автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Энеолит Тургайского прогиба

Полный текст автореферата диссертации по теме "Энеолит Тургайского прогиба"

АКДЦЕШЯ НАУК СССР ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ИНСТИТУТ .«РХЕОЮПМ ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

КАЛ'ЕВА САУЛЕ СЕЙШЬШИНОВНА

ЭИЭОЛИТ ТУРГАЙСКОГО ПРОГИБА Исторические науки - 07.00.06 - археология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации, на соискание ученой степени кандидата исторических наук

На правах рукописи УДК 930.26 '

Ленинград - 1990

Работа выполнена в Кусшанайском не даго-.пшеском: институте

Научный руководитель - доктор исторических наук £,Я.Кри~

женская •

Официальные оппоненты: доктор исторических наук

Г.Ф.Коробкова,

■ кандидат исторических /лук

В.Ф.Зайберт

Ведущее учреждение - Институт истории, филологии и философии СО АН СССР

Защита состоится 199/г. в 14 часов

на заседании специализированного совета Д 002.18,02 по аащите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Ленинградском отделении Института археологии АН СССР (191С65, г.Лец^нград, Дворцовая набережная, 18).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ленинградского отделения Института археологии АН СССР.

Автореферат разослан " Л</?<Л 199/г.

' > 7

Ученый секретарь специализированного совета, кандидат

исторических наук • (^¿¿¿¿¿гу . Г.В.Скнкцына

оеря ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Последние десятилетия ознакоменовались успехами в изучении энеолита и ранней бронзы степной и лесостепной зон Восточной Европы. Шл выявлен целый пласт ©неолитических памятников дольного гремени. Значительно продвинулось изучение ямной культурной общности. А1Стивно изучались знеолити-ческие древности Урала, Западной Сибири и Средней Азии.

На этом фоне слабая изученность азиатских степей, в том числе и территории Тургайского прогиба, становится все более нетерпимой, сдерживающей разработку проблем древней истории страны.

Обобщение накопленной к настоящему времени по территории прогиба информации имеет самостоятельную'ценность, поскольку оно позволило реконструировать многие стороны шзни енеолитического населен«- этого региона с существенно большей полнотой, чем это было возмозкно ранее, и вместе с тем создает более благоприятные возможности для реконструкции исторических процессов на сопредельных территориях в эпоху энеолита, а также для анализа процесса сложения культур эпохи бронзы.

Цель и задачи-исследования. В качестве основной автор :ставил перед собой цель создания работы монографического характера, которая включала бы в себя всю имеющуюся ка данный момент информацию по терсексяш памятникам Тургайского прогиба.

В связи с постановкой такой цели на различных этапах исследования нами ставились а по возможности решались такие конкретные задачи:

1. Обобщение и систематизация полученных в ходе полевых работ материалов.

2. Определение круга синхронных культур и места среди них тургайских памятников, а также уточнение культурной и хронологической позиции последних.

3. Реконструкция хозяйства и некоторых черт образа иизни енеолитического населения Тургайского прогиба.

Новизна работы. В научный оборот вводятся новые ключевые для изучаемой территории материалы. Впервые для памятников Тургайского прогиба получены радиоуглеродные даты и широко используются результаты обработки обширных остеологических коллекций.

При этом автор не ограничился только использованием заключений палеозоологов, но и принимал непосредственное участие в интерпретации этого круга фактов. Это касается и впервые применяемой в СССР для анализа костных остатков из археологических памятников методики определения сезона забоя по ростовым слоям цемента зубов животных. Впервые применительно к азиатским степям и в частности для территории Тургайского прогиба делаег-ся вывод о кочевом скотоводческом характере экономики энеоли-тического населения, сделана попытка реконструкции кочевых путей, ставится вопрос о выделении двух этапов в развитии терсек-ской культуры.

Источники. Работа написана в основном на материалах, полученных археологической экспедицией Кустанайского пединститута (руководитель работ Б.Н.Логвин). Кроме того, нами изучались материалы«хранящиеся в археологических лабораториях и музеях сопредельных регионов.

Апробация результатов исследования. Основные положения работы излагались в докладах и выступлениях на И! Уральском археологическом совещании (Свердловск, 1983 г.), на чтениях памяти М.П.Грязнова (Омск, 19ОТ г.) и А.Х.Маргулана (Алма-Ата, 198Э г.), на конференции "Актуальные проблемы методики запад -но-сибирской археологии" (Тюмень, 1989 г.), на заседаниях сектора палеолита ЛОИА АН СССР, в заметках и статьях.

Практическая ценность работы. Материалы используются при чтении курса археологии СССР в Кустанайском пединституте. Кроме того, они могут использоваться при составлении карт и сводов археологических памятников, составлении охранной документации на памятники, при подготовке обобщающих работ по древней истории Западной Сибири, Урала и Казахстана, при построении экспозиций в музеях и при чтении спецкурсов б вузах.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения, библиографического списка и двух приложений. В одном приложении дается описание памятников, а в другом ■ сосредоточен иялюстратишый материал.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность топы, формулируются цель и задачи исследования.

Первая глава представляет собой краткий историко-геогра-фнческий очерк. Тургайский прогиб граничит на. западе с Зауральским плато, а на востоке - с Казахским мелкосопочником и отрогами Улутауских гор. На севере он постепенно сливается с Западно-Сибирской равниной. На юге заканчивается чинками. Челкар-Тенизской впадины. Длина его примерно 800 км, таркна 400 км. С севера на юг прогиб прорезает Тургайская ложбина шириной от 15 до 50 км. Она врезана на глубину около 200 м.

В связи с континентальностьа климата л меридиональной ориентировкой прогиб включает в себя несколько ландшафтных зон: от лесос?епей на сеЕсре до глинистых и песчаных пустынь на юге. Большую часть его территории занимают степи и полупустыни. Далеко на вг, до Арало-Иртыаского водораздела, заходят реликтовые "островные" сосновые леса. Во всех зонах отмечаются интрозональ-ные включения - солонцы и солончаки Особенно широко они представлены в Тургайской ложбине. Площади их с продвижением с севера на юг увеличиваются.

Имекпцнеся в нашем распоряжении факты показывают, что в зпоху функционирования терсекских памятников в ландшафтном отношении ТургаПский прогиб принципиально,еидимо,не отличался от его современного состояния. Мо::<но предположить несколько большее чем в настоящее время развитие травянистой и кустарниковой растительности. Несколько лучше,видимо, была развита, особенно в северной части прогиба, и древесная растительность, но острогаой характер лесов сохранялся. Кивотный мир, естественно, был более богат чем з наше время.

Небогатая история изучения памятников каменного века рассматриваемой территории нашла довольно полное отражение в работах предыдущих исследователей (С.С.Черникоз, Л.А.Чалая, В.Н.Лог-вин), поэтому мы подробно на этом вопросе не останавливаемся.

Впервые вопрос о выделении терсекской культуры был поставлен А.А.Формозовым в конце 40 - начале 50-х годов на основе собранных по преимуществу не специалистами материалов. Несмотря на скудость имевшихся тогда источников, ему удалось дать в общем верную характеристику ее материальной культуры.

Позднее, в 70-з годы несколько терсекских памятников бы-' ло выявлено в стопном Притоболье, материалы которых были обобщены в кандидатской диссертации В.Н.Логвина. 3 своей работе основное внимание он уделил уточнению периода функционирования терсекских памятников. Наряду с этим была подтверждена правомерность выделения терсскской культуры, поставлен вопрос о скотоводстве как основе хозяйства.

Полевые исследования восьмидесятых годов дали новый, неизмеримо более богатый материал. В настоящее время в Тургайском прогибе мы насчитываем 31 терсекское поселение и местонахождение. Стационарные исследования проводились на семи поселениях. Вскрыто в общей сложности 5656 кв.м. культурного слоя. Получена огромная коллекция находок. Только на Кожае I их болеэ 270 тыс. Получены радиоуглеродные даты. Остеологический материал был обработан специалистами. Все это вместе ьзятое и обусловило возможность подготовки настоящей работы.

Глава вторая посвящена домостроительству. Остатки жилищ зафиксированы на поселениях Кожай I, Кумкеяу I и Соленое Озеро I. Все они представляют собой полуземлянки. По соеобенностям конструкции наземной части можно вьщелить два типа.

Первый тип жилищ наиболее ярко представлен на поселении Кожай I. Жилища на этом поселении неоднократно горели и зачастую восстанавливались на старом месте. В связи с этим остатки наземных конструкций дошли до нас в виде углистых прослоек,окон-туривающих края и дно котлованов. Наеденные нами макрооетаткп древесины в слоях пожарищ по определении специалистов представляют собой остатки веток тальника диаметром не более 3-4 см. Остатки столбовых ям отсутствуют. Исходя из этих данных можно уверенно предполагать, что остов жилища представляет собой плетеную конструкцию близкой к сферической формы, края которой опирались на землю вблизи границ котлована. Плетеные жилища с вертикальными стенками видимо, исключаются, так как столбы являются необходимым элементом такой .конструкции, а они нами не зафиксированы. Предполагаемая плетеная безопорная конструкция имеет достаточно большую прочность. В подтверждение этого можно сослаться на казахские юрты, которые до последнего времени делаются из расщепленных пополам веток тальника. В тех случаях, когда необходимо било перекрыть большие жилища, могли использо-

ваться подпорки из тех же веток без закапывания их в землю. Можно уверенно говорить о том, что плетенка на обмазывалась, так как куски обобщенной глины отсутствуют.

Эта реконструкция каркаса жилища оставляет мало вариантов для реконструкции кровли. Она могла быть выполнена из травы, камыша и шкур животных. Использование последнего материала наиболее вероятно. Это легкий с хорошими влагозащитным! и неллохи-ми теплоизоляционными свойствами материал, в котором кожайця явно не испытывали недостатка.

"длища описанной конструкции неоднотипны. Выделяется два варианта. Первый вариант представлен лодпрямоугольныии со скругленными углами жилищшш площадь» от 30 кв.м. до 100 кв. м. Отличительной особешюстью их помимо формы являются прнстройш. соединенные с осноеным сооружением узким переходе;.!. Площадь пристройгл составляет примерно пятую часть от площади жилища. Использовались они судя по всему для хранения продуктов.

Второй вариант представлен яилищами округлой формы площадью от 20 до 50 кв. 1.1 (на Кумкешу I примерно 70 кэ.м). Судя по стратиграфии Кожая I, второй вариант жилищ является более поздним чем первый. Характерно ли ото явление для терсекской культуры в целом пока неясно.

Второй тип жилищ представлен остатками одного сооружения, . обнаруженного на поселении Соленое Озеро I. Здесь использовалась столбовая конструкция. По характеру и расположению столбовых ямок реконструируется шатровая конструкция неправильно округ- . лой формы площадью около 30 кв.м. Такой остов жилица обусловлп-вает возможность применения более тяжелой, чем в первом типе, кровли. Вполне вероятно, что обитатели Солен ого Озера I при сооружении кровли в дополнение к шкурам использовали тростник,в изобилии имеющийся на озерах в непосредственной близости от памятника.

Отличительные особенности описанных типов жилищ саья по себе наталкивают на кысль о возможной обусловленности их функционирования в разные сезоны, подтверждение чему, как будет показано ниже, мы находим г других материалах.

Глава третья. Орудия труда. На всех памятниках в орудийном комплексе абсолютно преобладают каменные орудия. В качестве сырья для их изготовления в основном использовались кварциты и кварцнто-пеечаники серых и, реже, красноватых разновидностей.

- б -

Основной заготовкой дня изготовления орудий служили отще-пы.Эга черта проявляется четко как при сопоставлении кремневых артефактов вообще, так и такой их части как орудия. В терсекс-ких коллекциях орудия из пластин составляют от 0,9'! (Соленое Озеро I) до 3,С$ (Кушешу I) всех орудий из ощепов и пластан. Единственный тлеющийся в нашем распоряжении "закрытий" кс:.:плекс клад Лксу вообще не дал пласткн. Часть орудий изготовлена из плиток.

Нуклеусы для снятия пластин в основной призматической и пирамидальной формы. Представлены большей частью обломками и предельно сработанными экземплярами.

Наиболее типологически выдержанными нуклеусами для снятия отщепов являются плоские ядрица. В тех случаях, когда они имеют две ударные площадки, последние расположены перпендикулярно друг другу. Значительная часть отщепов скалывалась, видимо, непосредственно с конкреций кремня без существенной их предварительной подготовки. Возмсино этим объясняется большое число нуклевид-ных обломков.

Орудия из пластин в основной представлены пластинами с ретушью по боковым краям и скребка!,т. В некоторых коллекциях присутствуют и такие категории орудий как проколки, сверла, резцы, пластины со скошенным торцом, пластины с прямым и округлым обработанным торцом, пластины с ретушью на концевой части, скребла, наконечники. Как правило, они единичны.

Среди орудий из отщепов во всех чистых комплексах больше всего скребков. Они составляют около половины всех орудий из отщепов. Преобладают концевые скребки.

Вторая по численности группа - это ножи (от 6% до 28$ всех орудий из отщепов). Ведущей формой является яистовидаая (40р всех нокей). Выделены такие ноаи с "пуговкой", с обушком, серповидные, коленчатые, треугольные, круглые, овальные, прямоугольные и отцеш со значительными участками пологой ретуши (лезвие выпуклое или прямое). Доля последних колеблется в пределах 12-18$.

В небольшом количестве встречены орудия, сочетающие признаки ножей и скребков (екрзбки-нолш).

Наконечники в основной двусторонне обработанные листовидные удлиненных пропорций. Преобладают орудия с прямым основанием

(около ЗСХъ). Найдены такие наконечники с округлыми и вогнутыми основания;®, реке с при остренными. В единичных случаях встречены черешковые наконечники.

Скребла составляют от 0,18$ (Соленое Оэоро I), до 1$ (Кокай I) орудий из отщепов. Одни Из них отличаются от скребков только размерам, другие изготовлены из удлиненных изогнутых в продольном сочении отделов. Последние имеют по деэ рабочих лезвия на противоположных длинных сторонах отщепа. Имеются также скребла-иожи.

Другие категории орудий из стщепов малочисленны.

Орудия из плиток наиболее характерны для памятников южной части ТургаКского прогиба. Форма орудий ничем не отличается от аналогичных орудий из отцепов. В коллекциях их от 2% (Кумке-шу I, Козсай I) до 4,1 % (Каиндьг 3).

Типичными для терсекских памятников являются такав рубящие орудия, диски, абразивы, ступки, песты, утюкки.

В качестве ретушеров использовались гальки, плитки, толстые отщепы или обломки орудий небольших размеров и самой различной формы. Характерные следы сработанности фиксируются на торцах и боковых краях.

Штампы для нанесения орнамента наедены только на Кояае I и Кумкешу I. Изготовлены из галек и плиток мелкозернистого • песчаника.

Эгим исчерпывается набор каменных орудий на памятниках терсекского типа.

Костяные 'орудия представлены в основном остриями и кочедыками. Найдены также долотовидные орудия, наконечник пешневидного орудия (?), обломки орудий с отверстиями, скребок, штамп, лощило, скобель, наконечник (?). На некоторых предметах, по заклю- ' чению Т. А. Дани ленка, (фиксируются следы использования при их изготовлении металлических орудий.

Определенный интерес вызывают орнаментированные фаланги лошади, кулана и сайги, наиболее ярким примером которых являются кости из Ливановки I.

Металлических орудий всего два. Одно из них - заготовка штыковидного орудия, поднята с поверхности пункта Ливановка 2, другое (возможно обломок такого же орудия или шило) найдено в слое на поселении Ко;глй I. Оба предмета кованные, изготовле-

- а -

ны из металлургически чистой меди разных месторождений.

Керамические орудия представлены пряслицами, изготовленными из обломков сосудов.

Глава четвертая. Керамика. Одной из наиболее важных и интересных категорий находок на терсекских памятниках является керамика. К сожалению, ш не имеем возможности подвергнуть всю керамическую коллекцию технологическому анализу. Однако Т.М.Тепловод-ская любезно согласилась сделать анализ части керамики с поселений Кумкешу I и Кокай I.

На обоих поселениях для изготовления керамики использоЕа-лись ожелезнешше глины с различными естественными примесями. В целом на каждом памятнике использовалось но менее четырех видов глин, отличающихся друг от друга по естественным примесям.

Среди формовочных масс на обоих памятниках широко использовались сложные, в основном двух-, трехкомпонентные составы. На Кумкешу I, в противоположность Кокаю I, широко (до ЗС$) представлены "чистые" однокомпонентные рецепты формовочных масс. Гончары обоих поселений чаще всего использовали в качестве искусственных примесей в тесте навоз крупных животных и гранитную дрзсву. Несколько реже шамот. Такая примесь как толченые раковины также отмечена на обоих памятниках, но на Кожае I фрагменты с . примесью ракушки единичны, а на Кумкешу I она встречена е половине случаев.

Формовка сосудов чаща всего проводилась на шаблоне лоскутным или спиральным налепом. На Кожае I единичные сосуды формировались на шаблоне с тканевой основой. Формовка сосудов кольцевым ленточным налепом без использования шаблонов практиковалась значительно реже. Поверхность сосуда после формовки заглаживалась чаще всего рукой. Отмечается также заглаживание кожей, тканью, деревянным инструментом. Чаще всего применялся восстановительный обжиг. На Кожае I Т.М.Тепловодской отмечены примерно на четверти проанализированной керамики следы вторичного воздействия огня. Это, видимо, результат зафиксированных наш поваров.

По форме сосудов выделяется несколько групп керамики. К первой, наиболее многочисленной группе, нами отнесены сосуды со слегка раздутым туловом. Шейка короткая, слабо выделенная, слегка отогнута наружу. Дно острое, иногда шиловидное или

округло-приостренноа. Вторая группа представлена сосудам! с цилиндрическим туловом, которое занимает примерно половику высоты сосуда. Вторая половина приходится на коническое (или близкое к коническому) днище. К третьей группе отнесены сосуды со слегка раздутым туловом и высокой слабо выделенной шейкой. Сосуда четвертой группы единична, встречены только на Кумкешу I и Кожае I. Они закрытой формы. Шейка не выделена. Край сосуда иногда слегка отогнут наружу. К пятой группе отнесены сосуды конической или близкой к таковой формы. В небольшом количестве они встречены на сэверотургайских памятниках Евгеньевка 2, Дузбай 2, 3. Шестая группа наиболее ярко представлена одним сосудом с ко-жайского поселения. Он маленький круглодонный с раздутым туловом короткой сильной отогнутой наружу шейкой. Судя по фрагмента!.! бытовали и крупные сосуда этого типа.

Все описанные группы сосудов в определенной степени близки друг другу и являются разными вариантами реализации одной идеи формообразования. Резко от них отличается седьмая группа керамики, которая представлена одним целим сосудом и обломком днища, обнаруженными в первом жилище Кумкешу I. Оки плоскодонные баночкой формы отбытого типа.

В абсолютном большинстве случаев терсекские сосуды украшались узором из .оттисков зубчатого или веревочного штампов. Другие разновидности орнамента (резной, вдавления, оттиски трубочки) применялись значительно реже.

По степени употребляемости зубчатого и веревочного орнаментов коллекции памятников не одинаковы. Так, на Соленом Озере I веревочная орнаментация не зафиксирована, на Бестамане ею украшено 7,9% орнаментированных сосудов, на Кумкепу I - 5$, на . Ко&аэ I - 44,СЙ.

В узорах, покрывающих внепнюя поверхность сосудов, отмечается большое разнообразив составляющих их мотивов, которые можно свести в несколько групп: I. Горизонтальные линии; 2. Горизонтальная елочка; 3. Горизонтальные ряды из коротких вертикальных или наклонных отрезков; 4. Горизонтальные ряды зетооб-разных фигур, встречены только на Ливанозке I; 5. Горизонтальные ленты качалки; 6. Горизонтальный зигзаг; 7. Вертикальный зигзаг; 8. Горизонтальные ряды треугольников;!9. Ромбическая сетка; 10. Горизонтальные ряды ромбов; II. Горизонтальные ленты

сотового орнаменте; 12. Горизонтальные ряды вертикальных колонок; 13. Ряды фигур, напоминающих мальтийский крест;14. Криволинейные мотиш орнамента, встречеш на данотургайских памятниках Кокай I, Кумкешу I, Каинды 3. Наиболее выразительны в этой группе круга и "змейки". Перечисленные мотивы орнамента обычно многоварианты.

Подводя итог описанию керамики, следует подчеркнуть, что целый ряд признаков ее, в особенности технологических, свидетельствуют о высокой степени контактности терсекского населения.

Глава пятая. Хозяйство. Такие виды хозяйственной деятельности как домостроительство, изготовление орудий труда и керамическое производство были нами рассмотрены выше,в предыдущих главах. В настоящей главе основное внимание уделяется реконструкции той отрасли хозяйства, которая давала терсекскому населению основные средства существования. Основная информация по этой проблеме нами была получена в результате анализа остеологических материалов. Наиболее представительные коллекции определимых костей получены на Соленом Озере I (392), Кумкешу I (около 2,5 тыс.) и Кожае I (более 70 тыс.). Определения по первому памятнику сделаны Л.А.Накаровой, по двум последним Л.Л.Гайду-ченко.

Основу этих коллекций составляют костные остатки домашнего быка и лошади. Основным аргументом в пользу того, что найденные нами остатки быка происходят от домашних особей, является их комолость. На Кожае I костные стержни рогов быка не найдены (всего костей быка 1483 от не менее чем 186 особей). На Кумкешу I индекс комолости составляет 0,16$ (два обломка роговых стержней на 1233 кости не менее чем от 102 особей). По данным В.И.Цалкина, для памятников, где разводились без сомнения комолые разновидности скота, этот показатель в среднем paten 0,ЕЕ$. В тех же районах, где разводился рогатый скот, он поднимается до 1,35$ и выше. Столь низкий процент стержней быка в нашем случае нельзя объяснить условиями захоронения, так как роговые стержни сайги хорошо сохранили сь.

Очень сложная ситуация с лошадью, домостикациошше морфо-метрические признаки костных остатков которой до настоящего времени на выявлены. Дело осложняется и тем, что предок домашней лошади строго говоря неизвестен. Однако целый ряд косвен-

ных данных указывает на то, что терсекская лошадь, такие как и бык, была домашней. Об этом свидетельствуют:

- большая вариабильность костных остатков лошади, найденных на терсекских памятниках. По наблюдениям биологов, большая амплитуда изменчивости, часто выходящая за рамки "не только видовых, но и родовых особенностей',' как раз характерна для домашних животных (С.С.Шварц);

- наличие у терсекского ьаселения домашнего быка. Маловероятно, что терсекцы, имея опыт разведения крупного рогатого скота, не обратили своего внимания на столь ценный в степных условиях вид животных, каким является лошадь;

- широкое распространение лошади в степях Восточной Европы в ямное и предъямное время. Степные пространства в рассматриваемое время уже превратились из "фактора разделяющего" в "фактор соединяющий" (Ь'.Я.Мерперт);

- на Кожае I фиксируется, безусловно,разное отношение к сайгакам и кулснам с одной стороны, и к лошадям, а также крупному рогатому скоту,с другой. Среди костей кулана остатки молодых особей, костяк которых еще полностью не сформировался, составляют 26,9%, а среди костных остаткоз сайги 15,1%. По лошади и быку Кожая I этот показатель составляет соответственно 7,7% и 6,4%. Ко;:;айцез явно не особенно интересовало,молодых или взрослых куланов и сайгаков они забивали. К лошади и быку отношение совершенно другое. Предпочитали забивать полностью сформировавшихся животных. Поскольку первые заведомо дикие, то вторых,

по принципу антитезы, следует считать домашними.

Суммируя все сказанное, мы приходим к выводу о том, что костные остатки быка и лошади.найденные на терсекских памятниках, происходят от домашних животных. Поскольку они составляют основу остеологических коллекций, то становится лоно, что основой экономики терсекского населения было скотоводство. По нашим подсчетам, охота давала от 1,4% (Соленое Озеро I) до 10,2% (Кожай I) мяса.

Этому выводу не противоречит и состав орудийного комплекса, большая часть которого приспособлена для добывания и обработки животной продукции. Подтверждает наш еывод и большое распространение сосудов, изготовленных из формовочных масс, в клю-чающих в себя навоз крупных животных.

Данных по земледелию у нас нет. Даже если оно практиковалось терсекским населением, то удельный вес его в общей системе хозяйства был незначителен. В противном случае земледелие неизбежно нашло бы какое-либо отражение в археологическом материале.

Известно, что етли отвлечься от деталей, то можно считать, что общественная практика выработала три основных формк. скотоводства: придомное, отгонно-пастушеское и кочевое. Тзрсекское население, по нашему мнению, практиковало последний его форму.

Одним из доказательств слукит сезонный характер поселений. Как отмечалось выше, мы имеем два типа килшц. Один из них (Кокай I и Кумкешу I) представлен плетеными каркасами, которые явно не обмазывалис>, а покрывались скорее всего шкурали. Такая конструкция килшца мало приспособлена для обитания лвдей на территории Тургайского прогиба в зимний период. Если же учесть каломощость очагов и зольников, характерную для этих поселений, то предположение о функционировании их только в теплый период года становится еще более правдоподобным. Летнее функционирование еилищ на Кожае I и Кумкешу I подтверадазтея костными остатками кулана, сайги и водоплавающей птицы (журавль, гусь и т.д.). Анализ ростовых слоев цемента на зубах животных (43 образца, в т.ч. корсак - 5, кулан - Б, остальные лошадь и бык), проведенный совместно с Л.Л.Гайдученко, показал, что они происходят от особей, забитых в теплое время года {методика Г.а.Кле-Безаль). Все эти факты вместе взятые не оставляют сомнений в том, что в данном случае ш имеем дело с сезонными летними (теплого периода года) поселениями.

Есть некоторые основания считать Соленое Озеро I зимним поселением. Во-первых, столбовая конструкция жилища позволяла сооружать более тяжелую и теплую кровлю. Во-вторых, обращает на себя внимание отсутствие в остеологической коллекции сугубо летних видов животных. В-третьих, место расположения поселения идеалшо для зимовки кочевника (лес, степь, заросшзе тростником озеро).

Таким образом, ш имеем два важнейших компонента для реконструкции типа хозяйства (скотоводство как основа экономики и сезонный характер поселений), которые позволяют говорить именно о кочевом скотоводстве. При этом кочевничество мы понимаем, вслед за А.М.Хазановым, как "особый род производящего хоэяйст-

ва, при котором преобладающим занятием является экстенсивное подвинное скотоводство, а большая часть населвния вовлечена в периодические перекочевки". Предположение об отгонном скотоводстве, когда стада выпасались специально выделенными общиной людьми, а основное население ее оставалось на круглогодично функционировавшем поселении, должно быть отброшено. Размеры гмлищ и большая насыщенность культурного слоя находкам! свидетельствуют о достаточно большом числе обитателей поселений. Следовательно, наши материалы полностью соответствуют определению А.М.Хазанова. Терсекское население вело кочевой образ жизни, видимо, в его полукочевом варианте, когда существовали зимние и летние стационарные килища.

Такая реконструкция хозяйства терсекцез стаЕит перед исследователями интересную, но очень сложную проблему реконструкции кочевых путей и распределения пастбищ. Хотя на решение' .ее потребуется много времени, некоторые предположения можно вые -назать ужо сейчас. Так, если исходить из определения поселения Соленое Озеро I как зимнего, то можно утверждать, что часть населения кочевала в пределах Тургайского прогиба. С другой стороны, некоторые признаки керамики Кокая I (сосуды с раздутостью тулова в нижней части, некоторые еиды орнамента) не характерны для северного круга памятников (в.т.ч. терсекского типа), но находят, пусть не очень четкие, аналогии на юге вплоть до Средней Азии. Состав металла поделки из Кохая I так не ориентирует на юр. Эти факты заставляют учитывать возможность перекочевки на летние пастбища Тургайского прогиба групп населения, имеющих зимники на юге. В историческом прошлом такие перекочевки были обычны.

Глава шестая. Проблемы хронологии и культурной принадлежности. Верхняя граница бытования памятников терсекского типа контролируется древностями эпохи бронзы. Наиболее древние памятники андроновского круга в Тургайском прогибе и на сопредельных территориях относятся исследователями к Х1У в до н.э. (В.В.Евдокимов и Г.Б.Зданович) или даже к ХУЛ в. (Т.М.Потемкина). Предшествующие им памятники вилиеяского типа лесостепного Приишимья Г.Б.Зданович относит к ХУШ-ХУП вв. до н.э. Так же видимо, датируются аналогичные северотургайскио материалы (Аман-гельдинская стоянка). Таким образом, верхняя граница бытования

терсекских памятников по этим данным не должна выходить за пределы XIX - ХУШ вв. до н.э.

Нижнюю временную границу мы склонны относить примерно к ХХУП в. до н.э., отводя таким образом для терсекских памятников отрезок времени длиной почти в тысячу лет. Основанием для этого явились как радиоуглеродные даты, так и сравнительно-типологические сопоставления.

В нашем распоряжении имеется три радиоуглеродных даты для поселения Кожай I: сооружение № 7 -4600 - 320 лет от н.д. (ИГАН-656), сооружение № 13 - 4570 ± 40 лет от н.д. (ИГАН - 748) и сооружение í 10 - 3200 - 260 лет от н.д. (ИГАН - 655). Одна дата получена для третьего сооружения поселения Кумкешу I - 4570 -270 лет от н.д. (Ж7Ш - 747). Из четырех приведенных дат три падают га ХХУП в. до н.э., а одна на ХШ в. до н.э. и является явно омоложенной.

На сопредельных территориях терсекские материалы находят ближайшие аналогии в древностях Еотая и кысыкульских (суртан-динских) памятников. Для Еэтая нам известна две радиоуглеродные даты - 4340 - 120 лет от н.д. и 3530 i: 160 лет от н.д. Первая дата (XXIУ в. до н.э.) хорошо согласуется с нашими представлениями о времени существования этого круга памятников, а вторая, видимо, омоложена. Для кысыкульских памятников радиоуглеродные даты нем неизвесгнь:.. Большая часть исследователей относит их к концу 12 - началу Л тыс. до н.э., не исключая возможности некоторого удревнения нижней границы их бытования (Л.Я.Крижев-ская). Попытку Г.Н.Матюшина удревнить ее. до У тыс. до н.э., как уже отмечалось исследователями, следует признать неудачной.

Терсекская керамика находит определенные аналогии в керамике аятской и липчинской культур. Сходство .отмечается в орнаментальных композициях, их элементах и в технике нанесения орнамента. Верхняя граница бытования аятских дрешостей контролируется памятниками эпохи бронзы и вряд ли выходит за пределы ХУШ в. до н.э. Липчинские по стратиграфическим наблюдениям несколько древнее, и относятся исследователями ко второй половине Ш тыс.до н.э. Для них известна одна радиоуглеродная дата 4360 - 200 лет от н.д. (У1 разрез Горбуновского торфяника), то есть примерно ХХ1У в. до н.э.

Еще одну линию сопоставлений указывает В.С.Стоколос. Для выделенного им в Северном Приуралье среднего этапа чужьяельской культуры характерна керамика с геометрическим орнаментом, аналогии которой он находит в керамике Ботая, суртандинских памятников и никнеобского поселения Малый Атлым. Один из его памятников (Ошчой-У) имеет радиоуглеродную дату "?360 г. до н.э. (ЛЕ-1730)',' то есть примерно ХХ1У в. до н.э. Для Малого Аз'лима известна дата 4600 ± 65 лет от н.д. (ХХУП в. до н.э.).

Наконец, неоднократно упо>яшавшаяся исследователями зауральская импортная керамика (суртандинская по Г.Н.Матющ'.ну, аятская по М.Ф.Косареву) позволяет синхронизировать терсекские древности с гаринскими, а через них и е волосозскиии. Дополнительным аргументом правомерности их синхронизации является и значительная близость крешевой индустрии. Л.А.Наговицын приводит дату для поселения гаркнского типа Непряха 1У 4420 - 50 лет от н.д. Хронология волосовских древностей хорошо разработана и сопоставима с предлагаемой нами для терсекского круга памятников.

Среди степных древностей Восточной Европы наши материалы могут быть сопоставшлл с наша с их хорошо обоснованной серией радиоуглеродных анализов датировкой з пределах ХХУП -XIX вв. до н.э. (Д.Я.Телегин).

ТакоЕа в общих чертах аргументация в пользу приведенной нами выше точки зрения на время существования терсекетах древностей.

Столь большая длительность (почти тысячу лет) существования терсекской культуры предопределяет неизбежность разработки в будущем ее ънутренней периодизации. Уже сейчас обращает внимание некоторая неоднородность известных нам памятников. Так, Ецделяется группа памятников,для керамики когорт:: не характерна зерезочная орнаментация. Эхо Соле.-ое Озеро I, Евгеньевка -2, Ливановка I, жилище ',= I поселения Кумкгшу I. В то же время есть памятники, для которых она весьма характерна (Кожай I, -Бастамак). Причем памятники обеих групп встречаются как в северной, так и в южной части прогиба, то есть выделенные группы явно не представляют собой локальные варианты культуры. В качестве рабочей гипотезы наш выдвинуто предположение, что памятники первой группы являются более поздними, чем памятники второй группы. Эта точка зрения появилась в основном в результате

сопоставления первых с аятскими древностям, а вторых с липчин-скими, с их "веревочной", "локношнуровой" орнаментацией. Как известно, исследователи Ботая такие и практически по тем же признакам выделяя? два этапа, но последовательность их предопределяется обратная. Кто прав - покажут будущие исследования.

' Предпринятое нами сопоставление тургайских и синхронных им древностей других территорий показало, что существует обширный круг памятников со специфической керамикой. Специфику ей придает богатая геометрическая орнаментация, в которой заметную роль играют композиции с вертикальным членением орнаментального полл. Локализуются они в основном в бассейнах Тобола, Ишима, Иртыша (в ¡пшгем течении) и Тургая. Наличие подобной керамики в чужьяельских памятниках заставляет учитывать возможность обнаружения их и в Нианем Приобье. В лесной и лесостепной зоне западная граница этого круга "памятников проходила,видимо, по Уралу, однако, в отдельные периоды сфера влияния его распространялась и на часть Дриуралья. Свидетельством этому помимо чужьяельских памятников являются памятника типа Месягутово и Средняя Ока в Башкирском Приуралье. В степной и полупустынной зоне памятники рассматриваемого круга пока локализуются в Ура-ло-Ишимском ыеящуречье. Восточная граница пока неясна, но вряд ли она будет выходить за пределы Иртыша. Самыми ¡¡иными памятниками пока являются поселения Кожай I и Кумкешу I, однако вероятность обнаружения аналогичных памятников еще дальше к югу достаточно велика.

•Население этой обширной территории, освоив различные географические зоны и практикуя соответственно разные типы хозяйства, несмотря на это в течение длительного времени воспроизводи- <■ ло на керамике вполне определенный орнаментальный комплекс, что дает нам основание рассматривать его как символ этнокультурного единства. Общность отих памятников мы предлагаем назвать общностью культур геометрической керамики. Для тургайских памятников лш предлагаем сохранить статус локальной в рамках этой . общности культуры, которую мы вслед за другим! исследователями называем терсекской (А.А.Шормозов, В.Н.Логвин, В.И.Заитов).

Заключение. Итак, мы пришли к выводу, что в Ш тыс. до н.э. территория Тургайского прогиба была занята населением, практиковавшим кочевое скотоводство в его полукочевом варианте. В

этнокультурном отношении оно представляло достаточно монолитную группу со специфическими чертами культура, позволившими в свое Бремя поставить вопрос о выделении терсеиской культуры. Ео ок-р.уяали другие, культурно и, возможно, этнически родственные группы населения, занимавшие обширную территорию, которую мы определяем как область распространения культур геометрической керамики.

Таким образом, можно считать, что одно из белых пятен на онеолитической карте располагавшееся в Тургайсксм прогибе, в основном закрыто. Однако это, естественно, не означает, что изучение энеолита этого региона завершено. Целый ряд проблем вдут своего разрешения в будущем.

Одной из них, по нашему мнению, является проблема реконструкции процесса формирования терсекской культуры, а в более широком плане и всех родственных ей культур. Применительно к бо-тайским и кысыкульским (суртандинским) древностям попытка решения ез была предпринята Г.Н.Матюшиным и В.Ф.Зайбертом. Они считали, что последние формировались на базе местных неолитических древностей. Эта течка зрения подверглась достаточно аргументированной критике (В.Н.Логвин), в ходе которой было показано, что их выводы базируются на несущественных, а иногда и очень спорных фактах.

Не менее интересной и сложной остается также проблема реконструкции дальнейших судеб терсекского и родственных ему групп населения. О возможности участия его в процессе сложения андроновских культур говорили многие исследователи, начиная с А.Я.Брпсова. Основанием для этого послужило сходство узороз енеолитической и ендроновской керамики. Вместе с тем, в материальной культура андроновских и терсекского типа памятников имеются и существенные различия, которые самь себе исключают возможность прямого перерастания вторах в первые. Кроме того, по современным представлениям между шили имеется хронологический разрыв, заполненный в лесостепи памятниками вивневского типа. Видимо, в связи с этим у Г.Б.Здсновича зародилась мысль i формировании андроновских древностей е Урало-Иртшеком междуречье в результате взаимодействия вишневского и гипотетического "постботайского и постсуртандинского" населения под воздействием абашевского и раннесрубного. Так ли это,уверенно можно будет говорить лишь после детального изучения непосредственно

предшествующего андроновским пласта памятников, в ходе которого выяснится, имело ли место предполагаемое Г.Б.Здановичем взаимодействие или же этот период целиком занят памятниками вншевско-го т.ша. Носледаее не исключено, так как процесс перехода от онеолитических к андроновсккм древностям, даже в случае саморазвития, не обязательно должен носить эволюционный характер. Он г.; о г развиваться и скачкообразно, имея в том числе промежуточную ступень в виде памятников вишневского типа.

Наконец, на первый план начинают выдвигаться и такие проб-■ лемы, как реконструкция народонаселения и социального устройства. Далеко от своего завершения тагсже изучение экономики тер-секского общества.

Список работ, опубликованных автором по теме диссертации:

1. Разведки в северной части Тургайского прогиба // ¿101980. - М.: Наука, 1981 (0,1 п.л.).

2. Разведки на р.Тургай // A0-I982. - М.: Наука, 1984.В соавторстве с В.Н.Лагвиным. (0,1 п.л.).

3. Стоянка Евгеньевка 2 (Северный Казахстан) // СА. 1984. № I. В соавторстве с В.Н.Логвиныы. (0,5 п.л.),

4. Раскопки поселения Коаай I // A0-I985. - М.: Наука, 1987. В соавторстве с В.Н.Логвшшм. (0,1 п.л.).

5. Терсекские памятники Тургайского прогиба // Древние культуры Сзеарного При^аспия. - Куйбышев: Куйбышевский пединститут, 1986. В соавторстве с В.Н.Логвккым. (1,5 п.л.).

6. Об этапах энеолита Южного "Еургая // Исторические чтения памяти М.П.Грязнова. Тезисы докладов. - Омск: Омский госуниверситет, 1987 (0,15 п.л.).

7. Клад Аксу в степном Притоболье // СА. 1958. № 3. (О.Зл.л. )

8. О номадизме в степях Казахстана в Ш тыс. до н.э. // Маргулановские чтения. Материалы конференции. - Алма-Ата, 1989. В соавторстве с В.Н.Логвиным и Л.Л.Гайдученко. (0,2 п.л.).

9. К вопросу о сезонности поселения Кояай X // Актуальные проблемы методики западносибирской археологии. - Новосибирск, 1989. В соавторстве с Л.Л.Гайдученко и В.Н.Логвиным. (0,2 п.л.).