автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Эсхатологические мотивы в творчестве М.А. Булгакова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эсхатологические мотивы в творчестве М.А. Булгакова"

На правах рукописи 6

Орлова Ольга Анатольевна

Эсхатологические мотивы в творчестве М. А. Булгакова (на материале романов «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита»)

Специальность 10 01 01 — Русская литература

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

□ОЗ1Б44В2

Москва-2008

003164462

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы Московского городского педагогического университета

Научный руководитель -

доктор филологических наук, профессор Вашенко Александр Владимирович.

Официальные оппоненты -

доктор культурологических наук, профессор Лоевская Маргарита Михайловна, Московский государственный университет имени М В. Ломоносова.

кандидат филологических наук, профессор Коханова Валентина Александровна, Московский городской педагогический университет.

Ведущая организация -

Государственный институт русского языка им А С Пушкина

Защита состоится «/£&> марта 2008 г в часов на заседании

диссертационного совета Д 212 136 01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук при Московском государственном гуманитарном университете имени М А Шолохова по адресу: 109240, Москва, ул Верхняя Радищевская, д 16-18

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного гуманитарного университета имени М.А Шолохова.

Автореферат разослан « У ъф&УЛСЫЯ^ 2008 г

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент

JIГ Чапаева

Общая характеристика работы

М А Булгаков заслуженно считается одним из самых сложных и загадочных русских писателей Ему был присущ необычайный, подчас ошеломляющий взгляд на мир. Сложность булгаковских текстов пытались объяснить влиянием на него различных факторов- социальных, психологических, религиозных, и это справедливо Сам Булгаков называл роман «Мастер и Маргарита» «своими секретными мифами»1 Можно предположить, что это определение характеризует все творчество «мистического писателя», а значит, образы книг Мастера образуют своеобразный шифр или код

Литературная судьба М А.Булгакова сложилась непросто, его важнейшие произведения не стали фактом современной ему жизни Он всегда стоял особняком, не входя ни в одну из литературных группировок и почти не участвуя в литературных спорах и дискуссиях Но, несмотря на это, Булгаков — истинно русский писатель, органично входящий в историю отечественной культуры Время формирования художественного мира Михаила Булгакова - эпоха грандиозных исторических переворотов, углубленных религиозно-философских исканий, эпоха эстетического новаторства, это время переосмысления и отталкивания от традиций Но для Булгакова было важно не отрицание, а именно преемственность Его творчество вобрало в себя элементы разных культур, соединившись с лично пережитым и выстраданным с целью образования новой неповторимой реальности - собственного мифа

М Булгаков — художник XX века, свидетель крушения и подмены ценностей, поругания человека и культуры, свидетель формирования нового культа бесчеловечности Наше столетие началось с глобальных открытий, приведших к кризису религиозных христианских доктрин, перевернувших духовные устои человечества Двадцатый век стал еще и эпохой кризиса

1 Сахаров В И Еще раз о «Мастере и Маргарите» М А Булгакова // Булгаков М А Мастер и Маргарита -М , 1995 -СЮ

культуры, о чем писал в свое время КЯсперс: «Устрашающую картину современного мира, которую все с тех пор без устали повторяют, первым нарисовал Ницше крушение культуры — образование подменяется пустым знанием, душевная субстанциальность - вселенским лицедейством жизни «понарошку», скука заглушается наркотиками всех видов и острыми ощущениями, всякий живой духовный росток подавляется шумом и грохотом иллюзорного духа, все говорят, но никто никого не слышит, все разлагаются в потоке слов, все пробалтывается и предается2» Булгаков органически связан со своей эпохой, ему не были чужды проблемы времени, он не смог избежать «ломки» сознания, ставшей характерной для многих людей. В 1928 году М Булгаков нашел у А Барбюса очень важное признание «Тогда говорили о конце мира, и не напрасно. Еще более вправе мы говорить о нем и ныне Повсюду вокруг нас проявляются признаки упадка целого общества, или, вернее, целого социального строя И такой же свет - над надвигающейся катастрофой3» Надежда на спасение, тревога, вольное или невольное стремление приблизить роковой исход заставляли искать и находить приметы приближающейся катастрофы, осознавать себя частью Вселенной, где человек и мир возвратятся к творцу, а «время возвратится в вечность», и даже создавать новые варианты Апокалипсиса. Как результат -обращение в творчестве к апокалиптическим образам, поиск примет приближающейся катастрофы и даже поиски года и дня конца мира. В рабочей тетради М А Булгакова есть такая запись «Нострадамус Михаил, род 1503 г. Конец света 1943 г.4» Возможно, благодаря этой записи, в черновом варианте «Мастера и Маргариты» появились строки «В вечер той страшной субботы, 14 июня 1943 года, когда потухшее солнце упало за Садовую »5

В эпоху рубежа веков, декаданса и модернизма, эсхатологизм становится конкретикой сила прозрения, художественная мощь писателей,

2ЯсперсК Ницше и христианство -М, 1994 - С 13

3 Барбюс А Иисус против Христа -М-Л, 1928 -С244

4 Булгаков М.А Великий канцлер - М, 1992 - С 498

5 Булгаков М А Великий канцлер - М, 1992 - С 246

поэтов, мыслителей сказались в том, что они предвосхищали, предугадывали кризис человека XX века, видя истоки этого кризиса в наступлении эсхатологического конца

Актуальность темы В наши дни, на рубеже XX и XXI веков, тот духовный кризис, который встревожил писателя в начале двадцатого века и который продолжался после его смерти, стал всепоглощающим Интерес к эсхатологии и изучение поведения человека в этой ситуации значительно активизировались именно сейчас, когда ситуация во многом повторяет ситуацию до- и постреволюционной эпохи, обладая, конечно, специфическими чертами Вопросы, волновавшие не одно поколение людей и ставшие основными для булгаковского поколения и для самого писателя, в той же степени занимают наших современников Так, А И Солженицын сказал «В сегодняшнем заблудшем человечестве мы не слышим вразумительного ответа на этот неуклонимый вопрос, цель — затуманилась, люди все более живут лишь бы жить, а где и лишь бы существовать»6

У Булгакова мы получаем мощное, пусть и не всегда последовательное воплощение сценария грядущей катастрофы сначала, в «Белой гвардии», еще размытое, нечеткое, на уровне ощущения, волнующее сердце чувство, потом, в «Мастере и Маргарите», - конкретное и последовательное представление Писатель видит, как ослабевают семейные связи, падает ценность романтических чувств, рождается мысль, будто культура и традиции, внутри которых он вырос, обречены на гибель «Иди и смотри», -говорится в «Откровениях» Иоанна Богослова (Откр, 6-1), смотри, как гибнет мир, трепещут души человеческие, ожидая последний Суд «За мной, мой читатель, и только за мной!» - восклицает М Булгаков («Мастер и Маргарита») и ведет нас по страницам своих романов, показывая не только образцы «настоящей, верной, вечной любви», но и симптомы «Иоаннова начала» - катастрофы Обезличенность и индивидуалистическая вседозволенность — два пути, ведущие к самоистреблению мира посредством «расчеловечивания» людей, которых захватила стихия вседозволенности

6 Солженицын А Россия в обвале - М , 1998 - С 162

Люди сами лишили себя Бога, теперь люди мнят в «самоубийственной слепоте себя единственным способом существования7» В булгаковской пьесе «Багровый остров» Геннадий Панфилович говорит «Побойтесь бо что это я говорю9 Побойтесь а кого .. Неизвестно никого не бойтесь »8 С одной стороны, люди привыкли бояться друг друга, доносов, арестов, предательства, с другой - они или стали достаточно самоуверенными, чтобы перестать бояться греха и высшего гнева, или стали настолько слабы и безвольны, что не способны больше бороться с искушением. Бездуховность -это отсутствие ответственности за свои поступки, отказ от нравственных законов, ранее оберегавших человеческий покой. Человек превращается в охотника на самого себя «Господи, последние времена Что ж это, режут людей9. Да что ж это . » - говорят в толпе при виде вереницы гробов («Белая гвардия») Наступила пора «междоусобных браней» в великий и страшный 1918 год, не прекратилась она и впоследствии Велик драматизм нашей эпохи, когда человек, природа и цивилизация сплелись воедино, а за малейшею оплошность придется платить и деградацией духовности, и судьбами всех поколений, и возможным уничтожением мира

Эсхатологические мотивы у Михаила Булгакова — достоверный факт Сам писатель, безусловно, осмысливал времена, в которые жил, как «последние» Романы М А Булгакова представляются нам своеобразной попыткой создания современного «Откровения»- анализируя их, мы находим приметы последних времен (нарастание хаотического, ощущение тоски, потерю исконного, духовного, замену подлинного на ложное и т д ), и даже описание Страшного Суда Можно сказать, что романы (и даже все творчество) писателя явились той сферой, где актуализируется свойственная мифологическому мировосприятию М А Булгакова «зрительность» эсхатологических образов и символов Художественный мир романов Булгакова высвечивает действительность в эсхатологическом свете Подобная позиция проведена и через структуру романов, и через различные

7 Акимов В М Свет художника, или Михаил Булгаков против Дьяволиады - М, 1995 - С 32

8 Булгаков М А Багровый остров// Собрание сочинений в пяти томах Т 3 С 210

художественные приемы (прежде всего, через частое обращение к Апокалипсису, использование эсхатологических образов, мотивов, сюжетов, символов), и через точки зрения автора и его героев

Творчество М Булгакова в ракурсе эсхатологизма целостно не изучалось В исследовательской литературе уделялось внимание исследованию своеобразия организации времени и пространства в романах, многократно указывалось на связи творчества М А. Булгакова с классикой, проводились параллели с творчеством И -В Гете, Данте, ЭТА Гофмана, Ф Рабле, Н В Гоголя, А С.Пушкина и других. Отмечалось, конечно, и широкое обращение писателя к Библии Причем его интерес удивительно избирателен М А Булгаков все время обращен к Новому завету, а Ветхий завет точно не замечает В Евангелии МА Булгаков тоже возвращается в основном к одним и тем же ситуациям к тому, что происходило во время Страстной недели, и к Откровениям Иоанна Богослова9

Утверждалась и мысль о безусловном наличии эсхатологических мотивов, отдельных примет «последних» дней, мировой катастрофы Внимание к этому аспекту творчества М Булгакова просматривается в трудах многих исследователей Например, в замечательных трудах Е АЛблокова «Художественный мир Михаила Булгакова», Г А Лесскиса «Триптих МБулгакова о русской революции», АН Баркова «К вопросу о религиозно-философских аспектах романа М А Булгакова «Мастер и Маргарита», В .Я Лакшина «О прозе Михаила Булгакова и о нем самом», В В Химича «Странный реализм М Булгакова», в работах Б М Гаспарова, А Вулиса, А Зеркалова, М.Петровского, Ю М Смирнова, Б Соколова, Е О Пенкиной, М О Чудаковой10, а также в работах зарубежных ученых - А

9 Эта точка зрения принадлежит А Зеркалову, автору двух книг о романе «Мастер и Маргарита» -«Евангелие Михаила Булгакова» и «Этика Михаила Булгакова»

10 Барков АН К вопросу о религиозно-философских аспектах романа М А Булгакова «Мастер и Маргарита» // Творчество Михаила Булгакова к столетию со дня рождения писателя Киев, 1992, Вулис А 3 Роман М Булгакова «Мастер и Маргарита» М Художественная литература, 1991 .Гаспаров Б М Новый завет в произведениях М Б)Лгакова М, 1993 Лакшин В Я О прозе Михаила Булгакова и о нем самом // Булгаков М Избранная проза М Художественная литература, 1966 , Зеркалов Александр Евангелие Михаила Булгакова М Текст, 2003 , Лесскис ГА Триптих М Булгакова о русской революции // «Белая гвардия», «Записки покойника», «Мастер и Маргарита» Комментарии М ОГИ, 1999 , Пенкина Е О Мифопоэтика и структура художественного текста в философских произведениях М А Булгакова /

Baratt, DMBethea, D Praitt11 и др Особо стоит отметить работу В А Кохановой, посвященную исследованию пространственно-временной структуры романа «Белая гвардия» Исследователь говорит о присутствии в романе религиозно-философского подтекста и о необходимости рассматривать описанные в романе М Булгакова события в эсхатологическом ракурсе 12 Определив жанр «Белой гвардии» как эсхатологическую эпопею, В А Коханова закономерно подчеркивает соотнесенность сюжета романа с евангельским сюжетом Страшного Суда перед концом времен порядок вытесняется хаосом, мир в ожидании прихода антихриста искажается, смерть, кровь и ненависть торжествуют При этом автор справедливо сетует на недостаточное внимание к религиозно-философским аспектам романов М А Булгакова13, хотя в современном литературоведении возрастает явный интерес к изучению связей русской литературы с христианством Выявление эсхатологических мотивов, исследование художественного мира булгаковских романов в эсхатологическом ракурсе есть главное направление нашего исследования

При всем многообразии исследований булгаковского творчества следует отметить, что глубокие и верные наблюдения, рассредоточенные по отдельным статьям, книгам, главам, требуют дальнейшего развития и обобщения В настоящее время пока еще отсутствует целостное исследование данной проблемы, объединяющее ранее выявленное в творчестве М А Булгакова и то, что оставалось до сих пор в тени

Цели и задачи исследования состоят в выявлении специфики мифологического - эсхатологического - сознания М А Булгакова, а также в описании основных апокалиптических образов и символов на материале двух

Автореферат диссертации М, 2001 Химич В В «Странный реализм» М Булгакова Екатеринбург, 1995, ЯблоковЕ А Художественный мир Михаила Булгакова М Языки славянской культуры, 2001 ,

11 Baratt A Apocalypse or revelation'' Man and history in Bu'gakov s "Belaya gvardya" И New Zealand Slavonic Journal 1985 №5,BetheaD L Apocalypse in Modem Russian Fiction Princeton, 1989

Коханова В А Пространственно-временная структура романа M А Булгакова «Белая гаардия» Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук - М , 2000

ь Коханова В А говорит только о романе «Белая гвардия» - предмете своего исследования, но нам представляется, что мнение исследователя можно отнести и к другим произведениям М Булгакова

романов - «Белой гвардии» и «Мастера и Маргариты» в контексте всего творчества писателя

В соответствии с вышеуказанным в диссертации решаются следующие задачи:

1 Рассмотрение самого понятия «эсхатология», его принципов, вариантов толкования с привлечением материала эсхатологических представлений различных религий, выявление в процессе анализа типологически сходных элементов эсхатологической модели

2 Рассмотрение вопроса о присутствии эсхатологических мотивов в творчестве М А Булгакова, установление специфики мифологизма и эсхатологизма М А Булгакова, то есть рассмотрение многоуровневого концептуального ряда изучения эсхатологических мотивов у Булгакова

3 Выявление и соотнесение основных скрытых и явных параллелей с известными эсхатологическими мифами разных народов и культур, писательского подтекста и позиций самого Булгакова в вопросах эсхатологии

4 Определение и описание ключевых апокалиптических образов и символов (напр, антихрист, тоска, дом, природные и астральные символы, тьма, дым и туман, война и революция и т д ) в романах М Булгакова «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита», отражающих эсхатологизм эпохи XX века, а также описание сюжетных схем, в которых эти апокалиптические значения воплощаются.

5 Раскрытие специфики христианской этики в творчестве М Булгакова в аспекте эсхатологической мифологии.

6 Определение взаимосвязи между эсхатологизмом как кризисным состоянием природы и культуры и формой переживания этого кризиса героями

Объектом исследования для решения этих задач послужили те произведения М А Булгакова, которые прежде всего обнаружили трагические изменения истории и характеризуются общими эсхатологическими мотивами и повторяющимися апокалиптическими

образами и символами, - это центральные для творчества писателя романы «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита» Вспомогательным объектом исследования стали произведения, проясняющие авторский замысел и смысл, заключенный в названных романах Это пьеса «Дни Турбиных», «В ночь на 3-е число» (фрагмент ранней редакции романа о гражданской войне), ранняя редакция последней главы романа «Белая гвардия» (1925), мемуарное повествование «Тайному другу» (1929), на полях которого М Булгаков написал слова «План романа», ранние редакции романа «Мастер и Маргарита» - «Великий канцлер», «Черный маг», «Копыто инженера»; черновые наброски к роману, созданные в 1929-1931 годах, главы, дописанные и переписанные в 1934-1936 годах, и, наконец, главы из второй полной рукописной редакции (1937-1938 гг )

Предметом анализа являются мифотворческие мотивы и эсхатологический миф в творчестве М А Булгакова и исследование используемых им апокалиптических образов и символов как синтеза религиозных и художественных представлений писателя

Методы исследования. Используемые в диссертации методы исследования определены поставленными задачами Основным в работе явился метод контекстуального и текстового анализа, текстологический прием сравнения авторских вариантов и редакций текста позволил с большей вероятностью выявить авторскую позицию, метод сравнительно-типологический, связанный с анализом значений эсхатологических символов, в сочетании с историко-функциональным осмыслением явления, а также метод структурного анализа.

Научная новизна работы усматривается в том, что впервые предпринята попытка изучения эсхатологического аспекта творчества писателя, не получившего до настоящего времени комплексного описания в науке. В работе также впервые предпринята попытка систематизации эсхатологических мотивов, образов и символов в поэтике булгаковского художественного текста На основе комплексного изучения структуры и составляющих элементов эсхатологического мифа установлены и описаны

типологически сходные элементы эсхатологической модели (в мифах разных народов и культур и в творчестве МА.Булгакова) Впервые установлена специфика мифологизма и эсхатологизма М Булгакова, определено своеобразие его эсхатологического мифа (например, оптимизм как одна из важнейших характеристик булгаковского творчества и мировоззрения

Теоретическое значение исследования заключается в развитии природы мифа (прежде всего - эсхатологического) в его индивидуально-авторской разновидности, представляющей собой определенный этап в изучении творчества писателя, с одной стороны, и анализа языка художественного произведения, с другой Исследование эсхатологических мотивов, образов и символов в творчестве М А Булгакова позволяет сделать теоретические обобщения о типологическом единстве всего творчества писателя, у которого апокалиптические мотивы переводятся в разряд объективных признаков эпохи Результаты диссертационного исследования позволяют утверждать, что ситуация конца света, Апокалипсиса, мировой катастрофы, кризиса и даже гибели «вечных» культурных ценностей является не столько косм лгаеским, сколько духовно-психологическим событием, то есть всеобщий апокалипсис начинается с того, который проживает каждый человек внутри себя на уровне индивидуального самоощущения и мирочувствования и который, так или иначе, является отражением эсхатологических ожиданий того или иного народа, этноса, страны, общества Это и становится главной темой творчества М А Булгакова, который показывает, что экологические разрушения или вымирание человечества происходят преимущественно из-за дисгармонизации двух уровней бытия индивидов и социумов мировоззренческого и социального (ко второму уровню мы относим также противопоставление религии и атеизма как духовных норм)

Практическая значимость работы состоит в том, что результаты исследования могут способствовать более глубокому изучению творчества М А. Булгакова, а также могут быть использованы при обучении филологическому анализу текста как студентов, так и учащихся старших

классов школы, при сопоставлении русской литературы XX века с зарубежной, при создании спецкурсов по проблемам творчества М.А.Булгакова Апробация диссертации явилась результатом не только научной (участие в конференции, публикация статей), но и педагогической работы: идеи исследования апробировались на уроках литературы и на факультативах по изучению русской литературы в 11 классе средней общеобразовательной школы, а также в лицейских гуманитарных классах при чтении спецкурсов

Источники В качестве материала исследования мы используем первый и последний романы М.А.Булгакова — роман «Белая гвардия» (как и сюжетно сходную пьесу «Дни Турбиных») и роман «Мастер и Маргарита» Как ни велико расстояние в шестнадцать лет, отделяющих друг от друга эти два романа, между ними легко перебрасывается связующий мост Роман о Мастере и Маргарите наследует многие темы и проблемы, поднятые в романе «Белая гвардия»- тему дома и антидома (лжедома)14, гибели города и мира, тему жизни и смерти, связи неба и земли, света и тьмы, тему греха и возмездия, покоя и тоски, тему отношения человека с человеком И в том, и в другом романе действуют Бог и сатана, в качестве места событий писателем выбирается Город- в первом романе - Киев, в последнем - Москва Ряд сравнений можно легко продолжить, но стоит назвать, быть может, главное или, точнее, определяющее цель настоящего исследования сходство - тему Апокалипсиса.

Это, безусловно, тема обоих романов: эпиграфом к «Белой гвардии» взяты строки из Апокалипсиса, те же строки - «и судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими»15 - неоднократно иллюстрируются в «Мастере и Маргарите» Вся символика «Белой гвардии» связана с концом света слепцы-лирики, поющие песню о Страшном Суде, крест в руках Святого Владимира, превращающийся в сияющий меч, рассказ Ивана Бунина «Господин из Сан-Франциско», который читает Елена Турбина

14 Термин, предложенный Ю М Лотыаном в работе «Дом в романе «Мастер и Маргарита»» // Заметки о художественном пространстве -Тарту, 1986

1 Откровения Иоанна Богослова 20,12 Булгаков М А. Белая гвардия -Минск, 1988 - С 16

и который предваряется цитатой из Апокалипсиса «Горе тебе, Вавилон, город крепкий'» и многое другое

Исследование эсхатологических мотивов в творчестве М А. Булгакова проводилось в контексте личности самого писателя, в связи с чем при написании работы использовались воспоминания современников, дневники самого Булгакова, его друзей и родных, черновики романов Обычно черновики, наброски, разные редакции произведения остаются «за бортом» читательского внимания Но, как известно, выводы, добытые текстологическим исследованием, порой опровергают устоявшиеся версии литературоведов и приводят к новым интересным умозаключениям История текста моделирует творческий писательский процесс Как писал Д С Лихачев, «без первого, т е без изучения намерений автора (пусть меняющихся) нельзя понять второе, т.е. творческий результат16».

На защиту выносятся следующие положения:

1. Творчество М.А.Булгакова есть переплетение литературных традиций, лично пережитого и элементов разных культур, рождающих новую оригинальную данность - особый авторский миф, который становится и поэтическим языком, и способом мироощущения, и вариантом мифолого-эсхатологического типа сознания,

2. Эсхатологические представления Михаила Булгакова стали точкой пересечения многих традиций Сочетание эсхатологических традиций разных народов, этносов, стран в романах М А. Булгакова образует временную и пространственную связь, где русская и мировая история соединяются с вечностью и космосом Писатель использует мифологические параллели, чтобы подчеркнуть повторяемость и неразрешимость вечных проблем - как социальных, так и личных

3. Лейтмотивом двух романов писателя стала, по нашему мнению, «мысль эсхатологическая», или апокалиптическая, объясняющая религиозно-философский смысл всего творчества М А Булгакова

16 Лихачев Д С О филологии -М, 1989 -С 186

4. Специфика мифологического мышления М. Булгакова заключается в особом понимании времени и пространства: не различение времен конкретных исторических эпох, а указание на единое время всей человеческой культуры в предопределенность цикличности событий;

пространство является проявлением универсальной сущности мира, одинаково способной и к предельному расширению, и к предельной локализации, что позволяет сделать проницаемой границу между реальным и ирреальным, прошлым, настоящим и будущем.

5. Эсхатологические мотивы, а также использование апокалиптической снмволики («приметы» последних времен: ощущение тоски, потеря истинного Дома, замена подлинного на ложное и т д; постоянное обращение к эсхатологическим символам и образам: антихрист, туман и дым, свет - тьма, радуга, лестница, символы природных стихий - вода и огонь, война, астральная символика и т.д, а также описание хода Страшного Суда) демонстрируют целостность всего творчества Михаила Булгакова

6. Символы в произведениях М.А. Булгакова - это самостоятельная действительность. Мир произведений М Булгакова во многом ориентирован на символ. Использование первобытных, античных, библейских символов демонстрирует сближение различных эсхатологических феноменов Символический текст организует новую реальность, новое мифологическое пространство

7. Особенность всего булгаковского творчества заключается в том, что он предвосхищает кризис человека XX века, видя истоки этого кризиса в наступлении эсхатологического конца Булгаков не только признает, что люди утратили связь времен, традиции и таким образом уже переживают своего рода Апокалипсис, - он признает реальность Страшного Суда, объявляя во всеуслышание, что человек, быть может, завершает свой многовековой путь от Начала к Концу Писатель заставляет поверить в возможность конца света, «преодоления» истории или перехода на ее новый этап Гибель мира не относится к далекому прошлому и не прогнозируется на неопределенное будущее; скорее, это событие соотносится с настоящим

Проблематика работы определяет ее структурные особенности Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

Во введении обосновывается актуальность исследования, рассматриваются объекты и методы работы, формулируются предмет и цель исследования, определяются его задачи. Представлен аналитический обзор литературы, посвященной изучаемой проблеме.

Первая глава, «Эсхатологические представления как особенность творчества М.А.Булгакова», состоит из трех параграфов.

Первый параграф - «Роль и значение мифотворческих мотивов в творчестве М^А.Булгакова» - посвящен изучению специфики мифологического мышления писателя и рассмотрению вопроса о связи булгаковского творчества с мифологическими сюжетами разных религий и культур народов мира М М. Бахтин говорил, что нельзя изучать литературу в отрыве от всей культуры эпохи, но еще хуже замыкать литературное произведение только лишь в эпохе его создания, боясь отойти во времени далеко от изучаемого явления, так как это приведет к невозможности проникновения в «смысловые глубины» текста и к невозможности прогнозирования его будущего17. Литература XX века отличается специфическим отношением к литературной традиции взрывая ближайшие традиции, она апеллирует к истокам всех традиций, используя их элементы в качестве «материала», из которого возводится новый художественный мир Так рождается «в словах данная чудесная личностная история»18 - то есть, художественный миф. Особое отношение к литературной традиции, ориентация на знание древнего мифа позволило говорить о мифологизме и мифотворчестве Михаила Булгакова.

Начало XX века во всем мире было временем наступления кризиса и ожидания Апокалипсиса. «Наш век начался под знаком апокалипсиса», -заметил один из современных футурологов19, имея в виду появившуюся сразу после первой мировой войны работу О Шпенглера «Закат Европы»

" Бахтин М М Эстетика словесного творчества -М, 1979 -С 331

18 Лосев А Ф Диалектика мифа // Миф Число Сущность -М, 1994 -С 195

" Семченко А Т Современный апохалилсис - М, 1989 - С 34

«Закат» был уже совершившимся фактом, который, предвосхищая крах всех надежд человечества на будущее, нуждался лишь в объяснении Наступление современной Булгакову эпохи начинается с осознания и осуществления в действительности «смерти Бога» и рождения общества равенства, а также с постижения мысли о том, что сам человек и является источником всех своих бед и что никакие высшие силы не могут вмешиваться в ход человеческой истории и ограничивать человеческую свободу.

М. Булгаков интерпретирует литературные, культурные, исторические или легендарно-мифологические факты, творчески переосмысливая культурное наследие прошлого, и тем самым начинает диалог между эсхатологическими представлениями всех эпох и народов. Булгаков рассматривает миф так, как понимали миф в первобытных обществах, где он обозначал подлинное, значительное и сакральное событие

Особенность мифологического мышления М А Булгакова предполагает особое понимание художественного времени и пространства, неразличение времен конкретных исторических эпох, а указание на единое время всей человеческой культуры и предопределенность цикличности событий, когда реальное и воображаемое, прошлое и настоящее оказывается взаимопроникаемым, возникает ощущение вневременности, когда не человек находится во времени, а время сосредотачивается в человеке, когда время становится всечеловеческим, а пространство универсальным, то есть обладает способностью и к безграничному расширению, и к предельной локализации Наряду с физическим пространством существует пространство, моделирующее мыслимую действительность, проецирующее или даже предуготовляющее вероятный ход событий Таким образом, мир, созданный М Булгаковым, вполне можно назвать многомерным, что предполагает сферическое повторение пространств, смешение и остановку времен. Булгаковская мифологическая модель времени обладает циклическим характером Это подтверждается указанием начала во времени, некоей точки отсчета, с которой начинаются все события. Традиционно это праздники, священные дни, связанные с выполнением особых ритуалов' Страстная

неделя, Великая Суббота, то есть канун Светлого Воскресения - Пасхи, в «Мастере и Маргарите», также Канун Рождества и Рождество в «Белой гвардии».

Писатель использует мифологические параллели, чтобы подчеркнуть повторяемость и неразрешимость непреходящих социальных и личных проблем Время становится героем произведений Герой осознается как единственный представитель человечества, субъект истории, что позволяет поставить и попытаться решить важнейшие философские, так называемые «вечные» вопросы. То есть, чтобы понять мир, надо сопоставить все в одном времени или надо было увидеть весь мир как вневременной Древние, современные, а также мнимые события теперь не разделимы в сознании читателя, не удалены друг от друга во времени. Герои романов становятся участниками всемирной истории

Мир Булгакова един в борьбе противоположностей, добра и зла, неба и земли, истины и лжи, христианства и язычества, веры и атеизма . Эти бинарные оппозиции, которыми вообще широко оперирует мифологическое мышление, находятся между собой в тесной связи. Они идеологизируются Булгаковым и становятся, как и в мифе, способом выражения фундаментальных антиномий «жизнь - смерть», «свет — тьма», «вечное -временное», «бесконечное - конечное» и т. д При этом обнаруживается влияние славянской мифологии и, конечно, христианства как основы эсхатологического сознания и мифотворчества писателя

Второй параграф - «Своеобразие эсхатологического мифа в творчестве М. Булгакова» - посвящен рассмотрению своеобразия понимания Булгаковым эсхатологической ситуации Отмечено, что всеобщий апокалипсис начинается с апокалипсиса, который проживает каждый человек внутри себя на уровне индивидуального ощущения и мирочувствования и который, так или иначе, является отражением эсхатологических ожиданий того или иного народа, этноса, страны, общества и т д. Личный эсхатологизм, личный апокалипсис, становится не столько космическим,

сколько духовно-психологическим событием. Здесь художественная литература обладает огромным преимуществом в сравнении со многими научными исследованиями, чутко улавливая зарождение разрушительных процессов во внутреннем мире людей и прогнозируя катастрофические последствия нарушения человеком нравственно-экологических норм Особенность булгаковского эсхатологизма определена нами как небезысходная, хотя мировая катастрофа свершается, мир не перестает существовать, он продолжает свой путь к новой катастрофе.

Третий параграф - «Особенности христианской этики М.А.Булгакова» - посвящен специфике булгаковского христианства и христианской эсхатологии Нами было замечено, что писатель оперирует в основном христианскими категориями, а также, что позиция М. Булгакова в вопросе веры неоднократно менялась на протяжении его жизни: от веры - к неверию, и наоборот Вопрос «вера-неверие» никогда не оставлял Михаила Булгакова - это отражение общей проблемы человека в XX веке. Решить его однозначно было невозможно для писателя. И в отношении к религии М Булгакову предстояло пережить сложную эволюцию. Можно сказать, что религиозное чувство М.А. Булгакова не укладывается в рамки церковных канонов Основываясь на воспоминаниях современников, родных и друзей, можно сделать вывод, что для М Булгакова вопрос о вере и Боге так и остался неразрешенным, что и нашло отражение в специфике булгаковского христианства и, в частности, понимании им эсхатологизма

Вторая глава «Литературно-художественные особенности творчества М.А.Булгакова в контексте эсхатологических представлений» состоит из двух параграфов Можно говорить о типологической общности философского, эстетического и эсхатологического аспектов мышления Булгакова и различных эсхатологических традиций, формировавшихся на протяжении многих веков, не о копировании Булгаковым уже известных сюжетов и образов, а об их творческой переработке и о создании своего особенного мифа, действующего в рамках эсхатологической традиции. В художественном тексте символы выполняют

самые разнообразные функции в зависимости от того, с какой целью они вводятся. Художественный мир Михаила Булгакова построен как движение «от мифа к мифу» и от символа к символу. Прежде всего, миф у Булгакова -и эсхатологический в частности — нужно рассматривать в единстве с символами, которые призваны отразить общую концепцию мифа, со временем «вбирая» в себя разнообразный мифологический материал, постепенно приобретая все новые оттенки значения и даже порождая новые символы. Мифотворчество Булгакова не может быть в полной мере обосновано до тех пор, пока не будет определена и объяснена его система символов А. Зеркалов назвал «феноменом Булгакова» его «умение одной короткой фразой, иногда даже одним-единственным словом решить несколько задач и через это слово свести несколько плоскостей произведения в единый художественный объем20» Среди используемых Булгаковым символов можно выделить символы-ключи, напрямую связанные с религиозно-философской проблематикой произведений

Романы М.А. Булгакова понимаются нами как свидетельство эпохи начала конца времен В связи с этим особое место в нашем исследовании занимает описание последних времен - времен аномалий и метаморфоз В рамках этого исследования был проведен анализ именно эсхатологической символики, который показал неизменный интерес М Булгакова к вопросам, связанным с возможным концом света, и к ситуации личного апокалипсиса Романы «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита» анализируются в сравнении с известными образцами эсхатологической литературы и, прежде всего, с Откровением Иоанна Богослова.

Первый параграф - «Мифологический символизм М.А.Булгакова. Характеристика апокалиптических образов как синтеза религиозных и художественных представлений» - состоит из восьми разделов «Астральные символы», «Символы природных стихий» (лейтмотивами многих произведений М. Булгакова, в частности «Белой гвардии» и «Мастера и Маргариты», служат образы, связанные с водой (снег, метель, вьюга,

20 Зеркалов А Евангелие Михаила Булгакова - М, 2003 - С 64

снежная буря, гроза, дождь, потоп) и огнем (жара, зной, пожар), а также «Тоска», «Тьма», «Туман и дым», имеющие немаловажное значение для создания эсхатологической реальности, таковы еще «Дом», «Революция и война» и «Антихрист», где говорится, что в ситуации «смерти Бога», накануне (или даже в момент) мировой катастрофы происходит возрождение мифа об антихристе, который входит в сознание людей. Это дает возможность художнику «осовременить» древнюю мифологему

Анализируя астральную символику, можно сказать, что внимание М.А.Булгакова привлекают образы звезд и планет (Марса и Венеры) и особенно солнца и луны. Булгаков и его герои часто поднимают глаза к небу, которое является для них источником истины и воплощением вечности В каком-то смысле «разговор» с небом стал своеобразным атрибутом русской литературы, давно сложившейся традицией Звезды - символ вечности — воспринимаются как призыв сопоставить человеческую жизнь и нравственные законы. Но, помимо этого, тема звездного неба наполняется христианской эсхатологической символикой. В апокалиптической традиции среди череды бед и несчастий одним из знамений последних времен и знаком начавшегося Апокалипсиса является падение или взрыв звезд. В романе «Белая гвардия» «разрывается в замерзшей веси звезда Марс», «брызжет огнем», а следом «тотчас хлопнула вторая звезда» - и «исчезло все, как будто никогда и не было». Конечно, в образе вечных звезд, противостоящих суете людей, соединено много и иных значений: это и символ «звездной болезни», которой болен Иван Русаков, и знак политической нестабильности, борьбы старого и нового, и, наконец, некий идеальный мир, надежда, предел мечтаний и стремлений человечества, хранящий ответы на вечные вопросы.

Отмечено, что солнце у Булгакова, в отличие от мифов, в подавляющем количестве случаев предстает «отрицательным» образом-символом. с образом солнца напрямую связаны мотивы смертельной жары, зноя, духоты или жара, напоминающих огонь адского пламени, и неутолимой жажды Образы сжигающего зноя или солнечного света имеют зловещий характер и обычно предвещают некие трагические события в жизни героев

Если утреннее солнце - символ воскресения, то исчезновение солнца за горизонтом, закат, уподобляется смерти. С солнцем связаны ложь, клевета, жадность, трусость, а также кровь - божественный элемент жизни, символ места души и жизненных сил; то есть солнечная стихия несет несчастье и гибель, оно катастрофично для грешного мира.

В свою очередь, луна в обоих романах связана с мистическими силами и событиями, с попыткой гармонизировать мир, со светом вечного и бесконечного пути к истине (в меньшей степени — в «Белой гвардии», в большей — в «Мастере и Маргарите») «Лунный луч», лунный путь, ведет вверх наподобие лестницы, образ лестницы имеет несколько символических значений и ассоциаций: подъем и падение, то есть восхождение и нисхождение, мост между мирами, вертикальная модель мироздания, неожиданный перелом судьбы или кризис. Лестница в христианском мире является символом связи между небом и землей.

Лейтмотивами многих произведений М Булгакова служат образы воды (снега, метели, вьюги, снежной бури, грозы, дождя, потопа) и огня (жары, зноя, пожара) Мифы многих народов утверждают, что вода существовала и будет существовать всегда, до сотворения мира и после его гибели Уничтожение мира огнем или водой - постоянный мотив произведений Булгакова Символика воды многозначна. Вода - символ первозданного океана, хранительница жизни, аналог материнского чрева, через оплодотворение которого небом творится мир Погружение в воду означало, во-первых, гибель, а во-вторых, возрождение и начало нового существования Со вторым значением символики воды связан обряд крещения, когда погружение ребенка в воду означает мнимую смерть-очищение от первородного греха и начало его новой духовной жизни, обновление микрокосма. От А.С.Пушкина в русской литературе берет начало традиция изображения метели как символа мятежа и смуты, разгула стихии Раз настоящая вода не может погубить Киев, ей на смену приходит снег -снежный «потоп». Мотив метели появляется уже в эпиграфе, перекликаясь с той же темой в стихотворении «Буря мглою небо кроет » Вьюга обещает

скорые перемены1 одни склонны видеть в этом грядущий Апокалипсис, другие - очистительную бурю, особенный Страшный Суд, отличный от обещанного в Откровении Ощущения тоски, опустошенности, усталости владеют Турбиными. Белый цвет снега — путь в неизвестность, в пустоту В романе «Мастер и Маргарита» вьюги нет, зато возникает тема грозы - образа, вполне соответствующего метели. С одной стороны, образ страшной тучи соотносится с мотивом гибели всего живого, туча - признак мировой катастрофы, будто бы уже начавшейся. С другой стороны, после небывалой духоты, своеобразного показателя накопления зла, гроза воспринимается как спасительный ливень, нейтрализующий это зло, смывающий вместе с пылью все демоническое. Гроза - это возмездие за грехи человеческие, это Великий Потоп, но и символ возрождения мира Вспыхнувшая на небе радуга — символ победы добра, давний знак союза, «завета вечного» (Бытие, 9 16) между Богом и человеком, она становится устойчивым эсхатологическим символом.

Конец мира в христианской догматике предваряется нарастанием хаоса как антихристова начала; конец века порождает особую человеческую психологию, свидетельствующую о вырождении Для конца века характерны депрессии, суицидальные настроения, мистицизм, крайний субъективизм. Нарушается привычный ход жизни. Если одни готовы повести за собой, то другие — готовы сбиваться в «стаи» и слепо идти за любыми вождями В разделе «Тоска» эсхатологизм Булгакова рассматривается как причудливое сочетание реалий жестокого XX века и традиций апокалиптической русской литературы XIX века, а также традиций рубежа веков (Серебряного века). Герои Булгакова оказываются «застигнутыми» врасплох метафизическим ужасом, словно люди накануне Страшного Суда. Тоска, тревога и бессознательный страх, переходящие в смертный ужас перед неведомым и непонятным, - предчувствие встречи с судьбой, когда человеку предстоит сделать роковой выбор (тоскует Левий Матвей, сидя на камне и глядя в небо; тоскует Маргарита перед судьбоносной встречей с Азазелло; борется с тоской и страхом Мастер) Мировую тоску ощущают и герои «Белой

гвардии». Алексей Турбин, Елена, Русаков. Разгул стихий, то есть максимальное сгущение тьмы и страха, - последнее препятствие для выхода в райский свет. Всеобщий страх перед Ничто - это начало конца, наступление иного мира на существующую реальность.

Е.А.Яблоков не случайно называет категории света и тьмы в творчестве М.А.Булгакова основными координатами его художественного мира21. Тьма, или мрак, традиционно символизирует первозданный хаос С тьмы начинается история мира, тьмой она должна завершиться. Сочетание «конец света» должно означать, по-видимому, наступление тьмы и безвременья Так, «угольная тьма залегла на террасах лучшего места в мире - Владимирской горки»22 перед началом страшных событий 1918 года. Тьма, соединяясь со стихией метели, материализуется, атакует; тревога Елены подчеркнута словами «Темно. Темно во всей квартире»23. В финале героям романа снятся удивительные сны- перед Еленой наконец-то расступается «смутная мгла»24, ночная тьма расцветает россыпью звезд - утверждается цикличность времени, упадок, угасание и смерть ведут к новым рождениям, возрождениям и жизням Образ тьмы в романе «Мастер и Маргарита» во многом сопоставим с мотивом потопа (грозы, тучи, ливня), а значит, и Страшного Суда.

Тьма символизирует смерть, ибо во тьму уходят умершие, поэтому тьма (или мрак) полны неизвестности и вызывают страх. Но тьма может символизировать и «бессознательное» - воплощение хаоса или пустоты Для Булгакова смерть - это своеобразный мост, соединяющий сиюминутность и вечность. Если свет означает сознание, то тьма - бессознательное, если свет, по мнению Беркли, - это язык Бога (слова Христа- «Я есмь свет мира»), то тьма - язык дьявола. Таким образом, свет и тьма представляют собой важнейшую систему полярных сил, подобно добру и злу.

В пятом разделе рассматриваются образы тумана или дыма, имеющие большое значение для создания эсхатологической реальности. Туман — это

21 Яблоков Е.А Текст и подтекст в рассказах Булгакова. - Тверь 2002 - С 61

22 Булгаков М А. Бела* гвардия Мастер и Маргарита. - Минск, 1988 - С 105

23 Там же -С 159

24 Булгаков М А Белая гвардия. Мастер и Маргарита, Минск, 198? С.269.

состояние неопределенности, неясности, искажающее реальность В Городе царит туман; М Булгаков рядом со словом «туманно» ставит слова «тревожно», «страшно» или «неясно», ибо «пока что, видите ли, ничего не известно»25. В своем стихотворении Иван Русаков описывает дом Бога как «дымный лого, раскинутый в небе; туман с самого начала сопровождает болезнь Алексея Турбина. В романе «Мастер и Маргарита» в Москве «в сухом тумане» падает солнце, из сгустка знойного марева выходит Коровьев26; в Ершалаиме Пилат чувствует горьковатый запах дыма. Дым сопровождает пожар, огонь и, конечно, «нечистое» Туман наделен демонической силой. Он символизирует неуверенность человека перед грядущим и потусторонним и может быть разрушен только светом Но туман может стать и спасительным приютом- в нем, пусть даже на короткое время, можно спрятаться от агрессии внешнего мира, уйти от принятия решения или, затаившись, переждать неугодные события Туман - это «серая зона» между реальностью и ирреальностью. Образ дыма соотносится с адовым огнем, бесоветвом и безбожием.

Шестой раздел второй главы посвящен исследованию одной из причин надвигающейся катастрофы утрате Дома и потере Бога и веры. Дом -значимый символ с одной стороны, дом есть уменьшенная модель вселенной, с другой - домом называют и человеческое тело («пятиоконный дом» или «семивратный град») Таким образом, «смерть Бога» в мире оказывается равнозначным смерти или утрате человеком души или духовности. Дом - это центр мира, символ рода, микрокосм. Порог, окна, дверь — это граница между безопасным и опасным Дом - выражение невидимого устройства души человека, проекция сокровенного микрокосма27». Бездомность — новое состояние современного человечества Судьбы героев проходят через многие дома и лжедома Противопоставление

25 Булгаков М А Белая гвардия Мастер и Маргарита. - Минск, 1988 -С 21,67

26 Булгаков М А Мастер и Маргарита -Минск, 1988 -С 272-273

27 Биккулова И А Изучение романа М Булгакова «Белая гвардия» - М, 1993 - С 10

Дома и лжедома (Антидома)28 осуществляется у Булгакова и с помощью целого набора устойчивых признаков освещения, звуков и т п Булгаков соединяет воедино два крайне значимых для него образа «Дом» и «корабль» Корабль — древний символ транспортного средства, которое перевозит небесные тела по небу или мертвых в потусторонний мир; образ корабля -это образ последнего приюта.

Элементы эсхатологического мироощущения порождаются всяким социальным катаклизмом, но особенно войнами н революциями Н Бердяев увидел главное преступление революции в «истреблении свободы» духа,

29

мысли и культуры и ощущал в ней роковое демоническое начало Здесь находится исходная точка движения человечества к своему апокалипсису братоубийственная гражданская война, во время которой люди забывают о «ближнем своем» ради «прекрасного завтра», ради достижения некой мировой «гармонии» Именно революция способствует разделению и противопоставлению зла и добра и в мире, и в душе каждого отдельного человека Гражданская война позволяет выйти из-под контроля звериному, первобытному началу, соответствующему мировому хаосу Война - это торжество смерти, гипертрофированное чувство ненависти М А. Булгаков спрашивает кто виноват в свершающейся катастрофе И сам отвечает «Каждый за всех и во всем виноват», все в той или иной мере «соучастники» творившегося беззакония и жестокости Революции подготавливаются и наступают обыкновенно на почве ослабления религиозного сознания У Булгакова позиция атеистического сознания представлена как норма нового Советского государства (Берлиоз и поэт Иван Бездомный с гордостью говорят. «Мы — атеисты1») Новое сознание, заключающееся в том, что «вообще ничего нет», кроме зримой и осязаемой реальности, — основа атеизма, который отвергает вмешательство сверхъестественных сил в развитие истории и жизнь человека Мир понятен, прост, не многомерен

28 Термин предложен Ю М Лотманом в работе «Дом в романе «Мастер и Маргарита» И Заметки о художественном пространстве - Тарту, 1986

29 Бердяев Н А Самопознание (опыт философской автобиографии) — М, 1990 - С 210-211

Поэтому люди, собравшиеся на представление в Варьете, так настойчиво требуют «разоблачения» магии Воланда, а в финале романа легко находят объяснение всем творимым чудесам

Эсхатологизм мировосприятия современности - знак вхождения в нее мифа об антихристе. Во второй главе рассматривается вопрос об изображении антихриста в булгаковских романах, так как среди символических знамений, предваряющих конец мира, на первом плане апокалиптической картины неизменно оказывается именно он Многие исследователи творчества М. Булгакова (среди них В. Агеносов, Б. Гаспаров, В Лесскис, Е Яблоков) уделяли внимание этому вопросу Миф об антихристе, сложившись на ранних стадиях развития христианства, прошел через века, наполняясь новым содержанием, сближаясь с реальными историческими личностями и событиями. Много позже Ф Достоевский «перенес» антихриста в человеческую душу, доказывая тем самым, что зло человеку свойственно изначально. Если человек даст развиться злу в своей душе, то ощутит себя единственным господином своей судьбы По мере усиления зла в мире и в человеке в XX веке антихриста часто понимают уже как некое суммарное обозначение той демонической реальности, которая стоит за именами черт, сатана, Люцифер, дьявол, Князь тьмы, Вельзевул, Самаэль, Бегемот, Абракас, Воланд и другими Последнее представляется особенно интересным, так как появление Воланда в Москве видится нам именно как пришествие антихриста-сатаны и, следовательно, является предтечей совершающегося в финале романа Страшного Суда Поскольку противник Христа (антихрист) и противник Бога (Люцифер, сатана) при всем различии своих природ функционально равноправны (человек-антихрист - это античеловек; антиангел Люцифер - противобог), то нам видится возможным сблизить эти ипостаси зла30, соединив воедино мировое зло, которое явится человечеству перед концом света. Антихрист ничего почти не добавляет от себя, он посредник, проявляющий скрытое в подсознании людей Таков

30ИсуповК.Г Русский антихрист сбывающаяся антиутопия // Антихрист - M, 1995 -С 17-18

булгаковский Воланд, появляющийся в Москве, центре мирового атеизма, в самый критический момент и в самой кризисной точке бытия

Второй параграф - «Сюжетно-композиционные особенности романов «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита» как воплощение эсхатологических представлений МЛ. Булгакова» - посвящен анализу некоторых сюжетно-композиционные особенностей, отразивших эсхатологические представления писателя. Картины гибели мира в булгаковских романах повторяют наиболее важные события, лежащие в основе эсхатологических мифов разных народов, но, прежде всего, библейских. В них фигурируют практически все этапы Страшного Суда, а также эсхатологические образы и символы, отмеченные Иоанном Богословом, апостолами и ветхозаветными пророками, но порядок их следования в булгаковской трактовке нарушен Точная апокалиптическая хронология для писателя не важна: главное, указать на начавшуюся катастрофу, создать особое эсхатологическое настроение.

Рассмотрена также оппозиция «культура - цивилизация»: кризис культуры, который Н Бердяев назвал основной проблемой XIX и XX веков, стал столкновением традиционных и новых ценностей в культурной и духовной жизни общества. Высоким уровнем культуры измеряется ценность и качество общества, сохранение наследия предполагает наличие как культурных, так и цивилизованных механизмов этого процесса. Мало того, наследие является одним из факторов предотвращения грядущего апокалипсиса Иллюстрация подобной ситуации - события романа «Белая гвардия», где прошлая жизнь героев, их быт, сама атмосфера дома Турбиных становятся оберегом для всех членов семьи, идеализируются и мифологизируются Политические события, врываясь в устоявшийся поколениями мирок, разрушают его привычность; столкновение мифа и реальности, а точнее, вытеснение мифа реальностью из жизни, ведет к подмене ценностей, возникновению культа бесчеловечности, несправедливости. Особо отмечен образ матера как символ навсегда

утраченного счастья и покоя Память о матери и, вместе с тем, воспоминания о прошлом становятся для героев необходимой потребностью возвращения в то психологическое состояние, которое можно назвать «раем» детства и которое и теперь присутствует в доме — в привычных и дорогих сердцу вещах. Жизненная катастрофа Турбиных начинается собственно с катастрофы личной - со смерти матери. Накануне величайшего исторического потрясения герои Булгакова все чаще и чаще теряют чувство реальности, происходит взаимопроникновение миров: мертвые неотличимы от живых, сны, пророчества, знамения занимают прочное место в реальной жизни Реальный и мистический планы дают жизнь третьему, пограничному, очень важному для автора, потому что в нем развивается немалая часть действия Возникает иллюзия безвременья, ощущения вечности, будто уже состоялось воскресение мертвых и «смерти больше не будет».

Общепризнано, что в числе главных сюжетных реминисценций в романах М. Булгакова находятся Библейская история и образы, заимствованные из библейских рассказов Как уже нами отмечалось, прежде всего, это Новый Завет - четыре Евангелия и Апокалипсис, что говорит о сознательной установке писателя на контекст мировой религиозно-философской мысли Писатель в основном использует следующие библейские сюжеты- во-первых, творение мира и человека, грехопадение и изгнание Адама и Евы из рая, во-вторых, потоп; наконец, сюжеты, связанные со Страстной неделей, распятием и воскресением Христа, а также картины гибели мира в Откровении Иоанна Богослова. Большинство этих библейских «реалий» пронизаны ощущением катастрофы и эсхатологическими настроениями и зафиксированы в романах с протокольной точностью. В этой части диссертации отмечены некоторые из этапов, среди них - важнейший этап Апокалипсиса, Страшный Суд, и предваряющее его воскрешение мертвых. Прохождение героев через смерть и возрождение напоминает некий ритуал или таинство с той лишь разницей, что трансформация героев (Мастера и Маргариты, Жоржа Бенгальского, Берлиоза) происходит

буквально, а не образно Среди других примеров воскрешения необходимо отметить и неожидаемое, на одну ночь, воскрешение легендарных и «рядовых» мертвецов-преступников, а вот ожидаемого воскресения Иешуа, о котором говорится в Новом Завете, в романе не происходит. Мало того, Булгаков говорит о похоронах Иешуа- «Яма закрыта, завалена камнями». А ведь воскрешение Христа — главное событие всего христианства. Конечно, на первый взгляд Иешуа мало похож на Христа: в нем много человеческого и мало божественного. М. Булгаков не описывает воскрешение, явление апостолам, вознесение и новое пришествие, зато фиксирует это через множество важных деталей- именно Иешуа просит Воланда за мастера, Понтию Пилату снится, что бродячий философ жив, и значит «казни не было»31, Иван Понырев во сне видит молодого человека «в разорванном хитоне и с обезображенном лицом»32. То, о чем он говорит, напоминает слова Откровения- «И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло» (Откр, 20 4)

Булгаков создал «своего» Христа, «своего» Иешуа-Иисуса, которому не дал в руки карающий меч Судьи, но сохранил важнейшую для писателя идею - идею добра, всепрощения и любви. Христос Булгакова больше напоминает Мессию из мифов иудеев- его изображали как прокаженного, который сидит среди нищих на мосту в Риме и снимает и опять надевает повязки на свои раны. Он ждет своего часа В романе «Белая гвардия» Иисус заявлен именно как «Сидящий на белом коне», «Царь Царей и Господь господствующих», «Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует» (Откр, 19- И) Таким образом, эпиграф романа, то есть самое его начало, и финал иллюстрируют одну тему - тему Великого Суда, что позволяет говорить об особой композиции произведения- начало отражается в финале и наоборот — финал отсылает обратно к началу То же подчеркивают два эпизода застолья первое проходит в начале романа,

31 Булгаков М А Мастер и Маргарита- - Минск, 1988 - С 590

32 Там же -С 668

второе - почти в финале, после выздоровления Алексея Турбина Цикличность гибели и возрождения мира подчеркнута «малыми» циклами нескольких человеческих жизней, хотя говорить о полном возвращении к тому, что было, конечно же, нельзя

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования, позволяющие сделать следующие выводы

• Глубинные связи мифотворчества Михаила Булгакова с мифологическими и религиозными воззрениями разных народов и культур позволяют говорить о типологической общности философского, эстетического и эсхатологического мышления Булгакова и о многочисленных эсхатологических традициях, формировавшихся на протяжении многих веков. Булгаков творит свой особенный миф, действующий в рамках эсхатологической традиции. Апокалиптическая заданность получила развитие, соответствующее мировоззрению, художественному мышлению и эстетике писателя.

• Предложена гипотеза об особом - эсхатологическом — характере творчества писателя, возникшего в результате переосмысления фрагментов разных культур, хотя писатель оперирует в основном христианскими категориями, что объясняется их близостью и привычностью.

• Мифотворчество М.А Булгакова предполагает особое понимание художественного времени и пространства- наряду с физическим пространством существует пространство, моделирующее мыслимую действительность, проецирующее или даже предуготовляющее вероятный ход событий. Булгаковская мифологическая модель времени обладает циклическим характером.

• Влияние христианства на творчество МА Булгакова — основа эсхатологического сознания и мифотворчества писателя Мы определили специфику христианской эсхатологии, а также важную особенность булгаковского эсхатологизма как небезысходную, или оптимистическую, объясняющую существование мира даже после мировой катастрофы

• Эсхатологический миф у Булгакова нужно рассматривать в единстве с символами, которые призваны отразить общую концепцию мифа. Анализ эсхатологической символики показал типологическую выдержанность творчества М.Булгакова, его неизменный интерес к вопросам, связанным с возможным концом света и к ситуации личного апокалипсиса.

• Мы отметили присутствие в романах «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита» М.А Булгакова сюжетно-композиционных особенностей, также отобразивших эсхатологические представления писателя картины гибели мира повторяют наиболее важные события, лежащие в основе эсхатологических мифов разных народов и, прежде всего, библейских

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1 Орлова О А Мировоззренческие основания современной культурной политики (Эсхатологические представления русских писателей и поэтов как проявление социально-экологического самосознания) // Ориентиры культурной политики Информационный выпуск №11/ Главный редактор В П.Демин. - М , 1998. - С 42 - 49.

2 Орлова О.А Война и революция в романах МА Булгакова «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита» // Сборник работ молодых ученых МГЛУ. Выпуск ХХШ. - М • МГЛУ, 2006. - С. 35 - 39 -

а также в изданиях, рекомендованных ВАК

3. Орлова О.А. Небесные образы-символы в романе М А. Булгакова «Белая гвардия» И Литература в школе. № 8,2007. - С. 17 - 20

4. Орлова О А. Мотив воскрешения и второго пришествия в романах МА. Булгакова «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита» II Вестник Московского государственного областного университета Серия «Русская филология», №2. -М. МГОУ, 2007 - С. 290-293

5 Орлова О.А. Два поэтических мира. // Литература в школе № 3, 2008. - С 6-9

Подписано в печать04 02 2008 г Печать трафаретная

Заказ № 48 Тираж 100 экз

Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш , 36 (495) 975-78-56, (499) 788-78-56 www autoreferat гц

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Орлова, Ольга Анатольевна

Введение.

Глава 1. Эсхатологические представления как особенность художественного мира М.А. Булгакова

1.1. Роль и значение мифотворческих мотивов в творчестве : 1 ' I I I ] '

М.А.Булгакова.

1. 2. Своеобразие эсхатологического мифа в творчестве М.А.Булгакова

1. 3. Особенности христианской этики М.А. Булгакова.

Глава П. Литературно-художественные особенности творчества

М.А.Булгакова в свете эсхатологической парадигмы.

2. 1. Мифологический символизм М. А.Булгакова. Характеристика апокалиптических образов как синтеза религиозных и художественных представлений.

2. 1. 1. Астральные символы.

2. 1.2. Символы природных стихий.

2. 1. 3. Тоска.

2. 1. 4. Тьма.

2. 1. 5. Туман и дым.

2. 1. 6. Дом.

2. 1. 7. Революция и война.

2. 1. 8. Антихрист.

2. 2. Сюжетно-композиционные особенности романов «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита» как воплощение эсхатологических представлений М. А.Булгакова.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Орлова, Ольга Анатольевна

Человечеству, особенно в рамках европейской цивилизации, свойственно воспринимать историю под знаком конца. С древних времен люди живут в предчувствии светопреставления, и этот конец вберет в себя все то, что зовется историей. В основе представлений о гибели цивилизации лежат эсхатологические мифы, т. е. мифы о будущем конце света (эсхатология,— от древнегреческого «последний»). Эсхатология в широком смысле этого слова есть представление о конечных судьбах мира, о связанной с этим участи человека, о жизни после смерти и о мировой катастрофе; которая должна наступить в «конце времен».

Представление о гибели мира развивалось в пророчествах и учениях религиозных деятелей, в философских концепциях мыслителей' и в произведениях мастеров литературы. Развитые эсхатологические мифы известны у древних майя и ацтеков, в иранской мифологии, в христианстве, в германо-скандинавской мифологии, в талмудическом иудаизме, в исламе. Представления о гибели мира подготавливались календарными мифами о смерти и воскресении природы, о силах хаоса, о загробном мире, о космических циклах — периодах становления и гибели мира, когда вселенной грозит полное уничтожение и возникает необходимость «поддерживать» мироздание особыми ритуалами, призванными отсрочить очередную катастрофу.

Однако в понимании эсхатологии существует и немало нюансов, которые, правда, не противоречат друг другу, а, наоборот, усиливают значимость данного понятия.

Во-первых, эсхатология может пониматься как смена космических циклов: мир гибнет - и возрождается вновь, чтобы снова погибнуть и опять возродиться. И этот вселенский круговорот безразличен к людским судьбам, человечество полностью подчинено процессу «обновления через смерть». Во-вторых, эсхатология может пониматься как конец мира вообще, когда все человечество погибнет в ходе глобальной катастрофы: землетрясения, потопа, пожара, смерча, и т.п.

В-третьих, эсхатологические мифы могут отражать не только мысль о конечности мира и развития, но и ожидание окончательной вселенской катастрофы, призванной принести избавление, положив конец всем людским бедам и страданиям на «грешной» земле. Вселенская борьба добра и зла завершится победой добра, очищением мира от скверны и наступлением эры вечного блаженства. Человечество становится бессмертным, ибо время перестает существовать.

Настоящая диссертация посвящена проблеме эсхатологизма в творчестве М. А. Булгакова (на материале романов «Белая гвардия» и? «Мастер и Маргарита»). М. А. Булгаков заслуженно считается одним из самых сложных и загадочных русских писателей. Ему был присущ необычайный, подчас ошеломляющий взгляд на мир.

Сложность булгаковских текстов пытались объяснить влиянием на него различных факторов: социальных, психологических, религиозных. Разумеется, это справедливо. И все же, когда речь идет о такой личности как Булгаков, невозможно просто «объяснить» ее загадочность и странность. Сам Булгаков называл роман «Мастер и Маргарита» «своими секретными мифами»1. Можно предположить, что это определение характеризует все творчество «мистического писателя». А значит, образы книг Мастера образуют своеобразный шифр или код. Если сам автор называет свои детища «мифами» и включает в свои произведения« имена мифологических героев и исторических легендарных лиц, можно предположить, что он хочет, чтобы читатель «окунулся» в текст, заглянул за кулисы действа, увидел смысл между строк, стал частью выдуманного писателем мира.

Безусловно, между использованными Булгаковым источниками и романными образами существует дистанция, современному читателю

1 Сахаров В. И. Еще раз о «Мастере и Маргарите» М. А. Булгакова // Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. -М., 1995.-С. 10. необходимо объяснять выбор источников автором, реалии книг, чтобы понять непростое движение творческой мысли.

Литературная судьба М. Булгакова сложилась непросто; его важнейшие произведения не стали фактом современной ему жизни. Он всегда стоял особняком, не входя ни в одну из литературных группировок и почти не участвуя в литературных спорах и дискуссиях. Но, несмотря на это, Булгаков - истинно русский писатель, органично входящий в историю отечественной культуры.

Перед нами очень интересный характер. Разные люди, знавшие М.Булгакова в различные эпохи его жизни, были неоднозначны в своих оценках его творчества и натуры. Для одних он был гордец, для, других — душа общества и весельчак, для третьих — изнеженный интеллигент, талант или бездарь, «свой» или «чужой».

Время формирования творческой личности М.Булгакова — эпоха грандиозных исторических переворотов, углубленных религиозно-философских исканий, эпоха эстетического новаторства, это время, переосмысления и отталкивания от традиций. Но для Булгакова было важно не отрицание, а именно преемственность. Творчество его вобрало в себя элементы разных культур, соединившись с лично пережитым и выстраданным с целью образования новой неповторимой реальности — собственного мифа.

Булгаков - художник XX века, свидетель социальных крушений и подмены ценностей, поругания человека и культуры, свидетель формирования нового культа бесчеловечности. Наше столетие началось с глобальных открытий, приведших к кризису религиозных христианских доктрин, перевернувших духовные устои человечества. Так случилось, что двадцатый век стал еще и эпохой кризиса культуры, о чем писал в свое время К. Ясперс: «Устрашающую картину современного мира, которую все с тех пор без устали повторяют, первым нарисовал Ницше: крушение культуры — образование подменяется пустым знанием; душевная субстанциальность — вселенским лицедейством жизни «понарошку»; скука наркотиками всех видов и острыми ощущениями; всякий живой духовный росток подавляется шумом и грохотом иллюзорного духа; все говорят, но никто никого не слышит; все разлагаются в потоке слов; все пробалтывается и предается»2. Человечество словно оскудело внутренним, духовным опытом; оно встало на новые пути в истории духа.

Актуальность темы. В эпоху рубежа веков, модернизма, декаданса, эсхатологизм становится более конкретным: сила прозрения, художественная мощь писателей, поэтов, мыслителей в том, что они предвосхищают, предугадывают кризис человека XX века, видя истоки этого кризиса в наступлении эсхатологического конца. Булгаков органически связан со своей эпохой, ему, конечно же, не были чужды проблемы времени; писатель не смог избежать «ломки в сознании», ставшей характерной для многих людей — жителей его многострадальной родины. Отец Булгакова, Афанасий Иванович, стремился привить своим детям христианский образ мыслей, а Михаил Афанасьевич уже через три года после смерти отца заявил о своем неверии, что не помешало ему в двадцатые годы, после трагических событий революции и гражданской войны, вновь обратиться к вопросам веры и неверия, греха и возмездия, Бога и дьявола, судьбы человечества на страницах романов «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита».

В наши дни, на рубеже XX и XXI веков, тот духовный кризис, который встревожил писателя в начале двадцатого века и который продолжался после его смерти, стал всепоглощающим, захватив не только умы, но и сердца. Интерес к эсхатологии и изучение поведения человека в этой ситуации значительно активизировались именно в конце двадцатого -в начале двадцать первого века, когда ситуация во многом повторяет ситуацию до- и постреволюционной эпохи, обладая, конечно, специфическими чертами. Вопросы, волновавшие не одно поколение людей и ставшие основными для булгаковского поколения и для самого писателя, в той же степени занимают наших современников. Так, А.И. Солженицын

2 Ясперс К. Ницше н христианство. - М., 1994. - С. 13. сказал: «В сегодняшнем заблудшем человечестве мы не слышим вразумительного ответа на этот неуклонимый вопрос, цель — затуманилась, люди все более живут лишь бы жить, а где и: лишь бы существовать» .

У Булгакова мы получаем мощное, пусть и не всегда последовательное воплощение сценария грядущей катастрофы: сначала, в «Белой гвардии», еще размытое, нечеткое, на уровне ощущения, щемящее, волнующее сердце чувство; потом, в «Мастере и Маргарите», - конкретное и последовательное представление. Писатель видит, как ослабевают семейные связи, падает ценность романтических чувств. Священное Писание говорит, что «злых людей не бывает», а многие забыли об этом, видя в каждом врага. «Иди и смотри», - говорится в «Откровениях» Иоанна Богослова (Откр., 6:1), смотри, как гибнет мир, смотри, как трепещут души человеческие, ожидая последний Суд. «За мной, мой читатель, и только за мной!» - восклицает Булгаков («Мастер и Маргарита») и ведет нас по страницам своих романов, показывая не только образцы «настоящей, верной, вечной любви» и дружбы, но и симптомы «Иоаннова начала», заката, катастрофы и, может быть, гибели.

Эсхатологические мотивы у Михаила Булгакова — достоверный факт. Сам писатель, безусловно, осмысливал времена, в которые жил, как последние. Романы М. Булгакова представляются нам своеобразной попыткой создания современного «Откровения». Анализируя романы, мы находим в них приметы, последних времен (ощущение тоски, потерю истинного исконного духовного дома, замену подлинного на ложное и т. д.), и даже описание хода Страшного Суда. Можно сказать, что романы (и даже все творчество) писателя явились той сферой, где актуализируется-свойственная мифологическому мировосприятию М.А.Булгакова, «зрительность» эсхатологических образов и символов.

При жизни писателя, да и после смерти, его творчество в ракурсе эсхатологизма целостно не изучалось. В исследовательской литературе многократно указывалось на связи творчества М. А. Булгакова с классикой,

3 Солженицын Л. Россия в обвале. - М., 1998. - С. 162. проводились параллели с творчеством И.- В.Гете, Данте, Гофмана, Ф.Рабле, Н. В. Гоголя, A.C. Пушкина и других. Отмечалось, конечно, и широкое обращение писателя к Библии. Причем интерес удивительно избирателен: М.А.Булгаков все время обращен к Новому завету, а Ветхий завет точно не замечает. В Евангелии Булгаков тоже возвращается в основном к одним и тем же ситуациям: к тому, что происходило во время Страстной недели, и к «Откровениям» Иоанна Богослова.

Утверждалась и мысль о безусловном наличии эсхатологических мотивов, отдельных примет последних дней мировой катастрофы (например, в трудах Е.Яблокова «Художественный мир Михаила Булгакова»; Г.Лесскиса «Триптих М:Булгакова о русской революции», А.Н.Баркова «К вопросу о религиозно-философских аспектах романа М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита», В.Я.Лакшина «О прозе Михаила Булгакова и о нем самом», В.В.Химича «Странный реализм М.Булгакова», в работах Б. М. Гаспарова, А. Вулиса, И. Е. Ерыкаловой, А. Зеркалова, Я. Лурье, М. Петровского, Ю.М.Смирнова, Б.Соколова, М.О.Чудаковой, а также в работах зарубежных ученых - А. Baratt, D.M.Bethea, D.Pruitt и др.). Особо стоит отметить работу В.А.Кохановой, посвященную исследованию пространственно-временной структуры романа «Белая гвардия». Исследователь говорит о присутствии в романе религиозно-философского подтекста и о необходимости рассматривать описанные в романе М.А.Булгакова события в эсхатологическом ракурсе4. Определив жанр «Белой гвардии» как эсхатологическую эпопею, В.А.Коханова закономерно подчеркивает соотнесенность сюжета романа с евангельским сюжетом Страшного Суда: перед концом времен порядок вытесняется хаосом, мир в ожидании прихода антихриста искажается; смерть, кровь и ненависть торжествуют. При этом автор сетует на недостаточное внимание к религиозно-философским аспектам всего творчества М.Булгакова, хотя в

4 Коханова В. Л. Пространственно-временная структура романа М. А. Булгакова «Белая гвардия». Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. - М., 2000. современном литературоведении возрастает явный интерес к изучению связей русской литературы с христианством.

Но глубокие и верные наблюдения, рассредоточенные по отдельным статьям, книгам, главам, требуют дальнейшего развития и, самое главное, обобщения. В настоящее время отсутствует именно обобщающее исследование данной проблемы, объединяющее ранее выявленное и то, что оставалось до сих пор в тени других задач изучения творчества М.А.Булгакова.

Цель исследования состоит в выявлении специфики мифологического - эсхатологического - сознания М.А.Булгакова, а также в описании основных апокалиптических образов и символов на материале романов «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита» в контексте всего творчества писателя.

В соответствии с вышеуказанным в диссертации решаются следующие задачи:

1. Рассмотрение самого понятия «эсхатология», его принципов, вариантов толкования с привлечением материала эсхатологических представлений различных религий, выявление в процессе анализа типологически сходных элементов эсхатологической модели.

2. Рассмотрение вопроса о присутствии эсхатологических мотивов в творчестве М.А. Булгакова, установление специфики мифологизма и эсхатологизма М.А. Булгакова, то есть рассмотрение многоуровневого концептуального ряда изучения эсхатологических мотивов у Булгакова.

3. Выявление и соотнесение основных скрытых и явных параллелей с известными эсхатологическими мифами разных народов и культур, писательского подтекста и позиций самого Булгакова в вопросах эсхатологии.

4. Определение и описание ключевых апокалиптических образов и символов (напр., антихрист, тоска, дом, природные и астральные символы, тьма, дым и туман, война и революция и т.д.) в романах

М.А.Булгакова «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита», отражающих эсхатологизм эпохи XX века, а также описание сюжетных схем, в которых эти апокалиптические значения воплощаются.

5. Раскрытие специфики христианской этики в творчестве М.А.Булгакова в аспекте эсхатологической мифологии.

6. Определение взаимосвязи между эсхатологизмом как кризисным состоянием природы и культуры и формой переживания этого кризиса героями.

Объектом исследования для решения этих задач послужили те произведения М.А. Булгакова, которые прежде всего обнаружили трагические изменения истории и которые характеризуются общими эсхатологическими мотивами и повторяющимися апокалиптическими образами и символами. Это роман «Белая гвардия» и роман «Мастер и Маргарита».

Вспомогательным объектом исследования стали произведения, которые прообразуют, проясняют или иллюстрируют авторский замысел и смыслы, заключенные в вышеперечисленных произведениях. Это пьеса «Дни Турбиных», «В ночь на 3-е число» (фрагмент ранней редакции романа о гражданской войне), ранняя редакция последней главы романа «Белая гвардия» (1925 год), мемуарное повествование «Тайному другу» (1929 год), на полях которого сам М. Булгаков написал слова «План романа»; ранние редакции романа «Мастер и Маргарита» - «Великий канцлер», «Черный маг», «Копыто инженера»; черновые наброски к роману, написанные в 1929-1931 годах; главы, дописанные и переписанные в 1934-1936 годах, и, наконец, главы из второй полной рукописной редакции (1937-1938 гг.).

Предмет анализа. Мифотворческие мотивы и эсхатологический миф в творчестве М.А.Булгакова и исследование используемых им апокалиптических образов и символов как синтеза религиозных и художественных представлений писателя.

Методы исследования. Используемые в диссертации методы исследования определены поставленными задачами. Основными методами в работе явились описательный метод, метод контекстуального и текстового анализа; текстологический прием сравнения авторских вариантов и редакций текста, что позволило с большей вероятностью выявить авторскую позицию; сравнительно-типологический, или сопоставительный, связанный с анализом значений эсхатологических символов, в сочетании с историко-функциональным осмыслением явления, а также метод структурного анализа.

Научная новизна работы. Впервые была предпринята попытка изучения нового аспекта творчества писателя — эсхатологического, не получившего до настоящего времени комплексного описания в науке.

В работе также впервые предпринята попытка системного описания эсхатологических мотивов, образов и символов в поэтике булгаковского художественного текста. На основе комплексного изучения структуры и составляющих элементов эсхатологического мифа установлены и описаны типологически сходные элементы эсхатологической модели (в эсхатологических мифах разных народов и культур и в творчестве М. А. Булгакова). Впервые установлена специфика мифологизма и эсхатологизма М.Булгакова, определено своеобразие его эсхатологического мифа (например, оптимизм как одна из важнейших характеристик булгаковского творчества и мировосприятия).

Теоретическое значение исследования заключается в развитии теории мифа (прежде всего - эсхатологического), в его индивидуально-авторской разновидности, представляющей собой определенный этап в изучении творчества писателя, с одной стороны, и анализа языка художественного произведения, с другой стороны. Исследование эсхатологических мотивов, образов и символов в творчестве М.Булгакова позволяет сделать теоретические обобщения о типологическом единстве всего творчества писателя, у которого апокалиптические мотивы переводятся в разряд объективных признаков эпохи. Результаты диссертационного исследования позволяют утверждать, что ситуация конца света, Апокалипсиса, мировой катастрофы, кризиса и даже гибели «вечных» культурных ценностей является не столько космогоническим, сколько духовно-психологическим событием, то есть всеобщий апокалипсис начинается с апокалипсиса, который проживает каждый человек внутри себя на уровне индивидуального самоощущения и мирочувствования и который, так или иначе, является отражением эсхатологических ожиданий того или иного народа, этноса, страны, общества и т.д. Это и становятся главной темой творчества М.А.Булгакова, который показывает, что экологические разрушения, вымирание человечества происходят преимущественно из-за отсутствия гармонизации двух уровней духовного бытия отдельных индивидов и обществ: мировоззренческого и социального (ко второму уровню мы относим и противопоставление религии и атеизма как социальных норм, принятых тем или иным сообществом). Анализ творчества М.Булгакова (прежде всего, двух его романов - «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита») показывает, что писатель видит причину мировой катастрофы в духовной болезни общества и человека, в пренебрежении самоценностью любой жизни, безотносительно к тому или иному социальному стандарту и идеологической доктрине. Интерес также представляет и изучение поведения, действий человека в ситуации апокалипсиса.

В исследовании предпринята попытка определения связующей идеи о творчестве писателя, что позволило объяснять произведения Булгакова, его художественный и духовный мир в связи с реальным историческим, социальным, культурным контекстом.

Практическая значимость состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы при обучении филологическому анализу текста как студентов-филологов, так и учащихся старшей школы, а также для создания спецкурсов по проблемам творчества М. Булгакова.

Источники исследования. В качестве материала исследования мы используем первый и последний романы М.А.ьулгакова — роман «Белая гвардия» (и сюжетно сходную пьесу «Дни Турбиных») и роман «Мастер и Маргарита». Как ни велико расстояние во времени, отделяющее друг от друга эти два романа, — а это целых шестнадцать лет — между ними легко перебрасывается мост, связывающий оба произведения. Роман о мастере и Маргарите наследует многие темы и проблемы, поднятые в романе «Белая гвардия»: тему дома - антидома — бездомности, гибели города-мира, тему жизни — смерти, связи неба и земли, света и тьмы, тему греха и возмездия, покоя, тоски, тему отношений между индивидами. И в том, и в другом романе действуют Бог и Сатана, местом событий писателем выбирается Город: в первом романе — Киев, в «закатном» — Москва, достойная, дочь «матери городов русских». Ряд сравнений можно легко продолжить, но стоит назвать, быть может, главное или, точнее, определяющее цель настоящего исследования сходство: тему Апокалипсиса.

Такова, безусловно, тема обоих романов: эпиграфом к «Белой гвардии» взяты строки из Апокалипсиса; те же строки, несколько переиначенные («и судимы будут мертвые по вере своей»), повторяются в «Мастере и Маргарите». Вся символика «Белой гвардии» связана с концом света: слепцы-лирики, поющие песню о Страшном Суде, крест в руках Святого Владимира, превращающийся в сияющий меч; рассказ Ивана Бунина «Господин из Сан-Франциско», который читает Елена Турбина и который предваряется цитатой из Апокалипсиса: «Горе тебе, Вавилон, город крепкий!»

Следует отметить, что, исследуя эсхатологические мотивы в творчестве М. А. Булгакова, мы постарались «не потерять» личности самого писателя, в связи с чем использовали для написания работы-исследования литературоведов, воспоминания современников, а также дневники самого Булгакова, его друзей и родных, черновики его романов. Традиционно, черновики, наброски, разные редакции произведения остаются «за бортом» и не воспринимаются читателями. Но, как известно, выводы, добытые текстологическим исследованием, очень часто опровергают известные версии литературоведов и приводят к новым интересным умозаключениям. История текста моделирует, как бы восстанавливает творческий писательский процесс. Как писал Д. С. Лихачев, «без первого, т. е. без изучения намерений автора (пусть меняющихся) нельзя понять второе, т. е. творческий результат»5. Эпоха, настроение, всякого рода случайности тоже движут рукой писателя, подчас меняя замыслы, цели, и игнорировать их нельзя.

На защиту выносятся следующие положения: 1. Миф и мифотворчество в художественном кредо М. Булгакова:

- творчество М.А.Булгакова — это переплетение литературных традиций, лично пережитого, элементов разных культур, рождающих новую оригинальную данность — особый1 булгаковский миф, который становится и поэтическим языком, и способом мироощущения^ и вариантом мифолого-эсхатологического типа сознания;

- эсхатология Михаила Булгакова стала точкой пересечения многих традиций. Сочетание эсхатологических традиций разных народов,* этносов, стран в романах М. А. Булгакова имеет временную и пространственную связь, где русская и мировая история соединяется-с вечностью и космосом. Писатель использует мифологические параллели, чтобы подчеркнуть повторяемость и неразрешимость вечных проблем, как социальных, так и личных.

- красной нитью, проходящей сквозь, все творчество писателя^ (а может, и связующей), является, по нашему мнению, «мысль эсхатологическая», или апокалиптическая.

- специфика мифологического мышления М. Булгакова заключается в особом понимании времени и пространства: не различение времен конкретных исторических эпох, а указание на единое время всей человеческой культуры и предопределенность цикличности событий; пространство является проявлением универсальной сущности мира, одинаково способной и к предельному расширению, и к предельной

5 Лихачев Д. С. О филологии. - М., 1989. - С. 186. локализации, что позволяет сделать проницаемой границу между реальным и ирреальным, прошлым, настоящим и будущем.

2. Эсхатологические мотивы, а также использование апокалиптической символики («приметы» последних времен: ощущение тоски, потеря истинного Дома, замена подлинного на ложное и т. д.; постоянное обращение к эсхатологическим символам и образам: Антихрист, туман и дым, свет — тьма, радуга, лестница, символы природных стихий -вода и огонь, война, астральная символика и т.д., а также описание хода Страшного Суда) демонстрируют типологическую выдержанность всего творчества Михаила Булгакова.

3. Использование первобытных, античных, библейских символов демонстрирует сближение различных мифологических эсхатологических образов для выражения идеи их смыслового единства. Символы, отражают общую концепцию мифа, со временем «вбирая» в себя разнообразный мифологический материал, приобретая все новые оттенки значения и даже порождая новые символы. Такие символы можно, расценивать как новые интерпретации мифа; они не призваны вносить в древний миф новое содержание, их цель -«осовременить» миф, заставить людей вновь пережить события прошлых веков.

4. Особенность всего булгаковского творчествахостоит в том, что он предвосхищает кризис человека XX века, видя истоки этого кризиса в наступлении эсхатологического конца. Булгаков не только признает, что люди утратили связь времен, традиции и таким образом уже переживают своего рода Апокалипсис, но и признает реальность Страшного Суда, объявляет во всеуслышание, что человек, быть может, завершает свой многовековой путь от Начала к Концу, к Апокалипсису. Писатель заставляет поверить в возможность конца света, преодоления истории или перехода на новый этап истории. Гибель мира не относится к далекому прошлому и не прогнозируется на неопределенное будущее; скорее, это событие соотносится с настоящим.

5. Оптимизм - важнейшая характеристика булгаковского творчества и мировоззрения. Писатель считал, что судьба может быть благосклонной, и человек в любой момент жизни способен начать свой путь к совершенству, осознать свою вину, увидеть зло в себе самом - не вселенское, абстрактное, а человеческое, конкретное; не увлекаться быстротекущими событиями и ближайшими прогнозами, руководствуясь принципом «после меня хоть потоп», но и не «растворяться» в планах на далекое будущее, а соединить оба времени, точнее, жить во всех временах сразу; не направлять все свои силы на дальнейшее развитие и совершенствование цивилизации, а заняться самосовершенствованием. Люди сами смогут вынести себе приговор, «переродиться», ворваться в еще не познанное и потому темное завтра, которое к тому же бесконечно, потому что не имеет временных границ. Таким образом, человек сможет создать новую картину мироздания, имя которой — гармония, ощутив «вечный мир в себе, а себя в мире». Человек, так понимающий свои жизненные цели, становится творцом, демиургом своей судьбы: он становится связующей нитью между прошлым и будущим, сохраняет свое же наследие, он сражается за сохранение жизни на Земле, за сохранение культуры.

Проблематика работы диктует ее структуру. Диссертация состоит из Введения, двух глав, заключения и библиографического списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Эсхатологические мотивы в творчестве М.А. Булгакова"

Заключение

Ожидание конца света и начала совсем иной жизни породило множество пророчеств, ставших в свою очередь мифами. Пророчества составляли основу религиозных учений сектантов, ждавших с нетерпением гибель греховного мира; пророчества таились в политических лозунгах и литературных произведениях. Почему же эсхатологические мифы столь живучи и вызывают неизменный интерес у всех народов всех эпох? Вероятно, дело в вечном желании людей достичь некоего совершенства, жить еще лучше, в потребности обновления себя и мира, а также вющущении несовершенства бытия: Человечество вообще и каждый в отдельности отдают себе отчет в том, что жизнь может быть и лучше, что условия жизни полны изъянов, что устройство общества, социальный уклад, жизнь духа далеки от идеальных. Во-вторых, в эсхатологии кроется попытка человечества заглянуть за видимое, то есть представить и даже объяснить жизнь» после смерти. Идея1 посмертного возрождения» призвана несколько унять страх и тревогу перед неизбежной кончиной. Смерть, разумеется; непознаваема, но разве можно отказать человечеству в праве попытки проникнуть в тайны смерти? Появление идеи, что возрождение допустимо, стало возможным только в мифологии (в отличие от науки, отрицающей этот факт). Так один миф дал надежду на новую, пусть и загробную, но жизнь, а другой даже породил мысль о победе над смертью — бессмертии — в конце времен. Конечно, не следует думать, что люди способны призывать собственную смерть или гибель всего мира, — всего лишь «заглянуть» в смерть, почувствовать, что ^именно смерть дает начало каждой новой жизни: «Истинно; истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плодов» (Иоанн. 12:24). Есть, вероятно, и еще причины вечного интереса к эсхатологии. Среди них - сомнения в фатальности пророчеств: может, человечество все же избежит катастрофы путем самосовершенствования.

Как уже говорилось, каждый раз в переломные моменты истории, а также на рубеже эпох (и веков) грозный- признак Апокалипсиса- обретает плоть. «Никогда еще люди так не чувствовали сердцем необходимости верить и так не понимали разумом невозможности верить. В этом болезненном неразрешимом диссонансе, этом трагическом противоречии так же, как в небывалой умственной свободе, в смелости отрицания, заключается наиболее характерная черта мистической потребности XIX века1», - писал Дмитрий Мережковский в начале века двадцатого, но эти слова вполне можно отнести и к нашим дням. При всей отвлеченности и противоречивости современных эсхатологических пророчеств, в них все же прочитываются правда и чаяния прошлых лет и угадываются, всплески апокалиптических идей былых прорицателей, в том числе и идей М. Булгакова. Внимание писателя к проблемам нравственным, религиозным, культурологическим было важным проявлением и отображением той духовной жизни, которая' была присуща русским мыслителям XX века. Булгакову одинаково важны и «дела земные», и правда небесная, и отдаленное будущее, напоминание о котором звучит в христианской молитве: «Да придет Царствие Твое». Автор «Белой гвардии» и «Мастера и Маргариты» был во многом проводником идей добра и милосердия. Воланд в романе «Мастер и Маргарита» так говорит о благородном поступке Маргариты, которая, чувствуя ответственность за неосторожно данное обещание, просит за Фриду: «Остается, пожалуй одно — обзавестись тряпками и заткнуть ими все щели моей спальни. Я о милосердии говорю. Иногда совершенно неожиданно и коварно оно пролезает в самые узенькие щелки. Вот я и говорю о тряпках» (с. 553). Как мы видим, «коварное» милосердие становится «неожиданным» в циничные и жестокие времена разных эпох — тех эпох, которые писатель выбрал для своих романов - смутных, неоднозначных, конфликтных, собственно булгаковской эпохи - и, как это ни печально признать, современной нам.

1 Мережковский Д С. Полное собрание сочинений. Т. 18.-М., 1914.-С 212.

Апокалипсис Михаила Булгакова стал не только пророчеством конца света, но и философской притчей - о судьбе человечества, получившей подтверждение и продолжение в наши дни. «Нуль — это отсутствие Бога. Не борьба с Ним, не отрицание Его, ибо то и другое уже есть признание Бога и связь с Ним. Нуль — это вселенная без начала и конца, никем не сотворенная и не имеющая цели в своем развитии. Нуль — это человек, который пришел ниоткуда и уйдет никуда, рожденный из нуля и в нуль уходящий. Разум, размышляющий без Бога, - это размышляющий нуль. Из- ничего и выйдет ничего, как говаривал буйный король Лир. Если* человечек избрал нуль, он живет в постоянном ожидании- смерти без надежды на воскресение. Нуль отравляет своей иссушающей пустотой его душу и разум, деланиям и страстям, а также силе и власти, действующим: снаружи»2. Это строки из фантастического романа современной, писательницы Юлии Вознесенской, рассказывающей нам о последних временах мира, о Страшном Суде и власти Лже-Мессии - Антихриста. Такие люди-«нули» узнаваемы в романах Михаила Булгакова, именно о- них говорит Воланд на балу, обращаясь к голове Берлиоза: «Вы всегда были горячим проповедником той теории, что по отрезании головы жизнь в человеке прекращается, он превращается, в золу и уходит в небытие. Мне приятно сообщить вам; в присутствии моих гостей, хотя они и служат доказательством совсем другой теории, о том, что ваша теория и солидна и остроумна. Впрочем, ведь все теории стоят одна* другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это!»3.

Приведенный нами анализ эсхатологических мотивов- и апокалиптической символики в романах Михаила Булгакова «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита» позволяет говорить о важности и значимости этой темы для творчества писателя. Мы отмечали также глубинные связи мифотворчества Михаила Булгакова с мифологическими и религиозными

2 Вознесенская Ю. Паломничество Ланселота. - М., 2004. - С. 666.

3 Булгаков М. А. Белая гвардия. Мастер и Маргарита. - Минск, 1988. - С. 543. воззрениями разных народов и культур. По всей видимости, можно говорить о типологической общности философского, эстетического и эсхатологического мышления Булгакова и различных эсхатологических традиций, формировавшихся на протяжении многих веков. При этом можно говорить не о копировании Булгаковым уже известных сюжетов и образов, а о творческой переработке известных и о создании своего особенного мифа, действующего в рамках эсхатологической традиции. Таким образом, апокалиптическая заданность получила развитие, соответствующее мировоззрению, художественному мышлению и эстетике писателя.

Особое отношение к литературной традиции, ориентация на знание древнего мифа, постоянное использование литературных и мифологических сюжетов и образов, включение их в новый текст вместе с интерпретацией исторических или легендарных событий и лиц позволило нам говорить о мифологизме и мифотворчестве Михаила Булгакова.

Мы. высказали, предположение об особом - эсхатологическом- — характере творчества писателя, соединившего и переосмыслившего фрагменты разнородных культур для- постижения истины. Нами было замечено, что-писатель оперируют в основном христианскими категориями, что объясняется их близостью и привычностью; а также, что позиция Булгакова в вопросе веры неоднократно менялась на протяжении его жизни -от веры к неверию и наоборот.

Мы отметили, что мифотворчество М!: А. Булгакова предполагает особое понимание художественного времени и пространства, когда реальное и воображаемое, прошлое и настоящее оказывается взаимопроникаемым, когда возникает ощущение вневременности, когда не человек находится во времени, а время сосредотачивается в. человеке; когда время становится всечеловеческим, а пространство универсально, то есть обладает способностью и к безграничному расширению, и к предельной локализации. Мы отметили, что наряду с физическим пространством существует пространство, моделирующее мыслимую действительность, проецирующее или даже предуготовляющее вероятный ход событий. Таким образом; мир, созданный М.- Булгаковым, вполне можно назвать многомерным, что предполагает сферическое повторение-пространств, смешение и остановку времен. Мы также отметили, что булгаковская мифологическая модель времени обладает циклическим характером.

Эсхатология Михаила Булгакова стала точкой? пересечения многих традиций. Сочетание различных эсхатологических традиций в романах М. А. Булгакова имеет временную и пространственную связь, где русская и мировая история соединяется с вечностью и космосом: Писатель использует мифологические параллели, чтобы, подчеркнуть повторяемость, и неразрешимость непреходящих социальных и личных проблем.

Мы- отметили влияние на творчество М. Булгакова славянской мифологии и, конечно, христианства - основы эсхатологического сознания и мифотворчества писателя. Мы сделали; попытку определить специфику христианской эсхатологии и булгаковскош христианства. Особенность, 1 булгаковского эсхатологизма . была определена; нами как оптимистическая, или жизнеутверждающая, то есть мировая: катастрофа свершается, но мир не перестает существовать, он продолжает свой путь к новой катастрофе:.

Мы определили, что эсхатологический миф у Булгакова нужно рассматривать в единстве с символами, которые призваны отразить общую концепцию мифа, со временем? «впитывая» в себя разнообразный мифологический материал, постепенно приобретая/ все новые оттенки, значения и даже порождая новые символы: Такие символы можно расценивать как новые интерпретации мифа. В связи с этим особое место в нашем исследовании' занимает описание: последних времен; - времен аномалий и метаморфоз. В рамках этого исследования* был проведен анализ эсхатологической символики, который показал типологическую выдержанность творчества М. Булгакова,, его неизменный интерес к вопросам; связанным с возможным концом света, и к ситуации личного апокалипсиса.

Мы отметили присутствие в романах «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова, некоторых сюжетно-композидионные особенностей, также отобразивших эсхатологические представления писателя и то, что картины гибели мира повторяют наиболее важные события, лежащие в основе эсхатологических мифов разных народов и, прежде всего, библейских.

Изучение творчества Михаила Булгакова в аспекте нравственно-философской проблематики очень важно в наши дни, когда современное общество в поисках духовных ориентиров вновь и вновь обращается* к опыту общечеловеческому. Писатель вправе изображать необычных героев, вникать в суть их взаимоотношений; все дело в том; как и в какому ключе он подает этот материал. Попытка М. Булгакова создать новый эсхатологический миф нам представляется весьма значимой еще и из-за того, что писатель не снимал ответственности общества, за их судьбы, за сохранение-культурного наследия. Булгаков.ведет вечный спор со своими» героями.

Необходимо подчеркнуть, что такие романы, как «Белая, гвардия» и «Мастер и Маргарита», полные трагизма, могли быть написаны лишь в предчувствии «перелома» эпохи, под влиянием ощущения зыбкости бытия -вот тема, принесенная в мир задолго до Булгакова и ставшая, бессменным героем всей мировой литературы. «Знаю я, - будет время: - (когда оно будет, не знаю) - буду разъятый в себе. Полетит ко мне диск (будто бросится солнце на землю), сжигая меня. Вспыхнет Слово, как солнце, - это-будет не здесь, не- теперь»4. Художественный эффект решения общечеловеческих философских проблем достигается у Булгакова и мифологизацией, и символизацией, и лиризмом, и сатирой, и, безусловно, эсхатологизмом. Наличие эсхатологического мифа в качестве важнейшего структуро- и сюжетообразующего принципа позволяет назвать романы М. Булгакова «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита» не только романами-мифами, но и, возможно, романами-апокалипсами.

4 Белый А. Сочинения. М., 1990. - С.443.

Список научной литературыОрлова, Ольга Анатольевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Отдельные издания сочинений М. А. Булгакова:

2. Булгаков М. А. Собрание сочинений в пяти томах / Под ред. Гоца Г.С., Караганова А. В., Лакшина В. Я., Николаева П. Н., Пузикова А. И., Новикова В. В. Тт. 1 5. М., 1989 - 1990.

3. Булгаков М. А. Собрание сочинений в десяти томах Тт. 1 — 10. М., 1995 — 2000.

4. Булгаков М.А. Великий канцлер. Черновые редакции романа «Мастер и Маргарита». Сост., публикация, предисловие и комментарии В. И. Лосева. М., 1992.

5. Булгаков М. А. Белая гвардия. Мастер и Маргарита. Минск, 1988.

6. Булгаковы Михаил и Елена. Дневник мастера и Маргариты. Литературные мемуары. М., 2001.

7. Булгаков М. А. Неизвестный Булгаков. Сост. и комментарии В. И. Лосева. М., 1993.

8. Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. Комментарий Б. В. Соколова. М., 1995.

9. Булгаков М. А. «Рукописи не горят»: Роман «Мастер и Маргарита». Фантастические повести. Автобиографические материалы. М., 1996.

10. Булгаков М. А. «Мой бедный, бедный мастер.»: Полное собрание редакций и вариантов романа «Мастер и Маргарита». Издание подготовил В.И.Лосев; научн. ред. Б.В. Соколов. М., 2006.1.. Художественные издания других авторов:

11. Ахматова A.A. Поэма без героя // Сочинения. Т. 1. М., 1986.

12. Бальмонт К. Д. Избранное. М., 1990.

13. Белый А. Сочинения в двух томах. М., 1990.

14. Блок A.A. Возмездие // Стихотворения. Поэмы. Санкт-Петербург, 1996.

15. Вознесенская Ю. Н. Путь Кассандры. М., 2003.

16. Вознесенская Ю. И. Паломничество Ланселота. М., 2004.16: Гоголь Н. В. Избранные сочинения в двух томах. М., 1984.

17. Достоевский Ф;М. Собрание сочинений в 15 томах. Ленинград, 1990:

18. Достоевский Ф:М. Братья Карамазовы. М., 1991.

19. Достоевский Ф.М. Идиот. Ленинград, 1992.

20. Достоевский Ф.М. Униженные и оскорбленные. Л., 1989.

21. Замятин Е. И. Мы. М., 1996.

22. Ремизов А. М. Избранное. Л., 1991.

23. Толстой Л. II. Война и мир. М., 1983.1. Литература:

24. Абрагам П. Роман «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова. Brno, 1993.

25. Андреев Д.Л. Роза мира. Метафилософия истории. М., 1995. 3 0. Антихрист (из истории отечественной духовности). Антология. М., 1995:

26. Антонян Ю. М. Миф и вечность. М:, 2001.

27. Апокрифические Апокалипсисы: Античное христианство:, Переводы, комментарии Марии шВадима Витковских. Санкт-Петербург, 2001;

28. Апокрифические сказания об Иисусе; святом? семействе и свидетелях Христовых. М., 1999.

29. Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на.природу. Mi, 1985.

30. Афанасьев А. Н. Происхождение мифа. М., 1996.

31. Барбюс А. Иисус против Христа. — М.- Л., 1928:

32. Барков А. Н. К вопросу о религиозно-философских аспектах романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» // Творчество Михаила Булгакова: к столетию со дня рождения писателя. Киев, 1992.

33. Барков А. Н. Роман М: А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: Альтернативное прочтение. Киев, 1994.

34. Барковская Н. Мотив грозы в романе М. Булгакова «Мастер и-Маргарита» // Русская литература XX века, направления и течения. Екатеринбург, 1992.

35. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

36. Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1990.

37. Белозерская-Булгакова Л. Е. Воспоминания. М., 1989.

38. Белоусов А.Ф; Последние времена //Aequinox. Сборник памяти о. Александра Меня. М., 199 Г.44., Белый А. Символизм как миропонимание, М., 1994.

39. Беляев А. О Безбожии и Антихристе. Часть 1. Подготовление, признаки и время пришествия Антихриста. Спб., 1896.

40. Бенуас JTi Знаки, символы и мифы. М., 2004.

41. Бердяев На А. Самопознание (опыт философской автобиографии). М., 1990.

42. Бердяев Н: А. Философия свободы. Смысл творчества. М. 1989.

43. Бессонова/М. И. Лейтмотивы как форма выражения авторской позиции в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Автореферат на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1996.

44. Библейская энциклопедия. М., 1991.

45. Библия. Книги Ветхого и Нового Завета.

46. Библия в культуре и-искусстве. Випперовские чтения — 1995. М., 1996: Выпуск 28.

47. Биккулова И.А. Изучение романа М.Булгакова «Белая гвардия» (тема дома и семьи в произведении). М., 1993.

48. Боборыкин В. Г. Михаил Булгаков. М., 1991.

49. Болдырев А. Антихрист // Водолагин А., Болдырев А., Иванов А. Четвертая печать. Тверь, 1993.

50. Булгаков С. Н. Апокалипсис Иоанна (опыт догматического истолкования). М., 1991.

51. Булгаков С. Н. Православие. Третье издание. Париж, 1989.

52. Булгакова Е.С. Дневник Елены Булгаковой. М., 1990.

53. Булгаковский сборник: Материалы по истории русской литературы XX века.-Вып. 1. Таллинн, 1993.

54. Бэлза И. Ф. Дантовская концепция «Мастера и Маргариты» // Дантовские чтения. 1987. М., 1989. С. 36 44.

55. Бэлза И. Ф. Партитуры Михаила Булгакова // Вопросы литературы, 1991. № 5. С. 18-22.

56. Вайль П., Генис А. Булгаковский переворот // Континент. 1986. № 47. С. 34 -45.

57. Варенцов В. Сборник русских духовных стихов: Спб., 1860.

58. Воспоминания о Михаиле Булгакове. М., 1988.

59. Вулис А'. 3. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». М., 1991.

60. Вундт В. Миф и религия. Спб., 1911.

61. Гаврилова М. В. Пространство и время* в романе «Мастер и Маргарита», Спб., 1996.

62. Гапоненков А. А. Проблема жанрового синтеза в романе «Бесы» Достоевского и «Мастер и Маргарита» Булгакова. Автореферат. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Саратов, 1995.

63. Гаспаров Б.М. Из наблюдений над мотивной структурой романа Булгакова «Мастер и Маргарита» // Даугава, 1988, № 12. С. 45 61.

64. Гаспаров Б.М. Литературные мотивы: Очерки русской литературьь XX века. М., 1994.

65. Гаспаров Б.М. Новый завет в произведениях М. Булгакова. М., 1993.

66. Геннинг М: Дьявол, его миф и история в христианской религии. М., 1930.

67. Голан А. Миф и символ. М., 1994.

68. Голосовкер А. Логика мифа. М., 1987.

69. Голубиная книга: русские народные духовные стихи XI — XIX вв. М., 1991.

70. Гройс Б. Да, Апокалипсис, да, сейчас // Беседа, 1987, № 5. С. 23 29:

71. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., 1972.

72. Гуревич А. Я. Время как проблема истории и культуры // Вопросы философии, № 3. 1969.

73. Дмитриева JI. С. Художественное время в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия» //Пространство и время в литературе и искусстве. Даугавпилс, 1984.

74. Друскин Я. С. О конце света // Незамеченная земля. Литературно-художественный альманах. М., Спб., 1991.

75. Дудова Л. В., Михальская Н. П., Трыков В. П. Модернизм в зарубежной литературе. М., 1998.

76. Евзлин М. Космогония и ритуал. М., 1993.

77. Ермолина М. Миф и культура. Ярославль, 2002.

78. Есаулов И.А. Категория соборности в русской литературе. Петрозаводск, 1995.

79. Есаулов И.А. Пасхальность русской словесности. М., 2004.

80. Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977.

81. Забровский А. Пушкинский контекст в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита». М., 1996.

82. Зеленин Д. К. Очерки русской мифологии. Спб.,.1916.

83. Зеркалов Александр. Евангелие Михаила Булгакова. М., 2003.

84. Зеркалов Александр. Этика Михаила Булгакова. М., 2004.

85. Золотусский И. Русская звезда: заметки о двух романах Булгакова // На лестнице Раскольникова. Эссе последних лет. М., 2000.

86. Ионин Л. Г. Две реальности «Мастера и Маргариты» // Вопросы философии. 1990. № 2. С. 51 62.

87. Исупов К. Г. Русских антихрист: сбывающаяся антиутопия // Антихрист. М., 1995.

88. Карасев Л. В. Вещество литературы. М., 2001.

89. Кемпбелл Д. Маски бога. Созидательная мифология. М., 1997.

90. Кемпбелл Д. Тысячеликий герой. М., 1997.

91. Керлот Х.Э. Словарь символов. М., 1994.

92. Кораблев А. А. Время и вечность в «Мастере и Маргарите» М. Булгакова // Художественная традиция в историко-литературном процессе. Л., 1988. С. 32 — 41.

93. Коханова В. А. Пространственно-временная структура романа М.А. Булгакова1 «Белая гвардия». Автореферат диссертации на соискание степени кандидата филологических наук. М., 2000.

94. Курганов Е. Анекдот. Символ. Миф. С-Пб, 2002.

95. Кьеркегор С. Страх и трепет. М., 1993.

96. Лакшин В .Я. О прозе Михаила Булгакова и о нем самом // Булгаков М. Избранная проза. М., 1966.

97. Лакшин В.Я. Булгакиада. М., 1987.104: Лакшин В. Я. Литературно-критические статьи. М., 2004.

98. Лакшин В. Я. Голоса и лица. М., 2004.

99. Лесскис Г. А. «Мастер и Маргарита». Манера? повествования, жанр, макрокомпозиция // Изв. АН СССР. Серия лит. и языка. 1979. Т. 38, №1.

100. Лесскис Г. А. Триптих М.Булгакова о русской революции // «Белая гвардия», «Записки покойника», «Мастер и Маргарита». Комментарии. Mi, 1999.

101. Лихачев Д. С. О филологии. М:, 1989.

102. Лотман Ю. М: Внутри мыслящих миров. М., 1984.

103. Лотман Ю.М. Дом в романе «Мастер и Маргарита» // Заметки о художественном пространстве. Тарту, 1986.

104. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992.

105. Лосев А. Ф. Диалектика мифа // Миф. Число. Сущность. — М., 1994.

106. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1976.

107. Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991.

108. Лурье Я: С., Рогинский А. В. «Белая гвардия» // Булгаков М. А. Собр. соч.: в 5 т. М., 1989. Т. 1.

109. Максимов С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб., 1994.

110. МацейнаА.Тайна подлости // Антихрист. Mi, 1995.

111. Мелетинский Е. М; От мифа к литературе. М., 2001.

112. Мелетинский Е. М Поэтика мифа. М., 1976.

113. Мережковский Д. С. Иисус Неизвестный. М., 1996.

114. Михаил Булгаков: «Этот мир мой.»: Сборник статей. СПб., 1993.

115. Мифы народов мира: Энциклопедия. Тт. 1, 2. М:, 1988.

116. Мифологический словарь / Гл. ред. Мелетинский Е. М. М., 1991.

117. Молчанов Б. Антихрист. М., 1995.

118. Морозов Н. Откровение в грозе и буре (история возникновения Апокалипсиса). Издание редакции журнала «Былое», 1907.

119. Мягков Б. С. Булгаковская Москва. М., 1993.

120. Никонова Т. А; «Дом» и «город» в художественной концепции романа, М. А. Булгакова «Белая гвардия» // Поэтика русской советской прозы. Уфа, 1987.

121. Ницше Ф. Сумерки богов. М., 1990.

122. Норман Д. Символизм в мифологии. М., 1997.

123. О кончине мира. Одесса; 1902.

124. Орлов М. А. История сношений.человека с дьяволом. М., 1904.

125. Паршин Л! К. Чертовщина в Американском посольстве в Москве, или Тринадцать загадок Михаила Булгакова. М., 1991.

126. Пенкина Е. О. Мифопоэтика и структура художественного текста в. философских произведениях М. А. Булгакова / Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 2001.

127. Петровский М. Мастер и Город. Киевские контексты Михаила Булгакова. Киев, 2001.

128. Плюханова М. Б. О некоторых чертах народной эсхатологии в России 17 — 18 века // Проблемы типологии русской'литературы. Тарту, 1985i Вып. 645.

129. Покровский Н. В. Страшный Суд в памятниках византийского и русского искусства. Т. 3. Одесса, 1887.

130. Полный православный богословский энциклопедический словарь. Тт. 1, 2. М., 1992.

131. Понятие судьбы в контексте разных культур. М. 1994.

132. Потебня А. А. Слово и миф. М., 1989.

133. Проблемы эволюции русской литературы 20 века. Материалы межвузовской научной конференции. М., 1994.

134. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. СПб., 1996.

135. Прорицание вёльвы // Беовульф. Старшая Эдца. Песнь о Нибелунгах. М., 1975.

136. Розанов В. Апокалипсис нашего времени // О себе жизни своей. М., 1990.

137. Рот Й. Антихрист // Антихрист. М., 1995.

138. Русская литература XX века: направления и течения. Екатеринбург, 1992.

139. Сарнов Б. М. Каждому — по его вере. О романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». М., 2003.

140. Сахаров В. И. Еще раз о «Мастере и Маргарите» М. А. Булгакова // Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. М., 1995.

141. Сахаров В1: Эсхатологические сочинения и сказания в древнерусской письменности и влияние их на русские духовные стихи; Тула, 1879.

142. Свендицкий В. П. Антихрист. Записки странного человека // Антихрист. М., 1995.

143. Селиванова Ю. Р. Идея апокалипсиса в христианском атеизме // Вопросы философии. 1996. №7.

144. Семченко А. Т. Современный апокалипсис. М., 1989.

145. Славянская мифология: Энциклопедический словарь. М., 1995.

146. Словарь символов / Авт. — сост. Н. А. Истомина. М., 2003.

147. Смирнов Ю. Реминисценции мифа в «Мастере и Маргарите»: источники, память жанра и пределы интерпретации // Булгаковский сборник. Таллинн, 1994. Вып. 2.

148. Современная западная философия. М., 1987.

149. Соколов Б. В. Андрей Белый и Михаил Булгаков // Русская литература, СПб., 1992, №2. С. 37-45.

150. Соколов Б. В. Булгаковская энциклопедия. М., 1996, 2004.

151. Соколов Б. В. Михаил Булгаков. M., 1991.

152. Соколов Б. В. Роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»: очерки творческой истории. М., 1991.

153. Соколов Б. В. Тайны «Мастера и Маргариты». Расшифрованный Булгаков. М., 2006.

154. Солженицын А. Россия в обвале. М., 1998.

155. Скворцов А. Достоевский и Ницше о Боге и безбожии // Октябрь, 1996. № 11. С. 43-55.

156. Творчество М. А. Булгакова: Исследования. Материалы. Библиография. Книга 1 / Под ред. Н. А. Грозновой, А. И. Павловского. JL, 1991.

157. Творчество М.А.Булгакова: Исследования и материалы. Книга 2 / Под ред.

158. B. В. Бузник, Н. А. Грозновой. Спб., 1994.

159. Творчество М.А.Булгакова: Исследования. Материалы. Библиография. Книга 3 / Под. ред. Н. А. Грозновой, А. И. Павловского. Спб., 1995.

160. Тезисы республиканских Булгаковских чтений (1991, Черновцы). Черновцы, 1991.

161. Тодоров Ц. Теория символа. М., 1999.

162. Токарев С. А. Ранние формы религии и их развитие. Ml, 1964.

163. Токарев С. А. Ранние формы религии. М., 1990.

164. Толстая Е. Бродяга из Галилеи и «Царь Иудейский» // Согласие, 1991. № 5.1. C. 15-23.

165. Толстая С. М. Аксиология времени в славянской народной культуре // История и культура. Тезисы. М.: МГУ, 1991.

166. Топорков A. JI. Теория мифа в русской филологической науке XIX века. М., 1997.

167. Топоров В. П. Миф. Ритуал. Символ. Образ // Исследования в области мифа поэтического. М., 1995.

168. Топоров В. П. Пространство и время // Текст: семантика и структура. — М., 1983.

169. Топоров В. П. Текст города-девы и города-блудницы в мифологическом аспекте // Структура текста — 81. М., 1981.

170. Тресиддер Дж. Словарь символов. М., 1999.

171. Тэрнер В. Символ и ритуал. М., 19831

172. Федотов Г.П. Об антихристовом добре // Федотов Г.П. Собр. соч. в 6 томах. Париж, 1988. Т. 1.

173. Федотов Г. П. Стихи духовные. Русская народная вера по духовным стихам. М., 1991.

174. Ферпосон Д. Христианский символизм. М., 1998.

175. Феодору А. Представление об Антихристе (Библейско-богословское и историко-догматическое исследование) // Феология. JL, 1970.

176. Фиалкова JI: JI. Пространство в романе М.А. Булгакова «Белая гвардия» (к проблеме изучения жанра и композиции произведения). Петрозаводск, 1986.

177. Флоренский П. А. Сочинения. В 4 т. М., 1996.

178. ХейзингЙ. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М., 1992.

179. Химич В!В. «Странный реализм» М. Булгакова. Екатеринбург, 1995.

180. Холл Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве. М:, 1997.

181. Христианство. Энциклопедический словарь. М., 1995.

182. Хюбнер К. Истина мифа. М., 1996.

183. Чедрова М. Христианские аспекты романа^ М. Булгакова «Мастер и Маргарита» // Новый журнал. Нью-Йорк, 1985, № 160.190! Чеботарева В. А. Рукописи не горят: Сборник статей о творчестве М. Булгакова. Баку, 1991. '

184. Чудакова М. О. Жизнеописание Михаила Булгакова. M., 1988.

185. Чудакова М. О. Архив М. Булгакова // Записки ОР ГБЛ. М., 1976. Вып. 37.

186. Шварц А. Жизнь» и смерть, Михаила Булгакова: Документальное повествование. Нью-Йорк, 1988.

187. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. М., 1993.

188. Эрн В. Ф. Сочинения. М., 1991.

189. Элиаде М. Аспекты мифа. М., 2001.

190. Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994.

191. Элиаде М. Священные тексты народов мира. М., 1998.

192. Элиаде М. Миф о вечном возвращении. Архетипы и повторяемость. СПб., 1998.1. Ж»

193. Эльбаум Г. Анализ иудейских глав «Мастера и Маргариты» Михаила1 Булгакова. Ann Arbor, 1981.

194. Символы. Знаки. Эмблемы / Автор-составитель В. Андреева и др. М., 2004.

195. Энциклопедия символов, знаков, эмблем / Сост. К. Королев. М., 2003.

196. Энциклопедия символов / Бауэр В., Дюмоц И., Головин С. М., 1979.

197. Юнг К. Г. Архетип и символ. М., 1991.

198. Юнг К. Г. Душа и миф. Шесть архетипов. Киев М., 1997.

199. Юнг К. Г. Человек и его символы. М., 1998.

200. Яблоков Е. А. Роман Михаила Булгакова «Белая гвардия». М., 1997.

201. Яблоков Е. А. Художественный мир Михаила Булгакова. М., 2001.

202. Яблоков Е. А. Текст и подтекст в рассказах Булгакова («Записки юного врача»). Тверь, 2002.

203. Яворский Стефан. Знамения пришествия антихристова и кончины, мира // Антихрист. М., 1995.

204. Яновская JL М. Записки о Михаиле Булгакове. М., 2007.

205. Яновская JL М. Творческий путь Михаила Булгакова. М., 1983.

206. Ясперс К. Ницше и христианство. М., 1994.

207. Altizer Т. J. J. Genesis and apocalypse. Louisville, 1991.

208. Baratt A. Apocalypse or revelation? Man and history in Bulgakov's "Belaya gvardija" // New Zealand Slavonic Journal. 1985. № 5.

209. Baratt A. Beetween two worlds: A critical introduction to "Master and Margarita". Oxford, 1987.

210. Beatie B. A., Powell P. W. Story and Symbol: Notes towards Structural Analysis of Bulgakov's "The Master and Margarita" // Russian Literature Triquaterly, Ann Arbor, 1978, № 15.

211. Bethea D. L. Apocalypse in Modern Russian Fiction. Princeton, 1989.

212. Dictionary of Biblical Imagery: L. Ryken, J. Wilhoit, T. Longman (eds.). N. Y., 1998.c^^ya^, 6Y<- //3