе малоазийских турок на Судак, половцев и русских в начале XIII в. (Черты из торговой жизни половецких степей) // ВВ. М., 1927. - Т.25. - С.53-76.

259. Якубовский А. Ю. Дешт и Кыпчак (Половецкая степь) в XI-XIII вв. до прихода монголов // Греков Б. Д., Якубовский К. А. Золотая Орда. JI., 1937. -С.11-25.

260. Янин В. JI. Междукняжеские отношения в эпоху Мономаха // ТОДРЛ. М., 1960.-Т. XVI. -С.112-132.

261. Яценко Б. И. Северские князья в «Слове о полку Игореве» // Русская литература. 1981. - № 3. - С.106-110.

262. Dimnik М. Mikhail, prince of Chernigov and Grand prince of Kiev 1224-1226. -Toronto, 1981.

263. Dimnik M. The Dynaste of Chernigov 1054-1146 (Texts and studies). Toronto, 1994.

264. Noonan T. S. Rus' Pachenges and Polovtsy: Economic interaction along the Steppe Frontier in the Pre-Mongol Era // Russian history. 1992. T. 19. - №1-4.

265. Simon F., Shepard J. The emergence of Rus, 750-1200. London; New York: Longman, 1996.