автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Эстетическо-художественные проблемы в творчестве любомудров

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эстетическо-художественные проблемы в творчестве любомудров"

РГ6 од

На правах рукописи

КОНСТАНТИНОВА Светлана Леонидовна

ЭСТЕТИЧЕСКО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ В ТВОРЧЕСТВЕ ЛЮБОМУДРОВ

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 1997

Работа выполнена в Псковском государственном педагогическом институте имени С.М.Кирова на кафедре литературы.

Научные руководители:

доктор филологических наук, профессор МАЙМИН Е.А

доктор филологических наук, доцент КАПИТАНОВА Л.А.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук САХАРОВ В.И., кандидат филологических наук АРХАНГЕЛЬСКИЙ А.Н. Ведущая организация - Тверской государственный университет.

Защита состоится в.^.часов на заседанш Диссертационного Совета Д 053.01.15 в Московском педагогическо» государственном университете по адресу: 119435, г.Москва, ул.Мала Пироговская, д.1, ауд......

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: г.Москвг ул.Малая Пироговская, д.1.

Автореферат разослан .....1997 года

Ученый секретарь КАРАВАШКИН А.В.

Общая характеристика работы

Настоящая диссертация посвящена исследованию проблемы "эстетического" и его художественного пресуществления в творчестве писателей-любомудров - Д.В.Веневитинова, С.П.Шевырева, А.С.Хомякова, В.Ф.Одоевского, а также отдельных аспектов данной проблемы в творчестве А.С.Пушкина.

Актуальность исследования. Обращение к данной теме продиктовано, главным образом,тем обстоятельством, что проблема функционирования "эстетического" в творчестве любомудров как понятия, содержательность которого особым способом организует, конструирует художественный мир любомудров, создавая при этом своеобразную ценностно-значимую модель мира, до сих пор не являлась предметом специального научного рассмотрения (за исключением ряда наблюдений, сделанных Е.А.Майминым, Ю.В.Манном, Н.К.Решидовой и другими).

Предлагаемая работа является первым системным исследованием проблемы "эстетического" и функционирования данного понятия в творчестве любомудров, что обусловливает степень научной новизны настоящей диссертации.

Так как целью настоящей работы является исследование эстетичес-ко-художественных проблем в творчестве любомудров, то для ее достижения необходимым стало решение следующих задач:

1. обосновать характер используемого нами понятия "эстетическое", выявив его природу и существенные содержательные признаки;

2. определить роль и функции "эстетического элемента" в творчестве любомудров и при этом показать характер его воздействия на уровне идейно-тематического содержания, образной системы, жанра и стиля;

3. проследить эволюцию произведений С.П.Шевырева, А.С.Хомякова, В.Ф.Одоевского в аспекте проблемы "эстетического";

4. исследовать творчество любомудров и А.С.Пушкина через призму проблемы "эстетического"; их "притяжение" - "отталкивание";

5. показать специфику функционирования "мифа о поэте" как одного из элементов, характеризующего "эстетический комплекс", который и определяет особую эстетическую направленность творчества любомудров;

6. показать своеобразие воплощения итальянской темы (как темы эстетической) в творчестве любомудров и А.С.Пушкина;

7. выяснить своеобразие общего для А.С.Пушкина и А.С.Хомякова

подхода к художественному описанию исторических событий, позволяющего акцентировать гносеологический аспект "эстетического", а отсюдг говорить об особом "эстетическом параметре" русского исторического мышления 20-30-х годов XIX века.

Отсюда главным материалом и объектом исследования в представ ленной диссертации является художественное творчество писателей-лю бомудров в период 20-30-х годов XIX века. Несмотря на обилие книг диссертаций, статей, посвященных самым разным аспектам изучения и? творческого наследия, отсутствуют работы, осмысливающие проблему "эстетического" на качественно новом уровне. "Эстетическое" рассмат ривается в реферируемой работе как структуре- и смыслообразующш элемент художественно завершенной концепции мира любомудров. В это л смысле настоящее диссертационное исследование помимо историко-лите ратурного носит проблемно-теоретический характер.

Немаловажным предсгавлялосьрассмотреть предмет диссертацион ной работы в его контекстуальных связях и глубинных тенденциях. Ото да существенной в рамках диссертации выступает проблема "любомуд ры и Пушкин", к настоящему времени достаточно полно изучения: (Ф.З.Канунова,Е.А.Маймин,А.М.Гуревич, В.И.Сахаров, Н.К.Решидо ва и другие). Вместе с тем отдельные ее аспекты, в частности, вопрось общности Пушкина и любомудров именно с точки зрения наличия и функ ционирования понятия "эстетическое" в значении структуро- и смыслооб разующего элемента в их произведениях, требуют некоторых пояснений В связи с этим материал, связанный с "любомудрами и Пушкиным", н выносится в отдельную главу диссертации, но неоднократно педалирует ся при рассмотрении центральной проблемы настоящего исследования.

Методологической основой диссертации явились труды современ ных литературоведов М.М.Бахтина, Б.О.Кормана, Ю.М.Лотманг Ю.В.Манна, Е.А.Маймина, В.Я.Полякова, В.И.Сахарова, В.Н.Топорс ва, Ф.П.Федорова. Автор реферируемой работы опирается также на иде современной философии и использует подходы в исследовании "эстете ческого" и его составляющих, предложенные в работах А.Ф.Лосев; В^В.Бычкова и других. В основу методики исследования положены си< темно-структурный, сравнительно-исторический и историко-типологиче* кий принципы анализа литературных явлений.

Научно-практическое значение диссертации определяется возмои ностью использовать ее результаты в общих и специальных вузовских ку] сах по истории русской литературы XIX века, а также в области научнс

го изучения истории русской поэзии и художественно-эстетических направлений XIX века.

Апробация работы. Основные положения диссертации и ее отдельные аспекты неоднократно обсуждались на заседаниях кафедры литературы ПГПИ , аспирантских семинарах, на ежегодных научных конференциях преподавателей института, а также были положены в основу выступлений на межвузовских конференциях в г.Москва (Государственный музей А.С.Пушкина, МГУ, РГГУ), в г.Тверь, в п.Пушкинские Горы. Основные положения исследования изложены в пяти публикациях.

Задачи исследования определили и структуру диссертации, которая состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, насчитывающей 256 наименований. Общий объем диссертации составляет 180 машинописных страниц.

Основные положения диссертации

Во введении , помимо обоснования актуальности, научной значимости исследования, степени изученности темы, методологических основ, цели, структуры диссертации, акцентируется внимание на основном категориальном понятии реферируемого диссертационного исследования - категории "эстетическое".

Что касается "эстетического" в отношении творчества любомудров, то в диссертации педалируется онтологическая сущность данного понятия, обнаруживающая его трансцендентальный, имманентный характер, иначе, бытийственный смысл "эстетического". В соответствии с такой установкой, "эстетическое" выступает в настоящем исследовании в значении некоей всеединой основы, как состояние вечного, безусловного начала бытия; состояние, очищенное от всех материальных случайностей и являющееся самодостаточным, самозначимым средоточием, сгущением идеального, духовного содержания жизни. Отсюда, явление художественного воплощения, пресуществления "эстетического" на уровне литературного произведения функционирует в диссертации в качестве "эстетического элемента", определяющего и закрепляющего форму авторского "отношения к событию", форму "его переживания в целом жизни и мира" (М.М.Бахтин). Данный подход в осмыслении "эстетического" выступает в реферируемой диссертационной работе определяющим. Вместе с тем, автор диссертации апеллирует к онтологическому смыслу "эстетическо-

го" как к данности, поскольку этот аспект в осмыслении вышеназванноп категориального понятия уже являлся в литературоведческой науке пред метом специального рассмотрения: через призму исследования поэтичес ких деклараций любомудров (П.Н.Сакулин, Е.А.Маймин, В.И.Сахаров Н.К.Решидова и другие), а также осмысления общих проблем эстетик! первой половины XIX века (Ю.В.Манн, З.А.Каменский).

В первой главе диссертации - "Миф о поэте"как субстрат худо жественногомировидениялюбомудров"- исходным является положени о том, что тема поэта и поэзии в творчестве любомудров не столько выво дит на первый план актуальные для писателя проблемы, сколько создае особого рода "тематическое поле" (М.Я.Поляков), определяющее и кон струирующее модель всей картины их художественного мира, и образую щее принципиально важную связь между всеми произведениями, как п< направлению от замысла к "конечному" смыслу, так и в противополож ную сторону. В соответствии с данной установкой, "тематическое поле трактуется в диссертации как феномен особых межтекстовых отношений порождаемых наличием общих тематических компонентов, как проявле ние их структурной взаимосвязи.

Отсюда в первой главе диссертации реализуется мысль о том, чт( образ поэта, попадая в "тематическое поле" , и тем самым заключаясь ] целостную замкнутую структуру, воплощается у любомудров в особоп рода "миф о поэте", где, как и во всяком мифе, "каждый образ предпола гает другие и, опосредованно или непосредственно, каждый в отдельное ти - все остальные, и все вместе - каждый в отдельности" (Ф.-В.Шеллинг]

Вместе с тем, в реферируемом исследовании особо указывается н; то, что говоря о романтическом мифе следует разграничивать собствен» миф как форму первобытного сознания, продукт "коллективного бессоз нательного" ("история об истории") и "современный миф" как особый эс тетический феномен, сочетающий свободную авторскую волю ("я" - п< А.ФЛосеву, "миф есть бытие личностное, лик личности") и бессознатель ное подчинение мифическому архетипу ("мы"). И поскольку в точном смыс ле слова такие произведения не являются мифами (в первом значении) и по типу авторства ( традиционный миф предполагает коллективного со здателя), ни по характеру восприятия читателем, ни по своей функции, т ряд современных исследователей предлагает для обозначения всех "со временных" произведений,ориентированных на миф, использовать поня тие "мифоцентрического" (или "мифопоэтического") произведени (Е.М.Мелетинский, МУ.Тгоу, Н.81оско\уег).

В этом смысле, исследуя текст о поэте в творчестве любомудров, автор диссертации имеет в виду не собственно миф, но особую содержательную и структурную ориентированность создаваемого текста о поэте на основные мифопоэтические принципы. В соответствии с этим, "миф о поэте", продуцируемый осознанием любомудрами искусства в целом и связанного с ним понятия "эстетическое" как величин онтологического порядка, рассматривается в реферируемом исследовании в качестве некоей основы, субстрата их художественного мировидения. Тем самым "миф о поэте", вбирающий в себя любомудровскуютранскрипцию категории "эстетического" , приобретает в их творчестве вполне конкретные содержательные и формальные художественные очертания. Последнее рассматривается в первом параграфе главы - "Природа мифа в поэзии Д.В.Веневитинова: уровни становления и функционирования. "Миф о поэте" у Д.В.Веневитинова и А. С.Пушкина ". Здесь путем сравнительного анализа стихотворений Д.В.Веневитинова "К тебе, о чистый дух, источник вдохновенья..." (1826) и "Спокойно дни мои цвели в долине жизни..." (1826) с соотносимыми с ними образно и тематически стихотворными текстами В.А.Жуковского "Лалла Рук" (1821) и "Я Музу юную, бывало..." (18221824) миф выявляется на уровне героя.

Рассматривая вышеназванные тексты, автор диссертации приходит к выводу о том, что вокруг героя стихотворений Веневитинова создается особое текстовое пространство, переводящее героя в сферу над-реально-го, мифического существования. Это герой, преодолевший смерть, перешагнувший через нее к запредельной высоте, а, следовательно, воскресший и воспринимающийся как "чистое существование". Появляется возможность говорить об особой форме Бытия Поэта в творчестве Веневитинова. Эта форма принимает посредством трансформации Поэта - его перехода от жизни к смерти и, как следствие, к высшему Бытию, - характер "мифической отрешенности" "от смысла и идеи повседневных фактов" (А.ФЛосев), а отсюда превращает время и пространство вокруг Поэта в "безвременный мир мифа" (Е.М.Мелетинский).

Поэт в творчестве Д.В.Веневитинова действует как потенциальный мифотворец, погружающийся сам и погружающий читателя в созданный им самим и воспринятый как объективная реальность миф. Автор диссертации приходит к выводу, что мир в поэзии Веневитинова уподобляется мифу. При этом миф становится не объектом, а субъектом творения и в этом смысле текст Веневитинова о поэте принимает характер мифопоэти-ческого текста, а творчество в целом - характер мифотворчества.

Сравнительный анализ стихотворения Д.В.Веневитинова "Утешение" (1826) с текстом пушкинского "Пророка" (1826) позволяет выявить еще один уровень непосредственного осуществления модели мифа в поэтической структуре через призму развертывания в указанных текстах устойчивого поэтического сюжета. В связи с последним отмечается присутствие в тексте особых поэтических ситуаций-мифологем, как то: инициация, преодоление смерти, обретение пророческого дара, трансляция сакрального знания и т.д. В диссертации проводится мысль о том, что финал пушкинского "Пророка" является как бы своеобразной завязкой нового сюжета, "началом", исходной точкой нового текста, в данном случае, "Утешения" Веневитинова. Именно "Пророк" , сюжет которого "скрывает" стихотворение Веневитинова, обусловливает появление у поэта-любомудра "неназванного", объектного героя и позволяете полной мере выявиться,реализоваться лирическому герою веневитиновского текста. В результате, "миф о поэте" в творчестве Д.В.Веневитинова выстраивается как в соответствии с первородной мифологемой "первопоэта" (Творца), так и на основе взаимодействия (переклички) с пушкинской трактовкой мифа об обретении пророческого дара, которая проявляет, содержательно продвигает веневитиновский "миф".

В целом же, веневитиновский миф рассматривается в диссертации через призму особого понимания любомудрами сущности искусства. Поскольку понятие искусства для них является понятием "эстетическим", а следовательно, онтологическим, то и "миф о поэте" также становится явлением сущностным, первоосновным, всецело вбирающем в себя любо-мудровскую транскрипцию "эстетического". Поэт в их творчестве трактуется не просто как ключ к творению и познанию тайн мира, но он сам есть это творящее, жизнедатное начало, продуцирующее все вокруг.

"Мотив безумия художника в структуре "мифа о поэте" (на материале романа В.Ф.Одоевского "Русские ночи") " является предметом исследования во втором параграфе главы.

"Гениальные безумцы", "великие сумасшедшие" рассматриваются прежде всего через призму мифологических героев, что позволяет осмысливать функцию мотива безумия художника в "Русских ночах" с точки зрения его архетипического наполнения. Так, автором диссертации отмечается мифологический аспект образа главного героя новеллы "Opere del Cavaliere Giambattista Piranesi", наказанного, подобно Агасферу, бессмертием и живущего "вне времени " и "вне пространства". Аналогичная связь с мифологическим сюжетом - обретение рая и изгнание из него - прослежи-

вается и в одной из "музыкальных" новелл - "Себастиян Бах".

Первая же новелла "Русских ночей" - "Opere de! Cavaliere Giambattista Piranesi" намечает два взаимно оппозиционных понятийных ряда, произрастающих: один - из однопорядковых,сродственных онтологическому смыслу категории "эстетического" величин, как то - "поэтическое", выступающее в значении коррелята "эстетического" в его любо-мудровском истолковании; другой - связан с современной Одоевскому эпохой "утилитаризма". При этом с "эстетическим" соотносится, срастается "духовное", "бесполезное", "бескорыстное", "внутреннее", "изначальное", "абсолютное". С "утилитарным" - "вещественное", "полезное", "экономическое", "социальное", "прагматическое" и т.д. Подобным образом и в "итальянском тексте" Одоевского (исследованию этой проблемы посвящено содержание следующей главы диссертации) "поэтическому комплексу" мирочувствования будет противопоставлено "утилитарное" и взаимодействующее с ним "реальное", "земное", "рациональное", "конечное". При этом в рассмотренной новелле "Opere del Cavaliere Giambattista Piranesi" функционирование данных понятийных рядов происходит преимущественно на уровне мотива безумия.

Дальнейший текстромана "Русские ночи" в полной мере проявляет рассмотренную оппозицию, не только фиксируя, но и содержательно продвигая и углубляя ее.

В результате, анализ ряда новелл позволяет сделать вывод о том, что мотив безумия художника в романе В.Ф.Одоевского "Русские ночи" принимает характер своеобразного маркера позволяющего разграничить два оппозиционных мира - мир поэтический и мир обыденный, проблема коммуникации которых была заявлена Одоевским как ключевая. Причем процесс разграничения двух миров происходит в романе преимущественно по мифологическим схемам. Именно они, управляя структурой рассматриваемого текста, позволяют отказаться от бытовой детерминированности некоторых поступков "безумных " героев Одоевского, переводя их в сферу архетипа и выявляя тем самым "позиционный смысл" текста.

В целом же, рассмотренные в диссертации проявления "мифа о поэте" в творчестве Д.В.Веневитинова и В.Ф.Одоевского, позволяют трактовать данный "миф" как феномен, содержательность которого, продуцируемая любомудровской транскрипцией "эстетического", напрямую подчиняет себе организацию ценностно значимой модели их художественного мира, а соответственно, призвана рассматриваться в значении своеобразного субстрата этого мира, иначе - его основы.

Во второй главе реферируемого исследования - "Италия "в творчестве любомудров: мобель "истинного бытия" и специфика ее художественного воплощения" - реализуется мысль о том, что "миф о поэте" осмысливаемый нами в значении субстрата, основы художественного ми-ровидения любомудров, порождает своего рода модель мира, которая воплотилась у любомудров в образе "Италии". При этом топоним "Италия" рассматривается не столько как указание на некую историко-г еогра-фическую реалию, но прежде всего как знак особого художественного пространства, содержащего в себе, наряду с герриториально-географи-ческими признаками, ряд признаков внепространственных категорий (эстетических, религиозно-этических или политических). "Италия" приобретает в исследовании характер "заместителя" неких образов и идей, продуцируемых любомудровским истолкованием понятия "эстетическое", сбавляющим "позиционный смысл " всего текста.

Кроме того, несомненная принадлежность Италии к числу "тех сверхнасыщенных реальностей", которые немыслимы без стоящего за ними целого и, следовательно, уже неотделимы от мифа и всей сферы символического" (В.Н.Топоров), позволяет выявить еще один - мифопоэтический аспект изучения вышеобозначенной проблемы. В реферируемом исследовании, в частности, отмечается, что представление об "Италии", "освободившейся" от своей конкретно-бытовой, "материальной" оболочки, смыкается с раннеромантическим стремлением к вечному Раю, к бесконечному "царству грез", переходит в область мифа, создающего вокруг ее образа особый "сверхтекст", через который она "совершает прорыв в сферу символического и провиденциального" (В.Н.Топоров).

Необходимо отметить также, что "Италия" рассматривается автором диссертации преимущественно через призму "итальянского текста" (понятие "итальянского текста" введено в качестве рабочего по аналогии с понятием "петербургский текст" (В.Н.Топоров). При этом содержательность "итальянского текста", как показано в диссертации, во многом обусловлена культивируемой в русской культуре первой половины XIX века "безмерной" (П.Я.Чаадаев) "итальянской идеей", переводящей представления об Италии из области конкретно-исторической в иные - трансцендентальные сферы.

В художественной литературе "итальянский текст" представлен целой парадигмой общих мест - языковых и предметных формул, нарративных и синтаксических построений, определяющих, в свою очередь, особый сверхэмпирический смысл "итальянского текста", его сакральный,

мифологический уровень. В диссертации представлен целый ряд "итальянских" текстов (В.К.Кюхельбекер, А.С.Пушкин, Б.А.Боратынский, П.А.Вяземский, С.П.Шевырев, Д.В.Веневитинов), объединяемых не столько единым объектом описания, сколько цельностью смысловой установки (идеи), детерминированной образом Италии: с югом связаны все высокие устремления героя,там он находит свой эстетический (или политический) идеал. В этом смысле Италия соединяется с понятием "идеального ландшафта" (Ю.В.Манн), "выступающего как цель бегства (...) лирического персонажа и адекватного его устремления".

В работе сделана попытка выявления особой топики, конституирующей целостность "итальянскоготекста" русской литературы первой трети XIX века. Отмечено, что топику "итальянского текста" представляют, с одной стороны, условный пейзаж, включающий "вечно голубое небо", "вечный лавр и кипарис", где каждый элемент пейзажа становится сигналом, своеобразным маркером "итальянского текста". С другой - достаточно четко фиксированный круг культурных образов, связанных с историей и искусством Италии: непременное "звучание" "Тассовых октав" и "дыхание пламени чувств" в картинах Рафаэля и Тициана.

Особо существенным является также и то, что Италия перестает быть "внепоэтической" реальностью не только в художественном тексте. Итальянские мотивы и связанная с ними образность, составившие упомянутый выше поэтический комплекс "итальянского текста", свободно включаются , как видно, например, из анализа "Отрывков из путевых записок" З.А.Волконской или "Римских писем" А.Н.Муравьева, и в естественное, объективное описание реальной Италии.

Вместе с тем, говоря о целостности "итальянского текста" русской литературы, автор реферируемой работы акцентирует внимание на том, что формальное выявление отдельных составляющих "итальянского текста" или той схемы, по которой он строится, не всегда может дать полное представление о мотивах и целях обращения писателя к итальянской теме. Иначе говоря, сохранение общих черт в моделировании "итальянского текста" не исключает возможности его различной семантической наполненности. Отсюда представляется правомерным выделение двух наиболее распространенных подходов к воплощению итальянской темы в русской поэзии 20-х годов XIX века. С одной стороны, "Италия" мыслится как "обитель славы", с другой - "отчизна вдохновения",родина искусства. Первый подход наиболее характерен для поэзии декабристов, в то время как последний, как показал сравнительный анализ стихотворений

В.К.Кюхельбекера "Прощание" (1820) и "Ницца" (1821) со стихотворными текстами Д.В.Веневитинова " Италия" (1826) и "Элегия" (1826), является доминирующим компонентом модели художественного мира любомудров, функционируя в нем преимущественно в качестве знака "эстетического". Причем развертывание отмеченных в текстах Веневитинова мотивов, как-то: мотив мечты, мотив безудержного стремления в Италию, мотив "страны чудес", блеска и сияния, мотив появления призраков прошлого и т.п., обусловленных у Веневитинова преимущественно спецификой транскрипции "эстетического", определяет расстановку самых разнообразных элементов данного понятия - "красота", "поэзия", "любовь", придавая им, тем самым, онтологический статус. Отсюда в диссертации делается вывод о том, что наделение "Италии" признаками, характеризующими мир "истинного бытия", выстраивает и закрепляет содержательность концепта "эстетического" в некую систему, проявляющую, в конечном итоге, художественную позицию поэта.

Изучению функциональности "Италии" на уровне модели мира "истинного бытия", средоточия идеального, духовного содержания жизни в творчестве В.Ф.Одоевского, С.П.Шевырева и А.С.Хомякова посвящен дальнейший текст главы.

Так, в первом параграфе - "Итальянский текст "у В. Ф. Одоевского: позиционный смысл и особенности структуры"- проблема "итальянского текста" связывается с существованием особым способом организованного текстового пространства ("решетки" - В.Н.Топоров), центральным образом (доминантой) которого, определяющим его "позиционный смысл", обусловленный любомудровской транскрипцией "эстетического", является "Италия".

Отмечается, что в творчестве В.Ф.Одоевского "итальянский текст" функционирует, в основном, в более широком текстовом пространстве, как совокупность устойчивых элементов ("заместителей" ) "итальянского текста", призванных воскресить его во всей полноте. Так, в ряде новелл и повестей Одоевского, составляющих предмет исследования в данном параграфе, роль особого знака "Италии" выполняет герой-итальянец, не только живущий в ином мире-невещественном, нерациональном по сути ("царство грез"), но и полностью заключающий в себе этот мир, замыкающий его на себе в резко сконцентрированном, заостренном виде. Пространство героя вбирает, втягивает в себя все признаки "итальянской" модели мира "истинного бытия", функционируя при этом в реальном, в данном случае, оппозиционном ему мире.

При этом, анализируя тексты В.Ф.Одоевского, выявляющие устойчивые элементы "итальянского текста", автор диссертации выделяет два типа "итальянских" произведений писателя. В первом доминирует конструкция, характерная для традиционной романтической модели "мифа об Италии" ("Италия" - знак некоей идеальной страны "по ту сторону", царство вечного, нездешнего) - "Opere del Cavaliere Giambattista Piranesi", "Сильфида". Во втором - эта романтическая модель либо пародируется автором ("Imbroglio"), либо авторская концепция "Италии" приобретает многозначный, полифоничный характер ("Себастиян Бах").

Герой новеллы 1835 года "Imbroglio" - "простой путешественник, турист", приехавший в Италию, чтобы увидеть прекрасное небо, насладиться чудесными памятниками, неожиданно попадает в странную, запутанную историю, вследствие чего романтический рассказ об итальянском путешествии переводится Одоевским с помощью авантюрного сюжета в совершенно неожиданный игровой план.

Италия является герою отнюдь не как "поэтическое отечество Тас-са", а как непонятный, абсурдный и даже враждебный ему мир, логика которого остается скрытой до самого конца.

Пространство новеллы "Imbroglio" оказывается разделенным на два мира - мир "северный" (обыденный) и мир "итальянский" (карнавальный), которые не имеют границ пересечения, более того, между ними существует четкая граница. Герой рассказа уверен, что за пределами Италии все запутанные приключения закончатся и наступит спокойствие. В соответствии с этим все непонятные "итальянские" события поданы в тексте новеллы как результат их внутренней неизбежности: от целенаправленной воли героя ("северного" гостя) ничего не зависит и все совершается по своим внутренним, никому не известным, однако закономерным авторски заданному "итальянскому" пространству, законам.

При этом "итальянский текст" функционирует в новелле Одоевского "Imbroglio" в более широком текстовом пространстве, включаясь в сюжетную сетку авантюрной новеллы и намечая тем самым целую систему внутренних оппозиций: начало "поэтическое", иррациональное, карнавальное ("Италия") - начало "рациональное", прагматическое, присущее "благоразумному" обывателю ("северному человеку").

Такого рода построение реализуется и в других повестях Одоевского, текстовое пространство которых, содержащее элементы "итальянского текста", имеет явные жанровые признаки повести в стиле Бидермайер.

С этих позиций в диссертации рассматривается повесть В.Ф.Одоев-

ского "Сильфида" ( 1836), где элементы стиля Бидермайер обрамляют "ита льянский текст", который появляется только в главе "Отрывки из журна ла Михаила Платоновича" - героя, уже вырвавшегося из мира Бидермай ер и вследствие этого причисленного его обитателями к разряду сумас шедших (мотив безумия,таким образом, оказывается мотивом, постоянж сопровождающим "итальянский текст" у Одоевского). Отсюда "итальянс кий текст", выступая в качестве текста оппозиционного, разрушает устой чивость эстетики стиля Бидермайер, представленного в русской прозе пре имущественно как жанр поэтический и поэтизирующий (Н.Я.Берковский).

На этом фоне новелла "Себастиян Бах" носит особый характер. Каж дый из ее героев - Бах и Франческо, призванные восприниматься в качеств! центра, средоточия особого мира (математически выверенная стройносп мира Баха и наполненное земной страстью пространство Франческо), ка] бы "отражаются" друг в друге, проникаясь чужой правдой и вступая межд; собой в своеобразный "диалог", выявляющий авторскую позицию.

Отсюда, самореализация автора в "итальянском тексте" Одоевско го проявляется в полной мере преимущественно при условии включени: "итальянской" модели мира (в новелле "Себастиян Бах" ее представляв' итальянец Франческо) в текст иного плана, выявляющего его оппозицион ность (мир итальянца - живой голос, "исполненный страстей человечес ких" - "бесстрастный", рациональный мир Бидермайера) и, как следствие авторскую точку зрения по отношению к изображаемому.

В результате, в диссертации делается вывод о том, что "итальянски] текст" в рассмотренных новеллах В.Ф.Одоевского - "Opere del Cavalier Giambattista Piranesi", "Сильфида", "Imbroglio", "Себастиян Бах" - ста новится содержательно-структурным центром, обусловливающим взаи мосвязь и взаимодействие всех повествовательных элементов, а также и: функциональность сточки зрения осуществления логики авторского со знания, подчиненной, в свою очередь, культивируемой любомудрами иде "эстетического".

Основной задачей второго параграфа - "Италия " и "Россия " в ху дожественноммире любомудров и А. С.Пушкина " - является изучение ме стоположения и взаимодействия образов "Италии" и "России" в любо мудровской концепции объективного мира, что позволяет описать какэво люцию эстетических взглядов любомудров, так и "процессуальность" и художественного мира в целом.

Здесь же, намечая контуры художественного мира любомудров, ав тор реферируемой работы выделяет устойчивый структурный стержеш

"вертикально" скрепляющий полюса этого мира. В данном случае они представлены, с одной стороны, "Италией" в любомудровском истолковании, с другой - миром обыденным, "реальным", "северным" миром. Для последнего в творчестве С.П.Шевырева и А.С.Хомякова намечается более конкретный ориентир - "Россия".

В одних случаях указанная схема исключает всякую возможность контактов между этими двумя полюсами, как, например, в рассмотренных в диссертации "итальянских" произведениях В.Ф.Одоевского. Герой живет как бы в пространстве "оборванных связей": или в мире "истинного бытия", и потому принимается обитателями обыденного мира за "сумасшедшего"; или же - это рационально мыслящий обыватель, полностью принадлежащий миру земному. В других случаях, которые и являются предметом рассмотрения в данном параграфе, такого рода разорванность сменяется, наоборот, явным тяготением к целостности. И здесь полюса не столько противопоставляются, сколько сопоставляются друг с другом посредством своеобразного синтеза противоположностей.

Исследуя "локус" "Италии" в ряде текстов С.П.Шевырева и А.С.Хомякова, мы приходим к выводу о том, что "Италия" в художественном мире любомудров предстает, в конечном счете, в качестве особого сакрального пространства - центра, по отношению к которому "Европа" может рассматриваться в значении примыкающего к нему "профа-нического периферийного пространства" (В.Н.Топоров).

При этом в диссертации отмечается и определенный идеологический аспект осмысления С.П.Шевыревым проблемы соотнесения понятий "Италия" и "Россия". С этих позиций рассматриваются "Отрывки из писем русского путешественника по Италии", опубликованные в 1830 году в "Московском вестнике", а также дневники С.П.Шевырева, позволяющие сделать вывод о том, что через призму "эстетического" у любомудров пропускается не только художественный образ "Италии", но и ее реальный коррелят.

Здесь же автором диссертации сделана попытка исследовать некоторые "итальянские тексты" А.С.Пушкина, позволяющие прояснить специфику пушкинской интерпретации итальянской темы в отношении любо-мудровской модели "Италия - Россия".

Отмечается, что в поэзии Пушкина 20-х годов образ Италии в основных своих чертах близок канонам обозначенного выше "итальянского текста". Однако с середины 20-х годов образ Италии, функционирующий у Пушкина в оппозиции "Север" - "Юг", изменяет свое значение и

тональность. Пути эволюции пушкинской лирики особенно ярко проявились в стихотворении 1828 года "Кто знает край, где небо блещет..", которое является предметом рассмотрения в связи с сонетом 1830 года "Мадонна". При всем различии поэтического содержания, лирической интонации, между ними обнаруживается глубокая внутренняя связь.

Пушкинская трактовка эстетического идеала в рамках "итальянского текста" к 30-м годам приобретает ряд особенностей. Эстетический идеал поэта (Мадонна) включает в себя и мечту об отвлеченной красоте и красоту реальную. В стихотворении "Кто знает край, где небо блещет..." появление такого образа только ожидается. Пушкиным высказана лишь потребность в новом осмыслении красоты. Поэт показывает, что "реальное" (Петербург, "Север", красота женщины) может быть также осмыслено как высшее, не уступающее красоте канонической, божественной, красоте произведений искусства.

Другими словами, если в поэзии Пушкина 20-х годов наблюдается известная "традиционность" и, как следствие, явная ориентированность на "классические" образцы, то в стихах конца 20-х-начала 30-х годов Пушкин касается итальянской темы в совсем ином ключе. Итальянскому ("идеальному") пейзажу, устремленному "по ту сторону", противопоставляется северный ("реальный") пейзаж. Романтические устремления 20-х годов переводятся в сферу "реальности", граница между ними оказывается поколебленной. Оба направления - "идеальное" и "реальное" - сливаются в поэзии Пушкина к 30-м годом в одно, взаимно дополняя и обогащая друг друга.

Любомудровская и пушкинская транскрипции "Италии" со временем разошлись, поскольку к 30-м годам Пушкин отдает предпочтение "северной" стране, в отличие от любомудров, склоняющих голову перед страной "полуденной"

Для Пушкина 30-х годов и "эстетическое" в своем значении прямо противоположно трактовке данного понятия. "Эстетическое", по Пушкину, преимущественно - быт, жизнь, "вся действительность", тогда как любомудры вкладывают в это понятие идею над-реального, над-жизнен-ного существования.

Именно на пушкинском фоне любомудровский феномен "эстетического" приобретает рельефные очертания своей характерности и даже исключительности, что обусловливает правомочность самодостаточного исследования этого феномена.

В третьей главе диссертации -"Гносеологический аспект "эстетического " в творчестве любомудров ("эстетическая историография' А.С.ПушкинаиА. С.Хомякова) "• сделана попытка соотнесения трагедии А.С.Хомякова "Димитрий Самозванец" с пушкинской трагедией "Борис

Годунов" с точки зрения выявления общего для обоих авторов подходов к описанию исторических событий "смутного времени". При этом "художественность" рассматривается в названных произведениях как способ постижения исторического материалам "эстетическое", соответственно, в значении гносеологической категории. Определяющим в третьей главе диссертации является положениео том, что поэт-историк нетолько следует фактам, сколько "преодолевает" их, выявляя, наряду с действиями прагматических сил, действия сил иррациональных (в них и заключен, большей частью, источник поэтического), которым подчиняется человек и целые народы без видимых практических мотивов.

История и у Пушкина, и у Хомякова приближается к поэзии, к мифотворчеству, где все строго рациональные категории (факты, цифры, выкладки), теряя свою жесткую детерминацию, приобретают "эстетический" характер. История становится лишь неким символом, объединяющим определенные (большей частью, архетипические) темы и образы -вина, злодейство, нечистая совесть и т.п.

Отсюда, движущей силой исторического сюжета у Пушкина и у Хомякова становятся не столько документально-исторические факты, сколько явления психологические, осмысляемые с эстетической точки зрения и выявляющие тем самым глубинную суть исторических событий, - страсти (в широком понимании - от страсти любовной до страсти властвовать). История рассматривается поэтами как некое "круговращение судеб", столкновение одних и тех же человеческих страстей.

С этих позиций автором диссертации производится анализ одной из сцен пушкинского "Бориса Годунова" - "Ночь. Сад. Фонтан", полностью строящейся на основе одного мотива - мотива страсти. Именно столкновение страстей (у Самозванца - это любовная страсть, у Марины - жажда власти) руководит выбором героев, которые утрачивают свою "бытийную", "естественную" идентификацию, меняют свой статус, переходя, условно говоря, на "избранный для себя" уровень, уровень маски, "выбора роли". Причем мотив маски напрямую связан в пушкинской трагедии с мотивом имени, которое служит герою своеобразным "прикрытием", "ри-зой"-"но стоит лишь ее раздрать - и сам Он наготой своею посрамится". Лишь имя царевича Димитрия, а не реальность его личности, служит здесь знаком законной власти и дает право властвовать. Такого же рода "маски" ("личины") вынужден носить и Димитрий Хомякова.

В сценах трагедии "Димитрий Самозванец", где действуют Димитрий и Марина, Хомяков идет, в основном, вслед за Пушкиным (исследователи отмечают сходство и в сценических ситуациях, и в отдельных фразах). Героиия Хомякова вся во власти страсти любовной, что определяет

характер и развитие этих сцен, и личностно-психологическое начало драматического действия в целом.

В диссертации отмечается и тот факт, что Хомяков моделирует исторические ситуации, также опираясь на пушкинский текст как на некую заданную игровую модель поведения (Димитрий Хомякова "продолжает" как развитие характера пушкинского Димитрия, так и в какой-то степени "повторяет", "копирует" модель поведения Бориса), отдавая тем самым предпочтение художественному, поэтическому знанию, "страстному" подходу к истории перед знанием строго научным.

В результате делается вывод о том, что Пушкин и Хомяков были близки в своем историографическом подходе, в основе которого лежит взгляд на историю как некий художественный артефакт.

В Заключении подводятся итоги проделанной работы. Логическим итогом исследования явился вывод об особом структуре- и смыслообра-зующем значении "эстетического" в художественной концепции мира любомудров, придающего последнему черты замкнутой, самодостаточной структуры. Это позволяет допустить мысль о том, что творчество любомудров и сама их литературная позиция могут быть истолкованы как некий исток, основание "эстетического направления" в русской литературе XIX века.

Основные положения диссертации отражены в следующих работах автора:

1. Пушкин и любомудры (на примере стихотворений А.С.Пушкина и А.С.Хомякова) II Молодежь - науке: Тезисы докладов научной конференции аспирантов и студентов ПГПИ, апрель 1996 г. - Псков, 1996. -С.23.

2. К проблеме: Италия и эстетический идеал в поэзии А.С.Пушкина //Проблемы современного пушкиноведения. - Псков, 1996. - С.80-88.

3. Италия и итальянцы в произведениях В.Ф.Одоевского (к проблеме типологии образа) //Слово и образ: К 70-летию Е.А.Маймина. - Псков 1996. - С.77-83.

4. Эстетическая историография (А.С.Пушкин и А.С.Хомяков) //Материалы международной пушкинской конференции 1-4- октября 1996 г. • Псков, 1996. - С.89-94.

5. "Пророк" А.С.Пушкина и эстетическое направление в русског литературе 20-40-х годов XIX века //Проблемы современного изученш русского и зарубежного историко-литературного процесса. Материаль ХХУ Зональной научно-практической конференции литературоведо] Поволжья и Бочкаревских чтений (22-25 мая 1996 г.) - Самара, 199^. С.43-44. 16