автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Эпистолярный жанр в наследии Ф.М. Достоевского

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эпистолярный жанр в наследии Ф.М. Достоевского"

На правах рукописи

Шевцова Наталья Вячеславовна

Эпистолярный жанр в наследии Ф. М. Достоевского

Специальность 10.01.01 - русская литература

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Магнитогорск 2004

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Челябинский государственный университет» на кафедре русской литературы и фольклора

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор МИХНЮКЕВИЧ Вячеслав Александрович

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор ЗАГИДУЛЛИНА Марина Викторовна

кандидат филологических наук, доцент ВОЛОВИНСКАЯ Марина Владимировна

Ведущая организация:

Уральский государственный университет им. А. М. Горького

Защита состоится 18 июня 2004 года, в 9 часов на заседании диссертационного совета К212.112.02 в Магнитогорском государственном университете по адресу: 455038, г. Магнитогорск, пр. Ленина, 114, ауд. №211.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Магнитогорского

государственного университета.

Автореферат разослан 2004 года

Учёный секретарь

диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

Художественное творчество и публицистика Достоевского изучены основательно, но его эпистолярному наследию не уделяется должного внимания, не столько потому, что это своего рода «окололитературный» текст, но скорее из-за специфичности самих его писем и неоднозначного отношения писателя к эпистолярному жанру вообще. Достоевский неоднократно признавался многим своим корреспондентам в том, что он не умеет и не любит писать письма, беспрестанно извинялся за помарки и неразборчивый почерк; классические образцы эпистолярного жанра (например, письма мадам де Севинье) вызывали у него раздражение и подозрение в неискренности. Писатель полагал, что «письма можно только писать деловые, к людям, с которыми в сердечных отношениях не состоишь» и, как правило, брался за перо в тех случаях, когда необходимо было срочно решить какие-либо вопросы, чаще всего финансовые. Его письма, по сравнению с богатым и разнообразным эпистолярием других писателей XIX в., особенно И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, выглядят несколько «бледно»: они немногочисленны, в них мы не найдём легкого искрометного юмора (например, каламбуров или забавных подписей), художественной отточенности. Тем не менее письма Достоевского, не ведшего систематически личного дневника, остаются для современного читателя наиболее полным выражением его личности и самым исчерпывающим рассказом о его жизни. Вместе с тем они являются неотъемлемой частью творческого наследия писателя, содержат сведения о ходе и обстоятельствах создания и публикации его произведений, некоторые из них соотносятся с основными константами поэтики Достоевского и строятся по законам художественного текста. Эпистолярный жанр в жанровой системе Достоевского не выделяется исследователями (например, В. Н. Захаровым) как самостоятельный, хотя он довольно широко используется в его художественных произведениях и публицистике: это и отдельные письма его героев, и два произведения, полностью выдержанных в эпистолярной форме («Бедные люди», «Роман в девяти письмах»). Тема диссертации представляется нам актуальной, ибо она определяется как задачами современного достоевсковедения, так и явлениями социокультурного порядка. Процесс вытеснения письма другими видами связи, начавшийся ещё в конце XIX в., с развитием сети железных дорог, появлением телеграфа и телефона, в наше время осуществляется особенно интенсивно: всё более популярным становится общение через интернет, посредством пейджера и SMS. На этом фоне усиливается ощущение ценности эпистолярного наследия русских классиков, в том числе Достоевского, в чьих письмах осуществляется стихийное излияние мыслей и чувств, сегодня не свойственное письменному общению людей друг с другом.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней на основе

системного анализа эпистолярного жанра в наследии Достоевского, проводящегося в единстве его «бытового» эпистолярия и творчества, предпринимается попытка объяснения «эпистолярною» феномена писателя. Тема диссертации предполагает рассмотрение «художественности» писем Достоевского, что обусловливает цель исследования определение места эпистолярного жанра в наследии писателя. Для реализации цели решается ряд конкретных задач:

1) раскрыть художественные качества писем Достоевского посредством выделения в них жанровых доминант и разновидностей типов присутствия неавторского слова, анализа языковых особенностей;

2) охарактеризовать эпистолярные формы в художественных произведениях и публицистике писателя с точки зрения их типологии, содержания и функций;

3) соотнести эпистолярное наследие Достоевского с его творчеством.

Итак, объектом исследования являются личные письма Достоевского и

эпистолярные включения в его художественных произведениях и публицистике, предметом - эпистолярная поэтика писателя. Это определяет методологическую основу работы, которую составляют историко-типологический и поэтологический подходы в их сочетании.

Практическое значение работы состоит в том, что её результаты могут быть использованы в вузовских курсах по истории русской литературы XIX в., спецкурсах и спецсеминарах по творчеству Достоевского, а также в школьной практике преподавания литературы.

Апробация работ». Отдельные положения и общая концепция диссертации были изложены в докладах на международных научно-практических конференциях «Человек в доиндустриальном и индустриальном обществах» (Челябинск, 28 — 29 апреля 2001 г.), «Гуманистические основы преподавания гуманитарных дисциплин в вузе» (Челябинск, 28 ноября 2003 г.) и «Язык. Культура. Коммуникация» (Челябинск, 26 февраля 2004 г.).

Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения. Список источников и литературы включает 207 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении дается обоснование актуальности темы и её научной новизны, излагается история публикации и изучения эпистолярного наследия Достоевского, формулируются цели и задачи исследования, определяются объект и предмет анализа, объясняются методологические основы работы.

Изучение писем Достоевского до сих пор, за исключением нескольких специальных статей, ограничивается комментариями, предисловиями и послесловиями к изданиям писем или эпистолярных циклов. Огромная

работа была проделана по разысканию писем Достоевского и выверению их текстов, выявлению несохранившихся и ненайденных писем, установлению адресатов, уточнению датировки и места написания писем. Однако в настоящее время постоянно «всплывают» новые сведения об отдельных фрагментах эпистолярного наследия Достоевского (они приводятся В. С. Вайнерманом, И. Л. Волгиным и др.). Последние изыскания в этой области зафиксированы в трёхтомной «Летописи жизни и творчества Ф. М. Достоевского. 1821 - 1881» (1993 - 1995), где, по нашим подсчетам, уточняется датировка более шестидесяти писем Достоевского, приводятся сведения о не учитывавшихся ранее пятидесяти четырёх несохранившихся и ненайденных письмах, попутно открываются новые адресаты писателя, среди которых начинающая писательница М. Сосногорова, игуменья П. А., мать П. Б. Струве и др.

Личные письма Достоевского неизменно привлекаются как иллюстративный материал в монографиях о его жизни и творчестве (например, довольно основательно оснащает фрагментами эпистолярного наследия писателя своё повествование К. В. Мочульский). При этом иногда имеет место излишне свободное обращение с «эпистолярной» информацией, подстраивание её под ту или иную концепцию (так, Б. И. Бурсов реконструирует по письмам знаменитого романиста его личность, которая оказывается далеко не привлекательной).

Поэтика писем Достоевского остаётся практически неизученной и косвенно затрагивается в связи с проблемой соотношения писем и творчества знаменитого романиста, на которую существуют две противоположные точки зрения. Первая высказывается А. С. Долининым, с которым отчасти соглашаются С. В/Белов и В. А. Туниманов, и заключается в том, что письма и творчество Достоевского воспринимаются как разные, но «связанные многими нитями» сферы, между которыми обнаруживаются содержательные и стилистические параллели (преимущественно указываются те, что находятся на поверхности). К. А. Баршт и Е. Трухан делают интересные и глубокие наблюдения: письма двух разных периодов жизни Достоевского, непосредственно не связанных с его писательской работой, - 1837 - 1843 и 1855 - 1857 гг., трактуются как творческая лаборатория последующих произведений, в первом случае — романа «Бедные люди», во втором — некоторых поздних романов. Другая позиция отстаивается А. Жидом и поддерживается, как правило, зарубежными исследователями, утверждающими, что между письмами и творчеством Достоевского лежит непроходимая пропасть, ибо они развенчивают представление о нём как о писателе-пророке, не обладают литературными достоинствами, своим стилистическим хаосом противостоят отделанности его художественных произведений. Особого внимания заслуживает вопрос о соотношении полифонизма и монологизма в письмах Достоевского. Если Р. Шредер

(Германия) полагает, что письма великого классика, в отличие от его художественных произведений с их многоголосием, более или менее монологичиы, то Д. Лэу и Р. Мейер (Англия) утверждают, что специфическая особенность художественного творчества писателя, заключающаяся в «полифоническом взаимодействии голосов», распространяется и на его эпистолярий.

Специального рассмотрения требуют эпистолярные формы в художественном и публицистическом творчестве Достоевского.

Первая глава - «Поэтика писем Достоевского» представляет собой поэтологический разбор личных писем Достоевского.

Первый раздел - «Язык писем как источник изучения личности и творческой лаборатории писателя». Для выявления характерных примет эпистолярного слога Достоевского мы анализируем лексику писем, использование в них художественно-изобразительных средств и пословично-поговорочного фольклора, особенности грамматической и синтаксической структуры.

Достоевский избегает в своих письмах ярких и цветистых метафор, а предпочитает почерпнутые из обыденной жизни эпитеты и сравнения (например, «железная нужда», деньги «тают, как воск»; после общения с иными людьми становится «так же грязно на душе, как будто в кабак сходил»). После выхода Достоевского из каторги в его письмах постоянно фигурируют эпитет «каторжный» (им характеризуется литературный труд), сравнение с каторгой или заключением в тюрьме (так мыслятся писателем его скитания по Европе, пребывание на немецком курорте Эмсе). Достоевский использует в своих письмах выражения, относящиеся к «художественной терминологии» (Д. С. Лихачёв) его произведений: «проба» (очередные попытки выиграть на рулетке называются «последней пробой»), «адвокат нанятая совесть» (об адвокате П. А. Александрове, чья позиция в Кутаисском деле вызывала возмущение писателя). Отдельные тропы, передающие атмосферу замкнутого пространства или тесноты (сравнение комнаты с пароходной каютой, определение города как душной скорлупы), в художественном творчестве писателя входят в систему символов Петербурга. В письмах Достоевского встречается несколько основных повторяющихся тропов, наиболее точно и ярко раскрывающих специфику его писательской работы как единственного источника средств к существованию: написание произведения «на почтовых», «работа задавила», «литературная тоска» (состояние творческого кризиса), «подёнщик», «литератор-пролетарий» (о себе). Писатель нередко прибегает к «торгашеской» лексике («барыш», «куш», «спекуляция»), когда запродает свои произведения в те или иные журналы; он даже сравнивает этот процесс с куплей-продажей куля муки на базаре.

Достоевский в своих письмах неоднократно варьирует лексический и структурный состав пословиц и поговорок, подстраивая их под себя: одно

слово заменяется другим (например, «Из моих извинений им не шубу шить» вместо «Из спасиба шубу не сошьёшь»), отдельные пословицы — «Славны бубны за горами» («а к нам придут, как лукошко»), «Не хвались, идучи на рать» («а хвались, идучи с рати») и др. - употребляются без своей факультативной части.

Страстная и безудержная натура Достоевского отражается в его письмах, где созданию повышенной эмоциональной атмосферы служат слова со значением особой интенсивности действия и предельной степени качества («препростодушный человек», «люблю ужасно», «блаженство и мученье нестерпимые», «чрезвычайная надежда»), прилагательные и наречия в превосходной степени (нередко используется удвоенная превосходная степень), плеоназм (в частности, накопление эпитетов), тавтология («честная правда», «труп мёртвого»).

Достоевский не обходится в . своих письмах без вкрапления просторечных бранных слов, выражающих его отрицательное отношение к тем или иным людям (например, «заносчивая скотина», «сукин он сын» - о висбаденском священнике А. В. Тачалове), прибегает к обсценной лексике в своих суждениях об особенно волновавших его явлениях русской и западноевропейской общественной жизни (например, «о. г<—>ки!», «о. г<—>о!» - о русских либералах).

Изредка в письмах Достоевского встречаются жаргонизмы; «крючок» («продажный делец», «уловка в деле») из гимназического жаргона, «наездничать» («нападать без повода») и «наездник» («нападчик») из журналистского жаргона, «червонный валет» из воровского жаргона (это выражение в письмах Достоевского имеет значение «подлый, бесчестный, наглый человек», в котором закрепляется за Шерами и Ставровскими).

Достоевский практически не использует в своём эпистолярном общении иностранные языки (исключения составляют два письма официального характера на французском и одна телеграмма на немецком). Изредка в его письмах встречаются иноязычные включения, среди которых выделяются названия произведений зарубежной литературы и имена и фамилии их авторов, крылатые и идиоматические выражения, французские фразы, отражающие специфику светского общения, отдельные слова и текстовые фрагменты, связанные с жизнью писателя за границей, в том числе фиксирование живой разговорной речи европейцев и диалогов с ними.

Словотворчество Достоевского представлено в его письмах следующими окказионализмами: «слепандасы-драматурги», «субсидьёр»,

«револьверщики», «защепетилиться», «нигилятина», «глуписсимо», «распеканции», «золотосрединный», «всегуманный», «разиняротый», «новогрядущий» и др.

Синтаксическая организация писем Достоевского отличается обилием пояснительных конструкций, нанизывающихся одна на другую, что

объясняется желанием писателя высказаться максимально ясно и полно. Посредством вставных конструкций не только сообщается дополнительная информация, но и выражается «оглядка» на слово адресата или кого-либо ещё. С целью упорядочения изложения, выделения и подчёркивания своих мыслей писатель использует такой вид логического членения текста, как рубрикация. Однако всё это нередко выглядит излишним, усложняет восприятие эпистолярного текста.

Единообразие подписи в письмах Достоевского («Фёдор Достоевский», «Ф. Достоевский», «Достоевский») несколько оттеняется всевозможными обращениями, которые, как правило, носят серьёзный, а в некоторых случаях проникновенный характер. Самые распространённые обращения в письмах Достоевского к друзьям и родственникам - «друг», «друг мой» с эпитетами «милый», «бесценный», «любезный», «незабвенный» и проч. Достоевский употребляет в письмах к особенно близким людям обращения, не встречающиеся в его письмах к другим адресатам: «дружище» - к М. М. Достоевскому; «ангел мой, милая, радость, небо моё бесконечное, жена моя добрая», «царица моя и госпожа души моей» — к А. Г. Достоевской; «милый инок мой Соня» - к С. А. Ивановой.

В письмах Достоевского прослеживаются также многие характерные грамматические особенности, свойственные языку того времени.

Во втором разделе ««Чужое слово» в письмах» рассматривается функционирование в эпистолярном пространстве неавторского слова, связанного с общением писателя с кем-либо непосредственно или через переписку (в первом случае он передаёт свой разговор с другим человеком, а во втором — моделирует диалог с адресатом, используя его реальное или предполагаемое слово) и «чужого слова», имеющего своим источником «литературу», что выражается в различных формах «олитературивания» стиля, характеров людей и ситуаций.

Мы выделили следующие особенности моделирования диалога Достоевского с адресатом. Прежде всего это предвосхищение возможной реакции заочного собеседника, что особенно интенсивно проявляется, когда писатель просит о денежной помощи: он забегает вперёд, возражает на положительный отказ ему. Те или иные строки из письма адресата цитируются с последующим переиначиванием, следствием чего является пересечение в них интонаций писателя и его корреспондента. Так, письмо к Н. Н. Ливчаку от 6 мая 1878 г. строится на вариациях фразы из его письма, за которой усматривается скрытая подоплёка. Достоевский пародирует отдельные выражения из письма адресата (холодно-официальное обращение к нему жены) или слог ещё кого-либо из своих современников (например, журналиста М. И. Владиславлева).

Те фрагменты писем Достоевского, в которых приводятся его диалоги с другими людьми, напоминают драматизованные сценки. Среди них

выделяются описание реакции тётки писателя А. Ф. Куманиной на просьбы о деньгах её племянницы Александры (письмо к М. М. Достоевскому от 9 апреля 1864 г.), история с задержанием Достоевского в участке в Петербурге из-за отсутствия у него постоянного паспорта (письмо к А. Г. Достоевской от 7 февраля 1875 г.), разговор с московским извозчиком, у которого писатель интересовался, в какой гостинице ему лучше остановиться (письмо к А. Г. Достоевской от 20 — 21 июня 1878 г.) и др. Все диалоги, как правило, входят в авторский кругозор, что не препятствует воспроизведению речи собеседника с её индивидуальными особенностями. Тем не менее отдельным диалоговым фрагментам свойственна полифоническая организация. Приводящиеся в письмах к актрисе А. И. Шуберт три разговора с её мужем С. Д. Яновским трансформируются в «оглядку» на его слово. С помощью приёма «отстранения» осуществляется «хоровое» построение письма к А. Г. Достоевской от 8 июня 1880 г., где воссоздаётся картина всеобщего восторга и энтузиазма после произнесения писателем знаменитой Пушкинской речи.

Достоевский нередко организует эпистолярный текст как письмо в письме. Он приводит в нём письмо к нему кого-либо (письмо М. Д. Исаевой в письме к А. С. Врангелю от 14 августа 1855 г. и др.), своё написанное или задуманное письмо к кому-либо (письмо к М. Н. Каткову в письме к А. Г. Достоевской от 23 марта (4 апреля) 1868 г. и др.), предполагаемый текст письма адресата к третьему лицу (набрасывается текст письма М. М. Достоевского к М. Д. Исаевой в письме к нему от 24 марта 1856.г.). Соответственно происходит внедрение голоса другого адресата писателя в его эпистолярный диалог, переключение с одного заочного собеседника на другого, что сопровождается сменой социальных ролей (например, муж — сотрудник журнала), переход на позицию адресата, выливающийся в отождествление голосов.

Ориентация на «литературное» по своему происхождению «чужое слово» в эпистолярном наследии Достоевского выражается в написании письма или его фрагмента в стиле какого-либо литературного направления или героя (это характерно для его ранних писем), открытом сопоставлении себя или других людей с литературными героями, использовании цитат и реминисценций. Если в сентиментальных письмах к отцу Достоевский заслоняется маской почтительного и набожного сына, то в сочиняемых параллельно романтических посланиях к брату Михаилу (они пестрят шекспировскими, байроновскими, шиллеровскими образами) он предстаёт как охваченный мировой скорбью романтический герой или философ, живущий в мире своих фантазий. Достоевский единственный раз - в письме к брату Михаилу от 4 мая 1845 г. - позволяет себе пародию на библейский текст (непогода в Петербурге описывается как всемирный потоп в книге «Бытие»). С годами картина меняется: писатель прибегает к фразеологии сентиментализма и романтизма изредка и неизменно в ироническом ключе, а

апелляция к Библии почти всегда имеет серьёзный характер и возникает при обсуждении с адресатом философских, религиозных, общественно-политических проблем.

Среди литературных героев, фигурирующих в письмах Достоевского, следует назвать жаждущего всё познать Мурата из романа П. П. Каменского «Искатель сильных ощущений», бальзаковского Люсьена де Рюбампре, скитальца Вечного Жида, увязшего в долгах мистера Микобера из романа Диккенса «Дэвид Копперфильд», Репетилова из комедии Грибоедова «Горе от ума», гоголевские образы - Иван Иванович, Иван Никифорович, Кочкарёв и особенно Хлестаков, дважды вспоминается писателем «вековечная история» Жиль Блаза и архиепископа Гренадского. Из своих героев Достоевский упоминает Голядкина из «Двойника», Вареньку Добросёлову и Быкова из «Бедных людей» и Раскольникова из «Преступления и наказания», которые объективируются и становятся весьма показательными для описания той или иной ситуации, характера и др.

Мы проанализировали случаи повторного использования цитат и реминисценций в пределах одного письма (отсылка к словам монолога Чацкого из комедии Грибоедова «Горе от ума» «Ни звука русского, ни русского лица!» и их цитирование в письме к А. Н. Майкову от 16 (28) августа 1867 г.), всего эпистолярия Достоевского (например, цитирование стихотворения Пушкина «Поэту» в письмах Достоевского к брату Михаилу от 31 октября 1838 г. и к С. А Толстой от 13 июня 1880 г.), его писем и художественного или публицистического текста (например, цитирование фразы «струна звенит в тумане» из «Записок сумасшедшего» Гоголя в письме Достоевского к И. С. Тургеневу от 23 декабря 1863 г. и в «Преступлении и наказании»). Восприятие писателем известных литературных произведений меняется, обогащенное личным жизненным опытом, появляются новые смыслы в зависимости от контекста, тем самым устанавливаются новые связи между письмами Достоевского и его творчеством.

Третий раздел - «Жанровые доминанты писем». Отдельные фрагменты эпистолярия Достоевского восходят к публицистическому эссе, эстетическому трактату, рецензии, портретному очерку, путевым заметкам, публичному выступлению и др.

В размышлениях писателя о судьбах Европы и России (в письмах к А. Н. Майкову), духовных исканиях и заблуждениях современной русской молодёжи (в письмах к П. П. Потоцкому, А. В. Григорьеву), «еврейском» вопросе (в письмах к А. Г. Ковнеру, Н. Е. Грищенко), внешнеполитических событиях (например, о франко-прусской войне в письме к С. А. Ивановой от 17 (29) августа 1870 г.), отчётливо прослеживаются признаки эссеистического стиля. Субъективный взгляд на злободневные общественно-политические проблемы выражается в их неожиданной и нередко

парадоксальной трактовке, когда происходит опрокидывание старых мифов и расшатывание общепринятых догм; свободный переход от одной мысли к другой сопровождается сменой «фокуса» изображения, язык писем отличается афористичностью.

Достоевский в своих письмах, не без ссылки на собственный писательский опыт, высказывается по таким вопросам теории литературы и эстетики, как способы отражения действительности в искусстве (в письмах к Н. Н. Страхову от 26 февраля (10 марта) 1869 г., к Ю. Ф. Абаза от 15 июня 1880 г.), условия творческой деятельности (в письме к X. Д. Алчевской от 9 апреля 1876 г.), структура творческого процесса (в письме А. Н. Майкову от 15 (27) мая 1869 г.), соотношение таланта и мировоззрения (в письме к Н. Н. Страхову от 23 апреля (5 мая) 1871 г.), новые тенденции стихосложения, а именно частушечный размер (в письме к А. Н. Майкову 15 (27) мая 1869 г.).

Отзывы о произведениях русской и западноевропейской литературы в письмах Достоевского могут облекаться в отрывочные эмоциональные суждения («что за прелесть» - о романе Вельтмана «Емеля, или Превращения», «гнусная кутья» — об исторических драмах Островского и т. п.). Реже встречаются критические обзоры, как например, в письме к А. Н. Майкову от 18 января 1856 г., где писатель делится своими впечатлениями о прочитанном «за нынешний год». В письмах Достоевского мы находим более или менее развёрнутые разборы стихотворения А. Н. Майкова «У часовни», комедии А. Н. Островского «Женитьба Бальзаминова», повести И. С. Тургенева «Призраки» и др. Новизна и правдоподобность (типичность) выступают как два основных критерия оценки художественного образа, идейного содержания произведения. Достоевский иногда сравнивает двух современных авторов (например, Аверкиева и Островского в письме к Н. Н. Страхову от 6 (18) апреля 1869 г.).

Достоевский также оценивает в своих письмах текущие номера газет и журналов (издававшихся им совместно с братом Михаилом «Времени» и «Эпохи», «Зари» В. В. Кашпирева, «Руси» И. С. Аксакова, «Гражданина» В. Ф. Пуцыковича и др.). Он проявляет себя как искушенный и талантливый журналист, когда даёт ценные рекомендации редакторам и критикам, сотрудникам периодических изданий. Писатель обращает внимание на такие моменты, как внешний вид и оформление издания, его своевременный выход, разнообразие и занимательность материала, наличие руководящей статьи, принципы размещения статей, полемика на страницах издания, специфика составления анонса, освещение актуальных общественно-политических проблем. Эти рецензии не обходятся без образа подписчика, чьи интересы писатель всегда учитывает: «подписчик тотчас же скажет», «ну не скажет ли каждый подписчик».

Достоевский в своих письмах, как правило, не дает подробного описания внешности человека, а ограничивается несколькими штрихами,

которые создают живой образ, и прежде всего это выразительные портретные детали (например, «глаза варёной рыбы» И. А. Гончарова, «длинный (благородный) нос» и косой взгляд В. Ф. Пуцыковича). В эпистолярии Достоевского встречаются самые разные портреты — от романтического (портрет И. Н. Шидловского) и лирического (портрет княжны Шаликовой) до сатирического (портрет хозяйки эмской гостиницы «Люцерн» Mme Moser). В письмах-портретных очерках (об Е. П. Корниловой, отце Алексее) Достоевский придерживается строгой последовательности изложения, старается быть объективным, чтобы адресат мог составить максимально полное представление о человеке.

1 Путевые заметки, встречающиеся в письмах Достоевского, мы разделили на две группы: связанные с передвижениями писателя по России (описания переездов «ссыльно-каторжного» периода, водного пути из Ревеля в Петербург, дороги из Старой Руссы в Петербург и поездки в Оптину пустынь) и касающиеся его заграничных вояжей 1862,1863,1867 - 1871 гг., а также дорожных впечатлений по пути в Эмс. Достоевский почти ничего не сообщает о достопримечательностях европейских городов, его больше волнует бытовая сторона путешествия: влияние климата на здоровье, жилищные удобства и т. п. Однако конкретный город описывается посредством выделения доминанты его облика, нередко идеологизирующегося: великолепие Парижа, мрачность Женевы, провинциальность Веве (он сравнивается с Зарайском и Бронницами, которые «и богаче, и лучше»), оживлённость и пестрота Флоренции. Для всех заграничных писем устойчивым является мотив скуки. Достоевский в своих путевых заметках также касается особенностей менталитета (по большей части негативных) той или иной нации: меркантильные французы, нерасторопные немцы, хвастливые и нечистоплотные швейцарцы. Пейзажные зарисовки являются редкими и отличаются декоративностью (например, описываются причудливые башни «в изумительном сочетании гор и долин» на фоне «сияющего от солнца утра», а роскошная панорама Женевского озера прямо сравнивается с балетной декорацией).

Письмо Достоевского к студентам Московского университета от 18 апреля 1878 г. выглядит как текст публичного выступления, о чём свидетельствует использование в нём характерных приёмов ораторской речи. Для установления контакта с «аудиторией» и воздействия на неё привлекаются разные формы обращения к «слушателям» (от простого констатирования их позиции до призыва).

Личные письма Достоевского представляют несомненный художественный интерес, раскрывающийся посредством их языковых особенностей, субъектной организации эпистолярного текста (она характеризуется сосуществованием одноречия и многоголосия, «литературным обрамлением» повествования о тех или иных людях и

жизненных ситуациях), жанровой палитры. Следующий этап исследования предполагает определение значимости эпистолярного жанра для Достоевского как художника и публициста.

Вторая глава «Эпистолярные формы в художественном и публицистическом творчестве Достоевского» посвящена выяснению специфики использования «письма» в художественных произведениях и публицистике писателя.

Первый раздел - ««Бедные люди» и «Роман в девяти письмах» как стилистическая антитеза». То, что два эпистолярных «романа», ознаменовавших начало творческого пути Достоевского, современная писателю критика, а позднее литературоведы воспринимали совершенно по-разному, уже противопоставляет их друг другу. «Роман в девяти письмах» не только не имел такого шумного успеха, как «Бедные люди», но получил по большей части резкие и негативные оценки; о нём писали как о «печальном литературном опыте», заурядном, беспомощном, самом неудачном произведении в творческой биографии Достоевского (В. Г. Белинский, К. В. Мочульский, К. А. Баршт, В. Террас).

Над «серьёзным» романом «Бедные люди» Достоевский работал долго и упорно, тщательно его отделывал, а «лёгкий» рассказ «Роман в девяти письмах», предназначавшийся для юмористического альманаха Н. А. Некрасова «Зубоскал», «объёмом в '/2 листа», был написан, по его собственному признанию, за одну ночь. Однако показательно, что в обоих случаях переписка героев (даты писем, как правило, проставляются или легко восстанавливаются) приходится на предполагаемый период создания произведений.

Оба эпистолярных «романа» Достоевского относятся к гоголевской школе, но сатира «Романа в девяти письмах» отменяет гуманистический пафос «Бедных людей». Сначала произведениями-«маяками» для молодого писателя являются «Станционный смотритель» Пушкина и «Шинель» Гоголя (тема «маленького» человека), фигурирующие в самом тексте «Бедных людей», затем на их месте оказываются гоголевские «Тяжба» (из неё заимствуется мотив болезни и смерти тётушки) и «Игроки» (тема «обманутого обманщика»).

Если в «Бедных людях» переплетаются элементы европейского эпистолярного романа (переписка любовников) и физиологического очерка натуральной школы, то в «Романе в девяти письмах» Достоевский использует и преобразует опыт журнальной сатиры ХУ111 в. (в частности, сатирических журналов Н. И. Новикова, «Адской почты» Ф. А. Эмина, романа «Почта духов» И. А. Крылова и др., в которых нередко использовался эпистолярный жанр).

Макар Девушкин и Варенька Добросёлова сочиняют свои письма, ориентируясь на литературные образцы, а переписка Петра Иваныча с

Иваном Петровичем напоминает корреспонденцию реальных людей, о чём свидетельствует сходство их писем не только с приводящимися в письмовниках (на это указывает Р. Бэлнеп), но и с конкретным текстом из эпистолярного наследия самого Достоевского. Им является черновое письмо к М. В. Родевичу (воспитателю пасынка писателя Паши) от июля-августа 1864 г., где адресат изобличается в недостойном поведении по отношению к своему ученику. Это письмо, как мы показываем, имеет много общего с шестым письмом Ивана Петровича к Петру Иванычу (одни и те же принципы построения, почти дословно совпадают отдельные фразы).

Если в «Бедных людях» очень сильна «литературная» аура, то в «Романе в девяти письмах» всё подчёркнуто прагматично. Макар Девушкин и Варенька Добросёлова пишут друг другу, движимые потребностью в духовном общении и творческом самовыражении. Пётр Иваныч и Иван Петрович переписываются, побуждаемые исключительно необходимостью и совместными делами. В «Романе в девяти письмах» трансформируется также мотив «слога»: Макар Девушкин подразумевает прежде всего писательский слог, а в рассказе речь идёт о слоге светского человека, используемом как средство обмана, и женском слоге любовного письма. В переписке «бедных людей» отражается круг их чтения, отличающийся разнообразием. В «Романе в девяти письмах» упоминается только два литературных произведения -роман Сервантеса «Дон Кихот» (его читают не сами приятели, а их жёны) и комедия Грибоедова «Горе от ума» (известие, что Иван Петрович находится в театре на представлении грибоедовской комедии, оказывается ложным). «Дон Кихот» фигурирует здесь как сочинение развлекательное, представляющее собой пародию на рыцарские романы, и указывает на пародийное начало «Романа в девяти письмах». В этом рассказе, судя по записке Татьяны Петровны к Евгению Николаичу, присутствует криптопародия на фабулу отношений Онегина и Татьяны, а также пародируется ситуация, в которой оказывается героиня первого эпистолярного романа Достоевского Варенька Добросёлова. Отсвет комедии Грибоедова обнаруживается в рассказе Достоевского в следующем: Евгений Николаич, сумевший войти в доверие к Ивану Петровичу, напоминает «бессловесного» Молчалина; в «Романе в девяти письмах» довольно много персонажей называется исключительно по имени-отчеству, тем самым, как в «Горе от ума», очерчивается светский мирок с известными лицами.

В «Бедных людях» и «Романе в девяти письмах» не последнее место занимает «обувная» тематика, и в этом смысле они, по нашему мнению, перекликаются с «Историей двух калош» В. А. Соллогуба о жизни непризнанного музыканта Шульца, неотступно сопровождаемой и определяемой калошами. В повести Соллогуба калоши символизируют враждебную музыканту «существенность», которой он пренебрегал, погружённый в возвышенный мир искусства. В «Бедных людях» в

размышлениях Макара Девушкина о сапогах проявляется его амбиция и болезненный стыд. В «Романе в девяти письмах» беспокойство Петра Иваныча и Ивана Петровича о калошах демонстрирует ничтожество их натур. Однако во всех случаях налицо власть «сапожно-калошной» действительности над героями, хотя они по-разному к этому относятся.

Ясности и поступательности развития событий в «Бедных людях» противостоит запутанная фабула «Романа в девяти письмах», где происходит смещение фокуса читательского внимания: то, что выглядело главным («предприятие» Петра Иваныча и Ивана Петровича) оказывается неважным, а сообщаемые вскользь сведения о жёнах становятся значимыми, ибо Анна Михайловна и Татьяна Петровна обманом своих мужей «перекрывают» их мошенничество и взаимное сведение счётов.

В «Бедных людях» и «Романе в девяти письмах» совершенно по-разному выстраивается эпистолярное общение героев. В первом случае оно, несомненно, является состоявшимся, а во втором - эпистолярный диалог сначала не получается, т. к. возникает ситуация qui pro quo (Пётр Иваныч и Иван Петрович не понимают или делают вид, что не понимают друг друга), а затем в него вклиниваются фрагменты двух других переписок (письма жён к Евгению Николаичу).

Для стиля шулеровской переписки характерен сплав канцеляризмов с разговорной фразеологией. Если в письмах Макара Девушкина слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами свидетельствуют о его чувствительности, то в письмах Петра Иваныча они демонстрируют его хитрость и заискивание. Письма шулеров сначала по своему тону отличаются лруг от друга (елейный слог Петра Иваныча и суховато-деловой Ивана Петровича), а затем происходит выравнивание эпистолярных манер (герои пишут друг к другу одинаково грубые письма).

От непризнанного «Романа в девяти письмах», как это ни парадоксально, тянется значительно больше нитей к последующему творчеству Достоевского, чем от «Бедных людей» (мотивы похищенного письма («документа») и соперничества двух женщин, темы «двойниченства», игры, отдельные стилистические моменты).

Достоевский в «Бедных людях» и «Романе в девяти письмах» действительно показывает «разнообразные, полярно-противоположные возможности» (Г. М. Фридлендер), заложенные в жанре эпистолярного романа.

Во втором разделе «Письмо в структуре других художественных произведений Достоевского» мы даём классификацию писем (она охватывает как письма, приводящиеся полностью или частично, так и даваемые в пересказе или упоминаемые), рассматриваем их функции, а также выясняем, какие изменения претерпевали эпистолярные включения в процессе творческой работы.

Эпистолярный материал в художественном творчестве Достоевского представлен многочисленными жанровыми разновидностями: деловые письма, письма-просьбы, рекомендательные письма, письма этикетного характера, предсмертные записки героев-самоубийц, дружеские письма, письма-вызовы на дуэль, письма благодетелей и наставников к своим воспитанникам, любовные письма, семейные письма, детские письма, анонимные письма и др. Реже встречаются официальные письма и деловые бумаги, среди которых завещания, расписки, заемные письма, рапорты, объяснительные записки.

Письма, фигурирующие в художественных произведениях писателя, выполняют самые разнообразные функции (сюжетно-композиционная, психологическая, информативная, характерологическая, авторецензия и др.).

Сюжетно-композиционная функция заключается в том, что письмо выступает завязкой действия, кардинально меняет судьбу героя, является катализатором сюжетного развития, организует сюжет. В рассказе «Чужая жена и муж под кроватью» записка, случайно слетевшая в театре с верхних ярусов на голову Ивана Андреевича, становится главной причиной развертывающегося затем «необыкновенного происшествия». Участь Дмитрия Карамазова решает его «пьяное» письмо к Катерине Ивановне, представленное ею на суде как неоспоримое доказательство его виновности в убийстве Федора Павловича. Письмо матери к Раскольникову побуждает его решиться на преступление, мысль о котором он давно вынашивал. Подвиг маленького героя в одноимённом рассказе состоит в том, что он возвращает m-me M. оброненное ею письмо Н-го; вокруг письма Катерины Николаевны Ахмаковой к Андроникову (оно называется не иначе, как «документом»), зашитого в боковом кармане сюртука Аркадия Долгорукого, выстраивается повествование в «Подростке».

Психологическая функция имеет место, когда в письме выражаются чувства и переживания героя, его эмоциональное и психическое состояние. Таковы прощальное письмо Настеньки к Мечтателю в «Белых ночах», «нескладное» письмо Николая Сергеевича Ихменёва к своей «блудной» дочери Наташе в «Униженных и оскорблённых», письмо студента-медика к проститутке Лизе в «Записках из подполья», «ужасная, безобразная, разбойничья» записка страдающего от ревности Версилова к Катерине Николаевне Ахмаковой в «Подростке» и др. Письма в «Двойнике» формально принадлежат разным персонажам, но их стилистическое сходство указывает на авторство г-на Голядкина, что свидетельствует о психическом нездоровье последнего, переживающего раздвоение личности.

Письма, выполняющие информативную функцию, могут являться средством связи, раскрывают тайну из прошлого героя (подобные письма, как правило, приурочиваются к финалу), включаются в эпилог и содержат сведения о дальнейшей судьбе героя. В «Униженных и оскорблённых»

«целые дни скороходы с записками из дома в дом бегают», так персонажи сообщаются между собой. Неточка Незванова, случайно прочитавшая письмо некоею С. О. к Александре Михайловне, оказывается посвященной в историю запретной любви своей благодетельницы; из писем Генриха к своей кузине в «Униженных и оскорблённых» выясняется, что Нелли Смит является законным ребёнком князя Банковского; в рассказе «Вечный муж» Вельчанинов из письма к нему Нагальи Васильевны десятилетней давности узнаёт, что умершая девочка Лиза, к которой он успел привязаться, была его дочерью. В эпилоге «Преступления и наказания» через письма Сони к Дуне и Разумихину из Сибири сообщается о каторжной жизни Раскольникова, а в эпилоге «Идиота» из «европейских» писем Евгения Павловича Радомского к Вере Лебедевой становится известно о неожиданном замужестве Аглаи Епанчиной.

Характерологическая функция писем реализуется посредством их графического оформления и стиля, исповедальности, самого пристрастия к эпистолярному жанру, сочинения контрастных писем одним героем и др. Письмо Григория Видоплясова к Сергею Александровичу в «Селе Степанчикове и его обитателях», красноречиво озаглавленное «Вопли Видоплясова», восхищает каллиграфическим мастерством, но в то же время демонстрирует недалёкость и нелепое самомнение крепостного стихотворца. В «Преступлении и наказании» «судейский» слог письма Лужина к Пульхерии Александровне изобличает в нём расчетливого дельца. «Фантастические» письма Настасьи Филипповны к Аглае Епанчиной в «Идиоте», напоминающие «кошмар», «безумие», «бред», отражают сложный внутренний мир «инфернальницы», её метания между князем Мышкиным и Рогожиным. В «Бесах» самообвинительные слёзные послания Степана Трофимовича Верховенского к Варваре Петровне и его же «бесконечные» письма к Петруше, по замечанию адресатов, предназначаются не им, а «для потомства». В непреодолимой склонности Степана Трофимовича к сочинению писем, происходящей от его стремления к увековечению себя, ощущается отголосок «кружкового» письма 40-х гг. Курьёзное письмо Лебядкина к Лизе Тушиной с предложением руки и сердца воспринимается окружающими как предосудительное, неприличное, хотя это всего-навсего форма игры. Письмо Ставрогина к Даше Шатовой, где он сообщает, что записался в граждане кантона Ури и зовет её к себе «в сиделки», является предсмертной исповедью, а грамматические ошибки иллюстрируют отрыв героя от России на языковом уровне. В «Братьях Карамазовых» противоположные по своей сути послания Лизы Хохлаковой к Алёше (нежное девическое признание в любви) и Ивану (письма, в которых она «предлагается, как развратные женщины») происходят от её изломанности.

Авторецензией могут считаться приводящиеся в заключении «Подростка» выдержки из письма к Аркадию Долгорукому его бывшего

московского воспитателя «незабвенного» Николая Семёновича, в которых выражается реакция эксплицитного читателя на «Записки» героя-повествователя, тем самым создаётся иллюзия подлинности рукописи Подростка. В то же время в них преломляется авторский взгляд на поставленную в романе проблему самоопределения молодого поколения, неслучайно наблюдаются переклички с письмами Достоевского к студентам Московского университета от 18 апреля 1878 г. и к Л. В. Григорьеву от 21 июля того же года.

Единственным в своём роде является письмо г-жи Хохлаковой к писателю Щедрину в «Братьях Карамазовых» с выражением благодарности за изображение современной женщины. Его адресатом выступает не вымышленный персонаж, а известный писатель-демократ, что расширяет художественное пространство романа. Кроме того, это письмо становится фактом идейно-литературной полемики между Достоевским и Салтыковым-Щедриным, начавшейся ещё в 60-е гг.

Анонимные письма (их автор чаще всего становится известным), встречающиеся исключительно в «больших» романах Достоевского, способствуют созданию атмосферы слухов и скандалов, ибо в них сообщается из ряда вон выходящая информация. Таковы письма Лебедева к Лизавете Прокофьевне Епанчиной о взаимоотношениях Аглаи Епанчиной с Настасьей Филипповной в «Идиоте»; письма Лебядкина к Прасковье Ивановне Дроздовой и Варваре Петровне Ставрогиной, в которых утверждается, что Николай Ставрогин сошёл с ума и необходимо опасаться хромой женщины, его же письма к губернатору Андрею Антоновичу Лембке, в которых последний предупреждается о готовящемся в городе народном бунте с прокламациями, в «Бесах».

В письмах героев Достоевского присутствуют прямые или косвенные отсылки к известным литературным текстам. В письме С. О. к Александре Михайловне узнаются библейские парафразы, довольно популярный в мировой литературе мотив свидания в другом мире. Достоевский, создавая такие оскорбительные по содержанию послания, как записка Версилова к Катерине Николаевне Ахмаковой в «Подростке», письмо Картузова-Лебядкина к Графу в подготовительных материалах к «Бесам», письмо Гаганова к Ставрогину, ориентируется на письмо Пушкина к Геккерну от 26 января 1837 г., т. е. использует как образец определённого типа письма фрагмент эпистолярного наследия другого писателя. Письмо Лизы Хохлаковой к Алёше Карамазову обнаруживает целый ряд параллелей с письмом Татьяны Лариной к Онегину, а отдельные строки из письма Ставрогина имеют сходство с записью и дневника Печорина перед его дуэлью с Грушницким. Письма в произведениях Достоевского редко читает один адресат, они становятся предметом обсуждения нескольких героев.

По ранней редакции повести «Двойник», сохранившимся

подготовительным материалам к «большим» романам, а также вариантам их основного текста прослеживается тенденция к сокращению эпистолярного материала в художественном творчестве Достоевского. Она выражается в уменьшении количества писем и в сокращении текста оставшихся писем.

Третий раздел — «Эпистолярный материал в «Дневнике писателя»». Эпистолярная стихия в «Дневнике писателя» Достоевского проявляется довольно широко: от использования реальных писем до написания статьи в эпистолярной форме.

Реальный эпистолярный материал по большей части отражает общение Достоевского с многочисленными подписчиками и читателями его издания, от которых он получал сотни писем со всех концов России. Мы выделяем несколько основных типов использования в «Дневнике писателя» этого реального эпистолярного материала.

Во-первых, Достоевский цитирует (чаще всего выборочно и со строгим соблюдением анонимности) или пересказывает письма читателей-корреспондентов. Он привлекает их для иллюстрации мнения определённой группы лиц по поводу каких-либо событий русской или зарубежной общественно-политической жизни. Так, приведённый писателем в § 1 первой главы («Из частного письма») майского выпуска «Дневника» за 1876 г. отрывок из письма Д. В. Карташова от 10 мая 1876 г., в котором выражается возмущение жителей провинции делом А. В. Каировой, выступает своего рода преамбулой ко всей главе, посвященной этому нашумевшему судебному процессу. Достоевский использует читательские письма как источник сведений о представляющих особый интерес социальных фактах русской действительности. В § 5 второй главы («Именинник») январского выпуска «Дневника» за 1877 г. писатель выборочно приводит письмо помощника инспектора духовной академии в Кишенёве М. А. Юркевича от 11 ноября 1876 г., в котором излагаются обстоятельства самоубийства повесившегося двенадцатилетнего мальчика, воспитанника прогимназии. Читатели-корреспонденты выступают оппонентами или «соавторами» писателя, когда их письма служат основным «строительным материалом» параграфа или главы. Вторая и третья главы мартовского выпуска «Дневника» за 1877 г., где затрагивается так называемый «еврейский вопрос», непосредственно выросли из переписки Достоевского с литератором и критиком А. Г. Ковнером и девушкой из еврейской семьи С. Е. Лурье.

Во-вторых, Достоевский помещает в «Дневнике писателя» короткие ответы на читательские письма в форме письма или объявления. Во второй главе февральского выпуска «Дневника» за 1877 г. Достоевский отвечает на письмо одного из своих подписчиков В. В. Каверина из Новохопёрска от 25 февраля 1877 г. В январском и мартовском выпусках «Дневника» за 1877 г. в первом случае под заголовком «От редакции», а во втором -. «Нашим корреспондентам» помещаются соответственно два и три объявления-ответа

на читательские письма. Достоевский в § 5 второй главы («К читателям») декабрьского выпуска «Дневника» за 1877 г., занимающем промежуточное положение между статьей и письмом, поочерёдно отвечает нескольким читателям-корреспондентам, для каждого из которых отводит небольшой абзац.

В-третьих, Достоевский посвящает статьи «Об анонимных ругательных письмах» и «План обличительной повести из современной жизни» майско-июньского выпуска «Дневника» за 1877 г. изредка получаемым им враждебным читательским письмам. Он прежде всего стремится к обобщению анализируемого материала, выведению некоторых закономерностей появления анонимных ругательных писем и воссозданию «души анонимного ругателя», т. е. выступает исследователем одного из аспектов русской эпистолярной культуры той эпохи.

Реальный эпистолярный материал, присутствующий в «Дневнике писателя», помимо писем читателей-корреспондентов включает (в значительно меньшем объёме) другие действительно существовавшие письма — это предсмертные записки самоубийц и одно детское письмо; примечательно, что они имеют параллели в художественном творчестве Достоевского. В его романах первой половины 70-х гг. - «Бесах» и «Подростке» - появляются молодые герои, решающие добровольно уйти из жизни по личным или идеологическим мотивам и оставляющие предсмертные записки, обыкновенные и оригинальные. Первые отличаются традиционным содержанием, простым и сдержанным стилем (написанная с тремя грамматическими ошибками записка девятнадцатилетнего юноши в «Бесах»; немногословная и ничего не объясняющая записка Ставрогина). Во вторых присутствуют элементы эпатажа или просматривается мрачный юмор (записка Кириллова, продиктованная ему Петром Верховенским, в процессе сочинения которой подбираются всевозможные лозунги; записка повесившейся девочки Оли в «Подростке», где она просит прощения у своей матери за то, что «прекратила свой жизненный дебют»). Эти эпистолярные включения предвосхищают разговор Достоевского с читателями о предсмертных записках самоубийц в «Дневнике писателя»: в § 3 первой главы («Два самоубийства») октябрьского выпуска «Дневника» за 1876 г. он анализирует записку покончившей с собой во Флоренции семнадцатилетней Елизаветы Герцен, а в § 5 первой главы («О самоубийстве и высокомерии») декабрьского выпуска «Дневника» того же года рассказывает о целой пачке подобных записок, показанной ему А. Ф. Кони.

Что касается детских писем, то мы сопоставляем записки убежавшей из дома девочки Саши к своей матери из § 1 второй главы («Анекдот из детской жизни») декабрьского выпуска «Дневника» за 1876 г. и Нелли Смит к приютившему её в своей квартире Ивану Петровичу из «Униженных и оскорбленных».

Достоевский обращается к эпистолярному жанру для написания основной пародийной части литературно-критической статьи «Полпнсьма «одного лица»» в «Дневнике писателя» за 1873 г. Образ «одного лица» является собирательным, но в ряде моментов его прототипом послужил Буренин, а в «полписьмс» пародируются тон и полемические приёмы фельетонов этого критика, направленных против Михайловского и попутно затрагивавших Г. Е. Елисеева, Н. А. Демерта, М. Е. Салтыкова-Шедрина. Достоевский в этой статье, на наш взгляд, не только откликается на определённые факты идейно-литературной полемики, но и обозначает новый жизненный и литературный тип, представитель которого основывает свою деятельность на эпистолярном жанре и может именоваться «претенциозным поучателем» по аналогии с «анонимным ругателем». Текст «полписьма» по сути дела строится на сменяющих друг друга более или менее развёрнутых литературных и бытовых сравнениях и аллегориях: фельетонист уподобляется юноше из стихотворения А. С. Пушкина «Из Гафиза» («Не пленяйся бранной славой...», 1829), неразумному ребёнку, литературная полемика фельетониста и его соперника ассоциируется с финалом рассказа И. С. Тургенева «Певцы» (1850), а также с поведением двух пьяных мужиков в последний день масленицы. «Полписьму» свойствен наставительно-патетический и эмоционально-возбужденный тон.

В этом разделе мы также высказываем некоторые соображения относительно неосуществлённых замыслов Достоевского в эпистолярном жанре, к которым относятся «Письма об искусстве» (1856), «Письма из провинции» (1857) и «Письма из-за границы» (1865).

Достоевский в своём творчестве довольно свободно обращается с эпистолярным жанром: он создаёт два эпистолярных «романа», каждый из которых по-своему «выламывается» из жанрового канона. Письма, выступающие неотъемлемым элементом других художественных произведений писателя, выполняют самые разнообразные, иногда уникальные функции и могут рассматриваться как форма творчества героев. В «Дневнике писателя» мы сталкиваемся с несколькими типами использования писем читателей-корреспондентов, оригинальной имитацией жанра «письма».

В Заключении подводятся итоги исследования, отмечается особое место эпистолярного жанра в наследии Достоевского, определяются основные принципы соотнесённости личных писем великого классика и его творчества. Намечаются перспективы дальнейшей разработки темы, связанные с её контекстуальным изучением через активное привлечение писем корреспондентов Достоевского, анализ эпистолярных форм в журнальной публицистике и газетной периодике его времени, обращение к эпистолярию других художников слова.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Эпистолярная культура России в пореформенный период (на материале писем русских писателей второй половины XIX в.) // Вестник Челябинского университета. Серия 1. История. - 2002. — № 1. — С. 95.

2. Пословично-поговорочный фольклор в письмах Ф. М. Достоевского // Гуманистические основы преподавания гуманитарных дисциплин в вузе: Материалы международной научно-практической конференции. Челябинск, 28 ноября 2003 г. - Челябинск, 2003. - С. 309 - 313.

3. Письмо в структуре романов «великого пятикнижия» Ф. М. Достоевского // Вестник Оренбургского государственного педагогического университета. Естественные и гуманитарные науки. -2003. -№3 (33). - С. 105 - 122.

4. «Путевые заметки» в письмах Ф. М. Достоевского // Язык. Культура. Коммуникация: Материалы международной научно-практической конференции. Челябинск, 26 февраля 2004 г. — Челябинск, 2004. — С. 172- 177.

5. К проблеме соотношения полифонизма и монологизма в письмах Ф. М. Достоевского // Вестник Челябинского университета. Серия 2. Филология. - 2004. - № 1. - С. 66 - 71.

Формат 60 х 90/16. Объем ^ " уч.-изд. л. Тираж Лес экз. Заказ № . Бумага офсетная. Отпечатано на ризографе в типографии ЧГПУ. 454080, г. Челябинск, пр. Ленина. 69

»11369

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шевцова, Наталья Вячеславовна

Введение.

Глава 1. Поэтика писем Достоевского.

§ 1.1. Язык писем как источник изучения личности и творческой лаборатории писателя.

§ 1.2. «Чужое слово» в письмах.

§ 1.3. Жанровые доминанты писем.

Глава 2. Эпистолярные формы в художественном и публицистическом творчестве Достоевского.

§ 2.1. «Бедные люди» и «Роман в девяти письмах» как стилистическая антитеза.

§ 2.2. Письмо в структуре других художественных произведений

Достоевского.

§ 2.2.1. Классификация писем.

§ 2.2.2. Художественные функции писем.

§ 2.2.3. Принципы работы Достоевского над эпистолярными вставками.

§ 2.3. Эпистолярный материал в «Дневнике писателя».

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Шевцова, Наталья Вячеславовна

На первый взгляд, письма Достоевского не только ничем не выделяются на фоне богатого и разнообразного эпистолярного наследия других писателей XIX в., особенно И. С. Тургенева, JL Н. Толстого, А. П. Чехова, но даже выглядят несколько «бледно»: они немногочисленны, в них мы не найдём лёгкого искромётного юмора (например, каламбуров или забавных подписей), художественной отточенности. Тем не менее это не отменяет важного значения эпи-столярия Достоевского для изучения его биографии и творчества. Письма великого классика остаются для современного читателя наиболее полным выражением его личности и самым исчерпывающим рассказом о его жизни (Достоевский не вёл систематически личного дневника), содержат сведения о ходе и обстоятельствах создания и публикации его произведений, а также являются творческой лабораторией писателя и в ряде случаев выступают как самоценный художественный текст. Достоевский неоднократно на протяжении всей своей жизни признавался многим своим корреспондентам в том, что он не умеет и не любит писать письма из-за невозможности высказаться на листе бумаги и боязни, что его мысли будут неверно истолкованы адресатом: «Сам люблю получать письма, но писать самому письма считаю почти невозможным и даже нелепым: я не умею положительно высказываться в письме. Напишешь иное письмо, и вдруг вам присылают мнение или возражение на такие мысли, будто бы мною в нём написанные, о которых я никогда и думать не мог. И если я попаду в ад, то мне, конечно, присуждено будет за грехи мои писать по десятку писем в день, не меньше» (из письма к В. В. Михайлову от 16 марта 1878 г.)1. Писатель чаще всего был недоволен своими письмами, «глупыми», «беспорядочными», как он их сам называл, беспрестанно извинялся за помарки и небрежность, за неразборчивый почерк, в котором шутя находил своё «единст

1 Достоевский Ф. М. Поли. собр. соч.: В 30 т. - Т. 30ь - Л., 1988. - С. 11. (В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте с указанием в скобках тома и страницы. Авторский курсив в цитатах специально не оговаривается). венное сходство с Наполеоном» (282, 8). Вместе с тем классические образцы эпистолярного жанра (например, письма мадам де Севинье) вызывали у него не восхищение, а раздражение и подозрение в неискренности. Достоевский полагал, что «письма можно только писать деловые, к людям, с которыми в сердечных отношениях не состоишь» (29], 135) и, как правило, брался за перо в тех случаях, когда необходимо было срочно решить какие-либо вопросы, чаще всего финансовые. Тем не менее в его эпистолярном наследии, по словам Г. М. Фридлендера, «много не одних писем случайных, деловых, написанных по тому или иному частному поводу, но и обширных, страстных, полных огня писем, где Достоевский делится с корреспондентом своими самыми заветными замыслами, сокровенными личными переживаниями или впервые вдохновенно формулирует важнейшие пункты своего художнического, национально-исторического, философского и политического исповедания веры» (28 ь 6). Эпистолярный жанр довольно широко используется в художественном и публицистическом творчестве Достоевского: это и отдельные письма его героев, и произведения, полностью выдержанные в эпистолярной форме. Примечательно, что в жанровой системе писателя эпистолярный жанр не выделяется исследователями как самостоятельный2, что выступает дополнительным аргументом в пользу его изучения. Мы полагаем, что исследование эпистолярного жанра в творчестве Достоевского актуально и находится в русле проблем современного достоевсковедения.

Процесс вытеснения письма другими видами связи, начавшийся ещё в конце XIX в. с развитием сети железных дорог, появлением телеграфа и телефона, в наше время осуществляется особенно интенсивно: всё более популярным становится общение через интернет, посредством пейджера и SMS, по своей сути отличающееся примитивизмом, не располагающее к пространным и глубоким рассуждениям (хотя, безусловно, в интеллектуальной среде культура письма всё-таки сохраняется, вспомним, например, письма Ю. М. Лотмана). На этом фоне усиливается ощущение ценности эпистолярного наследия русских

2 См. Захаров В. Н. Система жанров Достоевского. - JL, 1985. классиков, в том числе Достоевского, в чьих письмах раскрываются такие забывающиеся сегодня стороны письменного общения людей друг с другом, как стихийное излияние мыслей и чувств, трепет, испытываемый при получении письма от близкого человека (см. письмо Достоевского к брату Михаилу от 1 января 1840 г.) и т. п.

Эпистолярное наследие Достоевского охватывает почти пятьдесят лет сознательной жизни писателя: с 29 июня 1832 г. (приписка к письму матери писателя мужу, в которой её дети - в том числе десятилетний Фёдор - выражают почтение к отцу) по 26 января 1881 г. (последнее написанное рукою Достоевского письмо, обращённое к Н. А. Любимову - помощнику М. Н. Каткова по изданию журнала «Русский вестник»). Оно насчитывает более тысячи четырёхсот писем, из которых несколько сотен несохранившихся и ненайденных. Причём точное число не дошедших до нас писем Достоевского трудно определить, поскольку иногда утраченными оказываются целые группы писем к тому или иному адресату. Таковы, например, письма к другу юности И. Н. Шидловскому за 1837 - 1840 гг., к родственникам А. А. и А. Ф. Куманиным за вторую половину 1837 г., к врачу, лечившему Достоевского, С. Д. Яновскому за лето 1847 г., к жене декабриста Н. Д. Фонвизиной за годы, проведённые Достоевским в Омске, к знакомой семипалатинской девушке Е. М. Неворотовой за

1854 г., к будущей жене писателя М. Д. Исаевой за первую половину июня

1855 г. и др. Количество адресатов писем Достоевского превышает триста. Среди них преобладают частные лица, но присутствуют и лица официальные (Александр II, командир Сибирского батальона подполковник Велихов, капитан Главного инженерного училища В. А. Гартонг, шеф жандармов и главный начальник III отделения В. А. Долгоруков, директор Сибирского кадетского корпуса А. М. Павловский, начальник штаба корпуса жандармов, управляющий Ш отделением А. Е. Тимашев и др.), а также различные учреждения (Главное управление по делам печати, С.-Петербургский цензурный комитет, Комитет общества для пособия нуждающимся литераторам и учёным, Государственный банк и др.). Из общего числа адресатов более ста являются адресатами исключительно несохранившихся и ненайденных писем Достоевского. Характерно, что Достоевский писал большую часть своих посланий сразу набело; в единичных случаях мы располагаем черновым текстом письма, который затем подвергался переработке (черновые письма к Н. М. Щепкину от 13 февраля и А. И. Глазунову от 6 марта 1863 г., две редакции и черновой набросок письма к Н. Будаевскому от 29 августа 1864 г., первая редакция и черновой набросок письма к М. В. Родевичу от июля - августа 1864 г., первая редакция письма к С. Н. Фёдорову от 25 февраля 1865 г., две редакции письма к М. Н. Каткову от 19 сентября (1 октября) 1870 г., черновой автограф письма к А. А. Романову (наследнику) от 16 ноября 1876 г. и др.).

История публикации и изучения эпистолярного наследия Достоевского довольно продолжительна и составляет более ста лет.

Сразу после смерти писателя его вдова приступила к собиранию эпистолярного наследия своего мужа. Небольшая часть писем, собранных ею при поддержке ближайших друзей Достоевского, в первую очередь А. Н. Майкова, О. Ф. Миллера и Н. Н. Страхова, была опубликована ею в 1883 г., в первом томе посмертного Полного собрания сочинений Достоевского «Биография, письма и заметки из записной книжки Ф. М. Достоевского. С портретом Ф. М. Достоевского и приложениями». «Письма Ф. М. Достоевского к разным лицам» открывают второй раздел этого тома, имеющий особую пагинацию. В него вошло всего сто сорок семь писем к брату Михаилу (1838 - 1864), А. Е. Врангелю (1856 - 1866), А. Н. Майкову (1867 - 1877), Н. Н. Страхову (1868 - 1871) и А. С. Аксакову (1880) и ряд единичных писем к другим корреспондентам. Некоторые письма были опубликованы со значительными сокращениями, иногда вызванными тем, что их текст оказался в испорченном виде. Письма к Страхову снабжены краткими пояснительными подстрочными примечаниями адресата. Аналогичные по характеру, но ещё более краткие пояснения и примечания о времени и месте публикации отдельных писем, имеющихся на них пометах, обстоятельствах их написания и т. д. предваряют также публикацию некоторых других писем (к А. Г. Ковнеру, к московским студентам, к И. С. Аксакову).

Подготовленное вдовой писателя и его друзьями первое издание его писем не преследовало научных задач и не претендовало на полноту. Цель его состояла в том, чтобы познакомить читателей Достоевского с наиболее ценной и интересной частью его эпистолярного наследия, которую А. Г. Достоевская считала возможным опубликовать, когда часть его адресатов была жива, а для публикации многих писем (в том числе писем Достоевского к ней самой) время, по мнению вдовы писателя, ещё не пришло.

После выхода первого свода писем, в особенности в первые пореволюционные годы, когда архив А. Г. Достоевской, а также материалы частных архивов других корреспондентов писателя перешли во владение государства и стали доступными для широкого научного изучения, начали появляться многочисленные публикации писем Достоевского . Наиболее значительными из них являются два сборника - «Письма Ф. М. Достоевского к жене. Предисл. и примеч. Н. Ф. Бельчикова. Общ. ред. В. Ф. Переверзева» (1926) и «История одной вражды. Переписка Достоевского и Тургенева. Под ред. со вступ. ст. и примеч. И. С. Зильберштейна. Предисл. Н. Ф. Бельчикова» (1928).

В первом сборнике было опубликовано сто шестьдесят два письма Достоевского к его второй жене Анне Григорьевне с обширными примечаниями, составляющими особое приложение. Здесь также были напечатаны запись сказки, сочинённой трёхлетним сыном писателя и собственноручно записанной им, и «Дневник лечения в Эмсе 1874 г.». Н. Ф. Бельчиков в предисловии делит публикуемые в сборнике письма Достоевского на три группы: в первую он относит все письма заграничного периода, ко второй - письма последнего десятилетия жизни писателя и в третью - письма о Пушкинских днях в Москве (май - июнь 1880 г.), «составляющие часть переписки последнего периода, но самостоятельную и обособленную по содержанию»4. Исследователь особо выделяет письма первого периода, когда Достоевский был охвачен страстью к игре в рулетку. Они, по его мнению, представляют необыкновенный биографический и

3 См. Письма // Ф. М. Достоевский. Библиография произведений Ф. М. Достоевского и литературы о нбм. 1917 -1965. - М., 1968. - С. 32 - 37.

4 Бельчиков Н. Ф. Предисловие // Письма Ф. М. Достоевского к жене. - М.; JL, 1926. - С. IV. психологический интерес, т. к. дают возможность ретроспективным способом определить, «какие переживания, связанные со страстью к рулетке, были знакомы душе творца романа «Игрок» и нашли отражения в созданных образах -героях этого романа»5. Письма второго периода - с момента возращения на родину до 1880 г., как отмечает Бельчиков, интересны тем, что «в них главным образом сказался Фёдор Михайлович как внимательный, чуткий и любовно относившийся к детям отец и семьянин»6. Автор предисловия подчёркивает огромное историко-литературное и общественное значение писем третьей группы, в которых Достоевский раскрывает картину происходящей во время Пушкинских торжеств борьбы разных направлений общественной мысли того времени и рассказывает о своём участии в ней.

Второй сборник объединяет все периодически появлявшиеся, начиная с 80-х гг. XIX в., публикации отдельных писем Достоевского и Тургенева, завершая тем самым растянувшееся на сорок с лишним лет обнародование их переписки. Он включает десять писем Достоевского к Тургеневу и пятнадцать писем Тургенева к Достоевскому, а также расписку Тургенева в получении гонорара за его повесть «Призраки», опубликованную в журнале «Эпоха». В комментариях к письмам, имеющих историко-литературный характер, используется неизданный дополнительный эпистолярный материал (переписка Тургенева с П. В. Анненковым, переписка Достоевского с братом Михаилом и др.). Кроме того, в сборнике присутствует статья И. С. Зильберпггейна «Встреча Достоевского с Тургеневым в Бадене в 1867 г.» с публикацией письма Достоевского к А. Н. Майкову от 16 (18) августа 1867 г., в котором он подробно рассказывает об этой встрече. И. Ф. Бельчиков в предисловии стремится слишком упрощённо истолковать антагонизм во взаимоотношениях Достоевского и Тургенева как спор необеспеченного мещанина-разночинца и привилегированного дворянина, представителей «двух социальных групп, враждебных друг другу»7.

5 Бельчиков Н. Ф. Указ. соч. - С. V - VI.

6Там же.-С. VI.

7 Бельчиков Н. Ф. Предисловие // История одной вражды. Переписка Достоевского и Тургенева.-Л., 1928.- С. V.

Второе издание писем Достоевского вышло в 1928 -1959 гг. под редакцией, с предисловием и примечаниями А. С. Долинина. Оно состояло из четырёх томов, включавших девятьсот тридцать два текста писем и деловых бумаг, а также две альбомных записи (в альбомы JI. А. Милюковой и О. П. Козловой, последняя в черновой и беловой редакции) и, в отличие от издания, осуществленного А. Г. Достоевской, по своему характеру приближалось к типу академического издания. Долинин, по его собственному признанию в предисловии к первому тому, ставил перед собой три задачи. Во-первых, «собрать воедино все, рассеянные по разным газетам, сборникам и журналам письма Достоевского, включая сюда и записки, альбомные записи, адреса, прошения, - словом, всё, что носит характер письменного обращения одного а человека к другому в сфере узко личной» . Во-вторых, ввиду того, что огромное большинство писем, как в первом издании, так и в других местах, было напечатано «крайне неудовлетворительно (пропуски, искажения, перестановки, несоблюдение орфографии и особенно пунктуации и т. п.)», Долинин стремился «исключительное внимание уделить вопросам текста»9. В течение трёх лет велась большая и напряжённая работа по сличению ранее опубликованных писем с подлинниками. Третья задача - «извлечение из архивов, как государственных, так и частных, писем до сих пор ещё не опубликованных»10. Таких писем, печатающихся впервые, в этом издании свыше двухсот. Важное значение в издании Долинина до настоящего времени сохраняет комментарий к письмам - биографический, историко-литературный и регЫвеимгря на все перечисленные серьёзные достоинства издания писем под редакцией Долинина, на котором основывались долгое время многочисленные зарубежные переводные издания писем Достоевского, оно не было свободно и от ряда крупных недостатков. По желанию руководства Центрархива хранившиеся там двадцать пять писем Достоевского, которые следовало включить в

8 Долинин А. С. Предисловие // Достоевский Ф. М. Письма: В 4 т. - Т. 1. - М.; Л., 1928. -С. 33.

Там же.-С. 33.

10Там же.-С. 33. общий хронологический ряд первого тома, редактору пришлось напечатать отдельно в виде приложения в конце второго тома под заголовком «Из архива Ф. М. Достоевского. Неизданные письма 1839 - 1865 гг.» с особой вступительной статьей акад. П. Н. Сакулина. Кроме того, большое число писем Достоевского, относящихся к 1837 - 1877 гг., не было доступно Долинину ко времени выхода первых трёх томов, и он был вынужден поместить их в приложении к последнему тому издания «Письма разных лет». Это привело к тому, что в собрании писем Долинина единая хронологическая последовательность нарушена, и письма, относящиеся к одному и тому же периоду, напечатаны в трёх разных томах, что весьма затрудняет пользование подготовленным им изданием. Свойственны второму изданию писем Достоевского и погрешности текстологического характера, среди которых неточности воспроизведения текста многих писем, отсутствие единых принципов при передачи орфографии и пунктуации оригинала и т. п.

Многие недостатки издания писем под редакцией Долинина были справедливо отмечены в рецензиях на его отдельные тома11, из числа которых заслуживает внимания статья В. JI. Комаровича «Литературное наследство Достоевского за годы революции. Обзор публикаций 1917 - 1933 гг.», напечатанная в 1934 г. в пятнадцатом томе «Литературного наследства». В ней анализируются вышедшие к тому времени три тома писем Достоевского. Комарович подробно рассматривает, как в них осуществляется кодификация эпистолярного наследия писателя, а также высказывает некоторые критические замечания по поводу комментария Долинина. Его возражения вызывает то, как освещается редактором эволюция мировоззрения Достоевского. Рецензент полагает, что комментарий местами излишне подробен или, наоборот, содержит явные упущения.

В рецензиях на издание писем под редакцией Долинина практически ничего не говорится о предисловиях к каждому из четырёх томов, между тем, они представляют большой интерес. См. Письма // Ф. М. Достоевский. Библиография произведений Ф. М. Достоевского и литературы о нём. 1917- 1965.-М, 1968.-С. 31.

В предисловии к первому тому Долинин рассматривает письма Достоевского в основном с историко-литературной точки зрения. Из эпохи 40-х гг. исследователь отмечает письмо к брату Михаилу из крепости после церемонии смертной казни, в котором содержится материал, впервые художественно оформленный во вставной новелле «Идиота» - рассказе князя Мышкина о смертной казни; важное для творческой истории «Неточки Незвановой» письма к А. А. Краевскому. Наиболее значительными из эпохи 50-х гг. он считает первое написанное по выходе из Омской крепости письмо к брату Михаилу, являющееся своеобразным этюдом к «Запискам из Мёртвого дома», и письмо к Н. Д. Фонвизиной, в котором Достоевский даёт формулировку своего символа веры, почти дословно повторённую через двадцать лет в первой главе «Ночь» второй части «Бесов». Из писем первой половины 60-х гг. исследователь выделяет следующие письма: к В. Д. Констант, в которых присутствует целый ряд мотивов будущего «Игрока»; раскрывающие творческую историю «Преступления и наказания» письма к А. А. Краевскому, М. Н. Каткову и Н. А. Любимову; письма, характеризующие Достоевского как фактического редактора журналов «Время» и «Эпоха». В основной своей части предисловие посвящено обзору писем заграничного периода (1867 - 1871) к А. Н. Майкову, С. А. Ивановой и Н. Н. Страхову. В результате их анализа исследователь приходит к выводу о несостоятельности гипотезы о влиянии неосуществлённого замысла «Атеизма» (несколько позже - «Жития великого грешника») на «Бесов» и последующие романы писателя. Из последнего десятилетия жизни писателя он останавливается на двух циклах писем: к жене и в редакцию «Русского вестника», к Н. А. Любимову. Письма к Анне Григорьевне, отличающиеся «исключительной откровенностью», дают возможность, по мнению исследователя, восстановить «истинный, живой облик» Достоевского. Они выходят за пределы внешнебио-графические, открывая «многообразную, всегда крайне взволнованную психическую сферу писателя»12. Одной из самых частых тем писем к жене на протяжении четырнадцати лет переписки с нею является всепокоряющая любовь

12 Долинин А. С. Указ. соч. - С. 29. страсть. Долинин отмечает, что стиль чувственных гимнов писателя, наполняющих большинство его писем, «разительно совпадает со стилем Дмитрия Карамазова, понижаясь порою до сладострастного шёпота отца, Фёдора Павловича»13. В письмах к жене также находит отражение работа писателя над романом «Подросток». В письмах к редактору «Русского вестника» Любимову наиболее полно и глубоко освещается творческая история «Братьев Карамазовых». Достоевский поясняет в них концепцию романа в целом, его архитектонику, связь книг и глав между собой, основные идеи философско-нравственного характера.

В предисловии ко второму тому Долинин воссоздаёт по письмам Достоевского картину его внутренней жизни и общественно-идеологических устремлений в период пребывания за границей в 1867 - 1871 гг. «Земский вопрос, судебные реформы, рекрутчина, устройство новых железных дорог, особенно политических, студенческие волнения, нигилистические идеи «Отеч. записок», «Московские ведомости», «Заря», «Голос», направление «Вестника Европы» и т. д. и лишь этому подобное» - вот что постоянно интересует писателя, составляет основные темы его писем, рядом с темами узколичного характера: о продаже сочинений, о получении наследства после смерти тетки А. Ф. Куманиной, о помощи пасынку Паше и семейству покойного брата Михаила14. Далее исследователь обращается к тем трём основным циклам писем заграничного периода - А. Н. Майкову, С. А. Ивановой и Н. Н. Страхову, о которых уже шла речь в предисловии к первому тому, но сейчас они интересуют его преимущественно в общественно-идеологическом отношении. Долинин подчёркивает литературно-публицистический характер некоторых эпистолярных высказываний Достоевского о Белинском, почти дословно повторённых им в «Дневнике писателя» за 1873 г.

В приложении ко второму тому помещена статья П. Н. Сакулина «Второе начало», предваряющая, как было сказано ранее, публикацию значительного

13 Долинин А. С. Указ. соч. - С. 31.

14 Долинин А. С. Предисловие // Достоевский Ф. М. Письма: В 4 т. - Т. 2. - М.; JI., 1930. -С. VI-VII. числа писем из Цеитрархива. В ней в центре внимания находятся письма Достоевского из ссылки в Семипалатинске. Сакулин отмечает, что они дают ряд существенных сведений о жизни писателя после его выхода из каторги. «По ним мы можем представить себе бытовую обстановку, которая окружала его в Семипалатинске, его материальную нужду с постоянной заботой о деньгах, состоянии его здоровья (припадки падучей в резко обострённой форме) и т. п. По ним детально можем мы проследить, как зародился и протекал своеобразный роман Достоевского с Марией Дмитриевной Исаевой, роман мучительный и вместе радостный для него, и как складывалась его первая семейная жизнь с заботами не только о жене, но и о пасынке (Паше)»15. Вместе с тем, он подчёркивает, что в письмах даже к самым близким людям Достоевский скуп на душевные излияния; это объясняется не столько перлюстрацией его посланий, сколько замкнутой и скрытой натурой. «Временами кажется, - пишет Сакулин, - что цель его писем - не раскрыть себя, а лишь намекнуть на что-то важное, заинтриговать и тотчас поставить ширмы между собой и корреспондентом»16. Исследователь указывает и на другие особенности эпистолярного стиля писателя, обусловленные его характером: «Нервный, мнительный и подозрительный, Достоевский пишет растянуто и нудно: рассуждая о каком-нибудь деле, он старается предусмотреть все возможные случаи и исчерпать материю до конца. Иногда кажется, что он пилит и сверлит мозг своего корреспондента. Такое впечатление выносишь от всех писем Достоевского»17. В его эпистолярном творчестве, по мнению Сакулина, порой те же приёмы, что и в романах, в стиле писем узнаётся язык некоторых его персонажей. Далее в статье на материале писем главным образом рассматривается, как происходило «второе начало», возращение писателя в литературу спустя четыре года, проведённых на каторге.

15 Сакулин П. Н. Второе начало // Достоевский Ф. М. Письма: В 4 т. - Т. 2. - М.; JL, 1930. -С. 524 - S2S. (Курсив цитируемого автора. В дальнейшем все графические выделения, принадлежащие цитируемым авторам, специально не оговариваются).

16 Там же. - С. 524.

17 Там же. - С. 524.

В предисловии к третьему тому вошедшие в него письма 1872 - 1878 гг. привлекаются для иллюстрации происходящих в это время изменений в мировоззрении Достоевского. Как указывает Долинин, данный шестилетний период распадается на две неравные части: с 1872 по 1874 г. - окончание печатания «Бесов» в «Русском вестнике» в 1872 г., редактирование журнала «Гражданин» кн. Мещерского и появления в нём «Дневника писателя» за 1873 г.; с 1874 по 1878 г. - уход из «Гражданина» и «Русского вестника» в «Отечественные записки» Некрасова и Салтыкова-Щедрина, где на протяжении 1875 г. печатается роман «Подросток», и выход «Дневника писателя» за 1876 - 1877 гг. Исследователь оценивает в идеологическом плане переписку писателя за вторую половину этого периода на основании его писем к «случайным» корреспондентам, сохранившихся в очень малом количестве, и отчасти писем к жене, в которых рассказывается о возобновлении старых связей с Некрасовым и Салтыковым-Щедриным и охлаждении в отношениях с Майковым и Страховым. Автор предисловия подчёркивает, что «Дневник писателя» и письма к «случайным» корреспондентам «переплетены между собою крепкими нитями, органически едины», т. к. в них нередко одинаково трактуются одни и те же вопросы. В процессе написания «Дневника» шла подготовительная работа к «Братьям Карамазовым». Она осуществлялась также и в ответных письмах Достоевского к своим корреспондентам такого рода, как письмо к В. А. Алексееву, где он разъясняет одну из главных идей «Легенды о Великом инквизиторе».

Во вступительной статье к четвёртому тому «Достоевский в последние годы жизни», написанной Б. С. Рюриковым, освещаются письма 1878 - 1881 гг. В связи с тем, что жизнь Достоевского становится сравнительно нормальной и обеспеченной, из его писем исчезает раздражительность и нервозность, свойственные многим посланиям к друзьям и родным тех лет, когда он испытывал серьёзные материальные невзгоды. Рюриков утверждает, что по большей части письма последних трёх лет жизни Достоевского (он переписывается с К. П. Победоносцевым, редактором «Гражданина» В. Ф. Пуцыковичем, М. Н. Катковым и его сотрудниками и другими деятелями консервативного лагеря) совершенно очевидно свидетельствуют о политической реакционности писателя; в них меньше раскрываются лучшие, сильные стороны мысли и таланта Достоевско-го»18.

После выхода второго издания, в особенности в первые пятнадцать лет, продолжали появляться публикации новых писем Достоевского19. Из них наибольшего внимания заслуживает статья И. С. Зильберштейна «Новонайденные и забытые письма Достоевского», опубликованная в 1973 г. в восемьдесят шестом томе «Литературного наследства». В ней отмечаются многие недостатки этого издания писем под редакцией Долинина, а также довольно полно отражаются научные результаты изучения эпистолярного наследия Достоевского за годы, прошедшие со времени его выхода, перечисляются с указанием места их публикации не только письма, пропущенные Долининым по недосмотру, но и обнаруженные и опубликованные в период с 1960 по 1973 г. Кроме того, исследователь особо выделяет напечатанную в одиннадцатом номере «Вопросов литературы» за 1971 г. статью Л. Р. Ланского «Утраченные письма Достоевского». В ней приводятся отрывки из неопубликованных писем к Достоевскому более сорока его корреспондентов, в которых содержатся сведения о несохра-нившихся письмах писателя, а порой даже цитируются отдельные строки из них. Своей публикацией Зильберштейн вводит в научный оборот ещё десять писем Достоевского. В этом же восемьдесят шестом томе «Литературного наследства» напечатана статья Л. Р. Ланского «Достоевский в неизданной переписке современников». В ней в частности приводится письмо М. М. Достоевского к П. А. Карепину от 28 ноября 1844 г., в котором широко цитируется письмо Достоевского к брату, до наших дней не сохранившееся.

В 1976 г. отдельным изданием вышла переписка Достоевского с женой под редакцией, с послесловием и примечаниями С. В. Белова и В. А. Туниманова. В ней было опубликовано сто шестьдесят четыре письма Достоевского к А. Г. Достоевской и семьдесят пять писем А. Г. Достоевской к Достоевскому. В

18 Рюриков Б. С. Достоевский в последние годы жизни // Достоевский Ф. М. Письма: В 4 т.

Т. 4.-М., 1959.-С. X. послесловии Белов и Туниманов обстоятельно анализируют переписку знаменитого романиста с женой, её семейные, узколичные и литературные страницы, отмечают особенности стиля и тона писем Достоевского в разные периоды его жизни. Письма Достоевского, как указывают исследователи, отличаются испо-ведальностью; они перенасыщены самооценками, ретроспективными и мгновенными. Довольно значительное место в послесловии отводится характеристике писем Достоевского-игрока, в которых наиболее полно и обнажённо предстаёт его личность. Создававшиеся под впечатлением только что пережитых мгновений, они представляют собой «потрясающе взволнованный, взвинченный, усложнённый, психологически уникальный монолог»20. В письмах после преодоления страсти к игре на рулетке Достоевский уже не так открыт. Он пишет будничные письма, в которых преобладающим является мотив скуки, а повествование отличается монотонностью, сведено к нескольким повторяю-^ щимся темам. «Исповедь не исчезла, но в значительной степени исчерпала свои психологические и эмоциональные ресурсы, - считают Белов и Туниманов. -Достоевский ограничивается сжатым психологическим отчётом, традиционными жалобами, сомнениями и предчувствиями»21. В послесловии отмечаются особенности эпистолярного стиля писателя (нетрадиционность, безыскусность,' нередко бесформенность, хаотичность, небрежность), выясняется вопрос о соотношении его писем и творчества. Текстуальные совпадения с письмами, изредка встречающиеся в его произведениях, по мнению Белова и Туниманова, всегда случайны и непреднамеренны. «Творчество и письма Достоевского — разные, но, конечно, не обособленные сферы, - заключают они. - Если в письмах Тургенева (и дневниках Толстого) обнаруживают первоначальные наброски будущих произведений, то у Достоевского этюды и моментальные фотографические («дагерротипные») зарисовки людей и нравов в письмах представляют собой нечто, живущее самостоятельной и оригинальной жизнью, парал

20 Белов С. В. Туниманов В. А. Переписка Достоевского с женой // Достоевский Ф. М. Достоевская А. Г. Переписка. - JI.,1976. - С. 364.

21 Там же. - С. 365. дельное его романам и публицистике» . В качестве иллюстрации этого положения исследователи сравнивают письма к жене из Эмса с «Дневником писателя» за июль - август 1876 г. Достоевский смело вводил в свои письма «исповедь, идеологические и литературные трактаты, полемику, воспоминания, бух

04 галтерию» . В послесловии особо рассматриваются «пушкинские» письма Достоевского 1880 г., в которых он сильно отошёл от тематики супружеских писем. Белов и Туниманов следующим образом характеризуют тон этих посланий: «От письма к письму нарастает нервное напряжение: настоящая литературная горячка, чем-то напоминающая страстную игру на рулетке и безумное

24 сватовство к

М. Д. Исаевой» . К сожалению, вместо подробного анализа эпистолярного материала слишком много внимания уделяется полемике вокруг Пушкинской речи Достоевского.

В «Учительской газете» за 10 ноября 1981 г. была напечатана статья Б. Че-лышева «Письма. К 160-летию со дня рождения Ф. М. Достоевского». Она имеет научно-популярный характер и ограничивается общей информацией о письмах великого классика. Челышев высказывает довольно спорные и необоснованные суждения о том, что Достоевский «любил не только получать, но и писать письма» и что своими письмами он «обогатил и как бы заново возродил к л ж жизни зачахший было жанр, излюбленный писателями-сентименталистами» . В статье говорится о переписке Достоевского с многочисленными читателями «Дневника писателя», о его несохранившихся письмах, приводится большая цитата из письма к Н. JI. Озмидову от 18 августа 1880 г. о детском и юношеском чтении.

В 1982 г. в четвёртом номере журнала «Литературная учёба» была опубликована статья К. Барпгга «Маленькая рама» эпистолярного романа. Ранние письма Ф. М. Достоевского и «Бедные люди»», а в 1994 г. эта же статья, отчас

22 Белов С. В. Туниманов В. А. Указ. соч. - С. 372.

23Там же.-С. 371.

24Там же.-С. 379.

23 Челышев Б. Письма. К 160-летию со дня рождения Ф. М. Достоевского // Учительская газета. - 1981. - 10 ноября. - С. 4. ти переработанная и дополненная, с другим названием «Две переписки. Ранние письма Достоевского и его роман «Бедные люди»» была помещена в третьем номере альманаха «Достоевский и мировая культура». Баршт полагает, что важнейшим фактором, оказавшим активное влияние на созревание литературного таланта Достоевского, является его шестилетняя переписка с братом Михаилом 1837 — 1843 гг. Она во многом обусловила то, что свой первый роман «Бедные люди» Достоевский написал в эпистолярном жанре, весьма редком как для русской литературы 1840-х гг., так и для него самого. Самоопределение молодого Достоевского как творческой индивидуальности в его письмах к брату получило своё отражение в романе «Бедные люди» в самоопределении Макара Девушкина как человека и автора в его переписке с Варенькой Добросёло-вой. Исследователь показывает сходство некоторых особенностей словоупотребления и стиля рассматриваемых в статье эпистолярных образований, дополнительно привлекая переписку будущего писателя с отцом (символы «бедности» - «чай» («сахар») и «сапоги» («платье»), использование слова «бедный» в двух разных значениях: «неимущий» и «несчастный в силу своих нравственных качеств»). Баршт обращает внимание на то, что после завершения романа «Бедные люди» Достоевский на некоторое время перестал писать брату. «Эпистолярная стихия, воспитавшая первоначальный писательский «слог» Достоевского и получившая художественную форму в первом произведении писателя, -объясняет он, - нашла свой выход в эпистолярном жанре, стала теперь чисто литературным явлением внутри писательского сознания Достоевского»; письмо как таковое и письмо как структурный элемент эпистолярного произведения начали восприниматься им как «две разные вещи»26.

В 1988 г. в первом номере журнала «Простор» была напечатана статья В. Вайнермана «Пропавшие письма Ф. М. Достоевского», которую он затем включил в одну из глав своей книги «Поручаю себя Вашей памяти» (Ф. М. Достоевский и Сибирь)», вышедшей в 1996 г. В этой статье выясняется содержание

26 Баршт К. Две переписки. Ранние письма Достоевского и его роман «Бедные люди» // Достоевский и мировая культура: Альманах. - № 3. - М., 1994. - С. 93. и судьба несохранившихся писем Достоевского с Е. М. Неворотовой, с которой он познакомился вскоре после отбытия каторжного срока и перевода солдатом в Семипалатинск. При этом Вайнерман обращается к опубликованной во втором номере журнала «Сибирские огни» за 1928 г. статье Н. В. Феоктистова «Пропавшие письма Ф. М. Достоевского», где излагается история взаимоотношений писателя с семипалатинской девушкой.

Третье издание писем составляет пять книг трёх последних томов тридцатитомного академического Полного собрания сочинений Ф. М. Достоевского27, издававшихся с 1985 по 1988 г. Оно включает девятьсот восемьдесят три письма и деловые бумаги (из них девятьсот двадцать пять частных писем, сорок три официальных письма и деловых бумаги и пятнадцать коллективных), а список несохранившихся и ненайденных писем насчитывает триста семьдесят девять номеров (из них одно частное, шестнадцать официальных и четыре коллективных письма, а также адрес Александру II, написанный Достоевским от имени Славянского благотворительного общества, и записка А. А. Кирееву по поводу его замечаний по проекту адреса, помещённые в приложении). В вышедшей в 1990 г. второй книге тридцатого тома было опубликовано ещё двадцать три письма и указано девять утраченных писем. В ПСС эпистолярное наследие Достоевского представлено наиболее полно, с максимальной точностью в воспроизведении текста писем и исчерпывающими примечаниями к ним. Каждый том завершается списком не дошедших до нас писем за период, им охватываемый, с приведением сведений об этих письмах из других, ныне доступных источников. Основные сведения об адресатах писем и о лицах, упоминаемых в них, вынесены в особый аннотированный указатель имён, помещаемый в конце вторых книг двадцать восьмого и двадцать девятого томов и первой книги тридцатого тома.

В предисловии к третьему изданию «Письма Достоевского», присутствующем в первой книге двадцать восьмого тома, Фридлендер предлагает развёрнутую классификацию писем Достоевского в соответствии с выделяемыми

27 В дальнейшем - ПСС. им периодами жизни писателя и стремится при этом проследить, как складывалась его личность, формировалось его мировоззрение, менялся круг адресатов и эволюционировал стиль писем.

1832 - 1835 гг. - первые детские письма к отцу и матери, написанные по большей части Достоевским и его братьями коллективно и изобилующие трафаретными, «этикетными» выражениями.

1837 - 1844 гг. - письма, связанные с первым этапом становления личности и творческого самосознания Достоевского. Они распадаются на три группы.

Письма к отцу, написанные из Петербурга в период подготовки к поступлению в Главное инженерное училище и в первые два года учения в нём (1837 — 1839). Их переполняют постоянные расчёты расходов и настойчивые просьбы о денежной помощи.

Письма к родственникам - дяде и тётке А. А. и А. Ф. Куманиным, сестре В. М. Достоевской и её мужу, опекуну братьев и сестёр Достоевских после смерти отца П. А. Карепину. Они имеют официально-семейный характер и в большей своей части связаны с вопросами о причитавшейся Достоевскому доле отцовского наследства.

Письма к старшему брату М. М. Достоевскому, представляющие собой самую большую и ценную часть эпистолярного наследия этого периода. В этих всегда предельно искренних, вдохновенных и страстно-романтических по тону письмах наиболее полно отражаются духовная жизнь молодого Достоевского, круг его чтения, литературные, эстетические и философские интересы в годы, предшествующие началу творческой деятельности, а также первые литературные проекты будущего писателя, занятия обоих братьев переводами, работа над романом «Бедные люди».

1845 - 1849 гг. - пора литературных дебютов Достоевского, лихорадочной работы, знакомства с Белинским и его кругом (как и последующего разрыва с последним), участие в обществе Петрашевского, ареста и осуждения по делу петрашевцев. В эти годы складываются наиболее устойчивые общие особенности эпистолярного искусства писателя. «Экстатический тон, стиль взволнованной романтической исповеди, которые были свойственны письмам к брату начала 1840-х гг., уступают место более непринужденной и гибкой форме свободного обмена мыслями с воображаемым собеседником. - замечает Фридлен-дер. - Стиль писем становится более деловым, уверенным и энергичным» (28 9). Многие письма Достоевского 1840-х гг. (например, письма к брату Михаилу от 24 марта, 4 мая или 8 октября 1845 г.) напоминают мастерски написанные фельетоны, где он выступает во всеоружии своего литературного искусства и остроумия. Письма Достоевского 1847 г. к А. У. Порецкому отражают его музыкальные и театральные увлечения; письма к Е. П. Майковой 1848 г. позволяют в известной мере реконструировать атмосферу салона Майковых, который Достоевский, связанный дружбой с В. Н. и А. Н. Майковыми, не раз посещал в 1847 - 1848 гг.; письма к младшему брату А. М. Достоевскому, Н. А. Некрасову, Д. В. Григоровичу, А. В. Старчевскому, А. А. Краевскому освещают условия его тогдашнего повседневного быта и литературного труда. Особую группу составляют письма к А. М. и М. М. Достоевским 1849 г., написанные из Петропавловской крепости, после ареста по делу петрашевцев. Среди них самое сильное впечатление производит знаменитое письмо к брату Михаилу от 22 декабря 1849 г., написанное по возвращении с Семёновского плаца после выслушивания приговора и инсценировки смертной казни над петрашевцами, называемое исследователем «одним из шедевров не только эпистолярной прозы Достоевского, но и всего русского и мирового эпистолярного жанра XIX в.» (28,, 10).

1854 - 1859 - послекаторжный период жизни Достоевского в Омске, Семипалатинске, Твери, когда возобновляется его переписка с родными и возникает новый круг корреспондентов: жена декабриста Н. Д. Фонвизина, А. Е. Врангель, Е. И. Якушкин, М. Д. Исаева-Достоевская, её отец Д. С. и сестра В. Д. Констант, Ч. Ч. Валиханов, Э. И.Тотлебен, А. И. Гейбович и др. Особенно значительным из писем этого времени являются письмо к М. М. Достоевскому от 22 декабря 1854 г. - важнейший автобиографический документ о годах каторги и вместе с тем зерно будущих «Записок из Мёртвого дома», к

Н. Д. Фонвизиной от конца января - 20-х чисел февраля того же года о религиозных сомнениях и символе веры Достоевского, позднейшие письма к М. М. Достоевскому, в которых наиболее полно отражается широкий круг новых интересов, личных планов, литературных занятий писателя до возвращения в Петербург, письма к М. Д. Исаевой и А. Е. Врангелю, повествующие о сложных перипетиях в отношениях Достоевского и его будущей первой жены.

1860 - 1866 гг. - после возвращения в Петербург сложный период вторичного вхождения Достоевского в литературу, работы над «Записками из Мёртвого дома», романом «Униженные и оскорблённые», издания вместе с М. М. Достоевским журналов «Время» и «Эпоха». В личной жизни Достоевского это период дружбы с актрисой А. И. Шуберт, сближение с Н. Н. Страховым, первых двух заграничных поездок (1862, 1863), романа с А. П. Сусловой, болезни и смерти первой жены писателя Марии Дмитриевны и его старшего брата Михаила (1864), финансового краха «Эпохи», увлечения Достоевского А. В. Кор-вин-Круковской. В связи с изданием «Времени» и «Эпохи» расширяется круг корреспондентов писателя, в число которых в начале 60-х гг. входят Н. Н. Страхов, Я. П. Полонский, И. С. Тургенев, А. Н. Островский, А. П. Милюков. В письмах к М. М. Достоевскому, Н. Н. Страхову и И. С. Тургеневу встречается множество литературных суждений, размышлений писателя над эстетическими и идеологическими проблемами эпохи. Для творческой биографии Достоевского исключительно ценными являются письма к Н. Н. Страхову от 18 (30) сентября 1863 г. (с изложением идеи будущего романа «Игрок»), И. С. Тургеневу от 23 декабря 1863 г. (с оценкой «Призраков» Тургенева, представляющей в то же время обоснование и защиту принципов «фантастического» реализма в эстетике и творчестве самого Достоевсокого), к М. М. Достоевскому от 20 и 26 марта и 13 апреля 1864 г. (в которых отражён процесс создания «Записок из подполья»), к А. А. Краевскому от 8 июня 1865 г. и М. Н. Каткову от начала сентября того же года (первое с изложением «Пьяненьких», второе — с изложением «психологического отчёта одного преступления», - двух замыслов, из слияния которых родился роман «Преступление и наказание». Более «семейный» и частный характер имеют письма к В. Д. Констант и к пасынку Достоевского П. А. Исаеву. Ряд писем начала 60-х гг. связан с участием писателя в работе Литературного фонда (письма к Е. П. Ковалевскому, Б. И. Ути-ну, Н. М. Щепкину, И. Н. Березину и др.). Особую группу писем 1860-х гг. составляют письма к А. П. и её сестре Н. П. Сусловым, к А. В. Корвин-Круковской и А. Г. Сниткиной, ставшей в 1867 г. второй женой Достоевского.

1867 - 1871 гг. - эпоха скитаний Достоевского с женой по Европе, жизни в Дрездене и Бадене (1867), Женеве, Вене, Флоренции (1867 - 1869), затем снова в Дрездене (1869 - 1871), работы над «Идиотом» и «Бесами»; законченными в 1872 г. после возвращения в Петербург. Наиболее важные письма этого времени - письма к А. Н. Майкову, Н. Н. Страхову и любимой племяннице С. А. Ивановой-Хмыровой. В письмах к С. А. Ивановой 1867 - 1868 гг. изложены замыслы романа «Идиот» и «Записной книги» — прообраза будующего «Дневника писателя». В письмах к А. Н. Майкову и Н. Н. Страхову отражена вся духовная жизнь писателя этих лет, его заграничные впечатления и размышления о судьбах России и Европы, основной круг его интересов и идей, в том числе планы «Идиота», замыслы романов «Атеизм», «Житие великого грешника», творческая работа над «Бесами» и рассказом «Вечный муж». Многие письма Достоевского к А. Н. Майкову и Н. Н. Страхову 1869 -1871 гг. содержат зародыши его будущих публицистических выступлений в «Дневнике писателя» за 1873 и 1876 - 1877 гг. на темы русской и западноевропейской общественной и политической жизни.

1872 - 1875 гг. - письма после возвращения в Россию в 1871 г., более скупые и редкие, чем в предшествующий период. 1872 год представлен в эпистолярном наследии Достоевского, главным образом, письмами к жене. Кроме них, сохранилось лишь несколько писем к близким знакомым и родственникам с различного рода просьбами и поручениями. Основная часть писем следующих двух лет (1873 - 1874) связана с редакционной деятельностью писателя в «Гражданине». 1874 - 1875, как и 1872, - в основном годы с преобладанием семейной переписки. В связи с написанием «Подростка» и печатанием его в «Отечественных записках» Некрасова и Салтыкова-Щедрина в 1874 - 1875 гг. возобновляется переписка с Некрасовым.

1876 - 1881 гг. - письма последних лет жизни Достоевского, когда круг его корреспондентов существенно меняется и расширяется, в первую очередь за счёт многочисленных подписчиков и читателей «Дневника писателя». Исследователь также отмечает отражающие утопические мечты и иллюзии Достоевского о возможности преобразить официальные идеалы русской самодержавной монархии и православной церкви в народных интересах письма к представителям придворных и правительственных кругов - наследнику престола (будущему Александру III), К. К. Романову и К. П. Победоносцеву; письма к жене (о пушкинском празднике 1880 г. и «Братьях Карамазовых») и к издателям и редакторам «Русского вестника (где печатался в 1879 - 1880 гг. последний роман писателя) М. Н. Каткову и Н. А. Любимову.

В 1990 г. вышла книга И. Л. Волгина «Последний год Достоевского», отдельные страницы которой посвящены тем или иным фрагментам эпистолярного наследия писателя. В ней устанавливается адресат письма Достоевского от 15 января 1880 г., обозначенный в ПСС как неустановленное лицо (слушательница Высших женских курсов), им является Александра Николаевна Курносо-ва, слушательница историко-филологического отделения Бестужевских курсов; передатируется докладная записка министру внутренних дел Л. С. Макову (она написана, как предполагает исследователь, в марте 1880 г.); уточняется датировка ночной записки Достоевского к жене от 29 января 1880 г. и предсмертного письма к Н. А. Любимову от 26 января 1881 г. Волгин обращает особое внимание на одно «загадочное» место в письме Достоевского к жене от 8 июня 1880 г., где описывается его триумф после произнесения знаменитой Пушкинской речи: о двух седых стариках, которые двадцать лет жили во вражде и помирились после выступления писателя (ещё раз Достоевский упоминает о них через несколько дней в письме к С. А. Толстой). По мнению исследователя, в такой аллегорической форме писатель изобразил своё примирение с И. С. Тургеневым после долгих лет неприязненного отношения друг к другу, потому что боялся поверить в искренность своего недавнего противника.

В 1991 г. в девятом выпуске сборника «Достоевский. Материалы и исследования» была опубликована статья И. А. Битюговой «К переписке Достоевского с А. Н. Майковым (уточнение к комментарию; неизвестные автографы стихотворений А. Н. Майкова)», в которой вносятся исправления в примечания к опубликованному во второй книге двадцать восьмого тома ПСС письму Достоевского к А. Н. Майкову от 11 (23) декабря 1868 г., связанные с отзывом писателя о его стихотворении «У часовни».

В одиннадцатом и двенадцатом номерах за 1993 г. и первом номере за 1994 г. журнала «Октябрь» была напечатана работа И. JI. Волгина ««В виду безмолвного потомства» Достоевский и гибель русского императорского дома», в которой, в частности, рассказывается о не упоминавшемся ранее ни в одном источнике несохранившемся письме Достоевского к графине А. Е. Комаров-ской от 25 января 1881 г., послужившем ответом на её записку с приглашением в Мраморный дворец.

В 1993 - 1995 гг. вышла трёхтомная «Летопись жизни и творчества Ф. М. Достоевского 1821 - 1881». В ней уточняется датировка более шестидесяти писем Достоевского, по сравнению с ПСС, приводятся сведения о не уч-' тённых там пятидесяти четырёх несохранившихся и ненайденных письмах. При этом иногда открываются новые адресаты писателя, среди которых начинающая писательница М. Сосногорова, игуменья П. А., мать П. Б. Струве и др.

В статье И. Л. Волгина «Важнейшие архивные публикации о жизни и творчестве Ф. М. Достоевского (1957 - 1996)», вошедшей в изданную в 1996 г. книгу «Достоевский в конце XX века» перечисляются все появившиеся в обозначенный период публикации писем Достоевского.

В 1999 г. в двенадцатом номере альманаха «Достоевский и мировая культура» была опубликована статья Е. Д. Трухан «Письма Ф. М. Достоевского 1855 — 1857 гг.: текст и контекст», где анализируются письма двух послека-торжных лет жизни писателя, связанные с любовью к М. Д. Исаевой и женитьбой на ней, особенно с его поездками в Кузнецк. Трухан показывает, что письма этого периода перерастают рамки простого информационного сообщения и становятся творческой лабораторией Достоевского, где зарождаются новые принципы его эстетики, намечаются мотивы будущих произведений (классический любовный треугольник и его неклассическое разрешение, братания с соперником, атмосфера конклавных сцен - сплетен, скандалов, споров, закон уплотнённости времени и пространства и обусловленная им особая эмоциональная напряжённость). Кроме того, в письмах 1855 - 1857 гг. обнаруживаются новые оригинальные черты эпистолярного стиля писателя, сохранённые им позднее: «предельная напряжённость писания, без отдыха, без воздуха; постоянные возвращения в попытке сказать быстрее, яснее, проще, заканчивающиеся бесконечным затягиванием; стремление уместить на лист сразу несколько параллельно идущих мыслей; появление огромных конструкций периодов, перемежающихся короткими восклицаниями и вопрошениями, что обнажает стремительность фразы, с трудом догоняющей воображение и мысль автора» .

Покажем на нескольких наиболее ярких примерах, как процесс публикации и изучения эпистолярного наследия Достоевского осуществлялся за рубежом.

В первую очередь необходимо отметить известную в русском переводе статью А. Жида «Переписка Достоевского», написанную в 1908 г. «Пожалуй, у нас ещё не было примера писательских писем, написанных так дурно, то есть столь ненарочито, - утверждает исследователь. -Достоевский, такой упорный, такой суровый в работе, неустанно исправляющий, уничтожающий, переделывающий написанное, страницу за страницей <.> пишет здесь как попало, должно быть, ничего не вычёркивая, но постоянно перебивая самого себя, стараясь сказать как можно скорее, на самом деле бесконечно затягивая. И ничто не позволяет лучше измерить расстояние, отделяющие произведение от создающего его автора»29. Жид упоминает о том, что знаменитый романист принимался за написание письма, вынужденной к этому только самой жестокой 28 Трухан Е. Письма Ф. М. Достоевского 1855 - 1857 гг.: Текст и контекст // Достоевский и мировая культура: Альманах. -№ 12. - М., 1999. - С. 160.

29 Жид А. Переписка Достоевского // Жид А. Достоевский: Эссе. - Томск, 1994. - С. 11. необходимостью; отсюда мрачный колорит его писем, где редко встречается шутка. «. .каждое из его писем вопль: у него больше ничего не оста л о с ь; он дошёл до крайности; он просит, - продолжает исследователь. — Мало сказать «вопль» <.> это нескончаемый и однообразный стон отчаяния; он просит неумело, без всякой гордости, без всякой иронии; он просит и не умеет просить»30. Жид, по его собственному признанию, набрасывает портрет Достоевского исходя из тех данных, которые содержит его переписка.

Теперь мы остановимся на некоторых иноязычных публикациях писем Достоевского, заслуживающих, на наш взгляд, особого внимания. В 1981 г. в Лейпциге был издан сборник писем Достоевского в переводе Вальтрауда и Вольфрама Шрёдер, под редакцией и с предисловием Ральфа Шрёдера. В него вошли избранные письма разных лет, опубликованные с двойной нумерацией (указывается, под каким номером то или иное письмо приводится в четырёхтомном издании писем Достоевского под редакцией А. С. Долинина). В предисловии главным образом рассматривается, как в письмах отражается личность великого классика. Шрёдер подчёркивает, что он писал прежде всего родственникам, издателям, редакторам и покровителям, а с известными современными литераторами имел мало контактов. Он утверждает, что свойственное Достоевскому удивительное несоответствие между письмами и творчеством не встречается ни у одного художника мировой литературы. Исследователь показывает, что письма Достоевского находятся в резком контрасте с представлением о нём как о писателе-пророке и глубоком психологе, выдвигают на первый план «другого Достоевского», в чём состоит их главная ценность. Шрёдер обращает внимание на присутствующее в письмах Достоевского феноменальное несоответствие между математической точностью финансовых расчётов и легкомысленным обращением с деньгами, а также отмечает, что гуманистические идеалы связываются писателем с защитой царизма и государственной религии как гарантов русского мессианизма.

30 Жид А. Указ. соч. - С. 12.

В 1982 г. в Берлине вышла переписка Достоевского с женой с послесловием Герхарда Дудека и примечаниями Бригиты Шрёдер. Её издание опирается на то, которое было предпринято в 1976 г. С. В. Беловым и В. А. Тунимановым. В послесловии подробно освещаются разные аспекты содержания переписки знаменитого романиста с женой, прослеживаются её стилистическое своеобразие. Автор подчёркивает, что проникнутые чувством взаимной преданности письма супругов, как правило, имеют характер бесконечно варьируемого любовного письма. Дудек показывает, как в стиле переписки Достоевского с женой раскрывается процесс их духовного единения, происходивший особенно интенсивно в первые годы после свадьбы во время вынужденного пребывания за границей. Анна Григорьевна пишет сначала в суховатом, деловом и сдержанном тоне, ограничиваясь сообщением только самой необходимой информации. Фёдор Михайлович, напротив, ещё будучи её женихом, обнаруживает склонность к стихийному, возбуждённому и слишком страстному выражению своих чувств. «Он насыщает свои послания уменьшительно-ласкательными формами, нежными обращениями, нервными восклицаниями, заботливыми расспросами и убедительными просьбами, - поясняет исследователь. - Его спонтанная эмоциональность проявляется также в синтаксисе с бесконечными наматывающимися предложениями, многочисленными перебиваниями, замедлениями и повторными выражениями» . Со временем происходит уравнивание эпистолярных стилей обоих супругов. Анна Григорьевна позволяет себе всё больше чувственных излияний; Фёдор Михайлович придает своим посланиям строгую деловитость и сдержанность, не отказываясь от полюбившейся нервности и неприкрытой прямоты своей эпистолярной манеры. Дудек находит, что в описании своих будничных занятий Достоевский нередко обнаруживает талант юмориста.

В 1988 - 1991 гг. в издательстве «Ардис» вышло собрание писем Достоевского в пяти томах на английском языке под редакцией и в переводе Дэвида

31 Dudek G. Nachwort // Dostoevsky F.M., Dostojewskaja A. G. Briefwechsel. 1866-1880. - Berlin, 1982. -S. 596.

Лэу из Вандербильтского университета, представляющее собой перепечатку пяти книг двадцать восьмого, двадцать девятого и тридцатого томов ПСС. Что касается примечаний, то они используются выборочно и модифицируются в связи с ориентацией на западного читателя. Во введении к первому тому, написанном Дэвидом Лэу совместно с Рональдом Мейером, исследователи показывают, что на самом первом и наиболее очевидном уровне письма Достоевского сообщают о самых решающих личных и общественно литературных событиях его жизни, приобретая ретроспективную функцию дневника или эпистолярной автобиографии. На втором уровне письма Достоевского помогают учёным составить схему эволюции его писательских планов и работ и в этом смысле вводят в его творческую лабораторию. Наконец, на третьем уровне они сами являются творческой лабораторией, ибо «личность Достоевского как она отражается в письмах, роль, которую он уделяет в них литературе, его эпистолярный стиль - всё это имеет прямое отношение к романному миру писателя»32. В письмах обнаруживаются «страстные психологические противоречия» личности Достоевского, «его борьба между духом и плотью» и «неожиданные взлеты болезненного юмора, которым отмечены самые блестящие его создания»33. Лэу и Мейер указывают, что в письмах Достоевского, с одной стороны, в силу их высокой эмоциональной напряжённости, нарушается нейтральный порядок слов, отсутствует логика, встречаются грамматические ошибки и другие признаки устной, порой неправильной речи; с другой - многие обороты и выбор лексики идут от языка художественной литературы и официальных документов. «Полученная смесь живых и мёртвых форм, заботливо организованная и естественно дезорганизованная, - заключают исследователи, — имитации других голосов и постоянно изменяющийся тон и интонации самого Достоевского образуют густое, но изменчивое лингвистическое варево, представляющее существенную особенность его стиля»34. Создавая свои послания, писатель гораз 31 Lowe D. Meyer R. Introduction // Dostoevsky F. M. Complete letters. Vol. 1 - 5. - Vol. 1. -Ardis, cop. 1988 - 1991. - P. 8.

33Там же.-P. 8.

34Там же. - P. 10. до больше стремится к максимальной выразительности, нежели к ясности и краткости.

Письма Достоевского неизменно привлекаются, чаще всего как иллюстративный материал, в монографиях о его жизни и творчестве (например, довольно основательно оснащает фрагментами эпистолярного наследия писателя своё повествование К. В. Мочульский ). При этом иногда имеет место излишне свободное обращение с «эпистолярной» информацией, подстраивание её под ту или иную концепцию (так, Б. И. Бурсов реконструирует по письмам знаменитого романиста его личность, которая оказывается далеко не привлекательной36).

Обзор истории публикации и изучения эпистолярного наследия Достоевского позволяет сделать некоторые выводы. Публикация эпистолярного наследия Достоевского началась только после его смерти, при жизни писателя ни одно из его писем не было напечатано. С конца XIX в. и до настоящего времени вышло в свет три издания писем Достоевского. Изучение его эпистолярия до сих пор за исключением нескольких специальных статей ограничивается комментариями, предисловиями и послесловиями к изданиям писем или эпистолярных циклов. Письма Достоевского, как правило, рассматриваются в плане отражения в них фактов биографии писателя, истории создания и публикации его произведений и его философских, общественно-политических и эстетических взглядов. Следует отметить, что практически неизученной остается поэтика писем великого классика. Во многом это связано с весьма распространённым мнением о том, что они не имеют особых литературных достоинств и в этом смысле не представляют какого-либо интереса. Тем не менее в некоторых работах намечены интересные аспекты эпистолярного наследия Достоевского, требующие дальнейшего глубокого и всестороннего исследования - творческое поведение писателя в письмах, их язык и субъектная организация. Специального рассмотрения требует вопрос о том, какое место занимает эпистолярный жанр в художественном и публицистическом творчестве Достоевского.

35 См.: Мочульский К. В. Достоевский. Жизнь и творчество // Мочульский К. В. Гоголь. Соловьев. Достоевский. - М., 1995. - С. 219 - 564.

36 См.: Бурсов Б. И. Личность Достоевского. Роман-исследование. - Л., 1974.

Ещё более важным представляется выявление механизма взаимодействия разных модификаций «письма» в наследии писателя, что поможет найти объяснение его «эпистолярного» парадокса. Данный «синтетический» подход обладает научной новизной, ибо предполагает целостное изучение эпистолярного жанра в наследии Достоевского в неразрывной связи его «бытового» эпистоля-рия и творчества. Рассмотрение «художественности» писем Достоевского обусловливает цель работы: определение места эпистолярного жанра в наследии писателя. Для реализации цели решается ряд конкретных задач:

1) раскрыть художественные качества писем Достоевского посредством выделения в них жанровых доминант и разновидностей типов присутствия неавторского слова, анализа языковых особенностей;

2) охарактеризовать эпистолярные формы в художественных произведениях и публицистике писателя с точки зрения их типологии, содержания и функций;

3) соотнести эпистолярное наследие Достоевского с его творчеством.

Таким образом, объектом исследования выступают личные письма Достоевского и эпистолярные включения в его художественных произведениях и публицистике, а предметам - эпистолярная поэтика писателя. Это определяет методологическую основу работы, которая представляет собой соединение ис-торико-типологического и поэтологического подходов. Историко-типологический метод позволяет рассматривать эпистолярное наследие Достоевского как факт русской эпистолярной культуры XIX в.; тем самым удаётся обнаружить, в каких случаях писатель следует устойчивым эпистолярным традиция и в чём выражается его отступление от них. Мы также прибегаем к по-этологическому методу, поскольку нас интересует художественно-содержательная сторона личных писем Достоевского, и в то же время его творчество анализируется с точки зрения жанровой отнесённости к «письму».

Гпава 1. Поэтика писем Достоевского

Пути изучения поэтики эпистолярного наследия писателя могут определяться основополагающими принципами его творчества, природой таланта (например, письма Салтыкова-Щедрина рассматриваются Е. Г. Елиной в плане присутствия в них приёмов сатирического обличения1), а также скрываться в самом материале, который подсказывает, на чём следует остановиться (так, Е. Е. Дмитриева специально разбирает французские письма Пушкина2). В нашем случае имеет место и то, и другое. Восприятие любого текста осуществляется посредством языка, который в переписке приобретает особое значение, ибо письмо перечитывается, осмысляются его отдельные фразы и т. п. Язык писем Достоевского заслуживает нашего внимания как «обытовлённый» язык великого художника слова в его специфичности и соотнесённости со стилистическими приметами его художественных произведений. Одним из самых главных творческих принципов Достоевского является полифонизм, и нас интересует вопрос, насколько это понятие применимо к его эпистолярию, какое место занимает в его письмах «литература» и как взаимодействуют в них разные голоса. Наконец, в жанровых разновидностях писем Достоевского ещё рельефнее проявляется их многообразие и художественные качества.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Эпистолярный жанр в наследии Ф.М. Достоевского"

Заключение

Эпистолярный жанр занимает в наследии Достоевского особое место в силу неоднозначного отношения к нему самого писателя, который, с одной стороны, считал его в определённой мере ущербным и заявлял о своём «страшном, невозможном, непобедимом отвращении писать письма», а с другой - создал два эпистолярных «романа» и в подавляющем большинстве своих произведений использовал «письмо».

Личные письма Достоевского вовсе не бесконечно далеко отстоят от его творчества, как может показаться на первый взгляд. Хотя отдельные фрагменты эпистолярия Достоевского могут рассматриваться как первоначальные наброски к его произведениям, связь писем знаменитого романиста с его творчеством определяется не этими совпадениями текстологического характера, а основными принципами его поэтики. Язык писем и произведений Достоевского оказывается во многом сходным, но одни и те же его особенности иллюстрируются разными примерами, нередко демонстрирующими оригинальный набор языковых средств писателя. Полифонизм как одна из основополагающих констант творчества писателя получает своеобразное преломление в его письмах. Достоевский иногда конструирует свой эпистолярный диалог с оглядкой на возможную реакцию адресата или «вплетает» в него чужие голоса, в результате чего его слово становится разнонаправленным. Дополнительная диалогизация писем Достоевского создаётся за счёт их «литературного» наполнения (стилизация, пародия, обращение к образам литературных героев, использование цитат и т. д.), когда повседневная жизнь писателя включается в «литературный» контекст, тем самым открываются нюансы процесса рецепции литературных произведений. Письма раздвигают жанровые границы творчества Достоевского. Писатель сожалел, что у него нет «малейшего талантишка написать комедийку» (письмо к А. И. Шуберт от 14 марта 1860 г.), но в его письмах можно найти мастерски написанные драматизованные сценки, в том числе комедийного плана. В эпистолярном наследии Достоевского встречаются «эмбрионы» жанров рецензии, эстетического и педагогического трактатов, путевых заметок и др., а также интересные пейзажные зарисовки и портретные описания.

Эпистолярный» феномен знаменитого романиста, на наш взгляд, объясняется следующим образом. Для Достоевского в жизни письмо иногда становится последней и единственной надеждой, что побуждает его изъясняться как можно более ясно и доходчиво (правда это далеко не всегда удаётся), отказаться от игры слов, порождающей всякого рода двусмысленности, непринуждённой болтовни, недопустимой и неуместной. Писатель компенсирует этот напряжённый характер писания в своём художественном творчестве, где он даёт простор своей изобретательности по отношению к жанру письма, высвобождает его из каких бы то ни было рамок. Он создаёт нетрадиционные эпистолярные «романы», в которых переписка завязывается между пожилым мелким чиновником и бедной девушкой-сиротой («Бедные люди») и двумя мошенниками («Роман в девяти письмах»), что уже является необычным, по сравнению с классическими образцами этого жанра. Письма, буквально насыщающие неэпистолярные произведения Достоевского, поражают многочисленностью своих разновидностей, специфичностью стилевых манер и графического оформления, разнообразием функций. Показательно, что в отличие от самого Достоевского, его герои не стремятся во что бы то ни стало быть услышанными своими адресатами, их письма прежде всего являются средством самовыражения. Случается, что в самом письме заложены разные возможности его трактовки, которые озвучиваются, потому что письма редко читает один адресат, они становятся предметом обсуждения нескольких персонажей, т. е. письмо показывает сложный образ героя, активизирует мышление читателя. Достоевский привлекает фрагменты личного и художественного эпистолярия Пушкина: дважды встречается отсылка к письму Татьяны к Онегину (в «Романе в девяти письмах» в письме Татьяны Петровны к Евгению Николаичу и «Братьях Карамазовых» в письме Лизы Хохлаковой к Алёше) и несколько раз возникает ориентация на письмо

Пушкина к Геккерну от 26 января 1837 г. (в «Бесах», «Подростке», а также подготовительных материалах к ним), что свидетельствует о закреплённости в его сознании этих «знаковых» эпистолярных текстов. В «Дневнике писателя» использование письма интересно как выход на широкую «аудиторию». Здесь важно умение Достоевского оперировать письмами малознакомых и незнакомых людей, делать на их основании обобщения, вести полемику.

Эпистолярный жанр с полным правом может быть вписан в жанровую систему Достоевского. Письмо, в известной мере взрастившее талант писателя и ставшее тем жанром, с которого он начинает свой творческий путь, прочно укореняется в наследии Достоевского, приобретает свою логику развития, которая обнаруживает точки сближения и отталкивания писем великого классика и его творчества. В свою очередь, личные письма Достоевского и эпистолярные формы в его творчестве - две ипостаси единого жанрового образования, каждая из которых по-своему способствует проявлению творческой индивидуальности писателя.

Изучение эпистолярного наследия Достоевского не ограничивается аспектами, заявленными в диссертации. Плодотворным представляется путь дальнейшего сопоставления эпистолярия писателя и его художественного творчества и публицистики. Необходимо тщательно проследить перекличку и преображение тем и мотивов в отдельном письме или эпистолярном цикле и в повестях, романах и «Дневнике писателя». До сих пор без должного внимания остаются дошедшие до нас письма корреспондентов Достоевского, среди которых особенно важное место занимают письма от читателей «Дневника». Их рассмотрение расширило бы представление о специфике эпистолярного диалога Достоевского со своими адресатами. Кроме того, стоит подробно остановится на проблеме влияния этих писем на творчество писателя, тем более что известны случаи, когда эпистолярная манера случайного корреспондента Достоевского отражается в письме его героя. Частные письма Достоевского интересно сравнить с письмами других художников слова, в частности, богатейший материал предоставляют эпистолярии И. С. Тургенева и

Л. Н. Толстого. Эпистолярные формы в творчестве Достоевского можно анализировать на фоне журнальной публицистики и газетной периодики его времени, при этом специального изучения заслуживает использование «писем» в журналах братьев Достоевских «Время» и «Эпоха».

Список научной литературыШевцова, Наталья Вячеславовна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Достоевский Ф. М. Поли. собр. соч.: В 30 т. / Редкол. В. Г. Базанов и др. Л.: Наука, 1972 - 1990.

2. Достоевский Ф. М. Письма: В 4 т. / Под ред. и с примеч. А. С. Долинина. М.; Л.: ГИЗ и др. 1928 - 1959.

3. Достоевский Ф. М. Достоевская А. Г. Переписка. Л.: Наука, 1976. -483 с.

4. Дополнения к Списку несохранившихся и ненайденных писем Достоевского / Публ. Б. Н. Тихомирова // Достоевский: Материалы и исследования. СПб.: Наука, 1996. - Вып. 12. - С. 201 - 204.

5. Из архива Ф. М. Достоевского. Неизданные письма 1839 1865 гг. / Вступ. ст. П. Н. Сакулина. - М.; Л.: Госиздат, 1930. - 97 с.

6. История одной вражды. Переписка Достоевского и Тургенева / Под ред., с вступ. ст. и примеч. И. С. Зильберштейна. Предисл. Н. Ф. Бельчикова. -Л.: Academia, 1928. 200 с.

7. Новонайденные и забытые письма Достоевского / Вступ. ст. и публ. И. С. Зильберштейна // Литературное наследство. М.: Наука, 1973. -Т. 86.-С. 114-152.

8. Письма Ф. М. Достоевского к жене / Предисл. и примеч. Н. Ф. Бельчикова. Общ. ред. В. Ф. Переверзева. М.; Л.: ГИЗ, 1926. - 366 с.

9. Dostoevsky F.M. Complete letters. Vol. 1 5 / Ed. and transl. by David Lowe and Ronald Meyer. - Ardis, cop 1988-1991.

10. Dostojewski F. M. Briefe / Aus dem Russ. / Ubers. von Walter u Wolfram Schroeder. Hrsg. u Vorw. von Ralf Schroder. Leipzig, 1981. - 501 s.

11. Dostojewski F. M. Dostojewskaja A. G. Briefwechsel. 1866 1880 / Aus dem Russ. / Ubers. Dt von Brigitta Schroder. Miteinem Nachw. von Gerhard Dudek. -Berlin. Rutten & Loening, 1982. - 698 s.

12. Письма // Ф. М. Достоевский. Библиография произведений Ф. М. Достоевского и литературы о нём. 1917 1965. - М., 1968. -С. 31-37.

13. Айхенвальд Ю. Письма Пушкина // Айхенвальд Ю. Пушкин. Изд. 2-е, значит, доп. М.: Типо-литография творчества И. Н. Кушнерев и К0, 1916. -С. 26-41.

14. Алексеев М. П. Письма И. С. Тургенева // Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Письма в 18 т. / Редкол. М. П. Алексеев и др. Изд. 2-е, испр. и доп.-Т. 1.-М.: Наука, 1982. С. 5 - 116.

15. Андо А. Лексические и стилистические особенности «Преступления и наказания»: Из опыта составления контроданса к роману // Достоевский и мировая культура: Альманах. № 8. - М., 1997. - С. 140 - 145.

16. Античная эпистолография. Очерки. М.: Наука, 1967. - 285 с.

17. Барахов В. С. Литературный портрет (Истоки. Поэтика. Жанр). Л.: Наука, 1985.-312 с.

18. Баршт К. А. «Каллиграфия» Ф. М. Достоевского // Новые аспекты в изучении Достоевского. Петрозаводск: Изд-во Петрозавод. ун-та, 1994. -С. 101 -129.

19. Баршт К. А. «Маленькая рама» эпистолярного романа. Ранние письма Ф. М. Достоевского и «Бедные люди» // Литературная учёба. 1982. - №4. -С. 172-177.

20. Баршт К. А. Две переписки. Ранние письма Ф. М. Достоевского и его роман «Бедные люди» // Достоевский и мировая культура: Альманах. -№ 3. -М., 1994.-С. 77-93.

21. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. Изд. 4-е. М.: Сов. Россия, 1979.-320 с.

22. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. -423 с.

23. Белкнап Бэлнеп. Р. О традиции эпистолярного романа в «Романе в девяти письмах» Достоевского // Достоевский: Материалы и исследования. СПб.: Наука, 1996. - Вып. 13. - С. 23 - 28.

24. Белов С. В. Ф. М. Достоевский в неизданной переписке // Север. -1991.-№ 11. -С. 152- 160.

25. Белых Н. Жанр дружеского послания и духовное общение Батюшкова и Гнедича // Творчество писателя и литературный процесс: Межвуз. сб. науч. тр. Иваново, Изд-во ИвГУ, - 1981. - С. 229 - 334.

26. Бельчиков Н. Ф. Литературное источниковедение. М.: Наука, 1983. -С. 145-146.

27. Белявский М. Т. Воспоминания, дневники, частная переписка // Источниковедение истории СССР: Учебник / Под. ред И. Д. Ковальченко. Изд. 2-е перераб. и доп. М.: Высш. школа. 1981. - С. 237 - 249.

28. Бем А. Л. Достоевский гениальный читатель // О Достоевском: Сб. ст. / Под ред. А. Л. Бема. - Т. II. - Прага: Б. и.,1933. - С. 7 -24.

29. Берков П. Н. История русской журналистики XVIII века. М.; Л.: Изд-во АН СССР,1952. - 572 с.

30. Битюгова И. А. К переписке Достоевского с А. Н. Майковым (уточнение к комментарию; неизвестные автографы стихотворений А. Н. Майкова) // Достоевский. Материалы и исследования. Л.: Наука, 1991. - Вып. 9. -С. 254-256.

31. Буданова Н. Ф. Достоевский и Тургенев. Творческий диалог / Отв. ред. Г. М. Фридлендер. Л.: Наука, - 1987. - 196 с.

32. Бурсов Б. И. Личность Достоевского. Роман-исследование. Л.: Сов. писатель, 1974. - 671 с.

33. Бухаркин П. Е. Образ адресата в письмах Д. И. Фонвизина из Франции к П. И. Панину // Вестник Ленингр. ун-та. Сер. истории, яз., лит. 1980. -№ 20. —Вып. 4. - С. 40 -45.

34. Бухаркин П. Е. Письма русских писателей XVIII века и развитие прозы (1740-ые 1780-ые годы): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. - Л., 1982. -21 с.

35. Вайнерман В. «Поручаю себя вашей доброй памяти» (Ф. М. Достоевский и Сибирь). Омск, 1996.

36. Вайнерман В. Пропавшие письма Ф. М. Достоевского // Простор. -1988.-№ 1.-С. 115-119.

37. Виноградов В. В. К морфологии натурального стиля: Опыт лингвистического анализа петербургской поэмы "Двойник" // Виноградов В. В. Избранные труды. Поэтика русской литературы. М.: Наука, 1976.-С. 101-140.

38. Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка XVII XIX вв.: Учебник. Изд.3-е. - М.: Высш. школа, 1982. - 528 с.

39. Виноградов В. В. Школа сентиментального натурализма: Роман Достоевского «Бедные люди» на фоне литературной эволюции 40-х годов // Виноградов В. В. Избранные труды. Поэтика русской литературы. М.: Наука, 1976.-С. 141-190.

40. Владимирцев В. П. Опыт фольклорно-этнографического комментария к роману «Бедные люди» // Достоевский. Материалы и исследования. Л.: Наука, 1983. - Вып. 5. - С. 74 - 89.

41. Волгин И. «В виду безмолвного потомства.»: Достоевский и гибель русского императорского дома // Октябрь. 1993. - № 11. - С. 85 - 127; № 12.-С. 112-160.

42. Волгин И. Важнейшие архивные публикации о жизни и творчестве Ф. М. Достоевского (1957 1996) // Достоевский в конце XX века. - М.: Классика плюс, 1996. - С. 224 - 250.

43. Волгин И. Последний год Достоевского. М.: Сов. писатель, 1991. -543 с.

44. Волгин И. Родиться в России: Достоевский и современники. Жизнь в документах. М.: Книга, 1991. - 605 с.

45. Волгина О. В. Достоевский против Лескова: разоблачённый аноним («Чужая речь» в «Дневнике писателя») // Слово Достоевского. 2000. Сб. ст. / Под. ред. Ю. Н. Караулова и Е. Л. Гинзбурга. М.: Азбуковник, 2001. -С. 42-55.

46. Вольперт Л. И. Пушкин и Шодерло де Лакло (на пути к «Роману в письмах») // Пушкинский сборник. Псков, 1972. - С. 84 -114.

47. Вольперт Л. И. Дружеская переписка Пушкина Михайловского периода (сентябрь 1824 г. декабрь 1825 г.) // Пушкинский сборник. - Л., 1974. -С. 49-62.

48. Воронкова С. В. Проблемы источниковедения истории России периода капитализма. (Итоги и задачи изучения). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1985. -С. 46-47.

49. Гармашева Т. В. Капелюш Б. Н. Рукописи и переписка Ф. М. Достоевского. Краткое описание автографов // Бюллетени рукописного отдела Пушкинского Дома. 1957. - № 7. - С. 5 - 130.

50. Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. Л.: Худож. лит., 1977. - 443 с.

51. Гинзбург Л. Я. «Застенчивость чувства» (По поводу писем людей пушкинского круга) // Красная книга культуры. М., 1989. - С. 183-188.

52. Гинзбург Л. Я. Эвфемизмы высокого (По поводу писем людей пушкинского круга) // Вопросы литературы. 1987. - № 5. - С. 199 - 208.

53. Гиршман М. М. Совмещение противоположностей // Теория литературных стилей. Типология стилевого развития XIX века. М.: Наука, 1977.-208-229.

54. Гладкий В. М. Эпистолярное наследие и новеллы Василия Стефаника: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Львов, 1967. - 19 с.

55. Горбунов А. В. Личная переписка как источник для изучения социальной психологии революционеров-разночинцев 70-х годов XIX века (По материалам процесса «193-х») // Проблемы истории СССР. Вып. VII. - М., 1978.-Вып. VII.-С. 116-126.

56. Горнфельд А. Эпистолярная литература // Энцеклопедический словарь Брокгауза, Ефрона. Т. XL А. - СПб., 1907. - С. 924.

57. Грехнев В. А. Дружеское послание пушкинской поры как жанр // Болдинские чтения. Горький: Волго-Вятское кн. изд-во. 1978. - С. 32 - 49.

58. Громыко М. М. Сибирские знакомые и друзья Ф. М. Достоевского 1850 -1854 гг. Новосибирск: Наука, 1985. - 168 с.

59. Гроссман Л. П. Библиотека Достоевского. По неизданным материалам. С прил. каталога б-ки Достоевского. Одесса: А. А. Ивасенко, 1919. - 168 с.

60. Гроссман Л. П. Жизнь и труды Ф. М. Достоевского. Биография в датах и документах. М.; Л.: Academia, 1935. - 382 с.

61. Гроссман Л. П. Культура писем в эпоху Пушкина // Гросман Л. П. Письма женщин к Пушкину. М., 1994. - С. 7 - 23.

62. Гроссман Л. П. Достоевский. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Мол. гвардия, 1965.-605 с.

63. Гурвич-Лищинер С. Д. Эпистолярные циклы в публицистике А. И. Герцена шестидесятых годов // Проблемы изучения Герцена. М.: Изд-во АН СССР, 1963. - С. 189 - 214.

64. Гурвич-Лищинер С. Д. Эпистолярные формы в творчестве А. И. Герцена 60-х годов. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. -М., 1964.

65. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т.: М.: Терра, - 1994.

66. Дёмин А. С. О литературном значении древнерусских письмовников // Русская литература. 1964. - № 4. - С. 167 - 170.

67. Дёмин А. С. Русские письмовники XV XVII вв. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. - Л., 1964.

68. Дмитриев С. С. Воспоминания, дневники, частная переписка // Источниковедение истории СССР: Учебник. / Под. ред И. Д. Ковальченко. Изд. 2-е перераб. и доп. М.: Высш. школа. 1981. - С. 342 - 358.

69. Дмитриева Е. Е. Письма Пушкина в восприятии читателей XIX века // Проблемы интерпретации художественных произведений: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. Б. П. Кирдан. М.: МГПИ, 1985 (1986). - С. 72 - 80.

70. Дмитриева Е. Е. Эпистолярный жанр в творчестве А. С. Пушкина: Автореф. дисс. канд. филол. наук. -М., 1986. 16 с.

71. Долинин А. С. Последние романы Достоевского. Как создавались «Подросток» и «Братья Карамазовы». М.; Л.: Сов. писатель, 1963. - 344 с.

72. Достоевский в неизданной переписке современников (1837 1881) / Вступ. ст., публ. и коммент. Л. Р. Ланского // Литературное наследство. -М.: Наука, 1973. - Т. 86. - С. 349 - 564.

73. Друг честных людей: Сб. текстов из журналов XVIII в. / Вступ. ст. В. И. Фёдорова. М.: Сов. Россия. 1989. - 333 с.

74. Елина Е. Г. Эпистолярные формы в творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина. Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1981.-91 с.

75. Елистратова А. Эпистолярная проза романтиков // Европейский романтизм. М.: Наука, 1973. - С. 309 -351.

76. Жид А. Переписка Достоевского // Жид А. Достоевский: Эссе. / Пер. с франц. Томск: Водолей, 1994. - С. 7 - 30.

77. Жилякова Э. М. Традиции сентиментализма в творчестве раннего Достоевского (1844 1849). - Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1989. - 270 с.

78. Западов А. В. Русская журналистика XVIII века. М.: Наука, 1964. -224 с.

79. Захаров В. Н. Система жанров Достоевского. Л.: Изд-во ЛГУ, 1985. -209 с.

80. Зорина Т. П. К проблеме эпистолярного стиля // Учён. зап. МГПИЯ им. Мориса Тореза. Т. 55. - М., 1970.- С. 38 - 44.

81. Иванчикова Е. А. О языке Достоевского: Краткий обзор литературы // Рус. яз. в нац. шк. 1971. - № 6. - С. 14 - 20.

82. Иванчикова Е. А. Синтаксис художественной прозы Достоевского. М.: Наука, 1979.-287 с.

83. Иванчикова Е. А. Эстетические функции синтаксиса в художественных текстах Ф. М. Достоевского // Достоевский и мировая культура: Альманах. №. 3. - М., 1994. - С. 94 - 109.

84. Казанский Б. В. Письма Пушкина // Литературный критик. 1937. -№2.-С. 90-105.

85. Карасёв П. С. Открытое письмо публицистический жанр // Проблемы газетных жанров. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1962.

86. Каткова В. Ф. Я к Вам пишу. Тверские мотивы в переписке А. С. Пушкина. -М.; Калинин: Моск. рабочий, 1987. 143 с.

87. Кватая М. Е. Эпистолярное наследие и творческая история писателя: (Илья Чавчавадзе). Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Тбилиси, 1985. -25 с.

88. Кецба Л. Н. Место эпистолярного стиля в системе функциональных стилей // Изв. АН. Аз. ССР. Сер. лит. 1971. - № 3 - 4. - С. 94 - 99.

89. Кирпотин В. Я. Молодой Достоевский. М.: ОГИЗ, 1947.

90. Кирпотин В. Я. Ф. М. Достоевский. Творческий путь (1821 1859). - М.: Гослитиздат, I960 - 607 с.

91. Климова Н. В. Неологизмы в «Письмах» И. С. Тургенева // Исследования по русскому языку. Днепропетровск, 1970. - С. 120-126.

92. Климова Н. В. Структура и стилистические функции обращений в письмах И. С. Тургенева // Исследования по русскому языку. -Днепропетровск, 1970. С. 127 - 133.

93. Кожевникова Н. А. Сравнения в произведениях Достоевского // Достоевский и современность. Ч. II. - Новгород: Б. и., 1991 .-С. 112-117.

94. Кожевникова Н. А. «Чужая речь» в изображении Ф. М. Достоевского // Вестник Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2002. - № 1. - С. 120 - 130.

95. Комарович В. Литературное наследство Достоевского за годы революции. Обзор публикаций 1917 1933 гг. // Литературное наследство. -М.: Изд-во АН СССР, 1934. — Т. 15. - С. 271 - 278.

96. Корман Б. О. Итоги и перспективы изучения проблемы автора // Страницы истории русской литературы. М.: Наука, 1971. - С. 199 - 207.

97. Краснов Г. В. Переписка Н. А. Некрасова // Некрасов Н. А. Переписка: В 2 т./ Сост. и коммент. В. А. Викторовича и др. Т. 1- М.: Худож. лит., 1987.-С. 5-21.

98. Крылов И. А. Соч.: В 2 т. / Вступ. ст., подгот. текста и коммент. С. Фомичева. Т. 1. - М.: Худож. лит., 1984.

99. Кучина Т. Г. К вопросу об изучении эволюции эпистолярных источников второй половины XIX начала XX в. // Проблемы источниковедения истории СССР и специальных исторических дисциплин. Ст. и материалы. -М.: Наука, 1984. - С. 40 - 48.

100. Лазарчук Р. М. Дружеское письмо второй половины XVIII века как явление литературы. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Л., 1972. - 19 с.

101. Лазарчук Р. М. Проза Радищева и традиции эпистолярного жанра // XVIII век. Сб. 12. А. И. Радищев и литература его времени. - Л.: АН СССР, 1977.-С. 72-82.

102. Лакшин В. «Почтовая проза» Чехова // Октябрь. 1986. - № 1. -С. 190-195.

103. Ланский Л. Утраченные письма Достоевского // Вопросы литературы. -1971.-№ 11.-С. 196-222.

104. Левкович Я. Л. Автобиографическая проза и письма Пушкина / Отв. ред. С. А. Фомичев. Л.: Наука, 1988. - 327 с.

105. Левкович Я. Л. Из наблюдений над черновиками писем Пушкина // Пушкин. Исследования и материалы. Л.: Наука, 1979. - Т. IX. -С. 123-141.

106. Левкович Я. Л. Литературная и общественная жизнь пушкинской поры в письмах А. В. Измайлова к П. Л. Яковлеву // Пушкин. Исследования и материалы. Л.: Наука, 1978. - Т. VIII. - С. 151 - 195.

107. Левкович Я. Л. Письма // Пушкин. Итоги и проблемы изучения / Коллективная монография под ред. Б. П. Городского, Н. В. Измайлова, Б. С. Мейлаха. М.; Л.: Наука, 1966. - С. 529 - 534.

108. Левкович Я. Л. Письма Пушкина к жене // Русская литература. 1984. -№1.-С. 189-198.

109. Летопись жизни и творчества Ф. М. Достоевского. 1821 1881: В 3 т. / Сост. И. Д. Якубович, И. А. Битюгова, А. В. Архипова. Под ред. Н. Ф. Будановой. - СПб.: Гуманитарное агентство «Академический проект», 1993-1995.

110. Лихачёв Д. С. «Небрежение словом» у Достоевского // Достоевский. Материалы и исследования. Л.: Наука, 1976. - Вып. 2. - С. 30 - 41.

111. Лихачёв Д. С. Стиль произведений Грозного и стиль произведений Курбского // Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Л.: Наука, 1979.-С. 183-214.

112. Лихачёв Д. С. Текстология. Изд. 2-е. Л.: Наука, 1983. - 605 с.

113. Логунова Н. В. Эпистолярный жанр в русской литературе второй половины XVIII первой трети XIX вв. Автореф дисс. . канд. филол. наук. - Ростов-на-Дону. 1999. - 19 с.

114. Лукина М. М. Эпистолярный жанр публицистики. Автореф дисс. . канд. филол. наук. М., 1988. - 22 с.

115. Ляхова Ж. Т. Письма Тараса Шевченко и развития украинского эпистолярия в первой половине XIX века: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Кш'в, 1975.- 19 с.

116. Ляцкий Е. А. Пушкин и его письма // Сборник журнала «Русское богатство» / Под ред. Н. К. Михайловского и В. Г. Короленко. СПб., 1899.-С. 111-187.

117. Маймин Е. А. Дружеская переписка А. С. Пушкина с точки зрения стилистики // Пушкинский сборник. Псков, 1962. - С. 77 - 87.

118. Макашин С. Некрасов и его корреспонденты // Литературное наследство. М.: Изд-во АН СССР, 1949. - Т. 51 - 52. - С. 75 - 84.

119. Макашин С. Письма Салтыкова // Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч.: В 20 т. / Редкол. С. А. Макашин и др. Т. 18. Кн. 1. - М.: Худож. лит., 1975. -С. 5-18.

120. Макогоненко Г. П. Письма русских писателей XVIII в. и литературный процесс II Письма русских писателей XVIII века. Л.: Наука, 1981. -С. 3-41.

121. Максимов М. По страницам дневников и писем А. И. Тургенева (Пушкин и А. И. Тургенев) // Прометей: Альманах. Т. 10. - М., 1975. - С. 353 - 397.

122. Малахова А. М. Поэтика эпистолярного жанра // В творческой лаборатории Чехова. М.: Наука, 1977. - С. 310 - 328.

123. Малаховский В. А. Язык писем Пушкина // Изв. АН СССР. Отд-ние общественных наук. 1937. - № 2 - 3. - С. 503 - 569.

124. Мещерский Н. А. «Истина сильнее царя». Из наблюдений над языком эпистолярной прозы А. С. Пушкина // Вестник Ленингр. ун-та. Сер. истории, яз., лит. 1982. - № 14. - Вып. 3. - С. 46 - 48.

125. Михайлова Н. И. Письма В. Л. Пушкина к П. А. Вяземскому // Пушкин. Исследования и материалы. Л.: Наука, 1983. - Т. XI. - С. 213 - 250.

126. Михнюкевич В. А. Русский фольклор в художественной системе Ф. М. Достоевского. Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 1994. - 320 с.

127. Модзалевский Б. Л. Предисловие // Пушкин А. С. Письма / Под ред., с предисл. и примеч. Б. Л. Модзалевского. Т. 1. - М.; Л.: Госуд. изд-во, 1921. - С. Ill - XLVTII.

128. Модзалевский Б. Л. Эпистолярное наследие Пушкина // Вестник АН СССР. 1937. - № 2 - 3. - С. 230 - 235.

129. Мочульский К. В. Достоевский. Жизнь и творчество // Мочульский К. В. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М.: Республика, 1995. - С. 219 - 564.

130. Муравьёв В. С. Эпистолярная литература // Литературный энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1987. - С. 512.

131. Мушина И. Б. Пушкин и его эпоха в переписке поэта // Пушкин А. С. Переписка: В 2 т. / Под ред. К. И. Тюнькина. Т. 1. - М.: Худож. лит. 1982.-С.5-41.

132. Назиров Р. Г. Проблема художественности Ф. М. Достоевского // Творчество Ф. М. Достоевского: искусство синтеза. Екатеринбург, Изд-во Урал, ун-та, 1991. -С. 125 - 157.

133. Наумов Е. Ю. Переписка Чичериных как источник по истории общественного сознания и культуры России второй половины XIX начала XX вв.: Автореф. дисс. . канд. ист. наук. -М., 1985. - 24 с.

134. Наумов Е. Ю. Частная переписка XIX начала XX в. как объект археографического анализа // Археографический ежегодник за 1986 год. -М.: Наука, 1987. - С. 35 - 45.

135. Нечаева В. С. Журнал М. М. и Ф. М. Достоевских «Время»: 1861 -1863.-М.: Наука, 1972.-317 с.

136. Нечаева В. С. Журнал М. М. и Ф. М. Достоевских «Эпоха»: 1864 -1865.-М.: Наука, 1975.-303 с.

137. Нечаева В. С. Ранний Достоевский. 1821 1849. - М.: Наука, 1979. -288 с.

138. Никитина И. С. И. С. Тургенев в переписке с писателями // И. С. Тургенев. Переписка: В 2 т. / Сост. и коммент. В. П. Баскакова. -Т. 1. М.: Худож. лит., 1986. - С. 5 - 37.

139. Николина А. Словообразовательные средства и стиль (На материале произведений Ф. М. Достоевского) // Рус. яз. в школе. 1991. № 5. -С. 54-65.

140. Оксман Ю. Г. Переписка Белинского // Литературное наследство. М.: Изд-во АН СССР, 1950. - Т. 56. - С. 200 - 254.

141. Паперно И. А. Об изучении поэтики письма // Учён. зап. Тартус. ун-та 1977. Вып. 420. - С. 105 - 111.

142. Паперно И. А. Переписка как вид текста. Структура письма // Материалы Всесоюзного симпозиума по вторичным моделирующим системам. -Вып. 1 (5).-Тарту, 1974.-С. 214-215.

143. Паперно И. А. Переписка Пушкина как целостный текст: (май октябрь 1831 г.) // Учён, записки Тарт. ун-та. - 1977. - Вып. 420. - С. 71 - 81.

144. Письма читателей к Ф. М. Достоевскому 1875 1878 гг. / Вступ. ст., публ. и коммент. И. Л. Волгина // Вопросы литературы. — 1971. - № 9. -С. 173-196.

145. Понырко Н. В. Эпистолярное наследие древней Руси XI XVIII в. Исследования. Тексты. Переводы. / Отв. ред. Д. С. Лихачев. - СПб., 1992. -215 с.

146. Принципы издания эпистолярных текстов: Вопросы текстологии / Отв. ред. В. С. Нечаева. М.: АН СССР ИМЛИ, Наука, 1964. - Вып. 3. - 308 с.

147. Прохоров Е. П. Эпистолярная публицистика. Учеб.-метод. пособие по спец. курсу для студентов-заочников фак. и отд-ний журналистики гос. унтов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1966. - 60 с.

148. Ригина Т. Ю. Художественные приёмы Достоевского-портретиста «Униженные и оскорблённые» // Филол. науки. 1983. -№ 6. - С. 16-21.

149. Розанова С. А. Л. Н. Толстой и его переписка с русскими писателями // Толстой Л. Н. Переписка с русскими писателями. В 2 т. Изд-е 2-е, доп. -Т.1 М.: Худож. лит., 1978. - С. 5 - 43.

150. Розанова С. А. Специфика эпистолярных изданий // Вопросы литературы. 1965. - № 6. - С. 214 - 218.

151. Розанова С. А. Эпистолярное наследие Л. Н. Толстого // Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 20 т. / Под. общ. ред. Н. Н. Акоповой и др. Т. 17. - М.: Худож. лит., 1965. - С. 5 - 34.

152. Розанова С. А. Эпистолярное наследие Льва Толстого // Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 22 т. / Редкол. М. Б. Храпченко и др. Т. 19 - 20. - М.: Худож. лит., 1984.-С. 766-786.

153. Розенблюм Л. Юмор Достоевского // Вопросы литературы. 1999. -№ 1.-С. 141-188.

154. Рычкова Г. П. Некоторые особенности жанра сатирического письма в первых русских журналах «Ежемесячные сочинения» и «Праздное время» // XXX Герценовские чтения. Литературоведение. ЛГПИ им. Герцена. М., 1977.-С. 3-6.

155. Савченко Н. К. Проблемы художественного метода и стиля Достоевского. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. - 91 с.

156. Сараскина Л. И. «Бесы»: роман-предупреждение. М.: Сов. писатель, 1990.-480 с.

157. Седова О. Н. Эпистолярный стиль в системе функциональных стилей русского языка // Филол. науки. 1985. - № 6. - С. 57 - 62.

158. Селезнёв Ю. В мире Достоевского. М.: Современник, 1980. - 376 с.

159. Семенко И. М. Письма Пушкина // Пушкин А. С. Собр. соч.: В 9 т.-Т. 9. М.: Гослитиздат, 1961. - С. 389 - 406.

160. Серман И. Письма Пушкина последних лет // Вопросы литературы. -1970.-№8.-С. 230-233.

161. Серман И. Последний том писем Достоевского // Вопросы литературы. -1959.-№8.-С. 205 -209.

162. Сиповский В. В. А. С. Пушкин по его письмам // Сборник памяти Л. Н. Майкова. СПб., 1902. - С. 455 - 468.

163. Сметанин В. А. Эпистолография. Свердловск, 1970. - 32 с.

164. Соловьёв С. М. Изобразительные средства в творчестве Ф. М. Достоевского. М.: Сов. писатель, 1979. - 352 с.

165. Соломонова В. В. Эпистолярное наследие В. Г. Белинского 30-х годов (становление литературного критика): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М.: МОПИ им. Н. К. Крупской, 1983. 20 с.

166. Стенник Ю. В. Русская сатира XVIII века. / Отв. ред. Г. Н. Моисеева. -Л.: Наука, 1985.-360 с.

167. Степанов Н. Дружеское письмо начала XIX века // Степанов Н. Поэты и прозаики. М.: Худож. лит., 1966. - С. 66 - 90.

168. Степанов Н. Письма Пушкина как литературный жанр // Степанов Н. Поэты и прозаики. -М.: Худож. лит., 1966. С.91 - 100.

169. Тодд III У. М. Дружеское письмо как литературный жанр в пушкинскую эпоху / Пер. с англ. СПб.: Гуманитарное агентство «Академический проект», 1994. - 207 с. (англ. изд. - 1976).

170. Трухан Е. Письма Ф. М. Достоевского 1855 1857 гг.: Текст и контекст // Достоевский и мировая культура: Альманах. - № 12. - М., 1999. - С. 155 -164.

171. Туниманов В. А. Ап. Григорьев в письмах и «Дневнике писателя» Достоевского // Достоевский. Материалы и исследования. Л.: Наука, 1987.-Вып. 7.-С. 22-47.

172. Тынянов Ю. Н. Достоевский и Гоголь: К теории пародии // Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977. -С. 198-226.

173. Умрихина С. Заметки об эпистолярном стиле Пушкина // Alexander Pushkin. A Symposiym on the 175th Anniversary of His Birth. New York Univ. Press, New York, 1976.

174. Урнов Д. M. Эпистолярная литература // Краткая литер, энциклопедия. -Т. 8. М.: Сов. энциклопедия, 1975. - Стлб. 918 - 920.

175. Успенский Б. А. Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиционной формы. М.: Искусство, 1970. - 225 с.

176. Утехина К. А. Из наблюдений над языком Ф. М. Достоевского: Повесть «Село Степанчиково и его обитатели» // Исследования по эстетике слова и стилистике художественной литературы. Л., 1964. - С. 100 - 109.

177. Фонштейн В. М. «Письма это самая жизнь.». О дружеских письмах П. А. Вяземского // Русская литература. - 1983. - № 1. - С. 25 - 30.

178. Фридлендер Г. М. Реализм Достоевского. М.; Л.: Наука, 1964. - 404 с.

179. Фридлендер Г. Письма Гоголя // Гоголь Н. В. Собр. соч.: В 7 т. / Под общ. ред. С. И. Машинского, М. Б. Храпченко. Т. 7. - М.: Худож. лит., 1986.-С. 5-27.

180. Фридман Н. В. Письма Батюшкова // Фридман Н. В. Проза Батюшкова. -М.: Наука, 1965. С. 143 - 157.

181. Холшевников В. Е. О литературных цитатах у Достоевского // Вестник Ленингр. ун-та. Сер. истории, яз., лит. 1960. - № 8. - Вып. 2. -С. 134-138.

182. Циц М. И. Функционирование слова в произведениях Ф. М. Достоевского // Рус. яз. в нац. школе. 1987. - № 7. - С.41 - 43.

183. Челышев Б. Письма. К 160-летию со дня рождения Ф. М. Достоевского // Учит. газ. 1981. - 10 ноября. - С. 4.

184. Чешихин-Ветринский В. Е. Фёдор Михайлович Достоевский в воспоминаниях современников и его письмах. Ч. 1 2. Изд 2-е, испр. и доп - М.: Изд-во Т-ва «В. В. Думнов, наел. бр. Салаевых». 1923.

185. Чирков Н. М. О стиле Достоевского. М.: Изд-во АН СССР, 1963. -188 с.

186. Чирков Н. М. О стиле Достоевского. Проблематика, идеи, образы. М.: Наука, 1967.-303 с.

187. Чичерин А. В. Поэтический строй языка в романах Достоевского //Творчество Ф. М. Достоевского. М., 1959. - С. 417 - 444.

188. Чичерин А. В. Очерки по истории русского литературного стиля.- М.: Худож. лит., 1977. С. 174 - 213.

189. Чудаков А. «Неприличные слова» и облик классика (О купюрах в изданиях писем Чехова) // Литературное обозрение. 1991. - № И. -С. 54-56.

190. Шкловский В. Б. За и против: Заметки о Достоевском. М.: Сов. писатель, 1957. - 259 с.

191. Щенников Г. К. Многообразие в единстве: О языке героев Достоевского // Рус. речь. 1971. - № 6. - С. 13 - 16.

192. Щенников Г. К. Достоевский и русский реализм. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1987. - 352 с.

193. Щерба Л. В. Избранные работы по языкознанию и фонетике. Т. 11 - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1958. - 182 с.

194. Эйхенбаум Б. Артистизм Тургенева // Эйхенбаум Б. Мой временник: Словесность. Наука. Критика. Смесь. Л.: Изд-во писателей, 1929. -С. 93 -100.

195. Эппггейн М. Н. На перекрестке образа и понятия (эссеизм в культуре Нового времени) // Эппггейн М. Н. Парадоксы новизны. О литературном развитии XIX XX веков. - М.: Сов. писатель, 1988. - С. 334 - 380, 382-385.

196. Этов В. И. Принципы речевой выразительности у Достоевского // Рус. яз. в школе. 1971. - № 4. - С. 10- 17.

197. Якубович И. Д. Достоевский в работе над романом «Бедные люди» // Достоевский. Материалы и исследования. СПб.: Наука, 1991. - Вып. 9. -С. 39-55.

198. Якубович И. Д. Поэтика романа «Бедные люди» в свете европейской традиции эпистолярного романа: Н. Леонар Пушкин - Достоевский // Достоевский. Материалы и исследования. - Л.: Наука, 1996. - Вып. 13. -С. 80-96.

199. Altman J. G. Epistolarity. Approaches to a form. Columbus: Ohio State Univ. Press, 1982. - 235 p.

200. Macarthur E. J. Extravagant Narratives: closure and dynamic in epistolary form. Prinseton Univ. Press, 1990. - 297 p.

201. Roustan M. La lettre. Evolution du genre. Paris: Delaplane, s. d. - 120 p.

202. Singer G. F. The epistolary novel, its origin, development. New Jork, 1963.-567 p.

203. Terras V. Yong Dostoevsky. 1846 1849: a critical study. - The Hague Paris: Mouton, 1969.