автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Эмоциональный концепт SADNESS

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эмоциональный концепт SADNESS"

На правах рукрписи

iirr

Трушкова Любовь Олеговна

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ КОНЦЕПТ SADNESS: КОГНИТИВНО-ДИСКУРСИВНЫЙ АНАЛИЗ

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 7 MAP 2011

Иркутск - 2011

4840397

Работа выполнена на кафедре теоретической лингвистики Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Иркутский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, доцент

Семенова Татьяна Ивановна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Плотникова Светлана Николаевна

кандидат филологических наук, доцент Петрова Наталья Юрьевна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Хакасский государственный

университет им. Н.Ф. Катанова»

Защита состоится «7» апреля 2011 года в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.071.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций в Иркутском государственном лингвистическом университете по адресу: 664025, г. Иркутск, ул. Ленина, 8, ауд. 31.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Иркутского государственного лингвистического университета.

Автореферат разослан «3» марта 2011 г.

Ученый секретарь г У/¿¿у/,./._____

диссертационного совета "-''* (/л д.ф.н. Литвиненко Т.Е.

Реферируемое диссертационное исследование посвящено комплексному анализу актуализации эмоционального концепта SADNESS в современном английском языке.

Исследование выполнено в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы лингвистического знания, в установки которой входят принципы исследования языкового явления но его участию в выполнении языком двух важнейших функций -когнитивной и коммуникативной.

Изучение проблемы взаимосвязи языка и эмоций становится все более актуальной в последнее время. Эмоции являются мотивационной основой сознания, мышления и социального поведения и представляют собой разновидность человеческих страстей, которые пронизывают все сферы жизни человека и отражаются на всех уровнях языка. Ключом к изучению человеческих эмоций является сам язык, поскольку именно в языке эмоциональная сфера находит свое естественное отражение и воплощение.

В современной лингвистике эмоции рассматриваются в аспекте семиотики и коммуникации, то есть как опыт не отдельно взятого субъекта, а межсубъектный опыт, который возникает в процессе коммуникации и маркируется специальными вербальными /невербальными знаками. В многочисленных научных исследованиях затрагиваются вопросы теории и семиотики эмоций, их концептуализации и вербализации [Арутюнова, 1976; Красавский, 2001; Дорофеева, 2002; Воркачев, 2004; Kovecses, 1990; Lakoff, 1990]. В ряде исследований [Шаховский, 1996; Степанов, 1997; Красавский, 2001; Стефанский, 2009] выделяются концепты особого вида -эмоциональные концепты, ядром которых являются базовые эмоции, образующие собственные «концептуализированные предметные области» [Степанов, 1997, с. 40], составляющие эмоциональную картину мира. Внимание исследователей не раз привлекали как отдельные эмоциональные концепты: радость [Пеньковский, 1991; Озонова, 2003; Сайко, 2007], счастье [Воркачев, 2004], удивление [Дорофеева, 2002], страх [Валиева, 2003; Зайкина, 2004; Бутенко, 2006], гнев, злость [Маркина, 2003; Аблецова, 2005; Крылов, 2007], любовь [Кузнецова, 2005], обида [Эмих, 2005], стыд и вина [Дженкова, 2005], так и целые области эмоциональной картины мира [Красавский, 2001; Валиева, 2003; Погосова, 2007; Стефанский, 2009].

Исследования, сфокусированные на концепте «печаль», проводились на материале русского языка [Мальцева, 2009], на материале немецкого языка [Мокшина, 2003; Адамова, 2006], в сопоставительном аспекте на материале русского и французского языков [Волостных, 2007], и русского и английского языков [Погосова, 2007]. Вместе с тем, до настоящего времени не предпринимались попытки рассмотрения концепта SADNESS на материале английского языка, что и предопределило выбор темы диссертации.

Актуальность предпринятого исследования обусловлена важностью дальнейшей разработки проблем языкового моделирования внутреннего мира человека. Перспективным является системное, комплексное осмысление концепта SADNESS в языковой картине мира. Актуальным является дальнейшее исследование проблем соотношения языковых форм со структурами сознания, а также изучение фрагментов картины мира через их языковые репрезентации. Данные факторы

определяют значимость изучения эмоционального концепта SADNESS в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы.

Предметом исследования в данной работе является семантика языковых единиц, вербализирующих концепт SADNESS.

Объектом исследования является содержание и структура концепта SADNESS, который рассматривается как фрагмент английской языковой эмоциональной картины мира.

Целью настоящего исследования является лингвокогнитивное моделирование содержания и структуры эмоционального концепта SADNESS и анализ его языковой реализации в художественном дискурсе.

В соответствии с целью исследования в диссертационной работе ставятся следующие задачи:

1) изучить онтологию печали в психологии;

2) определить метаязык диссертационного исследования;

3) систематизировать языковые средства, объективирующие концепт SADNESS;

4) проанализировать и описать семантику языковых средств, вербализующих исследуемый концепт;

5) выявить концептуальные признаки, формирующие содержание концепта SADNESS как ментальной единицы;

6) установить метафорические когнитивные модели концепта SADNESS;

7) установить метонимические когнитивные модели концепта SADNESS;

8) выявить модусы репрезентации эмоционального концепта SADNESS в художественном дискурсе;

9) систематизировать типы синтаксических конструкций, используемых для репрезентации эмоционального состояния печали человека через «Я»-модусную и «не-Л» модусную рамку;

10) исследовать тендерные особенности репрезентации концепта SADNESS в художественном дискурсе.

Для достижения цели и решения поставленных задач были использованы методы когнитивного моделирования, методы концептуального, контекстуального, интерпретативного, этимологического и дефиниционного анализа. В диссертации используются общие методы научного познания: наблюдение, синтез, анализ, сравнение, дедуктивный метод.

Материалом исследования послужили примеры, извлеченные из художественных произведений современных британских и американских авторов (всего 39 названий общим объемом 14638 страниц). Привлекались данные толковых и энциклопедических словарей, словарей синонимов. Общее количество примеров составило около 4500 единиц.

Общетеоретической и методологической базой исследования послужили следующие положения:

1) принцип антропоцентризма [Роль человеческого фактора в языке, 1988; Апресян, 1995; Вежбицкая, 1997; Арутюнова, 1999; Антропологическая лингвистика, 2003; Баженова, 2003; Внутренний мир человека, 2007]. При антропоцентрическом подходе языковые явления анализируются в триаде

«человек-язык-мир», где язык - это форма и способ вербализации человеческого сознания, которое концептуализирует окружающий его мир;

2) базовые положения когнитивной лингвистики [КСКТ, 1997; Болдырев, 2000; Слышкин, 2000; Карасик, 2002; Кубрякова, 2004; Воркачев, 2007; Taylor, 1985; Langacker, 1999]. При когнитивном подходе языковое содержание воспринимается как часть когнитивной системы. Посредством языка осуществляется доступ к ненаблюдаемому когнитивному миру человека, структурам его сознания; изучение языковых форм, в свою очередь, представляется объективно недостаточным без обращения к когнитивным категориям и процессам;

3) положения лингвистики эмоций [Иорданская 1970, 1972; Шаховский, 1987; Вольф, 1989; Малинович 1989, 1990; Красавский, 2001; Зализняк, 2006; Kenny, 1963; Wierzbicka, 1980, 1996]. В разных языках эмоции отличаются определенной спецификой вербализации, которая обусловлена присущей человеку субъективностью интерпретации окружающей действительности. Психолингвистическая и лингвистическая интерпретация данных, представленных в языке, позволяет рассматривать названия базовых эмоций как репрезентацию особых знаний, стоящих за фактами естественного языка;

4) теория концептуальной метафоры и метонимии [Апресян, 1995; КСКТ, 1997; Арутюнова, 1999; Падучева, 2004; Lakoff, 1990, 2003; Ungerer, 1996; Kövecses, 1999]. Когнитивный подход к метафоре и метонимии предписывает рассматривать данные явления как один из принципов организации обыденного мышления, определенный способ концептуализации и категоризации действительности.

Научная новизна настоящей диссертационной работы заключается в следующем:

- впервые проводится комплексное исследование содержания и структуры эмоционального концепта SADNESS в современном английском языке;

- устанавливаются когнитивные метафорические модели эмоционального концепта SADNESS;

- устанавливаются когнитивные метонимические модели эмоционального концепта SADNESS;

- исследуются дискурсивные особенности актуализации эмоционального концепта SADNESS;

- выявляются «Я»-модусная рамка и «не-Я» модусная рамка репрезентации эмоционального концепта SADNESS в художественном дискурсе;

- исследуются тендерные аспекты репрезентации эмоционального состояния печали в художественном тексте;

- выявляются и систематизируются языковые номинации мужского и женского невербального выражения печали.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Концепт SADNESS является фрагментом эмоциональной картины мира, представляющей собой совокупность эмоциональных представлений, эмоциональных понятий, эмоциональных концептов.

2. Содержание эмоционального концепта SADNESS формируют следующие признаки: «эмоциональное состояние», «причинность», «интенсивность»,

«длительность», «временная локализованность», «оценочность», «внешнее проявление», «внутреннее переживание», «утрата», «боль, страдания», «подавленность», «безнадежность», «задумчивость».

3. Эмоциональный концепт SADNESS концептуализируется посредством метафорических моделей, источником которых являются физические, материальные феномены. К метафорическим моделям репрезентации концепта SADNESS относятся: пространственная метафорическая модель (концептуальные метафоры ПЕЧАЛЬ -НИЗ, ПЕЧАЛЬ - ПАДЕНИЕ ВНИЗ, ПЕЧАЛЬ - ВМЕСТИЛИЩЕ); антропоморфная метафорическая модель (концептуальные метафоры ПЕЧАЛЬ - ЧЕЛОВЕК, ПЕЧАЛЬ - ВРАГ); зооморфная метафорическая модель (концептуальная метафора ПЕЧАЛЬ -ЖИВОТНОЕ); натурморфная метафорическая модель (концептуальные метафоры ПЕЧАЛЬ - ЖИДКОСТЬ, ПЕЧАЛЬ - ТЬМА); сенсорная метафорическая модель (кинетические метафоры ПЕЧАЛЬ - БОЛЬ, ПЕЧАЛЬ - ТЯЖЕСТЬ, ПЕЧАЛЬ -ГОРЕЧЬ; температурные метафоры ПЕЧАЛЬ - ХОЛОД, ПЕЧАЛЬ - ЖАР; цветовая метафора ПЕЧАЛЬ - ГОЛУБОЙ ЦВЕТ; аудиальные метафоры ПЕЧАЛЬ - МУЗЫКА, ПЕЧАЛЬ - ТИШИНА).

4. Эмоциональный концепт SADNESS концептуализируется посредством метонимической модели «Часть - Целое». Физиологические эффекты эмоции печали выступают как источник метонимического переноса и метонимически обозначают саму эмоцию. Метонимические модели формируются на основе косвенных признаков печали и соответственно подразделяются на мимическую, пантомимическую, голосовую, дыхательную, кардиальную, секреторную и цветовую модели.

5. В художественном тексте эмоциональное состояние печали представлено через «Я»-модусную рамку и «не-Я» модусную рамку наблюдения. Совпадение субъекта чувствующего и субъекта говорящего выражается «Я»-модусной рамкой. Несовпадение чувствующего субъекта и субъекта речи, в роли которого выступает наблюдатель, не являющийся субъектом эмоционального состояния и интерпретирующий видимые симптомы как состояние печали, образует «не-Я» модусную рамку.

6. Тендерная концептуализация эмоционального состояния печали актуализируется в художественном дискурсе номинациями, вербализующими типично мужское и типично женское невербальное выражение печали, которое представлено гендерно-маркированными жестами, позами, голосовыми проявлениями.

Теоретическая значимость данного исследования определяется его вкладом в исследование концептов в целом и эмоциональных концептов в частности. Работа вносит вклад в дальнейшую разработку теории эмоциональных состояний с когнитивно-дискурсивных позиций, что позволяет изучить особенности . категоризации человеком своего внутреннего мира.

Практическая ценность исследования заключается в возможности применения его основных положений в преподавании вузовских курсов теоретической грамматики, лексикологии, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, теории межкультурной коммуникации. Результаты и материалы исследования могут быть использованы в разработке спецкурсов по языковому моделированию внутреннего мира человека, при руководстве курсовыми и дипломными работами.

Апробмрш результатов исследования. Концептуальные положения исследования прошли апробацию в виде докладов на заседаниях кафедры теоретической лингвистики Иркутского государственного лингвистического университета (2007-2010гг.). Основные положения диссертации были изложены на мевдународной научно-практической конференции «Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира» (г. Северодвинск, сентябрь 2009г.); в докладе на региональной конференции молодых ученых в ИГЛУ (март 2010г.); на Всероссийской научно-теоретической конференции «Единицы языка и речи: лингвистические, переводческие и дидактические проблемы» (г. Уфа, октябрь 2010г.). Основные положения настоящей работы нашли отражение в тезисах и 7 статьях, одна из которых опубликована в ведущем рецензируемом научном издании.

Объем и структура работы. Диссертация общим объемом в 164 страницы состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, включающего 216 наименований, из которых 46 на английском языке, списка использованных словарей, источников примеров и приложения.

Во введении обосновывается выбор темы исследования, раскрывается ее актуальность, вычленяются объект и предмет исследования, формулируются цель и задачи работы, определяются ее теоретическая база, материал и методы исследования, указывается научная новизна работы, излагается ее теоретическая и практическая значимость, формулируются выносимые на защиту положения, определяются объем и структура работы.

В первой главе «Теоретические и методологические основы исследования эмоционального концепта SADNESS» излагаются основные теоретические предпосылки исследования, раскрывается онтология печали в психологии, рассматриваются ключевые для настоящего исследования научные понятия картина мира, эмоциональная картина мира, концептуализация, категоризация, эмоциональный концепт, прототиптеская ситуация, когнитивная модель.

Во второй главе «Лингвокогнитивное моделирование эмоционального концепта SADNESS» выявляются содержательные признаки концепта SADNESS, исследуются способы его языковой актуализации, анализируется атрибутивная и глагольная лексическая сочетаемость исследуемого концепта, анализируется структура прототипической ситуации эмоционального состояния печали, выявляются метафорические и метонимические когнитивные модели концепта SADNESS.

В третьей главе «Эмоциональный концепт SADNESS в художественном дискурсе» анализируются особенности репрезентации эмоционального состояния печали в художественном дискурсе. Выявляются модусные рамки репрезентации эмоционального состояния печали, анализируются тендерные особенности репрезентации эмоционального состояния печали в художественном дискурсе.

В заключении обобщаются основные результаты проведенного исследования и намечаются его дальнейшие перспективы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Как показывает анализ современной лингвистической литературы, языковая форма существования картины мира позволяет выделить ее особую разновидность — языковую картину мира. Под языковой картиной мира в настоящем исследовании

понимается вербализованная часть концептуальной картины мира [Роль человеческого фактора в языке, 1988, с. 142].

Эмоциональная языковая картина мира выступает как разновидность языковой картины мира. Познание окружающей действительности всегда сопровождается классификационно-квалифицирующей ментальной деятельностью человека. Оценочные суждения человека о мире фиксируются в его языке. Они лежат в основе эмоциональной картины мира, существование которой в значительной степени обусловлено языком [Шаховский, 1987, 1995; Апресян, 1995; Вежбицкая, 1997, 2001; Красавский, 2001; Стефанский, 2009]. Посредством эмоций человек получает специфический видовой опыт, который закрепляется в сознании, мышлении и языке, вербально обозначающем объекты мира, явления, ситуации и их эмоциональные оценки. Слова становятся их заместителями в сознании человека, и, также переживаются человеком, являются значимыми для него, как и те объекты, ситуации, явления, которые словами замещаются. Под эмоциональной картиной мира в настоящем исследовании понимается совокупность эмоциональных представлений, эмоциональных понятий, эмоциональных концептов. Эмоциональная языковая картина мира определяется как совокупность множества вербализованных на лексическом и фразеологическом уровнях эмоциональных концептов, состоящих друг с другом в сложных структурно-смысловых и функциональных отношениях [Красавский, 2001].

Важнейшим инструментом анализа эмоциональной картины мира является анализ эмоциональных концептов. Лингвисты, предпринимавшие попытки описать концепты эмоций, указывают на их диффузный характер [Чернейко, 1997; Красавский, 2001; Воркачев, 2004]. Это является следствием того, что диффузность, размытость сегментов чувственной сферы человека обуславливает трудность определения границ отдельных эмоций в языковой картине мира. Эмоциональные концепты оценочны по своей природе [Бабушкин, 1996]. Эмоциональным концептам присуща этноспецифичность, предопределяемая такими социо-психокультурологическими факторами, как традиции, обычаи, нравы, особенности быта, стереотипы мышления, модели поведения, исторически сложившиеся на всем протяжении развития, становления этноса [Шаховский, 1996; Красавский, 2001]. В настоящем исследовании под эмоциональным концептом понимается этно-культурно обусловленное, сложное структурно-смысловое, ментальное, как правило, лексически и фразеологически вербализованное образование, включающее в себя помимо понятия образ и оценку, и замещающее человеку в процессе рефлексии и коммуникации предметы мира, вызывающие пристрастное отношение к ним человека [Красавский, 2001].

Анализ эмоциональных концептов с позиций когнитивно-дискурсивного подхода имеет целью показать, что эмоции как явления психики имеют чрезвычайно сложную концептуальную структуру, которая может быть выявлена путем систематизации языковых выражений, используемых носителями языка для обозначения и представления эмоций.

Концепт SADNESS в английском языке вербализуется широким спектром языковых средств: 1) субстантивными номинациями (sadness, depression, melancholy, dejection, gloom, sorrow, grief, anguish); 2) глагольными номинациями с каузативным

значением 'печалить/ огорчать/ расстраивать' (grieve, distress, depress, sadden); 3) глагольными номинациями со значением 'печалиться/ огорчаться/ горевать' (grieve, agonize, sadden, ache, suffer); 4) адъективными номинациями со значением каузируемого состояния 'переживающий печаль' (sad, melancholy, gloomy, sorrowful, mournful); 5) адъективными номинациями с каузативным значением 'вызывающий чувство печали' (sad, depressing, distressing, pathetic); 6) адвербиальными номинациями со значением 'внешнее проявление эмоционального состояния печали' (sadly, painfully, distressingly, bitterly, miserably); 7) фразеологизмами (be in low spirits, feel dark, look down, blue devils); 8) номинациями, обозначающими невербальное проявление эмоции (cry, sob, whimper, frown, lower one's hands, sagged shoulders).

Анализ языковых средств, вербализующих исследуемый концепт, позволяет говорить о его номинативной плотности, а, следовательно, и о значимости исследуемого феномена в англоязычной картине мира.

Этимологический анализ имени концепта SADNESS показывает, что исследуемый концепт относится к древнейшему пласту индоевропейской лексики, что указывает на его «долгую жизнь» в языке и речи. По данным электронных этимологических словарей, лексема sad (seed), образовалась от древнегерманской единицы sathaz с индоевропейской основой sa- в значении 'сытый, насытившийся'. В XIII веке значение прилагательного в большей мере указывало на физические ощущения человека (лексемы 'sated'/'сытый', 'heavy'/'тяжелый', 'tired'/'усталый'). По мере развития лексемы, ее значение стало более абстрактным и стало обозначать фрагмент эмоциональной жизни человека (лексические единицы 'unhappy'/несчастный', 'grave'/'мрачный') (OED). Таким образом, формирование исследуемого концепта происходило от чувственного, основанного на телесном опыте содержания к более абстрактному, другими словами, из мира физического в мир психический.

Лексикографический анализ позволил определить структуру эмоционального концепта SADNESS. Анализ имени концепта и его синонимов, а также анализ лексической сочетаемости показал, что содержание концепта формируют такие признаки, как «эмоциональное состояние», «причинность», «интенсивность», «длительность», «временная локализованность», «оценочность», «внешнее проявление», «внутреннее переживание», «утрата», «подавленность», «безнадежность», «задумчивость», «боль, страдания». Центральным признаком концепта SADNESS является признак «эмоциональное состояние», а все остальные выделенные признаки актуализируют связь концепта с эмоциональным состоянием. В коммуникативной ситуации, в зависимости от дискурсивной цели высказывания, реализуется тот или иной признак эмоционального концепта SADNESS.

Раскрытие сущности концепта не может ограничиваться выявлением только концептуальных признаков. В сознании эмоциональные концепты образуют структуры высокой степени абстракции: фреймы, гештальты, скрипты, сценарии. В лингвистике проблема представления внутренней сферы человека решается в терминах прототипического сценария [Апресян, 1995; Lakoff, 1990; Kovecses, 2006], прототипической ситуации [Кустова, 2004; Зализняк, 2006; Wierzbicka, 1996], прагматической ситуации [Рябцева, 1994], когнитивной модели [Lakoff, 1990; Kovecses, 1990, 1999]. В качестве метаязыка в настоящем исследовании используется

термин прототипическая ситуация, под которым понимаегся когнитивная структура высокой степени абстракции, которая включает в себя набор семантических компонентов, типичных для ситуации.

Прототипическая ситуация эмоционального состояния печали включает в себя субъект состояния, само эмоциональное состояние, его причину. Все вышеперечисленные компоненты имеют определенные особенности в языковом выражении.

Эмоциональные состояния являются субъективными по своей природе, поэтому о наличии того или иного состояния, его причине, степени может судить только сам субъект состояния, репрезентированный первым лицом, ср.: I was still very upset about it but when he called me, we talked for a while (Steeh, p. 127). Высказывания в первом лице являются подлинной констатацией внутреннего состояния [Вольф, 2002; Kenny, 1963; Austin, 1979; Searle, 1999].

В качестве репрезентанта субъекта эмоционального состояния может выступать также высказывание во втором лице. Такие высказывания употребляются при повторе, переспросе или выражаются в гипотетической форме с помощью различных модальностей [Булыгина, 2000; Вольф, 2002]. Как явствует из следующего примера, персонаж, не будучи уверенным, какое состояние переживает собеседник, задает ему прямой вопрос: Were you particularly happy or gloomy, or what? (Dreisen, p. 259).

Субъект эмоционального состояния печали может быть обозначен также высказыванием в третьем лице, ср.: She felt sad and lonely, not for Anthony, but for the child who had died (Steeh, p. 143). На внутренние ощущения субъекта состояния в таких высказываниях указывает употребление предиката feel.

В высказываниях во втором и третьем лице говорящий судит о внутренних ощущениях субъекта и представляет их по аналогии со своими собственными ощущениями в подобной ситуации.

Печаль категоризуется как эмоциональное состояние на том основании, что она обладает категориальными признаками, присущими всем состояниям, к ним относятся: статичность, временная локализованность, длительность, неконтролируемость, интенсивность и ненаблюдаемость.

Статичность предполагает неизменяемость состояний в течение определенного временного отрезка. Маркерами признака статичности состояний служат темпоральные обстоятельства со значением длительности for hours/ days/ years, all one's life, all day long, ср.: She said he had been very sad for the past two years, and he would be happy now with God (Steek, p. 25).

Временная локализованность заключается в том, что состояния, в отличие от действий и процессов, лежат на временной оси. Маркерами данного признака являются наречия always, seldom, rarely, often и темпоральные обстоятельства со .значением временной локализации now, then, at the point, ср.: I was too upset myself at that point to question it, or be suspicious (Steeh, p. 401).

Длительность предполагает, что состояния соотносятся с отрезком на временной оси, а не с точкой. Маркерами данного признака служат темпоральные обстоятельства со значением длительности for a moment, for many years, all the time, all day, constantly, still, most of the time, ср.: She was tired and depressed most of the time, refused to go out (Steeh, p. 448).

и

Интенсивность заключается в том, что эмоциональное состояние печали при различных обстоятельствах имеет различные формы проявления. Языковым критерием для определения места состояния на шкале интенсивности являются интенсификаторы very much, awfully, greatly, a little, a sort of, ср.: She said he had been very sad in the past two years, and he would be happy now with God (Steeh, p. 25).

Неконтролируемость проявляется в том, что эмоциональные состояния возникают помимо воли субъекта, ср.: Не spread his hands, then dropped them back to his sides as though they were to heavy to hold up (Coben, p. 210).

Ненаблюдаемость предполагает, что только сам чувствующий субъект способен определить наличие эмоционального состояния, его причину, интенсивность, длительность, ср.: 1 feel tired often, sleepy sometimes; but seldom sad (Bronte, p. 255).

В ходе исследования также были выявлены такие категориальные признаки состояния печали, как оценочность, причинность и внешнее проявление.

Оценочность предполагает, что характером эмоции, порождаемой объектом у оценивающего, определяется ее оценочный знак. Объектом оценки выступают ощущения субъекта эмоционального состояния, который одновременно является и субъектом оценки.

Причинность проявляется в том, что оценочная сема предиката психического состояния может быть направлена не только на само состояние, но и на причину, вызвавшую это состояние. Знаки оценки, направленной на состояние, и оценки, направленной на событие его вызвавшее, совпадают, ср.: It was incredibly depressing that this time she didn't have Luana and Sally to protect her (Steeb, p. 136).

Внешнее проявление свидетельствует о способности печали к внешней манифестации. Экспликацией внутреннего состояния является мимика, пантомимика, жесты, голосовые проявления, ср.: She lowered her head, her crucifix dangling like a pendulum. She began to weep (Coben, p. 119).

Причина, как элемент структуры прототипической ситуации эмоционального состояния, представляет собой событие, которое может быть обозначено в пределах высказывания различными языковыми средствами:

1. Предлогами by, at, with, about, over, ср.: On reading this Clyde was being more and more weighed upon by the thought that possibly, after all, this quest of his was going to prove a vain one and that he was going to be excluded from any real contact with his great relatives, was most romantically and hence impractically heartened (Dreiseri, p. 264).

2. Придаточным предложением с союзом that, ср.: She was already walking down the hallway before she realized she was sad that he hadn't at least tried to kiss her good night (Herring, p. 32).

3. Придаточным предложением с союзом if, ср.: 'The board of directors would be very upset if this incident were to become to public,' Machada said delicately, <...> (Sheldom, p. 419). В таких высказываниях причина представлена как гипотетическая.

4. Конструкциями с герундием и инфинитивом, ср.: Не was obviously pretty upset about losing his partner (Steeb, p. 55); I am grieved to hear such sentiments from you, Mr. Worthing (Wildei, p. 62).

Анализ фактического материала показал, что прототипические причины печали категоризуются следующим образом:

1. Временная или постоянная утрата, ср.: I was devastated by news of her death (Comwell, p. 368); Departures always make me sad, and I felt so sad after he was gone (Steeb, p. 217).

2. Неудачи в достижении поставленных целей, упущенные возможности, ср.: Не actually sighed, so depressed was he by the thought that she might be willing to spend the evening with him and he not able to avail himself of the opportunity, while Hortense, noting his intense disappointment, was pleased (Dreiseri, p. 135).

3. Различные мысли, образы и воспоминания, ср.: As he investigated the subject -and he always had an extraordinary faculty of becoming absolutely absorbed for the moment in whatever he took up - he was almost saddened by the reflection of the ruin that time brought on beautiful and wonderful things (Wilde, p. 173).

4. Различные чувства и переживание других эмоций (чувство вины, беспомощности и пр.), ср.: Lester came home on this occasion, grieved to think he had lately seen so little of his mother - that he caused her so much pain - but he had no explanation to make (Dreisen, p. 234); They were just frustrated at their own helplessness, and needed to scream at someone, since they couldn't do anything to stop what was happening (Steeb, p. 387).

5. Философские размышления, ср.: Not for the first time Oliver felt downcast by the idea that relationships between parents and children seemed to be totally governed by the checkbook (Bingham, p. 58).

6. Отношение окружающих (холодность, безразличие и пр.), ср.: Stephen, disheartened suddenly by the dean's firm, dry tone, was silent; and through the silence a distant noise of many boots and confused voices came up the staircase (Joyce, p. 385).

Печаль, подобно другим эмоциям, обладает высокой степенью абстракции, поэтому ее репрезентация в языке часто происходит с помощью концептуальных метафор и метонимий [Арутюнова, 1999; Апресян, 2005; Lakoff, 1990, 2003; Ungerer, 1996; Kovecses, 1999]. В основе метафоризации лежит взаимодействие двух структур знаний - источника и цели [Kovecses, 1990; Lakoff, 2003]. Между источником и целью устанавливаются определенные соответствия, которые служат для образования метафорических моделей. В качестве источника эмоциональных метафор выступают физические, материальные феномены, которым уподобляется то или иное эмоциональное состояние. В ходе исследования было выявлено, что эмоциональный концепт SADNESS концептуализируется посредством пространственной, антропоморфной, зооморфной, натурморфной и сенсорной метафорических моделей.

Идея пространственной метафорической модели связана с пространственной ориентацией, с противопоставлениями типа «верх-низ», «внутри-снаружи», «впереди-сзади», «глубокий-мелкий», «центральный-периферийный». Подобные ориентационные противопоставления проистекают из того, что человеческое тело обладает определенными свойствами и функционирует определенным образом в окружающем его физическом мире. Пространственная метафорическая модель актуализируется в когнитивных метафорах ПЕЧАЛЬ - НИЗ, ПЕЧАЛЬ - ПАДЕНИЕ ВНИЗ и ПЕЧАЛЬ - ВМЕСТИЛИЩЕ, ср.: I had refused to let my aunt see me off, thinking it more manly to go along, but I felt rather low as 1 walked 'down the street

(Maugharm, p. 94); My heart sank and I wanted to scream, or cry, or die (Steeh, p. 101); Withdraw, then -1 consent - but remember, you leave me here in anguish (Bronte, p. 405).

Постижение внутреннего мира и его освоение производится человеком наравне с постижением и освоением мира внешнего. Ассоциативные связи человеческого опыта предопределяют соизмеримость «внешнего» человека и человека «внутреннего», следовательно, и антропоморфные признаки последнего [Пименова, 1999, с. 52]. В основе антропоморфной метафорической модели лежат такие явления, как персонификация и олицетворение. Антропоморфная метафорическая модель актуализируется в метафорах ПЕЧАЛЬ - ЧЕЛОВЕК и ПЕЧАЛЬ - ВРАГ, ср.: She smiled and I sensed that sadness again, but it went away quick and I forgot it (Krai, p. 220); I have known you, Mr. Rochester; and it strikes me with terror and anguish to feel I absolutely must be torn from you forever (Bronte, p. 323).

Когнитивным источником зооморфной метафорической модели служит «образ» животного. Человеческой природе свойственно экстериоризировать составляющие психики, такие как чувства, страсти, желания, воля, ум, рассудок. Поэтому «человек представляет их не только как нечто отдельное от него, но и как нечто, вступающее с ним в определенные, дружеские или враждебные, отношения, как нечто помогающее или вредящее, то как собеседника и советчика, то как врага и мучителя» [Арутюнова, 1999, с. 386]. Зооморфная метафорическая модель актуализируется в когнитивной метафоре ПЕЧАЛЬ - ЖИВОТНОЕ. В следующих примерах можно заметить, что печаль оказывает физическое действие на человека, «разрывая», «кусая» его сердце подобно дикому зверю, ср.: And the bitter things he had said about her tore at his heart (Steeli, p. 268); His heart had already been bitten by an ache of loathing and bitterness (Joycei, p. 372).

Когнитивным источником натурморфной метафорической модели являются наименования реально существующих предметов или явлений. Натурморфная метафорическая модель вербализуется посредством когнитивных метафор ПЕЧАЛЬ -ЖИДКОСТЬ и ПЕЧАЛЬ - ТЬМА, ср.: A dark wave swamped him, but he needed even more to stay near her, to feel her close because the pain in his heart would then be less (Sillitoe, p. 254); I wanted to get out of my apartment. It would be gloomy as all hell without Sam clattering around (Steeb, p. 93).

Сенсорная метафорическая модель используется для осмысления чувственных ассоциаций, вызванных той или иной эмоцией. Внутренний эмоциональный мир человека, в отличие от внешнего, материального не воспринимается на слух, он не наблюдаем и не осязаем. Связующим звеном, выводящим внутренние эмоциональные переживания на языковой уровень, являются каналы восприятия (зрение, слух, осязание) и соответствующие им перцептивные модальности: визуальная, аудиальная и кинестетическая. Эмпирический материал позволил выделить в рамках сенсорной модели кинетические метафоры ПЕЧАЛЬ - БОЛЬ, ПЕЧАЛЬ - ТЯЖЕСТЬ, ПЕЧАЛЬ -ГОРЕЧЬ, ср.: The sun lit up our journey by degrees, and it was difficult to concentrate as I watched my niece and felt wounded again (Comwell, p. 22); A heaviness seemed to spread through every inch of me and I was suddenly unnerved and sad (Cornwell, p. 17); It was just the bitterness of it all that was eating at the insides of her, and no amount of delicious cake could block out the reality of that bitterness (Bingham, p. 222). К сенсорной метафорической модели также относятся температурные метафоры ПЕЧАЛЬ -

ХОЛОД и ПЕЧАЛЬ - ЖАР, ср.: But the painful thoughts continuing and a sense of chill overtaking her, she took a comforter off the bed and folded it about her, (Dreiseri, p. 365); He thought as-the firestorm of grief whipped through her (Roberts, p. 263). Цветовая метафора ПЕЧАЛЬ - ГОЛУБОЙ ЦВЕТ актуализирует сенсорную метафорическую модель. Данная метафора этноспецифична, поскольку только в английском языке голубой цвет символизирует грусть, печаль, ср.: She had never before seen Ollie in such a blue funk (Bingham, p. 231). Как показало исследование, сенсорная метафорическая модель репрезентируется аудиапьными метафорами ПЕЧАЛЬ - МУЗЫКА и ПЕЧАЛЬ - ТИШИНА, ср.: She was as a house filled with mournful melody and the presence of death. They touched the deep chord of melancholy in her, and made it vibrate through the depths of her being (Dreisen, p. 359-360); Marianne was in a silent agony, too much oppressed even for tears (Austen, p. 172).

Анализ эмпирического материала позволил сделать вывод о том, что концепт SADNESS концептуализируется посредством метонимической модели «Часть -Целое». Отношение смежности, лежащее в основе концептуальной метонимии, позволяет характеризовать связь между эмоциональным состоянием (означаемое) и его проявлением (означающее) как метонимическую. Физиологические эффекты эмоции печали выступают как источник метонимического переноса и обозначают саму эмоцию. Метонимические модели формируются на основе внешних признаков печали, таких как мимика, пантомимика, голос, дыхание, сердечная деятельность, функции секреторных желез, цвет лица. Были выделены мимическая, пантомимическая, голосовая, дыхательная, кардиальная, секреторная и цветовая метонимические модели.

Мимическая модель представлена номинациями выражения лица, взгляда, а также номинациями движений губ и подбородка. Выражение глаз, нахмуренные брови, дрожащие губы метонимически обозначают состояние печали, ср.: But my mother's expression was what devastated me: a quiet, blank look that said she had lost everything (Krai, p. 35); But as she looked at him sitting on the edge of the bed, the dejected hang of his shoulders, the twist of his black eyebrows that gave his face not the mocking expression she remembered so well but a look of real, physical pain, Anna Nelson's anger boiled up (Carter, p. 66); Tears streamed down her cheeks. Her lips trembled (Abrahams, p. 101).

Пантомимическая модель представлена номинациями поз, движений тела в целом, а также его частей, таких как голова, плечи, руки, ср.: Finding it to be a feat all too far beyond him, he sank down on the doorstep, and putting his head in his hands, he cried his eyes out (Bingham, p. 300).

Голосовая модель включает в себя концептуализацию печали как различных голосовых проявлений: интонации, громкости, тембра, которые сигнализируют об эмоциональном состоянии. Модель репрезентирована такими номинациями, как trembling, vibrant, cracked, tense, loud, low, tear-strained, lost in sobs, under command, monotonous, flat, ср.: 'Why are you preaching all this to me?' Lucy said in a louder, upset voice (Cornwell, 71).

Дыхательная модель основана на концептуализации эмоционального состояния печали как сбившегося дыхания, ср.: I took a deep, shaky breath, and my voice sounded cracked when I saw him (Cornwell, p. 385).

Кардиальная модель основана на концептуализации печали как нарушенном ритме сердца, ср.: My heart wouldn't beat normally, and my breathing was shallow (Cornwell, p. 386).

Секреторная модель представлена номинациями, репрезентирующими активность секреторных желез, к которым относятся слезы, пересыхание в горле, ср.: She swallows hard over a lump in her throat and blinks away tears as she unwraps her straw (Staub, p. 452).

Цветовая модель эмоционального состояния печали номинируется выражениями, описывающими цвет лица, ср.: It hung like a sack on her, and she looked thirty years old, with her hair tied back in a tight bun, and her face deathly pale as she stood beside her father (Steeli, p. 4).

Когнитивные метафорические и метонимические модели актуализируют прототипическую ситуацию эмоционального состояния печали. Наличие большого количества когнитивных метафор и метонимий свидетельствует о том, что концепт SADNESS обладает богатой концептуальной структурой.

Дискурсивный анализ языковых средств, объективирующих печаль, доказывает двойственность представления исследуемого состояния в художественном дискурсе. Раскрыть феномен двойственной репрезентации эмоционального состояния печали помогают диагностирующие контексты, ср.: а) I had actually been feeling sad since he left, and I was annoyed at myself for it (SteeU, p. 102); 6) She looked so sad that it touched his heart (Steeb, p. 118). В примере а) события внутренней сферы квалифицируются самим субъектом эмоционального состояния печали, о чем свидетельствует употребление предиката feel. Пример б) сообщает о перцептивно-когнитивном акте, о точке зрения наблюдателя, с позиции которого описывается состояние печали, о чем сигнализирует наличие предиката look. Знание самого субъекта о своем состоянии и интерпретация внешних проявлений наблюдателем отражает возможность языковой концептуализации внутренней сферы человека двумя различными способами: с позиции чувствующего субъекта и с позиции стороннего наблюдателя.

В исследовании применяется подход Т.Н. Семеновой, согласно которому предполагается, что концептуализация эмоций происходит на основе ощущений самого чувствующего субъекта и на основе внешних признаков, которые интерпретируются сторонним наблюдателем [Семенова, 2007]. Данный подход позволяет выделить два типа модусных рамок концептуализации эмоционального состояния печали: «Я»-модусную рамку («изнутри», с точки зрения чувствующего субъекта) и «не-Я» модусную рамку («извне», с позиции стороннего наблюдателя). Под модусной рамкой понимается способ восприятия, способ получения информации об окружающей действительности.

«Я»-модусная рамка является языковым средством доступа к внутреннему миру человека, в частности к его эмоциональному состоянию. Представление эмоционального состояния печали через «Я»-модусную рамку реализуется в конструкциях с местоимением первого лица в позиции субъекта в сочетании с предикатом /ее/, ср.: I had actually been feeling sad since he left, and I was annoyed at myself for it (SteeU, p. 102). Субъект, репрезентированный местоимением первого лица, действительно испытывает печаль, поскольку он сам сообщает о своем

внутреннем состоянии, незаметном со стороны. Однако, как показал анализ фактического материала, в данных конструкциях субъект внутреннего состояния может быть репрезентирован также местоимением третьего лица, ср.: She felt sad and lonely, not for Anthony, but for the child who had died (Steeh, p. 143). В таких высказываниях употребление предиката feel не допускает указаний на внешние появления чувства. Говорящий «проникает» во внутреннее состояние субъекта, проецирует его на свой собственный опыт и описывает процессы, которые не могут быть доступны наблюдению со стороны.

«Я»-модусная рамка актуализируется в конструкциях с предикатом seem, ср.: Everything seemed very still, very clear, terribly sad; but he hoped his mother would enter the kitchen; he wanted to have another look at her (Krai, p. 106). В таких высказываниях актуализируется онтологическая связь между человеком и ситуацией внешнего мира. Человеку грустно, и это ощущение появляется вследствие его способности ощущать, воспринимать действительность и реагировать на внешние условия. Таким образом, предицируемый признак sad предстает с внутренней точки зрения как ощущаемый, воспринимаемый субъектом. Позицию подлежащего в таких высказываниях могут занимать предметные и событийные имена.

Средством актуализации «Я»-модусной рамки являются конструкции с ментальными предикатами think, find, realize, consider. Употребление данных предикатов свидетельствует о таком явлении, как интроспекция персонажа, обращение к своему внутреннему миру и своему внутреннему эмоциональному состоянию. При помощи интроспекции как литературного приема внутренний, ненаблюдаемый непосредственно мир героев, становится доступен читателю, ср.: As she did so, she found herself suffused with a melancholy that was as pervasive and powerful as any she had ever felt (Bingham, p. 487).

«Я»-модусная рамка репрезентируется посредством конструкций с соматизмами heart, chest, lips, mouth, body и «невидимыми» органами mind, soul в позиции подлежащего. Данные конструкции категоризуют внутренние ощущения человека через когнитивную метонимическую модель «часть-целое», в которой субъект ощущения контекстуализируется через свою «чувствующую часть». При отсутствии наблюдаемой динамики - жестов, телодвижений, поведенческих реакций, внутренний мир человека, процесс его эмоциональных переживаний предстает косвенно, через динамику ощущаемых признаков, образующих внутренний мир человека. В таких высказываниях отчужденные от человека части, будь то органы (сердце, тело, грудь и пр.) или «квазиорганы» (душа, ум), выступают в роли его заместителей, и метонимически указывают на переживание человеком печали, ср.: Her chest hurt as if Mrs. Charles had stabbed her with real knives instead of only sharp words (Herring, p. 167); Inside I went still and my mind felt dark and dead (Cornwell, p. .325).

Средством актуализации «Я»-модусной рамки являются конструкции с несобственно-прямой речью. Несобственно-прямая речь представляет собой более «тонкий», чем прямая и косвенная речь, способ передачи речи и мыслей персонажей, который помогает читателю проникнуть в переживания героя [Кухаренко, 1978; Pascal, 1977; Leech, 1987]. Функция употребления несобственно-прямой речи заключается в изображении ситуации изнутри, с позиций лица, ее непосредственно

переживающего, ср.: Through the hideous pressure there was a stab, and the stab pierced her heart. 'I can't stand it. I can't bear it.' Her hands gripped his shoulders, fingers clenching and unclenching. 'She took him away. She took him away. It broke my heart.' She was sobbing now, her arms tight around his neck (Roberts, p. 262).

В «не-Я» модусной рамке субъект состояния является лицом, отличным от говорящего, это может быть сторонний наблюдатель, в роли которого выступает персонаж или повествователь-наблюдатель.

«Не-Я» модусная рамка актуализируется в конструкциях с предикатами seem, appear, look, sound, ср.: They were looking frightened and sad (SteeU, p. 112). Данные конструкции сигнализируют о наблюдении внешних признаков эмоции печали. Использование в высказывании модусных единиц обнаруживает точку зрения стороннего наблюдателя. Наблюдатель описывает не внешнее поведение человека, а то впечатление, которое это поведение произвело на него, то есть интерпретирует внешние симптомы.

Средством актуализации «не-Я» модусной рамки являются конструкции с единицами с модальной семантикой must, may, probably, которые эксплицируют внешнюю позицию говорящего, ср.: He's probably just tired, and he's probably sad to see you go (Steel i, p. 244). Например, в следующем контексте герой, не имея возможности «проникнуть в сознание» собеседника, предполагает, что тот переживает печаль. На языковом уровне предположение лексикализуется модальным словом probably, ср.: Jeff looked at her and sighed. 'You're probably upset with me.' 'Upset! I - ' She could not find the words (Sheldon, p. 423). Модальные глаголы may/might употребляются в том случае, если говорящий обладает ограниченными знаниями о ситуации и выдвигает гипотезу о реальном положении дел, ср.: Не might be cruelly wounded and distressed, but, unlike himself, he was neither petty nor revengeful (Dreisen, p. 122). От высказываний, содержащих гипотезу, отличаются высказывания с модальным глаголом must. Такие высказывания говорящий формирует на основе опосредованного контакта, по косвенным признакам, представляя пропозицию как результат размышления и вывода. В примере ниже косвенными данными о том, что героиня испытывает печаль, являются ее печальные письма, ср.: Her sad letters! How she must have suffered! (Dreisen, p. 312).

Средством актуализации «не-Я» модусной рамки являются конструкции с союзами as if/as though, ср.: She looked as though she were about to cry, and then he leaned down and whispered something in her ear which sparkled a smile on her face like a sunburst (Steeb, p. 88). Внешние проявления эмоционального состояния печали концептуализируются наблюдателем как симптоматически значимые и получают вербальное закрепление в номинации эмоционального состояния. Употребление союзов as if/as though в данном случае указывает на ментальную операцию, произведенную субъектом восприятия над перцептуальной информацией, но ее результат опровергается истинностной оценкой, носителем которой является наблюдатель. Союзы as if/as though вводят внешнюю точку зрения на внутренний мир человека. В примере ниже наблюдатель интерпретирует определенные особенности поведения персонажа как проявление печали, ср.: 'Awfully nice,' he agreed weakly. He acted as though he were making arrangements for his own funeral (Huxley, p. 171).

Антропоцентрический подход к изучению языковых явлений предполагает учет всех параметров человеческой личности, в том числе и тендера, как одного из этих параметров. Под гендером в лингвистике понимается социокультурная конструкция, составляющими которой являются различия в ролях, поведении, ментальных и эмоциональных характеристиках мужчин и женщин, конструируемые обществом [Кирилина, 2000]. Эмоциональная сфера человека и способы ее проявления характеризуются тендерной дифференциацией. В обществе издавна существует традиционное распределение ролей, стереотипы и оценки, касающиеся экспрессии эмоций мужчин и женщин [Кирилина, 1998, 2000, Баженова, 2003; Крейдлин, 2005; Ekman, 1971]. В настоящем исследовании получил освещение тендерный аспект невербальной концептуализации эмоционального состояния печали. В ходе исследования были выявлены и систематизированы языковые номинации, вербализующие типично мужское и типично женское невербальное выражение печали.

Типичным мужским невербальным выражением исследуемой эмоции являются жесты 'сжимать кулаки', 'сжимать голову руками' и поза 'лежать лицом вниз', вербализованные номинациями to clench one's hands, to put one's head in the hands, to lay face down. Следующий пример актуализирует мужской жест 'сжимать голову руками', ср.: Finding it to be a feat all too far beyond him, he sank down on the doorstep, and putting his head in his hands, he cried his eyes out (Bingham, p. 300).

Характерным для женщин невербальным выражением печали служат жесты 'закрыть лицо руками', 'закрыть рот руками', 'размахивать руками', 'падать па колени', вербализованные номинациями to hide smb's face, to cover smb's mouth with the hands, to raise and lower smb's hands, to fall on smb's knees. Пример ниже актуализирует женский жест проявления печали 'закрыть рот руками', ср.: She covered her mouth with her hands and sobbed (Lee, p. 202).

К номинациям, вербализующим мимическое проявление эмоции печали у женщин, относятся номинации движений губ и подбородка, ср.: Tears streamed down her cheeks. Her lips trembled (Abrahams, p. 101). Для описания мимики мужчин используются номинации движений бровей, ср.: the twist of his black eyebrows that gave his face not the mocking expression she remembered so well but a look of real, physical pain, Anna Nelson's anger boiled up (Carter, p. 66).

Изменение цвета лица является феноменом, который проявляется непроизвольно. Хорошо известно, что свет соотносится с положительными эмоциями - радостью, удовольствием, а отсутствие света - с отрицательными эмоциями, такими как неудовольствие, печаль, горе. Манифестацию этих корреляций можно найти на лице человека. Анализ фактического материала показал, что при концептуализации именно мужского лица присутствует образ почерневшего, потемневшего от горя лица, ср.: But since, at the news of this, Clyde's face as well as his spirits darkened, and she herself was sufficiently enmeshed to suffer because of this, she at once added that he must not feel so bad - he must not; things would work well enough, she knew (Dreiseri, p. 523). Для языкового описания женского лица используется образ мертвенно или зловеще бледного лица, ср.: The eyes were closed, the face peaceful and eerily pale as she looked down at him, her eyes wide and filled with pain, but she understood now'(Steeli, p. 20). Номинации, описывающие опухшие и красные глаза, лицо и даже губы,

актуализируют проявление переживания печали женщинами, ср.: Grandma's bawling. I went over there after school and she's all red in the face, she's been crying all day (Carter, p. 18); Her eyes were red and swollen; and it seemed as if her tears were even then restrained with difficulty (Austen, p. 80).

Гендерно-маркированными являются голосовые проявления мужчин и женщин в состоянии печали. Звучание мужского голоса актуализируется номинациями, указывающими на слабую степень переживания печали, меньшую интенсивность эмоции, ср.: said with a note of sadness, said with a touch of pain, said with a shade of sorrow in his voice. Женский голос обозначается такими номинациями, как trembling, vibrant, cracked, tense, loud, low, tear-strained, lost in sobs, under command, что свидетельствует о более сильном переживании печали женщинами. Вздыхают в состоянии печали и мужчины, и женщины, но для мужчин характерны более продолжительные, тяжелые и глубокие вздохи, вербализованные конструкциями he looked at her sighing deeply, he said with a heavy sigh, he would sigh at length, he sighed a long sigh, he sighed heavily, ср.: 'Do not talk to me of my wife,' said he, with a heavy sigh (Austen, p. 322). Фонационные паралингвизмы 'хныканье' и 'шмыганье носом' не соотносятся с понятием мужественности и ассоциируются с поведением женщины, что и подтверждает анализ языковых номинаций, ср.: I just sat there, on my bed, not moving, not even able to move my head or turn around. I just sat there in my new grey dress, looking down at my shoes, whimpering (Steeh, p. 246).

В ходе исследования было установлено, что противопоставление мужских и женских жестов не означает, что женщины не могут использовать некоторые мужские жесты или наоборот. Гендерно-немаркированными являются жесты 'опустить голову' 'опустить плечи', 'опустить руки', 'покачивать головой', вербализованные номинациями to lower smb's head, sagged shoulders, to lower smb's hands, to shake smb's head. В следующем примере актуализируется жест 'опустить руки', ср.: She lowered her hands and her eyes were tragic, 'I miss my little boy so much' (Roberts, p. 136-137).

Гендерно-немаркированным является также выражение глаз, представленное различными номинациями: wistful look, wide and painful eyes, tormented eyes, bitter look, sad look, grief-stricken eyes, sorrowful, hopeless eyes, miserable eyes, depressed eyes, lifeless eyes, hollow eyes. Печальный взгляд, печальные, безжизненные глаза, вне зависимости от половой принадлежности, концептуализируются как переживание печали, ср.: For, owing to his fear of the police, as well as of his mother - her sorrowful, hopeless eyes, he had not written for months, and then a letter to his mother only to say that he was well and that she must not worry (Dreiseri, p. 202).

Таким образом, выполненное в рамках когнитивно-дискурсивного направления исследование позволило смоделировать структуру концепта SADNESS. Было доказано, что исследуемый концепт представляет собой культурно обусловленное, сложное структурно-смысловое, ментальное, лексически и фразеологически вербализованное образование, за которым стоит определенная структура знания, а именно: содержательные признаки, компоненты прототипической ситуации, когнитивный потенциал и дискурсивные особенности.

Результаты настоящего исследования могут найти применение при изучении других эмоциональных концептов внутреннего мира человека в рамках когнитивно-дискурсивного подхода.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Трушкова, Л. О. Языковая концептуализация эмоционального состояния Sadness «извне» и «изнутри» [Текст] / Л. О. Трушкова // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. Серия Филология. - Иркутск, 2010. - № 3(11). - С. 181-188 (0,8 пл.).

2. Трушкова, Л. О. Тендерный аспект в невербальной концептуализации эмоционального состояния Sadness [Текст] / Л. О. Трушкова // Современные лингвистические теории: проблемы слова, предложения, текста: сборник научных статей. - Иркутск, 2008. - С. 180-189 (0,6 пл.).

3. Трушкова, Л. О. Метафорическая концептуализация эмоционального состояния Sadness [Текст] / Л. О. Трушкова // Современные лингвистические теории: проблемы слова, предложения, текста: сборник научных статей. - Иркутск, 2008. -С. 189-201 (0,7 пл.).

4. Трушкова, Л. О. Категориальные признаки эмоционального состояния Sadness [Текст] / Л. О. Трушкова // Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира: сборник научных трудов. - Вып. 4. - Москва; Архангельск, 2009. - С. 181-187 (0,4 пл.).

5. Трушкова, Л. О. Невербальная концептуализация эмоционального состояния Sadness [Текст] / Л. О. Трушкова // Проблемы концептуальной систематики языка и речевой деятельности: материалы 3-й Всероссийской научной конференции. -Иркутск, 2009. - С. 136-143 (0,4 пл.).

6. Трушкова, Л. О. Полимодальный образ эмоции Sadness [Текст] / Л. О. Трушкова // Проблемы концептуальной систематики языка и речевой деятельности: материалы 3-й Всероссийской научной конференции. - Иркутск, 2009. - С. 374-380 (0,4 пл.).

7. Трушкова, Л. О. Когнитивные модели репрезентации эмоционального состояния Sadness [Текст] / Л. О. Трушкова // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук: материалы конференции молодых учёных. - Иркутск, 2010. -С. 161-163 (0,1 пл.).

8. Трушкова, Л. О. Несобственно-прямая речь как способ репрезентации эмоционального состояния печали через Я-модусную рамку [Текст] / Л. О. Трушкова // Единицы языка и речи: лингвистические, переводческие и дидактические проблемы: материалы Всероссийской научно-теоретической конференции. - Уфа, 2010, - С. 297.302 (0,5 пл.).

Отпечатано: ООО «Издательство «Аспринт» 664003 г. Иркутск, ул. Сухэ-Батора, 18, оф. 67 Тел.: (3952) 742-887 Заказ № 064. Печать РИЗО. Усл. печ. л. 6,0. Тираж 120 экз.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Трушкова, Любовь Олеговна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО КОНЦЕПТА SADNESS.

1.1. Печаль как объект изучения в психологии эмоций.

1.2. Метаязык анализа языковой и концептуальной структуры эмоционального концепта SADNESS.

1.2.1. Эмоциональная картина мира.

1.2.2. Эмоциональный концепт.

1.3. Прототипический подход в изучении эмоциональных концептов

1.4. Модель и моделирование в лингвистических исследованиях.

ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ.

ГЛАВА II. ЛИНГВОКОГНИТИВНОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО КОНЦЕПТА SADNESS.

2.1. Средства языковой репрезентации эмоционального концепта SADNESS.

2.2. Лексикографическое представление эмоционального концепта SADNESS.

2.3. Синтагматическое представление эмоционального концепта SADNESS. 50

2.4. Структура прототипической ситуации эмоционального состояния печали.

2.4.1. Субъект эмоционального состояния печали.

2.4.2. Эмоциональное состояние печали и его языковая репрезентация.

2.4.3. Причина эмоционального состояния печали.

2.5. Метафорическое моделирование эмоционального концепта 70 SADNESS.

2.5.1. Пространственная метафорическая модель.

2.5.2. Сенсорная метафорическая модель.

2.5.2.1. Кинетическая метафора.

2.5.2.2. Температурная метафора.

2.5.2.3. Аудиальная метафора.

2.5.2.4. Цветовая метафора.

2.5.3. Антропоморфная метафорическая модель.

2.5.4. Зооморфная метафорическая модель.

2.5.5. Натурморфная метафорическая модель.

2.6. Метонимическое моделирование эмоционального концепта SADNESS.

ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ

ГЛАВА III. ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ КОНЦЕПТ SADNESS В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ДИСКУРСЕ.

3.1. Модусы репрезентации эмоционального концепта SADNESS в художественном дискурсе.

3.2. Репрезентация эмоционального состояния печали через

Я»-модусную рамку.

3.3. Репрезентация эмоционального состояния печали через «не-Я» модусную рамку.

3.4. Тендерные аспекты невербальной концептуализации эмоционального состояния печали.

3.4.1. Языковые номинации мужского невербального выражения печали.

3.4.2. Языковые номинации женского невербального выражения 128 печали.

ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Трушкова, Любовь Олеговна

Антропоцентрический подход к изучению языковой модели человека является одним из важнейших направлений современной науки о языке. Антропоцентрическая переориентация лингвистики свидетельствует о смене приоритетов, о переходе от лингвистического структурализма с его вниманием к языковым формам, рассматриваемым вне связей с разнообразными аспектами бытия человека, к лингвистике антропоцентрической, предполагающей исследование языка в непосредственной связи с индивидуумом. Антропоцентрическая парадигма современного языкознания подчеркивает определяющую роль человека, который выступает в качестве субъекта и объекта научных разработок. Антропоцентризм как особый принцип исследования заключается в том, что научные объекты изучаются, прежде всего, по их роли для человека, по их назначению в его жизнедеятельности, по их функциям для развития человеческой личности и ее усовершенствования. Антропоцентрический подход обнаруживается в том, что человек становится точкой отсчета в анализе тех или иных явлений, что он вовлечен в этот анализ, определяя его перспективы и конечные цели [Балли 1955; Степанов 1971; Бенвенист, 1974; Арутюнова, 1988, 1999; Роль человеческого фактора в языке, 1988; Апресян, 1995; Кубрякова, 1995, 2004; Вежбицкая, 1997; Пименова, 1999; Красавский, 2001; у; Внутренний мир человека, 2007; ^юггЫска, 1980, 1996; Ьакой; 2003].

Антропоцентрический подход к изучению «дома бытия» [Хайдеггер, 1993] предполагает поиск и разработку способов языкового моделирования человека в тесной объективно существующей взаимосвязи с другими сопредельными науками о человеке [Антропологическая лингвистика, 2003, с. 7].

Одним из основных направлений, сформировавшихся в рамках антропоцентрической парадигмы, является когнитивная лингвистика. В ее основе лежит переход к глубинному знанию, базирующийся на изучении предметно-познавательной деятельности людей, процессов восприятия и мышления, репрезентированных и систематизированных определенным образом в ментальных структурах. В рамках когнитивной лингвистики язык рассматривается как общий когнитивный механизм, когнитивная составляющая той инфраструктуры мозга, которая отвечает за языковые проявления человеческого мышления. Именно язык открывает доступ к ненаблюдаемому когнитивному миру человека, структурам его сознания [Кубрякова, 2004].

В последнее время все более актуальным становится изучение проблемы взаимосвязи языка и эмоций. Эмоции являются мотивационной основой сознания, мышления и социального поведения, и представляют собой разновидность человеческих страстей, которые пронизывают все сферы жизни- человека и отражаются на всех уровнях языка. Как отмечает В.И. Шаховский, «ключом к изучению человеческих эмоций является сам язык, который номинирует эмоции, выражает их, описывает, имитирует, категоризует, классифицирует, структурирует, комментирует, изобретает искренние и неискренние средства для их экспликации / импликации, для манифестации и сокрытия, предлагает средства для языкового манипулирования и моделирования соответствующих эмоций. Именно язык формирует эмоциональную картину мира представителей той или иной лингвокультуры» [Шаховский, 2009, с. 672].

В современной лингвистике эмоции рассматриваются в аспекте семиотики и коммуникации, то есть как опыт не отдельно взятого субъекта, а межсубъектный опыт, который возникает в процессе коммуникации и маркируется специальными вербальными / невербальными знаками. В многочисленных научных исследованиях затрагиваются вопросы теории и семиотики эмоций, их концептуализации и вербализации [Арутюнова, 1976; Красавский, 2001; Дорофеева, 2002; Воркачев, 2004; Кбуесзеэ, 1990; ЬакоГ^ 1990;А\/1еггЫска 1996]. В ряде исследований [Шаховский, 1996; Степанов, 1997; Красавский, 2001; Стефанский, 2009] выделяются концепты особого вида - эмоциональные концепты, ядром которых являются базовые эмоции, образующие собственные «концептуализированные предметные области»

Степанов, 1997, с. 40], составляющие эмоциональную картину мира. Внимание исследователей не раз привлекали как отдельные эмоциональные концепты: радость [Пенысовский, 1991; Озонова, 2003; Сайко, 2007], счастье [Воркачев, 2004], удивление [Дорофеева, 2002], страх [Валиева, 2003; Зайкина, 2004; Бутенко, 2006], гнев, злость [Маркина, 2003; Аблецова, 2005; Крылов, 2007], любовь [Кузнецова, 2005], обида [Эмих, 2005], стыд и вина [Дженкова, 2005], так и целые области эмоциональной картины мира [Красавский, 2001; Валиева, 2003; Погосова, 2007; Стефанский, 2009].

Являясь одной из базовых эмоций, печаль имеет достаточно широкий репертуар разноуровневых средств языковой объективации, которые к настоящему времени уже привлекали внимание исследователей. На семантическом уровне была изучена таксономия фреймов «радость»/«печаль» на материале русского и немецкого языков [Рябкова, 2002], исследована актуализация сопряженных категорий FREUDE и TRAUER в немецком языке [Адамова, 2006]. JI.B. Мальцева проанализировала когнитивную организацию и языковую репрезентацию эмотивно-событийного концепта «горе, беда, несчастье» в русском языке [Мальцева, 2009]. На концептуальном уровне были изучены особенности репрезентации эмоциональных концептов «радость», «горе», «страх» в русском и башкирском языках [Валиева, 2003], проведено исследование когнитивной метафоры как средства объективации эмоциональных концептов «Traurigkeit» и «Gluck» в немецкой, австрийской и швейцарской современной художественной картине мира [Мокшина, 2003]. Были проанализированы когнитивная организация и языковая репрезентация эмоциональных концептов «страх» и «печаль» в русском и французском языках [Волостных, 2007] и эмоциональных концептов «удивление», «радость», «стыд», «страх», «печаль/горе», «гнев», «презрение/отвращение» в русском и английском языках [Погосова, 2007]. Вместе с тем, до настоящего времени не предпринимались попытки рассмотрения концепта SADNESS на материале английского языка, что и предопределило выбор темы диссертации.

Диссертация посвящена исследованию языковых средств, объективирующих эмоциональный концепт SADNESS. Исследование концепта SADNESS выполнено в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы лингвистического знания, позволяющей рассматривать язык как уникальный источник сведений о протекании процесса познания мира и его результатах, о структурном содержании концептуальной системы и когнитивных механизмах ее функционирования. Когнитивные аспекты лингвистического анализа связаны с пониманием роли изучаемого явления в формировании определенных структур знания и образовании особых форматов знания, вербализующих складывающиеся в сознании человека концепты и их объединения. Дискурсивные аспекты касаются распределения информации по поверхности разных единиц языка и их приспособления к условиям и требованиям нормального протекания дискурсивной деятельности.

Актуальность предпринятого исследования обусловлена важностью дальнейшей разработки проблем языкового моделирования внутреннего мира человека. Перспективным является системное, комплексное осмысление концепта SADNESS в языковой картине мира. Актуальным является дальнейшее исследование проблем соотношения языковых форм со структурами сознания, а также изучение фрагментов картины мира через их языковые репрезентации. Данные факторы определяют значимость изучения эмоционального концепта SADNESS в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы.

Предметом исследования является семантика языковых единиц, верба-лизирующих концепт SADNESS.

Объектом исследования является содержание и структура концепта SADNESS, который рассматривается как фрагмент английской языковой эмоциональной картины мира.

Целью настоящего исследования является лингвокогнитивное моделирование содержания и структуры эмоционального концепта SADNESS и анализ его языковой реализации в художественном дискурсе.

В соответствии с целью исследования в диссертационной работе ставятся следующие задачи:

1) изучить онтологию печали в психологии;

2) определить метаязык диссертационного исследования;

3) систематизировать языковые средства, объективирующие концепт SADNESS;

4) проанализировать и описать семантику языковых средств, вербализующих исследуемый концепт;

5) выявить концептуальные признаки, формирующие содержание концепта SADNESS как ментальной единицы;

6) установить метафорические когнитивные модели концепта SADNESS;

7) установить метонимические когнитивные модели концепта SADNESS;

8) выявить модусы репрезентации эмоционального концепта SADNESS в художественном дискурсе;

9) систематизировать типы синтаксических конструкций, используемых для репрезентации эмоционального состояния печали человека через «Я»-модусную и «не-Я» модусную рамку;

10) исследовать тендерные особенности репрезентации концепта SADNESS в художественном дискурсе.

Для достижения цели и поставленных задач были использованы методы когнитивного моделирования, методы концептуального, контекстуального, интерпретативного, этимологического и дефиниционного анализа. В диссертации используются методы научного познания: наблюдение, синтез, анализ, сравнение, дедуктивный метод.

Материалом исследования послужили примеры, извлеченные из художественных произведений современных британских и американских авторов (всего 39 названий общим объемом 14638 страниц). Привлекались данные толковых и энциклопедических словарей, словарей синонимов. Общее количество примеров составило около 4500 единиц.

Общетеоретической и методологической базой исследования послу-следующие положения: принцип антропоцентризма [Роль человеческого фактора в языке, 1988; Апресян, 1995; Вежбицкая, 1997; Арутюнова, 1999; Антропологическая лингвистика, 2003; Баженова, 2003; Внутренний мир человека, 2007]. При антропоцентрическом подходе языковые явления анализируются в триаде «человек-язык-мир», где язык - это форма и способ вербализации человеческого сознания, которое концептуализирует окружающий его мир; базовые положения когнитивной лингвистики [КСКТ, 1997; Болдырев, 2000; Слышкин, 2000; Карасик, 2002; Кубрякова, 2003, 2004; Воркачев, 2002; Taylor, 1985; Langacker, 1999]. При когнитивном подходе языковое содержание воспринимается как часть когнитивной системы, посредством языка осуществляется доступ к ненаблюдаемому когнитивному миру человека, структурам его сознания, и изучение языковых форм, в свою очередь, представляется объективно недостаточным без обращения к когнитивным категориям и процессам; положения лингвистики эмоций [Иорданская, 1970, 1972; Шаховский, 1987; Вольф, 1989; Малинович, 1989, 1990; Красавский, 2001; Зализняк, 2006; Kenny, 1963; Wierzbicka, 1980, 1996]. В разных языках эмоции отличаются определенной спецификой вербализации, которая обусловлена присущей человеку субъективностью интерпретации окружающей действительности. Психолингвистическая и лингвистическая интерпретация данных, представленных в языке, позволяет рассматривать названия базовых эмоций как репрезентацию особых знаний, стоящих за фактами естественного языка; теория концептуальной метафоры и метонимии [Апресян, 1995; КСКТ, 1997; Арутюнова, 1999; Падучева, 2004; Lakoff, 1990, 2003; Ungerer, 1996; Kövecses, 1999]. Когнитивный подход к метафоре и метонимии предписывает рассматривать данные явления как один из принципов организации обыденного мышления, определенный способ концептуализации и категоризации действительности.

Научная новизна настоящей диссертационной работы заключается в следующем: впервые проводится комплексное исследование содержания и структуры эмоционального концепта SADNESS в современном английском языке; устанавливаются когнитивные метафорические модели эмоционального концепта SADNESS; устанавливаются когнитивные метонимические модели эмоционального концепта SADNESS; исследуются дискурсивные особенности актуализации эмоционального концепта SADNESS; выявляются «Я»-модуспая рамка и «не-Я» модусиая рамка репрезентации эмоционального концепта SADNESS в художественном дискурсе; исследуются тендерные аспекты репрезентации эмоционального состояния печали в художественном тексте; выявляются и систематизируются языковые номинации мужского и женского невербального выражения печали. На защиту выносятся следуюи/ие положения:

1. Концепт SADNESS является фрагментом эмоциональной картины мира, представляющей собой совокупность эмоциональных представлений, эмоциональных понятий, эмоциональных концептов.

2. Содержание эмоционального концепта SADNESS формируют следующие признаки: «эмоциональное состояние», «причинность», «интенсивность», «длительность», «временная локализованность», «оценочность», «внешнее проявление», «внутреннее переживание», «утрата», «боль, страдания», «подавленность», «безнадежность», «задумчивость».

3. Эмоциональный концепт SADNESS концептуализируется посредством метафорических моделей, источником которых являются физические, материальные феномены. К метафорическим моделям репрезентации концепта SADNESS относятся: пространственная метафорическая модель (концептуальные метафоры ПЕЧАЛЬ - НИЗ, ПЕЧАЛЬ - ПАДЕНИЕ ВНИЗ, ПЕЧАЛЬ -ВМЕСТИЛИЩЕ); антропоморфная метафорическая модель (концептуальные метафоры ПЕЧАЛЬ - ЧЕЛОВЕК, ПЕЧАЛЬ - ВРАГ); зооморфная метафорическая модель (концептуальная метафора ПЕЧАЛЬ - ЖИВОТНОЕ); натур-морфная метафорическая модель (концептуальные метафоры ПЕЧАЛЬ -ЖИДКОСТЬ, ПЕЧАЛЬ - ТЬМА); сенсорная метафорическая модель (кинетические метафоры ПЕЧАЛЬ - БОЛЬ, ПЕЧАЛЬ - ТЯЖЕСТЬ, ПЕЧАЛЬ -ГОРЕЧЬ; температурные метафоры ПЕЧАЛЬ - ХОЛОД, ПЕЧАЛЬ - ЖАР; цветовая метафора ПЕЧАЛЬ - ГОЛУБОЙ ЦВЕТ; аудиальные метафоры ПЕЧАЛЬ - МУЗЫКА, ПЕЧАЛЬ - ТИШИНА).

4. Эмоциональный концепт SADNESS концептуализируется посредством метонимической модели «Часть - Целое». Физиологические эффекты эмоции печали выступают как источник метонимического переноса и метонимически обозначают саму эмоцию. Метонимические модели формируются на основе косвенных признаков печали и соответственно подразделяются на мимическую, пантомимическую, голосовую, дыхательную, кардиальную, секреторную и цветовую модели.

5. В художественном тексте эмоциональное состояние печали представлено через «Я»-модусную рамку и «не-Я» модусную рамку наблюдения. Совпадение субъекта чувствующего и субъекта говорящего выражается «Я»-модусной рамкой. Несовпадение чувствующего субъекта и субъекта речи, в роли которого выступает наблюдатель, не являющийся субъектом эмоционального состояния и интерпретирующий видимые симптомы как состояние печали, образует «не-Я» модусную рамку.

6. Тендерная концептуализация эмоционального состояния печали актуализируется в художественном дискурсе номинациями, вербализующими типично мужское и типично женское невербальное выражение печали, которое представлено гендерно-маркированными жестами, позами, голосовыми проявлениями.

Теоретическая значимость данного исследования определяется его вкладом в исследование концептов в целом и эмоциональных концептов в частности. Работа вносит вклад в дальнейшую разработку теории эмоциональных состояний с когнитивно-дискурсивных позиций, что позволяет изучить особенности категоризации человеком своего внутреннего мира.

Практическая ценность исследования заключается в возможности применения его основных положений в преподавании вузовских курсов теоретической грамматики, лексикологии, когнитивной лингвистики, лин-гвокультурологии, теории межкультурной коммуникации. Результаты и материалы исследования могут быть использованы в разработке спецкурсов по языковому моделированию внутреннего мира человека, при руководстве курсовыми и дипломными работами.

Апробагщя результатов исследования. Концептуальные положения исследования прошли апробацию в виде докладов на заседаниях кафедры теоретической лингвистики Иркутского государственного лингвистического университета (2007-2010гг.). Основные положения диссертации были изложены на международной научно-практической конференции «Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира» (г. Северодвинск, сентябрь 2009г.); в докладе на региональной конференции молодых ученых в ИГЛУ (март 2010г.); на Всероссийской научно-теоретической конференции «Единицы языка и речи: лингвистические, переводческие и дидактические проблемы» (г. Уфа, октябрь 2010г.). Основные положения настоящей работы нашли отражение в тезисах и 7 статьях, одна из которых опубликована в ведущем рецензируемом научном издании.

Объем и структура работы. Диссертация общим объемом в 164 страницы состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, включающего 216 наименований, из которых 46 на английском языке, списка использованных словарей, источников примеров и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Эмоциональный концепт SADNESS"

ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ

1. Дискурсивный анализ языковых средств, объективирующих печаль, доказал двойственность представления исследуемого состояния. Выделены два типа модусиых рамок концептуализации печали: «Я»-модусная рамка и «не-Я» модусная рамка. В модусных рамках субъект сознания предстает в одной из своих ипостасей: как субъект воспринимающий, мыслящий, чувствующий или говорящий. Совпадение субъекта чувствующего и субъекта говорящего выражается «Я»-модусной рамкой. Несовпадение чувствующего субъекта и субъекта речи, в роли которого выступает наблюдатель, не являющийся субъектом эмоционального состояния и интерпретирующий видимые симптомы как состояние печали, образует «не-Я» модусную рамку.

2. «Я-модусная рамка является языковым средством доступа к внутреннему миру человека, в частности к его эмоциональному состоянию. «Я»-модусная рамка реализуется: в синтаксических конструкциях с местоимением первого или третьего лица в роли субъекта в сочетании с предикатом feel\ в конструкциях с именами предметной или событийной семантики в позиции подлежащего в сочетании с предикатом seem\ в конструкциях с предикатами мыслительной деятельности think, find, realize, consider,; в конструкциях с соматизмами heart, chest, lips, mouth, body в позиции подлежащего; в конструкциях с «невидимыми» органами mind, soul в позиции подлежащего; в предложениях с несобственно-прямой речью.

3. «Не-Я» модусная рамка предполагает взгляд на субъект состояния со стороны и его характеристики с позиции внешнего наблюдателя. «Не-Я» модусная рамка реализуется: в конструкциях с предикатами seem, appear, look, sound; в конструкциях с единицами с модальной семантикой must, may, probably; в конструкциях с союзами as if/as though.

4. Дискурсивный анализ языковых средств, объективирующих невербальное поведение мужчин и женщин в состоянии печали, доказывает, что невербальное выражение печали в художественном дискурсе репрезентируется гендерно-маркированными и гендерно-немаркированными жестами, позами, голосовыми проявлениями, которые вербализуются определенными номинациями.

135

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение семантики и языкового поведения эмоционального концепта SADNESS в английском языке позволило раскрыть онтологию печали сквозь призму языка. Выполненное в рамках когнитивно-дискурсивного подхода исследование позволило смоделировать концептуальную структуру эмоционального концепта SADNESS.

В ходе исследования было установлено, что в английской языковой картине мира эмоциональный концепт SADNESS вербализован широким спектром языковых средств: субстантивными номинациями, глагольными номинациями с каузативным значением «печалить/ огорчать/ расстраивать», глагольными номинациями со значением «печалиться/ огорчаться/ горевать», адъективными номинациями со значением каузируемого состояния «переживающий печаль», адъективными номинациями с каузативным значением «вызывающий чувство печали», адвербиальными номинациями со значением «внешнее проявление печали», фразеологизмами, и номинациями, обозначающими невербальное проявление эмоции.

Лексикографический анализ лексем-репрезентантов и анализ контекстов, репрезентирующих исследуемый концепт, способствовали выявлению и формулированию его содержательных признаков. Было выявлено, что в содержании концепта SADNESS присутствуют такие признаки, как «эмоциональное состояние», «причинность», «интенсивность», «длительность», «временная локализованность», «оценочность», «внешнее проявление», «внутреннее переживание», «утрата», «подавленность», «безнадежность», «задумчивость», «боль, страдания». Центральным признаком концепта SADNESS является признак «эмоциональное состояние». В коммуникативной ситуации, в зависимости от дискурсивной цели высказывания, реализуется тот или иной признак эмоционального концепта SADNESS.

На основании данных лингвистического анализа высказываний, репрезентирующих концепт SADNESS, была построена следующая модель прототипической ситуации печали. Прототипическая ситуация эмоционального состояния печали включает в себя субъект состояния, само эмоциональное состояние, его причину. В ходе проведенного анализа было выявлено, что субъект прототипической ситуации эмоционального состояния печали обозначается местоимениями первого, второго и третьего лица. Прототипиче-ским субъектом эмоционального состояния печали является первое лицо. В высказываниях во втором и третьем лице говорящий делает выводы об ощущениях субъекта по аналогии со своими собственными ощущениями. Эмоциональному состоянию печали присущи такие категориальные признаки, как статичность, временная локализованность, длительность, интенсивность, причинность, оценочность, неконтролируемость, ненаблюдаемость, внешнее проявление. Причина, как элемент структуры прототипической ситуации эмоционального состояния, представляет собой событие, которое обозначается определенными способами в пределах высказывания. К прото-типическим причинам печали относятся явления как ментального характера (мысли, воспоминания, чувства), так и реальные события (смерть близкого человека, расставание, развод).

В ходе исследования было доказано, что на когнитивном уровне эмоциональный концепт SADNESS концептуализируется метафорическими когнитивными моделями.

Установлено, что содержание концепта SADNESS представлено пространственной метафорической моделью (метафоры ПЕЧАЛЬ - НИЗ, ПЕЧАЛЬ - ПАДЕНИЕ ВНИЗ, ПЕЧАЛЬ - ВМЕСТИЛИЩЕ); антропоморфной метафорической моделью (метафоры ПЕЧАЛЬ — ЧЕЛОВЕК, ПЕЧАЛЬ -ВРАГ); зооморфной метафорической моделью (метафора ПЕЧАЛЬ -ЖИВОТНОЕ); натурморфной метафорической моделью (метафоры ПЕЧАЛЬ - ЖИДКОСТЬ, ПЕЧАЛЬ - ТЬМА); сенсорной метафорической моделью (кинетические метафоры ПЕЧАЛЬ - БОЛЬ, ПЕЧАЛЬ - ТЯЖЕСТЬ, ПЕЧАЛЬ -ГОРЕЧЬ; температурные метафоры ПЕЧАЛЬ - ХОЛОД, ПЕЧАЛЬ - ЖАР; цветовая метафора ПЕЧАЛЬ - ГОЛУБОЙ ЦВЕТ; аудиальные метафоры

ПЕЧАЛЬ - МУЗЫКА, ПЕЧАЛЬ - ТИШИНА). Анализ эмпирического материала позволил выстроить образ эмоции печали на объединении разномо-дальных ощущений.

Было выявлено, что эмоциональный концепт SADNESS концептуализируется когнитивными метонимическими моделями. Суть метонимических моделей заключается в том, что симптомы печали выступают в качестве вторичной номинации эмоционального состояния печали. Физиологические эффекты эмоции печали выступают как источник метонимического переноса и обозначают саму эмоцию. Метонимические модели формируются на основе внешних проявлений печали, к которым относятся мимика, пантомимика, голос, дыхание, сердечная деятельность, функции секреторных желез, цвет лица. Анализ эмпирического материала позволил выделить мимическую, пантомимическую, голосовую, дыхательную, кардиальную, секреторную и цветовую метонимические модели.

Дискурсивный анализ языковых средств, объективирующих эмоциональное состояние печали, доказал двойственность представления исследуемого состояния. Выделены два типа модусных рамок концептуализации печали: «Я»-модусная рамка и «не-Я» модусная рамка. В модусных рамках субъект сознания предстает в одной из своих ипостасей: как субъект воспринимающий, мыслящий, чувствующий или говорящий. Совпадение субъекта чувствующего и субъекта говорящего выражается «Я»-модусной рамкой. Несовпадение чувствующего субъекта и субъекта речи, в роли которого выступает наблюдатель, не являющийся субъектом эмоционального состояния и интерпретирующий видимые симптомы как состояние печали, образует «не-Я» модусную рамку.

Я»-модусная рамка является языковым средством доступа к внутреннему миру человека, в частности к его эмоциональному состоянию. Было установлено, что «Я»-модусная рамка реализуется: в синтаксических конструкциях с местоимением первого или третьего лица в роли субъекта в сочетании с предикатом feel\ в конструкциях с именами предметной или событийной семантики в позиции подлежащего в сочетании с предикатом seem\ в конструкциях с ментальными предикатами think, find, realize, consider, в конструкциях с соматизмами heart, chest, lips, mouth, body в позиции подлежащего; в конструкциях с «невидимыми» органами mind, soul в позиции подлежащего; в предложениях с несобственно-прямой речью.

Не-Я» модусная рамка предполагает взгляд на субъект и его характеристики с позиции внешнего наблюдателя. Было установлено, что «не-Я» модусная рамка реализуется в конструкциях с предикатами seem, appear, look, sound', в конструкциях с единицами с модальной семантикой must, may, probably, в конструкциях с союзами as if/as though.

Дискурсивный анализ языковых средств, объективирующих невербальное поведение мужчин и женщин в состоянии печали, позволил доказать, что невербальное выражение печали в художественном дискурсе репрезентируется гендерно-маркированными и гендерно-немаркированными жестами, позами, голосовыми проявлениями, которые вербализуются определенными номинациями.

В результате проведенного исследования получено новое знание о таком важном феномене, каким является концепт SADNESS. Было доказано, что исследуемый концепт представляет собой культурно обусловленное, сложное структурно-смысловое, ментальное, лексически и фразеологически вербализованное образование, за которым стоит определенная структура знания, а именно: содержательные признаки, компоненты прототипической ситуации, когнитивный потенциал и дискурсивные особенности. Когнитивно-дискурсивный подход позволил комплексно раскрыть содержательные характеристики концепта эмоционального состояния SADNESS, поскольку именно в дискурсе функционируют языковые единицы, вербализующие исследуемый концепт.

Результаты настоящего исследования могут найти применение при изучении других эмоциональных концептов внутреннего мира человека в рамках когнитивно-дискурсивного подхода.

139

Список научной литературыТрушкова, Любовь Олеговна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Анисимова, Е. С. Прагматическая ситуация счастья и ее дискурсивная реализация в современном английском языке Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / Е. С. Анисимова. Иркутск, 2007. - 173 с.

2. Антропологическая лингвистика: Концепты. Категории Текст. : коллект. монография под ред. и общ. науч. рук. Ю. М. Малиновича. М.; Иркутск : ИГЛУ, 2003.-251 с.

3. Апресян, Ю. Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка Текст. / Ю. Д. Апресян. М. : Наука, 1974. - 368 с.

4. Апресян, В. Ю. Метафора в семантическом представлении эмоций Текст. /

5. B. Ю. Апресян, Ю. Д. Апресян // Вопросы языкознания. 1993. - №3.1. C. 27-35.

6. Апресян, Ю. Д. Избранные труды Текст. : В 2т. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография / Ю. Д. Апресян. — М. : Языки русской культуры, 1995. 767 с.

7. Апресян, В. Ю. Семантические типы эмоциональных метафор Текст. / В. Ю. Апресян // Эмоции в языке и речи: сб. науч. статей. М. : РГГУ, 2005. -С. 9-30.

8. Арутюнова, Н. Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы Текст. / Н. Д. Арутюнова. М. : Наука, 1976. - 383 с. Арутюнова, Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. [Текст] / Н. Д. Арутюнова. - М. : Наука, 1988. - 341 с.

9. Арутюнова, Н. Д. Метонимия Текст. / Н. Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь ; под ред. Ярцевой В. Н. М. : Советская энциклопедия, 1990. - С. 300-301.

10. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека Текст. / Н. Д. Арутюнова. 2-е изд., испр. - М. : Языки русской культуры, 1999. - 896 с.

11. Баженова, И. С. Обозначение эмоций в художественном тексте (прагматический аспект) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 / И. С. Баженова. Москва, 2004. - 48 с.

12. Балли, Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка Текст. : пер. с фр. / Ш. Балли. М. : Наука, 1955. - 416 с.

13. Барабанщиков, В. А. Восприятие и событие Текст. / В. А. Барабанщиков. -СПб. : Алетейя, 2002. 512 с.

14. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества Текст. / М. М. Бахтин. М. : Искусство, 1979. - 424 с.

15. Беляевская Е. Г. Воспроизводимы ли результаты концептуализации? (К вопросу о методике когнитивного анализа) Текст. / Е. Г. Беляевская // Вопросы когнитивной лингвистики. 2005. - №1. - С. 5-15.

16. Бенвенист, Э. Общая лингвистика и вопросы французского языка Текст. : пер. с фр. / Э. Бенвенист. М. : Прогресс, 1974. - 447 с.

17. Булыгина, Т. В. Грамматика позора Текст. / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев // Логический анализ языка. Языки этики. М. : Языки русской культуры, 2000.-С. 216-234.

18. Валиева, Р. М. Репрезентация концептов «радость», «горе», «страх» в русском языке с элементами сопоставления с башкирским Текст. / дис. . канд. филол. наук : 10.02.01 / Р. М. Валиева. Уфа, 2003. - 164 с.

19. Василевич, А. П. Цвет и названия цвета в русском языке Текст. /

20. A. П. Василевич, С. Н. Кузнецова, С. С. Мищенко. М. : КомКнига, 2005. -216 с.

21. Васильева, Е. А. Язык чувств и модальности восприятия: элементы синестезии в образном описании эмоций Текст. / Е. А. Васильева // Эмоции в языке и речи : сб. науч. статей. М. : РГГУ, 2005. - С. 62-73.

22. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание Текст. / А. Вежбицкая. М. : Русские словари, 1997. - 416 с.

23. Верещагин, Е. М. О своеобразии отражения мимики и жестов вербальными средствами (на материале русского языка) Текст. / Е. М. Верещагин,

24. B. Г. Костомаров // Вопросы языкознания. -1981.- №1. С. 36-47. Верхотурова, Т. Л. Фактор наблюдателя в науке Текст. : монография / Т. Л. Верхотурова. - Иркутск : ИГЛУ, 2008. - 289 с.

25. Виноградов, В. В. О языке художественной литературы Текст. / В. В. Виноградов. — М.: Гослитиздат, 1959. 654 с.

26. Внутренний мир человека: Семантические константы Текст. : коллект. монография к юбилею д-ра филол. наук, проф. Ю. М. Малиновича // Ю. М. Малинович, М. В. Малинович, Г. А. Агеева [и др.]. Иркутск : ИГЛУ, 2007. -476 с.

27. Волостных, И. А. Эмоциональные концепты «страх» и «печаль» в русской и французской языковых картинах мира (лингвокультурологический аспект) Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 / И. А. Волостных. Тамбов, 2007. - 137 с.

28. Вольф, Е. М. Варьирование в оценочных структурах. Семантическое и формальное варьирование Текст. / Е. М. Вольф. М. : Наука, 1979. - С. 273-295.

29. Вольф, Е. М. Состояния и признаки. Оценки состояний Текст. / Е. М. Вольф // Семантические типы предикатов. М. : Наука, 1982. - С. 320-354. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки [Текст] / Е. М. Вольф. - М. : Наука, 1985.-225 с.

30. Воркачев, С. Г. Методологические основания лингвоконцептологии // Теоретическая и прикладная лингвистика : межвуз. сб. науч. трудов. Воронеж : Изд-во ВГУ, 2002. - Вып. 3. - С. 79-95.

31. Воркачев, С. Г. Счастье как лингвокультурный концепт Текст. / С. Г. Воркачев. М.: Гнозис, 2004. - 236 с.

32. Гак, В. Г. Синтаксис эмоций и оценок Текст. / В. Г. Гак // Функциональная семантика. Оценка, экспрессивность, модальность : 1п шешопаш Е.М. Вольф. М. : РАН. Ин-т языкознания, 1996. - С. 20-31.

33. Геодакян, В. А. Системно-эволюционная трактовка асимметрии мозга Текст. / В. А. Геодакян // Системные исследования. Ежегодник. М. : Наука, 1987. -С. 355-376.

34. Городникова, М. Д. Тендерный аспект обращений как фактор речевого регулирования / М. Д. Городникова // Тендер как интрига познания: сб. науч. статей. -М. : Рудомино, 2000. С. 81-92.

35. Горошко, Е. И. Особенности мужского и женского вербального поведения (психолингвистический анализ) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Е. И. Горошко. М., 1996. - 27 с.

36. Гуковский, Г. А. Реализм Н.В. Гоголя Текст. / Г. А. Гуковский. M., JL: Художественная литература, 1959. - 532 с.

37. Гуревич, А. Я. Исторический синтез и школа «Анналов» Текст. /

38. A. Я. Гуревич. М.: Индрик, 1993. - С. 26.

39. Додонов, Б. И. Классификация эмоций при исследовании эмоциональной напряженности личности Текст. / Б. И. Додонов // Вопросы психологии. -1975.-№ 6. -С. 21-33.

40. Дорофеева, Н. В. Удивление как эмоциональный концепт (на материале русского и английского языков) Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.20 / Н.

41. B. Дорофеева. Краснодар, 2002. - 214 с.

42. Зайкина, С. В. Эмоциональный концепт «страх» в английской и русской лин-гвокультурах (сопоставительный аспект) Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.20 / С. В. Зайкина. Волгоград, 2004. - 188 с.

43. Зализняк, А. А. Заметки о метафоре Текст. / А. А. Зализняк // Слово в тексте и в словаре : сб. статей к 70-тию акад-ка Ю. Д. Апресяна. Москва : Языки русской культуры, 2000. - С. 82-90.

44. Золотова, Г. А. Коммуникативная грамматика русского языка Текст. / Г. А. Золотова, Н. К. Онипенко, М. Ю. Сидорова. 2-е изд. - М. : ИРЯ РАН, МГУ, 2004. - 544 с.

45. Изард, К. Э. Психология эмоций Текст. / К. Э. Изард. СПб. : Питер, 2000. -464 с.

46. Ильин, Е. П. Эмоции и чувства Текст. / Е. П. Ильин. — СПб.: Питер, 2001. -752 с.

47. Иорданская, JI. Н. Попытка лексикографического описания группы слов со значением чувства Текст. / JI. Н. Иорданская // Машинный перевод и прикладная лингвистика. М. : МГПИИЯ им. Мориса Тореза, 1970. - Вып. 13. — С. 3-26.

48. Иорданская, JI. Н. Лексикографическое описание русских выражений, обозначающих физические симптомы чувств Текст. / Л.Н. Иорданская // Машинный перевод и прикладная лингвистика. М. : МГПИИЯ им. Мориса Тореза, 1972. - Вып. 16. - С. 3-30.

49. Калинина, В. В. Эмоционально-этический концепт SHAME и его когнитивно-дискурсивный потенциал Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / В. В. Калинина. Иркутск, 2009. - 166 с.

50. Карасик, В. И. Лингвокультурный концепт как единица исследования Текст. / В. И. Карасик // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. -Воронеж : ВГУ, 2001. С. 75-80.

51. Карасик, В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс Текст. / В. И. Карасик. Волгоград : Перемена, 2002. - 477 с.

52. Кирилина, А. В. Тендерные исследования в зарубежной и российской лингвистике (философский и методологический аспекты) Текст. / А. В. Кирилина // Общественные науки и современность. 2000а. - №4. - С. 138-143.

53. Клобуков, П. Е. Метафора как концептуальная модель формирования языка эмоций Текст. / П. Е. Клобуков // Язык. Сознание. Коммуникация. М. : Филология, 1997. - Вып. 2. - С. 41-47.

54. Кожевникова, Н. А. Типы повествования в русской литературе Х1Х-ХХвв. Текст. / Н. А. Кожевникова. М. : Институт русского языка РАН, 1994. -336 с.

55. Колшанский, Г. В. Паралингвистика Текст. / Г. В. Колшанский. М.: Наука, 1974.-80 с.

56. Крейдлин, Г. Е. Мужчины и женщины в невербальной коммуникации Текст. / Г. Е. Крейдлин. М.: Языки славянской культуры, 2005. - 224 с.

57. Кустова, Г. И. Типы производственных значений и механизмы языкового расширения Текст. / Г. И. Кустова. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 472 с.

58. Кухаренко, В. А. Интерпретация текста Текст. : учеб. пособие / В.А. Кухаренко. Л. : Просвещение, 1978. - 327 с.

59. Лебедева, Л. Б. Модальности восприятия и их отражение в языке Текст. / Л. Б. Лебедева // Логический анализ языка. Языки динамического мира. -Дубна :Межд. ун-т «Дубна», 1999. С. 15-39.

60. Малинович, Ю. М. Экспрессия и смысл предложения: Проблема эмоционально-экспрессивного синтаксиса Текст. / Ю. М. Малинович. Иркутск: ИГУ, 1989.-216 с.

61. Малинович, Ю. М. Эмоционально-экспресивные элементы синтаксиса современного немецкого языка Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук : 10.02.04 / Ю. М. МалиноЬич. Л., 1990. - 34 с.

62. Текст. / автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 /Е. А. Мокшина. Воронеж, 2003. - 22 с.

63. Москвин, В. П. Русская метафора Текст. / В. П. Москвин. Волгоград: Перемена, 1997. - 165 с.

64. Озонова, Л. Г. Репрезентации фрейма «радость» в современном французском языке Текст. / дис. . канд. филол. наук : 10.02.05 / Л. Г. Озонова. Иркутск, 2003.- 161 с.

65. Павиленис, Р. И. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка Текст. / Р. И. Павиленис. М.: Мысль, 1983. - 286 с. Падучева, Е. В. Семантические исследования [Текст] / Е. В. Падучева. - М. : Языки русской культуры, 1996. - 464 с.

66. Падучева, Е. В. Пространство в обличии времени и наоборот (к типологии метонимических переносов) Текст. / Е. В. Падучева // Логический анализ языка. Языки пространств. М. : Языки русской культуры, 2000. - С. 239254.

67. Пименова, M. В. Концепты внутреннего мира (русско-английские соответствия) Текст. : дис. . д-ра. филол. наук : 10.02.01 / М. В. Пименова. СПб., 2001.-497 с.

68. Погосова, К. О. Концепты эмоций в английской и русской картинах мира Текст. / автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.20 / К. О. Погосова. -Владикавказ, 2007. 23 с.

69. Попова, 3. Д. Из истории когнитивного анализа в лингвистике Текст. / 3. Д. Попова // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2001. - С. 7-17.

70. Рассел, Б. Человеческое познание. Его сфера и границы Текст. / Б. Рассел. -Киев : Ника-Центр, 1997.-278 с.

71. Рахилина, Е. В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость Текст. / Е. В. Рахилина. М. : Русские словари, 2000. - 416 с. Рейковский, Я. Экспериментальная психология эмоций [Текст] / Я. Рейковский. - М. : Прогресс, 1979. - 392 с.

72. Роль человеческого фактора в языке : Язык и картина мира Текст. / Б. А. Серебренников, Е. С. Кубрякова, В. И. Постовалова [и др.]. М.: Наука, 1988.-216 с.

73. Рубинштейн, С. Л. Психология эмоций Текст. / С. Л. Рубинштейн. М.: МГУ, 1984.-С. 152-161.

74. Рябкова, А. В. Лексико-семантическая таксономия фреймов радость-печаль (на материале русского и немецкого языков) Текст. / дис. . канд. филол. наук : 10.02.01 / А. В. Рябкова. Тюмень, 2002. - 204 с.

75. Рябцева, Н. К. Коммуникативный модус и метаречь Текст. / Н. К. Рябцева // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М. : Наука, 1994. - С. 82-92.

76. Рябцева, Н. К. Язык и естественный интеллект Текст. / Н. К. Рябцева. М. : Academia, 2005. - 640 с.

77. Сайко, О. А. Эмоциональный концепт JOY и способы его объективации в художественном и религиозном дискурсах (на материале английского языка) Текст. / дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / О. А. Сайко. Иркутск, 2007. -173 с.

78. Семенова, Т. И. Семантика и синтаксис конструкций с предикатами страха в современном английском языке Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / Т. И. Семенова. Иркутск, 1993. - 170 с.

79. Семенова, Т. И. Homo Significans сквозь призму языка Текст. / Т.И. Семенова // Современные лингвистические теории: проблемы слова, предложения, текста: сб. науч. статей ; под ред. М. В. Малинович. Иркутск : ИГЛУ, 2008.-С. 147-160.

80. Силин, А. А. Средства описания эмоционального состояния (на материале португальского языка) Текст. : дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / А. А. Силин. М., 1988. - 202 с.

81. Слышкин, Г. Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе Текст. / Г. Г. Слышкин. М. : Академия, 2000. - 128 с.

82. Соловьева Е. А. Концепты MIND, HEART, SOUL в современном английском языке Текст. : автореф. дис. .канд. филол. наук : 10.02.04 / Е. А. Соловьева. Тамбов, 2005.-24 с.

83. Степанов, Ю. С. Семиотика Текст. / Ю. С. Степанов. М. : Наука, 1971. -166 с.

84. Степанов, Ю. С. Имена, предикаты, предложения Текст. / Ю. С. Степанов. -М. : Наука, 1981.-360 с.

85. Степанов, Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования Текст. / Ю. С. Степанов. М. : Языки русской культуры, 1997. - 824 с. Стернин, И. А. Контрастивная лингвистика [Текст] / И. А. Стернин. - Воронеж : Истоки, 2004. - 216 с.

86. Стефанский, Е. Е. Концептуализация негативных эмоций в мифологическом и современном языковом сознании (на материале русского, польского и чешского языков) Текст. : автореф. дис. .д-ра филол. наук : 10.02.19 / Е. Е. Стефанский. Волгоград, 2009. - 44 с.

87. Суркова, Е. В. Тендерные особенности авторской репрезентации эмоций художественных персонажей Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.20 / Е. В. Суркова. Волгоград, 2005. - 19 с.

88. Толочин, И. В. Метафора и интертекст в англоязычной поэзии Текст. / И. В. Толочин. СПб.: СПбГУ, 1996. - 96 с.

89. Труфанова, И. В. Прагматика несобственно-прямой речи Текст. : монография / И. В. Труфанова. М. : Прометей, 2000. - 569 с.

90. Успенский, В. А. О вещных коннотациях абстрактных существительных Текст. / В. А. Успенский // Семиотика и информатика. М., 1979. - Вып. 11. -С. 147.

91. Успенский, Б. А. Семиотика искусства Текст. / Б. А. Успенский. М. : Школа «Языки русской культуры», 1995. - 360 с.

92. Федотова, О. С. Лингвостилистические средства реализации интроспекции персонажа в современной англоязычной художественной прозе Текст. : автореф. дис. .канд. филол. наук : 10.02.04 / О. С. Федотова. Москва, 2007. -24 с.

93. Фрейд, 3. Печаль и меланхолия Текст. / 3. Фрейд // Влечения и их судьба. -М.: ЭКСМО-Пресс, 1999. 155 с.

94. Хайдеггер, М. Бытие и время Текст. : пер. с нем. / М. Хайдеггер. Харьков : Фолио, 1993.-503 с.

95. Чейф, У. Л. Память и вербализация прошлого опыта Текст. / У. Л. Чейф // Новое в зарубежной лингвистике. Прикладная лингвистика. М. : Радуга, 1983.-Вып. 12.- С. 35-73.

96. Чернейко, Л. О. Лингво-философский анализ абстрактного имени Текст. / Л. О. Чернейко. М. : Изд-во МГУ, 1997. - 320 с.

97. Austin, J. Other Minds Text. / J. Austin // Philosophical Papers / ed. by J. O. Urmson and G. J. Warnock. 3-d edition. - New York : Oxford University Press, 1979.-P. 76-116.

98. Badinter, E. L'homme reconcilie Text. / E. Badinter // Label France. 1993. -№ 11.-P. 36-37.

99. Barcelona, A. Types of Arguments for Metonymic Motivation of Conceptual Metaphor Text. / A. Barcelona // Metaphor and Metonymy at the Crossroads. -New York : Mouton de Gruyter, 2000. P. 31-58.

100. Birdwhistell, R. L. Kinesics and Context. Essays on Body Motions Communication Text. / R. L. Birdwhistell. Philadelphia : University of Pensylvania, 1970. -338 p.

101. Bruner, J. Founding the Centre for Cognitive Studies Text. / J. Bruner // The Making of Cognitive Science / ed. by W. Hirst. London : Cambridge University Press, 1988.-P. 90-101.

102. Coates, J. Women, Men and Language Text. / J. Coates. New York : Longman, 1986.-210 p.

103. Cognition and Categorization Text. / ed. by E. H. Rosch, B. B. Lloyd. Hillsdale N.J.: Erlbaum, 1978. - P. 27-28.

104. Croft, W. Cognitive Linguistics Text. / W. Croft, D. A. Cruise. Cambridge : Cambridge University Press, 2004. — 356 p.

105. Dimitrius, J. E. Reading People Text. / J. E. Dimitrius, M. Mazzarella. New York : Ballantine Books, 1999. - 295 p.

106. Ekman, P. Facial Effect Scoring Technique (FAST) Text. / P. Ekman, W. V.

107. Friesen, S. S. Tomkins // Semiotica. 1971. - №1. - P. 37-58.

108. Ekman, P. Unmasking the Face. A Guide to Recognizing Emotions from the Facial

109. Clues Text. / P. Ekman, W.V. Friesen. New Jersey : Prentice Hall, 1975.-2121. P

110. Ekman, P. Emotions Revealed: Recognizing Faces and Feelings to Improve Communication and Emotional Life Text. / P. Ekman. New York : Times Books, 2003.-285 p.

111. Fillmore, Ch. Types of Lexical Information Text. / Ch. Filmore // Semantics / ed. by D. Steinbergand, L. Jakobovites. London : Cambridge University Press, 1971. -P. 370-392.

112. Genette, G. Narrative Discourse. An Essay in Method Text. / G. Genette / tr. from French by J.E. Lewin. New York : Cornell University Press, 1980. - 285p. Goosens, L. Metaphtonymy [Text] / L. Goosens // Cognitive Linguistics. - 1990. -№ l.-P. 323-340.

113. Hayakawa, S. I. Language in Thought and Action Text. / S. I. Hayakawa, R. Hayakawa. New York : Harcourt Brace International, 1990. - 196 p. Kenny, A. Action, Emotion and Will [Text] / A. Kenny. - London : Routledge and Kegon Paul, 1963. - 245 p.

114. Kövecses, Z. Emotion Concepts Text. / Z. Kövecses. Frankfurt-am-Main : Peter Lang, 1990.-P. 34-56.

115. Kövecses, Z. Towards a Theory of Metonymy: Metonymy in Language and Thought Text. / Z. Kövecses; ed. by K.-U. Panther and G. Radden. Amsterdam; Philadelphia : Benjamins, 1999. - P. 17-59.

116. Malcolm, N. Knowledge and Certainty. Essays and Lectures Text. / N. Malcolm.- Ithaka; London : Cornwell Univinersity Press, 1975. 244 p.

117. Pascal, R. The Dual Voice: Free Indirect Speech and Its Functioning in the XIX-Century European Novel Text. / R. Pascal. Manchester : University Press, 1977. -150 p.

118. Prince, G. A. Dictionary of Narratology Text. / G. Prince. Aldershot : Scolar Press, 1988.- 118 p.

119. Putnam, H. The Meaning of Meaning Text. / H. Putnam // Language, Mind and Knowledge. Cambridge : Cambridge University Press, 1975. - Vol.2. - P. 215271.

120. Riemer, N. Remetonymizing Metaphor: Hypercategories in Semantic Extension Text. / N. Riemer // Cognitive Linguistics. 2002. - № 4. - P. 379-401. Rosch, E. H. Natural Categories [Text] / E. H. Rosch // Cognitive Phychology. -1973.-Vol. 4.-P. 328-350.

121. Rosch, E. H. Human Categorization Text. / E. H. Rosch // Advances in Cross-Cultural Psychology / ed. by N. Warren. London : Academic Press, 1975. -Vol.1.-P. 1-49.

122. Searle, J. R. Mind, Language and Society. Philosophy in the Real World Text. / J. R. Searle. New York : Basic Books, 1999. - 175 p.

123. Tannen, D. You Just Don't Understand. Women and Men in Conversation Text. / D. Tannen. New York : Morrow, 1990. - 214 p.

124. Taylor, J. Linguistic Categorization: Prototypes in Linguistic Theory Text. / J. Taylor. Oxford : Clarendon Press, 1985.-309 p.

125. Tradgill, P. The Social Differentiation of English in Norwich Text. / P. Tradgill. -Cambridge : Cambridge University Press, 1974. 211 p.

126. Ungerer, F. The Linguistic and Cognitive Relevance of Basic Emotions Text. / F. Ungerer // Current Approaches to the Lexicon. Frankfurt am Main : Peter Lang, 1995.-P. 85-209.

127. Ungerer, F. An Introduction to Cognitive Linguistics Text. / F. Ungerer, H. J. Schmidt. New York : Longman, 1996. - 298 p.

128. Wierzbicka, A. Lingua Mentalis. The Semantics of Natural Language Text. / A. Wierzbicka. Sydney : Academic Press, 1980. - 367 p.

129. Wierzbicka, A. Semantics. Primes and Universals Text. / A. Wierzbicka. New York : Oxford University Press, 1996. - 512 p.

130. Wittgenstein, L. Philosophical Investigations Text. / L. Wittgenstein. 3-d edition. - New York : Prentice Hall, 1973. - 250 p.

131. Wittgenstein, L. The Blue and Brown Books: Preliminary Studies for the Philosophical Investigations. New York : Harper Torchbooks, 1965. - 208 p. Zimmerman, D. Sex Roles, Interruptions and Silences in Conversation Text. /

132. D. Zimmerman, C. West // Language and Sex: Difference and Dominance. Rowley; MA : Newbury House, 1975. - P. 105-129.

133. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ И ИХ УСЛОВНЫЕ1. ОБОЗНАЧЕНИЯ

134. НПС Новейший психологический словарь Текст. / В. Б. Шапарь, О. В. Рассоха; под общ. ред. В. Б. Шапаря. - Ростов н/Д : Феникс, 2005. -808 с.

135. БЭС Языкознание. Большой энциклопедический словарь. М. : Большая Российская энциклопедия, 1998. - 1456 с.

136. КСКТ Краткий словарь когнитивных терминов Текст. / под ред.

137. E. С. Кубряковой. М. : Филол. фак. МГУ, 1997. - 245 с.

138. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь Текст. / под ред. В. Н. Ярцевой. - М.: Советская энциклопедия, 1990. - 685 с. CCELD - Collins Cobuild English Language Dictionary [Text] - London, 1991. -1703 p.

139. EDEL An Etimology Dictionary of the English Language Text. / ed. by Walter W. Sceat. - Oxford : Clarendon Press, 1958.-780 p.

140. ELC Longman Dictionary of English Language and Culture Text. - Harlow, 2005.-1620 p.

141. MED Macmillan English Dictionary for Advanced Learners Text. — Oxford, 2007. - 1748 p.

142. OED Online Etymology Dictionary Electronic resource. / Online Etymology Dictionary, 2010. - URL: http://www.dictionary.reference.com/browse/sad (дата обращения: 20.03.2010).

143. RCT Roget's College Thesaurus in Dictionary Form Text. - New York, 1978. - 574 p.

144. WNWT Webster's New World Thesaurus Text. - New York, 1975. - 878 p. WNWD - Webster's New World Dictionary [Text]. - New York - London, 1972. -1692 p.

145. WDS Webster's Dictionary of Synonyms. Text. - New York, 1942. - 909 p.

146. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ПРИМЕРОВ И ИХ УСЛОВНЫЕ1. ОБОЗНАЧЕНИЯ

147. Abrahams Abrahams, P. The Path of Thunder Text. / P. Abrahams. - Moscow : Foreign Languages Publishing House, 1951. - 296 p.

148. Austen Austen, J. Sense and Sensibility Text. / J. Austen. - London : Penguin Books, 1994.-374 p.

149. Bingham Bingham, C. Distant Music Text. / C. Bingham. - London : A Bantam Book, 2002. - 575 p.

150. Bronte Bronte, C. Jane Eyre Text. / C. Bronte. - Moscow : Foreign Languages Publishing House, 1954. - 571 p.

151. Brooks Brooks, T. Angel Fires East Text. / T. Brooks. - New York : The Balantine Publishing Group, 1999. - 368 p.

152. Carter Carter, D. Fatherless Sons Text. / D. Carter. - Moscow : Foreign Languages Publishing House, 1957. - 606 p.

153. Cheyney Cheyney, P. Don't Get Me Wrong Text. / P. Cheyney. - London : Fontana Books, 1994. - 192 p.

154. Clarki Clark, M. H. Let Me Call You Sweetheart Text. / M. H. Clark. - New York : Pocket Books, 1999. - 234 p.

155. Clark2 Clark, M. H. While My Pretty One Sleeps Text. / M. H. Clark. - New York : Pocket Books, 1989. - 318 p.

156. Coben Coben, H. Deal Breaker Text. / H. Coben. - London : Orion Books, 2002.-343 p.

157. Cornwell Cornwell, P. Point of Origin Text. / P. Cornwell. - New York : Berkley Books, 1999. - 397 p.

158. Dreisen Dreiser, T. An American Tragedy Text. / T. Dreiser. - Moscow :

159. Foreign Languages Publishing House, 1951. Vol. I. - 606 p.

160. Dreisen Dreiser, T. An American Tragedy Text. / T. Dreiser. — Moscow :

161. Foreign Languages Publishing House, 1951. Vol. II. - 402 p.

162. Dreisen Dreiser, T. Jennie Gerhardt Text. / T. Dreiser. - M. : Менеджер,2005.-384 с.

163. Grisham Grisham, J. The Street Lawyer Text. / J. Grisham. - New York : Island Books, 2002. - 403 p.

164. Hemingway Hemingway, E. The Sun Also Rises Text. / E. Hemingway. - New York : Charles Scribner's Sons, 1954. - 247 p.

165. Herring Herring, L. T. Morning Song Text. / L. T. Herring. - Michigan : Zondervan Publishing House, 1984. -283 p.

166. Huxley Huxley, A. Crome Yellow Text. / A. Huxley. - London : Penguin Books, 1964. - 174 p. Innes - Innes, M. A Connoisseur's Case [Text] / M. Innes. -London : Penguin Books, 1966. - 189 p.

167. Joyce Joyce, J. Dubliners. A Portrait of the Artist as a Young Man Text. / J. Joyce. - Moscow : Progress Publishers, 1982. - 582 p.

168. Kral Kral, T. Being People Text. / T. Krai. - Washington, D.C. : United States Information Agency, 1999. - 234 p.1.e Lee, H. To Kill a Mockingbird Text. / H. Lee. - СПб. : Антология, 2003. - 320 с.

169. Maughami Maugham, W. S. The Moon and Sixpence. Short Stories Text. / W. S. Maugham. - M. : Менеджер, 1999. - 320 с.

170. Maugham2 Maugham, W. S. Cakes and Ale or the Skeleton in the Cupboard Text. / W. S. Maugham. - M. г Менеджер, 2006. - 256 с.

171. Maugham3 Maugham, W. S. The Narrow Corner Text. / W. S. Maugham. -СПб. : Антология, 2006. - 256 с.

172. Maugham4- Maugham, W. S. Theatre Text. / W.S. Maugham. M. : Высшая школа, 1985. - 225 с.

173. Roberts Roberts, N. Inner Harbor Text. / W. S. Maugham. - New York : Jove Books, 1999. - 342 p.

174. Sheldoni Sheldon, S. Tell Me Your Dreams Text. / S. Sheldon. - New York : Warner Books, 1995.-461 p.

175. Sheldom- Sheldon, S. Morning, Noon and Night Text. / S. Sheldon. New York : Warner Books, 1995. - 439 p.

176. Sheldon3- Sheldon, S. If Tomorrow Comes Text. / S. Sheldon. London : Harper Collins Publishers, 1994. - 501 p.

177. Sillitoe Sillitoe, A. Key to the Door Text. / A. Sillitoe. - London : The Camelot Press, 1961.-446 p.

178. Staub Staub, W. С. Don't Scream Text. / W. C. Staub. - New York : Zebra Books, 2007. - 476 p.

179. Steell Steel, D. Loving Text. / D. Steel. - London : Sphere Books, 1981. — 307 p.

180. Steeh- Steel, D. Malice Text. / D. Steel. New York : Bantam, 1996. - 406 p. Steeb - Steel, D. Going Home [Text] / D. Steel. - London : Sphere Books, 1981. ^ -316p.

181. Steek Steel, D. Lone Eagle Text. / D. Steel. - Sydney, Australia : A Gorgi Book, 2002. - 645 p.

182. Stevenson Stevenson, R. L. The Strange Case of Dr Jekyll and Mr. Hyde Text. / R. L. Stevenson. - Новосибирск : Изд-во Сиб. ун-та., 2007. — 140 с. Wildei - Wilde, О. The Importance of Being Earnest [Text] / O. Wilde. - M. : АРКТИ, 2000. - 96 c.

183. Wilde2- Wilde, O. The Picture of Dorian Gray Text. / O. Wilde. Новосибирск : Изд-во Сиб. ун-та, 2007. - 281 с.162