Эффективность переговорного процесса как способа разрешения этнополитического конфликта

Гурушкин, Павел Юрьевич

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эффективность переговорного процесса как способа разрешения этнополитического конфликта"

На правах рукописи УДК 327.58

и>

ГУРУШКИН Павел Юрьевич

ЭФФЕКТИВНОСТЬ ПЕРЕГОВОРНОГО ПРОЦЕССА КАК

СПОСОБА РАЗРЕШЕНИЯ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОГО КОНФЛИКТА (НА ПРИМЕРЕ НАГОРНОГО КАРАБАХА)

Специальность: 23.00.02 - политические институты, этнополитнческая конфликтология, национальные политические процессы и технологии (политические науки)

- 1>0КТ 2009

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

Санкт-Петербург 2009

003479427

Работа выполнена на кафедре политологии ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена»

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор СКОРОБОГАТЬКО АЛЕКСАНДР ВЛАДИМИРОВИЧ

Официальные оппонепты:

доктор политических наук, профессор НУРЫШЕВ ГЕННАДИЙ НИКОЛАЕВИЧ;

кандидат политических наук, доцент РАЦ СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Ведущая организация: БАЛТИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ "ВОЕНМЕХ" ИМ. Д.Ф. УСТИНОВА

Защита состоится 2009 года в часов на заседании диссер-

тационного совета Д 212.199.14 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора политических наук при Российском государственном педагогическом университете им. А.И. Герцена по адресу: 191186, г. Санкг- Петербург, наб. р. Мойки, 48, корп. 20, ауд. 225.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена

Автореферат разослан «/<Г»

'009 года.

Ученый секретарь диссертационного дейЕта ^ у^ч

кандидат юридических наук, доцент Абаканова В. А.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования.

Сегодня в современном мире существует около пяти тысяч этнических групп, более двухсот пятидесяти этносов имеют численность более чем по одному миллиону человек, 90% наций и народностей входят в состав многонациональных государств, более ста стран в мире имеют 291 этническое меньшинство с «фактором риска». Сложившаяся ситуация не может не ставить под сомнение стабильность во всем мировом сообществе, и требует постоянного внимания не только со стороны внутригосударственных и международных структур безопасности, но и прогрессивных научных институтов.

В то же время, продолжается тенденция роста числа войн с участием регулярных войск. Если в пятидесятые годы прошлого века в среднем за год можно было насчитать девять подобных конфликтов, в семидесятые - ежегодный показатель возрос до четырнадцати, а к 1992 году количество войн достигло двухсот. На этом фоне отмечается рост количества внутриполитических военных конфликтов, который так же становится мировой тенденцией. Так, из 111 вооруженных конфликтов, произошедших в мире в 1988 году, 63 были внутренними.

Данная статистика говорит о необходимости выработки устойчивых моделей и стратегий осуществления перехода конфликта из стадии открытого военного противостояния в стадию переговоров, что позволит изменить качественную природу социального конфликта, откроет новые перспективы для его успешного разрешения.

Есть основания основания полагать, что этнический конфликт является модельным для современной мирового сообщества, который, обладая особым деструктивным потенциалом, в реальной политической практике определяет собой архитектуру нового миропорядка, политическую картину завтрашнего дня. Конфликтная направленность политизированной этничности в Европе бросает серьезный вызов безопасности в геостратегическом, региональном и локальном измерениях.

Актуальность темы исследования подтверждается так же тем, что эти процессы нашли свое отражение и в ситуации конфликта вокруг Нагорного Карабаха. На сегодняшний день это один из наиболее известных региональных конфликтов, который интенсивно обсуждается в международных организациях, описывается в средствах массовой информации и от успешного урегулирования которого зависит стабильность не только в геополитически взрывоопасном Кавказском регионе, но и на куда более обширном пространстве. Наиболее красноречивым подтверждением этих слов являются недавние события в Южной Осетии.

История карабахского конфликта - это в то же время история многочисленных попыток его урегулирования. Она вобрала в себя как мировой и региональный опыт, так и традиционные методы разрешения конфликта, основанные на инициативах самих конфликтующих сторон. С момента вступления конфликта в фазу открытого противостояния количество официальных и неофициальных встреч за столом переговоров не уступает и куда

более длительным региональным конфликтам. Переговорный процесс в рамках карабахской проблемы приобрел перманентный характер, что актуализирует внимание к нему как способу решения. Тем не менее, на протяжении более двадцати лет переговорный процесс не может стать эффективным способом найти компромисс.

На данный момент, когда существующая международная система безопасности, возможно, достигла предела своих возможностей, современная действительность обнаружила острую необходимость в постоянной актуализации теоретической базы, как общеконфликтологического знания в целом, так и переговорного процесса, в частности, а так же в поиске новых и более совершенных методов и приемов управления конфликтами.

Степень научной разработанности темы.

Тематика переговорного процесса в рамках этнополитических конфликтов до последнего времени оставалась малоизученной в отечественной политологии. В идеологизированой советской науке существовало мнение, что в СССР не существует проблем в сфере межэтнических отношений. Тем не менее, и сегодня большинство современных отечественных исследований в области переговорного процесса осуществляются в рамках концепций, принадлежащих зарубежным политологическим и социологическим школам.

Одной из первых попыток создать из разрозненных подходов общую теорию конфликта была осуществлена западными учеными в XIX - XX веках. В этот период конфликтология сформировалась как самостоятельная научная дисциплина. Основы теории социального и политического конфликтов разрабатывались в работах таких известных ученых, как К. Боул-динг, М. Вебер, Р. Дарендорф, Э. Дюркгейм, Г. Зиммель, Л. Козер, Т. Пар-сонс, П. Сорокин и др.

В последние годы, в связи с коренным изменением в отечественной науке взглядов на проблему социальных конфликтов, эта отрасль знания стала развиваться усиленными темпами. Появились работы, посвященные общетеоретическим проблемам конфликтов. Среди них можно отметить научные публикации А. Я. Анцупова, А. В. Дмитриева, А. Г. Здравомыслова, Д. П. Зеркина, и др.

Существенно активизировались в отечественной науке и исследования, посвященные анализу сущности и специфики политических конфликтов, актуальность которых неуклонно возрастает. Среди авторов, занимающихся методологическим и теоретическим осмыслением вышеозначенной проблемы, необходимо назвать А. С. Анискевича, А. В. Глухову, М. С. Джунусова, М. М. Лебедеву, Л.Н. Тимофееву, Д. Н. Фельдмана и др.

В XX веке в зарубежной науке предпринимаются попытки анализа категорий этноса, этничности, наций, национализма и связанных с ним проблем. Эти вопросы нашли отражение в трудах У. Альтеррмата, Б. Андерсона, Э. Геллнера, Ф. Дж. Ротшильда, Э. Смита, Э. Хобсбаума, Э. Яна и др.

В советской и российской научной литературе проблемами этноса, наций, этнорасовых отношений занимались Р. Г Абдулатипов, С. А. Арутю-

нов, Ю. В. Бромлей, Л. Н. Гумилев, А. Г. Здравомыслов, С. В. Лурье, В. А. Тишков и др.

С обострением межэтнических отношений, которое наблюдается в последние годы, появилась необходимость в теоретическом осмыслении этно-иолитических процессов и конфликтов. Эта вопросы рассмотрены в работах

B. А. Авксентьева, А. В. Дмитриева, Г. И. Марченко, Э. И. Ожиганова и др.

Проблематика структуры, типологии и динамики этнополитических конфликтов широко представлена в работах А. Р. Аклаева, Л. М. Дробиже-вой, А. Г. Здравомыслова, Э. А. Паина и др.

Создание теории переговоров тесно связано с развитием теории игр в социальных науках. Позднее, переговорный процесс стал предметом научного анализа в рамках конфликтологии, основоположниками которого стали У. Мастенбрук, Д. Шеленберг и У. Хоккер. Однако создание первой успешной модели переговоров принадлежит Р. Фишеру и У. Юри, сформулированную в рамках Гарвардской программы в работах: «Путь к согласию, или переговоры без поражения (1990) и «Преодолевая «нет», или переговоры с трудными людьми» (1993).

Благодаря трудам М. М. Дмитриевой, О. А. Митрошенкова, А. Н. Чу-микова, теория переговоров продолжает оставаться в сфере внимания отечественной конфликтологии.

Богатый фактологический материал, касающийся истории и этнополи-тологии Кавказа, содержится в трудах советских, российских исследователей, специалистов из государств Закавказья. Среди них необходимо выделить исследования А. К. Алекперова, 3. В. Анчабадзе, С. С. Восканяна, М. М. Блиева, В. Н. Гамрекели, С. А. Мамедова, и др.

Рост межэтнических противоречий и развертывание полномасштабных конфликтов на Южном Кавказе в конце 80-х - начале 90-х гг. XX века способствовали активизации исследований, посвященных генезису, развитию и урегулированию этнополитических конфликтов в закавказском регионе. Данная проблематика нашла отражения в работах В. Г. Ардзинба, В. О. Ка-зимирова, Б. Когшитерс, Г. П. Лежава, Д. Б. Малышевой, А. С. Панарина,

C. Золяна, В. А. Тишкова, Э. В. Чирикба и др.

Современные аспекты государственно-политического, социально-экономического, геополитического, этнокультурного развития государств Закавказья детально освещены в исследованиях российских, азербайджанских, армянских, грузинских ученых. Среди них можно выделить К. С. Гад-жиева, Н. Б. Гнатовскую, М. И. Катаняна, А. А. Язькову и др.

Несмотря на то, что карабахская проблема, с момента ее обострения в конце 80-х годов XX в., не была обделена вниманием аналитиков, исследователей, ученых, не получила, на наш взгляд, достаточного объективного отражения в научной литературе. По понятным причинам, большинство материалов о конфликте вокруг Нагорного Карабаха носят очевидно ангажированный характер. Тем не менее, исследования С. Б. Лавренова, В. Н. Баренца, Ю. С. Пампеева, И. М. Мурадяна, М. Алиева легли в основу комплексного анализа данной проблемы. Особую ценность представляют: мо-

нография Томаса Де Вааля «Черный сад: Армения и Азербайджан между войной и миром», фундаментальная работа Сурена Золяна «Нагорный Карабах: проблема и конфликт», известная книга Давида Карабекяна «Хронология и анализ переговоров по урегулированию азербайджано-карабахского (нагорно-карабахского) конфликта под эгидой Минской группы ОБСЕ».

Особую ценность для данного исследования имеют многочисленные публикации в периодических изданиях, различных дайджестах и сборниках. А так же, статьи и интервью политиков, политологов, государственных деятелей, имеющих как опосредованное, так и непосредственное отношение к рассматриваемому конфликту.

Актуальность проблемы исследования и состояние ее научной разработанности оказали влияние на выбор темы диссертации, определи ее цель и задачи.

Цель исследования: на примере конфликта в Нагорном Карабахе определить эффективность переговорного процесса в этнополитическом конфликте.

Для реализации данной цели нами были поставлены следующие задачи:

1. Проследить эволюцию феномена конфликта в социально-политической мысли.

2. Определить особенности этнополитического конфликта, как самостоятельной области изучения.

3. Рассмотреть основные теоретико-методологические подходы к изучению переговорного процесса: понятия, функции, структуры.

4. Проанализировать особенности функционирования института посредничества в переговорном процессе в решении социальных, экономических и этнополитических конфликтов. Рассмотреть проблему определения статуса посредника.

5. На основе моделей переговорного процесса выявить достижения и ошибки сторон и посредников в ходе первых официальных переговоров («Железноводского коммюнике» и «Минского процесса»).

6. Проанализировать процесс ведения переговоров и их результаты на современном этапе.

Объект исследования: этнополитический конфликт в Нагорном Карабахе.

Предмет исследования: особенности организации и ведения переговоров в процессе конфликта в Нагорном Карабахе.

Научная новизна работы определена тем, что этнополитический конфликт в Нагорном Карабахе не изучен в полной мере, а также тем, что сохраняющаяся динамика этого конфликта, в рамках столкновения интересов и требований в переговорном процессе, постоянно продуцирует новые феномены, требующие адекватного и систематического научного анализа. В содержательном аспекте научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

в Обоснован тезис о том, что подавляющее большинство этнических конфликтов имеют политическую составляющую, т. е. в большей или меньшей степени они являются этнополитическими.

• Выявлено, что переговорный процесс, как элемент общеконфликтологического знания не имеет универсального теоретического обоснования.

• На основе анализа переговорного процесса на всех этапах конфликта в Нагорном Карабахе определены основные ошибки осуществления посреднической деятельности.

• Проведен комплексный анализ итоговых документов, сформировавшихся в ходе переговоров по карабахской проблеме с 1988 по май 2009 г.

• Найдена оптимальная стратегия организации переговорного процесса в этнополитическом конфликте.

Методологическая основа диссертации. Работа является комплексным исследованием: определяющим в ней является междисциплинарный подход.

Все переговорные процессы в рамках разрешения конфликта в Нагорном Карабахе рассматриваются в системной взаимосвязи, что позволяет исследовать всю совокупность процессов и явлений, способствует их многомерному анализу и прогнозированию дальнейшего развития. Теоретические основы исследования включают также теорию игр и теорию драмы.

Положения, выносимые на защиту:

1. Основываясь на одном из ключевых постулатов общеконфликтологической парадигмы о конфликте, как о функционально продуктивном состоянии системы, понятие «разрешение конфликта» теряет свою ва-лидность.

2. Низкая эффективность переговорного процесса в решении карабахской проблемы обусловлена отсутствием разработанной теории переговоров в области урегулирования макро-конфликтов (региональных).

3. На результаты переговоров, в первую очередь, влияет политическая и военно-стратегическая конъюнктура, сложившаяся в регионах - участниках конфликта.

4. Успешность переговоров встает под угрозу в случае использования посредниками переговорного процесса в собственных, не связанных с урегулированием конфликта, интересах.

5. Перспективы переговоров во многом зависят от уровня развитости политической системы государств - участников конфликта, уровня прогрессивности демократических институтов.

6. Появление новых лидеров, создание новых общих символов и традиций даст толчок для возникновения возможности преобразования конфликта в менее деструктивную форму.

7. Карабахскую проблему необходимо рассматривать не только на региональном уровне, но и в контексте общемировой безопасности.

8. Включение Нагорного Карабаха в переговорный процесс в качестве равноправного участника является определяющим фактором в урегулировании конфликта.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в работе проведен комплексный анализ основных научных концепций в области политико-конфликтологического знания. Рассмотрена специфика социального и этнополитического конфликта, выявлены «пробелы» в изучении теории переговорного процесса и посредничества.

Практическая значимость исследования состоит в том, что в условиях отсутствия общей теории переговоров и «единой теории конфликта» обоснованные в работе основные положения и выводы обладают необходимым прикладным потенциалом. Полученные результаты могут быть использованы для решения задач по урегулированию локальных этнополитических конфликтов, повышению эффективности по организации и ведению переговорного процесса, налаживанию продуктивного диалога между различными этнокультурными группами, проживающими в районе конфликта, а так же в разрешении других этнополитических конфликтов, в практике межнациональных отношений в целом. Материалы исследования могут быть использованы в специальном курсе преподавания по проблемам этно-политической конфликтологии.

Апробация исследования: основные положения и выводы диссертации были представлены на научной конференции «Проблемы глобальной политики и безопасности в современной России» (Санкт-Петербург, 28-29 мая 2009); на ежегодных научно-практических конференциях Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена «Герценов-ские чтения»; а также на заседаниях кафедры политологии Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена и в 3 публикациях.

Структура диссертации. Поставленные автором цель и задачи исследования определили структуру диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы (170 источников), общим объемом 160 страниц.

И. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во «Введении» обосновывается актуальность и новизна проблемы, анализируется состояние ее научной разработки, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются положения, выносимые на защиту, содержатся сведения об апробации результатов исследования.

Первая глава «Общие теоретико-методологические предпосылки исследования этнополитического конфликта и переговорного процесса»

включает два параграфа.

В первом параграфе «Эволюция феномена конфликта в социально-политической мысли» рассматриваются основные теоретическо-методологические подходы к изучению феномена конфликта, прослежива-

ется эволюционный путь становления конфликтологии как самостоятельной отрасли науки.

Научный подход к восприятию конфликтов начал проявляться только со второй четверти XIX в. Именно с того времени конфликты выдвинулись в ряд предметов для специального изучения. Уже к началу XX в. интерес ученых, прежде всего социологов, политологов и психологов, к исследованию конфликтов определился со всей отчетливостью.

Фундамент конфликтологии закладывался при участии таких исследователей, как Огюст Конт, Макс Вебер, Георг Зиммель, Герберт Спенсер, Карл Маркс, Толкотт Парсонс, Льюис Козер. Ощутимый вклад в развитие конфликтологической науки внесли и отечественные специалисты, такие как: А. Г. Здравомыслов, В. А. Ядов, В. А. Тишков, В. А. Светлов.

Однако вплоть до 60-х годов, в науке господствовал тот взгляд, что нормальным состоянием общества является состояние равновесия. Конфликт без всяких оговорок рассматривался как некая дисфункция. К шестидесятым годам наметился отход от такой точки зрения. Конфликтная модель вошла в науку о культуре и стала распространяться после выхода в свет трудов Льюиса Козера, чья главная заслуга состояла в том, что конфликт, наконец, был признан как нормальное, широко распространенное и во многих случаях позитивное явление.

Козер подчеркивал, что конфликт не всегда дисфункционален для отношений, внутри которых он происходит, часто конфликт необходим для достижения связей внутри системы. Конфликт по мнению Козера служит становлению и сохранению идентичности того или иного общества и определению его границ. Причем Козер отмечал именно функциональное значение внутрисоциальных конфликтов, то есть конфликтов между различными группами одного и того же общества, для установления и поддержания общественного единства.

Теория функционального конфликта Козера была воспринята этнополи-тологией и легла в основу концепции функционального внутриэтнического (внутрикультурного) конфликта, подвергшись дальнейшей разработке, и значительно усложненная, ввиду того, что используется для объяснения не социальных как таковых, а этнопсихологических закономерностей и соотнесена с прочими составными частями этнопсихологии.

Для наиболее полного раскрытия нашей темы, нельзя обойти вниманием одну из ключевых научных теорий, которая, на наш взгляд, максимально точно объясняет все сложности проблематики урегулирования именно этнических конфликтов. В середине прошлого века одним из самых прогрессивных методов исследования стала «теория игр», которая получила свое дальнейшее развитие в «теории драмы», благодаря трудам Н. Ховарда.

В теории игр известно, что если два игрока имеют по 10 способов поведения, которые они могут применить в игре друг с другом, то количество вариантов исхода игры будет исчисляться цифрой 1024. Даже супружеская пара имеет много больше выборов пути, чем десять. Следовательно, количество исходов «игр, в которые они играют», вообще не поддаётся никакому

анализу - полный хаос. Именно «творческая рациональность» может более точно раскрыть сложность поведения акторов в этническом конфликте.

Теория драмы рассматривает поведение реального человека не как «игрока», а как «героя драмы» - персонаж. Драма заключается в том, что разрешая конфликт, акторы действуют рационально (поступают по правилам) и иррационально (меняют правила, договорившись о порядке этих изменений).

Таким образом, сформированная в середине 60-х голов XX в. общеконфликтологическая парадигма частично объясняет причины низкой эффективности разрешения конфликта вообще и этнополитического конфликта, в частности. Нахождение системы в конфликтном состоянии - явление вполне закономерное для любого общества, которое позволяет системе развиваться.

Во втором параграфе «Особенности этнополитического конфликта, как самостоятельной области изучения» проведен комплексный анализ теорий «этноса» и «нации», а так же феномена этнополитического конфликта в междисциплинарном контексте.

Само слово «этнос» (ейшк) появилось в Древней Греции, где имело несколько значений, среди которых основными были: народ, племя, группа людей, иноземное племя, язычники и т.д. Уже много позже, в связи с всеобъемлющей латинизацией, появляется прилагательное «этнический» (еЙшсоБ), которое использовалось в библейских текстах в смысле «языческий», «нехристианский». В XIX в. этот термин стал применяться в научной литературе в значении «народ». Во многом это заслуга известного немецкого этнолога А. Бастиана, который рассматривал понятие «народный» и «этнический» как синонимы, а под понятием «этнический» подразумевал культурно-специфический облик народа.

Бесценный вклад в трактовку теории этноса внес отечественный историк-этнограф С. М. Широкогоров, который соотносил понятие этноса с формой развития и существования человеческого общества.

Основная и наиболее острая дискуссия вокруг исследования теории этноса развернулась во второй половине XX века. Во многом этому способствовали масштабные изменения в мире: распад колониальной системы, появление новых государств (парад суверенитетов в Африке в 60-х), обострение межэтнических отношений в ряде политически и экономически развитых стран.

К.Б. Барбарян, исследуя генезис развития теории этноса, выделил три подхода к пониманию феномена этничности - примордиалисткому, инстру-менталисткому и конструктивистскому.

Как в отечественной, так и западной научной литературе термины «этнос» и «нация» часто используются как взаимозаменяюхцие и определяются как родственные. В этой связи, в контексте нашего исследования была проведена актуализация категории «нация».

Появление в широком обороте термина «нация» связывают с событиями Великой Французской революции XVII века, когда им обозначали сообщество свободных граждан. Стоит отметить, что данном понимании, каж-

дый народ (как граждане) еуверенен и имеет право на образование своего государства. История знает два основных пути возникновения наций как политического сообщества по волеизъявлению. Франция - пример первого пути, когда граждане сами объявляют себя нацией и преобразуют абсолютистское династическое государство в нацию-государство. США - пример второго пути возникновения нации-государства в процессе самоосвобождения подданных и превращения их в граждан.

В Х1Х-ХХ трансформация понятия «нация» связана с преобразованием крупных этнокультурных общностей в национально-политические с чертами унификаторского этнонационализма (Италия, Германия) или сепаратистского этнонационализма (Ирландия, Греция). В данном контексте, единственным «владельцем» государства является определенная, исторически доминирующая, этнонация.

В научной литературе антагонизм между двумя пониманиями наций часто представляется как противоречие между политическим, демократическим и гражданско-общественным подходом, с одной стороны, и этнокультурным, нелиберальным, недемократическим - с другой. В современной науке в различных его проявлениях возобладали радикальные варианты понимания «нации», генетически связанные с концепцией Э. Геллнера. Суть геллнеровской концепции заключается в том, что нации имеют сугубо политическое происхождение, т.е. этносы обретают черты нации в результате не саморазвития на этнической основе, а политического действия и, по существу, являются продуктами деятельности самого государства.

Исследование этнополитического конфликта носит междисциплинарный характер, его предметная область располагается на пересечении политологии, этнологии (этностереотипы, этносимволика и т.д.), социологии (демография, рынок труда, стратификация), психологии (мотивационные и когнитивные концепции и т.д.), истории (этнополитическая ретроспектива).

Вокруг определения этнополитического конфликта развернулась острая полемика, связанная, прежде всего, с разноплановой методологической основой его интерпретации. Благодаря огромному эмпирическому опыту, бесконечному количеству исторических примеров сформировался ряд исследовательских концепций, разносторонне раскрывающих природу феномена этнополитического конфликта. Однако, на наш взгляд, доминирующее место в изучении данной проблемы занимает политологический подход.

Большинство специалистов, определяя такие конфликты этническими или же этнонациональными, по сути дела, рассматривают их как этнополи-тические. Главная особенность конфликтов такого рода состоит в том, что они затрагивают одновременно две важнейшие сферы жизни общества - политическую и этническую, при этом политическая составляющая (борьба за власть, ресурсы и т.д.) выходит в таком конфликте на первый план.

Таким образом, можно утверждать, что этнополитический конфликт -это особая форма социального конфликта, связанный с межгрупповым столкновением интересов и взглядов в борьбе за власть и жизненно необхо-

димые ресурсы, основанный на базе этнических (языково-культурно-бытовых) различий.

Этнической конфликтологией за несколько десятилетий накоплен обширный научный инструментарий, позволяющий перейти от концептуального к проблемному исследованию не только этнических конфликтов, но и переговоров, как способа их разрешения.

Вторая глава «Фактор посредничества в переговорном процессе по урегулированию этнополитического конфликта» посвящена анализу функционирования института посредничества в контексте переговорной деятельности.

Первый параграф «Основные теоретико-методологические подходы к изучению переговорного процесса: понятия, функции, структура»

включил в себя анализ теоретического и практического потенциала феномена переговорного процесса.

Конфликт в Нагорном Карабахе имеет довольно внушительную историю переговоров. Не просто очень насыщенную количественно, но и, в научном смысле, богатую на разнообразие стратегий, позиций и тактических приемов. Высокая концентрация событий, связанная с переговорным процессом между представителями Азербайджана, Армении, Нагорного Карабаха, а так же многочисленными посредниками выявляет необходимость обращения к теории переговоров.

В XX веке появление интереса к созданию теории переговоров связано, прежде всего, с развитием новых методов исследования в социальных науках. В 50-60-х годах одним из самых прогрессивных методов, как уже отмечалось в первой главе, стала «теория игр». Такой подход - со стороны метода, а не со стороны анализа содержания, наложил сильный отпечаток на создававшиеся теории. Фактически первые теории переговоров были основаны на примере торга - то есть могли бы быть более или менее применены для анализа поведения покупателей и продавцов на рынке, пытающихся придти к соглашению о цене. Основными понятиями этой теории были уступки, скорость уступок и взаимное обучение.

Примерно два десятилетия усилий по применению методов теории игр к исследованию переговоров привели ряд исследователей к мысли, что нужна иная концептуализация и другой выбор базисных метафор для того, чтобы эффективно анализировать реальные переговоры. Эти метафоры могут быть многосторонними, охватывать широкий круг трудно сопоставимых проблем, касаться вопросов, в которых и ситуации и уступки чрезвычайно трудно (или просто невозможно) оценить количественно.

Переговоры определяют как один из основных механизмов управления конфликтом, а так же, как способ его урегулирования или разрешения.

Важно отметить, что участники переговорного процесса взаимозависимы, поэтому, прилагая определенные усилия, стороны стремятся разрешить возникшие между ними противоречия. Эти усилия, в идеале, направлены на совместный поиск решения проблемы.

Таким образом, переговоры представляют собой процесс взаимодействия оппонентов с целью достижения согласованного и устраивающего стороны решения.

Обосновывая свою точку зрения или опровергая точку зрения оппонента, можно использовать методы аргументации:

• фундаментальный метод - представляет собой изложение фактов и конкретных сведений;

• метод противоречия - основан на выявлении претворении в рассуждениях оппонента;

• метод извлечения выводов - основывается на точной аргументации, которая посредством частных выводов приводит к желаемому итогу;

• метод сравнения - придает рассуждению яркость, делает его более зримым;

• метод «да..., но» - используется в том случае, если оппонент акцентирует внимание либо только на преимуществах, либо только на слабых сторонах обсуждаемого варианта решения проблемы. Этот метод позволяет сначала согласиться с говорящим, а затем возразить:

• метод подхвата реплики - предполагает умение применить реплику оппонента в целях усиления собственной аргументации.

Важнейший показатель успеха - степень решения проблемы. Достигнутое в ходе переговорного процесса соглашение есть свидетельство того или иного решения проблемы. Однако в зависимости от характера договоренностей итог противоборства сторон различен:

• завершение конфликта в рамках модели «выигрыш - выигрыш» окончательно снимает проблему с повестки дня;

• завершение конфликта по сценарию «выигрыш проигрыш» либо «проигрыш - проигрыш» не исключает конфликтного взаимодействия в будущем.

Успешность переговоров позволяет оценить такой критерий, как выполнение условий соглашения. Наилучший способ обеспечить долговременный эффект переговоров - включение в соглашение плана по его реализации. Важно, чтобы в нем четко оговаривалось, что необходимо сделать, к какому сроку, чьими силами.

Должна быть предусмотрена также и система контроля за выполнением соглашения, а в итоговом документе можно оговорить и процедуру возможною пересмотра соглашения или его частей.

Второй параграф «Институт посредничества в переговорном процессе в решении социальных, экономических и этнополитических конфликтов. Статус посредника» посвящен анализу одного из ключевых элементов ведения переговоров - деятельности посредника.

Посредничество - одна из наиболее значительных сфер деятельности третьей стороны в конфликте. Первые упоминания о нем можно обнаружить в произведениях Гомера и даже в Библии. Широко использовалось оно в Древней Греции, в Древнем Китае. В более позднее время потребность в посредничестве при решении крупных межгосударственных конфликтов становилась все более очевидной. Можно вспомнить роль США, предоставив-

шей свою территорию (город Портсмут) для проведения переговоров между Россией и Японией в 1905 г. Однако наиболее интенсивно к использованию посреднической практики стали прибегать уже после Второй Мировой Войны. Подавляющее число конфликтов в Африке, Латинской Америки и на Ближнем Востоке были решены с помощью посредничества.

Обычно под посредничеством понимается деятельность «третьей», нейтральной стороны с целью оптимизации процесса переговоров и поиска взаимоприемлемого решения возникшего конфликта. Третья сторона подразумевает и посредника, и наблюдателя, и любое иное лицо, занятое оказанием помощи в урегулировании конфликтных отношений или решении вопросов между заинтересованными сторонами.

Целью посредничества, является содействие мирному урегулированию конфликта. К задачам посредничества относятся организация переговоров, участие в них, поиск взаимоприемлемых формул решения.

Посредничество - достаточно гибкий способ воздействия на конфликт с целью его урегулирования мирными средствами. Оно в большинстве случаев легитимируется населением и не вызывает негативных реакций, которые порождают тенденцию к эскалации конфликта. Важно учесть, что посредничество, являясь гарантом исполнения договоренностей, возникших в результате переговоров, не исключает возможность применения различных санкций. Тем не менее, оно ориентировано, прежде всего, на построение диалога и поиск компромисса между конфликтующими сторонами.

Привлечение посредника, чаще всего, является вынужденной мерой при длительном противостоянии или в случае отказа конфликтующих сторон признать друг друга. Дополнением к этому могут стать серьёзные различия в культуре, идеологии или религии, которые создают дополнительные коммуникационные барьеры.

В контексте исследования конфликта в Нагорном Карабахе следует принять во внимание еше один, не менее важный фактор - концептуальные подходы к конфликтам и их урегулированию в советский период. С этой точки зрения, наиболее уместен сравнительный анализ деятельности по организации посредничества в данный период Советского Союза и США.

В рамках доминировавшей в СССР концепции «мирного сосуществования» посредничеству отводилась незначительная роль во внешней политике, тогда как, например, после второй мировой войны оно было одним из центральных направлений внешней политики США. Практически каждая американская администрация подключала к урегулирования конфликтов своих посредников.

Советский Союз, в отличие от США, значительно меньше внимания уделял международному посредничеству, но все же осуществлял его. Один из наиболее успешных примеров посреднической деятельности СССР - урегулирование конфликта между Индией и Пакистаном в связи с Кашмиром. Конференция по урегулированию проходила в Ташкенте в 1966 г. В ее работе приняли участия премьер-министр Индии, президент Пакистана, а в качестве посредника - Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин.

СССР был заинтересован в мирном разрешении конфликта в регионе, хотя этот конфликт и не представлял для Советского Союза слишком большой угрозы.

В конце 80-х - начале 90-х годов, СССР и США несколько раз сотрудничали в оказании посреднических услуг, в том числе на Ближнем Востоке, при урегулировании проблем Намибии, Югославии. В ряде случаев такое сотрудничество было вызвано стремлением не допустить выхода конфликта из-под контроля, что, в конечном счете, могло бы привести к столкновению двух держав. Поэтому каждая из сверхдержав стремилась оказать сдерживающее влияние на своего союзника.

Нейтральные государства также выступают посредниками при урегулировании конфликтов. Они не обладают такими возможностями оказания давления на участников конфликта, как крупные державы. Тем не менее, порой они действуют весьма эффективно именно за счет своей слабости. Эти государства добровольно принимают на себя обязательства не участвовать в войне (кроме случаев самообороны), воздерживаться от политики, которая может привести к войне, не входят в военные союзы и блоки, не предоставляют свою территорию для иностранных войск и военных баз и т.п. В силу их нейтральности они оказываются порой наиболее приемлемыми для конфликтующих сторон в качестве посредника.

Для самих же нейтральных стран существенным мотивом участия в посредничестве является возможность таким образом ответить на критику, которая нередко раздается в адрес их официального внешнеполитического курса, ориентированного на нейтралитет. Согласно логике оппонентов, нейтральность обрекает эти страны на пассивность в международных отношениях, посредничество же позволяет реально показать, что нейтралитет вовсе не означает бездействия.

Третья глава «Особенности моделей переговорного процесса и позиции его участников на различных этапах конфликта в Нагорном Карабахе» посвящена анализу переговоров и посреднической деятельности в решении карабахской проблемы.

В первом параграфе «От «железноводского коммюнике» к «минскому процессу»: достижения и ошибки» анализируется этап эскалации конфликта в Нагорном Карабахе и первые попытки переговоров.

Говоря об эффективности или неэффективности переговоров в межэтнических конфликтах, необходимо четко представлять не только хронологию от зарождения до эскалации и превращения в прямое вооруженное противостояние, но и политические и социально-экономические условия, в которых они осуществляются. Нельзя так же не учитывать интересов посредников, преследующих свои цели, решающих собственные внутриполитические или военно-стратегические проблемы. Все эти факторы, к которым можно добавить крайне сложную этнопсихологическую обстановку превращают переговорный процесс в уникальное явление со множеством вариантов, как положительного, так и отрицательного исходов.

Карабахская проблема, драматическим образом возникшая в процессе формирования СССР, послужившая первым сигналом его крушения, несмотря ни на что, пережила сам СССР. Тем не менее, наступившая посткоммунистическая реальность оказалась намного сложнее, а сама карабахская проблема выявила множество новых граней, не замечаемых ранее. Более того - ее адекватное решение стало намного более трудностижимым. В СССР это решение могло быть найдено в рамках одной системы, а после распада СССР поиск приемлемого решения осложняется тем, что оно оказывается в зависимости от сразу нескольких систем, каждая из которых характеризуется собственными закономерностями и возможностями. В новых условиях карабахская проблема обнажает не только внутреннюю неадекватность и противоречивость одной системы (как в случае с СССР), но, в первую очередь, несогласованность и противоречия между различными геополитическими системами. Идеология стала уступать место геополитике.

Если не рассматривать всерьез посреднические попытки Ирана в урегулировании карабахского конфликта, то дипломатические усилия реализовались по двум основным каналам. Это межправительственные и межпарламентские структуры СНГ при ведущей роли России и ОБСЕ, с образованной под ее эгидой специальной Минской группой.

Если же разделять попытки разрешить конфликт путем переговоров на временные отрезки, то таковых можно назвать три. Первый - поиск решения в рамках бывшего СССР. Второй - проблема фиксируется как подлежащая решению в рамках глобальных международных институтов - СБСЕ и затем ООН. Третий - сегодняшний, когда возникает конкуренция между глобальными международными организациями и новоформируемыми институтами СНГ и стоящей за ними Россией, а также региональными державами.

В данном параграфе так же отмечается, что сама карабахская проблема, ставшая, предметом серьезных переговоров, отодвигается другим, куда более значимым в иерархии мировой политики вопросом - кто станет миротворцем. Борьба за роль посредника - победителя станет в этом конфликте основным содержанием посреднической деятельности. Забегая вперед, отметим, что это одна из ключевых причин низкой эффективности переговорного процесса в этнополитическом конфликте в Нагорном Карабахе.

В сентябре 1991 г. делегации России и Казахстана во главе с президентами этих республик и при участии руководителей союзных силовых структур (Баранников, Шапошников), фактически перешедших под контроль Ельцина, посетили Баку, Степанакерт и Ереван, после чего в Железноводске было подписано широко разрекламированное Железноводское коммюнике. Официально оно называлось «Совместное коммюнике об итогах посреднической миссии Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина и Президента Казахстана Н. А. Назарбаева».

В результате анализа коммюнике можно отметить, что оно содержало разумные положения, которые впоследствии неоднократно повторялись в последующем. Эти положения могли бы стать основой урегулирования. Однако коммюнике не было результатом предварительных соглашений и не

опиралось на экспертные разработки, а заключало, прежде всего, декларации о неких благих намерениях, не подкрепленные, какими-либо механизмами.

Важнейшим достижением следует считать сам факт начавшихся вскоре переговоров, попеременно проходивших в приграничных Казахском и Ид-жеванском районах. Анализ сформированных в итоге переговоров документов помог обнаружить сразу три обстоятельства, которые не давали возможности добиться реального прогресса:

- это исключение из переговорного процесса представителей Нагорного Карабаха;

- внутриполитическая ситуация в Азербайджане и, по мере изменения общеполитической ситуации;

- неопределенность статуса инициаторов и их полномочий.

Но наиболее существенным дисфактором, видимо, было то, что инициатива, начатая в контексте сложных и нестабильных отношений между республиками и центром, оказалась в зависимости от этих отношений и не опиралась на какие-либо сформировавшиеся органы, структуры и механизмы.

Суммируя все вышеизложенные факторы, объективно препятствующие продуктивному ведению переговорного процесса практически на всех его стадиях (от подготовки до завершения), можно сказать, что был создан весьма информативный прецедент, наглядно иллюстрирующий отсутствие соответствующих механизмов и технологий по организации, проведению и реализации документально закрепленных соглашений государственными структурами. Отсутствие теоретической базы и слабая подготовленность состава посредников сыграли немалую роль в провале переговоров.

Рассматривая развитие политических усилий по разрешению карабахского конфликта, можно наблюдать определенные негативные ситуации, возникающие практически на каждом этапе переговорного процесса, и в этом смысле характерно, что основные трудности, которые не были преодолены во время Железноводского процесса, оказались воспроизведены во время переговоров в рамках Минской группы СБСЕ.

Во втором параграфе «Процесс ведения переговоров и их результаты на современном этапе» проводится анализ попыток решения карабахской проблемы дипломатическим путем в контексте общемировых стратегических тенденций.

События вокруг Нагорного Карабаха начала 90-х, годов, когда конфликт перерос в открытое военное противостояние, наглядно продемонстрировали низкую эффективность переговорного процесса, как способа его разрешения. Путь к новым миротворческим действиям был открыт только 12 мая 1994 г., когда состоялась встреча министра обороны Армении Сержа Саркисяна, министра обороны Азербайджана Мамедраффи Мамедова и командующего Армией Обороны НКР Самвела Бабаяна, на которой была подтверждена приверженность сторон ранее достигнутой договоренности о прекращении огня.

Учитывая результаты исследования переговоров до 1994 года, одним из основных вопросов в данной ситуации стала проблема формата переговоров. Формат переговорного процесса - очень важный компонент урегулирования любого конфликта, так как он является отражением баланса сил и интересов в том или ином конкретном регионе. Эффективность формата во многом зависит от того, насколько объективно в нем представлены как непосредственно стороны конфликта, так и заинтересованные страны, имеющие в регионе наибольший вес. Формат Минской группы за все время своего существования эволюционировал. Одним из важных аспектов этой эволюции было решение Будапештского саммита 1994 года о создании иститута сопред-седательства. Этот институт и сам находился в процессе развития. Если до 1997 года были две страны-сопредседателя (сначала Россия и Швеция, а затем Россия и Финляндия), то в 1997 году сопредседателями стали три страны - Франция, США и Россия. Это было действительно важным и позитивным развитием, ведь трехсторонее сопредседательство более соответствует реальному геополитическому раскладу сил и интересов в регионе, тем более, что сам состав Минской группы не совсем полно отражает расклад сил и интересов в регионе. Так, постоянными членами Минской группы являются Беларусь, Германия, Италия, Швеция, Финляндия, Турция, Армения, Азербайджан, а также Тройка ОБСЕ, т.е страна, на данный момент председательствующая в ОБСЕ, ее непосредственные предшественник и преемник.. Однако, понятно, что ряд из стран - постоянных членов Минской группы, не имеют реальных рычагов воздействия на ситуацию в регионе и даже не имеют здесь значимых интересов. Между тем, такая страна, как Иран вообще здесь не представлена. Другим негативным аспектом Минского формата является то, что участие Нагорно-Карабахской Республики в переговорном процессе заморожено вот уже более 10 лет. Это можно назвать самым большим пробелом в формате Минской группы.

В июле 1997 года Минская группа ОБСЕ предоставила сторонам «Всеохватывающее соглашение по урегулированию нагорно-карабахского конфликта», или «пакетное» решение по урегулированию нагорно-карабахского конфликта.

Всего, с мая 1994 г. по май 2009 г. было проведено более 50 встреч в рамках урегулирования противоречий между Арменией, Азербайджаном и Нагорным Карабахом. Однако наиболее важной представляется встреча 2 ноября 2008 г. в подмосковном замке Майндорф, которая стала его составной частью, «мостиком» для дальнейшего внедрения схем урегулирования в современных реалиях. Характерным штрихом трехсторонней встречи России, Армении и Азербайджана в Москве 2 ноября - стало полное отсутствие в переговорах представителей международных посредников Минской группы ОБСЕ.

Отказ от принципов военного решения конфликта в пользу встреч за столом переговоров может кардинально изменить соотношение сил относительно урегулирования карабахского конфликта, как между непосредствен-

ными участниками конфликта, так и с помощью посредников Минской группы ОБСЕ и третьих стран относительно ведения переговоров.

В «Заключении» подведены итоги диссертационного исследования, сформулированы основные выводы, определены актуальные направления дальнейшей разработки поставленных проблем.

Прежде всего, необходимо разграничить карабахскую проблему и карабахский конфликт. Проблема эта существовала как минимум десятки лет, и на быстрое ее решение надеяться нет смысла. При ее решении следует полностью исключить силовые методы, которые, как было видно, ничего не решая, только обостряли конфликт. Сегодня следует предпринять меры, которые сделали бы неотвратимым достигнутое в мае 1994 года соглашение между властями Азербайджана и НКР о прекращении огня (не забудем, что аналогичное соглашение августа 1993 соблюдалось лишь до конца того года). К сожалению, гарантией подобных соглашений сегодня является лишь «добрая воля» (или «усталость») сторон. В практическом плане должны бать выработаны меры по деэскалации конфликта - введением запрета на использование авиации, артиллерии, ракетных систем, бронетехники. Международный контроль над этими видами оружия снизит опасность возобновления боевых действий, новых жертв и разрушений. Следует предусмотреть также прекращение блокады и других враждебных действий и эффективные гарантии по выполнению достигнутых договоренностей.

Исходя из этого, можно согласиться с весьма аргументированными требованиями карабахской и армянской стороны признать Нагорный Карабах полноценным участником переговоров.

Для выхода из тени самому Нагорному Карабаху необходима более тщательная дипломатическая и идеологическая работа. В данном случае, необходимость привлечения помощи посредников не будет оправдана. Если снова вернуться к примеру недавних событий в Южной Осетии, то цхин-вальская трагедия произошла, в том числе, из-за упорного нежелания Грузии признать реальности (других партнеров по переговорам, кроме осетин и абхазов у грузинской стороны не было). Следовательно, тезис о том, что во всех конфликтах на территории бывшего СССР (от Карабаха до Приднестровья) прочный мир будет возможен только при максимальном учете всех вовлеченных в противоборство сторон, имеет право на существование.

Что касается переговорного процесса, как способа эффективного управления конфликтом в Нагорном Карабахе, то очевидным является необходимость учета уроков прошлого, и если до сих пор на каждом этапе в усложненном виде воспроизводилось конфликтообразующие факторы, то сегодня требуются нестандартные решения, способные постепенно нейтрализовать взрывоопасные компоненты проблемы. В ходе исследования было определено, что кажущееся простейшим решение - «восстановить вйШ^^ио» - обманчиво, так как совершенно очевидно, что за этим последует та же историческая последовательность событий, что и в 1918, и в 1921, и в 1988 годах.

Особую важность факт, что на стадии подготовки переговоров допускались существенные ошибки. В ходе встреч требования не были проранжи-

рованы по приоритетности, сразу ряд важнейших вопросов был включен в первый пункт (прекращение огня, отмена неконституционных решений, признание полномочий законных органов власти и вывод из зоны конфликта вооруженных формирований, за исключением союзных) и признаны как равноправные. Возник вопрос о порядке реализации данных требований, поэтапного или единовременного их выполнения. Кроме того, не были выработаны механизмы по обеспечению прекращения огня и процедуры вывода вооруженных формирований, которые признавались незаконными.

Нельзя так же не учитывать, что подобные упущения и явные ошибки в организации переговорного процесса обусловлены личными интересами его инициаторов, а так же сложной и неоднозначной политической ситуацией между республиками и центром. Ельцин, например, преследовал цель повысить свой авторитет путем победы в таком непростом вопросе, однако после юридического прекращения существования СССР инициатива и энтузиазм выступления в роли посредника сошли на «нет». Спонтанность, а значит и неподготовленность, преследование корыстных интересов, несоприкасающихся с интересами в равной степени со сторонами конфликта, посредниками не позволило создать необходимых структур, механизмов и инструментов для обеспечения удачного исхода переговорного процесса между Арменией, Азербайджаном и Нагорным Карабахом.

Есть основания полагать, одной из причин данной проблемы является отсутствие необходимого внимания к накопленным теоретическим знаниям. В ходе исследования были выявлены еще два немаловажных положения, обуславливающих длительность отсутствия прогресса в разрешении карабахской проблемы:

1. Определение понятия «конфликт», сформированное в 60-е годы прошлого века, сразу отвечает на поставленный данным исследованием вопрос о невозможности «полного разрешения» конфликта в Нагорном Карабахе. В конфликте заложено не только разрешение противоречия, но и сам факт осознания (конфликтующими сторонами) не разрешаемых противоречий, которые необходимо каждый раз иметь в виду при анализе конфликтов. Более того, доказано, что пребывание любой системы в конфликте - наиболее продуктивное ее состояние, которое не позволяет системе регрессировать, а напротив, стимулирует ее развитие. Выводить систему из конфликтного состояния нет необходимости, достаточно перевести его из деструктивного русла в конструктивное. Таким образом, разрешая конфликт, мы рискуем ввергнуть систему отношений между государствами - участниками конфликта в застой. В связи с этим термин «разрешение этнополитического конфликта» в должен быть трансформирован в «управление этнополитиче-ским конфликтом», что на практике позволит избежать повторного перехода конфликта в открытое военное противостояние.

2. Отсутствие универсальной единой теории переговоров не дает возможности четко структурировать и строго регламентировать все стадии переговорного процесса. Все разработанные в последнее время медиативные технологии направлены на решение корпоративных задач, нейтрализацию

конфликтов внутри организаций. Своеобразная свобода в организации и ведении дипломатических встреч на макро-уровне (региональный, межгосударственный), импровизация в деятельности посредников привели к тому, что ни один переговорный процесс не привел к необходимым результатам.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Гурушкин П. Ю. Карабахский конфликт. Первые попытки переговоров: ошибки н достижения посредников // Известия Российского Государственного Педагогического Университета им. А. И. Герцена. № 108: научный журнал. - СПб., 2009 (июль). - 0,4 п.л.

2. Гурушкин П. Ю. Конфликт в Нагорном Карабахе. Причины провала первых переговоров // Проблемы глобальной политики и безопасности современной России: мат. международ, научн. конф. Ч. 2. Материалы исследовательского комитета РАПН по геополитике и безопасности. Санкт-Петербург, 28-29 мая 2009г. / Балт. гос. техн. ун-т. - СПБ., 2009 (май). - 0,5 п.л.

3. Гурушкин П. Ю. Роль статуса посредника в переговорном процессе // Герценовские чтения 2007. Актуальные проблемы социальных наук. Сборник научных и учебно-методических трудов. - СПб.: 2008. - 0,6 пл.

Подписано в печать 15.09.2009 Объем: 1,0 п. л. Тираж 100 экз. Заказ № 41 Отпечатано в типографии ООО «КОПИ-Р» Санкт - Петербург, пер. Гривцова 1 Лицензия ПДД № 69-338 от 12.02.99г

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Гурушкин, Павел Юрьевич

Введение

Глава 1. Общие теоретико-методологические предпосылки исследования этнополитического конфликта и переговорного процесса.

1.1. Эволюция феномена конфликта в социально-политической мысли

1.2. Особенности этнополитического конфликта, как самостоятельной области изучения

Глава 2. Фактор посредничества в переговорном процессе по урегулированию этнополитического конфликта

2.1. Основные теоретико-методологические подходы к изучению переговорного процесса: понятия, функции, структура

2.2. Институт посредничества в переговорном процессе в решении социальных, экономических и этнополитических конфликтов. Статус посредника

Глава 3. Особенности моделей переговорного процесса и позиции его участников на различных этапах конфликта в Нагорном Карабахе.

3.1. От «железноводского коммюнике» к «минскому процессу»: достижения и ошибки

3.2. Процесс ведения переговоров и их результаты на современном этапе 124 Заключение 140 Список литературы

Введение диссертации2009 год, автореферат по политологии, Гурушкин, Павел Юрьевич

Актуальность темы исследования.

Сегодня в современном мире существует около пяти тысяч этнических групп, более двухсот пятидесяти этносов имеют численность более чем по одному миллиону человек, 90% наций и народностей входят в состав многонациональных государств, более ста стран в мире имеют 291 этническое меньшинство с «фактором риска». Сложившаяся ситуация не может не ставить под сомнение стабильность во всем мировом сообществе, и требует постоянного внимания не только со стороны внутригосударственных и международных структур безопасности, но и прогрессивных научных институтов.

В то же время, продолжается тенденция роста числа войн с участием регулярных войск. Если в пятидесятые годы прошлого века в среднем за год можно было насчитать девять подобных конфликтов, в семидесятые -ежегодный показатель возрос до четырнадцати, а к 1992 году количество войн достигло двухсот. На этом фоне отмечается рост количества внутриполитических военных конфликтов, который так же становится мировой тенденцией. Так, из 111 вооруженных конфликтов, произошедших в мире в 1988 году, 63 были внутренними.

Данная статистика говорит о необходимости выработки устойчивых моделей и стратегий осуществления перехода конфликта из стадии открытого военного противостояния в стадию переговоров, что позволит изменить качественную природу социального конфликта, откроет новые перспективы для его успешного разрешения.

Есть основания основания полагать, что этнический конфликт является модельным для современной мирового сообщества, который, обладая особым деструктивным потенциалом, в реальной политической практике определяет собой архитектуру нового миропорядка, политическую картину завтрашнего дня. Конфликтная направленность политизированной этничности в Европе бросает серьезный вызов безопасности в геостратегическом, региональном и локальном измерениях.

Актуальность темы исследования подтверждается так же тем, что эти процессы нашли свое отражение и в ситуации конфликта вокруг Нагорного Карабаха. На сегодняшний день это один из наиболее известных региональных конфликтов, который интенсивно обсуждается в международных организациях, описывается в средствах массовой информации и от успешного урегулирования которого зависит стабильность не только в геополитически взрывоопасном Кавказском регионе, но и на куда более обширном пространстве. Наиболее красноречивым подтверждением этих слов являются недавние события в Южной Осетии.

История карабахского конфликта - это в то же время история многочисленных попыток его урегулирования. Она вобрала в себя как мировой и региональный опыт, так и традиционные методы разрешения конфликта, основанные на инициативах самих конфликтующих сторон. С момента вступления конфликта в фазу открытого противостояния количество официальных и неофициальных встреч за столом переговоров не уступает и куда более длительным региональным конфликтам. Переговорный процесс в рамках карабахской проблемы приобрел перманентный характер, что актуализирует внимание к нему как способу решения. Тем не менее, на протяжении более двадцати лет, переговорный процесс не может стать эффективным способом найти компромисс.

На данный момент, когда существующая международная система безопасности, возможно, достигла предела своих возможностей, современная действительность обнаружила острую необходимость в постоянной актуализации теоретической базы, как общеконфликтологического знания в целом, так и переговорного процесса, в частности, а так же в поиске новых и более совершенных методов и приемов управления конфликтами.

Степень научной разработанности темы.

Тематика переговорного процесса в рамках этнополитических конфликтов до последнего времени оставалась малоизученной в отечественной политологии. В идеологизированой советской науке существовало мнение, что в СССР не существует проблем в сфере межэтнических отношений. Жесткие устои тоталитарного режима препятствовали любым попыткам анализа сущности межэтнических противоречий, которые находились в стадии искусственной консервации. Либеральные процессы конца 80-х годов XX века, приведшие к масштабной дезинтеграции, способствовали актуализации проблемы конфликтности в области межэтнических отношений и повышению внимания к ней ученных. Появились серьезные разработки, отличающиеся глубоким анализом специфики этнополитических конфликтов в республиках бывшего СССР. Следует констатировать, что большинство современных отечественных исследований в области переговорного процесса осуществляются в рамках концепций, принадлежащих зарубежным политологическим и социологическим школам.

Одной из первых попыток создать из разрозненных подходов общую теорию конфликта была осуществлена западными учеными в XIX - XX веках. В этот период конфликтология сформировалась как самостоятельная научная дисциплина. Основы теории социального и политического конфликтов разрабатывались в работах таких известных ученых, как К. Боулдинг1, М. Вебер2, Р. Дарендорф3, Э. Дюркгейм4, Г. Зиммель5, JL Козер6, Т. Парсонс7, П. Сорокин8 и др.

1 Боулдинг, К. Общая теория систем - скелет науки // Исследования по общей теории систем. - М.: Наука, 1969.311 с. 2

Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем.; сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; предисл. П. П. Гайденко; коммент. А. Ф. Филиппова. — М.: Прогресс, 1990. 521 с.

3Дарендорф Р. Современный социальный конфликт. Очерк политики свободы. - М., 2002. 301 с.

4Дюркгейм Э. и Мосс М. О некоторых первобытных формах классификации. К исследованию коллективных представлений // Мосс М. Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии. - М., 1996. 431 с.

В последние годы, в связи с коренным изменением в отечественной науке взглядов на проблему социальных конфликтов, эта отрасль знания стала развиваться усиленными темпами. Появились работы, посвященные общетеоретическим проблемам конфликтов. Среди них можно отметить научные публикации А. Я. Анцупова9, А. В. Дмитриева10, В. В. Дружинина11,

19 t Ч

А. Г. Здравомыслова , Д. П. Зеркина и др.

Существенно активизировались в отечественной науке и исследования, посвященные анализу сущности и специфики политических конфликтов, актуальность которых неуклонно возрастает. Среди авторов, занимающихся методологическим и теоретическим осмыслением вышеозначенной проблемы, необходимо назвать А. С. Анискевича14, М. С. Джунусова15, М. М.

1 f\ 17

Лебедеву , Д. Н. Фельдмана и др.

В XX веке в зарубежной науке предпринимаются попытки анализа категорий этноса, этничности, наций, национализма и связанных с ним проблем. Эти вопросы нашли отражение в трудах У. Альтеррмата18, Б. Андерсона19, Э. Геллнера20, Ф. Дж. Ротшильда21, Э. Смита22, Э. Хобсбаума23, Э. Яна24 и др.

5 Зиммель Г. Конфликт современной культуры // Избранное. Т. 1. Философия культуры. М.: Юрист, 1996. 462 с.

6 Козер Л. Функции социального конфликта. М.: Идея пресс, 2006. 205 с. 7

Парсонс Т. О структуре социального действия. М.: Академический проект, 2000. 541 с. g

Сорокин П. А. Социальная мобильность / Пер. с англ. М. В. Соколовой. — Москва: Academia : LVS, 2005. 416с. 9

Анцупов А.Я., Прошанов С.Л. Российская конфликтология: аналитический обзор 607 диссертаций - XX век. М.: ЮНИТИ, 2004. 704 с.

10 Дмитриев А.А., Кудрявцев С.В. Введение в общую теорию конфликта. - М., 1993. 202 с.

11 Дружинин В. В., Конторов Д. С., Конторов М. Д. Введение в теорию конфликта. М., 1989. 377 с.

12 Здравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. М. Аспект-Пресс, 1996. 286 с.

13 Зеркин Д.П. Основы конфликтологии. Ростов-на-Дону, 2004. 480 с.

14 Анискевич А. С. Политический конфликт. Владивосток, Изд-во ДВГУ, 1994. 411 с.

15 Джунусов M.C. Национализм в различных измерениях. - Алма-Ата, 1990. 337 с.

16 Лебедева M. М. Уметь вести переговоры. М., 1991 г. 70 с.

17 Фельдман Д. М. Политология конфликта. М.: «Стратегия», 1998. 199 с.

18 АльтеррматУ. Этнонационализм в Европе. М.: РГГУ, 2000. 330 с.

19 Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М.: «Кучково поле», 2001.221 с.

20 Гелннер Э. Пришествие национализма // Нации и национализм. М.: Праксис, 2002. 212 с

21 Ротшильд Д. Этнополитика // Этнос и политика. М.: УРАО, 2000. 302 с.

В советской и российской научной литературе проблемами этноса, наций, этнорасовых отношений занимались С. А. Арутюнов25, Ю. В.

26 ^7 ОЙ 29

Бромлей , JI. Н. Гумилев' , А. Г. Здравомыслов" , В. А. Тишков и др.

С обострением межэтнических отношений, которое наблюдается в последние годы, появилась необходимость в теоретическом осмыслении этнополитических процессов и конфликтов. Эти вопросы рассмотрены в

->Г1 О 1 ^ работах В. А. Авксентьева , А. В. Дмитриева , Г. И. Марченко ~ и др.

Проблематика структуры, типологии и динамики этнополитических конфликтов широко представлена в работах А. Р. Аклаева , А. Г. Здравомыслова34, А. А. Мацнева35, Э. А. Паина36 и др.

Создание теории переговоров тесно связано с развитием теории игр в социальных науках. Позднее, переговорный процесс стал предметом научного анализа в рамках конфликтологии. Создание первой успешной модели переговоров принадлежит Р. Фишеру и У. Юри, сформулированную

22 Смит Э. Нации и историки // Нации и национализм. М.: Праксис, 2002. 416 с.

23

Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. / Пер. с англ. А.А. Васильева. С-Пб.: Алетейя, 1998. 227 с.

24 Ян Э. Демократия и национализм - единство или противоречие? // Политические исследования. - 1996. - № 1,-С. 27-34

25 Арутюнов С.А. Этничность - объективная реальность // Этнографическое обозрение. - 1995. - № 5. С. 4757

26 Бромлей Ю.В. Этносоциальные процессы: теория, история, современность. М.: Наука, 1987. 339 с.

27 Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. 496 с.

28 Здравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. М. Аспект-Пресс, 1996. 286 с.

29 Тишков В.А. О феномене этничности // Этнографическое обозрение. - 1997. -№ 3. - С. 31-49.

30 Авксентьев В.А. Этнические конфликты: история и типология // Социологические исследования. - 1996. -№ 12.-С. 33-41.

31 Дмитриев А.В. Социальный конфликт: общее и особенное. М.: Гардарики, 2002. 324 с.

32 Марченко Г.И. Методологические подходы к исследованию этнополитических явлений // Вестник МГУ. Серия 12. Политические науки. - 1995. - № 1-2. - С. 19-24.

33 Аклаев А. Этнополитический конфликт до и после августа 1991 г. // Россия сегодня: трудные поиски свободы. М.: ИМЭПИ РАН, 1993. 205 с.

34 Здравомыслов А.Г. Этнополитические процессы и динамика национального самосознания россиян // Социологические исследования. - 1996. - № 12. - С. 55-71

35 Мацнев А.А. Этнополитические конфликты: природа, типология и пути урегулирования // Социально-политический журнал. - 1996. - № 4. - С. 33-39

36 Паин Э.А., Попов А.А. Межнациональные конфликты в СССР (некоторые подходы к изучению и практическому решению) // Советская этногафия. - 1990. -№ 1,- С. 81-99 в рамках Гарвардской программы в работе: «Путь к согласию, или

ХП переговоры без поражения» (1990) .

Богатый фактологический материал, касающийся истории и этнополитологии Кавказа, содержится в трудах советских, российских исследователей, специалистов из государств Закавказья.

Рост межэтнических противоречий и развертывание полномасштабных конфликтов на Южном Кавказе в конце 80-х - начале 90-х гг. XX века способствовали активизации исследований, посвященных генезису, развитию и урегулированию этнополитических конфликтов в закавказском регионе. то

Данная проблематика нашла отражения в работах С. С. Золяна , В. А. Тишкова39 и др.

Современные аспекты государственно-политического, социально-экономического, геополитического, этнокультурного развития государств Закавказья детально освещены в исследованиях российских, азербайджанских, армянских, грузинских ученых. Среди них можно выделить К. С. Гаджиева40, М. С. Джунусова41, А. Карсеци42 и др.

Несмотря на то, что карабахская проблема, с момента ее обострения в конце 80-х годов XX в., не была обделена вниманием аналитиков, исследователей, ученых, не получила, на наш взгляд, достаточного объективного отражения в научной литературе. По понятным причинам, большинство материалов о конфликте вокруг Нагорного Карабаха носят очевидно ангажированный характер. Тем не менее, монография Томаса Де Вааля «Черный сад: Армения и Азербайджан между войной и миром»43, фундаментальная работа Сурена Золяна «Нагорный Карабах: проблема и

37

Фишер Р., Юри У. Путь к согласию, или переговоры без поражения. - М., 1990. 158 с.

38

Золян С. «Нагорный Карабах: проблема и конфликт». Издательство «Лингва», 2001. 110 с.

39 Тишков В.А. Этнонационализм и новая Россия // Свободная мысль. - 1993. - № 4. - С. 15-29.

40 Гаджиев К. С. Геополитика Кавказа. М.: «Международные отношения», 2001. 464 с.

41 Джунусов М.С. Национализм в различных измерениях. - Алма-Ата, 1990. 337 с.

42 Карсеци А. Конфликты между народами и пути их преодоления. К проблеме Нагорного Карабаха. Ереван. 1990. 113 с

43 Томас де Вааль «Черный сад: Армения и Азербайджан между войной и миром»//New York University Press, 2003.332 c. конфликт»44, известная книга Давида Карабекяна «Хронология и анализ переговоров по урегулированию азербайджано-карабахского (нагорно-карабахского) конфликта под эгидой Минской группы ОБСЕ»45 легли в основу комплексного анализа данной проблемы.

Особую ценность для данного исследования имеют многочисленные публикации в периодических изданиях, различных дайджестах и сборниках. А так же, статьи и интервью политиков, политологов, государственных деятелей, имеющих как опосредованное, так и непосредственное отношение к рассматриваемому конфликту.

Таким образом, изучение переговорного процесса в его проекции на этнополитические исследования представляет собой активно развивающуюся область политологического знания. Однако, несмотря на наличие большого количества публикаций в этой отрасли науки, достаточно разработанной назвать ее нельзя. Многогранность изучаемого явления требует, на наш взгляд, междисциплинарного подхода к его рассмотрению. Отечественная наука в силу понятных причин уделяет особое внимание анализу этнополитических конфликтов на Северном Кавказе, которые тесно связаны с проблемами государственной безопасности и территориальной целостности России. Что касается переговорных процессов, связанных с этнополитическими конфликтами в Закавказье, то они, несмотря на актуальность, не получили должного освещения в российском обществоведении. Для устранения существующего пробела автор счел необходимым провести исследование, посвященное комплексному анализу эффективности переговорного процесса, как способа разрешения этнополитического конфликта в Нагорном Карабахе.

44 Золян С. «Нагорный Карабах: проблема и конфликт». Издательство «Лингва», 2001. 110 с.

45 Карабекян Д. Хронология и анализ переговоров по урегулированию азербайджано-карабахского (нагорно-карабахского) конфликта под эгидой Минской группы ОБСЕ. URL: http://dav-karabekyan.narod.ru/index.html (дата обращения: 13.08.08).